автореферат диссертации по истории, специальность ВАК РФ 07.00.07
диссертация на тему: Осетинская феодальная знать в системе взаимодействия этнических элит Северного Кавказа

Полный текст автореферата диссертации по теме "Осетинская феодальная знать в системе взаимодействия этнических элит Северного Кавказа"

На правах рукописи

Марзоев Ислам-Бек Темурканович

ОСЕТИНСКАЯ ФЕОДАЛЬНАЯ ЗНАТЬ В СИСТЕМЕ ВЗАИМОДЕЙСТВИЯ ЭТНИЧЕСКИХ ЭЛИТ СЕВЕРНОГО КАВКАЗА (XVIII - НАЧАЛО XX ВВ.)

Специальность: 07.00.07. - этнография, этнология и антропология

Автореферат диссертации на соискание ученой степени кандидата исторических наук

Москва 2006

Работа выполнена в Северо-Осетинском институте гуманитарных и социальных исследований им. В.И. Абаева ВНЦ PAII и Правительства PCO-Алания

Научный руководитель: доктор исторических наук З.В. Канукова

Официальные оппоненты: доктор исторических наук, профессор

В.В. Трепавлов кандидат исторических наук М.И. Баразбиев

Ведущая организация:

Адыгейский государственный университет

Защита состоится «14» февраля 2006г. в 14.30 часов на заседании специализированного совета К.002 117 01 по защите диссертаций на соискание ученой степени кандидата исторических наук при Институте этнологии и антропологии им. H.H. Миклухо-Маклая РАН

Адрес: 119334, Ленинский проспект, Д.32-А, корп.В.

С диссертацией можно ознакомиться в библиотеке Института этнологии и антропологии им. H.H. Миклухо-Маклая РАН.

Автореферат разослан «14» января 2006г.

Учёный секретарь Диссертационного совета кандидат исторических наук

О.Б. Наумова

Общая характеристика работы

Актуальность исследования. С глубокой древности на территории Северного Кавказа проживали представители разных этнокультурных массивов. Одновременно на протяжении многих веков в регионе складывалась и развивалась особая система межэтнического общения. Его содержание составляли не только спорадические, а также постоянные контакты, но и глубокое этнокультурное взаимопроникновение.

Как правило, в установлении межэтнических контактов участвует не весь этнос, а его представители, происходит общение отдельных групп контактирующих народов. На Северном Кавказе участниками межэтнического взаимодействия в XVIII - начале XX вв. были этнические элиты, т.е. феодальная знать. Исследование межэтнического общения феодальных сословий представляет особый интерес, так как исторический опыт свидетельствует об их мощном позитивном потенциале для стабилизации добрососедских отношений.

Современные экономические и политические элиты народов Северного Кавказа также играют важную роль в межнациональных отношениях. К сожалению, в последние годы национальные элиты зачастую проявляют неспособность к цивилизованному диалогу. Между тем современная этнополитическая ситуация на Северном Кавказе характеризуется наличием ряда конфликтных узлов и слабостью интеграционных механизмов. Это вызывает необходимость научного осмысления закономерностей коммуникационных процессов, природы и механизмов их динамики и особенно актуализирует изучение исторического опыта межэтнического взаимодействия в регионе.

Объектом исследования данной диссертации стала осетинская феодальная знать XVIII - начала XX вв., привилегированные сословия осетинских обществ как активное звено в системе межэтнического общения на Северном Кавказе.

Предметом исследования является межэтническое взаимодействие осетинской феодальной знати с этническими элитами Кабарды и Балкарии в хозяйственной, политической и социокультурной сферах жизнедеятельности Межэтническое общение рассматривается как многоаспектное, многомерное и многоуровневое системное явление.

Хронологические рамки исследования охватывают период с XVIII до начала XX века - время становления, развития и активного общения феодальной знати Северного Кавказа Изучение более раннего периода не представляется возможным в силу отсутствия письменных источников и полевого этнографического материала.

Географические границы соответствуют территории Северной Осетии, Кабарды и Балкарии, что обусловлено реальным состоянием межэтнических коммуникаций в регионе.

Методологической основой диссертации стали теоретические достижения современной этнографической и исторической наук, прежде всего, принципы научного историзма. В работе применяется принцип системного рассмотрения межэтнического взаимодействия: его членение на отдельные сферы (хозяйственную, соционормативную, культурную) тесно связанные между собой, а также выделение из этой системы отдельных групп, этнических элит, осуществлявших межэтническое взаимодействие. Для изучения системы межэтнического общения необходимо синтезировать исследовательские подходы, сложившиеся на базе исторических и этнографических исследований.

Историография. Степень изученности проблемы. Межэтническое общение феодальной знати не было пока предметом специального исследования, но отдельные вопросы, связанные с этой проблемой, в той или иной степени затрагивались отечественными авторами.

Заслуживает внимания очерк К. Красницкого «Кое-что об осетинском округе и правах туземцев его»,1 где рассматривается географическое

1 Красницкий К Кое-что об Осетинском округе и нравах туземцев // Кавказ 1865, № 31

4

положение Осетии середины XIX в, ее административное устройство, характеризуются сословно- классовые отношения в некоторых осетинских обществах, выявляется происхождение сословий в каждом из них. Однако К. Красницкий недостаточно хорошо ознакомился с историей Алагирского общества Северной Осетии,1 о чем свидетельствует его тезис об отсутствии социального расслоения в этом районе Осетии.

Заслугой В.Б. Пфафа является вывод о разных уровнях развития феодализма в осетинских обществах. Он считал наличие феодальных отношений в Осетии результатом завоевания ее грузинскими феодалами. В Б Пфаф дал первую в научной литературе широкую и разностороннюю характеристику общественных отношений у осетин в исследуемый им период.2

Н Ф Дубровин также считал, что феодальные сословия существовали не во всех осетинских обществах, а только в Дигории и Тагаурии 3

Крупный вклад внес М М Ковалевский в изучение социально-экономической истории осетин и других народов Северного Кавказа. Он впервые сформулировал задачу раздельного изучения осетинских обществ. Возникновение в Осетии феодализма автор объяснял влиянием кабардинского феодального строя: «Народившиеся в Осетии аристократические роды, - писал он, - нашли в своих плоскостных соседях поддержку не только нравственную, но и материальную Трудно сказать, возможно ли было бы образование привилегированных старшин в Дигории и Тагаурии и подчинение им свободного населения на началах феодальной зависимости и помимо влияния кабардинцев, или нет, хотя пример алагирцев, успевших удержать полную независимость от Кабарды и сохранить одновременно свою родовую аристократию, по-видимому,

1 В изучаемое время в Северной Осетии существовало четыре основных общества - социумов, локализованных соответственно в четырех ущельях - Дигорском, Алагирском, Куртатинском и Тагаурском

2 Пфаф В Б Материалы для истории Осетии // Сборник сведений о кавказских горцах (далее ССКГ) Тифлис, 1871 ВыпУ

3 Дубровин Н Ф История войны и владычества русских на Кавказе В 6-т СПб , 1871-1888

дает право предполагать, что развитие феодальных отношений является скорее результатом воздействия внешних, нежели внутренних причин».1

Результатом кабардинского влияния М М Ковалевский считал и некоторые осетинские традиции, в частности, обычай аталычества.

В статье В Ф Миллера и М.М. Ковалевского «В горских обществах Кабарды», на основе собранных фамильных преданий, выявлено наличие родственных связей между балкарской и осетинской аристократией2 Проведенный авторами анализ фольклорных источников показал идентичность многих осетинских и балкарских текстов историко-героических преданий.

В работе А. Ардасенова и А. Есиева «Высшее сословие у осетин Куртатинского общества» сопоставляется общественный строй Северной Осетии и Кабарды. Авторы приходят к выводу, что «осетины, как и кабардинцы, имели четыре сословия: уазданлагов (уаздан лаг) (князей и дворян), кавдасардов (кавдасард) (податных), фарсагов (фарсаг) (вольных) и гурзиаков (гуырдзиаг) (холопов). Существование аристократического сословия в Осетии, а именно в Куртатинском, Тагаурском и Дигорском обществах, давно уже фактически признано было и российским правительством.3

А П. Берже охарактеризовал общественный строй Северной Осетии как феодальный, а также констатировал деление его на класс «старшин» и класс подвластного им населения.4

Этнографический очерк «Особа»5 К.Л Хетагурова, увидевший свет в 90-х гг. XIX в , является одной из интереснейших работ об осетинах. В ней, в частности, дается подробное описание общественного строя Наро-Мамисонского ущелья Алагирского общества Северной Осетии, детально

1 Ковалевский М М Современный обычай и древний закон М , 1886 Г 30-31

2 Миллер В Ф , Ковалевский ММ В горских обществах Кабарды // Вестник Европы 1884 Т II Кн IV

3 Новое обозрение 1891, №2756 //Периодическая печать Кавказа об Осетии и осетинах 1982 Кн 2 Цхинвали С 52

4 Берже А П Краткий обзор горских племен на Кавказе Нальчик, 1992

^ХетагуровКЛ Особа Владикавказ, 1999

рассматривается социальное положение каждого сословия в иерархической феодальной структуре.

В 1911 г. в журнале «Мусульманин» в Париже вышел исторический очерк первого балкарского историка М.К Абаева «Балкария». В этом очерке автор дал обширное описание родственных, аталыческих и торговых связей высших сословий Балкарии с другими народами, в том числе, с кабардинцами и осетинами.1

В.Н. Кудашев в 1913 г в монографии «Исторические сведения о кабардинском народе»2 осветил сословный и поземельный вопрос в Кабарде и Балкарии Он описал политические, экономические и родственные связи кабардинских и балкарских феодалов с аристократией других областей Северного Кавказа, а также подчеркнул, что балкарские феодалы чаще всего вступали в родственные отношения с феодалами Дигорского общества Северной Осетии.

Профессор Г А Кокиев описал социально-экономический строй осетин в предреформенное время. Он первым из советских историков дал развернутую трактовку функций аталычества в феодальном обществе. Г А. Кокиев считал, что обычай аталычества служил установлению отношений сюзеренитета-вассалитета у горцев Северного Кавказа3

В И Абаев в работе «Происхождение осетинских фамилий СЛЯЛгОМТА и АОНи7ЛТЛ»4 исследовал этимологию происхождения фамильных имен древних родов Алагирского общества.

Весомый вклад в изучение общественного быта и социальных отношений осетин внес Б.В Скитский. Оформление феодальных отношений в Дигории он связывал со вступлением дигорских феодалов в вассальную

1 Абаев М К Балкария Исторический очерк Нальчик, 1992

2 Кудашев В Н Исторические сведения о кабардинском народе Киев, 1913

3 Кокиев ГАК вопросу об аталычестве // Революция и горец 1929 №3

4 Абаев В И Происхождение осетинских фамилий САЯАгОМТА и ЛОШ '/ЛТЛ Избранные труды Владикавказ, 1990

зависимость от кабардинских князей. Б В Скитский первым предпринял попытку разработать периодизацию истории феодализма в Осетии.1

В работе Б.А. Калоева «Осетины» выявлены этнографические параллели между народами Осетии, Кабарды и Балкарии 2

Исследованию этнокультурных контактов между народами Северного Кавказа посвятила свои труды Н.Г Волкова. В монографиях «Этнические и культурно-бытовые процессы на Кавказе»,3 «Этнокультурные контакты народов Горного Кавказа в общественном быту (XIX - нач XX вв.)» освещаются различные стороны межэтнических отношений народов Северного Кавказа в указанный период, показываются их характерные стороны жизни, быта, хозяйства и культуры, особое внимание уделяется межнациональным бракам как каналу культурного обмена 4

Б П Берозов привлек в своих исследованиях многочисленные документы, связанные с переселением осетин на плоскость, где они вступали в еще более тесное соприкосновение с кабардинцами и балкарцами, и деятельностью сословно-поземельных комитетов и комиссий 40-х - 60-х годов XIX века.5

Ф.Х. Гутнов посвятил одну из своих работ генеалогическим преданиям осетин, собранным из научных и фольклорных источников. Автор, на основе исследования различных сюжетов, провел анализ родословных дигорских феодалов, что позволило ему отнести возникновение генеалогического рассказа о Бадели к рубежу ХУ-ХУТ вв. Относительно происхождения наименований, характеризующих привилегированные классы феодальной Осетии, он отмечает, что термином алдар в средневековье обозначали лицо, стоявшее на верхушке феодальной лестницы, которое соответствовало

1 Скитский Б В К вопросу о феодализме в Дигории // Известия Северо-Осетимского научно-исследовательского института (далее ИСОНИИ) 1933, т V

2 Калоев Б Л Осетины М , 1967

3 Волкова Н Г Этнический состав населения Северного Кавказа в XVIII - нач XIX вв М , 1974

4Волкова Н Г Этнокультурные контакты народов Горного Кавказа в общественном быту ( XIX - нач XX вв ) // Кавказский этнографический сборник (далее КЭС) Вып IX Вопросы исторической этнографии Кавказа М, 1989

^ Берозов Б П Переселение осетин с гор на плоскость Орджоникидзе, 1980

грузинскому тавади и кабардинскому пшы - князь. Автор считает, что Ллдар - чисто осетинское слово, образованное от арм-дар - «рукодержец».1

В Куртатинском и Алагирском ущельях речь шла о терминах уаздан или тыхджын мыггаг - «благородная» или «сильная» фамилия. А это соответствует более низкой ступени иерархической лестницы, чем алдар. Уаздан здесь осмысливается как «дворянин», «аристократ».2

B.C. Уарзиати в монографии «Культура осетин: связи с народами Кавказа»3 привел многогранные примеры этнокультурных контактов осетин с кабардинцами, балкарцами и другими народами, населяющими Кавказ, показав причины и следствия этих процессов Учитывая многогранность рассматриваемой проблемы, автор ограничил свое исследование сферой культуры жизнеобеспечения. На конкретных примерах повседневности, предметах быта и связанных с ними явлениях выявлены следы былых этнокультурных контактов, что позволило B.C. Уарзиати поставить вопрос о существовании кавказской историко-этнографической области, как территории, на которой в результате длительного совместного проживания, взаимовлияния и общности исторических судеб народов сложилась конкретная культурная общность.

