Партийно-государственная агитация и пропаганда первых лет Советской власти: октябрь 1917-1920 гг.

Шульман, Марина Геннадьевна

автореферат диссертации по истории, специальность ВАК РФ 07.00.02
диссертация на тему: Партийно-государственная агитация и пропаганда первых лет Советской власти: октябрь 1917-1920 гг.

Год: 2004
Автор научной работы: Шульман, Марина Геннадьевна
Ученая cтепень: кандидата исторических наук
Место защиты диссертации: Калуга
Код cпециальности ВАК: 07.00.02

450 руб.

Диссертация по истории на тему 'Партийно-государственная агитация и пропаганда первых лет Советской власти: октябрь 1917-1920 гг.'

Полный текст автореферата диссертации по теме "Партийно-государственная агитация и пропаганда первых лет Советской власти: октябрь 1917-1920 гг."

На правах рукописи

ШУЛЬМАН Марина Геннадьевна

ПАРТИЙНО-ГОСУДАРСТВЕННАЯ АГИТАЦИЯ И ПРОПАГАНДА ПЕРВЫХ ЛЕТ СОВЕТСКОЙ ВЛАСТИ: ОКТЯБРЬ 1917 - 1920 ГГ. (По материалам Калужской и Тульской губерний)

Специальность 07.00.02. - Отечественная история

АВТОРЕФЕРАТ диссертации на соискание ученой степени кандидата исторических наук

Калуга - 2004

Работа выполнена на кафедре отечественной истории Калужского государственного педагогического университета им. К. Э. Циолковского

Научный руководитель:

Доктор исторических наук,

профессор Филимонов Виктор Яковлевич

Официальные оппоненты:

Доктор исторических наук,

профессор Щагин Эрнст Михайлович

Кандидат исторических наук,

доцент Дубровский Александр Михайлович

Ведущая организация:

Тульский государственный педагогический университет им. Л. Н. Толстого

Защита диссертации состоится 18 июня 2004 г. в_на

заседании диссертационного совета К 212.020.02 при Брянском государственном университете им. акад. И.Г. Петровского по адресу: 241036, г. Брянск, ул. Бежицкая, 14, ауд. №

С диссертацией можно ознакомиться в библиотеке Брянского государственного университета им. акад. И.Г. Петровского.

Авторефераг разослан «_» мая 2004 г.

Ученый секретарь диссертационного совета

Горбачев О.В.

Общая характеристика работы

Актуальность темы исследования

Агитационно-пропагандистская деятельность Советской власти в годы се становления активно изучалась отечественной историографией в течение ряда десятилетий, являясь в то время, без преувеличения, одной из самых диссерта-бельных тем. Это обстоятельство было обусловлено не только идеологическими приоритетами эпохи, но и наличием обширной источниковой базы проблемы, возможностью четкого методологического обоснования на платформе марксистско-ленинской философии, а также тем неоспоримым фактом, что эффективность советской агитации и пропаганды признавалась как сторонниками новой власти, так и ее ярыми противниками. В 90-е гг прошлого века данная тема счастливо избежала участи многих проблем, традиционно относящихся к области «Истории КПСС», подвергшихся ажиотажным публицистическим разоблачениям, что, впрочем, не спасло ее от фактического научного забвения. И на сегодняшний день мы вынуждены констатировать откровенное отсутствие исследовательского интереса к этой теме.

А между тем, актуальность изучения агитации и пропаганды первых послеоктябрьских лет не вызывает сомнения. В рамках проблемы существует огромный круг вопросов, абсолютно неосвещенных, освещенных частично или односторонне, либо сознательно фальсифицированных. Отказ от идеологических стереотипов, использование междисциплинарных методов и подходов, привлечение и введение в научный оборот комплекса региональных источников (в данном случае, материалов по Калужской и Тульской губерниям, ранее не изучавшихся в контексте проблемы), новое прочтение уже имеющихся источников, - эти и другие исследовательские принципы, положенные в основу разработки темы на сегодняшний день, на наш взгляд, позволяют вывести ее на качественно иной уровень научного осмысления. Данная проблема дает широкий простор в плане методологического поиска: при помощи методов и подходов социологии, различных отраслей психологии, семиотики появляется возможность исследовать «внутренние пласты» - отношение населения к агитационным мероприятиям, их влияние на массовое сознание, имманентную связь агитационных образов с архаическими образами общечеловеческой памяти, формирование новых идеологических символов и стереотипов. Обязательным условием успешной разработки темы мы считаем внимательное отношение к, так называемому, «маленькому человеку» эпохи, который либо испытывал пропагандистское давление власти, либо сам являлся проводником ее политики. Эту задачу помогает решить применение принципов «исторической антропологии».

Объект диссертационного исследования - партийно-государственная агитация и пропаганда первых лет Советской власти.

Предмет — система партийно-государственных органов и учреждений агитационно-пропагандистской направленности, сложившаяся в период Октября 1917 - 1920 гг, и ее проявления в виде ф"]-"11 »чторп^п-титчиргу-пы

работы с населением.

БИБЛИОТЕКА

Цель работы - анализ формирования и развития системы партийно-государственных органов агитационно-пропагандистской направленности, а также основных форм ее деятельности в указанный период. Это предполагает решение следующих исследовательских задач:

- выявить закономерности возникновения и peopганизации партийных и государственных органов агитации и пропаганды;

- рассмотреть направления их деятельности;

- определить, на какие категории населения была направлена их работа;

- представить обобщенный «портрет» агитатора, бывшего «низовым звеном» данной системы;

- проанализировать систему партийно-государственных органов агитации и пропаганды, оформившуюся в 1920 г;

- рассмотреть основные формы агитационно-массовой работы с населением (митинги, государственные праздники и агитационные кампании) с точки зрения их формального образа и внутреннего содержания;

- проанализировать динамику их развития;

- определить отношение населения к проводимым мероприятиям и степень их воздействия на массы;

- выявить механизмы привлечения / принуждения населения к участию в пропагандистских акциях властей.

Хронологические рамки исследования охватывают период со времени Октябрьской революции, положившей начало построению нового общества и государства, до 1920 г, бывшего своеобразным рубежом в агитационно-пропагандистской деятельности Советской власти. В этом году прежде разрозненные органы агитации и пропаганды оформляются в цельную систему, намечается новая стратегия агитационно-пропагандистской работы, изменяются ее формы. Применительно к 1920 г мы говорим о кризисе, в котором оказалась данная область деятельности, во многом обусловленном глубоким массовым кризисом человеческого сознания.

Методологической основой диссертации являются принципы историзма и научной объективности, предполагающих анализ социально-политических явлений с учетом конкретно-исторических условий. Кроме того, комплексный подход к проблеме предполагает использование теоретико-методологических принципов социологии, социальной психологии, политической психологии, психологии пропаганды, психологии масс, а также психосемантики и психолингвистики.

ческой антропологии, а также при помощи литературно-стилистического анализа текстов. Анализ текстов производится с привлечением разработок пси'-семантики (применительно к текстам отчетов) ч психолингвистики (применительно к текстам речей и лозунгов). Семиотический подход применяется при анализе форм агитационно-массовой работы. Изучение восприятия населением различных мероприятий пропагандистского характера проводится при помощи методов и подходов социальной психологии. В работе также используется метод психологической реконструкции, основанный на «вчувствовании» в эпоху.

Историография проблемы. Теоретическое осмысление агитационно-пропагандистской деятельности Советской власти в годы ее становления за прошедшее время шло по ряду направлений. К первому мы относим работы современников событий: как непосредственных идеологов, разрабатывавших общую стратегию агитпропработы и ее конкретные мероприятия, так и сторонних наблюдателей, по-разному оценивавших пропагандистские усилия властей. Второе направление - историко-партийная литература, где данная проблема получила весьма широкое освещение. Третье направление - историография такой яркой и оригинальной формы агитационно-пропагандистской работы, как ранние советские праздники. Так как их изучение традиционно относилось к области культуры и агитационно-массового искусства, и им активно занимались культурологи, специалисты по культпросветработе и пр., праздники представляли собой почти автономный предмет исследования. И, наконец, четвертое направление, складывающееся в последние годы в отечественной исторической науке, отказавшееся от политической конъюнктуры, опирающееся на теоретико-методологические подходы неисторических наук, где вопросы агит-пропработы Советской власти получают новое воплощение.

Работы первого направления на сегодняшний день чаще всего используются в качестве источников. Ряд произведений, касающихся проблемы агитации и пропаганды, принадлежат перу большевистских идеологов, прежде всего, В. И. Ленину, а также Н. К. Крупской, А. В. Луначарскому, В. И. Невскому1 и др. Долгое время эти работы являлись методологическим основанием изучения темы и источником конкретных вопросов. Сейчас вряд ли можно всерьез говорить об их величайшей научной значимости, хотя они по сей день предоставляют пищу для анализа. Также существуют работы современников событий из так называемого «враждебного лагеря» - произведения Н. Н. Суханова, В. В. Шульгина, З. Н. Гиппиус2 и др., затрагивающие вопросы агитации и пропаганды, где этот аспект деятельности большевиков предстает, как правило, в абсурдном качестве.

1 Ленин В. И. ПСС. Т. 35-42. - М., 1974 - 1981; Крупская Н. К. Педагогические сочинси:1я. В 111. Т. 7. - М., 1959; Луначарский А. В. Полное собрание сочинений. В 8 т. Т. 7. - М., 1967; Луначарский Л. В. О народном образовании (статьи и речи за 1917 -1929 гг). - М., 1967; Невский В. И. Неделя крестьянина. - М., 1920

2 Суханов Н. Н. Записки о революции. В 3 т. - М., 1992; Шульгин В. В. Три столицы. - М.,

1991; Гиппиус 3. Н. Петербургские дневники. // Гиппиус 3. Н. Живые лица. В 2 т. Т. 1 -2. -

Тбилиси, 1991

Второе направление активно разрабатывалось историко-партийной литературой со второй половины 1920-х до начала 1990-х гг. Для него характерно внимание к агитационно-пропагандистской деятельности исключительно РКП (б), игнорирование, в большинстве случаев, аналогичной работы непартийных органов. Именно в рамках данного направления проблема приобрела «хрестоматийный глянец» и ореол непогрешимости. Первые исторические исследования были посвящены политической работе партии в рядах Красной армии во время Гражданской войны.3 Их авторы - свидетели, а порой непосредственные участники событий, фактически по горячим следам пытались анализировать деятельность РКП (б) по созданию Красной армии, по поднятию ее боевого духа в тяжелое военное время. Ряд работ затрагивал вопросы строительства партийно-политического аппарата РККА. Данные исследования, как правило, базировались на ограниченном круге источников, определенное место в них занимали воспоминания авторов, отсюда - субъективность, хронологичность, описательность, недостаточность научного анализа.

До второй половины 40-х гт проблема агитационно-пропагандистской деятельности Советской власти в годы ее становления не приобрела отчетливых научных рамок: существовали разрозненные публикации, посвященные ее различным формам — агитационному театру, агитплакатам, советским праздникам, работе агитаторов, также печатались статьи и речи известных пропаганди-

стов.

С конца 1940-х гг наметился явный перелом в научном освоении темы. Точнее сказать, именно в это время тема приобрела отчетливые научные очертания: произошло расширение круга исследуемых в ее рамках вопросов, появились новые сюжеты (среди которых повышенной популярностью пользовалось изучение деятельности агитпоездов и агитпарохода5); в научный оборот

4 Дегтярев Л. Политработа в Красной Армии. Изд. 2, доп. и испр. — М. - J1-, 1926; Гсронимус А. Партия и Красная Армия. Исторический очерк. - М. — Л., 1928; Он же. Основные моменты развития партийно-политического аппарата Красной Армии в 1918 - 1921 гг // в кн. Гражданская война. 1918-1921.ВЗт. Т. 2.-М., 1928; БлументальФ.Партийно-политическая работа в гражданскую войну 1918 - 1921 //там же. — С. 110 —140, Он же. Политическая работа в военное время. — М. - Л , 1929, Петухов И. Партийная организация и партийная работа в РККА. - М. - Л., 1928; Савко 11. Очерки по истории партийной организации в Красной Армии 1918-1923.-М.-Л., 1928

5 Булгаков А. С., Данилов С. С. Государственный гпггациошшй театр в Ленинграде. 1918 -1930. - М. - Л., 1931; Земенков Б. С. Ударное искусство окон сатиры (РОСТА). - М., 1930; Анисимов В. Агитплакаты в борьбе за хлеб и лес. - Иркутск, 1932; Цехновицер О. Празднества революции. -Л., 1931; Сила большевистского слова Сборник. -М, 1936; Калинин М. И. Статьи и речи 1919 - 1935. - М., 1936 и др.

5 Гофман Н. К истории первого агитпарохода ВЦИК «Красная Звезда». // Вопросы истории, 1948, X» 9, Доценко 3 В. Первый агитациошю-ипструкторский пароход ЦК РКП (б) и ВЦИК «Красная Звезда» (июнь - октябрь 1919 г). Дис на соиск. ст. канд. ист. наук. - М., 1950, Максакова Л. В. Агитацношю-инструкторсклй поезд «Октябрьская революция» во главе с М.

были введены новые документы (в частности, региональные источники6), а; тивнес стали использоваться материалы печати. В данный период (1950-е , появляются первые диссертационные исследования по проблеме', среди которых: диссертация В. В. Зубаревой, где делается попытка обобщить и систематизировать формы и методы политической работы РКП (б) в период Гражданской войны8; несколько диссертаций по материалам Петроградской партийной организации9; диссертация П. М. Морозова, посвященная деятельности Коммунистической партии по организации массово-политической работы10 и др. Данные исследования носили, в основном, описательный характер. В методологическом плане их отличало широкое использование трудов В. И. Ленина, И. В. Сталина, решений партийных съездов, конференций и пленумов ЦК партии, а также (до 1956 г) - основных положений «Краткого курса истории ВКП (б)».

И. Калининым (1919- 1920). Дис. на соиск. ст. канд. ист. наук -М, 1950; Она же. Агитпоезд «Октябрьская революция». 1919 -1920. - М, 1956

6 Якорсв Н. Л. Из опыта политической работы в массах в годы гражданской войны (на материалах Саратовской партийной организации) // Ученые заииски (Саратовский университет), т. 59, 1958.-С. 231-247

7 По сведениям В. С. Щавелсва, с начала 50-х гг по 1956 г было защищено 17 кандидатских диссертаций по вопросам большевистской агитации и пропаганды. -Щавелев В С. Советская историография агитационно-пропагандистской деятельности большевистской партии в первые годы Советской власти (1918- 1920). Автореф. ... канд. ист. наук. - Горький, 1975. -С. И

8 Зубарева В. В. Формы и методы партийно-политической работы в массах в период иностранной военной интервенции и гражданской войны (1918 - 1920). Автореф.... каш ист. наук.-Л., 1955

9 Шувалова А. Г. Значение а1 стации и прона1 аиды коммунистической партии в мобилизации советского народа на разгром перчо! о похода Антанты. (На материалах Петроградской партийной организации) Дисс.... канд. ист. наук - Л., 1954; Носкова В. Н. Массово-политическая и организационная работа Петроградской большевистской партийной организации в 1919 г. Дисс.... канд. исг. наук. - Л., 1959

10 Морозов П. М. Деятельность Коммунистической партии по организации политической работы в массах в годы иностранной военной интервенции и гражданской войны (апрель 1919 - 1920 гг). Автореф. ... канд. ист. наук. - М, 1959

11 Осипова Т. В. Массово-политическая работа в деревне в первый год социалистической революции. Дисс.... канд. ист. на\к. - М, 1964, Русакова Е. М. Идеологическая работа Коммунистической партии в деревне (1919 - 1920) Дисс.... канд. ист наук. - Минск, 1969, Яку-шевский А. С. Большевистская пропаганда среди интервенционных войск США в 1918 -

мулированных им12, был затронут вопрос о научных основах массово-политической деятельности партии13. Появились первые работы по историографии проблемы, подводящие итог ее полувековому изучению14. Были защищены две докторские диссертации15 и ряд кандидатских16 В основе этих работ лежали произведения классиков марксизма-ленинизма, документы центральных и местных партийных органов, широко использовались архивные материалы и периодическая печать. Расширилась география исследований. В то же время, публикации данного периода отличаются обилием штампов, идеологических клише, переходящих из одной работы в другую. Даже наиболее глубокие исследования (к числу которых мы относим указанные работы В. Я. Доброхотова, Н. Ф. Каткова и Т. В. Осиповой) оперируют стандартным набором методов. Стандартизированными выглядят и теоретические выводы. На наш взгляд, именно в это время окончательно формируется миф о всеохватности и

1920 гг и ее роль в провале антисоветской интервенции американского империализма. Дисс. ... канд. ист. наук. - М., 1971 и др.

