автореферат диссертации по филологии, специальность ВАК РФ 10.01.01
диссертация на тему: От "Коллег" к "Ожогу": эволюция творчества В. Аксенова доэмигрантского периода в контексте кризиса советской ментальности

Полный текст автореферата диссертации по теме "От "Коллег" к "Ожогу": эволюция творчества В. Аксенова доэмигрантского периода в контексте кризиса советской ментальности"

На правах рукописи

Чой ЫнКнш

ОТ «КОЛЛЕГ» К «ОЖОГУ»: ЭВОЛЮЦИЯ ТВОРЧСЕСТВА В.АКСЕНОВА ДОЭМИГРАНТСКОГО ПЕРИОДА В КОНТЕКСТЕ КРИЗИСА СОВЕТСКОЙ МЕНТАЛЬНОСТИ (СОЦИОКУЛЬТУРНЫЕ И ЭСТЕТИЧЕСКИЕ АСПЕКТЫ)

Специальность 10.01.01 - русская литература

АВТОРЕФЕРАТ диссертации на соискание ученой степени кандидата филологических наук

Москва 2013 2 6 ДЕК 2013

005544562

005544562

Работа выполнена на кафедре истории русской литературы XX века филологического факультета Московского государственного университета имени М.В Ломоносова.

Научный руководитель: Скороспелова Екатерина Борисовна

доктор филологических наук, профессор

Официальные оппоненты: Дефье Олег Викторович

доктор филологических наук, профессор Московский педагогический государственный университет, профессор кафедры русской литературы ХХ-ХХ1 веков и журналистики

Кислицын Константин Николаевич

кандидат филологических наук, доцент Гуманитарно-прикладной институт МЭИ, доцент кафедры прикладной лингвистики и переводоведения

Ведущая организация: Елецкий государственный

университет имени И.А.Бунина

Защита состоится 26 декабря 2013 года на заседании диссертационного совета Д. 501.001.32 при Московском государственном университете имени М.В.Ломоносова по адресу: 119991, Москва, Ленинские горы, МГУ, 1-й корпу с гуманитарных факультетов Московского государственного университета.

С диссертацией можно ознакомиться в читальном зале отдела диссертаций фундаментальной библиотеки МГУ имени М.В.Ломоносова по адресу: 119991, Москва, Ломоносовский пр., дом 27.

Автореферат разослан «26» ноября 2013 года.

Ученый секретарь совет диссертационного совета, / \ доктор филологических наук, профессор М$М.Голубков

ОБЩАЯ ХАРАКТЕРИСТИКА РАБОТЫ

Творчество В.П. Аксёнова (1932-2009) дважды привлекало к себе пристальное внимание критики и общественности - в начале его пути и в конце. Такой не часто встречающийся счастливый поворот в писательской судьбе мог возникнуть благодаря дважды проявившей себя чуткости В. Аксёнова к ожиданиям читательской аудитории. Первый раз писатель эти ожидания сумел удовлетворить. Смог ли он сделать это во второй раз? Вопрос спорный, и мы не будем его затрагивать, поскольку нас интересует доэмигрантское творчество Аксёнова, эволюция характерного для него психологизма в контексте кризиса советской ментальности. Социокультурные и эстетические аспекты этого кризиса определили развитие литературного процесса второй половины XX века, а творчество Аксёнова, характер присущей ему концепции личности, её . эволюция оказались чрезвычайно репрезентативны для эстетической ситуации.

Постановка проблемы. Реферируемая диссертация посвящена эволюции психологизма в доэмигрантском творчестве В. Аксёнова.

Актуальность исследования связана с недостаточной исследованностью психологизма в доэмигрантском творчестве В. Аксёнова;

- с необходимостью осмыслить эволюцию художественного выражения внутренней жизни человека у Аксёнова и факторы, на неё влиявшие;

— с необходимостью раскрыть специфику аксёновского психологизма, связанного с формированием в его творчестве гротескно-смеховой образности.

Объектом исследования является художественная концепция личности В. Аксёнова в динамике её формирования и влияния на характер выражения духовного мира персонажей.

Предметом исследования в диссертации избраны два произведения В, Аксёнова, одно из которых («Коллеги») открывает творческий путь

автора, другое - подводит итоги доэмигрантского периода его исканий. Их сопоставление позволит показать дистанцию, отделяющую «соцреализм оттепельной поры» (И. Шиновников) от того, что было достигнуто писателем за полтора десятилетия его «трудов и дней».

Цель исследования - выявление специфического типа психологизма в доэмигрантском творчестве В. Аксёнова.

Источниковедческую базу исследования составляют воспоминания участников литературного процесса (А. Берзер, Ю. Буртин, И. Виноградов, В. Лакшин, В. Максимов, А. Солженицын); периодика времени (журналы «Юность», «Октябрь», «Новый мир»); критика 1960-1970-х годов (JI. Аннинский, И. Виноградов, В. Лакшин и др.).

Методология исследования носит комплексный характер: используются системно-типологический и структурно-семантический подходы. Общие принципы подхода к художественной прозе определяют труды М.М. Бахтина, O.A. Клинга, СМ. Кормилова, С.И. Пискуновой,

B.И. Хализева, А.Я. Эсалнек. Исследование проблем психологизма основано на работах Л.Я. Гинзбург, С.Н. Есина, О.Б. Золотухиной, JI.A. Колобаевой. В осмыслении историко-культурного и эстетического своеобразия второй половины XX века нам помогли труды Г.А. Белой, М.М. Голубкова, Е.Б. Скороспеловой. При анализе творчества В. Аксёнова учтены исследования Э.Г. Дадаяна, Н. Ефимовой, А.К. Жолковского, А.И. Куприяновой, М.Н. Липовецкого, И.В. Попова, Е.В. Тихомировой, Г.М. Торуновой, И.И. Шиновникова, О.В. Чернышенко; статьи А. Зверева,

C. Кузнецова, А. Немзера, Е. Пономарёва, а также исследования англоамериканских ученых.

Научная новизна диссертации состоит в конкретизации понятия «психологизм» по отношению к творчеству В. Аксёнова, в попытке соотнести этот аспект творческих исканий писателя с кризисом советской ментальности и её отражением в социокультурной и эстетической ситуациях второй половины XX века.

