Отражение фрагментов русской языковой картины мира в предикативных стереотипных сочетаниях

Букаренко, Светлана Григорьевна

автореферат диссертации по филологии, специальность ВАК РФ 10.02.01
диссертация на тему: Отражение фрагментов русской языковой картины мира в предикативных стереотипных сочетаниях

Год: 2009
Автор научной работы: Букаренко, Светлана Григорьевна
Ученая cтепень: доктора филологических наук
Место защиты диссертации: Москва
Код cпециальности ВАК: 10.02.01

Диссертация по филологии на тему 'Отражение фрагментов русской языковой картины мира в предикативных стереотипных сочетаниях'

Полный текст автореферата диссертации по теме "Отражение фрагментов русской языковой картины мира в предикативных стереотипных сочетаниях"

На правах рукописи

БУКАРЕНКО Светлана Григорьевна

ОТРАЖЕНИЕ ФРАГМЕНТОВ РУССКОЙ ЯЗЫКОВОЙ КАРТИНЫ МИРА В ПРЕДИКАТИВНЫХ СТЕРЕОТИПНЫХ СОЧЕТАНИЯХ

Специальность 10.02.01 - русский язык

АВТОРЕФЕРАТ диссертации на соискание ученой степени доктора филологических наук

Москва-2009

00340240908923

Работа выполнена на кафедре современного русского языка Московского государственного областного университета

Научный консультант- Лекант Павел Александрович,

Заслуженный деятель науки РФ, доктор филологических наук, профессор

Официальные оппоненты: Монина Тамара Степановна,

доктор филологических наук, профессор (Новый гуманитарный институт, г. Элекгростах

Алтабаева Елена Владимировна,

доктор филологических наук, профессор (Мичуринский государственный педагогический институт)

Колесникова Светлана Михайловна,

доктор филологических наук, профессор (Московский педагогический государственный университет)

Ведущая организация: Московский государственный

гуманитарный университет им. М.А. Шолохов

Защита состоится 3 декабря 2009 г., в 15.00 часов, на заседании диссерта онного совета Д 212.155.02 по защите докторских и кандидатских диссертаций (с циальности: 10.02.01-русский язык, 13.00.02-теорияиметодикаобученияивос тания [русский язык]) при Московском государственном областном универсш по адресу: 105005, Москва, ул. Энгельса, д. 21-а.

С диссертацией можно ознакомиться в библиотеке Московского государствен го областного университета по адресу. 105005, Москва, уи. Радио, д. 10-а.

Автореферат разослан «^j» C^íH J 2009 г.

Ученый секретарь

диссертационного совета / .

доктор филологических наук, профессор .¿/¿^^¿¿Л В.В. Леденёва

ОБЩАЯ ХАРАКТЕРИСТИКА РАБОТЫ

Исследование языковой картины мира /ЯКМ/, берущее свое начало от работ . фон Гумбольдта, гипотезы лингвистической относительности Сепира - Уорфа, гносится к числу наиболее актуальных проблем, определяющих отличительную ерту современной лингвистики, в том числе русистики (Н.Ф. Алефиренко, З.Д. Апресян, Н.Д. Арутюнова, В.М. Богуславский, Т.В. Булыгина, Т.И. Вендина, .А. Волохина, В.Г. Гак, H.A. Герасименко, Анна А. Зализняк, В.И. Карасик, D.H. Караулов, Е.В. Клобуков, В.В. Колесов, М.А. Кронгауз, Е.С. Кубрякова, .В. Леденёва, В.А. Маслова, А.А.Мельникова, JI.H. Михеева, З.Д. Попова, Е.В. Ра-илина, Ю.А. Рылов, В.З Санников, Ю.А. Сорокин, Ю.С. Степанов, И.А. Стернин, !.Н. Телия, Е.В. Урысон, Н.В. Уфимцева, А.Т. Хроленко, О.В. Шаталова, А.Д. Шме-ёв, Е.С. Яковлева и др.).

Интерес к ЯКМ как путь к познанию самого главного - носителя языка - возник не на пустом месте, не неожиданно, ибо «классическая русская грамматика (которую сейчас называют "традиционной", вкладывая в это слово оттенок легкого пренебрежения), никогда не забывала о человеке, о "языковой личности"» [Леганг 2007: 3 - см. библиографический список в диссертации]. Обращение к трудам русских лингвистов прошлого (к работам Ф.И. Буслаева, A.M. Пешковского, A.A. Потебни, A.A. Шахматова, JI.B. Щербы, В.В. Виноградова и др.) с позиций современного прочтения позволяет увидеть важные моменты для решения ключевой проблемы - какие языковые единицы отражают ЯКМ. В настоящее время «в лингвистике нет пока ясного представления о том, какие языковые единицы составляют эту картину мира, потому что ее элементы обнаруживаются на всех уровнях языковой системы - от фонетики до текста» [Караулов 1999: 89,90]. В предлагаемом исследовании эта точка зрения разделяется. В нём анализируется особый тип экспликации ЯКМ - предикативные стереотипные сочетания (сочетания условного подлежащего /П/ и условного сказуемого /СК/), автоматически воспроизводимые при мгновенной реакции СК-ым на предложенноеП-стимул Дождь...->идет, Москва...—>-столица, Рябина...—> красная, Километр...-* пройден. Исследование этих сочетаний может показать, что для носителей русского языка является значимым, поскольку закрепилось как стереотипное и вошло в общий фонд необходимых предварительных знаний [Гак 1977: 20], в соответствующий аспект ЯКМ.

Ещё JI.B. Щерба обратил внимание на такое явление: «...наш язык... имеет громадный ассортимент готовых шаблонов, готовых фраз и даже готовых мыслей. Иэто естественно...» [Щерба 1957: 131]. Принципиально важным для понимания сущности указанных сочетаний является следующее замечание A.M. Пешковского: «Если многие мысли столь просты, что не кажутся нам результатом этой внутренней работы (например, мысль, что снег бел, что огонь жжется, что один да один - два), то это объясняется только тем, что эту работу мы проделали в самом раннем возрасте, когда впервые продумали эти мысли, и с тех пор привыкли пользоваться

результатами этой работы, не вспоминая о самой работе» [Пешковский 2001: 169 (курсив мой — С. Б.)].

Рассмотрение стереотипных сочетаний в числе средств отражения национальной ЯКМ обусловлено новым подходом к осмыслению сочетаемости:«.. .лингвистическое исследование сочетаемости может воссоздать тот образ действительности, который человек имеет в виду, когда говорит и понимает. Обычно его называют языковой картиной мира» [Рахилина 2000: 11]. Сочетаемость стала рассматриваться не просто как техника языка, а «тоже своеобразное свойство "культурном памяти"» [Хроленко 2004:82]. В этой памяти особое место занимают предикативные стереотипные сочетания, фиксирующие ситуацию застывшего процесса установления типичного признака познаваемого объекта и его результата.

Ранг любых предикативных сочетаний весьма высок: 1) «славянское подлежащее,... вероятно, связано с фокусным вниманием» [Кибрик 1994:126-139] (значит, обозначаемое им оценивается носителями языка как существенное для познания); 2) сочетаемость П и СК фиксирует ход человеческой мысли, который «состоит из парных толчков: объясняемого и объясняющего» [Потебня 1968:8]. Ранг предикативных стереотипных сочетаний самый высокий, поскольку они отражают эталоны-инварианты наиболее значимых для человека ситуаций, необходимые для мгновенной оценки аналогичных, но уже конкретных ситуаций, а потому сохраняемые в памяти. «Способность к обобщению и нахождению инварианта - древнейший механизм ориентирования в среде, возникший у животных еще задолго до появления человека» [Горелов 1987:12]. Сформировавшаяся система предикативных стереотипных сочетаний является отражением системы фрагментов ЯКМ в её эталонно-предикативном аспекте.

Актуальность исследования определяется:

1) потребностью восполнения сведений о фрагментах ЯКМ, в том числе в эталонно-предикативном аспекте, зафиксированном в предикативных стереотипных сочетаниях;

2) интересом современного человека к познанию самого себя и своего народа, чему, в частности, способствует познание предпочтений, фиксируемых доминантами предикативных стереотипных сочетаний;

3) тенденцией интерпретировать факты, закономерности, выявленные традиционным языкознанием, с позиций ЯКМ, что в данном случае применяется по отношению к предикативным стереотипным сочетаниям;

4) поставленной перед лингвистами задачей ввести сочетательные свойства тяавных членов двусоставного предложения в дефиниции П и СК [Ермакова 1974: 243], которая не может быть решена без выяснения, «при каком типе подлежащего предпочитается определенный тип сказуемого» [Обзор 1973: 38];

5) возможностью широкого практического применения результатов исследуемой проблемы;

6) обоснованным устойчивым вниманием в мировой научной литературе к исследованию языковой личности методом словесных ассоциаций (Kent G. Н. and Rosanoff A. J. 1910; Birren, 1978; Deese J. 1965; Gerow J. R. and Pollio H. R. 1965; Postman L. 1970); к поискам языковых доминант, в число которых входят языковые универсалии(Wierzbiska 1992); кязыковымстереотипам (Bartminski 1985; Barsalou L,W. 1992); к языку как инстинкту (Пинкер С.).

Объектом исследования являются некоторые основные фрагменты русской ЖМ в эталонно-предикативном аспекте, отраженные в соответствующих предикативных стереотипных сочетаниях.

Предметом исследования являются доминанты фрагментов ЯКМ, определяемые по частотности отражающих их предикативных стереотипных сочетаний.

Цель диссертационной работы заключается в доказательстве системности фрагментов русской ЯКМ на основе системности доминант предикативных стереотипных сочетаний, отражающих их.

Основные задачи работы, вытекающие из поставленной цели и рассматриваемые в соответствующих четырёх главах:

1) анализ фрагментов как макроединиц системы ЯКМ и предикативных стереотипных сочетаний как микроединиц системы комплексов, отражающих эти фрагменты;

2) выявление доминант системы фрагментов ЯКМ номинативного уровня на основе доминант системы предикативных стереотипных сочетаний;

3) описание механизма предикативной стереотипной сочетаемости, обеспечивающего возможность отражения системы фрагментов ЯКМ с помощью построения соответствующих сочетаний;

4) изучение сбоев и помех в реализации механизма сочетаемости предикативных сочетаний как функционирование рассматриваемой стереотипной системы в режиме нейтральности, расширения или сужения.

Научная гипотеза. Фрагменты ЯКМ, отраженные в предикативных стереотипных сочетаниях, представляют собою систему, сохраняемую в памяти как эталон с целью экономии познавательных усилий. Эта система, будучи результатом многовековой селекции народа по выявлению наиболее типичного в познавательном процессе при первичном и мгновенном восприятии объекта, для каждого конкретного носителя языка функционирует как система-вариация, реализующаяся вероятностно, с проявлением своих доминант-предпочтений.

Основные положения, выносимые на защиту:

2. Фрагменты ЯКМ в эталонно-предикативном аспекте представляют собою систему, в основе которой лежит отражение экстралингвистической ситуации отбо-

ра и сохранения в памяти в виде застывших наиболее существенных моментов процесса познания объекта по его сторонам («видимой»/«невидимой» - «П»/«СК») и доминирующих результатов.

3. Система фрагментов ЯКМ в эталонно-предикативном аспекте, суця по отражающей их системе доминирующих предикативных стереотипных сочетаний, является весьма ограниченной и замкнутой в соответствии с принципами любой системы эталонов.

4. Системность фрагментов ЯКМ проявляется в системности отражающих их предикативных стереотипных сочетаний.

5. Предназначенность предикативных стереотипных сочетаний для отражения фрагментов ЯКМ обусловливает наличие у них комплекса соответствующих свойств-признаков.

6. Последовательность значимости отражаемого анализируемыми сочетаниями, осознаваемая носителями русского языка, имеет две проекции: на ось селекции и на ось комбинаторики.

Научная новизна диссертации заключается: 1) в представлении фрагментов русской ЯКМ посредством предикативных стереотипных сочетаний, полученных в результате проведенного автором направленного ассоциативного эксперимента; 2) в доказательстве системности фрагментов и сочетаний, вероятностно реализующейся в речи конкретного носителя языка; 3) в видении предназначенности данной системы в обеспечении необходимой первичной информацией о познаваемом объекте в условиях мгновенного установления его значимых признаков; 4) в фиксации двоякой реализации указанной системы: на оси селекции и на оси комбинаторики', 5) в утверждении редуцированного характера этой системы по отношению к полной, свойственной свободным предикативным сочетаниям; 6) в выявлении её доминирующих параметров и их значений; 7) в определении на основе указанных параметров и их значений языковых образов фрагментов ЯКМ; 8) в признании имеющегося потенциала реализации данной системы; 9) в рассмотрении «технической» стороны сочетаемости компонентов указанных сочетаний как системно организованной; 10) в отнесении данной системы к числу эталонных систем.

Теоретическая значимость заключается:

1) в постановке проблемы отражения фрагментов ЯКМ в предикативных стереотипных сочетаниях как в определенной системе;

2) в разработке методики комплексного анализа, необходимого для исследования проблемы отражения фрагментов ЯКМ в предикативных стереотипных сочетаниях, что соответствует общему направлению в развитии науки - синтезу;

'3) в расширении объема понятия фрагментов ЯКМ (путем рассмотрения их в эталонно-предикативном аспекте) и их экспликаторов (посредством введения понятия предикативного стереотипного сочетания - предикативного стереотипизма);

4) в расширении представления о фундаментальных оппозициях значимого/ езначимого, «свой»/«чужой», часть/целое и др. на базе выявленных доминант

анализируемых фрагментов ЯКМ в эталонно-предикативном аспекте;

5) в выявлении основных принципов действия эксплицитно-имплицитного механизма сочетаемости, действующего в предикативных стереотипных сочетаниях, и в составлении на их основе вероятностно-прогнозирующих таблиц;

6) в возможности продолжить исследование других фрагментов с целью получения полного представления о русской ЯКМ в эталонно-предикативном аспекте, а также в допустимости экстраполяции разработанной методики на анализ других лингвистических объектов.

Практическая значимость работы определяется возможностью выхода результатов её на решение ряда проблем, связанных с познанием русского языка его пользователями (в широком смысле):

1) на проблему составления словарей и грамматики более высокого уровня, полнее и корректней фиксирующих особенности русской ЯКМ благодаря увеличению объема экспериментального материала и результатов его обработки: «Только с его [эксперимента — С.Б.] помощью мы можем действительно надеяться подойти в будущем к созданию вполне адекватных действительности грамматики и словаря» [Щерба 1974:32];

2) на проблему последовательности подачи информации в словарях: от наиболее к наименее значимому для носителей русского языка;

3) на проблему создания словарей направленных ассоциаций (экспериментальный материал данной работы и способ его обработки лег в основу одного из разделов проекта словаря «Словаря сочетаемости подлежащего и сказуемого» [Бу-каренко 1992]);

5) на проблему разработки методики обучения языку, основанной на изучении фрагментов ЯКМ в эталонно-предикативном аспекте, как направленной на формирование «инвариантного образа мира, .. .способного служить ориентировочной основой для эффективной деятельности человека в нем» [Леонтьев 2003:273];

6) на проблему изучения эксплицитно-имплицитного механизма сочетаемости в предикативных сочетаниях, особенно иностранцами, методика обучения которых скрытой грамматике представляет определённую трудность [Всеволодова 2000:378];

7) на проблему педагогической и медицинской диагностики, а также коррек-ционного и восстановительного обучения [Леонтьев 1977:16; Цветкова 1988:92-94].

Материал исследования представлен предикативными стереотипными сочетаниями, полученными в результате проведенного автором направленного ассоци-

ативного эксперимента (42 289 реакций-СК на 740 П-стимулов). Использование для достижения поставленной цели традиционного материала — извлечений из текстов - невозможно, поскольку рассматривается отражение не конкретной, а наиболее типичной ситуации, т.е. ситуации 'вообще'.

Материал, полученный в результате проведенного эксперимента, относится к ряду фрагментов ЯКМ, восемь из которых анализируются в работе: «Человек», «Животные», «Насекомые», «Микроорганизмы», «Растения», «Пространство», «Время», «Указание». Этот материал приведен в виде частотных последовательностей;, построенных по принципу градуальности [Колесникова 2007:47-51 ] с начальным вершинным сочетанием, обычно резко отличающимся по количеству даже от последующего. Опыт ассоциативных словарей позволяет представить их аналогичным образом: Голова болит 121; думает 13; кружится 12; работает 8; идет (кругом), вымыта 3; закружилась, вертится, поседела, шумит, ясная 2 и т.д.

Методы исследования применяются комплексно. Они включают метод лингвистического наблюдения и описания, структурно-семантический, сравнительно-сопоставительный метод, метод доминантного анализа, использующего количественную обработку материала, метод полевого описания, трансформационный метод, метод компонентного анализа, метод направленного ассоциативного эксперимента и др.

Особенность применения метода направленного ассоциативного эксперимента для исследования предикативных стереотипных сочетаний заключается в использовании в качестве стимула П с просьбой мгновенно назвать к нему СК.

Выбор именно П в качестве стимула обоснован результатами проведенного автором эксперимента по устранению логической несовместимости (Шар - квадрат, Зелень синяя, Мороз горячий и др.). Испытуемые исправляли не П, а СК, фиксируя тем самым закрепленность в языковом сознании в качестве исходного П, а не СК [Букаренко 1978:80].

В направленном ассоциативном эксперименте, проводимом с 1984 по 2009 год, участвовал 1691 испытуемый (82% женского пола и 18% мужского). Для выявления наиболее чётких закономерностей достаточным считается опрос 1000 человек [Леонтьев А.А. 1977: 13]. Особенность установки назвать к П-стимулу СК-ос потребовала привлечения в качестве информантов студентов-филологов.

Наличие единично употребленных сочетаний объясняется не столько спецификой индивидуальной ЯКМ (хотя этого нельзя отрицать [Постовалова 1988:32]), сколько рядом других причин. Одной из них является самая последняя запомнившаяся ситуация. Так, если в недавнем прошлом испытуемым была куплена лодка, то при мгновенной реакции его ответом будет Лодка куплена (вместо Лодка плывёт) при сохранении остальных сочетаний стереотипными, т.е: Стол стоит, Картина висит и т.д.

Методологической основой исследования являются следующие положения:

1) наличие аналитических суждений, противопоставленных синтетическим [Кант 1965:80]; см. обращение к этой идее в языкознании [Буслаев 1992:194; Потеб-ня 1968:60-67; Гак 1968:11; Степанов 1981:251,252; 1985; 2001:324];

2) осмысление идеи картины мира как методологического приема, имеющего объясняющую силу [Хроленко 2004: 55 и др. ];

3) признание национальной специфики ЛКМ [Гумбольдт 1985:373 и др.] при наличии универсальных парамет ров семантических форм мышления [Чесноков 1992, 2002,2006]; " "'

4) обоснование факта использования тимиологического ранжирования элементов мира [Пеньковский 2004: 51];

5) выделение синтаксических концептов [Всшохина, Попова, 1999; Попова, Сгер-нин 2007:71 -77; Казарина 2002; Очирова 2008:155-157 и др.];

6) представление различных видов П как системы [Лекант 1992:320];

7) выявление длинного семантического компонента [Степанов 1981: 352; см. также257 - 276]; рассмотрение семантического сочетания слов как закона [Гак 1998, Арутюнова 1974, Булыгина 1997 и др.]; ......

8) утверждение существования скрытой грамматики [Кацнельсон 2002: 82]; см.: также: Т.Ё. Булыгина, В.Г. Гак, B.Ä. Звегинцев, Г.Г. Матвеева, Пеньковский; Б. Л. Уорф и др.; предпосылки этой идеи см.: А.М. Пешковский, A.A. Потебня, A.A. Шахматов, Л.В. Щерба;

9) установление направленности речевой деятельности накопленным организмом вероятностным опытом с использованием механизма вероятностного прогноза [Фрумкина 1971:3];

10) использование мгновенных ассоциативных реакции в качестве средства обнаружения связей в языковом сознании [КСКТ 1996:68], в том числе доминирующих и др.

Объективность исследованности темы обеспечивается:

- указанным объемом проанализированного материала;

- использованием комплекса методов и приёмов исследования;

- возможностью повторения проведенного эксперимента;

- проверкой любым носителем языка приводимых реакций на основе автоматического обращения к собственному языковому опыту;

- совпадением ряда выводов работы с выводами, полученными другими исследователями на друг-ом материале и другими методами;

- соотносительностью результатов, полученных на оси селекции и на оси комбинаторики.

ка МГОУ. Доклады по материалам исследования были представлены на III Международном конгрессе исследователей русского языка (МГУ, 20-23 марта 2007 г.), на научных и научно-практических международных, республиканских и региональных конференциях (Москва, Ростов-на-Дону, Мичуринск, Пенза, Самара, Таганрог). Результаты исследования используются на лекциях и спецсеминарах в Таганрогском государственном педагогическом институте.

Структура диссертации. Работа состоит из введения, четырёх плав, заключения, библиографического списка и приложения.

ОСНОВНОЕ СОДЕРЖАНИЕ РАБОТЫ

Во введении рассматривается актуальность исследования, его объект и предмет, цель и задачи, выдвигаемая научная гипотеза; формулируются положения, выносимые на защиту; отмечается научная новизна, теоретическая и практическая значимость работы; обосновывается выбор материала и методов исследования, обеспеченность объективности исследованности темы; указывается апробация и внедрение полученных результатов, а также структура и объём работы.

В первой главе «Фрагменты как макроединицы системы ЯКМи предикативные стереотипные сочетания как микроединицы системы комплексов, отражающих эти фрагменты» рассматриваются фрагменты и указанные сочетания как единицы системы.

1.1. Фрагменты анализируются как макроединицы системы Я КМ в эталонно-предикативном аспекте. Под термином ЯКМ в эталонно-предикативном аспекте понимается та её разновидность, которая эксплицируется системой предикативных стереотипных сочетаний, знание которой сохраняется в языковой памяти с целью оперативного использования в качестве эталона (нормы, точки отсчета) для оценки конкретной ситуации с точки зрения типичное/нетипичное (старое/новое, известное/неизвестное). Система таких эталонов, представляющих готовые, как бы табличные результаты уже осуществленных и застывших процессов установления признаков объектов познания, позволяет существенно ускорять осмысление конкретной ситуации, несмотря на экономию познавательных усилий. Так, сочетание Гром гремит оценивается как проявление авторской оригинальности сразу же благодаря невольному и мгновенному соотнесению со стереотипным сочетанием Гром гремит. В этом плане показательно исследование Н.В. Халиковой [Халикова 2004:117-144].

Допустимость введения термина ЯКМ в эталонно-предикативном аспекте обусловлена признанием возможности неоднозначного толкования понятия ЯКМ, в том числе как «орудия», необходимого для достижения поставленной цели исследования [Корнилов 2003:4].

Понимание термина фрагмент ЯКМ в научной литературе также неоднозначно. В данной работе он понимается как макроединица системы ЯКМ в эталонно-предикативном аспекте. При таком подходе фрагменты представляют собою вер-

тикально-горизонтальную систему, судя по организации отражающих их комплексов стереотипных сочетаний.

Вертикальное противопоставление фрагментов, т.е. отличающихся степенью отвлеченности, проявляется в наличии такого же противопоставления предикативных стереотипных сочетаний, как и свободных предикативных сочетаний. Эта оппозиция фиксируется двумя формами П, отражающими две противопоставленные точки отсчета, используемые на начальном и конечном этапах познания объекта по двум его сторонам - «видимой» и «невидимой» («П» й «СК»), Предикативные сочетания с номинативным П рассматриваются как относящиеся к нижнему уровню, с инфинитивным - к верхнему. В работе приводятся модели, относящиеся к каждому уровню, и доказывается возможность их последовательной трансформации, приводящей на основе тождества [Монина 1995] к образованию системной замкнутости и исчерпанности.

Система моделей вертикального уровня в полном объеме лежит в основе свободных предикативных сочетаний, но только две из них в результате селекции вышли на уровень, соответствующий предикативным стереотипным сочетаниям максимальной частотности. Это модель с номинативным П Это есть 81,5% и модель с инфинитивным П Быть этим таково 58,4%. Они отражают наиболее значимые этапы в познании объекта по его «видимой»/«невидимой» сторонам - начальный и конечный.

Реализация в предикативных стереотипных сочетаниях редуцированного варианта системы не означает отсутствия её. Эта двухуровневая (вертикальная) система предикативных стереотипных сочетаний в её редуцированном варианте является отражением соответствующей системной организации фрагментов ЯКМ в эталонно-предикативном аспекте.

Нижний и верхний уровни вертикального противопоставления фрагментов имеют также горизонтальное противопоставление.

