Общественно-политическая лексика современных монгольских языков

Бачаева, Саглар Егоровна

автореферат диссертации по филологии, специальность ВАК РФ 10.02.22
диссертация на тему: Общественно-политическая лексика современных монгольских языков

Год: 2004
Автор научной работы: Бачаева, Саглар Егоровна
Ученая cтепень: кандидата филологических наук
Место защиты диссертации: Элиста
Код cпециальности ВАК: 10.02.22

Диссертация по филологии на тему 'Общественно-политическая лексика современных монгольских языков'

Полный текст автореферата диссертации по теме "Общественно-политическая лексика современных монгольских языков"

На правах рукописи

Бачаева Саглар Егоровна

ОБЩЕСТВЕННО-ПОЛИТИЧЕСКАЯ ЛЕКСИКА СОВРЕМЕННЫХ МОНГОЛЬСКИХ ЯЗЫКОВ

Специальность 10.02.22 - языки народов зарубежных стран Европы, Азии, Африки, аборигенов Америки и Австралии (монгольские языки)

АВТОРЕФЕРАТ

диссертации на соискание ученой степени кандидата филологических наук

Элиста-2004

Работа выполнена в отделе монголоведения и тибетологии Калмыцкого института гуманитарных исследований Российской академии наук

Научный руководитель: кандидат филологических наук

Омакаева Эллара Уляевна

Официальные оппоненты: доктор филологических наук

Монраев Михаил Убушаевич

кандидат филологических наук Крылов Сергей Александрович

Ведущая организация - Институт лингвистических исследований

Защита состоится г. в/^""часов на заседании

Диссертационного совета К 12.305.01 в Калмыцком государственном университете по адресу: 358000 Республика Калмыкия, г. Элиста, ул. Пушкина, 11.

С диссертацией можно ознакомиться в библиотеке Калмыцкого государственного университета по адресу: 358000 Республика Калмыкия, г. Элиста, ул. Пушкина, 11.

Автореферат разослан 2004 г.

Ученый секретарь

РАН

диссертационного совета кандидат филологических н

е в Б.В.

ОБЩАЯ ХАРАКТЕРИСТИКА РАБОТЫ

Диссертационное исследование посвящено исследованию общественно-политической лексики (далее ОПЛ) в современных монгольских языках.

Актуальность темы исследования. Радикальные изменения, произошедшие в общественно-политической жизни во второй половине XX в. (80-х-начале 90-х гг.) в России и Монголии, повлекли за собой глубинные трансформации в общественном сознании и словарном составе монгольских языков. Продолжающиеся и сегодня преобразования затрагивают не только политику, но и экономику, культуру и другие сферы нашей жизни. Хронологическим маркером перемен можно назвать общественно-политическую лексику.

Многие теоретические и практические вопросы, связанные с лингвистическим анализом и обобщением опыта, накопленного в области изучения общественно-политической лексики монгольских языков, исследованием ее современного состояния и путей дальнейшего развития, требуют своего решения. Стабилизация общественно-политической лексики монгольских языков во многом зависит от состояния ее изученности. Этим определяется актуальность избранной нами темы.

На страницах различных изданий отмечается разнобой в употреблении общественно-политической лексики и терминологии (далее ОПТ). Все это говорит о том, что назрела потребность в систематизации и упорядочении ОПЛ, создании нового словаря общественно-политической лексики калмыцкого (монгольского) языка. Появляются новые термины, которые должны быть отражены в соответствующих словарях, предназначенных для переводчиков политической и социально-экономической литературы, работников печати, радио, издательств, редакций и других творческих организаций.

Новые явления общественной жизни, организации, учреждения, социальные институты, появившиеся в результате изменения социального устройства, господствующей идеологии, должны получить свои наименования. В этой связи в языке появляются новые слова и устойчивые словосочетания, меняются значения некоторых лексических единиц, частотность их употребления и т.п. Одновременно часть элементов ОПЛ переходит в разряд историзмов, поскольку обозначаемые ими понятия больше не актуальны. При этом проявляется следующая закономерность: чем более существенные изменения произошли в общественном строе, тем интенсивнее меняется ОПЛ. Поэтому пристальный интерес лингвистов к ОПЛ и ОПТ, усилившийся в последние годы, вполне закономерен и оправдан.

Цель и задачи исследования. Цель диссертационной работы заключается в описании ОПЛ как подсистемы лексики современного калмыцкого и монгольского языков сквозь призму лексико-семантических процессов. Это позволит, с одной стороны, показать то общее, что связывает ОПЛ с другими разрядами лексики, а с другой - то специфическое, что характерно только для ОПЛ как подсистемы литературного языка.

Для достижения поставленной цели в работе решаются следующие задачи:

1) дать определение ОПЛ, четко разграничив понятия «общественно-политическая лексика» и «общественно-политическая терминология»;

2) проследить историю изучения ОПЛ и ОПТ в общем языкознании и монголоведении, выявить теоретические предпосылки исследования;

3) определить состав ОПЛ и ее тематические разряды в современном калмыцком и монгольском языках;

4) рассмотреть способы номинации ОПЛ в рассматриваемых языках;

5) выявить основные семантические изменения в лексике монгольских языков, обусловленные переменами в общественно-политической жизни общества;

6) охарактеризовать роль заимствований, иноязычных слов в развитии ОПЛ современных монгольских языков в контексте современной общественно-политической жизни.

На защиту выносятся следующие положения:

1. Развитие общественно-политической лексики осуществляется двумя основными путями:

- путем образования новых слов и выражений на базе собственных ресурсов монгольских языков или путем использования устаревших слов в новом значении, расширения значения слов;

- путем заимствования из восточных и европейских языков.

2. Общественно-политическая лексика отличается лексико-семанти-ческим своеобразием, имеет свои собственные модели словообразования.

работать над терминологией: основы и методы. М., 1968), методика функционально-семантического поля как принципа организации ОПЛ (А.В. Бондарко, Ю.Н. Караулов, И.А. Стернин и др.). В работе подтверждается общетеоретическая и методологическая значимость идей, заложенных в трудах И.А. Бодуэна де Куртенэ, Л.В. Щербы, Е.Д. Поливанова, А.И. Пешковского, А.А. Реформатского, В.В. Виноградова и др.

Основными методами исследования явились комплексные методы и приемы лингвистического анализа, широко используемые в современном языкознании, в частности описательно-сопоставительный и функционально-семантический, компонентный и когнитивный.

Научная новизнадиссертации состоитв том, что в монголоведении впервые предпринята попытка комплексного изучения общественно-политической лексики современных монгольских языков в аспекте ее формирования, развития и лексико-семантического своеобразия. Специальное исследование современной общественно-политической лексики на материале двух монгольских языков (калмыцкого и собственно монгольского) позволит сделать некоторые обобщения, касающиеся усовершенствования и унификации лексики, которые могут быть использованы при разработке общих и частных проблем лексикологии. Именно этим обусловлена научная значимость исследования.

Практическая значимость. Исследование О ПЛ, характерной для калмыцкого (монгольского) языка (прежде всего языка прессы) определенного временного среза (постсоветский период), дает богатый материал для изучения менталитета, картины мира носителей языка, соответствующих ораторов и журналистов, а через них и всего общества в данный период времени (В.Г. Гак). Результаты проведенного исследования могут быть предложены в качестве одного из возможных подходов к описанию лексической системы монгольских языков. Материалы диссертации могут найти применение при составлении словарей различных типов (учебных, толковых, переводных, терминологических и др.), а также в практике вузовского преподавания (при создании учебных пособий, проведении спецкурсов и семинаров по лексикологии, терминологии монгольских языков).

(Улан-Батор, 1973); «Политсловарь» Э.Кекеева (Саратов, 1932); «Краткий словарь общественно-политических терминов калмыцкого языка» Б.Д. Муниева, Д.А. Павлова, Д.П. Педерова, Н.Н. Убушаева (Элиста, 1968), а также газеты «Хальмг унн» («Калмыцкая правда»), «внеедер» («Сегодня»), «Монголии мэдээ» («Вести Монголии»), «0дрийн сонин» («Новости дня») и журналы «Теегин герл» («Свет в степи») за 1999-2004 гг.

Апробация работы. Диссертация обсуждена на совместном заседании отдела монголоведения и тибетологии и отдела языкознания КИГИ РАН, её основные положения и результаты докладывались на научных конференциях, в частности, I и II Межрегиональных научных конференциях «Молодежь в науке: проблемы, поиски и перспективы» (г. Элиста, апрель 2002 года, октябрь 2004 г.), и отражены в пяти опубликованных статьях.

Структура работы. Исследование состоит из введения, четырех глав, заключения, библиографии, списка сокращений и приложения.

СОДЕРЖАНИЕ РАБОТЫ

Во введении обоснована актуальность темы исследования, обозначены его цели и задачи, определены научная новизна и теоретико-практическая значимость работы.

В первой главе «Теоретические предпосылки исследования», состоящей из четырех параграфов, рассматриваются основные проблемы изучения общественно-политической лексики, анализируются семантические процессы в ОПЛ, кратко изложена история изучения данного разряда лексики в монголоведении и общем языкознании, дан понятийный аппарат исследования.

Изучение словарного состава языка в различных аспектах - одна из основных, важнейших задач лингвистики вообще и, в частности, монгольского языкознания. Особую актуальность на современном этапе развития языкознания, когда накоплен богатый фактический материал, представляет выяснение системных отношений в лексике. Системность на лексическом уровне выявляется при изучении различного рода тематических и лексико-семантических групп.

Хотя лексическая система языка более активно по сравнению с другими уровнями реагирует на перемены, происходящие во внеязыковой реальности, внутри этой системы есть относительно стабильные подсистемы, которые практически остаются неизменными на протяжении столе-

тий, и есть такие подсистемы, которые подвергаются кардинальным изменениям в определенные периоды общественно-политической жизни (революции, социальные потрясения и т.п.). К последним относится ОПЛ.

В России и Монголии масштабные социально-политические события произошли соответственно в 1917 г. и 1924 г., а также в конце 80-х -начале 90-х гг. XX в. В данной работе лингвистические наблюдения строятся на изучении ОПЛ на рубеже XX-XXI вв. В отдельных случаях привлекаются примеры, выходящие за пределы указанного хронологического периода. Изучаемый временной отрезок еще не подвергался специальному исследованию, хотя значение современного этапа в общей эволюции ОПЛ монгольских языков трудно переоценить.

Изучение ОПЛ в ее современном виде - сложная и ответственная задача. Ее постановка стала возможной благодаря тщательной разработке теории лексической семантики в отечественной лексикологии. Основными проблемами изучения ОПЛ как лексической подсистемы естественного языка являются, прежде всего, вопросы лексической семантики, в частности, синонимия и полисемия слов, лексическая сочетаемость и т.д.

Применение когнитивных методов позволяет рассмотреть данную проблему в совершенно ином теоретическом контексте. Семантически близкие слова, традиционно рассматриваемые как синонимы, могут быть внутрифреймовыми (однофреймовыми), т.е. относиться к одному фрейму, или межфреймовыми (разнофреймовыми), т.е. входить в разные фреймы. В первом случае речь идет о таких словах, как куундвр «разговор» и куундэн «беседа», являющихся языковыми реализациями одного фрейма Вербальной коммуникации, который предусматривает такие слоты, как соучастники, смена их ролей, тема, временная протяженность и т.д. Семантические различия между словами проявляются в том, что семантика слова куундвр включает возможность обозначения технического средства для передачи информации (теле-фohap болен куундвр 'телефонный разговор'), а слово куундэн - нет (Апресян и др. 1995; Баранов 2000). Такие лексемы, как орн «страна» и орн-нутг «государство», являются межфреймовыми синонимами, поскольку первое слово представляет фрейм Пространство, а второе (в обоих значениях) - фрейм Власть. Концептуальные различия между рассматриваемыми словами проявляются в сфере их функционирования - текстах, где в определенных контекстах замена одного слова на другое невозможна или некорректна. Кроме того, понятия «государство» и «страна» и персонифицируются по-разному: если первое осмысляется как отдельное лицо, то второе - как совокупность лиц (Баранов 2000).

Другая классическая проблема лексической семантики - это многозначность слова (полисемия), характерная и для ОПЛ. Согласно традиционной точки зрения, многозначное слово имеет только одно значение в каждом конкретном случае. Между тем на практике достаточно часто трудно однозначно сказать, какое из значений реализовано в данном контексте.

Для исследования ОПЛ принципиально важным является признание структурного характера лексического значения отдельного слова - семемы, понимаемой как совокупность, система сем, иерархически организованных, а также полевой модели семемы (ядро + периферия). В отечественной лингвистике основная заслуга в разработке полевой модели организации лексики принадлежит Н.А. Караулову (1976,1981). Понятие «семантическое поле» активно используется в работах В.В. Богданова (1977), В.В. Левицкого (1988), А.А. Уфимцевой (1988) и др. Семантические поля рассматриваются как элементы языковой картины мира, объединенные прежде всего общностью внеязыковых отношений и связей. Поэтому при анализе ОПЛ в данной диссертации даются необходимые экстралингвистические подробности, обусловленные предметно-понятийной отнесенностью терминов и слов.

При изучении ОПЛ крайне важно «не смешивать различные хронологические стадии в описании языка и не приписывать явлений более ранних стадий позднейшим, где эти явления или вовсе отсутствуют, или существуют в виде пережитков» (Щерба Л.В. Языковая система и речевая деятельность. Л., 1974,49).

