автореферат диссертации по филологии, специальность ВАК РФ 10.01.02
диссертация на тему: Общетюркские художественные традиции в чувашской словесности

Полный текст автореферата диссертации по теме "Общетюркские художественные традиции в чувашской словесности"

На правах рукописи

Чекушкина Елена Петровна

Общетюркские художественные традиции в чувашской словесности

Специальность 10.01.02 - Литература народов Российской Федерации (чувашская литература)

Автореферат на соискание ученой степени кандидата филологических наук

Чебоксары - 2004

Работа выполнена на кафедре чувашской литературы Чувашского государ-

ственного университета им. И.Н.Ульянова Научный руководитель -

- доктор филологических наук профессор В.Г.Родионов

Официальные оппоненты

- доктор филологических наук профессор П.Н.Метин

кандидат филологических наук профессор А.П.Хузангай

Ведущая организация

- Марийский НИИ языка, литературы и истории им. В.М.Васильева

Защита состоится "21" октября 2004 г. в 15 30 часов на заседании диссертационного совета Д 212.301.03 по присуждению ученой степени кандидата филологических наук по специальности 10.01.02 - Литература народов РФ (чувашская литература) при Чувашском государственном университете им. И.Н.Ульянова по адресу: 428034, Г. Чебоксары, ул. Университетская, 38, тел.: 49-79-79.

С диссертацией можно ознакомиться в библиотеке Чувашского государственного университета им. И.Н.Ульянова

Автореферат разослан 20 сентября 2004 г.

Ученый секретарь

Диссертационного совета

доктор филологических наук

профессор............................................................А.Р.Губанов

Общая характеристика работы

Актуальность темы. В настоящее время в литературоведческой науке актуализируется проблема изучения национальных традиций, духовно-философских, психологических особенностей народа, т.к. это позволяет выявить как поэтическое своеобразие художественных произведений, так и генетические сходства литературы тех народов, которые некогда сосуществовали в едином этническом социуме. Актуальность настоящей работы определяется тем, что до настоящего времени в чувашском литературоведении уделялось недостаточно внимания эволюции исторической поэтики чувашской словесности, мало появлялось работ, посвященных изучению традиций общетюркского времени. Между тем необходимость исследования родственных связей чувашской словесносности уже давно назрела. Все это позволило бы полнее осмыслить эстетическое своеобразие и колорит поэтических традиций тюркоязычного мира, наложивших отпечаток на художественное мышление чувашей еще в древности. Следует отметить, что значительная работа по сравнительному изучению некоторых сторон чувашского и тюркского стиха проделана чувашским литературоведом В.Г .Родионовым в монографии "Чувашское и тюркское стихосложение". Тем не менее в ней исследование общетюркских художественных традиций не стало объектом специального изучения, тогда как необходимость наиболее полного, адекватного изучения общетюркских традиций в чувашской словесности давно уже осознана.

В тюркологической науке широко известен исследовательский труд И.В.Стеблевой "Поэтика древнетюркской литературы" и ее трансформация в раннеклассический период", в которой литературовед подробно изучает поэтику текстов, написанных в честь тюркских каганов и полководцев. Но в чувашском литературоведении еще до конца не выяснен вопрос о том, какое отношение имеют данные древнетюркские надписи к развитию устной и письменной словесности чувашского иссле-

дователей, а также и диссертанта, культура и быт чувашей содержат в себе культурно-эстетические традиции тюркоязычных народов не только ближайших к нам эпох (по В.Г Родионову "древнебулгарский", "среднебулгар-ский ", "золотоордынский"), но и отпечатки тех древних времен, когда еще и этнонима "чуваш" не существовало, а был лишь "союз племен под общим названием тюрки"1. В связи с этим изучение древнетюркских текстов в контексте чувашской устной и письменной словесности имеет большое значение для чувашского литературоведения.

Научная новизна работы заключается в том, что впервые в чувашском литературоведении предпринята попытка рассмотреть более древние литературно-эстетические традиции тюркоязычных особенностей в становлении и развитии словесной культуры чувашского народа. Новым является также анализ художественного своеобразия таких древнетюркских текстов, как орхоно-енисейские надписи и "Гадательная книжка", наиболее глубоко и цельно введенных в контекст художественных традиций чувашской словесности. Ново и то, что в диссертации выявлен ряд генетических параллелей между художественными традициями тюркоязычной литературы Средневековья и чувашской словесностью.

Цель настоящей работы - выявление общетюркских художественных традиций в чувашской устной и письменной словесности. В соответствии с поставленной целью определены следующие задачи:

- раскрытие древнейших генетических корней и архетипов чувашской словесности;

- уяснение общих поэтических черт, обнаружение генетических сходств с традициями тюркоязычных народов;

- выявление общетюркских литературных традиций в устном поэтическом творчестве и новой письменной культуре чувашей XIX в.;

1 Хамраев М К Основы тюркского стихосложения - Алма-Ата Изд-во АН Каз ССР, 1963 -С 13 --ИМ..

- изучение степени влияния общетюркских художественных традиций на развитие чувашской литературы XX в.

Методологической основой исследования является принцип историзма, который предполагает изучение явления с точки зрения его предыстории, развития и исторических связей. Наряду с этим в работе используется метод сравнительно-исторического анализа изучаемого материала, основываясь на данном методе автор выявляет обще- и древнетюркские художественные традиции в чувашской словесности.

В основу создаваемой теоретической концепции легли труды таких выдающихся деятелей истории и теории, литературы и эстетики, как Д.СЛихачев, А.Н.Веселовский, В.М.Жирмунский, Н.И.Конрад, П.А.Гринцер, А.В.Михайлов, М.М.Бахтин и др. Неоспоримую помощь оказали также исследования тюркологов-лингвистов И.В.Стеблевой, Х.К.Короглы,

A.Н.Кононова, Н.И.Ашмарина, И.С.Брагинского. Ценными оказались труды специалистов по истории литературы народов РФ, Урала и Поволжья

B.Г.Родионова, Г.И.Федорова, Ю.М.Артемьева, Г.Ф.Юмарта, А.М.Шарипова, Х.У.Усманова.

Основным материалом для исследования послужили рукопись Моисея Каланкатуаци "История страны Алуанк", написанная в VII в., древне-тюркские надписи, составленные в М-УШ вв. в честь Кюль-тегина, Бильге-кагана, Тоньюкука и др., Тадательная книжка", относящаяся к "Ш-Ш вв., сочинение Ахмеда ибн-Фадлана о его путешествии на Волгу в 921-922 гг., а также классическая тюркоязычная литература Средневековья. Эти общетюркские памятники в работе рассматриваются параллельно с текстами чувашского устного творчества, а также письменной словесностью. Из чувашской литературы в качестве исследуемого материала взяты классические художественные произведения, начиная с конца XIX в.

Практическая значимость диссертации. Материалы и выводы данного исследования могут быть использованы при создании курсов лекций по предыстории чувашской литературы, учебников и учебных пособий, для под-

готовки спецкурсов и спецсеминаров в вузах Чувашской Республики. Практическая значимость полученных выводов определяется и тем, что положения диссертации могут стать серьезным подспорьем для последующих исследований в области исторической поэтики чувашской литературы, возможно и литератур других тюркоязычных народов.

Апробация работы. Основные положения диссертации нашли отражение в публикациях автора в журнальных статьях и научных сборниках, были изложены на итоговых научно-практических конференциях, обсуждались на заседаниях кафедры чувашской филологии и культуры Чувашского госуниверситета им. И.Н.Ульянова.

Материалы диссертации широко используются на лекционных и практических занятиях по курсу "Предыстория чувашской литературы". По теме исследования сделано 3 выступления на республиканских и региональных конференциях.

Структура работы. Диссертация состоит из введения, двух глав, заключения, списка литературы. Структура работы продиктована логикой раскрытия темы и решения поставленных задач.

Содержание работы

Во введении обосновывается актуальность исследования, его научная новизна и практическая значимость, формируются методологические основы и структура работы.

Первая глава называется "Историко-мифологические корни общетюркских традиций в чувашской словесности". Она состоит из четырех разделов.

Первый раздел "Особенности истории тюркских народов" уделяет особое внимание предыстории чувашского народа, ибо автор работы считает, что становление общетюркских художественных традиций прежде всего обусловлено непосредственной связью с историей происхождения и формирования этноса.

По предположению многих историков тюркоязычные народы до начала нашей эры жили в Центральной Азии, на территории между Тянь-Шанем и Алтаем, в бассейне верхнего Иртыша. Они входили в состав 24 племен хун-ну. О былой генетической связи древнейших предков чувашей с пратюрк-скими племенами хуннов свидетельствуют не только данные истории, но и многочисленные материалы языка, а также сходства и параллели в материальной и духовной культуре чувашей с другими тюркоязычными народами. В тюркологической науке существует несколько гипотез о происхождении хуннских племен. Однако из всех теорий тюркская теория была более других научно обоснована и развита такими учеными, как И.К.Клапрот, НААристов, Н.И.Ашмарин, В.Ф.Каховский и др. К примеру В.Каховский, чьи взгляды разделяет диссертант, в процессе формирования чувашской народности предлагает выделить четыре этапа2. К первому этапу относятся события хуннского (гуннского) времени до I века нашей эры. Во время второго этапа (II-VIII вв.) предки чувашей - булгары и сувары - расселились в степях Приазовья и Прикаспия. В этот период они сначала находились в составе Гуннской державы, а затем Великой Булгарии и Хазарского каганата, также подвергались этно-культурному влиянию древних кавказских народов (алан, армян, грузин и др), испытывали влияние византийской, иранской и арабской культуры. В УП-УШ вв. булгаро-сувары контактировали и с финно-угорскими племенами. К третьему этапу относятся ГХ-ХШ вв., когда возникла Волжская Булгария и сложились основные этнические признаки чувашской народности: общность языка, территории, некоторые экономические связи, специфические черты материальной и духовной культуры. Именно в этот период булгаро-сувары наиболее тесно контактировали с финно-угорскими племенами Поволжья. Четвертый этап охватывает ХТУ-ХУ! века, когда в основном завершилась формирование чувашской культуры.

2 Каховский В.Ф. Происхождение чувашского народа; Основные этапы этнической истории.- Чебоксары: Чуваш, кн. изд-во, 1965. - С. 8-9.

В работе отмечается, что предки чувашей прошли очень долгий исторический путь, прежде чем оказаться на нынешней территории их проживания. За этот промежуток времени в сознании этноса было запечатлено многое. Каждое историческое событие в памяти народа оставляло свои незабываемые штрихи, которые зачастую в перевоплощенном виде вливались и в устное поэтическое творчество этноса. С возникновением письменной словесности в конце XIX века эти художественные традиции явились непосредственным источником зарождения и развития чувашской литературы. Общеизвестно, что словесное искусство является органической частью духовной культуры любого народа, поэтому исследователь истории литературы должен изучать поэтику художественных произведений одного периода, учитывая исторические и генетические связи этноса в прошлом. Также должно учитываться и то, что "в целом ряде случаев дефицит фактов, пробелы в истории собственного литературного развития могут быть восполнены теми материалами, которыми располагает история культуры в целом" .

