Парные слова в тувинском языке

Ондар, Нелли Михайловна

автореферат диссертации по филологии, специальность ВАК РФ 10.02.02
диссертация на тему: Парные слова в тувинском языке

Год: 2004
Автор научной работы: Ондар, Нелли Михайловна
Ученая cтепень: кандидата филологических наук
Место защиты диссертации: Кызыл
Код cпециальности ВАК: 10.02.02

Диссертация по филологии на тему 'Парные слова в тувинском языке'

Полный текст автореферата диссертации по теме "Парные слова в тувинском языке"

РОССИЙСКАЯ АКАДЕМИЯ НАУК ИНСТИТУТ ЯЗЫКОЗНАНИЯ

На правах рукописи

ОНДАР Нелли Михайловна

ПАРНЫЕ СЛОВА В ТУВИНСКОМ ЯЗЫКЕ

Специальность 10.02.02 — "Языки народов Российской Федерации

(тувинский язык)"

АВТОРЕФЕРАТ диссертации на соискание ученой степени кандидата филологических наук

Москва 2004

Работа выполнена на Кафедре тувинского языка Тывинского государственного университета

Научный руководитель - доктор филологических наук, профессор

И.В.Кормушин

Официальные оппоненты: доктор филологических наук, профессор

Д.М.Насилов

кандидат филологических наук Х.Ф.Исхакова

Ведущая организация—Хакасский государственный университет им.

Н.Ф.Катанова

Защита диссертации состоится «24» января 2005г. в 10 час. на заседании Диссертационного совета Д 002.006.01 по защите диссертаций на соискание ученой степени доктора наук при Институте языкознания РАН по адресу: 103009, Москва, Большой Кисловский пер., 1/12.

С диссертацией можно ознакомиться в библиотеке Института языкознания РАН.

Автореферат разослан «23 » декабря 2004 г.

Ученый секретарь Диссертационного совета

доктор филологических наук А. А.Чеченов

гвэ2.

ииооъ

ОБЩАЯХАРАКТЕРИСТИКА РАБОТЫ

В словарном составе тувинского языка, как и других тюркских языков, есть несколько типов образования номинативных единиц из двух лексем, организованных способом сложения на основе сочинительной связи. Количественно преобладающее место среди них занимают так называемые парные слова, представляющие собой словосочетания из двух цельнооформленных лексем, компоненты которых в семантическом плане, с одной стороны, сходны между собой, в определенной степени синонимичны, с другой стороны, в чем-то различаются, иногда существенно, вплоть до степени антонимичности. Примеры: аал-чурт 1 'родина, родной край' (из слов: аал 'селение; дом' + чурт 'страна; край, местность; стойбище, жилье'), ажар-кежер 'переходить через горы и переправляться через реки' (из слов: аш- 'переходить, переваливать (через гору)' + кеш- 'переправляться (через реку)'), елуг-дириг 'чуть жив {в болезненном состоянии)', (из слов: елуг 'мертвый, неживой' + дириг 'живой'), кывар-кыппас 'тлеющий' (из грамматических антонимов — положит, и отриц. форм прич. наст. вр. глагола кывар /хып-/ 'гореть, загораться, разгораться'), иштин-даштын 'везде, повсюду' (из: иштин 'внутри' + даштын 'снаружи'). Соединяясь между собой, компоненты парного слова приобретают словообразовательные значения собирательности, обобщенности, исчерпанности, интенсивности, многократности и т.п., благодаря чему они и предстают в качестве новых номинативных единиц.

Близкие, но не аналогичные в грамматическом и семантическом отношениях сочетания двух лексем составляются в одно слово и в том случае, когда в качестве компонентов повторяется одна и та же лексема. Этот морфолого-синтаксический прием, использующийся как в словообразовании, так и при словоизменении, обычно именуется удвоением (редупликацией, см.: Виноградов В.А. 1990,408). Различают повторы полные и трансформированные. Примеры: полные—улуг-улуг 'большие-пребольшие', барза-барза — 'в конце концов, в конечном счете'; трансформированные — кап-кара 'черный-пречерный', хер-херексел 'инструменты', кижи-кажы 'всякие люди'. Повторы и в качестве лексических единиц словарного состава, и в речи менее частотны, чем парные слова.

1 Здесь и далее по всей работе подчеркиванием отмечены парные слова, отсутствующие в Тувинско-русском словаре (Под ред. Э.Р.Тенишева. М., 1968) и в недавно вышедшем из печати первым томом Толковом словаре тувинского языка (Под ред Д.А.Монгуша. Новосибирск, 2003).

1РОС. национальная |

БИБЛИОТЕКА { С.Пете*т о [/ !

* ад те» Ч \

В силу исторических особенностей развития тувинского языка — влияния на него сначала древнеуйгурского языка, а затем, в средние века —монгольского языка, в которых категория парных слов сильно развита, тувинский язык заметно отличается от многих других тюркских языков числом и употребительностью парных слов, сближаясь в этом отношении с языком якутским.

Между тем, эта обширная категория тувинского лексикона еще не только не изучена в достаточной мере с точки зрения семантической и формально-грамматической, но и не полностью зафиксирована лексикографически. Больше "повезло" словам-повторам, о них есть небольшие разделы в обоих основных трудах по тувинской грамматике — в "Опыте исследования урянхайского языка Н.Ф.Катанова (Катанов 1903, 119-120) и в академической грамматике Ф.Г.Исхакова и А.А.Пальмбаха (Исхаков, Пальмбах 1961, 322-328). Однако ничего в этих грамматиках не говорится о парных словах.

Парным словам уделены всего лишь небольшие фрагменты нескольких статей, в целом посвященных проблемам терминообразования (Пальмбах 1958,95; Сегленмей 1975,153). Б.И.Татаринцев, анализируя многообразие влияния монгольского языка на тувинский, отметил большое число монгольских заимствований в составе парных слов тувинского языка — либо одного из компонентов, либо целиком всего сочетания (Татаринцев 1976,46-47).

В вузовском учебнике Ш.Ч.Сата и Е.Б.Салзынмаа в разделах словообразования частей речи есть упоминания парных слов с немногими примерами (Сат, Салзынмаа 1980, 98, 126, 152, 215, 220).

Нам известна только одна статья по словообразованию К.Х.Оргу (Оргу 1964,10), в которой впервые в тувиноведении в число различных способов и типов словообразования было включено образование парных слов, дано их определение и классификация с небольшим числом иллюстративных примеров: эрге-чагырга 'власть', хурээ-хиит 'церковь', алгы-кеш 'кожа, меха', ок-дары 'оружие, патроны'.

Все вышесказанное — практически то немногое, чем располагает к настоящему времени тувиноведение по данному вопросу. Разделы о парных словах и словах-повторах отсутствуют в школьных и вузовских учебниках и программах тувинского языка, за исключением "Сборника упражнений" (для университета, на тув. яз.) К.Б.Доржу-Куулар (Куулар 2000, 16).

Указанными обстоятельствами — слабой изученностью парных слов и слов-повторов в тувинском языкознании на фоне их значительной распространенности в языке (в лексическом составе) и широкой употребительности в литературной и обыденной речи, — определяется актуальность темы предпринятого нами исследования.

Цели и задачи исследования. Основная цель диссертации — полнее выявить массив парных слов и слов-повторов тувинского языка и провести лингвистический, главным образом, словообразовательно-семантический анализ этого сегмента лексики.

В соответствии с поставленной целью в работе решались следующие задачи:

1. Собрать фактический материал по парным словам и словам-повторам, используя источники литературной, разговорной, диалектной речи.

2. Проанализировать лексическую семантику парных слов и слов-повторов в сравнении с составляющими их компонентами, провести классификацию парных и слов-повторов по лексико-семантическим основаниям.

3.Дать некоторые общие грамматические характеристики парных и слов-повторов тувинского языка.

Научная новизна. Впервые систематическому анализу подвергается значительный слой своеобразной лексики тувинского языка, что позволило выявить словообразовательные и семантические особенности парных и парно-повторных слов тувинского языка.

Материалом исследования послужили выборки примеров из художественной и научной литературы, периодики, а также записи разговорной речи.

Методы исследования. Исходя из общей цели и задач диссертации и особенностей изучаемого объекта, в исследовании используются различные методы лингвистического анализа: описательный, сопоставительный, сравнительно-исторический и этимологический.

Практическая значимость диссертации заключается в том, что ее материал, анализ и выводы могут быть учтены в работе по составлению словарей и грамматики тувинского языка, использованы при чтении вузовских курсов и написании учебных пособий по курсам грамматики и лексикологии тувинского языка.

Положения диссертации апробировались в докладах на научно-практических конференциях Тывинского госуниверситета в 1999,2000, 2001,2002 и 2004 гг. По материалам диссертации опубликовано 7 статей и тезисов докладов.

Структура и объем работы. Работа состоит из введения, пяти глав, заключения, библиографии источников и литературы. В качестве приложения дан словарь парных слов и слов-повторов тувинского языка.

СОДЕРЖАНИЕ РАБОТЫ

Реферируемая диссертация состоит из Введения, 5 глав и Заключения.

Во Введении содержится общая характеристика работы, однако основное внимание уделено изучению парных слов и слов-повторов в тюркских языках, включая тувинский, а также в типологически и родственно близких тувинскому монгольских языках. В тюркологии и монголистике к настоящему времени накопилось достаточно опытов исследования этой категории лексики. Толчком, породившим в свое время более пристальное внимание к парным словам и словам-повторам послужила статья крупнейшего тюрколога-грамматиста Н.К.Дмитриева "О парных словосочетаниях в башкирском языке" (Дмитриев 1930). Н.К.Дмитриев выделил четыре типа парных слов, различающихся семантическим соотношением сочетающихся компонентов и признаками номинативной знаменательности (актуальности). Мы приводим его классификацию, снабдив башкирские примеры автора параллельными тувинскими примерами.

I тип — оба компонента имеют реальное значение и относятся друг к другу как синонимы: дус-иш 'друг-приятель' (тув. эш-ввр 'товарищи друзья'), асшг-гядтелг'разодранный' (тув. узук-чазык'разорванный').

II тип — в целом близок первому, ибо в нем оба компонента также обладают реальным значением и синонимичны друг другу, с той лишь разницей, что первый компонент относится ко второму как часть к целому или целое к части: тау-таш 'камни-горы' (тув. даг-даш 'горы'), йвзек-белезек'кольца и прочие украшения' (тув. билзек-чускук'разные кольца на обе руки'.

III тип — принципиально противополагается первым двум типам, так как носителем материального значения здесь служит только одно, чаще всего — первое слово, а другое, чаще всего второе, является словом-эхом, с измененной частью слова. В башкирском и других тюркских языках измененный компонент чаще всего состоит из согласного м-, но подставляются и другие звуки; следующий за первым согласным гласный обычно не изменяется, но может быть и изменен, например: башк. акса-мукса 'разные деньги', кыйык-мыяык'кривой-изогнутый', китап-митап 'книги и тому подобное'.

В тувинском языке в слове-эхо изменению подвергается только гласный звук (примеры см. выше), в позиции абсолютного начала или после согласного, подстановка звука м- в тувинском языке и его диалектах не имеет места, за исключением языка ховдинских тувинцев, где подобное явление недавно зафиксировано (устное сообщение участника экспедиции Цэцэгдарь): дежек-межек'постепътлс принадлежности', сургуул-мургуул 'школьники и всякие учащиеся', ырлал-мырлал'напевая, мурлыкая'.

IV тип — сочетаются полнозначные компоненты с антонимической

семантикой: бар-чок 'все', 'все, что есть', 'скудный, малочисленный (и есть, и нет)', шын-меге 'болтовня, сплетни (правда и ложь)', ырак-чоок собир. 'дальний и близкий', ужар-турар'то падать, то вставать (обычно о ребенке, начинающем ходить)', эки-бак 'всякого рода, всякий разный, разнородный, неодинаковый {букв, хороший и плохой)'.

Дальнейшее развитие теория парных слов и практика их описания получила прежде всего в общих грамматиках по различным тюркским языкам, созданных в 40-50-х гг. 20вв. ведущими отечественными тюркологами того времени: прежде всего самого Н.К.Дмитриева — по кумыкскому и башкирскому языкам (Дмитриев 1940; 1948), Н.П.Дыренковой—по алтайскому (ойротскому) языку (Дыренкова 1940, 1948), Л.Н.Харитоновым — по якутскому языку (Харитонов 1947), А.Н.Кононовым—по турецкому и узбекскому языкам (Кононов 1948); Н.А. Баскаковым—по ногайскому и каракалпакскому языкам (Баскаков 1940,1952). Так, А.Н.Кононов указал, что в зависимости от лексического значения и формы компонентов парные сочетания приобретают семантику собирательности, обобщения, экспрессивности или стилистической модификации. А.Н.Кононов классифицирует парные словосочетания раздельно, с различных точек зрения, т.е. по разным логическим основаниям: по лексическим особенностям, по способу связи компонентов, по порядку следования компонентов. По лексическим особенностям, т.е по наличию или отсутствию самостоятельных значений у компонентов парных словосочетаний, он выделяет три группы:

1) самостоятельным значением обладают оба компонента;

2) самостоятельным значением обладает только первый компонент, второй же является своеобразным фонетическим отзвучием, "словом-эхом" первого компонента;

3) ни один из компонентов не имеет самостоятельного значения.

По способу связи компонентов парные слова в узбекском языке делятся на бессоюзные (обычные парные слова) и союзные — непродуктивный тип связи с помощью частицы у/ю, восходящей к арабскому союзу ва, например, кечаюкундуз1 ночь и день'. Союзный тип связи парных слов в тувинском языке отсутствует.

а) слово с меньшим количеством слогов стоит на первом месте—кат-■шл/яссобир.'плоды-ягоды', ат-алдар'слава, известность, популярность; авторитет', дой-довурак 'глина';

б) при одинаковом количестве слогов на первом месте стоит слово с начальным гласным—алгы-кышкы 'шум, крик, рев', 'гомон', идек-дадак 'неважный, плохонький', эртем-сургуул 'образование', 'учение';

в) если оба компонента начинаются на согласный, первым выступает слово со звонким согласным — бел-кеш'нижняя часть туловища', бады-щынчы'ъертш, надежный; честный, правдивый, искренний', дер-суг 'пот (обильный)' (Кононов 1948,135).

Среди наиболее ранних специальных работ по рассматриваемой теме особого внимания заслуживает обстоятельная статья Е.И. Убрятовой "Парные слова в якутском языке", в которой она останавливается на синтактико-семантических особенностях парных слов не только якутского, но и некоторых других тюркских языков. По мнению Е.И. Убрятовой, парные слова в тюркских языках образуются двумя способами — посредством примыкания и согласования, однако "согласование как способ связи слов в предложении в тюркских языках имеет несколько иной характер, чем в русском языке". Она считает, что согласование в тюркских языках используется для выражения синтаксических отношений между однородными членами, "в этом случае согласование имеет сочинительный характер, так как оно связывает между собой два равноправных члена предложения. Это же сочинительное согласование используется в этих языках как способ образования парных слов" (Убрятова 1948, 298).