Основные положения, выносимые на защиту:

1. Социокультурное и эстетическое развитие России второй половины XX века прошло под знаком кризиса советской мёнтальности, а доэмигрантское творчество В. Аксёнова оказалось втянутым в этот процесс.

2. Кризис советской мёнтальности затронул характерные для неё проективные (утопические) интенции, направленные на реализацию социалистической идеи, которая требовала от личности аскезы, самоотречения, а искусство пыталась превратить в оружие борьбы за «новое небо» и «новую землю».

3. Процесс освобождения от нормативизма в эстетической сфере шёл одновременно с процессом осознания самоценности личности и самоценности искусства. Он носил драматический характер, поскольку встречал сопротивление власти, сознававшей необходимость перемен и страшившейся утратить контроль над ситуацией.

4. Личную причастность к атмосфере кризиса советской мёнтальности в его психологическом и эстетическом выражении определила эволюция творчества В. Аксёнова, связанная с органически присущим ему романтическим утопизмом и тяготением к гротескно-Смеховым формам психологизма.

Практическое значение исследования заключается в возможности использовать его результаты при чтении курсов по истории русской литературы второй половины XX века и спецкурсов по творчеству В. Аксёнова, а также в исследовании психологизма в литературе XX—XXI веков.

Апробация результатов исследования. Основные положения диссертации изложены в трёх статьях, опубликованных в рекомендованных ВАК изданиях.

Структура работы. Диссертация состоит из введения, трёх глав, заключения и библиографического списка.

ОСНОВНОЕ СОДЕРЖАНИЕ РАБОТЫ

Во введении обосновывается необходимость рассмотреть доэмигрантское творчество Аксёнова в широком контексте - не только эстетическом, но и общественно-политическом, идеологическом, нравственном, поскольку литературный процесс второй половины XX века складывался далеко не только под влиянием эстетических факторов. Он был в высшей степени политизирован, ангажирован разными идеологическими силами, а его содержание составил кризис советской ментальности.

Исследование предваряется определением понятий «ментальность», «советская ментальность», рассматриваются такие составляющие советской ментальности, как «проективность» (утопичность), самоидентификация индивида с коллективом при отсутствии представлений о своей безотносительной ценности1. Выдвигается предположение о том, что кризис советской ментальности начался ранее известных событий (смерть И.В. Сталина, XX съезд, первые меры десталинизации общества). В диссертации указывается на такие предпосылки кризиса советской ментальности, как победа в Великой Отечественной войне, достигнутая ценой миллионов человеческих жизней, массовая грамотность, переход от аграрного к урбанистическому обществу, распространенность высшего образования, проникновение в жизнь советских людей явлений западной культуры (литература, кино, джаз), Всемирный фестиваль молодежи, а главное — творческий порыв художественной, научной и технической интеллигенции её стремление освоить, оценить мир вокруг себя, подвергнув переоценке ценности уходящей эпохи, её вера в возможность преображения жизни. Указывается на роль, которую сыграли в смене нравственных координат такие писатели, как В. Некрасов, В. Панова, Э. Казакевич, А. Платонов, С. Гроссман и М. Шолохов, которые, пережив войну, поставили вопрос о

1 См.: Тюпа В.И. Кризис советской ментальности в 1960-е годы // Социокультурный феномен шестидесятых. М., 2008.

цене победы, о значимости личности и попытались утвердить её самоценность.

Завершенный в эпоху оттепели роман Пастернака рассматривается в диссертации как один из самых ярких знаков поворота общественного и эстетического сознания к проблеме личности. В романе особое место заняли размышления героев о христианстве и о его роли в истории человечества, которую писатель связывает с тем, что в эпоху христианства на смену коллективным ценностям - народу, государству - пришла личность, возникло личностное измерение истории. «Доктор Живаго» стал манифестом в защиту личности и примером личностной, субъективной трактовки действительности.

В связи с доминирующим в советской ментальности модусом утопизма в диссертации особое внимание уделяется общественным настроениям и характерным для общественного сознания надеждам на коренные перемены в обществе, которые были рождены «хрущёвской оттепелью» и определили длительность изживания утопического сознания, принимавшего в эти десятилетия разные формы (от «социализма с человеческим лицом» до российского варианта «американской мечты). Расставание с характерной для советской ментальности проективной моделью сознания, с социалистической идеей в её советском варианте составил содержание целой культурно-исторической и эстетической эпохи и вряд ли сегодня может считаться завершенным.

В первой главе «Эпоха кризиса советской ментальности и смена эстетического года в литературе второй половины XX века» рассматриваются пути преодоления догматических установок позднего соцреализма и условия, в которых шла борьба за расширение художественных возможностей литературы.

В центре исследования — вопрос о формировании новой эстетической

парадигмы, которое было невозможно без восстановления разрушенной

культурной памяти, культурной традиции, без «прорыва» к

7

дореволюционным и пореволюционным традициям русской литературы. Посредниками в этом прорыве стали Б. Пастернак (1890-1960), А. Ахматова (1889-1966), И. Эренбург (1891-1967) не потерявшие к моменту «оттепели» творческой активности. Б. Пастернак в 1956 году завершает «Доктора Живаго». В 1965 году издаётся «Бег времени» - итоговая книга лирики Ахматовой. В 1960 году выходит в Нью-Йорке и «ходит» в списках «Поэма без героя». Распространяется в самиздате и публикуется в 1963 году в Мюнхене ахматовский «Реквием». И. Эренбург печатает в 1961-1966 гг. свои мемуары «Люди;'годы, жизнь. Воспоминания, в 3-х книгах», которые открывают молодому поколению неведомую им культуру России и Запада.

