автореферат диссертации по филологии, специальность ВАК РФ 10.02.01
диссертация на тему: Онтология семантики косвенной оценочности в языке публицистики

Полный текст автореферата диссертации по теме "Онтология семантики косвенной оценочности в языке публицистики"

На правах рукописи

СОЛОВЬЕВ ГЕОРГИЙ МАТВЕЕВИЧ

ОНТОЛОГИЯ СЕМАНТИКИ КОСВЕННОЙ

ОЦЕНОЧНОСТИ В ЯЗЫКЕ ПУБЛИЦИСТИКИ

10.02.01. - РУССКИЙ язык

АВТОРЕФЕРАТ диссертации

на соискание ученой степени кандидата филологических наук

КРАСНОДАР -1396

Работа выполнена на кафедре языкознания и истории русского языка Кубанского государственного университета.

Научный руководитель - доктор филологических наук член-кор. МАИ ВШ профессор НЕМЕЦ Г.П.

Официальные оппоненты:

доктор филологических наук, профессор ХАЗАГЕРОВ Т. Г.

кандидат филологических наук, доцент КОРТАВА Т.В.

Ведущая организация - Ставропольский государственный педагогический университет.

Защита состоится "т^" 1996г. в _на

заседании диссертационного совета Д 063. 73. 01. по защите диссертаций на соискание ученой степени доктора филологических наук в Кубанском государственном университете ( 350640, г.Краснодар, ул.Ставропольская, 149, филологический факультет, ауд. 231).

С диссертацией можно ознакомиться в научной библиотеке Кубанского государственного университета.

Автореферат разослан ___1996г.

Ученый секретарь диссерационного совета, кандидат филологических наук, доцент

А.Л.Факторович

05ЩАЯ ХАРАКТЕРИСТИКА РАБОТЫ

Существенность изучения семантики косееиной оценочное™ в языке публицистики обусловлена его ролью э повседневной коммуникации

Налицо настоящая оценочная революция. Согласно ван Дейку (ван Дейк, 1989) и его теория когнитивны« стратегий целый ряд факторов играет свою роль при восприятии дискурса. Очевидно, что "модели ситуации необходимы нам в качестве i основы интерпретации текста* (Там же. С.9). В данные модели, кстати, входит и структура предложения, чшггрен.*я автора, сто социальные устаиовш. предубеждения, знании об окружающем мире, ногнити&ная пзмя гь и т.д.

Принцип оценочнссти в публицаслже, исходя из зздчч убезденкя и воздействия, имеет не индивидуальный, а подчеркнуто социальный характер.

Специфика "адресата*публицистической речи определяется обращенностью ее к неисчислимой по количеству и разнородней по составу аудитооии. В языке публицистики, как и в ораторской речи, вследствие этого антиномия "производитвльзадресат' разрешается в пользу последнего (что и определяется не только внутренним развитием языка, но и социальными факторами). И это, s свою очередь, порождает следующий синдром: (кассовый читагель требует от публицистики постоянного многообразия стилисгичес»'* и жанрсиь'х приемов для дальнейшей оптимизации еоздейстоия текста. Ко это многообразие всегда меньше, чем многообразие содержания житейских коплигий и читательских потребностей. Это-аксиома. Поэтому СМИ ¡3 вечном поиске средств экспрессии, средств усиления воздействия нэ экимзющую аудиторию.

Исследуя эту логическую цепочку, приходи» к двум тенденциям функционирования оценочное™ в языке публицистики.

Во-первых, коммуникативная общезначимость и общедоступность диктует исключение средств, находящихся из периферии языка (хотя следует отметить и нарастающую в последнее время обратную волну, вызванную к жизни острой потребностью СМИ э экспрессивных обозначениях и приводящую к появлению средств уникального и индивидуального словоупотребления: диалектизмы, поэтизмы, заимствования из иностранных языков и индивидуальные нзологизмы).

Во-вторых, гоаподстзо коезенней очен»» .ости о оялозиади к прямой оценочное™ а языке публицистики. Эта тенденция обусловлена следующими моментами'

1

а) прямая оценочность в публицистическом тексте в наше время, характеризующее бурными социальными и психологическими трансформациями в жизни общества, теряет свою актуальность, недостаточно уже воздействуя на внимающую аудиторию. Прямое называние "добра" и "зла", "хорошего* и "плохого" теряет убедительность, т. к. интерпретация их на настоящем этапе неоднозначна. Поэтому все большую роль в воздействии начинают играть языковые элементы

- косвенной оценочное™, функционирующие в коммуникации непрямо, в известной

I степени скрыто;

б) повторяемость того или иного круга оценочных средств т. н. "прямого называния" постоянно превращает их в стандарты, ведет к заштампованное™ словоупотребления (если брать примеры из истории, то слово "гражданин" для революционно настроенных французов не было нейтральным, как сейчас, а имело высокую стилистическую окраску и включало в себя социально-оценочные элементы). Использование же в этом плане средств косвенной оценки более действенно и актуально, т. к. они многообразны и многочисленны, - а потому так легко и быстро как другие средства языкового воздействия не исчерпываются.

Именно рассмотрению косвенной оценочное™ как эффективного средства достижения конечного результата в публицистике (т. е. максимального воздействия журналистского слова не только на внимающую аудиторию, но и на социальные институты) и посвящена наша работа.

