автореферат диссертации по филологии, специальность ВАК РФ 10.01.02
диссертация на тему: Традиции восточной поэзии в чувашской лирике 20-90-х гг. XX в.

Полный текст автореферата диссертации по теме "Традиции восточной поэзии в чувашской лирике 20-90-х гг. XX в."

Министерства образования и науки Российской Федерации Чувашский государственный университет им. И.Н. Ульянова

На правах рукописи

Софронова Ирина Владимировна

ТРАДИЦИИ ВОСТОЧНОЙ ПОЭЗИИ В ЧУВАШСКОЙ ЛИРИКЕ 20-90-Х ГГ. XX В.

Специальность 10.01.02 - Литература народов Российской Федерации (чувашская литература)

АВТОРЕФЕРАТ

диссертации на соискание ученой степени кандидата филологических наук

Чебоксары - 2004

Работа выполнена на кафедре чувашской литературы Чувашского государственного университета им. И.Н. Ульянова

Научный руководитель - доктор филологических наук,

профессор В.Г.Родионов

Официальные оппоненты - доктор филологических наук,

профессор Ю.М. Артемьев - кандидат филологических наук, доцент А.И. Мефодьев

Ведущая организация - Чувашский государственный институт гуманитарных наук

Защита состоится « 10 » июня 2004 г. в 13 часов на заседании диссертационного совета Д 212.301.03 по присуждению ученой степени кандидата филологических наук по специальности 10.01.02 - Литература народов РФ (чувашская литература) при Чувашском государственном университете им. И.Н. Ульянова по адресу: 428034, г. Чебоксары, ул. Университетская, 38, ауд.434.

С диссертацией можно ознакомиться в библиотеке Чувашского государственного университета им. И.Н. Ульянова.

Автореферат разослан «_» мая 2004 г.

Ученый секретарь диссертационного совета доктор филологических наук,

профессор А.Р. Губанов

ОБЩАЯ ХАРАКТЕРИСТИКА РАБОТЫ Актуальность избранной темы. Литература является непрерывно развивающейся и постоянно меняющейся художественной системой. Притом литература ни одного народа неспособна развиваться в замкнутом пространстве, не испып>ь ваявлияшмивеяншдругах.Врусскомлш1ературоведе1ШИ вопрос взаимодействия литератур освещен в трудах А.Н. Веселовского, В.М. Жирмунского, Н.И. Конрада, Ш Потанина, И.С. Брагинского, МП. Алексеева, МБ. Храпченко, А.С. Бушмина, ИГ. Неупокоевой и др. Мнение большинства исследователей сходится на том, что идентичность между литературными фактами объясняется общностью литературного и общественного развития народов, а также их культурными и литературными контактами.

В чувашском. литературоведении вопросу межлитературных отношений посвящено немало работ (М.Я. Сироткина, Е.В. Владимирова, Г.Ф. Юмарта). В основном это исследования, затрагивающие влияние русской и западноевропейской литератур. Изучение влияния восточной литературы в чувашском литературоведении находится только на стадии становления. На сегодняшний день существует лишь несколько работ, посвященных исследованию восточных традиций в творчестве отдельных авторов. Например, в творчестве П.П. Хузангая B.C. Чекушкин отмечает наличие традиций классиков среднеазиатской литературы. А.П. Хузангай, изучая поэзию П.Эйзина, подчеркивает влияние японской лирики на творчество поэта. Г.Ермакова в стихотворениях Г.Лйги находит соответствия с песнями древнеиндийской «Махабхараты». Е.А. Лебедева рассматривает элементы индо-иранской мифологии в'современном чувашском фольклоре. Тем не менее, в чувашском литературоведении отсутствуют специальные исследования, посвященные проблемам традиций восточной литературы, исследованию путей и причин их проникновения, а также эволюции данных традиций на национальной почве.

В данной исследовательской работе рассматривается влияние восточных (китайских, японских, индо-иранских, арабо-персидских, среднеазиатских) поэтических традиций на разви-

пгоадмяиуошгияНАЯ БИБЛИОТЕКА

тие чувашской лирики. Это дает возможность

СПетерСург ^ ОЭ 2(/0ЧактТ Тг

нуть на историческое развитие фольклора и письменной литературы. В последние десятилетия в чувашской литературе и культуре заметно возрос интерес к проблеме, усилилась тенденция к переосмыслению и синтезу поэтики фольклора.

Внимание исследователя направлено на создание, работы, которая совместила бы в себе историко-контактный анализ чувашского фольклора и поэзии, позволяющей создать полную картину истории развития чувашской лирики.

Научная новизна работы. Диссертация является первой в чувашском литературоведении попыткой специального изучения роли.традиций восточной поэзии в развитии чувашской лирики. Автор определяет этапы развития связей.и контактов с восточными народами, прослеживает эволюцию восточных поэтических традиций, проникших в чувашскую словесность в ходе исторического развития чувашского народа. Выявляется роль переводов восточной литературной классики в становлении и развитии оригинального творчества поэтов-переводчиков и всей поэзии в целом. В работе проводится целенаправленное изучение источников и характера реминисценции в творчестве отдельных авторов. Элемент новизны состоит и в том, что в процессе исследования были использованы ранее не опубликованные и не использованные в науч!юм обиходе архивные материалы.

Цели и задачи исследования. Цель диссертационного исследования заключается в выявлении восточных поэтических традиций в чувашской лирике 20-90-х гг. XX в., проникших через устное народное творчество, переводы и реминисценции. Для достижения ее были поставлены следующие задачи:

- проанализировать тексты чувашского устного народного творчества как основной источник традиций восточной словесности;

- исследовать переводы восточной классической литературы на чувашский язык и определить их влияние на дальнейшее оригинальное творчество поэтов-переводчиков;

- выявить источники и особенности реминисценции, переработки восточных мотивов в современной чувашской поэзии;

- установить характер взаимодействия и взаимосвязи национальных и восточных поэтических форм и приемов организации художественного текста;,

- раскрыть эволюцию и национальную интерпретацию восточных жанров, форм и мотивов в чувашской литературе.

Методологическая база диссертации. Проблема взаимосвязи и преемственности литератур более подробно изучшгась ранее и стала предметом специального исследования в русском литературоведении ХГХ-ХХ вв. Существенный вклад в развитие сравнительного литературоведения внесли такие выдающиеся русские ученые, как. АЛ Весе-ловский, НИ. Конрад, В.М. Жирмунский, И.С. Брагинский, А.С. Буш-мин, М.П. Алексеева, М.Б. Храпченко, И.Г. Неупокоева. В их работах проанализированы наиболее важные аспекты сущности и содержания данной проблематики с общетеоретических позиций. Диссертант опирается и па труды региональных исследователей, посвященных изучению основ литературно-художественного творчества и анализа художественного произведения (Х.Ю. Миннегулов, С.Н. Неклюдов, Р.К. Ганиева. Л.С. Дампилова, В.Г. Родионов, А.П. Хузангай, Г.И. Федоров, ГЛ. Хлебников, Г.Ф. Юмарт, B.C. Чекушкин и др.).

Ведущее место в исследовании занимает сравнительно-исторический метод, а именно — историко-контактный подход, который позволяет установить международные культурные взаимосвязи, влияния и заимствования, обусловленные исторической близостью данных народов и предпосылками их общественного развития.

Материалом для диссертации послужили тексты устного народного творчества, переводы восточной классической литературы на чувашской язык, а также лирические произведения чувашских поэтов 20-90-х г. XX в. и архивные материалы Чувашского государственного института гуманитарных наук. При написании диссертации широко использована научная и специальная литература по данной тематике. Изучены работы, посвященные особенностям философии, религии, литературы восточных народов.

Теоретическое и практическое значение полученных выводов заключается в том, что исследование вносит определенный вклад в развитие истории и теории чувашской литературы, в частности в изучение эволюции восточных жанров, форм и мотивов, особенностей структурных традиций в чувашской литературе.

Выводы и материалы диссертации могут быть использованы в исследовании истории тюркских национальных литератур и литератур народов РФ, в изучении их жанровых форм и композиционных особенностей, поэтической структуры в целом; при создании учебников, учебных и методических пособий, по национальной литературе, что позволяет усовершенствовать методологию изучения истории чувашской письменной литературы. Материал, представленный в диссертации, может быть применен при чтении курсов лекций и проведении спецсеминаров в национальных факультетах ВУЗов, а также в системе общего школьного образования.

Апробация работы. По теме диссертации исследователем опубликован ряд статей в республиканской периодической печати. Результаты исследований апробированы также на ежегодных итоговых и тематических конференциях преподавателей и аспирантов Чувашского государственного университета им. И.Н.Ульянова и на республиканских конференциях. По теме диссертации велись семинарские и практические занятия со студентами, подготовлена учебная программа.

Структура работы. Диссертация состоит из введения, трех глав, заключения и списка литературы. В заключении диссертации подведены итоги исследования, сделаны выводы.

Основное содержание работы

Во введении обосновывается актуальность темы исследования, излагаются цели и задачи, формулируются методологические и теоретические основы, определяется структура работы, раскрывается научная новизна и практическая значимость исследования.

В первой главе - «Чувашский фольклор и традиции восточной словесности» — рассмотрены истоки восточных литературных влияний и заимствований, пути и периоды их проникновения, изменения в результате исторического и национального влияния. В этом отношении внимание уделено типологическим и контактным связям литератур.

Каждая национальная литература в своем развитии опирается на устное народное творчество и опыт всемирной литературы. Исследуя влияние традиций восточной словесности и

классической литературы на чувашскую лирику, следует выделить три основных способа их проникновения - через фольклор, переводы, реминисценции.

Взаимоотношение предков чувашей с восточными народами отражено в фольклорных текстах. Все это позволяет отметить, что фольклор является основным способом и главным средством проникновения традиций восточной словесности в чувашскую культуру. Восприятие восточных традиций через переводы, реминисценцию и другие способы взаимодействия литератур объясняется стремлением чувашских поэтов познать историческое прошлое своего народа, обогатить формы художественного освоения мира. Возможно, здесь существует и проявление подсознательного. Анализ фольклорного материала, духовной и материальной культуры, особенностей языка, верований и философских воззрений чувашского народа дает возможность выделить в них китайские, индо-иранские, арабо-персидские пласты культур.

В первом разделе рассмотрено влияние китайской и индо-иранской культур, осуществлявшееся в добулгарский период (до IX в.) Заимствования из китайской культуры могли происходить до I в. до н.э. (хуннский период). В силу того, что взаимоотношения предков чувашей с китайским народом существовали в глубокой древности, невозможно с полной точностью установить их подлинное происхождение. По мнению автора исследования, большинство параллелей и сходств объясняется исторической общностью двух пародов. Сравнительно-историческое исследование наиболее древних жанров чувашского фольклора позволяет выделить некоторые сходные черты.

Одной из особенностей философии китайского и чувашского народов является приоритет материальных и природных факторов. В силу этого в некоторых эсхатологических мифах демиургом выступает не Бог-идея, а женское и мужское начала. Ассоциация женского и мужского начала с небом и землей сохранилась в современном чувашском фольклоре, свои корни она берет из древнетюркской словесности. Почитание земли, как матери, а неба, как отца, присутствует в обрядовых молитвах, существует специальный праздник, посвященный оплодотворенной земле-матери.

Близнечный миф, являющийся основой сюжета пеита «Сак-Сук», проник в чувашскую словесность добулгарского периода. В пейте наблюдается наслоение мотивов рассказывающих об исторической действительности древних чувашей. Подробный анализ его текстов позволяет выделить следующие из них: переживание лирических героев об утрате единого государства-семьи, представление о превращении близнецов в определенных условиях в разных животных, в данном случае в птиц, вера в исполнение магического слова. Кроме всего этого существуют бытовые сюжеты, в которых отражено влияние сказок и баллад о злой мачехе. Исследователь Г.Ф.Трофимов отмечает наличие данного сюжета, в основном, у низовых чувашей, а также в фольклоре башкир и татар1. Вместе с тем нужно согласиться с утверждением татарского литературоведа М.Х.Бакирова о том, что «произведение «Сак-Сук», его мифологический сюжет и образы уводят нас, с одной стороны, к древнейшему фольклору и к схожим им общемифологическим пластам Востока, с другой стороны, через призму мифа-легенды отражают трагическую страницу из истории государственности и этнической истории наших болгарских предков»2. Сюжет близнечного мифа, проникший в народную словесность в добулгарский период, обогатился новыми историческими мотивами, а также отразился в письменной литературе.

Композиция сюжета «Наговора дружки», одного из древних жанров чувашского фольклора, имеет общие корни с эпосами тюркских народов. Основой данного жанра являются богатырские подвиги жениха-богатыря, для описания силы и могущества которого в тексте используется пересказ о преодолении им в пути разных трудностей. Свита жениха смогла пройти через глубокие овраги, густые чащи, снег семилетней давности, победить змея-дракона только потому, что она состоит

1 Трофимов Г.Ф. Фольклор: Бытование пеита «Сак-Сук» // Чуваши Приуралья: Культурно-бытовые процессы. НИИЯЛИЭ. - Чебоксары, 1989.-С. 14.