Впоследствии стали появляться и другие специальные работы—статьи, а затем и монографии. Во Введении нами проанализированы наиболее значимые положения, высказанные в трудах Э.В. Севортяна (1961), С.Н. Муратова (1961), Т.А. Бертагаева (1971), А.А.Юлдашева (1972), Н. Абдурахманова (1975), Э.Р. Тенишева (1976), Л.Ж. Жабеловой (1986). Отдельно собраны все имеющиеся сведения по данному вопросу в тувиноведческой литературе начиная с Н.Ф.Катанова (1903), а также в трудах лингвистов второй половины 20в. — А.А Пальмбаха, Ш.Ч.Сата, Е.Б.Салзынмаа, З.Б. Чадамба (Арагачи), КХ.Оргу, Б.И.Татаринцева, М.Д. Биче-оол, С.Ф. Сеглецмей, К.Б. Доржу-Куулар (о чем упоминалось выше).

Как показало наше обращение к достаточно представительному материалу, собранному нами, образование парных слов в тувинском языке носит поистине всеобъемлющий характер. Это значит, что они представлены, с одной стороны, во всевозможных тематических группах лексики, а с другой стороны, — во всех основных семантико-грамматических разрядах слов, передающих различные предметы, признаки и процессы. Категориально-грамматические различия при номинации парного и удвоенного типа имеют определенное своеобразие, в связи с чем мы посчитали необходимым распределить весь анализируемый материал парных и парно-повторных слов по частям речи.

Глава I «Парные слова в классе имен» посвящена особенностям рассматриваемого типа номинации в наиболее массовом классе слов в номинативной системе многих языков. Для удобства обозрения имена

существительные объединяют в различные тематические группы по экстралингвистическим основаниям, а также опираясь на определенную семантическую близость. Наиболее общим распределением предметной лексики является объединение ее вокруг мегапонятий "человек" — "природа" — "артефакты" (включая в последний подкласс "отвлеченные понятия"),—с дальнейшим распределением на более мелкие, собственно лексико-семантические группы.

Предметом рассмотрения в данной главе диссертации стали, прежде всего, базисные имена существительные тувинского языка: из подкласса "человек"—термины родства и свойства, названия частей тела человека; из подкласса "природа"—ландшафтные термины, названия природных явлений, термины фауны и флоры; в подклассе "артефакты" собраны примеры парных названий различных предметов домашней утвари, орудий труда, транспортных средств, пищевых продуктов; в отдельную группу выделены "артефакты" познавательной деятельности человека — названия отвлеченных понятий, политических и иных терминов и т.п.

Парные слова, сложившиеся в лексико-семантической группе терминов родства и свойства, относятся в первую очередь к однопорядковому поколению эго (человеку, относительно которого ведется отсчет родства) — братьям, сестрам и т.п. его/ее жены/мужа,—и к поколению восходящему — родителям жены/мужа. Семантика собирательности образуется в основном за счет составления композит из слов с противоположной в каком-либо отношении семантикой, чаще всего, по полу — ада-ие собир. 'родители' {ада 'отец', ие 'мать'), бег-кунчуг собир. 'родители мужа, свекор и свекровь', кудээ-кенээт собир. 'младшие некровные родственники по браку детей, племянников и т.п.' (кудээ 'зять', кеиээт 'снохи, невестки') но в некоторых случаях — и по возрасту альтера (старше/младше эго) — акы-дуцма собир. 'братья и сестры, кровные родственники одного поколения с говорящим и близких степеней родства' (аля/'старший брат', дуцма 'младшие брат или сестра').

К рассматриваемой группе лексики родства и свойства условно можно отнести несколько вариантов парно-собирательных наименований "супругов", а также "детворы", "ребятишек", в прямом смысле к терминам родства не относящимся: ашак-кадай собир. 'муж с женой, супруги', ирей-кадай собир. 'старики-супруги', ашак-куряк (~ ашак-куяк) собир. прост, 'муж с женой, супруги' (ирей'та, дедушка, старец'; кадай 'жена, супруга, ашак 'пожилой мужчина; старик; муж'), уруг-дарыг собир. 'дети, детвора' (уруг 'ребенок; девочка; девушка; дочь', дарыг— самост. не употр.).

Очень редко парные слова из группы терминов свойства принимают метафорический характер, причем их собирательное значение образуется

за счет оценочного синонима, впрямую родственной семантики не имеющего, например: бажа-баар собир. оценочн. 'милые, дорогие свояки' — обычно о живущих в одном аале (селении) единой семьей, но также и о живущих врозь, но душевно близких мужьях сестер; перен. очень близкие люди, родные (бажа 'свояк', баар 'печень; печенка'; 'перед, передняя часть'; переносное значение "о людях, живущих в сердечном согласии"—не отмечено словарями).

В группе анатомической лексики в тувинском языке сложилось довольно большое число парных слов (в нашем материале около пятидесяти). Главное их отличие в том, что они создают много необычных в сравнении с русским и другими европейскими языками таксонов — своеобразных "подразделений" тела в виде "объединенных" органов или участков тела, перекрывающих номенклатуру привычных, анатомических "частей тела" (в специальном языке подобные таксономические объединения находят свое терминологическое выражение в виде, например, рус. "грудной отдоГ, "шейно-плечевой пояс?', "сердечно-сосудистая система" и т.п. сложных слов и словосочетаний), например: арын-баш собир. 'область лица и головы' (букв.: лицо-голова), карак-кулак собир. 'область глаз и ушей' (букв.: глаз-ухо), ээги-теш собир. 'грудная часть тела, включая бока' {букв.-. ребро-грудина), ежун-чарын собир. 'верхняя часть плеча, плечевой пояс' {букв.-, предплечье-лопатка), екпе-херек собир. 'внутренняя часть грудного отдела' {букв:, легкие-грудь), кексу-херек собир. 'грудь и вся близлежащая область'; перен. 'душа' {хорек 'грудь', коксу—самост. не употр., др.- тюрк, кекуг 'грудь', ееш-тыныш собир. 'сильное, тяжелое дыхание, одышка' {вот 'пищевод и дыхательное горло', тыныш 'дыхание'), — т.е. дыхание, которое ощущается в дыхательном горле, проходит через него с трудом

Довольно много парных слов — прямых и переносных—составилось на базе слова "рот" в непритяжательной и притяжательной формах—аас и аксы. аксы-дылы 'рот, полость рта'; перен. 'язык, речь' {букв, рот-язык), аксы-боску собир. 'полость рта, рот и горло', пренебреж. 'глотка' {букв, рот-горло), аксы-думчуу собир. 'нижняя часть лица, рот и нос'; неодобр, 'морда, харя' {букв, рот-нос), аксы-дижи собир. неодобр, 'пасть, оскал' {букв, рот-зубы), аксы-дылы 'рот, полость рта'; перен. 'язык, речь' {букв, рот-язык) аас-сес 'красноречие', 'обещание, клятва', 'ссора, перебранка', 'сплетни' {свс 'слово', 'текст', разг. 'язык').

Явления неживой и живой природы в тувинском языке во многих случаях обретают парные наименования. Например, объекты ландшафта — ужар-саарыг собир. 'водопады, перекаты' {ужар 'порог (на реке)', 'водопад', саарыг'перекат (на горной реке)' тулаа-шык собир. 'болота и лужки на болотах' {тулаа 'болото, топь'; шык 'луг, лужайка среди

болота'; природные явления — хар-дуву собир. 'пурга, метель' (хар 'снег', дуву'снежная пыль (подымаемая ветром)'; парные наименования самых различных представителей фауны и флоры, прежде всего, домашних животных — адан-теве собир. 'разные верблюды' (адан 'рабочий верблюд (кастрированный)', теве 'верблюд'), анай-хураган собир. 'молодняк мелкого рогатого скота' (анай 'козленок (обычно до года)', хураган 'ягненок (до года)'), хой-ешку собир. 'мелкий рогатый скот' (хой 'овца', ешку 'коза'); диких животных — элик-хулбус собир. 'семейство косулей' (элик 'косуля (самка)', хулбус 'косуля (самец)', ас-кузен 'мелкие пушные зверьки вроде горностая, колонка' (ас'горностай', кузен 'куница', 'колонок'); грызунов, насекомых, птиц — ерге-куске собир. 'разные мелкие грызуны' (ерге'суслик', куске'мышъ'), сээк-маас собир. 'мухи и разные кусающие, жалящие насекомые' (сэж'муха', маас 'овод'), каарган-кускун собир. 'воронье' (каарган 'ворона', кускун 'ворон'; растений — агы-кангы собир. 'разные виды полыни' (агы бот. 'полынь каменная', кацгы'попынъ (один из видов)' и т.д.

В число парных наименований артефактов, т.е предметов, изобретенных человеком, относятся названия традиционных видов домашней утвари, инструментов, технологической оснастки и т.п. — балды-кержек собир. 'железные, острые инструменты для плотничьих работ' {балды 'топор', кержек 'тесло (плотничий инструмент)', эзер-дериг собир 'снаряжение коня: седло и все остальное' (эзер'седло', дериг 'оборудование, снаряжение (предметы)', 'инвентарь', 'сбруя'),

В отличие от реферированных выше параграфов, где были рассмотрены парные обозначения имен (названий) субстанциального ряда из рода живых существ и предметов, включая артефакты, в последнем разделе первой главы диссертации анализируются парные названия отвлеченных и абстрактных понятий, которые в теории номинации относятся к именам признакового ряда; эти последние называют свойства субстанции — признаки, качества, состояния, процессы, а также имена абстрактных понятий, конструируемых человеком (Телия 1990,336).

Значительное место в терминообразовании, особенно общественно-политических, принадлежит парным словам. Большое количество общественно-политических терминов были образованы в тридцатые годы, в связи с созданием тувинской национальной письменности, например: ажыл-чорудулга собир. 'деятельность' (ажыл 'работа, труд', чорудулга 'проведение', 'ход', 'процесс'), кем-буруу собир. 'вина, виновность', 'проступок', 'преступление' (кем 'вина, преступление', 'изъян, дефект', 'порок', буруу 'вина, виновность'), ужур-утка собир. 'смысл, значение, содержание' (_ужур 'суть, смысл', утка 'содержание, смысл, значение, сущность', керуш-туруш собир. 'взгляд, позиция' (л'вр^д/'взгляд', 'вид', 'зрелище', туруш'расположение, позиция, местонахождение').

В главе П «Парные слова в классе глаголов» впервые в тувиноведении, да и, пожалуй, в тюркологии, на достаточно большом материале подробно исследуется структура семантических взаимоотношений компонентов парных глаголов — их типы, подтипы и разновидности. Гибкость этой структуры, по мнению диссертанта, позволяет втягивать в данный словообразовательный процесс широкий круг глаголов. Как и в именах, в глагольных парных сочетаниях, объединяющиеся компоненты могут быть синонимичными, а могут быть лишь изосемантичными, т.е. иметь какие-либо семантические пересечения, но синонимами в обычном смысле этого термина не являться. Наряду с синонимичными и изосемантичными лексемами в парные сочетания объединяются глаголы порой существенно различные в лексико-семангическом плане. При этом, как оказалось, оба типа указанных парных образований—синонимичные и несинонимичные—могут приобретать дополнительный семантический оттенок в виде некоторой интенсивности передаваемого ими действия, а могут и не приобретать такового.

Различные подтипы глагольных парных слова с синонимичными компонентами, не приобретающими интенсивного характера действия (глава II, раздел 2.1.1.), образуются за счет несходства отдельных семантических составляющих глагольного лексического значения. Вариативными могут быть семантические множители (семы) объектности, орудности, обстоятельств и цели действия, конкретных способов осуществления действия, а также семантико-грамматические характеристики завершенности / незавершенности (продолженности) действия. Например, объединившиеся в парном слове аннаар-дииннээр синонимичные глаголы ацнаар 'охотиться', 'отправляться на охоту', диицнээр 'охотиться на белку, белковать', — различаются размерами объекта охоты, поскольку ан— это, в основном, крупный зверь—лось, марал и т.п. Суммирующее значение обладает собирательностью в смысле "охотиться на всяких — крупных и мелких — зверей".

адар-боолаар {адар 'стрелять, обстреливать', боолаар 'стрелять'. — Компоненты данного парного слова в принципе синонимичны, различия относятся к типу оружия и объясняются словообразовательной историей обоих слов: второе — отыменный глагол на -ла от боо 'ружье', означает 'стрелять из ружья'; первое — общетюрк. глагол "бросать", а также первоначально "стрелять из лука (выбрасывать стрелу)", что еще сохраняется в тувинском ча адар, тем не менее впоследствии во всех тюркских языках, включая тувинский, развилось общее значение "стрелять (из любого вида оружия)" (ЭСТЯ 1974,199-200).

В лексико-семантическом содержании синонимичных глаголов "оставаться" есть нюансные различия по обстоятельствам осуществления этого действия: арт- "оставаться в излишке, в запасе, не будучи использованным", тогда как кал-, напротив, передает то, что "осталось,

будучи употребленным, использованным".

аалдаар-терелдээр ходить в гости с вином, с гостинцами (ТолкСлТувЯ 2003, 37; аалдаар гостить, тврелдээр гостить у родни. В семантическом плане произошло объединение синонимичных глаголов с основным общим значением "гостить", различающихся по обстоятельствам и целям действия: гостить у знакомых/у родни для получения помощи продуктами/не специально для этой цели.

Гораздо чаще вышеописанных подтипов различия синонимичных компонентов состоят в несходствах конкретного способа осуществления действия. Например, в парном глаголе арыглаар-шеверлээр соединились синонимичные глаголы, которые различаются следующими лексико-семантическими особенностями: арыгла- означает "вычищать от грязи, мусора, делать что-л. чистым", шеверле- соответствует смыслу "прибрать, упорядочить"; естественно, что оба эти смысла вместе полностью описывают комплексный характер уборки гостиничного номера, на что был приведен в тексте диссертации.

В парном слове ацдарар-дуцдерер соединились синонимичные глаголы, несколько различавшиеся в историческом прошлом направленностью однотипного движения: андарар "переворачивать в вертикальной плоскости, вверх дном и т.п.", тогда как дуцдерер "поворачивать в горизонтальной плоскости", — признак, который в современном тувинском и во многих других тюркских языках (см. подробнее: Кормушин 1978, 15-21) нейтрализовался, и значения обоих глаголов здесь смешались и еще более сблизились. Тем не менее прошлое семантическое различие данных глаголов обеспечивает этому парному слову в тувинском языке образование значения суммирующей собирательности: "поворачивать, вертеть что-либо в разных плоскостях, так и сяк", при котором, конечно, не предполагается, как в исходных глаголах, достаточно определенное "различение плоскостей вращения предметов".

Отдельно, в разделе 2.1.2. главы II, нами рассмотрен другой подтип глагольных парных слов с синонимичными компонентами, в которых действие приобретает—в одних случаях более явный, в других — менее очевидный, интенсивный характер. Практически у всех пар интенсивной окрашенности синонимия образована за счет несходства в конкретном способе производства глагольного действия. Другой особенностью этих парных образований является то, что их интенсивность выступает рельефно только или особенно в тех случаях, когда сопровождается обстоятельствами, подчеркивающими или проявляющими их усилительный характер.

Например, анализ семантики синонимичных глаголов как- 'бить, ударять, стучать, колотить' и сок- 'бить, ударять, стучать' показывает,

что они не передают чрезмерно сильного удара, поскольку в составе их значений есть такие, как 'понукать (лошадь)' — в первом, и 'биться (о сердце, пульсе)' — во втором, . Однако соединение этих, практически равноинтенсивных глаголов в парном слове кагар-согар приводит к усилению в их семантике "ударного действия", образуя более интенсивное по сравнению с обоими исходными глаголами значение: 'избивать, колотить'. И если в примере без обстоятельства хап-соп турда 'когда (меня) избивали' интенсивность не подчеркнута, то в другом примере благодаря обстоятельству меры "до смерти" интенсивный хаарктер действия становится очевиден: Назыныдвгуйбергенкарадоругаъдыпат-ла чурээ влген, кагар-согар-даа болза, двмей-ле оонылгын болбас (Шомаадыр 1994,5). 'Старая гнедая лошадь, даже если ее будут колотить [невозможно: понукать] до смерти, все равно быстрей не пойдет'.

