автореферат диссертации по филологии, специальность ВАК РФ 10.02.19
диссертация на тему: Основы теории социально-групповых диалектов

Полный текст автореферата диссертации по теме "Основы теории социально-групповых диалектов"

09-1 3501

На правах рукописи

Бойко Борис Леонидович

ОСНОВЫ ТЕОРИИ СОЦИАЛЬНО-ГРУППОВЫХ ДИАЛЕКТОВ

Специальность 10.02.19-Теория языка

Автореферат

Диссертации на соискание учёной степени доктора филологических наук

Москва 2009

Работа выполнена на кафедре германских языков Военного университета МО РФ.

Научный консультант:

Официальные оппоненты:

Ведущая организация:

доктор филологических наук, профессор Тарасов Евгений Фёдорович, заведующий сектором психолингвистики, Института языкознания РАН

член-корреспондент РАН, доктор филологических наук, профессор Караулов Юрий Николаевич, профессор кафедры русского языка Московского государственного лингвистического университета

доктор филологических наук, профессор Крючкова Татьяна Борисовна, главный научный сотрудник Научно-исследовательского центра по национально-языковым отношениям Института языкознания РАН

доктор филологических наук, доцент Попова Татьяна Георгиевна, доцент кафедры английского языка (второго) Военного университета МО РФ

Московский педагогический государственный университет

Защита диссертации состоится на заседании диссертационного совета Д.215.005.01 в Военном университете « Л » а ЦаилЛ 2009 г. в 11 часов по адресу: Москва, Волочаевская ул. 3/4 Пел для справок: 267-0901

С диссертацией можно ознакомиться в библиотеке Военного университета.

Автореферат разослан «_» февраля 2009 г.

Учёный секретарь диссертационного совета / Я у

кандидат филологических наук, доцент/^/УшСЫу^ ^ечаевский В.О.

ОБЩАЯ ХАРАКТЕРИСТИКА РАБОТЫ

Развитие лингвистической теории - одна из задач, решение которой рано или поздно становится настоятельной потребностью ученого, занятого проблемами функционирования языка в социуме, поиска нужного для данной коммуникативной ситуации слова, сопоставления лексических средств различных языков и их лексикографирования. Стремление ответить на вопросы почему, а затем и в каких социальных условиях что и кому говорится, и далее, почему коммуникант полагает, что в данных социальных и речевых условиях от него ожидается использование именно этих, а не иных лексических средств, приводит к необходимости системного обобщения проблем лингвистики, социальной лингвистики, психологии общения и теории коммуникации.

В диссертации разрабатываются основы лингвистической теории социально-групповых диалектов. За исходное принимается понятие социально-группового диалекта, разработанное Е. Д. Поливановым. Обнаружив в этом понятии категориальные признаки, ученый распространил его на самые различные формы существования языка - от языка общего, стандартного, используемого в своей высшей обработанной форме образованными слоями общества, до жаргонов отдельных социальных групп. Мы же, убедившись в научной перспективности понятия социально-группового диалекта как понятия родового, хотим утвердиться в правомерности оценки социально маркированных коммуникативных качеств языков различных общественных групп, в наличии социально-психологической основы их функционирования. На материале военного языка и по большей части военного жаргона как социально-группового диалекта мы стремимся показать многообразные возможности его реализации в процессах общения в военной среде.

Актуальность исследования функционирования языковых систем -идиомов, или форм существования языка, используемых социальными сообществами не только в коммуникативных целях, но и в целях идентификации и самоидентификации, подтверждается речевой практикой любых сообществ, объединенных территорией и языком. Факты осознания социальной сопринадлежности по языку, наряду с другими элементами культуры, и использования средств языка в целях идентификации прослеживаются на протяжении письменной истории человечества. Актуальность проблемы изучения социально отмеченных лексических единиц и лексических систем подтверждается также тем, что изменения, которые претерпевают социум и его язык в ходе истории, не ведут к исчезновению

и главных социальных функций языка - коммуникативной, регулятивной, когнитивной, экспрессивной. Столь же устойчивы в диахронии и специальные функции языка - объединительная, дифференцирующая, отчасти - криптолалическая. Общие функции служат людям в качестве средств осознания внешнего мира, координации совместных действий и выражения отношения к миру, специальные -используются в качестве средства унификации, идентификации «своих» и отторжения «чужих».

В качестве объекта исследования в диссертации рассматриваются потенции социально-группового диалекта в его предназначении выполнять функции средства общения, идентификации и самоидентификации в субкультурной среде. Рассматриваемый преимущественно в единицах экспрессивной лексики военного жаргона, социально-групповой диалект военных представляет собой одну из главных ценностей субкультуры. Функционируя в текстах военного фольклора, в художественных текстах о войне и армии, в текстах словарей военного жаргона, единицы социально-группового диалекта сообщают названным текстам свойства социально маркированного средства коммуникации. В единицах социально-групповых диалектов находят выражение субкультурная языковая картина мира, речевые характеристики обобщенного социального портрета военнослужащих. Словари военного жаргона, особенно те, что созданы в субкультурной среде, обретают субкультурную ценность.

Предметом исследования являются социальные аспекты общения, реализуемые в субкультурной среде с помощью социально маркированных форм существования языка - социально-групповых диалектов.

Цель нашей работы состоит в том, чтобы показать разнообразие идиомов, используемых в качестве средства социальной идентификации и для выражения иных оттенков социальных отношений в социуме. Для именования этих идиомов мы приняли термин отечественного лингвиста Е. Д. Поливанова - социально-групповой диалект. Мы применим это категориальное родовое понятие и к языку целого этноса, и к лексическим системам, характеризующим представителей социальных общностей по территории, профессии, возрасту, совместной производственной деятельности или досугу. Исходя из категориальных свойств этого понятия и уходя от терминологических тонкостей социологии, мы используем атрибут социально-групповой и к языку этноса - например, по родному языку мы опознаем соотечественника, встретившись с ним в иноязычной и ино-культурной среде, и к набору характерных лексических единиц, которые характеризуют речь людей, объединенных общностью производственной

и досуговой деятельности. Сосредоточившись на языке военных, мы откроем в его наиболее ярком подразделе - военном жаргоне - те же функции социально-группового диалекта, попытаемся показать различные аспекты функционирования жаргонной лексики - ее субкультурные, корпоративные качества.

Задачи нашего исследования мы усматриваем в том, чтобы

- сформулировать центральную идею социально-группового диалекта в его отношении к различным социальным сообществам;

- показать видовое разнообразие социально-групповых диалектов и их функционирование в качестве средства внутри- и межгрушювого общения;

- установить через единицы социально-группового диалекта особенности видения мира представителями различных социумов в их общности и разнообразии;

- выявить отношение носителей жаргонов к единицам жаргона, их неосознанное и осознанное употребление членами сообщества в ситуациях общения;

- подчеркнуть жанровые характеристики единиц социально-группового диалекта, используемых в различных типах письменных и устных текстов;

- обнаружить и описать социально-групповые характеристики лексико-графирования жаргонов - преимущественно на материале словарей и словарных списков немецкого и русского военного жаргонов;

- исследовать случаи успешной и ошибочной интерпретации жаргонной лексики на материале переводов художественных текстов с одного языка на другой;

- наметить перспективы дальнейшего исследования социально-группового диалекта военной субкультуры во всех возможных его проявлениях.

Научная новизна исследования состоит в том, что на основании анализа значительного фактического материала впервые

- понятие «социально-групповой диалект» применено к идиомам и лексическим системам, которые в наиболее отчетливом виде выполняют объединительную функцию некоторой социальной общности и наряду с другими элементами культуры обладают социальной значимостью;

- на различных ярусах социальной структуры категориальные функции социально-группового диалекта выполняют различные идиомы - этнический язык, иностранный язык, территориальный диалект, язык отдельной профессии, корпоративный жаргон;

- на материале функционирования военного жаргона немецкого и русского языков выявлена корпоративная сущность названных лексических пластов, обнаружены их ценностные социальные свойства, позволяющие выразить эмоционально насыщенные оттенки общения, например, приятия «своих» и отторжения «чужих»;

- изучение лексикографических источников военного жаргона, в том числе материалов самодеятельной, наивной лексикографии, позволило обнаружить субкультурные свойства этих материалов, заключающиеся в том, что они опосредуют общение в субкультурной среде.

Теоретическая значимость исследования состоит в формулировании и обосновании основных положений теории социально-групповых диалектов как теории описательного типа, строящейся на систематизации материала социально-групповых диалектов в их статике и динамике. Опираясь на основные положения социально-групповой диалектологии, отдельные положения социальной психологии, особенно в той ее части, где изучается специфика ролевого речевого поведения членов социума, теории речевой деятельности применительно к процессам общения в рамках социальных групп и общностей, теория социально-групповых диалектов в данной работе выявляет основные закономерности функционирования социально значимых идиомов. В плане общей социологии и социальной психологии они предстают как элементы общей и корпоративной культуры, как средства выражения культурных и субкультурных ценностей. В терминах общего языкознания социально-групповые диалекты характеризуются единицами территориальных и социальных диалектов, корпоративных жаргонов и выражают в языковом/речевом плане социальное и речевое своеобразие коммуникативных процессов некоторой социальной общности. С точки зрения психолингвистики и теории речевой коммуникации социально-групповые диалекты предназначены для социально ориентированного общения на внутригрупповом уровне, для демонстрации своей социальной обособленности и демонстративного отторжения «чужих».

На защиту выносятся следующие положения: 1. Социально-групповой диалект рассматривается как категория социальной лингвистики и реализуется в языке в многообразии его идиомов, используемых в качестве средств социально маркированного общения. Социально-групповые диалекты, наряду с основными функциями языка -коммуникативной, когнитивной, регулятивной, экспрессивной, используются в специальных функциях - объединительной, дифференцирую-

щей, демонстративной. Специальные функции делают соответствующий идиом социально значимым средством общения.

2. В качестве социально-групповых диалектов могут выступать любые формы существования языка. В этих случаях они используются представителями той или иной социальной группы для целей внутригруппового общения, служа им средством идентификации и самоидентификации, средством общения среди «своих», демонстрации своей особости по отношению к «чужим». В качестве идиомов, реализующих видовое разнообразие социально-групповых диалектов, функционируют: высшие обработанные формы языков, литературные языки - на верхних этажах социальной элиты и в среде образованных, в той же функции на отдельных этапах социального развития - иностранные языки; профессиональные языки - в профессиональной среде, жаргоны молодежный, военный, воровской, школьный - каждый в своей социальной среде. Применительно к малым социальным группам, характеризующимся социальной структурой, выделяются групповые языки малых социальных групп, например, языки отдельных студенческих групп, вырабатывающих для целей внутригруппового общения особые языковые и речевые средства, дополнительные к тем, что имеются в общем молодежном и студенческом жаргонах.

3. Социально-психологические условия деятельности, протекающей как производственная или досуговая, определяют два круга проблем - речевое общение на внутригрупповом уровне и речевое общение в межгрупповых отношениях. Эмблематическое использование социально-групповых диалектов характерно для социально-групповых отношений на внутригрупповом и межгрупповом уровнях. Столь же обязательным становится демонстрация социально маркированных средств языка и речи для исполнителя конкретной социальной роли, от которого ожидают неречевых и речевых поступков, соответствующих данной конкретной ситуации общения. Например, решительность и властность начальника находят выражение в тональности общения и в соответствующем наборе лексических и грамматических средств, закрепленных за социальной позицией начальника и в своей совокупности раскрывающих содержание понятия «командирский язык».

4. Социально-групповые диалекты отдельных субкультур, в частности военной субкультуры, определяют специфику видения мира. В солдатских фольклорных текстах, в кратких отчасти рифмованных максимах единицами военного жаргона выражена идеология выживания в форме,

агрессивной по отношению к вырванному из гражданской среды человеку. Его вторичная социализация осуществляется в жестких условиях принуждения, составляющих основу военной службы. Именно эти экзистенциально значимые лексические единицы определяют субкультурную ценность текстов в этническом плане. Взаимодействие культур, равно как и их противостояние в периоды военных конфликтов, находят выражение в языке. В картине мира, отражающей бытие вооруженных сил, будь то отношения между людьми или разнообразные описания боевой техники, вырабатываются вторичные наименования, в том числе жаргонные, с помощью которых описывается человек и боевая техника как своих вооруженных сил, так и вооруженных сил противника. Частично в языках взаимодействующих субкультур вырабатываются единицы интержаргона.

5. Единицы социально-групповых диалектов как языков субкультур -обязательная составная часть речевых портретов военнослужащих в текстах различных жанров. Художественная проза и публицистика, дневники участников боевых действий аккумулируют языковой и речевой материал, используемый для создания речевого портрета представителя социальной среды. Авторы таких текстов оказываются, как правило, в неосознаваемой ими социальной позиции интерпретатора социально-речевых процессов, участниками которых они являются. Свою посредническую миссию между описываемой социальной средой и читателем авторы выполняют посредством комментирования используемых ими единиц социально-группового диалекта, военных терминов, профессионализмов и жаргонизмов. Комментарий единиц социально-группового диалекта осуществляется в форме внутритекстовых пояснений, постраничных сносок и словарных списков профессиональной и жаргонной лексики, прилагаемых к текстам.

6. Общение как деятельность объединяет автора и читателя и в словарной области. Словарь, как и всякая книга, опосредует общение между составителем и пользователем словаря. О стремлении составителя словаря к общению с пользователем свидетельствуют прямые обращения составителя к пользователю, предваряющие словник. Составитель словаря обращает свой текст пользователю словаря. Потенциальная недостаточная осведомленность пользователя словаря в предмете делает необходимым авторские комментарии, тем более обязательные, чем большими субкультурными свойствами характеризуется заглавное слово (заголо-

вочное слово, лемма, вокабула). Эти комментарии осуществляются в форме принятых аббревиатур и пояснений в рамках словарной статьи. 7. Положения диссертации, вынесенные на защиту, в своей совокупности образуют основу теории социально-групповых диалектов, которая, будучи составной частью общей теории коммуникации, образует самостоятельное исследовательское направление.

Общая гипотеза исследования заключается в следующем: речевые процессы в социуме протекают не стихийно. В каждом отдельном случае они направлены на достижение конкретной цели. Элементы социально-группового диалекта, реализуемые в различных ситуациях общения как акты общения «среди своих», находят свое выражение в мировидении своих носителей, в их «языковой картине мира». Они характеризуют речевой портрет своих носителей и материализуются в словарных списках или в комментировании единиц жаргона в общих и специальных словарях. Тексты, в которых функционируют социально маркированные единицы, обретают ценностные субкультурные качества, становятся объектом, вокруг которого разворачивается общение в социальной среде.

Материалом исследования послужили

- художественные и публицистические тексты о войне и армии, в которых воссоздаются ситуации общения между персонажами как представителями социальных фупп и носителями социальных статусов и ролей;

- тексты солдатского фольклора - образцы наивной солдатской поэзии, опубликованные в специальных сборниках и размещенные на сайтах Интернета;

- лексикографические издания, одноязычные и двуязычные словари военного жаргона, в которых собрана и описана лексика и фразеология социально-групповых диалектов;

- глоссарии - списки слов, извлеченные из Интернета, а также собранные в в аудитории носителей жаргонов - молодежного и военного.

Методология исследования опирается на комплексное системное описание научного и фактического материала в синхронии и, частично, в диахронии; компонентный анализ и метод сопоставления лексических систем, с помощью которых выражены социально-групповые, корпоративные ценности и которые сами по себе, взятые в качестве объекта, представляют субкультурную ценность. В работе нашли применение элементы контрастивного анализа лексических единиц, означающих одни и те же денотаты, в данном случае это большей частью наименования боевой техники - самолетов, средств огневого поражения, наименования

иных реалий казарменного и фронтового быта. Для сбора и последующего анализа речевого материала использован свободный ассоциативный эксперимент.

Практическая значимость исследования состоит в том, что оно позволяет предпринимать описание функционирования названных идиомов и лексических систем, систематизацию лексических пластов относительно их носителей и ситуаций общения, лексикографирование единиц жаргонов. Собранный фактический материал может быть использован в курсах общего и частного языкознания, в спецкурсах по речевому общению, характерных для социальных, территориальных и иных общностей, в курсах лексикологии и стилистики. Положения, сформулированные в форме теории, отражают общие закономерности функционирования аналогичных систем в других языках и позволяют описание и систематизацию соответствующего языкового и речевого материала.

Апробация работы. Основные положения и результаты диссертационного исследования изложены в публикациях автора, список которых включает 44 работы, включая одну монографию. Промежуточные результаты исследования были доложены автором на 'заседаниях кафедры германских языков Военного университета, на международных и межвузовских научных конференциях:

- Международной конференции «Исследование славянских языков в русле традиций сравнительно-исторического языкознания» в Московском государственном университете им. М.В. Ломоносова (2001 г.);

- Межвузовских научных конференциях «Межкультурная коммуникация и перевод в Московском открытом социальном университете» (2000, 2003,2005,2006 гг.);

- 1У-ой научной конференции «Актуальные проблемы науки и современное состояние российского общества» в Российском новом университете (2003 г.);

- Х1У-ом Международном симпозиуме по психолингвистике и теории коммуникации «Языковое сознание: устоявшееся и спорное» (Москва, 2003 г.);

- Международной научной конференции «Интертекст в художественном и публицистическом дискурсе» (Магнитогорский государственный университет, 12-14 ноября 2003 г.);

- Международной научной конференции «Проблемы фразеологической и лексической семантики» (Кострома, 18-20 марта 2004 г.);

- Международной научной конференции «Язык в современных общественных структурах (социальные варианты языка - IV)» (Нижегородский государственный лингвистический университет им. Н. А. Добролюбова, 21-22 апреля 2005 г.);

- VIII-ой Международной научной конференции «Stowo. Text. Czas VIII. Человек во фразеологии и лексике славянских языков» (Щецин, 27-28 мая 2005 г.);

- 1-ой Межвузовской научной конференции по актуальным проблемам языка и коммуникации «Языковые контексты: структура, коммуникация, дискурс» (Военный университет. Факультет иностранных языков. 21 июня 2007 г.);

- П-ой Межвузовской научной конференции по актуальным проблемам теории языка и коммуникации «Внутренний мир и бытие языка: процессы и формы» (Военный университет. Факультет иностранных языков. 17 июня 2008 г.).

Структура диссертации определяется ее целью и поставленными задачами, спецификой объекта и предмета исследования. Диссертация состоит из введения, четырех глав, заключения, списка использованных источников.

ОСНОВНОЕ СОДЕРЖАНИЕ РАБОТЫ

Во введении обосновываются актуальность и новизна избранной темы исследования, определяются его объект, предмет и цели, теоретическая и практическая значимость, формулируются исследовательские задачи, методология и методы исследования.

В первой главе «Основные положения теории социально-групповых диалектов» исследуется проблематика социально-групповой диалектологии. Теория социально-групповых диалектов, как понимает ее автор диссертации, - теория междисциплинарная. В ее категориальном аппарате наряду с понятиями лингвистики использованы понятия общей социологии и социолингвистики, психологии общения и теории речевой коммуникации, этнолингвистики и теории перевода, необходимые для описания оттенков использования слова в речи представителей различных социальных групп.

Понятие социально-группового диалекта сформулировано Е. Д. Поливановым как родовое [Поливанов, 1929, 1968]. В этом понятии обобщены различные формы существования языка - от русского (стандартного), характерного для представителей образованных слоев общества, до языка

социальных слоев, вовлеченных в революционное переустройство общества и усваивающих одновременно лозунги революции и элементы уголовного жаргона [Поливанов, 1931]. Главный признак социально-группового диалекта заключается в возможности его использования в символических функциях - объединяющей, функции «языкового паспорта», криптолалической.

Важнейшие социальные и социально-психологические функции общения, по А. А. Леонтьеву: 1) контактная, направленная на формирование группового сознания; 2) коммуникативная, обеспечивающая организацию совместной деятельности социальной группы, коллектива; 3) функция социального контроля над деятельностью индивида со стороны социальной группы [Леонтьев, 1974, 1997]. Эти функции характеризуют общение на внутригрупповом уровне, все они в той или иной степени наличествуют в регулятивной функции языка, главная цель которой состоит в организации совместной деятельности членов социальной группы - семейной, учебной, производственной, досуговой и др. Общение направлено преимущественно на поддержание структуры социальной группы.

Речевое общение на межгрупповом уровне характеризуется использованием языка в качестве средства идентификации принадлежности к социальной группе, социального обособления и противопоставления, коммуникации между группами. Идентификация социальной принадлежности индивида в процессе общения достигается двумя способами: 1) использованием выбранных, а нередко и кодифицированных языковых примет, «паролей», с помощью которых член социальной группы сознательно заявляет о своей принадлежности к данной группе; 2) использованием речевых и языковых особенностей в интересах приспособления к социальной группе.

Для обособления социальной группы могут использоваться различные социальные диалекты - тайные языки, жаргоны, арго. В той же функции выступают языки салонные - иностранные или литературные. В интеллектуальной среде литературный язык отличается высшей степенью обработанное™, для овладения им нужны дополнительные усилия, в чем нетрудно убедиться, погрузившись в чтение текстов из области философии, литературы, музыки, изобразительных искусств. В этом отношении литературный язык - социально-групповой диалект образованных.

Для теории речевой коммуникации важно понимание соотнесенности участников актов общения с социальной структурой общества. Этот фак-

тор находит свое выражение в социальной стратификации языка. Социально-психологические условия речевого общения включают два круга проблем:

1) генезис языковой способности личности в рамках ее социализации (становление идиолекта) и

2) социально-психологические и социологические проблемы речевого общения - социологию речевого общения; социально-психологические аспекты непосредственного речевого общения (диалога); социально-психологические аспекты общения в социальной группе - функционирование профессиональных жаргонов, социальных и территориальных диалектов; социально-психологические аспекты общения в условиях массовой коммуникации [Тарасов, 1975].

Теория речевой деятельности, определяющая сущность коммуникативных процессов в социальной среде, образует социально-психологическую основу для формулирования категорий теории социально-групповых диалектов. Этим, однако, не исчерпывается содержание теории социально-групповых диалектов, в которой есть место и для составляющих общей социологии и социолингвистики. Привлекая основные категории этих дисциплин, мы стремимся объяснить не только функциональную сторону идиомов, используемых в процессах общения, но и лингвистическое содержание процессов общения. Теория социально-групповых диалектов призвана объяснить социальную уместность речевого поведения человека в заданных обстоятельствах и адекватность выбранных им языковых средств.

Из общей социологии мы заимствуем лишь те категории, которые помогают понять социально-групповую составляющую предмета нашего исследования. Нас интересуют понятия «группа», «социальная группа», «малая группа», «формальная и неформальная группа», поскольку социальная и речевая активность человека ориентированы на социум и отражают его специфику. Например, социальная категория «группа» определяется как совокупность людей, объединенных любым признаком - общим пространственным и временным бытием, общей деятельностью, общими демографическими, этнографическими и другими характеристиками. Этот термин является общим для всех гуманитарных наук [Антипина, 1995]. В ряд этих наук мы можем с полным основанием поместить лингвистику, так как за каждой лингвистической категорией располагается категория социальная: этнический язык, территориальный диалект,

социальный диалект, профессиональный язык или жаргон - всё это идиомы, отличающие речь соответствующей социальной группы.

Повседневная жизнь человека протекает в малых социальных группах, среди которых различаются формальные и неформальные группы: каждая характеризуется собственной социальной структурой и языком. В формальных группах межличностные отношения складываются в пределах установленных официальных рамок, и авторитет члена группы определяется его местом в социальной структуре, а не личными качествами. Группа неформальная возникает в рамках формальной социальной организации на основе межличностных отношений, общих интересов и взаимных симпатий. Этот тип организации характеризуется относительной независимостью от социальных структур, нечетко выраженной целью групповой деятельности и неформальным контролем, основанным на традиции и зависящим от степени осознанности группового членства.

Сосуществование формальной и неформальной структур отражается на языке малой социальной группы. В одних случаях это язык официальных отношений, язык государства, язык законодательства и директив, языковая основа которых - литературный нормированный язык. В других случаях это язык неформальных отношений, многие понятия которых выражены средствами группового языка, в нем синтезированы элементы разговорной речи, профессионального и общего жаргонов. В условиях ситуаций общения, характеризующихся ослабленным социальным контролем, наблюдается смешение языков официального и неофициального общения.