2 Бакиров М.Х. Генезис и древнейшие формы общетюркской поэзии: Лвтореф. дисс. ...доктора филол. наук: 10.01.02. — Казань, 1999. -С. 30.

только из настоящих богатырей. Подобный способ выражения богатырских черт характерен и для древнетюркской литературы, а также для китайской словесности. Данное сходство не является следствием заимствования, а скорее обусловлено исторической близостью этих народов и предпосылками их общественного развития.

Влияние традиций китайской словесности отражено не только в сюжетах, мотивах и поэтических приемах современного фольклора, но и в лексике. Употребление слова «китай» в текстах застольных и исторических песен имеет как свое прямое лексическое значение, так и ассоциацию с доброй, родной стороной. Содержание некоторых песен говорит о кругозоре чувашей, который иногда выходит далеко за пределы окружающей среды. Возможно, память народа сохранила сведения об историческом прошлом. Подобное наблюдается и в отражении особого типа мышления в чувашских пословицах и в народных песнях с мотивом веры в судьбу.

Таким образом, сравнительно-исторический анализ народных песен, наговора дружки, текспов обрядовых молитв, позволяет нам убедиться в наличии влияния китайской культуры в жанрах, содержании, мотивах, поэтических тропах чувашского фольклора. Подобные соответствия отражены и в текстах древ-нетюркской литературы, также они характерны для словесной культуры большинства тюркских народов.

Индо-иранская культура проникла в чувашскую словесность в ^УШ вв. н.э (гуннский период). Она коснулась обрядов животноводства и привнесла отголоски зороастрийской мифологии. Образы первобыка, моста между двумя мирами, дракона, охраняющего этот мост, имеют индо-иранское происхождение. По мере своего распространения в чувашском фольклоре они получили национальное очертание, а их описание сопровождается национальными атрибутами.

По мнению автора исследования, в сказаниях об Улыпе наблюдается наличие не только исторических сюжетов о судьбе народа, но и отражение эсхатологических мифов. Улып в некоторых текстах предстает как демиург. Он размещает на небе солнце и луну, отделяет небо от земли. В сказаниях нередко встречаются сюжеты о происхождении частей света из тела

Улыпа, которые имеют свои параллели с мифами индо-иранских народов о первочеловеке, из тела которого образуется Вселенная. Частое упоминание в сказаниях о горе Арамази является подтверждением того, что предки чувашей хорошо знали об особенностях зороастрийской мифологии. Арамази - это производная от имени верховного бога Ахура-Мазды.

Нужно признать, что индо-иранская культура явилась проводником индийской культуры в тюркскую словесность. Во многих случаях наличие в фольклоре тюркских народов новел-листичности, своеобразного способа повествования «рассказ в рассказе» напоминает обрамленные и ящичные повести индийской литературы. В чувашкой литературе рассказчик придерживается одного конкретного рассказа-воспоминания, которое имеет для него немаловажное значение. Сутью повествования чаще всего является признание автора в чем-то, облегчение своей души. Новеллистичность чувашской прозы, по свидетельству Г.И.Федорова, «есть процесс вдумчивого, старательного, кропотливого созерцания факта, происшествия, парадокса»1. Эта особенность исходит от мировоззрения народа и условий его существования. Кроме этого, некоторые термины пивоварения и названия одежды проникли из индийской культуры.

Исследование образцов детского фольклора и малых жанров, сказаний об Улыпе позволяет нам утверждать о значительном влиянии индо-иранской культуры на чувашскую словесность. В некоторых случаях и этимология заимствованных образов является подтверждением их индо-иранского происхождения.

Второй раздел посвящен преимущественно исследованию традиций арабо-персидской культуры, проникших в чувашский фольклор в булгарский период (ГХ-ХШ вв.). Хотя чувашский народ не принял мусульманство, его влияние можно проследить в верованиях и фольклорных текстах. Многие названия чувашских богов, связанные с ними мифологические предания исходят из арабо-персидской культуры. На-пример, поклонение Киреметю и Валем Ходже связано с мусульманским культом

1 Федоро Г.И. Художественный мир чувашской прозы 1950-1990-х годов: Монография. - Чебоксары: ЧГИГН, 1996. - С. 67.

почитания святых. В чувашской словесности существуют посвященные им обрядовые молитвы, в которых эти святые, подобно другим богам, изображаются как имеющие свою свиту, семью. Есть определенные верования и мифологические предания, немало легенд о чудесных делах совершенных ими, рассказов о происхождении топонимов, связанных с этими именами. В данном случае почитание Киреметя — это наслоение мусульманского обычая на уже существующее верование, а почитание Валем Ходжи является образцом заимствованного культа.

По мере развития письменной литературы в Волжской Булгарии начинают переводить на булгарский язык шедевры, литературы мусульманского Востока. Влияние переводов этих произведений отразилось в булгарской лирике, а через нее проникло и в фольклор. Подтверждением тому служат распространенные в современной чувашской словесности жанры пеит, дас-тан, мотивы «девушки, насильно выдаваемой замуж за нелюбимого», «конфликта между двумя племенами» и др. Мотив «девушки, насильно выдаваемой замуж за нелюбимого» в чувашском поэтическом творчестве имеет несколько вариантов: 1) когда родители выдают свою дочь за иноземного жениха, 2) когда девушку завоеватели уводят в неволю, 3) когда родители предпочитают богатого жениха для своей дочери вместо любимого ею, но бедного. Из фольклора данный мотив проникает в письменную литературу, становится архитипичным. Нельзя не согласиться с мнением П.В.Денисова о существовании в чувашских волшебных сказках влияния арабо-персидской словесной культуры. Кроме того, некоторые образные выражения Корана о значении смерти и Бога сохранились в чувашском фольклоре в виде пословиц и поговорок.

Подробный анализ теологических мифов, обрядовых молитв, малых жанров, пеитов и дастанов способствует доказательству влияния арабо-персидской культуры на чувашскую словесность. Оно позволило обогатить систему жанров, образов чувашского фольклора. Во многих случаях заимствованные поэтические обороты, фигуры подверглись историческим, национальным изменениям.

Вторая глава — «Роль переводов восточной классики в развитии чувашской поэзии» — посвящена исследованию

проникновения восточной классической литературы в чувашскую лирику через перевод. Рассмотрено дальнейшее развитие ее мотивов, поэтики и сюжетов в чувашской поэзии, их отражение в дальнейшем оригинальном творчестве поэтов-переводчиков.

В первом разделе главы рассматривается становление и развитие переводческой деятельности в Чувашском крае, которая связана с распространением в XVIII в. в Поволжье христианства. В основе деятельности Нижегородского переводческого центра был буквальный перевод. Позднее такие центры формировались в Казани, Самаре, Симбирске. Первым образцом перевода восточной литературы в данный период можно считать тексты песен из алтайского, казахского, татарского фольклора, напечатанные на чувашском языке Н.И.Золотницким в книге «Заметки для ознакомления с чувашским наречием». Композиция, сюжеты, поэтические тропы этих образцов во многом напоминают тексты песен чувашских народных певцов Хведи и Ягура. В них интимная и философская лирика занимает основное место, а композиция строится на психологическом параллелизме.

Непосредственный перевод восточной литературы осуществлялся и в Симбирской чувашской школе И.Я.Яковлева. В переведенных учащимися баснях И.Л.Крылова, дидактических рассказах «Азбуки» Л.Н.Толстова существуют отголоски произведений из древнеиндийского сборника «Панчатры». Переводческая деятельность этого периода обогатила чувашскую литературу новыми жанрами, сюжетами, размерами стихосложения, способствовала ознакомлению с мировыми идеалами красоты, послужила образцом для подражания.

Переводческая работа 20-40-х гг. XX в. подчинена цели сблизить-многочисленные народы страны и ознакомить свою аудиторию с мировой литературой. Чувашские поэты и писатели особенно интересуются литературой среднеазиатских народов, посещают эти страны. Данное увлечение объясняется стремлением познать историю родного народа. Литераторы переводят эпосы тюркских народов. За короткий срок ими были переведены отрывки из «Манаса», «Джангара», эпопеи иранского поэта Фирдоуси «Шахнаме», поэмы узбекского классика Навои «Фар-

хад и Ширин». Д.Юман печатает перевод карельского эпоса «Калевала», И.Ивник издает на чувашском языке армянский эпос «Давид Сасунский». Перевод эпосов тюркских народов вдохновляет чувашских поэтов на создание своего национального эпоса. Были небезуспешными в этом отношении попытки С.Эльгера, Х.Сюина, С.Лашмана и др. Переводческая работа отражается и в их дальнейшем творчестве. И.Ивник увлекается переводом индийской, иранской, китайской, азербайджанской литературы, интересуется произведениями русских поэтов А.Пушкина, МЛермонтова, Л.Фета, Б.Пастернака, для которых характерно использование традиций восточной литературы. Глубокий интерес И.Ивника к переводу восточной литературы объясняется стремлением к обогащению своего литературного таланта и увлечением историческим прошлым чувашского народа. Ивник переводит стихотворения иранского поэта Хафиза, подобно ему, пишет газели. Сохраняет при этом особенности этого жанра: порядок рифмы в строках, использование тахлуса, мотивы вина, любви-страдания. Подражая О.Хайяму, Ивник создает свои рубай, в которых выражены историческая действительность эпохи, нации, мировоззрение самого переводчика. Из творчества О.Хайяма Ивник заимствует мотивы пирушек, пива, кабака. Влияние переводов произведений китайских поэтов также коснулось формы стиха, системы образов отдельных стихотворений И.Ивника. Через перевод произведений А.С.Пушкина в лирику чувашского поэта проникают мотивы среднеазиатской литературы, такие как «поэт-монах», «поэт-слуга», «любовь-страдание» и некоторые поэтические образы. И.Ивник через перевод стремится найти новые пути для развития своей поэзии, выбирает мотивы, близкие своему душевному состоянию, мировоззрению.

Традиции восточной литературной классики проникают в чувашскую лирику и через перевод литературы соседних тюркских народов. Я.Ухсай издает сборник поэм татарского классика Г.Тукая. Основу произведений «Шурале», «Каменотес», «Русалка» составляет мотив возвышения трудящегося человека исходящий из суфистских учений. В поэме «Шурале» молодой татарин оказывается мудрее лесного духа, в «Каменотесе» автор возвышает труд простого человека над деятельно-

стью купцов, царей, над значением солнца, горы, дождя. В сказке «Русалка» изображается превосходство человека над мифологическим существом.

Профессиональный перевод восточной классики осуществлялся в чувашской литературе с начала XX в. Первые образцы перевода были связаны с художественным интересом, а после 20-х гг. XX в. проявляется целенаправленное освоение восточной классики. Переводятся как фольклорные тексты, так и произведения письменной литературы. По мере накопления опыта переводчики обращаются не только к литературе народов Средней Азии, но и Дальнего Востока. Увлечение восточной классикой и воссоздание ее традиций в национальной литературе является для поэтов и писателей возвращением к народным традициям.

Во втором разделе второй главы рассмотрены особенности переводов 50-90-х гг. XX в. В этот период чувашские поэты и писатели в основном заняты переводом образцов литературы социалистических и демократических стран. Основная тема переводимых ими произведений, будь то авторы европейских, или восточных стран, или Америки, это - критика капиталистического режима, выражение сострадания к бедным крестьянам, восхваление новой социалистической эпохи.

Немаловажную роль в развитии перевода этого периода сыграла деятельность П.Хузангая. Увлеченный идеей укрепления дружбы между народами, он посещает многие страны, лично знакомится с литераторами, переводит их произведения. Помимо этого старается ознакомить мирового читателя с шедеврами чувашской литературы. Работая над переводом всемирной литературы, П.Хузангай особо интересуется авторами тюркских и восточных народов. В предпочтении поэта литературы жившего когда-то по соседству китайского народа и литературы братских узбекского, казахского, турецкого, азербайджанского народов прослеживается его стремление постичь историческое прошлое своей нации. П.Хузангай не только переводит образцы мировой поэзии, но стремится ввести в чувашскую поэзию новые жанры, размеры, поэтические обороты, использует их в своем творчестве. Можно с уверенностью сказать, что и его поэзия послужила распространению в чувашской лирике таких жанров

как сонет, онегинская строфа, газель, рубай и т.д. Качество его переводческой деятельности и ее влияние на других поэтов позволяет говорить о новой школе перевода в чувашской литературе 50-90 гг. XX в.

К концу 90-х гг. среди чувашских поэтов вновь возрастает интерес к литературе народов Средней Азии. В.Эктел интересуется поэзией классика узбекской литературы А. Навои. Переводы чувашского поэта передают всю полноту особенностей формы стиха, своеобразие поэтических, оборотов, порядок рифмы оригинала. Традиции восточной лирики, с которыми Эктел знакомится через перевод стихотворений А.Навои, отражены в его любовной лирике. В циклах стихотворений «Красная лилия перед моим домом» и «Три стиха для.М.» отражены мотивы любви-страдания, воспевания красоты возлюбленной, применен жанр газели. В стихотворениях Эктеля можно выделить использование двуплановости поэтических оборотов подобно произведениям узбекского поэта. Она способствуют более глубокому выражению страдания лирического героя и более яркому отображению красоты возлюбленной. При описании внешности возлюбленной, согласно традициям восточной литературы, использованы детали из мира растений, которые сочетаются с национальными принципами эстетики. В то же время есть и намеки на идеалы красоты западной культуры. Не будет излишним подчеркнуть и то, что в любовной лирике Эктеля адаптированы некоторые эпитеты и сравнения, характерные для творчества Навои. Своеобразие поэтических фигур среднеазиатской литературы, используемое Эктелем, придает его любовной лирике особую образность.

