автореферат диссертации по филологии, специальность ВАК РФ 10.02.02
диссертация на тему: Обрядовый свадебный текст осетин

Полный текст автореферата диссертации по теме "Обрядовый свадебный текст осетин"

На правах рукописи

Абаева Фатима Олеговна

ОБРЯДОВЫЙ СВАДЕБНЫЙ ТЕКСТ ОСЕТИН (лексика, семантика, символика)

Специальность 10.02.02 — языки народов РФ (осетинский язык)

АВТОРЕФЕРАТ

диссертации на соискание учёной степени кандидата филологических наук

005533626

2 б СЕН 2013

Владикавказ - 2013

005533626

Работа выполнена в отделе осетинского языкознания Федерального государственного бюджетного учреждения науки Северо-Осетинского института гуманитарных и социальных исследований им. В. И. Абаева ВНЦ РАН и Правительства РСО-Алания

Научный руководитель— Бесолова Елена Бутусовна, доктор филологических наук, доцент

Официальные оппоненты: Дзодзикова Заида Бахтынгереевна, доктор филологических наук, профессор, ФГБОУ ВПО «Се-веро-Осетинский государственный университет имени К. Л. Хетагурова», профессор кафедры осетинского языка и литературы; Ахматова Мариям Ахматовна, кандидат филологических наук, доцент, ФГБОУ ВПО «Кабардино-Балкарский государственный университет им. Х.М. Бербекова», доцент кафедры балкарского языка

Ведущая организация — ФГБУН Институт языкознания РАН

Защита диссертации состоится «10» октября 2013 г. в 14.00 часов на заседании диссертационного совета Д 212.248.02 при ФГБОУ ВПО «Северо-Осетин-ский государственный университет имени К. Л. Хетагурова» по адресу: 362025, РСО-Алания, г. Владикавказ, ул. Ватутина, 46, зал заседаний диссертационного совета.

С диссертацией можно ознакомиться в Научной библиотеке ФГБОУ ВПО «Северо-Осетинский государственный университет имени К. Л. Хетагурова» по адресу: 362025, РСО-А, г. Владикавказ, ул. Церетели, 16.

Электронная версия автореферата размещена на официальном сайте ВАК Министерства образования и науки Российской Федерации, режим доступа: http://vak.ed.gov.ru. и на сайте СОГУ им. К. Л. Хетагурова, режим доступа: http://www.nosu/ru 9 сентября 2013 г.

Автореферат разослан «10» сентября 2013 г.

Учёный секретарь ^^уТч _

диссертационного совета,

кандидат филологических наук, доцент / О. Д. Бичегкуева

ОБЩАЯ ХАРАКТЕРИСТИКА РАБОТЫ

В последние 40-50 лет наблюдается постепенное исчезновение многих обрядов и ритуалов, их значений и сакральных смыслов, что оправдывает интерес к изучению традиционной национальной обрядности, в частности осетинской. Вместе с этим, как это ни прискорбно сознавать, уходит и лексика, с нею связанная. Процессы деритуализации и десакрализации в век глобализации обусловили остроту и актуальность сохранения архаичной формы традиционной обрядности и, в первую очередь, сохранения лексики и терминологии. Не секрет, что многие этносы в стремлении к прогрессу постепенно утрачивали свою самобытность. Лишь в конце XX- начале XXI вв., стремясь к самопознанию, они стали уделять повышенное внимание изучению традиционной культуры, в частности обрядности. Исходя из положения, что этнолингвистика «... изучает отражения в языке культурных, народно-психологических и мифологических представлений и «переживаний» [Толстой, 1995: 1], мы попытались реконструировать комплекс свадебной обрядности осетин, её лексику, терминологию, семантику и символику.

Актуальность темы заключается в самом объекте и предмете исследования. Свадебная обрядовая лексика и терминология осетинского языка практически не исследованы, не выявлены лексемы, входящие в акциональный, предметный, персонажный и другие коды, которые требуют системного описания и предполагают фиксацию для сохранения языковой идентичности свадебного обрядового текста осетин.

Объект исследования - обрядовый свадебный текст осетин.

Предмет исследования - лексика, семантика и символика текста свадебной обрядности осетин.

Цель исследования - выявить и исследовать лексику, семантику и символику акциональ-ного, предметного, персонажного кодов свадебного обрядового текста осетин, а также проанализировать его вербальную составляющую.

Исходя из поставленной цели, выдвинуты следующие задачи:

• реконструировать схему традиционного народного свадебного обряда осетин; на её основе выявить лексико-семантические группы обрядовой терминологии, связанной с действами, персонажами и сакральными предметами свадебного обряда;

• дать характеристику лексемам, называющим действия, предметы и участников свадебного обрядового текста осетин;

• описать вербальную часть свадебного обрядового текста осетин;

• соотнести свадебную терминологию с семантикой и структурой экстралингвистических фактов;

• определить характер символики обрядовой терминологии, а также её роль в функциональной направленности текста ритуалов;

• составить корпус обрядовой свадебной терминологии осетин.

Методологической базой данного исследования послужили работы Н.И. Толстого,

С.М. Толстой, В.Н. Топорова, A.C. Герда, С.Е. Никитиной, М.М. Копыленко, A.B. Гуры, А.Ф. Журавлёва, Т. А. Агапкиной, Г.И. Кабаковой, и др., а также научные труды осетинове-дов: Дж. Т. Шанаева, Б. Т. Гатиева, В. И. Абаева, А. X. Магометова, Б. А. Калоева, М. И. Исаева, ТА. Гуриева, JI.A. Чибирова, B.C. Уарзиати, B.C. Газдановой, Е.Б. Бесоловой, З.А. Битарти, Т. К. Салбиева, М. В. Дарчиевой и др.

Материалом для исследования послужила обрядовая свадебная лексика этнографических описаний осетинской свадьбы, фольклорных сборников народного творчества осетин, данные толкового, этимологического и двуязычных словарей, включающих сведения о традиционной культуре осетин, а также полевой материал, собранный автором работы с 2010 по 2013 гг. в сёлах Северной Осетии: Верхняя Саниба и Ногир Пригородного района, в Алагир-ском, Ардонском и Моздокском районах.

Методы исследования. В работе применялись описательно-аналитический, сравнительно-исторический, структурно-типологический методы анализа. Обработка словарей выпол-

нялась с помощью метода сплошной выборки свадебной лексики. Проводилась также интерпретация семантики и символики, заключённых в обрядовой терминологии.

Междисциплинарность выполненного исследования определила использованные в работе методы и подходы: этнолингвистический анализ языкового материала и текстов народного творчества осетин.

Научная новизна работы предопределена выбором объекта изучения - обрядового свадебного текста осетин, который до сих пор не являлся предметом лингвистического исследования. Результаты такого изыскания заключаются в следующем:

1) проведено системное изучение и описание лексики свадебной обрядности осетин;

2) выявлены особенности построения свадебного обрядового текста осетин на внешнем и внутреннем уровнях;

3) проанализированы лексика и терминология обряда;

4) обосновано положение о том, что обрядовый свадебный текст осетин содержит в себе способ организации пространства, отражающий специфику мифопоэтического видения мира этноса;

5) выявлены семантика и символика компонентов обряда, праструктура текста ритуала, определено значение обрядовых актов, предметов и участников обряда и отображены его специфические черты на лингвоэтнографическом уровне с помощью этнолингвистического анализа осетинской свадебной лексики;

6) в научный оборот введён новый языковой материал, который может быть использован в дальнейших исследовательских работах сравнительно-сопоставительного и кросс-культурного характера.

Теоретическая значимость диссертационного исследования состоит в вьивлении общих закономерностей построения свадебного обрядового текста осетин, способов кодировки его символических смыслов и знаков.

Рассмотрение на едином уровне данных лингвистики, этнографии и фольклора осетин дало возможность реконструкции осетинского свадебного обряда как целостной системы и как части обрядового комплекса осетин.

Работа представляет фактический и аналитический материал для последующего исследования обрядовой лексики осетинского языка, а также может послужить подспорьем для представления общей языковой картины мира осетин.

Практическая значимость исследования проявляется в возможности использования его материалов в создании словаря обрядовой лексики осетинского языка. Результаты исследования могут быть применены при разработке спецкурсов и спецсеминаров по этнолингвистике, в теоретических курсах по лексикологии, фольклору, лингвокультурологии, при подготовке учебников и практических рекомендаций по внедрению свадебной обрядности осетин в современных условиях.

Основные положения, выносимые на защиту:

1. Обрядовая свадебная лексика осетин отражает этнокультурологические и мифологические представления народа и охватывает класс слов, относящихся к обрядовому фольклору.

2. Свадебная обрядовая лексика осетин, представленная номинациями участников, ритуальными и сакральными предметами и собственно обрядовыми действиями, является частью языковой картины мира осетин.

3. Вербальный код свадебного обрядового текста осетин составляют свадебные мо-литвословия, благопожелания, приговоры, песнопения.

4. Многозначности культурного знака, как и языковой многозначности, соответствует наличие разных ритуальных функций и вхождение в разные культурные и языковые контексты.

Апробация работы.

Основные теоретические положения диссертационной работы изложены в 15 научных статьях, опубликованных в журналах «Современные проблемы науки и образования», «Фундаментальные исследования», «Вестник Северо-Осетинского государственного университета

им. К. Л. Хетагурова», «Вестник Дагестанского научного центра», рецензируемых ВАК, а также в научных сборниках и материалах конференций.

Результаты исследования были доложены на международных и всероссийских научных и научно-практических конференциях: III Международная конференция «Кавказские языки: генетико-ареальные связи и типологические общности», Махачкала, 28-29 июня 2012 г.; Международная научная конференция «Археология, этнология, фольклористика Кавказа», Ахалцихе, Грузия, 26-30 июля 2012 г.; Съезд молодых востоковедов России и СНГ. Звенигород, 3-5 октября 2012 г.; VI Историко-филологическая школа-конференция «Современная методология гуманитарного исследования». Владикавказ, 21-23 июня 2011 г.; VI Всероссийская научно-практическая конференция молодых учёных «Наука и устойчивое развитие», Нальчик, 2012 г.; Зимняя школа-конференция молодых ученых, 2012 г.; VII-aя Всероссийская историко-филологическая школа-конференция молодых учёных «Современная методология гуманитарного исследования», 6-7 июля 2012 г.

Структура работы. Диссертация состоит из введения, трёх глав, заключения, библиографического списка и приложения.

ОСНОВНОЕ СОДЕРЖАНИЕ РАБОТЫ

Во введении обосновываются выбор темы, её актуальность, определяются предмет и объект исследования, формулируются цель и задачи работы, указывается материал, послуживший источником исследования, отмечаются основные методы исследования, научная новизна, теоретическая и практическая значимость, представляются положения, выносимые на защиту, содержатся сведения об апробации работы и её структуре.

Глава первая «Особенности предсвадебного обрядового текста осетин» состоит из пяти разделов и описывает особенности обрядовой лексики предсвадебного цикла.

В разделе 1.1. «Терминология предсвадебного обрядового текста осетин» рассматриваются характерные черты обрядового текста, которому присущи элементы и языка, и фольклора, культуры и этнографии осетин.

Обрядовая терминология представляет собой язык обряда, своеобразную систему знаков и символов. Обрядовая реалия и обрядовый термин являются сопутствующими реалиями этнолингвистических исследований. Вместе с С.М. Толстой обрядовую терминологию мы определяем как «специальную терминологию обрядов и верований, называющую семиотически (культурно) значимые реалии - ритуальные предметы, действующих лиц, действия, свойства, функции, отношения и т.п., обозначающую сами обряды или их части» [Толстая, 1989: 216]. Обрядовая терминосистема подразумевает такие названия свадебных реалий, семантика которых противопоставлена повседневному, профанному (например, свадебный флажок аеры зседы хащъил, диг. схри изседи къимбус).

Системный этнолингвистический анализ терминологии свадебной обрядности осетин предоставил возможность дать общую характеристику свадебной обрядности, а также свадебной картины мира этноса. Весь комплекс ритуалов, обрядов, действий, атрибутов, персонажей, вербальных элементов, сопровождающих предсвадебные действия, объединяется общим единым термином «институт сватовства» (минжеарады сегъдау, диг. минсевайради сегъдау).