В области изучения института искусственного родства, в том числе аталычества, большой интерес представляют работы А.Б Дзадзиева: «К вопросу об аталычестве у осетин во второй половине XVIII-XIX вв.», «Формы искусственного родства у осетин»,4 в которых рассматривается роль различных форм искусственного родства, заключавшегося по социально-экономическим и политическим соображениям. С их помощью устанавливались тесные взаимовыгодные связи между фамилиями и целыми народами, поэтому в сознании народа они традиционно приравнивались или даже оценивались выше кровнородственных связей.

1 Гутнов Ф X Генеалогические предания осетин как исторический источник Орджониккцзе, 1989

1 Гутнов ФХ К вопросу об общественном строе Алагирского общества (XIV - XVIII вв ) // Археология и традиционная этнография Северной Осетии Орджоникидзе, 1985

' Уарзиати В С Культура осетин связи с народами Кавказа Орджоникидзе, 1990

4 Дзадзиев А Б Формы искусственного родства у осетин // Вопросы кавказской археологии и этнографии Северной Осетии Владикавказ, 1984

В монографии Б.К. Мальбахова и К.Ф. Дзамихова «Кабарда во взаимоотношениях России с Кавказом, Поволжьем и Крымским ханством (сер XVI - конец XVIII вв )» рассматривается роль представителей правящей элиты Кабарды в политических процессах того времени на Северном Кавказе. Авторы указывают, прежде всего, на экономическую основу тесного общения кабардинцев и осетин В работе подчеркивается роль князей в становлении русско-осетинских отношений.1

Таким образом, в дореволюционной и советской историографии рассматривались отдельные сюжеты и вопросы, связанные с межэтническими отношениями народов Северного Кавказа, но не ставилась проблема изучения системы взаимодействия этнических элит- предпосылок, конкретного содержания и результатов этого процесса

Источниковедческая база диссертации включает архивный и полевой этнографический материал, опубликованные источники, периодическую печать.

В 1882-1883 гг ФИ. Леонтович составил и опубликовал сборники норм обычного права горцев Северного Кавказа - адатов Эти сборники содержат ценные сведения о высших сословиях осетин, кабардинцев, балкарцев и других народов Кавказа, регламентации феодальных повинностей, сословном праве, семейных отношениях и являются важным источником.2

Обширный материал извлечен автором из фондов Центрального Государственного архива КБР, Кабардино-Балкарского института гуманитарных исследований, Центрального Государственного архива РСО-А, Отдела рукописных фондов Северо-Осетинского института гуманитарных и социальных исследований, Государственного архива Ставропольского края, Государственного архива Краснодарского края.

1 Мальбахов Б К , Дзамихов К Ф Кабарда во взаимоотношениях России с Кавказом, Поволжьем и Крымским ханством (середина XVI - конец XVIII в ) Нальчик, 1996

2 Леонтович Ф И Адаты кавказских горцев В 2-х т Одесса, 1882-1883

В ЦГА КБР использованы фонды: «Управление Кабардинской линии» (Ф.1), «Управление Кабардинского округа» (Ф.2), «Георгиевское окружное управление» (Ф.З), «Управление Нальчикского округа» (Ф 6), «Смотритель Нальчикского военного поселения» (Ф.12), «Управление начальника Центра Кавказской линии» (Ф.16), «Горский словесный суд» (Ф.22), «Кабардинский временный суд» (Ф.23), «Кабардинский окружной народный суд» (Ф.24), «Управление Балкарского участка» (Ф.31), «Народный суд 6-го участка». (Уголовные и гражданские дела Нагорного округа) (Ф.-р. 165), в которых отложился материал, характеризующий содержание межэтнических контактов кабардинской, балкарской и осетинской знати.

В ЦГА РСО-А использованы фонды: «Терское областное правление» (Ф.11), «Канцелярия начальника Терской области» (Ф.12), «Управление Моздокского отдела Терской области» (Ф.23), «Штаб войск Терской области» (Ф.53), «Ставропольско - Терское Управление земледелия и госимущества» (Ф.168), «Комитет по разбору личных и поземельных прав жителей Владикавказского Военного округа» (Ф 233), «Комитет для разбора личных и поземельных прав горцев Левого крыла Кавказской линии» (Ф.254), «Комиссия по правам личным и поземельным населения Терской области» (Ф 256), «Комиссия для разбора сословных прав горцев Кубанской и Терской областей» (Ф.262), «Управление начальника Владикавказского военного округа» (Ф.290), «Комитет для разбора личных и поземельных прав горцев Военно-Осетинского округа» (Ф.291), «Владикавказское Горское Окружное училище» (Ф.292), материал которых представляет особый интерес для изучения осетинской феодальной знати, происхождения привилегированных фамилий, их родственных связей с кабардинскими и балкарскими феодалами, экономических и других контактов.

В Отделе рукописных фондов Северо-Осетинского Института гуманитарных и социальных исследований (ОРФ СОИГСИ) использованы фонды: «История Осетии до 1917 г.» (Ф.1), «Этнография» (Ф.4), «Эпоха

феодализма в Осетии» (Ф.16), «Октябрьская революция и Гражданская война

и

на Тереке» (Ф.21), «Фонд проф. Кокиева Г.А.» (Ф.ЗЗ), «Фонд Скитского Б.В..» (Ф.37) и др.

Полевой материал автора, собранный на территории Северной Осетии и Кабардино-Балкарии с 1995 по 2000 гг., содержит интересные генеалогические сведения о фамилиях осетинской, кабардинской и балкарской знати, о межэтнических контактах, межнациональных браках и искусственных формах родства.

Опубликованные источники содержатся в многочисленных сборниках и хрестоматиях. Особую значимость и репрезентативность имеют материалы, опубликованные в многотомном сборнике «Периодическая печать Кавказа об Осетии и осетинах», составленном Л А. Чибировым. К той же группе источников относятся дневниковые и путевые записки исследователей и путешественников, адаты кавказских горцев, географические и этнографические этюды.

Обширный материал извлечен из местной дореволюционной периодической печати, газет и журналов «Кавказ» (1865, 1892, 1901, 1904 гг.), «Горец» (1909 г), «Казбек» (1901, 1902 гг), «Терские ведомости» (1884, 1870, 1899 гг.), «Северный Кавказ» (1883 г), «Новое обозрение» (1890, 1893 гг.) Часть источников впервые вводится в научный оборот.

Цели и задачи исследования. Целью диссертационной работы является исследование предпосылок, характера и результатов межэтнического взаимодействия феодальной знати Осетии с этническими элитами Кабарды и Балкарии в XVIII - нач. XX вв

Конкретные задачи исследования сводятся к выявлению структуры привилегированных сословий Осетии, их социально-политических, хозяйственно-торговых и культурных связей, определению роли конфессионального фактора в этнокультурных контактах, изучению форм взаимодействия в соционормативной культуре, а также миграционных процессов как результата этнокультурных связей.

Научная новизна В диссертации впервые предпринята попытка комплексного исследования системы межэтнического взаимодействия феодальной знати. Вводится в научный оборот новый архивный и полевой этнографический материал.

Практическая значимость Материалы исследования могут быть использованы в учебном процессе, лекционных курсах по истории Кавказа. Изученный исторический опыт межэтнического общения может быть учтен современными общественными организациями, «народной дипломатией» для стабилизации межнациональных отношений.

Научная апробация. Основные положения диссертации излагались на общероссийской конференции «Нравы, традиции и обычаи народов Кавказа», Пятигорск, 1997 г.; на II Международном генеалогическом коллоквиуме «Россия и Кавказ: семейные и генеалогические связи и их влияние на межнациональные отношения», Нальчик, 2000 г.; на II научно-практической конференции «Генеалогия северокавказских просветителей», Нальчик, 2002 г.

Отдельные фрагменты исследования опубликованы в статьях: «Формы искусственного родства у осетин в XVIII -XIX вв.» // Тезисы общероссийской конференции «Нравы, традиции и обычаи народов Кавказа» Пятигорск, 1997; «Кабарда - Осетия: родственная солидарность» // Эльбрус, № 1, Нальчик, 1999; «Межэтнические браки североосетинских феодалов в системе этнокультурных отношений народов Кавказа в XVII -начале XX века» // Эльбрус, № 1, Нальчик, 2000; «Баделята - Тугановы» // Генеалогия Северного Кавказа, № 4, Нальчик, 2002 .

Диссертация была обсуждена и рекомендована к защите сектором Кавказа Института этнологии и антропологии им. H.H. Миклухо-Маклая РАН.

Основное содержание работы

Структура диссертации соответствует поставленным задачам. Она состоит из Введения, трех глав, Заключения, Библиографического списка и Приложения.

Во Введении обосновывается актуальность темы исследования, формулируются его цели и задачи, характеризуется степень изученности и научная новизна исследования.

В первой главе - «Структура привилегированных сословий Северной Осетии» рассмотрены социальная структура североосетинских обществ - Дигорского, Алагирского, Куртатинского и Тагаурского, а также происхождение знатных фамилий этих обществ Осетии.

Многочисленные русские документы XVIII в., касающиеся североосетинских обществ, упоминают о двух классах - «старшин» и зависимых от них «подвластных людей»1 При этом нередко старшины титуловались «князьями» и «дворянами».2

В адатах, записанных Ф.И. Леонтовичем в 1846 г., более четко определяется социальный смысл этих категорий- «княжеское и старшинское достоинство есть родовое и не приобретается ни покупкой, ни другими личными качествами».3

В осетинском языке существуют термины, определяющие статус представителей высших сословий В «Кратком русско-осетинском словаре» Т.А. Гуриева термин алдар переводится с осетинского как «князь»,4 а уаздан - как «аристократ»5. Причем, эти термины употреблялись во всех осетинских обществах.

Титул давал осетинским феодалам также и особые привилегии по сравнению с другими социальными категориями населения Одной из таких привилегий высшего сословия в Дигории и Тагаурии, по словам

' Калоев Б А Осетины М , 1967 С 160

2 Там же

3 Леонтович Ф И Адаты кавказских горцев Т II Одесса, 1882 С 239-240

4 Гуриев Т А Краткий русско-осетинский словарь Владикавказ, 1999 С 60

5 Там же С 8

14

Н.С. Мансурова, было то, что «судьи (тархони-лаги) избирались непременно из алдарского сословия».1

Только высший по социальному положению в обществе класс мог позволить себе иметь надземные склепы-усыпальницы. Особенно много их сохранилось в горной полосе Осетии, Балкарии и Карачая Эти усыпальницы «играли роль княжеских мавзолеев, в них хоронили одного или не более трех человек. На этой территории почти каждая башня или крепость носит имя своего владетеля - князя Точно также поименно называются мавзолеи князей и их семей»2 В Алагирском обществе каждая наиболее влиятельная фамилия имела свой мавзолей, в котором, еще до недавнего времени, хоронили представителей только этой фамилии.

Во всех этих обществах существовали привилегированные сословия: баделята, царгасата и гагуата в Дигории, уазданы в Алагирском обществе, куртатинские таубш в Куртатинском обществе и тагиата в Тагаурии, а также ряд зависимых сословий: фарсаглаги или адамихаты, косаги, кавдасарды или кумаяги, цагайраги.