12 Борисова Н. Л. Ленинские принципы политической агитации и их воплощение в жизнь в 1917 - 1920 гг. Дисс.... канд. ист. наук. - М., 1968; Кротов Ф. Г. Ленинская теория пропаганды и современность. - М-, 1972; Доброхотов В. Я. Из истории осуществления ленинских принципов партийной пропаганды и агитации в 1918 - 1920 гг. // в кн. Горьковский гос. пед. институт иностр. яз. им. Н.А.Добролюбова. Вып. 31.-Горький, 1967.-С. 102-117; Он же. Слово ленинской правды. Партийная пропаганда; наука и искусство. - Горький, 1972; Щаве-лсв В. С. Ленинские труды - основа историографии агитационной и пропагандистской работы партии большевиков в годы иностранной военной интервенции и гражданской войны (1918 -1920). // в кн. Горьковский университет. Ученые записки. Вып. 180. - Горький, 1973. -С. 5-16

" Кузнецов П. М. Политическая агитация: научные основы и практика. - М., 1974

14 Щавелсв В. С. Советская историография...; Вопросы историографии идеологической работы КПСС. Сборник статей. Вып. 1. - Горький, 1974

15 Доброхотов В. Я. Принципы, формы, методы большевистской пропаганды и агитации в первые годы Советской власти (октябрь 1917 - 1920). Дисс. ... докт. ист. наук. - Горький, 1967; Катков Н. Ф. Идейно-политическая работа большевиков в войсках и тылу белогвардейцев (осень 1918- 1920 гг). Лвтореф.... докт. ист. наук. - Л., 1978

16 Неслов М. М. Массово-политическая работа Коммунистической партии в период установления и упрочения Советской власти (октябрь 1917-нюль 1918 п). Дисс. ...канд. ист. наук. - Омск, 1971; Щербак В. М. Большевистская агитация и пропаганда среди народных масс в

первые голы Советской власти (октябрь 1917-март 1919). Дисс.... канд. ист. шук. -М.,

1964; Потапов И. Л. Партийное руководство политической пропагандой и агитацией в пер-

вые годы Советской власти (октябрь 1917-1920 гг). Дисс... канд. ист. наук. - Волгоград,

1969; Быков Б. Б. Массово-политическая деятельность Коммунистической партии в период иностранной военной интервенции и гражданской войны (по материалам Вологодской, Череповецкой и Северо-Двинской партийных организаций). Дисс.... канд. ист. наук. — Л., 1974

безусловном влиянии большевистской агитации и пропаганды в первые после октябрьские годы.

В 1980-е гт в изучении темы продолжались традиции, заложенныс в предыдущий период. Вряд ли будет преувеличением сказать, что к этому времени проблема в своем тогдашнем виде (однообразная методология: марксистско-ленинская философия, общий набор источников и стандартные методы их обработки) себя фактически исчерпала. Сократилось количество публикаций. Традиционно сильной в разработке темы оставалась горьковская «школа», где в 80-е гг были защищены две диссертации по проблеме17. В 1985 г выходят обобщающие «Очерки идеологической деятельности КПСС»18, авторы которых попытались представить широкую картину агитационно-пропагандистской работы в стране. К очевидным достоинствам публикации относится внимание к государственным и общественным (непартийным) органам, выполнявшим аналогичные функции. Но рамки «очерков» предопределили беглость, краткость, а порой и поверхностность изложения материала. Кроме того, выходит ряд статей по проблеме, среди которых встречаются публикации, чья тематика на тот момент отличалась известной новизной. В статье 3. П. Игумновой и А. С. Смольникова поднимались вопросы партийной работы среди женщин19; Е. И. Кильсеев и О. А. Кулагина впервые использовали подходы психологии для анализа произведений В. И. Ленина20. Но в целом, работы данного периода использовали «проторенные» пути и направления исследований.

В начале 1990-х гг были защищены несколько диссертаций по массово-политической и идеологической деятельности коммунистической партии в годы Гражданской войны21. Эти работы «переходного периода» завершали

17 Кильсесв П. И. Опыт РКП (б) по развертыванию аютационно-пропш гцднстской работы в период борьбы с Деникиным (июль 1919-март 1920). Авторсф. ... канд. ист. наук.-Горький, 1982; Слюсарь Э. В. Пропаганда и агитация большевиков среди железнодорожников в период упрочения Советской власти (октябрь 1917 - июль 1918 гг). Дисс.... канд. ист. наук. -Горький, 1987

18 Очерки истории идеологической деятельности КПСС, 1917-1937 гг.-М., 1985

19 Игумнова 3. П., Смольников А. С. Идеологическая работа ленинской партии среди трудящихся женшин в годы гражданской войны. // Вестник МГУ. Серия «История», 1980, № 6. -С. 16-28

20 Кильсссв Е. И., Кулагина О. А. В. И. Ленин о социально-психологическом аспекте пропаганды и агитации большевиков. // в кн. В. И. Ленин о роли большевистской пропаганды и агитации в борьбе за массы. Октябрь 1917-1920.-Горький, 1989.-С. 53-61

21 Е1 оров С. Н. Идеологическая работа партийных организаций Среднего Поволжья в голы гражданской войны и иностранной военной интервенции, 1918 - 1920 гг. Дисс.... канд. ист наук. - Саратов, 1990; Фефслов С. В. Политическая работа Коммунистической партии среди крестьянства: лето 1918 - 19201г. На материалах губерний Пенгрального Черноземья. Дисс. ... каня нет. наук. — М., 1990; Сикорскик Е. А. Военно-организационная и политико-массовая

.деятельность большевиков Смоленского края в период гражданской войны, октябрь 1917 -1920 гг. Дисс.... канд. ист. наук. — М., 1993; Старостин Е. Н. Агитационно-пропагандистская

многолетнюю традицию научного освоения темы историко-партийной литературой. Данные диссертации чрезвычайно интересны в следующем плане: начало работы над ними (выбор темы, частично - сбор материала) пришлось на «перестроечные» или предшествующие им годы; основная часть работы совпала с кризисом в советской исторической науке, отказом от марксистско-ленинской научной парадигмы, публичным «забоем священных коров» отечественной историографии и т. д. Естественно, эти исследования не могли не ощутить веяний времени: в них причудливо переплетены теоретические положения историко-партийной школы, радикальные «перестроечные» идеи, робкие попытки поиска собственной методологии, - по сути, они отражали состояние тогдашней исторической науки.

Итак, второе направление изучения агитационно-пропагандистской работы Советской власти сделало очень многое: в его недрах возникла сама проблема, высветились ее отдельные вопросы. Были проведены глубокие исследования форм и методов агитации и пропаганды, их применение к различным категориям населения. Исследования затрагивали также научные основы идеологической деятельности партии, анализировали теоретическое наследие выдающихся пропагандистов. Но то обстоятельство, что проблема рассматривалась в рамках «Истории КПСС» предопределило очевидную узость подходов, идеологическую заштампованность, замыкание исследовательского интереса исключительно на большевистской партии. На сегодняшний день, накопленный данным направлением материал ценен лишь фактическими сведениями.

Третье направление - историография ранних советских праздников -разработано явно недостаточно. Причина, возможно, кроется в том, что сам предмет исследования тяготеет к различным научным областям. В отечественной историографии не оформилась традиция четкого рассмотрения праздников в рамках какого-либо направления исторической науки (к примеру, западная историография традиционно изучает данные явления в рамках истории культуры). В нашей исторической науке праздники являлись предметом изучения не слишком часто, а их специальные исследования в качестве одной из форм агитационно-пропагандистской работы Советской власти появились не ранее середины 1960-х гг и крайне малочисленны.

Теоретическому осмыслению ранние советские праздники подверглись уже в работах А. В. Луначарского , П. М. Керженцева23, О. В. Цехнови-

24 ~ 25

цера и других деятелей культуры , стоявших у истоков организации и прове-

работа организаций РКП (б) Центрального Черноземья в деревне в годы гражданской войны, 1918-1921. Дисс.... канд. ист. наук. -Тамбов, 1994

22 Луначарский Л. В. О массовых празднествах, эстраде, цирке. -М., 1981

23 Керженцев П. М. Творческий театр. - Пг., 1920; Он же. К новой культуре. - Г1г., 1921

24 Цсхновицер О. В. Демонстрация и карнавал. К десятой годовщине Октябрьской револю-

ции. Под ред. худ. отдела Главполитпросвста. - Л., 1927; Оа же. Празднества революции. -

Л., 1931

дения подобных мероприятий. Вопросам анализа теории новых праздников практическому их воплощению был посвящен сборник Комитета социолог"' . -ского изучения искусств «Массовые празднества»26, увидевший свет в 1960 г, также включавший статьи «инженеров действ для народа». В дальнейшем их идеи о празднике как форме культурной самодеятельности масс, о театрализации как эффективном средстве агитационного воздействия и т. д. были во многом абсолютизированы, что привело исследователей к невольной подмене: рассматривались не «низовые» источники по ранним праздникам, а декларации их организаторов. В результате в некоторых более поздних работах исторический аспект первых праздников Советской власти выступает лишь в качестве дополнения или показательного примера, призванного проиллюстрировать творческий размах государства и его внимание к народному « праздничному импульсу».

До 1960-х гг исследовательский интерес к проблеме был не слишком высок: существовали отдельные публикации о тех или иных элементах революционных торжеств27, выходили юбилейные сборники. В 1960-е гг наметились два пути изучения праздников. Первый возник в рамках историко-партийного направления и изучал вопросы массово-политической деятельности РКП (б) в связи с подготовкой революционных торжеств28. Второй объединил авторов, занимающихся вопросами искусствоведения, культпросветработы, организацией массовых мероприятий. В их произведениях, как правило, давалось описание одного или нескольких праздничных действ первых послеоктябрьских лет29, или рассматривался какой-либо из аспектов торжественных мероприятий (изобразительное решение, музыкальное оформление, символы праздников Великой французской революции, использованные в советских торжест-

25 Рюмин Е. Массовые празднества - М. - Л., 1927

26 Массовые празднества. Сборник Комитета социологического изучения искусств. - Л, 1926

27 Гущин А. Изо-искусетво в массовых празднествах, демонстрациях. - М, 1930; Он же. Оформление массовых празднеств за 15 лет диктатуры пролетариата. - М. -Л., 1932

28 Доброхотов В. Я. Первь'е революционные юбилеи (1918-1920). Тезисы докладов к Ш региональной научной сессии Секция истории КПСС. — Горький, 1967, Шерпелев Л. И. Агитационно-пропагандистская работа КПСС в связи с проведением революционных праздников и юбилеев (1917 -1927) Авчореф.... канд. ист. наук. - Горький, 1971; Он же. Партийная печать и празднование годовщин Октябрьской революции в первые годы Советской власти. // Ученые записки Горьковского университета Вып 27. Серия «история». — Горький, 1971

29 Городник Г. И. Дорогами новых традиций. - М., 1964; Руднев В.А. Советские обычаи и обряды. - Л., 1974, Закович П. М. Советская обрядность и духовная культура. - Киев, 1980; Связующая нить: праздники, обряды, традиции - М., 1984; Гульцева Л. А. Современные праздники и обряды народов СССР. - М., 1985 и др.

вах, и т. д.30). Общетеоретические вопросы праздника (в том числе на примере Октябрьских торжеств 1918 г) освещались в интересной монографии А. И. Ма-заева31. В ряде работ поднимались вопросы организации и проведения празднеств тех лет32, и отношение руководителей государства к подобным мероприятиям33. В целом, публикации советского периода, кроме понятной идеологизи-рованности, отличает описательный характер и откровенный «столицецен-тризм».

В последние годы наметилась тенденция более глубокого и комплексного изучения ранних революционных праздников. В работах Б. И. Колоницко-го34 и С. В. Ярова35 (специально не посвященных проблеме) появляются новые интересные сюжеты: рассмотрение символического ряда массовой культуры революционного времени, внимание к психологическому состоянию рядового участника действа и т. д., - то, что является весьма актуальным направлением отечественной историографии и позволяет подойти к проблеме праздника с иных позиций. Интересный срез проблемы представлен в монографии Е. И. Козновой, посвященной социальной памяти российского крестьянства36. Оригинальная методология позволила автору увидеть в раннем советском празднике столкновение двух видов социальной памяти, что, на наш взгляд, является весьма интересным наблюдением и дает импульс новым исследованиям в этой области.

Стрнгалсв А. Оформление праздников и монументальная пропаганда в революционном • Петрограде. // Искусство, 1978, № 4. - С. 44 - 49; Лензои В. М. Музыка советских массовых и революционных праздников. — М, 1987; Лимонов Ю. А. Празднества Великой французской революции в 1789 — 1793 гг и массовые праздники б Советской России в 1917 —1920 гг. // в кн. Великая французская революция и Россия. - М., 1989. - С. 390 - 412

31 Мазаев А. И. Праздник как социально-художественное явление. Опыт историко-тсоретичсского исследования. - М., 1978

32 Аксенов В. С. Организация массовых праздников трудящихся (1918 - 1920) - Л., 1974; Рейхенштейн А. Первый праздник Октября в Москве. // Искусство, 1967, № 12.- С. 50-57; Полищук Н. С. У истоков советских праздников. // Советская этнография, 1987, ЛЬ 6. - С. 3 -15

33 Немиро О. Об этом мечтали в ссылках...//Наука и религия, 1977, № 11. - С. 5 - 7

34 Колошщкин Б. И. Символы власти и борьба за власть. К изучению политической культуры Российской революции 1917 г. - СПб, 2001. Предмет исследования автора составляют символы 1917 г, но его выводы во многом применимы к нескольким последующим годам.

35 Яров С. В. Пролетарий как политик. Политическая психология рабочих Петрограда в 1917 -1923 гг.- СПб, 1999

л Кознова Е. И. XX век в социальной памяти российского крестьянства. - М., 2000

36 Там же.-С. 73

Параллельно идет изучение первых советских праздников западным" историками. Как отмечалось выше, данный предмет исследования на Западе принадлежит области истории культуры. Там существует сложившаяся традиция изучения праздников, основанная на определенной методологии, имеющая свой понятийный аппарат и т. д. Но государственные праздники советской эпохи представляют собой уникальное явление, не имеющее прямых аналогов в западной культуре, поэтому порой оказываются довольно сложными для западных исследователей. Попытки построения всеохватных теорий советских праздников на основании описания нескольких ранних революционных торжеств (подобно той, что предпринял Дж. Гелдерн в интересной монографии3') выглядят малоубедительными и оторванными от исторической реальности. В недавно изданной у нас книге Шт. Плаггенборга «Революция и культура. Культурные ориентиры в период между Октябрьской революцией и эпохой сталинизма»38 праздники объявлены «высшей формой репрезентации режима»39. Несмотря на очевидные достоинства публикации, автор не избежал ряда фактических и общетеоретических ошибок, вызванных, по-видимому, тем, что его исследование полностью базируется на официальных источниках, что во многом искажает смысл изучаемой проблемы: порой разрыв между замыслом и воплощением (инструкцией и отчетом) был весьма внушительным.