«Передача наследства» не могла произойти без переиздания (и издания) ушедшей в небытие классики 1920-1930-х годов: произведений

A. Платонова, Б. Пильняка. Ю. Олеши, М. Булгакова. Начинается возвращение на родину прозы И. Бунина, В. Набокова. Важность отечественного наследия признавали сами молодые писатели. Так,

B. Аксёнов писал: «Поиск "новой открытой формы" для американцев был только движением вперёд, тогда как для нас он во многом состоял в движении назад, к придушенному, но всё-таки не уничтоженному российскому авангарду. <...> Из футуризма извлекли Хлебникова, из акмеизма — Мандельштама, из авангардной прозы — Андрея Белого, потом пошли Платонов, обэриуты. ^ Влияние своего вновь открытого авангарда, этой потрясающей художественной ■ истории вчерашнего дня... было гораздо сильнее, чем какие бы то ни было западные влияния»2.

В диссертации подчеркивается, что в сознание читателей времён оттепели одновременно с авангардом начала XX века вошла и современная западная литература. На читателя и зрителя, которым долгое время были доступны лишь «классово» близкие западные авторы, в буквальном смысле обрушилась культура разных эпох и направлений. В 1960 году начал

2Аксбнов В.П. Десятилетие клеветы (радиодневник писателя). М., 2004. С. 311-312. Бунтари без причины и не без этого

выходить журнал «Иностранная литература», но ещё раньше возник настоящий переводческий бум. На русский язык были переведены или переизданы впервые после довоенного времени произведения Эрнеста Хемингуэя, Э.М.Ремарка, , Джона Стейнбека, . Уильяма Фолкнера, Дж. Д. Сэлинджера. В одном из первых номеров «Иностранной литературы» были напечатаны отрывки из романа лидера битников Керуака. Так произошло восстановление единого культурного пространства. Представление об этом пространстве впервые дал И. Эренбург в книге «Люди, годы, жизнь».

За время своей жизни Эренбург множество раз бывал, жил за границей, в том числе и как корреспондент, и как представитель Советского государства, был близок кругам творческих людей, определивших облик своей эпохи. Своими мемуарами он пытался помочь читателям восполнить огромный пробел в знании мировой культуры и истории, утвердить мысль о русской культуре как о части общемировой.

Формирование психологизма в литературе нового времени проходило под знаком разных стратегий, среди которых свою роль сыграли И. Бунин, В. Набоков, западные писатели.

Возвращение модернистской традиции в ее русском и западном вариантах качестве реалии современного литературного процесса отвечало потребностям рождающегося общественного и эстетического сознания. Востребованной оказалась установка модернистского романа на признание самоценности субъективного сознания, на самовыражение субъекта повествования, которое приближало его к образу лирического героя — «носителя переживания», который «не просто связан тесными узами с автором, с его мироотношением, духовно-биографическим опытом, душевным настроем, манерой речевого поведения, но оказывается (едва ли не в большинстве случаев) от него неотличимым»3.

3 Хализев В. Теория литературы. М., 2000.С. 313-314.

9

Такова та художественная парадигма, в контексте которой происходило развитие аксёновской прозы, пережившей «резкий сдвиг — от романтических воспарений к интроспекции без умолчания»4.

Во второй главе «Проблема психологизма и особенности репрезентации внутреннего мира личности в романе В. Аксенова "Коллеги"» представлен исходный момент в творческой эволюции В. Аксёнова — роман «Коллеги», своеобразие его психологизма.

Анализу романа в диссертации предшествует краткая характеристика категории «психологизм» и связанных с ним понятий, какими они сложились в результате изучения классического психологизма. Речь идёт о двух типах психологизма (объективном и субъективном), о разных формах психологического анализа, о приемах репрезентации внутренней жизни человека; подчёркивается, что классическому психологизму присущ аналитический характер, что зафиксировано, в частности, в самом определении «психологический анализ».

Диссертант считает необходимым говорить о классической форме психологизма, наиболее ярко разработанной в русской прозе второй половины XIX века, потому что проза позднего соцреализма его практически утратила, и формирование современных подходов к трактовке личности начиналось в 1960-е годы с их восстановления, что и стремится диссертант продемонстрировать, обращаясь к первому роману Аксёнова «Коллеги».

История создания и публикации романа рассматривается с целью выяснить представление Аксёнова о мере свободы, допущенной для официально признанных авторов, и его готовности к компромиссу. Диссертант приводит важное личное признание Аксёнова: «Я был чётко намерен опубликовать "Коллеги", поэтому с самого начала бронировал роман, твёрдо зная, что звание советского писателя предусматривает

4 Зверев А. Блюзы четвертого поколения // Литературное обозрение. 1992. № 11/12. С. 12.

10

определенный «изгиб» души. Так что компромиссы начались с первых шагов. Поэтому рядом с образом бунтаря Максимова, отвергающего сталинизм, оказался и образ этакого идеалистического дурачка Зеленина»5.

В диссертации отмечается, что роман действительно демонстрировал умелое соблюдение требований официоза, но вместе с тем и способность автора их игнорировать, добиваясь прорыва к новому типу изображения действительности. Далеко не сразу новизну романа признали исследователи. Так, американская исследовательница Присцилла Майер, одна из первых обратившаяся к изучению творчества Аксёнова в Америке, называет его ранние повести, в первую очередь «Коллег», «социализмом в современной одежде»6. Ей вторит А. Зверев, который пишет о «флирте с Системой», о том, что «Коллеги» - «почти советский апофеоз, разве что упаковка ярче»7.

