автореферат диссертации по истории, специальность ВАК РФ 07.00.03
диссертация на тему: Образы Германии и Австро-Венгрии в российской прессе накануне Первой мировой войны, 1912 - 1914 гг.

Полный текст автореферата диссертации по теме "Образы Германии и Австро-Венгрии в российской прессе накануне Первой мировой войны, 1912 - 1914 гг."

На правах рукописи

Котов Борис Сергеевич

ОБРАЗЫ ГЕРМАНИИ И АВСТРО-ВЕНГРИИ В РОССИЙСКОЙ ПРЕССЕ НАКАНУНЕ ПЕРВОЙ МИРОВОЙ ВОЙНЫ, 1912 - 1914 гг. (ПО МАТЕРИАЛАМ ЛИБЕРАЛЬНОЙ И КОНСЕРВАТИВНОЙ ПЕЧАТИ)

Специальность 07.00.03 - всеобщая история (новая и новейшая история)

Автореферат диссертации на соискание ученой степени кандидата исторических наук

2 / НАР 2014

Москва-2014

005546424

Работа выполнена в Отделе новой истории Института всеобщей истории Российской академии наук.

Научный руководитель: член-корреспондент РАН,

доктор исторических наук Пивовар Ефим Иосифович

Официальные оппоненты:

Величко Ольга Ивановна

доктор исторических наук, ведущий научный сотрудник Центра политологии и политической социологии Института социологии РАН

Шелохаев Валентин Валентинович

доктор исторических наук, профессор, главный научный сотрудник, руководитель Центра «История России в XIX - начале XX в.» Института российской истории РАН.

Ведущая организация: Московский государственный институт международных отношений (Университет) МИД РФ

Защита диссертации состоится «21» апреля 2014 г. в 11 часов на заседании Диссертационного совета Д.002.249.01 при Институте всеобщей истории РАН по адресу: 119991, Москва, Ленинский проспект, д.32а (ауд. 1406).

С диссертацией можно ознакомиться в научном кабинете Института всеобщей истории РАН.

Автореферат разослан «_»

Ученый секретарь диссертационного совета, кандидат исторических наук

2014 г.

ОБЩАЯ ХАРАКТЕРИСТИКА РАБОТЫ

Актуальность темы исследования. Главным инструментом создания образов и трансляции их в массовое сознание в XX в. стали СМИ. Огромная пропагандистская мощь периодической печати впервые проявилась в ходе Первой мировой войны, когда информационное воздействие стало одним из трех главных орудий борьбы с неприятелем (наряду с военным и экономическим воздействием). Усилия прессы всех воюющих стран были сконцентрированы на главной задаче - формировании «образа врага», который должен был сплотить народ в борьбе с общей опасностью, оправдать участие страны в войне, представить противника «истинным» виновником разразившегося вооруженного конфликта.

Однако любой войне предшествует психологическая подготовка населения. «Образ врага» возникает задолго до начала вооруженного конфликта и не исчезает полностью после его завершения, являясь сложным, устойчивым феноменом массового сознания. Без исследования генезиса «образа врага» в кризисной ситуации, предшествующей вооруженному столкновению, вряд ли можно адекватно оценить его роль и эффективность воздействия в период войны.

В данной связи следует констатировать, что в российской и зарубежной историографии до сих пор отсутствует исследование образов двух главных военных противников России в мировой войне 1914-1918 гг. Германии и Австро-Венгрии в ведущих российских периодических изданиях начала XX в. Не получил достаточного освещения вопрос о воздействии международных кризисов кануна Первой мировой войны на изменение образов Германии и Австро-Венгрии в российских газетах и журналах, не прослежены стратегии репрезентации образов данных держав в российской прессе разной политической ориентации. В данной диссертационной работе предпринимается попытка ответить на эти вопросы на основе изучения большого комплекса либеральных и консервативных газет и журналов России за 1912 г. - первую половину 1914 г.

Объект и предмет исследования. Объектом исследования являются публикации российских периодических изданий кануна Первой мировой войны, посвященные Германии и Австро-Венгрии. Предмет исследования - образы данных стран, представленные на страницах ведущих российских газет и журналов начала XX в., а также лексические механизмы их формирования.

Цель и задачи исследования. Цель данного исследования -проанализировать образные представления о Германии и Австро-

Венгрии, формировавшиеся российской прессой в преддверии мировой войны 1914-1918 гг.

Исходя из поставленной цели, в диссертации определены следующие задачи исследования:

1. Выявить отношение к Германии и Австро-Венгрии ведущих российских периодических изданий либерального и консервативного направлений.

2. Структурировать основные черты образного восприятия Германии и Австро-Венгрии в России накануне Первой мировой войны, установить базовые стереотипные представления о данных государствах.

3. На основе анализа языка газетных и журнальных текстов выявить лексические механизмы создания образов Германии и Австро-Венгрии, использовавшиеся российской прессой.

Хронологические рамки исследования включают период с сентября 1912 г. до июля 1914 г. За этот небольшой отрезок времени произошли важные события, которые в конечном итоге привели к возникновению мирового вооруженного конфликта: Балканские войны 1912-1913 гг., сопровождавшиеся усилением соперничества на международной арене двух военно-политических блоков (Антанты и Тройственного союза), русско-германский дипломатический конфликт из-за немецкой военной миссии в Турции, Июльский кризис 1914 г. В качестве отправной точки берется начало Первой Балканской войны между Османской империей и коалицией Сербии, Болгарии, Греции и Черногории. Вооруженный конфликт на Балканах оказал существенное влияние на всю систему международных отношений того времени и привел к дальнейшему ухудшению русско-австрийских и русско-германских отношений; начиная с осени 1912 г. вплоть до возникновения Первой мировой войны их напряженность уже не спадала. Исследование завершается 1 августа (19 июля по ст. ст.) 1914 г., когда Германия объявила войну России.

Методологическая и теоретическая основа исследования. Основополагающим принципом исследования стал принцип историзма, требующий рассмотрения любого явления социальной действительности в развитии, во взаимосвязи с другими явлениями и процессами и с учетом конкретной исторической обстановки. Это означает, что восприятие образов Германии и Австро-Венгрии в России накануне Первой мировой войны исследуется в тесной взаимосвязи с конкретными историческими условиями их возникновения.

При анализе материалов периодической печати применяется системный подход: органы прессы рассматриваются как элементы

единой системы информационного пространства, каждый из которых выполнял свою определенную функцию, ориентировался на определенную аудиторию и соответствующим образом выстраивал свою информационную политику. Кроме того при сопоставлении текстов периодических изданий, различающихся по своей социально-политической направленности, при сравнении высказываний о Германии и Австро-Венгрии, встречающихся в разных газетах и журналах, широко применяется историко-сравнительный метод.

Важнейшее методологическое значение для данного диссертационного исследования имеет междисциплинарное научное направление имагология, в рамках которого исследуются механизмы формирования и функционирования в социуме образов «других», в первую очередь образов иных стран, этносов и культур. Особенностью работы является то, что впервые в отечественной историографии осуществляется анализ лексических и фразеологических средств создания образа «другого» в текстах СМИ: автором выделяются метафоры и метафорические модели, с помощью которых российская пресса начала XX в. описывала германскую и австрийскую действительность. При этом применяется традиционный и широко распространенный для социологических исследований средств массовой коммуникации метод контент-анализа.

Научная новизна исследования определяется его междисциплинарным характером, сочетающим изучение конкретного исторического материала и рассмотрение теоретической проблемы формирования образа «другого» в текстах средств массовой информации. В диссертации впервые анализируются образные репрезентации Германии и Австро-Венгрии в российской либеральной и консервативной прессе кануна Первой мировой войны. При этом в научный оборот вводится значительный объем материалов периодической печати за 1912-1914 гг. Впервые выявляются особенности метафорического моделирования образа Германии и образа Австро-Венгрии в российской дореволюционной прессе.

Практическая значимость работы. Научные результаты диссертации могут быть использованы при создании обобщающих трудов по истории русско-германских и русско-австрийских отношений, международных отношений в начале XX в. и истории Первой мировой войны. Они могут представлять интерес также при подготовке спецкурсов по истории русской журналистики и русского общественного мнения.

Источниковая база исследования. Главным источником для данной диссертации являются материалы российской прессы кануна Первой мировой войны. В начале XX в. пресса превратилась

в идеологическую силу первого ранга. В России она заявила о себе как о серьезном политическом факторе в результате революции 1905-1907 гг., в ходе которой была отменена предварительная цензура, введена облегченная процедура учреждения периодического издания и ограничено применение административных санкций в отношении газет и журналов. Все это способствовало быстрому росту количества и разнообразия периодических изданий; значительно выросла их тиражность. В ходе Первой русской революции в России возникла и получила развитие партийная печать, начали легально издаваться печатные органы сформировавшихся в первые месяцы революции политических партий.

