Отношение Ницше к романтизму

Коротков, Дмитрий Михайлович

автореферат диссертации по философии, специальность ВАК РФ 09.00.03
диссертация на тему: Отношение Ницше к романтизму

Год: 2011
Автор научной работы: Коротков, Дмитрий Михайлович
Ученая cтепень: кандидата философских наук
Место защиты диссертации: Санкт-Петербург
Код cпециальности ВАК: 09.00.03

Диссертация по философии на тему 'Отношение Ницше к романтизму'

Полный текст автореферата диссертации по теме "Отношение Ницше к романтизму"

САНКТ-ПЕТЕРБУРГСКИЙ ГОСУДАРСТВЕННЫЙ УНИВЕРСИТЕТ

На правах рукописи

4849937

Короткой Дмитрий Михайлович

Отношение Ницше к романтизму

Специальность: 09.00.03 - истррия философии

АВТОРЕФЕРАТ

Диссертации на соискание ученой степени кандидата философских наук

1 6-ЙЮН2011

Санкт-Петербург 2011

4849937

Работа выполнена на кафедре исторшгфилософии философского факультета Санкт-Петербургского государственного университета

Научный руководитель: кандидат философских наук, доцент

Рукавишников Алексей Борисович

Официальные оппоненты: доктор философских наук, профессор

Перцев Александр Владимирович (УрГУ)

доктор философских наук, профессор Марков Борис Васильевич (СПбГУ)

Ведущая организация: Российский государственный

педагогический университет им. А.И. Герцена

Защита состоится 30 июня 2011 года в 16 часов на заседании Совета Д 212.232.05 по защите докторских и кандидатских диссертаций при Санкт-Петербургском государственном университете по адресу: 199034, Санкт-Петербург, В.О. Менделеевская линия, дом. 5, философский факультет, аудитория 167.

Автореферат диссертации разослан: «Ц& » 2011 года.

Ученый секретарь совета, д.п.н., профессор

Стребков А.И.

ОБЩАЯ ХАРАКТЕРИСТИКА РАБОТЫ 1

Актуальность исследования.

XIX век, которому принадлежал Ницше, навряд ли представим без того стремящегося за пределы философии течения, которое принято называть романтизмом. Не задумываясь ( о том, чтобы четко себя обозначить, уже с момента своего появления ото течение имело свое прочное место в культуре, выступая здесь в качестве оппозиции просветительской рациональности. Так было, в самом начале, когда йенский романтизм противопоставлял себя немецкой классике; так было и дальше по ходу его развития, когда то символизм во Франции, то Ницше или М^ркс в Германии . продолжали критиковать старую рациональность, продлевавшую себе жизнь в позитивизме или реализме. Тем самым, выявилась странная картина: сторонясь любого рода определенности, выступая против рациональности, в которой эта определенность только и могла состояться, романтизм, тем не менее, был как-то с пей незримо связан, удерживая всю эту связь' тем 'средством, от которого он самоустранялся. Ведь чтобы быть чем-то в культуре, ему нужна была рациональность, в критике которой он состоялся и себя продлевал. Но не имея возможности ее открыто принять, он вынужден был удерживать ее в себе тайно, закрываясь от очевидного своими ссылками на иррациональность, хаос или ночь, на необходимость растворения собранной в рациональном субъективности или на удержание себя в «состоянии перед мыслью»: двусмысленность, требовавшая специального рассмотрения.

Принадлежа романтизму и вступая через него в философию, Ницше очень быстро осознает, что его цели цыходяцза пределы наивных мечтаний романтиков, предполагавших изменить рациональную культуру средствами самой этой культуры, с которой они, на деле, были прочно связаны. Ницше требовалась не просто критика. Он рассчитывал на разрушение всей прежней культуры и на будущее построение новой. Ему необходимо было, как минимум, выявить начало этой новой культуры, забытую рациональность, не имевшую ничего (общего с рациональностью предданной, ту рациональность, которой романтизм так и не коснулся. Необходимо было выйти за пределы романтизма. От романтизма Ницше

' л

перешел к позитивизму в надежде здесь найти искомое за счет холодного «негрезящего» взгляда, который позитивизм предлагает. Однако этот взгляд вышел в случае Ницше тем же романтическим и даже еще в большей степени. Ницше понял позитивизм по-своему, вложив в него не изживаемый в нем романтизм. Тем самым, следующим движением стало расставание с позитивизмом и дальнейший поиск свободной от романтизма области. Ницше находит эту область в идее вечного возвращения, осмысление которой он проживает на личном опыте, описывая его в работе «Так говорил Заратустра». Теперь только найдена область, куда не проникает навязчиво сопровождавший его романтизм: область вне-культурного, где под культурой понимается все поле истории, поскольку это поле в любом случае создано разумом, развитие которого разрешается романтизмом, Таким образом, найдена чистая область, - но основание нового не совершается. Напротив, совершается расставание с обнаруженным, и Ницше возвращается к культуре ради ее критики с новых позиций, что в очередной раз заставляет ¡ставить вопрос о романтизме Ницше.

Итак, после «Заратустры» Ницше говорит о своем нахождении «по ту сторону» культуры и, стало быть, прежней рациональности. Ницше, как ему кажется, находится «по ту сторону» романтизма. Он бесстрастно вскрывает его суть, поскольку он от него окончательно отстранен. Однако если для Ницше романтизм есть бессилие открыто принять мир и обустройство в мире за счет полагания здесь иллюзий, спасающих нас от тяжести мира, тогда весь этот выход за пределы романтизма оказывается все так же под вопросом: не есть ли метод обнаруженный Ницше и понятый им как ¡его путь, как проживание на себе и преодолен^ любых попадающихся ему по пути культурных форм, все та же, хотя и более изощренная иллюзия, которую незримо для себя он внедряет в культуру ради своего в ней пребывания? Именно этот вопрос кажется важным и ставится здесь в центр.

Работа посвящена творчеству -Ницше как цельному проекту. Хотя Ницше уходил от всякой цельности, поскольку видел в ней препятствие для мысли, к высвобождению которой он больше всего стремился, он в этом ускользании нашел для себя то, от чего стремился уйти. Он определим через свое ускользание, через саморазрушение, всегда подлежащее

продолжению, позволяющее на себя рассчитывать, спасающее от культуры, видимое как иллюзия романтика.

Степень научной разработанности проблемы.

' Л

Пожалуй, нет никакой другой актуализированной Ницше темы, которая была бы также же хорошо проработана в литературе, как тема нигилизма:, ею занимались непосредственно М. Хайдеггер, Э. Юнгер, М.

"Сггаитттг> О гТ^тют X/* ТГлчтап ТТ Лтгппттт аа тсплопгглг Л/Т /Ту»гт*/ч "М/* ТТлгтлп Т~Г

. «ЯГШААЧ.} 4-Х-. ^Лу. Ч'шшш, ^ V .ы.иЛ^ьих.кИ'О Х»А. ^ УХ\.» IX.

Клоссовски, Ж. Батай. Позиции делятся: Ницше преодолевает нигилизм, на чем настаивал, к примеру, Э. Юнгер, ссылаюсь на слова Ницше о том, что он есть «первый совершенный нигилист Европы, но уже переживший в себе до конца этот самый нигилизм»1; или другая позиция: Ницше не преодолевает нигилизм, что выражено, скажем, у М. Хайдеггера или М. Бланшо. Эта вторая точка зрения небезосновательна, и именно она выводит нас впервые на заявленную здесь проблему: бели нигилизм не преодолен, то не преодолены никакие в нем сохраняющие себя формы, из которых романтизм для Ницше был едва ли не самой важной формой работы этого отрицания.

Другим, тесно связанным с романтизмом моментом, для Ницше был

социализм. Социалистические идеи ко времени Ницше уже были не ^¿сто

I „

высказаны, но систематизированы в трудах многих европейских

социальных мыслителей, в первую очередь таких, как Сен-Симон, Фурье,

Оуэн. Их имена встречаются во фрагментах Ницше, однако Ницше видит

социализм, прежде всего, глазами Рихарда Вагнера, чьи работы в данном

случае важны прежде всего. Кром£ тогр, коль скоро не собственно

социализм здесь важен, но пути его преодоления, то важна та яркая его

критика, которая разворачивалась в работах Маркса и Энгельса, как равно в

тех, писавшихся в XX веке трудах, которые продолжали эту критику. Здесь

важны работы Л. Альтюссера, Д. Лукача, Ж. Бодрияра, М. Бланшо, М.

Энаффа. '

Настоящая работа не состоялась бы без исследований той области до-

культурного, которую Ницше видит как возможное начало преодоления

романтизма. К ней обращаются философы предела, среди которых можно

назвать М. Бланшо, Ж. Батая, отчасти М. Фуко. При проведении

1 Ницше Ф. Воля к власти. Опыт переоценки всех ценностей. М. 2005. С. 25.

настоящего исследования, кроме того, были важны авторы, выявляющее связь Ницше и. философии предела, средИ| которых стоит указать на Р. Шара, Ж. Брюно, Б. Сишера, С.Н. Зенкина, C.JI. Фокина, И.С. Короткова.

При анализе типов мышления Ницше учитывались позиции авторов, видевших у Ницше магистральным тот или иной тип мышления. Так, возможность метафизического мышления в случае Ницше оценивалась с

тятатлк» rrrvi^rFTTTTt» IV К VrtTirrowann т» V/f Г ттп'1ттттп Airnmm

J "XV 1 V/iYX AXWOCli^irxJri 1УХ. U Ь.и.*хД VI X VpCl Kl XVJL. XJJXOX1JLUU. ГХПОЛШ Д ИЛП^Т». i ¿1*1CVJMJ1 U

мышления проводился с учетом работ Гегеля, Маркса и Энгельса, а также Ж. Валя и К. Ясперса, видевших диалектическое мышление у Ницше магистральным. Возможность экзистенциального мышления, как преобладающего в философии Ницше, анализировалась с учетом работ JI. Шестова, H.A. Бердяева, Б.В. Маркова, М. Бубера, М. Мерло-Понти. Традиция трагического мышления и оценка отношения к ней Ницше анализировались с учетом позиций К. Россе, Л. Шестова, Г. Марселя, М. Унамуно, А. Камю, Т. Адорно, А.Ф. Лосева, М. Шел ера.

Наконец, поскольку в центре настоящей работы стоит проблема отношения Ницше к романтизму, то нужно было выявить суть этого последнего, что позволяют сделать работы ранних романтиков и близких к нему авторов: достаточно сказать о Фридрихе Шлегеле, Новалисе, Шеллинге или Гельдерлине. Необходимо бйло видеть первую реакцию на романтизм, которая содержится в работах Гете или Гегеля, а равно те первые описания романтической школы, которые состоялись в XIX веке в трудах Рудольфа Гайма или Генриха Геййе. Нужны были, кроме того, работы отечественных авторов, писавших о романтизме, среди которых можно назвать A.B. Карельского, P.M. Габитову, В.М. Жирмунского, Ю.Л. Аркана.

Реконструкция творческого мйра Ницше, без которой невозможно адекватное понимание Ницше, представлена, к примеру, в работах К. Ясперса, П. Клоссовски, A.B. Перцева. Взаимоотношение Ницше и романтизма рассматривалась Ю. Хабермасом, а возможность рассмотрения всей философии Ницше как романтического проекта уже оценивалась Д. Лукачем и М. Бланшо. t I

Цели и задачи исследования. ,

Цель настоящей работы - показать романтическую составляющую философии Ницше как преобладающую на всех этапах его творчества. Для

'' \

достижения поставленной цели необходимо было решить следующие задачи:

1. Проанализировать процесс формирования у Ницше романтического взгляда на мир.