Важное место в контексте нашей работы занимает понятие общего жаргона, введенное в научный оборот авторами толкового словаря русского общего жаргона. Это «тот пласт современного русского жаргона, который, не являясь принадлежностью отдельных социальных групп, с достаточно высокой частотностью встречается в языке средств массовой информации и употребляется (или, по крайней мере, понимается) всеми жителями большого города, в частности образованными носителями русского литературного языка [Ермакова, Земская, Розина,1999, IV].

Если руководствоваться словарным списком, то к общему жаргону из армейского жаргона относятся такие единицы, как дед, дедовщина, дембель, неуставняк. В свою очередь в армейском жаргоне, наряду с единицами молодежного и уголовного жаргонов, находим и те, что принадлежат общему жаргону: бабки, водила, заколебать, наехать, напрягать и др.

Неформальная группа может возникать и вне рамок формальной группы. Она образуется на основе пространственной близости, общности интересов, единства психологических характеристик ее членов.

Динамикой внутригрупповых отношений характеризуются категории «социальная роль» и «социальный статус»: они определяют речевое поведение членов. Социальная роль понимается как совокупность требований, предъявляемых обществом к лицам, занимающим определенные социальные позиции. Эти требования находят выражение в предписаниях, пожеланиях и ожиданиях соответствующего поведения и воплощаются в конкретных социальных нормах, соответствие которым обеспечивается социальными санкциями позитивного и негативного характера. Социальный статус (позиция) предписывается обществом индивиду вне зависимости от его усилий и заслуг. Таковыми являются пол, возраст, отношения родства, раса, каста и т. п., но социальный статус может достигаться и самим человеком [Яковлев, 1995].

И социальная роль, и социальный статус оказывают существенное влияние на речь человека. О том, что и как пристало или не пристало говорить, имеют суждение как обладатель социальной роли и социального статуса, так и другие участники коммуникативных процессов. Надлежащие речевые формулы хранятся в социальном опыте и усваиваются коммуникантами. Примером тому может служить система обращений в русском обществе XIX столетия, предписывающая в зависимости от ранга чиновника, генерала и офицера соответствующее к нему обращение: высокопревосходительство - канцлер, действительный тайный советник, генерал-фельдмаршал, генерал от инфантерии, превосходительство -тайный советник, действительный статский советник, генерал-лейтенант, генерал-майор, высокородие - статский советник, бригадир, высокоблагородие - коллежский советник, надворный советник, коллежский асессор, полковник, подполковник, майор, благородие - титулярный советник, коллежский секретарь, губернский секретарь, коллежский регистратор, капитан, штабс-капитан, поручик, подпоручик, прапорщик [Федосюк, 2000, 93, 121].

Языковая коммуникация может быть представлена как континуум, который делится на сферы общения, совпадающие со сферами социального взаимодействия. Сфере общегосударственного общения противостоит сфера повседневно-бытового общения. Языкам в многонациональной стране противостоят формы существования национального языка в однонациональной стране - совокупность литературного языка, региональных

и местных койне, территориальных диалектов, социолектов, жаргонов, арго.

Языковая ситуация определяется во многом языковой политикой. В ситуации многоязычия, когда в обществе функционирует несколько языковых образований, люди кроме родного языка овладевают другим языком или другой формой существования языка, становясь билингвами либо диглоссными индивидами. В различных коммуникативных ситуациях индивиды используют идиомы, отвечающие потребностям общения. Выбор языкового образования на индивидуальном уровне зависит от детерминантов коммуникативного акта - социального статуса, социальной роли, темы и ситуации общения. Социолингвистическому анализу подвергаются правила использования вариантов разных уровней (разные языки, подсистемы одного языка, варианты лингвистических единиц), смена каналов общения (письменного или устного) и кодов (языковых и паралингвистических), жанры сообщений.

Междисциплинарное использование основных категорий, характерное для психолингвистики / теории речевой коммуникации и социолингвистики, объясняется антропологичностью этих наук. Антропологичны лингвистика в целом и отдельные ее разделы: фонетика, лексикология, стилистика. В этом нетрудно убедиться, ознакомившись с системой помет любого словаря, отражающих одновременно территориально-социальную структуру коммуникативного континуума и социально-психологические тональности отдельных актов общения. Отношения между людьми в лингвистике представлены отношениями между пластами лексики. С точки зрения различной степени обработанное™ литературной лексике противопоставлена лексика разговорного языка - помета разг., разговорно-просторечная лексика - фам., лексика грубого употребления - груб, и более специального употребления - жарг. и бран. С точки зрения разграничения нейтральной и экспрессивной лексики лексике нейтральной окраски противостоит ряд категорий слов с повышенной экспрессивностью или со специальным оценочным значением - шутл., ирон., ласк., неодобр., пренебр. Лексике с нулевой пометой, относящейся к общенародному языку, может быть противопоставлена территориально ограниченная лексика - пометы австр., швейц., диал., н-нем. и др. Двойная помета может характеризовать слово как с точки зрения территориального распространения, так и с точки зрения литературной обработанное™ языка - пометы берл. разг., австр. разг., н.-нем., фам. [Большой немецко-русский словарь, 1969].

На изучение речи человека в ее звуковом и письменном представлении, на анализ содержания уровней языка, их структурных характеристик направлены и усилия лингвистики в целом. Теория социально-групповых диалектов, отталкиваясь от основных категорий социологии речевой деятельности, стремится ответить одновременно на вопросы функционального плана и содержания речи человека с точки зрения реализации в ней языковых средств.

Методологически центральную роль в формулировании теории играет лежащий в ее основе идеализированный объект - теоретическая модель существенных связей реальности, представленных с помощью определенных гипотетических допущений и идеализаций [Швырёв, 1976].

В качестве модели, предназначенной для изучения вариативности языка на конкретный исторический период, М. М. Гухман предлагает понятие функциональной парадигмы форм существования языка как некой архисистемы. В составе архисистемы вариантам обработанных форм языка противопоставлены разновидности языка обиходно-бытового общения - просторечие (регионально окрашенное и нейтральное), городские и областные койне или полудиалекты, диалекты территориальные и социально-территориальные [Гухман, 1985].

Усилив акцент на социальной природе языка и вовлекая в объект исследования социум, мы вынуждены будем учитывать дальнейшее его членение на социальные слои по различным признакам. В качестве таковых могут рассматриваться пол, возраст, профессия коммуникантов, их принадлежность к формальным и неформальным объединениям. Всё это находит отражение в языке, образуя сложную многомерную систему. В местах пересечения разных плоскостей этой системы возникают некоторые языковые образования, характеризующиеся целой совокупностью социальных параметров. Такой подход позволяет вполне корректно решить вопрос о месте в системе языковых вариантов языков для специальных целей и профессиональных жаргонов. Языковые образования такого рода накладываются на одну из основных форм существования языка, образуя языковой вариант. В частности, языки для специальных целей накладываются на письменную форму языка, профессиональные жаргоны совмещаются с разговорной формой литературного языка и просторечием [Крючкова, 2007].

Моделирование в рамках теории социально-групповых диалектов подводит к необходимости соединения в одном объекте человека говорящего как представителя социума в системе отношений с другими

людьми и используемых им языковых/речевых средств в заданных ситуацией социальных обстоятельствах. Это и есть совокупный объект теории социально-групповых диалектов. Если идти от говорящего человека к языковым/речевым средствам, то на первый план выдвигаются проблемы его принадлежности к социуму, культуре, субкультуре. На выборе языковых средств отразится его социальная принадлежность.

Идеализированный объект теории социально-групповых диалектов определяет и тип теории. Коль скоро выбранный для исследования объект представлен весьма обширным эмпирическим материалом, то и теория социально-групповых диалектов в своей сути есть теория описательная.

Очевидный крен в сторону военной тематики (в работе исследуются военный социум, военный язык, военный жаргон) оправдан применением лингвистической теории к решению военно-прикладных задач.

Верификация сформулированных в диссертации теоретических положений предпринимается в первой главе на языковом и речевом материале социально-групповых диалектов. Среди языков, характеризующих элитарные слои общества, мы рассматриваем становящийся русский язык образованного русского дворянства эпохи II. М. Карамзина [Винокур, 2006], латинский язык монастырей и вагантов раннего Средневековья (1Х-Х1 вв.). В той же функции использовались латинский язык европейских университетов, сохранившийся вплоть до эпохи М. В. Ломоносова [Гаспаров, 1975], и литературный язык интеллектуальной европейской элиты конца XIX - начала XX века [Балли, 2003]. Отдельные разделы первой главы посвящены анализу функционирования французского языка в качестве социально-группового диалекта в России с конца XVIII по начало XX века (на материале произведений русской художественной литературы), воровского арго и лагерного жаргона, «групповых языков» студентов небольших учебных коллективов, молодежного жаргона студентов московских вузов как языка субкультуры. Глава завершается кратким обзором функционирования солдатских языков (8оИа1епзргасЬеп) на материале немецкого военного жаргона конца XIX - конца XX вв.

Во второй главе «Социально-групповые диалекты военных субкультур» рассматриваются проблемы функционирования военного жаргона в двух планах. Первый охватывает ситуации общения в однородной субкультурной среде. Второй предполагает контакты на уровне культур и субкультур. Общение в однородной субкультурной среде — это общение главным образом «среди своих». На нем лежит печать осознания общно-

сти обстоятельств, в которых находятся коммуниканты, обязательности выполнения некоторой совместной деятельности. В одних и тех же временных и пространственных координатах становятся реальностью две экзистенциальные формы солдата - одна на уровне официальных отношений, она характеризуется надлежащим социальным контролем, носители которого начальники и командиры всех степеней, другая протекает в условиях ослабленного социального контроля частично в служебное, но большей частью в неслужебное время. Язык строевого устава, язык команд необходим для проведения парадов, торжественных построений и собраний, развода караулов. Официальный язык общения военнослужащих, используемый в повседневной деятельности, на занятиях в классе, на плацу или на технике, дополняется в силу срабатывания закона речевой экономии профессиональным жаргоном. В часы досуга вместе с лексикой разговорной речи в языке повседневного общения возрастает доля общего и военного жаргонов. Коммуникативные процессы и в этом случае протекают в условиях социального контроля, только теперь он предстает не в единицах языка уставов и наставлений, а в лексическом и фразеологическом разнообразии повседневной речи.

Требования социального контроля в своей сущности конвенциональны, они хотя и не писаны, но по-прежнему предписаны. В одних случаях следят за чистотой уставного языка, в других — за соблюдением тех речевых норм, использованием той лексики и фразеологии, которая принята в данной социальной среде. Повторяющиеся ситуации служебной и неслужебной деятельности в условиях отдельной воинской части, военного городка или казарменного помещения, позволяют предположить повторяемость не только событийную, но и речевую. Единство уставных требований сохраняет единство официальной структуры и официального языка, напротив, изустность основных речевых формул, используемых вне строя, вне официальных отношений, территориальная разнесенность воинских частей на огромном пространстве России проявляется в речевой вариативности.

Резкая смена жизни, связанная с призывом на военную службу, и необходимость в кратчайшие сроки освоить новую среду социальной деятельности и языка, основы социальной субкультуры сначала в целом, а затем и в мельчайших подробностях, сопровождается эмоциональным стрессом. Уход в себя или излишняя открытость - две крайние формы внешнего поведения в стрессовых ситуациях. Перестройка внутренней сферы и внешнего поведения нуждается в ориентирах. Таковыми стано-

вятся повторяющиеся модели речевого и неречевого поведения, вербальная их часть закреплена в языковом сознании, в устной или письменной традиции. Переход из гражданской жизни в военную специалисты сравнивают с инициацией, практикуемой в экзотических культурах1. Призванные на военную службу попадают в иным образом структурированный мир со своими традициями (дедовщиной) и корпоративным духом. Моральные ценности, этика отношений, стереотипные оценки находят выражение в жанровом разнообразии произведений солдатского фольклора от кратких прозаических или стихотворных максим-наставлений до достаточно пространных текстов. Их усваивают на слух и закрепляют на письме.

Рифмованные тексты на русском и немецком языках, созданные солдатами срочной службы российской армии (до 1990-х гг. советской армии) и немецкими солдатами времен национальной народной армии Германской Демократической Республики (ГДР) и бундесвера - вооруженных сил Федеративной Республики Германия тех же лет, обнаруживают тематическое сходство. Общей темой субкультуры солдат срочной службы является тема ожидания ее завершения. Эта тема звучит на русском языке в рифмованных максимах типа «Скорей бы ужин и отбой, скорей бы дембель и домой» или «Три пары сапог, две пары х/б, и на стене можно писать ДМБ». Группа производных жаргонных единиц с корнем демб - дембель, ДМБ, дембеля, дембелъский, дембелънутъся - связана именно с окончанием военной службы и возвращением в гражданскую среду - на гражданку. Желанное завершение военной службы находит выражение и в единицах немецкого военного жаргона с корнем res -Resi 'солдат накануне увольнения', Resifeier 'праздник окончания службы', Resiorden 'памятная медаль, которой награждались в армии ГДР солдаты по увольнению в запас', Resizigarre 'особая сигара, выкуриваемая солдатом в ознаменование завершения военной службы' и др.

Вторая общая тема - подсчет количества времени, которое солдат должен провести на военной службе, исчисляемое не только в месяцах, но неделях, часах, минутах и даже секундах.

Третья общая тема - напряженные отношения между теми, кто начинает службу, и теми, кто ее заканчивает, между подчиненными и начальниками сержантского (в русской субкультуре) и унтер-офицерского (в

1 Кормина Ж. Из армейского блокнота (заметки о топике и риторике солдатского письменного фольклора). - http://www.ruthenia.ru/folklore/index.htm

немецкой субкультуре) звена: «Запомни дух - попал ты в ад / здесь нет чертей - здесь есть сержант» или «Хоть мне не так уж много лет, / Запомни, парень, я твой дед. / И мой кулак твой мудрый друг / В учебе доблестных наук». В этих строфах дух - солдат первых шести месяцев, дед - последних шести месяцев двухгодичной военной срочной службы.

Унтер-офицер в повседневном армейском быту - главная фигура для солдата. Он упоминается в стихах под разными именами, все они из разряда жаргонных: ...vorgesetzte - aller klassen, / wollen einen springen lassen. / hat man balken oder winkel - / fühlt man sich als feiner pinkel, / hält alles unter sich dumm... / warum? [Gedichte aus der Bundeswehr, 1973]. Подстрочный перевод: начальники всех рангов, у них одно желание - гонять солдата. Если у тебя на плечах унтер-офицерские лычки, то все, кто ниже тебя, глупцы - почему? На коротком пространстве стихотворной строфы из шести строк находим несколько единиц, относящихся к военному жаргону и разговорной речи: einen springen lassen 'муштровать', Balken -'ефрейтор', 'хаупт-ефрейтор'; 'лычка' на погоне', Winkel - 'фельдфебель'; 'лычка' на погоне в форме уголка'. Balken и Winkel для рядового солдата начальники, носители насилия. Pinkel - слово разговорной речи, оно означает 'ферт', 'франт', 'важная персона'.

Проблемам взаимодействия культур и языковым контактам на уровне субкультур и социально-групповых диалектов, общему и различному в «картинах мира» в экспрессивных единицах лексики солдатских языков на русском и немецком речевом материале посвящены второй, третий и четвертый разделы второй главы. Понятие «языковая картина мира» связано с функцией языка, направленной на фиксацию и хранение всего комплекса знаний и представлений языкового сообщества о мире. Такое универсальное, глобальное сознание является результатом работы коллективного и индивидуального сознания, оно зафиксировано в языке, в его лексике и фразеологии. Результаты различных видов сознания - индивидуального сознания отдельного человека, коллективного обыденного сознания нации, научного сознания - фиксируются в матрицах языка, обслуживающих каждый из названных видов сознания, это позволяет говорить о множественности языковых картин мира - научной языковой картине мира, о языковой картине мира национального языка, о языковой картине отдельного человека [Корнилов, 2003]. «Языки-это мировоззрения, причем не отвлеченные, а конкретные, социальные, пронизанные системой оценок, неотделимые от жизненной практики...» [Бахтин, 1990].

О неодинаковом видении мира людьми, говорящими на разных языках и представляющих различные культуры, свидетельствуют как различия в номенклатуре единиц, образующих лексический фонд соответствующего языка, так и во многом семантика его отдельных единиц. Постижение не есть заключительный акт переработки приобретенных знаний, в том или ином виде они должны быть включены в индивидуальную языковую картину мира познающего и затем уже в языковую картину мира той культуры, к которой принадлежит познающий. Систему культуры и - как ее отражение - систему арго можно рассматривать как систему мировоззрения, картину мира [Елистратов, 1995, 124].

Диалог культур на межэтническом, межнациональном уровне способствует созданию в лексических фондах контактирующих языков разделов, аккумулирующих лексику, необходимую для описания иноязычной культуры. Наряду с традиционным усвоением единиц национальной культуры, например, в русском языке - кирка 'лютеранская церковь', рейнвейн 'рейнское', бундестаг, фольксваген, в немецком - Moskwa 'Москва-река', Wodka, Duma, Molotowcoctail, наблюдается «перекрестное» освоение литературными языками единиц социальных жаргонов. Интересующая нас в контексте настоящего исследования социальная группа военных имеет и свою этническую составляющую. Военная субкультура как носитель общей этнической культуры характеризуется общностью языка, материальной и духовной деятельности, общностью нравов и обычаев, психических характеристик своих представителей.

В том же отделе национального языка, который аккумулирует знания иной культуры в единицах, сохраняющих свою принадлежность к иной национальной культуре, накапливается и специальный слой военной лексики. В нем размещаются лексические единицы, выражающие, прежде всего, национально-специфическое. К ним, например, относятся наименования вооруженных сил Германии на разных этапах ее истории XX века: рейхсвер, вермахт, бундесвер, наименования отдельных видов оружия и боевой техники, адаптированные к звуковой и графической системе русского языка: пащерфауст, вальтер, фау-1, фаустпатрон, ягдпан-цер и т. п.

Стихия устной речи предъявляет к отбору лексики особые требования. На первый план в устном повседневном общении и в текстах, содержащих фрагменты устного общения, будь то художественный текст, текст газетного репортажа или текст одно- или двуязычного словаря, выдвигаются коллоквиализмы, профессионализмы, единицы военного жаргона.

Они выступают в качестве вторичных наименований того, что имеет свои наименования в нормированном литературном языке уставов и наставлений, в текстах заводских спецификаций на боевую технику. Основой для создания вторичных наименований является наличие у слова внутренней формы, часто обладающей яркой образностью и экспрессивностью. «Именно при сравнении одного языка с другим выявляются несоответствия, обнаруживаются лакуны, отчасти связанные с культурно-историческими и этнографическими лакунами, отчасти объясняемые спецификой внутренних форм» [Караулов, 1976]. Например, яркая внутренняя образность в немецком слове Panzergrenadiere открывается во всей первозданности иноязычному читателю, она вызывает у него ассоциации исторического плана. Подразделения немецкой пехоты, действовавшие в годы Второй мировой войны на бронетранспортерах, обрели в русском языке эквивалент 'танковые гренадеры', современный эквивалент 'мотопехота' точнее, он освобождает слово от патины историзма, которую в оригинале не замечает немец.

Разработка в принимающей культуре вторичных наименований происходит большей частью на иной образной основе, нежели в языке-источнике. Например, в основе образного наименования кукурузник для самолета связи 'У-2' / 'ПО-2' (использовался также и в качестве ночного бомбардировщика) лежит его способность использовать для взлета и посадки любое более или менее пригодное поле, пусть даже кукурузное. В немецком военном жаргоне для обозначения того же типа самолета -Nähmaschine 'швейная машинка', в основе образности - звуковые ощущения (стрекот бензинового мотора низколетящего самолета, ассоциированный со стрекотом швейной машинки).

В языке русских солдат получают образное осмысление реалии войны. Эта образность имеет исключительно национальную основу: пикирующий бомбардировщик «Ю-87», «Ю-88» из-за неубирающегося шасси по сходству с предметами получает в солдатском жаргоне наименования лапотник, лаптежник, козел, по слуховому восприятию включенных во время штурмовки самолетных сирен - музыкант, визгун; самолет «Хейн-кель-12» по внешней форме фюзеляжа - горбач, горбыль, горбатый, костыль, кривой; истребитель типа «мессершмитт» по сочетанию желтовато-темных и зеленоватых тонов окраски фюзеляжа - лягушатник; бомбардировщик типа «юнкере» из-за черно-белых тонов окраски - косач; двух-фюзеляжный «Фокке-Вульф-189», похожий в полете на букву «П», - рама, ворота, фриц с оглоблями; транспортный самолет «Ю-52» - телега,

корова; немецкий шестиствольный миномет из-за режущих звуков летящей мины - пёс, ишак, а также - дурило, дурила, ганс сопливый; контейнеры, заполненные минами и сбрасываемые с самолетов, - чемоданы; ручные гранаты на длинных рукоятках по восприятию формы - толкушки, колотушки [Кожин, 1985].

Процесс познания есть соотнесение познаваемого с ранее познанным, установление tertium comparationis, или третьего при двух сравниваемых [Потебня, 1990]. Возникающее слово всегда иносказательно, tertium comparationis становится признаком, на основе которого в слове обозначается вновь познаваемое, представлением о значении. Действительно, использование слова корова, в образности внутренней формы которого утрачен основной признак рогатости, для вторичных наименований человека или предмета, основано на эксплуатации нового признака - полноты, бесформенности и неуклюжести (ср. в русском речевом обиходе корова по отношению к человеку и корова как жаргонное наименование для тяжелого транспортного вертолета Ми-26Т). Утраченная поэтика, содержащаяся в образе рогатого животного, восстановлена в экспрессивности того же слова, используемого в ситуациях обиходного общения как единица разговорной или жаргонной речи.

«Сходные вещи не могут быть выражены слишком различными способами; духовная общность отражается в языке и в отношениях между языком и мышлением» [Балли, 2001].

Общность и различия образных систем в немецком и русском языках мы обнаруживаем при сопоставлении лексики, используемой для означивания единиц боевой техники. В основе образов лежит референция к агрессивным, наступательным качествам соответствующего хищника, наделение теми же качествами соответствующих боевых средств: Leopard 'леопард', Marder 'куница', Wiesel 'ласка', Jaguar 'ягуар', Fuchs 'лисица', Luchs 'рысь', Gepard 'гепард': Kampfpanzer Leopard 'боевой танк «Леопард»', Schützenpanzer Marder 'боевая машина пехоты «Мардер»', Waffenträger Wiesel 'самоходная установка «Визель»', Jagdpanzer Jaguar 'самоходная противотанковая установка «Ягуар»', Spürpanzer Fuchs 'боевая машина разведки РХБ', Spähpanzer Luchs 'боевая разведывательная дозорная машина «Луке»', Flugabwehrkanonenpanzer Gepard 'самоходная зенитная установка «Гепард»'. [Der Reibert, 2004].

Определенную аналогию находим в наименованиях отдельных единиц отечественной боевой техники, содержащих семы со значениями 'колю-

щий\ 'острый', 'бьющий', 'жалящий' - «Стрела», «Град», «Шмель», «Пчелка».

В центре арготического космоса находится человек со всеми его жизненными проявлениями [Елистратов, 1995]. В национальной картине мира немецкой военной субкультуры человек сравнивается с образами животных, птиц и насекомых: Fronthase, alter Hase 'фронтовик, бывалый солдат или офицер' (доел, 'фронтовой, старый заяц'), Kettenhund 'солдат, офицер полевой жандармерии' (доел, 'цепная собака'), Karbolmaus 'медицинская сестра' (в основе образа соединение слов 'карболка' и 'мышь'), Brüllochse 'строгий начальник' (доел, 'ревущий бык'), Etappensau, Etappenschwein 'тыловой солдат, офицер' (доел, 'тыловая свинья') и др. [Küpper, 1970].

На материале перевода художественных текстов с немецкого языка на русский рассматриваются проблемы воссоздания на языке перевода фрагментов социальной и речевой субкультуры. Недостаточное знание культуры языка-источника, не говоря уже о незнании особенностей речевого обихода, где реалии военной субкультуры выражены единицами военного жаргона, имеют своим следствием ошибки в переводе, что подтверждается текстами, содержащими ошибки и неточности в переводе.