В данной работе рассматриваются образные репрезентации Германии и Австро-Венгрии в российской прессе двух политических направлений - либерального и консервативного. Наиболее авторитетными либеральными изданиями в рассматриваемый период являлись газеты «Речь», «Русские ведомости», «Русское слово», «Утро России», «Голос Москвы», а также журналы «Вестник Европы» и «Русская мысль». Среди консервативных изданий выделялись умеренно правые газеты «Новое время» и «Московские ведомости», радикальные черносотенные газеты «Русское знамя» и «Земщина», а также журнал «Гражданин». Данные газеты и журналы можно считать достаточно репрезентативными, представлявшими различные политические силы и отстаивавшими различные идеологические позиции в рамках либерального и консервативного направлений российского политического спектра того времени.

Наряду с прессой при работе над диссертацией были использованы и другие источники - мемуары российских, немецких и австрийских политиков и государственных деятелей (С.Ю. Витте, В.Н. Коковцова, С.Д. Сазонова, П.Н. Милюкова, В.А. Сухомлинова, Т. Бетман-Гольвега, Ф. Конрада фон Хётцендорфа, Ф. Пурталеса), а также публикации документов по истории международных отношений (прежде всего, фундаментальное издание «Die Große Politik der europäischen Kabinette»).

Степень научной разработанности проблемы. Наиболее важная для данной диссертации литература включает три основных тематических блока. Это, во-первых, работы, непосредственно посвященные взаимным представлениям русских и немцев, а также русских и австрийцев; во-вторых, исследования российского общественного мнения по вопросам внешней политики в конце XIX - начале XX вв.; и наконец, в-третьих, публикации о роли европейской прессы в психологической подготовке Первой мировой войны.

Русско-германские и русско-австрийские взаимные представления в историческом освещении. В последние десятилетия большое внимание как отечественных, так и зарубежных исследователей привлекает проблема взаимовосприятия русских и немцев, особенности и механизмы формирования образных представлений двух этих народов друг о друге. Это не является случайным, а вытекает из тяжелого опыта русско-германских отношений в прошедшем столетии. В основе большинства подобных исследований лежит стремление проанализировать негативный опыт двух мировых войн, в которых Россия и Германия оказались по разные стороны баррикад, проследить зарождение и закрепление в коллективном сознании русских и немцев устойчивых образов и стереотипов.

Уникальной попыткой комплексного осмысления данной проблемы стало многотомное исследование русско-германских культурных связей и взаимных представлений под общим названием «Западно-восточные отражения» («West-östliche Spiegelungen»), осуществлявшееся с начала 1980-х гг. в ФРГ в городе Вупперталь под руководством видного литературоведа J1.3. Копелева. Издание состоит из двух серий книг: 1) «Русские и Россия глазами немцев» (Russen und Russland aus deutscher Sicht); 2) «Немцы и Германия глазами русских» (Deutsche und Deutschland aus russischer Sicht) . В реализации этого проекта участвовали историки, культурологи и литературоведы обеих стран. Продолжением и логическим завершением Вуппертальского проекта стал опубликованный в 2010 г.

1 Reihe A: Russen und Russland aus deutscher Sicht 9.-17. Jahrhundert / Hrsg. von M. Keller. München, 1985; Russen und Russland aus deutscher Sicht 18. Jahrhundert: Aufklärung / Hrsg. von M. Keller. München, 1987; Russen und Russland aus deutscher Sicht 19. Jahrhundert: Von der Jahrhundertwende bis zur Reichsgründung (1800-1871) / Hrsg. von M. Keller. München, 1992; Russen und Russland aus deutscher Sicht 19./20. Jahrhundert: Von der Bismarckzeit bis zum Ersten Weltkrieg / Hrsg. von M. Keller. München, 2000; Russen und Russland aus deutscher Sicht. Deutschland und die Russische Revolution 1917-1924 / Hrsg. von G. Koenen und L. Kopelew. München, 1998. Reihe B: Deutsche und Deutschland aus russischer Sicht 11. -17. Jahrhundert / Hrsg. von M. Keller. München, 1989; Deutsche und Deutschland aus russischer Sicht 18. Jahrhundert: Aufklärung / Hrsg. von D. Herrmann. München, 1992; Deutsche und Deutschland aus russischer Sicht 19. Jahrhundert: Von der Jahrhundertwende bis zu den Reformen Alexanders II / Hrsg. von D. Herrmann und A.L. Ospovat. München, 1998; Deutsche und Deutschland aus russischer Sicht 19./20. Jahrhundert: Von den Reformen Alexanders II bis zum Ersten Weltkrieg / Hrsg. von D. Herrmann. München, 2006; Deutsche und Deutschland in der russischen Lyrik des frühen 20. Jahrhunderts / Hrsg. von D. Herrmann. München, 1988.

трехтомный коллективный труд российских и немецких историков «Россия и Германия в XX веке», посвященный исследованию немецко-русских взаимоотношений на протяжении «короткого» XX века - от начала Первой мировой войны в 1914 г. до распада СССР в 1991 г.2 Так же как и в «Западно-восточных отражениях», основное внимание при этом уделяется особенностям менталитета и сознания, которые имеют решающее значение для формирования исторической памяти.

Наряду с этими обобщающими коллективными трудами в историографии имеются и другие работы, посвященные восприятию Германии и немцев в России в новое и новейшее время3. Особо следует отметить тот вклад, который внесла в изучение образа Германии и немцев в России историк C.B. Оболенская4. В своих работах она приходит к важному выводу, что немецкая реальность на протяжении XIX в. служила для русских своего рода «зеркалом», сравнение с которым позволяло осмыслить собственную национальную идентичность, сформировать представления о «рус-скости» и «русском», о своей уникальности и отличии от других европейских народов. Большой интерес представляют также работы Е.Ю. Сергеева, в которых рассматривается отношение российской военной элиты начала XX в. к ведущим западноевропейским странам, включая Германию и Австро-Венгрию, и исследование Е.С. Сенявской, посвященное анализу «образа врага» в российском общественном сознании на протяжении XX в. и затрагивающее, в

2 Россия и Германия в XX веке / Под ред. К. Аймермахера, Г. Бордюгова, А. Фольперт. Т. 1. Обольщение властью. Русские и немцы в Первой и Второй мировых войнах. Т. 2. Бурные прорывы и разбитые надежды. Русские и немцы в межвоенные годы. Т. 3. Оттепель, похолодание и управляемый диалог. Русские и немцы после 1945 года. М., 2010.

3 Лакер У. Россия и Германия. Вашингтон, 1991; Altrichter Н. "...und ganz unter dem Schweif stehen Lessing und Kant..." Das Deutsche Reich aus russischer und sowjetischer Sicht // Das Deutsche Reich im Urteil der Großen Mächte und europäischen Nachbarn (1871-1945) / Hrsg. von K. Hildebrand unter Mitarbeit von E. Müller-Luckner. München, 1995. S. 179-202; Rauch G. Streiflichter zum russischen Deutschlandbilde des 19. Jahrhunderts // Jahrbücher für Geschichte Osteuropas. Band 12. Heft 1. Wiesbaden, 1964. S. 5-47; Stökl G. Die historischen Grundlagen des russischen Deutschlandbildes // Deutsche im Europäischen Osten. Verständnis und Missverständnis / Hrsg. von F.B. Kaiser undB. Stasiewski. Köln, 1976. S. 18-34.

4 Оболенская C.B. Франко-прусская война и общественное мнение Германии и России. М., 1977; Она же. «Германский вопрос» и русское общество конца XIX в. // Россия и Германия. Вып. 1 / Отв. ред. Б.М. Туполев. М., 1998. С. 190-205; Она же. Германия и немцы глазами русских (XIX век). М., 2000.

том числе, проблему восприятия немцев и австрийцев как противников в годы Первой мировой войны5.

Главным инструментом создания образов других стран и народов во второй половине XIX - нач. XX в. стали средства массовой информации, представленные в то время газетами и журналами. Роль российской дореволюционной прессы в формировании устойчивых стереотипизированных представлений о немецком народе и германском государстве не раз привлекала внимание как отечественных, так и зарубежных историков. Эта тема затрагивается в изданном в 2006 г. томе «Западно-восточных отражений», который освещает отношение к Германии и немцам в России в период от реформ Александра II до начала Первой мировой войны6. В значительной степени на материалах российской прессы выполнены диссертация A.B. Ладыгина, рассматривающая эволюцию образа Германии в сознании российского общества на протяжении 18701880-х гг., и диссертация Е.В. Жарких, посвященная социально-экономическим аспектам образа этой страны в России на рубеже XIX-XX вв.7 Можно назвать также несколько работ, анализирующих образ немецкого «другого» в отдельных дореволюционных

5 Сергеев Е.Ю. «Иная земля, иное небо...» Запад и военная элита России (1900-1914). М., 2001; Он же. «Дипломаты в погонах» и их представления о немецко-русских связях накануне Первой мировой войны // Россия и Германия в XX веке. Т. 1. Обольщение властью. С. 59-77; Сенявская Е.С. Противники России в войнах XX века: Эволюция «образа врага» в сознании армии и общества. М., 2006.

