Онтология, эпистемология и диалектика Николая Кузанского

Нечипоренко, Александр Валерьевич

автореферат диссертации по философии, специальность ВАК РФ 09.00.03
диссертация на тему: Онтология, эпистемология и диалектика Николая Кузанского

Год: 2010
Автор научной работы: Нечипоренко, Александр Валерьевич
Ученая cтепень: кандидата философских наук
Место защиты диссертации: Новосибирск
Код cпециальности ВАК: 09.00.03

450 руб.

Диссертация по философии на тему 'Онтология, эпистемология и диалектика Николая Кузанского'

Полный текст автореферата диссертации по теме "Онтология, эпистемология и диалектика Николая Кузанского"

На правах рукописи

Нечипоренко Александр Валерьевич

Онтология, эпистемология и диалектика Николая Кузанского

Специальность 09.00.03 — история философии

Автореферат

диссертации на соискание ученой степени кандидата философских наук

2 7 ЯНВ 2077

г. Новосибирск — 2010 г.

4843542

Работа выполнена в секторе истории философии Института философии и права Сибирского отделения Российской академии наук.

Научный руководитель: доктор философских наук,

профессор Горан Василий Павлович

Официальные оппоненты: доктор философских наук, профессор

Масленников Дмитрий Владимирович

Защита состоится 10 февраля 2011 г в 10.00 на заседании диссертационного совета Д 003.057.01 при Институте философии и права СО РАН по адресу: 630090, г. Новосибирск, ул. Николаева, д. 8, ауд. 412.

С диссертацией можно ознакомиться в читальном зале научной библиотеки Института философии и права СО РАН по адресу: 630090, г.Новосибирск, ул.Николаева, д.8, ауд.412.

доктор философских наук, профессор Донских Олег Альбертович

Ведущая организация: Учреждение Российской Академии наук

Институт философии РАН

Автореферат разослан

Ученый секретарь кандидат философских наук

ОБЩАЯ ХАРАКТЕРИСТИКА РАБОТЫ

1. Актуальность диссертационного исследования

«Значимость для истории философии переломных ее эпох трудно переоценить»1. Ренессанс как важнейшая переломная эпоха западноевропейской истории философии представляет значительный интерес для исследования генезиса западноевропейского рационализма Нового времени. Актуальным является анализ становления новых форм, методов мышления в рамках взаимосвязанных сфер богословия, философии и науки. Сегодня практически общепризнано, что в этом контексте фигура Николая Кузанского является ключевой. Однако еще далеко не решена задача реконструкции системы взаимосвязей указанных выше трех сфер знания с онтологическими и теоретико-познавательными аспектами мыслительного метода Кузанского.

В настоящее время исследование мышления - его форм, механизмов, методов - имеет большую значимость, как в философии, так и в прикладных областях инженерии знаний, педагогики, информационных технологий и др. Николай Кузанский был мыслителем, осознанно восстанавливавшим платоновскую диалектику как альтернативу методам и логическим формам Аристотеля. Немецкий мыслитель утверждал, что логический закон запрещения противоречия имеет силу только в ограниченной области рассудка. Над рассудком возвышается разум, определяющий и порождающий рассудочные формы; разумное же мышление развертывается по иным принципам - диалектическим. Эти принципы заново обнаружены и исследованы в философии Николая Кузанского в особой форме. Выделение этого логического всеобщего содержания мышления на материале философии Николая Кузанского представляет значительный интерес.

Наследуя диалектике Платона и Прокла, предвосхищая диалектику Фихте и Гегеля, Николай Кузанский, как подчеркивал А. Ф. Лосев, является выдающимся представителем именно диалектической мысли. В современной интеллектуальной ситуации диалектике приходится заново обосновывать себя перед лицом таких направлений, как натурализм, позитивизм, аналитическая философия. Отрицая «метафизику», указанные подходы, однако, сами не свободны от таких предпосылок, как: (1) противопоставление субъекта и объекта, (2) принцип параллелизма логико-грамматического устройства

1 Горал В. П. Теоретические п методологические проблемы истории за-

падной философии. - Новосибирск: Изд.-во СО РАН, 2007. - С. 77.

знаковой формы мышления и его объективного содержания2. Эти предпосылки в той или иной мере привлекают внимание Николая Кузанского, что обуславливает актуальность реконструкции его диалектического метода. На это указывает, например, Е. Виллер: «Если бы ясное право и в то же время ясное ограничение области действия закона противоречия могли быть поняты в смысле философии Кузанского, было бы обретено место встречи для желательного сегодня диалога между трансцендентальной логикой континентальной и формальной логикой англосаксонско-скандинавской философских традиций»3.

Кузанский унаследовал от схоластики проблему отношения философии и богословия, создал оригинальный вариант синтеза западно-христианской религиозной мысли, философии и науки. Можно увидеть сходство интеллектуальной ситуации, в которой творил Кузанский, и ситуации русских религиозных философов начала XX века. С этой точки зрения творчество Кузанского значимо и для понимания истории отечественной философской мысли.

Таким образом, исследование философии Кузанского в ее целостности, во взаимосвязи онтологии, эпистемологии и диалектики является актуальной проблемой как для истории философии, так и в общефилософском контексте.

2. Проблема исследования

Николай Кузанский в своей системе вырабатывал оригинальный синтез знаний, онтологических картин, методов мышления, принадлежащих различным богословским, философским, научным традициям и эпохам, поэтому реконструкция его философско-богословской системы в ее целостности составляет проблему.

3. Степень разработанности проблемы

Со второй половины XX столетия, особенно за рубежом, резко возросло количество работ, посвященных Кузанскому; буквально в последнее десятилетие вновь интенсифицировались исследования философии Кузанца в России. При этом оценка философии Кузанского остается неоднозначной.

Большое число работ посвящено отдельным положениям философии Кузанского: принципу совпадения противоположностей,

1 Щедровпцшп Г. П. Принцип «параллелизма формы и содержания мышления» и его значение для традиционных логических п психологических исследований // Щедровнцкий Г. П. Избранные труды. - М.: Шк. Культ. Политики, 1995. - С. 1-33.

Wyller Е. Zum Begriff „поп aliud" bei Cusanus./ Henologische Perspektiven I/I-II: Piaton - Johannes - Cusanus. Amsterdam: Rodopi 1995. -

S. 519.

таким понятиям, как, например, ученое незнание, интеллектуальная интуиция. Среди работ, в которых исследуется культурно-исторический контекст философии Кузанского, можно указать на исследования связей философии Николая Кузанского с учениями Платона, Прокла, Августина Аврелия, Иоанна Скота Эригены, немецкой мистики XIV в. Множество работ освещают значение философии Кузанского в генезисе науки Нового времени. Большинство исследователей подчеркивают новаторство Кузанца, но есть противоположные оценки, согласно которым Кузанский, открывая пути нововременной философии, сам всецело оставался в средневековье.

В работах российских исследователей советского периода подчеркивался пантеизм Кузанского. Однако оценка сути философской системы Николая Кузанского как пантеистической не является однозначной и актуализирует сложное проблемное поле. Во-первых, речь идет о правомерности оценки философии Кузанского как всецело неоплатонической, при том, что ряд исследователей утверждают, что в философии Кузанского неоплатонизм преодолен на основе христианских представлений. Во-вторых, встает вопрос об апофатической коррекции пантеизма в традиции платоновской философии и в христианском богословии. В-третьих, актуализируется проблема выражения христианского теизма средствами неоплатонической философии.

Открытым вопросом является реконструкция системной целостности философии Кузанца. В работах исследователей превалирует либо рассмотрение онтологической стороны философии, либо теоретико-познавательной. Диалектика Кузанского исследована недостаточно. Положение дел с исследованием диалектики Кузанского характеризуется так: «в мысли Кузанского подчеркивается сегодня на Западе «конъектуральность» и «перспективность», способность свободной творческой «имагинации» и символизации, даже «диалогический принцип», т.е. признаки, или вовсе не совместимые с диалектическим процессом, или придающие диалектике совсем другой смысл»4.

Проблема реконструкции учения Кузанского в его целостности связана с вопросом о концептуальном ядре философии немецкого кардинала. Этот вопрос был прямо поставлен Кассирером Э., который в качестве такого ядра выделил диалектику знания и незнаний. Исследователи расходятся в выделении центрального

4 Шталь X. «Единое» Платопа - корень «неипого» Николая Кузанского? Статья Алексея Лосева о трактате „De И поп aliud" // Вопросы философии. № 6.-М.: 2008. - С. 107-108

5 Касспрер Э. Индивид и космос. / Касспрер Э. Избранное. Индивид и космос. - М.-СПб.: «Университетская книга», 2000. - С. 14.

пункта в системе Кузанского: неоплатоническая диалектика единого и иного (Лосев А. Ф.), апофатическаярефлексия (Ахутин А. В.), совпадение противоположностей (Flasch К), мета-знание о средствах мышления (Громыко Ю. В.), принцип самомышления, аналогичный «Я» немецкого идеализма (Schwaetzer Н.), единство мышления и бытия, выявляемое в форме онтологического доказательства (Франк С. Л.), триадологическая диалектика и христоло-гия (Stahl Н.), связь онтологии и способов мышления в единотро-ичном принципе (Громыко Н. В.).

Таким образом, работа по реконструкции целостности системы Кузанского, во взаимосвязи онтологии, эпистемологии и диалектики, далеко не завершена, и тема диссертационного исследования является ещё недостаточно разработанной.

4. Объект диссертационного исследования

Объектом диссертационного исследования является философия Николая Кузанского.

5. Предмет диссертационного исследования

Предметом диссертационного исследования является взаимосвязь онтологии, эпистемологии и диалектики, определяющая целостность философии Кузанского.

6. Цель диссертационного исследования

Осуществить реконструкцию содержания философии Николая

Кузанского в ее целостности как опыта разработки диалектики и реализации диалектических способов синтеза онтологии и эпистемологии.

7. Исследовательские задачи

Поставленная цель достигается посредством решения следующих исследовательских задач:

1. Выявить основную проблему и концептуальное ядро философии Николая Кузанского.

2. Осуществить реконструкцию диалектического содержания онтологии Николая Кузанского.

3. Объяснить особенности эпистемологии Николая Кузанского диалектическим развертыванием противоречий концептуального ядра его философии.

4. Раскрыть особенности диалектики Николая Кузанского в трактате «О неином».

8. Методологические основы диссертационного исследования

значимые в философии Кузанского понятия, например, бесконечности, ученого незнания, свертывания и развертывания, или принцип совпадения противоположностей и др. Подобное рассмотрение философской системы является необходимым для ее понимания и реконструкции, но недостаточным, поскольку в нем не находит своего обоснования, почему именно эти, а не другие стороны объекта являются существенными, и как от отдельных абстрагированных сторон перейти к целому системы философии. Системный подход к объекту историко-философского изучения требует иной процедуры - теоретического обобщения. Для этой процедуры принципиально схватывание именно целостности философии посредством выделения ее концептуального ядра, так, что система философии в ее конкретности может быть понята как результат развертывания этого ядра6.

Кузанский был деятелем одной из самых значительных переломных эпох1 в истории Западной Европы, и в концептуальном ядре его философии должны были отразиться важнейшие объективные противоречия эпохи. Культурно-исторические противоречия задавали определенную объективную обстановку, которую философ осмыслял и в отношении к которой вырабатывал собственную мировоззренческую и деятельностную позицию. Относительно этой позиции осознаваемая со стороны своих противоречий обстановка выступала для философа как практическая и интеллектуальная ситуация постановки и решения проблем. На понимании и реконструкции ситуации, позиции и главной проблемы философа, творчество которого исследуется, и должно основываться выделение концептуального ядра философии. «Процедуре реконструкции принадлежит, пожалуй, центральная роль во всем историко-философском исследовании. Ее осуществление - едва ли не главная задача историка философии»8. При этом в процедуре реконструкции особо выделяется «выявление тех проблем, усилия по решению которых нашли свое выражение в творчестве как отдельных философов, так и философских сообществ разных типов — от конкретных философских школ до мирового сообщества философов

0 См. Зиновьев АЛ. Восхождение от абстрактного к конкретному (на материале «Капитала» К.Маркса). - М.: ЦОП пн-та философнп РАН, 2002. - 321 с. Также: Ильепков Э.В. Диалектика абстрактного и конкретного в научно-теоретическом мышлении. - М.: «Российская политическая энциклопедия» (РОССПЭН), 1997. - 464 с.

7 См. Горав В.П. Теоретические и методологические проблемы истории западной философии. - Новосибирск: Изд.-во СО РАН, 2007. - С. 73—78.

8 Там же, с. 149.

на всем протяжении истории философии»9. Значимость восстановления проблем в историческом исследовании подчеркивал Р. Дж. Кол-лингвуд10; Х.-Г. Гадамерп указывал на данный подход как на основной способ понимания.

Результатом реконструкции станет выделение моментов концептуального ядра, определяющих его логическое устройство; они и выступят в качестве существенных аспектов объекта исследования. В работе показывается, что в философии Кузанского такими моментами являются онтология и эпистемология, связанные друг с другом особым образом. Диалектика в работе рассматривается как третья сторона философии — как способ связывания онтологии и эпистемологии в системное единство.

Реализация общеметодологического подхода, изложенного выше, определила структуру исследования, выразилась в последовательности глав и взаимосвязи их содержания. В Главе I решается задача выявления основной проблемы и концептуального ядра философии Кузанского. Глава II посвящена реконструкции онтологии, а Глава III посвящена объяснению особенностей эпистемологии Кузанского, а также синтезу онтологии и эпистемологии в специфическом «онтологическом аргументе». Диалектика Кузанского рассматривается на протяжении первых трех глав, в Главе IV ее особенности раскрываются детально на материале трактата «О неином».