Вторая глава завершается исследованием общих проблем соотношения военной субкультуры с культурой общества. В ряду признаков общей культуры субкультуру солдат срочной службы наиболее отчетливо определяют: а) общность менталитета, символики, культурного кода, картины мира; б) общность обычаев, ритуалов, норм, моделей и стереотипов поведения; в) общность носителя культуры и ее порождающей среды, то есть социальные условия ее существования, целостности образа жизни [Ще-панская, 2004]. Общность русской и немецкой военных субкультур показывается на сопоставлении ритуалов, характерных для протекания формальных и неформальных процессов в жизни военных коллективов.

В третьей главе «Социально-групповой диалект в речевом портрете его носителя» исследуются свойства социально маркированной лексики, используемой авторами художественных, публицистических и мемуарных текстов. Принципы моделирования речевого портрета, разработанные в отечественном языкознании и русистике, позволяют увидеть общие черты в речевом разнообразии портретируемых. В самом общем виде эти принципы выражают стремление выделить в речевом портрете то особенное, по чему можно судить о его типологических свойствах, признав неоднородность объекта, обнаружить в нем то общее, что проявляется в

индивидуальном и что позволяет в лексическом многообразии речи портретируемого увидеть те социальные приметы, которые характеризуют человека как представителя конкретного социума.

Непосредственным толчком к разработке понятия «социально-речевой портрет» послужила идея создания фонетического портрета, сформулированная в середине 60-х годов XX века М. В. Пановым и воплощенная им в ряде фонетических портретов политических деятелей, писателей и ученых ХУШ-ХХ веков. Эти портреты индивидуальны, в них описывается манера произношения отдельного человека; в своей совокупности фонетические портреты отражают особенности речи определенной социальной среды, представителями которой были «портретируемые». Наряду с индивидуальными характеристиками, отличающими произношение московское от петербургского, в речевых портретах подчеркивается тенденция следования определенной культурной, театральной, бытовой традиции [Панов, 1990].

Идея изучения индивидуального и коллективного речевых портретов уходит корнями в исследования территориальных диалектов, где наряду с описаниями общих черт диалекта предпринимались попытки описания диалектной речи жителей одного или нескольких населенных пунктов. Вслед за традиционно «деревенской» диалектологией развивается диалектология «языка города», в известной работе Б. А. Ларина были заложены теоретические основы отечественных исследований в этом направлении [Ларин, 1928]. Из зарубежных работ, посвященных языкам города, наиболее известны работы 60-70-х годов У. Лабова [ЬаЬоу, 1966], Дж. Гамперца [Ситрепс, 1964], Д. Хаймса [НутеБ, 1972].

Усиление интереса к изучению проблемы речевого портрета в России приходится на конец 80-х - начало 90-х годов XX века, и этот интерес сохраняется до настоящего времени2. Обобщенная оценка исследований речевого портрета методологического характера была дана Т. М. Николаевой в докладе на Всесоюзной научной конференции, посвященной проблемам и перспективам русистики. При создании речевого портрета важен не эксплицитный подход, когда в целях создания речевого портрета изучаются все факты языковой системы и обнаруживается, что «многие языковые парадигмы, начиная от фонетической и кончая словообразовательной, оказываются вполне соответствующими обще-

2 «Современный русский язык: Социальная и функциональная дифференциация» [М., 2003].

нормативным параметрам и поэтому интереса не представляют. Напротив, важно фиксировать яркие диагносцирующие пятна» [Николаева, 1991,73].

Единицы социально-группового диалекта в художественном и публицистическом тексте используются авторами: а) для создания речевых портретов персонажей; б) воспроизведения речевой среды повествования - будней воинского подразделения в военном городке или на учениях; в) для обозначения принадлежности автора к военной среде и его обращения к читателю как представителю той же социальной группы (функция «языкового паспорта», интегрирующее «мы», этим объясняется во многих случаях фрагментарность авторских комментариев - зачем пояснять то, что военному читателю и так понятно).

В русском военном языке мы находим свидетельства разнообразия лексических средств в речи военнослужащих различных видов вооруженных сил, войск, служб (ср. заметное своеобразие лексики военных моряков и летчиков, десантников, танкистов, автомобилистов и т. п.). Часть этих средств используется носителями для самоидентификации, дополняя идентификационные свойства военной формы. Среди лексических средств идентификационными качествами наряду с терминами, имеющими образную внутреннюю форму, обладают профессионализмы и жаргонизмы военной речи.

Применительно к социальной группе военнослужащих мы не располагаем сколько-нибудь надежным материалом, позволяющим вычленить какие-либо социально значимые признаки на уровне фонетики. Здесь мы вынуждены ограничиться немногочисленными примерами смещения ударений в словах типа компас - с ударением на втором слоге, госпиталям - с ударением на последнем слоге, обеспечение - с ударением на предпоследнем слоге. Слова с указанными смещениями ударений мы имели возможность неоднократно слышать в военной среде. Ошибки в акцентуации с точки зрения нормы литературного языка в данном случае следует квалифицировать как знаки принадлежности названных слов к социально-групповому диалекту военных. В то же время об отдельной фонетике русского военного литературного языка говорить не приходится.

В состав речевого портрета входят также формулы общения, прецедентные феномены и языковая игра. Официальные формулы общения в военной среде закреплены в общевоинских уставах, неофициальные наработаны практикой повседневных отношений в условиях сниженного

социального контроля. Так, в ст. 67 Устава внутренней службы ВС РФ читаем: «Начальники и старшие, обращаясь по вопросам службы к подчиненным и младшим, называют их по воинскому званию и фамилии или только по званию, добавляя в последнем случае перед званием слово „товарищ". Например: „Рядовой Петров", „Товарищ рядовой", „Сержант Кольцов", „Товарищ сержант", „Мичман Иванов". <...> Вне строя офицеры могут обращаться друг к другу не только по воинскому званию, но и по имени и отчеству». В той же статье несколько ниже находим: «Искажение воинских званий, употребление нецензурных слов, кличек и прозвищ, грубость и фамильярное обращение несовместимы с понятием воинской чести и достоинством военнослужащих» [Общевоинские уставы Вооруженных Сил РФ, 2008]. Предписанные уставом обращения старших по воинскому званию к младшим реализуются в повседневной войсковой практике в полной мере в официальных условиях службы войск, гарнизонной и караульной службы, при проведении торжественных мероприятий, включающих построения, парады, прохождения.

Повседневная войсковая практика свидетельствует о том, что в условиях сниженного социального контроля за действиями военнослужащих уставные обращения трансформируются в речевые формулы, отражающие функционирование неформальных социальных отношений. Так, например, двучленные обращения редуцируются в одночленные - вместо «Рядовой Петров» в обращении остается «Петров!», вместо «Товарищ сержант!» - «Сержант!».

Речевой портрет представителя социальной группы или социальной среды может создаваться посредством:

1) анализа и обобщения материала, содержащегося в научных источниках. В этом случае анализ научных публикаций по проблеме дополняется собственными наблюдениями исследователя;

2) анализа и обобщений материала, содержащегося в текстах деловой прозы, мемуарной и художественной литературы. Этот метод широко применялся А. Н. Кожиным, который на основе изучения газетных текстов военных лет и художественных текстов о Великой Отечественной войне описал лексико-стилистические процессы в русском языке данного временного периода [Кожин, 1985];

3) анализа и обобщения материала, собранного методом включенного наблюдения непосредственно лингвистом.

По сути, метод включенного наблюдения, практикующийся в современной социологии, восходит к опыту сбора материалов, которым поль-

зовались литераторы - авторы публицистической или художественной прозы. Лучшие образцы отечественной прозы были созданы на основании личных впечатлений авторов, принимавших непосредственное участие в описываемых событиях. Примером могут служить севастопольские рассказы Л. Н. Толстого, «Фрегат „Паллада"» И. А. Гончарова, другие образцы лучшей отечественной прозы и публицистики.

Лексический анализ речи военных моряков по текстам художественной прозы и публицистики, предпринятый в диссертации, позволяет установить, что наиболее яркая по своей образности часть лексики военных моряков представлена словами и словосочетаниями, которые принадлежат исключительно стихии разговорной речи, реализующейся в условиях неформального общения. Это та часть лексики, в которой часто трудно отделить профессионализм от жаргонизма, поскольку и тот и другой успешно заменяют соответствующий эквивалент литературной речи, используемый в официальных документах и официальной обстановке. Составной частью социально-групповой речи моряков, той лексикой, которая может быть предъявлена в качестве собственного «языкового паспорта» представителем данной социальной группы, наиболее яркой чертой речевого портрета военного моряка является военно-морской жаргон.

Основные черты военно-морского жаргона: 1) изустность - отдельные единицы могут иметь различную графическую форму; 2) различный срок жизни каждой отдельной единицы; 3) региональная маркированность, объясняющаяся бытованием лексической единицы в речевой практике военнослужащих отдельного воинского контингента - соединения, части и даже подразделения; 4) наличие модных словечек, имеющих, как правило, очень короткую жизнь, связь с общим жаргоном вооруженных сил, жаргонами видов ВС, родов войск и служб; 5) заимствования из жаргонов других социальных групп, прежде всего молодежного и криминальной среды; 6) наличие своеобразного фольклора как обязательного фрагмента субкультуры данной социальной группы.

Единицы военно-морского жаргона отражают понятийный мир военно-морской службы: карась - 'молодой матрос', караси - 'грязные носки', в. к. ('ватерклозет') - графический аналог англ. \УС, лайба - 'судно', боевая лайба - 'военный корабль', обрез — 'емкость' (например, обыкновенное оцинкованное ведро, таз и т. п.), адмиральский час 'время послеобеденного отдыха', боцманёнок 'матрос из состава боцманской команды', годок 'матрос второго и третьего года службы', чапать - 'идти' (о судне, корабле, следующем своим курсом), мех (механик) 'командир

электромеханической боевой части', покалечиться 'помять корпус корабля во время неумелой швартовки', яшка 'якорь', стоять наяшке 'стоять на якоре', робишки (с ударением на первом слоге) 'матросы срочной службы' (производное от роба - 'рабочая одежда матроса'), марусин поясок 'ватерлиния', низы 'помещения на нижней палубе корабля', а также 'личный состав, расположенный или работающий в помещениях нижней палубы' и др.

Военно-морская субкультура входит составной частью в субкультуру военнослужащих срочной службы вооруженных сил в целом, что подтверждается наличием в речи военных моряков единиц общего военного жаргона: учебка 'учебное подразделение' (в котором призванный военнослужащий получает начальную военную подготовку); пробитая грудь 'следы от кулака старослужащих' (в сухопутных войсках - стариков, дедов, на флоте - годков); камуфляж 'маскировочный костюм пятнистой раскраски'; груз 200 'цинковый гроб с останками погибшего военнослужащего, помещенный в дополнительный деревянный ящик'; построить (кого-л.) 'провести с кем-л. беседу воспитательного характера'; подорваться 'вскочить, стремительно встать (по боевой тревоге, при входе начальника)'; залётчик 'совершивший дисциплинарный проступок, получивший соответствующее наказание' и др.

В речевом портрете человека отражается его принадлежность к социальным общностям. В условиях многоязычия наряду с родным языком индивид владеет официальным языком государства в мере, определенной программами государственных общеобразовательных учреждений, например средней школы как наиболее массового и типичного института среднего образования. В функции официального языка используются один или несколько нормированных и кодифицированных языков. Начиная с раннего детства, говорящий усваивает языковые и речевые особенности своего социального окружения, которые составляют специфику его идиолекта и, соответственно, речевого портрета, образованного из фрагментов языка семьи, территории, профессии.

Полиглоссия текстов дневниковых записей участников военных кампаний в Афганистане и Чечне, которые послужили материалом для создания речевых портретов их авторов, проявляется в использовании ими в речи многообразных пластов военной лексики, включающей терминологию, профессионализмы и единицы общего военного жаргона. Диглоссия в речевых портретах авторов дневников, генерала, осуществляющего управление войсками в бою, военного врача, оперирующего раненых в

военном госпитале, рядового солдата-артиллериста, большую часть срока военной службы проведшего на артиллерийских позициях в предгорьях Кавказа, проявляется в сочетании общей и специальной терминологии, общего и специального военного жаргона.

В речевом портрете генерала следует отметить: а) военные термины, относящиеся к сфере управления войсками: принять решение, поставить задачу, руководить боевыми действиями, проводить опера1{ию, выдвигаться и др.; б) профессионализмы и военный и общий жаргон афганской войны: дать команду, КП, ДШК, БТР, духи, духовский, дуишаны, дуиша-нье, дуишанский, зеленка.

В речевом портрете военного врача медицинские термины дополняются разговорными единицами, общими для специалиста и неспециалиста: носилочные 'раненые, которых транспортируют на носилках', тяжёлые 'тяжелораненые', затяжелеть 'перейти в категорию тяжелых', санитарка 'санитарный автомобиль', намылиться [на операцию] 'тщательно вымыть руки перед операцией' и др. Наряду с немногочисленными единицами военного жаргона, общеизвестными и «афганского» происхождения: борт, вертушка, двухсотый, зелёнка, модуль, подствольнж, старлей, растяжка, хэбэшка и др, в дневниковых записях военного врача много новых, отображающих реалии войны на Северном Кавказе: чехи 'боевики', ежи 'металлические балки с приваренными к ним остриями вверх шипами', контрабасы 'контрактники'.

Доля армейского жаргона превалирует в речевом портрете солдата-артиллериста: бегунок 'погон', без палева 'тайно', белка 'боец, накрытый «белой горячкой»'; 'полог внутри палатки'; 'нижнее белье', бэтээр 'паразит' (автор имеет в виду вшей), вертушка 'вертолет', взлетка 'площадка для вертолета'; 'проход в казарме', восьмерка 'вертолет Ми-8', гансы 'пехота', гладиатор 'боец, участвующий в «гладиаторских боях» для развлечения старослужащих', граник 'гранатомет', десы 'десантники', крокодил 'вертолет огневой поддержки Ми-24Е', лифчик 'разгрузочный нагрудник с карманами для фанат и обойм' и др.

Тема кадетского жаргона в составе общего военного жаргона раскрывается на материале солдатского фольклора, адаптированного к речевой среде суворовского училища. Принятие ценностей армейской субкультуры начинается с переписывания в записную книжку текстов, которые принадлежат к массиву наивной поэзии и прозы солдат срочной службы. Адаптация текстов минимальна, подчас она достигается заменой всего одного слова: «Девиз солдата: искать, найти и перепрятать». - «Девиз

кадета: бороться, искать, найти и... перепрятать»; «Это не рок, это не джаз, это два духа скребут унитаз» - «Это не рок, это не джаз, это кадеты скребут унитаз».

Третья глава завершается исследованием ассоциативной природы речевого портрета военнослужащих на материале ассоциативных словарных списков военного жаргона. Военная служба протекает для каждого ее участника на ограниченном пространстве территории воинской части. Уклад деятельности всех и каждого в отдельности продиктован функциональным предназначением воинского подразделения. Стремительная череда событий начального периода военной службы воспринимается человеком, призванным из гражданского мира, как последовательность кинокадров. В каждом кадре свой яркий персонаж, объект или явление - плац, сержант, прапорщик, старослужащий, баня, отбой, подъем и многое другое. События первых дней и недель военной службы в своей необычности и эмоциональной напряженности напоминают те, что человек привык воспринимать с экрана, где событийный ряд сжат во времени и разворачивается в последовательности быстро сменяющихся сцен. Создание ассоциативных словарей опирается на переозначивание реалий военной службы посредством их соотнесения с наименованиями известных кинофильмов, составляющих звуковой и видеоряд массовой культуры того слоя общества, откуда рекрутируется в своей основной массе солдат-срочник. Ассоциатами могут быть отдельные строки популярных песен и поговорки.

Тексты таких словарей - неотъемлемая часть так называемых солдатских блокнотов и дембельских альбомов. С освоением Интернета эти тексты размещаются на сайтах, предназначенных для общения тех, кто уже уволился в запас, но продолжает по тем или иным причинам жить ценностями субкультуры военнослужащих срочной службы. Вчерашние солдаты и сержанты формируют самостоятельную социальную общность и субкультуру. Приведем фрагменты таких ассоциативных словарей и возможные источники ассоциаций:

Отбой - я люблю тебя, жизнь! Ассоциат - начальная строка известной песни композитора Эдуарда Колмановского на слова Константина Ваншенкина, первый исполнитель - Марк Бернес.

Завтрак - люди [и] звери! Ассоциат - наименование кинофильма «Люди и звери», совместное производство СССР-ГДР, 1962 г.

Баня - доживем до завтра. Возможный ассоциат - наименование кинофильма «Доживем до понедельника», СССР, 1968 г.

Тревога - карнавальная ночь. Ассоциат - кинофильм «Карнавальная ночь», реж. Эльдар Рязанов, 1956 г.

Инвентарь заглавных слов и ассоциаты варьируют от списка к списку, обнаруживая совпадения: посыльный 'пропавший без вести', строевая 'хождение по мукам', посудомойка 'человек-амфибия' и «разночтения»: хлеборез 'бриллиантовая рука' и хлеборез 'государственный преступник', старшина 'дьявол во плоти' и старшина 'Фантомас разбушевался', устав 'филькина грамота' и устав 'закон джунглей'3.

В четвертой главе «Теория и практика лексикографирования социально-групповых диалектов (аспекты общения)» предпринимается анализ лексикографических источников разговорной лексики и военного жаргона. В категориях теории речевой коммуникации и теории социально-групповых диалектов любой словарь предстает как орудие межэтнического общения, в нем отражаются проблемы встречи культур, относящихся к различным этносам. Такое общение нам видится в нескольких планах. Например, в плане «автор/составитель словаря - читатель/пользователь словаря» словарь выступает в качестве орудия общения между автором и читателем относительно сути предмета общения -слова и стоящего за ним фрагмента иноязычной культуры. Автор словаря - энциклопедист, эксперт, знаток. Пользователь словаря - потребитель знаний о носителе слова как представителе иноязычного этноса, культуры, субкультуры. Словарная статья своим содержанием обращена к читателю, из нее он получит информацию о значении заглавного слова, его грамматических и стилистических свойствах. Содержащиеся в словарной статье иллюстрации помогут пользователю усвоить тот фрагмент языковой картины мира, который вербализован в заглавном слове и который необходим пользователю словаря для формирования собственных концептуальных знаний об иноязычной культуре или субкультуре, в конечном счете, для формирования своего образа мира. Исследовательская активность пользователя словаря предопределена автором / составителем словаря - это он включил в состав словника данное слово, именно он, руководствуясь традицией, расположил информацию о слове в привычных для пользователя структурных рамках словарной статьи, он акцентировал внимание пользователя словаря на языковой, культурной или субкультурной специфике слова.

3 Сравн..: Армейский словарь. - http://www.chicago.ru/cei-ЫпЯЬ1итЯЬгит.се171К)11&с=4дс1 и Поэзия в казармах. Русский солдатский фольклор. М., 2008. С. 506-507.

В плане общения «автор словаря - пользователь словаря» мы имеем достаточный материал для составления социального портрета автора как лексикографа, осознающего научный потенциал и практическое значение своего лексикографического труда, но и потенциального пользователя такого словаря, о чем можно судить по степени развернутости лексикографических характеристик заглавного слова. Например, понимая, что пользователь словаря может иметь недостаточную подготовку в области разговорной лексики, автор словаря предпосылает тексту словника развернутый материал по теории и практике коллоквиалистики, основам ее лексикографирования в двуязычном словаре [Девкин, 1994]. От пользователя словаря ожидается определенная подготовка в практике немецкого языка, позволяющая прочитать иллюстративный материал на немецком языке, который входит в структуру словарной статьи. Пользователем словаря может быть и иностранец, скорее всего это славист или переводчик. В правой части словарной статьи он увидит не только интерпретацию значения лексикографируемого слова на литературном русском языке, но и во многих случаях его разговорный эквивалент, часто представленный таким синонимическим рядом, который удивит и русского пользователя, а иностранцу покажет дополнительные краски русского эквивалента: Ktichcnbulle т -п, -п б. ч. солд. кашевар, повар...4 Feldwebel т, -s, = 1) грубый человек, солдафон... 2) фам. крикливая, властная баба... 3) террит. огран. шути, высокая пена в кружке пива. Leffi т, -s, -s огран. употр. солд. лейтенантик.

Frontschwein n -s, -е солд. фронтовик. Die Frontschweine müssen vieles entbehren, während die Etappenhengste im Vollen prassen können. (Окопники должны себе во всем отказывать, когда тыловые крысы жируют.).

Etappenhengst т -es, -е солд. презр. Etappenschwein n -(e)s, -е. Тыловик. Es kam zu einer heftigen Schlägerei zwischen Frontsoldaten und Etappenschweinen. (Всё кончилось настоящей потасовкой между окопниками и тыловыми крысами).

Посредническая миссия автора/составителя двуязычного немецко-русского словаря военного жаргона заключается в том, чтобы сделать доступной для понимания представителями иноязычного этноса социально отмеченную лексику и фразеологию немецких военнослужащих.

4 По понятным причинам мы выписываем из словаря только военную лексику. Словарные статьи приводятся в сокращении.

Понимание человека человеком достигается посредством присвоения некоторых знаний, отражающих в своей совокупности мировидение соответствующего социума. На уровне этноса речь идет о языковой картине мира носителей соответствующей культуры и языка. На уровне социальной группы, субкультуры картина мира включает специфику профессии, повседневной деятельности. Сопоставление картин мира осуществляется на пути переформирования в сознании реципиента образов концептуальной и языковой картины мира. Поскольку в переводном словаре лексические единицы жаргонной лексики рассматриваются как безэквивалентные, то такая информация дается чаще всего в форме толкований, семантических калек. Используя дословный перевод, составитель словаря во многих случаях раскрывает образность внутренней формы слова: Holzhacker m. - пулемет; «дровосек»; Hundemarke f. - личный опознавательный знак; отличительный признак; «собачий номерок»; Drehorgel f. - пулемет; «шарманка» [Ауэрбах, 1941; 1942].

В одноязычном словаре немецкого военного жаргона посреднические усилия автора/составителя направлены на раскрытие социально-групповой семантики военного жаргонного слова, в своей основной массе опирающейся на образную основу его внутренней формы. В двуязычном словаре эта задача усложняется тем, что в принимающей культуре аналогичные фрагменты картины мира либо могут быть вовсе не замечены языком в силу общих культурных различий на уровне этноса, либо имеют иную образность. В последнем случае автор/составитель словаря наряду с традиционным поиском эквивалентов, нередко прибегает к толкованиям, пояснениям и раскрытию образности внутренней формы соответствующего жаргонного слова. В. Д. Девкин настоятельно не рекомендует прибегать к переводу внутренней формы слова, если «она не дает узуальной номинации другого языка. Laternengarage - не 'гараж под фонарем'. Laternengarage haben следует перевести: 'оставлять свою машину на улице, не иметь гаража'» [Девкин, 1994]. Отметим неодинаковые установки авторов словаря. В. Д. Девкин ищет эквиваленты, которые претендуют на конечный результат сопоставления, возможность их использования в тексте на русском языке, тогда как Т. Д. Ауэрбах стремится показать специфику образности внутренней формы слова и тем самым помочь своему читателю понять еще один фрагмент картины мира представителей корпоративной культуры изучаемого языка. Справедливости ради нельзя не указать на возможный отрицательный результат в случаях стертой образности.

В русско-немецком словаре общего жаргона [Russisch-deutsches Jargon-Wörterbuch, 2001; Вальтер, Мокиенко. Большой русско-немецкий словарь жаргона и просторечий, 2007] применяются словарные статьи двух типов:

1) содержащие в правой части эквивалентные единицы жаргона и комментарий: ДЕД м. (неодобр.) ЕК (Entlassungskandidat): inoffizielle Bezeichnung für einen längerdienenden, höhergestellten Soldaten (gewöhn!, ab 2. Dienstjahr, s. дедовщина).

2) только комментарий, если лексикографируемой единице в языке сопоставляемой субкультуры аналога не находится: ЖЕЛУДОК (воен. пре-небр.) inoffizielle, grobe Bezeichnung filr einen jungen Wehrdienstleistenden vor der Vereidigung.