Терминология предсвадебного цикла осетин отличается наличием в ней лексем, в которых проявляются мотивы поиска (чызг агурын), выбора (лхппуйы хвзарын), договора (|фидауын), прошения (курын) и т.д. Практически с момента свадебного сговора фидыд начинаются традиционные магические обряды, апотропейные и постулирующие плодородие и богатство; обряды, связанные с культом предков; множество сопутствующих магических обрядов и обычаев, относящихся преимущественно к подражательной магии. Все эти аспекты непременно отражаются и закрепляются на уровне лексики, рассмотрение которой в связи с обрядовой реальностью даёт нам подробнейшую картину обрядового пространства свадебного текста осетин.

В разделе 1.2. «Лексика и семантика акционального кода» акцент делается на анализе терминов, обозначающих действия, сопровождающие предсвадебный период. В центре внимания стоит само действо, хотя другие элементы обрядовой ситуации с неизбежностью присутствуют. Описываются как собственно обрядовые действия, так и обряды и акты, поскольку под ритуальным актом нами понимается любой акциональный компонент какого-либо ритуала. Собственно ритуальный акт - это совокупность обрядовых действий, связанных с исполнителем, местом и временем осуществления, иными словами, с обрядовой ситуацией, коей является свадьба.

Сватовство минхварад или сватанье курынад/куырд - традиционный зачин свадебного церемониала. Термины имеют конкретную обрядовую мотивацию по действию «сватать» (курагг сереитын), зафиксированы в словарях как свадебные лексемы с определённой семантикой: сватовство - предложение девице, а более - родителям её отдать замуж. После торга, договорившись о размере калыма ирагд, который назначала родня девушки, совершалась церемония рукопожатия (рукобития) кьух цаееын и совместная трапеза фынг. Затем старший минсевар оставлял в доме невесты залог мысайнаг/нысайнаг.

Акциональный код обряда сватовства - это ритуальные действия, которые сопровождают предсвадебный цикл. Предсвадебье чындзсехаввы агъом состоит из следующих эпизодов: выбор сватов; приход сватов в дом жениха; три визита сватов в дом девушки; брачного сговора, где обсуждались все последующие ритуалы свадебного обряда, назначали день свадьбы, и пр.

Терминология акционального кода предсвадебных действий представлена такими терминами, как хинымтры фарст спрашивание о согласии «про себя», т.е. тайно; фыццаг фарст первое спрашивание о согласии; чызджы фсендон базонын узнать о намерении выйти замуж у девушки; суссег минсевсертпне тайное сватовство; хргом мишевсерттсе открытое сватовство; фидыды фынджы (егъдау ритуал стола свадебного сговора; кхронбсетпие-ны бадт заключительное застолье; фидауджыты дыуусе бадты два застолья участников свадебного сговора; кьухраттын/цсввын рукобитье; ус курынвсенд скагнын, букв, задумать жениться; цард сбагттынвхнд ксенын, букв, пожелать связать свою жизнь (с кем-либо); ны-хасраттын дать слово (поручиться); фидыды бон день свадебного сговора; хеестсвгдзинад баксенын породниться; суавгцыд тайный визит юноши в дом невесты; чындзхасты бон снысан кагнын наметить день свадьбы (когда забирать невесту из дома её отца). Данные термины приобретают свою обрядовую значимость в контексте предсвадебной реальности.

Раздел 1.3. <(Лексика и семантика предметного кода» отмечен исследованием лекси-ко-семантической группы терминов предметного кода предсвадебного обрядового текста осетин. Применение этносемиотического анализа для раскрытия его семантики и функций способствует более точной и подробной разработке специфики данной темы.

Суждение Е. Б. Бесоловой о том, что «ритуальная функция предмета не в том, чтобы сообщить какую-то информацию, а в том, чтобы оказать воздействие на человека и окружающий мир» [Бесолова, 2008: 246], верно и в отношении предсвадебной атрибутики. Как оказалось, это предметы преимущественно апотропейного и магического характера.

В предметном ряду обрядового текста института сватовства осетин отмечен термин, обозначающий денежную сумму определённого размера, которую старший из сватов оставляет в доме невесты в качестве залога мысайнаг/нысайнаг. В лексике предсвадебья термин означает «подарок, знак», несёт символику завершённости обряда сватовства и сговора. Известно и слово-составление для обрядового действия, например, нысан ксенын «назначать», «оставлять залог». Данная реалия всегда обладает глубоким символическим смыслом, соответствующим общей свадебной семантике. Нысайнаг как дар или знак с точки зрения материального содержания (оружие, деньги и т.д.) неодинаков. Лексико-семантическая группа предметного кода предсвадебного обрядового текста осетин получила свою обрядовую маркировку в большей степени в результате семантической аналогии, например, термин фи-дауссггаг, образованный отглагольным способом с помощью глагола фидауын «мириться, примирять», «заключать договор». В данном случае внеобрядовая семантическая параллель

помогает понять смысл и назначение обрядового предмета (фидаусеггаг, букв, предмет/вещь примирения).

Термины, обозначающие подарки невесты, состоящие из атрибутов одежды, предметов туалета и прочей утвари, вне контекста свадебной обрядности не обладают той ритуально-обрядовой семантикой, которой их наделяет предсвадебная реальность.

Все предметы в контексте предсвадебного цикла осетин ориентированы на ритуально-магические функции, призванные обеспечить благополучное протекание дальнейших свадебных и послесвадебных действий, даровать благополучие участникам обряда.

В разделе 1.4. «Лексика и семантика персонажного кода» разобраны термины, которые обозначают участников обрядовых актов предсвадебного цикла. Персонажный код института сватовства у осетин разграничен на два противоположных лагеря: мужской и женский тексты. К первому относится персональный ряд со стороны жениха, ко второму - персональный ряд со стороны девушки. Однако роли девушки и парня неравноправны. В центре актов предсвадебного цикла у осетин, невзирая на пассивность персонажа сватаемой девушки, доходящую в некоторых моментах до её полного отсутствия, оказывается именно девушка. Образ юноши разработан менее полно.

Выявлено, что наиболее важное место в предсвадебном обрядовом тексте занимают сваты минсевсврттт, так как во многом от их действий и личных качеств зависит положительный (ожидаемый родными юноши) исход дела. По сведениям информантов, семья жениха выбирала несколько мужчин (как правило, их трое), которых засылали сватать девушку. Один из них должен быть уважаемым старшим из рода жениха мыггаджы хистсер дзырддзагу-гсе лтг, второй - близкий и авторитетный родственник кадджын лсег хсестагджытхй, а третий - влиятельный сосед дзырддзхугсе сыхаг. Сначала они приходили к соседям семьи девушки и, объяснив цель своего визита, желали знать, готовы ли их принять. После того, как им давался положительный ответ, сваты наносили свой первый визит в дом девушки. В первый приход мишЕвсертты фыццаг сербацыд сваты объявляли о цели своего визита. В этот же день они договаривались о втором визите; во второй свой визит минсеесертты дыккаг сербацыд доверенные лица жениха, естественно, получали отказ, но если при этом семья девушки сообщает им, что они могут прийти и в третий раз, то появляется надежда, что третий визит будет результативным. В третий свой визит минхвсертты сертыккаг сербацыд при положительном ответе договаривались о брачном сговоре фидыд и других моментах обряда, согласно осетинскому обычаю ирон (егъдаумаг гжсгвг.

Рассматриваются все лица, участвующие в предсвадебных ритуалах. Такие персонажи объединяются в общий класс сватов. Спектр ритуальных действий обуславливает число участвующих в них. Назовём их: 1) лицо, которое выполняет поиски невесты: ньшудзаг, чыз-гамоншг, лаигпувзарсег, хинымсеры уынсвг; 2) лица, которые первыми знакомятся с семьей невесты и выясняют, можно ли засылать сватов. Это сыхаг-сосед семьи невесты, к которому специально обращаются с такой просьбой родные жениха; 3) лица, отправляющиеся сватать девушку, собственно сваты минсеварттсе, хатджытсе - уважаемые в селе мужчины в количестве от трёх до пяти человек (локусныеразличия); 4) лица, определяющие дни свадебных торжеств; 5) лица, заключающие брачный сговор, фидауджытсе.

Значительное число дериватов имеет отглагольное происхождение и обусловливается характером предсвадебных ритуалов, где совершается осматривание невесты и сговор (уышег, чызгуышег, лкппувзарсег).

Наличие мотивации определяется характерными признаковыми особенностями обрядового свадебного термина. Большинство свадебных лексем, обозначающих какого-либо участника свадебного обряда, происходят от действия, ими совершаемого, где собственно «семантический уровень поля составлен значениями слов; его структура, группировка единиц определяется логическими отношениями между понятиями» [Березович, 2007: 23].

Терминосистема предсвадебного обрядового цикла осетин, касающаяся определений участников обрядовых актов указанного периода свадьбы, представлена следующими лексемами: чызгамонджытсЕ, букв, указывающие на девушку; искажхн мойаг агурхг/хьарсег

сваха, букв, ищущая кому-либо жениха; исксемсен усаг агурсег/хьарсег, сваха, букв, «ищущая кому-либо невесту»; лагппувзарджытаг выбирающие парня; аккаджы бсерсеггсенджытсе лица, которые разведывают, насколько подходят парень и девушка друг другу. Представленные термины образованы по действию, совершаемому объектом, присутствуют мотивы поиска, выбора, указания, разведывания, наставления.

Выделены характерные особенности термина невеста чындз в предсвадебном обрядовом тексте осетин. Просватанная - это уже не просто девушка на выданье, это уже практически невеста, ступившая на путь перехода. С этого момента её жизнь начинает меняться. Её называют куырдуаты бадсег чызг, т. е. просватанная, обручённая девушка. Термин происходит от определения собственно самого состояния сосватанности девушки и периода пребывания её в доме родителей до собственно дня свадьбы - куырдуаты бадын.

Жених и невеста в контексте предсвадебного периода осетин, безусловно, являются центральными участниками обряда. Изменение статуса невесты символически осмысляется как смерть. Происходит умирание в прежнем качестве и рождение в новом. Лексемы, обозначающие невесту в разные периоды, демонстрируют эту переходность. Термин, обозначающий девушку, достигшую возраста, когда можно выходить замуж, т.е. девушку на выданье чындздзон чызг - переходит в куринаг чызг-девугика, которую сватают. Термины, относящиеся к девушке, - куырд чызг просватанная девугика (определение образовано по действию сватать курын) и куырдуаты бадсег уже просватанная, обручённая, - актуальны именно в предсвадебном периоде осетин. Эти термины, как и понятие чындзыцсеусег, доел, «идущая замуж», демонстрируют лиминальность главного участника обрядового акта.

Чындз, усаг невеста - главный сакральный субъект свадьбы, чызггур, усгур жених - завоеватель. Один из базовых для осетинского свадебного обряда кодов - военный - воплощается, в частности, в устойчивой традиции приезжать за невестой на конях. Свадебный поезд жениха при этом ассоциируется с вражеским войском, призванным «захватить», «отбить» девушку у другого рода. Именно она подвергается испытаниям и переживает основные перемены. Первая половина свадебного обряда (чызгсервыст), проникнутая тревогой и печалью, посвящена символической смерти девушки, а вторая, следующая после всех ритуальных действий в доме жениха (чындзхаст), как правило, весёлая, строится вокруг возрождения невесты. Лексема чызгсервыст производна от слов чызг девушка, девочка, дочь и сервитын посылать, отсылать; лексема чындзхаст - от чындз невеста, невестка и хсессын уносить, уводить. На лексическом уровне прослеживается статусный переход осетинской девушки (чызг) в статус невесты (чындз), т.е. в родительском доме она - дочь, в доме жениха становится невесткой. Примечательно то, что лексема чындз восходит к иранской этимологии, а лексема чызг - к тюркской.