Итак, третье направление на сегодняшний день предоставляет необходимый простор для исследователя: обилие «белых пятен», большое количество мало изученных вопросов, почти полное отсутствие региональных публикаций. Имеются, безусловно, и положительные стороны: неплохая изученность столичных торжеств, обширное наследие «инженеров» ранних советских праздников, а также намеченные исследовательские подходы.

И, наконец, последнее, - четвертое направление, точнее сказать, -путь, по которому может идти изучение проблемы в будущем. Исследования, о которых пойдет речь в рамках данного направления, объединены с достаточной долей условности. Это вышедшие в последние годы монографии: Л. Г. Протасова40, С В. Ярова41 и Б. Н. Колоницкого42 (две последние работы уже упоминались в контексте историографии праздников). Здесь же необходимо отметить книгу Ярова «Источники по истории политического протеста в Советской Рос-

37 Gcldern James von. Bolshevik festivals 1917- 1920.-Berkeley ets., 1993

38 Плаггснборг Шт. Революция и культура. Культурные орие1Ггиры в период между Октябрьской революцией и эпохой сталинизма. - СПб., 2000

39 Там же.-С. 287

<0 Протасов JI. Г. Всероссийское Учредительное собрание. История рождения и гибели. - М, 1997

41 Яров С. В. Пролетарий как политик....

42 Колошшкий Б. И. Символы власти...

сии в 1918 — 1923 гт»43 Все эти произведения специально не посвящены нашей проблеме, но предлагают оригинальные сюжеты по интересующему нас вопросу. Непредвзятый взгляд авторов, система методов и подходов, в ряде случаев опирающаяся на разработки неисторических наук, новое прочтение источнико-вого материала позволили им наметить актуальное направление исследования агитационно-пропагандистской работы Советской власти. Хотя вряд ли можно сказать, что проблема агитационно-пропагандистской работы получила здесь достойное воплощение, так как речь идет всего лишь о нескольких удачных экскурсах.

Представленный спектр историографии не позволяет говорить о всесторонней изученности проблемы. Работы первого направления на сегодняшний день вряд ли могут представлять большую научную ценность, относясь скорее к разряду источников. Второе направление с изменением исторических условий и научной парадигмы не только прекратило свое существование, но и продемонстрировало массу негативных качеств: заидеологизированность, за-штампованность, замыкание исследовательского интереса исключительно на большевистской партии, ошибки, а порой сознательное фальсифицирование отдельных аспектов проблемы. Третье направление на сегодняшний день наиболее слабо разработано и требует пристального внимания историков. Четвертое направление не занималось проблемой агитпропработы первых лет Советской власти в полной мере. Существует лишь ряд интересных сюжетов по проблеме, которые можно разрабатывать в дальнейшем, а также - перспективные методологические подходы, позволяющие вывести проблему на качественно иной уровень научного осмысления.

Источниковая база исследования определена его задачами. Выявленные источники подразделяются на два массива: опубликованные документы и печатные материалы, - каждый из которых, в свою очередь, делится на несколько групп. Первую группу среди опубликованных источников составляют документы центральных партийно--государственных органов: декреты советского пра-

44 -45

вительства , решения партийных съездов, пленумов и конференций и т. д.

Вторая группа — опубликованные в сборниках документы местного характе-

ра .

43 Яров С. В. Источники по истории политического протеста в Советской России в 1918 — 1923 гг. Учебное пособие. - СПб., 2001

44 Декреты Советской власти. Т. I - XI. - М., 1957 - 1983

45 КПСС в резолюциях и решениях съездов, конференций и пленумов ЦК. 1898 - 1970. Т. 2. 1917 - 1924. - М., 1970; Восьмой съезд РКП (б). Март 1919 г. Протоколы - М, 1959; Девятый съезд РКП (б). Март- апрель 1920 г; Десятый съезд РКП (б). Март 1921. Стенографический отчет. - М, 1963; Восьмая конференция РКП (б). Декабрь 1919 г. Протоколы. - М., 1961

46 С Лениным в труде и бою (В. И. Ленин и Калужский край): сборник документов и материалов. - Тула, 1971; Калужский край. Книга 3. Документы и материалы (1917 - 1941). -Ту-

Третья группа - документы, освещающие отдельные области агитпропрабо-ты47.

Четвертая группа - произведения В. И. Ленина, Н. К. Крупской, А. В. Луначарского и других выдающихся партийных, государственных и общественных

ч 48

деятелей .

Пятую группу источников составляют произведения очевидцев событий -воспоминания И. В. Попова, А. И. Деникина, В. В. Шульгина, Дж. Рида и др.49

Кроме опубликованных, в работе использованы архивные документы центрального и местного уровней. Из них - документы центральных архивов:

Государственного Архива Российской Федерации (ГА РФ) - фонды ФР-1235 (ВЦИК), оп. 77 - агитационный отдел, оп. 92 - крестьянский отдел; ФР-391 (РОСТА), оп. 1, 4; ФА-2306 (Наркомпрос), оп. 15 - внешкольный отдел; ФА-2313 (Главполитпросвет), оп. 1,2.

Российского Государственного Военного Архива (РГВА) - фонды Ф-8 (Всероссийское Бюро Военных Комиссаров), оп. 1; Ф-9 (Политическое управление РККА), оп. 4,9,11.

Местные архивы:

Государственный Архив Калужской Области (ГАКО) - фонды ФР-30 (Губа-генство Центропечать), оп.1; ФР-38 (Губернский отдел народного образования), оп. 1; ФР-46 (Калужский уездный отдел народного образования), оп.1; ФР-47 (Калужский губотдел профсоюза рабочих металлистов), оп.1; ФР-85 (Губернский военный комиссариат), оп.1; ФР-89 (Калужский губотдел профсоюза ра-

ла, 1982; Традиции пролетарского праздника. Первомай на Калужской земле. - Тула, 1989; Общество и революция. Калужская губерния в 1917 г. - Калуга, 1999

47 Аютпартпоезда ВЦИК. Их история, аппарат, методы и формы работы. - М., 1920; Агитационно-пропагандистская работа Главполитпросвета. Материалы к XII съезду партии. - М., 1923; Агитмассовое искусство Совет ской России. Материалы и документы. Агитпоезда и алггпароходы. Передвижной театр. Политический плакат. 1918 -1932. В 2 т. - М., 2002

"Ленин В. И. ПСС. Т. 35—42. - М., 1974-1981; Крупская Н. К. Педагогические сочинения. В 11 т. Т. 7. - М., 1959; Крупская П. К. Избранные произведения. - М., 1988; Луначарский А. В. Собрание сочинений. В 8 т. - М., 1967; Луначарский А. В. О народном образовании (статьи и речи за 1917 - 1929 гг). - М., 1958; Невский В. И. Неделя крестьянина. -М., 1920; Кол-лонтай А. М. Международный день работниц —Тула, 1921;Коллонтай А. М. Избранные статьи и речи. - М., 1972

49 Попов И. В. Воспоминания.-М., 1971; Деникин А. И. Очерки русской смуты. - М., 1991; Шульгин В. В. Дни. 1920: Записки. - М., 1989; Шульгин В. В. Три столицы.-М., 1991;Рид Дж. Десять дней, которые потрясли мир. - Петрозаводск, 1987; Терне А. В царстве Ленина. -М., 1991

ботников медицинского труда), оп. 1; ФР-1234 (Калужский уездный военный комиссариат), оп. 1; ФР-1498 (Губисполком), оп. 1,2,4.

Государственный Архив Документов Новейшей Истории Катужской области (ГАДНИКО) - фонды Ф-1 (Губком РКП (б)), оп. 1, 2, 3, 4, 5; ФР-26 (Губисполком), оп. 1,3; Ф-1093 (Горком РКП (б)), оп. 1.

Государственный Архив Тульской Области (ГАТО) - фонды ФР-95 (Губисполком), оп. 1 - агитационно-пропагандистский отдел; ФР-326 (Отдел народного образования Тульского губисполкома), оп. 3 - губполитпросвет, оп. 5; ФР-717 (Отдел управления губисполкома), оп. 1, 2; ФР-1231 (Губернский комиссариат по военным делам), оп. 1 - политпросветотдел.

Центр Новейшей Истории Тульской Области (ЦНИТО) - фонд Ф-1 (Губком РКП (б)), оп. 1,2.

Архивные источники также, в свою очередь, делятся на несколько групп. Это документы центральных и местных партийных и государственных органов: инструкции, циркуляры, постановления, протоколы заседаний, междуведомственная переписка. Следующую группу составляют информационные сводки и бюллетени, доклады, отчеты, сообщения и путевые тетради агитаторов. Последняя группа - резолюции митингов и «письма во власть» от рядовых граждан.

Кроме опубликованных и архивных источников, в работе использованы материалы периодической печати.

Газеты: «Правда» (орган ЦК РКП (б)) - 1918,1919, 1920 гг,

«Известия ВЦИК Советов крестьянских, рабочих, солдатских и казачьих депутатов и Московского Совета рабочих и красноармейских депутатов» - 1918,1919, 1920 гг,

«Коммуна» (орган Калужского губкома РКП (б)) - 1918,1919,1920; «Коммунар» (орган Тульского губкома РКП (б))- 1918,1919,1920; «Известия Калужского губисполкома Совета рабочих, крестьянских и красноармейских депутатов» - 1918 г;

«Известия Калужского Губернского комитета Р.К.П. (б). -№ 1,1921 г.

Журналы: «Вестник агитации и пропаганды» - 1920 г,

«Наш путь» (г. Калуга) -1918,1919 гт;

Приложение к журналу «Наш путь» № 1 (29 декабря 1918 г)

«Красный Октябрь» 25. 10. 1917. - 7. П. 1920. (г. Калуга).

Представленные источники позволяют всесторонне и комплексно рассмотреть нашу проблему. Опубликованные документы центральной власти представляют собой, в основном, фактологическую «канву» исследования. Все остальные источники требуют критического анализа. Особенно это относится к заведомо субъективным источникам: сообщениям, исходящим от агитаторов или инструкторов о состоянии подведомственной местности или проведенных мероприятиях. Метод сбора подобной информации страдал существенными изъянами: эффективность работы агитатора ставилась в зависимость от количества проведенных мероприятий и от умения «воодушевить» население, - следовательно, не исключен момент личной заинтересованности в завышенных пока-

зателях. Весьма специфичным типом источников являются резолюции митингов, которые в большинстве своем писались агитаторами, и мало отражали от -ношение населения.

Научная новизна исследования заключается в том, что представленная работа — первая попытка обращения к данной теме вне методологической базы «истории КПСС». Теоретико-методологические подходы, используемые автором, ранее не применялись для изучения агитационно-пропагандистской работы первых лет Советской власти. Источники архивных фондов по Калужской и Тульской губерниям также не рассматривались в контексте этой проблемы. Таким образом, данное диссертационное исследование восполняет пробелы в историографии вопроса и меняет направление его изучения.

Практическая ценность работы состоит в том, что изложенные в ней мысли и выводы могут быть использованы для дальнейшего изучения проблемы, а также в преподавании курса истории Отечества и при подготовке спецкурсов по предмету.

Апробация работы. Диссертация обсуждалась и была одобрена на кафедре Отечественной истории Калужского государственного педагогического университета им. К. Э. Циолковского. Ее основные положения были представлены в виде докладов на научно-практических конференциях в Москве, Орле, Калуге и отражены в четырех публикациях.

Структура диссертации обусловлена целями и задачами исследования. Работа состоит из введения, двух глав, каждая из которых делится на три параграфа, заключения, приложений, списка источников и литературы.

Основное содержание диссертации

Во введении обоснованы проблематика диссертационного исследования, его актуальность, новизна и практическая значимость, определены объект, предмет, цели и задачи исследования, территориальные и хронологические рамки, методология и методы, а также сделан историографический обзор проблемы и охарактеризованы использованные при написании работы источники.

Первая глава «Система партийно-государственных органов агитации и пропаганды» посвящена анализу зарождения, развития и функционирования государственных и партийных органов и учреждений агитационно-пропагандистской направленности в центре и на местах в период с Октября 1917 г до лета 1920 г, а также оформлению этих органов в «двухполюсную» систему в 1920 г.

Первый параграф главы представляет общую картину становления партийных и государственных органов агитации и пропаганды в первые годы Советской власти. Возникновение данных органов изначально не имело намеченного плана, они появлялись, реорганизовывались, а порой и исчезали на основании необходимости решения определенных задач советского строительства и проведения конкретных мероприятий. Во многом их деятельность была призвана компенсировать слабость реальных властных рычагов влияния на население. В первое время основная тяжесть работы пала на государственные органы, занимавшиеся агитацией параллельно с установлением Советской власти и органи-

зацисй Красной армии. Государственные органы и учреждения агитационно-пропагандистской направленности к 1920 г образовали обширную есть, охватывающую вес основные категории населения, осуществлявшую множество функций - от чисто утилитарных (организация партийных и советских «низовых» органов, проведение мобилизаций, реквизиций, «борьба с контрреволюцией» и др.), до более «высоких» - идеологических, призванных подтянуть мировоззрение населения до предполагаемого уровня, соответствующего новому общественному строю. Каждому из имеющихся органов и учреждений в этой системе отводилась собственная роль, хотя их обязанности порой дублировали друг друга, что было вызвано элементарной ведомственной неразберихой, характерной для начального периода Советской власти. Наиболее эффективной в условиях военного времени была работа агитационных органов военного ведомства, направлявших свои усилия на армию и крестьянство (причем вторая категория в «тыловых» губерниях определялась в качестве более предпочтительной), совмещавших методы «просвещения» и «принуждения». Непосредственно партийные органы в рассматриваемый период не играли столь существенной роли в агитационной деятельности, которая отводилась им советской историографией, так как были немногочисленны (особенно в уездах и волостях); занимались, кроме агигации и пропаганды, слишком широким кругом вопросов; не имели до весны 1920 г специализированных агитпропотделов; не занимались специальной подготовкой кадров (что объяснялось бытовавшим представлением о любом «партийном товарище» как о готовом агитаторе); порой не имели должного веса и авторитета в губернии. Иногда партийные органы использовали в качестве своего «исполнительного аппарата» государственные агитационные органы, которые в этом случае выполняли чисто партийные обязанности. Таким образом, можно говорить, что на местах уже в 1919 г наметился процесс сращивания партийных и государственных органов агитации и пропаганды. Осенью 1920 г все существующие к тому моменту государственные органы и учреждения агитационно-пропагандистской направленности с разной степенью условности вошли в состав Главполитпросвета и местных по-литпросветов.

В рассматриваемой системе органов особая роль отводилась рядовому агитатору, на которого (при слабой налаженности самого механизма агитации и пропаганды) возлагались широкие обязанности. Анализу этого вопроса посвящен второй параграф - «Агитатор как «низовое звено» системы». Располагая высоким статусом в глазах власти, агитатор наделялся обширными полномочиями, выступая «посредником» при общении власти с населением. Наименее эффективной была работа «неосвобожденных» агитаторов - членов партии, в обязанности которых входило проведение массово-политических мероприятий. Среди причин: невозможность совмещать агитационную деятельность с основной работой, отсутствие ораторских способностей и элементарной подготовки (которую проходили профессиональные агитаторы), формальное отношение к подобным обязанностям. Должность или профессия «агитатора» как госслужащего возникла в послеоктябрьское время. Агитатор как часть советского аппа-

рата выполнял множество функций: представительскую - он представл' власть в глазах населения; прагматическую - агитаторы нередко выиол! - 21 утилитарные задачи; социализирующую (политико-воспитательную), бывшую основной из его функций в глазах власти; коммуникативную, предполагающую передачу информации; мобилизационную (в широком смысле слова). Успешная работа агитатора во многом основывалась на личностных качествах, а также конкретных методах и приемах пропагандистского воздействия. Роль агитатора к моменту оформления системы в 1920 г несколько уменьшилась, что было вызвано возникновением более сложных форм агитации и пропаганды, требовавших уже работы органов, а не отдельных лиц.