В основе противопоставления на верхнем горизонтальном уровне лежит оппозиция человек/нечеловек, которую можно рассматривать как одно из проявлений «свой»/«чужой». Антропоцентрический подход проявляется в том, что человек принимается за точку отсчета. Это тот же принцип отсчёта от известного объекта, который используется при вертикальном противопоставлении уровней.

На верхнем горизонтальном уровне указанный подход выражается в противопоставлении двух трупп фрагментов. Среди них точкой отсчета является фрагмент, отражаемый предикативными стереотипными сочетаниями с П-инфинитивом, обозначающим независимое действие, свойственное только человеку: Читать - это значит думать, а также Быть читателем интересно. Этот фрагмент противопоставлен второму как не имеющему отношения к человеку: Ржаветь - это значит покрываться ржавчиной. Таким образом, из данной группы исключена модель *Быть ржавым интересно. Она всегда воспринимается как отнесенная к первой.

На нижнем горизонтальном уровне антропоцентрический подход получает свое выражение в противопоставлении фрагментов по тому же принципу человек/ нечеловек» [Гумбольдт 1984:114]. Эта оппозиция весьма существенна для носителей языка [КСКТ1997:25]. В пределах объединения фрагментов «Нечеловек» носители русского языка осознают различные степени удаленности от точки отсчета - от фрагмента «Человек», определяемые степенью их значимости для себя. Первую степень удалённости имеет фрашент «Животные». Определение границ этого фрагмента представляет собой проблему, решающуюся неоднозначно в связи с НКМ / научной КМ/ иЯКМ [Щерба 1974:280]. Исходным принят следующий подход: «НКМ и ЯКМ существуют параллельно, влияя друг на друга...»[Корнилов 2003: 19]. Это понимание было положено в основу трактовки результатов вспомогательного эксперимента, описанного в данной главе диссертации. Они подтвердили, что даже у людей, имеющих неполное высшее образование, в осмыслении фрагмента «Животные» сосуществуют НКМ и ЯКМ, но доминирует последняя. Поэтому на оси селекции отдельно были выделены фрагменты «Человек» /«Животные» /«Насекомые» /«Микроорганизмы» и в указанной последовательности. Достоверность этой последовательности, в основе которой лежит степень близости к человеку (следовательно, значимости), подтверждается определенным совпадением её с последовательностью членов однородного ряда, т.е. с проекцией её уже на ось комбинаторики: Ни человек, ни животное, ни насекомое - никто уже не борется с истомой (Д.Э. Розенталь 1965:107): Люди, львы, орлы и куропатки, рогатые олени, гуси, пауки, молчаливые рыбы, обитавшие в воде, морские звёзды и те, которые нельзя было видеть глазом, - словом, все жизни, все жизни, совершив печальный круг, угасли... (А.П. Чехов. Чайка). Таким образом, на обеих осях точкой отсчета является человек, а в основе осмысления степени значимости того или иного типа животного лежит его размер, судя по месту в последовательности отражающего его фрагмента.

Место фрагмента «Растения» в ЯКМ уже выявлено [Клобуков 2007:39].

Всё сказанное позволяет предположить, что выбранные для анализа номинативные фрагменты в горизонтальном направлении носителями русского языка интуитивно располагаются в следующей последовательности: («Человек») («Нечеловек»: «Животные/в узком смысле/»-» «Насекомые»—» «Микроорганизмы»—» «Растения» —»...—» «Пространство»-» «Время»-»...).

Кроме указанного внешнего противопоставления, почти каждый фрагмент имеет ещё внутреннее системное противопоставление подфрагментов, основанное на оппозиции целое/часть целого.

1.2. Фрагменты ЯКМ в эталонно-предикативном аспекте эксплицируется комплексами предикативных стереотипных сочетаний. Каждому фрагменту соответствует свой комплекс-система, состоящий из микроединиц - предикативных стереотипных сочетаний. Посредством этих комплексов каждый фрагмент проявляет

присущий ему языковой образ, на основании которого как интегрирующего и дифференцирующего целого осуществляется «деление» ЯКМ на части-фрагменты.

Предназначенность предикативных стереотипных сочетаний выполнять функцию отражения фрагментов ЯКМ обусловила ряд их особенностей. Несмотря на сохранение формы предложения, состоящего из условных П и СК, они утрачивают статус коммуникативной единицы, свойственный предложению (свободному предикативному сочетанию). В соответствии с этим они имеют только следы предикативности, переходя в статус особых номинативных единиц (единиц наименования ситуаций первичного и мгновенного познания признака объекта) и приобретая характерную для них воспроизводимость.

Предикативные стереотипные сочетания: а) представляют собою отпочковавшийся (подобно некоторым наречиям) член модально-временной парадигмы; б) имеют «стереотипную» форму - набор «застывших» форм для выражения стереотипного значения и зафиксированную сочетаемость; в) совмещают признаки фразеологизма и свободного предикативного сочетания, что ставит вопрос об их особом статусе в системе единиц языка. Все эти признаки позволяют предикативным стереотипным сочетаниям отражать фрагменты ЯКМ в соответствующем аспекте.

В выводах дается заключение о фрагментах как макроединицах, имеющих вертикально-горизонтальную систему организации, судя по такой организации предикативных стереотипных сочетаний; о представлении образов фрагментов ЯКМ посредством комплексов указанных сочетаний, а также о системном наборе признаков данных сочетаний, позволяющем им выполнять предназначенную им функцию отражения.

Во второй главе «"Номинативные" фрагменты ЯКМ в предикативных стереотипных сочетаниях/ПСС/» рассматривается отражение фрагментов нижнего вертикального уровня - «Человек», «Животные», «Насекомые», «Микроорганизмы», «Растения», «Пространство», Время», «Указание» - в предикативных стереотипных сочетаниях с номинативным П. Назначением данной главы является изложение в возможно полном объеме экспериментальной базы для обоснования сделанных выводов.

2.1. Фрагмент ЯКМ «Человек» в ПСС представлен в виде двух подфрагмен-тов - «Человек как целое» и «Части человека».

2.1.1. Подфрагмепт «Человек как целое» в ПСС включает два компонента.

2.1.1.1. Компонент «Человек как целое без дифференциации по взрослости в ПСС» эксплицирован комплексом предикативных стереотипных сочетаний с П-ан-тропонимами. Термин антропоним понимается в широком смысле [Всеволодова 2000:48]. Проанализировано 10 624 сочетаний с указанным П.

Доминанты сочетаний представлены сочетаниями с глагольным СК, которые составляют 90,6% (9 628); ср. сочетаний с именным СК всего 9,4% (996). Степень предсказуемости глагола-СК зависит от принадлежности слова-П к тому или иному чле-

ну оппозиции ЛСГ /лексико-семантических групп/ наименование лиц по действию/ не по действию. Природа этой оппозиции носит не только лингвистический характер [Якобсон 1985: 278]. Личные отглагольные существительные-П обеспечивают высокую вероятность дублирования своей семантики: Писатель -> пишет 79,2; Победитель —> побеждает 71,4; Правитель -> правит 70,8 и т.д.

Неотглагольные существительные-П в качестве вершинных мотивируют гла-голы-СК различных ЛСГ, образующие по вершинному СК-глаголу последовательность: 1) прийти (движение) 970 случаев употребления, 2) говорить (речи) 407; 3) учить(ся) 170 и др. Доминирует группа движения.

В траектории движения человека наиболее значимыми являются три этапа-фазы: 1) прийти [Fillmore 1966:219-227] (Гость пришел 43,6); 2) идти [Гловенская 1981:117; ср.: Рахилина 1990:91] (Человек идет 12,8); Ъ)уйти (Другушел 4,5). В этом проявляется оппозиция «свой/чужой» [Монич 2001:193; Лепская 1997:12; Красных 2003:43; Всеволодова 2000:10 и др.].

Относительные доминанты представлены сочетаниями с именным СК со связкой быть в форме настоящего времени. Степень вероятности сочетания П-антропонимов и именного СК зависит от принадлежности существительного-П к собственным или нарицательным. В первом случае количество именных СК составляет 40,4% (473 из 1 171), в то время как во втором - 0,9% (32 из 3 602).

Собственные существительные-П, как правило, мотивируют СК-существитель-ные родового значения: Волга - река, Гагарин - космонавт, Петров - фамилия. Нарицательные - качественные прилагательные-СК, среди которых доминируют выражающие положительную оценку (67,8% -106 употреблений): добрый 17, верный 11, хороший/хорош 10, умный/умен 8 и др.; см. также: [Хроленко 2004: 160; Арутюнова 1988:308]. Положительные оценки обычно связаны с лицами «своего» круга (Мать добрая), отрицательные — «чужого» (Начальник плохой). Это подтверждает мысль о подчиненности аксиологической оппозиции хороший/плохой оппозиции «свой»/«чужой» [Пеньковский 2004:13].

Итак, параметры застывшего процесса познания человека вне дифференциации его по возрасту: 1) динамика/статика, 2) звукопроизводство (речь) //1) родовая отнесённость, 2) общая оценка. При отражении этого процесса языковой образ человека как целого сохранен в памяти прежде всего движущимся; более чем в 2 раза реже - говорящим.

2.1.1.2. Компонент « Человек как целое с актуализацией невзрослости в ПСС». Проанализировано 708 предикативных стереотипных сочетаний, включающих суще-сгвигельное-П 'ребенок/дети'. На основании проведенного анализа получен указанный далее вывод.

Итак, параметры застывшего процесса познания признаков ребёнка: 1) звукопроизводство, 2) движение, 3) игра //1) «размер»(возраст). При отражении этого

процесса языковой образ малыша сохранён в памяти прежде всего плачущим, несколько в меньше степени-находящимся в движении. :

2.1.2. Подфрагмент «Части человека» в ПСС рассматривается на основе языковой модели человека биологического.

Доминанты представлены сочетаниями с глагольными СК: П Зуб 97,7; Ноги 95,6; Горло 95,5; Сердце 93,0; Голова 92,2. Они относятся, как правило, к двум ЛСГ: 1) функционирование с нарушением нормы (болеть): Горло 95,5; Зуб 81,8; болел 2,3; Желудок 68,2; Поясница 63,6; Голова 58,7 («Голова для испанского сознания ассоциируется с волосами, а у русского - она прежде всего болит» [Караулов 2000: 192]) и т.д.; 2) выполнение/не выполнение физиологических функций (работать/не работать), что соответствует движению (в широком смысле): Легкие дышат 43,8; Сердца бьются 32,6; Организм работает 6,0; Желудок работает 4,5 - Почки отказали 35,7; Сердце перестало биться 2,3.

Относительные доминанты представлены сочетаниями с именным СК со связкой быть в форме настоящего времени. Присвязочная часть выражена качественным прилагательным или страдательным причастием прошедшего времени. Прилагательные относятся к следующим ЛСГ: 1) размер 24,4 (Носы большие 28,6\ Ногти длинные 11,1 - обычно большой размер); 2) цвет - в 2 раза меньше (Щека красная 10,7);3) форма в 2 раза меньше количества прилагательных размера (Позвоночник кривой 14,3)', 4) эстетическая оценка — ещё в 2 раза меньше (Лицо красивое 5,6).

Среди ЛСГ страдательных причастий прошедшего времени доминирует группа разрушения обычно с корнем -пом- (Кости сломаны; Череп проломлен).

Итак, параметры застывшего процесса познания частей человека: 1) степень соответствия функционирования норме; 2) выполнение/не выполнение физиологических функций//1) размер, 2) цвет, 3) форма, 4) эстетическая оценка, 5) разрушение. При отражении этого процесса языковой образ частей человека сохранен в памяти прежде всего с признаком отклонения от нормы функционирования (эталон болит), а также с признаком по действию «извне» (эталон сломан).

2.2. ФрагментЯКМ «Животные» в ПСС

2.2.1. Подфрагмент «Животное как целое» в ПСС отражается соответствующим комплексом предикативных стереотипных сочетаний, включающих П-зооним. Термин зооним понимается в широком смысле [Всеволодова 2000:49]. Данный подфрагмент представлен двумя компонентами.

2.2.1.1. Компонент «Животное как целое без дифференциации по взрослости в ПСС» эксплицирован сочетаниями с глагольными и именными СК.

Доминанты сочетаний представлены сочетаниями, включающими глагольные СК. Доминирует ЛСГ движения, составляя 44,5% от количества всех зафиксированных глаголов-СК при П-зоонимах. На втором месте - ЛСГ звукопроизводства.

Относительные доминанты представлены сочетаниями, включающими именные СК со связкой быть в форме настоящего времени.

Именное СК мотивируется, как правило, П, обозначающими наземных животных: Тигр кровожадный, царь, прыгун, злой", Ягуар страшный, чёрный, красивый и т.д. При П же, обозначающих обитающих в воде и птиц, они почти не наблюдаются.

В присвязочной части преобладают прилагательные следующих основных ЛСГ: 1) «цвет» животного (при 25 П), 2) «характер» (при 19 П), 3) признак по отличительной части (при 18 П), 4)размер (при 17 П), 5) эстетическая оценка внешнего вида (при 16 П).

В языковой памяти русских образ животных обычно сохраняется как больших (Як большой 22,2) и красивых (Львы красивые 15,4).

. Итак, параметры застывшего процесса познания животного как целого без дифференциации по взрослости: 1) движение, 2) звукопроизводство /II) «цвет», 2) «характер». 3) признак по отличительной части, 4)размер, 5) эстетическая оценка внешнего вида. При отражении этого процесса языковой образ указанного животного сохранен в памяти прежде всего движущимся.

2.2.1.2. Компонент «Животное как целое с актуализацией невзрослости -детеныш/детеныши». Проанализировано 454 сочетания с П 'животное как целое с актуализацией невзрослости'. На основании анализа таких сочетаний сделан указанный далее вывод.

Итак, параметры застывшего процесса познания детенышей: \) звукопроизводство, 2) движение, 3) игра //1) цвет, 2) размер. При отражении этого процесса языковой образ детёныша сохранен в памяти прежде всего издающим звуки, в меньшей степени - находящимся в движении.

2.2.2. Подфрагмент «Части животного» в ЯСС описан на основе 1318пре-дикативных стереотипных сочетаний, полученных в результате реакции на 19 П-партонимов 'части животного'.

Доминанты представлены сочетаниями, включающими глагольные СК, количество которых больше именных (ср.: 63,7% и 36,7%). Количество форм настоящего времени значительно превышает количество форм прошедшего (87,2% и 12,8%). Выявлено 18 ЛСГ гааголов-СК. Основные из них: 1) движение 40,2 (Крылья машут 24,2) идр.; 2) агрессивность, причинение вреда 17,3 (Коготь царапает 26,7); 3) разрушение, болезнь 10,7 (Крыло сломалось 10,4); 4) звукопроизводство: Копыта стучат 34,3)', 5) прием пищи 4,1 (Клювы клюют 19,7).

Разнообразно представлена ЛСГ движения, а также небольшая группа агрессивности. В ЛСГ разрушения, болезни очевидна высокая частотность глаголов с корнем -лом-(сломаться).

Относительные доминанты представлены сочетаниями с именным С К, включающим связку быть в форме настоящего времени. Присвязочная часть обычно выражена прилагательными (качественные составляют 97,9%; притяжательные -

,6%; относительные - 4,5%) и страдательными причастиями прошедшего времени, рилагательные относятся к следующим ЛСГ: 1)размер, 2) форма, 3) степень твер-усти, 4) цвет и др. Среди причастий (5,7%) наиболее частотны страдательные про-[едшего времени (5,4%) со значением разрушения (Крыло сломано 10,4%).

Итак, параметры застывшего процесса познания частей животного: 1) динамика/ патика, 2) отношение к другим (агрессивность)', 3) сохранение целостности (разбиение)! I 1) размер, 2) форма, 3) признак по действию. При отражении этого процес-1 языковой образ частей животного сохранен в памяти прежде всего движущимся и, в ¡ачительно меньшей степени, находящимся в состоянии агрессивности.

2.3. Фрагмент ЯКМ «Насекомые» в ПСС рассматривается на 888 предикативах стереотипных сочетаниях с П-энтомонимами.

Доминанты сочетаний представлены сочетаниями, включающими глагольное К (всегда простое), которые составляют 74,8% (форм настоящего времени 62,0%; про-здшего -12,8%). Сочетаний с именным СК в 3 раза меньше-25,2%. Однако концент-1ция внимания на одних и тех же активных признаках насекомых в 2 раза выше, чем на 1ссивных, поэтому они более прогнозируемые. Ср.: количество ЛСГ шаголов-СК 10, менных СК - 20 (соответственно и параметров описания).

Преобладают сочетания с глаголами-СК движения (62,7%). Его особенностью зляется разнонаправленность, хаотичность (летать 16,4—лететь 5,0 и др.), хотя цнонаправленность остаётся доминирующей.

Только при П-энтомонимах зафиксированы глаголы-СК, обозначающие негашеное отношение человека к насекомым (Тараканы надоели, забодали, достаЛ" Комар надоел и т.д.).

Относительные доминанты сочетаний представлены сочетаниями с имен-ым СК со связкой быть в форме настоящего времени (исключение Таракан будет шчтожен 1). Присвязочная часть имеет следующее частеречное выражение (по исходящей): прилагательное, существительное, причастие и (единично) числитель-эе. Прилагательные-СК составляют почти 25%. Их основные ЛСГ: 1) цвет (чаще теный); 2)размер - реже (большой и маленький)', 3) оценка (плохой, гадкий, мерз-ш, ужасный/ужасен, противный, некрасивый и красивый/красив, прекрасный, ликолепный). Обычно при мгновенной реакции отрицательная оценка - редкое мение. Однако при описании фрагмента «Насекомые» она доминирует по сравнено с положительной оценкой, выражаясь не только соответствующими указанны-и глаголами-СК, прилагательными-СК, но и существительными (Тараканы — га-ость 2,0; паразиты 2,0; *Гусеница - мерзость 1,9).

Итак, параметры застывшего процесса познания насекомых: 1) динамша/ста-ика //1) цвет, 2) оценка, 3) размер. При отражении этого процесса языковой образ асекомых сохраняется в памяти прежде всего движущимся, часто хаотично.

2.4. Фрагмент ЯКМ «Микроорганизмы» в ПСС

Микромир - это невидимый человеку мир без увеличительных приборов. Не-ютря на это, у каждого носителя языка существует определенное представление о

микроорганизмах, отраженное в языке: Бактерии размножаются 27,8; Вирусы размножаются 20,0; Бацилла распространяется 18,8; 2) Бациллы маленькие 25,0; Микроб маленький 17,7; Микробы вредные 17, б, болезнетворные 17,6 и др.

Частотность сочетаний с П-микрооргонимами показала отсутствие резкой границы между абсолютной и относительной доминантой, суця по частотности употребления глагольного и именного СК (ср. 56,0% и 44,0%).

Доминанты сочетаний представлены сочетаниями, включающими только простое глаголы-СК (формы настоящего времени составляют 97,8%, прошедшего-2,2%). Среди них доминируют глаголы-СК движения Ъ1,А%, причём ряд из них обычно не используется при мгновенной реакции, связанной с познанием видимого мира (двигаться 6,6; ползти 5,5; распространяться 4,4; кишеть 2,2; шевелиться 2,2; копошиться 1,1; наступать 1,1; рассеиваться 1,1; попадать 1,1 и др.). Типичны также сочетания с глаголами-СКразмножения 29,7%, которые почти не употребляются при описании видимого мира.

Относительные доминанты представлены сочетаниями с именными СК, включающими связку быть в форме настоящего времени. Типичным выражением присвязочной части являются прилагательные следующих ЛСГ: 1)размер (маленький, хотя при познании видимого мира типичным является внимание к большому размеру), 2) цвет (только белый, черный, изредка зелёный; видимый же мир представлен разноцветнее) и 3) оценка (отрицательная, связанная с фиксацией нанесения вреда, при преобладании положительной оценки видимого мира).

Итак, параметры застывшего процесса познания микроорганизмов: 1) динамика/статика, 2)размножение //1) размер, 2) цвет, 3) оценка. При отражении этого процесса языковой образ микроорганизма сохранен в памяти прежде всего как обладающий признаком движения, с которым, однако, конкурируют другие признаки, также признаваемые существенными.

2.5. Фрагмент ЯКМ «Растения» в ПСС.

2.5.1. Подфрагмент «Растение как целое» в ПСС отражён в сочетаниях с глагольным и именным СК: Дерево растет 55,3; Сосны растут 50,0; Сирень цветет 50,0 // Рябина красная 34,3; Дуб срублен 7,7 Дерево большое 2,6; Береза кудрявая 2,9.

Доминанты сочетаний с П-флоронимами включают простые глагольные СК 69,6% (ср. сочетаний с именными СК- 30,4%). Количество форм настоящего времени в 4,5 раза больше прошедшего. Преобладают глаголы-СК роста, обозначающие особую разновидность движения, заключающегося в осуществлении его с сохранением нахождения в исходной точке. К ним примыкают глаголы-СК цветения, цвета и запаха, обозначающие сопутствующие росту активные признаки, среди которых доминируют глаголы-СК цветения. Глаголы-СК качания употребляются в 2 раза реже и с сопутствующими им глаголами-СК шума.

Относительные доминанты сочетаний связаны с установлением пассивных признаков, выражаемых именными СК со связкой быть в форме настоящего времени. Присвязочная часть обозначает признаки:

1) собственные, выражаемые СК-прилагательными следующих ЛСГ: а) цвет (по отношению к П 'цветок' преобладает красный и близкие к нему; по отношению к П 'дерево, массивы деревьев' - зелёный), б) эстетическая оценка (преобладает красивый), в)размер (как правило, с семантикой 'большой': большой, огромный, бескрайний, необъятный, широкий); г) форма (стройный, кудрявый и др.);

2) навязанные извне, выражаемые СК-причастиями страдательными прошедшего времени (при П 'цветы' - отрицательной оценки, при П 'массивы деревьев' — положительной).

Отмечается родовая отнесенность (Роза - цветок). Встречается единичное, но «сквозное» употребление СК один, а также первый (реже).

Итак, параметры застывшего процесса познания растительного мира: динамика/статика (включая качание/неподвижность), цветение, проявление цвета, звукопроизводство (шум), проявление запаха// цвет, эстетическая оценка, размер; форма, признаки по действию, родовая отнесенность; единично: *количе-ство и *порядок при счете. При отражении этого процесса языковой образ растения сохранен в памяти прежде всего в его особом движении - росте.

2.5.2. Подфрагмент «Части растения» в ПСС отражён сочетаниями с П-флоронимами 'часть целого'. Преобладают глагольные СК (75,3%). Именных СК значительно меньше (24,7%). Стебли растут 33,0; Лист падает 30,0; Бутон распускается 18,0; Ветка качается 18,0//Плоды вкусные 13,4; Листья зелёные 9,5; Корень длинный 3,0; Кроны пышные 3,0;Ветки сломаны 8,8; Зерно собрано 4,8.

Доминанты представлены сочетаниями с глаголами-СК. Количество форм настоящего времени - 74,9%; прошедшего - 24,9%; будущего - 0,2%. Глаголы-СК относятся к следующим ЛСГ: 1) движение (при широком его понимании, включающем рост) - 647 случаев; доминирует расти: Корень растет; 2) разрушение 110; доминируют глаголы-СК с корнем -лом- : Ветка ломается; 3) расположение в пространстве 50 (доминирует стоять: Ствол стоит; Плод висит); 4) проявление цвета 47 (Стебли зеленеют).

Относительные доминанты представлены сочетаниями с именным СК, включающим связку быть в форме настоящего времени. Присвязочная часть выражена прилагательными (12,2%), существительными (8,4%) и причастиями (4,1%). Высокая частотность является показателем повышенного внимания носителей русского языка к признаку, выражаемому СК-прилагательными. Количество ихЛСГ- 16 (в скобках указаны доминанты и их %%): \)размер 63,1% ('большой': длинный 18,9 и большой 12,4); 2) цвет 46,8% (зелёный 36,4; ср.: жёлтый 8,4; красный 1,3; при отсутствии чёрного и белого), 3) вкусовые качества 34,0%

(вкусный 19,3);4) эстетическая оценка 20,0% (красивый 17,2); 5) форма 11,6% (пышный 6,0).

Среди страдательных причастий типичны 3 ЛСГ: 1) признак по разрушению 42,5%; 2) признак по созиданию 15,8%; 3) признак по изменению места нахождения 9,8%.