2. Проследить изменения в понимании романтизма, происходящий в философии Ницше по мере ее развития. '

3. Продемонстрировать оценку романтизма и попытки его преодоления в поздней философии Ницше.

4. Дать оценку занимаемой Ницше позиции «по ту сторону» культуры с точки зрения ницшевского видения свободней независимости от кулыуры. Показать несостоятельность утверждений Ницше об укоренении им «по ту сторону» культуры, следовательно, «по ту сторону» романтизма.

5. Показать творческий путь Ницше как метод, внутренним содержанием которого является самопреодоление, как преодоление в себе романтического начала. I Источниковедческая база исследования. |

В проведении диссертационного исследования в качестве первоисточников используется полное собрание сочинений Ницше в тринадцати томах в русском переводе и сочинения Ницше в двух томах под редакцией К.А. Свасьяна. Собственная позиция автора диссертации сформировалась главным образом благодаря трудам Мартина Хайдеггера, поставившего идею вечного возвращения в центр истолкования философии Ницше, Карлу Ясперсу, принимавшего в расчет в своей интерпретации Ницше постоянное развитие философии последнего, а также под влиянием Мориса Бланшо, увидевшего у Ницше ту связанность с романтизмом, которую Ницше не мог в себе преодолеть. Теоретические и методологические основания исследования.

Настоящее исследование осуществлялось в соответствии с историко-философским методом, заключавшимся в текстуальном и концептуальном анализе первоисточников с привлечением интеллектуального контекста исторической эпохи. Важным методом исследования являлся также герменевтический метод, предполагавший воссоздание и погружение в возможные у Ницше способы мышления, реконструкцию его взгляда на различные феномены как его окружавшей действительности, так и на

исторически более ранние области культуры, неизменно попадавшие в горизонт его мысли. Научная новизна работы:

- помимо существующих в литературе I оценок творчества Ницше, включающих его философию в контекст метафизики, экзистенциализма, диалектической мысли, трагического мировоззрения или философии предела, выявляется еще один аспект, а именно самопреодоление, позволяющее из него понять единство и цельность философии Ницше;

- творческий путь Ницше впервые анализируется с точки зрения заявленной им идеи самопреодоления, которая оказывается моментом, связывающим этапы философии Ницше в единое целое;

- самопреодоление имеет своим объектом романтизм, который Ницше преодолевает в себе на всем пути своего творчества. Этот процесс постепенно обретает у Ницше определенность в методе, имеющем устойчивое основание;

- это основание, которое Ницше видит как независимую от культуры самость, вместе с тем, можно рассматривать как подчиняющееся законам культуры и романтизма явление, уводящее Ницше от искомой свободы;

- творчество Ницше, рассмотренное с позиций самопреодоления, представлено как романтическое. )

Положения, выносимые на защиту:

1. Ницшевское понимание романтизма имеет свою специфику, отражающую положение Ницше в истории философии. Коль скоро Ницше стоит у истоков неклассической рациональности, то его взгляды на романтизм выходят за пределы классической оценки этого явления и выявляют в нем аспекты, которые ранее не замечались.

2. Ницше анализирует романтизм с позиций проблематики воли. Главным моментом, вокруг которого строится его понимание романтизма, оказывается иррациональная воля, выражаемая в романтизме ( по преимуществу через искусство.

3. Романтическое искусство формирует, по Ницше, иллюзию, скрывающую действительную жизнь. Сокрытие жизни в иллюзии представляется Ницше опасным явлением, которое требует осмысления и преодоления.

4. Переживая в себе романтизм, осмысляя его изнутри и формируя о нем собственную позицию, Ницше выявляет возможности его преодоления.

Однако он не в состоянии его в себе до конца преодолеть, поскольку затягивается в сам процесс преодоления, который становится для грго целью и устойчивой практикой, уводящей ^его взгляд от действительной жизни.

6. Таким образом, практикуя самопреодоление, Ницше формирует для себя иллюзию, которая уводит его от жизни и оставляет в романтизме.

ххйуЧНО-ПраКТИЧЁСКаЯ ЗНаЧНМОСТЬ. г

Материал диссертации и разрЫЗотанкие в ней методологические подходы позволяют дополнить как понимание Ницше, так и понимание отдельных аспектов романтизма. Результаты диссертации могут быть использованы в исследовательской работе, а также в педагогической практике для разработки лекционных курсов по истории философии и спецкурсов по истории романтизма. Апробация исследования. '

Основные положения диссертации обсуждались на заседаниях кафедры истории философии философского факультета Санкт-Петербургского государственного университета. Промежуточные результаты исследования изложены,, в четырех научных публикациях. Диссертация обсуждена и рекомендована к защите на заседании кафедры истории философии философского факультета Санкт-Петербургского государственного университета. ' Структура диссертации.

Работа состоит из введения, трех глав, заключения и библиографии. Список литературы включает 158 наименований, в том числе - 16 на иностранных языках.

СТРУКТУРА И ОСНОВНОЕ СОДЕРЖАНИЕ ДИССЕРТАЦИОННОГО ИССЛЕДОВАНИЯ

Г Ч

Во Введении обосновывается актуальность темы исследования, анализируется степень разработанности проблемы, формулируются цели и задачи работы, ее методологические основания, научно-практическая значимость, научная новизна диссертационного исследования. !

В первой главе, «Истоки романтизма Ницше», состоящей из четырех параграфов, рассматриваются исторические предпосылки

философского романтизма и его генезис, проблема формирования у Ницше романтического взгляда на мир, его разочарование в романтизме и попытки преодоления романтизма, которые Ницше совершает в области искусства и политики. . , /

В первом параграфе «Тенденции эпохи» речь идет о духовной ситуации в Германии накануне возникновения романтизма. Внешние отдельному человеку факты политической^ и экономической истории -нежизнеспособность Империи, раздробленность и отсталость нации -начинали находить в философском языке близкую человеку терминологию. Протекавшая вовне история теперь включала бытие отдельного человека, видевшего себя в ней, когда он, читал в философских текстах об одиночестве и эгоизме, произволе й себялюбии. Речь шла о духовном кризисе, видимом, прежде всего, как кризис религиозный, которому противопоставлялся разум, как единственный на тот момент интеграционный принцип. В оппозицию чувственной воле, нагружавшейся преднаходимыми в пространстве и времени содержаниями - отчуждение, разорванность - у Канта ставилась рациональная воля. Человеку предлагался выбор: строгость категорического императива, единство вне чувственности, либо желание и произвол чувственного, в конце концов, ведущие к «осуждению человека на презрение к самому себе и внутреннее отвращение»2. Однако только появившись, эта свобода выбора сразу же начинала вытесняться из философиц следящими за Кантом авторами, поскольку ситуация не менялась. В разум теперь вкладывалось больше силы и надежды, а противопоставленная разуму чувственная воля лишалась своих субстанциальных оснований. У Фихте уже нет природы, которая традиционно являлась областью чувственной воли. У Шеллинга, вернувшего природу в философию, она есть только как субъект движения разума к себе. Сама по себе природа исчезает, как постепенно исчезает и свобода единичного, и человек включается в рациональную схему, которая гарантирует единство на законах разума. Вместе с тем, и эти меры ситуацию не меняли, и возникавший в этих обстоятельствах романтизм стоял перед ситуацией еще, большего кризиса. Действительно, ввиду возраставшей очевидности бессилия просветительского разума, оставшись

1 Кант И. Критика практического разума. СПб. 1995. С. 87.

без традиционных средств, романтики были обречены на более интенсивное переживание дезинтеграционных процессов. Отворачиваясь от мира, они обращаются к иррациональному. Здесь есть как чувство выброшенности из мира, свидетельство его разорванности. Но здесь же есть и преодолевающее кризис решение, поскольку вне мира, на недоступных разуму уровнях субъективного, пребывает утраченное нами когда-то единство. Необходимы способы его манифестации, которые бы не искажали его чистоту. Нужно, уйти от • рационального, истиравшего действительную жизнь и свободу, к тому, что адекватно иррациональному. В итоге, романтизм принимает у Фихте идею до-субъективной ¡все порождающей деятельности, но предлагает ее схватывать на до-рациональных уровнях поэтическим словом. Творение становится предельно близким выражением Абсолюта и равным образом тем средством, которое вносится в мир, вскрывая в нас тот уровень подлинной всеобщности, который был затерт просветительским разумом. Романтизм есть, тем самым, течение мысли, полагавшее возможным изменить разорванность пред-данного средствами искусства постольку, поскольку это искусство укоренялось в иррациональном и выражалось новыми свободными формами.

Во втором параграфе «Становление романтического мировосприятия Ницше» речь идет о тех влияниях со стороны романтизма, которые Ницше на себе испытывает, начиная с самой ранней юности. Здесь важны имена Шуберта, Шумана, Байрона, Клейста, Гельдерлина. Находя в них общее с самим собой, Ницше ищет через них оправдания собственному положению в мире, которое с обыденных позиций, неизбежно включаемых в еебя в цнобой самооценке, видится в лучшем случае ущербным. Идущий к романтизму чувствует себя для мира лишним. Ему необходимо понимание. В юности Ницше хватало музыки Шумана или поэзии Байрона, однако по мере взросления тот внутренний разрыв, который его привел в романтизм, не исчезает, но скорее, растет. Ницше переходит к Шопенгауэру, поскольку у Шопенгауэра обосновывается легитимность того смещенного положения, которое Ницше занимает по отношению к миру. Жизнь, навязчиво сопровождаемая ощущением выброшенности из мира, есть теперь, скорее, подарок судьбы, чем дефект. Ведь если слепая бессознательная воля ставится у Шопенгауэра

в центр мира, то именно ее слишком интенсивная внесенность в нашу жизнь как раз и выбивает нас с этой поверхности, сцепленность с которой, тем не менее, всегда остается. Отсюда разрыв между волей и ми^ом, страстью и устойчивым статусом в мире, сомнительной для мира одержимостью и необходимым здесь кругом прав и обязанностей. Поэтому понятно, что чем больше разрыв, тем больше в нас воли, тем мы к ней ближе. Таким образом, это уже не мы выброшены из мира, имеем в себе дефект. Напротив, мы ближе к истинному, вне ясной соотнесенности с которым пребывает весь остальной обессмйсленный мир. Отсюда именно нам предоставляется возможность начать познание этой воли, - тому, в первую очередь, кто ощущает ее протекание в себе в той форме, которая ближе всего к ней самой, которая не укладывается ни в какую систему, навязчиво отвлекает от мира, отвлекая, создает разрыв, увлекает своим течением в саму подлинность, т.е. тому, кто чувствует ее в форме музыки. Итак, Шопенгауэр оправдывает положение романтика в мире. Но Шопенгауэр здесь не останавливается. Его мысль уходит из эстетики в этику, чтобы дальше обрести себя в аскетическом идеале, который есть единственное средство искупления мира. Ницше не идет этим путем, но держится идеи искупления через ^скусстро. Ему был нужен Вагнер, поскольку в Вагнере он находил как понимание, так и силу, которая виделась ему способной производить те радикальные изменения, которые требовались. Но очень скоро ему становится понятно, что искусство Вагнера, перерастает само себя. Это не просто музыка, державшаяся независимых от мира источников, но музыка, которая принимает в расчет противостоящий ей мир; который она хочет менять ради целей создающего ее творца. Романтизм, таким образом, впервые открывает для Ницше свою скрытую сторону: обращенность к субъективному и поиск в субъективном до-разумного, иррационального, ничем еще незатронутого и потому подлинного, оказывается прикрытием для той деятельности разума, от признания которой романтик будет до конца1 уходить, чтобы не объявлять, что создаваемое им творение, создается именно им, в его целях и эти цели не всегда приглядны. Ницше теперь видит, что художник создает творение, чтобы его воздействием на публику создать для себя условия выживания, чтобы распространять свои условия на других, чтобы господствовать в этих условиях. Общая ситуация, конечно, может измениться в результате

деятельности романтизма, но она не может измениться принципиально: поверхность будет перекроена, ну не Л изменена. Тем самым, не иррационализм романтиков, скрыто пользующихся рациональным, но утраченная рациональность, скрытое за историей и культурой, - только эта область может, по Ницше, стать началом подлинных изменений, началом нового искусства и политики.