Существование в осетинских обществах аристократии подтверждается документальными источниками. К привилегированным сословиям относились: в Дигорском обществе - баделята, царгасата и гагуата; в Алагирском обществе - уазданы, в Куртатинском - таубии, в Тагаурском -алдары Права их, так же, как и права кабардинских князей и балкарских таубиев приобретались только рождением. В зависимости у них состояли представители лично свободного сословия фарсаглагов и адамихатов, также как у кабардинских князей - беслан-уорки (уздени 3-й степени), а у балкарских таубиев - карауздени. При этом степень влияния знатных родов на остальное население рассматриваемых осетинских обществ была различной и напрямую зависела от уровня контактов с народами с более

1 Цит по Гутнов Ф X К вопросу об общественном строе Алагнрского общества (XIV XVIII) // Археология и традиционная этнография Северной Осетии Орджоникидзе, 1985 С 111

2 Мизиев И М Очерки истории и культуры Балкарии и Карачая XIII - XVIII вв Нальчик, 1991 С 105

развитыми феодальными отношениями, каковыми являлись кабардинцы и балкарцы.

Таким образом, в период XVIII - нач. XX вв. в североосетинских обществах - Дигорском, Алагирском, Куртатинском и Тагаурском -прослеживались основные признаки наличия привилегированных сословий: владение крупной земельной собственностью, эксплуатация экономически зависимых сословий, наличие института кавдасардов, владение холопами, •

признание преимуществ знатных фамилий представителями других сословий, сословное равенство с привилегированными родами соседних народов.1

Однако, живучесть доклассовой социальной структуры и архаических общественных порядков, личная свобода крестьян-арендаторов наряду с другими факторами определили отсутствие у алдарского сословия широких сеньориальных прав.

Вторая глава «Социально-экономические связи этнических элит Северной Осетии, Кабарды и Балкарии» делится на два параграфа.

В первом параграфе, «Социально-политические отношения», рассматриваются взаимоотношения привилегированных сословий данных народов через призму социальных и политических отношений. Народы Северного Кавказа поддерживали между собой тесные социально-политические связи, особенно они были развиты между Северной Осетией, Кабардой и Балкарией. Развивавшиеся на протяжении многих веков, эти связи носили традиционный характер.

На протяжении нескольких веков, с момента занятия СевероКавказской равнины, кабардинские феодалы оказывали влияние на социальную жизнь осетинских феодалов, предоставляя им, в случае необходимости, вооруженную помощь, а также передавая им в потомственную собственность земли на предгорной равнине.2

' ЦГА РСО-А Ф 291 Оп 1 Д 29 Л 40-об

2КокиевГА Крестьянская реформа в Северной Осетии Орджоникидзе, 1940 С 47 16

В ХУШ-Х1Х вв. сложился мощный союз осетинской, кабардинской и балкарской аристократии, объединенной общностью классовых интересов, необходимостью экономического сотрудничества, общими элементами материальной и духовной культуры, а также всеми видами родства Все это » помогало им в борьбе с внешними врагами и явилось основой сложившихся

дружественных отношений между народами Северной Осетии, Кабарды и . Балкарии.

Во втором параграфе «Хозяйственные и торговые контакты» рассматриваются хозяйственные и торговые контакты.

Из-за нестабильности политической обстановки на Северном Кавказе в XVIII в. развитие хозяйственных отношений и торговли в Северной Осетии, Кабарде и Балкарии шло медленными темпами По сведениям, оставленным нам многочисленными путешественниками и исследователями быта народов Северного Кавказа, мы можем судить о развитии отраслей хозяйства у означенных народов.

Наиболее развитой отраслью хозяйства народов Северного Кавказа в XVIII веке являлось скотоводство. Благоприятные природные условия позволили им заниматься скотоводством в довольно значительных размерах. Оно, как и прежде, обеспечивало население не только основными продуктами питания, но и тягловой силой, сырьем для большей части обрабатывающей промышленности и для изготовления почти всей необходимой одежды, обуви, постельных принадлежностей и т.д. Скот был также основным мерилом стоимости и основной платежной единицей при торговых сделках, уплате калыма, пени за кровь и т д.1

Общей для осетинских и кабардинских феодалов была форма эксплуатации зависимого населения, применявшаяся в скотоводстве и заключавшаяся в передаче скота на выпас неимущим крестьянам. У осетин она обозначалась термином афстау, у кабардинцев - ортак}

1 Мамбетов Г X Из истории экономического развития народов Северного Кавказа в ХУШ в // Вопросы истории и историографии Северного Кавказа (Дореволюционный период) Нальчик, 1989 С 46

2ГутновФ X Средневековая Осетия Владикавказ, 1993 С 126

В XVIII веке народы Северного Кавказа, в том числе, кабардинцы, балкарцы и осетины сделали большой шаг в развитии своей внешней торговли, вывозя значительную часть продукции овцеводства, коневодства, охоты и различных отраслей обрабатывающей промышленности за пределы региона.

Одним из важных источников дохода для феодалов Северного Кавказа в XVIII - первой половине XIX вв. являлась работорговля. Торговали как крепостными крестьянами, так и пленниками, захваченными в набегах на сопредельные территории. Путем покупки феодалы приобретали себе, так называемых, вторых жен, уплачивая за них двойной калым. Зачастую ими были представительницы иных, соседних, народов.

Одним из главных предметов торга между феодалами Северной Осетии, Кабарды и Балкарии в этот период являлась земля, ценившаяся, особенно в горах, очень дорого. Земля у горцев служила не только предметом купли-продажи, но и аренды.

Для изолированных в горных ущельях осетинских обществ торговые связи с Кабардой имели особенное значение, так как Кабарда в XVIII - XIX вв. вела оживленную торговлю с Россией, Крымом, Турцией.1 Немалое влияние и здесь оказывало географическое расположение того или иного общества.

Так, по мнению Б.В. Скитского, - «особенно выгодным было расположение земель тагиатов, владевших главным путем, связывающим Северный Кавказ с Закавказьем, - Дарьяльским ущельем, а также дигорцев, связанных с Закавказьем и Кабардой. Получаемые ими доходы содействовали, во-первых, усилению их феодального влияния в обществе, и, во-вторых, - тому, что они сравнительно долго удерживали свои феодальные привилегии».2

' Мальбахов Б К , Дзамихов К Ф Кабарда во взаимоотношениях России с Кавказом, Поволжьем и Крымским Ханством Нальчик, 1996 С 104

2 Скитский Б В Очерки истории горских народов Орджоникидзе, 1972 С 294 18

К важным результатам хозяйственных и торговых отношений представителей привилегированных сословий Северной Осетии, Кабарды и Балкарии в XVIII - нач. XX вв можно отнести стабилизацию политических отношений между народами Северного Кавказа, развитие всех отраслей сельского хозяйства, ремесленного производства и художественных промыслов, а также торговли. В то же время, в процессе экономической интеграции активное участие принимали и представители других сословий этих народов.

Третья глава «Этно- и социокультурные свят феодальной знати Северной Осетии, Кабарды и Балкарии» состоит из трех параграфов.

Первый параграф «Конфессиональный фактор в этнокультурных связях осетинский привилегированных сословий с аристократией Кабарды и Балкарии» посвящен анализу конфессионального фактора в этнокультурных связях осетинских привилегированных сословий с аристократией Кабарды и Балкарии. Экономические, политические и культурные связи осетинских, балкарских и кабардинских феодалов неизбежно оказывали влияние и на сторону духовной жизни друг друга. Большинство исследователей склонны считать, что ислам в Осетию проник, прежде всего, из Кабарды.1 Г Д Чиковани относил распространение ислама в Осетии к ХП-ХШ вв ,2 А.Х Магометов - к XIII - XIV вв.3

По свидетельству В. Багратиони осетины в сер. XVIII столетия «распались на два лагеря: христиан и мусульман»4 «Магометанская пропаганда, конечно, проникла тогда и до Осетии, и те части её, которые находились в зависимости от кабардинских князей, действительно и приняли магометанство, вероятно, уже в XVI или в продолжении XVII века, так как с

1 Магометов А X Культура и быт осетинского народа Историко-этнографическое исследование Орджоникидзе, 1968 С 488, Скитский Б В Очерки истории горских народов Орджоникидзе, 1972 С 40

2 Чиковани Г д Осетинский ныхас//КЭС 1979 ТУ Вып2 Тбилиси С 36

3 Магометов А X Культура и быт осетинского народа Историко-этнографическое исследование Орджоникидзе, 1968 С 488, Скитский Б В Очерки истории горских народов Орджоникидзе, 1972 С 469

4 Чичинадзе 3 История Осетии по грузинским источникам Цхинвали, 1993 С 17

тех пор осетины, даже христиане стали давать своим детям магометанские имена», писал В.Б. Пфаф.1

По мнению Н.Г. Волковой, одним из факторов, влиявших на развитие этнокультурных контактов в первой половине XIX в., являлся всё более активизировавшийся процесс исламизации горцев Северного Кавказа. Она приводит документ нач. XIX в., в котором отмечается большая активность кабардинских эфенди, которые «столько взяли верх над народом, что почти сделали себя самовластными... правителями их поведения. Сии эфенди, научившись в Дагестане у кумыкских татар читать и писать по-татарски, или, правильнее сказать, магометову закону, возвращаются в Кабарду и стараются кабардинцев и горцев, то есть всякого рода асетинцев, усовершенствовать в махометанском законе».2

Ислам приняла феодальная знать не только Дигории и Тагаурии, но и других обществ Северной Осетии, в том числе и Алагирского, что подтверждается архивными документами. Но алагирские уазданы, в отличие от привилегированных фамилий Тагаурии и Дигории, не всегда исповедовали ислам.

Укрепление союза осетинских и кабардинских феодалов способствовало усилению гнета зависимого населения. Свое неприятие привилегированных сословий крестьянские массы перенесли и на религию, которую исповедовали феодалы.

Привилегированные сословия северо-осетинских обществ в исследуемый нами период подверглись воздействию кабардинских и балкарских феодалов. Влияние аристократии соседних народов распространилось и на религиозное мировоззрение осетинской знати Ислам исповедовали феодалы Тагаурии - алдары, Дигории - баделята, царгасата и гагуата, а также большинство аристократических фамилий Куртатинского и

1 Пфаф В Б Материалы дм древней истории Осетии // Поэма об Алгузе, М ,1993 С 140

2 Волкова H Г "hнекультурные контакты народов Горного Кавказа в общественном быту (XIX - нач XX) // КЭС Выл IX 1989 М С 174

Алагирского обществ Это, несомненно, оказало немалое влияние и на принятие ислама представителями других сословий Северной Осетии.

Во втором параграфе «Формы взаимодействия в соционормативной культуре» рассматриваются формы искусственного и кровнородственного родства осетинской, кабардинской и балкарской элиты.

Искусственное родство у народов Северной Осетии, Кабарды и Балкарии играло важную политическую, экономическую и культурную роль, как внутри своего народа, так и в отношениях с соседями. Заключаемые феодалами факты искусственного родства со своими вассалами усиливали их влияние И, наоборот, человек, породнившийся с сильной влиятельной фамилией, получал с ее стороны защиту и покровительство. «В лице кана род аталыка приобретал мощную защиту. Общественный вес воспитателя становился несравненно выше влияния равного с ним по статусу лица, но не имевшего таких связей»1 Установление какой бы то ни было формы искусственного родства служило средством примирения кровников. В отличие от Осетии и Балкарии, в Кабарде крестьяне могли, с помощью установления аталыческих отношений с феодалом, изменить свое социальное положение- так, азаты (крестьяне) использовали аталыческое родство для повышения своего социального статуса и таким образом переходили, в низшую категорию дворян2. Кроме всего этого, воспитав сына знатного господина, аталык получал еще и солидное материальное вознаграждение от родителей своего воспитанника.

Роль, которую искусственное родство сыграло в становлении добрососедских отношений феодальных сословий Северной Осетии, Кабарды и Балкарии в означенный период, была очень высока Во-первых, институт искусственного родства у осетин, кабардинцев и балкарцев функционировал как один из путей к примирению кровников. Во-вторых, искусственное родство использовалось как инструмент для достижения

1 Кажаров В X Традиционные общественные институты кабардинцев и их кризис в конце XVIII - пер пол XIX вв Нальчик, 1994 С 389

2 Там же С 389

большей социальной значимости в обществе. В-третьих, искусственное родство часто использовалось и как средство достижения политической власти Частыми были примеры породнения феодалов, как со своими вассалами, так и с вассалами иноплеменной знати.

Установление родственных отношений между представителями знати Северной Осетии, Кабарды и Балкарии приводило их народы и к взаимному обогащению в области материальной и духовной культуры.

Третий параграф «Миграционные процессы на Северном Кавказе как результат этнокультурных связей» посвящен изучению миграционных процессов на Северном Кавказе как результата этнокультурных связей.

Характерными причинами миграционных процессов на Северном Кавказе были экономические (связанные с нехваткой земли), а также семейные, проявляющиеся через браки, искусственное родство и кровную месть. При этом этнические вкрапления одного народа появлялись в составе другого. Результатом этого стали многочисленные предания об иноэтническом происхождении многих осетинских, кабардинских и балкарских фамилий (Блаевы, Темиркановы, Мирзаевы, Джабоевы).

