автореферат диссертации по филологии, специальность ВАК РФ 10.02.04
диссертация на тему: Особенности функционирования пространственных индикаторов в речи

Полный текст автореферата диссертации по теме "Особенности функционирования пространственных индикаторов в речи"

На правах рукописи

ФЕДОРОВА Наталья Андреевна

ОСОБЕННОСТИ ФУНКЦИОНИРОВАНИЯ ПРОСТРАНСТВЕННЫХ ИНДИКАТОРОВ В РЕЧИ (НА МАТЕРИАЛЕ СОВРЕМЕННОГО АНГЛИЙСКОГО ЯЗЫКА)

Специальность 10.02.04 - германские языки

АВТОРЕФЕРАТ диссертации на соискание ученой степени кандидата филологических наук

1 АПР 2015

Москва-2015

005566605

005566605

Работа выполнена на кафедре теории и методики преподавания иностранных языков ФГБОУ ВПО «Московский государственный гуманитарный университет им. М.А.Шолохова»

Научный руководитель: Лариса Константиновна Свиридова,

доктор филологических наук, профессор, заведующая кафедрой теории и методики преподавания иностранных языков ФГБОУ ВПО «Московский государственный гуманитарный университет им. М.А.Шолохова»

Официальные оппоненты: Виктория Владимировна Ощепкова,

доктор филологических наук, профессор, заведующая кафедрой английской филологии ГОУ ВПО «Московский государственный областной университет» Екатерина Павловна Королева, кандидат филологических наук, доцент кафедры романо-германских языков (Л4) ФГБОУ ВПО «Московский государственный технический университет им. Н.Э.Баумана»

Ведущая организация: ФГБОУ ВПО «Российский университет

дружбы народов»

Защита состоится «21» апреля 2015 года в 15.00 часов на заседании диссертационного совета Д-212.136.07 при ФГБОУ ВПО «Московский государственный гуманитарный университет имени М.А. Шолохова» по адресу: 109391, г. Москва, Рязанский проспект, дом 9.

С диссертацией можно ознакомиться в научной библиотеке ФГБОУ ВПО «Московский государственный гуманитарный университет имени М.А. Шолохова»

Электронная версия автореферата размещена на официальном сайте ФГБОУ ВПО «Московский государственный гуманитарный университет имени М.А. Шолохова» http://mggu-sh.ru и сайте ВАК Минобрнауки РФ http://vak2.ed.gov.ru «19» февраля 2015 года.

Автореферат разослан «19» марта 2015 года.

Учёный секретарь диссертационного совета J

кандидат исторических наук, профессор I A.C. Калякин

ОБЩАЯ ХАРАКТЕРИСТИКА РАБОТЫ

Предлагаемая диссертация относится к активно разрабатываемому в настоящее время научному направлению, объединяющему ономастику с семасиологией и изучающему искусственно вводимые в язык знаки как одну из составных частей общесловарного вокабуляра.

Актуальность данного исследования определяется постоянно возрастающей необходимостью поиска общих и отличительных особенностей, характеризующих ту часть вокабуляра, которая имеет договорной статус в сфере пространственной ориентации человека, представленной группой топонимических слов-наименований. Все возрастающая потребность, с одной стороны, унификации топонимической классификации, а с другой стороны, ее внутренней дифференциации проявляется в настоящее время не случайно в области прагмалингвистики, что находит свое отражение в написании монографий и работ диссертационного характера Баранова О.В., Брунова A.B., Кошевой И.Г., Мацаевой Р.У., Ощепковой В.В., Рагулина A.A., Свиридовой Л.К., Суперанской A.B. и др. Тем не менее сейчас перед языкознанием встала необходимость создания работ обобщающего профиля, характеризующих и в этом свете критически синтезирующих имеющиеся результаты в целях нахождения и выведения общих языковых закономерностей, присущих топонимической группе как системе в целом. Таким образом, предыдущий период может быть рассмотрен как необходимый этап информационного накопления сведений, которые нуждаются в унифицированной теоретической интерпретации на базе современной научной мысли.

Темой исследования являются топонимы, зафиксированные в словарях, географических справочниках, атласах и в ряде случаев закодированные с помощью цифровой нумерации в специальных таблицах путем использования математических знаков.

Объектом данной диссертации выступает система искусственно-договорных знаков, параллельно сопоставляемых по значениям одушевленности и пространственности.

Предмет исследования ограничен системой топонимических знаков в ее разделении на три сопряженные сферы пространственной дислокации объекта: земной, водной и космической.

Цель исследования состоит в доказательстве наличия внутренних закономерностей, присущих именам собственным, но специфично проявляющих себя при передаче ими значений одушевленности и пространственности.

Задачи исследования, обусловленные поставленной целью, сводятся к следующим:

1. Описать системы искусственно-договорных слов-наименований, в основе которых лежит имя собственное.

2. Выделить имена собственные топонимического характера из системы ономастических единиц и определить принципы, лежащие в основе такого выделения.

3. Проанализировать сферы топонимики по их отнесенности к земному, водному и космическому пространству.

4. Выявить общие и дифференциальные черты, объединяющие подсистему искусственно-договорных слов наименованного пространственного характера внутри них самих и в сопоставлении с подсистемой аналогичных слов-наименований, выражающих сему одушевленности.

Гипотезой исследования является положение о том, что вся система топонимических знаков основана на общей для нее константе пространственной ориентации (Constant of Location-C|0C), раскрываемой через категорию выделительности фактически названного объекта и его тождества с местоположением в заранее оговоренном земном, водном или космическом пространстве путем использования словарных или цифровых обозначителей.

Методологической основой исследования явилась теория проф. JI.K. Свиридовой о пространственном тождестве топонимически наименованного объекта и его локальной выделительности и концепция проф. И.Г. Кошевой о многоярусности языковой материи, а также используемые в ходе исследования фундаментальные положения таких ученых, как И.Г. Аничков, В.Д. Бондалетов, С.И. Гарагуля, А. Гардинер, М. Геллинг, В. Фон Гумбольдт, В.В. Виноградов, В.И. Даль, Б.А. Ильиш, Р. Коатс, O.A. Леонович, А.К. Матвеев, В.А. Никонов, В.В. Ощепкова, О. Падел, Н.В. Подольская, Р. Рэмсэй, А.И. Рыбакин, A.B. Суперанская, Л.В. Успенский, A.A. Уфимцева, Э. Эквол и др.

Научная новизна данного исследования заключается в следующем:

1. Впервые система топонимических знаков была проанализирована в ее максимально широком сопоставлении не только в плане нахождения общих и отличительных черт с терминологическими единицами, но и с целым классом имен собственных, относящихся, как к одушевленным, так и к неодушевленным объектам действительности.

2. Впервые система договорных знаков, объединенных константой локативности, была представлена в ее унифицированном и разобщенном виде через земнотопонимы, гидронимы, космонимы и астронимы, в результате чего были определены языковые закономерности, позволяющие говорить о них как об особом пласте вокабуляра, по-разному функционирующем в языке и в речи.

3. Впервые при выявлении их этимологической сущности были использованы материалы семантической фонетики в плане наложения семантико-фонетического комплекса (СФК) на смысловую часть топонимической единицы, с помощью чего была определена этимология, не поддающаяся своему восстановлению с помощью иных средств.

4. Впервые показано, что существительные, объединенные константой одушевленности и константой пространственности, наделены рядом общих синтаксических признаков, что подтверждается соответствующими моделями синтаксической сочетаемости с наличием или отсутствием грамматических маркеров.

5. Впервые восприятие пространства раскрыто в виде его двухъярусной репрезентации от конкретизированного имени собственного к соединению со

словом ассоциативной лексики, результатом чего является реализация категории пространственного тождества через ее детализацию способом пространственной выделительности.

6. Впервые продемонстрирован процесс образования искусственно-договорных знаков в обеих системах одушевленности и пространственности через распадение конкретизированного слова-наименования на его центральную (ядерную) часть и семантически значимый остаток, который во многих топонимах имеет доминантное значение.

7. Впервые установлено, что одушевленность и пространственность не равнозначны в сфере имен собственных, поскольку пространственный фактор всегда выступает как эксплицитный, а потому доминирующий, а фактор одушевленности оказывается субординированным.

8. Впервые было установлено, что цифровое картографирование не распространено только в сфере гидронимов и объяснены причины этого явления. Что же касается земнотопонимов, космонимов и астронимов, то опять-таки впервые выяснена разница между цифровым потенциалом при его употреблении в сфере астронимов и в сфере земнотопонимов, где различия достаточно значительны, и объяснены причины этого явления.