Помимо общей методологической схемы, для решения исследовательских задач применялись специфические процедуры исторического исследования: понимание, реконструкция, сравнение, объяснение, оценка12.

и См. Горяп В. П. Теоретические п методологические проблемы истории западной философии. - Новосибирск: Изд.-во СО РАН, 2007. - С. 149.

10 См. Коллппгвуд Р. Дж. Идея истории. Автобиография. - М.: «Наука», 1980.-С. 365.

11 См. Гадамер X. Истина и метод. - М.: «Прогресс», 1988. - С. 436.

12 См. Горяп В.П. Теоретические и методологические проблемы истории западной философии. - Новосибирск: Изд.-во СО РАН, 2007. - 269 с.

сты работ Кузанского в русских переводах издания 1979-1980 гг., иногда производилась сверка с изданием 1937 г. Синтаксическо-семантический анализ текстовых фрагментов, терминов и их различных возможных толкований занимал в работе незначительное место. Однако для ключевых фрагментов проводился анализ оригинального текста, сравнивались варианты его переводов, уточнялись культурно-исторические источники терминологии. При этом использовались латинский текст произведений Кузанского, а также и его немецкий перевод в издании Nikolaus von Kues. Philosophisch-theologisch Werke. Вдпс1е 1-4. Lateinisch-deutsch. Mit einer einleitung von Karl Bormann sowie Anmerkungen, Literaturverzeichnissen und Indices. Felix Meiner Verlag, Hamburg 2002.

При осуществлении реконструкции применялась гипотетико-дедуктивная процедура. В Главе I на основе осмысления сути проблемной ситуации выявлялась основная проблема и реконструировалось концептуальное ядро философии Кузанского. В Главе II для реконструкции основного содержания онтологии Кузанского анализировалось применение мыслителем философских принципов в предметно-математических работах или фрагментах, привлекался историко-культурный контекст. В Главе III была произведена реконструкция метода docta ignorantia как гипотетической формы доказательства в рамках онтологического аргумента Ан-сельма Кентерберийского.

Для выявления особенностей умозрения Кузанского применялось сравнение с образцами мышления - Аристотеля, Платона, Августина Аврелия, Дионисия Ареопагита, Иоанна Скота Эригены, Ансельма Кентерберийского, а также натурфилософов-номиналистов XIV в.

В Главе II для объяснения системной связи основных понятий Кузанского была построена гипотетическая объяснительная модель онтологической картины Кузанского. Полученные в Главе II результаты реконструкции онтологии использовались в Главе III для объяснения особого феномена — наличия в системе Кузанского представлений о генетизации знания и мышления. Так же и в Главе IV в качестве основы объяснения использовались результаты проделанной в главах I - III реконструкции.

Интерпретация и оценка производились относительно выделенных культурных эталонов - диалектики Платона, догматов Христианской Церкви и основного вопроса философии о соотношении мышления и бытия.

8. Научная новизна диссертационного исследования

1. Впервые концептуальное ядро философии Николая Кузанского реконструировано как обусловленное социокультурным контекстом

и практической деятельностью философа; показано, что ядро содержит полярные значения docta ignorantia («знание незнания» и «непостижимое постижение непостижимого»), и раскрыта роль математической пропорции как модели знания, связывающей онтологию и эпистемологию.

2. Впервые показано, как; наличие в исходном методе философии Кузанского - docta ignorantia - противоположных полюсов обусловливает развертывание в целостность и развитие философской системы от исходного трактата «Об ученом незнании» до позднего трактата «О неином».

3. Впервые не только выявлено, но и объяснено наличие в системе Кузанского представлений о генетизации мышления и знания, и вскрыта связь этих представлений как с онтологией, так и с эпистемологией философа.

4. Впервые диалектика Николая Кузанского в трактате «О неином» раскрыта как результат развития философской системы, обусловленный спецификой взаимоотношения эпистемологии и онтологии, отношения, содержащегося еще в первоначальном концептуальном ядре - docta ignorantia.

10. Результаты диссертационного исследования

Результаты настоящего исследования заключены в следующих основных положениях, выносимых на защиту.

1. В философии Николая Кузанского присутствует концептуальное ядро, обусловленное нацеленностью философа на восстановление целостности онтологии в условиях наличия различных, противоречащих друг другу знаний и онтологических картин. Концептуальное ядро философии Кузанского включает результат интеллектуальной рецепции текстов Дионисия Ареопагита средствами мышления, воспитанного в традиции католического богословия, прежде всего - богословия Августина. Оно содержит представления о мышлении как а) направленном на объект и одновременно знающем его непостижимость и трансцендентность, б) направленном на собственные основания. При этом в случае а) взаимосвязь планов онтологии и эпистемологии опосредована предметно-онтологической моделью знания. Противоречия, исходно заложенные в концептуальном ядре, определили направленность развития философской системы Николая Кузанского.

2. Опираясь на неоплатоническую онтологию, на достижения средневековой натурфилософии и на собственные результаты в математике, Кузанский производит переход от аристотелевской онтологии и логики готовых форм к онтологии и логике формообразования.

3. Важнейшая особенность философии Николая Кузанского -перенос генетических представлений из плана онтологии в план эпистемологии. Этот перенос открыл возможность интерпретировать идеи Платона как порождающие начала формообразования, развертывающие мысль. Также задача и метод познания получили особую трактовку: как воспроизведение мыслью развертывания объекта познания, выведение из простого и всеобщего первоначала конкретной формы объекта.

4. Центр диалектики Николая Кузанского - рефлексивно-диалектический акт, который может быть охарактеризован как основа «онтологического аргумента», и который в последний период творчества был выражен Кузанским именем поп aliud, «неиное». Философская новация Кузанского состояла в осознанном выделении чистой рефлексивной формы «самоопределения» в диалектическом акте. Сравнение диалектик Кузанского и Платона показывает, что статус поп aliud следует соотносить со статусом единого сущего, но не единого самого по себе платоновского диалога «Парменид», как это полагал сам Кузанский. Таким образом, имеющийся в философ-ско-богословской системе Кузанца момент апофатического мышления оказывается существенно ослабленным, а доминирующей является предпосылка сущностного единства Бога и естественного мышления человека. Такой подход лежит в русле западноевропейской традиции интеллектуализма и ведет к философии Нового времени.

11. Практическая значимость работы

Результаты исследования могут быть использованы для дальнейшего изучения философии Николая Кузанского и для исследований, выявляющих ее место в истории философии и науки. Также они могут быть значимы для исследования истории диалектики. Кроме того, результаты могут быть использованы при построении образовательных курсов по истории философии и истории философии науки.

12. Теоретическая значимость работы

В работе представлена целостная реконструкция содержания философии Николая Кузанского, которая позволяет понять взаимосвязь различных моментов в мыслительном методе философа, уточнить теоретические представления о генезисе философии и науки Нового времени и очертить круг новых вопросов для дальнейших исследований.

13. Структура диссертации

Диссертационное исследование состоит из введения, четырех глав, заключения и списка использованной литературы, включающего 208 наименований. Общий объем работы - 167 страниц.

ОСНОВНОЕ СОДЕРЖАНИЕ РАБОТЫ

Во ВВЕДЕНИИ определяются объект, предмет, цели и задача исследования; обосновываются актуальность, теоретическая и практическая значимость работы, излагаются методологические основы исследования, представляются выносимые на защиту положения и раскрывается их новизна.

ГЛАВА I. КОНЦЕПТУАЛЬНОЕ ЯДРО ФИЛОСОФИИ КУЗАНСКОГО

В § 1 ОСНОВНАЯ ПРОБЛЕМА ФИЛОСОФИИ НИКОЛАЯ КУЗАНСКОГО на основе анализа социокультурного контекста рассматривается позиция Кузанского как практического политика и как теоретика, реконструируются вытекающие из противоречий эпохи требования к теоретическому обеспечению политической деятельности. Из предпослыки, что необходимым условием для деятельности политика высокого ранга, каким был Кузанский, является наличие целостной картины мира, делается вывод, что объективной проблемой было восстановление целостности предельной онтологии, в рамках которой различные, противоречащие друг другу онтологические картины выступают как частные знания. Как церковный деятель и политик, видящий в централизованной власти Римского папы единственный выход из общеевропейского кризиса, Кузанский решал проблему в рамках христианского мировоззрения. Вместе с тем, сфера теоретического мышления определялась в XV в. глубоким кризисом схоластики, которой не удалось решить проблему синтеза религии и философии, логико-грамматического метода исследования и естественнонаучных, инженерных знаний13. В этих условиях Кузанский принимал цели и задачи схоластики, но отрицал схоластический метод. Необходимость синтезировать противоречивые знания и онтологические картины выдвигала на передний план проблемы теории познания; требовалось основывать новый метод на теории знания - эпистемологии.

Таким образом, главную проблему, стоявшую перед Кузан-ским, можно реконструировать следующим образом. Это была проблема восстановления целостности онтологии в рамках христианского мировоззрения. Для разрешения проблемы требовалось создать новый метод философского мышления, связывающего эпистемологию и онтологию, синтезирующего знания из различных

1,1 См. Жпльсон Э. Философия в средние века: От истоков патристика до конца XIV века. - М.: «Республика», 2004. - С. 484-485.

областей - богословия, философии, математики, естествоиспыта-ния.

В § 2 КОНЦЕПТУАЛЬНОЕ ЯДРО выдвигается гипотеза о концептуальном ядре философской системы Николая Кузанского. На основе анализа текста первых глав трактата «Об ученом незнании» в методе docta igiiorantia выделяются два содержательных полюса -«знание незнания» и «непостижимое постижение непостижимого».

«Знание незнания» интерпретируется как результат философской рефлексии Кузанским проблемной ситуации, в которой он действовал, основной встающей перед ним проблемы. Разрушение целостности онтологии характеризуется тем, что онтологические картины теряют статус реальности и начинают пониматься как лишь знания. Происходит разотождествление и противопоставление знания и объекта. Кузанский знаниевую структуру выражает не в логико-грамматической форме S - Р, а моделирует математическим отношением Х/М, где X - неизвестный объект, а М -известное, выступающее в качестве меры. В своей модели Кузанский познанию ставит в соответствие измерение, а незнанию -несоизмеримость X и М. Математическая модель несоизмеримости открывает богатые возможности интерпретации: она связывает знание и незнание, вводит в рассмотрение бесконечность, устанавливает трансцендентность искомого объекта. Универсализируя несоизмеримость, Кузанский переходит к другой модели: в отношение к Абсолюту ставится пара несоизмеримых объектов (напр., прямая и кривая линии), которые рассматриваются как противополоисные. Осуществляя переход к бесконечности, Кузанский устанавливает тождество противоположностей (coincidentia opposi toruin). Абсолют (абсолютный максимум) получает положительное определение - как единство всех противоположностей и всеобщая мера. Эта модель для Кузанского выражает метод богопознания, как он был понят философом на основе текстов Дионисия Ареопагита, она задает особое отношение между онтологией и эпистемологией.

Математические построения интерпретируются в нашей реконструкции как усложняющаяся (развертывающаяся из исходной идеализации несоизмеримости) предметно-онтологическая модель знания. Эта модель относится к уровню мета-знаний, она «схватывает» единство и различие знания и незнания, имеет функцию «рефлексивного зеркала» богопознания, выступает регулятивным и рефлексивным средством в методе docta igiiorantia. В реконструкции выявляются различные интенциональные отнесения, интерпретации модели; показывается, как за счет единства модели в методе docta igiiorantia связываются мыслительные планы онтологии

и эпистемологии. Так, например, результаты, полученные в онтологическом плане — в математических опытах — будучи перенесен-' ными в план эпистемологии и отнесенными к знанию, открывают Кузанскому новое понимание методов познания.

Предметно-онтологическая модель обоносновывает основное положение «знающего незнания» - в актуальной бесконечности абсолютного максимума совпадают противоположности, и немысли-мость этого совпадения соотвествует непостижимости Бога.

Явно вводимый Кузанским принцип coincidentia oppositorum совместно с рефлексивной взаимосвязью онтологии и эпистемологии харакетризуются в реконструкции как диалектика docta ignorantia. Если исходным пунктом Кузанского было утверждение о несоизмеримости X и М и универсальном характере незнания, то результатом рассуждения стало положение о том, что абсолютный максимум является всеобщей мерой, полной и совершенной Истиной. Таким образом, исходно отрицавшееся знание было подвергнуто второму отрицанию. Содержательный результат, выразившийся в этой диалектической форме отрицания отрицания, был получен за счет того, что, опираясь на предметно-онтологическую модель, Кузанский вышел за рамки исходной идеализации Х/М, в которой элементы отношения брались как готовые автономные объекты. Был осуществлен переход к генетическим представлениям, согласно которым объекты свертываются в абсолютном максимуме и развертываются из него.

«Непостижимое постижение непостижимого» выражает иное: не отношение к трансцендентному объекту, а отношение мышления к собственным основаниям. Кузанский воспроизводит мысль Августина Аврелия, когда пишет о том, что невозможно стремиться познать что-либо, не имея определенного пред-знания об искомом. При этом Бог понимается не как внешне противостоящий мысли объект познания, а как Творец самого мышления и познавательного отношения как такового.