Лексика, обозначающая исполнителей или участников предсвадебного цикла осетин, оказывается обоснованной характерными признаками обряда как такового. Использование общеупотребительной лексики и терминов родства является одним из продуктивных способов номинации персонажей и обогащения терминологической лексики. Многочисленными являются также примеры семантической деривации. Для данной лексико-семантической группы (персонажный код) в целом наиболее продуктивен морфологический тип словообразования (аффиксальная деривация), словосложение, словосочетание. Одной из характерных черт терминологической группы «персонажный код предсвадебья» является исключительная продуктивность некоторых основ, значение которых актуально для предсвадебной обрядовой реальности (курын, фсерсын, сервитын и т.д.)

Терминология обрядовых лиц предсвадебного обрядового текста осетин отражает архаическую семантику сватовства как договора, обмена, и уже ярко виден мотив свадьбы как обряда перехода, где выделяется лиминальность персонажа невесты чызг—» чындз/мойаг.

Раздел 1.5. «Вербальный код предсвадебного обрядового текста осетин» в основном представлен устойчивыми формулами, сопровождающими обряд сватанья девушки.

В обряде вербальный текст имеет специальную организацию. Любая реплика, не говоря уже о песнях, любое высказывание, являющееся структурным элементом ритуала, так или

иначе, несёт на себе печать дополнительных ограничений, в результате которых мы имеем дело не просто с высказываниями, а с формулами. Как точно подчеркнула С.Е. Никитина, «фольклорный текст представляет собой сложным образом закодированное сообщение» [Никитина, 1993: 66], которое расшифровывается в процессе этнолингвистического анализа. Сватанье куырд является составляющим элементом обряда и понимается как вербальный код, изосемантичный смыслу обряда в целом и составляющий единую парадигму с другими кодами: ритуальных действий, предметов, действующих лиц. Анализ современных полевых записей показывает, что процесс сватовства, состоящий из устойчивых вопросов и ответов, в ритуале транслирует некоторые устойчивые формулы (бар дсеттын; дзырд баксенын; дзуапп раттын; хсестшг баксенын; мыды кьусы хуызхн), а также комментирует ритуальные действия (мхиагуын ацы кхца мысайнагсен уадзсем оставляем вам эти деньги в счёт залога).

Текст, который произносится во время обряда - есть вербальный код обрядового текста. Он имеет достаточно чёткую позицию в этнолингвистике. В основе осетинского предсвадебного обрядового текста выделяются его лингвистические особенности, структура, лексические характеристики, а также культурологический аспект данного обряда. Источником культурной интерпретации являются также слова-символы, или слова, словосочетания, получающие символическое прочтение. В отличие от собственно символов, роль языкового символа заключена в смене значения языковой сущности на функцию символическую.

Свадебные молитвословия и песни, формулы благопожеланий заключают в себе магическую функцию обрядового слова. Человек оказывает воздействие на окружающий мир или выше него стоящую силу с помощью слова, которому подчиняются ритуальные действия института сватовства осетин. Произнесённое во время обряда, оно содержит в себе символические функции, так как «обрядность любого народа представляет тот слой культуры, который несёт основную этническую нагрузку, причём её основой являются традиционность и устойчивость форм. Несмотря на значительную степень разрушенности и неотвратимость определённых эволюционных преобразований, обрядовая сфера сохраняет отдельные элементы очень архаичных структур и глубинной мифологической семантики» [Бесолова, 2008: 202].

В предсвадебном цикле вербального кода терминологизации подвергается такая формула как бафидыдтам\ (букв, договорились!). Это однокомпонентная формула речи-действия, равнозначная подписанию договора. Свадебный сговор считается заключённым мгновенно после произнесения этой словесной формулы. Данная лексема в контексте свадебной обрядности осетин обозначает завершение обряда сватовства и примирение сторон юноши и девушки, которые отныне становятся женихом и невестой.

Во второй главе «Собственно свадебный и послесвадебный обрядовые тексты осетин» даётся характеристика собственно свадебного цикла осетин, описывается и анализируется его лексика. Глава состоит из шести разделов, в которых анализируются терминология и лексика ащионального, предметного, персонажного и вербального кодов собственно свадебного и послесвадебного обрядовых текстов осетин.

В разделе 2.1.«Лексика и семантика собственно свадебного обрядового текста осетин» определяется обрядовая уникальность данного цикла, поскольку он является кульминационным периодом и отличается от предыдущего («сватательного») временными рамками - семь (девять) дней. Насыщен ритуалами, динамичен, концентрирует весь арсенал сквозных актов; сопутствующие обряды разнообразны и ритуально маркированы.

Свадебные термины этого периода в основном группируются вокруг таких узловых обрядов, как подготовка невесты и жениха к свадьбе, поездка за невестой, проводы невесты, введение невесты в дом жениха, снятие фаты и т.д.

Лексика и семантика собственно свадебного обрядового текста осетин представляют собой наиболее крупный пласт, касающийся всей свадебной обрядности, в связи с чем мы подробно остановились на выявлении и раскрытии его символического содержания, связанного с акциональным, предметным, персонажным и вербальным кодами.

В разделе 2.2. «Лексика и семантика акционального кода» произведён анализ обрядовых терминов акционального кода собственно свадебного обрядового текста осетин, который

определяет концепт «свадьба-действие», предполагает их изучение в контексте самого ритуального действа, его функций, семантики и символики. Итак, состав терминов, которые обозначают свадьбу (ус серхсессын, букв, привести жену;усракуырын, букв, выпросить жену; чызг курын, букв, невесту просить; чындзхонын, букв, невесту приглашать; чызг сервитып, букв, дочку отправлять; чындзсехссев, букв, невестина ночь; чындзсехссевы куывд, букв, свадебный пир-молитва; чындзхаст, букв, свадьба; чындзхасты куывд, букв, пир-молитва свадьбы; чындз ксенын, букв, невесту приводить; чызгсервитсены бон, букв, день отправления дочери; чындзсерхсесссены бон, букв, день привода невесты и др.) образован с помощью включения в них лексем, тем или иным образом имеющих отношение к девушке-невесте-жене - чызг, чындз, ус. Термины также разделяются по принадлежности к разным тендерным текстам: чындзы хонын - устраивать свадьбу (брать невесту в дом жениха) - обрядовый текст жениха; моймсе цсеуын - выходить замуж - обрядовый свадебный текст невесты.

Обрядовая лексика рассматривается в разделе и с точки зрения её отнесённости к разным тендерным обрядовым текстам (жениха - невесты), поэтому выражение ачындз ксенын выдать замуж относится к обрядовому тексту невесты, а чындз серксенын привести невесту-к тексту жениха. Далее, обрядовый текст невесты: чызджыты сехссев гуляния в доме невесты (букв, ночь девушек); обрядовый текст жениха: чындзсехссев гуляния в доме жениха (букв, ночь невесты).

Обряд мыды кьус/царвы кьус является одним из главных, во время которого невеста «кормит» старших женщин и, в первую очередь, свою свекровь смесью мёда и масла; в некоторых местах бывает только масло, поэтому обряд может называться и царвы кьус чаша масла. Этот обряд встречается и у других народов, к примеру, у греков: «ЦЕІороіЗтеро, 'блюдо, которым свекровь на пороге встречает сына и невестку' (букв, мёд-масло) < (xcXt 'мёд' + powupo 'сливочное масло'» [Категория родства в языке и культуре, 2009: 187]. Цель обряда -социализация среди старших женщин со стороны жениха. Чашу эту мыды кьус/царвы кьус аскьсефын также «крадёт» молодёжь после свершения обряда.

Обряд заведения невесты в специально приготовленную для неё комнату чындзы йсе уатмсе баксеныны фсетк сопровождался танцами молодёжи, которая следовала за невестой и шаферами. Следующее действие обозначается терминосочетанием чындзы къуымы сер-лсеууын ксенын, букв, поставить невесту в угол комнаты. Еще в начале XX века невеста должна была стоять в углу в течение трех дней после того, как отстояла три дня возле опорного столба жилища хседзары цседжындз, затем организовывались танцы в комнате невесты чындзы уаты хьазт.

Обряд снятия фаты хызиссены фсетк обозначен в собственно свадебном обрядовом тексте осетин как наиболее значимый, его оформление отводит нас к мотивам плодородия, приобщения, посвящения. Культ плодородия мы находим в немного ином варианте данного обряда, который «происходил у дерева. Для этого невесту выводили во двор, обязательно к плодоносящему дереву, и там хызиссег трижды обносил флажок вокруг головы невесты с известной нам словесной формулой, затем поднимал фату и проводил флажком по ветвям дерева, и только потом флажок заносился в хадзар» [Газданова, 2007: 81]. В данном ритуале налицо симпатическая магия.

Обряды, сопровождающие и предшествующие брачной ночи, начинаются только после обряда снятия фаты, в ночь, когда семья жениха хседзары бинонтсе уже легла спать. Жених вместе с шафером кьухылхсецсег и кумом семдзуарджын пробирается к невесте в спальню, но там обычно бывают дружки невесты, приехавшие с ней и охраняющие её.

В комплексе обрядов брачной ночи существовал обряд развязывания свадебного корсета чындзы хселын ксерц хапын - символа девственности девушки. Особенностью этого обряда было - снять корсет таким образом, чтобы развязать на нём все узелки, не повредив и не порвав его. В этом обряде проверялись терпимость быхст и самообладание хьседдыхдзинад жениха, качества мужчины, которые являлись важными у осетин.

Одним из важнейших и интереснейших этапов собственно свадебного обрядового текста осетин являются свадебные скачки чындзсехссевы дугъ. В одной из таких свадебных игр,

связанной с похищением шапки невесты чындзы худ скагфын и похищением свадебного знамени чындзы тырыса скывфын, мы усматриваем матриархальные корни данного игрового действа. Изначально, возможно, в скачках принимала участие и сама невеста, и целью было догнать именно её во время устраиваемой скачки.

Все обрядовые термины и терминосочетания акционального кода собственно свадебного обрядового текста осетин мотивированы: 1) временем проведения ритуала {вечер, ночь сех-схв); 2) характером и содержанием обряда (вести ксенын, приглашать хонын, отправлять сервитын)', 3) основными персонажами (невеста чындз).

Поскольку обрядовый текст осетинской свадьбы в свою очередь разделяется на текст невесты (Р-текст) и текст жениха (М-текст) [Байбурин, 1990: 76], то мы имеем термины, обозначающие свадьбу, подходящие исключительно к одному из этих текстов. Напр., понятие со значением «сделать членом семьи, принять в семью» бабинойнаг ксенын относится к тексту жениха, а бабинойнагуын (усевын) «стать членом семьи, войти в семью» - к тексту невесты. Причём, определяющими эту принадлежность лексемами в данном случае являются: ксенын (текст жениха) и уын/усееын (текст невесты).

Раздел 2.3.«Лексика и семантика предметного кода» представляет набор терминов, связанных с предметами, участвующими в обрядовых актах собственно свадебного цикла. Лексика, обозначающая наименования свадебной атрибутики обрядового текста осетин, в силу специфических обстоятельств её применения носит ритуальный характер. Это обстоятельство служит основанием для анализа предметного кода с целью определения нивелированных мотивов и символов собственно свадебного обрядового текста осетин.

Исходя из положения, что «этнолингвистика рассматривает текст прежде всего как семантическое целое, как поле смыслового напряжения, в котором актуализируются значения, заложенные в каждом отдельном компоненте текста, а разные по своей природе знаки «поддерживают» друг друга и взаимно усиливают свой семантический потенциал» [Толстая, 2006: 7], мы можем сказать, что семантике собственно свадебного обрядового текста осетин в целом присущи мотивы перехода, изобилия, благополучия и плодородия. Одной из главных задач обрядового текста, на наш взгляд, является закрепление перечисленных благ на последующий за этим обрядом период, что подтверждают предметы, используемые во время свадебных ритуалов; к примеру, мотив благополучия проявляется в чаше с мёдом и маслом мыды кьус, лиминальность свадебного обряда - в пороге късесхр.

Предметный код собственно свадебного обрядового текста осетин характерен ритуали-зованным изготовлением и приготовлением его вещного атрибута, а также преобладанием в нём сакральной функции над утилитарной. Показательный пример: отличия в приготовлении ритуальной пищи от её приготовления в бытовой ситуации.

