Ойраты и калмыки на евразийском пространстве

Бембеев, Валентин Шорголдаевич

автореферат диссертации по истории, специальность ВАК РФ 07.00.02
диссертация на тему: Ойраты и калмыки на евразийском пространстве

Год: 2006
Автор научной работы: Бембеев, Валентин Шорголдаевич
Ученая cтепень: доктора исторических наук
Место защиты диссертации: Ставрополь
Код cпециальности ВАК: 07.00.02

Диссертация по истории на тему 'Ойраты и калмыки на евразийском пространстве'

Полный текст автореферата диссертации по теме "Ойраты и калмыки на евразийском пространстве"

На правах рукописи

Бембесв Валентин Шорголдаевич

ОЙРАТЫ И КАЛМЫКИ НА ЕВРАЗИЙСКОМ ПРОСТРАНСТВЕ (XIII -60-е гг. XVII века)

Специальность 07.00.02 - Отечественная история

АВТОРЕФЕРАТ ДИССИПАЦИИ

на соискание ученой степени доктора исторических наук

Ставрополь 2006

Диссертация выполнена в Карачаево-Черкесском государственном университете

Научный консультант: доктор исторических наук, профессор,

Заслуженный деятель науки Карачаево-Черкесской Республики Кулаев Чермен Степанович

Официальные оппоненты: доктор исторических наук, профессор,

Заслуженный деятель науки Российской Федерации Максимов Константин Николаевич

доктор исторических наук, профессор Батмаев Максим Маичиевнч

доктор исторических наук, профессор Суяавцов Николай Дмитриевич

Ведущая организация: Северо-Осетинский государственный

университет им. К. Л. Хетагурова

Защита состоится « 29 » июня 2006 г. в 12.00 часов на заседании диссертационного совета Д 212. 256.03 при Ставропольском государственном университете по адресу: 355009, г. Ставрополь, ул. Пушкина, 1.

С диссертацией можно ознакомиться в научной библиотеке СГУ

Автореферат разослан « У Ч» мая 2006 г.

Ученый секретарь диссертационного совета доктор исторических наук, профессор ' ' ' Краснова И.А.

ОБЩАЯ ХАРАКТЕРИСТИКА ИССЛЕДОВАНИЯ

Актуальность темы. В процессе глобализации особенно заметны тенденции унификации в ходе эволюции мирового сообщества и универсализации путей развития различных стран и народов. В связи с этим появляется возможность утраты многих цивилизационных особенностей и специфических черт, присущих региональным культурам отдельных народов и стран. Эта тенденция во многих странах выдвигает на первое место проблему межэтнических, межнациональных, межконфессиональных отношений. В наших российских условиях особенно актуален национальный вопрос, острота которого обусловлена не только злободневностью, но и серьёзными недоработками и пробелами в научных исследованиях. Огромную нестабильность в социально-политическую и культурную среду страны внёс распад СССР. Ее влияние в значительной степени ощущается в поли-этничном регионе на стыке Европы и Азии, где вырабатываются принципы толерантного сосуществования народов - носителей различных цивилизаций: оседпоземледельческой (евразийская православная), кочевой -буддийской (ойрат-калмыки), исламской (тюркские народа).

Во всех ведущих странах мира уделяется значительное внимание исследованиям этнонациональной и конфессиональной специфики историко-культурных памятников, относящихся к разноязычным народам. Об этом свидетельствуют два международных документа: программа «Культура мира», рассмотренная и утверждённая Генеральной Ассамблеей ООН 14 сентября 1999 года и декларация Саммита Тысячелетия под названием «Хартия Земли», принятая на конференции ООН 20 марта 2000 года. Именно эти международные документы дали возможность возродить и активизировать интерес мирового сообщества к изучению отдельных региональных цивилизаций, включая кочевую. Под эгвдой ЮНЕСКО в столице Монголии, Улан-Баторе, был создан Международный институт кочевой цивилизации, по инициативе которого в России, Китае, Монголии развернулась работа международной экспедиции «Трансформация кочевых цивилизаций Центральной Азии», целью которой стали исследования кочевых цивилизаций в области историко-археологических изысканий, культуры и искусства, образования, социально-экономических проблем и традиций. В 2000 году в Улан-Баторе прошёл международный симпозиум «Диалог культур», на котором более 120 учёных ведущих стран мира констатировали: «Кочевая цивилизация не являлась признаком отсталости или её причиной, а представляла собой основу основ существования кочевых этносов».

В России, в рамках программы и рекомендаций ЮНЕСКО, при финансовой поддержке глав администраций Южного федерального округа и Республики Калмыкия, по инициативе руководства Калмыцкого института гуманитарных исследований Российской Академии наук (КИГИ РАН) и Калмыцкого государственного университета (КГУ) 7-11 сентября 2001 года прошли два крупных мероприятия: Международный форум учёных-исследователей и Международная'научная конференция по проблемам: «Кочевая цивилизация Великой Степи: современный контекст и'истори-ческая перспектива» и «Калмыки и их соседи в составе Российского государства», на которых более ста учёных из различных стран мира единодушно признали, что регион Нижнего Поволжья, Предкавказья и При-донья является многонациональной историко-культурной территорией со своей спецификой взаимоотношений, культурными и хозяйственными традициями: «Это перекрёсток цивилизаций, .этносов, культур со сложившимся историко-культурным каркасом, характеризующимся значительным потенциалом саморегулирования ¿устойчивости». Всеми участниками Форума была прин'ята и подписана декларация «Калмыки и их соседи в составе Российского государства»1. .....

: Таким образом, д международном плане, программа «Культура мира», принятая Генассамблеей ООН 14 сентября 1999 г. была своего рода ответом на ситуацию, сложившуюся в мире в конце XX века,.когда на фоне развития демократии во многих европейских и азиатских странах, особенно в странах Восточной Европы, стали нарастать негативные процессы, обостряться межнациональные, межконфессиональные конфликты, ставшие отражением не только социально-экономических, но также этнокультурных и социокультурных противоречий. Главной проблемой становится формирование культурной среды, способной обеспечить самосохранение и саморазвитие культуры, через прочные дружественные связи носителей её самобытных составляющих, благотворно повлиять на устойчивость межнациональных и межконфессиональных отношений, воспитать взаимное уважение и терпимость. Например, межнациональную атмосферу в Республике Калмыкия всегда определяли и продолжают определять

1 Кочевая цивилизация Великой Степи: современный контекст и историческая перспектива. Материалы международной научной конференции и международно-IV1 ¡тучного форума1 сентября 200Гг.).'- Элиста, 2002. 375 е.; Калмыки и их соседи в составе Российского государства. Материалы международной научной конференции и международно]« научного форума (7-11 сентября 2001 г.). — Элиста, 2002.-301 с. ... • . > .

два самых крупных её народа: калмыки и русские, а живут на ее территории представители более 80-ти национальностей. В городе Элисте одинаково действуют два калмыцких хурула (храма), русская церковь, католический и исламский молельные дома — свидетельство о том, что уже накоплен опыт межнациональных и межконфессиональных отношений. Корни такого опыта уходят в глубь веков на 400 лет назад. Придавая большое значение добровольному вхождению калмыков в состав Русского государства и их роли в истории России, Президент Российской Федерации в январе 2006 г. издал Указ о подготовке к празднованию этой даты.

Предлагаемое исследование актуально и в международном плане, так как все субъекты Российской Федерации формировались в едином процессе этногенеза различных народов в геополитическом пространстве Евразии, где на полиэтничной основе создавалась база централизованного многонационального Русского государства. Ойрат-калмыки в процессе исторического развития тоже вошли в эту государственную систему. Обращение автора диссертации к заявленной проблеме обусловлено стремлением внести свой вклад в изучение генезиса калмыцкого народа согласно идеям «Декларации» международного научного Форума от 7-11 сентября 2001 г. под названием «Калмыки и их соседи в составе Российского государства». До сих пор не ослабевает актуальность задачи, состоящей в том, чтобы с позиций историзма и научной объективности рассмотреть роль калмыцкого народа и процесс его становления в системе развития государственных новообразований монголо-и тюркоязычных народов в разные эпохи, проследить генезис ойратов во взаимосвязи с народами Центральной, Средней Азии, Кавказа и России.

Изучение истории отдельных народов очень актуально сегодня, когда в ходе суверенизации национальных образований на территории Российской Федерации появилось немало работ, в которых искажается исторический процесс в угоду националистическим устремлениям, выпячивается исключительность, либо затушевывается роль того или иного народа в ущерб национальной политике государства. Такой подход нередко ведёт к развитию противоречий между отдельными народами, создает угрозу целостности Российского государства, поэтому так важно изучать историю этносов с позиций историзма и научной объективности, развивая и углубляя межэтническую коммуникативную сферу и сотрудничество, укрепляя тем самым российскую государственность. Не менее актуален переход к новой степени исследовательских парадигм: от накопления отдельных фактов, изучения определенных исторических периодов межнациональных отношений к их концептуальному осмыслению.

Объектом исследования является эволюция комплекса взаимосвязей и взаимоотношений тюркоязычных и монголоязычных народов, кочевой и оседлой культур на евразийском пространстве от Центральной Азии-до Каспия и Черного моря с XIII по XVII вв.

В системе этих взаимоотношений генезис ойратов в составе империи Чилгис-хана, процесс формирования племенной общности ойрат- калмыков, феномены социально-экономической и культурной жизни ойрат-кал-мыков составляют предмет исследования в данной работе. Научная новизна н теоретическая значимость исследования заключается в попытке исследовать генезис и эволюцию ойратов и ойрат-калмыков в ХШ-ХУИ вв. как целостную самостоятельную проблему. В более ранних фундаментальных исследованиях сохранялась традиция изучения этих народов, исходящая'из теоретического положения об ойратах как «западной ветви» монголов, и позволяющая прий ги к самым общим заключениям, с равным успехом относимым ко всем монголоязычным народам2. Отличающиеся новизной перспективы открывает возможность избавить исследование от политико-идеологических наслоений и теоретических штампов различного рода, в частности, утверждений «отсталые в своём культурно-историческом развитии народы прямо перешли от патриархальщины к социализму»1.

Новизна заключается в комплексном исследовании специфики культуры ойратов и калмыков как важнейшего фактора не только выживания и

2 Владимирцов Б.Я. Общественный сгрой монгол о п. Монгольский кочевой феодализм. -М.-Л., 1934, с. 110.

3 В кавычки взято название кииги ответственного секретаря Калмыцкого'обкома РКП(б) 1925-1927 гг. И.К.Глухова, изданной в Астрахани в 1926 г. ■ л

сохранения этнической самобытности ойратов в условиях «смешения» народов XIII в., но и создания с середины XIV века общности близкородственных племён под названием «Союз четырёх ойратов» в несколько обновленном субэтническом составе («эрекчуды», т.е. «вертящиеся»).

Во многом новыми являются аргументированные в диссертационном исследовании положения о сущности процессов регинирации как проявления социальной самоорганизации и толерантности. Способность к социальной самоорганизации и элементы толерантных начал в культуре ойратов послужили закономерным условием образования нового производного от ойратов этноса калмыков, еще до того как основную часть этноса ойратов в середине XVIII века уничтожили манчжуры. При этом даются оценки противоречивой, но в целом позитивной роли русского государства, принявшего калмыков в своё лоно.

Определенной степенью оригинальности отличается авторская концепция, основанная на утверждении, что ойраты — родственники монголов только по материнской генеалогической линии (монголы брали жён из племён ойратской общности: торгоутов, дербетов, хошоутов и хойтов, монголы считали ойрат-калмыков «нахцхнр» - «дядьями» по материнской линии). По этой причине вряд ли возможно рассматривать монголов и ойрат-калмыков во всех случаях как единый номадный организм — традиция, укоренившаяся во многих трудах западноевропейских исследователей, впервые столкнувшимися с ойратами и калмыками и отождествлявшими их с монголами по языковому сходству. Вследствие этого обстоятельства они недооценивали фактора борьбы монголов и ойратов за первенствующее положение в государственных системах Евразии, когда монголы и ойраты, смотрели друг на друга, как «голодные серые волки» или взаимно нападали, как «хищные беркуты».

об ойратах как этнических «западных монголах»-дефиниция, которая, на наш взгляд, с середины XIV века может быть в территориальном плане применима только к ойратской общности различных субэтносов под названием «Союз четырёх ойратов» (эрекчуды) на западных рубежах Монголии.

В исследовании сделана попытка впервые наиболее полно ответить на одну из ключевых проблем: по каким причинам часть ойрат-калмыкбв прикочевала в степи Поволжья, Предкавказья, Придонья. В качестве основной причины автор предлагает природно-географический и хозяйственно-экономический факторы - комфортность условий обитания номадного этноса на указанной территории, в отличие от концепции A.M. Позднеева, выдвигающей в качестве определяющего обстоятельства генную память — тягу к повторению исторических путей, пройденных их далекими предками. Впервые всестороннее аргументируется значимость такой причины, как перекрещивание в указанном регионе путей, соединяющих Европу и Азию, Север и Юг и обеспечивающих обилие рынков меновой торговли.

4 Пюрбеев Г.Ц. Социальная структура и хозяйственная деятельность населения в кочевом государстве (по данным ойрат-калмыцкого героического эпоса «Джангар»)7/ Калмыки и их соседи Калмыки и их соседи в составе российского государства. Материалы международной научной конференции 7-11 сентября 2001 г. - Элиста, 2002. С. 44-51.

5 Алтанзаяа JT. Об эрекчудах. // Кочевая цивилизация Великой степи: современный контекст и историческая перспектива. Материалы международной научной конференции и международного научного форума (7-11 сентября 2001 г.). Элиста, 2002. С. 52-61.

Хронологические рамки исследования охватывают период с 1206 г. до начала 60-х годов XVII в. Нижняя хронологическая граница определяется датой добровольного присоединения всей ойратской конфедерации племён, возглавляемой Худухаем-беги, к только что созданному Чингис-ханом в Великой Степи монгольскому государству. Верхняя хронологическая граница — начало 60-х годов XVII века — знаменует образование на базе субэтносов ойратской общности нового калмыцкого народа и добровольного вхождения калмыцкого ханства в состав русского государства.

Географические границы исследования определить сложно, поскольку изучается кочевой этнос. После 1248 г., когда на монгольский трон вступил хан Гуюк, отношения с ойратами, как держателями системы безопасности империи, были разорваны. Изгнанные Гуюком из метрополии в западные области Монголии и Джунгарию ойраты считали себя находящимися на положении «элюд(т)ов» (обиженных за несправедливое наказание), при этом сохранив собственную внутреннюю систему организации. С 1369 г., после изгнания из Китая последнего монгольского хагана, они снова встали на защиту Монголии от китайской агрессий: Борьба между ойратами и монголами в конце XVI — начале XVII века привела часть субэтносов общности «Четырёх ойратов» в лице торгоутов Хо-Урлюка и дербетов Далая-Батыра в территориальные пределы русского государства. В начале 60-х гг. XVII в. в составе России фиксируется новое ханство калмыков.

Исходя из содержания основополагающих источников по этногосудар-ственной принадлежности и в соответствии с хронологическими рамками исследования формулируется главная цель: выявление причин и условий выживания и сохранения самобытной культуры близкородственной общности «Четырёх ойратов». Из основополагающей цели закономерно проистекают следующие задачи: доказательство на основе анализа основных точек зрения, существующих в исторической литературе о происхождении ойратов и калмыков: теорий тюркизма, монголизма, финнизма хуннов, наличие единой корневой основы племён и народов урало-алтайской языковой общности, проживавшей на евразийском пространстве. В диссертационном исследовании ставится задача аргументации выдвигаемого на за--щиту тезиса, что ойраты только по территориальному признаку прожива-: ния назывались «западными монголами». Фактически же они имели тюркские и финноугорские корни происхождения, лишь постепенно ассимилируясь с монголоязычными племенами на пространстве Евразии и воспринимая их язык и культуру. Это предопределяет более конкретную задачу: выяснить процесс генезиса ойратов, их роль в становлении империи Чингис-хана и истории первых чингисидов в наиболее «тёмный период» (XIII - 60-х годов XVII в.).

• В комплексе указанных исследовательских задач следует выделить следующие аспекты: выявление изменений в общественно-историческом положении ойратов и отражение форм протогосударственности в торгоутском, дербетс-ком, хойтском, хошоутском обществах «Четырёх ойратов»; определение причин сохранения в ойратском этносе объединительных тенденций после распада Монгольской суперимперии и до образования Калмыцкого ханства в России; рассмотрение специфики политики русского государства в отношении кочевых калмыков как своего рода «стабилизаторов» мирных взаимоотношений на юге страны6, а также проанализировать действия русских властей по отношению к ойратам-калмыкам на право владения землями.

Методология и методы исследования опираются, прежде всего, на принципы историзма и научной объективности. При этом главным инструментом методики явился системный подход к историческим процессам и событиям с конкретным анализом причинно-следственных связей. Подобный подход к теме позволил чётче фиксировать взаимосвязь сменяющих друг друга динамичных процессов и статичных состояний, выявить прямые или опосредованные изменения в истории ойратов и монголов; выявить специфику тех или иных процессов у номадов, сравнивая их с оседлыми народами.

Например, укоренившаяся в калмыковедении с начала 30-х годов XX в. концепция проблемы происхождения ойратов и калмыков, выдвинутая академиком Б.Я. Владимировым, как «западной ветви монгольского народа», происхождения и складывания народов, как общностей, сводимых их только к одному — монголоязычному корню уже не во всем соответствует уровню современной науки, поскольку недоучитывает закономерности эволюционного развития народов, входивших в состав монгольской империи и имевших свой язык, культуру, обычаи. В то время как подход к этногенезу с позиции полиэтничности даёт возможность решать проблему о степени развития классовых структур номадов, по поводу которой дискутировали две советские школы - С.Е. Толыбекова7 и И.Я. Златкина".

* Бсмбссв В.111. Ойрагы... С. 321-322.

' Толыбеков С.Е. Общественно-экономический строй казахов в ХУП-Х1Х веках. А.-А., 1959.

" Златкин И.Я. История Джунгарского ханства (1635-1758). Изд-е 2-е. - М. «Наука», 1983.

Исследование предмета и объекта диссертации произведено с учётом опыта, накопленного отечественной историографией в соответствии с принятыми в ней подходами к изучению конкретных сторон данной проблемы.

На защиту выносятся следующие положения:

1. Процесс становления калмыцкого народа, как национальной общности, за столетия прошёл сложный путь. В среде «четырёх ветвей» древних этносов - народов Ухуань, Сяньби, Жужань, их ответвлений - сяньби-му-юнь, тоба, кумоси, шивэй, находилось и племя «ойрат», кочевавшее от пустыни Гоби до границ обитания финноугорских племён — Сибирской тайги. Самоназвание племени, как собирательный термин, звучало по-разному: ойрад — оиурад — ойрат. Воинственное племя, со временем подчиняя себе более слабые роды и племена, выросло до мощной конфедерации, в составе которой были торгоуты, дербеты, хошоуты, хойты. На основе анализа исторического, этнографического, языкового, археологического, топографического материалов выявляются корни происхождения «ойратс-кой конфедерации» и образование «ойратской общности» племён под названием «Дербен еерд» (Союз четырёх близких) в геополитическом пространстве Джунгарии. Доказывается, что ойраты представляли собой ассимиляционную смесь тюрко - и монголоязычных параллельных ветвей от хуннов - сяньби — жужань, муюнь - тюркютов. Монголоязычные сяньби имели традицию брать жён у тюрккжжих «четырёх» родов: волка, собаки, оленя, цветка орхидеи (у калмыков все эти тотемы представлены — В.Б.). Впоследствии тюрюоты из-за породнений через брачные традиции трансформировались в торгоутов — одного из основных субэтносов ойратов.

2. Институт «нахцхнр» (множ. число — «дядья» — В.Б.), сохранившийся у торгоутов, как и всех калмыков, являлся своего рода показателем ассимиляционных процессов и исполнял функции породнения тюрко- и монго-лозычных племён Великой Степи. Этот же институт связал по материнской генеалогической линии торгоутов с представителями рода Борджиги-нов, а всех монголов с ойратами.

«зюигары» — отвечали за устойчивость левого фланга во время боевых • действий, проводимых армией; «баруны» - за правый фланг; «загуры» -за укрепленный центр войскового порядка, а при несении охранных функций - за безопасность тыла; «кешиги» - за безопасность Орге - верховной Ставки хана; «хош-и-уты» — за охрану пограничных линий;.«хор-и-чины» выполняли функции стрелковой части лучников («ядовитые стрелки», т.е. стрелы их луков были пропитаны ядовитыми веществами - В.Б.); «бур-и-уты» были боевыми единицами по защите наиболее важных объектов, одновременно являясь резервными частями, и всегда находились в засадах. Ойраты свои боевые, формирования постоянно держали в боевой готовности. Для этого проводились регулярные учения, на которых отрабатывались «налёты» по методу «стрелы» (не нападали, а налетали — В.Б.). Защищающиеся - «хош-и-уты» отражали такой «налёт» стратегией «бодания бугая», а «бур-и-ут(д)ы» обеспечивали пополнения флангов.

Каждая из указанных боевых единиц делилась внутри на «арваны», «зуны», «минганы», которые соответствовали отделению, взводу и полку с сотнями, будучи надёжно повязанными системой круговой поруки. В заимствованной форме такая структура, в своё время, прочно вошла в организационную систему казачества. Она представляла собой свидетельство организации «народа-войска».

.,,.4. С конца XIV века и до конца XVI века «ойратская общность» под названием «Дербен еерд» (Союз четырёх) находилась в состоянии примитивной феодальной раздробленности. Торгоуты, дербеты, хошоуты и хой-ты представляли собой самостоятельные государственно-территориальные и политико-хозяйственные единицы, и в состоянии протогосударственнос-ти являли собой отдаленные подобия «удельных княжеств» с «Советами родовых старейшин».

. „ 5. В конце XVI — начале XVII века торгоуты во главе с Хо-Урлюком

первыми появились на степных пространствах русского государства. За ними последовали дербеты и хошоуты. Пребывание в пределах Русского государства они на законных основаниях оформляли через Посольский приказ. Попав д геополитическую зону русского государства, на территории бывшей мрнголосферы (Джучиев улус) они начали привыкать к названию — «калмцки», что знаменовало начало процесса складывания калмыцкого народа на базе ойратской общности племён. . , б, Калмыкц в конце 30-60-х годов XVII века, кочевавшие в летние месяцы в пределах, эрсточнее Яика, в районах рек Эмбы, Илека и Иргиза, к зиме перемещались на «зимние» кочевья между реками Волга, Яик, Большой и Малый Узень до верховья реки Самара. В первые годы шестого десятилетия

XVII века, окончательно сформировавшись в калмыцкий народ, они получили возможность юридически оформить Калмыцкое ханство в составе русского государства. Процессы складывания в новую народность и вхождения в состав русского государства протекали постепенно и одновременно в ходе постоянных договорных согласований и компромиссов заинтересованных сторон.

7. На рубеже ХУ1-ХУИ вв., когда предки калмыков только появились в пределах русских земель, Русь сама претендовала.на право освоения территорий на Севере, Юге, Востоке. В этих пределах Русь осуществляла своего рода программные установки и вводила в определённое политическое русло начавшиеся «движения» в Казанском и Астраханском ханствах, среди ногайского народа, а также процесс «оживления» народов на юге. В этих условиях «дети природы» - калмыки выступили новой силой, помогавшей объединительной политике русского государства. Чуть позже, на южных рубежах, калмыки вместе с донскими казаками и народами Северного Кавказа выступили своего рода «стабилизаторами» мирных^ взаимоотношений народов. , > .

8. Принятие калмыков в состав русского государства открыло возможности для активных взаимодействий с народами, живущими на территории России, Средней Азии, Кавказа, Крыма, Закавказья, которые способствовали развитию и проявлению толерантности в культуре калмыков. Значимость роли ойратов в империи Чингис-хана была весьма велика, поскольку они являлись силовой структурой в этой государственной системе, неся на своих плечах функции охраны безопасности всей империи. После распада империи ойраты выступали носителями объединительной идеи с целью сохранения в территориальных пределах Великой степи гегемонии монголоязычных народов.

Практическая значимость диссертации состоит в том, что выдвинутые в ней положения позволят более глубоко понять историю ойратов и калмыков, осмыслить и оценить их место и роль в общеисторическом процессе. Материалы исследования представят интерес для специалистов в области отечественной и региональной истории, политологии, социологии, культурологии, экономики. Они могут быть использованы в процессе преподавания в системе высшего и среднего образования, при подготовке лекционных курсов по отечественной истории, разработке спецкурсов, факультативов. Выводы диссертации мо1уг быть использованы при написании обобщающих трудов по истории России, Калмыкии, Нижнего Поволжья и Северного Кавказа.

Апробация работы. Результаты исследования докладывались на заседаниях кафедры отечественной истории Карачаево-Черкесского государственного

университета, которым диссертация была рекомендована к защите. По теме исследования автор выступал на 4 международных и общефедеральных конференциях. По теме диссертации опубликованы 4 статьи в ведущих журналах, рекомендуемых ВАК РФ. По исследуемой проблеме изданы монография общим объёмом 28,8 печатных листов, которая используется в школах Республики Калмыкия и в Калмыцком государственном университете. В целом, объём опубликованных материалов по теме диссертации составляет около 60 печатных листов.

Диссертация состоит из введения, четырёх глав, заключения, списка использованных источников и литературы.

, Основное содержание работы

Диссертация структурирована в соответствии с проблемно-хронологическим принципом, детерминированным, с одной стороны, степенью изученности отдельных аспектов темы, целью и поставленными задачами, а с другой - объемом и содержательностью необходимых для исследования источников.

Во Введении обосновываются актуальность, научная новизна, практическая значимость темы, определены объект, предмет, цель исследования и его задача, хронологические и территориальные рамки, дается информация о возможностях применения результатов исследования и об апробации работы.

Первая глава «Источники и историография по проблемам истории ой-ратов и калмыков», состоящая из двух параграфов, посвящена историографической и источниковой базе диссертационного исследования. В ней материал основного текста исследования предваряется анализом трудов предшественников, а также источниковой базы. Основные выводы по исследованию специальной литературы можно представить следующим образом. Движение народов Центральной Азии, возглавляемое Чингис-ханом, как и сами монголы, впервые были зафиксированы в 1223 г. в русских летописях, с момента их появления в южнорусских с тепях.9

9 Гольман М.И. Изучение истории Монголии на Западе (XIII- середина XX вв.). М., 1988; Сб. Чингис-хан/Сост. Ю.А. Сандулов //Изд.-но «Лань», 1988; Скрын-никова Т.Д. Харизма и власть в эпоху Чиигис-хана. М.- 1999; Кычанов Е.И. Кочевые государства от гуннов до манджуров. М. — 1997; Крадии H.H. Кочевые общества. Владивосток. — 1992; Марков Г.Е. Кочевники Азии. Структура хозяйства и общественной организации. М. 1976.

Собирание и накапливание документов, материалов, карт расселения и других данных об образе жизни и миропонимании ойрат-калмыков началось сразу же, с момента их появления в сибирских лесостепных пространствах. Об этом свидетельствует факт упоминания и использования материалов из «Доездов атамана Ивана Петрова от 1566-1567 годов до Ермакова взятия Сибири» С.У. Ремезовым в его статье «О калмыках как весьма известном в Сибири народе».

Представителями боярского рода Ремезовых — Моисеем Лукьяновичем, его сыном Ульянином Моисеевичем, внуком Семеном Ульяниновичем была заложена основа для образования богатейшего фонда архивных и летописных материалов, и поныне находящихся в хранилищах крупных городов Сибири, а также Москвы.

Материалы из родового архива Ремезовых в очень большом объёме пополнили «Сибирскую» и «Черепановскую» летописи. Именно научно-исследовательская деятельность членов рода Ремезовых положила начало работе «академической экспедиции» в 70-х годах XVIII века, в которую входили «отцы» российской исторической науки старой «академической школы»: В.М. Бакунин, С.Г. Гмелин, И.И. Лепехин, И.Г. Георги, П.С. Паллас, Г.Ф. Миллер, И.Фишер, П.Й. Рычков, миссионеры Н.Я. Бичу-рин (о. Иакинф), Палладий Кафаров и другие.

В исследовательских статьях, обобщающих монографиях и даже в «Очерках истории Калмыцкой АССР» (1-й том), то есть в трудах именно советского периода, предыстория ойратов была недостаточно раскрыта. Такое положение в калмыковедении держалось до тех пор, пока не стали появляться в печати отдельные статьи А.Ш. Кичикова (филолог), H.H. Убушае-ва (филолог), В.П. Дарбаковой (культуролог), А.Г. Митирова (этнограф). И только недавно появилось капитальное исследование по происхождению калмыцкого народа Г.О. Авляева и монография автора диссертации «Ойраты. Ойрат-калмыки. Калмыки».

Появление в 1964 г. «Истории Джунгарского ханства» И.Я, Златкина и «Очерков истории Калмыцкой АССР. Дооктябрьский период», в 1967 году, под редакцией и авторством выдающихся учёных Н.В. Устюгова, И.Я. Златкина, E.H. Кушевой, авторов глав - доцентов Московского историко-ар-хивного института П.С. Преображенской, В.Е. Одинцовой и Ставропольского пединститута Т.И. Беликова; Калмыкии - М.Л. Кичикова, И.К. Илиш-кина, У.Э. Эрдниева, B.C. Санджиева и других стало значимым научным явлением и открыло новый этап в исследовании истории ойратского и калмыцкого Народов.

Конечно, некоторые положения «Очерков» сегодня устарели и, тем не менее, основные концепции, освещающие социально-экономическую, политическую историю и культуру ойрат-калмыков остаются определяющими и поныне. Новый же академический труд по истории ойратов и калмыков все ещё не издан. Поэтому значение историографической и источ-никовой базы нашего исследования особенно важно в связи с введением в научный оборот ранее не использованных или в недостаточной степени проанализированных ойрат-калмыцких, монгольских, китайских и других источников и литературы. В деле их накапливания, собирания,.анализа и публикации велика заслуга ведущих учёных-историков, филологов, тябетологов Калмыкии: К.Н. Максимова, М.М. Батмаева, Г.О. Авляева, А.Г. Ми-тирова, В.П. Санчирова, А.Н. Команджаева, П.Э. Алексеевой, A.B. Бадма-ева, Д. А. Сусеевой, Д.Б. Гедеевой и многих других, а также московских учёных - востоковедов и языковедов: Г.С. Гороховой, О.Ф. Акимушкина, Г.И. Слесарчука, Г.Ц. Пюрбесва, М.И. Гольмана, Б.Х. Тодаевой, Санкт-Петербургского архивиста И.И. Иориша, архивных и библиотечных работников Калмыкии, труды которых я использовал в настоящей работе.

Основными источниками для достижения целей настоящей работы являются письменные известия, относящиеся непосредственно к периоду монгольских завоеваний и до конца XIII в. Более поздние источники (до XV в. включительно) привлекаются по степени их информативности и достоверности. Источники второй группы, т. е. периода XVII-XVIII вв., используются для уточнения и верификации данных основной группы источников. В главе дается обзор важнейших источников первой группы и их классификация по этногосударственной принадлежности. Внутри каждой группы источники рассматриваются в хронологическом порядке.

По своей значимости из источников XIII века главным является «Сокровенное сказание» (далее СС) или «Секретная история монголов» (часто используется и другой вариант названия — «Тайная история монголов»), датированное 1240 годом. Это - историческое повествование, написанное в жанре богатырского эпоса. Источник дошел до нас в виде транслитерированного китайскими иероглифами монгольского текста. К нему прилагались: а) подстрочник, в котором давалось китайское значение каждого слова и б) сокращенный, связный, но не дословный, а литературный перевод. Оба документа относились к середине или к кончу XIV века.

До регодняшнего дня серьезной научной проблемой является точная расщифррвка этр.й транслитерации. Для историка-специалиста в области монголоведения или калмыковедения особенно важно знать точное фонетическое звучание каждого монгольского слова этого текста, максималь-

но приближенного к звучанию XIII века. В России проблемой восстановления монгольского текста СС и его переводом занимались С. А. Козин10 и Б. И. Панкратов11. С.А. Козин впервые представил полный текст «Сокровенного сказания», осуществив перевод по транслитерированному подлиннику. Ему. не удалось избежать неточностей перевода. Б.И. Панкратов перевел 243 параграфа из 282, имеющихся в СС, но не все переводы сохранились: имеются лакуны с 84-го параграфа по 103-й и с 198-го по 219-й, то есть переводу подверглись лишь 2/3 текст,а. В целом, переводы С. А. Козина и Б. И. Панкратова взаимодополняют друг друга.,

К 750-летию «Сокровенного сказания» калмыцкие и бурятские ученые П. А. Дарваев и Г. Г. Чимитов произвели новый вариант издания этого памятника на монгольском, калмыцком, бурятском и русском языках12. -

Работая над новым изданием, они использовали рукопись, обнаруженную П. Кафаровым в 1872 году в Пекине под названием «Юань чао би ши», хранящуюся в фонде П. Кафарова: раздел I, оп. 3, ед.хр. 2 архива востоковедов Санкт-Петербургского отделения института народов Азии Российской академии наук (АВ СПб. ОИНА РАН). Другая копия этого же списка, переданная Палладием Кафаровым профессору университета А. М. Позднс-еву, хранится в Восточном отделе Научной библиотеки СПб университета (архив ВОНБ СПб. госун-та) под шифром XVI, 1264, Поздн. № 152). Издание П. А. Дарваева и Г. Г. Чимитова представлено в виде четырех параллельно читающихся колонок.

Сегодня в «Сокровенном сказании» видится ключ к расшифровке и пониманию многих исторических и этнографических процессов. В хронике монголов содержатся законы образования родов и племен, весь процесс возникновения и формирования монголо-и-тюркоязычных этносов, что не всегда можно найти, например, в китайских, арабских, персидских и тюркских памятниках. Последние могут лишь дополнить СС. Подлинно монгольский смысл выражений в СС легче понимается, поскольку в тексте используются традиционные формулы, сюжеты, стандартные обороты сказитель-ского мастерства, например, выражения, обозначающие мотив троичности: «три дня и три ночи», «трижды», «три меркита», «трижды облагали гору». Примером может послужить и образ «четырех псов» Чингис-хапа - его полководцев, которые «мясо конское сырым в дни сечи едят», или «кровью из

10 Козин С.А. Сокровенное сказание. М.-Л.: Изд-во АН СССР, 1941.

11 Панкратов Б.И. Переводы из «Юань-чао би-ши» // Страны и народы Востока. Вып. XXIX. СПб.: Центр «Петербургское востоковедение», 1998.

12 Сокровенное сказание монголов / Пер. на калм. П.А. Дарваев, бурят. Г.Г. Чимитов,- Элиста, 1990,

вены ног коня савал (кружка) свой наполняя, пьют». Само «Сокровенное сказание» носит сложно-составной характер: с одной стороны, его составляют народные предания, сложившиеся, когда у монголов тогда еще не было письменности, а с другой — историческое повествование, долгое время сохранявшееся в устной форме, а позже обработанное анонимным автором; в третьих, записи мемуаров участников событий. Указанные три формы определяют характер источника, объединяясь в повествовании, близком к летописи. До настоящего времени нет совершенного, дословного перевода этого уникального памятника. Каждый переводчик и исследователь вносят свое' толкование и комментирует его соответственно фонетическому звучанию того или иного монгольского слова, принятому в XIII в. Например, известный монголист, немец, Эрик Хениш13 в параграфах 224,225,226 видел первый аутентичный приказ Чингис-хана о «ночных сторожах» - кептуалах и сторожах дневных — «турхак (тургауд)». Обе эти единицы образовывали формирование «кешектен», то есть элитная или гвардейская часть, обладающая функцией охраны внутренней безопасности страны и состоящая из «ойороду» (ойратов). В параграфе 224 говорится: «Чингис-хаган зарлик болор-ун: турхак минген-еце илгаджу ойору-ду улус...»; в параграфе 225 — «кептеул-и Иеке Неурин заладжу, мингга ме-деджу атухай» [Дословный перевод в первого фрагмента: «Пусть будет по указу Чингис-хагана: тысяча турхаков (торгауд(ов) - торгоутов из ойратов посланы»; дословный перевод второго: «Пусть он выделит тысячу в кеп-теулы (кептаулы - В. Б.) во главе с Йеке Неур(ом)»]. Отсюда, естественно, СС или ТИМ еще многие десятилетия будут подвергаться дословной расшифровке монгольскими, калмыцкими, бурятскими и другими учеными. Известно, что и Рашид-ад-Дин, и арабский историк Абуль ГаЗи подтверждали не раз, что Чингис-хан разветвлял свои «формации», выделяя все новые единицы. И вырастали эти новые единицы из старых «формаций», а ойраты находились в основе этих новых формаций. Отсюда и выражение «ойороду оросон улус», т. е. «люди, вошедшие в ойраты» (В. Б.). Существует довольно аргументированная гипотеза о том, что авторство СС или ТИМ принадлежит Шиги-Xyiyxy- одному из самых выдающихся сподвижников Чингис-хана, его приемному сыну и первому великому судье монгольского государства. Шиги-Хутух был и первым монгольским книжником, хотя и довольно неудачливым полководцем. На это косвенно указывает

13 Haenishe E.D. Die Geschichte der Mongol. 1948. S. 258-269. (Транслитерированный на нем. § 224, 225,226).

непропорционально большое число упоминаний Шиги-Хутуху в СС. Причем производится это часто с такой специфической чертой, как упоминание его уменьшительных именований. Помимо жизнеописания самою Чингис-хана в хронике дается лишь описание жизни Шиги-Хутуха14.

Очень ценные сведения об ойратах имеются в трудах Радид-ад-Дина, Ала-ад-дин Ата-мелик Джувейни и арабо-хивинского хана Абуль Гази15, но их сообщения приходится постоянно сверять, сравнивая с подобными сообщениями из других источников. Специфика тюркских и монгольских языковых выражений того времени была различной: слова при произношении приобретали несколько иное, чем сегодня, звучание и смысловую окраску из-за трансформации отдельных согласных и гласных звуков. Название «дарлекин» у Рашид-ад-Дина должно было читаться по монгольски «терелкун», что понимается как «родственники, родственные». По Рашид-ад-Дину, все 20 подразделений формации «дарлекин-терелкун»: «джала-ир, сунит, татар, меркит, кулаут, тулас, булагачин, керемучин, урасут, тата-мих, таргут (торгоут — В. Б.), ойрат, барг(к)-ут, к(х)ори, теленгут, урянка, курх(г)-ан, сухат...» — всего 18 из двадцати (2 наименования пропущены или самим Рашид-ад-Дином, или переписчиками), были родственными. Разговаривая между собой, они все понимали друг друга16.

Анализ источников показывает, что военно-административные, социально-экономические и многие другие образования в формирующейся империи Чингис-хана, переплетаясь друг с другом, непосредственно влияли на процесс этногенеза. В «Тайной истории монголов» (Юань Чао би ши) или «Сокровенном сказании», в параграфах 224-227,278 и др., встречаются два взаимодополняющих и взаимораскрывающих содержание выражения: «ойро-уд-у йабуксан улус»17 и «уд(т)-дури(а)-й-ии» - дословно «люди, входившие (в) ойраты» или, может быть, оказавшиеся в «полосе свободы». В условиях повсеместного кипучего процесса этногенеза все

14 Храпачевский Р.П. Военная держава Чингисхана,- М.: ООО «Изд-во ACT»: ОАО «ВЗИО», 2004. 557 с.

ls Абуль-Гази. Родословное древо тюрков / Пер. с перс. Г.С. Саблукова // ИОАИЭ. 1905. Т. XXII. То же // Тизенгаузен В.Г. Сборник материалов, относящихся к истории Золотой Орды. Т. 1. -СПб., 1884; Т. 2,- M.-JI., 1941.

Рашид-ад-Дин. Сборник летописей. Т. 1. Кн. 1. Пер. с перс. JI. А. Хетагуро-ва, ред. и прим. проф. А. А. Семенов, АН СССР. Ин-т востоковедения. — M.-JI.: АН СССР, 1952, с. 87. В круглых скобках поставленные буквы — возможная трансформация звуков того времени - Бембеев В. Ш.

17 Сокровенное сказание. Монгольская хроника 1240 г. new названием Mongolian Nihuc'a Tobc,yan - Юань Чао би ши: Т. 1.-М.-Л., 1941.-С. 227.

племена и народы подвергались ассимиляции и могли сделать либо ошибочный, либо правильный выбор. . .. ;

Ала-ад-дин Ата-мелик Джувейни - автор «Истории Покорителя вселенной» (Таарих-и джахангушай), родился в 1225 г. и с молодых лет находился на службе у монгольских правителей Хорасана. В 1259 г. при хане Хулагу он был губернатором Багдада, Ирака, Хузистана. Умер в 1283 г. Его летопись писалась по заказу, поэтому, пользуясь сведениями Джувейни, необходимо постоянно приходилось их перепроверять.

Абуль Гази — хивинский хан. Он составил родословное древо тюрков. Согласно его концепции вожди тюркских народов вышли из монгольского рода, поэтому ему и пришлось писать много о монголах, ойратах, «кол-маках». Он сообщает, что при Чингис-хане вождем ойратов был Худухай-беги. У него было два сына Иналчи и Торолчи. По Абуль Гази племена Торгауд (торгоут - В. Б.), Кури (хори - В. Б.), Тулас были ойратского происхождения, вышли из ойратов. «Туметы» тоже были ойратами, их начальником в «кешиге» Чингис-хана был Татула Сухар. Племена булагачин и ке-ремучин представляли «поколения», родственные ойратам: к ним принадлежали тёленГуты,.урасуты, кусутахи. «О роде турхак» (торгоуты - В. Б.) сообщения Абуль Гази не совпадают с сообщениями РаШид-ад-Дина по поводу тех, кто названы «туметы» и «кусутахи». Отсюда можно предположить, что они были теми частями, чьи названия пропущены Рашид-ад-Ди-ном. В целом же информативные материалы Абуль Гази подтверждают факт, что Чингис-хан разветвлял свои «формации», выделяя из них все новые и новые гвардейские единицы. Этническую основу новых формирований составляли именно ойраты18.

В автореферате указываются только основополагающие источники диссертационного исследования. Все остальные в большом количестве охарактеризованы в параграфе 1.2 главы первой. В самой же диссертации используются из них сведения, которые удалось верифицировать.

Из европейских источников очень ценные сведения об ойратах XIII в.со-держатся в «Анналах Бёртонского монастыря» и «Анналах Уэверлейского монастыря»,-'кйторые включают отчет венгерского миссионера, монаха Юлиана. В 1235-1237 гг. он вернулся из путешествия по Приуральской степи. Сообщения Юлиана можно расценивать и как мемуары, и как ценное историческое свидетельство, и как важный эпистолярный источник. Юлиан

Абуль Гази. Родословие тюрков // Тизенгаузеп В. Г. Сборник материалов, относящихся к истории Золотой Орды. Т. 2. M.-JI., 1941, с. 178.

был свидетелем разгрома монголами и Ьйратами булгар в Приволжье и Приуралье. В письмах он пытался предупредить венгерские власти о надвигавшейся опасности19. Дополняет эти сведения «История монголов» Пла-но Карпини20. Монах францисканского ордена в 1245-1247 г. выполнял дипломатическую и разведывательную миссию по поручению папы римского Иннокентия IV. Такое же поручение имел фламандец Биллем Рейсбрук или Гильома Рубрук, который в 1253-1255 гг. отправился к монголам от имени французского короля Людовика IX. Его сочинение уступает только «Книге Марко Поло»21. Общей чертой записок Плано Карпини и Рубрука являлась дань штампам европейской литературы того времени: «кочевник коварен, невежествен и опасен».

Например, в 1245 г. Плано Карпини достиг монгольской метрополии в то время, когда возводили Гуюка (он же Куюк) на трон монгольских ханов. При главном монгольском Эрге он жил четыре месяца, доложив Папе Римскому: «...Двинулись против земли Сари Гуйиров и против земли Каранитов, и против земли Войрат (ойратов — В. Б.), и против земли комана. Чингис-хан покорил все эти земли и вернулся затем в свою землю»22. Подобные сообщения сравнительно с данными СС или ТИМ, Ра-шид-ад-Дина и др. дают неоценимую возможность не только для конкретно-исторического анализа, но и для характеристики исторической эпохи в целом. Плано Карпини представил ойратов как «завоеванных» монголами народов, не тождественных монголам.

