автореферат диссертации по истории, специальность ВАК РФ 07.00.02
диссертация на тему: Общественно-политическая жизнь Мордовии в конце 1920-х - 1930-е гг.: основные тенденции развития

Полный текст автореферата диссертации по теме "Общественно-политическая жизнь Мордовии в конце 1920-х - 1930-е гг.: основные тенденции развития"

На правах рукописи

Чекушкин Александр Николаевич

ОБЩЕСТВЕННО-ПОЛИТИЧЕСКАЯ ЖИЗНЬ МОРДОВИИ В КОНЦЕ 1920-х - 1930-е гг.: ОСНОВНЫЕ ТЕНДЕНЦИИ РАЗВИТИЯ

Специальность 07.00.02 - отечественная история

АВТОРЕФЕРАТ диссертации на соискание ученой степени кандидата исторических наук

Саранск 2004

Работа выполнена на кафедре страноведения Государственного образовательного учреждения высшего профессионального образования «Мордовский государственный университет имени Н. П. Огарева»

Научный руководитель: доктор исторических наук профессор

Юрченков Валерий Анатольевич

Официальные оппоненты: доктор исторических наук профессор

СавельевПетр Иванович

кандидат исторических наук доцент ЛушинАлександр Иванович

Ведущая организация: Саранский кооперативный институт

Московскогоуниверситета потребительской кооперации

Защита состоится «^¿ф 2004 года в 14°° часов на

заседании диссертационного совета Д 212.117.04 при Государственном образовательном учреждении высшего профессионального образования «Мордовский государственный университет имени Н. П. Огарева» по адресу: 430000, Республика Мордовия, г. Саранск, ул. Пролетарская, 63 (учебный корпус № 20), конференц-зал (ауд. 408).

С диссертацией можно ознакомиться в научной библиотеке Мордовского государственного университета имени Н. П. Огарева по адресу: Республика Мордовия, г. Саранск, ул. Большевистская, 68.

Автореферат разослан ¿-¿^угЗ-г-./' 2004 года

Ученый секретарь диссертационного совета кандидат исторических наук

Э.Д. Богатырев

ОБЩАЯ ХАРАКТЕРИСТИКА РАБОТЫ

Актуальность темы. Общественно-политическая жизнь отдельно взятого региона, отмеченная политическим и социальным своеобразием, — тема многоплановая, широкая и сложная. Конец 1920-х - 1930-е гг. занимают особое место в истории России в целом и Мордовии в частности. Это период глубокой трансформации политической жизни, острых дискуссий о дальнейших путях развития страны, борьбы за власть в руководстве государством и его низовых звеньях, которые во многом определили ее дальнейшее развитие.

Ускоренная индустриализация и коллективизация, проводимые практически только авторитарными методами, командно-административный стиль в системе государственного управления способствовали глубоким количественным и качественным изменениям в системе общественной жизни страны и регионов, что и является основной темой представленной диссертации.

Процессы трансформации общественно-политической и культурной жизни конца 1920-х - 1930-х гг. вызывают пристальный интерес со стороны научной общественности. Тематика данных исследований актуальна по целому ряду причин. Именно в это время складывалась командно-административная система, последствия существования которой оказывают воздействие на развитие России до настоящего времени. Фактически оформлялась матрица основных форм общественно-политической жизни, преобладавших в стране вплоть до конца XX в. Особый интерес вызывает рассмотрение данных процессов на региональном уровне, характеризующемся целым рядом особенностей в силу своеобразия социально-экономического состояния, географического положения и национального состава населения. Исследования в этой области на примере Мордовии могут дать объективную картину развития страны в конце 1920-х -1930-е гг., тем более что в современных условиях идет поиск новых форм организации политической власти, население страны втягивается в общественную жизнь, и исторический опыт приобретает особую значимость. Последний, касаясь государственного управления на региональном уровне, важен не только с точки зрения исследования последствий унификации исполнительной власти и общественного развития, но и влияния этого процесса на национально-государственное строительство этносов.

Исследование данного периода, характеризующегося усиленной модернизацией государства, которая сопровождалась соответствующими изменениями в организации форм общественной жизни, строительством и развитием специальных государственных учреждений и общественных организаций, специфическими принципами формирования

Важнейшие процессы конца 1920-х - 1930-х гг., способствовавшие формированию своеобразия общественно-политического развития, позволяют выявить как общие черты проявления этих процессов в стране, так и отличительные особенности, свойственные Мордовии.

Степень научной разработанности проблемы. Переходя к историографии вопроса, следует отметить некоторые ее особенности. Во-первых, осмысление проблем общественно-политической жизни происходило в процессе формирования советской исторической науки. Во-вторых, огромный по масштабу, сложный по структуре корпус историографических источников достаточно ярко отражает поступательное движение исследовательской мысли. В-третьих, отличительным признаком историографии последних десятилетий является введение в научный оборот целого ряда новых источников, заполнение «белых пятен» истории (репрессии 1930-х гг., национальная сельская община и др.), постановка целого ряда дискуссионных вопросов (власть и общество, власть и индивид и т. д.), анализ региональных аспектов общественно-политической истории.

Историография конца 1920-х - 1930-х гг. в Мордовии была напрямую связана с проблемами национально-государственного и общественно-политического строительства и управления. В первую очередь это относится к работам, авторы которых обращали внимание на эволюцию избирательного законодательства, права и обязанности волисполкомов и сельских Советов. Так, перестройка низового советского аппарата в условиях строительства нового общественно-экономического уклада и политического строя были рассмотрены А. В. Лужиным1. Эти же вопросы анализировались в журналах «Власть советов», «Путь Советов», поднимались в работах А. С. Киселева, А. И. Акимова, Б. С. Бака, И. М. Палькина2. Отдельно среди работ этого периода выделяются труды, носившие научно-популярный и агитационно-пропагандистский характер. К ним относятся работы Г. А. Полумордвинова и В. Д. Мартынова, которые привели интересные данные по целому ряду проблем общественно-политического характера, национально-культурного строительства региона3. Несмотря на преобладание сведений о «достижениях эпохи», в целом ряде работ содержались конкретные указания на недостатки и недочеты национально-культурного и общественного развития региона. При этом они преподносились

1 См.: Лужин А. В. Основные вопросы работы Сельских советов. М., 1931.

2 См.: Киселев А. С Вопросы укрепления и улучшения работы волисполкомов и сельсоветов. Статьи и доклады. М.,1925; Бак КС. С мордовского окружного съезда Советов. Факты и наблюдения // Путь советов. Самара, 1929. № 9. С. 15-16.

3 См.: Мордовское население пензенской губернии, его прошлое и современное состояние /

Под ред. Г. А. Полумордвинова. Пенза, 1927; Мартынов В. Д. Советское и хозяйственно-культурное строительство Мордовской автономной области. М., 1930.

не только как следствие деятельности «врагов народа», «автономистов», но и как результат бдительности партийных органов.

Несколько в стороне стоит работа Т. В. Васильева «Мордовия»4, которую можно считать не только глубоким исследованием, но и важнейшим источником по истории мордовского народа в период становления мордовской автономии. Параллельно некоторые стороны общественной жизни мордвы рассматривались Г. К. Ульяновым и М. Бором5.

Характеризуя работы 1950-1960-х гг., следует отметить их ориентированность на господствующую идеологию и практику. Поэтому социальный успех таких публикаций во многом зависел от того, насколько они отвечали господствующему заказу, нередко сводимому к научной легитимации решений партии и правительства. Именно из этого вытекал диапазон проблем, охватывающих наиболее актуальные, зримые процессы экономической (К. Я. Наякшин) и политической жизни регионов (Т. В. Попков)6. Наряду с наличием добротного фактического материала научные поиски этих исследователей были выдержаны в рамках официальной идеологии и источниковедческой базы. Закономерности общественной жизни выявлялись слабо, давались без анализа командно-административной системы, социально-политических особенностей регионов.

Несмотря на идеологизированость исторической науки, в этот период проблемами советского общества и политической системы и, соответственно, общественной жизни страны, занялся более широкий круг исследователей. При увеличении диапазона рассматриваемых проблем вырабатывались новые подходы в рассмотрении государственных учреждений СССР. Так, в работе А. А. Нелидова была дана характеристика роли низовых звеньев управления в общественной жизни; Ю. С. Кукушкин подверг анализу организационные формы деятельности Советов, А. И. Лепешкин охарактеризовал некоторые стороны общественно-политического развития на низовом уровне .

Обозначенный период характеризовался подготовкой обобщающих трудов по истории советского государства. Опубликованное коллективное исследование «Советы за 50 лет»8 - первый опыт подобной работы, в котором отра-

5 См.: Васильев Т. В. Мордовия. М., 1931.

5 См.: Ульянов Г. К. Национально-культурная проблема в мордовской деревне // Коммунистическое образование. 1931. № 10. С. 12-19; Бор М. Развитие социалистической промышленности Мордовской АССР. Саранск, 1941.

6 См : Наякшин К. Я. Очерки из истории Среднего Поволжья. Куйбышев, 1955; Попков Т. В. Комсомол Мордовии за 40 лет. Саранск, 1958.

7 См.: Кукушкин Ю. С. Роль Советов в социалистическом переустройстве деревни 1929— 1932. М.,1962; Лепешкин А. И. Советы - власть трудящихся. 1917-936. М., 1966.

8 См.: Советы за 50 лет / Под ред. С. В. Найда. М.,1967.

жалась положительная сторона деятельности партии и государства в создании национально-государственных образований и нового общественно-политического уклада.

Основным недостатком большинства научных публикации, посвященных в той или иной мере исследованию функционирования политической и управленческой системы в нашей стране, является их описательный характер и однообразие замыслов авторов, выполнявших политический и социальный заказ. Констатация данного факта не дает права обвинять исследователей, поскольку это являлось следствием фетишизации идеологической борьбы в обществе и науке. Историческая наука вынуждена была служить политической системе, отражая только неуклонное и последовательное ее совершенствование и преимущества как наиболее целесообразной формы государственного устройства и наиболее позитивного образа жизни. Наиболее заметно эти тенденции в региональной историографии данного периода проявились в работе М. В. Агеева, в которой главное место занимает отражение развития колхозного производства, общественно-политических отношений и социальной борьбы в деревне, доказательство абсолютной правильности шагов ВКП(б) в создании новых форм хозяйствования и общественной жизни на селе9. В то же время недостаточно раскрытыми остались субъективный фактор коллективизации, особенности общественных отношений в национальном селе. Практически заказной характер имел и коллективный труд обобщающего характера, где нашли отражение события 1920-х - 1930-х гг. - «Очерки истории Мордовской АССР»10.

В разработках конкретных проблем общественно-политического развития СССР до конца 1980-х гг. тенденции историографии определялись концепциями и схемами, основанными на доктрине «развитого социализма». Поэтому новый этап изучения политической истории страны означал фактически полное переосмысление истории Отечества, что наиболее ярко выразилось в публицистике (Б. П. Курашвили, Н. В. Тепцов, Г. X., Корякин и др.)11. Оценивая ситуацию тех лет, Г. А. Бордюгов и В. А Козлов писали: «...профессорская публицистика давала широкую панораму, историки работали над деталями, профессио-

9 См.: АгеевМ. В. Победа колхозного строя в Мордовской АССР. Саранск, 1960.

10 См.: Очерки Истории Мордовской АССР. Саранск, 1961. Т. 2.

" См.: Курашвили Б. П. Политическая доктрина сталинизма // История СССР. 1989. № 5. С. 60-77; Гимпельсон В. Г, Влияние гражданской войны на формирование советской политической системы // История СССР. 1989. № 5. С. 3—19; Он же. Политическая система и НЭП: неадекватность реформ // Отечественная история. 1993. № 2. С. 29-43; ТепцовН. В. Вопросы аграрной политики партии в 20-30 е гг. // Вопросы истории КПСС. 1989. №11. С. 138-144; Старцев В. И. От «необъятной власти» к единовластию партии. (1922-1929) // Политическое образование. 1989. № 11. С. 66-75; Попов Г. X. Складывание командно-административных методов руководства экономикой//Наука и жизнь. 1988. № 10. С. 23-31.

нальная историческая публицистика тонула в широком море популярных непрофессиональных статей»12. В то же время именно исторической публицистике удалось выявить и поставить наиболее слабо разработанные проблемы, наметить новые концептуальные подходы. Проблема формирования командно-административной системы, государственного социализма, тоталитаризма и их влияние на общественную жизнь страны и регионов была поставлена в общем оценочном плане.

Пожалуй, впервые на серьезном профессиональном уровне сущность сложившейся в конце 1920-х - начале 1930-х гг. системы управления рассматривалась в сборнике статей «Режим личной власти Сталина»13, в котором авторы с привлечением широкого круга впервые вводимых в широкий оборот источников исследовали вопросы формирования политической системы в Советском Союзе. Главная мысль издания состоит в том, что нет власти над обществом, она всегда в тканях данного общества. Наиболее последовательно это рассматривается в работе М. Н. Кузьмина «Культурность населения Советской России как фактор выбора политической модели»14. Исследуя культурные характеристики классов, уровень грамотности населения России, автор подчеркнул объективность не только материальных обстоятельств, в которых действуют субъекты, но и историческую детерминированность самой субъективности.

Объективной необходимостью и жгучим интересом к истории своего государства советского периода можно объяснить появление большинства книг и статей профессиональных историков, вышедших в конце 1980-х - начале 1990-х гг.15 Отдельные работы можно выделить особо. На идеологической сфере, фактически требовавшей огосударствления всей общественно-политической жизни общества, акцентирует свое внимание Г. С. Киселев. На связь различных мифологем и реальной политико-административной системы указывает в своей монографии А. Л. Ермоленко'6. Касаясь вопроса социальной опоры политической системы, он отмечает, что результатом переплетения сил и устремлений огромной массы вчерашних общинников стали устремления к созиданию нового коллективистского строя и замыканию в собственной стране от внешних враждебных сил.

12 Бордюгов Г. А. История и конъюнктура/ Г. А. Бордюгов, В.А. Козлов. М., 1992. С. 346.

13 См.: Режим личной власти Сталина: К истории формирования/ Под. ред. Ю.С. Кукушкина. М., 1989.

14 См.: Кузьмин М. //. Культурность населения Советской России как фактор выбора политической модели // Режим личной власти Сталина. М., 1989. С. 114-128.

15 См.: May В. А. Реформы и догмы. 1914-1929 гг. Очерки истории становления хозяйственной системы советского тоталитаризма. М., 1993; Осокина Е. А. Иерархия потребления. 1928-1935 гг. М., 1993; Секушин В. И. Отторжение: НЭП и командно-административная система. Л., 1990.

16 См.: Ермоленко А. А. Дорога через административную систему. Воронеж, 1992.

Одновременно обозначенный период вызвал к жизни публикации, объединяющим фактором которых при наличии новых концептуальных подходов является высвечивание в основном негативного. Это особенно заметно в исследованиях, посвященных кадровым вопросам в органах государственного управления и механизмам функционирования советской номенклатуры17. Наряду с подобными работами, до сих пор выходят в свет публикации, направленные на защиту общественного строя эпохи сталинизма и самого И. В. Сталина, его действии по отношению к отдельным социальным группам населения. Авторы пытались оправдать негативные явления 1930-х гг., включая и репрессии18. Для нас эти работы важны в плане рассмотрения и сравнения общих процессов формирования кадрового потенциала регионов и их кооптации.

Особый интерес представляет работа В. И. Ильина, рассматривавшего социальную стратификацию советского общества на протяжении длительного времени (с 1917 по 1996 гг.). Для нашей работы очень важно то, что автор во многом создал документальный портрет основных социальных групп населения СССР, что реально позволило отразить общность интересов и коллективную ментальность - надежду, страх, ожидание и т. д.19

Параллельно с новыми концептуальными подходами отечественных авторов для исследователей стали доступны заметные достижения зарубежной немарксистской историографии, в которых немалое место уделяется советскому образу жизни, социальным группам, общественному развитию. Труды Э. Kappa, H. Верта, Дж. Боффы, Р. Такера, Д. Хоскинга, Ш. Фицпатрика позволяют опровергнуть основной тезис советской историографии о зарубежных историках как фальсификаторах исторического процесса, напротив, они отличаются уважительным и объективным отношение к истории России, их работы богаты материалами, недоступными для широкого круга российских исследователей20. В обозначенный период в научный оборот стали вводиться наработки русских обществоведов, которые оказались за рубежом: Л. Д. Троцкого, описавшего кадровый состав политического аппарата управления страны и его влияние на общественную жизнь в Советском Союзе21, М. С. Вселенского и

17 См.: ТвердохлебА. А. Государственные служащие России 1722-1995 // История отечества. 199S. № 2. С. 90-143; Коржихина Г. 77. Советская номенклатура: Становление, механизмы действия / Т. П. Коржихина, Ю. Ю. Фигатнер // Вопросы истории. 1993. № 7. С. 25-38.

18 См.: Баландин Р. Клубок вокруг Сталина / Р. Баландин, С. Миронов. М, 2002.

19 См.: Ильин В. И. Государство и социальная стратификация советского и постсоветского общества. 1917-1996 гг.: Опыт, конструктивистско-структурного анализа. Сыктывкар, 1996.

20 См.АБоффаДж. История Советского Союза. Т. 1. 1917-1941 гг. М.,1994; Bepm H. История Советского государства 1900-1991. М., 1992; Карр Э. История Советской России. Т. 2.

21 См.: Троцкий Л. Д. Преступления Сталина. М., 1994.