Актуальность настоящей работы связана с возрастающей ролью языка публицистики в формировании общественного мнения. И если трудов по анализу языка художественной литературы много {Пешковскнй, Шанский, Бахтин, Виноградов, Жирмунтский и др.), то лингвистическое направление в исследовании путей усиления воздействия журналистского слова, а более обобщенно - языка публицистики, достаточно молодо. Базисных трудов по анализу современного публицистического текста явно недостаточно. Ученых в первую очередь интересуют лексические (Солгзник.

| 1981), словообразовательные (Вакуров. 1991) и другие аспекты публицистического текста больше, чем его анализ.

Практический опыт работы вжурналисгике наводит на мысль о наблюдении над качествами и средствами, которые способствуют повышению экспрессивности публицистического текста в рамках косвенной оценочности как одной из черт экспрессии. Это и стало целью нашего исследования.

На защиту выносятся следующие основные положения:

1.С переориентацией лингвистики в сторону изучения языка в его реальном функционировании закономерно рассмотрение существования в нем имплицитной (скрытой) информации, передаваемой посредством косвенно-оценочных средств, которые способствуют повышенной экспрессивности языка V. находятся а системе соотношения с прямой, рациональной и эмоциональной оценочностью.

2.Роль косвенной оценки в ясыке публицистики обусловлена изначальной спецификой журналистского воздействия, его многослойностью, призванной "концентрировать очень большую информацию на небольшем отрезке" (Арнольд 1974, 10), а таюхе создаоэть действенные смысловые эффекты за счет "внезапных

, недоговоренностей", которые возбуждают в читателе "напряжение воображения и более яркий образы, чем, если бы псе было сказано" (Ларин 1974, 66).

3.В современной публицистике употребление средств косвенной оценочное™ становится все; более активным, потому что в нгше время, характеризующееся бурными социальными и психологическими трансформациями, средства т н. "прямого называния" теряют убедительность, так как, во-первых, интерпретация их нз настоящем этапе читательской аудиторией неоднозначна и, ео зггорых, средства прямой оценки очень быстро стандартизуются, что ведет к защтампоеанности словоупотребления. Средства же косвенной оценочное™ более многообразны и многочисленны, т.е. не столь подвержены исчерпыванию языкового воздействия.

4. Языковые средства косвенной оцеьочности - часть общей ткани публицистического текста. Они закономерно взаимодействуют с такими средствами публицистического воздействия, как выбор и логика подачи фактов, усиливая их за счет "стилистического контекста" (термин И.В. Арнсльд), который скрыт в употребляемых языковых элементах различного происхождения с богатым этнокультурным фоном.

ТЕОРЕТИЧЕСКАЯ И ПРАКТИЧЕСКАЯ (см. стр.4) ЗНАЧИМОСТЬ работы заключается в рассмотрении процессов экспрессии в рамках косвенной оценочное™ в современном русском публицистическом тексте, создании определенной типологии соответствующих языковых элементов, в анализе их воздействия на общественное мнение

МАТЕРИАЛ ИССЛЕДОВАНИЯ составляет конфетная русская периодика последних лет. Мы сосредоточили внимание на тех российских газетах, которые стали носителями основных идей сегодняшнего дня. Сыгравших известную роль в социальных и духовных процессах нынешнего периода в России. Для иллюстрации ряда концептуальных моментов данного исследования привлечена и русскоязычная газета "Наша страна", издающаяся в Буэнос-Айресе (Аргентина).

СТРУКТУРА РАБОТЫ. Исследование состоит из введения, двух глав, заключения и библиографического списка литературы.

АПРОБАЦИЯ РАБОТЫ. Материалы работы прошли апробацию на межвузовской конференции "Современные СМИ" (Воронеж, 1994), межрегиональной конференции "Язык и человек" (Краснодар-Сочи, 1995), Всероссийской конференции "Проблемы экспрессивной стилистики" (Ростов н/Д, 1995).

СОДЕРЖАНИЕ РАБОТЫ

Во введении обосновывается выбор темы, актуальность изучения семантики косвенной оценочное™ в языке публицистики и средств еэ выражения. Определяется цель, основные положения, выносимые иа защиту, научно-практическая значимость исследования, дается обзор методов, приемов, источников, использованных в работа.

3 главе! рассматривается проблема оценочности лаыкоаыхсрэдств как главная особенность языка публицистики.

Основная функция категории оценки в области бьггия, как известно, - ориентация личности в мире. (Евгеньева 1988,730). Но как верно подчеркивает исследователь в области современной психологии Н.И. Жинкин. "Коммуникация не состоится, если ' передаваемая от информационного источника к реципиенту мысль не будет идентифицирована, не возникнет текстовой смысл. Если имя непонятно, для воспринимающею оно пусто - такого предмета нет. Любое понятие, даже воображаемое, к какой бы области сенсорики оно не относилось, может стать ззгдатным, только ее л-л имеет и»ля, имеет внутреннюю оценку индивидом" (Жиикин 1982,17-18).

По существу, все многообразие предметов человеческой деятельности, общественных отношений и включенных о их фуг природных явлений может выступать в качестве 'предметных ценностей* как объектов ценностного отношения, т.е. оцениваться в шанс добра и зла, истины или неистины, красоты или безобразия, допустимого или запретного, справедливого м »»несправедливого и т.д." (Философский энциклопедический словарь 1933,765).