Диссертант указывает, что дидактизм, использование клишированных ситуаций (победоносное вторжение героев в конфликтные ситуации, победа над «несознательными» персонажами, героическое преодоление препятствий), пафосные заявления о счастье дальних дорог и т. п. действительно свидетельствуют о связи романа с прежним циклом литературного развития. Вместе с тем психологический план романа позволяет говорить о внутренней полемике Аксёнова с унифицированной послевоенной литературой, о нежелании писателя подчиняться нормативным требованиям, которые касались и выбора героев, и круга идей, и сюжета, и типичных конфликтов, и представления о человеческом характере. Аксёнов попытался отойти от стандарта, который упрощал представление о человеке, сводил образ к нескольким необходимым слагаемым. Писатель попытался противостоять превращению литературы в иллюстрацию к газетным лозунгам и призывам. Характерна введенная в

5 Беседа с писателем Аксёновым // Континент. 1981, № 27. С. 434.

0 Meyer P. Aksenov and Stalinizm, Political, Moral and Literary Power // Slavic and East European Journal. Vol. 30, № 4, 1986.

' Зверев А. Блюзы четвертого поколения // Литературное обозрение. 1992, № 1. С. 9.

11

роман газетная, заметка, пародирующая описание романной ситуации в духе, принятом официальной литературой: «Так поступают советские люди».

Диссертант указывает, что социалистическая «подсветка» не помешала шумному успеху роману и пытается объяснить почему это произошло.

В диссертации характеризуется тип молодежной повести, молодежного героя и его настроенности (речь идет о произведениях родоначальников молодежной повести А.Гладилине и А. Кузнецове). Авторы «Юности», обращаясь к повествованию от первого лица с возможной для того времени искренностью (знаменитая исповедальность!) так передавали состояние растерянности, в которую погружала неподготовленную душу несоответствие между образом действительности, заданным воспитанием и тем, какой она герою являлась. Аксёнов предложил другой тип молодого героя. Писатель многократно подчеркивал свою отстраненность от персонажей своих ранних произведений, заявлял, что не считает себя шестидесятником, что он прозрел много раньше многих своих сверстников, порой с презрением говорил о персонажах «Коллег», сам себя относил к «богемному шестидесятничеству» (И.Виноградов). Но он услышал и передал в первом своем романе настроение той части общества, положение которой оказалось впоследствии особенно драматичным, потому что им была дана сила менять мир, они верили в себя, в готовность мира принять их преображающую энергетику и обманулись, Аксёнов сумел схватить кульминационную точку их судьбы и потому роман имел успех.

В диссертации говорится об отмеченной еще первыми рецензентами

еще одной причине успеха - насыщенности повествования реалиями

времени, узнаваемости атмосферы, в которой происходит действие. Но

гораздо более важны отступления писателя от традиционной для

канонической литературы структуры повествования, которые выражаются в

12

смещении смыслового центра произведения. Аксёнов сохраняет

экстремальные ситуации, связанные с «производственной» жизнью героев

(столкновение Максимова с портовым рвачом; а Зеленина с местным

бандитом, успешные попытки улучшить условия работы больницы и т.д.),

но сюжетообразующий конфликт романа носит , идейно-эмоциональный

характер и взаимоотношения героев перенесены в план нравственного

противостояния. Необычную роль начинает играть слово героя в разных

его вариантах. Во-первых, прямое слово. Его "интервенция" приводит к

драматизации повествования - диалог занимает в нём огромное место,

переполняет произведение, повествование «катится» от одного диалога к

другому, роман превращается в драму. Благодаря этому привычная для

литературы позднего соцреализма монологичность взрывается изнутри -

звучат несколько голосов, возникает спор, взгляд на мир лишается своей

незыблемости. Но главный интерес представляет внутренняя речь героев. Ее

художественный смысл, можег быть, более важен для писателя, чем диалог.

Прямая речь в виде монологов, несобственно - прямой речи и несобственно-

авторского повествования переносит действие в сферу сознания

персонажей, в глубину их внутреннего мира. В диссертации

рассматривается столкновение между Зелениным и Максимовым.

Диссертант отмечает необычность диалога, идущего между героями, его

развертывание на двух уровнях - внешнем, где прямое слово одного

сталкивается с прямым словом другого, и на уровне внутреннем, где идет

молчаливый «диалог». Автор диссертации обращает внимание на характер

внутренних монологов, которые соединяют в себе монолог-исповедь и

монолог-размышление, каждый из которых носит диалоговый характер,

воспроизводит процесс рефлексии. -

Введение ¡ внутренней речи усложняет и характеры, и сущность

конфликта. Особенно это касается Зеленина, близкому к каноническому

типу положительного героя. Его прямая речь нередко обнаруживает

укоренённость в его сознании идеологических штампов ( «поехать туда —

13

это мой гражданский долг» [21]; «мы решили вести борьбу за хороший вкус» [159]; «Мы — поколение людей, идущих с открытыми глазами. Мы смотрим вперёд и назад, и себе под ноги <...>»[ 109] и т. д.

Внутренняя речь героя вступает в противоречие с прямой речью. Благодаря введению внутренних монологов образ преображается, теряет свой схематизм. Каждое новое использование внутреннего монолога усложняет образ «правильного» Зеленина, обнаруживает смуту в его душе а «правильная» позиция Зеленина начинает восприниматься как мужественное преодоление собственной слабости.