В данный период молодые переводчики начинают интересоваться словесной культурой народов Дальнего Востока. Богатая литературными традициями китайская философская поэзия занимает В.Энтипа,-Н.Маркова, своеобразная пейзажная японская лирика близка Н.Мордякову, П.Эйзину. Поэзией турецкого народа, интересуются Г.Айги, Б.Чиндыков, ЕЛисина, Г.Дегтяров. Поэт Г.Юмарт мечтает создать антологию восточной поэзии на чувашском языке, сам работает над переводами. Из японской поэзии Юмарт переводит стихотворения И.Такубоку, который в одно целое объединяет два контрастных

явления, говорит о наслаждении одиночеством. В поэзии Юмар-та есть стихотворения, близкие к жанру танка, где несоответствие мечты лирического героя соединяется воедино с жизненной реальностью. Стихотворение «Человеку, сделавшему добро... » воплощает в себе перечисленные особенности.

Из китайской поэзии он переводит философскую лирику Ду Фу, любовную лирику Ли Цинь-Чжао. Подобно китайской поэтессе, в своей любовной лирике Юмарт выражает образы возлюбленной, близких людей через образы мира растений. Если для Ли Цинь-Чжао хризантема - это образ возлюбленного, то в лирике Юмарта ее олицетворяет ветка черемухи. В описании крапивы, папоротника, «цветка-Пихампара» просматриваются черты человеческого характера.

Из китайской лирики Г.Юмарт переводит и «Трехсло-вия», которые НЛ.Бичурин в свою очередь перевел на русский язык. Основной мотив этих стихотворений - восхваление ума, образованности. Улучшение жизни простого человека через образование было главной идеей всей жизни для Бич>рина-востоковеда. Образование же помогло ему воссоздать картину исторического прошлого чувашского народа.

Мотив восхваления ума есть и в отрывках поэмы Ю.Баласагуни «Благодатное знание», эпопеи Фирдоуси «Шах-наме», которые были переведены Г.Юмартом. Он интересуется творчеством азербайджанского поэта средневековья Хагани, поэзией иранского Ибн-Сины. Вслед за ним Юмарт создаст свои рубай, в которых выражается национальное мировоззрение, философия, стремление прожить жизнь в согласии с родными. Стихотворение «Нам жить вместе» близко по своему жанру к рубай. Его строфы состоят из шести строк, в которых первые четыре строки выражают наставление, а последние две — афористический вывод, равный чувашским пословицам.

Таким образом, в своемлъорчестве Г.Юмарт широко использует традиции восточной литературы. Они проникают в его творчество через перевод текстов восточной классики. Однако, основной причиной, побудившей поэта заняться переводом, является его увлечение устным народным творчеством. Не случайно поэт в переводческой работе обращается именно к мотивам и сюжетам, которые характерны и для чувашского фолькло-

ра. В его стихотворениях, написанных под влиянием фольклорных традиций, мотивы гармонии с природой, одиночества-уединения, восхваления-ума, бережного отношения к слову находят созвучия с переведенными им стихотворениями:

В третьей главе - «Художественные реминисценции восточных, традиций и их интерпретация в чувашской поэзии» - прослеживаются источники восточных литературных традиций, их адаптация в чувашской поэзии. Чаще всего их восприятие зависит от мировоззрения поэтов, от душевных потребностей, а также заметно, что их порывы более всего устремлены к литературам идентичных по традициям народного фольклора. В этом случае уместна цитата из исследования А.Н.Веселовского: «Заимствование предполагает в воспринимаемом не пустое место, а встречное течение, сходное направление мышления, аналогичные образы фантазии»1.

В нервом разделе главы рассматриваются особенности реминисценции в творчестве поэтов 20-30-х гг. XX в., в особенности П.Хузангая. Проводится анализ стихотворений двух его циклов. Воссоздание традиций среднеазиатской литературы в творчестве поэта зависит от его увлечения историей народа, устным народным творчеством. В цикле стихов «Черная чадра» воспроизводятся поэтика «Персидских мотивов» С.Есенина и традиции среднеазиатской литературы. В произведениях Хузан-гая, как и в стихах русского поэта, можно выделить мотивы описания восточной красавицы, сравнения ее с оставшейся на Родине возлюбленной, тоски по родным просторам, описание восточной стороны. Особенности рифмы в некоторых строфах являются воспроизведением есенинских стихотворных форм. Однако использование мотивов любви-страдания,, любви-наслаждения, описания возлюбленной, некоторых поэтических оборотов зависит от непосредственного знакомства чувашского поэта с особенностями восточной классической поэзии. В цикле «Черная, чадра» отражено и своеобразие восточной философии. Лирический герой приходит к выводу, что колыбелью многих тюркских народов были долины Средней Азии.

1 Веселовский АН. Историческая i готика М- Высш. une, 1989. - С 21

17

Реминисценция традиций среднеазиатской литературы характерна и для цикла «Песни Тилли» П.Хузангая. В этом случае традиции народного поэтического творчества переплетены с особенностями поэзии классиков восточной литературы и традициями тюркского эпоса. Описание рождения, детства лирического героя'Происходит согласно эпическим традициям. Исследователь В.М. Жирмунский отмечает, что «описание рождения и взросления богатыря во многих эпосах занимает основное ме-сто»1. Жанр бейта позволяет поэту более полно раскрыть характер лирического героя, в газелях же описывается переживания молодости, а рубай, в некоторых случаях преобразованные автором, выражают мудрые мысли старого Тилли. Используемые в цикле мотивы вина, глины, осуждения деятельности правителей, восхваления любви, бренности человеческой жизни заимствованы из поэзии О.Хайяма, но обращение к ним переплетено с богатством традиций народной словесности, особенностями национальной философии.

Во втором разделе третьей главы ведется рассуждение о характере реминисценции в творчестве современных чувашских поэтов. Стремление молодых поэтов к воспроизведению традиций восточной литературы связано с поиском новых форм и содержания в поэзии. В большинстве случаев предпосылками обращения к традициям именно восточной лирики является увлечение фольклором.

Воспроизведение традиций японской лирики характерно для творчества П.Эйзина. Их использование проявляется в создании поэтом кратких стихотворений подобных японским танка и хокку, выражение в них определенного рисунка. Краткости-шия описывают времена года, подобно притчам, передают не только картину изменения природы, но и всю сложность человеческих взаимоотношений. Поэт придает своим миниатюрам музыкальную тональность, оттенки цветов. Отдельные предметы в некоторых случаях разукрашивает по своему усмотрению. Предпочтение поэтом кратких форм в лирике, возможность небольшим количеством слов передать глубокую мысль зависит не только от воспроизведения традиций японской поэзии, но и от

1 Жирмунский В.М. Сравкителыюе литературоведение.-Я: Наука, 1979,- С101.

владения особенностями народной словесности. Влияние японской поэзии коснулось не только формы и содержания произведений П.Эйзина. В лирику поэта проникает и восточная философия, традиции дзен-буддизма. Согласно им он в своих стихотворениях изображает отличие между хаосом и пустотой. Жанры японской поэзии, воспроизведенные в творчестве П.Эйзина, сохранили свою структуру, а их содержание стало выражать своеобразие мировоззрения чувашского народа и автора.

Далее в работе исследуется творчество П.Яковлева, для поэзии которого характерна реминисценция из китайской поэзии. Воспроизведение ее традиций проявляется в использовании мотивов единства человека и природы, гармонии с миром предков, уединения, а также в применении архитипичных образов леса, поля, озера, дороги, белобородого мудреца. П.Яковлев отдает предпочтение традициям китайской лирики в силу того, что они идентичны с особенностями чувашского устного народного творчества. Лирический герой его стихотворений подобно китайским монахам, для обретения истины, ответов на волнующие его вопросы и для сохранения своей индивидуальности уединяется в лоно природы. Цветок в центре леса, дуб в середине поля, омут в озере - это Модели мира, где осуществляется взаимосвязь между мирами богов, людей и предков, между прошлым и будущим. Воспроизведение традиций восточной литературы дает возможность поэту более полно выразить свои мысли, создать особый поэтический мир, а также придать тексту художественную многой ичность, расширить его смысловое пространство.

В диссертационной работе проанализировано и творчество М.Сениэля. Поэт в своей лирике посредством реминисценции воспроизводит традиции поэзии Средней Азии. Особенно это характерно для цикла «Восточные мотивы», где своеобразие среднеазиатской литературы сочетается с чувашской философией, есть и упоминание идей христианства. В цикле присутствуют следующие мотивы: мотив света, характерный для восточной литературы, несчастной любви, воспевания человека, в котором проявляется божественная красота, бренности человеческой жизни, единство человека с природой и космосом. Стихотворения, в которых есть мотив несчастной любви, соответственно написаны в жанре газели. В описании возлюбленной применены

сравнения с миром растений, драгоценными камнями. Воспроизведение традиций восточной литературы придает поэзии М.Сениэля многоплановость художественной формы, которая проявляется в композиции, типологии, приемах изобразительности, в худо-жестве!п юй семантике произведении.

В заключении подводятся итоги проделанной исследовательской работы, приводятся выводы о наиболее характерных особенностях влияния традиций восточной лирики на развитие чувашской поэзии. Настоящее исследование показало, что фольклор является хранителем отголосков восточной словесности, основным способом и главным средством проникновения традиций восточной литературы. В нем сохранились влияния китайской, индо-иранской, арабо-персидской культур, проникшие в чувашскую словесность добулгарский и булгарский периоды. В развитии чувашской поэзии фундаментальную роль сыграли и образцы восточной переводной литературы. Произведения чувашской литературы строились на основе определенной схожести функций переводной литературы и традиций устного народного творчества. Приживались и преобразовывались те образцы переводной литературы, которые были близки духу народа. Хотя интенсивность обращения к переводу восточной литературы в разные периоды исторического развития была не одинакова, она соответствовала духовным потребностям народа, его менталитету и миропониманию. Выбор источников и способов реминисценции у современных поэтов, во многих случаях, обусловлен традициями устного поэтического творчества и влиянием переводной литературы. Они воспроизводят своеобразие восточной поэзии, которая идентична народному мировоззрению. Интерпретация особенностей восточной классики в чувашской поэзии - это своего рода возвращение к историческим корням, поиск новых форм и содержания в литературе, расширение художественных возможностей в поэзии.

Проведенный анализ жанровых, структурно-поэтических особенностей чувашской лирики 20-90-х гг. показывает, с одной стороны, богатство национальной литературы, с другой стороны, доказывает, что природные духовные корни народа, несмотря на годы забвения, оказались весьма жизнеспособными и часто противопоставлялись догматическим принципам, коньюктур-

ным, сиюминутным явлениям, творчеству формул и схем. Исто-ковые традиции, многовековой опыт национальной литературы и сегодня определяет основные направления и перспективу развития чувашской литературы, в том числе и лирики.

Основные положения диссертации нашли отражение в следующих статьях:

1. Софронова И.В. Г.Юмарт пултарулахёнче туха<? поэзийён витёмё паларни (Влияние восточной- поэзии в творчестве Г.Юмарта) // Чувашская филология, культура и журналистика (вчера, сегодня, завтра). Материалы научной конференции. Чебоксары: Изд-во Чуваш, ун-та, 2002. - С.164-167. (На чув. яз.)

2. Софронова И.В. И.Ивникан ку^ару тёнчи (Переводческий мир И.Ивника) // Таван Атал. - 2003. - 4№. -С.50-51. (На чув. яз.)

3. Софронова И.В. М.Сениэлёи «Туха? мо-тивёсем» ярамён хашпёр уйрамлахёсем (Некоторые особенности цикла ешхов «Восточные мопшы» М.Сениэпя //Таван Атал. - 2003. - 7№. - С.68-69. (На чув. яз.)

4. Софронова И.В. П.Хусанкайан пултарулахёнчи тухад могивёсене шкулта вёрентесси (Особенности изучения восточных мотивов в творчестве П.Хузангая в школе) // Халах шкулё. - 2003. - 6№. - С.61-67. (На чув. яз.)

5. Софронова И.В. П.Эйзин пултарулахёнчи туха? мо-тивёсем (Восточные мотивы в творчестве П.Эйзина) // Таван Атал. - 2004. - 5№. - С.53-54. (На чув. яз.)

6. Софронова И.В. В.Эктел тата Ватам Ази ли-тератури (В.Эктел и среднеазиатская литература) // Ашмаринские чтения, 1-2. Материалы научной конференции. -Чебоксары: Изд-во Чуваш, ун-та, 2004. — С.453-455. (На чув. яз.)