На культурно-эстетическое развитие предков чувашей оказали влияние не только исторические события, традиции, быт и нравы 1Х-Х111 вв., как это часто принято считать, но и более отдаленных от этого времени эпох. Диссертант опирается на предположение, что генетические связи в хуннскую эпоху с другими тюркоязычными народами тоже могли оставить своеобразный отпечаток в художественных традициях чувашского народа. Однако трудность заключается в том, что сохранились весьма немногочисленные данные, относящиеся непосредственно к предкам чувашей, то есть тюркским народам западнохуннской (или огурской) ветви. Именно по этой причине в данной работе исследуются и материалы древнетюркского времени, оставленные тюркскими племенами восточнохуннской (или огузской) ветви. По мнению автора работы, эти письменные памятники содержат те же обще-

3 Артемьев Ю.М От какого наследства мы отказывались // Страсть к полемике Статьи, рецензии. - Чебоксары' Изд-во чуваш, гос. ун-та, 2003. - С.22

тюркские художественные традиции, которые присущи и чувашской словесности.

Общетюркские художественные традиции, обнаруживаемые в чувашской словесности, вошли в жизнь и культуру наших предков еще в пратюрк-ское время, то есть до разделения хуннских племен на две разные ветви. Поэтому письменные памятники древнетюркского времени, оставленные тюр-коязычными племенами восточной ветви, являясь своеобразным связующим звеном во времени, в диссертации послужили в качестве исследуемого материала.

Во втором разделе "Древнетюркские надписи и их значение в развитии словесной культуры тюркоязычных народов" исследуются древнетюркские тексты рунического письма, относящиеся к УЬУШ вв.

Орхонские и енисейские надписи, а также "Гадательная книжка" являются наиболее архаичными образцами письменной культуры и языка предков тюрков. Данные памятники древнетюркской культуры находятся среди тех редких явлений, чьи глубинные связи все еще нуждаются в дополнительном обстоятельном изучении. Следует отметить, что исследованию орхоно-енисейских надписей в честь славных каганов и полководцев в литературоведении посвящен ряд работ и статей. В частности, труды И.В.Стеблевой "Поэзия тюрков VI-VIII вв. н.э.", "Поэтика древнетюркской литературы и ее трансформация в раннеклассический период", статьи В.М.Жирмунского "Орхонские надписи - стихи или проза?", "Ритмико-семантический параллелизм как основа древнетюркского народного эпического стиха", А.М.Щербака "Соотношение аллитерации и рифмы в тюркском стихосложении" и т.д. Имеются также исследования В.Г.Родионова, который впервые в чувашском литературоведении затронул вопрос о древнейших поэтических традициях, повлиявших на развитие исторической поэтики чувашской литературы.

Чувашская словесность вобрала в себя многое из литературно-художественных традиций общих предков. Профессор В.Г.Родионов, тща-

тельно изучавший строение чувашского и тюркского стиха, отмечает, что стиховая система орхоно-енисейских текстов близка к устному стиху современных тюркских народов Сибири и Поволжья по ритмической организации и по использовании аллитерации и других видов повторов. Автор данного исследования солидарен с ним; древнетюркские рунические памятники содержат в себе те же художественные традиции, которые были накоплены булгаро-тюркскими предками чувашей еще на заре пратюркского периода.

И.В.Стеблева в работе "Поэтика древнетюркской литературы и ее трансформация в раннеклассический период" отмечает, что для древнетюрк-ских надписей было традиционным трехэлементное (зачин, развертывание содержания, концовка) построение текстов и что такая композиция является наиболее архаичной4. В диссертационном исследовании отмечается, что наличие аналогичной структуры текста имеет место и в чувашской словесности.

В третьем разделе "Древнетюркские мифологические образы и символы в чувашской словесности" прослеживается, как древнейшие мифологические образы и символы, обнаруживаемые в памятниках рунического письма, сохранились и в словесности чувашей.

В данном разделе говорится о том, что в эпоху раннего и развитого феодализма, когда была чрезвычайно развита религиозная и светская обрядность, для древних авторов, по предположению Д.СЛихачева, бытовал некий литературный этикет, который складывался из следующих моментов: этикета миропорядка, то есть представлений о том, как должен осуществляться ход событий; этикета поведения, то есть представлений о том, как должен поступать тот или иной герой; этикета словесного, то есть представлений о том, как автор описывает происходящее5. Авторы текстов в честь Кюль-тегина и Тоньюкука независимо друг от друга также использовали набор литератур-

4 Огеблева И В Поэтика древнетюркской литературы и ее трансформация в раннеклассическяй период - М. Наука, 1976 -С. 8-9

' Лихачев Д С. Поэтика древнерусской литературы. - Л: Наука, 1967. - С. 84-95.

ных канонов ситуаций, как бы следуя тем самым, существовавшей в данную эпоху, литературной традиции. Так, в обеих надписях прослеживается почитание неба как божества. Обожествление неба наблюдается не только в орхонских надписях, но и в "Гадательной книжке". В разделе XVII, например, по милости неба лошадь находит еду и питье, тем самым, спасаясь от смерти и т.д.

Прославление неба, являвшееся своеобразным литературным каноном древнетюркского периода, нашло отражение и в чувашской словесности. В работе приведены примеры из устного творчества чувашей, в которых прослеживается обожествление неба. Наряду с почитанием небес в орхонских текстах весьма часто встречается имя богини Умай, а также священной земли-воды (родины), т.е. Уёщ jeг-sub (по-чувашски 9ута £ер-шыв). В диссертации тщательно прослеживается культ данных общетюркских божественных символов и их проникновение в чувашскую словесность. В этих целях в работе использованы результаты исследований историков, этнографов, фольклористов.

В рунических памятниках достаточно часто встречается парное употребление антонимичных символов (ночью-днем, справа-слева, огнем-водой, Небо вверху - Земля внизу и т.д.), в котором трудно не заметить подчеркну-тость и целенаправленность. Такой же набор бинарных оппозиций встречается и в "Гадательной книжке". В ходе исследования доказывается, что бинарная символистическая классификация была унаследована тюрками от более древних времен. В парном употреблении противоположных символов в надписях проявляется онтологическое мироощущение древних тюрков. Эту общетюркскую традицию переняла и собственно чувашская словесность.

В диссертации отмечается, что в некоторых случаях источником общетюркских традиций в словесности могла явиться устная традиция бытования определенных сюжетов. К таким сюжетам относится, например, описание героических сражений храбрых воинов, где особое место занимает изображение коня бесстрашного героя. Образ коня светлой масти, являясь у древне-

тюркского народа образом священного животного в чувашском фольклоре постепенно трансформировался, а в позднейших ритуалах чувашей-земледельцев, связанных с жертвоприношением, он принимал то облик белого быка, то белого барана.

К ряду художественных традиций диссертант относит и целенаправленное употребление сакрального числа семь, которое прослеживается как в рунических надписях, так и в чувашской словесности. Параллельно с этим к общетюркской художественной традиции же относится и обязательное указание на четыре стороны света, которое скорее всего связано с представлением о мире как о квадратной сфере. В работе проанализированы материалы, доказывающие, что подобная традиция наблюдается и в чувашской словесности.

Четвертый раздел называется "Булгаро-хазаро-угорские художественные традиции в чувашской словесности", где рассматриваются художественные традиции прямых предков булгаро-чувашей, и их контактные параллели с иными племенами, нашедшие отражение в словесности современного чувашского народа.

В результате изучения некоторых особенностей жизни и духовной культуры булгаро-суварских племен на Северном Кавказе, описанных в работе Моисея Каланкатуаци, сделаны выводы о том, что в чувашской культовой и устной словесности наблюдаются следы традиций булгаро-хазарского времени. К таким традициям относятся поклонение священным деревьям, обычай приносить в жертву животных, а также моление о дожде. Эти обычаи, проникнув в культуру и быт чувашского народа, со временем приняли художественный оттенок и сохранились в ее традициях и словесности вплоть до начала XX века. В ходе работы также устанавливается, что некоторые особенности ритуала погребения покойника тюркских народов, проживавших в Прикаспии, наложили отпечаток на сознание наших предков. Так, конфликт баллады "Сак-Сук" широко распространенной среди тюркских народов Поволжья и Приуралья, разгорается из-за потери наконечников желез-

ных стрел, которые считались священными предметами при совершении ритуала погребения усопшего у тюркского народа. В работе отмечается, что корни конфликта упомянутого произведения уходят в булгаро-хазарское время.

В чувашской словесной культуре нашли отражение художественные традиции не только генетически родственных народов, но и контактировавших с булгаро-чувашами в У-1Х вв. угорских племен. Так, диссертант замечает, что особый обряд жертвоприношения коня в честь умершего, являясь своеобразной художественной традицией булгарского и венгерского народов, обнаруживается и в словесной культуре чувашского народа. К угро-чувашским параллелям относится и мотив первопредков, однако надо отметить, что имеется и некоторая трансформация древнейшего сюжета. Если у тюрков первопредки обрели свою родину, последовав за тотемным животным (оленем, быком, волком и т.д.), то в преданиях венгерского народа образ животных несколько завуалирован, а более ярко проступает образ заблудившегося охотника, который пришел на новые земли. Далее этот образ постепенно превратился в обыкновенного исполина, защищавшего свой народ от врагов. Здесь видно взаимовлияние этих образов. Под воздействием венгерского Онар у чувашей появился исполин Кйнар-Хамар(кш). Также к угро-чувашским же параллелям можно отнести сказания о девушке-русалке (вуташ). У чувашей первоначально означавший духа огня, под влия-

нием угорского компонента вадыш (водяной черт) превратился также в водяного.

В диссертации отмечается, что общетюркские художественные традиции обнаруживаются также в духовной культуре и быте волжских булгар и племени сувар, проживавших в Волжской Булгарии в 1Х-Х111 вв. Наиболее наглядным документом, отображающим жизнь булгаро-сувар, является сочинение арабского путешественника Ахмеда ибн-Фадлана "Путешествие на Волгу в 921-922 гг". В данном тексте обнаруживается мотив вывешивания белого или черного платка (знамени) в знак траура, фигурирующий и в чу-

вашских мифах и легендах. Эта особенность является общетюркской образно-поэтической традицией. Также культ обожествления молнии и грома, являясь общетюркской традицией, обнаруживается как у волжских булгар, так и у чувашей.