В предложениях с парными глаголами, обстоятельства, подчеркивающие или проявляющие их усилительный характер достаточно часто отсутствуют. Тем не менее для тувинского сознания интенсивность действия, передаваемого такими синонимичными парами, очевидна. Для адекватности смысла в русском переводе сему интенсивности приходится передавать либо соответствующими глагольными словообразовательными средствами, либо адвербиализовывать обычными наречиями меры и степени "тщательно", "старательно", либо вводить перифразы с указаниями на исчерпанность объекта действия, типа "все вокруг, все подряд" и т.п. В диссертации приведены пример на образование и употребление целого ряда подобных интенсифицированных парных глаголов: доцар-дожаар '(сильно) озябнуть, промерзнуть', арар-дорар "(сильно) похудеть" > "осунуться", аштаар-чулгуур '(тщательно) чистить, протирать', ажынар-дарынар 'гневаться', алгыжар-кыржыр '(сильно) поссориться, разругаться (вдрызг)', амыраар-ееруур 'сильно радоваться, ликовать', даржылар-муцчулар 'мучиться, (сильно) беспокоиться за кого-, что-л.', каргаар-иргеер '(сильно) ругать, нещадно бранить'и т.п.

При образовании глагольных парных слов с несинонимическими компонентами (раздел 2.2.1. главы II) имеет место три типа случаев: а) в пары соединяются глаголы, однотипные в лексико-семантическом отношении, которые, тем не менее, уже нельзя назвать синонимами; б) в пары соединяются глаголы, определенно передающие разнохарактерные действия; в) в пары соединяются противоположные по смыслу, антонимичные глаголы.

Никак нельзя считать синонимичными глаголы алгыжар 'ссориться, браниться, ругаться' и чокшур 'драться' (ТувРСл, 53, 538), которые, однако, благодаря своей однотипной семантике "отрицательного социального поведения" в тувинском языке можно объединить в пару:

алгыжар-чокпгур. Примерно таковы же семантические соотношения компонентов таких парных глаголов, как быжырган-хайындырган 'жарить' и 'варить', дулер-шиштээр 'варить мясо крупными кусками' и 'жарить на вертеле', аштаар-суксаар 'испытывать голод' и 'испытывать жажду', аартаар-баксыраар 'слабеть здоровьем и становиться менее подвижным' и др.

Вторую группу случаев составляют объединения в парные слова несинонимичных глаголов, передающих разнохарактерные действия. Например, в ажылдаар-амыдыраар лексико-семантическая разноплановость компонентов: ажылдаар 'работать, трудиться', амыдыраар 'жить, существовать' — очевидна. Так же, как в аайлаар-баштаар 'устроить, наладить (жизнь, дела)' (аайлаар 'приводить в порядок, убирать', баштаар 'руководить, возглавлять'). В других образованиях этого типа, таких как имнээр-самнаар первый глагол имнээр' о бъяснять жестами, жестикулировать' является явно семантически ведущим, а второй компонент — самнаар'исполнять религиозный танец сам', не будучи синонимичным с ним, не используется в прямом значении, служит практически только для усиления характера действия, выражаемого первым глаголом.

Третья группа случаев—это когда в пару объединяются антонимичные глаголы. Необходимым условием такого объединения является однотипность их лексической семантики, или, можно сказать, синонимичность в широком плане: принадлежность компонентов, как в приводимых примерах, к группе глаголов движения, присвоения объекта действия, физиологических состояний и т.п. Различающимися компонентами семантики в таких случаях выступает противоположная направленность действия: от субъекта/ к субъекту действия, вверх/ вниз, —или вхождение в процессы, противоположные по своей сути: "спать"— "просыпаться" и т.п. В то же время объединение противоположно направленных процессов логически допустимо в двух случаях: 1) когда одно действие заканчивается, а другое является его естественным продолжением (ажар-дужер 'переваливать, переезжать перевал, гору' < "подняться" + "спуститься"); 2) когда одно действие заканчивается и на смену ему приходит другое действие, например: алчыр-бержир 'обмениваться, брать друг у друга, передавать друг другу' ужар-турар 'то падать, то вставать, подниматься (обычно о ребенке, начинающем ходить)' Глаголы "брать" и "давать" изосемантичны и различаются направленностью действия — к субъекту/от субъекта, в чем можно видеть антонимию этих компонентов. Объединение противоположно направленных процессов показывает их смену или неоднократное чередование.

В парном глаголе удуур-оттур (примеры с оборотом удуп-оттуп чыдарымга — буквально: "когда я лежал, спя-просыпаясь") реального чередования действий не происходит, сохраняется статическое положение между окончанием первого действия и наступлением второго, отчего образуется адвербиализованное выражение близкое к значению 'вполудреме, то ли спал, то ли дремал'.

Гораздо реже в несинонимичных парных глаголах образуется интенсифицирующее значение (раздел 2.2.2. главы II), как например: эъттээр-шайлаар (эъттээр 'есть мясо, угощаться мясом', шайлаар 'чаевничать', 'есть, обедать') образовано несинонимичными, хотя и изосемантичными глаголами, сочетание которых привело к усилительному значению "обильно, изрядно поесть-попить".

В адаар-сураар 'искать, разыскивать, разузнавать, наводить справки', составленном из несинонимичных, но, тем не менее, изосемантичных глаголов речи, образовалось дополнительное многократно-интенсивное значение: "расспрашивать во многих местах либо у многих лиц о какой-либо вещи, местности или человеке, называя их по имени, названию". Подчеркнутый нами оттенок значения не относится к грамматической семантике многократности иУили интенсивности, но обусловлен лексической семантикой первого слова; в словарях он не отмечается, однако в смысловом потенциале парного слова факультативно присутствует.

Примечательная грамматическая особенность сложного слова арам-саарлаар (ТувРСл, 65: 'воздерживаться', 'сомневаться'), в том, что оно не является парным глаголом, т.е. соединением двух глагольных форм, а представляет собой глагол, производный от парного наречия арам-саар 'вряд ли, сомнительно'. Приведенные Тувинско-русским словарем значения рассматриваемого глагола, соотносительные с производящим парным наречием, следует дополнить неучтенным словарями значением: 'делать что-л. откровенно плохо, недобросовестно, некачественно с какой ни возьми стороны'. В этом последнем в большей мере просматриваются оттенки собирательности и интенсивности, нейтрализованные, очевидно, в значениях, ставших обычными для мотивирующего парного наречия.

Глава III «Парные слова в классе адъективов» и глава IV «Парные слова в классе адвербиальных слов» посвящены анализу семантических взаимоотношений компонентов парных образований у этих классов слов. Подходы и схема анализа те же, что апробированы в главе II, поскольку оказываются общими для слов качественной семантики. Приведем материал главы III. Здесь основной тип парных адъективных слов — объединения синонимов, представлен двумя подтипами. Первый подтип — синонимы с суммирующе-собирательным значением: карангы-будуудук 'отсталый' {карангы 'темный', перен. 'темный, отсталый',

буду у лук 'примитивный', 'отсталый'; кызыл-кызымак 'старательный' {кызыл перен. 'старательный', кызымак 'старательный, усердный, трудолюбивый, настойчивый'); маажым-таваар 'спокойный и медлительный'; оожум-топтуг 'воспитанный' {оожум 'тихий, спокойный, медленный', топтуг 'порядочный', 'благовоспитанный', 'степенный', 'приличный'); сагынгыр-тывынгыр 'смекалистый' {сагышыр'сообразительный', 'памятливый', гаж/ншр'сообразительный, догадливый' и др.

Второй подтип парных адъективов — это сочетания синонимов, приобретающие в этом сочетании дополнительный оттенок интенсивности качества, что иногда в русском переводе необходимо подчеркнуть усилительными наречиями степени: кадыг-шириин 'очень суровый' (л-ддыг'твердый', 'жесткий', перен. 'строгий, суровый', 'грубый', шириин 'суровый, строгий'); кажар-кашпагай 'очень ловкий и хитрый' {кажар 'хитрый, лукавый', 'опытный, сметливый, догадливый', кашпагай 'проворный, быстрый, ловкий, расторопный'); омак-шоваа 'очень бойкий' (ома/г'веселый', 'бодрый, живой, резвый', шоваа 'бойкий, живой, проворный, юркий, подвижный'); оптуг-опалыг 'очень хитрый' {оптуг 'хитрый', 'ловкий', 'коварный', 'матерый', опалыг 'хитрый'); ештуг-хыктыг 'мстительный, враждебный, ненавистный' {вштуг 'испытывающий (таящий) ненависть к кому-чему-л., относящийся с враждой к кому-чему-л., жаждущий мести', хыктыг 'мстительный') и др.

Парные адъективы с несинонимичными компонентами, как и парные глаголы, бывают трех подтипов: 1) с изосемантичными, 2) разнохарактерными и 3) антонимичными соединяющимися лексемами. Например.

1) бертик-межел 'увечный' {бсртик 'увечный', 'контуженный' и т.д.; межел— самост. не употр., о его интерпретациях на основе каз. метел 'рахит', ккалп. мешел 'инвалид, разбитый параличом' и др. — см.: Татаринцев ЭСТувЯ I, 216); согур-мугур собир. 'беспомощный, слабосильный (о новорожденных животных, об ослепших глубоких стариках)' {согур прям, и перен. 'слепой'; мугур 'тупой', перен. 'оказавшийся в тупике');

2) чемдик-дудуу собир. 'с физическим недостатком' {чемдик 'покосившийся', 'помятый, деформированный (напр. о металлической посуде)', дудуу' дефективный, ненормальный, недоразвитый, уродливый'; дижец-курзук 'дряхлый и беззубый' (о старике); шертек-дыртык 'толстый и кривоногий' (твртегер'пузалът, брюхатый', тыртык'кривой, косой'; аваангыр-сагынгыр 'смекалистый' {аваацгыр 'ловкий, умелый', 'проворный, шустрый, расторопный, сноровистый', сагынгыр 'сообразительный, памятливый'.

Гораздо чаще, чем глагольные, адъективные парные слова образуются

из антонимичных компонентов. Как и парные глаголы, парно-антонимичные адъективы могут иметь а) суммирующее значение, а могут иметь значение б) альтернативное или чередующееся. Например:

а) улуг-бичелиг 'большие и маленькие (предметы)', 'старшие и младшие' (о людях); узун-кыска 'длинный и короткий'; ырак-чоок 'дальний и близкий' (родственники); он-солагай 'правый и левый', 'все стороны'; эки-багай 'всякого рода, всякий, разный, разнообразный, неодинаковый (по качеству)' (адгя'хороший', 'лучший', 'добрый', багай 'плохой, неудовлетворительный, скверный'.

б) аар-чиик 'тяжелый или легкий' (о работе), кадыг-чымчак 'разный', 'твердый или мягкий'; ел-кургаг 'мокрый или сухой' (о дереве); ундурук-киирик 'неровный, с выступами' (уиду рук от ундурер 'выносить', киирикот киирер'ввозить, вносить, приносить').

Как и парные глаголы, парные прилагательные могут образовывать особые значения реализации признака наполовину: елуг-дириг 'чуть живой' (атуг'мертвый', 'неживой', 'незрелый', 'пустой (обычно о зернах злаков)', дириг'живой'); аш-тодуг 'голодный или сытый', 'впроголодь'.

Глава V посвящена рассмотрению структурно-семантических особенностей парно-повторных слов тувинского языка. Основные подходы и решения этих вопросов уже были кратко изложены выше, при реферировании вводной части нашей диссертации.

Заключение диссертации содержит суммированное повторение теоретических результатов нашего анализа лингвистического материала парных и парно-повторных слов тувинского языка, достаточно полно представленных во всех частях настоящего реферата.

Основные положения отреферированной диссертации отражены в следующих публикациях:

1. Тыва дылда чамдык эжеш сестерниц кезектериниц тывылган ук-теегузу [Этимология компонентов некоторых парных слов тувинского языка] // Тезисы докладов научно-методической конференции преподавателей ТывГУ, посвященной столетию со дня рождения А.А.Пальмбаха. 18 октября 1997 г. Кызыл, 1998. — С.72-73.

2. Эжеш сестер, оларныц С.А. Сарыг-оолдуц «Алдан дургун» деп романында ажыглалы [Функционирование парных слов в романе С.А.Сарыг-оола «60 богатырей»] // Материалы конференций, посвященных юбилеям писателей./Юбилеи писателей.- Кызыл: Изд-во ТГУ, 1999. — С.72-78.

3. Тыва дылда ун-дааш еттунер эжеш сестер [Звуко и образоподражательные парные слова тувинского языка] // Материалы конференций, посвященных юбилеям писателей./Юбилеи писателей.-Кызыл: Изд-во ТГУ, 1999. — С. 96-100.

4. К классификации парных слов в тувинском языке // Материалы международной конференции «Становление и развитие науки в Туве», посвященной 70-летию тувинской письменности, 12-14 сентября 2000 г.Кызыл: Изд-во ТГУ, 2000. — С.60-62.

5. Некоторые парные слова тувинского языка, заимствованные из монгольских языков // Природные условия, история и культура Западной Монголии и сопредельных регионов / Тезисы докладов V Международной научной конференции (20-24 сентября 2001 г., г Ховд, Монголия). Томск, 2001. — С.205-206.

6. Соматические парные слова в тувинском языке // Материалы международной конференции «Актуальные проблемы сохранения и развития языков, культур и истории народов Саяно-Алтая», посвященной 280-летию дешифровки древнетюркской письменности, 20-23 сентября 2001 г., Абакан, 2001. — С. 108-112.

7. Структурно-семантические особенности парно-повторных слов тувинского языка// Ежегодник Института саяно-алтайской тюркологии ХГУ им. Н.Ф. Катанова. Вып. VII.- Абакан: Изд-во ХГУ им. Н.Ф. Катанова, 2003. — С. 36-39.

Подписано в печать: 22.12.04. Заказ № 536 Формат 60x84/16 Усл. печ. л. 1,4. Тираж 100 экз. Тывинский государственный университет, 667000, г.Кызыл, ул. Ленина, 5 Редакционно-издательский отдел

РНБ Русский фоЩ)

20064 2692

Оглавление научной работы автор диссертации — кандидата филологических наук Ондар, Нелли Михайловна

ВВЕДЕНИЕ.

Общая характеристика работы.

Изучение парных слов и слов-повторов в тувинском и родственных ему языках.

Глава I. ПАРНЫЕ СЛОВА В КЛАССЕ ИМЕН.

1.1. Парные образования среди терминов родства, свойства и брачных отношений.

1.2. Парные названия в составе анатомической лексики.

1.3. Парные наименования объектов ландшафта.

1.4. Парные наименования природных явлений.

1.5. Парные наименования представителей фауны.

1.6. Парные наименования представителей флоры.

1.7. Парные наименования домашней утвари.

1.8. Парные наименования орудий труда и транспортных средств.

1.9. Парные наименования пищевых продуктов и кушаний.

1.10. Парные наименования отвлеченных и абстрактных понятий.

Глава II. ПАРНЫЕ СЛОВА В КЛАССЕ ГЛАГОЛОВ.