В 1920 г созданием Главполитпросвета и Агитпропа ЦК РКП (б) оформляется «двухполюсная» система партийно-государственных органов агитации и пропаганды. Анализу данной системы посвящен третий параграф «Оформление системы органов агитации и пропаганды в 1920 г. Главполитпросвет и Агитпропотдел ЦК РКП (б)». Этот акт был обусловлен рядом объективных обстоятельств и в целом находился в русле тенденций партийно-государственного строительства первых лет Советской власти. Созданная система не была стабильной и изначально включала в себя условия, таящие разрушительные тенденции. К ним мы относим: искусственное объединение самодостаточных и разноплановых учреждений различных ведомств «под крышей» Главполит-просвета; его двойное подчинение Наркомпросу и ЦК партии; непродуманную систему руководства и кадровую политику, отданную в ведение ЦК. Изначально сомнительным представляется и сам статус «главного органа пропаганды коммунизма», принадлежащий государственному учреждению в обход партийных, применительно к 1920-м гг. Поэтому аккумуляция идейного руководства в деле агитации и пропаганды в отделе ЦК нам представляется закономерным итогом. Агитпроп ЦК РКП (б) также реализовал заложенные тенденции, но здесь дело было не столько в созданном летом 1920 г отделе, сколько в «руководящей и направляющей» роли партии в лице ЦК. Фатальной для Главполит-просвета и его местных органов стала реализация принципов НЭПа, но это обстоятельство только подтолкнуло систему, находящуюся в далеком от равновесия состоянии. Созданная в 1920 г «двухполюсная» система уже в 1922 г приобретает иное качество: в ней четко обозначается единый центр в лице Агитпропа ЦК РКП (б).

Вторая глава «Основные формы агитации и пропаганды» посвящена анализу митингов, государственных праздников и агитационных кампаний периода Октября 1917 - 1920 гг с точки зрения их внешнего образа и внутреннего содержания. Здесь же рассматривается отношение населения к проводимым властями акциям, степень участия, а также механизмы его привлечения / принуждения и т.д. Первый параграф «Митинги» анализирует наиболее часто используемую в это время форму агитации. Обращение властей к данной форме объяснялось ее дешевизной (как в плане материальных, так и «людских «вложений»); органичностью (митинг, как и демонстрация, изначально являлся формой низового протеста и был весьма популярен в революционное время); воз-

можностью диалога между оратором и аудиторией (часто именно так происходило опосредованное общение власти и общества). При тематическом разнообразии митингов все они выполняли коммуникативную функцию. На митингах использовались конкретные психологические приемы работы с аудиторией, которые, даже не вполне осознаваемые коммуникаторами (агитаторами), играли на определенных струнах «массовой души». Среди этих приемов: обличение «врагов народа» (что консервировало протестный ингредиент митинга и служило для «слива» негативных эмоций); дихотомический прием «у них/ у нас» — демагогическое воспевание «наших» мнимых достижений с одновременным уничижением «загнивающего капитализма»; «отсроченные притязания», когда для прекрасного будущего, рекламируемого агитатором, нужно было кое-что сделать в данный момент (записаться в Красную армию, сдать хлеб государству, отработать повинности); «игра на статусе», подчеркивавшую новую — высокую и значительную роль «маленького человека» эпохи в новой системе отношений. В целом подобные приемы активно задействовали мифологические черты народного сознания, пытаясь подменить реальность «кажимостью». Аудитория митингов редко выступала в качестве пассивной составляющей, демонстрируя отклик на пропагандистское сообщение. Весьма активной в этом плане была крестьянская аудитория, для которой митинги восполняли существующую информационную лакуну, разнообразили повседневную жизнь, давали возможность выразить свое отношение к власти и ее мероприятиям. Другой «благодарной» аудиторией митингов были красноармейцы, посещавшие их по приказу командования. Для красноармейцев тыловых частей при вынужденной оторванности от дома и бытовых забот, митинги были средством заполнения досуга, а порой и развлечения. Красноармейская масса, привыкшая к подчинению, легче других поддавалась пропагандистскому воздействию. Наиболее сложным отношение к митингам было среди рабочей аудитории. Кадровый высококвалифицированный пролетариат Тулы, обладающий определенной степенью политической культуры и ярко выраженной идейной позицией, в большинстве своем демонстрировал оппозиционность, находясь под влиянием социалистических партий. Калужские же малоквалифицированные рабочие, вчерашние выходцы из деревни, сохранившие с ней тесные связи, имевшие психологию людей «переходного» состояния, как правило, проявляли пассивность и безучастность, редко выражая открытый протест.

Второй параграф посвящен анализу ранних советских государственных праздников. Несмотря на централизацию проведения, праздники в каждом регионе имели существенные различия, что объяснялось местным «колоритом», а также возможной адаптацией столичных инструкций к реальным условиям. Главный пример тому, каким видели власти государственный праздник Страны Советов, представляла собой первая Годовщина Октябрьской революции в 1918 г. Дальнейшие праздники в связи со скудными материальными ресурсами времен Гражданской войны не имели подобного «полета мысли» и финансового размаха, оплачиваясь, в основном, из местных бюджетов. Для ранних советских праздников характерно отсутствие в них зафиксированных в сознании народа

символов и стереотипов праздничности, отчего население порой не считало -или иное мероприятие «праздником», охотно «забывая» о нем при отсутст .1 категорических напоминаний. Кроме того, в провинции постоянно возникали трудности со смысловым наполнением «памятных» дат для основной массы населения, не обладавшей подобной историческое памятью. Яркой чертой было активное столкновение органичных традиций празднеств религиозных с насаждаемыми революционными. Власти пытались исподволь подменить первые вторыми, используя различные ухищрения, но в рассматриваемый период (и несколько последующих лет) эти попытки были безрезультатными: население отказывалось работать во время церковных празднеств, а вынужденное безделье в дни государственных — считало потерей времени. Участие в советских праздниках с 1919 г становится обязательным, а сознательное уклонение или даже недостаточно ревностное выполнение указаний организаторов празднеств рассматривается в качестве оппозиционности. Провинциальные праздники во многом отличались от столичных образцов: в рассматриваемый период для них не характерны крупные денежные вложения в «отмечание» (кроме Октябрьской годовщины в 1918 г, которая оплачивалась из центра) и массовые театрализованные представления; гораздо меньшую роль в провинциальных торжествах играла Красная армия. К 1920 г внедряется новый тип праздника, имеющий близкое родство с агиткампанией, в результате чего все праздники, проводимые в стране, приобретают подобное «обличие».

Третий параграф посвящен анализу агитационных кампаний в качестве одной из форм массово-политической работы с населением. Эти акции властей в 1918 - 1920 гт явились апофеозом агитационно-пропагандистской работы «военно-коммунистического» периода, продемонстрировав в полной мере все ее отрицательные черты. Тематически условно подразделяемые на пять групп: «помощь фронту», хозяйственные кампании, различные сборы, кампании в поддержку отдельных социальных слоев, «борьба с дезертирством», - они были призваны в короткий срок решить наиболее важные животрепещущие проблемы, стоявшие перед Советской властью. Это обстоятельство определило выбор средств, как правило, далеких от идейного воздействия. Независимо от тематической направленности, все они, за редким исключением, оперировали стандартным набором методов: бесплатный труд (субботники и воскресники, либо дополнительные несколько часов работы в день), «добровольные» отчисления заработной платы, «добровольные» пожертвования денег, одежды, продуктов и т.д. В отличие от дореволюционных «добровольных сборов», взятых за образец при использовании данной формы, агиткампании 1918 - 1920 гг активно использовали методы принуждения, ставшие обыденными в исторических условиях того времени. Кроме этого, агиткампании раздражали население своим обилием (нередко две и более кампании проводились в одной местности одновременно), плохой подготовкой, воспринимались как абсурдные акции. Агиткампании, несомненно, имели определенное воздействие на массовую психологию, активно формируя «нового человека», обладающего качествами, прямо противоположными тем, которые ожидали от него идеологи «нового общест-

ва». Именно пристрастие властей к этой форме агитработы явилось, на наш взгляд, важнейшей причиной глубокого кризиса, в котором оказалась данная область деятельности в 1920 г.

В заключении подводятся итоги диссертационного исследования. Агитация и пропаганда, возведенные в ранг важнейшего государственного сектора, явились ярким нововведением Советской власти, позволившим ей в короткий период создать видимость собственной легитимности, провести ряд насущно необходимых мероприятий, оказать влияние на сознание основной массы населения, изменяя его символы и стереотипы. Конгломерат проблем по строительству нового общества также оказался вовлеченным в сферу агитации и пропаганды. Колоссальное влияние на агитационно-пропагандистскую работу рассматриваемого периода в целом оказала политика «военного коммунизма», которая, будучи во многом оторванной от реальности, активно навязывала данной области волюнтаристские пути и методы. Кроме того, сама атмосфера революции и Гражданской войны, нивелировавшая значимость человеческой жизни, поставившая под сомнение все былые отношения и связи, изменившая шкалу общественных ценностей, не могла не сыграть решающей роли в этом вопросе.

Приложения представляют фотографии, иллюстрирующие деятельность агитпоездов и агитпароходов, а также политические плакаты, использовавшиеся во время проведения митингов, отражавшие «образ врага» в 1918 - 1920 гг.

Основные положения диссертационного исследования отражены в следующих публикациях:

1. Шульман М. Г. Государственные праздники первых послеоктябрьских лет в г. Калуге.// Калуга в шести веках. Материалы 4-й городской краеведческой конференции. - Калуга, 2003. - С. 206 - 214

2. Шульман М. Г. Партийно-государственная агитация и пропаганда первых лет Советской власти. Новые подходы к изучению.// Состояние и проблемы развития гуманитарной науки в Центральном регионе России. Материалы V региональной научно-практической конференции (Брянск, 12 — 14 мая 2003 г). -Брянск, 2003. - С. 72 - 86

3. Шульман М. Г. Политический агитатор в системе взаимоотношений власти и общества.// Власть и общество. - М., 2004

4. Шульман М. Г. Советский праздник в провинции: становление традиций.// Noblesse oblige: праздничная и повседневная жизнь господствующих слоев Европы XVI - XX столетий. Материалы научной конференции 15 - 17 мая 2002 г. Вып. 1. - Орел, 2003. - С. 69 - 75

Подписано в печать 14.05.2004. Формат 60x84/16. Бумага офсетная. Печать трафаретная. Усл. печ. л. 1,5. Тираж 100 экз. Зак № 44.

Отпечатано АП «Полиграфия», г. Калуга, ул. Тульская 13а. Лиц. ПЛД № 42-29 от 23.12.99

¡M134®

Оглавление научной работы автор диссертации — кандидата исторических наук Шульман, Марина Геннадьевна

Введение С. 3

Глава I. Система партийно-государственных органов агитации и пропаганды. С. 43

§ 1. Становление системы: государственные и партийные органы и учреждения агитационно-пропагандистской направленности до лета 1920 г. С. 43

§ 2. Агитатор как «низовое звено» системы. С. 84

§ 3. Оформление системы органов агитации и пропаганды в 1920 г: Глав политпросвет и Агитпропотдел ЦК РКП (б). С. 111

Глава II. Основные формы агитации и пропаганды. С. 149

§1. Митинги. С. 149

§ 2. Государственные праздники. С. 182

§ 3. Агитационные кампании. С. 208

Введение диссертации2004 год, автореферат по истории, Шульман, Марина Геннадьевна

Агитационно - пропагандистская деятельность Советской власти в годы ее становления активно изучалась отечественной историографией в течение ряда десятилетий, являясь в то время, без преувеличения, одной из самых диссертабельных тем. Это обстоятельство было обусловлено не только идеологическими приоритетами; эпохи, но и наличием обширной источниковой базы проблемы, возможностью четкого методологического обоснования на платформе марксистско-ленинской философии, а также тем неоспоримым фактом, что эффективность советской агитации и пропаганды признавались как сторонниками новой власти, так и ее ярыми противниками.

В 90-е гг прошлого века данная тема счастливо избежала участи многих проблем, традиционно относящихся к области «Истории КПСС», подвергшихся ажиотажным публицистическим разоблачениям, что, впрочем, не спасло ее от фактического научного забвения. И на сегодняшний день мы вынуждены констатировать откровенное отсутствие исследовательского интереса к этой теме.

Научная актуальность проблемы соответствует ее практической значимости. Агитация и пропаганда по сей день являются важнейшими методами идеологического воздействия. Новейшие политические технологии (политическая реклама, public relations), несмотря на обилие научных разработок и изобретательных решений, привнесенных, как правило, с Запада, адаптированные к российскому электорату, приобретают ранее знакомые черты. Трудно не согласиться с утверждением специалиста, что «по уровню идей и стилистике отечественная политическая реклама все еще не вышла из стадии агитации и пропаганды»1. В советской литературе существовал термин «буржуазная пропаганда», подразумевавший манипулирование сознанием населения при помощи конкретных технологических методов и приемов, несший в себе однозначно негативную оценку. Изучение массово-политической работы Советской власти позволяет утверждать, что уже в первые послеоктябрьские годы аналогичные средства с успехом применялись в пропагандистской деятельности партийных и государственных органов и, более того, несколько изменившись, благополучно дожили до наших дней. Выявление и систематизация агитационных приемов влияния на массовое сознание и поведение может иметь практическое значение.

Обращение к теме агитации и пропаганды вызвано, кроме всего прочего, ее недостаточной изученностью - с одной стороны, и обилием идеологических штампов, создающих ореол непогрешимости, безусловной правильности всех мероприятий Советской власти в данном вопросе - с другой. При внушительных масштабах публикаций по проблеме остается множество «белых пятен», требующих пристального внимания историков.

Историография проблемы. Теоретическое осмысление агитационно-пропагандистской деятельности Советской власти в годы ее становления за прошедшее время шло по ряду направлений. К первому мы относим работы современников событий: как непосредственных идеологов, разрабатывавших общую стратегию агитпропработы и ее конкретные мероприятия, так и сторонних наблюдателей, по-разному оценивавших пропагандистские усилия властей. Второе направление - историко-партийная литература, где данная проблема получила весьма широкое освещение. Третье направление -историография такой яркой и оригинальной формы агитационно-пропагандистской работы, как ранние советские праздники. Так как их изучение традиционно относилось к области культуры и агитационно-массового искусства, и им активно занимались культурологи, специалисты по культпросветработе и пр., праздники представляли собой почти автономный предмет исследования. И, наконец, четвертое направление, складывающееся в последние годы в отечественной исторической науке, отказавшееся от политической^ конъюнктуры, опирающееся на теоретико-методологические подходы неисторических наук, где вопросы агитпропработы Советской власти получают новое воплощение.

Рассмотрение истории изучения проблемы не по хронологическим этапам, как это было принято ранее, а по научной направленности, является, на наш взгляд, правомерным, по ряду причин. Во-первых, предлагаемая в историко-партийной литературе хронологическая периодизация была во многом искусственна, так как за основу часто брались малосущественные для данной темы признаки (например, В. С. Щавелев связывает начало второго этапа с Постановлением ЦК ВКП (б), принятым в июле 1931 г, о создании многотомной истории Гражданской войны в СССР, что мало повлияло на изучение конкретной проблемы агитации и пропаганды3). Во-вторых, данная периодизация учитывала только работы авторов, пишущих в рамках «истории КПСС». Остальные публикации, в том числе и западные, оставались вне сферы ее внимания. В-третьих, произведения современных авторов, написанные в последние годы, демонстрируют абсолютно новые подходы к проблеме, что вряд ли позволяет логически связать их с историко-партийной литературой.