В целом, согласно проведенной реконструкции, особенности docta ignorantia получают объяснение из двух положений:

■ «ученое незнание» обусловлено рецепцией текстов Дионисия Ареопагита «сквозь призму» мыслительной традиции богословия Августина Аврелия14;

11 Выявлеппс особенностей рсцепдпп текстов восточного христпап-ского богословия на основе традиции западного богословия положено в основу реконструкции системы Иоаппа Скота Эрпгепм А. И. Бриллиантовым. См. Врпллпаитов А. И. Влпяппе восточного богословия па западпое в произведениях Иоаппа Скота Эрпгеиы. - М.: «Мартис», 1998. - 446 с.

■ математика используется как «рефлексивное зеркало» для онтологического моделирования эпистемологической реальности -знания и мышления.

В конце параграфа рассмотрено, по хсаким аспектам метод docta igiiorantia отличен от схоластического метода. Указано на то, что способ мысленного эксперимента и моделирования («способ аналогий») активно разрабатывался и применялся в инженерии и естественно-научных исследованиях Ренессанса; при этом он, как «способ открытий», осознанно противопоставлялся схоластическому «методу доказательств». Главным, однако, является то, что Кузанский в методе docta igiiorantia вышел за рамки принципа изоморфизма логико-грамматических языковых форм и объективного содержания - базового для схоластики15.

В § 3 СХЕМА РАЗВЕРТЫВАНИЯ КОНЦЕПУАЛЬНОГО ЯДРА показана возможность интерпретации положений зрелых и поздних работ Николая Кузанского путем выявления взаимоотношений между «знанием незнания» и «непостижимым постижением непостижимого». Выдвигается предположение, что в трактате «О неином» (одном из самых поздних) Николай Кузанский реализует диалектический метод как осознанный способ синтеза различных отношений между онтологией и эпистемологией, заключенных в полярных «знании незнания» и «непостижимом постижении непостижимого».

ГЛАВА II. ОНТОЛОГИЯ НИКОЛАЯ КУЗАНСКОГО

В § 1. АБСОЛЮТНЫЙ МАКСИМУМ И УНИВЕРСУМ осуществляется реконструкция онтологического умозрения Кузанского. Рассматриваются основания синтеза в понятии абсолютного максимума категорий единства, бесконечности и бытия. Выделяются два вопроса: 1) отличие умозрения Кузанского от античного противопоставления предела - как начала формы, беспредельному - как неоформленной материи; 2) соотнесение абсолютного максимума с абсолютным единым и единым существующим платоновского «Парменида». Для ответа на эти вопросы анализируются мысленные эксперименты Кузанского с геометрическими объектами. Показывается, что предельные переходы к бесконечности выполняют логическую функцию отвлечения субстантивированных характеристик

15См. Гапдепко В.П., Смпряов А.Г. Трансформация принципа аристотелевской онтологии в томизме. // Историко-философский ежегодник 2003. - М.: Наука, 2004. - С. 25-52.; Щедровпцкпй Г.П. Принцип «параллелизма формы и содержания мышления» и его значение для традиционных логических и психологических исследований // Щедровицкпй Г.П. Избранные труды. -М.: Шк. Культ. Политики, 1995. - С. 1-33.

объектов и обеспечивают идеализацию чистых форм отношений и актов соотнесения. В своих математических мысленных экспериментах Кузанский создавал средства преобразования и связывания между собой самих форм. Кроме того, Кузанский разрабатывал инфините-зимальные методы для того, чтобы построить логику и онтологию формообразования. В своем умозрении он стремился «схватить» первоначала, из которых конечные формы развертываются и в которых они свертываются. Эти первоначала реконструируются в работе как акты пороащения форм, как операторы-действия.

В § 2 СТРУКТУРА ОНТОЛОГИИ анализируются категории и понятия, конституирующие онтологию Кузанского. Отдельно рассматривается вопрос о преобразовании содержания аристотелевской категории «сущность» и о том «сдвиге», который осуществлял Кузанский в отношении к логике и онтологии Аристотеля. В целом этот «сдвиг» характеризуется как переход от логики и онтологии отдельных, готовых, безотносительно определенных форм к логике и онтологии формообразования, при которой формы преобразуются друг в друга, связаны друг с другом и имеют соотносительные определенности. При этом Кузанский устанавливает иерархию бытия и ставит в соответствие с ее уровнями познавательные способности и уровни мышления. Разуму соответствует умозрение глубинной сущности вещей, в которой совпадают противоположности, формы связаны друг с другом и порождаются из единого первоначала. Рассудку же соответствует оперирование готовыми разрозненными объектами, в которых их генетические основы скрыты, и которые подчиняются законам логики и онтологии Аристотеля.

В конце параграфа онтологическое умозрение Кузанского сопоставляется с культурно-историческим контекстом XV в. - теорией конфигурации качеств. Но основе заимствования языка теории конфигурации качеств строится онтологическая модель, которая позволяет интерпретировать онтологическую картину Николая Кузанского в ее целостности. Показывается, как в отнесении к данной модели организуются в единую систему понятия философии Кузанского: свертывание и развертывание, стягивание, актуальность и потенциальность, максимум и минимум, бесконечное и конечное. С точки зрения данной модели абсолютный максимум должен пониматься как интенсивность интенсивности, как порождающий акт (оператор-действие) бесконечной степени интенсивности. Универсум при этом интерпретируется как порождаемый бесконечной интенсивностью интенсивности континуум интенсивностей (целокуп-ных качеств - родов) и конкретных конфигураций качеств - опре-деленностей конечных объектов. Подобно тому, как интенсивная величина скорости, развертывая экстенсивные величины движе-

ния, не переходит субстанциально во время и путь, но при этом присутствует в них как порождающее начало формообразования, так и абсолютный максимум развертывает - порождает роды, виды и индивиды как результат своего действия.; субстанциально не переходя в них. Такая реконструкция содержания понятий развертывания и свертывания показывает, почему Кузанский видит в них адекватное выражение и трансцендентности, и имманентности Творца миру (например, в своем ответе на критику Венка, упрекавшего его в пантеизме, Кузанец указывает как раз на то, что универсум не является частью абсолютного максимума, но развер-тываетсямз него16).

Глава III. ЭПИСТЕМОЛОГИЯ НИКОЛАЯ КУЗАНСКОГО

В § 1 БОГОПОЗНАНИЕ рассматриваются положения о богопо-знании Дионисия Ареопагита, Августина Аврелия и Николая Ку-занского.

В начале § 2 УЧЕНОЕ НЕЗНАНИЕ указываются истоки термина docta igiiorantia, обнаруживаемые в текстах Августина, Иоанна Скота Эригены, и Дионисия Ареопагита. Затем эксплицируются два полюса: «знание незнания» и «непостижимое постижение непостижимого». В качестве важнейшей философской новации Ку-занского рассматривается рефлексивное оборачивание генетических онтологических представлений на мышление и знание. При этом идеи получают трактовку порождающих оснований мышления, не подобных по форме развернутому движению мысли или ее объекту. Идеи оказываются аналогичными действиям-операторам, интенсивностям, а развертываемые формы движения мысли (мыслительные способы, рассуждения) - аналогичными экстеисивно-стям. Задача философской рефлексии оказывается аналогичной задаче восстановления интенсивностей, не данных непосредственно, по внешне данным экстенсивным эффектам. Показано, что Кузанский начинал вырабатывать понимание идей как средств, способов мышления - т.е. порождающих начал мысли, и это отчетливо выражено в метафорическом изображении ума как живого циркуля, определяющего род кругов и порождающего любые круги.

Открытым остается вопрос о единстве двух содержательных полюсов docta igiiorantia', этот вопрос рассматривается в следующем параграфе.

В § 3 ОНТОЛОГИЧЕСКИЙ АРГУМЕНТ НИКОЛАЯ КУЗАНСКОГО показывается, что правомерно ставить вопрос о наличии

16 См. Николай Кузанский Апология учепого незнания. - Сочинения в двух томах. Т.2. - М.: Мысль, 1980. - С. 18-19.

оригинального онтологического доказательства бытия Божия в философской системе Кузанского.

Проводится реконструкция онтологических аргументов Ансельма Кентерберийского и Августина Аврелия. В качестве исходного пункта онтологического доказательства Ансельма выделяется несомненность для мышления различия между мышлением лишь мыслимого, и мышлением противостоящего мышлению бытия. Это мыслительное противопоставление мышления и его объекта соотносится с полюсом «знания незнания» в docta igiiorantia. В онтологическом доказательстве блаженного Августина в качестве основоположения выделяется невозможность усомневать осуществляющееся действие сомнения; основоположение содержит форму рефлексивного оборачивания мышления на собственный акт. Это соотносится с полюсом «непостижимое постижение непостижимого» в docta igiiorantia.

Рассматривается и онтологический аргумент самого Николая Кузанского, содержащийся в трактате «Об ученом незнании». Показано, что это доказательство содержит особенности как «знания незнания», поскольку в нем в отношении к абсолюту отрицаются взаимно противонолош1ые знания, так и «непостижимого постижения непостижимого», поскольку доказательство содержит форму рефлексивного мышления. Однако данное доказательство Кузанского в тексте «Об ученом незнании» представлено в чрезвычайно свернутой форме. Для его экспликации проводится реконструкция на основе «заимствования мыслительного способа»: доказательство Ансельма Кентерберийского развертывается в духе метода docta igiiorantia. Этим демонстрируется возможный вариант синтеза двух содержательных полюсов docta igiiorantia.

ГЛАВА IV. ДИАЛЕКТИКА НИКОЛАЯ КУЗАНСКОГОГО В ТРАКТАТЕ "О НЕИНОМ"

В § 1. ПРОБЛЕМЫ ДИАЛЕКТИКИ В ТРАКТАТЕ "О НЕИНОМ" осуществлена экспликация проблемного поля трактата.

Обращено внимание на то, что намеченная в Главе I схема имманентного развертывания концептуального ядра философии Кузанского должна быть скорректирована с учетом культурно-исторического контекста. Е. Виллер указывает, что если при написании трактата «Об ученом незнании» Николай Кузанский из диалогов Платона мог опираться прежде всего на «Тимей», то после 1450/1 г. Кузанский обретает оригинал диалога «Парменид» и заказывает его перевод17. Трактат «О неином» (De И поп alind)

1 ' Wyller Е. Nicolaus Cusanus „De поп aliud" und Piatons Dialog „Par-menides" // Henologische Perspektiven I/I-II: Piaton - Johannes - Cusanus. Amsterdam: Rodopi, 1995. - S. 489-509.

писался Кузаиским как выстраивание собственного осознанного отношения к диалектике Платона и как пересмотр с этих позиций всего своего учения, как попытка систематического построения своей философии именно диалектическим методом.

Экспликация проблематики осуществляется на основе рассмотрения трех точек зрения на содержание тракта: (1) сведение диалектики поп aliud к диалектике платоновского «Парменида» (К Виллер18), (2) сопоставление диалектики поп aliud с неоплатонической диалектикой одного и иного, воспринятой Восточным христианским богословием для выражения религиозного содержания (А. Ф. Лосев19), (3) выделение в диалектике поп aliud аспектов, выражающих троичное и христологическое положения в рамках традиции Западного христианского богословия и, тем самым, отличающих эту диалектику от неоплатонической (X. Шталь20). Рассмотренные точки зрения интерпретируются как типичные позиции, коррелирующие с культурно-историческим контекстом трактата и задающие своеобразные «оси координат» понимания и оценки диалектики поп alind.

В § 2 ДИАЛЕКТИКА NON ALIUD осуществляется анализ, комментирование и интерпретация текста трактата. Проводится реконструкция принципа венное и делается вывод, что его содержанием является рефлексивно-диалектический акт самоопределения, или самомыишення. Знаковое выражение акта - трехчастная формула «неиное есть не иное, чем неиное» - построено таким образом, что каждый из трех членов формулы своим смыслом несет всю целостность формулы. Содержанием же понятия поп aliud и трехчастной формулы является рефлексивно-диалектический акт. Этот акт есть единство и, вместе с тем, различие противоположностей: мыслящего, акта мышления и мыслимого; самоопределяющегося начала, действия определения и определяемого; мышления (план эпистемологии), бытия (план онтологии) и единого первоначала, порождающего их в их взаимосвязи.

18 Wyller Е. Zum Begriff „поп aliud" bei Cusanus.// Henologische Perspektiven I/I-II: Piaton - Johannes - Cusanus. Amsterdam: Rodopi 1995. -S. 511-542.

19 Лосев А. Ф. Николай Кузапский п аптпчно-средневековая диалектика. / А.Ф.Лосев - философ и писатель. - М.: 2003. С. 326-345. Также Лосев А. Ф. Примечания к трактату «О непном» / Избранные философские сочинения. -М.: Гос. соц-эконом. пзд-во, 1937. - С. 358-361.

20 Шталь X. «Единое» Платона - корень «неипого» Николая Кузан-ского? Статья Алексея Лосева о трактате „De Ii поп aliud" // Вопросы философии. № 6. - М., 2008. - С. 106-121.

В триединстве трехчастной формулы Кузанский видел разрешение проблемы триединства Бога. Осуществляя различные смысловые интерпретации единого имени поп aliud, а также его ин-тенциональные отнесения к планам онтологии и эпистемологии, Николай Кузанский развертывает различные категории, подобно тому, как это осуществляется во второй гипотезе «Парменида» Платона на основе принципа единого сущего. Это дает Кузанско-му основание видеть в «неином» порождающее первоначало знания и бытия.

