Особенности языковой репрезентации русского концепта "счастье"

Ле Минь Нгок

автореферат диссертации по филологии, специальность ВАК РФ 10.02.01
диссертация на тему: Особенности языковой репрезентации русского концепта "счастье"

Год: 2011
Автор научной работы: Ле Минь Нгок
Ученая cтепень: кандидата филологических наук
Место защиты диссертации: Москва
Код cпециальности ВАК: 10.02.01

Диссертация по филологии на тему 'Особенности языковой репрезентации русского концепта "счастье"'

Полный текст автореферата диссертации по теме "Особенности языковой репрезентации русского концепта "счастье""

«М7813

ЛЕ Минь Нгок

ОСОБЕННОСТИ ЯЗЫКОВОЙ РЕПРЕЗЕНТАЦИИ РУССКОГО КОНЦЕПТА «СЧАСТЬЕ» (С ПОЗИЦИИ НОСИТЕЛЯ ВЬЕТНАМСКОЙ

КУЛЬТУРЫ)

Специальность 10.02.01 - русский язык

АВТОРЕФЕРАТ

диссертации на соискание ученой степени кандидата филологических наук

Москва- 2011

2 6 МАЙ 2011

4847813

Работа выполнена на кафедре русской словесности и межкультурной коммуникации Государственного института русского языка имени A.C. Пушкина

Научные руководители: доктор филологических наук, профессор

академик РАО

Костомаров Виталий Григорьевич

доктор филологических наук Чинь Тхи Ким Нгок

Официальные оппоненты: доктор филологических наук, профессор

Бурвикова Наталия Дмитриевна

кандидат филологических наук, доцент Русакова Ирина Борисовна

Ведущая организация: Тульский государственный педагогический

университет им. JI.H. Толстого

Защита состоится АлуСкЛ^ 20/// г. в «J0)> ч. в зале Ученого

совета на заседании диссертационного совета Д 212.047.01 Государственного института русского языка им. А.С.Пушкина по адресу: 117485, Москва, ул. Академика Волгина, 6.

С диссертацией можно ознакомиться в библиотеке Гос. ИРЯ им. A.C. Пушкина.

Автореферат разослан «

Ученый секретарь диссертационного совета кандидат филологических наук, доцент

/ И. И. Бакланова

Современное языкознание характеризуется антропо-культурологической направленностью и болышш вниманием к когнитивному аспекту языка. Внимание лингвистов привлекают проблема описания взаимосвязи языка и культуры, проблема реконструкции и сопоставления национальных картин мира как отражение менталитета народов.

Среди различных смежных дисциплин, изучающих вопросы взаимодействия языка, культуры и мышления, выделяется лингвокультурная концептология. В ее рамках проводится наше исследование, посвященное описанию и сопоставлению концепта «счастье» в русском и вьетнамском языках.

Актуальность исследования определяется необходимостью дальнейшей разработки проблемы взаимосвязи языка с сознанием человека и культурой, а также неразработанностью вопроса сопоставления этических концептов в русской и вьетнамской лингвокультурах, в том числе концепта «счастье».

В основу выполненного исследования положена следующая гипотеза: концепт «счастье» представляет собой одну из основных этических категорий, обладающую как универсальными, так и национально-специфическими особенностями. Сопоставление его реализации в русском и вьетнамском языках на материале разных блоков материалов поможет выявить данные особенности.

Объектом исследования является лингвокультурный концепт «счастье».

Предметом исследования является лингвистическая реализация концепта «счастье» в русском и вьетнамском языках.

Целью исследования является воссоздание фрагментов картины мира русских и вьетнамцев, отражающих концепт «счастье».

Для достижения данной цели в ходе исследования ставились следующие задачи:

- определить теоретическую базу исследования;

- провести обзор научной литературы по проблеме «счастье»;

- описать содержание концепта «счастье» в русском и вьетнамском языках на материале разных языковых блоков;

- выявить культурно-универсальные и национально-специфические особенности концепта «счастье» в русском и вьетнамском языках.

Научная новизна настоящей работы состоит в том, что впервые проводится сопоставление реализация концепта «счастье» в двух лингвокультурах - русской и вьетнамской. Применен комплексный подход к анализу концепта «счастье», включая диахронический анализ развития концепта и анализ ономастического материала как нового источника сведений о когнитивных компонентах исследуемого концепта.

Теоретическая значимость работы заключается в дальнейшем совершенствовании положений лингвокультурной концептологии.

Практическая ценность работы состоит в том, что теоретические положения проведенного исследования и полученные результаты могут применяться при проведении подобных исследований на материале других языков. Результаты работы могут быть использованы при чтении лекций и спецкурсов по лексикологии русского и вьетнамского языков, в практике преподавания русского и вьетнамского языков на факультетах иностранных языков университетов, в лекционных курсах по лингвокультурологии и межкультурной коммуникации, в создании статей в лингвострановедческих словарях.

Теоретическими основами нашего исследования являются идеи, заложенные в работах по лингвокультурологии (Е.М. Верещагин, В.Г. Костомаров, Ю.Е. Прохоров, Чинь Тхи Ким Нгок), когнитивной лингвистике (Н.Д. Арутюнова, А.П.Бабушкин, З.Д.Попова, Ю.С. Степанов, И.А. Стернин, В.З. Демьянков), лингвокультурной концептологии (С.Г. Воркачев, В.И. Карасик, Г.Г. Слышкин), психолингвистике (A.A. Леонтьев, Н.В. Уфимцева, A.A. Залевская, В.В. Красных и др.).

Материалом исследования послужили словарные статьи из русских и вьетнамских толковых словарей, словарей синонимов и антонимов, этимологических словарей, словарей китаизмов вьетнамского языка; паремиологические единицы на русском и вьетнамском языках, содержащие имя концепта «счастье» (221 единица); данные русского ассоциативного словаря и результаты двух свободных ассоциативных экспериментов, проведенных с вьетнамскими респондентами (234 человека); топонимы, содержащие имя концепта в двух языках (738 единиц).

Методология нашего исследования представляет собой комплекс методов, используемых в концептуальном анализе: компонентный анализ, интерпретативный метод, количественный подсчет результатов анализа и ассоциативный эксперимент.

На защиту выносятся следующие положения:

1. В содержании русского и вьетнамского концепта «счастье» имеются как безэквивалентные, так и совпадающие когнитивные компоненты. По отношению к вьетнамскому концепту специфичными для русского концепта «счастье» являются когнитивные компоненты «взаимосвязь с умом», «родина». Безэквивалентными во вьетнамском концепте «счастье» являются когнитивные компоненты «преемственность поколений», «долголетие», «удовлетворение элементарных потребностей».

2. Культурно-специфичными являются не только безэквивалентные когнитивные компоненты в структуре концепта, но также значимость того или иного компонента в его содержании. Итак, когнитивные компоненты «удача» и «судьба» имеют большую значимость в русском концепте «счастье». Соответственно, когнитивный элемент «неконтролируемость» в русском концепте «счастье» ярче выражен, чем компонент «предопределенность» во вьетнамском концепте. Во вьетнамском концепте «счастье», в свою очередь, больше акцентируется когнитивный элемент «нравственность» (доброта, человечность), чем в русском.

3. При межкультурном сопоставлении концептов представляет интерес их изучение не только в статике, но и в динамике. Не только анализ структуры концепта, но и прослеживание истории ее развития может дать исследователям новые сопоставительные материалы.

Апробация работы. Диссертация обсуждена на заседании кафедры русской словесности и межкультурной коммуникации Московского института русского языка им. А. С. Пушкина (март 2011 г.). По теме диссертации было опубликовано три статьи.

Структура работы. Диссертация состоит из введения, четырех глав, заключения, библиографии и приложений.

ОСНОВНОЕ СОДЕРЖАНИЕ РАБОТЫ

Во Введении обосновываются актуальность и научная новизна исследования, определяются объект и предмет, цель и задачи, материал и методы, теоретическая значимость и практическая ценность работы, устанавливаются исходные теоретические позиции.

В первой главе описывается теоретическая основа диссертации. В первой части первой главы дается описание лингвокультурной концептологии как смежной дисциплины, в рамках которой проводится диссертационное исследование. Рассказывается об истории возникновения лингвокультурологии, дается сопоставление лингвокультурологии с другими научными дисциплинами, изучающими вопросы взаимосвязи языка и культуры, такими как этнолингвистика, лингвострановедение, социолингвистика,

этнопсихолингвистика.

Лингвокультуролошя определяется нами как гуманитарная дисциплина интегративного характера, изучающая отражение в языке этнокультурных, культурно-универсальных и культурно-социологических особенностей народа.

В своем кратком обзоре И.Г. Ольшанский выделяет четыре основных направления лингвокультурологии: фразеологическое (представленное школой В.Н. Телия), лексикографическое, лингводидактическое (заложенное Е.М. Верещагиным и В.Г. Костомаровым и получившее развитие у В.В. Воробьева, В.М. ПГаклеина, Чинь Тхи Ким Нгок и др.) и логико-лингвистическое (концентологическое). Четвертое направление было заложено работами таких ученых, как Ю.С. Степанов, Н.Д. Арутюнова (проект «Логический анализ языка»), и позже было развито учеными волгоградской и воронежской линтвоконцептологических школ (В.И. Карасик, Г.Г. Слышкин, З.Д. Попова и И.А. Стернин, С.Г. Воркачев и др.). Данное направление получило название «лингвокультурная концептология» и определяется как смежная дисциплина, исследующая триаду «язык - сознание - культура» и использующая в своих исследованиях достижения когнитивной лингвистики.

Во второй части первой главы предлагается определение и описание единицы исследования лингвокультурной концептологии - концепта. Термин «концепт», берущий начато в средневековой философии и математике, стал широко употребительным в российской лингвистике в последние десять -двадцать лет. В 90-е гг. прошлого века и начале 2000-х гг. в научной литературе было много материалов, посвященных определению нового термина. Существует много определений концепта, но они пересекаются в двух моментах: принадлежности концепта к ментальной сфере и наличии в нем культурной специфичности. Для лингвистов представляют интерес вербализируемые концепты, или лингвокультурные концепты. Исследователи выделяют в концепте три аспекта анализа - понятийный, образный и ценностный (В.И. Карасик). Из этого следует, что концепт шире, чем понятие. Анализ содержания концепта проводится на различных блоках языкового материала, репрезентирующего его. В ходе анализа концепта исследователь выделяет его когнитивные признаки, а потом классифицирует и упорядочивает их, чтобы построить модель концепта (З.Д Попова, И.А. Стернин). Методы исследования

концепта включают в себя методы семантического анализа, экспериментальные методы психолингвистики и метод когнитивной интепретации.

