Остраннение как основа образной языковой семантики и структуры художественного текста

Новикова, Марина Львовна

автореферат диссертации по филологии, специальность ВАК РФ 10.02.01
диссертация на тему: Остраннение как основа образной языковой семантики и структуры художественного текста

Год: 2006
Автор научной работы: Новикова, Марина Львовна
Ученая cтепень: доктора филологических наук
Место защиты диссертации: Москва
Код cпециальности ВАК: 10.02.01

Диссертация по филологии на тему 'Остраннение как основа образной языковой семантики и структуры художественного текста'

Полный текст автореферата диссертации по теме "Остраннение как основа образной языковой семантики и структуры художественного текста"

На правах рукописи

НОВИКОВА Марина Львовна

ОСТРАННЕНИЕ КАК ОСНОВА ОБРАЗНОЙ ЯЗЫКОВОЙ СЕМАНТИКИ И СТРУКТУРЫ ХУДОЖЕСТВЕННОГО ТЕКСТА (на материале произведений русских писателен)

Специальность 10.02.01 — русский язык

Автореферат

диссертации на соискание ученой степени доктора филологических наук

Москва - 2006

Работа выполнена в Российском университете дружбы народов

Официальные оппоненты:

доктор филологических наук, профессор Бельчиков Юлий Абрамович доктор филологических наук, профессор Иванова Мария Валерьевна доктор филологических наук, профессор Маркелова Татьяна Викторовна

Ведущая организация-

Московский государственный областной университет

Защита состоится « » \АьС\1'),1/М£Л006 г. в 15.00 часов на заседании диссертационного совета Д 212.203.12

при Российском университете дружбы народов г/

по адресу: 117198, г. Москва, ул. Миклухо-Маклая, д.6, ауд. ]—

С диссертацией можно ознакомиться в Научной библиотеке Российского университета дружбы народов.

Автореферат разослан «

ии 2006 г.

Ученый секретарь диссертационного совета кандидат филологических наук

Н.Ю. Нелюбова

Общая характеристика работы

Результаты исследований, полученные в русской и европейской филологической науке, позволяют в настоящее время ставить вопрос о целостном системно-функциональном изучении художественного произведения. Важная задача современного этапа развития филологии— поиск некоторых общих оснований для таких исследований. В качестве одной из фундаментальных основ науки о языке художественной литературы, «близкой к языкознанию и литературоведению, но вместе с тем отличной от того и другого» [Виноградов 1959 : 4], в диссертации рассматривается теория остраннения В.Б. Шкловского.

Необходимо сразу же оговориться о написании этого термина. В.Б. Шкловский в последнем издании книги «О теории прозы», возвращаясь к своим теоретическим размышлениям 20-х годов, писал: «И я тогда создал термин «остранение»; и так как уже могу сегодня признаться в том, что делал грамматические ошибки, то я написал одно «н». Надо «странный» было написать. Так оно и пошло с одним «н» и, как собака с отрезанным ухом, бегает по миру» [Шкловский 1983 : 73]. В своих последних статьях В. Б. Шкловский дает новое написание термина с двумя «н»: «Я не боюсь, как видите, повторения и опять повторю, что искусство остранняет мир» [Шкловский 1997: 35]. В исследовании дается написание этого термина с двумя "н", учитывая поправку, внесенную впоследствии его создателем.

В истории науки иногда случается так, что намерение решить какую-нибудь конкретную задачу неожиданно приводит к раскрытию общих закономерностей в этой области. А Мейе образно сказал об открытии компаративистики как науки: «Бопп открыл сравнительную грамматику в поисках за объяснением индоевропейского языка, подобно тому, как Христофор Колумб открыл Америку в поисках пути в Индию» [Мейе 1938 : 449]. Молодой Виктор Шкловский, стремясь оживить поблекший язык, сделать его ощутимым, воскресить слово для поэзии, в работах «Воскрешение слова» (1914), «Искусство как прием» (1919), «Матерьял и стиль в романе Льва Толстого «Война и мир» (1928) обосновал остраннение как наиболее общий прием и закон поэтического языка (языка художественной литературы).

ложены общие основы его изучения как полноправного объекта лингвистического и эстетического исследования. «Формальная школа» впервые поставила вопрос о месте эстетической функции среди других функций языка. В изучении поэтического языка, художественной речи был намечен далее успешно развиваемый подход, комбинирующий взаимоотношения между содержательным аспектом произведения и использованными в нем художественными приемами. Искусство, подчеркивали представители ОПОЯЗа, — это не непосредственное отражение действительности, а видоизменение, остраннение этого отражения. Поэтический язык отличается от обычного (практического) языка ощутимостью своего построения, творческим изменением действительности с помощью различных приемов. Для того, чтобы нарушить автоматизм восприятия, необходимо «воскресить» слово, описать вещь остранненно, как увиденную впервые, «целью искусства является дать ощущение вещи как видение, а не как узнавание; приемом искусства является прием остраннения вещей и прием затрудненной формы» [Шкловский 1919 : 104-105].

Остраннение, выполнявшее роль частного художественного приема, впоследствии рассматривается В.Б. Шкловским как вечный принцип освоения действительности, фиксирующий неизбежный процесс «обновления сигнала», нарушающий стереотип восприятия. Упоминание о лингвистическом (стилистическом) аспекте остраннения можно найти в замечаниях самого В.Б. Шкловского: «Я лично считаю, что остраннение есть почти везде, где есть образ» [Шкловский 1983 : 20].

Понятие остраннения использовалось и до сих пор используется в теории литературы как важнейший композиционный прием. Однако такая интерпретация представляется слишком узкой, не затрагивающей языка как материала словесного искусства и не охватывающей всех сторон литературно-словесного образа. Вопрос о собственно языковом аспекте остраннения как филологического приема (и литературоведческого, и лингвистического), т. е. синтетического по своей природе, остается почти не исследованным. Остраннению как приему свойственна не только конструктивно-поэтическая, но и лингвостилистическая функция [Новиков 2001 : 77], которая почти не подвергалась изучению. Обоснование целостной концепции остраннения как основы детерминанты поэтической образности, определение его композиционно-речевого и языкового статуса дает основание для выдвижения ряда принципиальных важных и новых положений пауки о языке художественной литературы как единой филологической дисциплины.

Актуальность исследования определяется тем, что изучение остраннения не только как конструктивно-поэтического приема, но и языкового открывает возможность построения единой системы образности язы-

ка художественной литературы. В работе предлагается исследование ост-раннения как общей теории эстетической структуры художественного произведения, языкового и композиционного инварианта его структуры. Такой подход может быть осуществлен только с позиции целостного рассмотрения художественного произведения как эстетического феномена. Исследование ориентировано на системный, многоаспектный путь анализа остраннения как основы образной языковой семантики и структуры художественного текста в русле современного этапа развития филологии, характеризующегося переходом от замкнутых аспектов поуровневого изучения языка к тексту как единому функционирующему целому. Комплексное филологическое исследование остраннения в его взаимосвязанных конструктивно-поэтической и лингвостилистической функциях приводит к более широкому его пониманию как основы образной языковой семантики и структуры как компонентов художественного текста, так и всего текста в целом.

В художественном произведении, представляющем собой воплощение внутреннего единства идейного содержания, образов и эстетически организованных языковых средств, реализуется эстетическая функция языка. Составляющие этого единства диалектически связаны на основе иерархи-.ческих отношений «форма — содержание»: «язык есть форма по отношению к образу, как образ есть форма;по отношению к идейному содержанию произведения» [Потебня 1905 : 30]. Художественный текст — это особый, эстетический вид моделирования действительности, продукт словесного искусства. Поэтическая функция языка (наряду с другими, прежде всего, коммуникативной) — важнейшая отличительная особенность, заключенная в стиле любого художественного произведения, особенно нового времени [Будагов 1976 : 306]. В русской филологической традиции теория художественного текста наиболее полно и продуктивно разрабатывалась применительно к исследованию поэтического языка, языка художественной литературы (М.М.Бахтин, В.В. Виноградов, Г.О. Винокур, В.М. Жирмунский, Б.А.Ларин, A.M. Пешковский, Г.В. Степанов, Ю.Н. Тынянов, М.Б. Храпченко, JI.B. Щерба, Б.М, Эйхенбаум и др.)

стилистики и теории художественной речи, проблем лингвистической поэтики, которая, в традиции, восходящей к идеям и трудам В.В. Виноградова, В.М.'Жирмунского, Б.А. Ларина и др. стремится быть лингволитерату-роведческой, «стыковой», приобретает особую актуальность. Это связано, прежде всего, с бурным развитием лингвистики текста, что обусловлено и теоретическим поиском, и задачами практики, ибо атомарное исследование не оправдало себя, поскольку именно текст позволяет осмыслить при восприятии все его элементы, в том числе и стилистические приемы, и тропы, и специфику стиля конкретного произведения, и конкретного идио-стиля.

Многоаспектность и комплексность исследования, обусловленная синтезом этих достижений, способствует наиболее полному раскрытию как специфики художественного текста, так и остраннения как инварианта языковой образности. Исследование остраннения как основы образной языковой семантики и структуры художественного текста диктует необходимость рассмотрения текста как сложно организованной системы, функционирование которой обусловлено одновременно внешними факторами (антропологичность, духовность, эстетичность и др.) и внутренними факторами собственно языковой природы.

Данное исследование представляет собой одну из первых работ, в которой реализуется комплексный системный подход к исследованию остраннения в его взаимосвязанных конструктивно-поэтической и лингвос-тилистической функциях. Целостное многоаспектное изучение остраннения является актуальным исследованием, отражая характерную черту современных научных исследований — полипарадигмальность, характеризующую анализ объекта по разным направлениям, в разных парадигмах знаний.

В работе представлен ряд проблем, актуальных для науки о языке художественной литературы, имеющей своим предметом целостное изучение художественного произведения с точки зрения его идейного содержания, композиционно-речевой структуры и языка как эстетически организованной системы. Диссертация написана в русле современных лингвистических исследований художественного текста, в ее основе лежат семиотический, системный, структурно-смысловой принципы описания компонентов художественного текста, имеющих различную природу и различное происхождение.

ры художественного текста, как наиболее общего приема словесного искусства, по отношению к которому все другие, включая традиционные тропы и фигуры, выступают как частные. Подобный подход к теории ост-раннения обогащает новыми представлениями науку о языке художественной литературы и является весьма важным при изучении языка как первоэлемента литературы.

Основная цель исследования — комплексный многоаспектный анализ остраннения как основного исходного приема и закона конструирования художественного текста, его изобразительной семантики и образной структуры, систематизация изобразительных средств и приемов, основанных на лингвостилистическом понимании остраннения. Цель работы потребовала, таким образом, анализа и описания собственно языкового аспекта остраннения как инварианта поэтической образности, как самого общего приема словесного искусства. Для достижения поставленной цели необходимо было решить следующие задачи:

1 .Обосновать композиционно - речевой и языковой статус остраннения, выделить эстетически значимую структурно-семантическую единицу лингвистического анализа остраннения - остранненный знак как словесный образ, являющуюся эстетически организованным структурным элементом стиля художественного произведения и органически связанную с идейно-эстетическим содержанием.

2,Описать основные принципы изучения структуры остранненного знака: формально-грамматический, функционально-грамматический и иерархический структурно-компонентный, исследовать синтагматические и парадигматические условия реализации его образной семантики.

3.Выявить специфику остраннения как самого общего приема словесного искусства, позволяющего свести тропы и фигуры в единое целое как необычное, странное восприятие и описание действительности, проанализировать их как частные случаи реализации остраннения как инварианта языковой образности.

4. Рассмотреть остраннение не только как использование тронов и фигур, но и обосновать, что в плане «общей образности» неизбежна образность каждого слова, поскольку оно преподносится в художественных целях и создается способом видения, отбора материала художественного произведения.

5.Обосновать понятие художественного произведения как системы взаимодействия текстовых семантических полей с позиции категории «образа автора», определить их специфику как реализацию принципа остраннения и выявить особенности их типологии ,

6.Проанализировать глобальную закономерность развертывания систем остранненных знаков — импликацию языковых средств текста (как

«необразного», так и образного характера), объясняющую взаимодействие и взаимообогащение словесных рядов в художественном произведении. В качестве объекта импликации рассмотреть системы остранненных знаков в их подготовке, реализации и развертывании в художественном произведении, обосновать, что наличие причинно-следственных отношений является способом их организации в систему, с одной стороны, и способом семантической организации текста в целом, с другой.

7.Исследовать образную структуру художественного произведения с композиционно-речевой позиции составляющих категории «образа автора»: типы повествования, художественное время, художественное пространство, художественный предмет; выявить специфику пространственно-временных образов, хронотопов, по М.М. Бахтину, проанализировать их типологию, охарактеризовать особенности остранненного конструирования художественного предмета.

Объектом исследования в диссертации является остраннение как основа образной языковой семантики и структуры художественного текста, его языковой и композиционно-речевой статус в художественном тексте как произведении словесного искусства, его общие и наиболее характерные свойства в языке художественной литературы.

Предметом функционального, системного и структурно - смыслового анализа является остранненный знак, воплощенный в словесной ткани художественного произведения, его структура и семантика как единицы и компонента художественного пространства текста, взаимосвязанные в системе текстового семантического поля остранненные знаки как словесные образы.

Материал исследования составляют прозаические и поэтические тексты произведений русских писателей XIX - XX веков. В этот период активно формируются нормы литературного языка, способы передачи результатов эстетического освоения действительности, усиливается детализация описываемых явлений и предметов, заметно стремление автора к индивидуализации изображаемого в художественном произведении. Это связано с совершенствованием способов передачи знаний о мире и способов его эстетического освоения [Баевский 1994]. Выбор источников обусловлен, прежде всего, высокой степенью общественной роли того или иного писателя в развитии культуры. Для исследования остраннения как универсального эстетического принципа и обоснования его лингвистического статуса использованы произведения A.C. Пушкина, Н.В. Гоголя, JI.H. Толстого, А.Н. Толстого, А.П. Чехова, A.M. Горького, М.А. Булгакова, A.C. Серафимовича, JI.M. Леонова, В.В. Маяковского, А.Г. Малышкина, Е.И. Замятина, Б.А. Пильняка, А.П. Платонова Е.А. Евтушенко, К.Г. Паустовского, A.A. Вознесенского и др. Поисковый характер выбора определялся

целью исследования, обращение к различным по жанру произведениям русских писателей обусловлено задачей выявить специфику остраннения как самого общего приема словесного искусства и обосновать его композиционно-речевой и языковой статус в тексте как художественном целом, в котором возникает поэтическое видение изображаемого, в основе которого лежит остраннение — основной прием словесного искусства.

Теоретическая и методологическая база исследования определяется системным и синтетическим (филологическим) характером работы и базируется на основных положениях науки о языке художественной литературы, а также комплексном трехуровневом подходе к лингвопоэтическому анализу художественного текста как эстетически организованной системы. Методологической основой исследования является положение о единстве и диалектической взаимосвязи формы и содержания в произведениях словесного искусства.

На историческом пути системных исследований ориентирами для автора послужили труды классиков отечественной филологии, ученых, занимавшихся и занимающихся проблемами языкового подхода к тексту, таких отечественных филологов, как М.М. Бахтин, Ю.А. Бельчиков, А.И. Горшков, В.В. Виноградов, Г.О. Винокур, И.Р. Гальперин, Б.М. Гаспаров, В.М. Жирмунский, О.А.Крылова, Ю.М. Лотман, Л.Ю.Максимов, Л.А. Новиков, В.В. Одинцов, A.A. Потебня, Б.В.Томашевский, Л.В. Щерба, Б.А. Успенский и др. В методологическом отношении важное значение для исследования имеют труды филологов, связанных с ОПОЯЗом: В.Б.Шкловского, Ю.Н. Тынянова, Б.М. Эйхенбаума, Р.О.Якобсона и др,

. Методы исследования обусловливаются его задачами и спецификой исследуемого объекта. Необходимость формального и смыслового анализа остранненного знака в структуре художественного текста предопределила структурно-семантический подход к его изучению. Единство идейно-эстетического, жанрово-композиционного и собственно языкового описания остранненного знака в тексте обеспечивается использованием категории, «образа автора», организующей текст как единое многоплановое целое. Наряду со структурно-семантическим методом изучения остранненного знака как словесного образа в художественном тексте, в диссертации применяются контекстуальный, дистрибутивный и трансформационный методы, а также метод компонентного анализа языковых единиц. Принцип остраннения проявляется во всей структуре произведения, в сложном взаимодействии его составляющих, поэтому поставленная задача требует нового метода ее решения. В качестве комплексной единицы художественного текста и метода его исследования в диссертации обосновывается понятие текстового семантического поля и импликативная структура его развертывания.

Научная новизна исследования заключается в том, что теория ост-раннения В.Б. Шкловского рассматривается в нем в качестве одной из фундаментальных основ науки о языке художественной литературы, имеющей своим предметом целостное изучение, художественного произведения с точки зрения его идейного содержания, композиционно-речевой структуры и языка как эстетически организованной системы. В работе предложено новое осмысление природы остраннения как основы образной системы художественного текста, концептуальной операции творческого мышления. В ходе исследования получены новые данные, всесторонне обосновывающие лингвистический статус остраннения. В работе впервые выделена элементарная эстетически значимая структурно-семантическая единица лингвистического анализа остраннения.

Новизна исследования обнаруживается в анализе остранненных знаков разных типов, которые представляют собой совокупность компонентов, необычное сопоставление предметов (предметных рядов), рождающее в результате их соположения новое представление с «приращенным смыслом» в виде сочетаний слов, предложений и т.д. Они обладают кумулятивной функцией, накопительной силой, благодаря чему в тексте они участвуют в формировании сложной, нередко противоречивой картины мира.

В аспекте остраннения рассматрены тропы и фигуры речи (олицетворение, метафора, гипербола, метонимия и др.), композиция художественного текста, понятие хронотопа, текстовые семантические поля как сфера вторичных (эстетических) значений знаков поля. Целостный системный и функциональный анализ художественного произведения, выделение остранненного знака как словесного образа в качестве элементарной эстетически значимой структурно-семантической единицы остраннения и анализ этой единицы представляют собой новые научные результаты, полученные автором в ходе исследования.

Представленный.в диссертации анализ остраннения как приема не только конструктивно-поэтического, но и языкового, определяет новизну работы, синтезируя достижения разных научных направлений и школ, от когнитивной лингвистики до лингвистики текста и герменевтики, связывая лингвистику с литературоведением в традициях В.В. Виноградова. Впервые предпринятая попытка интерпретировать остраннение как основной исходный прием и закон конструирования художественного текста, его изобразительной семантики и образной структуры, позволяет акцентировать внимание на тексте как сложно организованной системе, уникальность которой состоит в том, что ее функционирование обусловлено одновременно внешними факторами (антропологичность, духовность и эстетичность) и внутренними факторами собственно языковой природы.

Остраннение как языковой и композиционный инвариант структуры художественного произведения проявляется во всей структуре художественного произведения в сложном взаимодействии его компонентов. Новизна диссертации обнаруживается, таким образом, в комплексном многоаспектном анализе, который помогает, с одной стороны, глубже понять природу и функции остраннения, а с другой — полнее раскрыть семантические и стилистические функции самого текста, основой которого оно является, показать единство и взаимодействие его составляющих. Предлагаемый подход позволяет рассматривать художественное произведение как особого рода иерархически организованную систему, как художественное целое, в котором возникает поэтическое видение изображаемого, основой которого является остраннение — основной прием словесного искусства, основа языковой образности.

Теоретическое значение исследования определяется вкладом в развитие дальнейшей разработки целостного, комплексного анализа художественных текстов в науке о языке художественной литературы. Выявление закономерностей реализации принципа остраннения и описание его важнейших характеристик углубляет имеющееся представления о теории остраннения, является новым вкладом в разработку проблем поэтики текста и стилистики художественной речи. В диссертации обосновано положение о том, что В.Б. Шкловский, введя в литературоведение понятие остраннения, создал не только новый термин, но и сформулировал важнейший эстетический принцип искусства. Остраннение является не только стилистическим приемом, но и концептуальной операцией творческого мышления.

В диссертации представлено комплексное исследование остраннения в его взаимосвязанных конструктивно-поэтической и лингвостилисти-ческой функциях, исследован композиционно-речевой и языковой статус остраннения как инварианта языковой образности. Описаны основные принципы изучения структуры остранненного знака, исследованы синтагматические и парадигматические условия реализации его образной семантики, текстовое семантическое поле и импликативная структура его развертывания, проанализирована образная структура художественного произведения с композиционно-речевой позиции составляющих «образа автора»: типы повествования, хронотоп, художественный предмет. Исследование художественного текста и его конструктивной детерминанты — остраннения, всестороннее обоснование лингвистического статуса остраннения определяют теоретическую значимость диссертации для науки о языке художественной литературы и филологии в целом.

Проведенный в диссертации анализ позволяет иначе, по сравнению с традиционным подходом, ответить на вопрос: «Были ли «формалисты»

только формалистами?» Анализ работ ученых этого направления показал, что они являлись не фетишистами формы, а диалектиками смысла. Иными словами, форма изучалась не ради формы, а как средство постижения поэтического смысла. Несмотря на то, что «формальный метод» заключался в исследовании плана выражения или, иначе, формы художественных произведений как самостоятельного-развивающегося ряда, как системы языковых приемов, композиционных способов построения сюжета, немалый вклад в теорию поэтического языка был внесен формалистами и в развитие поэтической семантики. Слово, утверждали «формалисты», — полноправный объект исследования. В работе обосновано, что обращение к слову как к таковому послужило мощным импульсом к изучению поэтического языка. Проведенное в диссертации исследование показывает, что такая система могла быть выражена только в ощутимом построении языка, его форме, которая никогда не была для В.Б. Шкловского и его единомышленников самоцелью. «Формальный метод» в России неоднократно подвергался критике, как справедливой, так и чаще предвзятой. Однако при всех его недостатках у него есть несомненное достоинство: он является средством постижения содержания произведения через его языковую форму, его эстетической ценности.

Общетеоретический характер основной проблематики работы определяет практическую значимость данного исследования. Она состоит в том; что ее результаты могут быть использованы при дальнейшей разработке теории изобразительных средств текста в стилистике и науке о языке художественной литературы и вопросов лингвистики текста, в практике составления словарей поэтических терминов, а также в преподавании курсов стилистики русского языка и спецкурсов по лингвистической поэтике. В то же время результаты исследования могут быть полезны в широком диапазоне филологических дисциплин, связанных с проблемами понимания и интерпретации художественных текстов и лингвистическим анализом художественного текста в высших учебных заведениях.