Вторая глава "Классическая тюркоязычная литература Средневековья и чувашская словесность" посвящена изучению общетюркских художественных традиций, обнаруживаемых в раннеклассической литературе тюркских народов. В этой главе подробно рассмотрены некоторые сочинения тюркских писателей XI в., чьи творения принято считать общетюркским наследием.

В первом разделе "Сходные мотивы и образы в "Диван лугат ат-тюрк" и чувашской словесности большое внимание уделено изучению общетюркских мотивов и образов в произведении Махмуда аль Кашгари параллельно с примерами из чувашской словесности. В работе отмечено, что мотив полемики зимы и лета, обнаруживаемый как в "Диван лугат ат-тюрк" (Словарь тюркских языков), так и в чувашской устной и письменной словесности, является общетюркской художественной традицией. Чувашский классик начала XX века К.В.Иванов, впитавший в себя устно-поэтические художественные традиции наших предков, в знаменитой поэме "Нарспи" использовал мотив спора холодного и теплого времени. Этот мотив встречается и в лирических стихах Н.Шубоссинни, Я.Турхана и т.д. Надо отметить, что контрастное изображение теплого и холодного сезона было свойственно еще устному народному творчеству чувашей.

В диссертации подчеркивается, что мотив прений зимы и лета (термин В.М. Жирмунского), нашедший отражение в тюркской словесности, несомненно, связан с древним порядком жизни и быта предков этих народов. Древнетюркские племена и народы в основном вели кочевой образ жизни и главным их занятием было скотоводство. Наступление весны имело для них огромное значение, так как жизнь кочевника облегчалась и продолжалась дальше. Именно к этим событиям были приурочены многие древнетюркские весенние празднества, где встречали теплый сезон особенно радостно. Мотив

прений зимы и лета, как образно-поэтическое явление, берущее начало из пратюркской эпохи, много веков просуществовав в виде фольклорных обрядов, не исчезает бесследно с появлением письменной культуры у чувашей. В сочинении М.Кашгари имеется стихотворение, написанное в связи с гибелью древнетюркского героя Алп Эр Тонга. В диссертации отмечено, что, по мнению многих исследователей, образ могущественного Алла сложился у монгольских и тюркских народов еще до нашей эры и закрепился в фольклоре этих народов. Образ этого героя фигурирует и в поэме современника М.Кашгари - Ю.Баласагуни - "Кутадгу билиг" (Благодатное знание). Оба автора включили в свои произведения образ эпического героя Алп Эр Тонга независимо друг от друга, отождествляя его с героем иранского эпоса Афра-сиябом. В работе было доказано, что древнетюркский эпический герой Алп и чувашский богатырь Улап (улып) имеют родственные корни. Чувашские легенды об Улыпе, несомненно, менялись, однако этот образ не потерял свои главные качества - мощь, добродетель и миролюбие по отношению к людям. Образ богатыря из чувашского устного творчества позднее стал встречаться и в произведениях чувашских писателей.

Во втором разделе "Кутадгу билиг" Ю.Баласагуни и чувашская словесность" прослеживается влияние общетюркской народной мудрости, а также тотемных и культовых образов на чувашскую словесность.

Поэма "Кутадгу билиг" Ю.Баласагуни является своеобразным фундаментом литературно-художественных традиций тюркоязычных народов, сохранившая глубинные связи философских и художественных образов, существовавших в более отдаленные эпохи. Произведение, являясь образцом классической литературы тюркских народов XI в., содержит богатый материал общетюркского периода. В поэме панорамно запечатлены многочисленные эпические нормы и моральные формулы, глубоко укоренившиеся в сознании и традициях носителей древнетюркской культуры, оказавшей мощное влияние на формирование и последующее развитие духовного облика всех тюркоязычных народов, в том числе и чувашского этноса. Произведение на-

сыщено мудрыми изречениями, пословицами и поговорками, отражающими принципы нравственности, которые впоследствии легли в основу народного, национального характера. В мудрых изречениях и пословицах древнетюрк-ского поэта прослеживается генетическая параллель с чувашской народной словесностью. Морально-этические размышления, изложенные в каждой главе поэмы, и сегодня не утратили своей актуальности. Многие выражения и мысли, афоризмы и поговорки стали общим достоянием нашей литературы. Большинство из них, продолжая существовать в чувашской культуре, позднее нашли отражение и в классической чувашской литературе, обогатив таким образом словесность чувашей.

В работе доказывается, что многие мудрые наставления из поэмы о жизни и смерти, славном имени и чести, учености и невежестве, счастье, добре и зле имеют прямые аналоги и в чувашской словесности. Так, перекликаются с древней поэмой размышления Хведера о славном имени после смерти из поэмы М.Федорова "Арзюри" (Леший). В произведении "ЙЗлтар-татакан япаласем пурте ылтан мар" (Не все то золото, что блестит) И.Юркин тоже использовал древнетюркский постулат выбора невесты, о чем подробно написано не только в поэме Ю.Баласагуни, но и в других произведениях тюркских авторов.

В исследовании также отмечается, что в произведении Ю.Баласагуни наличествуют различные тотемные и культовые образы, которые, возникнув в древние времена, продолжали существовать среди тюркоязычных племен много веков. К таким общетюркским культовым образам относятся солнце и луна. Несомненно, культ солнца и луны, возникнув еще на заре человечества с появлением первых религиозных верований, проник и в тюркскую среду. Почитание этих небесных светил культивировалось предками чувашей несколько столетий и, разумеется, подвергалось частичным переосмыслениям. В работе выявлено, что эта традиция сохранилась и в чувашской устной словесности, а позднее почитание солнца и луны нашло отражение и в классической чувашской литературе. Так, в поэме К. Иванова "Нарспи" солнце явля-

ется некой своеобразной субстанцией, которая выступает в роли высшей силы, оценивающей происходящие события. Исследователь Г.И. Федоров, размышляя о роли солнца в поэме, отмечает, что оно встречается в произведении 36 раз, и его образ постоянно меняется по мере того, что происходит с героями. Например, перед побегом Нарспи и Сетнера в лес, оно быстрее прячется, а затем не спешит взойти, будто оберегая тайну влюбленных; не желая видеть свадебного кортежа Тахтамана, будущего мужа Нарспи, солнце опять спешит к зениту; убийство своего ненавистного мужа Нарспи совершает вечером, когда село солнце и т.д. В исследовании отмечается, что в творчестве К.Иванова, достаточно хорошо разбиравшегося в устной культуре предков, немаловажную роль сыграли древние художественные традиции чувашей.

В поэме "Кутадгу билиг" также встречаются и образы тотемных животных (оленя, волка, коня, лебедя), которые были почитаемыми у MHOI ИХ тюркоязычных народов, в том числе и у чувашей. В диссертации отмечено, что из чувашского фольклора данная общетюркская традиция плавно перешла и в письменную культуру. Так, Хв.Лгивер в рассказе "Кру99ей" (Карусель) в качестве сюжетного элемента использовал мотив превращения тотемной птицы (в данном случае - дикого гуся) в невесту. Подобный мотив весьма часто встречается и в чувашских сказках ("Лльтук", "Старик и три дочери" и т.д.). Автор работы солидарен с мнением В.Г. Родионова, который считает, что образ лебедя в народной словесности чувашей имеет несколько уровней и аспекты изучения этих разных единиц не сходны.

В третьем разделе "Поэтическое своеобразие древнетюркских текстов и чувашского народного стиха" выявляются следы общетюркских художественных традиций в чувашской народной поэзии. Изучая общетюркские художественные традиции в чувашской словесности нельзя не обратить внимание на поэтическое своеобразие чувашского народного стиха, где, несомненно, содержатся и древнейшие художественные элементы традиций, вошедшие в устную культуру предков чувашей в более отдаленные от нас времена. Н.И.Ашмарин, отмечая эту особенность народной поэзии, предполагал, что в

разговорном языке сохраняются древние воззрения народа, т.к. произведения народной словесности, в особенности те из них, которые связаны определенной формой (например, размером и рифмой), должны быть менее под-

6

вержены изменениям, чем повседневная речь .

В ходе исследования было выявлено, что повтор звуков в поэзии (или аллитерация), являясь художественным приемом всех тюркских предков чувашей, сначала проник в устное творчество, а далее в письменную культуру чувашского народа. Принцип параллелизма в чувашской поэзии тоже имеет общие генетические корни с древнетюркскими текстами. Подтверждая выводы ВЖирмунского и В.Родионова, автор считает, что данный прием, возникший по всей видимости еще в пратюркскую эпоху, первоначально являлся поэтической особенностью языческих молитв, заговоров, благословений и т.д., а с возникновением стихотворной речи проник в поэзию тюркских народов, в том числе и чувашей.

В работе также доказано, что семисложный силлабический стих, являясь общетюркской поэтической особенностью, фигурирует как в устном творчестве чувашей, так и в классических произведениях чувашских писателей. Соглашаясь с замечаниями многих исследователей, автор работы считает, что "любой начинающий чувашский поэт писал или пишет свое произведение на основе семисложной силлабики (4 + 3). Лишь в дальнейшем, обретая знания теории современного стиха, он постепенно отходит от "материнской ритмической формулы"'.

В заключении подведены итоги работы. Чувашская устная словесность и письменная культура конца Х1Х - начала ХХ вв. содержат в себе отпечатки духовной культуры древнейших времен тюркских народов. Каждое историческое событие в генетической памяти народа оставляло свои незабываемые штрихи, которые, в зачастую в перевоплощенном виде, влива-

6 Ашмарин Н И Введение в курс чувашской народной словесности // Чувашский фольклор. Специфика жанров: Сб. ст. / Чуваш, наута-нсслед. ин-т. - Чебоксары, 1982 - С.5.

7 Родионов В Г. Чувашский стих: Проблемы становления и развития. - Чебоксары. Чуваш, кн. изд-во, 1992.-_С. 101.

лись в чувашскую словесность, и именно эти обшетюркские художественные традиции явились непосредственным источником на первой ступени возникновения и развития чувашской художественной литературы.

Основные положения диссертации отражены в следующих публикациях:

1. Чекушкина Е.П. Поэма "Благодатное знание" и чувашская словес-ность//Народная школа- 2003.- № 1.- С. 63-67. (На чуваш, яз).

2. Чекушкина Е.П. Древняя словесность и мотив прений зимы и лета в литературе // Народная школа. - 2003. - № 4. - С. 66-69. (На чуваш, яз).

3. Чекушкина Е.П. Образно-поэтические традиции рунических надписей и чувашская культовая словесность // Ашмаринские чтения, 1-2. Материалы научной конференции. - Чебоксары: Изд-во Чуваш, ун-та, 2004. -С. 150-155.

4. Чекушкина Е.П. Некоторые сходства и особенности духовной культуры булгаро-сувар периода Ш-МП вв. и чувашская словесность // Чувашская филология и культура. Материалы научно-практической конференции. -Чебоксары: Изд-во Чуваш, ун-та, 2004. - С. 34-38.