В третьем параграфе «Попытка преодоления романтизма в области музыки» представлена критика Шцше вагнеровских взглядов на музыку. Ницше видит у Вагнера два этапа развития: Вагнер ранний и поздний - Вагнер революционной страсти и Вагнер, принимающий рациональный пессимизм Шопенгауэра. Ницше критикует оба этапа, выявляя в каждом из них слабость Вагнера, явленную им в принятии основ наличного мироустройства, которое никак не менялось его музыкой, но только ей перекраивалось. Ницше понимает, почему это так. Ни романтизм вообще, ни.Вагнер не пытаются осмыслить идею вдохновения, принимая ее в том виде, в каком она состоялась в культуре: вдохновение - это божественное вдохновение, и романтизм просто держится этой и^еи. Ницше осмысляет этот.тезис - сначала с ^позиций позитивизма. С этих позиций видно, что источник вдохновения в другом, а именно, в человеке, и это нужно принять и осмыслить: «для самых великих умов, вероятно, полезнее, если они уяснят себе свою силу и ее источник, т.е. если они постигнут, какие чисто человеческие качества сочетались в них и какие счастливые обстоятельства выступилй при э!ом»3. Если это признается, т.е. если признается, что искусство по своей природе не божественно, но имеет человеческие основания, тогда между человеком и искусством нет никаких промежуточных форм, которые бы скрадывали чистоту искусства. В этом случае оно может стать средством, которое не просто перекраивает окружающее, не выходя из него, но оно выйдет из него и станет началом новой культуры. Однако Ницше быстро понимает ошибочность своей позиции. Он понимает, что позитивизм, сторонясь метафизики и, тем более, романтизма, на деле, скрыто пропускает в свои расчеты допущения, свойственные именно метафизике и романтизму. Здесь есть некая структура - не божественная, но теперь природная, - к которой позитивизмом

3 Ницше Ф. Сочинения в 2Т. М. 1990. Т.1. С. 334

' 11

сводятся все наши порывы, и в том числе, порывы творческие. Позитивист ее как бы заранее знает, - он ее незримо для себя пред-йоложил, - а это значит, что между ним и тем, что ему нужно, лежит нечто, что скрывает чистоту искомого. Он опять же в иллюзии, не в меньшей степени, чем романтик, и Ницше, уже позже, оглядываясь назад, называет свое увлечение позитивизмом все тем же .романтизмом. Итак, чтобы выйти на чистый источник искусства, нужна такая область, которая бы не несла в себе никаких допущений прошлой культуры, а это значит, ничего культурного, которое Ницше понимает как'любого рода рациональное. . И Ницше уже сталкивался с этой областью, когда в «Рождении трагедии» писал о титанически-варварском, противопоставляя ему начало европейской культуры - искусство грейов. Ницше возвращается и переосмысливает затронутую им когда-то область. Он видит ее внутренним принципом идею вечного возвращения, которую осмысляет в эпоху «Веселой науки» и «Так говорил Заратустра». Он выходит через это осмысление на чистоту до-культурно'го, на незатронутую культурой волю, субъектом которой становится свободное от культуры до-аффективное тело. Начинается новое искусство, дионисическая музыка, о которой Ницше пишет в новых предисловиях 1886 года к своим ранним работам. И речь не идет о некотором беспорядке, что прежде всего видится в имени Диониса. Это имя, действительно, связано с беспорядком, - однако только в ром случае, если на него смотреть с позиций культуры. Внутри же себя оно есть для Ницше порядок, но порядок забытый, поскольку он был закрыт рациональной культурой, которая теперь Ницше кажется снятой. Он открыт для нового искусства, и его дело теперь стоять у этого хаоса, спокойно сдерживать рост исходящей из него силы - творить: «Если музыка приходит к нам с ясной божественностью, Щеренной поступью, то и для мускулов наших праздник - мы становимся сильней, и этот рост силы можно даже измерить»4. Между тем, мы знаем, что новая музыка в случае Ницше не пишется. Более того, обретая через идею вечного возвращения опыт несвязанности миром или опыт подлинного вдохновения, Ницше расстается с этой областью,, оставляя нас в сомнении относительно преодоления романтизма в его случае. Его делом становится не музыка, но

4Ницше Ф. ПСС. Т.13.15[111].

' л

критика культуры с новых позиций, которые он видит как «по ту сторону» культуры. Однако это «по ту сторону» остается под вопросом, ведь может быть и так, что эта область «по ту сторону» есть только регион памяти, некоторая собранная в памяти «самость», становящаяся для Ницше последней иллюзией, которую он не замечаем

В четвертом параграфе «Попытка преодоления романтизма в

Л^ПО ПТТ1 ТТЛ »О Г» Г»» »ОТПТТППТЛ'ГАГТ ТТАГТтттт1гттлп»>тт« , Т5 _

лл\*ч*лл* ил.\.лл.г/ Ч^Л ио! ЛЛДШ ий! псиа П ИЛ

критика Ницше. Вагнер представляется Ницше социалистом, социализм которого есть другая сторона его романтизма. Как в музыке, так и в политике, Ницше видит Вагнера разделенным на два этала: страсть менять и принятие существующего. Это не значит, что принимая существующее положение дел, Вагнер перестает быть социалистом. Это значит, что меняется только тип его социализма, который, побывав утопическим, становится теперь консервативным или буржуазным. Тем самым, через эти происходящие в его социалистических взглядах метаморфозы, Вагнер дает Ницше еще один повод задуматься об изменениях, которых ждет Вагнер от своего искусства. Вагнер хочет изменений, но то, что он предлагает, не затрагивает содержания изменяемого. По Ницше, Вагнер это «революционер формы», т.е. тот, кто не выходит за пределы существующего порядка. Но невозможно что-то изменить по существу, если этого выхода нет. И если взять, к примеру, одну из формулировок Маркса, то в ней как раз и будет отображено то положение, которое занимал Вагнер: «буржуа-социалисты ' хотят сохранить условия существования современного общества, но без борьбы и опасностей, которые из него вытекают ... Они хотели бы иметь буржуазию ¡без пролетариата. Тот мир, в котором господствует буржуазия, кажется ей лучшим из миров»5. Таким образом, чтобы выйти на ту политику, которая бы несла в себе начала подлинных изменений, социализм Вагнера должен быть преодолен. И поскольку социализм Вагнера представляется Ницше внутренним содержанием его романтизма, то Вагнер преодолевается здесь тем же движением, каким преодолевается его романтизм: в указанном уже опыте осмысления идеи вечного возвращения, в котором Ницше выходит к чистой, не- затронутой культурой телесности, культивирование которой

5 Маркс К., Энгельс Ф. Манифест Коммунистической партии. Сочинения. Т. 4. С. 454.

13 ;

становится основанием его «большой политики». Однако, обретая это основание, Ницше не развивает соотносимую с этим основанием деятельность, но бросает эту областей обращается к культуре с целью ее критики, что опять же ставит под вопрос его пребывание «по ту сторону» культуры, и, следовательно, сам факт преодоления романтизма.

Первая глава настоящего исследования позволяет сделать выводы о том, что романтическое видение мира есть такая установка, когда мир видится разорванным, а его единство ушедшим. Несмотря на видимое исчезновение, подлинное единство кажется романтикам восстановимым, поскольку оно незримо в нас сохраняется за скрывающими его структурами разума. Необходимы способы его выявления и утверждения в мире, и эти способы романтики видят в искусстве. Тем самым, гений, чувствуя себя связанным со скрывшимся из мира абсолютным, являет миру это последнее в своем творении, учреждая через творение подлинную солидарность в мире. Но романтизм определим и с другой стороны. Взгляд гения во внутреннее субъективности, демонстрирует его неспособность принять условия пред-данного мира. Гений одержим чувственной волей, которая хочет быть в мире на своих условиях, которые, однако, мир не может принять. Чувственная воля, скапливаясь у порога мира в отделенной от него субъективности, нагнетается, приносит боль и неудобства, которые должны быть сняты, но могут быть сняты только разрядкой этой воли в мир. Гений творит: он этим вносит в мир свою волю, однако не напрямую, но опосредованно, через искусство. Он набрасывает, тем самым, через свое искусство на мир иллюзию, которая становится для него тем миром в мире, в котором он единственно может жить. Ницше, мы сказали, принимает романтизм. Он попадает через романтизм в философию, о чем ярко свидетельствуют его ранние работы. Ницше ждет от романтизма изменений, о которых говорят романтики. Однако очень скоро он понимает, что романтизм не несет в себе никаких изменений, но имеет только !вид изменений, которые производятся на поверхности без учета требуемой глубины. Более того, Ницше начинает понимать романтизм как слабость того, кто не имея возможности, выдерживать мир, скрывает проблемы мира за формируемой в творении иллюзией. И чтобы выйти за такое положение дел, необходимо, скорее, отцепиться от пред-данной культуры, чем скрывать свою с ней связанность. Нужно полностью освободиться от всех

навязываемых культурой моделей поведения, т.е. выйти на тот опыт до-культурного, с которого можно было бы начать выстраивать новую культуру. Ницше находит эту область в опыте осмысления идеи вечного возвращения, однако здесь не остается, возвращаясь в культуру ради ее критики с новых позиций, чем ставит под сомнение факт преодоления романтизма в его случае.

Во второй главе «Части » целой» рассматривается развитие философии Ницше, ее деление на этапы. Здесё* ставится вопрос о возможности рассмотрения этого разделенного на этапы движения как некоего целого, центрированного вокруг существующей у Ницше идеи своего пути;

В первом параграфе «Метод Ницше» анализируются предисловия 1886 года, в которых Ницше пересматриваем ранее им написанные работы. Фиксируется важный момент: Ницше говорит о методе, который скрыто в нем действовал в течение всего пути. Теперь он его в себе осознает и полагает необходимым использовать в дальнейшем. Метод состоит в следующем. Он, прежде всего, строится на некотором основании, которое Ницше понимает как независимую от внешних влияний чистую самость («Само»). В ходе работы метода эта самость теряется в культуре, но в этой потере для Ницше создается возможность аналитики культуры с точки зрения независимого от нее основания, т.е. с позиций этой утраченной в культуре самости, связь с которой в случае Ницше окончательно никогда не. теряется. Проживание каждого этапа творческого пути становится, тем самым, для него анализом этого этапа: самость нагружается культурными содержаниями, они анализируются, выясняется отсутствие в них субстанциальных оснований, и Ницше возвращается к чистоте самости, которая опять нагружается культурой для ее аналитики. Путь Ницше, с этих позиций, и деление его философии на1 этапы, можно представить следующим образом: эта философия, действительно, делится на ряд этапов, но внутри ее связывает метод, имеющий определенное основание и некоторую повторяемость своей работы. Ставится вопрос: не есть ли этот метод необходимая Ницше опора для пребывания в культуре, и не есть ли этот метод все та же романтическая иллюзия, спасающая Ницше как своим основанием, так и результатами своей работы от самой культуры? Чтобы

ответить на поставленный вопрос, работа метода рассматривается поэтапно, начиная с раннего периода Ницше и заканчивая его последними работами.