Во второй главе дается описание концепта «счастье» - объекта исследования. Предлагается обзор научной литературы по проблеме счастья. Концепт «счастье», безусловно, является культурно-значимым, о чем говорит большое количество посвященных ему исследований в области философии, психологии, социологии, и в последнее время, - в лингвокультурологии.

В философии выделяется три основных концепции счастья - гедоническая, стоическая и звдемоническая, элементы которых обнаруживаются во многих последующих этических и религиозных учениях мира (В.О. Татаркевич, С.Г. Воркачев).

В психологии проблема человеческого счастья получила особое рассмотрение в гуманистической психологии и позитивной психологии. В результате изучения состояния счастья, или состояния психологического благополучия, психологи приходят к заключению о том, что счастье имеет теснейшую связь с духовно-нравственными качествами его обладателей (Christopher Peterson, Martin Е.Р. Seligman). Это еще раз подтверждает этический аспект счастья, о котором говорили философы и богословы.

В социологии понятие счастья интерпретируется как социальное, экономическое и политическое благополучие, а также как состояние внутреннего благополучия членов общества.

В русскоязычной лингвистической литературе можно найти монографии, диссертации и научные статьи, посвященные русском}' концепту «счастье» (В. И. Аннушкин, С.Г. Воркачев, О.М. Михайленко, И.Б. Русакова, Н.А. Сегал, В.В. Колесников, Г.Й. Урбанович, А.Д. Шмелев и др.). В плане вьетнамского языка концепт «счастье» был упомянут в некоторых психолингвистических исследованиях, базирующихся на ассоциативном эксперименте (Нго Тиен Занг, Нгуен Тхи Хыонг). Однако к настоящему моменту еще не было проведено исследований, посвященных комплексному анализу данного концепта во

вьетнамской лингвокультуре, а также сопоставлению вьетнамского и русского вариантов концепта «счастье».

В третьей главе диссертации проводится сопоставление понятийной составляющей концепта «счастье» в русском и вьетнамском языках. Стоит отметить, что в русском языке именем концепта «счастье» выступает лексема «счастье», а во вьетнамском языке существует два имени, или два «ключевых слова» для обозначения концепта «счастье» - «рМс» и «ЬапЬ рМс».

В первой части третьей главы анализируется реализация концепта «счастье» в историческом слое картины мира русского и вьетнамского народов, отраженная в этимологии, паремиях и топонимах. Анализ этимологии русской лексемы «счастье» и вьетнамских лексем «ЬагЛ рЬйс» и «рЬйс» показывает, что лексема «счастье» состоит из двух элементов, означающих «хорошую часть/ долю». Отсюда возникло значение «судьба», «участь», «доля» у данной лексемы. Лексема «ЬапЪ рЬйс» является китаизмом, состоящим из двух хан-вьет элементов: «ЬапЬ» (удача) и «рМс» (большое благо, везение).

Сопоставительный анализ реализации концепта «счастье» в паремиях проводится на материале 181 пословицы, содержащей лексемы с корнем «счаст». Материалом для анализа на вьетнамском языке послужили пословицы и поговорки с лексемой «рЬйс». Количество найденных пословиц и поговорок, содержащих данную лексему, составляет 40 единиц. Источниками паремиологического материала послужил словарь В.И.Даля «Пословицы и поговорки русского народа» и вьетнамские словари и сборники пословиц и поговорок. Сравнение русских и вьетнамскаих пословиц и поговорок, содержащих лексемы с корнем «счаст» и «рМс», дает следующие результаты:

- среди русских пословиц и поговорок больше преобладает пассивное отношение к счастью. Счастье приходит к человеку по воле судьбы, по решению Бога: «Не в воле счастье, а в доле». Счастье - внешняя сила, бесполезно его искать и невозможно удержать: «Счастье в оглобли не впряжешь»; «Счастье вольная пташка: где захотела, там и села». Существует также противоположное

мнение: «Каждый кузнец своего счастья». Однако второе мнение является менее распространенным. Данная особенность русского концепта «счастье» была отмечена другими исследователями (Урбанович Г.И., 2005; Михайленко О.М., 2006].

-что касается вьетнамских пословиц и поговорок, в них очень часто находится идея о том, что путь к счастью лежит через доброту, добродетельность, нравственность человека. Распространное понимание «phúc» как сущности, которую можно накапливать и передавать следующим поколениям, тем самым оказывая влияние на собственную судьбу или судьбу семьи и рода, приводит к преобладанию активного отношения вьетнамцев к данному концепту. Представители вьетнамской культуры верят в том, что они могут своими действиями повлиять на свое счастье, свою судьбу;

- в русском языке существует группа паремий, посвященных взаимосвязи счастья и ума. Подобных паремий во вьетнамском языке нет, что говорит о неактуальности ассоциации «счастье» - «ум» во вьетнамском народном сознании. Во вьетнамских пословицах и поговорках чаще всего наблюдается ассоциация «счастье» - «доброта, добродетельность»;

Описание реализации концепта «счастье» в народной «наивной» картине мира проводится также на материале русских и вьетнамских ономастических единиц, содержащих его имя. Выбор топонимов объясняется тем, что они представляют собой старый пласт лексики и содержат в себе много культурно-исторических сведений о стране и мировоззрении народа.

Материалом для анализа послужили названия административных единиц и религиозных объектов (435 единиц, содержащих лексему «phúc» и его южный вариант «phuóc» на вьетнамском языке и 303 единицы, содержащих корни «счаст» или «благ/блаж»). Источником материалов на вьетнамском языке послужили данные Вьетнамского энциклопедического словаря, открытой энциклопедии Википедии, Словаря названий религиозных объектов и народных праздников Вьетнама; сайтов, посвященных буддизму во Вьетнаме. Материалы

на русском языке были взяты из базы кодов ОКАЮ на сайте www.gosspravka.ru, где представлены все названия адашнистративно-территориальных единиц Российской Федерерации, и названия с сайта проекта «Храмы России» -www.temples.ru.

Все варианты русских топонимов, содержащих корни «счаст» или «благ/блаж», являются производными от следующих лексем: «благо», «благой», «благать», «благовест», «Благовещение», «благодарность», «благодать», «благонравный», «благополучие», «благородный», «благословить», «благотворный», «благуша», «блаженный», «счастливый». По нашему мнению, к топонимам, репрезентирующим концепт «счастье», можно относить не все перечисленные лексемы с корнем «благ/блаж», а только производные от следующих лексем: «благо», «благодать», «благополучие», «благословить», «блаженный» и «счастливый». Таким образом, из первоначальных 303 русских топонимов вы выявили лишь 83, представляющих концепт «счастье». Среди них самыми частотными являются топонимы, производные от лексемы «благодать» (54 единиц).

Можно предположить, что, выбирая лексему «благодать» как основу для топонима, жителям новых земель было важно подчеркнуть, что счастье, которое они хотели бы получить при проживании в данной местности, будет нисполано Богом. В таком религиозном видении счастья отражается важное значение Православия в русском народном сознании. Выбор именно лексемы «благодать», а не «блаженство», которая тоже относится к религиозному дискурсу, в качестве производящего для топонимов может объясняться тем, что в семантике лексемы «благодать» присутствует значение «обилие материальных благ». Это говорит о том, что счастье в народном сознании - это не только духовное благополучие (блаженство, радость), но также достаток и материальное благополучие.

Анализ семантики топонимов с участием лексемы «рМс/рЬиас» показывает, что данные топонимы можно сгруппировать в разные семантические группы, каждая из которых выражает одну из особенностей, или когнитивных

признаков концепта «счастье» во вьетнамском языке. Итак, можно говорить о следующих когнитивных признаках концепта «phûc»:

-Размер «phùc»: сочетания лексемы «phùc» со словами, выражающими большой размер, в топонимах «Bai Phùc/ Phùc Bai» (большое счастье), «Hoâng Phùc» (большое счастье), «Hong Phûc» (огромное счастье), «Quâng Phùc» (обширное счастье), «Thâi Phûc/ Phûc Thâi» (огромное счастье) выражают ассоциацию данного концепта с крупным объектом.

-Состояние и свойства «phuc»: в рассмотренных топонимах лексема «phûc/phuàc» сочетается с лексемами, обозначающими различные качества и состояния. Мы распределили их в следующие подгруппы:

+ общее свойство «phuc»: топонимы «Hanh Phûc» (счастье), «Phûc Cât» (счастье и удача), «Phuc Hào» (хорошее счастье), «Phuôc Tucmg» (счастливые и благоприятные вещи) представляют собой тавтологии и говорят о том, что «phuc» - это что-то хорошее, приносящее блага и удачу;

+ освещенность «phûc»: топонимы «Minh Phûc/ Phûc Minh» (светлое счастье) и «Phûc Quang/ Quang Phûc» (блестящее счастье) говорят об ассоциации «phûc» со светом, с чем-то светлым;

+ внешний облик «phuc»: топонимы «Phûc My/ My Phûc» (красивое счастье) выражают ассоциацию «phûc» с красотой;

+ новизна «phuc»: топонимы «Tân Phûc/ Phûc Tân» говорят о том, что «phûc» связывается с новизной и изменениями (к лучшему);

+ чистота «phuc»: топоним «Thanh Phuc» отражает ассоциацию «phûc» с чистотой;

+ вкус «phûc»: ассоциация «phûc» с неким сладким, приятным веществом выражается в топониме «Cam Phûc»;

+ запах «phuc»: «phûc» ассоциируют с ароматным веществом, что выражается в топониме «Huong Phûc» (благоухающее счастье);

- Объем/ количество «phuc»: топонимы, выражающие объем и количество «phûc», можно сгруппировать в следующие подгруппы:

+ объем «phúc»: топонимы «Dien Phúe» (растекающееся, разливающееся счастье), «Phúc Chu» (всестороннее счастье), «Phúc Dinh» (полное счастье), «Phúc Hâu» (плотное, полное счастье), «Phúc Viên» (достаточное, полное счастье) дают ассоциацию «phúc» с неким полным, имеющимся в достатке, объектом;

-г количество «phúc»: сочетания с лексемами, указывающими на большое количество, например «Da Phúc» (многочисленные блага) и «Van Phúc» (бесчисленное счастье), также говорят о «phúc» как чём-то, имеющемся в большом объеме;

+ сочетание с цифрами «три» и «пять»: топонимы «Tarn Phuác» (три блага) и «Ngü Phuác» (пять благ) являются апелляциями к популярным понятиям «ngü phúc» (пяти базовых благ - богатство, почет, долголетие, здоровье, покой) и «tarn da» (трех базовых благ - счастье, богатство, долголетие), относящихся к конфуцианству;

- Продолжительность «phúc»: сочетания «phúc» с такими лексемами как «diên» в топониме «Dién Phúc» (растягивающееся, долгое счастье), «vînh» в топонимах «Phuác Vînh/ Vînh Phuác» (вечное счастье) и «thucmg» в топониме «Phuác Thucmg» (постоянное счастье) говорят о желании людей обладать долгам счастьем.