Безусловно, как мы уже гюдчеркизали, ценностные отношения должны быть закреплены в коммуникационном процессе языка, т.е. а семантических (а иногда и синтаксических) его структурах.

Оценка является, очевидно, универсальной категорией - еряд ли существует язык, в котором бы отсутствовала оценочная категория.

Аксиологический (т.е. оценочный) аспект значений, как известно, исследовался еще в работах античных философов. Примерно к -этому жз времени относятся истоки и функциональной стилистики, риторики как таковой. Возраст же русской функциональной стилистики принято исчислять примерно 4-мя столетиями (см. напр. Кайдз 1989,18). В первых русских ритсриках вологодского епископа Макария (1617) и М.И. Усачева (1699) уже давались рекомендации, как построить речь, на каких языковых

средствах, чтобы она наиболее сильно влияла на внимающую аудиторию. Дифференцировались уже и типы речи - на высокий, низкий и средний (дальнейшее развитие это учение получило в хрестоматийно известных трудах о стилистических ресурсах русского языка М. В. Ломоносова). Дальнейшее развитие функциональной стилистики прослеживается в работах A.M. Пешковского, Л.В. Щербы, Б.А, Ларина, В.В. Виноградова, А.Н. Гвоздева и ГО. Винокура. Позже в осмысление коммуникативных функций языка внесли большой вклад М.М. Бахтин и Н.И. Конрад.

Тем не менее, нужно отметить "собственно семантика оценочных операторов в лингвистических терминах исследуется не столь давно" (Вольф 1985,4).Задача же это не только теоретическая, вызванная к жизни ее функциональной спецификой, но и в первую очередь сугубо практическая, определяющая перспективность функционально-семантического анализа средств оценочное™ языка. В нашем контексте рассмотрение данной проблемы служит отчасти и разрешением проблемы поиска и приемов выразительности публицистического языка. Спектр языковых выражений здесь достаточно широк. Например, оценка, ограниченная элементом, меньшим, чем слово, - аффиксом:

Фуражечка у него под Вольфовича... (Воля России, N14, август 1995); или оценка, характеризующая целое высказывание:

Ельцин нерасчетливо отдал инициативу и огни рампы своему премьер-министру. (Известия, 20 июня 1995)

Говоря о функциональной семантике оценки и ее составляющих, необходимо акцентировать внимание на субъективных и объективных факторах оценки. Это важнейшая особенность, из которой, на наш взгляд, и родилось разграничение прямой и косвенной оцэнок. Хотя и объективная оценка, конечно, условна по большому счету, но все же в меньшей мере, чем субъективная. Например, самым ! «объективным)) принято считать признаки цвета и формы, однако, и в них присутствует несомненный субъективный аспект. Поэтому «субъективные и объективный компоненты оценочного значения в языке представляют собой диалектическое единство с весьма сложными и меняющимися соотношениями» (Вольф 19S5,29).

С соотношением субъективного и объективного в оценке тесно связан и вопрос об истинности оценочных высказываний. Можно ли вообще говорить об истинности либо ложности оценки в коммуникативном процессе и в языке публицистики в частности? И если такая дифференциация возможна, то, базируясь на каких основаниях?

Ортодоксальная точка зрения на этот вопрос заключается о утверждении, что оценочные высказывания «не являются ни истинными, ни ложными, т.к. они не могут быть верифицированы, проверены путем соотнесения с действительностью» (Ивин, 1970,45).

Однако, присутствие в оценке дссярнгггизного фактора, тяготеющего к отражен1,',® объективных свойств предмете^ и событий, заставляет взглянуть на оту * проблему и под другим углом, где большую роль играет ухе не сама субъективность, как таковая, а степень ее присутствия в суждении.

Сенсорная оценка, з силу своей гиперсубъективности в чистом виде в языке публицистики вряд ли употребима: другое дело, сенсорная оценка, высказываемая как «общее мнение», а следовательно, тяготеющая к отражению объективных свойств. Она может быть как истинной гаки ложной, характеризуясь, кзксоебщекиео положении еещей з реальном мире, имеющей прзБО на жизнь в публицистическом контексте.

Например: Знаем одно - что и сегодня в России власть пахнет кровью {Возрождение России, N 2, март 1891).

Истинность или ложность такой оценки, безусловно, зависит от отношений .(объект-субъект». Отсюда напрашивается вывод, чго »сценка не должна быть представлена как континуум, на шкала которого располагаются высказывания, от истинных до ложных» (Вольф, 1835, 35).

Одной из осноеных особенностей оценочной моданьности языка публицистики (в отличие от оЗщоязыкового контекста) является не только тяготение к статусу объективного отражения, но и тяготение «снижению категоричности оценок. В основе снижения категоричности лежат, как наги представляется, психологические аспекты, подразумевающие необходимость смягчения мнения, которое может показаться неприемлемым для адресата. Направленность здес» следующая - за счет смягчения оценки, как бы признания ее не единственно верной, автор, преследуя свою цель за счет «принципа вежливости», более легко убеждает адресата в своей оценке. Это еще одна из точек возникновения косвенной оценочное™ языка публицистики.

Составляющих средств этого приема несколько. Вслед за Е.М. Вольф (Там же. С.111) можно выделить прежде всего, деинтенсификацию, т.е ослабление степени признака.