Оба типа статей могут содержать фрагменты художественных текстов с указанием источника. Фрагменты текстов служат дополнительным средством лексикографирования и демонстрации использования описываемой единицы в речи: ДЕДУШКА м. 2. ЕК: Wehrpflichtiger höheren Dienstalters (oft mit der Bedeutung: unterdrückt Dienstjüngere). ДЕМБЕЛЬ м. (воен.) (< воен., Kontamination v. демобилизация) 1. ЕК (Entlassungskandidat): kurz vor der Entlassung stehender Soldat... 2. Heimgänger, Abgänger, Entlassener: Soldat, der nach dem Ablauf seiner Dienstzeit aus der Armee ausgeschieden ist... 3. Abgang, Heimgang: Entlassung. ДЕМБЕЛЬСКИЙ (воен.) mit der (baldigen) Entlassung aus der Armee zusammenhängend5.

«Афганский» лексикон - собрание лексических единиц, характерных для речи «афганцев» - советских солдат и офицеров - участников боевых действий в Афганистане 1979-1989 годов, коллективный речевой портрет человека на войне, как его увидели авторы публицистических очерков и художественных произведений6.

Значительную долю лексикона «афганцев» составляют единицы военного разговорного языка и военного общего жаргона с элементами жаргонов молодежного и криминальной среды. Специфика местного колорита представлена наименованиями реалий Афганистана, единицами персидской лексики, ассимилированными в систему разговорной русской речи, а также наименованиями реалий военной службы в Афганистане на основе русской лексики.

5 Словарные статьи приводятся в сокращении.

6 «Афганский» лексикон, - http://www.rus.org/afgan/

С учетом функций репрезентативной, интегрирующей и дифференцирующей, в которых обнаруживает себя стремление говорящих к реализации отношений в плане «мы» - «они», военный жаргон, как лексикон отдельной социальной группы, можно понимать в расширительном и в узком смысле. В расширительном смысле он характеризует специфическую лексику языка военных в целом. В узком смысле - это язык представителей отдельной группы военных, например тех, кто воевал в Афганистане, в нашем случае язык «афганцев». О социально-групповой маркированности военного жаргона в целом свидетельствуют встречающиеся в публицистических и художественных текстах определения "солдатский жаргон", "армейский жаргон", "военно-бытовой лексикон". В авторской речи единицы «афганского» лексикона выполняют функции «языкового паспорта», свидетельствующего о причастности автора к описываемым событиям, его моральном праве рассказывать об этих событиях. Он - или тот, кто находился в течение какого-то времени среди персонажей своего произведения (если речь вдет о репортаже), или «свой» среди «своих», для кого персонажи или прототипы персонажей - его друзья и соратники, если речь идет о художественном произведении.

Факт существования отдельных разновидностей военного жаргона по видам вооруженных сил, родам войск, службам, военным профессиям подтверждают авторские пояснения специфических единиц лексикона типа - 'как говорят солдаты', 'как десантники называли', 'как говорят обычно летчики', 'по-вертолетному' и т. п.

Авторы таких текстов выступают в роли посредников между специфической речевой средой социальной группы и не знакомым со спецификой особого военного языка читателем. В тех случаях, когда повествование ведется от первого лица, маркерами социально-групповых отношений в плане «мы» - «они» будут речевые единицы: "мы", "наши", "так мы называли", "как говорили наши" и др.: нитка 'колонна автомашин, сопровождаемая бронетранспортерами': «По ней, по этой бетонке, проложенной вначале по красноватой пустыне, а потом все выше, выше к перевалу Саланг, к снегам, к черной прямоугольной скважине тоннеля, - по ней - непрерывные колонны машин, "нитки", как их называют военные» [Выполняя интернациональный долг, 1986]; миллион на миллион 'идеальная видимость': «Под коротким крылом Ми-6 бесконечно проплывали острые хребты... Облачная пелена исчезла, рассеялась, и горизонт открылся видимостью "миллион на миллион", как говорят обычно летчики» [Олийник, 1988]; подпрыгнуть намине 'подорваться на мине': Родился у

нас свой жаргон: ... подпрыгнул на мине - подорвался ... [Алексиевич, 1990].

Интернет с его неограниченным доступом для пользователей как в режиме размещения и потребления информации, так и в режиме обмена информацией способствовал стремительному росту всех форм общения, в том числе и общению в рамках субкультур. Первый одноязычный онлайновый словарь немецкого военного жаргона появился в составе комплексного проекта «Die Unmoralische»7. Словарная статья этого лексикона состоит из двух структурных компонентов - заглавного слова и его интерпретации, сформулированной чаще всего в юмористическом ключе:

Bau - Bundy-Knast, im Wachgebäude gelegen. Auch 'Cafe Viereck' genannt. В дословном переводе: губа 'арестантская в бундесвере, расположенная в караульном помещении'. На солдатском жаргоне именуется также: «Кафе „Четыре угла"». Словник включает как единицы собственно военного жаргона - Bi4schgeld 'полевые' (денежная надбавка за выходы «в поле», доел, 'на местность, поросшую кустарником'), Grundi - стяжение от Grundausbildung 'начальная военная подготовка', Hundemarke 'личный номер военнослужащего' (доел, 'собачий жетон'), так и лексику, включающую основные термины и понятия военной службы, - Feldwebel 'фельдфебель', Jäger 'пехотинец', Tarnen 'маскировка'.

При посредстве лексикона бундесвера протекает общение между отправителем сообщения / автором лексикона и пользователями Интернета. Первый имеет личный опыт службы в бундесвере, вторые по разным причинам проявляют интерес к данной теме. Социальный портрет тех, кто проходит срочную службу или служит в вооруженных силах на профессиональной основе, отражается в словнике, в заглавном слове и толковании его значения или значений8. Кроме словарей военного жаргона на сайте имеются тексты, представляющие столь же значимую ценность для субкультуры, что и словари - анекдоты, рассказы на тему казармен-

7 Gansei М. Das Bundeswehr-Lexikon. [Das Resi-Songbook], -http://www.unmoralische.de/index.httnl

8 Аналогичные проекты, предназначенные для общения в рамках субкультуры солдат, отслуживших срочную службу, непременной составной частью которых являются словари военного жаргона, имеются и на отечественных сайтах. См., например, http://lxedark.narod.ru/index.htm со словарем военного жаргона http.7/lxgdark.narod.ru/Vnutri/Tradicii/Ziargon.htm и тем же словарем на обновленной версии сайта www.rusarmia. ту 1 ,ru

ного быта или полевых учений, собрания высказываний инструкторов казарменного плаца и т.п.

Для резервистов обращение к субкультурной лексике и субкультурным текстам - это погружение в идиллический мир безответственной молодости, в среду общения с равными себе, тогда как в теперешней гражданской жизни они могут быть разделены социальными, территориальными или иными барьерами. Чтобы вступить в такое общение не нужно ехать на место сбора ветеранов, продумывать свой костюм, презентовать социуму свой уровень жизни маркой автомобиля, стоимостью снятого гостиничного номера. На срочной службе в бундесвере каждый из них был тем, кого на начальном этапе службы именовали Rotarsch, Fuchs, Kiste, Koffer, Maus, на кого кричали инструктора и кто, к концу службы притерпевшись ко всему, стал спокойным и уверенным в себе, одним из Abgänger, Ausscheider, ßesserlagige, Resis, Reservisten. В последующей цивильной жизни ветеранам срочной службы явно недостает той коллективной безответственности людей, временно собранных в казарме, где есть возможность ощутить социальное равенство, где уместны юмор и шутка и где даже традицией позволено насилие над новобранцами. Так, Mäuseduschen как центральное событие праздника Resi (увольняющихся в запас) означает ритуал посвящения в солдаты новобранцев, когда старослужащие поднимают их ночью, заставляют натянуть противогаз и в нижнем белье стать под холодный душ.

Четвер тая глава завершается обзором отечественных онлайновых словарных списков военного жаргона, которые обладают собственной субкультурной ценностью в среде солдат и сержантов, отслуживших срочную службу в российской армии.

Скрытая от непосредственного наблюдения коммуникативная основа любого лексикографического пособия, начиная от краткого списка слов наивного лексикографа и кончая профессиональными толковыми словарями, обретает зримые очертания, когда вплетается в ситуации общения. Небольшими по объему списками слов военного жаргона бывшие военнослужащие срочной службы обмениваются в процессе корпоративного общения, как обмениваются иными предметами представители других субкультур - рыболовы крючками и поплавками, филателисты марками, библиофилы книгами: для членов корпоративных сообществ важно оставаться в своей коммуникативной и социальной среде, непрерывно утверждаясь в праве на признание сопричастности.

Военный жаргон в его функции социально-группового диалекта как нельзя лучше реализует в этих случаях свои возможности не только средства внутригруппового общения, но и собственную субкультурную значимость. Слово военного жаргона, звучащее или написанное, в самодеятельной лексикографии поясненное и даже не поясненное, а только включенное в список слов, но всеми воспринимаемое как социально отмеченное, используется как значок на лацкане, свидетельство принадлежности к социуму.

Самодеятельные списки слов и словари, размещенные в Интернете бывшими солдатами-срочниками, - это и средство самоидентификации, и призыв к общению, и озвученная ностальгия по прошлому. Такие словарные списки могут быть составными частями крупных сайтов, где они сосуществуют с другими текстами субкультуры - песнями, байками и анекдотами, рассказами о военной службе. Это первый тип самодеятельной солдатской лексикографии.9

Второй тип представлен словарями, выполненными в качестве приложения к художественным или мемуарным текстам о службе в армии. Их назначение состоит в том, чтобы помочь неподготовленному читателю понять значения жаргонной или военной лексики, используемой автором в тексте10.

Третий тип образуют словари, приложенные к онлайновым обширным собраниям самодеятельной поэзии солдат срочной службы, извлеченным из "дембельских альбомов": вшивнш 'свитер, фуфайка, одеваемые для тепла под гимнастерку', кегли 'ботинки', кирзачи 'сапоги', крендель 'фуражка', ложка 'еда, приносимая в караул', упасть на порядок 'приступить к наведению порядка', штыкач 'штык-нож', шуруп 'солдат не погранвойск, т.е. ходящий в пилотке' и др."

Четвертый тип включает словарные списки, которыми обмениваются в процессе общения на онлайновых форумах; это самые короткие списки, они воссоздаются по памяти здесь и сейчас12. Субкультурная ценность

9 Словарь технических и служебных терминов, используемых солдатами срочной службы ВС РФ. - http://urai2007.narod.ni/3 .htm

10 Анпилогов И. Дневник срочника. -http://maga2ines.russ.ru/continent/2002/114/anpil.html

'' Словарь солдатского жаргона. Приложение. Размещен на сайте «Солдатская лирика (дембельские альбомы)». - http.7/lib.web-raalina.com/getbook.php?bid=76

12 Армейский словарь. Форум сериала «Солдаты». -http://soldatv.tv/tbrum/index.php?showtopic=740

таких словарных списков военного жаргона состоит в том, что они могут: а) выступать как самоценные артефакты субкультуры бывших солдат срочной службы; б) объединять в общении представителей социальной группы и лиц, тяготеющих к данной категории; в) иметь лексикографическую ценность как в варианте самодеятельных словарей к тестам субкультуры, так и служить материалом для создания профессиональных словарей субкультуры.

В заключении подводятся итоги диссертации и определяются исследовательские перспективы.

Основные положения диссертации отражены в следующих публикациях:

Монография

1. Бойко Б. Л. Основы теории социально-групповых диалектов: Монография. - М.: Военный университет, 2008. - 184 с.

Статьи, опубликованные в научных журналах, указанных в перечне ведущих рецензируемых журналов и изданий (редакция - апрель 2008 года')

2. Бойко Б. Л. Межэтническое общение, опосредованное двуязычным словарем разговорной лексики // Вестник МГЛУ. Вып.548. Язык. Культура. Текст. Серия Лингвистика. - М.-Калуга: ИП Кошелев А.Б. (Издательство «Эйдос»), 2007. - С. 9-16.

3. Бойко Б. Л. Образность немецкой и русской военной лексики и военного жаргона (этнический и субкультурный аспекты) // Вопросы филологии. -2007,-№4.-С. 72-79.

4. Бойко Б.Л. Принципы моделирования речевого портрета носителя социально-группового диалекта (к проблеме создания речевого портрета человека на войне) // Вестник Военного университета. - 2008. - № 2. - С. 114-121.

5. Бойко Б.Л. Социально-речевой портрет человека на войне (на материале дневниковых записей) // Вестник Новосибирского государственного университета. - 2008. Том 7, выпуск 2: Филология. - С. 49-52.

6. Бойко Б.Л. Военный жаргон в армейских субкультурах (на материале русского и немецкого языков) // Известия Волгоградского государственного педагогического университета. Серия «Филологические науки». -2008. - № 10 (34). - С. 54-57.

7. Бойко Б.Л. Языковая картина мира армейской субкультуры (на материале немецкой и русской военной лексики) // Вестник Военного университета. - 2008. - № 4. - С. 96-102.

8. Бойко Б.Л. Категориальные признаки социально-групповых диалектов (возвращение к идеям Е.Д. Поливанова) // Вопросы филологии. - 2008. -№2 (29).-С. 30-38.

Статьи по теме диссертации, опубликованные в научных журналах и изданиях

9. Бойко Б.Л. Социально-психологические условия речевого общения и функционирования языка // Социолингвистические аспекты изучения немецкой лексики. - Калинин: Калининский государственный университет, 1981.-С. 12-23.

10. Бойко Б.Л. К проблеме системной организации элементов социальных диалектов в художественной речи // Вопросы системной организации речи. - М.: Издательство Московс кого государственного университета, 1987.-С. 112-123.

11. Бойко Б.Л. Формы существования языка и текст// Методы сопоставительного изучения языков. - М.: Наука, 1988. - С. 71-76.

12. Бойко Б.Л. Теория языкового существования (верификация элементов языковой ситуации) // Теория верификации лингвистических отношений. Межвузовский сборник научных трудов. - М.: Московский областной педагогический институт, 1988.-С. 19-25.

13. Бойко Б.Л. Социальные варианты речи и "групповой язык" // Языки мира: Проблемы вариативности. - М.: Наука, 1990. - С. 96- 108.

14. Бойко Б.Л. Некоторые лексикографические характеристики Военного немецко-русского словаря (проблемы макроструктуры II Научный альманах № 1(2). Армия и современный мир. Военно-политические и гуманитарные аспекты. - М.: Союз переводчиков России. Ассоциация военных переводчиков, 1997.-С. 135- 146.

15. Бойко Б.Л. Молодежный жаргон как отражение взаимодействующих субкультур // Встречи этнических культур в зеркале языка: (в сопоставительном лингвокультурном аспекте). - М.: Наука, 2002. - С. 352-361.

16. Бойко Б.Л. Военно-морской жаргон экипажа корабля (штрихи к коллективному речевому портрету) // Массовая культура на рубеже XX-XXI веков: Человек и его дискурс. Сборник научных трудов / Под ред. Ю.А. Сорокина, М.Р. Желтухиной. ИЯ РАН. - М.: «Азбуковник», 2003. - С. 317-339.

17. Бойко Б.Л. Образность немецкой военной лексики (на материале немецкого военного жаргона периода Второй мировой войны) // Сборник научных трудов № 7. Военный университет. - М.: Типография № 2 Военного университета, 2003. - С. 232-255.

18. Бойко Б.Л. Военный жаргон и проблемы теоретической и практической лексикографии // Лексика и лексикография. Сборник научных трудов. Выпуск 15. - М.: Отделение историко-филологических наук РАН, 2004.-С. 15-23.

19. Бойко Б.Л. Фразеология корпоративных жаргонов (на материале фрагментов жаргона ВИИЯ и кадетского жаргона) //Общение. Языковое сознание. Межкультурная коммуникация. Сб. статей. К 70-летию доктора филологических наук, профессора Евгения Фёдоровича Тарасова / Институт языкознания РАН. - Калуга: КПГУ им. К.Э. Циолковского, 2005. -С. 46-52.

20. Бойко Б.Л. «Афганский» лексикон. Опыт исследования русского военного жаргона участников войны в Афганистане 1979-1989 гг. // Грани слова: Сборник научных статей к 65-летию проф. В.М. Мокиенко. - М.: ООО «Издательство ЭЛПИС», 2005. - С. 585-600.

21. Бойко Б.Л. Фрагменты «чужого» в «языковой картине мира» в тексте и в словаре (на материале русского и немецкого военного жаргона 194145 гг.) // Лексика и лексикография. Сборник научных трудов. Выпуск 16. - М.: Отделение историко-филологических наук РАН, 2005. - С. 15-23.

22. Бойко Б.Л. Корпоративный жаргон как средство социально-ориентированного общения (на материале «солдатского языка» / немецкого военного жаргона). // Ауэрбах Т.Д. Словарь немецкого военного жаргона. Немецко-русский словарь жаргонных слов, кличек и крепких словечек / Под ред. доцента генерал-майора H.H. Биязи. - М.: ООО «Издательство Элпис», 2005. - С. 242-282.

23. Бойко Б.Л. Социолингвистические характеристики художественного текста (опыт интерпретации субкультуры военных моряков) // Лексика и лексикография. Сборник научных трудов. Выпуск 17. М.: Отделение историко-филологических наук РАН, Орел ГГУ, 2005. - С. 11-21.

24. Бойко Б.Л. Социология и лексикография русского и немецкого военного жаргонов // Слово в словаре и дискурсе: Сборник научных статей к 50-летию Харри Вальтера. - М.: ООО «Издательство "Элпис"», 2006. - С. 38-46.

25. Бойко Б.Л. Образность слова и военная лексика // Глобализация— этнизация: этнокультурные и этноязыковые процессы. В 2-х кн. / [отв. ред. Г.П. Нещименко]; Науч. совет РАН "История мировой культуры"; Ин-т славяноведения РАН. Кн. 1. - М.: Наука, 2006. - С. 364-376.

26. Бойко Б.Л. Единицы социально-группового диалекта в языковой картине мира взаимодействующих культур (на материале русского и немецкого военного жаргона 1941-1945 гг.) // Вестник Московского университета. Серия22. Теория перевода,-2008. № 1.-С. 99-108.

27. Бойко Б.Л. Язык образованных в социуме // Вестник МГИМО-Упиверситета. 2008. № 4. - М.: Изд. МГИМО, 2008. - С. 73-77.

Статьи и тезисы докладов по теме диссертации, опубликованные в материалах научных конференций

28. Бойко Б.Л. К проблеме социального варьирования немецкого литературного языка // Проблемы романо-германской филологии и вопросы совершенствования методики преподавания иностранного языка и перевода. Тезисы V научно-методической конференции факультета западных языков. Февраль 1986. - М.: Военный Краснознаменный институт, 1990. -С. 23-24.

29. Бойко Б.Л. О социально-речевой природе нерегламентированной терминологии // Взаимодействие языков на разных уровнях и научно-технический перевод. Тезисы докладов и сообщений областной научно-практической конференции. - Орел, издание "Орелоблмашинформ", 1987. -С. 120-121.

30. Бойко Б.Л. К проблеме понимания социально-групповой речи // Проблемы романо-германской филологии и вопросы совершенствования подготовки военных переводчиков-референтов. Тезисы докладов VI научно-методической конференции факультета западных языков. - М.: Военный Краснознаменный институт, 1989.-С. 12-13.

31. Бойко Б.Л. Социолингвистические характеристики военно-профессиональной речи // Актуальные проблемы теории и практики перевода. Тезисы докладов XX научной конференции Военного института. Часть I. - М.: Военный Краснознаменный институт, 1991. - С. 21-23.

32. Бойко Б.Л. Экспрессивная лексика русской военно-профессиональной речи // Исследование славянских языков в русле традиций сравнительно-исторического языкознания: Информационные материалы и тезисы международной конференции. -М.: Изд-во МГУ, 2001. -С. 17-18.

33. Бойко Б.Л. Словарь и межкультурная коммуникация // Роль фундаментальных и прикладных исследований в научном обеспечении образовательного процесса в Военном университете. Материалы научной конференции, состоявшейся 26 декабря 2000 года. - М.: Военный университет, 2002. - С. 60-68.

34. Бойко Б.Л. Военно-морской жаргон в художественном тексте. Проблемы функционирования и интерпретации. // Межкультурная коммуникация и перевод. Материалы межвузовской научной конференции. - М.: МОСУ, 2003.-С. 44-48.

35. Бойко Б.Л. Военно-морской жаргон в речевом портрете экипажа корабля // Актуальные проблемы науки и современное состояние российского общества. Тезисы докладов IV научной конференции. - М.: Рос-НОУ, 2003. - С. 168-174.

36. Бойко Б.Л. Военный жаргон как экспрессивная часть речевого портрета курсанта // Языковое сознание: устоявшееся и спорное. XIV Международный симпозиум по психолингвистике и теории коммуникации. Тезисы докладов. Москва, 29-31 мая 2003 / Редактор Е.Ф. Тарасов. - М., 2003. -С.35-36.

37. Бойко Б.Л. Военный жаргон как объект одноязычной и двуязычной лексикографии. // Интертекст в художественном и публицистическом дискурсе: Сборник докладов международной научной конференции (Магнитогорск, 12-14 ноября 2003 года) / Ред.-сост. С.Г. Шулежкова. -Магнитогорск: Изд-во МаГУ, 2003. - С. 681-687.

38. Бойко Б.Л. Системность картины мира в лексике профжаргона // Язык в современных общественных структурах (социальные варианты языка -IV): Материалы международной научной конференции 21-22 апреля 2005 года. Нижний Новгород. - Нижний Новгород. Нижегородский государственный лингвистический университет им. H.A. Добролюбова, 2005. - С. 81-83.

39. Бойко Б.Л. Лингвоэтническая характеристика немецкого военного жаргона в двуязычном словаре // Межкультурная коммуникация и перевод. Материалы межвузовской конференции. Москва 27 января 2005 г. -М.: МОСУ, 2005. - С. 45-52.

40. Бойко Б.Л. Военный жаргон как часть украинского молодежного и общего жаргонов // Stowo. Text. Czas VIII. Человек во фразеологии и лексике славянских языков. Материалы VIII Международной научной конференции (Щецин, 27-28 мая 2005 г.). - Щецин, 2005. - С. 304-312.

41. Бойко Б.Л. Вербальная и невербальная символика неформальных ритуалов (на материале немецкого и русского языков) // Межкультурная коммуникация и перевод. Материалы V межвузовской научной конференции. Москва, 26 января 2006 г. - М.: МОСУ, 2005. - С. 12-19.

42. Бойко Б.Л. Наименования рядовых и сержантов срочной службы в жаргоне офицеров (70-х - 80-х гг. XX века) // Языковые контексты: структура, коммуникация, дискурс. Материалы I Межвузовской научной конференции по актуальным проблемам языка и коммуникации. 21 июня 2007 года. Военный университет. Факультет иностранных языков (ред. Н.В. Иванов). - М.:ЗАО «Книга и бизнес», 2007. - С. 330-334.

43. Бойко Б.Л. О соотношении понятий Soldatensprache, Militársprache и Offizierssprache // Сборник материалов межвузовской научной конференции студентов, аспирантов и преподавателей «Современные проблемы лингвистической теории и практики перевода» (18 апреля 2007 года). -М.: Военный университет, 2007. - С. 11-14.

44. Бойко Б.Л. Основные категории теории социально-групповых диалектов // Внутренний мир и бытие языка: процессы и формы. Материалы II Межвузовской научной конференции по актуальным проблемам теории языка и коммуникации. 17 июня 2008 года (ред. Н.В. Иванов). - М.: ЗАО «Книга и бизнес»,-2008 г.-С. 407-415.

Подписано в печать 17.02.2009 г. Заказ 244 Формат 60x84/16. Объем 2,5 п.л. Тираж 100 экз. Типография Военного университета.

Оглавление научной работы автор диссертации — доктора филологических наук Бойко, Борис Леонидович

Введение.

Глава I. Основные положения теории социально-групповых диалектов.

1.1. Онтологические характеристики основных понятий теории социально-групповых диалектов.

1.2. Функциональное содержание понятия социально-группового диалекта.

1.2.1. Языки образованных.

1.2.2. Французский язык в России.