«К рубежу 20-30 годов самоонализ и рефлексия рассматриваются социумом только в качестве атрибута человека, ведущего двойную жизнь, и тяготеют к преступлению»8. Таким образом введение героя, наделенного способностью к рефлексии, было игрой против правил. Рядом с Зелениным Аксёнов вводит еще более сомнительную фигуру - романтика Максимова, самую большую свою удачу, более сложный вариант героя времени. Создав образы Зеленина и Максимова Аксёнов открыл идущий в обществе сложный процесс появления личного самосознания у той части поколения, которая вместе с тем сохранила чувство причастности к обществу и готовность к его пересозданию.

В третьей главе «Гротескный психологизм романа В.Аксенова «Ожог» известное произведение писателя представлено как художественное выражение трагического смысла духовного распада, сопровождающего кризис советской ментальности.

Автор диссертации рассматривает аксеновский роман в контексте направления, впервые обозначенного как таковое Н.Л. Лейдерманом и М.Н. Липовецким (Лейдерман Н.Л. и Липовецкий М.Н. Современная русская литература. 1950-1990-е годы. В 2 т. М., 2003.) В диссертации выражено предположение, аргументировано доказанное дальнейшим анализом, что в

8 Чудакова М. Избранные работы. Том 1. Литература советского прошлого. М., 2001. С 407.

«Ожоге» осуществлен синтез разных тенденций, присущих гротескному направлению: роману присущи черты и карнавального гротеска, и гротеска романтического, и гротеска психологического, и гротеска сатирического. Свою задачу автор диссертации видит в том, чтобы осмыслить этот синтез в ракурсе интересующих его трансформаций в сфере неклассического психологизма.

При осмыслении источника гротескной образности, лежащей в основе «Ожога» диссертант указывает не только на раблезанство в трактовке М.М.Бахтина, но и на «кромешный мир», каким он предстал шестидесятникам в книге «Смех в Древней Руси» Д. С. Лихачева, А. Н. Панченко и В. П. Понырко.

В диссертации рассматривается фантастическая персонажная система романа, многофигурная трехъярусная конструкция: условный главный герой (автор, лирический герой, автопсихологический герой), пять персонажей, представляющих его развоплощенное «я», и их «тени» -двойники в традиционном смысле слова, также в пяти вариантах. Эти герои не сводимы ни к характерам, ни к психологическим типам. Они выступают как носители сознания (подсознания), выражение которого и становится главной целью произведения.

Пространство «Ожога» соткано из перебивающих друг друга потоков сознания разных персонажей: саксофониста Самсика, писателя Пантелея, скульптура Хвастищева, физика Куницера, врача Манкольмова - культовых фигур аксеновского поколения. Аксенов вводит и сталкивает входящие с ними микромиры самыми разными способами: чередуя монологическое и диалогическое повествование, меняя точки зрения, вводя сны, воспоминания, музыкальные мелодии, словом, импровизируя с формой, подобно джазмену.

Состояние персонажей, которое раскрыто с помощью как

традиционных средств психологизма, так и средств психологизма

неклассического (хронотопический психологизм, создание образно-

15

чувственных, предметных аналогов психологического состояния, психологические метаморфозы) предстает как трагически несовместимое сосуществование творческого начала и начала саморазрушительного, как хаос. Автору диссертации представляется неприемлемой трактовка аксеновского хаоса, предложенная М. Липовецким, которому «пьянка, секс, воспоминания, дружба и предательство, творческие восторги и оргазмы, высокая поэзия и грубая проза» видятся как «нерасторжимое варево, дисгармоничное, но органичное, как сама жизнь». По мысли М. Липовецкого, художественное пространство романа выглядит как «упоение веселым хаосом далеко не идеального существования», как «пестрая, непутевая, хаотичная, но такая притягательно-узнаваемая, залихватская, горько-веселая жизнь» - « единственная форма свободы, досягаемой для потерпевшего поражение поколения оттепельных романтиков».

Автор диссертации считает, что картина хаотического «кромешного мира» служит у В. Аксенова свидетельством распада, разрушения, а не диалога с хаосом. Это, если воспользоваться определением русского религиозного философа В.Н. Ильин, «горький хаос разрушения», смерти, гибели... Характерное свойство этого хаоса есть то, что он возникает всякий раз , когда тварь отвращается от творца в силу дарованной ей ... свободы, но видит перед собой зияющую пустоту, наполненную небытийственными призраками, и, одержимая темными влечениями к гибели , стремится в эту пустоту». Трудно согласиться с тем, что Аксенов вступает в диалог с силами подобного хаоса, потому что на протяжении всего романа идет инициированный писателем диалог с теми, кто говорит от лица Божия. Другое дело, насколько художественно убедительно представлено в романе стремление к прорыву в мир традиционных христианских ценностей.

В заключении подводятся итоги, делаются обобщающие выводы. Основные положения диссертации отражены в следующих публикациях:

1. Образ двойственности персонажей в романе «Ожог» В.П.Аксенова // Ученые записки российского государственного социального университета. 2012. № 4(104). С.165-168.

2. «Магаданские страницы» в романе В. Аксенова «Ожог»

// Вестник Тамбовского университета. 2013 Вып.З (119). С. 208-211.

3. Проблема психологизма в романе В.Аксенова «Ожог» //Филонов Елец: ЕГУ им. И.А.Бунина. 2013. Вып.17(2). С. 81-87.