А. Г. Лвторханова22, проанализировавших вопросы становления бюрократии советского периода, сращивания партии и Советов, их прямое воздействие на советское общество.

В целом в отечественной историографии были поставлены и в той или иной степени исследованы основные вопросы, характеризующие организацию и кадровый состав органов политической власти в рассматриваемый период, изменения в общественно-политической жизни СССР.

В региональной историографии указанные проблемы так или иначе затрагивались в трудах, освещающих становление национальных автономий.

Здесь особо следует выделить монографию К. И. Куликова23, в которой большое внимание уделяется взаимоотношениям органов исполнительной власти национальных республик с центром и промежуточными государственными структурами (край, область), в состав которых они входили. По мнению автора, во многом объективное существование промежуточных звеньев, включение национальных государственных образований в состав краев лишало их самостоятельности в решении целого блока вопросов, касающихся политического и общественного развития. Автор указывает на ущемление прав органов национально-государственного управления, что явилось продолжением царской колонизаторской политики в новых формах.

Следует отметить, что вопросы общественно-политической жизни Мордовии в конце 1920-х - 1930-е гг. рассматривались учеными Мордовии вплоть до начала 1990-х гг. чаще всего попутно, как дополняющие основную тему специальных исследований. Именно такой подход характерен для работ М. С. Букина, И. А. Васькина, В. С. Тягушева, И. Я. Яшкина и др.24 Основное внимание в работах М. С. Букина было обращено на исследование становления мордовской национальной государственности. В тоже время, на наш взгляд, очень мало внимания обращалось на трансформацию общественной жизни в процессе статусно-юридических изменений мордовской государственности в условиях

См.: Вселенский М. С Номенклатура: Господствующий класс Советского Союза. М., 1991; Авторханов А. Г. Технология власти. М., 1991.

23 См.: Куликов К. И. Национально-государственное строительство восточно-финских народов в 1917-1937 гг. Ижевск, 1993.

24 См.: Букин М. С Становление Мордовской советской национальной государственности (1917-1941 гг.). Саранск, 1990; Он оке. Образование Мордовской автономной области и ее развитие (1930-1934 гг.) // Тр. МНИИЯЛИЭ. Саранск, 1961. Вып. 21. С. 12-36; Тягушев В. С Борьба за укрепление местных Советов Мордовии в период подготовки коллективизации // Тр. МНИИЯЛИЭ. Саранск, 1966. Вып. 30. С. 65-90; Он же. Сельские Советы Мордовии на заре колхозного строительства 1930-1935 гг. // «Блокнот агитатора». Саранск, 1967. № 9. С. 32-38; Яшкин И. А. Мордовская социалистическая нация - детище Октября. Саранск, 1978; Он же. КПСС - организатор национальной государственности мордовского народа. Саранск, 1970; Васъкин И. А. Народы, возрожденные Октябрем. Саранск, 1971.

складывания командно-административной системы управления, функционирования республики в качестве промежуточной государственной структуры.

Важное место в общественной жизни Мордовии как сельскохозяйственного региона играла национальная община. Вопросами взаимоотношений общины с Советами занимался В. А. Балашов, который дал критическую оценку ликвидации традиционных органов деревенского самоуправления25. Общественной жизни села, социальной структуре, функционированию общины в конце 1920-х — начале 1930-х гг., ее взаимодействию с советской властью, ликвидации общины в ходе коллективизации, реакции общинников на политику государства посвящены публикации Т. В. Ефсриной26.

Проблемам формирования интеллигенции в Мордовии, вопросам подготовки национально-культурных и управленческих кадров в местных и центральных образовательных учреждениях, их роли в развитии различных форм общественной жизни большое внимание уделяется в работах В. С. Ивашкина и Н. Е. Лдушкина27.

Вопросы национально-культурного развития мордовского народа через призму проблем становления и функционирования органов исполнительной власти рассматривались в исследованиях А. И. Ефимовой28. Отличаясь добротным освещением процесса коренизации, подготовки национальных кадров, создания национальных органов управления, автор остался на представлениях о социальных переменах как продукте заданных предначертаний, социальном развитии как равномерном восходящем движении. В то же время, по мнению К. И. Куликова, «немалый урон национальному движению восточных финнов был нанесен насильственно насаждаемой коренизацией. Она обострила межнациональные отношения в этом регионе, в какой-то степени психологически подготовила общественность; особенно русскую часть населения, к будущим

29

репрессиям национальной интеллигенции» .

25 См.: Балашов В. А. Бытовая культура мордвы. Традиции и современность. Саранск, 1992.

26 См.: Еферина Т. В. Крестьянская община на территории в период с 60-х гг. XIX в. по 30-е гг. XX в.: Дис... канд. ист. наук. Саранск, 1995; Она оке. Крестьянские общины и власть в 1861-1936 гг. // Крестьяне и власть. Тамбов, 1995; Она же. Община и власть. По материалам Мордовии // Россия в новое время. Образованное меньшинство и крестьянский мир: поиск диалога. М., 1995.

27 См.: Ивашкин В. С Формирование советской интеллигенции в Мордовии (1917-1941 гг.). Саранск, 1972; Адушкин Н. Е. Народная, национальная, социалистическая (Этапы формирования и развитие ведущих отрядов интеллигенции Мордовии). Саранск, 1988.

28 См.: Ефимова А. И. Национально-культурное развитие мордовского народа (конец XDC -сер. 30-х гг. XX в.): Дис... канд. ист. наук. Саранск, 1995; Она же. Национальное самосознание мордвы: факторы и тенденции 1920-1930 гг. // Вестник МордГУ. 1991. № 1. С. 19-24.

29 Куликов К. И. Национально-государственное строительство восточно-финских народов в 1917-1937 гг. Ижевск, 1993. С. 8.

В плане рассмотрения религии как составной части общественной жизни Мордовии интересны размышления А. И. Белкина, посвященные государственно-церковным отношениям30. Т. Д. Надькин рассматривает мероприятия исполнительного аппарата Мордовии по проведению коллективизации31. Одним из первых он исследовал политический террор по отношению к крестьянству как особый элемент политического сознания властных структур, рассмотрел некоторые методы поиска «врагов народа» в деревне, отношение общины к отдельным проявлениям общественной жизни.

Плюрализм подходов, присутствующих в исторической литературе, закономерно отразился в Мордовии на разработке ряда конкретных проблем социально-политического развития региона. В этом плане выделяются публикации А. П. Солдаткина, посвященные эволюции развития партийно-советских органов Мордовии, формирования их кадрового состава, социальной дифференциации населения региона, рассмотрению различных сторон социальной «мифологии», включая и элементы политического сознания властных структур и элит32.

В. К. Абрамов в своей монографии, посвященной основным политическим, социально-экономическим и культурным проблемам истории мордовского народа с конца XIX в. до начала Второй мировой войны, значительное место уделяет процессам конкретного соприкосновения властей и крестьянского мира, оформлению мордовской государственности, рассматривает формирование национального аппарата управления, организацию репрессий и их влияния на будущее развитие Мордовии33. Одной из самых эксплуатируемых тем в 1990-е гт. стала проблема репрессий 1930-х гг., активно разрабатываемая не только историками, но и публицистами34. Однако до сих пор полного всестороннего исследования этих проблем в мордовской региональной исторической науке не существует, хотя их и рассматривает целый ряд авторов, касаясь социальной психологии, политиче-

35

ского сознания, включающей отношение к власти .

30 См.: Белкин А. И. Государственно-церковные отношения в Мордовии в 20-60 годы XX в.: Дис... канд. ист. наук. Саранск, 1995.

31 См.: Надькин Т.Д. Начало раскулачивания в Мордовии. Саранск, 1997; Он же. Раскулачивание и депортация крестьянских хозяйств в 1931-1933 гг. Саранск, 1997; Он же. Районные спецпоселения для раскулаченных в Мордовии. Саранск, 1999.

32 См.: Солдаткин А. П. Власть на местах в условиях форсированного строительства социализма. Саранск, 2002; Он же. Государственные служащие Мордовии в 1930-е гг.: становление и эволюция. Саранск, 2000; Он же. Низовые органы управления Мордовской автономной области на начальном этапе коллективизации. Саранск, 1999.

33 См.: Абрамов В. К. Мордовский народ (1897-1939). Саранск, 1996.

34 См.: Ивашкин В. С. Знать и помнить // На перекрестке мнений. Саранск, 1990. С. 200-204; Епишин В. В. Мортиролог 1937-го // Политический вестник. 1989. № 3. С. 40-45; Он же. Кровавая чехарда// Саранские вести. 1995. 26 февр. и др.

35 См.: Юрченков В. 30 е гг. - трагедия и символ // Встречи-89. Саранск, 1989. С. 77-91; Чиндяйкин 10. Г. Развитие мордовской печати в первой половине XX в // Мордовское национальное движение в XX в. Саранск, 2003.

Несмотря на то, что в последнее время появился ряд интересных исследований, в которых авторы, в той или иной степени поднимают вопросы изменения общественно-политической жизни в регионе, в силу своей специфики они, как правило, до конца не раскрыты. Специально посвященного этой теме исследования еще не было проведено, хотя, на наш взгляд, необходимость в подобной работе назрела давно.

Цель исследования - комплексное исследование основных сторон общественно-политической жизни Мордовии в конце 1920-х - 1930-е гг.

Для достижения цели решались следующие задачи:

1. Проанализировать процесс формирования основных элементов политической системы советского общества в конце 1920-х - 1930-е гг. на региональном уровне.

2. Показать своеобразие формирования и развития партийно-советских структур Мордовии.

3. Проанализировать роль ВКП(б) и Советов в формировании различных аспектов общественной жизни региона в исследуемый период.

4. Проследить динамику изменений кадрового состава партийных и государственных органов Мордовии, выявить его недостатки, отразившиеся на общественно-политическом и социальном развитии региона.

5. Показать роль комсомола, профсоюзов и общественных движений в решении проблем организации новых форм общественной жизни.

6. Осветить основные проблемные особенности социокультурного и государственного строительства, связанные с выдвиженчеством и коренизацией аппарата.

7. На основе анализа существующего материала показать особенности проведения репрессий на территории Мордовии, сопровождавшиеся уничтожением отдельных социальных слоев населения и наиболее образованной части этноса.

Объектом исследования является общественно-политическая жизнь Мордовии в условиях окончательного оформления командно-административной системы власти.

Предмет исследования - основные тенденции развития общественно-политической системы Мордовии в конце 1920 - 1930-х гг.

Хронологические рамки исследования обусловлены процессами оформления командно-административной системы, которые в регионе совпали с национально-государственным строительством мордовского народа. В 1928 г. был создан Саранский < округ Средне-Волжского края, реорганизованный в Мордовский округ. В 1930 г. оформилась Мордовская автономная область, в 1934 г. — Мордовская АССР. Процессы национально-государственного строи-

тельства обусловили особенности и основные тенденции развития общественно-политической жизни.

Территориальные рамки исследования ограничены административными границами Мордовии, как они были определены при провозглашении республики в декабре 1934 г. (25266 км2)

Методологической основой диссертации являются:

- принцип историзма, предполагающий изучение всякого явления в его генезисе и динамике, конкретно-исторической обусловленности и индивидуальности;

— принцип объективности, который предполагает всесторонний охват изучаемого явления с целью выявления его сущности и всестороннее применение всей совокупности различных методов для получения из источников максимально разнообразной и обширной информации.

При обработке и анализе источников, рассмотрении и систематизации фактов, равно как и при оценке тех или иных событий, использовались различные методы. При изучении общественных явлений в мордовском регионе в развитии и взаимосвязи с другими явлениями окружающей действительности использовался диалектический метод. Применение дедуктивного и индуктивного методов не только позволило соотнести каждое конкретное событие с общими явлениями, происходившими в Мордовии, но и рассмотреть степень влияния государственной политики на экономическое и социальное положение региона. Выявить причины происходящих явлений в рамках региона, взаимосвязь процессов и их влияние на развитие событий, провести сравнительный анализ и обнаружить закономерности и отличия в общественной жизни Мордовии позволили историко-сравнительный и историко-системный методы.

Источниковая база исследования представляет собой комплекс материалов, который условно можно подразделить на несколько основных групп.

Первую из них составляют нормативно-правовые акты: Собрание законов и распоряжений Рабоче-крестьянского правительства СССР, Собрание узако-нонений и распоряжений Рабочего и крестьянского правительства РСФСР, директивы КПСС и Советского правительства36.

Примечательно, что постановления съездов Советов, исполнительных комитетов и пленумов областного комитета ВКП(б), в которых рассматривается широкий спектр вопросов, касающихся экономической, общественно-политической и культурной жизни региона были обязательными для выполнения. Для нашей работы наиболее интересными были резолюции и постановле-

36 См.: Собрание Законов и Распоряжений Рабоче-Крестьянского Правительства СССР. 1930, 1933; Собрание Узакононений и Распоряжений Рабочего и Крестьянского Правительства РСФСР. 1928, 1930; Директивы КППС и Советского правительства по хозяйственным вопросам. 1917-57. М, 1957. Т. 2.

ния съездов Советов СССР (1935 г.), постановления пленумов и бюро областного партийного комитета (1930, 1933, 1937 гг.), пленумов и президиумов ЦИК Мордовской автономной области (1933 г.) и республики (1937 г.)37. Общественное и государственное устройство республики, функции и роль органов государственной власти, внешняя атрибутика республики наглядно показываются в конституции МАССР 1936 г.38

Вторая группа включает в себя отчеты должностных лиц различных ветвей власти, включая и местный уровень, материалы и справки различных комиссий о состоянии дел в различных отраслях республики, о преобразованиях различных окружных, областных и республиканских учреждений. Для нас наибольший интерес представляли сборники документов по культурному строительству, по колхозному строю в МАССР, индустриализации, отчетные доклады руководителей республики39.

Третью группу источников составили архивные материал, включающие в себя делопроизводственные документы партийно-советских органов на территории Мордовии, в которых нашли отражение наиболее значимые проблемы общественно-политического и национально-культурного строительства в исследуемом регионе. Особый интерес в этом плане представляют дела, находящиеся фондах государственных учреждений, хранящиеся в Центральном государственном архиве Республики Мордовия (ЦГА РМ) и Центре документации Новейшей истории Республики Мордовия (ЦДНИ РМ). В ЦГА РМ работа проводилась с фондами областного исполнительного комитета Советов (ф. р.238), окружного исполнительного комитета Советов (ф. р. 149), центрального исполнительного комитета МАССР (ф. р. 175), мордовского областного совета Профсоюзов (ф. р. 137). В ЦДНИ РМ исследовались фонды окружного комитета ВКП(б) (ф. 326), областного комитета ВКП(б) (ф. 269), саранской городской парторганизации (ф. 333). Всего в работе был задействован материал более 10 фондов, касающихся периода конца 1920-х - 1930-х гг. Документы свыше ста различных дел составили основу источниковой базы диссертации.

Следующая группа источников представлена различного рода публикациями, как в центральной, так и в местной периодической печати, явившимися важнейшим источником для написания данной работы. Прежде всего, это местные национальные и русскоязычные издания, в которых нашли яркое отраже-

37 См.: Съезды Советов Всероссийские и СССР в постановлениях и резолюциях, М., 1935; Постановления пленумов Мордовского областного комитета. Саранск, 1930,1933, 1937; Образование МАССР (документы и мат ериалы). Саранск, 1981.

58 См.: Конституция МАССР. Саранск, 1937.

39 См.: Культурное строительство в МАССР. Саранск, 1986. Ч. 1; Победа колхозного строя в МАССР. Саранск, 1970; Индустриализация СССР. М., 1971. Т. 3; Мордовия за пять лет. Саранск, 1934.

ние многие стороны общественной жизни региона, дух 1930-х гг., отношение к реальной действительности со стороны различных социальных групп и отдельных людей. Безусловно, в первую очередь это касается газет «Красная Мордовия», «Мокшень правда», журнала «Сятко».

Пятая группа источников включает в себя опубликованные материалы и документы. Интересующая нас проблема, особенно в части репрессий и реабилитаций, представлена в вышедшей под редакцией А. Н. Яковлева книге «ГУЛАГ»40. В этом сборнике документов приводятся сведения о возникновении и развитии в СССР репрессивной системы и ее центрального аппарата -Главного управления лагерей. Публикуются документы, отражающие организационную структуру, статистические данные, режим и производственную деятельность всех исправительно-трудовых учреждений страны. Основная часть представленных источников была ранее недоступна исследователям. Для нас наиболее интересным материалом является национальная специфика репрессированных и их размещение в ИТЛ. Документы и материалы, касающиеся Мордовии, собраны в книге «Память: жертвы политических репрессий»41, которая содержит богатейший фактический материал по проблеме репрессий и реабилитированных на территории республики.

Историческая оценка непосредственных участников тех событий наиболее полно представлена в мемуарной литературе, представляющей еще одну группу источников. Прожитые годы, исполненные переосмыслением реальной действительности, позволили людям дать достаточно объективную оценку многим сторонам общественно-политической жизни анализируемого периода. Среди них особо выделяются воспоминания В. Ф.Тимошкина, С. С. Ларионова и др.42

Научная новизна исследования. Несмотря на наличие публикаций различного характера, тема данной работы разработана недостаточно. Практически только в последнее десятилетие над ними не довлеют идеологические догмы. В данном исследовании на основе анализа обширного фактического материала впервые сделана попытка комплексного изучения проблемы: характеристика партийной и исполнительной власти дается не только в динамике, но и выявляются тенденции, влиявшие на процесс их формирования и развития. В числе основных анализируются хозяйственно-политические факторы, процессы коренизации и выдвиженчества, социальные и национальные особенности региона, репрессии.