На защиту выносятся следующие положения:

1. Значения пространственности и одушевленности, формирующие класс антропонимических и топонимических слов-наименований договорного характера, не равнозначны и находятся в положении субординации, где сема пространственной отнесенности, будучи эксплицитно выраженной, оказывается доминантной.

2. Категория пространственной выделительности служит средством доказательства пространственного тождества в местоположении объекта и в своем функционировании основывается на категории пространственной ориентации.

3. Топонимическое расширение, активно развивающееся в настоящее время в сфере земнотопонимов, имеет две формы своего выражения: внутреннюю и внешнюю, которые взаимодополняют общие дефиниции топонимических знаков.

4. Неоднозначность цифровой номинации в земнотопонимах и астронимах по существу не приложима к сфере гидронимии, и особенности ее применения ясно прослеживаются в определенной группе ономастической лексики.

Теоретическая значимость исследования определяется, во-первых, выделительностью и систематизацией грамматических моделей, неоднозначно характеризующих каждый из топонимических типов лексики; во-вторых, применением к анализу исследуемых слов категории тождества при назывании ими пространственной дислокации объекта по принципу его выделительности; в-третьих, использованием семантико-фонетических комплексов как нового подхода к определению этимологии ряда топонимов; в-четвертых, включением в сферу анализа все возрастающего потока цифровых обозначителей пространства и объяснения лингвистической сущности этого явления.

Практическая значимость диссертационной работы состоит в возможности использования полученных в ходе исследования результатов в лекционных курсах по теоретической грамматике, лексикологии, истории английского языка, теоретической фонетике, при рассмотрении вопросов, связанных с формированием устойчивых грамматических моделей по реализации категории пространственного тождества. Целый ряд положений, затронутых в процессе рассмотрения топонимических единиц, может явиться темами последующих исследований в силу их многомерности, связанной с проблемами пространственного характера. Полученные в ходе исследования результаты могут быть использованы на практических занятиях по курсам практики речевого общения и межкультурной коммуникации, а также при написании курсовых, выпускных квалификационных работ и магистерских диссертаций.

В ходе исследования были задействованы следующие методы: описательный, контрастивный, семантико-фонетический с выделением семантико-фонетического комплекса и его наложения на топонимические слова-наименования. В работе также использовались различные приемы анализа, к числу которых можно отнести сравнительно-сопоставительный, исторический, схематично-картографический.

Материалом для исследования послужили справочники пространственно-географической направленности, а также энциклопедии, монографии и статьи, как о планете Земля, круге планет Солнечной системы, так и о внеземных астральных телах приближенной и отдаленной от нас части Вселенной, в которую входят различные виды Галактик вплоть до Мегагалактик. Отобранный таким образом фактический материал подвергался всестороннему анализу, затем систематизировался в схемах и таблицах и получал, насколько это было возможно, научную интерпретацию.

Структура работы и ее основное содержание.

Диссертация, общим объемом 177 страниц, состоит из Введения, четырех глав с выводами по каждой из них, Заключения и Списка использованной литературы на русском и иностранном языках, насчитывающего 255 наименований.

Апробация результатов диссертационного исследования проводилась регулярно в виде отчетов и обсуждений на заседаниях кафедры теории и методики преподавания английского языка в МГГУ им. A.M. Шолохова, выступлений и докладов на внутривузовских, межвузовских и международных научно-практических конференциях: «Речевая коммуникация и методы ее внедрения в учебный процесс» (Москва, 2012), «Теоретические и прикладные аспекты лингвистики» (Москва, 2013, 2014), «Научные исследования в сфере общественных наук: вызовы нового времени» (Екатеринбург, 2014), «Актуальные проблемы лингвистический подготовки в неязыковом вузе» (Москва, 2014), «Сопоставительные методы в лингвистических исследованиях. Межъязыковое и внутриязыковое сопоставление» (Воронеж, 2015) и в виде публикаций в научных сборниках, включая сборники ВАК.

ОСНОВНОЕ СОДЕРЖАНИЕ РАБОТЫ

Во Введении обосновывается актуальность исследования, формулируется его гипотеза, определяется тема, цель и задачи, декларируется предмет, объект и материал анализа, объявляются положения, выносимые на защиту, приводятся положения, составляющие новизну диссертации, раскрывается методологическая основа, лежащая в основе данной работы, и перечисляются методы и приемы, используемые автором в ходе анализа фактического материала.

В первой главе «Система топонимических знаков как особая группа словарного состава языка» рассматриваются особенности системы пространственных обозначителей, вводится понятие двухъярусного восприятия пространства и объясняется суть процесса его структурного расширения за счет параллельно идущего смыслового сужения.

Топонимика как особая система лексических выразителей пространства в его конкретизированных наименованиях не случайно притягивает к себе сейчас большое количество исследователей. Это связано, естественно, с общим бурным развитием науки, вследствие чего идет интенсивное расширение языкового вокабуляра. Поэтому именно топонимика взяла на себя ведущую роль, образовав своего рода «открытую дверь» в пополнении словарного состава не только в своей собственной сфере, но и в сфере общеязыкового словарного фонда.

Этот процесс определяется, с одной стороны, степенью быстроты (по сути молниеносности) движения топонимической единицы от момента ее образования до момента ее вхождения в словарь языка. Мы считаем возможным этот процесс назвать параллельным в создании объекта и его наименования. С другой стороны, фактор параллельности в топонимах, позволяющий говорить о договорном характере, сближает их с терминами. Однако здесь на первый план выходит внутренняя характеристика термина как единицы узкопрофессиональной лексики, где термин, сохраняя свой узкоспециализированный характер и фонетически оставаясь тем же словом, может изменять свое значение в связи с новыми научными открытиями. В топонимах подобного не происходит, поскольку топонимы оказываются известными не узкому, а широкому кругу лиц (за исключением астронимов). Всякое изменение топонима - его переименование, связано не с поступлением новой информации, а, как правило, с изменением политической обстановки. Голландское поселение New Amsterdam, например, в результате вторжения англичан было переименовано в New York, а затем во время вернувшегося голландского правления - в New Orange, становясь после подписания Вестминстерского договора 1674 года вновь New York. Говоря о топонимах, считаем нужным выделить их транзитивные качества, которые сопутствуют их функционированию в речи. К ним относятся возможность географической синонимичности, когда один и тот же топоним в тот же исторический период своего существования может быть наложен не на один, а на несколько различных и далеко отдаленных друг от друга географических объектов.

Например, Санкт-Петербург в районе Финского залива и Saint Petersburg в штате Флорида. В подобном случае вновь появившееся наименование получает обязательные дополнительные указателем типа "New" (ср. Castle и New-Castle) или цифровые индикаторы типа: Brighton 80601-USA, Brighton 3186-Australia, Brighton BN2-UK. Синонимичность в топонимах вытекает из неологизации, так как каждый вновь появляющийся синоним топонима всегда нуждается в уточнении как средстве своего выделения и отождествления его с тем географическим пространством, где он находится и которое совмещено с ним полностью. Поэтому переход топонима в разряд общеупотребительного слова не имеет прямой однозначности и не повторяет перехода термина в детерминологическую единицу. Несмотря на то, что и термин, и топоним появляются в языке в результате договорного акта, их функционирование в речи идет различными путями, где их неологизация и архаизация не совпадают. Синонимия носит в топонимах свой собственный характер дополнительной индексации, что, как известно, не свойственно терминам в стадии их эволюционного перехода в детерминологическую единицу.

Помимо вышесказанного, топоним в противоположность термину, несмотря на свое максимально широкое использование в речи, гораздо уже, чем термин в своем значении. Если термины в своей массе, охватывая все сферы деятельности, имеют множество констант, каждая из которых привязывает тот или иной термин именно к полю его непосредственного применения, то топонимы имеют лишь одну константу, которая входит в каждый из топонимов как объемлющее его значение пространственной локализации, поскольку передает топониму одно значение - пространственного тождества объекта с географическим положением. Единственным различием в этом общем константном значении можно считать внутреннюю разделенность топонима по принадлежности то ли к территориальной сфере Земли, то ли к акватории водной части нашей планеты, то ли к сфере космоса.

