Сравнительная морфология коми-зырянских диалектов (именные части речи). Ареальный аспект исследования

Сажина, Светлана Александровна

автореферат диссертации по филологии, специальность ВАК РФ 10.02.02
диссертация на тему: Сравнительная морфология коми-зырянских диалектов (именные части речи). Ареальный аспект исследования

Год: 2004
Автор научной работы: Сажина, Светлана Александровна
Ученая cтепень: кандидата филологических наук
Место защиты диссертации: Сыктывкар
Код cпециальности ВАК: 10.02.02

Диссертация по филологии на тему 'Сравнительная морфология коми-зырянских диалектов (именные части речи). Ареальный аспект исследования'

Полный текст автореферата диссертации по теме "Сравнительная морфология коми-зырянских диалектов (именные части речи). Ареальный аспект исследования"

На правах рукописи

САЖИНА СВЕТЛАНА АЛЕКСАНДРОВНА

СРАВНИТЕЛЬНАЯ МОРФОЛОГИЯ КОМИ-ЗЫРЯНСКИХ ДИАЛЕКТОВ (ИМЕННЫЕ ЧАСТИ РЕЧИ). АРЕАЛЬНЫЙ АСПЕКТ ИССЛЕДОВАНИЯ

Специальность 10.02.02 - языки народов Российской Федерации (финно-угорские и самодийские языки)

АВТОРЕФЕРАТ диссертации на соискание ученой степени кандидата филологических наук

Ижевск 2004

Работа выполнена в Институте языка, литературы и истории Коми научного центра Уральского отделения Российской академии наук

Научный руководитель: доктор филологических наук, ведущий

научный сотрудник Института языка, литературы и истории Коми научного центра УрО РАН Цыпанов Евгений Александрович

Официальные оппоненты: доктор филологических наук, доцент

Шутов Александр Фёдорович

кандидат филологических наук, доцент Прокушева Тамара Ивановна

Ведущее учреждение: Сыктывкарский государственный

университет

Защита состоится « 17 » мая 2004 года в 14 часов на заседании регионального диссертационного совета ДМ 212.275.06 при ГОУВПО "Удмуртский государственный университет" по адресу: 426034, г. Ижевск, ул. Университетская, 1, корп. 2, ауд. 204.

С диссертацией можно ознакомиться в библиотеке Удмуртского государственного университета.

Автореферат разослан апреля 2004 года

Ученый секретарь

диссертационного совета

кандидат филологических наук, доцент

Н.И.Чиркова

ОБЩАЯ ХАРАКТЕРИСТИКА РАБОТЫ

Реферируемая диссертация представляет собой опыт сравнительного изучения коми-зырянских диалектов. Объектом данного исследования является диалектная морфология существительного, прилагательного, числительного и местоимения, традиционно объединяемых в разряд именных частей речи.

Актуальность проблематики исследования связана с необходимостью систематизации и обобщения обширного материала, собранного учеными за всю историю изучения коми диалектов. Коми диалектология долгое время находилась в рамках диалектографии, само описание в большинстве случаев велось путем отображения замкнутых систем отдельных диалектов почти без их сопоставления. За последние четыре десятилетия диалектология достигла значительных успехов в деле изучения и описания территориальных разновидностей языка: коми диалектологами обследованы ареалы распространения всех коми диалектов, собран огромный языковой материал, на основе которого созданы монографические работы по всем коми-зырянским диалектам. Наличие необходимых изысканий по отдельным диалектам создает предпосылки для изучения их в сравнительном аспекте, для описания в сравнительно-сопоставительном плане отдельных грамматических классов слов с целью создания обобщающих диалектологических работ.

Имеющиеся работы по коми диалектологии служат также основой для ареальных исследований, в том числе и в рамках данной диссертации. Данные лингвистической географии представляют большие возможности для изучения языковых явлений не только в синхронном, но и в диахрон-ном плане. Использование методов картографирования и изоглосси-рования при изучении диалектных явлений поможет в решении важнейших проблем коми диалектологии, таких как изучение древнего диалектного членения коми языка, выявление происхождения и формирования диалектов, выявление роли и значения миграционных процессов в образовании территориальных разновидностей языка, уточнение современного диалектного членения языка, составление диалектологического атласа коми языка. Методы ареальной лингвистики ценны тем, что дают возможность обобщать огромный разрозненный материал, который требует своего теоретического осмысления.

Особую актуальность сравнительное изучение коми-зырянских диалектов приобретает в условиях деформации территориальных разновидностей коми языка вследствие интенсивного русскоязычного влияния, воздействия литературного коми языка и интеграции диалектов.

Цели и задачи диссертации. Целью исследования является детальное сравнительное изучение морфологической структуры именных частей речи коми-зырянских диалектов в ареальном аспекте. В связи с поставленной целью определены основные задачи работы:

1) дать общее описание морфологии именных частей речи в коми диалектах;

2) дать ареальную характеристику морфологическим явлениям, распространенным в отдельных диалектных ареалах;

3) проследить тенденции в территориальном распространении морфологических явлений; установить, по возможности, центры возникновения и зоны вибрации лингвистических явлений для изучения взаимодействия и взаимовлияния разных диалектов;

4) выявить ареальные морфологические параллели в смежных пермских диалектах;

5) при необходимости рассмотреть диалектные явления с исторической точки зрения;

6) выявить специфические диалектные морфологические явления в области исследуемых частей речи; попытаться осмыслить их теоретически, используя при необходимости данные исторической диалектологии, сравнительно-исторического языкознания;

7) составить лингвистические карты и определить изоглоссы анализируемых морфологических явлений.

Методы исследования. Основные методы исследования определяются целями и задачами работы. Синхронная характеристика морфологической системы коми-зырянских диалектов на уровне именных частей речи с выявлением территориального распространения анализируемых явлений обусловила использование описательного и лингвогеографического методов. С целью объяснения отдельных языковых явлений применяется сравнительно-исторический метод. В работе широко используется также сравнительно-сопоставительный метод, что вызвано необходимостью сопоставления анализируемых явлений с явлениями других диалектов и языков.

Источники исследования. Основная часть анализируемого материала собрана из различных печатных и рукописных источников: диалектных монографий; диалектных текстов, записанных Т.Уотилой и К.Редеи; образцов коми-зырянской речи; диалектных материалов, хранящихся в фондах Научного архива Коми НЦ УрО РАН; "Сравнительного словаря коми-зырянских диалектов". В работе широко используются материалы, собранные автором во время полевых экспедиций, осуществленных на территории, распространения ижемского, печорского, верхнекамского диалектов в 2000-2003 гг. Кроме того, использованы современные аудио-

записи, произведенные сотрудниками отдела языка Института ЯЛИ Коми НЦ УрО РАН в ежегодных полевых экспедициях, начиная с 1999 г.

Научная новизна. Настоящая работа является первым опытом системно-сравнительного изучения коми-зырянских диалектов на материале именных частей речи. Научная новизна исследования состоит в следующем:

1) впервые проведено детальное сравнительное исследование диалектных морфологических характеристик именных частей речи в коми-зырянских диалектах;

2) исследование проведено в ареальном аспекте с использованием нового диалектного материала;

3) установлены изоглоссы морфологических явлений, как в системе коми-зырянских диалектов, так и за их пределами; дана попытка их интерпретации;

4) уточнены вариативные ряды анализируемых морфологических явлений;

5) уточнены границы территориального распространения некоторых диалектных явлений;

6) выявлены тенденции в территориальном распространении диалектных морфологических явлений;

7) впервые на материале анализа диалектной морфологии именных частей речи установлены языковые связи северных зырянских и северных удмуртских диалектов.

Теоретической и методологической основой настоящей работы послужили труды отечественных и зарубежных лингвистов по пермскому и финно-угорскому языкознанию. Работа опирается также на авторитетные исследования в области ареального изучения языков и диалектов.

Теоретическая и практическая значимость работы заключается в том, что результаты исследования могут быть использованы при изучении морфологии пермских языков, как в синхронии, так и диахронии; составлении диалектологического атласа коми языка. Многие положения диссертации найдут применение в вузовской практике преподавания диалектологии и исторической грамматики, прежде всего на финно-угорском факультете Сыктывкарского государственного университета, филологических факультетах Пермского педагогического университета и Коми государственного педагогического института. Основные результаты работы могут быть использованы при написании обобщающих работ по коми диалектологии, создании учебных и методических пособий для студентов, разработке основных курсов, спецкурсов и спецсеминаров по коми диалектологии. Кроме того, полученные данные могут быть

применимы в решении некоторых теоретических проблем исторической диалектологии коми языка.

Структура и объем работы. Диссертация состоит из предисловия, введения, четырех глав, заключения, списка сокращений, списка использованной литературы и приложений. Приложение 1 содержит таблицы склонения существительных и местоимений, приложение 2 включает лингвистические карты распространения анализируемых явлений. Общий объем работы 282 страницы.

СОДЕРЖАНИЕ РАБОТЫ

В предисловии обосновывается актуальность темы, излагаются цели, задачи и методы исследования, раскрываются научная новизна и практическая значимость работы.

Во введении дана краткая характеристика коми-зырянского диалектного пространства, освещены исторические условия формирования зырянских диалектов и история их изучения, а также отражены некоторые теоретические вопросы лингвистической географии и ареальной лингвистики.

Глава 1. "Существительное". Данная глава, состоящая из четырех разделов, посвящена анализу диалектной морфологии существительного.

В разделе "Категория числа" рассматривается важнейшая категория имени существительного, базирующаяся на оппозиции форм единственного и множественного числа и выражающая количественные характеристики предметов и явлений. Единственное число в коми-зырянских диалектах не имеет специального показателя. Известно, что в финно-угорских языках существительное в форме единственного числа может выражать не только значение единственности, но и значения множественности и двойственности (Основы 1976: 219). В частности, форма единственного числа существительных употребляется при обозначении парных частей тела и относящихся к ним парных предметов одежды: той кынлшс 'руки (мои) замерзли', кокыс вис б 'ноги (его) болят', сапог нобны 'сапоги купить'. Однако в некоторых коми-зырянских диалектах существует тенденция обозначать названия парных частей тела и связанных с ними парных предметов формой мн. числа в отличие от древней модели с употреблением в данном случае формы ед. числа: лл. с шшастд торкан 'глаза испортишь'; вс. кокйас кынминыс 'ноги замерзли'; ее. кокйас вис ныкутис'ноги стали болеть'; уд. зырпгаскокйэссовирэдз'натрет ноги

до крови'. Нарушение древней модели обозначения парных существительных в некоторых диалектах, вероятно, произошло под влиянием русского языка.

Коми-зырянские диалекты, за исключением удорского диалекта, объединяет употребление суффикса мн. числа существительных -йас, функционирующего в вариантах -ас—йа ~ -а. К зырянскому диалектному пространству в отношении употребления отмеченного показателя множественности примыкает и верхнекамский диалект, являющийся своеобразной переходной зоной между коми-пермяцкими и коми-зырянскими диалектами. Алломорф -ас возникает в результате уподобления звука й предыдущему мягкому согласному основы: кан' - кан'н'ас 'кошка -кошки', пан' - пан нас 'ложка -ложки'. Данный вариант употребителен во всех диалектах, за исключением присыктывкарского и пограничных с ним среднесысольских, нижневычегодских и верхневычегодских говоров. Варианты суффикса мн. числа -йа и -а образовались путем выпадения из суффикса -йас конечного с. Употребление данных алломорфов имеет позиционные ограничения: алломорф -йа употребляется в словах с основой на твердый согласный или гласную перед лично-притяжательным суффиксом, либо перед суффиксом аккузатива притяжательного склонения: тэрка -тэркайаыс 'дом - их дома', пон - понйаыд 'собака — твои собаки'. Вариант -а употребляется в аналогичных случаях, только в словах с основой на мягкий согласный: кан'- кан'н'аыд 'кошка - твои кошки', куканбс - кукан'н'адс 'моего теленка - моих телят'. Ареал распространения данных алломорфов суффикса мн. числа -йас охватывает территорию верхнесысольского и среднесысольского диалектов и образует островной ареал. Аналогичный процесс выпадения конечного звука з суффикса мн. числа характерен для коми-пермяцких диалектов (Баталова 1982: 86) и коми-язьвинского наречия (Лыткин 1961:47).

Суффикс -йэс (-эс), функционирующий в вашкинских говорах удорского диалекта, имеет островной ареал распространения и обнаруживает формальное сходство с коми-пермяцким показателем множественности -йэз (-эз): уд. кок-йэс 'ноги', вис'ис'с'-эс 'больные'. Бытующий в мезенских говорах этого диалекта суффикс -йдс (-ос), на наш взгляд, является следствием фонетического преобразования суффикса -йэс (-эс) и относится к числу инновационных явлений: морт-йбс 'люди', олис'с'-бс 'жители'.

Кроме показателя общей множественности -йас и вариантов этого суффикса, в некоторых коми-зырянских диалектах для обозначения коллективной (групповой) множественности используется суффикс -йан (-ан): вым. мамд-ан 'моя мать и другие с нею'; нв. бат э-йан 'мой отец и другие с ним'; лл. мамыд-йан 'твоя мать и другие с ней'. В значении коллективной множественности данный формант используется в словах,

обозначающих термины родства, собственные имена лиц и выражающих коллективную множественность. Распространение суффикса -йан (-ан) объединяет северо-западные нижневычегодский и вымский диалекты с самым южным лузско-летским.

Раздел "Категория притяжательности" посвящен выявлению особенностей в употреблении лично-притяжательных суффиксов. Незначительные различия между коми-зырянскими диалектами обнаруживаем во внешнем оформлении лично-притяжательных суффиксов. Особый интерес представляют детские говоры, в которых, в отличие от других диалектов, во всех падежных формах сохранился древний м-овый притяжательный суффикс 1 лица индивидуального обладания: йур-ым 'голова моя', соч-ым-лб 'сестре моей'. Единичные случаи употребления форманта -ым в номинативе зарегистрированы в вымском и среднесысольском диалектах; они могут свидетельствовать о большей территории бытования данного суффикса в коми-зырянских диалектах в прошлом. Возможно, сохранению древнего притяжательного форманта -ым во всех падежных формах в летских говорах способствовало их окраинное расположение.

Среди южных коми-зырянских диалектов особенности в употреблении притяжательных суффиксов наблюдаются в верхнесысольском диалекте и лузских говорах. В данных территориально-языковых разновидностях активно функционируют лишь суффиксы 2 и 3 лица индивидуального обладания -ыд и -ыс; суффикс 1 лица ед. числа -ой (-6) и суффиксы коллективного обладания -ным, -ныд, -ные не употребляются. В отношении употребления лично-притяжательных суффиксов южные коми-зырянские диалекты (за исключением летских говоров) обнаруживают общие черты с верхнекамским диалектом, в котором употребительны лишь притяжательные формы 3 лица индивидуального обладания и изредка формы 2 лица ед. числа. Вероятно, в верхнекамском, верхнесысольском диалектах и лузских говорах происходит процесс разрушения системы определенно-притяжательных суффиксов. Общие закономерности в употреблении притяжательных формантов в рассматриваемом ареале, возможно, объясняются былой территориальной общностью и тесными контактами представителей этих диалектов в прошлом.

Наши наблюдения над коми-зырянской диалектной речью, анализ диалектных текстов и материалов свидетельствуют, что последовательное употребление всех форм притяжательных суффиксов наблюдается в северных зырянскихдиалектах. Причина сохранения и широкого употребления лично-притяжательных суффиксов в данных диалектах, вероятно, заключается в их благоприятном территориальном расположении (имеется в виду их отдаленность от центральных диалектов) и менее интенсивном влиянии русского языка.

В разделе "Категория падежа" рассматриваются структурные и семантические особенности падежных форм. В подразделе, посвященном описанию основного склонения существительного, прослеживаются формальные и семантические особенности традиционно выделяемых падежных форм. Определенные различия между коми-зырянскими диалектами обнаруживаются во внешнем оформлении падежей. Возникновение вариативных падежных форм в первую очередь вызвано различием в употреблении в диалектах суффиксальных э ~ о и ы ~ м.

Корреспонденция э - о в непервом слоге обусловливает существование вариативных форм генитива (-лбн ~ -лэн), аккузатива (-ос ~ -эс), инструментам (-он ~ -эн), комитатива (-код ~ -кэд), абессива (-тог ~ -тэг); иллатива (-о ~ -э), транзитива (-од ~ -эд) и терминатива (-ддз ~ -эдз). Э-овые падежные формы бытуют в ижемском и верхневычегодском диалектах, а также в говоре с. Коквицы нижневычегодского диалекта. Позиционно э-овые алломорфы аккузатива, инструменталя, иллатива, транзитива и терминатива возникают во всех нижневычегодских говорах. Э-овый алломорф терминатива представлен в лузско-летском диалекте, относящемся к о-типу говоров: коскэдз 'до пояса'.

Корреспонденцией ы ~ и в непервом слоге в диалектах вызвано образование вариативных форм датива (-лы ~ -ли), аблатива (-лыс-лис), инессива (-ын ~ -ин), элатива (-ыс'~ -ис'). //-овые алломорфы регулярно выступают в верхневычегодском диалекте. Падежные формы аблатива и элатива с ы-овой огласовкой функционируют в удорском диалекте (кроме нижневашкинских говоров); позиционно (после гласных переднего ряда и мягких согласных) варианты инессива -ж и элатива -ис' возникают в нижневычегодских говорах: би-ин 'в огне', пыз'-ис"пз муки'.

В верхневычегодском диалекте большое количество фонетических вариантов присуще падежным формам, имеющим открытую структуру слога: аккузатив (-эс, -ас, -ос, -с), инструменталь (-эн, -ан, -он, -н), инессив (-ин, -ан, -он, -ун, -н),элатив-ас\-ус',-с),иллатив(-э, -а, -о),транзитов (-эд, -ад, -д), терминатив(-эдз, -адз, -одз, -дз). Ихвозникновение обусловлено уподоблением гласного суффикса конечному гласному основы слова в одних говорах (бал а-ас 'овцу'; кэрка-ан 'в доме'; му-ус 'из земли' и др.) и стяжением гласных на стыке основы слова и падежного показателя в других говорах (кэрка-н 'в доме'; гол'а-дз 'по горло' и др.).

В верхнесысольском диалекте и некоторых нижневычегодских говорах падежные формы аппроксиматива и эгрессива имеют э-овую огласовку: карлэн' 'в сторону города', вбрсэн 'по направлению от леса'. Вариативная форма эгрессива -с'эн' бытует и в лузских говорах. Кроме того, в верхнесысольском диалекте нами зафиксирован алломорф -син', развившийся, вероятно, из -с'эн'. Необходимо отметить, что в ряду

падежных форм эгрессив имеет наибольшее количество диалектных вариантов. Кроме основного показателя -сан' и его фонетических вариантов, в вымском, ижемском, удорском и лузско-летском диалектах встречается употребление сложных падежных формантов эгрессива -ысддз/-ыс'эдз/-ис'эдз: вым. уд.рытысддз, лл. нж.рытыс'эдз, уд. рытис'эдз 'с вечера'.

Из специфических диалектных падежных формантов следует отметить 1) суффикс инструменталя -нъшйи ~ -ньши ~ -ныни, бытующий в верхневашкинских говорах: вбвнымйиыс 'вместе с конем' и 2) суффикс комитатива -мыд (-мод), функционирующий в лузско-летском диалекте.

Кроме того, в исследуемых диалектах функционируют падежные форманты, характерные для коми-пермяцкой падежной системы. К примеру, в верхнесысольском и лузско-летском диалектах, смежных с коми-пермяцкими, бытует вариативная формадатива -лд: мамлд 'матери'; в удорском диалекте, территориально отдаленном от коми-пермяцкого диалектного ареала, употребляется алломорф комитатива с глухим согласным в ауслауте -кот: кос'ас'ныручкбт 'драться с лисой'; в южных зырянских диалектах распространен преклюзив на -с 'а, характерный для всех пермяцких диалектов. Морфологические параллели в смежных пермяцких и южных зырянских диалектах являются свидетельством существования ситуации диалектной непрерывности, при которой общие языковые процессы затрагивали пограничные пермяцкие и зырянские диалекты. Общие языковые явления, затрагивающие территориально отдалённые диалекты пермяцкого и зырянского наречий, свидетельствуют о более древних этнических и языковых связях.

В зырянских диалектах проявляются также функциональные и семантические особенности отдельных падежей, к примеру 1) в ижемском, вымском, печорском, среднесысольском диалектах и летских говорах субъект может быть оформлен показателем датива -лы (лет. -лд): вым. Вэсл'аналы коли 'Весляна осталась позади' и др.; 2) в удорском и нижневычегодском диалектах аккузатив функционирует во временном значении: уд. арсд йиыс кынмб 'осенью лед замерзает'; 3) в лузско-летском, северных вымском и ижемском диалектах аккузатив может быть оформлен маркером -лы (лет. -лд), формально тождественным суффиксу датива: лет. вошдсото 'обжигает рот', ъыи.мдслылыс'тыны 'доить корову' и др. Формант -лд в аккузативной функции выступает и в северных коми-пермяцких диалектах: кп. жилаэпд кдстд 'судорога тянет' (Баталова 1982: 102); 4) в удорском диалекте существительное в ннструментале может употребляться в качестве компонента сравнительной конструкции: бнйа Вэрадн лсд, т'ат'эй видза 'Подобно Вере, нянчу ребенка'; 5) в нижневычегодском, присыктывкарском, верхнесысольском диалектах

инструменталь может выражать причину действия: нв. висэмбнкулиумер от болезни' и др.; 6) в верхнесысольском диалекте абессив употребляется для обозначения меры и степени: дэнга бырис кбпэйкатдг 'деньги кончились до единой копейки'; 7) в удорском диалекте инессив используется несколько шире, чем в других диалектах а) при сравнении одного предмета с другим: мырйын пукалан 'сидишь подобно пню'; б) для указания на семейное сходство с кем-либо: кыкланысайын 'оба в отца'; 8) в верхнесысольском, лузско-летском, присыктывкарском, вымском, удорском и ижемском диалектах существительное в форме элатива широко употребляется в значении причины совершения действия: иж. тшыгйыс кулэма 'с голоду умер' и др.; 9) в вымском и удорском диалектах элатив может употребляться вместо падежной формы эгрессива: уд. шкдлаис (вм. шкблас'ан) да йагэдз 'от школы до леса' и др. 10) функционирование аппроксиматива в удорском диалекте в значении причины: шогланыс вис'мас 'с горя заболеет'; 11) в южных зырянских диалектах, как и в коми-пермяцких, эгрессив используется для выражения причины: лл. кырымйас дэгдбнд вас'ан'ыс 'руки мерзнут от воды' и др.; 12) в южных зырянских диалектах сравнительные отношения выражаются преклюзивом вместо элатива других диалектов: луз. бис'а гбрдыд 'краснее огня' и др.

Подраздел "Притяжательное склонение" посвящен рассмотрению особенностей в образовании падежных форм притяжательного склонения. Анализ языкового материала показывает, что в некоторых диалектах суффиксы аккузатива, инструменталя, иллатива и инессива притяжательного склонения имеют специфические альтернативные формы, представляющие собой композицию а) падежного суффикса основного скло-ненияипритяжательного суффикса/-бн-ь/двм. -над;-ыс-бвм. -ас;-ым-ын вм. -ам; -ньш-ын вм. -аньм); б) падежного суффикса притяжательного и основного склонений (-над-бн вм. -над; -нас-бн вм. -нас); в) притяжательного суффикса и падежного суффикса притяжательного склонения (-ыс-сдвм. -со; -ыд-надвм. -над). Возможно, возникновение этих альтернативных форм обусловлено влиянием других падежных форм притяжательного склонения, в которых падежный и притяжательный суффиксы соединяются путем простого примыкания.

Помимо функционирования специфических притяжательных форм, в зырянских диалектах зачастую наблюдаются колебания в порядке следования посессивных и падежных суффиксов, и как следствие этого - функционирование вариативных падежных форм притяжательного склонения. Диалектные материалы свидетельствуют о высокой вариативности в порядке следования притяжательных и падежных суффиксов в удорском, вымском, ижемском и среднесысольском диалектах; тенденция к зафиксированному порядку морфем наблюдается в присыктывкарском, печор-

ском, верхнесысольском диалектах. Следует отметить, что колебания в порядке следования рассматриваемых суффиксов наблюдаются и в коми-пермяцких диалектах: косинско-камском и оньковском (Дмитриева 1998: 96; Баталова 1990: 87).

В разделе "Суффиксы субъективной оценки существительных" с точки зрения территориального распространения рассмотрены суффиксы с уменьшительно-ласкательным и пренебрежительным значениями. Наиболее распространенными суффиксами с уменьшительно-ласкательным значением в коми-зырянских диалектах являются суффиксы -тор и -ук. Они не имеют локальных ограничений, употребляются во всех диалектах. Кроме указанных формантов, в диалектах бытуют специфические уменьшительно-ласкательные суффиксы, распространенные лишь в одном либо двух-трех территориально смежных диалектах.

В центральных зырянских диалектах и литературном языке пренебрежительный оттенок передается посредством суффикса -шой, имеющего вариант -шуй (нв. вв. печ.). В ареале северных диалектов (вым., уд., иж.) пренебрежительный оттенок, как правило, передается полнозначными лексемами: л ок кэрка 'плохой дом', кис с бм сапог (иж. кис с эм сапэг) 'старые сапоги'. В южных верхнесысольском и лузско-летском диалектах, а также в территориально смежных с ними среднесысольских говорах оттенок пренебрежения передается суффиксом -шдн: шкапшдн 'худой шкаф'. В присыктывкарском диалекте в значении пренебрежительного суффикса может употребляться формант -код ?: мужиккод ? 'так называемый муж'.