Следовательно, исследование ОПЛ должно быть в первую очередь адекватным описанием, основанным на принципе историзма, т.е. соответствовать объекту описания на данном этапе его развития. Осуществление данного принципа предполагает рассмотрение лексической системы в движении, как явления динамического, при этом ведущая роль в развитии лексической системы языка признается за семантическими процессами.

В § 2 «Семантические процессы, происходящие в ОПЛ» рассматриваются явления, ведущие к изменению и трансформации ОПЛ. Общеизвестно, что анализ лексики предполагает в первую очередь исследование семантических процессов и источников формирования лексики.

Для калмыцкого и монгольского языков, отражающих, как в зеркале, новую общественно-политическую ситуацию соответственно в России и в Монголии, языков рубежа XX - XXI вв., характерны те же семантические процессы, которые происходят в русском языке. В настоящее время можно отметить следующие семантические процессы в лексике монгольских языков, которые обусловлены изменениями в общественно-политической жизни:

1) деактуализация значений слов: в условиях однопартийности слово партия (калм. партъ, монг. нам) имело значение «Коммунистическая партия», сейчас необходимо уточнять, какая именно партия имеется в виду.

2) деидеологизация ОПЛ: данный процесс заключается в снятии пейоративной окраски с некоторых слов или появлении иронической окраски. Это касается слов бизнесмен, предприниматель (калм. арплач, монг. уйлдвэрийнэзэн), милиционер (калм. милиционер, монг. цагдаа), частник и т.д.

3) политизация некоторых лексико-семантических групп: застой (калм. зогелт, монг. тогтонги байдал), перестройка (калм. оцдаруллhн, монг. вврчлвлт), плюрализм (калм. олн хэлэц, монг. олон узэл), диалог (калм. хойр халхин хоорндк куундвр, монг. харилцан яриа), раунд (калм. девец, монг. уе). Из спортивной сферы перенесено в сферу политики слово раунд в значении «этап». Из военной сферы в политику перешло слово заложник (калм. бэрцэнэ кун, монг. барьцааныхун). Слово диалог в политическом контексте имеет следующие значения: 1) переговоры, 2) антоним слова «конфронтация», 3) дискуссия, 4) общение.

4) деполитизация политических терминов: политические термины используются в неполитических контекстах, например, диктатура (калм. диктатур, монг. дарангуйлал) > «насилие, подавление чужой воли», гласность (калм. ил бэздл, монг. ил байдал) > «открытость», консенсус (калм. нег саната боллн, монг. нэг саналтай болох) > «согласие», приватизация (калм. эзлж, авлhн, монг. оо рийн болгох) > «присвоение».

5) метафоризация как выражение оценки ОПЛ: язык прессы повышенно метафоричен. Сама по себе метафоризация как семантический процесс никак не зависит от общественно-политического устройства, но метафора тем не менее социальна, поскольку это не просто изобразительное средство, а прежде всего способ мировосприятия, мышления. Поэтому изучение метафоризации как выражения оценки общественно-политической ситуации крайне важно.

Современная общественно-политическая лексика современных монгольских языков возникла не на пустом месте. Многие слова, употреблявшиеся в старописьменном калмыцком (монгольском) языке, после революции 1917 г. в России и после революции 1924 г. в Монголии вошли в состав ОПЛ социалистического периода. В то же время появилось большое количество новых слов, обозначавших новые явления и понятия общественно-политического характера. Произошли и другие существенные изменения в общественно-политической лексике: исчезли или перешли в пассивный запас лексики слова, выражавшие старую идеологию, старый быт народа, сузились или расширились значения слов.

Общественно-политическая лексика монгольских языков к 80-м гг. XX в. представляла собой, главным образом, слова, обозначавшие понятия и явления советского периода, социалистического общества. Основными ее составляющими являлись исконная лексика монгольских языков, заимствования из санскрита, арабского, тибетского, китайского, маньчжурского языков, а также значительный пласт европейских заимствований, в первую очередь, из русского языка и через его посредство.

С конца 80-х-начала 90-х гг. XX в. значительная часть слов ушла в прошлое, перейдя в разряд историзмов (например, соцсоревнование, пятилетка, партком, передовик и т.д.). Часть слов подверглась семантическому переосмыслению. Значимые социальные перемены получают отражение в языке, прежде всего в общественно-политическом словаре. Образовавшиеся лакуны заполняются как собственными ресурсами монгольских языков (в язык возвращаются слова, зафиксированные в словарях и текстах XVШ-XIX вв.), так и новыми заимствованиями (в основном из английского языка).

Существенную роль в формировании ОПЛ современных монгольских языков сыграла периодическая печать. Ведь именно ОПЛ составляет основное лексическое ядро газетно-публицистического стиля. Изучение языка публицистики позволяет выявить как ныне неупотребительные слова и выражения, так и неологизмы, которые впервые появляются на страницах газет, а уже через прессу проникают в художественную литературу и в разговорный язык. Исследуя современную общественно-политическую лексику, можно увидеть, как идет ее количественное накопление, пополнение, обогащение и развитие, какие социальные, экономические, политические и культурные изменения общественной жизни способствуют появлению новых слов.

В § 3 «История изучения вопроса в общем и монгольском языкознании» рассматриваются основные подходы к изучению ОПЛ в лингвистической традиции.

В современной лингвистической литературе существует огромное количество работ, посвященных изучению как лексики и терминологии разных языков в целом, так и ОПЛ (ОПТ) в отдельных языках.

Можно выделить три основных подхода к изучению ОПЛ в отечественном языкознании: синхронно-описательный, диахронический (исторический) и типологический. Большая часть исследований выполнена в рамках первого подхода. Собственно история ОПЛ, к сожалению, остаётся вне поля зрения лингвистов. Специальных исследований по этой теме практически нет. В имеющихся работах рассматриваются лишь' отдельные фрагменты этой лексической подсистемы, история некоторых слов и

т.п. (Максимова, Коготкова, Патралова, Протченко). Типологический аспект изучения ОПЛ затронут в работах исследователей, посвященных изучению ОПЛ в русском языке в сравнении с другими языками (Володина, Дубровченко, Хрипун).

Лучше всего изучена русская ОПЛ (С.А. Манник, Т.Б. Крючкова, А.А. Карамова, П.К. Мильшин, Т.Д. Савенко и др.). Несмотря на большое количество имеющихся в русистике работ по ОПЛ (ОПТ), до сих пор отсутствуют четкие принципы ее классификации, нет единой дефиниции, нет единых критериев в определении состава и границ ОПЛ и ОПТ. Хотя существующие в литературе дефиниции ОПЛ (ОПТ) во многом сходны, имеются принципиальные расхождения в сформулированных определениях и различное понимание критериев выделения ОПЛ.

Анализ конкретных исследований показывает, что выражения "ОПЛ" и "ОПТ" не имеют достаточной терминологической строгости, наблюдаются значительные различия в их трактовке. Одни ученые включают в состав ОПЛ часть терминологии политических наук, другие четко дифференцируют понятия "ОПЛ" и "ОПТ", принципиально возражая против введения терминов в состав ОПЛ, третьи используют эти понятия как синонимы. Так, например, ряд лингвистов (Т.С. Коготкова, В.В. Акуленко, Р.А. Будагов, З.Д. Попова) считают, что вся ОПЛ не терминологична и предпочитают обозначать ее как ОПТ.

Согласно противоположной точки зрения, большая часть ОПТ общеизвестна, общепонятна, доступна читающим периодическую литературу, широко рассмотрена в повседневной речи и тем самым не отвечает требованиям, предъявляемым к терминам. На этом основании другие лингвисты (А.С. Белая, М.К. Максимова, П.К. Мильшин, И.Ф. Протченко и др). предпочитают обозначение "ОПЛ".

Наконец, третьи исследователи принципиально не включают в состав ОПЛ термины социально-политических наук. Так, по мнению Ю.А. Бельчикова, это неоправданно расширяет рамки ОПЛ, поскольку при такой постановке вопроса в ее состав должны быть включены лексика и терминология философская, юридическая, отчасти литературно-эстетическая, языковедческая (Бельчиков, 1962,9). Отсюда следует, что вопрос об определении, а значит и о составе ОПЛ до сих пор еще не нашел окончательного, общепринятого решения, нет четкой дифференциации понятий "ОПЛ" и "ОПТ".

Различные решения в общей лингвистике имеет также вопрос о границах ОПТ. Анализ лексических единиц, которые лингвисты относят к ОПЛ, показывает, что дискуссионным остается вопрос о включении в состав ОПЛ лексем мировоззренчески-философского характера. Представ-

ляется, что ОПТ и терминология различных общественно-политических, гуманитарных наук - это разные вещи. В состав ОПТ необходимо включать только те термины, которые обозначают идеологически релевантные понятия. Естественно, что терминология разных наук (истории, философии и т.д.) будет представлена в количественном отношении по-разному.

Так, например, А.Л. Голованевский, Н.А. Кондратов пишут: «Под ОПЛ, в которую мы включаем и терминологию, понимается та часть словарного состава, которая не только обозначает понятия общественной жизни, но в своем употреблении социально и идеологически дифференцирована» (Голованевский, Кондрашов. О принципах исследований общественно-политической лексики // Вестник Московского университета. Серия 9. М., 1982, 4). Такое понимание ОПЛ, по мнению авторов, позволит внести большую строгость в сам термин, очертит круг исследуемого материала, отграничив от других лексических групп, традиционно именуемых ОПЛ.

На связь ОПЛ с идеологией указывают почти все исследователи, в частности известный ученый Т.Б. Крючкова в своей монографии «Особенности формирования и развития общественно-политической лексики и терминологии» дала следующее определение общественно-политической лексики: «ОПЛ - это совокупность лексических единиц, обозначающих понятия, связанные с идеологией, что обусловлено особенностью человеческого языка: он представляет сложное материально-идеальное образование, сочетающее в себе по отношению к объективной действительности свойства обозначения и отображения».

В лингвистике терминология как особая часть языковой системы изучается в рамках терминоведения. Говоря об истории изучения такой терминологической подсистемы, как ОПТ, следует отметить, что она специально выделялась только отечественными лингвистами. Скворцов М.И. считает, что «термины включаются в ОПЛ, являясь ее важнейшей составной частью. Однако здесь мы имеем дело со специальными наименованиями разных отраслей, например, экономики, философии, права, дипломатии, военного дела, а не с единой их системой. Причем каждое из «терминологических полей» представлено не целиком, а лишь частью своего объема, иногда весьма незначительной» (Скворцов. К вопросу о составе ОПЛ и терминологии // Историко-типологические и синхронно-типологические исследования. М., 1972, 82).

В зарубежном языкознании широкое распространение имеет термин «общественно-политический словарь», под которым одни авторы понимают «совокупность лексических единиц, обозначающих экономические, социальные и политические отношения между общественными классами»

(Bahner), другие дополняют это множество наименованиями исторических процессов (Marcellesi), третьи считают, что кроме указанных единиц к общественно-политическим словам принадлежат «все термины, имеющие отношение к обществу» (Militz).

Что касается монгольских языков, то ОПЛ редко становилась объектом лингвистического изучения. Имеются отдельные работы, написанные на бурятском и монгольском материале (статьи Ц.Б. Цыдендамбаева, У-Ж.Ш.Дондукова, Ш. Наранчимэг, А.Н. Кондрашова), но, к сожалению, нет опубликованных монографических исследований. Из теоретической литературы, прежде всего, следует отметить диссертационные исследования Ш. Наранчимэг (М., 1986) и А.Н. Кондрашова (УБ, 2000).

Кроме того, имеются лексикографические работы по ОПЛ: "Нийгэм улс терийн товч толь" (Общественно-политический словарь) Б. Дугэра (Улан-Батор, 1973); "В.И. Лениний зохиолд гарсан нийгэм улс терийн нэр томъео" (Общественно-политическая терминология в работах В.И.Ленина) Д. Даша (Улан-Батор, 1963), "Эдийн засгийн нэр томъео" (Экономическая терминология) Д. Дашдондога (1-р дэвтэр, Улан-Батор, 1964), (2-р дэвтэр, Улан-Батор, 1969), "Краткий словарь общественно-политических терминов" Ц.Б. Цыденбаева (Улан-Удэ, 1949) и др.

В калмыцком языке ОПЛ практически не исследована, но имеются два небольших по объему терминологических словаря: «Краткий словарь общественно-политических терминов калмыцкого языка» Б.Д. Муниева, Д.А. Павлова, Д.П. Педерова, Н.Н. Убушаева (Элиста, 1968), «Политсло-варь» Э. Кекеева (Саратов, 1932).

В диссертационной работе монгольского ученого Ш. Наранчимэг ОПТ определяется как совокупность терминов, обозначающих политическое устройство, общественные и политические группировки и их представителей, общественных деятелей, форму власти, социальные отношения, органы государственного управления, мировоззрение, внешнюю и внутреннюю политику, общественно-политические документы и другие понятия, в которых получало и получает свое отражение все многообразие явлений общественной жизни (Наранчимэг Ш. Основные этапы развития и формирования общественно-политической терминологии современного монгольского языка. Диссертация на соискание ученой степени к.ф.н. М., 1986, 5).