К дифференциации терминосистемы и топонимики относятся такие признаки как: 1. параллельность создания топонима и его введения в общеязыковое поле (географических справочников, атласов и т.п.) с выходом в речь; 2. отсутствие В топонимах присущей термину детерминологизации, допустимость в топониме кругового движения с возможным возвратом к исходному наименованию; 3. наличие в топонимах только одного константного значения - географической выделительности с его локальной отнесенностью к террасфере, аквасфере и астросфере; 4. недопустимость изменения внутреннего содержания как изменения изначальной дислокации объекта; 5. использование синонимичного топонима обязательно влечет за собой сужение его изначального значения путем синтаксического расширения языковой модели - добавление слов (типа: новый, старый) или цифровой нумерации, употребляемой совместно с топонимом.

Как выразители константы местонахождения топонимы не могут быть многозначными или подвергаться исторической архаизации. Появление этих признаков означает, что имеет место только изменение фонетического облика

топонима, когда появляется другое заменяющее его слово-наименование, передающее то же значение, то есть сохраняющее исходную константу.

При этом стоит отметить именной характер топонимической системы (а не глагольный, не адъективный и не адвербиальный), которая с момента своего введения в язык не изменяет этого качества: константа топонимов входит в класс именной системы в его отнесенности к особому разряду имен собственных

С,„с nominativeness

Глава вторая «Топонимы как выразители пространственной выделительности и тождества при обозначении объекта» рассматривает проблему пространственности и одушевленности в искусственно-договорных знаках, реализацию категории пространственной ориентации при ее функционировании по линии пространственного сужения и расширения в сфере топонимов, гидронимов, космонимов и астронимов.

Антропонимические единицы, переходя в класс топонимов, утрачивают основной признак своей константы - принадлежность исключительно к классу одушевленных существительных. Сочетание с пространственным индикатором, передающим константу локативности в ее трехвидовом наложении на специально выделяемые участки земли, воды и космоса отодвигает признак одушевленности, то есть нивелируют его и сближает наименования с присущей топониму константой пространственности ср., Lake Calhoun. Антропонимика действительно выделяет имена людей как одушевленных особей в отдельный класс существительных, на которые в английском языке распространяются несколько иные грамматические правила при их функционировании в речи (в частности употребление Possessive Case типа Oscar's book, Ann's toy, использование притяжательных местоимений "her", "his" work) и т.д. Но, если говорить об антропонимической (так же как и зоонимической) лексике в целом и сравнивать ее с лексикой топонимической, то есть две основополагающие черты, которые сближают их: это - выделительность как значение, позволяющее селекционировать в речи тот объект, на котором должно быть сосредоточено внимание думающего или говорящего коммуниканта; и это значение тождества выделенного объекта и его наименования. Если факт выделения имел место, то за ним должен стоять процесс его корреляционного отождествления, подтверждающего его идентичность использованному слову - наименованию. Например: Robert Bums is widely regarded as the national poet of Scotland, где имеет место факт выделения определенной личности и факт отождествления названного лица с той характеристикой, которую дает ему говорящий. Аналогичная картина прослеживается и в сфере топонимической лексики. Тем не менее, если значение выделительности, как ведущее, оказывается присущим и антропонимам, и топонимам, то значение одушевленности может вызвать немало возражений, поскольку, как известно, в топонимике оно может накладывается и на неодушевленные объекты. Например: Washington is the only U.S. State named afler a président.

Основываясь на концепции проф. И.Г. Кошевой о сущности категории выделительности и концепции проф. Л.К. Свиридовой о принципах

функционирования категории тождества в речи, мы можем сделать вывод о неоднозначности проявления выделительности и тождества в антропонимах и топонимах. Если выделительность как процесс корреляции мысли с объектом предшествует выбору слова-наименования и его отождествлению с объектом, то появление антропонима в его наложении на неодушевленный объект является вторичным. Процесс расширения антропонимических возможностей имен собственных имеет градуированный характер. Но и сами имена собственные зачастую берут свое начало от нарицательных существительных. Это ясно прослеживается в этимологии имени собственного, которым назван индивид, и которые в ряде случаев легко соотносимо со смысловой основой имени нарицательного (например: Addison, Brett, Caldwell, Carter и др.), а иногда в силу заимствований из греческого и латинского языков настолько ушли от своих исходных корней, что требует обращения к специальным источникам для своего раскрытия (например, Наталия от лат. Natalis Domini и т.д.). Особенно связь антропонима с человеком прослеживается в фамилиях, которыми мог быть награжден основатель рода, типа: Baker, Shepherd и т.д.. Обращаясь в этом плане к топонимам, мы наблюдаем аналогичное явление.

Все рассмотренное выше позволяет сказать, что, во-первых, выделительность и тождественность, как корреляционные значения, отмечены различным временным статусом. В плане корреляции выделительность в любом случае оказывается первичной. Тождество личности или пространственного объекта связано с выбором той словарной единицы, которая приходит в топонимику из антропонимики, но при этом теряет свой доминантный признак одушевленность, то есть та константа, которая, исходно присуща антропонимике, в данном случае утрачивается. Здесь имеет место то кольцевое вращение именной части словарного состава, когда антропонимы, с одной стороны, выделяются в самостоятельную группу с общими только для них правилами своего функционирования в речи, но с другой стороны, в процессе эволюции они развивают в себе тенденцию по активному возвращению в более емкий круг нарицательных существительных, где имеет место наслоение на них исходных грамматических закономерностей, которые присущи нарицательной лексике. Наблюдается утрата ими сочетаемости с притяжательными местоимениями "her", "his" и замена их на местоимение "it", например: Lincoln and its suburbs; замена Possessive Case на предлог "of ' типа: Native inhabitants of Georgia; a также использование артиклей согласно правилам их употребления не с антропонимической, а с нарицательной лексикой.

Таким образом, процесс приобретения ими черт, присущих нарицательной группе, проходит по меньшей мере три ступени своего эволюционного развития:

I. исходную, существующую в недрах общенарицательной лексики;

II. самостоятельно функционирующую, то есть выделившуюся в отдельную группу со своими нормами морфологического и синтаксического выражения в речи;

III. нивелирующую, получающую наряду с прогрессивной обратную направленность, по возвращению к исходной ступени.

Что же касается топонимов, то они являются самостоятельной, но вторичной ступенью функционирования антропонимических единиц, которая наиболее наглядно прослеживается в астронимах. Согласно верованиям предков, астральные тела всегда воспринимались как одушевленные объекты, которым присваивались имена высших вершителей Судеб. Поэтому астронимическая карта пестрит переносом имен воображаемых одушевленных божественных существ на своды окружающего нас космического пространства. Но с чисто филологической точки зрения анализ данных теонимических наименований важен в двух планах:

1. В плане миграции объекта как слова-наименования, наделенного константой одушевленности, на топонимический объект того же иерархического ранга, что и боги на ступенях своей божественной власти на Олимпе, но воспринимаемое в новом статусе пространственной дислокации, когда на первое место выходит С|0с, то есть пространственное положение в межзвездной ориентации.

2. В плане присущего топонимам и лежащего в их основе акта договорного соглашения, предшествующего закреплению за определенными планетами строго определенных имен.

В связи с рассмотренным фактическим материалом, естественно, возник вопрос: можно ли говорить о возврате или точнее о возрождении утраченной в топонимах константы одушевленности, присущей анторопинам и зоонимам. Скорее всего говорить о наличии прямолинейного процесса «топоним —» антропоним» вряд ли возможно. Факт маловероятности такого движения, надо полагать, лежит в историческом запрете, не допускающем ставить знак равенства между богами и людьми. Однако, поскольку наряду с таким запретом существовала еще и другая тенденция: возносить молитвы к небу и искать там божественных покровителей, сама миграция теонимов на небесные объекты оказалась сильнее исходных религиозных ограничений, в результате чего карта звездного неба наполняется теонимической лексикой. Мы же как филологи со своей стороны можем говорить о том, что в принципе языку свойственно движение от антропонима, характеризующегося константой одушевленности, к топониму, характеризующемуся константой неодушевленной пространственной локативности. Именно это движение поэтапной ретроспективное™ было зафиксировано в астрологических календарях и справочниках, когда судьба человека начинала связываться с теми звездными объектами, которые носили имена, хотя эти имена брались не только из антропонимов и теонимов как имен собственных, но и от имен нарицательных (Ср., например, Capricorn, Aquarius, Aries). Иными словами имела место языковая миграция нарицательного имени существительного в имя собственное.