6 Majorova О. Die Schlüsselrolle der "deutschen Frage" in der russischen patriotischen Presse der 1860er Jahre // Deutsche und Deutschland aus russischer Sicht. 19./20. Jahrhundert: Von den Reformen Alexanders II. bis zum Ersten Weltkrieg / Hrsg. von D. Herrmann. München, 2006. S. 81-101; Busch M. Wachsende Aggressivität gegen das Wilhelminische Reich. Russische Pressestimmen von der Jahrhundertwende bis 1914 // Deutsche und Deutschland aus russischer Sicht. 19./20. Jahrhundert: Von den Reformen Alexanders II. bis zum Ersten Weltkrieg. S. 239-257; Cohen A.J. Bild und Spiegelbild: Deutschland in der russischen Tageszeitung "Russkoe slovo" (1907-1917) // Deutsche und Deutschland aus russischer Sicht. 19./20. Jahrhundert: Von den Reformen Alexanders II. bis zum Ersten Weltkrieg. S. 258-279.

7 Ладыгин A.B. Образ Германии в сознании российского общества в 18701890 гг. (по материалам прессы). Дис. ... канд. ист. наук. Екатеринбург, 2010; Жарких Е.В. Германия и немцы глазами русских в конце XIX - начале XX веков: социально-экономические аспекты восприятия. Дис. ... канд. ист. наук. Орел, 2005.

изданиях России - «Вестнике Европы», «Русском богатстве», «Русской мысли», «Утре России»8.

Вместе с тем следует констатировать, что в историографии до сих пор отсутствует исследование образа Германской империи в ведущих периодических изданиях России накануне Первой мировой войны. Лишь в монографии немецкого историка К. Шмидта предпринята попытка проанализировать восприятие российской прессой разных политических направлений германской внешней и внутренней политики в 1905-1914 гг.9 Хотя данное исследование вносит существенный вклад в изучение отношения российского общества к Германии и немцам в начале XX в., его нельзя назвать исчерпывающим. Во-первых, в книге Шмидта не получила достаточного освещения реакция прессы на такие важные события, как отправка в Турцию германской военной миссии во главе с генералом О. Лиманом фон Сандерсом в конце 1913 г., начало антирусской кампании в немецких газетах в марте 1914 г., а также Июльский кризис 1914 г. Во-вторых, Шмидт рассматривает отношение российского общественного мнения к Германии в значительной степени без учета австрийского фактора. Это, на наш взгляд, не позволяет адекватно понять причины нарастания в российском обществе того времени антигерманских настроений.

Что касается взаимных представлений русских и австрийцев, то они остаются мало изученными. Наиболее значительной работой об отношении российского общества к империи Габсбургов в XVIII и XIX вв. является монография литературоведа Г. Кагана10. Сконцентрировавшись на анализе этнических стереотипов, автор оставляет без внимания оценку русскими наблюдателями внутренней и внешней политики Австрии. Этот аспект нашел отражение в отдельной главе шестого тома' фундаментального труда «Габсбургская монархия. 1848-1918», изданного Австрийской академией

8 Бобылева С.И. «Вестник Европы» о внутриполитическом развитии Германии начала XX в. // Вопросы германской истории. Днепропетровск, 1982. С. 126-136; Плотников Н., Колеров М. «Победить в себе внутреннего немца». Русская национально-либеральная философия войны (19141917) // Россия и Германия в XX веке. Т. 1. Обольщение властью. С. 26-58; Эйдук Д.В. «Образ врага» и перспективы войны в русской периодической печати в 1914-1915 гг.: по материалам газеты «Утро России». Дис. ... канд. ист. наук. СПб., 2008; Hermann А. Zum Deutschlandbild der nichtmarxistischen russischen Sozialisten. Analyse der Zeitschrift „Russkoe Bogatstvo" von 1880 bis 1904. München, 1974.

9 Schmidt C. Russische Presse und Deutsches Reich: 1905-1914. Köln, 1988.

10 Kagan G.E. Für und gegen Österreich. Österreich und die Österreicher aus der Sicht der Russen in zwei Jahrhunderten. Wien, 1998.

наук. Автор данной главы М. Вакоуниг дает краткий обзор отношения российского общества к Дунайской империи в эпоху Франца Иосифа, особо выделяя роль Боснийского кризиса 1908-1909 гг. в усилении антиавстрийских настроений". Единственной работой, специально посвященной образу Австро-Венгрии в российской прессе, является монография И.В. Крючкова, в которой рассматривается восприятие газетами Дона и Северного Кавказа политики этой страны в начале XX в12.

До последнего времени практически неисследованным источником для реконструкции образов Германии и Австро-Венгрии в российской печати начала XX в. оставалась политическая карикатура. Лишь в недавно вышедших работах Т.А. Филипповой и П.Н. Баратова предприняты первые шаги по изучению визуальных средств репрезентации этих стран в прессе дореволюционной России13.

При работе над диссертацией были использованы также многочисленные монографии и статьи, посвященные образу России и русских в немецком восприятии14. Среди них наибольший интерес

11 Wakounig М. Dissens versus Konsens. Das Österreichbild in Russland während der Franzisko-Josephinischen Ära // Die Habsburgermonarchie 1848-1918 / Hrsg. von A. Wandruszka und P. Urbanitsch. Band. VI. Die Habsburgermonarchie im System der internationalen Beziehungen. 1. Teil. Wien, 1989. S. 436-490.

12 Крючков И.В. Образ Австро-Венгрии на страницах периодической печати Дона и Северного Кавказа в начале XX века (1900-1917 гг.). Ставрополь, 2003.

13 Баратов П. Интриган уже иссох: Образ австрийца и Австрии в русской журнальной карикатуре начала XX века // Родина. 2013. № 2. С. 123-125; Филиппова Т. «Аспиды» и «готтентоты». Немцы в русской сатирической журналистике // Родина. 2002. № 10. С. 31-37; Она же. От анекдота к кошмару: гротескный образ немца в военных изданиях, по материалам журналов «Новый Сатирикон» и «Крокодил» // Россия и Германия в XX веке. Т. 1. Обольщение властью. С. 211-229.

14 Ветте В. Образы России у немцев в XX в. // Россия и Германия. Вып. 1 / Отв. ред. Б.М. Туполев. М., 1998. С. 225-243; Кёнен Г. Между страхом и восхищением: «Российский комплекс» в сознании немцев, 1900-1945. М., 2010; Медяков A.C. «Ру Ку», Или образ русских на немецких открытках Первой мировой // Родина. 2011. № 3. С. 82-87; Он же. «Там, на Востоке стоит наш единственный враг». Август Бебель о России // Родина. 2012. № 5. С. 86-91; Потапенко O.A. Николаевская Россия глазами немецкого путешественника: А. фон Гакстгаузен // Россия и Европа в XIX-XX веках. Проблемы взаимовосприятия народов, социумов, культур / Отв. ред. A.B. Голубев. М., 1996. С. 40-49; Фолльмер М. Образ России в «Размышлениях аполитичного» Томаса Манна // Консерватизм в России и Германии: опыт интернационального диалога / Отв. ред. А.Ю. Минаков. Воронеж, 2012. С.

для темы данного исследования представляют работы О.В. Заи-ченко, в которых анализируется образ России и русских в немецком общественном мнении первой половины XIX в.15 С помощью методов социальной психологии Заиченко раскрывает механизм использования образа России различными общественными силами Германии во внутриполитической борьбе. Большое внимание она уделяет и усилиям русского правительства в царствование Нико-