В разделе «Период «Рождения трагедии» первого параграфа речь идет о той же самости, которая Ницше открывается в период предисловий 1886 года. Уже на раннем этапе творческого пути Ницше, действительно, можно зафиксировать ее присутствие, поскольку, несмотря на внешне поглощающие Ницше влияния, в кем ссть сбоя область, которая в нем независимо от всех влияний сохраняется. Так, наряду основанием романтической эстетики, которую Ницше вслед за Вагнером видит в античности, в «Рождении трагедии»^ появляется другая область, которую нельзя назвать ни романтической, 'ни ва'гнерианской. Ницше уже ее обозначает, хотя не видит в ней пока ничего сущностного. Речь идет о до-аполлонической культуре, о титаническо-варварском, до-культурном. Это та область древнего ужаса, от которой греки спаслись за счет аполлонической и дионисической иллюзий. Итак, самость Ницше имеет уже некоторую определенность: она соотнесена у Ницше с до-культурным или до-историческим, которое Ницше видит как более ранее по отношению к аполлонической культуре греков. В разделе «Период «Человеческого, слишком человеческого» указанная мысль развивается, поскольку в философию Ницше проникает идея телесности, и теперь выявляющая себя самость обретает очертания еще очевиднее. (?на уже есть не только идея до-культурного, но теперь еще и как идея телесного, где под телом Ницше понимает не тело как предмет науки, но единичное тело, т.е. тело, освобожденное от любого' интеллектуального взгляда, неизбежного переводящего единичное в режим всеобщего. Наконец, в разделе «Смерть бога. Вечное возвращение» как раз и показано, как эта самость начищает переходить из незримости первых этапов философии Ницше в горизонт его мысли. Он осмысляет идею вечного возвращения. Эта идея соотнесена с идей смерти бога. Ницше недостаточно распространенного в его время ощущения смерти бога, поскольку такое ощущение, если оно до конца не продумано, открывает путь повсеместному^ распространению нигилизма. Тем самым, чтобы преодолеть нигилизм, необходимо до конца продумать идею смерти бога, что возможно только в таком опыте, который не пропускает, в себя никаких предикатов божественного. Ницше понимает, что таким опытом может быть только опыт осмысления идеи вечного

16 I

возвращения, поскольку только вечное возвращение, демонстрируя замкнутый на себе круг времени, не допускает выхода ко вне-временному. Ницше осмысляет эту идею и преодолевает идею смерти бога. Это значит, что он преодолевает ее историческ^ и психологически, и выходит, тем самым, на опыт до-культурного и на опыт тела, не обремененного никакими культурными содержаниями. Он, действительно, переживает в этот период фундаментальную неустойчивость, соотносимую именно с идеей до-культурного в размерности вечного возвращения, поскольку замкнутый на себе круг времени, не пропускает в себя никаких устойчивых содержаний, предлагая только неустойчивость. И вместе с тем, столкнувшись с этой искомой им областью, Ницше здесь не удерживается. Он собирает для себя идею самости, которая своей определенностью будет скреплять возникшую для него неустойчивость. Предпосылки этой идеи уже были: до-культурное периода «Рождения трагедии» и единичное тело периода «Человеческого, слишком человеческого». Теперь появляет«^ образ Заратустры, которые совмещает в себе обе идеи. В итоге, этот образ преодолевает в глазах Ницше как пределы старой культуры, так и содержащийся в ней романтизм, становясь тем, что «по ту сторону» культуры. Но с другой стороны, это -образ, и, тем самым, как устойчивый образ, но не жизнь, он оставляет Ницше только «как бы» «по ту сторону» культуры, а на деле, как в иллюзии, так и в романтизме, поскольку романтизм для Ницше есть сокрытие себя от мира в иллюзии.

Во втором параграфе «Понимание зла» прослеживаются изменения в понимании зла, происходящие в философии Ницше по мере ее развития. В «Рождении трагедии» взгляд Ницше на(, зло мало чем отлетается от представлений ранних романтиков. Источник зла лежит за пределами мира, а его видимым проявлением оказывается разорванность общества и отчуждение. Зло преодолимо, - ткк считали романтики, так считает Ницше. Ему нужно противопоставить исцеляющую силу искусства, способного своей силой организовать подлинную интеграцию общества и вытеснение зла. От этих метафизических представленйй Ницше позже переходит к пониманию и рассмотрению зла с точки зрения позитивизма. Он пишет «Человеческое, слишком человеческое», где зло уже не есть исходящая из-за пределов мира сила, но оно есть то, что формируется в древнем сознании как отражение реальной практики: добро есть полезное для общины, а зло

есть для нее вредное, оно есть то', что грозит ее цельности. Таким образом, бороться со злом все так же можно, и все так же искусством, но уже рассчитывая не на божественное вдохновение, а на собственные силы, трезвое понимание которых необходимо кастоящему творцу. На этом понимании зла, однако, Ницше не останавливается, поскольку и здесь, несмотря на видимое устранение любых метафизических предпосылок, все так же скрыт идеализм, а именно в той вере в некоторую изначально данную устойчивость чистой от метафизики природы, которая предположена как некоторое последнее основание, как объект стремлений любой науки, как окончательно очищенное от зла добро. Ницше преодолевает этот этап, и в «Веселой науке» пытается уйти от любого пред-данного знания и говорит теперь о такого рода науке, которая бы видела в каждом явлении уникальное, но не отнесенное к чему-то заранее злому рши доброму. Однако и сюдапроскакивает идеализм прежних этапов, поскольку полагая уникальное как новое для общества Ницше оставляет злу некоторую пред-данность: он понимает уникальное как злое по преимуществу, и, таким образом, его понимание зла не вышло за пределы культуры, где бы любые ее содержания истирались. Только в вечном возвращении он находит путь к другому 'понимаю зла, в котором нет культурных содержаний. Здесь зло и добро прежнего мира снимаются с тем, чтобы начать в себя принимать новые независимые от наличного мира содержания. Но, вместе с тем, как мы сказали, Ницше не переходит в этот опыт новой этики, поскольку удерживается от нее на фундаменте той собранной в культуре самости, которую он понимает как от культуры отстоящую. Он, действительно, видит себя вне культуры, но он в культуре, что подтверждается и тем, что его понимание зла не прерывается на некоторую новую этику, а продолжает развиваться, как оно развивалось до этого. Ницше теперь понимает культуру как зло, а свою самость как то, что от нее вычищено, и его деятельность/тепери. составляет обнаружение из-за пределов культуры, - т.е. с точки зрения собранной им самости, - тех мрачных истин культуры, которые культурный человек забыл или предпочитает не замечать. , '

Вторая глава настоящего исследования позволяет сделать выводы о том, что Ницше, полагая, что преодолевает романтизм к эпохе «Веселой науки» и «Так говорил Заратустра», остаётся романтиком. Он остается

романтиком со своих же позиций. Он понимает романтизм как останавливающую себя вне мира субъективность, которая ищет в себе способы проникновения в мир и находит эти способы в искусстве: на мир накидывается собранная в иррациональном иллюзия, которая позволяет выжить. Чтобы выйти за такое положение дел, необходимо выйти за пределы культуры, поскольку сохраняясь и на иррациональных уровнях, культура нссст в ссбс создающие иллюзию содержания. Ницше находит! эту область за пределами культуры в опытЬ осмысления идеи вечного возвращения. Он сталкивается с фундаментальной неустойчивостью в этот период, что регистрирует подлинность опыта. Но Ницше не удерживает в себе соотнесенность с этим опытом, закрываясь от него образом Заратустры и образом собственной самости, которая становится для него базисом разворачиваемого им метода. Его метод, действительно, состоит в осмыслении культуры с точки зрения отстоящей от культуры самости. Это метод работает в течение всего пути его творчества. Но метод фундирован на иллюзорном основании, и, в этом смысле, Ницше остается в иллюзии, которая, накидываясь на мир, спасает его как от мира, так И| от открывшихся ему когда-то в опыте осмысления идеи вечного возвращения интенсивностей.

В третьей главе «Понимание Ницше» рассматриваются типы мышления, которые можно обнаружить у Ницше, а также идея самопреодоления, через которую мы пытаемся рассмотреть развитие ницшевской философии. ' 1

В первом параграфе «Типы мышления у Ницше» речь идет о типах мышления в случае Ницше. В разделе «Экзистенциальное мышление» представлена позиция Ясперса, пытавшегося вывести Ницше за пределы любых центрирующих Ницше интерпретаций к такому ^ его понимаю, когда философия Ницше представляется как противоречивое мышление, движимое за счет скрытого за этими противоречиями духовного центра, который есть воля к истине. Это центр оказывается главным для Ясперса в философии Ницше. Он остается нам напрямую не явленным, но о нем можно заключать ввиду наличия самих противоречий и некой силы, которая их сталкивает и создает напряжение, выводящая нас на искомый центр. В разделе «Метафизическое мышление» представлена позиция Хайдеггера в отношении Ницше. Философия последнего центрируется

Хайдеггером вокруг идеи воли к власти ^ присоединяется к традиции философии воли, которую Хайдеггер отсчитывает от Шеллинга, и, тем самым, оказывается внутри метафизики, которую замыкает, реализуя все ее возможности. Ницше доводит до логического завершения новоевропейскую идею науки, развернутую в сторону господства над природой, за счет того, что дополняет предшествую философйю отсутствующим в ней человеческим основанием. Субъектом воли теперь становится аффективное тело, развертывающее свои стремления в размерности нацеленного на природу господства. В разделе «Диалектическое мышление» Ницше сравнивается с Гегелем, и это сравнение позволяет говорить об антирациональной диалектике в случае Ницше, которую у него усматривав, в частности, Жан Валь. Тогда путь Ницше вид'ен нам как все то же движение противоречий, которое исходит из некоего вне-рационального основания -т.е. той самости, которую Ницше в себе видит как чистую от культуры область - как движение, проходящее ряд этапов, их снимающее, чтобы выйти к изначальной самости, однако уже с новым опытом культуры. Наконец, в разделе «Трагическое мышление» мы говорим, прежде всего, о самой этой традиции, о ее представителях и возможных истоках, и затем пытаемся показать близость Ницше к 'этой традиции. Трагическое мышление предполагает, что противоречия, движущие ту или иную мысль, не снимаются, как это происходит в диалектическом или экзистенциальном мышлении, но удерживаются. Трагический мыслитель не переходит к миру, а видит его себе противопоставленным и видит его как беспорядок, противоположный порядку, к которому он стремится. Трагический мыслитель живет в мире, но вне мира, т.е. следуя тем императивам, которые не исходят ни от мира, ни от трансцедентного, которое для мышления закрыто, но остается предметом веры. Ницше, действительно, близок к этому мышлению, если брать каждый этап его философии отдельно, поскольку каждый этап завершается в некоторой предельной разнесенности его мысли и мира. Однако Ницше, все же, движется, и каждый этап снимается, и, следовательно, нужно искать тот тип мышления, который бы учитывал это движение. .Итак, $ конце параграфа мы делаем вывод, что все перечисленные типы мышления небезосновательно у Ницше обнаруживаются, но вместе с тем, мы полагаем, что есть еще один тип

мышления, а именно мышление как самопреодоление, которое поглощает представленные выше типы и центрирует собой ницшевскую философию.