Отпечатано в копицентре « СТ ПРИНТ » Москва, Ленинские горы, МГУ, 1 Гуманитарный корпус, e-mail: globus9393338@yandex.ru тел.: 8 (495) 939-33-38

Текст диссертации на тему "От "Коллег" к "Ожогу": эволюция творчества В. Аксенова доэмигрантского периода в контексте кризиса советской ментальности"

МОСКОВСКИЙ ГОСУДАРСТВЕННЫЙ УНИВЕРСИТЕТ ИМЕНИ М. В. ЛОМОНОСОВА ФИЛОЛОГИЧЕСКИЙ ФАКУЛЬТЕТ

На правах рукописи

04201450553

чой ынкюн

ОТ «КОЛЛЕГ» К «ОЖОГУ»: ЭВОЛЮЦИЯ ТВОРЧЕСТВА В.АКСЕНОВА ДОЭМИГРАНТСКОГО ПЕРИОДА В КОНТЕКСТЕ КРИЗИСА СОВЕТСКОЙ МЕНТАЛЬНОСТИ (СОЦИОКУЛЬТУРНЫЕ И ЭСТЕТИЧЕСКИЕ АСПЕКТЫ)

Специальность 10.01.01 - русская литература

ДИССЕРТАЦИЯ на соискание ученой степени кандидата филологических наук

Научный руководитель -доктор филологических наук, профессор Е. Б. Скороспелова

Москва 2013

ОГЛАВЛЕНИЕ

ВВЕДЕНИЕ............................................................. 3

ГЛАВА ПЕРВАЯ. Эпоха кризиса советской ментальности

и смены эстетического кода в литературе и искусстве

второй половины XX века............................................. 6

ГЛАВА ВТОРАЯ. Проблема психологизма и поиски форм репрезентации внутренней жизни личности в романе В. Аксенова «Коллеги»................................................ 43

ГЛАВА ТРЕТЬЯ. Гротескный психологизм «Ожога»......... 65

ЗАКЛЮЧЕНИЕ....................................................... 107

СПИСОК ЛИТЕРАТУРЫ.......................................... 109

ВВЕДЕНИЕ

Творчество В.П. Аксёнова (1932-2009) дважды привлекало к себе пристальное внимание критики и общественности - в начале его пути и в конце. Такой не часто встречающийся счастливый поворот в писательской судьбе мог возникнуть благодаря дважды проявившей себя чуткости В. Аксёнова к ожиданиям читательской аудитории. Первый раз писатель эти ожидания сумел удовлетворить. Смог ли он сделать это во второй раз? Вопрос спорный, и мы не будем его затрагивать, поскольку нас интересует доэмигрантское творчество Аксёнова, эволюция характерного для него психологизма в контексте кризиса советской ментальности. Социокультурные и эстетические аспекты этого кризиса определили развитие литературного процесса второй половины XX века, а творчество Аксёнова, характер присущей ему концепции личности, её эволюция оказались чрезвычайно репрезентативны для эстетической ситуации второй половины XX века.

Постановка проблемы. Диссертация посвящена эволюции психологизма в доэмигрантском творчестве В. Аксёнова.

Актуальность исследования связана с недостаточной исследованностью психологизма в доэмигрантском творчестве В. Аксёнова; с необходимостью осмыслить эволюцию художественного выражения внутренней жизни человека у Аксёнова и факторы, на неё влиявшие; с необходимостью раскрыть специфику аксёновского психологизма, связанного с формированием в его творчестве гротескно-смеховой образности.

Объектом исследования является художественная концепция личности В. Аксёнова в динамике её формирования и влияния на характер выражения духовного мира персонажей.

Предметом исследования в диссертации избраны два произведения В.Аксёнова, одно из которых («Коллеги») открывает творческий путь

автора, другое - подводит итоги доэмигрантского периода его исканий. Их сопоставление позволит показать дистанцию, отделяющую «соцреализм оттепельной поры» (И. Шиновников) от достигнутого писателем за полтора десятилетия его «трудов и дней».

Цель исследования — выявление специфического типа психологизма в доэмигрантском творчестве В. Аксёнова.

Источниковедческую базу исследования составляют воспоминания участников литературного процесса (А. Берзер, Ю. Буртин, И. Виноградов, В. Лакшин, В. Максимов, А. Солженицын); периодика времени (журналы «Юность», «Октябрь», «Новый мир»); критика 1960-1970-х годов (JL Аннинский, И. Виноградов, В. Лакшин и др.).

Методология исследования носит комплексный характер: используются системно-типологический и структурно-семантический подходы. Общие принципы подхода к художественной прозе определяют труды М.М. Бахтина, O.A. Клинга, С.И. Кормилова, С.И. Пискуновой, В.И. Тюпы, В.И. Хализева, А.Я. Эсалнек. Исследование проблем психологизма основано на работах Л.Я. Гинзбург, С.Н. Есина, О.Б. Золотухиной, Л.А. Колобаевой. В осмыслении историко-культурного и эстетического своеобразия второй половины XX века помогли труды Г.А. Белой, М.М. Голубкова, Е.Б. Скороспеловой. При анализе творчества В. Аксёнова учтены исследования Э.Г. Дадаяна, Н. Ефимовой, А.К.Жолковского, А.И. Куприяновой, М.Н. Липовецкого, И.В. Попова, Е.В. Тихомировой, Г.М. Торуновой, И.И. Шиновникова, О.В. Чернышенко; статьи А. Зверева, С. Кузнецова, А. Немзера, Е. Пономарёва, а также исследования англо-американских ученых.

Научная новизна диссертации состоит в конкретизации понятия «психологизм» по отношению к творчеству В. Аксёнова, в попытке соотнести этот аспект творческих исканий писателя с кризисом советской ментальности и её отражением в социокультурной и эстетической ситуациях второй половины XX века.

Основные положения, выносимые на защиту:

1. Социокультурное и эстетическое развитие России второй половины XX века прошло под знаком кризиса советской ментальности, а доэмигрантское творчество В. Аксёнова оказалось втянутым в этот процесс.