В Северной Осетии наибольшее количество переселенцев из других районов Кавказа приходилось на Дигорию. Этому способствовало то, что Дигорское общество находилось в более «выгодном географическом положении (труднодоступность местности, наличие большого количества пастбищ и лугов, соседство с Кабардой и Балкарией), уровень развития феодальных отношений по сравнению с Алагирским и Куртатинским обществами был значительно выше, что давало кровнику, становившемуся подвластным феодалу, защиту от преследований».1

В Кабарде таких переселенцев называли хьэжрэт или хэхэс. Кабардинские князья брали на службу людей из других областей Северного Кавказа и Закавказья, в том числе из Северной Осетии и Балкарии, а «при необходимости предоставляли убежище вне зависимости от того - царского,

! Тотрова 3 Осетинские фамильные названия // Дарьял, 1993, № 1, Владикавказ С 165

княжеского, дворянского или крестьянского происхождения. Правда, правила приема при этом были несколько своеобразными. В Кабарде их опускали на ступень ниже той, которую они занимали. Ханов приравнивали к пши, т.н. горских князей (мурз, таубиев, алдар, старшин) - к уорк-дыженугам, т.е. к первостепенным узденям. Балкарский таубий, осетинский алдар, бесленейский тлакотлеш одинаково могли быть зачислены в свиту кабардинского пши в ранге уорк-дыженуго, не выше» 1

Наличие однофамильцев у народов Северной Осетии, Кабарды и Балкарии также свидетельствует о тесных межэтнических этнокультурных контактах не только феодальных, но и зависимых сословий в этом регионе Северного Кавказа.

В Заключении подводятся итоги исследования. Тесные этнокультурные отношения между привилегированными сословиями Северной Осетии, Кабарды и Балкарии в XVIII - нач. XX вв. позволяют сделать вывод об исторической традиции взаимоотношений аристократии народов Северного Кавказа.

Проживание на сопредельной территории, наличие в быту идентичных традиций, обычаев и законов, тесные родственные связи привели к созданию единого блока феодальных фамилий, принадлежащих к различным этносам, но связанных, помимо родства, еще и общими политическими, хозяйственными и культурными интересами

В этом процессе важную роль играла Кабарда, обладавшая в XVIII -нач. XIX вв внешнеполитической самостоятельностью и являвшаяся важным связующим звеном во взаимоотношениях народов Северной Осетии и Балкарии с Россией.

Именно аристократия являлась законодателем и ревностным хранителем традиционных общественных институтов у всех народов Северного Кавказа Этническая элита была самой активной и открытой сословной группой для общения с соседними народами

1 Сокуров В Институт выезда на службу у черкесов // Эльбрус, 1999, № 1 Нальчик С 99

Проведенное исследование позволяет сделать вывод о тесных родственных связях привилегированных фамилий данных народов, начиная с момента их появления на Северном Кавказе. Права осетинских феодалов, также как и права кабардинских пши («князей») и балкарских таубиев приобретались только рождением. Под покровительством осетинских феодалов состояли (на тех же началах, как у кабардинских пши - беслан-уорки, а у балкарских таубиев - карауздени) члены лично-свободного сословия адамихатов - вездон или фарсаглагов

Значительное влияние на внешнеполитические связи правящих классов Северной Осетии, Кабарды и Балкарии с XVIII в. оказывали торговые взаимоотношения.

Династические браки между представителями феодальных родов Северной Осетии, Кабарды и Балкарии прослеживаются на всем протяжении ХУШ-Х1Х вв. и нач. XX в. Отличительной характеристикой браков представителей феодальных сословий от браков простолюдинов являлось обязательное условие равенства в происхождении мужа и жены. Особенно ревностно охраняли «чистоту» своей крови представители привилегированных родов Дигорского общества.

Если на протяжении предшествующих веков браки между осетинами-христианами и осетинами-мусульманами не только допускались, но и не осуждались, то с середины XIX в православным духовенством и царской администрацией они стали запрещаться и преследоваться В Северной Осетии привилегированные классы исповедовали, в основном, ислам, а большая часть зависимого населения - христианство Это привело к тому, что конфессиональная эндогамия здесь сопрягалась с сословной.

Одним из инструментов для достижения политического альянса в регионе являлся институт искусственного родства Аталычество играло большую роль в культурном взаимодействии народов Северного Кавказа. Атапыческие связи завязывались между всеми соседними народами, особенно частым было воспитание детей кабардинских князей и дворян в

семьях балкарской, карачаевской, осетинской знати, а иногда и богатых крестьян Но одновременно, существовал и обратный порядок, когда знатные осетинские, балкарские и карачаевские семьи посылали своих детей в кабардинские семьи учиться здесь тонкостям этикета.

К XVIII в. Кабарда, переживая расцвет феодализма, достигла значительного могущества и получила преобладающее влияние на Северном Кавказе. Результатом разносторонних этнокультурных связей между привилегированными сословиями Северной Осетии, Кабарды и Балкарии в XVIII-нaч XX вв стало развитие особой этнокультурной общности привилегированных фамилий этих народов

По теме диссертации опубликованы следующие работы:

1 Формы искусственного родства у осетин в XVIII -XIX вв // Тезисы общероссийской конференции «Нравы, традиции и обычаи народов Кавказа». Пятигорск, 1997. С.100-102;

2 Царгасата - Карабугаевы. Из истории осетинских фамилий // Дарьял, 1998, №2, Владикавказ. С.240-255;

3. Кабарда - Осетия: родственная солидарность // Эльбрус, 1999, № 1, Нальчик. С. 182-194;

4 Межэтнические браки североосетинских феодалов в системе этнокультурных отношений народов Кавказа в XVII - начале XX века // Эльбрус, 2000, № 1, Нальчик. С. 104-106;

5 «Баделята - Тугановы» // Генеалогия Северного Кавказа, 2002, № 4, Нальчик. С.88-111.

Сдано в набор 2S.12.2005 г. Подписано в печать 12.01.2006 г. Отпечатано в ООО «Зебра-принт» РСО-Алания, г. Владикавказ, ул. Тамаева, 35, тел.: (8672) 54-98-41

/Л

Оглавление научной работы автор диссертации — кандидата исторических наук Марзоев, Ислам-Бек Темурканович

Введение

Глава I. Структура привилегированных сословий Северной Осетии

Глава II. Социально-экономические связи этнических элит Северной

Осетии, Кабарды и Балкарии

2.1. Социально-политические отношения

2.2. Хозяйственные и торговые контакты

Глава III. Этно - и социокультурные связи феодальной знати Северной

Осетии, Кабарды и Балкарии

3.1. Конфессиональный фактор в этнокультурных связях осетинских привилегированных сословий с аристократией Кабарды и Балкарии

3.2. Формы взаимодействия в соционормативной культуре

3.3. Миграционные процессы на Северном Кавказе как результат этнокультурных связей

Введение диссертации2006 год, автореферат по истории, Марзоев, Ислам-Бек Темурканович

Актуальность исследования

С глубокой древности на территории Северного Кавказа проживали представители разных этнокультурных массивов. Одновременно на протяжении многих веков в регионе складывалась и развивалась особая система межэтнического общения. Его содержание составляли не только спорадические, а также постоянные контакты, но и глубокое этнокультурное взаимопроникновение. Как правило, в установлении межэтнических контактов участвует не весь этнос, а его представители, происходит общение отдельных групп контактирующих народов. На Северном Кавказе участниками межэтнического взаимодействия в XVIII - начале XX вв. были этнические элиты, т.е. феодальная знать. Исследование межэтнического общения феодальных сословий представляет особый интерес, так как исторический опыт свидетельствует об их мощном позитивном потенциале для стабилизации добрососедских отношений.

Современные экономические и политические элиты народов Северного Кавказа также играют важную роль в межнациональных отношениях. К сожалению, в последние годы национальные элиты зачастую проявляют неспособность к цивилизованному диалогу. Между тем современная этнополитическая ситуация на Северном Кавказе характеризуется наличием ряда конфликтных узлов и слабостью интеграционных механизмов. Это вызывает необходимость научного осмысления закономерностей коммуникационных процессов, природы и механизмов их динамики и особенно актуализирует изучение исторического опыта межэтнического взаимодействия в регионе.

Объектом исследования данной диссертации стала осетинская феодальная знать XVIII - начала XX вв., привилегированные сословия осетинских обществ как активное звено в системе межэтнического общения на Северном Кавказе.

Предметом исследования является межэтническое взаимодействие осетинской феодальной знати с этническими элитами Кабарды и Балкарии в хозяйственной, политической и социокультурной сферах жизнедеятельности.

Межэтническое общение рассматривается как многоаспектное, многомерное и многоуровневое системное явление.

Хронологические рамки исследования охватывают период с XVIII до начала XX века - время становления, развития и активного общения феодальной знати Северного Кавказа. Изучение более раннего периода не представляется возможным в силу отсутствия письменных источников и полевого этнографического материала.

Географические границы соответствуют территории Северной Осетии, Кабарды и Балкарии, что обусловлено реальным состоянием межэтнических коммуникаций в регионе.

Методологической основой диссертации стали теоретические достижения современной этнографической и исторической наук, прежде всего, принципы научного историзма. В работе применяется принцип системного рассмотрения межэтнического взаимодействия: его членение на отдельные сферы (хозяйственную, соционормативную, культурную), тесно связанные между собой, а также выделение из этой системы отдельных групп, этнических элит, осуществлявших межэтническое взаимодействие. Для изучения системы межэтнического общения необходимо синтезировать исследовательские подходы, сложившиеся на базе исторических и этнографических исследований.

Историография. Степень изученности проблемы

Межэтническое общение феодальной знати не было пока предметом специального исследования, но отдельные вопросы, связанные с этой проблемой, в той или иной степени затрагивались отечественными авторами.

Характеристика объекта исследования этнической элиты Осетии потребовала обращения к проблеме феодализма и феодальных сословий.В исторической и публицистической литературе вопрос о феодализме в Северной

Осетии решался в двух диаметрально противоположных направлениях. К этому были свои социальные и политические причины.

До конца 50-х годов XIX века в правительственных сферах Российской империи стояли на позициях признания наличия в прошлом Северной Осетии социального неравенства и наличия феодальной знати. С конца 50-х годов XIX века, с завоеванием Восточного Кавказа (1859 г.), в правительственных кругах, вопреки прежней установке, стали склоняться к отрицанию существования в прошлом в осетинском обществе привилегированного сословия. Эта установка была подхвачена представителями классов, протестовавших против признания за некоторыми фамилиями в Осетии их «привилегированного происхождения».1

Так, в прошении штаб-ротмистра А. Газданова, юнкеров милиции Кулаева и Зугутова говорилось: «В Осетии не было никаких привилегированных сословий, а некоторые фамилии получили преобладающее значение только вследствие особых выдающихся качеств кого-либо из своих членов и, притом, только на время жизни этих выдающихся людей, уступая первенствующее значение другим фамилиям с появлением среди этих последних, людей с более выдающимися качествами».

Автор Д.А. в статье «К вопросу об «узденстве» в Осетии» писал, что: «Узденство» - понятие, взятое из Кабардинской жизни; это то же самое «алдарство» (алдар - князь) перенесенное от кабардинцев на осетинскую почву. «Узденство», несвойственное духу осетинского народа, не могло утвердиться в Осетии».3

Особенно много споров было вокруг вопроса о феодальном строе Алагирского и Куртатинского обществ. По словам А. Ардасенова и А. Есиева, учрежденная во Владикавказе 30 декабря 1869 года «Комиссия для разбора сословных прав горцев Кубанской и Терской областей» под председательством Д.Л. Кодзокова, не нашла у алагирцев и куртатинцев, «как более удаленных, независимых от Кабарды и ее политического социального влияния» сословного разделения.4

В общем же, в исторической литературе по вопросу о социальном развитии осетинского общества преобладает точка зрения признания феодального строя. Об этом говорят в своих работах М.М. Ковалевский, В.Б. Пфаф, Н.Ф.Дубровин, Д.Я.

Лавров и др. Однако, «сложившись в условиях горного хозяйства, она отражала специфику развития раннефеодальных отношений в определенных географических условиях. Каждое общество (Алагирское, Куртатинское, Тагаурское и Дигорское) имело свои особенности развития и общественного устройства, поэтому, часто одни и те же социальные понятия несли на себе различную семантическую нагрузку».5

Б.В. Скитский обащает внимание на различие в общественном развитии осетинских обществи объясняет их тем, что «эти «общества» находились в экономической и политической близости и связи с соседними, более развитыми в феодальном отношении, народами: грузинами и кабардинцами. По его мнению, в тех обществах, которые стояли в более близкой связи с этими соседями, «феодальные отношения были более развиты и более устойчивы, чем в обществах, дальше отстоящих от этих соседей».6

В 1781 году по поручению высшего командования Кавказской линии дивизионный квартирмейстер Л.Л. Штедер был отправлен в горные районы Центрального Кавказа. В его задачу входило составление военно-географической карты и определение наиболее удобной и кратчайшей трассы предполагавшейся военно-стратегической дороги с Северного Кавказа в Грузию, а также для различного рода минералогических изысканий, изучения и склонения горцев Центрального Кавказа на сторону России. В результате своего путешествия по Центральному Кавказу Л.Л. Штедер составил дневник, который впервые был опубликован на немецком языке в 1797 году под заглавием: «Дневник одного путешествия из пограничной крепости Моздок в центр Кавказа в 1781 г.».7 Проведя некоторое время среди дигорцев, Л.Л. Штедер зафиксировал ценный этнографический материал о жителях этого района Осетии, их социальном строе, материальном и культурном быте, правах, взаимоотношениях классов внутри Дигорского общества.