Традиции восточной поэзии в чувашской лирике 20-90-х гг. XX в.

Автореферат диссертации на соискание ученой степени кандидата филологических наук

Автор - Софронова И. В.

ИД№ 06547 от 28.01.2002 Подписано в печать 5.05.2004. Формат 60x84/16 Бумага писчая. Объем 1 п.л. Тираж 100 экз. Заказ № 257.

Издательство Чувашского университета 428015 Чебоксары, Московский проспект, 15

цИ 19 О 6

Оглавление научной работы автор диссертации — кандидата филологических наук Софронова, Ирина Владимировна

ВВЕДЕНИЕ.

ГЛАВА I. Чувашский фольклор и традиции восточной словесности.

Раздел 1. Влияние словесности восточных народов на чувашский фольклор добулгарского периода.

Раздел 2. Булгарский период взаимодействия предков чувашей с восточными народами и ее значение.

ГЛАВА II. Роль перевода восточной классики в развитии чувашской поэзии.

Раздел 1. Художественные переводы восточной поэзии до 40-х гг. XX в.

Раздел 2. Особенности переводческой деятельности 50-90-х гг. XX в.

ГЛАВА III. Художественные реминисценции восточных традиций и их интерпригация в чувашской поэзии.

Раздел 1. Восточные тардиции в произведениях поэтов 20-30-х гг. XX в.

Раздел 2. Художественные реминисценции восточной поэзии в современной чувашской лирике.

Введение диссертации2004 год, автореферат по филологии, Софронова, Ирина Владимировна

Актуальность избранной темы. Литература является непрерывно развивающейся и постоянно меняющейся художественной системой. Притом литература ни одного народа не способна развиваться в замкнутом пространстве, не испытывая влияния и веяния других. В русском литературоведении вопрос взаимодействия литератур освещен в трудах АЛ Весеяовского, В.М. Жирмунского, Н.И. Конрада, Г.Н. Потанина, И.С. Брагинского, МЛ Алексеева, МБ. Храпченко, А.С. Бушмина, КГ. Неупокоевой и др. Мнение большинства исследователей сходится на том, что идентичность между литературными фактами объясняется общностью литературного и общественного развития народов, а также их культурными и литературными контактами.

В чувашском литературоведении вопросу межлитературных отношений посвящено немало работ (М.Я. Сироткина, Е.В. Владимирова, Г.Ф. Юмарта). В основном это исследования, затрагивающие влияние русской и западноевропейской литератур. Изучение влияния восточной литературы в чувашском литературоведении находится только на стадии становления. Дпанная проблема была затронута в трудах Н.И.Золотницкого, Н.И. Ашмарина, Г.И. комисарова, Н.В. Никольского. На сегоднешний день существует некоторое количество работ, посвященных исследованию восточных традиций в творчестве отдельных авторов. Например, в творчестве П.П.Хузангая В.С.Чекушкин отмечает наличие традиций классиков среднеазиатской литературы. А.П.Хузангай, изучая поэзию П.Эйзина, подчеркивает влияние японской лирики на творчество поэта. Г.Ермакова в стихотворениях Г.Айги находит соответствия с песнями древнеиндийской «Махабхараты». Е.А.Лебедева рассматривает элементы индо-иранской мифологии в современном чувашском фольклоре. Тем не менее, в чувашском литературоведении отсутствуют специальные исследования, посвященные проблемам традиций восточной литературы, исследованию путей и причин их проникновения, а также эволюции данных традиций на национальной почве.

В данной исследовательской работе рассматривается влияние восточных (китайских, японских, индо-иранских, арабо-персидских, среднеазиатских) поэтических традиций на развитие чувашской лирики. Это дает возможность по-новому взглянуть на историческое развитие фольклора и письменной литературы. В последнее десятилетие в чувашской литературе и культуре заметно возрос интерес к данной проблеме, усилилась тенденция к переосмыслению и синтезу поэтики фольклора.

Внимание исследователя направлено на создание работы, которая совместила бы в себе сравнительно-исторический анализ чувашского фольклора и поэзии, позволяющий создать полную картину истории развития чувашской лирики.

Научная новизна работы. Диссертация является первой в чувашском литературоведении попыткой специального изучения роли традиций восточной поэзии в развитии чувашской лирики. Автор старается определить этапы развития связей и контактов с восточными народами, проследить эволюцию восточных поэтических традиций, проникших в национальную словесность в ходе исторического развития чувашского народа. Определяется роль переводов восточной литературной классики в становлении и развитии оригинального творчества поэтов-переводчиков и всей поэзии в целом. В работе проводится целенаправленное изучение источников и характера реминисценции в творчестве отдельных авторов. Элемент новизны состоит и в том, что в процессе исследования были использованы ранее не опубликованные и не использованные в научном обиходе архивные материалы.

Цели и задачи исследования. Цель диссертационого исследования заключается в выявлении восточных поэтических традиций в чувашской лирике 20-90-х гг. XX в., проникших через устное народное творчество, переводы и реминисценции. Для достижения ее были поставлены следующие задачи:

- проанализировать тексты чувашского устного народного творчества как основной источник традиций восточной словесности;

- исследовать переводы восточной литературной классики на чувашский язык и определить их влияние на дальнейшее литературное творчество поэтов- переводчиков;

- выявить источники и особенности реминисценции и переработки восточных мотивов в современной чувашской поэзии;

- установить характер взаимодействия и взаимосвязи национальных и восточных поэтических форм и приемов организации художественного текста;

- раскрыть эволюцию и национальную интерпретацию восточных жанров, форм и мотивов в чувашской литературе.

Методологическая база диссертации. Проблема взаимосвязи и преемственности литератур более подробно изучалась ранее и стала предметом специального исследования в русском литературоведении XIX-XX вв. Существенный вклад в развитие сравнительного литературоведения внесли такие выдающиеся русские ученые, как А.Н. Весеповский, НИ. Конрад, ВМ. Жирмунский, И.С. Брагинский, М.П. Алексеев, А.С. Бушмин, М.Б. Храпченко, И.Г. Неупокоева. В их работах проанализированы наиболее важные аспекты сущности и содержания данной проблематики с общетеоретических позиций. Диссертант опирается и на труды региональных исследователей, посвященных изучению основ литературно-художественного творчества и анализа художественного произведения (Х.Ю. Миннегулов, С.Н. Неклюдов, Р.К. Ганиева, JI.C. Дампилова, В.Г. Родионов, А.П. Хузангай, Г.И. Федоров, ГЛ. Хлебников, Г.Ф. Юмарт, B.C. Чекушкин и др).

Ведущее место в исследовании занимает сравнительно-исторический метод, а именно историко-контактный подход, который позволяет установить международные культурные взаимосвязи, влияния и заимствования, обусловленные исторической близостью данных народов и предпосылками их общественного развития.

Материалом для диссертации послужили тексты устного народного творчества, переводы восточной литературной классики на чувашской язык, а также лирические произведения чувашских поэтов 20-90-х гг. XX в. и архивные материалы Чувашского государственного института гуманитарных наук. При написании диссертации широко использована научная и специальная литература по данной тематике. Изучены работы, посвященные особенностям философии, религии, литературы восточных народов.

Теоретическое и практическое значение полученных выводов заключается в том, что исследование вносит определенный вклад в развитие истории и теории чувашской литературы, в частности в изучение эволюции восточных жанров, форм и мотивов, композиционных особенностей структурных традиций в чувашской литературе.

Выводы и материалы диссертации могут быть использованы в исследовании истории тюркских национальных литератур, в изучении их жанровых форм и композиционных особенностей, поэтической структуры в целом; при создании учебников, учебных и методических пособий по развитию национальной литературы, что позволяет усовершенствовать методологию изучения истории чувашской письменной литературы. Материал, представленный в диссертации, может быть использован при чтении курсов лекций и проведении спецсеминаров в национальных факультетах ВУЗов, а также в системе общего школьного образования.

Апробация работы. По теме диссертации исследователем опубликован ряд статей в республиканской периодической печати. Результаты исследований апробированы также на ежегодных итоговых и тематических конференциях преподавателей и аспирантов Чувашского государственного университета им. И.Н.Ульянова и на республиканских конференциях. По теме диссертации велись семинарские и практические занятия со студентами, подготовлена учебная программа.

Структура работы. Диссертация состоит из введения, трех глав, заключения и списка литературы. Во введении обосновывается актуальность темы и научная новизна работы, определяются цели и задачи. В первой главе рассматриваются истоки восточных литературных традиций, пути и периоды их проникновения, изменения вследствии исторического и национального влияния. Во второй главе изучается проникновение традиций классики восточной литературы в чувашскую поэзию через перевод. Проанализировано дальнейшее развитие традиций восточной литературы в чувашской поэзии, их отражение в дальнейшем оригинальном творчесве поэтов-переводчиков (И.Ивника, В.Эктеля, Г.Юмарта). В третьей главе прослеживаются художественные реминистценции традиций восточной литературы, их адаптация в чувашской поэзии. Рассмотрено влияние классиков среднеазиатской литературы на творчество П.Хузангая и М.Сениэля, японской лирики - на поэзию П.Эйзина, китайской - на поэзию П.Яковлева. В заключении диссертации подведены итоги исследования, сделаны некоторые выводы о наиболее характерных особенностях влияния традиций восточной лирики на развитие чувашской поэзии в целом. Перечень использованной литературы включает 248 наименований.

Заключение научной работыдиссертация на тему "Традиции восточной поэзии в чувашской лирике 20-90-х гг. XX в."

ЗАКЛЮЧЕНИЕ

История литературы каждого народа в своем развитии не может быть представлена полно и объемно, если она не рассматривается во взаимодействии с литературами других народов. Чувашская письменная литература основана на традициях устного народного творчества и русской литературы. Посредством русской литературы в нее проникают традиции западноевропейской и восточной литературы. Говоря о проникновении влияния восточной литературы, можно выделить три основные пути, это - проникновение через фольклорную основу, перевод и реминисценцию. В ходе своего исторического развития предки чувашей прошли немалый путь от степей Алтая до берегов Волги, вступая в разноуровневые отношения с многочисленными народами Востока. Отголоски этих исторических контактов нашли отражение в жанрах современного чувашского фольклора. "

Результаты проведенных исследований, объектом которых были мифологические предания, тексты обрядовых молитв, истррические „ и и* застольные песни, образцы детского фольклора и малых жанров, наговор дружки, сказания об Улыпе дают возможность утверждать о существовании в чувашской словесности, духовной и материальной культуре, философии, влияния китайской, индо-иранской, арабо-персидской культур. В некоторых случаях сходство объясняется исторической общностью этих народов и типологическими условиями развития. Проведенный анализ позволяет выделить ряд соответствий. Согласно китайскому и чувашскому мировоззрениям Вселенная сотворена не Богом. Основу ее составляют первоэлементы инь и ян, т.е. мужское и женское начала. Понятия неба и земли ассоциируются с супружеской парой: если небо - это олицитворение мужского начала, то земля - женского. В соответствии этим представлениям народы имеет сходные традиции, свою словесность. Немало общего отмечается в чувашских и китайских пословицах, которые выражают мировоззрение народов. Наличие в мифологии тюрков и китайцев сюжета о близнецах объясняется исторической общностью и тесными взаимоотношениями культур. В чувашском пейте «Сак-Сук» основу сюжета составляет близнечный миф. В данном варианте он обогатился историческими деталями, особенностями национального своеобразия. Поэтический прием, позволяющий через преодоление разных стихий, путевых трудностей, показать силу богатыря, также является общим как для китайской, так и для древнетюркского и чувашского фольклора. То же самое можно сказать и о мотиве «веры в судьбу». Влияние традиций китайской словесной культуры отражено не только в сюжетах, мотивах и поэтических приемах чувашского фольклора, но и в лексике. Употребление слова «китай» в текстах застольных и исторических песен имеет как свое прямое лексическое значение, так и воспоминание о доброй, дорогой стороне.

Индо-иранское влияние в основном коснулось животноводческих ритуалов и обычаев. Многие из них связаны с зороастрийской мифологией. Из нее в фольклор тюркских народов проник образ первобыка, который встречается в жанрах детского фольклора и обрядовых молитвах. К образу первобыка в чувашской словесности присоединяется значение тотема, предводителя быка. Оттуда же заимствован образ моста между двумя мирами, а вместе с ним и образ дракона, охраняющего этот мост. На почве чувашского фольклора эти образы приобретают национальные черты и атрибуты. В тексте наговора дружки описание моста сопровождается упоминанием благородных металлов и сакральных чисел. Подобное описание подчинено чувашским мифологическим традициям. Анализ сказаний об Улыпе позволяет прийти к выводу, что помимо сюжетов об истории чувашского народа они содержат влияние индо-иранской мифологии. В них часто упоминается гора Арамази. В географическом плане ей соответствуют Кавказские горы. Топоним Арамази -есть производное от Ахура-Мазды, верховного бога зороастризма. В сказаниях присутствуют элементы эсхатологических мифов, параллели с которыми можно найти в восточной мифологии. Наличие сходных сюжетов в фольклоре разных народов, на наш взгляд, объясняется типологической общностью в развита истории человечества, в течение которых они имели идентичное мышление, мировоззрение.