2. Кризис советской ментальности затронул характерные для неё проективные (утопические) интенции, направленные на реализацию социалистической идеи, которая требовала от личности аскезы, самоотречения, а искусство пыталась превратить в оружие борьбы за «новое небо» и «новую землю».

3. Процесс освобождения от нормативизма в эстетической сфере шёл одновременно с процессом осознания самоценности личности и самоценности искусства. Он носил драматический характер, поскольку встречал сопротивление власти, сознававшей необходимость перемен, но страшившейся утратить контроль над ситуацией, и сопротивление консервативно настроенной части литературного сообщества.

4. Личная причастность к атмосфере кризиса советской ментальности в его психологическом и эстетическом выражении определила эволюцию творчества В. Аксёнова, связанную с органически присущим ему романтическим утопизмом и тяготением к гротескно-смеховым формам психологизма.

Практическое значение исследования заключается в возможности использовать его результаты при чтении курсов по истории русской литературы второй половины XX века и спецкурсов по творчеству В. Аксёнова, а также в исследовании психологизма в литературе ХХ-ХХ1 веков.

Апробация результатов исследования. Основные положения диссертации изложены в трёх статьях, опубликованных в рекомендованных ВАК изданиях.

Структура работы. Диссертация состоит из введения, трёх глав, заключения и списка литературы.

ГЛАВА ПЕРВАЯ

Эпоха кризиса советской ментальности и смена эстетического кода в литературе и искусстве второй половины XX века

Развитие литературы второй половины XX века протекало в условиях кризиса советской ментальности, затронувшего социокультурные и эстетические аспекты духовной жизни общества. Ученые рассматривают ментальность как глубинную историческую структуру, объединяющую мысли, чувства, переживания, ценности, стандарты социального поведения людей - так, как они объединяются индивидуальным человеческим сознанием 1 . Таким объединяющим началом в течение нескольких десятилетий для живущих на советском и постсоветском пространстве была советская ментальность с таким характерным для неё доминирующим модусом сознания, как проективные (утопические) интенции, направленные на реализацию социалистической идеи, существование которых требовало от человека аскезы, самоотречения, жертвы во имя построения нового мира. В свете реализации социалистической идеи искусство рассматривалось как оружие в борьбе за «новое небо» и «новую землю». Другой важной составляющей феномена советской ментальности был её коллективистский характер, отсутствие у личности представления о своей самоценности, которое компенсировалось сознанием своей включённости в решение сверхличных задач. Ментальность такого рода лежала в основе монолитности советского общества. Распад этой монолитности оказался длительным и довольно мучительным для личности процессом, потому что личность лишалась ощущения защищённости, которое ей обеспечивала идентификация с государством и с обществом. Кризис советской ментальности привёл к смене эстетического кода в литературе и искусстве.

1 См.: Тюпа В.И. Кризис советской ментальности в 1960-е годы // Социокультурный феномен шестидесятых. М., 2008. С. 11.

Когда начался кризис советской ментальности? Мы полагаем, что начало процесса можно отнести к первым послевоенным годам, когда в сознании победителей встал вопрос о цене победы, о цене коммунистической утопии в целом, о самоценности жизни и о самоценности личности. Этот период историки литературы до сих пор рассматривают как момент «торжества» псевдолитературы. В отношении массовой литературной продукции того времени это, конечно, верно, но в то же время первые послевоенные годы были годами, когда, как пишет один из немногих исследователей этого периода Г. Свирский, «Россия стала отходить от страха и от духовного морока2.

Первыми знаками пробуждения литературы стали военные повести В. Некрасова «В окопах Сталинграда» (1946), В. Пановой «Спутники» (1946), повести Э. Казакевича «Звезда» (1947), «Двое в степи» (1948), «Сердце друга» (1953), «Возвращение» (1946) А. Платонова; роман В. Гроссмана «За правое дело» (1952 - журн. вариант), которые отличались не только высокой степенью правдивости в изображении войны и противоречий советской жизни и жизни вообще, но прежде всего резким смещением ракурса в сферу изображения личности и её сознания, погружением в частную жизнь, в проблемы, не сводящиеся к сегодняшней включённости человека в мир войны. Такой подход был необычен для искусства советской эпохи, которое в его канонических образцах было равнодушно к личности как самоценному явлению. Не личности и её судьбе, а государству и его судьбе принадлежали преимущественные права изображения. В. Гроссман, имя которого очень много значит для литературы второй половины XX века, писал в своей повести «Всё течёт», что государство, которое казалось средством создания нового мира, оказалось целью: «люди, создавшие это государство, думали, что оно средство осуществления их идеала, а оказалось, что их мечты,

2 Свирский Григорий. На лобном месте. Литература нравственного сопротивления.

1946-86. Лондон, 1979; Москва, КРУК, 1998. То же Свирский Г. На лобном месте

// Электронная библиотека boorz.ru. С. 7.

идеалы были средством великого и грозного идеала» 3 . В первые послевоенные годы начался великий поворот к человеку. Но совершался этот поворот в условиях не менее опасных, чем военные. Г. Свирский называет В. Некрасова, В. Панову, Э. Казакевича, В. Гроссмана «героями расстрельных лет».

Надежды первого послевоенного года были разрушены 14 августа 1946 года. «В тот день и пропало пьянящее чувство победы. С государственных высот покатился первый камень, вызвав обвал, который похоронил под собой почти целое литературное поколение. Назывался этот первый камень весьма прозаично: Постановление ЦК КПСС о журналах "Звезда" и "Ленинград".4 Тогда прозвучали стихи Александра Межирова, бывшего пехотинца и фронтового шофера:

Мы под Колпино скопом стоим, Артиллерия бьёт по чужим, А она - по своим, по родимым... Недолёт, перелёт, недолёт — По своим артиллерия бьёт! Нас комбаты утешить хотят, Нас великая Родина любит... По своим артиллерия лупит, Недолёт, перелёт, недолет -По своим артиллерия бьёт! Эти строки немедля стали символом происходящего в стране: Недолёт, перелёт, недолёт -По своим артиллерия бьёт!