Из кавказоведческих работ значительную ценность представляют труды академика Г.-Ю. Клапрота (1783-1835), который занимался исследованием Кавказа в лингвистическом, этнографическом, экономическом и археологическом отношениях. Г.-Ю. Клапрот в работе «Путешествие по Кавказу и Грузии, предпринятое в 1807-1808 гг.»8 дал характеристику социальных отношений у народов Северного Кавказа. Особенно большое внимание автор уделил описанию высших сословий и общественного строя Северной Осетии. Наиболее подробно он описал социальные отношения у дигорцев. В этой работе впервые сообщается о происхождении одного из привилегированных сословий Дигории - баделят.

Сочинение С.М. Броневского (1763-1830) «Новейшие географические и исторические известия о Кавказе»9 содержит ценные исторические, этнографические, географические сведения о кавказских горцах. В этом сочинении автор сделал попытку охарактеризовать общественный строй народов Кавказа и определил две формы правления: монархическую и аристократическую. Обе эти формы у С.М. Броневского выступают под названием феодальной и демократической. Это была «первая в истории науки попытка общей характеристики общественного строя горских народов Кавказа и вместе с тем попытка установить различные формы этого строя», - писал М.О. Косвен, изучавший проблему общественного строя народов Кавказа дореволюционного времени. Представитель дворянской историографии сер. XIX века. С.М. Броневский писал о сходстве феодализма на Кавказе с феодализмом России в период феодальной раздробленности.

Интересный источник представляют дореволюционные публикации, которые легли в основу сборника «Периодическая печать Кавказа об Осетии и осетинах».10 В сборнике помещены статьи, датируемые с 1830 г.

Заслуживает внимания очерк К. Красницкого «Кое-что об осетинском округе и правах туземцев его»,11 где рассматривается географическое положение Осетии середины XIX в., ее административное устройство, характеризуются сословно- классовые отношения в некоторых осетинских обществах, выявляется происхождение сословий в каждом из них. Однако К. Красницкий недостаточно хорошо ознакомился с сословным разделением в Алагирском обществе Северной Осетии, что позволило ему утверждать об отсутствии социального расслоения в этом районе Осетии.

Предание о происхождении тагаурцев» Джантемира Шанаева, вошедшее в «Сборник сведений о кавказских горцах», повествует о происхождении высшего сословия Тагаурского общества Северной Осетии и отношениях его с феодалами Кабарды.12

Заслугой В.Б. Пфафа является вывод о разных уровнях развития феодализма в осетинских обществах. Он считал наличие феодальных отношений в Осетии результатом завоевания ее грузинскими феодалами. «Но эти феодалы были изгнаны народным героем Осибагатаром в ХШ-Х1У веках. С тех пор у алагирцев нет деления, все считают себя равными, хотя несколько сильных и влиятельных родов. признаются между туземцами знатью. Куртатинцы также выгнали своих феодалов. Феодальная система оставила у куртатинцев большие следы, чем у алагирцев, в постройках феодального века и в общественном их строе. В Тагаурии сохранились ясные следы феодализма. Дигория издревле имела феодальное устройство. Здесь поколения феодалов отлагались как бы пластами одно на

1 3 другое». В.Б. Пфаф дал первую в научной литературе широкую и разностороннюю характеристику общественных отношений у осетин в исследуемый им период.

Н.Ф. Дубровин в работе «История войны и владычества русских на Кавказе»,14 осветил общественный строй, быт, сведения по истории осетинского народа. Он также считал, что феодальные сословия существовали не во всех осетинских обществах, а только в Дигории и Тагаурии.

Выдающийся русский ученый, фольклорист и этнограф В.Ф. Миллер, труды которого по осетиноведению стали достоянием мировой науки,15 внес значительный вклад в сбор и публикацию осетинского фольклора. В 1884 г. в четвертой книге «Вестник Европы» была опубликована статья В.Ф.Миллера и М.М. Ковалевского «В горских обществах Кабарды»,16 где на основе собранных ими фамильных преданий, авторы указали на наличие кровнородственных связей между балкарской и осетинской аристократией. Проведенный авторами анализ фольклорных источников показал идентичность многих осетинских и балкарских текстов героических преданий.

М.М. Ковалевский, изучая социально-экономической истории осетин и других народов Северного Кавказа, впервые сформулировал задачу раздельного изучения осетинских обществ. Возникновение в Осетии феодализма он объяснял влиянием кабардинского феодального строя: «Народившиеся в Осетии аристократические роды, — писал он, — нашли в своих плоскостных соседях поддержку не только нравственную, но и материальную. Трудно сказать, возможно ли было бы образование привилегированных старшин в Дигории и Тагаурии и подчинение им свободного населения на началах феодальной зависимости и помимо влияния кабардинцев, или нет, хотя пример алагирцев, успевших удержать полную независимость от Кабарды и сохранить одновременно свою родовую аристократию, по-видимому, дает право предполагать, что развитие феодальных отношений является скорее результатом воздействия внешних, нежели внутренних причин».17 Результатом кабардинского влияния М.М. Ковалевский считал и некоторые осетинские традиции, в частности, обычай аталычества.

В 1882-1883 гг. Ф.И. Леонтович составил и опубликовал сборники норм обычного права горцев Северного Кавказа - адатов. Эти сборники содержат ценные сведения о высших сословиях осетин, кабардинцев, балкарцев и других народов Кавказа, регламентации феодальных повинностей, сословном праве,

18 семейных отношениях.

Д.Я. Лавров - автор содержательной работы по истории и этнографии осетин «Заметки об Осетии и осетинах», в которой рассматриваются такие вопросы, как, общественные отношения и обычное право, материальная культура и семейный быт, обычаи и обряды осетинского народа. Он подразделял осетинские феодальные общества на имеющие сословия, как Дигория и Тагаурия, и не имеющие, как Куртатинское и Алагирское.19

В работе А. Ардасенова и А. Есиева «Высшее сословие у осетин Куртатинского общества», изданную ими в Москве в 1891 году, сопоставляется общественный строй Северной Осетии и Кабарды. Авторы приходят к выводу, что «осетины, как и кабардинцы, имели четыре сословия: уазданлагов (уаздан лаг) (князей и дворян), кавдасардов (кавдасард) (податных), фарсагов (фарсаг) (вольных) и гурзиаков (гуырдзиаг) (холопов). Существование аристократического сословия в Осетии, Куртатинском, Тагаурском и Дигорском обществах давно уже фактически признано было самим русским правительством. Еще со времен

Потемкина-Таврического, который при себе держал аманатами горских князей, были взяты аманатами и из знатных осетинских фамилий несколько лиц, в роде Кубатиева, Арисханова, Цаликова и проч.».

А.П. Берже охарактеризовал общественный строй Северной Осетии как феодальный, а также констатировал деление его на класс «старшин» и класс подвластного им населения.21

Этнографический очерк «Особа»,22 К.Л. Хетагурова, увидевший свет в 90-х гг. XIX в., является одной из интереснейших работ дореволюционных авторов об осетинах. В ней, в частности, дается подробное описание общественного строя Наро-Мамисонского ущелья Алагирского общества Северной Осетии, детально рассматривается социальное положение каждого сословия в иерархической феодальной структуре.

Одним из ранних источников, отразивших социальные отношения осетин, является сочинение грузинского царевича Вахушти Багратиони (1696-1772) «География Грузии». В своем сочинении Вахушти сообщает о глубоком расслоении осетинского общества и об образовании высших сословий Осетии.

Очерки известного на Кавказе публициста Н.Г. Берзенова (1831-1874) являются ценным источником по этнографии осетинского народа.24

С.А. Туккаев (1857-1890) - один из первых осетин этнографов и фольклористов, собрал и записал содержательный фольклорный и этнографический материал.25

Известный осетинский ученый, профессор Б.А. Алборов (1886-1986) сделал значительный вклад в собирание и исследование устного народного творчества осетин.26

Г.М. Цаголов (1871-1939) - публицист, поэт, прозаик. Статьи и очерки ученого освещают многие стороны общественного и хозяйственного быта, религиозные воззрения осетинского народа в конце XIX - нач. XX вв.27

М.С. Туганов (1871-1939) - видный представитель осетинской творческой интеллигенции, художник, этнограф. Записанные им сюжеты устного народного творчества осетин, служат ценным источником материалов для изучения этнографического прошлого осетинского народа. 28

B.C. Толстой, волею судьбы оказавшийся на Кавказе в качестве сосланного декабриста, оставил после пребывания здесь, серию очерков. В них прослеживаются исторические и этнографические особенности осетинского общества, дана подробная характеристика быта, культуры, нравов и обычаев осетин середины XIX в. 29

В 1911 г. в журнале «Мусульманин» в Париже вышел исторический очерк первого балкарского историка М.К. Абаева «Балкария». В этом очерке автор дал обширное описание родственных, аталыческих и торговых связей высших сословий Балкарии с другими народами, в том числе, с кабардинцами и осетинами.30

В.Н. Кудашев в 1913 г. в монографии «Исторические сведения о кабардинском народе»,31 в которой автор осветил сословный и поземельный вопрос в Кабарде и Балкарии. Он описал политические, экономические и родственные связи кабардинских и балкарских феодалов с аристократией других областей Северного Кавказа, а также подчеркнул, что балкарские феодалы чаще всего вступали в родственные отношения с феодалами Дигорского общества Северной Осетии.

Профессор Г.А. Кокиев дал описание социально-экономического строя осетин в предреформенное время. Он первый, из советских историков дал развернутую трактовку функций аталычества в феодальном обществе. Г.А. Кокиев считал, что обычай аталычества служил установлению отношений сюзереннитета-вассалитета у горцев Северного Кавказа.32

Весомый вклад в изучение общественного быта и социальных отношений осетин внес Б.В. Скитский. Отдельному, Дигорскому обществу он посвятил работу «К вопросу о феодализме в Дигории».33 Оформление феодальных отношений в Дигории он связывал с вступлением дигорских феодалов в вассальную зависимость от кабардинских князей. Б.В. Скитский первым предпринял попытку разработать периодизацию истории феодализма в Осетии.

Крупный осетинский этнограф А.Х. Магометов (1920-1983) основное внимание в своих работах уделил исследованию общественного строя и внутрисемейных отношений у осетин в XVII - XIX вв.34

В работах этнографа-осетиноведа З.Д. Гаглойти рассматривается социальная организация, внутрисемейные отношения, духовная и материальная культура осетинского народа.35

А.К. Джанаев в работе «О феодальном землепользовании в Дигории»36 исследовал социальные отношения в этом осетинском обществе.

М.О. Косвен внес большой вклад в изучение института аталычества у народов Северного Кавказа. Его работа «Аталычество» 37 была оценена, как одна из лучших работ по проблеме кавказской этнографии.

В работе Б.А. Калоева «Осетины» выявлены этнографические параллели между народами Осетии, Кабарды и Балкарии.

Исследованию этнокультурных контактов между народами Северного Кавказа посвятила свои труды Н. Г. Волкова. В монографиях «Этнические и культурно-бытовые процессы на Кавказе»39, «Этнокультурные контакты народов Горного Кавказа в общественном быту (XIX - нач. XX вв.)»40, освящаются различные стороны межэтнических отношений народов Северного Кавказа в указанный период, показываются их характерные стороны жизни, быта, хозяйства и культуры, особое внимание уделяется межнациональным бракам как каналу культурного обмена.

Т.Х. Кумыков в 1959 г. издал работу под названием «Социально-экономические отношения и отмена крепостного права в Кабарде и Балкарии в первой половине XIX века».41 Автор раскрыл позицию царского правительства по сословному вопросу, по вопросу о землевладении, о причинах крестьянской реформы в Кабарде и Балкарии, ее особенностях и последствиях.