Например: Всегда считалось, что мрачные фантазии Кафки - для эстетов. Но похоже, наша жизнь шиворот-навыворот их ряды умножает... (Куранты,23 апр. 1994).

Сравним возможную цепочку деинтенсификации на основе взятого примера: Но, ясно, наша жизнь шиворот-навыворот их ряды умножает-...на секрет -...похоже...

Автор газеты «Куранты», уйдя от категоричности оценки, ослабив ее степень, | расширил потенциальную внимающую аудиторию - ведь люди не любят, когда их «учат

I

\ жить» на примере конечных истин.

В этом же плане интересно употребление оценочностных предикатов, ] выполняющих вышеуказанную роль, - по-моему, мне кажется и др. Например: Если даже допустить, что сам Ельцин устал от шапки Мономаха, кажется, что его окружение, кремлевская камарилья, как всегда, «жадною толпою стоящая у трона», от власти и связанных с нею хлопот отнюдь не устала. (АиФ, N14, апр. 1995).

И, наконец, специфическим средством косвенного усиления оценки являются . кванторные слова, главная характеристика которых - чем более широкий класс I объектов охватывает их оценка, тем она сильнее. Например: Молдова, не скрываясь, подводит войска, занимает оставленные Приднестровьем позиции и плюат на все соглашения. (Русское дело, N 5, май 1992)

Сравним возможную цепочку оценок по степени сужения значимости факта:

все соглашения - недавнее соглашение в Тирасполе - временная договоренность с командующим 14-й армии Лебедем и т.д.

Легко проследить, что чем правее в этой цепочке стоит оценка факта, тем он менее глобален и значителен, а значит, менее эффективен для восприятия адресатом публикации.

Резюмируя рассмотренные аспекты взаимодействия семантики и прагматики оценки в языке публицистического текста, нужно подчеркнуть, что они неразделимы, т.к. все стороны функциональной семантики (т.е. собственного значения языковых единиц) отражают слияние с прагматикой (т.е. условиями их реализации в процессе «автор- адресат»).

Различные стилистические эффекты в разные периоды развития филологических наук рассматривались как катализаторы более легкого и глубокого запоминания текста. Позже значимость их как «деятельности, актуализирующей

возможные смысловые комбинация из ограниченного и во многом пстерязшего ату воздействия запаса общеизвестных номинаций» подчеркнул неаполитанский мыслитель 17 века Дж. Вико, высказавший мысль, что лингвистические формы являются потребителем спае (Вино 1940, 46). Именно ета идеи нашли, как известно, свое продолжение в трудах 8. фен Гумбольдта, А. А. Потебни. э таюке и в исследованиях американского этнолиьгвиста Э. Сепира.

Говоря о стилистических эффектах и *разгсоорнсста» как важнейших источниках выразительности в газетном языке необходимо сделать особый акцент на такей I важнейшей группе средств достижения этого, кзк тропы. Но, с другой стороны, важно учитывать специфичность трспов в газетно-публицистических жанрах, если в литературе чем сложнее и изощреннее тот или иной троп, тем богаче и сочнее художественный текст, то публицистике такая «гиперсочность» противопоказана. Недаром видный публицист М. Е. Кольцов писая в свое время: «...У нас слишком увлекаются лжекрассчносггью. Есть несколько талантливых людей, не они такжирно готовят свои «блюда», что их протизно взять в рот. Начинают бесконечно наворачивать всякие эпитеты, начинается сложный перегсок этггегных колохолоз, в очеркоасв бпюдо наложены груды метафорического жира. Расчет был - щедро накормить читателя, а он, глотнув одну-две ложки, то бишь абзацев, откладывает «блюдо» в сторону». (Кольцов, 1931,32-33).

Так что в языке публицистики эстетическим фитерием служит простота и ясность того или иного тропа (к примеру, метафоры как наиболее распространенного средства косвенной оценочности), а также контрастность и неожиданность переноса-

Например: Метастазы насилия пронизали псе тело порушенного беловежским соглашением бывшего Союза. (Вопя России, 7 мая 1994).

Как вадим, метафора языка публицистики и похожа, и не похожа одновременно на метафору а худетсестванмой литературе, т.к. в публицистике любой троп в большей степени, чем я литературе сармекторовзн }<а видение связей и сходства явлений и признаков, которые казались до этого читателю непохожими,

Именно в силу специфичных черт публицистических тропов и их активного использования, экспрессия газетного языка, подчеркнем мы вслед за В. Г. Костомаровым, «легко превращается в словесный знак* (Костомаров, 1971, 24). Приведем в доказательство этому еще несколько примеров. Радикально-реформистский еженедельник «Юг.«, разрабатывая популярную некогда тему «имперских амбиций СССР», писал: Ваа^Або^шевизма из кинула политическую

удавку и на шею стран т.н. соцлагеря...» («Юг» №23.1992).

А альтернативная по идеологическому настрою кубанскому еженедельнику санкт-петербургская газета «Отечество», подчеркивая дутый, по ее мнению, характер реформаторства в России, пишет:

«Барабаны эпохи громыхают все громче, все яростнее, не давая ни себе, ни нам передышки». (Отечество, 5 дек., 1991).