Основные положения, выносимые на защиту:

1.На защиту выносится целостная концепция остраннения в качестве не только литературоведческого приема, но и как лингвистическое основание композиционно-образной и семантической структуры произведения. Остраннение не только прием композиции (изображение через «странное», «необычное», а потому ярко художественное), но и инвариант языковой поэтической образности. Специфика художественного творчества и лежащая в его основе особая творческая организация материала

заключается не в непосредственном отражении действительности, а в видоизменении, остраннении этого отражения.

2.0сновываясь на понятии внутренней формы слова как основы словесного искусства, можно утверждать, что возможность создания новых представлений по существу своему лежит в основе остраннения. Понимание слова как акта творчества открывает возможность необычного художественно-остранненного изображения действительности. В художественном произведении с помощью различных приемов дается его особое художественное видение и раскрывается внутренняя форма (способ представления) изображаемого как эстетической ценности.

3.Единицей лингвистического анализа остраннения как основы образно-языковой структуры компонентов текста и всего текста в целом, будем считать остранненный знак как словесный образ. Он является эстетически организованным структурным элементом стиля художественного произведения. Это определяет и формы его словесного построения, и принципы его композиционного развития.

4.Структурный анализ остранненного знака систематизирует формальные особенности его синтагматики. Характер остранненного знака, его место и роль в тексте во многом зависят от грамматической природы его составляющих, синтаксических функций его в тексте и структурно-семантической иерархии его компонентов. Анализ формального строения остранненного знака позволяет объективно проанализировать специфику его функциональной роли в тексте и иерархической значимости его компонентов.

5.Семантический анализ остранненного знака, исследуемого на взаимосвязанных синтагматическом и парадигматическом уровнях, обнаруживает текстовое семантическое и эстетическое «приращение» и рассматривается в динамическом аспекте как процесс его формирования и реализации в тексте. Специфика остраннения как самого общего приема словесного искусства позволяет свести и тропы, и фигуры в единое целое как необычное, странное восприятие и описание действительности.

6.Поэтическое слово, вырастая из обычного, превращается в художественном тексте в мотивированное, выполняющее определенную художественную функцию. В силу контекстуальных связей, его значение, получая семантико-эстетическое приращение, становится неравным словарному и вовлекает другие слова в общую образность текста. Она создается способом видения, отбора материала художественного произведения, самые обычные «необразные» слова становятся эстетически значимыми, играя существенную роль в создании остранненного изображения.

7.Семантическое поле в тексте, хотя и соотносится с полем в языке, имеет свою специфику: оно менее определенно и более подвижно, опреде-

ляется не жесткой языковой системой, а закономерностями строения и развертывания текста, актуальной значимостью ее единиц, которые могут не принадлежать одному языковому семантическому полю. Текст может нейтрализовать различия единиц, относящихся в языке к разным полям, и, наоборот, дифференцировать то, что является подобными единицами.

8.Текстовое поле в отличие от обычного представляет собой протяженную, динамически развивающуюся структуру. Основным законом развития такого поля является импликация, отношения типа А В (А влечет В: если А, то В). Импликация является основой интеграции и развития сложных й пространных по своей протяженности образных систем, являющихся остранненным моделированием поэтической реальности, представленным взаимодействием тропеических и иных (нетропеических) средств художественной речи.

9.Роль остраннения в художественном произведении как воплощенном потоке сознания писателя, внутренне организованном категорией «образа автора» находит отражение в различных компонентах его структуры. Субъект речи (повествователь, рассказчик, персонажи) и внесубъ-ектные формы и предметы организации композиции (художественное время, художественное пространство, художественные предметы) в их взаимодействии играют важную роль в создании остранненного изображения.

Ю.Остраннение как инвариант общей образности проявляется во внутренней связи элементов повествования, их взаимодействии и смысловой направленности, выражая особое экспрессивное освещение, особую точку зрения. Эстетически значимое слово, обращено и к субъекту речи (повествователю, персонажу и др.), и к изображаемой действительности, воздействуя на чувства своей необычностью, неповторимостью, образностью, давая «ощутимое» изображение предмета или явления.

11 .Остраннение художественного времени и пространства как единство, рождающее эстетический эффект, занимает важное место в определенной иерархии художественных ценностей, являясь зачастую основой образно-языковой структуры текста, выявляя особую природу остраннения. Хронотоп как остранненное единство художественного времени и пространства в языке художественного произведения участвует в его композиционно-сюжетном развитии, во взаимодействии временных и пространственных текстовых полей.

12.Художественный предмет - важнейшая составляющая остранненного художественного пространства, имеющая особый статус в отношении эмпирической действительности. Это не только единица реального мира, но и впечатление от окружающего мира, определяющее его видение. Художественный предмет субъективно детерминирован, его описание и

принципы конструирования концептуально-психологически обоснованы, что и обусловливает его своеобразное остранненное описание

Обоснованность результатов и научная достоверность исследования обеспечена большим объемом проанализированного материала, взаимосвязью предметных, целевых и методологических ориентиров исследования, многоаспектностью и комплексностью предпринятого анализа остраннения как основы образной языковой семантики и структуры художественного текста.

Апробация результатов проведенного исследования. Материалы исследования были апробированы при обсуждении научных докладов в Белграде на курсах повышения квалификации преподавателей русского языка и литературы сербских вузов (Югославия, 1990 г.), на международных семинарах преподавателей русского языка стран Африки, Азии и Латинской Америки (1989 г., 1990 г.) а также в лекциях, прочитанных студентам-русистам в университете Оле Мисс (Миссисипи, США, 1995 г.), в Центре изучения русского языка им. JI. Джонсона (Техас, США, 2000 г.). Основные теоретические положения и практические результаты были представлены в докладах и сообщениях на международных и региональных конференциях, посвященных проблемам лингвистической семантики, семиотики знаковых систем, поэтики, герменевтики, лингвистики текста, в частности: на XXIV, XXVI, XXVII Международных семинарах преподавателей русского языка и литературы стран Азии, Африки и Латинской Америки (Москва, РУДН, 1986г., 1989г., 1990 г.); на VII Международном конгресс МАПРЯЛ (Москва, 1990 г.); на IV Международной конференции МАПРЯЛ (Москва, 1993 г.); на Международной конференции «Язык: семантика, синтактика» (Минск, 1996г.); на Международной конференции «Функциональная семантика языка. Семиотика знаковых систем и методы их изучения» (Москва, РУДН, 1997г.); «Теория и практика русистики в мировом контексте. К 30-летию МАПРЯЛ». ( Москва, 1997 г.); на Международной научно - теоретической конференции «Языковая картина мира в лингвистическом и культурологическом аспектах» (Бийск, Алтайский университет, 1996 г.); на Международной конференции «Проблемы межкультурной языковой коммуникации: Степановские чтения» (Москва, 1998 г.); на Международной конференции «A.C. Пушкин и современность (к 200-летию со дня рождения поэта» (Москва, РУДН, 1999 г.); на научно-практической конференции «Науки об обществе и информационные технологии» (Москва, РосНОУ, 2001 г.); на Международном семинаре преподавателей русского языка центра им. Л.Джонсона «Диалог культур. Проблемы интерпретации в процессе преподавания» (Техас, США, 2000 г.); на Международной научно-практической конференции «Человек. Язык. Искусство» (памяти профессора Н.В. Черемисиной)» (Москва,

МПГУ, 2002 г.); на X Конгрессе МАПРЯЛ «Русское слово в мировой культуре» (Санкт-Петербург, 2003 г.); на Международной конференции «Герменевтика в гуманитарном знании» (Санкт-Петербург, Невский институт языка и культуры, Международная академия высшей школы,2004 г.); на Международной научно-практической конференции «Мотинские чтения» (Москва, РУДН, 2005 г.); на научно-теоретической конференции «Язык как материал словесного искусства» (Москва, Литературный институт им. A.M. Горького, 2005 г.); на Международной научно-практической конференции «Русский язык и русская речь в XXI веке: проблемы и перспективы» (Ижевск, Ижевский госуниверситет, 2006 г.)

Результаты проведенного исследования обсуждались на заседании кафедры общего и русского языкознания филологического факультета Российского университета дружбы народов.

Основное содержание диссертации отражено в 34 из 64 публикаций автора, в числе которых монография, разделы учебных пособий, научные статьи.

Структура диссертационного исследования определяется его целями и решаемыми задачами. Работа состоит из введения, четырех глав, заключения и списка использованной литературы.

Во введении обоснованы актуальность, основная цель и задачи, объект, предмет, научная новизна диссертации, отмечается ее теоретическое значение, практическая ценность, апробация результатов проведенного исследования, основные положения, выносимые на защиту.

В первой главе «Поэтический язык и остраннение» изложены основные положения теоретической концепции остраннения, представлено исследование предыстории остраннения как поэтического воззрения на мир, рассмотрены эстетическая функция языка, особенности поэтического языка как вторичной моделирующей системы, поэтический язык в концепции ОПОЯЗа, синтез литературоведческого и лингвистического анализа языка художественного произведения, обоснован лингвистический статус остраннения.

Во второй главе «Структура и анализ художественного произведения в аспекте «остранненный знак - текст» проведено исследование языкового уровня и собственно языкового аспекта взаимоотношения «остранненный знак - текст», представлены формально-грамматический, функционально-грамматический и иерархический структурно-компонентный принципы изучения структуры остранненного знака, исследуются особенности его семантики на взаимосвязанных синтагматическом и парадигматическом уровнях, проанализированы тропы и фигуры в аспекте остраннения и интегрирующая роль остранненного знака в композиционной структуре художественного произведения.

В третьей главе «Текстовое семантическое поле как принцип и метод анализа языка и композиции художественного произведения» обосновано понятие текстового семантического поля и импликативной структуры его развертывания, рассмотрена типология текстовых семантических полей с позиции остраннения, их взаимодействие в структуре художественных произведений.

В четвертой главе «Поэтика остраннения. Типы повествования — хронотоп — художественный предмет» проанализирована образная структура художественного произведения с композиционно-речевой позиции составляющих «образа автора», обоснована связь остраннения с формой повествования, выявлена специфика пространственно-временных образов, хронотопов, по М.М. Бахтину, выделены типы текстов, суперобразность которых раскрывается хронотопом,! проанализированы основные типы остранненного конструирования художественного предмета.

В заключении обобщены основные результаты диссертационного исследования, рассмотрена перспектив^ и возможности развития изложенной в работе концепции.

Содержание .диссертации

Во введении дано обоснование актуальности темы исследования, сформулирована основная цель работы и перечислены конкретные задачи исследования, его теоретическое значение и новизна, намечены перспективы практического использования результатов, полученных в диссертации, определены объект, предмет, материал и единицы анализа, перечислены используемые в диссертации приемы и методы лингвистического анализа, формулируются основные положения, выносимые на защиту.

В первой главе «Поэтический язык и остраннение» представлено исследование предыстории остраннения как поэтического воззрения на мир, изложены основные положения теоретической концепции остраннения с опорой на имеющиеся достижения в области изучения поэтического языка в русской и европейской традиции, анализируется вклад «формальной школы» в его исследование/ разработаны теоретические основы лингвистического и литературоведческого статуса остраннения, выделена элементарная эстетические значимая структурно-семантическая единица лингвистического анализа остраннения.

На протяжении веков эстетика художественного слова была предметом изучения философов, теоретиков искусства, лингвистов. Общему определению остраннения и раскрытию его важнейших свойств предшествует краткое освещение истории изучения поэтического языка. Эстетическая функция языка, его поэтичность исторически восходит к мифологии.

Миф тесно связан со словом, он способствовал развитию и расширению его образности. Мифология — автономная символическая форма культуры, отмеченная особым способом объективации чувственных данных, эмоций. Она предстает как замкнутая символическая система, объединенная и характером функционирования, и способом моделирования окружающего мира. Отмечается, что сходство мифологии и поэзии гораздо очевиднее, чем их различие, что мифический и поэтический образы есть виды выразительной формы вообще. Миф преимущественно трактуется как эстетический феномен, ему придается особое значение как прототипу художественного творчества, имеющему глубокое символическое значение; преодоление традиционного аллегорического толкования мифа в пользу символического — его основной пафос, а «поэтические формы - осколки этого мифа» [Фрейденберг 1997 : 17]. Мифология является первоэлементом, почвой и парадигмой всякой поэзии и всякого искусства, в том числе и литературы.

В работе обосновано, что в античных теориях изучения языка и стиля необычная, творческая организация материала привлекала к себе внимание как особый способ называния предмета и яркое выразительное средство. Представления мыслителей древности глубоко запечатлелись в современных исследованиях поэтического языка, а их труды чрезвычайно важны для определения эстетической теории художественной речи, вопросов ' поэтического творчества. Античные риторики отмечали, что философия и искусство начинаются с удивления. Утверждение Платона, , что «изумление есть мать всего прекрасного и доброго» подчеркивает эту особенность прекрасного, в том числе, и словесного творчества. В этом изумлении предугадывается сама идея остранненного взгляда на мир. Поэтический образ должен быть не только копией единичного образа действительности, но и созданием поэта, его творческим подходом к окружающему миру, основа же поэтичности — в особой, необычной творческой организации жизненного материала «и много есть изменений языка, на что мы даем право поэтам» [Аристотель 1957 : 128].

Остраннение - необычный ракурс представления объектов и явлений, универсальный эстетический принцип отражения действительности. Например, описание вещи «под другим видом» [Ломоносов 1952 : 50], то есть прием остранненного описания, по В. Б. Шкловскому, — это центральный эстетический и философский принцип литературного творчества. Поэт переносит нас за пределы реальности, его фантазия видит предмет «не в цвете действительности, а в том блеске, каким одело его ее таинственное обаяние», слово отличается способностью «представлять вещь с различных точек зрения и различными путями» [Гумбольдт 1984 : 80].

В ходе исследования установлено, что важным для анализа теории остраннения является центральное в поэтике A.A. Потебни понятие внутренней формы как способа представления в языке внеязыковой действительности. Следуя В. фон Гумбольдту, A.A. Потебня конкретизирует и развивает понятие внутренней формы слова как основы словесного искусства, отмечая, что всякое создание нового слова из прежнего создает вместе с новым значением и новое представление [Потебня 1990 : 22]. Возможность создания новых представлений по существу своему лежит в основе того приема, который родоначальник русской формальной школы В.Б.Шкловский назовет впоследствии остраннением. Писатель с помощью различных приемов заостряет внимание на изображаемом объекте или явлении, давая его особое художественное видение и раскрывая внутреннюю форму (способ представления) изображаемого как эстетической ценности. В исследовании обосновывается, что такое понимание слова как акта творчества открывает возможность необычного художественно-остранненного описания действительности.

В работе рассматривается поэтический язык в концепции ОПОЯЗа. «Формальная школа» одной из первых поставила вопрос о месте эстетической функции среди других функций языка, особое внимание уделяя различным сторонам поэтического слова как ощутимого компонента художественного произведения, исследуя фонику, семантику поэтической речи, стиль и принципы композиционного построения текста и др. Несмотря на то, что формальный метод заключался в исследовании плана выражения или, иначе, формы художественных произведений как самостоятельного развивающегося ряда, как системы языковых приемов, композиционных способов построения сюжета, немалый вклад в теорию поэтического языка был внесен формалистами и в развитие поэтической семантики. Этот подход, намеченный представителями ОПОЯЗа, успешно развивался во многих исследованиях, внесших значительный вклад в теорию поэтической речи. Отмечается, что в изучении поэтического языка, художественной речи был намечен далее успешно развиваемый подход, комбинирующий взаимоотношение между исследованием семантического аспекта произведения и использованными в нем художественными приемами. Эстетическая функция как установка на выражение и противопоставляемая ей коммуникативная функция как установка на сообщение, провозглашенная «формальной школой», развивается в многочисленных попытках освоения филологией самого понятия поэтического языка, его структуры и основных характеристик.

Филологическая наука обнаруживает устойчивую тенденцию к синтезу образующих ее дисциплин, тем самым в значительной степени ликвидируя разобщенность литературоведческого и лингвистического подходов

к изучению художественных произведений. Для целостного анализа ост-раннения как филологического приема и литературоведческого, и лингвистического, т.е. синтетического по своей природе, необходим синтез этих подходов в их тесном взаимодействии, обогащающем друг друга. В этой связи подчеркивается, что, обосновывая лингвистический статус остран-нения, необходимо рассматривать художественное произведение сквозь призму языка и исходить в первую очередь из того, что перед нами «поэтическая ткань поэтического текста» [Якобсон 1987 : 80].Но преимущественно лингвистический взгляд на литературное произведение не позволяет исследователю «разрешить задачу <...> исследования связей между организацией поэтического «сообщения» и одной только поэзии присущими способами структурирования человеческого опыта" [Эрлих 1996 : 15], необходима методология целостного анализа языка художественной литературы, который рассматривается широко, исключая сепаратизм и узость только литературоведческого или только лингвистического подхода к тексту.

Особое внимание уделяется в этой связи трудам В.В. Виноградова, в которых разработана методология целостного анализа языка художественной литературы и обоснован целый ряд принципиально важных положений науки о языке художественной литературы как единой филологической дисциплины. Отмечается, что художественное произведение как единство словесно-художественного воспроизведения действительности, [Виноградов 1963: 125] создает особую систему связей и соотношений слов, композиционных элементов и частей разного объема и разной структуры. В работе обосновывается принципиальная важность целостной интерпретации остраннения как основы образной языковой семантики и структуры художественного текста с позиции категории «образа автора», раскрывающей внутреннее единство художественного произведения и организующей текст как единое многоплановое целое. В исследовании конкретизируется литературоведческий и ч обосновывается лингвистический статус остраннения, отмечается несомненная важность проблемы языковой композиции и ее слагаемых, элементов — словесных рядов, образуемых языковыми единицами разных ярусов.

Универсальным методом в области гуманитарных наук принято считать герменевтику, которая широко признана специфическим принципом интерпретации художественных произведений, истолкования исторических фактов на основе филологических данных. В герменевтике традиционным является положение о том, что художественное произведение нельзя понять как единичный продукт творчества писателя. Оно - факт культуры, и, интерпретируя его, нужно определить роль и место этого произведения в духовной истории человечества.

В современной герменевтике, исследующей художественное произведение, органически слиты литературоведческий и языковой аспекты. Эту мысль отчетливо выразил Г. Гадамер, который подчеркивал, что орудием и способом художественного произведения является язык: «Бытие, которое может быть понято, есть язык <...> То, что может быть понято, есть язык» [Гадамер 1988 : 548-549]. В работе отмечается, что всякое понимание есть интерпретация, а всякая интерпретация движется в медиуме языка, которым говорит предмет и который является в тоже время языком интерпретатора. Принципиальная связь языка |и мира означает онтологическую существенность языка и определяет направленность понимания и интерпретации. Художественное произведение возникает и "реализуется" только в процессе "встречи", контакта с читателем, который, благодаря "обратной связи", в свою очередь, воздействует на произведение, определяя тем самым конкретно-исторический характер его восприятия и бытования.

В исследовании выделена элементарная эстетически значимая структурно-семантическая единица остранненный знак как словесный образ. Он является эстетически организованным структурным элементом стиля художественного произведения. Это определяет и формы его словесного построения, и принципы его композиционного развития. Таким образом, это единица структурного, семантического и композиционного уровня, органически связанная с идейно-эстетическим содержанием.

Во второй главе «Структура и анализ художественного произведения в аспекте «остранненный знак ~ текст» сформулированы основные принципы формально-грамматического, функционально-грамматического, иерархического структурно-компонентного принципа изучения остран-ненного знака, анализируются синтагматические и парадигматические условия реализации его образной семантики, а также его интегрирующая роль в композиционной структуре художественного произведения.

Изучение языкового уровня и исследование собственно языкового аспекта взаимоотношения «остранненный знак — текст» ведется с учетом следующих положений:

1) анализ остранненного знака на данном уровне опирается на всесторонний учет коррелирующих фактов его структуры и семантики, с одной стороны, и текста как его окружения — с другой;

2) этот анализ тесно связывается и координируется с исследованием остранненного знака на других уровнях (в других аспектах): жанрово-композиционном и идейно - эстетическом.

Первое условие дает возможность понять процесс подготовки, становления и развития остранненного знака в тексте в сложную систему, второе — включить его в более широкий — структурно-композиционный и идейно-эстетический контекст произведения. Остранненный знак подверг-

нут предварительному анализу со стороны его формы. Особенность синтагматики его составляющих — в сознательном нарушении сочетаемост-ных показателей слов, основанных на принадлежности к определенному ряду. Синтагматические отношения : — это отношения сосуществования и последовательности единиц, основанные на линейном характере текста. "Язык может быть определен как парадигматика, чьи парадигмы манифестируются любым материалом, а текст — соответственно, как синтагматика, цепи которой, если они распространены бесконечно, манифестируются любым материалом" [Ельмслев 1960 : 864]. Структурный анализ остран-ненного знака систематизирует формальные особенности его синтагматики. По существу, с точки зрения структуры, законов синтаксиса, он составлен правильно. Необычность отклонения от нормы выявляется в нестандартном соединении (в пределах данной конструкции) слов, которые обычно не соединяются. В работе выделены основные принципы изучения структуры остранненного знака.

Формально-грамматический принцип изучения структуры остранненного знака и описание соответствующих типов конструкций важен для понимания его взаимодействия с текстом. Выделение формально-грамматических типов существенно для установления парадигмы остран-ненных знаков, одной из характеристик которой является форма. Кроме того, это дает возможность выявить степень их распространенности, указать наиболее типичные конструкции, определить частоту остраннения различных частей речи, а также само направление остраннения.

Функционально-грамматический принцип дает представление о том, в каких синтаксических функциях остранненный знак употребляется в тексте, раскрывая основную синтаксическую и связанную с ней семантическую его роль как изобразительного средства. Изучение системы функций, то есть динамический подход к исследованию роли остранненного знака в создании образности, служит основанием для выделения функционального аспекта его рассмотрения.

Иерархический структурно-компонентный принцип позволяет установить иерархию связей составляющих (компонентов) остранненного знака внутри единого образного целого и объяснить логику его построения, характер его связи с текстом. Для этого представлен принцип изучения его структуры путем последовательного выделения в нем синтаксических связей и зависимостей его компонентов, которые могут находиться в отношениях как непосредственной, так и опосредованной связи. Непосредственная связь — это прямая связь слов, находящихся в подчинительных отношениях: разорвать тишину, озера глаз, железный голос. Это непосредственно составляющие (НС) одного уровня. Опосредованная связь -это непрямая связь компонентов, которые не являются непосредственно

составляющими и принадлежат иерархически разным уровням. Один из компонентов остранненного знака связан с целым сочетанием (НС) более низкого уровня, а не непосредственно с каждым из компонентов такого сочетания.