Глава 2 "Прилагательное" состоит из трех разделов и посвящена рассмотрению диалектных характеристик прилагательного. В первом разделе "Множественное число прилагательных" рассмотрено территориальное распространение вариантов суффикса множественности прилагательных -ос', -эс, -ас' и - с'.

В разделе "Категория степеней сравнения" анализируются способы выражения в диалектах положительной, сравнительной и превосходной степеней сравнения прилагательного. Прилагательное в форме позитива выражает качество, признак предмета без указания на меру и степень и не имеет специального показателя.

Наиболее распространенным способом образования сравнительной степени прилагательного является суффиксальный. Маркером компара-тива является суффикс -джык, представленный в зырянских диалектах следующим вариативным рядом: -джык/-джик/-джыг/-жык. В удор-ском, нижневычегодском, присыктывкарском, печорском, средне-сысольском, верхнесысольском диалектах и лузских говорах суффиксы компаратива -джык и -жык функционируют в качестве вариантов. В

северных вымском и ижемском диалектах бытует показатель компаратива -джык, не имеющий фонетического варианта -жык. Верхневычегодскин диалект отличается и-овой огласовкой компаративного суффикса прилагательных:мичаджик 'красивее'. Аналогичный маркер компаратива употребляется и в коми-язьвинском наречии: пвмджик 'более горячий' (Лыткин1961:57).

В печорском и верхневычегодском диалектах нами зафиксирован аналитический способ выражения сравнительной степени прилагательного, заимствованный из русского языка. Данный способ представляет собой сочетание частицы бдл 'э/бдл 'д (< рус. более) и прилагательного в основной либо компаративной форме: бдл 'б бур 'более хороший'.

Суперлатив в зырянских диалектах образуется как аналитическим, так и синтетическим способом. Синтетический способ образования супер-латива состоит в присоединении к прилагательному в основной форме приставки мэд-'самый, наи-': мэдыджыд 'самый большой'. Аналитическая форма суперлатива в коми-зырянских диалектах образована с помощью частицы мэдс'а 'самый', имеющей множество фонетических вариантов: скр. вв. ее. вс. лл. мэдс'а; вым. вс. мэчча; уд. чж.мэтча; нв.мэд'ча,мэд'чэн; всмэте'ама;лет.мэдыс'. В ижемском, лузско-летском и верхнесысольском диалектах превосходная степень прилагательного может быть выражена одновременно показателями превосходной и сравнительной степеней: вс. мэдпбрыс'жык 'самый старый (букв, самый более старый)'; лл. мэдмичаджыг 'самый красивый'; иж. мэджал 'джык 'самый любимый'. Аналогичные конструкции отмечены в мысовско-лупьинском диалекте (Пономарева 2002:106). В верхнесысольском диалекте и летских говорах встречается комбинированное употребление в одной конструкции приставкимэд-и частицымэде 'а: вс.мэте амэдлбе ыд 'самый-самый хороший'; лет. мэдыс'мэдпбрыс' 'самый-самый старый'. Подобные конструкции представителями вышеназванных говоров употребляются для усиления превосходной степени сравнения. В зырянских диалектах супер-латив выражается также посредством заимствованной частицы самой (иж. вв. вым. нв. уд. самэй)'. лл. скр. самой вэрнбй друг 'самый верный друг' (ССКЗД: 330). Данный способ образования суперлатива широко распространен во многих финно-угорских языках. Кроме аналитического и синтетического способов, в коми-зырянских диалектах встречается синтаксический способ образования суперлатива. Значение превосходной степени может передаваться 1) сочетанием обобщенно-определительных местоимений став, быдбн в форме элатива (южн. кз. преклюзива) и прилагательного в позитиве (апавс'ыс/апавс'аые ион); 2) сочетанием местоимений став, быддн, существительного в-форме элатива (южн. кз. преклюзива) и прилагательного в позитиве (суперлативе)(етавпуе Ые/пуе 'abicмича).

Степени качества прилагательного рассмотрены нами в разделе "Категория степеней качества**. В диалектах, как и в литературном языке, функционирует трехчленная категория степеней сравнения. Степень полноты качества выражена основной формой прилагательного и указывает на признак, качество предмета, присущее ему в полной мере.

Степень неполноты качества, указывающая на недостаточность качества, признака в предмете, в диалектах в основном передается суффиксами, имеющими ограничительное значение. Широко распространенными являются суффиксы -ов (скр. нв. уд. вв. лл. (Чит. Об.) -ов; лл. вс. ее. вв. печ. -ол;иж.вым. вв. -оо), -оват(вым. иж. печ. вв.скр.-оватуд.-дват; лл. -оватдй;вв. -оватэй); -код'(лл. вс. скр. печ. вв. -код';вым. иж. вв. -койд). Значение неполноты качества характерно не для всех случаев употребления прилагательных с суффиксом -код'. Многие прилагательные, оформленные этим суффиксом, имеют значение достаточного или вполне достаточного качества: тайд нылыс мичакод' 'эта девушка довольно красивая'.

Локально ограниченным в зырянских диалектах является суффикс неполноты качества имен прилагательных -гов (скр. нв. вв. -гов;вв. -гол', иж.вв.-гоо):скр. нв. вв. йэджгов 'беловатый'; иж. вв. йэджгоо 'беловатый'; вв. йэджгол 'беловатый'. Данный суффикс не представлен в южных зырянских и коми-пермяцких диалектах. Изоглосса суффикса -гов и его вариантов образует компактный замкнутый ареал, возможно, инновационного характера. Предполагаем, что суффикс -гов (-гол, -гоо, -го) является вариантом суффикса -ов (-ол, -оо, -о). На наш взгляд, согласный г в составе суффикса -гов и его вариантов первоначально функционировал в качестве буферного согласного.

Территориально ограниченный характер употребления имеет суффикс ~гдм (иж. -гэм). Данный формант характерен для лузско-летского, верхнесысольского, присыктывкарского, нижневычегодского, вымского и ижемского диалектов: курыдгдм 'горьковатый'; иж. н'ыыгэм 'тепловатый'. Суффикс -гдм характерен и для верхнекамского диалекта, где функционирует в сфере наречий и прилагательных: ычынгдм 'далековато'. Аналогичный суффикс в компаративной и модеративной функциях употребляется в удмуртских диалектах (Кельмаков 1998: 129, Ефремов 2002: 11). Наиболее распространенным суффикс -гдм является в лузско-летском диалекте, что может свидетельствовать о его распространении в ареале зырянских диалектов именно с территории этого диалекта. Изоглосса распространения суффикса -гдм (-гэм) в зырянских диалектах образует разорванный ареал. Разрыв обнаруживается на территории среднесы-сольского диалекта. Такие очертания ареала свидетельствуют либо об исчезновении суффикса -гдм в среднесысольском диалекте, либо о

функционировании этого суффикса в некоем отсутствующем в настоящее время связующем звене между южными и северными диалектами.

Кроме указанных суффиксов в некоторых диалектах бытуют специфические суффиксы со значением неполноты качества, не получившие широкого распространения: печ. -ыд: ул'ыд 'сыроватый'; вв. -эб: вижэб 'желтоватый'; ее. -пыдса: кынпыдса 'сыроватый'; уд. иж. -джык: дышджык 'немного ленивый'.

К суффиксам неполноты качества относятся также уменьшительно -ласкательные суффиксы. В большинстве зырянских диалектов (лл. вс. сс. скр. печ. вв.) уменьшительно-ласкательными формантами являются суффиксы -ик, -ник, -ин'ик: минаник 'красивенький' и др. Отмеченные суффиксы не распространены в северо-западных диалектах и являются малоупотребительными (кроме суффикса -ик) в ареале верхнесысольского и лузско-летского диалектов. В ареале северо-западных диалектов функционирует суффикс -индзи, представленный алломорфами -ин'дзык (иж.); -эн'дзи, -дндзи, -ин'дзи(вым.); -ин'дзик(вым. нв.);-н 'дзи (вым. уд.), -индзи, •д'дзи (уд.): л окин 'дзи 'худенький' и др.

Подраздел "Степень усиления качества". Данная степень указывает на усиление, избыток признака без сравнения с качеством другого предмета и выражается в коми-зырянских диалектах тремя способами: 1) суффиксами со значением высокой степени качества; 2) редупликацией основ прилагательного; 3) словами-усилителями.

В коми-зырянских диалектах морфологический способ выражения высокой степени качества, признака не является распространенным. К суффиксам со значением преобладания признака относятся: 1) повсеместно распространенный суффиксоид -вэвйа (скр. нв. вв. уд. л. (Чит. Об.) -вэвйа; вс. лл. вв. печ. ее. -вэлйа; лет. -вэл, уд. -вэйта), употребляющийся преимущественно с прилагательными, обозначающими цветовые характеристики: лдзвэвйа/лдзвэлйа/лдзвэйта/лдзвэл 'с преобладанием синего цвета'; 2) компаративный суффикс -джык, употребляющийся в удорском диалекте со значением преобладания качества: визувджык т'ат'эйыс 'ребенок довольно шаловливый.

При редупликации прилагательные сочетаются либо в основной форме (мича-мича 'красивый-красивый'), либо предшествующее прилагательное принимает один из следующих формантов: 1) падежный показатель элатива -ыс'(-с'ыс) (в южных диалектах - преклюзива -с'а): йоные' йон/йонс'а ион 'сильный-сильный' (уд. вым. иж. скр. печ. лл.); 2) словообразовательный суффикс наречий -а: бура бур 'очень хороший' (уд. скр. лл.); 3) словообразовательный суффикс прилагательных -том: гырыстбм гырыс 'очень крупный' (печ.). В ряде диалектов при редупликации при-

лагательные могут соединяться посредством соединительного союза да (скр.), послелогов кын дзи/кин 'на (лл. вым.) и выло (скр.), частицы н э (лл.).

Довольно широко степень усиления качества выражается сочетанием имени прилагательного с зависимым словом-усилителем. В качестве слов-усилителей в зырянских диалектах могут выступать 1) наречия образа действия и степени (зэв 'очень', вывши 'слишком', л'ока 'плохо' и др.); 2) существительные (би 'огонь', ва 'вода' и др.); 3) усилительные частицы (ой-ой и др.); 4) числительные (кык 'два', со 'сто'); 5) фразеологические сочетания (му пырпэтдм 'взошедший сквозь землю' и др.); 6) деепричастия (полдзымдн 'такой (какой-л.), что можно испугаться' и др.); 7) прилагательные (мича 'красивый' и др.). Общеупотребительными словами-усилителями для выражения высокой степени качества, признака в коми-зырянских диалектах являются наречия вывти (скр. вв. нв. лл. (Об. Чит.) вывши; вым. иж. вв. выыти; вс. сс. лл. вылти) 'слишком' и зэв (скр. вв. нв. лл. (Об. Чит.) зэв; вс. лл. сс. вв. зэл; вым. иж. вв. зэй'; вым. зээ) 'очень'. Кроме основных слов-усилителей с общим значением 'очень, слишком, довольно, чрезмерно', для каждого из коми-зырянских диалектов характерны свои специфичные слова-усилители, употребляемые для передачи высокой степени качества, признака. В целом, в диалектах функционирует огромное количество разнообразных кванторных слов, используемых для выражения степени усиления качества, признака. Они обнаруживают различия с точки зрения происхождения (заимствованные / исконные), территориального распределения (локально ограниченные/ повсеместно распространенные) и дистрибуции (широкие сочетательные возможности / ограниченные сочетательные возможности).

В Главе 3 "Числительное" рассматриваются морфологические характеристики данной части речи. Диалектные различия в области функционирования числительных сводятся к следующему: 1) вариативные диалектные формы имеют простые числительные от 'ик (от 'ик, от 'и; вым. иж. отик, бти) 'один', купим (вым. иж. куим) 'три', квайт (лл. вс. сс. печ. кват*) 'шесть' и бкмыс (вым. иж. окмыс) 'девять', с урс (нв. вым. иж. лл. вс. тысача, тыс'эча; се. дассо) 'тысяча'; 2) в верхневычегодском диалекте числительные 8, 9, 30, 40, 50, 60 в непервом слоге имеют гласную м, в отличие от других зырянских диалектов: кбкйамис 'восемь', комин 'тридцать', вэтымин 'пятьдесят'; 3) к структурной группе сложных числительных относятся числительные куимдас 'тридцать', н'ол'дас 'сорок', витдас 'пятьдесят', кват'дас 'шестьдесят', бытующие в лузско-летском и верхнесысольском диалектах, а также в говорах се. Куратово и Палауз среднесысольского диалекта. В остальных диалектах рассматриваемые числительные являются непроизводными, образованы посредством деэтимологизированного форманта -мын 'десять' и относятся к

простым числительным: комын 'тридцать' и др. Образование названия десятков с помощью форманта -дас наблюдается также в пермяцких диалектах и нижнечепецком говоре удмуртского языка; 4) порядковые числительные образуются от количественных числительных с помощью суффикса -од: койм-бд 'третий', в ижемском и верхневычегодском диалектах функционирует его фонетический вариант -эд: койм-эд 'третий'; 5) в некоторых среднесысольских говорах при обозначении даты вместо порядковых числительных могут употребляться количественные: бти тыс'ача бмысс'о дас куим (вм. коймбд) воын 'в тысяча девятьсот тринадцатом году'; 6) собирательные числительные как в литературном языке, так и в диалектах образуются от количественных посредством суффикса -нан \ в удорском диалекте наряду с общераспространенным формантом -нон функционирует суффикс -лап: кыклан пылыс 'обе дочери'; 7) процесс утраты исконной системы коми числительных и ее замены системой русских числительных, находящийся в стадии завершения в коми-пермяцких диалектах, затрагивает и зырянские диалекты. Наиболее сохранившейся система коми числительных является в северных вымском и ижемском диалектах.

Четвертая глава диссертационной работы "Местоимение" посвящена рассмотрению диалектной вариативности и функциональных особенностей различных разрядов местоимений. В работе используется классификация местоимений, принятая в современной научной грамматике коми языка (ОКК). Данная глава состоит из четырех разделов, в которых рассмотрены диалектные особенности субстантивных, адъективных, квантитативных и адвербиальных местоимений.

В диалектах функционируют все разряды местоимений, выделяемые в литературном языке. Основные различия сводятся к их фонетическому оформлению, структурным и функциональным особенностям.

Субстантивные местоимения. Данный раздел посвящен выявлению диалектных особенностей местоимений, указывающих на предмет или лицо.

1. Личные местоимения, за исключением местоимений 1 и 2 лица ед. числа, в диалектах представлены большим количеством вариативных форм. В большинстве диалектов, как и в литературном языке, значение грамматического числа личных местоимений передается супплетивно: мэ - ми (вс. сс. мийо) 'я - мы'; тэ-ти (вс. сс. тийб) 'ты - вы'; сийб - найд 'он, она - они'. В удорском и среднесысольском диалектах наряду с этим способом отмечается морфологический способ образования формы мн. числа местоимения 3 лица посредством субстантивного показателя множественности: уд. си-йэс/си-йбе и др.; сс. сийб-йас 'они'. Кроме того, во многих диалектах (сс. скр. нв. уд. вв. печ.) местоимение 3 лица мн. числа

может быть образовано от н-овой основы, уже содержащей значение множественности, и суффикса мн. числа существительных: ее. вв. най-йас; печ. на-йас\ скр. нв. на-йан; уд. на-йэс 'они'.

Наиболее значительные особенности в склонении личных местоимений сводятся к следующему: 1) отличие падежных форм инструмен-таля, комитатива, абессива, конзекутива, инессива, элатива, иллатива, аппроксиматива, эгрессива, терминатива и преклюзива местоимений 1 и 2 лица ед. числа в диалектах обусловлено выбором основы - номинативной либо генитивной: в лузско-летском диалекте и южных говорах среднесысольского диалекта они образуются от генитивной основы (мэнамбн 'мной', тэнадла 'за тобой' и др.), в остальных диалектах - от номинативной (мэдн 'мной', тэла 'за тобой'); 2) в северных диалектах датив местоимений 1 и 2 лица мн. числа совпадает с генитивной формой: мийан 'наш, вам', тийан 'ваш, вам'; в остальных диалектах он образован от генитивной основы посредством субстантивного показателя датива -лы (вв. -лм, лл. вс. -лд): ее. скр. печ. мийанлы, вв. мийанли, лл. вс. мийанлд 'нам'; ее. скр. печ. пшйанлы, вв. тийанли, лл. вс. тийанлб'вам'. Аналогичная картина наблюдается в удмуртских диалектах: сев. милэм 'наш, нам', тил'эд 'ваш, вам'; южн. милэмлы 'нам', тил'эдлы 'вам' (Кельмаков 1998: 135); 3) в южных, присыктывкарском, верхневычегодском и печорском диалектах аблатив личных местоимений 1 и 2 лица мн. числа образован от генитивной основы посредством субстантивного показателя аблатива -лыс'(вв. -лису.мийанлыс'(вв. мийанлисУу нг.с\тийанлыс'(вв. пшйанлис*) 'у вас'; в северных диалектах (нв. вым. иж. уд.) указанные формы образованы посредством суффикса элатива лично-притяжательного склонения: нв. уд. мийансиньш, вым. мийанс'ыным, иж. мийанчунум, уд. мис'иным, мис'ыным 'у нас'; нв. уд. тийанс'иныд, вым. тийанс'ыныд, иж. тийанчыныд, уд. тисиныд, тисыныд 'у вас'; 4) косвенные падежные формы личного местоимения 3 лица мн. числа в лузско-летском и верхнесысольском диалектах образованы от полных основ лл. нида, вс. нийа 'они': лп.нидалбн 'у них' и др.; вс. н'ийалыс'у них' и др.; в вымском, ижемском и верхневычегодском диалектах- от кратких: иж. нылэн 'у них', ныкэд 'с ними', нытэгйа 'без них'; вым. налыс 'у них', накбд 'с ними'; вв. наэн 'ими', наэдз 'до них' и др.; в среднесысольском, присыктывкарском, нижневычегодском и печорском диалектах наблюдается параллельное употребление местоимений, образованных от полной и краткой основ: ее. нийабн - набн 'ими', нийатбг - натбг 'без них'; скр. найблбн - налбн 'у них', найбыс'- наые''из них'; нв. пайанлы - налы 'им', найанс'ан'- нас'ан' 'от них'; печ. найабн - набн 'ими', напала - нала 'за ними'.

В диалектах наблюдаются случаи влияния парадигмы субстантивного склонения на парадигму склонения личных местоимений. К примеру,

1) в нижневычегодском диалекте встречаются местоименные формылюкш 'мне', милдн 'у нас', тилбн 'у вас', образованные по аналогии с формами датива и генитива существительного; 2) в среднесысольском диалекте генитив личных местоимений 1 и 2 лица мн. числа образован посредством субстантивного показателя генитива -лбн: мийанлбн /мийанйаслбн 'у нас', тийанлбн Iтийанйаслбн 'у вас' (ср. др. кз. мийан 'у нас', тийан 'у вас'); 3) в лузско-летском диалекте функционируют местоименные формы мэнбс 'меня', тэнбс 'тебя', образованные по аналогии с аккузативной формой на -ос существительных и др.

2. Основные особенности в склонении усилительно-личных место-именин следующие: 1) в лузско-летском диалекте косвенные падежные формы усилительно-личных местоимений, кроме аблатива, датива и аккузатива, образованы от генитивных основ: асластбг 'без него самого' и др.; в остальных диалектах - от номинативной (краткой либо полной): астбгыс I ачыстбг 'без него самого'; 2) в верхнесысольском диалекте косвенные падежные формы местоимений ед. и мн. числа, кроме генитива, аблатива и датнва, преимущественно образуются от полных номинативных основ: ачымбн 'собой самим' и др.; в ареале вымского, удорского, ижемского, верхневычегодского и печорского диалектов, как правило, используются краткие основы ас-, ас'-: асбн Iаснам 'собой самим' и др.; смешанное образование отмеченных форм, как от полных, так от кратких основ, наблюдается в среднесысольском, присыктывкарском и нижневычегодском диалектах.

3. В коми-зырянских, как и в других пермских диалектах, разграничение указательных местоимений происходит посредством основ на т- и с-: основа с т служит для обозначения ближнего локального плана (тайа, шайб, та 'этот'), с-овая основа обозначает более дальний локальный план {сипа, сийб'тот'). Исключение составляют ижемский, удорский и нижневычегодский диалекты, в которых от/и-овой основы образуются местоимения дальнего плана. В этих диалектах разграничение указательных местоимений происходит посредством гласных основы: гласный а содержат в основе местоимения ближнего плана {тайа, этапа, эта 'этот, вот этот'); гласные и, ы - местоимения дальнего плана: иж. этийа,этийи, эты 'вон тот'; нв. тыйа 'тот (более отдаленный)', этийа, этйа 'вот тот (отдаленный)'; уд. типа кык нылыд 'те две девушки', этийа 'вон тот'.

В ижемском и вымском диалектах наблюдается функционирование указательных местоимений с н-овой основой. В ижемском диалекте от данной основы образуются местоимения как ближнего (в основе гласный а), так и дальнего плана (в основе гласный и): энайа, эна 'вот эти'; энийа, энийи, эны 'вон те'; в вымском диалекте - только указательные местоимения ближнего плана: энайа, эна 'эти'. Указательные местоимения с

^-овой основой бытуют также в коми-язьвинском наречии и коми-пермяцких диалектах: эна 'эти', нийа 'те' (Л ыткин 1961:63); кп. даин'э од д 'он мэ вэрита эна каскиэзвд 'не очень-то я верю этим сказкам' (КПГ: 20).

4. В целом система обобщительно-определительных местоимений в коми-зырянских диалектах тождественна. Общеупотребительны в коми-зырянских диалектах местоимения, образованные от основ став- и быд-. Из специфических местоименных форм следует отметить следующие: 1) лл. вс. скр. нв. вым.уд. вэс, вэс 'бн, вэс 'ыс 'все, все'; 2) лл. йойк, йойкбн (Сл.), йок (Пр.), йдк (Лет.) 'все, все'; 3) уд. скбн\кон "все, все'.

5. Субстантивные вопросительно-относительные местоимения в диалектах не имеют особых формальных различий. Повсеместно употребляются местоимения коды, код 'кто' и мый 'что'. Местоимение коды 'кто' представлено вариативными формами код (повсеместно), кодэ (вс), кой (уд.). В лузско-летском и верхнесысольском диалектах функционирует местоимение кин (лл. кини) 'кто', употребление которого является характерной чертой коми-пермяцких и удмуртских диалектов. Местоимение мый 'что' представлено в диалектах фонетическими вариантами мой (луз. вс. ее. нв. вв.), муй (лет. уд.), май (уд.)-

6. Повсеместно употребительными отрицательными субстантивными местоимениями являются формы н'экод (иж. н'икод) 'никто', н'индм (иж. вв. н'инэм) 'ничего'. От местоимения н'экод (иж. н'икод) посредством лично-притяжательных суффиксов коллективного обладания -ным, -ныд, -ные образуются употребляемые во всех диалектах личные формы нэкодным 'никто из нас', нэкодныд 'никто из вас', нэкодные 'никто из них', а также формы с суффиксом -нан-: н экоднаным 'никто из нас', н'экоднаныд 'никто из вас', н'экоднаные 'никто из них двоих'. Отличия данных местоименных форм в зырянских диалектах касаются лишь фонетической огласовки лично-притяжательных формантов. Кроме вышеуказанных местоимений, в диалектах широко употребляются местоимения н эмтор, н индмтор 'ничего'. В ареале южных диалектов наряду с отмеченными функционируют местоимения п эм 'ничего' и н экин 'никто', характерные для коми-пермяцких диалектов.

Специфические диалектные формы отрицательных местоимений 1) ее. н эме 'а, н 'имс'а, н эмыс''ничего'; 2) вым. н 'имбн, иж. вв. н 'имэн (возникли в результате метатезы от ниндм (иж. вв. нинэм).

В среднесысольском, верхневычегодском и удорском диалектах наблюдаются случаи образования отрицательных местоимений посредством префиксов ее. н'инд', уд. нийд-, вв. нинэ-. Примеры: ее. н'инбкод', уд. н 'ийбкоди, н 'инбкоди; вв. н 'инэкод 'никто'. Приставку н 'инб- обнаруживает и повсеместно распространенное местоимение н'индм (иж. вв. нинэм) 'ничего'. Рассматриваемые отрицательные префиксы обнару-

живают формальное сходство с префиксом н'эно- (ни'но-), который употребляется в некоторых удмуртских диалектах (Кельмаков 1998:139).

7. Во всех диалектах неопределенно-личные местоимения образованы от соответствующих вопросительно-относительных местоимений путем присоединения к основе частиц ко (иж. вв. кэ) или с'урд (иж. вв. с'урэ): мыйкд (вв. иж. мыйкэ) 'что-то', кодкб (иж. вв. кодкэ) 'кто-то', мыйсурб (иж. вв. мыйс'урэ) 'что-либо', кодсурд (иж. вв. кодс'урэ) 'кто-либо'. В южных зырянских диалектах данная группа местоимений образуется также посредством заимствованной русской частицы н'эбуд' (нэнабуд*) <рус. нибудь:вс. лл. мой-н 'энабуд'; лл.мупдн-н эбуд"чем-нибудь'. В лузско-летском и среднесысольском диалектах для образования неопределенных местоимений употребляются также частицы -йа (-йа-йа) и -са: лл. кин-йа 'кто-то', мбй-са 'неизвестно что'; ее. мый-йа, мый-йа-йа 'неизвестно что'; код-йа 'неизвестно кто'.