Состав предметных реалий собственно свадебного цикла у осетин представлен различными атрибутами: это - свадебные блюда чындзсехссевы хойраг, флажок для снятия фаты с серы зееды хсецъил, свадебный ритуальный флаг чындзы тырыса, свадебный костюм невесты чындзы фселыст, свадебная черкескаусгуры цухьхьа и каракулевая шапка женихаусгу-ры бухайраг худ/бухархуд, напитки нозт, ритуальные (жертвенные) животные куссерттаг/ ныеонд, очаг артдзсест и надочажная цепь рсехыс, стихийные атрибуты-символы, ритуальная посуда, маркировочные предметы, обозначения ритуальных пространств (угол невесты чындзы кьуым).

Принимая во внимание наличие в системе перечисленных атрибутов внутренней предметной наполненности, мы различаем и подкоды, т.е. атрибуты свадебной одежды, пищевой код, пространственный код, музыкальный код (инструменты), танцевальный код.

Ритуалы, проводимые с использованием обрядовых предметов (например, свадебный флажок ссеры зееды хсецъил, которым невесте открывают лицо), символизируют как мировое древо, так и саму невесту, противопоставлены хаосу и направлены на обеспечение порядка, воцарения космоса. На сакральном и социальном уровне, на наш взгляд, такие предметы были способны влиять на человека таким образом, что он начинал верить в своё счастливое будущее и благополучную изобильную жизнь.

Фата невесты хыз и отрез ткани ксердагн, который накидывали на невесту при выводе её из дома, означал также и то, что она не будет знать обратной дороги в цагат (родительский дом). Лексема хыз обозначает также и сеть/невод, что отправляет нас к водной символике.

Безусловно, вызывает интерес и локусный подкод в свадебном обряде, в котором всё имеет сакральное значение: порог кьсеаер, зона очага артдзсест, дверь дуар, ворота кул-дуар, угол невесты чындзы кьуьш, комната невесты чындзы yam, кладовая кыебиц, зона приготовления и хранения пищи кьсебиц. Этим пограничным локусам присущ в основном мотив перехода. По обрядовой лексике и терминологии определяют способы перехода сознания участников свадебного обряда осетин из мира профанного в мир сакральный (мифологический).

В комплексе предметного кода собственно свадебного обрядового текста проанализированы термины, обозначающие атрибуты, включённые в систему мыды къус. Она подразумевает не только сам предмет (чаша с мёдом и маслом), но целый обряд, важный инициационный эпизод в системе всего обряда свадьбы: хывдын къус мыдсен цареимсе деревянная чаша для смеси мёда и масла (в более позднее время - авджын къус мыдсен царвимсе стеклянная чаша для смеси мёда и масла), чындзы раздарсвн (букв, невестин передник) свадебный передник невесты, хывдын цайцымсен уидгуыта деревянные чайные ложки, фындзы кселмсерзсентсе носовые платки, кьухсагрфкнтсе полотенца для рук, куатсетаг фартуки, чындзы тырыса свадебный обрядовый флаг (букв, невестино знамя), саеры зседы хсецъил свадебный флажок.

Лексико-семантическая группа терминов предметного кода собственно свадебного цикла рассматривается в работе в соответствии с законами этносемиотики: раскрываются семантика, символика и функции свадебных реалий.

Функции предмета определяются его сакральностью/профанностью. Известно, что в системе обряда за той или иной вещью закреплена магическая функция (протекторная, замещения, очищения и др.). В то же время ее практическая, бьгговая функция - уходит на второй план. Показателен для такого утверждения следующий пример: передник невесты чындзы куатсе, надеваемый во время совершения обряда мыды къус, обладает двойной функцией: практическая - не дать испачкать свадебное платье невесты в то время, когда она угощает мёдом женщин, другая - магическая - защищает невесту от негативного воздействия «дурного глаза».

В контексте обряда предмет неразрывно связан с действием и с тем, кто производит действие с применением этого предмета, причём предмет в этой парадигме содержит, в первую очередь, символический смысл.

В отличие от обрядовых терминов акционального и персонажного кода только небольшая часть терминов предметного кода имеет специальный обрядовый термин, хотя они и заключают в себе определённый символический смысл. Так, в основном терминологизируются собственно ритуальные предметы, которые участвуют только лишь в контексте свадебного обряда, а для остальных атрибутов обычно используются их бытовые наименования. Ритуальные предметы, используемые в обряде, призваны обеспечить новой семье благополучие, богатство, хорошее потомство, они же позволяют характеризовать свадебный обряд как переходный.

В разделе 2.4. «Лексика и семантика персонажного кода» даётся подробное описание участников собственно свадебного цикла. Безусловно, персонажный код занимает особое место в свадебном обрядовом тексте осетин. В процессе свадьбы образовываются различные отношения родства: кровное тугхсестсегдзинад (у детей жениха и невесты с родственниками обеих сторон) и искусственное аразгее (ксенгх) хкепивгдзинад - свойственное - каисдзина-ды хссстхгиусег (родство по браку у стороны жениха со стороной невесты), ритуальное (у шафера и невесты; у кума и невесты; у названой матери и невесты; у хызиссег'а и невесты). Все участники собственно свадебного цикла находятся в лиминальном состоянии, все они совершают переход, который для каждого из них несёт некоторую опасность. Он связан с нарушением и изменением устоявшихся отношений, взаимосвязей и подготовкой к преодолению некоего рубежа.

Персонажный код собственно свадебного обрядового текста осетин, прежде всего, включает в себя как лиц, непосредственно принимающих участие в обрядовых действиях, так и людей, которые занимают опосредованное место в ритуалах.

Главными признаками, по которым стоит распределить участников свадебного обряда, будут: пол, отнесённость к той или иной стороне (стороне жениха или стороне невесты), возраст, старшинство, семейное положение, степень родства по отношению к главным участникам ритуала, функции в контексте обряда, наличие обрядового атрибута.

В качестве отличительного признака персонажного кода собственно свадебного обрядового текста осетин выступает дуализм: не столько соединение и объединение двух молодых людей (жениха и невесты), сколько интеграция двух родов/фамилий. Так, молитвословия произносят за счастье двух фамилий и двух молодых дыуусе мыггаджы семсе дыуусе ккстагры амонды тыххсей.

Участников обрядового текста невесты можно классифицировать также и по иерархическому принципу: 1) центральный персонаж - невеста чындз; 2) кровные родственники невесты - отец чындзы фыд; мать - чындзы мад; родной брат невесты - чындзы хсврз хфсымтр/мады зсенсег; двоюродный брат невесты по матери -мады 'рвад\ отец жениха сиахсы фыд; мать жениха сиахсы мад\ 3) другие персонажи - те, кто привозит невестино приданое хуындзсеуттх/хуын хагсджытсе.

Ярко выраженное взаимодействие двух обрядовых текстов (жениха и невесты) происходит на этапе собственно свадьбы. Терминологически это показано в обозначениях, которыми наделяются участники обряда. Так, отец невесты для жениха становится тестем (отцом жены) каис, а мать невесты для жениха становится тёщей усы мад. Термин каис может также обозначать любого другого родственника со стороны жены по отношению к мужу. Родственники зятя для родственников невесты называются сиахсы хаестяджытсе.

В данном разделе в отдельном порядке рассматривается персонаж свекрови в свадебной обрядности осетин. Персонаж свекрови относится к обрядовому тексту жениха и входит в группы чинов родителей молодых. В ритуале кормления невесты и свекрови мыдыкъус зашифровано, на наш взгляд, знакомство невесты не только со свекровью, но и со всей фамилией жениха, потому что именно через мать актуализируются отношения между разными членами семьи [Славянские древности, 2004: 203]. Дфсин свекровь в сознании осетин, по нашему мнению, соотносится с Богиней-Матерью: в ней воплощаются все те качества, которыми впоследствии должна обладать невестаусаг.

Роль свекрови сефсин в свадебной обрядности осетин прослеживается в таких моментах, как дары невесты свекрови (платок, бешмет); встреча ею невесты; взаимное кормление смесью мёда с маслом свекрови и невесты, смазывание этой смесью обуви свекрови; надевание на голову невесты платка свекровью после снятия фаты; подготовка постели к первой брачной ночи (локально); танец свекрови с невесткой (локально); воспитательная функция свекрови в течение всей семейной жизни.

Сверхобрядовая функция сефсин свекрови в основных свадебных ритуальных действиях была направлена на призывание в семью благополучия, благосостояния и плодовитости, на проживание нового члена семьи чындз в любви и согласии со свекровью.

Къухылхагцсег шафер - главный представитель жениха в свадебном обряде, пограничный персонаж, одновременно относящийся и к тексту невесты и к тексту жениха, являющийся ритуальным заместителем жениха. Список обрядовых функций у него довольно широк. Во-первых, он является медиатором между двумя родами, во-вторых, главный шафер является распорядителем свадебных действий, что естественно подразумевает, что он должен хорошо в них разбираться, в-третьих, он - человек, отгоняющий беду и нечистую силу, так называемый человек-оберег. Более того, выступая сам в качестве апотропея, он сам производит протекторные действия, например, делает несколько выстрелов перед невестой, произносит свадебные приговоры, молитвословия.

Максимальный интерес вызывает у нас свадебный термин тмдзуарджын сокрестник в связи с тем, что его семантика в свадебной обрядности гораздо шире. Термин может обозна-

чать как вместе освящённых людей, так и людей, имеющих общее святилище. Именно поэтому мы и связываем понятие тмдзуарджын с реалией креста дзуар. Обрядовая роль второго шафера заключалась в выполнении роли помощника дружки къухылхсецсег, но в то же время, наряду с другими функциями, второй шафер выступает также и в роли крёстного невесты. Таким образом актуализируется семантика «второго» рождения - лиминальность персонажа невесты чындз.

Возрастная характеристика <е.идзуарджын'а определяется тем, что он должен быть одного поколения с женихом. В этимологическом отношении слово атдзуарджын вполне прозрачно. Терминообразующая лексема дзуар имеет несколько значений. Для нас, пожалуй, наиболее подходяще - крест. Семантика данного термина получает оценку в связи с обязанностями обозначаемого им персонажа. Это - жертвенные выплаты, сопровождение невесты, ответственность за приданое невесты (являлся его хранителем), расположение с левой стороны от невесты, охрана (защита) невесты. Как известно, тмдзуарджын безотлучно находился при невесте в течение всей свадьбы, и можно с уверенностью говорить о том, что первоначально среди его задач был и магический оберег невесты от порчи. Например, в состав действий магического характера входило обрядовое ношение им зеркала перед невестой, когда её выводили из дома чындзы айдсен хсессын, он совершал выстрелы из оружия перед невестой и т.д. В персонаже семдзуарджын чётко прослеживаются, на наш взгляд, функции волхва на свадьбе.

Участие родного брата невесты чындзы сефсымсер в свадебном обряде осетин значительно. Он является главным её представителем и защитником, у него в процессе обряда формируется определённое количество функций. С самого детства брат нёс ответственность за сестру, особенно, когда она взрослела и вступала в брачный возраст (14-17 лет). К примеру, девушка не могла выйти из дома одна, без сопровождения брата. В собственно свадебном обрядовом тексте осетин задача брата невесты сводится не только к защите сестры, но и к максимальному участию в её благополучии в новой семье.

Обрядовые функции родного брата невесты чындзы сефсымсер, если такого не имелось, выполнял брат со стороны матери сервад. Они сводились к следующему: 1) брат невесты даёт разрешение одеть её в свадебный костюм; 2) после того, как невесту одели в свадебный костюм, именно родной брат должен опустить фату и закрыть лицо невесты, при этом он должен отведать кусок шашлыка, с которым произносилась молитва. Такое откушивание от ритуальной пищи символически подкрепляло разрешение выводить невесту из дома.

Чындзы мад мать невесты принимает более активное участие в собственно обрядовых актах, в то время как роль отца невесты чындзы фыд практически нивелирована. Обрядовые функции матери активизируются непосредственно к моменту отправки дочери в дом жениха. Мать невесты провожает её, осыпая дорогу перед нею сахаром, солодом, хмелем, конфетами. Такие действия матери символизируют счастливую и благополучную жизнь своей дочери в новой семье, а также и то, что она будет им также сладка, как перечисленные предметы, и плодовита.