-Ценность «phúc»: топонимы «Büu Phúc» (драгоценное счастье), «Câm Phuác» (роскошное, изысканное счастье), «Ngpc Phuác» (счастье ценное как самоцвет), «Kim Phuác» (счастье ценное как золото), «Qué Phuác» (дорогое, роскошное счастье) и «Phuác Sang» (почетное, роскошное счастье) выражают ассоциацию «phúc» с дорогой вещью.

- Эмоциональное окружение «phúc»: топонимы, выражающие эмоции, которые вызывает «phúc», можно разделить на следующие подгруппы:

+ покой: топонимы «Phuóc An/ An Phuác» (счастье в спокойствии), «Binh Phuác/ Phuác Binh» (ровное, безмятежное счастье), «Phuác Ninh/ Ninh

Phuöc» (спокойное счастье), «Tuy Phuöc» (счастье в успокоении, умиротворении) говорят о чувствах покоя и благополучия, которые вызывает «phüc»;

+ уважение, почтение: топонимы «Linh Phüc» (божественные, неземные блага), «Phuäc Long/ Long Phuöc» (величественное счастье), «Phuäc Nghiem» (торжественное счастье), «Phuöc Thänh» (священное счастье), «Sirng Phüc» (величественное счастье), «Phüc Thäng» (счастье всходит), «Thien Phüc» (счастье, одаримое небесами), «Thuong Phüc» (высшее счастье), «Thuy Phuöc» (счастье, предвещанное заранее), «Tien Phuöc» (божественное счастье) выражают ассоциацию «phüc» с неким неземной сущностью, вызывающей чувство уважения и ощущение торжественности;

+ радость: о чувстве радости, вызываемом концептом «phüc», говорят топонимы «Phuöc Khänh/ Khänh Phuöc» (счастье празднуется).

-Место «phüc»: следующая группа топонимов отражает ассоциации «phüc» с различными местами или положениями. Их можно разделить на три подгруппы:

+ помещение: топонимы «Cänh (Kilng)» Phüc (территория счастья), «Dien Phüc» (храм счастья), «Phüc Buöng» (зал/храм счастья), «Phuöc Gia» (счастливый дом), «Phüc Trach» (счастливое жилище), «Phüc Xä» (счастливое жилище) выражают ассоциацию «phüc» с помещением, а именно с местом поклонения или с домом;

+ направления «phüc»: «phüc» ассоциируется с югом и востоком, что выражается в топонимах «Dong Phuöc/ Phuöc Böng» (счастье на востоке) и «Nam Phuöc/ Phuöc Nam» (счастье на юге). Восток, направление восхода солнца, считается символом начала и развития, а юг - символом расцвета жизни человека;

+ символические места: были выявлены топонимы, связывающие «phüc» с географическими объектами, обладающими символическим смыслом. Это топонимы «Phuöc Häi/ Hai Phuöc» (море счастья), «Phuöc DiSn» (поле счастья) «Phuöc На» (река счастья), «Phuöc Läm» (лес счастья) и «Phuöc Son/ Son Phuöc» (гора счастья). Море и гора - символы бесконечности и вечности.

Гора и лес считаются местами отшельничества, где человек может убегать от мирской суеты, обрести покой и прозрение. Вьетнам отличается обилием речных путей и водоемов, на берегах которых сосредоточены жилища людей. Река поэтому является символом родины и жизни. Что касается поля, для вьетнамцев поле является символом процветания и новой жизни;

- Отношение между людьми и «phüc»: такие топонимы как «Dong Phuöc/ Phuöc Böng» (равные доли счастья для всех), «Hiep Phiröc/ Phuöc Hiep» (счастье в объединении), «Ноа Phuöc/ Phuöc Ноа» (счастье в гармонии), «Hpi Phuac/ Phuöc Hoi» (счастье, когда люди собираются), «Phuöc Thuan» (счастье в согласии) и «Тар Phuöc» (счастье, когда люди собираются) говорят о коллективном характере «phüc», о том, что это благо, существующее только при объединении и гармоничном отношении между людьми.

- Действия «phüc»: группа проанализированных топонимов выражает связь между «phüc» и различными действиями: «Ноа Phüc» (счастье реализуется), «Phüc Но» (счастье бережет), «Phüc Hihi» (счастье есть), «Phüc Lai» (счастье приходит), «Phüc Läm» (счастье прибывает), «Phuöc Lap» (счастье устанавливается), «Phüc Liru» (счастье остается), «Phuöc Thanh» (счастье завершится), «Phüc Tien» (счастье в движении вперед), «Phuöc ting» (счастье откликается). Данные «действия» «phüc» выражают желания людей о приходе и реализации счастья.

- Связь «phüc» с материальными благами: следующие топонимы выражают ассоциации «phüc» с различными благоприятными факторами: «Hung Phüc/ Phüc Hung» (счастье в процветании), «Phü Phüc» (счастье в богатстве), «Phuöc Loc» (счастье в преуспевании и богатстве), «Phüc Lei» (счастье в благах), «Phuöc Thinh (Thanh)/ Thjnh (Thanh) Phuöc» (счастье в процветании), «Phüc И19» (счастье в долголетии), «Phuöc Vinh» (счастье в славе).

- Связь «phüc» с духовными ценностями отражается в следующих топонимах: «Phuöc NghTa/ Nghia Phuöc» (счастье в благородстве), «Phiröc Chänh (Chinh)» (счастье в честности и правильности характера), «Phuöc Cong»

(старания по достижению счастья), «РЬггбс Due» (счастье в добродетели), «Phuac Ни?» (счастье в прозрении), «Phuoc Luang» (счастье в доброте и порядочности), «Phuac Ly» (счастье в правоте и справедливости), «Phudc Nang» (счастье в способности, умении), «Phuac Thien» (счастье в созерцании), «Phucrc Tin» (благая, счастливая вера), «Phuac Tinh» (счастье в хороших чувствах к людям), «Phuc Trung/ Trung Phuc» (счастье в преданности).

Семантический анализ и когнитивная интерпретация значения топонимов, содержащих лексему «phuc/ phuac», показывают, что в народном сознании вьетнамцев «рЬйс» является концептом с ярко выраженным позитивным значением. «Phuc» представляется как некий большой, светлый, красивый, приятный предмет. Хорошо, когда «phuc» имеется в большом объеме и длится долго, когда оно реализуется, приходит и остается. «Phuc» обладает большой ценностью, оно ассоциируется с драгоценными вещами. При этом «phuc» является ценностью коллективного характера. «РМс» вызывает ощущение покоя, умиротворения, ему радуются. Одновременно «phuc» считается чем-то неземным, чудесным, вызывающим чувство почтения и ощущение величественности. «Phuc» связывают с различными материальными и духовными ценностями.

Сопоставление топонимов, содержащих имена концепта «счастье» на русском и вьетнамском языках, показывает, что на примерно равноценных блоках материалов (совокупности названий административно-территориальных единиц и названий религиозных объектов) количество вьетнамских топонимов, апеллирующих к концепту «счастье», заметно больше количества таковых на русском языке (435 вьетнамских и 83 русских). Кроме того, во вьетнамских топонимах наблюдается высокая лексическая сочетаемость лексемы «phuc». В отличие от вьетнамских аналогов, среди русских названий религиозных объектов не обнаруживается ни одного, апеллирующего к концепту «счастье». Это объясняется тем, что православные храмы обычно называют в честь какого-нибудь Святого или православного праздника. Можно заметить, что в топонимах двух языков довольно редко встречаются лексемы «счастье» и «hanh phuc»,

Наиболее частотным репрезентантом концепта «счастье» во вьетнамских топонимах является лексема «рЬйс», а в русских топонимах - лексема «благодать» (с ее производными).

Во второй части третьей главы дается описание реализации концепта «счастье» в современном слое картины мира русского и вьетнамского народов, отраженной в лексикографических источниках и ассоциативном поле его имен. Материалом для сопоставительного анализа послужили статьи из толковых, синонимических и антонимических словарей, примеры из текстов художественной литературы, а также данные русского ассоциативного словаря и результаты свободных ассоциативных экспериментов с вьетнамскими респондентами. Использованные лексикографические источники включили Словарь Акаделши российской (1822), Толковый словарь живого великорусского языка В.И. Даля, Толковый словарь русского языка Б.М. Волина и Д.Н. Ушакова, Словарь русского языка в 4-х томах А. П. Евгеньевой, Словарь русских синонимов и сходных по смыслу выражений Н. Абрамова, Словарь антонимов М.Р. Львова, РАС, толковые словари вьетнамского языка, словари вьетнамских китаизмов, словари вьетнамских синонимов и антонимов.

Сопоставление словарных дефиниций лексем «счастье», «ЬагА рЬйс» и «рЬйс» показывает, что в семантике этих лексем можно обнаружить следующие общие семантические компоненты: «благо», «состояние внутреннего благополучия», «удача» и «максимальность». Семантический компонент «судьба» присутствовал в дефиниции лексемы «ЬапЬ рЬйс» только в ранних лексикографических источниках. В современных словарях данный компонент не указывается. В соременном словарном определении лексемы «ЬапЬ рЬйс» отсутствует семантический компонент «удача», а значение «удача» у лексемы «рЬйс» отличается от значения «удача» у лексемы «счастье» масштабом. «РЬйс» -это не любое благоприятное стечение обстоятельств, а обязательно большая удача, причина больших благ.