121-132; Фосс Ю. Образ России в немецких энциклопедиях XVIII в. // Русские и немцы в XVIII веке. Встреча культур / Отв. ред. С.Я. Карп. М., 2000. С. 13-23; Blome А. Das deutsche Russlandbild im frühen 18. Jahrhundert. Untersuchungen zur zeitgenössischen Presseberichterstattung über Russland unter Peter I. Wiesbaden, 2000; Epstein F. Der Komplex "Die russische Gefahr" und sein Einfluss auf die deutsch-russischen Beziehungen im 19. Jahrhundert // Deutschland in der Weltpolitik des 19. und 20. Jahrhunderts / Hrsg. von I. Geiss und B.J. Wendt. Düsseldorf, 1973. S. 143-159; Fuhrmann R. Die Orientalische Frage, das „Panslawistisch-Chauvinistische Lager" und das Zuwarten auf Krieg und Revolution. Die Osteuropaberichterstattung und -Vorstellungen der „Deutschen Rundschau" 1874-1918. Frankfurt am Main, 1975; Hecker H. Die Tat und ihr Osteuropa-Bild 1909-1939. Köln, 1974; Jahn P. Russophilie und Konservatismus. Die russophile Literatur in der deutschen Öffentlichkeit 1831-1852. Stuttgart, 1980; Kahle W. Zur Theologie und Geistesgeschichte des deutschen Russlandbildes. Ein Beitrag zur Geschichte der deutsch-russischen Begegnung. Rautenberg, 1972; Lammich M. Das deutsche Osteuropabild in der Zeit der Reichsgründung. Boppard am Rhein, 1978; Matt-hes E. Das veränderte Russland. Studien zum deutschen Russlandverständnis im 18. Jahrhundert zwischen 1725 und 1762. Frankfurt am Main, 1981; Meyer K. Die russische Revolution von 1905 im deutschen Urteil. Überlegungen zur Änderung des "Russlandbildes" in Deutschland II Russland und Deutschland / Hrsg. von U. Liszkowski. Stuttgart, 1974. S. 265-277; Rauch G. Wandlungen des deutschen Russlandbildes // Zarenreich und Sowjetstaat im Spiegel der Geschichte / Hrsg. von M. Garleff und U. Liszkowski. Göttingen, 1980; Rop-ponen R. Die russische Gefahr. Das Verhalten der öffentlichen Meinung Deutschlands und Österreich-Ungarns gegenüber der Außenpolitik Russlands in der Zeit zwischen dem Frieden von Portsmouth und dem Ausbruch des Ersten Weltkriegs. Helsinki, 1976; Stammler H. Wandlungen des deutschen Bildes vom russischen Menschen // Jahrbücher für Geschichte Osteuropas. Band 5. Heft 3. München, 1957. S. 271-305.

15 Заиченко O.B. Образ России в Германии в первой половине XIX века (на материале либеральной публицистики) // Россия и Германия. Вып. 2 / Отв. ред. Б.М. Туполев. М., 2001. С. 92-109; Она же. Формирование позитивного образа России как части консервативного мировоззрения (на примере Германии первой половины XIX века) // Россия и Германия. Вып. 4 / Отв. ред. Б.М. Туполев. М., 2007. С. 22-52; Она же. Немецкая публицистика и формирование образа России в общественном мнении Германии в первой половине XIX века/ Дис.... канд. ист. наук. Москва, 2004.

лая I по созданию положительного образа России в германских государствах.

Что касается образа России и русских в австрийском общественном мнении, то до сих пор он остается практически не изученным. Можно назвать лишь несколько работ, имеющих отношение к данной теме16.

Русское общественное мнение по вопросам внешней политики в конце XIX- начале XX вв. В.Я. Гросул в своем исследовании русского общественного мнения XIX в. отмечает, что вторая половина этого столетия характеризуется резким усилением внимания общественности к ситуации на международной арене. При этом по вопросам внешней политики, в том числе отношений России с Германией и Австрией, имелись серьезные разногласия между тремя основными общественно-политическими течениями - консерваторами, либералами и социалистами17. Важные сведения об отношении российской общественности к империям Гогенцоллернов и Габсбургов в период от Берлинского конгресса до заключения русско-французского союза содержат работы И. Грюнинг и В.М. Хев-ролиной. В них подчеркивается та роль, которую сыграли поздние славянофилы в распространении негативного образа Германии в российском общественном сознании18. На особую роль образа немецкого врага в идеологии русского неославизма указывает и немецкий историк У. Лисковски19.

Наиболее значительными исследованиями русского общественного мнения по вопросам внешней политики в начале XX в. являются работы отечественных историков И.В. Бестужева-Лады, Э. Урибес-Санчес и Е.Г. Костриковой, а также немецкого специа-

16 Гестрих А. Образ России в венской газете «Wienerisches Diarium» в годы Семилетней войны // Русские и немцы в XVIII веке. Встреча культур / Отв. ред. С.Я. Карп. М., 2000. С. 221-228; Миронов В.В. Образ России и русских в представлениях австрийских фронтовиков периода Первой мировой войны // Российско-австрийский альманах: исторические и культурные параллели. Вып. 1. / Отв. ред. О.В. Павленко. М., 2004. С. 154-170; Heppner Н. Das Russlandbild in der öffentlichen Meinung Österreichs 18481856. Graz, 1975; Leidinger H„ Moritz V. Russisches Wien. Begegnungen aus vier Jahrhunderten. Wien, 2004.

17 Гросул В.Я. Общественное мнение в России XIX века. М., 2013. С. 530.

18 Grüning I. Die russische öffentliche Meinung und ihre Stellung zu den Großmächten 1878-1894. Berlin, 1929; Хевролина В.М. Власть и общество. Борьба в России по вопросам внешней политики. 1878-1894 гг. М., 1999.

19 Liszkowski U. Zur Aktualisierung der Stereotype "Die deutsche Gefahr" im russischen Neoslavismus // Russland und Deutschland: Festschrift für Georg von Rauch/Hrsg. von U. Liszkowski. Stuttgart, 1974. S. 278-294.

листа по России К. Ференци20. Рассматривая борьбу различных политических сил Российской империи за определение дальнейшего курса внешней политики страны в годы, непосредственно предшествовавшие Первой мировой войне, они приходят к одинаковому выводу: сторонниками ориентации на Берлин в начале XX в. были русские консерваторы, видевшие в империи Гогенцоллер-нов оплот монархизма и традиционных ценностей; однако, большая часть буржуазно-помещичьих кругов, интересы которой представляли партии октябристов, прогрессистов и кадетов, выступала за тесное сближение с Францией и Англией на антигерманской основе.

Отношение российских либералов и консерваторов начала XX в. к Германии и Австро-Венгрии затрагивается также в работах, анализирующих программные установки данных политических сил в сфере внешней политики. В.В. Шелохаев в монографии, посвященной идеологии и политической организации российской либеральной буржуазии начала XX в., и И.Е. Воронкова в своем исследовании внешнеполитической доктрины кадетской партии приходят к выводу, что антигерманская и антиавстрийская позиция российских либералов объясняется как их стремлением активизировать российскую внешнюю политику на Балканах, в Малой Азии и районе черноморских проливов (т.е. там, где интересы России сталкивались, в первую очередь, с экспансионистскими устремлениями австро-германского блока), так и опасениями, что сближение России с Берлином усилит влияние «реакционной» Пруссии на внутреннюю российскую политику, поставив под угрозу завоевания революции 1905-1907 гг.21

В.Ю. Белянкина в диссертации о внешнеполитических взглядах русских консерваторов начала XX в. обращает внимание на суще-

20 Бестужев-Лада И.В. Борьба в России по вопросам внешней политики. 1906-1910. М., 1961; Он же. Борьба в России по вопросам внешней политики накануне первой мировой войны (1910-1914 гг.) // Исторические записки / Отв. ред. А.Л. Сидоров. М., 1965. Т. 75. С. 44-85; Урибес-Санчес Э. Российское общество и внешняя политика // История внешней политики России. Конец XIX - начало XX века (От русско-французского союза до Октябрьской революции) / Отв. ред. A.B. Игнатьев. М., 1997. С. 371406; Кострикова Е.Г. Российское общество и внешняя политика накануне Первой мировой войны. 1908-1914 гг. М., 2007; Ferenczi С. Außenpolitik und Öffentlichkeit in Russland 1906-1912. Husum, 1982.

21 Шелохаев B.B. Идеология и политическая организация российской либеральной буржуазии. 1907-1914 гг. М., 1991. С. 156-159; Воронкова И.Е. Доктрина внешней политики партии конституционных демократов. М., 2010. С. 88-102.

ственную разницу в отношении крайне правых (черносотенцев), с одной стороны, и умеренно правых и националистов, с другой стороны, к Германии: первые формировали положительный образ Германии, в то время как вторые стремились развенчать этот образ22. A.A. Иванов, A.B. Репников и М.Н. Лукьянов в ряде статей подчеркивают, что крайне правые в преддверии войны 1914 г. достаточно последовательно выступали за переориентацию российской внешней политики на Берлин, усматривая в сближении с Германией не только инструмент укрепления консервативных устоев внутри страны, но и средство нейтрализации австрийской экспансии на Балканах23.

Европейская пресса и возникновение Первой мировой войны. Среди исследований, имеющих прямое отношение к теме диссертации, особое место занимают работы о роли европейской прессы в обострении международной ситуации в начале XX в. Необходимо указать на то, что перечень работ по этой тематике остается незначительным: информационная подготовка войны 1914 г. средствами печати и пропаганды еще ждет пристального внимания историков. Первые публикации, посвященные этому вопросу, появились на завершающем этапе мировой войны и сразу же после ее окончания. Имея не научный, а агитационно-пропагандистский характер, они тем не менее дают представление о том, как современники и участники драматических событий начала XX в. оценивали силу прессы и ее возможности влиять на массовое сознание .

22 Белянкина В.Ю. Внешнеполитические взгляды русских правых в начале XX века (1905-1914 гг.). Дис... канд. ист. наук. Кострома, 2005.