2.1.1. Глагольные парные слова с синонимичными компонентами, не приобретающие интенсивного характера действия.

2.1.2. Глагольные парные слова с синонимичными компонентами, приобретающие интенсифицирующую характеристику действия.

2.2.1. Глагольные парные слова с несинонимическими компонентами.

2.2.2. Глагольные парные слова с несинонимическими компонентами, развившие интенсифицирующее зна чение.

Глава III. ПАРНЫЕ СЛОВА В КЛАССЕ АДЪЕКТИВОВ

3.1. Адъективные парные слова с синонимичными компонентами, не приобретающие характеристики интенсивности признака.

3.2. Адъективные парные слова с синонимичными компонентами, сложение которых приводит к усилению признака.

3.3. Адъективные парные слова с несинонимичными компонентами.

3.3.1. Адъективные парные слова, образованные несинонимичными компонентами с изосемантичными соединяющимися лексемами.

3.3.2. Адъективные парные слова, образованные несинонимичными компонентами с разнохарактерными соединяющимися лексемами.

3.3.3. Адъективные парные слова, образованные несинонимичными компонентами с антонимичными соединяющимися лексемами.

3.4. Грамматико-синтаксические особенности адъективных парных слов.

Глава IV. ПАРНЫЕ СЛОВА В КЛАССЕ АДВЕРБИАЛЬНЫХ СЛОВ.

4.1. Адвербиальные парные слова с суммирующе-собирательным значением.

4.2. Адвербиальные парные слова с синонимичными компонентами, сложение которых приводит к усилению признака действия.

4.3. Адвербиальные парные слова с изосемантичными соединяющимися лексемами.

4.4. Адвербиальные парные слова с разнохарактерными соединяющимися лексемами.

4.5. Адвербиальные парные слова с антонимичными соединяющимися лексемами.

4.6. Производные адвербиальные парные слова.

Глава V. СТРУКТУРНО-СЕМАНТИЧЕСКИЕ ОСОБЕННОСТИ ПАРНО-ПОВТОРНЫХСЛОВ.

5.1. Полные повторы.

5.1.1. Особенности глагольных повторов.

5.1.2. Особенности повторов имен существительных.

5.1.3. Особенности повторов имен прилагательных.

5.1.4. Особенности повторов наречий.

5.1.5. Особенности повторов числительных.

5.1.6. Особенности повторов местоимений.

5.1.7. Особенности повторов звуко-и образоподражательных слов.

5.2. Трансформированные повторы.

5.3. Фонетические особенности парных и парно-повторных слов.

Введение диссертации2004 год, автореферат по филологии, Ондар, Нелли Михайловна

В словарном составе тувинского языка, как и других тюркских языков, есть несколько типов образования номинативных единиц из двух лексем, организованных способом сложения на основе сочинительной связи. Количественно преобладающее место среди них занимают так называемые парные слова, представляющие собой словосочетания из двух цельнооформленных лексем, компоненты которых в семантическом плане либо сходны между собой, в определенной степени синонимичны, либо, напротив, обладают противоположными в каком-то отношении значениями, т.е. в известной мере антонимичны. Примеры: аал-чурт1 'родина, родной край' (из слов: аал 'селение; дом' + чурт 'страна; край, местность; стойбище, жилье'), ажар-кежер 'переходить через горы и переправляться через реки' (из слов: аш- 'переходить, переваливать (через гору)' + кеш-'переправляться (через реку)'), елуг-дириг 'чуть жив (в болезненном состоянии)', (из слов: олуг 'мертвый, неживой' + дириг 'живой'), кывар-кыппас 'тлеющий' (из грамматических антонимов - положит, и отриц. форм прич. наст. вр. глагола кыеар /хып-/ 'гореть, загораться, разгораться'), иштин-даштын 'везде, повсюду' (из: иштин 'внутри' + даштын 'снаружи'). Соединяясь между собой, компоненты парного слова приобретают словообразовательные значения собирательности, обобщенности, исчерпанности, интенсивности, многократности и т.п., благодаря чему они и предстают в качестве новых номинативных единиц.

Близкие, но не аналогичные в грамматическом и семантическом отношениях сочетания двух лексем составляются в одно слово и в том случае, когда в качестве компонентов повторяется одна и та же лексема. Этот морфолого-синтаксический прием, использующийся как в словообразовании, так и при словоизменении, обычно именуется удвоением (редупликацией см.: Виноградов В.А. 1990, 408). Различают повторы полные и трансформированные. Примеры: полные — улуг-улуг 'большие-пребольшие', барза-барза — 'в конце концов, в конечном счете';

Повторы и в качестве лексических единиц словарного состава, и в речи менее частотны, чем парные слова. В силу исторических особенностей развития тувинского языка — влияния на него сначала древнеуйгурского языка, а затем, в средние века — монгольского языка, в которых категория парных слов сильно развита, тувинский язык заметно отличается от многих других тюркских языков числом и употребительностью парных слов, сближаясь в этом отношении с языком якутским.

Парным словам уделены всего лишь небольшие фрагменты нескольких статей, в целом посвященных проблемам терминообразования (Пальмбах 1958, 95; Сегленмей 1975, 153). Б.И.Татаринцев, анализируя многообразие влияния монгольского языка на тувинский, отметил большое число монгольских заимствований в составе парных слов тувинского языка — либо одного из компонентов, либо целиком всего сочетания (Татаринцев 1976, 46-47).

Цели и задачи исследования. Основная цель диссертации — полнее выявить массив парных слов и слов-повторов тувинского языка и провести всесторонний лингвистический анализ этого сегмента лексики.

В соответствии с поставленной целью в работе решались следующие задачи:

1. Собрать фактический материал по парным словам и словам-пов-ф торам, используя источники литературной, разговорной, диалектной речи.

2. Проанализировать и провести классификацию морфолого-син-таксических характеристик парных слов и слов-повторов.

3. Проанализировать лексическую семантику парных слов и слов-повторов в сравнении с составляющими их компонентами, провести классификацию парных слов и слов-повторов по лексико-семантическим основаниям.

Материалом исследования послужили выборки примеров из № художественной и научной литературы, периодики, а также записи разговорной речи.

Положения диссертации апробировались в докладах на научно-практических конференциях Тывинского госуниверситета в 1999, 2000, 2001, 2002 и 2004 гг. По материалам диссертации опубликовано 7 статей и тезисов докладов.

Структура и объем работы: Работа состоит из введения, пяти глав, заключения, библиографии источников и литературы. В качестве приложения дан словарь парных слов тувинского языка.

ИЗУЧЕНИЕ ПАРНЫХ СЛОВ И СЛОВ-ПОВТОРОВ В ТУВИНСКОМ и

РОДСТВЕННЫХ ЕМУ ЯЗЫКАХ

Несмотря на заметно слабую изученность парных слов и слов-повторов в тувинском языке, как об этом уже сказано выше, в целом в тюркских языках, а также в типологически и родственно близких им монгольских, к ^ настоящему времени накопилось достаточно опытов исследования этой категории лексики. Сведения о парных словах содержатся, прежде всего, в общих грамматиках по различным тюркским языкам, созданных в 40-50-х гг. 20вв. ведущими отечественными тюркологами того времени: Н.П. Дыренковой — по алтайскому (ойротскому) языку (Дыренкова 1940, 1948); Н.К. Дмитриевым — по кумыкскому и башкирскому языкам (Дмитриев 1940; 1948); Л.Н.Харитоновым — по якутскому языку (Харитонов 1947); А.Н.Кононовым — по турецкому и узбекскому языкам (Кононов 1948); Н.А. Баскаковым — по ногайскому и каракалпакскому языкам (Баскаков 1940, 1952). Толчком, породившим более пристальное внимание к парным словам и словам-повторам указанных авторов, выразившееся в написании ими наиболее развернутых разделов грамматик по этой теме, послужила статья крупнейшего тюрколога-грамматиста Н.К.Дмитриева "О парных словосочетаниях в башкирском языке" (Дмитриев 1930). Впоследствии стали появляться и другие специальные работы — статьи, а затем и монографии, однако первое в тюркологии, достаточно развернутое описание парных слов с их классификацией дал Н.К.Дмитриев.

Н.К.Дмитриев выделил четыре типа парных слов, различающихся семантическим соотношением сочетающихся компонентов и признаками номинативной знаменательности (актуальности). Мы приведем его классификацию, снабдив башкирские примеры автора параллельными тувинскими примерами.

I тип — оба компонента имеют реальное значение и относятся друг к другу как синонимы: дус-иш 'друг-приятель' (тув. эш-ввр 'товарищи друзья'), асык-тишек 'разодранный' (тув. узук-чазык 'разорванный'). (Ф II тип — в целом близок первому, ибо в нем оба компонента также обладают реальным значением и синонимичны друг другу, с той лишь разницей, что первый компонент относится ко второму как часть к целому или целое к части: тау-таш 'камни-горы' (тув. даг-даш 'горы'), йезек-белезек 'кольца и прочие украшения' (тув. билзек-чускук 'разные кольца на обе руки'.

III тип — принципиально противополагается первым двум типам, так как носителем материального значения здесь служит только одно, чаще всего — первое слово, а другое, чаще всего второе, является словом-эхом, с измененной частью слова. В башкирском и других тюркских языках измененный компонент чаще всего состоит из согласного м-, но подставляются и другие звуки; следующий за первым согласным гласный обычно не изменяется, но может быть и изменен, например: башк. акса-мукса 'разные деньги', кыйык-мыйык 'кривой-изогнутый', китап-митап 'книги и тому подобное'.

В тувинском языке в слове-эхо изменению подвергается только гласный звук, в позиции абсолютного начала или после согласного: акша-укша 'всякие там деньги', кижи-кажы'всякий человек', эки-акы 'хороший и не очень'. Подстановка звука м- в тувинском языке и его диалектах не имеет места, за исключением языка ховдинских тувинцев, где подобное явление недавно зафиксировано (устное сообщение участника экспедиции Цэцэгдарь): дежек-межек 'постельные принадлежности', сургуул-мургуул 'школьники и всякие учащиеся', ырлап-мырлап'напевая, мурлыкая'.

IV тип — сочетаются полнозначные компоненты с антонимической семантикой: бар-чок'все; все, что есть', 'скудный, малочисленный (и есть, и нет)', шын-меге 'болтовня, сплетни (правда и ложь)', ырак-чоок собир. 'дальний и близкий', ужар-турар 'то падать, то вставать (обычно о ребенке, начинающем ходить)', эки-бак 'всякого рода, всякий разный, разнородный, неодинаковый {букв, хороший и плохой)'.

Дальнейшее развитие теория парных слов в тюркских языках получила в грамматических трудах А.Н.Кононова, Н.А.Баскакова, Е.И.Убрятовой и др. тюркологов. А.Н.Кононов прежде всего указал, что в зависимости от лексического значения и формы компонентов парные сочетания приобретают семантику собирательности, обобщения, экспрессивности или стилистической модификации. А.Н.Кононов классифицирует парные словосочетания раздельно, с различных точек зрения, т.е. по разным логическим основаниям: по лексическим особенностям, по способу связи компонентов, по порядку следования компонентов. По лексическим особенностям, т.е по наличию или отсутствию самостоятельных значений у компонентов парных словосочетаний, он выделяет три группы:

1) самостоятельным значением обладают оба компонента;

3) ни один из компонентов не имеет самостоятельного значения.

По способу связи компонентов парные слова в узбекском языке делятся на бессоюзные (обычные парные слова) и союзные — непродуктивный тип связи с помощью частицы у/ю, восходящей к арабскому союзу ва, например, кечаю кундуз 'ночь и день'. Союзный тип связи парных слов в тувинском языке отсутствует.

В классификации парных слов по порядку следования компонентов учитываются их фонетико-структурные особенности. А.Н.Кононов выделяет три разновидности (примеры заменяем на тувинские): а) слово с меньшим количеством слогов стоит на первом месте — кат-чимис собир.'плоды-ягоды', ат-алдар 'слава, известность, популярность; авторитет', дой-довурак 'глина'; б) при одинаковом количестве слогов на первом месте стоит слово с начальным гласным — алгы-кышкы 'шум, крик, рев; гомон', идек-дадак 'неважный, плохонький', эртем-сургуул 'образование; учение'; в) если оба компонента начинаются на согласный, первым выступает слово со звонким согласным — бел-кеш 'нижняя часть туловища', бады-шынчы 'верный, надежный; честный, правдивый, искренний', дер-суг 'пот (обильный)' (Кононов 1948, 135).

Среди наиболее ранних специальных работ по рассматриваемой теме особого внимания заслуживает обстоятельная статья Е.И. Убрятовой "Парные слова в якутском языке", в которой она останавливается на синтактико-семантических особенностях парных слов не только якутского, но и некоторых других тюркских языков. По мнению Е.И. Убрятовой, парные слова в тюркских языках образуются двумя способами — посредством примыкания и согласования, однако "согласование как способ связи слов в предложении в тюркских языках имеет несколько иной характер, чем в русском языке". Она считает, что согласование в тюркских языках используется для выражения синтаксических отношений между V* однородными членами, "в этом случае согласование имеет сочинительный характер, так как оно связывает между собой два равноправных члена предложения. Это же сочинительное согласование используется в этих языках как способ образования парных слов" (Убрятова 1948, 298).

По классификации Н.А. Баскакова, парные слова каракалпакского языка подразделяются на следующие семантические группы:

1. Парно-повторные усилительные.

2. Парно-собирательные слова отвлеченные.

3. Парно-повторные слова с оттенком пренебрежения.

4. Парные слова с усеченным первым компонентом, имеющие семантику усиления и интенсивности (Баскаков 1952, 120, 184-187).

Э.В. Севортян в работе, анализируя словообразовательные типы азербайджанского языка, отметил различия в синтаксическом построении ф» "сложнообразованных" и "парнообразованных" слов. По его мнению, парные слова построены как простые соединения слов, а сложные слова как предикативные или атрибутивные сочетания слов (Севортян 1961, 314).

В книге С.Н. Муратова, посвященной устойчивым словосочетаниям разной природы в тюркских языках, есть раздел, содержащий достаточно подробную характеристику и классификацию парных слов. Отличия парных слов от повторов, по его мнению, состоят как в фонетическом, ритмико-интонационном и морфологическом, так и в лексико-семантическом отношении. С точки зрения фонетики оба компонента парного слова "вполне самостоятельны и характеризуются наличием одинаковой интонации, отдельного ударения, а также в большинстве случаев наличием аллитерации, конечной или внутренней рифмы" Ф (Муратов 1961,61).

Морфологической чертой парных слов, в характеристике С.Н.Муратова, является их отнесенность "к одной и той же части речи" и одинаковое морфологическое оформление" в случае представленности производными основами (там же, 62). Что касается лексико-семантической стороны, то парность обеспечивается отнесенностью компонентов к обозначениям "разновидностей" предметов и явлений одного и того же круга, как в случае синонимичности, так и антонимичности компонентов парных слов (Муратов 1961, 62).

Повторы, в отличие от парных слов, представляют собой "грамматикализованные устойчивые сочетания слов", которые выражают понятие "множественности предметов, многократности, длительности и силы действия, степени качества"; в синтаксическом плане они служат "для определительной характеристики предметов, явлений и действий" (Муратов 1961, 63).

По наличию или отсутствию у компонентов самостоятельных лексических значений парные слова подразделяются С.Н.Муратовым на пять типов.

Первый тип: парные слова, оба компонента которых имеют лексическое значение.

Второй тип: парные слова, второй компонент которых в современном башкирском языке не имеет самостоятельного лексического значения. По характеру второго компонента этот тип имеет две разновидности.