В обоих языках произошел переход от понятия счастья как блага или удачи к понятию счастья как состояния внутреннего благополучия. Однако данный переход произошел во вьетнамской лингвокулыуре более поздно и резко.

Нами было проведено сопоставление эволюции развития концепта «счастье» в русском и вьетнамском языках. Можно отметить следующие моменты в развит™ значения русского концепта «счастье»:

- понимание счастья как «удачи» и «благополучия» существовало до XVIII в., а понимание счастья как «положительного душевного состояния» можно обнаружить в текстах XVIII в.;

- в народном сознании счастье понималось в большей степени как благополучная жизнь, полная благами и находящаяся под покровительством Бога. При этом в образовательных текстах, подвергавшихся влиянию философии Нового времени, отмечалась связь между счастьем и моральными качествами человека;

- в Х1Х-ХХ вв. (до окончания советского периода) можно найти свидетельства о связи концепта «счастье» с идеями о родине, России и борьбе за всеобщее благо. Данная связь не является характерной для современного российского общества.

Особенности эволюции значения концепта «счастье» во вьетнамском языке следующие:

-значения «удача» и «благо» представлены в лексеме «рМс», имеющей многовековую историю существования;

- значения «благополучие» и «положительное душевное состояние» представлены в лексеме «ИапЬ р1шс», возникшей в конце XIX - начале XX вв. Появление лексемы «ЪапЬ рМс» во вьетнамском языке отражало мировоззренческий переворот во вьетнамской культуре, когда в национальную культуру вошли элементы западной культуры, в особенности понятие о личности;

-в начале своего существования «ЬапЬ рМс» понимали как счастье личности и возможность освободиться от старых устоев общества. В период

освободительных войн «hanh phûc» чаще интерпретировали как удовлетворение элементарных потребностей.

Анализ синонимов лексем «счастье», «hanh phûc» и «phûc» помог выявить некоторые различия в содержании концепта «счастье» в двух языках. Данные русских и вьетнамских синонимических словарей, а также анализ слов, сходных по значению с лексемами «счастье», «hanh phuc» и «phûc», показывают, что лексема «счастье» входит в состав четырех синонимических рядов, обозначающих «интенсивное положительное эмоциональное состояние» (блаженство, наслаждение), «блага» {благополучие, благоденствие, благодать, малина, благосостояние, нахес, воеременье, вовремянъе, синяя птица), «удача» (удача, успех, победа, случай, везение, фарт, лафа, удачливость, пруха, талан), «судьба» (судьба, доля, участь, фортуна, предназначение). Лексема «hanh phuc» является членом синонимического ряда «радость». Это говорит о том, что в содержании концепта «hanh phûc» доминирующим когнитивным признаком является эмоциональное сопровождение данного состояния. Синонимом лексемы «phuc» является лексема «may» (удача).

Антонимы лексемы «счастье» включают такие слова, как «несчастье», «горе», «беда», «злосчастье» и др., обозначающие какое-нибудь неблагополучное событие. Антоним лексемы «hanh phûc», в свою очередь, представлен лексемой «bât hanh» (несчастье, несчастный), также означающей неблагополучное событие. Кроме того, антонимом «hanh phûc» является лексема «dau khô» (страдать, страдание), обозначающая переживание сильной моратьной боли. Антоним лексемы «phuc» - «hoa» (большая беда, то, что принесет несчастья).

Следующим блоком материалов в нашем анализе стало ассоциативное поле концепта «счастье» в русском и вьетнамском языках.

Мы провели анализ и сопоставление данных русского ассоциативного словаря (реакции на слово-стимул «счастье») с результатам свободных

ассоциативных экспериментов (на слова-стимулы «ЬапЪ рМс» и «рМс»), проведенных со студентами ханойских вузов разных профилей. Контингент испытуемых был подобран по образцу состава респондентов в Русском ассоциативном словаре. В эксперименте со стимулом «ИапЬ р!шс» бьшо опрошено 105 человек, со стимулом «рЬйс» - 129 человек. Это студенты первых трех курсов Ханойского Университета и Политехнического Университета Ханоя. Испытуемых попросили в течение пяти - семи секунд написать в анкете первую появившуюся ассоциацию со словом-стимулом «ЬшЛ рМс» и «рЬйс».

В результате эксперимента со словом «1цтЬ рЬйс» бьшо получено 46 вариантов реакций. В ходе второго эксперимента количество вариантов реакций на слово-стимул «рМс» составило 48. Согласно данным РАСа, на слово-стимул «счастье» количество опрошенных составляет 105 человек, количество вариантов реакций - 73.

Назовем три группы реакций совокупностями реакций (далее СР): СР №1(на стимул «счастье), СР №2 (на стимул «ЪапЬ рЫс») и СР №3 (на стимул «рЬйс»). Сопоставляя семантические классификации реакций в СР №1, СР К°2 и СР №3, мы отметили следующие моменты:

- у трех СР выявляется группа реакций, описывающая положительные характеристики счастья. Однако данная группа в СР №1 более многочисленна, чем в двух остальных СР (31 реакция на стимул «счастье», 14 реакций на стимул «ЬапЬ рЬйс» и всего 2 реакции на стимул «рМс»). Кроме того, все реакции данной группы в СР №2 и СР №3 описывают эмоциональное сопровождение счастья (радость), а в СР №1 преобладают реакции, дающие качественные характеристики концепта «счастье», его «размера» или «протяженности» (;прекрасно, огромное, безбрежное) или выражающие оптимистичное отношение к счастью (счастье недалеко, счастье есть, счастье придет и т.д.). Крайне малое количество реакций на стимул «рЬйс», которые можно относить к семантической группе «положительные характеристики состояния счастья»,

говорит о том. что данный концепт не рассматривается как эмоциональное состояние;

- две реакции в СР №1, 10 реакций в СРЛаЗ и 38 реакций в СРЛЬ2 относятся к семантической группе «семья». Заметно большее количество реакций на стимулы «ЬапЬ рЬйс» и «рЬйс», входящих в группу «семья», говорит о более тесной связи этих концептов с концептом «семья»;

-Следующие группы реакций выявляются только в СР№1: «пессимистичный взгляд на счастье» (21 реакция), «я» (10 реакций) и «сопричастность к счастью» (7);

- С лексемой «рМс» (СР №3) чаще ассоциируют ее синоним «ЬапЬ рЬйс» (была получена 41 реакция - лексема «ЬапЬ рМс»). Кроме того, выделяются три группы реакций на стимул «р1шс», которые являются специфичными для него. Это группы «три звездных старца», «моральные качества» и «большой возраст». Группа «моральные качества» еще раз подтверждает связь концепта «рЬйс» с понятием морального совершенствования, а группа «три звездных старца» говорит о тесной связи между концептом «рМс» и его материальным воплощением в народной культуре. Что касается группы «большой возраст», она говорит о том, что понятие «рМс» связано с оценкой результатов всего жизненного пути человека;

- представляет интерес меньшее разнообразие вариантов реакций в СР №2 и СР №3 по сравнению с СР №1. Это может говорить о том, что понятия «рЬйс» и «ЬапЬ рМс» во вьетнамской аудитории более типизированы и получают меньше рефлексии у носителей культуры.

Таким образом, в результате анализа была выявлена более тесная связь между' концетами «ЬапЬ рЬйс» и «семья», показаны национально-специфические ассоциации с концептом «рМс», и еще раз подтверждена идея о «недоступности» русского концепта «счастье».

В четвертой главе диссертации проводится анализ образной и ценностной составляющих концепта «счастье» в русском и вьетнамском языках.

Для выявления образных и метафорических интерпретаций концепта «счастье» и «hanh phüc» мы обращались к поэтическим текстам на русском и вьетнамском языках. Можно заметить, что метафорические образы концептов «счастье» в русском языке и «hanh phüc» во вьетнамском пересекаются. В поэтических текстах в обоих языках можно встретить скрытое сравнение счастья с человеком, с растением, со цветком, с птицей, с жидкостью, с хрупким материалом, со зданием или конструкцией.

Анализ русских поэтических текстов показывает более широкий диапазон метафорических и образных ассоциаций у русского концепта «счастье».

Что касается символики концепта «счастье» в русской и вьетнамской культурах, в русской культуре счастье часто связывают с образом птицы. По мнению исследователей, в русской культуре ласточки, голуби, аисты (символ появления новой жизни) - вестники добра и счастья. Пришедший из западной Европы образ «синей птицы», символ неуловимого счастья, хорошо известен носителям русской культуры и используется в поэзии и музыке (песня «Птица счастья» (стихи Н. Добронравова, музыка А. Пахмутовой), песня «Синняя птица» группы «Машина времени»).

Во вьетнамской лингвокультуре можно найти символику концепта «phüc» в виде трех звездных старцев (tarn da), в каллиграфическом изображении иероглифа «фу» (Ш). Данные материальные воплощения концепта «phüc» встречаются в повседневной жизни вьетнамцев.

Анализ содержания концепта «счастье» в русском и вьетнамском языках привел нас к следующим выводам о ценностной составляющей этого концепта:

- что касается оценочное™ концепта, в обеих лингвокультурах концепт «счастье» получает положительную оценку'. Его связывают с положительных® эмоциями (радость, довольство, удовольствие), с такими ценностями как семья, родина, нравственность. В поэтических текстах и повседневной речи встречаются различные образы счастья, вызывающие положительные ассоциации;

- сопоставление содержания концепта «счастье» в двух языках показывает, что русской культуре более характерен фаталистический взгляд на счастье, что в определенной степени приводит к существованию негативных коннотаций к данному концепту. Во вьетнамской культуре данному концепту более присуща позитивная коннотация;

- часть вьетнамского концепта «счастье», представленная лексемой «рМс», является культурно-специфичной. В отличие от «ЬапЬ рЬйс» «рМс» представляет собой важное для вьетнамской национальной картины мира понятие. Это объясняется его философско-нравственным содержанием. «РЬйс» является мерилом не только благополучия, но и нравственного облика человека, его семьи и рода. Данный концепт вызывает в душе вьетнамца много возвышенных чувств, представление о преемственности поколений и желание самосовершенствоваться. Поэтому его можно причислить к числу ценностных доминант вьетнамской культуры.