1.2.3. Воровские арго.

1.3. Социально-психологические условия функционирования социально-групповых диалектов.

1.3.1. Речевое общение в социальной группе и за ее пределами.

1.3.2. «Групповой язык».

1.3.3. Молодежный жаргон.

1.4. Немецкий военный жаргон как социально-групповой диалект.

Выводы по первой главе.

Глава II. Социально-групповые диалекты военных субкультур.

2.1. Специфика общения в однородной социальной среде (по материалам солдатской самодеятельной поэзии).

2.1.1. Единицы речевой субкультуры в текстах самодеятельной поэзии русских военнослужащих.

2.1.2. Единицы речевой субкультуры в текстах самодеятельной поэзии немецких военнослужащих.

2.2. Социально-групповые диалекты отдельных субкультур: проблемы взаимодействия.

2.3. Единицы социально-группового диалекта в языковой картине мира взаимодействующих культур (на материале русского и немецкого военных жаргонов 1941-1945 годов).

2.3.1. Реалии вермахта в восприятии русских. 2.3.2. Наименования русских военных реалий в немецком военном жаргоне.

2.4. Образность немецкой и русской военной лексики: к проблеме взаимовлияния языков и культур.

2.5. Военный жаргон в художественном тексте как проблема перевода

2.6. Русский и немецкий военные жаргоны в армейской субкультуре

Выводы по второй главе.

Глава III. Социально-групповой диалект в речевом портрете его носителя.

3.1. Принципы моделирования речевого портрета носителя социально-группового диалекта.

3.2. Речевые характеристики обобщенного социально-речевого портрета военных моряков в художественном тексте.

3.3. Военно-морской жаргон экипажа корабля (штрихи к коллективному социально-речевому портрету).

3.4. Языковые признаки социально-групповой принадлежности в индивидуальном речевом портрете (по материалам публикаций дневниковых записей).

3.5. Моделирование речевого портрета военнослужащих (по материалам записной книжки кадета).

3.6. Ассоциативная природа единиц речевого портрета военнослужащих.

Выводы по третьей главе.

Глава IV. Теория и практика лексикографирования социальногрупповых диалектов (аспекты общения).

4.1. Словарь в системе социальных отношений «автор словаря -пользователь словаря».

4.2. Двуязычный словарь и взаимодействие разноязычных этносов.

4.2.1. Из истории отечественных военных немецко-русских словарей

4.2.2. Интерпретация немецкого военного жаргона в двуязычном словаре.

4.2.3. Интерпретация русского военного жаргона в русско-немецком словаре общего жаргона.

4.3. Сетевые словари и интернет-тексты во внутригрупповом общении

4.3.1. «Афганский» лексикон как модель словаря субкультуры в функции средства внутригруппового общения.

4.3.2. Немецкий онлайновый словарь солдатского языка бундесвера

4.3.3. Самодеятельная солдатская лексикография как предмет общения

Выводы по четвертой главе.

Введение диссертации2009 год, автореферат по филологии, Бойко, Борис Леонидович

Развитие лингвистической теории — одна из задач, решение которой рано или поздно становится настоятельной потребностью ученого, занятого проблемами функционирования языка в социуме, поиска нужного для данной коммуникативной ситуации слова, сопоставления лексических средств различных языков и их лексикографирования. Стремление ответить на вопросы почему, а затем и в каких социальных условиях что и кому говорится, и далее, почему коммуникант полагает, что в данных социальных и речевых условиях от пего ожидается использование именно этих, а не иных лексических средств, приводит к необходимости системного обобщения проблем лингвистики, социальной лингвистики, психологии общения и теории коммуникации.

В диссертации разрабатываются основы лингвистической теории социально-групповых диалектов. За исходное принимается понятие социально-группового диалекта, разработанное Е. Д. Поливановым. Обнаружив в этом понятии категориальные признаки, ученый распространил его на самые различные формы существования языка - от языка общего, стандартного, используемого в своей высшей обработанной форме образованными слоями общества, до жаргонов отдельных социальных групп. Мы же, убедившись в научной перспективности понятия социально-группового диалекта как понятия родового, хотим утвердиться в правомерности оценки социально маркированных коммуникативных качеств языков различных общественных групп, в наличии социально-психологической основы их функционирования. На материале военного языка и по большей части военного жаргона как социально-группового диалекта мы стремимся показать многообразные возможности его реализации в процессах общения в военной среде.

Актуальность исследования функционирования языковых систем — идиомов, или форм существования языка, используемых социальными сообществами не только в коммуникативных целях, но и в целях идентификации и самоидентификации, подтверждается речевой практикой любых сообществ, объединенных территорией и языком, факты осознания социальной сопринадлежности по языку, наряду с другими элементами культуры, и использования средств языка в целях идентификации прослеживаются на протяжении письменной истории человечества. Актуальность проблемы изучения социально отмеченных лексических единиц и лексических систем подтверждается также тем, что изменения, которые претерпевают социум и его язык в ходе истории, не ведут к исчезновению и главных социальных функций языка - коммуникативной, регулятивной, когнитивной, экспрессивной. Столь же устойчивы в диахронии и специальные функции языка - объединительная, дифференцирующая, отчасти - криптолалическая. Общие функции служат людям в качестве средств осознания внешнего мира, координации совместных действий и выражения отношения к миру, специальные — используются в качестве средства унификации, идентификации «своих» и отторжения «чужих».

В качестве объекта исследования в диссертации рассматриваются потенции социально-группового диалекта в его предназначении выполнять функции средства общения, идентификации и самоидентификации в субкультурной среде. Рассматриваемый преимущественно в единицах экспрессивной лексики военного жаргона, социально-групповой диалект военных представляет собой одну из главных ценностей субкультуры. Функционируя в текстах военного фольклора, в художественных текстах о войне и армии, в текстах словарей военного жаргона, единицы социально-группового диалекта сообщают названным текстам свойства социально маркированного средства коммуникации. В единицах социально-групповых диалектов находят выражение субкультурная языковая картина мира, речевые характеристики обобщенного социального портрета военнослужащих. Словари военного жаргона, особенно те, что созданы в субкультурной среде, обретают субкультурную ценность.

Предметом исследования являются социальные аспекты общения, реализуемые в субкультурной среде с помощью социально маркированных форм существования языка - социально-групповых диалектов.

Цель нашей работы состоит в том, чтобы показать разнообразие идиомов, используемых в качестве средства социальной идентификации и для выражения иных оттенков социальных отношений в социуме. Для именования этих идиомов мы приняли термин отечественного лингвиста Е. Д. Поливанова - социально-групповой диалект. Мы применим это категориальное родовое понятие и к языку целого этноса, и к лексическим системам, характеризующим представителей социальных общностей по территории, профессии, возрасту, совместной производственной деятельности или досугу. Исходя из категориальных свойств этого понятия и уходя от терминологических тонкостей социологии, мы используем атрибут социально-групповой и к языку этноса - например, по родному языку мы опознаем соотечественника, встретившись с ним в иноязычной и инокультурной среде, и к набору характерных лексических единиц, которые характеризуют речь людей, объединенных общностью производственной и досуговой деятельности. Сосредоточившись на языке военных, мы откроем в его наиболее ярком подразделе — военном жаргоне - те же функции социально-группового диалекта, попытаемся показать различные аспекты функционирования жаргонной лексики - ее субкультурные, корпоративные качества.

Задачи нашего исследования мы усматриваем в том, чтобы

- сформулировать центральную идею социально-группового диалекта в его отношении к различным социальным сообществам; показать видовое разнообразие социально-групповых диалектов и их функционирование в качестве средства внутри7 и межгруппового общения;

- установить через единицы социально-группового диалекта особенности видения мира представителями различных социумов в их общности и разнообразии;

- выявить отношение носителей жаргонов к единицам жаргона, их неосознанное и осознанное употребление членами сообщества в ситуациях общения;

- подчеркнуть жанровые характеристики единиц социально-группового диалекта, используемых в различных типах письменных и устных текстов; обнаружить и описать социально-групповые характеристики лексикографирования жаргонов — преимущественно на материале словарей и словарных списков немецкого и русского военного жаргонов;

- исследовать случаи успешной и ошибочной интерпретации жаргонной лексики на материале переводов художественных текстов с одного языка на другой; наметить перспективы дальнейшего исследования социально-группового диалекта военной субкультуры во всех возможных . его проявлениях.

Научная новизна исследования состоит в том, что на основании анализа значительного фактического материала впервые

- понятие «социально-групповой диалект» применено к идиомам и лексическим системам, которые в наиболее отчетливом виде выполняют объединительную функцию некоторой социальной общности и наряду с другими элементами культуры обладают социальной значимостью;

- на различных ярусах социальной структуры категориальные функции социально-группового диалекта выполняют различные идиомы - этнический язык, иностранный язык, территориальный диалект, . язык отдельной профессии;, корпоративный жаргон;

- на материале функционирования военного жаргона немецкого и русского языков выявлена корпоративная сущность названных лексических пластов, обнаружены их ценностные социальные свойства, позволяющие выразить эмоционально насыщенные оттенки общения, например, приятия «своих» и отторжения «чужих»;

- изучение лексикографических источников военного жаргона, в том числе материалов самодеятельной, наивной лексикографии, позволило обнаружить субкультурные свойства этих материалов, заключающиеся в том, что они опосредуют общение в субкультурной среде.

Теоретическая значимость исследования состоит в формулировании и обосновании основных положений теории социально-групповых диалектов как теории описательного типа, строящейся на систематизации материала социально-групповых диалектов в их статике и динамике. Опираясь на основные положения социально-групповой диалектологии, отдельные положения социальной психологии, особенно в той ее части, где изучается специфика ролевого речевого поведения членов социума, теории речевой деятельности применительно к процессам общения в рамках социальных групп и общностей, теория социально-групповых диалектов в данной работе выявляет основные закономерности функционирования социально значимых идиомов. В плане общей социологии и социальной психологии они предстают как элементы общей и корпоративной культуры, как средства выражения культурных и субкультурных ценностей. В терминах общего языкознания социально-групповые диалекты характеризуются единицами территориальных и социальных диалектов, корпоративных жаргонов и выражают в языковом/речевом плане социальное и речевое своеобразие коммуникативных процессов некоторой социальной общности. С точки зрения психолингвистики и теории речевой коммуникации социально-групповые диалекты предназначены для социально ориентированного общения на внутригрупповом уровне, для демонстрации своей социальной обособленности и демонстративного отторжения «чужих».

На защиту выносятся следующие положения:

1. Социально-групповой диалект рассматривается 'как категория социальной лингвистики и реализуется в языке в многообразии его идиомов, используемых в качестве средств социально маркированного общения. Социально-групповые диалекты, наряду с основными функциями языка — коммуникативной, когнитивной, регулятивной, экспрессивной, используются в специальных функциях - объединительной, дифференцирующей, демонстративной. Специальные функции делают соответствующий идиом социально значимым средством общения.

2. В качестве социально-групповых диалектов могут выступать любые формы существования языка. В этих случаях они используются' представителями той или иной социальной группы для целей внутригруппового общения, служа им средством идентификации и самоидентификации, средством общения среди «своих», демонстрации своей особости по отношению к «чужим». В качестве идиомов, реализующих видовое разнообразие социально-групповых диалектов, функционируют: высшие обработанные формы языков, литературные языки — на верхних этажах социальной элиты и в среде образованных, в той же функции на отдельных этапах социального развития — иностранные языки; профессиональные языки — в профессиональной среде, жаргоны молодежный, военный, воровской, школьный — каждый в своей социальной среде. Применительно к малым социальным группам, характеризующимся социальной структурой, выделяются групповые языки малых социальных групп, например, языки отдельных студенческих групп, вырабатывающих для целей внутригруппового общения особые языковые и речевые средства, дополнительные к тем, что имеются в общем молодежном и студенческом жаргонах.

3. Социально-психологические условия деятельности, • протекающей как производственная или досуговая, определяют два круга проблем -речевое общение на внутригрупповом уровне и речевое общение в межгрупповых отношениях. Эмблематическое использование социально-групповых диалектов характерно для социально-групповых отношений на внутригрупповом и межгрупповом уровнях. Столь же обязательным становится демонстрация социально маркированных средств языка и речи для исполнителя конкретной социальной роли, от которого ожидают неречевых и речевых поступков, соответствующих данной конкретной ситуации общения. Например, решительность и властность начальника находят выражение в тональности общения и в соответствующем наборе лексических и грамматических средств, закрепленных за социальной позицией начальника и в своей совокупности раскрывающих содержание понятия «командирский язык».

4. Социально-групповые диалекты отдельных субкультур, в частности военной субкультуры, определяют специфику видения мира. В солдатских фольклорных текстах, в кратких отчасти рифмованных максимах единицами военного жаргона выражена идеология выживания в форме, агрессивной по отношению к вырванному из гражданской среды человеку. Его вторичная социализация осуществляется в жестких условиях принуждения, составляющих основу военной службы. Именно эти экзистенциально значимые лексические единицы определяют субкультурную ценность текстов в этническом плане. Взаимодействие культур, равно как и их противостояние в периоды военных конфликтов, находят выражение в языке. В картине мира, отражающей бытие вооруженных сил, будь то отношения между людьми или разнообразные описания боевой техники, вырабатываются вторичные наименования, в том числе жаргонные, с помощью которых описывается человек и боевая техника как своих вооруженных сил, так и вооруженных сил противника. Частично в языках взаимодействующих субкультур вырабатываются единицы интержаргона.

5. Единицы социально-групповых диалектов как языков субкультур — обязательная составная часть речевых портретов военнослужащих в текстах различных жанров. Художественная проза и публицистика, дневники участников боевых действий аккумулируют языковой и речевой материал, используемый для создания речевого портрета представителя социальной среды. Авторы таких текстов оказываются, как правило, в неосознаваемой ими социальной позиции интерпретатора социально-речевых процессов, участниками которых они являются. Свою посредническую миссию между описываемой социальной средой и читателем авторы выполняют посредством комментирования используемых ими единиц социально-группового диалекта, военных терминов, профессионализмов и жаргонизмов. Комментарий единиц социально-группового диалекта осуществляется в форме внутритекстовых пояснений, постраничных сносок и словарных списков профессиональной и жаргонной лексики, прилагаемых к текстам.

6. Общение как деятельность объединяет автора и читателя и в словарной области. Словарь, как и всякая книга, опосредует общение между составителем и пользователем словаря. О стремлении составителя словаря к общению с пользователем свидетельствуют прямые обращения составителя к пользователю, предваряющие словник. Составитель словаря обращает свой текст пользователю словаря. Потенциальная недостаточная осведомленность пользователя словаря в предмете делает необходимым авторские комментарии, тем более обязательные, чем большими субкультурными свойствами характеризуется заглавное слово (заголовочное слово, лемма, вокабула). Эти комментарии осуществляются в форме принятых аббревиатур и пояснений в рамках словарной статьи.

7. Положения диссертации, вынесенные на защиту, в своей совокупности образуют основу теории социально-групповых диалектов, которая, будучи составной частью общей теории коммуникации, образует самостоятельное исследовательское направление.

Общая гипотеза исследования заключается в следующем: речевые процессы в социуме протекают не стихийно. В каждом отдельном случае они направлены на достижение конкретной цели. Элементы социально-группового диалекта, реализуемые в различных ситуациях общения как акты общения «среди своих», находят свое выражение в мировидении своих носителей, в их «языковой картине мира». Они характеризуют речевой портрет своих носителей и материализуются в словарных списках или в комментировании единиц жаргона в общих и специальных словарях. Тексты, в которых функционируют социально маркированные единицы, обретают ценностные субкультурные качества, становятся объектом, вокруг которого разворачивается общение в социальной среде.

Материалом исследования послужили

- художественные и публицистические тексты о войне и армии, в которых воссоздаются ситуации общения между персонажами как представителями социальных групп и носителями социальных статусов и ролей;

- тексты солдатского фольклора - образцы наивной солдатской поэзии, опубликованные в специальных сборниках и размещенные на сайтах Интернета;

- лексикографические издания, одноязычные и двуязычные словари военного жаргона, в которых собрана и описана лексика и фразеология социально-групповых диалектов;

- глоссарии - списки слов, извлеченные из Интернета, а также собранные в в аудитории носителей жаргонов - молодежного и военного.

Методология исследования опирается на комплексное системное описание научного и фактического материала в синхронии и, частично, в диахронии; компонентный анализ и метод сопоставления лексических г * г * I J

14 систем, с помощью которых выражены социально-групповые, корпоративные ценности и которые сами по себе, взятые в качестве объекта, представляют субкультурную ценность. В работе нашли применение элементы контрастивного анализа лексических единиц, означающих одни и те же денотаты, в данном случае это большей частью наименования боевой техники - самолетов, средств огневого поражения, наименования иных реалий казарменного и фронтового быта. Для сбора и последующего анализа речевого материала использован свободный ассоциативный эксперимент.

Практическая значимость исследования состоит в том, что оно позволяет предпринимать описание функционирования названных идиомов и лексических систем, систематизацию лексических пластов относительно их носителей и ситуаций общения, лексикографирование единиц жаргонов. Собранный фактический материал может быть использован в курсах общего и частного языкознания, в спецкурсах по речевому общению, характерных для социальных, территориальных и иных общностей, в курсах лексикологии и стилистики. Положения, сформулированные в форме теории, отражают общие закономерности функционирования аналогичных систем в других языках и позволяют описание и систематизацию соответствующего языкового и речевого материала.

Апробация работы. Основные положения и результаты диссертационного исследования изложены в публикациях автора, список которых включает 44 работы, включая одну монографию. Промежуточные результаты исследования были доложены автором на заседаниях кафедры германских языков Военного университета, на международных и межвузовских научных конференциях.

Заключение научной работыдиссертация на тему "Основы теории социально-групповых диалектов"

Выводы по четвертой главе

В категориях теории речевой коммуникации и теории социально-групповых диалектов любой словарь предстает как орудие межэтнического общения, в нем отражаются проблемы встречи культур, относящихся к различным этносам. Такое общение нам видится в нескольких планах. Например, в плане «автор/составитель словаря - читатель/пользователь словаря» словарь выступает в качестве орудия общения между автором и читателем относительно сути предмета общения — слова и стоящего за ним фрагмента иноязычной культуры.

Словарная статья своим содержанием обращена к читателю, из нее он получит информацию о значении заглавного слова, его грамматических и стилистических свойствах. Содержащиеся в словарной статье иллюстрации помогают пользователю усвоить тот фрагмент языковой картины мира, который вербализован в заглавном слове и который необходим пользователю словаря для формирования собственных концептуальных знаний об иноязычной культуре или субкультуре в конечном счете, для формирования своего образа мира.

В плане общения «автор словаря — пользователь словаря» мы имеем достаточный материал для составления социального портрета автора как лексикографа, осознающего научный потенциал и практическое значение своего лексикографического труда, но и потенциального пользователя такого словаря, о чем можно судить по степени развернутости лексикографических характеристик заглавного слова. От пользователя словаря ожидаются знания немецкого языка, позволяющие прочесть иллюстративный материал на немецком языке, включенный в структуру словарной статьи.

Посредническая миссия автора/составителя двуязычного немецко-русского словаря военного жаргона заключается в том, чтобы сделать доступной для понимания представителями иноязычного этноса социально отмеченную лексику и фразеологию немецких военнослужащих.

Понимание человека человеком достигается посредством присвоения некоторых знаний, отражающих в своей совокупности мировидение соответствующего социума. На уровне этноса речь идет о языковой картине мира носителей соответствующей культуры и языка. На уровне социальной группы, корпоративной культуры картина мира включает специфику профессии, повседневной деятельности. Сопоставление картин мира осуществляется на пути переформирования в сознании реципиента образов концептуальной и языковой картины мира. Поскольку в переводном словаре лексические единицы жаргонной лексики рассматриваются как безэквивалентные, то такая информация дается чаще всего в форме толкований, семантических калек.

В одноязычном словаре немецкого военного жаргона посреднические усилия автора/составителя направлены на раскрытие социально-групповой семантики военного жаргонного слова, в своей основной массе опирающейся на образную основу его внутренней формы. В двуязычном словаре эта задача усложняется тем, что в принимающей культуре аналогичные фрагменты картины мира либо могут быть вовсе не замечены языком в силу общих культурных различий на уровне этноса, либо имеют иную образность. В последнем случае автор/составитель словаря наряду с традиционным поиском эквивалентов, нередко прибегает к толкованиям пояснениям и раскрытию образности внутренней формы соответствующего жаргонного слова.

Афганский» лексикон - собрание лексических единиц, характерных для речи «афганцев» — советских солдат и офицеров — участников боевых действий в Афганистане 1979-1989 годов, коллективный речевой портрет человека на войне, как его увидели авторы публицистических очерков и художественных произведений.

Значительную долю лексикона «афганцев» составляют единицы военного разговорного языка и военного общего жаргона с элементами жаргонов молодежного и криминальной среды. Специфика местного колорита представлена наименованиями реалий Афганистана, единицами персидской лексики, ассимилированными в систему разговорной русской речи, а также наименованиями реалий военной службы в Афганистане на основе русской лексики.

С точки зрения функционирования, с учетом функций репрезентативной, интегрирующей и дифференцирующей, в которых обнаруживает себя стремление говорящих к реализации отношения «мы» - «они», военный жаргон, как лексикон отдельной социальной группы, можно понимать в расширительном и в узком смысле. В расширительном смысле он характеризует специфическую лексику языка военных в целом. В узком смысле - это язык представителей отдельной группы военных, например тех, кто воевал в Афганистане, в нашем случае язык «афганцев». О социально-групповой маркированности военного жаргона в целом свидетельствуют встречающиеся в публицистических и художественных текстах определения «солдатский жаргон», «армейский жаргон», «военно-бытовой лексикон» и др. В авторской речи единицы «афганского» лексикона выполняют функции «языкового паспорта», свидетельствующего о причастности автора к описываемым событиям.

Интернет с его неограниченным доступом для пользователей как в режиме размещения и потребления информации, так и в режиме обмена информацией способствовал стремительному росту всех форм общения, в том числе и общению в рамках субкультур. Первый одноязычный онлайновый словарь немецкого военного жаргона появился в составе комплексного проекта «Die Unmoralische».

Социальный портрет тех, кто проходит срочную службу или служит в вооруженных силах на профессиональной основе, отражается в словнике, в заглавном слове и толковании его значения Аналогичные проекты, предназначенные для общения в рамках субкультуры солдат, отслуживших срочную службу, непременной составной частью которых являются словари военного жаргона, имеются и на отечественных сайтах.

Заключение

Ключевое понятие нашего исследования - «социально-групповой диалект». Будучи родовой категорией, социально-групповой диалект приобретает в зависимости от своего субстрата, или контингента носителей, черты то высшей обработанной формы литературного языка, то языка иностранного как второго языка элиты, то языка повседневного общения, то профессионального, молодежного, военного жаргонов. Сущностная черта этой категории - символичность ее функционирования. Наряду с основной, коммуникативной функцией социально-групповой диалект выполняет для своих носителей несколько символических функций, в частности выражает притязания на принадлежность к социальной группе - и тогда он используется в функции «языкового паспорта», или репрезентативной; демонстрирует социальную принадлежность носителей к соответствующей социальной среде - интегрирующая функция. Социально-групповой диалект применяется в дифференцирующей функции, когда в присутствии «чужих» демонстративно подчеркивают свою исключительную принадлежность к той социальной группе, в которой этот идиом является не только средством общения, но и отличительным признаком, групповой ценностью. Свойствами социально-группового диалекта как социально маркированного средства общения обладают языки образованных, иностранные языки социальной элиты общества, в частности французский язык в России XIX века, групповые языки, арго криминальной среды.

Теория социально-групповых диалектов как теория описательная нацелена на обобщение многообразного языкового и речевого материала, характеризующего процессы речевого общения в социальных структурах общества, будь то единицы, извлеченные из речи отдельного представителя социальной группы, или лексикон отдельной социальной группы или социального слоя.