Во втором параграфе «Мышление как самопреодоление» представлено два варианта понимания идеи самопреодоления. Мы вщрнм, как его нам представляет Ницше, когда он ¡говорит о самопреодолении в работе «Так говорил Заратустра». Тут это сама явленность воли к власти, рост которой зависит от столкновения с препятствиями и их преодоления, а также от удержания себя в этом безостановочном восхождении вопреки этим препятствиям. Мы видим опыт Заратустры, и такое понимание в этом опыте, действительно, оправдывается.' Но с ¿ругой стороны, мы видим путь самого Ницше, который не есть указанное возрастание воли, но только преодоление принятых в себя содержаний с целью вскрытия их истины. Самопреодоление в этом случае становится не возрастанием, но только преодолением и преодолением, которое остается на одном и том же основании и имеет один и тот же, исходящий из этого основания, метод работы с культурой. Тем самым, мы уже сказали, что Ницше скрыт за всем этим движением как от культуры, так и от до-культурного, что он скрыт в своем методе, как в иллюзии, которую можно понимать как романтическую, и теперь осталось только проследить моменты, сдерживающие самость Ницше от/ рассцпания, а самого Ницше от растворения в повседневности или во вдохновении вне-культурного. Соответственно, в первом разделе «Страх и отвращение» говорится о чувствах страха и отвращения как о таких' моментах. Мы, прежде всего, видим страх, который ярко проявляется у Ницше уже в «Рождении трагедии». Страх отгораживает греков от до-культурного, заставляя! их формировать мир аполлонической иллюЗии. Это понимание Ницше устраивает в его первый период, который позже хоть и снимается, однако страх остается необходимым для Ницше моментом, сдерживающим его самость. Отвращение равным образом не преодолевается, и хотя мы видим экспрессивную речь Заратустры по Поводу его преодоления, оно остается вплоть до самых последних сознательных дней Ницше, проявляясь в его «Большой политике», где прослеживается все то же отвращение, направленное как в сторону человека, так и в сторону политической элиты. Во втором разделе «Боль и усталость» представлено аналогичное рассмотрение боли и усталости. Ницше говорит о возможности снятия

культурного понимания боли, т.е. такого, когда культура центрируется вокруг боли и продлевает ее вместо того, чтобы ее переосмыслить и выстроить культуру иначе. Однако Йрнцше р указывает путь движения в эту сторону, и оставаясь в привычном понимании боли, сдерживает ей собранную им самость в иллюзорном отдалении от культуры. И, наконец, усталость есть то, что вроде бы для Ницше крайне важно, поскольку именно усталость говорит о состоянии воли, и она должна непрерывно сниматься вплоть до истирания ее ощущения, однако мы не видим этого истирания, но только одно и то же развитие философии Ницше, когда усталость есть всего лишь один из тех моментов, которые сдерживает собранность ницшевской самости. Наконец, в последнем разделе «Практика и самопреодоление» мы говорим о понимании у Ницше практического. Практическое, по Ницше, есть эгоистическое. Между практическим и теоретическим, по' Ницц1е, нет никаких сущностных различий: теоретический человек всегда действует, исходя из своих интересов, скрывая за теорией свою практику. Необходимо понять эту ситуацию и принять свою деятельность как только практическую. Тем самым, отстоящая от мира теория будет поглощена имманентной миру практикой. Однако то, что у Ницше можно назвать практикой, т.е. проходящее через все его творчество самопреодоление, нельзя назвать имманентной миру. Напротив, мы сказали, это иллюзия, которая отстоит от мира, и уводит от мира самого Ницше. Тем самым, практикуя самопреодоление, Ницше пребывает в иллюзии. А пребывая в иллюзии, он, в соответствии с собственным .пониманием романтизма, остается романтиком.

Третья глава настоящего исследования позволяет сделать выводы о том, что любые центрирующие Ницше интерпретации, несмотря на то, что в этом случае есть опасность потери богатства и разнообразия его мыслей, все же необходимы. У Ницше можно найти разные типы мышлений, и каждая интерпретация, принимающая тот' или иной тип мышления в качестве магистрального, оправдана. Ницше мыслил метафизически, экзистенциально, диалектически, он представитель трагической мысли. Но Ницше представим и как философ, чья мысль движется идеей самопреодоления, которая прослеживается с самого раннего периода его творчества вплоть до его завершения. Самопреодоление центрирует эту

философию и позволяет рассмотреть весь пройденный Ницше творческий путь в своем единстве. Ницше исходит из романтизма, разочаровывается в нем и ищет пути его преодоления. Однако эта деятельность, - поиск путей преодоления романтизма, - затягивает Ницше в себя, становясь для него целью: не преодолеть романтизм, но постоянно его преодолевать. Деятельность, которая уводит Ницше от мира, который он хотел видеть свободным от любых иллюзий, скры^ающи^ действительную жизнь. Тем самым, уходя от любых иллюзий, Ницше создает самим процессом этого ускользания некоторую прочную для себя поверхность, которая становится для него иллюзией и оставляет его в романтизме.

В Заключении подводятся итоги исследования, намечаются перспективы дальнейшего развития основных идей диссертаций, обсуждаются возможности дальнейшего ( расширения и углубления проблематики. Формулируются основные выводы.

Содержанке диссертации отражено в следующих публикациях, в том числе в изданиях, входящих в список рецензируемых журналов ВАК:

1. Коротков Д.М. Практика, романтика, Ницше. // Вестник МГОУ. Серия «Философские науки» №3. Выпуск в серии №20 - М. 201(1. С.

1 17.101 П А ГГ тт '

X ± / VI II 1*||>11

2. Коротков Д.М. Опыт интерпретации ницшеанской идеи вечного возвращения. // Научные проблемы гуманитарных исследований. -Пятигорск, 2010, №3. С. 266-272. 0.4. п.л.

3. Коротков Д.М. Ницше: романтика и (самопреодоление. // Молодой ученый. - Чита, 2010, №12. С. 120-126. 0.8 пл.

4. Коротков Д.М. Ницше, музыка. // Актуальные проблемы гуманитарных и естественных наук. - М. 2010, С. 216-220. 0.4. п.л.

Подписано в печать 25.05.2011 г.

1,20 п.л. Тираж 100 экз.

Отпечатано на факультете филбсофий и политологии СПбГУ. 199034, С.-Петербург, Менделеевская лин. д. 5.

Оглавление научной работы автор диссертации — кандидата философских наук Коротков, Дмитрий Михайлович

ВВЕДЕНИЕ

ГЛАВА 1. ИСТОКИ РОМАНТИЗМА НИЦШЕ.

1. Тенденции эпохи.

2. Становление романтического мировосприятия Ницше.

3. Попытка преодоления романтизма в области музыки.

4. Попытка преодоления романтизма в области политики.

Выводы.

ГЛАВА 2. ЧАСТИ И ЦЕЛОЕ.

1. Метод Ницше. ч

§1. Период «Рождения трагедии».

§2. Период «Человеческого, слишком человеческого».

§3. Смерть бога. Вечное возвращение.

2. Понимание зла.

Выводы.

ГЛАВА 3. ПОНИМАНИЕ НИЦШЕ.

1. Типы мышления у Ницше.

§1. Экзистенциальное мышление.

§2. Метафизическое мышление.

§3. Диалектическое мышление.

§4. Трагическое мышление.

2. Мышление как самопреодоление.

§ 1. Страх и отвращение.

§2. Боль и усталость.

§3. Практика и самопреодоление.

Выводы.

Введение диссертации2011 год, автореферат по философии, Коротков, Дмитрий Михайлович

Актуальность исследования.

XIX век, которому принадлежал Ницше, навряд ли представим без того стремящегося за пределы философии течения, которое принято называть романтизмом. Не задумываясь о том, чтобы, четко себя обозначить, уже с момента своего появления это течение- имело свое прочное место в культуре, выступая здесь в качестве оппозиции просветительской рациональности. Так было в самом начале, когда йенский романтизм противопоставлял себя, немецкой классике; так было и дальше по ходу его развития, когда то> символизм во» Франции, то Ницше или Маркс в Германии продолжали критиковать старую рациональность, продлевавшую себе, жизнь в позитивизме или реализме. Тем самым, выявилась странная картина: сторонясь- любого, рода определенности, выступая, против рациональности^ в которой эта определенность только и могла состояться, романтизм, тем не менее, был. как-то с ней незримо связан, удерживая всю эту связь тем средством, от которого он самоустранялся. Ведь чтобы быть чем-то в культуре, ему нужна была рациональность, в критике которой он состоялся* и себя продлевал. Но не имея возможности ее открыто- принять, он вынужден был удерживать ее в себе тайно, закрываясь от очевидного своими ссылками на иррациональность, на необходимость растворения собранной в рациональном субъективности или на удержание себя в «состоянии перед мыслью»: двусмысленность, требовавшая специального рассмотрения.

Принадлежа романтизму и вступая через него в философию, Ницше очень быстро осознает, что его цели выходят за пределы наивных мечтаний романтиков, предполагавших изменить рациональную культуру средствами самой этой культуры, с которой они, на деле, были прочно связаны. Ницше требовалась не просто критика. Он рассчитывал на разрушение всей прежней культуры и на будущее построение новой. Ему необходимо было, как минимум, выявить начало этой новой культуры, забытую рациональность, не имевшую ничего общего с рациональностью предцанной, ту рациональность, которой романтизм так и не коснулся. Необходимо было выйти за пределы романтизма. От романтизма Ницше перешел к позитивизму в надежде здесь найти искомое за счет холодного «негрезящего» взгляда, который позитивизм предлагает. Однако этот взгляд вышел в случае Ницше тем же романтическим и даже еще в большей степени. Ницше понял позитивизм по-своему, вложив в него1 не изживаемый в нем романтизм. Тем самым, следующим движением стало расставание с позитивизмом и дальнейший поиск свободной от романтизма области. Ницше находит эту область в идее вечного возвращения, осмысление которой он проживает на личном опыте, описывая его в работе «Так говорил Заратустра». Теперь только найдена, область, куда не проникает навязчиво сопровождавший его романтизм: область вне-культурного, где под культурой понимается все поле истории, поскольку это поле в любом случае создано разумом. Таким образом, найдена чистая область, - но основание нового не совершается. Напротив, совершается1 расставание с обнаруженным, и Ницше возвращается к культуре ради ее критики с новых позиций,, что заставляет ставить вопрос о романтизме, Ницше.

Итак, после «Заратустры» Ницше говорит о своем нахождении «по ту сторону» культуры и, стало быть, прежней рациональности. Ницше, как ему кажется, находится «по ту сторону» романтизма. Он бесстрастно вскрывает его суть, поскольку он от него окончательно-отстранен. Однако если для Ницше романтизм есть бессилие открыто принять мир и обустройство- в мире за счет полагания здесь иллюзий, спасающих нас от тяжести мира, тогда весь этот выход за пределы романтизма оказывается все так же под вопросом: не есть ли метод обнаруженный Ницше и понятый им как его путь, как проживание на себе и преодоление любых попадающихся ему по пути культурных форм, все та же, хотя и более изощренная иллюзия, которую незримо для себя он внедряет в культуру ради своего в ней пребывания? Именно этот вопрос кажется важным и ставится здесь в центр.