Рассмотрим каждое из вышеперечисленных направлений подробнее. Ряд произведений, касающихся проблемы агитации и пропаганды, принадлежат перу большевистских идеологов, прежде всего, В1 И. Ленину. Долгое время его работы являлись методологическим основанием изучения темы и источником конкретных вопросов. Сейчас вряд ли можно всерьез говорить об их величайшей научной значимости, но они по сей день предоставляют пищу для анализа. Изучая ленинское наследие, нетрудно заметить, что высказывания лидера большевиков об агитационно-пропагандистской работе отличались определенной эклектичностью и явной декларативностью. В частности, не существует ни одной работы, где давался бы подробный и всесторонний анализ вопроса, важность которого им постоянно подчеркивалась. Главный партийный идеолог, выводивший на теоретический уровень все особо значимые проблемы, оставил лишь разрозненные и лапидарные высказывания, в которых с трудом можно увидеть систематический и последовательный взгляд на данный вопрос.

Прежде всего, довольно сложно определить, что подразумевал В. И. Ленин под терминами «агитация» и «пропаганда», наделяемыми им весьма широким смыслом. Средствами агитации называются: «революция» («. .мы агитируем не словом, а революцией.», - из выступления на заседании ЦК

РКП (б) 23 февраля 1918 г4), «наша Конституция, наши Советы» (речь на I Всероссийском съезде по просвещению 28 августа 1918 г5), Брестский мир («.условия мира, который мы вынуждены были подписать, были в смысле пропаганды и агитации таким могучим орудием, и ими мы сделали так много, как не сделало ни одно правительство, ни один народ.», - речь на VI Всероссийском Чрезвычайном съезде Советов рабочих, крестьянских, казацких и красноармейских депутатов 6 ноября 1918 г6), программа РКП (б) («.наша программа должна быть сводкой для агитации.»,.- речь на VIII

7 Я съезде РКП (б)'), «декреты Советского правительства» и т. д. Если логически завершить мысль, получается, что основополагающие моменты новоявленного государства (политические институты, политические события, партийные и правительственные документы и пр.) видятся Ленину в качестве всего лишь удачных агитационных форм. Само государство в этом случае должно носить характер не более чем демонстративный. Но думается, высказывания лидера большевиков следует трактовать в ином плане: конечно, декларативность Советского государства, политическую «показуху» отрицать невозможно, но так же трудно предположить, что вся «надстройка» рассматривалась главным партийным идеологом как наспех сколоченная агитационная декорация, о чем, к тому же, с предельной откровенностью заявлялось во всеуслышание. Скорее агитацию «не словом, а делом» следует понимать как фактическое отсутствие агитации (так как «агитация» в обычном значении, прежде всего, - «слово»).

В 1918 - 1919 гг Ленин неоднократно повторяет, что агитация дореволюционного образца — уже отживающее явление, на смену которому приходит практическая деятельность по строительству нового государства. В черновом варианте статьи «Очередные задачи Советской власти» (23 - 28 марта 1918 г) он говорит о необходимости переоценки советских руководителей: от агитаторов к практическим организаторам9. На VIII съезде Ленин еще конкретнее заявляет: «.Если в прежнее время мы пропагандировали общими истинами, то теперь мы пропагандируем работой.»10. В речах и статьях второй половины 1919 г также негласно присутствуют мысли о пропаганде «работой», даже сами термины «агитация» и «пропаганда» получают здесь более утилитарное, приземленное значение: «агитация.по выяснению топливного вопроса»11, пропаганда «преимуществ товарищеского земледелия»12 и т. д.

Весьма интересны с точки зрения осмысления проблемы высказывания Ленина 1920 года. Элементы новизны - во-первых, горделивые нотки в подведении итогов прошедшего периода агитационно-пропагандистской работы: «.во всех листках белогвардейцы пишут, что у большевиков прекрасная агитация, что они не жалеют денег на агитацию. Но ведь народ слышал всякую -агитацию - и белогвардейскую, и учредиловскую. Смешно думать, что он пошел за большевиками, потому что их агитация была более искусна. Нет, дело в том, что агитация их была правдива.» (из речи на беспартийной конференции Пресненского района 24 января 1920 г)13. Во-вторых, намечается стратегия пропагандистской деятельности на будущий период: «В пропаганде и агитации, деятельности образовательной и просветительной будем переходить к постановке вопроса более трезвой и деловитой, достойной людей Советской власти, которые идут к мужику с практическим деловым и ясным планом перестройки всей промышленности.» (речь на III Всероссийском совещании заведующих внешкольными подотделами губернских отделов народного образования 25 февраля 1920 г)14. В новый период, по мнению Ленина, роль пропаганды и агитации существенно возрастает: «.надо перевоспитать массы, а перевоспитать их может только агитация и пропаганда.» (из речи на Всероссийском совещании политпросветов 3 ноября 1920 г)15. Агитация/ и пропаганда, таким образом, переносятся из узкой сферы решения? утилитарных задач в глобальную область воздействия «на умы». В отличие от предшествующего времени, «вся пропаганда должна быть построена на политическом опыте хозяйственного строительства»16.

В работах 1920 г (особенно последних месяцев) наряду с достаточно трезвыми мыслями о переходе к производственной пропаганде взамен призывной лозунговой агитации периода Гражданской войны, прослеживается явная тенденция абсолютизации, гипертрофированного укрупнения возможностей агитации и пропаганды. В частности, от умения вести агитацию ставятся в зависимость не больше не меньше, как планы народного хозяйства (речь на Собрании актива Московской организации РКП (б))17. На VIII съезде Советов в декабре 1920 г лидер большевиков уверенно заявляет, что «мерами пропаганды, агитации и организованного воздействия» можно добиться, чтобы «к весне все было засеяно лучше, чем прежде»18. Естественно, такие высказывания сами носили декларативный характер. В качестве подобного лозунга, способного, по мнению Ленина, сплотить массы и вдохновить их на трудовой подвиг, следует рассматривать и довольно утопичный на тот момент план электрификации, принятый на VIII съезде Советов.

Итак, работы BI И. Ленина позволяют проследить стратегию агитационно-пропагандистской деятельности Советской власти, но в них мы вряд ли найдем тактические установки (конкретные приемы, методы и т. д.). При том, что лидер большевиков был человеком образованным, имел возможность в реальной действительности применять достижения бурно развивающихся в то время отраслей мировой психологии и социологии19, сам неплохо разбирался в вопросах социально-психологического воздействия на массы20, практического руководства по агитпропработе он не создал. Можно, однако, предположить, что видимое несоответствие здесь только кажущееся: Ленин прекрасно понимал, что его произведения были предназначены для «общего пользования», а данный вопрос (как весьма деликатный) предназначался для «внутреннего». С другой стороны, отсутствие указывающих на это обстоятельство источников даже в архивных хранилищах свидетельствует, что главный большевистский идеолог конкретными практическими вопросами агитационной работы просто не занимался.

Практические советы, реалистичные и даже «приземленные» мысли по проблеме высказаны в ряде статей Н. К. Крупской , которая со времени основания Наркомпроса занимала должность заведующей внешкольным отделом, а с 1920 г - заведующей Главполитпросветом. Уже в работах периода 1918 - 1920 гт видна эволюция взглядов автора: если в 1918 г Крупская пишет о внешкольной работе как о форме народного образования для взрослых и нигде не упоминает об его агитационно-пропагандистских функциях, то статьи и выступления, начиная с 1919 г, изобилуют высказываниями о пропаганде. В статье, посвященной открытию I Всероссийского съезда по внешкольному образованию, Крупская патетически восклицает: «Пропаганда! А что же теперь представляет собой внешкольное образование, как не систематически организованную пропаганду?!» . В докладе на этом же съезде она говорит о слиянии политической и культурной работы во внешкольном образовании, которое должно носить пропагандистский характер23. Подводя итоги съезда, Крупская пишет: «съезд пришел к заключению, что весь громадный внешкольный аппарат должен служить целям углубленной коммунистической пропаганды»24. В докладе на Г Всероссийском совещании по работе в деревне, говоря о культурно-просветительной работе, Крупская уже сама себя поправляет: «правильнее говорить - политико-просветительной» . Работы 1920 г посвящены уже, в основном, деятельности политическо-просветительных органов, в частности, новоявленного Главполитпросвета26.

Статьи следующих лет, как и рассмотренные выше, представляют собой конкретное практическое руководство, свободное от сложных теоретических конструкций. Интересно признание, которое делает Крупская в 1922 г, когда в одной из публикаций она вдруг называет агитационную работу «полностью неисследованной областью», в которой «слишком многое делается на глаз, наугад». Выход из положения автор видит в изучении условий жизни различных слоев населения, учете их настроений, психологии27.

В 1925/ 1926 и 1926/ 1927 гт Крупской был прочитан курс лекций в Академии коммунистического воспитания ее имени (опубликован в 1927 г) под общим названием «Основы политпросветработы» . В лекциях, посвященных агитации и пропаганде, они определяются в качестве двух параллельных задач: «воспитание масс к революционному миросозерцанию» (пропаганда) и «революционному действию» (агитация) . «Искусство агитации», - пишет Крупская, - «заключается не только в умении горячо говорить, возбуждать массу, но и ставить перед ней ясную, конкретную цель, которая была бы стимулом, побуждением к действию»30.

В целом статьи Н. К. Крупской представляют широкую картину агитационно-пропагандистской работы в стране и деятельности Главполитпросвета, в частности. Теоретические рассуждения ее сводятся, в основном, к необходимости учета психологического настроя населения и других факторов, способных оказать положительное влияние в идеологической работе.

Множество высоких слов по проблеме мы находим в публицистическом наследии наркома просвещения А. В. Луначарского. Человек художественного склада, в прошлом - небезызвестный драматург, -Луначарский в присущей ему патетической манере неоднократно декларировал взгляды о тождественности пропаганды и просвещения: «.Разве революционная пропаганда не есть самое подлинное народное просвещение в области, наиболее необходимой народу, наиболее насущной?.»31. В ряде статей звучали мысли о том, что искусство является мощным орудием агитации», правда, с существенной оговоркой: «Однако такие достижения, когда агитационная сила соединялась с подлинной художественной глубиной, были весьма редки.»32.

Нетрудно заметить характерное для Луначарского (впрочем, как и для общей фразеологии тех лет) смешение понятий: термины «культура», «искусство», «просвещение» сливались с конъюнктурными «агитация» и «пропаганда», порой стыдливо прикрываясь ими, но чаще, - фактически растворяясь. Это смешение, прочно обосновавшись в тогдашнем дискурсе, было подхвачено последующей историографией, вызывая терминологическую путаницу.

В статьях второй половины 20-х гг Луначарский также обращается к психологическому аспекту проблемы: «.Пролетариат и его передовая партия - коммунисты - ни в чем не нуждаются в такой огромной мере, как в заражении масс своими настроениями. Рядом с этой потребностью взволновать чувства масс, то есть агитировать, стоит только стремление осветить сознание их идеями научного коммунизма, то есть пропагандировать. .»33.

Наряду с теоретическими изысканиями в области агитации и пропаганды, принадлежащими перу выдающихся политических деятелей, существует целый пласт работ 20-х гг, касающихся конкретных агитационных мероприятий, форм агитационно-массовой работы34 и т. д. Подобным вопросам уделяли большое внимание периодические издания; статьи и речи пропагандистского характера выходили отдельными брошюрами; ряд материалов был опубликован в юбилейных сборниках «Красный Октябрь». Таким образом, рассуждения об агитации и пропаганде в 20-е гг стали занимать ничуть не меньше места и времени, чем непосредственно агитационно-пропагандистская работа.

Весьма интересной в этом плане представляется оценка пропагандистской деятельности большевиков, исходящая из враждебного лагеря. Подобных работ не много: в воспоминаниях и мемуарах очевидцев Октябрьской революции и нескольких последующих лет данный вопрос, как правило, затрагивается лишь вскользь. Исключение составляют «Записки о революции» Н. Н. Суханова35, где дается яркое описание агитационной техники большевиков накануне Октября и попытка ее анализа. Суханов точно определяет два направления большевистской агитации: отрицающее существующее положение вещей и положительную программу. Первая задача решалась довольно легко: « Нужны мир, хлеб; земля. Нужны так, что без них народ больше не мог жить и государство существовать. И нужны такие вещи, которые решительно всем известны и понятны, каждому неграмотному деревенскому полудикарю. Ему понятно и то, что этих вещей у него нет в руках. Стало быть, власть не дает их. Стало быть, власть дурна, нежелательна, подлежит устранению. Чего проще и логичнее?.»36 (здесь и далее подчеркнуто Сухановым, - авт.). Для выполнения этой задачи «надо только описать рабочим и крестьянам их собственное положение и указать, что виноваты в нем имущие классы, которые держат в своих руках власть»37.

Положительная программа отвечала на вопросы: «для чего нужна, что в сделает и что даст власть Советов?» . Ответы, звучавшие в агитации, были следующими: «Власть Советов есть не только гарантия Учредительного собрания, но и его опора. .Советы призваны осуществлять все то, без чего больше не могли жить массы и чего не могла дать коалиция: мир, земля, хлеб. С землей дело обстояло просто и ясно: землю крестьянам Советы предоставят немедленно. С миром дело обстояло не столь определенно: мир Советская власть сейчас же предложит воюющим государствам. У же совсем неопределенно было дело с хлебом.»39. Не имея достаточных представлений о необходимых конкретных мерах, желая избежать усложнения своей агитации (что привело бы к потере ее эффективности), большевики встают на путь «самой беспринципной демагогии»: «Ленин, «немедленно предоставляя» землю крестьянам и проповедуя захват, фактически подписался под анархистской тактикой и под эсеровской программой. Троцкий же так разрешал одним духом все продовольственные затруднения, что небу становилось жарко.В каждую деревню Советская власть пошлет солдата, матроса и работницу (на десятках митингов Троцкий говорил почему-то именно работницу); они осмотрят запасы у зажиточных, оставят им сколько надо, а остальное бесплатно — в город или на фронт. .»40. Интересно сопоставление описания Суханова с современными психологическими разработками механизмов воздействия на массовые политические настроения: агитационная техника большевиков являет собой научно доказанный положительный пример эффективности воздействия, что показали и реальные события. «Для создания положительных настроений в политике всегда использовались обещания, воодушевлявшие массы и стимулировавшие энтузиазм.Для разжигания негативных настроений необходимо было продемонстрировать, что кто-то обманывает людей, не давая возможности реализовать свои устремления.»41 Чем сильнее разведены «ножницы» между устремлениями людей и реальностью, тем больше вероятность социального взрыва. Но Суханов, недостаточно прозорливо, посчитал агитацию большевиков откровенно примитивной.

Мысли Суханова во многом типичны для представителей, так называемого, «реакционного лагеря», которые всячески подчеркивали именно абсурдность и демагогичность большевистской (а затем - советской) агитации; Так В. В. Шульгин в своих работах неоднократно с явным сарказмом отзывался об агитационных мероприятиях Советской власти: «Слыхали ли вы про «митинговую починку паровозов», когда вместо того, чтобы передавать «диктатуру ремонта» опытным мастерам, суверенный пролетариат собирается митингом вокруг искалеченного локомотива и речами в стиле революционной демократии стремится залечить зияющие раны поршня и подшипников?.»42. Таким же театрально-абсурдным выглядит у Шульгина описание субботника, названного им «последним словом социалистической изобретательности»: «Субботник - это значит, что каждую субботу, в таком-то часу, все истинные сыны Советской Республики должны собираться на такую-то улицу.Впереди - колоссальный красный плакат с золотой надписью: «Кто не трудится, да не ест». За плакатом оркестр военной музыки. За оркестром небольшая военная часть, которой командует товарищ командир, расписанный, как картинка.»43.