М.М. Блиев первым из исследователей провел раздельное описание социально-экономического развития осетинских обществ. 42

Б.П. Берозов привлек в своих исследованиях многочисленные документы, связанные с переселением осетин на плоскость, где они вступали в еще более тесное соприкосновение с кабардинцами и балкарцами, и деятельностью сословно-поземельных комитетов и комиссий 40-х - 60-х годов XIX века. 43

В.А. Кузнецов в работе «Реком, Нузал и Царазонта» дал описание социального положения и происхождения древних аристократических родов Осетии. 44

Ф.Х. Гутнов посвятил одну из своих работ генеалогическим преданиям осетин, собранным из научных и фольклорных источников. Автор, на основе исследования различных сюжетов, провел анализ родословных дигорских феодалов, что позволило ему отнести возникновение генеалогического рассказа о Бадели к рубежу XV-XVI вв. Относительно происхождения наименований, характеризующих привилегированные классы феодальной Осетии, он отмечает, что термином алдар в средневековье обозначали лицо, стоявшее на верхушке феодальной лестницы, которое соответствовало грузинскому тавади и кабардинскому пшы - князь. Автор считает, что алдар - чисто осетинское слово, образованное от арм-дар - «рукодержец».45 По его мнению, наименование алдар применялось только в Тагаурском и Дигорском обществах. В Куртатинском и Алагирском ущельях речь шла о терминах уаздан или тыхджын мыггаг -«благородная» или «сильная» фамилия. А это соответствует более низкой ступени иерархической лестницы, чем алдар. Уаздан здесь осмысливается как «дворянин», «аристократ». 46

B.C. Уарзиати в монографии «Культура осетин: связи с народами Кавказа»47 привел многогранные примеры этнокультурных контактов осетин с кабардинцами, балкарцами и другими народами, населяющими Кавказ, показав причины и следствия этих процессов. Учитывая многогранность рассматриваемой проблемы, автор ограничил свое исследование сферой культуры жизнеобеспечения. На конкретных примерах повседневности, предметах быта и связанных с ними явлениях выявлены следы былых этнокультурных контактов, что позволило B.C. Уарзиати поставить вопрос о существовании кавказской историко-этнографической области, как территории, на которой в результате длительного совместного проживания, взаимовлияния и общности исторических судеб народов сложилась конкретная историческая общность.

В.И. Абаев в работе «Происхождение осетинских фамилий CARAZONTA и

AQ

AGHUZATA» исследовал этимологию происхождения фамильных имен древних родов Алагирского общества.

P.C. Бзаров особое внимание в своих исследованиях уделил сословному строю и феодальным отношениям в Тагаурском, Куртатинском и Алагирском обществах Северной Осетии. 49

В области изучения института искусственного родства, в том числе аталычества, большой интерес представляют работы А.Б. Дзадзиева: «К вопросу об аталычестве у осетин во второй половине XVIII-XIX вв.» и «Формы искусственного родства у осетин»,50 в которых рассматривается роль различных форм искусственного родства, заключавшегося по социально-экономическим и политическим соображениям. С их помощью устанавливались тесные взаимовы годные связи между фамилиями и целыми народами, поэтому в сознании народа они традиционно приравнивались или даже оценивались выше кровнородственных связей.

Большой вклад в отечественную генеалогию внес А.И. Мусукаев,51 собрав и опубликовав обширный полевой материал по истории кавказских фамилий. Он является автором нескольких работ, посвященных обычаям и традициям кавказских народов и, в частности, кабардинцев и балкарцев.

В монографии Б.К. Мальбахова и К.Ф. Дзамихова «Кабарда во взаимоотношениях России с Кавказом, Поволжьем и Крымским ханством (cep.XVI - конец XVIII вв.)» рассматривается роль представителей правящей элиты Кабарды в политических процессах того времени на Северном Кавказе. Авторы указывают прежде всего на экономическую основу в тесном общении кабардинского и осетинского народов. В работе подчеркивается роль малокабардинских князей в становлении русско-осетинских отношений.52

В работе Е. Г.Битовой «Социальная история Балкарии: (Сельская община)», рассматривается социальная история балкарского общества XIX в. через призму сельской общины как основной социальной единицы балкарского общества, в рамках которой обеспечивалась вся полнота его экономических социокультурных и политико-административных функций. В ней впервые в отечественной историографии получены более строгие оценки уровня социально-экономического развития Балкарии XIX века.53

Исследователь - краевед А. Гецати собрал и опубликовал обширный материал по истории и генеалогии фамилий Дигории. По его данным, значительное число фамилий этой области Осетии является потомками иноэтнических элементов, большая часть которых приходится на балкарцев.54

Таким образом, в дореволюционной и советской историографии рассматривались отдельные сюжеты и вопросы, связанные с межэтническими отношениями народов Северного Кавказа, но не ставилась проблема изучения системы взаимодействия этнических элит: предпосылок, конкретного содержания и результатов этого процесса.

Источниковедческая база диссертации включает архивный и полевой этнографический материал, опубликованные источники, периодическую печать. Обширный материал извлечен автором из фондов Центрального Государственного архива КБР, Кабардино-Балкарского института гуманитарных исследований, Центрального Государственного архива РСО-А, Отдела рукописных фондов Северо-Осетинского института гуманитарных и социальных исследований, Государственного архива Ставропольского Края, Государственного архива Краснодарского Края. В ЦГА КБР использованы фонды: «Управление Кабардинской линии» (Ф.1), «Управление Кабардинского округа» (Ф.2), «Георгиевское окружное управление» (Ф.З), «Управление Нальчикского округа» (Ф.6), «Смотритель Нальчикского военного поселения» (Ф.12), «Управление начальника Центра Кавказской линии» (Ф.16), «Горский словесный суд» (Ф.22), «Кабардинский временный суд» (Ф.23), «Кабардинский окружной народный суд» (Ф.24), «Управление Балкарского участка» (Ф.31), «Народный суд 6-го участка. (Уголовные и гражданские дела Нагорного округа) (Ф.-р. 165), в которых отложился материал, характеризующий содержание межэтнических контактов кабардинской, балкарской и осетинской знати.

В ЦГА РСО-А использованы фонды: «Терское областное правление» (Ф.11), «Канцелярия начальника Терской области» (Ф.12), «Управление Моздокского отдела Терской области» (Ф.23), «Штаб войск Терской области» (Ф.53), «Ставропольско-Терское Управление земледелия и госимущества» (Ф.168), «Комитет по разбору личных и поземельных прав жителей Владикавказского Военного округа» (Ф.233), «Комитет для разбора личных и поземельных прав горцев Левого крыла Кавказской линии» (Ф.254), «Комиссия по правам личным и поземельным населения Терской области» (Ф.256), «Комиссия для разбора сословных прав горцев Кубанской и Терской областей» (Ф.262), «Управление начальника Владикавказского военного округа» (Ф.290), «Комитет для разбора личных и поземельных прав горцев Военно-Осетинского округа» (Ф.291), «Владикавказское Горское Окружное училище» (Ф.292), материал которых представляет особый интерес для изучения осетинской феодальной знати, происхождения привилегированных фамилий, их родственных связей с кабардинскими и балкарскими феодалами, экономических и других контактов.В Отделе рукописных фондов Северо-Осетинского Института гуманитарных и социальных исследований (ОРФ СОИГСИ) использованы фонды: «История Осетии до 1917 г.» (Ф.1), «Этнография» (Ф.4), «Эпоха феодализма в Осетии» (Ф.16), «Октябрьская революция и Гражданская война на Тереке» (Ф.21), «Фонд проф. Кокиева г.А.» (Ф.ЗЗ), «Фонд Скитского Б.В.» (Ф.37) и др.

Полевой материал автора, собранный на территории Северной Осетии и Кабардино-Балкарии с 1995 по 2000 гг., содержит интересные генеалогические сведения о фамилиях осетинской, кабардинской и балкарской знати, о межэтнических контактах, межнациональных браках и искусственных формах родства.

Опубликованные источники содержатся в многочисленных сборниках и хрестоматиях. Особую значимость и репрезентативность имеют материалы, опубликованные в многотомном сборнике «Периодическая печать Кавказа об Осетии и осетинах», составленном Л.А. Чибировым. К той же группе источников относятся дневниковые и путевые записки исследователей и путешественников, адаты кавказских горцев, географические и этнографические этюды.

Обширный материал извлечен автором из местной дореволюционной периодической печати, газет и журналов «Кавказ» (1865, 1892, 1901, 1904 гг.), «Горец» (1909 г.), «Казбек» (1901, 1902 гг.), «Терские ведомости» (1884, 1870, 1899 гг.), «Северный Кавказ» (1883 г.), «Новое обозрение» (1890, 1893 гг.). Часть источников впервые вводится в научный оборот.

Цели и задачи исследования. Целью диссертационной работы является исследование предпосылок, характера и результатов межэтнического взаимодействия феодальной знати Осетии с этническими элитами Кабарды и Балкарии в XVIII - нач. XX вв. Конкретные задачи исследования сводятся к выявлению структуры привилегированных сословий Осетии, их социально-политических, хозяйственно-торговых и культурных связей, определению роли конфессионального фактора в этнокультурных контактах, изучению форм взаимодействия в соционормативной культуре, а также миграционных процессов как результата этнокультурных связей.

Научная новизна. В диссертации впервые предпринята попытка комплексного исследования системы межэтнического взаимодействия феодальной знати. Вводится в научный оборот новый архивный и полевой этнографический материал.

Практическая значимость. Материалы исследования могут быть использованы в учебном процессе, лекционных курсах по истории Кавказа. Изученный исторический опыт межэтнического общения может быть учтен современными общественными организациями, «народной дипломатией» для стабилизации межнациональных отношений.

Научная апробация. Основные положения диссертации излагались на общероссийской конференции «Нравы, традиции и обычаи народов Кавказа», Пятигорск, 1997 г.; на II Международном генеалогическом коллоквиуме «Россия и Кавказ: семейные и генеалогические связи и их влияние на межнациональные отношения», Нальчик, 2000 г.; на II научно-практической конференции «Генеалогия северокавказских просветителей», Нальчик, 2002 г.

Отдельные фрагменты исследования опубликованы в статьях: «Формы искусственного родства у осетин в XVIII-XIX вв.» // Тезисы общероссийской конференции «Нравы, традиции и обычаи народов Кавказа». Пятигорск, 1997; «Кабарда - Осетия: родственная солидарность» // Эльбрус, № 1, Нальчик, 1999; «Межэтнические браки североосетинских феодалов в системе этнокультурных отношений народов Кавказа в XVII - начале XX века» // Эльбрус, № 1, Нальчик, 2000; «Баделята - Тугановы» // Генеалогия Северного Кавказа, № 4, Нальчик, 2002.

Диссертация была обсуждена и рекомендована к защите сектором Кавказа Института этнологии и антропологии им. H.H. Миклухо-Маклая РАН.

Структура диссертации соответствует поставленным задачам. Она состоит из Введения, трех глав, Заключения, Библиографического списка и Приложения.

Заключение научной работыдиссертация на тему "Осетинская феодальная знать в системе взаимодействия этнических элит Северного Кавказа"

Заключение

Тесные этнокультурные отношения между привилегированными сословиями Северной Осетии, Кабарды и Балкарии в XVIII - нач. XX вв. позволяют сделать вывод об исторической традиции взаимоотношений аристократии народов Северного Кавказа.

Проживание на сопредельной территории, наличие в быту идентичных традиций, обычаев и законов, тесные родственные связи привели к созданию единого феодального блока фамилий, принадлежащих к различным этносам, но связанных, помимо родства, еще и общими политическими, хозяйственными и культурными интересами. В этом процессе важную роль играла Кабарда, обладавшая в XVIII - нач. XIX вв. внешнеполитической самостоятельностью и являвшаяся важным связующим звеном во взаимоотношениях народов Северной Осетии и Балкарии с Россией.

Именно аристократия являлась законодателем и ревностным хранителем традиционных общественных институтов у всех народов Северного Кавказа. Именно она являлась носителем обычного права, которое затем трансформировалось в народный обычай. Этническая элита была самой активной и открытой сословной группой для общения с соседними народами.

Проведенное исследование позволяет сделать вывод о тесных взаимоотношениях привилегированных фамилий данных народов, начиная с момента их появления на Северном Кавказе. Права осетинских феодалов, также как и права кабардинских пши (князей) и балкарских таубиев приобретались только рождением. Под покровительством осетинских феодалов состояли (на тех же началах, как у кабардинских пши - беслан-уорки, а у балкарских таубиев -карауздени) члены лично-свободного сословия адамшатов - вездон или фарсаглагов.

При этом степень влияния знатных родов на остальное население рассматриваемых осетинских обществ была различной и напрямую зависела от уровня контактов с народами с более развитыми феодальными отношениями, каковыми являлись кабардинцы и балкарцы.

Следует отметить, что значительное влияние на внешнеполитические связи правящих классов Северной Осетии, Кабарды и Балкарии с XVIII в. оказывали торговые взаимоотношения. Немалое влияние и здесь оказывало географическое расположение того или иного общества. Так, по мнению Б.В. Скитского, -«особенно вы годным было расположение земель тагиатов, владевших главным путем, связывающим Северный Кавказ с Закавказьем, - Дарьяльским ущельем, а также дигорцев, связанных с Закавказьем и Кабардой. Получаемые ими доходы содействовали, во-первых, усилению их феодального влияния в обществе, и, во-вторых, - тому, что они сравнительно долго удерживали свои феодальные

554 привилегии».