Рассмотрим иерархическую зависимость компонентов в микротексте: "Но самое главное — выплюнуть <...> в лицо кровавый сгусток ненависти" [А.Н. Толстой]. Компоненты сгусток ненависти связаны между собой непосредственно. Кровавый и сгусток такой связи не имеют; их простое соединение (например, кровавый сгусток слюны) не дает образности; кровавый и ненависть также не| обнаруживают здесь непосредственной связи — ни синтаксической, ни смысловой. Связь прилагательного кровавый с другими компонентами ' сочетания сгусток ненависти представлена здесь как опосредованная: взятые отвлеченно связи кровавый — сгусток и кровавый — ненависть не являются образными, прилагательное кровавый остранняется, соотносясь иерархически с "вершиной" НС сгусток ненависти. Опосредованная связь может быть условно представлена двумя отрезками, которые обозначают соответственно обычные (отдельно взятые - необразные) плюс образные отношения _+ ___ . Каждая опосредованная связь, несмотря на ее условно "составной" "гетерогенный" характер, приравнивается к единой гомогенной непосредственной. Иерархия компонентов развернутого остранненного знака, исходящая из его центра, демонстрирует его связь с текстом, его экспансию в текст (или, с другой стороны, его подготовку в тексте): словесный образ кровавый сгусток ненависти "притягивает" к себе и тем самым остранняет глагол выплюнуть (или, в ином плане и направлении, «притягивается» к нему):

л.

выплюнуть (кровавый (сгусток ненависти))

Рассмотрен структурный механизм "внедрения" остранненного знака в текст, в другом плане - механизм подготовки, реализации и развития его в тексте. Анализ его структурно-семантического сцепления с другими компонентами текста, способы его экспансии в текст наглядно представляют ядро словесного образа и его периферию, а также закономерности его расширения и развития, экспансии в текст. Рассмотрены остран-

ненные знаки разных типов. Например, взаимодействие (объединение) двух или более элементарных структур (сочетаний): «В похолодевшей перед утром степи захлопали кнутами еще ленивые выстрелы, торжественно прокатился орудийный гул» [А.Н. Толстой].

(ленивые выстрелы) (захлопали кнутами)

Такое представление — чисто аналитическое, оно условно: на самом деле — это единая сложная структура с двумя непосредственными образными связями компонентов. Если исключить из состава первой элементарной структуры существительное выстрелы, образность второй элементарной структуры, "воспринимаемой на фоне целого, исчезает (ср. захлопали кнутами - например, о пастухах). Это свидетельствует о семантической целостности и единстве всей структуры сложного остранненного знака.

Семантика остранненного знака исследуется на взаимосвязанных синтагматическом и парадигматическом уровнях. Структурные формально-грамматические типы остранненных знаков получают нестандартное наполнение, а образующие их слова — необычную сочетаемость. Остран-нение как инвариант образности позволяет свести и тропы, и фигуры в единое целое как необычное, странное восприятие и описание действительности. Остраннение в его лингвопоэтическом понимании — основа всей образности, главной стилистической категорией следует признать «сравнение в его широком понимании» [Новиков 2001 : 70]. В главе рассматриваются фигуры и тропы как частные случаи реализации остранне-ния. Сравнение является исходным тропом, который наглядно и полно воплощает остраннение как расчлененное представление. Метафора, в основе которой лежит неназванное сравнение предмета с каким-либо другим предметом на основании признака, общего для обоих сопоставляемых членов, изображает сущность явления в сжатой и краткой форме. При ее восприятии происходит переживаемое вторичное (контекстуальное) семантическое согласование слов, которое обусловливает подвижность и многоплановость словесного образа, семантико-эстетическое приращение смысла. Остраннснный знак такого типа — «слитное сравнение», он присваивает объединению двух значений признак, присущий только их пересечению. «Невязка» [Тынянов 1965] такого остранненного знака с окружающим текстом — средство привлечения внимания, создание словесного образа с яркой внутренней формой. Обеспеченное метафорой «соединение невоз-

можного» остранняет привычное, конструктивный принцип остраннения придает миру, созданному в художественном произведении, особый статус в отношении эмпирической действительности. Значение слова, получая семантическое и эстетическое «приращение», становится многоплановым.

В метонимии имеется такая связь между предметами, при которой предполагается, что предмет, имя которого используется, существует независимо от того, на что это имя указывает, и оба они не составляют единого целого. Перенос названия основывается на смежности (пространственной, временной, причинно-следственной и др.) и совместном вхождении в одно множество сем. Остранненный знак такого типа может интепретиро-ваться как соположенное сравнение: «Ночью Китай-Город, за китайской стеной, спал» [Б.А. Пильняк]. Остранненный знак образуется путем переноса имени с места, населенного пункта, на совокупность его жителей. Китай город спал — жители Китай-города спали. Объект называется не непосредственно, а как нечто, требующее дешифровки. Именно этот творческий процесс — непосредственный источник подвижного, «колеблющегося», приращенного смысла. Здесь также наблюдается «невязка» остранненного знака (метонимического по своей природе), которая с точки зрения обычного языка (первичной моделирующей системы) является эстетическим сигналом образа в языке художественного произведения (вторичной моделирующей системы).

Оксюморон предполагает соседство в синтагме слов с противоречащими значениями, т.е. соседство семы, отрицающей сему другого слова синтагмы. Такой остранненный знак, образно раскрывающий различные стороны обозначаемого, интерпретирован как противоречивое сравнение: «сей труп живой, еще вчера// стонавший слабо над могилой» [A.C. Пушкин], «но красоты их безобразной я скоро таинство постиг» [М.Ю. Лермонтов]. Сочетание контрастных по значению слов, создающих новое понятие или представление, нарушает правила лексического кода, фактически постулируя существование некоей «архилексемы», которая объединяет семы, принадлежащие к противопоставленным значениям слова, которые взаимно отрицают, а не дополняют друг друга. Во взаимодействии они «окрашивают» друг друга и обретают новый эмоциональный вес.

Ирония предполагает употребление наименования (или целого высказывания) в смысле, прямо противоположном истинному, настоящему, перенос здесь также по контрасту, по полярности семантики. "Смещение" значения состоит здесь в том, что данный остранненный знак всегда ложен по отношению к окружающему его контексту и выявляется на основе фонового знания. Например, высказывание "Он мудр, а она добра"— правильно построено, но если он глупый, а она злая — возникает значение, противоречащее реальности, происходит «перекодировка систем» [Лотман

1966], задерживающая внимание, выводящая из «автоматизма восприятия» [Шкловский 1919]. Остранненный знак такого типа обычно не выделяется формально и демонстрирует дистанцию, выявляемую по отношению к фактам. Ирония обычно не выражается формально, интонация — суперсегментное средство выражения. Выявляется знак такого типа на основе контекста или фонового знания, которое исключает буквальное его понимание.

Антитеза — противопоставление противоположных по значению слов, строясь на противопоставлении сравниваемых понятий, предметов, явлений и признаков, может быть резко подчеркнута семантическим или стилистическим различием слов, выражая сложную гамму противопоставлений, становясь важной художественной характеристикой текста. Такой остранненный знак может быть интерпретирован как контрастное сравнение. Многоплановая развивающаяся антитеза может лежать в основе художественной структуры целого произведения, например: «Война и мир» Л.Н. Толстого, «Преступление и наказание» Ф.М. Достоевского, "Толстый и тонкий" А.П. Чехова и др. -

В литоте — образном преуменьшении и в гиперболе — образном преувеличении важнейшим показателем является количественный характер семантических операций. В литоте говорят о меньшем, чтобы сказать о большем, то есть экстралингвистическую реальность принимают за такую совокупность единиц, от которой при желании можно «отсечь» какую-то часть. Таким образом, происходит частичное опущение сем. В тексте выразительность этого остранпенного знака создается за счет поэтического сдвига оценок: «Ваш1 шпиц, прелестный шпиц, не более наперстка» [А.С.Грибоедов]; «В i больших рукавицах,<.. .> а сам с ноготок» [Н.А.Некрасов].

В гиперболе также ярко выражен количественный характер семантических операций, то есть в остранненном знаке такого типа говорят о большем, желая сказать о меньшем, таким образом "увеличивают" вещь: «Миллион казацких шапок высыпал на площадь» [Н.В. Гоголь]; «Я видывал, как она косит: // что взмах — то готова копна» [H.A. Некрасов). Здесь так же, как и в литоте, модифицируются семы интенсивности.

В исследовании отмечается, что остранненные знаки, с помощью которых выделяются значимые события, свойства, качества и т.д. и их комбинирование создают протяженную развивающуюся структуру, не являющуюся прямым отражением действительности, а представляющую ее интерпретированное отображение, включающее характеризацию и оценку изображаемого. Остранненные знаки разных типов представляют собой совокупность компонентов, необычное сопоставление предметов (предметных рядов), рождающее в результате их соположения новое

представление с «приращенным смыслом» в виде сочетаний слов, предложений и т.д. Все они имеют в своей основе объединяющий их семантический инвариант остраннения, смещения, сдвига в изображении.

В плане общей образности художественного текста каждый его элемент является художественно значимым. В художественном тексте не все составляющие его элементы равны в этом отношении. Некоторые из них являются образным «центром», другие — его «периферией» на фоне которой он воспринимается. Анализ остранненных знаков в их контекстуальном окружении дает возможность нагляднее представить структуру значения таких единиц, обладающих большой эстетической ценностью.

Семантика остранненного знака рассматривается в динамическом аспекте как процесс его формирования и реализации в тексте, что позволяет обнаружить многоплановый характер семантики окружающего его текста и потенциально всего текста в целом. Взаимодействие семантики остранненного знака и семантики текста прослеживается в художественном произведении и имеет разнообразные формы.

Система остранненных знаков, как и любая другая система в языке, образуется путем вхождения каждой единицы одновременно в два ряда, которые перекрещиваются: парадигматический (нелинейный, ассоциативный) и синтагматический (линейный, текстовой). Парадигматика остранненного знака обнаруживается при его изучении в протяженном тексте. Рассматривается его интегрирующая роль в композиционной структуре художественного произведения. Каждое отдельное употребление члена парадигмы подчеркивает ту или иную характерную черту или сторону изображаемого, передавая динамику его развития, меняя способ образного представления предмета или явления. В таком образном, остранненном употреблении прослеживается оценка изображаемого как выражение авторской модальности.

В третьей главе «Текстовое семантическое поле как принцип и метод анализа языка и композиции художественного произведения» в качестве комплексной единицы художественного текста и метода его исследования обосновывается понятие текстового семантического поля (далее ТСП) и импликативная структура его развертывания.

В работе отмечается, что антропоцентризм как воззрение, согласно которому человек есть центр и высшая цель мироздания, завоевывает все более прочные позиции в качестве ведущего принципа в различных областях научных исследований. Применительно к филологии он становится особенно значительным в науке о языке художественной литературы. Ее центральной категорией, организующей единство литературного произведения, и одновременно методом его целостного анализа и синтеза является «образ автора» как антропоцентрическая сущность, фокусирующий и опо-

средующий все стороны художественного произведения. Поэтому ключ к постижению текста и проникновение в его суть и поэтическое своеобразие состоит, прежде всего, в раскрытии детерминирующего характера этой категории. Антропоцентрический характер текста, проявляется в том, что он представляет собой художественно воплощенный «поток сознания» автора (resp, писателя). Он структурируется в виде ТСП со свойственными ему типологией и структурой.

Семантическое поле в тексте, речи (parole), хотя и соотносится с полем в языке (langue), имеет свою специфику: оно более подвижно, чем второе, определяется не жесткой языковой системой, а закономерностями строения и развертывания текста, актуальной значимостью его единиц, которые могут не принадлежать одному языковому семантическому полю. Текст может нейтрализовать различия единиц, принадлежащих в языке разным полям, и, наоборот, дифференцировать то, что является подобными единицами.

В ходе исследования выявлено, что в текстовом поле, как и в обычном языковом, обнаруживается определенная иерархическая структура: центральная (ядерная) и периферийные части. Последние представляют собой результат пересечения рассматриваемого поля со смежными полями и являются сферой функционирования единиц таких полей во вторичных семантических функциях [Курилович 1962] их единиц. Такие вторичные значения в художественных текстах имеют чаще всего образный характер, обусловленный общим строем художественного произведения.

Словесные образы текста характеризуются их внутренним диалектическим противоречием, которое является источником их ощутимого переживания. Сфера вторичных (эстетических) значений знаков поля образует структуру его остраннения, образных тем, раскрывающих и развертывающих главный смысл поля. ТСП представляет собой протяженную, динамически развивающуюся структуру. Основным законом развития такого поля является импликация, отношения типа А -> В. (А влечет В : если А, то Б) [Новикова 1983].

Художественный текст, сконцентрированный вокруг категории автора, может быть представлен как система естественно и последовательно реализуемых сочетаний языковых единиц, обладающих специфической валентностью, то есть его синтагматический срез, и как система нелинейных противопоставлений таких единиц с их особенной значимостью (valeur), то есть его парадигматический срез. Это, в сущности, различные интерпретации одного и того же — индивидуального тезауруса художественного произведения в его взаимосвязанных аспектах. Текстовое поле-парадигма есть результат анализа исходного поля-синтагмы, итог его преобразования, приведения к системе соположенных и противопостав-

ленных словесных образов. В качестве иллюстрации к сказанному выше обратимся к анализу стихотворения Е. Евтушенко «Шагреневая кожа»:

Страх в меня тихонько, скользко влез: (1)

чувствую, что времени в обрез. (2)

Хорошо я жил, но дурно жил: (3)

временем не слишком дорожил. (4)

Скованность прошла, прошел расхрист, (5)

а орешков стольких не разгрыз. (6)

Что-то лихорадочно скребу, (7)

но уже не выправить судьбу. (8)

Выложиться стало все трудней: (9)

мало мне ночей моих и дней. (10)

Падаю измученно в кровать: (">

чувствую, что стал не успевать. (12)

Чувствую, с души сдирая ржу: (13)

что-то я уже не доскажу. (14)

Кожею шагреневой шурша, (15)

грозно уменьшается душа. (16)

Или, может, просто мысль страшна, (17)

что исчезнет, съежившись, она? (18)

И твердит мне страх: пиши, пиши (19)

до исчезновения души. (20)

Стихотворение состоит из 20 стихов (10 двустиший), в которых по-

следовательно раскрывается основная идея: ars longa, vita brevis - искусство обширно, вечно — жизнь коротка, то есть искусство велико по своим целям и задачам. А жизнь человека коротка — всего сделать нельзя. Каждое двустишие содержит противоречие (ср. например, Хорошо я жил, но дурно жил: временем не слишком дорожил — 3-4 ), большинство из них — остранненные знаки, словесные образы, которые можно представить как темы-импликации общей идеи стихотворения: олицетворенный страх, вызванный нехваткой времени (Страх в меня тихонько, скользко влез: чувствую, что времени в обрез — 1-2); сожаление о неорганизованности, напрасно потраченном времени, не позволивших «разгрызть» много полезных дел — «орешков» (ср. 5-6 прошел расхрист, а орешков стольких не разгрыз)', попытка очистить душу от ржавчины, сделать ее дееспособнее {Чувствую, с души сдирая ржу: что-то яуже не доскажу— 13-14) и др.

Такие темы, образы-импликации, восходят через заглавие и первые строки стихотворения (1-2) к ядру, главному образу поля: Кожею шагреневой шурша, грозно уменьшается душа (15-16). Он навеян символическим образом романа О. Бальзака «Шагреневая кожа», в котором всякое

желание героя уменьшает величину куска волшебной кожи и с нею — жизнь самого героя. Как видно, основная идея поля (его смысл, имя) развивается и варьируется в его структуре в виде различных (и, прежде всего, данных остранненно) тем. Общее противоречие снимается в последних стихах (19-20): И твердит мне страх: пиши, пиши до исчезновения души, что является художественным завершением развития произведения, перекликающимся с мыслью В.В. Маяковского: «светить <...> до дней последних донца».

Остраннение как языковая структура текстового поля, тесно взаимодействуя с другими его компонентами (3-4, 7-8, 9-10, 11-12, 17-18), создает общую образность стихотворения, предстающего в качестве единого функционального целого, выражающего авторский антропоцентризм. Таким образом, от рассмотрения валентностных (синтагматических) отношений единиц поля мы приходим к его парадигматической интерпретации как иерархической системе значимостей (ядра и периферии):

В отличие от собственно языкового семантического поля, которое представляет собой сферическое пространство с тремя измерениями, ТСП является протяженной; развивающейся композиционно-речевой структурой. Анализ функционирования остранненных знаков и их системных реализаций, создающих текстовые структуры, позволяет сделать вывод об их соотнесенности с языковыми полями и их специфике, связанной с «погруженностью» в текст, а также с определенными контекстуальными преобразованиями, представляющими собой остранненное моделирование поэтической реальности. Структурное разнообразие текстов художественных произведений определяет многообразие в типологии самих текстовых полей. Различный характер взаимодействия ТСП (их оппозиция и слияние) вырисовывает общую образную систему произведения, его композицию и идею, дает возможность увидеть привычное в ином ракурсе, т.е. остранненно.

Рассмотрено взаимодействие ТСП и эффект остраннения в повестях «Железный поток» А.С. Серафимовича, «Севастополь» А.Г. Малышкина и в поэме «Владимир Ильич Ленин» и выявлено своеобразное замещение предметно-понятийного содержания эмоционально-оценочным в ТСП этих

(1-20)

произведений. Моделируемая «картина мира» в них предстает как целостная система взаимодействующих ТСП, в которых синтезируются идеи, образные остранненные языковые средства их выражения, содержащие глубинный философско-символический смысл. Обосновано, что в ТСП объективируется специфическое обобщение, выразившее идейные устремления писателей и, в конечном счете, отразившее эпоху. Существенно, что характерные признаки конкретной эпохи, «идеологическое преломление становящегося бытия» сопровождается идеологическим преломлением в словесных образах, в них «реализованы бесчисленные идеологические нити» [Волошинов 1993 : 20] социальных изменений.

В четвертой главе «Поэтика остраннения. Типы повествования -хронотоп - художественный предмет» проанализирована образная структура художественного произведения с композиционно-речевой позиции составляющих «образа автора»: обоснована связь остраннения с типами повествования, выявлена специфика пространственно-временных образов, хронотопов, по М.М. Бахтину, исследованы типы текстов, суперобразность которых раскрывается хронотопом, описаны основные типы остранненно-го конструирования художественного предмета

В работе выявлено, что остраннение проявляется во внутренней связи элементов повествования, их взаимодействии и смысловой направленности, выражая особую точку зрения. Остраннение как прием передачи событий через героя, непонимающего или удивленного странностью, необычностью чего-либо[ Шкловский 1928 : 109)], тесно связано с субъектом речи, с формой повествования, ролью и функциями различных типов повествующих субъектов. В художественном произведении сам мир художественно моделируется «сплетением» различных форм повествования, усиливающих эстетическое воздействие текста. Возникающие в результате двойной проекции повествования образы дают «свежее», по-особенному воспринимаемое остранненное изображение.

Особое увеличение трудности восприятия возбуждает активность воспринимающего, заставляет в процессе восприятия вещи «пережить саму вещь». Упоминая о психологических параллелизмах, видя в них своеобразные способы остраннения словесного материала, В.Б. Шкловский отмечал, что «вещь раздваивается и растраивается своими отражениями и противоположениями» [Шкловский 1925: 61]. Благодаря параллелизму как способу остраннения словесного материала, происходит внутреннее смысловое движение, которое несет в себе приращение смысла. Оно реализуется через уточнение, расширение, сужение значения или через отрицание сказанного. Параллелизм как композиционный прием, характеризующийся расположением тождественных или сходных изобразительных средств речи, располагающихся в смежных частях текста, непосредственно создает

единый расчлененный образ. Каждая параллель создает смысловой и временной сдвиги, представляя изображаемое с разных сторон, с разных временных дистанций и может быть основой построения протяженной части текста, а иногда и целого произведения.

В исследовании обосновано, что остраннение проявляется в особой организации языковьга средств, благодаря которой словесные образы становятся выражением нового, созданного творческим воображением писателя, остранненного изображения. Поэтическое слово, вырастая из обычного, превращается в художественном тексте в мотивированное, выполняющее определенную художественную функцию. Сущность образного употребления поэтического слова представляет собой функцию поглощенную, оттеночную, не строго логическую, а эстетическую. Такое слово «неожиданно по поводу данной реалии, но незаменимо как выражение модального качества мысли» [Ларин 1974 : 33]. В силу контекстуальных связей его значение, получая семантико-эстетическое приращение, становится неравным словарному и вовлекает другие слова в общую образность текста.

Остраннение художественного времени и пространства как единство, рождающее эстетический эффект, занимает важное место в определенной иерархии художественных ценностей, являясь зачастую основой образно-языковой структуры текста, выявляя особую природу остраннения. Представление времени и пространства как важнейших универсалий человеческого бытия находит отражение в каждом художественном произведении, поскольку пространство создается и наполняется различными объектами, вещами, репрезентируется ими, а время характеризуется событиями, их развитием и последовательностью. Время и пространство, неотделимые друг от друга и в реальности, и в художественном тексте, воплощаются в нерасторжимой связи друг с другом и как важнейшая категория текста играют большую роль в организации его содержания. В результате проведенного исследования обосновано, что в художественном произведении изменяются существенные характеристики времени и пространства, их остраннение играет важную роль в образной интеграции художественного произведения как единого целого.

В работе выделены типы текстов, суперобразность которых раскрывается хронотопом. В одних исходным является остранненное пространство, в других — остранненное время. Отмечено, что «составляющие» хронотопа могут быть как ярко выраженными, так и имплицитно подразумеваемыми, но так или иначе «намекаемыми» в тексте. Хронотоп как остранненное единство художественного времени и пространства в языке художественного произведения участвует в его композиционно-сюжетном раз-

витии, во взаимодействии временных и пространственных текстовых полей.

Художественные предметы — носители глубинного смысла, важнейшая составляющая остранненного художественного изображения. Мир, изображенный в художественном произведении, имеет особый статус в отношении эмпирической действительности. Художественный предмет не только единица реального мира, не отражение реальной действительности, он является результатом встречи с «внутренним» предметом поэта, следствием которой является деформация реального» [Чудаков1986 : 260]. Отмечено, что художественный предмет испытывает влияние бытийного вещного прототипа. Одна из важнейших закономерностей литературы — зависимость средств изображения от предмета изображения. [Виноградов 1959, Лихачев 1967]. Источником остраннения являются описываемые реальные предметы, изображаемая в произведении окружающая обстановка: «Весной люди открыли окна. <...> И Друг перед другом люди распахнулись весенними окнами. Весенние окна, распахнувшиеся навстречу друг другу при первом вскрике радости, внезапно захлопнулись ставнями на кованых болтах» [К.Федин]; «Гонит Калистрат Ефимович лошадей. В крови гривы. Облака над степью — алые гривы» [Вс. Иванов]; «Работал не покладая рук, перетаскал все булыжники. День переутомления наложил на мозги булыжники» [Б. Пильняк].