40 См.: ГУЛАГ: Главное управление лагерей, 1918-1960 / Под. ред. А. Н. Яковлева. М., 2002.

41 См.: Память: жертвы политических репрессий / Сост. П. Е. Сенькин, Ф. П. Сараев. Саранск, 2000.

42 См.: Агутов Н. Белые пятна с черной отметкой // Советская Мордовия. 1989. 11 февраля; Епишин В. В. Казахстан - земля последнего упокоения (Из воспоминаний В. Ф. Тимошкина) // Сов. Мордовия. 1990. 25 июля; Киричек Т. Жить достойно. Беседа с С. С. Ларионовым // Сов. Мордовия. 1988. 6 октября.

Пристальное внимание обращается на проблемы национально-культурного и государственного строительства в Мордовии, являющегося составной частью общественно-политической жизни региона этого периода. Рассматриваются вопросы организационно-массовой работы, расширения социальной базы власти, вовлечения в общественно-политическую жизнь Мордовии различных социальных и этнических групп населения. Особое внимание в работе уделяется психологии взаимоотношений власти и общества, реакции властей и общества на некоторые стороны общественной жизни республики: отношение к репрессиям и репрессированным, взаимоотношения мокши и эрзи, мордвы и русских, местной элиты и диаспоры, исполнительной власти и сельской общины.

На защиту выносятся следующие основные положения исследования:

1. Ключевыми элементами политической системы Мордовии к концу 1930-х гг. стали партийные организации и Советы. Выстроенная партийно-советская система регионального уровня не соответствовала социально-экономическому состоянию края, его социальному и национальному составу.

2. Считаясь формально самостоятельными организациями, комсомол и профсоюзы, общественные движения Мордовии являлись фактически «приводными ремнями» в решении задач органов партийной и советской власти.

3. Важнейшей частью общественной жизни Мордовии являлись выдвиженчество и коренизация политического и административного аппарата, которые были направлены как на подбор соответствующих ВКП(б) кадров, так и на борьбу с мнимым классовым врагом, включая и националистов.

4. Национально-культурное и государственное строительство в Мордовии сопровождалось активным втягиванием в общественно- политическую среду как мордвы республики, так и диаспоры, что способствовало заметному росту местного национального самосознания.

5. Деятельность мордовской интеллигенции была направлена на решение национального возрожденческих задач и целей, на внедрение в массы советского образа жизни, разрушение былых сложившихся форм социума.

6. Репрессии как составная часть общественной жизни Мордовии разрушили структуру и систему сельской общины и уничтожили самую образованную часть зарождающей мордовской общественно-политической культурной элиты.

7. Политические процессы в Мордовии сопровождались грубейшими нарушениями административного и уголовного права, о чем свидетельствует вынесение обвинительных актов (от 60 до 80 %) несудебными органами.

Теоретическая и практическая значимость исследования. Сегодняшняя ситуация кардинальных социальных и экономических перемен, ограниченности материальных и финансовых ресурсов, маргинализация общества, как

представляется, во многом схожа с ситуацией 1930-х гг. Это же можно отметить и в поиске различных приемлемых для органов управления форм общественной жизни. В условиях, когда национальным республикам приходится определять свое место в стратегии общественно-политического развития страны, руководителям государственных органов не бесполезно опереться на опыт, пусть не всегда позитивный, предыдущих десятилетий. Кроме того, выводы и наблюдения, фактический материал, содержащийся в работе, могут быть использованы для подготовки обобщающих трудов по истории, политологии и в вузовской лекционной работе.

Апробация работы. Основные положения диссертации были изложены в докладах и сообщениях автора на всероссийских научно-практических конференциях «Сафаргалиевские научные чтениях» (Саранск, 2000-2003 гг.), внут-ривузовских научных конференциях МГУ им. Н. П, Огарева «Огаревские чтения» (Саранск, 2001, 2003 гг.), на семинаре «Сталинизм: прошлое, настоящее, будущее» (Пермь, 2004 г.), отражены в четырех статьях.

Структура диссертации: Работа состоит из введения, двух глав, заключения, библиографического списка.

ОСНОВНОЕ СОДЕРЖАНИЕ РАБОТЫ

Во введении обосновывается актуальность темы, определяются предмет и объект исследования, его территориальные и хронологические рамки, даются анализ историографии проблемы, обзор источниковой базы, определяются цель и задачи работы, методология и методика исследования, характеризуются его научная новизна и практическая значимость, формулируются основные положения, выносимые на защиту.

Первая глава «Политическая система Мордовии: складывание и принципы функционирования» включает три параграфа.

В первом параграфе «Мордовская организация ВКП(б): оформление ядра политической системы» рассматриваются основные тенденции развития Мордовской организации ВКП(б) в период преобразования Мордовского округа Средне-Волжского края в Мордовскую автономную область и, в дальнейшем, -в Мордовскую автономную советскую социалистическую республику. Мордовская областная партийная организация до марта 1935 г. входила в состав Средне-Волжской краевой партийной организации, а затем до декабря 1936 г. - в состав Куйбышевской краевой партийной организации. Лишь с 1937 г. Мордовская организация ВКП(б) стала напрямую подчиняться ЦК ВКП(б). Каждая партийная организация находилась в ведении непосредственно вышестоящей: районная -

городской, городская - областной, последние - ЦК и, наконец, съезда партии. В РСФСР центральной республиканской партийной организации не было, поэтому партийная сеть подчинялась непосредственно ЦК. Устав партии предусматривал наличие сети первичных партийных организаций, которые создавались на основе положения «О первичной партийной ячейке ВКП(б)» 1931 г. До конца 1930-х гг. в Мордовии они в большинстве своем были малочисленными до - 15 человек (77,9 % от общей численности). Кроме того, отсутствие партийных ячеек во многих колхозах и даже районах может говорить о том, что партийное строительство в Мордовии в довоенное время оставалась незавершенным, организации не имели парткомов, отсутствовали и цеховые партийные организации. Партийные группы в Мордовии начали создаваться лишь в 1939 г. Наряду с первичными парторганизациями существовали политотделы, которые создавались с целью контроля за проведением «генеральной линии партии» в особо отстающих отраслях хозяйства и для их «подстегивания», вплоть до применения карательных методов. Следует подчеркнуть, что политотделы не подчинялись районным партийным организациям. Выполнив свое предназначение, в том числе и надзорные функции, в 1935 г. они были ликвидированы в совхозах и МТС. Их ликвидация была напрямую связана с тем, что они нарушали единство системы партийно-политического руководства сельским хозяйством, создавали на селе своеобразную форму двоевластия.

Тенденции численного изменения состава Мордовской областной организации ВКП(б) были напрямую связаны с внутренней обстановкой в стране. С 1934 по 1939 гг. Мордовская областная партийная организация понесла очень серьезные потери, что привело практически к стабильному уменьшению ее численности. Это во многом связано с чистками в партии, обменом партийных документов и репрессиями 1934,1937-1938 гг. Лишь к 1940 г. Мордовская областная организация ВКП(б) достигла численности 1933 г. Репрессивные меры задели не только рядовых членов ВКП(б), но и руководящий состав. Только в аппарате Мордовского обкома ВКП(б) было арестовано 22 человека, включая всех секретарей и заведующих отделами. Из 70 членов и кандидатов в члены обкома ВКП(б) и ревизионной комиссии арестам подверглись 26 человек. Как «враги народа» были разоблачены 28 первых и вторых секретарей райкомов партии.

Мордовская областная организация ВКП(б) отличалась довольно низким качественным составом. При этом следует подчеркнуть, что неграмотностью (или низкой грамотностью) страдало не только низовое звено, но и партийное руководство Мордовии. Социальный состав областной партийной организации 1 января 1937 г. был представлен 36,1 % рабочих, 53,3 % крестьян и 10,5 % служащих, что не отвечало социальной структуре республики. Отмечался огромный

рост числа коммунистов-служащих, который отражал процессы формирования новой советской бюрократии и командно-административной системы.

Второй параграф главы «Советы как органы государственной власти н национально-государственное строительство» посвящен реформированию исполнительных органов власти в ходе создания мордовской государственности и ее функционирования.

Создание Мордовского округа способствовало оформлению национальных органов государственного управления. Однако сам округ, согласно Конституции РСФСР 1925 г., оставался обычной административно-территориальной единицей, мало что меняя в политическом и экономическом положении мордовского народа. Права и обязанности окружных органов государственного управления сближали их с ранее функционирующими губернскими исполкомами. Местные органы управления Мордовского округа в общем и целом соответствовали типу системы органов власти и управления РСФСР.

Процесс преобразования Мордовского округа в Мордовскую автономную область происходил с нарушением конституции РСФСР. Область оставалась промежуточной единицей в рамках Средне-Волжского края и на практике происходило ущемление ее прав в финансовой, политической, экономической и других сферах. Органы исполнительной власти функционировали на основе общепринятых общегосударственных норм. Преобразование Мордовской АО в автономную республику юридически подняло уровень титульного народа на более высокую ступень. МЛССР получила право принять конституцию, создать свои высшие органы власти и управления, внешние атрибуты власти. При этом структура, функции и порядок образования органов управления определялись конституцией РСФСР.

Эволюция органов государственной власти Мордовии в конце 1920-х -1930-е гг. проходила под влиянием как внешних, так и внутренних причин. На их работу влияли хозяйственная специфика региона, традиционное мировоззрение и национальный уклад жизни населения, многонациональный состав, некомпетентность кадров, сужение их функций. На протяжении всего периода отмечается постоянное давление на Советы со стороны партийных органов, что особенно стало заметно во время устранения последнего препятствия на пути становления диктатуры государства на селе - общины. Следует указать, что вплоть до 1931 г. община успешно противостояла экспансии государства, несмотря на передачу Советам целого ряда ее функций. Постоянные реорганизации исполнительной власти также способствовали усилению влияния на Советы партийных органов, и, в итоге, - складыванию командно-административной системы.

В третьем параграфе «Роль общественных организаций в политической системе республики» рассматриваются основные общественные организации, оказавшие существенное влияние как на политическую систему, так и на общественность в 1930-е гг. В ходе оформления политической системы СССР общественные организации оказались встроенными в ее каркас и оставались таковыми вплоть до середины 1980-х гг. Помимо партийных организаций и советов, являвшихся органами диктатуры пролетариата, политическая система Мордовии включала в себя профсоюзы как наиболее массовую организацию и комсомол как организацию молодежи. Последние рассматривались как «приводные ремни» партийного влияния. В условиях авторитарного политического режима, где механизмы сдерживания произвольных действий руководителей ослаблены, целый ряд функций профсоюзов был отброшен, а другие были поставлены на прямую службу идеологии и политике. Профсоюзы потеряли свою роль при заключении трудовых договоров, право контроля за соблюдением принципа социальной справедливости. С 1934 г. начинает просматриваться прямая партийная ответственность за руководство хозяйственной работой. Партия все более расширяла хозяйственные функции всех партийных органов, оттесняя профсоюзы от исполнения своих прямых обязанностей. Лишение полномочий профсоюзов в разработке и заключении коллективных договоров, исключение их из «треугольника» (былое участие профсоюзов в качестве рабочего контроля на предприятиях) и т. д. сделали их придатком партии большевиков. С этого времени роль профсоюзов СССР, полностью подчиненных партии и государству, свелась к решению вопросов социально-культурного обеспечения (шефская помощь, организация культурных мероприятий, борьба за профессиональную грамотность), контролю за соблюдением инструкций по увеличению производительности труда и соблюдению трудовой дисциплины, реализации на практике всех жестких мер в отношении трудящихся масс.

Особое место в деятельности профсоюзов Мордовии занимала организация ударничества и стахановского движения на предприятиях области (позднее республики). Стахановское движение способствовало формированию иного социального статуса людей. На 21 марта 1936 г. в Мордовии насчитывалось 290 стахановцев, или чуть более 12 % от общего числа работающих. Однако при этом не следует забывать, что в объявленные стахановские дни, недели и декады были задействованы все рабочие предприятий.

Что касается роли ВЛКСМ в проведении политического курса, то партия всемерно поддерживала активистов-комсомольцев, выдвигая их на руководящие должности, как на селе, так и в городе. Этим самым она постоянно обеспечивала преемственность складывавшегося нового бюрократического партийного аппа-

рата, ибо прямой путь из ВЛКСМ - в ВКП(б). Для рядовых активистов повсеместно существовала система материального и морального стимулирования, но сам комсомол постепенно к концу 1930-х гг. превратился в бюрократическую организацию, структура которой слепо повторяла ВКП(б). При этом комсомолу было дано полное право на проявление себя только на поприще выполнения партийных решений и резолюций. При этом формы и виды работ не ограничивались, что создавало иллюзию самостоятельности. Это было характерно как для ВЛКСМ в целом, так и для Мордовской областной комсомольской организации.

Во второй главе «Основные направления развития общественно-политической жизни» дается анализ общественной жизни, национальной политики и репрессий как фактора общественно-политической жизни.

В первом параграфе «Общественно-политическая ситуация в стране и ее региональные направления» отражена общественная жизнь в целом по стране, и на уровне отдельно взятого региона - Мордовии - показывается, как власть умело и последовательно убеждала население, что новое общество рождается в жесткой борьбе с внешней и внутренней контрреволюцией, культивировала подозрительность, «умение распознать врага», формировала психологию людей, живущих в осажденной крепости.

«Революция сверху», развернувшаяся с конца 1928 г., внесла серьезные изменения во внутреннюю политику правящей партии, реанимировав военно-коммунистические методы управления страной. Крупная буржуазия в России перестала существовать еще в годы революции и Гражданской войны, теперь пришла очередь среднего класса, мелкобуржуазных слоев, среди которых наиболее многочисленной, а, значит, наиболее опасной, являлась прослойка зажиточных крестьян-кулаков, по которым и был нанесен сокрушительный удар.

В конце 1920-х - 1930-е гг. общественно-политическая жизнь страны имела тенденцию к унификации и связанному с ней упрощению. Оформилась политическая система с полным преобладанием ВКП(б), определились места в ней советских органов и общественных движений. Однако при всей унифицированности ее отдельные элементы вносили определенную дезорганизацию, связанную с сопротивлением населения проводимой политике. Конкретные проявления этих общих тенденций имелись в каждом регионе страны, в том числе и в Мордовии.

Во втором параграфе «Национальная политика как основной элемент общественно-политической жизни» анализируется национальная политика как основной элемент общественно-политической жизни страны. Важнейшими факторами, способствовавшими процессу национально-культурного строительства, надо признать достаточно весомое (и при этом энергичное) мор-

довское представительство в губернских и уездных исполкомах Средне-Волжского края, оформление автономий у соседних с мордвой народов, движение автономистов и их борьбу за возрождение мордовской государственности.

Успехи государственных образований связаны с появлением в 1920-е гг. в экономике и особенно национальной культуре грамотности. Однако существовала масса причин, которые мешали быстрому проведению политических мероприятий по реализации национальной политики Мордовии, среди которых расселение народа, недостаточное количество квалифицированных кадров, определенное противодействие среднего звена управления. Решению этих проблем была подчинена политика коренизации, которая, выполнив на первоначальном этапе свою роль в формировании национальных кадров управления, впоследствии сменилась выдвижением работников, беспрекословно выполнявших волю партии. Процесс коренизации в Мордовии в первую очередь был направлен на широкое приспособление новых органов власти к национальным потребностям населения и проводился одновременно с борьбой против национализма. Составной частью национальной политики являлась культурная революция. Смена идеологии, занимавшая в ее ходе важнейшее место, означала, не в последнюю очередь, борьбу с православием. Массированной атаке подверглись традиционные общечеловеческие принципы и ценности: изменялись представления о совести, чести и достоинстве.

Создание Мордовского округа, а затем преобразование его в область и, позднее, в республику, улучшило возможности подготовки национальных кадров. В 1931 г. в автономии было открыто первое высшее учебное заведение -Мордовский агропединститут, ставший позднее Мордовским педагогическим институтом. Весной 1935 г. постановлением пленума Мордовского обкома ВКП(б) «О начальной и средней школе» констатировалось завершение начального всеобуча и охват семилетним обучением 71,2 % всех школьников Мордовии, в том числе 74,8 % мокшан и 86,8 % эрзян.

Общее просвещение населения осуществлялось не только с помощью школ. В городах автономии организовывались всевозможные клубы, музеи, в деревнях - дома крестьянина, избы-читальни, библиотеки и т. д. Лишь с 1920 -1930-х гг., с выходом мордовских газет и журналов, а затем созданием книжного издательства, появилась возможность массового выпуска национальных книг, а с этим заявила о себе и собственно мордовская художественная литература. Ее становление, с одной стороны, опиралось на фольклор, а с другой - на традиции, выработанные русской классической литературой. Профессиональная мордовская музыка берет начало с организации хоров и обработки народных песен, с началом своей деятельности первого профессионального мордов-

ского композитора и дирижера Л. П. Кирюкова. Изобразительное искусство мордвы своими корнями уходит в тысячелетнее наследие художественных промыслов, в образное, чувственное восприятие мира, сильно развитое у мордвы. В 1920 - 1930-е гг. в Мордовии сложился интернациональный коллектив, объединивший более 20 художников.