Работа посвящена творчеству Ницше как цельному проекту. Хотя Ницше уходил от всякой цельности, поскольку видел в ней препятствие для мысли, к высвобождению которой он больше всего стремился, он в этом ускользании нашел для себя то, от чего стремился уйти. Он определим через свое ускользание, через саморазрушение, всегда подлежащее продолжению, позволяющее на себя рассчитывать, спасающее от культуры, видимое как иллюзия романтика. Степень научной разработанности проблемы.

Пожалуй, нет никакой другой актуализированной Ницше темы, которая была бы также же хорошо * проработана в литературе, как тема нигилизма: ею занимались непосредственно М. Хайдеггер, Э. Юнгер, М. Бланшо, О. Финк, К. Кампер, Д. Фигаль, ее касались М. Фуко, Ж. Делез, П. Клоссовски, Ж. Батай. Позиции делятся: Ницше преодолевает нигилизм, на чем настаивал, к примеру, Э. Юнгер, ссылаясь на слова Ницше о, том, что он есть «первый совершенный нигилист Европы, но-уже переживший в себе до конца этот самый нигилизм»!; или другая позиция: Ницше не преодолевает нигилизм, что выражено, скажем, у М. Хайдеггера или М. Бланшо. Эта вторая точка зрения небезосновательна, и именно она выводит нас впервые на заявленную здесь проблему: если нигилизм не преодолен, то не преодолены, никакие в нем сохраняющие себя формы, из которых романтизм для Ницше был едва ли не самой важной формой работы этого отрицания.

Другим, тесно связанным с романтизмом моментом, для Ницше был социализм. Социалистические идеи ко времени Ницше уже были не просто высказаны, но систематизированы в трудах многих европейских социальных мыслителей, в первую очередь таких, как Сен-Симон, Фурье, Оуэн. Их имена встречаются во фрагментах Ницше, однако Ницше видит

1 Ницше Ф. Воля к власти. Опыт переоценки всех ценностей. М. 2005. С. 25. социализм, прежде всего, глазами Рихарда Вагнера, чьи работы в данном случае важны прежде всего. Кроме того, коль скоро не собственно социализм здесь важен, но пути его преодоления, то важна та яркая его критика, которая разворачивалась в работах Маркса и Энгельса, как равно в тех, писавшихся в XX веке трудах, которые продолжали эту критику. Здесь важны работы JI. Альтюссера, Д. Лукача, Ж. Бодрияра, М. Бланшо, М. Энаффа.

Настоящая работа не состоялась бы без исследований той области до-культурного, которую Ницше видит как возможное начало преодоления романтизма. К ней обращаются философы предела, среди которых можно назвать М. Бланшо, Ж. Батая, отчасти М. Фуко. При проведении настоящего исследования, кроме того, были важны авторы, выявляющие связь Ницше и философии предела, среди- которых стоит указать на Р. Шара, Ж. Брюно, Б. Сишера, С.Н. Зенкина, С.Л. Фокина, И.С. Короткова.

При анализе типов* мышления Ницше учитывались позиции авторов, видевших у Ницше магистральным тот или, иной тип мышления. Так, возможность^ метафизического мышления в случае- Ницше оценивалась с учетом позиций М. Хайдеггера и М. Бланшо. Анализ диалектического мышления проводился с учетом работ Гегеля, Маркса и Энгельса, а также Ж. Валя и К. Ясперса, видевших диалектическое мышление у Ницше магистральным. Возможность экзистенциального мышления, как преобладающего в философии Ницше, анализировалась с учетом работ JI. Шестова, H.A. Бердяева, Б.В. Маркова, М. Бубера, М. Мерло-Понти. Традиция трагического мышления и оценка отношения к ней Ницше анализировались.с учетом позиций К. Россе, JI. Шестова, Г. Марселя, М. Унамуно, А. Камю, Т. Адорно, А.Ф. Лосева, М. Шелера.

Шеллинге или Гельдерлине. Необходимо было видеть первую реакцию на романтизм, которая содержится в работах Гете или Гегеля, а равно те первые описания романтической школы, которые состоялись в XIX веке в трудах Рудольфа Гайма или Генриха Гейне. Нужны были, кроме того, работы отечественных авторов, писавших о романтизме, среди которых можно назвать A.B. Карельского, P.M. Габитову, В.М: Жирмунского, Ю.Л. Аркана.

Реконструкция творческого мира Ницше, без которой невозможно адекватное понимание Ницше, представлена, к примеру, в работах П. Клоссовски, A.B. Перцева. Соотношение творчества Ницше и культурного контекста его современности проводилось с учетом работ К. Ясперса и Б.В. Маркова. Взаимоотношение Ницше и романтизма рассматривалась Ю. Хабермасом, а возможность рассмотрения всей философии Ницше как романтического проекта уже оценивалась Д. Лукачем и М. Бланшо. Цели и задачи исследования.

Цель настоящей работы - показать романтическую составляющую философии Ницше как преобладающую на всех этапах его творчества. Для достижения поставленной цели необходимо было решить следующие задачи:

1. Проанализировать процесс формирования у Ницше романтического взгляда на мир.

2. Проследить изменения в понимании романтизма, происходящие в философии Ницше по мере ее развития.

3. Продемонстрировать оценку романтизма и попытки его преодоления в поздней философии Ницше.

4. Дать оценку занимаемой Ницше позиции «по ту сторону» культуры с точки зрения ницшевского видения свободы и независимости от культуры. Показать несостоятельность утверждений Ницше об укоренении им «по ту сторону» культуры, следовательно, «по ту сторону» романтизма.

5. Показать творческий путь Ницше как метод, внутренним содержанием которого является самопреодоление, как преодоление в себе романтического начала. Источниковедческая база исследования.

Теоретические и методологические основания исследования.

Настоящее исследование осуществлялось в соответствии с историко-философским методом, заключавшимся в текстуальном и концептуальном анализе первоисточников с привлечением интеллектуального контекста исторической эпохи. Важным методом исследования являлся также герменевтический метод, предполагавший воссоздание и погружение в возможные у Ницше способы мышления, реконструкцию его- взгляда на различные феномены как его окружавшей действительности, так и на исторически более ранние области культуры, неизменно попадавшие в горизонт его мысли. Научная новизна работы:

- помимо существующих в литературе оценок творчества Ницше, включающих его философию в контекст метафизики, экзистенциализма, диалектической- мысли, трагического мировоззрения или философии предела, выявляется еще один аспект, а именно самопреодоление, позволяющее из него понять единство и цельность философии Ницше;

- самопреодоление имеет своим объектом романтизм, который Ницше преодолевает в себе на всем пути своего творчества. Этот процесс постепенно' обретает у Ницше определенность в методе, имеющем г устойчивое основание;

- это основание, которое Ницше видит как независимую от культуры-самость, вместе с тем, можно рассматривать, как подчиняющееся'законам культуры,и романтизма явление, уводящее Ницше от искомой свободы;

- творчество Ницше, рассмотренное с позиций самопреодоления, представлено как романтическое.

Положения, выносимые на защиту:

1. Ницшевское понимание романтизма имеет свою специфику, отражающую положение Ницше в »истории философии. Коль скоро Ницше стоит у истоков неклассической- рациональности, то- его взгляды^ на романтизм выходят за пределы классической оценки этого явления* и выявляют в нем аспекты, которые ранее не замечались.

2. Ницше анализирует романтизм с позиций проблематики воли. Главным моментом, вокруг которого строится его понимание романтизма; оказывается иррациональная воля, выражаемая^ в романтизме по преимуществу через искусство.

3. Романтическое искусство формирует, по Ницше, иллюзию, скрывающую действительную* жизнь. Сокрытие жизни в иллюзии представляется Ницше опасным'явлением, которое требует осмысления и преодоления.

4. Переживая в себе романтизм, осмысляя его изнутри и формируя о нем собственную позицию, Ницше выявляет возможности его преодоления. Однако он не в состоянии его в себе до конца преодолеть, поскольку затягивается- в сам процесс преодоления, который становится для него целью и устойчивой практикой, уводящей его взгляд от действительной жизни.

Заключение научной работыдиссертация на тему "Отношение Ницше к романтизму"

Выводы.

Понимание Ницше, интерпретации его философии как некоего целого, неизбежно лишают эту философию всего богатства мыслей, которыми она располагает: Ницше только экзистенциалист, только философ предела, только метафизик. Эти интерпретации исходят из своего времени, редко обращают внимание на обстоятельства, окружавшие мышление Ницше. И тем не менее, отказываться от таких попыток, браться только1 за что-то одно - за один период, одну мысль, даже просто высказывание, — полагая, что таким самоограничением мы сводим к минимуму возможность искажения, - по всей видимости, будет в не меньшей степени ошибкой, поскольку, когда мы ставим акцент на одной этой идее, — все остальное, действительно, как бы исчезает, — достаточно истории с идеей воли к власти. Зачем тогда вообще интерпретировать эту философию, приближать ее к своему времени, своему языку, своим проблемам, зачем, действительно, ее центрировать? - если она никогда таковой не была, даже если сам Ницше временами хотел придать ее систематическую форму. Ответ — другой вопрос: зачем тогда ее вообще трогать? И суть не в том, что есть другой вариант, — ничего вообще не трогать, и пусть эта культура исчезнет, поскольку ей ничего не нужно, или нужно, но только нечто безошибочное, стерильное, — дело в том, чтобы от этого бывшего «трогать», бывших типов интерпретаций, неизбежно

225 Ницше Ф. Воля к власти. Предисловие. №3. центрирующих, неизбежно искажающих, перейти к другому «трогать» — совсем иначе расположенному, имеющему совсем другие, возможно, неожиданные цели. Быть может, дело в том, что «трогать», исследовать все подряд, вносить образ собственного сознания в противопоставленную этому сознанию вещь, — наверно, это та парадигма, которой мы все же все еще принадлежим, — из которой, однако, Ницше полагал возможным нас вывести. Но выйти через Ницше, — просто начать выходить, поверить в то, что в нас есть минимум этого начала, — мы можем только совершив ошибку, от которой Ницше нас, — по счастью, — не предостерег: эту философию, действительно, нельзя было «трогать» — как нельзя «трогать» многое другое, - злорадное все подавляющее любопытство, — тем способом, который предлагает нам бывший, все подряд систематизирующий тип мышления. В итоге, — Ницше, кажется, предлагает нам как бы два разных способа бытия в культуре: не участвовать в ней, ждать ее исчезновения, поскольку ведь в ней самой заложен механизм самоуничтожения, — мы говорили: жить в мире вне мира - традиция, идущая от Паскаля через Шопенгауэра к Ницше. Либо другой вариант — не участвовать в ней, — напротив, участвовать в ней, но как бы новым, всегда смещенным способом, выходящим за пределы любых типов систематизации, — Ницше пишет: «Глубокая неприязнь к тому, чтобы раз и навсегда почить в каком-либо общем рассмотрении мира. Чары противоположного способа мышления: не позволять, чтобы исчезла тяга к загадке»" . Но предлагая этот второй вариант, Ницше не выводит нас на тот смещенный взгляд, который бы позволял разглядеть в этом мире — загадку. Используемые им типы мышления работают не так, как они могли бы работать, если мы имеем в виду обычный режим их работы, — т.е. не ради некоего конечного результата, который мог бы сойти за нечто неожиданное, но ради собственного изживания — с тем, чтобы открывшаяся после их изживания пустота могла бы нам эту загадку явить. И пустота образуется, - но она не

226 Цит. по Хайдеггер М. Ницше. Т. 1. С. 127. удерживается, — а мгновенно заполняется другим мышлением, с другими только что поставленными проблемами и целями, — которые опять будут сняты и пройдены к очередной пустоте и кризису, — от которого Ницше опять уйдет в новый этап, дающий хоть какую-то устойчивость. В этом смысле, - мы сказали, — путь Ницше представим как преодоление и преодоление, движимое мышлением, которое соответствует этому пути. Мы можем назвать это мышление самопреодолением. Мы можем назвать всю эту деятельность практикой. И мы можем назвать эту практику романтической, поскольку она есть иллюзия, спасающая Ницше как от культуры, так и от явленной ему подлинности.