В работе проанализированы типы предметных описаний: пейзаж, интерьер, портрет. Художественное изображение не предполагает полного описания предмета, многие детали не даются вообще или же только подразумеваются, не соблюдаются реальные пропорции и масштабы, изменяется ракурс изображения, положения повествователя (рассказчика), описание может даваться одновременно с различных точек зрения, которые отличаются друг от друга разной степенью субъективности и др. Парадигматика и синтагматика пространственных и временных координат «сдвинута», так же как парадигматические и синтагматические отношения между языковыми единицами, что обусловливает своеобразное остранненное описание художественного предмета. Специфика словесных образов заключается в том, что выбираются не только предметы и явления действительности, но и форма рассказа о них. Художественный предмет субъективно детерминирован, его описание и принципы конструирования, как показывает проанализированный материал, концептуально-психологически обоснованы, что и обусловливает его уникальное, своеобразное, остранненное описание.

Соотношение объективного плана изображения и субъективно-оценочного, остранненного находит отражение на языковом уровне (в эстетической речевой системе) художественного текста. Эта особенность

восприятия, смещение точки зрения, переход на воображаемую, утопическую позицию, с которой вещи и их отношения выглядят странно, по-новому и удивительно, связана с тем, что «поэт не только представляет вещи «странными», но такими именно их и воспринимает. Из удивления родилась не одна философия, но и поэзия» [Вяч.И. Иванов 1922 : 177].

В Заключении приведены основные- результаты диссертационного исследования, отмечена универсальность остраннения как важнейшего эстетического принципа словесного искусства, намечены перспективы дальнейших изысканий в данной области научного знания, предлагается новое осмысление вопроса: «Были ли «формалисты» только формалистами?» Проведенное комплексное многоаспектное исследование остраннения свидетельствует о том, что ученые этого направления были не фетишистами формы, а диалектиками смысла. Особо подчеркивается, что В.Б. Шкловский, сформулировав понятие остраннения, не только ввел литературоведческий термин, но и обосновал основной эстетический принцип литературного творчества и искусства вообще.

Основное содержание диссертации отражено в следующих публикациях:

1.Новикова M.JI. Остраннение как основа образной языковой семантики и структуры художественного текста: Монография —>' М.: Изд-во РУДН, 2005. -307 С.

2.Новикова M.JI. Метафора и текст // Русская речь. Научный журнал Академии наук СССР. - 1982. - № 4. - С. 25-31.

3.Новикова M.JI. Метафора как конструктивный компонент художественного текста //Русский язык в школе. Методический журнал Министерства просвещения РСФСР,- 1982. - № 5. - С. 52-58.

4.Новикова М.Л. Образная структура текста и метафора //Актуальные проблемы филологии: Материалы VII научно-теоретической конференции молодых ученых и специалистов УДН им. П. Лумумбы. — М. 1982. С. 181190.

5.Новикова М.Л. Метафора, ее структура, семантика и связь с текстом // Лингвистическая семантика и логика: Сборник научных трудов. — М.: Изд-во УДН им. П. Лумумбы, 1983. -С. 124 -137.

6.Новикова М.Л. Структурно-компонентный анализ метафоры как конструктивного элемента художественного текста // Актуальные проблемы филологии: Материалы VIII научно-теоретической конференции молодых ученых и специалистов УДН им. П. Лумумбы. — М., 1983 — С. 25-32.

7.Новикова М.Л. Интегрирующая роль тропов в композиционной структуре художественного текста: Функционально-семантический и стилистический аспекты анализа текста. // Сборник статей М.: Изд-во УДН, 1985. - С. 19-25.

8.Новикова М.Л. Система метафор в,поэме В.В. Маяковского «Владимир Ильич Ленин» // Русский язык в школе. Методический журнал Министерства просвещения РСФСР. - 1986. - № 2 -С. 52 - 56.

9.Новикова М.Л. Принципы системного изучения образных средств языка // Материалы XXI Международного семинара преподавателей русского языка и литературы стран Азии, Африки и Латинской Америки. - М.: Изд-во УДН . им. П. Лумумбы, 1986.-С. 43-46.

Ю.Новикова М.Л. К вопросу о семантике образной речи // Пути перестройки учебной работы с иностранными учащимися. — Краснодар: Изд-во Кубанского университета: 1990. — С. 31-39.

П.Новикова М.Л. Метафора и текст: принципы описания и изучения // Русский язык и литература в общении народов мира. Проблемы функционирования и преподавания.// Тезисы докладов и сообщений на VII Международном конгрессе МАПРЯЛ - М.: изд-во Русский язык. - 1990 г. т.1.- С. 56-61. .

12.Новикова М.Л. Импликация как один из способов языковой реализации остраннения // Вестник Российского Университета дружбы народов. Серия Лингвистика- 1995. № 2. -С. 108- 116.

1 З.Новикова М.Л. К вопросу об организации семантического пространства текста //Языковая картина мира в лингвистическом и культурологическом аспектах. Тезисы международной конференции. — Бийск: Алтайский университет , 1996. - С. 59-64.

14.Новикова М.Л. Остраннение как функциональная основа образности текста. // Функциональная семантика языка, семиотика знаковых систем и методы их изучения. Международная конференция // Тезисы докладов. Часть II. - М.: Изд-во РУДН, 1997 - С.288- 291.

15.Новикова М.Л. Об одном приеме организации семантического пространства текста // Теория и практика русистики в мировом контексте. Международная конференция: К 30-летию МАПРЯЛ. Тезисы докладов и сообщений : Описание семантического пространства языка. Лингвистика текста. М.: Изд-во Русский язык, 1997. -С. 45-47.

16.Новикова М.Л. Виктор Шкловский: Текст - миф — реальность // Филологические науки- 1998.-К» 5-6.,-С. 114-118.

17.Новикова М.Л. Об одном приеме поэтического изображения действительности //A.C. Пушкин и современность: К 200-летию со дня рождения поэта // Доклады и сообщения международной конференции. — М.: Изд-во РУДН 1999.-С. 128-131.

18.Новикова M.Л. Остраннение как языковая структура текстового поля П Филологические науки. — 1999. — № 6. — С. 37-44.

19.Новикова М.Л. Остранненный образ статуи (на примере произведений A.C. Пушкина) // Вестник Российского университета дружбы народов. Серия Русский язык нефилологам: Теория и практика». — 2001. — Вып. №1. — С. 16-23.

20.Новикова М.Л. Функции словесного образа в композиционной структуре художественного произведения // Вестник Российского университета дружбы народов. Серия Русский язык нефилологам : Теория и практика. —

2002. - Вып. № 2. - С. 19-24.

21.Новикова М.Л. Понятие хронотоп в аспекте остраннения //Человек. Язык. Искусство (памяти профессора Н.В. Черемисиной). Материалы международной научно-практической конференции 4-6 ноября, МГПУ. — М. : МГПУ 2002. - С. 246-248.

22.Новикова М.Л.О формально-грамматической классификации остран-ненного знака // Вестник Российского университета дружбы народов. Серия «Лингвистика». - 2003.-Ка 4.-С. 128-138.

23.Новикова М.Л. Хронотоп как остранненное единство художественного времени и пространства в языке литературного произведения // Филологические науки. -2003. - № 2. - С. 60-70.

24.Новикова М.Л.' О различных подходах к анализу языка литературных произведений // Вестник Российского университета дружбы народов. Серия Русский язык нефилологам : Теория и практика. — М.: Изд-во РУДН

2003.-№4.-С. 124-130. "

25.Новикова М.Л. Образная картина мира как остраннение и методы ее изучения // Русское слово в мировой культуре: X Конгресс МАПРЯЛ. Министерство образования Российской Федерации Пленарные заседания: Сборник докладов — СПб.: Изд-во Политехника , 2003. - С. 387-392.

26.Новикова М.Л. О единстве литературоведческого и лингвистического подходов к анализу языка литературных произведений // Вестник Российского университета дружбы народов. Серия Лингвистика. — 2003. — Л» 5. -С. 193-198.

27.Новикова М.Л. Остраннение в романе Е. Замятина "Мы" // Вестник Российского университета дружбы народов. Серия Литературоведение и журналистика. М.: Изд-во РУДН 2003-2004.-№ 7-8. - С.33-40.

28.Новикова М.Л. Остраннение как основа полифонии смыслов художественного текста в аспекте герменевтики // Герменевтика в гуманитарном знании. Международная академия высшей школы. Невский институт языка и культуры Материалы международной конференции 21-23 апреля 2004 года.-СПб.: изд-во Политехника, 2004. - С. 185 -189.

29.Новикова М.Л. Из предыстории остраннения как поэтического воззрения на мир // Вестник Российского Университета дружбы народов. Серия Русский языка нефилологам : Теория и практика. — 2004. — № 5. — С. 167173.

30.Художественный предмет в аспекте остраннения Н Филологические науки. -2005. - № 5 - С.8 - 13.

31.Новикова М.Л. Образная картина мира и текст // Профессионально-педагогические традиции в преподавании русского языка как иностранного. Язык — речь — специальность : Материалы Международной научно-практической конференции «Мотинские чтения». Часть I М.: Изд-во 2005г. -С. 311-314.

32.Новикова М.Л. Нарратология в аспекте остраннения // Вестник Российского университета дружбы народов. Серия Русский язык нефилологам : Теория и практика. - М.: Изд-во РУДН 2005. - № 6. - С. 109-119.

33.Новикова М.Л.Литературоведческий и лингвистический статус остраннения // Вестник литературного института им. А.М.Горького. -2006 - № 1 (в печати)

34.Новикова М.Л. Лингвостилистический аспект остраннения // Тезисы конференции Русский язык и русская речь в XXI веке: проблемы и перспективы. Ижевск: изд-во Удмуртского государственного университета, 2006 (в печати)

Новикова Марина Львовна (Россия) «Остраннение как основа образной языковой семантики и структуры художественного текста (на материале произведений русских писателей)»

В диссертации представлено комплексное исследование остраннения в его взаимосвязанных конструктивно-поэтической и лингвостилистиче-ской функциях; анализируется композиционно-речевой и языковой статус остраннения как инварианта языковой образности. Описаны основные принципы изучения структуры остранненного знака, исследованы синтагматические и парадигматические условия реализации его образной семантики, текстовое семантическое поле и импликативная структура его развертывания, проанализирована образная структура художественного произведения с композиционно-речевой позиции составляющих «образа автора»: типы повествования, хронотоп, художественный предмет.

Исследование художественного текста и его конструктивной детерминанты — остраннения, всестороннее обоснование лингвистического статуса остраннения определяют теоретическую значимость диссертации для науки о языке художественной литературы. Изложенные в диссертации исследования углубляют имеющиеся представления о теории остраннения, являются вкладом в разработку проблем поэтики текста и стилистики художественной речи.

Marina L. Novikova (Russia) «Ostrannenye as a basis of the figurative linguistic semantics and the literary text structure (on the material of Russian writers)»

The thesis is devoted to the complex multifold analysis of the theory of ostrannenye and of its interrelated constructive-poetic and lingvostylistic functions, the linguistic status of ostrannenye as the invariant of figurativeness were analyzed. The main principles of study of the structure of ostranyonniy symbol were described, the syntagmatic and paradigmatic conditions of realization of its literary semantics were analyzed. The textual semantic field and implicative structure of its expansion, the figurative structure of the literary text that compose from the linguistic point of view the "author's image": types of narration, choronotope, figurative object.

The research of the literary text and of its determinant (ostrannenye), the basis of the linguistic status of ostrannenye determine the theoretical meaning of the thesis to the philology. The researches on this subject deepen the ideas about the theory of ostrannenye and make a contribution to the development of the textual poetics and stylistics of the literary language.

Подписано в печать^, Формат 60x84/16. Тираж'/^экз. Усл. печ. л. 2- ^¿Г, заКаз

Типография Издательства РУДН 117923, ГСП-1, г. Москва, ул. Орджоникидзе, д. 3

Оглавление научной работы автор диссертации — доктора филологических наук Новикова, Марина Львовна

ВВЕДЕНИЕ.

ГЛАВА ПЕРВАЯ. Поэтический язык и остраннение

1.1 Эстетическая функция языка. Поэтический язык как вторичная моделирующая система.

1.2. Из предыстории остраннения как поэтического воззрения на мир.

1.2.1. Мифология - первоисточник остраннения.

1.2.2. Античность. Сократ. Платон. Аристотель.

1.2.3. М.В. Ломоносов.

1.2.4. В. фон Гумбольдт.

1.2.5. A.A. Потебня.

1.3. Поэтический язык в концепции ОПОЯЗа.

1.4. О синтезе литературоведческого и лингвистического анализа языка художественного произведения.

1.5. Наука о языке художественной литературы В.В. Виноградова. «Образ автора» как детерминанта художественного произведения и доминанты художественного изображения действительности.

1.6. Литературоведческий и лингвистический статус остраннения.

Выводы.

ГЛАВА ВТОРАЯ. Структура и анализ художественного произведения в аспекте «остранненный знак - текст»

2.1. Методы изучения художественного текста. Остранненный знак и его окружение.

2.2. Аспекты взаимоотношения остранненный знак как словесный образ - текст.

2.3. Основные принципы изучения структуры остранненного знака. 127 2.3.1. Формально-грамматический принцип.

-32.3.2. Функционально-грамматический принцип.

2.3.3.Иерархический структурно-компонентный принцип.

2.4. Аспекты изучения семантики остранненного знака как единицы и компонента художественного пространства текста.

2.4.1. Семантический анализ остранненного знака в аспекте синтагматики.

2.4.2. Семантический анализ остранненного знака в аспекте парадигматики.

2.5. Соотношение семантики остранненного знака и семантики текста.

2.6. Интегрирующая роль остранненного знака - словесного образа в композиционной структуре художественного произведения.

Выводы.

ГЛАВА ТРЕТЬЯ. Текстовое семантическое поле как принцип и метод анализа языка и композиции художественного произведения.

ЗЛ.Остраннение и языковая структура текстового семантического поля.

3.1.1.Понятие текстового семантического поля.

3.1.2.Типология текстовых семантических полей с позиции остраннения.

3.2. Импликация как способ организации и развертывания текстового семантического поля.

3.3. Взаимодействие текстовых семантических полей и эффект остраннения в структуре художественных произведений.

3.3.1. A.C. Серафимович «Железный поток».

3.3.2. А.Г. Малышкин «Севастополь».

3.3.3. В.В. Маяковский «Владимир Ильич Ленин».

Выводы.

ГЛАВА ЧЕТВЕРТАЯ. Поэтика остраннения. Типы повествования -хронотоп

- художественный предмет.

4.1. Повествование в аспекте остраннения.

4.2. Хронотоп и остранненное видение времени и пространства.

4.3. Принципы остранненного конструирования художественного предмета.

Выводы.

Введение диссертации2006 год, автореферат по филологии, Новикова, Марина Львовна

Результаты исследований, полученные в русской и европейской филологической науке, позволяют в настоящее время ставить вопрос о целостном системно-функциональном изучении художественного произведения. Важная задача современного этапа развития филологии- поиск некоторых общих оснований для таких исследований. В качестве одной из фундаментальных основ науки о языке художественной литературы, «близкой к языкознанию и литературоведению, но вместе с тем отличной от того и другого» [Виноградов 1959:4], в диссертации рассматривается теория остраннения В.Б. Шкловского.

Необходимо сразу же оговориться о написании этого термина. В.Б.Шкловский в последнем издании книги «О теории прозы», возвращаясь к своим теоретическим размышлениям 20-х годов, писал: «И я тогда создал термин «остранение»; и так как уже могу сегодня признаться в том, что делал грамматические ошибки, то я написал одно «н». Надо «странный» было написать. Так оно и пошло с одним «н» и, как собака с отрезанным ухом, бегает по миру» [Шкловский 1983 : 73]. В своих последних статьях В. Б. Шкловский дает новое написание термина с двумя «н»: «Я не боюсь, как видите, повторения и опять повторю, что искусство остранняет мир» [Шкловский 1997: 35]. В исследовании дается написание этого термина с двумя "н", учитывая поправку, внесенную впоследствии его создателем.

Глава и генератор идей русской формальной школы Виктор Шкловский в парадоксальной форме едва ли не впервые синтезировал проблемы литературоведения, языкознания, эстетики, оказавшись в авангарде русской и мировой филологической науки. С начала XX века в работах ОПОЯЗа и школы «русского формализма» качества поэтического языка были вполне осознаны теоретически как структура. В этот период были заложены общие основы его изучения как полноправного объекта лингвистического и эстетического исследования. «Формальная школа» впервые поставила вопрос о месте эстетической функции среди других функций языка. В изучении поэтического языка, художественной речи был намечен далее успешно развиваемый подход, комбинирующий взаимоотношения между содержательным аспектом произведения и использованными в нем художественными приемами Искусство, подчеркивали представители ОПОЯЗа, - это не непосредственное отражение действительности, а видоизменение, остраннение этого отражения. Поэтический язык отличается от обычного (практического) языка ощутимостью своего построения, творческим изменением действительности с помощью различных приемов. Для того, чтобы нарушить автоматизм восприятия, необходимо «воскресить» слово, описать вещь остранненно, как увиденную впервые, «целью искусства является дать ощущение вещи как видение, а не как узнавание; приемом искусства является прием остраннения вещей и прием затрудненной формы» [Шкловский 1919: 104-105].

Понятие остраниения использовалось и до сих пор используется в теории литературы как важнейший композиционный прием. Однако такая интерпретация представляется слишком узкой, не затрагивающей языка как материала словесного искусства и не охватывающей всех сторон литературно-словесного образа. Вопрос о собственно языковом аспекте остраннения как филологического приема (и литературоведческого, и лингвистического), т. е. синтетического по своей природе, остается почти не исследованным. Остраннению как приему свойственна не только конструктивно-поэтическая, но и лингвостили-стическая функция [Новиков 2001 : 77], которая почти не подвергалась изучению. Обоснование целостной концепции остраннения как основы детерминанты поэтической образности, определение его композиционно-речевого и языкового статуса дает основание для выдвижения ряда принципиальных важных и новых положений науки о языке художественной литературы как единой филологической дисциплины.

Актуальность исследования определяйся тем, что изучение остраннения не только как конструктивно-поэтического приема, но и языкового открывает возможность построения единой системы образности языка художественной литературы. В работе предлагается исследование остраннения как общей теории эстетической структуры художественного произведения, языкового и композиционною инварианта его структуры. Такой подход можег быть осуществлен только с позиции целостного рассмотрения художественного произведения как эстетического феномена. Исследование ориентировано на системный, многоаспектный путь анализа остраннения как основы образной языковой семантики и структуры художественного текста в русле современного этапа развития филологии, характеризующегося переходом от замкнутых аспектов поуровневого изучения языка к тексту как единому функционирующему целому. Комплексное филологическое исследование остраннения в его взаимосвязанных конструктивно-поэтической и лингвостилистической функциях приводит к более широкому его пониманию как основы образной языковой семантики и структуры как компонентов художественного текста, так и всего текста в целом.

В художественном произведении, представляющем собой воплощение внутреннего единства идейного содержания, образов и эстетически организованных языковых средств, реализуется эстетическая функция языка. Составляющие этого единства диалектически связаны на основе иерархических отношений «форма - содержание»: «язык есть форма по отношению к образу, как образ есть форма по отношению к идейному содержанию произведения» [По-тебня 1905 : 30]. Художественный текст - это особый, эстетический вид моделирования действительности, продукт словесного искусства. Поэтическая функция языка (наряду с другими, прежде всего, коммуникативной) - важнейшая отличительная особенность, заключенная в стиле любого художественного произведения, особенно нового времени [Будагов 1976 : 306]. В русской филологической традиции теория художественного текста наиболее полно и продуктивно разрабатывалась применительно к исследованию поэтического языка, языка художественной литературы (М.М.Бахтин, В.В. Виноградов, Г.О. Винокур, В.М. Жирмунский, Б.А.Ларин, A.M. Пешковский, Г.В. Степанов, Ю.Н. Тынянов, М.Б. Храпченко, JI.B. Щерба, Б.М. Эйхенбаум и др.).

Общей тенденцией в области филологии является укрупнение анализируемого объекта и расширение сферы его изучения, особую актуальность приобретают междисциплинарные исследования, в том числе, на стыке лингвистики и литературоведения. На протяжении XX века (в направлении от русского формализма к структурализму и лингвистике текста) складывалась тенденция к нейтрализации границ между отдельными областями гуманитарного знания, образуя общее поле исследований для философии, психологии, семиотики, поэтики, риторики и др. Синтез достижений различных научных направлений и школ в изучении проблем стилистики и теории художественной речи, проблем лингвистической поэтики, которая, в традиции, восходящей к идеям и трудам В.В. Виноградова, В.М. Жирмунского, Б.А. Ларина и др. стремится быть лин-гволитературоведческой, «стыковой», приобретает особую актуальность. Это связано, прежде всего, с бурным развитием лингвистики текста, что обусловлено и теоретическим поиском, и задачами практики, ибо атомарное исследование не оправдало себя, поскольку именно текст позволяет осмыслить при восприятии все его элементы, в том числе и стилистические приемы, и тропы, и специфику стиля конкретного произведения, и конкретного идиостиля.

Многоаспектность и комплексность исследования, обусловленная синтезом этих достижений, способствует наиболее полному раскрытию как специфики художественного текста, так и остраннения как инварианта языковой образности. Исследование остраннения как основы образной языковой семантики и структуры художественного текста диктует необходимость рассмотрения текста как сложно организованной системы, функционирование которой обусловлено одновременно внешними факторами (антропологичпость, духовность, эстетичность и др.) и внутренними факторами собственно языковой природы.

Данное исследование представляет собой одну из первых работ, в которой реализуется комплексный системный подход к исследованию остраннения в его взаимосвязанных конструктивно-поэтической и лингвостилистической функциях. Целостное многоаспектное изучение остраннения является актуальным исследованием, отражая характерную черту современных научных исследований - полипарадигмальность, характеризующую анализ объекта по равным направлениям, в разных парадигмах знаний.

В исследовании, исходя из принципов построения науки о языке художественной литературы, объектом изучения которой является не только язык и стиль, но и эйдология, герменевтика, отдельные проблемы психологии творчества и др., впервые представлено обоснование остраннения в его лингвопоэти-ческом понимании как основы образно-языковой структуры художественного текста, как наиболее общего приема словесного искусства, по отношению к которому все другие, включая традиционные тропы и фигуры, выступают как частные. Подобный подход к теории остраннения обогащает новыми представлениями науку о языке художественной литературы и является весьма важным при изучении языка как первоэлемента литературы.