Итак, параметры застывшего процесса познания: 1) движение (в широком смысле, включая рост), 2) разрушение, 3) расположение в пространстве, 4) проявление цвета//1) размер, 2) цвет, 3) вкусовые качества, 4) эстетическая оценка, 5) форма; 6) родовая отнесённость, 7) признак по действию (особенно по разрушению). При отражении этого процесса языковой образ частей растения сохраняется в памяти прежде всего как осуществляющих движение в виде роста, а также обладающих пассивным признаком, связанным с разрушением,

2.6. Фрагмент ЯКМ «Пространство» в ПСС описывается на основе сочетаний, включающих только П-дистанционимы, которые обозначают длину - одну из сторон трехмерного пространства. В перспективе это даст возможность сопоставить указанную сторону языкового стереотипа-образа пространства (длину) и стереотипа-образа времени.

Особенностью сочетаний с П-дистанционимом является существенное преобладание не глагольных СК, что типично, а именных. Ср.:72,6% и 27,4%.

2.6.1. Подфрагмент «Пространство как целое» в ПСС рассматривается на основе сочетаний со следующими П-дистанционимами, обозначающими линейное пространство как целое: Расстояние, Дорога, Путь, Тропинка.

Доминанты представлены сочетаниями с именными СК со связкой быть в форме настоящего времени. Присвязочная часть обозначает признаки, относящиеся к следующим ЛСГ: а) форма (Тропинка извилистая, ветвистая; Дорога бугристая, ровная, кривая, прямая)-, б) общая оценка качества (Дорога плохая)-, в) место нахождения (Тропинка лесная)', г) признак по действию (Путь проложен, Тропинка протоптана). Доминируют припагательные-СК и страдательные прича-стия-СК совершенного вида прошедшего времени краткой формы.

В число доминант входит сочетание с П Расстояние. При нём доминирующим, вершинным является именное СК: Расстояние пройдено, реже - Расстояние измерено.

Относительные доминанты сочетаний связаны с обозначением действий (исключение - с П Расстояние). Преобладают сочетания с глаголами-СК движения, фиксирующими образ путника [Плунгяи 1997:160, 161]. Разновидности этих глаголов-СК: 1) "форма" движения (Дорога извивается 2,2; Тропинка вьётся 4,0; Тропинка петляет 2,0; Тропинка расширилась 2,0; Тропинка стелется 2,0); 2) направление для движения обычно человека (Тропинка ведет 7,8; ведёт /в сад/ 2,0; Дорога ведёт 2,0); 3) «предзадача» Дорога предстоит 2,1), 4) исчезновение (Тропинка пропала 2,0; Путь исчез 2,0) и др.

Сочетания с родовым П Расстояние, хотя и обозначает целое, однако по ЛСГ гааголов-СК сближаются с сочетаниями, включающими П-дистанционимы 'часть'. Эти группы обозначают: 1)уменьшение (Расстояние -Метр, Километр), 2) продолжение (Расстояние - Километр).

Сочетания с П-дистанционимами 'целое' могут представлять образ расстоя-ния-«агрессора» (Расстояние пугает), к которому примыкает образ дистанции-противостояния (Расстояние преодолевается 3,1). Этим образам противопоставлен положительный образ дистанции-«поводыря» (Тропинка ведет 7,8; ведет /в сад/2,0; Дорога ведет 4,2; Путь ведет 2,0). Языковой образ расстояния представлен как выражающий своё противоречивое отношение к перемещению человека. «Форма» движения самой дороги то мешает ему (извивается, петляет), то способствует (стелется, расширяется).

Итак, параметры застывшего процесса познания дистанции как целого: 1)размер, 2) цвет, 3) эстетическая оценка, 4) форма, 5)родовая отнесенность, 6) признаки по действию //1) статика/динамика, 2) отношение к человеку. // При отражении этого процесса языковой образ дистанции как целого обычно сохраняется в памяти связанным так или иначе с движением. Образ основан на двух противопоставлениях, в которые включен образ человека и вне отношений с которым он не мыслится: человек—дистанция-субъект (Путь ведёт 2,0) и человек—дистанция-объект (Расстояние разделяется 3,1).

2.6.1. Подфрагиент «Части пространства» в ПСС. Для анализа данного подфрагмента использовались сочетания, включающие П 'единицы системы мер длины': Миллиметр, Сантиметр, Дециметр, Метр, Километр. Соотношение глагольных СК и именных при П-дистанционимах 'часть' не в пользу глагсшьных-СК, которые обычно преобладают: Дециметр 2,9/97,1; Сантиметр 9,1/90,9; Миллиметр 10,3/89,7; Метр 23,8/76,2; Километр 53,6/46,4; Километры 70,0/30,0. Приведенная последовательность показывает, что исключение составляет только П Километр/Километры, при котором доминирует глагольное СК. Наблюдается следующая зависимость: чем меньше обозначаемая П величина, тем меньше количество глашлов-СК и наоборот. Однако, несмотря на эти различия, количество сочетаний с П-дистанционимами 'часть', и глаголами-СК типично низкое, что формирует относительные доминанты; с именными СК-доминанты.

Итак, параметры застывшего процесса познания дистанции как части:

1) признак по действию, 2) размер, в том числе по отношению к другой единице, 3) субъективное восприятие длительности прохождения расстояния //1) динамика/статика, 2) измерение. При отражении этого процесса языковой образ расстояния-части сохранен в памяти как носитель прежде всего пассивных признаков, которые связаны с тем или иным воздействием на него человека. Кроме того, это образ единицы измерительной системы, признаки которой устанавливаются.

2.7. Фрагмент ЯКМ «Время» в ПСС рассматривается в двух подфрагменгах. В сочетаниях с П-хрононимами доминируют глагольные сочетания по сравнению с именными (ср.: 76,3% и 23,7%).

2.7.1. Подфрагмент «Время как целое» в ПСС рассматривается на сочетаниях, включающих П Время.

Доминанты представлены сочетаниями с глагольными СК. Эти СК составля-ют98,1% (форм настоящего времени 76%; прошедшего - 21,6; будущего - 0,5). Данные гпаголы-СК относятся к двум ЛСГ: 1): 1) движение (образ времени-путника) -91,3% от всех огветов-СК на П Время: Время идет 71; бежит 56; прошло 11; течет 7; летит 7; истекло 6 и др.; 2) фаза движения 4,4%): Время закончилось 2, заканчивается 1, окончилось 1, кончилось 1, вышло 1 и др. Образ движения времени ассоциируется с образом наземного существа (Время идёт 34,1; бежит 26,9 и др.), птицы (Время летит 3,4; пролетело 1,0), жидкости (течёт 3,4; истекло 2,9; протекло 0,5). Ср. отсутствие ассоциаций с животными, обитающими в воде (*Время плывёт), и с другими в принципе возможными предметами.

Относительные доминанты представлены сочетаниями со связкой быть в форме настоящего времени и присвязочной частью, выраженной прилагательным, обозначающим признак времени относительно точки отсчета (Время позднее ) и причастием (Время потеряно).

Итак, параметры застывшего процесса познания времени как целого: \)дини-мика/статика, 2) фазы движения!! 1) признак по действию, 2) характеристика относительно точки отсчета. При отражении этого процесса языковой образ времени как целого сохранен в памяти прежде всего в движении.

2.7.2. Подфрагмент «Части времени» в ПСС. П-хрононимы обозначают части времени как качественные или как количественные (принцип естественности/ искусственности их выделения): Весна, Утро, Миг и т.д. // Год, Минута, Секунда.

Доминанты сочетаний с П-хрононимами 'часть' включают также глаголы-СК. Соотношение количества форм времени у глаголов-СК при П-хронониме Время 'целое' и при П-хрононимах 'часть' следующее: настоящее/прошедшее при первом составляет 76,0/21,6% и при втором - 31,4/67,0%; единичными случаями употребления форм будущего времени можно пренебречь. При П-хрононимах 'часть' выделено 16 основных ЛСГ. Среди них наиболее частотна группа движения. Траектория движения в ней представлена 9 основными этапами-фазами. Самыми значимыми являются 3: 1) наступление на границу «своей» для наблюдателя зону (Вечер наступил 48,8; Осень наступила 46,7 и др.); 2) прохождение через неё (Неделя прошла 47,1) и 3) движение по «чужой» для наблюдателя зоне, но направленное к ней (Время идет 34,1). Фаза прихода фиксируется глагсяом-СК прийти при трёх П-хрононимах 'времена года': Весна пришла 56,1 (ср. наступила 9,8), Зима пришла 66,7 (наступала 16,1),Лето пришло 34,2 (наступает 2,6).

Относительные доминанты представлены сочетаниями со связкой быть в форме настоящего времени и присвязочной частью, выраженной прилагательным и

причастием; единично - существительным и числительным. Наиболее частотны при-лагатальные-СК. Среди выявленных 27 основных ЛСГ наиболее употребительна группа длительности протекания единицы времени (Вечность бесконечна). К ней примыкает группа скорости протекания единицы времени (Секунда быстрая). Оценка длительности и скорости протекания единиц времени носит часто субъективный характер. Благодаря соответствующим стереотипным предикативным сочетаниям в первом случае отражается образ времени-вместилища необходимых дел (Неделя коротка); во втором - образ времени-вместилища негативных событий, которые создают иллюзию замедленного течения того или иного отрезка времени (Минута долгая, Год долгий, Мгновение долгое). Само по себе время оценивается противоречиво, но преимущественно положительно. Ср. пары: Момент приятен 2,6- Момент гадкий 2,6 и Будущее хорошее 4,8- Будущее плохое 2,4 и др.

Сочетания П-хрононимы и страдательные причастий-П прошедшего времени отражают образ времени-имущества, связанный с отрицательными переживаниями: Момент упущен 13,2; утерян 2,6; Мгновение упущено 2,8.

В отличие от точных количественных П-дистанционимов П-хрононимы практически не мотивируют сочетаемости с ними СК, выраженных числительными или словосочетаниями с числительными. Только при трех П зафиксировано употребление условного количественного числительного *один (Мгновение одно 2,8) и порядкового *первый (Суббота первая 0,6) и 2007-ой (Год - 2007-ой). Два первых числительных являются «сквозными».

Итак, параметры застывшего процесса познания времени как части:

1) динамика/статика II1) длительность протекания, 2) скорость протекания, 3) признак по действию, 4) общая оценка по воздействию на человека, 5) количество, 6) *порядок при счёте. При отражении этого процесса языковой, образ части времени сохранен в памяти прежде всего находящимся в движении.

2.8. Фрагмент «Указание на предмет» в ПСС рассматривается в двух подфраг-ментах..Относительная замкнутость фрагмента «Указание» отражается в соответствующей замкнутости системы местоимений-П, что изначально задает системность предикативным стереотипным сочетаниям.

При указании оппозиция целое/часть целого сохраняется. Во-первых, об этом свидетельствует сам факт наличия необходимых для этого местоимений. Во-вторых, существует реализация её на оси селекции и комбинаторики. На последней она выражена однородным рядом с обобщающим словом: Все: я, ты, он, она и т.д.

2.8.1. Подфрагмент «Указание на предмет как на целое» в ПСС отражается сочетаниями, включающими П-местоимения Всё/Ничто и П Все/Никто. Эти местоимения предназначены для указания не на естественное (природное) исходное единое целое, а на составное, полученное в результате сложения/вычитания.

Доминанты представлены сочетаниями, включающими глагольные СК. Количество их составляет 5 954 единицы. Доминируют глаголы-СК в форме настояще-

го времени по сравнению с прошедшим (исключение при П Никто): Все 56,2/34,2; Ничто 42,6/13,3: Никто 29,2/53,1; Всё 8,7/5,2. Зафиксированы гааголы-СК в форме будущего времени, что обычно не наблюдается или наблюдается крайне редко. Доминирует данная форма при П Ничто - 22,9%. Ср.: Ничто (22,9): Ничто не пройдет, не получится, не разбудит, не гарантирует и др.

Влияние пар П-местоимений на количество глаголов-СК примерно одинаково: ПВсё 78,1 -ИНичто 78,9; П Все95,7- ПНикто 94,4. Показательно, что ПНикто и при П Ничто единично используются не только простые глагольные СК (хотя они доминируют), но также составные. Причём употребляется не их фазисная форма, а модальная. При П Никто по сравнению с мочь доминирует хотеть [Алтабаева 2002] (Никто не хочет заниматься, Никто не хотел уходить). ПриП Ничто, естественно, только мочь (Ничто не может произойти).

Основной ЛСГ является группа движения-. Никто не пришёл 7,1; Всё пройдет 6,8; Все пршили 5,9; Ничто не проходит 2,2; реже - группа знания: Никто не знает 16,8; Все знают 4,7.

Относительные доминанты сочетаний представлены сочетаниями со СК-прилагательными (Ничто не вечно 21,1; Всё мокро 15,1; Все рады 1,9; Никто не болен 0,9) и причастиями (Ничто не забыто 17,4; Никто не забыт 4,3\ Всё забыто, закрыто 4,1). Лишь при П Все единично было употреблено местоимение-СК наши, относящееся к «сквозным»: Все наши 0,3.

Итак, параметры застывшего процесса познания предмета как целого, обозначенного указанием: 1) динамика/статика, 2) знание Н\) сохранение в памяти, 2) признак по действию. При отражении этого процесса образ предмета-целого, обозначенного указанием, сохранен в памяти находящимся в движении.

2.8.2. Подфрагмент «Указание на части предмета» в ПССотражается сочетаниями с П-местоимениями названной семантики.

Доминанты представлены сочетаниями с глагольными СК. Наиболее частотны сочетания с местоимениями-П, совмещающими значения активности и неопределенности (см.: Кто-то 100,0; Кто-либо 100,0), и глаголов-СК. Наименее-с местоимением-П Это (41,6%), совмещающим значения пассивности и определенности.

На уровень вершинных по частотности вышли глаголы-СК идти 434 прийти 433, знать 272, быть 170, сказать 164. ЛСГ глаголов-СК представлены последовательностью: движение, речь, неподвижность (покой), чувство, знание и т.д. Доминирует также ЛСГ группа движения. Следующая за ней ЛСГ звукопроизвод-ства (речи) в 5 раз меньше.

Относительные доминанты представлены значительно менее частотными сочетаниями П-местоимений и именных СК. Исключение составляет количество таких СК при П Это 58,3%; ср. при П То, указывающем на отдалённо расположенный предмет, оно равно всего 2,6%. При местоимениях-П наиболее регулярно использу-

ются прилагательные-СК, однако процент их невысок- 2,5% из всех 5 152 СК-реакций. Они относятся к следующим ЛСГ: 1) эстетическая оценка внешности (красив), 2) душевное состояние (весел, грустный), 3) общая оценка (хороший, плохой), 4) отношение к другим (прав, добр, виноват), 5) характер (смелый), 6)умственные способности (умный, глуп) и др. Это признаки, которые обычно свойственны лицу. Исключение: ЛСГ \)размера (Оно большое), 2) формы (Оно круглое). Признаки, выражаемые причасгиями-СК, единичны (Оно открыто, Никто не забыт, Ничто не забыто, Кое-что сделано, Что-то поставлено и др.). Единичны «сквозные» условное числительное-СК *один и притяжательные местоимения-СК мой, наш.

Итак, параметры застывшего процесса познания предмета-части, обозначенного указанием: 1) динамика/статика, 2) знание 3) звукопроизводство (речь) П 1) эстетическая оценка, 2) состояние, 3) общая оценка. При отражении этого процесса языковой образ предмета-части, обозначенного указанием, сохранен в памяти прежде всего находящимся в движении. '

В выводах подводятся итоги проведенного исследования номинативных фрагментов ЯКМ на основе анализа предикативных стереотипных сочетаний, отражающих их. Выяснена система параметров, используемая для познания данных фрагментов, а также типичные её реализации в виде застывших признаков и сочетаний. Представлена стереотипная форма этих сочетаний, обеспечивающая отражение указанных фрагментов. Определены языковые образы, соответствующие каждому из рассмотренных фрагментов.

Основной вывод - наличие инвариантной системы представления фрагментов ЯКМ в ситуации первичного и мгновенного познания признаков их объектов как следствие частичной однотипности используемой на оси селекции иерархической системы параметров, которой на оси комбинаторики соответствует система степеней частотного доминирования предикативных стереотипных сочетаний.

В третьей главе «Механизм сочетаемости в предикативных стереотипных сочетаниях» рассматривается противопоставление «правильной»/«непра-вильной» реализации указанного механизма. В соответствии с этим обосновывается выделение двух глав - третьей и четвертой.

3.1. В параграфе «Общее понятие о механизме сочетаемости в ПСС» показана необходимость рассмотрения проблемы, вынесенной в название главы. Приве-дёны доказательства, подтверждающие, что «.. .главного в механизме языка и языковой деятельности мы всё ещё не понимаем» [Кибрик 2003:43]. Это распространяется в том числе на механизм сочетаемости П и СК, поскольку совершенно не исследована их стереотипная сочетаемость.

3.2. В параграфе «Реализация механизма сочетаемости в ПСС» рассматривается механизм стереотипной сочетаемости П и СК как включающий две стороны - эксплицитную и имплицитную. Благодаря этому обеспечивается гибкость функционирования жесткого механизма сочетаемости.

Эксплицитная сторона механизма сочетаемости в научной литературе детально описана. Её идеальным воплощением является чисто формальное дублирование одного и того же значения одной и той же категории в словах-П и словах-СК, например: Весна (ед. число, ж. р.) пришла (ед. число, ж. р.). Обычно это имеют в виду, когда говорят о формальной синтагматической связи, «в которой подлежащему отводится руководящая роль» [Попов 1974: 81]. Наличие общего «знаменателя»-повтора в таких случаях очевидно.

Имплицитная сторона механизма обеспечивает сочетаемость разноименных категорий, которые используют «скрытый»/«невидимый» общий «знаменатель»-повтор сем, необходимый для реализации такой разновидности семантического согласования. Так, при мгновенной реакции П-хрононимах Время и Год мотивируют в качестве доминирующих разные гпаголы-СК: Время идёт, но Год прошёл. Следовательно, родовое значение слова-П и значение несовершенного вида глагола-СК имеют свой общий «знаменатель»-повтор сем, а видовое значение и значение совершенного вида- свой. Поскольку имплицитная сторона механизма сочетаемости опирается на семы разноименных категорий, то в этом можно видеть проявление особых категорий сочетаемости. В работе рассматриваются такие категории на примере одного из их комплексов, включающего категорию вида. Проявление имплицитной стороны механизма сочетаемости носит вероятностный характер и свойственно не только П и СК [Караулов 1999:52].

На основе полученных данных составлена вероятностно-прогнозирующая таблица стереотипной сочетаемости П и СК с целью выявления доминирующего в скрытой грамматике этой сочетаемости.

В выводах подводятся итоги, отмечается потребность в увеличении объёма экспериментального материала для уточнения и расширения составленных вероятностно-прогнозирующих таблиц, которые могут способствовать дальнейшему теоретическому осмыслению анализируемого механизма сочетаемости, контуры которого намечены в данной работе.

В четвертой главе «Сбои и помехи в реализации механизма предикативной стереотипной сочетаемости» рассматриваются вопросы нулевой сочетаемости, собственно ошибочной и избыточной.

4.1. Отсутствие реализации механизма предикативной стереотипной сочетаемости определено как нулевая сочетаемость, которая при одном П в среднем составляет 33,7%. В эксперименте это проявилось в том, что при мгновенной реакции на П-стимул испытуемые не могут назвать к нему никакого СК. Носителями русского языка чётко осознаются частотные пределы в действии механизма сочетаемости П и СК - верхний и нижний.

Верхний предел отсутствия сочетаемости наблюдается при П, выраженных количественными и дробными числительными, -100,0% (числительные-П давались в разных списках, чтобы исключить влияние аналогии).Не было зафиксировано ни од-

нога СК при П, обозначающих целые числительные (П Один и т.д. до П Десять, П Тысяча, П Миллиард) и дробные (П 1/2, П 2/5, П 2/3), хотя оно возможно: Один делится, равняется, получается и т.д. Однако примерно в 50% случаев ответы всё-таки давались, но ошибочные. Указанные П-числительные противопоставлены собирательным числительным-П как имеющим незначительное количество прочерков: П Двое 5,3; П Трое 5,3; П Четверо 6,1... Девятеро 8,7; Десятеро 0,0. На втором месте после количественных и дробных числительных-П по количеству случаев отсутствия реализации механизма сочетаемости П и СК находится инфинитив-П- 61,6%.

Нижний предел отсутствия сочетаемости наблюдается при личных местоиме-ниях-П и месгоимениях-П группы кто/что (исключение П Нечто 31,7). К этому пределу приближаются существительные-П - 6,0%.

Следовательно, возрастание степени конкретности и определенности способствует реализации механизма сочетаемости П и СК и наоборот. Сказанное подтверждается также следующим частотным соотношением: Это 2,2 - То 66,7; Все 0,0-Не все 8,6; Всё 5,5-Не всё 17,9 и др.

4.2. Ошибочная реализация механизма предикативной стереотипной сочетаемости рассматривается в двух разновидностях её проявления: 1) собственно ошибочная и 2) избыточная.

4.2.1. Собственно ошибочная реализация механизма предикативной стереотипной сочетаемости наблюдается при приписывании испытуемыми П-стимулу того, что не является СК. Чаще всего это наблюдается при двух способах выражения П.

В одном из них в структуру П входит отрицательная частица не, т.е. ошибочность связана с семантикой отрицания. Ошибочным является ассоциирование П не со СК, а со вторым членом однородного ряда, противопоставленным первому, исходному, с помощью противительного союза а, например: Не я... —¿(Не я), а ты; Не впечатление... (Не впечатление), а воображение; Не день... (Не день), а ночь и т.д. Следовательно, отрицание в структуре П затрудняет установление признака-СК, ибо концентрирует внимание прежде всего на себе как показателе подразумеваемого члена в зоне утверждения, имеющего общий, но противоположный по знаку при-знак-СК. Такие случаи составили 47,8% от всех ошибочных ответов. Это показывает, что для носителей русского языка важнее утверждение, чем отрицание, и что при наличии последнего обычно отыскивается параллельное утверждение.

Во втором из рассматриваемых способов выражения П этот главный независимый член предложения представлен обычно таким существительным со значением неодушевленного предмета, для которого более типична функция дополнения. Отсюда ошибочные ответы: Билет ...—> Билет купили (вместо Билет куплен). Их 42,7% от всех ошибочных ответов.

4.2.2. Избыточная реализация механизма предикативной стереотипной сочетаемости составляет 1,5% (639 случаев) от общего количества ответов - от 42 289. В этом случае П обусловливает у испытуемых ассоциативную сочетаемость с

ним распространенного СК вместо достаточного по условиям эксперимента нераспространенного. Это свидетельство наличия настолько сильной ассоциации, что информанты невольно нарушают данную экспериментатором установку. Исследовать такие случаи важно для выяснения расхождения представлений носителей языка о минимальном достаточном объеме вычленения стереотипной ситуации из фрагмента ЯКМ в ситуации первичного и мгновенного установления признака познаваемого объекта. Иными словами, надо определить условия, при которых информация, выражаемая сочетанием П и СК, оказывается недостаточной. Более того, самой существенной оказывается та, которая требует обозначения её не СК, а распространяющим его членом: «положение о существенности наиболее периферийного элемента относится к составу сказуемого. Ядро сообщаемого стремится переместиться в наиболее синтаксически зависимый член» [Арутюнова 1975:376]. Механизм сочетаемости в данных случаях выходит за рамки П и СК, подключая ещё либо один (589 случаев -92,2%), либо (предельно) два второстепенных члена предложения (50 случаев - 7,8%). Таким образом, при мгновенной реакции на П может реализовываться структура, не превышающая 4 элементов: П+СК+2 второстепенных члена (см. рассмотрение числа 4 как лингвистической константы [Юрченко 1992:26]). ""•■'

Выявлены 3 типа распространенных стереотипных сочетаний-предложений, наиболее прочно сохраняемых в языковой памяти й мгновенно извлекаемых из неё:

1. [П, обычно вырамсенное нарицательным существительным] + [глагольное СК + обстоятельство (доминирует 'место ')];

2. [П, обычно выраженное нарицательным существительным] + [глагольное СК + прямое дополнение (доминирует нарицательное существительное в форме ёд. числа)];

3.[П, выраженное собственным существительным] + [именное СК+обычно согласованное определение (доминирует 'качество'].

В выводах подводятся основные итоги, отмечается, что регулярно проявляющаяся как нулевая или ошибочная реализация механизма сочетаемости П и СК должна рассматриваться с точки зрения реализации разных типов потенциала исследуемой системы фрагментов ЯКМ.

В заключении представлены итоги проведенного исследования.

Основным итогом является приведение доказательств в пользу подтверждения гипотезы о системной организации фрагментов ЯКМ в эталонно-предикативном аспекте на основании выявленной системности отражающих их предикативных стереотипных сочетаний. Данный основной вывод конкретизируется частными, являющимися его обоснованием.