В § 3. "ЕДИНОЕ" ПЛАТОНА И "НЕИНОЕ" НИКОЛАЯ КУЗАН-СКОГО осуществляется анализ текста платоновского диалога «Парменид». Приводятся две различные версии реконструкции диалектики единого самого по себе и единого сущего — согласно «Комментариям» Прокла и на основе форм рефлексивного мышления, соотносимого с онтологическим доказательством Августина Аврелия21. Показывается, что в рамках второй интерпретации понятие единое сущее выражает рефлексивно-диалектический акт, близкий к акту ненного. В отличие от этого, единое само по себе апофатически относится в трансцендентную область как запредельное мышлению первоначало, логически противополагается единому сущему как его источник. С этой точки зрения онтологическим статусом ненного является статус единого сущего, фактически эквивалентного аристотелевскому уму, мыслящему себя.

В ij 4 СИНТЕЗ ПРОБЛЕМ ДИАЛЕКТИКИ В ТРАКТАТЕ "О НЕИНОМ" результаты проделанной реконструкции соотносятся с типовыми «осями координат», соответствующими позициям А. Ф. Лосева, Е. Виллера и X. Шталь (§ 1). Каждая из позиций отражает определенную грань диалектики Кузанского, и рассмотрение с данных трех точек зрения демонстрирует, что интерпретация и оценка содержания трактата сложна, неоднозначна и обусловлена культурными философскими и богословскими традициями. Рассматриваются вопросы: а) в какой мере диалектика поп aliud разрешает антиномии трансцендентности и имманентности Бога и мира, непознаваемости Бога и Божественного откровения, различия и единства мышления и бытия, б) в какой мере в диалектике поп aliud осуществлен синтез платонизма и неоплатонизма с христианским богословием, в) разрешена ли Кузанским проблема синтеза философии и богословия.

Допустимо предположить, что форма отрицания отрицания, содержащаяся в диалектике поп aliud, выражает неоплатониче-

21 Bader F. Wissens- und Gottesargumente als Letzbegrundungargumente bei Piaton, Deskartes und Fichte. - Habilitationsschrift. Gröbenzell, 1984.

скую идею порождения Единым многообразия мира и возвращения последнего в Единое. Такое циклическое движение было преодолено в христианском богословии (Максим Исповедник)22, и с этой точки зрения Кузанский в большей степени «реплатонизирует» христианство, чем преодолевает неоплатонизм.

Значимым результатом реконструкции является то, что статус поп aliud должен быть соотносим со статусом единого сущего «Парменида», хотя сам Кузанский соотносил его с Единым самим по себе. Однако возможность оценки диалектики поп aliud на основе этого результата осложняется тем, что выступающая в качестве основы и прототипа платоновская диалектика Единого самого по себе и единого сущего по-разному была воспринята в традициях Западного и Восточного христианского богословия. В православном богословии трансцендентность Бога выражается пропастью между сверх-сущим Единым и бытием, а имманентность - единым сущим, выделенные аспекты онтологизируются в категориях Божественной сущности и Божественной энергии. В католическом богословии различие сущности и энергии не проводится на основе положения об абсолютной простоте Бога. Блаженный Августин выражает трансцендентность Бога указанием на Его единство и абсолютную простоту, а имманентность выражает категорией бытие. Также и Фома Аквинский мыслит Бога как бесконечный по мощи чистый акт бытия: как бытие Бог имманентен, а как чистая бестелесность и бесконечность - трансцендентен миру.

С учетом выделенных особенностей можно видеть, что диалектика поп aliud принадлежит традиции католического богословия и не несет моментов синтеза с православной богословской мыслью. Интерпретации «Ареопагитик» у Кузанского подчинены логике католической традиции, не несут следов характерных для православия особенностей. Сопоставление диалектики 11011 aliud с тезисами современника Кузанского православного святителя Марка Эфесского позволяет выделить в системе Кузанского проблемные моменты с богословско-догматической точки зрения. Во-первых, это использование одного и того же диалектического принципа для описания, с одной стороны, триединства Св. Троицы, а с другой стороны, отношения Бога и мира, и определения конечных объектов мира. Во-вторых, представление об имманентности Логоса естественному мышлению человека, что с позиций православного богословия выступает либо как отождествление Божественной и человеческой сущностей, либо как отождествление Божественных и естественных энергий. Эти

22 См. Лурье В. М. Византийская философия. Формативный период. -СПб. : Аифта, 2006. - С. 372.

особенности нивелируют момент апофатики в системе Кузанского и усиливают пантеистическую тенденцию.

Указывается, что в целом в своей системе Кузанский не подчинял формы мышления догматическим положениям веры и не стремился преобразовать мыслительные категории исходя из истин веры. Наоборот, он стремился вывести положения христианского мировоззрения, основываясь на своих мыслительных спекулятивных построениях. С этой точки зрения подлинный синтез философии и богословия Николаем Кузанским не был осуществлен.

В ЗАКЛЮЧЕНИИ представлены основные выводы диссертационного исследования.

Список публикаций автора по теме диссертации Публикации в изданиях, рекомендованных ВАК Министерства образования и науки РФ:

1. Нечипоренко А. В. Гносеология и онтология в философии Николая Кузанского // Вестник НГУ. Серия: философия. Т. 5., Вып. 1., 2007. - Новосибирск: Новосибирский государственный университет, 2007. - С. 112-117.

2. Нечипоренко А. В. Онтологическое доказательство бытия Божия уАнсельма, Кузанского и Декарта. // Вестник НГУ. Серия: философия. Т. 6., Вып. 1., 2008. - Новосибирск: Новосибирский государственный университет, 2008. - С. 130-136.

3. Нечипоренко А. В. Особенности диалектики Николая Кузанского в трактате «Об ученом незнании». // Вестник НГУ. Серия: философия. Т. 6., Вып. 2., 2008. - Новосибирск: Новосибирский государственный университет,

2008.-С. 156-162.

4. Нечипоренко А. В. Реконструкция онтологии Николая Кузанского с опорой на математические фрагменты. Часть I // Философия науки. №1 (40)

2009,- Новосибирск, Сибирское отделение ГАН, 2009. - С. 155-167.

5. Нечипоренко А. В. Реконструкция онтологии Николая Кузанского с опорой на математические фрагменты. Часть II // Философия науки. №2 (41) 2009. - Новосибирск, Сибирское отделение РАН, 2009. - С. 114-126.

Публикации в других научных изданиях:

6. Нечипоренко А В. Онтология, эпистемология и диалектика в философии Николая Кузанского // Наука. Философия. Общество. Материалы V Российского философского конгресса. Т. II. - Новосибирск: Параллель, 2009. - С. 45-46.

7. Нечипоренко А. В. Диалектика Николая Кузанского в трактате «О неином» // Сотаскмлйа орровНогит: от Николая Кузанского к Николаю Бердяеву. СПб.: "Алетейя", 2010. С. 376-386.

Подписано в печать 29.12.2010. Формат 60x84/16. Бумага писчая. Печать офсетная. Усл. печ. л. 1,3. Уч.-изд. л. 1,2. Тираж 100 экз. Заказ № 243.

Полиграфический участок ГПНТБ СО РАН. 630200, Новосибирск, ул. Восход, 15.

Оглавление научной работы автор диссертации — кандидата философских наук Нечипоренко, Александр Валерьевич

введение.

глава i. концептуальное ядро философии николая кузанского.

§ I. ОСНОВНАЯ ПРОБЛЕМА ФИЛОСОФИИ НИКОЛАЯ КУЗАНСКОГО.

§ 2. КОНЦЕПТУАЛЬНОЕ ЯДРО.

§ 3. СХЕМА РАЗВЕРТЫВАНИЯ КОНЦЕПТУАЛЬНОГО ЯДРА.

глава ii. онтология николая кузанского.

§ 1. АБСОЛЮТНЫЙ МАКСИМУМ И УНИВЕРСУМ.

§ 2. СТРУКТУРА ОНТОЛОГИИ.

глава iii. эпистемология николая кузанского.

§ 1. БОГОПОЗНАНИЕ.

§ 2. УЧЕНОЕ НЕЗНАНИЕ.

§ 3. ОНТОЛОГИЧЕСКИЙ АРГУМЕНТ НИКОЛАЯ КУЗАНСКОГО.

глава iv. диалектика николая кузанского в трактате «о неином».

§ 1. ПРОБЛЕМЫ ДИАЛЕКТИКИ В ТРАКТАТЕ «О НЕИНОМ».

§ 2. ДИАЛЕКТИКА NON ALIUD.

§ 3. «ЕДИНОЕ» ПЛАТОНА И «НЕИНОЕ» НИКОЛАЯ КУЗАНСКОГО.

§ 4. СИНТЕЗ ПРОБЛЕМ ДИАЛЕКТИКИ В ТРАКТАТЕ «О НЕИНОМ».

Введение диссертации2010 год, автореферат по философии, Нечипоренко, Александр Валерьевич

1. Актуальность диссертационного исследования

1.1. «Значимость для истории философии переломных ее эпох трудно переоценить» [Горан В. П., 2007, с. 77]. Ренессанс как важнейшая переломная эпоха западноевропейской истории философии представляет значительный интерес для исследования генезиса западноевропейского рационализма Нового времени. Актуальным является анализ становления новых форм, методов мышления в рамках взаимосвязанных сфер богословия, философии и науки. Сегодня практически общепризнано, что в этом контексте фигура Николая Кузанского является ключевой. Однако еще далеко не решена задача реконструкции системы взаимосвязей указанных выше трех сфер знания с онтологическими и теоретико-познавательными аспектами мыслительного метода Кузанского.

1.2. В настоящее время исследование мышления — его форм, механизмов, методов — имеет большую значимость, как в философии, так и в прикладных областях инженерии знаний, педагогики, информационных технологий и др. Николай Кузанский был мыслителем, осознанно восстанавливавшим платоновскую диалектику как альтернативу методам и логическим формам Аристотеля. Немецкий мыслитель утверждал, что логический закон запрещения противоречия имеет силу только в ограниченной области рассудка. Над рассудком возвышается разум, определяющий и порождающий рассудочные формы; разумное же мышление развертывается по иным принципам — диалектическим. Эти принципы заново обнаружены и исследованы в философии Николая Кузанского в особой форме. Выделение этого логического всеобщего содержания мышления на материале философии Николая Кузанского представляет значительный интерес.

1.3. Наследуя диалектике Платона и Прокла, предвосхищая диалектику Фихте и Гегеля, Николай Кузанский, как подчеркивал А. Ф. Лосев, является выдающимся представителем именно диалектической мысли. В современнЬй интеллектуальной ситуации диалектике приходится заново обосновывать се^бя перед лицом таких направлений, как натурализм, позитивизм, аналитическая философия. Отрицая «метафизику», указанные подходы, однако, сами не свободны от таких предпосылок, как: (1) противопоставление субъекта и объекта, (2) принцип параллелизма логико-грамматического устройства знаковой формы мышления и его объективного содержания [Щедровгщкгт Г. П., 1995]. Эти предпосылки в той или иной мере привлекают внимание Николая Кузанского, что обусловливает актуальность реконструкции его диалектического метода. На это указывает, например, Е. Вгшлер: «Если бы ясное право и в то же время ясное ограничение области действия закона противоречия могли быть поняты в смысле философии Кузанского, было бы обретено место встречи для желательного сегодня диалога между трансцендентальной логикой континентальной и формальной логикой англосаксонско-скандинавской философских традиций» [208, S. 519].

1.4. Кузанский унаследовал от схоластики проблему отношения философии и богословия [Э. Жплъсон, 2004], создал оригинальный вариант синтеза западно-христианской религиозной мысли, философии и науки. Можно увидеть сходство интеллектуальной ситуации, в которой творил Кузанский, и ситуации русских религиозных философов начала XX века. С этой точки зрения творчество Кузанского значимо и для понимания истории отечественной философской мысли.

2. Степень разработанности проблемы

России. При этом оценка философии Кузанского остается неоднозначной.

1) Большое число работ посвящено отдельным положениям философии Кузанского: принципу совпадения противоположностей - Wilpert Р., 1959,

205]; Colmer E., 1963, [162]; FlaschK., 1990, [171]; Reinhardt К, 1996, [191]; Haiibst R., 1989, [173]; Холъцман A. 2007, [142]; таким понятиям, как, например, ученое незнание - Flasch К., 1990, [170]; интеллектуальная интуиция -Kremer К, 2005, [178]; ШветцерX., 2007, [143]. Взаимосвязи философии Ку-занского с различными богословскими и философскими учениями реконструируют Лосев А. Ф., 1978, [83, 2003, [81]; Ахутпн А. В., 2005, [20]; Бабшин В. В., 1998, [24], 1981, [26]; Коллинз Р., 2002, [72]; Bormann К., 2002, [160]; Громыко Н. В., 2009, [45]. Среди работ, в которых рассматривается культурно-исторический контекст философии Кузанского, можно указать на исследования связей с одной стороны, Николая Кузанского и, с другой стороны: Платона- Wyller Е., 1995, [207]; Августина Аврелия - Cranz Edward F., 1953, [163]; Иоанна Скота Эритекы - Dermot M., 1990, [164]; КиевскаА., 2007, [69]; немецкой мистики XIV в. - Lucker M. А., 1950, [180]; Wackerzapp Я, 1963, [204]; Мс Ginn В., 1994 [159]; Рейнхардт К, 2007, [118]. Подчеркивая в философии Николая Кузанского различные аспекты, выявляя содержательное многообразие «пересекающихся» на ней историко-философских течений, традиций, указанные работы эксплицируют принципиальную сложность реконструкции системной целостности учения Кузанца.

2) Исследования, в которых рассматривается учение Кузанского в целом, также рознятся как в выделении существенного в философии немецкого мыслителя, так и в общей её оценке.