Наша цель заключалась в поиске тех закономерностей, которые свойственны группе имен собственных при выражении ими пространственной локализации и утратой этой группой признака одушевленности, изначально присущего именам собственным в целом, но постепенно нивелирующегося в топонимах и нисходящего до нулевой позиции. Для решения этой цели и, соответственно

вытекающих из нее задач, мы сделали попытку определить то место, которое занимают топонимические единицы в общей иерархии языковых знаков, с помощью которых человек объективирует себя в окружающем его мире. Учитывая тот факт, что язык «пронизан» пространственными указателями локального размещения человека, задача установления таких иерархических ступеней представляется весьма важной. В ходе рассмотрения данного вопроса, мы затронули следующие языковые единицы:

- Земнотопонимы, которые представляют собой максимально объемный класс языковых знаков, малоустойчивых в своей номинативной звательной функции, поскольку именно они оказываются в непосредственной зависимости от социально-политических, а иногда и религиозных изменений в жизни общества.

- Гидронимы, которые отличаются от земнотопонимов, в первую очередь, своей подвижностью, которая, с нашей точки зрения, сомнительна, так как речь может идти только о внутреннем составе топонима. Что же касается русла, по которому осуществляется перемещение динамичного содержания, то оно стабильно, что позволяет фиксировать его в справочниках и географических картах.

- Астронимы и космонимы воспринимались человеком как небесные тела, наделенные способностью перемещения в звездной сфере.

Поэтому разделение в сфере топонимики, надо полагать, следует проводить по принципу их разделения не на три, а две группы: стабильные и динамичные топонимы.

Рассматривая выражения пространственоой локазизации объекта, мы посчитали вазможным выделить 4 ступени данного языкового выражения, три из которых представлены через лексически полнозначные слова, входящие в систему имени существительного и функционирующих как имена собственные. К ним относятся топонимы, занимающие три ступени. Четвертая ступень, по нашему мнению, принадлежит адвербиалиям. Эта лексика не конкретизированная, а ассоциативная. Она не называет объект, а только указывает на отношения, существующие между объектами (типа: in, out, through) или зацикливают такой объект на каком-то месте его дислокации (типа: here, at, behind, before). Поэтому мы не посчитали возможным вводить адвербиалии как самостоятельный объект исследования в тему нашего анализа. Но поскольку в вокабуляре обязательно содержатся такие типы лексики, как конкретизированная, ассоциативная, синтезированная, мы не можем исключить их полностью. По определению И.Г.Кошевой первая - конкретизированная, используется как обозначитель предметов, действий, их качеств и свойств (типа flower, come, beautiful). Вторая - ассоциативная, передает исключительно отношения, в которых оказываются объекты в речевых ситуациях. Третья -синтезированная, разделяет словарные знаки на сенсаты как эмоционально-экспрессивные выразители чувств (типа: oh, alas) и агглютинаты как умозрительно логические (типа: thus, no, of course etc). [Кошевая, 1973]

Таким образом, все топонимы как система представляют собой пласт конкретизированных лексических единиц, которые постоянно взаимодействуют

со вторым пластом - словами ассоциативной лексики. Их взаимодействия с третьим слоем лексики - сенсатами или агглютинатами, насколько нам позволяет судить фактический материал, в топонимике английского языка не наблюдается. При этом следует принимать во внимание то восприятие пространства, при котором человек, как субъект, оценивающий дислокационные координаты объекта, выступает своего рода центром своего собственного мироздания, а объект получает дистанционную оценку в таких адвербиальных координатах как "here" и "there".

Именам собственным присущи такие отличительные черты, как обширная повторяемость и переход кличек в фамилии, когда в исходно зафиксированном воспроизведении имени собственного выделяется его центральная часть (типа равнина) - мы обозначили ее условно цифрой 1, как ту часть ландшафта, которая выступает в нем наиболее обширной и потому может считаться основной, то есть центральной. Все остальные стороны, наполняющие данный ландшафт, типа: гора, холмы, лес, озеро и т.д., не доминируя в данном ландшафте, можно считать второстепенными и потому мы обозначили их цифрой 2, относя в такой разряд как «остаток». Он присущ каждому из видов, в которых раскрывается центральная часть значения, то есть - 1. Однако именно выделенный остаток может быть использован в кличках при характеристике человека, переходя затем в фамилии, типа Henry Underhill. Выделительность в топонимах идет по тому же принципу: определяется центральная часть (1), которая доминирует в слове или в сочетаниях слов и остаток (2), который выделяет топоним по своей неординарности. Сочетание центральной части (1) и остатка (2), как правило, не ведет к появлению одного слова, как в антропонимах, а переводит слово в составное, например: Kingston upon Hull, Newcastle upon Tyne. В построении таких синтаксических моделей проявляется несомненная близость, свойственная всей системе имен собственных, то есть и антропонимам (включая клички), и топонимам, особенно в таких разновидностях, как земнотопонимы и гидронимы.

Всякий повтор исходного топонима нуждается в обязательном присовокуплении к ним другого опознавательного знака. Такими опознавательными знаками в астрономии служат особые атласы условных обозначителей. Это своего рода цифровые индикаторы, с помощью которых шифруются основные свойства каждого астронима и космонима. С лингвистической точки зрения можно сказать, что каждый зашифрованный в такой таблице знак выступает своего рода кодовой аббревиатурой, основанной на огромном объеме научной информации, соотносимой с языком лишь посредством языкового описания. Это подрывает оговоренный нами ранее принцип общеупотребительности топонима. Следовательно, астронимы и космонимы имеют свои внутренние закономерности и развиваются по иным нормативным стандартам, чем земнотопонимы и гидронимы.

Подводя итог сказанному, считаем необходимым дать следующую сводную характеристику топонима.

По ведущей функции топонимика используется в языке как средство, с помощью которого осуществляется нахождение объекта в пространстве по его

земным, водным или космическим координатам. По доминантному значению топонимика характеризуется неизменным, то есть константным значением пространственной локализации объекта (то есть С|ОС) в языке в трех отмеченных выше сферах его выражения: земной локализации объекта - С,, водной локализации - Са и космической локализации Сс.

По характеру введения в вокабуляр топонимика оказывается системой договорных знаков, наиболее близкой к терминологической системе и поэтому преломление в топонимах таких факторов языковой эволюции, как их переход в неологизмы или архаизмы, передвижение в сферу синонимии может быть приложимо к ней с большими оговорками.

Дифференциальные признаки, характеризующие топонимику.

1. Наличие фактора общеизвестности и общеупотребительности.

2. Молниеносность и одновременность временного введения топонимов в речевое употребление, отсутствие периода дотопонизации и детопонизации.

3. Наличие лишь одного ведущего константного значения.

4. Присущая конкретизированной лексике многозначность значений недопустима в системе топонимов и полностью отсутствует.

Связь топонима с лексемами общеязыкового вокабуляра проявляются в следующем.

1. Необходимость точного пространственного указания в нахождении объекта на местности требует в ряде случаев цифровую конкретизацию топонима, кодируемую цифровым знаком.

2. Выделение омонимичных топонимов с помощью фиксированно присоединяемых к ним слов-уточнителей (типа: З^аёГогё-оп-Ауоп) является особенностью характерной только для топонимов и не распространена в других сферах лексики.

Представляется необходимым также отметить, что оппозиция суммирует искусственно договорные знаки, противопоставляя их по значениям: пространство - одушевленность. При этом одушевленность является более узкой стороной оппозиции, так как она основывается на обязательном для функционирования языка восприятии каждого объекта как находящегося в его координатах, то есть или непосредственно выраженных или пресуппозиционно предполагаемых. Поэтому можно говорить о неравнозначности оппозиции, которая имеет характер преобладания значения пространства над значением одушевленности. В языке оба эти значения объединяются на основе более широкого значения, свойственного им обоим. На наш взгляд, им является значение выделительности. Оно присуще и пространственно выделенному объекту и одушевленно выделенному объекту. При этом выделительность позволяет функционировать топонимам и антропонимам в едином поле договорных знаков-наименований. Именно выделительность при таком ее функциональном качестве позволяет реализовать категорию тождества в каждом из договорных слов-наименований, поскольку основной задачей категории тождества является установление адекватности знака его значению. Поэтому каждый выделенный объект, пространственный или одушевленный, должен

быть тождественен либо тому участку локальной сферы, где он действительно находится, либо может находиться, либо той одушевленной личности, о которой идет речь.