Раздел "Адъективные местоимения'* посвящен анализу диалектного варьирования местоименных форм, указывающих на признак, качество предмета.

1. Из особенностей в функционировании усилительно-притяжательных местоимений следует отметить следующее: 1) в верхнесысольском диалекте и некоторых среднесысольских говорах вм. асланьш 'свой, наш' употребляется форма асламын, возникшая в результате метатезы; 2) в говоре с. Читаево лузско-летского диалекта в функции притяжательных местоимений употребляются также дативные формы: аслым (вм. асс'ым) мон'бс 'свою невестку'.

2. Состав адъективных вопросительно-относительных местоимений тождественен во всех диалектах. Некоторые расхождения наблюдаются в их фонетическом оформлении. Местоимение куттидм 'какой' представлено в диалектах фонетическими вариантами кутшэм (иж. вв.), кытшбм (вс. ее), кутшб (лл. уд.), кутшбми (лл. вс. ее), кутшбмик (вым.), кутшэй (уд.), кутшэйа (уд.). В ареале южных, а также присыктывкарского, верхневычегодского и печорского диалектов употребляется местоимение мыйсама 'какой, что за', представленное вариантами мыйсама (скр. вв. печ.), мысэма (вв.), мусэма (скр.),муйсама (лет.),л«5с'а (вс).

3. Адъективные неопределенные местоимения образованы от соответствующих вопросительных местоимений посредством неопределенных частиц лл. вс. ее. скр. нв. вым. уд. печ. -ко, -с'урб(вв. иж. нв. -кэ, -с'урэ). В верхнесысольском диалекте неопределенная частица -с'урб может употребляться в форме -с'урас: кутшдмсурас 'кое-какой'. В лузско-летском и среднесысольском диалектах рассматриваемые местоимения образуются также при помощи неопределенных частиц -йа и -са: лл. кутшбм-са 'неизвестно какой'; ее. кутшбм-йа, кытшбм-йа 'кто знает, какой'.

4. Адъективные отрицательные местоимения в зырянских диалектах, за исключением ижемского, образуются от соответствующих вопросительных местоимений посредством приставки н'э-: н'экутшдм 'никакой', нэкоднан 'никоторый'. В ижемском диалекте они образуются с помощью притавки н'м-: н'икутшэм 'никакой'. В верхневычегодском диалекте, ряде говоров средиесысольского диалекта и мезенских говорах отрицательные адъективные местоимения могут образовываться также с помощью приставок ее. н 'инд-, вв. н 'инэ-, уд. н 'ид-: ее. н 'инбкутшбм, вв. н 'инэкутшэм, уд. н'индкутшдм, н'идкутшдм 'никакой'.

5. Из специфических обобщительно-определительных местоимений следует отметить местоимения 1) быткутшд и быткойа 'всякий', функционирующие в удорском диалекте; 2) бэрс'а, бэрс'ама 'всякий', бытующие в лузско-летском диалекте в говоре с. Куратово среднесысольского диалекта. В настоящее время в диалектах широко употребляется заимствованное из русского языка местоимение каждой (ее. лет. нв. скр. кажнбй, вв. вым кажнэй) 'каждый'; в верхнесысольском и среднесы-сольском диалектах - также местоимение с'акдй (< рус. всякий), широко представленное в соседних коми-пермяцких диалектах.

6. Состав адъективных указательных местоимений в диалектах тот же, что и в литературном языке; незначительные расхождения наблюдаются в их фонетическом оформлении. Местоименные формы без конечного м: татшо 'такой', еэтшд 'такой', этшб I эштшб 'вот такой', бытующие в удорском и лузско-летском диалектах, обнаруживают формальное тождество с удмуртскими указательными местоимениями та че 'такой', сыче 'такой, подобный'. Как правило, в диалектах и в литературном языке /и-овые местоименные основы относятся к ближнеуказательным местоимениям, с-овые-к дальнеуказательным. В лузско-летском и средне-сысольском диалектах /л-овые адъективные указательные местоимения могут обозначать признак отдаленного предмета. Разграничение ближне-и дальнеуказательных местоимений происходит посредством гласного основы: гласный а присутствует в основе ближнеуказательных местоимений, гласный ы - в основе дальнеуказательных (татшдм 'такой' -тытшбм 'вон такой').

В разделе "Квантитативные местоимения" рассмотрены вариативные формы местоимений, указывающих на количественные характеристики предметов.

Большим количеством вариативных форм представлены вопросительные местоимения кымын и мыйта 'сколько'. Из специфических квантитативных местоимений следует отметить: 1) вопросительное место-имениелюйэтш (пет.муйэтш,муйбтш\ сс.мыйбтш) 'сколько', бытующее в южных зырянских диалектах; 2) указательное местоимение сыкьшын

столько, характерное для вымского диалекта: сыкымын морт сэн воли 'столько людей там было'; 3) указательные местоимения сымый 'столько' и экьшын 'вот сколько', функционирующие в ижемском диалекте.

В вымском диалекте в значении 'столько' может быть употреблено также субстантивное вопросительное местоимениелши 'что':уткаысмый лэбд 'столько уток летит'.

Неопределенные квантитативные местоимения образуются от соответственных вопросительных местоимений посредством частицы -ко (иж. вв. -кэ): ее. скр. нв. вым. печ. уд. къшынкд; иж. къшынкэ', вв. кыминкэ\ вс. лл. уд. кынымкб 'сколько-то, сколько-нибудь'. В лузско-летском и среднесысольском диалектах рассматриваемые местоимения могут образовываться также при помощи частиц -йа и -са: лл. кьшынса, лл. ее. кымынйа 'неизвестно сколько'.

Раздел "Адвербиальные местоимения" посвящен рассмотрению диалектных особенностей местоимений, заменяющих наречия. Адвербиальные местоимения, бытующие в коми-зырянских диалектах, не обнаруживают значительных различий от соответствующих литературных форм.

Большинство адвербиальных местоимений в коми языке представляют собой застывшие формы локальных падежей (иллатива, элатива, аппроксиматива, эгрессива, терминатива, транзитива), поэтому диалектные различия, в первую очередь, касаются формального варьирования застывших падежных показателей: тас'ан' (ее. скр. вым. уд. лет. вв.) -тас'эн"(вс. луз. нв.) -татис'бдз (уд.) 'отсюда' и др. Многие адвербиальные местоимения в диалектах представлены несколькими вариативными формами, различающимися наличием / отсутствием тех или иных структурных сегментов, не несущих семантико-грамматических значений: сэн - сэни 'там'; тат - тати - татик (скр.) 'здесь, по этому месту'; этат - этапш -этатта (се.) 'здесь, по этому месту'; кыдз - кыдзи 'как'; сидз - сидзи 'так'; тадз - тадзи 'вот так'; сэс'- еэтыс "оттуда'; mac'- татыс"отсюда'; кыс'-кытыс' 'откуда'; кор - кодыр (печ. ее. скр.) - кори (л.) 'когда'; еэтчо -еэтчал "туда'; сидзи-сидзик (вым. скр. ее.) - сидзил (вв.) - сидзиэн (вв.) - сидздн (уд.) - сидзикдн (се. скр.) - сидзикэн (иж.) - сидзикбндс*(скр.) 'так' и др.

В заключении излагаются основные выводы и обобщения по исследованию диалектной морфологии именных частей речи. Анализ диалектной морфологии именных частей речи позволил проследить отчетливые языковые связи 1) северных и южных зырянских диалектов, при этом непроницаемой остается центральная диалектная зона (присыктыв-карский, верхневычегодский диалекты); 2) южных коми-зырянских диалектов с верхнекамским и коми-пермяцкими диалектами; 3) северных коми-зырянских диалектов (особенно, удорского) с коми-пермяцкими диалектами; 4) южных зырянских диалектов с удмуртскими диалектами

(большей частью северными); 5) северных коми-зырянских диалектов с ареалом северныхудмуртскихдиалектов.

Основные положения диссертации отражены в следующих публикациях:

1. Сажина С.А. История изучения коми-зырянских диалектов // Пермистика-8: Диалекты и история пермских языков во взаимодействии с другими языками. - Сыктывкар, 2001. - С. 242-247.

2. Сажина С.А. Диалектное членение коми языка // Научные издания московского Венгерского колледжа. - М., 2002. - II / 1. - С. 282-290.

3. Сажина С.А. Из истории классификаций диалектов коми языка // Русский язык и культура северного Предуралья: Материалы научной конференции. - Сыктывкар, 2002. - С. 83-88..

4. Сажина СА. Колебания в порядке следования притяжательных суффиксов в диалектах коми языка // Lingüistica Uralica. - 2002. - № 4 (XXXVIII).- С. 245-254.

5. Сажина С.А. Основные особенности в употреблении лично-притяжательных суффиксов в коми-зырянских диалектах // IFUSKO - ХЕХ: Международная студенческая финно-угорская конференция: Тезисы докладов. - Сыктывкар, 2003. - С. 74-75.

6. Сажина С.А. Выражение множественного числа существительных и прилагательных в коми-зырянских диалектах // STUDIA JUVENALIA (SJ): Сборник работ молодых ученых Института языка, литературы и истории Коми НЦ УрО РАН. - Сыктывкар, 2003. - с. 204-215.

7. Сажина С.А. О месте верхнекамского диалекта в диалектной системе коми языка // I Международный симпозиум по полевой лингвистике: Тезисы докладов. - Москва - 23-26 октября 2003 г. - М., 2003.-С. 114-115.

Сокращения вв. - верхневычегодский диалект; вс. - верхнесысольский диалект; вым. - вымский диалект; иж. - ижемский диалект; кз. - коми-зырянские диалекты; кп. - коми-пермяцкие диалекты л. - лузский говор лузско-летского диалекта; лет. - летский говор лузско-летского диалекта; лл. - лузско-летский диалект; нв. - нижневычегодский диалект; печ. - печорский диалект; скр. - присыктывкарский диалект; сс. - среднесысольский диалект; уд. - удорский диалект.

Тираж 100.

Заказ № 5.

Редакционно-издательский отдел Института языка, литературы и истории Коми НЦ УрО Российской академии наук 167982 г. Сыктывкар, ул. Коммунистическая, 26

L") _ f

fb > ' /

Оглавление научной работы автор диссертации — кандидата филологических наук Сажина, Светлана Александровна

Предисловие

Введение.

0.1. Коми-зырянское диалектное пространство.

0.2. Исторические условия формирования коми-зырянских диалектов.

0.3. Краткая история изучения коми-зырянских диалектов.

0.4. Некоторые вопросы лингвистической географии и ареальной лингвистики

Глава 1. Имя существительное.

1.1. Категория числа

1.1.1 .Вариативный ряд -йас ~ -ас ~ -йа ~-а.

1.1.2. Вариативный ряд -йэс —эс.

1.1.3. Вариативный ряд -йдс ~ -дс.

1.1.4. Вариативный ряд -йан ~ -ан.

1.2. Категория притяжательности.

1.2.1. Особенности в употреблении лично-притяжательных суффиксов.

1.2.2. О порядке следования притяжательных суффиксов и показателя множественного числа.

1.3. Категория падежа.

1.3.1. Основное склонение.

1.3.2. Притяжательное (смешанное) склонение.

1.4. Суффиксы субъективной оценки существительных.

1.4.1. Суффиксы с уменьшительно-ласкательным значением.

1.4.2. Суффиксы с пренебрежительным оттенком.

Глава 2. Имя прилагательное.:.

2.1. Множественное число прилагательных.

2.2. Категория степеней сравнения.

2.2.1. Позитив.

2.2.2. Компаратив.

2.2.3. Суперлатив.

2.3. Категория степеней качества.

2.3.1. Степень полноты качества.

2.3.2. Степень неполноты качества.

2.3.3. Степень усиления качества.

2.3.3.1. Выражение высокой степени качества посредством суффиксов.

2.3.3.2. Выражение высокой степени качества посредством редупликации основ.

2.3.3.3. Выражение высокой степени качества посредством слов-усилителей

Глава 3. Числительное

3.1. Структурные типы числительных.

3.2. Лексико-грамматические разряды числительных.

3.3. Грамматические категории числительного.

3.3.1. Категория порядковости.

3.3.2. Категория собирательности.

3.4. Транспозиция числительных.

3.5. Заимствование русских числительных.

Глава 4. Местоимение.

4.1. Субстантивные местоимения.

4.1.1. Личные местоимения.

4.1.2. Усилительно-личные местоимения.

4.1.3. Указательные местоимения.

4.1.4. Обобщенно-определительные местоимения.

4.1.5. Вопросительно-относительные местоимения.

4.1.6. Отрицательные местоимения.

4.1.7. Неопределенные местоимения.

4.2. Адъективные местоимения.

4.2.1. Усилительно-притяжательные местоимения.

Лг 4.2.2. Вопросительно-относительные местоимения.

4.2.3. Неопределенные местоимения.

4.2.4. Отрицательные местоимения.

4.2.5. Обобщительно-определительные местоимения.

4.2.6. Указательные местоимения.

4.3. Квантитативные местоимения.

4.3.1. Вопросительные местоимения.

4.3.2. Указательные местоимения.

4.3.3. Неопределенные местоимения.

4.3.4. Отрицательные местоимения.

4.4. Адвербиальные местоимения.

4.4.1. Вопросительные местоимения.

4.4.2. Указательные местоимения.

Введение диссертации2004 год, автореферат по филологии, Сажина, Светлана Александровна

Общая характеристика работы. Исследование представляет собой опыт сравнительного изучения коми-зырянских диалектов. Объектом данной диссертации является диалектная морфология существительного, прилагательного, числительного и местоимения, традиционно объединяемых в разряд именных частей речи.

Актуальность проблематики исследования связана с необходимостью систематизации и обобщения обширного материала, собранного учеными за всю историю изучения коми диалектов. Коми диалектология долгое время находилась в рамках диалектографии; само описание в большинстве случаев велось путем отображения замкнутых систем отдельных диалектов почти без их сопоставления. За последние четыре десятилетия диалектология достигла значительных успехов в деле изучения и описания территориальных разновидностей языка: коми диалектологами обследованы ареалы распространения всех диалектов, собран огромный языковой материал, на основе которого созданы монографические работы по всем коми-зырянским диалектам. Наличие необходимых изысканий по отдельным диалектам создает основу для изучения диалектов в сравнительном аспекте, для описания в сравнительно-сопоставительном плане отдельных грамматических классов слов с целью создания обобщающих работ.

Имеющиеся исследования по коми диалектам служат также основой для ареальных изысканий, в том числе и проводимых в рамках данной диссертации. Данные лингвистической географии представляют большие возможности для изучения языковых явлений не только в синхронном, но и в диахронном плане. Использование методов картографирования и изоглоссирования при изучении диалектных явлений поможет в решении важнейших проблем коми диалектологии, таких как изучение древнего диалектного членения коми языка, выявление происхождения и формирования диалектов, определение роли и значения миграционных процессов в образовании территориальных разновидностей языка, уточнение современного диалектного членения языка, составление диалектологического атласа коми языка. Методы ареальной лингвистики ценны тем, что дают возможность обобщать огромный разрозненный материал, который требует своего теоретического осмысления.

1) дать общее описание морфологии именных частей речи в коми диалектах;

2) дать ареальную характеристику морфологическим явлениям, распространенным в отдельных диалектных ареалах;

4) выявить ареальные морфологические параллели в смежных пермских диалектах;

5) при необходимости рассмотреть диалектные явления с исторической точки зрения;

7) составить лингвистические карты и определить изоглоссы анализируемых морфологических явлений.

Источники исследования. Основная часть анализируемого материала собрана из различных печатных и рукописных источников: монографий по диалектам коми языка (ВВД; ПСД; ВСД; ИД; ПД; НВД; ССД; ЛЛД; УД; ВД); диалектных текстов, записанных Т.Уотилой (5Т II, III, IV) и К.Редеи (2ГГ); образцов коми-зырянской речи (ОКЗР 1971); диалектных материалов, хранящихся в фондах Научного архива Коми НЦ Уро РАН; "Сравнительного словаря коми-зырянских диалектов" (ССКЗД 1961). В работе широко используются материалы, собранные автором во время полевых экспедиций, осуществленных на территории распространения ижемского, печорского, верхнекамского диалектов в 2000-2003 гг. Кроме того, использованы современные аудиозаписи, произведенные сотрудниками отдела языка Института ЯЛИ Коми НЦ УрО РАН в ежегодных полевых экспедициях, начиная с 1999 г.

Научная новизна. Настоящая работа является первым опытом системно-сравнительного изучения коми-зырянских диалектов на материале именных частей речи с привлечением нового диалектного материала. Научная новизна исследования состоит в следующем:

1) впервые проведено детальное сравнительное исследование морфологических характеристик именных частей речи в коми-зырянских диалектах;

2) установлены изоглоссы морфологических явлений как в системе коми-зырянских диалектов, так и за их пределами; предпринята попытка их интерпретации;

3) уточнены вариативные ряды анализируемых морфологических явлений;

4) впервые уточнены границы территориального распространения некоторых диалектных явлений;

5) выявлены тенденции в территориальном распространении диалектных морфологических явлений;

6) впервые на материале анализа диалектной морфологии именных частей речи установлены языковые связи северных зырянских и северных удмуртских диалектов.

Теоретической и методологической основой настоящей работы послужили труды отечественных и зарубежных лингвистов по пермскому и финно-угорскому языкознанию В.И.Лыткина, Р.М.Баталовой, Б.А.Серебренникова, Е.С.Гуляева, К.Е.Майтинской, В.К.Кельмакова, Е.И.Коведяевой, Г.И.Ермушкина, Д.В.Цыганкина, Д.Е.Казанцева, Ю.Вихмана, Т.Уотилы, Д.Р.Фокош-Фукса, П.Хайду, К.Редеи, А.-Р.Хаузенберг, Р.Бейкера, М.Корхонена, НЯнхунена и др. Работа опирается также на авторитетные исследования в области ареального изучения языков и диалектов таких ученых, как Р.И.Аванесов, М.А.Бородина, С.Б.Бернштейн, Дж.Й.Эдельман, С.В.Бромлей, Н.З.Гаджиева, А.В.Десницкая и др.

ЧГ факультете Сыктывкарского государственного университета, филологических факультетах Пермского педагогического университета и Коми государственного педагогического института. Основные результаты работы могут быть использованы при написании обобщающих работ по коми диалектологии, создании учебных и методических пособий для студентов, разработке основных курсов, спецкурсов и спецсеминаров по коми диалектологии. Кроме того, полученные данные могут быть применимы в решении некоторых важнейших теоретических проблем исторической диалектологии коми языка.

Апробация результатов исследования. Основные положения диссертации отражены в 7 публикациях, а также докладывались на зональных, региональных и международных симпозиумах и конференциях: VIII и IX Международных симпозиумах "Диалекты и история пермских языков во взаимодействии с другими языками" (Сыктывкар 2000, Ижевск 2002); ежегодных Февральских чтениях в Сыктывкарском госуниверситете (2001, 2002, 2003); Международной конференции "Актуальные проблемы финно-угроведения и преподавания финно-угорских языков" (Москва 2001); Научной конференции "Русский язык и культура Северного Предуралья" (Сыктывкар 2002); XIX Международной финно-угорской студенческой конференции IFUSKO (Сыктывкар 2003); I Международном симпозиуме по полевой лингвистике (Москва 2003).

0. Введение

0.1: Коми-зырянское диалектное пространство

Современный коми язык входит в пермскую группу финно-угорской языковой семьи и представляет собой единство трех территориально-языковых разновидностей: коми-зырянской, коми-пермяцкой и коми-язъвинской.

Современные диалекты коми языка занимают обширную территорию Предуралья. Коми-зырянские диалекты - территориальные разновидности коми языка, являющиеся средством общения различных групп коми-зырян. Традиционно в коми диалектологии по территориальному признаку принято выделять десять зырянских диалектов, названных по наименованию рек, в бассейнах которых они распространены.

По наличию общих и отличительных признаков коми-зырянские диалекты разделяются на северную (вымский, ижемский, удорский, нижневычегодский) и южную (среднесысольский, верхнесысольский, лузско-летский) группы. Верхневычегодский и печорский диалекты являются диалектами позднего образования, сформировавшимися в последние два-три столетия, за счет внутренних миграций представителей разных диалектов. Присыктывкарский диалект, взятый за основу коми литературного языка, является переходным диалектом от среднесысольского к нижневычегодскому (ОКЗР: 5).

Лузско-летский диалект, имеющий много общих черт с коми-пермяцкими диалектами, распространен в бассейне р. Лузы и в верховьях р. Летки. Верхнесысольский диалект распространен в верховьях рр. Сысола и Кобра (притока р. Вятка). Особой спецификой среди верхнесысольских говоров отличался говор с. Кобра (Лыткин 1930: 29-47). В настоящее время данный населенный пункт не существует, жители Кобры переселились в другие села, находящиеся на территории распространения верхнесысольского диалекта, однако сохранили специфические особенности родного говора. От всех других коми-зырянских диалектов

10 верхнесысольский диалект отличается наличием особой фонемы: закрытого ô (например, пон 'конец' - пон 'собака'; корс'а 'ищу' - коре'а 'веник'; кос 'промежуток' - кос 'сухой') (Лыткин 1930: 32). Современный верхнесысольский диалект обнаруживает сходство с коми-пермяцкими диалектами и языком верхнекамских пермяков. Территория среднесысолъского диалекта охватывает бассейн среднего течения р. Сысола от с. Пажга до с. Палауз включительно. На юге он граничит с верхнесысольским и лузско-летским диалектами, на севере — с присыктывкарским, на востоке — с верхневычегодским диалектом. Присыктывкарский диалект распространен в г. Сыктывкаре и прилегающих к нему населенных пунктах по р. Сысоле до с. Шошка и по р. Вычегде до дд. Парчег и Красная включительно. Являясь географически центральным, данный диалект связывает три крупных диалекта: среднесысольский, верхневычегодский и нижневычегодский. Нижневычегодский диалект занимает территорию среднего течения р. Вычегды с ее притоком р. Пожег. На севере данный диалект граничит с удорским и вымским диалектами, на западе - с русскими говорами Архангельской области, на юго-востоке — с присыктывкарским диалектом. Носители вьшекого диалекта проживают в Княжпогостском районе РК, на территории верхнего и среднего течения р. Вымь, а также вблизи о. Синдор. По своему составу диалект неоднороден, в нем выделяют верхневымские, средневымские и переходные говоры (Ляшев 1977: 14). Удорский диалект расположен на территории верхнего и среднего течения р. Вашка и верхнего течения р. Мезень. Многочисленные специфические особенности удорского диалекта свидетельствуют о его связях с другими северными коми-зырянскими диалектами, а также с говорами Прикамья. По языковым особенностям в удорском диалекте выделяются пять говоров: верхневашкинский, нижневашкинский, верхнемезенский, среднемезенский и нижнемезенский (УД: 9). Ижемский диалект распространен в бассейнах pp. Ижма, Печора, Уса. На севере ижемский диалект граничит с русскими и ненецкими говорами, на западе - с русскими и вымскими, на юге — с верхневычегодским диалектом и на востоке - с печорским диалектом. Большое количество ижемских коми проживает вне пределов РК: в Тюменской, Архангельской и Мурманской областях. Много общего ижемский диалект обнаруживает с вымскими говорами. Верхневычегодскгшдиалектньт ареал охватывает бассейн верхней Вычегды с ее притоками рр. Локчим, Вишера, Вочь и др. Верхневычегодский диалект по количеству говорящих на нем является самым крупным из всех коми-зырянских диалектов. О формировании диалекта на базе других диалектов говорит его неоднородный характер. По признаку чередования л-в верхневычегодский диалект характеризуется наличием четырех типов говоров: эловых, вэ-эловых, нуль-эловых и смешанных. Большая часть носителей данного диалекта говорит на вэ-эловом диалекте, население Керчомского, Пожегодского и Вочевского сельсоветов — на эловом. Носители нуль-эловых говоров проживают по р. Вишере и в Усть-Куломском, Усть-Немском, Мыелдинском сельсоветах. Смешанные (переходные отэлового к вэ-эловому) говоры распространены в верховьях р. Вычегда (ВВД: 7). Печорский диалект распространен в верховьях р. Печора. На севере диалект граничит с ижемским диалектом, на юго-западе — с верхневычегодским, на юге — с одним из русских говоров. Печорский диалект, сформировавшийся на базе среднесысольского и верхневычегодского, обнаруживает с ними ряд общих черт.

Каждый из десяти зырянских диалектов обладает специфическими чертами на всех уровнях языка. К наиболее общим дифференцирующим признакам коми-зырянских диалектов, лежащим в основе традиционной классификации, относятся следующие: 1) варьирование л~в; 2) корреспонденция гласных д~э в непервом слоге; 3) кореспонденция ы~и в непервом слоге; 4) корреспонденция конечнослоговых д'~ йд / т'~~ йт.