2.1.) Большинство исследователей подчеркивают новаторство Кузанца: Volkmann-Schluck, К-Н., 1968, [203], Кассирер Э., 2000, [67], Reinhardt К, 2007, [192]; Библер В. С., 1991, [23]; Ахутш А. В., 2005, [20]; Громыко Ю. 2005, [46]; Громыко Я. В., 2009, [45]. Но есть противоположные оценки: как традиционного неоплатоника оценивал Кузанского Лосев А. Ф., 1978, [83], 2003, [81]. Hopkins J., 2002, [176] считает, что, открывая пути нововременной философии, Кузанский сам всецело оставался в средневековье.

2.2.) Значение философии Кузанского в генезисе науки Нового времени освещено в работах Resinger J., 1909, [195]; Nagel F., 1984, [185]; Senger Я, 1992,

200]; Гайденко П. П., 1980, [37], 2000, [36], 2003, [35]; Ахутина А. В., 2005, [20]; Piikelsheim F., 2005, [189]; Reinhardt К., 2003, [215]; Schwaetzer H., 2003, [193]. Рассматривая математическое творчество и логические методы Кузан-ского, Юшкевич А. П., 1961, [156]; Матвиевская Г.П., 1971, [92], Попов П. С., Стяжкин Н. И., 1974, [113] не склонны давать им высокую оценку. Но многие исследователи выделяют новаторские методы в трудах немецкого кардинала, см.: Широков В. С., 1978, [144]; Мордухай Болтовской Д. Д., 1989, [95]; Piikelsheim F., 2005, [189]; Зайцев Е. А., 2006, [56], 2007, [55]. Вопрос о соотношении математики и философии рассмотрен, например, в работах CounetJ.-М, 2000, [161]; Мороз В. В2005, [96].

2.3.) Российские исследователи советского периода - Лопашев С. А., 1937, .[76]; Соколов В. В., 1974, [128], 1984, [127]; Тажуризина 3. А., 1972, [130]; Горфункель А. X., 1980, [43]; - подчеркивают пантеизм Кузанского. Вопрос о пантеистической сути философской системы Николая Кузанского тесно связан с ее оценкой как неоплатонической - см. Hoffmann Е., 1930, [174]; Лосев А. Ф., 1978, [83]; Dermot M., 1990, [164]; Wyller Е., 1995, [207]; Жильсон Э., 2004, [54]. Эти оценки актуализируют сложное проблемное поле. Во-первых, речь идет об апофатической коррекции пантеизма - см. Flasch К., 1973, [169], Лосев А. Ф., 1993, [77], 1994, [80]; Wyller Е., 1995, [208]; Neiihaus Р., 1997, [186]. Во-вторых, актуализируется проблема выражения христианского теизма средствами неоплатонической философии - см. Flasch К., 1973, [168]; Haubst R., 1991, [172]; Turner D., 1995, [202]; Reinhardt К., Schwaetzer H., 2007, [192]. Ряд исследователей утверждают, что в философии Кузанского неоплатонизм преодолен на основе христианских представлений: Cranz Edward F., 1953, [163]; Schwaetzer #., 2001, [198], 2004 [199]; Ehlen P., 2005, [166]; Шталъ X., 2007, [146], 2008, [145].

3) Открытым вопросом является реконструкция системной целостности философии Кузанца. В работах исследователей превалирует либо рассмотрение i онтологической стороны философии {Соколов В. В., 1984. [126]), либо теоретико-познавательной (Кассирер Э., 2000, [67]). В ряде работ реконструируется связь онтологии, эпистемологии и математики {Hoffmann Е., 1930, [174]; Stadle М, 1983, [201]). Диалектика Кузанского исследована недостаточно. Программа такого исследования была намечена Лосевым А. Ф., 2003, [81]. Для понимания диалектики Кузанского большое значение имеет «внутреннее проживание» ее Франком С.Л, 1990, [138], 1995, [137], считавшим немецкого кардинала своим учителем в философии. Среди работ, посвященных диалектике, можно указать: WilpertP., 1959, [205]; Соколов В. Я, 1974, [127]; WyllerK, 1995, [208]; CounetJ.-М, 2000, [161]; Miller С. L., 2003, [182]; ШтальХ., 2007, [146], 2008, [145]. В целом положение дел с исследованием диалектики Кузанского характеризуется так: «в мысли Кузанского подчеркивается сегодня на Западе «конъектураль-ность» и «перспективность», способность свободной творческой «имагинации» и символизации, даже «диалогический принцип», т.е. признаки, или вовсе не совместимые с диалектическим процессом, или придающие диалектике совсем другой смысл» СШтальХ. [145, с. 107-108]).

4.) Проблема реконструкции учения Кузанского в его целостности связана с вопросом о концептуальном ядре философии немецкого кардинала. Этот вопрос был прямо поставлен Кассирером Э., который в качестве такого ядра выделил диалектику знания и незнания [67, с. 14]. Исследователи расходятся в выделении центрального пункта в системе Кузанского: неоплатоническая диалектика единого и иного {Лосев А. Ф., [81]), апофатическая рефлексия {Ахутин А. В., [20]), совпадение противоположностей {Wilpert Р., [205]), мета-знание о средствах мышления {Громыко Ю. В., [46]), принцип самомышления, аналогичный «Я» немецкого идеализма {Schwaetzer Н., [197]), единство мышления и бытия, выявляемое в форме онтологического доказательства {Франк С. Л., [137]), триадологическая диалектика и христология {Шталь X., [145; 146]), связь онтологии и способов мышления в единотроич-ном принципе {Громыко Н. В., [45]).

3. Объект диссертационного исследования

Объектом диссертационного исследования является философия Николая Кузанского.

4. Предмет диссертационного исследования

5. Цель диссертационного исследования

Осуществить реконструкцию содержания философии Николая Кузанского в ее целостности как опыта разработки диалектики и реализации диалектических способов синтеза онтологии и эпистемологии.

6. Исследовательские задачи

Поставленная цель достигается посредством решения следующих исследовательских задач:

1. Выявить основную проблему и концептуальное ядро философии Николая Кузанского.

2. Осуществить реконструкцию диалектического содержания онтологии Николая Кузанского.

4. Раскрыть особенности диалектики Николая Кузанского в трактате «О не-ином».

7. Методологические основы диссертационного исследования

При исследовании сложного объекта принципиальным является определение предмета - той стороны, с которой рассматривается объект. При процедуре формально-логического обобгцения стороны объекта выделяются в абстракции, в данном случае это могут быть значимые в философии КузанскоЬо понятия, например, бесконечности, ученого незнания, свертывания и развертывания, или принцип совпадения противоположностей и др. Подобное рассмотрение философской системы является необходимым для ее понимания и реконструкции, но недостаточным, поскольку в нем не находит своего обоснования, почему именно эти, а не другие стороны объекта являются существенными, и как от отдельных абстрагированных сторон перейти к целому системы философии. Системный подход к объекту историко-философского изучения требует иной процедуры — теоретического обобщения. Для этой процедуры принципиально схватывание именно целостности философии посредством выделения ее концептуального ядра, так, что система философии в ее конкретности может быть понята как результат развертывания этого ядра [Зиновьев А. А., 2002; Ильенков Э. В., 1997].

Кузанский был деятелем одной из самых значительных переломных эпох [Горан В. П., 2007, с. 73-78] в истории Западной Европы, и в концептуальном ядре его философии должны были отразиться важнейшие объективные противоречия эпохи. Культурно-исторические противоречия задавали определенную объективную обстановку, которую философ осмыслял и в отношении к которой вырабатывал собственную мировоззренческую и деятельностную позицию. Относительно этой позиции, осознаваемая со стороны своих противоречий, обстановка выступала для философа как практическая и интеллектуальная ситуация постановки и решения проблем. На понимании и реконструкции ситуации, позиции и главной проблемы философа, творчество которого исследуется, и должно основываться выделение концептуального ядра философии. «Процедуре реконструкции принадлежит, пожалуй, центральная роль во всем историко-философском исследовании. Ее осуществление - едва ли не главная задача историка философии» [там же, с. 149]. При этом в процедуре реконструкции особо выделяется «выявление тех проблем, усилия по решению которых нашли свое выражение в творчестве как отдельных философов, так и философских сообществ разных типов - от конкретных философских школ до мирового сообщества философов на всем протяжении истории философии» [там же, с. 149]. Значимость восстановления проблем в историческом исследовании подчеркивал Р. Дж. Коллингвуд [71, с. 365]; Х.-Г. Гадамер [32, с. 436] указывал на данный подход как на основной способ понимания.

Реализация общеметодологического подхода, изложенного выше, определила структуру исследования, выразилась в последовательности глав и взаимосвязи их содержания. В Главе I решается задача выявления основной проблемы и концептуального ядра философии Кузанского. Глава II посвящена реконструкции онтологии, а Глава III посвящена объяснению особенностей эпистемологии Кузанского, а таюке синтезу онтологии и эпистемологии в специфическом «онтологическом аргументе». Диалектика Кузанского рассматривается на протяжении первых трех глав, в Главе IV ее особенности раскрываются детально на материале трактата «О неином».

При понимании восстанавливались главная проблема философии Кузанского и противоречия концептуального ядра, кроме того рассматривались подходы Кузанского к решению характерных для данного исторического периода, богословско-философских проблем: отношения Бога и мира, единства многообразия, (в частности, средневековая проблема единства вещи), соотношения философий Платона и Аристотеля. Соответственно цели исследования понимание было направлено на восстановление смысловой целостности философии, поэтому главной была работа на материале различных произведений Кузанского. Йспользовались тексты работ Кузанского в русских переводах издания 1979-1980 гг. [2; 3], иногда производилась сверка с изданием 1937 г. [4]. Синтаксическо-семантический анализ текстовых фрагментов, терминов и их различных возможных толкований занимал в работе незначительное место. Однако для ключевых фрагментов проводился анализ оригинального текста, сравнивались варианты его переводов, уточнялись культурно-исторические источники терминологии. При этом использовались латинский текст произведений Кузанского, а также и его немецкий перевод в издании [1].

Для выявления особенностей умозрения Кузанского применялось сравнение с образцами мышления — Аристотеля, Платона, Августина Аврелия, Дионисия Ареопагита, Иоанна Скота Эригены, Ансельма Кентерберийского, а также натурфилософов-номиналистов XIV в.

Интерпретация и оценка производились относительно выделенных культурных эталонов — диалектики Платона, догматов Христианской Церкви и основного вопроса философии о соотношении мышления и бытия.

8. Научная новизна диссертационного исследования

1. Впервые концептуальное ядро философии Николая Кузанского реконструировано как обусловленное социо-культурным контекстом и практической деятельностью философа; показано, что ядро содержит полярные значения docta ignorantia («знание незнания» и «непостижимое постижение непостижимого»), и раскрыта роль математической пропорции как модели знания, связывающей онтологию и эпистемологию.

2. Впервые показано, как наличие в исходном методе философии Кузанского — docta ignorantia - противоположных полюсов обусловливает развертывание в целостность и развитие философской системы от исходного трактата «Об ученом незнании» до позднего трактата «О неином».

3. Впервые не только выявлено, но и объяснено наличие в системе Кузанского представлений о генетизации мышления и знания, и раскрыта связь этих представлений как с онтологией, так и с эпистемологией философа.

9. Результаты диссертационного исследования

Результаты настоящего исследования заключены в следующих основных положениях, которые выносятся на защиту.

1. В философии Николая Кузанского присутствует концептуальное ядро, обусловленное нацеленностью философа на восстановление целостности онтологии в условиях наличия различных, противоречащих друг другу знаний и онтологических картин. Концептуальное ядро философии Кузанского включает результат интеллектуальной рецепции текстов Дионисия Ареопагита средствами мышления, воспитанного в традиции католического богословия, прежде всего - богословия Августина. Оно содержит представления о мышлении как а) направленном на объект и одновременно знающем его непостижимость и трансцендентность, б) направленном на собственные основания. При этом в случае а) взаимосвязь планов онтологии и эпистемологии опосредствована предметно-онтологической моделью знания. Противоречия, исходно заложенные в концептуальном ядре, определили направленность развития философской системы Николая Кузанского.

3. Важнейшая особенность философии Николая Кузанского - перенос генетических представлений из плана онтологии в план эпистемологии. Этот перенос открыл возможность интерпретировать идеи Платона как порождающие начала формообразования, развертывающие мысль. Также задача и метод познания получили особую трактовку: как воспроизведение мыслью развертывания объекта познания, выведение из простого и всеобщего первоначала конкретной формы объекта.

4. Центр диалектики Николая Кузанского - рефлексивно-диалектический акт, который может быть охарактеризован как основа «онтологического аргумента», и который в последний период творчества был выражен Кузанским именем поп aliud, «неиное». Философская новация Кузанского состояла в осознанном выделении чистой рефлексивной формы «самоопределения» в диалектическом акте. Сравнение диалектик Кузанского и Платона показывает, что статус поп aliud следует соотносить со статусом единого сущего, но не единого самого по себе платоновского диалога «Парменид», как это полагал сам Кузанский. Таким образом, имеющийся в философско-богословской системе Кузанца момент апофатического мышления оказывается существенно ослабленным- а доминирующей является предпосылка сущностного единства Бога и естественного мышления человека. Такой подход лежит в русле западноевропейской традиции интеллектуализма и ведет к философии Нового времени.