1. Системность организации фрагментов ЯКМ обусловлена объективной необходимостью иметь исчерпывающе полную систему для первичного установления значимых признаков объекта в ситуации его мгновенного познания.

3. Указанная система отражается системой предикативных стереотипных сочетаний. Доказать системность этих сочетаний - значит доказать системность фрагментов ЯКМ в рассматриваемом аспекте.

4. В основе системы моделей предикативных стереотипных сочетаний лежит редуцированный вариант системы моделей свободных предикативных сочетаний с двумя видами П—номинативным и инфинитивным. Доминирует модель с номинативным П Это есть 81,5% и модель с инфинитивным П - Быть этим таково 58,4% Высокая частотность указанных моделей соответствует закону края - вниманию к началу и концу.

На основе вывода о вертикально-горизонтальной системе предикативных стереотипных сочетаний делается вывод о такой же организации фрагментов ЖМ в эталонно-предикативном аспекте.

5. Исследуемая стереотипная система анализируемых сочетаний построена на минимальном количестве параметров, что свойственно эталонным системам. Их небольшое количество варьируется в зависимости от особенностей фрагмента. Однако есть относительно постоянные, «сквозные». Основные из них 5: динамика/ статика (сюда можно включать в качестве примыкающего результат—признак по действию), цвет, форма, размер, оценка (эстетическая и общая), признак «извне». Они обусловлены наибольшими возможностями в процессе познания органов зрения (преимущественно) и слуха. Поэтому в стереотипных сочетаниях частотно доминируют СК, обозначающие признаки-результаты зрительного восприятия: 1) шашлы-СК движения (Кто идет), а также причастия-СК со значением изменения/разрушения объекта (Крыло сломано), 2) прилагательные-СК цвета (Растение зелёное), формы (Колено круглое), размера (Слон большой), эстетической оценки, также основанной на таком восприятии (Она красивая). Результаты слухового восприятия фиксируются значительно реже (Яговорю. Дитя плачет, Деревья шумят). К числу доминирующих устанавливаемых признаков относится ещё общая оценка (Это хорошо), закономерная при мгновенной реакции на объект.

6. Параметры-установки, используемые при мгновенном познании, представляют собою систему, основанную на 3, при более широком включении (см. далее) 5, оппозициях признаков. Несмотря на небольшое количество их, они обеспечивают получение информации об объекте, исчерпывающей для его первичного и мгновенного познания. В основе этих оппозиций лежит вариативность реализации оппозиции «свой»/«чужой» - одной из самых фундаментальных в силу опоры на инстинкт самосохранения. Если учитывать не только три частотно доминирующие, но также две сквозные оппозиции (см. далее п. 4,5), то система параметров-оппозиций рассматриваемого стереотипного познания может быть представлена следующим образом:

активный признак:

1) «своё»/«чужое» действие (последнее не может быть представлено в силу концентрации внимания на одном объекте, но оно «восстанавливается» косвенно-на базе признака по «чужому» действию): Рыба плывёт /Ветка сорвана'кто-то сорвал ветку';

пассивные признаки:

2) собственный, исконный (цвет, форма, размер)/несобственный, полученный извне (признак по «чужому» действию): Растение зелёное, Позвоночник кривой, Нос большой/Путь пройден; Билет куплен;

3) внешний/внутренний: Цветок красивый / Он хороший;

4) принадлежащий лицу (приближенный, «свой»)/ относящийся к роду (отдалённый, «чужой»): Он мой / Волга—река;

5) вне других, изолированный/ в ряду других, неизолированный (разновидность внешнего признака): Я один /Ласточка первая.

7. Результаты анализа значимых фрагментов по каждому из перечисленных оппозиций-параметров объединяются и сохраняются в памяти как стереотипные параметрические разновидности ЯКМ с частотной иерархией: цветовая картина мира, картина форм, размеров, картина движения и т.д. Доминирует картина движения.

8. Поскольку фрагменты системны, то системны связанные с ними языковые образы.

9. Критерием вхождения в анализируемую систему фрагментов является частотность стимула-П, встречающегося в обыденной речи носителей языка. Ср. отсутствие СК при П-количественном числительном (П Один/Два и т.д. СК 0,0), частично при П-инфинитиве (П Писать 0,0; при И Думать прочерков 27,8; ошибочных ответов 33,3); при П, включающем не (Нея прочерков 10,0; ошибочных ответов 20,0).

ось селекции: 1) количество (условное числительное один, кроме единственного исключения) - единично / 2) принадлежность (толькомой-наш) - единично, но чаще / 3) порядок при счете (только первый) - единично / 4) форма 7,1 /5) цвет 12,9/ 6) оценка: а) интеллектуально-логическая (общая) 21,2; б) эстетическая 24,7/7)размер 35,1/8) действие 81,5; менее значим признак по «чужому» действию 5,9;

ось комбинаторики (сочетаемостьразрядов): количество + принадлежность + порядок при счёте + размер + эстетическая или общая оценка + цвет + форма + признак по чужому действию = *один мой первый большой красивый/ хороший

красный круглый надутый (шар). Данная синтагматическая последовательность построена искусственно на основе объединения реально употребляемых: мой первый шар + большой красивый красный шар + большой надутый шар + красный надутый шар и т.д. Необходимость использования наложения обусловлена отсутствием неоднородных рядов такой длины в силу предела оперативной памяти человека 7 + 2, которого (как предела возможностей) носители русского языка избегают, ограничиваясь во всем 2-4 составляющими.

11. «Техническая» сторона системы предикативных стереотипных сочетаний также системна. Это проявляется в определенной стереотипной форме данных сочетаний, включающей только те формы, комплекс которых может быть средством отражения фрагментов ЛКМ в эталонно-предикативном аспекте. Она представляет собою следствие действия эксплицитно-имплицитного механизма сочетаемости, экстралингвистическая основа которого связана с осмыслением совмещения в познаваемом объекте видимой/невидимой сторон - «П»/ «СК» (ср. термин скрытая грамматика).

12. Рассматриваемая стереотипная система в некоторых случаях стремится к реализации заложенного в ней потенциала, сдоя по проявлению её как языка-гЭе при предпочтительности проявления как языка-к>ч)а.

13. Анализируемая система обладает высокой степенью приспособления к конкретному носителю языка, что проявляется в вероятностной реализации её в виде вариаций, не разрушающих её основы.

ение в застывшей форме не только результата, но и процесса познания. Обе являются системами последовательностей, организованных по принципу возрастаю-дей ценности. Обе они всегда «включены» в носителе языка и работают в «автома-ическом режиме». Образно говоря, это внутреннее бдительное «сито-сторож», ропускающее всё типичное как соответствующее его эталонам и мгновенно при-лекающее внимание своего «владельца» к появлению нетипичного.

Перспективы данной работы связаны с тремя основными направлениями. 1ервое - уточнение намеченных контуров системы фрагментов современной русской ЖМ в эталонно-предикативном аспекте, для чего необходимо увеличить ко-ичество П-стимулов и испытуемых. Второе - выявление особенностей этой систе-[ы на основе проведения параллельных исследований в других языках. Третье -азработка методики практического применения полученных результатов.

В приложении приведены извлечения из «Словаря сочетаемости подлежащего и сказуемого», таблицы, в том числе вероятностно-прогнозирующие таблицы, схемы, графики, списки анализируемых стереотипных предикативных сочетаний.

Публикации по теме диссертации

Всего по теме диссертации опубликована 71 работа.

Основные из них следующие:

Статьи в рецензируемых научных изданиях, включенных в реестр ВАК Министерства образования и науки РФ

1. Букаренко, С.Г. Стереотипы языковой картины мира (фрагмент «Растения») [Текст] /С.Г. Букаренко//Известия высших учебных заведений. Северо-Кавказский регион. «Филология и журналистика». Спецвыпуск-Ростов-н/Д: Изд-во «Известия высших учебных заведений. Северо-Кавказский регион, 2007. - С. 24-27.

2. Букаренко, С.Г. Стереотипная сочетаемость подлежащих-антропонимов и сказуемых-глаголов речи [Текст] /С.Г. Букаренко //Известия высших учебных заведений. Северо-Кавказский регион. Общественные науки. - Ростов-н/Д: Изд-во «Известия высших учебных заведений. Северо-Кавказский регион», 2008. - № 1. - С. 108-111.

3. Букаренко, С.Г. Двусоставные предложения-стереотипизмы [Текст] /С.Г. Букаренко //Вестник МГОУ. Серия «Русская филология». - М.: МГОУ, 2009. - № 1. -С. 3-9.

4. Букаренко, С.Г. Стереотипные сочетания подлежащего и сказуемого [Текст] /С.Г. Букаренко//Русский язык в школе. - М., 2009. - № 4. - С. 80-83.

5. Букаренко, С.Г. Стереотипные сочетания иодлежащих-зоонимов и составных именных сказуемых // [Текст] /С.Г. Букаренко //Научная мысль Кавказа. - Ростов-н/Д.: Изд-во СКНЦ ВШ, 2009. - № 2. - С. 142-146.

6. Букаренко, С.Г. Основные типы доминирующей стереотипной сочетаемое ти подлежащего и сказуемого [Текст] /С.Г. Букаренко //Вестник МГОУ. Серия «Рус екая филология». - М.: МГОУ, 2009. -№ 3. - С. 17-22.

7. Букаренко, С.Г. Сочетаемость подлежащих-антропонимов и глаголов-ск; зуемых эмоционального действия [Текст] /С.Г. Букаренко //Научная мысль Кавказ: -Росшв-н/Д: Изд-воСКНЦВШ, 2009. - № 3. - С. 109-113.

8. Букаренко, С.Г. Стереотипная сочетаемость: аспекты исследования [Текс /С.Г. Букаренко //Известия Волгоградского государственного педагогического уш верситета. Серия «Филологические науки». - Волгоград: ВШУ, 2009. - № 7(41). - ( 31-35.

9. Букаренко, С.Г. Стереотипные сочетания подлежащих-хрононимов и име] ных СК [Текст] /С.Г. Букаренко //Вестник МГОУ. Серия «Русская филология». - М МГОУ, 2009. -№ 3. - С. 12-17.

Монография

10. Букаренко, С.Г. Отражение фрагментов русской языковой картины мира предикативных стереотипных сочетаниях. [Текст]: научная монография /С.Г. Бук ренко. - М.: МГОУ, 2009. - 350 с.

Статьи и материалы конференций

11. Букаренко, С.Г. Соотношение классифицирующего и оценочного значений именного сказуемого при личном местоимении-подлежащем [Текст] /С.Г. Букаренко //Грамматические категории предложения и его структура. - М.: МОПИ, 1982.-С. 62-72.

12. Букаренко, С.Г. Предикативные сочетаемостные возможности подлежащего, выраженного нарицательным существительным в форме единственного числа [Текст] /С.Г. Букаренко //Сочетаемость синтаксических единиц. - Ростов-на-Дону: РГПУ, 1984. -С. 27-36.

13. Букаренко, С.Г. К вопросу о влиянии семантики местоимений кто-то, что-то на их семантическую сочетаемость с прилагательными [Текст] /С.Г. Бука-

енко //Языковые единицы в семантическом аспекте. Межвузовский сб. научн. тру-ов. -Таганрог: ТГПИ, 1991. - С. 36^5.

14. Букаренко, С.Г. Зоонимы в функции подлежащего [Текст] /С.Г. Букаренко Деп. в ИНИОН АН СССР от 28.03.91 № 44247. - С. 1 -17.

15. Букаренко, С.Г. О словаре сочетаемости подлежащего и сказуемого [Текст] :.Г. Букаренко //Деп. в ИНИОН РАН от 31.03.92, № 46338. - С. 1 -37.

16. Букаренко, С.Г. Влияние способов выражения подлежащего на количество нулевых» сказуемых [Текст] /С.Г. Букаренко//Деп. в ИНИОН РАН от 13.01.93, № 7554.-С. 1-7.

17. Букаренко, С.Г. К вопросу о влиянии подлежащего на сказуемое [Текст] / .Г. Букаренко//Деп. вИНИОНАНСССР от 13.01.93, №47552. -С. 1-26.

18. Букаренко, С.Г. К проблеме сочетаемости подлежащего и сказуемого Гекст] /С.Г. Букаренко //Деп. в ИНИОН РАН от 26.01.93. № 47615. - С. 1-5.

19. Букаренко, С.Г. Влияние способов выражения подлежащего на количество эшибочных» сказуемых [Текст]/С.Г. Букаренко//Деп. в ИНИОНРАН от 26.01.93. »47613.-С. 1-8.

20. Букаренко, С.Г. Семантика подлежащего как система [Текст] /С.Г. Букарен-) //Семантика языковых единиц» Материалы III научно-исследовательской конф. астьЗ.-М.: Альфа, 1993.-С. 23-27.

21. Букаренко, С.Г. Регистросема: влияние на сочетаемость подлежащего и ска-'емого [Текст] /С.Г. Букаренко //Семантика языковых единиц». Доклады VI Между-ф. конф. Т. 2.- М.: МГОЩ 1998. - С. 75-77.

22. Букаренко, С.Г. О сочетаемости главных членов двусоставного предложе-1Я [Текст] /С.Г. Букаренко //Филология на рубеже тысячелетий. Ростов-на-Дону-овороссийск: Донской издательский дом. Вып. 2 «Язык как функционирующая сстема», 2000-С. 80-82.

23. Букаренко, С.Г. К вопросу о сочетаемостной функции категории числа [Текст] /С.Г. Букаренко //Функционально-семантический аспект единиц русского языка. Межвузовский сб. - Таганрог: ТРТУ, 2001. - С. 15-17.

24. Букаренко, С.Г. Влияние контекста на сочетаемость составов подлежащего и сказуемого [Текст] /С.Г. Букаренко //Текст. Структура и семантика. Доклады VIII Междунар. конф., МГОПУ. ТII.- М.: СпортАкадемПресс, 2001. - С. 229-233.

25. Букаренко, С.Г, Сочетаемость подлежащего и сказуемого в ассоциативном аспекте [Текст] /С.Г. Букаренко //Филология в образовательном пространстве Донского региона и её роль в развитии личности. -Ростов-на-Дону. РГПУ,2001. -С. 19-22.

26. Букаренко, С.Г. Влияние способов выражения подлежащего на качественный диапазон сказуемого [Текст] /С.Г. Букаренко //Речевая деятельность. Текст: Межвузовский сб. каучн. трудов. - Таганрог: ТГПИ, 2002. — С. 21-28.

27. Букаренко, С.Г. Цветовая картина мира в рассказе М. А. Шолохова «Жеребёнок» [Текст] /С.Г. Букаренко //Шолоховские чтения. Сб. научн. трупов МГОПУ им. М.А. Шолохова. -М: Изд. дом «Таганка», МГОПУ, 2003. - С. 340-344.

28. Букаренко, С.Г. Сочетаемость подлежащего и сказуемого составного глагольного сказуемого, включающего вспомогательный фазисный компонент [Текст] /С.Г. Букаренко //Сб. научн. труцов преподавателей и аспирантов. - Таганрог: ТГПИ, 2003.-С. 11-16.

29. Букаренко, С.Г. Ассоциативная сочетаемость подлежащего и сказуемого у реципиентов-филологов [Текст] /С.Г. Букаренко//Русский язык в контексте реформирования российского общества. - М.: РГТЭУ, 2003. - С. 19-21.

30. Букаренко, С.Г. О реализации модели подлежащее+сказуемое, выраженное глаголом движения [Текст] /С.Г. Букаренко //Математические модели физических процессов. Гуманитарная секция. Таганрог: ТГПИ, 2004. - С. 261-266.

31. Букаренко, С.Г. Влияние контекста на сочетаемость подлежащего и глагольного сказуемого [Текст] /С.Г. Букаренко //Текст. Структура и семантика. Доклады IX Междунар. конф., МГОПУ - М., 2004. С. 241-243.

32. Букаренко, С.Г. Сочетаемость подлежащих-соматизмов и прилагательных-сказуемых со значением размера [Текст] /С.Г. Букаренко /Язык. Дискурс. Текст. II Междунар. научн. конф., 20 апреля 2005. - Ростов-н/Д: РГПУ, 2005. - С. 52-54.

33. Букаренко, С.Г. Сочетаемость подлежащего-соматизма и глагольного сказуемого в ассоциативном тексте [Текст] /С.Г. Букаренко //Текст. Структура и семантика. X Междунар. юбилейная конф. 5-7 апреля 2005. -М.: МГОПУ, 2005. -С. 299-303.

34. Букаренко, С.Г. Модель «собственное существительное + глагольное сказуемое» (К проблеме сочетаемости) [Текст] /С.Г. Букаренко //«Математические модели физических процессов. Т.2 «Модели в области гуманитарных наук». - Таганрог: ТГПИ, 2005. - С. 35-39.

35. Букаренко, С.Г. Модель «энтомоним-подлежащее + сказуемое» (К проблеме сочетаемости) [Текст] /С.Г. Букаренко //Математические модели физических процессов. Т.2 «Модели в области гуманитарных наук».- Таганрог: ТГПИ, 2005. - С. 35-39.

36. Букаренко, С.Г. Стереотипная реализация модели подлежащие-ангропо-нимы+глаголы-сказуемые покоя [Текст] /С.Г. Букаренко //Математические модели и алгоритмы для имитации физических процессов. .Т 2 «Моделирование процессов обучения в естественных и гуманитарно-социальных науках». - Таганрог: ТГПИ,

2006.-С. 49-53.

37. Букаренко, С.Г. Стереотипы языковой картины мира (фрагмент «Частитела человека») [Текст] /С.Г. Букаренко //Известия высших учебных заведений. СевероКавказский регион. «Вопросы филологии». Спецвыпуск -Ростов н/Д: Изд-во «Известия высших учебных заведений. Северо-Кавказский регион». - 2006. - С. 17-20.

38. Букаренко, С.Г. Стереотипная сочетаемость соматизмов-подлежащих и прилагательных-сказуемых размера, цвета, формы [Текст] /С.Г. Букаренко //Известия высших учебных заведений. Северо-Кавказский регион, «Проблемы филологии». Спецвыпуск. - Ростов-н/Д: Изд-во «Известия высших учебных заведений». Северо-Кавказский регион, 2006. - С. 57-61.

39. Букаренко, С.Г. Стереотипы языковой картины мира (Пространство) [Текст] /С.Г. Букаренко //Активные процессы в современном русском языке. Материалы Всероссийской межвузовской конф. - Ростов-н/Д: Легион, 2006.- С. 170-174.

40. Букаренко, С.Г. Доминанты языковой картины мира (фрагмент Животные») [Текст] /С.Г. Букаренко //Научная мысль Кавказа. Спецвыпуск № 6 - Ростов н/ Д: Изд-во СКВЦВШ, 2006. - С. 59-64.

41. Букаренко, С.Г. Исследование доминирующих связей языковой картины мира методом психолингвистического эксперимента [Текст] /С.Г. Букаренко //Известия ТРТУ. Тематический выпуск «Психология и педагогика». Раздел IV «Междисциплинарные исследования», Таганрог: ТРТУ, 2006. -№13. - С. 289-295.

42. Букаренко, С.Г. К проблеме описания языковой картины мира методом психолингвистического эксперимента: (фрагмент «Человек») [Текст] /С.Г. Букаренко //Известия ТРТУ. Тематический выпуск «Психология и педагогика». Раздел IV «Междисциплинарные исследования». Таганрог: ТГРУ, 2006. -№14. - С. 309-315.

43. Букаренко, С.Г. Стереотипная сочетаемость как отражение доминирующих связей языковой картины мира [Текст] /С.Г. Букаренко//Русский язык: Исторические судьбы и современность. Труды и материалы III Междунар. конгресса исследователей русского языка 20 -23 марта 2007, Москва, МГУ. - М.: МАКС Пресс,

2007.-С. 478.

44. Букаренко, С.Г. Стереотипная сочетаемость подлежащих 'потомство человека' и сказуемых [Текст] /С.Г. Букаренко //Математические модели физических

процессов. 4.2 «Модели в области гуманитарных наук». Сб. научн. трудов XII Меж-дунар. конф. 14-15 сентября 2007.-Таганрог: ТГПИ, 2007.-С. 39-44,

45. Букаренко, С.Г. Связки как иерархическая система [Текст] / С.Г. Букаренко // Русистика XXI века: аспекты исследования языковых категорий. Межвузовский сб. научн. трудов, посвященный 75-летию со дня рождения проф. П. А. Леканта. -Мичуринск: МГПИ, 2007.-С. 122-127.

46. Букаренко, С.Г. К проблеме доминирования в оппозиции хороший/плохой [Текст] /С.Г. Букаренко //Текст. Структура и семантика. XI Междунар. конф. 3 -5 апреля2007 МГОПУ им. М.А. Шолохова.Т.П. -М.: МГГУ, 2007. -С. 61-65.

47. Букаренко, С.Г. К проблеме доминирующей сочетаемости номинативного подлежащего и сказуемого (ассоциативный аспект) [Текст] /С.Г. Букаренко //Русское слово, высказывание, текст: рациональное, эмоциональное, экспрессивное. Сб., посвященный 75-летию П. А. Леканта. - М.: МГОУ, 2007. - С. 67-72.

48. Букаренко, С.Г. Стереотипная сочетаемость подлежащих-микронимов и глагольных сказуемых [Текст] /С.Г. Букаренко //Проблемы прикладной лингвистики: Междунар. научно-практическая конф. - Пенза: Приволжский Дом знаний, 2008.

49. Букаренко, С.Г. Об одном аспекте языковой картины мира //Вопросы теории и методики преподавания иностранных языков //Сб. трудов III Междунар. научн. конф., 5-7 июня 2009, Таганрог. 4.1 -Таганрог: ТГПИ, 2009. -С. 103-106.

50. Букаренко, С.Г. Стереотипная сочетаемость подлежащих-антропонимов и глаголов-сказуемых восприятия [Текст] /С.Г. Букаренко//Новые направления в изучении лексикологии, словообразования и грамматики начала XXI века. Материалы Междунар. симпозиума 4-5 мая 2009, Самара: Изд-во Поволжской гос. социально-гуманитарной академии, 2009. - С. 175-177.

-С. 24-26.

Усл. печ. л. 2,2. Тираж 100 экз. Заказ № 330

Типография ТТИ ЮФУ 347928, ГСП 17 А, г. Таганрог, ул. Энгельса, 1 Тел.(8634)37-16-56-55

Оглавление научной работы автор диссертации — доктора филологических наук Букаренко, Светлана Григорьевна

ВВЕДЕНИЕ.

ГЛАВА 1. Фрагменты как макроединицы ЯКМ и предикативные стереотипные сочетания как микроединицы системы комплексов, отражающих эти фрагменты.

1.1. Фрагменты ЯКМ и предикативные стереотипные сочетания (общая характеристика).

1.2. Фрагменты ЯКМ в её эталонно-предикативном аспекте и предикативные стереотипные сочетания как элементы системы.

Выводы по 1-ой главе.

ГЛАВА 2. «Номинативные» фрагменты ЯКМ в предикативных стереотипных сочетаниях.

2.1. Фрагмент ЯКМ «Человек» в ПСС.

2.1.1. Подфрагмент «Человек как целое» в ПСС.

2.1.1.1. Компонент «Человек как целое без дифференциации по взрослости» в ПСС

2.1.1.2. Компонент «Человек как целое с актуализацией невзрослости» в ПСС.

2.1.2. Подфрагмент ЯКМ «Части человека» в ПСС.

2.2. Фрагмент ЯКМ «Животное» в ПСС.

2.2.1. Подфрагмент «Животное как целое» в ПСС.

2.2.1.1. Компонент «Животное как целое без дифференциации по взрослости» в ПСС

2.2.1.2. Компонент «Животное как целое с актуализацией невзрослости» в ПСС.

2.2.2. Подфрагмент ЯКМ «Части животного» в ПСС.

2.3. Фрагмент ЯКМ «Насекомое» в ПСС.

2.4. Фрагмент ЯКМ «Микроорганизм» в ПСС.

1 Условные сокращения: ЯКМ - языковая картина мира, НКМ - научная картина мира, ПСС (используется только в заголовках) — предикативные стереотипные сочетания, ЛСГ — лексико-семантическая группа.

2.5. Фрагмент ЯКМ «растение» в ПСС.:.

2.5.1. Подфрагмент ЯКМ «Растение как целое» в ПСС.

2.5.2. Подфрагмент «Частирастения» в ПСС.

2.6. Фрагмент ЖМ «Пространство» в ПСС.

2.6.1 Подфрагмент «Пространство как целое» в ПСС.

2.6.2 Подфрагмент «Части пространства» в ПСС.

2.7. Фрагмент ЯКМ «Время» в ПСС.

2.7.1. Подфрагмент «Время как целое» в ПСС.

2.7.2 Подфрагмент «Части времени» в ПСС.