Рубрук достиг метрополии монголов во время царствования Мунке хагана и тоже проживал там около четырех месяцев. Именно тогда ойра-ты были высланы из монгольской метрополии в Джунгарию: «и духа их не осталось там».

«Книга» венецианского купца Марко Поло относится к жанру «описания стран», служащих своеобразным «дорожником» для купца. Как правило, туда включались описания на основе личного опыта, сведения о жизни

" Анналы Бёртонского монастыря // Матузова В. И. Английские средневековые источники 1X-XIII вв.- М., Наука, 1979; «Анналы Уэверлейского монастыря»//!}. И. Матузова. Английские средневековые памятники IX-XIII вв.- М., Наука, 1979; Аннинский С. А. Известия венгерских миссионеров X1II-X1V вп. о татарах в Восточной Европе // «Исторический архив», Т. III.- М.-Л., Изд-во АН СССР, 1940.

20 Джованни дель Плано Карпини. История монголов // Пугешествия в восточные страны Плано Карпини и Рубрука».-М., Гос. изд. геогр. лит-ры, 1957.

21 Книга Марко Поло. М.: Гос. изд-во геогр. лиг-ры, 1955.

22 Джованни дель Плано Карпини. Указ. соч.-С. 135.

и истории семьи автора. Исследователи выражают определенные сомнения в достоверности описаний Марко Поло. Но «Книга» Марко Поло необходима для сравнительного анализа источников23.

Для российской историографии эпохи Чингис-хана бесценны Лаврен-тьевская, Ипатьевская, 1-ая Новгородская летописи; Устюжский летописный свод, Тверская и Никоновская летописи24, «Повесть о разорении Рязани Батыем», «Слово о Меркурии Смоленском», «Сказание об убиении в Орде князя Михаила Черниговского и его боярина Феодора». Однако, анализируя их, следует помнить, что они не свободны от тенденциозности в описаниях, склонны негативно оценивать деятельность монголов. Но, как бы то ни было, эти источники сохраняют важные сведения о монголах и ойратах.

Важным источником является историческая память о монголах, сохраняемая в обыденном народном сознании вплоть до настоящего времени. Например, донская казачка Л. И. Красотина (Ростове-на-Дону) передала легенду, известную ей от бабушки и прабабушки: «Одна женщина месяцами ходила за войском монголов. Разведчики доложили об этом Батыю. Хан приказал доставить ее. Женщина искала отца, брата и сына. Батый ответил: «Я найду твоих близких, родных и ты получишь только одного из них, если принесешь мне растение от бессмертия». Женщина долго бродила по степям юга и принесла «бессмертник». Тем временем разведчики доставили Батыю троих русских, служивших в одной из частей его ар-, мии: старика, мужчину средних лет и юношу. Женщина узнала родных. Но Батый строго сказал: « Я обещал тебе возвратить только одного из них, выбирай!». Женщина рассуждала вслух: «Отец стар стал. Все равно умрет. Сыновей еще нарожаю. Верни мне, хан, братца. Он будет мне помогать». Батый повелел вернуть женщине брата!». Народная память сохраняет черты амбивалентности в отношениях кочевников — завоевателей и покоренных

23 См. «Книга Марко Поло...». С. 149. К примеру, он подчеркивает: «а за мной правильно записывает Рустичано, называет описываемые народы «татары», а не «тартары».

24 Полное собрание русских летописей. Т. 1. «Лаврентьевская летопись». -М.: Изд. вост. лит-ры, 1962; т. 2. «Ипатьевская летопись». — М.: Языки славянской культуры, 2001; «Новгородская первая — летопись старшего и младшего извозов». -М.-Л. Изд-во АН СССР, Т. 9-10. «Патриаршия или Никоновская лртопись»,-М.: Наука, 1965; Т. 15. «Рогожский летописец. Тверской сборник». - М.: Наука, 1965; Т. 17. «Западнорусские летописи». - СПб., 1907; Т. 26. «Вологодско-пермс-кая летопись». - М.-Л.: Изд-во АН СССР, 1959; Т. 30. «Владимирский лстопи-ссц». -М.: Наука, 1965; Т. 36. «Сибирские летописи». -М.: Наука, 1987; «Псковские летописи». Т. 1.-М.-Л.: Изд-во АН СССР, 1941.

оседлых народов: с одной стороны - жестокость и беспощадность кочевых этносов, с другой — формы диалога двух сталкивающихся миров и тенденцию к компромиссу и договору и взаимным уступкам.

При наличии огромного количества изданных источников, самую весомую роль играют материалы фондов Российского государственного архива древних актов (РГАДА)25; Архива внешней политики Российской империи (АВПРИ)26; государственного архива Тюменской области (ГАТО)27; Национального архива Республики Калмыкия (НА РК)28; архива востоковедения РАН (АВ СПб. ИВ РАН)25; архива Калмыцкого института гуманитарных исследований Российской академии наук (НА КИГИ РАН)30.

Основная часть документов XVII века сосредоточена "в делопроизводственных материалах фонда 119 «Калмыцкие дела». Фонд распределен по годам составления. Заголовки дел не отражают всего содержания входящих в них материалов, носящих разнообразный характер: царские наказы различным должностным лицам, грамоты царей к тай-шам, статейные списки воевод и посланников, копий шертпых записей, письма тайшей, записи о приезде калмыцких посланцев. На основе материалов фонда в диссертации создается подробная картина всего комплекса русско-калмыцких политических отношений конца XVI- до 60-х гг. XVII века.

Из калмыцких источников в диссертации широко используются документы законодательного характера: монголо-ойратские законы 1640 г. и дополнения к ним Галдана Бошокту-хана, Законы хана Дондук-Даши", «Жиз-

25 РГАДА. фф. Зюнгарскис дела; Калмыцкие дела, Китайские дела, Киргиз-Кай-сацкие дела; ф. 196. Летопись Черепанова; ф. 126. Мунгальскис дела; ф. Персидские дела; Сибирский приказ; ф. Сношения России с ногайскими татарами. Кн. 1; Портфель Миллера.

26 ЛВПРИ. фф. Зюнгарские дела; Калмыцкие дела; ф. 122 Кмргиз-кайсащсис дела; Сибирские дела; Сношения России с Китаем.

27 ГАТО, ф. Канцелярия Тобольских и Тарских воевод.

28IIA РК. ф. 9 - Управления калмыцким народом.

29 ИВ РАН. Ф. проф. А. М.Позднеева; ф. К. Ф. Голстунского, ф. Паладия Ка-фарова.

311 НА КИГИ РАН. Полевые материалы В. III. Бембеева по Яшкульскому, Го-родовиковскому, Яшалтинскому районам за 1976-78 гг.

31 Голстунский К. Ф. Монголо-ойратские законы 1640 г., дополнительные указы Галдан-хунтайджи и законы составленные для вояжских калмыков при калмыцком хане Дондук-Даши. -СПб., 1880.

неописание Зая-Пандиты», «Сказания» врача Габан Шараба и Батур Уба-ши Тюменя12. Наиболее важным источником, впервые вводимым в научный оборот является ойрат-калмыцкий « Ээлдхлин зэрлг». Издатель, автор вступительной статьи, научной обработки и примечаний В. П. Дарбакова. характеризует этот памятник как «сокровенное повествование мудрецов»33. Существует масса списков этого памятника. В. П. Дарбакова использовала вариант, изложенный ламами Маон Лучдц и Богдо Ж,ивзн Дамбы. Но есть вариант, в котором говорится: «эн номла учргсн улс икэ гурв зовх мен» [читающие эту молитву люди [испытают] три великие трагедии]. В данной диссертации высказывается мнение, что « 9элдхл» - предсказание времен большой междоусобной войны 1259-1301 гг., когда ойраты сражались на стороне Хайду против Хубилая. Война эта затянулась на многие десятилетия, а ее следствием явилось отчуждение ойратов от восточных монголов. На определенном этапе ойратов поддерживали представители Минской династии Китая, а в 1449 г. ойраты, наголову разбив китайское войско, пробились к северу, ив 1451 г., убив монгольского хана, попытались объявить ханом своего полководца Эсеня. Вскоре и Эсень был убит монголами. В 1454 г. ойраты, создав, по определению Л. Н. Гумилева, «степную республику», отказались от завоевания Восточной Монголии, где власть снова вернулась к чингисидам34. В промежутке с 1259 по 1454 гг. «старцами гор» (Маани — прорицатели) были высказаны предсказания [« Ээлдхл»], аде говорилось о «трех невиданных доселе бедах» (гурвн зовле), которые «упадут на ойратов». Чтобы трагические последствия «бед» свести к минимуму, каждому человеку предлагалось читать соответствующие молитвы-предсказания по «граням времени» (цагин зередэ): с восходом Солнца, когда Солнце в зените, на закате. По времени своего возникновения эти предсказания были на 150 или «два раза по сто пятьдесят» (300) лет старше предсказаний Нострадамуса и исполнились: при хане Куюке, когда ойраты, из-за вражды с монголами, спровоцированной Елюем Чу-цаем, были изгнаны из метрополии в пределы Джунгарии, а затем, в конце XVI в., в поисках «спокойствия» в отношениях с Хо-Урлюком, удалились в

32 Габан Шараб. Сказание об ойрагах. Калмыцкий рукописный текст. Фонд биб-ки ЛГУ им. Жданова. Ксил. 325, № 15536; Габан Шараб. «Сказание...» и Батур Убаши Тюмен // Калмыцкие историко-литературные памятники в русском переводе. - Элиста, 1969.-С. 131 и далее.

33 Ээлдхл (Предсказания). — Элиста, 1995 / Запись, научная обработка, вступ. статья, прим. В. П. Дарбаковой. На калмыцком языке.

34 Гумилев Л. Н. Древняя Русь и Великая степь. -М.: «Айрис-пресс», 2004,-С. 632.

русские земли. Первое и второе положения « бэлдхлин зэрлг» (Предсказаний) освещают периоды истории ойратов, соответствующие хронологическим рамкам диссертационного исследования.

На протяжении многих десятилетий оставались не исследованными письма калмыцких ханов. Они находились в фондах «Управление калмыцким народом» и фонде 36 делопроизводства, «состоящем при астраханском губернаторе». Эти эпистолярные источники классифицированы по годам правления калмыцких ханов: письма с 1714 по 1724 гг. изданы профессором КГУ Д. А. Сусеевой35. 33 письма последнего калмыцкого хана Уба-ши распределяются по четырем адресатам: ¡астраханскому губернатору Н. А. Бекетову, вице-губернатору М. С. Лебедеву, руководителю учреждения «Калмыцкие дела» И. А. Кишенскому и Астраханской губернской канцелярии. Они изданы отдельной книгой доцентом КГУ Д. Б. Гедеевой36. Вместе с работами И, В, Бентковского, Е. В. Бойкова, Б. М. Городецкого, Д. К. Зеленина, В. Строева, О. М. Ковалевского, К. Христенко, П. Э. Алексеевой" эти издания предоставляют неоценимый справочный материал. Сравнительный анализ калмыцкого варианта эпоса «Джангар» (Жацгр) в редакции Б. Б. Басангова и синьцзян-ойратской версии, переведенного с ойратс-кой письменности на современный калмыцкий язык Б. X. Тодаевой, дал возможность прийти к выводу: «Эпическое произведение ойратов и калмыков возникло в период существования тюркютского каганата»", высказанному и одобренному на международной конференции «Джангар» в евразийском пространстве», проходившей в Элисте 27 сентября — 2 октября 2004 г.

В главе второй «Ойраты в составе империи Чингис-хана», состоящей из трех параграфов, анализируются геополитические и этнотерриториаль-ные факторы евразийского пространства, повлиявшие на судьбы ойратов и калмыков до 60-х годов XVII в., то есть до образования Калмыцкого ханства в составе России.

35 Сусеева Д. А. Письма хана Аюки и его современников (1714-1724): опыт лингвистического исследования. — Элиста: АПП «Джангар», 2003.

36 Письма наместника Калмыцкого ханства Убаши (XVIII в). Факсимиле писем. Издание текстов, введение, транслитерация, перевод со старокалмыцкого на современный калмыцкий язык, словарь Д. Б. Гедеевой. — Элиста: АПП «Джангар», 2004.

37 См. Библиографический указатель работ по истории ойратов и калмыков с древнейших времен до 1917 г. / Сост. П. Э. Алексеева. - Элиста: АПП «Джангар», 2004.

38 Бембесв В.Ш. Культурное и историческое значение калмыцкого героического эпоса «Джангар» // «Джангар» в евразийском пространстве. Материалы меж-дунар. науч. конф. 27 сентября -2 октября 2004. Элиста, 2004. С. 22-26

Являются ли ойраты и калмыки двумя самостоятельными этносами? В науке сложились разные мнения на этот счет. Одно из них: ойраты являются предками калмыков. Но сущность генезиса ойратов и калмыков до сих пор полностью не исследована.

Самосознанию калмыков свойственны закрепленные традицией исторической памяти представления о том, что ойраты являются этническими предками калмыцкого народа. Ойраты понимаются как разноязычная конфедерация племен под различными названиями: олют [д], оорд, дорвн оорд (они переводятся на калмыцкий язык соответственно: «обиженные», «близкие», «четыре близких», «родственные»), одновременно часто добавляется: «улан залата халимаг» (с красной кистью на головном уборе, халимаг — парить). Таким образом, калмыки и в наше время продолжают относить себя к таким субэтносам как торгоут, дербет, хойт и хошоут, выделившихся из ойрат-ской общности племен. В настоящее время, к каким бы из четырех этнических групп не относил себя калмык, он, как правило, может перечислить десятки родов своего племенного подразделения с самоназваниями, указывающими на происхождение от древнейших хуннов, сяньбийцев, тюрюотов, найманов, меркитов, хоринцев и других этносов, относившихся к тюркской, финно-угорской, монгольской группам алтайской языковой семьи.

Ойраты и калмыки — яркий пример двоякости процесса этногенеза. На основе самоуничтожения одних этнических образований зарождались другие, новые. В конце XII - начале XIII века у большинства древних этносов Центральной Азии в процессе реализации «внутренних сил» (так называемый «Дух огня») формируется значительная группа, называемая «ут-у дурай-ин» (по Гумилеву, «пассионарии»), примкнувшая к Темуджину (будущему Чингисхану). К таковым относились роды и племена ойратской конфедерации, традиционно восходившие к древнейшим кочевым народам. Процесс объединения племен и народов Центральной Азии, характерный для эпохи Чингис-хана, приводил к смешению имеющихся этно-формаций и образованию новых.

Единая монгольская империя просуществовала 60 лет. Она создала систему военно-этнической организации - силового аппарата власти, в которой ойраты со своими загурами («центрнаступающие»), зюнгарами (соединения левого фланга), барунами (соединения правого фланга), кепту-лами (охранная гвардия ночной смены), торхаутами (торгоутами - служилые дневной гвардии), кешигтенами (личный состав внутренней охраны главной Орды — Ставки императора), тугчинерами (знаменосцы, отвечавшие за сохранность святыни — тугов), менгняхинами (служившие в тысячах - менгенах, полки) и т. д. составили государственную систему по охране

внутренней и внешней безопасности. Сравнительный анализ таких источников как «Сокровенное сказание» (параграфы 226,227,'228, 229) и «Летопись» Рашид-ад-Дина (Ч. 1) полностью подтверждает достоверность описанной военно-этнической организации ойратов по принципу «народа-пой-ска». Об этом говорит заявление самого Чингис-хана: «Государством управлять должен император. Ойраты же с их боеспособными частями должны осуществлять охрану внутренней безопасности страны во всех частях Света. Фундаментом же монгольского государства должны быть завоеванные страны и народы». Во-вторых, в 1201 г., как показывают источники, образовалось две коалиции — Темуджина (хана Чингиса из рода Борд-жигин) и Джамухи из знатного рода Джаджират, оба являлись апдами-по-братимами. По традиции монголов «Анды - как одна душа» и к тому же Джамуха — дядя Темуджина — Чингис-хана по матери (калм. «нахцх»), В составе коалиционных сил Джамухи числились в большинстве споем тюр-коязычные племена: татар, ойрат, найман, меркит, среди которых пять коренных монгольских родов: тайджиут, сальджиут, хатагин, дурбэн (позже называемые дербетами) и икирас. Таким образом, выясняется, что ойраты подразделились на два разряда: те, которые были на стороне Джамухи, руководимые Худухаем-беги (в 1206 г. они добровольно войдут в состав корпуса Джучи) и, второй разряд - «уд(т) — дури(а)-й-ин» - пассионарии, недовольные традиционными устоями, вышедшие из своего племени и перешедшие на сторону Темуджина - Чингис-хана, составив свйю военно-этническую организацию3'. Представителей любых племен, которые после избрания Темучина ханом под титулом Чингис, стали приходить к нему, хан сам причислял к «ойратам», именуя их «ойроуд-у йабуксан улус», то есть «люди, вошедшие [в ойраты] или ходившие [в ойратах] по длинной (цепи) подражания». По Гумилеву, это были люди, оказавшиеся в «полосе свободы», желавшие «пахнуть по-своему»40. И все вышеперечисленные люди, назначенные в военно-этнические формирования, к каким бы языковым этносам не принадлежали, назвались отныне «ойратами».

Впервые в российской историографии предпринимается попытка сформулировать два вывода: первый — ойраты явились первыми в истории Азии основателями военно-этнической организации, отвечавшей за безопасность хана (императора), его окружения, министров, детей императора и ег о семьи; второй — как этническая организация, они, подобно меркитам, сохраняли свои родовые объединения и помнили каждый свой «ссок» (ясун) -

39 Гумилев Л. Н.Древняя Русь... С. 612.

40 Там же. С. 543.

род: торгоуты, телесы, киреи, телеубы, башкиры («ясун» у калмыков и сегодня помнят) и постепенно составляли в тоже время новую этническую общность племен - «ойраты», образовавшие в XIV в. «Союз четырех» (племен)41. Мы уже отмечали, что при Чингис-хане и Угедее роль ойратов в империи была исключительно значимой. Вот почему, когда Гуюк расформировал их организацию и выселил их в Джунгарию, они, надеясь, что ханы восстановят их в прежнем положении, сохранили свою внутреннюю военно-организационную структуру. Более века они пребывали в ожидании. Когда началась гражданская междоусобная война между Хубилаем и Арик-Бугой (1264 г.), Хайду и Хубилаем (1266 г.), ойраты, желая примирить стороны, выступали то на одной, то на другой стороне. Когда же в 1369 г. То-гон-Темур позорно бежал из Пекина и династия Юань монгольских ханов перестала существовать, ойраты, сохраняя еще свой начальный пассионарный потенциал и старые обычаи «верности» сюзерену, выступили с идеей противостояния агрессии Китая и сохранения государственной независимости. Однако, не поддержанные другими племенами, ойраты не смогли одни противостоять всеобщему процессу начавшейся «великой замятии». Все крупные объединения распадались, на их месте позднее возникали самостоятельные мелкие орды. Например: татары казанские, татары крымские, татары астраханские, татары сибирские, татары ногайские, целых три орды-джузов казахских, а сами ойраты, хотя и составляли «Союз четырех племен», но тоже дробились, возглавляемые тайшами, на торгоу-тов, дербетов, хошоутов, зюнгаров, цоросов и т. д. В целом же, с конца XIV века быстро набирал силу процесс, называемый «мусульманской реакцией». Ойраты противостояли жестким формам исламизации. Из «Родословия тюрков» арабского автора Абуль Гази известно: «Когда Султан — Мухаммед-Узбек хан вместе со своим илем и улусом достиг счастья (удостоиться) милости бога, то по указанию таинственному и знаку несомненному, святой Саид-Ата всех привел в сторону областей Мавераннахра (Средняя Азия), а те несчастные, которые отказались от преданности святому Сейид-Ата и остались там, стали называться «колмыками», что значит «обреченные оставаться»42. В. В. Бартольд, анализируя источники, находил, что ойраты, служившие в уделе Угедея в Западной Монголии (Джунгарии), «не в пример дунганам, кочевавшим вперемежку, также отказались принять ислам, оставаясь верными своим старым религиозным

41 Златкин И. Я. История Джунгарского ханства. -М.: Наука, 1964; Изд. 2-е.-М.: Наука, 1983.

42 Тизенгаузен В. Г. Указ. соч. 1941. С. 246.

воззрениям»43. Монгольские же источники «Шара Туджи», «Эрденийн Эрихэ» по поводу названия «калмык» сообщают совершенно противоположную версию, которая, нам представляется исторически достоверной, о чем скажем чуть ниже.

В целом же, материал всех трех параграфов указанной главы диссертации приводит к выводу о том, что ойраты, особенно один из их главных субэтносов - торгоуты — были потомками древних «тюрк», по-китайски -«ту-кю», по-монгольски «тюркютов», к XI-XII вв. трансформировавшихся в «торгоуты». Они были исконными жителями Алтая, Тарбагатая, Саура и Западного Тянь-Шаня. Именно здесь нашёл ойратов в 1206 году экспедиционный корпус Джучи. По отношению к степным соседям Алтай всегда воспринимался как «Крутой скат», а живущие по этим «скатам» племена назывались «эргенекуны» или «эргекуны» — «эргечуды», т.е. могущие при любых переменах в Степи «отсидеться» здесь, не сдаваясь противнику: на северных склонах - удобные пастбища; на южных — хорошие места охоты.

В монографии «Ойраты. Ойрат-капмыки. Калмыки» говорится, что в этих местах к концу V в. вождь Ашина сформировал свой отряд из 500 семейств -представителей 4-х хуннских родов (волка, оленя, ворона и цветка орхидеи, которые все представлены в тотемных системах калмыков), сяньби и увёл этот народ-войско через Гоби на север, где, поселившись на склонах Алтая, «тюрк» — «ту-кю» - «тюркюты» - эргекуны стали добывать железо для жу-жаней44. В 545 г. тюркюты Бумын хана покорили телеутов - конфедерацию из 12 племён, среди которых были предки якутов, теленгутов, уйгуров. К ним примкнули остатки хазар, болгары-утугуры Северного Кавказа, кидане Маньчжурии, согдийцы, жужане, эфталиты и огоры.

Был создан Тюркютский «эль» — каганат. Тюркютский каганат был обширнее и экономически сильнее Хунну, он держал под контролем «Дорогу шёлка» - караванный путь, по которому китайский шёлк шел в Европу в обмен на золото. Шёлк тюркюты получали из китайских государств Бэй-Чжоу и Бэй Ци, которых тюркютский хан называл «двумя мальчиками на юге».

В начале VII века тюркютский каганат раскололся на Восточный (Зюн-гар) и Западный (Барун гар) — два разных государства, различающиеся по этнической основе и управляемые единой династией Ашина. Восточный каганат — Зюнгар — был расположен в Монголии; Западный — Барун гар -в предгорьях Тарбагатая, Саура и Тянь-Шаня. По данным «Эрдэнийн Тобчи»

43 Бартольд В. В. Туркестан в эпоху монгольского нашествия. Ч. 1-2. - СПб., 1898.-С. 634.

44 Гумилев Л.Н. Конец и вновь начало. -М., 2001.- С. 278-281.

Саган Сэцэна, племенная конфедерация Западного каганата называлась «тюр-kiot будун» — «порюотское древо» — народы ей были объединены и известны как «эрекчуды»,- «эргэкуны» — «эргекуны», то есть живущие по «крутым склонам», «вертящиеся». Термин «эрекчуд» был почётным титулом ойратов.

В диссертации представлен другой важный вывод: ойраты присоединились к Чингис-хану с уже готовой формой организации, как «народ-войско». Готовая форма военной, этнической, социальной организации ойратов в условиях конца XII — начало XIII в. помогла Чингис-хану создать и укрепить империю монголов и включил» в нее многих кочевников Великой степи.

В главе третьей «Ойраты в: период распада Монгольской империи», состоящей из двух параграфов, анализируются этнополитические ситуации в процессе дальнейшей эволюции ойратов.

В 1437 г. ойраты Эсена тайши в бою пленили китайского императора Инг Цонга. Они сорвали с его головы шапку с красной кистью и, разобрав по ниточкам, нацепили на свои шапки. До сегодняшнего дня калмыки пользуются этим выражением - «краснокистные» [на шапках] — «халимак», которые лтдрки ассоциировали со словом «колмак». В связи с этим названием в российской,историографии имеются различные точки зрения. В диссертации выдвигается версия на основе сведений калмыцкого летописца Габана Шараба, который в своем «Сказании» отмечал, что с тех пор, как ойраты получили это прозвище, прошло 382 года. Габан Шараб писал свое сочинение в 1818 г., поэтому время наименования ойратов «улан за-лата халимак» (краснокистные [на шапках] - калмыки (халимак от мон. сл. «халд -^пари!»),совпадает с пленением императора Инг Цонга. В тюркских словарях слово «халимак» вообще отсутствует.

При сравнительном анализе сведений об ойратах из «Шара ТУджи», «Алтай Тобчи» и «Эрденийн Эрихэ» выясняется, что именно при правлении монгольского Эльбек хана (1392-1399 гг.) начинается второе возвышение ойратов. Ойрат Хутхай-Тафу, получивший титул чинсанга-полководца, происходил ю рода Чонос (цорос). Сам Эльбек хан был правнуком последнего монгольского императора Юанской династии Китая Тогона-Темура.

Спустя четверть века после изгнания монголов из Китая ойраты снова стали пользоваться привилегированным положением в политической жизни Монголии. По «Алтан Тобчи» ойратские тумены представляли ополчения племен ойрат, огулет, багутут, хойт (хойхат). В различном составе ойраты представляли несколько видов союза «Четырех ойратов»: в «Алтан Тобчи» и «Шара Туджи» фигурируют торгоуты, дербеты, хойты, цоросы (чоросы). К ним стало причисляться новое этнообразование «зюнгары» (джунгары) со своим знатным родом «Чорос» (цорос - волки - В. Б.).

Все три указанных выше монгольских источника придают особое значение событиям 1425-1438 гг., когда между монголами и ойрагами разыгралось сражение в местности Минган-Хара. Войска монгольского хана Дай-суна и его брата Накбарджи джинонга встретились с ойратским войском, возглавляемым сыном тайши Тогона, Эсеном тайши. Именно эта война (точная дата неизвестна) должна была расставить все точки в'соотношениях сил: кто должен управлять Монголией — ойраты со своими структурами «Четырех ойратов» или монголы со своими «Сорбка'моиголами» (Сорок монголов — организация, состоящая из объединенных представителей сорока племен — В. Б.). Ход войны с самого начала, видимо, не сулил монголам успеха, поскольку они пожелали начать переговоры. Ойраты, выслушав монгольских послов, предложили джинонгу (соправителю, первому министру) освободить должность, став ханом, а должность джинопга-соправителя передать ойратскому тайше Эсену. Соглашение было заключено, но монголы не спешили выполнять его. Источники указывают, что через некоторое время ойратские князья напомнили монголам о соглашении45. Дальнейший анализ событий показывает правоту вывода Л. 11. Гумилева, что после смерти Эсена ойраты отказались от идеи политической гегемонии в Монголии. Ойраты выступили носителями идеи создания самостоятельного государства - ойратской Степной республики. В источниках фигурирует институт «нуглуллган» — сейм, собрание и должность «чул-ган-дарга» - главы сейма, которая была выборной. Аргументом, доказывающим возможности и силу ойратов, является поход ойратских войск между 1452-1455 гг. на страны Малой и Средней Азии. Ойраты ураганом прошлись по Могулистану, северной окраине Джагатайского ханства, вторглись в Кыпчакскую степь, затем повернули на юг, долиной Сырдарьи дошли до Ташкента и возвратились обратно в Джунгарию с богатой добычей40. Этот ойратский поход послужил толчком для значительных изменений в расселении племен на территории Азии. В частности, исчезла Белая Орда, на месте которой появились племенные союзы казахов, так называемые «большие» и «малые» джузы (жузы). Подобно ойратским отокам и путу-кам эти джузы стали выделяться из различных племен. Ойраты своих правителей отныне называли «тайшами» (от кит. тайджи-царевич), а казахи -арабским словом «султан». Прав был Л. Н. Гумилев, утверждая, что «происходила реставрация дочиигисовых социальных форм»47.

45 Гумилев Л.II. Указ. соч. С. 541.

46 Там же. С. 583.

41 Там же. С. 624. ...

С XV в. началось рассеивание пассионарной энергии ойратов. Однако, если казахи, ногаи, татары начали уже растворяться, ассимилируясь с причерноморскими и крымскими татарами и узбеками, принимая ислам с шариатом, связывая судьбу с Османской деспотией конца XV- начала XVI вв., то ойраты, еще сохраняя запас своей пассионарной энергии, пошли по пути генного обновления. Смешиваясь с другими племенами и народами, они постепенно становились носителями обновленной калмыцкой культуры, и составили основу для образования калмыцкого этноса.

В параграфах первом и втором главы третьей исследуются процессы, связанные с изменением положения ойратов в государственной системе: такие как поулусная феодализация и появление новых форм взаимоотношений с соседствующими народами.

В целом по главе делаются следующие выводы:

Таким образом, выявляются социальные, общественные и политические направления эволюции ойратов в структуре монгольской государственной системы. Будучи низвергнуты с занимаемого престижного положения и изгнаны в Джунгарию— западные земли монгольской метрополии, тем не менее, к 70-м годам XIV в. ойраты продолжали сохранять свою внутреннюю организацию, отличающуюся военно-этническим характером. После бегства Тогон Темура из Китая, с 1369 г. ойраты снова появились на политической арене уже как новая общность близких племён под названием «Союз четырёх ойратов» с подразделением «заха минген» (находившиеся в засаде), возглавляемым Хайду Дайджу. Кроме того, следует отметить «буряд ойрат» — запасное подразделение Гойиланчи, «гаргут» (торгоут) во главе с Чоланом Тюргеном, подразделение «гол минген» - центрнаступающие во плаве с нойоном Угетем Дайбу; «те-ленгуды» - путевая охрана, возглавляемая Абдулой Цеценом; правое (барун гар) крыло Алак чинсанга; «зюнгар» - левое крыло Темура чинсанга и т.д. Эта система соответствовала разделению на субэтносы в организации народа-войска «Союза четырёх ойратов»: торгоугов, дербетов, хошоугов и хойтов.

Состав «Четырёх ойратов» время от времени менялся. По сообщениям, содержащимся в «Эрдэнийн Тобчи» Саган Сэцэна в XIV-XV вв., в «Союз четырёх ойратов» наряду с элютами, батутами, хойтами входили и киргизы. Поэтому утверждать, что общность «Четырёх ойратов» состояла только из торгоутов, дербетов, хошоутов, хойтов, неверно. Выясняется, что в XIV-XV вв. под названием «Дбрбен ббрд» (четыре близких — ойрата) выступало несколько союзов — общностей близкородственных племён.

К середине XV в. ойраты, создав институт «цугллган» как совещательный орган, своего рода сейм, выступили с объединительной идеей, борясь за гегемонию во всей Монголии и отражая агрессию Китая.

Борьба ойратов за гегемонию в Монголии совпала с их политической раздробленностью и существованием удельных княжеств, которая с середины XVI века привела к образованию так называемого Джунгарского ханства. Источники свидетельствуют об обострении внутренней борьбы между владетельными ойратскими нойонами. К концу XVI в. произошло крушение всех попыток найти путь к примирению и объединению. В основе ойратских межфеодальных усобиц ХУ-ХУ1 вв. лежала борьба за долю каждого племени в присвоении феодальной ренты.

К концу XVI в. часть ойратов-торгоутов и дербетов во главе с Хо-Ур-люком и Далай Батыром, пройдя большие расстояния, ассимилировала ногайские, кипчакские и другие этнические группы, заняв к тридцатым годам XVII в. области в бассейне Нижней Волги и далее — вплоть до Предкавказья. Продвижение ойратов из Джунгарии на Запад в конце XVI - начале XVII века явилось завершающим этапом великого переселения народов по евразийскому пространству. Этот процесс привёл к накоплению опыта мирных взаимоотношений кочевого этноса и осед-лоземледельческих народов, что проявилось в тенденциях толерантности ойрат-калмыцкой культуры.

В главе четвертой «Социальная и культурная жизнь ойрат-калмыков», состоящей из четырех параграфов, анализируются структуры и правовое регулирование в ойрат-калмыцком обществе с момента их прихода в территориальные пределы Руси до образования калмыцкого ханства в составе русского централизованного государства.

С момента откочевки торгоутов Хо-Урлюка и дербетов Далая-Батыра в территориальные пределы русского государства до образования Калмыцкого ханства по отношению к этой части ойратов употребляется термин «ойрат-калмыки», поскольку из разрозненных племен ойратов в новых исторических условиях складывался новый народ - «калмыки». Таким образом, в главе характеризуется промежуточный этап перехода, когда ойраты становились калмыками.

Ойрат-калмыки на протяжении нескольких десятилетий обитали в Западной Сибири, соблюдая условия сложившейся военно-политической конъюнктуры в отношениях с Россией. Отношения ойрат-калмыков к русским людям и русским властям хорошо описаны Ю. Крижаничем: «С москвитянами же тайши стараются жить в условиях дружелюбного соседства, на том лишь условии, чтобы послы их благосклонно были принимаемы... По указанию русских властей тобольский воевода «ежегодно высылал вверх по Иртышу флот из сорока и более парусных судов в землю калмыков..., к Соленому озеру, находящемуся недалеко от реки... Москвитяне привозят

товары всякого рода, калмыки же в обмен предлагают рогатый и вьючный скот, свои сласти, и китайский табак, продают также рабов и рабынь»»48.

Через землю «колмацкую» проходили и бухарские купцы, которые со своими товарами по окончании русско-калмыцкого торга отправлялись на московских судах в Тобольск. «Бухарцы — народ весьма не воинственный, но для избегания набегов принуждены платить дань калмыкам»4®.

Однако это была лишь часть ойрат-калмыкш, отделившихся от ойратского союза, превратившегося в условиях междоусобиц в формальное образование. Каждый улус представлял собой самостоятельное маленькое княжество.

Судя по источникам, кочевья ойрат-калмыков, двинувшихся в русские земли в конце XVI в., доходили до верховьев Иртыша и Енисея.

В «Очерках истории Калмыцкой АССР» и «Истории Джунгарского ханства» Й.Я. Златкина излагаются причины передвижения торгоутов и дер-бетов в пределы Южной и Западной Сибири. Первая из них - общая недостаточность пастбищных территорий («земельная теснота»), явившаяся следствием естественного роста поголовья скота и усугубившаяся в результате военных неудач и территориальных потерь. Вторая — обострение междоусобной борьбы среди феодальных правителей, каждый из которых пытался поправить свое дело за счет соседа. Историки XIX в. Н.Я. Бичурин, В.И. Веселовский, A.M. Позднеев50 основной причиной переселения ойрат-калмыков на указанные места считали стремление к экспансии. Совершенно иной точки зрения придерживался Г.Е. Грум-Гржимайло". Причинами, побудившими ойрат-калмыков оставить старые кочевья в Джунгарии, он считал внешнее давление со стороны восточных монголов и кир-гиз-каисаков; внутреннее несогласие, вызванное попытками Хара-Хулы и его сына Батыра-тайши усилить свою власть за счет других калмыцких князей; подстрекательство сыновей сибирского хана Кучума, которые в лице ойрат-калмыков надеялись найти союзников в своей борьбе с русскими. Ойрат-калмыцкие тайши, прибыв в новые районы, стремились установить, во-первых, мирные отношения с Россией, чтобы обезопаситься от войск Длтын-хана и от угрожавших им с юга казахов; во-вторых, торговые

48 Бембеев В.Ш. Ойраты ... С. 164.

49 Там же.. ,

50 Иакинф (Н. Я. Бичурин). Историческое обозрение ойратов или калмыков с XV столетия до настоящего времени. -СПб., 1834; Веселовский В. И. Лекции по истории монголов.- СПб., 1909; А. М. Позднеев. Монголия и монголы. Т. 1.- СПб., 1896.

51 Грум-Гржимайло Г. Е. Западная Монголия и Урянхайский край. Т. 2. -СПб., 1926; Т. 3. 1930. С. 369. '

отношения с русскими, в которых они весьма нуждались, так как с Китаем торгоутские и дербетские феодалы уже не поддерживали прежних связей5 из-за дальности расстояния.

Вряд ли можно возражать против изложенных в «Очерках истории КАССР» причин передвижения торгоутских и дербетских улусов, хотя необходимо сделать некоторые поправки и дополнения к ним.

Во-первых, недостаточность пастбищных территорий должна была вызывать постепенное снижение роста поголовья скота. Под угрозой снижения роста стад и поголовья рогатого скота оказались именно торгоутские и дербетские княжества. «Недостаточность пастбищных территорий» ой-рат-калмыки действительно испытывали, это можно считать доказанным явлением. Во-вторых, к описанным выше причинам передвижения ойрат-калмыков следует добавить в качестве одной из главных стремление торгоутских, дербетских, хошоугских тайшей иметь постоянные рынки; одновременно с этим сохраняя политическую и экономическую самостоятельность, независимость от кого бы то ни было. С начала И д(э конца 60-х гг. XVII в., то есть до образования Калмыцкого ханства в составе России, торгоутские и дербетские княжества самостоятельно ведут переговоры, снаряжают посольства к русским властям и властям других народов. При этом центральным вопросом опять же стоит вопрос о торге и месте кочевий.

В «Указе» царя Ивана IV (Грозного) от 30 мая 1574 г. братьям Строгановым повелевалось поощрять торговлю с «колмаками». Экономические потребности и торговые связи открывали перед ойрат-калмыками новые возможности для вхождения в разные государственные системы на территориях Центральной и Средней Азии, России и Кавказа.

В конце 20-х и на протяжении 30-х гг. XVII в. взаимоотношения ойрат-калмыков с русскими оставались стабильными. С середины XVI в. к моменту прихода ойрат-калмыков в степи Поволжья и Предкавказья, начались консолидация их в новую народность и складывание кочевого ханства в новых условиях в составе Российской империи.

По К.Н. Максимову, «еще до середины XVI в. в состав Русского государства вошли карелы, коми, ханты, мещеры, мордва, удмурты и другие народы. Во второй половине XVI в. территория России была расширена за счет завоевания Казанского, Астраханского, Сибирского ханств. В конце XVI в. в состав России полностью вошла Башкирия. Добровольно приняли российскос подданство чатские, барабинские, теренинские татары, в начале XVII века - томские». В числе их были и ойрат-калмыки.

С конца XVI до начала 30-х гг. XVII в. они осваивали пространства Западной Сибири, кочуя по долинам рек Иртыш, Тобол, Оми, Ишим. Ойрат-калмыки

подчинили татар по Эмбе и Уралу, затем ногайцев, кипчаков, едисан, кочевавших по Волге, и начали осваивать степи Поволжья и Предкавказья. Однако на протяжении 60 лет территория их кочевий не имела твердо установленных границ. С середины XVII в. на юге России ойрат-калмыки были своего рода стабилизаторами во взаимоотношениях различных народов. Внук Хо-Урлюка был женат на дочери кабардинского князя Кейкувата. Родственные отношения по традиции закреплялись целой системой почита-тельных мер, предусмотренных институтом «калымата» (ончан авх). Когда русскйе власти к осени-зиме 1643/1644 г. обратились к Хо-Урлюку с предложением идти вместе с донскими казаками «воевать на Крым», то он под предлогом исполнения церемониалов «калымата» и в разведывательных целях предпринял свой так называемый «кавказский поход». В исследованиях М.М. Батмаева" и В.И. Колесника53 даны односторонние толкования этого вопроса. Автор «Последнего великого кочевья» В.И. Колесник склонен в качестве одной из причин похода видеть желание Хо-Урлюка обеспечить первенствующее положение своему младшему сыну Кирсану в случае успешного исхода похода.

М.М. Батмаев относит этот поход к авантюристической акции самих тор-гоутских нойонов. В диссертации дается более широкая интерпретация предпосылок и обстоятельств этого похода. Прослеживается их связь не только с политической обстановкой в России, сложившейся на ее южных рубежах в частности, но и с интересами населения астраханских земель, башкир, терских и донских атаманов, ногайских мурз и самих торгоутских нойонов.

С 1647 по 1649 г. торгоуты, перейдя на правую сторону Волги, занимали пространство до Дона. В 1648 г. они появились под Черкасским городком. В «Отписке» Донского войска в Москву от 7 февраля 1648 г. говорится, что 29 января под Черкасский городок подступили 8 ойрат-калмыцких тайшей и несколько едисанских и татарских мурз с войсками, а самый главный тайша следует за ними.

«По словам самих калмыков, на Крымские и Урмаметовы улусы Большого Ногая их идет 60 ООО человек. А по определению казаков их было наполовину меньше», — отмечалось в «Отписке»54. Именно в конце 40-х- начале 50-х гг. XVII в. вместо термина «ойрат-калмыки» наиболее уместным стало употребление термина «калмыки». Находясь на отдаленной от своих

52 Батмаев М. М. Калмыки в ХУН-ХУШ веках. События, люди, быт: Кн. I и 2. -Элиста: Калм. кн. изд-во, 1992; изд-е 2-е, 1993.

53 Колесник В. И. Последнее великое кочевье.- М., 2003. - С. 30-32.

54 РГАДА. Ф. Калмыцкие дела, оп. 3, д. 167, л. 15.

предков территории, торгоуты кочевали вместе с дербетами, хошоутами, хойтами, зюнгарами и представителями многих тюркоязычных племенных грУпп> покоренных и присоединенных к их собственным улусам, или подчиняющихся своим владетелям. Совместное кочевание повлекло за.собой изменения в языке, культуре, быте, вследствие взаимопроникновения культур. Во всех архивных документах с 1647-1648 г. все.чаще.упот-ребляется слово «калмык». Процесс складывания новой .калмыцкой народности был взаимосвязан с двумя другими — окончательным закреплением за народом территории их проживания и формированием институтов государственного управления.

Русское правительство решило расположить калмыков Дайчина к себе. Для этого 21 декабря 1649 г. астраханскому воеводе было дано предписание: «У государева отчины (вотчины), у Астрахани, калмыкам дать торг повольный»55. Это предписание Шукур-Дайчин встретил с радостью. В октябре 1653 г. царь Алексей Михайлович послал «Указ» в Астрахань боярину и воеводе Ивану Петровичу Пронскому, стольнику Ивану Богдановичу Волконскому, дьякам Алексею Иевлеву и Василию Герасимову об установлении мирных отношений с калмыками и приведении их к шерти. В этот момент были обострены отношения между Россией и Речью По-сполитой с одной стороны, Турцией и Крымским ханством - с другой. Такая ситуация сложилась в связи с решением Земского Собора от 1 октября 1653 г. о воссоединении Украины с Россией.

Русское правительство стремилось привлечь Дайчина к участию в войне России против Крымского ханства и Речи Посполитой, хорошо зная, что он сам склонялся к решению обезопасить свои улусы от нашествий войск Крымского ханства, и его союзников - ногайских орд. Согласно своим обязательствам, отряды хана Дайчина нанесли сокрушительный удар по авангардным силам войск крымского хана — татарам Урмаметова улуса.

Начиная с 1661 г., русские власти пошли по пути узаконивания территорий кочевий. Причин было несколько. Первая - долголетние и постоянные ходатайства калмыцких тайш, передаваемые различными посольствами, отправляемыми к царю. Вторая - стремление ослабить ногаев, енбу-луцких, едисанских и юртовских татар. Третья, самая главная, - привлечь калмыцкую конницу на войну с Крымским ханством как основным сателлитом Турции в этом регионе. Подписание шерти 1655 г. предоставляло гарантии калмыкам относительно окончательного решения территориального вопроса. По согласованному плану были предприняты совместные

" Там же. Д. 21, л. 6.

военные действия калмыков со стрелецкими полками русской армии, донскими и запорожскими казаками.

В 1661 г. дьяк Иван Горохов был отправлен к хану Дайчииу с предложением послать крымскому хану ультиматум, требующий его отказа от союза с польским королем против России, и обещающий в противном случае, не прибегая к предварительным дипломатическим сношениям, тем же летом пойти «воевать крымские юрты». Дайчин хан ответил: «Мы служим великому государю, согласно подписанному нами договору. Мы послали свои войска против подвластных Крыму ногайских татар. Мы были под Азовом и на реке Кубани. И ныне мы готовы обнажить свои мечи в войне с крымским ханом. Я же лично поведу свои войска на Дон на соединение с донскими казаками, но при -условии, что русское Правительство примет меры к обузданию башкир, которые ждут только удобного случая, чтобы обрушиться на наши кочевья»56.

Шукур-Дайчин хан, его сын Пунцуктайша и другие тайши отнеслись к предложению русского правительства очень серьезно и клятвенно подтвердили готовность объявить войну крымскому хану.