Важными аспектами национальной политики стали проблемы внедрения мордовских языков в делопроизводство и «выдвиженчество». Именно выдвиженцы в Мордовии стали самой динамичной частью советско-партийных учреждений, социальной основой и политической опорой государственной машины. Несмотря на многие положительные стороны, выдвиженчество и коренизация были в итоге превращены в очередную политическую борьбу с мнимыми врагами складывавшейся авторитарной системы, и направлены на подбор и воспитание послушных партийной воле работников-националов.

В третьем параграфе «Репрессии 1930-х гг.» показано, что, начиная с конца 1920-х гг., репрессивная политика шла по восходящей линии и затухла только тогда, когда партия объявила о победе социализма по всему фронту.

Одной из причин широкомасштабных репрессий было отсутствие в стране сплоченных устойчивых социальных групп. Общество состояло почти сплошь из людей, во многом потерявших связи со своей старой социальной средой, утративших прежние моральные и нравственные идеалы. Именно такие люди представляли собой благодатную почву, на которой прорастали семена репрессий. Кроме того, это вытекало из самой логики и планов строительства социализма, важной составной частью которых было освобождение нового общества от чуждых ему социальных слоев. На первоначальном этапе репрессии были направлены против деревни, когда была уничтожена элита крестьянского хозяйства Мордовии. Исходя из данных райисполкомов по 20 районам (из имеющихся 23), к 1 мая 1930 г. было полностью или частично раскулачено 5063 хозяйства. По другим данным, эта цифра доходит лишь до 5015 крестьянских хозяйств. В то же время простые подсчеты показывают, что их было значительно больше: весной 1930 г. было депортировано 317 семей; в течение 1931 г. - не менее 2500 (только в марте - 609 семей - 3213 человек); в 1933 г. - не менее 200 семей, и более 300 семей отправлены на внутренние спецпоселки. Таким образом, количество только высланных со своего места жительства составляет 3317 семей. С учетом того, что в 1937 г. численность населения МАССР составляла 1 194 250 человек, и исходя из средней численности крестьянской семьи, количество пострадавших от раскулачивания можно определить как минимум в 0,9 %-1,4 % от общей численности населения МАССР, тогда как материалы по реабилитации на территории Мордовии позволяют говорить о цифре в 2,3 % населения.

В 1933 г. началась «чистка» партии, которая фактически затянулась до конца 1935 г. В ее ходе в Мордовии из рядов ВКП(б) выбыло 2669 человек (25 % состава всей организации). В конце 1937 г. был организован ряд судебных дел в районах республики. Все они напоминали отлаженные, хорошо отрепетированные спектакли, в ходе которых обвинитель не успевал произнести слово, как подсудимый вставал и признавал свою вину. Наряду с партийными деятелями подверглись репрессиям и работники ЦИК и СНК республики. Репрессии обрушились в первую очередь на образованную и критически мыслящую часть интеллигенции. В январе 1937 г. в процессе «антисоветского троцкистского центра» волна репрессий захлестнула и Мордовию, в результате чего была репрессирована (а фактически уничтожена) большая часть районного и республиканского партийного, комсомольского и государственного актива республики. По делу мордовского право-троцкисктого блока было привлечено около 100 человек. Аресты коснулись и чекистов Мордовии - как руководящего состава, так и рядовых работников.

Печать в 1930-е гг. превратилась в зеркало борьбы с классовым врагом. Статьи и заметки о «разоблачении врагов народа» стали основным материалом, заполнившим страницы как областной, так и районной печати Мордовии. Не миновали репрессии и самих мордовских журналистов. Уже к марту 1937 г. органами НКВД было арестовано 11 редакционно-издательских работников. Об уровне творимого беззакония в Мордовии говорит тот факт, что несудебными органами (так называемыми «тройками») в республике было осуждено 68,1 % всех репрессированных.

В заключении подводятся итоги, обобщаются основные идеи работы. Отмечается, что ключевыми элементами политической системы региона стали партийные организации и Советы, всецело подчиненные «авангарду общества» в лице ВКП(б).

Система государственного управления в своем развитии на этом этапе прошла через ряд важных моментов. В конце 1920-х - 1930-е гг., в момент проведения массовых репрессий против крестьянства Мордовии, Советы достаточно ярко показали тесную связь с общиной через массовое нежелание возглавить колхозное движение. Именно в связи с этим были экстренно проведены мероприятия по «перестройке» Советов через перевыборы - своеобразные формы чистки органов государственного управления. Особенностью этих чисток в Мордовии являлось то, что они в значительной степени были нацелены против национальных мордовских Советов, куда в первую очередь направлялись различного рода уполномоченные и представители рабочего класса.

Направляющим органом деятельности Советского государства была партия большевиков, которая осуществляла диктатуру пролетариата, и в этом смыс-

ле управляла страной (через Советы) и проводила свою генеральную линию. Именно в тесной связи с отмеченными задачами была построена работа Мордовской партийной организации. Динамика ее развития также отражала основные изменения в политике партии. Главной особенностью ее развития в Мордовии было распространение мелких партийных организаций на местах, что было связано с особенностями социально-экономического развития мордовского края. При этом следует отметить, что вплоть до конца 1930-х гг. здесь имелось немало сел (и даже районов), где отсутствовали колхозные партийные организации.

«Верным помощником» партии, как в стране, так и в Мордовии, являлся комсомол как организация молодежи. Комсомольцами в основном были те, кто вырос при советской власти и называл революцию своей. Усваивая советские ценности, которые у многих из них ассоциировались с отречением от всего старого, рутинного, большинство молодых людей искренне приняли советские идеалы и были готовы на любой риск ради Советской власти. Именно таковой была значительная часть молодежи Мордовии. Получение полного права на проявление своей инициативы в выполнении партийных решений и резолюций создавало у молодежи иллюзии осознания себя полноправной, самостоятельной организацией, составной частью политической системы страны. Система материального и морального стимулирования активистов, стахановцев и передовиков промышленного производства и сельского хозяйства, их выдвижение на руководящие должности также позитивно показывали комсомол. В то же время и для комсомола было характерно его постепенное превращение в бюрократическую организацию, машину выполнения решений партии, ее опору.

Важной составной частью общественной жизни Мордовии в условиях национально-государственного и культурного строительства стали выдвиженчество и коренизация политического и административного аппарата, которые со временем, были превращены в очередную политическую борьбу с мнимыми классовыми врагами.

Не принижая масштабов репрессий среди русского и татарского населения в Мордовии, необходимо отметить, что в период национально-государственного и культурного строительства здесь была уничтожена самая образованная часть мордовского этноса. Этот урон для мокши и эрзи в тот период времени был несопоставим ни с чем. Анализ материалов, касающихся репрессий 1930-х гг., позволяет говорить о том, что число пострадавших в регионе может составлять до 2,3 % его населения. Ярким доказательством творимого < беззакония на территории Мордовии является тот факт, что от 60 до 80 % обвинительных актов в различных районах выносились несудебными органами.

Анализ социального происхождения репрессированных показывает, что он достаточно четко соответствовал социальной структуре Мордовского региона.

Общественно-политическое развитие Мордовии во многом было подчинено процессам, идущим в целом в стране. К тому, же многие его отличительные черты были связаны с региональными особенностями социально-экономического развития, социальным и национальным составом республики, особенностями национально-государственного и культурного строительства.

Основные положения диссертационного исследования изложены в следующих публикациях автора:

1. Чекушкин А. Н. Еще раз о репрессиях // Вагант: Сб. раб. студ. науч. об-ва Ист.-социол. инст-та МГУ им. Н. П. Огарева. - Саранск, 2003. - № 4. - С. 54-57(0,28 п.л).

2. Чекушкин А. Н. Некоторые моменты обсуждения проекта конституции СССР в 1936 году в Мордовии // Nota bene. Молодежный научно-публицистический альманах. - Саранск, 2003. - № 7. - С. 184-186 (0,13 п. л).

3. Чекушкин А. Н. Комсомол - в общественно-политической жизни Мордовии в 1930-е гг. // Nota bene. Молодежный научно-публицистический альманах. - Саранск, 2004. - № 8. - С. 105-109 (0,20 п. л.).

4. Чекушкин А. Н. К проблеме общественно-политической жизни Мордовии в 1930-е гг. // Социально-гуманитарные исследования: теоретические и практические аспекты: Межвуз. сб. науч. тр. - Вып. IV. - Саранск, 2004. - С. 7983 (0,25 п. л).

Всего потеме диссертации опубликованы 4научные статьи общим объемом 0,86 п л

Подписано в печать 11.05.04. Объем 1,5 п. л. Тираж 100 экз. Заказ № 857. Типография Издательства Мордовского университета 430000, Саранск, ул. Советская, 24

№104 9 8

Оглавление научной работы автор диссертации — кандидата исторических наук Чекушкин, Александр Николаевич

Введение.

1. Политическая система Мордовии: складывание и принципы функционирования.

1.1. Мордовская организация ВКП (б): оформление ядра политической системы.

1.2. Советы как органы государственной власти и национально-государственное строительство.

1.3. Роль общественных организаций в политической системе республики.

2. Основные направления развития общественно-политической жизни.

2.1. Общественно-политическая ситуация в стране и ее региональные направления.

2.2. Национальная политика как основной элемент общественно-политической жизни.

2.3. Репрессии 1930-х гг.

Введение диссертации2004 год, автореферат по истории, Чекушкин, Александр Николаевич

Актуальность темы. Общественно-политическая жизнь отдельно взятого региона, отмеченная политическим и социальным своеобразием, - тема многоплановая, широкая и сложная. Конец 1920-х - 1930-е гг. занимают особое место в истории России в целом и Мордовии в частности. Это период глубокой трансформации политической жизни, острых дискуссий о дальнейших путях развития страны, борьбы за власть в руководстве государством и его низовых звеньях, которые во многом определили ее дальнейшее развитие.

Ускоренная индустриализация и коллективизация, проводимые практически только авторитарными методами, командно-административный стиль в системе государственного управления способствовали глубоким количественным и качественным изменениям в системе общественной жизни страны и регионов, что и является основной темой представленной диссертации.

Процессы трансформации общественно-политической и культурной жизни конца 1920-х - 1930-х гг. вызывают пристальный интерес со стороны научной общественности. Тематика данных исследований актуальна по целому ряду причин. Именно в это время складывалась командно-административная система, последствия существования которой оказывают воздействие на развитие России до настоящего времени. Фактически оформлялась матрица основных форм общественно-политической жизни, преобладавших в стране вплоть до конца XX в. Особый интерес вызывает рассмотрение данных процессов на региональном уровне, характеризующемся целым рядом особенностей в силу своеобразия социально-экономического состояния, географического положения и национального состава населения. Исследования в этой области на примере Мордовии могут дать объективную картину развития страны в конце 1920-х - 1930-е гг., тем более что в современных условиях идет поиск новых форм организации политической власти, население страны втягивается в общественную жизнь, и исторический опыт приобретает особую значимость. Последний, касаясь государственного управления на региональном уровне, важен не только с точки зрения исследования последствий унификации исполнительной власти и общественного развития, но и влияния этого процесса на национально-государственное строительство этносов.

Исследование данного периода, характеризующегося усиленной модернизацией государства, которая сопровождалась соответствующими изменениями в организации форм общественной жизни, строительством и развитием специальных государственных учреждений и общественных организаций, специфическими принципами формирования их кадрового состава, весьма актуально. Важнейшие процессы конца 1920-х - 1930-х гг., способствовавшие формированию своеобразия общественно-политического развития, позволяют выявить как общие черты проявления этих процессов в стране, так и отличительные особенности, свойственные Мордовии.

Степень научной разработанности проблемы. Переходя к историографии вопроса, следует отметить некоторые ее особенности. Во-первых, осмысление проблем общественно-политической жизни происходило в процессе формирования советской исторической науки. Во-вторых, огромный по масштабу, сложный по структуре корпус историографических источников достаточно ярко отражает поступательное движение исследовательской мысли. В-третьих, отличительным признаком историографии последних десятилетий является введение в научный оборот целого ряда новых источников, заполнение «белых пятен» истории (репрессии 1930-х гг., национальная сельская община и др.), постановка целого ряда дискуссионных вопросов (власть и общество, власть и индивид и т. д.), анализ региональных аспектов общественно-политической истории.

Историография конца 1920-х - 1930-х гг. в Мордовии была напрямую связана с проблемами национально-государственного и общественно-политического строительства и управления. В первую очередь это относится к работам, авторы которых обращали внимание на эволюцию избирательного законодательства, права и обязанности вол исполкомов и сельских Советов.

Так, перестройка низового советского аппарата в условиях строительства нового общественно-экономического уклада и политического строя были рассмотрены А. В. Лужиным1. Эти же вопросы анализировались в журналах «Власть Советов», «Путь Советов», поднимались в работах А. С. Киселева,

A. И. Акимова, Б. С. Бака, И. М. Палькина . Отдельно среди работ этого периода выделяются труды, носившие научно-популярный и агитационно-пропагандистский характер. К ним относятся работы Г. А. Полумордвинова и

B. Д. Мартынова, которые привели интересные данные по целому ряду проблем общественно-политического характера, национально-культурного строительства региона3. Несмотря на преобладание сведений о «достижениях эпохи», в целом ряде работ содержались конкретные указания на недостатки и недочеты национально-культурного и общественного развития региона. При этом они преподносились не только как следствие деятельности «врагов народа», «автономистов», но и как результат бдительности партийных органов.

Несколько в стороне стоит работа Т. В. Васильева «Мордовия»4, которую можно считать не только глубоким исследованием, но и важнейшим источником по истории мордовского народа в период становления мордовской автономии. Параллельно некоторые стороны общественной жизни мордвы рассматривались Г. К. Ульяновым и М. Бором5.

Характеризуя работы 1950 - 1960-х гг., следует отметить их ориентированность на господствующую идеологию и практику. Поэтому социальный успех таких публикаций во многом зависел от того, насколько они отвечали господствующему заказу, нередко сводимому к научной легитимации решений партии и правительства. Именно из этого вытекал диапазон проблем, охватывающих наиболее актуальные, зримые процессы экономической (К. Я. Наякшин) и политической жизни регионов (Т. В. Попков)6. Наряду с наличием добротного фактического материала научные поиски обозначенных исследователей были выдержаны в рамках официальной идеологии и источниковедческой базы. Закономерности общественной жизни выявлялись слабо, давались без анализа командно-административной системы, социально-политических особенностей регионов.

Несмотря на идеологизированость исторической науки, в этот период проблемами советского общества и политической системы и, соответственно, общественной жизни страны занялся более широкий круг исследователей. При увеличении диапазона рассматриваемых проблем вырабатывались новые подходы в рассмотрении государственных учреждений СССР. Так, в работе А. А. Нелидова была дана характеристика роли низовых звеньев управления в общественной жизни; Ю. С. Кукушкин подверг анализу организационные формы деятельности Советов, А. И. Лепешкин охарактеризовал некоторые 7 стороны общественно-политического развития на низовом уровне .

Обозначенный период характеризовался подготовкой обобщающих трудов по истории советского государства. Опубликованное коллективное о исследование «Советы за 50 лет» - первый опыт подобной работы, в котором отражалась положительная сторона деятельности партии и государства в создании национально-государственных образований и нового общественно-политического уклада.

Основным недостатком большинства научных публикаций, посвященных в той или иной мере исследованию функционирования политической и управленческой системы в нашей стране, является их описательный характер и однообразие замыслов авторов, выполнявших политический и социальный заказ. Констатация данного факта не дает права обвинять исследователей, поскольку это являлось следствием фетишизации идеологической борьбы в обществе и науке. Историческая наука вынуждена была служить политической системе, отражая только неуклонное и последовательное ее совершенствование и преимущества как наиболее целесообразной формы государственного устройства и наиболее позитивного образа жизни. Наиболее заметно эти тенденции в региональной историографии данного периода проявились в работе М. В. Агеева, в которой главное место занимает отражение развития 4 колхозного производства, общественно-политических отношений и социальной борьбы в деревне, доказательство абсолютной правильности шагов ВКП(б) в создании новых форм хозяйствования и общественной жизни на селе9. В то же время недостаточно раскрытыми остались субъективный фактор коллективизации, особенности общественных отношений в национальном селе. Практически заказной характер имел и коллективный труд обобщающего характера, где нашли отражение события 1920-х - 1930-х гг. - «Очерки истории Мордовской АССР»10.

В разработках конкретных проблем общественно-политического развития СССР до конца 1980-х гг. тенденции историографии определялись концепциями и схемами, основанными на доктрине «развитого социализма». Поэтому новый этап изучения политической истории страны означал фактически полное переосмысление истории Отечества, что наиболее ярко выразилось в публицистике (Е.Г. Гимпельсон, Н. В. Тепцов, Г. X. Корякин и др.)11. Оценивая ситуацию тех лет, Г. А. Бордюгов и В. А Козлов писали: «.профессорская публицистика давала широкую панораму, историки работали над деталями, профессиональная историческая публицистика тонула в широком море популярных непрофессиональных статей»12. В то же время именно исторической публицистике удалось выявить и поставить наиболее слабо разработанные проблемы, наметить новые концептуальные подходы. Проблема формирования командно-административной системы, государственного социализма, тоталитаризма и их влияние на общественную жизнь страны и регионов была поставлена в общем оценочном плане.

Пожалуй, впервые на серьезном профессиональном уровне сущность сложившейся *в конце 1920-х - начале 1930-х гг. системы управления рассматривалась в сборнике статей «Режим личной власти Сталина»13, в котором авторы с привлечением широкого круга впервые вводимых в широкий оборот источников исследовали вопросы формирования политической системы в Советском Союзе. Главная мысль издания состоит в том, что нет власти над обществом, она всегда в тканях данного общества. Наиболее последовательно это рассматривается в работе М. Н. Кузьмина

Культурность населения Советской России как фактор выбора политической модели»14. Исследуя культурные характеристики классов, уровень грамотности населения России, автор подчеркнул объективность не только материальных обстоятельств, в которых действуют субъекты, но и историческую детерминированность самой субъективности.