1. Основным различительным признаком зырянских диалектов является варьирование звуков л-в. Традиционно коми-зырянские диалекты по употреблению л-в делятся на четыре типа: эловые, вэ-эловые, нулъ-эловые,

Эловые говоры, к которым относятся лузско-летский (кроме говоров сс. Объячево и Читаево), верхнесысольский, среднесысольский, печорский диалекты и южные верхневычегодские говоры, характеризуются сохранением этимологического л в инлауте и ауслауте: ныл 'девушка', нылтбг 'без девушки', кылны 'слышать', кылд 'слышит', с'ыл 'пой'. В вэ-эловых говорах, каковыми являются удорский, нижневычегодский, присыктывкарский диалекты, северо-западные верхневычегодские говоры и говоры сс. Объячево и Читаево, этимологический л в инлауте перед согласными и в ауслауте переходит в в: ныв 'девушка', нывтдг 'без девушки', кывны 'слышать', но кылд 'слышит', с'ыв 'пой'. В нулъ-элоеых говорах этимологический л в ауслауте и инлауте перед согласными заменяется удлинением предыдущего гласного либо выпадает: ныы или ны 'девушка', ныытбг или нытдг 'без девушки', кыыны 'слышать', с'ыы 'пой'. Ареал распространения нуль-эловых говоров — вымский, ижемский диалекты, а также северные и восточные говоры верхневычегодского диалекта.

2. По употреблению &э в суффиксальных слогах коми-зырянское диалектное пространство обнаруживает два типа говоров: так называемые, д-говоры и э-говоры (Лыткин 1955: 22). В о-овых говорах в суффиксальном слоге употребляется б: мунб 'идет', мичабс' 'красивые', мамлбн 'у матери' и т.д. К данному типу говоров относятся южные коми-зырянские, вымский и печорский диалекты. В э-овых говорах в суффиксальном слоге функционирует э: мунэ 'идет', мнчаэс' 'красивые', малтэн 'у матери' и т.д. Э-овые говоры объединяют верхневычегодский и ижемский диалекты. Переходную зону, в которой встречаются оба типа говоров либо смешанное употребление б и э в одном говоре, образуют присыктывкарский, нижневычегодский и удорский диалекты.

3. В зависимости от варьирования звуков ы и и в непервом слоге традиционно принято выделять и-говоры и ы-говоры (Лыткин 1955: 22). Корреспонденция ы~~и в непервом слоге в зырянских диалектах не представляет единообразия. Во всех ь*-го ворах в определенных грамматических категориях наряду с ы появляется и (например, в суффиксе прошедшего времени глагола: мунис 'ушел', корне 'позвал'); в некоторых говорах переход ы в и появляется также в определенном фонетическом положении (например, перед мягким согласным). К ы-говорам, в которых наблюдаетя частичный переход ы в и, относится удорский диалект, а также коми-пермяцкие диалекты (например, кп., уд. (вваш., мез.)унаис' 'много раз', гортис' 'из дому', мсшдлис' 'у матери'). К "абсолютным" и-говорам относится верхневычегодский диалект (например, вв. еэс'кид 'прямой', вдлндли 'твоей лошади', мамис 'его мать', кэрканн 'в доме', бат'элис' 'у моего отца'). Переход ы в и не наблюдается в ижемском, вымском, лузско-летском, верхнесысольском и среднесысольском диалектах.

4. Двойное членение коми-зырянского диалектного пространства отражает корреспонденция конечнослоговых д'~ йд; т' ~йт. Употребление -д', -т' основ объединяет южные коми-зырянские и печорский диалекты (сс. дод' 'сани', вот' 'капля'; сад' 'сознание', шат' 'тонкий шест'; вс. н'эт' 'грязь', ме код' 'подобный мне'; печ. бад' 'ива', н'ат' 'грязь'). Употребление преимущественно -йд, -йт основ охватывает северные коми-зырянские диалекты (вым. шбркойд 'средний', войт 'капля'; уд. байд 'ива', н'айт 'грязь'; иж. мэ койд 'подобный мне', н'уйтп 'тина'; нв. дойд 'сани', шайт 'тонкий шест'). Переходную зону образуют верхневычегодский и присыктывкарский диалекты, в которых встречается смешанное употребление данных основ (скр. квайт 'шесть', н'айт 'грязь', байдбг 'куропатка', дод' 'сани', код' 'подобный'; вв. квайт 'шесть' — кват'ли 'шестерым', н'айт 'грязь' - н'ат'нас 'грязью', дод' 'сани', бад' 'ива').

Помимо указанных дифференцирующих признаков фонетического характера, коми-зырянские диалекты имеют определенные различия на уровне морфологии, словообразования, лексики. В целом диалекты коми языка характеризуются единством языковой системы, которое исходит из общности их происхождения.

0.2. Исторические условия формирования коми-зырянских диалектов

Принятая классификация диалектов коми языка довольно адекватно отражает современное состояние вариативности языка, однако не учитывает историю формирования его территориальных разновидностей. Обращение к истории народа необходимо для объяснения многих ареальных явлений в коми языке.

Происхождение, дальнейшее развитие коми языка и его диалектов непосредственно связано с процессом становления этноса, с его расселением и взаимоотношениями с соседними народами. Решению проблем этногенеза коми народа посвящены исследования специалистов по этнографии (Белицер 1958; Лашук 1972; Жеребцов 1977; Жеребцов 1982; Жеребцов 1998 и др.), археологии (Буров 1963; Савельева 1971; Савельева 1972; Королев 1979; Мурыгин, Королев, Ляшев 1984; Буров, Серебренников 1967: 301-320 и др.), физической антропологии (Чебоксаров 1946), языкознанию (Лыткин 1957; Серебренников 1965; Ляшев 1985; Ляшев 1987; Туркин 1979; Туркин 1985; Туркин 1989; Афанасьев 1985; Баталова 1987 и др.).

В письменных источниках XI-XIV вв. предки коми-зырян известны под именем "пермь". В конце XIV в. русские письменные источники различали Пермь Вычегодскую и Пермь Великую на Каме; к началу XVII в. за коми населением бассейна Вычегды установилось наименование "зыряне", а коми население Прикамья стали называть "пермяками" (Лашук 1972: 3).

Изучение этногенеза коми-зырян - сложный процесс, требующий органического соединения в единую систему материалов разных дисциплин: археологии, этнографии, физической антропологии, языкознания и топонимики. Если мнения археологов, этнографов и лингвистов не расходятся в том, что Пермь Вычегодская - это непосредственно предки коми-зырян, то происхождение Перми Вычегодской является дискуссионным аспектом проблемы.

Взгляды и выводы лингвистов. Миграционная теория распада общепермской языковой общности впервые была выдвинута в начале XX в. Ю.Вихманом (МУюЬтапп 1903). Согласно ей, распад пермской языковой общности был вызван локальным разобщением пермских племен, в частности переселением в X—XI вв. предков коми-зырян с юга на север. Теория о переселении предков коми-зырян в бассейн Вычегды из Прикамья получила развитие в трудах В.ИЛыткина (Лыткин 1957: 25-26), Б.А.Серебренникова (Серебренников 1965: 99-104), Р.М.Баталовой (Баталова 1987: 60-68).

В.ИЛыткин полагал, что миграция комиязычных племен на север началась в пределах 1Х-Х вв. и носила постепенный, поэтапный характер. Пути миграций исследователь определяет следующим образом: по притокам Вятки на Лузу, с Вятки и Камы на Сысолу, по северным притокам Камы на Вычегду и далее вниз до ее устья, а также на Вымь и Удору (Лыткин 1957: 25—26). Исследователь отмечает, что предки коми-зырян пришли не на пустую территорию; заимствования в диалектах коми языка свидетельствуют о контактах комиязычных племен с вепсскими, ненецкими и угорскими племенами, заселявшими некогда территорию проживания современных коми-зырян (например, уд. л'ус'ка 'ложка'; лл. кас' 'кошка'; кз. л'ампа 'охотничьи лыжи', с'умдд 'береста' и др.).

Б.А.Серебренников на основе общих языковых явлений в диалектах коми языка приходит к выводу, что окраинные диалекты коми языка некогда отделились от языкового массива, расположенного первоначально в бассейне Камы. Начало миграции предков коми из бассейна Камы на север в бассейн Вычегды исследователь относит к довольно позднему периоду - первые века второго тысячелетия нашей эры (Серебренников 1965: 103).

На основе фонетических и морфологических изоглосс Р.М.Баталова устанавливает несколько направлений миграций прикамского населения в северные районы: 1) на Летку и Лузу, в низовья Вычегды; 2) на верхнюю Сысолу; 3) на Вычегду и верховье Печоры; 4) далее по Вычегде на Вымь отчасти), Удору и Мезень (Баталова 1987: 66). В результате исторических передвижений прикамское население проникало на север, унося с собой языковые особенности Прикамья. К примеру, в удорском диалекте функционирует суффикс множественного числа существительных -йэс (кп. -йэз, -эз); глухой конечный согласный -т: пэмыт 'темно' (кп. - пэмыт)\ в вымском и ижемском диалектах встречается суффикс аккузатива на -лы: ручлы кыска 'тащу лису', который широко функционирует в косинско-камском и кочевском диалектах коми-пермяцкого языка (вариант -лд). Изоглосса указанных явлений направлена с Прикамья к северу западным обходным путем. Многие грамматические формативы образуют аналогичные изоглоссы.

Взгляды и выводы этнографов. Наиболее последовательно процесс складывания народности коми рассмотрен в трудах Л.П.Лашука и Л.Н.Жеребцова (Лашук 1972; Жеребцов 1982). Попытка комплексного изучения данной проблемы с учетом лингвистических, археологических и антропологических данных была предпринята Л.П.Лашуком. Вслед за лингвистами исследователь считает, что исходной областью движения предков коми-зырян на современную территорию было Верхнее Прикамье. По мнению ученого, миграция началась в пределах первых веков н.э. и имела несколько последовательных волн. Среди причин перемещения древних пермян из Камского бассейна в Вычегодский Л.П.Лашук указывает следующие: 1) вторжения извне (появление в Прикамье харинских племен в IV и булгар в VII вв.); 2) развитие хозяйства пермских племен, которые занимались пушной охотой и развивали лесное подсечное земледелие; 3) конфликты в недрах старых родовых коллективов (Лашук 1972: 30). Первоначально переселенцами с Прикамья были освоены наиболее удобные для заселения соседние долины р. Сысола и р. Луза, где имелось достаточное количество земель и промысловых угодий. Часть прикамского населения оседает на этих землях; часть постепенно просачивается в западном и северозападном направлениях, осваивая бассейны рр. Юг, Сухона, Вилядь, верхнее течение Северной Двины и бассейн Вычегды. По мнению Л.П.Лашука, пришлые комиязычные племена ассимилировали немногочисленное местное западно-финское население.

Взгляды и выводы археологов. Одним из важных источников при решении проблемы этногенеза являются археологические материалы. В решении вопроса генезиса вымской культуры, принадлежащей непосредственно предкам коми-зырян, ее этнической принадлежности и роли иноэтничных включений мнения археологов расходятся.

Археологи М.В.Талицкий, В.А.Оборин, А.М.Мурыгин, К.С.Королев решающую роль в формировании коми-зырянского этноса отводят миграционным передвижениям во второй половине I тысячелетия н.э. пракоми племен с Прикамья. В частности, А.М.Мурыгин считает, что культура древних коми-зырян сформировалась "в результате взаимодействия местного ванвиздинского вычегодско-вымского и пришлого прикамского (родановского) населения при участии славянского компонента" (Мурыгин, Королев, Ляшев 1984:38).

Концепцию о переселении раннеродановского населения в бассейн Вычегды и их значительной роли в сложении культуры Перми Вычегодской не поддерживает Э.А.Савельева (Савельева 1971: 176). Исследователь считает, что формирование культуры древних коми-зырян происходило на основе местной ванвиздинской культуры при участии прибалтийско-финских племен, а также славянского и самодийского компонентов (Савельева 1971: 181). По мнению Э.А.Савельевой, близость вымской и родановской культур (культуры предков коми-пермяков) на Каме объясняется не переселением прикамского ломоватовского населения в бассейн р. Вычегда, а общей древней ананьинско-гляденовской подосновой предшествующих культур: ванвиздинской на Вычегде и ломоватовской на Каме. Э.А.Савельева делает следующий вывод: "и в бассейне Вычегды, и в Прикамье . шло параллельное развитие . пракоми (гляденовская культура) и древнекоми — ломоватовских и ванвиздинских племен. На основе ломоватовской и ванвиздинской формируются соответственно культуры предков коми-пермяков и коми-зырян" (Савельева 1985: 18).

Взгляды и выводы антропологов. В данной области большой интерес представляет работа Н.Н.Чебоксарова (Чебоксаров 1946: 56-67). По мнению исследователя, антропологические данные опровергают теорию о массовой миграции предков зырян с Прикамья на Вычегду. Н.Н.Чебоксаров выделяет три антропологических типа, господствующих среди коми-зырян: беломорский, восточнобалтийский и вятско-камский. На большей части проживания коми-зырян распространены беломорский и восточнобалтийский типы, вятско-камский тип распространен только в южных районах республики. Н.НЧебоксаров отмечает, что преобладающие среди зырян восточнобалтийский и беломорский антропологические типы не могут быть связаны с Прикамьем. По мнению исследователя, незначительные миграции с Прикамья могли происходить только в бассейн Сысолы (Чебоксаров 1946:67).

Таким образом, в настоящее время существуют две основные концепции этногенеза коми-зырян. Большинство ученых (В.И.Лыткин, Б.А.Серебренников, Л.П.Лашук, А.М.Мурыгин, К.С.Королев, В.А.Ляшев, Р.М.Баталова и др.) поддерживают концепцию о переселении предков зырян в бассейн Вычегды с Прикамья. Однако у сторонников миграционной теории имеются некоторые расхождения относительно даты этого события. Вторая-концепция, предложенная В.И.Канивцом и развитая Э.А.Савельевой, отрицает серьезную роль миграционных процессов в формировании коми-зырян.

На наш взгляд, более убедительным является предположение ИЛ.Жеребцова, согласно которому "в формировании древних коми участвовали как местное "ванвиздинское население", так и переселенцы из Прикамья., но их роль в сложении пермян в разных районах края была неодинакова" (Жеребцов 2003: 14). Наиболее сильное влияние переселенцев из Прикамья, по мнению ученого, было на Сысоле и, вероятно, на верхней

Вычегде; а на Нижней Вычегде и Выми главным элементом стали "ванвиздинцы".

Отрицая роль миграционного фактора в формировании коми-зырян, невозможно объяснить многие общие явления в языке пермяков и зырян, причем функционирующие не только в территориально смежных, но и окраинных диалектах. Близость южных зырянских и коми-пермяцких диалектов объясняется не только наиболее сильным влиянием переселенцев с Прикамья на Сысоле и Лузе, но и существованием ситуации диалектной непрерывности еще долгое время после завершения сложения этнографических групп зырян и пермяков. В ситуации лингвистической непрерывности общие языковые процессы затрагивали пограничные пермяцкие и зырянские диалекты.

В IX—XIV вв. территория расселения древних коми охватывала весьма обширный регион - от Верхней Камы на востоке до рр. Юг и Сухона на западе; Вятки на юге, Северной Двины и Вычегды на севере (Жеребцов 1985: 110). Язык населения этой огромной территории, несомненно, не мог быть единым и, вероятно, имел территориально-языковые разновидности. На это, прежде всего, указывает существование трех базисных наречий коми языка: коми-зырянского, коми-пермяцкого и коми-язьвинского.

В своем историческом развитии язык коми народа прошел характерные для большинства этапы от племенных диалектов к языку народности и национальному языку. Формирование коми-зырянских диалектов в основном происходило на базе объединения ряда племен, имевших свои названия, территории, особенности материальной и духовной культуры. Формирование основных племенных групп Перми Вычегодской происходило в X—XIV вв.

В средние века граница расселения предков коми-зырян проходила гораздо западнее современной и включала бассейны рр. Юг, Сухона и Северная Двина. На это указывают археологические материалы (Савельева 1972: 23-25), исторические документы XIV в., данные топонимии (Туркин 1989: 260; Афанасьев 1985: 68-77). В это время древнепермские племена могли контактировать с древними марийцами. Это подтверждается историческими данными и наличием в современном лузско-летском диалекте марийских заимствований (Жилина 1979: 30-33).

Население Перми Вычегодской, заселявшее столь обширную территорию, не могло быть единым. На основе археологических и исторических данных выделяются границы восьми племенных объединений древних пермян, существовавших в XIV-XV вв.: пермяне пинежские, пермяне удорские (вашские), пермяне вымские, пермяне нижневычегодские, Вилегодская Пермца, Лузская Пермца, сысольские зыряне, сиряне ужговские (Жеребцов 1982: 39). Лузская Пермца и Вилегодская Пермца входили в состав Устюжской земли, пермяне пинежские относились к Двинской земле (Жеребцов 2003: 33). Территориально-племенные группы древних пермян, по мнению этнографов, обладали следующими характерными чертами: особой территорией; старыми племенными центрами; наличием пограничной, незаселенной или слабо заселенной полосы; особым, свойственным лишь этому племени, диалектом (Лашук 1972: 46).

Одной из самых западных групп пермян вычегодских была группа пинежскш пермян. Историки предполагают, что пермяне на Пинеге жили до середины XVII в. В дальнейшем под влиянием русской колонизации часть из них ассимилировалась с русскоязычным населением, другая часть с остатками жившей на этой территории "суры поганой" (вероятно, группой западнофинского происхождения) отошла на Вашку. Возможно, так попали в современный удорский диалект вепсские заимствования (около 40 слов) (Туркин 1985: 54-67). В настоящее время групп комиязычного населения на Пинеге нет, хотя антропонимические и топонимические данные свидетельствуют о былом обитании на этой территории пермского населения. А.И.Туркин предполагал, что пинежские пермяне были этнически близки с нижневычегодскими и удорскими пермянами и говорили на диалектах, мало отличавшихся друг от друга (Туркин 1989: 255).

Другой западной группировкой пермян была Вилегодская Пермца. Население этого объединения было тесно связано с жителями Лузы, Сысолы и представляло собой относительное единство. В дальнейшем происходило обособление Вилегодской Пермцы. На обитание древнекоми населения в бассейне Виледи указывают антропонимические и топонимические данные (Туркин 1989: 250). На основе этих данных А.И.Туркин пытается восстановить основные черты говора Вилегодской Пермцы, условно называемого им "вилегодско-вычегодским говором". Он относит данный диалект к эловым и считает его переходным от лузско-летского к нижневычегодскому. В лексике, по мнению А.И.Туркина, исчезнувший диалект имел общие черты с нижневычегодским и удорским диалектами (Туркин 1989: 251-254).

Небольшая численность указанных выше западных групп древнекоми населения способствовала их быстрой русификации. К концу XVII века, по сведениям писцовых книг, древнепермское население на Виледи и Пинеге исчезает (Жеребцов 1982: 84).

Своеобразной локальной группой древних пермян являлась удорская группа. Данные Вычегодско-Вымской летописи говорят об устойчивых связях и этнической близости Удоры с Пинегой (Жеребцов 1982: 37). Возможно, группа удорских коми, отличающаяся своеобразным диалектом и антропологическим обликом, сложилась в результате этнического смешения отошедших на Удору пинежских пермян и удорцев. По археологическим и историческим данным, первоначальное продвижение древних коми на Вашку шло с Яренги, где раньше всего началась христианизация. Оттуда древнекоми население отошло на новые места, спасаясь от чужой веры (Жеребцов 1982: 380). Время заселения Вашки коми переселенцами — XIII;— XIV века. На формирование удорского диалекта существенным образом повлияли прибалтийско-финские племена." В настоящее время в удорском диалекте встречается наибольшее количество (около 40 слов) вепсско-карельских заимствований (например, кола 'молотило'; буркой колокольчик'; нут 'невод'; вирб 'дратва'; л'ус'ка 'ложка'; сарйа 'плетенка' и др.) (Лыткин 1956: 179-189).

Южным локальным объединением древних пермян была Лузская Пермца. По сведению исторических документов (Описание 1481 г.), Лузская Пермца не входила в состав Перми Вычегодской, а находилась в составе Устюжской земли (Жеребцов 2003: 33). Язык этого племенного союза послужил основой для современного лузско-летского диалекта. Выводы археологов и лингвистов свидетельствуют об участии в формировании культуры Лузской Пермцы представителей волжских и прибалтийских финнов. На это указывают особенности материальной и духовной культуры (Савельева 1972: 21-23), а также наличие прибалтийско-финских заимствований в современном лузско-летском диалекте (например, кас' 'кошка'; л'од 'блюдо'; шалка 'берестянка, котомка' и др.) (Лыткин 1956: 179— 189) и топонимов прибалтийско-финского поисхождения (например, с. ЛойлШу р. Саракас, р. Соке'и, р. Чдкши и др.) (Туркин 1985: 54-67). В настоящее время на территории Прилузья пока не найдено "ванвиздинских" археологиеских памятников. В Х-ХУ вв. этническая территория Лаской Пермцы была значительно больше современной. Граница проходила гораздо западнее современной и включала бассейны р. Кобры, Моломы, Летки. Обширностью территории Лузской Пермцы в прошлом объясняется возможность широких этнокультурных контактов с более южными и юго-западными соседями. Лузская Пермца, вероятно, была непосредственно связана с населением Верхокамья, что подтверждается значительным количеством общих черт современных лузско-летского и верхнекамского диалектов.

Центральным ядром пермян вычегодских были вьгмекие и нижневычегодские племена, на основе которых могли сформироваться современные вымский и нижневычегодский диалекты. Археологические данные утверждают, что это были крупные союзы родственных племен, основанных на единой Вымской археологической культуре (Савельева 1971:

28). В формировании племен вымской культуры определенную роль играли западнофинские племена. Большее количество западнофинских компонентов прослеживается в культуре населения Нижней Вычегды. Подтверждением этому служат топонимы вепсско-карельского происхождения (например, Акеад, Вил'ад', Сурнайаг, Шаргайор и др.) (Туркин 1989: 322-323; Туркин 1990: 198) и бытующие в современном нижневычегодском диалекте коми языка вепсские заимствования (например, агас 'борона'; акка, ак еэжан' 'крестная мать'; сабри 'стог сена' идр.)(Лыткин 1956: 179-189).

В южной части региона обитания древних пермян, в бассейне р. Сысолы обитали племена, несколько отличавшиеся от вышеуказанных. Археологические материалы свидетельствуют о существовании в бассейне Сысолы двух территориально-племенных образований, носивших название "зыряне" (Жеребцов 1982: 40-41). Одно из них (сысолъские зыряне) проживало в среднем течении Сысолы (в XV в. - Сысольская волость, центр - с. Вотча). Язык этого племенного объединения послужил основой для современного среднесысольского диалекта. Второе племенное объединение — сиряне ужговские — обитало в верховьях Сысолы и Камы (в XV—XVI вв. Ужгинская волость). Жалованная грамота Ивана III, Описание 1481 г. свидетельствуют о том, что в XV в. Ужгинская волость включала не только верховья Сысолы, но и Верхнюю Каму, которую занимали и занимают в настоящее время зюздинские пермяки (Жеребцов 1982: 41; Жеребцов 2003: 32). Эти земли находились в составе Ужгинской волости вплоть до 1568 г. Историки предполагают, что именно по этой территории проходил один из древних миграционных путей предков коми из Камского бассейна в Вычегодский. Включение верховьев Сысолы и Камы в одну волость позволяет говорить о былом этническом и языковом единстве обитавшего там населения. На современном этапе это подтверждается значительным количеством общих черт верхнесысольского и верхнекамского диалектов. С отписанием в 1568 г. Зюздинского края к Перми Великой и заселением русскоязычным населением территории между верховьями Сысолы и Ка*мы произошло постепенное разделение единого племени ужговских сирян на две группы (современные верхнесысольцы и зюздинцы). Возможно, с включением Зюздинского края к Перми Великой произошло окончательное территориальное размежевание современных коми-зырянских и коми-пермяцких диалектов. Данные исторические факты наталкивают на мысль, что связь между отдельными территориально разрозненными частями коми народа (пермяками и зырянами) не могла прекратиться в X-XI вв. в связи с исходом северной зырянской племенной группы на территорию современного проживания. Ситуация диалектной непрерывности между коми диалектами в какой-то мере сохраняется и по сей день.

Последние исследования археологов свидетельствуют об обитании древнепермского населения и в среднем течении Вычегды. Открытые здесь средневековые памятники XI-XII веков К.С.Королев относит к особой территориально-племенной группе Перми Вычегодской в Восточном Привычегодье (Королев 1979: 32). Обитание древнепермского населения в верховьях Вычегды в X—XII веках не отрицал и Л.Н.Жеребцов. Однако он отмечал, что в последующие века древнепермское население здесь исчезает, очевидно, под давлением соседнего народа манси и вновь появляется лишь в XIV-XV веках (Жеребцов 1982: 75). Мысль о существовании восточного древнепермского говора, бытовавшего на средней Вычегде, высказывалась некоторыми лингвистами. Особенности этого говора были описаны В.И.Лыткиным и В.А.Ляшевым (Лыткин 1931: 33-50; Лыткин 1952: 121; Ляшев 1980: 8-11). В частности, исследователи отмечают, что древнекоми восточный говор имел много общих черт с коми-язьвинским наречием и являлся переходным диалектом между двумя наречиями (Лыткин 1931: 48; Ляшев 1980: 8).

Таким образом, на основе археологических и исторических данных выделяются границы девяти племенных объединений Перми Вычегодской. Говоры этих территориально-племенных объединений послужили основой для образования следующих современных коми-зырянских диалектов: нижневычегодского, вымского, удорского, среднесысольского, верхнесысольского, лузско-летского, верхневычегодского. Выделяемые А.И.Туркиным "вгтегодско-вычегодский" и "пинежский" диалекты ныне являются исчезнувшими (Туркин 1989: 361).