В ответ на «Шертную запись» русское правительство сделало новый шаг в разрешении проблемы;»очевий калмыков, которые отныне разместились на правобережье Волги с оговоркой, разрешающей беспрепятственное кочевание вблизи не только Царицына, Черного Яра, но и по обоим берегам Дона.

Таким образом, шертные грамоты 1655, 1657, 1661 г. (июньская и декабрьская) дали возможность юридически оформить завершение процесса добровольного вхождения калмыков в состав России на основе положительного решения вопроса о территориях кочевий и торговом обмене. Ханом кочевого Калмыцкого государства стал сын Хо-Урлюка, Мончак (Пунцак). Процессы образования ханства и нового народа завершились единовременно. Степное пространство по Яику, обоим берегам Волги — от Астрахани до Самары; степи Придонья и по рекам Кума, Маныч, Сал, Иловля, Бузулук, Хопер и Терек отныне стали регионом кочевий калмыков.

■ В 1667 г. умер отец Мончака, Дайчин, который до 1661 г. отошел от управления улусами, поручив все дела сыну. В целях усиления политического положения калмыков Дайчин и его сын Мончак сделали много полезного для укрепления отношений с русским государством. С ними считались правители других народов. В одном из своих писем царю Алексею Михайловичу Дайчин обращался так: «Вы, белый хан, повелеваете в добром здравии, здесь же я, Дайчин-хан, и оба мы здравствуем»".

56 РГАДА, ф. Калмыцкие дела, оп. 6, д. 112, л. 98; д. 16, л. 98.

57 Сусеева Д. А. Письма хана.... С. 18.

• В ходе осуществления политики русского государства сложился союз калмыков с донскими казаками, украинцами и кавказскими народами. Калмыки вбирали в свою культуру нужное от соседних народов, при этом не теряли восточного колорита своей культуры.

В параграфе 4.3 «Социальная структура в ойрат-калмыцком обществе» делается вывод: «Усложнение иерархической структуры господствующего класса влечет за собой видоизменение функции родового института «ясун» в новых условиях периода прогрессирующего развития кочевого феодализма, когда «черные улусные люди» («хара яста») переходили в разряд высшего социального класса - эксплуататоров - «цаган яста», «ямта нойдуд» (чиновные князья), табунангов, зайсангов, дархадов, тугчинеров, заамудов, демчеев и т. д., и вместе со своим потомством становились людьми более высокой классовой категории, если и не входящей в состав господствующей группировки - «цаган яста», то приближающейся к ней.

Это явление помогало удачно маскировать беспощадную экслуатацию простого пастушеского населения, сочетающуюся с постоянными набегов на сопредельные земли. В то же время развивались и созидательные тенденции на основе сохранения и поддержания в быту ставших патриархальными традиций, обычаев, ритуалов и других аспектов культурной жизни в ойрат-калмыцком обществе»58.

С. Е. Толыбеков, исследовавший общественно-экономические отношения у казахов в XVII — XIX веках, считал, что общие закономерности феодализма, характерные для всех оседлых народов, неприменимы к кочевым народам, в частности, к казахам и калмыкам. Кочевые народы, по его мнению, не могут в своем общественном развитии подняться выше уровня «патриархально-феодальных» отношений59. Предпосылками такой эволюции С. Е. Толыбеков считал производственные отношения, основу которых составляла собственность на скот, одновременно принижая роль классов, стирая классовые противоречия в кочевом обществе, чуть ли не отрицая их, называя «зачаточными». Для калмыцкого кочевого общества концепция С. Е. Толыбекова вряд ли полностью применима.

Проанализированные в диссертации источники характеризуют владетельных нойонов и тайшей как прямых собственников земли, на которой кочевали их подданные и паслись их стада. Собственность на землю предопределяла и обуславливала сущность скотоводческого производства и воспроизводства. Простой скотовод пользовался ею опосредованно, заботясь

58 Бсмбеев В.Ш. Ойраты ... С. 401 и далее.

59 Толыбеков С.Е. Указ. соч. С. 426.

при этом о воспроизводстве кормовых ресурсов. Для этого кочевник прибегал к методу сезонного использования пастбища - земли.

Кочевые общества, являясь исключительно мобильными, предрасположенными к различного рода контактам с самыми различными государствами, в том числе с народонаселением, находящимся на более высокой стадии развития, часто побуждаемые необходимостью выживания закономерно искали и находили формы государственного устройства, вырабатывали правила и создавали структуры, которые способствовали менее болезненному переходу к новой социально-экономической формации при возможном сохранении традиций, обычаев, ритуалов. Таким образом они создавали систему эксплуатации простого народа, чтобы постепенно превратить его в социальный класс «хара яста». Это обстоятельство в корне меняет представление о классовых кочевых обществах вообще и особенно - ойраг-калмыцюго и калмыцкого, в частности. В четвертом параграфе главы четыре рассматриваются проблемы кочевой экономики, психологические тонкости быта, традиций и нравов ойрат-калмыков.

В XIII в. фиксируются примеры мирного сосуществования ойрат-калмыков с иными народами и непохожими на них сообществами, хотя случались и серьезные столкновения. В 1222 г., когда дружины Черниговского князя Всеволода Черемного, Мстислава Романовича Киевского и Мстислава Галицкого на Днепре подошли к зарубе у Варяжского острова, к ним явились послы от Субэдэя и заявили: «...обольщенные половцами идете против нас, но мы ничем не оскорбили росов; (половцы) забыли правила народной чести и умертвили наших послов... Вы же, слушаясь половцев, тоже, наверное, умертвили наших послов и хотите битвы? Она будет! Мы вам зла не делали. Бог един для всех народов: он рассудит!...». Оказалось, что послы монголов были живы. Князья Мстислав Романович, Владимир Рюрикович привели их к монголам. В результате, указанные князья «с дружинами мирно отплыли на 1000 ладьях и вошли в Днепр...»60.

Системный подбор и анализ источников в параграфах четвертой главы позволили диссертанту сделать значительные для калмыковедения и российской историографии выводы.

Генезис раннесредневекового типа и последующая эволюция до стадии позднесредневековых кочевых этносов на евразийском пространстве в отечественной и зарубежной историографии по кочевниковедению традиционно рассматривались главным образом в политическом и формационном аспектах. В специальной литературе в основном отмечалось культурное и

60 Карамзин Н. М. История государства Российского. Кн. 2, т. ИЫУ. - М.: Книжный сад, 1993, С 132 и далее.

экономическое воздействие оседлых цивилизаций на номадные, подчёркивалось извечное противостояние кочевников любым формам оседлости и.отрицательная роль кочевых цивилизаций на созидательные процессы, протекающие в оседлых обществах.

Подвергнутые исследованию источники позволяют существенно изменить традиционный взгляд на историческую и цивилизационную роль средневекового евроазиатского кочевого общества.

Период раннего средневековья в степной Евразии характеризуется чрезвычайно активным взаимодействием кочевников с оседлыми народами. В XIII и до самого начала XVII в. в процессе формирования обширных империй завоевательно-миграционным путём, оба цивилизационных типа (монгольская, ойратская кочевая, калмыцкая кочевая, с одной стороны, китайская оседлая и русская оседлая цивилизации) часто оказывались втянутыми в единые геополитические и административно-хозяйственные процессы. При этом следует отметить, что явления военно-политического взаимодействия и насильственного государственного объединения социумов всегда приводили к кризисным ситуациям, а само конструктивное, созидательное взаимодействие способствовало жизнеспособным формам объединений и активной генерализации толерантных установок внутри полиэтнических государственных образований. :.

Попытки кочевой знати, находящейся у власти, военным путем решать задачи экономического и культурного объединения не могут быть объяснимы только изначальной агрессивностью кочевников, как было принято считать в большинстве исторических исследований. В представленной диссертации доказывается, каким образом экспансия кочевых этносов являлось закономерным следствием общего процесса ускорений и насильственных продвижений, имеющих место на значительной части евразийского пространства. В диссертации отмечается также, что предпосылки экспансии кочевых этносов в значительной мере формировались объективно, в ходе многовекового взаимодействия разнотипных цивилизаций.

В заключении формулируются выводы, основанные на анализе многочисленных источников, суждения о практическом использовании опыта истории ойратов и калмыков в Российской политике.

В 1661 году, Дайчин хан, подписывая «Шертную запись», сказал: «Как склеена эта бумага, так и пусть русские и калмыцкие люди сольются воедино навеки». К этому времени завершился процесс формирования нового этноса, называемого калмыцкий народ, упрочились его дружественные связи с донскими казаками, кабардинцами и другими народами. Московское государство на юге страны получило надежного союзника для предотвращения нападений Турции и ее сателлита Крымского ханства.

Более чем полувековой путь продвижения ойрат-калмыков из Джунгарии в Поволжье был нелегким и сопровождался заимствованием и взаимодействиями в сферах материальной и духовной культуры, что сыграло роль важного положительного фактора в политическом и культурном росте калмыцкого народа.

Список основных работ по теме диссертации /. Публикации в изданиях, рекомендованных перечнем ВАК РФ

1. Бембеев В. Ш, Концепция общей природы происхождения тюрко-и-монголоязычных народов // Вестник Ставропольского государственного университета. Исторические науки. № 45,2006.- С. 96-102.

2. Бембеев В.Ш. Обретение родины калмыками. Конец XVI - 60-е гг. XVII в. (к 400-летию добровольного вхождения калмыцкого народа в состав России). // Известия высших учебных заведений. Северо-Кавказский регион.. Общественные науки. Спецвыпуск. — Ростов-на-Дону, 2006. С. 84-88.

3. Бембеев В. Ш. Ойраты в империи Чингисхана // Вопросы истории. М„ № 5,2006 П С. 157*160. :

4. Бембеев В. Ш. Внутреннее устройство улусного административного центра кочевых калмыков (с древних времен до 60-х годов XVII в.) // Вестник высшей школы «Aima mater» № Ю.-С. 39-41.

II. Монографии

5. Бембеев В. Ш. Ойраты. Ойрат-калмыки. Калмыки. (История, культура, расселение, общественный строй до образования Калмыцкого ханства в Поволжье и Предкавказье). В 2-х кн. 1 кн. - Очерки по истории и культуре ойратов и калмыков с древнейших времен до 60-х гг. XVII в. 2 кн. -Обретение родины: Исторический очерк об ойрат-калмыках. Конец XVI — 60-е годы XVII в. - Элиста: АПП «Джангар», 2004,- 494 е., 28,8 п.л.

III. Наиболее значимые статьи

6. Бембеев В.Ш. Новые источники по истории Калмыкии //Ученые записки Калмыцкого научно-исследовательского института языка, литературы, истории. Элиста, 1970. Вып. 9. Сер. Истор. С. 322-324.

7. Бембеев В.. Ш. Расселение и общественный строй ойрат-калмыков в конце XVI — 60-е годы XVIII в: — Автореферат диссертации на соискание ученой степени кандидата исторических наук: - Институт истории АН СССР. -М., 1980 (на правах рукописи). 17 с.

8.Бембеев В.Ш. Из Джунгарии к Волге // Теегин герл. 1984. № 4. С. 89-91.

9. Бембеев В. Ш. Культурное и историческое значение калмыцкого героического эпоса «Джангар» // «Джангар» в евразийском пространстве: Матер, междунар. пауч. конф. г. Элйста, 27 сентября — 2 октября 2004 г. -Элиста, 2004.-С. 22-27.

10. Бембеев В. Ш. Переселенческая политика калмыцких тайшей в конце XVI — 60-е годы XVII века. // Проблемы аграрной истории дореволюционной Калмыкии. - Элиста, 1982. — С. 3-14.

11. Бембеев В.Ш. О родо-племенных делениях и особенностях улусно-аймачаой административной системы калмыков (ХУ11-Х1Х вв.). // Проблемы этногенеза калмыков. КНИИИФЭ. - Элиста, 1984.- С. 59-73.

12. Бембеев В. Ц^^|щ^алмыки в ХУ1-ХУШ вв. [Начало великого переселения. дипломатии. «Челом бьют, а грамоты не дают»; //Тееги^гер7^1^ПИпи).-1999.- № 6,- С. 67-105.

13. Бембеев В.Ш. Земля де и воды божьи // Теегин герл (Свет в степи). 1999.-№7.-С. 87-117.

14. Бембеев В. Ш. Ойрат-калмыки в XVI-XVII вв. [Первые ханы калмыцкого ханства и их политика. Владения тайшей и их составные] // Теегин герл (Светв степи),- 1999.-№ 8.-С. 105-122.

15. Бембеев В. Ш. Ойрат-калмыки в ХУ1-ХУН вв. [О сословиях и классах. Сословные обязанности и повинности простолюдинов. Пережитки, как отголоски элементов прошлой жизни: об источниках и исследователях] // Теегин герл (Свет в степи). - 2000,- № 1. - С. 93-127.

16. Бембеев В. Ш. Хальмгудын зангшал-авъясмудын тускар (О калмыцких традициях и обычаях. // Буддийское духовенство и культура калмыцкого народа: Матер, междунар. науч. конф., посвященная 405-летию со дня рождения выдающегося просветителя Зая-Пандиты Намкай Джамцо и на-учныгчтений, посвященных памяти О. М. Дорджиева (Тугмюд Гавджи) (1887-1980), 20-21 октября 2004. - Элиста, 2004,- С. 46-70.

17.Бембеев В.Ш. Ики-цааджи: Списки, переводы, публикации //Теегин герл. 2000. № 1. С. 123-127.

Подписано в печать 26.05.06 Формат 60x84'/|6 Усл.печ.л. 2,5 Уч.-изд.л. 2,38

Бумага офсетная Тираж 100 экз. Заказ 237

Отпечатано в Издательско-полиграфическом комплексе Ставропольского государственного университета. 355009, Ставрополь, ул.Пушкина, I.

Оглавление научной работы автор диссертации — доктора исторических наук Бембеев, Валентин Шорголдаевич

Введение

Глава I

I. 1.

I. 2.

Глава II

II. 1.

II. 2.

II. 3.

Глава III

III. 1. III. 2.

Источники и историография по проблемам 19 истории ойратов и калмыков

Глава

IV. 1. IV. 2. IV. 3. IV. 4.

Степень разработанности исследуемой проблемы

Источниковая база темы исследования

Ойраты в составе империи Чингис-хана

Происхождение ойратской конфедерации 69 племен (до образования империи Чингис-хана)

Образование ойратской общности племен на 90 территории Джунгарии

Положение ойратов в империи Чингис-хана

Ойраты в период распада Монгольской 178 империи

Положение ойратов в государственной системе 178 империи в контексте деятельности их элиты

Взаимоотношения ойрат-калмыков с 213 соседними народами

Социальная и культурная жизнь ойрат-калмыков

Ойраг - калмыцкое общее!во по данным! героического эпоса «Джангар» Экономика кочевников (по собственно историческим источникам) Социальная структура ойрат-калмыцкого общества

Быт, культура и нравы в традициях ойрат-калмыков

Введение диссертации2006 год, автореферат по истории, Бембеев, Валентин Шорголдаевич

Актуальность темы. В процессе глобализации особенно заметны тенденции унификации в ходе эволюции мирового сообщества и универсализации путей развития различных стран и народов. В связи с этим появляется возможность утраты многих цивилизационных особенностей и специфических черт, присущих региональным культурам отдельных народов и стран. Эта тенденция во многих странах выдвигает на первое место проблему межэтнических, межнациональных, межконфессиональных отношений. В наших российских условиях особенно актуален национальный вопрос, острота которого обусловлена не только злободневностью, но и серьёзными недоработками и пробелами в научных исследованиях. Огромную нестабильность в социально-политическую и культурную среду страны внёс распад СССР. Ее влияние в значительной степени ощущается в полиэтничном регионе на стыке Европы и Азии, где вырабатываются принципы толерантного сосуществования народов - носителей различных цивилизаций: оседлоземледельческой (евразийская православная), кочевой -буддийской (ойрат-калмыки), исламской (тюркские народы).

Обретение независимости и суверенитетов вызвало осложнение геополитической ситуации. В России до сих пор остаётся напряжённым положение в Южном федеральном округе, территория которого является неотъемлемой частью всего евразийского пространства от Китая-Тибета-Джунгарии и Монголии (пустыня Гоби) до Северного Каспия и Чёрного моря.

Во всех ведущих странах мира уделяется значительное внимание исследованиям этнонациональной и конфессиональной специфики историко-культурных памятников, относящихся к разноязычным народам. Об этом свидетельствуют два международных документа: программа «Культура мира», рассмотренная и утверждённая Генеральной Ассамблеей ООН 14 сентября 1999 года и декларация Саммита Тысячелетия под названием «Хартия Земли», принятая на конференции ООН 20 марта 2000 года. Именно эти международные документы дали возможность возродить и активизировать интерес мирового сообщества к изучению отдельных региональных цивилизаций, включая кочевую. Под эгидой ЮНЕСКО в столице Монголии, Улан-Баторе, был создан Международный институт кочевой цивилизации, по инициативе которого в России, Китае, Монголии развернулась работа международной экспедиции «Трансформация кочевых цивилизаций Центральной Азии», целью которой стали исследования кочевых цивилизаций в области историко-археологических изысканий, культуры и искусства, образования, социально-экономических проблем и традиций. В 2000 году в Улан-Баторе прошёл международный симпозиум «Диалог культур», на котором более 120 учёных ведущих стран мира констатировали: «Кочевая цивилизация не являлась признаком отсталости или её причиной, а представляла собой основу основ существования кочевых этносов».

В России, в рамках программы и рекомендаций ЮНЕСКО, при финансовой поддержке глав администраций Южного федерального округа и Республики Калмыкия, по инициативе руководства Калмыцкого института гуманитарных исследований Российской Академии наук (КИГИ РАН) и Калмыцкого государственного университета (КГУ) 7-11 сентября 2001 года прошли два крупных мероприятия: Международный форум учёных-исследователей и Международная научная конференция по проблемам: «Кочевая цивилизация Великой Степи: современный контекст и историческая перспектива» и «Калмыки и их соседи в составе Российского государства», на которых более ста учёных из различных стран мира, ведущие специалисты академических институтов, университетов Москвы, Санкт-Петербурга, Новосибирска, Бурятии, Якутии, Тувы, республик Южного федерального округа единодушно признали, что регион Нижнего Поволжья, Предкавказья и Придонья является многонациональной историко-культурной территорией со своей спецификой взаимоотношений, культурными и хозяйственными традициями: «Это перекрёсток цивилизаций, этносов, культур со сложившимся историко-культурным каркасом, характеризующимся значительным потенциалом саморегулирования и устойчивости». Всеми участниками Форума была принята и подписана декларация «Калмыки и их соседи в составе Российского государства» [1].

Таким образом, в международном плане, программа «Культура мира», принятая Генассамблеей ООН 14 сентября 1999 г. была своего рода ответом на ситуацию, сложившуюся в мире в конце XX века, когда на фоне развития демократии во многих европейских и азиатских странах, особенно в странах Восточной Европы, стали нарастать негативные процессы, обостряться межнациональные, межконфессиональные конфликты, ставшие отражением не только социально-экономических, но также этнокультурных и социокультурных противоречий. Главной проблемой становится формирование культурной среды, способной обеспечить самосохранение и саморазвитие культуры через прочные дружественные связи носителей её самобытных составляющих, благотворно повлиять на устойчивость межнациональных и межконфессиональных отношений, воспитать взаимное уважение и терпимость. Например, межнациональную атмосферу в Республике Калмыкия всегда определяли и продолжают определять два самых крупных её народа: калмыки и русские, а живут на её территории представители более 80-ти национальностей. В городе Элисте одинаково действуют два калмыцких хурула (храма), русская церковь, католический и исламский молельные дома - свидетельство о том, что уже накоплен опыт межнациональных и межконфессиональных отношений. Корни такого опыта уходят в глубь веков на 400 лет назад. Придавая большое значение добровольному вхождению калмыков в состав Русского государства и их роли в истории России, Президент Российской Федерации в январе 2006 г. издал Указ о подготовке к празднованию этой даты.

Племенная конфедерация ойратов, а затем и общность родственных племён под названием «Союз четырех ойратов» были известны давно в Джунгарии. Как новая народность, калмыки сформировались на территории Московского государства. У этих этносов - ойратов и калмыков - общие генетические корни. Эти этносы проходили путь исторического развития в тесном взаимодействии с другими народами. Исходя из этого, в диссертационном исследовании приводятся наиболее подробные результаты исследования процесса генезиса ойратов, позволяющие точнее и объективнее проанализировать весь процесс становления ойратов как собирательной конфедерации разноязычных племён - монгольских и тюркских, положившей начало калмыцкому народу.

Изучение истории отдельных народов очень актуально сегодня в условиях обострения национального вопроса, когда появилось немало работ, в которых искажается исторический процесс в угоду националистическим устремлениям, искусственно выпячивается исключительность отдельных наций или этносов, а иногда затушёвывается роль того или иного народа.

Тенденциозность различного рода исследований наносит ущерб национальной политике государства, ведёт к развитию противоречий между отдельными народами и даже столкновениям между ними, является угрозой целостности Российского государства. Эти обстоятельства предопределяют важность изучения истории этносов с позиций историзма и научной объективности, позволяющих развивать и углублять сотрудничество между народами, укреплять российскую государственность. Сама специфика темы придала исследованию комплексный характер: рассматривается генезис ойратов в контексте взаимоотношений народов Азии в XIII в., а также история взаимоотношений калмыцкого народа с другими народами, начиная с перекочёвки части ойратов в территориальные пределы Руси в конце XVI в. до 60-х годов XVII в.

Объектом исследования является эволюция комплекса взаимосвязей и взаимоотношений тюркоязычных и монголоязычных народов, кочевой и оседлой культур на евразийском пространстве от Центральной Азии до Каспия и Черного моря с XIII по XVII вв.

В системе этих взаимоотношений генезис ойратов в составе империи Чингис-хана, процесс формирования племенной общности ойрат- калмыков, феномены социально-экономической и культурной жизни ойрат-калмыков составляют предмет исследования в данной работе.

Научная новизна и теоретическая значимость исследования заключается в попытке представить генезис и эволюцию ойратов и ойрат-калмыков в XIII-XVII вв. как целостную самостоятельную проблему. В обобщающем академическом труде «Очерки истории Калмыцкой АССР. Дооктябрьский период» и более ранних фундаментальных работах сохранялась традиция изучения этих народов, исходящая из теоретического положения об ойратах как «западной ветви» монголов, и позволяющая прийти к самым общим заключениям, с равным успехом относимым ко всем монголоязычным народам [2]. В этих трудах содержался лишь один определенный вывод: «Ойраты есть западные монголы», который был внесен в историографию из классического труда академика Б.Я. Владимирцова, посвящённого социально-экономическим отношениям монголов [3]. Отличающиеся новизной перспективы открывает возможность избавить исследование от политико-идеологических наслоений и теоретических штампов различного рода, в частности, утверждений: «Отсталые в своём культурно-историческом развитии народы прямо перешли от патриархальщины к социализму» [4]. Часто подобные концепции исходили из теоретических установок руководившей партии, порождающих своего рода штампы в исторической литературе: «кочевники были дикими народами», «грабителями и разрушителями цивилизаций, не знавшими своего происхождения, не умевшими управлять ходом исторических процессов внутри своих сообществ». Эти штампы и общие места по сути дела восходили еще к позитивистским концепциям XVIII-XIX веков по вопросам кочевых народов и препятствовали их критическому пересмотру. История происхождения ойратов таким образом замыкалась на монгольском народе, с которым отождествляли ойратов, относя их к западным монголам, с чем трудно согласиться.

Отличается оригинальностью попытка рассмотреть генезис и эволюцию ойратов и ойрат-калмыков, как неотъемлемой части исконных представителей классического номадизма, в свете теории взаимозависимости различных типов экономик и культур в евразийском пространстве, позволяющей выявить закономерность кочевых миграций. Опора на заявленные теоретические основы позволяет обосновать заключение о том, что эпоху Великого переселения народов в конце XVI - 60-х годов XVII века завершили продвижения ойрат-калмыков из Джунгарии в приволжские степи, Предкавказье и Придонье. Использование указанной теоретико-методологической концепции позволяет аргументировать вывод о том, что в сфере исторически сложившихся контактов с оседлыми земледельческими цивилизациями Индии, Китая, стран Средней Азии, Закавказья, Кавказа, Руси и других стран Восточной Европы ойраты служили своего рода связующим звеном». Для продвижения народов Евразии по сухопутным маршрутам закономерно должно было развиваться хозяйственное производство, обеспечивающее торговые коммуникации между племенами и государствами. Кочевое скотоводство можно рассматривать как своего рода культурно-производственный комплекс, творцами и носителями которого являлись племена скифов, сарматов, савроматов, синдов, меотов, колхов, гуннов (хуннов), обров, хазар, печенегов, половцев, кипчаков, монголов, ойратов [5], разводивших лошадей, верблюдов, крупный рогатый и мелкий скот.

Новизна заключается в комплексном исследовании специфики культуры ойратов и калмыков как важнейшего фактора не только выживания и сохранения этнической самобытности ойратов в условиях «смешения» народов XIII в., но и создания с середины XIV века общности близкородственных племён под названием «Союз четырёх ойратов» в несколько обновленном субэтническом составе («эрекчуды», т.е. «вертящиеся»),

В российской историографии историю ойратов и калмыков в указываемом выше аспекте исследователи ещё не рассматривали. Поэтому изучение проблемы в не совсем традиционной постановке, то есть рассмотрение ойратов как автономного этноса, привело к новым интерпретациям источников. Выделение ойратского эпоса, как самостоятельной социокультурной парадигмы, помогло чётче уловить взаимосвязи, взаимовлияния, взаимопроникновения различных культур, как и толерантность самой ойратской культуры. Эта особенность культуры ойратов и калмыков явилась благодатной почвой для выживания ойратского этноса в суровейших условиях «смешения» народов XIII века; мало того, в постоянно изменявшихся исторических, экономических, политических, социальных ситуациях разных эпох, ойраты исторически удерживались в рамках своей конфедерации разноязычных племён, с середины XIV века составивших общность близкородственных племён под названием «Союз четырёх ойратов». В российской историографии историю ойратов и калмыков в указываемом выше аспекте исследователи ещё не рассматривали.

Во многом новыми являются аргументированные в диссертационном исследовании положения о сущности процессов регенерации как проявления социальной самоорганизации и толерантности. Способность к социальной самоорганизации и элементы толерантных начал в культуре ойратов послужили закономерным условием образования нового производного от ойратов этноса калмыков, еще до того как основную часть этноса ойратов в середине XVIII века уничтожили манчжуры. При этом даются оценки противоречивой, но в целом позитивной роли русского государства, принявшего калмыков в своё лоно.

Определенной степенью оригинальности отличается авторская концепция, основанная на утверждении, что ойраты - родственники монголов только по материнской генеалогической линии (монголы брали жён из племён ойратской общности: торгоутов, дербетов, хошоутов и хойтов, монголы считали ойрат-калмыков «нахцхнр» - «дядьями» по материнской линии). По этой причине вряд ли возможно рассматривать монголов и ойрат-калмыков во всех случаях как единый номадный организм - традиция, укоренившаяся во многих трудах западноевропейских исследователей, впервые столкнувшимися с ойратами и калмыками и отождествлявшими их с монголами по языковому сходству. Вследствие этого обстоятельства они недооценивали фактора борьбы монголов и ойратов за первенствующее положение в государственных системах Евразии, когда монголы и ойраты, смотрели друг на друга, как «голодные серые волки» или взаимно нападали, как «хищные беркуты».

Последовательное использование системного подхода к осмыслению источников позволило по новому отобрать и интерпретировать факты, относящиеся именно к истории ойратов и калмыков. Это подводит к выводам, не во всем согласующимся с теорией академика Б.Я. Владимирцова об ойратах как этнических «западных монголах» - дефиниция, которая, на наш взгляд, с середины XIV века может быть в территориальном плане применима только к ойратской общности различных субэтносов под названием «Союз четырёх ойратов» (эрекчуды) на западных рубежах Монголии.

В исследовании сделана попытка впервые наиболее полно ответить на одну из ключевых проблем: по каким причинам часть ойрат-калмыков прикочевала в степи Поволжья, Предкавказья, Придонья. В качестве основной причины автор предлагает природно-географический и хозяйственно-экономический факторы - комфортность условий обитания номадного этноса на указанной территории, в отличие от концепции A.M. Позднеева, выдвигающей в качестве определяющего обстоятельства генную память - тягу к повторению исторических путей, пройдённых их далекими предками. Впервые всестороннее аргументируется значимость такой причины, как перекрещивание в указанном регионе путей, соединяющих Европу и Азию, Север и Юг и обеспечивающих обилие рынков меновой торговли.

В диссертационной работе впервые предпринимается попытка исследовать эволюцию конкретного этноса в широком культурном контексте, имеющая важное значение не только для отечественного монголо-и калмыковедения, но и для российской истории в целом, так как калмыки являются одним из народов современной России. В этой связи наиболее важно изучение фольклора и эпоса, относящихся к центрально-азиатскому (джунгарскому) и поволжскому периодам истории ойратов и калмыков1. Имеющиеся в наличии синьцзян-ойратские и калмыцкие версии исторических песен «Джангара» позволяют прийти к выводу о том, что ойратский этнос стал переходить от родоплеменного принципа расселения к территориальному задолго до образования государства Чингис-хана. Эти версии позволяют пролить свет на истоки формирования государственности (ханства) у ойратов и показать, что сами ойраты, называющие себя эрекчудами», вкладывали в это самоназвание несколько смыслов, близких к обозначениям «почетного», «титульного», очевидно, по отношению к подвластным, в той или иной мере порабощенным племенам. Хронологические рамки исследования охватывают период с 1206 г. до начала 60-х годов XVII в. Нижняя хронологическая граница определяется датой добровольного присоединения всей ойратской конфедерации племён, возглавляемой Худухаем-беги, к только что созданному Чингис-ханом в Великой Степи монгольскому государству. Верхняя хронологическая граница - начало 60-х годов XVII века - знаменует образование на базе субэтносов ойратской общности нового калмыцкого народа и добровольного вхождения калмыцкого ханства в состав русского государства.

Географические границы исследования определить сложно, поскольку изучается кочевой этнос. После 1248 г., когда на монгольский трон вступил хан Гуюк, отношения с ойратами, как держателями системы безопасности империи, были разорваны. Изгнанные Гуюком из метрополии в западные области Монголии и Джунгарию ойраты считали себя находящимися на положении «элюд(т)ов» (обиженных за несправедливое наказание), при этом сохранив собственную внутреннюю систему организации. С 1369 г., после изгнания из Китая последнего монгольского хагана Юаньской династии Тогона Тимура, они снова встали на защиту Монголии от китайской агрессии. Борьба между ойратами и монголами в конце XVI - начале XVII века привела часть субэтносов общности «Четырёх ойратов» в лице торгоутов Хо-Урлюка и дербетов Далая-Батыра в территориальные пределы русского государства. В начале 60-х гг. XVII в. в составе России фиксируется новое ханство калмыков.

Исходя из содержания основополагающих источников по этногосударственной принадлежности и в соответствии с хронологическими рамками исследования формулируется главная цель: выявление причин и условий выживания и сохранения самобытной культуры близкородственной общности «Четырёх ойратов». Из основополагающей цели закономерно проистекают следующие задачи: доказательство на основе анализа основных точек зрения, существующих в исторической литературе о происхождении ойратов и калмыков: теорий тюркизма, монголизма, финнизма хуннов, наличие единой корневой основы племён и народов урало-алтайской языковой общности, проживавшей на евразийском пространстве. В диссертационном исследовании ставится задача аргументации выдвигаемого на защиту тезиса, что ойраты только по территориальному признаку проживания назывались «западными монголами». Фактически же они имели тюркские и финноугорские корни происхождения, лишь постепенно ассимилируясь с монголоязычными племенами на пространстве Евразии и воспринимая их язык и культуру. Это предопределяет более конкретную задачу: выяснить процесс генезиса ойратов, их роль в становлении империи Чингис-хана и истории первых чингисидов в наиболее «тёмный период» (XIII - 60-х годов XVII в.).

В комплексе указанных исследовательских задач следует выделить следующие аспекты: выявление изменений в общественно-историческом положении ойратов и отражение форм протогосударственности в торгоутском, дербетском, хойтском, хошоутском обществах «Четырёх ойратов»; определение причин сохранения в ойратском этносе объединительных тенденций после распада Монгольской суперимперии и до образования Калмыцкого ханства в России; рассмотрение специфики политики русского государства в отношении кочевых калмыков как своего рода «стабилизаторов» мирных взаимоотношений на юге страны, а также проанализировать действия русских властей по отношению к ойратам-калмыкам на право владения землями [6].

В работе над диссертацией использовались как общенаучные методы, так и принципы собственно исторического познания. К первым следует отнести методы анализа и синтеза, дедукции и индукции, применение которых обеспечило логическую корректность исследования и его результатов. Разработка конкретно- исторического материала осуществлена при соблюдении основополагающих принципов историзма и системности подхода к изучаемым явлениям прошлого, для освещения которых были использованы сравнительно-исторический, проблемно-хронологический, системно-структурный и другие методы исторического исследования.

Например, укоренившаяся в калмыковедении с начала 30-х годов XX в. концепция проблемы происхождения ойратов и калмыков, выдвинутая академиком Б.Я. Владимировым, как «западной ветви монгольского народа», происхождения и складывания народов, как общностей, сводимых их только к одному - монголоязычному корню уже не во всем соответствует уровню современной науки, поскольку недоучитывает закономерности эволюционного развития народов, входивших в состав монгольской империи и имевших свой язык, культуру, обычаи. В то время как подход к этногенезу с позиции полиэтничности даёт возможность решать проблему о степени развития классовых структур номадов, по поводу которой дискутировали две советские школы - С.Е. Толыбекова [7] и И .Я Златкина [8]. Методологическая основа исследования позволила автору подойти по-новому к решению социально-экономического блока стержневых проблем кочевниковедения.

На защиту выносятся следующие положения:

1. Процесс становления калмыцкого народа, как национальной общности, за столетия прошёл сложный путь. В среде «четырёх ветвей» древних этносов - народов Ухуань, Сяньби, Жужань, их ответвлений -сяньби-муюнь, тоба, кумоси, шивэй, находилось и племя «ойрат», кочевавшее от пустыни Гоби до границ обитания финноугорских племён -Сибирской тайги. Самоназвание племени, как собирательный термин, звучало по-разному: ойрад - оиурад - ойрат. Воинственное племя, со временем подчиняя себе более слабые роды и племена, выросло до мощной конфедерации, в составе которой были торгоуты, дербеты, хошоуты, хойты. На основе анализа исторического, этнографического, языкового, археологического, топографического материалов выявляются корни происхождения «ойратской конфедерации» и образование «ойратской общности» племён под названием «Дербен ббрд» (Союз четырёх близких) в геополитическом пространстве Джунгарии. Доказывается, что ойраты представляли собой ассимиляционную смесь тюрко - и монголоязычных параллельных ветвей от хуннов - сяньби - жужань, муюнь - тюркютов. Монголоязычные сяньби имели традицию брать жён у тюркютских «четырёх» родов: волка, собаки, оленя, цветка орхидеи (у калмыков все эти тотемы представлены - В.Б.). Впоследствии тюркюты из-за породнений через брачные традиции трансформировались в торгоутов - одного из основных субэтносов ойратов.

2. Институт «нахцхнр» (множ. число - «дядья» - В.Б.), сохранившийся у торгоутов, как и всех калмыков, являлся своего рода показателем ассимиляционных процессов и исполнял функции породнения тюрко- и монголозычных племён Великой Степи. Этот же институт связал по материнской генеалогической линии торгоутов с представителями рода Борджигинов, а всех монголов с ойратами.

3. В период собирания и становления монгольской государственности и создания Чингис-ханом мировой империи ойраты представили собой системно и структурно наиболее организованную общность по сравнению с другими многочисленными племенами Великой Степи. Они составили специфическую военную организацию с функциями охраны общественной и государственной безопасности и вошли в созданную Чингис-ханом государственную структуру как её силовая часть. Ойратские «тархуты» отвечали за безопасность хана, его семьи, приближённых министров, советников, военачальников в дневное время суток; «кептаулы» - в ночное; «зюнгары» - отвечали за устойчивость левого фланга во время боевых действий, проводимых армией; «баруны» - за правый фланг; «загуры» - за укреплённый центр войскового порядка, а при несении охранных функций -за безопасность тыла; «кешиги» - за безопасность Оргб - верховной Ставки хана; «хош-и-уты» - за охрану пограничных линий; «хор-и-чины» выполняли функции стрелковой части лучников («ядовитые стрелки», т.е. стрелы их луков были пропитаны ядовитыми веществами - В.Б.); «бур-и-уты» были боевыми единицами по защите наиболее важных объектов, одновременно являясь резервными частями, и всегда находились в засадах. Ойраты свои боевые формирования постоянно держали в боевой готовности. Для этого проводились регулярные учения, на которых отрабатывались «налёты» по методу «стрелы» (не нападали, а налетали - В.Б.). Защищающиеся - «хош-и-уты» отражали такой «налёт» стратегией «бодания бугая», а «бур-и-ут(д)ы» обеспечивали пополнения флангов.

4. С конца XIV века и до конца XVI века «ойратская общность» под названием «Дербен ббрд» (Союз четырёх) находилась в состоянии примитивной феодальной раздробленности. Торгоуты, дербеты, хошоуты и хойты представляли собой самостоятельные государственно-территориальные и политико-хозяйственные единицы, и в состоянии протогосударственности являли собой отдаленные подобия «удельных княжеств» с «Советами родовых старейшин».

5. В конце XVI - начале XVII века торгоуты во главе с Хо-Урлюком первыми появились на степных пространствах русского государства. За ними последовали дербеты и хошоуты. Пребывание в пределах Русского государства они на законных основаниях оформляли через Посольский приказ. Попав в геополитическую зону русского государства, на территории бывшей монголосферы (Джучиев улус) они начали привыкать к названию -«калмыки», что знаменовало начало процесса складывания калмыцкого народа на базе ойратской общности племён.

6. Калмыки в конце 30-60-х годов XVII века, кочевавшие в летние месяцы в пределах восточнее Яика, в районах рек Эмбы, Илека и Иргиза, к зиме перемещались на «зимние» кочевья между реками Волга, Яик, Большой и Малый Узени до верховья реки Самара. В первые годы шестого десятилетия XVII века, окончательно сформировавшись в калмыцкий народ, они получили возможность юридически оформить Калмыцкое ханство в составе русского государства. Процессы складывания в новую народность и вхождения в состав русского государства протекали постепенно и одновременно в ходе постоянных договорных согласований и компромиссов заинтересованных сторон.

7. На рубеже XVI-XVII вв., когда предки калмыков только появились в пределах русских земель, Русь сама претендовала на право освоения территорий на Севере, Юге, Востоке. В этих пределах Русь осуществляла своего рода программные установки и вводила в определённое политическое русло начавшиеся «движения» в Казанском и Астраханском ханствах, среди ногайского народа, а также процесс «оживления» народов на юге. В этих условиях «дети природы» - калмыки выступили новой силой, помогавшей объединительной политике русского государства. Чуть позже, на южных рубежах, калмыки вместе с донскими казаками и народами Северного Кавказа выступили своего рода «стабилизаторами» мирных взаимоотношений народов.

Практическая значимость диссертации состоит в том, что выдвинутые в ней положения позволят более глубоко понять историю ойратов и калмыков, осмыслить и оценить их место и роль в общеисторическом процессе. Материалы исследования представят интерес для специалистов в области отечественной и региональной истории, политологии, социологии, культурологии, экономики. Они могут быть использованы в процессе преподавания в системе высшего и среднего образования, при подготовке лекционных курсов по отечественной истории, разработке спецкурсов, факультативов. Выводы диссертации могут быть использованы при написании обобщающих трудов по истории России, Калмыкии, Нижнего Поволжья и Северного Кавказа.

Апробация работы. Результаты исследования докладывались на заседаниях кафедры отечественной истории Карачаево-Черкесского государственного университета, которым диссертация была рекомендована к защите. По теме исследования автор выступал на 4 международных и общефедеральных конференциях. По теме диссертации опубликованы 4 статьи в ведущих журналах, рекомендуемых ВАК РФ. По исследуемой проблеме издана монография общим объёмом 28,8 печатных листов, которая используется в школах Республики Калмыкия и в Калмыцком государственном университете. В целом, объём опубликованных материалов по теме диссертации составляет около 60 печатных листов.

Диссертация состоит из введения, четырёх глав, заключения, списка использованных источников и литературы.

Заключение научной работыдиссертация на тему "Ойраты и калмыки на евразийском пространстве"

Заключение

Там, где Европа сливается с Азией, или Азия вклинивается в Европу, находится нынешняя Калмыцкая степь и Республика Калмыкия со столицей Элиста. Науке этот регион известен как зона рубежа Европы и Азии, где исторически жили кочевники (номады), сменяя друг друга между регионами Западной Европы, Леванта (Ближний Восток) и Китая (Дальний Восток).

В древности именно здесь находился анклав, где отдыхали караваны, шедшие с Запада на Восток или с Востока на Запад, так как Великий Шелковый путь (его трансконтинентальная часть) вел на запад и восток, север и юг, эта же дорога проходила через наши прикаспийские степи, соединяя Среднюю Азию с Европой, а Восток с Западом. Мало того, возникшие в XIII в. золотоордынские города-столицы Сарай-Берке и Сарай-ал Джадид являлись, образно говоря, «мостом» для перехода из Азии в Европу и наоборот. На этом участке Великого Шелкового пути находились «ямы» - станции для замены почтовых лошадей, связывавшие Каракорум с Венгрией. Здесь на реках были «кэмэ» с «кэмэчи» - лодочные станции с лодочниками, переправлявшие через реку, и «кульи» - мосты с «кулечи» -мостостроителями. Здесь уточнялись маршруты дальнейшего следования, ибо по Днепру путь из «Варяг в Греки». Для кочевников росомоны выступали в роли варягов, а роль Византии исполняли греки. Весь этот регион в средние века назывался одной фразой «Дикое поле», которая подразумевала и «диких» кочевников (номадов) и «Крымский тракт», столь необходимый для Руси («Дикое поле» - словосочетание русское).

В этом регионе, - Евразийской Ойкумене - коренным населением являются калмыки, ногайцы, киргиз-кайсаки, генетическими корнями восходящие к древнейшим прототюркским и протомонгольским пра-пра-прапредкам: хуннам, сяньбийцам, жужань, дунху, - монголам, тюркам и тюркютам. Все эти номадные народы взаимосвязаны, потому что некогда входили в большую урало-алтайскую языковую общность [1].

Поэтому, осуществляя на практике решения Международного института кочевой цивилизации под эгидой ЮНЕСКО, Первый Форум евразийских народов Нижнего Поволжья и Международная научная конференция, проходившая в Элисте 7-11 сентября 2001 г., приняли «Декларацию» под названием «Калмыки и их соседи в составе Российского государства» по проблемам устойчивого развития и культурного сотрудничества в многонациональных регионах, в которой отмечалось, что «это перекресток цивилизаций, этносов, культур со сложившимся значительным потенциалом саморегулирования и устойчивости» [2].

Здесь развивалась история калмыков - потомков древних ойратов. В этой географической зоне сложно уловить закономерности в сплошной цепи конфликтов и вооруженных столкновений. Разделы истории ойратов и калмыков в периоды их обитания в этой зоне остались либо ненаписанными, либо написанными крайне бегло и поверхностно (имеются в виду материалы, относящиеся к периоду XIII - первой половины XVII в.).Между тем, события данного периода имели важное значение не только для кочевого населения, но влияли на ход всемирной истории. Здесь, на Юго-востоке Европы, с XIII в. осуществлялись контакты кочевников с оседлыми народами, христиан с язычниками.

Далекий Джунгарский бассейн и области Нижнего Поволжья и Предкавказья, представляемые как единое пространство, явились местом великих кочевых миграций. Следствием закономерного процесса передвижений племен и народов явилось возникновение прапредков и предков ойратов, затем ойрат-калмыков и калмыков, входивших в конкретную конфедерацию племенных объединений, затем составивших общность племен. Как конфедерация, а затем общность племен, ойраты сложились в Джунгарии.

Калмыки же, как народность, сформировалась на базе ойратской общности этносов в России. У этих этносов - общие генетические корни, а история их складывалась по-разному, на различных территориях, находящихся в Европе и Азии. История ойратов неотделима от истории Джунгарии.