Субстрат индо-иранской культуры явился проводником других восточных культур в тюркскую словесность. Проведенные исследования показали, что влияние индийской культуры на многие тюркские народы происходило через индо-иранские племена. Распространенная во многих тюркских литературах новеллистичность, способ повествования «рассказ в рассказе» имеют сходные черты с индийским «обрамленным и ящичным» повествованием. Такая особенность построения присутствует как в чувашском фольклоре, так и в письменной литературе.

Арабо-персидское влияние, имело большое значение в формировании и развитии письменной булгарской литературы. Произведения многих восточных классиков были переведены на булгарский язык. Через них мотивы, сюжеты, образы и поэтические традиции арабо-персидской литературы проникают в фольклор. Об этом свидетельствует распространенный в нынешней словесности мотив «девушки, насильно выдаваемой замуж за нелюбимого» и некоторые образцы пословиц, происхождение которых объясняется преобразованием выражений Корана. Этимологическое исследование многих названий чувашских богов дает повод утверждать об их проникновении из арабо-персидской лексики. Вместе с именами богов проникают мифологические представления, некоторые обряды и верования. Так, культ почитания святых наслаивается на представление о Киремети и по-новому проявляет себя в почитании Валем Ходжи. Заимствование образа белого волка - олицетворение бога Пихамбара - явилось следствием идентичности этого образа с национальным тотемом. Заимствования арабо-персидской культуры коснулись мифологии, обрядовых молитв, верований, а также жанров и образов чувашского фольклора, где они получили свое дальнейшее развитие.

С распространением христианства в Поволжье ослабевает влияние восточной культуры на чувашскую словесность. Принятие новой религии способствовало развитию письменности, вследствие чего начинает развиваться и переводческая деятельность. Если переводчикам на первых порах была доступна только религиозная литертура, то позднее они начинают обращаться к художественной литературе. Благодаря переводу становятся доступны и образцы восточной литературы. К их числу нужно отнести переводы Н.И.Золотницкого песен татарского, казахского, алтайского фольклора. Установлено, что тексты песен имеют много общего с чувашским фольклором. Переводами восточной литературы занимались и в Симбирской чувашской школе. Учащиеся переводят образцы лирических произведений, содержащие восточные мотивы, придавая большее значение их лиричности и социальности. Писатели и поэты 20-30-х гг. XX в. поглощены переводом всемирной литературы на чувашский язык, в том числе и восточной, интересуются литературой родственных тюркских народов. Перевод национальных эпосов тюркских народов вдохновляет чувашских поэтов на создание чувашского «Улыпа». Мотивы и традиции восточной литературы через переводы проникают в творчество Д.Юмана, И-Ивника, Я.Ухсая, И.Тукташа и др. поэтов.

С мотивами и поэтикой восточной литературы И.Ивник знакомится через переводы китайских, иранских, азербайджанских, индийских поэтов, а также стихотворений А.Пушкина, М.Лермонтова, А.Фета, Б.Пастернака, С.Есенина, И.Бунина, написанных по восточным мотивам. К ним можно отнести и произведения И.Ивника, созданные им во время путешествия по Средней Азии. Перевод четверостиший О.Хайяма способствовал созданию им своих собственных рубай, отражающих национальное своеобразие, историческую реальность эпохи. Следуя другому иранскому поэту, Хафизу, Ивник вводит в свою поэзию мотивы любви-страдания, вина и пирушек, старается обогатить чувашскую поэзию новыми формами. Влияние китайской поэзии на лирику КИвника отразилось в создании новаторских стихотворных форм и поэтических образов. Своеобразие оригиналов не только близко душевному состоянию самого переводчика, оно также соответствует его национальному мировоззрению. Исследование переводов Я.Ухсая татарского классика Г.Тукая позволяет утверждать о том, что традиции восточной литературы проникают в чувашскую поэзию и через перевод литературы соседних тюркских народов.

В 50-90-х гт. интерес к переводу возрастает. В этот период главным образом переводится литература демократических и социалистических стран. Тематика их в основном схожа — это критика капиталистического режима, прославление социалистической партии и ее вождей, описание тяжелой жизни крестьянина. Поэты переводят авторов Китая, Вьетнама, Кореи, Индии и посвящают им свои стихи. Большой вклад в переводческую деятельность этого периода внес П.Хузангай. Он выступает как сторонник укрепления дружбы между народами и переводит авторов тюркских народов и народов, взаимодействовавших с предками чувашей на исторической арене. Переводческая деятельность П.Хузангая способствовала ознакомлению чувашской аудитории со многими шедеврами литератур братских народов, мировой классики, распространению в чувашской поэзии некоторых стихотворных жанров.

К концу 90-х гт. характер перевода несколько меняется. Переводимые тексты, лишенные идеологической подоплеки, способствуют обогащению художественным опытом. Выбор перевода зависит от особенностей творчества и мировоззрения переводчика. В.Эктел с увлечением переводит газели узбекского классика А.Навои. Особенности сложения газели и своеобразные троп узбекского поэта применяются Эктелем в его любовной лирике. Чувашский поэт перенимает двуплановость стихотворений, особенности создания образа возлюбленной, традиции сравнения ее красоты с миром растений и драгоценными камнями. В любовной лирике поэта в стихотворениях, написанных бейтом, присутствуют мотивы любви-страдания, описание красоты возлюбленной.

Г.Ф.Юмарт, желая создать антологию произведений восточной литературы, сам переводит немало авторов. Это находит отражение в самом его творчестве. У японского поэта И.Такубоку он учится соединять в единое два противоположных, контрастных явления, пишет пятистрочные стихи, схожие с танка, которые объединяет в один стих. У китайской поэтессы Ли Цин-Чжао учится передавать образ близкого человека через образы мира растений. Подражая иранскому поэту-философу Абу Али-Ибн Сине, Юмарт пишет свои рубай. Они соответствуют рубай по композиции, идее, имеют афористическое обобщение в завершении, но состоят из шести строк и опять же объединены в одно стихотворение. Подобно иранскому классику Абуль Касим Фирдоуси Г.Юмарт пересказывает народные легенды, используя размер бейта. Для поэта из восточной литературы занимателен мотив восхваления ума, мудрости. Так, переведены на чувашский язык «Трехсловия» китайской поэзии, которые изданы Н-Бичуриным на русском языке, а также отрывки поэмы ЮБаласагуни «Благодатное знание» и эпопеи Фирдоуси «Шахнаме».

Занимаясь переводами образцов восточной литературы, Юмарт перенимает в свою поэзию форму стиха, систему образов и символов. Он адаптирует своеобразие восточной поэтики согласно чувашской словесности и, в зависимости от своих намерений, создает новую поэзию.

Мотивы и поэтика восточной литературной классики проникаю^ в чувашскую литературу и при помощи реминисценции, то есть художественного воспроизведения автором чужих образов и ритмико-синтаксических ходов. Использование реминисценции характерно для поэзии П.Хузангая 20-30-х гг. Цикл стихов «Черная чадра» представляет собой воспроизведение мотивов и ритмико-синтаксических особенностей цикла «Персидские мотивы» С.Есенина и среднеазиатской литературы. Цикл Хузангая навеян творчеством русского поэта. Чувашский автор вторит своему предшественнику в создании форм стиха, в использовании мотивов путешествия, тоски по Родине, по возлюбленной, любовании азиатским пейзажем. Использование приемов сравнения красоты возлюбленной с образами мира природы, кольцевое построение стиха, мотивов любви-страдания и любви-наслаждения, обращения к природным явлениям, а также к восточной философии является воспроизведением традиций среднеазиатской литературы. И для цикла «Песни Тилли» П.Хузангая характерна реминисценция восточной поэзии, в частности лирики О.Хайяма, и традиций сложения эпоса. Но в этом случае воспроизведенные восточные мотивы и поэтика переплетены с особенностями чувашского фольклора. Согласно традициям создания эпоса тюркских народов в поэме дано описание рождения и детства героя. Повествование об этом ведется от лица самого Тилли. В песнях, относящихся к описанию молодости главного героя, прослеживается их близость к жанру газели, а жанр рубай, выражающий афористические мысли, чаще встречается в стихотворениях, описывающих старость. Рубай в цикле соединены в отдельные стихотворения или же являются обобщениями. В них отражаются историческая действительность, мировоззрение и культура чувашского народа. Использованы также и мотивы, заимствованные у О.Хайяма. Это мотивы глины, вина, бренности человеческой жизни, осуждения поступков начальников и правителей, наслаждения любовью, превращения тела мертвого человека в глину. Поэт своеобразно высказывается о значении Бога, судьбы, смысла и цели жизни. Автор творчески использует сокровища чувашского фольклора. В заимствованные П.Хузангаем мотивы, сюжеты, образы и тропы привнесены элементы чувашской манеры стихосложения.

Применение реминисценции характерно и для поэзии П.Эйзина. Он воспроизводит традиции японской лирики. Его стихи по своему жанру напоминают японские танка и хокку, а мотив единства человека и природы соответствует восточной поэзии. Созданные им словесные рисунки природы дополнены гаммами цветов и мелодией музыки. Они по своему содержанию являются небольшими притчами, аллегорическими сказаниями, которыми богата восточная и чувашская словесная культура. Поэт придает большое значение каждому сказанному слову, поэтому его поэзия не изобилует многословием и развернутыми метафорами. Традиции японской поэзии и чувашское устное народное творчество переплетены в поэзии П.Эйзина в одно целое.

П.Яковлев, прибегая к реминисценции китайской поэзии, в основном воспроизводит мотивы древнекитайской литературы. В его поэзии можно выделить мотивы гармонии человека с природой, с миром предков, уединения для духовного очищения и сохранения душевной чистоты. В поэзии П.Яковлева существуют образы, архетипичные для чувашской литературы и сходные с китайской лирикой. Это образы леса, озера, луга, белобородого мудреца. В центре каждого из них существует символ мирового дерева, которое для лирического героя П.Яковлева является местом очищения, общения с предками, с Богом, проверкой своих ориентиров.

М.Сениэл использует реминисценцию среднеазиатской литературы. В его цикле «Восточные мотивы» проявляются следующие мотивы: любви-страдания, который отражен в цикле стихотворений, близких к жанру газели; света, характерный для мусульманской философии; воспевания человека как проявления божественной красоты, связанный с суфистскими учениями; бренности человеческой жизни. Не только мотивы, но и поэтика восточной литературы отражена в названном цикле. Поэт не использует их в готовом виде, а приближает к чувашской действительности. В стихотворениях поэта соединены идеи восточной философии с чувашской философией, в то же время заметно и влияние христианства.

В целом, обращение чувашских поэтов к традициям восточной литературной классики не случайно. Это способ выражения интереса к историческому прошлому народа, нахождение идентичного своей культуре, мировоззрению и заимствование традиций. Поэты разных периодов воспроизводят восточные мотивы и поэтику через переводы, фольклор, реминисценцию. Обращение к восточной духовной культуре, имеющей многотысячную историю воздействия на души и умы людей, открывает для них новые стороны в поэтическом мире и значительно расширяет художественные возможности литературы. Проведенный анализ жанровых, структурно-поэтических особенностей чувашской лирики 20-90-х гг. показывает, с одной стороны, богатство национальной литературы, с другой стороны, доказывает, что природные духовные корни народа, несмотря на годы забвения, оказались весьма жизнеспособными и часто противопоставлялись догматическим принципам, коньюктурным, сиюминутным явлениям, творчеству формул и схем. Истоковые традиции, многовековой опыт национальной литературы и сегодня определяют основные направления и перспективу развития чувашской литературы, в том числе и лирики.

Список научной литературыСофронова, Ирина Владимировна, диссертация по теме "Литература народов Российской Федерации (с указанием конкретной литературы)"

1. Абашев, 1962 Абашев В.Н. Чувашская поэма.- Чебоксары: Чуваш, кн. изд-во, 1962. - 146с.

2. Абрамов, 2002 Абрамов В.А. «Скройся, успокойся мое светлое воспоминание.»//Новости. 1 нояб., 2002.(На чув.яз.)

3. Абрамович, 1975 Абрамович Г.П. Введение в литературоведение. -М.: Просвещение, 1975. - 345с.

4. Алексеев, 1831 Алексеев М.П. Продолжение художественного перевода.- Иркутск: Наука, 1831. - 460с.

5. Амирханов, 1993 Амирханов P.M. Татарская социально-философская мысль средневековья (XIII- середина XVI) - Казань: ИЯЛИ, 1993.- 124с.

6. Аристотель, 2000 Аристотель. Поэтика. Риторика. - СПб: «Азбука», 2000. - 348с.

7. Ашмарин, 1902 Ашмарин Н.И. Болгары и чуваши. - Казань: Типо-литография император, 1902. - 132с.

8. Ашмарин, 1982 Ашмарин Н.И. Введение в курс чувашской народной словесности // Чувашский фольклор. Специфика жанров: Сб.статей ЧНИИ. - Чебоксары, 1982. - 187с.