Основная цель исследования - комплексный многоаспектный анализ остраннения как основного исходного приема и закона конструирования художественного текста, его изобразительной семантики и образной структуры, -систематизация изобразительных средств и приемов, основанных на лин-гвостилистическом понимании остраннения. Цель работы потребовала, таким образом, анализа и описания собственно языкового аспекта остраннения как инварианта поэтической образности, как самого общего приема словесного искусства. Для достижения поставленной цели необходимо было решить следующие задачи:

2.Описать основные принципы изучения структуры остранненного знака: формально-грамматический, функционально-грамматический и иерархический структурно-компонентный, исследовать синтагматические и парадигматические условия реализации его образной семантики.

4. Рассмо греть остраннение не только как использование тропов и фигур, но и обосновать, что в плане «общей образности» неизбежна образность каждого слова, поскольку оно преподносится в художественных целях и создается способом видения, отбора материала художественного произведения.

6.Проанализировать глобальную закономерность развертывания систем остранненных знаков - импликацию языковых средств текста (как «необразного», так и образного характера), объясняющую взаимодействие и взаимообогащение словесных рядов в художественном произведении. В качестве объек-1а импликации рассмотреть системы остранненных знаков в их подготовке, реализации и развертывании в художественном произведении, обосновать, что наличие причинно-следственных отношений является способом их организации в систему, с одной стороны, и способом семантической организации текста в целом, с другой.

Материал исследования составляют прозаические и поэтические тексты произведений русских писателей XIX - XX веков. В этот период активно формируются нормы литературного языка, способы передачи результатов эстетического освоения действительности, усиливается детализация описываемых явлений и предметов, заметно стремление автора к индивидуализации изображаемого в художественном произведении. Это связано с совершенствованием способов передачи знаний о мире и способов его эстетического освоения [Ба-евский 1994]. Выбор источников обусловлен, прежде всего, высокой степенью общественной роли того или иного писателя в развитии культуры. Для исследования остраннения как универсального эс1етического принципа и обоснования его лингвистического статуса использованы произведения A.C. Пушкина, Н.В. Гоголя, Л.Н. Толстого, А.Н. Толстого, А.П. Чехова, A.M. Горького, М.А. Булгакова, A.C. Серафимовича, JI.M. Леонова, В.В. Маяковского, А.Г. Малыш-кина, Е.И. Замятина, Б.А. Пильняка, А.П. Платонова Е.А. Евтушенко, К.Г. Паустовского, A.A. Вознесенского и др. Поисковый характер выбора определялся целью исследования, обращение к различным по жанру произведениям русских писателей обусловлено задачей выявить специфику остраннения как самого общего приема словесного искусства и обосновать его композиционно-речевой и языковой статус в тексте как художественном целом, в котором возникает поэтическое видение изображаемого, в основе которого лежит остраннение - основной прием словесного искусства.

На историческом пути системных исследований ориентирами для автора послужили труды классиков отечественной филологии, ученых, занимавшихся и занимающихся проблемами языкового подхода к тексту, гаких отечественных филологов, как М.М. Бахтин, Ю.А. Бельчиков, А.И. Горшков, В.В. Виноградов, Г.О. Винокур, И.Р. Гальперин, Б.М. Гаспаров, В.М. Жирмунский, О.А.Крылова, Ю.М. Лотман, Л.Ю.Максимов, Л.А. Новиков, В.В. Одинцов, A.A. Потебня, Б.В.Томашевский, Л.В. Щерба, Б.А. Успенский и др. В методологическом отношении важное значение для исследования имеют труды филологов, связанных с ОПОЯЗом: В.Б.Шкловского, Ю.Н. Тынянова, Б.М. Эйхенбаума, Р.О.Якобсона и др.

Методы исследования обусловливаются его задачами и спецификой исследуемого объекта. Необходимость формального и смыслового анализа ост-ранненного знака в структуре художественного текста предопределила структурно-семантический подход к его изучению. Единство идейно-эстетического, жанрово-композиционного и собственно языкового описания остранненного знака в тексте обеспечивается использованием категории «образа автора», организующей текст как единое многоплановое целое. Наряду со структурно-семантическим методом изучения остранненного знака как словесного образа в художественном тексте, в диссертации применяются контекстуальный, дистрибутивный и трансформационный методы, а также метод компонентного анализа языковых единиц. Принцип остраннения проявляется во всей структуре произведения, в сложном взаимодействии его составляющих, поэтому поставленная задача требует нового метода ее решения. В качестве комплексной единицы художественного текаа и метода его исследования в диссертации обосновывается понятие текстового семантического поля и импликативная структура его развертывания.

Научная новизна исследования заключается в том, что теория остраннения В.Б. Шкловского рассматривается в нем в качестве одной из фундаментальных основ науки о языке художественной литературы, имеющей своим предметом целостное изучение художественного произведения с точки зрения его идейного содержания, композиционно-речевой структуры и языка как эстетически организованной системы. В работе предложено новое осмысление природы остраннения как основы образной системы художественного текста, концептуальной операции творческого мышления. В ходе исследования получены новые данные, всесторонне обосновывающие лингвистический аатус остраннения. В работе впервые выделена элементарная эстетически значимая структурно-семантическая единица лингвистического анализа остраннения.

В аспект остраннения рассматрены тропы и фигуры речи (олицетворение, метафора, гипербола, метонимия и др.), композиция художественного текста, понятие хронотопа, текстовые семантические поля как сфера вторичных эстетических) значений знаков поля. Целостный системный и функциональный анализ художественного произведения, выделение остранненного знака как словесного образа в качестве элементарной эстетически значимой структурно-семантической единицы остраннения и анализ этой единицы представляют собой новые научные результаты, полученные автором в ходе исследования.

Представленный в диссертации анализ остраннения как приема не только конструктивно-поэтического, но и языкового, определяет новизну работы, синтезируя достижения разных научных направлений и школ, от когнитивной лингвистики до лингвистики текста и герменевтики, связывая лингвистику с литературоведением в традициях В.В. Виноградова. Впервые предпринятая попытка интерпретировать остраннение как основной исходный прием и закон конструирования художественного текста, его изобразительной семантики и образной структуры, позволяет акцентировать внимание на тексте как сложно организованной системе, уникальность которой состоит в том, что ее функционирование обусловлено одновременно внешними факторами (антропологичность, духовность и эстетичность) и внутренними факторами собственно языковой природы.

Остраннение как языковой и композиционный инвариант структуры художественного произведения проявляется во всей структуре художественного произведения в сложном взаимодействии его компонентов. Новизна диссертации обнаруживается, таким образом, в комплексном многоаспектном анализе, который помогает, с одной стороны, глубже понять природу и функции остраннения, а с другой - полнее раскрыть семантические и стилистические функции самого текста, основой которого оно является, показать единство и взаимодействие его составляющих. Предлагаемый подход позволяет рассматривать художественное произведение как особого рода иерархически организованную систему, как художественное целое, в котором возникает поэтическое видение изображаемого, основой которого является остраннение - основной прием словесного искусства, основа языковой образности.

Теоретическое значение исследования определяется вкладом в развитие дальнейшей разработки целостного, комплексного анализа художественных текстов в науке о языке художественной литературы. Выявление закономерностей реализации принципа осграннения и описание его важнейших характеристик углубляет имеющееся представления о теории остраннения, является новым вкладом в разработку проблем поэтики текста и стилистики художественной речи. В диссертации обосновано положение о том, что В.Б. Шкловский, введя в литературоведение понятие остраннения, создал не только новый термин, но и сформулировал важнейший эстетический принцип искусства. Остраннение является не только стилистическим приемом, но и концептуальной операцией творческого мышления.

В диссертации представлено комплексное исследование остраннения в его взаимосвязанных конструктивно-поэтической и лингвостилистической функциях, исследован композиционно-речевой и языковой статус остраннения как инварианта языковой образности. Описаны основные принципы изучения структуры остранненного знака, исследованы синтагматические и парадигматические условия реализации его образной семантики, текстовое семантическое поле и импликативная структура его развертывания, проанализирована образная структура художественного произведения с композиционно-речевой позиции составляющих «образа автора»: типы повествования, хронотоп, художественный предмет. Исследование художественного текста и его конструктивной детерминанты - остраннения, всестороннее обоснование лингвистического статуса остраннения определяют теоретическую значимость диссертации для науки о языке художественной литературы и филологии в целом.

Проведенный в диссертации анализ позволяет иначе, по сравнению с традиционным подходом, ответить на вопрос: «Были ли «формалисты» только формалистами?» Анализ работ ученых этого направления показал, что они являлись не фетишистами формы, а диалектиками смысла. Иными словами, форма изучалась не ради формы, а как средство постижения поэтического смысла. Несмотря на то, что «формальный метод» заключался в исследовании плана выражения или, иначе, формы художественных произведений как самостоятельного развивающегося ряда, как системы языковых приемов, композиционных способов построения сюжета, немалый вклад в теорию поэтического языка был внесен формалистами и в развитие поэтической семантики. Слово, утверждали «формалисты», - полноправный объект исследования. В работе обосновано, что обращение к слову как к таковому послужило мощным импульсом к изучению поэтического языка. Проведенное в диссертации исследование показывает, что такая система могла быть выражена только в ощутимом построении языка, его форме, которая никогда не была для В.Б. Шкловского и его единомышленников самоцелью. «Формальный метод» в России неоднократно подвергался критике, как справедливой, так и чаще предвзятой. Однако при всех его недостатках у него есть несомненное достоинство: он является средством постижения содержания произведения через его языковую форму, его эстетической ценности.

Общетеоретический характер основной проблематики работы определяет практическую значимость данного исследования. Она состоит в том, что ее результаты могут быть использованы при дальнейшей разработке теории изобразительных средств текста в стилистике и науке о языке художественной литературы и вопросов лингвистики текста, в практике составления словарей поэтических терминов, а также в преподавании курсов стилистики русского языка и спецкурсов по лингвистической поэтике. В то же время результаты исследования могут быть полезны в широком диапазоне филологических дисциплин, связанных с проблемами понимания и интерпретации художественных текстов и лингвистическим анализом художественного текста в высших учебных заведениях.

Основные положения, выносимые на защиту:

1 .На защиту выносится целостная концепция остраннения в качестве не только литературоведческого приема, но и как лингвистическое основание композиционно-образной и семантической структуры произведения. Остраннение не только прием композиции (изображение через «странное», «необычное», а потому ярко художественное), но и инвариант языковой поэтической образности. Специфика художественного творчества и лежащая в его основе особая творческая организация материала заключается не в непосредственном отражении действительности, а в видоизменении, остраннении этого отражения.

6.Поэтическое слово, вырастая из обычного, превращается в художественном тексте в мотивированное, выполняющее определенную художественную функцию. В силу контекстуальных связей, его значение, получая семанти-ко-эстетическое приращение, становится неравным словарному и вовлекает другие слова в общую образность текста. Она создается способом видения, отбора материала художественного произведения, самые обычные «необразные» слова становятся эстетически значимыми, играя существенную роль в создании остранненного изображения.

7.Семантическое поле в тексте, хотя и соотносится с полем в языке, имеет свою специфику: оно менее определенно и более подвижно, определяется не жесткой языковой системой, а закономерностями строения и развертывания текста, актуальной значимостью ее единиц, которые могут не принадлежать одному языковому семантическому полю. Текст может нейтрализовать различия единиц, относящихся в языке к разным полям, и, наоборот, дифференцировать то, что является подобными единицами.

8.Текстовое поле в отличие от обычного представляет собой протяженную, динамически развивающуюся структуру. Основным законом развития такого поля является импликация, отношения типа А В (А влечет В: если А, то В). Импликация является основой интеграции и развития сложных и пространных по своей протяженности образных систем, являющихся остранненным моделированием поэтической реальности, представленным взаимодействием тропеических и иных (нетропеических) средств художественной речи.

9.Роль остраннения в художественном произведении как воплощенном потоке сознания писателя, внутренне организованном категорией «образа автора» находит отражение в различных компонентах его структуры. Субъект речи (повествователь, рассказчик, персонажи) и внесубъектные формы и предметы организации композиции (художественное время, художественное пространство, художественные предметы) в их взаимодействии играют важную роль в создании остранненного изображения.

11.0страннение художественного времени и пространства как единство, рождающее эстетический эффект, занимает важное место в определенной иерархии художественных ценностей, являясь зачастую основой образно-языковой структуры текста, выявляя особую природу остраннения. Хронотоп как остранненное единство художественного времени и пространства в языке художественного произведения участвует в его композиционно-сюжетном развитии, во взаимодействии временных и пространственных текстовых полей.

Обоснованность результатов и научная достоверность исследования обеспечена большим объемом проанализированного материала, взаимосвязью предметных, целевых и методологических ориентиров исследования, многоас-пектностью и комплексностью предпринятого анализа остраннения как основы образной языковой семантики и структуры художественного текста.

Основные теоретические положения и практические результаты были представлены в докладах и сообщениях на международных и региональных конференциях, посвященных проблемам лингвистической семантики, семиотики знаковых систем, поэтики, герменевтики, лингвистики текста, в частности: на XXIV, XXVI, XXVII Международных семинарах преподавателей русского языка и литературы стран Азии, Африки и Латинской Америки (Москва, РУДН, 1986г., 1989г., 1990 г.); на VII Международном конгресс МАПРЯЛ (Москва, 1990 г.); на IV Международной конференции МАПРЯЛ (Москва, 1993 г.); на Международной конференции «Язык: семантика, синтактика» (Минск, 1996г.); на Международной конференции «Функциональная семантика языка. Семиотика знаковых систем и методы их изучения» (Москва, РУДН, 1997г.); «Теория и практика русистики в мировом контексте. К 30-летию МАПРЯЛ». ( Москва, 1997 г.); на Международной научно - теоретической конференции «Языковая картина мира в лингвистическом и культурологическом аспектах» (Бийск, Алтайский университет, 1996 г.); на Международной конференции «Проблемы межкультурной языковой коммуникации: Степановские чтения» (Москва, 1998 г.); на Международной конференции «A.C. Пушкин и современность (к 200-летию со дня рождения поэта» (Москва, РУДН, 1999 г.); на научно-практической конференции «Науки об обществе и информационные технологии» (Москва, РосНОУ, 2001 г.); на Международном семинаре преподавателей русского языка центра им. Л.Джонсона «Диалог культур. Проблемы интерпретации в процессе преподавания» (Техас, США, 2000 г.); на Международной научно-практической конференции «Человек. Язык. Искусство» (памяти профессора Н.В. Черемисиной)» (Москва, МГ1ГУ, 2002 г.); на X Конгрессе МАПРЯЛ «Русское слово в мировой культуре» (Санкт-Петербург, 2003 г.); на Международной конференции «Герменевтика в гуманитарном знании» (Санкт-Петербург, Невский институт языка и культуры, Международная академия высшей школы,2004 г.); на Международной научно-практической конференции «Мотинские чтения» (Москва, РУДН, 2005 г.); на научно-1еорегической конференции «Язык как материал словесного искусства» (Москва, Литературный институт им. A.M. Горького, 2005 г.); на Международной научно-практической конференции «Русский язык и русская речь в XXI веке: проблемы и перспективы» (Ижевск, Ижевский госуниверситет, 2006 г.)

Заключение научной работыдиссертация на тему "Остраннение как основа образной языковой семантики и структуры художественного текста"

Выводы

Анализ образной структуры художественного произведения с композиционно-речевой позиции составляющих «образа автора» дает возможность обосновать связь остраннения с типами повествования, выявить специфику пространственно-временных образов, хронотопов, по М.М. Бахтину, исследовать типы текстов, суперобразность которых раскрывается хронотопом, описать основные типы остранненного конструирования художественного предмета.

Остраннение как прием передачи событий через героя, непонимающего или удивленного странностью, необычностью чего-либо тесно связано с субъектом речи. Проведенное исследование позволяет утверждать, что остранненный знак как словесный образ, развиваясь в тексте, обеспечивает интегриро-ванность структуры текста и тесно связан с формой повествования, ролью и функциями различных типов повествующих субъектов, многоликостью повествовательного субъекта. Речевая структура категории «образа автора» находит выражение в смене типов речи (повествователя, персонажей), в разнообразных видах ее субъективации.

Важной стилистической функцией речи повествователя является художественный прием остранненного изображения. Отличительная характеристика остраннения - не только в наличии образных средств, но и в их использовании, их роли и функции в повествовании. Она проявляется в такой созданной по законам искусства организации языковых средств в речевой ткани художественного произведения, благодаря которой словесные образы становятся выражением нового созданного творческим воображением писателя, остранненного изображения.

В художественном произведении сам мир художественно моделируется «сплетением» различных форм повествования, усиливающих эстетическое воздействие текста. Возникающие в результате двойной проекции повествования образы дают «свежее», по-особенному воспринимаемое, остранненное изображение. Это особое увеличение трудности восприятия возбуждает активность воспринимающего, заставляет в процессе восприятия вещи пережить саму вещь.

Остраннение связано с использованием в структуре повествования особой точки зрения, которая очень заметно отличается от привычной, нормативной, с переходом к непонимающему герою. При этом наименование лица, явления, реалии и т.д., опускается и заменяется другим или переосмысливается.

Выявлена специфика пространственно-временные образов, хронотопов, по М.М Бахтину, отличающихся от реального существования, функционирования и различных проявлений реального времени и пространства. Остраннение художественного времени и пространства как единство, рождающее эстетический эффект, занимает важное место в определенной иерархии художественных ценностей, являясь зачастую основой образно-языковой структуры текста, выявляя особую природу остраннения. В художественном произведении отражаются свойства пространства и времени и как объективных бытийных категорий, во всем сложном комплексе отражения действительности, и как остранненных уникальных, обусловленных творческим замыслом автора, его мировоззрением. Хронотоп как остранненное единство художественного времени и пространства в языке художественного произведения участвует в его композиционно-сюжетном развитии, во взаимодействии временных и пространственных текстовых полей.

Исследование основных принципов остранненного конструирования художественного предмета дает возможность утверждать, что в создании остранненного пространства, в его организации большая роль отводится миру вещей, который очень часто является в тексте языковой, композиционной и эйдологической доминантой. Художественное изображение не предполагает полного описания предмета, многие детали не даются вообще или же только подразумеваются. Принципы остранненного конструирования художественного предмета предполагают изменение законов эмпирического мира.

Художественный предмет, отражающий картину мира писателя - не только единица реального мира, но впечатления от окружающего мира, результат взаимодействия с «внутренним» предметом поэта. Результатом этого взаимодействия и является деформация реального предмета, определяющая его видение. Художественный предмет субъективно детерминирован, его описание и принципы конструирования, как показывает проанализированный материал, концептуально-психологически обоснованы, что и обусловливает его своеобразное остранненное описание.

ЗАКЛЮЧЕНИЕ

В.Б. Шкловский, стремясь оживить поблекший язык, сделать его ощутимым, воскресить слово для поэзии, обосновал остраннение как наиболее общий прием и закон поэтического языка (языка художественной литературы).

Понятие остраннения использовалось и до сих пор используется в теории литературы как важнейший композиционный прием. Как показало проведенное исследование, такая интерпретация представляется слишком узкой, не затрагивающей языка как материала словесного искусства и не охватывающей всех сторон литературно-словесного образа. Собственно языковой аспект остраннения как филологического приема (и литературоведческого, и лингвистического), т. е. синтетического по своей природе ранее почти не был предметом специального исследования. «

Понимание остраннения как самого общего приема словесного искусства и инварианта языковой образности позволило реализовать главную цель работы - комплексный многоаспектный анализ остраннения как основного исходного приема и закона конструирования художественного текста, его изобразительной семантики и образной структуры, систематизации изобразительных средств и приемов, основанных на лингвостилистическом понимании остраннения. Цель работы потребовала, таким образом, анализа и описания собственно языкового аспекта остраннения как инварианта поэтической образности, как самого общего приема словесного искусства.

Остраннение не только прием композиции (изображение через «странное», «необычное», а потому ярко художественное), но и основа всей образности. Специфика художественного творчества и лежащая в его основе особая творческая организация материала заключается не в непосредственном отражении действительности, а в видоизменении, остраннении этого отражения. Теория остраннения В.Б. Шкловского рассмотрена в работе в качестве одной из фундаментальных основ науки о языке художественной литературы, имеющей своим предметом целостное изучение художественного произведения с точки зрения его идейного содержания, композиционно-речевой структуры и языка как эстетически организованной системы.

Проведенный комплексный многоаспектный анализ остраннения как основы образной языковой семантики и структуры как компонентов художественного текста, так и всего текста в целом, обусловлен задачей обоснования единой системы образности языка художественной литературы. Такой подход помогает, с одной стороны, глубже понять природу и функции остраннения, а с другой - полнее раскрыть семантические и стилистические функции самого текста, основой которого оно является, показать единство и взаимодействие его составляющих.

Интерес современной лингвистики не только к рассмотрению явлений как результата, продукта речевой деятельности, но и к восприятию определенного творческого процесса дает возможность подойти к изучению остраннения как эстетически переживаемого процесса. Динамический функциональный аспект изучения остраннения позволил рассматривать его как яркий, образный компонент художественной речи, с одной стороны, подготавливаемый всем ходом развертывания текста, а с другой - во многом определяющий последующее развитие образных словесных рядов. Результаты проведенного исследования дают основание рассматривать художественное произведение как особого рода иерархически организованную систему, как художественное целое, в котором возникает поэтическое видение изображаемого, основой которого является остраннение - основной прием словесного искусства, основа языковой образности.

Впервые предпринятая попытка интерпретировать остраннение как основной исходный прием и закон конструирования художественного текста, его изобразительной семантики и образной структуры, позволяет сделать вывод, что остраннение как языковой и композиционный инвариант структуры художественного произведения проявляется во всей структуре художественного произведения в сложном взаимодействии его компонентов. Проведенное исследование позволяет сделать основные выводы.

1. Эстетически значимой структурно-семантической единицей лингвистического анализа остраннения является остранненный знак как словесный образ Он является эстетически организованным структурным элементом стиля художественного произведения. Это определяет и формы его словесного построения, и принципы его композиционного развития. Таким образом, это единица структурного, семантического и композиционного уровня, органически связанная с идейно-эстетическим содержанием.

Изучение языкового уровня и исследование собственно языкового аспекта взаимоотношения «остранненный знак - текст» проводилось со всесторонним учетом коррелирующих фактов его структуры и семантики, с одной стороны, и текста как его окружения - с другой. Этот анализ тесно связывался и координировался с исследованием остранненного знака на других уровнях (в других аспектах): жанрово-композиционном и идейно - эстетическом. Первое условие дает возможность понять процесс подготовки, становления и развития остранненного знака в тексте в сложную систему, второе - включить его в более широкий - структурно-композиционный и идейно-эстетический контекст произведения.

2. Проведенный структурный анализ остранненного знака систематизирует формальные особенности его синтагматики. Характер остранненного знака, его место и роль в тексте во многом зависят от грамматической природы его составляющих, синтаксических функций его в тексте и структурно-семантической иерархии его компонентов. Анализ формального строения остранненного знака позволил объективно проанализировать специфику его функциональной роли в тексте и иерархической значимости его компонентов. Выделение формально-грамматических типов существенно для установления парадигмы остранненных знаков, одной из характеристик которой является форма.