10. Практическая значимость работы

11. Теоретическая значимость работы

12. Апробация работы

Различные положения диссертационного исследования неоднократно докладывались и обсуждались на научных семинарах Сектора истории философии Института философии и права СО РАН (2006-2009 гг.); на Летних философских школах НГУ (Новосибирск, 2007, 2008 гг.); на Региональной научной конференции (Институт философии и права СО РАН, г. Новосибирск, 2007 г.). Результаты исследования в целом были доложены на V Российском философском конгрессе «Наука. Философия. Общество» (Новосибирск, 25-28 августа 2009 г.) и на Международной конференции «Принцип coincidentia oppositorum» от Николая Кузанского к Николаю Бердяеву» (Санкт Петербург, 22-24 апреля 2010 г.). Результаты исследования представлены в семи научных публикациях, которые отражают основное содержание работы.

13. Список работ, опубликованных по теме диссертации

1. Нечипоренко А. В. Гносеология и онтология в философии Николая Кузан-ского // Вестник НГУ. Серия: философия. Т. 5., Вып. 1., 2007. Новосибирск: Новосибирский государственный университет, 2007. С. 112-117.

2. Нечипоренко А. В. Онтологическое доказательство бытия Божия у Ансельма, Кузанского и Декарта. // Вестник НГУ. Серия: философия. Т. 6., Вып. 1., 2008. Новосибирск: Новосибирский государственный университет, 2008. С. 130-136.

3. Нечипоренко А. В. Особенности диалектики Николая Кузанского в трактате «Об ученом незнании». // Вестник НГУ. Серия: философия. Т. 6., Вып. 2., 2008. Новосибирск: Новосибирский государственный университет, 2008. С. 156-162.

4. Нечипоренко А. В. Реконструкция онтологии Николая Кузанского с опорой на математические фрагменты. Часть I // Философия науки. №1 (40) 2009. Новосибирск, Сибирское отделение РАН, 2009. С. 155-167.

5. Нечипоренко А. В. Реконструкция онтологии Николая Кузанского с опорой на математические фрагменты. Часть II // Философия науки. №2 (41) 2009. Новосибирск, Сибирское отделение РАН, 2009. С. 114-126.

6. Нечипоренко А. В. Онтология, эпистемология и диалектика в философии Николая Кузанского // Наука. Философия. Общество. Материалы V Российского философского конгресса. Т. II. Новосибирск: Параллель, 2009. С. 45-46.

7. Нечипоренко A.B. Диалектика Николая Кузанского в трактате «О неином» // Coincidentia oppositorum: от Николая Кузанского к Николаю Бердяеву. СПб.: "Алетейя", 2010. С. 376 - 386.

14. Структура диссертации

Заключение научной работыдиссертация на тему "Онтология, эпистемология и диалектика Николая Кузанского"

ЗАКЛЮЧЕНИЕ

В результате исследования мы пришли к следующим выводам:

1. В учении Николая Кузанского имеется концептуальное ядро, обусловленное тем, что своей философией он стремился восстановить целостность онтологии в условиях мировоззренческого кризиса. Концептуальное ядро философии образовалось за счет прочтения текста «Ареопагитик» средствами мышления, воспитанного в традиции богословия Августина Аврелия. Связи и противоречия, заключенные в концептуальном ядре, во многом определили направленность развития философии Кузанского. Противоречия ядра являются одной из форм выражения основного вопроса философии о соотношении мышления и бытия, они проявились в проблеме соотношения и связи эпистемологии и онтологии.

2. Кузанский осуществил новации в онтологической картине. Он перешел от аристотелевской онтологии и логики готовых форм к онтологии и логике формообразования. Выстраивая систему онтологии, Кузанец придал традиционным категориям новое содержание, соответствующее новому методу. Так, категории «сущность», он придал значение инварианта преобразований объектов, скрытой в глубине вещей порождающей основы — связи, структуры. Разным уровням «глубины» объекта Кузанец ставил в соответствие модусы познания, которые он также описывал онтологически и с помощью математических моделей. За счет этого основная задача и метод познания получили трактовку воспроизведения в мысли того генезиса, который объект познания имеет в реальности.

3. Концептуальное ядро философии Кузанского содержало полярные моменты, соответствующие двум смыслам docta ignorantia; в настоящей работе они названы «знание незнания» и «непостижимое постижение непостижимого». «Знание незнания» прямо обусловлено текстами Дионисия Ареопагита и выражается в принципе совпадения противоположностей. Исходное своеобразие метода Кузанца состоит в особой связи онтологии и эпистемологии, заключенной в концептуальном ядре. Теоретико-познавательное отношение знание незнания» моделируется с помощью математики и начинает исследоваться как объект. За счет этого, с одной стороны, происходит онтологиза-ция познания и знания, а с другой стороны, возникает требование к мышлению выйти за рамки законов логики Аристотеля. «Непостижимое постижение непостижимого» обусловлено принципом рефлексивного мышления, содержащимся в богословии Августина и заключающемся в рефлексивном переходе от познавательных действий к началам мышления, определяющим эти действия. Исходно два момента метода docta ignorantia Кузанским отчетливо не различаются. Но по мере эволюции взглядов Кузанца, все в большей степени проявляется стремление синтезировать «знание незнания» и «непостижимое постижение непостижимого» путем перехода к единству мышления и бытия в актуально-бесконечном первоначале, трактуемом как причина самого себя.

4. Уже в первых работах философия Кузанца имеет черты, характерные для диалектики: ограничение действия законов формальной логики, принятие принципа единства противоположностей, различение рассудка и разума, рефлексивное обращение мышления к своим порождающим основаниям, принцип генетизации в онтологии и эпистемологии, взаимное отображение онтологических и эпистемологических представлений друг на друга. Однако собственно диалектический метод наиболее рельефно проявляется в позднем трактате «О неином», где Кузанец предпринял попытку пересмотра оснований своей философии и дедуцирования ее системы. Философская новация Кузанца состоит в подчеркивании формы рефлексии в диалектическом акте, в придании рефлексивно-диалектическому акту специфики самоопределения.

5. Сравнение диалектики Кузанского и Платона показывает, что бытийный статус поп aliud должен трактоваться как статус единого сущего; однако Кузанец придает принципу поп aliud статус сверхсубстанциального Единого. Кузанский рассматривает поп aliud не только как единый принцип и для диалектики Лиц Св. Троицы и для порождения Богом мира, но и как сущностное единство человеческого мышления и Бога. Этим ослабляются апофатические и усиливаются пантеистические тенденции в философии Кузанского. Границы человеческого познания расширяются до бесконечности, индивиду усваивается автономия самомышления и, вместе с тем, присущая природе его мышления сущностная связь с Абсолютом. Это лежит в русле основных тенденций Возрождения, близкой Реформации, предвозвещает идеализм немецкой классической философии.

СОКРАЩЕНИЯ:

1. Произведения Николая Кузанского

1.1. DDI - De docta ignorantia, «Об ученом незнании»

1.2. DC — De coniecturis, «О предположениях»

1.3. DFD - De filiatione dei, «О богосыновстве»

1.4. ADI - Apologia doctae ignorantiae, «Апология ученого незнания»

1.5. DM - De mente (Idiota de mente), «Простец об уме»

1.6. DB - De beryllo, «О берилле»

1.7. DLNA - De li non aliud, «О неином»

1.8. DAT — De ápice theoriae, «О вершине созерцания»

2. Произведения иных авторов

2.1. DT - De Trinitate, «О Троице», Августин Аврелий

2.2. ПМ0 - Пер\ р,исткт|<; GeoXoyíaq, «О мистическом богословии», Дионисий Ареопагит

2.3. П0О - Пер\ GbÍcdv óvopcmdv, «О божественных именах», Дионисий Ареопагит

2.4. DDN - De divisione naturae, «О разделении природы», Иоанн Скот Эри-гена

Список научной литературыНечипоренко, Александр Валерьевич, диссертация по теме "История философии"

1. Nikolaus von Kues. Philosophisch-theologisch Werke. Bände 1-4. /Lateinischdeutsch. Mit einer einleitung von Karl Bormann sowie Anmerkungen, Literaturverzeichnissen und 1.dices. - Felix Meiner Verlag, Hamburg, 2002.

2. Николай Кузанский. Сочинения в двух томах. Т.1. М.: «Мысль», 1979. 488 с.

3. Николай Кузанский. Сочинения в двух томах. Т.2. М.: «Мысль», 1980. 471 с.

4. Николай Кузанский. Избранные философские сочинения. М.: Гос. соц-эконом. изд-во, 1937. 364 с.

5. Николай Кузанский. О мире веры. // Николай Кузанский. О мире веры. Избранные произведения. М.: Канон +, РООИ «Реабилитация», 2006. 208 с.

6. Николай Кузанский. О математическом совершенстве / пер. Е.А. Зайцева //Историко-математические исследования. М., 2007, Вып. 12 (47). с. 290-305.

7. Августин Блаженный (Аврелий). О Троице. Части 1-2. М.: «Образ», 2005. 256 с.

8. Августин Аврелий. Исповедь / Августин Аврелий. Исповедь. Петр Абеляр. История моих бедствий. М.: Республика, 1992. 335 с.

9. Аверинцев С. С. Предварительные заметки к изучению средневековой эстетики//Древнерусское искусство. М.: 1975. С. 371-397.

10. Аристотель. Сочинения в 4-х томах. Т.1. М.: «Мысль», 1976. 550 с.

11. Аристотель. Сочинения в 4-х томах. Т.2. М.: «Мысль», 1976. 687 с.

12. Аристотель. Сочинения в 4-х томах. Т.З. М.: «Мысль», 1981. 613 с.

13. Архимандрит Амвросий (Погодин). Святой Марк Эфесский и Флорентийская уния. М.: Издательство «Посад», 1994. 434 с.

14. Апполонов A.B. Дуне Скот и его философская теология / Блаженный Иоанн Дуне Скот. Избранное. М.: Издательство Францисканцев, 2001. 584 с.

15. Ансельм Кентерберийский. Проелогион / Памятники средневековой латинской литературы X-XII вв. М.: 1972. 531 с.

16. Ансельм Кентерберийский. Прослогион. Сочинения. М.: «Канон», 1995. 400 с.

17. Антология мировой философии. В 4-х томах. Т.1. Часть 2. М.: «Мысль», 1969. 354 с.

18. Антология средневековой мысли. (Теология и философия европейского Средневековья). В 2 т. Т.1. СПб.: РХГИ, 2001. 539 с.

19. Ахутин A.B. История принципов физического эксперимента от античности до XVII в. М.: «Наука», 1976. 292 с.

20. Ахутин A.B. Поворотные времена. СПб.: «Наука», 2005. 741 с.

21. Баткин U.M. Итальянское Возрождение: проблемы и люди. М.: Российск. гос. гуманит. ун-т, 1995. 448 с.

22. Баткин JI.M. Итальянские гуманисты: стиль жизни и стиль мышления. М.: «Наука», 1978. 200 с.

23. Библер В. С. От Наукоучения к логике культуры. М.: Изд-во полит, литры, 1991. 413 с.

24. Бибихин В.В. Новый ренессанс. М.: «Наука», 1998. 498 с.

25. Бибихин В.В. Николай Кузанский // Философский энциклопедический словарь. М.: Советская энциклопедия, 1989. 815 с.

26. Бибихин В.В. Николай Кузанский. Вступительная статья и перевод. / Эстетика Ренессанса: Антология. В 2-х т. Т. 1. М.: «Искусство», 1981. С. 109137.

27. Бибихин В.В. Примечания / Николай Кузанский. Сочинения. Т.1. М.: «Наука», 1979. 448 с.

28. Боэций. «Утешение философией» и другие трактаты. М.: «Наука», 1990. 415 с.

29. Бриллиантов А. И. Влияние восточного богословия на западное в произведениях Иоанна Скота Эригены. М.: «Мартис», 1998. 446 с.

30. Бриллиантов А.И. К вопросу о философии Эригены. К истории арианско-го спора. Происхождение монофизитства. Труды по истории древней Церкви. СПб.: «Издательство Олега Абышко», 2006. 384 с.

31. Всемирная история. Т. III., Государственное издательство политической литературы. М.: 1957. 896 с.

32. ГадамерХ.-Г. Истина и метод. М.: «Прогресс», 1988. 704 с.

33. Гайденко В.П., Смирнов Г. А. Западноевропейская наука в средние века. М.: «Наука», 1989. 352 с.

34. Гайденко В.П., Смирнов Г.А. Трансформация принципа аристотелевской онтологии в томизме. //Историко-философский ежегодник 2003. М.: Наука, 2004. 430 с.

35. Гайденко П.П. Научная рациональность и философский разум. М.: «Прогресс-Традиция», 2003. 528 с.

36. Гайденко П.П. Христианство и наука: к истории понятия бесконечности. // М.: Вестник РГНФ, №3. 2000. С. 5-11.

37. Гайденко П.П. Эволюция понятия науки: Становление и развитие первых научных программ. М.: «Наука», 1980. 567 с.

38. Гегель Г.В.Ф. Наука логики. В 3-х томах. T.l. М.: «Мысль», 1970. 501 с.

39. Гегель Г.В.Ф. Философия религии. В 2-х томах. Т.2. М.: «Мысль», 1997. 573 с.

40. Гегель Г.В. Ф. Энциклопедия философских наук. Т. 1. Наука логики. М.: «Мысль», 1975. 452 с.

41. Горан В.П. Теоретические и методологические проблемы истории западной философии. Новосибирск: Изд-во СО РАН, 2007. 269 с.

42. Горфункель А.Х. Полемика вокруг античного наследия в эпоху Возрождения. //Античное наследие в культуре Возрождения. М.: «Наука», 1984. 286 с.

43. Горфункель А.Х. Философия эпохи Возрождения. М.: Высш. Школа, 1980. 368 с.

44. Громыко Н.В. Мюнхенская школа трансцендентальной философии: методологические аспекты //Кентавр, № 1 "95. М.: «Логос», 1995. с. 23-34.