Роль отца невесты чындзы фыд в собственно свадебном обрядовом тексте осетин, по сравнению с его активным участием в предсвадебном цикле, практически не видна, т. к. он не принимает активного участия ни в одном из его ритуалов. Отсутствие собственно обрядовых функций у него имеет, на наш взгляд, отношение к матрилокальному прошлому осетин, которое в принципе подразумевало главенство женщины, и поселение на её «стороне» обусловило обрядовое неучастие отца невесты.

Чындз невеста как центральный персонаж собственно свадебного обрядового текста осетин соотносится, по нашему мнению, с неким божеством, вокруг которого сосредоточенны все ритуалы, повторяющие процесс творения. В основе этого лежит концепция о том, что «мировоззренческие интересы первобытного человека были сфокусированы в вопросе о Творении Космоса, сакрального мира, в центре которого стояло Божество...» [Маковский, 2013: 137]. Обрядовый текст невесты чындз на протяжении всех свадебных ритуалов сосредоточен

на пребывании её в сакральном мире, поэтому для неё как персонажа лиминального существуют запреты прикасаться к ней, смотреть на неё. Невеста соблюдает молчание, отдельно ест, статична, её покрывают платками и т.п. Все внешние признаки указывают на изоляцию персонажа, что символизирует временную «смерть» невесты, чтобы затем она могла «воскреснуть» в новом для себя и других статусе.

Невеста является центральным участником свадебного обряда, выступая постепенно в различных статусах, подтверждённых терминологией: засватанная куырд чызг; невеста усаг/чындз; молодая невестка, сноха йог чындз; замужняя чындзьщыд. По той причине, что процесс обрядового перехода для невесты более актуален, чем для жениха, то и терминология, связанная с ней, обусловлена именно преодолением всех этапов этого перехода.

Наименования, присваиваемые невесте в собственно свадебный цикл, могут различаться по тому, кто называет невесту, например, сепдхрхъагуккаг, букв, человек из другого села. Как правило, такое обозначение невесты характерно для стороны жениха, если невеста из другого села.

Лексемы усаг, къайаг, чындз, мойгсенсег, диг. ностаг и ностсе со значением «невеста» зафиксированы нами в словарях как собственно свадебные термины, употребляемые в обрядовом контексте. В настоящее время наиболее употребительной для обозначения невесты является лексема чындз, обладающая лексической полисемией: чындз - это и невеста, и невестка, и сноха.

Участие жениха в собственно свадебном обряде максимально пассивное, причём вплоть до того, что он просто не может находиться на ней и пребывает в доме своего шафера. Его всегда представляют другие персонажи (сваты, шафер, кум, поезжане и т.д.). Жених в контексте собственно свадебного периода предстаёт в качестве ритуального символического объекта, обрядовые функции которого выполняют его заместители. Терминология, которая соотносится с женихом, представлена в словарях: мойаг/кьайаг, диг. мойнаг (будущий супруг, суженый), усгур (намеревающийся жениться). Наиболее употребительным для обозначения жениха в контексте собственно свадьбы является термин сиахс жених, зять.

Лексемы мойаг и къайаг со значением «жених», на наш взгляд, более точно можно определить как «суженый» и «предназначенный быть мужем». Мотивировка такого заключения взята нами из способа словообразования данных терминов (мойаг, къайаг)-. суффикс -аг, указывающий на «предназначение» [Осетинско-русский словарь, 1952: 502] на что-либо + основные словообразующие лексемы мой «муж, супруг» и кьай «пара, чета».

Лексико-семантическая группа, составляющая персонажный код собственно свадебного обрядового текста осетин, демонстрирует морфологический тип словообразования (аффиксальная деривация), словосложение, словосочетание. Важной чертой данной терминологической группы является исключительная продуктивность некоторых основ, значение которых актуально для свадебной обрядовой реальности (хсессын, хонын, аервитын, кагнын и т.д.).

Состав участников свадебного обряда обоснован определёнными правилами, устоявшимися в рамках обряда, и в целом они составляют концептуальное единство.

В разделе 2.5.«Вербальный код осетинского свадебного обрядового текста осетин» мо-литвословия, песнопения, благопожелания, связанные с собственно свадьбой, анализируются с этнолингвистической точки зрения как текст с комбинацией символов, одними из которых выступают арфагтаг устойчивые формулы благо пожеланий. Они кодируют ценности и мировосприятие осетинского этноса. При анализе содержания текста благопожеланий возникают два вопроса: какую информацию хранит текст, и как он её кодирует.

Прежде всего благопожелания осетин привязаны к духовным ценностям: амондимаг фащхр! живи счастливо-, амондджын кьах сербавсер! ступи счастливой ногой; амондджын бынат дын фсеуагд! пусть для тебя это будет счастливое место-, кадимее фсецсер! живи в уважении-, код (емх амондимсе фсецсер! проживи в почёте и счастье; над хм№ родимое фсецсер! проживи в славе и почёте; кады арфсетсе райе! прими пожелания уважения-, кадджынсей фсецсер! проживи в уважении-, кадджын у! будь уважаема; фсернсей иумсе

цсерут! живите вместе благополучно. Формулы демонстрируют приоритеты осетин: амонд счастье, кад почёт, уважение, фарн благополучие, преуспевание, благоденствие.

В основе формул благопожеланий лежит метафора в широком смысле (разного вида переносные употребления слов - собственно метафора, метонимия, сравнение, олицетворение, гипербола, символ и т.п.).

Отдельно в разделе представлены приговоры. Например, приговор-пожелание, когда невесте давали подержать нагого ребёнка (мальчика) гамгсерц лсеппу. Хуыцау дын тагъд дсе-хицагн радтагд! Пусть вскоре Всевышний пошлёт тебе собственного. Приговор названой матери в обряде мыды къус: ацы мыд куыд адджыну, ахсем адджын цард цсергсе-цхркн-бонты ды дхр фсексен! Как сладок этот мёд, такую сладкую жизнь до старости и ты проживи. Приговорка шафера, когда он подводил невесту к сакральному столбу жилища цтджындз: ног бинойнаг амондджын кьах сербаесераед ацы хседзармсе семя Бынаты Хи-цауы уазагг уагд, ноджы дзыхсей бараг куыд уа, гуыбынхй - араг, семсе бирсе лсеппутсе куыд ныййара новый член семьи пусть счастливо войдёт в этот дом и будет под защитой покровителя дома, словами - пусть будет прощающей, а животом - плодовитой, и много мальчиков пусть родит.

Свадебный обрядовый текст осетин постоянно сопровождался определённым песнопением, как в доме невесты, так и в доме жениха. Свадебные песни сопровождающих невесту чындзхтсджыты зарджытсе исполнялись родными жениха, сватами и дружками в дороге, в то время, когда они ехали за невестой, везли невесту в дом жениха, и тогда, когда её заводили в дом жениха.

Молитвословия - это часть вербального кода и неотъемлемый компонент свадебного обряда. Именно благодаря им происходит объединение всех вышеперечисленных кодов и в конечном итоге формируется обряд в целом.

Отмечаем также молитвословие старшего из поезжан, произносимое в тот момент, когда он вместе с другими проходит в късебиц, чтобы поблагодарить и благословить сефсинтсе женщин, пекущих национальные пироги, при этом хиспквр кладёт в бокал, преподнесенный ему, мысайнаг деньги.

В разделе 2.6. «Послесвадебный обрядовый текст осетин» рассматриваются термины завершающего свадебный обряд этапа. Послесвадебный обрядовый текст осетин знаменателен тем, что в нём определяется окончательное вступление главных участников церемониала в свой новый статус, а невесты - в положение снохи, а также проверкой её хозяйственных навыков; окончательно закрепляются новые родственные связи между двумя родами. Заключительный этап послесвадебного цикла может затянуться на год и более. Обрядовые акты, главным образом, сосредоточены на первой неделе после свадьбы. Послесвадебный период отличается весёлым и радостным настроем всех его участников, предельной насыщенностью ритуальными действиями, разнообразием исполняемых ритуалов, испытаниями молодых, родителей и сватов и т.д. Заключительным обрядом данного цикла являлось традиционное посещение невестой её родителей, которое в структуре актов послесвадебного периода стоял обособленно, так как происходил, как правило, через год. В целом, весь этап отличается чёткостью структуры, иерархичностью и регламентацией.

В главе затронут акциональный код послесвадебного обрядового текста осетин, который отличается мотивом окончательного объединения двух родов. Все обряды этого цикла, включая и тот, согласно которому родные невесты чындзы цсегат через неделю после свадьбы присылают остаток её приданого вместе с подарками, объединяется в термин хуын (букв, приношение, подарок) в дом жениха сиахсы хседзар. Номинация обряда хуын сербарвитыны фсетк предполагает раскрытие его значения через мотивирующее слово сербарвитын, букв, прислать. Таким образом, в данном обряде прослеживается мотив соединения и примирения двух сторон.

В предметный код послесвадебного цикла входит большой ритуальный пирог гуыдын, причём именно в обряде хуынхаст такой пирог назывался «хурыгуыдын» [Айларты, 1996: 338], букв, солнечный пирог. Такое название, возможно, восходит к культу Солнца, тесно свя-

занного со свадебной обрядностью осетин, где невеста олицетворяла возрождающееся Солнце.

Помимо этого, предметными реалиями данного ритуала были: три пирога с обильной сырной начинкой сертсе дзаджджын чъирийы, мясо (плечевая кость) базыг, курица карк и три треугольных ритуальных пирога сертсе сертседзыхоны, шаиыык физонсег, пиво бсе-гсены. При наличии в доме маленького ребёнка специально присылался для него маленький овальный пирог или хлебец дзаджджын гуыл, который символизировал в этом случае ребёнка, т.к. изготовлялся он из того же теста, что и большой ритуальный пирог привозивших приданое и подарки - хурыгуыдын.

Персонажный код в главе представлен на основе обряда отправления подарков хуын сервитыны фсетк и включает следующие термины: хуындзсеуттсе посланцы с подарками (собирательная номинация для всех участников обряда со стороны невесты). Далее: старший мужчина наглгоймаг-хистсер (как правило, его выбирали из соседей); старшая женщина сылгоймсегты хистсер (старшая женщина-соседка); старшие мужчины из родственников невесты хистсер нселгоймсегтсе; несколько женщин из родственников хион сылгоймсегтсе; девушки чызджытсе; юноши лсеппупие (соседи и родственники невестки); чындзсембселт-тсе дружки невесты с её стороны.

Отдельно рассмотрен персонаж матери невесты чындзы мад с преобразованием термина, его обозначающего (чындзы мад, букв, мать невесты, —>усы мад, букв, мать жены). Данный персонаж также проходил этапы инициации, как и дочь (невеста чындз), «умирающая» в процессе свадьбы и возрождающаяся в конце обряда. Переходность персонажа обусловливает участие — неучастие его в том или ином свадебном этапе.

Тёща со стороны зятя находит глубокое почитание и уважение у осетин. Комплекс обрядов, связанных с этим, служит тому подтверждением. Обоснованная связь матери с дочерью также играет роль в важности такого персонажа, как тёща усы мад, в обрядовом свадебном тексте осетин.

Термин уайсадын обычай избегания образует, в свою очередь, другой термин, касающийся персонажного кода послесвадебного цикла уайсадсег чындз невестка, соблюдающая обычай избегания. Термин, как и собственно обряд, восходит своими корнями к глубокой древности, о чём свидетельствует этимология лексемы уайсадын: «...из *waz-sadyn буквально «затенять, таить (sadyn) речь (waz)», с закономерным z —» s. Для второй части ср. др.инд. chad-, chadayati «покрывать», «затенять», «прятать», «таить», «держать в тайне» [Абаев, IV, 1989:43]. Такие запреты, по нашему мнению, носили предохранительный характер. Девушка, вышедшая замуж, считалась чужой в роду своего мужа. Такая отчуждённость длилась у неё до рождения первого ребенка, которое расценивалось как приобщение к крови рода мужа. Известно, что «чужак» всегда опасен, а запрет на говорение с членами семьи, называние их имён были необходимой мерой, направленной на их предохранение от возможного негативного воздействия, исходящего от нового пришедшего человека в уже устоявшуюся семью. На это указывает и термин персонажного кода серцсеусеггаг, букв, пришедшая, обозначающий молодую невестку. Нарушение установленных веками запретов могло нанести вред не только ей самой, но и всей семейно-родственной группе мужа. С возрастом и рождением детей женщина всё больше приобщалась к роду (крови) мужа, в связи с чем ряд запретов мог смягчиться или исчезнуть вовсе.