В работе обосновано, что формально-грамматический принцип изучения структуры остранненного знака и описание соответствующих типов конструкций важен для понимания его взаимодействия с текстом. Выделение формально-грамматических типов существенно для установления парадигмы остранненных знаков, одной из характеристик которой является форма. Кроме того, это дает возможность выявить степень их распространенности, указать наиболее типичные конструкции, определить частоту остраннения различных частей речи, а также само направление остраннения.

В работе представлены общие принципы изучения структуры остранненного знака и определена дальнейшая перспектива их анализа, которая является темой специального исследования.

3. Семантика остранненного знака исследуется на взаимосвязанных синтагматическом и парадигматическом уровнях. Структурные формально-грамматические типы остранненных знаков получают нестандартное наполнение, а образующие их слова - необычную сочетаемость.

Остраннение как инвариант образности позволяет свести и тропы, и фигуры в единое целое как необычное, странное восприятие и описание действительности. Остраннение в его лингвопоэтическом понимании - основа всей образности, главной стилистической категорией следует признать «сравнение в его широком понимании», являющееся исходным тропом, который наглядно и полно воплощает остраннение как расчлененное представление. Целью анализа не является установление исчерпывающей таксономии всех видов тропов и фигур, что также может представлять задачу специального исследования.

В исследовании обосновано, что остранненные знаки, с помощью которых выделяются значимые события, свойства, качества и т.д. и их комбинирование создают протяженную развивающуюся структуру, не являющуюся прямым отражением действительности, а представляющую ее интерпретированное отображение, включающее характеризацию и оценку изображаемого. Остранненные знаки разных типов представляют собой совокупность компонентов, необычное сопоставление предметов (предметных рядов), рождающее в результате их соположения новое представление с «приращенным смыслом» в виде сочетаний слов, предложений и т.д. Все они имеют в своей основе объединяющий их семантический инвариант остраннения, смещения, сдвига в изображении.

4. В диссертации обосновывается, что остранненный знак является лишь составляющим (быть может, самым важным) того научного представления, которое A.M. Пешковский назвал «общей образностью текста». В плане общей образности художественного текста каждый его элемент является художественно значимым. Поэтическое слово, вырастая из обычного, превращается в художественном тексте в мотивированное, выполняющее определенную художественную функцию. В силу контекстуальных связей, его значение, получая семантико-эстетическое приращение, становится неравным словарному и вовлекает другие слова в общую образность текста. Она создается способом видения, отбора материала художественного произведения, самые обычные «необразные» слова становятся эстетически значимыми, играя существенную роль в создании остранненного изображения.

В художественном тексте не все составляющие его элементы равны в этом отношении. Некоторые из них являются образным «центром», другие -его «периферией» на фоне которой он воспринимается. Анализ остраннен-ных знаков в их контекстуальном окружении дает возможность нагляднее представить структуру значения таких единиц, обладающих большой эстетической ценностью.

5. В работе установлено, что система остранненных знаков, как и любая другая система в языке, образуется путем вхождения каждой единицы одновременно в два ряда, которые перекрещиваются: парадигматический (нелинейный, ассоциативный) и синтагматический (линейный, текстовой). Парадигматика остранненного знака обнаруживается при его изучении в протяженном тексте. Анализ его интегрирующей роли в композиционной структуре художественного произведения позволяет сделать вывод о том, что каждое отдельное употребление члена парадигмы подчеркивает ту или иную характерную черту или сторону изображаемого, передавая динамику его развития, меняя способ образного представления предмета или явления. В таком образном, остраннен-ном употреблении прослеживается оценка изображаемого как выражение авторской модальности. Остранненный знак обладает кумулятивной функцией, накопительной силой, благодаря чему в тексте он участвует в формировании сложной, нередко противоречивой картине мира. Он играет важную интегрирующую роль в композиционной структуре художественного произведения. Понятие композиции как системы динамического развертывания словесных рядов оказывается ключевым, замыкающим, поскольку оно наиболее непосредственно выражает идею целостности, единства рассматриваемого явления.

Текстовый анализ остранненных знаков как эмоционально-художественных структур выявляет некоторые закономерности их в композиционной структуре текста. Начальным, исходным пунктом становления остранненного знака в художественном тексте является идентификация образного, переносного значения слова и прямого значения другого, их семантическое соотнесение. Идентификация прямого и переносного значения изменяет смысловое содержание слов, необычная сочетаемость приводит к их своеобразному вторичному семантическому согласованию, выражающему остранненное видение предмета или явления.

Идентификация прямого и переносного значений изменяет смысловое содержание слов, необычная сочетаемость приводит к своеобразию семантического согласования. Идентификация как этап подготовки и становления остранненного образа сменяется другим - этапом ее возникновения, реализации. Функционирование в тексте обычно сопровождается новым этапом - развертыванием, формированием системы взаимосвязанных и взаимодействующих членов одного образного семантического поля.

6. Анализ текстового семантического поля как принципа и метода анализа языка и композиции художественного произведения позволяет сделать вывод о том, что семантическое поле в тексте, хотя и соотносится с полем в языке, имеет свою специфику: оно менее определенно и более подвижно, определяется не жесткой языковой системой, а закономерностями строения и развертывания текста, актуальной значимостью ее единиц, которые могут не принадлежать одному языковому семантическому полю. Текст может нейтрализовать различия единиц, относящихся в языке к разным полям, и, наоборот, дифференцировать то, что является подобными единицами.

В ходе исследования выявлено, что в текстовом поле, как и в обычном языковом, обнаруживается определенная иерархическая структура: центральная (ядерная) и периферийные части. Последние представляют собой результат пересечения рассматриваемого поля со смежными полями и являются сферой функционирования единиц таких полей во вторичных семантических функциях их единиц. Такие вторичные значения в художественных текстах имеют чаще всего образный характер, обусловленный общим строем художественного произведения.

Результаты анализа свидетельствуют, что в отличие от собственно языкового семантического поля, которое представляет собой сферическое пространство с тремя измерениями, ТСП является протяженной развивающейся композиционно-речевой структурой. Анализ функционирования остранненных знаков и их системных реализаций, создающих текстовые структуры, позволяет сделать вывод об их соотнесенности с языковыми полями и их специфике, связанной с «погруженностью» в текст, а также с определенными контекстуальными преобразованиями, представляющими собой остранненное моделирование поэтической реальности. Структурное разнообразие текстов художественных произведений определяет многообразие в типологии самих текстовых полей. Различный характер взаимодействия ТСП (их оппозиция и слияние) вырисовывает общую образную систему произведения, его композицию и идею, дает возможность увидеть привычное в ином ракурсе, т.е. остранненно.

7. Проведенный анализ образной структуры художественного произведения с композиционно-речевой позиции составляющих «образа автора», обоснование связи остраннения с типами повествования, выявление специфики пространственно-временных образов, хронотопов, по М.М. Бахтину, исследование типов текстов, суперобразность которых раскрывается хронотопом, описание основных типов остранненного конструирования художественного предмета позволил дать разностороннее описание различных компонентов структуры художественного текста и соотнести их структурно и содержательно с тем целым, в состав которого они входят.

Обосновано положение о том, что время и пространство, неотделимые друг от друга и в реальности, и в художественном тексте, воплощаются в нерасторжимой связи друг с другом и как важнейшая категория текста играют большую роль в организации его содержания. Это «сгущение мысли», по A.A. Потебне, усиление, фокус изображения. Хронотоп как остранненное единство художественного времени и пространства в языке литературного произведения участвует в его композиционно-сюжетном развитии, во взаимодействии временных и пространственных текстовых полей.

8. В работе выявлено, что остраннение проявляется во внутренней связи элементов повествования, их взаимодействии и смысловой направленности, выражая особую точку зрения. Речевая структура категории «образа автора» находит выражение в смене типов речи (повествователя, персонажей) в разнообразных видах ее субъективации. Остраннение как прием передачи событий через героя, непонимающего или удивленного странностью, необычностью чего-либо, тесно связано с субъектом речи, с формой повествования, ролью и функциями различных типов повествующих субъектов. В художественном произведении сам мир художественно моделируется «сплетением» различных форм повествования, усиливающих эстетическое воздействие текста. Возникающие в результате двойной проекции повествования образы дают ощутимо воспринимаемое остранненное изображение.

Соотношение объективного плана изображения и субъективно-оценочного, остранненного, находит отражение на языковом уровне (в эстетической речевой системе) художественного текста. Как показал проведенный анализ, это функционирующая в тексте и данная в композиционном развитии взаимодействующих словесных образов, в особом «распределении ролей» повествователя, рассказчика, персонажей система изобразительных средств языка, с помощью которой выражается идейно-эстетическое содержание произведения.

9. Проведенное исследование свидетельствует, что художественный предмет - важнейшая составляющая остранненного художественного пространства, имеющая особый статус в отношении эмпирической действительности. Это не только единица реального мира, но и впечатление от окружающего мира, определяющее его видение. Путем сложного взаимопереплетения, столкновения объективного и субъективного, создается художественный предмет -субъективно детерминированное, особое остранненное видение реальности. Авторское видение мира лежит в основе избирательного использования им языковых средств, определяя поэтическую структуру произведения. Остранне-ние, присущее всем творческим актам как рассмотрение привычных связей в новом свете, является конструктивным принципом, который придает миру, созданному в художественном произведении особый статус в отношении эмпирической действительности.

Анализ типов предметных описаний: пейзажа, интерьера, портрета дает основание утверждать, что художественное изображение не предполагает полного описания предмета, многие детали не даются вообще или же только подразумеваются, не соблюдаются реальные пропорции и масштабы, изменяется ракурс изображения, описание может даваться одновременно с различных точек зрения, которые отличаются друг от друга разной степенью субъективности, являясь концептуально-психологически обоснованными.

10. Выявление закономерностей реализации принципа остраннения углубляет имеющееся представление о теории остраннения, является новым вкладом в разработку проблем поэтики текста и стилистики художественной речи. В диссертации обосновано положение о том, что В.Б. Шкловский, введя в литературоведение понятие остраннения, создал не только новый термин, но и сформулировал важнейший эстетический принцип искусства.

Конструктивное для поэтики и эстетики ОПОЯза понятие остраннения явилось одним из узловых в филологических трудах В.Б.Шкловского и его писательской практики. Положение о том, что в художественном произведении восстанавливается ощутимость мира, и это восстановление начинается с овладения языком, с переосмысливания его направленности, словоупотребление меняется для создания эстетического переживания, которое служит средством познания конкретной существенности предмета, трудно переоценить. Остраннение, выполнявшее роль частного художественного приема, имеет качество универсального и - в широком смысле - стоит за всеми творческими актами.

Список научной литературыНовикова, Марина Львовна, диссертация по теме "Русский язык"

1. Абрамов В.П. Семантические поля русского языка. М.; Краснодар: Кубанский, гос. ун-т, 2003. - 338 с.

2. Адмони В.Г. Система форм речевого высказывания. СПб.: Наука, 1994.-151 с.

3. Адмони В.Г. Грамматика и текст. Вопросы языкознания. - 1985. - № 1.-С. 63 - 69.

4. Аймермахер К. Знак. Текст. Культура. М.: Дом интеллектуальной книги, 1998. -260 с.

5. Античные риторики. М.: Изд-во МГУ, 1978 . - 231 с.

6. Античные теории языка и стиля. М. - Л.: Соцэкгиз, 1936. - 341 с.

7. Антология мировой философии: В 4 т. М.: Мысль, 1969.-Т. 1 - 576 с.

8. Аристотель. Поэтика-М.: Художественная литература, 1957.- 182 с.

9. Аристотель. Риторика. Книга III // Аристотель и античная литература. -М.:Наука, 1978.-231 с.

10. Артеменко Е.П., Соколова Н.К. О некоторых приемах изучения языка художественных произведений. Воронеж: Изд-во Воронежского ун-та, 1969. -106 с.

11. Арутюнова Н.Д. Метафора и дискурс // Теория метафоры : Сборник. Пер. с англ., фр., нем., исп., польск., яз. // Сост. Н.Д. Арутюнова. М. : Прогресс, 1990,- С. 5-32.

12. Ахманова О.С. Словарь лингвистических терминов. -2-е изд. стереотип. М.: Сов.энциклопедия, 1969. - 607 с.

13. Баевский B.C. История русской поэзии: 1730-1980 гг. Компендиум. Смоленск : Русич, 1994. 303 с.

14. Балли Ш. Французская стилистика М. : Изд-во иностр. литературы., 1961.-394 с.

15. Барт Р. Избранные работы : Семиотика. Поэтика. М. : Прогресс, 1994.-616 с.

16. Барт Р. Лингвистика текста // Новое в зарубежной лингвистике: Лингвистика текста. Вып. 8. М.: Прогресс, 1978. - С. 442 - 450.

17. Бахмутский В. О пространстве и времени во французском реалистическом романе XIX века (Бальзак и Флобер) // Проблемы времени в искусстве и кинематограф. М., 1972.

18. Бахтин М. К эстетике слова // Контекст 1973. М.: Наука, 1974.-с.258-281.

19. Бахтин М.М. Вопросы литературы и эстетики. М.: Худож. литература, 1975.-502 с.

20. Бахтин М.М. К философии поступка // Философия и социология науки и техники: 1984-1985.-М., 1985.

21. Бахтин М.М. Формы времени и хронотопа в романе // Эпос и роман. -Спб.: Азбука, 2000. С. 11-176.

22. Бахтин М.М. Автор и герой : К философским основам гуманитарных наук. Спб.: Азбука, 2000. - 336 с.

23. Бахтин М.М. Проблема текста в лингвистике, филологии и других гуманитарных науках // Эстетика словесного творчества. М., 1979.

24. Бахтин М.М. Проблемы поэтики Достоевского. 4-е изд. - М. :Сов. Россия, 1979.-318 с.

25. Белый А. Символизм.-М.: Мусагет, 1910.- 663 с.-35728. Белый А. Мастерство Гоголя. М. -Л.: Гос. изд-во худож. лит., 1934. -317с.

26. Белый А. Критика. Эстетика. Теория символизма. Т. 1. М.: Искусство, 1994.-477 с.

27. Белый А. Символизм как миропонимание. М.: Республика, 1994528с.

28. Бельчиков Ю.А. Лексическая стилистика: проблемы изучения и обучения. М.: Рус. язык , 1988. - 157 с.

29. Бельчиков Ю.А. Русский язык XX век. М.: Центр печати Моск. госуд. ун-та. М.: 2003.-317 с.

30. Белянин В.П. Психолингвистические аспекты художественного текста.-М.: Изд-во МГУ, 1988.- 121 с.

31. Бенвенист Э. Общая лингвистика. М.: Прогресс, 1974. - 446 с.

32. Бергсон А. Собр. Соч.: В 5 т . Т 2 . Время и свобода воли. СПб., 1913.-224 с.

33. Бодуэн де Куртене И. А. Избранные труды по общему языкознанию: В 2 т. М.: Изд-во АН СССР, 1963. Т. 1. - 384 С.

34. Болотнова Н.С. Художественный текст в коммуникативном аспекте и комплексный анализ единиц лексического уровня. Томск : Изд-во Том. ун-та, 1992.-309 с.

35. Болотнова Н.С. Коммуникативные универсалии и их лексическое воплощение в художественном тексте. Филологические науки. -1992. - № 4. -С. 75-87.

36. Болотов В.И. Эмотивность текста в аспектах языковой и неязыковой вариативности: Основы эмотивной стилистики текста. Ташкент: Фан, 1981. -116 с.

37. Брик О.М. Звуковые повторы // Поэтика» I II. Сб. статей. - Пг., 1919. -С. 58-98.

38. Брик О.М. Формальный метод // Леф. 1923. - № 1. - С. 47 - 48.

39. Брюсов В. Синтетика поэзии // Проблемы поэтики: сборник статей.// Под ред. В. Брюсова. М.- Л.: Земля и фабрика 1925. - 206 с.

40. Буало Н. Поэтическое искусство.-М.: Гослитиздат, 1957.-231 с.

41. Будагов P.A. Человек и его язык. М.: Изд-во Моск. госуд. ун-та, 1976.-428 с.

42. Бюллер К. Теория языка: Репрезентативная функция языка М. : Прогресс, 1993.-307 с.

43. Валентинова О.И. Семиотика полифонии: Монография. М.: Изд-во РУДН, 2005.-259 с.

44. Вежбицкая А. Сравнение градация - метафора // Теория метафоры : Сборник. Пер. с англ., фр., нем., исп., польск., яз. // Сост. Н.Д. Арутюнова. - М. : Прогресс, 1990.-С. 153-173.

45. Веселовский А.Н. Поэтика сюжетов // Историческая поэтика. М. : Высш. школа, 1989. - С. 300-307.

46. Веселовский А.Н. Психологический параллелизм и его формы в отражениях поэтического стиля // Историческая поэтика. М. : Высш. школа, 1989. -С. 101-155.

47. Веселовский А.Н. Язык поэзии и язык прозы // Русская словесность. От теории словесности к структуре текста. Антология. Под ред. В.П. Нерозна-ка. М.: Academia, 1997.-С. 85-113.

48. Винарская E.H. Выразительные свойства текста (на материале русской поэзии) М.: Высш. школа, 1989. - 134 с.

49. Виноградов В.В. Стиль Пушкина. М.: Гослитиздат, 1941. - 620 с.

50. Виноградов В.В. О языке художественной литературы. М.: Изд-во АН СССР, 1959.-654 с.

51. Виноградов В.В. Проблема авторства и теория стилей. М.: Гослитиздат 1961.-613 с.

52. Виноградов В.В. Стилистика. Теория поэтической речи. Поэтика. -М.: Акад. наук СССР, 1963. 255 с.

53. Виноградов В.В. О теории художественной речи. М.: Высш. школа, 1971.-239 с.

54. Виноградов В.В. О художественной прозе. // О языке художественной прозы: Избранные труды М.: Наука, 1980. - 360 с.

55. Винокур Г.О. Избранные работы по русскому языку. М.: Учпедгиз, 1959.-447 с.

56. Винокур Г.О. О языке художественной литературы. М.: Высш. школа, 1991.-447 с.

57. Винокур Т.Г. Первое лицо в драме и прозе Булгакова // Очерки по стилистике художественной речи. М.: Наука, 1979. - С. 50-66.

58. Винокур Т.Г. Закономерности стилистического использования языковых единиц. М.: Наука, 1980. 237 с.

59. Витгенштейн Л. Философские работы. М. : Гнозис, 1994. 4.1520 с.

60. Волошинов В.Н. (М.М. Бахтин). Марксизм и философия языка : Основные проблемы социологического метода в науке о языке. М. :Лабиринт, 1993.- 188 с.

61. Выготский Л.С. Мышление и речь. -М.: Лабиринт, 1996.-414 с.

62. Выготский Л.С. Психология искусства. Спб.: Азбука, 2000. - 416 с.-36070. Гадамер Г. Истина и метод: Основы философской герменевтики М.: Прогресс, 1988.-699с.

63. Гадамер Г. Актуальность прекрасного. -М.: Искусство, 1991.-366 с.

64. Гак В.Г. О семантической организации повествовательного текста // Лингвистика текста: Сборн. науч. тр. / Моск. госуд. пед. ин-т иностр. языков им.М. Тореза-М., 1976. Вып. 103.-С. 5-14.

65. Гак В.Г. Сопоставительная лексикология. М.: Международные отношения, 1977.-246 с.

66. Гальперин И.Р. О принципах семантического анализа стилистически маркированных элементов текста // Принципы и методы семантических исследованием.: Наука, 1976. С. 267-269.

67. Гальперин И.Р. Текст как объект лингвистического исследования. -М.: Наука, 1981.- 139 с.

68. Гаспаров М.Л. Художественный мир писателя: тезаурус формальный и тезаурус функциональный // Проблемы структурной лингвистики. М.: Наука, 1988. -С. 125-136.

69. Гаспаров М.Л. Поэтика // Литературная энциклопедия терминов и понятий. / Под ред. А.Н. Николюкина. М.: НПК Интелвак - М., 2001. - Стлб. 785-787.

70. Гаузенблас К. О характеристике и классификации речевых произведений // Новое в зарубежной лингвистике : Лингвистика текста. Вып. УШ. М.: Прогресс, 1978 . - С.57-79.

71. Гей Н.К. Знак и образ // Контекст 1973. М.: Наука, 1974. - С. 281305.

72. Гиндин С.И. Онтологическое единство текста и виды внутритекстовой организации // Машинный перевод и прикладная лингвистика. Вып. 14. М., 1971.-С. 114-136.

73. Гиндин С.И. Риторика и проблемы структуры текста // Дюбуа Ж . и др. Общая риторика. Благовещенск: Благовещенский гуманитарный колледж им. И.А. Бодуэна де Куртене, 1998. - С. 355-364

74. Гиршман М.М. Ритм художественной прозы. М.: Сов. писатель, 1982.-367 с.

75. Гончарова Е.А. Лингвистические средства создания образа персонажа в художественном тексте // Лингвистические исследования художественного текста. Л.: Ленинград, гос. пед. ин-т им. А.И. Герцена, 1983 . - С. 85-98.

76. Горнфельд А. Троп // Вопросы теории и психологии творчества. Изд. 2-е. Т. 1. Харьков, 1911. - 432 с.

77. Горшков А.И. О композиции и языке рассказа К.Паустовского «Колотый сахар»// Очерки по стилистике художественной речи. М.: Наука, 1979. -С.31-50.

78. Горшков А.И. Теоретические основы истории русского литературного языка. М.: Наука, 1983. - 160 с.

79. Горшков А.И. Лекции по русской стилистике. М.: Литературный институт им. A.M. Горького, 2000. - 272 с.

80. Григорьев В.П. К спорам о слове в художественной речи // Слово в русской советской поэзии. М.: Наука 1975. - С. 5-75.

81. Григорьев В.П. Поэтика слова: на материале русской советской поэзии. М.: Наука, 1979. - 343 с.

82. Григорьев В.П. О задачах лингвистической поэтики // Изв. АН СССР. Сер. лит. и яз. 1966-№ 6.-С. 35-41.

83. Григорьева А.Д. Слово в поэтическом тексте // Изв. АН СССР. Сер. лит. и яз. 1976. - Т. 35. - № 3. - С. 252-259.

84. Груздев И.А. О приемах художественного повествования // Записки Передвижного театра. М., 1922.- С. 215-225.

85. Гуковский Г.А. Изучение литературного произведения в школе. МЛ.: Просвещение, 1966. - 256 С.

86. Гумбольдт В. Избранные труды по языкознанию: Пер. с нем. под ред. Г.В. Рамишвили.-М.: Прогресс, 1984. -397 с.