2.8. Фрагмент якм «Указание на предмет» в ПСС.

2.8.1. Подфрагмент «Указание на предмет как на целое» в ПСС.

2.8.2. Подфрагмент «Указание на части предмета» в ПСС.

Выводы по 2-ой главе.

ГЛАВА 3. Механизм сочетаемости в предикативных стереотипных сочетаниях.

3.1. Общее понятие о механизме сочетаемости в ПСС.

3.2. Реализация механизма сочетаемости в ПСС.

3.2.1. Методика анализа гшплиг(итной (разноимённой) стереотипной сочетаемости П и СК.

3.2.2. Опыт анализа имплицитной (разноимённой) сочетаемости.

Выводы по 3-ей главе.

ГЛАВА 4. Сбои и помехи в реализации механизма предикативной стереотипной сочетаемости.

4.1 Отсутствие реализации механизма предикативной стереотипной сочетаемости (нулевая сочетаемость).

4.2. Ошибочная реализация механизма предикативной стереотипной сочетаемости.

4.2.1. Собственно ошибочная реализация механизма предикативной стереотипной сочетаемости.

4.2.2. Избыточная реализация механизма предикативной стереотипной сочетаемости.

4.2.2.1. Избыточная реализация по обстоятельству.

4.2.2.2. Избыточная реализация по дополнению.

Выводы по 4-ой главе.

Введение диссертации2009 год, автореферат по филологии, Букаренко, Светлана Григорьевна

Исследование ЯКМ мира, берущее свое начало от работ В. фон Гумбольдта, гипотезы лингвистической относительности Сепира - Уорфа1 и др., относится к числу наиболее актуальных проблем, определяющих отличительную черту современной лингвистики, в том числе русистики (Н.Ф. Алефиренко, Ю.Д. Апресян, Н.Д. Арутюнова, Е.И. Алещенко, В.М. Богуславский, Т.В. Булыгина, Ж.Ж. Варбот, Т.И. Вендина, Г.А. Волохина, В.Г. Гак, H.A. Герасименко, Анна А. Зализняк, В.И. Карасик, Ю.Н. Караулов, Е.В. Клобуков, В.В. Колесов, М.А. Кронгауз, Е.С. Кубрякова, В.В. Леденёва, В.А. Маслова, A.A. Мельникова, JI.H. Михеева, З.Д. Попова, Е.В. Рахилина, Ю.А. Рылов, Ю.А. Сорокин, Ю.С. Степанов, И.А. Стернин, В.Н. Телия, Е.В. Урысон, Н.В. Уфимцева, А.Т. Хроленко, О.В. Шаталова, А.Д. Шмелёв, Е.С. Яковлева и др.).

Интерес к русской ЯКМ мира как путь к познанию самого главного — носителя языка - возник не на пустом месте, не неожиданно, ибо «классическая русская грамматика (которую сейчас называют "традиционной", вкладывая в это слово оттенок легкого пренебрежения) никогда не забывала о человеке, о "языковой личности"» [Лекант 2007: 3]. Обращение к трудам русских

1 Для современной лингвистики важны не столько предложенные этими учёными ответы, связанные с пониманием языка как круга, ограничивающего сознание [Гумбольдт 1984: 37-298], сколько поставленные ими проблемы. Например: 1) «.изучение зависимости или независимости нации от своего языка, воздействия, которое нация может оказать на язык, или обратного воздействия языка на нацию представляет собой открытое поле деятельности, и, приступая к этим вопросам, нужно помнить, что можно попасть в довольно труднодоступную, а не в давно исхоженную область [Гумбольдт 1984: 324].; 2) «.1) являются ли наши представления «времени», «пространства» и «материи» в действительности одинаковыми для всех людей, или они до некоторой степени обусловлены структурой языка, и 2) существуют ли видимые связи между а) нормами культуры и поведения и б) обусловленными лингвистическими категориями?» [Уорф 2003: 164]; 3) «Быть может самое существенное следствие признания относительности формы мышления, проистекающее именно из лингвистических исследований состоит в расширении нашего интеллектуального кругозора» [Сепир 2003: 155-156]. лингвистов прошлого (к работам Ф.И. Буслаева, A.M. Пешковского,

A.A. Потебни, которого называют «самым первым неогумбольтианцем» [Радченко 2005: 87], Ф.Ф. Фортунатова, A.A. Шахматова, JI.B. Щербы,

B.В. Виноградова и др.) с позиций современного прочтения подтверждает этот интерес к носителю языка [Клобуков 2001: V]. Закономерно, что классические работы позволяют глубже осмыслить многие проблемы, связанные с ЯКМ. Таким образом, идея ЯКМ совпала в русском языкознании с интересом к национальному языку и его носителю. Этот интерес особенно отчетливо проявился в XIX веке и в дальнейшем усилился и продолжает усиливаться (Ю.Д. Апресян, Н.Д. Арутюнова, И.К. Архипов, Г.И. Богин, P.A. Будагов, Г.А.Золотова, Г.Г. Инфантова, Ю.Н. Караулов, Т.В. Кочеткова, В.Т. Тимофеев, Д.А. Штелинг и др.). При этом интерпретация термина ЯКМ становится всё более неоднозначной. Однако при любом подходе исходной проблемой закономерно является проблема, в каких языковых единицах отражается эта картина мира.

Экспликаторами ЯКМ обычно считаются лексика1 и фразеология. В последние же годы наблюдается тенденция к более широкому пониманию этих средств. В частности, в связи с выделением синтаксических концептов [Волохина, Попова 1999; Попова, Стернин 2007: 71-77; Очирова 2008: 155 - 157 и др.] речь идет также о синтаксических средствах и о синтаксической ЯКМ [Герасименко 1999: 5]. Ю.Н. Караулов, обобщая мнения по данному вопросу, высказался так: «.в лингвистике нет пока ясного представления о том, какие языковые единицы составляют языковую картину мира, потому что ее элементы обнаруживаются на всех уровнях языковой системы - от фонетики до текста» [Караулов 1999: 89, 90]. См. также: «Языковая картина мира складывается из концептов, которые представляют собой полное знание

1 В этом плане важнейшим достижением является создание РСС, поскольку «.вычленение лексических классов как конструктов, созданных самим языком в ходе его истории, оказывается описанием его собственного строения, разграничением органических участков языковой системы» [РСС 1998: XI]. человека о том или ином предмете в отличие от понятия, отражающего и фиксирующего и фиксирующего лишь общие и существенные признаки предмета. Концепт не может быть выражен одним словом. Для его воспроизведения требуется много слое, множество словосочетаний, мноэюество предложений. Концепт. охватывает множество единиц и раскрывается любыми способами, на которые способен язык (выделено мною - С.Б.) [Чесноков 2006: 34-35].

В предлагаемом исследовании указанная точка зрения разделяется. При этом утверждается, что есть ещё один тип экспликаторов ЯКМ и её фрагментов, наряду с обычно признаваемыми. Это - предикативные стереотипные сочетания (предикативные стереотипизмы), в которых отражается ЯКМ и её фрагменты в эталонно-предикативном аспекте. Совокупность стереотипизмов и соответствующий раздел языкознания по аналогии с фразеологией можно назвать стереотипологией, включающей «предикативную». Исследовать такое явление, как стереотипология, весьма важно. Это может показать, что из значимого для носителей языка является максимально значимым, поскольку дает представление о сложившейся системе норм типичного, вышедшего на уровень необходимого общего фонда знаний [Балли 2003: 38; Гак 1977: 20] и зафиксированного в наиболее устойчивой стереотипной части ЯКМ в качестве её доминант — «вершин».

Стереотипность как естественное явление в языке была замечена лингвистами давно. Так, JI.B. Щерба отметил: «.наш язык. имеет громадный ассортимент готовых шаблонов, готовых фраз и даже готовых мыслей. И это естественно: человеку в процессе повседневного общения нет времени для особого языкотворчества, и он в громадном большинстве случаев пользуется готовыми фразами. Язык наш часто помогает нам не думать» [Щерба 1957: 131]. В принципе эта же мысль, но применительно к рассматриваемым в данной работе предикативным стереотипным сочетаниям, была высказана A.M. Пешковским. Она принципиально важна для понимания сущности анализируемых сочетаний: «Если многие мысли столь просты, что не кажутся нам результатом этой внутренней работы (например, мысль, что снег бел, что огонь жжется, что один да один — два), то это объясняется только тем, что эту работу мы проделали в самом раннем возрасте. Когда впервые продумали эти мысли, и с тех пор привыкли пользоваться результатами этой работы, не вспоминая о самой работе» [Пешковский 2001: 169 (выделено мною — С.Б.] Несмотря на значимость стереотипных явлений, повышенный интерес к ним стал проявляться только в последние два-три десятилетия 1.

Выделение стереотипных сочетаний как одного из средств реализации национальной ЯКМ обусловлено новым подходом к осмыслению сочетаемости: «.лингвистическое исследование сочетаемости может воссоздать тот образ действительности, который человек имеет в виду, когда говорит и понимает. Обычно его называют языковой картиной мира [Рахилина 2000: 11]. Сочетаемость стала рассматриваться не просто как техника языка: «Сочетаемостные возможности слова — тоже своеобразное свойство "культурной памяти" [Хроленко 2004: 82] В этой памяти своё место имеют и стереотипные представления, зафиксированные стереотипными сочетаниями, являющиеся результатом селекции, аккумуляции наиболее значимого для каждого народа. Из этих сочетаний наибольший интерес для познания ЯКМ представляют предикативные стереотипные сочетания. К предикативным сочетаниям их можно отнести только условно по сохраняемой форме истинно предикативных сочетаний. Стереотипность оставляет в них только застывшие следы предикативности, выражаемой в синтаксической модальности, синтаксическом времени, синтаксическом лице [ГРЯ 1960: 78-82, Лекант 2004: 7, Шаповалова 2000; см. также: Алефиренко 2005: 259-285 и др.]; застывшие следы условных П и СК. Причина такой условности заключается в том, что сочетания «П» и «СК» (далее без кавычек) предназначены для экспликации

1 См., например, научную дискуссию: [Канон, эталон, стереотип. 1999], а также работы Ю.А. Сорокина, В.А. Рыжкова, Ю.Е. Прохорова, В. А Пищалышковой, В.В. Красных, В.В.Плунгяна, Е.В. Рахилиной, С.М. Толстой, Е. Бартминского др. застывшего предикативного аспекта ЯКМ как эталонного. Следовательно, они также должны быть застывшими и таковыми являются.

В основе рассматриваемых сочетаний - застывших сочетаний П и СК лежит устойчивая ассоциативная связь, автоматически реализуемая носителями русского языка в результате осмысления П в качестве стимула и установки на мгновенное приписывание ему СК-реакции: Картина. —> висит, Лодка.—* плывет, Зуб. —> болит, Читатель . —> читает, Гость. —> пришел, Секунда.—»■ прошла, Москва. —» столица, Волга. —>река, Чайковский.—> композитор, Огурец. —> зеленый, Угол. —» острый, Сторона. —чужая, Вес. —> взят, Точка. —» поставлена, Расстояние. —» пройдено и т.д. Такие сочетания представляют обобщенную стереотипную ситуацию, фиксирующую приписывание с помощью СК относительно устойчивого, а поэтому обычно легко прогнозируемого признака того, что обозначено в П: Картина 'вообще' висит 'вообще'1.

Ранг любых предикативных сочетаний весьма высок:

1) «славянское подлежащее,.вероятно, связано с фокусным вниманием» [Кибрик 1994: 126-139] (значит, обозначаемое им оценивается носителями языка как существенное для познания);

2) сочетаемость П и СК отражает ход человеческой мысли, который «состоит из парных толчков: объясняемого и объясняющего» [Потебня 1968:8].

Ранг предикативных стереотипных сочетаний самый высокий, поскольку они отражают эталоны-инварианты наиболее значимых для человека ситуаций, необходимые для мгновенной оценки аналогичных, но уже конкретных ситуаций, а потому они сохраняются в памяти. «Способность к обобщению и нахождению инварианта - древнейший механизм ориентирования в среде, возникший у животных еще задолго до появления человека» [Горелов 1987:

1 К пониманию 'вообще' предрасполагает ситуация мгновенного реагирования, однако она полностью не исключает осмысления в отдельных случаях также конкретного понимания, т.е. 'не вообще' [Чейф 1975: 94]. Это создаёт отклонения от основной наблюдаемой тенденции, формирует ту или иную степень вероятности её проявления.

12]. Сформировавшаяся система предикативных стереотипных сочетаний является отражением системы фрагментов ЯКМ в её эталонно-предикативном аспекте.

Знание предикативных стереотипных сочетаний, отражающих ЯКМ, необходимо каждому носителю языка, как необходимы эталоны, в число которых они входят и с которых начинается обучение всему, в том числе языку. Родители, интуитивно осознавая это, начинают формировать ЯКМ в эталонно-предикативном аспекте даже у малыша: Машина едет, Дерево растёт, Лампа горит, Солнце светит, Вода течёт.

Известно: «Освоив ЯКМ, ребенок получил целостное наивное представление о мире, которое присуще всем носителям именно этого языка» [Корнилов 2003: 19]. Освоив же ЯКМ в эталонно-предикативном аспекте, человек получает систему типичных ситуаций-эталонов, которую он может использовать в качестве точки отсчета при анализе конкретных ситуаций. Так, сочетание Дождь плачет оценивается как нетипичное7 на фоне типичного Дождь 'вообще' идёт 'вообще' [Домбровская 2006]. Это автоматическое, как бы невольное соотнесение обусловливает также оценку степени авторской оригинальности языка, например, в художественном тексте (исследование Н.В. Халиковой [Халикова 2004: 117 - 144] показательно в этом плане).

Закономерно, что уже в средневековые учебники включались списки рассматриваемых стереотипных сочетаний. Один из латинских списков привел в своей книге Ю.С. Степанов: «Cornix cornicatur 'Ворона каркает', Agnus balat

1 См. также: Пусть меня, старого пса, вора . здесь дождь потопит.(М. Горький. Дед Архип и Ленька); С самой зари дождь не переставал; Но для охотника дождь - сущее бедствие (И.С. Тургенев. Живые мощи).; Дождь почему-то долго не начинался (А.П.Чехов. Степь); И еще тише стал дождь; Дождь опять стал примолкать; Дождь вот не снарядился бы; Дождь, проходящий через нее [тьму], казалось, мог быть только черным (В. Распутин. Век живи - век люби); Косой дождь сёк лицо (М. Булгаков. Записки на манжетах); В Москве шёл дождь (В. Перуанская. Неделя в августе); Дождь летит по непонятной кривой (Р. Рождественский. Осенью); * Дождь идет, как вчера (Р.Рождественский. Надоело.) и др. и

Ягненок блеет', Cicada stridet 'Кузнечик стрекочет' Uhuha dicit 'Удод ухает', Infans ejulat 'Дитя плачет', Ventus flat 'Ветер дует', Anser gingrit 'Гусь гогочет'.» [Степанов 1981: 251]. Им обращено внимание на то, что благодаря представленному в них описанию через анализ, или разложение, получаются «весьма точные описания отдельных фрагментов языка.» [Степанов 1981:251].

Однако надо иметь в виду, что процесс накопления и сохранения сведений об эталонах данного типа, начатый в раннем детстве, длится всю жизнь, будучи обусловленным расширением круга познаваемого. Это закономерно, поскольку постоянно есть необходимость оценивать конкретные ситуации, отражённые в языке, относительно их эталонно-предикативных норм. i

Оптимальность приемов обучения ребенка родному языку, достигнутая многими поколениями, проверенная и отшлифованная веками, должна учитываться при обучении русскому языку иностранцев [Прохоров 1996], поскольку «усвоение нового языка есть переход на новый образ мира.» [Леонтьев 2003: 272]. Однако для разработки методики обучения языку (особенно иностранцев), основанной на формировании русской ЯКМ в застывшем эталонно-предикативном аспекте, сначала требуется научное познание этой картины.

Н.Д. Арутюнова видит в предложении «чудо»: «Субъект принадлежит миру, а предикат - мышлению о мире. «Чудо» предложения как раз в том и состоит, что в нем достигнут некоторый синтез категорий мышления и элементов объективной реальности, установлена связь между миром и человеком» [Арутюнова 2003: 74]. Предложения со стереотипной сочетаемостью главных членов предложения ещё большее «чудо». Они отражают [Мигирин 1973] самое существенное, типичное, доминирующее в ЯКМ и её фрагментах в виде эталонов-ситуаций, используемых в условиях мгновенной оценки конкретных ситуаций, способствуя ориентации в действительности.

Всё сказанное обусловило выбор темы данной диссертации.

Актуальность исследования определяется:

4) поставленной перед лингвистами задачей ввести сочетательные свойства главных членов двусоставного предложения в дефиниции П и СК [Ермакова 1974: 243], которая не может быть решена без выяснения, «при каком типе подлежащего предпочитается определенный тип сказуемого» [Обзор 1973: 38];

5) возможностью широкого практического применения результатов исследуемой проблемы;

6) обоснованным устойчивым вниманием в мировой научной литературе к исследованию языковой личности методом словесных ассоциаций (Kent G. Н. and Rosanoff A. J. 1910; Birren, 1978; Deese J. 1965; Gerow J. R. and Pollio H. R. 1965; Postman L. 1970); к поискам языковых доминант, в число которых входят языковые универсалии (Wierzbicka 1992); к языковым стереотипам (Bartminski 1985; Barsalou L.W. 1992); к языку как инстинкту (Линкер 2004).

Объектом исследования являются некоторые основные фрагменты русской ЯКМ в эталонно-предикативном аспекте, отраженные в соответствующих предикативных стереотипных сочетаниях. Только по ним можно судить о фрагментах ЯКМ в названном аспекте. Это одно из проявлений особенности функционирования наивно-языковой картины мира, которая заключается в том, что «.составляющие её сведения чаще всего не даны непосредственно.» [Караулов 1999:89, 90]. Допустимость выбора именно предикативных стереотипных сочетаний в качестве «зеркала» подтверждается, в частности, тем, что в случае даже узкого понимания стереотипа («стандартное мнение о социальных группах или отдельных лицах как представителях этих групп» [КСКТ 1997: 177]) он обычно выражается в форме таких сочетаний: «Итальянцы музыкальны, Южане вспыльчивы, Профессора рассеянны, Женщины - это эмоции» [КСКТ 1997: 177].

Цель работы заключается в доказательстве системности фрагментов русской ЯКМ на основе системности доминирующих предикативных стереотипных сочетаний, отражающих их.

Основные задачи работы, вытекающие из поставленной цели и рассматриваемые в соответствующих четырёх главах, следующие:

1) рассмотрение фрагментов как макроединиц системы ЯКМ и предикативных стереотипных сочетаний как микроединиц системы комплексов, отражающих эти фрагменты;

4) изучение сбоев и помех в реализации механизма сочетаемости предикативных сочетаний как функционирование рассматриваемой стереотипной системы в режиме нейтрализации, расширения или сужения.

Научная гипотеза. Фрагменты. ЯКМ, отраженные в предикативных стереотипных сочетаниях, представляют собою систему, сохраняемую в памяти как эталон с целью экономии познавательных усилий. Эта система, будучи результатом многовековой селекции по выявлению наиболее типичного в познавательном процессе при первичном и мгновенном восприятии объекта, для каждого конкретного носителя языка функционирует как система-вариация, реализующаяся вероятностно, с проявлением своих доминант-предпочтений.

Данная гипотеза, безусловно, не исключает мысли о том, что ЯКМ не является и не может быть столь четко организованной, как НКМ [Караулов 1999: 89, 90], но всё же некая системность у неё и у её фрагментов не может не быть. Косвенной поддержкой высказанной гипотезы является определенная системность, выявляемая в народных классификациях [Пинкер 2004: 403].

Основные положения, выносимые на защиту:

1. Фрагменты ЯКМ, познать которые можно только посредством языковых экспликаторов, могут отражаться в виде предикативных стереотипных сочетаний, мгновенно извлекаемых из памяти носителями языка. Реализация этих сочетаний может осуществляться «правильно/ «неправильно», что определяется соответствующим использованием механизма предикативной стереотипной сочетаемости, имеющим две стороны - эксплицитную (с одноимёнными сочетаемостными категориями) и имплицитную (с разноимёнными сочетаемостными категориями).

2. Фрагменты ЯКМ в эталонно-предикативном аспекте представляют собою систему, в основе которой лежит отражение экстралингвистической ситуации отбора и сохранения в памяти в виде застывших наиболее существенных моментов процесса познания объекта по его сторонам («видимой»/«невидимой» - «П»/«СК») и доминирующих результатов.

3. Система фрагментов ЯКМ в эталонно-предикативном аспекте, судя по отражающей их системе доминирующих предикативных стереотипных сочетаний, является весьма ограниченной и замкнутой в соответствии с принципами любой системы эталонов.

4. Системность фрагментов ЯКМ проявляется в системности отражающих их предикативных стереотипных сочетаний. В основе этой системности лежит антропоцентрический принцип, реализующийся как человек/не человек {«свой»/ «чужой»).

5. Предназначенность предикативных стереотипных сочетаний для отражения фрагментов ЯКМ обусловливает наличие у них комплекса-системы соответствующих свойств-признаков. Их круг на уровне доминирующих весьма узок и определяется весьма небольшим количеством параметров, из которых практически универсально доминирующим является параметр движения/статики, реализующийся как движение. Относительно доминирующие параметры, обычно применяемые по отношению к части целого, являются параметрами цвета, формы, размера, оценки, признака по действию «извне». Значения этих параметров отражают соответствующие параметрические картины движения, цвета и т.д. ЯКМ.

6. Осознаваемая носителями русского языка последовательность как система разных степеней значимости того, что отражается анализируемыми сочетаниями, имеет две проекции: на ось селекции и на ось комбинаторики.

Научная новизна диссертации заключается: 1) в представлении фрагментов русской ЯКМ посредством предикативных стереотипных сочетаний, полученных в результате проведенного автором направленного ассоциативного эксперимента (существующие ассоциативные словари включают свободные реакции); 2) в доказательстве их системности, вероятностно реализующейся в речи конкретного носителя языка; 3) в видении предназначенности данной системы в обеспечении необходимой информацией о познаваемом объекте в условиях первичного мгновенного установления его значимых признаков; 4) в фиксации факта двоякой реализации указанной системы на оси селекгщи и оси комбинаторики; 5) в утверждении редуцированного характера этой системы по отношению к полной, характеризующей свободные стереотипные сочетания; 6) в выявлении её доминирующих параметров и их значений; 7) в определении на основе указанных параметров и их значений языковых образов фрагментов ЯКМ; 8) в признании имеющегося потенциала реализации данной системы; 9) в рассмотрении «технической» стороны сочетаемости компонентов указанных сочетаний как системно организованной; 10) в отнесении данной системы к числу эталонных систем.

Теоретическая значимость заключается:

3) в расширении объема понятия фрагментов ЯКМ (путем рассмотрения их в эталонно-предикативном аспекте) и их экспликаторов (посредством введения понятия предикативного стереотипного сочетания — предикативного стереотипизма);

4) в расширении представления о фундаментальных оппозициях значимого/незначимого, «свой»!«чужой», часть/целое и др. на базе выявленных доминант анализируемых фрагментов ЯКМ в эталонно-предикативном аспекте;

4) на проблему установления межпредметных связей: результаты исследования могут быть использованы в курсах по современному русскому языку, по когнитивной лингвистике, лингвокультурологии, психолингвистике, нейролингвистике, этнопсихолингвистике, коммуникативной лингвистике, литературоведению и др.; в частности: «.психолингвистика есть экспериментальная лингвистика. И как бы лингвистика ни делала вид, что она независима от психолингвистики и может прожить без неё, они давно связаны друг с другом, что любой серьезный шаг вперед в одной немедленно отражается на другой» [Леонтьев 2003: 277];

5) на проблему разработки методики обучения языку, основанной на изучении фрагментов ЯКМ в эталонно-предикативном аспекте, как направленной на формирование «инвариантного образа мира, .способного служить ориентировочной основой для эффективной деятельности человека в нем» [Леонтьев 2003: 273]

7) на проблему педагогической и медицинской диагностики, а также коррекционного и восстановительного обучения [Леонтьев 1977: 16; Цветкова 1988: 92-94].

Материал исследования представлен предикативными стереотипными сочетаниями, полученными в результате проведенного автором направленного ассоциативного эксперимента (42 289 реакций-СК на 740 П-стимулов), хотя для сопоставительного анализа был привлечён более широкий круг экспериментального материала. Использование для достижения поставленной цели традиционного материала - извлечений из текстов - невозможно, поскольку рассматривается отражение не конкретной, а наиболее типичной ситуации, т.е. ситуации 'вообще'.