Объективной необходимостью и жгучим интересом к истории своего государства советского периода можно объяснить появление большинства книг и статей профессиональных историков, вышедших в конце 1980-х -начале 1990-х гг.15 Отдельные работы можно выделить особо. На идеологической сфере, фактически требовавшей огосударствления всей общественно-политической жизни общества, акцентирует свое внимание Г. С. Киселев. На связь различных мифологем и реальной политико-административной системы указывает в своей монографии А. А. Ермоленко16. Касаясь вопроса социальной опоры политической системы, он отмечает, что результатом переплетения сил и устремлений огромной массы вчерашних общинников стали устремления к созиданию нового коллективистского строя и замыканию в собственной стране от внешних враждебных сил.

Одновременно обозначенный период вызвал к жизни публикации, объединяющим фактором которых при наличии новых концептуальных подходов является высвечивание в основном негативного. Это особенно заметно в исследованиях, посвященных кадровым вопросам в органах государственного управления и механизмам функционирования советской номенклатуры17. Наряду с подобными работами до сих пор выходят в свет публикации, направленные на защиту общественного строя эпохи сталинизма и самого И. В. Сталина, его действий по отношению к отдельным социальным группам населения. Авторы пытались оправдать негативные явления 1930-х гг., включая и репрессии18. Для нас эти работы важны в плане рассмотрения и сравнения общих процессов формирования кадрового потенциала регионов и их кооптации.

Особый интерес представляет работа В. И. Ильина, рассматривавшего социальную стратификацию советского общества на протяжении длительного времени (с 1917 по 1996 гг.). Для нашей работы очень важно то, что автор во многом создал документальный портрет основных социальных групп населения СССР, что реально позволило отразить общность интересов и коллективную ментальность - надежду, страх, ожидание и т. д.19

Параллельно с новыми концептуальными подходами отечественных авторов для исследователей стали доступны заметные достижения зарубежной немарксистской историографии, в которых немалое место уделяется советскому образу жизни, социальным группам, общественному развитию. Труды Э. Карра,

Н. Верта, Дж. Боффа, Р. Такера, Д. Хоскинга, Ш. Фицпатрика позволяют опровергнуть основной тезис советской историографии о зарубежных историках как фальсификаторах исторического процесса, напротив, они отличаются уважительным и объективным отношение к истории России, их работы богаты материалами, не доступными для широкого круга российских исследователей20.

В обозначенный период в научный оборот стали вводиться наработки русских обществоведов, которые оказались за рубежом: J1. Д. Троцкого, описавшего кадровый состав политического аппарата управления страны и его влияние на 1 общественную жизнь в Советском Союзе , М. С. Восленского и А. А. Авторханова , проанализировавших вопросы становления бюрократии советского периода, сращивания партии и Советов, их прямое воздействие на советское общество.

В целом в отечественной историографии были поставлены и в той или иной степени исследованы основные вопросы, характеризующие организацию и кадровый состав органов политической власти в рассматриваемый период, изменения в общественно-политической жизни СССР.

В региональной историографии указанные проблемы так или иначе затрагивались в трудах, освещающих становление национальных автономий.

23

Здесь особо следует выделить монографию К. И. Куликова , в которой большое внимание уделяется взаимоотношениям органов исполнительной власти национальных республик с центром и промежуточными государственными структурами (край, область), в состав которых они входили. По мнению автора, во многом объективное существование промежуточных звеньев, включение национальных государственных образований в состав краев лишало их самостоятельности в решении целого блока вопросов, касающихся политического и общественного развития. Автор указывает на ущемление прав органов национально-государственного управления, что явилось продолжением царской колонизаторской политики в новых формах.

Следует отметить, что вопросы общественно-политической жизни Мордовии в конце 1920-х - 1930-е гг. рассматривались учеными Мордовии вплоть до начала 1990-х гг. чаще всего попутно, как дополняющие основную тему специальных исследований. Именно такой подход характерен для работ М. С. Букина, И. А. Васькина, В. С. Тягушева, И. Я. Яшкина и др.24 Основное внимание в работах М. С. Букина было обращено на исследование становления мордовской национальной государственности. В то же время, на наш взгляд, очень мало внимания обращалось на трансформацию общественной жизни в процессе статусно-юридических изменений мордовской государственности в условиях складывания командно-административной системы управления, функционирования республики в качестве промежуточной государственной структуры.

Важное место в общественной жизни Мордовии как сельскохозяйственного региона играла национальная община. Вопросами взаимоотношений общины с Советами занимался В. А. Балашов, который дал критическую оценку ликвидации традиционных органов деревенского самоуправления25. Общественной жизни села, социальной структуре, функционированию общины в конце 1920-х — начале 1930-х гг., ее взаимодействию с советской властью, ликвидации общины в ходе коллективизации, реакции общинников на политику государства посвящены публикации Т. В. Ефериной .

Проблемам формирования интеллигенции в Мордовии, вопросам подготовки национально-культурных и управленческих кадров в местных и центральных образовательных учреждениях, их роли в развитии различных форм общественной жизни большое внимание уделяется в работах В. С. Ивашкина и Н. Е. Адушкина27.

Вопросы национально-культурного развития мордовского народа через призму проблем становления и функционирования органов исполнительной власти рассматривались в исследованиях А. И. Ефимовой28. Отличаясь добротным освещением процесса коренизации, подготовки национальных кадров, создания национальных органов управления, автор остался на представлениях о социальных переменах как продукте заданных предначертаний, социальном развитии как равномерном восходящем движении. В то же время, по мнению К. И. Куликова, «немалый урон национальному движению восточных финнов был нанесен насильственно насаждаемой коренизацией. Она обострила межнациональные отношения в этом регионе, в какой-то степени психологически подготовила общественность, особенно русскую часть населения, к будущим репрессиям национальной интеллигенции»29.

В плане рассмотрения религии как составной части общественной жизни Мордовии интересны размышления А. И. Белкина, посвященные государственно-церковным отношениям30. Т. Д. Надькин рассматривает мероприятия исполнительного аппарата Мордовии по проведению коллективизации31. Одним из первых он исследовал политический террор по отношению к крестьянству как особый элемент политического сознания властных структур, рассмотрел некоторые методы поиска «врагов народа» в деревне, отношение общины к отдельным проявлениям общественной жизни.

Плюрализм подходов, присутствующих в исторической литературе, закономерно отразился в Мордовии на разработке ряда конкретных проблем социально-политического развития региона. В этом плане выделяются публикации А. П. Солдаткина, посвященные эволюции развития партийносоветских органов Мордовии, формирования их кадрового состава, социальной дифференциации населения региона, рассмотрению различных сторон социальной «мифологии», включая и элементы политического сознания властных структур и элит32.

В. К. Абрамов в своей монографии, посвященной основным политическим, социально-экономическим и культурным проблемам истории мордовского народа с конца XIX в. до начала Второй мировой войны, значительное место уделяет процессам конкретного соприкосновения властей и крестьянского мира, оформлению мордовской государственности, рассматривает формирование национального аппарата управления, организацию репрессий и их влияния на будущее развитие Мордовии33. Одной из самых эксплуатируемых тем в 1990-е гг. стала проблема репрессий 1930-х гг., активно разрабатываемая не только историками, но и публицистами34. Однако до сих пор полного всестороннего исследования этих проблем в мордовской региональной исторической науке не существует, хотя их и рассматривает целый ряд авторов, касаясь социальной психологии, политического сознания, включающей отношение к власти35.

Несмотря на то, что в последнее время появился ряд интересных исследований, в которых авторы, в той или иной степени поднимают вопросы изменения общественно-политической жизни в регионе, в силу своей специфики они, как правило, до конца не раскрыты. Специально посвященного этой теме исследования еще не было проведено, хотя, на наш взгляд, необходимость в подобной работе назрела давно.

Цель исследования - комплексное исследование основных сторон общественно-политической жизни Мордовии в конце 1920-х - 1930-е гг.

Для достижения цели решались следующие задачи: 1. Проанализировать процесс формирования основных элементов политической системы советского общества в конце 1920-х - 1930-е гг. на региональном уровне.

2. Показать своеобразие формирования и развития партийно-советских структур Мордовии.

3. Проанализировать роль ВКП(б) и Советов в формировании различных аспектов общественной жизни региона в исследуемый период.

4. Проследить динамику изменений кадрового состава партийных и государственных органов Мордовии, выявить его недостатки, отразившиеся на общественно-политическом и социальном развитии региона.

5. Показать роль комсомола, профсоюзов и общественных движений в решении проблем организации новых форм общественной жизни.

6. Осветить основные проблемные особенности социокультурного и государственного строительства, связанные с выдвиженчеством и коренизацией аппарата.

7. На основе анализа существующего материала показать особенности проведения репрессий на территории Мордовии, сопровождавшиеся уничтожением отдельных социальных слоев населения и наиболее образованной части этноса. f ^ Объектом исследования является общественно-политическая жизнь

Мордовии в условиях окончательного оформления командно-административной системы власти.

Предмет исследования — основные тенденции развития общественно-политической системы Мордовии в конце 1920 - 1930-х гг.

Хронологические рамки исследования обусловлены процессами оформления командно-административной системы, которые в регионе совпали с национально-государственным строительством мордовского народа. В 1928 г. был создан Саранский округ Средне-Вол же ко го края, реорганизованный в Мордовский округ. В 1930 г. оформилась Мордовская автономная область, в 1934 г. - Мордовская АССР. Процессы национально-государственного строительства обусловили особенности и основные ^ тенденции развития общественно-политической жизни.

Территориальные рамки исследования ограничены административными границами Мордовии, как они были определены при провозглашении республики в декабре 1934 г. (25 266 км2)

Методологической основой диссертации являются:

- принцип историзма, предполагающий изучение всякого явления в его генезисе и динамике, конкретно-исторической обусловленности и индивидуальности;

- принцип объективности, который предполагает всесторонний охват изучаемого явления с целью выявления его сущности и всестороннее применение всей совокупности различных методов для получения из источников максимально разнообразной и обширной информации.

При обработке и анализе источников, рассмотрении и систематизации фактов, равно как и при оценке тех или иных событий, использовались различные методы. При изучении общественных явлений в мордовском регионе в развитии и взаимосвязи с другими явлениями окружающей действительности использовался диалектический метод. Применение дедуктивного и индуктивного методов не только позволило соотнести каждое конкретное событие с общими явлениями, происходившими в Мордовии, но и рассмотреть степень влияния государственной политики на экономическое и социальное положение региона. Выявить причины происходящих явлений в рамках региона, взаимосвязь процессов и их влияние на развитие событий, провести сравнительный анализ и обнаружить закономерности и отличия в общественной жизни Мордовии позволили историко-сравнительный и историко-системный методы.

Источниковая база исследования представляет собой комплекс материалов, который условно можно подразделить на несколько основных групп.

Первую из них составляют нормативно-правовые акты: Собрание законов и распоряжений Рабоче-крестьянского правительства СССР, Собрание узакононений и распоряжений Рабочего и крестьянского правительства РСФСР, директивы КПСС и Советского правительства36.

Примечательно, что постановления съездов Советов, исполнительных комитетов и пленумов областного комитета ВКП(б), в которых рассматривается широкий спектр вопросов, касающихся экономической, общественно-политической и культурной жизни региона были обязательными для выполнения. Для нашей работы наиболее интересными были резолюции и постановления съездов Советов СССР (1935 г.), постановления пленумов и бюро областного партийного комитета (1930, 1933, 1937 гг.), пленумов и президиумов ЦИК Мордовской автономной области (1933 г.) и республики

37

1937 г.) . Общественное и государственное устройство республики, функции и роль органов государственной власти, внешняя атрибутика республики наглядно показываются в конституции МАССР 1936 г.38

Вторая группа включает в себя отчеты должностных лиц различных ветвей власти, включая и местный уровень, материалы и справки различных комиссий о состоянии дел в различных отраслях республики, о преобразованиях различных окружных, областных и республиканских учреждений. Для нас наибольший интерес представляли сборники документов по культурному строительству, по колхозному строю в МАССР, индустриализации, отчетные доклады руководителей республики39.

Третью группу источников составили архивные материал, включающие в себя делопроизводственные документы партийно-советских органов на территории Мордовии, в которых нашли отражение наиболее значимые проблемы общественно-политического и национально-культурного строительства в исследуемом регионе. Особый интерес в этом плане представляют дела, находящиеся фондах государственных учреждений, хранящиеся в Центральном государственном архиве Республики Мордовия (ЦГА РМ) и Центре документации Новейшей истории Республики Мордовия (ЦДНИ РМ). В ЦГА РМ работа проводилась с фондами областного исполнительного комитета Советов (ф. р.238), окружного исполнительного комитета Советов (ф. р.149), центрального исполнительного комитета МАССР (ф. р. 175), мордовского областного совета профсоюзов (ф. р. 137). В ЦДНИ РМ исследовались фонды окружного комитета ВКП(б) (ф. 326), областного комитета ВКП(б) (ф. 269), саранской городской парторганизации (ф. 333). Всего в работе был задействован материал более 10 фондов, касающихся периода конца 1920-х - 1930-х гг. Документы свыше ста различных дел составили основу источниковой базы диссертации.

Следующая группа источников представлена различного рода публикациями, как в центральной, так и в местной периодической печати, явившимися важнейшим источником для написания данной работы. Прежде всего, это местные национальные и русскоязычные издания, в которых нашли яркое отражение многие стороны общественной жизни региона, дух 1930-х гг., отношение к реальной действительности со стороны различных социальных групп и отдельных людей. Безусловно, в первую очередь это касается газет «Красная Мордовия», «Мокшень правда», журнала «Сятко».

Пятая группа источников включает в себя опубликованные материалы и документы. Интересующая нас проблема, особенно в части репрессий и реабилитаций, представлена в вышедшей под редакцией А. Н. Яковлева книге «ГУЛАГ»40. В этом сборнике документов приводятся сведения о возникновении и развитии в СССР репрессивной системы и ее центрального аппарата — Главного управления лагерей. Публикуются документы, отражающие организационную структуру, статистические данные, режим и производственную деятельность всех исправительно-трудовых учреждений страны. Основная часть представленных источников была ранее недоступна исследователям. Для нас наиболее интересным материалом является национальная специфика репрессированных и их размещение в ИТЛ. Документы и материалы, касающиеся Мордовии, собраны в книге «Память: жертвы политических репрессий»41, которая содержит богатейший фактический материал по проблеме репрессий и реабилитированных на территории республики.

Историческая оценка непосредственных участников тех событий наиболее полно представлена в мемуарной литературе, представляющей еще одну группу источников. Прожитые годы, исполненные переосмыслением реальной действительности, позволили людям дать достаточно объективную оценку многим сторонам общественно-политической жизни анализируемого периода. Среди них особо выделяются воспоминания В. Ф. Тимошкина, С. С. Ларионова и др.42

Научная новизна исследования. Несмотря на наличие публикаций различного характера, тема данной работы разработана недостаточно. Практически только в последнее десятилетие над ними не довлеют идеологические догмы. В данном исследовании на основе анализа обширного фактического материала впервые сделана попытка комплексного изучения проблемы: характеристика партийной и исполнительной власти дается не только в динамике, но и выявляются тенденции, влиявшие на процесс их формирования и развития. В числе основных анализируются хозяйственно-политические факторы, процессы коренизации и выдвиженчества, социальные и национальные особенности региона, репрессии.

Пристальное внимание обращается на проблемы национально-культурного и государственного строительства в Мордовии, являющегося составной частью общественно-политической жизни региона этого периода. Рассматриваются вопросы организационно-массовой работы, расширения социальной базы власти, вовлечения в общественно-политическую жизнь Мордовии различных социальных и этнических групп населения. Особое внимание в работе уделяется психологии взаимоотношений власти и общества, реакции властей и общества на некоторые стороны общественной жизни республики: отношение к репрессиям и репрессированным, взаимоотношения мокши и эрзи, мордвы и русских, местной элиты и диаспоры, исполнительной власти и сельской общины.

На защиту выносятся следующие основные положения исследования:

1. Ключевыми элементами политической системы Мордовии к концу 1930-х гг. стали партийные организации и Советы. Выстроенная партийно-советская система регионального уровня не соответствовала социально-экономическому состоянию края, его социальному и национальному составу.

2. Считаясь формально самостоятельными организациями, комсомол и профсоюзы, общественные движения Мордовии являлись фактически «приводными ремнями» в решении задач органов партийной и советской власти.

3. Важнейшей частью общественной жизни Мордовии являлись выдвиженчество и коренизация политического и административного аппарата, которые были направлены как на подбор соответствующих ВКП(б) кадров, так и на борьбу с мнимым классовым врагом, включая и националистов.

4. Национально-культурное и государственное строительство в Мордовии сопровождалось активным втягиванием в общественно-политическую среду как мордвы республики, так и диаспоры, что способствовало заметному росту местного национального самосознания.

5. Деятельность мордовской интеллигенции была направлена на решение национального возрожденческих задач и целей, на внедрение в массы советского образа жизни, разрушение былых сложившихся форм социума.

6. Репрессии как составная часть общественной жизни Мордовии разрушили структуру и систему сельской общины и уничтожили самую образованную часть зарождающей мордовской общественно-политической культурной элиты.