23 Иванов A.A. «Германофильство» русских правых накануне и во время Первой мировой войны: мифы и факты // Вестник Чебоксарского кооперативного института. 2009. №1 (3). С. 202-212; Он же. От симпатий к противоборству: представления В.М. Пуришкевича о Германии и немцах // Консерватизм в России и Германии: опыт интернационального диалога / Отв. ред. А.Ю. Минаков. Воронеж, 2012. С. 114-120; Лукьянов М.Н. «Образ врага» или «образ друга»? Германия и Великобритания глазами русских правых накануне Первой мировой войны // Вопросы культурологии. 2010. № 8. С. 45-49; Репников A.B. Образ Германии в представлениях русских консерваторов накануне и в период Первой мировой войны // Консерватизм в России и Германии: опыт интернационального диалога / Отв. ред. А.Ю. Минаков. Воронеж, 2012. С. 90-104.

24 Eitzbacher Р. Die Presse als Werkzeug der auswärtigen Politik. Jena, 1918; Kellen T. Die Presse als Verleumderin. Ein Beitrag zur Geschichte des Weltkrieges. Regensburg, 1918; Loeb M. Der papieme Feind. Die Weltpresse als Schürer des Deutschenhasses. Augsburg, 1918; Pacher G. Die Dreiverbandpresse. Ihr Anteil an der Kriegsentfachung und ein Weg zu ihrer Bekämplung.

В межвоенный период содержание и идейную направленность большинства работ по данной теме в значительной степени определяла полемика вокруг вопроса об ответственности держав за развязывание мировой войны в 1914 г. Это хорошо видно на примере книги немецкого исследователя А. Юкса, в которой анализируются причины и ход так называемой русско-германской «газетной войны» весны 1914 г.25

К сожалению, в последние десятилетия роль европейской прессы в психологической подготовке вооруженного столкновения 1914-1918 гг. редко становилась предметом специального изучения историков. Лишь в монографии Б. Розенбергера предпринята попытка комплексного анализа роли периодической печати в возникновении Первой мировой войны26. Розенбергер приходит к выводу, что в начале XX в. пресса основных европейских стран в целом не призывала к военному решению возникающих международных кризисов и не глорифицировала войну. Однако, несмотря на это, историк уверен, что газеты внесли большой вклад в развязывание мировой войны летом 1914 г., поскольку на протяжении всего предвоенного периода они изображали войну неизбежной и тем самым «легитимировали» ее в общественном сознании. Розенбергер называет это «косвенной подготовкой войны со стороны прессы».

Большой интерес представляют также работы, в которых анализируются усилия внешнеполитических ведомств Германии и Австро-Венгрии по формированию положительного образа этих стран в российской прессе в начале XX в. Х.А. Гемайнхардт, X. Лемке, Д. Вульф и Е.Г. Кострикова на основе изучения архивных документов установили, что в Берлине и Вене в качестве средств воздействия на русское общественное мнение рассматривали возможность создания в столице России подконтрольного телеграфного агентства, учреждение собственной газеты, призванной знакомить русских читателей с австро-германской точкой зрения на международные события, а также подкуп влиятельных газет и отдельных журналистов, которые должны были писать в дружественном Германии и Австрии тоне и выступать за поддержание хо-

Leipzig, 1915; Schiemann T. Wie die Presse unserer Feinde den Krieg vorbereitet und erzwungen hat. Berlin, 1919.

25 Jux A Der Kriegsschrecken des Frühjahrs 1914 in der europäischen Presse. Berlin, 1929.

26 Rosenberger B. Zeitungen als Kriegstreiber? Die Rolle der Presse im Vorfeld des Ersten Weltkrieges. Köln, 1998.

роших отношений с данными странами27. В целом историки приходят к выводу, что немецким и австрийским дипломатам так и не удалось наладить каналы для эффективного воздействия на российскую прессу. Однако сам факт того, что такие попытки предпринимались, свидетельствует о существенном влиянии прессы на развитие русско-германских и русско-австрийских отношений того времени.

Завершая историографический обзор проблемы, можно сделать вывод, что, несмотря на значительное число работ, посвященных различным аспектам русско-немецких взаимных представлений в новое и новейшее время, образ Германии в российской прессе накануне Первой мировой войны еще не становился предметом специального научного исследования. Что же касается образа империи Габсбургов в русском восприятии, то в историографии предприняты только первые шаги по его изучению и анализу. Отношение ведущих периодических изданий России к внешней и внутренней политике Австро-Венгрии в преддверии Первой мировой войны до сих пор не привлекало внимания историков и не получило должного освещения.

Апробация результатов исследования. Основные положения и выводы диссертации отражены в семи статьях, шесть из которых опубликованы в изданиях, рекомендованных ВАК. Предварительные результаты данного исследования были представлены на коллоквиуме Германского исторического института в Москве (февр. 2008). Отдельные положения диссертации легли в основу докладов на международных конференциях «СНо-2011» (апр. 2011), «СНо-2013» (апр. 2013) в Москве, «Первая мировая война. Общая история. Общая память» в Вильнюсе (июнь 2013), «Сараевское убийство 1914 года» в Гацко (Босния и Герцеговина, сент. 2013), «Дискуссионные проблемы истории Германии в подходах российских и немецких историков» в Ярославле (сент. 2013), «Бухарестский мирный договор, Македония и Балканы» в Скопье (Македония,

27 Gemeinhardt H.A. Deutsche und österreichische Pressepoütik während der Bosnischen Krise 1908-1909. Husum, 1980; Lemke H. Pressepolitik in den deutsch-russischen Beziehungen vor dem ersten Weltkrieg // Jahrbuch für Geschichte der sozialistischen Länder Europas. Band 32. Berlin, 1988. S. 91-128; Вульф Д. Внешняя политика Германии и русская пресса в конце XIX -начале XX веков // Германия и Россия: события, образы, люди. Вып. 3: Материалы международной научной конференции «Россия и Германия: опыт и уроки отношений в XIX-XX вв.». Воронеж, 2000. С. 125-129; Кост-рикова Е.Г. Русская пресса и дипломатия накануне первой мировой войны. 1907-1914. М„ 1997. С. 130-134.

окт. 2013), «Политика в текстах - тексты в политике» в Москве (окт. 2013).

Структура работы. Диссертация состоит из введения, девяти глав, заключения, приложений и списка источников и использованной литературы.

ОСНОВНОЕ СОДЕРЖАНИЕ РАБОТЫ

Во введении обоснована актуальность темы, определена степень изученности проблемы и представлена ее историография, сформулированы цель и задачи, объект и предмет исследования, охарактеризованы источниковая база и методология диссертационной работы, раскрыты ее научная новизна, теоретическая и практическая значимость.

Первая глава «Влияние Балканских войн 1912-1913 гг. на эволюцию образов Австро-Венгрии и Германии в российской прессе» посвящена анализу газетных и журнальных материалов о роли австрийской и германской дипломатии в драматических событиях на Балканах, связанных с войной Болгарии, Сербии, Греции и Черногории против Османской империи. Эта война, завершившаяся межсоюзнической распрей из-за раздела отвоеванных у турок территорий, существенно повлияла на расстановку сил в Европе и содействовала дальнейшему обострению русско-австрийских и русско-германских отношений.

Автор приходит к выводу, что политика Австро-Венгрии и Германии во время Балканских войн оказала значительное влияние на формирование образов этих стран в российской прессе. Империя Габсбургов, противодействовавшая Балканскому союзу, в первую очередь Сербии и Черногории, и стремившаяся путем создания Албании ограничить приобретения двух этих славянских государств, исторически тесно связанных с Россией, называлась почти во всех ведущих изданиях главным врагом славянства и самой России. Антиавстрийская риторика достигла своего пика в период двух острых международных кризисов, которыми сопровождалась Первая Балканская война, - кризиса из-за выхода Сербии к Адриатике (ноябрь - декабрь 1912 г.) и Скутарийского кризиса (март -начало мая 1913 г.). Политика Австро-Венгрии, настаивавшей на создании Албании в максимальных границах и угрожавшей в случае отклонения ее требований выйти из европейского концерта и перейти к самостоятельным действиям на Балканах, называлась в российской прессе политикой международного шантажа.

Что касается отношения российской прессы к Германии, то на протяжении балканского кризиса 1912-1913 гг. оно претерпело существенную трансформацию. В первые два месяца войны (в ок-

тябре и ноябре 1912 г.), когда Берлин не объявлял открыто о своей поддержке австрийских притязаний, в российских газетах и журналах часто можно было встретить одобрительные отзывы о политике Германии: высказывалась уверенность в искреннем желании германского правительства сохранить нейтралитет. Изменение образа Германии в негативную сторону в российской прессе произошло в начале декабря 1912 г., после того как Берлин на Лондонской конференции послов полностью солидаризировался со всеми требованиями своего австрийского союзника. Это было крайне негативно воспринято подавляющим большинством органов российской прессы. Исключение составляли прогерманские издания («Гражданин», «Земщина»), которые продолжали утверждать, что Берлин не только не подстрекает Австрию, но удерживает ее от агрессивных акций на Балканах.