Термины персонажного кода послесвадебного обрядового текста осетин, которые также целесообразно рассмотреть - чындзы хистсер ходыгъдтсе старшие золовки невесты, чындзы ксестсер ходыгъдтсе младшие золовки невестки, файнустытсе ятрови (жёны братьев мужа). Роль указанных персонажей обусловлена степенью их участия в послесвадебных обрядах: их действия были направлены на то, чтобы помочь новой невестке приобщиться к роду мужа. Они были первыми помощницами для неё и в обряде подметания улицы уынгтсе мсер-зын и в обряде уборки соседских дворов сыхы ксертытсе ссерфын. Термины персонажного кода соотносятся с терминами родства.

Ссеры хицау, букв, хозяин головы, имеет отношение к становлению патриархального периода, такое табуированное обозначение мужа имеет также и охранительный смысл. Другая номинация мой/мойнсе (диг.) муж, супруг восходит к «manu- 'человек', 'мужчина', 'муж' с закономерным появлением j перед п (ср. cencoj/ancojnce, sagoj/sagojnce и др.) и с вторичным -я на конце в дигорском. На иранской почве слово представлено очень скудно» [Абаев, II, 1973: 127-128]. Отдельно стоит термин каис ксенын родниться через супружество, относящийся к обрядовому тексту жениха.

Акциональный код послесвадебного периода осетин отмечен таким обрядом, как сгарсег цсеуын. Термин обозначает послесвадебный обряд посещения матерью невесты дочери через три (сакральное число) месяца. Мотивирующая лексема сгархг образована отглагольным способом от сгарын с лексическим значением «прощупывать», «разведывать», «разузнавать», т. е. мать «разведывала», проверяла, хорошо ли живётся её дочери в новом доме, как с ней обходятся и т.д.

Цикл движения, перемещения завершается посещением невестой дома родителей. Обряд обозначен термином хуындседжы бадын, букв, сидение в гостях. Невеста уже определённое время не была в родительском доме, нахождение у своих родителей считалось «в гостях», так как её основной дом - это дом её мужа. Сама невеста в этот период называлась хуындагджы-бадсег. Условием такого посещения невестой родителей было обязательное приглашение с их стороны, что находит отражение в терминологии: хуынд приглашённый. Термины, определяющие молодую невесту в период хуындаджыбадагн - севгыедыбадсег и късесыбадсег [Айларты, 1996: 335] - в настоящее время представляют утраченный лексический фонд осетинского языка, возможно, по той причине, что понятия, которые они обозначали, перестали быть актуальными. Данный момент послесвадебного обрядового текста особенно важен для молодой невестки, поскольку он довершает её путь до полной схемы переходного ритуала: туда и обратно, но уже в новом статусе. Так замыкается круг. Не случайно в названиях анализируемого обряда явно доминирует семантика «гостение, движение вспять».

Глава третья «Символика и семантика знака в обрядовом свадебном тексте осетин» включает пять разделов, в которых в той или иной степени представлена и проанализирована символика и семантика знака в свадебном обрядовом тексте.

В разделе 3.1.«Паремия» даётся описание тех пословиц и поговорок свадебного обрядового текста осетин, в которых содержится анималистический компонент.

Обрядовая фразеология осетин обусловлена рамками свадебного ритуала. Пословицы и поговорки осетин (сембисанЬтсе семя загъдаупие), связанные со свадебной обрядностью, наглядно отражают цель и смысл ритуала как комплекса обрядов, направленных на возрождение космоса и переход от хаоса к порядку. Это языковые знаки культуры, обладающие национальной спецификой и репрезентирующие отношение осетин к свадебному обряду. Эт-нофразеологизмы, как известно, квалифицируются в теории языка и как микротекст, и как семиотический знак.

Выявлено, что такие анималистические компоненты, как «телёнок», «лошадь», «бык», «курица», в составе паремий обладают ярко выраженной этнолингвистической особенностью, которая проявляется в символическом их прочтении в контексте свадебной реальности осетин.

Свадебные паремии, в состав которых входит анималистическая составляющая, в большинстве случаев представлены исконными оборотами, отражающими языковые, когнитивные и культурные особенности свадебной обрядности осетин. Именно в пословицах и поговорках осетин происходит «...экспликация стереотипа в этнолингвистике (когнитивная дефиниция)» [Толстая, 2009: 262-263], которая представлена воззрениями на предмет и которая интерпретирует действительность посредством языка.

Изучение обрядовой терминологии с точки зрения семиотики предполагает выделение в каждом обрядовом термине знака. Обряд содержит сведения внеязыковой действительности, насыщенной символами и смыслами. Пословицы и поговорки осетин (аембиссендтсе (емсе загъдаутя) с анималистическим компонентом - яркое тому подтверждение.

Проведённый анализ выявил, что широкое использование в паремиях звериной символики восходит к стремлению перенести положительные и маркированные характеристики (часто - стереотипизированные) на человека (невесту, жениха), во-вторых, это способ защиты и оберега от дурного воздействия с помощью сравнения с животным, и, в-третьих, обличение определённых негативных сторон и качеств человека способствует стимулированию человека.

В разделе 3.2. «Мифологическая составляющая» рассматриваются некоторые аспекты проявления мифологического сознания в свадебной обрядности осетин. Собственно церемониал свадьбы - есть, на наш взгляд, мифологический символ. В действиях свадебного обряда воплощена и отражена мифологическая свадьба, сакральный союз неба и земли. Связь обряда (ритуального действа) с мифом давно отмечена исследователями: «Обряд составляет как бы инсценировку мифа, а миф выступает как объяснение или обоснование совершаемого обряда, его истолкование» [Токарев, 1980: 235].

Обрядовый свадебный текст наполнен предметами, которые являются неотъемлемой частью мифологического и реального мира. Наиболее часто в обряде встречаются три группы предметов: в первую очередь - атрибуты свадебной одежды (платье невесты чыпдзы кьаба, шапочка невесты чындзы худ), атрибутика определённого свадебного акта (чаша со смесью мёда и масла мыды кьус, свадебный флажок для поднятия фаты сагры загды хсецъ-ил) и пищевой код (три пирога сертсе чъирийы, три шампура шашлыка сертсе физошеджы усехсты). Все вышеперечисленные атрибуты несут в контексте свадебного церемониала не только обыденный, профанный характер, но имеют сакральное назначение, основанное на мифологических воззрениях.

В мифологических воззрениях осетин, касающихся свадебной обрядности, воплощаются священный брак и представления, согласно которым, невеста является воплощением богини плодородия на земле, её земным двойником, что проявляется в традиционном свадебном наряде. Связь свадебного церемониала с культом богини плодородия прослеживается также в досвадебных обрядах, когда сваты оставляют денежное пожертвование мысайнаг в знак сговора фидыд, что интерпретируется как приношение жертвы женскому божеству. В основе свадебного обряда, согласно трактовке мифологических воззрений, лежит идея о женском божестве как источнике животворящей силы.

В разделе показано, что воплощение мифологического сознания в свадебном обрядовом тексте осетин происходит на различных его уровнях. Главным и основополагающим мифологическим символом, по нашему мнению, можно назвать связь брака земного с браком священным - союз неба и земли - обеспечивающим плодородие.

Раздел 3.3. «Числовая символика» репрезентирует числовой код свадебной обрядности осетин. Свадебный обряд в целом может рассматриваться как выстроенная последовательность знаков, как текст, который составлен сложно и образует структурные организации текстов (напр., текст невесты и текст жениха), кроме того он насыщен символами. В случае его рассмотрения как семиотического пространства (области знаковой деятельности) знак несёт определённую информацию. Знаком же способно выступать любое материальное выражение (слово, предмет, число и т.д.), имеющее семантику и несущее определённый смысл.

Двойственность содержания числа как знака предполагает, что, с одной стороны, он материален (имеет план выражения), с другой - является носителем нематериального смысла (план содержания). Природа знака-числа определяет принципы семиотического анализа.

В обрядовом свадебном тексте доминируют числа первого десятка. Число три сертсе символизирует троичную сисгему мироздания всего сущего. Число семь авд, наиболее часто встречающееся в свадебном обрядовом тексте осетин, предполагает символику микрокосмоса человека и базируется на мифологических основах.

В свадебной обрядности осетин замечены две параллели. С одной стороны, обращение к нечётной символике (нечет в целом наделяется положительной семантикой), а с другой -использование в обрядовых песнях и свадебных молитвословиях чётного числа два дыуусе,

приобретающего в тексте свадебного обряда конкретную символику и утилитаризм, связанные с объединением жениха и невесты в пару.

В разделе 3.4. «Ггндерный аспект» обрядовый свадебный текст рассматривается с точки зрения двух отдельных противоположных обрядовых текстов: текста жениха и текста невесты. Данная особенность, безусловно, согласуется с трактованием А. К. Байбуриным и Г.А. Левинтоном свадебного обряда как «выражения сразу двух «точек зрения»: жениха и невесты» [Байбурин, 1990: 76]. Представление о «мужском» и «женском» в осетинской свадебной обрядности пронизывает весь комплекс осетинского свадебного обрядового текста.

«Мужской» и «женский» обрядовый символ выражается в трёх основных кодах: вербальном, акциональном и предметном. Ключевым моментом в анализе «женского» и «мужского» текстов ритуала у осетин считается воплощение «женского» в свадебной обрядности в архетипе феминности и его наиболее значимой ипостаси - архетипе матери как одном из универсальных культурных архетипов, являющих собой образец вселенской вечности, преодолевающей границы времени.

Освещение тендерной стратификации свадебного обрядового текста посредством изучения символической репрезентации «мужского» и «женского» в системе бинарных оппозиций и обрядовых кодов позволило сделать вывод, что «мужской» М-текст свадебного обряда собирает черты духовного, верхнего, священного, а женский F-текст - черты бытового, нижнего, мирского. В то же время культ плодородия репрезентируется как раз посредством «женского» в контексте свадебной обрядности осетин. Свадебный ритуал можно обозначить «обрядом перехода» для текста невесты и «пороговым явлением» - для текста жениха.

В раздел 3.5. «Семантика цвета» рассмотрена обрядовая символика и семантика цвета на примере отдельных свадебных ритуалов и реалий. Выявлено, что в свадебной обрядности присутствуют три основных цвета: белый урс, вариант серебряный авзист; жёлтый бур, вариант золотой зссрин/сыгъзхрин и красный сырх, точнее - оттенки красного: от бордового тар сырх/сырх-сырхид до розового сырхбын/уардихуыз. Выбор цвета имел и имеет существенное значение в свадебном обряде осетин. Цветовые характеристики обозначаются при описании одежды и аксессуаров участников ритуала, предметного ряда свадебной процессии.

Белый ifeem урс как цвет радости, счастья, благополучия особое отражение находит в свадебных костюмах. Л. А. Чибиров указывает, что белый цвет играл очистительную роль и имел культовое значение среди сарматских племен, символизировал солнечный свет и был связан с культом плодородия [Чибиров, 2008: 226]. Возможно, поэтому именно белый цвет урс закрепился в осетинском женском национальном костюме и используется в настоящее время. Часто в свадебной обрядности жених отдавал главное предпочтение белой, светлой черкеске.

Символика цвета в свадебной обрядности осетин проявляет себя доминирующим положением семантического ряда белого и красного цвета в свадебных национальных костюмах жениха и невесты. Элементами женского свадебного костюма разгхмттсе являлись рубаха хседон, корсет ххлын ксерц, кафтанчик цыбыр куырсет, распашное платье разгам кьаба, хиапочш худ, фата хыз, обувь кьахы дарсес. Цвет выдерживался и в головном уборе осетинской девушки - шапочке гопп: до сватанья девочка носила гопп, обтянутый цветными лоскутками ткани, а когда она вступала в возраст девушки на выданье или же была уже засватана, шапочка обтягивалась однотонной тканью.