В Заключении подведены итоги, представлены основные выводы, полученные в ходе диссертационного исследования.

Проведенное исследование реализации концепта «счастье» в русском и вьетнамском языках позволяет сделать вывод о том, что в концепте «счастье», несмотря на его универсальность, выявляются национально-культурные специфики при сопоставительном анализе. Диахронический подход к анализу позволил нам проследить и сопоставить ход развития значения концепта «счастье» в русской и вьетнамкой лингвокультурах. Обращение к разным блокам материалов дает возможность выявить различные когнитивные компоненты концепта. Ценностная составляющая концепта выявляется в результате анализа понятийной и образной составляющих.

Основные положения диссертации отражены в следующих публикациях:

1. Ле Минь Нгок. Сопоставительный диахронический анализ концепта «счастье» в русском и вьетнамском языках // Международный

аспирантский вестник (Русский язык за рубежом). - Москва, 2010. - № 1-2. -С. 43-46.

2. Ле Минь Нгок. Сопоставление синонимических рядов с концептами «СЧАСТЬЕ» и «НАКН РНйС» // Язык и ментальность: сборник статей / отв. ред. М.В. Пименова. - Серия «Славянский мир». Вып. 5. - Санкт-Петербург: СПбГУ, 2010.-С. 436-441.

3. Ле Минь Нгок. Репрезентация концепта «счастье» в русском и вьетнамском языках (на материале топонимов) // Русский язык за рубежом. - Москва, 2011. - №2. с. 79-86.

ГисИРЯП Зак. 20$/"' г.

Оглавление научной работы автор диссертации — кандидата филологических наук Ле Минь Нгок

ВВЕДЕНИЕ.

ГЛАВА 1. ТЕОРЕТИЧЕСКАЯ ОСНОВА РАБОТЫ.У.

1.1. ЛИНГВОКУЛЬТУРНАЯ КОНЦЕПТОЛОГИЯ КАК ТЕОРЕТИЧЕСКАЯ БАЗА ИССЛЕДОВАНИЯ.

1.2. КОНЦЕПТ КАК ЕДИНИЦА ИССЛЕДОВАНИЯ НАУК О ВЗАИМОСВЯЗИ ЯЗЫКА, СОЗНАНИЯ И КУЛЬТУРЫ.у.

А. Определение и структура концепта.

Б. Методология исследования концепта.

Выводы по первой главе.!.

ГЛАВА 2. КОНЦЕПТ СЧАСТЬЕ КАК ОБЪЕКТ ИССЛЕДОВАНИЯ.

2.1. СОВРЕМЕННОЕ ОПРЕДЕЛЕНИЕ ПОНЯТИЯ СЧАСТЬЯ.

2.2. МЕТОДОЛОГИЯ ИССЛЕДОВАНИЯ КОНЦЕПТА СЧАСТЬЯ.

ГЛАВА 3. СОПОСТАВЛЕНИЕ ПОНЯТИЙНОЙ СОСТАВЛЯЮЩЕЙ КОНЦЕПТА «СЧАСТЬЕ» В РУССКОМ И ВЬЕТНАМСКОМ ЯЗЫКАХ.

3.1. КОНЦЕПТ «СЧАСТЬЕ» В НАРОДНОЙ КАРТИНЕ МИРА РУССКОГО И ВЬЕТНАМСКОГО НАРОДОВ.

3.1.1. Этимология имен концепта «счастье» в русском и вьетнамском языках».

3.1.2. Реализация концепта «счастье» в русском и вьетнамском паремиологических фондах.

3.1.3. Реализация концепта «счастье» в русских и вьетнамских топонимах.

3.2. КОНЦЕПТЫ «СЧАСТЬЕ» И «НАИН РНГГС» В СОВРЕМЕННОЙ КАРТИНЕ МИРА.

3.2.1. Анализ словарных дефиниций лексем «счастья», «рЬйс» и «ЬапЬ рЬйс».

3.2.2. Эволюция развития значения концепта «счастье» в русском и вьетнамском языках.Vi

3.2.3. Анализ синонимов и антонимов лексем «счастья», «hanh phuc» и «phuc».

3.2.4. Сопоставление ассоциативного поля концепта «счастье» в русском и вьетнамском языках.

ГЛАВА 4. СОПОСТАВЛЕНИЕ ОБРАЗНОЙ И ЦЕННОСТНОЙ СОСТАВЛЯЮЩИХ КОНЦЕПТА «СЧАСТЬЕ» В РУССКОМ И ВЬЕТНАМСКОМ ЯЗЫКАХ.

4.1. Образная составляющая концепта «hanh phuc».

4.2. Символическая интерпретация концепта «phüc».-.

4.3. Образная составляющая концепта «счастье».

4.4. Ценностная составляющая концепта «счастье» в русском и вьетнамском языках.

Введение диссертации2011 год, автореферат по филологии, Ле Минь Нгок

Актуальность работы. В последние'годы моделирование концептов'стало одним из быстро развивающихся направлений российской лингвистики. Это связано с общей антропологической и культурологической направленностью науки о языке. Развитие идей В. Гумбольдта, A.A. Потебни, Ф. Боаса, Э. Сепира и Б.Л. Уорфа и др. о связи языка и культуры привело к созданию таких смежных научных дисциплин, изучающих язык и культуру как этнолингвистика, лингвострановедение, лингвокультурология. В этом ракурсе язык рассматривается как хранилище культуры и ее орудие выражения, а культура - как система понятий, установок и ценностей' специфичная для каждого отдельного народа. Изучая язык во взаимодействии с культурой, исследователи приходят к проблеме совмещения языка и культуры как двух разных семиологических систем. В качестве решения этой проблемы был выбран мост через язык к культуре, находящийся в сознании человека. В результате этого образовалась лингвокультурная концептология как смежная наука, совмещающая достижения наук о языке, культуре и сознании. Единицей исследования этой новой науки стал концепт - термин из когнитивной лингвитики. Концепт рассматривается как ментальное образование, имеющее языковую реализацию и обладающее как универсальными, так и национально-специфическими особенностями.

В российской лингвистике последних лет было проведено большое количество научных исследований, посвященных описанию и межкультурному сопоставлению широкого ряда концептов. Изучение и моделирование концепта проводилось такими исследователями как Ю.С. Степанов, Н.Д. Арутюнова и школа Логического анализа языка, И.А. Стернин, В.И. Карасик, С.Г. Воркачев, Г.Г. Слышкин и др. Был выполнен ряд диссертаций по анализу и межкультурному сопоставлению концептов. Результатом этих исследований стал Словарь константов русской культуры Ю.С. Степанова и вышедшая в 2007 г. «Антология концептов» И.А. Стернина и В.И. Карасика. Наша работа проводилась в рамках актуальной на данный момент лингвокультурной концептологии и посвящена анализу и сопоставлению концепта «счастье» в русском и вьетнамском языках.

Описание и межъязыковое сопоставление концептов актуальны не только в теоретическом, но и в прикладном смысле. В условиях интенсивных процессов экономической интеграции, глобальной миграции и межкультурной коммуникации в современном мире знание и понимание особенностей национальной культуры и культуры других народов крайне необходимы. Результаты исследований картины мира и менталитета народов помогают ученым, политикам, предпринимателям и рядовым гражданам действовать 'более эффективно и избежать конфликтов в ходе коммуникации с представителями других национальностей и культур.

Объектом исследования является лингвокультурный концепт «счастье».

Целыо исследования является воссоздание фрагмента картины мира русских и вьетнамцев, отражающего концепт счастья.

Для достижения данной цели в ходе исследования ставились следующие задачи:

- определить теоретическую базу исследования;

- провести обзор научной литературы по проблеме «счастье»;

- описать содержание концепта «счастье» в русском и вьетнамском языках на материале разных языковых блоков;

Научная новизна настоящей работы состоит в том, что впервые проводится сопоставление реализация концепта «счастье» в двух лингвокультурах — русской и вьетнамской. Применен комплексный подход к анализу концепта «счастье», включая диахронический анализ развития концепта, анализ ономастического материала как нового источника сведений о когнитивных компонентах исследуемого концепта.

Практическая ценность работы состоит в том, что теоретические положения проведенного исследования и полученные результаты могу г применяться при проведении подобных исследований на материале других языков. Результаты работы могут быть использованы при чтении лекций и спецкурсов по лексикологии русского и вьетнамского языков, в практике преподавания русского и вьетнамского языков на факультетах иностранных языков университетов, в лекционных курсах по лингвокультурологии и межкультурной коммуникации, в создании статей в лингвострановедческих словарях.

На защиту выносятся следующие положения:

1. В содержании русского и вьетнамского концепта «счастье» содержатся как безэквивалентные, так и совпадающие когнитивные компоненты. " По отношению к вьетнамскому концепту специфичными для русского концепта «счастье» являются когнитивные компоненты «взаимосвязь с умом», «родина», «я». Безэквивалентными во вьетнамском концепте «счастье» являются когнитивные компоненты «преемственность поколений», «долголетие», «удовлетворение элементарных потребностей».

2. Культурно специфичными являются не только безэквивалентные когнитивные компоненты в структуре концепта, но также значимость того или иного компонента в его содержании. Итак, когнитивные компоненты «удача» и «судьба» имеют большую значимость в русском концепте «счастье». Соответственно когнитивный элемент «неконтролируемость» в русском концепте счастье» ярче выражен, чем компонент «предопределенность» во вьетнамском концепте. Во вьетнамском концепте «счастье», в свою очередь, больше акцентируется когнитивный элемент «нравственность» (доброта, человечность), чем в русском.

3. При межкультурном сопоставлении концептов представляет интерес их изучение не только в статике, но и в динамике. Не только анализ состава структуры концепта, но и прослеживание истории ее развития может дать исследователям новые сопоставительные материалы.

Основные положения диссертации отражены в четырех публикациях, в том числе две работы в журнале, рекомендованном ВАК РФ для публикации результатов исследования кандидатских диссертаций.

Структура работы. Диссертация состоит из введения, четырех глав, заключения, библиографии и приложений. Список литературы составляет 163 наименований.