Калмыки в составе России создали автономное ханство. Эти два разновременных обстоятельства дают основание утверждать, что Джунгария и Россия - узловые исторические центры складывания двух этносов-народов. Процесс активного вхождения ойратов в различные кочевые мир-системы на разных географических пространствах вызвал появление разных названий одного и того же этноса - народа: ббрд, дербен ббрд, элют, блбт, «калмак» (тюрк.), по-русски - «колмак».

С древнейших времен существовала система взаимосвязи и контактов между этносами, связанная с символами «Знание-мудрость», коренящаяся в едином когда-то «мировом языке». По анализам калмыцких легенд, преданий, сказаний, например, можно сделать вывод, что ойраты воспринимали мир в его противоречиях, более всего соответствующих принципам учения Дао.

Эволюция закономерно обуславливает естественный ассимиляционный процесс, происходивший вследствие слияния пришлых народов с мир-системой аборигенов. Движение народов вело к «падению» одних, «взлету» других народов и рас. Сам же толчок к коренным переменам или передвижениям, как идея, зарождался в сознании исторически значимых индивидов, овладевая со временем общественным сознанием. В последствии энергетический потенциал, передаваемый соплеменникам от индивидов-пассионариев, обретал устойчивость в верованиях и представлениях народа, и, в конечном счете, становился силой, определяющей политическую систему государства.

Возникшее в начале XIII в. движение народов, возглавляемое Темуджином -Чингис-ханом, остановить было невозможно. Закономерно это движение вызывало процессы смешения и взаимопроникновения оседлых и кочевых культур. В движении участвовали представители всех племен и народов: возникали новые этносы, вследствие взаимослияния или

разделения существующих этносов. Именно этот процесс был характерен изначально для ойратской конфедерации, а затем и ойратской общности племен и народов. В этом процессе были задействованы несколько этноплеменных конфедераций, принадлежавших к разным языковым семьям. Следствием этого процесса стало отпочковывание и разветвление языков: появились новые диалекты, но следы старых еще жили и время от времени становились заметными.

Взаимопроникновение становилось неизбежным закономерным явлением. Словами ойратского хана Худухая-бэки такой процесс назывался «вливанием в стаю для освежения и взбодрения крови». Под этим углом зрения прослеживается и анализируется весь исторический путь ойратов и калмыков до оформления первых в общность, а калмыков - в народность на территории Калмыцкого ханства в составе России. Такая постановка проблемы осуществляется впервые именно в настоящем исследовании, в нем раскрываются особенности контактов кочевой мир-системы с оседлоземледельческими.

Основные компоненты современного калмыцкого народа: торгоуты, дербеты, хошоуты, хойты, находящиеся ранее в племенной общности ойратов, начали выделяться как самостоятельные этнические группы после войны 93 г., когда остатки хуннов разделились на четыре большие ветви. Четвертая смешанная ветвь «хунно-сяньби» после войны 93 г. относилась главным образом к монголоязычным народам. Из «хунно-сяньби» в последствии выделилась ойратская племенная конфедерация, постепенно превратившаяся в общность различных в этническом отношении племен. Хунно-сяньбийская ветвь явилась базой, от которой отпочковались и затем разрослись многие племена, объединившиеся под эгидой наиболее сильного племени «ойрад» - «оиурад»-«ойрат»: торгоуты, дербены (дербеты), хошоуты, хойты, батуты, баргуты, позднее, чоросы.

Версия о том, что ойраты представляют только «западную ветвь» монгольского рода нам кажется ошибочной. Мы доказываем на основе анализа многочисленных исторических фактов, подтверждаемых целым рядом исторических источников, что ойратская конфедерация, сплотившаяся затем в ойратскую общность племен, издревле представляла собой конгломерат этносов тюркоязычных и монголоязычных. Археологические, этнографические, исторические, лингвистические, антропологические, природно-климатические материалы, данные эпоса «Джангар», фольклорных источников при анализе и осмыслении их с исторической точки зрения дают возможность сделать вывод о том, что предками скифов и хуннов, преемственно сменявших друг друга на степном евразийском и даже афроевразийском пространствах, являлся не какой-то один, а целый ряд этнических компонентов, связанных единством языка, быта, верований, традиций сложившихся у них мир-систем. Племенная сообщность хуннов послужила основой для складывания, а затем отпочкования конфедераций и общностей многих тюркоязычных, финноязычных и монголоязычных этносов, ставших в будущем основой для развития новых народов и наций.

О том, что именно хунны послужили этноосновой для процесса складывания монголоязычных, тюркоязычных и финноязычных (как утверждают приверженцы теории финнизма - В.Б.) общностей племен, позволяют судить факты: к III в. до н.э. хунны уже населяли территорию от пустыни Гоби до Сибирской тайги, где жили и финно-угорские племена, а к III в. н. э. из одного хуннского народа выделились четыре его ветви: «северные хунны», перемешавшиеся в Сибири с уграми; «юебань хунны», подвергшиеся сильному влиянию согдийской культуры; «северо-китайские хунны», находившиеся в процессе ассимиляции; «хунну-сяньби» -смешанные роды в Халхе и Чахаре, представлявшие тюрко-и-монголоязычные племена раннего средневековья.

Исследуя тотемные сходства, мы утверждаем, что четыре древнейших рода поклонялись двум тотемным животным - волку и лани. По прошествии шести веков при хуннском шаньюе Модэ уже выявляется союз четырех родов: си - люань ди (род быка), хуань (род волка), сюйбу (род ворона) и лань (род цветка орхидеи), вышедших из Китая, - потомки последнего китайского принца династии Ся-Шунвея. Тождественные тотемные символы нами обнаружены у ойратов и калмыков.

Изучение тотемных символов и знаков у ойратов и калмыков дает основание заключить, что племенная группа дунху и вышедшие из нее племена Ухуань, Сяньби, Жужане и ответвления Сяньби-Муюн, Тоба, Юйвэнь, Кумоси, Шивэй, Кидани были связаны между собой общим происхождением, сходством обычаев, языка и культуры. Эти группы племен явились основой происхождения монголоязычных племен и народов, в том числе и ойратов.

Таким образом, ойраты - древнее племя, которое объединяло под своей эгидой другие племена, принявшие этноним имени объединителей: этими племенами были торгоуты, дербеты, хошоуты и хойты. Вследствие этого признака можно применить по отношению к ним термин «конфедерация», которая переросла к середине XV в. в племенную общность под почетным названием «эркечуды» или «эрекчуды», что означало «элитные» или «знатные».

В географических пределах Джунгарии рождались древнейшие эпосы «Джангар» и «Гэсэр», а почти параллельно на вершинах Кавказской гряды -«Нарты». Именно Гималаи - Алтай - Кавказ изобилуют могильниками, окруженными концентрическими кругами из вертикально поставленных каменных плит и другими следами кочевого прошлого. Эти явления свидетельствуют о взаимосвязи, взаимопроникновениях и процессе взаимослияния различных культур, следы которых явно обнаруживаются и сегодня.

В начале XIII в. торгоуты служили в гвардии охраны внутренней безопасности империи Чингис хана. В этих же частях охраны служили «багуты» и «баргуды» (псы), «хапчины, цатаны» (олени), «тайджиуты» (псы, собаки), «алангосуды» (тотем марал (олень), происходящие от прародительницы Алан-Гоа, «цорос», «чорос» (волки).

Благодаря пассионарности личности самого Чингис-хана огромное государство монгольского субэтноса - созданная Чингис-ханом империя просуществовала шестьдесят лет. В ней была создана непревзойденная для своего времени система военно-этнической организации, в которой ойраты со своими загурами (центрнаступающие), зюнгарами (соединения левого фланга), барунами (соединения правого фланга), кептаулами (охранная гвардия ночной смены), торхаутами-торгаутами (служилые дневной гвардии); кешигтенами (личный состав внутренней охраны главной Орды -Ставки императора), тугчинерами (знаменосцы, отвечавшие за сохранность святыни - тугов), менгняхинами (служившие в тысячах - менгенах- полках) составили государственную систему по охране внутренней и внешней безопасности империи.

1201 год, как показывают источники, для Монголии был годом переломным: образовалось две коалиции - Темуджина (хана Чингиса из рода Борджигин) и Джамухи (из знатного рода Джаджират), поклявшихся быть андами-побратимами (по традиции монголов «анды - люди, имеющие единую душу)» [3], к тому же Джамуха являлся дядей Темуджина-Чингис-хана по матери (по - калмыцки «нахцх»). В составе коалиционных сил Джамухи числились в большинстве своем тюркоязычные племена: татар, ойрат, найман, меркит, среди которых имелось шесть коренных монгольских родов: тайджиут, сальджиут, хатагин, дурбэн (позже называемые «дербетами»), тархаут (торгоуты) и икирас.

Известно, что было два разряда ойратов: те, которые были на стороне Джамухи, руководимые Худухаем-беги (в 1206 г. добровольно войдут в состав корпуса Джучи) и «уд(т) - дури(а)-й-ин» - пассионарии, недовольные традиционными устоями, которые уходили из своего племени и переходили на сторону Темуджина - Чингис-хана, составив в его государстве свою особую военно-этническую структуру [4]. И все, кто после избрания Темучина ханом под титулом Чингис, стали зачисляться самим Чингисханом «в ойраты», именовались «ойроуд-у йабуксан улус», т.е. «люди вошедшие [в ойраты] или ходившие [в ойратах] по длинной (цепи) подражания», или «постоянно находившиеся рядом друг с другом». Согласно мнению Гумилева, это были люди, оказавшиеся в «полосе свободы», желавшие «пахнуть по-своему» [5]. И все вышеперечисленные люди, назначенные в военно-этнические формирования, к каким бы языковым этносам не принадлежали, отныне назывались «ойратами».

В диссертации автор приходит к двум важным и имеющим принципиальное значение выводам, впервые заявленным в российской историографии. Первый из них заключается в том, что ойраты являются первой в истории военно-этнической организацией в государственной системе созданной кочевыми народами, которая отвечала за безопасность хана (императора), его окружения, министров, детей императора и его семьи. Второй вывод состоит в том, что ойраты, как социально-этническая организация, подобно меркитам, сохраняли свои роды и помнили каждый свой «сеок» (ясун по-калмыцки): торгоуты, телесы, киреи, телеубы, башкиры составляли в тоже время этническую «ойратскую» общность племен. В XIV в. «ойраты» составили «Союз четырех» (племен) [6].

Хаган Гуюк расформировал ойратскую организацию, а самих ойратов выселил на земли к западу от метрополии, в Джунгарию. Ойраты долго надеялись на восстановление их прежнего положения, более века сохраняя свою внутреннюю военно-организационную структуру. А когда начались междоусобные войны между Хубилаем и Арик-Бугой (1264), затем между Хайду и Хубилаем (1266), ойраты, желая примирить стороны, выступали то на одной, то на другой стороне [7]. Когда же в 1369 г. Тогон-Темур позорно бежал из Пекина и династия Юань монгольских ханов перестала существовать, ойраты, сохраняя еще свой начальный пассионарный потенциал и старые обычаи «верности» сюзерену, выступили с идеей противостоять агрессии Китая, сохраняя при этом государственную независимость. Ойраты не были в состоянии одни противостоять всеобщему процессу начавшейся «великой замятии», когда все крупные племенные объединения распадались, а на их месте возникали самостоятельные мелкие орды. Можно указать орды татар казанских, татар крымских, татар астраханских , татар сибирских, татар ногайских, целых три орды джузов казахских. Подобно монгольским народам, ойраты, хотя и считались единой общностью под названием союз «Четырех ойратов», но тоже дробились, возглавляемые тайшами, на торгоутов, дербетов, хошоутов, хойтов, цоросов и т.д. Тем не менее, ойраты сумели противостоять быстро набиравшему в XIV в. силу процессу так называемой «мусульманской реакции», то есть исламизации, внедряющей в быт кочевых народов законы шариата, за что, как утверждают тюркские источники, ойраты получили прозвание «калмаки». Монгольские же источники «Шара туджи», «Эрднейн Эрихэ» по поводу названия «калмык» сообщают совершенно противоположную версию, которая нам представляется исторически более достоверной. В 1437 г. ойраты Эсена тайши в бою пленили китайского императора Инг Цонга. Они сорвали с его шапки красную кисть и, разобрав по ниточкам, нацепили на свои шапки. С тех пор и прозвали ойратов «улан залата халимаг» (от монгольского слова «хальи» - парить: у монголов был обычай, выпуская сокола из рук во время охоты, кричать: «хальи» (пари!). До сегодняшнего дня калмыки пользуются этим выражением - «краснокистные» [на шапках] - «халимак». Видоизмененное слово «халимак» стало этнонимом «калмык». В тюркских словарях слово «халимак» отсутствует вообще. Таким образом, утверждение В.В. Бартольда, что слово «калмыки» означает «обреченные оставаться», вряд ли можно считать обоснованным.

При сравнительном анализе сведений об ойратах из «Шара Туджи», «Алтан Тобчи» и «Эрденийн Эрихэ» выясняется, что именно при правлении монгольского Эльбек хана (1392-1399) начинается второе возвышение ойратов.

После изгнания монголов из Китая, спустя четверть века, ойраты снова заняли ведущее место в политической жизни Монголии. По «Алтан Тобчи» ойратские тумены представляли ополчения из племен ойрат, огулет, багутут, хойт (хойхат). В таком составе ойраты представляли несколько видов союза «Четырех ойратов», поскольку в «Алтан Тобчи» и «Шара Туджи» фигурируют торгоуты, дербеты, хойты, цоросы (чоросы) как отдельные социально-племенные объединения в «Четырех ойратах». Согласно данным этих источников, к ним добавилось новое этнообразование «зюнгары» (джунгары) со своим знатным родом «Чорос» (цорос-волки - В.Б.).

Все три указанных выше монгольских источника придают особое значение событиям 1425-1438 гг., когда между монголами и ойратами разыгралось сражение в местности Минган-Хара. Войска монгольского хана Дайсуна и его брата Накбарджи джинонга встретились с ойратским войском, возглавляемым сыном тайши Тогона, Эсеном тайши. Именно эта война (точные ее даты неизвестны) должна была расставить все точки в соотношениях сил и решить вопрос о том, кто должен управлять Монголией - ойраты со своими организациями «Четырех ойратов» или монголы со своими «Сорока монголами» (сорок монголов - организация, состоящая из объединенных представителей сорока племен - В.Б.). Только после смерти Эсена ойраты отказались от идеи политической гегемонии в Монголии.

Ойраты выступили носителями идеи создания самостоятельного государства - ойратской Степной республики. В источниках фигурирует институт «цуглуллган» - сейм, собрание, а также должность «чулган-дарга» -главы сейма, которая была выборной. Доказательством немалых возможностей и силы ойратов является поход ойратских войск между 14521455 гг. на страны Малой и Средней Азии. Ойраты разорили территорию Могулистана и северную окраину Джагатайского ханства, вторглись в Кыпчакскую степь, затем повернули на юг, долиной Сырдарьи дошли до Ташкента и возвратились обратно в Джунгарию с богатой добычей [8]. Этот ойратский поход послужил толчком для изменения границ многих кочевых и полукочевых государств Азии. Исчезла Белая Орда, на месте которой появились племенные союзы казахов, так называемые «большие» и «малые» джузы (жузы). Подобно ойратским отокам и нутукам, эти джузы стали выделяться из различных племен. Ойраты своих правителей отныне начали величать тайшами (от китайского слова «тайджи» - царевич), а казахи -арабским словом «султан».

На всем евразийском пространстве у ойратов, как и у других номадов, начались серьезные изменения социальных и этнических структур. В социальной сфере ойраты вернулись к своим древним традиционным формам родоплеменных институтов, которыми являлись «ясуны». Эта реставрация прежних родоплеменных отношений определила переход от стратегии ведения крупномасштабных к тактике мелких междоусобных войн и набегов, позволявших кочевникам «кормиться» за счет своих соседей. Отныне и для ойратов, как и для всех других кочевых азиатских народов, межплеменные войны стали своего рода источником для выживания. Каждый поход сопровождался угоном скота, потравами пастбищ, грабежом имущества, пленением людей, которыми пополняли невольничьи рынки. Междоусобные войны ойратов, происходившие из-за раздела наследства (ончи) совпали с главной особенностью феодальной формации -политической раздробленностью.

На основании анализа документов создается впечатление, что с XV в. уже начала таять бурная наступательная энергия ойратов. Но в то же время, если в конце XV - начале XVI вв. часть казахов и ногаев стали ассимилироваться среди причерноморских и крымских татар, узбеков, принимая ислам с шариатам, связывая судьбу с Османской деспотией, то ойраты не растеряли полностью запас своей пассионарной энергии, что позволило им сохранить созидательный потенциал. Смешиваясь с другими племенами и народами, они постепенно становились основным этническим субстратом для образования нового калмыцкого этноса, создающего самобытную культуру. В этом сложном процессе калмыцкий народ позднее унаследовал не только традиции предков-ойратов, а целой группы тюркоязычных и монголоязычных этносов, которые постепенно интегрировались в новую этническую систему.

В обощающих трудах по истории калмыков излагаются следующие причины передвижения торгоутов и дербетов на русские земли. Первая -общая недостаточность пастбищных территорий («земельная теснота»), явившаяся следствием естественного роста поголовья скота и усугубившаяся в результате военных неудач и территориальных потерь. Вторая причина -обострение междоусобной борьбы среди феодальных правителей, каждый из которых пытался поправить дело за счет соседа.

Вряд ли можно возражать против изложенных причин передвижения торгоутских и дербетских улусов, хотя архивные материалы, использованные в диссертации дают основание сделать поправки и дополнения.

Во-первых, «недостаточность пастбищных территорий», должна вызывать в качестве последствия постепенное снижение роста поголовья скота, а не его «естественный рост». Под будущей угрозой снижение роста стад и поголовья рогатого скота оказались именно торгоутские и дербетские княжества ойратов. Признавая нехватку удобных пастбищ как обоснований исторический факт, следует уточнить, что «земельная теснота» теоретически должна вызывать в будущем снижение поголовья скота. Это и было серьезной угрозой для всех ойрат-калмыков, не только для торгоутов Хо-Урлюка и дербетов Далая Батыра.

Во-вторых, к имеющимся двум причинам передвижения ойрат-калмыков в пределы русских земель, материалы нашего исследования позволяют добавить в качестве одной из главных - стремление торгоутских, дербетских, хошоутских и хойтских тайшей иметь постоянный и свободный доступ к рынкам. Одновременно, следует указать на еще одну причину -переселение давало возможность сохранить большую часть политической и экономической самостоятельности ойрат-калмыцких княжеств. Для всех кочевых народов вопросы о рынках сбыта и торга, политическая независимость, свобода передвижения - главные вопросы их жизнеобеспечения, успешного ведения хозяйства и поддержания баланса кочевой экономики.

По многочисленным архивным материалам выясняется, что ойрат-калмыки к 1613 г. уже кочевали на запад до р. Эмба и Иргис в направлении к Уралу и обратно. До низовья Урала в 1613 г. они еще не доходили. Под давлением частых опустошительных набегов и постоянных походов за данью Алтын хана ойрат-калмыки решили передвинуться на степные пространства между Яиком и Волгой. При этом торгоутским и дербетским тайшам пришлось вытеснять ногаев. Вообще освоение ойрат-калмыками этого пространства зависело от исхода борьбы с ногаями и казахами. Вопрос мог быть решен только при условии подчинения ногаев и устранения опасности нападений со стороны казахов.

Путь на запад оказался очень трудным и постоянно приводил также к столкновениям с основными силами киргиз-кайсаков и башкиров, а с тыла ойрат-калмыки подвергались нашествиям восточномонгольских ханов. Поэтому с 1613 г. ойрат-калмыки вынуждены были податься в юго-западном направлении. Проходя через степи Центрального Казахстана, они смогли спуститься к низовьям реки Яик, а оттуда - к Волге, встречая менее значительное сопротивление, чем в северной части Казахстана.

В 1655 г. впервые встречается в документах упоминание о том, что «калмыкам предоставляется право кочевать по берегам Волги», а с апреля 1655 г. в «Грамоте» из Москвы, адресованной воеводам Астрахани, Казани и других волжских городов указывалось: «Улусам калмыцким велено кочевать по Волге, по ногайской стороне и по Ахтубе, и по Белужью, или близко наших городов, где они кочевать похотят» [9].

Подписанием шертных грамот 1655, 1657 и 1661 гг. (в 1661 г. были приняты две шертные грамоты - в июне и в декабре) за калмыками закреплялись степные пространства по Яику, обоим берегам Волги - от Астрахани до Самары, степи Придонья по рекам Кума, Маныч, Сал, Иловля, Бузулук, Хопер и Терек. В 1661 г. Дайчин хан, подписывая «Шертную запись», сказал: «Как склеена эта бумага, так и пусть русские и калмыцкие люди сольются воедино навеки» [10]. К этому времени завершаются в основном и процессы формирования нового этноса, развившегося в калмыцкий народ. Упрочились дружественные взаимосвязи с донскими казаками, кабардинцами и другими народами. Русское государство на юге страны получила еще одну силу для предотвращения нападений со стороны Турции через посредство ее сателлита Крымского ханства.

Более чем полувековой путь продвижения ойрат-калмыков из Джунгарии в Поволжье сопровождался процессом заимствования и взаимного влияния в сферах материальной и духовной культур, что явилось одним из важных факторов в дальнейшем политическом и культурном развитии калмыцкого народа.

В своих исследованиях общественно-экономических отношений у казахов в XVII-XIX вв. С.Е.Толыбеков считал, что общие закономерности феодализма, характерные для всех оседлых народов, неприменимы к кочевым народам, в частности, к казахам и калмыкам. Кочевые народы, по его мнению, не могут в своем общественном развитии подняться выше уровня «патриархально-феодальных» отношений [11]. С.Е.Толыбеков принимал скот за основное средство производства, одновременно принижая роль классов, стирая классовые противоречия в кочевом обществе, чуть ли не отрицая их, называя «зачаточными». Для калмыцкого кочевого общества концепция С.Е.Толыбекова вряд ли приемлема полностью. Данные подвергшихся исследованию источников характеризуют владетельных нойонов и тайшей как собственников земли, на которой кочуют их подданные и пасутся их стада. Земля предопределяла и обуславливала процессы скотоводческого производства и воспроизводства. Скотовод пользовался ею опосредованно, через скот, постоянно заботясь при этом о воспроизводстве кормовых ресурсов. Для этого в кочевом обществе была разработана достаточно сложная система сезонного использования пастбищ. В основе складывания этой системы находились отношения условного землепользования и землевладения, что подводит к выводу о наличии в кочевом обществе ойрат-калмыков элементов феодальных отношений.

Кочевые общества, являясь исключительно мобильными, были предрасположены к контактам с самыми разными государствами, племенами и народами, часто находящимся на более высокой стадии эволюции. Чтобы выжить, они закономерно должны были искать и находить адекватные формы государственного устройства, вырабатывать законы и создавать политические структуры, способствующие менее болезненному переходу к новой социально-экономической формации. Формой их государственного устройства стала своего рода «степная республика» с сеймом-чулганом. Новые структуры они стремились создавать на основе прежних родоплеменных институтов, не ломая веками сложившихся традиций, обычаев, ритуалов. Организация системы эксплуатации простого народа, как и процесс социальной дифференциации, а также превращение эксплуатируемых в социальный класс называемый «хара яста» также опирались на традиционные родоплеменные обычаи. В частности, издревле сложившаяся в кочевых родоплеменных объединениях круговая порука, в процессе феодализации наполнялась новым содержанием, все более связываясь с долговыми отношениями, она превращалась в один из инструментов эксплуатации.

Экономические проблемы в кочевом обществе всегда были связаны с административно-экономическим делением общества. Благодаря системе административного управления решался вопрос об обеспечении населения продовольствием, регулировался демографический процесс.

В XVI-XVII вв. у ойрат-калмыков было столько улусов, сколько насчитывалось владетельных князей (тайшей, нойонов) и названия улусов соответствовали названию племенных групп; каждый улус делился на несколько отоков; каждый оток состоял из аймаков, а аймаки, в свою очередь, делились на хотоны и арваны (десяток кибиток). Население уплачивало военные, подводные (поставка подвод), натуральные или продовольственные повинности.

Механизм землепользования у ойрат-калмыков и калмыков носил дуалистический характер. С одной стороны, земля являлась собственностью ханов, тайшей, нойонов и зайсангов, с другой - местом общинного пользования, на котором велось хозяйство каждой кибитки. Общинный характер землепользования калмыков-простолюдинов и явно выраженная условность феодального землевладения и землепользования сглаживали антагонизм социальных противоречий и смягчали тяжесть формирующейся феодальной эксплуатации. В этом заключалась еще одна из важнейших особенностей кочевого феодализма, отличающая его характер от специфики феодальных отношений оседлых западноевропейских народов. У всех кочевых народов, в том числе и у калмыков, своеобразие богатства заключалось в том, что оно часто выступало в виде скота, поэтому являлось легко отчуждаемой собственностью, что создавало основу для имущественной и социальной дифференциации и складывания классовых отношений. Кочевое скотоводство порождало свои, отличные от земледельческих обществ, условия для развития товарного хозяйства. Владея тысячами голов скота, собственники стремились продавать его на рынках оседлым народам. Они осознавали выгодность скотоводства, способного дать больший эффект при меньших затратах труда. Об этом свидетельствует стремление представителей кочевых племен и народов быстро возвращаться к кочевому хозяйству: если лишившемуся скота и поневоле осевшему кочевнику представлялась возможность обзавестись некоторым количеством скота, то он снова начинал кочевать.

Признаками развитости отношений собственности на скот являлись тамги, исполняющие функции официальных документов с печатью и росписью хозяина. Тамги рисовались и высекались на скалах, подтверждая принадлежность горных пастбищ тому или иному владельцу. Они служили и для обозначения рода, поскольку обязательно содержали родовые символы в виде изображения орудий, предметов вооружения и повседневного быта, которыми постоянно пользовались, а также в форме калмыцких письменных знаков, которые в последствии ставились и на документах.

Основной отрослью животноводства ойратов и калмыков являлось разведение лошадей. Выгодной отраслью животноводства было верблюдоводство. С древнейших времен из верблюжьего пуха изготовлялись одеяла, ковры, из шкуры ног верблюда изготовлялись «бурдюки», служившие своего рода термосами и холодильниками для кочевников, в которых летом питьё сохранялось холодным и долго не скисало, а зимой -долго сохранялось горячим. Кроме этого, широко был распространен крупный рогатый и мелкий скот (коровы, овцы). О том, что скот составлял один из основных видов богатства, свидетельствуют правовые памятники, в которых установливалась суровая кары за воровство скота.

Методы, используемые в работе, отличаются междисциплинарным подходом: используются методики и результаты достижений филологических, археологических, этнографических, антропологических, топографических и других смежных отраслей гуманитарных наук. Подводя итог проделанному исследованию, можно утверждать, что ойратская и калмыцкая культура, хозяйственная деятельность, миропонимание, заключали в себе признаки созидательной толерантности и способствовали выработке навыков эффективного взаимодействия с другими культурами и цивилизациями. Развитию этих начал в кочевом обществе способствовали отказ от шаманизма и принятие буддизма в XVII в.

Анализ истории ойратской племенной общности и калмыцкого народа дает возможность сформулировать следующие выводы и рекомендации:

1. Исследования проблем кочевниковедения в российской историографии не могут ограничиваться рамками регионов великой державы, а должны взаимосвязанно рассматриваться в общем закономерном ходе эволюции кочевых этносов на территории Евразии.

2. Системное исследование всех коренных проблем народов России, имеющих монголо-тюркские и финноугорские корни происхождения, закономерно приводит к необходимости учитывать общий язык аллегорий и символов, отраженных в «Махабхаратах», «Илиаде», «Одиссее», «Нартах», «Манасе», «Джангаре», «Гэсэре», чувашском эпосе «Улыпе» и в других эпосах народов мира; а также в легендах, сказаниях - формах устного творчества всех народов Земли. В отечественной историографии следует сегодня уделять большее внимание изучению и интерпретации значений всех государственных символов, выявлять их глубокий исторический смысл.

3. В готовящейся к изданию многотомной академической истории калмыков необходимо выделить специальный раздел или даже посвятить целый том процессу этногенеза и дальнейшей истории общности народов под собирательным названием «ойраты». Последние явились результатом смешения и скрещивания в ходе ассимиляционных процессов монголо-тюркских и финноугорских этносов в общей системе алтайской языковой семьи.

4. История разноязычных этносов в едином эволюционном процессе включает в себя и историю кочевничества. Изучение этого блока открывает путь к правильному пониманию общего направления эволюции - развития, где взаимопереплетены все процессы, касающиеся складывания народов и образования форм их государственности. А это, в свою очередь, ведет к обязательному познанию подлинной сути и смысла происходящего внутри общества «подъема-взрыва» или падения, то есть явлений пассионарности и апассионарности, столь актуальных в первую очередь для кочевых народов.

5. Никогда не может быть полным исследование любой проблемы, явления, процесса по кочевниковедению, если оно оторвано от территориально-экономической основы данного этноплеменного единства, что неизбежно приводит к искажению особенностей социального, экономического, политического развития. Именно этот момент исследования представляется одним из самых главных в работе современных ученых.

6. В настоящее время возникла необходимость определенного пересмотра существующих взглядов востоковедов на кочевниковедение или номадизм, о чем говорится в диссертации. Необходимо учитывать специфику ментальных и духовных представлений кочевых народов, особенности их восприятия времени и пространства, содержание и формы изложения их космогонических мифов. Следует осознавать, сколь огромное влияние на всю систему жизни и быта оказывали вышеперечисленные культурно-ментальные факторы, которые в меньшей степени получили отражение в трудах многих историков XIX-XX вв.

7. Мобильность кочевых мир-систем часто приводила к «взрывам пассионарности» (по выражению Чингис-хана «ут-дурай-ин») в обществе. Аллегоричность, специально выработанные системы символов, традиционных речевых формул заключают важную информацию, позволяющую глубже и вернее понять социальные, общественные, политические, экономические, государственные структуры различных обществ и мир-систем, в том числе и кочевых.

8. Источниковые материалы, проанализированные нами, дают возможность российской исторической науке преодолеть зачастую искаженные представления не только об образе

Чингис-хана, но и о кочевых народах, как таковых. Общенациональный герой монголов, ойрат-калмыков, тюркских народов Чингис-хан объявлен «Человеком тысячелетия» по решению ЮНЕСКО, личностью мировой значимости. Жизнь и деятельность великого полководства следует изучать в программных курсах всех учебных заведений страны. Углубленное изучение регионально-национальной истории в российской историографии представляется важным и полезным делом, поскольку позволяет объективно оценить роль каждого из этносов в единстве этноязыковой общности и в масштабе не только российской, но и общемировой истории.

9. Вузовские курсы отечественной истории полнее отразят специфику и особенности народов, их государств как субъектов федерации, если расширить поле исследования и создать условия для изучения истории тюрко-монгольских и финноугорских общностей, их специфики в индоевропейском мире. Это утверждение кажется нам важеным, потому что исследование кочевых этносов могут помочь претворению в жизнь общероссийской программы единения народов и Программы «Культуры мира», утвержденной 14 сентября 1999 г. Генеральной Ассамблеей ООН и переданной для проведения в жизнь народов планеты под контролем ЮНЕСКО.

Список научной литературыБембеев, Валентин Шорголдаевич, диссертация по теме "Отечественная история"

1. Санчиров В. П. К характеристике источников по истории ойратов: «мин ши». с. 209.

2. Конрад Н. И. Избранные труды. История. М.: «Наука», 1974, с. 186-187.

3. Documents sur L,histoire des Mongols a l,epogne des Ming par Louis Hambis. Paris, 1969.

4. Ленкова (Янова) M. В. Единство Калмыкии в составе единой России: культурологические аспекты. Элиста: АПП «Джангар», 2003, с. 296.

5. Максимов К. Н. Калмыкия в национальной политике, в системе власти и управления России (XVII XX вв.) - М.: Наука, 2002. - 524 с.

6. Сибирская летопись. СПб., 1907, с. 352.

7. Очирова Н. Г. Этнополитическое развитие Калмыкии в Российской Федерации (Историко-политический анализ). Дисс. М., 1998; Ленкова (Янова) М. В. Единство Калмыкии в составе единой России. Элиста, 2003, с. 163.

8. Ленкова (Янова) М. В. Указ. соч., с. 164.

9. Батмаев М. М. Калмыки в XVII-XVIII вв. Восхождение на гору Сумеру. Кн. первая. Элиста, 1992, с. 33.

10. Максимов К. Н. Указ. соч., с. 34.

11. Источниковая база темы исследования

12. Козин С.А. Сокровенное сказание. M.-JI.: Изд-во АН СССР, 1941.

13. Панкратов Б.И. Переводы из «Юань-чао би-ши» // Страны и народы Востока. Вып. XXIX. СПб.: Центр «Петербургское востоковедение», 1998.

14. Храпачевский Р.П. Военная держава Чингисхана. М.: ООО «Изд-во ACT»; ОАО «ВЗОИ», 2004.

15. Успенский B.JI. «Сокровенное сказание» и монгольская историография XVII-XVIII вв. // Mongolica: К 750-летию «Сокровенного сказания». М.: Наука «Восточная литература» РАН, 1993.

16. Сокровенное сказание монголов /Пер. на калм. П.А.Дарваев, бурят. Г.Г.Чимитов. Элиста, 1990.

17. См. Панкратов Б.И. Указ. соч., § 224, 225. Ср.: Палладий (Кафаров). Старинное монгольское сказание о Чингисхане (Юань-чао ми-ши). Труды членов Российской духовной миссии в Пекине. Т. IV. СПб., 1866. С. 467.

18. Монгольская империя и кочевой мир. Улан-Удэ: Изд-во БНЦ СО РАН, 2004.

19. Санчиров В.П. Минские источники по истории ойратов // Владимирцовские чтения (тезисы док. и сооб. II Всесоюзной конференции монголоведов). М.: Наука, 1989, с.51.

20. Мункуев Н.Ц. Мэн-да бэй-лу важный источник по истории древних монголов // Мэн-да бэй-лу («Полное описание монголо-татар»). М.: Наука, 1975. С. 20-22.

21. Мункуев Н.Ц. Указ. выше соч. «Кит.ист.»

22. Гумилев JI.H. Древняя Русь и Великая степь. М.: «Айрис-Пресс», 2004. С. 632-633.

23. Бембеев В.Ш. Ойратский вопрос в империи Чингис-хана //Вопросы истории. 2006, № 4.

24. Санчиров В.П. Минские источники по истории ойратов//Сб. Владимирцовские чтения: Тезисы докл. и сообщ. на II Всесоюзной конференции монголоведов. М., 1989. С.51-54.

25. Serruys Н. Mongol relations during the Ming. I-III. Bruxelles, 1959-1975.

26. Илюшечкин В.П. Предисловие к кн.: У Хань (Жизнеописание Чжу Юаньчжана): Пер. с кит. М., 1980.

27. Покотилов Д.Д. История восточных монголов в период династии Мин (1368-1644). СПб., 1893.

28. Hambis L. Documents sur Г histore des Mohgols а Г epogue des Ming. Paris, 1969.

29. Ata-Malik-Juvaini. The History of the World Conqueror: Tras. by J.A.Boyle. Harvard university press, Cambridge, Massachusetts, 1959, p.38, 235, 505, 606. Пер. с анг. по просьбе диссертанта произведен доц. КГУ J1.A. Шанаевой.24. Там же.

30. Юань ши (История династии Юань). Тайбэй, 1966; Юань ши, Чжунхуа шуцзюй чубань. Пекин, 1976.

31. Шмидт Я. История Тибета и Кукунора (Кекенора и Тангутской области) с древнейших времен до XIII столетия / Пер. с кит. Н.Я.Бичурина (из донесений читанных в заседании 5 февраля 1830 г.) // Чтения Имп. АН в Санкт-Петербурге. СПб., 1831. Кн. 1. С.33-39.

32. Армянские источники о монголах. М.: Восточная литература РАН, 1962.

33. Абуль Гази. Родословие тюрков/См. Тизенгаузен В.Г. // Сборник материалов, относящихся к истории Золотой Орды. Т.2. M.-JL, 1941, с. 178.

34. Аннинский С.А. Известия венгерских миссионеров XIII-XIV вв. о татарах в Восточной Европе//Исторический архив. Т. III. М.-Л.: Изд-во АН СССР, 1940.

35. См. Путешествия в восточные страны Плано Карпини и Рубрука. М., 1957; Книга Марко Поло. М., 1955.

36. См.Храпачевский Р.П. Указ. соч., с.426.

37. ГАТО, ф. 137,138 «Канцелярия Тарского, Тобольского воеводы.

38. НА РК, ф.З, 7, 9; И-7, И-7 «Управление калмыцким народом»

39. АВ СПб. ИВ РАН, фф. А.М.Позднеева, К.Ф.Голстунского.

40. НА КИГИ РАН, фф. Ц.Д.Номинханова, Г.О.Авляева, Ц.К.Корсункиева, В.Ш. Бембеева.

41. Котвич B.J1. Русские архивные документы по сношению с ойратами в XVII-XVIII вв. // Известия РАН (ИРАН). П.2. 1919. №12-15.

42. Материалы по истории русско-монгольских отношений. 1607-1636: Сборник документов. М., 1959.

43. Слесарчук Г.И. Архивные документы сношений с Джунгарией в cep.XVII в. // Вопросы социально-экономической истории и источниковедения периода феодализма в России. М., 1961.

44. Горохова Г.С. Материалы об ойратах, содержащиеся в монгольских исторических сочинениях (в извлечениях)//Вестник КНИИЯЛИ. Вып. 9. Сер. истор. Элиста, 1974. С.96-115.

45. Санчиров В.П. История ойратов XIII-XVII вв. в трудах дореволюционных русских востоковедов//Калмыковедение: вопросы историографии и библиографии. Элиста, 1988. С. 19-40.

46. Санчиров В.П. Некоторые вопросы истории калмыков в трудах академика В.В.Бартольда//Труды молодых ученых КНИИЯЛИ. Вып. 3. Сер. истор. и филол. Элиста, 1973. С.78-84.

47. Ssanang Ssetsen. Geschichte der Ost-Mongolen und ihres Furstenhauses, verfasst von Ssanang Ssetsen Chungtaidschi der Ordus, aus dem Mongolischen iibersetzt. von I.J. Schmidt. Spb. Lpz.1829.

48. Златкин И.Я. История Джунгарского ханства (1635-1758). 2-е изд. М.: «Наука», 1983. С.6.

49. Bawden Ch.R. The Mongol chronicle Altan Tobci. Wiesbaden, 1955.

50. Лыткин Ю.С. История калмыцких ханов. Астрахань, 1860.

51. Калмыцкие историко-литературные памятники в русском переводе / Сост. Бадмаев А.В. Элиста, 1969.55. «Ээлдхл» сокровенное повествование мудрецов / Запись, науч. обр., вступ. статья, прим. В.П. Дарбаковой. Элиста, 1995.

52. Гумилев J1.H. Древняя Русь и Великая степь. М., 2004. С.632.

53. Сусеева Д.А. Письма Аюки хана и его современников (1714-1724 гг.): Опыт лингвосоциологического исследования. Элиста, 2003.

54. Письма наместника Калмыцкого ханства Убаши (XVIII в.). Элиста, 2004.

55. Гумилев JI.H. Древние тюрки. М., 1967.

56. Джангар в евразийском пространстве: Материалы международной научной конференции. Элиста: КГУ, 2004. С. 22-25; Семь звезд: Калмыцкие легенды и предания / Сост., пред., Д.Э.Басаева. Элиста, Калм.кн.изд-во, 2004.

57. Тодаева Б.Х. «Джангар». Героический эпос синьцзянских ойрат-монголов. На калм.яз в 3-х томах. Т.1. Элиста, 2005.

58. Рерих Н.К. Алтай-Гималаи. М.: Рипол-классик, 2001.

59. Информатор С.Я. Гаряев. 108 богов равно 108 томам «Ганджура».

60. Номинханов Ц.-Д. Наследие калмыковеда И.И. Попова // УЗ КНИИЯЛИ. Элиста, 1967. Вып.5. Сер. филол.

61. Глава II. Ойраты в составе империи Чингис-хана1..1. Происхождение ойратской конфедерации племен до образования империи Чингис-хана

62. Рашид-ад-Дин. Сборник летописей. Т.1. Кн.1 / Пер. с перс. J1.A. Хетагурова, ред.и прим. проф. А.А. Семенова; АН СССР. Ин-т востоковедения. М.-Л.: АН СССР, 1952. С. 118.

63. Рынков П.И. Топография Оренбургской губернии (обстоятельное описание Оренбургской губернии) / Изд. Г.Ф. Миллера. 4.1-2. СПб. 1762; 2-е изд. Оренбург: Отд. ИРГО, 1887; 3-е изд. Науч. ред. чл.-кор. РАН Р.Г. Кузеев; комм. И.В. Кучумова. М.: Наука, 2003.

64. Фишер И.Е. Сибирская история с самого открытия Сибири // Собр. И.Е. Фишером. СПб., 1774. С. 631.

65. Шмидт Я. История Тибета и Кукунора (Кекенора и Тангутской области) с древнейших времен до XIII столетия / Пер. с кит. Н.Я.Бичурина (издонесений читанных в заседании 5 февраля 1830 г.) // Чтения Имп. АН в Санкт-Петербурге. СПб., 1831. Кн. 1.

66. Аристов Н.А. Киргизы и время калмыцкого владычества. СПб. 1894.

67. Успенский В. Страна Кукэнор или Цин-хан с прибавлением краткой истории ойратов или монголов, по изгнании последних из Китая, в связи с историей Кукэнора (преимущественно по китайским источникам) // ЗИРГО по отд. этнографии. 1880. Т. 6.

68. Горненский Иоанн. Тайны империи Чингисхана. М.: Вече, 2004. С. 22.11. Там же.

69. Ср.: Горненский, с.87-88 и Бичурин, 1991. с.28.

70. Горненский И. Указ.соч. С. 25.

71. Румянцев Г.Н. Происхождение хоринских бурят. Улан-Удэ, 1962, с.98.

72. Паллас П.С. Путешествия по разным провинциям Русского государства // ЗИРГО, СПб. 1771. Т. VIII. Кн. XIV. С. 326.

73. НА КИГИ РАН, фонд «Бурдуков А.В.». Рук. «Предыстория волжских калмыков», л. 9.

74. Шмидт Я. История Тибета и Кукунора с древнейших времен до XIII столетия. СПб., 1831. Кн. 1. С. 33-39.

75. Бичурин Н.Я. о. Иакинф. Историческое обозрение ойратов или калмыков с XV столетия до настоящего времени. Элиста: Калм. кн. изд-во, 1991. С. 15.

76. Румянцев Г.Н. Указ. соч., с.105.

77. Рашид-ад-Дин. Указ. соч., с. 66.

78. Рерих Н.К. Алтай-Гималаи. М.2001. С. 267.

79. Кант И. Сочинения. М.: 1964. Т. 2. С.326.24. Там же.25. Там же.

80. Ксенофонтов Г.В. Ураанхай сахалар: Очерки по древней истории якутов. Якутск, 1937. Т. 1. С. 38.

81. Златкин И.Я. История Джунгарского ханства (1635-1758). 2-е изд. М. «Наука», 1983. С. 62.

82. Шмидт Я. Указ. соч. С. 80.

83. АВ СПб. ИВ РАН, ф. 60, on. 1, д. 16, л. 6.30. Там же, л. 12.

84. Гумилев JI.H. Хунну. М., 1960. С. 241.

85. Блаватская Е.П. Тайная доктрина: Синтез науки, религии и философии. Т.1.М, 2005. С. 697.

86. Schott W. Uber die echten kirgisen. Berlin, 1865. S.436,454-455.

87. Гумилев JI.H. Указ. соч. С. 115.

88. Гольденберг JI.А. Статья С.У. Ремезова «О калмыках как весьма известном в Сибири народе» // Страны и народы Востока. М.: Наука, 1976. Вып. XVIII. С. 228-233.

89. Гумилев Л.Н. Указ.соч. С. 22.

90. Гумилев Л.Н. Указ.соч. С. 75.

91. Калмыцко-русский словарь. М. 1977. С. 119.1.. 2. Образование ойратской общности племен на территории Джунгарии

92. Рерих Н.К. Алтай-Гималаи. М., 2001. С.26.

93. Рерих Ю.Н. По тропам Срединной Азии. Самара: Изд-во «АГНИ», 1994. С. 97.

94. Рерих Ю.Н. Указ. соч. С. 109.

95. Рерих Н.К. Указ. соч. С. 122.