1.Парные слова, значение второго компонента которых может быть установлено по данным других тюркских языков.

2.Парные слова, второй компонент которых представляет рифмующийся или аллитерирующий с первым звуковой комплекс.

Третий тип: парные слова, компоненты которых в современном башкирском языке самостоятельно или совсем не функционируют или употребляются в небольшом числе случаев, но которые по своим значениям могут быть сопоставлены с другими, значимыми в языке словами (Муратов 1961, 74-76).

В зависимости от того, один или оба компонента обладают указанным выше признаком, этот тип имеет две разновидности:

1. Парные слова, в которых только один компонент может быть сопоставлен со словом, имеющим в языке самостоятельное значение.

2.Парные слова, оба компонента которых могут быть сопоставлены со словами, имеющими в языке самостоятельное лексическое значение.

Четвертый тип: парные слова, первый компонент которых не обладает никаким значением.

Пятый тип: парные слова, оба компонента которых, отдельно взятые, не обладают никаким значением (Муратов 1961, 63-65).

Т.А. Бертагаев (Бертагаев 1971, 11,19], описывая номинативные сочетания монгольских языков, указывал на следующие отличия сочинительных и подчинительных сочетаний.

Сочинительные, или парные, представляют собой сочетания двух морфологически и семантически однородных слов на равных синтаксических началах. Например, монгольское парное сочетание улс тер "политика" состоит из существительных "государство" и "строй".

Словосочетания, или подчинительные сочетания, являющиеся номинантами, представляют собою связь слов морфологически и семантически разнородных, синтаксически неравноправных, из которых одно подчинено другому.

Т.А. Бертагаев различает два типа номинативных сочетаний в монгольских языках:

1) сочинительные, иначе их называет парными или биномами;

2) подчинительные, или словосочетания.

Парные слова, или биномы, по своему структурно-морфологическому свойству бывают четырех основных типов:

1) парные слова, состоящие из знаменательных слов;

2) парные слова из изобразительных и звукоподражательных слов;

3) парные слова, состоящие из незнаменательных слов, из слов зависимых, несвободных и архаизированных или омертвевших;

4) парные слова с формализованными компонентами.

Как отмечает А.А. Юлдашев "В целом словосложительных моделей почти в каждом из тюркских языков очень много — гораздо больше, чем это можно себе представить, исходя из современного состояния изученности их словообразования. И эти модели занимают в системе словообразования почти каждого из тюркских языков настолько значительное и прочное положение, что без их учета немыслимо сколько-нибудь полное и удовлетворительное осмысление этой системы" (Юлдашев 1972, 191).

Парные слова, по мнению Н. Абдурахманова, в тюркских языках существенно отличаются от простых, сложных и повторных лексем. Эти Чг отличия проходят по многим линиям: по словообразовательным моделям, по лексико-семантическим признакам, по морфологической структуре, по расположению компонентов.

H. Абдурахманов выделяет различные лексико-семантические типы парных слов и рассматривает проблемы, касающиеся образования парных слов в тюркских языках (Абдурахманов 1975, 3).

Э.Р. Тенишев в грамматике сарыг-югурского (Тенишев 1976, 116-117) языка выделяя собственно-сложные и парные слова, пишет о различиях в способах их образования:

I. Собственно-сложные слова образуются с помощью подчинительной связи.

2. Парные слова с помощью сочинительной связи, при этом каждый компонент имеет свое ударение, но главное ударение приходится на конечный слог второго компонента.

3. Компоненты в смысловом отношении являются, антонимами, целое получает обобщенное значение: aza-apa "отец-мать" (родители), ogyt-qyz "сын-дочь" (дети).

4. Компоненты обозначают видовые понятия, принадлежащие одному родовому понятию, целое выражает собирательность: heke-syhne (ст. сестра-мл. сестра, сестры).

Спорные вопросы, касающиеся отношения парных слов к словосложению, способы образования парных слов и т. д., рассматривает Л.Ж. Жабелова в статье "Сложные имена существительные в современном карачаево-балкарском языке" (1986, 88-94).

Она выделяет два типа сложных существительных: детерминативные композиты и копулятивные композиты, т.е. парные слова.

По ее мнению, особенностью сложных существительных копулятивного типа, т.е. парных слов, является то, что "здесь соединяются два равноправных существительных, связанных между собой способом сочинения".

Что касается вопроса об отношении парных слов к словосложению, то Л.Ж.Жабелова придерживается точки зрения Н.К.Дмитриева, Н.А.Баскакова, согласно которой парные слова признаются вполне ЧГ/ жизненной морфологической категорией и наряду с другими сложными словами являются наиболее древними формами словообразования.

Так же рассматривает отличие парных слов от парно-повторных слов.

Характерной особенностью парных слов карачаево-балкарского языка, по ее мнению, является фонетическая созвучность компонентов.

Морфологической особенностью парных слов является то, что в карачаево-балкарском языке словообразовательные и словоизменительные аффиксы принимают оба компонента.

Начало научному изучению тувинского языка было положено во второй половине 19 века выдающимся востоковедом Н.Ф. Катановым. На основе собранного им огромного фактического материала, Н.Ф. Катанов в 1903г. выпустил первую научную грамматику тувинского языка "Опыт ^ исследования урянхайского языка с указанием главнейших родственных отношений его к другим языкам тюркского корня", в которой была кратко обозначена категория парных слов (Катанов 1903, 119-120). Согласно Н.Ф.Катанову, удвоение корней (которое он приравнивает к аллитерации), бывают двух родов: а) "Повторяется спереди первый слог корня (имени прилагательного) с заменою согласного, которым замыкается этот слог согласным "п", и такое удвоение усиливает значение слова. Примеры: "кап-кара" (черный-пречерный), кып-кызыл (красный-прекрасный), хуп-хурец (бурый-пребурый)" б) Удвоения корней сзади делаются таким образом, что гласный "а" меняется на "у", а гласные "у" — "у", "о" — "е", "ы" — "и" меняются на

Ф "а", причем нередко меняется и самый характер гласных. Примеры: "кузумказым" (табачный налет в трубке и всякие гадости в трубке, ему подобные), "мал-мул (скот и тому подобное), ак-ук (белый и т. под.), кулдуц-калдыц чоруктуг (переваливающийся всяко сбоку на бок), моруй-марый чоруктуг (идущий разнообразными извилинами), ырзайган-арзайган диштиг (имеющий зубы, похожие на крючки и клыки).

Н.Ф.Катанов заметил также, что 'наряду со своими удвоениями урянхайцы употребляют и монгольские, например: бараан-сараан (товар и ф тому подобное добро)'.

Новый период в изучении тувинского языка начинается с середины 20-х годов XX в. в связи с подготовкой и созданием тувинской письменности.

В первые годы существования письменности для образования терминов широко применялся аналитический способ, новый термин создавался с помощью парных (сдвоенных) слов. А.А. Пальмбах отмечал, что "парные синонимы выражают то или иное значение более точно. Вместе с тем они помогают выразить общее (родовое) понятие с помощью слов, обозначающих понятия видовые. Эта способность уточнять и обобщать значения слов сделала парные (сдвоенные) синонимы одним из наиболее легких способов терминообразования на первых порах развития литературного языка". (Пальмбах 1958, 100).

С помощью синонимических пар в тувинском языке образованы vV многие общественно-политические термины такие, как корум-чурум 'режим', 'дисциплина', сагыш-сеткил 'психика', эрге-чагырга 'власть', эрге-шелээ 'свобода'.

В современном тувинском языке некоторые вопросы, связанные со сложными словами до сих пор являются дискуссионными, в том числе существуют разные мнения о парных словах.

К сожалению, в нашей академической "Грамматике тувинского языка" Ф.Г.Исхакова и А.А.Пальмбаха о парных словах не говорится ничего. В вузовских учебниках в разделах словообразования существительных, прилагательных, наречий и звукоподражательных слов парные слова лишь упоминаются с немногими примерами (Сат, Салзыцмаа (Ф 1980,98, 126, 152,215,220)

В тувинском языке термин эжеш 'пара, парные' впервые использовал Ш.Ч. Сат в приложении к тувинско-русскому словарю. Ш.Ч. Сат отмечает, что "парные и составные имена существительные образуются сочетанием двух корней или основ, например: ада-ие 'родители', кызыл-кат 'красная смородина', ажыл-агый 'работа', даг-дугу 'асбест', дыл эртеми 'языкознание' (Сат 1955). К сожалению, нет четкой границы между парными и составными словами.

Отдельные вопросы синтаксического способа словообразования в тувинском языке затронуты в работах А.А. Пальмбаха, З.Б. Чадамба, М.Д. Биче-оол, С.Ф. Сеглецмей.

А.А. Пальмбах, З.Б. Арагачы заметили, что составные части некоторых сложных слов тувинского языка связаны не по способу подчинения, а по способу сочинения, например: ада-ие 'родители', стол-сандай 'мебель, стол и стул', ужур-утка 'значение' (Пальмбах, Арагачы 1963,181).

Можно сказать, что в большинстве отечественных грамматик и специальных трудов по парным словам исследователи придерживались одной из разобранных выше классификаций — Н.К. Дмитриева или А.Н. Кононова, либо составляли смешанные классификации. Так, единственная на тувинском материале классификация К.Х. Оргу (Оргу 1964, 13-15) следует в основном классификации А.Н. Кононова, но сохраняет и некоторые рубрики классификации Н.К. Дмитриева. По К.Х. Оргу, в тувинском языке есть следующие виды парных слов.

1. Каждый из компонентов обладает собственным лексическим значением (первый тип в классификациях Н.К. Дмитриева и А.Н. Кононова) — хат-чаъс (хат 'ветер', чаъс 'дождь'), ында-мында (ында 'там', мында 'тут, повсюду').

2. Один из компонентов в современном тувинском языке самостоятельно не употребляется — аъш-чем 'продукты' {аъш самост. не употр., чем 'еда'); ац-мец собир. 'всякого рода звери' (ац 'зверь', мец самост. не употр.); чугаа-соот 'разговор; слухи, молва' (чугаа 'разговор', соот самост. не употр.).

3. Оба компонента в современном тувинском языке ничего не выражают ( третий тип в классификации А.Н. Кононова) - уш-удурум расхлябанный, безалаберный' (уш самост. не употр., удурум самост. не употр.).

4. Второй из компонентов является словом-"эхом", созвучием первого слова (третий тип у Н.К. Дмитриева и второй тип у А.Н. Кононова) — ыяш-уяш 'дрова и всякие палки, куски бревен, сушняк и прочее на дрова' <3г силер-салар 'вы и такие как вы', беш-буш'пять или около пяти, пять с чемнибудь'.

С.Ф. Сеглецмей (Сеглецмей 1975, 149-159) указывает на то, как компоненты парных слов, вступая во взаимосвязь с другими близкими по смыслу словами, образуют целый ряд синонимичных терминов с различными семантическими оттенками: эт-хврецги 'имущество', хврецги-кошкул 'имущество вместе со скотом', хврецги-шинээ 'состояние', 'имущество', ажыл-агый 'хозяйство', ажыл-иш 'труд', ажыл-ууле 'работа', 'дело', ажыл-херек'работа, дело' и т.д.

Рассматривая проблемы орфографирования сложных слов в тувинском языке, М.Д. Биче-оол (Биче-оол 1977, 40) останавливается на вопросах ударения в таких композитах. По его мнению, сложные слова тувинского языка, образованные аналитическим способом, могут иметь l* либо а) единое ударение, которое падает на конечный слог, либо б) каждый

Гу из компонентов может сохранять свое собственное ударение. Тенденцию к приобретению единого ударения имеют сложные слова, с подчинительным отношением компонентов: кызыл-тас 'пшеница', инек-караа 'смородина', хек-даван 'подснежник', кок-хевек 'просо', кызыл-думчук 'альпийская галка'.

У сложных слов того же типа, в составе которых имеются фарингализованные гласные, каждый компонент сохраняет свое собственное ударение: кара-куш 'глухарь', мый-ыт 'кот/кошка', ала-буга 'окунь', баш-кызар 'заколка'.

Слова с сочинительным отношением компонентов произносятся с двумя ударениями независимо от наличия или отсутствия фарингализации № гласных: аяк-сава 'посуда', алдын-мвцгун 'золото, серебро, драгоценности', ужур-утка 'смысл, значение', ада-ие'родители', ажыл-иш 'работа'.

Учитывая разработку типовых характеристик парных слов в тюркологии в указанных выше и во многих других специальных трудах, попытаемся предварительно и схематически обобщить эти вопросы, начав с определения этого явления в общей схеме способов словообразования. Словообразование может осуществляться: 1. семантически — путем Ф конверсии (переосмысления), без какого-либо изменения формальной структуры слова; 2. морфологически — путем аффиксации, приводящей к изменению структуры слова; 3.синтаксически — путем сочетания двух (реже — более) слов в номинативных целях, при этом номинативные словосочетания могут быть организованы двумя способами: как грамматически равноправные — способом сочинительной связи (иначе этот способ называют редупликацией); как неравноправные — способом подчинительной связи. Как указывается во всех трудах по тюркологии и монголистике, парные слова составляются по способу сочинительной связи, однако наш материал показал наличие своего рода переходных композиций среди глагольных редупликантов. В соответствии с традицией и по нашему мнению, следует различать два типа двукомпонентных (двухсловных) номинативных единиц: I. парно-повторные слова; II. парные ^ слова. В словах-повторах в обоих компонентах выступает одна и та же лексема, в парных словах оба компонента представлены разными лексемами, хотя и в этом случае материал глагольных парных повторов совмещением положительных и отрицательных форм обогащает типологию этого явления некоторыми случаями. Характер замещения компонентов одинаковыми или разными лексемами сказывается на семантике образующихся слов-композит: повторение одного и того же слова придает композитам I типа значение повторительности, множественности, интенсивности и т.п. Соединение в композите разных слов (II тип) придает новому слову значение собирательности, обобщенности.

Внутри названных типов парно-повторных слов выделение подтипов I® происходит по разным основаниям. Слова-повторы могут быть двух подтипов: А. основной подтип — оба компонента неизменны; Б. один из компонентов деформирован (трансформирован). В подтипе (Б) различаются следующие виды изменения компонентов: 1) деформируется первый компонент, чем композиту придается максимальная степень интенсивности — кап-кара 'черный-пречерный', доп-дораан 'незамедлительно, мгновенно', чап-чаа 'совершенно новый'; 2) деформируется второй компонент — акша-укша 'всякие там деньги', ыяш-уяш 'дрова и всякие палки и проч.' (см. выше), — в связи с чем семантика сочетания меняется с интенсивной на собирательную. Фактически этот подтип повторных слов является переходным от слов-повторов к парным словам, благодаря чему рассмотрение повторных и парных слов в едином классе парно-повторных слов оказывается обоснованным.

Образование парных слов в целом в тюркских языках и в тувинском языке восходит к глубокой древности. Древнетюркские тексты донесли до нас очень большое количество вполне устоявшихся парных словосочетаний (ДТСД969). Например: ава-ача (ДТС,65), алыш-бериш (ДТС,36), ацдара-дуццере (ДТС,23), арыг-силиг (ДТС,51).