Бурятский лингвист Ц.Б. Цыдендамбаев к общественно-политическим терминам относит наиболее употребительные политические и социально-экономические, военные и правовые, некоторые философские и исторические, публицистические и отдельные общеизвестные литературные термины (Цыдендамбаев Ц.Б. Краткий словарь общественно-политических терминов. Улан-Удэ, 1949).

Таким образом, краткий обзор существующей литературы по ОПЛ (ОПТ) в монгольском и общем языкознании заставляет констатировать, что многие ключевые вопросы остаются открытыми. Положение дел в области изучения ОПЛ и ОПТ монгольских языков диктует определенные рамки исследования и описания понятийного аппарата и инструментария. Для решения поставленных в диссертации задач необходимо провести анализ понятий и терминов, образующих теоретические основания лексикологии и терминоведения.

§ 4 «Понятийный аппарат исследования» посвящен анализу понятий и терминов, употребляемых в диссертации. В первую очередь рассматриваются такие термины, как ОПЛ и ОПТ.

Термин «общественно-политический» двукомпонентен. Естественно, возникает вопрос: что понимается под «общественным» и что - под «политическим»? «Философский словарь» дает следующее определение общественных отношений: «Многообразные связи, возникающие между социальными группами, классами, нациями, а также внутри них в процессе их экономической, социальной, политической, культурной жизни. Отдельные люди вступают в общественные отношения именно как члены (представители) тех или иных социальных общностей и групп» (Философский словарь, 1983,450).

Общественные отношения могут быть материальными и идеологическими. Последние включают политику, право, мораль, религию. Следовательно, политические отношения выступают как составная часть общественных отношений.

Политика определяется как «сфера деятельности, связанная с отношениями между классами, нациями и другими социальными группами, ядром которой является проблема завоевания, удерживания и использования государственной власти» (Философский словарь, 1983, 507). Кроме политики, есть еще понятие политической науки, основным предметом которой является «политическая власть, реализуемая в политических системах и в других формах политических отношений» (Философский словарь, 1983, 509).

Таким образом, ОПЛ предстает как лексическая подсистема, в которой получает вербальное воплощение политическая структура и политическая жизнь общества. Специфическая организация этого денотативного пространства влияет на состав и объем ОПЛ.

В качестве главного дифференцированного признака термина лингвистами признается функция выражения специального профессионального понятия. Иначе говоря, слово становится термином, когда оно переходит в сферу ограниченного специального употребления. Ограниченная

сфера употребления термина определяет его семантическую специфику, заключающуюся в том, что семантическая структура термина включает наряду с общеязыковыми групповые (профессионально ограниченные) семы. Для наглядности приведем пример термина, имеющего параллель в общеупотребительном калмыцком языке, и сравним их определения: общеупотребительное слово кунд (тяжкий) имеет значение «трудный, требующий большого труда, больших усилий», а юридический термин кунд (тяжкий) применим по отношению к преступлению (умышленное преступление, представляющее повышенную опасность), к телесному повреждению кунд шав (умышленное телесное повреждение, опасное для жизни).

Представляется целесообразным различать широкое и узкое понимание терминологии. Тогда в первую терминосистему попадают все термины естественного языка, а во вторую - только термины, связанные с конкретными понятиями научной дисциплины или специальной, профессиональной области практической деятельности. Исходя из этого, термины можно определить как слова или словосочетания, обозначающие научные и производственно-технические понятия, имеющие дефиниции, а также специфические реалии областей практической деятельности людей. Выход большинства общественно-политических терминов за пределы узкоспециального обращения, т.е. их общепонятность, обусловлен самой природой рассматриваемой терминосферы. Но при этом ОПТ не теряет свой терминологический статус, т.е. не подвергается детерминологизации. В отличие от обычной лексики, применение термина основано на дефинициях (определениях).

Понятийная область, которая стоит за той или иной терминологической группой, характеризуется своими особенностями, обусловленными природой обозначаемого объекта. Это находит отражение в многозначности таких слов, как политика, экономика и т.д. Например, экономика определяется как 1) совокупность производственных отношений, соответствующих данной ступени развития производственных сил, господствующий способ производства в обществе; 2) организация, структура и состояние хозяйственной жизни или какой-нибудь отрасли хозяйственной деятельности; 3) научная дисциплина, изучение какой-нибудь отрасли производственной, хозяйственной деятельности (экономика труда, экономика управления). Таким образом, экономическая лексика неоднозначна и включает в себя не только базовые слова (производственные отношения, способ производства), но и достаточно конкретные экономические обозначения.

Состав экономической лексики определяется типом модели управления экономикой (плановая) рыночная, следственно, базовое слово -

рынок (сфера товарного обмена, регулируемого механизмами спроса, предложения и цены). Рыночные отношения реализуются в наборе типичных экономических ситуаций, предполагающих определенный состав актантов (участников, имена действия). К экономическим предикатам мы относим глаголы и соответствующие им, указывающие на разные типы экономических отношений: производить (производство), потреблять (потребление), покупать - продавать (купля - продажа), менять (мен), торговать (торговля), перевозить (перевозка), поставлять (поставка), хранить (хранение), арендовать (аренда), нанимать (наем), кредитовать (кредитование, кредит), ссужать (ссуда), занимать (заем), страховать (страхование), оценивать (оценивание, оценка), инвестировать (инвестирование); основные процессы в сфере экономики: расти (рост), увеличиваться (увеличение), повышаться (повышение), уменьшаться (уменьшение), понижаться (понижение), падать (падение), колебаться (колебание).

Вторая глава «Состав ОПЛ в современных монгольских языках» состоящая из двух параграфов, посвящена выявлению принципов выделения ОПЛ и ее тематических разрядов. ОПЛ выделяется из словарного состава калмыцкого (монгольского) языка по тому же принципу, что и любое семантическое поле - на основе общего семантического признака «относящийся к общественно-политической жизни». ОПЛ, на наш взгляд, включает в себя наиболее употребительную часть общественно-политической терминологии, функционирующую в сфере массовой коммуникации, вне языка науки, названия различных властных структур, государственных органов, социальных институтов, обозначения реалий и явлений общественной жизни и т.д.

В § 1 «Состав ОПЛ в современном калмыцком языке» рассматривается соответствующая лексика калмыцкого языка. В составе ОПЛ калмыцкого языка выделяется пять тематических групп: 1) политическая лексика (слова, относящиеся к политике, к политическим событиям, явлениям): хурал «парламент», hардач «руководитель», иргн «гражданин», су^ач «избиратель», толhач «глава», hардвр «руководство», ахлач «председатель», заквр «приказ», заавр «распоряжение, указание», зэрлг «указ» селвгч «советник», элч «посол»; 2) правовая (юридическая) лексика (слова, отражающие предмет юридического и правового порядка, явления общественной и частной жизни человека, правила, обязанности и нормы в отношениях между людьми, слова и выражения, обозначающие судебные органы, их состав, участников судебного процесса, действия тяжущихся сторон и следственный процесс): закан «закон», зев-йосн «право», зарчм «принцип», сурвр «запрос», зарhин шиидвр «решение суда»,

герч «свидетель», харслт «защита», зарh «суд»; 3) религиозная лексика (названия санов, званий, должностей священнослужителей, слова обозначающие понятия религиозного мировоззрения и службы, сооружений, религиозные предметы и храмовые музыкальные инструменты): гелн «духовное лицо», эмч «врач, лекарь», манж «ученик», шар шажн «буддизм», санср «сансара», орчлц «вселенная, мир», маань «молитва», нирван «нирвана», эркн «четки», бу «оберег», аршан «нектар», хонх «колокольчик», кенкрг «барабан»; 4) военная лексика (слова, обозначающие военнослужащих, их звания, орудия, военные действия): цергч «солдат», дээч «воин», булагч «захватчик», бу «ружье», сумн «пуля», тов «пушка», зер-зев «оружие», дэн «война», ноолдан «битва», андhар «клятва, присяга», харслт «оборона»; 5) экономическая лексика (слова, выражающие понятия и явления, связанные с экономикой, производством, бизнесом и отражающие современные процессы в экономической жизни страны): тооцан «отчет, расчет», тэвц «вклад, взнос», егйэлт «кредит», шалпагч «контролер», дааhач «поручитель», ору «прибыль», хуврлт «реформа», татвр «налог», ун «цена», хоршалhн «сбережение».

В § 2 «Состав ОПЛ в современном монгольском языке» рассматривается ОПЛ, обозначающая понятия политики, права, религии, военного дела, экономики. В монгольском языке, как и в калмыцком языке, зафиксировано пять тематических групп ОПЛ: 1) политическая лексика: засгийн газар «правительство», улсын хурал «парламент», захиргаа «администрация», тэргуулэгчид «президиум», яам «министерство», удирдагч «руководитель», иргэн «гражданин», тэргуун «глава», удирдарлт «руководство», тогтоол «постановление», илгээлт «послание», уулзалт «встреча», элчийн сайд «посол», хамтын ажиллагаа «сотрудничать», дотоод бодлого «внутренняя политика», гадаад бодлого «внешняя политика», хэлэлцээ «переговоры»; 2) правовая (юридическая) лексика: эрх челее «свобода», журам «норма», зар-чим «принцип», гол хууль «основной закон», хууль бичиг «конституция», гэрч «свидетель», шуух «суд», дээд шуух «Верховный суд», хамгаалах «защищать»; 3. религиозная лексика: шавь «ученик, послушник», хувараг «духовное лицо», сансрын огторгуй «мировое пространство», мергел «молитва», хийд «монастырь»; 4) военная лексика: цэрэг «солдат», дайчин «воин», эх оронч «патриот», буу «ружье», дайн «война», байлдаан «битва», андгай «присяга»; 5) экономическая лексика: менге(н) «деньги», тэнцвэр «баланс», татвар «вклад, взнос», зээл «кредит», бурттэл «учет», эдийн засаг «экономика», наймаач «коммерсант», хянагч «контролер», оруулах «экспорт», ашиг «прибыль», хадгаламж «сбережение», хангалт «обеспечение».

Что касается способов номинации, то язык прессы использует те же способы номинации, что и общелитературный язык. Разница только в от-

боре, предпочтительности и удельном весе того или другого способа номинации.

Третья глава «Структурно-морфологическая характеристика ОПЛ в современных монгольских языках» состоит из двух параграфов.

В § 1 «Словообразовательные модели современного калмыцкого языка» исследуются способы образования ОПЛ в калмыцком языке. Образование ОПЛ осуществляется несколькими способами: морфологическим, синтаксическим и с помощью заимствований.

Калмыцкий язык, как и другие монгольские языки, относится к агглютинативным языкам. Это значит, что различные грамматические формы слова образуются путем последовательного прибавления к корню определенных аффиксов. При морфологическом анализе слов обнаруживается в основном два вида морфем - корень и аффикс. Аффикс представляет собой грамматическую или служебную морфему, лишенную самостоятельного лексического значения.

Значительная часть общественно-политической лексики образована морфологическим (аффиксальным) способом. Это самый распространенный и продуктивный способ словообразования в калмыцком языке. Данный способ словообразования рассматривался У-Ж.Ш. Дондуковым (на бурятском материале), Д.А. Сусеевой (на калмыцком и монгольском материале), Б.Х. Тодаевой (на калмыцком материале) и другими известными монголоведами. Как известно, аффиксы бывают продуктивными и непродуктивными. Продуктивными являются те аффиксы, которые участвуют в образовании новых слов. Соответственно, к непродуктивным относятся те аффиксы, которые в настоящее время не участвуют в образовании новых слов, а если участвуют, то крайне редко.

При образовании общественно-политической лексики в современном калмыцком языке наиболее распространенными, продуктивными являются такие аффиксы, как

Посредством аффикса -ач (-эч) образуются имена существительные от глагольных основ, значение которых связано с действием, выраженным производящей основой: ахлач «председатель, глава» от ахл= «возглавлять»; чиклэч «корректор» от чикл- «исправлять, корректировать»; даакч «поручитель» от даа- «ручаться, брать на себя ответственность».

Продуктивный аффикс -лкн образует имена существительные от производных и непроизводных глагольных основ: ачллкн «награждение» от ачл-«награждать»; баралхлк «визит» от баралх= «делать визит»; агслкн «оснащение» от агс=«оснащать»; буртклкн «контроль» от буртк =«контролировать».

Аффикс -вр образует имена существительные от глагольных основ: татвр «налог, подать» от тат- «взимать, взыскать»; заавр «указание» от

заа= «указывать»; неквр «требование» от нек- «требовать»; белдвр «подготовка» от белд= «подготовить»; ашлвр «выводы» от ашл- «делать выводы».

Посредством аффикса -лт от глагольных основ образуются имена существительные с отвлеченным и конкретным значением: эл чллт «посольство» от элчл- «быть послом, быть курьером»; делгрлт «развитие» от делгр= «развиваться»; девшлт «прогресс» от девш= «подниматься».

Аффикс -ан//-эн также является продуктивным аффиксом: нищэн «союз» от нииц= «соединяться, согласовываться»; бооцан «договор, контракт» от 60014=«договариваться»; селвцэн «совещание» от селвц=«совмещаться»; марИан «состязание» от Maph-«состязаться»; медэн «понятие» от мед= «понимать»; ноолдан «борьба» от ноолд= «бороться».

Посредством аффикса -ч от именных основ образуются существительные, обозначающие профессии, специальности:зарЬч «судья» от зарЬ. «суд»; квтлврч «руководитель» от квтлвр «руководство, программа»; селвгч «советник» от селвг «совет»; элч «посол» от эл «мир, покой, согласие».