Заключение научной работыдиссертация на тему "Особенности языковой репрезентации русского концепта "счастье""

ЗАКЛЮЧЕНИЕ

В диссертации был проведен сопоставительный анализ реализации концепта «счастье» в русском и вьетнамском языках. Результаты выполненного исследования были размещены нами в следующей таблице с последующими N комментариями:

Русский концепт «счастье» Вьетнамский концепт счастье»

Ядро 1. то, что вызывает 1. интенсивное интенсивное положительное положительное эмоциональное состояние эмоциональное состояние 2. то, что вызывает данное различные блага). состояние (блага)

2. интенсивное 3. максимальность положительное 4. нравственность эмоциональное состояние (доброта, отказ от

3. максимальность злодеяний)

4. удача 5. преемственность

5. судьба поколений

6. жизнь (протяженность) б. удача

Периферия - 4, 5 неконтролируе- — 5 семья (предки, дети, мость РОД) 5 высшая сила (Бог) — 4 контролируемость

- 4 взаимосвязь с умом — 2 -> богатство

- взаимосвязь с несчастьем — долголетие

- любовь — любовь

- 1 изобилие — предопределенность

- родина, Россия — взаимосвязь с несчастьем

- я — высшая сила (небеса)

- нравственные качества — здоровье трудолюбие) - жизнь

- материальные блага — полная форма

- семья — 2 удовлетворение элементарных потребностей

- В певом разделе таблицы указаны выявленные нами основные когнитивные компоненты концепта «счастье» в двух языках. Отмеченные курсивом элементы являются общими для русской и вьетнамской лингвокультур. Можно видеть, что в обоих языках концепт «счастье» обладает четырьмя когнитивными компонентами - «интенсивное положительное эмоциональное состояние»; «то, что вызывает данное состояние (различные блага)», «максимальность» и «удача». Для вьетнамского концепта «счастье» преобладающим компонентом является эмоциональное сопровождение счастья. Для русского концепта два компонента — блага и эмоциональное состояние обладает относительно равной значимостью. Об этом свидетельствуют количество и соотношение синонимов и слов, сходных по значению к лексемам «счастье», «ЬапЬ рМс» и «рМс». Когнитивный компонент «удача» играет большую роль в содержании русского концепта «счастье», чем в содержании вьетнамского концепта. Об этом говорит заметно большее количество контекстов, в которых русская лексема «счастье» и ее производные понимаются как «удача».

- В ядре русского концепта «счастье» выделяются компоненты «судьба» и «жизнь», которые отсутствуют в содержании вьетнамского концепта. Когнитивный компонент «судьба»» берет начало в этимологии лексемы «счастье», и в старые времена он занимал большое место в содержании русского концепта «счастье». Об, этом свидетельствуют различные фольклорные тексты и паремиологические единицы, аппелирующие к «счастью-судьбе». Когнитивный компонент «жизнь», входящий в философское определение понятия «счастье», обнаруживается в словарной дефиниции русской лексемы «счастье» и обозначает протяженность во времени и полноту состояния счастья. Данный компонент отсутствует в словарном определении вьетнамских лексем «рМс» и «ЬапЬ рМс».

- В свою очередь вьетнамский концепт «счастье» содержит в себе когнитивные компоненты, которые отсутствуют у русского концепта. Это «нравственность» и «преемственность поколений». Данные компоненты выявляются на материале паремий и топонимов.

- В периферии русского концепта «счастье» мы выявили следующие когнитивные компоненты: неконтролируемость, Бог, взаимосвязь с умом, взаимосвязь с несчастьем, любовь, изобилие, родина (Россия), я, нравственные качества, материальные блага, семья. Когнитивный компонент «неконтролируемость» происходит от компонентов «удача» и «судьба» в ядре концепта. Так как счастье — это судьба или случай, оно не может быть управляемым человеком. Его сложно найти, достать или удержать. Данный компонент выявляется при анализе паремиологических единиц и материала ассоциативного эксперимента. От компонента «судьба» также исходит когнитивный компонент «Бог», который выступает как покровитель человеческих судеб. Данный компонент выявляется на материале паремий и топонимов. Другой когнитивный компонент концепта «счастье», который также выявляется при анализе пословиц и поговорок, — «взаимосвязь с умом», согласно которому счастье обычно- соседствует с отсутствием ума. На наш взгляд, данный когнитивный компонент исходит также из компонента- «удача» в ядре- концепта: даже* ум, не поможет человеку, если ему не сопутствует удача. Когнитивный компонент «изобилие» в> содержании концепта «счастье» скорее относится к традиционному народному сознанию, так как он выявлен на материале топонимов. Использование лексемы «благодать» и ее производных для называния географических объектов говорит о желании народа обрести на новой земле счастливую жизнь, изобилирующую земными благами. Выделение когнитивного компонента «родина (Россия)» основано на результатах предыдущих исследований (С.Г. Воркачев), на материале прозаических и поэтических текстов XIX—XX вв. выявивший аппеляцию к счастью как благополучию России и русского народа. Параллельно с этим выявляется индивидуалистический когнитивный компонент «я» при анализе результатов ассоциативного поля.

- В периферии вьетнамского концепта «счастье» нами выявлены такие когнитивные компоненты как семья, богатство, долголетие, любовь, контролируемость, предопределенность, взаимосвязь с несчастьем, здоровье, жизнь, полная форма и удовлетворение элементарных потребностей. Когнитивный компонент «семья» происходит от компонента «преемственность поколений» в ядре концепта. В него входят понятия, обозначающие членов семьи, такие как предки, родители, дети, род. Данный компонент ярко выражен как в историческом (паремиях), так и в современном языковом материале (результатах ассоциативных экспериментов). Компонент «контролируемость» является развитием компонента «нравственность» в ядре. Компонент «долголетие» выявляется при анализе языковых материалов с лексемой «рЬис» и связан с образом трех благ - счастье, богатство и долголетие. Компонент «удовлетворение элементарных потребностей» имеет исторический харатер и выделяется на материале важных политических текстов в военный период Вьетнама.

- В эволюции значения русского концепта «счастье» прослеживается смена приоритета его когнитивных компонентов. В более ранних документах (паремиях) лидирующими были значения «удача, судьба и благополучие». В современных материалах счастье уже понимается в первую очередь как положительное душевное состояние. Об этой смене приоритета свидетельствуют также данные толковых словарей разных эпох.

- Что касается- вьетнамского концепта «счастье», до XX в. в его содержании, реализованном в лексеме «рЬис», присутствовали только значения «благополучие» и «удача». (Для обозначения состояния удовольствия, наслаждения и др. существовали отдельные эмотивные лексемы). Эмоциональное сопровождение состояния счастья, его «субъективный» компонент, появился в концепте счастье» только в XX в., вместе с зарождением неологизма «ИапЬ рЬис». Появление лексемы «ЬапЬ рМс» во вьетнамском языке отражало мировоззренческий переворот во вьетнамской культуре, когда в национальную культуру вошли элементы западной культуры, в особенности понятие о личности.

На основе изложенного выше можно делать следующие выводы:

1. В содержании русского и вьетнамского концептов «счастье» содержатся как безэквивалентные, так и совпадающие когнитивные компоненты. По отношению к вьетнамскому концепту специфичными для русского концепта «счастье» являются когнитивные компоненты «взаимосвязь с умом», «родина», «я». Безэквивалентными во вьетнамском концепте, «счастье» являются когнитивные компоненты «преемственность поколений», «долголетие», «удовлетворение элементарных потребностей».

2. Культурно-специфичными' являются не только безэквивалентные когнитивные компоненты в структуре концепта, но также значимость того или иного компонента в его содержании. Итак, когнитивные компоненты «удача» и «судьба» имеют большую значимость в русском концепте «счастье». Соответственно когнитивный элемент «неконтролируемость» в русском концепте «счастье» ярче выражен, чем компонент «предопределенность» во вьетнамском концепте. Во вьетнамском концепте «счастье», в свою очередь, больше акцентируется когнитивный элемент «нравственность» (доброта, человечность), чем в русском.

Список научной литературыЛе Минь Нгок, диссертация по теме "Русский язык"

1. Абрамов Н. Словарь русских синонимов и сходных по смыслу выражений. М.: Русские словари, 1999. 499 с.

2. Аликнов K.M., Иванов В.В., Мальханова И.А. Русско-вьетнамский словарь. -Т. 2. На Noi: NXB Van hoa thong tin, 2003. 704 с.

3. Алексина Т. А. Этика: Курс лекций // Электронный ресурс. http://www.humanities.edu.ru/db/msg/1622

4. Аникин В.П. Русские пословицы и поговорки / Под ред. В.П. Аникина. М.: Художественная литература, 1988. 431 с.

5. Аннушкин В.И. Что есть счастье: риторика поздравительной речи в процессе формирования личности // Смысл жизни и акме: 10 лет поиска: В 2 ч. / Под ред. A.A. Бодалева, Г.А. Вайзер, H.A. Карповой, В.Э. Чудновского. Ч. 2. М.: Смысл, 2004. С. 169-179.

6. Антощенко В.И. Предсказание и предзнаменование в культурно-религиозной традиции во Вьетнаме. Ломоносовские чтения 2004 // Секция востоковедение: Сборник тезисов докладов. М.: Институт стран Азии и Африки при МГУ, 2004.

7. Арутюнова Н.Д. Введение // Логический анализ языка. Ментальные действия. М.: Наука, 1993. С. 3-4.

8. Арутюнова Н.Д. Язык и мир человека. М.: Языки русской культуры, 1999. -896 с.

9. Аскольдов С.А. Концепт и слово // Русская словесность. От теории словесности к структуре текста: Антология. М., 1997. С. 276-379.

10. БАС Словарь современного русского литературного языка. - Т. 1-17. М., 1948-1965.

11. Бабушкин А.П. Типы концептов в лексико-фразеологичеекой семантике языка. Воронеж: Изд-во ВГУ, 1996. 103 с.

12. Бентам И. Введение в основания нравственности и законодательства // An Introduction to the Principles of Morals and Legislation / Капустин Б.Г. (пер.), предисл., примеч.). М.: РОССПЭН, 1998. 415 с.

13. Бодаренко С.М. Сто взглядов на счастье (коллекция высказываний) // Смысл жизни и акме: 10 лет поиска: В 2 ч. / Под ред. A.A. Бодалева, Г.А. Вайзер, H.A. Карповой, В.Э. Чудновского. Ч. 2. М.: Смысл, 2004. С. 208-219.