7. Политические процессы в Мордовии сопровождались грубейшими нарушениями административного и уголовного права, о чем свидетельствует вынесение обвинительных актов (от 60 до 80 %) несудебными органами.

Теоретическая и практическая значимость исследования.

Сегодняшняя ситуация кардинальных социальных и экономических перемен, ограниченности материальных и финансовых ресурсов, маргинализация общества, как представляется, во многом схожа с ситуацией 1930-х гг. Это же можно отметить и в поиске различных приемлемых для органов управления форм общественной жизни. В условиях, когда национальным республикам приходится определять свое место в стратегии общественно-политического развития страны, руководителям государственных органов не бесполезно опереться на опыт, пусть не всегда позитивный, предыдущих десятилетий.

Кроме того, выводы и наблюдения, фактический материал, содержащийся в работе, могут быть использованы для подготовки обобщающих трудов по истории, политологии и в вузовской лекционной работе.

Апробация работы. Основные положения диссертации были изложены в докладах и сообщениях автора на всероссийских научно-практических конференциях «Сафаргалиевские научные чтениях» (Саранск, 2000-2003 гг.), внутривузовских научных конференциях МГУ им. Н. П, Огарева «Огаревские чтения» (Саранск, 2001, 2003 гг.), на семинаре «Сталинизм: прошлое, настоящее, будущее» (Пермь, 2004 г.), отражены в четырех статьях.

Структура диссертации: Работа состоит из введения, двух глав, заключения, библиографического списка.

Заключение научной работыдиссертация на тему "Общественно-политическая жизнь Мордовии в конце 1920-х - 1930-е гг.: основные тенденции развития"

выводы о том, что в ходе коренизации в процессе построения социалистического общества мордовский народ под руководством коммунистической партии и бескорыстной помощи русского народа поднялся на более высокую ступень культурного, экономического и этнического юз развития, превратился из народности в социалистическую нацию .

Мордовский народ действительно получил возможность создавать национальные органы управления в середине 1920-х гг. Прежде всего это коснулось низового советского аппарата в 16 мордовских волостях, образованных в 1924 г. в составе Пензенской губернии104. Однако выбранные в члены сельского Совета мордовские крестьяне мало привлекались для ведения общественной работы, чаще всего все выполнял председатель и секретарь, члены же сельсовета участвовали лишь в проведении собраний и присутствовали на заседании. Вредила работе и регламентация вышестоящими органами количества избираемых по социальной и партийной принадлежности: без учета специфических национальных особенностей мордовского народа давались установки на выдвижение определенного процента из бедняков, середняков ВКП(б) и комсомольцев, членов профсоюзов (которых не было) и т. п.105

Тем не менее, проводимая политика коренизации все-таки давала свои результаты, тем более этому способствовали образование Мордовского округа (1928 г.), а затем и автономной области (1936 г.), которое создало более благоприятные условия для коренизации управленческого аппарата. Уже к 1931 г. количество мордовских работников в органах управлениях повысился: председателей сельских Советов - на 2,4 %, на 12 % количество председателей районных исполнительных комитетов. Количественные показатели коренизации на 1931 г. представлены в табл. 2.2.3.

ЗАКЛЮЧЕНИЕ

Общественно-политическая жизнь конца 1920-х - 1930-х гг. - тема чрезвычайно многоплановая и широкая. Рамки нашего, сравнительно небольшого исследования не позволили глубже рассмотреть целый ряд существенных проблем представленной темы. Несмотря на то, что нами затронуты лишь некоторые наиболее существенные ее аспекты, изложенный материал позволяет сделать следующие выводы.

В XX столетии конец 20-х - 30-е гг. можно считать переломными в истории советского государства в целом, и в Мордовии, в частности. Процессы, происходившие в это время, во многом определили развитие политической системы и общества в целом на последующие десятилетия.

Основным и решающим фактором общественно-политической жизни стала ВКП(б), которая осуществляла диктатуру пролетариата и в этом смысле управляла страной. Составной ее частью являлась мордовская партийная организация, динамика развития которой отражала основные изменения в структуре и политике партии. Главной особенностью региональной парторганизации было распространение мелких партийных организаций на местах, что было связано со спецификой социально-экономического развития мордовского края. Следует отметить, что вплоть до конца 1930-х гг. здесь имелось немало сел (и даже районов), где отсутствовали колхозные партийные организации.

Анализ показал, что состав партийной организации МАО и МАССР не отвечал ни национальному, ни социальному составу населения региона. На протяжении всего изучаемого периода фиксируется очень низкое качество областной организации, низкий образовательный уровень, невысокий партстаж и т. п.

Одним из центральных звеньев политической системы региона в конце 1920-х - 1930-е гг. являлись Советы как органы государственной власти. В момент проведения репрессий против крестьянства Мордовии они достаточно ярко показали свою тесную связь с общиной посредством массового нежелания возглавить колхозное движение. Именно в связи с этим были экстренно проведены мероприятия по «перестройке» Советов через перевыборы - своеобразные формы «чистки» органов государственного управления, особенностью которых в Мордовии явилось то, что они в значительной степени были нацелены против национальных мордовских советов, куда также в первую очередь направлялись различного рода уполномоченные и представители рабочего класса. Изменения состава и форм работы Советов в итоге привели к тому, что они оказались вмонтированными в оформляющуюся командно-административную систему. Низкий уровень грамотности, бюрократизм, карьеризм, пьянство и преступления руководителей и депутатов Советов, невозможность в тех условиях демократичного решения вопросов советского строительства, приоритет партийно-хозяйственных органов над советскими - все это в 1930-е гг. способствовало отторжению (явному и скрытому) сельского общества Мордовии от низовых звеньев государственного управления.

Верным помощником» партии, как в стране, так и в Мордовии, оставались комсомол, молодежь. Комсомольцами в основном были те, кто вырос при советской власти и называл революцию своей. Усваивая советские ценности, которые у многих из них ассоциировались с отречением от всего нудного, старого, рутинного, большинство молодых людей всей душой приняли советские идеалы и были готовы на любой риск ради Советской власти. Именно таковой была значительная часть молодежи Мордовии. Широкие полномочия в выполнении партийных решений создавали у нее иллюзии функционирования комсомола как полноправной, самостоятельной организации. Система материального и морального стимулирования активистов, стахановцев, передовиков промышленного производства и сельского хозяйства, их выдвижение на руководящие должности также позитивно показывали комсомол. В то же время для комсомола было характерно его постепенное превращение в бюрократическую организацию, в машину выполнения решений партии. В процессе ликвидации неграмотности, коллективизации, различных хлебозаготовительных кампаний, «чисток» стахановского движения комсомол Мордовии показал как свои негативные, так и позитивные стороны.

Одной из наиболее массовых организаций были профсоюзы, «приводные ремни» партийного влияния. Однако в условиях авторитарного политического режима, где механизмы сдерживания произвольных действий руководителей ослаблены, целый ряд функций профсоюзов был отброшен, а другие поставлены на прямую службу идеологии и политике. Профсоюзы потеряли свою роль при заключении трудовых договоров, право контроля за соблюдением принципа социальной справедливости. С 1934 г. начинает просматриваться прямая партийная ответственность за руководство хозяйственной работой. Партия все более расширяла хозяйственные функции всех партийных органов, оттесняя профсоюзы от исполнения своих прямых обязанностей. Лишение полномочий профсоюзов в разработке и заключении коллективных договоров, исключение их из «треугольника» (былое участие профсоюзов в качестве рабочего контроля на предприятиях) и т. д. сделали их придатком партии большевиков.

Национально-культурная политика в Мордовии отличалась заметной противоречивостью. Безусловно, ее важнейшим компонентом было распространение школьного образования, ликвидация массовой неграмотности, развертывание системы культурно-просветительских учреждений. В Мордовии эти процессы были связаны с ликвидацией национальной неграмотности, формированием национальных кадров образования и культуры, что отвечало требованиям национально-государственного строительства. Эта стадия культурной революции открывала собой другую, более масштабную и радикальную, -выдвиженчество, которое охватило не только политико-административную, но и культурную, социальную и экономическую сферы общества. Именно выдвиженцы стали в общественно-политической жизни Мордовии самой динамичной ее частью, социально-политической опорой существующей системы.

Национально-культурное и государственное строительство в Мордовии тесно связано с процессами коренизации органов управления, ее политической и социальной системы и культурно-образовательной сферы. Ее важной составной частью стало активное втягивание в политико-управленческую среду мордвы (эрзи и мокши) не только республики, но и диаспоры. Это имело как позитивные, так и негативные последствия.

Процессы национально-государственного и культурного строительства активно способствовали формированию партийно-советских и творческих элит, заметному росту местного национального самосознания. Несмотря на то, что кандидаты отбирались номенклатурной системой и становились ее составной частью, они в некоторой степени оставались передаточным звеном между авторитарным центром и местным национальным самосознанием, т. е., одновременно с формированием национальных элит шла их «советизация», или «коммунизация». Позитивным элементом в этих процессах следует указать, в первую очередь, формирование национальной мордовской интеллигенции, творчество которой не всегда соответствовало (несмотря на полный контроль советской власти) прагматическим задачам политического режима, а было направлено на решение национально-возрожденческих задач и целей. В то же время не следует сбрасывать со счетов то, что мордовская интеллигенция немало сделала для создания и внедрения в массы новой социально-политической мифологии и санкционировала разрушение традиционной крестьянской социальной, общинной и религиозной культуры и исторически сложившихся форм социума.

Несмотря на целый ряд позитивных шагов в области развития национальной культуры и образования, в Мордовии продолжались ассимиляционные процессы. В некоторой степени этим можно объяснить неудачи в сфере перевода делопроизводства на родные (эрзянский и мокшанский) языки. Кроме того, следующей негативной стороной этих процессов можно считать возникновение тенденции противопоставления двух субэтносов мордвы - мокши и эрзи,- а с введением национального делопроизводства в целом ряде районов - мордвы и русских. Последнему также активно способствовала проводимая политика выдвижения мордвы, в том числе и из диаспоры, на руководящие посты.

Репрессивные меры, обмены партийных билетов, «чистки» партийных и советских органов явились в 1930-е гг. составной частью общественно-политической жизни. Особенностью для Мордовии явилось то, что они по времени проведения совпали с процессами национально-государственного и культурно-образовательного строительства. Следует указать, что сами репрессии вытекали из логики строительства социализма, важной составной частью которого было освобождение нового общества от чуждых ему социальных слоев и противников установления жесткой командно-административной, тоталитарной системы.

Первым попало под удар системы крестьянское население страны. Хозяйственная верхушка деревни олицетворяла для большинства деревенских тружеников жизненный идеал самостоятельного хозяйствования, а также имущественного и иного достатка, и тем самым сводила на нет партийную пропаганду преимуществ коллективной системы. Поэтому участь данного слоя деревни была предрешена заранее. Мордовия вошла в первую группу регионов сплошной коллективизации, что определило темпы ликвидации кулачества как класса. Вслед за кулаками удар был нанесен и по среднему слою крестьянского населения. В результате этого, по нашим подсчетам, в Мордовии пострадало не менее 1,4 % ее населения. Процесс коллективизации сопровождался процессами раскрестьянивания, отчуждения людей от земли, бегством из деревни, что и было характерно для мордовского края. Следует указать, что отличительной стороной данных процессов была установка на более высокие темпы коллективизации в национальных селах - мордовских и татарских. Коллективизация окончательно разрушила структуру и систему функционирования сельской общины региона.

Своеобразными вариантами репрессий были обмены партийных билетов и проводимые «чистки» партийных и государственных рядов, которые шли параллельно с процессами свертывания партийной демократии. С 1937 г. в Мордовии проводились крупные политические процессы. Не принижая масштабов репрессий среди русского и татарского населения, в Мордовии в период национально-государственного и культурного строительства была уничтожена самая образованная часть мордовского этноса. Анализ материалов, касающихся репрессий в 1930-е гг., позволяет говорить о том, что число пострадавших в регионе может составлять до 2,3 % его населения. 1930-е гг. сопровождались несколькими крупными волнами социальных потрясений, которые заканчивались отторжением от общественного организма десятков тысяч людей. Первое потрясение было связано с проведением коллективизации и ускоренной индустриализации (1928 - 1931 гг.). Ссылки сопровождались лишением прав человека и другими дискриминационными мерами. Второе крупное потрясение особенно сильно затронуло простых тружеников и было связанно с требованием установления дисциплины в колхозах и на предприятиях. Если в деревнях Мордовии наиболее суровые времена пришлись на 1932 - 1933 гг., когда сотни крестьян были обвинены в разбазаривании народного богатства, то кульминацией этих потрясений на заводах стали 1939 - 1940 гг., когда правовые отношения на производстве стали регламентироваться уголовным законодательством. Третья волна пришлась на 1937 - 1938 гг., когда был нанесен удар по народнохозяйственным, партийным, государственным и научно-техническим кадрам, значительную часть которых составляла нарождавшаяся молодая мордовская национальная административная и научно-культурная элита.

Таким образом, общественно-политическое развитие Мордовии во многом было подчинено процессам, идущим в целом в стране. В то же время многие его отличительные черты связаны с региональными особенностями социально-экономического развития, социальным и национальным составом республики, особенностями национально-государственного и культурного строительства.

Список научной литературыЧекушкин, Александр Николаевич, диссертация по теме "Отечественная история"

1. Источники 1. Архивные материалы

2. Центральный Государственный Архив Республики Мордовия1. ЦГА РМ)

3. Ф. р-238 (Областной исполнительный комитет советов) on. 1: д. 25, 125, 116; оп.2: д. 2, 11, 17; оп. 3: д. 4, 116, 97; оп. 4, д. 1; оп. 6, д. 114; оп. 10, д. 6; оп. 11, Д. 62.

4. Ф. р-149 (Окружной исполнительный комитет советов) on. 1: д. 1, 37, 80, 92, 149, 214,445,451, 522, 529; оп. 2: д. 14; оп. 7, д. 1.

5. Ф. р-584 (Окружная рабоче-крестьянская инспекция) on. 1: д. 78.

6. Ф. р-175 (Центральный исполнительный комитет МАССР) on. 1: д. 17; оп. 2: д. 37; оп. 5: д. 174.

7. Ф. р-662 (Управление народно-хозяйственного учета при СНК МАССР) -оп.9: д. 155, 166,215.

8. Ф. р-137 (Мордовский областной совет профсоюзов) оп. 2: д. 57, 68, 93, 122, 157.

9. Ф. р-183 (Совет профсоюзов МАССР; г. Саранск) on. 1: д. 35, 35, 17.

10. Центр документации Новейшей истории Республики Мордовия1. ЦДНИ РМ)

11. Ф. 326 (Окружной комитет ВКП(б)) on. 1: д. 6, 14, 102.

12. Ф. 269 (Областной комитет ВКП(б)) on. 1: д. 1, 8, 11, 13, 21, 26, 31, 48, 50, 86, 124, 203, 265, 208, 239, 289, 368, 381, 408, 457; оп. 2: д. 16, 122, 135, 273, 333,374,442,717.

13. Ф. 333 (Саранская городская парторганизация) on. 1: д. 289; оп. 2: д. 22.

14. Рукописный фонд Научно-исследовательского института гуманитарных наук при Правительстве Республики Мордовия1. РФ НИИГН)

15. И. И-671. Копии архивных документов по истории коллективизации сельского хозяйства Мордовской АССР (1917-1937 гг.). 4.1.

16. И-672. Копии архивных документов по истории коллективизации сельского хозяйства Мордовской АССР (1917-1937 гг.). 4.2.

17. И. 1434. Бор. М Победа колхозного строя в Мордовской АССР. 1946, 267 л.

18. Опубликованные документы и материалы

19. Белая книга. Т. 1 - Самара: «Самарский Дом печати», 1997. - 368 с.

20. ВКП(б) в резолюциях и решениях съездов, конференций и пленумов ЦК (1898 1939). - Ч. 1. - Л.: Политиздат, 1940. - 728 с.

21. Голос народа. Письма и отклики рядовых советских граждан о событиях 1918-1932 гг. / Отв. ред. А.К.Соколов. М., 1997. - 387 с.

22. Гулаг: Главное управление лагерей. 1918-1960 / Под ред. А. Н. Яковлева. -М.: МФД, 2002. 888 с.

23. Директивы КПСС и Советского правительства по хозяйственным вопросам. 1917-1957 гг. Сб. документов: в 4-х т. Т. 2. 1929-1945. - М.: Политиздат, 1957.-888 с.

24. Документы свидетельствуют: Из истории деревни накануне и в ходе коллективизации 1927-1932 / Сост. В. П. Данилов и др. М.: Политиздат, 1989.-526 с.

25. Из истории профсоюзов Мордовии 1918 1978 гг. (документы и материалы). - Саранск: Мордов. кн. изд-во, 1979. - 360 с.

26. Индустриализация СССР (1933-1937 гг.). Документы и материалы. Т.З. -М.: Наука,1971. - 656 с.

27. История Советской конституции. Сб. документов. М.: Госюриздат, 1957. -547 с.

28. Итоги перевыборов Советов Средне-Волжского края 1931 г. Самара-Москва, 1937.-80 с.

29. КПСС в резолюциях и решениях съездов, конференций и пленумов ЦК (1898-1984). Т. 5. (1929-1932). - М.: Политиздат, 1984. - 446 е.; - Т. 6. (1933-1937).-М.: Политиздат, 1984.-431 с.

30. Культурное строительство в Мордовской АССР. Сб. документов. Ч. 1. 1917-1941 гг.-Саранск: Мордов. кн. изд-во, 1986.-396 с.