Заметим, что едкий сарказм по поводу, агитационных форм, выработанных Советской властью, находится в общем контексте ее полного неприятия, что характерно для Шульгина и других представителей аристократии. В «Петербургских дневниках» 3. Н. Гиппиус встречается яркое описание подготовки одного из первых советских праздников: «В среду на Страстной — 1 мая по новому стилю. Владыки устраивают «праздник» своему «народу». Луначарский, этот изолгавшийся парикмахер, громко провозгласил, что устроит «из праздников праздник», красоту из красот. Будут возить какие-то колесницы с кукишами гигантскими (старый мир) и драконов (новый мир, советская коммуна). Потом кукиши сожгут, а дракона будут венчать. Футуристы жадно этим занялись, мажут плакаты. Луначарский обещает еще «свержение болванов» — памятников царей. Уже целятся на скульптуру барона Клодта на Мар<иинской> площади. Из «Карла Маркса» пока ничего не вышло, свергать легче, посвергаем. Однако не случайно повсюду и пулеметы понаставлены.неровен час, безработные могут не с сияющими лицами прийти. Да анархисты.Да немцы тоже не любят глупостей.»44. Итак, неприятие Советской власти во всех ее проявлениях обусловило резко негативное отношение автора, увидевшего в кропотливых усилиях организаторов празднества лишь насмешку над здравым смыслом и оскорбление художественного вкуса.

Не стоит, однако, забывать, что агитационные усилия властей были направлены на иную аудиторию. Гиппиус, как и другие представители аристократии, не захотели (наверное, и не смогли бы) увидеть оборотную сторону медали - созвучие большевистской агитации чаяниям миллионов. На это обстоятельство обратил внимание американский коммунист Д. Рид, чьи воспоминания, несмотря на нескрываемую симпатию к Советской власти, представляют интересный взгляд «иностранного наблюдателя»: «.Еще более действенным было то, что они (большевики, - авт.) взяли простые неоформленные мечты масс рабочих, солдат и крестьян и на них построили программу своих ближайших действий.»45.

Итак, работы первого направления ценны, прежде всего, в качестве непосредственных свидетельств эпохи, передающих ее дух и колорит. С сегодняшней точки зрения, их научная значимость невелика, да и используются они чаще в качестве источников. Но именно эти произведения закладывали фундамент дальнейшего изучения темы, намечая ее основные контуры и определяя конкретные вопросы.

Второе направление активно разрабатывалось историко-партийной литературой со второй половины 1920-х до начала 1990-х гг. Для него характерно внимание к агитационно-пропагандистской деятельности исключительно РКП (б), игнорирование, в большинстве случаев, аналогичной работы непартийных органов. Именно в рамках данного направления проблема приобрела «хрестоматийный глянец» и ореол непогрешимости. Первые исторические исследования были посвящены политической работе партии в рядах Красной армии во время Гражданской войны.46 Их авторы - свидетели, а порой непосредственные участники событий, фактически по горячим следам пытались анализировать деятельность РКП (б) по созданию Красной армии, по поднятию ее боевого духа в тяжелое военное время. Ряд работ затрагивал вопросы строительства партийно-политического аппарата РККА. Данные исследования, как правило, базировались на ограниченном круге источников, определенное место в них занимали воспоминания авторов, отсюда — субъективность, хронологичность, описательность, недостаточность научного анализа.

До второй половины 40-х гг проблема агитационно-пропагандистской деятельности Советской власти в годы ее становления не приобрела отчетливых научных рамок: существовали разрозненные публикации, посвященные ее различным формам - агитационному театру, агитплакатам, советским праздникам, работе агитаторов, также печатались статьи и речи известных пропагандистов.47

49ч т-« " источники ), активнее стали использоваться материалы печати. В данный период (1950-е гт) появляются первые диссертационные исследования по проблеме50, среди которых: диссертация В; В. Зубаревой, где делается попытка обобщить и систематизировать формы и методы политической работы РКП (б) в период Гражданской войны51; несколько диссертаций по материалам Петроградской партийной организации52; диссертация П. М. Морозова, посвященная деятельности Коммунистической партии по организации массово-политической работы53 и др. Данные исследования носили, в основном, описательный характер. В методологическом плане их отличало широкое использование трудов В. И. Ленина, И: В; Сталина, решений партийных съездов, конференций и пленумов ЦК партии, а также (до 1956 г) - основных положений «Краткого курса истории ВКП (б)».

1960-е - 1970-е гг явились годами настоящего расцвета проблемы -огромное количество публикаций: монографий, диссертаций, книг, статей. Получили развитие ранее мало исследованные вопросы - агитационнопропагандистская работа партии применительно к различным категориям населения54; роль В. И. Ленина и анализ принципов агитации и пропаганды, сформулированных им55,, был затронут вопрос о научных основах массово-политической деятельности партии56. Появились первые работы по историографии проблемы, подводящие итог ее полувековому изучению57. Были защищены две докторские диссертации58 и ряд кандидатских59. В основе этих работ лежали произведения классиков марксизма-ленинизма, документы центральных и местных партийных органов, широко использовались архивные материалы и периодическаяшечать. Расширилась география исследований. В то же время, публикации данного периода отличаются обилием штампов, идеологических клише, переходящих из одной работы в другую. Даже наиболее глубокие исследования (к числу которых мы относим указанные работы В. Я. Доброхотова, Н. Ф. Каткова и Т. В: Осиповой) оперируют стандартным набором методов. Стандартизированными выглядят и теоретические выводы. На наш взгляд, именно в это время окончательно формируется миф о всеохватности и безусловном влиянии большевистской агитации и пропаганды в первые послеоктябрьские годы.

В 1980-е гг в изучении темы продолжались традиции, заложенные в предыдущий период. Вряд ли будет преувеличением сказать, что к этому времени проблема в своем тогдашнем виде (однообразная методология: марксистско-ленинская философия; общий набор источников и стандартные методы их обработки) себя фактически исчерпала. Сократилось количество публикаций. Традиционно сильной в разработке темы оставалась горьковская «школа», где в 80-е, гг были защищены две диссертации по проблеме60. В 1985 г выходят обобщающие «Очерки идеологической деятельности КПСС»61, авторы которых попытались представить широкую картину агитационно-пропагандистской работы в стране. К очевидным достоинствам публикации относится внимание к государственным и общественным непартийным) органам, выполнявшим аналогичные функции. Но рамки «очерков» предопределили беглость, краткость, а порой и поверхностность изложения материала. Кроме того, выходит ряд статей по проблеме, среди которых встречаются публикации, чья тематика на тот момент отличалась известной новизной. В статье 3. П. Игумновой и А. С. Смольникова поднимались вопросы партийной работы среди женщин62; Е. И. Кильсеев и О. А. Кулагина впервые использовали подходы психологии для анализа произведении В. И. Ленина63. Но в целом, работы данного периода использовали «проторенные» пути и направления исследований.

В начале 1990-х гг были защищены несколько диссертаций по массово-политической и идеологической деятельности коммунистической партии в годы Гражданской войны64. Эти работы «переходного периода» завершали многолетнюю традицию научного освоения темы историко-партийной литературой. Данные диссертации чрезвычайно интересны в следующем плане: начало работы над ними (выбор темы, частично - сбор материала) пришлось на «перестроечные» или предшествующие им годы; основная часть работы совпала с кризисом в советской исторической науке, отказом от марксистско-ленинской научной парадигмы, публичным «забоем священных коров» отечественной историографии и т. д. Естественно, эти исследования не могли не ощутить веяний времени: в них причудливо переплетены теоретические положения историко-партийной школы, радикальные «перестроечные» идеи, робкие попытки поиска собственной методологии, -по сути, они отражали состояние тогдашней исторической науки.

Третье направление - историография ранних советских праздников — разработано явно недостаточно. Причина, возможно, кроется в том, что сам предмет исследования тяготеет к различным научным областям. В отечественной историографии не оформилась традиция четкого рассмотрения праздников в рамках какого-либо направления исторической науки (к примеру, западная историография традиционно изучает данные явления в рамках истории культуры). В нашей исторической науке праздники являлись предметом изучения не слишком часто, а их специальные исследования в качестве одной из форм агитационно-пропагандистской работы Советской власти появились не ранее середины 1960-х гг и крайне малочисленны.

Теоретическому осмыслению ранние советские праздники подверглись уже в работах А. В. Луначарского65, П. М. Керженцева66, О. В. Цехновицера67 и других деятелей культуры68, стоявших у истоков организации и проведения подобных мероприятий. Вопросам анализа теории новых праздников и практическому их воплощению был посвящен сборник Комитета социологического изучения искусств «Массовые празднества»69, увидевший свет в 1926 г, также включавший статьи «инженеров действ для народа». В дальнейшем их идеи о празднике как форме культурной самодеятельности масс, о театрализации как эффективном средстве агитационного воздействия и т. д. были во многом абсолютизированы, что привело исследователей к невольной подмене: рассматривались не «низовые» источники по ранним праздникам, а декларации их организаторов.

В результате в некоторых более поздних работах исторический аспект первых праздников Советской власти выступает лишь в качестве дополнения или показательного примера, призванного проиллюстрировать творческий размах государства и его внимание к народному « праздничному импульсу».

До 1960-х гг исследовательский интерес к проблеме был не слишком высок: существовали отдельные публикации о тех или иных элементах революционных торжеств70, выходили юбилейные сборники. В 1960-е гг наметились два пути изучения праздников. Первый возник в рамках историко-партийного направления и изучал вопросы массово-политической

71 деятельности РКП (б) в связи с подготовкой революционных торжеств . Второй объединил авторов, занимающихся вопросами искусствоведения, культпросветработы, организацией массовых мероприятий. В их произведениях, как правило, давалось описание одного или нескольких

ТУ праздничных действ первых послеоктябрьских лет , или рассматривался какой-либо из аспектов торжественных мероприятий (изобразительное решение, музыкальное оформление, символы праздников Великой

ТХ французской революции, использованные в советских торжествах, и т. д. ). Общетеоретические вопросы праздника (в том числе на примере Октябрьских торжеств 1918 г) освещались в интересной монографии А. И. Мазаева74. В ряде работ поднимались вопросы организации и проведения

ПС празднеств тех лет , и отношение руководителей государства к подобным мероприятиям . В целом, публикации советского периода, кроме понятной идеологизированности, отличает описательный характер и откровенный «столицецентризм».

В последние годы наметилась тенденция более глубокого и комплексного изучения ранних революционных праздников. В работах Б. Hi

77 70

Колоницкого и С. В. Ярова (специально не посвященных проблеме) появляются новые интересные сюжеты: рассмотрение символического ряда массовой культуры революционного времени, внимание к психологическому состоянию рядового участника действа и т. д., - то, что является весьма актуальным направлением отечественной историографии и позволяет подойти к проблеме праздника с иных позиций. Интересный срез проблемы представлен в монографии Е. И. Козновой, посвященной социальной памяти

70 российского крестьянства . Оригинальная методология позволила автору увидеть в раннем советском празднике столкновение двух видов социальной памяти, что, на наш взгляд, является весьма интересным наблюдением и дает импульс новым исследованиям в этой области. Трудно, однако, согласиться с тезисом, что революционные праздники «сознательно противопоставлялись народной культуре»80: порой власти напротив пытались использовать народные символы и обряды во время проведения торжеств81.

Параллельно идет изучение первых советских праздников западными историками. Как отмечалось выше, данный предмет исследования на Западе принадлежит области истории культуры. Там существует сложившаяся традиция изучения праздников, основанная1 на определенной методологии, имеющая свой понятийный аппарат и т. д. Но государственные праздники советской эпохи представляют собой уникальное явление, не имеющее прямых аналогов в западной культуре, поэтому порой оказываются довольно сложными для западных исследователей. Попытки построения всеохватных теорий советских праздников на основании описания нескольких ранних революционных торжеств (подобно той, что предпринял Дж. Гелдерн в интересной монографии82) выглядят малоубедительными и оторванными от исторической реальности.

В недавно изданной у нас книге Шт. Плагтенборга «Революция и культура. Культурные ориентиры в период между Октябрьской революцией и эпохой сталинизма»83 праздники объявлены «высшей формой репрезентации режима»84. Несмотря на очевидные достоинства публикации, автор не избежал ряда фактических и общетеоретических ошибок. К примеру, вызывает недоумение тезис: «Коммунистическая культура празднеств была урбанистской» и «в деревне не видывали мероприятий такого рода»85. Если за основу берутся многотысячные массовые мероприятия или парады, то действа «такого рода» в первые послереволюционные годы за редким исключением проходили только в столицах. В деревне ранние советские праздники имели ряд внешних отличий от городских, чего нельзя сказать об их сущности. Исследование Плаггенборга полностью базируется на официальных источниках, что во многом искажает смысл изучаемой проблемы: порой разрыв между замыслом и воплощением (инструкцией и отчетом) был весьма внушительным.

И, наконец, последнее, - четвертое направление, точнее сказать, - путь, по которому может идти изучение проблемы в будущем. Исследования, о которых пойдет речь в рамках данного направления, объединены с достаточной долей условности. Это вышедшие в последние годы в/ B*J АА монографии: JI. Г. Протасова , С В. Ярова и Б. Н. Колоницкого (две последние работы уже упоминались в контексте историографии праздников). Здесь же необходимо отметить книгу Ярова «Источники по истории политического протеста в Советской России в 1918 - 1923 гг»89.

Все эти произведения специально не посвящены нашей проблеме, но предлагают оригинальные сюжеты по интересующему нас вопросу. Непредвзятый взгляд авторов,, система методов и подходов, в ряде случаев опирающаяся на разработки неисторических наук, новое прочтение источникового материала позволили им наметить актуальное направление исследования агитационно-пропагандистской работы Советской власти.

В монографии Л. Г. Протасова, посвященной истории Учредительного собрания, анализируются предвыборные агитационные платформы ряда политических партий; Большевистская агитация, по мнению автора, «брала не эффектными ораторскими приемами, а созвучием тому, что хотели слышать солдаты, рабочие и крестьяне»90. В ней «переплетались элементы расчетливой демагогии, искреннего стремления к социальной справедливости, наивно-оптимистических представлений о средствах и сроках достижения этого блага»91. Сравнительная характеристика основных идей, приемов и методов агитации большевистской, эсеровской и кадетской партий являет собой пример глубокого изучения проблемы. Интересны наблюдения автора по поводу восприятия крестьянами различных партийных программ: «Деревня, где почти не было никаких партийных организаций, усваивая какие-то политические представления, делала это больше на уровне веры, чем на уровне знания и сознания»92.

С. В. Яров в монографии «Пролетарий как политик» затрагивает вопросы политического воспитания рабочих в 1917 - 1923 гг93. Краткий исторический экскурс, представленный автором, весьма объемен по содержащейся информации: агитационные кампании 1918 - 1920-х гг, создание Главполитпросвета, работа культотделов профсоюзов и рабочих клубов, система коммунистического и комсомольского политического образования, - вот далеко не полный перечень затронутых в нем вопросов. Свойственный автору неординарный взгляд на проблему и имеющаяся обширная источниковая база исследования позволили ему увидеть новые грани и представить ряд ценных выводов. Не все мысли автора можно считать бесспорными. К примеру, его тезис о том, что «намеченная в 1920 г. унификация идеологического аппарата (речь идет о создании Главполитпросвета и агитпропотдела ЦК РКП (б), - авт.) определялась скорее логикой военно-коммунистического строительства, предполагавшего полную милитаризацию всех сторон жизни страны в условиях тотальной централизации управления»94, хотелось бы уточнить. Создание данных органов определялось целым рядом факторов, среди которых: насущная необходимость упорядочить деятельность параллельно работающих агитационных структур, сократить их непомерно разросшиеся штаты, решить проблему хронической нехватки кадров на местах и т. д. Сильной стороной данной монографии (как и других произведений С. В. Ярова) является высокий профессионализм в источниковедческой работе, когда разнотипные и фрагментарные сообщения укладываются в логически стройную систему, отражающую политико-психологическую жизнь тогдашнего общества.

Книга Ярова «Источники по истории политического протеста.» открывается разделом, посвященным анализу таких специфичных источников, как доклады агитаторов. Само обращение к подобной проблеме заслуживает определенного внимания: это одна из немногих попыток критики источника на основании выявления субъективных факторов (особенностей личности агитаторов, их социальной принадлежности и т. д.). Автор ищет ответы на вопросы: «насколько доклады агитаторов способны отразить весь спектр политических противоречий в деревне, в чем причины и какова механика искажения информации в отчетах, в какой степени письмо агитаторов было предопределено идеологическими клише»95. Отчеты агитаторов могут содержать ценные сведения о состоянии современной деревни, главное, - суметь выявить достоверную информацию. Интересен вывод автора о стилистике данных источников: «Риторичность делает описание ярким, но неясным, скурпулезность и фактографичность - тусклым, но отчетливым. В первом случае мы подробно узнаем о том, кто пишет, во втором - о тех, кого описывают»96.