В сфере пространства выделительность начинает действовать как категория пространственной ориентации. Суть ее, на наш взгляд, заключается в том, чтобы дать возможность говорящему либо определить свое положение на местности, либо установить направленность движения в пространстве, либо же выявить пространственное соотношение, существующее между рассматриваемыми объектами. Поэтому пространство и выделительность соотносятся, с одной стороны, по принципу объективной не зависящей от нас реальности бытия; с другой стороны, их существование идет по принципу зависящей от нас степени познания нами окружающего нас мира. В топонимике этот процесс проявляется наиболее наглядно.

Земнотопонимы имеют двоякую структуру их восприятия человеком; либо расширяющаяся пространственная ориентация (типа: улица, район, населенный пункт, географически выделенная часть суши, образующая один из континентов, вся земная поверхность, объединяющая собой шесть континентов как единое целое, топонимически именуемое «Земносфера»); либо восприятие земносферы может идти по принципу сужающейся пространственной ориентации. В России исторически обе эти формы оказались задействованными в написании адреса. Но наряду с ними появился еще такой новый дополняющий указатель, как цифровой номер, о котором уже говорилось выше и который становится сейчас обязательным в реализации категории пространственной ориентации.

Таким образом, для земнотопонимов существенным можно считать следующее:

1. Равнозначное восприятие пространства в плане его представления как в сужающихся, так и в расширяющихся координатах.

2. Использование ряда приложимых к объекту топонимов, где сам объект остается тем же, а количество накладывающихся на него земнотопонимов превышает один и поэтому носит открытый характер. При этом отличительной чертой данного положения является действие обратной направленности на объект, которое иногда носит замыкающий характер. Ср., New York - New Orange - New York.

3. Привлечение цифровой нумерации.

Далее в ходе исследования была предпринята попытка проследить, насколько действенными являются эти признаки в гидронимах и астронимах с примыкающими к ним космонимами.

Сама акватория подразделяется по принципу: а) Линейного движения, где гидропространство характеризуется двусторонней замкнутостью, то есть наличием двух береговых линий, протяженность которых совпадает с линией движения водной артерии; б) Точечная акватория предполагает обычно не одностороннюю замкнутость, а трехстороннюю, когда картографируется либо акватория, ограниченная береговым пространством, либо максимально широкая акватория, разделенная внутри себя на отдельные моря как более узкие

экваториальные пространства, односторонне замкнутые сушей, хотя протяженность такой территория может быть огромной. Однако внутри водного пространства, именуемого морем, имеются течения, которые лишены соприкосновения с сушей, в) Четырехсторонняя ограниченность присуща озерам даже в случаях их каскадного рельефа и сообщаемое™ друг с другом.

Наименования в системе гидронимов строятся по тому же принципу: а) В основе гидронимов лежит конкретизированная лексика, типа: ocean, river (например, Panama Canal); б) Повторяемым в земнотопонимах и гидронимах остается так же принцип исторической миграции топонима при наложении его на гидропространство, но это положение проявляет себя в каждом из них со значительными поправками. Так, известно, что гидронимы подвергались изменениям в своей назывной функции, например, Lake Laggan - Lake Louise; Bulgarian Morava - South Morava. Эти изменения связаны с фиксированным законодательным актом, который в какое-то время принимался, затем отвергался и заменялся новым. Зачастую название водных артерий уходит своими корнями в глубокую древность, следовательно восстановление этимологических корней не представляется возможным. Мы вынуждены принять сложившиеся и уже существующее у народов гидротопонимическое наименование как данность. Это касается всех случаев, кроме искусственных водоемов, которые, как и земнотопонимы, создаются людьми (типа каналов, называемых в честь выдающихся деятелей, например, Sir Thomas Smith's Channel), а затем переименовываются или по каким-то причинам за ненадобностью вообще засыпаются. Остальные акватории имеют ту отличительную особенность, что миграция их наименований не приводит к возврату на прежнее наименование. Поэтому схема миграции земнотопонимов с допустимым для них рекуррентным возвратом на первоначальное наименование в гидронимах не действует.

В этом отношении нельзя оставить в стороне фактор использования цифровой нумерации при обозначении гидронимов, которая широко представлена в земнотопонимах. Нумерация в приложении к гидронимам хотя и имеет место, но носит принципиально иной характер. Зачастую это явление относится к малоизвестным гидрообъектам (типа: Северный Уй - река, или Preparis North Channel). В таких случаях дается картографическая справка, включающая в себя тот номер местности, по которой протекает река или где находится пролив, залив, бухта и указания на разделенные по буквенным и цифровым знакам долгота и широта их нахождения (например, The Latitude and Longitude of Clearwater Lake is 29.50334-81.64206 respectively или Preparis North Channel - Military Grid Reference System coordinates: 46PFC1622508392). Тем не менее эти обозначения не равны цифровой нумерации в земнотопонимах. Таким образом, в гидронимах цифровая нумерация, по существу, отсутствует, что связано с низкой частотностью появления водных объектов.

Если посмотреть на гидронимику с точки зрения признаков, положенных в наименование водных объектов, то получится следующая картина. Гидронимы так же, как и земнотопонимы, подразделяются по характеру своей пространственной объемности. Говоря о земнотопонимах, мы отметили, что

максимально объемным, включающим в себя и сушу и воду, является нарицательное существительное the earth. Но в силу объединенных в нем двух различных сфер - гидросферы и земносферы, мы не можем считать Землю чистым земнотопонимом с наибольшим пространственным объемом. Что же касается сферы гидронимики, то она, напротив, имеет обкединяющий ее гидротопоним, которым выступает The World Ocean. Что касаемся дальнейшего наименования гидронимов, схема их разделения повторяет сужающуюся схему земнотопонимов: океаны включают в себя моря, моря вкЛючают заливы, проливы, каналы и впадающие в них реки. При этом наблюдается следующие явления.

I. Часть гидронимов имеет в своем составе конкретизированные имена собственные, составляющие остаточную часть конкретизированного слова-наименования, например, океаны: Indian Ocean - остаточная часть от конкретизированного топонима India, The World Ocean - остаточная часть от конкретизированного слова-наименования «world» в значении «всеобщий; всеохватывающий».

II. Часть гидронимов имеет своей основой цветовой признак, также входящий в остаточную часть конкретизированного слова-наименойания, но с отнесенностью к его восприятию в гамме цветовых или иЬых природных явлений типа: Black Sea, White Sea, Red Sea, Yellow Sea. Особенно часто это касается рек. Ср. Yellow River, Белая река и т.д.

III. Часть гидронимических названий настолько отодвинута 0т нас по своей этимологической сущности, что до сих пор вызывает немало споров, так как их исторические корни давно утеряны. При этом значительная чйсть гидронимов подразделяется внутри себя либо по принципу отнесенности иЧ русла к истоку или впадению (это касается рек, типа: Up Thames, Down Thames), либо по отнесенности к одной из четырех частей света (типа: Western Dvina), либо принципу их расположения в местности, принадлежащей определенному народу (это относится в большей мере к названию морей типа: Sea of Japan, Irish Sea, Norvegian Sea и т.д.).

Все изложенное выше и особенно трудность выявления этимологической сущности многих гидронимов заставило нас применить, помимо используемых методик, так же еще один метод анализа, основанный на использовании ряда положений семантической фонетики. Сам термин - семантийо-фонетический комплекс (СФК) - впервые введен в науку профессором И.Г.Кошевой и предполагает наличие в смысловой основе слова группы согласных или полугласных, фиксированных в неизменном порядке следования и имеющих общее понятийное значение, которое не зависит от гласных, появляющихся в нем на уровне формирования слова и в различных грамматических формах [Кошевая, 1973]. Например, в наименовании моря, окружающего Британию и Ирландию - Irish, семантико-фонетический комплекс исторически состоит из полугласного звука [j] и согласного [г], образуя СФК [jr]. Данный СФК в его приложении к гидрониму Irish идет от земнотопонима - Ирландия, то есть от называния территории, которая омывается морем с этим же названием, но суть

самого названия может быть установлена только при историческом рассмотрении р наложении этого СФК на название того гидробассейна, на берегах которого проживает народ, носящий его наименование.