9. Ашмарин, 2003 Ашмарин Н.И. Чувашская народная словесность. Чебоксары, Изд-во Чуваш, ун-та, 2003. - 430с.

10. Ашмарин, 1994 Ашмарин Н.И. Словарь чувашского языка. В 17т. Т 1-17. - Чебоксары: «Руссика», 1994.

11. Бакиров, 1998 Бакиров М.Х. Генезис и древнейшие формы общетюркской поэзии: Автореф. дис. . д-рафилол. наук: 10.01.02. - Казань, 1999. - 96с.

12. Барабаш, 1975 Барабаш Ю.Я. Вопросы эстетики и поэтики. — М.: Современник, 1975. - 320с.

13. Баруздин, 1982 Баруздин С. Родного слова свет. // Дружба: Литературно-художественный альманах. - Чебоксары: Чуваш, кн. изд-во, 1982.-272 с. (С. 212-213).

14. Баскаков, 1962 Баскаков Н.А. Введение в изучение тюркских языков.- М.: Высш. шк., 1962. - 332с.

15. Бахтин, 1986 Бахтин М.М. Эстетика словесного творчества. - М.: Искусство, 1986. - 441с.

16. Белинский, 1953 Белинский В.Г. Собрание сочинений. В 9 т.Т1.-М.: Худож. лит., 1953. - 733с.

17. Бердяев, 1989 Бердяев Н.А. Философия свободы. Смысл творчества. - М.: Правда, 1989. - 607с.

18. Бичурин, 1991 Бичурин Н.Я. Ради вечной памяти: Поэзия. Статьи, очерки, заметой. Письма - Чебоксары: Чуваш, кн. изд-во, 1991. - 352с.

19. Бичурин, 1950 Бичурин Н.Я. Собрание сведений о народах, обитавших в Средней Азии в древние времена. Т. 1-3. - М.: Изд-во АН СССР, 1950 - 1953.

20. Бойс, 1988 Бойс М. Зороастрийцы. Верования и обычаи. - М.: Наука, 1988. - 303с.

21. Бомбачи, 1986 Бомбачи А. Тюркские литературы. Введение в историю и стиль // Зарубежная тюркология. Сб. статей. - М.: Наука, 1986. -383с. (С.191 -294)

22. Воронина, 1978 Воронина И.А. Поэтика классического японского стиха (VIII-XIII вв.). - М.: Наука, 1978. - 373с.

23. Воронина, 1974 Воронина И.А. Японская средневековая лирика и ее европейские соответствия // Типология и взаимосвязи средневековых литератур Востока и Запада. - М.: Наука, 1974. - 575с.

24. Брагинский, 1976 Брагинский И.С. Двенадцать миниатюр. От Рудаки до Джами. - М.: Изд-во Худож. лит., 1976. - 303с.

25. Брагинский, 1972 Брагинский И.С. Из истории персидско-таджикской литературы. Изб. работы. - М.: Наука, 1972. - 524с.

26. Брагинский, 1988 Брагинский И.С. Западно-восточный синтез в «Диване» Гете // Гете. Западно-восточный диван. (Перевод) - М.: Наука, 1988. - 894с.

27. Брагинский, 1956 Брагинский И.С. Из истории таджикской народной поэзии. Элементы нар.-поэтич. творчества в памятниках древний и средневековой письменности. - М.: Изд-во АН СССР, 1956. - 496 с.

28. Васильев, 1983 Васильев JI.C. История религии Востока. - М.: Высш. шк., 1983.-368с.

29. Введение, 2000 Введение в литературоведение. Литературное произведение: основные понятия и термины. Учебное пособие / Под ред. Л.В. Чернец -М.: Высш. шк. «Академия», 2000. - 556с.

30. Веселовский, 1989 Веселовский А.Н. Историческая поэтика. - М.: Высш. шк., 1989. -404с.

31. Виноградов, 1963 Виноградов В.В. Стилистика. Теория поэтической речи. Поэтика.- М.: Изд-во АН СССР, 1963. - 255с.

32. Владимиров, 1970 Владимиров Е.В. Межнациональные связи чувашской литературы. - Чебоксары: Чуваш, кн. изд-во, 1970. - 200с.

33. Волков, 1994 Волков Г.Н. На фундаменте народной философии // Сов. Чувашия, 1996. 2 февр.- С.З.

34. Вопросы, 1976 Вопросы истории и историографии чувашского народа. - Чебоксары: Изд-во Чуваш, ун-та, 1976. - 196с. Вып.4.

35. Воронцов, 1982 Воронцов Г.И. Иван Ивник: Жизнь и творчество.-Чебоксары: Чуваш, кн. изд-во, 1982. - 72с.

36. Восточная, 1983 Восточная поэтика: Специфика худож. образа. -М.: Наука, 1983.-261с.

37. Гайсина, 2000 Гайсина Ф.Ф. Восточные поэтические традиции в башкирской литературе (20-80-е гг. XX в.): Автореф. дис. . филол. наук: 20.01.02.-Уфа, 2000.-23с.

38. Ганиева, 1992 Ганиева Р.К. Восточный Ренессанс и его традиции в тюркских литературах. Дисд-ра филол. наук: 10.01.02-Казань, 1992.-354с.

39. Ганиева, 1988 Ганиева Р.К. Восточный Ренессанс и поэт Кул Гали. -Уфа-Казань: Изд-во Казан, ун-та., 1988. - 172с.

40. Галиуллин, 1987 Галиуллин Т.Н. Здравствуй поэзия!: Заметки о современной татарской литературе. - М.: Свременник, 1987. - 208с.

41. Гачев, 1999 Гачев Г.Д. Национальные образы мира. Евразия: Космос кочевника, земледельца и горца. - М.: Ин-т ДИ-ДИК, 1999. - 356с.

42. Гачев, 1998 Гачев Г.Д. Национальные образы мира. Курс лекций.-М.: Изд. центр «Академия», 1998. - 432с.

43. Гей, 1975 Гей Н.К. Художественность литературы. Поэтика, стиль. -М.: Наука, 1975.-471 с.

44. Гете, 1988 Гете Статьи и примечания к лучшему уразумению «Западно-восточного дивана» // Гете. Западно-восточный диван (Перевод). -М.: Наука, 1988. - 894с. ( С. 137-345)

45. Гинзбург, 1974 Гинзбург Л.Я. О лирике. - М.; Л.: Сов. писатель, 1974.-407с.

46. Греков, 1945 Греков. Б.Д. Волжские Булгары в IX-X в. - М.: Изд-во АН СССР, 1945.-319 с.

47. Григорьева, 1992 Григорьева Т.П. Дао и Логос. (Встреча культур) - М.: Наука, 1992.-422 с.

48. Гумилев, 1967 Гумилев Л.Н. Древние тюрки. - М.: Наука, 1967. - 504 с.

49. Гумилев, 1974 Гумилев Л.Н. Хунны в Китае. Три века войны Китая со степными народами III-VI вв. - М.: Наука, 1974. - 236 с.

50. Гумилев, 1960 Гумилев Л.Н. Хунну. Средняя Азия в древние времена. - М.: Изд-во вост. лит., 1960. - 291 с.

51. Дампилова, 1987 Дампилова Л.С. Восточные художественные традиции в современной бурятской поэзии: Дис. . филол. наук. 10.01.02. -Улан-Удэ, 1987. - 165с.

52. Дао, 2000 Дао. Гармония мира. - М.: ЗАО Изд-во ЭКСМО-Пресс; 2000. - 864с.

53. Денисов, 1959 Денисов П.В. Религиозные верования чуваш. -Чебоксары: Чуваш, гос. изд-во, 1959. - 407с.

54. Димитриев, 1983 Димитриев В.Д. Чувашские исторические предания. - Чебоксары: Чуаш. кн. изд-во. 1983. - 446с.

55. Дмитриева, 1992 Дмитриева Ю. Смерть всегда с нами // Аван-и?, 1992. 30 авг.- С. 7.

56. Долгов, 1963 Долгов В.А. Образ чувашской литературы. -Чебоксары: Чуваш, кн. изд-во, 1963. - 403с.

57. Дьяконова, 1985 Дьяконова Е.М. Природа, люди, вещи и способы их отражения в поэзии трехстиший // Человек и мир в японской культуре: Сб. статей. - М.: Наука, 1985. - 279 с. (С. 196-208)

58. Ендеров, 2000 — Ендеров В.А. Функциональное многообразие демонологических персонажей в чувашской словесной культуре Х1Х-начало XX в.: Дис. филол. наук: 10.01.02. Чебоксары, 2000. - 203с.

59. Егоров, 1971 Егоров В.Г. Сравнительный чувашский литературный язык. - Чебоксары: Чуваш, кн. изд-во, 1971. - 174с.

60. Зайцев, 1964 Зайцев Ю. Отрывки из дневника // Наковальня. -1936. -№4.-С. 23.

61. Занд, 1964 Занд М.И. Шесть веков славы. Очерки персидско-таджикской литературы. - М.: Наука, 1964. - 251 с.

62. Золотницкий, 1875 Золотницкий Н.И. Краткий чувашско-русский словарь сравненный с языками и наречиями разных народов тюркского, финского и других племен. - Казань: Типография императорского университета, 1875. - 279с.

63. Жирмунский, 1972 Жирмунский В.М. Сравнительное литературоведение. - JL: Наука. Ленингр. отд-ние, 1979. -493с.

64. Жирмунский, 1977 Жирмунский В.М. Теория литературы. Поэтика. Стиль. - Л.: Наука, 1977. - 407с.

65. Жирмунский, 1974 Жирмунский В.М. Тюркский героический эпос. - Л.: Наука, 1974. - 727 с.

66. Известия, 1995 Известия национальной науки и искусства ЧР / ЧНИИ. - Чебоксары, 1995. - №5.

67. Илюхин, 1961 Илюхин Ю.А. Музыкальная культура Чувашии. -Чебоксары: Чуваш, гос. издат., 1961. - 79с.

68. Ильина, 2002 Ильина Н.Г. Поэтический мир современной чувашской лирики: Дис. . филол. наук: 10.01.02. - Чебоксары, 2002. -21с.

69. Исследования, 1984 Исследования по чувашскому фольклору / НИИЯЛИЭ. - Чебоксары, 1984. - 167 с.

70. История, 1977 История башкирской советской литературы. - М.: Наука, 1977. - 527с.

71. История, 1988 История калмыцкой литературы: В 2т. Т.1. -Элиста: Калм. кн. изд-во, 1988. - 336с.

72. История, 1965 История татарской советской литературы. - М.: Наука, 1965.-578с.

73. История, 1983 История Чувашской АССР. - Чебоксары: Чуваш, кн. изд-во, 1983.-287с.

74. Ишентей, 1997 Ишентей Н. Философское учение о бессмертии // Народная школа, 1997. - №4. - С.76-81.

75. Кабанов, 1985 Кабанов A.M. Человек и природа в поэзии Годзан Бунгаку // Человек и мир в японской культуре: Сб. статей. - М.: Наука, 1985. — 280 с. (С. 72-85)

76. Каховский, 1965 Каховский В.Ф. Происхождение чувашского народа. - Чебоксары: Чуваш, кн. изд-во, 1965. -482с.

77. Квятковский, 2000 Квятковский А.П. Школьный поэтический словарь. - 2-е изд. - М.: Дрофа, 2000. - 464с.

78. Ковалевский, 1956 Ковалевский А.П. Книга Ахмеда Ибн Фадлана о его путешествии на Волге в 921-922 г. Статьи, переводы и комент. -Харьков: Изд-во Харькове, ун-та, 1956. - 347с.

79. Ковалевский, 1954 Ковалевский А.П. Чуваши и булгары по данным Ахмеда Ибн Фадлана. - Чебоксары: Чувашгосиздат, 1954. - 64с.

80. Кожинов, 1980 Кожинов В.В. Стих и поэзия. - М.: Сов. Россия, 1980.-304с.

81. Козмоян, 1981 Козмоян А.К. Рубай в классической поэзии на фарси. - Ереван: Изд-во АН Армянской ССР, 1981. - 111с.

82. Комиссаров, 1999 Комиссаров Г. Чуваши Казанского Заволжья // Г.Комиссаров-краевед и просветитель. - Уфа: ТГТ, 1999. - 522с.

83. Кондратьев, 1993 Кондратьев М.Г. Чувашское давра юра и ее татарские параллели. ЧНИИГН, - Чебоксары, 1993. - 80с.

84. Конрад, 1972 Конрад Н.И. Запад и Восток.- М.: Наука, 1972. - 496с.

85. Конрад, 1974 Конрад Н.И. Японская литература. От «Кодзики» до Токутоми. - М.: Наука, 1974. - 567с.

86. Короглы, 1983 Короглы Х.Г. Взаимосвязи эпоса народов Средней Азии, Ирана и Азербайджана.- М.: Наука, 1983. - 283с.

87. Костюков, 1997 Костюков JL Я человек эпохи Москвошвея. Была ли великая советская поэзия // Лит. газ., 1997, 27 авг. - С. 10.