96. Гумилев JI.H. Древние тюрки. М., 1967. С. 256.

97. Дарваев П.А. Краткое введение в сравнительную монголистику. Элиста, 1988. С. 53.

98. Авляев Г.О. Указ. соч. С. 132.

99. Дарваев П.А. Калмыцкий язык с свете теории культуры языка и речи. Элиста , 2003. С. 164.

100. Монголо-русский словарь (Монгол-орос толь). М., 1967. С. 152.

101. Гумилев JI.H. Указ. соч. С. 75.

102. Козин С.А. Указ. соч. § 224.

103. Гумилев JI.H. Указ. соч. С. 75; Банзаров Д. Об ойратах и уйгурах. Т. 1. Казань, 1849. С. 26.

104. Храпачевский Р.П. Военная держава Чингисхана. М., 2004. С. 33.

105. Древнетюркский словарь. М., 1969. С. 587.

106. Гумилев JI.H. Древняя Русь и Великая степь. М., 2004. С. 357-358.19. Там же. С.81.

107. Гумилев Л.Н. Хунну. М., 1960. С. 182.

108. Дарваев П.А. Калмыцкий язык в свете теории культуры языка и речи: Проблемы функционирования и перспективы развития. Элиста, 2003. С. 11,14.

109. Гумилев Л.Н. Древние тюрки. М., 1967. С. 315.23. Там же. С. 186.24. Там же. С. 187.

110. Дарваев П.А. Сказание о Чингис-хане. Элиста, 1998. С. 137.

111. Рерих Н.К. Указ. соч. С.360.

112. Гумилев Л.Н. Древние тюрки. М., 1967. С. 189.

113. Бичурин Н.Я. (о. Иакинф). Историческое обозрение . Элиста, 1991. С. 67.

114. Авляев Г.О. Указ. соч. С.52.

115. Книга Марко Поло. М., 1955. С. 113-114.

116. Козин С. А. Сокровенное сказание. Монгольская хроника 1240 г. М.-Л., 1941. § 228.

117. Гумилев Л.Н. Древняя Русь и Великая степь. М., 2004. С.352.

118. Кычанов Е.И. Кочевые государства от гуннов до маньчжуров. М.: Восточная литература, 1997. С. 272.

119. Гумилев Л.Н. Указ.соч. С. 353.

120. Бембеев В.Ш. Указ.соч. С. 163; Златкин И.Я. История Джунгарского ханства (1635-1758). М., Наука, 1964. С. 134.

121. Гумилев JI.H. Указ. соч. С. 366.37. Там же. С. 360.

122. Грум-Гржимайло Г.Е. Западная Монголия и Урянхайский край. JL, 192630. Т.З. С. 637; Успенский В. Страна Кукэ-нор или Цин-хай с прибавлением краткой истории ойратов и монголов. ЗИРГО. Т. 6. 1880. С. 140-141.

123. Рашид-ад-Дин. Сборник летописей. Т. 1. Кн. 1. С. 77.

124. Гумилев JI.H. Древняя Русь и Великая степь. М., 2004. С. 367-368.41. Там же. С. 368.

125. Убушаев Н.Н. Происхождение этнонима «ойрат» // Теегин герл. 1994. № 3. С. 107-110; Его же: Этимология имени Чингис // Проблемы современного калмыковедения. Элиста, 2001. С. 48-50.

126. Tsendiin Baatar. The chinggis Heritage in USA: Mongolian Americans in the 20th Centure. Ulaanbaatar, 2001. P. 12.

127. Гумилев JI.H. Древняя Русь и Великая Степь. М.: Айрис-пресс, 2004. С. 351.1.. 3. Положение ойратов в империи Чингис-хана

128. Вернадский Г. В. О составе Великой Ясы Чингисхана.- Брюссель, 1939, с. 239; Ср. со следующей его работой: Были ли монгольские послы 1223 г. христианами ? Seminarium Kondakovianum. 3. Praha, 1929.

129. Дарваев П. А. Сказание о Чингис-хане. Элиста, 1998. С. 7; Гумилев JI. Н. Древняя Русь и Великая степь. М., 2004. С. 360.

130. Березин И. Н. Шейбаниада. С. 136; Гумилев JI. Н. Указ. соч. С. 378.

131. Горненский Иоанн. Тайны империи Чингисхана. М., 2004. С. 83.

132. Гобино А. Опыт неравенства человеческих рас. М., 2001, с. 16. Он же Жозеф Артюр де Гобино. Работа впервые была издана в 1853 г. (1,2 тома) и в 1855 г. (3,4).

133. Рашид-ад-Дин. Сборник летописей. М., 1952.Т. 1, кн. 1, с. 102.

134. Воробьев М. В. Чжурчжэни и государство Цзинь. М.: «Наука». 1975, с. 57.

135. Храпачевский Р. П. Военная держава Чингисхан. М., 2004. С. 71.

136. Козин С. А. Сокровенное сказание. Монгольская хроника 1240 г. M.-JI., 1941. С. 67.12. Там же. §224.

137. Храпачевский Р. П. Указ. соч. С. 82.

138. Гумилев Jl. Н. Древняя Русь и Великая степь. М., 2004. С. 400-401 и далее.15. Там же. С. 404.

139. Владимирцов Б. Я. Общественный строй монголов. Монгольский кочевой феодализм. М.-Л., 1934. С. 74.

140. См. «Сокровенное сказание», § 226; Рашид-ад-Дин. Указ. соч. Т. 1, кн. 2, с. 147.18. Там же.

141. Храпачевский Р. П. Указ. соч. С. 315.

142. Горненский И. Указ. соч. С. 70.

143. Бембеев В. Ш. Очерки по истории и культуре ойратов, ойрат-калмыков и калмыков // Ойраты. Ойрат-калмыки. Калмыки. В 2 кн. Элиста, 2004. С. 96 и далее.

144. Храпачевский Р. П. Указ. соч. С. 112 и далее.23. Там же.

145. Рашид-ад-Дин. Указ. соч. Кн. 2, с 149.

146. Храпачевский Р.П. Указ. соч. С. 116.

147. Кычанов Е. И. Кочевые государства от гуннов до Маньчжуров. М., 1997. С. 84.27. Там же.

148. Рашид-ад-Дин Указ. соч. кн. 1, с. 150.

149. См. сб.: «Монгольская империя и кочевой мир». Улан-Удэ, 2004. С. 254 и далее.30. Там же.

150. Рязановский В.А. Монгольское право. Харбин, 1931. Соч. 104.

151. Храпачевский Р. П. Указ. соч. С. 126.

152. Козин С. А. Указ. соч. С. 160.

153. Дарваев П. А. Указ. соч. С. 75.

154. Крадин Н. Н. Комплексные общества номадов в кросскультурной перспективе // Монгольская империя и кочевой мир. Ула-Удэ, 2004. С. 22 и далее.

155. Бембеев В. Ш. Ойратский вопрос в империи Чингис-хана // Вопросы истории. № 4. 2006.

156. Голден П. Кипчаки средневековой Евразии: пример негосударственной адаптации в степи // Монгольская империя и кочевой мир. Ула-Удэ, 2004. С. 103 и далее.

157. Карамзин Н.М. История государства Российского. М., 1993. Кн. 2, т. III., с. 132-165; Т. IV, с. 171 и далее.

158. Флетчер Дж. Средневековые монголы: экологические и социальные перспективы // Монгольская империя и кочевой мир. Улан-Уд., 2004. С. 212 и далее.

159. Барфильд Т. Мир кочевников скотоводов. Кочевая альтернатива социальной эволюции / Отв. Ред. Н. Н. Крадин и Д. М. Бондаренко. М., 2002. С. 59.

160. Лугинов Н. А. Указ. соч., с. 558.

161. Козин С. А. Указ. соч. С. 170.

162. Храпачевский Р.П. Указ. соч. С. 171.

163. Рашид-ад-Дин. Указ. соч. Т. 1, кн. 1, с. 139.

164. Холл Т. Монголы в мир системной истории // Монгольская империя и кочевой мир., с. 136 и далее.

165. Кульпин Э. С. Цивилизация Золотой орды // Монгольская империя и кочевой мир., с. 167 и далее.

166. Лугинов Н. А. Указ. соч. С. 556.

167. См.: Этнический состав калмыков в конце XIX нач. XX в. // СевероКавказское аэрогеодезическое предприятие Роскартографии. 2001.

168. Храпачевский Р. П. Указ. соч. С. 33; Горненский И. Указ. соч. С. 38.

169. Калмыцкие историко-литературные памятники в русской переводе / Сост. А. В. Бадмаев. Элиста, 1969.

170. Храпачевский Р. П. Указ. соч. С. 160.

171. Путешествия в восточные страны Плано Карпини и Рубруки. М.: Гос. изд-во географической литературы, 1957. С. 176.

172. Рерих Н. К. Алтай-Гималая. М., 2001. С. 256.

173. Карамзин Н. М. Указ. соч. Т. IV, с. 152.

174. Путешествия в восточные страны Плано Карпини. С. 56.

175. Кульпин Э.С. Указ. соч. С. 139.

176. Бембеев В. Ш. Ойратский вопрос в империи Чингис-хана // Вопросы истории. 2006, № 4.58. Там же.59. Там же.60. Там же.61. Там же.

177. Бартольд В. В. Туркестан в эпоху монгольского нашествия. Ч. 1-2, СПб: Имп. Акад. Наук, 1898-1900: Ч. 2, с. 573.

178. Карамзин Н. М. Указ. соч. С. 156.

179. Гумилев JI.H. Древняя Русь и Великая степь. М.: Айрис-пресс, 2004, с. 435. Далее: Гумилев JI.H. Указ. соч., с..

180. Рашид-ад-Дин. Сборник летописей. M.-JL: 1952. Т. 1. Кн. 1., с. 118; Гумилев JI.H. Указ. соч. С. 541,632.

181. Трепавлов В.В. Вождь и жрец в эпическом фольклоре тюрко-монгольских народов: некоторые особенности традиционной организации власти у кочевников // Сб. Монгольская империя и кочевой мир. Улан-Удэ: Изд-во БНЦ СО РАН, 2004.- С. 91-92.

182. Историческая основа русско-калмыцких отношений // Калмыцко-ойратский сборник / Под ред. Борманджиева А.Э., Крюгера И. Филадельфия, 1966. С. 11-14.

183. Храпачевский Р.П. Военная держава Чингисхана. М., 2001; Горненский И. Тайны империи Чингисхана. М., 2004; Лугинов Н.А. По велению Чингисхана. Книги первая и вторая // Пер. с якут. В. Карпова и Н. Шипилова. М., 2001.

184. Рерих Н.К. Алтай-Гималаи. -М.: «Рипол-классик», 2001.- с. 324.

185. Волков Г.Н. Педагогика Любви. Т. 1-2. Избранные этнопедагогические сочинения.- М., 2002.- С. 355.

186. Глава III. Ойраты в период распада Монгольской империи

187. I.1. Положение ойратов в государственной системе в контекстедеятельности их элиты

188. Васильев В.П. Приведение в покорность монголов при начале Дайцинской династии. СПб., 1883. С. 362.)

189. Юань ши; Чжунхуа шуцзюй чубань. Пекин, 1976. С. 186.

190. Патканов К.П. История инока Магакия. СПб., 1871. С. 261.

191. Васильев В.П. Указ. соч. С. 364.5. Там же.6. Там же.7. Информатор С.Я.Горяев.

192. Василиев В. Указ. соч. С. 384.

193. Гумилев JI.H. Древняя Русь и Великая степь. М., 2004. С. 541.

194. Шара Туджи: Монгольская летопись XVII века. М. -Д., 1957. С. 99.11. Там же. С. 258.12. Там же.

195. Васильев В.П. Указ. соч. С. 386.14. Там же.15. Шара Туджи. С. 99.

196. Плано Карпини Дж. История монголов // Путешествия в восточные страны Плано Карпини и Рубрука. М., 1957. С. 105.17. Там же.18. Шара Туджи. С. 259.

197. Карамзин Н.М. История государства Российского.- М., 1993. Т. III-IV, кн. 2.- С. 200.

198. Банзаров Д. Об ойратах и уйгурах. Казань, 1849. Т. 1. С. 26.ч

199. Успенский В. Страна Кукэнор или Цин-хан с прибавлением краткой истории ойратов или монголов, по изгнании последних из Китая, в связис историей Кукэиора (преимущественно по китайским источникам) // ЗИРГО по отд. этнографии. 1880. Т. 6. С. 140-141.

200. Рамстедт Г.И. Этимология имени ойрат // Сб. в честь 70-летия Г.Н.Потанина. СПб., 1909. С. 549-550.

201. Златкин И.Я. История Джунгарского ханства. 2-е изд. М., 1983.24. Шара Туджи. § 238.25. Там же.26. Там же.27. Там же. С. 364.

202. Курц Б.Г. Русско-китайские отношения в XVI, XVII и XVIII столетиях. Харьков, 1929. С. 326.

203. Юань ши (История династии Юань). Тайбэй, 1966. С. 376; Юань ши; Чжунхуа шуцзюй чубань. Пекин, 1976. С. XVI.

204. Юань ши; Чжунхуа шуцзюй чубань. Пекин, 1976. С. 312.31. Шара Туджи. С. 292.32. Там же.

205. Юань ши; Чжунхуа шуцзюй чубань. Пекин, 1976. С. 522.

206. Шмидт И.Я. О народных племенах монголов: Рассуждение, читаное в публичном заседании Императорской Академии наук 29 декабря 1833 г. ординарным академиком И.Я. Шмидтом // ЖМНП. СПб., 1834.

207. Историко-литературные памятники старокалмыцкой письменности // 320 лет старокалмыцкой письменности: Материалы научной сессии / КНИИЯЛИ. Элиста, 1970. С. 89.

208. Юань ши; Чжунхуа шуцзюй чубань. Пекин, 1976. С. 314.37. Там же.38. Шара Туджи. С. 359.39. Там же.

209. Юань ши. С. 495-52; Юань ши; Чжунхуа шуцзюй чубань. С. 515, 521, 574; Haslund Н. Men and gods in Mongolia. L., 1935,364-378.41. Шара Туджи. § 368.

210. Юань ши; Чжунхуа шуцзюй чубань. Пекин, 1976. С. 478.43. Там же.44. Там же. С. 483.45. Там же. С. 481.46. Там же. С. 482.

211. Гумилев Л.Н. Древняя Русь и Великая степь. М., 2004. С. 632.48. Там же.

212. Конфуций. Суждения и беседы. СПб., 2001. С. 11450. Шара Туджи. С. 329.51. Там же.

213. Позднеев A.M. Ответ Н.И. Веселовскому // ЖМНП. 1884. Декабрь.

214. Бичурин Н.Я. Иакинф. Историческое обозрение ойратов или калмыков с XV столетия до настоящего времени. СПб., 1829. С. 86.54. Там же.

215. Григорьев В.В. Батор-хонь тайдзи // Энциклопедический лексикон. T.V. СПб., 1836. С. 34.

216. Алтан-Тобчи: Монгольская летопись в подлинном тексте и переводе Г.Гомбоева: С прил. калм. текста «История Убаши-хунтайджия и его войны с ойратами/Пер. Г.Гомбоева // Труды ВОР АО. 4.VI. СПб., 1858. С.124.

217. Покотилов Д. История восточных монголов в период династии Мин (1368-1634). СПб., 1893. С. 88.58. Там же. С. 91.

218. Secen Sayang. Erdeni-yin Tobci. Ulanbator, 1958. P. 174.60. Там же. P. 174.

219. I.2. Взаимоотношения ойрат-калмыков с соседними народами

220. Покотилов Д. История восточных монголов в период династии Мин в 1368-1634 (по китайским источникам). СПб., 1893. С. 151,162.2. Там же. С. 196-197.

221. Златкин И.Я. История Джунгарского ханства (1635-1758). Изд. 2-е. М., 1983. С.64.

222. Secen Sayang. Erdeni-yin Tobci. Ulanbator, 1958. P. 173.

223. Лыткин Ю. Материалы для истории ойратов // Астраханские губернские ведомости. 1861. №13. С. 3.6. Там же.

224. Монгольская летопись «Эрдэнийн эрихэ» / Подлинный текст с переводом и пояснениями. Материалы для истории Халхи с 1636 по 1731 гг.; Изд. А.М.Позднеев. СПб.: АН, 1883. С. 104.

225. Алтан-Тобчи: Монгольская летопись в подлинном тексте и переводе Г.Гомбоева: С прил. калм. текста «История Убаши-хунтайджия и его войны с ойратами / Пер. Г.Гомбоева // Труды ВОРАО. 4.VI. СПб., 1858. С. 219.

226. Козин С.А. Ойратская историческая песня о разгроме халхасского Шолой-Убаши-хунтаджи в 1587 г. // Советское востоковедение. T.IV. 1947. С. 99.

227. РГАДА. Ф. Киргиз-кайсацкие дела.

228. Тамже, 1595, оп.2, д.1, л.8.12. АлтанТобчи. С. 199.13. Тамже.

229. Батур-Убаши Тюмен. Сказание о дэрбэн-ойратах // Пер. Ю.Лыткина // Астраханские губернские ведомости». 1859. №12; История калмыцких ханов // Калмыцкие историко-литературные памятники в русском переводе / Сост. Бадмаев А.В. Элиста, 1969.

230. Шара туджи: Монгольская летопись XVII века. М.-Л., 1957. С. 96.16. Там же. С. 100.

231. Златкин И.А. Указ. соч. С. 113.18. Там же.

232. Бичурин И.Я. (о. Иакинф). Историческое обозрение ойратов или калмыков с XV столетия до настоящего времени. СПб., 1834, с.94; Его же. 2-е изд. Элиста, 1991. С. 102.20. Там же.

233. Позднеев A.M. Астраханские калмыки и их отношение к России до начала нынешнего столетия // ЖМНП. 1886. Ч. 244. Отд. 2. С. 141-142.22. Там же.23. Там же.

234. Владимирцов Б.Я. Общественный строй монголов; Монгольский кочевой феодализм. M.-JL, 1934. С. 182; Его же. Монгольская литература // «Литература Востока». Вып.2. Пг. 1920. С. 99.

235. Грум-Гржимайло Г.Е. Западная Монголия и Урянхайский край. СПб., 1914. Т. 2. С. 629.

236. Златкин И.Я. Указ. соч. С. 98.

237. Котвич В.Л. Русские архивные документы по сношению с ойратами в XVII-XVIII вв. / Известия РАН. Пг., 1919. № 12-15. С. 792.

238. Лыткин Ю. История калмыцких ханов: Материалы для истории ойратов. Элиста, 1969. С. 39.29. Там же. С. 49.30. Там же. С. 49.

239. Бембеев В.Ш. Ойраты. Ойрат-калмыки. Калмыки. Элиста, 2004.32. Там же. С. 282.

240. Очерки истории Калмыцкой АССР (дооктябрьский период). М., 1967. С. 63-72; Златкин И.Я. История Джунгарского ханства (1635-1758). М., 1983. С. 125.

241. Грум-Гржимайло Г.Е. Западная Монголия и Урянхайский край. Т. 2 СПб., 1926. С. 178.

242. РГАДА. On. 2, д. 36, л. 72.

243. Русско-монгольские отношения в 1607-1636 гг.: Сб. док. М., 1959. № 1. С. 28-29.

244. РГАДА. On. 1, д. 178, л. 156.

245. РГАДА. Он. 3, д. 167, л. 15.

246. РГАДА. Оп. 5, д. 141, л. 36

247. РГАДА. On. 1, д. 178, л. 38.41. Там же, л.6.42. Там же. Д.87, л.75.

248. Колесник В.И. Последнее великое кочевье. М., 2003. С. 85.

249. Батмаев М.М. Калмыки в XVII-XVIII вв. События, люди, быт. Элиста, 1993. С. 126.46. РГАДА, д. 16, л. 72.

250. РГАДА, оп. 3, д. 28, л. 36.

251. РГАДА, оп. 4, д. 106, л. 119.

252. РГАДА, on. 1, д. 178, л. 156.

253. Там же. Оп.З, д.167, л.15.

254. Там же. Оп.З, д.167, л. 18.52. Там же. Л. 98.

255. Ж^ацгр. Шшщэцгин еерд-моцголын баатрльг дуулвр. «Джангар. Героический эпос синьцзэнских ойрат-калмыков». Переложение с ойратской письменности (тодо бичиг) на современное письмо Тодаевой Б. X. Элиста, 2005. Т. 1. С. 429.

256. Очерки истории Калмыцкой АССР (дооктябрьский период). М., 1967, с.87; Русско-монгольские отношения в 1607-1636 гг.: Сб. документов. М.: 1959. № 2. С.22.

257. Русско-монгольские отношения. № 9. С. 36.3. Там же. №18. С. 5.4. Там же. №76. С. 149.5. Там же. №87. С. 173.

258. РГАДА, ф. «Посольского приказа. Ногайские дела» (далее-Ногайские дела), 1633 г., д.1, лл. 144-145.

259. РГАДА, ф. «Сибирского приказа» (далее Сибирский приказ). Стлб.656, ч.1, л.146.

260. РГАДА, ф. «Посольского приказа. Калмыцкие дела» (далее -Калмыцкие дела), 1650 г., д.1, 4.1, л.246; ч.2, л.320.

261. Богоявленский С.К. Материалы по истории калмыков в первой половине XVII в. // Исторические записки. 1939. Т. 5. С. 87.

262. Очерки КАССР. М., 1967. С. 88.

263. Научный архив Калмыцкого института гуманитарных исследований РАН (НА КИГИ РАН), фонд В.Ш.Бембеева. Полевые материалы по Яшкульскому, Городовиковскому, Яшалтинскому районам, 1972 год, д. 15, л.267. Инф. С.Я. Гаряев.

264. РГАДА, ф. Калмыцкие дела, 1670, д. 14, ч.Н, л. 124.13. Там же. JI. 167.

265. Бембеев В.Ш. Ойраты. Ойрат-калмыки. Калмыки: В 2-х кн. Элиста, 2004, с.338-339.

266. Русско-монгольские отношения, № 16, с. 48; № 18, с. 51-54; № 70, с. 134-141; № 76, с. 148-149; № 77, с. 150-152; № 79, с. 154-155.

267. Маркс К. Капитал // К.Маркс и Ф. Энгельс. Сочинения. 2-е изд. 2. Т. 23, с.258.

268. Лугинов Н. По велению Чингис-хана // Советский писатель. М., 2001.Кн.1-2. С. 528.

269. РГАДА, ф. Сношения России с ногайскими татарами. Кн. 1, оп.4, л.374.

270. Бембеев В.Ш. Ойраты. Ойрат-калмыки. Калмыки. Элиста, 2004. В 2 кн. С.351.24. Там же.

271. Ratnabhadra. Rabjamba Сау-а bandida-yin tuguji saran-u gerel Kemeku ene metu bolai. Ulanbator. 1959. tal.4.

272. Бембеев В.Ш. Указ. соч. С. 355.

273. Голстунский К.Ф. Указ. соч. С. 51, 57,59 и др.

274. Бембеев В.Ш. Указ. соч. С. 355.29. Там же. С. 356.

275. Голстунский К.Ф, Указ. соч. С.136,137,138.

276. Бембеев В.Ш. Указ. соч. С. 357.

277. Голстунский К.Ф. Указ. соч. С. 55.33. Там же. С. 36-37,43.34. Там же. С. 55.

278. Вилков О.Н. Китайские товары на Тобольском рынке в XVII в. //

279. История СССР. 1958. №1. С. 107-110.

280. Материалы по истории русско-монгольских отношений. 16071636: Сборник документов. М., 1959. С. 115-116.

281. Кушева Е.Н. Торговля Москвы в 30-40-х годах XVII в. // Исторические записки. 1947. Т. 23. С. 89,104.

282. Русско-монгольские отношения. №27. С. 73.

283. РГАДА, ф. Калмыцкие дела, 1644, д. 1, л.4; д.2, л.4; д.2, лл.4-5; Устюгов Н.В. Башкирское восстание 1662-1664 гг. // Исторические записки. 1947. № 24. С. 50.

284. Устюгов Н.В. Указ. соч. С. 52.

285. Устюгов Н.В. Там же. С. 52.

286. РГАДА, ф. Калмыцкие дела, 1643, д. 1, лл.481-535.

287. Там же. 1645 г. д.1, лл. 4-6; д.2, л.236; 1649 г., д.5, лл.8-9.

288. РГАДА, ф. Ногайские дела, 1649, д. 1, л. 130; ф. Калмыцкие дела, 1650, д. 1, лл.4-5,13.

289. РГАДА, ф. Ногайские дела, 1649, д. 1, л. 130; ф. Калмыцкие дела, 1650, д. 1,ч.1, лл.145-151.

290. РГАДА, ф. Сибирский приказ, стлб.455, л.273.

291. РГАДА, ф. Сибирский приказ, стлб.455, л.273.

292. Бембеев В.Ш. Указ. соч. С. 317-321.

293. РГАДА, ф. Калмыцкие дела, 1650, д. 1, ч.1, л.20; 1650 г., д.1, ч.2, лл. 389-392.

294. РГАДА, ф. Калмыцкие дела, 1650, д. 1, ч. 1, л.20; 1650 г. д. 1, ч.2, лл.389-392.

295. Там же. 1651 г., д. 2, лл. 1-70.

296. Там же. Ф. Ногайские дела, 1649 г., д.1, лл.Ю, 13-19.

297. РГАДА, ф. Калмыцкие дела, 1655, д. 1, л.69,70.

298. Там же. 1657 г., д. 1, л. 187.

299. Там же. 1657 г., д. 2, л. 42-46; 55-59.

300. Там же. 1658 г., д. 1, лл. 1-31; 1660 г.д. 1, лл. 37,44,51.

301. Там же. 1661 г., д. 5, л. 161.

302. Тамже. 1648 г., д. 2, лл. 17-18.

303. Там же. 1650 г., д. 1, лл. 66-67.

304. Очерки истории Калмыцкой АССР (дооктябрьский период). М., 1967. С.93.61. Тамже. С.94.1.. 3. Социальная структура ойрат-калмыцкого общества

305. Голстунский К.Ф. Указ. соч. С. 59.

306. РГАДА, ф. Ногайские дела, 1649, д. 1, л. 142; ф. Калмыцкие дела, 1650, д. 1,ч.1, лл. 149-150.

307. Богоявленский С.К. Материалы по истории калмыков в первой половине XVII в. // Исторические записки. 1939. Т. 5. С. 83.

308. Голстунский К.Ф. Указ. соч.

309. Владимирцов Б.Я. Общественный строй монголов. Монгольский кочевой феодализм. M.-JL, 1934. С. 132-137,170.

310. Гумилев JI.H. Древняя Русь и Великая Степь. М., 2004. С. 287.

311. Рерих Н.К. Алтай-Гималаи. М., 2001. С. 109.8. Там же. С. 101.

312. Сусеева Д.А. Письма хана Аюки и его современников. Элиста, 2003. С. 456.

313. Бембеев В.Ш. Внутреннее устройство улусного административного центра кочевых калмыков (с древних времен и до 60-х гг. XVII в.) // Alma mater. Вестник высшей школы. 2005. №10. С. 39-41.

314. Перевод (с мунгальского на российский язык) Уложения или Права мунгальских и калмыцких народов, постановленных на общем народов собрании // Северный архив. Ч. 31. СПб., 1828. С. 275-276; 4.32. СПб., 1828. С. 66; Голстунский К.Ф. Указ. соч. С. 42-43,57.

315. Голстунский К.Ф. Указ. соч. С. 39-40.

316. Богоявленский С.К. Указ. соч. С. 94-95.

317. Русско-монгольские отношения. № 10. С. 38.

318. Голстунский К.Ф. Указ. соч. С. 38, 105.16. Там же. С. 39.

319. Владимирцов Б.Я. Указ. соч. С. 164; Голстунский К.Ф. Указ. соч. С. 3941.

320. Очерки истории Калмыцкой АССР (дооктябрьский период). М., 1967. С. 97.

321. Владимирцов Б.Я. Указ. соч. С. 36-37,45.

322. Голстунский К.Ф. Указ. соч. С. 37-38.21. Тамже.22. Там же. С. 41,47,54.23. Там же. С. 36,37,46.24. Там же. С. 59.

323. РГАДА, ф. Астраханская приказная палата, д. 3400, л. 115.

324. Голстунский К.Ф. Указ. соч. С. 39.27. Там же. С. 47.

325. Гумилев JI.H. Древняя Русь и Великая Степь. М., 2004. С. 632, 633.

326. Рашид ад-Дин. Сборник летописей. ТЛ.Кн.1. M.-JL, 1952. С. 146.

327. Бембеев В.Ш. Ойраты. Ойрат-калмыки. Калмыки. Элиста, 2004. С. 392394.

328. Авляев Г.О. Происхождение калмыцкого народа. Элиста, 2002. С. 314.

329. Митиров А.Г. Из истории рода Геречин // Вестник КИГИ РАН. Элиста, 2001. С. 268-269.

330. Бембеев В.Ш. Эволюция и функция древнего ойрат-калмыцкого института «ясун» в системе кочевого феодализма // Всесоюз. Науч. конф., посвящ. 100-летию со дня рождении Б.Я.Владимирцова. Тезисы. М., 1984. С. 165.

331. Бембеев В.Ш. Ойраты. Ойрат-калмыки. Калмыки. Элиста, 2004. В 2 кн. С. 364.

332. Златкин И.Я. История Джунгарского ханства. М., 1983.

333. Толыбеков С.Е. Общественно-экономический строй казахов в XVII-XIX веках.- Алма-Ата, 1959.

334. Ээлдхл (Предсказания) / Запись, научная обработка, вступ. статья, прим. В.П. Дарбаковой.- Элиста, 1995.

335. Биография Зая-Пандиты (Наму-Гуру-Маньджу-Гукая) // Калмыцкие историко-литературные памятники в русском переводе / Сост. А.В.Бадмаев. Элиста, 1969. С. 159-200.2. Там же. С. 162.3. Там же. С. 170.

336. Голстунский К.Ф. Монголо-ойратские законы 1640 года, дополнительные указы Галдан-хунтайджи и законы, составленные для волжских калмыков при калмыцком хане Дондук-Даши. СПб., 1880. С. 45.

337. Биография Зая-Пандиты: Пер.с калм. // Калмыцкие историко-литературные памятники в русском переводе / Сост. Бадмаев А.В.; КНИИЯЛИ. Элиста, 1969. С. 168.

338. История рабжамбы Зая-Пандиты (Лунный Свет) / Сост. А.В.Бадмаев. Элиста, 2004.7. Там же. С. 38.8. Там же. С. 39.9. Там же. С. 48.10. Там же. С. 60.11. Там же. С. 78.

339. Бембеев В.Ш. Ойраты. Ойрат-калмыки. Калмыки. Элиста, 2004. С. 169-187.13. Там же. С. 153-162.14. Там же.15. Там же.16. Там же. С. 167.

340. Там же. С. 165; Ермолаев С. Поездка в священную землю // Впоисках прародины.- М., 2003. С. 24.

341. Калмыцкие трактаты об иглоукалывании и прижигании. М., 1987.19. Там же.

342. Эрендженов К.Э. Золотой родник. Элиста, 1971. С. 14.

343. Джангар. Калмыцкий героический эпос. М., 1990. С. 134.

344. Козин С.А. Джангариада. M.-JL, 1940. С. 72.

345. Джангар. Калмыцкий героический эпос. М., 1990. С. 217.

346. Бурдуков Н.Ф. Женитьба у калмыков // Гражданин. 1899. №4. С. 10-11.

347. Эрендженов К.Э. Указ. соч. С. 15.26. Там же. С. 19.27. Там же. С. 27.28. Там же. С. 37.29. Там же. С. 46.

348. Бембеев В.Ш. Указ. соч. С. 169-187.

349. Ермолаев С. Поездка в священную землю // В поисках прародины. М., 2003.

350. Бембеев В.Ш. Указ. соч. С. 24-26.33. Там же.

351. Гумилев JI. Н. Конец и вновь начало. Популярные лекции по народоведению. М.: «Айрис-пресс», 2001. С. 213-219.

352. Дорждеев А.К. Кочевая цивилизация Великой Степи:современный контекст и историческая перспектива // Материалы междунар. науч. конф. и междунар. науч. форума. Элиста. 2002. С. 3-14.

353. Калмыки и их соседи в составе Российского государства: Матер.науч.конф. Элиста: АПП «Джангар», 2002. С. 115.37. Там же.

354. Гумилев JI. Н. Конец и вновь начало. Популярные лекции по народоведению. М.: «Айрис-пресс», 2001. С. 213-219.

355. Монгольская империя и кочевой мир. Улан-Удэ: Изд-во БНЦ СО РАН, 2004. С. 234.

356. Кожин П.М. Показатели кочевого быта культур Причерноморско-прикаспийских степей эпохи бронзы // Степь и Кавказ (культурные традиции). Труды Государственного Исторического музея. Вып. 97. М.: 1997. С. 47.

357. Бембеев В.Ш. Указ. соч. С. 268.42. Там же.43. Там же.

358. Кочевая цивилизация Великой Степи: современный контекст и историческая перспектива // Материалы междунар. науч. конф. и междунар. науч. форума. Элиста. 2002. С. 15.

359. Цитируется по Дорждееву А.К. Указ. соч. С. 9.

360. Бембеев В.Ш. Расселение и общественный строй калмыков в конце XVI 60-е годы XVII века: Автореф.дис.канд.ист.наук / АН СССР. Ин-т истории СССР. М., 1980. С. 8.

361. Максимов К.Н. Калмыкия в национальной политике, системе власти и управления России (XVII-XX вв.). М.: Наука, 2002. С. 63.

362. Гумилев JI.H. Указ. соч. С. 97.

363. Сванидзе А.А. К проблеме преемственности и взаимосвязи цивилизаций // Цивилизации. Вып. 3. М., 1995. С. 1999.

364. Гумилев JI.H. Древняя Русь и Великая степь. М.: Айрус-Пресс,2004. С. 30,36.51. Там же.

365. Трубецкой Н. С. История. Культура. Язык. М., 1995. С. 128.54. Там же. С. 128.

366. Пюрбеев Г. Ц. Социальная структура и хозяйственная деятельность населения в кочевом государстве (по данным ойрат-калмыцкого героического эпоса «Джангар»). // Калмыки и их соседи. С. 44-51.1. Заключение

367. Кочевая цивилизация Великой Степи: современный контекст и историческая перспектива. Материалы Международной научной конференции и Международного научного форума. Элиста: АПП «Джангар», 2002. С. 3-16.

368. Гумилев JI. Н. Древняя Русь и Великая степь. М., 2004. С. 384.

369. Сокровенное сказание. С. 118, 121, 127, 129; Рашид-ад-Дин. Сборник летописей. Т. 1. Кн. 2. М.-Л., 1952. С. 119.

370. Гумилев Л. Н. Указ. соч. С. 403,411,428.

371. Бембеев В.Ш. Ойраты. Ойрат-калмыки. Калмыки. С. 124.

372. Веселовский Н. Передовые калмыки на пути к Волге // Записки ВОР АО. СПб., 1889. Т. 3. С. 34.

373. Гумилев Л. Н. Указ. соч. С. 632.

374. ЦГАДА, ф. Калмыцкие дела, д. 1, оп. 3, л. 4;

375. Бембеев В.Ш. Указ.соч. С. 456.

376. Толыбеков С. Е. Общественно-экономический строй казахов в

377. XVII-XIX вв. Алма-Ата, 1959. С. 118.источники1. Законодательные акты

378. Акты исторические (1613-1645). СПб., 1841. № 295; Т.4. СПб., 1842.

379. Дополнение к актам историческим 1670-1676 гг. СПб., 1857. № 9.

380. Монголо-ойратские законы 1640 г. и дополнения к ним Галдана Бошокту-хана и Законы хана Дондук-Даши.

381. Делопроизводственные материалы

382. Российский государственный архив древних актов (РГАДА):4. ф. 119 «Калмыцкие дела».5. ф. 111 «Донские дела».6. ф. 127 «Зюнгорские дела» .

383. Национальный архив республики Калмыкия:7. ф. 9 «Управления калмыцким народом».8. ф. 7 «Управление калмыцким народом».

384. Информатор С.Я. Гаряев. 108 богов равно 108 томам «Ганджура».

385. Архив востоковедов Санкт-Петербургского филиала Института востоковедения РАН:25. ф. А.М.Позднеева.26. ф. К.Ф.Голстунского.27. ф. 60, on. 1, д. 16, л. 6.1. Летописи

386. Кафаров П. Старинное монгольское сказание о Чингисхане (Юань-чао ми-ши) // Труды членов Российской духовной миссии в Пекине. Т. IV. СПб., 1866.

387. Козин С.А. Сокровенное сказание. М.-Л.: Изд-во АН СССР, 1941.

388. Панкратов Б.И. Переводы из «Юань-чао би-ши» // Страны и народы Востока. Вып. XXIX. СПб.: Центр «Петербургское востоковедение», 1998.

389. Сокровенное сказание монголов / Пер. на калм. П.А.Дарваев, бурят. Г.Г. Чимитов. Элиста, 1990.1.

390. Китайские источники периода монгольской династии и минской эпохи по истории ойратов

391. Мэн-да бэй-лу («Полное описание монголо-татар»). М., Наука, 1975.

392. У Хань: Жизнеописание Чжу Юаньчжана: Пер. с кит. М., 1980.1. Персидские источники

393. Рашид-ад-Дин. Сборник летописей. Т. 1. Кн. 1 / Пер. с перс. JI.A. Хетагурова, ред.и прим. проф. А.А. Семенова; АН СССР. Ин-т востоковедения. M.-JI.: АН СССР, 1952. 219 с.

394. Рашид-ад-Дин. Сборник летописей. Т. 1. Кн. 2 / Пер. с перс. О.И. Смирновой, прим. Б.И. Панкратова, О.Н. Смирновой; АН СССР. Ин-т востоковедения. М.-Л.: АН СССР, 1952. 308 с.

395. Рашид-ад-Дин. Сборник летописей. Т. 2 / Пер. с перс. Ю.П. Верховского, прим. Ю.П. Верховского, Б.И. Панкратова, ред. проф. И.П. Петрушевского; АН СССР. Ин-т народов Азии. М.-Л.: АН СССР, 1960. 248 с.

396. Рашид-ад-Дин. Сборник летописей. Т. 3 / Пер. с перс. А.К. Арендса, под ред. А.А. Ромаскевича, Е.Э. Бертельса, А.Ю. Якубовского; АН СССР. Ин-т востоковедения. М.-Л.: АН СССР, 1946. 340 с.

397. Ata-Malik-Juvaini. The History of the World Conqueror / Trans, by J.A. Boyle; Harvard university press; Cambridge. Massachusetts, 1959.1. Арабские источники

398. Шихаб ад-Дин Мухаммад ибн Ахмад ан-Наваси Сират ас-султан Джелал ад-Дин Манкбурны: Жизнеописание султана Джелал ад-Дина Манкбурны. М.: Восточная литература РАН, 1996.1. Армянские источники

399. Армянские источники о монголах. М.: Восточная литература РАН, 1962.1. Тюрские источники

400. Абуль-Гази. История монголов и татар / Пер. с перс. Г.С.Саблукова // Изв. Казан, ун-та. Казань, 1905. Т. XXI.

401. Абуль-Гази. Родословное древо тюрков / Пер. с перс. Г.С.Саблукова // ИОАИЭ. 1905. Т. XXII; То же; // Тизенгаузен В.Г. Сборник материалов, относящихся к истории Золотой Орды. Т.2. M.-JL, 1941.1. Европейские источники

402. Аннинский С.А. Известия венгерских миссионеров XIII-XIV вв. о татарах в Восточной Европе // Исторический архив. Т. III. M.-JL: Изд-во АН СССР, 1940.

403. Калмыцкие и монгольские исторические памятники52. Илэтхэль Шастр

404. Secen Sayang. Erdeni-yin Tobci // Monumenta Historica. Т. I. Fasc. 1. Ulanbator, 1958.

405. Алтан-Тобчи: Монгольская летопись в подлинном тексте и переводе Г.Гомбоева: С прил. калм. текста «История Убаши-хунтайджия и его войны с ойратами/Пер. Г.Гомбоева // Труды ВОР АО. 4.VI. СПб., 1858. 234 с.

406. Габан Шараб. Сказание об ойратах (Калмыцкая летопись) / Пер. с калм.- Б.м., 1731.-42 л.

407. Габан Шараб. Сказание об ойратах (Калмыцкая летопись): Пер. с калм. // Калмыцкие историко-литературные памятники в русском переводе / Сост. А.В. Бадмаев. Элиста, 1968. С. 140-158.1. Литература

408. Абрамзон С.М. Этногенетические связи киргизов с народами Алтая. М., 1950.381 с.

409. Абрамов А.П. Некоторые особенности взаимоотношений ираноязычных кочевников и оседлых племен Предкавказья // РА. 1992. №2.

410. Авляев Г.О. Происхождение калмыцкого народа. 2-е изд. Элиста, 2002.

411. Авляев Г.О. К вопросу о системе этнических делений в быту калмыков // Этнографические вести. КНИИЯЛИ. Элиста, 1973. №3.

412. Авляев Г.О. Опыт классификации калмыцких этнонимов // Этнографические вести КНИИЯЛИ. Элиста, 1973. № 3.

413. Авляев Г.О. Этнический состав и расселение калмыков Икицохуровского улуса Астраханской губернии в конце XIX и начале XX века//Этнографические вести. КНИИЯЛИ. Элиста, 1973. № 3.

414. Авляев Г.О. К вопросу о «шебенерах» и «кетчинерах» в составе калмыцких улусов Астраханской губернии // Вестник института. КНИИЯЛИ. Элиста, 1974. № 9.

415. Авляев Г.О. Опыт анализа этнического состава калмыцкого населения Астраханской губернии на рубеже XIX-XX веков // Полевые исследования института этнографии. М., 1976.

416. Авляев Г.О. О тюркоязычных этнических компонентах в составе приволжских калмыков конца XIX в. // Тез. докл. и сообщ. Всесоюзной тюркологической конференции «Этнические и историко-культурные связи тюркских народов СССР». Алма-Ата, 1976.

417. Авляев Г.О. Калмыцкие хурулы в Х1Х//Ламаизм в Калмыкии. Элиста, 1977.

418. Авляев Г.О. Этнонимы-тотемы в этническом составе приволжских калмыков и их параллели у тюркоязычных народов//Тез. докл. обл. конференции «Этногенез и этническая история тюркоязычных народов Сибири и сопредельных территорий». Омск, 1979.

419. Авляев Г.О. О тюркских этнических компонентах в этническом составе приволжских калмыков конца XIX века // Проблемы современной тюркологии. Алма-Ата, 1980.

420. Авляев Г.О. К вопросу о монголо-тюркских этнических контактах и взаимодействиях в послечингисовский период (XIII-XIV вв.) // Тез. докл. и сообщ. III Всесоюзной тюркологической конференции. Литературоведение и история. Ташкент, 1980.

421. Авляев Г.О. К вопросу о происхождении кереитов и их участие в этногенезе средневековых ойратов Джунгарии, калмыков Поволжья // Проблемы этногенеза калмыков. КНИИИФЭ. Элиста, 1984.

422. Авляев Г.О. О монголо-тюркских этнических связях и взаимодействиях в XIII-XIV вв. и некоторых аспектах проблемы этногенеза ойратов и калмыков // Фольклор, литература и история Востока. Ташкент, 1984.

423. Авляев Г.О. Об этнических контактах и взаимодействиях волжских калмыков со ставропольскими туркменами в XVII-XIX bb.//IV Всесоюзная тюркологическая конференция. Тез. и докл. Ашхабад, 1984.

424. Авляев Г.О., Санчиров В.П. К вопросу о происхождении торгоутов и хошоутов в этническом составе средневековых ойратов Джунгарии // Проблемы этногенеза калмыков. КНИИИФЭ. Элиста, 1984.

425. Айдракулов К.А. Этнические связи киргизов с народами Центральной Азии (по материалам эпоса «Семетей») // Историко-литературные связи народов Центральной Азии. Улан-Удэ, 1983. С.84-90.

426. Акимушкин О.Ф. Сведения об ойратах в хронике Шах-Махмуда б.

427. Мирзы Фазила Чураса // Вестник КНИИЯЛИ. Вып. №9. Сер. истор. Элиста, 1974. С. 116-138.

428. Алексеев В.П. Основные этапы истории антропологических типов Тувы // СА. 1962. №3.

429. Алексеев В.П. К краниологии калмыков в связи с их происхождением // Вопросы сравнительной этнографии и антропологии калмыков. Элиста, 1980.