Рассмотрев семантику и символику цвета в свадебной обрядности осетин, мы пришли к выводу, что колористика осетинской свадебной обрядности, базирующаяся на белом урс, голубом цъсех, красном сырх, чёрном cay и жёлтом бур цветах, характеризует ментальность и приоритеты осетин. Выработанные языковым сознанием цвета принимают активное участие в репрезентации окружающей действительности и в то же время характеризуют особенности мировосприятия и лингвокреативного мышления осетин.

В заключении подводятся итоги исследования. Проведённый в этнолингвистическом аспекте анализ свадебной обрядовой лексики, структуры и предметно-действенного состава обрядового свадебного текста осетин привёл к аргументированным выводам, подтверждающим заявленные положения.

В связи со стремительным разрушением ритуального института брака, вследствие чего утрачиваются многие значимые наименования, отражающие свадебную картину мира осетин, необходимым является изучение лексики обрядового свадебного текста. Исследование свадебной лексики наряду с её семантикой и символикой позволило представить свадебный обряд осетин в виде логико-понятийного образца, обнаружило системные связи между понятиями свадебной обрядности и терминами, обозначающими эти понятия как единство семантических и лексических полей.

Изменения состава свадебной обрядности, как показала жизнь, отражаются в активном лексиконе носителей языка. Названия свадебных актов, участников брачного ритуала, предметов, ещё в недавнем прошлом использовавшихся в традиционной свадебной обрядности осетин, постепенно уходят из лексики; наблюдается также затуманивание их семантики и символики.

Лексика свадебного обрядового текста осетин представляет собой отдельно стоящую терминосистему наряду с другими обрядовыми лексико-семантическими группами. Несмотря на определённую автономность каждой выделенной группы (названия персонажей, предметов, действий и актов), они составляют единую систему взаимосвязанных фрагментов свадебной обрядности, обусловленную системной связью отображаемых языком реалий.

Выявленные ключевые лексемы, имеющие разветвлённую семантику и послужившие мотивирующей базой обрядовой терминологии, отражают наиболее важные концепты свадебного обрядового текста осетин и определяют его как обряд «перехода», «инициации», «посвящения», объясняя архаическую семантику свадьбы как объединение двух родов. Они являются частью языковой картины мира осетин.

Анализ показал, что большая часть осетинской свадебной лексики является исконной и восходит к индоевропейским корням. Имеются и заимствования из кавказских языков.

Системность свадебной терминологии и лексики осетин отразилась и в наличии сквозных свадебных мотивов движения/пути, плодородия, плодовитости, деторождения, изобилия, богатства, соединения, молчания, кражи и т. д.

Свадебным молитвословиям, как выяснилось, присущи инверсия, аллитерация, обращение к нескольким небесным покровителям одновременно. Некоторые свадебные песни по своей стилистической окраске сближаются с плачами, что оправдывает обозначение свадебного обряда как обряда перехода. Адресатом большинства благопожеланий выступает центральный персонаж свадьбы - невеста.

В структурировании терминологии свадебной обрядности осетин также нашли отражение признаковые концепты «сладкий», «первый», «новый», «красный», «полный», «толстый».

Свадебный обрядовый текст есть выражение народной картины мира, которая сохранилась как в бессознательном, так и в практически прожитом его носителями варианте. Распределение языкового материала позволило предложить способ расшифровки сакрального смысла обрядовой лексики.

Проведённое исследование предоставляет возможности для дальнейшего изучения свадебной обрядности северокавказских народов в сравнительно-сопоставительном плане. Оно может лечь и в основу последующих изысканий в области свадебной обрядности лингвогео-графического характера северных и южных осетин.

Библиографический список содержит перечень источников и словарей, информантов и работ, послуживших теоретической и методологической основой диссертационного исследования.

В приложении дан «Корпус обрядовой свадебной терминологии осетин».

Основные положения работы отражены в следующих публикациях

Статьи, опубликованные в ведущих рецензируемых научных журналах и изданиях из Перечня ВАК:

1. Абаева Ф. О. Символика цветового пространства свадебного обрядового текста осетин // Вестник Дагестанского научного центра. - Махачкала, 2012. - №46. - С. 103-105.

2. Абаева Ф. О. Обрядовый текст института сватовства (минсеварады/минтвайрады аггъдау) у осетин // Вестник СОГУ. Общественные науки. - Владикавказ, 2012. - № 1 - С 264-267.

3. Абаева Ф. О. Формулы благопожеланий в свадебной обрядности осетин // Вестник СОГУ. Общественные науки. - Владикавказ, 2012. - №2. - С. 259-263.

4. Абаева Ф. О. Число (нымац) как сакральная единица в свадебном обрядовом тексте осетин // Современные проблемы науки и образования. -2012. -№4; ШЬ:Ьир://\у\\л\<.5сюпсе-education.ru/104-6600.

5. Абаева Ф. О. О семантике и символике коня бсвх в свадебной обрядности осетин // Фундаментальные исследования.-М., 2012.-№11 (часть 1).-С. 182-186.

Статьи и материалы, опубликованные в других научных изданиях:

6. Абаева Ф. О. О семантике цвета в свадебной обрядности осетин // Известия СОИГ-СИ. Школа молодых учёных. - Владикавказ, 2011. Вып. 6.-С. 108-118.

7. Абаева Ф. О. Отражение «мужского» и «женского» в свадебной обрядности осетин // Известия СОИГСИ. Школа молодых учёных. -Владикавказ, 2012. Вып. 7. С. 102-110.

8. Абаева Ф. О. Символика паремий с анималистическим компонентом в свадебном обрядовом тексте осетин // Материалы Съезда молодых востоковедов России и СНГ (Звенигород, 3-5 октября 2012 г.). - М., 2012. С. 5-7.

9. Абаева Ф. О. Семантика и символика свадебных благопожеланий осетин арфктаг и аварцев гьара-рахьиялъ // Кавказские языки: генетико-ареальные связи и типологические общности: Тезисы докладов 3-ей Международной научной конференции. (28-29 июня 2012 г.). - Махачкала, 2012. - С. 16-18.

10. Абаева Ф. О. Пословицы и поговорки в свадебном обрядовом тексте осетин // Наука и устойчивое развитие: Материалы VI Всероссийской научно-практической конференции молодых учёных. - Нальчик, 2012. - С. 137-138.

11. Абаева Ф. О. Отражение свадебной обрядовой реальности осетин в лексике // Когнитивная лингвистика и языковая личность: Тезисы докладов Международной научной конференции. (15-17 октября 2012 г.). - Махачкала, 2012. - С. 89-90.

12. Абаева Ф. О. Конь бсех в свадебной обрядности осетин // Известия СОИГСИ. Школа молодых учёных. - Владикавказ, 2012. Вып. 8.-С. 212-217.

13. Абаева Ф. О. Свадебный обрядовый текст осетин: тендерный аспект // Современные проблемы фольклора и литературы: материалы Всероссийской научной конференции, посвященной 50-летию кафедры литератур народов Дагестана от 16 декабря 2011. - Махачкала, 2012.-С. 10-21.

14. Абаева Ф. О. О роли свекрови в свадебной обрядности осетин // Наука и устойчивое развитие: Материалы VII Всероссийской научно-практической конференции молодых учёных. - Нальчик, 2013.-С. 181-182.

15. Абаева Ф.О. Предметный код собственно свадебного обрядового текста осетин // Материалы II Региональной междисциплинарной конференции молодых ученых «Наука-обществу» (29 ноября 2012 г.). - Владикавказ, 2013. - 0,5 п.л.

16. Абаева Ф. О. Воплощение мифологического сознания в свадебном обрядовом тексте осетин // Археология, этнология, фольклористика Кавказа: материалы международной научной конференции (Ахалцихе, Грузия, 26-30 июля 2012 г.). - Тбилиси, 2013.-0,4 п.л.

Подписано в печать 09.09.2013. Усл.печ.л. 1,4. Тираж 100 экз. Заказ №

Отпечатано ИПЦ СОИГСИ 362044, г. Владикавказ, пр. Мира, 10.

Текст диссертации на тему "Обрядовый свадебный текст осетин"

Федеральное государственное бюджетное учреждение науки Северо-Осетинский институт гуманитарных и социальных исследований имени В. И. Абаева ВНЦ РАН и Правительства РСО-А

На правах рукописи

04201362785

АБАЕВА Фатима Олеговна

ОБРЯДОВЫЙ СВАДЕБНЫЙ ТЕКСТ ОСЕТИН (лексика, семантика, символика)

Специальность 10.02.02 - языки народов РФ (осетинский язык)

Диссертация

на соискание учёной степени кандидата филологических наук

Научный руководитель -доктор филологических наук, доцент, заслуженный деятель науки PCO-Алания

Е. Б. Бесолова

Владикавказ 2013

Оглавление

ВВЕДЕНИЕ.......................................................................................

ГЛАВА I ОСОБЕННОСТИ ПРЕДСВАДЕБНОГО ОБРЯДОВОГО ТЕКСТА ОСЕТИН

1.1 .Терминология предсвадебного обрядового текста осетин............8

1.2. Лексика и семантика акционального кода...............................14

1.3. Лексика и семантика предметного кода.................................25

1.4. Лексика и семантика персонажного кода................................40

1.5.Вербальный код предсвадебного обрядового текста осетин.........62

Выводы по первой главе.....................................................................68

ГЛАВА II.СОБСТВЕННО СВАДЕБНЫЙ И ПОСЛЕСВАДЕБНЫЙ ОБРЯДОВЫЕ ТЕКСТЫ ОСЕТИН

2.1.Лексика и семантика собственно свадебного обрядового текста осетин............................................................................70

2.2. Лексика и семантика акционального кода...............................73

2.3. Лексика и семантика предметного кода.................................92

2.4. Лексика и семантика персонажного кода..............................108

2.5. Вербальный код осетинского свадебного обрядового текста осетин..............................................................................133

2.6. Послесвадебный обрядовый текст осетин.............................151

Выводы по второй главе...................................................................170

ГЛАВА III. СИМВОЛИКА И СЕМАНТИКА ЗНАКА В ОБРЯДОВОМ СВАДЕБНОМ ТЕКСТЕ ОСЕТИН

3.1. Паремия.......................................................................173

3.2.Мифологическая составляющая..........................................176

3.3.Числовая символика..........................................................179

3.4.Гендерный аспект..............................................................190

3.5.Семантика цвета.............................................................203

Выводы по третьей главе..................................................................212

ЗАКЛЮЧЕНИЕ..............................................................................214

БИБЛИОГРАФИЧЕСКИЙ СПИСОК...................................................227

ПРИЛОЖЕНИЕ. Корпус свадебной обрядовой лексики осетинского языка....237

ВВЕДЕНИЕ

Интерес к изучению традиционной осетинской обрядности оправдывается тем, что в последние 40-50 лет наблюдалось исчезновение многих обрядов и ритуалов, их значений и сакральных смыслов. Вместе с этим, как это ни прискорбно, уходит и лексика, с ними связанная. Процессы деритуализации и десакрализации в век глобализации обусловили остроту и актуальность сохранения архаичной формы традиционной обрядности и, в первую очередь, сохранения лексики и терминологии. Не секрет, что многие этносы в стремлении к прогрессу постепенно утрачивали свою самобытность. Лишь в конце XX - начале XXI в., стремясь к самопознанию, они стали уделять повышенное внимание изучению традиционной культуры, в частности обрядности. Исходя из положения, что этнолингвистика «... изучает отражения в языке культурных, народно-психологических и мифологических представлений и «переживаний» [Толстой, 1995: 1], мы попытались реконструировать комплекс свадебной обрядности осетин, её лексику, терминологию, семантику и символику.

Актуальность темы заключается в самом объекте и предмете исследования. Свадебная обрядовая лексика и терминология осетинского языка практически не исследованы, не выявлены и не структурированы лексемы, входящие в акциональный, предметный, персонажный и другие коды, которые требуют системного описания и предполагают фиксацию для сохранения языковой идентичности свадебного обрядового текста осетин.