И, наконец, монография Б. И. Колоницкого о политических символах 1917 г. Эта работа стоит несколько особняком среди представленных: здесь нет специальных сюжетов, посвященных агитации и пропаганде. Предмет исследования автора составляют политические символы эпохи Февральской - Октябрьской революций и роль, которую они играли в тогдашних политических процессах. Семиотический подход к проблеме, предлагаемый автором, чрезвычайно перспективен и применим для изучения различных явлений революционных эпох. Как указывает автор, «сфера рационального в такие периоды сужается, размывается, возрастает роль чувственно-эмоционального восприятия. Актуализируются архаические пласты человеческого мышления, для которых символ власти и сама власть -тождественные реалии. В эпохи социальных революций напряженно идут поиски новых форм социальных связей, обеспечения социального единства на иной основе. Соответственно сознание этих периодов тяготеет к повышенной семиотичности, «знакомании»97. Агитация и пропаганда в первые годы Советской власти были призваны сконструировать некое символическое пространство, где обыденные вещи и повседневные понятия представали бы в призрачном свете, наполненные иллюзорным содержанием. Трактовка символов послеоктябрьской эпохи (создаваемых отчасти сознательно), корни которых уходят в более ранние временные пласты, является перспективным направлением изучения поставленной проблемы.

Таким образом, краткий обзор работ, условно определяемых как четвертое направление историографии проблемы, предлагает интересные и актуальные пути исследований. Вряд ли можно сказать, что проблема агитационно-пропагандистской работы получила здесь достойное воплощение, так как речь идет всего лишь о нескольких удачных экскурсах. Но методологические подходы, предлагаемые авторами данных публикаций, являются весьма многообещающими и перспективными.

Даже весь представленный спектр историографии не позволяет говорить о всесторонней изученности проблемы. Как мы могли убедиться, работы первого направления на сегодняшний день вряд ли могут представлять большую научную ценность, относясь скорее к разряду источников. Второе направление с изменением исторических условий и научной парадигмы не только прекратило свое существование, но и продемонстрировало массу негативных качеств: заидеологизированность, заштампованность, замыкание исследовательского интереса исключительно на большевистской партии, ошибки, а порой сознательное фальсифицирование отдельных аспектов проблемы. Третье направление на сегодняшний день наиболее слабо разработано и требует пристального внимания историков. Четвертое направление не занималось проблемой агитпропработы первых лет Советской власти в полной мере. Существует лишь ряд интересных сюжетов по проблеме, которые можно разрабатывать в дальнейшем, а также - перспективные методологические подходы, позволяющие вывести проблему на качественно иной уровень научного осмысления.

Итак, обращение к проблеме агитации и пропаганды отчасти вызвано пробелами в имеющейся историографии, в числе которых и сам предмет исследования, представляющийся не достаточно конкретизированным. В словарях дефиниции «агитации» и «пропаганды» звучат следующим образом: «Агитация (от лат. agitatio - приведение в движение, побуждение к чему-либо), распространение идей для воздействия на сознание, настроение, обществ, активность масс с помощью устных выступлений, средств массовой информации. Важное средство полит, воспитания. Одно из орудий борьбы классов, партий. Тесно связана с пропагандой.»98. «Пропаганда (от лат. propaganda - подлежащее распространению), распространение полит., филос., науч., худ. и др. идей в обществе; в более узком смысле - полит, или идеологич. П. с целью формирования у масс определ. мировоззрения. Коммунистич. П. - научно обоснованная система духовной деятельности по распространению марксистско-ленинской идеологии и политики с целью просвещения, воспитания и орг-ции масс, одно из средств руководства партией процессами рев. борьбы, стр-вом социализма и коммунизма.»99. Аналогичные определения данных понятий предлагает «Краткий

100 rj, политические словарь» . То есть, агитация и пропаганда являются методами «воздействия на умы». Агитация призвана влиять на «верхний» слой сознания, подготавливая тем самым почву для пропаганды; а пропаганда затрагивает уже «внутренние» слои, «освещая» их определенными идеями; - такова в общих чертах технология воздействия.

Но является ли сфера идейного влияния единственной областью агитационно-пропагандистской работы? Обращаясь к свидетельствам эпохи первых послеоктябрьских лет, мы убеждаемся, что это была только одна из ее «ипостасей». Функции агитационно-пропагандистской работы в то время представляются гораздо более широкими. Для их выяснения мы предлагаем обратиться к деятельности существовавших в данный период структур. При анализе источников возникает чрезвычайно пестрая картина организации агитационно-пропагандистской работы в первые годы Советской власти. Явное отсутствие четкого планирования, размытые и часто повторяющие друг друга функции различных ведомств, создание и столь же скорое исчезновение или перерождение агитационных органов, - вот общий фон той исторической реальности. Если попытаться систематизировать органы и учреждения, выполнявшие пропагандистские функции в период с Октябрьской революции до 1920 т включительно, мы получим три большие группы:

1) общественные органы — культурно-просветительные общества, профсоюзы, РКСМ;

2) государственные органы - ВЦИК (агитационный отдел, организационно-пропагандистский отдел крестьянской секции, отдел агитпоездов и агитпароходов), на местах - «агитационно-пропагандные» отделы губисполкомов; РОСТА с местными отделениями; агитационно-просветительный (позже - политико-просветительный) отдел

Всебюровоенкома (позже - ПУРа), аналогичные отделы при губернских и уездных военных комиссариатах; Наркомпрос в лице внешкольного отдела, аналогичные отделы при губнаробразах и унаробразах; Главполитпросвет; 3) большевистские партийные организации: от ЦК РКП (б) до низовых ячеек. Выделение РКП (б) в отдельную группу данной системы объясняется ее ролью правящей партии, а также ее приоритетным правом и обязанностью вести агитационно-пропагандистскую работу. Каждый «партийный товарищ», независимо от личных способностей, рассматривался как потенциальный агитатор и был обязан «распространять партийную литературу, газеты, брошюры, декреты и т. п. Организовывать кружки, собрания, митинги»101 (из «Инструкции к уставу партии»). Объект данного диссертационного исследования - партийно-государственная агитация и пропаганда первых лет Советской власти. Предмет - система партийно-государственных органов и учреждений агитационно-пропагандистской направленности, сложившаяся в период Октября 1917 — 1920 гг (следовательно, нас будут интересовать вторая и третья группы), а также ее проявления в виде основных форм массово-политической работы с населением.

Агитационно-пропагандистской работе вышеназванных органов посвящается первая глава. Автор не ставит задачу детально рассмотреть их деятельность в полном объеме. Круг наших интересов замыкается на анализе формирования системы партийно-государственных органов агитационно-пропагандистской направленности в период Окт. 1917 - 1920 гг, где каждому из данных органов или учреждений отводилось свое место, определенная «ниша». В нашем исследовании они играют роль подсистем. Кроме того, системный подход предполагает анализ единичных элементов системы; в нашем случае - эта роль отводится рядовым работникам агитационных структур (агитаторам, инструкторам и т. д.).

Итак, цель первой главы - рассмотреть формирование системы агитационно-пропагандистских партийно-государственных органов и учреждений в период с Октябрьской революции до 1920 г включительно путем анализа ее подсистем и единичных элементов.

Задачи первой главы - выявить закономерности возникновения и реорганизации партийных и государственных органов агитационно-пропагандистской направленности в указанный период; рассмотреть направления их деятельности; представить обобщенный «портрет» агитатора; проанализировать систему партийно-государственных органов, сложившуюся в 1920 г.

Вторая глава посвящается анализу основных форм массово-политической работы с населением в рассматриваемый период, к которым мы относим митинги, государственные праздники и агитационные кампании. В основе выбора данных форм лежат следующие критерии. Во-первых, они задействовали наибольшее количество населения, то есть были действительно массовыми (к примеру, работа агитпоездов затрагивала лишь ограниченный контингент живущих в близи железных дорог в определенных районах. В работе беспартийных конференций также участвовали единичные представители и т.д.). Во-вторых, нас интересует, прежде всего, устная агитация (хотя праздники и агиткампании представляли собой комплексное явление, включавшее устную, печатную, наглядную, а порой и разъездную агитацию) опять же из соображений массовости. В-третьих, мы выделяем формы агитационно-пропагандистской работы, где мог быть зафиксированный в каких-либо источниках отклик народа.

Цель второй главы - выявление имманентных характеристик (внутренней сути) вышеназванных форм агитационно-массовой работы с населением, а также их диахронный срез в указанный период.

Задачи второй главы - рассмотреть митинги, государственные праздники и агиткампании первых лет Советской власти с точки зрения их формального образа и внутреннего содержания; проанализировать динамику их развития; определить отношение населения к проводимым мероприятиям и степень их воздействия на массы; выявить, механизмы привлечения / принуждения населения к участию в пропагандистских акциях властей.

Для решения данных задач необходимо использование методов и подходов неисторических наук, в частности, различных отраслей психологии (социальной психологии, политической психологии, психологии пропаганды, психологии масс, а также психосемантики и психолингвистики). Данные науки накопили обширный материал, предлагающий как готовые схемы интересующих нас процессов, так и пути их исследования. С 1960-х гг в советской психологии активно развивалось направление, изучавшее массовые информационные процессы. Одними из рассматриваемых в рамках данного направления проблем являлись проблемы массовых коммуникаций, включавшие в себя анализ коммуникативной функции агитации и пропаганды102. На теорию коммуникации опиралась и психологическая литература, посвященная конкретно вопросам пропаганды.103 Изучались проблемы речевого воздействия в условиях массовой коммуникации104 (называемые еще психолингвистическими105), велись психосемантические исследования106. Имеющиеся разработки помогают выявить внутренние механизмы интересующих нас процессов.

Ряд неординарных идей, на основании которых можно решить поставленные задачи, встречается также в научных трудах Г. Г. Дилигенского107, A. JI. Андреева108, Д. В; Ольшанского109, увидевших свет в последнее десятилетие, обобщивших накопленный опыт исследований в сферах социально-политической психологии и психологии масс.

Цель нашей диссертации; - анализ формирования системы партийно-государственных органов агитационно-пропагандистской направленности, а также ее проявлений в виде основных форм массово-политической работы с населением в период с Октября 1917 г по 1920 г включительно.

Хронологические рамки исследования - Октябрь 1917 г - 1920 г включительно - объясняются следующим образом. Нижняя граница -Октябрьская революция, положившая начало построению нового общества и государства. Для нашей работы, поскольку она затрагивает систему государственных органов, а также массовые мероприятия государственного масштаба, данная временная граница принципиально важна. Верхней границей является 1920 год. Этот момент требует более обширных пояснений с точки зрения указанных исследовательских задач. В 1920 г созданием Главполитпросвета и агитпропотдела ЦК РКП (б) завершилось формирование системы партийно-государственных органов агитационно-пропагандистской направленности. В конце 1920 г было заявлено об изменении общей стратегии агитпропработы в сторону производственной пропаганды (на практике эти принципы стали применяться не ранее 1921 г). Изменения наблюдаются и в формах массово-политической работы: с 1920 г наиболее активно применяется форма агиткампании. В это же время все громче звучит критика в адрес «пустого митингования», в результате в 1921 г явно обозначилась тенденция к разнообразию агитационных форм и методов. И, наконец, применительно к 1920 г мы можем говорить о глубоком кризисе, затрагивающем область человеческого сознания, предшествующем кризису системы «военного коммунизма». Данные соображения лежат в основе отнесения верхней хронологической границы к 1920 г. В необходимых случаях автор считает возможным выходить за заявленные временные рамки.

Данное диссертационное исследование подготовлено на базе материалов по Калужской и Тульской губерниям. Этот выбор отнюдь не случаен. Как отмечалось выше, документы и материалы по данным губерниям ранее не рассматривались в контексте проблемы. Компаративный анализ Калужской и Тульской губерний в 1917 — 1920 гг помогает выявить их сходства и различия. К первому мы относим близкое географическое положение (обе губернии принадлежат к Центрально-Промышленному району); «потребляющий» характер; а также «тыловое» состояние в рассматриваемое время Гражданской войны.

К основному отличию мы относим социальный состав рассматриваемых губерний. К сожалению, точных данных о социальном составе населения в этот период не имеется, да и те, что есть, страдают существенными недостатками и могут использоваться с большими оговорками110. Имеются сведения о количестве рабочих в 1918 и 1920 гг: Калужская губерния - 16 288 чел. (1918 г) и 11 900 чел. (1920 г) Тульская губерния - 29 735 чел. (1918 г) и 48 500 чел. (1920 г)ш.

Количество рабочих в Тульской губернии за годы Гражданской войны существенно увеличилось за счет военного производства.112 Для Калужской губернии характерны общероссийские тенденции сокращения пролетариата в данный период.

Численность губернских организаций РКП (б) в ноябре 1918 г и марте 1920 г равнялась:

Калужская губерния - 2 687 чел. (ноябрь 1918т) и4 7И чел. (март 1920г) Тульская губерния - 8 446 чел. (ноябрь 1918 г) и И 631 чел. (март 1920 г)113, -то есть в Калужской губернии количество членов РКП (б) увеличилось в 1920 г на 75 % по сравнению с 1918 г, а в Тульской губернии это увеличение составило около 38 %.

Калужский губком РКП (б) в 1918 - 1920 гг пользовался определенным авторитетом в губернии, позиции большевиков здесь были достаточно сильными. Иной была ситуация в Туле. «Во время войны в Туле на военных заводах компартия не имела никакого влияния, там сложился крепкий меньшевистский центр.С 1919 по 1920 год меньшевики получали надежное большинство в Тульском горсовете и от имени рабочих избирателей выступали против диктатуры большевиков.»114.

Ряд отличий по данным губерниям существовал и в области нашего исследования. В частности, при Тульском губисполкоме в 1918 — 1919 гг существовали агитационные отделы. Калужский губисполком аналогичных структур не создал. Отличались и методы организации массово-политических мероприятий. Таким образом, материалы по Калужской и Тульской губерниям существенно дополняют друг друга, и позволяют комплексно рассмотреть заявленную проблему.

Источниковая база исследования определяется его задачами. Работа выполнена на основе комплекса выявленных исторических источников, подразделяемых на два массива: опубликованные документы и архивные материалы, - каждый из которых, в свою очередь, делится на несколько групп.

Среди опубликованных источников первую группу составляют документы центральных партийно-государственных органов: декреты советского правительства115, решения партийных съездов, пленумов и конференций116 и т. д.

Вторая группа - представленные в сборниках документы местного характера117.

Третья группа — документы, освещающие отдельные области агитпропработы118.

Четвертая группа - произведения В. И. Ленина, Н. К. Крупской, А. В. Луначарского и других выдающихся партийных, государственных и общественных деятелей119.

Пятую группу составляют произведения очевидцев событий воспоминания И. В. Попова, А. И. Деникина, В. В. Шульгина, Дж. Рида и '20 др.

Источниковая основа работы включает архивные документы центрального и местного уровней. Использованы документы центральных архивов:

Государственного Архива Российской Федерации (ГА РФ) - фонды ФР-1235 (ВЦИК), оп. 77 - агитационный отдел, оп. 92 - крестьянский отдел; ФР-391 (РОСТА), on. 1, 4; ФА-2306 (Наркомпрос), оп. 15 - внешкольный отдел; ФА-2313 (Главполитпросвет), on. 1, 2.