45. Громыко Н.В. Проблема трансляции теоретического знания в образовательной практике. М.: Пушкинский институт, 2009. 360 с.

46. Громыко Ю.В. Мыследеятельность: курс лекций. Кн. 3. Онтологии нового времени. М.: «Пушкинский институт», 2005. 320 с.

47. Громыко Ю.В. Организационно-деятельностные игры как средство развития образования. Автореферат монографии на соиск. уч. степени доктора пси-хол. наук. М., 1993.

48. Дионисий Ареопагит. Сочинения. Максим Исповедник. Толкования. СПб.: «Алетейя», 2003. 864 с.

49. Доддс Э.Р. «Парменид» Платона и происхождение неоплатонического Единого. ЕХОАН. Философское антиковедение и классическая традиция. Т.З. Вып. 1. 2009. Новосибирск: Ред.-изд. центр Новосиб. гос. ун-та, 2009. С. 336353.

50. Елашкина A.B. Особенности философских задач и методов их решения в диалоге «Софист» // Вестник НГУ. Серия: философия. Т. 6., Вып. 2., 2008. Новосибирск: Новосибирский государственный университет, 2008. С. 138-144.

51. Елашкина A.B. Особенности перехода от рассудка к разуму в философии Платона // Наука. Философия. Общество. Материалы VРоссийского философского конгресса. Т. II, Новосибирск: Параллель, 2009. 542 с. С. 24-25.

52. Жилъсон Э. Избранное: Христианская философия. М: РОССПЭН, 2004. 704 с.

53. Жилъсон Э. Философия в средние века: От истоков патристика до конца XIV века. М.: «Республика», 2004. 678 с.

54. Зайцев Е. А. Квадратура круга и инфинитезимальные методы Николая Кузанского (к публикации трактата «О математическом совершенстве») // Ис-торико-математические исследования. Вторая серия. М.: 2007, Вып. 12 (47), с. 275-290.

55. Зайцев Е. А. Бесконечно малые и неделимые у Николая Кузанского (По трактату «О квадратуре круга») // Историко-математические исследования. Вторая серия. М.: 2006, Вып. 11 (46), с. 216-227.

56. Зиновьев A.A. Восхождение от абстрактного к конкретному (на материале «Капитала» К.Маркса). М., ЦОП ин-та философии РАН, 2002. 321 с.

57. Зубов В.П. Архитектурная теория Альберти. С.-Пб.: «Алетейя», 2001. 461 с.

58. Зубов В.П. Опыт научный и опыт технический в эпоху Ренессанса / Зубов

59. B.П. Из истории мировой науки. Избранные труды 1921-1963. С.-Пб.: Изд-во «Алетейя»: Изд-во С.-Пб. ун-та, 2006. с. 348-365.

60. Зубов В.П. Трактат Брадвардина «О континууме» / Николай Орем. О соизмеримости или несоизмеримости движения неба. В. П. Зубов. Трактат Брадвардина «О континууме». М.: Едиториал УРСС, 2004. 160 с.

61. Зубов В.П. Трактат Николая Орема «О конфигурации качеств» // Истори-ко-математические исследования. М., 1958. Вып. 11. С. 601-635.

62. Зубов В.П. «. .Об энергиях, ипостасях и сущности» / Зубов В.П. Избранные труды по истории философии и эстетики. 1917-1930. М.: Изд-во «Инд-рик», 2004. 448 с.

63. Ильенков Э. В. Диалектика абстрактного и конкретного в научно-теоретическом мышлении. М.: «Российская политическая энциклопедия» (РОССПЭН), 1997. 464 с.

64. Иоанн Скот Эриугена. Перифюсеон. Кн. 1. / пер. Петрова В. В. // Историко-философский ежегодник 2000. М.: «Наука», 2002. С. 65-132

65. Иоанн Скот Эриугена. Перифюсеон. Кн.2. Фрагмент 523D-545B / пер. Петрова В. В. // Историко-философский ежегодник 2003. М.: «Наука», 2004.1. C. 87-121.

66. История средних веков. В 2-х томах. / Ред. 3. В.Удальцовой и С.П.Карпова. Т.1. М.: «Высшая школа», 1990. 495 с.

67. Кассирер Э. Индивид и космос. // Кассирер Э. Избранное. Индивид и космос. М-С.Пб.: «Университетская книга», 2000. 654 с.

68. Кассирер Э. Познание и действительность. Понятие о субстанции и понятие о функциях. СПб., «Шиповник», 1912. 393 с.

69. Киевска А. Концепция интеллекта у Эриугены и Кузанского // Наследие Николая Кузанского и традиция европейского философствования / СПб.: Изд-во С.-Петерб. ун-та, 2007. (УегЬшп. Вып. 9). С. 19-28

70. Книга Меркурия Трисмегиста о мудрости и силе Бога: Пимандер (В переводе на латинский Марсилио Фичино Флорентийского. 1471 г.) Билингва. Пер. с лат. М.: Книжный дом «ЛИБРОКОМ», 2010. 48 с.

71. Коллингвуд Р.Дж. Идея истории. Автобиография. М.: «Наука», 1980. 486 с.

72. Коллинз Р. Социология философии. Новосибирск: «Сибирский хронограф», 2002. 1282 с.

73. Ладенко И.С. О процессах мышления, связанных с установлением отношения эквивалентности // Докл. АПН РСФСР. 1958 г. № 2.

74. Ле Гофф Ж. Цивилизация средневекового Запада. М.: Издательская группа «Прогресс», «Прогресс-Академия», 1992. 376 с.

75. Лозинский С.Г. Предисловие. / Стефано Инфессура, Иоганн Бурхард. Дневники. Документы по истории папства ХУ-ХУ1 вв. М.: Государственное антирелигиозное издательство, 1939. 248 с.

76. Лопашев С. А. Очерк жизни Николая Кузанского / Николай Кузанский. Избранные философские сочинения. М.: Гос. соц-эконом. изд-во, 1937. С. 336—348.

77. Лосев А.Ф. Бытие. Имя. Космос. М.: «Мысль», 1993. 958 с.

78. Лосев А. Ф. Избранные труды по имяславию и корпусу сочинений Дионисия Ареопагита. С приложением перевода трактата «О Божественных именах». С.-Пб.: «Издательство Олега Абышко»; «Университетская книга-СПб.», 2009. 224 с.

79. Лосев А.Ф. Имя: Сочинения и переводы. СПб.: «Алетейя», 1997. С. 472-482

80. Лосев А.Ф. Миф. Число. Сущность. М.: «Мысль», 1994. 919 с.

81. Лосев А. Ф. Николай Кузанский и антично-средневековая диалектика / А.Ф. Лосев философ и писатель. М.: 2003. С. 326-345.

82. Лосев А.Ф. Хаос и структура. М.: «Мысль», 1997. 831 с.

83. Лосев А.Ф. Эстетика Возрождения. М.: «Мысль», 1978. 623 с.

84. Лосев А.Ф. Очерки античного символизма и мифологии. М.: «Мысль», 1993. 959 с.

85. Лосев А. Ф. Примечания к трактату «О неином» / Николай Кузанский. Избранные философские сочинения. М.: Гос. соц-эконом. изд-во, 1937. С. 358361.

86. Лосский В.Н. Боговидение. М.: ООО «Издательство АСТ», 2003. 759 с.

87. Лурье В.М. Византийская философия. Формативный период. СПб.: Axioma, 2006. ХХ+553 с.

88. Максим Исповедник. О различных трудностях Богослова Григория., глава 7. (Греческий текст и перевод) // Максим Исповедник. Полемика с ориге-низмом и моноэнергизмом. СПб. Изд-во. СПбГУ, 2007. 564 с.

89. Преподобный Максим Исповедник. О различных недоумениях у святых Григория и Дионисия (Амбигвы). М.: Институт философии, теологии и истории св. Фомы, 2006. 464 с.

90. Майоров Г.Г. Формирование средневековой философии. Латинская патристика. М.: Книжный дом «Либроком», 2009. 296 с.

91. Марк Эфесский. Трактат «О сущности и энергии» / Лосев А. Ф. Имя: Сочинения и переводы. СПб.: «Алетейя», 1997. С. 472-482.

92. Матвиевская Г.И Развитие учения о числе в Европе до XVII века. Ташкент, 1971. 231 с.

93. Мета Ю.Б. Значение понятия «стяженное» Н.Кузанского и его интерпретация в учении Л.П.Карсавина. // Историко-философский ежегодник, 2000. М.: «Наука», 2002. С. 263-276.

94. Месяц C.B. Абсолют в античной философии. // Историко-философский ежегодник 2003. М.: «Наука», 2004. С. 5-24.

95. Мордухай-Болтовской Д.Д. Философия. Психология. Математика. М.: «Серебряные нити», 1989. 560 с.

96. Мороз В.В. Образ и статус философско-математического синтеза в истории философской мысли: автореф. дис. . канд. филос. наук. Москва, 2005. 23 с.

97. Нечипоренко A.B. Гносеология и онтология в философии Николая Кузан-ского //Вестник НГУ. Серия: философия. Т. 5., Вып. 1., 2007. Новосибирск: Новосибирский государственный университет, 2007. С. 112-117.

98. Нечипоренко A.B. Онтологическое доказательство бытия Божия у Ан-сельма, Кузанского и Декарта // Вестник НГУ. Серия: философия. Т. 6., Вып.1., 2008. Новосибирск: Новосибирский государственный университет, 2008. С. 130-136.

99. Нечипоренко A.B. Особенности диалектики Николая Кузанского в трактате «Об ученом незнании» // Вестник НГУ. Серия: философия. Т. 6., Вып. 2.,2008. Новосибирск: Новосибирский государственный университет, 2008. С. 156-162.

100. Нечипоренко A.B. Онтология, эпистемология и диалектика в философии Николая Кузанского // Наука. Философия. Общество. Материалы V Российского философского конгресса. Т. И. Новосибирск: Параллель, 2009. С. 45-46.

101. Ойлер В. Значение Николая Кузанского для богословского диалога с Восточной Церковью // XVIII ежегодная Богословская Конференция Православного Свято-Тихоновского Университета. Октябрь 2007. Сб. материалов конференции. М., 2007.

102. Орем Николай. «О конфигурации качеств» // Историко-математические исследования. М., 1958. Вып. 11. С. 636-719.

103. Орлов Е.В. Кафолическое в теоретической философии Аристотеля. Новосибирск: «Наука», 1996. 220 с.

104. Орлов E.B. Аристотель о частных и универсальных доказательствах во «Второй аналитике» А. // Вестник НГУ. Серия: Философия и право. 2003. Т.1. Вып. 1. С. 144-152.

105. Петров М.К. Язык, знак, культура. М.: Эдиториал УРСС, 2004. 328 с.

106. Петров М.Т. Итальянский полицентризм и культура XIII-XVI вв. // Городская культура. Средневековье и начало Нового времени. Ленинград: «Наука», 1986. С. 52-74.

107. Платон. Собрание сочинений в четырех томах. Том.2. М.: «Мысль», 1993. 528 с.

108. Плотин. Избранные трактаты. Мн.: Харвест; М.: ACT, 2000. 320 с.

109. Польское К. О. Взаимное влияние философских и богословских парадигм в системе Иоанна Скота Эригены на примере трактата «О разделении природы». Дисс. канд. филос. наук, М., РГБ, 2006.

110. Попов И.В. Труды по патрологии. T. II. Личность и учение блаженного Августина. М.: Свято-Троицкая Сергиева Лавра, 2005. 776 с.

111. Попов П. С., Стяжкин Н.И. Развитие логических идей от античности до эпохи Возрождения. М.: Изд-во Моск. ун-та, 1974. 222 с.

112. Прокл. Первоосновы теологии. Гимны. М.: Издательская группа «Прогресс», VIA, 1993. 319 с.

113. Прокл Комментарий к «Пармениду» Платона. СПб.: «М1ръ», 2006. 896 с.

114. Прокл Диадох. Комментарий к первой книге «Начал» Евклида/ пер., статья, коммент. Ю.А.Шичалина. М., ГЛК, 1994. 224 с.

115. Прокл. Комментарии на «Начала» Евклида. Пер. Щетникова А.И. (на правах рукописи)

116. Родин A.B. Математика Евклида в свете философии Платона и Аристотеля. М.: «Наука», 2003. 211 с.

117. Саврей В.Я. Александрийская школа в истории философско-богословской мысли. -М.: «КомКнига», 2006. 1008 с.

118. Сергеев К. А. Бытие и мир в философии Николая Кузанского / Николай Кузанский. Об ученом незнании. СПб.: «Азбука», 2001. С. 5-94.

119. Смирнов Г. А. К определению целостного идеального объекта // Системные исследования. Ежегодник. 1977. М.: «Наука», 1977. С. 61-85

120. Смирнов Г. А. Об исходных понятиях формальной теории целостности // Системные исследования. Ежегодник. 1978. М.: «Наука», 1978. С. 53-69.

121. Смирнов Г.А. Основы формальной теории целостности (часть первая) // Системные исследования. Ежегодник. 1979. М.: «Наука», 1980. С. 91-127.

122. Смирнов A.B. Философия Николая Кузанского и Ибн Араби: два типа рационализации мистицизма // Бог человек - общество в традиционных культурах Востока. М.: «Наука», Издательская фирма «Восточная литература», 1993.С. 156-175.

123. Соколов В.В. Европейская философия XV-XVII веков. М.: Высшая школа, 1984. 448 с.

124. Соколов В.В. Николай Кузанский // История диалектики XIV-XVIII вв. М.: «Мысль», 1974. 35-77 с.