Р1 в б 7 2

Чекушкина Елена Петровна

Общетюркские художественные традиции в чувашской словесности

Автореферат

На соискание ученой степени кандидата филологических наук

Подписано в печать 20.09.2004. Формат 60x84 /16. Бумага офсетная. Усл. печ. л. 1,16. Уч.-изд. л. 1,0 Тираж 100 экз. Заказ № 560. Чувашский государственный университет Типография университета 428015 Чебоксары, Московский проспект, 15

Оглавление научной работы автор диссертации — кандидата филологических наук Чекушкина, Елена Петровна

ВВЕДЕНИЕ.

ГЛАВА I. Историко-мифологические корни общетюркских традиций в чувашской словесности.

Раздел 1. Особенности истории тюркских народов.

Раздел 2. Древнетюркские надписи и их значение в развитии словесной культуры тюркоязычных народов.

§ 1. Древнетюркские тексты VI - VIII вв. как памятники культуры.

§2. Следы композиции древнетюркских надписей в текстах чувашской словесности.

Раздел 3. Древнетюркские мифологические образы и символы в чувашской словесности.

§ 1. Традиции древнетюркского литературного этикета в чувашской словесности.

§2. Влияние литературных канонов древнетюркских текстов на чувашскую словесность.

Раздел 4. Булгаро-хазаро-угорские художественные традиции в чувашской словесности.

§1. Художественные традиции булгаро-суварских племен и их отражение в словесности чувашей.

§2. Контактные параллели булгаро-чувашей.

§3. Художественные традиции волжских булгар в чувашской словесности.

ГЛАВА II. Классическая тюркоязычная литература Средневековья и чувашская словесность.

Раздел 1. Сходные мотивы и образы в «Диван лугат ат-тюрк» и чувашской словесности.

Раздел 2. «Кутадгу билиг» Ю.Баласагуни и чувашская словесность.

§1. Общетюркская народная мудрость в поэме и чувашская словесность.

§2. Общетюркские тотемные и культовые образы в чувашской словесности.

Раздел 3. Поэтическое своеобразие древнетюркских текстов и чувашского народного стиха.

Введение диссертации2004 год, автореферат по филологии, Чекушкина, Елена Петровна

Литература не может развиваться обособленно, в отрыве от культурных, социально-экономических, историко-политических изменений общества. Российский исследователь словесности М.М. Бахтин, размышляя об истинных целях и задачах литературы отмечал, что «литература - неотрывная часть культуры, ее нельзя понять вне целостного контекста всей культуры данной эпохи. Ее недопустимо отрывать от остальной культуры и, как это часто делается, непосредственно, так сказать, через голову культуры соотносить с социально-экономическими факторами. Эти факторы воздействуют на культуру в ее целом и только через нее и вместе с нею на литературу» [Бахтин, 1986; 502]. Исходя из этих высказываний литературоведа, можно утверждать, что литература впитывает в себя многовековые традиции и сложившиеся в сознании этноса эстетические, культурные элементы жизни и быта, как собственного народа, так и соседних этнических групп. В своих трудах М.Бахтин также отмечает, что нельзя замыкать литературное явление в одной эпохе его создания, очень часто произведение уходит своими корнями в далекое прошлое [Бахтин, 1986; 504]. Несомненно, что здесь речь идет не только об одном-двух произведениях, но и о литературе в целом. Этой же концепции придерживается литературовед И. Г. Неупокоева, которая, в частности, отмечает следующее: «В национальной литературной системе, также как и в творчестве каждого писателя, велика роль тех художественных традиций, которые накоплены народом на протяжении всей его истории. Эти традиции - важнейший компонент литературного процесса» [Неупокоева, 1976; 261]. Таким образом, истоки художественной мысли и литературно-эстетические традиции чувашского народа, как и всякого другого, следует искать, прежде всего, в его устной литературе - легендах, сказках, трудовых и обрядовых песнях, пословицах, загадках и т.д. Но и благодатная почва народной словесности с ее совершенными поэтическими и огромными творческими возможностями сформировалась не за одно столетие. Этот сложный процесс становления народного творчества является результатом многовековых творческих поисков. Становлению народной устной словесности, безусловно предшествовало развитие выразительной и доходчивой речи. Такая речь развивалась в ходе разговора или письма, в процессе публичного выступления или даже совершения молитв. Так постепенно возникла риторика. Г.И.Федоров полагает, что «всякая риторика является каркасом, скелетом художественной речи, но подлинно художественной речь-произведение становится посредством поэтики» [Федоров, 1996; 19]. Соглашаясь с высказываниями литературоведа, мы считаем, что общетюркские художественные традиции, обнаруживаемые как в устной, так и в письменной словесности, прежде всего следует искать в письменных памятниках древне-тюркского времени, в которых запечатлена изящная речь тюркских каганов. Задумываясь о художественных традициях в литературе, Г.А.Белая пишет, что ее истолкование зависит не только от полноты накопленных историко-литературных фактов, но и от самой литературы, от философии истории, философии общественного развития, от умозрения, свойственного эпохе. Литературовед также полагает, что «категория художественной традиции лишена чисто эстетической замкнутости - она всегда открыта в смежные области: в проблемы духовной культуры, в этику, в сферу общественного сознания, и только в конечном счете она становится проблемой поэтики» [Белая, 1986; 42]. Таким образом, следует думать, что зачатки художественных традиций, присущие чувашской устной словесности, в том числе и национальной литературе, в той или иной форме должны обнаруживаться ещё в предыстории чувашского народа.

Как известно, чувашский язык является одной из ветвей западного крыла тюркских языков. Тюрколог С.Е. Малов, классифицируя тюркские языки, чувашский язык, также как и якутский, относит к одним из древнейших тюркских языков, объясняя это тем, что он не имеет звонких звуков в своем языковом составе, а только глухие и полузвонкие. «Надо думать, - пишет исследователь, - что чувашский и якутский языки <.> прошли очень длинный исторический путь, когда здесь, наряду с другими древними языковыми фактами, мы имеем в этих словах почти бесследное исчезновение конечного звука г, т.е. весьма новое фонетическое явление» [Малов,1951; 6]. Итак, на основании исследований С.Е.Малова, чувашский язык можно считать одним из самых древнейших языков, что вместе с тем не мешает назвать его и новейшим. Следовательно, культура и быт чувашей содержат в себе культурно-эстетические традиции тюркоязычных народов не только ближайших к нам эпох (по В.Г.Родионову «древнебулгарский», «среднебулгарский», «булгарский», «зо-лотоордынский» периоды [Родионов, 1992; 11-12], но и отпечатки тех древних времен, когда еще и этнонима «чуваш» не существовало, а был лишь «союз племен под общим названием тюрки». Следует согласиться с мнением Ю.М.Артемьева, который считает, что период послебулгарских событий, вплоть до создания новой письменности, производит впечатление некоторой «пустоты», «вакуума», как будто были прерваны преемственные связи между культурой VIII-XII веков и Нового времени. Исследователь полагает, что впечатление это обманчиво, т.к. связи никогда не прерывались, а изменились лишь формы и способы бытования, функционирования культурного сознания. В этот период основным хранителем и источником активно формирующегося литературно-художественного сознания и исторической памяти народа становится фольклор. «Многочисленные легенды, предания, сказания, эпические и лирические песни, мифологические сюжеты, - пишет Ю.М.Артемьев, - восполняют пробелы и устраняют «темные места» в истории культуры народа, образовавшиеся из-за недостатка письменных источников и документов. Именно по этой причине необходимо бережно и скрупулезно изучать те немногие, наиболее значимые памятники и образцы письменной культуры, которые сохранились, дошли до наших дней» [Артемьев, 2003; 22].

Актуальность избранной темы объясняется необходимостью поиска генетических корней чувашской литературы и выявления тех художественных традиций словесности, которые наложили отпечаток на сознание наших предков и, наслоившись сначала в устном народном творчестве, а потом, войдя и в письменную культуру, дошли до наших дней. В настоящее время актуализируется проблема изучения национальных традиций, духовно-философских, психологических особенностей народа, т.к. это позволяет выявить как поэтическое своеобразие художественных произведений, так и генетические сходства литератур тех народов, которые некогда сосуществовали в едином этническом социуме. Актуальность настоящей работы определяется тем, что до настоящего времени в чувашском литературоведении уделялось недостаточное внимание эволюции исторической поэтики чувашской словесности, мало появлялось работ, посвященных изучению традиций общетюркского времени. Между тем в науке необходимость исследования родственных связей чувашской словесности давно уже назрела, ибо это позволило бы полнее осмыслить эстетическое своеобразие и колорит поэтических элементов тюркоязычного мира, наложивших отпечаток на художественное мышление чувашей еще в древности. Правда, нельзя не отметить, что значительная работа по сравнительному изучению некоторых сторон чувашского и тюркского стиха проделана чувашским литературоведом В.Г.Родионовым в монографии «Чувашское и тюркское стихосложение», однако исследование общетюркских художественных традиций в ней все же не стало объектом специального изучения. Следовательно, сохраняется актуальность поставленной проблемы и необходимость более полного адекватного изучения общетюркских традиций в чувашской словесности.

В чувашском литературоведении достаточно широко освещены литературно-художественные традиции русской литературы в чувашской в таких трудах, как «Обретение традиций», «Межнациональные связи чувашской литературы» Е.В.Владимирова, «Современная чувашская литература», «Чувашский роман» Г.Я.Хлебникова, «Художественный мир чувашской прозы», «Поиск изящной словесности» Г.И.Федорова, а поскольку в литературоведческих публикациях лишь в общих чертах дается характеристика общетюркских художественных традиций, то эти традиции и стали объектом данного исследования.

Научной новизной работы является то, что впервые в чувашском литературоведении предпринята попытка рассмотреть более древние литературноэстетические традиции тюркоязычных народов, а также роль этих поэтических особенностей в становлении и развитии словесной культуры чувашского народа. Также художественное своеобразие таких древнетюркских текстов, как, например, орхоно-енисейские надписи и «Гадательная книжка», наиболее глубоко и цельно введены в контекст художественных традиций чувашской словесности. Объектом исследования явились генетически родственные художественные традиции в культуре и литературе тюркоязычных народов в VI-XI вв., развивавшихся в сходных социально-экономических и культурно-исторических условиях. Цель настоящей диссертации - выявление общетюркских художественных традиций в чувашсой устной и письменной словесности. В соответствии с поставленной целью определены следующие задачи:

- раскрытие древнейших генетических корней и архетипов чувашской словесности;

- выявление общетюркских литературных традиций в устном поэтическом творчестве и новой письменной культуре чувашей XIX в.;

- уяснение общих поэтических черт и поски генетических сходств с традициями тюркоязычных народов;

- изучение степени влияния общетюркских художественных традиций на развитие чувашской литературы XX в.