К. Бруннер отмечает, что одними из первых поселенцев на Британских островах были кавказские племена иберийцев, которые по неизвестным нам причинам в доцсторические времена пришли из Иверии (старое название одного из грузинских княжеств) через Иберийский полуостров на острова, за которыми закрепилось имя, зафиксированное в их семантико-фонетическом комплексе [jr]. Свидетельства о постепенной миграции данных племен на Север Европы встречается у цссирийцев, называвших их Ймерай, где выделяется тот же СФК [ИР]. Гомер в своих знаменитых поэмах «Иллиада» и «Одиссея» называл их Имеры, то есть именем, которое включает в себя опять тот же СФК ЙР [ЙмеРы]. На Кавказе до сих пор сохраняются топонимические названия Иверия, Имеретия, котдрые повторяют название народа ймеры с тем же СФК [ЙР], то есть того народа, который в тот же отдаленный период населял земли ИвеРии и ИмеРетии. Kajc известно, это были земли Пиренейского полуострова и современной Ирландии.

Таким образом, во всех случаях имеет место наличие одного и того же семантико-фонетического комплекса [ЙР], в котором (как в семантико-фонетических комплексах в целом) могут наблюдаться следующие закономерности:

1. Перебои согласных «к/г», выявленные Я. Гриммом;

2. Опущение этих звуков в препозиции к семантико-фонетическому комплексу: (к) Им еРай - (г) Й меры;

3. Расщепление семантико-фонетического комплекса [ЙР] с введением в него промежуточных слогов типа «мме» или «бе»: гЙммеРай, ЙбеРы и т.д.

Мы полагаем, что данная методика работы с гидронимами может быть приложена к дешифровке этимологии многих гидронимов, для которых извлечение СФК и раскрытие его понятийного значения дает возможность проникнуть в истинную суть наименования того или иного водного пространства.

Третья глава «Основы формирования английской топонимики» посвящена анализу английских топонимов в плане их структурного и этимологического характера, в связи с чем исследование проводится с привлечением исторических данных и рассмотрением ряда топонимов путем семантико-фонетического подхода, а также цифровой интерпретации в тех сферах топонимики, где они получают в настоящее время свое бурное и максимально широкое использование.

На карте древней Англии обращает на себя внимание наличие топонимов с компонентом "shire". Топонимы с этим компонентом сохранились и на карте современной Англии. По утверждению К. Брукнера этот компонент свидетельствует о том, что в данной местности существовало множество кельтских поседений. Как показывает анализ, такое положение справедливо по отношению к Западу страны, особенно Линкоширу, где кельтское население

проживает на нескольких смежных областях (Соммерсетшире, Девоншире, Дорсетшире, в Западных частях Глостершира, Вустершира, Херефордшира, Уилтшире). Рассуждая о наименованиях кельтских поселений Р.И. Захриссон, приводит ряд топонимов, в состав которых входит компонент "shire", и подчеркивает единичный характер подобных наименований в Оксфордшире и Бэкингемшире [Zachrisson, 1927]. Повторяемость компонентов в составе топонима представляет собой языковой знак и служит пространственным ориентиром на местности. Более того, такой языковый символ позволяет исследователям уточнить местожительство народа, к языковой системе которого относится языковой компонент. Например, названия относительно независимых королевств в период так называемого Семивластия, населенных германскими племенами англов и саксов зафиксировано в их наименованиях, содержащих компонент "saxon". Ср.: "Sussex", "Wessex", где Sussex означало «южные саксы», то есть "Southern Saxon", "Esex" - восточные саксы, то есть "Easten saxons", a "Wessex" - «западные саксы», то есть "Western Saxons". По этому же принципу пространственной ориентации: «Север - Юг - Запад - Восток» образовано название королевства, населенное племенем англов "Eastern England".

На карте Англии обнаружены многочисленные топонимь), дошедшие до нашего времени и содержащие компонент "Castle", который в течение многовековой истории развития английского языка претерпел ряд фонетических изменений: 1) В результате процесса опрощения перестал произноситься звук [t] и слово "Castle" уже к концу среднеанглийского периода получает новое звучание: Old English [kästle] > Middle English [kasl]; 2) Под влиянием французского языка после норманнского завоевания появляется еще один вариант произношения и написания слова, в котором начальный звук [К] переходит в звук [tí], и слово пишется как Chester и произносится как честер [t/ester]. Поэтому уже в среднеанглийский период появляются Земнотопонимы, закрепившие в своей фонетической и орфографической норме этот мутационный сдвиг, в результате которого на карте находятся два земнотопонима как языковое разветвление исходного древнеанглийского слова "castler". Соответственно карта Англии отражает этот фонетический процесс и на территории Великобритании появляются земнотопонимы, воспроизводящие эту фонетическую эволюцию звуков. Например: Chester - Manchester и Castle -Newcastle с дальнейшим исчезновением согласного звука "t" [castlO - casi] и звука [Э].

Топонимы, зафиксировавшие названия народов, населявшик определенную территорию, позволяют проследить пути древнейших миграций населения. Так, название полуострова Франции «Бретань» дает основание предположить, что полуостров некогда населяли «Бритты», переселившийся туда в результате притеснений, вызванных германским завоеванием Южной и Юго-Восточной части Англии.

Со временем на карте Англии появлялись фиксированные земнотопонимы, в структуре которых использовался гидроним особого свойства, сЬединяющий его

с земнотопонимом через вовлеченный в эту же грамматическую структуру локатив (типа предлога «на» или «у» или «рядом»), то есть указателем места, стоящего «на воде» или «у воды» или «рядом с водой» или выше или ниже по течению реки. Например: Everybody knows that Stratford-on-Avon is the birthplace of William Shakespeare. Особенностью такого соединения является обобщенное значение гидронима "avon", не имеющее своей собственной конкретизации и в таких сочетаниях используемое даже без присущего гидронимам определенного артикля (Ср.: The "avon" с артиклем - название реки в ее самостоятельном гидрониме, и ''avon" без артикля - использование этого же гидронима в его комбинированном употреблении как дополнительный указатель того, какой Stradford имеется в виду: тот, который расположен на реке или тот, который находится в еовершенно ином месте). Интересным является и наличие синонимичности в сфере гидронимов (типа: Английский канал и Ла-Манш или Па-де-Кале и Дуврский пролив). Как известно, Англия, омываемая водами Атлантического океана, лежит в акватории двух морей: Ирландского моря, разделяющего на Западе Англию и Ирландию, и Северного моря, отделяющего на Востоке Англию от Скандинавского полуострова, Южная часть Англии отделена от Европейского континента двумя проливами, каждый из которых имеет по два различных гидронимических наименования; на юге это Английский канал, известней так же под его французским гидронимом как канал Ла-Манш, а на северо-востоке - это Дуврский пролив, который именуется так же Па-де-Кале. Подобного рода синонимия объясняется, надо полагать, политико-культурными связями, которые в свое время очень тесно объединяли Англию и Францию.

Таким обрг\зом, в гидронимах, в частности, в названиях морей, передающих омывающие Англию береговые пространства, четко указываются два момента:

I. Повторение имени народа, населяющего с незапамятных времен ту территорию, которая ассимилировалась с их именем и перешла на земнотопоним, а от него на гидроним.

II. Использование в гидрониме общей ориентировочной направленности по ее пространственной отнесенности на Север - Юг - Запад - Восток (типа: Nosthern Sea).

Говоря об астронимах и космонимах как искусственных знаках -обозначителях космического пространства, мы должны определить их с точки зрения той сферы договорных символов, частью которой они являются. Сопоставление их с земнотопонимами и гидронимами по принципу открытости или закрытости позволяет сказать, что они, несомненно, являют собой открытую систему, наполняемость которой идет максимально интенсивными темпами. Причем, если рткрытый характер сближает их с земнотопонимами и указывает на открытости как интенсивную пополняемость двух данных типов топонимических единиц, то темп роста резко разделяет те и другие.

Дело в том, что открытость земнотопонимов связана не столько с постоянно возрастающим количеством новых городов, сколько, как мы полагаем, с вызванной процессом урбанизации расширением уже имеющихся административных центров и превращением их в разрастающиеся мегаполисы.