, Поскольку сдвиги и отклонения от собственно узуса значения слов прежде всего, проявляются в речевой реализации, большинство исследователей именно в ней усматривают основной источник для анализа функциональных направлений в лингвистике. Не споря с целесообразностью такого подхода, все же акцентируем внимание на определенной специфичности генерации оценочных средств языка публицистики. Здесь тенденция оживления изменений узуса слова связана с потребностью генерации эффективных образных средств, по сути косвенно-оценочных: сначала в языке публицистики, игшшь потом становящихся достоянием общеречевой коммуникации. Одним из ярких подтверждений тому является бытование в коммуникационном общении окказионализма «красно-коричневые». Родившийся как средство косвенной оценочности идеологических противников в СМИ ультрареформистской ориентации во времена августа 1991 года: он лишь потом приобрел статус риторической фигуры в обыденной коммуникации.

Разделяя взгляды академика В.В.Виногрздова, утверждающего: «История слова должна воспроизводить все содержание, всю цепь его смысловых превращений, все его «метаморфозы»... «История слова всегда жизненнее: динамичнее и реальнее его этимологии». (Виноградов, 1968,19), мы присоединяемся и кточке зрения, что слово - это не просто знак. «Слову присуща загадочная связанность с «отображением», принадлежность к бытию отображаемого. Это надо понимать в самом широком и принципиальном смысле, а не только в том, что миметическое отношение принимает ■ участие в образовании языка» (Гадамер, 1988,484).

Как бы подводя резюме положений 1 главы данной работы, подчеркнем, исходя из вышесказанного, что исторические корни слов, используемых в качества I косвенно-оценочных средств в языке публицистики, небезразличны в их синхроническом употреблении.

Квинтэссенцией же доказательной системы 1 главы данной работы является 1 положение, что работа с внутренней формой слова-это основная особенность | языка современной публицистики. Учитывая, что «слова с различной семантикой

в разной степени наделены способностью к сохранению внутренней формы». (Мегантесое, 1993), т.е., говоря по-другому, в некоторых случаях внутренняя форма избыточна и поэтому тяготеет к характеру затухания, подчеркнем, что в языке публицистики внутренняя форма слова - наиважнейшее сродство его выражения, сохранения образности. Здесь средство выражения приобретает статус цели - в этом генератор нозых реализаций внутренней формы слова и одновременно специфичность оценочных средств языка публицистики.

Не претендуя на слишком широкие обобщения, единство метода рассмотрения косвенной оценочное™ в языке публицистического текста подчеркнем лишь в узловом месте понимания его как работы с внутренней формой слова. От этого узлового места радиально продвигаются з разных направлениях уже реализации средств косвенной оценочное™, т.е. ее типы.

Попытке типологизации средств косвенной оценочности в языке публицистики и посвящена глава 2 данной работы.

Эмоционально окрашенные слова, как и метафоры, спираются на прямые значения, сохраняя живую связь с ними. Но но осему прочему, и это важнейшее их ' качество,- они изначально, вне контекста, уже содержат о себе оценочный элемент. Обобщенно - символическое значение эмоционально окрашенных слов - это, по всей видимости, результат смещения уровня, на котором возникает по сути, новое эстетическое значение. Толковые словари современного русского языка сопровождают их пометами «высокое», ».ласкательное», «уничижительное» и т.д. Тем самым уже подчеркивается сфера применения того или иного эмоционально скрашенного слова - в основном это косвенно-оценочные средства в языке. Найдем толкование слова кратный» (высок.). Военный, боезой (Словарь русского языка 1584, 582). Слово это наполнено гражданским пафосом и патетикой, что и обусловливает смысловое и эмоциональное его насыщение в следующем публицистическом тексте:

«Ратная биография Г. К. Жукова - ярчайший пример человеческой жертвенности и патриотизма... больше, чем факт истории, больше, чем летопись войны» (Кубанские новости, 6 апр. 1996).

Все вышеизложенные характеристики равно относятся и ко 2-му эмоционально окрашенному слову, использованному журналистом в процитированном публицистическом эпизоде, - «летопись», 3. высок. То же, что история. (Там же. С.277).

Диаметрально противоположное значение по эмоциональной окраске имеет к примеру, слово «воякав - разг. ирон. или шутл. Тот, кто воюет задиристо и незадачливо». {Там же. С.87).

«Что же оказалось на самом доле? Ненависть дудаевских вояк выплеснулась на мирное население, на беззащитных женщин и детей». (Независимая газета, 18 янв. 1995).

Таким образом, можно сделать вывод, что характерной особенностью эмоционально окрашенных слов является насыщенность определенным чувством. Поэтому в данном материале в основном они многофункциональны. Проблема уместности их употребления в публицистическом тексте в связи с такой определенностью весьма актуальна: читатель моментально и однозначно воспринимает данные косвенные оценки «плохого» и «хорошего».

Среди экспрессивных средств языка публицистики, несомненно, особое внимание занимают фразеологизмы. Прежде чем мы обратимся к конкретному рассмотрению их функционирования в роли косвенно-оценочных средств языка публицистики, необходимо определиться с их терминологической трактовкой.