Диалектное членение древнекоми языка. Диалектное членение древнекоми языка эпохи средневековья лингвисты характеризуют следующим образом: на северо-западе были распространены говоры Нижней Вычегды и Выми, говоры на Вашке и Пинеге; на юге - говоры сысольских и лузского племен; говор Вилегодской пермцы был переходным между лузским и нижневычегодским говорами; на верхней Вычегде был распространен говор восточных зырян (Лыткин 1952: 121;Ляшев 1980: 12).

С XVII в. начинается постепенное сокращение территории расселения коми на западе и расширение ее в восточном и северо-восточном направлениях. В XVII в. коми население на р. Пинега, р. Виледь, на нижней Лузе исчезает. На Лузе оно сохраняется в верховьях от погоста Спаспоруб и выше. В верховьях Виледи в XVII в. небольшая группа комиязычного населения еще существовала, но в течение этого века ассимилировалась с русскими (Жеребцов 1977: 16).

Начавшееся расселение древнекоми населения в восточном и северном направлениях привело к образованию новых вторичных диалектов и говоров. В XVI в. заселяются верховья рр. Мезень и Вычегда, коми появляются в низовьях р. Ижма, на нижней Печоре и в ее верховьях.

В течение ХУП-ХУШ вв. в бассейне р. Ижма и на нижней Печоре формируется ядро самой северной этнографической группы коми — ижемцев. В ее сложении участвовали вымские, удорские коми, русские, а также несколько ненецких родов. Базой для ижемского диалекта послужил вымский нуль-эловый диалект, который в основных чертах сложился в XIV—XVI вв.

Во второй половине XVI в. удорцы начинают заселять бассейн Верхней Мезени, до этого они проживали только в бассейне Вашки. Однако ко времени начала переселения с Вашки население на Верхней Мезени уже имелось, и при этом не удорского происхождения. В верховьях Мезени в XVI в., по сведениям писцовых книг, располагались земли Глотовой слободки. Заселение верховьев Мезени происходило с Выми. Подтверждением прихода населения в Глотову слободку с Выми являются исторические данные, близость глотовского говора к верхневымскому и антропонимические данные (Жеребцов 1982: 73). В результате совместного расселения удорцев и глотовцев, их сближением и смешением сложился единый для обеих групп удорский диалект.

В XVII-XVIII вв. формируется этнографическая группа коми на Верхней Вычегде за счет переселенцев из самых различных районов Коми края: с Сысолы, средней и нижней Вычегды, Выми, Удоры, Лузы. Современный верхневычегодский диалект — диалект вторичного образования, формирование которого происходило на базе уже сложившихся диалектных типов. Не случайно современное Верхневычегодье отличается пестротой говоров. Только по употреблению л-в данный диалектный ареал разделяется на 4 типа: эловый, вэ-эловый, нуль-эловый и смешанный. Специалисты по исторической диалектологии коми языка считают, что в том или ином поселении на верхней Вычегде сложился такой тип говора в отношении употребления л-в, на каком говорила основная масса первых поселенцев (Бараксанов 1972: 57, Ляшев 1985: 52). Однако есть другая точка зрения, согласно которой переселенцы верхней Вычегды, независимо от того, откуда они пришли, говорили на эловом диалекте; разновидности по употреблению л-в возникли позже как по Верхней Вычегде, так и на других территориях (ВВД: 6).

Определенные связи у верхневычегодских коми имелись с соседними коми-пермяками, в основном в районе деревень Дзель, Канава, Вочь — с одной стороны и Лупья, Тимшер - с другой стороны. Имеются сведения об основании представителями Верхневычегодья новых починков уже на коми-пермяцкой территории (Жеребцов 1982: 78). Общие языковые явления в граничащих говорах подтверждают вышеуказанные связи в прошлом (Баталова 1975: 220; Пономарева 2002: 173-174).

С конца XVII в. начинается заселение верховьев р. Печора. Формирование верхнепечорских коми было довольно сложным. Исторические и антропонимические данные позволяют говорить о большом количестве переселенцев с верхней Вычегды и Сысолы, несколько меньше — с Удоры, Выми и Нижней Вычегды. В таких селах, как Покча, Дутово, Вятский Норыс, в числе первых поселенцев были русские из Чердынского края. Современный печорский диалект является диалектом вторичного образования, которому присущи черты среднесысольского и верхневычегодского диалектов.

Таким образом, диалектообразование в XVII в. характеризовалось расширением ареалов их распространения к северу и востоку. Современные ижемский, печорский, верхневычегодский диалекты к концу XVII в. выработали те языковые особенности, которые отличают их от других диалектов коми языка.

К концу XVIII в. завершилось диалектообразование коми языка. Процесс формирования основных коми-зырянских диалектов был сложным и неоднородным. Данные истории и лингвистики свидетельствуют о важной роли миграционного фактора и непосредственном участии прикамского компонента в формировании диалектных ареалов коми языка.

Несомненно, коми-зырянское диалектообразование происходило не только за счет миграций древних пермян с Прикамья. Археологические, лингвистические, антропологические материалы свидетельствуют о приходе пермских племен в населенную западно-финскими и/или угорскими племенами Вычегодскую область. Таким образом, имело место этническое слияние с возобладанием культуры и языка пришлых пермян, что не могло не отразиться на формировании особенностей зырянских диалектов. Большую роль в сложении диалектов играли русский, прибалтийско-финский, обско-угорский, саамский, ненецкий компоненты. Формирование территориальных разновидностей языка происходило также за счет внутринациональных миграций и междиалектных контактов.

0.3. Краткая история изучения коми-зырянских диалектов

История изучения коми-зырянских диалектов тесно связана с историей возникновения и становления коми письменности. В XVII-XVIII в.в. начинается фиксация лексики коми языка в сочинениях различного содержания, а также в рукописных собраниях как отечественных, так и зарубежных ученых, путешественников. Наряду с описаниями жизни и быта, различных обрядов коми они оставили в своих сочинениях и некоторый языковой материал. Первые образцы коми-зырянской речи в виде отдельных слов и предложений были зафиксированы путешественниками Н.Витзеном, Д.Г.Мессершмидтом, Ф.Страленбергом, Г.Ф.Миллером, И.И.Лепехиным, П.С.Палласом и др. Диалектные различия нашли свое отражение в переводах церковной и учебной литературы, издаваемой в XIX — нач. XX вв. Диалектная лексика была зафиксирована в словарях XIX в. П.И.Савваитова, Г.СЛыткина, Ф.Видемана, Н.П.Попова, И.А.Куратова и др.

Более или менее систематическое изучение и описание грамматического строя и лексики коми языка начинается во второй половине XIX в. Начало научного изучения коми диалектов было тесно связано с внедрением и развитием в финно-угроведении сравнительно-исторического метода.

Большой интерес к изучению коми языка проявлял академик А.М.Шёгрен. В 1827 г. он побывал на Коми земле, посетил Усть-Вымь, Серегово, Часово, Усть-Сысольск, Нювчим, Вотчу, Ужгу. В ходе экспедиции ученый исследовал местные говоры, собирал народные песни, предания. Во время поездки в Коми край А.М.Шёгрен собрал материал для грамматики коми языка, для составления словарей, но смог опубликовать лишь одну работу "Ueber den grammatischen Bau der sürjänischen Sprache mit Rücksicht auf das Finnische" (О грамматическом строе зырянского языка в сопоставлении с финским) (Sjögren 1832). После смерти А.М.Шёгрена была опубликована еще одна работа, составленная по материалам, собранным им во время экспедиции по Вологодской и Пермской губерниям, под названием

Die Syrjänen, ein historisch-statistisch-philologischer Versuch" (Зыряне, историко-статистическо-филологический опыт) (Туркин, КЯ: 563).

Среди российских ученых финно-угроведов, интересующихся коми языком, был академик Ф.Видеманн. В 1847 г. он издает грамматику зырянского языка "Versuch einer Grammatik der Syijänischen Sprache" (Опыт грамматики зырянского языка) (Wiedemann 1847). При составлении грамматики автор использовал перевод Евангелия от Матфея, опубликованный в 1823 г., и ранее изданные грамматики Х.Габеленца и М.Кастрена. В 1880 г. в Санкт-Петербурге был издан словарь Ф.Видеманна "Syrjänisch-deutsches Wörterbuch nebst einem wotjakisch-deutschen im Anhange und einem deutschen Register" "(Зырянско-немецкий словарь с приложением удмуртско-немецкого словаря и немецкого указателя слов), созданный на основе ранее составленных изданий П.И.Савваитова, Н.А.Рогова, Н.П.Попова. Работа содержит около 20000 слов и является самым крупным опубликованным словарем коми языка XIX века (Wiedemann 1964). Фундаментальной работой Ф.Видеманна является грамматика* 1884 г. "Grammatik der Syijänischen Sprache mit Berücksichtigung ihrer Dialekte und des Wotjakischen" (Грамматика коми языка с учетом его диалектов и удмуртского языка) (Wiedemann 1884).

Начало изучению коми диалектов в полевых условиях было положено финскими учеными М.Кастреном, Ю.Вихманом и венгерским языковедом Д.Р.Фокош-Фуксом. Дореволюционные ученые исследовали диалекты коми языка в основном как материал для сравнения с другими финно-угорскими языками.

В 1843 г. М.Кастрен побывал в низовьях Печоры, в Усть-Цильме, Ижме и Колве, где изучал коми и ненецкий языки. В 1844 г. в Хельсинки была издана его грамматика "Elementa qrammatices Syrjaenae" (Первоначальные сведения о грамматике зырянского языка), составленная на материале ижемского диалекта (Castren 1844).

Описанию ижемского диалекта посвящена также работа П.Михайлова "Практическое руководство к изучению ижемско-зырянского языка" (1873) (Туркин, КЯ: 257). Известно несколько статей М.Истомина, посвященных ижемскому диалекту: "О составе ижемско-зырянского наречия" (1847), "Об этимологических формах ижемско-зырянского языка с присовокуплением сборника зырянских слов" (1857) (Туркин, КЯ: 159).

Ощутимых результатов в деле собирания и изучения коми диалектов достиг финский ученый Ю.Вихман. Собранные им диалектные тексты дают исключительно хороший материал для сравнительного изучения- диалектов коми языка. Во время поездки в Коми край Ю.Вихман посетил Усть-Сысольск, Визингу, Ношуль, Объячево, Летку, а также коми-пермяцкое село Юсьва. С 1901 г. по 1902 г. он исследовал 9 из 10 коми-зырянских диалектов и один из коми-пермяцких — юсьвинский (современный кудымкарско-иньвенский), часть с помощью информантов - уроженцев сел диалектных регионов (иж., печ., уд., вым., нв., вв.), часть аудитивным методом (скр., сс., лл., юсьв.). Впервые исследователь выделил детский диалект, который до этого в научной литературе не фигурировал. Неизученным остался верхнесысольский диалект. Собранные Ю.Вихманом диалектные тексты — образцы коми народной поэзии - были изданы в 1916 г. отдельным сборником под названием "Syrjänische Volksdichtung" (Коми-зырянская народная поэзия) (Wichmann 1916). Все диалектные тексты записаны в финно-угорской транскрипции и переведены на немецкий язык. Лексический материал с основными грамматическими сведениями вошел в словарь "Syrjänischer Wortschatz nebst Hauptzügen der Formenlehre" (Словарный запас коми-зырянского языка вместе с основными чертами морфологии) (около 10000 слов), подготовленный и изданный его учеником Тойво Уотилой в 1942 году (Wichmann 1942).

Плодотворно работал в области коми диалектологии венгерский ученый Д.Р.Фокош-Фукс. Он совершил две научные поездки в Коми край (1911, 1913 гг.). Во время первой поездки Д.Р.Фокош-Фукс изучил присыктывкарский и среднесысольский диалекты, во время второй экспедиции исследовал нижневычегодский и удорский диалекты. По собранным во время поездки в Коми край материалам им были изданы следующие работы: "Zürjén népkoltészeti mutatványok" (Образцы коми народной поэзии), "Zürjén szövegek" (Зырянские тексты). Во время первой мировой войны (1916-17 гг.) Д.Фокощ-Фукс продолжал изучать коми диалекты, беседуя с коми военнопленными в лагерях на территории Венгрии. Диалектные тексты, записанные от военнопленных, были опубликованы им в труде "Volksdichtung der Komi (Syrjänen)" (Фольклор народа коми (зырян) (Fokos-Fucks 1951). Самой известной фундаментальной его работой является "Syijänisches Wörterbuch" (Коми-зырянский словарь), в двух томах которого содержится свыше 20000 словарных статей (Fokos-Fuchs 1959). В словаре представлены следующие диалекты: вычегодский, верхневычегодский, нижневычегодский, вымский, лузский, летский, печорский, сысольский, удорский.

Большой вклад в изучение коми диалектов внес финский ученый Т.Уотила. В 1942 г. он подготовил к изданию словарь "Syijänischer Wortschatz nebst Hauptzügen der Formenlehre" (Словарный запас коми-зырянского языка и основы морфологии), основанный на записях Ю.Вихмана. В 1930 г. исследователь побывал у коми жителей Печеньги, где записал некоторый языковой материал; в 1942-43 гг. в Финляндии Т.Уотила записал большое количество коми диалектных текстов у военнопленных пермяков и зырян. К сожалению, сам ученый не успел подготовить к печати этот богатый языковой материал. Собранные им диалектные тексты были подготовлены П.Кокконен и изданы Финно-угорским обществом Финляндии в 1985-89 гг. (ST I, ST II, ST III, ST IV). Первый том диалектного материала содержит коми-пермяцкие тексты, последующие три тома — коми-зырянские. Наиболее полно в данной работе представлены диалектные тексты по верхневычегодскому, ижемскому, среднесысольскому и удорскому диалектам. В меньшей мере представлены тексты по верхнесысольскому, вымскому, печорскому, присыктывкарскому, лузско-летскому и нижневычегодскому диалектам.

Изучение диалектов как таковых не входило в задачи упомянутых ученых, территориально-структурные единицы языка, интересовали их, прежде всего, как источник изучения современного состояния и истории языка во всех его аспектах. Поэтому не случайно в начальный период истории коми диалектологии преобладали текстовые и лексические публикации по диалектам. Таким образом, до 1917 года изучение диалектов коми языка в основном носило индивидуальный характер; их планомерное, систематическое, целенаправленное исследование в данный период еще не проводилось.

В послереволюционные годы начался новый этап научного изучения коми диалектов, и связано это было, в первую очередь, с созданием коми литературного языка. С целью определения диалектной основы коми литературного языка усилился интерес к изучению диалектов, предпринимались практические меры по сбору лексического материала отдельных диалектов, в связи с чем проводились специальные диалектологические экспедиции, в результате которых был собран весьма значительный и разнообразный материал.

Первым опытом сравнительного диалектологического словаря коми языка в советское время был "Краткий коми-русский словарь" Н.А.Шахова, в котором была представлена лексика всех коми-зырянских диалектов (Шахов 1924).

Фронтальное изучение диалектов коми языка началось после создания при Обществе изучения Коми края Комиссии по собиранию словаря и изучению диалектов коми языка, председателем которой был В.И.Лыткин. Задачей Комиссии было изучение всех коми диалектов (коми-пермяцких, коми-зырянских и коми-язьвинского), а также более полное описание их словарного состава. Необходимость широкого исследования диалектов требовалась для установления лексических и грамматических норм коми литературного языка, выработки орфоэпических правил, разработки графики и орфографии. С этой целью в 1928-1930 гг. были организованы экспедиции по изучению основных коми-зырянских и коми-пермяцких диалектов. Материалы и результаты экспедиций Комиссия опубликовала в двух сборниках (Сборник 1930; Сборник 1931). Их авторы - В.И.Лыткин, А.С.Сидоров, Г.А.Нечаев, С.А.Попов, Е.А.Чеусова. На основе собранного материала членами Комиссии под редакцией В.И.Лыткина и А.С.Сидорова был составлен "Коми диалектологический словарь", который, к сожалению, был утерян.

С начала 30-х гг. наблюдается перерыв в изучении коми диалектов. Это было связано с политикой государства, массовыми репрессиями, обвинениями в национализме деятелей науки и культуры.

В 1955 г. вышла в свет "Диалектологическая хрестоматия по пермским языкам с обзором диалектов и диалектологическим словарем" В.И.Лыткина (Лыткин 1955). Данные для словаря в основном были взяты из черновых материалов указанного выше "Коми диалектологического словаря".

С 1944 г. изучение коми-зырянских диалектов сосредоточилось в Коми филиале АН СССР. Был организован ряд научных командировок в различные районы Коми республики. Объектом наблюдения являлась речь старшего поколения. В сборе диалектного материала принимали участие А.С.Сидоров, Т.И.Жилина, В.А.Сорвачева, Д.А.Тимушев, Е.С.Гуляев, Н.Н.Сельков, М.А.Сахарова, Н.А.Колегова.

В 1952 г. вышла в свет "Программа собирания сведений о диалектах коми языка" (Программа 1952), по которой сотрудниками Коми филиала АН СССР в результате диалектологических поездок был собран довольно обширный и разнообразный материал по всем коми-зырянским диалектам. Весь наличный материал был картографирован. Диалектная картотека, в которой насчитывалось несколько десятков тысяч карточек, послужила основой для составления большого "Сравнительного словаря коми-зырянских диалектов" (ССКЗД 1961). Словарь составлялся в 1954-1955 гг. научными сотрудниками Т.И.Жилиной, М.А.Сахаровой, В:А.Сорвачевой. С 1956 г. по 1960 г. словарь был доработан, пополнен новыми материалами. В нем представлены все коми-зырянские диалекты (около 25000 лексем). Этот труд был первым опытом в составлении полного сравнительного словаря коми-зырянских диалектов, поэтому он фиксирует не все богатство коми диалектной лексики, однако в настоящее время словарь является основой для дальнейшего фронтального изучения коми диалектов. "Сравнительный словарь коми-зырянских диалектов" включает в себя "Краткий грамматический справочник по диалектам коми-зырянского языка", составленный В.А.Сорвачевой. Этот небольшой по объему справочник, в котором изложены наблюдения по распространению отдельных языковых явлений, является своего рода обобщающей работой по коми-зырянским диалектам и служит основой для дальнейшего их лингвогеографического изучения.

Кроме составления словаря коми диалектологами были опубликованы статьи, защищены диссертации по фонетическим, морфологическим и лексическим особенностям некоторых диалектов (Сорвачева 1950; Жилина 1951; Ляшев 1975). Формирование коми литературного языка, его диалектная основа исследованы в работе Г.Г.Бараксанова (Бараксанов 1964). Исследованию роли диалектной лексики в формировании словарного состава коми литературного языка посвящена фундаментальная работа Л.М.Безносиковой (Безносикова 1985). В работе описываются принципы использования и функции диалектной лексики (на материале южных коми-зырянских диалектов), встречающихся в произведениях коми писателей, выявляются типы диалектных слов, их территориальная принадлежность, а также прослеживается история диалектизмов.

В 60-70-е гг. в диалектологическом изучении коми языка начинается новый этап. Научные сотрудники Коми филиала АН СССР приступили к изданию описательных монографий по отдельным диалектам. Примером такого описания послужила монография В.И.Лыткина "Коми-язьвинский диалект" (1961). Первая монография была посвящена верхневычегодскому диалекту коми языка (Сорвачева, Сахарова, Гуляев 1966); далее опубликованы монографии по всем остальным зырянским диалектам. Выходом в свет монографии по вымскому диалекту эта более чем полувековая работа по фундаментальному описанию всех диалектов коми языка, завершена. Данные монографии имеют непреходящее научное и общекультурное значение, являются фундаментом для дальнейшего изучения коми диалектов.

Важнейшей проблемой коми диалектологии является исследование древнего диалектного членения коми языка, изучение формирования коми-зырянских диалектов,, выявления роли иноязычного субстрата. В этой области уже имеются некоторые изыскания, сделаны предварительные выводы, в частности, об образовании коми-зырянских диалектов в результате миграционных процессов (Серебренников 1965; Туркин 1989; Ляшев 1980, 1985, 1987; Хаузенберг 1987, 1999, 2002; Мурыгин, Королев, Ляшев 1984).

В 1988 году профессорами К.Е.Майтинской (Москва) и В.Феэнкером (Гамбург) была составлена "Инструкция по единообразному описанию диалектов уральских языков". Первой монографией по коми-зырянским диалектам в серии унифицированного описания диалектов уральских языков является работа доктора филологических наук, известного ученого финно-угроведа А.И.Туркина "Нижневычегодский диалект коми-зырянского языка" (Туркин 1998). Работа была выполнена в Институте эстонского языка на основе вышеуказанной инструкции. Данная работа - это синхронное описание современного состояния одного из десяти коми-зырянских диалектов. По коми-пермяцким диалектам в серии унифицированного описания диалектов уральских языков Р.М.Баталовой были изданы монографии "Оньковский диалект коми-пермяцкого языка" (Баталова 1990), "Нижнеиньвенский диалект коми-пермяцкого языка" (Баталова 1995) и "Кудымкарско-иньвенский диалект коми-пермяцкого языка" (Баталова 2002а).

Коми диалекты являлась объектом исследования не только отечественных лингвистов, но и зарубежных ученых-исследователей коми языка.

В 1964 г. научную поездку к коми-зырянам совершил известный венгерский ученый, специалист по пермским языкам К.Редеи. Собранные им во время экспедиции материалы были опубликованы в книге "Zyrjan Folklore Texts" (Коми фольклорные тексты) (Rédei 1978). Сборник содержит коми-зырянские (вымские,. нижневычегодские, средневычегодские, верхневычегодские, вишерские, ижемские) и коми-пермяцкие (севернопермяцкие и южнопермяцкие) диалектные тексты, представленные в финно-угорской транскрипции с переводом на английский язык. В июле 1985 г. К.Редеи исследовал говоры сс. Визинга и Куратово среднесысольского диалекта, а в июле-августе 1989 г. говор с. Шошка присыктывкарского диалекта. Диалектные тексты, собранные во время этих экспедиций, были опубликованы в 1996 г. в отдельном сборнике "Zyrian Texts" (Зырянские тексты) (ZT).

Крупным исследованием в области диалектологии является монография Р.Бейкера "The Development of the Komi Case System: A Dialectological Investigation" (Развитие системы коми падежей. Диалектологическое исследование) (Baker 1985). В работе проанализирована система коми склонения в ее историческом развитиии и современном состоянии с широким привлечением диалектных данных, имеющих, по мнению автора, большое значение для изучения истории языка.

Вопросы классификации коми-зырянских диалектов, определения критериев диалектного членения, рассмотрены в статьях Р.Бейкера (Baker 1984а: 9-13), А.-Р.Хаузенберг (Hausenberg 1984: 34-37), К.Редеи (Redei 1984: 90-94). Развитие коми диалектологии рассмотрено в статье Р.Бейкера "The Dialectologists and Dialectology of Komi: A Historical Overview" (Коми диалектологи и диалектология: исторический обзор) (Baker 1984: 36-54).

Современный этап развития языкознания характеризуется широким использованием методов лингвистической географии и ареальной лингвистики. С конца 70-х гг. начинается изучение пермских диалектов методом лингвистического картографирования. С 1977 г. пермские лингвисты начали участвовать в составлении Лингвистического атласа Европы (ЛАЕ). Результаты этой работы изложены в статьях В.А.Ляшева (Ляшев 1979а: 30-33; Ляшев 1980; Ляшев, Насибуллин 1984: 55-66). В работе "Лингвогеографический аспект в пермской лексикологии", написанной им совместно с удмуртским лингвистом Р.Ш.Насибуллиным (Ляшев, Насибуллин 1984: 55-66), представлены лексический материал по трем пермским языкам и две пробные карты для ЛАЕ. Лингвистические карты, посвященные названиям солнца 'шондГ и кармана 'зеп', являются первым опытом лингвогеографического сопоставления лексики диалектов трех языков.

Вопросам ареального исследования диалектов коми языка посвящен и ряд других работ В.А.Ляшева (Ляшев, Бараксанов 1985; Ляшев 1987а: 51—55; Ляшев 19876; Ляшев 1993: 15—26). В работе "К вопросу о диалектном районировании коми языков" (Ляшев 1987а: 51-55) автор высказывает мысль о необходимости уточнения ареальных образований в рамках диалектов и проведения приемлемой типизации, поднимает вопросы диалектного районирования и поиска адекватных ареальных единиц описания. В частности, основываясь на таких важнейших чертах как модификация л-в-о, наличие среднерядных лабиальных гласных типа вишерского и язьвинского, исследователь в диалектном пространстве коми языка предварительно выделяет пять крупных ареальных образований: 1) южная диалектная зона (южнопермяцкие говоры); 2) восточная диалектная зона (язьвинский диалект и цепь вычегодских говоров с лабиальными); 3) северо-западная диалектная зона (удорский, нижневычегодский, присыктывкарский диалекты); 4) северная диалектная зона (ижемский и вымский диалекты); 5) центральная диалектная зона (сысольский, лузско-летский бассейны, Верхокамье). По замечанию В.АЛяшева, "предложенное районирование носит предварительный характер и служит вероятной возможностью моделировать некоторые процессы языковых изменений и понять динамику развития" (Ляшев 1987а: 54-55). Как видим, исследователь рассматривает зырянские и пермяцкие диалекты в русле общекоми языкового единства. Ядром общекоми языка исследователь считает "верхнесысольско-прилузскую и вятско-камскую диалектную зону" (Мурыгин, Королев, Ляшев 1984: 45).