88. КЛЭ, 1975 Краткая литературная энциклопедия / Гл. ред. АА. Сурков. -Т.8.-М: Сов. Энцикл., 1975. -1136с.

89. Кузнецов, 1986 Кузнецов И.Д. Правда истории и художественная достоверность.- Чебоксары: Чуваш, кн. изд-во, 1986. - 184с. (Начув.яз.)

90. Лотман, 1972 Лотман Ю.М. Анализ поэтического текста. Структура стиха: Пос. для студентов. - Л.: Просвещение, 1972. - 271с.

91. Магницкий, 1881 Магницкий В.К. Материалы к объяснению старой чувашской веры: Собраны в некоторых местностях Казанской губернии В. Магницким. - Казань: Казан. Духов. Акад., 1881. - 267с.

92. Магницкий, 1905 Магницкий В.К. Чувашские языческие имена. -Казань: Типогр.императорского ун-та, 1905. - 101с.

93. Метин, 1997 Метин П. Тилли поет - образно сказывает // Ровесник. 1997. - 24 янв. (На чув. яз.)

94. Миннегулов, 1993 Миннегулов Х.Ю. Татарская литература и восточная классика: (Вопр. Взаимосвязи и поэтики).- Казань: Изд-во Казан, ун-та, 1993. - 383с.

95. Михайлов, 1852 Михайлов С.М. О музыке чуваш // Казан, губерн. вед., 1852.-№31.

96. История, 1976 История всемирной литературы. - М.: Наука, 1976. - 359с.

97. Неупокоева, 1963 Неупокоева И.Г. Проблема взаимодействия современных литератур. - М.: Изд-во АН СССР, 1963. - 227с.

98. Никитин, 1960 Никитин Г.А., Крюкова Т.А. Чувашское народное изобразительное искусство. - Чебоксары: Чуваш, кн. изд-во. 1960. - 168с.

99. Никольский, 1920 Никольский Н.В. Конспект по истории народной музыки народностей Поволжья и Приуралья.- Казань: Первая Гос. Тип., 1920. -72с.

100. Никольский, 1812 Никольский Н.В. Наиболее важные статические сведения об инородцах Восточной Сибири и Западной Сибири, подверженных влиянию ислама. - Казань: Типогр. Императорского ун-та, 1812.- 126с.

101. Никольский, 1958 Никольский Н.В. О пословицах чувашского народа // Учен. зап. ЧНИИ. - Чебоксары, 1958. 24с.

102. Никольский, 1915 Никольский Н.В. Распространение Христианства среди нижегородских чувашей до 1917 г. - Казань: Тип. Смирнова, 1915. - 160с.

103. Ницше, 1994 Ницше Ф. Так говорил Заратустра. - М.: СП «Интербук», 1990.-301с.

104. Ю5.0дюков, 1984 Одюков И.И. Исторические предания о Великой и Волжской Булгариях. - Чебоксары: Изд-во Чуваш, ун-та, 1984. - 80с.

105. Петров, 1978 Петров Н.П. История чувашского литературного языка.- Чебоксары: Изд-во Чуваш, ун-та, 1978. - 110с.

106. Поляков, 1978 Поляков Я.Я. Вопросы поэтики и художественной семантики, монография. - М.: Сов. писатель, 1978. - 480с.

107. Потанин, 1899 Потанин Г.Н. Восточные мотивы в средневековом европейском эпосе. - М.: Типо-литогр., 1899. - 895 с.

108. Потебня, 1990 Потебня А.А. Теоретическая поэтика. - М.: Высш. шк., 1990.-342с.

109. Проблемы, 1999 Проблемы национального развития чувашского народа / ЧГИГН. - Чебоксары, 1999. - 302с.

110. Проблемы, 1973 Проблемы поэтики: Сб. статей. - Самарканд, 1973.-350с.

111. Радхакришнан, 1956 Радхакришнан С. Индийская философия. В 2 т.: Т.1. - М.: Изд-во иностр. лит., 1956.-623с.

112. ПЗ.Райснер, 1989 Райснер М.П. Эволюция классической газели на фарси (X-XIV). - М.: Наука, 1989. - 252 с.

113. Рифтин, 1974 Рифтин Б.Л. Типологические взаимосвязи средневековых литератур // Типология и взаимосвязи средневековых литератур Востока и Запада. - М.: Гл. ред. Вост. лит., 1974. - 575 с. (С. 3-117)

114. Родионов, 1997 Родионов В.Г. Айги Г. Поиск поэтических форм в чувашской поэзии 50-70-х г. //Новости, 1997. 15 мая.

115. Родионов, 1996 Родионов В.Г. Ашмарин Н.И. и проблемы анализа поэтического произведения // Изв. нац. акад. наук и искусства ЧР, 1996. - №5.-90с.

116. Родионов, 1989а Родионов В.Г. Поэт - Д.Юман. // Чувашская литература: вопросы поэтики и стиля /ЧНИИ. - Чебоксары, 1989. - 154с.

117. Родионов, 2000 Родионов В.Г. О типах чувашского национального мышления. //Изв. нац. акад. наук и искусства ЧР. Чебоксары, 2000. -№31.- С. 18-25.

118. Родионов, 2000а Родионов В.Г. Творческая история произведений К.В.Иванова // Константин Иванов: Новые исследования. -Чебоксары: Изд-во Чуваш, ун-та, 2000. - 84с. (На чув. яз.)

119. Родионов, 2002 Родионов В.Г. Чувашская литература (вторая половина ХГХ в.). Учебное пособие. - Чебоксары: Изд-во Чуваш, ун-та, 2002. - 248с.

120. Родионов, 1992 Родионов В.Г. Чувашский стих: Преблемы становление и развитие. - Чебоксары: Чуваш, кн. изд-во, 1992. - 224с.

121. Родионов, 19896 Родионов В.Г. Культура чувашей средних веков. Древнетюркская литература // Дореволюционная чувашская литература. -Чебоксары: Чуваш, кн. изд-во, 1989. - 202с. (На чув. яз.)

122. Родионов, 1982 Родионов В.Г., Хузангай А.П. Новшество ли или развертывание традиций? // Родная Волга. - 1982. - №2. - С.58-63.(Начув. яз.)

123. Салмин, 1994 Салмин А.К. Народная обрадность чувашей. -Чебоксары: ЧГИГН, 1994. - 339с.

124. Самозванцев, 2000 Самозванцев A.M. Мифология Востока. - М.: Алетейа, 2000. - 384с.

125. Семенов, 1929 Семенов И.Л. Удачны ли шаги шагов? // Наковальня. - 1929. - №5. - С.20-21. (На чув. яз.)

126. Сильман, 1977 Сильман Г. Заметки о лирике. - Л.: Сов. писатель, 1977.-223с.

127. Ставский, 1992 Ставский М. Своеобразие поэта // Экспресс-информ. - 1992. - №11. — С.5-6.

128. Стеблева, 1984 Стеблева ИВ. Древняя тюркоязычная литература // История всемирной литературы. В 9т.: Т.2.- М.: Наука, 1984. - 672с.

129. Стеблева, 1976 Стеблева И.В. Поэтика древнетюркских литературы и ее трансформация в раннеклассической период. - М.: Наука, 1976.-214с.

130. Стеблева, 1965 Стеблева И.В. Поэзия тюрков VI-VIII вв.- М.: Наука, 1965. - 148с.

131. Стеблева, 1971 Стеблева И.В. Развитие тюркских поэтических форм в XI в.- М.: Наука АН ССР. Ин-т востоковед., 1971. - 229с.

132. Стеблева, 1982 Стеблева И.В. Семантика газелей Бабура. - М.: Наука, 1982. - 328с.

133. Степанов, 1991 Степанов В. «Я не песня, а лишь одна строфа.» // Новости. 1991. 20 нояб. (На чув. яз.)

134. Соколова, 2000 Соколова-Делюсина Г. От сердца к сердцу сквозь столетия //Японская поэзия.- СПб.: «Северо-Запад», 2000. - 664с. (С.5-42)

135. Теоретические, 1969 Теоретические проблемы восточных литератур.- М.: Наука, 1969.- 416с.

136. Тимаков, 1980 Тимаков В.П. Санарла самах шыравё. -Чебоксары: Чуваш, кн. изд-во, 1980. - 128с. (На чув. яз.)

137. Тимаков, 1974 Тимаков В.П. Философская лирика П.Хузангая // Чувашский язык, литература и фольклор: Сб. статей ЧНИИ.— Чебоксары: 1974.-402с. Вып. 4.

138. Типология, 1974 Типология и взаимосвязи средневековых литератур Востока и Запада.- М.: Гл. ред. Вост. лит., 1974.- 575 с.

139. Томашевский, 1999 Томашевский Б.В. Теория литературы. Поэтика: Учеб. пособие.- М.: «Аст. Пресс», 1999. - 334с.

140. Третьяков, 1948 Третьяков Т.Н. Памяти древнейшей истории чувашского Поволжья. - Чебоксары: Чувашгосиздат, 1948. — 74с.

141. Трофимов, 1979 Трофимов А.А. Антропоморфизация модели мира и народный женский костюм чувашей // Актуальные вопросы истории и теории чувашского искусства / ЧНИИ Чебоксары, 1979. - 44с. Вып. 90

142. Трофимов, 1989 Трофимов Г.Ф. Фольклор: Бытование пеита «Сак-Сук» // Чуваши Приуралья: Культурно-бытовые процессы / НИИЯЛИЭ. -Чебоксары, 1989.-136с.

143. Усманов, 1984 Усманов Х.У. Древние истоки тюркского стиха. -Казань: Изд-во Казан.ун-та, 1984. - 149с.

144. Усманов, 1987 Усманов Х.У. Тюркский стих в средние века. -Казань.: Изд-во Казан, ун-та, 1987. - 191с.

145. Хакимзянов, 1987 Хакимзянов Ф.С. Эпиграфические памятники города Булгара. - М.: Наука, 1987. - 191с.

146. Хализев, 2002 Хализев B.C. Теория литературы: Учеб. - М.: Высш. шк., 2002. - 437с.

147. Хлебников. 1990 Хлебников Г.Я. Поэтика советской чувашской литературы. Ранний период (1917-1922): Учеб. пособие. - Чебоксары: Изд-во Чваш. ун-та, 1990. - 92с.

148. Храпченко, 1982 Храпченко М.Б. Собрания сочинений. В 4т.: Т.4. - М.: Худож. лит., 1982. -479с.

149. Хузангай, 1987а Хузангай А.П. Борсок на юг // Дружба: Литературно-художественный альманах.- Чебоксары: Чуваш, кн. изд-во,1987.-240с.

150. Хузангай, 19876 Хузангай А.П. Поиск слова. Литературно-критические статьи.- Чебоксары: Чуваш, кн. изд-во, 1987. - 191с.

151. Хузангай, 1988 Хузангай П.П.: Сб. статей.- Чебоксары: Чуваш, кн. изд-во, 1988.-99с.

152. Федоров, 1999 Федоров Г.И. О национальном своеобразии чувашской литературы // Проблемы национального в развитии чувашского народа/ЧГИГН.-Чебоксары, 1999.-С. 176-180.

153. Федоров, 1996 Федоров Г.И. Художественный мир чувашской прозы 1950-1990-х годов: Монография / ЧГИГН, - Чебоксары, 1996. - 304с.

154. Фетисов, 1957 Фетисов И. Народный поэт Чувашии П.Хузангай.-Чебоксары.: Чувашгосиздат, 1957. - 276с.

155. Чекушкин, 1988а Чекушкин B.C. Некоторые особенности цикла «Песни Тилли» // П.Хузангай: Сб.статей. - Чебоксары: Чуваш, кн. изд-во,1988.- 177с. (Начув. яз.)

156. Чекушкин, 1997- Чекушкин B.C. «Мехел дитсен» // Знамя. 1997. -№1-2.- С. 122-126. (Начув. яз.)

157. Чекушкин, 19886 Чекушкин B.C. В поисках опоры // Родная Волга. 1988. - №5. - С.62-66. (На чув. яз.)

158. Чермаков, 1995 -Чермаков И.Г. Не трудно ли тебе одному?// Знамя, 1995. №10-11. - С.116-120.(На чув. яз.)

159. Чернышевский, 1948 Чернышевский Н.Г. Полное собрание сочинений. В 15т.: Т.4.- М.: Гослитиздат, 1948. - 502с.

160. Чувашская, 1983 Чувашская литература: тенденции развития, стилевые поиски : Сб. статей ЧНИИ,- Чебоксары, 1983. - 191с.

161. Чувашский, 1992 Чувашский фольклор. Специфика жанров: Сб. статей ЧНИИ.- Чебоксары, 1992. - 187с.

162. Чувашский, 1973 Чувашский язык, литература и фольклор: Сб. статей ЧНИИ. - Чебоксары, 1973. - 482 с. Вып.2.

163. Чувашский, 1974а Чувашский язык, литература и фольклор: Сб. статей ЧНИИ. - Чебоксары, 1974. - 374 с. Вып.З.

164. Чувашский, 19746 Чувашский язык, литература и фольклор: Сб. статей ЧНИИ. - Чебоксары, 1974. - 392 с. Вып.4.