«Фразеологизм. То же, что фразеологическая единица. Лексически неделимое, устойчивое в своем составе и структуре, целостное по значению словосочетание, воспроизводимое в виде готовой речевой единицы». (Розенталь, Теленкоеа 1976,514). Здесь наличие у фразеологизма лексического значения, что очень важно в рассмотренном нами контексте, практически доказывается не только тем, что он может быть истолкован, но и тем, что фразеологизм и слово могут быть соотнесены по их лексическому значению как синонимы. Например: рукой подать - близко: дать дуба -умереть: тертый калач - пройдоха и т. д.

Различные типы устойчивых сочетаний позволяют ярче описать событие, привлечь к нему внимание читателя, а главное - дать образную оценку тому или иному факту косвенно, не лобовым прямым называнием. Здесь несомненную актуальность имеет акцент содержания фразеологизма, с которым связывается характеристика, т. е. отнесенность к определенному разряду. В зависимости от этого, как известно, фразеологизм может согласовываться со словом, управлять словом или быть управляемым, а также примыкать к слову. Нам представляется целесообразным в данном рассмотрении подчеркнуть традиционную дифференциацию разрядов фразеологизмом (см. напр. Фразеологический словарь русского языка 1968,8), т.к. от

этого во многом зависит правильность употребления того или иного фразеологизма в роли средства оценки в публицистическом тексте.

Журналисты в поисках более экспрессивных средств выражения стремятся расширить эмоционально - воздействующие возможное! и фразеологизмов, усилить их функционально-стилистическую значимость. Это влечет за собой различные преобразования устойчивых сочетаний зсэх типов. На наш взгляд, творческая их обработка, трансформация в пределах сохранения общего образа или структуры придает им даже остроту, некоторую новизну.

В данном плане эффективны такие преобразования, как, например, перестановка или замена слов - компонентов фразеологизма:

Семь лет - один ответ (Комсомольская правда, 28 янв. 1981).

Синий лежалый платочек (АиФ, 11 сент. 1993).

Замена слов в этих сочетаниях делает их еще более яркими в оценочном плане, и главное, - соответствующим тематике публикации.

Интересно и наблюдение за следующей группой преобразований фразеологизмов как включение в состав фразеологизмов стилистически сниженных слов, окрашивающее сарказмом псе высказывание:

«Итак, большинство населения - против, а парламентская «демократия», как пресловутый кот из басни, слушает и продолжает невозмутимо чавкать (Зазтра, 17 июня 1994).

Логической трансформацией фразеологизма модно считать такое изменение фразеологизма, при котором его смысл становится противоположным общеизвестному:

Преступление без наказания (Милицейская газета, 7 янв. 1993)

А острые углы остались (Московский комсомолец, 27 июня 1994) и т. д.

'Часто встречается и такой прием, какусечвниэ фразеологизма, что будирует восприятие читателя недосказанностью и этим усиливает экспрессию оценки: «Семь

раз примерь». (Московская правда, 14 февр. 1994).

Делу венец (АиФ, 14февр. 1993).

Специфические свойства фразеологизмов, выступающих как средства косвенной оценки, позволяют использовать их в качестве компонентов, организующих текст. Например, они часто служат заголовками, выступают с функции зачина, определяя общую тональность публикации:

Да будет свет, сказал монтер и перерезал провода - о проблемах энергоснабжения в Краснодаре (Кубанский Курьер, 23янв. 1995).

Устойчивые сочетания, поставленные в конце предложений, абзацев, как бы обобщая сказанное, оценивают его, подводят легко воспринимаемый читателем итог. В полемической заметке «Коротки ноги у лжи» один из абзацев, где критиковалось телевидение «Останкино», заканчивается так:

У лжи копоткие ноги, и «Останкино», руководимое А. Яковлевым, далеко на них не уйдет (Наша Страна, 13 янв. 1994).

Афористически четки и содержательно емки публикации, где косвенная сценочность выстраивается на основе фразеологизмов, образующих своеобразное композиционное | кольцо. Так, к примеру, заметка «Будем с хлебушком?» начинается:

«Аппетит, как известно, приходит во время еды». Этотже фразеологизм повторяется в конце публикации, как бы замыкая кольцо: «Аппетит, как известно, приходит во время еды... Завирюхи приходят и уходят, а кушать хочется всегда» (Московский комсомолец, 29 июня 1994).

Существуют и чисто лексические средства создания речевой экспрессии, которые связаны с социальными коннотациями на этнической базе русского языка. К ним относится, в первую очередь, гибридизация, которая по происхождению восходит к принципам народной этимологии.

Гибридные слова создаются авторами публицистического текста как окказионализмы и являются результатом поиска журналистами яркого оценочного слова. Окказионализм, в широком смысле понимаемый как слово, образованное по ■ непродуктивной модели, используемое только в условиях данного контекста (Розектапь,

Тапенкова 1976,240), о языке публицистики обычно служит средством косвенной оценки с ярко выраженным настроением сарказма (оговоримся, в эмоциональном плане не ; все окказионализмы соответствуют этому настроению).

Небольшая экспрессия косвенной оценки на основе окказионализмов является результатом необычного соединения слов - по смыслу или стилистически достаточно отдаленных. Эта необычность к является важнейшим фактором эффективности гибридного слоза, т. к. выбор оценочного слова (или его внутренней формы), как правило, неожидан для читателя и всецело обусловлен замыслом публициста: отсюда и широкий диапазон данных средств.

> И правда, получая зарплату «хохлобаксами» в пределах 15 тысяч российских рублей, не тс, чтосникерса, взреникоз-то не поешь... (АиФ, N50, дек. 1993).