При помощи аффикса -ц от глагольных основ образуются имена существительные со значением результатадействия и процессадействия: тэвц «взнос, вклад» от тэв= «ставить, делать ставку на что-либо»; бэрц «подношение духовному лицу» от бэр- «держать, преподносить»; хэлэц «позиция, взгляд» от хэлэ= «смотреть».

Аффикс -л образует отглагольные имена существительные с абстрактным значением результата и процесса действия: серл «сознание» от сер= «просыпаться»; сонъмсл «интерес» от соньмс= «интересоваться»; тохрл «уклад» от тохр- «устанавливаться»; илдкл «доклад» от илдк= «докладывать»; иткл «доверие, вера» от итк= «верить, доверять».

Существительные, обозначающие лицо или группу людей, образуются с помощью аффикса -тн: оютн «студент» от оюн «ум, разум»; ундстн «национальность, народность» от ундсн «основа»; сузгтн «верующий» от сузг «вера, религиозность»; эмтн «люди» от эмн «жизнь».

При помощи аффикса -гч образуются имена существительные от глагольных основ: квтлгч «вождь» от квтл=«руководить, управлять»; куцэгч «исполнитель» от куцэ=«исполнять»; медгч «заведующий» от мед=«знать»; нойлгч «властитель, глава» от нойл - «главенствовать, властвовать»; булагч «захватчик» от буш- «захватывать».

Посредством аффикса -мщ образуются имена существительные от глагольных основ: бурдэмщ «организация» от бурдэ= «организовывать»; суркмщ «учение» от cyph- «учить»; килмщ «забота» от кил- «заботиться»; куцэмщ «достижение» от куцэ- «достигать»; бээмщ «действительность» от бээ- «быть, существовать»; туслмщ «помощь, содействие» от тусл= «помогать, содействовать»; вргмщ «уважение, почет» от врг= «уважать».

На данных примерах видно, что калмыцкий язык располагает большим количеством словообразующих аффиксов, при помощи которых создается новая общественно-политическая лексика. Аффиксальное словообразование - продуктивный способ пополнения лексики в современном калмыцком языке.

Общественно-политическая лексика калмыцкого языка постоянно находится в развитии, отражая понятия и явления определенной политической эпохи. Основными составляющими общественно-политической лексики являются исконные слова калмыцкого языка, лексические заимствования из санскрита, арабского, тибетского, китайского, маньчжурского языков, а также значительный пласт европейских заимствований, в первую очередь из русского языка и через его посредство. Заимствования являются важным средством пополнения словарного состава и развития каждого языка.

Заимствованные слова - это такие слова, которые полностью вошли в лексику заимствующего языка из других языков, целиком подчинились его грамматическим законам и орфоэпическим нормам. Заимствование слов, как закономерный процесс, происходит в языках постоянно. Установить точную дату начала этого процесса в калмыцком языке не представляется возможным, так как иноязычные слова, в частности, из тюркских и других восточных языков, проникали в калмыцкий язык задолго до возникновения письменности.

В калмыцком языке распространенным и продуктивным способом словообразования являются также парные слова, изучению которых посвящены работы Г.Ц. Пюрбеева, Г.С. Биткеевой и П.Ц. Биткеева, А.А. Дарбеевой, У.-Ж. Ш. Дондукова, Д.А. Сусеевой, Э.У. Омакаевой и Н.Б. Бадгаева и др.

Следует особо подчеркнуть, что в современном калмыцком языке парные слова широко употребляются для образования общественно-политической лексики. Парные слова в структурно-семантическом отношении делятся на следующие группы: 1) парные слова, оба компонента которых имеют самостоятельное употребление: олз-ору «доход, прибыль, барыш» - олз «доход, прибыль, барыш» и ору «прибыль, доход, польза»; сув-селвг «совет, наставление» - сув «совет» и селвг «совет»; керг-уул «дело, деяние, действие» - керг «дело» и уул «дело, деяние, действие»; 2) парные слова, один компонент которых сейчас не имеет самостоятельного употребления: зер-зев «оружие, вооружение»; дэн-дажг «война» и т.д.

В общественно-политической лексике парные слова в большинстве своем передают синонимические понятия: эв-aph «метод, способ» - эв «ме-

тод, прием» и арИ «прием, способ, метод, методика»; диг-даран «порядок» - диг «порядок, распорядок» и даран «порядок».

В общественно-политической лексике парные слова можно разбить на следующие тематические группы: 1) слова, относящиеся к сфере экономики: олз-ору «доход, прибыль, барыш» - ору «прибыль, доход, польза»; олз-тус «выгода, польза, доход» - туе «польза»; мецгн-тецгн «деньги» - мецгн «деньги»; 2) слова обозначающие политику, государственное устройство: орн-нутг «страна, держава, государство» - орн «страна, держава, государство» и нутг «родное место, родина, родной улус»; тер-нутг «государство» - тер «государство» и нутг «см. выше»; 3) слова, обозначающие социальные понятия: зусн-эмтн «раса» - зусн «внешность, вид» и эмтн «все живое, люди»; куч-келен «труд, работа» - кучн «сила, мощь, энергия» и келен «пот, испарина»; куч-келеч «трудящийся, труженик»; олн-эмтн «народный» - олн «много, множество» и эмтн «см. выше»; 4) слова, обозначающие право, культуру: сурпуль-эрдм «образование, образованность» - сурпуль «учеба, обучение» и эрдм «специальность, квалификация, мастерство».

Из приведенных примеров видно, что в общественно-политической лексике парные слова - продуктивный способ словообразования имен существительных.

Словосочетание - это основной способ образования ОПЛ в современном калмыцком языке. В калмыцком языке можно выделить следующие словосочетания:

1) Словосочетания, состоящие из двух существительных: мини-стрин дарук «заместитель министра»; хуралын депутат «депутат хурала»; селэнэ эдл-аху «сельское хозяйство»; мертэ церг «конная армия»; сунИачин дун «голос избирателя»; зарИин керг «судопроизводство»; зарпин шиидвр «решение суда»; жилин тооцан «годовой отчет»; жилин зура «годовой план».

2) Словосочетания, состоящие из прилагательного и существительного: пол закан «главный закон»; деед зарИ «верховный суд»; финансин министр «министр финансов»; дааврта элч «уполномоченный посол»; шурун шоодвр «строгий выговор»; сул бээлИн «свобода»; ик сурИуль «университет»; ах сурИуль «высшее учебное заведение».

3) Словосочетания, состоящие из причастия и существительного: зака уудэгч орган «законоисполнительный орган»; зака тогтагч орган «законодательный орган»; куцэгч йосна орган «орган исполнительной власти»; пардх кун «руководитель».

Словосочетание, как и слово, является строительным материалом, который используется в процессе языкового общения. Словосочетание,

хотя и выделяется на базе предложения, может существовать и вне предложения, уподобляясь в этом отношении слову.

В § 2 «Словообразовательные модели современного монгольского языка» исследуются способы образования ОПЛ в монгольском языке. При образовании общественно-политической лексики в монгольском языке наиболее распространенными, продуктивными являются такие аффиксы, как -аач (-веч, -ээч), -аа/н/ (-ээ/н/, -оо/н/, -ее/нГ), -бар (-вэр, -вор,- вар), -лт, -ц, -ч (-чин), -л, -тан (-тэн, -тен, -тон), -гч, -мж, -лга (-лго, -лэг, -лага, -лого).

Посредством аффикса -аач, -веч, -ээч образуются имена существительные от глагольных основ, значение которых связано с действием, выраженным производящей основой: зураач «художник» от зур= «рисовать»; удирдагч «руководитель» отудирд- «руководить».

Аффикс -бар, -вар//-вэр//-ввр//-вор отличается высокой активностью и образует имена существительные от глагольных основ: даалгавар «поручение» от даалга- «поручать»; чадвар «умение» от чад= «уметь»; найдвар «доверие» от найд= «доверять»; шийдвэр «решение, постановление» от шийд= «решить, постановить».

Посредством аффикса -лт образуются имена существительные от глагольных основ с отвлеченным и конкретным значением: хамгаалалт «защита, оборона» от хамгаала= «защищать, оборонять»; эхлэлт «начало» от эхлэ= «начинать».

Аффикс -аа(н) также является продуктивным аффиксом: мэдээ «сведения» от мэд= «иметь сведения»; тооцоо «расчет» от тооц= «делать расчет»; зврвлдввн «противоречие» от зврвлд- «противоречить»; цуглаан «митинг» от цугла= «собираться».

Посредством аффикса -ч, -чин образуются существительные от именных основ, обозначающие профессии, специальности, род занятий: туухч «историк» от туух «история»; холбоочин «связист» от холбоо «связь»; та-риачин «земледелец» от тариа «хлеб, зерно, урожай».

Суффикс -ч (ин) - самый продуктивный суффикс, образующий имена существительные от именных основ. Обычно эти имена существительные служат названиями лиц какой-либо профессии, занимающихся определенным видом труда, а также названиями лиц, характеризуемых каким-либо качеством, свойством, склонностью к деятельности, обозначаемой основой слова на -ч(ин): малч(ин) «скотовод» от мал «скот»; тэмэ-эч(ин) «пастух верблюдов» от тэмээ «верблюд»; хэвч «формовщик» от хэв «форма»; тариачин «земледелец» от тариа «хлеб, зерно»; эмч «врач» от эм «лекарство».

При помощи аффикса -ц образуются имена существительные от глагольных основ со значением результата действия и процесса действия. Это

весьма продуктивный аффикс: явц «ход, процесс» от яв= «идти», нввц «сбережение, запас» от нвв= «запасать, копить, сберегать»; хийц «изделие» от хий- «делать, изготовлять»; сурц «успеваемость» от сур= «учиться»; дэл-гэц «экран» от дэлгэ= «раскладывать».

Аффикс -л образует имена существительные с абстрактным значением, результатом действия со значением собирательности, процессом действия: бодол «дума» от бодо= «думать»; зохиол «сочинение» от зо-хио= «сочинять»; ардчилал «демократия» от ардчила- «демократизировать»; дэвшил «прогресс» от дэвши- «прогрессировать»; амъдрал «жизнь» от амьдра- «жить».

Существительные, обозначающие лицо или группу людей, образуются с помощью аффикса -тан: оютан «студент» от оюн «ум, разум»; сэхэ-этэн «интеллигенция» от сэхээ «ум, интеллект»; эрдэмтэн «ученый» от эрдэм «наука»; буруутан «виновники» от буруу «вина»; ундэстэн «национальность» от ундэс «нация»; холбоотон «союзники» от холбоо «союз»; ввчтвн «больной, больные» от ввчин «болезнь».

При помощи аффикса -гч образуются имена существительные от глагольных основ: булагч «захватчик» от була- «захватывать»; баригч «держатель» от бари- «держать»; ялагч «победитель» от яла= «победить»; ав-рагч «спаситель» от авра- «спасать»; эрхлэгч «заведующий, управляющий» от эрхлэ= «управлять».

Посредством аффикса -мж образуются имена существительные от глагольных основ: тусламж «помощь, содействие» от тусла= «помогать, содействовать»; холбомж «ассоциация» от холбо= «соединять, связывать»; ниплэмж «единение, единство» от нийлэ= «собираться, сходиться»; хан-гамж «обеспечение, снабжение» от ханга- «снабжать, обеспечивать»; бутэ-эмж «производительность» от бутээ- «создавать, творить»; хураамж «собрание» от хураа- «собирать».

Одним из наиболее активных и социально значимых процессов, происходящих в развитии ОПЛ калмыцкого (монгольского) языка, является процесс широкого употребления заимствований, иноязычных слов. Яркое тому свидетельство - смена названий органов государственной власти и других структур: Верховный Совет стал называться Парламентом (Хурл), Совет Министров - Кабинетом министров, его председатель - премьером, а заместители - вице-премьерами (ах-лачин дарукс).

В качестве причин иноязычного заимствования можно назвать следующие:

- потребность в наименовании нового предмета или явления (грант);

- необходимость различать близкие понятия: обслуживание - сервис,

вывоз - экспорт, сообщение - информация, убийца - киллер, страх - паника, уют - комфорт и т.д.;

- необходимость специальных понятий (эвфемизмы).

Для передачи новых понятий при отсутствии в монгольском языке соответствующих эквивалентов используются заимствования из других языков. Заимствования из восточных языков попали в монгольский язык различными путями.

Многие слова в монгольские языки пришли из тюркских языков, в частности, из уйгурского, например: калм. зар - объявление; билг - способность, талант, дар; буйн - добродетель, благодеяние; зул - лампадка; монг. аяга тэгэмлиг «буддийский монах»; лабай «труба из морской раковины»; тойн «духовная особа, лама»; тэнгри «небо, небожители».

Основную часть заимствованных из санскрита слов в монгольском языке составляют религиозные (буддийские) термины: калм.: мандл - ман-дала; аршан - нектар; маани - молитва; очр - жезл, алмаз; багш - учитель, наставник; мутр - рука; монг.: дагинь «богиня, волшебница, дева»; шас-тар «летопись, хроника»; уваши «мирянин, принявший на себя духовные обязанности»; увдис «наставление, нотация»; судар «сутра, книга»; шулэг «стих,стихотворение».