Создается такое поглощение пространственного охвата, которой топонимически носит синтезирующий характер. Следовательно, наряду с появлением новых земнотопонимов процесс урбанизации приводит к сокращению общего числа земнотопонимических единиц. Это позволяет нам разделить земнотопонимы по их отнесенности: а) к внешним земнотопонимам; б) к внутренним земнотопонимам. Такое разделение для нас важно с лингвистической точки зрения, так как внешние земнотопонимы имеют тенденцию к своему территориальному расширению и поглощению близлежащих земнотопонимов, превращая их во внутренние пространственные указатели той местности, которая ограничена внешним максимально широким земнотопонимом. Внутренние земнотопонимы даже при сохранении своего исходного наименования получают условно закрепленный за ними цифровой индекс, указывающий номер административного или почтового отделейия, к которому относится тот или иной новообозначенный район по его территориальной расположенности. Например: 20 Lakeshore Rd Е, Mississauga, ON L5G 1С8. Таким образом, принцип пространственной ориентации остается, но из самостоятельного он переходит в субординированный. Тем не менее есть все основания заключить, что фактор открытости в земнотопонимах, имея свои отличительные черты, не может быть уравнен с этим же факторЬм в астронимах и космонимах. Причина невозможности такого тождества заключается в сущности астронимов и космонимов. Их постоянное количественное возрастание носит такой бурный характер, связанный с постоянно ускоряющимся развитием науки, что словесное наименование 1ювых небесных объектов отдельными астронимическими словами становится все более затруднительным. Поэтому остановимся на принципе цифровбй нумерации в астронимике.

Как известно, в астронимах и космонимах вместо словесного наименования ученые все активнее начинают привлекать в качестве пространственных ориентиров цифровые обозначители, типа Messier 106 - англ. М 106, NGC 4258, рус. Мессье 106, другие обозначения — ZWG 243.67, UGC 7353, VV 448, MCG 8-22-104, ZWG 244.3, PGC 39600. Такое цифровое представление астронима или космонима очень удобно для специалиста-астронома, так как оно раскрывает сразу полную характеристику астрального тела: его наименование, которое не снимается как таковое, и номерной знак, который присваивается не изолированно (как, например, Messier 63 also known as M63, NGC 5055).

Мы полагаем, что данная индексация может считаться астронимической. Астроним - это конкретизированный словесный знак, искусственно веденный в язык по договорному акту и являющейся указателем территориального (в данном случае космического) расположения объекта. В такбм случае, если астроним - это словесный знак, то цифра - это не словесный, а номерной знак, который хотя и искусственно введен в общую астронимическуШ номенклатуру, но не имеет своего ономастического наименования. В этом плане он сближается с той системой цифровой нумерации, которая существует сейчас в

земнотопонимах и начинает приобретать в них все более распространенный и всеохватывающий характер.

Однако в земнотопонимах каждый цифровой знак выступает в функции добавочного пространственного детализатора, указывающего в каком районе следует искать требуемый объект, приводимый выше (как, например, 141090 Московская область или 907 Alaska и др.). Это значит, что цифровой уточнитель сочетается с зеунотопонимом как названным и относительно широко известным словесным ориентиром в пространстве. Аналогичная закономерность наблюдается в рстронимических числовых указателях, но если в земнотопониме смыслосодержцщий акцент по пространственной ориентации в пределах отдельного государства падает на слово - земнотопоним, где цифровой индекс имеет лишь дцполнительное значение, то в астрониме смысловой акцент по пространственной ориентации в ее сопредельных просторах космоса падает на цифровой индекс, а слово носит дополнительное, но очень важное значение -оно указывает рбычно на космоним, в котором зафиксировано астральное тело.

Представляется важным отметить, что если в земнотопонимах принцип поглощения малых территорий более объемными, приводит к функционированию схемы распространения центрального административного объекта на подчиненные ему меньшие объекты с соответствующим переходом ранее самостоятельных земнотопонимов в субординацию, то в астронимах и космонимах этот процесс носит иной характер. Здесь имеет место: а) либо выделение субррдинационного астрального объекта, который может еще не иметь своего астронимического статуса, но быть включенным в ту пространственную сферу, которая уже названа астронимом или чаще космонимом как объемно доминирующая по отношению к другим близлежащим астральным объектам, типа: Canes Venatici II or CVn II is a dwarf spheroidal galaxy situated in the Canes Venatici constellation. В этом случае процесс астронимического называния имеет центростремительную направленность; б) либо выделение субординационного объекта, который не зафиксирован на космической карте, но предположительно допустим в своих определенных пространственных координатах и подлежит вычислению (как комета Галлея). Хотя сама Галактика, будучи скоплением наиболее отдаленных от нас звезд, может быть да'/fce не зафиксирована полностью в определенных вычислительных координатах и пока что не иметь своего астронимического наименования (а предполагаемое звездное тело уже получило свое обобщенное наименование). В таком случае соотношение доминантного объекта (то есть самой галактики) и субординационного объекта (то есть ее вычисленной и астронимически названной части) будет иметь не центростремительный, а центробежный характер. Например: Was there still another planet out in space? Was that planet pulling Uranus off the path on which, according to Newton's law, it should have stayed? May we name it Urano-Newton? Причем в тех случаях, когда сам астроним или космоним р силу своей отдаленности находится в сфере той мегагалактики, которая еще н<? получила своего астронимического наименования, цифровой указатель соединяется с какой-то иной, но астронимически названной

космической областью и тем самым приближает ее к нам даже 1) самой далекой пространственной ориентации.

Следовательно, процесс астронимического наименования имеет те же черты, что и процесс земнотопонимической индексации, подразделяясь на внутренний и внешний. Разница заключается в том, что в силу своей отдаленности и неравной открытости те астральные объекты, которые еще не получили словесного астронимического названия, идут под номерами. И эти номера могут вписываться в более объемные галактические системы, как правкло, имеющие, а иногда еще и не имеющие своих словарных называний. Процесс подобной топонимизации в сфере астронимики приобретает в настоящее время черты общей внутренней закономерности при работе с постоянно открывающимися астральными объектами.

При сравнении астронимов и космонимов с гидронимамй картина имеет существенно иной характер.

По своей сущности астронимы и космонимы представляют собой открытую систему искусственно введенных в вокабуляр языковых знаков. Что же касается гидронимов, то их отнесение к открытой системе является крайне спорным. Они, безусловно, представляют собой искусственно созданные языковые единицы, так как введены в язык на основе общего для всех топонимов договорного соглашения. Но при этом в силу их относительной немногочисленности и редкой пополняемости (которая вызывается либо географическим изменениями ландшафта, как результата засух, землетрясений и тому подобных явлений, либо искусственным созданием так называемых морей, озер, каналов) гидронимы не могут быть поставлены в один ряд ни с земнотопонимами, ни астронимами и космонимами и по праву внутри топонимики создают относительно замкнутую систему договорных слов-наименований.

Глава четвертая «Сочетаемостные модели английской топонимики» проводит анализ наиболее распространенных синтаксических моделей, присущих современным именам собственным одушевленного и пространственного характера, объясняет причины кажущегося нарушения, которое наблюдаются в ряде общепринятых моделей и формулирует общие присущие им закономерности.

Топонимика располагает своей системой сочетаемостных моделей, поскольку имеет ряд особенностей, с одной стороны, объединяющих топонимическую систему внутри самой ономастической системы, а, с другой стороны, являющихся дифференциаторами, поскольку разграничивают земнотопонимы, гидронимы, астронимы и космонимы. Эти моменты представляются нам весьма значимыми для филологического анализа, так как подтверждают правомерность выделения топонимической лексйки в отдельную часть вокабуляра, связанного с искусственно создаваемыми в язкке словарными знаками и в то же время убедительно доказывают ненадуманность разделения топонимики на три типа локализаторов, относящихся к земнЬму, водному и космическому пространству.

Наиболее характерными моделями, присущими искусственно создаваемым знакам, являются те, которые базируются на неоднозначности их сочетания с тремя видами артикля: нулевым, неопределенным и определенным.

Нулевой артикль, который, как правило, характеризует фронтальную позицию антррпонимов, также характеризует все астронимы, кроме трех основных объектов Солнечной системы, наиболее приближенных к нам, которые в силу визуал^ности и жизненных потребностей человека заменяют нулевой артикль на определенный. Это: the Sun, the Moon и the Earth.

Гидрониму, напротив, употребляясь в сочетаемости с определенным артиклем, сохраняют позицию нулевого артикля только в моделях со словами lake, loch или lough, где гидрорезервуары, оказываются с четырех сторон ограниченными сушей (что имеет место в гидронимах, передающих названия озер типа: Cathçrine Lake).

Сочетание с определенным артиклем носит объединяющий характер для всех имен собственных - одушевленных и пространственных в том случае, если они называют ряд однородных объектов, представленных как единое целое (типа: семей - The Browns или горных массивов - типа: The Alps и т.д.), здесь действует общая внутриязыковая закономерность, выделяющая масштабы однородных объектов - семьи как единого социального и генетического целого и территории как единой географической местности, границы которой в языковом плане охвачен^ с помощью определенного артикля, отделяющего данную местность от других, сопряженных с ней. Сам факт однозначности использования определенного артикля в значении суммарной множественности объектов, как одушевленных, так и пространственно выделенных по своей территориальной целостности, позволяет, как нам кажется, говорить о расширенной характеристике этого случая в его приложении как к антропонимам, так и к земнотопонимам. Это явление, как выражение суммарного тождества выделяемых объектов, рассматривается нами, вопреки утвердившемуся в грамматике положению, не в виде исключения, а как внутренняя закономерность, присущая современному английскому языку, то есть как норма его функционирования.