14. Болдырев H.H. Концепт и значение слова // Методологические проблемы когнитивной лингвистики: Научное издание / Под ред. И.А. Стернина. -Воронежский государственный университет, 2001. С. 25-36.

15. Бочина Т.Г. Ключевые слова фольклорной картины мира в пословице-антитезе // Русская и сопоставительная филология: системно-функциональный аспект. Казань, 2003. С. 34-37.

16. Вежбицкая А. Язык. Культура. Познание: Пер. с англ. М.: Рус. словари, 1996. 411 с.

17. Вежбицкая А. Семантические универсалии и описание языков/ Пер. с англ. А. Д. Шмелева под ред. Т. В. Булыгиной. М.: «Языки русской культуры», 1999. 780 с.

18. Верещагин Е.М., Костомаров В.Г. Язык и культура: Лингвострановедение в предподавании русского языка как иностранного. М.: Русский язык, 1990. 246 с.

19. Верещагин Е.М., Костомаров В.Г. В поисках новых путей развития лингвострановедения: концепция речеповеденческих тактик. М.: Институт русского языка им. A.C. Пушкина, 1999. 84 с.

20. Верещагин Е.М., Костомаров В.Г. Язык и культура. Три лингвострановедческие концепции: лексического фона, рече-поведенческихтактик и сапиентемы / Под ред. и с послесл. ак. Ю.С. Степанова. М.: Индрик, 2005.1040 с.

21. Войшвилло Е.К. Понятие как форма мышления: логико-гносеологический анализ. М.: Изд-во МГУ, 1989. 239 с.

22. Волин Б.М., Ушаков Д.Н. Толковый словарь русского языка / Глав. ред. Б.М. Волин и Д.Н. Ушаков. Т. 4. М.: Гос. изд-во иностр. и-нац. словарей, 1940. 1501 с.

23. Воркачев С.Г. Лингвокультурология, языковая личность, концепт: становление антропоцентрической парадигмы в языкознании // Филологические науки. -2001. -№ 1. С. 64-72.

24. Воркачев С. Г. Концепт счастья: понятийный и образный компоненты // Известия РАН: Серия лит-ры и языка 2001. - Т. 60. - № 6. С. 47-58.

25. Воркачев С.Г. Счастье как лингвокультурный концепт. М.: Гнозис, 2004. 236 с.

26. Воркачев С.Г. К эволюции лингвоменталитета: «русское счастье» // Этнокультурная концептология: Сб. науч. тр. / Калм. гос. унт. Вып. 1. Элиста: Изд-во Калм. ун-та, 2006. 332 с.

27. Воркачев С.Г. Лингвокультурный концепт: типология и области бытования / ВолГУ / Под общ. ред. проф. С.Г. Воркачева. Волгоград: ВолГУ, 2007. 400 с.

28. Воробьев В.В. Лингвокультурология (Теория и методы). М.: Изд-во Рос. унта дружбы народов, 1997. 331 с.

29. Гаврилова И.С. Аксиологический смысл концепта «счастье» в лингвокультуре: Дисс. канд. филос. наук. Волгоград, 2003. 156 с.

30. Гачев Г.Д. Национальные образы мира. М.: Советский писатель, 1988. 448 с.

31. Грицанов A.A., Синило Г.В. Религия: Энциклопедия / Сост. и общ. ред. A.A. Грицанов, Г.В. Синило. Мн.: Книжный дом, 2007. 960 с.

32. Гумбольдт В. фон. Характер языка и характер народа // Вильгельм фон Гумбольдт. Язык и философия культуры / Пер. с нем. М., Прогресс, 1985. -449 с.

33. Даль В. Толковый словарь живого великорусского языка. М.-Спб., 1882.

34. Даль. В.И. Пословицы и поговорки русского народа. — М.: Эксмо-классика, 2001.

35. Дворецкий И.Х. Латинско-русский словарь: 200 тыс. слов и словосочетаний. М.: Русский язык-Медиа, 2005. - 843с.

36. Ефремова Т.Ф. Новый словарь русского языка: толково-словообразовательный. М.: Русский язык, 2000.

37. Залевская A.A. Национально-культурная специфика картины мира и различные подходы к ее исследованию // 33. Языковое сознание и образ мира: Сб. ст. М., 2000. - С. 39 - 54.

38. Залевская A.A. Психолингвистический подход к проблеме концепта // Методологические проблемы когнитивной лингвистики. Воронеж: Изд-во Воронеж, ун-та, 2001. С. 36-45.

39. Заречнева E.H. концептуальный анализ в лигвистической концептологии // Вестник МГЛУ. Вып. 541. - Ч. 2: Языковое бытие человека и этноса: психолингвистический и когнитивный аспекты // Серия «Лингвистика». М.: МГЛУ, 2007. С. 61-66.

40. Иванова C.B. Лингвокультурология и лингвокогнитология: сопряжение парадигм: Учеб. пос. Уфа: РИО БашГУ, 2004. 152 с.

41. Карасик В.И. Культурные доминанты в языке // Языковая личность: культурные концепты. Волгоград; Архангельск, 1996. С. 3-16.

42. Карасик В.И. Концепт как категория лингвокультурологии // Известия Волгоградского гос. пед. ун-та // Серия «Филологические науки». №1. Волгоград, 2002. С. 14-23.

43. Карасик В.И. Языковой круг: личность, концепты, дискурс. М.: Гнозис, 2004. 390 с.

44. Карасик В.И. Определение и типология концептов // Этнокультурная концептология: Сб. науч. тр. / Калм. гос. ун-т. Вып. 1. Элиста: Изд-во Калм. ун-та, 2006. С. 14-26.

45. Карасик В.И., Стернин И.А. Антология концептов. М.: Гнозис, 2007. 512 с.

46. Караулов Ю.Н. Русский язык и языковая личность / Отв. ред. Д.Н. Шмелев. М., 1987. 264 с.

47. Красавский H.A. Динамика эмоциональных концептов в немецкой и русской лингвокультурах: Автореф. дисс. д-ра филол. н. Волгоград, 2001. 38 с.

48. Карнап Р. Значение и необходимость. М.: Наука, 1959. 250 с.

49. Ковальчук О.В. Метафоризация как один из способов терминообразования // Вестник МГЛУ. Вып. 540: Этноспецифические и социокультурные аспекты языка и дискурса. М.: Рема. 2008. с. 126-133.

50. Корнилов O.A. Языковые картины мира как производные национальных менталитетов. М.: ЧеРо, 2003. 349 с.

51. Кошелева O.E. Ракурсы «щастья» в России XVII-XVIII веков // Казус 2002: Индивидуальное и уникальное в истории. Вып. 4. М.: ОГИ, 2002. С. 108— 117.

52. Красных В.В. Этнопсихолингвистика и лингвокультурология: Лекц. курс. М.: Гнозис, 2002. 282 с.

53. Красных B.B. «Свой» среди «чужих»: миф или реальность?. М.: ИТДГК «Гнозис», 2003. 375 с.

54. Красных В.В. Система координат лингвокультуры сквозь призму Homo Loquens // Язык. Сознание. Культура : Сб. науч. ст. / Российская акад. наук, Ин-т языкознания, Ин-т психологии / Под ред. Н.В. Уфимцевой, Т.Н. Ушаковой. Москва; Калуга, 2005. 399 с.

55. Кубрякова Е.С. Концепт: Краткий словарь когнитивных терминов / Кубрякова Е.С., Демьянков В.З., Панкрац Ю.Г., Лузина Л.Г. М.: Изд-во Моск. ун-та, 1996. С. 90-93.

56. Кубрякова Е.С. Язык и знание: На пути получения знаний о языке: части речи с когнитивной точки зрения / Роль яз. в познании мира. М.: Яз. славян, культуры, 2004. 560 с.

57. Лакофф Д. Женщины, огонь и опасные вещи: Что категории языка говорят нам о мышлении / Пер. с англ. И. Б. Шатуновского. М.: Языки славянской культуры, 2004. 792 с.

58. Лакофф Дж. (George Lakoff), Джонсон М. (Mark Johnson). Метафоры, которыми мы живем (Metaphors We Live By), M.: Едиториал УРСС, 2004. 256 с.

59. Леонтьев A.A. Основы психолингвистики. М.: Смысл, 1997. 287 с.

60. Лихачев Д.С. Концептосфера русского языка // ИАН СЛЯ, 1983. Т.52. - № 1. С. 3-9.

61. Лотман Ю.М. Семиосфера. С-Пб.: Изд-во «Искусство-СПБ». 2001. 704 с.

62. Ляпин С.Х. Концептология: к становлению подхода // Концепты: Научные труды Центроконцепта. Вып. 1. Архангенльск: Изд-во Помор, ун-та, 1997. С.11-35.

63. Львов М. Р. Словарь антонимов русского языка: 3200 антоним, пар / М.Р. Львов / Под ред. Л.А. Новикова. 7-е изд., испр. и доп. М.: АСТ-Пресс, 2001. 588 с.

64. Маслова В.А. Лингвокультурология : Учеб. пособие. М.: Academia, 2001. 208 с.

65. Маслоу А.Г. Мотивация и личность // Электронный текст: http://www.lib.ru/PSIHO/MASLOU/motivaciq.txt

66. Михайленко О.М. Лингвоэтическая картина мира: концепты «счастье» и «блаженство» как семантические дуплеты. Автореф. Дисс. . канд. филол. н. / Специальность 10.02.19. Теория языка. Краснодар, 2006. 27 с.

67. Нерознак В.П. Теория словесности: старая и новая парадигмы // Русская словесность: От теории словесности к структуре текста / Антология / Под. ред. проф. В.П. Нерознака. М: Academia, 1997. С. 5-8.

68. Нерознак В.П. От концепта к слову: к проблеме филологического концептуализма // Вопросы филологии и методики преподавания иностранных языков. Омск, 1998. С. 80-85.

69. Нго Тиен Занг. Влияние русской лингвокультурной среды на языковое сознание вьетнамцев, проживающих в России: Дисс. . канд. филолог, н. / Специальность 10.02.19. — Теория языка. М, 2003. 156 с.