430. Алексеева П.Э. Богшрахинский аймак и богшрахинцы: Краткие исторические очерки. Элиста, 2002. 256 е.: ил.

431. Алексеева П.Э. Библиографический указатель работ по истории ойратов и калмыков с древнейших времен до 1917 г. / Сост. П.Э. Алексеева. Элиста: АПП «Джангар», 2004.

432. Алтанзаяа Л. (Улан-Батор). Об эрекчудах. // Кочевая цивилизация Великой степи: современный контекст и историческая перспектива. Материалы международной научной конференции и международного научного форума (7-11 сентября 2001 г.). Элиста, 2002.

433. Аманжолов С.А. Вопросы диалектологии и истории казахского языка. Алма-Ата, 1959.

434. Андреев А.И. Труды Семена Ремезова по географии и этнографии Сибири XVII-XVIII вв. // Проблемы источниковедения. M.-J1.: АН СССР, 1940. Вып. III. С.85-126.

435. Аннинский С.А. Известия венгерских миссионеров XIII-XIV вв. отатарах в Восточной Европе // Исторический архив. Т. III. M.-JL: Изд-во АН СССР, 1940.

436. Антропология современного и древнего поселения Европейской части СССР/Отв.ред. И.И.Гохман, А.Г.Козинцев; АН СССР. Ин-т этнографии им. Н.Н. Миклухо-Маклая. Л.: Наука, ЛО, 1986. 222 с. -Сведения о калмыках.

437. Анучин Д., Позднеев A.M. Калмыки // Ф.А. Брокгауз, И.А. Ефрон. Энциклопедический словарь. СПб., 1895. Т. 14. С. 57-64.

438. Аполлова Н.Г. Присоединение Казахстана к России в 30-х годах XVIII века /АН Каз. ССР. Алма-Ата: АН Каз. ССР, 1948. 255 с. -Взаимоотношения с Джунгарией в XVIII в. С. 148-185.

439. Арзютов Н.К. Погребения поздних кочевников Калмыкии // ИНВИК. Т.7. Саратов, 1936.

440. Аристов Н.А. Киргизы и время калмыцкого владычества. СПб. 1894.

441. Аристов Н.А. Опыт выяснения этнического состава киргиз-кайсаков Большой Орды и кара-киргизов на основании родословных сказаний и сведений, существующих родовых делений по тамгам // Живая старина. СПб., 1895. Вып. Ill, IV.

442. Аристов Н.А. Заметки об этническом составе тюркских племен и народностей // Живая старина. СПб., 1896. Вып. I.

443. Аристов Н.А. Заметки об этническом составе тюркских племен и народностей и сведения об их численности//Живая старина. СПб., 1897. Вып. Ill, IV.

444. Армянские источники о монголах. М.: Восточная литература РАН, 1962.

445. Артамонов В.А., Соболева Н.А. Символы России. МЛ 993;

446. Артамонов В.А, Хорошкевич A.JI. и др. Герб и флаг России. М. 1997.

447. Артамонов М.И. Раскопки курганов в долине р. Маныча // СА. 1937. №4. С. 93-132.

448. Археологические памятники Калмыцкой степи / КНИИИФЭ. Элиста, 1978. 75 е.: ил.

449. Археологические памятники Калмыкии бронзы и средневековья / Отв. ред. д-р ист. наук У.Э. Эрдниев; КНИИИФЭ. Элиста, 1981. 138 е.: ил.

450. Ашилова Д.О. К истории изучения антропологии калмыков // УЗ КНИИЯЛИ. Элиста, 1969. Вып. 8. Сер.истор. С. 207-214.

451. Ашилова Д.О. Анализ распределения некоторых физиологических показателей среди калмыков (данные серологии) // Проблемы алтаистики и монголоведения: Всесоюзн.науч.конф. Тез. докл., май 1972 г., г. Элиста. Элиста, 1972. С. 69-70.

452. Ашилова Д.О. Антропологический состав калмыцкого народа: Автореф.дис.канд. ист. наук / Ин-т этнографии им. Н.Н. Миклухо-Маклая. Москва, 1972. 15 е.: ил.

453. Ашилова Д.О. Антропологическая характеристика некоторых этнографических групп калмыков // Вестник КНИИЯЛИ. Элиста, 1973. Вып. 7. С. 179-191.

454. Ашилова Д.О. Данные по группам крови системы АВО у калмыков // Проблемы алтаистики и монголоведения: Матер. Всесоюзн.конф., 1719 мая 1972 г., г. Элиста. Элиста, 1974. Вып.1. Сер.лит., фольк. и истор. С.231-234.

455. Ашилова Д.О. Этническая антропология калмыков (соматологическое исследование) / КНИИЯЛИ. Элиста, 1976. 216 е.: ил.

456. Ашилова Д.О. Распределение дерматоглифических признаков среди этнотерриториальных групп калмыков // Вопросы сравнительной этнографии и антропологии калмыков / КНИИИФЭ. Элиста, 1980. С. 42-52.

457. Ашилова Д.О. Дерматоглифическая характеристика калмыков // Проблемы современных этнических процессов в Калмыкии: Сб. статей /КНИИИФЭ. Элиста, 1985. С.121-135.

458. Бадмаев А.В. Г.С.Лыткин как калмыковед. К истории калмыцкой письменности // УЗ КНИИЯЛИ. Элиста, 1967. Вып.5. Сер.филол. С. 115-124.

459. Бадмаев А.В. Зая-Пандита (1599-1662): Списки калмыцкой рукописи «Биографии Зая-Пандиты» / КНИИЯЛИ. Элиста, 1968. С. 77.

460. Бадмаев А.В. Зая-Пандита; Роль Зая-Пандиты в истории духовной культуры калмыцкого народа / КНИИЯЛИ. Элиста, 1968.

461. Бадмаев А.В. Зая-Пандита: Списки биографий. Элиста, 1968. 76 с.

462. Бадмаев А.В. Историко-литературные памятники старокалмыцкой письменности // 320 лет старокалмыцкой письменности: Матер, науч. сессии / КНИИЯЛИ. Элиста, 1970. С.94-107.

463. Бадмаев А.В. Роль Зая-Пандиты в истории культуры калмыцкого народа // Монголын судлал. Улаанбаатар, 1971. Т.VIII. Вып.25. С. 315322

464. Бадмаев А.В. Научный вклад Г.С. Лыткина в калмыковедение (из истории отечества калмыковедения) // Актуальные проблемы калмыцкой филологии / КГУ.- Элиста, 1979. С. 191-213.

465. Бакаева Э.П. К этноспецифическим характеристикам ламаизма: О культе Цаган Авга // История и культура монголоязычных народов: Источники и традиции: Тез.докл. и сообщ. междунар. «круглого стола», окт. 1989 г. г.Улан-Удэ. Улан-Удэ, 1989. С. 10-12.

466. Бакаева Э.П. Ламаизм в Калмыкии XVII начала XX в. Историко-этнографическое исследование: Автореф. дис.канд. ист. наук / АН СССР. Инс-т этнографии им. Н.Н.Миклухо-Маклая. М., 1989. 23 с.

467. Бакаева Э.П. Буддизм в Калмыкии: Историко-этнографические очерки. Элиста: Калм. кн. изд-во, 1994.127 е.: ил.

468. Бакаева Э.П. Об образе верблюда в мифологической традиции калмыков // Бюллетень О-ва востоковедов РАН: Матер. . 2-е изд., испр. и доп. М., 1999.4.2. С.103-106.

469. Бакаева Э.П. Религиозные деятели как субъекты в «Ики Цааджи» // Монголоведение / КИГИ РАН. Элиста, 2002. Вып. 1. С. 97-100.

470. Бакаева Э.П. Пространство в культуре калмыков: Некоторые аспекты / V-й конгресс этнографов и антропологов, г. Омск. М., 2003.

471. Бакаева Э.П. Представления о пути и жилище в традиционной культуре калмыков // Вестник КИГИ РАН. Элиста, 2003. Вып. 18. С. 236-248.

472. Бакаева Э.П. Этнические стереотипы и проблема семантики кочевого жилища // Монголоведение КИГИ РАН. Элиста, 2003. Вып. 2. С. 220232.

473. Бакаева Э.П., Гучинова Э.-Б.М. Погребальный обряд у калмыков в XVII-XX вв. // СЭ. 1988. № 4. С.98-110.

474. Бакаева Э.П., Омакаева Э.У. «Степное Уложение» 1640 года: Проблемы адекватности названия и датировки // Монголоведение / КИГИ РАН. Элиста, 2002. Вып. 1. С.101-103.

475. Бакланова Н.А., Андреев А.И. Обзор рукописей Г.Ф. Миллера по истории, географии, этнографии и языкам народов Сибири,хранящихся в Московских и Ленинградских архивах и библиотеках // Миллер Г.Ф. История Сибири. М.-Л., 1937. Т.1. С. 541-570.

476. Бакунин В.М. Описание калмыцких народов, а особливо из них торгоутского и поступков их ханов и владельцев. Соч. В.Бакуниным / Вступ. ст. В Рождественского//Красный архив. М., 1939. Т. 3 (94). С. 189-254; Т. 5 (97). С. 196-220.

477. Бакунин В.М. Описание калмыцких народов, а особливо из них торгоутского, и поступков их ханов и владельцев. Соч. 1761 года / Вступ. ст. М.М. Батмаева. Элиста: Калм. кн. изд-во, 1995. 153 с. Сер. «Наше наследие». Прил. фрагм. 2-х карт..

478. Банзаров Д. Каталог книг и рукописей на манджурском языке, находящимся в Азиатском музее АН / Сост. Д.Банзаровым // Bull.hist.-phil. T.V. 1848. № 5-6. Col. 83-92.

479. Банзаров Д. Об ойратах и уйгурах. Т. 1. Казань, 1849.

480. Бантыш-Каменский Н.И. Дипломатическое собрание дел между Российским и Китайским государствами / Сост. Н. Бантыш-Каменским по документам, хранящимся в Моск. архиве госуд. коллегии иностр. дел с 1792-1814 гг., изд. В.М.Флоренским. Казань, 1882. 565 с.

481. Бантыш-Каменский Н.И. Обзор внешних сношений России (на 1800 год): В 4 ч. М., 1892-1902. 4.1. 1894. 304 е.; 4.2. 1896. 272 е.; Ч.З. 1897. 319с.

482. Барбот-де-Марни Н.П. Геологическое описание Калмыцкой степи // Горный журнал. 1874. №2.

483. Барбот-де-Марни Н.П. Геолого-орографический очерк Калмыцкой степи, принадлежащих к ней земель // ЗИРГО по отд.географ., этнограф, и статистики. 1862. Кн.З. С. 1-123.

484. Барбот-де-Марни Н.П. Геологическое описание Калмыцкой степи и принадлежащих к ней земель // Калмыцкая степь Астраханской губернии по исследованиям Кумо-Манычской экспедиции / ИМГИ. СПб., 1868.4. II. С. 1-76. 1 карта отд.паг..

485. Барданес Хр. Второе путешествие Барданеса в Киргизскую и Зюигарские степи 1776 года // Полное собрание ученых путешествий по России. СПб., 1825. Т.7. С. 12-27.

486. Бартольд В.В. Очерки истории Семиречья. Фрунзе: Киргизгосиздат, 1943.109 с.

487. Бартольд В.В. Туркестан в эпоху монгольского нашествия: В 2 ч. СПб., 1898-1900; 4.1. 1898. 200 е.; 4.2. 1900. Ч. VIII. 573 с.

488. Бартольд В.В. Отчет о командировке в Туркестан // ЗВОРАО. 1904. Т.15. Вып.2-3. С. 173-276.

489. Бартольд В.В. Киргизы: Исторический очерк. Фрунзе: Кирг. гос. изд-во, 1927.97 с. Сведения о калмыках.

490. Бартольд В.В. Очерки истории туркменского народа. J1., 1929. Т.1. О приезде Абулгази к Хо-Урлюку.

491. Бартольд В.В. Очерк истории Семиречья / Вступ. ст. А.Н. Бернштам. Фрунзе: Кирг. гос. изд-во, 1943. 104 с.

492. Барфильд Т. Мир кочевников-скотоводов. Кочевая альтернатива социальной эволюции / Отв. ред. Н. Н. Крадин и Д. М. Бондаренко. М.: 2002.

493. Басин В.Я. Казахско-русские отношения в XVIII-XIX вв. (1771-1867 годы): Сб.докл. и материалов / Сост. Ф.И.Кареев, В.Я.Басин, Ж.Шоинбаев и др. Алма-Ата: Наука, 1964. 575 с.

494. Басин В.Я. Казахстан в системе политики России в первой половине XVIII века // Казахстан в XV-XVIII веках. Алма-Ата, 1969. С.50-145. -О взаимоотношениях с калмыками.

495. Басин В.Я. Россия и Казахские ханства в XVI-XVIII вв.: Казахстан в системе внешней политики Российской империи / Инс-т истор., археол., и этнограф, им. Ч.Ч. Валиханова АН Каз.ССР. Алма-Ата: Наука Каз. ССР, 1971.275 с.

496. Басхаев А.Н. Монголы. XIII век: Время великих побед. Элиста: АПП «Джангар», 2005. 214 е.: ил.

497. Батмаев М.М. К историографии политического положения Калмыцкого ханства в составе России XVII начале XVIII веков: Автореф. дис.канд.ист.наук / АН СССР. Ин-т истории. М., 1976. 26 с.

498. Батмаев М.М. Внутренняя обстановка в Калмыцком ханстве в конце XVII в. // Из истории докапиталистических и капиталистических отношений в Калмыкии / КНИИЯЛИ. Элиста, 1977. С. 34-54.

499. Батмаев М.М. Первые опыты земледелия у калмыков в XVIII в. (до 1771 года) // Проблемы аграрной истории дореволюционной Калмыкии /Отв.ред. К.П. Шовунов; КНИИИФЭ. Элиста, 1982. С.15-26.

500. Батмаев М.М. Новые хозяйственные явления в Калмыцком ханстве в 40-60-х гг. XVIII столетия // Общественный строй и социально-политическое развитие дореволюционной Калмыкии/КНИИИФЭ. Элиста, 1983.

501. Батмаев М.М. Отражение русско-калмыцких отношений в процессе шертования // Добровольное вхождение калмыцкого народа в состав России: исторические корни и значение: Сб. науч. тр. Элиста: КГУ, 1985. С. 32-39.

502. Батмаев М.М. Политическая история калмыцкого ханства в русской историографии // Калмыковедение: Вопросы историографии и библиографии / КНИИИФЭ. Элиста, 1988. С. 41-57.

503. Батмаев М.М. Калмыки в XVII-XVIII веках: События, люди, быт: В 2 кн. Элиста: Калм. кн. изд-во, 1992.203 е.; 2-е изд. Элиста, 1993. 382 с.

504. Батмаев М.М. Ремесленные занятия калмыков в XVII-XVIII вв. // Проблемы отечественной и всеобщей истории: Сб. науч. трудов / КГУ. Элиста, 1998. С. 38-44.

505. Батмаев М.М. Формы калмыцкой семьи в XVII-XVIII вв. // Вестник КГУ. Сер. История. Экономика. Право. Элиста, 2000.

506. Батмаев М.М. Социально-политический строй и хозяйство калмыков в XVII-XVIII вв. Элиста: Джангар, 2002.400 с.

507. Батырева С.Г. Старокалмыцкая живопись в фольклорной традиции калмыков // Калмыцкий фольклор: Проблемы издания. Элиста, 1985. С.65-83.

508. Батырева С.Г. Калмыцкая национальная школа культовой скульптуры и живописи // Вопросы истории ламаизма в Калмыкии. Элиста, 1987. С. 40-57.

509. Батырева С.Г. Калмыцкое народное искусство XIX начало XX вв. и изобразительный канон ламаизма (на примере аппликации и лицевого шитья) / Тез. Всесоюзн. буддологич. Конф. М., 1987. С.163-165.

510. Батырева С.Г. Ойратские сооружения на Иртыше // Теегин герл. 1988. №1. С. 92-93. Сооружения архитектуры.

511. Батырева С.Г. Эпическое мировоззрение в иконографии ламаизма (на примере образа Белого Старца Вселенной в старокалмыцкой живописи) // «Джангар» и проблемы эпического творчества: Междунар.науч.конф. Тез.докл. Элиста, 1990. С. 42-43.

512. Батырева С.Г. От реализма к символике буддизма // Шамбала. 1994. №2. С. 26-27.

513. Батырева С.Г. Дерево и металл в калмыцком быту // Теегин герл. 1997. №7. С.78-83.

514. Батырева С.Г. Изобразительное искусство в традиционной культуре калмыков // Этнопедагогика и национальная школа: Сб. матер, междунар. науч. практ. конф., г. Элиста, 1997. С.58-61.

515. Батырева С.Г. Памятники материально-художественной культуры ойратов-калмыков в Прииртышье // История и культура монгольских народов: источники и традиции: Матер, междунар. науч. конф. тез.докл. и сообщ. Элиста. 1999. С. 26-27.

516. Батырева С.Г. Из опыта каталогизации коллекции буддийской живописи КГМИИ // Компьютерные исследования тибетских и монгольских источников: Междунар. семинар, 1999. М.: О-во востоковедов. Ин-т востоковедения РАН, 1999. С. 12.

517. Батырева С.Г. К вопросу региональной иконографии Белого старца: Монголо-ойратские и бурятские параллели в живописи буддизма // Междунар.конгресс монголоведов, VIII. Улан-Батор, 2002. С. 24-25.

518. Батырева С.Г. Историко-культурное введение в народное декоративно-прикладное искусство калмыков XVII нач. XX вв. // Монголоведение / КИГИ РАН. Элиста, 2002. Вып.№1. С. 118-123.

519. Батырева С.Г. Калмыцкая традиционная культура в историческом контексте этногенеза // Музеи РАН. М., 2002. С. 85-94.

520. Батырева С.Г. Эпоха Аюки-хана в исторических сюжетах калмыцкого изобразительного искусства // Вестник КИГИ РАН. Элиста, 2002. Вып. 17. С. 196-204.

521. Батырева С.Г. Фрески Тюменевского хурула // Монголоведение / КИГИ РАН. Элиста, 2003. Вып.№2. С. 275-278.

522. Беликов Т. И. Участие калмыков в войнах России в XVII, XVIII и первой четверти XIX в. Элиста, 1960

523. Беликов Т.И. Калмыки в борьбе за независимость нашей родины (XVII начале XIX в.). Элиста, 1965.

524. Беликов Т.И. Участие калмыков в Северной войне (1700-1721 гг.) // «Записки Калмыцкого НИИЯЛИ». Вып. 4. Элиста, 1964.

525. Бембеев В.Ш. Новые источники по истории Калмыкии // УЗ КНИИЯЛИ. Элиста, 1970. Вып.9. Сер. истор. С. 322-324. О материалах в ЦГАДА.

526. Бембеев В.Ш. О первом русском списке монголо-ойратских законов 1640 года и его переводы // Проблемы алтаистики и монголоведения: Матер. Всесоюзн. конф., май 1972 г., г. Элиста. Элиста, 1972. С.76-77.

527. Бембеев В.Ш. Вопросы расселения калмыков в XVII-XVIII вв. (по трудам Н.Н.Пальмова) // Вестник КНИИЯЛИ. Элиста, 1974. Вып. 11. Сер. истор. С. 52-57.

528. Бембеев В.Ш. Расселение и общественный строй калмыков в конце XVI 60-е годы XVII века: Автореф.дис.канд.ист.наук / АН СССР. Ин-т истории СССР. М., 1980.17 с.

529. Бембеев В.Ш. Переселенческая политика калмыцких тайшей в конце XVI 60-е годы XVII века // Проблемы аграрной истории дореволюционной Калмыкии / Отв. ред. К.П. Шовунов; КНИИИФЭ. Элиста, 1982. С.3-14.

530. Бембеев В.Ш. О родоплеменных делениях и особенностях улусно-аймачной административной системы калмыков (XVII-XIX вв.) // Проблемы этногенеза калмыков: Сб.научных статей / КНИИИФЭ. Элиста, 1984. С. 59-73.

531. Бембеев В.Ш. Из Джунгарии к Волге // Теегин герл. 1984. №4. С. 8991.

532. Бембеев В.Ш. Эволюция и функции древнего ойрат-калмыцкого института «ясун» в системе кочевого феодализма // Всесоюзн. науч. конф., посвященная 100-летию со дня рождения Б.Я. Владимирцова. М, 1984. С. 45-47.

533. Бембеев В.Ш. Взгляд сквозь времена: Исторический очерк. М., 1991. 128 с.

534. Бембеев В.Ш. История СССР с древнейших времен до конца XIX в.: Курс лекций / Карачаево-Черкесский пединститут. Вып. 1. Черкесск, 1989. 253 с.

535. Бембеев В.Ш. Человек из легенды. М.: Изд-во «Контекст» АН СССР, 1991.257 с.: ил.

536. Бембеев В.Ш. История и культура ойратов и калмыков (XIII-XVII вв.): Учебник для 7/8 классов школ Калмыкии. Элиста. 1992.

537. Бембеев В.Ш. История и культура родного края: Программа 5-11 классов / М-во народ, образования; Калм. лаборатория Ин-та нац. Школ; Калм. филиал науч. изд. центра «Контекст». Элиста, 1992.57 с.

538. Бембеев В.Ш. Рассказы по истории и культуре ойрат-калмыков: с древнейших времен до переселения их в низовье Волги и Предкавказья: Учебник для 5/6 классов школ Калмыкии. Элиста, 1992.

539. Бембеев В.Ш. Ики-цааджи: Списки, переводы, публикации // Теегин герл. 2000. №1. С.123-127.

540. Бембеев В.Ш. О сословиях и классах. Сословные обязанности и повинности калмыцких простолюдинов. Пережитки, как отголоски элементов прошлой жизни. Об источниках и исследователях // Теегин герл. 2000. №2. С. 56-127.

541. Бембеев В.Ш. Ойрат-калмыки в XV-XVIII веках // Теегин герл. 1999. №7. С.86-117; №8. С.105-122; 2000. №1. С.93-127.

542. Бембеев В.Ш. Ойраты. Ойрат-калмыки. Калмыки: История, культура, расселение, общественный строй до образования Калмыцкого ханства в Поволжье и Предкавказье: В 2 кн. Элиста: АПП «Джангар», 2004. 496 е.: ил.

543. Бембеев В.Ш. Очерки по истории и культуре ойратов, ойрат-калмыков и калмыков: с древнейших времен до 60-х годов XVII века. Элиста, 2004.

544. Бембеев В.Ш. Ойратский вопрос в империи Чингис-хана // Вопросы истории. 2006, № 4.

545. Бембеев В.Ш. и др. История Калмыкии с древнейших времен до XX века: Учебное пособие для 7-8 классов. Элиста: Калм. кн. изд-во, 1987.

546. Бембеев В.Ш., Бембеева В.В. Рассказы по истории и культуре ойрат-калмыков (с древнейших времен до переселения их в низовье Волги и Предкавказья). Элиста, 1992. 79 с.

547. Бембеев В.Ш., Бурчинова JI.C., Шовунов К.П., Эрдниев У.Э. История Калмыкии с древнейших времен до XX века: Учебное пособие для 7-8 классов. Элиста: Калм. кн. изд-во, 1987. 79 с.

548. Бентковский И.В. Библиографический указатель книг статей, относящихся к статистике, истории и этнографии Северного Кавказа // Сб. стат. свед. о Ставропольской губернии. 1870. Вып.З. С. 119-147.

549. Бентковский И.В. Хронологический указатель разных исторических сведений о калмыках // Калмыцкий календарь на 1875 год. Ставрополь,1875. С. 36-64.

550. Бентковский И.В. Хронологический указатель разных исторических сведений о калмыках // Сб. стат. свед. о Ставропольской губернии.1876. Вып.7. С. 36-64.

551. Бентковский И.В. Военные законы монголов и их влияние на кочевую культуру калмыков и вообще на дух народа // СГВ.- 1877.- №8.

552. Бентковский И.В. Хронологический указатель разных исторических сведений о калмыках // Сб. стат. свед. о Ставропольской губернии.-Ставрополь, 1876.- Вып.УН.

553. Бентковский И.В. Общественное призрение, благотворительность и человеколюбивые подвиги по монгольским законам // СГВ. 1877. №15.

554. Бентковский И.В. Монгольские законы об охоте // СГВ. 1877. №16.

555. Бергман В.В. Любопытные известия о калмыках. (Из Бергманова путешествия): Пер.с нем. // Вестник Европы / Изд. М.Каченовским. М.: Унив.тип., 1805.4.24. №21. С. 269-283.

556. Бергман Б. Воспитание детей у калмыков: Пер. с нем. Т.Емельяненко // Теегин герл. 1991. №6. С.118-119

557. Бергман В. Сезонные игры калмыков: Пер. с нем. Т.Емельяненко // Теегин герл. 1991. №6. С. 112.

558. Березин И.И. Обзор трехлетнего путешествия по Востоку магистра Казанского ун-та И. Березина // ЖМНП. 1847. №7. Отд.4. С. 1-24.

559. Березин И.Н. Шейбаниада: История монголо-тюрков. Казань, 1849. -Сведения об ойратах.

560. Березин И.М. Внутреннее устройство Золотой Орды: По ханским ярлыкам / И. Березин, проф. Казанского ун-та. СПб.: АН, 1850.24 с.

561. Березин И.Н. Введение и примечания // Рашид-Эддин. Сборник летописей: История монголов // Пер.с перс. И.Н. Березина // ЗВОРАО. СПб., 1858. Т. 14. Вып.5. С. 1-320; 1868. Т.12-13. Введение: О турецких и монгольских племенах.

562. Березин И.Н. О калмыках // Русский энциклопедический словарь. СПб., 1873. Т.4.

563. Бертагаев Т.А. Космогонические представления в мифологии монгольских племен // Историко-филологические исследования: Сб.статей. М.: Наука, 1974. С. 412-414.

564. Библиография по советскому монголоведению (1987-1991) / Отв. ред. и сост. Е.В.Бойкова / ИВ РАН. Всероссийская Ассоциация монголоведов. М., 1992.

565. Биография Зая-Пандиты: Пер.с калм. // Калмыцкие историко-литературные памятники в русском переводе / Сост. Бадмаев А.В.; КНИИЯЛИ. Элиста, 1969. С. 159-200.

566. Биткеев П.Ц. Оригинальный памятник ойратской медицины // Теегин герл. 1982. №5. С. 105-108.-о сочинениях по иглоукалыванию

567. Биткеев П.Ц. Героический эпос «Джангар»: Этнографический источник // Актуальные проблемы алтаистики и монголоведения: Тез.докл. и сообщ. междунар. симпозиума, 14-18 сентября, 1999 г., г.Элиста. Элиста, 1999.4.1. С. 87-89.

568. Бичурин Н.Я. Иакинф. История первых четырех ханов из Дома Чингисова. СПб., 1829

569. Бичурин Н.Я. Иакинф. Описание Чжунгарии и Восточного Туркестана в древнем и нынешнем состоянии: Пер. с кит.: В 2 ч. СПб., 1829. Ч.1.- 270 с. о подданстве торгоутов.

570. Бичурин Н.Я. Иакинф. Историческое обозрение ойратов или калмыков с XV столетия до настоящего времени // ЖМВД. 1833. №5. 4.VIII. С. 36-111; №7. Ч.1Х. С. 280-325; №8. Ч.1Х. С. 381-445.

571. Бичурин Н.Я. Историческое обозрение ойратов или калмыков с XV века до настоящего времени. СПб., 1834; 2-е изд. / Предисл. В.П.Санчирова. Элиста: Калм. кн. изд-во, 1991. 127 с. Сер. «Наше наследие».

572. Бичурин Н.Я. Иакинф. Статистическое описание Китайской империи: В 2 ч. СПб., 1841-1842. 4.1.1841.271 е.; 4.2.1842.350 с.

573. Бичурин И.Я. Иакинф. Собрание сведений о народах, обитавших в Средней Азии в древние времена: В 3 ч. СПб., 1851.; 2-е изд. /АН СССР. Ин-т этнографии им. Н.Н.Миклухо-Маклая. M.-JL: АН СССР, 1950-1953.

574. Бичурин Н.Я. Иакинф. Собрание сведений по исторической географии Восточной и Средней Азии / Сост. Л.Н. Гумилев, М.Ф. Хван; Географ. О-во СССР. Чебоксары, 1960. 757 с.

575. Блаватская Е.П. Тайная доктрина: Синтез науки, религии и философии: В 3 т. М.-Харьков: Эксмо-Пресс и Фолио, 2000.

576. Бобровников А.А. Курс буддийского учения // ВИРГО. 1856. Вып. 17. Кн.4.

577. Бобровников А.А. Очерк религиозного состояния калмыков // Православное обозрение. М., 1865. Т. 17. Кн. 7. С. 334-352; Кн.8. С. 401-510.

578. Богоявленский С.К. Материалы по истории калмыков в первой половине XVII в. // Исторические записки. М., 1939. Т.5. С. 48-101.

579. Борджанова Т.Г. Антропонимия калмыцких народных сказок // Ономастика Калмыкии: Сб. статей / КНИИИФЭ. Элиста. 1983. С. 96100.

580. Борджанова Т.Г. Праздник «Цаган Сар» у калмыков // Цыбиковские чтения: Тез. докл. и сообщ. Улан-Удэ, 1989. С. 27-29.

581. Борджанова Т.Г. Проблемы сохранения традиционной культуры калмыков // Теегин герл. 1998. №1. С. 117-122.

582. Борджанова Т.Г. Хлебопечение у калмыков // IV конгресс этнографов и антропологов России: Тез. докл. г. Нальчик, 20-23 сент.2001 г. М. 2001. С. 161.

583. Борджанова Т.Г. Смеховая культура калмыков: Предварительные заметки//Теегин герл. 2002. №1. С. 110-115.

584. Борисенко И.В. Калмыки на Кавказе // Теегин герл. 1977. №1. С. 4146.

585. Борисенко И.В. О расселении шеретов, томутов, чугуевских и беляевских калмыков // Общественный строй и социально-политическое развитие дореволюционной Калмыкии / КНИИИФЭ. Элиста, 1983. С.44-59.

586. Борисенко И.В. Расселение калмыков в процессе добровольного вхождения в состав России // Добровольное вхождение калмыцкого народа в состав России: Исторические корни и значение / КГУ; КНИИИФЭ. Элиста, 1985. С.23-31.

587. Борисенко И.В. Тракты Калмыцкой степи и Шелкового пути // Восток: Прошлое и будущее народов: 4-я Всесоюзн.конф. востоковедов., Махачкала, 1-5 окт.1991. М., 1991. Т. 2. С. 85-86.

588. Борисенко И.В. Русские князья калмыцкого происхождения // Вестник КИГИ РАН. Элиста, 2003. Вып.18. С.174-177.

589. Борисенко И.В., Очир-Горяева М.А. О сезонных кочевках, бытовавших у калмыков (XVII-XX) // Сб. материалов, докладов, решений «Царицынских встреч-2000». Волгоград. 2001. С.67-69.

590. Борманджинов А.Э., Алексеева П.Э. Об этническом составе донских калмыков / Ред. Санчиров В.П. Элиста, 1999.40 с.

591. Броневский В.Б. История Донского войска: Описание Донской земли, нравов и обычаев жителей // Броневский В.Б. Описание донской земли и Кавказских Минеральных вод. СПб., 1834.4.3-4. С. 217,118.

592. Броневский В.Б. О калмыках вообще, в особенности о кочующих на Донской земле // Броневский В.Б. Описание донской земли и Кавказских Минеральных вод. СПб., 1834. Ч. 3-4. о калмыках Ч. 3. С. 46-91.

593. Бурдуков А.В. Очерк баитского хошуна Тюмы-Баир-Гуна. Томск, 1915. некоторые общие черты с бытом калмыков.

594. Бурдуков А.В. Поездки к калмыкам // Вестник АН СССР. 1932. №11. С.63-66. поездка в калмыцкий район Северо-Кавказского края.

595. Бурдуков А.В. Каракольские калмыки (сарт-калмыки) // СЭ. 1935. №6. С. 47-79.

596. Бурдуков А.В. Значение молочных продуктов и способы их приготовления в Джаргалантуйском и Джабхалантуйском округах МНР // СЭ. 1936. №1. С. 121-128. общее с калмыками.

597. Бурдуков А.В. Этюды по этнографии калмыков: Связь некоторых этнографических особенностей с речетворческой ролью женщины // СЭ. 1936. №2. С. 122-124.

598. Бурдуков А.В. Предыстория волжских калмыков: Рукопись.

599. Бюлер Ф.А. Исследования о судопроизводстве у калмыков // Отечественные записки-1841. Т. 9-11.

600. Бюлер Ф.А. Кочующие и оседложивущие в Астраханской губернии инородцы: Их история и настоящий быт // Отечественные записки. 1846. Т.46. №7,8,10,11. быт, кочевья, законы.

601. Бюлер Ф.А. Кочующие и оседложивущие в Астраханской губернии инородцы: Их история и настоящий быт // Отечественные записки.1846. Т.47. №7. С.28; №8. С. 59-125; №10. С. 58-94; №11. С. 2-44. -органы управления, судопроизводства, Устав 1640 года.

602. Валиханов Ч.Ч. Очерки Джунгарии // Валиханов Ч.Ч. Сочинения / Под ред. Н.Веселовского. СПб., 1904. С.41-78. о калмыках в Джунгарии

603. Васильев В.П. О некоторых книгах, относящихся к истории буддизма, в б-ке Казан, ун-та // УЗ АН. 1855. Т.З.

604. Васильев В.П. История и древности восточной части Средней Азии от X до XIII века с приложением перевода китайских известий о киданях, чжурженях и монголо-татарах В.Васильева, проф. Имп. С-Петербург. Ун-та. СПб.: Имп. АН, 1857.235 с.

605. Васильев В.П. Религия Востока // ЖМНП. 1872. №6.

606. Васильев В.П. Приведение в покорность монголов при начале Дайцинской династии. СПб.: В. Безобразов и К0,1883. 32 с.

607. Вельяминов-Зернов В.В. Исторические известия о киргиз-кайсаках и сношениях России с Среднею Азиею со времен кончины Абуль-Хайр-хана (1748-1769 гг.): В 2 т. Уфа, 1853-1855. Т.1. 1853; Т.2. Тетрадь 1. 1855.64 с.

608. Вельяминов-Зернов В.В. Исследование о касимовских царях и царевичах: В 4 ч. СПб., 1863-87. Ч. 2-3 перепеч. из X-XI части трудов Вост. отд. Имп. археолог, о-ва. о поселении калмыков, указанных в книге Большого чертежа в районе Казахстана в XVI в.

609. Вернадский Г. В. Были ли монгольские послы 1223 г. христианами ? // Seminarium Kondakovianum. 3. Praha, 1929.

610. Вернадский Г. В. О составе Великой Ясы Чингисхана. Брюссель, 1939.

611. Вернадский Г.В. Историческая основа русско-калмыцких отношений // Калмыцко-ойратский сборник / Под ред. А.Э. Борманджинова, И. Крюгера. Филадельфия: О-во ревнителей калмыцкой культуры, 1966. С. 11-50.

612. Вернадский Г.В. Историческая основа русско-калмыцких отношений // Калмыцко-ойратский сборник / Под ред. А.Э.Борманджинова,

613. И.Е.Крюгера.- Филадельфия: 0-во ревнителей калмыцкой культуры, 1966. Вып.2. С. 11-50.

614. Веееловекий Н.И. Прием в России и отпуске среднеазиатских послов в XVII-XVIII вв. //ЖМНП. 1884. Июль.

615. Веееловекий Н.И. История Востока: Лекции по истории монголов проф. Веселовского Н.И. СПб.: Кружок ориеталистов при фак. вост.яз. СПб.: Лит.А.Гробовой, 1887-1889. Курс 1. 1886/7. 281 е.; Курс2. 1887/8. 342 е.; Курс 3.1888/9. 328 е.

616. Веееловекий Н.И. Передовые калмыки на пути к Волге // ЗВОРАО. 1888. СПб.: Тип. Имп. АН, 1889. ТЛИ. Вып.4. С.365-370.

617. Веееловекий Н.И. Памятники посольских и торговых сношений России с Персией. СПб., 1890.

618. Веееловекий Н.И. Заметки по истории Золотой Орды. Пг.: Имп. АН, 1916. 15 с.

619. Веееловекий Н.И. Заметки по истории Золотой Орды // Изв.ОРЯС. Т.21. Кн.1. С. 1-15.

620. Веееловекий Н.И. Хан из темников Золотой Орды Ногай и его время // Исторические записки. №8. Т. 13. 1922.

621. Викинги: Набеги с севера / Пер.с анг. Л.Флорентьева. М.: Терра, 1996. 168 е.- Энциклопедия «Исчезнувшие цивилизации»

622. Владимирцов Б.Я. Общественный строй монголов. Монгольский кочевой феодализм. М.-Л., Изд-во АН СССР, 1934.

623. Воейков А.Ф. Описание калмыцкого народа // Сын Отечества. 1822. 4.75. №5. С. 207-226; №6. С.243-267; №7. С.293-308.

624. Воробьев М. В. Чжурчжэни и государство Цзинь. М.: «Наука». 1975.

625. Калмыки. Ставропольские калмыки. Мухамедянские калмыки; 2-е изд.: в пер. на рос.яз. испр. -СПб.: Глазунов, 1795-1796. 4.1-2. С. 3-23.

626. Гмелин С.Г. Путешествия по России и для исследования трех царств естества. Ч.2.- СПб., 1777.

627. Гобино А. Опыт неравенства человеческих рас. М., 2001. Жозеф Артюр де Гобино. Работа впервые была издана в 1853 г. (1-2 т.) и в 1855 г. (3-4 т.).

628. Гонгор Д. Ойратский князь Галдан Бошокту // Современная Монголия. Улаан-Баатор, 1967. № 3. С. 19.

629. Голден П. Кипчаки средневековой Евразии: Пример негосударственной адаптации в степи // Монгольская империя и кочевой мир. Улан-Удэ: Изд-во БНЦ СО РАН, 2004.

630. Голстунский К.Ф. Монголо-ойратские законы 1640 года, доп.указы Галдан-Хун-тайджия и законы, составленные для волжских калмыков при калмыцком хане Дондук-Даши / Калм.текст с рус.пер. и прим.К.Ф.Голстунского. СПб.: Имп.Акад наук, 1880.

631. Гольман М.И. Русские переводы и списки монголо-ойратских законов 1640 г. // Монгольский сборник: Экономика. История. Археология/ АН СССР. Ин-т востоковедения. М.: Вост.лит., 1959. С.139-162.

632. Гольман М.И. Русские архивные документы по истории Монголии в середине 50-х 80-е годы XVII века // Монголика. Памяти акад. Б.Я.Владимирцова. М., 1986. С. 137-149.

633. Гольман М.И. Русские архивные материалы об отношениях Галдан Бошокту хана с Российским государством // Altaica. I. М.: ИВ РАН, 1997. С. 46-63.

634. Гольман М.И. Ценный правовой источник по истории Монголии XVII-XVIII // Mongolica. Vol.10. VII-й Междунар. конгресс монголоведов. Улан-Батор, 2002. Т.2.: История. С. 293-298.

635. Гольман М.И., Слесарчук Г.И. Русские архивные материалы о взаимоотношениях России и Монголии в 30-50-х годов XVII в.: Краткий обзор // Крат, сообщение Ин-та народов Азии. М., 1965. Вып.71. С.166-181.

636. Гольман М.И., Слесарчук Г.И. Введение // Русско-монгольские отношения. 1636-1654: Сб. документов. М.: Вост.лит., 1974. С.5-14.

637. Гомбоев Г. История Убаши-хунтайджия и его войны с ойратами / Пер. с калм. Г.Гомбоева; Прил. к «Алтан Тобчи» // Труды ВОРАО.-1858.-T.VI.- с. 198-212.

638. Горненкий Иоанн. Тайны империи Чингисхана. М.: Вече, 2004.

639. Городецкий Б.М. Библиографический обзор литературы о Северном Кавказе (1891-1906 гг.). СПб., 1910.

640. Горохова Г.С. B.JI. Котвич об ойратском союзе: По неопубликованным материалам // Проблемы алтаистики и монголоведения: Матер, всесоюз. конф., 17-19 мая 1972 г., г. Элиста. Элиста, 1974. Вып.1. Сер. лит., фольк. и ист. С. 187-191

641. Горохова Г.С. Материалы об ойратах, содержащихся в монгольских исторических сочинениях (с древнейших времен до XVI века) // Вестник КНИИЯЛИ. Элиста, 1974. Вып.9. Сер.ист. С. 96-115.

642. Горохова Г.С. Монгольские источники по истории ойратов XII-XIII вв. // Междунар. конгресс монголоведов, 3-й, 1979 г. г.Улан-Батор. Улан-Батор, 1979.

643. Горохова Г.С. «Алтан Тобчи» Лубсан Данзана как источник по средневековой истории ойратов // Проблемы этногенеза калмыков: Сб.статей/КНИИИФЭ. Элиста, 1984. С. 16-29.

644. Горненский И. Тайны империи Чингисхана. М.: Вече, 2004.480 с.

645. Григорьев В.В. Батор-хонь тайдзи // Энциклопедический лексикон. T.V. СПб., 1836.

646. Грум-Гржимайло Г.Е. Калмыки в России. 1919-1922: Машинописный текст. // Б-ка НАРК.

647. Грум-Гржимайло Г.Е. Волжские калмыки: Рукопись. // Науч. архив КИГИ РАН.

648. Грум-Гржимайло Г.Е. Описание путешествия в Западный Китай. СПб., 1886. Т. 1: Вдоль Восточного Тянь-Шаня. 547 е.: ил.

649. Грум-Гржимайло Г.Е. Русская торговля в Китае вообще и в Джунгарии в частности. М.: Тип. П.П. Рябушинского, 1910.15 с.

650. Грум-Гржимайло Г.Е. Западная Монголия и Урянхайский край: В 3 т. СПб. 1914.

651. Грум-Гржимайло Г.Е. Ойратский период 1376-1656 // Исторический очерк этих стран в связи с историей Средней Азии // Западная Монголия и Урянхайский край. Л., 1926. Т.2: 896 е.: ил. С.546-655.

652. Грум-Гржимайло Г.Е. Объединение ойрат племен, борьба с казахами, волжские калмыки, уход в Джунгарию // Западная Монголия и Урянхайский край. Л.: РГО, 1926. Т.2. 696 с.

653. Грум-Гржимайло Г.Е. Западная Монголия и Урянхайский край. Антропологические и этнографические очерки этих стран. Л.: РГО, 1926-1930. Т.З.Вып. 1.411 е.; Вып.2. 858 с.

654. Грум-Гржимайло Г.Е. Когда произошло и чем было вызвано распадение монголов на восточных и западных // Изв. географ, о-ва. Л., 1933. Т.65. Вып.2. С.163-174.

655. Гумилев Л.Н. Удельно-лестничная система у тюрков в VI-VIII веках // СЭ. 1959, №3.

656. Гумилев Л.Н. Хунну. М., 1960.

657. Гумилев Л.Н. Хазарское погребение и место, где стоял Итиль // Сообщение Гос. Эрмитажа. Т. XX. Л., 1962.

658. Гумилев Л.Н. Хазария и Каспий // Вестник ЛГУ. 1964. №6.

659. Гумилев Л.Н. Хазария и Терек // Вестник ЛГУ. 1964. №24.

660. Гумилев Л.Н. Памятники хазарской культуры в дельте Волги // Сообщение Гос. Эрмитажа. Т. XXVI. Л., 1965.

661. Гумилев Л.Н. Г.Е. Грум-Гржимайло историк монгольского и калмыцкого народов // Изв. всесоюзн. географ, общества. Л., 1965. Т.97. Вып.5. С. 444-447. - Краткие сообщения.

662. Гумилев Л.Н. Гетерохронность увлажнения Евразии в древности // Вестник ЛГУ. 1966. Вып.1.№6.

663. Гумилев Л.Н. Гетерохронность увлажнения Евразии в средние века // Вестник ЛГУ. 1966. Вып.З. №18.

664. Гумилев Л.Н. Истоки ритма кочевой культуры Срединной Азии: Опыт историко-географического синтеза // Народы Азии и Африки. 1966. №4.

665. Гумилев Л.Н. Открытие Хазарии. М., 1966.

666. Гумилев Л.Н. Древние тюрки. М., 1967.

667. Гумилев Л.Н. Несторианство и Древняя Русь // Доклады ГО СССР: Отделение этнографии. Л., 1967. №24.