Объект исследования - обрядовый свадебный текст осетин.

Предмет исследования - лексика, семантика и символика текста свадебной обрядности осетин.

Цель исследования - выявить и исследовать лексику, семантику и символику акционального, предметного, персонажного кодов свадебного обрядового текста осетин, а также проанализировать его вербальную составляющую.

Исходя из поставленной цели, выдвинуты следующие задачи:

• восстановить схему традиционного народного свадебного обряда осетин; на её основе определить лексико-семантические группы обрядовой терминологии, связанной с действами, персонажами и сакральными предметами свадебного обряда;

• дать характеристику лексемам, называющим действия, предметы и участников свадебного обрядового текста осетин;

• описать вербальную часть свадебного обрядового текста осетин;

• соотнести свадебную терминологию с семантикой и структурой экстралингвистических фактов;

• определить характер обрядовой символики и её роль в функциональной направленности ритуалов;

• составить корпус обрядовой свадебной терминологии осетин. Методологической базой для проведения данного исследования

послужили работы представителей московской этнолингвистической школы -Н.И. Толстого, С.М. Толстой, Ю.М. Лотмана, В.Н. Топорова, A.C. Герда, С.Е. Никитиной, М.М. Копыленко, A.B. Гуры, А.Ф. Журавлёва, Т.А. Агапкиной, Г.И. Кабаковой, и др., а также научные исследования осетиноведов - Дж.Т. Шанаева, Б.Т. Гатиева, В.И. Абаева, А.Х. Магометова, Б.А. Калоева, М.И. Исаева, Т.А. Гуриева, JI.A. Чибирова, B.C. Уарзиати, B.C. Газдановой, Е.Б. Бесоловой, З.А. Битарти, Т.К. Салбиева, М.В. Дарчиевой и

др.

Материалом для исследования послужила обрядовая свадебная лексика, источником которой явились этнографические описания осетинских свадебных обрядов, фольклорные сборники народного творчества осетин, данные толкового, этимологического и двуязычных словарей, включающих сведения о традиционной культуре, а также полевой материал, собранный автором с 2010 по 2013 гг. в сёлах Верхняя Саниба и Ногир Пригородного района, в Алагирском, Ардонском и Моздокском районах.

Методы исследования. В работе применялись описательно-аналитический, сравнительно-исторический, структурно-типологический

методы анализа. Обработка словарей выполнялась с помощью метода сплошной выборки свадебной лексики. Проводилась также интерпретация семантики и символики, заключённых в обрядовой терминологии.

Междисциплинарность выполненного исследования определила использованные в работе методы и подходы: этнолингвистический анализ языкового материала и текстов народного творчества осетин.

Научная новизна работы предопределена выбором объекта изучения -обрядового свадебного текста осетин, который до сих пор не являлся предметом лингвистического исследования. Результаты такого изыскания заключаются в следующем:

1) проведено системное изучение и описание лексики свадебной обрядности осетин;

2) выявлены особенности построения свадебного обрядового текста осетин на внешнем и внутреннем уровнях;

3) проанализированы обрядовая лексика и терминология;

4) обоснованно положение о том, что обрядовый свадебный текст осетин содержит в себе способ организации пространства, отражающий их мифопоэтическое видение мира;

5) выявлена семантика и символика компонентов обряда, праструктура текста ритуала, определено значение обрядовых актов, предметов и участников обряда и отображены его специфические черты на лингвоэтнографическом уровне с помощью этнолингвистического анализа осетинской свадебной лексики;

6) в научный оборот введён новый языковой материал, который может быть использован в дальнейших исследовательских работах сравнительно-сопоставительного и кросс-культурного характера.

Теоретическая значимость диссертационного исследования состоит в выявлении общих закономерностей построения свадебного обрядового текста осетин, способов кодировки его символических смыслов и знаков.

Рассмотрение на едином уровне данных лингвистики, этнографии и фольклора осетин дало возможность реконструкции осетинского свадебного обряда как целостной системы и как части обрядового комплекса осетин.

Работа представляет фактический и аналитический материал для последующего исследования обрядовой лексики осетинского языка, а также может послужить подспорьем для представления общей языковой картины мира осетин.

Практическая значимость исследования проявляется в возможности использования его материалов в создании словаря обрядовой лексики осетинского языка. Результаты исследования могут быть применены при разработке спецкурсов и спецсеминаров по этнолингвистике, в теоретических курсах по лексикологии, фольклору, лингвокультурологии, при подготовке учебников и практических рекомендаций по внедрению свадебной обрядности осетин в современных условиях.

Основные положения, выносимые на защиту:

1. Коммуникативно-направленное вербальное произведение, характеризующееся особым способом хранения и передачи информации и являющееся феноменом философской, этической культуры народа и продуктом определённой исторической эпохи, есть обрядовый текст.

2. Вербальный код свадебного обрядового текста осетин составляют свадебные молитвословия, благопожелания, приговоры, песнопения.

3. Ритуал есть способ ведения сакрального диалога, и он выступает как дискретный текст.

4. Обрядовая свадебная лексика осетин отражает этнокультурологические и мифологические представления народа и охватывает класс слов, относящихся к обрядовому фольклору.

5. Свадебная обрядовая лексика осетин, представленная номинациями участников, ритуальными и сакральными предметами и собственно

обрядовыми действиями, является частью языковой картины мира осетин.

Апробация работы.

Основные теоретические положения диссертационной работы изложены в 15 научных статьях, опубликованных в журналах «Современные проблемы науки и образования», «Фундаментальные исследования», «Вестник СевероОсетинского государственного университета им. К.Л. Хетагурова», «Вестник Дагестанского научного центра», рекомендованных ВАК, а также в материалах и сборниках конференций.

Результаты исследования были доложены на научных, научно-практических конференциях и лингвистических школах - (VI Историко-филологическая школа-конференция «Современная методология гуманитарного исследования»; СОИГСИ им. В.И. Абаева, Владикавказ, 21-23 июня 2011 г.; VI Всероссийская научно-практическая конференция молодых учёных «Наука и устойчивое развитие», Нальчик, 2012г.; Зимняя школа-конференция молодых ученых СОИГСИ, 2012 г.); а также на всероссийских и международных конференциях (УП-ая Всероссийская историко-филологическая школа-конференция молодых учёных «Современная методология гуманитарного исследования», 6-7 июля 2012 г.; III Международная конференция «Кавказские языки: генетико-ареальные связи и типологические общности», Махачкала, 28-29 июня 2012 г.; Международная научная конференция «Археология, этнология, фольклористика Кавказа». 26-30 июля 2012 г., г. Ахалцихе, Грузия; Съезд молодых востоковедов России и СНГ. Звенигород, 3-5 октября 2012 г.).

Структура работы. Диссертация состоит из введения, трёх глав, заключения, библиографического списка и приложения в виде «Корпуса обрядовой свадебной терминологии осетин».

ГЛАВА I

ОСОБЕННОСТИ ПРЕДСВАДЕБНОГО ОБРЯДОВОГО ТЕКСТА

ОСЕТИН

1.1. Терминология предсвадебного обрядового текста осетин

Традиционный свадебный церемониал осетин представляет собой очень сложный обрядовый институт, состоящий из целого комплекса подобрядов, магических действий, отдельных свадебных церемоний и фольклорно-этнолингвистического комплекса. Материальные предметы, служащие атрибутами свадебной обрядности осетин, которые также «пишут» свадебный обряд, свадебные песни, молитвословия, благопожелания, присловья и приговорки, помимо прямого смысла, заключённого в самом обрядовом тексте, также содержат в себе некую магическую трактовку.

Обряд с этнографической точки зрения - это система обрядовых актов, ритуалов, представляющих собой микроструктуры с определёнными целевыми установками, темпоральными условиями, действующими лицами и обрядовыми реалиями.

Обряд с лингвистической стороны - это словесный текст, последовательность знаков (символов), которые организуются при помощи обрядового синтаксиса. Особенностью обрядового языка является то, что символ может выражаться в трёх основных обликах: реальном (предметном), акциональном (действенном), вербальном (речевом) [Толстой, 1995: 15-26]. Язык обряда специфичен, включает различные лексические пласты. Ввиду недостаточной изученности обрядовой лексики отсутствует единое научное название этой группы словарного состава. В этнолингвистических работах определения «обрядовая лексика» и «обрядовая терминология» синонимичны. Терминология понимается в широком смысле как лексика, обслуживающая специальную область народной культуры - обряды, обычаи, верования.

Лексика, обслуживающая сферу свадебной обрядности осетин, представляет собой значительный корпус языковых единиц. В осетиноведении, на наш взгляд, такую лексику можно определить как отраслевую

терминологию, которая включает в себя всю лексику, касающуюся свадебной обрядности осетин, т.е. свадебная обрядовая лексика. Такая терминология также подразумевает под собой наименование всякого предмета, явления и действия, имеющего непосредственное отношение к свадебной обрядности осетин. Означенная обрядовая лексика (терминология), одновременно принадлежащая и языку, и культуре, заслуживает систематического изучения с позиций комплексного этнолингвистического подхода.

В работе свадебная терминология анализируется нами в тесной связи с обрядом, так как термин в обряде, ритуале и мифологии отражает ключевые моменты обряда. Терминология свадебного обрядового текста осетин, аккумулирует в себе языковую, внеязыковую и специальную информацию, которая охватывает и обслуживает множество реалий свадебного церемониала осетин, и рассматривает её под разными углами.

Обрядовые термины обладают набором характерных для фольклорной лексики признаков, которые отличают их от других терминосистем: это полисемантизм, синонимичность, экспрессивность, обрядовый символизм и метафоризм. Терминология обрядов подчиняется свойственным данному языку закономерностям формальной и семантической организации лексики, способам номинации, правилам соотношения с другими единицами и подсистемами словаря, она является неотъемлемым компонентом обряда, шире - духовной культуры, все особенности внеязыкового плана передаются в лексемах в концентрированной форме, термин служит семантическим стержнем, организующим обрядовые и мифологические формы народной культуры.

Обрядовая терминология представляет собой язык обряда, своеобразную систему знаков и символов. Обрядовая реалия и обрядовый термин являются сопутствующими реалиями этнолингвистических исследований. Вместе с С.М. Толстой, обрядовую терминологию мы определяем как «специальную терминологию обрядов и верований, называющую семиотически (культурно) значимые реалии - ритуальные предметы, действующих лиц, действия,

свойства, функции, отношения и т. п., обозначающую сами обряды или их части» [Толстая, 1989: 216].

Обрядовая терминосистема подразумевает такие названия свадебных реалий, семантика которых противопоставлена повседневному, профанному (например, свадебный флажок ссеры зседы хсецъил, диг. с сер и зседи кьимбус). Согласно Мирче Элиаде, «первобытный человек помещает свой идеал человечества в плоскость сверхчеловеческого» [Элиаде, 1994: 116]. В его понимании: «1) полностью человеком становятся лишь тогда, когда превосходят и в некотором смысле низвергают «естественное» человеческое состояние, ведь посвящение сводится в конечном итоге к парадоксальному сверхъестественному опыту смерти, воскресения и второго рождения; 2) обряды посвящения, предполагающие всякие испытания, символические смерть и воскресение, были введены богами, героями-основателями цивилизаций или мифическими Предками; следовательно, эти обряды имеют сверхчеловеческое происхождение и, выполняя их, неофит имитирует сверхчеловеческие божественные действия. Следует запомнить, что религиозный человек не желает быть таким, каким он является на естественном уровне, он стремится сделаться таким, каким видится ему идеал, открываемый мифами. Первобытный человек стремится достичь некого религиозного человеческого идеала, и уже в этом стремлении содержатся зародыши всех этик, разрабатывавшихся впоследствии в развитых обществах» [Там же: 116117].

Свадебными терминами являются также и те лексемы, которые в обычном употреблении нетерминологизированы, но в метаязыке обрядности приобретают обрядовое сакральное значение (например, курсег, букв, проситель, а в контексте свадебного обрядового текста - сватающийся; минс