70. Нгуен Тхи Хыонг. Образы языкового сознания русских и вьетнамцев: сопоставительный анализ: Автореф. дис . канд. филол. н. / Специальность 10.02.19. Теория языка. М., 2000. 305 с.

71. Никитин М.В. Основания когнитивной семантики. С-Пб.: Изд-во РГПУ им. А.И. Герцена, 2003. 277 с.

72. Никонов В. А.Словарь русских фамилий./ Сост. Е. Л. Крушельницкий; Предисл. Р. Ш. Джарылгасиновой. М.: Школа-Пресс, 1993. 224 с.

73. Опарина, Е.О. Лингвокультурология: методологические основания и базовые понятия //Язык и культура: Сб. обзоров. М.: ИНИОН РАН, 1999. С. 27-48.

74. Ошанин И.М. Большой китайско-русский словарь: В 4 т. // Под ред. И. М. Ошанина. М: Главная редакция восточной литературы издательства «Наука». 1983. 3824 с.

75. Пеньковский А.Б. Радость и удовольствие в представлении русского языка // Логический анализ языка. Культурные концепты. М., 1991. С. 148-155.

76. Пищальникова В.А. История и теория психолингвистики: Курс лекций. Ч. 2. Этнопсихолингвистика. М.: МГЛУ, 2007. 228 с.

77. Попова З.Д., Стернин И.А. Понятие «концепт» в лингвистических исследованиях. Воронеж: Изд-во Воронеж, ун-та, 2000. 72 с.

78. Попова З.Д. Стернин И.А. Когнитивная лингвистика. М.: ACT: Восток-Запад, 2010.314 с.

79. Потебня A.A. Мысль и язык: Собрание трудов. М.: Лабиринт, 1999. 300 с.

80. Привалова И.В. Языковое сознание: этнокультурная маркированность: Теоретико-экспериментальное исследование: Автореф. дис. . д-ра. филол. н. / Специальность 10.02.19 / Ин-т языкознания РАН. М., 2006. 48 с.

81. Прохоров Ю. Е., Стернин И.А. Русские. Коммуникативное поведение. — 3-е изд., испр. М.: Флинта: Наука, 2007- 328 с.

82. Прохоров Ю. Е. В поисках концепта. М.: Флинта: Наука, 2009. 176 с.

83. РАС Русский ассоциативный словарь / Ю.Н. Караулов, Ю.А. Сорокин, Е.Ф. Тарасов, Н.В. Уфимцева, Г.А. Черкасова. - Кн. 3. Прямой словарь: от стимула к реакции. М., 1994. 212 с.

84. Роджерс К. Взгляд на психотерапию. Становление человека / Пер. М.М. Исениной / Под редакцией д.п.н. Е.И. Исениной. М.: Прогресс, 1994. 480 с.

85. Русакова И.Б. Концепты «счастье» «несчастье» в лингвокультурномсодержании русских пословиц: Автореф. дис.канд. филолог, н. М.,2007. 24 с.

86. Сегал H.A. Структурно-семантическая организация ключевого слова счастье (опыт лексикографического описания) // Система i структура схщнослов'янських мов: 36. наук, праць / вщп. ред. B.I. Гончаров. К.: Знания Украши, 2006. С. 147-152.

87. Селигер: Материалы по русской диалектологии: Словарь. Вып. 1: А-Г / Сост.: С.Н. Варина, Н.В. Богданова, З.А. Петрова / Под ред. A.C. Герда. СПб., 2003.218 с.

88. Сепир Э. Язык. Избранные труды по языкознанию и культурологии: Пер. с англ. / Общ. ред и вступ. ст. А.Е. Кибрика. М.: Изд. группа «Прогресс», «Универс», 1993. 656 с.

89. Серебренников Б.А. Роль человеческого фактора в языке: Язык и мышление. -М.: Наука, 1988.215 с.

90. Система «Налоговая справка»: Электронный ресурс. Режим доступа: www.gosspravka.ru

91. Словарь Академии российской. Спб. 1794. - Том 6. 1064 с.

92. Слышкин Г.Г. Лингвокультурные концепты и метаконцепты: Дис. . д-ра филол. н. / Специальность 10.02.19. Волгоград, 2004. 323 с.

93. Слышкин Г.Г. Лингвокультурная концептология: становление исследовательского направления // Этнокультурная концептология: Сб. науч. тр. / Калм. гос. унт. Вып. 1. Элиста: Изд-во Калм. ун-та, 2006. С. 27-38.

94. Сорокин Ю.А. Семиосфера и ментосфера // Методологические проблемы когнитивной лингвистики: Научное издание / Под ред. И.А. Стернина. Воронеж: Воронежский гос. ун-т, 2001. С. 71-75.

95. Степанов Ю.С. Константы. Словарь русской культуры: Опыт исслед. М.: Шк. «Языки рус. Культуры», 1997. 824 с.

96. Степин В. С. Философия и образы будущего // Вопросы философии. 1994.-№6.-С. 10-21.

97. Стериин И.А.: Значение и концепт: сходства и различия // Языковая личность: текст, словарь, образ мира / К 70-летию Ю.Н. Караулова: Сб. статей. М.: Изд-во РУДН, 2006. С. 483 495.

98. Стернин И.А. Описание концепта в лингвоконцептологии // Лингвоконцептология / Науч. ред. И.А. Стернин. Вып. 1. Воронеж: Истоки, 2008. С. 8 -20.

99. Тайлор Э.Б. Первобытная культура / Пер. с англ., Предисл. И примеч. А. И. Першица. М.: Изд-во «Государственное издательство политической литературы», 1989. 572 с.

100. Тарасов Е.Ф. Актуальные проблемы анализа языкового сознания // Языковое сознание и образ мира. М.: 2000. С. 24-32

101. Татаркевич В. О счастье и совершенстве человека. М.: Прогресс, 1981. 368с.

102. Телия В.Н. Русская фразеология: Семант., прагмат. и лингвокультурол. аспекты. М.: Шк. «Языки рус. Культуры», 1996. 286 с.

103. Телия В.Н. Основные постулаты лингвокультурологии // Филология и культура: Материалы Ц-й международн. конф.: В 3 ч. Тамбов, 1999. 4 3. С.14-15.

104. Тер-Минасова С.Г. Язык и межкультурная коммуникация: Учеб. Пос. М.: Слово/Slovo, 2000. 624 с.

105. Тришин В.Н. Электронный словарь-справочник синонимов русского языка системы ASIS: электронный ресурс. — Режим доступа: http ://www.trishin.ru/left/dictionary/

106. Урбанович Г.И. Мотивационные модели и диахронический аспект изучения русской языковой картины мира (лексико-семантическое поле судьба, счастье, удача) // Русский язык в научном освещении: Науч. жур. № 2 (10). -2005. С. 190-206.

107. Уфимцева H.B. Сопоставительное исследование языкового сознания славян // Методологические проблемы когнитивной лингвистики: Научное издание / Под редакцией И.А. Стернина. Воронеж: Воронежский гос. университет, 2001. С. 65-71.

108. Фасмер М. Этимологический словарь русского языка / Пер. с нем. и доп. О.Н. Трубачева. М.: Прогресс. 1987. 830 с.

109. Франкл Виктор. Человек в поисках смысла / Пер. с англ. и нем. Ред. Л.Я. Гозмана, Д.А. Леонтьева, вступ. ст. Д. А. Леонтьева. М.: Прогресс, 1990. 366 с.

110. Фреге Г. Смысл и денотат // Семиотика и информатика. Вып. 35. М.: Opera selecta, 1997. С. 181-210.

111. Черч А. Введение в математическую логику. М.: Наука, 1960. 250 с.

112. Фрумкина P.M. Концептуальный анализ с точки зрения лингвиста и психолога // НТИ. Сер. 2. Информ. Процессы и системы. - 1992. - № 3. С. 1-8.

113. Фрумкина P.M. Психолингвистика. М., 2001. 315 с.

114. Храмы России: Электронный ресурс. Режим доступа: www.temples.ru

115. Чулкина Н.Л. Мир повседневности в языковом сознании русских: лингвокультурологическое описание: Монография. М.: Изд-во РУДН, 2004. 256 с.

116. Шейгал Е.И., Буряковская В.А. Лингвокультурология: языковая репрезентация этноса: Учеб.-метод, пос. к спецкурсу для студ. фак-тов иностр. яз. Волгоград: Перемена, 2002. 178 с.

117. Ши Сань Цзин. Онлайн Энциклопедия Кругосвет: Электронный ресурс. -Режим доступа:http://www.^gosvet.m/enc/gumanitamyenauki/fílosofiya/SHISANTSZIN.html

118. Шмелев А.Д. Русский язык и внеязыковая действительность. М.: Языки славянской культуры, 2002. 496 с.

119. Шмелев А. Д. Русская языковая модель мира: Материалы к словарю. М., 2002. 224 с.

120. Ярцева В.Н. Лингвистический энциклопедический словарь / Гл. ред. В.Н.Ярцева. М.: Советская Энциклопедия, 1990. 685 с.

121. About the Happy Planet Index: Электронный ресурс. - Режим доступа: http://wvvw.happyplanetindex.org/learn/

122. Christopher Peterson and Martin E.P. Seligman. Character Strengths and Virtues: A Handbook and Classification. By New York, American Psychological Association and Oxford University Press, 2004. 816 p.

123. Karma Ura. Explanation of GNH Index// Karma Ura. President, the Centre for Bhutan Studies Электронный ресурс. — Режим доступа: http://www.grossnationalhappiness.com/gnhIndex/intruductionGNH.aspx

124. Liu Fang. Fu, Lu and Shou, Chinese Propitious Culture. 2008 Электронный ресурс. — Режим доступа: http://www.chinaculture.org/08olympics/2008-07/22/contentl 3 87444.htm

125. Martin E.P. Seligman, Mihaly Csikszentmihalyi. Positive Psychology. An introduction. American Psychologist. Vol. 55, N.l. January 2000. P. 5-14.

126. Plan to measure happiness 'not woolly' Cameron Электронный ресурс. -Режим доступа: http://www.bbc.co.uk/news/uk-l 1833241

127. The Human Development concept Электронный ресурс. Режим доступа: http://hdr.undp.org/en/humandev/

128. Taberd J. L. Dictionarium Anamitico-Latinum. Serampore (Bengale): Typis J.C. Marshman, 1838. 723 p.i