668. Гумилев JI.H. Роль климатических колебаний в истории народов степной зоны Евразии // История СССР. 1967. №1.

669. Гумилев JI.H. Об антропогенном факторе ландшафтообразования // Вестник ЛГУ. 1967. №24.

670. Гумилев Л.Н. Древнемонгольская религия // Доклады ГО СССР. Л., 1968. Вып.5.

671. Гумилев Л.Н. Где же тогда Семендер? // История СССР. 1969. №3.

672. Гумилев Л.Н. О соотношении природы и общества согласно данным исторической географии и этнологии // Вестник ЛГУ. 1970. №24.

673. Гумилев Л.Н. Поиски вымышленного царства. М., 1970.

674. Гумилев Л.Н. Этнос и категория времени // Доклады ГО СССР. Л., 1970. Вып. 15.

675. Гумилев Л.Н. Изменения климата и миграции кочевников // Природа.1972. №4.

676. Гумилев Л.Н. Может ли произведение изящной словесности быть историческим источником? // Русская литература. 1972. №1.

677. Гумилев Л.Н. Внутренняя закономерность этногенеза // Вестник ЛГУ.1973. №6.

678. Гумилев Л.Н. Нужна ли география гуманитарам? // Славяно-русская этнография. Л., 1973.

679. Гумилев Л.Н. Об антропологии для неантропологов // Природа». 1973. №1.

680. Гумилев Л.Н. Сказание о хазарской дани // Русская литература. 1974. №3.

681. Гумилев Л.Н. Хунны в Китае. М., 1974.

682. Гумилев Л.Н. Старобурятская живопись. М., 1975.

683. Гумилев Л.Н. Дакоты и хунны // Вопросы географии США. Л., 1976.

684. Гумилев Л.Н. Викинги не солгали // Природа. 1977. №5.

685. Гумилев Л.Н. Биосфера и импульсы сознания // Природа. 1978. №12.

686. Гумилев JI.H. История колебаний уровня Каспия за 2000 лет : С IV в. до н.э. по XVI в. н.э. // Колебания увлажненности Арало-Каспийского региона в голоцене. М., 1980.

687. Гумилев JI.H. Гуманитарные и естественнонаучные аспекты исторической географии // В кн.: Экономическая и социальная география. Новосибирск, 1984.

688. Гумилев JI.H. Миф и действительность // Проблема реконструкций в этнографии. Новосибирск, 1984.

689. Гумилев JI.H. Древняя Русь и ее соседи в системе международной торговли и натурального обмена // Известия ВГО. 1987. Т.119. Вып.З.

690. Гумилев JI.H. Апокрифический диалог // Нева. 1988. № 3,4.

691. Гумилев JI.H. Этногенез и биосфера Земли. JL, 1989.

692. Гумилев JI.H. Тысячелетие вокруг Каспия. Баку, 1991.

693. Гумилев JI.H. Конец и вновь начало: Популярные лекции по народоведению. М.: Рольф, 2001. С.384 е.: ил.

694. Гумилев JI.H. Древняя Русь и Великая степь. М.: Айрус-Пресс, 2004. 768 е.: ил.

695. Гумилев JI.H. , Кузнецов Б.И. Бон: древняя тибетская религия // Доклады ВГО. Л., 1970. Вып. 15.

696. Гумилев Л.Н., Эрдейи И. Единство и разнообразие кочевой культуры в средние века// Народы Азии и Африки. 1969. №3.

697. Гуревич Б.П. Международные отношения в Центральной Азии в XVII в.- первой половине XIX в. М.: Наука, 1979. 311 с. Библиогр.: с.291-302. - сведения об ойратах, калмыках.

698. Гуревич Б.П. Характер политического статуса Джунгарского ханства и его интерпретации в историографии // Междунар. конгресс монголоведов, 4-й, 1984. г.Улан-Батор. Улан-Баатор, 1984. Т.1. С. 186191.

699. Гурлянд Я.И. Степное законодательство с древнейших времен по XVII-e столетие // ИОАИЭ. Т. XX за 1904 год. 1904. 112 с. Отд. Отт.

700. Гучинов М.И. Об изучении вопросов истории калмыков XVII века // УЗ КНИИЯЛИ. Элиста, 1969. Вып.8. Сер. истор. С.36-56. На калм. яз..

701. Дарбакова В.П. Еще раз о этимологии этнонима «Хальмг» Калмык. // Этническая история и современное национальное развитие народов мира: Тез. докл. науч. конф. молодых науч. сотрудников и аспирантов, февраль 1967 г. М., 1967. С. 30-33.

702. Дарбакова В.П. Традиционное западно-монгольское жилище и его эволюция в условиях социалистического быта // Проблемы этнографии и этнической истории народов восточной и юго-восточной Азии: Сб. статей. М., 1968. С. 36-48.

703. Дарбакова В.П. Этнографический аспект изучения антропонимов калмыков // Личные имена в прошлом, настоящем и будущем: Проблемы антропонимики: Сб. статей. М.: Наука, 1970. С. 236-241.

704. Дарбакова В.П. К вопросу об этногенетической структуре донских калмыков // Труды молодых ученых Калмыкии / КНИИЯЛИ. Элиста, 1973. Вып.З. Сер. истор. С. 68-77.

705. Дарбакова В.П. Этнографический аспект трудов д-ра филол.наук Церен-Дорджи Номинханова // Филологические вести / КНИИЯЛИ. Элиста, 1973. Вып.З. С. 49-54.

706. Дарбакова В.П. Национальные традиции калмыков и формирование современных обычаев и обрядов в Калмыцкой АССР // Ламаизм в Калмыкии: Сб. статей / КНИИЯЛИ. Элиста, 1977. С. 92-100.

707. Дарваев П.А. Краткое введение в сравнительную монголистику: Учебное пособие для студентов Калмыцкого ун-та. Элиста, 1988. 93 с.

708. Дарваев П.А. Сказание о Чингис-хане: Литературный перевод «Сокровенного сказания монголов». Элиста, 1990.192 е.: ил.

709. Дарваев П.А. Калмыцкий язык в свете теории культуры языка и речи: Проблемы функционирования и перспективы развития. Элиста: АПП «Джангар», 2003.280 с.

710. Деникер И. Человеческие расы / Пер. с фран. Ренцова. СПб., 1902.

711. Деппинг Г.В. Историческое обозрение нравов и обычаев всех народов / Пер. с фр. Ю. Джульяни. СПб., 1826. 242 с. танцы калмыков, сословия. с.141-142.

712. Джангар: Калмыцкий героический эпос / Худ. В.А.Фаворский. 3-е изд. Элиста: Калм. кн. изд-во, 1990. 287 е.: ил.

713. Джангар в евразийском пространстве: К 200-летию первой публикации: Материалы международной научной конференции. Элиста: КГУ, 2004. 332 с.

714. Дорджиев Л.Т. Калмыцкая лошадь. Элиста: АПП «Джангар», 2002. 104 с.

715. Дорджиева Г.Ш. Социальная роль ламаистской церкви в Калмыкии (последняя треть XVII первая пол.Х1Х вв.): Автореф.дис.канд.ист.наук / АН СССР. Ин-т истории СССР. М., 1976. 23 с.

716. Дорджиева Г.Ш. Социальные корни ламаизма и основные вехи его распространения среди ойратов и калмыков // Ламаизм в Калмыкии: Сб. статей / КНИИЯЛИ. Элиста, 1977. С. 5-13.

717. Дорджиева Г.Ш. Политика самодержавия и православная миссия среди калмыков (конец XVII-1771 г.) // Культура и быт калмыков: Этнографические исследования. Элиста: Респ. тип., 1977. С. 17-39.

718. Дорджиева Г.Ш. Калмыцко-тибетские связи // Цыбиковские чтения-6: Проблемы истории и культуры монгольских народов: Тез. докл. и сообщ. Улан-Удэ, 1993. С. 50-52.

719. Дорджиева Г.Ш. Древние верования в эпосах «Гэсэр» и «Джангар» // Гэсэриада духовное наследие народов Центральной Азии: Междунар.науч.конф. Улан-Удэ, 1995. С. 69-70.

720. Дорджиева Г.Ш. Обновленческое движение в Калмыкии // Бурят-монголы накануне Ill-го тысячелетия: Опыт кочевой цивилизации: Россия-Восток-Запад в судьбе народа. 24-28 авг.1997: Тез. докл. Улан-Удэ, 1997. С. 109-110.

721. Дорджиева Г.Ш. Хурулы (монастыри) дореволюционной Калмыкии // Бурят-монголы накануне Ш-го тысячелетия: Опыт кочевой цивилизации: Россия-Восток-Запад в судьбе народа.24-28 авг.1997 г.: Тез. докл. Улан-Удэ, 1997. С. 108.

722. Дорджиева Г.Ш. Судьба Цаган-Аманского хурула // Буддизм в системе мировой цивилизации. Элиста, 1998.

723. Древнетюркский словарь. М. «Наука», 1969.

724. Душан У. Вредные обычаи и суеверия у калмыков и борьба с ними. Астрахань: Красный калмык, 1928. 56 с.

725. Душан У.Д. Верования и обычаи калмыков // Атеист. М., 1930. №54. С. 100-115.

726. Душан У.Д. Суеверия и вредные обычаи у калмыков. М.: Центр, изд. народов СССР, 1931. 159 с. На калм.яз. (лат.алф.).

727. Душан У .Д. О верованиях калмыков в существование души // Атеист. М., 1932. №12.

728. Душан У.Д. Историко-этнографические заметки об Эркетеновском улусе Калмыцкой АССР // Этнографические вести / КНИИЯЛИ. Элиста, 1973. Вып.З. С. 31-107.

729. Жизнеописание султана Джелал ад-Дина Манкбурны. М.: Восточная литература РАН, 1996.

730. Житецкий И.А. Астраханские калмыки (наблюдения и заметки). Условия жизни., формы труда. // Сборник трудов членов ПОИАК. Астрахань, 1892.185 е.: табл.

731. Житецкий И.А. Очерки быта астраханских калмыков // Вестник Европы. М., 1898. Кн.5 и 8. Рец..

732. Житецкий И.А. Формы труда среди астраханских калмыков // Отчет о деятельности ПОИАК за 1889 год. 1891. С.31-35.

733. Жуковская Н.Л. Семантика чисел в калмыцком эпосе «Джангар»// «Джангар» и проблемы эпического творчества тюрко-монгольских народов: Матер.всесоюзн.конф. 17-19 мая 1978 г., г.Элиста. М.: Наука, 1980. С. 207-215.

734. Жуковская Н.Л. Иссык-кульские калмыки (сарт-калмыки) // Этнические процессы у национальных групп Средней Азии и Казахстана: Сб. статей. М.: Наука, 1980. С. 157-166.

735. Жуковская Н.Л. «Подарок-отдарок» и его место в системе социальных ценностей монголов // Монголика: Памяти акад. Б.Я. Владимирцова. М.: Наука, 1986. С. 160-168.

736. Жуковская Н.Л. Цаган-Сар // Жуковская Н.Л. Категории и символика традиционной культуры монголов. М.: Наука, 1988. С. 50-59.

737. Жуковская Н.Л. Калмыки // Народы мира: Историко-этнографический справочник. М.: Современная энциклопедия, 1988. С.198-199.

738. Жуковская Н.Л. Календарная система монголов (народные и официальные календари, их функции в жизни общества) // Календарь вкультуре народов мира: Сб. статей. М.: Восточная литература, 1993. С. 189-200.

739. Жуковская H.JI. Калмыки // Народы России: Энциклопедия. М., 1994. С. 178-181.

740. Жуковская H.JL, Стратанович Г.Г. Калмыки // Народы Поволжья и Приуралья. М.: Наука, 1985. С. 271-296.

741. Зеленин Д.К. Описание рукописей ученого архива ИРГО. Пг., 19141916.

742. Златкин И.Я. О роли России в борьбе за независимость против маньчжурских завоевателей во второй половине XVII-первой половине XVIII в. // Кр. сообщ. Ин-та востоковедения. М., 1952. Bbin.IV. С. 4652.

743. Златкин И.Я. К вопросу о сущности патриархально-феодальных отношений у кочевых народов // Вопросы истории. 1955. №4. С.72-80.

744. Златкин И.Я. Некоторые вопросы общественного строя Монголии в XV-XVII веках // НАА. 1961. №6. С. 84-94.

745. Златкин И.Я. Основные закономерности развития феодализма у кочевых народов // Типы общественных отношений на Востоке в средние века. М.: Наука, 1962. С. 255-268.

746. Златкин И.Я. Исторические предпосылки сложения калмыцкой народности // Очерки истории Калмыцкой АССР: Дооктябрьский период / АН СССР. Ин-т истории; КНИИИФЭ. М.: Наука, 1967. С. 5379.

747. Златкин И.Я. Зая-Пандита как политический деятель // 320 лет старокалмыцкой письменности: Матер.науч. сессия. М.: Наука, 1970. С. 21-39.

748. Златкин И.Я. Концепция истории кочевых народов А.Тойнби и историческая действительность // Современная историография стран Зарубежного Востока. М., 1971. С. 131-193.

749. Златкин И.Я. А.Тойнби об историческом прошлом и современном положении кочевых народов // Вопросы истории. 1971. №2.

750. Златкин И.Я. Зая-Пандита как политический деятель // Олон улсни монголч эрдэмтний И их хурал. Улан-Батор, 1973. 1 боть. X. 200-206.

751. Златкин И.Я. Некоторые проблемы социально-экономической истории кочевых народов//НАА. 1973. №1. С. 61-71.

752. Златкин И.Я. Основные закономерности развития феодализма у кочевых скотоводческих народов // Типы общественных отношений на Востоке в средние века. М.: Наука, 1982. С. 255-268.

753. Златкин И.Я. История Джунгарского ханства 1635-1758 гг. / Отв.ред. Г.Д.Санжеев; АН СССР. Ин-т народов Азии. М.: Наука: Глав. ред. вост. лит., 1983.332 с.

754. Золотарева И.М. Антропологические материалы к проблеме этногенеза калмыков // Проблемы алтаистики и монголоведения: Матер. Всесоюзн.конф., 17-19 мая 1972 г., г.Элиста. Элиста, 1974. Вып.1. Сер. лит., фольк. и истории. С. 192-200.

755. Золотарева И.М. К проблеме соотношений антропологической характеристики монголов, бурят и калмыков по данным соматологии // Материальная и духовная культура калмыков: Сб. статей / КНИИИФЭ. Элиста, 1983. Вып.1. С. 123-132.

756. Иванович М. Скотоводство в калмыцкой степи за 35 лет // Астраханский вестник. 1900. № 3199. С.З; № 3200. С.З.

757. Иглоукалывание и прижигание / Пер. на рус.яз. и транслит., кол. авт.: Гедеева Д.Б., Корсункиев Ц.К., Орлова К.В. и др.; Предисл., науч. ред. П.Ц. Биткеева; КНИИИФЭ. М.: Наука: Глав. ред. вост.лит., 1987. 413 с.

758. Измайловский М. Кара-Чаплаки (о калмыцком коннозаводстве) // Журнал коннозаводства. 1874. № 1. С. 183-196.

759. Илюшечкин В.П. Предисловие // У Хань: Жизнеописание Чжу

760. Юаньчжана: Пер. с кит. М., 1980.

761. Иодковский А.П. О калмыцком коневодстве // Астраханский листок. 1911. №9. С. 5.

762. Иодковский А.П. Положение коневодства в Калмыцкой степи // Труды 2-го губ. съезда сельских хозяев 1911 г. Астрахань, 1911.4.1.

763. Иориш И.И. A.M. Позднеев калмыковед // УЗ КНИИЯЛИ. Элиста, 1960. Вып.1. С. 207-215.

764. Иориш И.И. Материалы о монголах, калмыках и бурятах в архивах Ленинграда: История, право, экономика/АН СССР. Ин-т народов Азии. М.: Наука, 1966.206 с.

765. Иориш И.И. Материалы о калмыках в архивах Ленинграда // Проблемы алтаистики и монголоведения: Матер, всесоюзн. конф., 1719 мая 1972 г., г.Элиста. Элиста, 1974. Вып.1. Сер. лит., фольк. и истории. С. 168-173.

766. История для детей и взрослых. 2-изд. доп. и испр. М.: «Белый город». 2003.417 с.: ил.

767. История калмыцких ханов / Пер. с калм. и предисл. Ю.С.Лыткина // АГВ. Часть неофиц. 1860. № 19, 26,33,39,44,47,49,51-53;

768. История калмыцких ханов // Калмыцкие историко-литературные памятники в русском переводе / Пер. с калм. и предисл. Ю.С.Лыткина; Сост. Бадмаев А.В.; КНИИЯЛИ. Элиста, 1969. С. 49-79.

769. История Монгольской Народной Республики. М. 1967. 356 с.

770. История России XVIII-XIX вв.: Хрестоматия. М.: «Вербум-М», 2003. 408 с.

771. История России с древнейших времен до конца XV века: Хрестоматия. М.: «Вербум-М», 2003. 336 с.

772. Калмыки: Краткая история калмыцких ханов / Пер. со старокалм. Д.Н. Баяновой // Калмыцкая хрестоматия, сост. A.M. Позднеевым. СПб., 1907.

773. Калмыки и их соседи в составе Российского государства: Матер.науч.конф. Элиста: АПП «Джангар», 2002.304 с.

774. Калмыкия в истории СССР: Пособие для изучающих историю родного края/Под ред. М.Л.Кичикова. Элиста: Калм.кн. изд-во, 1968. 184 е.: ил.

775. Калмыцкие историко-литературные памятники в русском переводе / Сост. А.В. Бадмаев; КНИИЯЛИ. Элиста, 1969. 203 е.; 2-е изд. Элиста, 2003.477 е.: ил.

776. Калмыцкие историко-литературные памятники / Пер. с калм., сост., коммент. А.В. Бадмаева. Элиста: Калм. кн. изд-во, 2003.477 с.

777. Калмыцко-русский словарь. М. 1977.

778. Кант Э. Сочинения. М.: 1964. Т. 2.

779. Кант Э. О происхождении человеческих рас // Сочинения. М., 1964. Т. 2.

780. Карамзин Н.М. История государства Российского: В 6 кн.; В 12 авторских томах по 2 тома в одной книге. М.: Изд-во «Книжный сад», 1993.336 с.

781. Кафаров П. Старинное монгольское сказание о Чингисхане (Юань-чаоми-ши) // Труды членов Российской духовной миссии в Пекине. Т. IV. СПб., 1866, с. 467.

782. Кичиков А.Ш., Цуцкин Е.В. Археологические параллели некоторых мотивов эпоса «Джангар» // Проблемы современного джангароведения:

783. Матер, науч. практ. конф., посвященной 75-летию проф. А.Ш. Кичикова. Элиста, 1977. Кн.1. С. 63-79.

784. Кичиков МЛ. К вопросу образования Калмыцкого ханства в составе России // Вестник КНИИЯЛИ. Элиста, 1963. Вып.1. С. 3-19.

785. Кичиков МЛ. О калмыцком герое Мазан-Батыре // Записки КНИИЯЛИ. Элиста, 1965. Вып.4. С.74-76.

786. Кичиков МЛ. Исторические корни дружбы русского и калмыцкого народов. Образование Калмыцкого государства в составе России / Под ред. д-ра ист.наук И.Я. Златкина; КНИИЯЛИ. Элиста: Калм. кн. изд-во, 1966.152 с.

787. Кичиков МЛ. Исторические корни дружбы русского и калмыцкого народов. Образование Калмыцкого государства в составе России / КНИИЯЛИ. Элиста: Калм. кн. изд-во, 1966. Вып.1. 151 с. Рец.: Преображенская П.С. // Вопросы истории. 1968. №8. С. 167-169.

788. Кичиков МЛ. О насущных проблемах истории Калмыцкой АССР // Тез. докл. и сообщ. по истории и культуре Калмыцкой АССР, май 1967 г., г.Элиста. Элиста, 1967. С. 3-6.

789. Кичиков МЛ. Калмыкия во второй половине XVII перв. четв. XVIII веков // Калмыкия в истории СССР: Пособие для изучающих историю родного края. Элиста: Калм. кн. изд-во, 1967. С.22-28.

790. Кичиков МЛ. Добровольное вхождение калмыков и образование ханства в составе России // Калмыкия в истории СССР: Пособие для изучающих историю родного края. Элиста: Калм. кн. изд-во, 1967. С.9-22.

791. Кичиков МЛ. Распад Калмыцкого ханства // Калмыкия в истории СССР: Пособие для изучающих историю родного края. Элиста: Калм. кн. изд-во, 1967. С.28-36.

792. Кичиков МЛ. О некоторых проблемных вопросах историографии Калмыкии досоветского периода // УЗ КНИИЯЛИ. Элиста, 1968. Вып.5. Сер. истор. С. 118-131.

793. Кичиков МЛ. Об исторических корнях дружбы народов юго-востока России // УЗ КНИИЯЛИ. Элиста, 1969. Вып.8. Сер. истор. С. 57-64.

794. Кичиков М.Л., Преображенская П.С. Некоторые проблемы истории Калмыцкой АССР дооктябрьского периода // История СССР. 1966. №3. С. 225-226.

795. Ключевский В.О. Курс русской истории: Лекции в 5-и частях. М. 1918-1937.

796. Ключевский В.О. Сочинения: В 9 т. М.: изд-во «Мысль», 1990.

797. Ключ к «Истории государства Российского» Карамзина / Сост.1. B.Строев. М., 1836.

798. Кляшторный С.Г. История Центральной Азии и памятники рунического письма. СПб., 2003.560 с. (Азиатика)

799. Ковалевский О.М. Каталог санскритским, монгольским, тибетским, манджурским и китайским книгам и рукописям в библиотеке Казан, ун-та хранящимся // УЗ Казан, ун-та. Казань, 1834. Вып. II. С.263-292;

800. Козин С.А. Сокровенное сказание: Монгольская хроника 1240 г. под названием Mongolian Nihuca Tobciyan Юань чао би ши: Монгольский обыденный изборник / АН СССР. Ин-т востоковедения. М.-Л.: АН СССР, 1941.619 с.

801. Козин С.А. Ойратская историческая песнь о разгроме халхасского Шолой-Убаши хунтайджи в 1587 // Советское востоковедение. М.-Л.: Изд-во АН СССР, 1947. Т.4. С. 91-104.

802. Кокшаева И.О. Старописьменные калмыцкие источники в «Этюдах» Н.Н.Пальмова // Вестник КНИИЯЛИ. Элиста, 1974. Вып.11. Сер. истор.1. C. 90-95.

803. Колесник В.И. Институт ханской власти у калмыков в XVII-XVIII вв. / Ставроп. Гос. пед. ун-т. Элиста, 1996.21 с.

804. Колесник В.И. К вопросу периодизации истории ойрат-калмыцкой государственности // Культурное и природное наследие в региональной политике: Тезисы.Ставрополь, 1997. С.53-55.

805. Колесник В.И. Последнее великое кочевье (о значении «тогоутского побега» для периодизации всемирной истории) // Междунар. конгресс монголоведов,VII-й: Докл. рос. делегации. М., 1997. С.30-32.

806. Колесник В.И. Развитие калмыцкой государственности в составе России // Проблемы всеобщей и отечественной истории: Сб. науч. трудов / КГУ. Элиста, 1997. Вып.2. С. 30-32.

807. Колесник В.И. Развитие калмыцкой государственности в составе России // Проблемы всеобщей и отечественной истории: Сб. науч. трудов / КГУ. Элиста, 1997. Вып.2. С. 14-29.

808. Колесник В.И. Демографическая история калмыков в XVII-XIX вв.: Учебное пособие / КГУ. Элиста, 1997.135 с.

809. Колесник В.И. Последнее великое кочевье: Переход калмыков из Центральной Азии в Восточную Европу и обратно в XVII-XVIII вв. М.: Вост. лит., 2003.285 с. Библиогр.: с. 257-265.

810. Команджаев А.Н. О месте переселенческого хозяйства в аграрной революции Калмыкии // Проблемы аграрной истории дореволюционной Калмыкии / Отв. ред. К.П.Шовунов; КНИИИФЭ. Элиста, 1982. С. 91-102.

811. Команджаев А.Н. Развитие капиталистических отношений в Калмыкии (XIX- начало XX века): Автореф.дис.канд.ист.наук / АН СССР. Ин-т истории СССР. М., 1982. 20 с.

812. Команджаев А.Н. Изменения в социальной структуре калмыцкого общества // Общественный строй и социально-политическое развитие дореволюционной Калмыкии / КНИИИФЭ. Элиста, 1983. С. 122-142.

813. Команджаев А.Н. Исторический опыт и современность: Вопросы взаимосвязей // Проблемы отечественной и всеобщей истории: Сб. науч. трудов / КГУ. Элиста, 1988. С. 66-72.

814. Команджаев А.Н. Историческая память народа // Время перемен / Сост. А.В.Задорожная. Элиста: Калм. кн. изд-во, 1990. С.49-65.

815. Команджаев А.Н. Путешествие в калмыцкий хотон // Теегин герл. 1988. №3. С. 97-100.

816. Команджаев А.Н. Животноводческая культура калмыков-кочевников и возможности использования в современном хозяйстве // Международ.конгресс монголоведов, VI-й, авг. 1992 г., г. Улан-Батор: Докл. рос. Делегации. М., 1992. Вып.1. С. 108-111.

817. Команджаев А.Н. Хозяйство и социальные отношения в Калмыкии в конце XIX начале XX века: Исторический опыт и современность. Элиста: Джангар, 1999.262 с.

818. Конфуций. Уроки мудрости: Сочинения. М.: Изд-во ЭКСМО-Харьков; изд-во «Фолио». 2005.958 с. Антология мысли.

819. Король Б.Н. Монгольская летопись «Болор Толи» // Монгольский сборник: Экономика. История. Археология / АН СССР. Ин-т востоковедения. М: Изд-во вост. лит., 1959. С. 171-181.

820. Корсункиев Ц.К. К вопросу о гибели отряда Бековича-Черкасского в Хиве в 1717 году// УЗ КНИИЯЛИ. Элиста, 1969. Вып.8. Сер. истор. С. 77-91.

821. Корсункиев Ц. К. Заметки о первом томе «Очерков истории Калмыцкой АССР. Дооктябрьский период» // «Ученые Записки» КНИИЯЛИ при Совмине КАССР. Серия историческая. Выпуск 9. -Элиста: 1970

822. Корсункиев Ц.К. Сравнительный анализ текстов двух списков монголо-ойратского закона 1640 г. на «Тодо узэг» // Проблемы алтаистики и монголоведения: Матер, всесоюзн. конф. Тез.докл., май 1972 г., г.Элиста. Элиста, 1972. С. 94-95.

823. Корсункиев Ц.К. О терминах родства у калмыков // Культура и быт калмыков (этнографические исследования). Элиста, 1977.

824. Корсункиев Ц.К. Программа обучения в школах при калмыцких хурулах// Ламаизм в Калмыкии: Сб. статей / КНИИЯЛИ. Элиста, 1977. С. 70-78.

825. Костенков К.И. Статистические сведения о калмыках, кочующих в Астраханской губернии. Астрахань, 1868.

826. Костенков К.И. Статистическо-хозяйственное описание Калмыцкой степи Астраханской губернии. СПб., 1868.

827. Костенков К.И. Исторические и статистические сведения о калмыках, кочующих в Астраханской губернии. СПб., 1870.

828. Котвич В.Л. Краткий обзор истории и современного положения Монголии. СПб., 1914. 44 е.: карт.

829. Котвич В.Л. Русские архивные документы по сношению с ойратами в XVII-XVIII вв. // Известия РАН. Пг., 1919. № 12-15.

830. Котвич В.Л. Рец. На кн. J.Baddeley. «Russia. Mongolia. China». London 1919 // Записки Коллегии востоковедов. Л.: Госиздат, 1925. Вып.1. С.542-552. сведения о Зая-Пандите.

831. Кочевая цивилизация Великой степи: Современный контекст и историческая перспектива: Матер. Междунар. науч. конф. и Междунар. науч. форума. Элиста: АПП «Джангар», 2002.376 с.

832. Крадин Н.Н. Комплексные общества номадов в кросскультурной перспективе // Монгольская империя и кочевой мир. Улан-Удэ: Изд-во БНЦ СО РАН, 2004.

833. Красильникова Г.М. Об изменениях в одежде калмыков в период строительства социализма // Проблемы современных этнических процессов в Калмыкии: Сб. статей / КНИИИФЭ. Элиста, 1985. С.69-76.

834. Красильникова Г.М. Одежда и украшение калмыков (конец XIX -начало XX вв.) // Калмыцкий фольклор: Проблемы издания / КНИИИФЭ. Элиста, 1985. С. 84-91.

835. Красильникова Г.М. К вопросу о калмыцкой одежде // Цыбиковские чтения, 5 окт. 1989 г., г.Улан-Удэ, 1989. С.77-78.

836. Красильникова Г.М. О роли одежды в свадебной обрядности // Обычаи и обряды монгольских народов: Сб. статей / КНИИИФЭ. Элиста, 1989. С. 17-22.

837. Красильникова Г.М. Коллекции калмыцкой одежды на 1-й Международной выставке исторических и современных костюмов в 1902 году в С.-Петербурге // Труды VI-й науч.-практ. конф. молодых ученых и специалистов: Тез.докл. и сообщ. Элиста, 1990. С. 35-36.

838. Красильникова Г.М. Традиционная одежда калмыков: прошлое, настоящее, будущее // Калмыки. Перепутье 1980-х. Проблемы этнокультурного развития. М., 1993. С. 66-88.

839. Красильникова Г.М. Одежда в обрядах жизненного цикла у калмыков // История и культура монголоязычных народов: Источники и традиции: Междунар. науч. конф.: Тез. докл и сообщ., 14-18 сент.1999 г., г.Элиста. Элиста, 1999. Ч. II. С. 59-61.

840. Краткая история калмыцких ханов // Калмыцкая хрестоматия для чтения в старших классах калмыцких народных школ, сост. А.М.Позднеевым. СПб., 1892; 2-е изд. СПб., 1908; 3-е изд., испр. и доп. Пг, 1915. С. 3-23.

841. Краткая история калмыцких ханов / Пер. с кал., изд. Д.Н. Баяновой. Париж: Родимый край, 1974. С.7-29.

842. Краткая история калмыцких ханов / Транслит. с «тодо бичиг» на совр. алфавите Ц.-Д. Номинханова. Б.м., Б.г. - [Рукопись 42 л.].

843. Крылов АЛ. Поездка к калмыкам // ДЕВ. 1872. №1-3.

844. Ксенофонтов Г.В. Ураанхай сахалар: Очерки по древней истории якутов. Якутск, 1937. Т. 1.

845. Кузнецов B.C. Джунгарское ханство в 1745-1755 гг. // Н.Я. Бичурин и его вклад в русское востоковедение (к 200-летию со дня рождения): Матер.конф. М.: Наука, 1977. Ч. 2. С. 95-110.

846. Кулаков О. Нукер Тамерлана. СПб.: Изд-во «Крылов», 2003. 384 с. -Серия историческая авантюра.

847. Кульпин Э.С. Цивилизация Золотой орды // Монгольская империя и кочевой мир. Улан-Удэ: Изд-во БНЦ СО РАН, 2004.

848. Курц Б.Г. Русско-китайские отношения в XVI, XVII и XVIII столетиях. Харьков, 1929.

849. Кушева Е.Н., Кушнарев А.К. Исторические сведения о калмыках кочующих на Земле войска Донского // Сев. архив. 1824.4.9. №6. март. С. 297-316; 1825.4.14. №7-8; 4.15. №12.

850. Кюнер Н.В. О путешествии База-бакши Менкеджуева в Тибет в 1892 г. // Кюнер Н.В. Географическое описание Тибета: Имя, границы, обзор путешествий. Владивосток: Восточ. Ин-т, 1907. 4.1. Вып.1. С. 129,262.

851. Кюнер Н.В. Описание Тибета: Имя, границы, обзор путешествий. Владивосток: Восточ. Ин-т, 1907-1908. Сведения о путешествиях Базы-бакши Мекенджуева, Овше Норзунова- С. 197-203.

852. Кычанов Е.И. Кочевые государства от гуннов до маньчжуров. М.: Восточная литература, 1997.

853. Лебедев А.С. Материалы по истории калмыков // ИОАИЭ. 1910. Т.20. Вып. 122. С. 8-148.

854. Лебедев А.С. Материалы для истории калмыков // ИОАИЭ. 1911. Т.26. Вып. 1-6.

855. Лебединский А.А. К истории калмыцкого права в 40-х годах XVIII-ro столетия // Ойратские известия. Астрахань, 1922. №3-4. С. 78-87.

856. Лебединский А.А. Положение калмыков-простолюдинов в 40-х годах XVIII-ro столетия в связи с политическим состоянием калмыцкого ханства // Калмыцкая область. Астрахань, 1927. №1-2.

857. Лебединский А.А. К вопросу о вымирании калмыков. Астрахань: Калмоблиздат, 1927. 45 с.

858. Ленкова (Янова) М. В. Единство Калмыкии в составе единой России: культурологические аспекты. Элиста: АПП «Джангар», 2003.

859. Леонтович Ф.И. Ответ на статью Н.А. Попова о монголо-калмыцком уставе «Цааджин бичиг» // ЖМНП. 1880. Январь. С. 261-271.

860. Лепехин И.И. Дневные записки путешествия Ивана Лепехина по разным провинциям Российского государства 1768 и 1769 гг. В 4 т. СПб., 1795-1805. Т. 1-3: Быт, религия, заметки, мифы.судьи, законы.

861. Лепехин И.И. Дневные записки путешествия Ивана Лепехина по разным провинциям Российского государства 1768 и 1769 годах. СПб., 1795. Т.1. 537 е.: 23 табл. О ставропольских калмыках, об астраханских калмыках, быт, религия, жилище.

862. Лепехин И.И. Калмыцкие судьи и законы // Лепехин И.И. Дневные записки путешествия Ивана Лепехина по разным провинциям Российского государства в 1768-1769 гг. СПб., 1795. Т.1. С. 448-452.

863. Лепехин И.И. О волжских калмыках // Лепехин И.И. Дневные записки путешествия Ивана Лепехина по разным провинциям Российского государства в 1768-1769 гг. СПб., 1795. Т.1. С. 445-488.

864. Жилища, занятия, пища, одежда, воспитание детей. свадьба, похороны. с.217-234,448-488.

865. Лепехин И.И. Дневные записки путешествия Ивана Лепехина // Полное собрание ученых путешествий по России. Т. 3. СПб., 1821. С. 233-260; Т. 4. СПб., 1822. С. 333-379. Сведения о калмыках, суде, духовенстве, мировоззрении.

866. Лихачев Н.П. Разрядные дьяки XVI в.: Опыт исторического исследования. СПб.: B.C. Балашев, 1888. 756 с.

867. Лихачев Н.П. О разрешительных грамотах восточных патриархов. М.: А.И. Мамонтов, 1893. 223 с. о «Цааджин бичиг» с.5-11.

868. Лихачев Д.С. Культура Руси эпохи образования национального государства. М.: «Наука», 1946.

869. Лигети Л. Рецензия // Вопросы языкознания». 1955. №5. С.137-138. Рец. на кн.: Санджеева Г.Д. «Сравнительная грамматика монгольского языка». М., 1953.

870. Лигети Л. Табгаческий язык диалект сяньбийского // Народы Азии и Африки. 1969. №1. С. 111.

871. Лубсан Данзана. Алтан Тобчи /Пер. с монг., введ., коммент. и прил. Н.Н. Шастиной. М., 1973. С. 439. Сер. «Памятники Востока».

872. Лувсанбалдан X., Бадмаев А.В. Калмыцкое ксилографическое издание сутры «Алтан Гэрэл» // 320 лет старокалмыцкой письменности: Матер, науч. сессии. Элиста, 1970. С. 80-93.

873. Лугинов Н.А. По велению Чингисхана / Пер. с якутского В.Карпова и Н.Шипилова. М.: Советский писатель, 2001. 608 с.

874. Любопытные известия о калмыках и гражданский уголовный обычай (Из Бергманнова путешествия в польском журнале): Пер.на рус.яз. //

875. Вестник Европы. М.: Универ. тип., 1805. 4.24. С.269-283. о калм. законах, наказаниях.

876. М-ев П. Замечания по поводу работы Леонтовича//Ж-л гражданского и уголовного права. СПб., 1879. №6.

877. Максимов К.Н. Общественный строй и социально-политическое развитие дореволюционной Калмыкии: Сб. статей / Ред.: К.Н.Максимов, А.И. Наберухин, К.П. Шовунов; КНИИИФЭ. Элиста, 1983.184 с.

878. Максимов К.Н. 390-летию добровольного вхождения Калмыкии в Российское государство // Вестник парламентской ассамблеи. СПб., 1999. №2 (22).

879. Максимов К.Н. История национальной государственности Калмыкии: Начало XVII-XX вв. М.: Профиздат, 2000. 311 с.

880. Максимов К.Н. Калмыкия в национальной политике, системе власти и управления России (XVII-XX вв.). М.: Наука, 2002. 524 с.

881. Максимов и др. История Калмыкии в составе Российского государства: XVII в.- начало XX в. // Илюмжинов К.Н., Максимов К.Н. Калмыкия на рубеже веков: Исследование истории калмыцкого народа. М., 1997. С. 8-85.

882. Маракуева В. Паллас Петр-Симеон, его жизнь, ученые труды и путешествия. М.: А.А.Горлицкий и К°, 1877. 214 с.

883. Марко Поло. Книга Марко Поло / Пер. со старофр. И.П. Минаева; Ред. и вступ. ст. И.П. Магидовича. М.: Госиздат, геогр. лит, 1955.

884. Материалы для истории Астраханского края. Передовые калмыки на пути к Волге // Астрахан. вестник. 1899. № 3065. С.2-3.

885. Материалы по истории русско-монгольских отношений. 1607-1636: Сборник документов. М., 1959.

886. Матузова В.И. Английские средневековые источники IX-XIII вв. М., Наука 1979.

887. Международные отношения в Центральной Азии XVII-XVIIIbb: Документы и материалы: В 2 т. М., 1989.

888. Миллер А.А. Материалы по калмыцкой этнографии // Собр. рук. Гос. музея этнографии CP ГМЭ. Ф.1. Оп.2. Д.403.

889. Миллер Г.Ф. Систематическое описание коллекций Дашковского этнографического музея. М., 1887. Вып.1. 161 с. калмыки, библиографические сведения - С.124-135.

890. Миллер Г.Ф. История калмыцкая // Samml. Rus Geschichte. Spb., 1737. 4.1-6. С. 277-326. На нем.яз.; Используется перевод отдельных фрагментов, произведенных доцентом Шанаевой Л.Ф.

891. Миллер Г.Ф. О народах издревле в России обитавших / Пер. с нем. И. Доманский. СПб., 1773.4.6.132 е.; 2-е изд. СПб, 1778. 4.6.130 с.

892. Миллер Г.Ф. История Сибири: В 2 т. / Ин-т антропол., археол. и этнографии АН СССР. Науч.-исслед. ассоциация Ин-та народов СССР, 1937-1941. Т. 1.1937. 607 е.; 2-е изд. доп. М.: Вост. лит, 1999-2000. Т. 1.1999. 630 е.; Т.2. 2000. 796 с.

893. Минкин Г.З. О феодализме в Калмыкии // Революционный Восток. 1933. №1.

894. Митиров А.Г. Орнамент монгольских народов как историко-этнографический источник // Вестник КНИИЯЛИ. Элиста, 1974. Вып. 10. Сер.этнограф. С. 149-159.

895. Митиров А.Г. К вопросу о культе собаки // Культура и быт калмыков: Этнографические исследования: Сб.статей / КНИИЯЛИ. Элиста, 1977. С. 40-58.

896. Митиров А.Г. Древо жизни в эпосах тюрко-монгольских народов // «Джангар» и проблемы эпического творчества тюрко-монгольских народов: Матер.всесоюзн.конф., 17-19 мая 1978 г., г Элиста. М.: Наука, 1980. С. 259-264.

897. Митиров А.Г. О цветовой семантике орнамента монгольских народов // Этнография и фольклор монгольских народов: Сб.статей / КНИИЯЛИ. Элиста, 1981. С. 90-100.

898. Митиров А.Г. К вопросу об этнониме шубучинер // Проблемы этногенеза калмыков: Сб. статей / КНИИЯЛИ. Элиста, 1984. С. 107-111.

899. Митиров А.Г. Татищев В.Н. и Калмыцкая степь // Теегин герл. 1986. №2. С. 98-101.

900. Митиров А.Г. Обычаи и обычное право калмыков в трудах дореволюционных исследователей России // Калмыковедение: Вопросы историографии и бибилиографии / КНИИИФЭ. Элиста, 1988. С. 83-93.

901. Митиров А.Г. Страницы истории: По следам легенды. Соколиная охота // Теегин герл. 1988. №6. С. 97-108.

902. Митиров А.Г. На разведку в Хиву: Об участниках экспедиции Бековича-Черкасского // Теегин герл. 1989. №3. С. 107-110.

903. Митиров А.Г. По следам находок и утрат: Очерки. Элиста: Калм. кн. изд-во, 1990. 92 с.

904. Митиров А.Г. Некоторые вопросы народной этики // Народная педагогика и современные проблемы воспитания: Матер, науч.-практ. конф. Чебоксары, 1991.4.4. С. 139-140.

905. Митиров А.Г. Сложение этнической структуры и административного управления // Митиров А.Г. Ойрат-калмыки: века и поколения. Элиста, 1998. С. 272-302.

906. Митиров А.Г. Ойрат-калмыки: века и поколения. Элиста: Калм. кн. изд-во, 1998. 384 с.

907. Митиров А.Г. К истории рода Зая-Пандиты // История и культура монголоязычных народов: источники и традиции: Междунар. науч. конф. Элиста, 1999.4.2. С.74.

908. Митиров А.Г. Калмыцко-кабардинские связи // Эльбрус-2000: Спец.выпуск: Матер.П Междунар. генеалогического коллоквиума. 4-7 окт. 2000 г., г. Нальчик. Нальчик: Эльбрус, 2000. С. 101-103.

909. Митиров А.Г. Из истории рода Геречин // Вестник КИГИ РАН. Элиста, 2001. Вып. 16. С. 268-274.

910. Митиров А.Г. К вопросу о дарханах // Вестник КИГИ РАН. Элиста, 2002. Вып.17. С. 105-119.

911. Митиров А.Г. Истоки. Элиста: Калм. кн. изд-во, 2002. 272 е.: илл.

912. Митиров А.Г. Калмыцкие этнографические коллекции за пределами Калмыкии // Вестник Калм. респ. краеведческого музея им. Н.Н. Пальмова. Вып.1. Элиста, 2003. С. 24-28.

913. Митиров А.Г. Мужчина как продолжатель рода у калмыков // Мужчина в традиционной культуре народа Поволжья: Матер. Междунар. науч.-практ. конф. Астрахань, 2003. с.115-117.

914. Митиров А.Г. Генеалогическая традиция калмыков // V-й конгресс этнографов и антропологов. 8-12 июня, 2003, г. Омск. М., 2003. С. 166.

915. Митиров А.Г. Территория расселения ойратов в XVII-XVIII вв. // Калмыки и их соседи в составе российского государства: Матер.науч.конф. Элиста, 2003. С. 109-115.

916. Мияваки-Окада Дж. Джунгарское ханство, которое не было ханством / Пер.с анг. Е. Войковой // Алтаика-Ш. М., 1999. С. 58-72.

917. Моисеев В.А. К вопросу об историческом статусе Джунгарского ханства // Общество и государство в Китае: Тез. и докл. 6-й науч.конф. М.: Наука, 1975.4.1.

918. Моисеев В.А. В Джунгарском плену //Вопросы истории. 1977. №6. С. 209-212. о пленнике Галдан-Церена И.Г.Ренате.

919. Моисеев В.А. Джунгарско-цинские отношения и казахские ханства в пер.половине XVIII в. // Общество и государство в Китае: Матер. Х1-й науч. конф. тез и докл. М.: Наука, 1980. 4.2.

920. Моисеев В.А. Борьба Даваци с Амурсаной и позиция Аблая // Общество и государство в Китае: Тез. и докл 19 науч.конф. М.: Наука,1988. 4.2. С.126-130.

921. Моисеев В.А. Джунгарско-кокандские отношения и казахские ханства: пер. половина 40-х годов XVIII в. // Вестник АН Каз.ССР. Алма-Ата,1989. №10.