31. Местный бюджет Средне-Волжского края на 1929-1930 год. Ч. 1-2. Своды доходов и расходов. - Самара: 1930. - 288 с.

32. Местный бюджет Мордовской Автономной Советской Социалистической республики на 1935 г. / Наркомфин МАССР. Саранск: Мордов. кн. изд-во, 1935.-48 с.

33. Мордовия за 5 лет. Материалы отчетного доклада облисполкома II областному съезду Советов. Саранск: Мордгиз, 1934. - 92 с.

34. Мордовия на переломе. Итоги третьего Пленума облисполкома Мордовской автономной области. 7-10 июня 1932 г. Саранск: Мордгиз, 1932. - 104 с.

35. Мордовская партийная организация в документах и цифрах (1918-1972) / Сост. С. П. Кабаева и др. Саранск: Мордов. кн. изд-во, 1975. - 240 с.

36. Народное хозяйство СССР за 70 лет: Юбилейный статистический ежегодник. М: Финансы и статистика, 1987. - 768 с.

37. Мордовская АССР за годы Советской власти (в цифрах). Статистический сборник. 1917 1967. - Саранск: Мордов. кн. изд-во, 1967. - 196 с.

38. Народное хозяйство СССР. 1922-1972. Юбилейный статистический ежегодник. М.: Статистика, 1972. - 848 с.

39. Образование Мордовской АССР. Документы и материалы (1917-1937гг.). -Саранск: Мордов. кн. изд-во, 1981.-260 с.

40. Память: жертвы политических репрессий / Сост. П. Е.Сенькин, Ф. П. Сараев. Саранск: Мордов. кн. изд-во, 2000. - 864 с.

41. Победа колхозного строя в Мордовской АССР. Сборник документов и материалов / Ред.кол. К. А. Катков и др. Саранск: Мордов. кн. изд-во, 1970.-495 с.

42. Политбюро ЦК РКП(б) ВКП(б), повестки дня заседаний, 1919-1952: в 3-х т. - Т 2. 1930-1939 / Ред. Г. М. Адибеков и др. - М.: РОССПЭН, 2000. -1200 с.

43. Постановления второго Мордовского окружного съезда Советов рабочих, крестьянских и красноармейских депутатов. 3-7 мая 1928 г. Саранск: 1929. -35с.

44. Постановления первого Пленума Мордовского областного комитета (От 2025 января 1930 г.).-Саранск: 1930.-32 с.

45. Постановление Пленума Мордовского облисполкома от 5-8 января 1933г. -Саранск: Изд-во, 1933.-40 с.

46. Решения партии и правительства по хозяйственным вопросам: в 5 т. Т. 2. 1929-1940. - М.: Изд-во полит, лит-ры, 1967. - 799 с.

47. Постановление четвертого Пленума исполнительного комитета Мордовской автономной области. 10-12 января 1933 г. - Саранск: 1933. - 32 с.

48. Секретная инструкция от 8 мая 1939 года всем партийно-советским органам и органам ОГПУ, суда и прокуратуры // История России 1917-1940 гг. -Екатеринбург: 1993. С.283-285.

49. Стенографический отчет XVI съезда ВКП (б). 26 июня-13 июля. - 1930. -М.: Партиздат, 1935. - 1343 с.

50. XVIII съезд ВКП(б). Стенографический отчет. М.: ОГИЗ, 1939. - 743 с.

51. XX лет социалистического строительства в Мордовской автономной Советской Социалистической республике. (1917-1937). Цифровые материалы Госплана и управления народно-хозяйственного учета МАССР. -Саранск: Мордгиз, 1937. 16 с.

52. Страна советов за 50 лет. Сб. статистических материалов. М.: Статистика, 1967.-351 с.

53. Съезды советов СССР в постановлениях и резолюциях. М.: Изд-во «Власть советов», 1935. - 528 с.

54. Издания периодической печати

55. Власть Советов. Самара, 1930. - № 31-32. - С. 7-11.

56. Известия ЦИК СССР и ВЦИК РСФСР. 1929. № 233.

57. Красная Мордовия. 1931. - 1 февраля.

58. Красная Мордовия. 1934. -3 ноября.

59. Красная Мордовия. 1937. - 16 июня.

60. Красная Мордовия. 1937. - 8 октября.

61. Красная Мордовия. 1936. - 21 октября.

62. Путь Советов (Самара). -1928. № 1. - С. 25-26.

63. Путь Советов (Самара). 1929. - № 9. - С. 15-16.

64. Сятко. Саранск, 1930. -№ 12. - С. 9.

65. Сятко. Саранск, 1930. - № 8. - С. 24-30.

66. Собрание Узаконений и Распоряжений. Рабочего и Крестьянского Правительства РСФСР 1925. №.91; 1928. № 137.

67. Собрание Законов и Распоряжений Рабоче-Крестьянского Правительства СССР 1930. № 16; №7.; 1933. № 11.4. Мемуары и воспоминания

68. Агутов Н. Белые пятна с черной отметкой // Советская Мордовия. 1989. -11 февраля.

69. Ангелина П. О самом главном. Мой ответ на американскую анкету. М.: Правда, 1948.-46 с.

70. Дуденков В. И. Праздник обновления // Советская Мордовия. 1988. - 1 мая.

71. Епишин В. В. Казахстан земля последнего успокоения (Из воспоминаний В. Ф.Тимошкина) // Советская Мордовия. - 1990. - 25 июля - 26 июля.

72. Епишин В. В. Трагедия на берегу Шумилки (по воспоминаниям С. М. Сергачева) // Советская Мордовия. 1990. - 7-8 апреля.

73. Ермоленко А. А. Дорога через административную систему. Воронеж: Изд-воВГУ, 1992.-176 с.

74. Иосэм Г. Клятва верности // Советская Мордовия. 1988. - 7 ноября.

75. Киричек Т. Г. Жить достойно. Беседа с С. С. Ларионовым // Советская Мордовия. 1988. - 6 октября.

76. Морозкин Н. Виновным себя не признаю // Политический вестник. -Саранск, 1989. №2. С. 34-36.

77. Сураев-Королев Г. А. Символ отчего края // Штрихи к портретам. Саранск, 1990.-С. 158- 164.

78. Тяпаев П. Трудные дороги революции // Советская Мордовия. 1989. -7 ноября.

79. Цветкова И. Судьба большевика // Советская Мордовия. 1989. - 3 декабря.

80. Шукшин Ф. В списках не значится // Советская Мордовия. 1989. - 14 мая.1. Литература

81. Абрамов В. К. Мордовский народ (1897-1939). Саранск: Изд-во Мордов. ун-та, 1996.-412 с.

82. Авторханов А. Г. Технология власти. М., 1991. — 342 с.

83. Агеев М. В. Победа колхозного строя в Мордовской АССР. Саранск: Мордов. кн. изд-во, 1960. - 414 с.

84. Адушкин И. Е. Народная, национальная, социалистическая (Этапы формирования и развитие ведущих отрядов интеллигенции Мордовии). -Саранск: Мордов. кн. изд-во, 1988. 136 с.

85. Акимов А. И. За подготовку кадров Советского строительства // Власть Советов. Самара, 1930.-№31-32.-С. 7-11.

86. Александрии В. Уроки не извлечены // Красная Мордовия. 1936. - 21 октября.

87. Александров Г. А. Выдвижение рабочих и крестьян Чувашии на руководящую работу (1923-1941 гг.) // История и культура ЧАССР. Вып. 2. - Чебоксары, 1972. - С. 399^04.

88. Алексеев В. А. Иллюзии и догмы. М.: Политиздат, 1991. - 398 с.

89. Бак Б. С мордовского окружного съезда Советов. Факты и наблюдения // Путь Советов. Самара, 1929. - № 9. - С. 15-16.

90. Баландин Р. Клубок вокруг Сталина. Заговоры и борьба за власть в 1930-е годы / Р. Баландин, С. Миронов. М.: «Вече», 2002. - 384 с.

91. Балашов В. А. Бытовая культура мордвы. Традиции и современность. -Саранск: Мордов. кн. изд-во, 1992. 256 с.

92. Балашов В. А. Историография отечественной истории (1917 начало90.х гг.) / В. А.Балашов, В. А. Юрченков. Саранск: Изд-во Мордов. ун-та, 1994.- 190 с.

93. Белкин А. И. Государственно-церковные отношения в Мордовии в 20-60-е годы XX в.: Дис. канд. ист. наук. Саранск, 1995. - 174 с.

94. Беляева Н. Г. Из истории добровольных объединений трудящихся (19171936) // Вестник МГУ. 1966. -№ 1. - С.28-45.

95. Беляева Н. Г. Депутатские группы горсоветов до принятия конституции СССР 1936 г.//Правоведение. 1967.-№ 6.-С. 36-51.

96. Бим Бад Б.М. Сталин: исследование жизненного стиля. М.: УРАО, 2002. -192с.

97. Бор.М. Развитие социалистической промышленности Мордовской АССР. -Саранск: Мордов. научно-исслед. инст. соц. культуры при СНК МАССР, 1941.-48с

98. Бордюгов Г. А. История и конъюнктура: Субъективные заметки об истории советского общества / Г. А.Бордюгов, В. А.Козлов. М.: Политиздат, 1992. -352 с.

99. Борисов Ю. С. Становление командно-административной системы // ЭКО. 1989.-№ 1. - С.43-56.

100. Боффа Дж. История Советского Союза. От революции до второй мировой войны. Ленин и Сталин. Т. 1. - М.: «Международные отношения», 1994. -632 с.

101. Брыжинский В. С. Народный театр мордвы. Саранск: Мордов. кн. изд-во, 1985.- 168 с.

102. Букин М. С. Становление Мордовской советской национальной государственности (1917-1941 гг.). Саранск: Мордов. кн. изд-во, 1990. -285с.

103. Букин М. С. Образование Мордовской автономной области и ее развитие (1930-1934 гг.) // Труды МНИИЯЛИЭ. Саранск: Мордов. кн. изд-во, 1961. - Вып. 21. - С.12-36.

104. Васильева О. И. Формирование советской интеллигенции в Удмуртии (1917-1941 гг.): Дис. канд. ист. наук. Л., 1990. - 195 с.

105. Васильев Т. В. Мордовия. М.: Центризат, 1931. - 208 с.

106. ЮО.Васькин И. А. Народы, возрожденные Октябрем. Саранск: Мордов. кн.изд-во, 1971.-232 с. 10Х.Васъкин И. А. Национальное возрождение мордовского народа. Саранск: Мордов. кн. изд-во, 1964. - 164 с.

107. Вернадский В. И. Коренные изменения неизбежны. Из дневников 1941г. // Литературная газета. 1988. - 16 марта.

108. Вернер С. Предварительные итоги перевыборов Советов // Красная

109. Мордовия. -1931.-1 февраля.

110. Вернер С. На чистке аппарата// Красная Мордовия. 1931. — 12 января. \05.Верт Н. История Советского государства. 1900-1991. - М.: Изд-во

111. Прогресс-Академия», 1995. 544 с.

112. Вирясов А. Вельсоветнень задачаст (задачи сельских Советов) // Сятко. -Саранск, 1930.-№12.-С. 9.

113. Власенко Д. В. Трансформация структуры занятости в экономике Мордовии в 1940-1998 гг. // Становление государственности в Мордовии. Сб. материалов научно-практической конференции, посвященной 70-летию Мордовии. Саранск, 2000. - С. 195-198.

114. Волкогонов Д. А. Триумф и трагедия: в 2-х кн. Кн. 1. - М.: Новости, 1990. - 620 с.

115. Вселенский М. С. Номенклатура: Господствующий класс Советского Союза. М.: МП «Октябрь», 1991. - 622 с.

116. Генкина Э. Б. Протоколы Совнаркома РСФСР как исторический источник. -М.: Наука, 1982.- 192 с.1И .Геовин А. Вожди и массы // Новое время. 1988. -№ 19. - С.26-28.

117. Гимпельсон Е. Г. Влияние гражданской войны на формирование советской политической системы // История СССР. 1989. -№ 5. - С.3-9.

118. Гимпельсон Е. Г. Политическая система и НЭП: неадекватность реформ // Отечественная история. 1993. - № 2. - С.29-43.

119. Гимпельсон Е. Г. Советские управленцы: политический и нравственный облик (1917-1920 гг.) // Отечественная история. 1997. -№ 5. - С.44-54.

120. Гордон Л. А. Что это было? Размышления о предпосылках и итогах того, что случилось с нами в 30-40 годы / Л. А. Гордон, Э. В. Клоков. М.: Политиздат, 1989. - 319с.

121. Гордон Л. А. Форсированный рывок конца 20-х и 30-х гг.: Исторические корни и результаты / Л. А. Гордон, Э. В. Клоков // Политическое образование. 1988.-№ 15.-С.29-31.

122. Горяева Т. М. Политическая цензура а СССР, 1917-1991 гг. М.: РОССПЭН, 2002.-400 с.

123. Государственная власть СССР. Высшие органы власти и управления и их руководители 1923-1991гг. / Сост. В. И. Ивкин. М.: РОССПЭН, 1999. -639 с.

124. Грациози А. Великая крестьянская война в СССР. Большевики и крестьяне 1917-1933 гг. М.: РОССПЭН, 2001. - 96с.

125. Громов Е. С. Сталин: власть и искусство. М.: Республика, 1998. - 495 с.121 .Данилов В. П. Коллективизация: как это было // Правда. 1988. - 26 августа.

126. Данилов В. П. Коллективизация: как это было // Правда. 1988. - 16 сентября.

127. Доленко. Д. В. Слуги народа? Слуги государства? // Встречи-90 / Д. В. Доленко, В. А. Юрченков Саранск, 1990. - С. 138-160.

128. Дорожкин М. В. КПСС организатор национальной государственности мордовского народа / М. В. Дорожкин, И. А. Яшкин - Саранск: Мордов. кн. изд-во, 1970. - 60 с.

129. Дробижев В. 3. Роль рабочего класса СССР в формировании командных кадров социалистической, промышленности (1917-1936 гг.) // История СССР. 1961. - № 4. - С.63-71.

130. Емельянов А. Продовольственная программа: истоки и пути решения // Вопросы экономики. 1989. - № 1. - С.3-10.

131. Епишин В. В. Мортиролог 1937-го // Политический вестник. 1989. - № 3. -С. 40—45.131 .Епишин В. В. Кровавая чехарда// Саранские вести. 1995. -26 февраля.

132. Епишин В. В. Скорбная жатва 37-го. // Советская Мордовия. 1989. - 2,5,7 апреля.

133. Ермоленко А. А. Дорога через административную систему. Воронеж: 1992.- 172 с.

134. Еферина Т. В. История села Старое Синдрово / Т. В.Еферина, Ю. Г. Еферин // Крестьяноведение. Теория. История. Современность. М., 1996. -С. 160-205.

135. Еферина Т. В. Община и власть. По материалам Мордовии // Россия в новое время. Образованное меньшинство и крестьянский мир: поиск диалога. М., 1995. - С. 61-65.

136. Еферина Т. В. Налоговая политика и крестьянское хозяйство в 1920-1930 гг. / Т. В. Еферина, О. И. Марискин, Т. Д. Надькин. Саранск: «Красный Октябрь», 1998.-80 с.

137. Ефимова А. Я. Национально-культурное развитие мордовского народа (конец XIX сер. 30-х гг. XX в.): Дис. канд. ист. наук. - Саранск, 1995. - 200 л.

138. Ефимова А. И. Национальное самосознание мордвы: факторы и тенденции 1920-1930 гг.//Вестник МордГУ, 1994.-№ 1.-С. 19-24.

139. Ефимова А. И. Некоторые проблемы взаимоотношения крестьянства и сельских советов Мордовии 1920-30-е гг. // Исторические и политические науки в контексте современной культурной традиции. Саранск, 1999. - С. 291-293.

140. Ефимова А. И. Некоторые аспекты политической культуры мордовского крестьянства в 20-30гг. XX в. // Гуманитарные науки и образование: проблемы и перспективы. Материалы I Сафаргалиевских научных чтений. -Саранск, 1997. С. 156-160.

141. Ефимов И. А. К истории советского и партийного строительства в Мордовии (ноябрь 1917 сентябрь 1918 гг.) // Труды МНИИЯЛИЭ. -Саранск, 1967. - Вып. 34. - С. 120-157.

142. Замотаев Н. Без срока давности // Советская Мордовия. 1990. - 3-4 марта.

143. Замотаев Н. Дни Жуклиных // Советская Мордовия. 1988. -25 сентября. 14в.Земское В. Н. Судьба кулацкой ссылки 1930-1954 // Отечественнаяистория. 1994.-№ 1.-С. 116-184.

144. Зуев М. Н. История России. Т. 2. - М., 1998. - 636 с.

145. Ивашкин В. С. Знать и помнить // На перекрестке мнений. Саранск: Мордов. кн. изд-во, 1989. ~ С. 200-209.

146. Ивашкин В. С. Формирование советской интеллигенции в Мордовии (1917-1941 гг.). Саранск: Мордов. кн. изд-во, 1972. - 160 с.

147. Ивницкий И. А. Выступление на заседании «Круглого стола» // История СССР.- 1989.-№3.-С.41-47.151 .Ивницкий И. А. Классовая борьба в деревне и ликвидация кулачества как класса (1929-1937гг.). М.: Наука, 1972. - 360 с.

148. Ивницкий И. А. Коллективизация и раскулачивания (начало 30-х годов). -М.: Наука, 1994.- 278 с.