Современный тувинский язык продолжил эту традицию. Интересно, что и монгольский язык, который оказал большое влияние на тувинский в средние века, тоже широко пользовался и пользуется в настоящее время парными словами. Вероятно поэтому, возникли смешанные тюрко-монгольские по происхождению своих компонентов тувинские парные слова, типа ажыл-иш 'труд' (монг. ажыл), арын-нуур 'совесть' (монг. нуур) и т.д. В современном тувинском языке образование парных слов происходит достаточно широко, в различных, функциональных сферах от окказиональных сочетаний в разговорной речи до научного терминотворчества. Иными словами, этот способ словообразования очень продуктивен, поэтому изучение его во всех аспектах — грамматическом, лексическом, семантическом и т.д. — весьма актуальная задача тувиноведения.

Как показало наше обращение к материалу, образование парных слов в тувинском языке носит поистине всеобъемлющий характер. Это значит, что они представлены, с одной стороны, во всевозможных тематических группах лексики, а с другой стороны, — во всех основных семантико-грамматических разрядах слов, передающих различные предметы, признаки и процессы. Категориально-грамматические различия мотивирующих слов — в особенности, различия между классом имен и классами признаковых слов — при редуплицированном типе номинации определенным образом влияют на результаты семантического взаимодействия сочетающихся компонентов, в связи с чем мы посчитали необходимым распределить весь анализируемый материал парных и парно-повторных слов по частям речи.

Заключение научной работыдиссертация на тему "Парные слова в тувинском языке"

ЗАКЛЮЧЕНИЕ

Образование парных и парно-повторных слов — это широко распространенное морфолого-синтаксическое явление во всех тюркских языках, в том числе и в тувинском языке. В грамматиках тюркских и монгольских языков оно рассматривается как процесс лексико-семанти-ческого, а также грамматического характера, с помощью которого создаются новые слова и новые формы слов.

Термин «парное слово» (в широком смысле) объединяет в себе как собственно-парные, так и парно-повторные слова. Между этими двумя видами парных слов имеется не только много общего, но их отличает и немало специфических особенностей.

Как показало наше диссертационное исследование, изучение семантики парных слов в целом имеет два подхода, два типа измерений, в зависимости от того, анализируем ли мы в парном слове: 1) степень семантической близости взаимодействующих компонентов, или 2) семантические результаты взаимодействия компонентов.

Согласно первому подходу, который можно условно назвать семантической типологией исходных структур (I), составляющие ее типы можно расположить по степени убывания синонимичности компонентов в следующем порядке:

1) одинаковые по значению, однозначно синонимичные компоненты;

2) несинонимичные, но семантически одноплановые, или изосемантичные компоненты;

3) несинонимичные и разные по характеру лексического значения компоненты;

4) семантически одноплановые, но противоположные по характеру лексического значения, или антонимичные, компоненты.

Согласно второму подходу, который назовем семантической типологией результирующих структур, — и это будет (II) семантическая типология собственно парных слов (а не их компонентов), — в процессе сложения парных слов в каждом из указанных четырех семантических типов соединения компонентов, мы получаем следующие разновидности значений:

1) суммирующее,

2) суммирующе-собирательное,

3) суммирующе-интенсивное и собирательно-интенсивное,

4) альтернативное,

5) чередующееся,

6) реализованности наполовину.

Каждому парному образованию обычно свойственно одно из указанных типовых значений. Однако некоторые парные слова в своем языковом (словарном) потенциале могут совмещать два или несколько значений, хотя в речи, в конкретных употреблениях, такие многозначные композиты реализуют одно из возможных значений. Оценить масштабы выявленного «полисемантизма» парных образований в разных классах слов и разных тематических группах лексики в настоящей работе не представилось возможным, это — явно дело будущих исследований.

Еще один из традиционных подходов к анализу парных слов в тюркских языках, попутно отмечавшийся в представленном материале диссертации — номинативно-лексемный: по наличию или отсутствию лексемной самостоятельности компонентов, в связи с чем парные слова можно распределить по следующим типам.

1) Каждый из компонентов обладает собственным лексическим значением. Как показывают материалы, это наиболее распространенный тип. В качестве компонентов выступают все знаменательные части речи.

2) Самостоятельным лексическим значением обладает только один из компонентов.

3) Оба компонента в современном тувинском языке ничего не выражают. Такие парные слова неразложимы и их компоненты употребляются всегда только вместе в виде парного слова со значением суммирования, обобщения, с оттенком подчеркивания, усиления.

По принадлежности компонентов к тому или иному языку парные слова современного тувинского языка квалифицируются следующим образом:

1. Парные слова, компоненты которых являются словами тюркского происхождения

2. Парные слова с одним или обоими заимствованными компонентами монгольскими (чаще), русскими.

Тувинский язык, как и другие тюркские языки, широко использует сходные с парными словами в синтактико-морфологическом и лексико-семантическом планах слова-повторы. Если в парных словах оба компонента представлены разными лексемами, то в словах-повторах в обоих компонентах выступает одна и та же лексема.

С точки зрения структурно-семантических особенностей в тувинском языке различается два типа парно-повторных слов:

1. Полные повторы, где в качестве обоих компонентов выступает одна и та же лексема. В тувинском языке полные повторы образуются от всех знаменательных частей речи, реже от относительных прилагательных, и существительных.

2. Трансформированные повторы, в которых либо первый, либо второй компонент остается полноценным словом, а другой компонент является лексически опустошенным словом, полученным в результате определенной фонетической деформации лексически полнозначного компонента. В тувинском языке данный способ словообразования реализуется в нескольких словообразовательных моделях.

Как показало исследование, по фонетическим особенностям в тувинском языке распространенным является чередование фонем формального компонента: гласные переднего ряда одно, двух, трехсложных слов первого слога замещается гласным -а. А второго и третьего слогов -у в--ы,-э в--<?, -ив--ы. Гласные заднего ряда -а в первом слоге замещается гласным -у, во втором и третьем слогах -у, -а; -ы в первом слоге замещается гласным -а, во втором -у, в третьем - а; -о в первом, во втором и третьем слогах замещается гласным - а, чуть менее распространенным является появление добавочного звука в начале формального компонента, из них наиболее многочисленными, по нашим материалам, оказались добавление согласного звука - с к компонентам, начинающий гласного звука.

Список научной литературыОндар, Нелли Михайловна, диссертация по теме "Языки народов Российской Федерации (с указанием конкретного языка или языковой семьи)"

1. Абдурахманов 1962 Абдурахманов Н. Парные слова в современном узбекском литературном языке.: Автореф. дис. канд. филол. наук. - Ашхабад, 1962.- 19 с.

2. Абдурахманов 1975 Абдурахманов Н. Парные слова в тюркских языках.: Автореф. дис. докт. филол. наук. (10.02.06) - Алма-Ата, 1975. - 66 с.

3. Аганин 1959 Аганин Р.А. Повторы и однородные парные сочетания в современном турецком языке.: М., изд-во восточной лит-ры, 1959 - 144 с.

4. Адылов 1958 Адилов М.И. Сложные слова в современном азербайджанском языке (имя сущ-е и имя прил-е).: Автореф. дис. канд. филол. наук.-Баку, 1958-21 с.

5. Адилов 1968 Адшов М.И. Система повторов в азербайджанском языке.: Автореф. дис. докт. филол. наук. - Баку, 1968 - 36 с.

6. Айназарова 2000 Айназарова Г.Б. Симметричные двухкомпонентные фразеологизмы в каракалпакском языке.: Автореф. дис. канд. филол. наук. -Нукус, 2000 - 23 с.

7. Александрова 1986 Александрова З.Е. Словарь синонимов русского языка.- М.: «Русский язык», 1986. - 600 с.

8. Алиев 1978 Алиев Ф.Ф. Очерки по лексике языка турок Казахстана.-Алма-Ата, 1978.-С.16-24.

9. Арнольд 1959 Арнольд КВ. Лексикология современного английского языка. - М.: Изд-во литературы на иностранных языках, 1959. - С. 150-185.

10. Артаев, Гаврнлова 1996 Артаев М.Ш., Гавршова М.М. Краткий русско-тувинский философский словарь. - Кызыл, 1996 - 64 с.

11. Ахманова 1966 Ахманова О. С. Словарь лингвистических терминов. - М.: изд-во «Советская энциклопедия», 1966. - 608 с.

12. Баскаков 1952 Баскаков Н.А. Каракалпакский язык II ч. Фонетика и морфология I ч. - М.,1952 - С. 120, 184-187.

13. Баскаков 1953 Баскаков Н.А. Хакасско-русский словарь.-М.: Гос.изд-во иностр. и нац. словарей, 1953.- 485 с.

14. Батманов 1962 Батманов И.А., Арагачы З.Б., Бабушкин Г.Ф. Современная и древняя енисеика. - Фрунзе: изд-во Академии Наук Киргизской1. ССР, 1962.- С.146-148.

15. Бердыев 1955 Бердыев Р. Сложные слова в современном туркменском языке.: Автореф. дис. канд. филол. наук. - М., 1955 - 16 с.

16. Бертагаев 1971 Бертагаев Т.А. Сочетание слов и современная терминология (на материале монгольского и бурятского литературных языков). -М.: Наука, 1971-С.5-60.

17. Бертагаев 1974 Бертагаев ТА. Лексика современных монгольских литературных языков (на материале монгольского и бурятского языков).- М.: Наука, 1974.-383 с.

18. Биче-оол 1977 Биче-оол М.Д. Орфографирование сложных слов тувинского языка// Тувинский язык и литература в послеоктябрьский период. -Кызыл, 1977.- С. 40-50.

19. Бобоходжаева 2000 Бобоходжаева М. Сопоставительный анализ именных словосочетаний (на материале таджикского и английского языков).: Автореф. дис. канд. филол. Наук.-Душанбе, 2000 - 25 с.

20. БЭС 1998 Большой энциклопедический словарь. Языкознание./ Глав. Ред. В.Н. Ярцева.-М.: Научн. изд. «Большая Российская энциклопедия», 1998. -С.447.

21. Боргоякова 1980 Боргоякова Т.Г. Семантическая характеристика соматических фразеологизмов хакасского языка// Исследования по современному хакасскому языку.-Абакан, 1980.- С.40-49.

22. Боргоякова 2000 Боргоякова Т.Г. Хакасско-русский фразеологический словарь.-Абакан, 2000.- 143 с.

23. ХакРИЭСл Бутанаев В.Я. Хакасско-русский историко-этнографический словарь.-Абакан, 1999.- 236 с.

24. БАМРСл 2001 БОЛЬШОЙ АКАДЕМИЧЕСКИЙ МОНГОЛЬСКО-РУССКИЙ СЛОВАРЬ. Т. I. А-Г.-2001.- 486 с.

25. БАМРСл 2001 БОЛЬШОЙ АКАДЕМИЧЕСКИЙ МОНГОЛЬСКО-РУССКИЙ СЛОВАРЬ. Т. II. Д-0.-2001.- 507 с.

26. БАМРСл 2001 БОЛЬШОЙ АКАДЕМИЧЕСКИЙ МОНГОЛЬСКО-РУССКИЙ СЛОВАРЬ. Т. III. 9-Ф.-2001.- 438 с.

27. БАМРСл 2002 БОЛЬШОЙ АКАДЕМИЧЕСКИЙ МОНГОЛЬСКО-РУССКИЙ СЛОВАРЬ. Т. IV. Х-Я.-2002.- 505 с.

28. Василевская 1962 Василевская Е.А. Словосложение в русском языке: Очерки и наблюдения. - М.: Учпедгиз, 1962. - 132 с.

29. Воронкин 1984 Воронкин М.С. Редупликация.// Северо-западная группа говоров якутского языка. - Якутск: кн. изд-во, 1984. - С. 179-180.

30. Галлямов 1982 Галлямов Ф.Г. Глагольные повторы как выразители модальности в татарском языке.// Лексика и стилистика татарского языка. -Казань, 1982. - С. 27-31.

31. Галлямов 1983 Галлямов Ф.Г. Лексико-грамматические особенности повторов в современном татарском языке.: Автореф. дисс. канд. филол. наук. — Казань, 1983.-21 с.

32. Ганиев 1971 Ганиев Ф.А. Некоторые итоги исследования словообразования в современном татарском языке и задачи его дальнейшего изучения.//Вопросы татарского языкознания. - Казань, 1972-С.87- 100.

33. Ганиев 1972 Ганиев Ф.А. Сложные глаголы в тюркских языках.// Советская тюркология. - 1972. - № 3. - С.63 - 66.

34. Ганиев 1976 Ганиев Ф.А. К вопросу о сложных словах в современном татарском языке .//Вопросы лексикологии и лексикографии татарского языка. — Казань, 1976.-С. 107-116.

35. Ганиев 1977 Ганиев Ф.А. Методы и принципы изучения сложных слов.// Советская тюркология. - 1977. - № 4. - С.31-35.

36. Ганиев 1979 Ганиев Ф.А. Об орфографии сложных слов в тюркских языках. - Советская тюркология. - 1979. - № 5. - С.36-40.

37. Ганиев 1982 Ганиев Ф.А. Образование сложных слов в татарском языке-М., Наука, 1982.-149 с.

38. Ганиев 1982а Ганиев Ф.А. О семантике парных слов в татарском языке.// Лексика и стилистика татарского языка. - Казань, 1982. - С.22-26.

39. Гарипов 1959 Гарипов Т.М. Башкирское именное словообразование. -Уфа, 1959.-С. 173-197.

40. ГрамНогЯ 1973 ГРАММАТИКА НОГАЙСКОГО ЯЗЫКА. - Под. ред. Проф. Баскакова Н.А. - Черкесск.: Ставропольск. кн. изд-во Карачаево-Черкесск. отд-е, 1973. - С.124-125, 142-143, 198-202.

41. ГрамЯкЯ 1982 ГРАММАТИКА СОВРЕМЕННОГО ЯКУТСКОГО ЛИТЕРАТУРНОГО ЯЗЫКА. - Фонетика и морфология. - М., 1982.-С.168, 112.

42. ГрамТатЯ 1993 ГРАММАТИКА ТАТАРСКОГО ЯЗЫКА. -Морфология.Т.2. - Казань, 1993.-С.86,110-112, 115-116, 192-193,202-203.

43. ГрамХакЯ 1975 ГРАММАТИКА ХАКАССКОГО ЯЗЫКА. - Под ред. Н.А. Баскакова - М, 1975. - С.52-55.

44. Дмитриев 1930 Дмитриев Н.К. О парных словосочетаниях в башкирском языке.// Изв. АН СССР Отделение гуманитарных наук. - 1930. — Серия №7. - С.501-522.

45. Дмитриев 1940 Дмитриев Н.К. Грамматика кумыкского языка. - М., Л.,1940.-205 с.

46. Дмитриев 1948 Дмитриев Н.К Грамматика башкирского языка. - М., Л.,1948. - С.74.

47. Дмитриев, Исхаков 1954 Дмитриев Н.К., Исхаков Ф.Г. Вопросы изучения хакасского языка и его диалектов.-Абакан, 1954.- С. 23-45.

48. ДТС ДРЕВНЕТЮРКСКИЙ СЛОВАРЬ. - Л.: изд-во «Наука», 1969. - 676с.

49. Доможаков 1940 Доможаков Н.Г. Храмматика хакасского языка. Часть 1. Морфология и фонетика.- Абакан.: Хак.обл.нац.изд-во, 1940.-119 с.

50. Дондуков 1963 Дондуков У.-Ж.Ш. Парное словообразование имён существительных в бурятском языке.//Вопросы литературного бурятского языка.-Улан-Уде, 1963.-С.29-45.

51. Дорлиг 1994 Дорлиг Ц., Дадар-оол Б. Тыва-моол словарь. Тува-монгол толь.- ©лгий, 1994. -250 с.