Первой попыткой выявления изоглосс в области фонетики и морфологии на материале коми-зырянских и коми-пермяцких диалектов является фундаментальная работа Р.М.Баталовой "Ареальные исследования по восточным финно-угорским языкам (коми языки)" (Баталова 1982). В работе по возможности выявляются контуры ареалов распространения отдельных языковых явлений, определяются центры возникновения инноваций, рассматриваются случаи взаимовлияния территориально соприкасающихся языков и диалектов. Методы ареальной лингвистики применяются и в ряде других работ Р.М.Батагговой (Баталова 1975; 1980; 1987). В частности, в работе "О следах миграционных процессов по данным диалектов коми языков" (Баталова 1987: 60-67) исследователь указывает на существование переходных говоров между коми-зырянскими и коми-пермяцкими диалектами и на наличие былых миграционных процессов; пермяцкого населения с территории Прикамья. Р.М.Баталова, опираясь на ряд фонетических и морфологических явлений, определяет несколько путей передвижения населения с Прикамья на север: 1) на Летку и Лузу, в низовья Вычегды; 2) на Кобру и Койгородок, на верхнюю Сысолу; 3) на Вычегду и верховья Печоры; 4) далее - по Вычегде на Вымь, Удору и Мезень (Баталова 19876: 66).

Настоящая диссертация является логическим продолжением ареальных исследований коми диалектов, начатых В.АЛяшевым, Р.М.Баталовой, Р.Ш.Насибуллиным. Выбор ареального метода исследования обусловлен необходимостью систематизации и дальнейшего теоретического осмысления обширного диалектного материала. Работа опирается на традиционные методы лингвогеографических исследований и принципиально не отличается от методики, используемой в трудах вышеназванных ученых.

В настоящей работе, в отличие от монографии Р.М.Баталовой (1982), исследуемые языковые явления рассматриваются с принципиально иных позиций:

1) в работе принята за основу концепция общекоми языкового и диалектного пространства, без резкого противопоставления диалектных групп (зырянских и пермяцких); без выделения зырянского и пермяцкого языков;

2) исследование написано на максимально полном эмпирическом материале, извлеченном из изданных и выполненных в течение двух последних десятилетий работ: монографий по лузско-летскому (1985), удорскому (1990), вымскому (1998), нижневычегодскому (Туркин 1998) диалектам; диссертационных работ по кочевскому, косинско-камскому и мысовско-лупьинскому диалектам (Лобанова 1993; Дмитриева 1998; Пономарева 2002), корпуса диалектных текстов Т.Уотилы (1985; 1986; 1989; 1995) и К.Редеи (1996), а также материалов, собранных автором настоящей работы во время полевых экспедиций в 2000-2003 гг. на территориях распространения ижемского, печорского, верхнекамского диалектов;

3) в диссертации впервые в сравнительно-сопоставительном и ареальном аспектах исследовано местоимение, подробно не рассматривавшееся ранее в предшествующих обобщающих работах по коми диалектологии;

4) представленный анализ диалектной морфологии методами ареальной лингвистики и введенный в научный оборот новый языковой материал используется нами для дальнейшего более углубленного изучения проблем формирования коми диалектов, выявления древних связей протодиалектов пермских языков в диахронном аспекте, недостаточно исследованных до настоящего времени в коми диалектологии. росг:-. I

ГОС7Г-' Г'ГЛ Г : I'! !Л'Л ! г ::.- .::^;: 1

0.4. Некоторые вопросы лингвистической географии и ареальной лингвистики

Современный этап развития языкознания характеризуется широким использованием методов лингвистической географии и ареальной лингвистики. Интерес к ареальным исследованиям на материале разных языков в отечественном языкознании проявился в основном во второй половине XX в. Благодаря трудам отечественных и зарубежных лингвистов на сегодняшний день имеется достаточно много работ, посвященных вопросам ареальных исследований, разработке теории и понятийного аппарата ареальной лингвистики (Серебренников 1973; Бернштейн 2000; Бородина 1966, 1968, 1977; Гаджиева 1975, 1976; Десницкая 1977 и др).

В финно-угроведении диалектология относится к традиционным и наиболее развитым направлениям языкознания. Методы лингвистической географии широко применялись при изучении диалектов венгерского и прибалтийско-финских языков. Работа над диалектологическими атласами венгерского, финского, эстонского и карельского языков продолжалась несколько десятилетий (1930-1990 гг.). К сожалению, лингвистические атласы по другим финно-угорским языкам в настоящее время пока не созданы. Ареальные исследования впервые были предприняты на материале восточных финно-угорских языков (Баталова 1982; Ермушкин 1984; Коведяева 1987). В последнее время методам ареальной лингвистики и лингвистической географии в финно-угроведении уделяется все большее внимание (Бубрих 1997; Белых 1995; Максимов 1999, 1999а; Прокаева 1999; Феоктистов 2002; Федосеева 2002).

Лингвистическая география тесно связана с ареальной лингвистикой. В лингвистике часто происходит смешение терминов "лингвистическая география" и "ареальная лингвистикаЧасто названные термины употребляются как синонимы (Серебренников 1973: 136; Гаджиева 1976: 342), в некоторых работах эти понятия разграничиваются (ВЛА 1980: 24; Эдельман 1968: 3-4). И ареальная лингвистика, и лингвистическая география возникли на базе диалектологии, явились "органическим следствием диалектологических исследований" (Гаджиева 1975: 6). Основная задача лингвистической географии - изучение структуры диалектного языка в его территориальном варьировании, выявление границ отдельных фонетических, лексических, грамматических черт и их функционирования, составление лингвистических карт и атласов, а также выявление границ диалектов в целом. Основная задача ареальной лингвистики - характеристика территориального распределения языковых особенностей, интерпретация изоглосс (ЛЭС: 43). Ареальная лингвистика изучает связи отдельных явлений, пути и центры их распространения, зоны инноваций с определением ареалов языковых союзов (Гаджиева 1976: 164). Таким образом, диалектология, лингвистическая география и ареальная лингвистика тесно взаимосвязаны между собой, между ними нет четкой границы, одно переходит в другое. Диалектология, изучающая территориальные разновидности языка, с момента составления лингвистических карт и атласов плавно переходит в лингвистическую географию. Лингвогеография с момента завершения картографирования и первоначальной обработки карт превращается в науку, исследующую пространственные закономерности (ареалъную лингвистику).

Источниками ареальных исследований служат материалы анкетирования в поле по заданной программе, диалектные тексты, словари и монографии, лингвистические карты и атласы, любые датированные и локализованные данные, данные смежных дисциплин — истории, археологии и этнографии. Основными методами ареалогии являются картографирование, картосоставление, изоглоссирование, вычленение и интерпретация ареалов.

Широкое применение методов лингвистической географии к исследованию диалектов коренным образом изменило прежнее представление о диалекте как о монолитной лингвистической единице, имеющей более или менее четко выраженные границы. Диалект предстал как сложное переплетение неоднородных и взаимно перекрещивающихся между собой явлений, отражающих различные исторические уровни их развития, часто не имеющих четко очерченных границ и уходящих на территории распространения других диалектов.

Ареальное исследование предполагает три основных этапа работы: 1) сбор и подготовка языкового материала; 2) картографирование собранного материала и изготовление карт; 3) изучение-и интерпретация материала, нанесенного на карты (Серебренников 1973: 137). Картографирование является источником данных об истории и особенностях строения его территориальных диалектов. В территориальном распределении языковых фактов отражаются история народа, культурные, политические, социально-экономические отношения населения в прошлом. На основе лингвистических карт решаются многие важные задачи, связанные с изучением синхронного состояния языка, с историей его строя и формированием самих диалектов. Все проблемы, которыми занимается лингвистическая география, связаны с двумя аспектами изучения языковых явлений: синхроническим и диахроническим. Синхронный аспект направлен на установление ареальных соответствий и междиалектных контактов на одном временном срезе. Диахронический план связан с изучением перемещения языковых явлений в пространстве, выявлением праязыковых ареалов и междиалектных связей в. прошлом (ЛЭС: 43).

Основным понятием лингвистической географии является изоглосса. Изоглосса - линия на карте, ограничивающая территорию распространения отдельного языкового явления или члена междиалектного соответствия (РД 1989: 189). Изоглосса "представляет собой кривую, образующую геометрическое место точек, равноудаленных от точек, обозначающих населенные пункты с противопоставленными диалектными различиями или с некоторым языковым фактом и его отсутствием" (РД 1973: 29). Для разных уровней языка употребляются уточняющие это понятие термины: фонетические изоглоссы - изофоны, лексические - изолексы (ЛЭС: 43). Если члены междиалектного соответствия полностью исключают друг друга на одной территории, то изоглосса является одновременно границей распространения разных членов междиалектного соответствия. Изоглоссы разных членов междиалектного соответствия на некоторой территории могут накладываться друг на друга, при этом образуя зоны сосуществования разной величины и конфигурации (РД 1989: 189). Изоглоссы разных диалектных явлений пересекают территорию распространения языка в разных направлениях, при этом в каких-то частях изоглоссы, идущие в одном направлении, сгущаются, образуя пучки изоглосс. Пучок изоглосс сигнализирует о том, что в данном месте проходит диалектная граница.

С понятием изоглоссы тесно связано понятие лингвистического ареала. В лингвистической географии такому важному понятию как лингвистический ареал пока не дано однозначного определения. В настоящей работе принимается следующее содержание термина: лингвистический ареал - территория, очерченная изоглоссой, на которой распространено то или иное языковое явление определенного уровня (морфологическое, фонетическое, лексическое и т.д.). Лингвистические ареалы могут быть самых различных конфигураций. С момента выделения лингвистического ареала из лингвистического континуума задача исследователя - определить его форму, а затем и содержание.

В общую характеристику ареала входят протяженность, размер, наполненность и особенности его контуров. В ареальных исследованиях выделяют несколько основных типов ареалов по их форме: 1) центральный; 2) маргинальный; 3) островной; 4) волнообразный; 5) клинообразный; 6) подковообразный; 7) разорванный; 8) размытый; 9) кружевной (ВЛА: 27-28). Одни из наиболее изученных и часто встречающихся типов ареалов — это центральные, маргинальные к островные ареалы. Центральная зона (по терминологии немецких диалектографов "ядро") более компактна, устойчива, имеет большую протяженность, древнее и, как правило, является центром распространения какого-либо явления. Маргинальная зона — окраинная территория, где наблюдаемые явления носят менее выраженный характер. Маргинальный ареал может располагаться равномерно в периферийных областях центрального ареала, по кругу, в этом случае речь идет об архаизме, оттесненном иррадиацией волн из центра. Если маргинальная зона расположена только в одном направлении от центра (латеральная зона), то в этом случае речь может идти как об архаизме, так и об инновации. Островной ареал всегда является ареалом, взаимодействующим с родственным ареалом (от которого он отделился), и в то же время ареалом, находящимся в контакте с соседней территорией. Островной ареал может быть разных размеров — от одной точки до большой территории целого языка. Небольшой "остров" может сигнализировать и об архаизме, и об инновации. "Чем меньше "остров", чем дальше он распространен на периферии ареала, тем архаичнее явление. Если речь идет об инновации, то он имеет иное распределение — встречается единично и может быть расположен в любом месте ареала, как в центре, так; и на периферии" (BJIA: 32). Инновационный островной ареал возникает вне взаимодействиях соседними ареалами. В ареальной лингвистике выделяют также зоны вибрации или переходные зоны (ЛЭС: 43; Гаджиева 1976: 176— 180). Зоны вибрации — это языковые ареалы, в которых различные признаки находятся в неопределенном, колеблющемся состоянии. Такие ареалы свидетельствуют о том, что языковые системы контактирующих диалектов на каких-то участках оказываются разрушенными. В большинстве случаев вибрация является результатом диалектного смешения (Гаджиева 1976: 176).

В ареальных исследованиях существует ряд методик по выявлению архаизмов и инноваций (Серебренников 1973: 140—146). Основные их положения сводимы к следующему: архаизмы обычно сохраняются в наиболее изолированных, а также в окраинных и периферийных областях; явления большего ареала обычно древнее черт с меньшим распространением. Данные положения не являются постулатами и могут предполагать исключения. При исследовании инновационных явлений важным является выявление центра, из которого происходит их дальнейшее распространение. Поиски центров распространения инноваций связаны с преодолением больших трудностей. Речь о центре возникновения инновации может идти в следующих случаях:

1) если лингвистическое явление распространено на двух смежных территориях, то первоначальным центром возникновения инновации может быть та территория, где рассматриваемое явление обладает более высокой частотностью употребления;

2) если лингвистическое явление распространено на нескольких территориях, то центром инновации является та территория, на которой распространено языковое явление, зафиксированное в памятниках древней письменности раньше, чем на других территориях;

3) если лингвистическое явление в настоящее время распространено в двух смежных областях и на основании каких-либо данных известно, что в одной области этого явления раньше не было, то центром распространения можно считать другую смежную область;

4) если одна из территорий известна как центр сосредоточения какой-либо деятельности, определенного ремесла, а другие территории не имеют данной характеристики, то первая территория является наиболее вероятным центром распространения лексических неологизмов (Серебренников 1973: 147-149).

Методы лингвистической географии используются также для исследования проблемы древнего диалектного членения языка. Лингвистическая география является важным средством исторической диалектологии, если языковые данные сопоставляются с внеязыковыми — фактами истории, археологии, этнографии.

Ареальные явления могут быть использованы также для определения древних миграционных путей населения. Изоглоссы могут быть охарактеризованы как миграционные, если: 1) миграционный характер явления подтверждается документальными историческими сведениями; 2) явление находится в зоне сосредоточения разнородных изоглосс (пестрота языковых фактов указывает на зоны интенсивной и многослойной колонизации); 3) изоглосса является единичной и находится в окружении языков, не имеющих подобной изоглоссы (Гаджиева 1976: 188).

Таким образом, лингвистическая география является новой ступенью в изучении и описании диалектов. Методы этого направления ценны тем, что дают возможность обобщить обширный разрозненный материал, нуждающийся в теоретическом осмыслении.

В последующих разделах настоящей работы посредством методов лингвистической географии будут определены изоглоссы отдельных морфологических явлений как в системе коми-зырянских диалектов, так и за их пределами; установлены их центры и зоны вибрации; прослежены некоторые тенденции в распределении диалектных морфологических явлений.

Заключение научной работыдиссертация на тему "Сравнительная морфология коми-зырянских диалектов (именные части речи). Ареальный аспект исследования"

Заключение

Коми-зырянская диалектная морфология именных частей речи характеризуется относительным единством. Морфологические различия большей частью касаются форм выражения отдельных грамматических категорий, а также значений, закрепленных за ними. Анализ структуры именных частей речи позволил проследить и выявить тенденции в ареальном распределении различительных морфологических признаков. В результате исследования территориального распространения диалектных морфологических явлений выявлены языковые параллели в 1) северных и южных зырянских диалектах, при этом непроницаемой остается центральная диалектная зона (присыктывкарский, верхневычегодский диалекты); 2) южных коми-зырянских к коми-пермяцких диалектах; 3) северных коми-зырянскга: (особенно, в удорском) и коми-пермяцких диалектах; 4) южных зырянских и удмуртских (большей частью в северных) диалектах; 5) северных коми-зырянских и северных удмуртских диалектах.

I. Довольно большое количество диалектных морфологических признаков указывают на связь южных и северных зырянских диалектов. При этом присыктывкарский и верхневычегодский диалекты, не имеющие этих черт, являются своего рода разделяющей зоной. Таковыми являются:

1) употребление суффикса -йан (-ан) в значении собирательной множественности в лузско-летском, нижневычегодском и вымском диалектах: лл. вонменымйан 'жена брата и те, кто с ней'; нв. батЬйан 'отец мой и другие с ним'; вым. Пэт Усан 'Петя и те, кто с ним';

2) функционирование древнего л*-ового притяжательного суффикса 1 лица индивидуального обладания в летских говорах и в говоре с. Весляна вымского диалекта: лет. йурым 'моя голова'; вым. з'ат'т'асым 'мои зятья';

3) оформление субъекта формативом -лы в лузско-летском диалекте, пограничных с ним среднесысольских говорах, а также в вымском, ижемском, печорском диалектах;

4) широкое употребление неоформленного аккузатива в верхнесысольском диалекте и вымских говорах;

5) функционирование аккузатива на -лы (лл. -лд) в лузско-летском и вымском, ижемском диалектах: лл. кослб кос*ало (Лет.) 'поясницу ломит'; иж. дзэбисныс айлы 'похоронили отца'; вым. мослы лыс'тис 'корову подоила'. Данная изоглосса имеет продолжение на территории верхнекамского и северных коми-пермяцких диалектов, поэтому может быть отнесена к диалектным чертам, подчеркивающим связь зырянских диалектов с пермяцкими;

6) употребление осложненного падежного форманта абессива -тдгйи (— тдгйа, иж. -тэгйа) в верхнесысольском, а также удорском и ижемском диалектах: вс. винатбгйа 'без вина', иж. Ивантэгйа 'без Ивана', уд. нывтбгйаыс 'без дочери'. Изоглосса этого явления имеет продолжение на территории коми-пермяцких диалектов, причем в удорском и пермяцких диалектах осложненный формант абессива употребляется лишь в притяжательном склонении. Таким образом, отмеченный1 диалектный признак указывает на связи не только северных и южных зырянских диалектов, но и северных (в частности, удорского) зырянских с пермяцкими;

7) функционирование вариативной формы эгрессива -ыс'бдз в лузско-летском (-ыс'эдз) и вымском (-ыс'бдз), удорском (-ыс'бдз, -ыс'эдз, -исгэдз), ижемском (-ыс'эдз) диалектах: лл. карыс'эдз 'из города', вым. Воле'аыс 'бдз 'с Вотчи', уд.рытис'эдз 'с вечера', чэл'ад'ыс'эдз 'с детства';

8) употребление формально схожих личных местоименных форм 3 лица мн. числа в лузско-летском и удорском диалектах (лл. и'мдя - уд. ныда 'они');

9) функционирование вариативной формы вопросительного субстантивного местоимения муй 'что' в удорском диалекте и летских говорах. Изоглосса данного явления имеет продолжение в южных пермяцких диалектах;

10) функционирование вариативной формы адъективного вопросительного местоимения кутшд (вм. кутшдм) 'какой' в лузско-летском и удорском диалектах. Изоглосса имеет продолжение в удмуртских диалектах: кыч э 'какой'.

11) употребление вопросительного местоимения коди (лл. вс. кии) 'кто' в значении мый 'что' в лузско-летском, вымском, удорском диалектах: лл. Киндс и вэтлбдлд (Н.) 'Что он ходит' (ЛЛД: 73); вым. Коддс сы дыра мдддччан? (К.) 'Что так долго собираешься' (ВД: 110); уд. Коддс еэкмэ выло с'эралан (Гл.) 'Что все надо мной смеешься ' (ССКЗД: 159).

Наличие большого количества общих диалектных признаков в территориально отдаленных южных и северных зырянских диалектах и отсутствие их в центральной диалектной зоне позволяют прийти к выводу о существовании в прошлом некоего связующего звена, распространенного на территории, пограничной с западной окраиной современного зырянского диалектного пространства, между рассматриваемыми диалектами. Таким связующим звеном мог быть выделяемый А.И.Туркиным вилегодско-вычегодский говор, впоследствии ассимилированный русскоязычным населением. По всей видимости, этому переходному диалекту были присущи морфологические черты, перечисленные выше.

II. Языковыми чертами, подчеркивающими связь южных зырянских (лузско-летского, верхнесысольского, среднесысольского) и коми-пермяцких диалектов являются следующие:

1) функционирование вариативной формы датива -лд (кз. -лы) в верхнесысольском, лузско-летском и коми-пермяцких диалектах: вс. скдтлд 'скоту', лл. колкозникйаслд 'колхозникам', кп. мамдлд 'матери';

2) функционирование преклюзива на -с'а, являющегося характерной чертой всех пермяцких диалектов, в среднесысольском, верхнесысольском и лузско-летском диалектах;

3) функционирование полных форм личных местоимений 1 и 2 лица мн. числа мийд (мид) 'мы', тийд (тиб) 'вы' в верхнесысольском, среднесысольском и коми-пермяцких диалектах;

4) ы-овая огласовка адъективного вопросительного местоимения кытшбм 'какой' (вм. кутшдм) в верхнесысольском, среднесысольском и пермяцких диалектах;

5) употребление вопросительного местоимения кин. 'кто' (характерная черта коми-пермяцких и удмуртских диалектов) наряду с местоимением коды 'кто' других зырянских диалектов в верхнесысольском и лузско-летском диалектах;

6) употребление отрицательного местоимения н'эм 'ничего', широко бытующего в пермяцких диалектах, во всех южных зырянских диалектах;

7) выражение каузативного значения эгрессивом в верхнесысольском, лузско-летском и коми-пермяцких диалектах;

8) выражение высокой степени качества посредством кванта дд'д'дн (<ддйбн) 'очень, весьма, крайне', широко бытующего в коми-пермяцких диалектах, в верхнесысольском и лузско-летском диалектах: кп. бд'д'бн умбл' 'очень плохой', вс. бд'д'бн лбс'ыдбс' 'очень хорошие', лл. бдйбн бас'н'итбмик 'очень неразговорчивый';

Близость южных зырянских и коми-пермяцких диалектов объясняется не только наиболее сильным влиянием переселенцев с Прикамья на Сысоле и Лузе, но и существованием ситуации диалектной непрерывности после завершения сложения этнографических групп зырян и пермяков. В ситуации лингвистической непрерывности общие языковые процессы затрагивали пограничные пермяцкие и зырянские диалекты.

III. Анализ диалектной морфологии именных частей речи позволил выделить следующие признаки, подтверждающие связи северных зырянских (в особенности удорского) и коми-пермяцких:

1) формальная схожесть показателей множественности существительных в удорском (-йэс, -эс) и коми-пермяцких {-йэз, -эз) диалектах;

2) функционирование вариативной формы комитатива -кот с глухим конечным в ауслауте в удорском, вымском и коми-пермяцких диалектах. В вымском диалекте данный вариант проявляется в склонении усилительно-личных местоимений (<аскдт'ибкбд 'сам с собой' и др.);

3) н-овая огласовка показателей аблатива (-лис') и элатива (~исг) в удорском и коми-пермяцких диалектах;

3) функционирование алломорфа комитатива -кбт'т'а (-кбт'т'и) в склонении личных местоимений в удорском диалекте: микбт'т'анъш 'с нами', тикбт'т'аныт 'с вами'и т.д. Данный формант является продуктивным в коми-пермяцком наречии при склонении усилительно-личных местоимений: аскбтт'ам 'с самим собой', аскбтт'ат 'с тобой самим' и др.;

4) передача пренебрежительного оттенка описательным способом в северных зырянских и северных пермяцких диалектах;

5) употребление вопросительной местоименной формы май 'что' в удорском диалекте, а также коми-язьвинском и южном пермяцком наречиях и др.

К языковым чертам, указывающим на связи северного зырянского ареала с ареалом пермяцких диалектов можно отнести отмеченные нами морфологические признаки, общие для северных и южных зырянских диалектов, имеющие продолжение изоглоссы на территории пермяцких диалектов (6, 7, 12). Ареальные параллели в северной и южной диалектных зонах свидетельствуют о миграциях прикамского населения в северные районы и подтверждают мысль о южном происхождении северных зырянских диалектов. Проникая на север западными обходными путями, переселенцы с юга уносили с собой языковые особенности Прикамья.

IV. Об связях пограничных южных зырянских и северных удмуртских диалектов свидетельствуют языковые черты, распространенные на данной территории. К таким диалектным морфологическим признакам мы можем отнести следующие:

1) широкое употребление транзитива на -ти в верхнесысольском, среднесысольском, верхнекамском и удмуртских диалектах: вс. сс. кэркати 'по дому'; удм. гуртэти 'через деревню' В центральных и северных зырянских диалектах, лузско-летском диалекте, а также коми-пермяцких диалектах более употребителен показатель -дд (кп. -от): кз. вброд 'по лесу'; кп. кидт 'по руке';

2) широкое функционирование в лузско-летском диалекте суффикса неполноты качества -гдм: курыдгдм 'горьковатый'. В удмуртских диалектах формально тождественный суффикс употребляется в компаративной (жужыт-гэм 'выше') и модеративной функциях. Изоглосса данного явления имеет продолжение на территории центральных и северных зырянских диалектов; ареал среднесысольского диалекта остается непроницаемым. Кроме того суффикс -гдм функционирует в верхнекамском диалекте: одзгдм 'рановато';

Общие языковые явления в территориально смежных зырянских и удмуртских диалектах свидетельствует о том, что с распадом общепермской этнолингвистической общности культурные и языковые связи между удмуртами и коми не прекратились.