Во второй главе «Реакция российской прессы на преследования православных русин в Австро-Венгрии» рассматривается отношение российской общественности к преследованиям православных русин и деятелей русофильского национального движения в Галиции, Буковине и Угорской Руси, которые осуществлялись австрийскими и венгерскими властями при поддержке местных украинских националистов. Констатируется, что наибольшее внимание этой теме уделяли умеренно правые газеты «Новое время» и «Московские ведомости», тесно связанные с думской фракцией националистов во главе с графом В.А. Бобринским, главным борцом за интересы «подъяремной Руси». Крайне правые и либеральные издания реже обращались к анализу русинского вопроса в Австро-венгерской империи.

Автор приходит к выводу, что при обсуждении этой темы на страницах российских газет проводились аналогии между положением христианского населения в турецкой Македонии и жизнью православных русин в австрийской Галиции и прикарпатских комитатах Венгрии. Тем самым, Дунайская монархия приравнивалась к Османской империи, а ее образ приобретал устойчивые варварские черты. Попытки релятивизировать принадлежность Австро-Венгрии к европейскому сообществу через ориентализацию ее образа стали особенно заметны во время Мармарош-Сигетского и Львовского судебных процессов над православными русинскими крестьянами и представителями русофильской интеллигенции.

Результаты Мармарошского суда, закончившегося осуждением обвиняемых, дали правым изданиям повод заявить, что Австро-Венгрия более не в состоянии гарантировать конституционные права собственных граждан, а потому над ней необходимо установить международную опеку, как над слабо развитыми в культур-

ном отношении странами, не входящими в европейскую семью народов. Что касается либеральной прессы, то она в целом осуждала власти Австро-Венгрии за преследования православных русин, но возлагала значительную долю ответственности за Марма-рош-Сигетский и Львовский процессы на русских панславистов, которые своей активной поддержкой православного движения по ту сторону Карпат придали ему политическую окраску и таким образом спровоцировали Будапешт и Вену на репрессии.

В третьей главе «Германия как торговый партнер России. Российская пресса о перспективах заключения нового торгового договора между двумя странами» констатируется, что в России в преддверии Первой мировой войны нарастала тревога относительно динамики развития русско-германской торговли. Газеты и журналы обращали внимание на огромную роль Германии в русском импорте и экспорте: отмечалось, что Россия была единственной среди ведущих стран мира, чей товарооборот настолько сильно был привязан к одному торговому партнеру. Данное обстоятельство порождало опасения, что хозяйственная зависимость повлечет за собой со временем и политическое подчинение России Берлину. Чтобы не допустить этого, некоторые влиятельные российские газеты («Русское слово», «Утро России», «Новое время») призвали экономически эмансипироваться от Германии и с этой целью более активно развивать торговые отношения с другими европейскими государствами.

Особое внимание российской прессы в последние предвоенные годы привлекала проблема русско-германских отношений в сфере хлебной торговли. Усиливавшаяся конкуренция со стороны Германии на европейском хлебном рынке содействовала дальнейшему усилению в России антигерманских настроений. Показательно в данной связи, что в российской прессе превалировало мнение, будто главной причиной успешного развития аграрного сектора в Германии и роста экспорта хлеба из этой страны является эксплуатация России по торговому договору 1904 г. Со страниц российских газет и журналов все громче раздавались призывы освободиться от «тяжкого экономического ига Германии».

В четвертой главе «Германский военный закон 1913 года и проблема германского милитаризма в оценках российской прессы» отмечается, что ведущие периодические издания России придавали большое значение принятию в Германии нового военного закона, предусматривавшего беспрецедентное увеличение численности германской армии и ряд других мер по усилению ее боевой мощи. Особый интерес российской прессы вызывала финансовая сторона военной реформы. Многие издания полагали, что

германское правительство в гонке вооружений дошло до максимальной степени напряжения своих финансовых возможностей. Это порождало опасения, что Берлин, осуществляя последний грандиозный рывок в военной сфере, планирует развязать в ближайшее время войну со странами Антанты, соперничать с которыми в долгосрочной перспективе ему будет все труднее и труднее.

В контексте усиленной милитаризации Германии и слухов о подготовляемой в Берлине превентивной войне против России и Франции большой интерес российской прессы вызывал вопрос о том, насколько широко распространены в немецком обществе шовинистические и милитаристские настроения. По этому вопросу российская пресса разделилась на две части. Такие издания, как «Новое время», «Русское слово», «Утро России», полагали, что милитаризм и шовинизм соответствуют немецкому менталитету и характерны поэтому для большинства немцев. В отличие от них кадетские и близкие им по духу издания утверждали, что идеями агрессивного национализма проникнута только верхушка немецкого общества, подавляющее же большинство немцев настроено миролюбиво и не желает втягивания своей страны в военные авантюры.

В пятой главе «Отношение российской прессы к германской экспансии в Османской империи» анализируется ухудшение образа Германии в российских газетах и журналах вследствие активных попыток Берлина закрепиться в районе черноморских проливов (миссия генерала О. Лимана фон Сандерса в Константинополе), а также расширить свое влияние в армянских вилайетах Турции, в непосредственной близости от русского Закавказья.

Автор приходит к выводу, что реакция Берлина на протесты России против наделения германских офицеров миссии Сандерса командными функциями в турецкой армии, «уступки», на которые, в конце концов, пошло правительство Т. Бетман-Гольвега и которые больше походили на насмешку, способствовали дальнейшему формированию образа Германии как врага в сознании российского общества накануне мирового вооруженного конфликта за колониальный передел мира. Что касается политики Берлина в армянском вопросе, то она рассматривалась российской прессой как яркое проявление жестокости и бездушия германской дипломатии, готовой ради своекорыстных интересов принести в жертву целый народ - армян. Газеты и журналы России ставили в вину Германии ее стремление торпедировать реформы, которые могли бы облегчить положение армянского населения и стабилизировать ситуацию в Восточной Анатолии. С их точки зрения, Германия потворствовала политике геноцида армян, которую последовательно проводили султан Абдул-Хамид II и сменившие его младотурки, и таким об-

разом несла свою долю ответственности за страдания этого народа.

В шестой главе «Образ "расколотой" Германии: Цабернский конфликт и его последствия в интерпретации российской прессы» анализируется восприятие в России внутриполитических проблем Германии, которые ярко проявились в дни так называемого Цабернского кризиса (ноябрь 1913 г. - январь 1914 г.). Российская пресса придавала очень большое значение цабернским событиям, считая, что в них отразились все негативные явления политической и общественной жизни империи Гогенцоллернов. Большинство изданий (за исключением крайне правых) указывало на раскол германского общества, латентно существовавший еще до ноября 1913 г., но ярко проявившийся благодаря цабернскому скандалу. Линия раскола, по мнению российских газет и журналов, проходила между прусским правящим классом и всеми остальными немцами: с одной стороны Германия порядка, законности, культуры, а с другой стороны этой линии - высокомерный, склонный к агрессивности и силовому разрешению конфликтов прусский юнкер.

В большинстве публикаций, посвященных цабернскому конфликту, заметно противопоставление «Пруссии» и «Германии» (т.е. всех остальных государств, входивших в состав империи Гогенцоллернов) и подчеркивание антагонизма между ними. Победа «Пруссии» над «Германией» (именно так интерпретировало большинство изданий судебное оправдание зачинщиков цабернского конфликта и фактическую защиту их действий властями) означала, по мнению российских наблюдателей, окончательную победу милитаризма на территории от Рейна до Немана. Российская пресса усматривала в этом угрозу для всех соседей Германии, в том числе и для России. А то, что цабернский внутриполитический конфликт происходил как раз в момент очередного острого кризиса в русско-германских отношениях (связанного с отправкой в Турцию немецкой военной миссии во главе с генералом О. Лиманом фон Сандерсом), придавало победе прусского милитаризма внутри Германии особенно зловещее международное звучание.

В седьмой главе «Образ Германии сквозь призму "газетной войны" весны 1914 г.» рассматривается нарастание антигерманских настроений в России под влиянием развернувшейся в марте 1914 г. ожесточенной полемики между российскими и немецкими газетами, получившей в историографии название «газетной войны». Она началась с публикации 2 марта (17 февр. по ст. ст.) 1914 г. в «Кёльнской газете» алармистской статьи, призвавшей к превентивной войне против России, и стала проявлением накопив-

шихся в русско-германских отношениях противоречий. «Газетная война» способствовала утверждению «образа врага» по обе стороны русско-германской границы еще за несколько месяцев до начала Первой мировой войны.

Антироссийская атака германской прессы стала большой неожиданностью для российского общества и сразу же вызвала догадки и предположения по поводу ее причин. В данной связи высказывались две основные версии: во-первых, указывалось на стремление Берлина оказать максимальное давление на Россию перед началом переговоров о заключении нового торгового договора и, во-вторых, отмечалось желание германского правительства на фоне кампании по поводу «русской угрозы», которая, якобы, нависла над Германией и Австрией, провести через рейхстаг очередной военный закон.