165. Эктел, 1992 Эктел В. «Моя жизнь в песнях» // Родная Волга.1992. №3. - С.61-64. (На чув.яз.)

166. Юмарт, 1996 Юмарт Г.Ф. Об одной тетради И.Ивника // Родная Волга. - 1996. - №2. - С.65-67.(На чув.яз.)

167. Юмарт, 1973 Юмарт Г.Ф. Пути дореволюционной чувашской литературы // Чувашский язык, литература и фольклор: Сб. статей ЧНИИ. -Чебоксары, 1973.-482с. Вып.2.

168. Юмарт, 1993 Юмарт Г.Ф. Судьба исследования и собирания сказаний об Улыпе // Сказания об Улыпе. - Чебоксары: Чуваш, кн. изд-во,1993.-288с.

169. Юмарт, 1974 Юмарт Г.Ф. Способы взаимодействия чувашской литературы с зарубежной литературой // Чувашский язык, литература и фольклор: Сб. статей ЧНИИ. - Чебоксары, 1974. - 482с. Вып. 3.

170. Юсупов, 1960 Юсупов Г.В. Введение в булгаро-татарскую эпитафику. - М.; Л.: Изд-во АН СССР, 1960. - 322с.

171. Якобсон, 1987 Якобсон P.O. Работы по поэтике. - М.: Наука, 1987.-460с.

172. Яковлев, 1998 Яковлев Ю. «Ты есть. Хорошо» // Молодежная газета. 1998. 10 апр. ( Начув. яз.)1. Художественная литература

173. Ахун, 2003 Ахун В. Сак-Сук. Чувашский народный пеит // Родная Волга. - 2003. - №7. - С. 16-17. ( На чув. яз.)

174. Борлен 1998 Борлен Б. Царь Буртас и суварский Турхан: Легенды. - Чебоксары: Чуваш, кн. изд-во, 1998. - 142 с. ( На чув. яз.)

175. Бо Цзюй-и, 1940 Бо-Цзюй-и. Стихи. // Наковольня. 194&. №12. -С. 13-14. (Начув. яз.)

176. Всемирная, 2001 Всемирная литература. - М.: Аванта, 1$ т.: Ч. к 2001.-380с.

177. Восточная, 1985 Восточные мотивы. Стихотворениями поэмы (Сборник). - М.: Наука, 1985. - 507с.

178. Гете, 1988. Гете И. Заподно-восточный диван (Перевод). - М.: Наука, 1988.-874 с.

179. Давид, 1939 Давид Сасунский // Наковольня. -1939.-№9.-С.17-18. (В пер. И.Ивника)

180. Джангар, 1940 Джангар. Песня о грозном Черном Санаре // Наковальня. - 1940. - №9. - С. 23. ( В пер. И.Малгая)

181. ДРЧЛ, 2000 Дореволюционная чувашская литература: В 2 т.: Т.1 Ч. 1. Переводы. - Чебоксары: Чуваш, кн. изд-во, 2000. - 328 с. ( На чув. яз.)

182. ДРЧЛ, 1984 Дореволюционная чувашская литература: В 2т.: Т.1 Тексты. - Чебоксары: Чуваш, кн. изд-во, 1984. - 464 с. ( На чув. яз.)

183. Золотницкий, 1871 Золотницкий Н.И. Заметки для ознакомления с чувашским наречиям. - Казань: Типография Казан, ун-та, 1871. - 78 с.

184. Ивник, 1968 -Ивник И. Лирика. Стихотворения. Чебоксары: Чуваш, кн. изд-во, 1968. — 85с. (На чув. яз.)

185. Ивник, 1994 Ивник И. Низковетлая широкая Волга. // Ровесник. - 1994. - 14 мая. (На чув. яз.)

186. Ивник, 1947 Ивник И. Стихи и поэмы. - Чебоксары: Чуваш, кн. изд-во, 1947. - 80с. (На чув. яз.)

187. Ивник, 1984 Ивник И. Стихи поэмы. - Чебоксары: Чуваш, кн. изд-во, 1984. - 96с. (На чув. яз.)

188. НА ЧГИГН, 320. Научный архив Чуваш, гос. ин-та гуманит. наук, отдел V, №320.

189. НА ЧГИГН, 327. Научный архив Чуваш, гос. ин-та гуманит. наук, отдел V, №327.

190. НА ЧГИГН, 329. Научный архив Чуваш, гос. ин-та гуманит. наук, отдел V, №329.

191. НА ЧГИГН, 330. Научный архив Чуваш, гос. ин-та гуманит. наук, отдел V, №330.

192. НА ЧГИГН, 331. Научный архив Чуваш, гос. ин-та гуманит. наук, отдел V, №331.

193. НА ЧГИГН, 332. Научный архив Чуваш, гос. ин-та гуманит. наук, отдел V, №332.

194. Исмуков, 1991 Исмуков Н. Синица: Поэма и стихотворения. -Чебоксары: Чуваш, кн. изд-во, 1991. - 48с. ( На чув. яз.)

195. Исмуков, 1998 Исмуков Н. Стихи написанные гусиным пером // Знамя. - 1988. - №10-11. - С. 6-9. ( На чув. яз.)

196. Исмуков, 1990а Исмуков Н. Песня земли. Стихи и поэмы. -Чебоксары: Чуваш, кн. изд-во, 1990. - 126 с. (На чув. яз.)

197. Исмуков 19906 Исмуков Н. Четверостишия //Знамя Коммунизма.- 1990. - 7 сент. (На чув. яз.)

198. Исмуков, 1985 Исмуков Н. Родной уголок. - Чебоксары: Чуваш, кн. изд-во, 1985. - 48 с. ( На чув. яз.)

199. Китайская, 1990 Китайская поэзия XI-VI в. до н.э. // Знамя Коммунизма. - 1990. 13 янв. (В пер. В.Энтипа)

200. Классическая, 1972 Классическая литература Востока: Сб. статей.- М.: Наука, 1972. - 235 с.

201. Мао Цзе-Дун, 1958 Мао Цзе-Дун Восемнадцать стихотворений. -Чебоксары: Чуваш, кн. изд-во, 1958. - 98с. (В пер. П.Хузангая)

202. Митта, 1959 Митта В, Мысли и настроения. - Чебоксары: Чуваш, кн. изд-во, 1959. - 387с. ( На чув. яз.)

203. Митта, 1935 Митта В. Туркменские ковры // Наковальня. - 1935. - №12. (На чув. яз.)

204. Навои, 2000 Навои А. Лирика. - СПб.: «Дилия паблишинг», 2000. - 320с.

205. Навои, 1972. Навои А. Поэмы. - М.: Худож. лит., 1972. - 815 с.

206. Навои, 1991. Навои А. Газели // Очаг. - 1991.- 25 февр. (В пер. В.Эктеля)

207. Песня, 2002 Песня о Бильгемыше. // Новости. - 2002. 21 мая. (В пер. В. Маркова)

208. Сениэл, 1991 Сениэл М. Восточные мотивы // Родная Волга. -1991. - №7. - С. 14-15. (На чув. яз.)

209. Сениэл, 1987 Сениэл М. Душа земли. Стихи. - Чебоксары: Чуваш, кн. изд-во, 1987. - 63 с. (На чув. яз.)

210. Сениэл, 1973 Сениэл М. Не беспокойся, мама. - Чебоксары: Чуваш, кн. изд-во, 1973. - 391 с. ( На чув. яз.)

211. Сениэл, 2002 Сениэл М. Отзвуки. Стихотворения. - Чебоксары, 2002.- 112 с.

212. Сениэл, 1969 Сениэл М. Первый снег. Стихи. - Чебоксары: Чувш. кн. изд-во, 1969. - 34 с. ( На чув. яз.)

213. Сениэл, 1984 Сениэл М. Слезы радости. Стихи. - Чебоксары: Чуваш, кн. изд-во, 1984. - 80 с. ( На чув. яз.)

214. Сениэл, 1990 Сениэл М. Утренняя песня: Стихи и поэмы. -Чебоксары: Чуваш, кн. изд-во, 1990. - 151с. ( На чув. яз.)

215. Сказания, 1993 Сказания об Улыпе. - Чебоксары: Чуваш, кн. изд-во, 1993. - 288 с. ( На чув. яз.)

216. Сулейменов, 1969 — Сулейменов О. Глиняная книга. Поэмы. -Алма-Ата: Жазуты, 1969. -251 с.

217. Такубоку, 1996 Такубоку И. Танки // Ровесник. - 1996. - 24 мая. (В пер. Г.Юмарта)

218. Фирдоуси, 1934 Фирдоуси. Шахнаме. Песня Зохака и кузнеца Каве // Наковальня. - 1943. - №11. - С. 12. ( В пер. Д.Юмана)

219. Хайям, 2001 Хайям О. Рубаят. СПб.: «Кристалл», 2001. - 192с.

220. Хикмет, 1988 Хикмет Н. Стихи // Родная Волга. - 1988. - №10. -С. 16-17. (В пер. Е.Лисиной)

221. Хикмет, 2002 Хикмет Н. Стихи // Новости. - 2002. 24 дек. (В пер. Б.Чиндыкова, Г.Айхи, П.Хузангая)

222. Хузангай, 1997 Хузангай П. Собрание сочинений. Стихотворения, циклы. - Чебоксары: Чуваш, кн. изд-во, 1997.-544с. (На чув. яз.)

223. УНТ, 1978 Устное народное творчество. В 6т. Т.З. - Чебоксары: Чуваш, кн. изд-во, 1978. - 512с. (На чув. яз)

224. УНТ, 1979 Устное народное творчество. В 6т. Т.6. - Чебоксары: Чуваш, кн. изд-во, 1985. - 304 с. ( На чув. яз.)

225. Эйзин, 1986 Эйзин П. Благословение матери. - Чебоксары: Чуваш, кн. изд-во, 1986. - 94 с. ( На чув. яз.)

226. Эйзин, 1980 Эйзин П. Отсвет черемухи: Стихи. - Чебоксары: Чуваш, кн. изд-во, 1980. - 94 с. ( На чув. яз.)

227. Эйзин, 2003 Эйзин П. Песни любимой: Стихотворения. -Чебоксары: Чуваш, кн. изд-во, 2003. - 159 с. (На чув. яз.)

228. Эйзин, 1991 Эйзин П. Метель: стихотворения, поэмы, миниатюры. - Чебоксары: Чуваш, кн. изд-во, 1991. - 159 с. (На чув. яз.)

229. Эктел, 1990 Эктел В. Знаки глинописи // Знамя. - 1990. - №4. - 18 с. (На чув. яз.)

230. Эктел, 2002 Эктел В. И малый мир велик. - Чебоксары: Изд-во «Карелия», 2002. - 144 с. ( На чув. яз.)

231. Эктел, 1999 Эктел В. Рапсодия Турана // Эктел В. Сурчиный овраг. - Чебоксары: Чуваш, кн. изд-во, 1999. - 368 с. ( На чув. яз.)

232. Эктел, 1984 Эктел В. Свет прошедшего дня. - Чебоксары: Чуваш, кн. изд-во, 1984. - 32 с. (На чув. яз.)

233. Эктел, 1980 Эктел В. Слушаю землю: Стихи и поэмы. -Чебоксары: Чуваш, кн. изд-во, 1990. - 79 с. ( На чув. яз.)

234. Эктел, 1987 Эктел В. Танец последнего красного листка. -Кугеси, 1998. - 40 с. ( На чув. яз.)

235. Юман, 1997 Юман Д. Избранное: рассказы и новеллы, статьи, письма, драма, очерки. - Чебоксары: Чуваш, кн. изд-во, 1997. - 543 с. ( На чув. яз.)

236. Юмарт, 1971 Юмарт Г. Грачиная метель.- Чебоксары: Чуваш, кн. изд-во, 1971. - 32 с. ( На чув. яз.)

237. Юмарт, 1969 Юмарт Г. Долг. Стихи. - Чебоксары: Чуваш, кн. изд-во, 1969. - 72 с. ( На чув. яз.)

238. Юмарт, 2001 Юмарт Г. Древний дух. Стихи и поэмы. -Чебоксары: Чуваш, кн. изд-во, 2001. - 196с. (На чув. яз.)

239. Юмарт, 1983 Юмарт Г. Опора. Стихи. - Чебоксары: Чуваш, кн. изд-во, 1983. - 48 с. ( На чув. яз.)

240. Яковлев, 1985 Яковлев П. Игры на проталинах. Стихи. -Чебоксары: Чуваш, кн. изд-во, 1985. - 48 с. ( На чув. яз.)

241. Яковлев, 1993 Яковлев П. Круглое озеро. Стихи. - Чебоксары: Чуваш, кн. изд-во, 1993. - 79 с. ( На чув. яз.)

242. Яковлев, 1987 Яковлев П. Среди долин. Стихи, поэма. -Чебоксары: Чуваш, кн. изд-во, 1987. - 79 с. (На чув. яз.)

243. Яковлев, 1980 Яковлев П. Язык деревьев. Стихи. - Чебоксары: Чуваш, кн. изд-во, 1980. - 80 с. ( На чув. яз.)