125. Сколов В.В. Средневековая философия. М.: Эдиториал УРСС, 2001. 352 с.

126. Суини М. Лекции по средневековой философии. Выпуск 1. Средневековая христианская философия Запада. М.: ГЛК, 2001. 304 с.

127. Тажуризина З.А. Философия Николая Кузанского. М.: Изд-во МГУ, 1972. 148 с.

128. Теологумены арифметики. Перевод и комментарий: А.И.Щетников // ЕХОАН. Философское антиковедение и классическая традиция. 2009. Том 3. Вып. 1. Новосибирск, изд-во НГУ. С. 292-335.

129. Фихте И.Г. Основа общего наукоучения (1794 г.) // Фихте И.Г. Сочинения в двух томах. Т. I. СПб.: «Мифрил», 1993. 798 с.

130. Фихте И.Г. Наукоучение в его общих чертах (1810 г.)// Фихте И.Г. Сочинения в двух томах. Т. II. СПб.: «Мифрил», 1993. 619 с.

131. Фома Аквинский. Комментарий к «Сентенциям» Петра Лобардского. / Грабман М. Введение в «Сумму теологии» св. Фомы Аквинского. М.: Сигнум Веритатис, 2007. С. 230-274.

132. Фома Аквинский. Сумма теологии. Часть I. Киев: «Эльга», «Ника-Центр», М.: «Элькор-МК», 2002. 560 с.

133. Фома Аквинский. Сумма против язычников. Книга первая. Долгопрудный, 2000. 464 с.

134. Франк C.JJ. Предмет знания. Душа человека. СПб.: «Наука», 1995. 655 с.

135. Франк С.Л. Непостижимое. М.: «Правда», 1990. 607 с. \Ъ9.Хайдеггер М. Феноменология и теология / пер. Зелинского В.К. // Heidegger M., Phänomenologie und Theologie, Frankfurt a. M., 1970, SS. 13-33. Электронный ресурс.

136. URL: http://www.heidegger.ru/documents/tom9/phenomenologia iPheologia.doc (дата обращения: 24.03.2010).

137. Цайер К. Прелиминарии к новому понятию знания у Кузанца и Декарта // Наследие Николая Кузанского и традиция европейского философствования / СПб.: Изд-во С.-Петерб. ун-та, 2007. (Verbum. Вып. 9). С. 108-124.

138. Шветцер X. «Visio intellectualis»: Кузанец и Шеллинг // Наследие Николая Кузанского и традиция европейского философствования / СПб.: Изд-во С.-Петерб. ун-та, 2007.-260 с. (Verbum. Вып. 9). С. 125-139

139. Широков В. С. Идеи и методы анализа бесконечно малых в западноевропейской математике. Дисс. канд. физ-мат. наук. М.: 1978.

140. Шталь X. «Единое» Платона корень «неиного» Николая Кузанского? Статья Алексея Лосева о трактате „De Ii non aliud" // Вопросы философии. № 6., M.: 2008. С. 106-121.

141. Щедровицкий Г.П. Принцип «параллелизма формы и содержания мышления» и его значение для традиционных логических и психологических исследований // Щедровицкий Г.П. Избранные труды. М.: Шк. Культ. Политики, 1995. 800 с.

142. Щедровицкий Г. П. Философия. Наука. Методология. М.: Шк. Культ. Политики, 1997. 656 с.

143. Щетников А. И. Мысленный эксперимент и рациональная наука. М.: АО «Аспект Пресс», 1993. 239 с.

144. Щетников А. И. Вторая книга «Начал» Евклида: ее математическое содержание и структура // Историко-математические исследования. Вторая серия. Вып. 12 (47). М.: «Янус-К», 2007, с. 168-187.

145. Экхарт Майстер. Об отрешенности. М., СПб.: «Университетская книга», 2001.432 с.

146. Экхарт Мейстер. Духовные проповеди и рассуждения / Репринтное издание 1912. М.: «Политиздат», 1991. XLVII, 192 с.

147. Элен Петер. Введение в специфику философского мышления Франка. М. : «Логос», №4 (41), 2001.

148. Элен Петер. Николай Кузанский как учитель Семена Людвиговича Франка // Наследие Николая Кузанского и традиция европейского философствования / СПб.: Изд-во С.-Петерб. ун-та, 2007. (Verbum. Вып. 9). С. 204-221.

149. Юшкевич А. П. История математики в средние века. М.: Главная редакция физико-математической литературы, 1961. 448 с.

150. Bader F. Wissens- und Gottesargumente als Letzbegrundungargumente bei Piaton, Deskartes und Fichte. Habilitationsschrift. Gröbenzell, 1984.

151. Bernard Me Ginn. Meister Eckhard on God as Absolute Unity // Neoplaton-ism and Christian thought. International Society for Neoplatonic Studies. Norfolk, Virginia. 1982. (297 p.), P. 128-141.

152. Bernard Mc Ginn, ed.,: Meister Eckhart and the Beguine Mystics Hadewijch of Brabant, Mechthild of Magdeburg, and Marguerite Porete, New York: Continuum, 1994.

153. Bormann K. Einleitung. //Nikolaus von Kues. Philosophisch-theologisch Werke. Band 1. Felix Meiner Verlag, Hamburg 2002.

154. Counet J.-M., Mathématiques et dialectiques chez Nicolas de Cues, Vrin , Paris 2000, p

155. Colmer E. Heimeric van den Velge entre Ramon Llulli y Nicolas de Cusa // Gesammelte Aufsätze zur Kulturgeschichte Spaniens. 21. Band / Hrsg. Von J. Vincke. Münster (Westfalen), 1963. S. 223.

156. Cranz Edward F.: Saint Augustine and Nicholas of Cusa in the tradition of western christian thought // Cpeculum. A Journal of Medieval Academy of America, NY., 1953. P.297.

157. Dermot M. Panteismus from John Scottus Eriugena and Nicolas of Cusa // The American Catholic Quarterly. 1990. Vol. LXIV, № 1. P. 136, n.9.

158. Die Bestimmung der Mathematik bei Cusanus und Leibniz // Studia Leibnitia-na 29; 1997., no. 1, 63-80 s.

159. Ehlen P. Nikolaus von Kues und Simon Frank. // Cusanus-Rezeption in der Philosophie des 20.Jahrhunderts. S. 161-190. Hg. v. K.Reinhardt und H.Schwaetzer. Regensburg 2005.

160. Fichte J.G. An Friedrich Wilhelm Joseph Schelling, Oktober 1801 / Johann Gottlieb Fichte. Briefe. Leipzig. 1986.

161. Figal G. Piatons Destruktion der Ontotogie. Zum Sinn des "Parmenides" // Antike und Abendland Bd. XXXIX, 39 (1993), S. 29-47

162. Flasch K. Die Metaphysik des Einen bei Nikolaus von Kues, Leiden 1973.

163. Flasch K. Wissen oder Wissen des Nicht-Wissens Johannes Wenck gegen Nicolaus von Kues / Flasch K. Einfuhrung in die Philosophie des Mittelalters, Darmstadt 1987, S. 181-195.

164. Flasch K. Nikolaus von Kues: Die Idee der Koizidenz / Grundprobleme der grossen Philosophen, hg. v. Josef Speck, Goettingen 1990.

165. HaubstR. Streifzüge in die cusanische Theologie. Münster, 1991.

166. Haubst R. Die erkenntnistheoretische und mystische Bedeutung der 'Mauer der Koinzidenz' // Mitteilungen und Forschungsberichte der Cusanus-Gesellschaft, 18 (1989)

167. Hoffmann E. Nikolaus von Cues und seine Zeit II Die Mittel-Mosel (Rheinischer Verein fur Denkmalpflege und Heimatschutz) (1957), S. 53-70

168. Hopkins J. Nicholas of Cusa's dialectical mysticism. Text, translation, and interpretative study of De visione dei. Second edition. Minneapolis: The Arthur J-Banning Press 1988, 43

169. Kremer K.: Der Begriff der visio intellectualis in den cusanischen Schriften // MFCG 30 (2005) 201-231.

170. Longeway J. Nicholas of Cusa and man's knowledge of God // Philos. Res. Arch. 13 (1987/88), p. 289-313

171. Lucker M. A. Meister Eckhart und die Devotio moderna. Leiden, 1950.181 .Meuthen E. Die "Acta Cusana" // Jahrbuch der Heidelberger Akademie der Wissenschaften für 1994. Heidelberg, 1995, S. 33-34.

172. Miller C.L. Reading Cusanus. Metaphor and Dialectic in a Conjectural Universe, Washington 2003, p. 136 f.

173. Miller M. "Unwritten Teachings" inthe "Parmenides". Review ofMetaphys-ics, 48:3 (1995:Mar.) p.591

174. Moritz A. Explizite Komplikationen. Der radikale Holismus bei Nikolaus von Kues. Münster 2006

175. Nagel F. Nikolaus Cusanus und die Entstehung der exakten Wissenschaften. Münster 1984.

176. Neuhaus P. An den Grenzen des Wissens: Die Docta Ignorantia des Nikolaus von Kues. II Ungewußt. Die Zeitschrift für Angewandtes Nichtwissen. Heft 6, Frühjahr 1997.

177. Otte K. Rechtfertigung aus Glabuen als Religionsgrenzen übersteigende Kraft. Die Möglichkeit religiöser Toleranz durch das Evangelium von Jesus Christus // Mitteilungen und Forschungsberichte der Cusanus-Gesellschaft 16 (1984), S. 333342.

178. PätzoldDetlev. Einheit und Andersheit. Die Bedeutung kategorialer Neubildungen in der Philosophie des Nicolaus Cusanus, Köln 1981 (Pahl-Rugenstein-Hochschulschriften, Gesellschafts- und Naturwissenschaften; 66).

179. Pukelsheim, F. / Schwaetzer H. (Hgg.) II Das Mathematikverständnis des Nikolaus von Kues. Mathematische, naturwissenschaftliche und philosophischtheologische Dimensionen. Mitteilungen und Forschungsbeiträge der Cusanus-Gesellschaft 29. Trier 2005.

180. Reinhardt K. Parmenides und die Geschichte der griechischen Philosophie, Bonn 1916; Heraklits Lehre vom Feuer, Hermes 77, 1942, S. 1-27.

181. Reinhardt K. Raimundus Lullus und Nicolaus Cusanus: ihr Umgang mit der Bibel in der Predigt II Constantes y fragmentos del pensamiento luliano. Beiheft zur Iberoromania No. 12 / ed. F. Domínguez y Jaime de Salas. Tübingen, 1996. S. 133145.

182. Reinhardt K., Schwaetzer H. Nikolaus von Kues in der Geschichte des Plato-nismus II Regensburg: Philosophie Interdisziplinär, 19; Roderer 2007.

183. Reinhardt K., Schwaetzer H. Nikolaus von Kues. Vordenker moderner Naturwissenschaft? // Regensburg: Philosophie Interdisziplinär, Band 7; Roderer Verlag; 2003.

184. Reinhardt K., Schwaetzer H. Nikolaus von Kues in der Geschichte des Plato-nismus // Regensburg: Philosophie Interdisziplinär, 19; Roderer 2007.

185. Schwaetzer H. Änigmatische Naturwissenschaft. Nicolaus Cusanus und die frühneuzeitliche Naturwissenschaft. In: Nikolaus von Kues // Vordenker moderner Naturwissenschaft? hg. v. Klaus Reinhardt u. H. Schwaetzer. Regensburg 2003. S. 9-23.

186. Schwaetzer H. Homine mediante. Die Grundlegung einer christologischen Erkenntnistheorie in De aequalitate. // Mitteilungen und Forschungsbeiträge der Cusa-nus-Gesellschaft 27 (2001), Hgg. Klaus Kremer und Klaus Reinhardt, S. 129-175.

187. Senger H. G. Cusanus als Wegbereiter der neuzeitlichen Naturwissenschaft? // Mitteilungen und Forschungsberichte der Cusanus-Gesellschaft, 20 (1992), 147176;

188. Stadle M. Rekonstruktion einer Philosophie der Ungegenständlichkeit. Zur Struktur des cusanischen Denkens. München 1983.

189. Turner D. The Darkness of God: Negativity in Christian Mysticism, Cambridge: Cambridge University Press, 1995.

190. Volkmann-Schluck, K.-H. Nicolaus Cusanus: die Philosophie im Übergang vom Mittelalter zur Neuzeit. Frankfurt a. M. 1968

191. Wackerzapp H. Der Einfluß Meister Eckharts auf die ersten philosophischen Schriften des Nikolaus von Kues, hrsg. v. Josef Koch (Beiträge z. Gesch. d. Phil. u. Theol. d. Mittelalters, Bd. 39, H. 3), Münster 1963, XVII u.

192. Wilpert P. Das Problem der coincidentia oppositorum in der Philosophie des Nikolaus von Kues // Humanismus, Mystik und Kunst in der Welt des Mittelalters / Hrsg. von Josef Koch. 2. Aufl. Leiden, Köln: Brill, 1959. S. 39.

193. Winkler N. Nikolaus von Kues zur Einfuhrung. Hamburg: Junius, 2001.

194. Wyller E. Nicolaus Cusanus „De non aliud" und Piatons Dialog „Parmenides" / Henologische Perspektiven I/I-II: Piaton Johannes - Cusanus. Amsterdam: Rodo-pi, 1995, S. 489-509;

195. Wyller E. Zum Begriff „non aliud" bei Cusanus / Henologische Perspektiven I/I-II: Piaton-Johannes-Cusanus. Amsterdam: Rodopi 1995, S. 511-542.