Социальная составляющая теории социально-групповых диалектов направлена на изучение языка / речи как средства социально-ориентированного речевого общения. Речевое общение на внутригрупповом уровне выступает как орудие контакта между членами социальной группы и как орудие социального контроля над деятельностью индивида со стороны социальной группы, коллектива. Социально-психологические условия речевого общения зависят не только от социальной структуры группы, но и от социальных ролей, статусных, позиционных, ситуативных, предписанных человеку его позицией в социальной структуре группы. Качество усвоения и исполнения социальной роли ее носителем оценивается обществом, при этом санкции могут быть как позитивными, так и негативными. Набор социальных ролей требует от индивида владения несколькими социально маркированными средствами общения, обретение внешних атрибутов роли требует от социального индивида усвоения и демонстрации надлежащих средств социально-групповой речи.

Понимание социально-группового диалекта как средства социально-ориентированного общения в равной степени может быть отнесено к языку военных. В лексике военного языка отражается взаимодействие и взаимосвязь различных социальных слоев, общего языка и его диалектов, языка уставов и речевой стихии казармы, языков офицеров и рядовых солдат, противостояние военных и штатских, окопников и тыловиков, в целом «своих» и «чужих». Используемый для целей внутригруппового общения, военный язык обладает необходимыми средствами для выражения официальных и неофициальных отношений; его лексические средства позволяют переключение с официального языка уставов и наставлений на профессиональный жаргон в кругу военных специалистов; военному языку принадлежит экспрессивная лексика казармы - собственно военный жаргон. Военный жаргон одновременно консервативен и динамичен, в нем можно обнаружить лексические единицы, отражающие прошлое вооруженных сил (например, каптёрка как наименование комнаты для хранения личных вещей без «каптенармуса»), и те, что появляются с реорганизацией вооруженных сил (контрактники, они же контрабасы).

Общее в социально-групповых диалектах различных армий заключается в схожести их социальных функций, в социальной психологии людей, находящихся в одинаковых условиях армейской службы. Необычность и разнообразие военных мундиров, карнавализация военной службы в связи с необходимостью перемены форм одежды для участия в торжественных построениях, для выхода в поле на учения, для ремонтных работ на боевой технике и уборки территории воинской части находит свое выражение экспрессивной лексике и фразеологии. В общенародной культуре образуется ареал субкультуры военной службы с ее традициями, песнями и фольклором, в этническом языке — раздел военной лексики, обогащаемый лексическими единицами и фразеологией других социальных диалектов, одновременно обогащающий не только социальные диалекты, но и общий язык, в том числе язык художественной литературы и публицистики.

Теория социально-групповых диалектов в своем стремлении познать язык представителей военного социума направлена и на изучение «языковой картины мира» военных. Языковые картины мира вырастают из национальных культур, национальны в своем видении мира и субкультурные картины мира. Диалог взаимодействующих культур ведет к образованию в соответствующих языках разделов, в которых аккумулируется лексика, отражающая национально-культурную специфику соответствующего этноса. Это наименования реалий культуры, государственного устройства, социально значимых личностей, топонимы.

Военная субкультура, как соноситель общей этнической культуры характеризуется общностью языка, материальной и духовной деятельности, общностью нравов и обычаев, психических характеристик своих представителей. Одновременно в языке военной субкультуры находится место для специализированного видения мира в картинах войны, военного быта в казарме и в поле, в отношениях между военнослужащими и представителями гражданского мира. Подобно тому, как этническая, национальная картина мира отражает культурные контакты, так и военная субкультура находит лексические средства для обозначения единиц военной культуры противоборствующей стороны. Это видение опирается на национальную систему образов. Принимающая культура, означивая «чужие» единицы культуры, одновременно понижает их социальные качества в сравнении с теми же единицами своей культуры, ср. в русском военном жаргоне лапотник, лаптёжник для пикирующего бомбардировщика «Ю-87» или «Ю-88», рама, ворота, фриц в оглоблях для двухфюзеляжного разведывательного самолета «Фокке-Вульф», гаис сопливый для немецкого шестиствольного миномета времен Второй мировой войны.

Материал военной лексики частично, но в большей степени материал военного жаргона свидетельствует об общности образной основы восприятия реалий войны представителями сопоставляемых культур. Речевые образы опираются на стереотипы представлений, отражающие глубинные слои культурных традиций. Они могут совпадать, что было показано на примерах совпадения образов в отдельных единицах немецкой и русской культуры: da lachen [ja] die Hühner - курам на смех, Schweinefraß — свинская еда и т. п., тем самым подтверждая тезис Шарля Балли об общности способов выражения понятий, свойственных европейскому психическому складу. Образная основа воспринимаемого элемента иноязычной культуры может строиться на специфическом национальном материале — ассоциациях, характерных для представителей данной культуры, что и подтверждается приведенными выше наименованиями немецких военнослужащих с компонентами -bulle, -hengst и т. п. в составе сложных слов.

Схожесть социальных условий организации военной службы в мирное время, прохождение службы по призыву, традиционные условия казарменного размещения военнослужащих имеют своим следствием и схожесть функционирования языковых единиц. Одновременное функционирование формальной и неформальной структур порождает своеобразное двуязычие военной среды, когда язык уставов и наставлений сосуществует с языком неформальных отношений. Социальной приметой этого языка является военный жаргон - совокупность лексических единиц, которые в своей основной массе дублируют официальные наименования. В условиях общения в профессиональной среде, общения в неформальной обстановке, короткий профессионализм, яркий по своей образности жаргонизм уместнее, нежели уставной термин и уставная речь. Как литературной речи чужды единицы разговорной речи, так неуместны в языке неформальных отношений официальные термины. И те, и другие используются в чужеродной среде как вкрапления (ср. учебное подразделение - учебка, сухой паек - сухпай, Reservist - Resi, Kapitänleutnant - Kaien). Единицы военного жаргона образуются вследствие необходимости иметь адекватные языковые и речевые средства для условий общения в неформальной обстановке.

Анализ переводов художественных текстов с немецкого языка на русский, где используются единицы военного жаргона, а также текстов двуязычных словарей общего и военного жаргонов обнаруживает как трудности понимания того, что стоит за жаргонной единицей, так и трудности ее описания средствами языка перевода, или языка принимающей лексикографической культуры. И в том и в другом случае единицы общего в языковой картине мира субкультуры, позволяющие осуществить выход в интержаргон, немногочисленны. Отсюда две тенденции в перевыражении соответствующих фрагментов картин мира: интерпретация, описание с одновременной отсылкой к тому, что может быть использовано как tertium сотрагаНотэ, или описание с помощью нейтральных единиц тяготеющих к разговорной речи: Коттфкор/ 'ветеран', 'опытный солдат', 'служака'; 'солдафон'.

Ритуализация военной службы, распространяясь на все стороны жизни военного сообщества, требует означивания неформальных статусов и отношений. Социальная игра принимает формы языковой игры. Имея признаки карнавала, она, тем не менее, держится на принуждении к участию. Сопоставление единиц русского и немецкого жаргонов выявляет общее и различное. Общее состоит в том, что одинаковые социальные обстоятельства военной службы по призыву порождают ожидание ее окончания как ее главного события. В основе образности лежит иерархия лексических единиц, отражающая своеобразное восхождение к вершинам пирамиды, где восседают деды, попирающие человеческое достоинство вновь приходящих духов, молодых, сынов. Различное состоит в том, что в немецкой казарменной культуре в принуждении новичков к участию в неформальных актах преобладают карнавальные тона. В казарменном жаргоне бундесвера 90-х годов находят отражение как отношения между военнослужащими разных сроков призыва, так и потребность в языковой игре, предполагающей означивание с помощью единиц жаргона всего того, что окружает солдата.

Теория социально-групповых диалектов вычленяет в своем объекте ту часть языковых средств, которые направлены на создание речевого портрета носителя социально-группового диалекта. В своей совокупности из отдельных черт формируется обобщенный речевой портрет представителя социума. Механизм формирования - овладение военным языком одновременно с предметной деятельностью в условиях военной службы: в ходе строевой подготовки, обучения военной специальности в классе и на боевой технике, действий на полигоне, совместной жизни в казарменном помещении.

Единицы военной речи, представленные терминами, профессионализмами и жаргонизмами, становятся характерными признаками индивидуальных речевых портретов авторов жанра дневниковых записей. В речи генерала отличительной чертой являются военная терминология и профессионализмы как дублеты военной терминологии, в речи военного хирурга - медицинская терминология, относящаяся в большей своей части к военно-полевой хирургии, и профессионализмы военных терминов. В речи того и другого военная терминология, профессионализмы и военный жаргон проявляются как неотъемлемая эмблематическая черта языка военных. Они действительно образуют ту общую часть речевого портрета, которая указывает на принадлежность человека к социальной группе.

Теорию социально-групповых диалектов интересуют и проблемы лексикографирования социально-групповых диалектов в сочетании с проблемами общения. Проблема создания словарей социально групповых диалектов имеет под собой достаточно надежную основу. Развиваясь в рамках общей лексикографии, лексикография социально-групповых диалектов даже в своих упрощенных решениях имееет в качестве обязательного элемента словник, образованный совокупностью словарных статей, а каждая отдельная словарная статья состоит из заглавного слова и его толкования. Концепция словаря излагается автором в окружающих текстах - предваряющих словник или размещаемых после словника, она может извлекаться пользователем словаря непосредственно из словарных статей. Адресуя словарь своему потенциальному читателю - пользователю словаря, автор словаря вступает с ним в общение. Именно эти актом автор словаря намечает первый план общения, опосредованный словарем -ообщение в плане «автор словаря - пользователь словаря». Разрабатывая каждую отдельную словарную статью, автор словаря вступает в общение с носителем языка, это еще один план общения - «автор словаря - носитель языка». Понимание своей посреднической миссии автором словаря находит выражение в специфике толкования заглавного слова. Автор стремится не только объяснить значение заглавного слова, но и показать, как эта лексика используется в речи. Лексика разговорной речи, ее во многих случаях социальная маркированность, позволяет увидеть носителя языка вне пределов литературного стандарта.

Посредническая функция двуязычного словаря военного жаргона требует от его составителя не только знания разговорной лексики как речевой среды бытования любого жаргона, но и военных знаний, конкретизированных объектом изучения. Понимание речи человека как представителя определенного социума достигается посредством присвоения конкретных знаний. Это знания языка и культуры народа, говорящего на данном языке, знания субкультуры и подъязыка, обеспечивающего общение в рамках этой субкультуры. Понимание отдельных единиц языка субкультуры лексикографом потребует от него присвоения знаний на этническом уровне, знаний языковой картины мира представителей социальной группы военных. Различие между одноязычным словарем военного жаргона и таким же двуязычным словарем заключается в следующем: и в том и в другом случае на первом этапе работы лексикограф будет вынужден понять не только слово, но мировидение говорящего человека. Для этого он должен или обладать ранее полученными знаниями, в идеальном случае - имея опыт пребывания в описываемой среде, или такой опыт приобрести непосредственно, путем погружения в социальную среду, или опосредованно путем изучения артефактов субкультуры, среди которых наиболее доступными являются тексты, созданные носителями субкультуры (мемуары, дневники, словарные списки).

Только после этого лексикограф приступает к выполнению своей посреднической миссии. В случае составления одноязычного словаря он разъясняет потенциальному пользователю значение лексикографируемой единицы на языке заглавного слова. Если лексикограф создаёт двуязычный словарь, то он при формулировании толкования прибегает к родному языку пользователя словаря. В первом случае автор/составитель словаря преодолевает только внутриэтнический барьер, отделяющий представителей военной субкультуры от невоенной части общества, во втором случае речь пойдет и о преодолении лингвоэтнического барьера.

Развитие темы общения в рамках субкультуры и за ее пределами осуществляется на материале анализа функционирования сетевого словаря русского военного жаргона 70-х годов XX века. В «Афганском» лексиконе собраны лексические единицы, характерные для речи афганцев — советских солдат и офицеров - участников боевых действий в Афганистане 1979-1989 годов. В структуру словарной статьи, наряду с заглавным словом и его толкованием, включен фрагмент художественного, реже публицистического текста. Включение такого текста направлено не только на уточнение семантики слова, чему способствует контекст, но и на демонстрацию субкультурной специфики значения лексикографируемой единицы.

Примером сетевого проекта, выполняющего одновременно лексикографические функции и функции организации общения среди пользователей Интернета, служит немецкий веб-сайт, объединенный общей темой «Аморальное». Его военный раздел образуют сетевые страницы, посвященные субкультуре солдат бундесвера. Материалы военного раздела сайта отражают словесный ряд субкультуры солдат срочной службы бундесвера. В языковом сознании солдат бундесвера закрепляются основной вокабуляр казармы, формулы речевого поведения в ситуациях повседневного общения в военной среде. Языковая картина мира солдата написана преимущественно яркими красками жаргонного слова. Она отражает уровень неформального общения «среди своих», ту временную коллективность, которая создается в условиях закрытых социальных структур, поддерживается изнутри социально-групповым диалектом -солдатским языком и распадается с окончанием военной службы.

Как и всякое научное исследование, теория социально-групповых диалектов должна иметь и имеет перспективу для своего развития. Она перспективна в развитии своего категориального аппарата, включающего социологические, психологические и лингвистические понятия, принадлежащие пограничным областям отдельных наук, где они частично накладываются друг на друга. Она перспективна и в своем применении к материалу описания. Ее объектом может быть язык не только военного социума, но и любого другой социальной общности, объединенной общей деятельностью по целям, месту и времени. Перспективна теория социально-групповых диалектов и в дальнейшем исследовании функционирования военного языка на всех его уровнях - от литературного до жаргонного. Отдельные ареалы исследования мы видим в изучении взаимодействия культур и субкультур и взаимовлияния языков, отражения этих процессов в переводной лексикографии, в переводных текстах.

Теория социально-групповых диалектов открывает направление исследований функционирования языка и языков в их взаимосвязи с общественными процессами, отражающими общение представителей социумов на внутри- и межгрупповом уровне.

Список научной литературыБойко, Борис Леонидович, диссертация по теме "Теория языка"

1. Аврорин, В. А. Проблемы изучения функциональной стороны языка. К вопросу о предмете социолингвистики Текст. / В. А. Аврорин М.: Наука, 1975.-276 с.

2. Американская социологическая мысль: Текст. / Сост. Е. И. Кравченко; Под ред. В. И. Добренькова. М.: Изд-во МГУ, 1994. - 497 с.

3. Антипина, Г. С. Теоретико-методологические исследования малых социальных групп Текст. / Г. С. Антипина. Л.: Изд-во ЛГУ, 1982. - 111 с.

4. Арутюнов, С. Этнические процессы и язык Текст. / С. Арутюнов; Герд А. С. Введение в этнолингвистику: курс лекций и хрестоматия; С.-Петерб. гос. ун-т. СПб.: Изд-во С.-Петерб. ун-та, 2001. - С. 164-183.

5. Ауэрбах, Т. Немецко-русский словарик жаргонных слов, кличек и крепких словечек Текст. / Т. Ауэрбах; Под ред. Н. Н. Биязи. — М.: Воен. факультет западн. языков, 1942. 87 с.

6. Ауэрбах, Т. Словарь немецкого военного жаргона Текст. / Т. Ауэрбах; Под ред. Н. Н. Биязи. М.: Воен. факультет западн. языков, 1941. — 136 с.

7. Байбурин, А. К. Ритуал в традиционной культуре: Структурно-семантический анализ восточнославянских обрядов Текст. / А. К. Байбурин; Рос. АН, Музей антропологии и этнографии им. Петра Великого (Кунсткамера). СПб.: Наука, 1993. - 240 с.

8. Балли, Шарль. Французская стилистика Текст. / Шарль Балли; Пер. с франц. К. А. Долинина. Под ред. Е. Г. Эткинда. Вступ. ст. Р. А. Будагова . 2-е изд., стереотип. М.: УРСС, 2001. - 392 с.

9. Балли, Шарль. Язык и жизнь Текст. / Шарль Балли; Пер. с франц. И. И. Челышевой и Е. А. Вельмезовой; Вступ. ст. В. Г. Гака. М.: УРСС, 2003.-230 с.

10. Банников, К. JI. Антропология экстремальных групп: Доминантные отношения среди военнослужащих срочной службы Российской Армии Текст. / Ин-т этнологии и антропологии им. H.H. Миклухо-Маклая РАН. М.: 2002 (ППП Тип. Наука). - 399 с.

11. Баранов, А. Н. Русская политическая метафора (Материалы к словарю) Текст. / А. Н. Баранов, Ю. Н. Караулов; АН СССР, Ин-т рус. яз. М.: ИРЯ, 1991.-193 с.

12. Бах, Адольф. История немецкого языка = Geschichte der deutschen Sprache Текст. / А. Бах; Пер. с нем. Н. Н. Семенюк; Ред., предисл. и прим. М. М. Гухман. М.: Едиториал УРСС, 2005. - 344 с.

13. Бахтин, М. М. Творчество Франсуа Рабле и народная культура средневековья и Ренессанса Текст. / М. М. Бахтин. М.: Худож. лит., 1990.-543 с.

14. Белл, Р. Т. Социолингвистика: Цели, методы и пробл. Пер. с англ. [Текст] / Роджер Т. Белл; [Предисл. А. Д. Швейцера, с. 5-22]. М.: Междунар. отношения, 1980. — 318 с.

15. Бельчиков, Ю. А. О лексикографических изданиях адресной направленности Текст. / Ю. А. Бельчиков, Г. Я. Солганик; Облик слова: сб. ст. / Рос. акад. наук, Ин-т рус. яз. им. В. В. Виноградова; [Сост. и отв. ред. Л. П. Крысин]. -М.: ИРЯ, 1997. С. 41-47.

16. Берков, В. П. Двуязычная лексикография: учеб. для студентов вузов Текст. / В. П. Берков. М.: Астрель [и др.], 2004. - 237 с.

17. Борисов, С. Б. Культурантропология девичества Текст. / С. Б. Борисов; М-во образов. РФ. Шадр. гос. пед. ин-т. Шадринск: Шадринский пединститут, 2000. - 87 с.

18. Боровский, Я. М. Латинский язык как международный язык науки (к истории вопроса) Текст. / Я. М. Боровский; Проблемы международного вспомогательного языка: [Сб. ст.] / АН СССР, Ин-т языкознания; [Отв. ред. М. И. Исаев]. М.: Наука, 1991. - С. 70-76.

19. Бройдо, Андрей. Поэзия в казармах: очерки фольклора российских солдат Текст. / Андрей Бройдо; Поэзия в казармах: русский солдатский фольклор из собрания «Боян» Андрея Бройдо, Джаны Кутьиной и Якова Бройдо; под ред. М. Лурье. М: ОГИ, 2008. - С. 17-62.

20. Бромлей, Ю. В. Очерки теории этноса Текст. / Ю. В. Бромлей. — М.: Наука, 1983.-412 с.

21. Вальтер, Харри. Большой русско-немецкий словарь жаргона и просторечий Текст. / X. Вальтер, В. М. Мокиенко. М.: ACT: Восток-Запад, 2007. - 827 с.

22. Вежбицкая, Анна. Язык. Культура. Познание: пер. с англ. [Текст] / Анна Вежбицкая; Отв. ред. и сост. М. А. Кронгауз; вступ. ст. Е. В. Падучевой. М.: Рус. слов., 1996. - 411 с.

23. Винокур, Г. О. Русский язык: ист. очерк Текст. / Г. О. Винокур; Предисл. В. М. Алпатова. M.: URSS, 2005. - VIII, 1., 190 с.

24. Выготский, Л. С. Мышление и речь. Психика, сознание, бессознательное Текстолог, коммент. И. В. Пешкова. [Текст] / Л. С. Выготский. М.: Лабиринт, 2001. - 367 с.

25. Гак, В. Г. Лексикография Текст. / В. Г. Гак. Лингвистический энциклопедический словарь / Гл. ред. В. Н. Ярцева. - М.: Сов. Энциклопедия, 1990. - С. 258-259.

26. Гарбовский, Н. К. Теория перевода: учеб. для студентов вузов Текст. / Н. К. Гарбовский. М.: изд-во Моск. ун-та (МГУ), 2004. - 543 с.

27. Гаспаров, М. Л. Поэзия вагантов Текст. / М. Л. Гаспаров; Поэзия вагантов. -М.: Наука, 1975. С. 421-514.

28. Гаспаров, М. Л. Каролингское Возрождение VIII—IX веков Текст. / М. Л. Гаспаров; Памятники средневековой латинской литератруры УШ-1Х века / Отв. ред. М. Л. Гаспаров: Ин-т мировой лит-ры РАН. — М.: Наука, 2006.-С. 3-21.

29. Герд, А. С. Жаргонология: предмет, объект и типы единиц Текст. / А. С. Герд; Грани слова: Сборник научных статей к 65-летию проф. М. В. Мокиенко. -М.: ООО «Изд-во ЭЛПИС», 2008. С. 614-621.

30. Герд, А. С. О лингвистическом подходе к понятию жаргон Текст. / А. С. Герд; Слово в словаре и дискурсе: Сб. науч. статей к 50-летию Харри Вальтера. М.: ООО Изд-во «Элпис», 2006. - С. 20-208.

31. Головин, В. В. Субкультура солдат срочной службы Текст. / В. В. Головин, М. Л. Лурье, Е.В. Кулешов; Современный городской фольклор / [Редкол. А. Ф. Белоусов и др.]. -М.: Рос. гос. гуманит. ун-т, 2003.-С. 186-230.

32. Горелов, И. Н. Основы психолингвистики: учеб. пособие Текст. / И. Н. Горелов, К. Ф. Седов. М.: Лабиринт, 2001. - 256 с.

33. Городское просторечие: Проблемы изучения Сб. ст. [Текст] / АН СССР, Ин-т рус. яз.; Отв. ред. Е. А. Земская, Д. Н. Шмелев. М.: Наука, 1984.- 189 с.

34. Грачев, М. А. Словарь современного молодежного жаргона: более 6 000 жаргонизмов Текст. / М. А. Грачев. М.: Эксмо, 2007. — 668 с.

35. Гумбольдт, Вильгельм фон. Язык и философия культуры Текст. / Вильгельм фон Гумбольдт; Пер. с нем. яз. Сост., общ. ред. и вступ. статьи А. В. Гулыги и Г. В. Рамишвили. — М.: Прогресс, 1985. — 452 с.

36. Гухман, М. М. История немецкого литературного языка ХУ1-ХУШ вв. Текст. / М. М. Гухман, Н. Н. Семенюк, Н. С. Бабенко; Отв. ред. В. Н. Ярцева. М.: Наука, 1984. - 248 с.

37. Гухман, М. М. Введение / М. М. Гухман. Функциональная стратификация языка Текст. / [М. М. Гухман, Н. И. Толстой, В. А. Чернышев и др.]; Отв. ред. М. М. Гухман. - М.: Наука, 1985. - С. 3-8.

38. Девкин, В. Д. Специфика словаря разговорной лексики Текст. / В. Д. Девкин. Немецко-русский словарь разговорной лексики. М.: Рус. яз., 1994. - С. 12-29.

39. Девкин, В. Д. Немецкая лексикография: учеб. пособие для вузов

40. Текст. / В. Д. Девкин. М. : Высш. шк., 2005. - 670 с.

41. Девкин, В. Д. О видах нелитературной речи Текст. / В. Д. Девкин; Городское просторечие: Пробл. изуч. [Сб. ст.] / АН СССР, Ин-т рус. яз.; Отв. ред. Е. А. Земская, Д. Н. Шмелев. -М.: Наука, 1984. С. 12-21.

42. Домашнев, А. И. Типология сходств и различий языковых состояний и языковых ситуаций в странах немецкой речи Текст. / А. И. Домашнев, Л. Б. Копчук; Рос. акад. наук. Ин-т лингвист, исслед. СПб. : Наука, 2001.-165 с.

43. Домашнев, А. И. Труды по германскому языкознанию и социолингвистике Текст. / А. И. Домашнев ; [отв. ред. Л. Б. Копчук]; Российская акад. наук, Ин-т лингвистических исслед. СПб.: Наука, 2005. — 1113 с.

44. Елистратов, В. С. Словарь русского арго: (Материалы 1980-1990-х гг.): Ок. 9000 слов, 3 000 идиомат. выражений Текст. / В. С. Елистратов; Моск. гос. ун-т им. М. В. Ломоносова. М. : Рус. слов., 2000. - 693 с.

45. Елистратов, В. С. Арго и культура Текст. / В. С. Елистратов; Моск. гос. ун-т им. М. В. Ломоносова. Фак. иностр. яз. — М.: МГУ, 1995. — 231 с.