87. Даль В.И. Толковый словарь живого великорусского языка: В 4 т. -М.: ОЛМА-ПРЕСС, 2002.

88. Денисенко В.Н. Функциональная структура семантического поля // Филологические науки. 1999. - № 1. - С. 4-9.

89. Джанджакова Е.В. О поэтике заглавий // Лингвистика и поэтика. М.: Наука, 1979.-С. 207-215.

90. Дюбуа Ж . и др. Общая риторика. Благовещенск: Благовещенский гуманитарный колледж им. И.А. Бодуэна де Куртене, 1998. 392 с.

91. Ельмслев Л. Пролегомены к теории языка // Новое в лингвистике. Вып. 1.-М.: Прогресс, 1960. С. 264-390.

92. Ермилов В. Мечта о счастье: Писательский путь А. Малышкина // Малышкин А.Г. Собрание сочинений: В 2-х т. М.: Правда, 1969. Т. 1. С. 3-19.

93. Ефимов А.И. Стилистика художественной речи. М.: Изд-во Моск. ун-та, 1961.-509 с.

94. Ефимов Н.И. Формализм в русском литературоведении Научные известия Смоленского государственного университета. -1929. - Т. 5. - Вып. 3. -С.31-107.

95. Жинкин Н.И. Язык речь - творчество: исследования по семантике, психолингвистике, поэтике. - М.: Лабиринт, 1998.-366 с.

96. Жирмунский В.М. Вопросы теории литературы: Статьи 1916 -1926. -Л.: Academia, 1928.-357с.

97. Жирмунский В.М. К вопросу о формальном методе // Проблема формы в поэзии. Пг., 1923. - С. 5-23.

98. Жирмунский В.М. Задачи поэтики // Начала. Пг., 1921. - № 1. -С. 51-81.

99. Жирмунский В.М. Композиция лирических стихотворений- Пб.: ОПОЯЗ, 1921.- 107 с.

100. Жирмунский В.М. Теория литературы. Поэтика. Стилистика. JL: Наука, 1977.-404 с.

101. Жолковский А.К. К описанию одного типа семиотических систем (поэтический мир как система инвариантов) // Семиотика и информатика. Информационные вопросы семиотики, лингвистики и автоматического перевода. -Вып.7 — М.: ВИНИТИ, 1976.- 181 с.

102. Жолковский А.К., Щеглов Ю.К. Работы по поэтике выразительности: Инварианты Тема - Приемы - Текст - М.: АО Издат. группа Прогресс, 1996.-344 с.

103. Збровский Г.Е. Пространство и время как формы социального бытия. -Свердловск, 1974.

104. Звегинцев В.А. Значение пресуппозиции для анализа поэтического языка. // Литературные направления и стили: Сборн. статей, посвященный 75-летию профессора Г.Н. Поспелова. М.: Изд-во Моск. ун-та, 1976. - С. 7- 91.

105. Золян С.Т . Семантическая структура слова в поэтической речи // Известия АН СССР. Сер. лит- ры и языка. 1981, № 6, С. 24-37.

106. Золян С.Т. О принципах композиционной организации поэтического текста // Проблемы структурной лингвистики. 1983. М.: Наука, 1986.

107. Иванов Вяч. Вс .Семантика возможных миров и филология // Проблемы структурной лингвистики. Сб.статей. 1980. М. :АН СССР, Ин-т русс, языка, 1982.-С. 5-18.

108. Иванов Вяч. И. О новейших теоретических исканиях в области художественного слова // Научные известия. Вып. II. 1922. - С. 164-181.

109. Иванов В.В. Предисловие // Симпозиум по структурному изучению знаковых систем: Тезисы докладов. М., 1962. - С. 3-9.

110. Иваньо И., Колодная А. Эстетическая концепция A.A. Потебни // Потебня A.A. Эстетика и поэтика. М.: Искусство, 1976. - С. 9-31.

111. Ильин И.П. Интертекстуальность // Современное зарубежное литературоведение (страны Западной Европы и США): концепции, школы, термины. Энциклопедический справочник. М .: Интрада, 1999. - С. 204-207

112. Ингарден Р. Исследования по эстетике. М.: Иностр. лит-ра , 1962,572 с.

113. Казарин Ю.В.Художественная картина мира и текст // Актуальные проблемы лингвистики: материалы межвузовской конференции 1-2 февраля 1994.-Екатеринбург, 1994. С. 37-39.

114. Казарин Ю.В.Поэтический текст как уникальная функционально-эстетическая система. Автореф. дисс. д-ра филологич. наук. Екатеринбург 2001. -36 с.

115. Каньо 3. Заметки к вопросу о начале текста в литературном повествовании // Семиотика и художественное творчество. М.: Наука, 1977. С. 229252.

116. Караулов Ю.Н. Общая и русская идеография М.: Наука, 1976 -354 с.

117. Караулов Ю.Н. Русский язык и языковая личность. Изд. 4-е, стереотип. М.: Едиториал УРСС, 2004. - 264 с.

118. Караулов Ю.Н. Лингвистическое конструирование и тезаурус литературного языка. М.: Наука, 1981. - 366 с.

119. Караулов Ю.Н., Сорокин Ю.А., Тарасов Е.Ф., Уфимцева Н.В., Черкасова Г.А. Русский ассоциативный словарь: В 2 т. Российск. акад. наук. М.: Астрель, 2002. - Т. 1 - 781 е.; Т. II - 990 с.

120. Караулов Ю.Н. Словарь Пушкина и эволюция русской языковой способности М.: Наука, 1992. - 167 с.

121. Карцевский С. Об асимметричном дуализме лингвистического знака // Звегинцев В.А. История языкознания XIX XX веков в очерках и извлечениях. Ч.П. - М.: Просвещение, 1965. - С. 85-91.

122. Кассирер Э. Сила метафоры // Теория метафоры : Сборник. Пер. с англ., фр., нем., исп., польск., яз. // Сост. Н.Д. Арутюнова. М. : Прогресс, 1990.-С. 33-44.

123. Квятковский А.П. Поэтический словарь. -М.: Дрофа, 1998 654 с.

124. Кожевникова H.A. Об обратимости тропов // Лингвистика и поэтика. -М.: Наука, 1979.- С. 215-224.

125. Кожевникова H.A. Типы повествования в русской литературе XIX-XX вв. М.: ИРЯ, 1994. - 333с.

126. Кожевникова К. Об аспектах связности в тексте как в целом // Синтаксис текста. М.: Наука, 1979. - С.49-67.

127. Кожина М.Н. К основаниям функциональной стилистики. Пермь, 1969.-251 с.

128. Кожинов В.В. Поэтика за пятьдесят лет // Изв. АН СССР. Сер. лит. и яз.- 1967.-№5.

129. Кожинов В.В. Проблема автора и путь писателя // Контекст 1977 : Литературно-теоретические исследования. -М.: Наука, 1978. С. 23 - 48.

130. Кожинов В.В. Поэзия и проза // Литературная энциклопедия терминов и понятий / Под ред. А.Н. Николюкина. М.: НПК Интелвак, 2001. - Стлб. 778-781.

131. Козлов A.C. Миф // Литературная энциклопедия терминов и понятий. /Под ред. А.Н. Николюкина. -М.: НПК Интелвак, 2001. Стлб. 559-562.

132. Коллингвуд Р. Дж. Принципы искусства : Пер. с англ. А.Д. Ракина под ред. Е.И. Стафьевой. М.: Языки русской культуры, 1999. - 328 с.

133. Корман Б.А. Итоги и перспективы изучения проблемы автора // Страницы истории русской литературы. М.: Наука, 1971. - С. 199-206.

134. Кошевая И.Г. Название как кодированная идея текста // Иностр. яз. в школе. 1982. - № 2. - С. 8-10.

135. Крученых А.Е. Слово как таковое- М.: Я.Данкин и Я. Хомутов, 1913.-15с.-366145. Крученых А.Е. Кукиш пошлякам: Фактура слова. Сдвигология русского стиха. Апокалипсис в русской литературе. М. - Таллинн: Гилея, 1992. -134 с.

136. Крученых А.Е. Новые пути слова // Манифесты и программы русских футуристов / Под ред. В. Маркова. Мюнхен, 1967. - С. 64-72.

137. Кроче Б. Эстетика как наука о выражении и как общая лингвистика. -М.: Intrada, 2000.- 160 с.

138. Кузьмина H.A. Интертекст и его роль в процессах эволюции поэтического языка. Екатеринбург: Изд-во Уральского ун-та им. A.M. Горького; Омск : Омски госуниверситет, 1998. - 268 с.

139. Кубрякова Е.С. Парадигмы научного знания в лингвистике и ее современный статус // Изв. РАН, 1994. Т. 53, № 2. С. 3-16.

140. Кукушкина Е.Ю. О некоторых типах взаимодействия лексического и синтаксического повтора в лирике А. Блока // Проблемы структурной лингвистики 1980. М.: Наука.-С. 232-241.

141. Купина H.A. Смысл художественного текста и аспекты лингвосмы-слового анализа. Красноярск: Изд-во Красноярс. ун-та., 1983. - 160 с.

142. Курилович Е. Очерки по лингвистике. М. : Изд-во иностр. лит., 1962.-456 с.

143. Ламзина A.B. Рама произведения // Литературная энциклопедия терминов и понятий. / Под ред. А.Н. Николюкина. М.: НПК Интелвак, 2001. -Стлб. 848-853.

144. Ларин Б.А. О разновидностях художественной речи // Русская словесность. От теории словесности к структуре текста: Антология./ Под ред. В.П. Нерознака.-М.: Academia, 1997.-е. 149-163.

145. Ларин Б.А. Эстетика слова и язык писателя. Л. : Худож. лит. Ле-нингр. отдел., 1974. - 285 с.

146. Лихачев Д.С. Поэтика древнерусской литературы Л.: Наука, Ле-нингр. отд-ние, 1967. 372 с.

147. Логический анализ языка. Языки пространств // Отв. ред.: Н.Д. Арутюнова, И.Б. Левонтина. М.: Языки русской культуры, 2000. - 448 с.

148. Лой А.Н. Социально-историческое содержание категорий «Время» и «Пространство». Киев: Наукова думка, 1978. - 135 с.

149. Локк Д. Избранные философские произведения : В 2 тт. М.: Соцэкгиз 1960. Т. 1 -734 с.

150. Ломоносов М.В. Полное собрание сочинений: Труды по филологии 1758-1799. М.-Л. : АН СССР, 1952. Т.7. - 996 с.

151. Лотман Ю.М. Тезисы к проблеме «Искусство в ряду моделирующих систем» // Труды Тартуского университета. Тарту, 1967. - С. 130-145.

152. Лотман Ю.М. Художественная структура «Евгения Онегина» // Труды по русской и славянской филологии. T. IX. Тарту, 1966. С. 5-33.

153. Лотман Ю.М. Анализ поэтического текста: (Структура стиха). Л.: Просвещение, 1972.-271 с.

154. Лотман Ю.М. Структура художественного текста: Семиотические исследования по теории искусства. М.: Искусство, 1970. - 383 с.

155. Лотман Ю.М. Риторика // Уч. зап. Тартуского ун-та. Труды по знаковым системам, 12. 1981. - Вып. 515.

156. Лотман Ю.М. Проблема художественного пространства в прозе Гоголя // Избранные статьи : В 3 т. Статьи по семиотике и типологии культуры. Т.1 Таллинн: Александра, 1992. - С. 413- 447.

157. Лотман Ю.М. Внутри мыслящих миров. Человек текст - семи-осфера- история. -М.: Яз. рус. культуры, 1999. - 447 с.

158. Лотман Ю.М. Семиосфера. СПб: Искусство, 2001 704 с.-368180. Лотман Ю.М. О поэтах и поэзии: Анализ поэтического текста. Спб. : Искусство, 1996. - 846 с.

159. Лосев А.Ф.Диалектика художественной формы. М. : Издание автора,1927.

160. Лосев А.Ф. Знак. Символ. Миф: Труды по языкознанию М.: Изд-во Моск. ун-та, 1982. - 478 с.

161. Лосев А.Ф. Философия. Мифология. Культура. М. : Политиздат, 1991.- 525 с.

162. Лукин В.А. Художественный текст. Основы лингвистической теории и элементы анализа. М. : Изд-во Ось-89, 1999. - 192 с.

163. Майенова М.Р. Теории текста и традиционные проблемы поэтики // Новое в зарубежной лингвистике: Лингвистика текста. Вып. УШ. М.: Прогресс, 1978.-С. 425-442.

164. Маккормак Э. Когнитивная теория метафоры // Теория метафоры : Сборник. Пер. с англ., фр., нем., исп., польск., яз. // Сост. Н.Д. Арутюнова. М. : Прогресс, 1990. - С.358 - 357.

165. Максимов Д. Поэзия Валерия Брюсова. Л.: Гослитиздат, 1940. -300 с.

166. Максимов Л.Ю. О соотношении ассоциативных и конструктивных связей слова в стихотворной речи: Сб. статей. Моск. гос. пед. ин- т им. В.И. Ленина.-М„ 1975.-С. 216-229.

167. Максимов Л.Ю. Теоретические основы лингвостилистического анализа при обучении русскому языку как иностранному // Третий международный конгресс преподавателей русского языка и литературы. Warsawa: PWN, 1976. -С. 463-464.

168. Мамудян М. Лингвистика. М.: Прогресс, 1985. - 200 с.

169. Мейе А. Введение в сравнительное изучение индоевропейских языков. М. - Л. : Соцкэгиз, 1938.

170. Москвин В.П. Тропы и фигуры: параметры общей и частных классификаций. Волгоград: Учитель, 2000. - 37 с.

171. Мукаржовский Я. Литературный язык и поэтический язык // Пражский лингвистический кружок: Сб. статей. М.: Прогресс, 1967. - 559 с.

172. Мукаржовский Я. Преднамеренное и непреднамеренное в искусстве // Структурализм «за» и «против»: Сб. статей / Под ред. Е.Я. Басина и М.Я. Полякова. М.: Прогресс, 1975. - С. 164 - 192.

173. Мукаржовский Я. Исследования по эстетике и теории искусства. -М.: Искусство, 1994. 603 с.

174. Маранда П. Метаморфные метафоры // От мифа к литературе: Сб. в честь 75-летия Е.М. Мелетинского. -М.: Рос. госуд. гуманит. универс., 1994. -350 с.

175. Мельчук И.А.Опыт теории лингвистических моделей «Смысл <г-> Текст». М.: Наука, 1974. - 315 с.

176. Мурзин. Н.Л. О степени свободы языка // Русское слово в языке, тексте и культурной среде. Екатеринбург: АРГО, 1997. - С. 127-133.

177. Мясников А. Проблемы раннего русского формализма // Контекст 1974.-М.: Наука, 1975.-С. 78-134.

178. Некрасова Е.А. Метафора и ее окружение в контексте художественной речи // Слово в русской советской поэзии. М.: Наука, 1975. - С. 76-110.

179. Николина H.A. Повествовательная структура и жанр / Отв. ред. Л.Ю. Максимов. М.: Прометей, 1993. 180 с.

180. Новиков Л.А. Поэтический язык // Русский язык. Энциклопедия / Гл. ред. Ю.Н. Караулов. 2-е изд., перераб. и доп. - М.: Большая Российская энциклопедия; Дрофа, 1997. - Стлб. 356 -358.

181. Новиков Л.А. Семантическое поле как текстовая структура // Теория поля в современном языкознании. Материалы научно-теоретического семинара. 4.IV. Уфа, 1997.

182. Новиков Л.А.Художественный текст и его анализ. М.: Русский язык, 1988.-304 с.

183. Новиков Л.А. Избранные труды. Т. II. Эстетические аспекты языка. Miscellanea. М.: Изд-во РУДН, 2001. - 842 с.

184. Новикова М.Л. Структура и семантика метафоры как конструктивного компонента художественного текста. Автореф. дисс. . канд. наук, М., 1984.- 17 с.

185. Новикова М.Л. Импликация как один из способов языковой реализации остраннения // Вестник РУДН. Серия «Лингвистика». 1995. - № 2. - С. 108-116.

186. Новикова М.Л. Остраннение как языковая структура текстового поля // Филологические науки. 1999. - № 5-6. - С. 37-44.

187. Новикова М.Л. Хронотоп как остранненное единство художественного времени и пространства в языке литературного произведения // Филологические науки. 2003. - № 2. - С. 60-70.

188. Новикова М.Л. О формально-грамматической классификации остранненного знака // Вестник РУДН. Серия лингвистика. 2003. - 4.- С. 128138.

189. Новикова M.J1. Остраннение в романе Е. Замятина "Мы" // Вестник Российского университета дружбы народов. Серия Литературоведение и журналистика. М.: Изд-во РУДН 2003-2004. № 7-8. - С.ЗЗ- 40.

190. Новикова М.Л. Образная картина мира как остраннение и методы ее изучения (пленарный доклад) // Русское слово в мировой культуре. X Конгресс МАПРЯЛ. Пленарные заседания : Сборник докладов СПб., 2003. - С. 387-392.

191. Новикова М.Л. Остраннение как основа образной языковой семантики и структуры художественного текст : Монография. М.: Изд-во РУДН, 2005. -307 с.

192. Общение. Текст. Высказывание. М.: АН СССР Ин-т языкознания, 1989.- 172 с.

193. Овсянико-Куликовский Д.Н. Теория поэзии и прозы: Теория словесности. Изд. 5-ое. - М - Пт.: Госуд. изд-во, 1923. - 96 с.

194. Одинцов В.В. Стилистика текста. М.: Наука, 1980. - 263 с.

195. Ожегов С.И., Шведова Н.Ю. Толковый словарь русского языка. Изд. 4-е, дополненное. М.: Русский язык, 1997. - 846 с.

196. Очерки истории языка русской поэзии XX века : Образные средства поэтического языка и их трансформация / Отв. ред. В.П. Григорьев. М.: Наука, 1995.-223 с.

197. Падучева Е.В. Семантические исследования: Семантика времени и вида в русском языке; Семантика нарратива. М.: Школа «Языки русской культуры», 1996.-464 с.

198. Панченко О.Н. Виктор Шкловский: Текст миф - реальность (к проблеме литературной и языковой личности). - Szczecin 1997. - 348 с.

199. Переверзев В.Ф. Необходимые предпосылки марксистского литературоведения // Литературоведение : Сб. статей. М.-Л.: Госуд. акад. худож. наук, 1928.-С. 9-15.

200. Пешковский А.М. Вопросы методики родного языка, лингвистики и стилистики. М.- Л.: Госуд. изд-во, 1930. - 176 с.

201. Пищальникова В.А. Проблемы лингвоэстетического анализа художественного текста. Барнаул: АГУ, 1984. - 59 с.

202. Поляков М.Я. Вопросы поэтики и художественной семантики. М. : Сов. писатель, 1978. - 446 с.

203. Постовалова В.И. Картина мира в жизнедеятельности человека // Роль человеческого фактора в языке. М., 1988. - с. 28 - 41.

204. Потебня A.A. Из записок по теории словесности. Харьков, 1905652 с.

205. Потебня A.A. Мысль и язык // Поли. собр. соч. Т. 1. Одесса: Акад. наук УССР. 1922.- 188 с.

206. Потебня A.A. Эстетика и поэтика: Сборник / Составю И.В. Иваньо, А.И. Кололдная. М.: Искусство, 1976. - 614 с.

207. Потебня A.A. Теоретическая поэтика // Сост. А.Б. Муратова. М. : Высш. шк., 1990.-344 с.

208. Поцепня Д.М. Образ мира в слове писателя Спб.: С. Петерб. гос. ун-т, 1997.-259 с.

209. Поэт и слово. Опыт словаря. / Под редакцией В.П. Григорьева. М.: Наука, 1973.-455 с.

210. Пропп В.Я. Морфология сказки. -JL: Академия, 1928. 151 с.

211. Ребер А. Большой толковый психологический словарь: В 2 томах : Пер. с англ.: В 2 т. -М.: Вече, 2000.-Т. 1.-591 с. Т. 2.-559 с.

212. Ревзин И.И. От структурной лингвистики к семиотике / Вопросы философии. 1964. - № 9. - С. 43-53.

213. Роднянский И.А. Художественное время и художественное пространство // Литературная энциклопедия терминов и понятий/ Под ред. А.Н. Николюкина. Институт научн. информации по общественным наукам РАН. -М.:НПК «Интелвак», 2001 -М., 2001.-Стлб. 1174.

214. Руднев В.П. Словарь культуры XX века: Ключевые понятия и тексты. М.: АГРАФ, 1999.-381 с.

215. Рунин Б.М. Информация и художественность // Художественное восприятие. Сб. 1.-Л.: Наука, 1971.-С. 113-132.

216. Русская речь: Сб. статей / Под ред. Л.В. ХЦербы. Пг., 1923 - 293 с.

217. Русский язык: Текст как целое и компоненты текста / Виноградов-ские чтения XI. М.: Наука, 1982. - 177 с.

218. Русский язык. Энциклопедия / Гл. ред. Ю.Н. Караулов 2-е изд., пе-рераб. и доп. - М.: Большая Российская энциклопедия; Дрофа., 1997. - 703 с.

219. Сапорта С. Применение лингвистики в изучении поэтического языка // Новое в зарубежной лингвистике. Вып IX. Лингвостилистика. М.: Прогресс, 1980. - С. 98-115.

220. Сборники по теории поэтического языка (ОПОЯЗ). Вып. 1. Пг., 1916; вып. II-III Пг., 1917; вып. Ш.-Пг., 1919.- 169 с.

221. Семиотика: Антология / Сост. Ю.С. Степанов. М.: Академический проект; Екатеринбург: Деловая книга, 2001. - 702 с.

222. Семиотика. Коммуникация. Стиль: Сб. обзоров АН СССР ИНИОН / Ред. Ильин И.П, Лузина Г.Г. М.: ИНИОН, 1983. - 204 с.

223. Сепир Э. Язык. Введение в изучение речи // Избр. труды по языкознанию и культурологии. / Пер. с англ. Под ред. А.Е. Кибрик. М.: Прогресс, 1993.- С.28-42.

224. Серафимович A.C. Как я работал над «Железным потоком». М.: Профиздат, 1934. - 32 с.

225. Славиньский Я. К теории поэтического языка // Структурализм «за» и «против». Сб. статей Под ред. Е.Я. Басина и М.Я. Полякова. М.: Прогресс 1975.-С. 256-267.

226. Словарь синонимов русского языка / ИЛИ РАН; Под ред. А.П. Ев-геньевой. М.: Изд-во Астрель, Изд-во ACT, 2001. - 680 с.

227. Словарь философских терминов. М.: ИНФРА , 2004. 731 с.

228. Смирнов И.П. Художественный смысл и эволюция поэтических систем. М.: Наука, 1976. - 263 с.