Тибетизмы можно разделить на следующие семантические группы: 1) отвлеченные религиозно-философские понятия: хорва - круговорот, бытие; 2) названия культовых обрядов и предметов церковного быта: бим-ба - надгробный камень, могильная насыпь, курган; дуц - морская раковина; судр - сутра; дацан - буддийский храм; 3) названия титулов и должностей духовных лиц: хамба - учитель, наставник; гевш - ученый лама; гэлэн - духовная степень; лам - лама, буддийский монах; нярав - кассир, казначей, завхоз.

В современном монгольском языке широко употребляются в общественно-политической лексике парные слова оба компонента, которых имеют самостоятельное употребление: албан татвар «налог» -албан «подать» и татвар «сборы»; нэр алдар «репутация, авторитет, известность» - нэр «имя» и алдар «слава, популярность»; тушаал заа-вар «директива, распоряжение» - тушаал «приказ» и заавар «указание, инструкция».

В общественно-политической лексике парные слова в большинстве своем передают синонимические понятия: ашиг олз «доход, прибыль, барыш» - ашиг «польза, доход, прибыль, барыш» и олз «доход, прибыль, выгода, барыш»; уйл ажиллагаа «деятельность» - уйл «деяние, действие, деятельность» и ажиллагаа «работа, деятельность». Парные слова антонимы: бариха табиха «освободить, освобождение» - бариха «поймать, дер-

жать» и табиха «ставить, отпускать»; эдилгэ абалга «взятка» - эдилгэ «съедение» и абалга «взятка».

В общественно-политической лексике современного монгольского языка парные слова так же, как и в калмыцком, можно разбить на следующие тематические группы: 1) слова, обозначающие экономику: тоо буртгэл «статистика» - тоо «количество, число» и буртгэл «учет, регистрация»; ашиг орлого «доход, прибыль, рентабельность, прибыльность» - ашиг «выгода, польза» и орлого «доход»; 2) слова, обозначающие политику, государственное устройство: засаг тер «государственный строй» - засаг «власть» и тер «строй, власть»; олон нийт «общественность» - олон «много» и нийт «весь, всего, совокупность»; 3) слова, обозначающие социальные понятия: ард тумэн «народ, народные массы» - ард «арат, трудящийся народ» и тумэн «тьма, бесчисленное множество»; хамт олон «коллектив» - хамт «вместе, сообща» и олон «много, множество»; уйл ажиллагаа «деятельность» - уйл «деяние, дело, действие, деятельность» и ажиллагаа «работа, деятельность»; 4) слова обозначающие право, культуру: зан суртахуун «нраственность» - зан «нрав» и суртахуун «мораль»; узэл суртал «идеология» - узэл «взгляд, воззрение, мировоззрение» и суртал «идея»; хууль дурэм «закон, законоположение» - хууль «закон, декрет, кодекс» и дурэм «порядок, устав, положение, правило».

В современном монгольском языке словосочетания являются самым распространенным и продуктивным способом образования ОПЛ. В монгольском языке можно выделить:

1) Словосочетания, состоящие из двух существительных: улсын хурал «парламент»; мецген тэмдэгт «ассигнации»; эдийн засаг «экономика»; эдийн засагч «экономист»; эвлэлийн татвар «членские взносы»; ард узэлтэн «демократ»; ажилчин анги «рабочий класс». В монгольском языке распространенными являются словосочетания, состоящие из существительного в родительном падеже с существительным: зулын цегц «чашечка для лампадки»; тооны машин «счетная машина»; ардын засаг «народная власть».

2) Словосочетания, состоящие из прилагательного и существительного: гавшгай ажилчин «ударник»; их хурал «съезд»; их сургууль «университет»; ашигтай ундэс «выгодные основы»; мэргэшилтэй ажилтан «квалифицированный работник».

3) Словосочетания, состоящие из причастия и существительного: ажиллах хуч «рабочая сила»; сурах бичиг «учебник»; хедлех херенге «движимый капитал»; хеделгегч хуч «движущие силы»; егуулэгч этгэ-эд «говорящее лицо»; худалдааны зевлех «советник по торговле»; бан-

кны итгэмжлэх «банковский аккредитив»; мэдээлэх товчоо «информационное бюро».

В четвертой главе «Сопоставительный анализ ф ормирования и развития ОПЛ в современном калмыцком и монгольском языках» выявляются общие черты ОПЛ обоих языков и их специфика. На материале второй и третьей глав мы видим, что общественно-политическая лексика в калмыцком и монгольском языках формируется и развивается почти одинаково.| На это указывают следующие примеры, калм. иргн (монг. иргэн) «гражданин»; калм. ахлач (монг. ахлагч) «председатель»; калм. илгэвр (монг. илгээлт) «послание»; калм. туг (монг. туг) «знамя»; калм. сулд (монг. сулд) «герб»; калм.'зарчм (монг. зарчим) «принципы»; калм. герч (монг. гэрч) «свидетель»; калм. шев (монг. шавь) «ученик, послушник»; калм. сузгтн (монг. сусэгтэн) «верующие»; калм. дээч (монг. дайчин) «воин».

В калмыцком и монгольском языке при образовании ОПЛ используются одни и те же аффиксы. Наиболее распространенными, продуктивными являются такие аффиксы, как -ПЧ, -ЭЧ(-аач,-веч, -ээч);-ан, -эн(-аан, -вен); -вр (-бар, -вар, -вэр); -лт, -ц, -ч (-чин), -л, -тн (-тан, -тэн, -тен), -гч, -мщ (-мж).

В монгольском и калмыцком языке много одних и тех же заимствованных слов: из тюркских языков (в частности, из уйгурского), санскрита, тибетского, китайского и др. языков.

В Заключении формулируются основные выводы и обобщаются результаты работы, намечаются пути продолжения исследования. Отмечается, что в связи с социальными изменениями происходит появление новых понятий, увеличивается потребность в дальнейшей разработке и изучении ОПЛ.

Исследование общественно-политической лексики современных монгольских языков показывает, что ее обогащение осуществлялось и продолжает осуществляться с помощью заимствований из русского языка и через него из других европейских языков, а также путем образования новых слов и словосочетаний на собственной базе. В последние годы идет интенсивное обогащение и обновление ОПЛ.

В Приложении даны материалы к краткому калмыцко-монгольско -русскому словарю общественно-политической лексики.

По теме диссертации опубликованы следующие работы:

1. Социальная терминология в «Монгольско-русско-французском словаре» О. Ковалевского // Монголоведение. №1. Элиста, 2002. С. 175179 (0,4 п.л.)

2. О принципах классификации ОПЛ в монгольских языках // Вестник КИГИ РАН. №18. Элиста, 2003. С. 22-30 (0,5 п.л.)

3. Аффиксальное словообразование общественно-политической лексики монгольских языков // Молодежь в науке. Сборник научных трудов молодых ученых. Выпуск 1. Элиста, 2004. С. 22-29. (0,5 п.л.)

4. Военная лексика в эпосе «Джангар» // «Джангар» в евразийском пространстве. Материалы международной научной конференции. Элиста, 2004. С. 20-22. (0,3 п.л.)

5. Парные слова в общественно-политической лексике // Молодежь в науке. Материалы II межрегиональной научной конференции. Элиста, 2004 - в печати (0,5 п.л.)

»22944

Подписано в печать 4.11.2004 г. Формат 60x84/16. Бумага офсетная. Усл. печ. л. 1,8. Тираж 100. Заказ № 289. КМС КГУ: 358000, г. Элиста, ул. Пушкина, 11

Оглавление научной работы автор диссертации — кандидата филологических наук Бачаева, Саглар Егоровна

Введение.

Глава I. Теоретические предпосылки исследования.

§ 1. Основные проблемы изучения общественно-политической лексики.

§ 2. Семантические процессы, происходящие в общественно-политической лексике.

§ 3. История изучения вопроса в общем и монгольском языкознании.

§ 4. Понятийный аппарат исследования

Глава II. Состав общественно-политической лексики в современных монгольских языках.

§ 1. Состав общественно-политической лексики в современном калмыцком языке.

§ 2. Состав общественно-политической лексики в современном монгольском языке

Глава III. Структурно-морфологическая характеристика общественно-политической лексики в современных монгольских языках.

§ 1. Словообразовательные модели современного калмыцкого языка

§ 2. Словообразовательные модели современного монгольского языка

Глава IV. Сопоставительный анализ формирования и развития общественно-политической лексики в современном калмыцком и монгольском языках

Введение диссертации2004 год, автореферат по филологии, Бачаева, Саглар Егоровна

Радикальные изменения, произошедшие в общественно-политической жизни во второй половине XX в. (80-х-начале 90-х гг.) в России и Монголии, повлекли за собой глубинные трансформации в общественном сознании и словарном составе монгольских языков. Продолжающиеся и сегодня преобразования затрагивают не только политику, но и экономику, культуру и другие сферы нашей жизни. Хронологическим маркером перемен можно назвать общественно-политическую лексику.

Цель диссертационной работы заключается в описании ОПЛ как подсистемы лексики современного калмыцкого и монгольского языков сквозь призму лексико-семантических процессов. Это позволит, с одной стороны, показать то общее, что связывает ОПЛ с другими разрядами лексики, а с другой - то специальное, что характерно только для ОПЛ как подсистемы литературного языка.

Для достижения поставленной цели в работе решаются следующие задачи:

3) определить состав ОПЛ и ее тематические разряды в современном калмыцком и монгольском языках;

4) рассмотреть способы номинации ОПЛ в рассматриваемых языках;

На защиту выносятся следующие положения:

1. Развитие общественно-политической лексики осуществляется двумя основными путями:

- путем заимствования из восточных и европейских языков.

2. Общественно-политическая лексика отличается лексико-семантическим своеобразием, имеет свои собственные модели словообразования.

Методологической основой диссертации послужили труды известных отечественных лексикологов (Ю.Х. Апресяна, Е.А. Земской, В.Г. Гака, А.Н. Баранова и др.), а также ведущих монголоведов, специалистов в области лексики, терминологии и словообразования монгольских языков (акад. Б .Я. Владимирцова, Б. Ринчена, Ц. Дамдинсурэна, Ц. Шагдарсурэна, Т.А. Бертагаева, Ц.Б. Цыдендамбаева, У.-Ж.Ш. Дондукова, Л.Д. Шагдарова, Г.Ц. Пюрбеева, В.И. Рассадина, Д.А. Сусеевой, С.Л. Чарекова, М.У. Монраева, В.Э. Очир-Горяева и др.). В работе использованы структурно-системный анализ, применение которого к изучению терминологической лексики обосновано теоретическими выкладками Д.С. Лотте (Лотте Д.С. Как работать над терминологией: основы и методы. М., 1968), методика функционально-семантического поля как принципа организации ОПЛ (A.B. Бондарко, Ю.Н. Караулов, И.А. Стернин и др.). В работе подтверждается общетеоретическая и методологическая значимость идей, заложенных в трудах И.А. Бодуэна де Куртенэ, Л.В. Щербы, Е.Д. Поливанова, А.И. Пешковского, A.A. Реформатского, В.В. Виноградова и др.

Научная новизна диссертации состоит в том, что в монголоведении впервые предпринята попытка комплексного изучения общественно-политической лексики современных монгольских языков в аспекте ее формирования, развития и лексико-семантического своеобразия. Специальное исследование современной общественно-политической лексики на материале двух монгольских языков (калмыцкого и собственно монгольского) позволит сделать некоторые обобщения, касающиеся усовершенствования и унификации лексики, которые могут быть использованы при разработке общих и частных проблем лексикологии. Именно этим ^обусловлена научная значимость исследования.

Исследование ОПЛ, характерной для калмыцкого (монгольского) языка (прежде всего языка прессы) определенного временного среза (постсоветский период), дает богатый материал для изучения менталитета, картины мира носителей языка, соответствующих ораторов и журналистов, а через них и всего общества в данный период времени (В.Г. Гак). Результаты проведенного исследования могут быть предложены в качестве одного из возможных подходов к описанию лексической системы монгольских языков. Материалы диссертации могут найти применение при составлении словарей различных типов (учебных, толковых, переводных, терминологических и др.), а также в практике вузовского преподавания (при создании учебных пособий, проведении спецкурсов и семинаров по лексикологии, терминологии монгольских языков).

Материалом для анализа послужила выборка газетно-публицистических текстов оригинального и переводного характера на калмыцком, монгольском и русском языках. Иллюстративный материал почерпнут из различных словарей. Основными источниками явились «Калмыцко-русский словарь» под ред. Б.Д. Муниева (М., 1977); «Русско-калмыцкий словарь» под ред. И.К. Илишкина (М., 1964); «Орос-монгол толь» под ред. Ш. Лувсанвандана (Улан-Батор, 1982); «Большой академический монгольско-русский словарь» (М., 2001); «Нийгэм улс терийн товч толь» Б. Дугэра (Улан-Батор, 1973); «Политсловарь» Э.Кекеева (Саратов, 1932); «Краткий словарь общественно-политических терминов калмыцкого языка» Б. Д. Муниева, Д. А. Павлова, Д.П. Педерова, H.H. Убушаева (Элиста, 1968), а также газеты «Хальмг унн>> («Калмыцкая правда»), «бнеедер» («Сегодня»), «Монголын мэдээ» («Вести Монголии»), «0дрийн сонин» («Новости дня») и журналы «Теегин герл» («Свет в степи») за 1999-2004 гг.