Методологическая и теоретическая основа. В своем исследовании мы опирались на литературоведческие работы по теории и истории мировой литературы В.М.Жирмунского, М.М.Бахтина, Д.С.Лихачева, И.Г.Неупокоевой. Неоспоримую помощь оказали исследования тюркологов Н.И.Ашмарина, С.Е.Малова, И.В.Стеблевой, Х.К.Короглы, А.Н.Кононова. Ценными оказались труды специалистов по истории литературы народов РФ, Урала и Поволжья В.Г.Родионова, Г.И.Федорова, Ю.М.Артемьева, а также историков, археологов и искусствоведов С.Г.Кляпггорного, Л.Н.Гумилева, С.А.Плетневой В.Ф.Каховского, В.Д.Димитриева, А.А.Трофимова. Особо хочется отметить работу И.В.Стеб левой «Поэтика древнетюркской литературы и её трансформация в раннеклассический период» и исследовательские труды В.Г.Родионова «Чувашское и тюркское стихосложение», «Чувашский стих», благодаря которым и, в некоторых случаях, опираясь на концепции этих исследований, мы вели работу по нашей теме.

В исследовании применяется метод сравнительно-исторического анализа изучаемого материала, основываясь на которых мы пытались выявить обще- и древнетюркские художественные традиции, в чувашской словесности.

Материалом для исследования послужили рукопись Моисея Каланка-туаци «История страны Алуанк», написанная в VII в., древнетюркские рунические надписи, составленные bVI-VIII вв. в честь Кюль-тегина, Бильге-кагана и Тоньюкука и др., древнетюркская классическая литература Средневековья, а также сочинение Ахмеда ибн-Фадлана, написанное во время его путешествия на Волгу в 921-922 гг. Эти древнетюркские памятники рассматриваются параллельно с чувашской письменной и устной словесностью. Из чувашской литературы взяты в качестве исследуемого материала классические художественные произведения, начиная с конца XIX века.

Заключение научной работыдиссертация на тему "Общетюркские художественные традиции в чувашской словесности"

Заключение

Завершая работу над диссертацией, мы пришли к выводу, что чувашская устная словесность и письменная культура конца XIX - начала XX вв. содержат в себе отпечатки духовной культуры древнейших времен тюркских народов. Каждое историческое событие в генетической памяти народа оставляло свои незабываемые штрихи, которые, зачастую в перевоплощенном виде, вливались в чувашскую словесность, и именно эти общетюркские художественные традиции явились непосредственным источником на первой ступени развития молодой чувашской художественной литературы. Следы генетических культурных связей тюркоязычных народов прежде всего сохранились в обрядовых и культовых действах религиозного характера, а также они обнаруживаются и в текстах древнетюркского времени, считающихся общетюркским поэтическим наследием. Орхоно-енисейские тексты, оставленные тюр-коязычными народами восточной ветви, тоже являются носителями общетюркских художественных традиций. Рунические надписи, являясь своеобразным связующим звеном во времени, помогают восполнить некоторый "вакуум" или "темные пятна" в истории духовной и письменной культуры тюркских народов западного крыла, в частности и чувашей.

Для древнетюркской словесности было традиционным трехэлементное (зачин, развертывание содержания, концовка) построение текста, такая же композиция наблюдается в чувашской словесности в календарно-обрядовых песнях и т.д. Изучая тексты в честь Кюль-тегина и Тоньюкука, пришли к выводу, что в данную эпоху существовал некий литературный канон, согласно которому в текстах принято было подчеркивать во-первых, почитание неба; во-вторых, могущественность Великой богини Умай; в третьих, священность земли-воды (родины). Из примеров было видно, что культ неба, богини Ама (Умай), священной земли-воды, многие века культивируясь предками чувашей, плавно влились в религиозные обряды и словесность чувашского народа. Общетюркской художественной традицией является также парное употребление противоположных символов (бинарная оппозиция), обнаруженное как в текстах рунического письма, так и в чувашской словесности. Было отмечено, что в древнетюркских текстах наличествует литературный канон ситуаций, где его источником служит устная традиция бытования определенных сюжетов. К таким канонам относится описане коня кагана. Подобная же устная поэтиче-| екая традиция древних тюрков, наличествует в словесности многих тюркоязычных народов, в частности и чувашей. Было выявлено, что в древнетюркских текстах и чувашской словесности отдается предпочтение коню светлой масти, что говорит о священности этого животного, а также белый конь встречается и в фольклоре других тюркских народов.

Общетюркской художественной традицией является употребление сакрального числа семь, т.к. авторы рунических надписей сознательно и целенаправленно употребляют именно это число. Рунические надписи содержат обязательное указание на четыре стороны света, что, являясь литературным кано-* ном ситуаций, рожденным религиозной символикой древних тюрков, обнаруживается и в чувашской устной и письменной литературе.

В своем исследовании пришли к выводу, что общетюркские художественные элементы обнаруживаются не только в орхоно-енисейских текстах периода VI-VIII вв. Так, в сочинении Моисея Каланкатуаци "История страны Алуанк" (История агван) содержатся описания некоторых особенностей жизни и духовной культуры тюркских племён, проживавших в III - VIII вв. на Северном Кавказе, где наблюдаются параллели с духовной культурой чувашей, которые со временем проникли и в словесность. В сочинении армянского хрониста содержится описание поклонения богу Тенгри-хану, берущее начало из общетюркской духовной культуры. Эта традиция в булгаро-хазарское время у племени сувар несколько трансформировалась в поклонение богу Куару в священных рощах. Подобный ритуал у чувашей существовал вплоть до начала XX века. Также отголоски поклонения священным деревьям, сохраняясь в мифологии, фольклоре чувашского народа, обнаруживаются и в письменной культуре чувашей. Так, Н.И.Ашмарин в легенде «Кладбище Качи» использовал данный мотив.

Чувашский обряд «думар чукё» (моление о дожде) своими корнями тоже уходит в булгаро-хазарское время, т.к. подобные же моления совершали тюркоязычные племена, проживавшие на Северном Кавказе. У булгаро-хазар существовал обычай приношения в жертву животных в честь духов и богов, » что также является общетюркской художественной традицией. Подобные же действа совершали и чуваши, отпечатки этой духовной культуры с появлением письменной словесности плавно влились и в чувашскую литературу. Например, М.Федоров, К.Иванов и др. в произведениях описывают именно эту традицию чувашей.

В сочинении М.Каланкатуйского описан обряд захоронения покойного, где содержится некоторые параллели с чувашским. Так, в чувашской балладе «Сак-Сук» прослеживается конфликт, возникший в связи с потерей наконечника стрелы. Корни этого конфликта содержат общетюркские художественные ш тардиции, т.к. копья и стрелы у гуннского племени считались реликтами перехода души человека в другой мир, поэтому хранились свято, а их потеря могла стать причиной раздора между близкими людьми.

В чувашской словесности обнаруживается также пласт венгерских взаимовлияний, где содержатся и общетюркские художественные традиции. Было отмечено, что обряд принесения в жертву коня в честь умершего, являясь свеобразной художественной традицией булгарского и венгерского народов, берущий начало у древнетюркского мира, обнаруживается и в словесной культуре чувашского народа. К венгро-чувашским параллелям относится также мотив о первопредках, нашедших свою родину, последовав за тотемным животным. Этот сюжет проник к прапермянам из общетюркской среды. Образ охотника-первопредка далее постепенно превратился в обыкновенного исполина, защищавшего свой народ от врагов, и под влиянием венгерского Онар у чувашей появился исполин Канар-Хамар (кка). Также к венгро-чувашским параллелям относятся сказания о девушке-русалке (вуташ). У чувашей вуташ, первоначально означавший духа огня, под влиянием угорского компонента ва-дыш (водяной чёрт) превратился тоже в водяного.

Общетюркские художественные традиции обнаруживаются в духовной культуре и быте волжских булгар и племени сувар, проживавших в Волжской Булгарии в IX - XIII вв. Наиболее наглядным документом, рассказывающим о жизни булгаро-сувар, является сочинение арабского путешественника Ахмеда I ибн-Фадлана «Путешествие на Волгу в 921-922 гг.». В данном тексте обнаруживается мотив вывешивания белого или чёрного платка (знамени) в знак траура, фигурирующий в чувашских мифах и легендах. Эта особенность является общетюркской художественной традицией. Культ обожествления молнии и грома, также являясь общетюркской традицией, обнаруживается как у волжских булгар, так и у чувашского народа.

Общетюркские традиции наличествуют и в общем поэтическом наследии тюркских народов, в частности в классических произведениях авторов XI в., М.Кашгари и Ю.Баласагуни. Так, мотив прения зимы и лета, обнаружи-ф ваемый как в «Диван лугат ат-тюрк» М.Кашгари, так и в чувашской словесности, а также в произведениях К.Иванова, Н.Шубоссинни и др., является общетюркской художественной традицией. Образ богатыря-великана чувашских легенд Улыпа, являясь генетически родственным героям эпических сказаний тюркоязычных народов, берёт свое начало из древнетюркского мира, он встречается в произведениях Ахмеда ибн-Фадлана, Ю.Баласагуни, а также в чувашском фольклоре и произведениях чувашских писателей.

Поэма «Кутаду билиг» Ю.Баласагуни является своеобразным фундаментом литературно-художественных традиций тюркоязычных народов, сохранившей глубинные связи философских и художественных образов, существовавших в более отдалённые эпохи. Произведение, являясь классической литературой тюркских народов XI в., содержит богатый материал общетюркского периода. Было отмечено, что в мудрых изречениях и пословицах древнетюркского поэта прослеживается генетическая параллель с чувашской народной словесностью. А также было доказано, что культ солнца и луны, возникший на заре человечества с появлением первых религиозных верований, проник в тюркскую среду и, культивируясь несколько столетий предками чувашей, сохранился в чувашской народной словесности, дав тем самым подпитку письменной литературе. Например, в поэме «Нарспи» К.В.Иванова солнце выступает в роли Всевышнего, что является художественным элементом общетюркского поэтического мира. В поэме «Кутадгу билиг» наличествуют также 1 различные тотемные животные и птицы (волк, олень, лошадь, лебедь и т.д.), которые, появившись ещё в пратюркское время, продолжали существовать среди тюркоязычных племён много веков. Данная художественная особенность была перенята предками чувашей и много столетий сохранялась в народном устном творчестве, впоследствии проникнув письменную культуру.