46. Жельвис, В. И. Поле брани. Сквернословие как социальная проблема Текст. / В. И. Жельвис. М.: Научн.-изд. центр «Ладомир», 1977. - 330 с.

47. Жидков, В. С. Искусство и картина мира Текст. / В. С. Жидков, К. Б. Соколов; М-во культуры Рос. Федерации. Рос. акад. наук. Гос. ин-т искусствознания. СПб.: Алетейя, 2003. - 463 с.

48. Жирмунский, В. М. Национальный язык и социальные диалекты Текст. / В. М. Жирмунский. Л.: Гос. изд-во «Худож. лит.», 1936. - 299 с.

49. Земская, Е. А. Русская разговорная речь. Общие вопросы. Словообразование. Синтаксис Текст. / Е. А. Земская, М. В. Китайгородская, Е. Н. Ширяев. М.: Наука, 1981. - 276 с.

50. Земская, Е. А. Язык как деятельность: Морфема. Слово. Речь. М.: Языки славянской культуры, 2004. - 688 с.

51. Иванищева, О. Н. Лексикографирование культуры Текст. / О. Н. Иванищева; Мурм. гос. пед. ун-т. Санкт-Петербург: Изд-во Санкт-Петербургского ун-та, 2004. - 133 с.

52. Иванов, Н. В. Проблемные аспекты языкового символизма (опыт теоретического рассмотрения) Текст. / Н. В. Иванов. Минск: Пропилеи, 2002. - 176 с.

53. Каланов, Н. А. Словарь морского жаргона : Около 1 500 слов, 1 400 идиомат. Выражений Текст. / Н. А. Каланов. М.: Рус. словари: Азбуковник, 2002. - 476 с.

54. Карасик, В. И. Языковой круг: личность, концепты, дискурс Текст. / В. И. Карасик; Науч.-исслед. Лаб. «Аксиол. Лингвистика». — М.: Гнозис, 2004. 390 с.

55. Караулов, Ю. Н. Русский язык и языковая личность Текст. / Ю. Н. Караулов. М.: УРСС, 2004. - 263 с.

56. Караулов, Ю. Н. Общая и русская идеография Текст. / Ю. Н. Караулов. М.: Наука, 1976. - 355 с.

57. Квеселевич, Д. И. Толковый словарь ненормативной лексики русского языка: ок. 16 000 слов Текст. / Д. И. Квеселевич. М.: Астрель; ACT, 2005.- 1024 с.

58. Кожин, А. Н. Лексико-стилистические процессы в русском языке периода Великой Отечественной войны Текст. / А. Н. Кожин; Отв. ред. В. П. Вомперский. -М.: Наука, 1985. — 328 с.

59. Кормина, Ж. В. Проводы в армию в пореформенной России: опыт этногр. Анализа Текст. / Ж. В. Кормина. М.: Новое лит. обозрение, 2005.-375 с.

60. Кормина, Ж. Из армейского блокнота (заметки о топике и риторике солдатского письменного фольклора) Электронный ресурс. / Ж. Кормина. -http://www.ruthenia.ru/folklore/cormina4.htm

61. Корнилов, О. А. Языковые картины мира как производные национальных менталитетов. 2-е изд., испр. и доп. Текст. / О. А. Корнилов. М.: ЧеРо, 2003. - 349 с.

62. Костомаров, В. Г. Языковой вкус эпохи: Из наблюдений над речевой практикой масс-медиа Изд. 3-е, испр. и доп. Текст. / В. Г. Костомаров. СПб.: Златоуст, 1999. - 319 с.

63. Крысин, Л. П. Речевой портрет интеллигенции Текст. / Л. П. Крысин; Современный русский язык: Социальная и функциональная дифференциация; Отв. ред. Л. П. Крысин. М.: Языки славян, культуры, 2003. - С. 481-495.

64. Крысин, Л. П. Русское слово, свое и чужое: Исслед. По соврем, рус. яз. и социолингвистике Текст. / Л. П. Крысин. М.: Языки славян, культуры, 2004. - 883 с.

65. Крючкова, Т. Б. Социолингвистический аспект исследования языковой вариативности Текст. / Т. Б. Крючкова; Вопросы филологии. 2007. № 1.-С. 24—31.

66. Ларин, Б. А. О лингвистическом изучении города Текст. / Б. А. Ларин; Русская речь. Вып.З. Л.: 1929. - С. 61-75.

67. Ларин, Б. А. К лингвистической характеристике города: Несколько предпосылок Текст. / Б. А. Ларин; Изв. Гос. пед. ин-та им. А. И. Герцена. 1928. Вып. 1.-Л.: 1928.- С. 175-185.

68. Леонтьев, А. А. Психология общения Текст. / А. А. Леонтьев. М.: Смысл, 1997.-365 с.

69. Лихачев, Д. С. Черты первобытного примитивизма в авторской речи Текст. / Дмитрий Лихачев. Статьи ранних лет. — Тверь: Твер. Обл. Отд. Рос. фонда культуры, 1993. — С. 54-94.

70. Лотман, Ю. M. К функции устной речи в культурном быту пушкинской эпохи Текст. / Ю. М. Лотман. О русской литературе: Ст. и исслед. (1958-1993): История рус. прозы. Теория лит.; [Вступ. ст. И. А. Чернова]. СПб.: Искусство-СПб., 1997. - С. 794-803.

71. Лукьянова, Н. А. Введение в русистику: Учеб пос. Для студ. Вузов. 4-е изд., доп. Текст. / Новосиб. гос. ун-т. Новосибирск, 2005. — 216 с.

72. Лурье, М. Л. Обряды и обрядовый фольклор солдат срочной службы: подход к систематизации Текст. / М. Л. Лурье; Фольклор малых социальных групп: традиции и современность: Сб. науч. статей. М.: Гос. респ. центр рус. фольклора, 2008. - С. 75-84.

73. Маковский, M. М. Современный английский сленг: Онтология, структура, этимология: учеб. пособие. Изд. 2-е., доп. Текст. / M. М. Маковский. -М.: КомКнига, URSS, 2005. 108 с.

74. Маслова В. А. Параметры экспрессивности текста Текст. / В. А. Маслова; Человеческий фактор в языке: Языковые механизмы экспрессивности / Ин-т языкознания; Отв. ред. В. Н. Телия. М.: Наука, 1991.-С. 179-204 с.

75. Матлин, М. Г. Фольклор военных училищ Текст. / М. Г. Матлин; Современный городской фольклор / [Редкол. А. Ф. Белоусов и др.]. -М.: [Рос. гос. гуманитар. Ун-т], 2003. С. 180-185.

76. Межуев, В. М. Культура Текст. / В. М. Межуев; Энциклопедический социологический словарь / Общ. ред. Г. В. Осипова. — М.: РАН, Ин-т соц.-полит. Исследований, 1995. С. 343.

77. Меншуткин, Б. Н. Ломоносов Михаил Васильевич Текст. / Б. Н. Меншуткин; Русский биографический словарь. — СПб, 1914. С. 593628.

78. Метафора в языке и тексте В. Г. Гак, В. Н. Телия, Е. М. Вольф и др.; Отв. ред. В. Н. Телия; АН СССР, Ин-т языкознания. М.: Наука, 1988. - 176 с.

79. Мечковская, Н. Б. Общее языкознание. Структурная и социальная типология языков: Учеб. пособие Текст. / Н. Б. Мечковская. М.: Флинта: Наука, 2001.-312 с.

80. Мечковская, Н. Б. Социальная лингвистика: пособие для студентов гуманитар. Вузов и учащихся лицеев Текст. / Н. Б. Мечковская. М.: Аспект-пресс, 1996. - 206 с.

81. Милёхина, Т. А. Речевой портрет бизнесмена Текст. / Т. А. Милёхина; Современный русский язык: Социальная и функциональная дифференциация / Отв. ред. JI. П. Крысин. М.: Языки славян, культуры, 2003. - С. 515-526.

82. Миллер, И. И. Немецко-русский военно-технический словарь Текст. / И. И. Миллер и К. А. Модрах. СПб.: Тип. Акад. наук, 1887. - 846 с.

83. Михельсон, М. И. Русская мысль и речь : В 2 т. [Текст] / М. И. Михельсон ; [Предисл. с. 3-26 и коммент. В. М. Мокиенко]. М.: АО «Рус. словари», 1994,- 28, VIII, 782 с. - Т. 1.

84. Михельсон, М. И. Русская мысль и речь : В 2 т. [Текст] / М. И. Михельсон; [Предисл. с. 3-26 и коммент. В. М. Мокиенко]. — М.: АО «Рус. словари», 1994. Т. 2. - 580, 250 с.

85. Мокиенко, В. М. Большой словарь русского жаргона: 25 000 слов, 7 000 устойчивых сочетаний Текст. / В. М. Мокиенко, Т. Г. Никитина; С.-Петерб. гос. ун-т. Межкаф. Слов. Кабинет им. Проф. Б. А. Ларина. -СПб.: Норинт, 2000. 717 с.

86. Мокиенко, В. М. Русская бранная лексика: цензурное и нецензурное Текст. / В. М. Мокиенко; Мак-Киенго, Уоллер. Словарь русской брани. Калининград, ТОО «КЛ и МА-Т», 1997. - С. 7-25.

87. Москальская, О. Предисловие Текст. / О. И. Москальская; Большой немецко-русский словарь = Das große deutsch-russische Wörterbuch: [В 3 т.] / Авт.-сост. Е. И. Лепинг и др.; Под рук. О. И. Москальской М.: Сов. Энциклопедия, 1969.- С. 8-11.-Т. 1.

88. Нелюбин, Л. Л. История науки о языке. Текст. / Л. Л. Нелюбин, Г. Т. Хухуни.- М.: Изд-во МГОУ, 2004. 338 с.

89. Нещименко Г. П. Язык и культура в истории этноса Текст. / Г. П. Нещименко; Язык культура — этнос / С. А. Арутюнов, А. Р. Багдасаров, В. Н. Белоусов и др. - М. : Наука, 1994. - 99-104.

90. Николаева, Т. М. «Социолингвистический портрет» и методы его описания Текст. / Т. М. Николаева; Русский язык и современность: Проблемы и перспективы развития русистики: Докл. Всесоюз. Науч. конф. В 2 ч. М.: 1991. Ч. 2: С. 69-74.

91. Общевоинские уставы Вооруженных Сил Российской Федерации

92. Текст. М.: Воен. изд-во, 2008. - 592 с. 98.Ожегов, С. И. Словарь русского языка. Изд. 10-е, стереотип Текст] / С.

93. И. Ожегов. М.: Сов. энциклопедия, 1973. - 846 с. 99.Осипов, Г. В. Социология: монография. [Текст] / Г. В. Осипов; изд. 2-е. - М.: Изд-во ЖИ, 2008. - 384 с.

94. Памятники средневековой латинской литературы 1У-1Х веков Текст. / Отв. ред. М. Е. Грабарь-Пассек и М. Л. Гаспаров. -М.: 1970.-444 с.

95. Панов, М. В. История русского литературного произношения ХУШ-ХХ вв. Текст. / М. В. Панов; Отв. ред. Д. Н. Шмелев; АН СССР, Ин-т рус. яз. М.: Наука, 1990. - 456 с.

96. Пауль, Г. Принципы истории языка Текст. / Г. Пауль [Пер. с нем. под ред А. А. Холодовича; Вступ. ст. С. Д. Кацнельсона]. М.: Изд-во иностр. лит-ры, 1960. - 500 с.

97. Петерсон, М. Н. Язык как социальное явление Текст. / М. Н. Петерсон; Уч. зап. Ин-та языка и литературы РАНИОН. М.: Изд. РАНИОН, 1927. - С. 3-21. - Т. 1.

98. Поливанов, Е. Д. Избранные работы; Статьи по общему языкознанию Текст. / Е. Д. Поливанов; Гл. ред. Восточн. Литературы. -М.: Наука, 1968.-376 с.

99. Поливанов, Е. Д. За марксистское языкознание. Сб. популяр, лингвист. Ст. Текст. / Е. Поливанов. М.: Федерация, 1931. - 172 с.

100. Поливанов, Е. Д. Круг современных проблем современной лингвистики Текст. / Е. Д. Поливанов; Русский язык в советской школе. 1929. № 1. -С. 57-62.

101. Поливанов, Е. Д. О блатном языке учащихся и о „славянском языке" революции Текст. / Е. Д. Поливанов. За марксистское языкознание. -М.: Федерация, 1931.-С. 160-172.

102. Постовалова, В. И. Картина мира в жизнедеятельности человека Текст. / В. И. Постовалова; Роль человеческого фактора в языке: Язык и картина мира. Отв. ред. Б. А. Серебренников; АН СССР, Ин-т языкознания. М.: Наука, 1988. - С. 8-86.

103. Потебня, A.A. Теоретическая поэтика Текст. / А. А. Потебня; Сост., авт. вступ. ст. и коммент. А. Б. Муратов. М.: Высш. шк., 1990. - 344 с.

104. Поэзия в казармах: русский солдатский фольклор из собрания «Боян» Андрея Бройдо, Джаны Кутьиной и Якова Бройдо Текст. / Сост. и ред. М. Л. Лурье. М: ОГИ, 2008. - 563 с.

105. Радченко, О. А. Язык как миросозидание: лингвофилософская концепция неогумбольдтианства Текст. / Изд. третье, стереотипное. М.: КомКнига, 2006. - 310 с.

106. Разновидности городской устной речи: Сб. науч. тр. Текст. / АН СССР, Ин-т рус. яз.; Отв. ред. Д. Н. Шмелев, Е. А. Земская. М.: Наука, 1988.-261 с.

107. Реформатский, A.A. Введение в языковедение. Текст. / А. А. Реформатский; Учеб. для филол. специальностей высш. пед. учеб. завед. Предисл. В. А. Виноградова. -М.: Аспект-пресс, 1996. — 536 с.

108. Роль человеческого фактора в языке: Язык и картина мира Текст. / [Б. А. Серебренников, Е. С. Кубрякова, В. И. Постовалова идр.; Отв. ред. Б. А. Серебренников; АН СССР, Ин-т языкознания. -М.: Наука, 1988.-215 с.

109. Русская разговорная речь как явление городской культуры: Сб. ст. Текст. / Урал. Гос. ун-т им. А. М. Горького, Ин-т рус. культуры; [Редкол.: Т. В. Матвеева (отв. ред.) и др.]. Екатеринбург, 1996. - 193 с.

110. Русский ассоциативный словарь. Ассоциативный тезаурус современного русского языка Текст. / Караулов Ю. Н., Сорокин Ю. С., Тарасов Е. Ф. , Уфимцева Н. В., Черкасова Г. А. Т. 1-3, Кн. 1-6. М.: 1994-1998.

111. Семенюк, Н. Н. К характеристике разных видов варьирования в истории немецкого языка Текст. / Н. Н. Семенюк. Социальная и функциональная дифференциация литературных языков / Отв. редакторы В. Н. Ярцева, М.М. Гухман. М.: Наука, 1977. - С. 109-129.

112. Сепир, Эдуард. Язык. Введение в изучение речи Текст. / Эдуард Сепир. Ред. P.O. Шор.- М.-Л.: ОГИЗ, СОЦЭГИЗ, 1934. 223 с.

113. Серебренников, Б. А. Территориальная и социальная дифференциация языка Текст. / Б. А. Серебренников; Общее языкознание. Формы существования, функции, история языка. — М.: Наука, 1970.-С. 45-501.

114. Сидоров, Е. В. Онтология дискурса Текст. / Е. В. Сидоров. -М.: Издательство ЛКИ, 2008. 232 с.

115. Словарь по этике Текст. / [Аверинцев С. С. и др.]; Под ред. А. А. Гусейнова, И. С. Кона. М.: Политиздат, 1989. - 448 с.

116. Смелзер, Нейл. Социология Текст. / Нейл Смелзер; Пер. с англ. Науч. ред. изд. на рус. яз. и авт. предисл. В. А. Ядов. М.: Феникс, 1998.-687 с.

117. Современный городской фольклор Текст. / [Редкол. А. Ф. Белоусов и др.]. М.: Рос. гос. гуманитар. Ун-т, 2003. - 734 с.

118. Современный русский язык: Социальная и функциональная дифференциация: Текст. / [А. В. Занадворова, Е.В. Какорина, М.В. Китайгородская и др.]; Отв. ред. Л.П. Крысин. М.: Языки славян, культуры, 2003. - 565 с.

119. Сомов, В. П. По-латыни между прочим: Словарь латинских. Выражений Текст. / В. Сомов. М.: ГИТИС, 1992. - 229 с.

120. Социальная психология Текст. / Под ред. : С. Московичи ; [пер с фр. : Т. Смолянская]. Пер.: Psychologie Sociale Presses Universitaires de France, (coop. 1984). Москва [и др.]: Питер, 2007. - 591 с.

121. Степанов, Ю. С. Основы общего языкознания. Учеб.пособие. Текст. / Ю. С. Степанов. Изд. второе, перераб. М.: «Просвещение», 1975.-271 с.

122. Стратен, В. Об арго и арготизмах Текст. / В. Стратен; Русский язык в советской школе. 1929. № 5. С. 39-53.

123. Судзиловский, Г. А. Сленг что это такое? Английская просторечная военная лексика. Англо-русский словарь военного сленга Текст. / Г. А. Судзиловский. - М.: Воениздат, 1973. - 182 с.

124. Тарасов, Е. Ф. О понятийном аппарате социологии речевой деятельности Текст. / Е. Ф. Тарасов; Труды ВИИЯ. Иностранные языки. № 8.-М.: ВИИЯ, 1972. С. 5-16.

125. Тарасов, Е. Ф. К построению теории речевой коммуникации Текст. / Ю. А. Сорокин, Е. Ф. Тарасов, А. М. Шахнарович. Теоретические и прикладные проблемы речевого общения / Ин-т языкознания АН СССР. М.: Наука, 1979. - С. 5-147.

126. Тарасов, Е. Ф. Статус и структура теории речевой коммуникации Текст. / Е. Ф. Тарасов. Проблемы психолингвистики; Ин-т языкознания АН СССР.-М.: 1975.-С. 139-150.

127. Тарасов, Е. Ф. Тенденции развития психолингвистики / Е. Ф. Тарасов; Отв. ред. Ю. А. Сорокин; АН СССР, Ин-т языкознания. М.: Наука, 1987.- 168 с.

128. Телия, В. Н. Русская фразеология. Семантические, прагматические и лингвокультурные аспекты Текст. / В. Н. Телия. — М.: Шк. «Языки русской культуры», 1996. 288 с.

129. Тернер, Виктор. Символ и ритуал Пер. англ. [Текст] / Виктор Тернер; [Вступ. ст. В. А. Бейлиса]. М.: Наука, 1983. - 277 с.

130. Типология сходств и различий языковых состояний и языковых ситуаций в странах немецкой речи Текст. / А. И. Домашнев, JI. Б. Копчук; Рос. акад. наук. Ин-т лингвист. Исслед. СПб.: Наука, 2001. -165 с.

131. Успенский, Б. А. Этюды о русской истории Текст. / Б. А. Успенский. СПб. : Азбука, 2002. - 480 с.

132. Федосюк, Ю. А. Что непонятно у классиков, или Энциклопедия русского быта XIX века Текст. / Ю. А. Федосюк. М.: Флинта: Наука, 2000. - 263 с.

133. Фольклор малых социальных групп: традиции и современность Текст. / Сборник статей. М.: Государственный республиканский центр русского фольклора, 2008. - 296 с.

134. Фразеологический словарь русского литературного языка конца ХУШ-ХХ вв. : Ок. 7000 слов. Ст. Текст. / [Сост. Н. Т. Бухаревой и др.]; Под ред. А. И. Федорова. М.: «Топикал», 1995. - 606 с.

135. Химик, В. В. Большой словарь русской разговорной экспрессивной речи Текст. / В. В. Химик ; С.-Петерб. гос. ун-т, Филол. фак. СПб.: Норинт, 2004. - 762 с.

136. Химик, В. В. Поэтика низкого, или Просторечие как культурный феномен Текст. / В. В. Химик. СПб.: Филол. фак. С.-Петерб. ун-та, 2000. - 272 с.

137. Химик, В. В. Язык современной молодежи Текст. / В. В. Химик; Современная русская речь: состояние и функционирование: [сб. аналит. Материалов / под ред. С. И. Богданова и др.]. — СПб: Филол. фак. СпбГУ, 2004. 367 с.

138. Человеческий фактор в языке: Языковые механизмы экспрессивности Текст. / Ин-т языкознания; Отв. ред. В. Н. Телия. -М.: Наука, 1991.-214 с.

139. Черняк, В. Д. Речевой портрет носителя просторечия Текст. / В. Д. Черняк; Современный русский язык: Соц. и функц. дифференциация / Отв. ред. JI. П. Крысин. -М.: Языки славян, культуры, 2003. С. 497-513.

140. Швейцер А. Д. Социальная дифференциация английского языка в США Текст. / А. Д. Швейцер. М.: Наука, 1983. - 216 с.

141. Швырев, В. С. Теория Текст. / В. С. Швырев; Большая Советская Энциклопедия. — 3-е изд. Т. 25. М.: Сов. энциклопедия, 1976.-С. 434-436.

142. Швырев, В. С. Анализ научного познания: основные направления, формы, проблемы Текст. / В. С. Швырев; Отв. ред. В. А. Лекторский; АН СССР, Ин-т философии. М.: Наука, 1988. - 177 с.

143. Шибутани, Т. Социальная психология Текст. / Т. Шибутани; [Пер. с англ. В. Б. Ольшанского]. М.: Ростов н/Д ACT, Феникс, 1999. — 538 с.

144. Шмелёва, Е. Я. Речевой портрет «нового русского» как героя анекдота и литературного персонажа Текст. / Е. Я. Шмелёва; Современный русский язык: Соц. и функц. дифференциация / Отв. ред. Л. П. Крысин. -М.: Языки славян, культуры, 2003. С. 527—534.

145. Штомпка, П. Социология: анализ современного общества Текст. / Петр Штомпка ; пер. с польск. С. М. Червонной. М.: Логос, 2008. - 655 с.

146. Щеголев, П. Е. Дуэль и смерть Пушкина Текст. / П. Е. Щеголев; Ред. и пред. М. А. Цявловского. -М.: Журн.-газ. Объединение, 1936.-400 с.

147. Щепанская, Т. Б. Система: тексты и традиции субкультуры Текст. / Т. Б. Щепанская. М.: ОГИ, 2004 (СПб: С.-Пб. Тип. j6). - 287 с.

148. Щерба, Л. В. Предисловие ко второму изданию русско-французского словаря. [Текст] / Л. В. Щерба. Русско-французскийсловарь = Dictionnaire russe-français: 160 ООО слов и словосочетаний / JL В. Щерба, М.И. Матусевич. М.: Рус. яз., 1977. - С. 6-9.

149. Щерба, JI. В. О понятии смешения языков Текст. / JI. В. Щерба. Языковая система и речевая деятельность. Д.: Наука, Ленингр. отделение, 1974. - С. 60-76.

150. Щерба, Л. В. Языковая система и речевая деятельность Текст. / Л. В. Щерба. Л.: Наука, Ленингр. отделение, 1974. - 428 с.

151. Энциклопедический социологический словарь Текст. / Общ. ред. Г. В. Осипова. М.: РАН, Ин-т соц.-полит. Исследований, 1995. -939 с.

152. Язык и моделирование социального взаимодействия Текст. сб. ст. [Перевод] / Сост. В. М. Сергеева, П. Б. Паршина; общ. ред. В. В. Петрова; Вступ. ст. В. М. Сергеева [Примеч. П. Б. Паршина]. М.: Прогресс, 1987.-464 с.

153. Язык современного города: Программа Международной конференции «Восьмые Шмелевские чтения» (25-27 февраля 2008 г). Электронный ресурс. http://www.ruslang.ru/doc/shmelevskie2008.pdf

154. Яковлев, А. М. Роль социальная. Статус социальный (позиция) Текст. / А. М. Яковлев; Энциклопедический социологический словарь / Общ. ред. Г. В. Осипова. М.: РАН, Ин-т соц.-полит. Исследований, 1995. - С. 649-650, 771.