52. Дыбо 1996 Дыбо А.В. Семантическая реконструкция в алтайской этимологии: Соматические термины (плечевой пояс).- М., 1996.- 390 с.

53. Дыренкова 1940 Дыренкова Н.П. Грамматика ойротского языка. - М.; Л.: изд-во АН СССР, 1940. - С.42.

54. Дыренкова 1948 Дыренкова Н.П. Грамматика хакасского языка. Фонетика и морфология. - Абакан, 1948. - 124 с.

55. Жабелова 1986 Жабелова Л.Ж. Сложные имена существительные в современном карачаево-балкарском языке.// Кабардино-балкарский НИИ истории, филологии и экономики. - Нальчик.: Эльбрус, 1986. - С.88-94.

56. Закирова 1987 Закирова Р.Г. Структурно-семантические типы и функции слов-повторов в башкирском языке. - Автореф. дис. канд. филол. наук.-Уфа, 1987.-23 с.

57. Исанбаев 1989 Исанбаев Н.И Марийско-тюркские языковые контакты (татарские и башкирские заимствования). Часть 1.-Йошкар-Ола.: Марийское книжное изд-во, 1989. - С.104-119.

58. ИСГТЯ 1956 Исследования по сравнительной грамматике тюркских языков. Морфология. Часть 2.-М.: изд. Академия наук СССР, 1956.-С.165-168.

59. ИСГТЯ 1962 Исследования по сравнительной грамматике тюркских языков. Лексика. Часть.4.-М.: изд. Академия наук СССР, 1962.-С.12.

60. Исхаков., Пальмбах 1961 Исхаков Ф.Г., Пальмбах А.А. Грамматика тувинского языка. Фонетика и морфология.- М.: изд-во восточной литературы, 1961.-472 с.

61. Кайдаров 1955 Кайдаров А. Т. Парные слова в современном уйгурском языке. - Автореф. дис. канд. филол. наук. -Алма-Ата, 1955. - 22 с.

62. Кайдаров 1958 Кайдаров А. Т. Парные слова в современном уйгурском языке. -Алма-Ата, 1958. - 168 с.

63. КарачбалкРСл 1989 Карачаево-балкарский-русский словарь.-М.: Русский язык, 1989.- 823 с.

64. Катанов 1903 Катанов Н.Ф. Опыт исследования урянхайского языка с указанием главнейших родственных отношений его к другим языкам тюркского корня. - Казань: изд-во Имп. Казан, ун-та, 1903. - С. 81, 119, 132, 174, 427,308.

65. КиргРСл 1965 КИРГИЗСКО-РУССКИЙ СЛОВАРЬ. -М.: Советскаяэнциклопедия, 1965.- 973 с.

66. Кожабергенова 1985 Кожабергенова З.Н. Повторы. Их организация и употребление в казахском языке. - Автореф. дис. канд. филол. наук. - Алма-Ата, 1985. - 19 с.

67. Кононов 1948 Кононов АН. Грамматика современного узбекского литературного языка. - М.; JI., 1948. - 135 с.

68. Кормушин 1978 Кормушин И.В. Каузативные формы глагола в алтайских языках// Очерки сравнительной морфологии алтайских языков. - Л., 1978. - С.15-21.

69. Куулар 2003 Куулар Е.М. Основные характеристики тувинской речи жителей юго-восточной части Тувы.: Дис. канд. филол. наук.-2003.- С. 133-134, 227.

70. Куулар 2000 Куулар КБ. Амгы тыва литературлуг дылга мергежилгелер чыындызы (морфология) Сборник упражнений по современному тувинскому языку. Часть 1.-Кызыл,2000.- 180 с.

71. Левитская 1976 Левитская Л. С. Названия частей тела в якутском языке /Сибирский тюркологический сборник. Сборник научных трудов.-Новосибирск, 1976.- С.138-148.

72. Маматов 1979 Маматов Н. Об отличии собственносложных слов от синтаксических сочетаний. - Советская тюркология. -1979. - № 4. - С.39-46.

73. Маматов 1982 Маматов Н. Образование собственносложных слов в узбекском языке. - Советская тюркология. -1982. - № 1. - С.67-76.

74. Махматкулов 1973 Махматкулов М. Аналитический способ словообразования в языке древнетюркских памятников. - Автореф. дис. канд. филол. наук. - Ташкент, 1973. - 35 с.

75. Миргалеев 2002 Миргалеев P.M. Парные слова в татарском языке (лексико-семантический и стилистический аспекты). - Автореф. дис. канд. филол. наук. - Уфа, 2002. - 21 с.

76. МонгРСл МОНГОЛЬСКО-РУССКИЙ СЛОВАРЬ. - Под ред. А. Лувсандэндэва М.: гос. изд-во иностранных и национальных словарей, 1957. -715 с.

77. Монгуш., Cam 1967 Монгуш Д.A., Cam 111.4. Совет уеде тыва дылдыц хогжулдези. Развитие тувинского языка в советский период.-Кызыл, 1967.1. С.55-59.

78. Монгуш 2002 Монгуш М.В. Тувинцы Монголии и Китая. Этнодисперсные группы (История и современность).- Новосибирск: изд-во Наука, 2002. С.99-120.

79. КрРТСлЮТ 1997 Монгуш С.Ч., Ондар Н.А. Краткий русско-тувинский словарь юридических терминов. - Кызыл, 1997. - 63 с.

80. Муратов 1961 Муратов С.Н. Устойчивые словосочетания в тюркских языках. - М.: изд-во Восточной литературы, 1961. - 129 с.

81. Наджип 1960 Наджип Э.Н. Современный уйгурский язык.-М., 1960.136 с.

82. Нажимов 1971 Нажимов А. Способы образования парных и парно-повторных слов в каракалпакском языке. - Автореф. дис. канд. филол. наук. -Нукус, 1971.-30 с.

83. Норжинлхам 1999 Норжинлхам С. Лексико-грамматические особенности парных слов современных монгольских языков. - Автореф. дис. канд. филол. наук. - Улан-Удэ, 1999. - 23 с.

84. Оргу 1964 Оргу К.Х. Тыва дылда состерниц тургустунарыныц дугайында. О словообразовании в тувинском языке. // Тыва дыл дугайында ажылдар. Статьи по тувинскому языку. - Кызыл, 1964. - С. 13-15.

85. ОМТ 1982 ОРОС-МОНГОЛ ТОЛЬ.-Улаанбаатар, 1982.- 840 с.

86. Орузбаева 1957 Орузбаева Б. Некоторые заметки о парных словах// Труды Института языка и литературы АН Кирг. ССР. Вып. 8.-Фрунзе, 1957.-С.77-101.

87. Пальмбах 1954 Пальмбах А.А. Особенности тувинского вокализма и отражение их в письменности.// Учен.зап. ТНИИИЯЛИ, - Кызыл, 1954. - С.122.

88. Пальмбах 1958 Пальмбах А.А. К разработке общественно-политической терминологии тувинского литературного языка.// Учен. зап. ТНИИЯЛИ, -Кызыл, 1958. -№6. - С.95.

89. Пальмбах, Арагачы 1963 Пальмбах А.А., Арагачи З.Б. Слитные, полу слитные (через дефис) и раздельные написания слов.//Основы тувинской орфографии. - Кызыл, 1963.-С. 180,186.

90. Привалова 1958 Привалова М.И. Сложные слова или словосочетания?// Очерки по лексикологии, фразеологии и стилистике. - Учен. зап. ЛГУ. Серияфилологических наук. изд.-во Ленинградского университета, 1958. - № 42. -С.53-68.

91. Радлов 1893 Радлов В.В. Опыт словаря тюркских наречий. Спб. — Т.1. Гласные. Часть 1. - 1893.- С.411, 432, 434, 631.

92. Радлов 1899 Радлов В.В. Опыт словаря тюркских наречий. Спб. - Т.2. Согласные. Часть 2. - 1899.- С. 1565.

93. Рамазанов 1970 Рамазанов К.Т. Парные слова, обозначающие родство (на материале огузской группы тюркских групп)// Изв.АН Азерб. ССР, Сер. Литературы, языка и искусства, 1970, № 3. С.51-59.

94. Рамазанов 1971 Рамазанов К.Т. Парные слова в тюркских языках юго-западной группы (названия животных, птиц и насекомых). - Советская тюркология. - № 6,1971. - № 6. - С. 102-110.

95. Рамазанов 1978 Рамазанов К.Т. Парные слова в тюркских языках юго-западной группы (наименования родов занятий, профессий, социального положения и т.п.). - Советская тюркология. -1978. - № 1. - С.68-75.

96. Рамазанов 1979 Рамазанов К.Т. Темпоральные парные слова в юго-западной группе тюркских языков. - Советская тюркология. -1979. - № 1. — С.69-73.

97. Рамазанов 1981 Рамазанов К.Т. Парные слова в юго-западной группе тюркских языков (имена, обозначающие количество). - Советская тюркология. - 1981. -№ 3. - С.76-85.

98. Рамазанов 1982 Рамазанов К. Т. Парные слова в тюркских языках юго-западной группы (обозначение признаков, качеств, состояний). - Советская тюркология. -1982. - № 5. - С.58-67.

99. Рассадин 1971 Рассадин В.И. Фонетика и лексика тофаларского языка — Улан-Уде: Бурят. Кн. изд-во, 1971. -С.88-97.

100. Рассадин 1978 Рассадин В.И. Морфология тофаларского языка в сравнительном освещении.- М.: Наука, 1978. - 287 с.

101. Рассадин 1980 Рассадин В.И. Монголо-бурятские заимствования в сибирских тюркских языках. - М.: Наука, 1980. - 114 с.

102. Рассадин 1995 Рассадин В.И. Тофаларско-русский, русско-тофаларский словарь. - Иркутск, 1995. - 282 с.

103. Рахимбекова 2000 Рахимбекова Л.Ш. Повторы и их функции всовременном китайском языке.: Автореф. дис. канд. филол. наук. Москва, 2000-23 с.

104. Реформатский 2000 Реформатский А. А. Введение в языковедение. -М.,2000. - С.287-293.

105. Романова и др. 1975 — Романова А.В., Мыреева А.Н., Барашков П.П. Взаимовлияние эвенкийского и якутского языков.- Л.: Наука, 1975.- С. 109.

106. РМСл I960 РУССКО-МОНГОЛЬСКИЙ СЛОВАРЬ. - М., 1960. - 780 с.

107. РТСлОПТ 1979 РУССКО-ТУВИНСКИЙ СЛОВАРЬ ОБЩЕСТВЕННО-ПОЛИТИЧЕСКИХ ТЕРМИНОВ. - Под ред Д.А. Мошуша. - Кызыл, 1979.-375 с.

108. РТСл 1980 РУССКО-ТУВИНСКИЙ СЛОВАРЬ. - Под ред. Д.А. Монгуша. - М.: Русский язык, 1980.- 560 с.

109. Ряшенцев 1976 Ряшенцев К. Л. Сложные слова и их компоненты в современном русском языке.- Орджоникидзе, 1976.- с.284.

110. Санжеев 1941 Санжеев Г.Д. Грамматика бурят-монгольского языка.-M.-JI.: Изд-во Акад. Наук СССР, 1941.-С.118-123.

111. Cam 1955 Cam Ш. Ч. Тувинско-русский словарь. - М., 1955. - 723 с.

112. Cam 1973 Cam Ш.Ч. Формирование и развитие тувинского национального литературного языка.-Кызыл,1973.-С.127-142.

113. Саш, Салзынмаа 1980 Cam HI. Ч., Салзынмаа Е.Б. Амгы тыва литературлуг дыл (Лексикология болгаш семасиология, фразеология, фонетика, морфология). Современный тувинский литературный язык. - Кызыл, 1980. - С. 98, 126, 152,215,220.

114. Сафиулина., Галлямов 1984 Сафиулина Ф.С., Галлямов Ф.Г. Повторы как грамматическое средство в современном татарском языке. - Советская тюркология. - 1984. - № 4. - С.68-72.

115. Севортян 1961 Севортян Э.В. Словообразование в тюркских языках. — В сб.: Исследования по сравнительной грамматике тюркских языков. - М., 1961.- Морфология. -ч.Н.-С.314.

116. ЭСТЯ1974 Севортян Э.В. Этимологический словарь тюркских языков. -T.I: Общетюркские и межтюркские основы на гласные. - М.: Наука, 1974. -с.767.

117. ЭСТЯ 1978 Севортян Э.В. Этимологический словарь тюркских языков.- Общетюркские и межтюркские основы на букву «Б». М.: Наука, 1978. -с.349.

118. ЭСТЯ 1980 Севортян Э.В. Этимологический словарь тюркских языков.- T.III: Общетюркские и межтюркские основы на буквы «В», «Г» и «Д». — М.: Наука, 1980.-c.389.

119. Сегленмей 1975 Сегленмей С.Ф. Пути обогащения общественно-политической терминологии тувинского языка. - Учен. зап. ТНИИЯЛИ, -Кызыл, 1975.-№17.-С. 149-159.

120. Сиреева 1978 Сиреева С.Н. Парные сочетания в немецком и тюркских языках (в структурно-сопоставительном плане). - Автореф. дис. канд. филол. наук. - Тбилиси, 1978. - С.23.

121. Совр.каз.яз. 1962 Современный казахский язык.-Алма-Ата.: Изд-во Акад.Наук Каз.ССР, 1962.-С.152.

122. СИГТЯ 2001 Сравнительно-историческая грамматика тюркских языков. Лексика: 2-е изд., доп. М.: Наука, 2001.-822 с.

123. СИГТЯ 2002 Сравнительно-историческая грамматика тюркских языков. Региональные реконструкции./Отв. Ред. Э.Р. Тенишев.-М.: Наука, 2002.-767 с.

124. Тагирова 1995 Тагирова Ф.И. Проблема сложных слов и ее отражение в грамматиках турецкого языка./ТПроблемы лексикологии и лексикографии татарского языка. - Казань,1995. - № 2. - С.79.

125. Тагирова 1998 Тагирова Ф.И. К проблеме сложных слов в грамматиках тюркских языков.// Проблемы лексикологии и лексикографии татарского языка.- Казань, 1998. -№ 3. С.94-99.

126. Тадыкин 1976 Тадыкин В.Н. Из истории становления и развития алтайского литературного языка (о составе лексики)// Вопросы алтайского языкознания.-Горно-Алтайск, 1976.- С. 36-48.

127. Татаринцев 1970 Татаринцев Б.И. О некоторых группах монголизмов в языке тувинского фольклора (на материале сказок и героическихсказаний).//Учн. Зап./Тув. НИИ яз., лит. и истории.-Кызыл, 1970.-Bbin.XIV.-С. 174-188.

128. Татаринцев 1971 Татаринцев Б.И. О лексических заимствованиях в тувинском языке.//Учн. Зап./Тув. НИИ яз., лит. и истории.-Кызыл, 1971.-Вып.ХУ.-С. 156-162.

129. Татаринцев 1976 Татаринцев Б.И. Монгольское языковое влияние на тувинскую лексику. - Кызыл, 1976. - С.46-47.

130. Телия 1990 Телия В.И. Типы языковых значений. Связанное значение слова в языке.- М., 1981. С.360.

131. ТуркРСл 1968 ТУРКМЕНСКО-РУССКИЙ СЛОВАРЬМод ред. Н.А. Баскакова, Б.А. Каррыева, М.Я. Хамзаева.-М.: Советская энциклопедия, 1968.832 с.