ЗАКЛЮЧЕНИЕ.

Анализируя романтизм с разных сторон, Ницше приходит к такому пониманию этого явления, которое выходит за пределы его классических определений. Так, если для Гегеля «подлинным содержанием романтизма служит абсолютная внутренняя жизнь»227, то у Ницше можно заметить, что не имея дела напрямую с этим определением, он его принимает и преодолевает. Он знает романтизм именно в этом смысле, поскольку именно в этом смысле он был когда-то романтиком. Он видит перед собой творчество Рихарда Вагнера, которое также соответствует этому определению. Он знает, что романтик, действительно, как отмечал Гегель, уходит из внешней стихии в задушевное слияние с собой и полагает

228 внешнюю реальность как некое несоразмерное ему существование» . Но все принимаемые им из философской традиции тезисы, требовали дальнейшего анализа.

Рассматривая явления культуры с позиций воли и поиска ее действительной свободы, Ницше понимает, что «уход из внешней стихии в задушевное слияние с собой», есть не что иное как результат бессилия

227 Гегель Г.В.Ф. Лекции по эстетике. СПб. 2007. С. 540.

228 Там же. С. 539. романтика перед миром. В этом акте сказывается слабость его воли, маскируемая теорией и практикой романтического искусства. Романтик хочет быть в мире. Более того, это желание слишком интенсивно. Но романтик не хочет быть в мире на условиях мира. Он не может быть в мире на этих условиях, поскольку его воли недостаточно, чтобы эти условия выносить. Тогда он обосновывает приоритет своей воли перед явлениями мира и полагает в создаваемой им теории «внешнюю реальность как некое несоразмерное ему существование»229. Тем самым, выявлены два аспекта, с которыми романтизм имеет дело прежде-всего: это, во-первых, внутреннее, соотнесенное в теории с Абсолютным, и,, во-вторых, это обессмысленное теорией внешнее. Этот предварительный теоретический этап необходим для становления романтической практики, т.е. искусства романтизма, посредством которого романтик попадает в мир на своих условиях. Им создается творение, которое по причине, его соотнесенности с божественным истоком, оказывается для мира той универсальной меркой, по масштабу которой он начинает оцениваться. Мир, обессмысленный теорией романтизма, спасается его искусством, придающим, миру новые смыслы. Но вместе с тем ясно, что эти новые смыслы, созданные в отступлении от мира, создаются волей слабого, который из эгоистических интересов задает миру свои ценности. Мир их принимает и ими живет, а это значит, подлинная'воля сокрыта в ослабляющих ее искажениях.

Преодоление создавшейся ситуации Ницше видит в радикальном переосмыслении господствующих в философии представлений о воле. Все споры о свободе воли, приоритете чувственной или рациональной воли, кажутся Ницше бессмысленными по той причине, что речь здесь не идет как раз о воле, но только о том или иной ее образе, который в любом случае сковывает ее свободу. Свобода воли, все же, есть, но она есть до любой ее концептуализации, до вовлечения ее в любые оппозиции, в том числе, до ее разрыва между имманентным и трансцендентным. А это значит, что она есть в жизни, знающей только себя, не знающей никаких, отстоящих от себя явлений. Ницше понимает, что опыт этой воли возможен, но только в том случае, если будет найдена адекватная ей форма. Такой формой, по Ницше, оказывается идея вечного возвращения. Ницше осмысляет эту идею и сталкивается в период осмысления с той неустойчивостью, которую несет в себе вечное возвращение, не предполагающее никаких формирующих устойчивость остановок. Однако Ницше не удерживается в этой области, создавая для себя некий с ней связанный образ. Это его самость, «Само», или Заратустра, которые становятся для него иллюзией пребывания по ту сторону культуры. Как равно, в глазах Ницше, они становятся освобожденным от культуры основанием, с которого он анализирует культуру. В итоге, этот анализ становится для него иллюзией, в которой он уходит от возможного броска в жизнь, а его выводы становятся тем средством, за счет которого его воля проникает в мир. Тем самым, преодолевая романтизм в себе, Ницше создает для себя некую устойчивую практику самопреодоления, которая может быть оценена как романтическая с позиций самого Ницше. Она демонстрирует его неспособность быть с миром на условиях мира, и она демонстрирует желание Ницше быть в мире на своих условиях.

Список научной литературыКоротков, Дмитрий Михайлович, диссертация по теме "История философии"

1. Альтюссер J1. За Маркса. М. 2006.

2. Андреас-Саломе Л. Фридрих Ницше в своих произведениях: Очерк / Пер. 3. Венгеровой// Северный вестник. 1896. С.225-239.

3. Арендт X. Vita activa, или О деятельной жизни. СПб. 2000.

4. Аристотель. Метафизика. Аристотель. Сочинения. Том 1. М.: «Мысль», 1976.

5. Аркан Ю.Л. Очерки социальной философии романтизма. Из истории немецкой консервативно романтической мысли / Ю.Л. Аркан. СПб. 2003.

6. Батай Ж. «Проклятая часть»: Сакральная социология. М. 2006.

7. Батай Ж. О Ницше. М. 2010.

8. Батай Ж. Теория религии. Литература и зло. Мн. 2000.

9. Бергсон А. Материя и память. Минск, 1999.

10. Ю.Бергсон А. Опыт о непосредственных данных сознания. М. 1992.

11. Бергсон А. Творческая эволюция. Минск. 1999.

12. Бергсон А. Философская интуиция. СПб. 1912.

13. Берковский, Н.Я. Романтизм в Германии / Н.Я. Берковский. СПб. 2001.

14. Бодрийяр Ж. Символический обмен и смерть. М. 2000.

15. Бофре Ж. Диалог с Хайдеггером. Греческая философия. СПб. 2007.

16. Вагнер Р. Избранные работы. М. 1978.

17. Валь Ж. Несчастное сознание в философии Гегеля. СПб. 2006.

18. Вебер М. Протестантская этика и дух капитализма. М. 2003.

19. Виндельбанд В. Избранное. Дух и история. М. 1995.

20. Виндельбанд В. История новой философии в её связи с общей культурой и отдельными науками: в 2 т. Т. 2: От Канта до Ницше. М. 2000.

21. Габитова P.M. Философия немецкого романтизма: (Фр. Шлегель, Новалис). М. 1978.

22. Габитова P.M. Философия немецкого романтизма: Гельдерлин, Шлейермахер. М. 1989.

23. Гайденко П. П. Трагедия эстетизма. Опыт характеристики миросозерцания Серена Киркегора.—М., 1970.

24. Гайденко П.П. История греческой философии в ее связи с наукой. М. 2000.

25. Гегель Г.В.Ф. Лекции по эстетике. СПб. 2007.

26. Гельдерлин, Ф. Сочинения. М. 1969.

27. Головин Е. Весёлая наука: протоколы совещаний. М. 2006.

28. Головин Е. Приближение к Снежной Королеве. М. 2003,

29. Декарт Р. Сочинения в 2 т. М. 1989.

30. Делез Ж, Гваттари Ф. Анти-Эдип: Капитализм и шизофрения. Екатеринбург.

31. Делез Ж. Ницше. СПб. 1997.

32. Делез Ж. Тайна Ариадны// Вопросы философии. 1993. № 4. С.48-54.

33. Деррида Ж. Письмо и различие. СПб. 2000.

34. Делез Ж. Марсель Пруст и знаки. "АЛЕТЕЙЯ", Санкт-Петербург, -1999.

35. Жирмунский В.М. Немецкий романтизм и современная мистика. СПб. 1996.

36. Иоганн Якоб Баховен. Материнское право. 1996. М. С. 258-259.

37. Кайуа Р. Миф и человек. Человек и сакральное. М. 2003.

38. Камю А. Избранное: Сборник. М. 1989.

39. Кант. Критика чистого разума. М., 1992.

40. Карельский, A.B. Драма немецкого романтизма / A.B. Карельский. М. : Медиум, 1992.

41. Кассирер, Э. Избранное: Индивид и космос. М. СПб. 2000.

42. Клоссовски П. Ницше и порочный круг. СПб. 1997.

43. Кожев, А. В. Атеизм и другие работы. М. 2007.

44. Кожев, А. В. Идея смерти в философии Гегеля. М. 1998.

45. Коротков И.С. Философия культуры Мориса Бланшо // Журнал «Хора», 2008, №2. С. 99-105.

46. Критическая философия Канта: учение о способностях. Бергсонизм. Спиноза. М. 2001.

47. Кроче Б. Антология сочинений по философии. СПб. 2008.

48. Кьеркегор С. Дневник обольстителя. — Калуга, 1993; М., 1999; СПб., 2000; СПб, 2007.

49. Кьеркегор С. Заключительное ненаучное послесловие к «Философским крохам». — Минск, 2005; СПб., 2005.

50. Кьеркегор С. Повторение. —М., 1997.

51. Кьеркегор С. Страх и трепет. — М., 1993, 1998.

52. Лакан Ж. Стадия зеркала. Париж, 1992; Инстанция буквы в бессознательном или судьба разума после Фрейда. М.: Логос; Функция и поле речи и языка в психоанализе. М., 1995.

53. Лёвит, К. От Гегеля к Ницше. Революционный перелом в мышлении XIX века. СПб. 2002.

54. Лосев А.Ф. Философия. Мифология. Культура. М. 1991.

55. Лукач Г. К истории реализма. М. 1939.

56. Лукач Г. Ницше как предшественник фашистской эстетики // Литературный критик. 1934. № 12. С.270.

57. Марков Б.В. Пути Хайдеггера к Ницше // М.Хайдеггер. Ницше. Т.1. СПб. 2006. С 573-599.

58. Марков Б.В. Человек, государство и Бог в философии Ницше. СПб. 2005.

59. Марков Б.В. Ясперс о Ницше. Электронный ресурс: www.platonanet.org.ua

60. Маркс К. Нищета философии,- Маркс К., Энгельс Ф. Т.4.

61. Маркс К. и Энгельс Ф. Немецкая идеология.- Соч., 2-е изд., т. 3. с.7-544.

62. Маркс К. К критике гегелевской философии права.- Маркс К., Энгельс Ф. Соч., 2-е изд., т, 1, с.219-368.63 .Маркс К. К критике гегелевской философии права; Нищета философии. М. 2007.

63. Маркс К. К критике политической экономии. Предисловие. Маркс К., Энгельс Ф. Соч., 2-е изд., т. 13, с.5-9.

64. Маркс К. Капитал. Критика политической экономии. Том первый. Книга1.- Маркс К., Энгельс Ф. Соч., 2-е изд., т.23, с. 1-784.