Здесь окказионализм, создающий сатирически-комический эффект образа «вильчой и нэзапзжной» украинской валюты, образован за счет жаргонного именования украинца «хохол» и жаргонного именования американского доллара как гаранта конвертируемости валюты «бакс».

Сладкоголосая мылрдия мексиканских сериалоз - это ли не зомбирование нашего человека? (Советская Россия, 20 ноября 1994).

Здесь окказионализм образован за счет контрастной по сути подмены элемента слоза (т.е. мылодия - это мелодия «мыльней оперы»: низкопробщина, призванная активизировать деградацию настоящей культуры).

Одним из наиболее действенных средств создания косвенной оценочное™ ■» публицистического текста является прием семантического парадокса. В основе языкового механизма его создания лежит нарочитое нарушение норм семантической сочетаемости, т. к. в рамках одного высказывания соединяются слова, взаимоисключающие друг друга. В результате создается эффект обманутого | ожидания, порождающий нестандартное оценочное восприятие. Например, в статье «Комсомольской правды» о работе западных и российских спецслужб автор характеризует одного из героев следующим образом:

честный предатель Носенко (Комсомольская правда, 20 скт. 1994).

Эффективность оценочности всего высказывания здесь, несомненно, в заложенном парадоксе, в логическом взаимоисключении слов «честный», трактуемого как: 1. Правдивый, прямой и добросовестный» (Словарь русского языка 1384. Т.4 С.672), и «предатель», трактуемого как «тог, кто предал, предает кого-л., что-л.; изменник» (Там же. T.3.C.362).

Немаловажная роль в создании лексики т. н. змотированного поля принадлежит | единицам языкового творчества или - языковой игры, создаваемой за счет трансформации или переосмысления стереотипа узуального употребления языковой единицы. Наиболее яркие реализации этого - нарушение норм сочетаемости и другие j случаи неканонического использования языка - мы рассмотрели в предыдущих разделах, посвященных исследованию косвеннооценочной роли в языке публицистики окказионализмов и приемов семантического парадокса. Посчитав возможным их выделение в самостоятельные разделы рассмотрения, мы в данном разделе сочли целесообразным рассмотреть группы языковых средств косвенной оценочности, может быть менее творчески проявленных, но, несомненно, авторски индивидуальных и направленных на увеличение интенсивности и усиление выразительно-изобразительных качеств публицистического текста. Они, безусловно, повышают воздействующую силу содержания.

Во-первых, в рассматриваемой группе косвеннооценочных средств языковой игры в публицистическом тексте необходимо вычленить частицы с усилительным, указательным, вопросительным, отрицательным значениями, в фокусе категории I экспрессивности выступающие как «гибридно-полуграмматический, полулексический ' тип (потерминологии В. В. Виноградова); т. е. в известной мере каксредства косвенной оценочности. Например, в репортаже «Праздник со слезами на глазах» журналист пишет:

Ишь ведь чего захотели, чтобы обеспамятовали мы! (Комсомолвская правда, 9 мая

Здесь сочетание частиц - просторечной «ишь» (с функцией привлечения внимания х объекту оценки) и нейтральной «ведь» - формируют скрытый, косвенный смысл оценочного высказывания. Это по меткой характеристике Т. М. Николаевой ! (Николаева 1985,17) «высказывание-тень».

1995).

Во-вторых, в рассматриваемой группа косвеннооценочных средств языковой игры в публицистическом тексте, на наш взгляд необходимо акцентировать внимание на I звукозаписи, т. е. слоаах-знукообозначониях, блестяще выполняющих эту роль. Естественно, это касается не всей группы слоз-звукообозначений, а лишь тех, которые с определенной долей условности можно было бы назвать свэрхзвучащими. Например: гром, лязг, скрип, кряхтеть и т. д.

Помнил лейтенант Кухуладзе только :<ак что-то прошипело над головой, потом охнуло рядом - пришел он в сознание в полееом уже госпитале, на третьи сутки. (Комсомольская правда. 1995,21 янв.)

Кряхтя и посчрипыаая, буксирчиктянул барку кберегу (Российская газзта, 1994,17 сент.)

"В-третьих, в рассматриваемой группе косвеннооценочных средств языковой игры в публицистическом тексте нужно выделить прием употребления стилистически нейтральных слов с суффиксами эмоциональной оценки. Этот прием усиления экспрессии достаточно продуктивен и в силу этого исследован в современном русском языке. В публицистическом тексте его реализации пол/чили наиболее интересные формы

Например, достижение эмоционального эффекта с помощью суффиксов с ярко выраженным уничижительным значением.

«Грамотешки, конечно, ученикам школ '.1 хватает, но они и без нее справляются, торгуя пивом в комках...» (Комсомольская правда, 8 июля 1995).

Политиканам со Старой площади е междоусобицах не до народа, сердечишки к его нуждам холодны. (Русский Восток, 7, апрель 1994).

И, наконец, в-четвертых, при рассмотрении группы косвеннооценочных средств языковой игры в публицистическом тексте нужно акцентировать внимание на приеме особой авторской ритмики при построении фраз (повторение одних и тех же слов и выражений в начале абзацев, предложений или отдельных синтагм и т. д.).