В диссертации подчеркивается, что «газетная война» весны 1914 г. привела к существенному ухудшению общей атмосферы русско-германских отношений. Она способствовала консолидации либеральных и консервативных политических сил России на антигерманских позициях. Расходясь по второстепенным вопросам (причины начала антирусской кампании в германской прессе и т.п.), российская пресса была едина в том, что атакующей и провоцирующей стороной в этом конфликте являлась Германия. Большинство изданий полагало, что правительству России следует отныне взять более решительный тон в общении с австро-германским блоком, который, несмотря на все уступки российской дипломатии во время Балканских войн и истории с миссией Сандерса, проявляет враждебность и агрессивные устремления в отношении России. Накал антигерманской риторики в российской прессе в марте 1914 г. свидетельствует, что «газетная война» стала важным этапом психологической подготовки российского общества к событиям, развернувшимся летом того же года.

Восьмая глава «Российская пресса о политике австро-германского блока в дни Июльского кризиса 1914 г.» освещает реакцию периодических изданий России на сараевское убийство и раскрывает их отношение к политике Вены и Берлина на протяжении последовавшего за этим острого международного кризиса, завершившегося мировой войной.

Убийство эрцгерцога Франца Фердинанда воспринималось российской прессой как следствие австрийской и венгерской политики в отношении югославянского населения двуединой империи. По мнению ведущих газет и журналов России того времени, к сараевской трагедии привел нерешенный в Австро-Венгрии национальный вопрос, только обострившийся вследствие агрессивных

действий этой страны на международной арене (аннексия Боснии и Герцеговины в 1908 г., антисербская и античерногорская политика Вены в период Балканских войн 1912-1913 гг.).

Предъявление ультиматума Сербии привело к взрыву антиавстрийских настроений: империя Габсбургов на страницах газет и журналов предстала в образе государства-разбойника, попирающего нормы международного права и готового ради мести сербам ввергнуть всю Европу в пучину глобального военного катаклизма. После объявления Австрией войны Сербии практически все ведущие периодические издания России от либерального «Вестника Европы» до черносотенного «Русского знамени» призвали к активной поддержке маленького балканского государства (лишь кадетские газеты «Речь» и «Русские ведомости» выступили за локализацию австро-сербского конфликта). Общественность России не сомневалась в том, что Вена начинает войну, руководствуясь желанием уничтожить Сербию и взять реванш за победы балканских союзников в войне с Турцией 1912-1913 гг., а сараевское убийство используется лишь как предлог.

Обращает на себя внимание, что отношение российской прессы к Германии оставалось сдержанным и корректным на протяжении почти всего Июльского кризиса. Избегая нападок на германскую политику и публикации статей антинемецкого характера, редакции газет оставляли тем самым Берлину пространство для политического маневра, надеясь, что германское правительство сможет выступить посредником в конфликте между Веной и Белградом. Антигерманские настроения выплеснулись на страницы российских газет и журналов только после 28 июля (15 июля по ст. ст.) 1914 г., т.е. после объявления Австрией войны Сербии.

В девятой главе «Германия и Австро-Венгрия в метафорическом зеркале российской прессы» анализируются метафорические модели, в рамках которых российская пресса накануне Первой мировой войны описывала и трактовала действия Германии и Австро-Венгрии на международной арене, а также внутриполитическую ситуацию в этих странах. Обращение к анализу метафор объясняется тем, что в газетных и журнальных текстах они активно используются для формирования представлений относительно чужих политических реалий. Набор метафор, участвующих в создании образа другой страны, всегда имеет стереотипизированный характер и отражает существующие в обществе предубеждения в отношении этой страны28.

28 LakoffG., Wehling E. Auf leisen Sohlen ins Gehirn. Politische Sprache und ihre heimliche Macht Heidelberg, 2009. S. 30.

Анализ материала позволяет сделать вывод, что в российской прессе использовались разные стратегии метафорической репрезентации образов двух главных потенциальных военных противников России того времени. Образ Германии создавался, прежде всего, средствами милитарной метафорической модели. Многие явления политической жизни этого государства описывались на страницах российских газет военными терминами, а сама Германия метафорически сравнивалась с военным лагерем или казармой. Милитарные метафоры преобладали и в статьях, посвященных русско-германским отношениям, что сигнализировало о напряженном их характере. Метафора в этом случае выступала в одной из своих важнейших функций - в качестве языкового маркера кри-зисности политической ситуации29. Дипломатическая борьба между Германией и Россией и конкуренция между ними в торговой сфере на страницах российских газет метафорически интерпретировались как вооруженное столкновение на поле боя. Таким образом, в создаваемой российской прессой метафорической картине Германия и Россия находились в состоянии войны задолго до 1 авг. 1914 г.

Метафорический образ империи Габсбургов, создававшийся российской прессой, был гораздо более ярким и многогранным, чем образ Германии. Австрийская действительность концептуализировалась в рамках многих метафорических моделей. Важнейшими, наиболее частотными среди них были театральная, игровая, морбиальная, криминальная и зооморфная модели. Каждая из них использовалась при описании и интерпретации определенных политических ситуаций. Так, игровые и театральные метафоры, объединяемые общими концептуальными векторами неискренности, притворства и имитации деятельности, служили главным образом для осмысления отношений Австро-Венгрии с остальными великими державами. По отношению к России, Англии, Франции и собственным союзникам Германии и Италии она выступала тем самым, во-первых, в роли азартного и нечестного партнера по карточной игре и, во-вторых, в роли актера, разыгрывающего политический спектакль перед прочими участниками «европейского концерта». Коннотации двуличности и лицемерия, присущие театральным и игровым метафорам, очень хорошо сочетались с образом Австро-Венгрии как коварного и лживого государства, прочно

29 Баранов А.Н. Метафоры в политическом дискурсе: языковые маркеры кризисности политической ситуации // Sprachwandel in der Slavia. Die sla-vischen Sprachen an der Schwelle zum 21. Jahrhundert. Ein Internationales Handbuch. Teil 1 / Hrsg. von N. Zybatow. Frankfurt am Main, 2000. C. 104.

укоренившемся в российском общественном сознании к началу XX в.

Криминальные и зооморфные метафоры воплощали такие качества Австро-Венгрии как агрессивность, алчность, безжалостность и использовались в первую очередь для метафорической трактовки отношений Австрии с ее балканскими соседями. В рамках этих моделей она изображалась в образе преступника либо хищного животного, а балканские страны, прежде всего Сербия и Черногория - в образе ее жертв. Наконец, морбиальные метафоры, связанные с темой болезни и смерти и сигнализирующие о неблагополучном состоянии общества, чаще всего встречаются в статьях, посвященных внутриполитической ситуации в империи Габсбургов, которая характеризовалась хронической и все обострявшейся национальной борьбой. В российском метафорическом зеркале эта страна представала в образе «безнадежно больного». Морбиальные метафоры персонифицировались в личности австрийского императора Франца Иосифа: его старость символизировала дряхлость и нежизнеспособность управляемого им государства.

Автором делается вывод, что для создания негативных образов Германии и Австро-Венгрии в российской прессе активно использовались метафорические модели с наибольшим потенциалом агрессивности - милитарная, криминальная, зооморфная, морбиаль-ная. Они, с одной стороны, отражали напряженный характер русско-германских и русско-австрийских отношений в преддверии мировой войны 1914 г., а с другой стороны, программировали еще большее обострение конфликта, навязывая российскому обществу конфронтационные представления.

В заключении подведены итоги исследования и сформулированы основные выводы.

В преддверии Первой мировой войны образ Австро-Венгрии на страницах подавляющего большинства ведущих периодических изданий России был исключительно негативным. Габсбургская империя воспринималась как государство слабое (как в экономическом, так и в военном отношении), нежизнеспособное, раздираемое внутренними, в первую очередь национальными противоречиями. Вместе с тем восхищение российских газет и журналов вызывала австрийская дипломатия, считавшаяся чрезвычайно хитрой, изворотливой, проницательной и целеустремленной. Автор приходит к выводу, что базовым стереотипом Австро-Венгрии в российском общественном сознании того времени являлось восприятие этой страны как коварного государства, которому нельзя доверять. Вероломность, хитрость и лицемерие были наиболее распространенными в российской прессе характеристиками импе-

рии Габсбургов, а само обозначение «двуединая» (т.е. состоящая из двух частей - австрийской и венгерской) нередко обыгрывалось как синоним слова «двуличный».