65. Маркс К. Тезисы о Фейербахе.- Маркс К., Энгельс Ф. Соч., 2-е изд., т.З, с. 1-4.

66. Маркс К., Энгельс Ф. Манифест Коммунистической партии. Сочинения. Т. 4.

67. Маркс К., Энгельс Ф. Манифест Коммунистической партии. Сочинения. Т. 4.

68. Маркузе Г. Эрос и цивилизация. М. 2003.

69. Мочкин, А.Н. Рождение «зверя из бездны» неоконсерватизма / А.Н. Мочкин. М.: ИФРАН, 2002.

70. Ницше и современная западная мысль: Сб. статей/под ред. В. Каплуна, СПб,-2003.

71. Ницше Ф. Ессе homo. М. 1990.

72. Ницше Ф. Антихрист. Собрание сочинений в 2 томах. Т. 2. / пер. с нем. К. А. Свасьяна. — М.: Мысль, 1990. — с.

73. Ницше Ф. Веселая наука. Собрание сочинений в 2 томах. Т. 1. / пер. с нем. К. А. Свасьяна. — М.: Мысль, 1990. — с.

74. Ницше Ф. Воля к власти. Опыт переоценки всех ценностей. М. : Культурная революция, 2005

75. Ницше Ф. Греческое государство. — Поппури, 2000.

76. Ницше Ф. К генеалогии морали. Собрание сочинений в 2 томах. Т. 2. / пер. с нем. К. А. Свасьяна. — М.: Мысль, 1990. — с.

77. Ницше Ф. О пользе и вреде истории для жизни. Собрание сочинений в 2 томах. Т. 1./ пер. с нем. К. А. Свасьяна. — М.: Мысль, 1990. — с.

78. Ницше Ф. Письма. — М. : Культурная революция, 2007

79. Ницше Ф. По ту сторону добра и зла. Собрание сочинений в 2 томах. Т.2. / пер. с нем. К. А. Свасьяна. — М.: Мысль, 1990. — с.

80. Ницше Ф. Полное собрание сочинений: В 13 томах / Т. 13. Черновики и наброски, 1887—1889 гг. — М.: Культурная революция, 2006.

81. Ницше Ф. Полное собрание сочинений: В 13 томах / Т.7. Черновики и наброски, 1869—1873 гг. — М.: Культурная революция, 2007.

82. Ницше Ф. Полное собрание сочинений: В 13 томах / Т.8. Черновики и наброски, 1873—1885 гг. — М.: Культурная революция, 2008

83. Ницше Ф. Полное собрание сочинений: В 13 томах: Т. 12: Черновики и наброски, 1885—1887 гг. — М.: Культурная революция, 2005

84. Ницше Ф. Рихард Вагнер в Байрейте.

85. Ницше Ф. Рождение трагедии из духа музыки. Собрание сочинений в 2 томах. Т. 1. / пер. с нем. К. А. Свасьяна. — М.: Мысль, 1990. — с.

86. Ницше Ф. Рождение трагедии или эллинство и пессимизм. Сочинения в двух томах. М. 1990.

87. Ницше Ф. Стихотворения. Философская проза. СПб., 1993

88. Ницше Ф. Так говорил Заратустра. М. 1990. С. 109.

89. Ницше Ф. Так говорил Заратустра. Собрание сочинений в 2 томах. Т. 2. / пер. с нем. К. А. Свасьяна. —М.: Мысль, 1990. — с.

90. Ницше Ф. Философская проза. О будущности наших образовательных учреждений. Минск, Попурри, 2000

91. Ницше Ф. Человеческое, слишком человеческое. Собрание сочинений в 2 томах. Т. 1. / пер. с нем. К. А. Свасьяна. — М.: Мысль, 1990. — с.

92. Новалис. Гимны к ночи : сборник / Новалис. М. 1998.94.0йзерман Т. И. Кант и Гегель (опыт сравнительного исследования). — М. 2008.

93. Паскаль Б. Мысли. Малые сочинения. Письма. М. 2003.

94. Перцев A.B. Фридрих Ницше у себя дома. Опыт реконструкции жизненного мира. СПб. 2009.

95. Платон. Государство. Платон. Собрание сочинений в четырех томах. Том 3. М.: «Мысль», 1994.

96. Платон. Кратил. Платон. Собрание сочинений в четырех томах. Том 1.-М.: «Мысль», 1990.

97. Ппатон. Менон. Платон. Собрание сочинений в четырех томах. Том 1,-м.: «Мысль», 1990.

98. Платон. Парменид. Платон. Собрание сочинений в четырех томах. Том 2. М.: «Мысль», 1993.

99. Платон. Пир. Платон. Собрание сочинений в четырех томах. Том 2. М.: «Мысль», 1993.

100. Платон. Теэтет. Платон. Собрание сочинений в четырех томах. Том 2. М «Мысль», 1993.

101. Платон. Тимей. Платон. Собрание сочинений в четырех томах. Том 3. М «Мысль», 1994.

102. Платон. Федон. Платон. Собрание сочинений в четырех томах. Том 2. М «Мысль», 1993.

103. Платон. Федр. Платон. Собрание сочинений в четырех томах. Том 2. М «Мысль», 1993.

104. Платон. Филеб. Платон. Собрание сочинений в четырех томах. Том З.-М.: «Мысль», 1994.

105. Подорога В.А. Выражение и смысл: коммуникативные стратегии в философской культуре XIX — XX вв. (С.Киркегор, Ф.Ницше, М.Хайдеггер). М.: АН СССР. Ин-т философии, 1991.

106. Подорога В.А. На высоте Энгадена. Ф.Ницше // Метафизика ландшафта. М.: Наука, 1993. С. 142-230.

107. Подорога В.А. Ф.Ницше и стратегия "пограничной" философии // Критический анализ метода исследования в современной буржуазной философии. М., 1986. С.35-62.

108. Предельный Батай: Сб. статей. СПб. 2006.

109. Рассел, Б. История западной философии. Новосибирск. 1994.

110. Свасьян К.А. Голоса безмолвия. Ереван. 1984.

111. Свасьян К.А. Место Гете в истории западной философии. Электронный ресурс.

112. Свасьян К.А. Ницше, или как становятся Богом. Две вариации на одну судьбу. Ереван. 1999.

113. Свасьян К.А. Проблема символа в современной философии, Ереван, 1981.

114. Свасьян К.А. Ф.Ницше мученик познания // Ф.Ницше. Соч.: В 2 т. М.: Наука. 1990. С.5-46.

115. Свасьян К.А. Философия символических форм Э. Кассирера. Ереван, 1989.

116. Свасьян К.А. Философское мировоззрение Гёте, Ереван, 1983, М. 2001.

117. Свасьян К.А. Эстетическая сущность интуитивной философии А. Бергсона. Ереван, 1978.

118. Сергеев К.А. Ренессансные основания антропоцентризма. СПб. 2007.

119. Соколов Б.Г. Середина: золотое или серое? (Средний класс в перспективе Ницше). Электронный ресурс: http://www.anthropologv.ru/ru/texts/sokolovb/middleppf 05.html

120. Судьба нигилизма: Эрнст Юнгер. Мартин Хайдеггер. Дитмар Кампер. Гюнтер Фигаль. СПб. 2006.

121. Унамуно, Мигель де. О трагическом чувстве жизни. Киев. 1997.

122. Фихте, И. Г. Сочинения: в 2 т. / И. Г. Фихте. Т. 2. СПб. 1993.

123. Французская семиотика: От структурализма к постструктурализму. М. 2000.

124. Фуко М. История безумия в классическую эпоху. СПб. 1997.

125. Хабермас Ю. Философский дискурс о модерне. Двенадцать лекций. М. 2008.

126. Шестов JI. Достоевский и Ницше: философия трагедии // Мир искусства. 1902.

127. Шестов JI. И. Киркегард и экзистенциальная философия. — Париж, 1939; М., 1992.

128. Шлегель Ф. Фрагменты. Сочинения в двух томах. М. 1983.

129. Шопенгауэр А. Мир как воля и представление. М: 1992.

130. Штейнер Р. Эгоизм в философии. М. 2007.

131. Штирнер М. Единственный и его собственность. Харьков. 1994.

132. Энгельс Ф. Анти-Дюринг.- Маркс К., Энгельс Ш, Соч., 2-е изд., Т.20, с.1-338.

133. Энгельс Ф. Людвиг Фейербах и конец немецкой классической философии.- Маркс К., Энгельс Ф. Соч., 2-е изд., т.21, C.269-3I7.

134. Энгельс Ф. Происхождение семьи, частной собственности и государства.- Маркс К., Энгельс Ф. Соч., 2-е изд., т.21, с.23-178.

135. Юнг К.Г. Психологические типы. СПб. 2001. С. 223138. Юнгер Ф. Ницше. М. 2001.

136. Яковенко Б.В. Жизнь и философия Иоганна Готлиба Фихте. СПБ. 2004.

137. Ямпольский М. Б. Демон и лабиринт. Диаграммы, деформации, мимесис. М. 1996.

138. Ясперс К. Ницше. Ведение в понимание его философствования. СПб. 2003.

139. Blanchot M. L'Athenaeum. L'Entretien Infini. Gallimard. 1969.

140. Blanchot M. La fin du héros. L'Entretien Infini. Gallimard. 1969.

141. Blanchot M. La pensée tragique. L'Entretien Infini. Gallimard. 1969.

142. Blanchot M. Nietzsche, aujourd'hui. L'Entretien Infini. Gallimard. 1969.

143. Blanchot M. Orphée, Don Juan, Tristan. L'Entretien Infini. Gallimard. 1969.

144. Blanchot M. Passage de la ligne. L'Entretien Infini. Gallimard. 1969.

145. Blanchot M. Victoire logique sur "l'absurde". L'Entretien Infini. Gallimard. 1969.

146. Bourdin D. L'oeuvre de Nietzsche. Paradoxes de l'esprit libre. 2007.

147. Fink E. Nietzsches Philosophie. Stuttgart, 1960. S. 114

148. Foucault M. La Pensée du dehors. Critique. 1966. P. 544.

149. Klossowski P. Nietzsche et le cercle vicieux. Mercure de France. 1969. P. 35.

150. Léveillé-Mourin F. La langage chrétien, antichrétien de la transcendance: Pascal Nietzsche. Paris. 1978.

151. Liébert G. Nietzsche et la musique. 2000.

152. Onfray M. La Sagesse tragique. Du bon usage de Nietzsche. 2006.

153. Overbeck F. Souvenirs sur Friedrich Nietzsche. Edition Allia. 2006.

154. Podach F. L'effondrement de Nietzsche. Gallimard. 1931.

155. Rosset С. Logique du pire. Éléments pour une philosophie tragique. Quadrige. 2009.

автореферат диссертации по философии, специальность ВАК РФ 09.00.03 диссертация на тему: Отношение Ницше к романтизму

Полный текст автореферата диссертации по теме "Отношение Ницше к романтизму"

Оглавление научной работы автор диссертации — кандидата философских наук Коротков, Дмитрий Михайлович

Введение диссертации2011 год, автореферат по философии, Коротков, Дмитрий Михайлович

Заключение научной работыдиссертация на тему "Отношение Ницше к романтизму"

Список научной литературыКоротков, Дмитрий Михайлович, диссертация по теме "История философии"

Похожие темы диссертаций

автореферат диссертации по философии, специальность ВАК РФ 09.00.03
диссертация на тему: Отношение Ницше к романтизму