132. ЭСТувЯ I Татаринцев Б.И. Этимологический словарь тувинского языка. Т. I: А-Б. - Новосибирск, 2000. - 340 с.

133. ЭСТувЯII- Татаринцев Б.И. Этимологический словарь тувинского языка. Т. И: Д, Ё, И, Й. Новосибирск, 2002. - 387 с.

134. Тенишев 1976 Тенишев Э.Р. Строй саларского языка. - М.: Наука, 1976. -С. 116-117,290.

135. Тенишев 1976а Тенишев Э.Р. Строй сарыг-югурского языка. - М.: Наука, 1976.-307 с.

136. Тодаева 1951 -Тодаева Б.Х. Парные сочетания существительных.// Грамматика современного монгольского языка. Фонетика и морфология. М.: Изд. Акад.Наук. СССР, 1951.-С. 75.

137. ТолкСлТувЯ 2003 ТОЛКОВЫЙ СЛОВАРЬ ТУВИНСКОГО ЯЗЫКА. T.I: А-Й. - Под ред. Д.А. Монгуша. - Новосибирск.: «Наука», 2003. - 597 с.

138. Трофимов 1981 Трофимов М.И. Об ударении в сложных словах и словосочетаниях в тюркских языках // Советская тюркология. -1981. - № 1. -С.65-76.

139. ТувРС ТУВИНСКО-РУССКИЙ СЛОВАРЬ. - Под ред. Тенишева Э. Р.-М., 1968.-646 с.

140. ТывАнгл 2002 ТЫВА-АНГЛИ, АНГЛИ-ТЫВА COCTYK. TUVAN-ENGLIH, ENGLIH-TUVAN DICTIONARY! Сост. Дэвид Харрисон, Грегори Андерсон.-Кызыл.: Респ.тип.-2002.-254 с.

141. Убрятоеа 1948 Убрятова Е. И. Парные слова в якутском языке.//Язык и мышление. - М.; Л., 1948. - Т.13. - № 2. - С.297-327 (Б).

142. Убрятова 1968 Убрятова Е. И. Усилительное повторение основы слова в форме зависимого от нее члена предложения в якутском языке.// В кн. Тюркологические исследования. - М.; Л., 1968. - С.82-95.

143. УзРСл 1959 УЗБЕКСКО-РУССКИЙ СЛОВАРБ - Под ред. Акабирова С.Ф., Магруфова З.М., Ходжаханова А.Т.- М.: Гос. Изд-во иностр. и нац. слов-Й.-1959.- 839 с.

144. ХакРСл 1948 ХАКАССКО-РУССКИЙ СЛОВАРЬ./Под ред. Н.Г. Доможакова.- Абакан.: Хак. обл. нац.изд-во, 1948.-С.71.

145. Хертек Хертек Я.Ш. Тувинско-русский фразеологический словарь.-Кызыл, 1975.- 299 с.

146. Хертек Хертек Я.Ш. Фразеология современного тувинского языка.-Кызыл, 1978.- 98 с.

147. Ходжиев А. Ходжиев А. О порядке расположения компонентов в парных словах узбекского языка.//Вопросы тюркологии. Под общей ред. Проф. В.В. Решетова.-Ташкент, 1965.-С.106-110.

148. Худайкулиев 1962 Худайкулиев М. Подражательные слова в туркменском языке,- Ашхабад, изд-во Академии наук Туркм.ССР, 1962.-С.29-43.

149. Худайкулиев 1962а Худайкулиев М. Структура двусложных и трехсложных основ подражательных слов в туркменском языке.//Труды института языкознания.- Ашхабад, изд-во Академии наук Туркм.ССР, 1962.-Вып.1У.- С.76-91.

150. Цэцэгдарь 2003 Цэцэгдарь У. Образцы фольклора и речи кобдоских тувинцев.-Кызыл:Тув. кн. изд-во, 2003.-С.91-135.

151. Чернов. 1982. Чернов М.Ф. Семантические типы составных терминов в современном чувашском языке. - Советская тюркология. -1982. - № 3. - С.37-44.

152. ЧувРСл 1961 ЧУВАШСКО-РУССКИЙ СЛОВАРБ/Под ред. М.Я. Сироткина.-М., 1961.- 630 с.

153. Шведова 1970 Шведова Н.Ю. Грамматика современного русского литературного языка. - М., 1970. - С.41.

154. Шведова 1982 Шведова Н.Ю. Русская грамматика. - М.: Акад. Наук.

155. СССР. Изд. Наука, 1982. С.242, 318.

156. Щур 1971 Щур Г.С. О типах лексических ассоциаций в языке.//Семантическая структура слова. - М.: Изд. Наука, 1971. - С.140-151.

157. Юлдашев 1969 Юлдашее А. А. К характеристике тюркских сложных слов. - Вопросы языкознания. -1969. - № 5. - С.68-79.

158. Юлдашев 1972 Юлдашев А.А. Принципы составления тюркско-русских словарей. - М.: изд-во «Наука», 1972. - С.170-222.

159. ЭСТЯ 1989 ЭТИМОЛОГИЧЕСКИЙ СЛОВАРЬ ТЮРКСКИХ ЯЗЫКОВ: общетюркские и межтюркские основы на буквы «0», «Ж», «Й»./ Отв. ред. JI.C. Левитская. - 1989. - 292 с.

160. ЭСТЯ 2000 ЭТИМОЛОГИЧЕСКИЙ СЛОВАРЬ ТЮРКСКИХ ЯЗЫКОВ: общетюркские и межтюркские основы на букву «К»./ Отв. ред. Г.Ф. Благова. — М, 2000. -259 с.

161. ЭСТЯ 2003 ЭТИМОЛОГИЧЕСКИЙ СЛОВАРЬ ТЮРКСКИХ ЯЗЫКОВ: общетюркские и межтюркские лексические основы на буквы Л.М.Н.П.С./ Отв. ред. А.В. Дыбо. - М.: изд-я фирма «Восточная литература», 2003. - 445 с.

162. ЯкРСл 1972 ЯКУТСКО-РУССКИЙ СЛОВАРЬ. /Под ред. П.А. Слепцова.-М.: Советская энциклопедия, 1972.- 606 с.

163. Принятые сокращения и обозначения

164. А-б 2002— газ. «Ажыы-биле» 2002,28 февраля.

165. А-к. 1999—Аас-кежиктиц алдын булаа. Кызыл, 1999.

166. Артык 1994— Артык Ховалыг Хом-Отуковна. Билзекте хээ.-Кызыл,1994.

167. Артык 1999— Артык Ховалыг Хом-Отуковна. Моцгун оттук.-Кызыл, 1999.

168. А К-М1995—Ачыты Кезер-Мерген.-Кызыл, 1995.

169. Бадра 1996— Бадра Иргит Юженмеевич. Арзылац Кудерек.-Кызыл,1996.

170. Байыр-оол 1987— Монгуш Байыр-оол. Шилилге.- Кызыл, 1987. Башкы 1999— журн. Башкы №1,1999.

171. Бегзи 1995— Бегзи Донгак Одай-Сурунович. Оцнуктер дугайында тоожу.-Кызыл, 1995.

172. Б-К Б-Ш 1995 — Бокту-Кириш Бора-Шээлей. Тыва улустуц маадырлыг тоолу, Т.4.-Кызыл, 1995.

173. Дамырак 1989 — Дамырак-3. Аныяк чогаалчыларныц тоожулары, чечен чугаалары, шулуктер.-Кызыл, 1989.

174. Даржай 1995 — Даржай Александр Александрович. Шагар оътта шалыц.-Кызыл, 1995.

175. Даржай 1991 — Даржай Александр Александрович. Четкер четкизи.-Кызыл, 1991.

176. Даржай 1994 — Даржай Александр Александрович. Чогаалдар чыындызы.-Кызыл, 1994.

177. Донгак Э. 1997 — Донгак Эдуард Люндупович. Эрлик оран киргеш келдим.-Кызыл, 1997.

178. Кенин-Лопсан 1989 — Монгуш Кенин-Лопсан Борахович. Азаньщ бичези кончуг.-Кызыл, 1989.

179. Кенин-Лопсан 1993 — Монгуш Кенин-Лопсан Борахович. Чогаалдар чыындызы. Т.1-2.-Кызыл, 1993.

180. Кенин-Лопсан 2000 — Монгуш Кенин-Лопсан Борахович. Читкен уруг.-Кызыл, 2000.

181. Квк-оол 2003 — Кок-оол Виктор Шогжапович. Самбажык.-Кызыл,2003.

182. Кудажы 1989— Кудажы Кызыл-Эник Кыргысович. Уйгу чок Улуг-Хем. Моцгун том. Кызыл, 1989.

183. Кудажы 1992 — Кудажы Кызыл-Эник Кыргысович. Уйгу чок Улуг-Хем. Алдын том. Кызыл, 1992.

184. Кудажы 1993 — Кудажы Кызыл-Эник Кыргысович. Чогаалдар чыындызы. Т.1. Кызыл, 1993.

185. Кудажы 1994 — Кудажы Кызыл-Эник Кыргысович. Чогаалдар чыындызы. Т.2. Кызыл, 1994.

186. Кудажы 1996 — Кудажы Кызыл-Эник Кыргысович. Уйгу чок Улуг-Хем. Кара том. Кызыл, 1996.

187. Кудажы 1999 — Кудажы Кызыл-Эник Кыргысович. Ыы. Кызыл,

188. Куулар Д., Куулар Ч 1996 — Куулар Доржу Сенгилович, Куулар

189. Черлиг-оол Чашкымаевич. Кыс-Халыыр.-Кызыл, 1996.

190. Куулар Н. 1988 — Куулар Николай Шагдыр-оолович. вгбелерим чурту: Шулуктер.-Кызыл, 1988.

191. Куулар С. 2002 — Куулар Сарра Делбин-ооловна. Эдегейниц шынаазынга.-Кызыл, 2002.

192. Култегин 1993— Култегин. Бурунгу турк бижиктиц тураскаалдары.-Кызыл, 1993.

193. Ламажаа А. 1994 — Ламажаа Анна. Кайгамчык ужуралдар. Тоожу. Часкы хееннер. Тыва чогаалчыларныц чыынды ному. -Кызыл, 1994.

194. Маспык-оол 1985 — Маспык-оол Кара-оол Андреевич. Бузурел: Тоожу, чечен чугаалар.-Кызыл, 1985.

195. Маспык-оол 1996 — Маспык-оол Кара-оол Андреевич. Чуректе хаяаланган чырык.-Кызыл, 1996.

196. МонгушБ. — Монгуш Байыр-оол. Шилилге.-Кызыл,

197. Монгуш В. 1990 Монгуш Василий. Каш чацныг кадай кыстар.-Кызыл, 1990.

198. Монгуш О. 1993 — Монгуш 9лчей-оол Кунгаевич. Танышпазым чээннер.-Кызыл, 1993.

199. Монгуш В. 1992 Монгуш Василий. Боданыры ботка херек: Чечен чугаалар. -Кызыл, 1992.

200. Намзал 1995— Намзал Э. Холу чемзиг авам соцу.-Кызыл, 1995.

201. Намчылак 1991 — Намчылак Окан-оол. Дайын кескиндизи: Чечен чугаалар, тоожу.-Кызыл, 1991.

202. Пионер 1939— газ. «Пионер» 1939, № 2, 27.

203. Пюрбю 1993— Пюрбю Сергей Бакизович. Аян тудуп чедип келдим.-Кызыл, 1993.

204. Саая М. 2001 — Саая Майнак. Аас-кежик. альм. Улуг-Хем, № 2-3,2001.

205. Сарыг-оол 1974 — Сарыг-оол Степан Агбанович. Чогаалдар чыындызы, Т. 2. Кызыл, 1974.

206. Сарыг-оол 1977 — Сарыг-оол Степан Агбанович. Хуннуц ыраажылары.- Кызыл, 1977.

207. Сарыг-оол 1987 — Сарыг-оол Степан Агбанович. Алдан дургун.-Кызыл, 1987.

208. Сарыг-оол 1988 — Сарыг-оол Степан Агбанович. Ацгыр-оолдуц тоожузу.-Кызыл,1988.

209. Серен Бюрбю — Балгазынныц кежээлери: Ырлар чыындызы.-Новосибирск, 1998.

211. Суруц-оол 1992 — Суруц-оол Салим Сазыгович. Чогаалдар чыындызы. Т.2.-Кызыл, 1992.

212. Суруц-оол 1994 — Суруц-оол Салим Сазыгович. Тывалаар кускун.-Кызыл, 1994.

213. Суруц-оол 1995— Суруц-оол Салим Сазыгович. Озалааш хем. 'О.Кызыл, 1995.

214. Танова 1971 — Танова Екатерина Туктуг-ооловна. Хемчиктиц ыры.-Кызыл, 1971.

215. Танова 1980— Танова Екатерина Туктуг-ооловна. Хемчиктиц хуну.-Кызыл, 1980.

216. Танов, Чадамба 1985 — С. Т. Танов, Леонид Борандаевич Чадамба. Хоочуннарныц чугаалары: Сактыышкыннар.-Кызыл, 1985.

217. Тока 1967— Тока Салчак Калбак-Хорекович. Араттыц созу.-Кызыл,1951.

218. Тока 1976— Тока Салчак Калбак-Хорекович. Чогаалдар чыындызы. Т. 1.-Кызыл, 1976.

219. Тока 1979— Тока Салчак Калбак-Хорекович. Проза чогаалдары. Шиилер, Т.З.-Кызыл, 1979.

220. Тока 1981 — Тока Салчак Калбак-Хорекович. Чогаалдар чыындызы. Т. 5.-Кызыл, 1981.

221. Тыва МТ1990— Тыва маадырлыг тоолдар. Т. 1 .-Кызыл, 1990. Тыва Ан 2003 — газ. «Тываныц аныяктары» 2003, июль 31. У-Х 1999 — альманах: Улуг-Хем № 49, 1999. У-Х1991 — альманах: Улуг-Хем № 76, 1991.

222. У-Х2001 — альманах: Улуг-Хем № 2-3, 2001.

223. Хертек С. 1981 — Хертек Серээ. Черниц тыныжы. Чечен чугаалар. Тоолдар.-Кызыл, 1981.

224. Чамыяц 1981 — Чамыяц Кек-оол Допуевич. Ханы дазыл.-Кызыл,1981.

225. Чамыяц 1984 — Чамыяц Кек-оол Допуевич. Часкы хооннер.-Кызыл,1984.

226. Чамыяц 1989 — Чамыяц Кок-оол Допуевич. Мецгун оттук.-Кызыл,1989.

227. Чамыяц2002— Чамыяц Кек-оол Допуевич. Хаяа.-Кызыл, 2002 Чап 1999 — Чап Чулдум Монгушевич. Шагаам сузуглелим.-Кызыл,1999.

228. Чап 1996— Чап Чулдум Монгушевич. Тевек.-Кызыл, 1996. Шомаадыр 1994 — Куулар Шомаадыр Дойлуевич. Амыдыралдыц чиргилчиннери. Кызыл, 1994.

229. Шомаадыр 2002— Куулар Шомаадыр Дойлуевич. Баглааш.-Кызыл,2002.

231. Эргеп 1991 — Эргеп Монгуш. Танды-Ууланыц кижилери.-Кызыл,1991.

232. МИНИСТЕРСТВО^ОБРАЗОВАНИЯ РОССИЙСКОЙ ФЕДЕРАЦИИ ТЫВИНСКИЙ ГОСУДАРСТВЕННЫЙ УНИВЕРСИТЕТ