Династические браки между представителями феодальных родов Северной Осетии, Кабарды и Балкарии прослеживаются на всем протяжении ХУ1П-Х1Х вв. и нач. XX в. Отличительной характеристикой заключения браков в среде знати от браков представителей других сословий являлось обязательное условие равенства в происхождении мужа и жены. Особенно ревностно охраняли «чистоту» своей крови представители привилегированных родов Дигорского общества. «Бракосочетающиеся должны быть равными во всех отношениях, т. е. как по состоянию, так и по происхождению и общественному положению»555 и, как далее сообщает источник, «у дигорцев не было примеров неравных браков».556 Разрешалось заключение браков между неблизкими родственниками, что запрещалось обычным правом, как осетин, так и кабардинцев и балкарцев. Исключение составляли левиратные и сороратные браки.

Если на протяжении предшествующих веков браки между осетинами-христианами и осетинами-мусульманами не только допускались, но и не осуждались, то с середины XIX в. православным духовенством и царской администрацией они стали запрещаться и преследоваться. В Северной Осетии привилегированные классы исповедовали, в основном, ислам, а большая часть зависимого населения - христианство. Это привело к тому, что конфессиональная эндогамия здесь сопрягалась с сословной. Одним из инструментов для достижения политического альянса в регионе являлся институт искусственного родства. Аталычество играло большую роль в культурном взаимодействии народов

Северного Кавказа. Аталыческие связи завязывались между всеми соседними народами, особенно частым было воспитание детей князей и дворян в семьях балкарской, карачаевской, осетинской знати, а иногда и богатых крестьян. Но одновременно, существовал и обратный порядок, когда эта знать посылала своих детей в кабардинские семьи учиться здесь тонкостям этикета.

К XVIII в. Кабарда, переживая расцвет феодализма, достигла значительного могущества и получила преобладающее влияние на Северном Кавказе. Результатом разносторонних этнокультурных связей между привилегированными сословиями Северной Осетии Кабарды и Балкарии в XVIII - нач. XX вв. стало развитие особой этнокультурной общности привилегированных фамилий этих народов.

Список научной литературыМарзоев, Ислам-Бек Темурканович, диссертация по теме "Этнография, этнология и антропология"

1. Ф. 1. Управление Кабардинской линии. Оп. 1-6. Д. 27.

2. Ф. 2. Управление Кабардинского округа. Оп. 1. Д. 4,920, 1242, 1735, 1739, 1754.

3. Ф.З. Георгиевское окружное управление. Оп. 1. Д. 203.

4. Ф. 6. Управление Нальчикского округа.1. Оп. 1. Д. 242, 907.

5. Ф. 12. Смотритель Нальчикского военного поселения. Оп. 3. Д. 1242.

6. Ф. 16. Управление начальника Центра Кавказской линии.

7. Оп. 1. Д. 138, 440, 520, 604, 618, 719, 936, 1031, 1185, 1224, 1268, 1348, 1365, 1693, 1743.

8. Ф.22. Горский словесный суд. Оп. 1.Д. 4372.1. Оп. 11. Д. 1679.

9. Ф. 23. Кабардинский временный суд. Оп. 1. Д. 253.

10. Ф. 24. Кабардинский окружной народный суд. Оп. 1.Д. 9.

11. Ф. 31. Управление Балкарского участка. Оп. 1. Д. 1.

12. Ф-р. 165. Народный суд 6-го участка. (Уголовные и гражданские дела Нагорного округа).1. Оп. 1. Д. 70.1. Архив КБИГИ.112. Ф. 1.

13. Оп. 2. Д. 11, 17. ЦГА РСО-А.

14. Ф. 11. Терское областное правление. Оп. 1.Д. 158.1. Оп. 9. Д. 87.1. Оп. 13. Д. 640, 869.1. Оп. 17. Д. 69.

15. Оп. 52. Д. 559, 962-а, 967.

16. Ф. 12. Канцелярия начальника Терской области. Оп. 4. Д. 11.1. Оп. 6. Д. 168,1268.

17. Ф. 23. Управление Моздокского отдела Терской области. Оп. 1. Д. 11.

18. Ф. 53. Штаб войск Терской области. Оп. 1. Д. 1723.

19. Ф.168. Ставропольско-Терское управление земледелия и госимущества.1. Оп. 1. Д. 14.

20. Ф. 233. Комитет по разбору личных и поземельных прав жителей Владикавказского Военного округа.1. Оп. 1.Д.4,9, 10.

21. Ф. 254. Комитет для разбора личных и поземельных прав горцев Левого крыла Кавказской линии.1. Оп.1. Д. 13.

22. Ф. 256. Комиссия по правам личным и поземельным населения Терской области.1. Оп. 1. Д. 14.

23. Ф. 262. Комиссия для разбора сословных прав горцев Кубанской и Терской областей.

24. Оп. 1. Д. 1,6, 10, 12, 30.

25. Ф.290. Управление начальника Владикавказского Военного округа.1. Оп. 1. Д. 11.

26. Ф. 291. Комитет для разбора личных и поземельных прав горцев Военно-Осетинского округа.

27. Оп. 1. Д. 2, 6, 7, 9, 9-6, 11, 13, 16, 18, 20,29, 30,34.

28. Ф. 292. Владикавказское Горское Окружное училище. Оп. 1. Д. 34.1. ОРФ СОИГСИ.

29. Ф. 1. История Осетии (до 1917 г.). Оп. 1. Д. 26.

30. Ф. 4. Этнография. Оп. 1. Д. 152.

31. Ф. 16. Эпоха феодализма в Осетии. Оп. 1. Д. 6, 26,

32. Ф. 21. Октябрьская революция и Гражданская война на Тереке. Оп. 1. Д. 107.

33. Ф. 33. Проф. Кокиева Г.А. Оп. 1. Д. 5, 56, 78, 160, 249, 273-а.

34. Ф. 37. Скитского Б.В. Оп. 1. Д. 1,26,54,56,62,68,89.

35. Ф. Дзагурова Г. Оп. 1.Д. 71.1. ГАКК.

36. Ф. 348. Оп. 1. Д. 1,7,8. ГАСК.133. Ф.1305.1. Оп. 1.Д. 48,134. Ф. 1309. Оп. 1.Д. 48,1.. Периодическая печать.21. Горец. 1909.

37. Кавказ. 1852, 1865, 1892,1901, 1904.23. Казбек. 1901. 1902.24. Новое обозрение. 1890.

38. Терские ведомости. 1870, 1884, 1899.

39. Новое обозрение. 1890, 1893.27. Северный Кавказ. 1883.

40. I. Полевой этнографический материал.

41. Список информаторов прилагается.1.. Опубликованные источники.

42. Алдар. О сословных правах горцев // Периодическая печать Кавказа об Осетии и осетинах. Научно-популярный сборник. T.II, Цхинвали: Иристон, 1982.

43. Багратиони В.В. География Грузии. Тифлис, 1904.

44. Берже А.П. Краткий обзор горских племен на Кавказе. Нальчик: Полиграфкомбинат им. Революции 1905 г., 1992. 42 с.

45. Берзенов Н. Г. Из записок об Осетии // Кавказ, 1852.

46. Броневский С.М. Новейшие географические и исторические известия о Кавказе, собранные и пополненные Семеном Броневским. М.: Типография М. Селивановского, 1823. 465 с.

47. Горец Е. Преступница // Горец, 1909, № 8.

48. Д.А. К вопросу об узденьстве в Осетии // Казбек, 1901, № 986.

49. Кабардино-русские отношения в XVI-XVIII вв. Документы и материалы. В 2-х т. М., 1957.

50. Кер-Потер Р. Путешествия по Грузии, Персии, Армении и т.д. в 18171820 гг.

51. Кипиани М. От Казбека до Эльбруса. Путевые заметки о нагорной полосе Терской области // Терские ведомости, 1884, № 37, Владикавказ,

52. Клапрот Г.-Ю. Путешествие по Кавказу и Грузии, предпринятое в 1807-1808 гг. // Осетины глазами русских и иностранных путешественников (ХУШ-Х1Х вв.). Орджоникидзе, 1967.

53. Кокиев Г. А. Очерки этнографии осетинского народа.// ОРФ СОИГСИ. Ф.ЗЗ. Оп. 1. Д. 5.

54. Кокиев Г.А. К вопросу об аталычестве // Революция и горец, 1929, №3.

55. Кокиев Г.А. К истории работорговли на Северном Кавказе // Революция и горец, 1929, № 5.

56. Кокиев С. Записки о быте осетин // Сборник по этнографии, издаваемый при Дашковском этнографическом музее. М., 1885. Вып. 1.

57. Косвен М.О. Аталычество // СЭ, 1935, № 11.

58. Красницкий К. Кое-что об Осетинском округе и о нравах туземцев // Кавказ, 1865, №31.

59. Лавров Д.Я. Заметки об Осетии и осетинах // Сборник материалов для описания местностей и племен Кавказа. Тифлис, 1883. Вып 3.

60. Леонтович Ф.И. Адаты кавказских горцев. В 2-х т. Одесса, 1882-1883гг.

61. Мансуров Н.С. Владикавказ // Новое обозрение, 1890, № 2189.

62. Материалы по истории осетинского народа. Сборник документов // ИСОНИИ. Т.5. Орджоникидзе: Госиздат Сев.-Осет. АССР, 1942. 362 с.

63. Материалы по истории Осетии. Сборник документов // ИСОНИИ. Т. 1.1933.

64. Мурадов Г. Дар Востока // Четыре комнаты, № 2. М., 1999. 80 с.

65. Русско-осетинские отношения в XVIII веке. Сборник документов: в 2-х томах. Сост. проф. М.М. Блиев. Орджоникидзе: ИР, 1984.-456 с.

66. Освобождение зависимых сословий во всех горских округах Терской области // ССК Г. Тифлис, вып. 1, 1868.

67. Осетины глазами русских и иностранных путешественников. Сост. Б.А. Калоев. Орджоникидзе: Сев.-Осет. книгоиздат, 1967.-320 с.

68. Периодическая печать Кавказа об Осетии и осетинах. Научно-популярный сборник. Цхинвали: Ирыстон. Кн. 2, 1992.-303 с.

69. Путевые заметки графини Уваровой // Кавказ. Ч. III. M., 1904.

70. Сталь К. Этнографический очерк черкесского народа // Кавказский сборник. Т. 21. Тифлис, 1900.

71. Статья анонимного автора "Сословный вопрос в Осетии" // Казбек, 1902, № 1301.

72. Тебеньков М. Письмо в редакцию "Еще по поводу осетинской истории" // Периодическая печать Кавказа об Осетии и осетинах. Кн. 2. Цхинвали, 1982.

73. Туккаев C.B. В горах Дигории // Терские ведомости, 1899, № 91.

74. Тулатов Б.З. Несколько слов о происхождении тагаурских алдар и отношении их к другим сословиям // Терские ведомости, 1899, № 62-69.

75. Феттер Ф. Мое путешествие в Грузию в 1827 г. // Осетины глазами русских и иностранных путешественников. Орджоникидзе, 1967.

76. Хрестоматия по истории Осетии. Дзауджикау, 1949.

77. Хрестоматия по истории Осетии. Сост. Скитский Б.В. Орджоникидзе,1956.

78. Шанаев Дж.Т. Предание о происхождении тагаурцев // ССК Г. Вып.З. Тифлис, 1870.

79. Шанаев Дж. Т. Свадьба у северных осетин // ССК Г. Вып.5. Тифлис,1873.

80. Штедер Л.Л. Дневник путешествия из пограничной крепости Моздока во внутренние местности Кавказа, предпринятое в 1781 г. // ОГРИПП. Орджоникидзе, 1967.

81. Энгельгардт М. Путешествие в Крым и на Кавказ // ОГРИПП. Орджоникидзе, 1967.

82. Яновский А. Г. Осетия // Обозрение российских владений за Кавказом. 4.2. СПб., 1836.1. V. Литература.

83. Абаев В.И. Происхождение осетинских фамилий CARAZONTA и AGHUZATA.// Избранные труды. Владикавказ: ИР, 1998. 560 с.

84. Абаев М.К. Исторический очерк. Нальчик: Эльбрус, 1992. 39 с.

85. Авие В.А. Памятные дни // Исторический вестник, 1911, №3.

86. Азаматов К. Г. Изучение истории и этнографии балкарцев в нач. XX в. // Вопросы истории и историографии Северного Кавказа (Дореволюционный период). Нальчик: КБГУ, 1989. 192с.

87. Аталиков В.М. Страницы истории. Нальчик: Эльбрус, 1990. -204 с.

88. Алборов Б. Осетинские абречьи песни // Дарьял, 1998, №2, Владикавказ. С.224-239.

89. Андиев Б.Ф., Андиева Р.Ф. Осетинский орнамент. Орджоникидзе: Северо-Осетинское книжное издательство, 1960. 264 с.

90. Аствацатурян Э. Оружие народов Кавказа. История оружия. М.Нальчик: Эль-фа, 1995.- 192 с.