922. Моисеев В.А. Дневник Бао-4жу об джунгаро-цинских отношений в конце XVII начало XVIII вв. // Общество и государство в Китае: ХХ-я науч.конф. тез и докл. М.: Наука, 1989.4.2. С. 164-168.

923. Моисеев В.А. Взаимоотношение Джунгарского ханства с Казахстаном, Средней Азией, народами Сибири и политика России: Автореф.дис.д-ра ист.наук / АН СССР СО Ин-т ИФФ. Новосибирск, 1990. 49 с. -Бибиогр.: 28 назв..

924. Моисеев В.А. Войны и военное дело у ойратов // Из истории междунар. отношений в Центр. Азии (средние века и новое время). Алма-Ата, 1990. С. 67-82.

925. Моисеев В.А. Джунгарское ханство и казахи XVII-XVIII вв. // АН Каз.ССР. Ин-т уйгуроведения. Алма-Ата: Галым, 1991.237 е.: карт.

926. Моисеев В.А. Горный Алтай в составе Джунгарского ханства // История Горного Алтая. Горно-Алтайск, 1991. Т. 1.

927. Моисеев В.А. Взаимоотношения ойратов Джунгарии и уйгуров Восточного Туркестана XV-XVIII вв. // Востоковедные исследования на Алтае. Барнаул, 1994. С. 4-40.

928. Моисеев В.А. Джунгарское ханство в системе международных отношений в Центральной Азии // История и культура монголоязычных народов: Источники и традиции: Междунар. науч. конф. тез и сообщ., 14-18 сент. 1999 г. Элиста, 1999.4.2. С. 75-76.

929. Молдобаев И.Б. Историко-культурная общность киргизов с народами Центральной Азии: по материалам эпоса «Манас» // Историко-литературные связи народов Центр. Азии. Улан-Удэ, 1983. С. 78-83.

930. Монголоведение//КИГИ РАН. Элиста: АПП «Джангар», 2002. Вып. №1.200 с.

931. Монгольская империя и кочевой мир. Улан-Удэ: Изд-во БНЦ СО РАН, 2004. 546 с.

932. Монгольская летопись «Эрдэнийн эрихэ» / Подлинный текст с переводом и пояснениями. Материалы для истории Халхи с 1636 по 1731 гг.; Изд. А.М.Позднеев. СПб.: АН, 1883.421 с.

933. Музраева Д.Н. Проблемы научного описания тибетской коллекции КИГИ РАН // Компьютерные исследования тибетских и монгольских исторических источников: Междунар. семинар, 1999. Улан-Батор,- М.: О-во востоковедов: Ин-т востоковедения РАН, 1999. с. 15.

934. Музраева Д.Н. Памятники тибетского фонда научного архива Калмыцкого института гуманитарных и прикладных исследований. Улан-Удэ, 1999. Вып. 3. С. 189-192.

935. Мункуев Н.Ц. Китайский источник о первых монгольских ханах. М., Наука, 1965.

936. Мункуев Н.Ц. Мэн-да бэй-лу важный источник по истории древних монголов // Мэн-да бэй-лу («Полное описание монголо-татар»). М.: Наука, 1975. С.20-22.

937. Мухамедьяров Ш.Ф., Касымбаев Ж.К. Верхнеиртышские укрепления в системе международных отношений в Центральной Азии: вторая пол. XVIII в. // Из истории международных отношений в Центральной Азии: средние века и новое время. Алма-Ата, 1990. С. 8392.

938. Небольсин П.И. Астраханская губерния // Энциклопедический лексикон Плюшара. СПб., 1835-1838. Т.З. краткие сведения о калмыках, управлении, сословиях, судопроизводстве.

939. Небольсин П.И. Инородцы Астраханской губернии // ВИРГО. 1851. 4.II.

940. Небольсин П.И. Отчет о путешествии в Оренбургский и Астраханский край // ВИРГО по отд. общ. геогр. 1852. 4.4. Кн.1. С. 1-34; Кн.2. С. 8393.

941. Небольсин П.И. Очерки волжского низовья // ЖМВД. 1852. 4.38. С. 35-66,205-245,352-391; Ч. 39. С. 42-71,220-243,34-38.

942. Небольсин П.И. Калмыки // ЖМВД. 1853; То же // АГВ. 1853. № 3336.

943. Небольсин П.И. Обычаи, соблюдаемые при сватовстве и при свадьбах // Санкт-Петербургские ведомости. 1853. № 123.

944. Нефедьев Н.А. Подробные сведения о волжских калмыках, собранные на месте Н. Нефедьевым. СПб.: К. Крайя, 1834. Вып. VII. 286 е.: карт., 2 табл.

945. Новолетов М.Г. Калмыки: Исторический очерк. СПб., 1884.

946. Номинханов Ц.-Д. Термины родства в тюрко-монгольских языках // Вопросы истории и диалектологии казахского языка. Алма-Ата, 1958. Вып.1. С. 42-47.

947. Номинханов Ц.-Д. Наследие калмыковеда И.И. Попова // УЗ КНИИЯЛИ. Элиста, 1967. Вып.5. Сер.филол. С. 151-154. о собирателе калмыцкого фольклора И.И.Попове.

948. Номинханов Ц.-Д. Об этническом составе донских калмыков // Уз КНИИЯЛИ. Элиста, 1969. Вып.7. Сер.филол. С. 199-202.

949. О возмущениях, бывших с Дзюнгарии и Малой Бухарин / Пер. с кит. «Си юй вынь дзянь Лу», т.е. Записки о землях, лежащих близ западной границы Китая // СПБ. вест. 1823. Ч.З. Кн.18. С.101-125; 4.4. Кн.19. С. 123-130.

950. Обзор рукописей Г.Ф.Миллера по истории, географии, этнографии и языкам народов Сибири, хранящихся в Московских, Ленинградских архивах и библиотеках // Миллер Г.Ф. История Сибири. М.-Л., 1937. Т.1.

951. Окладников А.П. Древнее население Сибири и его культура // Вопросы истории и диалектологии казахского языка. М.-Л., 1960.

952. Очерки истории Калмыцкой АССР. Дооктябрьский период / Редкол.: Н.В. Устюгов, И.Я. Златкин, Е.Н. Кушева и др.; АН СССР. КНИИЯЛИ. М.: Наука, 1967.479 е.: ил.

953. Очирова Н. Г. Этнополитическое развитие Калмыкии в Российской Федерации (Историко-политический анализ). Дисс.- М., 1998.

954. Паллас П.С. Путешествия по разным провинциям Российской империи: Пер. с нем. СПб.: АН, 1773. 657 с. о калмыках с. 455-535.

955. Паллас П.С. Описание выделки кожи /Пер. с нем. // Труды Вольного эконом, о-ва. СПб., 1774. T.XXVI. С. 98-110.

956. Паллас П.С. Собрание исторических известий о монгольских народах, соч. П.С.Палласом: Пер. с нем. СПб. 1776. 4.1; То же // СПб. вест. 1778.

957. Паллас П.С. Собрание исторических известий о монгольских народах: Пер. с нем. // СПб. вест. 1778. №1-5. Январь-май.

958. Паллас П.С. О калмыцком народе, кочующем в прежде бывшей Астраханской губернии / Пер. с нем. В. Зуева // Месяцеслов истор. и географ, на 1788 г. СПб., 1788. С. 53-85 // Собр. сочинений, выбранных из «Месяцеслова». СПб., 1790. 4.6. С. 326-352.

959. Паллас П.С. Путешествия по разным местам Российского государства, 1770г. / Пер. с нем. Ф. Томановского. СПб., 1786.4.2. Кн.2. 570с.

960. Паллас П.С. О разделении народов мунгальского (монгольского) поколения / Пер. с нем. Pallas P.S. Sammlungen historischer Nachrichten.// Месяцеслов истор. и географ, на 1797 год. СПб., 1788. С. 51-83.

961. Паллас П.С. Путешествия по разным провинциям Российской империи / Пер. с нем. Ф. Томановский, В.Зуев. СПб., 1773-1788. 4.1-5; 2-е изд. СПб., 1809.

962. Паллас П.С. Калмычки (из описания Палласа) // Саратовские губернские ведомости. 1849. №27.

963. Пальмов Н.Н. Калмыки и донские казаки в XVII веке: Рукопись. // НАРК.

964. Пальмов Н.Н. Очерк истории калмыцкого народа за время его пребывания в пределах России. Астрахань: Калмиздат., 1922; 2-е изд. / Предисловие JI.C. Бурчиновой. Элиста: Калм. кн. изд-во, 1992.

965. Пальмов Н.Н. О калмыцких ремеслах // Калмыцкая степь. Астрахань, 1929. №4-6. С. 64-75.

966. Пальмов Н.Н., Пономарев А.И. Печатные и рукописные исторические известия о каракалпаках на русском языке // Материалы по истории каракалпаков. М.: АН СССР, 1935. с. 145-255.

967. Панкратов Б.И. Переводы из «Юань-чао би-ши»//Страны и народы Востока. Вып. XXIX. СПб.: Центр «Петербургское востоковедение», 1998.

968. Патканов К.П. История инока Магакия. СПб., 1871.

969. Петрушевский И.П. Рашид ад-Дин и его исторический труд // Рашид ад-Дин. Сборник летописей. Т.1.4.1. М.-Л.: Изд-во АН СССР, 1952.

970. Письма наместника Калмыцкого ханства Убаши (XVIII в.) / Сост. Гедеева Д.Г. Элиста, 2004.

971. Позднеев A.M. Калмыки в России // Ф.А.Брокгауз, И.А. Ефрон. Энциклопедический словарь. СПб., 1895. T.XIV. С. 58-64.

972. Позднеев A.M. О древнем китайско-монгольском историческом памятнике «Юань-чао-ми-ши». СПб., 1882. 22 с. Отд. отт. из «Известий Русского археологического общества».

973. Позднеев A.M. Несколько слов об астраханских калмыках // Восточное обозрение. Астрахань, 1883. С. 46-48.

974. Позднеев A.M. Ответ Н.И. Веселовскому // ЖМНП. 1884. Декабрь.

975. Позднеев A.M. К вопросу о быте калмыков // Эхо. 1885.1450.

976. Позднеев A.M. Астраханские калмыки и их отношение к России до начала нынешнего столетия // ЖМНП. 1886. 4.244. Отд. 2. С.140-171. Рец. на кн.: Новолетов М.Г. Калмыки. Исторический очерк. СПб. 1886. 32 с. Отд.отт.

977. Позднеев A.M. Калмыцкие хурулы и их утварь // АЕВ. 1887. №16.

978. Позднеев A.M. К истории зюнгарских калмыков (Письмо к Н.И.Веселовскому A.M. Позднеева по поводу издания «Посольства Унковского к контайше 1722-1724 гг.») // ЗИРГО по отд.этнографии. 1887. Т. 10. Вып.2. С. 239-264. Отд.отг..

979. Позднеев A.M. Очерки быта буддийских монастырей и буддийского духовенства // ЗИРГО по отд.этнографии. 1887. T.XVI.; 2-е изд.репринт. Элиста: Калм. кн. изд-во, 1993. 492 с.

980. Позднеев A.M. Отзыв о калмыцкой карте Джунгарии // Изв.ИРГО. 1890. T.XXVI; 1891.- Т. XXVII.

981. Позднеев A.M. Калмыки в России // Ф.А. Брокгауз, И.А. Ефрон. Энциклопедический словарь. СПб., 1895. T.XIV (27). С.58-64.

982. Позднеев A.M. Калмыцкое вероучение // Ф.А.Брокгауз, И.А. Ефрон. Энциклопедический словарь. СПб., 1895. Т. 14. С. 72-74.

983. Позднеев A.M. Калмыцкая степь // Ф.А.Брокгауз, И.А.Ефрон. Энциклопедический словарь. СПб., 1895.-Т.14. С. 66-72.

984. Покотилов Д.Д. История восточных монголов в период династии Мин (1368-1644). СПб., 1893.

985. Посольские книги по связям России с Калмыцким ханством: 16721675 гг. / Сост. И.М. Рогожин, М.М. Батмаев; ИРИ РАН, КИГИ РАН, РГАДА. Элиста, 2003. 315 с.

986. Потанин Г.Н. Привоз и вывоз товаров г. Томск в половине XVII столетия // ВИРГО. 1859. Т.27. Отд.П. №12. С.136-143. о калмыцких товарах, привозимых для торговли.

987. Потанин Г.Н. Материалы по истории Сибири // Чтения имп. о-ва истории и древностей Моск. ун-та. М., 1866. №1; 1867, Кн. 1-2.

988. Потанин Г.Н. О караванной торговле в Джунгарской Бухарин // Чтения в обществе истории и древностей при Моск.ун-те. М., 1866. Кн.2.

989. Потанин Г.Н. О караванной торговле с Джунгарской Бухарией в XVIII столетии / Соч. Г.Н.Потанина. М.: Катков и К", 1868. 293 е.: табл.

990. Потанин Г.Н. Наши сношения с дзюнгарскими владельцами: Сборник подлинных актов, выписанных из местных архивов: Сообщено Г.Потаниным // Сборник историко-статистических сведений о Сибири и отдельных ей страниц. СПб., 1875. Т.2. Вып.1.

991. Потанин Г.Н. Названия пальцев, созвездий, небесных явлений. Поверья. Заговоры // Очерки Северо-Западной Монголии. СПб., 1881. Т.2. С. 121.

992. Потанин Г.Н. Описание одежды дербетов: шапки, цегедек // Очерки Северо-Западной Монголии. СПб., 1881. Т.2. С. 30-31.

993. Потанин Г.Н. Очерки Северо-Западной Монголии: Результаты путешествия. 1876-1880 гг. Вып.З: Дневник путешествия и материалы для физической географии и топографии Сев.-Зап. Монголии с карт., табл. СПб., 1883. Т.2. 373 с.

994. Потанин Г.Н. Обряд поклонения огню // Очерки Северо-Западной Монголии. СПб., 1881. Т.2. С. 91.

995. Потанин Г.Н. Очерки Северо-Западной Монголии: Результаты путешествия 1879 г. Вып.4: Матер, этнографические. СПб., 1883. Т.2. 1026 с.

996. Потанин Г.Н. Чертежная книга Сибири // ЖМНП. 1883. Ч. 227.

997. Потанин Г.Н. Монгольский Алтай между Булугуном и Барлыком. Томск: Типо-лит Сиб. т-ва печ. дела, 1915.15 с.

998. Потоцкий Я.Н. Путешествия гр. Ивана Потоцкого в Астрахань и окрестные страны в 1797 году: Пер. с фр. // Сев. Архив. 1828. 4.31. № 1-2. С. 61-87; №3. С. 229-258; То же // Астраханский сборник. 1896. Вып.1. С. 303-324 выдержки.

999. Преображенская П.С. Из истории русско-калмыцких отношений в 5060 годов XVII в. // КНИИЯЛИ. Элиста, 1960. Вып.1. С. 49-83.

1000. Преображенская П.С. К вопросу о социально-экономическом строе калмыков (по данным Степного Уложения, 1640 г.) // История СССР. 1963. №5. С. 94-100.

1001. Преображенская П.С. Добровольное вхождение калмыков в состав Российского государства // Очерки истории Калмыцкой АССР: Дооктябрьский период / АН СССР. Ин-т истории; КНИИИФЭ. М.: Наука, 1967. С. 80-126.

1002. Путешествие Бергмана к калмыкам / Пер. с нем. Мориса // Азиатский вестник. 1826. Кн.З. С. 187-189.

1003. Путешествия в восточные страны Плано Карпини и Рубрука. М., Гос. изд-во геогр. лит. 1957.

1004. Рамстедт Г.И. Мои путешествия на земли калмыков // Рамстедт Г.И. Путешествия 1898-1912 гг. Блумингтон, 1978. С. 102-126.- На анг.яз.

1005. Рамстедт Г.И. Отчет о поездке к калмыкам в 1903 году // Изв.РКИСВА. 1904. Вып.2. С. 11-14.

1006. Рамстедт Г.И. Этимология имени ойрат // Сб. в честь 70-летия Г.Н. Потанина. СПб., 1909.

1007. Ремезов С.У. Чертежная книга Сибири тобольским сынам боярским / Сост. С.У. Ремезовым в 1701 г. СПб.: Археограф, комис., 1882. 23 л.

1008. Рерих Н.К. Алтай Гималаи. М.: «Рипол-классик», 2001. 360 е.: ил.- В поисках истины., (по изданию 1929 г.)

1009. Рерих Н.К. Семь великих тайн космоса: Сочинения. М.: Изд-во ЭСМО, 2005. 960 с. (Серия «Антология»).

1010. Рерих Ю.Н. По тропам Срединной Азии. Самара: Изд-во АГНИ, 1994. 356 е.: ил.

1011. Ринчен. Ойратские переводы с китайского // Rocznik Orientalistyczny. 1966.-XXX,l.S.59-73.

1012. Румянцев Г.Н. Происхождение хоринских бурят. Улан-Удэ, 1962.

1013. Русско-монгольское отношение: 1607-1636: Сб. документов / Сост.Г.И. Слесарчук; Отв. ред.: И.Я. Златкин, Н.В. Устюгов; АН СССР. Ин-т востоковедения. М.: Вост. лит., 1959. 352 е.: с карт.

1014. Русско-монгольские отношения. 1636-1654: Сб. документов / Сост. М.И. Гольман, Г.И. Слесарчук; Отв.ред.: И.Я. Златкин, Н.В. Устюгов; АН СССР. Ин-т востоковедения. М.: Вост. лит. 1974. 669 с.

1015. Рыбаков Б.А. Древняя Русь: Сказания. Былины. Летописи. М.: Наука, 1963.357 с.

1016. Рычков П.И. Дневные записки путешествия в киргиз-кайсацкую степь в 1771 г. СПб. 1772.

1017. Рычков П.И. Топография Оренбургской губернии (обстоятельное описание Оренбургской губернии) / Изд. Г.Ф. Миллера. 4.1-2. СПб. 1762; 2-е изд. Оренбург: Отд. ИРГО, 1887; 3-е изд. Науч. ред. чл.-кор. РАН Р.Г. Кузеев; комм. И.В. Кучумова. М.: Наука, 2003.

1018. Рязановский В.А. Монгольское право. Харбин, 1931. Соч. 104.

1019. Санчиров В.П. О состоянии изученности некоторых мусульманских источников по истории ойратов // Проблемы алтаистики и монголоведения: Тез. докл. и сообщ. Всесоюзн. конф. г.Элиста, май 1972 г. С. 103-105.

1020. Санчиров В.П. Некоторые вопросы истории калмыков в трудах акад. В.В. Бартольда // Труды молодых ученых / КНИИЯЛИ. Элиста, 1973. Вып.З. Сер. истор. и филол. С. 78-84.

1021. Санчиров В.П. «Илэтхэл шастир» как источник по истории ойратов: Краткие итоги предварительного изучения // Вестник КНИИЯЛИ. Элиста, 1976. Вып.15. Сер. истор. С. 119-139.

1022. Санчиров В.П. Теократия в Тибете и роль Гуши-хана в ее окончательном утверждении // Ламаизм в Калмыкии: Сб.статей. Элиста, 1977 г. С. 14-25.

1023. Санчиров В.П. Этнический состав ойратов XV-XVIII вв. по данным «Илэтхэл шастир» // Из истории докапиталистических отношений в Калмыкии: Сб.статей / КНИИЯЛИ. Элиста, 1977. С. 3-33.

1024. Санчиров В.П. Этнический состав ойратов XV-XVIII вв. по данным «Илэтхэл шастир» // Из истории докапиталистических и капиталистических отношений в Калмыкии: Сб. статей / КНИИЯЛИ. Элиста, 1977. С. 9-33.

1025. Санчиров В.П. Приволжские калмыки в составе Цинской империи в конце XVIII в. // Общественный строй и социально-политическоеразвитое дореволюционной Калмыкии: Сб. статей. Элиста, 1983. С. 6077.

1026. Санчиров В.П. «Илэтхэл шастир» как источник по истории ойратов // Всесоюзн. науч. конф., посвящ. 100-летию со дня рождения Б.Я.Владимирцова. М., 1984. С. 39-41.

1027. Санчиров В.П. Об источниках «Илэтхэл шастир» // Монголика. Памяти акад. Б.Я. Владимирцова. М., 1986. С. 194-200.

1028. Санчиров В.П. Джунгарский хан Даваци: Правитель и пленник // Общество и государство в Китае: Тез.докл. 18 науч.конф. М., 1987. Ч. И. С. 144-146.

1029. Санчиров В.П. «Калмаки» в «истории» турецкого автора XVI в. Сейфи Челеби // Малоисследованные источники по истории дореволюционной Калмыкии и задачи их изучения на современном этапе: Сб.статей / КНИИИФЭ. Элиста, 1987. С. 6-27.

1030. Санчиров В.П. Ойраты в Цинской империи в конце XVIII века // Докл. сов. делегации на V Междунар. конгрессе монголоведов. 1987 г., г.Улан-Батор. М., 1987. Т.1. С. 117-126.

1031. Санчиров В.П. История ойратов XIII-XVII вв. в трудах дореволюционных русских востоковедов // Калмыковедение: Вопросы историографии и библиографии: Сб. статей / КНИИИФЭ. Элиста, 1988. С. 19-40.

1032. Санчиров В.П. Минские источники по истории ойратов // Владимирцовские чтения. 2-я Всесоюзн. конф. монголоведов: Тез. докл. и сообщ. М., 1989. С. 51-54.

1033. Санчиров В.П. Ойраты в эпоху сложения эпоса «Джангар» // «Джангар» и проблемы эпического творчества: Тез. докл. и сообщ. междунар. конф., 22-24 сент. 1990 г., г.Элиста. Элиста, 1990. С. 163165.

1034. Санчиров В.П. Предисловие // Бичурина Н.Я. Иакинфа. «Историческое обозрение ойратов или калмыков с XV столетия до настоящего времени». 2-ое изд. Элиста: Калм. кн. изд-во, 1991. С. 6-17.

1035. Санчиров В.П. Некоторые заметки о материальной культуре ойратов ХШ-XVII вв. // Междунар. симпозиум по культуре монгольских народов. Май-июнь 1991 г., г.Тайпей. Тайпей, 1994. С. 549-558. Отд. отт..

1036. Санчиров В.П. О происхождении этнонима «торгут» и народа, носившего это название // Монголо-бурятские этнонимы: Сб.статей. Улан-Удэ: БНЦ СО РАН, 1995. С. 31-50.

1037. Санчиров В.П. Происхождение торгутов//Теегин герл. 1997. №7. С.66-77.

1038. Санчиров В.П. «Родословная торгутских ханов и князей» новый источник по истории ойратов // Междунар. конгресс монголоведов,VII-й. г. Улан-Батор, 1997. М., 1997. С. 64-65.

1039. Санчиров В.П. Ойраты и русское государство в конце XVI-начале XVII вв. // Наука и высшая школа Калмыкии. 1999. №1. С. 59-71.

1040. Санчиров В.П. Ойратское общество в XVII в. по данным «Биографии Зая-Пандиты» // История и культура монгольских народов: источники и традиции: Междунар. науч. конф. 14-18 сент. 1999. г.Элиста. Элиста: КИГИ, 1999.4.2. С.99-100.

1041. Санчиров В.П. К характеристике источников по истории ойратов: «Мин ши» и китайские источники минского периода (1368-1644) // Вестник КИГИ РАН. Элиста, 2001. Вып. 16. С. 205-218.

1042. Санчиров В.П. Гегемония ойратов в Монголии и Эсэн-хан (1407-1455 гг.) // Вестник КИГИ РАН. Элиста, 2002. Вып. 17. С. 38-53.

1043. Санчиров В.П. Калмыки и ногайцы в Междуречье Эмбы и Яика (Урала) в первой трети XVII века // Калмыки и их соседи в составе российского государства: Матер.науч.конф. Элиста, 2003. С. 122-129.

1044. Санчиров В.П. Ойраты накануне образования монгольского раннефеодального государства Чингис-хана в конце ХП начале ХШ вв. // Вестник КИГИ РАН. Элиста, 2003. Вып. 18. С. 211-217.

1045. Сборник материалов, относящихся к истории Золотой Орды. Извлечения из арабских сочинений, собр. В. Тизенгаузеном. СПб.: Тип. АН, 1884. 563 с.

1046. Сборник материалов относящихся к истории Золотой Орды / Извлечения из персидских сочинений, собранные В.Г. Тизенгаузеном, обр. А.А. Ромаскевичем, С.В. Волиным; АН СССР. Ин-т востоковедения. М.-Л.: АН СССР, 1941. Вып.2. 308 с.

1047. Сванидзе А.А. К проблеме преемственности и взаимосвязи цивилизаций // Цивилизации. Вып. 3.- М., 1995. С. 1999.

1048. Семь звезд: Калмыцкие легенды и предания / Сост. Басаев Д.Э. -Элиста: Калм. кн. изд-во, 2004.415 с.: ил.

1049. Сказания (богатырские) о Чингис-хане и Аксак-Темире: Перевод с тюркского и джагатайского языков / Вступ. ст. и коммен. Панова В.А. М.: Изд-во Academia, 1934. 349 с. Серия «Автобиография Тимура».

1050. Скрынникова Т.Д. Харизма и власть в эпоху Чингис-хана. М.: Вост. лит-ра, 1997. 215 с.

1051. Слесарчук Г.И. Архивные документы сношений с Джунгарией в cep.XVII в. // Вопросы социально-экономической истории и источниковедения периода феодализма в России. М., 1961.

1052. Сокровенное сказание монголов / Пер. на калм. П.А. Дарваев, бурят. Г.Г. Чимитов. Элиста, 1990.

1053. Соловьев С.М. История России с древнейших времен. СПб., 1892.

1054. Соловьев С.М. История России с древнейших времен. СПб., 1894. об участии калмыков в войнах с поляками, с Крымом и Турцией, борьбе сказахами, усмирении восстания башкир, междоусобицы тайши, о христианизации.

1055. Соловьев С.М. История России с древнейших времен: В 15 кн. /Отв.ред. д-р ист.наук JI.B. Черепнин; АН СССР. Ин-т истории. М.: Соцэкгиз, 1960-1966.

1056. Соловьев С.М. Сочинение. История России с древнейших времен / Отв. ред. И.Д. Ковальченко, С.С. Дмитриева. Кн. 1-18. М.: Мысль, 19881993.

1057. Спафарий Н. Путешествие Николая Спафария.: Описание путешествия через Сибирь в Китай в 1675-1676 гг. СПб., 1880. 214 с. -калмыки, калмыцкие улусы, Араптан тайша, его улус, Галдан тайша, Чокур, дербетский улус.

1058. Спафарий Н. Путешествие через Сибирь от Тобольска до Нерчинска и границ Китая русского посланника Николая Спафария в 1675 году // ЗИРГО по отд. этнографии. 1882. Т. 10. Вып.1.

1059. Старокалмыцкое искусство: Альбом / Сост. Батырева С.Г. Элиста, 1991.

1060. Степь и Кавказ (культурные традиции). Труды Государственного Исторического музея. Вып. 97. М.: 1997.

1061. Сусеев Д.А. Письма хана Аюки и его современников (1714-1724 гг.): Опыт лингвистического исследования / Отв. ред. член-корр. РАН Тенишев Э.Р. Элиста: АПП «Джангар», 2003.456 е.: ил.

1062. Тенишев Э.Р., Тодаева Б.Х. Язык желтых уйгуров. М.: 1966.476 с.

1063. Тинлей Геше Джампа. «Ум и пустота» / Пер. с анг. Малыгиной М. и Проваторовой Т. М.: Московский буддологический центр ламы Цонкапы, 1999. 236 с.

1064. Тодаева Б.Х. «Джангар». Героический эпос синьцзянских ойрат-монголов. В 3 т. Т.1. Элиста, 2005.

1065. Трепавлов В.В. Волга в культурной традиции народов Восточной Европы // ЭО. 1997. №6. С. 103-108.

1066. Трубецкой Н.С. История. Культура. Язык. М., 1995.

1067. Тюмень Б.У. Сказание о дорбон-ойратах на калм яз. // Калмыцкая хрестоматия для чтения в старших классах калмыцких народных школ, сост. А.М.Позднеевым. 2-е изд. СПб., 1892; 3-е изд., испр. и доп. СПб., 1908.

1068. Убушаев Н.Н. Происхождение этнонима «ойрат» // Теегин герл. 1994. №3. С. 107-110.

1069. Убушаев Н.Н. Торгуты этнос, этноним, этимология // Проблемы современного калмыковедения / КГУ. Элиста, 2001. С. 181-188.

1070. Убушаев Н.Н. Происхождение этнонимов «калмык» и «хальмг» // Междунар. конгресс монголоведов VIII: Докл. рос. делегации. Улан-Батор 5-12 авг. 2002 г. М., 2002. С. 282-286.

1071. Уланов Б.Н. Калмыки. Бага-дэрбеты, Ики-дербеты и калмыки-казаки. Париж: Родимый край, Д.Н. Баянова, 1974. 58 с.

1072. Успенский В. Страна Кукэнор или Цин-хан с прибавлением краткой истории ойратов или монголов, по изгнании последних из Китая, в связи с историей Кукэнора (преимущественно по китайским источникам) // ЗИРГО по отд. этнографии. 1880. Т. 6. С. 59-196.

1073. Успенский B.JI. «Сокровенное сказание» и монгольская историография

1074. XVII-XVIII вв. // Mongolica: К 750-летию «Сокровенного сказания». М.: Наука «Восточная литература» РАН, 1993.

1075. Учебник тибетской медицины / Пер. с монг. и тиб., предисл. А.М.Позднеева. СПб.: АН, 1908. Т.1.425 с. Текст на монг. и рус.яз..

1076. Федоров-Давыдов Г.А. Общественный строй Золотой Орды. М.: Моск. Ун-т, 1973.180 с.

1077. Федоров-Давыдов Г.А. Общественный строй кочевников в средневековую эпоху // Вопросы истории. 1976. №8. С. 39-48.

1078. Федоров-Давыдов Г.А. Искусство кочевников из Золотой Орды: Очерки культуры и искусства народов Евразийских степей и золотоордынских городов. М.: Искусство, 1976. 227 е.: ил.

1079. Фишер И.Е. Сибирская история с самого открытия Сибири // Собр. И.Е. Фишером. СПб., 1774. С. 631.

1080. Флетчер Дж. Средневековые монголы: экологические и социальные перспективы // Монгольская империя и кочевой мир. Улан-Удэ: Изд-во БНЦ СО РАН, 2004.

1081. Хазанов A.M. Сармато-калмыцкие параллели: К вопросу об однотипичности кочевого хозяйства в одинаковом экологическом окружении // Проблемы алтаистики и монголоведения: Тез.докл. и сообщ. конф., 17-19 мая 1972 г., г.Элиста. Элиста, 1972.108 с.

1082. Хара-Даван Э. Чингис-хан: Как полководец и его наследие: Культурно-исторический очерк Монгольской империи X1I-XIV вв.: В 2 ч. Белград, 1929. 234 е.; 2-е изд./ Послесл. Л.С.Бурчиновой. Элиста: Калм. кн. изд-во, 1991.196 е.: ил.

1083. Холл Т. Монголы в мир системной истории // Монгольская империя и кочевой мир. Улан-Удэ: Изд-во БНЦ СО РАН, 2004.

1084. Храпачевский Р.П. Военная держава Чингисхана. М.: ООО «Изд-во ACT»: ОАО «ВЗИО», 2004. 557 с.

1085. Христенко К; Указатель литературы о калмыцком народе / Сост. К.Христенко // Архивный отдел НКВД КАССР. Элиста: Калмиздат., 1941;

1086. Церенов В. Эркетени: Земля и люди. Элиста, 1997.

1087. Цивилизации. Вып. 3, М., 1995.

1088. Челеби Эвлия. Книга путешествий (Извлечения из сочинения турецкого путешественника XVII в.): Перевод и комментарии. Вып.2, М., 1979. С.247; Вып.З. М., 1983.

1089. Шара туджи: Монгольская летопись XVII века / Свод, текст, пер., введ. и прим. Н.П. Шастиной; АН СССР. Ин-т востоковедения. M.-JL: АН СССР, 1957.199с.

1090. Шастина Н. Цам: Описание Цама буддийской мистерии, религиозного служения с пантомимой масок-божеств // Хозяйство Монголии. 1928. № 6 (13). С. 35-49

1091. Шастина Н. Цохчин в праздничные дни: Описание убранства и служения в соборном храме Цохчин в Улан-Баторе в дни Цаган-сара (Новый год) // Хозяйство Монголии. 1928. №4 (11). С. 79-83.

1092. Шастина Н.П. Алтын-ханы Западной Монголии в XVII в. // Советское востоковедение. М., 1949. Вып.VI. С. 353-395.

1093. Шастина Н.П. Перевод И. Рассохина источник по истории монголов конца XVII в. // УЗ Ин-та востоковедения. M.-JL, 1953. Вып. VI. С. 200211.

1094. Шмидт Я. История Тибета и Кукунора (Кекенора и Тангутской области) с древнейших времен до XIII столетия / Пер. с кит. Н.Я.Бичурина (из донесений читанных в заседании 5 февраля 1830 г.) // Чтения Имп. АН в Санкт-Петербурге. СПб., 1831. Кн. 1.

1095. Шмидт И.Я. О народных племенах монголов: Рассуждение, читаное в публичном заседании Императорской Академии наук 29 декабря 1833 г. ординарным академиком И.Я.Шмидтом // ЖМНП. СПб., 1834.

1096. Щербак А.М. Тюрко-монголо-тунгусские связи в морфологии // Народы Азии и Африки. 1968. №1. С. 107.

1097. Экспедиция академика П.С.Палласа в Оренбургский край и Сибирь / Сост.В.Ф. Тучев. М.-Л., 1940.

1098. Эрдниев У.Э. Из истории первобытной культуры калмыцкой степи (неолит и бронза) // Записки КНИИЯЛИ. Элиста, 1960. Вып.1. С. 135147.

1099. Эрдниев У.Э. Памятники железного века на территории Калмыкии // Записки КНИИЯЛИ. Элиста, 1962. Вып. 2. С. 277-288.

1100. Эрдниев У.Э. К вопросу об основном занятии предков калмыков // Записки КНИИЯЛИ. Элиста, 1965. Вып.4. Сер.истор. С. 79-82.

1101. Эрдниев У.Э. Территория Калмыцкой АССР и ее население с древнейших времен до XVII в. // Очерк истории Калмыцкой АССР: Дооктябрьский период. М.: Наука, 1967. С. 21-52.

1102. Эрдниев У.Э. Калмыки (конец XIX начало ХХвв.): Историко-этнографические очерки / КНИИЯЛИ. Элиста: Калм. кн. изд-во, 1970. 312с.: ил.; 2-е изд., доп.и перераб. Элиста, 1980; 3-е изд., доп. и перераб. Элиста, 1985.

1103. Эрдниев У.Э. Калмыки в составе России: Образование Калмыцкого ханства // Эрдниев У.Э. Калмыки: Историко-этнографические очерки / КНИИЯЛИ. Элиста, 1970. С. 22-31.

1104. Эрдниев У.Э. Древнейшие сведения о монгольских племенах // Эрдниев У.Э. Калмыки: Историко-этнографические очерки / КНИИЯЛИ. Элиста: Калм.кн.изд-во,1970. С. 13-21.

1105. Эрдниев У.Э. Из этнической истории ойратов и калмыков // Вестник. КНИИЯЛИ. Элиста, 1974. Вып. 10. Сер. этнограф. С. 3-23.

1106. Эрдниев У.Э. Калмыцкая степь в эпоху катакомбной культуры // Археологические памятники Калмыцкой степи / КНИИИФЭ. Элиста, 1978. С. 3-24.

1107. Эрдниев У.Э. Основные итоги археологического изучения Калмыкии / IX Крупновские чтения. Элиста, 1979. С. 3-5.

1108. Эрдниев У.Э. Гашунский могильник (раскопки 1971 года) // Археологические памятники Калмыкии эпохи бронзы и средневековья. Элиста, 1981. С. 70-77.

1109. Эрдниев У.Э. Древнейшая история заселения территории Калмыкии // Археологические памятники Калмыкии эпохи бронзы и средневековья. Элиста, 1981. С. 3-24.

1110. Эрдниев У.Э. Некоторые итоги археологических работ в Калмыкии // Развитие науки в Калмыцкой степи / КНИИИФЭ. Элиста, 1981. С. 3696.

1111. Эрдниев У.Э. Археологические памятники южных Ергеней / Ред. Р. Никенова; КНИИИФЭ. Элиста: Калм.кн.изд-во, 1982.114 е.: 36 рис.

1112. Эрдниев У.Э. Калмыцкая степь в скифское время // Памятники Калмыкии каменного и бронзового веков / Отв.ред., проф. У.Э. Эрдниев. Элиста, 1982. С. 3-29.

1113. Эрдниев У.Э. Историческое значение добровольного вхождения калмыцкого народа в состав России: Исторические корни и значение: Сб.статей / КНИИИФЭ. КГУ. Элиста, 1985. С. 5-22.

1114. Эрдниев У.Э. Загадки древней степи. Элиста: Калм. кн. изд-во, 1989. 92 е.: ил.

1115. Эрдниев У.Э. Об археологических работах проф. П.С. Рыбакова в Калмыкии // Археология Восточно-Европейской степи. Саратов: Сар. гос. ун-т, 1989. С. 55-65.

1116. Эрдниев У.Э. Об идеологических представлениях древних племен (на археологических материалах Калмыкии) // Вопросы археологии юга Восточной Европы / КГУ. Элиста, 1990. С. 122-132.

1117. Эрдниев У.Э. Историческая судьба ойратов: Приложение: Топонимика Калмыкии. Элиста: Калм. кн. изд-во, 1993. 80 с.

1118. Эрендженов К.Э. Золотой родник (о калмыцком народном творчестве, ремеслах и быте) / Авторизованный перевод А.Аквилева. 2-е изд. Элиста: Калм. кн. изд-во, 1990. 127 е.: ил.

1119. Этнический состав калмыков в конце XIX нач. XX в. // СевероКавказское аэрогеодезическое предприятие Роскартографии. 2001.

1120. Ядринцев Н. Калмычки // Восточное обозрение. СПб., 1907. №35.

1121. Янчевский Н. Колониальная политика на Дону торгового капитала Московского государства в XV-XVII вв. Ростов н/Д., 1930.104 с.

1122. Литература на калмыцком и монгольских языках

1123. Ээлдхл сокровенное повествование мудрецов / Запись, науч. обр., вступ. статья, прим. В.П. Дарбаковой. Элиста, 1995.

1124. Бембеев В.Ш. Хальмгудын защыал авъясмудын тускар (О калмыцких традициях и обычаях): Матер. Междунар.науч.конф. к 405-летию со дня рождения Зая-Пандиты. 20-21 октября 2004, г. Элиста.

1125. Габан Шараб. Дервн еердин туук / Вступ. ст. А.В. Бадмаева // Вестник КНИИЯЛИ.- Элиста, 1975. Вып. 12. Сер. филол. С. 15-31.

1126. Ц.Дамдинсурэн. Соёлын евийг хамгаалая. Улан-Батор, 1959.

1127. Хальмг хаадын тууж / Вступ. ст. А.В. Бадмаева // Вестник КНИИЯЛИ. Элиста, 1975. Вып.12. Сер. филол. С. 50-66. История калмыцких ханов.

1128. Лувсандэндэв А. Дервн ойрдын туухийн эх бичиг//Тод усгийн дурсгалудд/Ред. проф. А.Лувчандэндэв; Ред.тома ХЛувсанбалдан/CSM.- Т. XIX.- Facc.14.- Улан-Батор, 1976.- с.348-377.-На «то до бичиг».

1129. Литература на иностранных языках

1130. AHinge. С. Mongolische Gesetze. Darstellung des geschriedenen mongolischen Rechts. Leipzig, 1934.

1131. Agnes Birtalan. Jne the concept on "Demonic" in Oyirat and Mongolian folk religion//HcTopHA и культура монгольских народов: источники и традиции: Междунар.науч.конф. Тезисы докл. и сообщ. Элиста: КИГИ, 1999. -с.З.

1132. Ata-Malik-Juvaini. The History of the World Conqueror: Tras. by J.A.Boyle. Harvard university press, Cambridge, Massachusetts, 1959.

1133. Barkman Ch. D. The return of the Torghuts from Russia to China//Journal of the Oriental stidies. Vol.II. № 1. Hong-Kong: University Press, 1955.-p.110.

1134. Bawden Ch.R. The Mongol chronicle Altan Tobci. Wiesbaden, 1955.

1135. Histoire des Mongols et des Tatares par Aboul-Ghazi Behadour Khan, publiece par le Baron Desmaisons. T.I: Texte.- Spb., 1871; T.II: Traduction. Spb., 1874.

1136. Oirat version of Damamukonamasutra (Улигэрийн далайу/CSM. T.XVI. Fas.2. Улаанбаатар: ШУАХ, 1970.

1137. Ойрад монголын туухэпд холбогдох сурвалж бичгууд. Ш. Редактор. З.Лонджид (Ph.D). Улаанбаатар, 2002. X. 210.

1138. Barfild Т.1981. The Hsiung-nu Imperial Confederasy: Organization and Foreign Polisy. Journal of Asian Studies, vol. XLI, №1:45-61.

1139. Barfild T. 1989. The Perilous Frontier: Nomadic Empires and China, 221 ВС to 1757. Cambridge: Blackwell.

1140. Fletcher J. Рец. на кн.: Златкин И. Я. История Джунгарского ханства (1635-1758). М. L. 1964. в ж.: «Kritika. A. Review of Current Books on Russian History. Vol. 11. № 3. Cambridge, Mass.

1141. Hambis L. Documents sur 1' histore des Mohgols а Г epogue des Ming. Paris, 1969.

1142. Haslund H. Men and gods in Mongolia. L., 1935.

1143. Kaluzynski St. Tajna historia mongolow. Warszawa, 1970. С. 134.

1144. Omakaeva E.U. Archivmaterialien fiber die Kalmiicken im lichte deutsch-kalmuckischer historischer und Kulturbeziehungen//Historische Beziehungen zwischen den Kalmiicken an der Untern Wolga und der

1145. Gemeinde Sarepta vom 18. bis zum 20. Jahrhundern im Bereich Geschichte, Wissenschaft, Religion und Kultur. Wolgograd, 2001. P. 144-152.

1146. Omakaeva E.U. Kalmuk history and traditions as reflected on Oirat manuscripts // Studia Orientalia. Helsinki, 1999. B.87. P. 193-200.

1147. Omakaeva E.U. Materials on the Kalmyks in the archival collections of Kalmykia and elsewhere // Archival materials on Mongolian and Turkic peoples in Russian academic collections: Conference paper. SPb., 2000. P. 81-83.

1148. Omakaeva E.U. The traditional culture and the revival of Buddhism in Kalmukia: some fundamental problems // Central Asian Studies. Seul. 1997. Vol. 2. P. 106-113.

1149. Rintchen. Zum Kult Tschinggis Khans in der Khalkha -Mongolei//Opuscula ethnologoca memoriae Ludovici Biro sacra. Budapest, 1959. P. 9-22.

1150. Serruys H. Mongol relations during the Ming. I-III. Bruxelles, 1959-1975.

1151. Serruys H. A. Mongol Settlement in North China at the end of the 16th Century//Central Asiatic Journal. IV. P.237-278.

1152. Serryus H. Genealogical Tables of the Descendants of Dayan-gan// Central Asiatic Studies. III. "S-Gravenhage, 1958.

1153. Schott W. Uber die echten kirgisen. Berlin, 1865.

1154. Ssanang Ssetsen. Geschichte der Ost-Mongolen und ihres Furstenhauses, verfasst von Ssanang Ssetsen Chungtaidschi der Ordus, aus dem Mongolischen ubersetzt. von I.J. Schmidt. Spb. Lpz.1829.

1155. Vasilief V. Le Bouddisme; ses dogmes, son histoire et sa literature/Par m. V.Vasilief, Trad. Du russe par m. G.A. La Comm e, et precede d'un discourse preliminaire par m. Ed.Laboulaye. P.l. Paris: Durand-Duprat, 1863.

1156. Vladimirtsow, B.Ya. The life of Chingis-Khan. Transl. from the Russian by Prince D.S. Mirsky. London, 1930. XII. 172 s.; // Orientalische Literaturzeitung. Vg. 35. 1932. S.65-66.

1157. Witsen N. Kalmiikische Geschichte und Begebenheiten aus Nicio Witsens Noorden Oost-Tartarye, zweiten auflage, in die Kiirze verfasset.-Samml.Russ.Geschichte. Bd.I. 5. Stb., 1734. S.420-437.