Материал, полученный в результате проведенного эксперимента, относится к ряду фрагментов ЯКМ. Восемь из них анализируются в работе: «Человек», «Животные», «Насекомые», «Микроорганизмы», «Растения», «Пространство», «Время», «Указание». Этот материал приведен в рабочем варианте «Словаря сочетаемости подлежащего и сказуемого» [Букаренко 1992: 1-37] в виде частотных последовательностей, построенных по принципу градуальности [Колесникова 1998] с начальным вершинным/ доминирующим сочетанием, обычно резко (не всегда - см. приложение 10) отличающимся по количеству даже от последующего. Опыт ассоциативных словарей [САНРЯ

1977, СССРЯ 1983, РАС 1994 - 1998/ 2002, САС 2004 и др.] позволяет представить их аналогичным образом:

Голова болит 121; думает 13; кружится 12; работает 8; идет (кругом), вымыта 3; лежит, закружилась, вертится, поседела, шумит, ясная 2; устала, оторвалась, поникла, качалась, стоит, светлая, качается, болела, повернулась, глупа, полысела, открыта, думала, разболелась, заболела, опустилась, свалилась, опущена, вскружилась, была больна, умная, соображает, большая, не соображает, прошла, разбитная, поумнела, наклонилась, висит, сидит, видна, трещит, забита, пустая. 1

Москва — столица 95; стоит 20; строится 8; река 6; шумит, город 5; живет, любовь (моя) 3; златоглавая, горела, прекрасна, расположена, цветет 2; велика, не верит, возникла, кипела, великая, хорошая, росла, приближалась. 1.

Чайковский — композитор 58; написал 20; (великий) музыкант 9; сочиняет 6; музыкант, играет, писал, играл 5; создал 4; велик, (великий) композитор, сочинял. 3.

Экзамен сдан 55, идет 41, начался 10, прошел, проходит 7; приближается 5; выдержан, закончился, наступил 4; сдается, трудный, настал 3; проверяет, труден, завален, принят, кончился, пришёл 2; готовится, длится, подходит и т.д. 1.

Место занято 37; находится 19; освободилось 9; выбрано 5; пустует, пропало, осталось, было, найдено 3; опустело, убрано, расположено, свободно, удобное, запомнилось, прогорает, красит 2; ждет, не ждет, кончается, определяется и т.д. 1.

Журнал лежит 54; прочитан 15; пришел 10; читается, интересный 6; получен 5; приходит 4; выходит, пишет, выписан, куплен, продается, издается 3; напечатан, сообщает, потерялся, печатается, открыт 2 и т. д.

Угол острый 11; находится 9; расположен 7; лежит 5; занят, найден 4; стоит, построен, нарисован, виден, начерчен, разделен 3 и т.д. (см. приложение 12).

Однако, кроме указанных последовательностей, в эти статьи были включены ещё данные статистической обработки СК-реакций (например, количественное соотношение форм несовершенного/ несовершенного вида, форм настоящего/ прошедшего/ будущего времени и т.д. у глаголов-СК), а также для сопоставления данные о свободных предикативных сочетаниях, извлеченных, из текстов художественного, публицистического и др. стилей (см. приложение 1). Совокупность частотно вершинных в последовательностях стереотипных сочетаний П и СК, вероятно, и создаст представление о русской ЯКМ в её эталонно-предикативном аспекте, а также о принципах, лежащих в её основе.

Однако особую роль в данном исследовании играет метод направленного ассоциативного эксперимента. На него также распространяется оценка, данная эксперименту Л.В. Щербой: «Только с его [эксперимента - С.Б.] помощью мы можем действительно надеяться подойти в будущем к созданию вполне адекватных действительности грамматики и словаря [Щерба 1974: 32]. Значимость ассоциативного эксперимента обусловлена тем, что «.ассоциативные реакции — это как бы сосредоточение сущностей.» [Маслова 2004: 152]. Условия мгновенного реагирования позволяют выявить глубинное, скрытое в языковых средствах понимание человеком устройства мира, которыми он автоматически (иногда говорят - неосознанно) оперирует как скрытой грамматикой: «Ассоциации могут сказать нам очень многое о тех неосознаваемых структурах, в которых мы мыслим окружающий нас мир» [Фрумкина2003: 194].

Особенность применения метода направленного ассоциативного эксперимента [САНРЯ 1977: 54; Серкин 2004: 74, 75; Белянин 2003: 130; Трофимова 1996 и др.] для исследования предикативных стереотипных сочетаний заключается в использовании в качестве стимула П с просьбой мгновенно назвать к нему СК.

Выбор именно П в качестве стимула обоснован результатами проведенного автором эксперимента по устранению логической несовместимости {Шар — квадрат, Зелень синяя, Мороз горячий и др.). Испытуемые исправляли не П, а СК, фиксируя тем самым закрепленность в языковом сознании в качестве исходного П, а не СК [Букаренко 1978: 78-85]; см. дискуссию, например, в [Попов 1974: 35- 101; Бабайцева 1975: 38; Шмелёв 2006; Никитина 1979 и др.].

В направленном ассоциативном эксперименте, проводимом с 1984 по 2009 год, участвовал 1691 испытуемый (82% женского пола и 18% мужского). Для выявления наиболее чётких закономерностей достаточным считается опрос 1000 испытуемых: «Если мы имеем 1000 испытуемых, то совершенно ясно, что каковы бы ни были индивидуальные особенности этих испытуемых, общая тенденция "пробьется ", хотя бы в наиболее частых ответах» [САНРЯ 1977: 13]. Особенность установки назвать к П-стимулу СК-ое, потребовала привлечения в качестве испытуемых студентов-филологов.

Наличие единично употребленных сочетаний объясняется не столько спецификой индивидуальной ЯКМ (хотя этого нельзя отрицать [Постовалова 1988:32]), обусловлено рядом причин. Одной из них является самая последняя запомнившаяся информация. Так, если в недавнем прошлом испытуемым была куплена лодка, то при мгновенной реакции его ответом будет Лодка куплена

Фрумкина, Миркин 1987:27] (вместо Лодка плывёт) при сохранении остальных сочетаний стереотипными, т.е. Стол стоит, Картина висит' и т.д.

Методологической основой исследования являются следующие положения:

1) наличие аналитических суждений, противопоставленных синтетическим: «Аналитические суждения высказывают в предикате только то, что уже мыслилось в понятии субъекта, хотя и не столь ясно и не с таким же сознанием. Когда я говорю: все тела протяженны, я нисколько не расширяю своего понятия о теле, а только разлагаю его, так как протяженность действительно мыслилась относительно этого понятия' ещё до суждения, хотя и не была ясно высказана.» [Кант 1965: 80]; см. обращение к этой идее в языкознании [Буслаев 1992: 194; Потебня 1968: 60 - 67; Гак 1968: 11; Степанов 1981:233, 251,252; 1985; 2001: 323-3242;]; выделение понятия диспозиционального предиката [Войшвилло 1967: 133; 1976:168; Гак 1977: 21;

2) признание ЯКМ: «человек имеет двойной мир, в который входит и мир, непосредственно воспринимаемых предметов, и мир образов, объектов отношений и качеств, которые обозначаются словами» [Лурия 1998: 39]; ср.: Колшанский 2006; Постовалова 1987: 65-72 и др.]; признание национальной специфики ЯКМ [Гумбольдт 1985: 373; Сепир 2003: 157-201; Уорф 2003: 157

1 «В процессах ассоциирования, с одной стороны, происходит усвоение социального опыта, а с другой - его преломление в индивидуальном сознании» [Белоусов, Блазнов 2005: 46].

В свете сказанное важно следующее замечание Ю.Н. Степанова: «. некоторые языковые формы .имена типа избиратель, выключатель, и с и-е * 1е'г являются как бы формами по своей семантике «аналитическими», подобно аналитическим суждениям в логике: недостающие в них актанты могут быть извлечены из них путём анализа, так как они уже содержатся в них. Напротив, некоторые другие языковые формы. имена типа избавитель, освободитель, основатель, изобретатель, а также имена с и-е *4ог- являются формами «синтетическими», подобными синтетическим суждениям в логике: их недостающие актанты не могут быть извлечены из их собственного содержания - они могут только присоединены к ним извне, "синтезированы" с ними [Степанов 323-324].

201; Щерба 1957: 531 и др.] при утверждении наличия 12 универсальных параметров семантических форм мышления [Чесноков 1992, 2006]; см. также: [Вежбицкая 1997; 1999, 2001; Мельникова 2003; Васильев 1974 и др.;

3) осмысление идеи картины мира как методологического приема, имеющего объясняющую силу: «Самая строгая из гуманитарных наук -лингвистика — и та берет в качестве методологического приема идею картины мира, и это позволяет увидеть то, что раньше не замечалось» [Хроленко 2004: 55]; как орудия для решения каких-либо теоретических или практических задач [Корнилов 2003: 4];

4) доказательство тимиологического ранжирования элементов мира [Пеньковский 2004: 51], установление обусловленности языковых предпочтений фундаментальными культурными ценностями [Степанов 2001, Колесов 1999; Лакофф, Джонсон 2004: 46- 48]; исследование предпочтений [Бергельсон, Кибрик 1981; Арутюнова 1985: 164-172; Уфимцева 1997:157-158; и др.];

5) выделение синтаксических концептов: «Набор синтаксических концептов входит в семантическое пространство языка. Без синтаксических концептов семантическое пространство языка существовать не может, ибо знание набора концептов без знания видов отношений между ними лишает такое пространство жизни и движения» [Волохина, Попова, 1999: 8; См. также, например: Очирова 2008: 155-157 и др.];

6) рассмотрение различных видов П как системы, конкретные формы которого «обусловливают его предикативную связь со сказуемым» [Лекант 1991:320];

1 «Каждый язык представляет нам мир внешний, воспринимаемый мир в своем особом виде. В каждом языке мир представлен по-разному, понимается по-разному» [Щерба 1957: 53];

7) выявление длинного семантического компонента [Степанов 1981: 352; см. также 257 - 276]; рассмотрение семантического сочетания слов как закона [Гак 1998 и др.]; см. обзор [Белошапкова 2007: 12-15];

8) признание неосознаваемой или почти не осознаваемой скрытой грамматики, «которая является такой же реальностью, какой мы считаем невидимую часть светового спектра» [Пеньковский 2004: 286]: «Каким бы исчерпывающим и полным ни казалось нам грамматическое описание какого-либо языка, оно по существу дела не может быть полным, пока в нём не находят отражение неявные категории языка и прочие элементы скрытой грамматики [Кацнельсон 2002: 82]; см.: также: Т.В. Булыгина, В.Г. Гак, В.А. Звегинцев, Г.Г. Матвеева, Пеньковский; Б.Л. Уорф и др.; предпосылки этой идеи см.: A.M. Пешковский, A.A. Потебня, A.A. Шахматов, Л.В. Щерба;

9) установление направленности речевой деятельности накопленным организмом вероятностным опытом с использованием механизма вероятностного прогноза [Фрумкина 1971: 3 и др.];

10) использование мгновенных ассоциативных реакции в качестве средства обнаружения связей в языковом сознании [КСКТ 1996: 68], в том числе доминирующих, способствующих выявлению концептов, «представляющих в некотором роде "коллективное бессознательное" современного российского общества» [Степанов 2001: 8]: «.между стимулами и реакциями.сосредоточено самое главное - работа, которую можно описать путём её реконструкции, подобно тому, как реконструируют деятельность "чёрного ящика"» [КСКТ 1996: 68].

Объективность исследованности темы обеспечивается:

- указанным объемом проанализированного материала;

- использованием комплекса методов и приёмов исследования;

- возможностью повторения проведенного эксперимента;

- совпадением ряда выводов работы с выводами, полученными другими исследователями на другом материале и другими методами;

- соотносительностью результатов, полученных на оси селекции и на оси комбинаторики.

Апробация и внедрение результатов. Основные теоретические положения изложены в 71 научной статье, 9 из которых опубликованы в рецензируемых научных изданиях, включенных в реестр ВАК Министерства образования и науки РФ, а также в монографии, полностью отражающих содержание диссертации. Материалы исследования обсуждались на заседаниях кафедры современного русского языка МГОУ. Доклады по материалам исследования были представлены на III Международном конгрессе исследователей русского языка (МГУ, 20-23 марта 2007 г.), на научных и научно-практических международных, республиканских и региональных конференциях (Москва, Ростов-на-Дону, Мичуринск, Пенза, Самара, Таганрог). Результаты исследования используются на лекциях и спецсеминарах в Таганрогском государственном педагогическом институте.

Структура диссертации. Работа состоит из введения, четырёх глав, заключения, библиографического списка и приложения.

Заключение научной работыдиссертация на тему "Отражение фрагментов русской языковой картины мира в предикативных стереотипных сочетаниях"

Выводы по 4-ой главе

1. Сбои и помехи в реализации механизма предикативной стереотипной сочетаемости проявляются в виде нулевой (отсутствующей) сочетаемости и ошибочной как результат осмысления и сохранения в памяти носителями русского языка определённых системных отношений.

2. Частотный диапазон нулевой сочетаемости связан с осознаваемым носителями русского языка противопоставлением количественных числительных и личных местоимений как системной оппозиции. Экстралингвистической основой данного противопоставления является оппозиция визуально не воспринимаемого/ визуально воспринимаемого. В силу этого установка на познание признака невидимого затруднительна, что приводит к практически отсутствующей при мгновенной реакции сочетаемости П, выраженного количественным числительным, и любого СК.

3. В основе ошибочной реализации механизма предикативной стереотипной сочетаемости лежат другие системные причины. а) Собственно ошибочную сочетаемость предопределяет две основные системные оппозиции.

Оппозиция утверждения/ отрицания обусловливает закономерное предпочтение носителями русского языка устанавливать признаки того исходного, что находится в «зоне утверждения». Поэтому П-ему, включающему отрицательную частицу не, как исходному (как точке отсчета) при мгновенной реакции часто не приписывается СК, а оно автоматически переводится «из зоны отрицания» в противопоставленную «зону утверждения»: Не я, а ты.

Оппозиция субъекта/ прямого объекта закрепляет за каждым из членов данной оппозиции свои типичные, предпочитаемые лексические выражения. Так, местоимение-П Я однозначно входит в ядро представления субъекта, в то время как существительное-П Билет - чаще осознается средством выражения объекта. Поэтому вместо Билет куплен ошибочно употребляется *Билет купили. б) Избыточность реализации механизма проявилась в использовании носителями русского языка 3 типов распространенных предложений, наиболее прочно сохраняемых в языковой памяти и мгновенно извлекаемых их неё:

1. [П, обычно выраженном нарицательным существительным] + [.глагольное СК + обстоятельство (доминирует 'место' [Всеволодова, Дементьева 1997])];

2. [П, обычно выраженном нарицательным существительным'] + {глагольное СК + прямое дополнение (доминирует нарицательное существительное в форме ед. числа)];

3. [П, выраженное собственным существительным] + [именное СК + обычно согласованное определение (доминирует 'качество')].

Оппозиция определённости/ неопределённости лежит в основе всех представленных случаев избыточной реализации механизма сочетаемости. При глаголах-СК покоя благодаря обстоятельствам снимается неопределённость места нахождения предмета-«П», признаки которого устанавливаются. При переходных глаголах благодаря прямому дополнению устраняется неопределенность объекта действия. При родовых классифицирующих словах-«П» благодаря определению - неопределённость, обусловленная высокой степенью обобщения. Кроме этого, у каждого типа есть ещё собственные более частные оппозиции, влияющие на избыточную реализацию рассматриваемого механизма.

Однако главным здесь является другое: подчиненность в условиях мгновенной реакции и нераспространенных предложений (П + СК), и указанных распространенных в принципе одним и тем же системным установкам, определяющим параметры рассмотрения объекта. Во-первых, это установка на направленность, которая проявляется как доминирующая у обладающих при мгновенной реакции высокой частотностью глаголов-СК движения, так у значений высокочастотных падежных форм дополнений. При включении доминирующего обстоятельства места ''где? - здесь' в системные отношения их можно рассматриваться как достигшее своего предела, реализованное куда. Во-вторых, это установка на качественность, фиксируемая не только присвязочной частью именного СК, но также конкретизациией его согласованным определением. Таким образом, можно говорить о двух объединяющих основных установках-параметрах и их реализациях: о движении куда (в этом случае покой/нахождение и где являются только остановкой в движении) и о собственном качестве.

4. Результаты проведенного анализа для наглядности представлены также с помощью схемы (см. приложение 4).

ЗАКЛЮЧЕНИЕ

Основным итогом анализа является приведение доказательств в пользу подтверждения гипотезы о системной организации фрагментов ЯКМ в эталонно-предикативном аспекте на основании выявленной системности отражающих их предикативных стереотипных сочетаний. Данный вывод конкретизируется частными, являющимися его обоснованием.

2. Данная система представляет собою результат длительной селекции, благодаря чему она эффективно функционирует как инвариантная для ситуаций мгновенного первичного познания объекта, дифференцируясь как единая для конкретного фрагмента и абсолютно единая для ЯКМ в целом. Закономерно, что именно ей первоначально обучают ребёнка.

4. В основе системы моделей предикативных стереотипных сочетаний лежит редуцированный вариант системы моделей свободных предикативных сочетаний с двумя видами П - номинативным и инфинитивным. Доминирует модель с номинативным П Это есть 81,5% и модель с инфинитивным П - Быть этим таково 58,4%. Высокая частотность указанных моделей соответствует закону края — вниманию к началу и концу. Антропоцентрический принцип, опирающийся прежде всего на универсальную оппозицию «свой»/ «чужой», определяет системные оппозиции, выявляемые на оси селекции и комбинаторики.

На основе вывода о вертикально-горизонтальной системе предикативных стереотипных сочетаний делается вывод о такой же организации фрагментов ЯКМ в эталонно-предикативном аспекте.

1) глаголы-СК движения (Кто идет), а также причастия-СК со значением изменения/разрушения объекта (Крыло сломано),

2) прилагательные-СК цвета (Растение зелёное), формы (Колено круглое), размера (Слон большой), эстетической оценки, также основанной на таком восприятии (Она красивая).

Результаты слухового восприятия фиксируются значительно реже (Ты говоришь, Дитя плачет, Деревья шумят). К числу доминирующих устанавливаемых признаков относится ещё общая интеллектуально-логическая оценка (Это хорошо), закономерная при мгновенной реакции на объект.

6. Параметры-установки, используемые при мгновенном познании, представляют собою систему, основанную на 3, при более широком включении (см. далее) 5, оппозициях признаков. Несмотря на небольшое количество их, они обеспечивают получение информации об объекте, исчерпывающей для его первичного и мгновенного познания. В основе этих оппозиций лежит вариативность реализации оппозиции «свой»/ «чужой» - одной из самых фундаментальных в силу опоры на инстинкт самосохранения1. Если учитывать

1 О семантической категории "чуждости" А.Б. Пеньковский написал: «Дальнейшее углубленное её изучение позволит прочесть новые страницы скрытой грамматики русского языка и осуществить тем самым завет A.C. Хомякова, который в письме Гильфердингу не только три частотно доминирующие, но также две сквозные оппозиции (см. далее п. 4, 5), то система параметров-оппозиций рассматриваемого < стереотипного познания может быть представлена следующим образом: активный признак:

1) «своё»/ «чужое» действие (последнее не может быть представлено в силу концентрации внимания на одном объекте, но оно «восстанавливается» косвенно - на базе признака по «чужому» действию): Рыба плывёт/ Ветка сорвана—> 'кто-то сорвал ветку'; пассивные признаки:

2) собственный, исконный (цвет, форма, размер)/ несобственный, полученный извне (признак по «чужому» действию): Растение зелёное, Позвоночник кривой, Нос большой/Путь пройден; Билет куплен;

3) внешний/внутренний: Цветок красивый/ Он хороший;

4) принадлежащий лицу (приближенный, «свой»)/ относящийся к роду (отдалённый, «чужой»): Он мой! Волга — река;

7. Результаты анализа значимых фрагментов по каждому из перечисленных оппозиций-параметров объединяются и сохраняются в памяти как стереотипные параметрические разновидности ЯКМ с частотной иерархией: цветовая картина мира, картина форм, размеров, оценок, картина движения и т.д. Доминирует картина движения.

8. Поскольку фрагменты системны, то системны связанные с ними языковые образы. Абсолютно единый языковой образ, включаемый в единый образ практически каждого фрагмента, - это стереотипный образ предмета-деятеля и его частей, реализующихся в движении. Образ предмета-деятеля представлен как образ путника. При этом части, носители более широкого писал: "хоть бы мы свою грамматику поняли! Может быть, мы бы поняли тогда хоть часть своей внутренней жизни» (1855)"» [Пеньковский 2004: 45]. спектра устанавливаемых пассивных признаков, чем целое, относительно доминирующе предстают в образе объекта «чужого» разрушающего (в широком значении) действия - в образе страдальца (образы, используемые В.А. Плунгяном [1997: 160]).

9. Критерием вхождения в анализируемую систему фрагментов является частотность употребления стимула-П в обыденной речи носителей языка. Ср. отсутствие СК при П-количественном числительном (П Один/ Два и т.д. СК 0,0), частично при П-инфинитиве (П Писать 0,0; при Т1 Думать прочерков 27,8; ошибочных ответов 33,3); при П, включающем не (Не я прочерков 10,0; ошибочных ответов 20,0).

10. Системность проявляется в реализации последовательности значимого на двух осях - селекции и комбинаторики. Так, экспериментально выявленная последовательность значимости разрядов признаков-СК по их частотности в принципе соответствует такой же последовательности разрядов неоднородного ряда при прямом порядке слов. Ср.: ось селекции: 1) количество (условное числительное один, кроме единственного исключения) - единично/ 2) принадлежность (только мой-наш) - единично, но чаще/ 3) порядок при счете (только первый) — единично/ 4) форма 7,1/ 5) цвет 12,9! 6) оценка: а) интеллектуально-логическая (общая) 21,2; б) эстетическая 24,7/ 1) размер 35,1/ 8) действие 81,5; менее значим признак по «чужому» действию 5,9; ось комбинаторики (сочетаемость разрядов): количество + принадлежность + порядок при счёте + размер + эстетическая или общая оценка + цвет + форма + признак по чужому действию = *один мой первый большой красивый/ хороший красный круглый1 надутый (шар). Данная синтагматическая последовательность построена искусственно на основе объединения реально

1 Ср.: Предметы теряли свою форму; все сливалось сначала в серую, потом в темную массу (И.А. Гончаров. Обломов); Сквозь мглу видно всё, но трудно разобрать цвет и очертания предметов. Всё представлялось не тем, что оно есть (А.П. Чехов. Степь). употребляемых: мой первый шар + большой красивый красный шар + большой надутый шар + красный надутый шар и т.д. Необходимость использования наложения обусловлена отсутствием неоднородных рядов такой длины. Причина их отсутствия заключается в пределе оперативной памяти человека, который равен 712 и которого (как предела возможностей) носители русского языка избегают, ограничиваясь во всем обычно 2-4 составляющими.

Принцип степени значимости, определяемый поэтапностью познавательного процесса и лежащий в основе порядка следования перечисленных разрядов (при прямом порядке), в определённой мере соотносителен с принципом, лежащим в основе порядка следования разрядов в составном числительном и формально проявляющемся в закрепленности мест.

11. «Техническая» сторона системы предикативных стереотипных сочетаний также системна. Это проявляется в определенной стереотипной форме данных сочетаний, включающей только те формы, комплекс которых может быть средством отражения фрагментов ЯКМ в эталонно-предикативном аспекте. Она представляет собою следствие действия эксплицитно-имплицитного механизма сочетаемости, экстралингвистическая основа которого связана с осмыслением совмещения в познаваемом объекте видимой/ невидимой сторон — «П»/ «СК» (ср. термин скрытая грамматика).

Доминирующее значение в реализации обеих сторон предикативного стереотипного механизма сочетаемости — эксплицитной и имплицитной - играет категория числа и её семы.

12. Рассматриваемая стереотипная система предикативных сочетаний в некоторых случаях при мгновенной реакции стремится к избыточной реализации заложенного в ней потенциала, судя по эксплицитному проявлению её как языка-гд<? при предпочтительности проявления как языш-куда. Однако в этом противоречия нет, поскольку при системном подходе обозначение нахождения/покоя предмета-«П» и его места-гЭе можно рассматривать как остановку или достижения предела в движении куда.

14. Система фрагментов, отражённых в предикативных стереотипных сочетаниях, подобна системе, заложенной в искусственно созданной таблице умножения. Обе имеют одну и ту же установку на обеспечение экономии усилий и на представление в застывшей форме не только результата, но и процесса познания. Обе являются системами последовательностей, организованных по принципу возрастающей ценности. Обе они всегда «включены» в носителе языка и работают в «автоматическом режиме». Образно говоря, это внутреннее бдительное «сито-сторож», пропускающее всё типичное как соответствующее его эталонам и мгновенно привлекающее внимание своего «владельца» к появлению нетипичного.