V. В пользу вышеназванного предположения, свидетельствуют также морфологические черты северных зырянских диалектов, обнаруживающие аналогии в территориально отдаленных северных удмуртских диалектах:

1) функционирование аккузатива -дд, -тд в удорском, ижемском. нижневычегодском и северных удмуртских диалектах: уд. с'эталас коз'инйэздд, нв. мийан-тд 'нас', иж. тийантэ 'вас'; сев. удм. коркаос-ты 'дома'. В нижневычегодском и ижемском диалектах га-овый аккузатив встречается лишь в склонении местоимений;

2) употребление в удорском диалекте в словах с временным значением, перешедших в разряд наречий, эгрессивного форманта -ис'тдм, обнаруживающего формальное сходство с удмуртским суффиксом элатива -ыс'т, употребляющегося в притяжательном склонении: уд. асулис'тбм 'с утра', пон 'иис'тдм'с малых лет'; удм. гурыс'тым 'из моей печи';

4) совпадение форм генитива и датива личных местоимений 1 и 2 лица мн. числа в северных зырянских (нв. вым. иж. уд.) и северных удмуртских диалектах: сев. кз. мийан 'наш, нам', тийан 'ваш, вам'; сев. удм. мил'эм 'наш, нам', тил'эд 'ваш, вам'. В южных зырянских и удмуртских диалектах дативные формы отмеченных личных местоимений образуются посредством падежного показателя -лы: южн. кз. мийанлы 'нам', тийанлы 'вам'; южн. удм. мил'эмлы 'нам', тил'эдлы 'вам';

5) образование аккузативных форм личных местоимений 1 и 2 лица мн. числа в северных зырянских и северных удмуртских диалектах посредством д (т)-ового показателя: сев. кз.: нв. уд. мийанто, иж. мийантэу уд. мийандд 'нас'; нв. уд. тийанто, иж. тийантэ, уд. тийандд 'вас'; сев. удм. мил'эмды 'нас', тил'эдды 'вас';

6) употребление плеонастического сочетания аккузативных суффиксов в местоименных формах 1 и 2 лица мн. числа в удорском и отдельных северных удмуртских говорах: уд. мийан-óc-mó, мийан-dó-óc, мийан-dóc-mó, мийан-ддс 'нас', тийан-дос, тийан-дд-óc, тийан-ддс-тд 'вас'; сев; удм. мил'эм-ъс-тъ 'нас', мил'эм-дыс 'нас', тил'эд-ъс-тъ, тил'эд-дыс 'вас'.

Такая тенденция: в распределении морфологических явлений может свидетельствовать о поздних контактах западных групп коми населения, впоследствии ассимилированных русскими, с северными удмуртами; Более точные выводы о языковых связях северных зырянских и северных; удмуртских диалектов можно сделать на основе полного сравнительного изучения фонетических, морфологических, лексических особенностей пермских диалектов.

Кроме вышерассмотренных ареальных связей пермских диалектов на материале диалектных морфологических признаков именных частей речи, в зырянских диалектах имеются единичные языковые явления, являющиеся, вероятно, следствием древних марийско-коми, прибалтийско-финско-коми контактов. К марийско-коми контактам, предположительно, можно отнести 1) распространение слова-усилителя cor« 'очень, совершенно' в зырянских диалектах (кз. сап пэмыд вой 'совершенно темная ночь'; мар. сап зйнгар 'совершенно синий'); 2) образование комитатива посредством показателя -мыд в летских говорах (лет. бат'мыд 'с отцом'; мар. ачаймыт 'мой отец и те, кто с ним'). К прибалтийско-финским языковым контактам, возможно, относится функционирование в южных лузско-летском и верхнесысольском диалектах субстантивного обобщительно-определительного местоимения лл. йойк, йойкон (вс. н'ок) 'все' — фин. joka, кар. joga, вод. jeka, саам, juoke 'каждый'.

Новый языковой материал, собранный автором во время полевых лингвистических экспедиций, а также почерпнутый из современных аудиозаписей диалектной речи, свидетельствует о постепенном изменении системы диалектного языка. Нами выявлены языковые явления, возникшие, вероятно, сравнительно недавно. К таким можно отнести: 1) функционирование вариативной формы эгрессива -с'ин'у развившегося из -с'эн', в верхнесысольском диалекте: кэркас'ин' 'от дома'; 2) употребление алломорфа комитатива -мод наряду с -мыд в летских говорах (вариативная форма -мод могла возникнуть под влиянием ö-овой огласовки комитативной формы -код большинства диалектов и литературного коми языка); 3) образование сравнительной степени прилагательных посредством частицы бол'о {бол'о) 'более', заимствованной из русского языка, в печорском диалекте: бол'о бур 'более хороший' и др.

На развитие коми-зырянской диалектной морфологии определенное влияние оказали смежные русские говоры; исконные формы зачастую сменяются заимствованными из русского языка, либо функционируют наряду с ними: 1) выражение превосходной степени прилагательных посредством частицы самой (иж. вв. самой) 'самый': самой мина 'самый красивый'; 2) употребление суффикса неполноты качества -оват (лл. оватдй, вв. -оватэй) в большинстве зырянских диалектов: гбрдоват 'красноватый', вижоватдй 'желтоватый'; 3) использование заимствованных слов-усилителей бэда (иж.вв.), страс' ([трас0 (сс. печ.), усобэ (усдбд) (< рус. особо) (вв. печ.) в значении 'очень, совершенно' для выражения высокой степени качества; 4) широкое использование русских числительных (особенно в южных и удорском диалектах); 5) функционирование заимствованных местоимений каждой (сс. лет. нв. скр кажндй, вв. вым кажнэй) 'каждый', наштд (лл.) 'зачем', с'акдй (вс. лл.) 'всякий' и др.

Дальнейшее сравнительное исследование диалектной морфологии глагольных форм, наречий, служебных частей речи позволит выделить комплекс признаков, возможно подтверждающих выявленные нами языковые связи пермских диалектов; выявить новые специфические явления в зырянских диалектах, свидетельствующие о развитии и изменении диалектного языка; провести типологию диалектных морфологических различий. Последующие разыскания в области сравнительного изучения коми диалектов на всех уровнях языка позволят прийти к значительным выводам в области сравнительно-исторического языкознания, исторической диалектологии, этнической истории, материальной и духовной культуры коми народа.

Список научной литературыСажина, Светлана Александровна, диссертация по теме "Языки народов Российской Федерации (с указанием конкретного языка или языковой семьи)"

1. Аванесов 1962 — Аванесов Р.И. Лингвистическая география и структура языка // Вопросы теории лингвистической географии. М.: Изд-во АН СССР, 1962.-С.7-27.

2. Арискин 1986 Арискин Н.И. Взаимодействие диалектных систем мордовских языков на уровне морфологии (словоизменение имени существительного и глагола): Дис. . канд. филол. наук. - Саранск, 1986 —198 с.

3. Афанасьев 1985 Афанасьев А.Г. Западные и юго-западные границы гидронимов пермского типа // Проблемы этногенеза народа коми. — Сыктывкар, 1985. - С. 68-77. (Тр. Института языка, литературы и истории Коми филиала АН СССР; Вып. 36).

4. Бадер, Оборин 1958 — Бадер О.Н., Оборин В.А. На заре истории Прикамья. Пермь: Пермское кн. изд-во, 1958. — 243 с.

5. Бараксанов 1972 — Бараксанов Г.Г. Некоторые вопросы исторической диалектологии коми языка // Коми филология. Сыктывкар, 1972. — С. 55-61. (Тр. Института языка, литературы и истории Коми филиала АН СССР; Вып. 2).

6. Бараксанов 1975 Бараксанов Г.Г., Мартынов В.И. Развитие коми филологической науки - Сыктывкар, 1975. - 40 с. (Научные доклады / Коми филиал АН СССР; Вып. 20).

7. Бараксанов 1987- Бараксанов Г.Г., Конаков Н.Д., Рочев Ю.Г. Омские коми. Вып. 167. - Сыктывкар, 1987. - 24 с. (Научные доклады / Коми филиал АН СССР; Вып. 167).

8. Баталова 1966 — Баталова P.M. Краткая программа-вопросник по собиранию сведений о коми-пермяцких диалектах. М.: Наука, 1966. — 48 с.

9. Баталова 1972 Баталова Р.М. Роль периферийных диалектов в изучении истории развития языка: На материале коми-пермяцкого и коми-зырянского языков // Вопросы советского финно-угроведения: языкознание:

10. Тезисы докладов и сообщений на XIV Всесоюзной конференции по финноугроведению / Институт языкознания АН СССР. Саранск, 1972. - С. 106-108.

11. Баталова 1974 — Баталова P.M. О некоторых фонетических и морфологических явлениях в периферийных диалектах коми языков // СФУ. 1974.-№2.-С. 93-100.

12. Баталова 1975 Баталова P.M. Коми-пермяцкая диалектология. - М.: Наука, 1975.-252 с.

13. Баталова 1980 — Баталова P.M. Ареалы возникновения позднейших фонетических явлений: На материале пермских языков // Congressus Qintus Internationalis Fenno-Ugristarum. Turku 20.-27. VIIL 1980. Turku, 1981. - С. 28-33.

14. Баталова 1982 Баталова P.M. Ареальные исследования по восточным финно-угорским языкам (коми языки). - М.: Наука, 1982. — 167 с.

15. Баталова 1987 — Баталова P.M. О следах миграционных процессов по данным диалектов коми языков // Пермистика: вопросы диалектологии и истории пермских языков. Ижевск, 1987. — С.60-68.

16. Баталова 1990 Баталова P.M. Унифицированное описание диалектов уральских языков. Оньковский диалект коми-пермяцкого языка.—М, 1990. —205 с.

17. Баталова 1995 Баталова P.M. Унифицированное описание диалектов уральских языков. Нижнеиньвенский диалект коми-пермяцкого языка. - Гамбург, 1995. — 200 с.

18. Баталова 1998— Баталова P.M. Диалектная система коми-пермяцкого языка и ее развитие в сравнительном и ареальном освещении: Науч. доклад . д-ра. филол. наук. Москва, 1998. - 70с.

19. Баталова 2001 Баталова P.M. О путях расхождения близкородственных языков // Пермистика - 8: Диалекты и история пермских языков во взаимодействии с другими языками. - Сыктывкар, 2001. - С. 44-53.

20. Баталова 2002 Баталова P.M. О месте языка коми-язьвинцев в структуре пермских языков // Пермистика - 9: Вопросы пермской и финно-угорской филологии. - Ижевск, 2002. - С. 131-139.

21. Баталова 2002а Баталова P.M. Унифицированное описание диалектов уральских языков. Кудымкарско-иньвенский диалект коми-пермяцкого языка. - Москва - Гронинген, 2002. - 168 с.

22. Безносикова 1985 — Безносикова Л.М. Роль диалектной лексики в формировании словарного состава коми литературного языка. — М. : Наука, 1985.- 112 с.

23. Белицер 1958 Белицер В.Н. Очерки по этнографии народов коми. — М.: Изд-во АН СССР, 1958. - 393 с.

24. Белых 1995 Белых С.К. Следы общепермского праязыкового континуума в удмуртском и коми языках // Финно - угроведение. - 1995. - № 2. - С. 13-17.

25. Белых 1998 Белых С.К. Пермские истоки этногенеза удмуртского народа: Дис. канд. филол. наук. - Ижевск, 1998. - 146 с.

26. Бернштейн 2000 — Бернштейн С.Б. Из проблематики диалектологии и лингвогеографии. М.: Индрик, 2000. - 352 с.

27. Бородина 1966 — Бородина М.А. Проблемы лингвистической географии. М.-Л.: Наука, 1966. — 219 с.

28. Бородина 1968 — Бородина М.А. Лингвистическая география // Теоретические проблемы советского языкознания. М.: Наука, 1968. - С. 106-125.

29. Бородина 1977 — Бородина М.А. Понятие маргинального ареала в лингвистическом континууме // Ареальные исследования в языкознании и этнографии. М:, 1977.-С. 107-118.

30. Бромлей 1986 — Бромлей C.B. Теоретические основы русского лингвистического атласа и; его карты // Диалектологический атлас русского языка. Вып. 1.-М., 1986. - С. 13-26.

31. Бубрих 1949 Бубрих Д.В. Грамматика литературного коми языка. -Л.: Изд-во ЛГУ им. А. А. Жданова, 1949. - 199 с.

32. Бубрих 1997 Бубрих Д.В., Беляков A.A., Пунжина A.B. Диалектологический атлас карельского языка. - Хельсинки, 1997. - 220 с.

33. ВВД- Сорвачева В.А., Сахарова M.A., Гуляев E.C. Верхневычегодский диалект коми языка // Историко-филологический сборник / АН СССР. Коми филиал. Сыктывкар: Коми кн. изд-во, 1966. - Вып. 10. - 254 с.

34. ВД— Жилина Т.И. Вымский диалект коми языка. — Сыктывкар: Изд-во Пролог, 1998.-440 с.

35. BJIA — Взаимодействие лингвистических ареалов: Теория, методика и источники исследования. JL: Наука, 1980. - 272 с.

36. Вопросы 1962 Вопросы теории лингвистической географии. - М.: Изд-во АН СССР, 1962. - 253 с.

37. ВСД Жилина Т.И. Верхнесысольский диалект коми языка. — М.: Наука, 1975.-268 с.

38. Гаджиева 1975 — Гаджиева Н.З. Проблемы тюркской ареальной лингвистики. М.:, 1975. - 304 с.

39. Гаджиева 1976 — Гаджиева Н.З. Принципы ареального описания языков // Принципы описания языков мира. М.: Наука, 1976. — С.164—202

40. ГМЯ Грамматика мордовских языков. Фонетика, графика, орфография, морфология. - Саранск: Морд. гос. ун-т, 1980. — 431 с.

41. ГСУЯ — Грамматика современного удмуртского языка. Фонетика и морфология. Ижевск: Удм. кн. изд-во, 1962. - 376 с.

42. Гуляев 1960—Гуляев Е.С. Происхождение падежей с элементом сь в коми языке // Историко-филологический сборник.—Сыктывкар, 1960.—Вып. 5.—С. 131-163.

43. Гуляев 1961 — Гуляев Е.С. С'-овые падежные суффиксы в коми языке (в сравнительно-историческом освещении): Дис. . канд. филол наук. — Сыктывкар, 1961.- 276 с.

44. Даль 2 — Даль В.И. Толковый словарь живого великорусского языка. — Т.2. М.: Русский язык, 1989. - 779 с.

45. Даль 4 Даль В.И. Толковый словарь живого великорусского языка. -Т.4. - М. - С.-П., 1882. - 704 с.

46. Десницкая 1977 Десницкая A.B. К вопросу о предмете и методах ареальной лингвистики // Ареальные исследования в языкознании и этнографии. - М, 1977. - С. 24.

47. Диалектные 1998 Диалектные различия русского языка. Морфология. — М.: Наука, 1998.-172 с.

48. Дмитриева 1998 Дмитриева Р.П. Косинско-камский диалект коми-пермяцкого языка (фонетика, морфология): Дис. . канд. филол. наук. — Йошкар-Ола, 1998.-195 с.

49. Ермушкин 1984 — Ермушкин Г.И. Ареальные исследования по финно-угорским языкам (эрзя-мордовский язык). М.: Наука, 1984. - 144 с.

50. Ефремов 2002 — Ефремов Д.А. Грамматические свойства имени прилагательного в удмуртском языке: Автореф. . канд. филол наук. — Ижевск, 2002.-21 с.

51. Жеребцов 1977 Жеребцов JI.H. Формирование этнической территории коми-зырян. - Сыктывкар, 1977. — 25 с. (Научные доклады / Коми филиал АН СССР; Вып. 31).

52. Жеребцов 1982 Жеребцов JI.H. Историко-культурные взаимоотношения коми с соседними народами. — М.: Наука, 1982. — 224 с.

53. Жеребцов 1985- Жеребцов Л.Н. Проблемы этнической истории народа коми. Сыктывкар, 1985. — С. 109-119. (Тр. Института языка, литературы и истории Коми филиала АН СССР; Вып. 36).

54. Жеребцов 1998 Жеребцов И.Л. Коми край в XVIII - сер. XIX века: территория и население. - Сыктывкар, 1998. — 176 с.

55. Жеребцов 2003 ЖеребцовИЛ., Сметанин А.Ф. Коми край: очерки о десяти веках истории. — Сыктывкар: Коми кн. изд-во, 2003. — 368 с.

56. Жилина 1951 Жилина-Фролова Т.И. Именные категории верхневымских говоров северного диалекта коми языка: Дис. канд. филол. наук - Сыктывкар, 1951.-302 с.

57. Жилина 1965 Жилина Т.И. Присыктывкарский диалект коми языка (материалы диалектологических экспедиций 1964-65 гг. с. Шошка).

58. Сыктывкар, 1965. Т.2. - 247 л. (Научный архив Коми научного центра УрО РАН. Ф. 1. Оп. 11. Д. 254).

59. Жилина 1971 Жилина Т.И. Южные коми-зырянские диалекты и коми-пермяцкий язык // Ленинская национальная политика в действии: Тезисы докладов и сообщений на зональной научной конференции, посвященной 50-летию Коми АССР. - Сыктывкар, 1971. - С. 204-206.

60. Жилина 1979- Жилина Т.И. Марийские и удмуртские соответствия в лексике лузско-летского диалекта коми, языка // Вопросы лексикологии коми языка. — Сыктывкар, 1979. С. 30-33. (Тр. Института языка, литературы и истории Коми филиала АН СССР; Вып. 22).

61. Жилина, Колегова 1960 — Жилина Т.И., Колегова H.A. Некоторые особенности говора обских коми (сс. Мужи и Шурышкары)//Историко-филологический сборник. Сыктывкар, 1960.— Вып. VI. —С. 152-170.

62. Зайцева 1981 — Зайцева М.И. Грамматика вепсского языка: Фонетика и морфология. Л.: Наука, 1981.-359 с.

63. Игушев 1973 Игушев Е.А. Русские заимствования в ижемском диалекте коми языка: Дис. канд. филол. наук.— Тарту, 1973. —211 с.

64. Игушев 1987 Игушев Е.А. О некоторых особенностях коми говоров Зауралья // Перхмистика: Вопросы диалектологии и истории пермских языков. -Ижевск, 1987.-С. 157-160.

65. ИД — Сахарова М.А., Сельков H.H. Ижемский диалект коми языка. — Сыктывкар: Коми кн. изд-во, 1976. 288 с.

66. Исанбаев 1990 Исанбаев Н.И. Опыт классификации марийских диалектов вторичного образования // Материалы VI Международного конгресса финно-угроведов. - М.: Наука, 1990. - С. 205-207.

67. Казанцев 1985 — Казанцев Д.С. Формирование диалектов марийского языка. Йошкар-Ола: Map. кн. изд-во, 1985. - 159 с.

68. Кельмаков 1984 — Кельмаков В.К. Принципы классификации диалектов удмуртского языка // Mitteilungen der Societas Uralo-Altaica. Heft 6. — Hamburg, 1984. - С. 58-61.

69. Кельмаков 1987 — Кельмаков B.K. Прапермские аффрикаты в современных удмуртских диалектах // СФУ. 1987. - № 1. - С. 34-44.

70. Кельмаков 1992 — Кельмаков В.К. Проблемы современной удмуртской диалектологии в исследованиях и материалах. Ижевск: Изд-во УдГУ, 1992. —176 с.

71. Кельмаков 1998 Кельмаков В.К. Краткий курс удмуртской диалектологии. - Ижевск: Изд-во Удм. ун-т, 1998. - 386 с.

72. Кельмаков 1998а — Кельмаков В.К. Морфологические различия в диалектах и их типы // LU. 1998. - № 2. - С. 106-119.

73. Кельмаков 2002 — Кельмаков В.К. К вопросу о типах склонения имен существительных в пермских языках // Пермистика 6: Проблемы синхронии и диахронии пермских языков и их диалектов. — Ижевск, 2002. С. 73— 87.

74. Коведяева 1987 Коведяева Е.И. Ареальные исследования по восточным финно-угорским языкам: Марийский язык. - М.: Наука, 1987. - 160 с.

75. Коведяева 1987а — Коведяева Е.И. Выражение коллективной (групповой) множественности в марийском языке // Сущность, функции и развитие языка. М.: Наука, 1987. - С. 137-141.

76. Королев 1979 Королев К.С. Новый район обитания вычегодских пермян. — Сыктывкар, 1979. - 48 с. (Научные доклады / Коми филиал АН СССР; Вып. 46).

77. КПГ Кривощекова-Гантман A.C., Ратегова Л.П. Коми-пермяцкие говоры. - Пермь: Пермское кн. изд-во, 1980. - 69 с.

78. КПРС Коми-пермяцко-русский словарь / Р.М.Баталова, А.С.Кривощекова-Гантман. — М.: Русский язык, 1985. — 620 с.

79. КТ1Я Коми-пермяцкий язык. Введение, фонетика, лексика и морфология; - Кудымкар: Коми-перм. кн. изд-во, 1962. —340 с.

80. Кривощекова-Гантман 1951 — Кривощекова-Гантман A.C. Словарный состав и словоизменение иньвенского диалекта коми-пермяцкого языка: Автореф. дис. канд. филол. наук. Л., 1951. — 22 с.

81. Кузнецова 1968 Кузнецова З.И. Язык письменных коми памятников XVIII в.: Автореф. дис. канд. филол. наук. — Йошкар-Ола, 1968. - 24 с.

82. Куратов 1939 — Куратов И.А. Лингвистические работы. — Т.2. — Сыктывкар: Коми кн. изд-во, 1939. 136 с.

83. КФ Коми фольклор. Календарные обряды и поэзия. - 4.1. -Сыктывкар, 2000. - 98 с.

84. КЭСК Лыткин В.И., Гуляев Е.С. Краткий этимологический словарь коми языка. - Сыктывкар: Коми кн. изд-во, 1999. - 430 с.

85. КЯ-Коми язык: Энциклопедия. М.: Изд-во ДИК, 1998. - 608 с.

86. Лашук 1972 Лашук Л.П. Формирование народности коми. - М.: Изд-во Московского ун-та, 1972. - 292 с.

87. ЛЛД — Жилина Т.И. Лузско-летский диалект коми языка. — М.: Наука, 1985.-272 с.

88. Лобанова 1993 Кочевский диалект коми-пермяцкого языка: Дис. . канд. филол наук. - М., 1993. — 167 с.

89. Лобанова 1992 Лобанова A.C. К вопросу о трансформации коми-пермяцкого суффикса множественного числа // Пермистика — 3. — Сыктывкар, 1992.-С. 89-91.

90. Лоскутова 1964 — Лоскутова Н.И. Верхневычегодский диалект коми языка. Материалы диалектологических исследований. 1962-64. (с. Сторожевск). -Сыктывкар, 1964.-457 л. (НА КНЦУрО РАН. Ф. l.On. 11. Д. 232).

91. Лудыкова 1999 — Лудыкова В.М. Коми кывйын кывберд качестволысь вывтг ыджыд тшупод петкодлом // Пермистика — 7: Диалекты и история пермских языков во взаимодействии с другими языками. Сыктывкар, 1999. -С. 115-121.

92. Лудыкова 2001 Лудыкова В.М. Синтаксические способы выражения; степеней качества прилагательного в диалектах коми языка // Пермистика — 8: Диалекты и история пермских языков во взаимодействии с другими языками. - Сыктывкар, 2001. - С. 159-170.

93. Лыткин 1889 Лыткин Г.С. Зырянский край при епископах пермскихъ и зырянский языкъ. Отдел П. Зырянский языкъ. - Санкт-Петербург, 1889. — 232 с.

94. Лыткин 1930 Лыткин В.И. Диалект Кобры // Сборник комиссии по собиранию словаря и изучению диалектов коми языка / Под ред. В.И.Лыткина. - Сыктывкар: Коми Госиздат, 1930. - Вып. 1. — С. 27-47.

95. Лыткин 1931 — Лыткин В.И. О говоре древнекоми письмен // Сборник комиссии по собиранию словаря и изучению диалектов коми языка / Под ред. В.И.Лыткина. — М.: Центриздат, 1931. Вып. II. - С. 33-51.

96. Лыткин 1949 Лыткин В.И. Фонетика северновеликорусских говоров и заимствования из русского языка в комийский // Материалы и исследования по русской диалектологии. - М.-Л.: Изд-во АН СССР, 1949. — Т. 2.-С. 128-201.

97. Лыткин 1952 Лыткин В.И. Древнепермский язык: Чтение текстов, грамматика, словарь. -М.: Изд-во АН СССР, 1952. — 175 с.

98. Лыткин 1955 Лыткин В.И. Диалектологическая хрестоматия по пермским языкам (с обзором диалектов и диалектологическим словарем). - М.: Изд-во АН СССР, 1955. - 128 с.

99. Лыткин 1956 Лыткин В.И. Вепсско-карельские заимствования в коми-зырянских диалектах // Академику В.В.Виноградову к его шестидесятилетию: Сб. статей. - М.: Изд-во АН СССР, 1956. - С. 179-189.

100. Лыткин 1957 Лыткин В.И. Историческая грамматика коми языка. 4.1. Введение. Фонетика. - Сыктывкар: Коми кн. изд-во, 1957. - 135 с.

101. Лыткин 1961 Лыткин В.И. Коми-язьвинский диалект. - М.: Изд-во АН СССР, 1961.-228 с.

102. Лыткин 1964 Лыткин В.И. Исторический вокализм пермских языков. - М.: Наука, 1964. - 270 с.

103. Лыткин 1995 Лыткин В.И. Коми кывлбн исторической морфология. -Сыктывкар, 1995.-101 с.

104. ЛЭС Лингвистический энциклопедический словарь.- М.: Сов. энциклопедия, 1990.-685 с.

105. Ляшев 1975 Ляшев В.А. Фонетико-морфологические особенности вымского диалекта коми языка: Дис. канд. филол. наук. - Сыктывкар, 1975. - 267 с.