Апробация работы. Диссертация обсуждена на расширенном заседании отдела монголоведения и тибетологии КИГИ РАН, её основные положения и результаты докладывались на научных конференциях, в частности, I и II Межрегиональных научных конференциях «Молодежь в науке: проблемы, поиски и перспективы» (г. Элиста, апрель 2002 года, октябрь 2004 г.), и отражены в пяти опубликованных статьях.

Структура работы. Исследование состоит из введения, четырех глав, заключения, источников, библиографии, списка сокращений и приложения.

§ 1 «Основные проблемы изучения общественно-политической лексики» посвящен общетеоретическим вопросам описания ОПЛ современных монгольских языков. Здесь предпринята попытка обобщения достижений отечественной лексикологии, которые могли бы стать надежной основой научного описания. В § 2 «Семантические процессы, происходящие в ОПЛ» рассматриваются явления, ведущие к изменению и трансформации ОПЛ. Общеизвестно, что анализ лексики предполагает в первую очередь исследование семантических процессов и источников формирования лексики. В § 3 «История изучения вопроса в общем и монгольском языкознании» рассматриваются основные подходы к изучению ОПЛ в лингвистической традиции. § 4 «Понятийный аппарат исследования» посвящен анализу понятий и терминов, употребляемых в диссертации. В первую очередь рассматриваются такие термины, как ОПЛ и ОПТ.

Вторая и третья главы демонстрируют конкретное применение выбранной модели описания и изложенных теоретических положений к отобранному языковому материалу.

Вторая глава «Состав ОПЛ в современных монгольских языках», состоящая из двух параграфов, посвящена выявлению принципов выделения ОПЛ и ее тематических разрядов. В § 1 «Состав ОПЛ в современном калмыцком языке» рассматривается соответствующая лексика калмыцкого языка. В § 2 «Состав ОПЛ в современном монгольском языке» рассматривается ОПЛ, обозначающая понятия политики, права, религии, военного дела, экономики.

Третья глава «Структурно-морфологическая характеристика ОПЛ в современных монгольских языках» состоит из двух параграфов. В § 1 «Словообразовательные модели современного калмыцкого языка» исследуются способы образования ОПЛ в калмыцком языке. В § 2 «Словообразовательные модели современного монгольского языка» исследуются способы образования ОПЛ в монгольском языке.

В четвертой главе «Сопоставительный анализ формирования и развития ОПЛ в современном калмыцком и монгольском языках» выявляются общие черты ОПЛ обоих языков и их специфика.

В Приложении даны материалы к краткому калмыцко-монгольско-русскому словарю общественно-политической лексики.

Заключение научной работыдиссертация на тему "Общественно-политическая лексика современных монгольских языков"

Заключение

Исследование ОПЛ - одного из самых крупных лексико-тематических разрядов в общей лексической системе калмыцкого и монгольского языков - позволяет нам сделать вывод о том, что данная лексика имеет свои границы и может быть определена как часть словарного состава, состоящая из названий понятий и явлений общественно-политической жизни. В ОПЛ современных калмыцкого и монгольского языков мы нашли те же группы слов, которые выделяются исследователями на материале других языков, в частности русского.

Специфической чертой семантической структуры ОПЛ является антропоцентризм. Идея антропоцентризма выражается в семантической мотивировке такого социального понятия, как насн «жизнь» (букв, «возраст»). Антропоцентрическая направленность широко представлена и в правовой сфере, где она играет ключевую роль в образовании юридической лексики. Так, в основе номинации понятия «право» (калм. зев) лежит значение «правильный», т.е. то, что человек считает правильным, возводится в ранг правовой нормы, закона внешнего механизма регулирования поведения в обществе.

Особо следует отметить, что многие из употребляющихся в настоящее время слов и терминов общественно-политического характера до сих пор не получили какого бы то ни было лексикографического описания в калмыковедении и - шире - в монголоведении, хотя фигурируют в языке прессы, художественной литературы и т.д. Конечно, сейчас трудно однозначно сказать, какая судьба ждет новые слова, появляющиеся в монгольских языках, а так же лексемы, возвращающиеся из забвения в нашу сегодняшнюю жизнь.

Проведенное исследование состава ОПЛ важно не только для составления специальных словарей ОПЛ и ОПТ, но и для более полной и адекватной репрезентации соответствующего лексического материала в толковых, двуязычных и др. словарях. В связи с социальными изменениями происходит появление новых понятий, увеличивается потребность в дальнейшей разработке и изучении общественно-политической лексики.

В результате проведенного исследования ОПЛ современного монгольского языка как специфического лексического поля словарного фонда удалось осуществить систематизацию и классификацию материала в известных пределах, выявить, что этот языковой объект отличается этноязыковым (лексико-семантическим), культурно-языковым своеобразием.

Как показано в общетеоретической первой главе, ОПЛ представляет собой наиболее сложный, обширный пласт словарного фонда, обозначающий явления общественно-политической жизни стран и государств. Она включает большое количество тематических групп разных областей науки, связанных со специальными сферами идеологической, политической, социально-экономической жизни народа. Она используется для освещения совокупности вопросов политики, экономики, права, отражает социальные изменения, происходящие в жизни страны.

Культурно-языковая специфика исследованной ОПЛ находит свое выражение в собственно калмыцких и монгольских реалиях (традиционные названия, связанные с буддизмом, социальными понятиями стратификации общества и т.д.), а также в формулах речевого этикета, характерных для официально-делового стиля.

Как явствует из примеров, профессионально языковая специфика ОПЛ находит свое отражение в адекватном использовании ОПТ. Отдельно рассмотрена проблема иноязычной заимствованной лексики.

Материалы проведенного исследования позволяют заключить, что ОПЛ содержит как общеупотребительные, нейтральные слова (нетермины), так и узкоспециальные слова (термины). Но в ОПЛ входит не вся ОПТ, а только те термины общественно-политического характера, которые вышли из сферы специального употребления в определенной сфере знания или человеческой деятельности (т.е. политике, экономике, военном деле, религии, юриспруденции) и стали общеизвестными словами, попав в общеупотребительную речь, оставаясь в то же время членами своей терминологической системы.

Анализ терминологической лексики, получающей широкое применение в непрофессиональных контекстах, является самостоятельной задачей, требующей специального дальнейшего исследования.

Изучение семантической структуры ОПЛ, анализ принципов и способов номинации социальной сферы модели мира на материале калмыцкого и монгольского языков приводит к заключению, что языковые факторы играют существенную роль в конструировании ключевых понятий, связанных с общественно-политической жизнью общества.

Список научной литературыБачаева, Саглар Егоровна, диссертация по теме "Языки народов зарубежных стран Азии, Африки, аборигенов Америки и Австралии"

1. Акулеико В.В. Из истории русской общественно-политической терминологии начала XX века // Ученые записки Харьковского университета, 1960. Т.109. Труды филологического факультета. Выпуск 8.

2. Актуальные проблемы калмыцкой филологии. Элиста, 1979.

3. Амоголонов Д.Д. Современный бурятский язык. Улан-Удэ, 1958.

4. Арутюнова Н.Д. Метафора и дискурс // Теория метафоры. М., 1990.

5. Бабенко B.C. Состав и функционирование общественно-политической терминологии в немецких языках. Автореф. канд. дисс. Львов, 1965.

6. Бадмаев Б.Б. Грамматика калмыцкого языка. Морфология. Элиста, 1968.

7. Базылхан Б. Аффиксальные морфемы в монгольском и казахском языках//Студиа Монголика, 1986. Т. X.

8. Бакаева Э.П. Буддизм в Калмыкии: Историко-этнографические очерки. Элиста, 1994.

9. Бакаева Э.П. Заметки о терминологии в современном калмыцком буддизме // Наука и высшая школа Калмыкии №3-4 (5-6). Элиста, 2000.

10. Бакаева Э.П. Субурганы в Калмыкии // Известия Калмыкии, 1997. № 141.

11. П.Бакеркина В.В, Шестакова Л. Л. К лексикографической интерпретации политической лексики // Актуальные проблемы русистики (тезисы докладов и сообщений международной научной конференции посвященной 70-летию профессора Э.В.Кузнецовой). Екатеринбург, 1997.

12. Балкаров Б.Х. О работе по созданию общественно-политической терминологии кабардинского языка // Ученые записки Кабардино-Балкарского университета. Нальчик, 1960. Выпуск 6.

13. Бальжинимаева Ц.Ц. О критериях выделения типов именных словосочетаний в бурятском языке // Исследования по синтаксису монгольских языков. Улан-Удэ, 1980. С. 65-69.

14. Баранов А.Н., Караулов Ю.Н. Русская политическая метафора (материалы к словарю). М., 1991.

15. Бардаев Э.Ч. Лексика «Джангара» как предмет специального исследования // Джангар и проблемы эпического творчества тюрко-монгольских народов. Элиста, 1978.

16. Бардаев Э.Ч. Терминология // Развитие науки в Калмыцкой АССР. Элиста, 1981.

17. Бардаев Э.Ч. Современный калмыцкий язык. Лексикология. Элиста, 1985.

18. Бардаев Э.Ч. Проблемы терминологии на монгольских языках // Владимирцовские чтения. Тезисы докладов. М., 1959.

19. Басхаев А.Н. Калмыцкие хурулы в начале XX века // Теегин Герл. 1997. №6. С. 88-95.

20. Басхаев А.Н. Монголы, ойраты, калмыки. Элиста, 2000.

21. Безбородько Н.И. Интернационализмы в современной немецкой общественно-политической лексике. Днепропетровск, 1986.

22. Бельчиков Ю.А. Общественно-политическая лексика В.Г. Белинского. М., 1962.

23. Бертагаев Т.А. К исследованию лексики монгольских языков. Опыт сравнительно-статистического исследования лексики бурятских языков. Улан-Удэ, 1961.

24. Бертагаев Т.А. Лексика современных монгольских литературных языков. М., 1974.

25. Бертагаев Т.А. Морфологическая структура слова в монгольских языках. М., 1969.

26. Бертагаев Т.А. Сочетание слов и современная терминология на материале монгольского и бурятского литературных языков. М.,1971.

27. Бертагаев Т.А. Синтаксис современного монгольского языка в сравнительном освещении. Простое предложение. М., 1964.

28. Биткеев П.Ц. Образование глагольных основ // Глагол и отглагольные формы современного калмыцкого языка. Элиста, 1979. С. 66-88.

29. Биткеева Г.С., Биткеев П.Ц. Парные слова в монгольских языках. // Исследования по грамматике и лексике монгольских языков. Элиста, 1989. С. 3-15.

30. Бичурин Н.Я. Историческое обозрение ойратов или калмыков с XV столетия до настоящего времени. Элиста, 1991.

31. Бобровников А. Грамматика монгольско-калмыцкого языка. Казань, 1849.

32. Бобровников А. Грамматика монгольского языка. СПб., 1835.

33. Взаимовлияние языков в Бурятии. Улан-Удэ, 1978.

34. Владимирцовские чтения. 2-ая Всесоюзная конференция монголоведов. Тезисы. М., 1989.

35. Владимирцов Б.Я. Арабские слова в монгольском // Записки Коллегии Востоковедов. Т. 5. Ленинград, 1930.

36. Владимирцов Б.Я. Общественный строй монголов. Ленинград, 1934.

37. Владимирцов Б.Я. Об отношении монгольского языка к индоевропейским языкам Средней Азии. // ЗВОРАО. Т.1. 1925. С. 305341.

38. Владимирцов Б.Я. Турецкие элементы в монгольском языке // ЗВОРАО. Т. XX. Вып. 2-3. СПб., 1911. С. 153-184.

39. Волоцкая З.М. О некоторых проблемах словообразования. Ташкент, 1976. Ч. 2.

40. Вопросы грамматики и лексикологии современного калмыцкого языка. М., 1976.

41. Вопросы советской тюркологии. Ашхабад, 1985.

42. Вопросы терминологии. М., 1961.

43. Вопросы истории ламаизма в Калмыкии. Элиста, 1987.

44. Восемнадцать степных законов. Памятник монгольского права XVI-XVII вв. Переводе монгольского Насилова А.Д. СПб., 2002.

45. Гак В.Г. Рецензия: Баранов А.Н. Русская политическая метафора (материалы к словарю) // Вопросы языкознания. 1993. № 3.

46. Галсан С. Сопоставительная грамматика русского и монгольского языков. /Фонетика и морфология/. Ч. 1. Улан-Батор, 1975.

47. Гедеева Д. Б. Лексика, обозначающая систему наказаний в уголовном праве калмыков // Исследования по грамматике и лексике монгольских языков. Элиста, 1985.

48. Гедеева Д.Б. Лексика, отражающая судоустройство и судопроизводство у калмыков в XVII-XVIII вв. // Филологические исследования старо письменных памятников. Элиста, 1987.

49. Гедеева Д.Б. Лексика, относящаяся к области уголовного права калмыков в XVII XVIII вв. // Проблемы монгольской филологии. Элиста, 1987.

50. Гедеева Д.Б. О лексике, обозначающей очистительную присягу в судебной практике калмыков (XVII-XVIII вв.) // VI Международный конгресс монголоведов. Ч. 2 . М., 1992.

51. Гедеева Д.Б. Правовая лексика в языке Джангар // Джангар и проблемы эпического творчества. Элиста, 1990. С. 241-242.

52. Гедеева Д.Б. Правовая лексика в ойратском письменном языке XVII XVIII вв. Автореф. дис. канд. филол. наук. М., 1999.