149. Илларионов Н. Еще раз о кадрах нацменов // Сятко. Саранск, 1930. - № 8. - С. 24-30.

150. Ильин В. И. Государства и социальная стратификация советского и постсоветского общества. 1917-1996 гг.: Опыт, конструктивистско-структурного анализа. Сыктывкар: Изд-во Сыктывкарского ун-та, 1996. -349 с.

151. Инжеватов И. Звезды не гаснут. Судьба мордовского поэта Якова Кулдыркаева // Советская Мордовия. 1989. - 4 февраля.

152. Ирошников М. П. Создание советского централизованного государственного аппарата. М., 1966. - 298 с.

153. История государства и права. Ч. 2. - М.: Госюриздат., 1947. - 369 с.

154. История КПСС. М.: Политиздат, 1980. - 800 с.

155. История Мордовской АССР: в 2 т. Т.2. 1917-1981. - Саранск: Мордов. кн. изд-во, 1981. - 432 с.

156. История национально-государственного строительства в СССР (19171978 гг.): в 2 т. / Под ред. В. П. Шерстобитова. Т. 1. - М., 1979. - 423 с.

157. История Отечества: Люди, идеи, решения. Очерки истории советского государства. М.: Политиздат, 1991. - 368 с.

158. История России / Под ред. Ю.И. Казанцева. М.,2001. - 472 с.

159. История России, 1917—1940г. Хрестоматия / Сост. В. А. Мазур и др. -Екатеринбург: 1993. 368 с.

160. История России с древнейших времен до конца XX в. М., 2000. - 656 с.

161. История России XX в. / Под ред. В. П. Дмитриенко. М., 2001. - 607 с.

162. История советского крестьянства Мордовии. 1917-1937 годы Ч. 1. -Саранск: Мордов. кн. изд-во, 1987. — 264 с.

163. История советского крестьянства Мордовии. Ч. 2. - Саранск: Мордов. кн. изд-во, 1989.-224 с.

164. Калинин М. И. Вопросы советского строительства. Статьи и речи. 19191946. М.: Политиздат, 1958. - 712 с.

165. Каревский Ф. А. Ликвидация кулачества как класса в Среднем Поволжье // Исторические записки.-Т. 80.-М.: Наука, 1967.-С. 101-103.

166. ПО.Кареев Н. И. Прожитое и пережитое. Ленинград: Изд-во Ленинград, унта, 1990.-382 с.17Х.Карпинский В. Общественное и государственное устройство в СССР. М.: Политиздат, 1948. - 144 с.

167. Карр Э. История Советской России. Т. 2. - М.: Прогресс, 1990. - 767 с.

168. Кастаргин И. Советское строительство Мордовии к 15-й годовщине Октября // Мордовия к 15-й годовщине Октября. Саранск: Мордгиз, 1932. -С. 56-76.

169. Киселев А. С. Вопросы укрепления и улучшения работы волисполкомов и сельсоветов. Статьи и доклады. М., 1925. - 108 с.

170. Киселев А. Л. Социалистическая культура Мордовии. Саранск: Мордов. кн. изд-во, 1959. - 320 с.

171. Клементьев В. И. Советы Чувашии на завершающем этапе формирования административно-командной системы (1930-1936 гг.) // Исследования по истории Чувашии и чувашского народа. Вып. 1. - Чебоксары, 1997. -С. 130-151.

172. Ш.Коржихина Т. П. Советская номенклатура: Становление, механизмы действия / Т. П. Коржихина, Ю. Ю. Фигатнер // Вопросы истории. 1993.ч7. с. 28-40.17Ъ. Костиков В. В. Блеск и нищета номенклатуры. М., 1989.-98 с.

173. Краткий политический словарь. М.: Политиздат, 1987. - 509 с.

174. Кузьмин М. Н. Культурность населения Советской России как фактор выбора политической модели // Режим личной власти Сталина. М., 1989. -С. 114-128.

175. Кукушкин Ю. С. Сельские Советы и классовая борьба в деревне (19211932 гг.). М.: Изд-во МГУ, 1968. - 294 с.

176. Кукушкин Ю. С. Исторический путь Советов. М.: Знание, 1966. - 54 с.

177. Кукушкин Ю. С. Роль Советов в социалистическом переустройстве деревни 1929-1932 гг. -М.: Изд-во МГУ, 1962.-308 с.

178. Куликов К. И. Национально-государственное строительство восточно-финских народов в 1917-1937 гг.-Ижевск: 1993.-280 с.

179. Куликовский М. Итоги областного совещания по советскому строительству // Власть Советов. Самара. - 1930. - № 12. - С.4-5.18в. Лазарев В. Т. Аграрная политика и трансформация села в XX столетии. -Самара: 2001.-217 с.

180. Ш.Лацис О. Перелом//Знамя. 1988.-№6.-С. 124-178.

181. Лельчук В. С. Курс на индустриализацию и ее осуществление // Страницы истории Советского общества: люди, проблемы, факты. М., 1989. -С. 173-228.

182. Ленин В. И. Полн. собр. соч. Т. 45. - М.: Изд-во полит, лит-ры, 1964. - 730 с.

183. Лобова Н.И. Итоги окружного совещания председателей сельских Советов женщин Мордовского округа // Путь Советов. - Самара, 1929. - № 8. -С.11-12.191 .Лужин А. В. Организация сельских Советов. М.: Изд-во Ком. академии, 1930.-74 с.

184. Лужин А. В. Основные вопросы работы сельских Советов. М.: Изд-во Ком. академии, 1931. -63 с.

185. Лужин А. В. Низовой советский аппарат / А. В. Лужин, М. Резунов М.: Наука, 1979.-247 с.

186. Макаренко В. П. Бюрократия и сталинизм. Ростов-на-Дону: Изд-во Ростовского ун-та, 1989. - 362 с.

187. Малиа М. Советская трагедия. История социализма в России. 1917-1981. М., РОСПЭН, 2002.-487 с.

188. Марискин И. С. Летопись Атяшевской земли / И. С. Марискин, О. И. Марискин. Саранск: «Красный Октябрь», 1998. - 536 с.

189. Мартынов В. Д. Советское и хозяйственно-культурное строительство Мордовской автономной области. М.: Изд-во «Власть советов», 1930. -40 с.

190. May В. А. Реформы и догмы. 1914-1929 гг. Очерки истории становления хозяйственной системы советского тоталитаризма. М.: Дело, 1993. - 254 с.

191. Мокшин Н. Ф. Этническая история мордвы XIX-XX в. Саранск: Изд-во Мордв. гос. ун-та, 1977. - 279 с.

192. Мордва. Историко-культурные очерки / Под ред. В.А. Балашова. -Саранск: Мордов. кн. изд-во, 1995. 624 с.

193. Мордовское население Пензенской губернии: его прошлое и современное состояние / Ред. Г. А. Полумордвинова. Пенза: Изд-во Пензенского губкома ВКП(б), 1927. - 138 с.

194. Надькин Т. Д. Кровавое лето 1931 года // Странник. 1996. - № 3. - С. 144— 148.

195. Надькин Т. Д. Начало раскулачивания в Мордовии // Обновляющая Россия: формирование нового гуманитарного пространства. Материалы

196. Меркушкинских научных чтений. Саранск: «Красный Октябрь», 1997. - С. 187-190.

197. Надькин Т. Д. Раскулачивание и депортация крестьянских хозяйств в 19311933 гг. // Гуманитарные науки и образование: проблемы и перспективы. -Саранск: «Красный Октябрь», 1997.-С. 153-166.

198. Надькин Т. Д. Районные спецпоселения для раскулаченных в Мордовии // Исторические и политические науки в контексте современной культурной традиции. Саранск: «Красный Октябрь», 1999. - С. 295-300.

199. Надькин Т.Д. Сплошная коллективизация и раскулачивание крестьянских хозяйств в Мордовии (осень 1929-1932 гг.): Дис. канд. ист. наук. -Саранск, 1996.-205 л.

200. Назаров В. Нам не помнить об этом нельзя (Беседа с Председателем Совета ветеранов войны и труда МГУ Ф. Я. Ситниковым) // Мордовский университет. 1988. - № 4. - 23 декабря.

201. Наякшин К. Я. Очерки истории Куйбышевской области. Куйбышев: Куйбышевское кн. изд-во, 1962. - 622 с.211 .Наякшин К. Я. Очерки из истории Среднего Поволжья. Куйбышев: Куйбышевское кн. изд-во, 1955. - 215 с.

202. Нелидов Л. А. История государственных учреждений СССР (1917-1936 гг.) / Ред. А. В. Чернов. М., 1962. - 748 с.

203. Николаева И. Н. Возвращенные имена (о судьбах репрессированных преподавателей МГПИ) // Финно-угорский мир: история и современность. Саранск: «Красный Октябрь», 2000. - С. 191-194.

204. Новейшая история отечества. XX век: в 2т. Т.2. / Под ред. А. Ф.Киселева и Э. М. Щагина. - М.: Гуманит. изд. центр ВЛАДОС, 1998. - 448 с.

205. Озеров О. В. Миграция сельского населения во второй половине 1920 -середины 30-х гг. По материалам Среднего Поволжья: Дис. канд. ист. наук. Пенза, 2000. - 292 л.

206. Осокина Е. А. Иерархия потребления. 1928-1935 гг. М.: Изд-во МГУ, 1993.- 144 с.

207. Осянина О. С. Репрессии среди художников Мордовии в конце 1930-х гг. // Финно-угорский мир: история и современность. Саранск: «Красный Октябрь», 2000. - С. 185-191.

208. Очерки истории Мордовской АССР: в 2 т. Т. 2 - Саранск: Мордов. кн. изд-во, 1961.-544 с.

209. Очерки истории мордовской организации КПСС / Ред. Г.М. Измалкин. -Саранск: Мордов. кн. изд-во, 1979. 711 с.

210. Палькин И. М. Советское строительство в Мордовской автономной области // Путь Совето». Самара, 1931. - № 10. - С. 14-16.

211. Петров И. Е. Диктатура пролетариата и формирование государственности чувашского народа. Чебоксары: 1961.- 323 с.

212. Поляков Ю. А. Исторический процесс многомерен // Вопросы истории КПСС. 1988.-№9.-С. 19-34.

213. Попков Т. В. Комсомол Мордовии за 40 лет. Саранск: Мордгиз, 1958. -144 с.

214. Попов Г. X. Складывание командно-административных методов руководства экономикой // Наука и жизнь. 1988. - № 10. - С. 23 - 31.

215. Поршаков А. Н. Необычный партократ: О репрессиях в Мордовии // Известия Мордовии. 1997. - 16 июля.

216. Режим личной власти Сталина: к истории формирования / Под. ред. Ю. С. Кукушкина. -М.: Изд-во МГУ, 1989. 157 с.

217. Рыков П. С. Очерк по истории мордвы: по архивным материалам. М.: Учпедгиз, 1933. - 112 с.

218. Радзинский Э. С. Сталин. М.: Вагриус, 1997. - 638с.

219. Роговин В. 3. Партия расстрелянных. М., 1997. - 528с.

220. Сальников Ю. И. Советское строительство в Мордовии 1917-1978 гг. // В братской семье Саранск, 1981. - С. 280-283.

221. Секушин В. И. Отторжение: НЭП и командно-административная система. -JL: Лениниздат, 1990. 93 с.

222. Селюнин В. Истоки // Новый мир. 1988.-№ 5.-С. 162-189.

223. Советы за 50 лет / Ред. С. В. Найд. М.: Мысль, 1967. - 496 с.

224. Соколов А. К. Курс советской истории. 1917-1940: Учеб. пособие для вузов. М.: Высш. шк., 1999. - 272 с.

225. Солдаткин А. П. Органы исполнительной власти Мордовии в 1928—1937гг.: Автореф. дис. канд. ист. наук. Саранск, 1998. - 24 с.

226. Солдаткин А. П. Власть на местах в условиях форсированного строительства социализма // Власть и общество: XX век. Труды НИИГН при Правительстве РМ. Т. 1 (118). - Саранск, 2002. - С. 59-69.

227. Солдаткин А. П. Гос. служащие Мордовии в 1930-е гг.: становление и эволюция // Общество в контексте экономической и социальной истории. -Саранск, 2001.-С. 296-325.

228. Солдаткин А. П. Низовые органы управления Мордовской автономной области на начальном этапе коллективизации // Актуальные вопросы истории и этнологии. Сб. статей Мордов. гос. пед. института. Саранск, 1999.-С. 50-63.

229. Социалистическое строительство СССР (1933-1938 гг.) Стат. сборник. -М.-Л.: Госпланиздат, 1939. 200 с.

230. Социальное развитие рабочего класса СССР: Рост численности, квалификации, благосостояние рабочих в развитом социалистическом обществе: Историко-социологические очерки / Э. В. Клоков, Л. А. Гордон. -М.: Наука, 1977.-287 с.

231. Сталин И. В. Вопросы ленинизма. М.: Госполитиздат, 1952. - 653 с.

232. Сталин И. В. Соч. Т. 5. - М.: Гос. изд-во полит, лит-ры, 1954. - 446 с.

233. Сталин И. В.Соч. Т. 12. - М.: Гос. из-во полит, лит-ры, 1949. - 397 с.

234. Старцев В. И. От «необъятной власти» к единовластию партии. (1922— 1929) // Политическое образование. 1989. - № 11. - С. 66 - 75.

235. Стецовский Ю. И. История советских репрессий. Т. 1. - М.: Знак С.П., 1997.-600 с.

236. Страницы Истории КПСС. Факты, проблемы, уроки / Сост. В. К.Горев и др. М.: «Высшая школа», 1998. - 704 с.

237. Страницы истории советского общества: Факты, проблемы, люди / Под общ. ред. А. Т. Кинкулькина. М.: Политиздат, 1989. - 447 с.

238. Тизанов С. С. Кадры. Состояние, потребность и подготовка их в Средне-Волжском крае. Самара: 1930. - 83 с.

239. Тихонов В. А. Коллективизация: истоки, сущность, последствия. Беседа за круглым столом // История СССР. 1989. - № 3. - С.З - 62 .

240. Тихонов В. А. Ликвидация класса // Перестройка: гласность, демократия, социализм. СССР: Демографический диагноз. -М., 1990.-С. 185-196.

241. Точеный Д. С. Эволюция политических настроений и общественного сознания крестьянства Среднего Поволжья. Саранск: Мордов. кн. изд-во, 1979.-237 с.

242. Трифонов И. Я. Ликвидация эксплуататорских классов в СССР. М.: Политиздат, 1975. - 406 с.

243. Тронин А. А. В семье социалистических наций. Ижевск: 1991.- 238 с.

244. Троцкий.Л. Д. Преступления Сталина / Ред. Ю. В. Фельштинский. М.: Изд-во гуманит. лит-ры, 1994. - 309 с.

245. Тягушев В. С. Борьба за укрепление местных Советов Мордовии в период подготовки коллективизации / Труды МНИИЯЛИЭ. Вып. 30- Саранск: Мордов. кн. изд-во, 1966. - С. 65-90.

246. Тягушев В. С. Сельские Советы Мордовии на заре колхозного строительства 1930-1935 гг. // Блокнот агитатора. Саранск, 1967. -№ 9. -С. 32-38.

247. Ульянов Г. К. Национально-культурная проблема в мордовской деревне // Коммунистическое просвещение. 1931. -№ 10. - С. 26 -37.

248. Филатов Л. Г. О некоторых особенностях коллективизации сельского хозяйства в Мордовии // История СССР. 1968. -№ 6. - С. 113 - 126.

249. Филатов JJ. Г. Коллективизация в Мордовии: проблемы особенности, время завершения // На перекрестке мнений. Саранск, 1990. - С. 186-199.

250. Фицпатрик Ш. Повседневный сталинизм. Социальная история России в 30-е годы: город. М.: РОССПЭН, 2001. - 336 с.

251. Формирование административно-командной системы, 1920-30-е гг. / Ред. В. П. Дмитренко. -М.: Наука, 1992.-236 с.

252. Хлевнюк О. В. Политбюро, механизмы политической власти в 1930-е гг. -М.: РОССПЭН, 1996. 304 с.

253. ХоскингД. История Советского союза. 1917-1991гг. М.: ВАГРИУС, 1994. -510с.V

254. Чиндяйкин Ю. Г. Развитие мордовской печати в первой половине XX века// Мордовское национальное движение в 20 веке. Саранск, 2003. - С. 76-88.

255. Черная книга коммунизма: Преступления, террор, репрессии- М.: «Тривека», 2001. 749 с.

256. Шапиро Л. Коммунистическая партия Советского союза / Пер. с англ. В. Франк. Лондон, 1990. - 933 с.

257. Шапкарин К. И. Власть и ученые-гуманитарии Мордовии. Формирование научного сознания в условиях тоталитаризма 1930-1950 гг. // Власть и общество: XX век. Труды НИИГН при Правительстве РМ. Т. 1 (118). -Саранск, 2002.-С. 129-188.

258. Юрченков В. А. 30-е годы: трагедия и символ // Встречи-89. Публицистика. Саранск, 1989. - С. 77-91.

259. Юрченков В. А. Провинциальные реалии НЭПа // На перекрестке мнений. -Саранск, 1990.-С. 165-185.

260. Яшкин И. А. К истории коллективизации сельского хозяйства в Мордовии // Рассвет и сближение уровней культуры народов Поволжья. Горький, 1975.-С. 117-132.

261. Яшкин И. А. Мордовская социалистическая нация детище Октября. -Саранск: Мордов. кн. изд-во, 1978. - 176 с.