106. Ляшев 1976 Ляшев В.А. Роль социального фактора в формировании переходной зоны вымского диалекта // Этнография и фольклор коми. — Сыктывкар, 1976. - С. 112-115. (Тр. Института языка, литературы и истории Коми филиала АН СССР; Вып. 17).

107. Ляшев 1977 Ляшев В.А. Некоторые дистинктивные признаки северного нуль-элового ареала коми языка // СФУ. - 1977. - № 2 (XII). - С. 119-123.

108. Ляшев 1979 — Ляшев В.А. Об одном различительном признаке в коми диалектах // Вопросы финно-угроведения: Языкознание. — Сыктывкар, 1979. -С. 109-110.

109. Ляшев 1979а Ляшев В.А. Опыт картографирования коми диалектологического материала в европейском атласе // Вопросы лексикологии коми языка. - Сыктывкар, 1979. - С. 30-33. (Тр. Института языка, литературы и истории Коми филиала АН СССР; Вып. 22).

110. Ляшев 1980 Ляшев В.А. Диалектное членение древнекоми языка. — Вып. 60. - Сыктывкар, 1980. - 24 с. (Научные доклады / Коми филиал АН СССР; Вып. 60).

111. Ляшев 1985 Ляшев В.А. Верхневычегодский диалектный ареал в этногенетическом аспекте // Проблемы этногенеза народа коми. — Сыктывкар, 1985. - С. 45-53. (Труды Института языка, литературы и истории Коми филиала АН СССР; Вып. 36).

112. Ляшев 1987 Ляшев В.А. Вопросы коми-зырянского лингвоэтногенеза // Сущность, функции и развитие языка. - М.: Наука, 1987. — С. 141-145.

113. Ляшев 1987а Ляшев В.А. К вопросу о диалектном районировании коми языков // Пермистика: Вопросы диалектов и истории пермских языков. - Ижевск, 1987. - С. 51-54.

114. Ляшев 19876 Ляшев В.А. Межъязыковая лингвогеография и вопросы истории коми языков. - Сыктывкар, 1987. - 19 с. (НА КНЦ УрО РАН. Ф. 5. Оп. 2. Д. 434).

115. Ляшев, Насибуллин 1985 — Ляшев В.А., Насибуллин Р.Ш. Аспекты картографирования пермской лексики // Ареальные исследования в языкознании и этнографии: Тезисы V конференции на тему "Проблемы атласной картографии". Уфа, 1985. - С. 107.

116. Майтинская 1979 Майтинская К.Е. Историко-сопоставительная морфология финно-угорских языков. - М.: Наука, 1979. — 264 с.

117. Майшев 1940 Майшев И.И. Грамматика коми-пермяцкого языка. — М.: Изд-во АН СССР, 1940. - 83 с.

118. Максимов 1999 Максимов С.А. Ареальные морфологические параллели в пермских языках // Пермистика — 7: Диалекты и история пермских языков во взаимодействии с другими языками. — Сыктывкар, 1999. - С. 127-132.

119. Максимов 1999а Максимов С.А. Северноудмуртско-коми ареальные лексико-семантические параллели: Дис. канд. филол. наук.—Ижевск, 1999. — 167 с.

120. MPC — Марийско-русский словарь. — Йошкар-Ола: Марийское кн. изд-во, 1991. 512 с.

121. Мурыгин, Королев, Ляшев 1984 Мурыгин A.M., Королев К.С., Ляшев В.А. Миграционный фактор в развитии средневековых культур Северного Приуралья. - Сыктывкар, 1984. - 56 с. (Научные доклады / Коми филиал АН СССР; Вып. 105).

122. Мусанов 1999 Мусанов А.Г. Топонимика Верхнего Прилузья: Дис. . канд. филол наук. - Йошкар-Ола, 1999. - 259 с.

123. Напольских 1997 Напольских В.В. Введение в историческую уралистику. - Ижевск: Удмуртский ИИЯЛ УрО РАН, 1997. - 268 с.

124. Насибуллин 1992 — Насибуллин Р.Ш. Булгаризмы и их отношение к вопросу о времени распада общепермсокй языковой общности // Вордскем кыл. 1992. - №2. - Ижевск. - С. 81-96.

125. НВД- Сорвачева В.А. Нижневычегодский диалект коми языка. — М.: Наука, 1978. 228 с.

126. Некрасова 1987 — Некрасова Г.А. К проблеме семантики пермских падежных коаффиксов // СФУ. 1987. - № 1. - С. 28-33.

127. Некрасова 1987а Некрасова Г.А. Л-овые падежи в коми языке: Дис . канд. филол. наук. - Тарту, 1987. - 243 с.

128. Некрасова 1999 — Некрасова Г.А. Функционирование форм множественности существительных в современном коми языке // Финноугроведение. 1999. - № 2-3. - С. 222-223.

129. Некрасова 2000 Некрасова Г.А. Функционирование прапермских аффрикат в современных коми диалектах // Пермистика - 6: Сб. статей. — Ижевск, 2000. - С. 135-139.

130. Некрасова 2002 — Некрасова Г.А. Система L-овых падежей в пермских языках: происхождение и семантика. — Сыктывкар, 2002. — 168 с.

131. Нечаев 1930 Нечаев Г. Характеристика зюздинского диалекта коми языка // Сборник комиссии по собиранию словаря и изучению диалектов коми языка / Под ред. В.И.Лыткина. — Сыктывкар, 1930. — Вып. 1. — С. 7—27.

132. Оборин 1969 Оборин В.А. Культурные связи племен Верхнего Прикамья с племенами северо-востока Европы в эпоху железа // Древности Восточной Европы. - М.: Наука, 1969. - С. 156-167.

133. Оборин 1990 Оборин В.А. Заселение и освоение Урала в к. XI - нач. XVII в. - Иркутск: Изд-во Иркут. ун-та, 1990. - 168 с.

134. ОЯ 1973 Общее языкознание. Методы лингвистических исследований. - М.: Наука, 1973. - 320 с.

135. Ожегов 1989 Ожегов С.И. Словарь русского языка. - М.: Русский язык, 1989. - 750 с.

136. ОКЗР Образцы коми-зырянской речи. - Сыктывкар, 1971. — 312 с.

137. Орлова 1964 Орлова В.Г. Типы изоглосс по их значению для разработки вопросов исторической диалектологии // Вопросы диалектологии восточнославянских языков. - М., 1964. - С. 76-86.

138. Основы 1974 Основы финно-угорского языкознания: Вопросы происхождения и развития финно-угорских языков. - М.: Наука, 1974. — 484 с.

139. Основы 1976 Основы финно-угорского языкознания: Марийский, пермские и угорские языки. - М.: Наука, 1976.-464 с.

140. Пауль 1960 — Пауль Г. Принципы истории языка. — М.: Изд-во иностранной литературы, 1960. 500 с.

141. ПД— Сахарова М.А., Сельков H.H., Колегова H.A. Печорский диалект коми языка. — Сыктывкар: Коми кн. изд-во, 1976. — 152 с.

142. Пономарева 2002 — Пономарева Л.Г. Фонетика и морфология мысовско-лупьинского диалекта коми-пермяцкого языка: Дис. . канд. филол. наук. Ижевск, 2002. - 207 с.

143. Программа 1952 Программа по собиранию сведений о диалектах коми языка. — Сыктывкар, 1952. - 40 с.

144. Прокаева 1999 Прокаева Е.П; Ареальное исследование эрзя-мордовских говоров на территории Чувашии: Автореф. дис. . канд. филол. наук. — Саранск, 1999.- 18 с.

145. ПСД — Жилина Т.И., Бараксанов Г.Г. Присыктывкарский диалект и коми литературный язык. М.: Наука, 1971. - 276 с.

146. Пшеничнова 1996 Пшеничнова H.H. Типология русских говоров. -М.: Наука, 1996.-208 с.

147. Расторгуева 1964 Расторгуева B.C. Опыт сравнительного изучения таджикских говоров. - М.: Наука, 1964. - 188 с.

148. РД 1965 Русская диалектология / Под ред. Р.И.Аванесова и В.Г.Горшковой. - М.: Наука, 1965. - 304 с.

149. РД 1973 Русская диалектология / Под ред. П.С.Кузнецова. - М.: Просвещение, 1973. - 279 с.

150. РД 1989 — Русская диалектология / Под ред. проф. Л.Л.Касаткина. — М.: Просвещение, 1989. 224 с.

151. Рогов I860 — Роговъ H.A. Опытъ грамматики пермяцкаго языка. С. Петербургъ, I860. - 166 с.

152. РУС Русско-удмуртский словарь. - М.: Гос. изд-во иностранных и национальных словарей, 1956. — 1360 с.

153. Савваитов 1849 Савваитов П.И. Зырянско-русский и русско-зырянский словарь. - СПб, 1849. — 502 с.

154. Савваитов 1850 Савваитов П.И. Грамматика зырянского языка. — СПб, 1850.-168 с.

155. Савельева 1971 Савельева Э.А. Пермь Вычегодская. — М.: Наука, 1971.-224 с.

156. Савельева 1972 — Савельева Э.А. Лузская Пермца. — Сыктывкар, 1972. — 25 с. (Научные доклады / Коми филиал АН СССР; Вып. 2).

157. Савельева 1985 Савельева Э.А. Этногенез коми зырян (по данным археологии) // Проблемы этногенеза народа коми. - Сыктывкар, 1985. - С. 3— 19. (Тр. Института языка, литературы и истории Коми филиала АН СССР; Вып. 36).

158. Сахарова 1953 Сахарова М.А. Имя прилагательное в коми языке: Дис. канд. филол наук. - Сыктывкар, 1953. - 188 с.

159. Сахарова, Сельков 1960 Сахарова М.А., Сельков H.H. Некоторые особенности говора кольских коми // Историко-филологический сборник. -Сыктывкар, 1960.-Вып. 6.-С. 130-151.

160. Сборник 1930 Сборник комиссии по собиранию словаря и изучению диалектов коми языка / Под ред. В.И.Лыткина. - Сыктывкар: Коми Госиздат, 1930.-Вып. 1.-72 с.

161. Сборник 1931 Сборник комиссии по собиранию словаря и изучению диалектов коми языка / Под ред. В.И.Лыткина. - Москва: Центриздат, 1931. — Вып. И. - 103 с.

162. СГСР Словарь говоров Соликамского района Пермской области. — Пермь, 1973. - 706 с.

163. Серебренников 1963 Серебренников Б.А. Историческая морфология пермских языков. - М.: Изд-во АН СССР, 1963. - 392 с.

164. Серебренников 1964 Серебренников Б.А. Основные линии развития падежной и глагольной систем в уральских языках. - М.: Наука, 1964. — 184 с.

165. Серебренников 1965 Серебренников Б.А. Об окраинных говорах и диалектах языка коми // СФУ. - 1965. - №2. - С. 99-104.

166. Серебренников 1973 — Серебренников Б.А. Методы лингвогеографических исследований // Общее языкознание. Методы лингвистических исследований. — М.: Наука, 1973. —С. 120-167.

167. Сидоров 1930 Сидоров A.C. Характеристика удорского (вашского) говора // Сборник комиссии по собиранию словаря и изучению диалектов коми языка / Под ред. В.И.Лыткина. - Сыктывкар: Коми Госиздат, 1930. — Вып. 1.-С. 49-56.

168. Сидоров 1951 Сидоров A.C., Гудкова В.В. К вопросу о происхождении и истории коми языка. - Сыктывкар, 1951.-61 с. (НА КНЦ УрО РАН. Ф. 1. Оп. И.Ед.хр. 151).

169. Сидоров 1952 Сидоров A.C. Коми литературный язык эпохи раннего феодализма по памятникам письменности. - Сыктывкар, 1952. - 440 с. (НА КНЦ УрО РАН. Ф. I. Оп. 11. Ед. хр. 164).

170. СКЯ Современный коми язык. Фонетика, лексика, морфология. -Сыктывкар: Коми кн. изд-во, 1955.-312 с.

171. Сорвачева 1950 — Сорвачева В.А. Морфологические особенности верхневашского говора коми языка: Дис. . канд. филол. наук. Сыктывкар, 1950.-189 с.

172. Сорвачева 1964 Сорвачева В.А. Верхневычегодский диалект коми языка. Материалы диалектологических исследований (Нившера). — Сыктывкар, 1964.-Т. 4.-294 с. (НАКНЦ УрО РАН. Ф. l.On. И. Д. 243.).

173. Сорвачева 1966 Сорвачева В.А. Нижневычегодский диалект коми языка (диалектологические материалы, собранные в д. Коквицы Кожмудорского сельсовета Усть-Вымского района). - Сыктывкар, 1966. — 241 л. (НА КНЦ УрО РАН. Ф. 1. Он. 11. Д. 287.).

174. СРГС Словарь русских говоров Сибири / Под ред. А.И.Федорова.-Новосибирск, 1999. - Т.1. - Ч. 1. А-Г. - 304 с.

175. ССД- Колегова H.A., Бараксанов Г.Г. Среднесысольский диалект коми языка. М.: 1980. - 228 с.

176. ССКЗД Сравнительный словарь коми-зырянских диалектов. — Сыктывкар: Коми кн. изд-во, 1961.-489 с.

177. Тараканов 1976 — Тараканов И.В. Об особенностях развития островных говоров и некоторых явлениях языковой интерференции // Лингвистическая география, диалектология и история языка. — Ереван: Изд-во АН Арм. ССР, 1976.-С. 272-282.

178. Тараканов 1990 Тараканов И.В. Основное направление развития морфологической системы пермских языков // Материалы V Международного конгрессафинно-угроведов.-М.: Наука, 1990.-С. 180-182.

179. Тараканов 1998 Тараканов И.В. Прилагательные, обозначающие степени качества в пермских языках // Исследования и размышления об удмуртском языке: Сб. статей: пособие для вузов. - Ижевск: Удмуртия, 1998. -С. 216-220.

180. Тараканов 2002 Тараканов И.В. К вопросу о классификации разрядов местоимений в пермских языках // Пермистика — 5. - Ижевск, 2002. - С. 216-222.

181. Тепляшина 1964 Тепляшина Т.И. О суффиксах сравнительной степени в северо-западных удмуртских диалектах // Вопросы финно-угорского языкознания: Грамматика и лексикология. - М.-Л.: Наука, 1964. — С. 136-145.

182. Тепляшина 1971 Тепляшина Т.И. Общие элементы языка коми и северных удмуртов в связи с их расселением // Ленинская национальная политика в действии. - Сыктывкар, 1971. - С. 200.

183. ТРС — Татарско-русский словарь. М., 1966. — 863 с.

184. Туркин 1972 Туркин А.И. Коми топонимия на территории Архангельской области (бассейн нижней Вычегды) // Коми филология. — Сыктывкар, 1972. - С. 62-76. (Тр. Института языка, литературы и истории Коми филиала АН СССР; Вып. 14).

185. Туркин 1974 — Туркин А.И. О прибалтийско-финских и коми-зырянских языковых контактах // СФУ. 1974. - №1 (X). - С. 7-10.

186. Туркин 1979 Туркин А.И. К истории заселения Коми АССР по данным топонимии // Вопросы финно-угроведения. — 1979. — №1. — Сыктывкар, 1979. - С.94-95.

187. Туркин 1985 Туркин А.И. Прибалтийско-финский и саамский компоненты в этногенезе народа коми // Проблемы этногенеза народа коми. - Сыктывкар, 1985. - С. 54-67. (Тр. Института языка, литературы и истории Коми филиала АН СССР; Вып. 36).

188. Туркин 1987 Туркин А.И. Современное состояние и задачи изучения диалектов коми языка // Пермистика: вопросы диалектологии и истории пермских языков. Сб. статей. — Ижевск, 1987. — С. 19—26.

189. Туркин 1989 Туркин А.И. Топонимия Коми АССР: Дис. д-ра филол. наук. - Таллин, 1989. - 747 с.

190. Туркин 1990 Туркин А.И. Этногенез народа коми по данным топонимии и лексики // Материалы VI Международного конгресса финно-угроведов. - М.: Наука, 1990. - С. 196-198.

191. Туркин 1992 — Туркин А.И. Размышления о диалектном членении коми языка // LU. 1992. - №1. - С. 13-23.

192. Туркин 1998 Туркин А.И. Нижневычегодский диалект коми-зырянского языка. - Таллинн / Гамбург, 1998. - 161 с.

193. УД Сорвачева В.А., Безносикова Л.М. Удорский диалект коми языка. - М.: Наука, 1990. - 282 с.

194. Федосеева 2002 Федосеева E.H. Лексика северного наречия коми-пермяцкого языка: Дис. канд. филол. наук. — Сыктывкар, 2002. — 274 с.

195. Федюнева 1990 — Федюнева Г.В. Местоимения и числительные. — Сыктывкар, 1990. 60 с. (Научные доклады / Коми научный центр УрО АН СССР; Вып. 241).

196. Федюнева 1998 Федюнева Г.В. Агглютинативность коми языка // Коми язык. Энциклопедия / Отв. ред. Г.В. Федюнева. — М.: Изд-во ДиК, 1998. -С. 12-14.

197. Федюнева 1999 — Федюнева Г.В. Морта нимвежтасъяс коми кывйын: вариативность да норма // Пермистика 7: Диалекты и история пермских языков во взаимодействии с другими языками: Сб. статей. - Сыктывкар, 1999. -С. 173-180.

198. Федюнева 2000— Федюнева Г.В. Коми местоимение: к проблеме формального варьирования в коми языке. — Сыктывкар, 2000. — 76 с.

199. Федюнева 2000а Федюнева Г.В. О статусе так называемых "местоименных наречий" в коми языке // Коми слово в грамматике и словаре. - Сыктывкар, 2000. - С. 73-82. (Тр. Института языка, литературы и истории Коми научного центра УрО РАН; Вып. 62).

200. Федюнева 2001 Федюнева Г.В. Морфологическая семантика коми местоимений // Пермистика - 8: Диалекты и история пермских языков во взаимодействии с другими языками: Сб. статей. - Сыктывкар, 2001. - С. 274-280.

201. Феоктистов 1987 Феоктистов А.Г. Фактор пространства в развитии языка // Сущность, функции и развитие языка. - М.: Наука, 1987. - С. 157-162.

202. Феоктистов 2002 Феоктистов А.П. Об исследовании диалектов финно-угорских языков методами полевой и ареальной лингвистики // Научные издания московского Венгерского Колледжа. - М., 2002. - С. 318-329.

203. Флеров 1813 Флеров А.Ф. Зырянская грамматика. - СПб, 1813. - 42 с.

204. Хайду 1985 Хайду П. Уральские языки и народы. - М.: Прогресс,1985. - 429 с.

205. Хаузенберг 1987 Хаузенберг А.-Р. Формирование коми диалектов: факты и гипотезы // Пермистика: вопросы диалектологии и истории пермских языков: Сб. статей. - Ижевск, 1987. - С. 55-59.

206. Хаузенберг 1999 — Хаузенберг А.-Р. Некоторые вопросы истории коми языка в свете теории контактов // В.И.Лыткин и финно-угорский мир. — Сыктывкар, 1999.-С. 156-162.

207. Хаузенберг 2001 Хаузенберг А.-Р. К проблеме ареальных инноваций в коми языке // Пермистика - 8: Диалекты и история пермских языков во взаимодействии с другими языками. - Сыктывкар, 2001. — С. 280—286.

208. Хаузенберг 2002 — Хаузенберг А.-Р. Отражение конвергенции и языковых контактов в морфологии пермских и прибалтийско-финских языков // Пермистика 5: Сб. статей. — Ижевск, 2002. - С. 228-234.

209. Цыганкин 1977 — Цыганкин Д.В. Морфология имени существительного в диалектах эрзя-мордовского языка (словоизменение и словообразование): Дис. д-ра филол наук. Саранск, 1977. - 425 с.

210. Цыпанов 1990 -Цыпанов Е.А. Кама йывса комияс ордын // Войвыв кодзув. 1990. - № 3. - С. 56-62.

211. Цыпанов 1990а Цыпанов Е.А. Система суффиксального отрицания в пермских языках. - Сыктывкар, 1990. - 20 с. (Научные доклады / Коми научный центр УрО АН СССР; Вып. 246).

212. Цыпанов 1996 Цыпанов Е.А. Степени действия глагола в коми языке. LU. - 1996. - № 2 (XXXII). - С. 105-115.

213. Цыпанов 1999 Цыпанов Е.А. Перым - коми гижод кыв. - Сыктывкар: Пролог, 1999.- 178 л.б.

214. Чебоксарое 1946 — Чебоксаров H.H. Этногенез коми по данным антропологии / Советская этнография. — 1946. — № 2. — С. 56-67.

215. Чеусова 1930—Чеусова Е.А. Среднесысольский диалект (с. Вотча) // Сборник комиссии по собиранию коми словаря. Сыктывкар: Коми Госиздат, 1930. - Вып. 1. -С. 57-63.

216. Шахов 1924 Шахов H.A. Краткий коми-русский словарь. — Устьсысольск: Коми изд-во, 1924. - 85 с.

217. Baker 1984 Baker R. The Dialectologists and Dialektology of Komi: А Historical Overview // UAJa Neue Eolge. - Band 4. - 1984 - S. 36-54.

218. Baker 1985 Baker R. The Development of the Komi Case System: А Dialectological Investigation. — Helsinki, 1985. - 266 p.

219. Castrón 1844 Castrén M.A. Elementa grammatices Syrjaenae. — Helsingforsiae, 1844. - 166 p.

220. Fokos-Fuchs 1951 — Fokos-Fuchs D.R. Volksdichtung der Komi (Syrjänen). Budapest, 1951. - 472 S.

221. Fokos-Fuchs 1959 Fokos-Fuchs D.R. Syrjänisches Wörterbuch. I, II. -Budapest: Akadémiai Kiadó, 1959. - 1564 S.

222. Fokos-Fuchs 1966 Fokos-Fuchs D.R. Das syrjänische Komitativsuffix // Acta Lingüistica Academiae Scientiarum Hungaricae. - Т. XVI. - F. 1-2. — Budapest: Akadémiai Kiadó, 1966. - S. 63-79.

223. Gabelentz 1841 Gabelentz H.C. Grundzüge der syrjänischen Grammatik. -Altenburg, 1841.-72 S.

224. Hausenberg 1984 Hausenberg A.-R. Kriterien zur Klassifizierung der Syrjänischen Dialekte // Dialectología Uralica: Thesen zu den Vorträgen und

225. Vorschlägen zur Klassifizierung und einheitlichen Beschreibung der Dialekte der Uralischen Sprachen. Hamburg, 1984. - S. 34-37.

226. Hausenberg 1985 Hausenberg A.-R. Zur Einteilung der Dialekte des Syrjänischen // Dialektologia Uralica: Materialien des ersten Internationalen Symposions zur Dialektologie der uralischen Sprachen. - Wiesbaden, 1985. - S. 215-219.

227. Janhunen 1982 Janhunen J. On the Structure of Proto-Uralic II FUF. -1982-Bd.44.-P. 23-42.

228. Korhonen 1986 Korhonen M. History of Uralic Languages and the Principie of Lateral Areas II FUF. - 1986. - Bd. 47. - P. 156-162.

229. STI- Uotila T. Syijänische Texte. Komi-pennjakisch. Band I. / Gesammelt von T. E.Uotila. Übersetzt und herausgegeben von P.Kokkonen. Helsinki, 1985. - 297 S.

230. ST II- Uotila T. Syrjänische Texte. Band II. / Gesammelt von T.E.Uotila. Übersetzt und herausgegeben von P.Kokkonen. Helsinki, 1986. - 242 S.

231. ST III- Uotila T. Syrjänische Texte. Band III. / Gesammelt von T.E.Uotila. Übersetzt und herausgegeben von P.Kokkonen. Helsinki, 1989.-402 S.

232. STIV- Uotila T. Syijänische Texte. Band IV. / Gesammelt von T.E.Uotila. Übersetzt und herausgegeben von P.Kokkonen. Helsinki, 1995.-297 S.

233. Uotila 1938 Uotila T.E. Syijänische Chrestomatie mit grammatikalischem Abriss und etymologischem Wörterverzeichnis. - Helsinki, 1938. - 191 S.

234. Wichmann 1903 — Wichmann Y. Die tschuwassischen Lehnwörter in den permischen Sprachen. Heisingfors, 1903.- 171 S.

235. Wichmann 1942 Wichmann Y. Syrjänischer Wortschatz nebst Hauptzügen der Formenlehre. - Helsinki, 1942. - 486 S.

236. Wiedemann 1847 Wiedemann FJ. Versuch einer Grammatik der Syrjänischen Sprache. - Reval, 1847.

237. Wiedemann 1884 Wiedemann FJ. Grammatik der syijänischen Sprache mit Berücksichtigung ihrer Dialekte und des Wotjakischen. St.-Petersburg, - 1884. — 252 S.

238. Wiedemann 1964 — Wiedemann F.J. Syrjänisch-Deutsches Wörterbuch. — London Paris, 1964. - 692 s.

239. ZT Redei K. Zyrjan Texts II Studia Uralica. - Bd. 8. - Wiesbaden: Harrasowitz, 1996. - 144 S.

Полный текст автореферата диссертации по теме "Сравнительная морфология коми-зырянских диалектов (именные части речи). Ареальный аспект исследования"

Оглавление научной работы автор диссертации — кандидата филологических наук Сажина, Светлана Александровна

Введение диссертации2004 год, автореферат по филологии, Сажина, Светлана Александровна

Заключение научной работыдиссертация на тему "Сравнительная морфология коми-зырянских диалектов (именные части речи). Ареальный аспект исследования"

Похожие темы диссертаций