53. Гедеева Д.Б. Юридические термины в калмыцком законодательном памятнике XVIII в. «Шаджин тороин зарчим» (Законы Дондук Даши) // Владимирцовские чтения III. М., 1995. С. 153-154.

54. Глагол и отглагольные формы современного калмыцкого языка. Элиста, 1979.

55. Голованевский А.Л., Кондратов Н.О. О принципах исследований общественно-политической лексики // Проблемы лексикологии и словообразования русского языка. М., 1982.

56. Голованевский А.Л. ОПЛ русского революционного движения как проблемы социолингвистического исследования // Вестник Московского университета. Серия 9. 1987.

57. Голованевский А.Л. Роль социальной и идеологической оценочности в развитии ОПЛ и фразеологии русского литературного языка // Язык и общество. Вып. 8. Саратов, 1989. С. 9-22.

58. Голованевский А.Л. Социальная и идеологическая дифференциация и оценочность общественно-политической лексики русского языка // Вопросы языкознания, 1987. № 4. С. 39-42.

59. Горбачев Б.Н. Учебное пособие по общественно-политическому переводу. М., 1980.

60. Городовиков О.И. Богатырская поэма калмыцкого народа // «Джангариада». Элиста, 1940.

61. Горшевин В.П. Структурно-семантические особенности ОПЛ (на материале поэтических произведений В.В. Маяковского) // Вопросы лексической семантики. Сборник научных трудов. М., 1980. С. 132-138.

62. Грамматика бурятского языка. Улан-Удэ, 1962.

63. Грамматика калмыцкого языка. Элиста, 1983.

64. Даниленко В.П. Русская терминология. Опыт лингвистического описания. М., 1977

65. Дарбеева A.A. К вопросу о парных словах в бурятском языке // Вопросы литературного бурятского языка. Улан-Удэ, 1963. С. 15-27.

66. Дарбеева A.A. О некоторых фонетических свойствах парных слов в бурятском языке // Краткие сообщения института народов Азии, вып.83. М., 1964. С. 49-56.

67. Дарбеева A.A. О дифференцированности парных слов и удвоений в монгольских языках // Олон улсын монголч эрдэмтний III их хурал. Улан-Батор, 1978.

68. Дерибас В.М. Устойчивые глагольно-именные словосочетания в общественно-политических текстах // Из опыта преподавания русского языка нерусским. Выпуск 4. М., 1968.

69. Дешериев Ю.Д. Социальная лингвистика. М., 1977.

70. Диалектная лексика в монгольских языках. Улан-Удэ, 1987.

71. Дианова Г.Н., Шиманская И.Н. Из опыта работы со слушателями -иностранцами над ОПЛ // Из опыта преподавания русского языка нерусским. М., 1968. С. 23-33.

72. Дондуков У-Ж.Ш. Аффиксальное словообразование частей речи в бурятском языке. Улан-Удэ, 1964.

73. Дондуков У-Ж.Ш. Влияние русского языка на развитие и обогащение лексического состава бурятского языка. Улан-Удэ, 1974.

74. Дондуков У-Ж.Ш. К вопросу о парных словах в монгольских языках // О зарубежных монголоведных исследованиях по языку. Улан -Уде, 1968.

75. Дондуков У-Ж.Ш. О развитии ОПТ в современном бурятском языке // Развитие литературных языков народов Сибири в советскую эпоху. Улан-Удэ, 1965.

76. Дондуков У-Ж.Ш. О развитии терминологии в бурятском языке. Улан-Удэ, 1970.

77. Дондуков У-Ж.Ш. Парное словообразование имен существительных в бурятском языке // Вопросы литературного бурятского языка. Улан-Удэ, 1963. С. 15-27.

78. Ермакова О.П. Семантические процессы в лексике // Русский язык конца XX столетия (1985-1995) М., 2000. С. 32-66.

79. Ефимов А.И. ОПЛ и фразеология в языке Салтыкова-Щедрина // Ученые записки МГУ. Выпуск 150. М., 1952. С. 143-217.

80. Записки Калмыцкого научного исследовательского института Вып. 1. Элиста, 1960.

81. Записки Коллегии Востоковедов. Т. 5. Ленинград, 1930.

82. Жданова Л.А. Опыт построения тезауруса ОПЛ. М., 1992.

83. Жданова Л.А. ОПЛ: структура и динамика. Диссертация на соискание ученой степени к.ф.н. М., 1996.

84. Жирмунский В.М. Общее и германское языкознание. Л., 1976.

85. Житецкий И. А. Очерки быта астраханских. калмыков. Этнографические наблюдения 1881-1886 гг. Элиста, 1991.

86. Жуковская Н.Л. Ламаизм и ранние формы религии. М., 1977.

87. Жуковская Н.Л. Категории и символика традиционной культуры монголов. М., 1968.

88. Жуковская Н.Л. Возрождение буддизма в Бурятии: проблемы и перспективы. М., 1997.

89. Илишкин И.К. О заимствованных словах и терминах в калмыцком языке // Записки КНИИЯЛИ. Вып.1. Элиста, 1960.

90. Илишкин И.К. О лексических заимствованиях в калмыцком языке // Взаимодействие и взаимообогащение языков народов СССР. М., 1969.

91. Илишкин И.К. Развитие калмыцкого литературного языка в условиях формирования калмыцко-русского двуязычия. Элиста, 1972.

92. Илишкин И.К. Работа по терминологии // Ученые записки КНИИЯЛИ. Вып. 11. Элиста, 1972.

93. Илишкин И. К. Функционирование калмыцкого литературного языка в условиях развития калмыцко-русского билингвизма. Диссертация на соискание ученой степени доктора филологических наук. Элиста, 1975.

94. Ильенко С.Г., Максимова М.К. К истории общественно-политической лексики советского периода // Ученые записки ЛГПИ им. А.И.Герцена. Т. 165. Ленинград, 1958. С. 261-300.

95. Исмаилова Н.М. Общественно-политический текст материал для изучения и обучения // Сложные синтаксические конструкции и их текстообразующая функция. Алма-Ата, 1988.

96. Исследования по бурятской филологии. Улан-Удэ, 1978.

97. Исследования по восточной филологии М., 1974.

98. Исследования по грамматике и лексике монгольских языков. Элиста, 1985.

99. Исследования по лексике калмыцкого языка. Элиста, 1981.

100. Кагарманов Г.Г. Формирование и развитие ОПТ башкирского литературного языка. Автореф. канд. дисс. Уфа, 1979.

101. Капралова С.Г. Об употреблении эмоционально-экспрессивной лексики в общественно-политических текстах // Ученые записки МГПИ им. В.И. Ленина. М., 1967.

102. Капралова С.Г. Изучение состава общественно-политической лексики по тематическим группам // Исследования по русскому языку и языкознанию. М., 1974.

103. Карамова A.A. Оценочная общественно-политическая лексика и фразеология современного русского языка, вторая половина XX в. Дисс. канд. филол. наук. Бирск, 2001

104. Карпухина Н.М. Семантический анализ профессионально-терминированных наименований экономической сферы деятельности. Автореф. канд. дисс. М., 2001.

105. Касевич В.Б. Буддизм. Картина мира. Язык. СПб., 1996.

106. Кирпотин В. Калмыцкий народный эпос «Джангар» // О Джангаре. Элиста, 1963.

107. Китайгородская М.В. Современная экономическая терминология (Состав, устройство, функционирование) // Русский язык конца XX столетия (1985-1995) М., 2000. С. 162-236.

108. Кичиков А.Ш. Героический эпос Джангар. М., 1997.

109. Ковалевский О.М. Краткая грамматика монгольского книжного языка. Казань, 1835.

110. Коготкова Т.С. Из истории формирования общественно-политической терминологии (по материалам последних десятилетий XIX века) // Исследования по русской терминологии. М., 1971.

111. Кондрашов А. История и традиции формирования социально-экономической терминологии монгольского языка. Автореф. дис. канд. филол. наук. Улан-Батор, 1999.

112. Кочетов А.Н. Буддизм. М., Наука, 1986.

113. Крупнов В.Н. Пособие по общественно-политической и официально-деловой лексике. М., 1984.

114. Крысин Л.П. иноязычное слово в контексте современной общественной жизни // Русский язык конца XX столетия (1985-1995) М.,2000. С. 142-167.

115. Крючкова Т.Б. Особенности формирования и развития ОПЛ и терминологии. М., 1989.

116. Крючкова Т.Б. Социальные изменения языковые изменения (на материале ОПС) // Общее и востоковедческое языкознание. М., 1999. С. 106-107.

117. Кусков В.В. О некоторых особенностях современной немецкой политической лексики // Общие и частные проблемы функциональных стилей. М., 1986. С. 172-187.

118. Ламаизм в Калмыкии. Элиста, 1977.

119. Ламаизм в Калмыкии и вопросы научного атеизма. Элиста, 1981.

120. Лингвистический сборник. Ташкент, 1971.

121. Ланцынова М. Субурган в память о ламах. // Известия Калмыкии.2001. №135. С. 3.

122. Левковская К.А. Именное словообразование в современной немецкой ОПТ и примыкающей к ней лексике. М., 1960.

123. Лексикологические исследования монгольских языков. Улан Удэ, 1988.

124. Лемешко Ю.Г. Язык китайского общественно-политического текста (синтаксические и стилистические особенности). Автореф. канд. дисс. СПб., 2001.

125. Манн Д.С. Как работать над терминологией: основы и методы. М., 1968.

126. Максимова М.К. К истории ОПЛ по материалам карманного словаря иностранных слов Кириллова // Ученые записки ЛГПИ им. А.И. Герцена. Т. 122. Л., 1956. С. 183-199.

127. Макшанцева Е.А. Специфика оценочного компонента в структуре значения юридического термина. Автореф. канд. дисс. Саратов, 2001.

128. Манджикова Б.Б. Лексика Джангара (на материале лексем, связанных с наименованием одежды, оружия, предметов быта, жилища) // Джангар и проблемы эпического творчества. Элиста, 1990. С. 191-193.

129. Манджикова Б.Б. Русские лексические заимствования в калмыцком языке // Владимирцовские чтения 2-я Всесоюзная конференция монголоведов М., 1989.

130. Манник С.А. ОПЛ (оценочный аспект) в словарях различных типов. Диссертация на соискание ученой степени к.ф.н. Иваново, 2001.

131. Милынин П.К. Обогащение ОПЛ русского языка в советскую эпоху // Ученые записки Пятигорского педагогического института. Т. 28. 1963. С. 59-103.

132. Младописьменные языки народов СССР. М.-Л., 1959.

133. Монголоведные исследования. Элиста, 1983.

134. Муниев Б.Д. О некоторых новых явлениях в лексике калмыцкого языка // Проблемы алтаистики и монголоведения. Вып. 2. М., 1975.

135. Наделяев В.М. Современный монгольский язык. Морфология. Новосибирск, 1988.

136. Наднеева К.А. Буддизм в Калмыкии: нравственные основы. Элиста, 1994.

137. Нарангэрэл С. Англо-монголо-русский юридический словарь. Улан-Батор, 1994.

138. Наранчимэг Ш. К истории формирования современной общественно-политической терминологии // Монгольский лингвистический сборник. М., 1992.

139. Наранчимэг Ш. Об общественно-политической заимствованной терминологии современного монгольского языка. // Аспекты лингвистического анализа. М.,1986.

140. Наранчимэг Ш. Основные этапы развития и формирования общественно-политической терминологии современного монгольского языка. Диссертация на соискание ученой степени к.ф.н. М. 1986.

141. Немченко В.Н. Способы русского словообразования. Горький, 1979.

142. Николаев М.Н. К вопросу об определении ОПЛ // Язык: этнокультурный и прагматический аспекты. Днепропетровск, 1988.

143. Номинханов Ц-Д. Выступление по вопросам терминологии на I Всесоюзном пленуме научном совете ВЦК на 15-19 фев. 1933г. // Язык и письменность народов СССР. М., 1933.

144. Номинханов Ц-Д. Исследования по тюркским и монгольским языкам. Доклад, представленный в качестве диссертации на соискание ученой степени доктора филологических наук. Алма-Ата,' 1966.

145. Номинханов Ц-Д. Исследования по тюркским и монгольским языкам. 4.1. Исследования по тюркским языкам. Элиста, 1965.

146. Номинханов Ц-Д. Калмыцкий язык и его тюркоязычные лексические параллели /на материале лексики тюркских и монгольских языков/. Алма-Ата, 1958.

147. Номинханов Ц-Д. К вопросу развития калмыцкого языка // Записки КНИИЯЛИ. Вып. 3. Элиста, 1964.

148. Номинханов Ц-Д. Материалы по изучению истории калмыцкого языка. М., 1975.

149. Номинханов Ц-Д. Развитие калмыцкого литературного языка в советскую эпоху // Ученые записки КНИИЯЛИ. Вып. 7. Элиста, 1969.

150. Номинханов Ц-Д. Тибетские и санскритские лексические элементы в калмыцком языке // Ученые записки КНИИЯЛИ. Вып. 5. Элиста, 1967.

151. Общественно-политический и научный текст как предмет обучения иностранным языкам (сборник статей) М., 1987.

152. Омакаева Э.У. К характеристике способов словообразования в современных монгольских языках // Владимирцовские чтения. 2-я Всесоюзная конференция монголоведов. М., 1989.