155. Ярцева, В. Н. О роли переводов в истории литературных языков Текст. / В. Н. Ярцева; Вестник Ленинградского университета, 1980, сер. «История, язык, литература», вып. 4, № 20. С. 45^49.

156. Bächtold, Hanns. Deutscher Soldatenbrauch und Soldatenglaube Текст. / Hanns Bächtold; Hrsg.: Verband deutscher Vereine für Volkskunde / Trübners Bibliothek. Bd. 7. Strassburg, 1917. - 48 S.

157. Commenda, Hans. Die Deutsche Soldatensprache der K. U. K. Armee. Ein erster Versuch der Darstellung auf Grund eigener vielfältiger Aufzeichnungen im Felde, in der Etappe wie im Hinterlande Текст. / Hans Commenda; Wien, [1918, 1949]. S1. - 150 л.

158. Der Reibert. Das Handbuch für den deutschen Soldaten. Heer. Marine. Luftwaffe. Streitkräftebasis. Zentraler Sanitätsdienst Текст. / Der Reibert, bearb. von Kapitän zur See a. D. Dieter Stockfisch-Verlag E. S. Mittler & Sohn [2006]. 730 S.

159. Duden. Deutsches Universalwörterbuch. 5., überarbeitete Auflage Текст. / Hrsg. vom Wissenschaftlichen Rat der Dudenredaktion; München; Leipzig; Wien; Zürich: Dudenverlag, [2003]. 1892 S.

160. Glossary of WWII German military terms Электронный ресурс. -http://articles.gourt.com/en/Glossarv%20oP/o20WWII%20German%20milit ary%20terms

161. Heintz, H. Der Wortschatz der Fliegersprache: Inaug. Diss. Zur Erlangung des Doktorgrades der Philosophischen Fakultät der Deutschen Karls-Universität zu Prag Текст. / Hans Heintz; [Prag], 1943. 161 л.

162. Horn, Р. Die deutsche Soldatensprache Текст. / Paul Horn; 2. Ausg. Gießen: Toeppelmann, 1905. -XXII, 174 S.

163. Horn, P. Die deutsche Soldatensprache Текст. / Paul Horn; Gießen : Ricker, 1899.-XII, 174 S.

164. Imme, Th. Die deutsche Soldatensprache der Gegenwart und ihr Humor Текст. / Th. Imme ; 2. Aufl. Dortmund : 1918. -XII, 172 S.

165. Klaussmann, А. O. Der Humor im deutschen Heere, ein kulturgeschichtlich-patriotischer Versuch, von A. Oskar Klaussmann Текст. / Anton Oskar Klaussmann. Berlin : Schorer, 1889. - XII, 409 S.

166. Krebs, Gotthold. Militärische Redensarten und Kunstausdrücke Текст. / Gotthold Krebs; Wien: Seidel, 1892. 183 S.

167. Krebs, Gotthold. Militärische Sprichwörter und Redensarten Текст. / Gotthold Krebs; Wien: Seidel, 1895. VI, 213 S.

168. Küpper, Heinz. Am A. der Welt. Landserdeutsch 1939-1945 Текст. / Heinz Küpper; 1. Auflage. Hamburg; Düsseldorf: Ciaassen Verlag, 1970. -216 S.

169. Küpper, Heinz. ABC-Komiker bis Zwitschergemüse: das Bundessoldatendeutsch Текст. / Heinz Küpper; Wiesbaden: Verl. f. d. Sprache, 1978. -XXIII, 229 S.

170. Küpper, Heinz. Von Anschiss bis Zwitschergemüse. Das Bundessoldatendeutsch von A-Z Текст. / Heinz Küpper; München : Wilhelm Heyne Verlag, 1986. 229 S.

171. Labov, W. The social stratification ofEnglish in New York City / William Labov; Washington, D.C.: Center for Applied Linguistics, 1966. 655 p.

172. Loose, G. Zur deutschen Soldatensprache des zweiten Weltkrieges Текст. / Gerhard Loose; The Journal of English and Germanic Philology. Bd. 46. 1947. Nr. 3. July. S. 279-289.

173. Mackensen, L. Die deutsche Sprache unserer Zeit. Zur Sprache des 20. Jahrhunderts Текст. / Lutz Mackensen; Heidelberg, 1956. 198 S.

174. Maußer, О. Deutsche Soldatensprache. Ihr Aufbau und ihre Probleme Текст. / Otto Maußer; Hrsg.: Verband deutscher Vereine für Volkskunde / Trübners Bibliothek, Bd. 9. Strassburg: Trübner, 1917. -XII, 132 S.

175. Mechow, M. Zur deutschen Soldatensprache des zweiten Weltkrieges Текст. / Max Mechow; Zeitschrift für deutsche Sprache. Bd. 27. 1971. Nr. 1,2. -S. 81-100.

176. Möller, K.-P. Der wahre E: Ein Wörterbuch der DDRSoldatensprache Текст. / Klaus-Peter Möller ; Erstausg., 1. Aufl. -Berlin: Lukas Verl., 2000. 334 S.

177. Pfeiler, Herbert. Das große Schimpfwörterbuch. Über 10 000 Schimpf-, Spott- und Neckwörter zur Bezeichnung von Personen Текст. / München: Wilhelm Heyne Verlag, 1996. 559 S.

178. Rippl, E. Die Soldatensprache der Deutschen im ehemaligen tschechoslowakischen Heer Текст. / Eugen Rippl; Reichenberg; Leipzig: Sudetendeutscher Verl. Kraus, 1943. XIX, 568 S.

179. Rippl, E. Zum Wortschatz des tschechischen Rotwelsch Текст. / Eugen Rippl; Reichenberg: Stiepel, 1926. 63 S.

180. Russisch-Deutsches Jargon-Wörterbuch Текст. / Harry Walter, Valerij Mokienko; Frankfurt am Mein [u. a.] : Lang, 2001. 579 S.

181. Sainéan, L. Le langage parisien au XIX siècle Текст. / L.Sainéan ; Paris: 1920.-590 p.

182. Shils, E.A. Primary groups in the American Army Текст. / R. Merton and P. Lazarsfeld (eds.). Continuités in social research : Studies in the scope and method of the American Soldier. New York, 1950. - P. 19-22.

183. Sperber, H. Einführung in die Bedeutungslehre Текст. / Hans Sperber; Bonn-Leipzig: Schröder; 1923. 95 S.

184. Steger, H. Gruppensprachen: Ein methodisches Problem der inhaltsbezogenen Sprachbetrachtung Текст. / H. Steger; Ztschr. Mundartforsch. 1964. Jg. 31. H. 2/3. S.125-138.

185. Transfeldt, Walter. Wort und Brauch im deutschen Heer: allerlei Militärisches, was mancher nicht weiß Текст. / Walter Transfeldt, Otto Quenstedt; gründlich Überarb. U. erw. Von Otto Quenstedt. — 7. Aufl., -Hamburg : Schulz, 1976. -XVI, 351 S.

186. Источники языкового материала

187. Алексиевич, С. М. Цинковые мальчики Текст. / Светлана Алексиевич. -М. : Мол. гвардия, 1991. 176 с.

188. Армейский жаргон Электронный ресурс. . http://rusarmia.eom/publ/4 и http://www.lxgdark.narod.ru/Vnutri/Tradicii/Ziargon.htm

189. Армейский словарик Электронный ресурс. http://scorpik-dmb.narod.ru/Slovar.htm

190. Армейский словарь Электронный ресурс. . -http://ufVus2000.narod.ru/slovar.html

191. Армейский словарь. Форум сериала «Солдаты» Электронный ресурс. -http://soldatv.tv/forum/index.php?showtopic=740

192. Армейский словарь: Alexsei Электронный ресурс. . -http://alexsei.narod.ru/arm/astihi.htm

193. Армейский словарь: Maxigor Электронный ресурс. . -http://maxigor.narod.ru/stran2/army7.html

194. Армейский словарь: Rambow. Электронный ресурс. . — http://www.rambow49.narod.ru/armdnev/arm.html

195. Архив рассылки «Съел сам помоги другому» Электронный ресурс. -http://archives.maillist.ru/790/295174.html

196. П.Астафьев, В. П. Прокляты и убиты: Роман; Послесловие.: Комментарии [автора] [Текст] / Виктор Астафьев; [Красная книга русской прозы]. М.: Изд-во Эксмо, 2002. - 800 с.

197. Бидерман, Г. X. В смертельном бою: воспоминания командира противотанкового расчета 1941-1945 Электронный ресурс. / Готтлоб Бидерман; [пер. с англ. А. С. Цыпленкова]. — http://militera.lib.m/memo/german/bidermanngh/index.html

198. Бидерман, Г. В смертельном бою: воспоминания командира противотанкового расчета 1941-1945 Текст. / Готтлоб Бидерман; [пер. с англ. А. С. Цыпленкова]. Пер.: Bidermann, Gottlob Herbert. In deadly combat. M.: Центрполиграф, 2005. - 365 с.

199. Боровик, А. Г. Афганистан. Еще раз про войну Текст. / Артем Боровик. М.: Междунар. отношения, 1990. - 253 с.

200. Боровик, А. Г. Спрятанная война Текст. / Артем Боровик. М.: Коллекция «Совершенно секретно», 2000. - 320 с.

201. В тылу врага Электронный ресурс. -http://www.softkey.info/reviews/review878.php

202. Владимирский портал: Армейский юмор Электронный ресурс. — http://www.vladzone.ru/modules.php?name=army&op=:general&tid:=l

203. Вольно! Электронный ресурс. http://volno.narod.ru/chas.htm

204. Выполняя интернациональный долг: О братской помощи сов. людей афган, народу : Сборник Текст. / Сост. В. Н. Овсянников, А. Б. Соловьев. М.: Политиздат, 1986. - 294 с.

205. Герцен, А. И. Былое и думы Текст. / А. И. Герцен; Предисл. В. А. Путницева. М.: Дет. Лит., 1975. - 576 с.

206. Гете, И. В. Фауст. Трагедия. Часть первая: Книга для чтения на немецком языке Текст. / И. В. Гете [Подготовка текста И. П. Шишкиной]. СПб.: КАРО, 2006. - 432 с.

207. Гете, И. В. Фауст: Трагедия Текст. / Иоганн Вольфганг Гете; пер. с нем. Б. Пастернака. -М.: Моск. рабочий, 1982. 510 с.

208. Гете, И. В. Фауст: Трагедия Текст. / Иоганн Вольфганг Гете; пер. с нем. Н. Холодковского. М.: «Дет. Лит», 1977. - 352 с.

209. Гоголь, Н. В. Женитьба Текст. / Н. В. Гоголь. Собр соч. В 6 т. М.: Гос. изд. худож. лит., 1949- 349 с. - Т. 4.

210. Гончаров, И. А. Обрыв: Роман в 5-ти ч. Текст. / И. А. Гончаров; [Ил. Ю. Игнатьева]. М.: Худож. лит., 1983. - 788 с.

211. Гончаров, И. А. Фрегат «Паллада»: Очерки путешествия: В 2 т. Текст. / И. А. Гончаров. М.: Сов. Россия, 1976. - 608 с.

212. Гришковец, Е. Как я съел собаку . Текст. / Е. Н. Гришковец. Планета. М.: Зебра Е, 2005. С. 41-70.

213. Должиков, С. Дни и ночи морского спецназа Текст. / С. Должиков. -Воин России. 2002. № 8-11.

214. Достоевский, Ф. М. Записки из мертвого дома Текст. / Ф. М. Достоевский. Полн. Собр. соч. В 30 т. Л.: Изд-во «Наука»,. Ленингр. отд., 1972.-С. 5-232.-Т. 4.

215. Дубынин, В. П. «Самое главное отслужить честно»: Строки из дневника генерала Текст. / Публ. Л. В. Дубыниной / В. П. Дубынин. — Воен.-ист. журнал. - 2003. № 7. - С. 45-^19.

216. Ермаков, О. Афганские рассказы Текст. / Олег Ермаков. Знамя. -1989. № 10.-С. 83-128.I

217. Ермаков, О. Возвращение в Кандагар: повесть и рассказы. [Текст] / Олег Ермаков. М.: Эксмо, 2007. - 347 с.

218. Житков, А. В. Жизнь и смерть сержанта Шеломова: Повесть. [Текст] / А. Житков. М.: Мол. гвардия, 1992. - 191 с.

219. Кнорре, К. Словарь современного армейского жаргона: опыт создания Электронный ресурс. / К. Кнорре, А. Мирошкин. -http://magazines.russ.rU/nz/1999/5/knor.html

220. Кривенко, В. Я. Дембельский аккорд: роман. [Текст] / Виталий Кривенко. -М.: Эксмо, 2006. 347 с.

221. Лесников, С. В. Словарь русских словарей: более 3500 источников Текст. / С. В. Лесников; Предисл. проф. Дубичинского. — М.: Азбуковник, 2002. 328 с.

222. Лирика вагантов. Немецкая народная поэзия. Колесо фортуны Текст. / В пер. Льва Гинзбурга; Сост. Н. Р. Малиновская. М.: Зеркало-М, 1998.- 188 с.

223. Масло кусочек счастья: словарь солдатского языка Электронный ресурс. - http://www.sasanov.ru/armyamin.htm

224. Найдёнов, А. Моздокский дневник Текст. / А. Найдёнов. Рассказы о чеченской войне. М.: Ковчег, 2006. - С. 349-464.

225. Нолль, Д. Приключения Вернера Хольта: роман. [Текст] / Дитер Ноль; [Пер. с нем. В. Курелла, Р. Гальперина]. -М.: Вече, 2006. 575 с.

226. Олийник, А. М. Памятник в Кабуле: Очерки о сов. воинах-интернационалистах. [Текст] / А. Олийник. М.: Мол. гвардия, 1988. — 286 с.

227. Островский, А. Н. Бесприданница Текст. / А. Н. Островский. Пьесы. -М.: Моск. рабочий, 1974. С. 467-542.

228. Островский, А. Н. Свои люди сочтемся Текст. / А. Н. Островский. Пьесы. -М.: Моск. рабочий, 1974. - С. 19-84.

229. Писемский, А. Ф. Тысяча душ / А. Ф. Писемский. Собр. соч. В 5 т. -М.: Худож. лит., 1983.- С. 7-458. Т. 3.

230. Повесть о настоящем генерале: Генерал армии В. П. Дубынин в воспоминаниях друзей и сослуживцев Текст. / [Авт.-сост.: М. Кожухов, В. Снегирев]. — М.: Воскресенье, 2003. — 191 с.

231. Поляков, Ю. М. Сто дней до приказа: Повести Текст. / Юрий Поляков. М. : Мол. гвардия, 1988. - 304 с.

232. Путь на Саланг: О сов. воинах, отличившихся при выполнении интерн. Долга в Афганистане: Очерки Текст. / Предисл. И. И. Гусаковского. -М.: Изд-во ДОСААФ СССР, 1987. 269 с.

233. Пушкин, А. С. Сочинения: В 3-х т. Текст. / А. С. Пушкин. Поэмы; Евгений Онегин; Драматические произведения. М.: Худож. лит., 1986.-527 с. - Т. 2.

234. Рассказы о чеченской войне Текст. / М.: Ковчег, 2004. - 464 с.

235. Салтыков-Щедрин, М. Е. Современная идиллия Текст. / М. Е. Салтыков-Щедрин. Собр. соч. В 10 т. М.: Изд-во «Правда». - С. 5-314.-Т. 8.

236. Словарь армейского сленга на сайте: Анпилогов И. Дневник срочника Электронный ресурс. .http://magazines.russ.rU/continent/2002/l 14/anpil.html

237. Словарь профессиональных военных жаргонных слов и выражений Электронный ресурс. / «Армия глазами солдата» . http://army.tuapse-info.ru/

238. Словарь солдатских терминов Электронный ресурс. — http ://dmb79 .narod .ru/glos.htm

239. Словарь солдатских терминов на сайте: «Дембель неизбежен, как крах империализма.» Электронный ресурс. -http://dmb79.narod.ru/glos.htm

240. Словарь солдатского жаргона. Электронный ресурс. . http://lib.web-malina.com/getbook.php?bid==76

241. Словарь технических и служебных терминов, используемых солдатами срочной службы ВС РФ. Электронный ресурс. . -http://urai2007.narod.ru/3.htm и http://vit-ussr.narod.ru/DMB-slovar.html

242. Солдатская лирика (дембельские альбомы). http://lib.web-malina.com/getbook.php?bid=76

243. Солдатский словарь Электронный ресурс. /. http://fps-rf.narod.ru/Slovar.htm

244. Солдатский толковый словарь Электронный ресурс. -http://annyby.vif2.ru/ts.html

245. Толковый словарь солдата Электронный ресурс. — http://www.24open.rU/solnisko/blog/l 71550/

246. Толстой, JI. Н. Война и мир Текст. / JI. Н. Толстой. Собр. соч. В 12 т. -М.: Худож. лит., 19736 376 с. - Т. 4.

247. Толстой, JI. Н. Война и мир Текст. / JI. Н. Толстой. Собр. соч. В 12 т. М.: Худож. лит., 1974,- 424 с. - Т. 6.

248. Толстой, JI. Н. Севастополь в декабре месяце Текст. / JI. Н. Толстой. Собр. соч. В 12 т. М.: Худож. лит., 1973а.- 400 с. - Т. 2.

249. Тургенев, И. С. Помещик Текст. / И. С. Тургенев. Собр соч. В 6 т.-М.: Б-ка «Огонек». Изд-во «Правда», 1968 С. 59-78. - Т. 6.

250. Тургенев, И. С. Человек в серых очках (из воспоминаний 1848 года) Текст. / И. С. Тургенев. Собр соч. В 6 т. М.: Б-ка «Огонек». Изд-во «Правда», 1968.- С. 403-426. - Т. 6.

251. Форум групп ДЭФ-401, выпуск 2009 Электронный ресурс. / -http://deföl.ru/index.php?showtopic=8&mode=:threaded&pid=1881

252. Хофе, Г. Заключительный аккорд: Роман Текст. / Гюнтер Хофе; Пер. с нем. В. Лысункина. М.: Воениздат, 1976. - 416 с.

253. Чехов, А. П. Рассказ неизвестного человека Текст. / А. П. Чехов. Собр. соч. В 12 т. М.: Изд-во «Правда», 1985.- С. 98-172. - Т. 8.

254. Bidermann, G. H. In Deadly Combat: A German Soldier's Memoir of the eastern Front Текст. / Gottlob Herbert Bidermann. University Press of Kansas, 2001.-344 p.

255. Bidermann, G. H. .und litt an meiner Seite. Krim Kurland mit der 132. Infanterie-Division 1941-45 Текст. / Gottlob H. Bidermann. - SteinachVerlag, 1995.-248 S.

256. De Bruyn, G. Der Hohlweg. Roman. Текст. / Günter de Bruyn; Mitteldeutscher Verlag. Halle/Saale, 1964. - 551 S.

257. Die Unmoralische: Homepage Электронный ресурс. / Mode of access: http:// www.unmoralische.de/ index.html.

258. Goethe, W. J. Faust. Eine Tragödie von Goethe. Beide Teile in einem Bande Текст. / Stuttgart und Tübingen: Gottascher Verlag, 1851.- 453 S.

259. Gansei, M. Ausbildersprüche. 01.06.2003 Электронный ресурс. / Markus Gansei; Mode of access: http:// www.Unmoralische.de/ bundeswehr/ausbildersprueche.htm.

260. Gansei, M. Das Bundeswehr-Lexikon. Das Resi-Songbook. [Электронный ресурс] / Markus Gansei; 16.12.1996. Mode of access: http://www.unmoralische.de/bundlex.htm.

261. Gansei, M. Das Bundeswehr-Lexikon. Das Original Электронный ресурс. / Markus Gansei; erstellt 1990; Letzte Aktualisierung am 01.11.02. -http://www.unmoralische.de/bundeswehr.htm

262. Gansei, M. Das Bundeswehr-Lexikon. Das Original Электронный ресурс. / Markus Gansei; 01.11.02. Mode of access: http://www.unmoralische.de/bundeswehr.htm.

263. Gansei, M. Die Bundeswehr Possen, Schwänke, Anekdoten Электронный ресурс. / Markus Gansei; 10.1.2002. Mode of access: http:// www.unmoralische.de/bundeswehr/ bundeswehr2.htm

264. Gansei, M. Du weist, dass du schon zu lange beim Bund bist, wenn. Электронный ресурс. / Markus Gansei; 01.10.2001. Mode of access: http://www.unmoralische.de/bund.htm

265. Gansei, M. Perlen aus den Jahresberichten der Wehrbeauftragten, 9500.10.1.2002 Электронный ресурс. / Markus Gansei; Mode of access: http://w ww.unmoral i sehe, de/bundeswehr/ wehrbeauftragte.htm

266. Gansei, M. Bundeswehrlexikon light. Der Schnelleinstieg in die Kaser-nenhofsprache Электронный ресурс. / Markus Gansei; last updated201.2002. Mode of access: http://www.unmoralische.de/bundeswehrlight.htm

267. Gedichte aus der Bundeswehr Текст. / Hrsg. von Helmut Böger; JTJDIE-Taschenbuch Nr. 9. Jugenddienst-Verlag. Wuppertal, 1973. — 144 S.

268. Hofe, G. Dchlussakkord: Roman Текст. / Günter Hofö; 8. Aufl. Berlin: Verlag der Nation, 1984. - 495 S.

269. Noll, Dieter. Die Abenteuer des Werner Holt: Roman einer Jugend Текст. / Dieter Noll; 24. Auflage. Berlin; Weimar: Aufbau-Verlag, 1972. 573 S.1. Словари, энциклопедии

270. Большой немецко-русский словарь = Das große deutsch-russische Wörterbuch: В 2 т. Текст. / Авт.-сост. Е. И. Лепинг и др.; Под рук. О. И. Москальской. Т. 1. -М.: Сов. энциклопедия, 1969. 760 с.

271. Большой толковый словарь русского языка : А-Я Текст. / РАН. Ин-т лингв, исслед.; Сост., гл. ред. канд. филол. наук С. А. Кузнецов. СПб.: Норинт, 1998. - 1534 с.

272. Военный немецко-русский словарь Текст. / Сост. А. М. Таубе; Ок. 35 000 слов и выражений и ок. 6 000 сокращ., изд. 4-е с прилож. дополнений; Ин-тут иностр. языков Красной Армии; — М. : ОГИЗ, Гос. изд. иностр. и национальн. словарей, 1944. 758 с.

273. Военный немецко-русский словарь Текст. / Сост. А. М. Таубе. Изд. 5-е, перераб. и испр.; Ин-т иностр. языков Красной Армии. — М.: Гос. изд-во иностр. и нац. словарей, 1945. — 612 с.

274. Военный немецко-русский словарь: 25 000 слов из основных отраслей военного дела Текст. / Сост. Ф. Е. Кузнецов, А. М. Таубе; Под общ. ред. О. Ю. Шмидта. При участии К. С. Кузьминского и М. М. Каушанского. -М.: Сов. энциклопедия, 1931. 684 столбца.

275. Военный немецко-русский словарь: ок. 30 000 слов и ок. 4 000 сокращений, применяемых в воен. лит-ре. Изд. 2-е испр. и доп.

276. Текст. / Сост. Ф. Е. Кузнецов, А. М. Таубе; Гл. ред. О. Ю. Шмидт. Ред. Ф. Н. Петров, В. Г. Боговой. М.: Сов. энциклопедия, 1936. -440 с.

277. Дополнение к военному немецко-русскому словарю А. М. Таубе к 3-му изд. [Текст] / Сост. Н. В. Гейн и Е. А. Гофман. Под ред. А. М. Таубе; Военный факультет западных языков. М. : Огиз, гос. изд-во ин. и нац. словарей, 1941 - 96 с.

278. Стыпула, Рышард. Новый польско-русский словарь = Nowy slownik polsko rosyjski : ок. 36000 слов. Ст. Текст. / Р. Стыпула, Г. В. Ковалёва. - М.: Рус. яз., Медиа, 2005. - 726 с.

279. Hornby, Albert Sydney. Oxford advanced learner's dictionary of current English Текст. / A. S. Hornby; Editor Jonathan Crowther. Oxford etc. : Oxford univ. press, 5th edition, 1995. -X, 1428 p.