Перспективы данной работы связаны с тремя основными направлениями. Первое - уточнение намеченных контуров системы фрагментов современной русской ЯКМ в эталонно-предикативном аспекте, для чего необходимо увеличить количество П-стимулов и испытуемых. Второе -выявление особенностей этой системы на основе проведения параллельных исследований в других языках1: «. экзотический язык является зеркалом по отношению к родному языку» [Уорф 2003: 163]. Третье — разработка методики практического применения полученных результатов.

Перечисленные направления позволят посредством предикативных стереотипных сочетаний выяснить в возможно полном объеме находящиеся в «фокусном» внимании человека доминанты ЯКМ, круг которых весьма узкий, что свойственно эталонным системам.

1 В плане указанного сопоставления особенно важны данные, представленные в сопоставительных ассоциативных словарях [Титова 1975, Дмитрюк 1998, САС 2004 и др.].

Список научной литературыБукаренко, Светлана Григорьевна, диссертация по теме "Русский язык"

1. Акимова ЕЛ. Восприятие облика человека в ассоциативном эксперименте // Языковое сознание и образ мира: XII Междунар. симпозиум по психолингвистике и теории коммуникации. М.: РАН ИЯ, 1997. - 475 с.

2. Алефиренко Н. Ф. Спорные проблемы семантики. М.: Гнозис, 2005. — 326 с.

3. Алещенко Е.И. Этноязыковая картина мира в текстах русского фольклора (на материале народной сказки): Автореф. дис. д-ра филол. наук. Волгоград, 2008.-42 с.

4. Алтабаева Е.В. Категория оптативности в современном русском языке. — М.: МГОУ, 2002.-230 с.

5. Анштатт Таня. Стремление к лучшему: семантическое поле . движения.// Логический анализ языка: Языки динамического мира. — Дубна, 1999.-С. 491-505.

6. Апресян Ю.Д. «Русский синтаксис в научном освещении» в контексте современной лингвистики // Предисловие к книге: Пешковский A.M. Русский синтаксис в научном освещении. М.: Языки славянской культуры, 2001: III-XXXIII.

7. Апресян Ю.Д. Образ человека по данным языка: попытка системного описания // Вопросы языкознания, 1995а, №1. С. 37-67.

8. Апресян Ю.Д. Языковая аномалия и логическое противоречие// Он жн. Избранные труды. Т.2. М.: Языки русской культуры, 1995. - С. 598-620.

9. Артемьева Е.Ю. Психология субъективной семантики. М.: МГУ, 1980. -128 с.

10. Арутюнова Н.Д. Аномалии и язык (К проблеме языковой «картины мира») // Вопросы языкознания, 1987, №3. С. 3-19.

11. Арутюнова Н.Д. Вступление. В целом о целом. Время и пространство в концептуализации действительности //Логический анализ языка. Семантика начала и конца. М.: Индрик, 2002. - С.3-18.

12. Арутюнова Н.Д. Положение имени лица в русском синтаксисе. — Известия АН СССР. Серия лит. и яз., 1975. Т. 34, № 4. С. 341-351.

13. Арутюнова Н.Д. Предложение и его смысл. М.: Едиториал УРСС, 2003.384 с.

14. Арутюнова Н.Д. Семантическое согласование слов и интерпретация предложения // Грамматическое описание славянских языков. М.: Наука, 1974.

15. Арутюнова Н.Д. Типы языковых значений: Оценка. Событие. Факт. — М.: «Наука», 1988. 341 с.

16. Арутюнова Н.Д. Что мы предпочитаем? // Восточные славяне Языки. История. Культура. К 85-летию акад. В.И. Борковского. — М: Наука, 1985.-С. 164-172.

17. Арутюнова Н.Д. Язык и мир человека. М.: Языки русской культуры, 1998.-896 с.

18. Арутюнова Н.Д. Два эскиза к «геометрии» Достоевского // логический анализ языка. Языки пространств. М.: Языки русской культуры, 2000. - 448 с.

19. Арутюнова Н.Д. Язык и мир человека.- 2-е изд., испр.- М.: Языки русской культуры, 1999.- 1-ХУ, 896 с.

20. Ахутина Т.В. Порождение речи: Нейролингвистический анализ синтаксиса. М.: Изд-во ЛКИ, 2008. - 224 с.

21. Бабайцева В.В. Изучение членов предложения в школе. М.: НИИ школ Министерства просвещения РСФСР, 1975. 154 с.

22. Бабайцева В.В. Система членов предложения в современном русском языке. -М.: Просвещение, 1988. — 159 с.

23. Бабайцева В.В. Явления переходности в грамматике русского языка. М.: Дрофа, 2000.- 638 с.

24. Баллы Ш. Язык и жизнь /Пер. с фр. М.: УРСС, 2003. - 232 с.

25. Бахвалова T.B. Выражение в языке внешнего облика человека средствами категории агентивности. Орёл: ОГПУ, 1996. — 240 с.

26. Белошапкова В.А. Современный русский язык. Синтаксис. — М.: Высшая школа, 1977.-248 с.

27. Белошапкова ТВ. Когнитивно-дискурсивное описание категории аспектуальности в современном русском языке. — М.: КомКнига, 2007.- 336 с.

28. Белянин В.П. Психолингвистика. М.: Флинта: Московский психолого-социальный институт. — 2003. — 232 с.

29. Бенвенист Э. Общая лингвистика. — М.: Прогресс, 1974. -447 с.

30. Бергельсон М.Б., Кибрик А.Е. Прагматический «принцип приоритета» и его отражение в грамматике языка // Известия АН СССР. Серия лит и яз. Т.40, № 4. М.: Наука, 1981. С. 13-53.

31. Богомазов Г.М. Современный русский язык: Фонетика. — М.: Владос, 2001.-352 с.

32. Богуславский В.М. Человек в зеркале русской культуры, литературы и языка. -М.: Космополис, 1994. 237 с.

33. Болдырев H.H. Отражение пространства деятеля и пространства наблюдателя в высказывании // Логический анализ языка. М.: Языки русской культуры, 2000. - С. 212-216.

34. Букаренко С.Г. Влияние способов выражения подлежащего на количество «нулевых» сказуемых // Деп. в ИНИОН РАН 13.01.93а, № 47 554 .- 7 с.

35. Букаренко С.Г. Влияние способов выражения подлежащего на количество «ошибочных» сказуемых // Деп. в ИНИОН РАН 26.01.936, № 47 613. 8 с.

36. Букаренко С.Г. Двусоставные именные предложения, сооиносительные с непредикативными глагольными словосочетаниями): Автореферат дис. . канд. филол. наук, -М, 1973. 17 с.

37. Букаренко С.Г. Двусоставные предложения-стереотипизмы// Вестник МГОУ. Серия «Русская филология». М.: МГОУ, 2009 а. - №1. - С. 3-9.

38. Букаренко С. Г. Доминанты языковой картины мира (фрагмент «Животные» //Научная мысль Кавказа. Спецвыпуск № 6. Ростов-на-Дону: изд-во СКВЦ ВШ, 2006. - С. 59-64.

39. Букаренко С.Г. К вопросу о читательском восприятии языка М.А. Шолохова // Проблемы изучения языка и стиля М.А. Шолохова. Ростов-на-Дону: РГПУ, 2000. - С.82-86.

40. Букаренко С.Г. О взаимосвязи непредикативного и предикативного признаков подлежащего // Вопросы синтаксиса русского предложения. — Ростов-на-Дону, 1978.- С. 78-84.

41. Букаренко С.Г О словаре сочетаемости подлежащего и сказуемого / Деп. в ИНИОН РАН 31.03.92, № 46 338-37 с.

42. Букаренко С.Г. Сочетаемость подлежащих-антропонимов и глагольных сказуемых эмоционального действия // Научная мысль Кавказа. Ростов-на-Дону: Изд-во СКНЦВШ, 2009 б. № 3. - С. 109-113.

43. Букаренко С.Г. Стереотипная сочетаемость подлежащих 'потомство человека'// Математические модели физических процессов. Т. 2 «Модели в области гуманитарных наук». Таганрог: ТГПИ, 2007. - С. 39-44.

44. Букаренко С.Г. Стереотипные сочетания подлежащего и сказуемого / С.Г. Букаренко // Русский язык в школе. М., 2009 в. - № 4. - С. 80-83.

45. Буланин Л.Л. Синтаксис пассивного инфинитива в русском языке// Вопросы русского языкознания. — Куйбышев: КГУ, 1976. — С. 156-166.

46. Булаховский Л.А. Курс литературного языка. Т.1. Киев: Радянська школа, 1952.-447 с.

47. Булыгина Т.В., Шмелев А.Д. Языковая концептуализация мира (на материале русской грамматики). М.: Школа «Языки русской культуры», 1997. - 576 с.

48. Буслаев Ф.И. Преподавание отечественного языка. М: Просвещение, 1992.-512 с.

49. Вагнер В.Н. Преподавание синтаксиса русского языка в иностранной аудитории // Русское слово в мировой культуре // Материалы X Конгресса Междунар. ассоциации преподавателей русского языка и литературы. 4.II. -СПб, 2003.- 61

50. Варбот Ж.Ж. Славянские представления о скорости в свете этимологии (к реконструкции славянской картины мира) // Славянское языкознание. XII Международный съезд славистов. Доклады российской делегации. М., 1998. Краков, 1998.-С. 115-129.

51. Васшееич А.П. Исследование лексики в психолингвистическом эксперименте. -М.: Наука, 1987. 140 с.

52. Васшееич А.П., Аллмере P.A. Опыт исследования восприятия формы в эксперименте по свободной классификации // Экспериментальные методы в психолингвистике.-М., 1987.

53. Васшееич А.П., Кузнецова С.Н., Мищенко С.С. Цвет и названия цвета в русском языке. — М.: Издательство ЛКИ, 2008. 216 с.

54. Васшьев JI.M. Семантика русского глагола. М.: Высшая школа, 1981. —184 с.

55. Васшьев С. А. Философский анализ гипотезы лингвистической относительности. Киев: Наукова думка, 1974. - 135 с.

56. Вежбицкая А. Семантические универсалии и описание языков. М.: «Языки русской культуры», 1999. - 780 с

57. Вежбицкая А. Язык. Культура. Познание. М.: Русские словари, 1997. С.416.

58. Веэюбицкая Анна. Сопоставление культур через посредство лексики и прагматики. М.: Языки славянской культуры, 2001. - 272 с.

59. Вендина Т.И. Средневековый человек в зеркале старославянского языка. — М.: Индрик, 2002.- 336 с.

60. Вендлер 3. О слове good // Новое в зарубежной лингвистике. — М.: Прогресс.-Вып.10, 1981.-С. 531- 554.

61. Виноградов В.В. Русский язык (грамматическое учение о слове). Изд. 2-ое. - М.: Высшая школа, 1972.- 614 с.(1986 - 640 е.).

62. Витгенштейн Л. Философские исследования // Языки как образ мира. — М., Спб, 2003. С. 220-548.

63. Войшвшло Е.К. Понятие. М.: МГУ, 1967.- 286 с.

64. Волохина Г.А., Попова З.Д. Синтаксические концепты русского простого предложения. Воронеж: ВГУ, 1999.- 196 с.

65. Вольф Е.М. Грамматика и семантика местоимений. — М.: Наука, 1974. —224 с.

66. Вольф Е.М. Функциональная семантика оценки. М.: Едиториал УРСС, 2002.-280 с.

67. Всеволодова М.В. Теория функционально-коммуникативного синтаксиса: Фрагмент прикладной (педагогической модели) языка. М.: МГУ, 2000. - 502 с.

68. Всеволодова М.В., Дементьева О.Ю. Проблемы синтаксической парадигматики: коммуникативная парадигма предложения (на материале двесоставных глагольных предложений, включающих имя локума). М: Крон-Пресс, 1947. 176 с.

69. Гак В.Г. Проблемы лексико-грамматической организации предложения (на материале французского языка в сопоставлении с русским): Автореф. . .д-ра филол. наук. М., 1968.

70. Гак В.Г. Пространство времени // Логический анализ языка. Язык и время. М.: Индрик, 1997. - С. 124-127.

71. Гак В.Г. Русская динамическая языковая картина мира // Русский язык сегодня 1. М.: Азбуковник, 2000. С. 36-44.

72. Гак В.Г. Русский язык в сопоставлении с французским М.: Русский язык, 1988.-236 с.

73. Гак В.Г. Семантическое поле конца // Логический анализ языка. Семантика начала и конца / Отв. ред. Н.Д. Арутюнова. М.: Индрик, 2002. С. 50-55.

74. Гак В.Г. Сопоставительная лексикология. — М.: Международные отношения, 1977. -264.с.

75. Гак В.Г. Сравнительная типология французского и русского языков. 2-е изд. -М.: Просвещение, 1983, 287 с.

76. Гак В.Г. Языковые преобразования. М.: Языки русской культуры, 1998. -763 с.

77. Герасименко H.A. Бисубстантивный тип русского предложения. М.: МОПУ, 1999.-136 с.

78. Гловинская М.Я. Общефактическое значение несовершенного вида (формы прошедшего времени) // Проблемы структурной лингвистики. М.: Наука, 1978.-С. 108-125.

79. Гловинская М.Я. Семантика глаголов речи с точки зрения теории речевых форм // Русский язык в его функционировании: коммуникативно-прагматический аспект. -М., 1993.

80. Горелов H.H. Разговор с компьютером: Психолингвистический аспект проблемы. М.: Наука, 1987. - 256 с.

81. Граудина JI.K., Ицкович В. А., Катлинская Л.П. Грамматическая правильность русской речи. Опыт частотно-стилистического словаря вариантов. М.: Наука, 1978. - 453 е.; изд. 2-ое, испр. и доп. - М.: Наука, 2001. -557 с.

82. Григоренко Н.А. Лексика растительного и животного мира камчатских говоров как фрагмент русской языковой картины мира // Электронный Вестник ЦППК ФЛ. Вып.2, 2006.

83. Гринкевич Е.В. Стереотипы: когнитивный аспект // Язык. Дискурс.Текст: II Международная научная конференция, посвящённая юбилею проф. Г.Ф. Гавриловой: Труды и материалы. Ч. 1. Ростов-на-Дону: РГПУ. - С.71-73.

84. ГРЯ Грамматика русского языка, т. II. Синтаксис, ч. I. - М., Изд-во Академии наук СССР, 1960. - 629 с.

85. Гумбольдт Вильгельм (Вильгельм фон Гумбольдт). Избранные труды по языкознанию / Пер. с нем. М.: Прогресс, 1984. - 397 с.

86. Гумбольдт Вильгельм (Вильгельм фон Гумбольдт). Язык и философия культуры / Пер. с нем. М.: Прогресс, 1985. 452 с.

87. Домбровская М.В. Концепт «дождь» как компонент национальной картины французского и русского языков: Автореф. дис. . канд. филол. наук, Барнаул, 2006. 19 с.

88. Дударева З.М. Контрастное исследование концептуальной сферы «время» в русской и башкирской языковых картинах мира. — Дис. . д-ра филол. наук. — Екатеринбург, 2005.- 365 с.

89. Ермакова О.П. О взаимообусловленности форм подлежащего и сказуемого в современном русском языке // Синтаксис и норма. М.: Наука, 1974. С. 220-234.

90. Ермакова О.П. Пространственные метафоры в русском языке // Логический анализ языка. Языки пространств. М.: Языки русской культуры, 2000.-С. 289-298.

91. Есперсен О. Философия грамматики. Пер. с англ. М.: Едиториал УРСС, 2002.-408 с.

92. Жданова JI.A. Соматизмы в языке и в художественном тексте // Текст. Структура и семантика. Доклады VIII Междунар.конф. МГОПУ им. М.А. Шолохова. Т.2 -М.: МГОПУ, 2001. С. 36- 42.

93. Жукова Т.В. Языковая картина мира в наименованиях растений (на материале от субстантивов с ник) - Бийск 2007 //htth://www.bighi. biysk. ru.

94. Залевская A.A. Психолингвистические исследования. Слово. Текст: Избранные труды. -М.: Гнозис, 2005. 543 с.

95. Зализняк Анна А., Шмелев А.Д. Время суток и виды деятельности // Зализняк Анна А., Левонтина И.Б., Шмелев А.Д. Ключевые идеи русской языковой картины мира. -М.: Языки славянской культуры, 2005. С. 39-50.

96. Звездова Г.В. Русская именная темпоральность в историческом и функциональном аспектах: Дис. .д-ра филол. наук. Липецк, 1996. - 399 с.

97. Золотова Г.А. Грамматика как наука о человеке // Русский язык в научном освещении. № 1.- М., 2001. С. 107-113.

98. Иорданская Л.Н. Лингвистика частей тела // Семиотика, лингвистика, поэтика. К 100-летию со дня рождения A.A. Реформатского. М.: Языки славянской культуры, 2004. - С. 397-406.

99. Исаченко A.B. О грамматическом значении // Вопросы языкознания. М.: Наука, 1961.-133 с.

100. Ицкович В.А. Существительные одушевленные и неодушевленные в современном русском языке (Норма и тенденция) // Вопросы языкознания, 1980, №4.-С. 84-96.

101. Казарина В.И. Синтаксический концепт «состояние» в современном русском языке (к вопросу о его формировании). Елец: ЕГУ, 2002. - 225 с.

102. Казенин К.И., Тестелег} Я.Г. Исследование синтаксических ограничений в генеративной грамматике // Современная американская лингвистика: Фундаментальные направления. М.: Едиториал, 2006. - С. 58-109.

103. Каледина E.B. Система наименований паразитов человека в современном русском языке: Автореф. дис. .канд. филол. наук. Таганрог, 2002. -18 с.

104. Канон, эталон, стереотип в языковом сознании и дискурсе: Научная дискуссия в Институте языкознания РАН // Язык, сознание, коммуникация. Вып. 9.-М.: Диалог-МГУ, 1999. 120 с.

105. Кант И. Пролегомены ко всякой будущей метафизике, могущей появиться как наука. — Соч. в 6 тт.- Т. 4, Ч. 1. — М.: Мысль, 1965. — 544 с.

106. Караулов Ю.Н. Активная грамматика и ассоциативно-вербальная сеть. М.: РАН, 1999.-180 с.

107. Караулов Ю.Н. Ассоциативная грамматика русского языка. М.: Русский язык, 1993.-331 с.

108. Караулов Ю.Н. Показатели национального менталитета в ассоциативно-вербальной связи // Языковое сознание и образ мира. — М.: ИЯ РАН, 2000.- С. 191-206.

109. Караулов Ю.Н. Русский язык и языковая личность. — М.: Едиториал УРСС, 2003.-264 с.

110. Кацнелъсон С.Д. Типология языка и речевое мышление. М.: Едиториал УРСС, 2002.-220 с.

111. Кибрик A.A. Когнитивные исследования по дискурсу// Вопросы языкознания, 1994, №5. С. 126-139.

112. Кибрик А.Е. Константы и переменные языка. Спб: Алетея, 2003. -720 с.

113. Кибрик А.Е. Очерки по общим и прикладным вопросам языкознания. — М.: Едиториал УРСС, 2002. 336 с.

114. Ким A.A. Наречия с количественным значением в современном русском языке (в свете теории лексико-семантического поля количества). Автореф. на соискание канд. дисерт. филол. н. Таганрог, 1999. 22 с.

115. Ким A.A. Пространственные отношения, выражаемые наречиями места // Вопросы филологии, психологии, педагогики и естествознания в школе и в вузе. Таганрог: ТГПИ, 2002. - С 37-41.

116. Киров Е. Ф. Когнитивная модель языковой деятельности // Русское слово в мировой культуре. Материалы X Конгресса Междунар. ассоциации. Т I, СПб, 2003:247- 248.

117. Клобуков Е.В. У истоков коммуникативной грамматики русского языка. Вступительная статья // Шахматов А.А. Синтаксис русского языка. Издание 3. - М.: УРСС, 2001. - С. III - VI.

118. Кобозева И.М. Грамматика описания пространств // Логический анализ языка. Языки пространств. М.: РАН ИЯ, 2000. - С. 156.

119. Кобозева И.М. Лингвистическая семантика. М.: Эдиториал УРСС, 2000.-152.

120. Ковалев В.И. Категория числа как выразительное средство //Русская речь, 1974, № 4. С.85 -88.

121. Коган И. Конструкции с предикативными существительными при качественной характеристике лица // Вопросы русскогоязыкознания.-Куйбышев: КГУ, 1976. 88-99.

122. Кожевникова Н.А. Семантические поля в повести «Степь» //XXII Чеховские чтения (Материалы лингвистической секции). Таганрог: ТГПИ, 2004.-С. 67-77.

123. Колесникова С.М. Семантика градуальности и способы её выражения в современном русском языке. М.: МПУ, 1998. — 179 с.

124. КолесовВ.В. Жизнь происходит от слова. — СПб: Златоуст, 1999,- 368с.

125. Колесов В.В. Язык и ментальность. — С.-Пб: Петербургское Востоковедение, 2004. 240 с.

126. Колшанский Г.В. Объективная картина мира в познании и языке. — М.: КомКнига, 2006. 128 с.

127. Корнилов O.A. Языковые картины мира как производные национальных менталитетов. — М.: ЧеРо, 2003. 349 с.

128. Кошелев А.Д. Еще раз о значении имени существительного // Логический анализ языка. Языки пространств. М., 2000. — С. 38-46.

129. Красных В. «Свой» среди «чужих»: миф или реальность? М.: Гнозис, 2003.-375 с.

130. Красных В.В. Анализ дискурса с точки зрения национально-культурной составляющей // Русский язык: исторические судьбы и современность. Международный конгресс. МГУ, 13-16 марта 2001. Труды и материалы. М.: МГУ,2001.-С. 74.

131. Красных В.В. Этнолингвистика и лингвокультурология. М.: ИТДГК «Гнозис», 2002. 284 с.

132. Крейдлин Г.Е. Время сквозь призму временных предлогов // Логический анализ языка. Язык и время. -М.: Индрик, 1997.- С. 139-141.

133. Кронгауз М.А. Семантика. М.: Академия, 2005. - 352 с.

134. Кронгауз М.А. Семантическая типология: время и пространство // Язык и культура: Факты и ценности: К 70-летию Ю.С. Степанова / Отв. ред. Е.С. Кубрякова, Т.Е. Янко. М.: Языки славянской культуры. - М., 2001. - С. 225233.

135. Кубрякова Е.С. Язык и познание: На пути получения знаний о языке: Части речи с когнитивной части зрения. Роль языка в познании мира. — М.: Языки славянской культуры, 2004 555 с.

136. ЛайонзДж. Язык и лингвистика / Пер. с англ. М.: Едиториал УРСС, 2004. -320 с.

137. Лайонз Джон. Введение в теоретическую лингвистику/ Пер. с англ. — М.: Прогресс, 1978. 544 с.

138. Лакофф Дж., Джонсон М. Метафоры, которыми мы живем / Пер. с англ. М.: Едиториал УРСС, 2004. - 256 с.

139. Лееонтина И. Б., Шмелёв А. Д. На своих двоих: лексика пешего перемещения в русском языке // Зализняк Анна А, Левонтина И.Б., Шмелёв А.Д. Ключевые идеи русской языковой картины мира. М.: Языки славянской культуры, 2005. - С. 76-95.

140. Лекант П.А. Грамматические категории слова и предложения. — М.: МГОУ, 2007.-215 с.

141. Лекант П.А. Развитие форм сказуемого // Мысли о современном русском языке / Под ред. акад. В.В. Виноградова. М.: Просвещение, 1969. - С. 140 — 154.

142. Лекант П.А. Синтаксис // Краткий справочник по современному русскому языку. М.: Высшая школа, 1991. — 383 с. (последующие издания 1995 - 383; 2004, 2005 - 304 е.; 2006 - 407).

143. Лекант П.А. Синтаксис простого предложения в современном русском языке.- 3-е изд., испр. и дополн. М.: Высшая школа, 2004. - 247 с.

144. Лекант П.А. Типы и формы сказуемого в русском языке. М.: Высшая школа, 1976. - 145 с.

145. Лённгрен Л. Опыт построения ассоциативного словаря шведского языка // Вопросы языкознания, 1994, № 4. С. 52-60.

146. Леонтьев A.A. Основы психолингвистики. 3-е изд. — М.: Смысл; СПб.: Лань, 2003.- 287 с.

147. Леонтьев A.A. Психолингвистические единицы и порождение речевого высказывания. М.: Наука, 1969. - 307 с.