Очень часто российская пресса указывала на «экзотичность» Австро-Венгрии на фоне остальных европейских стран, подчеркивая ее архаичность. Фактически она воспринималась российской общественностью как «пережиток средневековья», «лишнее государство», утратившее смысл своего существования. После завершения Балканских войн в российской прессе обсуждался план раздела Австро-Венгрии между ее непосредственными соседями. В панславистских изданиях ликвидация Австрии пропагандировалась в качестве средства решения всех международных проблем. Более осторожную позицию занимали либерально-кадетские издания, указывавшие на сложности и опасности подобного раздела, который мог перессорить потенциальных «наследников» и ввергнуть их в войну из-за огромного наследства Франца Иосифа.

Изученный материал позволяет сделать вывод, что в российской прессе к моменту сараевского убийства и последовавшего за ним Июльского кризиса прочно утвердился образ австрийского врага. В России в это время оставалось лишь одно заметное издание, дружественно настроенное к Австрии и выступавшее за восстановление союза с Габсбургами - журнал «Гражданин» князя В.П. Мещерского. Таким образом, накануне Первой мировой войны произошла консолидация либеральных и консервативных политических сил России на антиавстрийских позициях. При этом Австро-Венгрия воспринималась не только как противник России и славянских государств Балканского полуострова, а как нечто чуждое и враждебное Европе в целом, действующее против ее интересов. Фактически российская пресса создавала в лице Австро-Венгрии образ «ложной» Европы. Важнейшим механизмом исключения Дунайской монархии из европейского сообщества являлась ориентализация ее образа через сравнение с азиатскими странами, прежде всего с Турцией. Это вносило в образ Австро-Венгрии варварские черты и позволяло российским публицистам через контрастное противопоставление Европе «варвара-австрийца» утвердить статус самой России как истинно европейской страны, борющейся за интересы Европы и отстаивающей европейские ценности.

Что касается Германии, то на протяжении рассматриваемого периода образ этой страны в российской прессе претерпел существенные изменения. Если в начале Первой Балканской войны осенью 1912 г. газеты и журналы России в целом положительно отзывались о политике Берлина, то к лету 1914 г. антигерманская рито-

рика преобладала на страницах большинства периодических изданий. Ухудшение образа Германии объясняется, прежде всего, переходом Берлина на Лондонской конференции послов к открытой поддержке своего австрийского союзника в его споре с Сербией и Черногорией по поводу албанских границ и заявлениями рейхсканцлера о готовности Германии исполнить свои военные обязательства перед Дунайской монархией в случае вмешательства России в австро-сербский конфликт.

Еще большему нагнетанию антигерманских настроений содействовал серьезный кризис в русско-германских отношениях, произошедший зимой 1913-1914 гг. и связанный с отправкой в Турцию немецкой военной миссии генерала Лимана фон Сандерса, в результате чего Берлин фактически установил свой контроль над черноморскими проливами и Константинополем. Утверждение германского военного присутствия на Босфоре было расценено русским обществом как вызов, брошенный России. А разразившаяся вслед за этим русско-германская «газетная война» марта 1914 г. внесла последние штрихи в образ враждебной России Германской империи и привела к консолидации российского общества на антигерманских позициях.

Наиболее агрессивно настроенными в отношении Германии накануне Первой мировой войны были октябристские и прогрессист-ские издания, контролировавшиеся крупным русским капиталом («Новое время», «Голос Москвы», «Утро России»), В последние предвоенные годы неприязненное отношение к Германии усиливалось среди российских консерваторов: к 1914 г. на антигерманские позиции перешли некоторые правые издания, ранее выступавшие за восстановление союзных связей с Берлином («Московские ведомости», «Русское знамя»). Более сдержанную и корректную по отношению к Германии позицию занимали кадетские и близкие им либеральные издания («Речь», «Русские ведомости», «Вестник Европы»), Но и они с настороженностью взирали на «милитаристскую Пруссию» как на оплот «реакции» в Европе, как на силу, поддерживающую «реакционные» элементы внутри России. На общем антигерманском фоне выделялись лишь дружественно настроенные по отношению к Германии и немцам «Земщина» и «Гражданин». Вплоть до лета 1914 г. они призывали к выходу России из Антанты и к переориентации российской внешней политики на Берлин.

Чрезвычайно важно, что на антигерманских позициях стояли две самые влиятельные газеты России того времени — «Новое время» и «Русское слово», оказывавшие наибольшее влияние на формирование общественного мнения. Усиливавшаяся в российском

обществе германофобия нашла свое воплощение в создаваемом российской прессой метафорическом портрете этой страны: в нем доминировали милитарные метафоры, отличающиеся высоким потенциалом конфликтности. Они отражали стереотип агрессивной страны, закрепившийся за империей Гогенцоллернов с конца XIX в. не только в России, но и в большинстве европейских стран30. Германия воспринималась как государство, стремящееся к экспансии и угрожающее своим соседям, как оплот милитаризма и главный зачинщик гонки вооружений в Европе.

Однако наряду с этими преобладавшими в российской прессе негативными оттенками вплоть до начала мировой войны продолжал существовать на периферии общественного сознания образ другой Германии - Германии высокой духовной культуры, сформировавшийся в восприятии образованных кругов российского общества в начале XIX в. под влиянием немецкого Просвещения, немецкой классической философии и немецкого романтизма. Не раз на страницах российских газет и журналов высказывалось сожаление, что Германия после объединения под эгидой Пруссии отказалась от своей культурной миссии в Европе и, не выдержав искушения соблазнами «мировой политики» с ее соперничеством за колонии, рынки сбыта и источники сырья, заменила борьбу за высокие идеалы борьбой за материальные ценности. Германия обвинялась в том, что, подчинившись прусскому воинственному духу, она изменила самой себе, превратившись из духовного наставника европейских народов в главную угрозу для их мирного развития.

В приложениях представлены, во-первых, конкретные примеры метафорической репрезентации образов Австро-Венгрии и

30 См. след. работы: Carroll Е.М. Germany and the Great Powers, 1866-1914. A Study in Public Opinion and Foreign Policy. New York, 1938; Geppert D. Pressekriege. Öffentlichkeit und Diplomatie in den deutsch-britischen Beziehungen (1896-1912). München, 2007; Koch-Hillebrecht M. Die Deutschen sind schrecklich. Geschichte eines europäischen Feindbildes. Berlin, 2008; Nolan M.E. The Inverted Mirror. Mythologizing the Enemy in France and Germany, 1898-1914. New York, 2005; Schramm M. Das Deutschlandbild in der britischen Presse. 1912-1919. Berlin, 2007; Ziebura G. Die deutsche Frage in der öffentlichen Meinung Frankreichs von 1911-1914. Berlin, 1955; Das Deutsche Reich im Urteil der Großen Mächte und europäischen Nachbarn (1871-1945) / Hrsg. von K. Hildebrand unter Mitarbeit von E. Müller-Luckner. München, 1995; Deutschlandbilder im Spiegel anderer Nationen. Literatur. Presse. Film. Funk. Fernsehen. / Hrsg. von K. Stierstorfer. Hamburg, 2003; Die hässlichen Deutschen? Deutschland im Spiegel der westlichen und östlichen Nachbarn / Hrsg. von G. Trautmann. Darmstadt, 1991.

Германии в российской прессе кануна Первой мировой войны, и во-вторых, диаграммы, демонстрирующие частоту упоминания Германии и Австро-Венгрии в российской прессе, преобладающую тематику посвященных этим странам материалов, а также их тональность.

Основные положения диссертации отражены в следующих публикациях:

Статьи в изданиях, рекомендованных ВАК

1. Котов Б. С. «Германия или Пруссия?». Цабернский инцидент 1913 года в отражении русской прессы // Новая и новейшая история. 2010, № 4. С. 191-200. (1,3 пл.).

2. Котов Б.С. «Что можно германскому Зевсу...». Образ Германии в русской прессе в период «газетной войны» весны 1914 года // Вестник Московского государственного областного университета. Серия «История и политические науки». 2011. № 3. С. 87-97. (1,5 пл.).

3. Котов Б.С. Образ российских немцев в русской прессе накануне Первой мировой войны // Известия Самарского научного центра Российской академии наук. 2011. Том 13, № 3(2). С. 391398. (1 пл.).

4. Котов Б.С. «Германский Босфор»: миссия Лимана фон Сандерса в откликах русской прессы // Известия Самарского научного центра Российской академии наук. 2012. Том 14. № 3. С. 127-134. (1,2 пл.)

5. Котов Б.С. Русско-германские торговые отношения накануне Первой мировой войны в оценке русской прессы // Вопросы истории. 2012. № 2. С. 104-118. (1,3 пл.)

6. Котов Б.С. Метафора как средство создания «образа врага» в газетных текстах (на примере образов Австро-Венгрии и Германии в русской прессе кануна Первой мировой войны) // Вестник Московского университета. Серия 12: Политические науки. 2014. № 1. (1 пл.) — в печати

Публикации в других изданиях:

7. Котов Б.С. Немецкий портрет // Практический журнал для учителя и администрации школы. 2010. № 2. С. 23-28. (0,6 пл.).

Зак. .л. Тир.^Рэкз.

ИВИ РАН, Ленинский пр-т, 32-а