229. Современное зарубежное литературоведение (страны Западной Европы и США) : концепции, школы, термины. Энциклопедический справочник. -М. :1тгас1а 1999.-319 с.

230. Солганик Г.Я. Стилистика текста. -М.: Флинта : Наука, 1997. 252 с.

231. Сорокин Ю.А. Текст, цельность, связность, эмотивность // Аспекты общей и частной лингвистической теории текста. М.: Наука, 1982. - 192 с.

232. Соссюр Ф.де. Труды по языкознанию М.: Прогресс, 1977.

233. Степанов Ю.С. О границах лингвистического и литературоведческого анализа художественного текста. Изв. АН СССР. ОЛЯ, 1980. - Т.39. - С. 195-204 с.

234. Степанов Ю.С. Константы. Словарь русской культуры. Опыт исследования. М.: Школа «Языки русской культуры», 1997. - 824 с.

235. Степанов Ю.С. Художественная речь // Французская стилистика. -М.: Высш. школа, 1965. С. 269-336.

236. Стернин И.А. Коммуникативная концепция семантики слова // Русское слово в языке, тексте и культурной среде. Екатеринбург: Арго, 1997. - С. 82-87.

237. Тамарченко Н.Д. Повествование // Литературная энциклопедия терминов и понятий / Под ред. А.Н. Николюкина. Институт научн. информации по общественным наукам РАН. М.:НПК «Интелвак», 2001. - Стлб. 750-751.

238. Тодоров Цв. Поэтика // Структурализм «за» и «против». Сб. статей / Под ред. Е.Я. Басина и М.Я. Полякова. М.: Прогресс, 1975. - 468 с.

239. Тодоров Цв. Грамматика повествовательного текста // Новое в зарубежной лингвистике. Вып. УШ. М.: Прогресс. С. 425-442.

240. Толковый словарь русского языка: В 4 т. / Под ред. проф. Д.Н. Ушакова. М.: Госуд. изд-во иностранных и национальных словарей, 1935-1940. Т. 1-4.

241. Толмачев В.М. Точка зрения // Современное зарубежное литературоведение (страны Западной Европы и США): концепции, школы, термины. Энциклопедический справочник.-М.: Intrada 1999. С 143-146.

242. Толстой J1.H. Что такое искусство? / Сост. В.В. Основина М.: Современник. 1985. - 528 с.

243. Толстой JT.H. Полн. Собр. соч.: В 90 т. Т. 30. М.: Худож. литература, 1955.-605 с.

244. Томашевский Б.В. Теория литературы. Поэтика. М. : Аспект Пресс, 1996.-344 с.

245. Топоров В.Н. Модель мира// Мифы народов мира. Энциклопедия : В 2 т.Т. 2,-М.: Советская энциклопедия, 1980.-С. 161-163.

246. Топоров В.Н. Пространство и текст // Текст: семантика и структура: Сборн. статей АН ССР, Инст. славяноведения и балканистики / Отв. ред. Т.В. Цивьян. М.: Наука, 1983. - 302 с.

247. Топоров В.Н. Об эктропическом пространстве поэзии (поэт и текст в их единстве) // От мифа к литературе. М.: Изд-во Российский университет, 1993.-С. 25-42.

248. Топоров В.Н. Миф. Ритуал. Символ. Образ. Исследования в области мифопоэтического. Избранное. / Ред. В.П. Руднев М.: Издат. группа Прогресс: Культура, 1995.-621 с.

249. Тынянов Ю.Н., Якобсон P.O. Проблемы изучения литературы и языка // Новый ЛЕФ. 1928. - № 12. - С. 35-37.

250. Тынянов Ю.Н. Архаисты и новаторы. Л.: Прибой, 1929. - 596 с.

251. Тынянов Ю.Н. Проблема стихотворного языка: Статьи. М.: Сов. писатель, 1965-304 с.

252. Тынянов Ю.Н. Поэтика. История литературы. Кино. М.: Наука, 1977.-574 с.

253. Тынянов Ю.Н. Проблема стихотворного языка. Изд. 3. М.: Едито-риал УРСС, 2004. -176 с.-376280. Успенский Б.А. История и семиотика: восприятие времени как семиотическая проблема // Этюды о русской истории. Спб. :Азбука, 2002. - С.9 -77.

254. Успенский Б.А. Семиотика искусства. -М: Шк. языки русс, культуры, 1995.-367 с.

255. Успенский Б.А. Поэтика композиции. Спб.: Азбука, 2000. - 352 с.

256. Уфимцева A.A. Типы словесных знаков. М.: Наука, 1974. - 204 с.

257. Фаликова Н.Э. Хронотоп как категория исторической поэтики // Проблемы исторической поэтики. Петрозаводск : Изд-во ПГУ, 1992.- С.45-57.

258. Фосслер К. Позитивизм и идеализм в языкознании // Звегинцев A.A. «История языкознания XIX и XX веков в очерках и извлечениях : в 2 ч. Ч I. -М. :Изд-во Моск. ун-та, 1960.-406 с.

259. Флоренский П.А. Анализ пространственности и времени в художественно-изобразительных произведениях. М : Издательская группа Прогресс, 1993.-324 с.

260. Флоренский П.А. Сочинения: в 3 т. У водоразделов мысли, т. 2. М. : Правда, 1990.-446 с.

261. Фрейденберг О.М. Поэтика сюжета и жанра / Подготовка текста и общ. редакция Н.В. Брагинской М.: Лабиринт, 1997. - 448 с.

262. Хайдеггер М. Искусство и пространство. Вещь // Время и бытие: Статьи и выступления /Пер. с нем. М.: Республика, 1993. С.312 - 327.

263. Хализев В.Е. Композиция // Литературная энциклопедия терминов и понятий./ Под ред. А.Н. Николюкина. Институт научн. информации по общественным наукам РАН. М.:НПК «Интелвак», 2001 - Стлб 387-388.

264. Ханзен-Леве Ore А. Русский формализм : Методологическая реконструкция развития на основе принципа остранения / Пер. с нем. М.: Языки русской культуры, 2001. - 672 с.

265. Цицерон Марк Туллий. Три трактата об ораторском искусстве. М.: Наука, 1972.-471 с.

266. Черемисина Н.В. Вопросы эстетики русской художественной речи. -Киев: Вища школа, 1981. 240 с.

267. Чернейко J1.0. Лингвофилософский анализ абстрактного имени. -М. : Л.О. Чернейко, 1997.-319 с.

268. Чернухина И.Я. Элементы организации художественного прозаического текста. Воронеж: Изд-во Воронеж, ун-та, 1984. - 115 с.

269. Чернухина И.Я. Поэтическое речевое мышление. Воронеж: Петров сквер, 1993.- 189 с.

270. Чудаков А.П. Предметный мир литературы // Историческая поэтика: Итоги и перспективы изучения. М., 1986.

271. Чудаков А.П. Слово вещь - мир: От Пушкина до Толстого: Очерки поэтики русских классиков. - М.: Современ. писатель, 1992. - 317 с.

272. Чудаков А.П. Предметный мир // Литературная энциклопедия терминов и понятий. Под ред. А.Н. Николюкина. Институт научн. информации по общественным наукам РАН. М.:НПК «Интелвак», 2001. - Стлб. 796-798.

273. Чулкова B.C. Один из способов интеграции текста // Филологические науки.- 1978.-№1.-С. 47-57.

274. Шишкина И.П. Лексический повтор в композиционно-речевой структуре художественного текста // Лингвистические исследования художественного текста. Л.: Гос. пед. институт им. А.И. Герцена, 1983. - С. 129-137.

275. Шкловский В.Б. Воскрешение Слова- Спб.: тип. Соколинского, 1914.-16с.-378304. Шкловский В.Б. О поэзии и заумном языке //Поэтика: Сборники по теории поэтического языка. Вып. I. И. -Пг., 1919. -С. 13-26.

276. Шкловский В.Б. Искусство как прием // Поэтика: Сборник по теории поэтического языка. Вып. I. II.-Пг., 1919.-С. 101-114.

277. Шкловский В.Б. Потебня // Поэтика: Сборник по теории поэтического языка. Вып. I. И. - Пг., 1919. - С. 3-6.

278. Шкловский В.Б. Розанов // Сборники по теории поэтического языка. -Пг., 1921 (а).- Вып.4.-Ч. 2.

279. Шкловский В.Б. Тристам Шенди Стерна и теория романа // Сборники по теории поэтического языка. Пг., 1921 (б). - Вып. 4.

280. Шкловский В.Б. Литература и кинематограф. Берлин: Рус. универсальное изд-во, 1923. - 59 с.

281. Шкловский В.Б. Теория прозы (на тит. л.: О теории прозы) М.-Л.: Федерация, 1925.- 178 с.

282. Шкловский В.Б. О теории прозы. (В дополн. к изд.: Теория прозы М.-Л.,1925).- М.: Федерация, 1929.-265 с.

283. Шкловский В.Б. Пять человек знакомых-Тифлис: Заккнига,1927(а)100 с.

284. Шкловский В.Б. Техника писательского ремесла. М.-Л.: Молодая гвардия, 1927(6)-72 с.

285. Шкловский В.Б. Матерьял и стиль в романе Льва Толстого «Война и мир». М.: Федерация, 1928. - 250 с.

286. Шкловский В. Б. За и против. Заметки о Достоевском. М.: Сов. писатель 1957.-259 с.

287. Шкловский В.Б. Художественная проза. Размышления и разборы. М.: Сов. писатель, 1961. 667 с.

288. Шкловский В.Б. Тетива. О несходстве сходного. М.: Сов. писатель 1970.-374 с.

289. Шкловский В.Б. О теории прозы.-М.: Сов. писатель, 1983. 383 с.-379319. Шкловский. В.Б. Гамбургский счет: Статьи воспоминания - эссе (1914-1933). М.: Совр. писатель, 1990. - 426 с.

290. Шкловский В.Б. О заумном языке. 70 лет спустя (L' avanguardia literaria russa. Documenti e ricerche. Trento, 1990). «Русская речь». - 1997. - № 3. -С. 33-37.

291. Шмелев Д.Н. Слово и образ. М.: Наука, 1964. - 120 с.

292. Шмелев Д.Н. Проблемы семантического анализа лексики. М.: Наука, 1973.-280 с.

293. Шпет Г.Г. Внутренняя форма слова. М.: ГАХН, 1927 - 180 с.

294. Шпет Г.Г. Эстетические фрагменты III. Пг.: Колос, 1923. - 91 с.

295. Шрейдер Ю.А. Текст, автор, семантика // Семиотика и информатика. Вып. 7 М.: ВИНИТИ. С. 153-170.

296. Щерба J1.B. Избранные работы по русскому языку. М.: Учпедгиз, 1957.-188 с.

297. Щерба JI.B. О трояком аспекте языковых явлений и об эксперименте в языкознании» // Щерба JI.B. Языковая система и речевая деятельность. JL: Наука, 1974.-С. 24-39.

298. Эйнштейн А. Математические основы теории относительности / Пер. с нем. Г.Б.Ительсона Берлин: Слово, 1923.- 105 с.

299. Эйнштейн А. Физика и реальность: Сборн. статей/ Пер. с нем. У.И. Франкфурта-М.: Наука 1968.

300. Эйхенбаум Б.М. Вокруг вопроса о «формалистах» // Печать и революция.-1923.-№ 5.-С. 1-12.

301. Эйхенбаум Б.М. Мой временник: Словесность-Л.: Изд-во писателей в Ленинграде, 1929. 130 с.

302. Эйхенбаум Б.М. О прозе. Сборн. статей. / Сост. И. Ямпольский. Л.: Худож. лит-ра, 1969. - 503 с.

303. Эйхенбаум Б. О прозе. О поэзии. Сб. статей /Сост. О. Эйхенбаум, -Л.: Худож. лит., 1986. 456 с.-380334. Энгельгардт Б.М. Формальный метод в истории литературы. JL: Academia, 1927.- 118 с.

304. Энциклопедия символов, знаков, эмблем/ Авт. сост. В.Андреев и др. М.: Локид: Миф, 1999. - 556 с.

305. Эрлих В. Русский формализм: история и теория. СПб.: Академический проект, 1996.-352 с.

306. Эстетика: Словарь / Под общ. ред. A.A. Беляева и др. М.: Политиздат, 1989.-445 с.

307. Эткинд Е.Г. Внутренний человек и внешняя речь: Очерки психопоэтики русской литературы ХУШ XIX вв. - М.: Яз. рус. культуры, 1999. -446 с.

308. Языковые процессы в современной русской художественной литературе: Поэзия. М.: Наука, 1977. - 392 С.

309. Якобсон P.O. Доминанта // Хрестоматия по теоретическому литературоведению: В 5 Вып.-Вып. 1.-Тарту, 1976.

310. Якобсон P.O. Работы по поэтике : Переводы /Сост. и общ. ред. М.Л. Гаспаров М.: Прогресс, 1987. - 464 с.

311. Якобсон P.O. Лингвистика и поэтика // Структурализм: «за» и «против»: Сборн. статей. /Под ред. Е.Я. Басина и М.Я. Полякова. М. : Прогресс, 1975.-С. 193-230.

312. Якобсон P.O. Два аспекта языка и два типа афатических нарушений // Теория метафоры : Сборник. Пер. с англ., фр., нем., исп., польск., яз. / Сост. Н.Д. Арутюнова. -М.: Прогресс, 1990.-С. 110-133

313. Яковлева Е. С. Фрагменты русской языковой картины мира : (модели пространства, времени, восприятия). М.: Гнозис, 1994. - 334 с.

314. Якубинский Л.П. О звуках стихотворного языка // Поэтика. Сборники по теории поэтического языка. Вып. 1 .II. - Пг., 1919. - С. 37-49.

315. Якубинский Л.П. О диалогической речи / Русс. речь. Сборник статей / Под ред. Л.В. Щербы. Пт.: Изд-во Фонетическ. ин-та практич. изучения языков, 1923.-С. 96-195.

316. Якушева Г.В. Архетип // Литературная энциклопедия терминов и понятий. / Под ред. А.Н. Николюкина. Институт научн. информации по общественным наукам РАН. М.:НПК «Интелвак», 2001. - Стлб. 59-60.

317. Якушева. Г.В. Остраннение // Литературная энциклопедия терминов и понятий. / Под ред. А.Н. Николюкина. Институт научн. информации по общественным наукам РАН. М.:НПК «Интелвак», 2001. - Стлб. 703.

318. Ярхо Б.И. Простейшие основания формального анализа // Ars poetica: Сб. 1.-М., 1927.-С. 7-28.

319. Carden P. Ornamentalism and Modernism // Russian Modernism/ Ithasa. -London? 1976.-P. 49-64.

320. Cassirer T. Structuralism in modern Linguistics // Word. 1945. Vol. 1. -№ 11.-P. 99-120.

321. Coleridge S. Occasion of the Lyrical Ballads // Criticism. -New York, 1948.-P. 249-253.

322. Dijk T.A.V. Formal semantics of metaphorical discourse. V. 4. Poetics, 1975. V. 4.-P. 173-198.

323. Eastmen M. Art and the life of action. London : Allen, 1935. - 189 p.

324. Eliot T. The use of Criticism. Studies in the relation of criticism. -London: Faber Faber, 1970. - 156 p.

325. Enquist W.E. On the Place of Style in some Linguistic Theories // Literary style. A symposium. Ed. By Chatman. L.-N.Y., 1971. P. 57.

326. Ferari Bravo D.: L"ostranenie" di Sklovskij e la "Verfremdung" die Brecht.B: Studi Slawistici in ricordo di Carlo Verdiani, a cura di A.M. Raffo. Pisa 1979.

327. Friedman N. Point of view in fiction // The theory of the novel. // -NewYork. 1967.-382359. Fontanier P. Les figures du discourse. Introd. per Gerrard Gennett. -Paris: Flammarion, 1968. 503.

328. Greimas A.J. The relationship between structural linguistics and poetics // Social science journal. 1967.-Vol. 1.

329. Ingarden R. Poetik und Sprachwissensnaft. Poetics. Poetyka. Warszawa: PWN, 1961.

330. Jacobson R.O. Co je poesie? // Volne smery. 1933/1934. S. 229-239.

331. Kierkegaard S. Über den Begriff der Ironie. Mit ständiger Rücksicht auf Sokrates. Ironie als literarisches Phänomen. Hg. H.-E. Hass, G.A.Mohrlüder. -Köln, 1973.-S. 350-358.

332. Laferrire D.: Potebnja, Sklovskij and the Familitaty (Strangeness Paradox). "Russian Literature". Amsterdam 1976 V. IV. - №1.

333. Lubbok P. The craft of fiction. New York: Victing Press, 1957.-247 p.

334. Meletinskij E. Segal D .Structuralism and Semiotics in the USSR, 1971. -Diogenes 73.-P. 88-125.

335. Marcus S. Mathematische Poetik Frankfurt / Main Atenaum, 1973.

336. Mayenova M.R. Poetyka teoretyczna. Zagadnienia jezyka. -Wroclaw: Os-solenium, 1974.-464 S.

337. Nieraad G. Focus-interpretation and vehicle-interpretation. Some remarks on Reinhart's «On understanding poetics metaphor». Poetics, 1977. - № 6. - P. 197-202.

338. Porzig W. Wesenhafte Bedeutung sbeziehungen // Beitagage zuz Geschichte der deutsche Sprache und Literatur. - 1934. - № 58.

339. Read H. Surrealism and romantic Principle Criticism. N. Y., 1948. -P. 95-116.

340. Reinhart T. On understanding poetics metaphor // Poetics. 1976. - № 5. -P. 383-401.

341. Richards 1. The Principles of Literary Criticism ed. 2. New York: Har-court, Brace and Co., 1961.-299 p.

342. Russian Formalism: A collection of Articles and Texts./ Ed. by St. Bann and J.E. Bowlt. Edinburg. 1973.-320 p.

343. Sheldon R. The formalism Poetics of Victor Shklovsky. "Russian Literature Triquarterly" 1972, № 1.

344. Sheldon R. Victor Shklovsky: An international Bibliography of Works by and about Him. Ann Arbor 1977.

345. Romberg B. Studies in the narrative technique of the firstperson novel. -Stockholm, 1962. -379 P.

346. Trier J. Der deutsche Wortschatz im Sinnbeizizk der Verstandes. Die Geschichte eines sprachlichen Feldes. Heidelberg, 1931.

347. N.S. Trubetskoy's letters and notes. Prepared for publication by R. Jacob-son. The Hague Paris. Monton, 1975.

348. Warren R.P. Selected essays. -N.Y .1958.-305 P.

349. Viet J. Les methods structuralistes dans les sciences socials. Hague,1965.1. Список источников

350. Белый А. Старый Арбат: Повести. М.: Московский рабочий, 1989.

351. Белый А. Петербург. -J1.: Наука, Ленинградское отделение, 1981.

352. Белый А. Серебряный голубь. М.: Художественная литература, 1989.

353. Блок А. Собр. соч. : В 6 тт. Т.2 М.: Библиотека Огонек. Изд-во Правда, 1971.

354. Булгаков М. Белая гвардия. Театральный роман. Мастер и Маргарита: Романы. Л.: Художественная литература, 1978.

355. Вознесенский. А. Витражных дел мастер. М.: Молодая гвардия, 1976.

356. Вознесенский А.На виртуальном ветру. М.: Вагриус, 1998 - 476 с.

357. Волошин М., Гумилев Н., Мандельштам О. Возвращение поэзии. М.: Изд-во РУДН, 1990.

358. Гоголь Н.В. Собрание сочинений: В 6 т. М: Госуд. изд-во Художественной литературы, 1953 .-Т.2.

359. Гоголь Н.В. Нос. М.: Изд-во Зебра, 1995 г.

360. Горький М. Полное собрание сочинений: Художественные произведения: В 25 т. М.: Наука, 1970. - Т. 6, 12.

361. Евтушенко Е. Утренний народ: Новая книга стихов. М.: Молодая гвардия, 1978.

362. Евтушенко Е. Отцовский слух. -М.: Советский писатель, 1978.

363. Евтушенко Е.1996 Ягодные места. -М.: Советский писатель, 1996.

364. Замятин Е. Сочинения. М.: Книга, 1988. - 575 с.

365. Замятин Е. И. Избранные произведения: В 2 тт. Т.1- М.: Художественная литература, 1990. 527 с.

366. Ильф И., Петров Е. Двенадцать стульев. М.: Вагриус, 1998, - 543 с.

367. Леонов Л. Собрание сочинений: в 10-ти тт. М.: Художественная, литература, 1969. - Т. 1.

368. Лермонтов М.Ю.Избранные произведения. -М.: Гослитиздат, 1941.

369. Лавренев Б. Собрание сочинений: в 6-ти тт. -М.: Художественная литература, 1964. Т. 3.

370. Малышкин А. Собрание сочинений: В 2-х тт. -М.: Правда, Библ. Огонек, 1965-Т. 2.

371. Малышкин А. Севастополь. М.: Л., Госуд. изд-во Художественной, литературы, 1931.

372. Маяковский В.В. Сочинения: В 3-х тт. М.: Художественная литература, 1978.-Т.2

373. Паустовский К. Собрание сочинений: В 6-ти гг. М.: Художественная. литература, 1969. - Т.6.

374. Платонов А. Течение времени: Повести. Рассказы. М.: Московский рабочий, 1971.

375. Пушкин A.C. Собрание сочинений : в 3 тт. М.: Художественная литература , 1986. - Т. 1, 2.

376. Пильняк Б. Повесть непогашенной луны: Рассказы. Повести. Роман -М.: Изд-во Правда, 1990. -479 С.

377. Рейснер J1. Избранное. М.: Художественная литература, 1965.

378. Серафимович А. Железный поток: Повесть-М.:ДОСААФ, 1978.

379. Толстой J1.H. Война и мир. Т. 1-4. М.: Госуд. изд-во Художественной, литературы, 1955.

380. Толстой А.Н. Собрание сочинений: В 10-ти тт. М.: Художественная литература, 1958.-Т. 5-6.

381. Тынянов Ю.Н. Подпоручик Киже. М.: Художественная литература, 1962.

382. Федин К. Собрание сочинений: В 10-ти тт. М.: Худож. лит., 1970. -Т. 1-3.

383. Чехов А.П. Собрание сочинений: в 12-ти тт. -М., 1955. -Т.5,Т.6.

Полный текст автореферата диссертации по теме "Остраннение как основа образной языковой семантики и структуры художественного текста"

Оглавление научной работы автор диссертации — доктора филологических наук Новикова, Марина Львовна

Введение диссертации2006 год, автореферат по филологии, Новикова, Марина Львовна

Заключение научной работыдиссертация на тему "Остраннение как основа образной языковой семантики и структуры художественного текста"

Список научной литературыНовикова, Марина Львовна, диссертация по теме "Русский язык"

Похожие темы диссертаций