148. Леонтьев A.A. Язык, речь, речевая деятельность. М.: Просвещение, 1969.-214 с.

149. Леонтьев A.A. Языковое сознание и образ мира // Язык и сознание: парадоксальная рациональность. М.: РАН ИЯ, 1993. С. 16-21.

150. Леонтьева Т.В. Интеллект человека в зеркале русского языка: Автореф. дис. канд. филол. наук.- Екатеринбург, 2003. 24 с.

151. Лепская H.VL. Язык ребёнка (Онтогенез речевой коммуникации). М.: МГУ, 1997.-152 с.

152. Ли Тоан Тханг «Форма», «Размер», «Расположение объекта» в познании и в языке (на материале вьетнамского языка) // Вопросы языкознания, 1992, №5. -С. 106-110.

153. Ли Тоан Тханг. Антропологический принцип языковой модели мира // Этнопсихолингвистические аспекты преподавания иностранных языков. — М., 1996.-С. 48-56.

154. Лосев А.Ф. Введение в общую теорию языковых моделей. М.: Едиториал УРСС, 2004.- 296 с.

155. Лурия А.Р. Основные проблемы нейролингвистики. М.: МГУ, 1975.253 с.

156. Лурия А.Р. Язык и сознание. М.: МГУ, 1998. - 336 с.

157. Лыков A.B. Имена чисел в современном русском языке: семантический, грамматический и функциональный аспекты. Ростов-на-Дону, 2007. - .256 с.

158. Магомедова И.А. Инфинитивные предложения со словом «хорошо» //Русское слово, высказывание, текст: рациональное. Эмоциональное, экспрессивное: Межвузовский сб. научных трудов, посвященный 75-летию проф. П.А. Леканта. М.: МГОУ, 2007. - С. 108-110.

159. Майсак Т.А., Рахилина Е.В. Семантика и статистика: глагол идти на фоне других глаголов движения // Логический анализ языка: Языки динамического мира. Дубна, 1999. С. 53-65.

160. Мартынов В.В. Категории языка. М.: Наука, 1982. - С. 192.

161. Маслова В.А. Когнитивная лингвистика. — Минск: ТетраСистемс, 2004. —256 с.

162. Маслоеа В. А. Лингвокультурология. — М.: Издательский центр «Академия», 2004. 208 с.

163. Маслоеа В. А. Современные направления в лингвистике. М.: Издательский центр «Академия», 2008 . — 272 с.

164. Мельникова А А. Язык и национальный характер. Взаимосвязь структуры языка и ментальности. СПб: Речь, 2003. - 320 с.

165. Мигирин В.Н. Язык как система категорий отображения. Кишинев: Штиинца, 1973.-237 с.

166. Михайлова Т.А. Нечто о пространственной модели времени // Семиотика и информатика. Вып. 34. М., 1994. - С. 114 - 124.

167. Михеева Л.Н. Время в русской языковой картине мира. Иваново: ИГУ, 2003.-252 с.

168. Монина Т.С. Проблема тождества предложения. М.: МПУ, 1995. - 180 с.

169. Монич Ю.В. На стыке ритуала и языка: комплексная мотивация в семантической эволюции // Язык и культура: Факты и ценности: К 70-летию Ю.С.Степанова / Под ред. В.З. Демьянкова. — М.: Языки славянской культуры. -2001.-С. 309-323.

170. Морковкин В.В. Семантика и сочетаемость слова //Сочетаемость слов и вопросы обучения русскому языку иностранцев. — М.: Русский язык, 1984. С. 148-161.

171. Московский лингвистический журнал. Т.5, №1. Тематический выпуск «Глагольные префиксы и префиксальные глаголы». Составитель М.А. Кронгауз. -М.: РГТУ, 2001.-268 с.

172. Нефедъев М.В. Семантическая эволюция глагольных приставок на- и об-в истории русского языка XI -XVIII вв. // Вопросы языкознания. 1994.- № 4.~ С. 73-83.

173. Никитин В.М. Разряды обстоятельств в современном русском языке.-Рязань: РГПИ, 1973. 119 с.

174. Никитина С.Е. Семантика термина «подлежащее» в отечественных и европейских словарях лингвистических терминов ( К вопросу о тезаурусном способе описания терминологии) // Известия АН СССР, Серия лит. и языка, 1979, №4.-361-367.

175. Николаева Т.М. Качественные прилагательные и отражение картины мира // Славянское и балканское языкознание. М.: Наука, 1983. - С. 235-244.

176. Обзор работ по современному русскому литературному языку за 1966 — 1969 гг. Синтаксис (Материалы для обсуждения) /Под ред. чл.-кор. АН СССР Ф.П. Филина. М., 1973.

177. Олзоева Я.В. Выражение оценки действия в простом предложении современного русского языка. Дис. . д-ра филол. наук. - М., 2005. - 302 с.

178. Очирова И.Н. Синтаксический концепт «небытие» в языковой картине мира// Проблемы прикладной лингвистики. Сб. статей Международной научно-практической конференции. Пенза: Приволжский Дом знаний, 2008. - С. 155157.

179. Падучева Е.В. Глаголы движения и их стативные дериваты (в связи с так называемым движением времени) // Логический анализ языка. Языки динамического мира. Дубна, 1999. - С. 87-107.

180. Падучева Е.В. Дейктические компоненты в семантике глаголов движения // Логический анализ языка. Семантика начала и конца. М.: Индрик, 2002. - С. 121-136.

181. Падучева Е.В. Динамические модели в семантике лексики. М.: Языки славянской культуры, 2004. — 608 с.

182. Падучева Е.В. Местоимение это с предметным антецедентом // Проблемы структурной лингвистики 1979. М.: Наука 1981. - С. 72 - 88.

183. Падучева Е.В. О семантике синтаксиса. М.: Наука, 1974. - 292 с.

184. Падучева Е.В.Пространство в обличии времени и наоборот (К типологии метонимических переносов) // Логический анализ языка. Язык пространств. — М.: Языки русской культуры, 2000, С. 239-254.

185. Панфилов В.З. Гносеологические аспекты философских проблем языкознания. М.: Наука, 1982. - 357 с.

186. Пенъковский А.Б. Очерки по русской семантике. М.: Языки славянской культуры, 2004. - 464 с.

187. Перетятько Т.П. Лексические средства обозначения неопределенного большого количества предметов: Автореф. дис. .канд. филол. наук. Алма.-Ата, 1972.- 23 с.

188. Перцова H.H. К понятию "вещной коннотации" // Вопросы кибернетики. Язык логики и логика языка. М.: АН СССР, Научн. совет по компл. проблеме "Кибернетика", 1990.- С. 96-105.

189. Пешковский A.M. Русский синтаксис в научном освещении. — 7-е изд. — М.: Учпедгиз. 1956. — 511; 8-е изд., доп. М.: Языки славянской культуры, 2001.-544 с.

190. Пименова М.В. Типология структурных концептов внутреннего мира (на примере эмоциональных концептов) // Вопросы когнитивной лингвистики. Тамбов: ИЯ РАН, ТГУ, 2004, №1. С. 82-90.

191. Линкер Стивен. Язык как инстинкт/ Пер. с анг. М.: Едиториал УРСС, 2004.-456 с.

192. Плунгян В.А. Время и времена: к вопросу о категории числа // Логический анализ языка. -М.: Индрик, 1997 С. 159-162.

193. Плунгян В.А., Рахилина Е.В. «С чисто русской аккуратностью.(К вопросу об отражении в языке некоторых стереотипов // Московский лингвистический журнал, М.: РГГУ, № 2. 1995. С. 340-351.

194. Постовалова В.И. Существует ли языковая картина мира? // Язык как коммуникативная деятельность человека// Сб. научных трудов МГПИИЯ. Вып. 284. -М.: МГПИИЯ, 1987.-С. 65- 72.

195. Подлесская В.И., Рахилина Е.В. «Лицом к лицу»// Логический анализ языка. Языки пространств. М.: Языки русской культуры, 2000. - С. 98-107.

196. Попов A.C. Подлежащее и сказуемое в структуре простого предложения современного русского литературного языка. Пермь: ПГПИ, 1974. - 116 с.

197. Попова 3. Д., Стернин И.А. Когнитивная лингвистика. М.: ACT: Восток -Запад, 2007.-314 с.

198. ПоршневБ.Ф. Социальная психология и история. -М.: Наука, 1966. 214 с.

199. Постовалова В.И. Человеческий фактор в языке. Язык и картина мира. -М.: Наука, 1988.-С. 8-69.

200. Потебня A.A. Из записок по русской грамматике. Т. III. — М.: Просвещение, 1968.- 551 с.

201. Привалова М.И. Собственные имен и проблема омонимии // Вопросы языкознания, 1979, №5.

202. Проскурин Г.С. О значениях «правый левый» в свете древнегерманской лингвокультурной традиции // Вопросы языкознания, 1990, №5. - С.37 — 49.

203. Прохоров Ю.Е. Национальные социокультурные стереотипы речевого общения и их роль при обучении русскому языку иностранцев. М.: ИКАР, 1996.-228 с.

204. Радченко O.A. Язык как миросозидание: Лингвофилософская концепция неогумбольдтианства. М.: Едиториал УРСС, 2005. - 312 с.

205. Рахилина Е.В. Когнитивный анализ предметных имен: семантика и сочетаемость. М.: Русские словари, 2000. - 416 с.

206. Рахилина Е.В. Семантика или синтаксис? (К анализу частных вопросов в русском языке) / Semantics or syntax? (Answering wh-questions in Russian). -München: Verlag Otto Sagner. (Slawistische Beitrage, Bd. 268), 1990.

207. Реформатский A.A. Введение в языкознание. M.: Просвещение, 1967.542 с.

208. Ржига Ф.В. О простом предложении в русском языке // Русский филологический вестник, 1886, № 2. С. 30 - 57.

209. Розенталъ Д.Э. Практическая стилистика русского языка. — М.:Высшая школа, 1968. —416 с.

210. Самигулина Ф.Г. Грамматические категории: перевод с оси селекции на ось комбинаторики (на материале современного русского языка): Автореферат дис. . канд. филол. наук Таганрог, 1997. 24 с.

211. Селиверстова О.Н. Труды по семантике. — М.: Языки славянской культуры, 2004. 960 с.

212. Семантические типы предикатов. — М.: Наука, 1982. — 365 с.

213. Сеничкина Е.П. Семантика умолчания и средства ее выражения в русском языке. Дис. . д-ра филол. наук. - М., 2003. - 427 с.

214. Сепир Э. Грамматист и его язык // Языки как образ мира. — М. СПб.: Издательство: ACT, Terra Fantastica., 2003. С.139 - 156.

215. Сердюкова E.B. Флоризмы в русской языковой картине мира // Известия вузов. Северно-Кавказский регион. ОН. Спецвыпуск, 2007. С.49-52.

216. Серкин В.П. Методы психолингвистики. М.: Аспект Пресс, 2004. - 207 с.

217. Симашко Т.В. Денотативный класс как основа описания фрагмента мира. -Архангельск: Поморский гос. ун-т, 1998. 337 с.

218. Смирнов В.М., Будылина С.М. Физиология сенсорных систем и высшая нервная деятельность. М.: Издательский центр «Академия», 2003.- 304 с.

219. Сорокин Ю.А. Антропоцентризм vs антропофилия: доводы в пользу второго понятия // Язык, сознание, коммуникация. Вып. 4. М., 1998, 38.

220. Спиркин А. Сознание и самосознание. М.: Политиздат, 1972. - 303 с.

221. Стексова Т.Н. «Невольность осуществления» как скрытая семантическая категория и её проявление. Новосибирск: НПГУ. - 81 с.

222. Степанов Ю.С. Имена, предикаты, предложения (Семиологическая грамматика). -М.: Наука, 1981. 359 с.

223. Степанов Ю. С. Индоевропейское предложение: лексические вхождения в структурные схемы // Вопросы языкознания, 1988, № 1. — С.46-65.

224. Степанов Ю.С. Константы: Словарь русской культуры. Опыт исследования. М.: Школа "Языки русской культуры", 1997. - 824 е.; изд. 2-е испр. и доп. - М.: Академический Проект, 2001. - 990 с.

225. Степанов Ю.С. Методы и принципы современной лингвистики. М.: Наука, 1975. - 302 с.

226. Степанов Ю.С. Основы общего языкознания. М.: Просвещение, 1975.271 с.

227. Степанов Ю.С. Эмиль Бенвенист и лингвистика на пути преобразований. Вступительная статья // Бенвенист Э. Общая лингвистика. М.: Прогресс, 1974: 5-16.

228. Топорова В.М. Концепт «форма» в семантическом пространстве языка (на материале русского и немецкого языков): Автореф. дис. . .д-ра филол. наук. -Воронеж, 2000. 36 с.

229. Трофимова У.М. Китайское языковое сознание по материалам направленного ассоциативного эксперимента // Общество, язык и личность: Материалы всеросийск. научн. конф. (Пенза, 23-26 октября 1996г.) М., 1996. -Вып. 1.-С. 28, 29.

230. Узнадзе Д.Н. Общая психология. М.: Смысл; СПб: Питер, 2004.-417 с.

231. Уорф Б. Отношение норм поведения и мышления к языку. // Языки как образ мира. -М., СПб, 2003. С. 157-201.

232. Уорф Б.Л. Грамматические категории //Принципы типологического анализа языков различного строя. М.: Наука, 1972. - С. 44- 60.

233. Урысон Е.В. Проблемы исследования языковой картины мира: Аналогия в семантики. М.: Языки славянской культуры, 2003.- 224 с.

234. Успенский Б. Слово о словах. Л.: Госиздат, 1956. — 310 с.

235. Успенский Б.А. Часть и целое в русской грамматике. М.: Языки славянской культуры, 2004. - 128 с.

236. Уфгшцева Н.В. Грамматический аспект ассоциаций // Словарь ассоциативных норм русского языка. М.: МГУ, 1977. - С. 33 - 36.

237. Уфгшцева Н.В. Доминанты образа мира современных русских // XII Международный симпозиум по психолингвистике и теории коммуникации. — М., 1997.-С. 157-158. .

238. Уфгшцева Н.В. Психолингвистические характеристикифункционирования категории падежа существительного в русском языке // Психолингвистические проблемы грамматики. М.: АН СССР, 1979. - С. 5-61.

239. Уфгшцева Н.В. Языковое сознание и образ мира славян // Славянское сознание и образ мира. М.: РАН ИЯ, 2000. - С. 207 - 219.

240. Фархутдинова Ф.А. Концепт «ум» по данным паремиологии // Доклады V Междунар. конф. Т 1. М.: МГОПУ, 1996. - С. 162-164.

241. Фрумкина P.M. Вероятность элементов текста и речевое поведение. — М.: Наука, 1971.- 168 с.

242. Фрумкина P.M. Психолингвистика. -М.: Академия, 2003. 320 с.

243. Фрумкина P.M., Миркин Б.Г. «Признаки» и «Гештальты» в классификационных экспериментах // Экспериментальные методы методы в психолингвистике. М.: АН СССР ИЯ, 1987. - 9-27.

244. Халикова Н.В. Образность русской художественной прозы (лингвистический аспект). М.: МГОУ, 2004. - 150 с.

245. Хроленко А.Т. Основы лингвокультурологии. -М.: Флинта: Наука, 2004. —184 с.

246. Цветкова Л. С. Афазия и восстановительное обучение. — М.: Просвещение, 1988. 207 с.

247. Цивъян Т.В. О некоторых способах отражения в языке оппозиции внутренний / внешний II Структурно-типологические исследования в области грамматики славянских языков. М.: Наука, 1973. - С 242-261.

248. Чейф Уоллес Л. Значение и структура слова /Пер. с англ. М.: Прогресс, 1975.-431 с.

249. Чесноков П.В. Грамматика русского языка в свете теории семантических форм мышления. Таганрог: ТГПИ, 1992. - 168 с.

250. Чесноков П.В. Понятие и концепт // Активные процессы в современном русском языке. Ростов-на-Дону, 2006.

251. Чеснокова Л.Д. Конструкции с предикативным определением и структура предложения в современном русском языке. Ростов-на-Дону: РГПИ, 1972. -135 с.

252. Чеснокова Л.Д. Проблема членов предложения в теоретическом и методическом аспектах. Таганрог: ТГПИ, 1996. —210 с.

253. Шайкевнч А.Я. Слова со значением «правый» и «левый» (опыт составительного анализа) // Уч. записки I Московского гос. пед. ин-та иностр. языков, Т XXIII. М.: МГПИ ИЯ, 1960. - С. 55-74.

254. Шамне Н.Л. Поле пространства в русском и немецком языках (Культурологические аспекты лингвистического анализа текстов) // Проблемы речевой коммуникации. Саратов: Саратовский ун-тет, 2000. - С. 43-50.

255. Шаповалова Т.Е. Категория синтаксического времени в русском языке. — М.:МПУ, 2000.-151 с.

256. Шаталова О.В. Концепт БЫТИЕ в русском языке. Автореф. дис. . докт. филол. наук. М.: МГОУ, 2008. - 47 с.

257. Шахматов A.A. Синтаксис русского языка.- М.: УРСС, 2001. 620 е.; М.: Учпедгиз, 1941.-620 с.

258. Шведова Н.Ю. Местоимение и смысл. Класс русских местоимений и открываемые ими смысловые пространства. — М.: Азбуковник, 1998. — 176 с.

259. Шичжан Ян. Модель числа как фрагмент русской языковой картины мира. -М.: Спутник, 2001.-96 с.

260. Шмелёв Д.Н. Синтаксическая членимость высказывания. М.: КомКнига, 2006.-152 с.

261. Щерба Л.В. Литературный язык и пути его развития // Он же. Избранные работы по русскому языку. М.: Учпедгиз, 1957. - С. 130-140.

262. Щерба Л.В. Языковая система и речевая деятельность. — Л.: Наука, 1974. 428 с.

263. Юрченко B.C. Космический синтаксис. Бог, Человек, Слово. Лингво-философский очерк. Саратов: Изд-во СГУ, 1992. — 137 с.

264. Юрченко B.C. Простое предложение в современном русском языке.-Саратов: Приволжское книжное изд-ство, 1972. -276 с.

265. Якобсон Р. Избранные работы. Пер. с англ., нем, фр. -М.: Прогресс, 1985. -453 с.

266. Яковлева Е.С. К описанию времени в картине мира носителя русского языка // Семантика языковых единиц. Доклады V Международной конференции. Т 2. -М: МГОПУ, 1996. С. 242- 244.

267. Яковлева Е.С. Фрагменты русской языковой картины мира (модели пространства, времени и восприятия). М.: Гнозис, 1994. - 344 с.

268. Янко Т.Е. Коммуникативные эффекты взаимодействия глагольных категорий и наречий времени давно и недавно II Русский язык сегодня. М.: Азбуковник, 2000. - С.472-486.

269. Barsaloii L.W. Frames, concepts and conceptual fields // Frames, falls and contrasts. 1992. - Pp. 21-74.

270. Bartminski E. Stereotyp jako przedmiot lingwistyki // Z problemow frazeologii polskiej i slowianskiej / III / Wroclaw, 1985. Pp. 25-53.

271. Berlin, В., Kay, P. Basic color terms, their universality and evolution. -Berkeley; Los Angeles: U. of California Press, 1969.

272. Bin-en F. Color and human response. New York: Van Nostrand Reinhold Company. 1978.

273. Deese J. The Structure of associations in language and Thought. — Baltimore, The John Hopkins Press, 1965. 216 p.

274. Fillmore Ch. J. Deictic categories in the semantics of 'come' // Foundations of Language. 1966. - Vol. 2. - № 3. - Pp. 219-227.

275. Gerow J. R. and. Pollio H. R. Word association, frequency of occurence, and semantic differential norms for 360 stimulus words (The University of Tennessee. Department of Psychology. Technical Report No. 1. April, 1965).

276. Herskovits A. Language and Spatial Cognition. Cambridge: Cambridge University Press, 1986.1.rdanskaya, L. & Paperno. S. A Russian-English collocation dictionary of the human body. Columbus, Ohio, 1996

277. Kent G. H. and Rosanoff A. J. A study of association in insanity. «American Journal of Insanity», 1910, v. 67, No. 1 2. - Pp.3 7-96.

278. Postman L. (ed.). Norms in word association. N.Y. London, Academic Press,1970.

279. Wierzbicka A. Semantics, culture and cognition, Universal human concepts in culture specific configuration. N.Y.; Oxford, Oxford University Press. 1992.1. Словари

280. Дмитрюк H.B. Казахско-русский ассоциативный словарь. Шымкент, / РАН. Ин-т языкознания, ун-т "Мирас", 1998. 242 с.

281. КСКТ 1996, 1997 Краткий словарь когнитивных терминов. — М.: МГУ, 1996, 1997.- 245с.

282. КСПСРЯ 1991- Краткий справочник по современному русскому языку / Под ред. П.А. Леканта. М.: Высшая школа, 1991.- 383 с. (последующие издания 1995 - 383; 2004, 2005 - 304 е.; 2006 - 407).

283. ЛОРЯ1984 — Лексическая основа русского языка. Комплексный учебный словарь / Под ред. В.В. Морковкина. М.: Русский язык, 1984. - 1168 с.

284. ЛЭС 1990 Лингвистический энциклопедический словарь. - М.: Советская энциклопедия, 1990. — 685с.

285. РАС 2002 Русский ассоциативный словарь. В 2 тт. / Ю.Д. Караулов. Г.А. Черкасова, Н.В. Уфимцева, Ю.А.Сорокин, Е.Ф. Тарасов. - М.: ACT, 2002. - 784 с.

286. РСС 1998 Русский семантический словарь. Толковый словарь, систематизированный по классам слов и значений / Под общей ред. Н.Ю. Шведовой.- Т. 1.-М.: Азбуковник, 1998. - 807 с.

287. САНРЯ 1977 Словарь ассоциативных норм русского языка / Под ред A.A. Леонтьева. - М.: МГУ, 1977. - 192 с.

288. С АС 2004 — Славянский ассоциативный словарь: русский, белорусский, болгарский, украинский / Н.В.Уфимцева, Г.А. Черкасова, Ю.Н. Караулов, Е.Ф. Тарасов. Мин-во образования и науки РФ, МГЛУ, ИЯ. - М., 2004. - 800 с.

289. СО 1982 -Ожегов С.И. Словарь русского языка / под ред. Ю.Н. Шведовой. М.: Русский язык, 1982. - 816 с.

290. СОШ1993 — Толковый словарь русского языка. М.: Азъ, 1993. - 960 с. СРЯ - Словарь русского языка. В 4-х тт. - М.: Русский язык, 1981 (698 е.), 1983 (736 е.), 1984 (750 е., 794 е.).

291. СССРЯ1983 Словарь сочетаемости слов русского языка / Под ред. П.Н. Денисова, В.В. Морковкина. — М.: Русский язык, 1983. — 688 с.

292. СЭС 1987 Советский энциклопедический словарь. - М,: Советская энциклопедия, 1987. - 1599 с.

293. Титова JI.H. Киргизско-русский ассоциативный словарь. Фрунзе: Мектеп, 1975.-96 с.

294. У СССР Я 1978 Учебный словарь сочетаемости слов русского языка / Под ред. П.Н. Денисова, В.В. Морковкина. - М.: Русский язык, 1978. - 688 с.

295. ЧСРЯ 1977 — Частотный словарь русского языка /Под ред. Л.Н. Засориной. М.: Русский язык, 1977. - 936 с.

296. Штейнфелъдт Э. А. Частотный словарь современного русского литературного языка. — Таллин, 1963. 316 с.

297. МОСКОВСКИЙ ГОСУДАРСТВЕННЫЙ ОБЛАСТНОЙ УНИВЕРСИТЕТ03^ ^^ ^а пРавахРУкописи Букаренко Светлана Григорьевна

298. Отражение фрагментов русской языковой картины мира в предикативных стереотипных сочетаниях

299. Специальность 10.02.01 русский язык

300. Диссертация на соискание ученой степени доктора филологических наук\(М

301. Научный консультант -Заслуженный деятель науки РФ, доктор филологических наук, профессор

302. Лекант Павел Александрович1. МОСКВА 2009

Полный текст автореферата диссертации по теме "Отражение фрагментов русской языковой картины мира в предикативных стереотипных сочетаниях"

Оглавление научной работы автор диссертации — доктора филологических наук Букаренко, Светлана Григорьевна

Введение диссертации2009 год, автореферат по филологии, Букаренко, Светлана Григорьевна

Заключение научной работыдиссертация на тему "Отражение фрагментов русской языковой картины мира в предикативных стереотипных сочетаниях"

Список научной литературыБукаренко, Светлана Григорьевна, диссертация по теме "Русский язык"

Похожие темы диссертаций