Элементы древнейшей художественной традиции тюркской культуры безусловно содержит чувашский народный стих, вошедший в устную речь наших предков в более отдалённые от нас времена. В ходе исследования было выявлено, что повтор звуков в поэзии, или аллитерация, являясь общетюрк-ф ским художественный приёмом предков чувашей, сначала проник в устное народное творчество, а далее в письменную культуру чувашского народа. Принцип параллелизма в чувашской поэзии тоже имеет общие генетические корни с древнетюркскими текстами. Соглашаясь с выводами В.Жирмунского и В.Родионова, мы считаем, что данный художественный приём, возникший, по всей видимости, ещё в пратюркскую эпоху, превоначально являлся поэтической особенносью языческих молитв, заговоров, благословений и т.д., а с возникновением стихотворной речи проник в поэзию тюркских народов, в том числе и чувашей.

Также было выявлено, что семисложный силлабический стих, являясь общетюркской поэтической особенностью, фигурирует как в народном устном творчестве чувашей, так и классических произведениях чувашских писателей.

Настоящаяя работа не претендует на полную исчерпанность темы, которая столь широка, что бесспорно, требует пристального внимания и дальнейшего углубленного изучения. Поэтому данную работу ее автор считает лишь скромным вкладом в дело изучения художественных истоков чувашской словесности, а также ее художественных традиций, уходящих корнями в общетюркский период. Однако следует отметить, что в чувашском литературоведении еще до конца не исследовано влияние древнейших поэтических элементов на творчество отдельных чувашских поэтов и писателей XX в., поэтому в перспективе данная работа представляет большой интерес.

Список научной литературыЧекушкина, Елена Петровна, диссертация по теме "Литература народов Российской Федерации (с указанием конкретной литературы)"

1. Артамонов, 1936 Артамонов М.И. Очерки древнейшей истории хазар. - Л.: Соцэкгиз, 1936. - 134 с.

2. Артамонов, 1962 Артамонов М.И. История хазар. - Л.: Изд-во Гос.1. Эрмитажа, 1962. 523 с.

3. Артемьев, 2000 Артемьев Ю.М. В селе Сильби // Константин Васильевич Иванов: Исследования. - Чебоксары: Изд-во Чуваш, ун-та, 2000. - С. 57-71. -Начув. яз.

4. Артемьев, 2003 Артемьев Ю.М. От какого наследства мы отказывались //Страсть к полемике: Статьи, рецензии,- Чебоксары: Изд-во Чуваш, унта, 2003.-С. 16-35.

5. Ашмарин, 1928-1950 Ашмарин Н.И. Словарь чувашского языка: В ^ 17 т. - Казань; Чебоксары, 1928-1950. - Т.17.

6. Ашмарин, 1982 Ашмарин Н.И. Введение в курс чувашской народной словесности // Чувашский фольклор. Специфика жанров: Сб. ст. / Чуваш, научн.-исслед. ин-т. - Чебоксары, 1982. - С. 3-53.

7. Ашмарин, 2000 Ашмарин Н.И. Болгары и чуваши / Предисл.

8. A.П.Хузангая. Репринт, изд./ Чуваш, ин-т гуманит. наук. - Чебоксары, 2000. - 142 с.

9. Ашмарин, 2003 Ашмарин Н.И. Чувашская народная словесность: Исследования. Автобиография. Воспоминания. Письма /Сост. и прим.

10. B.Г.Родионова.- Чебоксары: Изд-во Чуваш, ун-та, 2003.- 403 с.

11. Бакиров, 1999 Бакиров М.Х. Генезис и дальнейшие формы общетюркской поэзии: Автореф. дис. . .д-ра филол. наук - Казань, 1999 - 96 с.

12. Бахтин, 1975 Бахтин М.М. Вопросы литературы и эстетики: Ис-след. разн. лет.- М.: Худ. лит., 1975.- 502 с.

13. Бахтин, 1986 Бахтин М.М. Ответ на вопрос редакции «Нового мира» // Литературно-критические статьи.- М.: Худ. лит. 1986.- 40-49 с.

14. Белая, 1986 Белая Г.А. Литература в зеркале критики: Современные проблемы.- М.: Сов. писатель, 1986.- 368 с.

15. Бертельс, 1947 Бертельс Е.Э. К вопросу о традиции в героическом эпосе тюркских народов //Сов. востоковедение.- М.; Л.,1947.- Вып.1У.-С.73-79.

16. Бичурин, 1950 Бичурин Н.Я. Собрание сведений о народах, обитавших в Средней Азии в древние времена: В 2 т.- М.; Л.: Изд-во АН СССР, 1950.- Т. 1.-380 с.

17. Бомбачи, 1986 Бомбачи А. Тюркские литературы: Введение в историю и стиль // Зарубежная тюркология. Древние тюркские языки и литературы. М.: Гл. ред. восточн. лит-ры, 1986.- Вып. 1. - С. 191-293.

18. Боргояков, 1976 Боргояков М.И. Гунно-тюркский сюжет о прародителе-олене (быке) // Сов. тюркология.- 1976.- № 3.- С. 55-59.

19. Боролина, 1963 Боролина И. Поэма «Кутадгу билиг» // Юсуф Хас-Хаджиб. Наука быть счастливым. - Ташкент, 1963.- С. 101-115.

20. Брагинский, 1960 Брагинский И.С. Ранняя средневековая узбекская литература V-XIV вв. // История литератур Средней Азии и Казахстана.-М.: Изд-во Моск. ун-та, I960.- С. 124-129.

21. Булатов, 1962 Булатов А.Б., Димитриев В.Д. Параллели в верованиях древних суваров и чувашей // Учён. зап. / Чуваш, науч.-исслед. ин-т.- Чебоксары, 1962.- Вып. 21. - С. 226-236.

22. Валитова, 1958 Валитова А.А. К вопросу о фольклорных мотивах в поэме «Кутадгу билиг» // Сов. востоковедение. - 1958. - № 5.- С. 88-102.

23. Веселовский , 1989 Веселовский А.Н. Историческая поэтика / Вст. ст. И.Г.Горского. - М.: Высш. шк., 1989. - 406 с.

24. Владимиров, 1992 Владимиров Е.В. Верные признанию и долгу // Голоса участия и дружбы: Литературно-краеведческие очерки. - Чебоксары: Чуваш, кн. изд-во, 1992. - С. 88-102.

25. Гарнати, 1993 Абу Хамид ал-Гарнати. Потомок адитов //Ветры * Великих Булгар. Легенды и предания. - Казань, 1993. - С. 11-12.

26. Гачев, 1988 Гачев Г.Д. Национальные образы мира. - М.: Сов. писатель, 1988.-448 с.

27. Гей, 1975 Гей Н.К. Художественность литературы: Поэтика. Стиль. - М.: Наука, 1975.-471 с.

28. Гордлевский, 1961 Гордлевский В.А. Что такое «босый волк»? // Избр. соч. В 4 т.: Язык и литература. - М.: Изд-во вост. лит., 1961. - Т. 2. -С. 482-504.

29. Грач, 1966 Грач А.Д. Хронологические и этно-культурные грани-ф цы древнетюркского времени // Тюрколог, сб. К 60-летию А.Н.Кононова. - М.:

30. Наука. Гл. ред. вост. лит., 1966. С. 188-193.

31. Грач, 1980 Грач А.Д. Древние кочевники в центре Азии. - М.: Наука, 1980.-256 с.

32. Гринцер, 1987 Гринцер П.А. Основные категории классической индийской поэтики / АН СССР, Ин-т мировой лит. им. А.М.Горького.- М.: Наука, 1987.-311 с.

33. Гумилёв, 1967 Гумилёв Л.Н. Древние тюрки. - М.: Наука, 1967.504 с.

34. Гумилёв, 1993 Гумилёв Л.Н. Древние тюрки. - М.: Товарищество «Клышников - Комаров и К», 1993. - 525 с.

35. Денисов, 1959 Денисов П.В. Религиозные верования чуваш: Исто-рико-этнографические очерки. - Чебоксары: Чувашгосиздат, 1959.- 408 с.

36. Димитриев, 1993 Димитриев В.Д. Чувашские исторические предания. - Чебоксары: Чуваш, кн. изд-во, 1993. - 446 с.

37. Дыренкова, 1928 Дыренкова Н.П. Умай в культе турецких племён // Культура и письменность Востока: кн.З. - Баку: Изд-во В.Ц.К. Н.Т.А., 1928.-С. 134-139.

38. Дыренкова, 1947 Дыренкова Н.П. Пережитки материнского рода у алтайских тюрков // Сов. этнография. -1947. - № 1. - С. 140-148.

39. Дьяконов, 1990 Дьяконов И.М. Архаические мифы Востока и Запада: Исследования по фольклору и мифологии Востока. - М.: Наука. Гл. ред. восточн. лит., 1990. - 247 с.

40. Егоров, 1980 Егоров Н.И. О названиях времён года в тюркских языках // Проблемы исторической лексикологии чувашского языка: Тр. / Чуваш, науч.-исслед ин-т- Чебоксары, 1980. - Вып. 97. - С. 43-50.

41. Егоров, 1982 Егоров Н.И. Чувашский саламалик // Чувашский фольклор. Специфика жанров: Сб.ст. /Чуваш, науч.-исслед. ин-т. - Чебоксары, 1982.-С. 106-129.

42. Ендеров, 1983 Ендеров В.А. Сходные мотивы и сюжеты в чувашских и марийских сказках // Актуальные проблемы чувашской литературы: Сб.ст. / Чуваш, науч.-исслед. ин-т. - Чебоксары, 1983. - С. 126-156.

43. Жирмунский, 1964 Жирмунский В.М. Ритмико-семантический параллелизм как основа древнетюркского народного эпического стиха // Вопр. языкозн. - 1964. - № 4. - С. 3-24.

44. Жирмунский, 1968 а Жирмунский В.М. О некоторых проблемах теории тюркского народного стиха // Вопр. языкозн. - 1968.- № 1. - С. 23-42.

45. Жирмунский, 1968 б Жирмунский В.М. Орхонские надписи - стихи или проза? // Народы Азии и Африки. - М.: Изд-во АН СССР, 1968.- № 2. -С. 74-82.

46. Жирмунский, 1974 Жирмунский В.М. Тюркский героический эпос. - Л.: Наука. Ленингр. отд-ние, 1974. - 680 с.

47. Жирмунский, 1977 Жирмунский В.М. Теория литературы. Поэтика. Стилистика: Избр. труды. - Л.: Наука. Ленингр. отд-ние, 1977. - 407 с.

48. Заходер, 1967 Заходер Б.Н. Каспийский свод сведений о Восточной Европе: Булгары, мадъяры, народы Севера, печенеги, русы, славяне: В 2 т. - М.: Наука. Гл. ред. вост. лит., 1967. - Т.П. - 212 с.

49. Золотницкий, 1877 Золотницкий Н.И. Невидимый мир по шаманским воззрениям черемис. - Казань: Тип. ун-та, 1877. - 35 с.