Для гидронимов использование определенного артикля является нормативным, поскольку данный вид артикля выступает фактором, объединяющим однородность водной массы, независимо от того, в каких объемах она представлена - океанами, морями, реками, заливами. Главное: должен сохраняться статус ее однородности в условиях точечной или линейной подвижности, которая ограничена замыкающим ее околоземным пространством.

С точки зрения филологических особенностей особого внимания, на наш взгляд, заслуживает модель с определенным артиклем, включающая в себя следующее за ним нарицательное имя существительное (относящееся к земному, водному или космическому пространству) и соединенное с одним из топонимов (земнотопонимрм, гидронимом, космонимом или астроиимом) посредством предлога "of ' ц нулевого артикля (типа: The town of Bristol, The Bay of Biscay, The Constellation of Running Dogs и т.п.). Эта модель не чужда и системе

антропонимических единиц в такой группе прозвищ как the Mdn of Honour, the Lady of Duty etc. Но в сфере одушевленности данная моДель, по нашим наблюдениям, не является столь же широко употребляемой, как в сфере пространственных отношений, и может иметь неопределенный артикль в своей препозиции (A Man of Honour, a Lady of Duty etc.), что недопустимо для топонимов. Во всех рассматриваемых случаях данная модёлЬ заслуживает внимания тем, что в ней значение выделительности оказывается поглощенным значением более высокого качества, а именно: на смену Выделительности приходит значение уникальности, маркером которой выступает определенный артикль, объединяющий все слова в единую смысловую форму, которая служит показателем неординарности объекта даже среди остальных равйых ему (людей, земных территорий, акварезервуаров, созвездий) и т.д.

Рассматривая имеющиеся модели в их сопоставлении, мы сбчли возможным разделить их на три типа: простую модель, которая не осложнена никакими грамматическими маркерами; сложную модель, которая требует наличия грамматически наименованного маркера определенного или Неопределенного артикля, употребленного в препозиции к имени собственнЬму; составную модель, где наблюдаются отношения двух существительных - н&рицателыюго и имени собственного по отношению друг к другу. Составная модель раскрывает внутреннюю связь, реализуемую на основе отношений обратимости, где внутренним соединяющим звеном выступает предлог "of', а внешним фактором, объединяющим всю модель в единое целое, оказывается определенный артикль, находящийся в препозиции, которая открывает данную модёль и позволяет рассматривать ее как единую грамматическую структуру.

В Заключении подведены итоги исследования, подтверждена гипотеза и положения, выдвинутые на защиту.

В диссертационной работе сделана попытка решить общую проблему связи топонимики с той частью искусственно-договорных знаков, которая занимает все расширяющееся место в языковом вокабуляре и поэтому прёдставляет собой относительно открытую систему слов-наименований.

В задачу данного исследования входил довольно объемный круг вопросов, вытекающий из стоящей перед нами гипотезы, трактующей Топонимику как двухъярусную систему ориентации человека в земном, водном и космическом пространстве, где сам факт пространственного тождества достигается путем выделительности объекта по месту его пространственной локализации.

В диссертации мы попытались показать, что такого рода локализованный объект должен располагать наличием определенных средств, сформированных на базе внутриязыковых закономерностей, пронизывающих язык в целом, но конкретно проявляющихся в каждой из топонимических сфер.

В ходе доказательства нами впервые путем применёния различных подходов к анализу (в частности, семантико-фонети^еского) были сформулированы различия между терминами (к которым Нередко относят топонимы) и именами собственными (в частности, лежащими в основе земнотопонимов, гидронимов и астронимов с космонимами).

Были выредены и объяснены модели синтаксической сочетаемости топонимов по принципу внутренней и внешней связи с объектом.

Анализ языковых фактов показал неравнозначность проявления пространственного и одушевленного фактора при формировании антропонимов и топонимов, (согда пространственная эксплицитность топонима оказывается доминирующе^ над одушевленностью, имплицитно подразумеваемой в антропонимах.

Кроме того, исторический экскурс в становление и эволюцию топонимических знаков позволяет утверждать, что словесные компоненты кельтского языка достаточно убедительно представлены в современной английской топонимике и сосуществуют на равных правах с чисто германскими компонентами, и даже с теми, которые оказались введенными в английский язык под влиянием французского завоевания. Будучи подвержены существенному фонетическому изменению, именно они привели к появлению топонимических дублетов.

Помимо этого, нами было проведено рассмотрение использования цифровой нумерации в системе искусственно-договорных слов антропонимического и топонимического характера как формы внешнего топонимического расширения, которое показало:

во-первых, общие и дифференциальные поля, присущие каждому типу имен собственных - одушевленных и неодушевленных (в данном случае -пространственных);

во-вторых, позволило выявить далеко не однозначную возможность субституции топонима цифровым знаком в сфере земнотопонимов и астронимов;

в-третьих, позволило показать невозможность употребления цифровой нумерации в сфере гидронимов и вскрыть причины этого явления.

Проведенный в диссертации анализ фактического материала (когда каждый приводимый для иллюстрации факт был не только задекларирован, но систематизироцан и объяснен в свете общей принятой нами теоретической концепции) дцл, как нам представляется, возможность доказать все те положения, которые были выдвинуты на защиту в соответствии с заявленной в диссертации цедью исследования.

Для максимальной точности анализируемого материала в плане ее достижения нами были составлены схемы, таблицы, рисунки, привлечены карты исторических наименований, что, на наш взгляд, позволяет рассмотреть факты в едином теоретическом ключе и приблизить полученные результаты к их практическому использованию.

Основное содержание диссертации отражено в следующих публикациях автора (в том числе в научных изданиях, рекЬмендованных ВАК Мннобрнауки РФ):

1. Федорова, H.A. Особенности языкового отражения водного пространства в гидронимах // Вестник Московского государственного областного университета. Сер.: Лингвистика. - М.: ИИУ МГОУ, 2014. - № 6. - С. 73-78 (0,4 п.л.)

2. Федорова H.A. Семантическая фонетика в ее отношении к гидронимам // Гуманитарные, социально-экономические и общественные науки. - Майкоп: Изд-во АГУ, 2014. -№12. - С. 248-251 (0,23 п.л.)

3. Федорова H.A. Особенности формирования ряда тЬпонимических обозначений английского вокабуляра // Вестник Московского государственного областного университета. Сер.: Лннгвнстйка. - М.: ИИУ МГОУ, 2015. - № 1. - С. 29-32 (0,25 п.л.)

4. Федорова H.A. Языковые формы обозначения пространственной дислокации объекта // Вестннк МГГУ им. М.А. Шолохова. Сер.: Филологические науки. - М.: РИЦ МГГУ, 2015. - №1. - С.66-73 (0,5 п.л.)

5. Федорова H.A. Именная предельность как константное значение категории выделительности в топонимах // Научные исследования в сфере общественных наук: вызовы нового времени. - Екатеринбург: МНЦ Сфера общественных наук, 2014. - №4. - С.8-11 (0,25 п.л.)

6. Федорова H.A. К вопросу о дифференциации признаков, определяющих наименования гидронимов // Актуальные проблемы Лингвистический подготовки в неязыковом вузе. - М.: РИО МГИИТ, 2014 - С.15Ы54 (0,25 п.л.)

7. Федорова H.A. Топонимика как особая система организации языковых знаков // Научный поиск в современной парадигме знания о языке: Материалы международного научного семинара. - М.: РИЦ МГГУ им. М.А. Шолохова, 2014.-С.110-115 (0,4 п.л.)

8. Федорова H.A. Внутриязыковые сопоставления в области пространственных обозначителей в английском языке // Сопоставительные исследования 2015. - Воронеж: Изд-во Истоки, 2015 - С.171-174 (0,25 п.л.)

Подписано в печать: 17.02.2015 Тираж: 100 экз. Заказ № 363 Отпечатано в типографии «Реглет» 119526, г. Москва, пр-т Вернадского, д. 39 (495) 363-78-90; mvw.reglet.ru