91. Ардасенов А., Есиев А. Высшее сословие осетин Куртатинского общества. М., 1899.

92. Баразбиев М.Х. Этнокультурные связи балкарцев и карачаевцев с народами Кавказа в XVIII начале XX века. Нальчик: Эльбрус, 2000. - 111 с.

93. Баразбиев М.Х. Этнокультурные связи балкарцев и карачаевцев с осетинами // Дарьял, 1998, № 4, Владикавказ.

94. Батчаев В.М. Маджарцы // Проблемы этнографии Осетии. Вып.2. Владикавказ: РИПП им. В.А.Гассиева, 1992. 237 с.

95. Бейтуганов С.Н. Кабарда в фамилиях. Нальчик: Эльбрус, 1998. -560 с.

96. Бейтуганов С.Н. Кабардинские фамилии: истоки и судьбы. Нальчик: Эльбрус, 1989. 184 с.

97. Берозов Б.П. Переселение осетин с гор на плоскость (XVIII XX вв.). Орджоникидзе: ИР, 1980. - 240 с.

98. Бесланеев B.C. Малая Кабарда. Нальчик: Эльбрус, 1995.-232 с.

99. Бзаров P.C. Три осетинских общества в середине XIX века. Орджоникидзе: ИР, 1988. 155 с.

100. Бзаров P.C. История в осетинском предании. Владикавказ: ИР, 1993.126 с.

101. Бзаров P.C. Древняя традиция в общественном строе осетин-алагирцев первой половины XIX века // Проблемы исторической этнографии осетин. Орджоникидзе, 1988. 170 с.

102. Битова Е. Г. Социальная история Балкарии XIX века: (Сельская община). Нальчик: Эльбрус, 1997. 176 с.

103. Блиев М.М. Осетия в первой трети XIX века. Орджоникидзе: СевероОсетинское книжное издательство, 1964. 171 с.

104. Ванеев З.Н. Избранные работы по истории осетинского народа. Цхинвали, 1989.

105. Волкова Н. Г. Этнокультурные контакты народов Горного Кавказа в общественном быту (XIX нач. XX вв.) // Кавказский этнографический сборник. Вып. IX. Вопросы этнографии Кавказа. М., 1989, с.59-215.

106. Волкова Н. Г. Этнический состав населения Северного Кавказа в XVIII-нач. XIX в. М.: Наука, 1974. 275 с.

107. Гаглойти З.Д. Общественный быт осетин в XIX в. // Очерки по этнографии Осетии. Вып. I. Тбилиси, 1974.

108. Гаглойти Ю.С. Алано-Георгика // Дарьял, 1995, № 2, Владикавказ.

109. Газданова B.C. Институт номылус в общественной структуре феодальной Осетии // Проблемы этнографии Осетии. Вып.2. Владикавказ, 1992. -237.

110. Гецати А. Происхождение фамилий Дигорского ущелья. Владикавказ: Алания, 1999. 388 с. (На осетинском языке).

111. Гуриев Т.А. Краткий русско-осетинский словарь. Владикавказ, 1999.

112. Гутнов Ф.Х. К вопросу об общественном строе Алагирского общества (XIV-XVIII вв.) // Фразеология и традиционная этнография Северной Осетии. Орджоникидзе: ИР, 1985. 175 с.

113. Гутнов Ф.Х. Средневековая Осетия. Владикавказ: ИР, 1993. 228 с.

114. Гутнов Ф.Х. Генеалогические предания осетин как исторический источник. Орджоникидзе: ИР, 1989. 177 с.

115. Гутнов Ф.Х. Формирование классов и государства у алан // Проблемы этнографии Осетии. Вып.2. Владикавказ, 1992.-237 с.

116. Джанаев А.К. Феодальное землепользование в Стыр-Дигории // ИСОНИИ. Орджоникидзе, 1948, т. XV, вып.З.

117. Джанаев А.К. Народы Терека в Российской революции 1905-1907 гг. Орджоникидзе: ИР, 1988.-312 с.

118. Дзадзиев А.Б. Формы искусственного родства у осетин // Вопросы археологии и этнографии Северной Осетии. Владикавказ, 1984. с. 161-177.

119. Дзуцев Х.В., Бесаева Т.З. Этнография детства у осетин. Владикавказ, 1994.-112 с.

120. Дзуцев Х.В., Смирнова A.C. Жизнь осетинской семьи. Этносоциологический аспект. Владикавказ, 1993. 212 с.

121. Дубровин Н.Ф. История войны и владычества русских на Кавказе. В 6-ти т. СПб., 1871-1888. T.I. Очерк Кавказа и народов его населяющих. Кн. I. Кавказ. 1871.

122. Думанов Х.М. Материалы Я.М. Шарданова по обычному праву кабардинцев первой половины XIX века. Нальчик: Эльбрус, 1986. 320 с.

123. Жемухов С.Н., Мусукаев А.И. История селения Кахун. Нальчик: Эльфа, 1998.-251 с.

124. Засеева Л. Суннитская мечеть Владикавказа // Ир. 1996, № 3, Владикавказ.

125. Интериано Дж. Быт и страна зихов, именуемых Черкесами // Правовые нормы адыгов и балкаро-карачаевцев в XV-XIX вв. Майкоп: Меоты, 1997.-296 с.

126. История Абхазии. Сухум: Алашара, 1991.-413 с.

127. История Кабардино-Балкарской АССР. М.: Наука, 1967. Т. I. -482 с.

128. История народов Северного Кавказа с древнейших времен до конца XVIII в. Вып. 1. М.: Наука, 1988. 544 с.

129. История Северо-Осетинской АССР. М.: Изд. Академии наук СССР, 1959.-334 с.

130. Кажаров В.Х. Традиционные общественные институты кабардинцев и их кризис в конце XVIII первой половине XIX в. Нальчик: Эль-фа, 1994. - 438 с.

131. Калоев Б.А. Осетино-вайнахские этнокультурные связи // Кавказский этнографический сборник. Т. 9. М., 1989.

132. Калоев Б.А. М.М. Кавкалевский и его исследования горских народов Кавказа. М.: Наука, 1979.-203 с.

133. Калоев Б.А. Осетины. Историко-этнографические исследования. М.: Наука, 1971.-357 с.

134. Калоев Б.А. Происхождение некоторых осетинских фамилий по народным преданиям // Осетинская филология. Вып. 2. Орджоникидзе: Изд. СОГУ, 1981.- 142 с.

135. Кармов Р.К., Айдаболова М.И. Лейб-гвардии Кавказско-горский полуэскадрон. Страницы истории. Прохладный, 2002. 77 с.

136. Карпов Ю.Ю. Народные собрания и старшины в "вольных" обществах Северной Осетии в XVIII первой половине XIX в. // Археология и традиционная этнография Северной Осетии. Орджоникидзе, 1985. - 145 с.

137. Киняпина Н.С., Блиев М.М., Дегоев В.В. Кавказ и Средняя Азия во внешней политике России. М.: Изд. МГУ, 1984.

138. Ковалевский М.М. Современный обычай и древний закон. В 2-х т. Владикавказ: Алания, 1995. 342 с.

139. Козубский Е.И. История Дагестанского конного полка. Петровск, 1900.

140. Кокиев Г.А. Очерки по истории Осетии. Владикавказ, 1926.

141. Кокиев Г.А. Крестьянская реформа в Северной Осетии. Орджоникидзе: Севосгиз, 1940.

142. Кудашев В.Н. Исторические сведения о кабардинском народе. Нальчик: Эльбрус, 1991. 190 с.

143. Кузнецов В.А. Реком, Нузал и Царазонта. Владикавказ, 1990.

144. Кумыков Т.Х. Социально-экономические отношения и отмена крепостного права в Кабарде и Балкарии (1800 1869 гг.). Нальчик, 1959. - 172 с.

145. Магометов А.Х. Культура и быт осетинского народа. Историко-этнографическое исследование. Орджоникидзе: ИР, 1968. 355 с.

146. Магометов А.Х. Общественный строй и быт осетин (XVIII XIX вв.). Орджоникидзе: ИР, 1974. - 373 с.

147. Малкандуев Х.Х. О балкаро-карачаевском Тёре // Мир культуры. Нальчик, 1990.

148. Мальбахов Б.К., Дзамихов К.Ф. Кабарда во взаимоотношениях России с Кавказом, Поволжьем и Крымским ханством (середина XVI конец XVIII в.) Нальчик: Эльбрус, 1996. - 352с.

149. Мамбетов Г.Х. Из истории экономического развития народов Северного Кавказа в XVIII в. // Вопросы истории и историографии Северного Кавказа (дореволюционный период). Нальчик: КБГУ, 1989. 192 с.

150. Мамсуров А.Д. Осетинская историческая "Песня про Есе Канукова из Донифарса" // ИСОНИИ. Т. 26. Орджоникидзе, 1966.

151. Мизиев И.М. Балкария и Карачай в XVIII-нач. XIX вв. // Ас-алан,1998, № 1.

152. Миллер В.Ф. Осетинские этюды. Владикавказ, 1992. 714 с.

153. Миллер В.Ф., Ковалевский М.М. В горских обществах Кабарды // Вестник Европы. Санкт-Петербург. Т. 2. Кн. 4, 1884. С. 540-588.

154. Мусукаев А.И. К истокам фамилии. Нальчик, 1992. 87 с.

155. Мусукаев А.И. Века родословий. Нальчик: Эль-фа, 1997. 462 с.

156. Мусукаев А.И. Непредсказуема судьба фамилий // Эльбрус, № 1. Нальчик, 1999. С. 80-86.

157. Мусукаев А.И., Першиц А.И. Народные традиции кабардинцев и балкарцев. Нальчик, 1992. -239 с.

158. Орлов A.M. Мещера, мещереки, мишаре. Казань, 1992.

159. Осетины во второй половине XVIII века по наблюдениям путешественника Штедера. Орджоникидзе, 1949.

160. Патракова В.Ф. Общественно-политическая мысль народов Северного Кавказа в первой половине XIX века в исторической литературе // Вопросыистории и историографии Северного Кавказа (дореволюционный период). Нальчик, 1989.

161. Петин С. Собственный его Императорского Величества конвой. Приложение, № 13, СПб., 1899.

162. Пиралов А.С. Краткий очерк кустарных промыслов в Кавказе. Тифлис,1900.

163. Правовые нормы адыгов и балкаро-карачаевцев в ХУ-Х1Х вв. Майкоп: Меоты, 1997. -296 с.

164. Пфаф В.Б. Привилегированные сословия Кабардинского округа // Поэма об Алгузе. Владикавказ, 1993.

165. Пфаф В.Б. Народное право осетин // Сборник сведений о Кавказе в 2-х т., 1871-1872. Т. 1.М., 1871.

166. Пфаф В.Б. Материалы для древней истории осетин // ССК Г. Тифлис, 1870. Вып. 4.

167. Пфаф В.Б. Материалы для истории осетин // ССК Г. Тифлис, 1871. Вып. 5.

168. Рейнеггс Я. Всеобщее историко-географическое описание Кавказа // Аствацатурян Э. Оружие народов Кавказа. История оружия. М.-Нальчик: Хоббикнига. Эль-фа, 1995.- 192 с.

169. Сафарян С.Н. Султан-Бек Абаев. Нальчик: Эльбрус, 1988. 156 с.

170. Селезнев М. Руководство к познанию Кавказа. Кн. 2, Санкт-Петербург,1847.

171. Скитский Б.В. К вопросу о феодализме в Дигории // Очерки истории горских народов. Избранное. Орджоникидзе: ИР, 1972. 366 с.

172. Скитский Б.В. Очерки по истории осетинского народа с древнейших времен до 1867 года // ИСОНИИ. Т. 9. Дзауджикау, 1947.

173. Сословный вопрос в Осетии в 70-90 гг. XIX в. // ИСОНИИ. Т. 3, Орджоникидзе, 1950.

174. Тезиева М.Х. Голос пространства // Александровский проспект. Владикавказ, № 3, 1998.

175. Ткешелашвили Н.С. От Владикавказа до Кутаиси. Путешествие 1897 г. М., 1899.

176. Тогошвили Г.Д. Грузино-Осетинские взаимоотношения накануне и в период присоединения Северной Осетии к России // Сборник трудов СОИЭЯ и JI. Т. 31. Орджоникидзе, 1976.

177. Тотоев Ф.В. Развитие домашних промыслов и ремесла в Северной Осетии во второй половине XVIII первой половине XIX в. // История, этнография и культура народов Северного Кавказа. Орджоникидзе, 1981.

178. Толстой B.C. Сказание о Северной Осетии. Владикавказ: РИПП им. В.А. Гассиева, 1997. 127 с.

179. Туганов М.С. Сказание о Бадели. // Северная Осетия, № 98, 27 мая,1994.

180. Туганов. М.С. Предания о Дигории, гагуатах и астанта // Ираф, 1996, № 2, Владикавказ.