50. Иванов Н., 1957 Иванов Н.И. О чувашском стихосложении. - Чебоксары: Чувашкнигоиздат, 1957. - 76 с.

51. Иванов Н., 1977 Иванов Н.И. Чувашский стих: Очерки теории и истории чувашского стиха. - Чебоксары: Чуваш, кн. изд-во, 1977. - 160 с.

52. Иванов С., 1983 Иванов С.Н. О «Благодатном знании» Ю.Баласагунского //Баласагунский Ю. Благодатное знание. - М.: Наука, 1983.-С. 518-538.

53. Иностранцев, 1926 Иностранцев К. Хунну и гунну // Тр. турколо-гического семинария. - Д., 1926. - 152 с.

54. Иордан, 1960 Иордан о происхождении и деянии гетов. Getica. -М.: Изд-во вост. лит., 1960. - 434 с.

55. Каменский, 1879 Каменский Н. Современные остатки языческих обрядов и религиозных верований у чуваш. - Казань: Тип. ун-та, 1879. - 35 с.

56. Кармышева, 1986 Кармышева Д.Х. Земледельческая обрядность у казахов // Древние обряды, верования и культура народов Средней Азии. - М.: Наука, 1986.-С. 6-31.

57. Каховский Б., 2003 Каховский Б.В. Сходства в погребальных обрядах чувашей и венгров // Этнология религии чувашей: Сб ст. /Чуваш, ин-т гуманит. наук. - Чебоксары, 2003. - Вып. - 1. - С. 5-15.

58. Каховский В., 1962 Каховский В.Ф. Была ли письменность у чувашей в древности? // Учён, зап./ Чуваш, науч.-исслед. ин-т. - Чебоксары, 1962.-Вып. 21.-С. 201-225.

59. Каховский В., 1965 Каховский В.Ф. Происхождение чувашского к народа: Основные этапы этнической истории. - Чебоксары: Чуваш, кн. изд-во,1965.-484 с.

60. Каховский В., 1972 Каховский В.Ф. О рунической письменности древних чувашей // 100 лет чувашской письменности: Сб.ст. /Чуваш, научн.-исслед. ин-т. - Чебоксары, 1972. - С. 23-34.

61. Каховский В., 2003 Каховский В.Ф. Происхождение чувашского народа. - Чебоксары: Чуваш, кн. изд-во, 2003. - 463 с.

62. Квятковский, 1966 Квятковский А.П. Поэтический словарь. - М.: Сов. энцикл., 1966. - 375 с.щ 64. Киреев, 1970 Киреев А.Н. Башкирский народный героическийэпос. Уфа: Башк. кн. изд-во, 1970. - 304 с.

63. Кляшторный, 1964 Кляшторный С.Г. Древнетюркские рунические памятники как источник по истории Средней Азии. - М.: Наука, 1964. - 214 с.

64. Кляшторный, 1970 Кляшторный С.Г. Эпоха «Кутадгу билиг» // Сов. тюркология. - № 4. - С. 82-87.

65. Комиссаров, 1994 Комиссаров Г.И. Тезисы к докладам // Слово:1993. Исследования и тексты. Сб. ст. / Чуваш, ин-т гуманит. наук Чебоксары,1994. С. 111-114.

66. Комиссаров, 2003 Комиссаров Г.И. Чуваши Казанского Заволжья: Историко-этнографический очерк // О чувашах: Исследования. Воспоминания. Дневники, письма. - Чебоксары: Изд-во Чуваш, ун-та, 2003. - С. 9-212.

67. Ковалевский, 1954 Ковалевский А.П. Чуваши и булгары по данным Ахмеда ибн-Фадлана: Учён. зап. - Чебоксары: Чувгосиздат, 1954. - Вып. IX. - 64 с.

68. Ковалевский, 1956 Ковалевский А.П. Книга Ахмеда ибн-Фадлана о его путешествии на Волгу в 921-922 гг. - Харьков: Изд-во Харьк. ун-та, 1956. -347 с.

69. Кононов, 1972 Кононов А.Н. Махмуд Кашгарский и его «Диван * лугат ат-турк» // Сов. тюркология. - 1972. - № 1- С. 8-10.

70. Кононов, 1980 Кононов А.Н. Грамматика языка тюркских рунических памятников (VII-IX вв.) - Л.: Наука, 1980. - 256 с.

71. Кононов, 1983 Кононов А.Н. Поэма Юсуфа Баласагунского «Благодатное знание» // Баласагунский Ю. Благодатное знание. - М.: Наука, 1983. -С. 495-517.

72. Конрад, 1972 Конрад Н.И. Запад и Восток. Статьи. - М.: Наука, 1972.-496 с.

73. Короглы, 1970 Короглы Х.Г. Алп Тонга и Афрасияб по Юсуфу т Баласагуну, Махмуд Кашгари и другим авторам // Сов. тюркология. - 1970.4.-С. 108-115.

74. Короглы, 1976 Короглы Х.Г. Огузский героический эпос. - М.: Наука, 1976. - 240 с.

75. Кузнецов, 1957 Кузнецов И.Д. К вопросу о происхождении чувашского народа: Сб. ст. / Чуваш, науч.-исслед. ин-т. - Чебоксары, 1957. -С. 28-47.

76. Литературный, 1987 Литературный энциклопедический словарь // Под общ. ред. В.М. Кожевникова и П.А. Николаева. - М.: Сов. энцикл., 1987. -751 с.

77. Лихачёв, 1967 Лихачёв Д.С. Поэтика древнерусской литературы. -Л.: Наука, 1967.-352 с.

78. Лобачёва, 1986 Лобачёва Н.П. К истории календарных обрядов уIземледельцев Средней Азии // Древние обряды, верования и культы народов Средней Азии. М.: Наука, 1986. - С. 6-31.

79. Магницкий, 1881 Магницкий В.К. Материалы к объяснению старой чувашской веры. - Казань: Тип. Импер. ун-та, 1881. - 268 с.

80. Малов, 1952 Малов С.Е. Енисейская письменность тюрков: Тексты и переводы. - М.-Л.: Изд. АН СССР, 1952. - 114 с.

81. Малов, 1959 Малов С.Е. Памятники древнетюркской письменности Монголии и Киргизии / Отв. ред. Е.И.Убрятова.- М.; Л.: Изд-во СССР, 1959- 111 с.

82. Марр, 1935 Марр Н.Я. Избранные работы.: В 5 т. - М.; Л., 1935. -T.V.- 666 с.

83. Месарош, 2000 Месарош Д. Памятники старой чувашской веры / Чуваш, ин-т гуманит. наук. - Чебоксары; 2000. - 359 с.

84. Мец, 1966 Мец Адам. Мусульманский ренессанс. - М.: Наука. Гл. ред. вост. лит., 1966. - 458 с.

85. Нейхардт,1966 Нейхардт А.А., Шишова И.А. Семь чудес древнего мира.-М.; Л., 1966- 284 с.

86. Неупокоева, 1963 Неупокоева И.Г. Проблемы взаимодействия современных литератур. - М.: Наука, 1963. - 228 с.

87. Неупокоева, 1976 Неупокоева И.Г. История всемирной литературы: Проблемы систематического и сравнительного анализа - М.: Наука, 1976.359 с.

88. Одюков, 1987 Одюков И.И. Мифы и предания // Чувашское устное народное творчество. - Чебоксары: Чуваш, кн. изд-во, 1987. - Т. 6., ч. 2I1. С.5-32. На чув. яз.

89. Павлов, 1994 Павлов И.П. Миф в чувашском язычестве: Опыт диалогической реконструкции // Слово: 1993: Сб. ст./ Чуваш, ин-т гуманит. наук. -Чебоксары, 1994.-С. 40-47.

90. Плетнёва, 1986 Плетнёва С.А. Хазары. - М.: Наука, 1986. - 88 с.

91. Поппе, 1927 Поппе Н.Н. Чуваши и их соседи. - Чебоксары: Чуваш. книга, 1927. - 31 с.

92. Поппе, 1960 Рорре N. Vegleichende Crammatik der altaischen Sprachen. Teil I. Vergleichende Lauflere. - Witsbaden, 1960. - 110 c.

93. Потапов, 1958 Потапов Л.П. К изучению шаманизма у народов Саяно-Алтайского нагорья // Филология и история монгольских народов. - М.: Изд-во вост. лит., 1968 - С. 314-322.

94. Потапов, 1073 Потапов Л.П. Умай - божество древних тюрков в свете этнографических данных // Тюркологический сб. 1972. - М.: Наука. Гл. ред. вост. лит., 1973. - С. 265-286.

95. Радлов, 1870 Радлов В.В. Образцы народной литературы тюркских племён. - СПб.: 1870. - Ч.З. - 712 с.

96. Радлов, 1897 Радлов В.В., Мелиоранский П.Г. Сборник трудов орхонской экспедиции. Древнетюркские памятники в Кошо-Цайдаме. - СПб.: Импер. Акад. Наук, 1897. - 45 с.

97. Родионов, 1982 а Родионов В.Г. К образу лебедя в жанрах чувашского фольклора // Чувашский фольклор: Специфика жанров: Сб.ст. / Чуваш. науч.- исслед. ин-т. - Чебоксары, 1982 - С. 150-170.

98. Родионов, 1982 б Родионов В.Г. Вопросы жанровой классификации чувашского фольклора // Там же. - С. 54-105.

99. Родионов, 1986 Родионов В.Г. Чувашское и тюркское стихосложение: Учеб. пособие. - Чебоксары: Изд-во Чуваш, ун-та, 1986. - 80 с.

100. Родионов, 1989 Родионов В.Г. Культура чувашей в средние века // Дореволюционная чувашская литература (До XX века). - Чебоксары: Чуваш, кн. изд-во, 1989.- С. 7-49. - На чув. яз.

101. Родионов, 1990 Родионов В.Г. О системе чувашских обрядов // Чувашская народная поэзия: Сб.ст / Чуваш, науч.-исслед. ин-т. - Чебоксары, 1990.-С. 3-64.

102. Родионов, 1992 Родионов В.Г. Чувашский стих: Проблемы становления и развития. - Чебоксары: Чуваш, кн. изд-во, 1992. - 224 с.

103. Родионов, 1994 Родионов В.Г. К вопросу о ранних тюрко-финно-угорских фольклорных связях // Слово: 1993: Исследования и тексты /Чуваш.• ин-т гуманит. наук. Чебоксары; 1994. - С. 70-74.

104. Родионов, 1999 Родионов В.Г. Михаил Федоров: Комментирование поэмы «Леший»: Тексты лекций. - Чебоксары: Изд-во Чув. ун-та, 1999. -75 е.- На чув. яз.

105. Родионов, 2001 Родионов В.Г. Древнетюркская литература // Краткая чувашская энциклопедия. - Чебоксары: Чуваш, кн. изд-во, 2001. -С.152.