Например:

Возможно, в России еще наступит эпоха Ренессанса, возможно, родятся Пушкин и Ломоносов. Возможно, вспомнят и нас, брошенных на выживание в мучительное гетто безнравственности. Возможно. (Комсомольская правда, 16 авг. 1395).

Здесь напряженная экспрессия достигается за счет приема лексической , анафоры.

В общей совокупности прием авторской ритмики построения фраз в публицистическом тексте создает ярко выраженную, но не прямую эмоциональную I оценку, становящуюся тем «подводным течением, которое необоримо тащитчитагепя за собой».

Ввиду целей эмоционального воздействия среди маркированной лексики языка публицистики, несомненно, первое место по частотности употребления занимают языковые элементы русской литературы - известные цитаты, афоризмы, имена персонажей художественных произведений, наименования известных фактов из I литературного процесса.

Например:

) Вот приедет барин Клинтон... (Советская Россия, 4 апр. 1995)

Президентская предвыборная гонка породила новый вид бизнеса - продажу подписей граждан. Поэтому предлагаем свой лозунг: «Павла Ивановича Чичикова - в президенты!» (Московский комсомолец, 6 февр. 1996).

Литература советского периода в рамках маркированной лексики языка публицистики представлена в более сложном плане. Причина тому, на наш взгляд, коренится в идеологизированное™ произведений, когда их языковые элементы | приобретают контрастное оценочное содержание по сравнению с первичной авторской I семантикой.

Например:

Пальнем-ка пулей в родную Русь? Пальнули. И, раненая, бьется Россия. (Демократическая газета, 17янв. 1991).

и Мы рождены, чтоб сказку сделать пылью.. (Завтра, 32, август 1994).

Активно обогащаются косееннооцэночкые средства языка публицистики за счет маркированной лексики элементов из Библии и религиозной жизни. Из них больше всего нам удалось зарегистрировать библейскую фразу «не хлебом единым...» в разных вариантах:

Не хлебом единым жив человек, ему необходима, чтобы и душа пела ,. (Труд, 28 июня 1994).

Не словом единым, а и делом, делом, в первую очередь, возродится Россия. (За Русь!, 2, окт. 1993).

Богата душевными талантами эта неказистая, такая обычная девчонка-ткачиха. Значит, не красотой единой живы мы. значит, не одной ею... (Молния, 5,1995).

Библеизмы успешно выполняют роль косвенной оценки и в полемических и в публицистических текстах, когда авторы находят аргументы а библии в свою пользу. Например-

Каиново семя - все, что можно сказать о первом и последнем президенте СССР (Советская Россия, 2сент. 1993).

Таким образом, библейские языковые элементы фу нкционируют в современной публицистике для описания практически любой ситуации, вплоть до сатирического контекста:

Возлюбим друг друга, пока мы друг друга не съел/ (Московские новости, 15 авг. 1S93).

Особую группу косвенных оценочных средств маркированной лексики представляют собственные имена и фамилии известных исторических деятелей, писателей, художников и т.д.. обладающих специфическими индивидуальными коннотациями, что и определяет особенности их семантического использования:

«Трумэнизм» Билла Клинтона (Труд, 17 якв. 1998).

(Как известно, некогда президент Трумэн славился тем, что в порыве гнева не выбирал дипломатических выражений - Г.С.)

Положительный содержательный план получают фамилии лиц, которые сыграли выдающуюся роль в русской истории:

Я верю, что и в наше смутное время появятся у нас Минины и Пожарские (Завтра, 32, август 1994).

Хотя, необходимо подчеркнуть, что в силу разного понимания заслуг тех или иных исторических деятелей журналистами противоположных ориентации, амплитуда ценностных характеристик подобного плана может колебаться от знака + до знака Например:

Перемены в правительстве принято связывать с «заменой мальчиков в розовых штанишках» на «зрелых прагматиков»... но нет среди них Сталиных. (Советская Россия, 10 февр. 1995. - Образ Сталина здесь легендарен и эталонен - Г.С.).

Сапармурат Ниязов, новоявленный туркменбаши, пока лишь сдает кандидатский минимум на Сталина. (Московский комсомолец, 17 апр. 1996 - здесь образ Сталин олицетворяет отрицательную оценку жесткой диктатуры - Г. С.).

Типичным, по нашим наблюдениям, является и еще один аспект употребления маркированной лексики в роли косвеннооценочныхсредств языка публицистики. Это т. н. кратковременные устойчивые единицы, характеризующие известные и чрезвычайные события. Например: Вздыбленная известиями о «втором Буденновске» страна в среду с облегчением вздохнула: заложники центральной больницы в Кизляре освобождены (Российская газета, 11 янв. 1996).

Резюмируя, подчеркнем, что исследование маркированной лексики в роли средств косвенной оценки - процесс непрекращающийся и обусловленный постоянным поиском и генерацией новых единиц и их интерпретацией журналистами.

В заключении обобщены основные результаты исследования.

Они отражены также в публикациях:

Специфика воздействия косвенной оценочное™ в современном публицистическом тексте//Соеременные СМИ. Воронеж, 1994.

Типология косвенных языковых средств оценки (на материале современной русской публицистики)//Язык и человек. Краснодар - Сочи, 1995.

Больной вопрос журналистики: мутации заимствований в экспрессивной стилистике/ / Проблемы экспрессивной стилистики. Ростов н/Д, 1