Попытка затормозить духовное освобождение. Власть начала превентивную кампанию с тем, чтобы затормозить духовное освобождение,

3 Гроссман В. Всё течёт. М., 1994. С. 352.

4 Жданов. А. О журналах «Звезда» и «Ленинград// Звезда. 1946. № 7-8. Первый вариант: Новое литературное обозрение. 2012. № 116.

ужесточить идеологические репрессии. В Постановлении ЦК ВКП(б) от 14 августа 1946 года «О журналах "Звезда" и "Ленинград"» этим изданиям было предъявлено обвинение в пропаганде идей, «чуждых духу партии» и в «предоставлении литературной трибуны для безыдейных, идеологически вредных произведений».

Особенно жесткой критике были подвергнуты М.М. Зощенко и A.A. Ахматова - «мелкобуржуазный пошляк и хулиган Зощенко» и «салонная дворянская поэтесса Ахматова» («Не то монахиня, не то блудница, а вернее, блудница и монахиня, у которой блуд смешан с молитвой»). М. Зощенко обвинялся в том, что он изображает советских людей бездельниками и уродами, людьми глупыми и примитивными, в том, что он, как мещанин и пошляк, избрал своей постоянной темой копание в самых низменных и мелочных сторонах быта. В постановлении говорилось об ограниченности поэзии Ахматовой — «взбесившейся барыньки, мечущейся между будуаром и молельной». Далее последовало Постановление «О репертуаре драматических театров и мерах по его улучшению» (от 26 августа 1946 г.), которое требовало запретить постановки пьес буржуазных авторов, чтобы не предоставлять советской сцены «для пропаганды реакционной буржуазной идеологии и морали». В Постановлении «Об опере "Великая дружба" В. Мурадели» (от 10 февраля 1948 г.) композиторы В. Мурадели, С. Прокофьев, Д. Шостакович, В. Шебалин обвинялись в безыдейности, искажении советской действительности, заискивании перед Западом, отсутствии патриотизма5.

Главный идеолог партии A.A. Жданов начал кампанию, обличающую «дух низкопоклонства перед современной буржуазной культурой Запада». Естественным продолжением «борьбы с низкопоклонством» стала борьба с «космополитизмом», направленная в первую очередь против интеллигенции,

5 См: Дружинин Петр. Годовщина Победы или начало новой войны? Доклад A.A. Жданова 16 августа 1946 года как символ поворота СССР к биполярному миру // Новое литературное обозрение, № 116 (4/2012).

которой приписывали прозападные идеи. На «идеологическом фронте» сражение велось сразу по многим направлениям: против некритической оценки западной культуры, против буржуазных воззрений, против отступлений от требований соцканона в искусстве и литературе.

В январе 1949 года в «Правде» была опубликована редакционная статья «Об одной антипатриотической группе театральных критиков». Так достигла своего пика кампания против «космополитизма» — обращение к культуре Запада объявлялось «низкопоклонством», принижением собственной культуры. Смысл этой кампании заключался в попытке предотвратить рост прозападных настроений, которые возникли во время войны.

Одним из следствий кампании по борьбе с антипатриотизмом и низкопоклонством перед Западом стал антисемитизм. Среди космополитов всё чаще начинают упоминаться представители еврейской интеллигенции. Во-первых, потому что евреи, по статистике имели большой удельный вес в прослойке российской интеллигенции, гораздо больший, чем в населении страны в целом. Так, составляя после Великой Отечественной войны немногим более 1% населения СССР, евреи в различных областях культуры, искусства и науки могли составлять примерно от 20 до 60%. Поэтому любое давление на «интеллигенткЦиков» неизбежно затрагивало и евреев, даже если и не было прямо направлено против них. В ещё большей степени обострение «еврейского вопроса» было вызвано провозглашением в 1948 году государства Израиль и его проамериканской ориентацией. Редакционная статья «Правды» (январь 1949 года) «Об одной антипатриотической группе театральных критиков» послужила сигналом для проведения чисток в государственном аппарате, среди интеллигенции. Гонениям подверглись Б.Эйхенбаум, Г.Гуковский, В.Жирмунский и другие известные исследователи литературы. «Наказание» выражалось в увольнении с работы, исключении из партии, иногда в переводе куда-нибудь на периферийные посты, было много арестов. Клеймо космополита сразу записывало в лагерь

подозрительных лиц, «шпионов». Кампания коснулась и Ю.Лотмана, который, получив «открытое распределение», так и не смог устроиться на работу в Ленинграде. По чистой случайности молодому ученому удалось устроиться на вакантное место на кафедре русской литературы Тартуского университета, где он работал до конца жизни. Кульминацией кампании стало возникшее в 1952-1953 годах «дела врачей».

Но вопреки антизападной пропаганде, утопическая «американская мечта» заняла важное место в общественном сознании, в частности, стала одним из важных мотивов в творчестве В. Аксёнова.

В послевоенные годы были окончательно сформулированы идеологические основы соцреалистического канона. В качестве основной функции литературы была провозглашена воспитательная, пропагандистская. Целью литературы объявлялось моделирование должной действительности. Партийность предписывала выбор злободневной темы и её освещение в официально заданном ракурсе - в свете установок партии, не допускающее субъективных трактовок. При этом предлагалась система правил, норм, которым должен был следовать писатель (выбор героя, конфликта, сюжета, возможный исход изображенного столкновения). Кр