106. Родионов, 2002 Родионов В.Г. Чувашская литература: (Вторая половина XIX в.) - Чебоксары: Изд-во Чуваш, ун-та, 2002. - 247 с. - На чув.щ яз.

107. Рона-Таш, 1980 Рона-Таш А. Проблемы периодизации и источники истории чувашского языка // Проблемы исторической лексикологии чувашского языка: Сб. ст. / Чуваш, науч.-исслед. ин-т. - Чебоксары, 1980. - Вып. 97.-С. 3-13.

108. Рона-Таш, 1982 Рона-Таш А. Чувашские сказки // Чувашский фольклор. Специфика жанров: Сб. ст. /Чуваш, науч.-исслед. ин-т. - Чебоксары, 1982-С. 130-149.

109. Салмин, 1994 Салмин А.К. Народная обрядность чувашей / Отв. ред. С.А. Арутюнов. - Чебоксары: Чуваш, кн. изд-во, 1994. - 339 с.

110. Сбоев, 1856 Сбоев В.А. Исследования об инородцах Казанской губернии. - Казань, 1856. - 184 с.

111. Севортян, 1971 Севортян Э.В. О содержании термина «общетюркский» // Сов. тюркология. - 1971. - № 2. - С. 3-12.

112. Серебренников, 1957 Серебренников Б.А. Происхождение чуваш по данным языка // О происхождении чувашского народа: Сб. ст. / Чуваш, науч.-исслед. ин-т . - Чебоксары, 1957. - С. 28-47.

113. Сикалиев, 1970 Сикалиев А. Древнетюркские письменные памятники и ногайцы // Сов. тюркология. - № 4. - С. 131-135.

114. Смирнов, 1951 Смирнов А.П. Волжские булгары.- М.: Изд-во Гос. Ист. музея, 1951. - 237 с.• 125. Стеблева, 1963 -Стеблева И.В. Поэзия орхоно-енисейских тюрок //

115. Народы Азии и Африки. М.: Изд-во АН СССР, 1963. - № 1. - С. 148-161.

116. Стеблева, 1965 Стеблева И.В. Поэзия тюрков VI-VIII вв. н.э. -М.: Наука. Гл. ред. вост. лит., 1965. - 148 с.

117. Стеблева, 1970 Стеблева И.В. Некоторые особенности тюркского стиха // Сов. тюркология. - 1970. - № 5. - С. 98-104.

118. Стеблева, 1971 а Стеблева И.В. Развитие тюркских поэтических форм в X веке. - М.: Наука, 1971.- 299 с.

119. Стеблева, 1971 б Стеблева И.В. Происхождение и развитие « тюркской аллитерационной системы в связи с историческим родством тюркских и монгольских языков // Сов. тюркология. - 1971. - № 6. - С. 80-84.

120. Стеблева, 1972 Стеблева И.В. К реконструкции древнетюркской религиозно-мифологической системы // Тюркологический сб. 1971. - М.: Наука. Гл. ред. вост. лит., 1972. - С. 213-226.

121. Стеблева, 1976 Стеблева И.В. Поэтика древнетюркской литературы и её трансформация в раннеклассический период. - М.: Наука, 1976. -214 с.

122. Стеблева, 1984 Стеблева И.В. Древняя тюркоязычная литература // История всемирной литературы: В 9 т. - М.: Наука, 1984. - Т.2. - С. 196204.

123. Сулейменов, 1975 Сулейменов О. Аз и я: Книга благонамеренного читателя. - Алма-Ата: Жазушы, 1975. - 303 с.

124. Тенищев, 1971 Тенищев Э.Р. К понятию «общетюркское состояние» // Сов. тюркология. -1971. - № 2. - С. 13-16.

125. Трофимов А., 1979 Трофимов А.А. Антропоморфизация модели мира и народный женский костюм чувашей // Актуальные вопросы истории и теории чувашского искусства: Сб ст./ Чуваш, науч.-исслед. ин-т. - Чебоксары, 1979.-Вып. 90.-С. 3-44.

126. Трофимов А., 1993 Трофимов А.А. Древнечувашская руническаяписьменность: Памятники. Алфавит. Дешифровка. Чебоксары: Чуваш, кн. изд-во, 1993.-50 с.

127. Трофимов Г., 1989 Трофимов Г.Ф. Фольклор: бытование пеита «Сак-Сук» // Чуваши Приуралья: Культурно-бытовые процессы / Чуваш, науч.- исслед. ин-т. - Чебоксары; 1989. - С. 112-122.

128. Урманчеев, 1978 Урманчеев Ф.И. По следам Белого Волка // Сов. тюркология. - 1978. - № 6. - С. 12-23.

129. Урманчеев, 1984 Урманчеев Ф.И. Героический эпос татарского народа. - Казань: Тат. кн. изд-во, 19^4. - 312 с.

130. Усманов, 1984 Усманов Х.У. Древние истоки тюркского стиха. -Казань: Изд-во Казан, ун-та, 1984. - 148 с.

131. Фомкин, 1990 -Фомкин М.С.Сокровищница восточной мудрости // Баласагуни Ю. Благодатное знание. С. 5-86.к

132. Федоров Г., 1996 Федоров Г.И. Художественный мир чувашской прозы 1950-1990-х годов / Чуваш, ин-т гуманит. наук. - Чебоксары, 1996. -303 с.

133. Федоров Г., 2002 Федоров Г.И. «Своему миру покоряется.» (философское сознание К.Иванова) // Константин Иванов: Новые исследования. - Чебоксары: Изд-во Чуваш, ун-та, 2000. - С. 5-25. - На чув. яз.

134. Федоров Я., Федоров Я.А., Федоров Г.С. Ранние тюрки на Север-• ном Кавказе: Историко-этнографические очерки. - М.: Изд-во Моск. ун-та,1978.-286 с.

135. Хамраев, 1963 Хамраев М.К. Основы тюркского стихосложения / На материале уйгурской классической поэзии. - Алма-Ата: Изд-во АН Каз.ССР, 1963. -215 с.

136. Художественные, 1985 Художественные традиции литератур Востока и современность: Ранние формы традиционализма. - М.: Наука, 1985.-200 с.

137. Чекушкина, 2003 а Чекушкина Е.П. Поэма «Благодатное знание» ф и чувашская словесность // Нар. шк. - 2003. - № 1. - С. 63-67. - На чув. яз.

138. Чекушкина, 2003 б Чекушкина Е.П. Древняя словесность и мотив прения зимы и лета в литературе // Нар. шк. - 2003. - № 4. - С. 66-69. - На чув. яз.

139. Чурсин, 1913 Чурсин Г.Ф. Очерки по этнологии Кавказа. - Тифлис, 1913.-115 с.

140. Шарипов, 2001 Шарипов A.M. Система стихотворных жанров в древнетюркской и тюрко-татарской литературе VIII-XIV вв. (Зарождение, становление и функционирование): Автореф. дис. .д-ра филол. наук. - Казань, 2001.-82 с.

141. Шпилевский, 1877 Шпилевский С.М. Древние города и другие булгаро-татарские памятники в Казанской губернии. - Казань: Тип. ун-та, 1877.-585 с.

142. Щербак, 1961 Щербак A.M. Соотношение аллитерации и рифмы в тюркском стихосложении // Народы Азии и Африки. - М.: Изд-во АН СССР, 1961.-№2.-С. 142-153.

143. Эргис, 1960 Эргис Г.У. Исторические предания и рассказы якутов: В 2 х ч. - М.; Л., 1960. - Ч. 1.- 322 с. - 4.2. - 359 с.

144. Эргис, 1974 Эргис Г.И. Очерки по якутскому фольклору. - М.: Наука, 1974. - 402 с.• 157. Юмарт, 1997 Юмарт Г.Ф. Не от гуннов ли мы произошли? //

145. Книга «Хыпар». № 23. - 9 сент. - На чув. яз.1. Художественные тексты

146. Агивер, 1982- Агивер X. Цвет черемуховый: Повести и рассказы / Пер. с чуваш. Казаковой Л. А.- Чебоксары: Чуваш, кн. изд-во, 1982- 240 с.

147. Баласагуни, 1990 Баласагуни Ю. Благодатное знание.- М.; Л.: Сов. писатель, 1990.- 560 с.у 160. ГК Гадательная книжка // Малов С.Е. Памятники древнетюркской письменности. М.; Л.: Изд-во АН СССР, 1951. - С. 11-12.

148. Грегора, 1993 Никифор Грегора о названии Булгария // Ветры Великих Булгар. Легенды и предания - Казань, 1993. - С. 6.

149. Иванов К., 1990 Иванов К.В. Сочинения. - Чебоксары: Чуваш, кн. изд-во, 1990. - 256 с. - На чув. яз.

150. Каланкатуаци, 1984 Каланкатуаци М. История страны Алуанк / Пер. с древнеарм., предисл. и комм. Ш.В.Сбатяна. - Ереван: Изд-во АН Арм. ССР, 1984.-214 с.

151. КТБ Памятник в честь Кюль-тегина, Большая надпись // Малов С.Е. Памятники древнетюркской письменности- М.; Л.: Изд-во АН СССР, 1951.- С. 36-43.

152. КТМ Памятник в честь Кюль-тегина, Малая надпись // Там же. -С. 27-36.

153. ПТ Памятник в честь Тоньюкука // Там же. - С. 61-70.

154. P4JI, 1984/1988 Дореволюционная чувашская литература. Тексты: В 2 т. - Чебоксары: Чуваш, кн. изд-во, 1984/1988 -Т.1.-464 С.-Т.2., кн.1.-431 с. - На чув. яз.

155. Скворцов, 1993 Скворцов Ю. Береза Угаха: Повести и рассказы• Чебоксары: Чуваш, кн. изд-во, 1993.- 511 с.

156. Тимофеев, 1972 Тимофеев Г.Т. Тхръял: Этнографические очерки и фольклорные материалы. - Чебоксары: Чуваш, кн. изд-во, 1972. - 491 с. - На чув. яз.

157. Уяр, 1984 Уяр X. Тенёта: Роман / Пер. с чуваш. 3. Романовой-М.: Сов. Россия, 1984.-366 с.

158. ХС Чувашский фольклор. Хрестоматия / Сост. Г.Ф.Юмарт-Чебоксары: Чуваш, кн. изд-во, 2003- 415 с. - На чув. яз.

159. Хузангай, 1997 Хузангай П.П. Собр. соч.: В 6 т.- Чебоксары:

160. Чуваш, кн. изд-во, 1997. Т.1. - 544 с.

161. ЧХС, 1973-1987 Чувашское устное народное творчество: В 6 т-Чебоксары: Чуваш, кн. изд-во, 1973 - 1987. - На чув. яз.