153. Омакаева Э.У., Бадгаев H.Б. Парные слова и повторы в современном монгольском языке // Исследования по синтаксису монгольских языков. Улан Удэ, 1980. С. 163-172.

154. Орловская М.Н. Имена существительные и прилагательные в современном монгольском языке. М.,1961.

155. Орловская М.Н. К вопросу о суффиксальном словообразовании имен в монгольских языках // Вопросы советской тюркологии. Ашхабад, 1985.I

156. Павленко П. Мечта богатырей // О Джангаре. Элиста, 1963.

157. Павлов Д.А. Грамматическое оформление заимствованных слов в калмыцком языке // Ученые записки КНИИЯЛИ. Вып. 11. Элиста, 1973.

158. Павлов ДА. О развитии лексики калмыцкого языка за счет внутренних ресурсов // Ученые записки КНИИЯЛИ. Вып. 7. Элиста, 1969.

159. Павловская Л.Н. Сложносокращенные слова в ОПЛ современного русского литературного языка //Ученые записки. №264. М., 1967.

160. Пальмбах A.A. К разработке ОПТ тувинского литературного языка // Ученые записки Тувинского НИИ. Вып. VI. 1958. С. 95-110.

161. Пальмов H.H. Этюды по истории приволжских калмыков XVII -XVIII вв. 4.1. Астрахань, 1920.

162. Патралова З.С. Роль относительных прилагательных в формировании общественно-политической и деловой терминологии // Язык и общество. Саратов, 1986.

163. Позднеев A.M. Очерки быта буддийских монастырей и буддийского духовенства в Монголии в связи с отношениями сего последнего к народу. Элиста, 1993.

164. Проблема общности алтайских языков. Ленинград, 1971.

165. Протченко И.Ф. Развитие ОПЛ в советскую эпоху // Развитие лексики современного русского языка. М., 1965. С. 17-28.

166. Протченко И.Ф. К вопросу об изучении ОПЛ // Историко-филологические исследования. М., 1967.

167. Пюрбеев Г.Ц. Калмыцкая терминология // Терминология на титульных языках РФ. М., 2000.

168. Пюрбеев Г.Ц. Современная монгольская терминология. М., 1984.

169. Пюрбеев Г.Ц. Терминологизация слова в современном калмыцком языке // Вопросы лексики калмыцкого языка. Элиста, 1981.

170. Пюрбеев Г.Ц. Эпос «Джангар» культура и язык. Элиста, 1993.

171. Развитие науки в Калмыцкой АССР. Ч. 2-я Серия филологии. Элиста, 1968.

172. Развитие терминологии на языках союзных республик СССР. М., 1987.

173. Рассадин В.И. О роли заимствований в складывании пластов специфической лексики в монгольских языках // Всесоюзная научная конференция, посвященная 100-летию со дня рождения академика Владимирцова Б.Я. Тезисы докладов. М., 1984.

174. Рассадин В.И. Тюркизмы в халха-монгольском языке // Материалы по истории и филологии Центральной Азии. Вып. 5. Улан-Удэ, 1970.

175. Рассадин В.И. Тюркские лексические элементы в калмыцком языке // Этнические и историко-культурные связи монгольских народов. Улан-Удэ, 1983.

176. Реформатский A.A. Мысли о терминологии // Современные проблемы русской терминологии. М., 1986.

177. Русский язык в калмыцкой языковой среде. Элиста, 1976.

178. Русский язык в национальных республиках Советского Союза. М., 1980.

179. Русский язык и его влияние на развитие дагестанских языков. Махачкала, 1984.

180. Санжеев Г.Д. Грамматика бурят-монгольского языка. М.-Л., 1941.

181. Санжеев Г.Д. Сравнительная грамматика монгольских языков. М., 1953.

182. Санжеев Г.Д. Современный монгольский язык. М., 1959.

183. Санжеев Г.Д. Грамматические приемы в монгольских языках. Труды института востоковедения. М.,1940.

184. Санжеев Г.Д. Монгольские языки и диалекты // Ученые записки института востоковедения. Т. 4. М., 1952.

185. Скворцов М.И. К вопросу о составе ОПЛ и терминологии // Историко-типологические и синхронно-типологические исследования. М., 1972.

186. Скородумова Л.Г. Монгольский язык. Лингвострановедение. Текст для чтения. Улан-Батор, 2003.

187. Соболева Ю.Д. Из истории ОПЛ XVIII века / по материалам сатирических журналов Н.И.Новиковой 1769-74 гг. "Трутень "и "Кошелек"/ // Ученые записки ЛГПИ имени А.И. Герцена. Т. 173. Ленинград, 1958. С. 133-148.

188. Современные проблемы русской терминологии. М., 1986.

189. Современные проблемы терминологии. М., 1969.

190. Солганин Г.Я. Системный анализ газетной лексики и источники ее формирования. АДД. М., 1976.

191. Сопоставительно-типологические исследования монгольских языков. Улан-Удэ, 1993.

192. Социальная терминология в языках Дагестана. Махачкала, 1989.

193. Стернин И.А. Лексическое значение слова в речи. Воронеж, 1985.

194. Сусеева Д.А. Закономерности развития калмыцкого языка в советскую эпоху /Развитие словообразовательной системы/. Элиста, 1978.

195. Сусеева Д.А. К вопросу о типах именных словосочетаний в современной калмыцкой терминологии // Записки КНИИЯЛИ. Вып. 2. Элиста, 1962.

196. Сусеева Д.А. Сопоставительное словообразование русского и калмыцкого языков. Элиста, 1995.

197. Сусеева ДА. Словообразование частей речи в русском и калмыцком языках. Элиста, 1994.

198. Сусеева Д.А. Проблемы аффиксального словообразования калмыцкого и монгольского языков: Автореферат диссертации доктора филологических наук. Элиста, 1994.

199. Суслова И.П. Немецко-русские параллели в области общественно-политической интернациональной лексики. Автореф. канд. дисс. М., 1980.

200. Сухбаатар О. Язык апабхранша, его связи с монгольским языком // Актуальные проблемы советского монголоведения. Улан-Батор, 1987. С. 198-207.

201. Сухов Н.К. Об основных направлениях современной терминологической работы в технике // Вопросы терминологии. М., 1961.

202. Тененева И.В. Проблемы и принципы упорядочения терминологии. Автореф. канд. дисс. М., 2001.

203. Тодаева Б.Х. Грамматика современного монгольского языка. Фонетика и морфология. М., 1951.

204. Тодаева Б.Х. Баоаньский язык. М.,1964. С. 33-34.

205. Тодаева Б.Х. Опыт лингвистического исследования эпоса «Джангар». Элиста, 1976.

206. Труды института востоковедения. Выпуск И. Ташкент, 1954.

207. Туркин В.Н. К изучению социальных терминов // Вопросы языкознания, №2. Саранск, 1975.

208. Учение Будды. Элиста, 1992.

209. Ученые записки Калмыцкого ^ НИИЯЛИ. Вып. 11. Серия филологии. Элиста, 1973.

210. Фаттахова H.H. Роль русского языка в развитии и обогащении татарской общественно-политической терминологии. Автореф. канд. дисс. Уфа, 1980.

211. Фаттахова H.H. Развитие общественно-политической терминологии татарского языка (на материале первых произведений В.И.Ленина послеоктябрьского периода). Казань, 1985.

212. Формирование терминологии на титульных языках республик Российской Федерации и СНГ. М., 2000.

213. Чареков С.Л. Безлично-притяжательные формы в монгольских языках в сравнении с другими алтайскими языками. Автореф. канд. дисс. Л., 1978.

214. Чареков С.Л. Глагольный синкретизм в бурятском и эвенкийском языках // Сопоставительно-типологические исследования монгольских языков. Улан-Удэ, 1993.

215. Чареков С.Л. Глаголы с суффиксом «л» в эпосе «Джангар» // «Джангар» и проблемы эпического творчества. Элиста, 1990.

216. Чареков С.Л. К вопросу о безлично-притяжательных формах винительного падежа в монгольских языках // Проблемы алтаистики и монголоведения. Выпуск 2. М., 1975.

217. Чареков С.Л. Лексико-семантическая классификация синкретических форм в монгольских языках // Вопросы советской тюркологии. Ашхабад, 1985.

218. Четвертая конференция языкового строительства Калмыкии. Элиста, 1935.

219. Шагдаров Л.Д. К вопросу совершенствования терминологии современного монгольского языка // Олон улсын монголч эрдэмтний IV их хурал. Улан-Батор, 1984.

220. Шагдаров Л.Д. Становление единых норм бурятского литературного языка в советскую эпоху. Улан- Удэ, 1967.

221. Шагдаров Л.Д. Функционально-стилистическая дифференциация бурятского литературного языка. Улан- Удэ, 1974.

222. Шмелев Д.Н. О семантических изменениях в современном русском языке // Развитие грамматики и лексики современного русского языка. М., 1964.

223. Шмелев Д.Н. Проблемы семантического анализа лексики. М., 1973.

224. Шовунов К.П. Очерки военной истории калмыков (XVII-XIX вв.) Элиста, 1991.

225. Щерба JI.B. Языковая система и речевая деятельность. JL, 1974.

226. Этнические и историко-культурные связи монгольских народов Улан-Удэ, 1983.

227. Язык и письменность народов СССР. М., 1933.

228. Литература на монгольском языке

229. Адьяа О. Монгол нэртомьео судлалын онол-аргазуйн судалгаа // Нэр томъео судлал. Улан-Батор, 2001.

230. Болд Л. Нийгмийн щинжлэх ухаанд хэлэглэж буй зарим нэртомьео // Нэр томъео судлал. Улан-Батор, 2001.

231. Далай Ч. Монголын туух (1260-1388) Улан-Батор, 1992.

232. Далай Ч. Монголын туух (1101-1206) Улан-Батор, 1996.

233. Дамдинсурэн А. Монгол менге. Улан-Батор, 1975.

234. Дамдинсурэн С. Монголын тусгаар тогтнол: эрин зууны баталгаажилт. Улан-Батор, 2001.

235. Монгол улсын ундэсний аюулгуй байдал ба гурав дахъ тунш орнууд: енее, ирээдуй. Улан-Батор, 2002.

236. Олон улсын монголч эрдэмтний III их хурал. Т. 2. Улан-Батор, 1978.

237. Хэлбаатар Л. Монгол хэлэнд орсон санскрит уг // Олон улсын монголч эрдэмтний III. Улан-Батор, 1979.1551. Список источников

238. Бернар И., Колли Ж-Н. Толковый экономический и финансовый словарь. М., 1997.

239. Большой академический монгольско-русский словарь. М., 2001.

240. Буддизм: Словарь. М., 1992.

241. Голстунский К.Ф. Монгольско-русский словарь. СПб., 1893.

242. Дашдондог Д. Нэр томъеоны цуврал бичиг. Эдийн засаг. Орос-монгол, монгол-орос хэлээр. Улан-Батор, 1964.

243. Дугэр Б. Нийгэм улс терийн товч толь. Улан-Батор, 1973.

244. Калмыцко-русский словарь (под редакцией Муниева Б.Д). М., 1977.

245. Краткий русско-калмыцкий словарь. Илишкин И.К., Муниев Б.Д. М., 1969.

246. Краткий словарь общественно-политических терминов калмыцкого языка. Муниев Б.Д., Павлов Д.А., Педаров H.H., Убушаев H.H. Элиста, 1968.

247. Кекеев Э. Политсловарь. Саратов, 1932.

248. Ковалевский О.М. Монгольско-русско-французский словарь. Казань, 1844,1846, 1849.

249. Монгол-орос толь. Лувсандэндэв. М., 1957.

250. Монгол улсын ундсэн хууль. Улан-Батор, 1992.14. «Монголын мэдээ» «Вести Монголии»

251. Нийгэм улс терийн товч толь (Общественно-политический словарь) Дугэра Б. Улан-Батор, 1973.

252. Орос-монгол толь (под ред. Лувсанвандана Ш). Улан-Батор, 1982.18. «Эдрийн Сонин» «Новости дня»19. «Энеедер» «Сегодня»

253. Позднеев А. Калмыцко-русский словарь. СПб., 1911.

254. Ramstedt J. G. Kalmükischts Wörtbüch. Helsinki, 1935.

255. Русско-абазинский словарь общественно-политических терминов. Черкесск, 1983.

256. Русско-калмыцкий словарь (под ред. Илишкина И.К). М., 1964.

257. Русско-карачаевский словарь общественно-политических терминов. Черкесск, 1983.

258. Скворцов М.И. Русско-чувашский общественно-политический словарь. Чебоксары, 1971.

259. Словарь современных понятий и терминов. М., 2002.

260. Степное Уложение Республики Калмыкия. Элиста, 1994.

261. Тодаева Б.Х. Словарь языка ойратов Синьцзяна. Элиста, 2001.

262. Теегин Герл «Свет в степи»

263. Улан-Баторская декларация от 14 ноября 2000 года // Скородумова Л.Г. Монгольский язык. Лингвострановедение. Текст для чтения. Улан-Батор, 2003.

264. Философский словарь. М., 1983.32. «Хальмг унн» «Калмыцкая правда»

265. Цыдендамбаев Ц.Б. Краткий словарь общественно-политических терминов. Улан-Удэ, 1949.

266. Черемисов K.M. Бурят-монгольско-русский словарь. М., 1951.

267. Шмидт Я. Монгольско-немецко-российский словарь. СПб, 1835.