Российского Государственного Архива Социально-политической Истории (РГАСПИ) - фонд Ф-17(ЦК КПСС), оп. 4 - секретариат ЦК РКП (б), оп. 5, 6 - отдел ЦК по работе в деревне, оп. 10 - женотдел; оп. 60 — агитпропотдел; оп. 84 - секретный отдел ЦК РКП (б), оп. 86 - бюро секретариата. Российского Государственного Военного Архива (РГВА) - фонды Ф-8 (Всероссийское Бюро Военных Комиссаров), on. 1; Ф-9 (Политическое управление РККА), оп. 4, 9, 11. Местные архивы:

Государственный Архив Калужской Области (ГАКО) - фонды ФР-30 (Губагенство Центропечать), оп.1; ФР-38 (Губернский отдел народного образования), on. 1; ФР-46 (Калужский уездный отдел народного образования), оп.1; ФР-47 (Калужский губотдел профсоюза рабочих металлистов), оп.1; ФР-85 (Губернский военный комиссариат), оп.1; ФР-89 (Калужский губотдел профсоюза работников медицинского труда), on. 1; ФР-1234 (Калужский уездный военный комиссариат), on. 1; ФР-1498 (Губисполком), on. 1, 2,4, 5.

Государственный Архив Документов Новейшей Истории Калужской области (ГАДНИКО) - фонды Ф-1 (Губком РКП (б)), on. 1, 2, 3, 4, 5; ФР-26 (Губисполком), on. 1, 3; Ф-1093 (Горком РКП (б)), on. 1. Государственный Архив Тульской Области (ГАТО) - фонды ФР-95 (Губисполком), оп.1 - агитационно-пропагандистский отдел; ФР-326 (Отдел народного образования Тульского губисполкома), оп. 3 - губполитпросвет, оп. 5; ФР-717 (Отдел управления губисполкома), on. 1, 2; ФР-1231 (Губернский комиссариат по военным делам), on. 1 - политпросветотдел.

Центр Новейшей Истории Тульской Области (ЦНИТО) - фонд Ф-1 (Губком РКП (б)), оп. 1,2.

Трудность работы с данным типом источников заключается в его недостаточной сохранности, фрагментарности сведений. В местных источниках 1919 - 1920 гт встречается хронологическая путаница, вызванная оплошностями в тогдашнем делопроизводстве. Явная- нехватка документов характерна для описей 77 и 92 фонда ФР-1235 (ВЦИК) Государственного Архива Российской Федерации. Документы центральных архивов в большинстве своем микрофильмированы, но сохранность и качество микрофильмов, снятых в основном в 1960-х гг, также оставляет желать лучшего.

В источниковую базу исследования также включены материалы периодической печати.

Газеты: «Правда» (орган ЦК РКП (б)) - 1918, 1919, 1920 гт;

Известия ВЦИК Советов крестьянских, рабочих, солдатских и казачьих депутатов и Московского Совета рабочих и красноармейских депутатов» -1918,1919, 1920 гт;

Коммуна» (орган Калужского губкома РКП (б)) -1918, 1919, 1920; «Коммунар» (орган Тульского губкома РКП (б)) - 1918, 1919,1920; «Известия Калужского губисполкома Совета рабочих, крестьянских и красноармейских депутатов» - 1918 г;

Известия Калужского Губернского комитета Р.К.П. (б). - № 1, 1921 г.

Журналы: «Вестник агитации и пропаганды» - 1920 г; «Наш путь» (г. Калуга) - 1918, 1919 гг; Приложение к журналу «Наш путь» № 1 (29 декабря 1918 г) «Красный Октябрь» 25. 10. 1917. - 7. 11. 1920. (г. Калуга).

Представленные источники позволяют всесторонне и комплексно рассмотреть нашу проблему. Если опубликованные документы центральной власти, в основном, представляют собой фактологическую «канву» исследования, то все остальные источники требуют критического анализа. Особенно это относится к заведомо субъективным источникам: сообщениям, исходящим от агитаторов или инструкторов о состоянии подведомственной местности или проведенных мероприятиях. Метод сбора подобной информации страдал существенными изъянами: эффективность работы агитатора ставилась в зависимость от количества проведенных мероприятий и от умения «воодушевить» население, - следовательно, не исключен момент личной заинтересованности в завышенных показателях. Весьма специфичным типом источников являются резолюции митингов, которые в большинстве своем писались агитаторами, и мало отражали отношение населения.

Методы исследования. При рассмотрении деятельности разноуравневых агитационно-пропагандистских структур используются системный подход и системный анализ, позволяющие проследить внутреннюю логику их создания и функционирования в рамках единой и цельной системы. Изучение данной системы предполагается по линиям координации (горизонтальные связи), субординации (вертикальные связи), а также соподчиненности структур и функций системы. В исследованиях по проблеме данный метод ранее не применялся. Личностные особенности агитаторов выявляются на основе принципов исторической антропологии, а также при помощи литературно-стилистического анализа текстов. Анализ текстов производится с: привлечением разработок психосемантики (применительно к текстам отчетов) и психолингвистики (применительно к текстам речей и лозунгов). Семиотический подход применяется при анализе форм агитационно-массовой работы. Изучение восприятия населением различных мероприятий пропагандистского характера проводится при помощи методов и подходов социальной психологии. В работе также используется метод психологической реконструкции, основанный на «вчувствовании» в эпоху.

Научная новизна исследования заключается в том, что представленная работа - первая попытка обращения к данной теме вне методологической базы «истории КПСС». Теоретико-методологические подходы, используемые автором, ранее не применялись для изучения агитационно-пропагандистской работы первых лет Советской власти. Источники архивных фондов по Калужской и Тульской губерниям также не рассматривались в контексте этой проблемы. Таким образом, данное диссертационное исследование восполняет пробелы в историографии? вопроса и меняет направление его изучения.

1 Крылов И. В. Теория и практика рекламы в России. - М., 1996. - С. 135

2 Почти во всех имеющихся диссертационных исследованиях по проблеме в разделе «историография» рассматриваются только работы данного направления.

Щавелев В. С. Советская историография агитационно-пропагандистской деятельности большевистской партии в первые годы Советской власти (1918 - 1920). Автрореф. на соиск. уч. ст. канд. ист. наук. -Горький, 1975.-С. 10

4 Ленин В; И. ПСС. Т. 35. - М., 1974. - С. 369

5 Ленин В. И. ПСС. Т. 37. - М., 1974. - С. 76

6 Там же. - С. 154 - 155

7 Ленин В. И. ПСС. Т. 38. - М., 1981. - С. 179

8 Там же.-С. 198

9 Ленин В. И. ПСС. Т. 36.-M., 1981.-С. 142

10 Ленин В. И. ПСС. Т. 38. - С. 198

11 Ленин В. И. Т. 39. - С. 307

12 Там же. - С.374

13 Ленин В. И. ПСС. Т. 40. - М., 1981. - С. 69

14 Там же.-С. 164 - 165

15 Ленин В. И. ПСС. Т. 41. - с. 408

16 Там же.-С. 407

17 Ленин В. И. ПСС. Т. 42. - M., 1974. - С. 83

18 Там же. - С. 147

19 Р. Пайпс приводит сведения Б. Бажанова, согласно которым одной из самых часто используемых Лениным книг была нашумевшая в то время «Психология толпы» Г. Ле Бона. - Пайпс Р. Русская революция. В 2 т. Т. 2. - М., 1994. - С. 70

20 Подробнее см. Кильсеев Е. И., Кулагина О. А. В. И. Ленин о социально-психологическом аспекте пропаганды и агитации большевиков // в сб. В. И. Ленин о роли большевистской пропаганды и агитации в борьбе за массы. Октябрь 1917 - 1920. - Горький, 1989. - С. 53-61

21 Крупская Н. К. Педагогические сочинения. В 10 т. Т. 7. Основы политико-просветительной работы. - М., 1959

22 Там же. - С. 30

23 Там же.-С. 37

24 Там же. - С. 43

25 Там же. - С. 50

26 «Очередной план работы Главполитпросвета» // там же. - С. 63 - 68; «Отчет о Всероссийской конференции политпросветов» // там же. - С. 69 - 72 и т. д.

27Там же.-С. ИЗ 28 Там же.-С. 293-388 29Там же.-С. 341

30 Там же. - С. 354

31 Луначарский А. В. Коммунистическая пропаганда и народное просвещение // Известия ВЦИК, № 65 (617) -26 марта 1919 г

32 Луначарский А. В. Революция и искусство // в кн. Агитмассовое искусство Советской России. Материалы и документы. В 2 т. Т. 2. - M., 2002. - Док. № 86, - С. 151

33 Луначарский А. В. Агитация и искусство // Луначарский А. В. Полн. собр. соч. В 8 т. Т. 7 . - М., 1967. - С. 216

34 Невский В. И. Неделя крестьянина. - M., 1920; Агитпарпоезда ВЦИК. Их история, аппарат, методы и формы работы. Сборник статей. Под ред. В. Карпинского. - М., 1920 и др.

35 Суханов Н. Н. Записки о революции. В 3 т. - М., 1992

36 Там же. Т. 3. - С. 261

37 Там же.

38 Там же.-С. 265

39 Там же.

40 Там же.-С. 266

41 Ольшанский Д. В. Психология масс. - СПб., 2001. - С. 205

42 Шульгин В. В. Три столицы. - М., 1991. - С. 212

43 Шульгин В. В. 1920. // в кн. Шульгин В. В. Дни. 1920: Записки. - М., 1989. - С. 398

44 Гиппиус 3. Н. Живые лица. В 2 т. Т. 2. Воспоминания. - Тбилиси, 1991. - С. 363

45 Рид Д. Десять дней, которые потрясли мир. - Петрозаводск, 1987. - С. 28

46 Дегтярев Л. Политработа в Красной Армии. Изд. 2, доп. и испр. - М. - Л., 1926; Геронимус А. Партия и Красная Армия. Исторический очерк. - М. - Л., 1928; Он же. Основные моменты развития партийно-политического аппарата Красной Армии в 1918 - 1921 гг// в кн. Гражданская война. 1918 — 1921. В 3 т. Т. 2. - М., 1928; Блументаль Ф. Партийно-политическая работа в гражданскую войну 1918 - 1921 // там же. - С.

110 - 140; Он же. Политическая работа в военное время. - М. - Л., 1929; Петухов И. Партийная организация и партийная работа в РККА. - М. - Л., 1928; Савко H. Очерки по истории партийной организации в Красной Армии. 1918-1923.-М.-Л., 1928

47 Булгаков А. С., Данилов С. С. Государственный агитационный театр в Ленинграде. 1918 - 1930. — М. - Л., 1931; Земенков Б. С. Ударное искусство окон сатиры (РОСТА). - М., 1930; Анисимов В. Агитплакаты в борьбе за хлеб и лес. - Иркутск, 1932; Цехновицер О. Празднества революции. - Л., 1931; Сила большевистского слова. Сборник. - М., 1936; Калинин М. И. Статьи и речи. 1919 - 1935. - М., 1936 и др.

48 Гофман Н. К истории первого апггпарохода ВЦИК «Красная Звезда». // Вопросы истории, 1948, № 9; Доценко 3. В. Первый апггашюшю-инструкторский пароход ЦК РКП (б) и ВЦИК «Красная Звезда» (июнь -октябрь 1919 г). Дис. на соиск. ст. канд. ист. наук. - М., 1950; Максакова JI. В. Агитационно-инструкторский поезд «Октябрьская революция» во главе с М. И. Калининым (1919 - 1920). Дис. на соиск. ст. канд. ист. наук. - М., 1950; Она же. Лпггпоезд «Октябрьская революция». 1919 - 1920. - М., 1956

49 Якорев Н. Л. Из опыта политической работы в массах в годы гражданской войны (на материалах Саратовской партийной организации) // Ученые записки (Саратовский университет), т. 59, 1958. - С.231 -247

50 По сведениям В. С. Щавелева, с начала 50-х гт по 1956 г было защищено 17 кандидатских диссертаций по вопросам большевистской агитации и пропаганды. - Щавелев В. С. Указ. соч. - С. 11

51 Зубарева В. В. Формы и методы партийно-политической работы в массах в период иностранной военной интервенции и гражданской войны (1918 - 1920). Лвтореф. на соиск. уч. ст. канд. ист. наук. - JI., 1955

52 Шувалова Л. Г. Значение агитации и пропаганды коммунистической партии в мобилизации советского народа на разгром первого похода Лнтанты. (На материалах Петроградской партийной организации). Дис. на соиск. уч. ст. канд. ист. наук. - JI., 1954; Носкова В. Н. Массово-политическая и организационная работа Петроградской большевистской партийной организации в 1919 г. Дис. на соиск. уч. ст. канд. ист. наук. - JI., 1959

53 Морозов П. М. Деятельность Коммунистической партии по организации политической работы в массах в годы иностранной военной интервенции и гражданской войны (апрель 1919 - 1920 гг). Лвтореф. дис. на соиск. уч. ст. канд. ист. наук. - М., 1959

54 Оснпова Т. В. Массово-политическая работа в деревне в первый год социалистической революции. Дис. на соиск. уч. ст. канд. ист. наук. - N1., 1964; Русакова Е. M. Идеологическая работа Коммунистической партии в деревне (1919 - 1920). Дис. на соиск. уч. ст. канд. ист. паук. - Минск, 1969; Якушевский Л. С. Большевистская пропаганда среди интервенционных войск США в 1918 - 1920 гг и ее роль в провале антисоветской интервенции американского империализма. Дис. на соиск. уч. ст. канд. ист. наук. - М., 1971 и ДР.

Борисова Н. Л. Ленинские принципы политической агитации и их воплощение в жизнь в 1917 - 1920 гг. Дис. на соиск. уч. ст. канд. ист. наук. - М., 1968; Кротоз Ф. Г. Ленинская теория пропаганды и современность. - M., 1972; Доброхотов В. Я. Из истории осуществления ленинских принципов партийной пропаганды и агитации в 1918 - 1920 гг. // в кн. Горьковский гос. пед. институт иностр. яз. им. Н. Л. Добролюбова. Вып. 31.- Горький, 1967. - С. 102 - 117; Он же. Слово ленинской правды. Партийная пропаганда: наука и искусство. - Горький, 1972; Щавелев В. С. Ленинские труды - основа историографии агитационной и пропагандистской работы партии большевиков в годы иностранной военной интервенции и гражданской войны (1918 - 1920). // в кн. Горьковский университет. Ученые записки. Вып. 180. - Горький, 1973.-С. 5- 16

56 Кузнецов Е. М. Политическая агитация: научные основы и практика. - M., 1974

57 Щавелев В. С. Советская историография.; Вопросы историографии идеологической работы КПСС. Сборник статей. Вып. 1. - Горький, 1974

58 Доброхотов В. Я. Принципы, формы, методы большевистской пропаганды и агитации в первые годы Советской власти (октябрь 1917 - 1920). Дис. па соиск. уч. ст. докт. ист. наук. - Горький, 1967; Катков Н. Ф. Идейно-политическая работа большевиков в войсках и тылу белогвардейцев (осень 1918 - 1920 гг). Лвтореф. на соиск. уч ст. докт. ист. наук. - Л., 1978

59 Неелов M. М. Массово-политическая работа Коммунистической партии в период установления и упрочения Советской власти (октябрь 1917 - июль 1918 гг). Дис. на соиск. уч. ст. канд. ист. наук. - Омск, 1971; Щербак В. М. Большевистская агитация и пропаганда среди народных масс в первые голы Советской власти (октябрь 1917 - март 1919). Дис. на соиск. уч. ст. канд. ист. наук. - M., 1964; Потапов И. А. Партийное руководство политической пропагандой и агитацией в первые годы Советской власти (октябрь 1917 - 1920 гг). Дис. на соиск. уч. ст. канд. ист. наук. - Волгоград, 1969; Быков Б. Б. Массово-политическая деятельность Коммунистической партии в период иностранной военной интервенции и гражданской войны (по материалам Вологодской, Череповецкой и Северо-Двинской партийных организаций). Дис. на соиск. уч. ст. канд. ист. наук. - Л., 1974

60 Кильсеев Е. И. Опыт РКП (б) по развертыванию агитационно-пропагандистской работы в период борьбы с Деникиным (июль 1919 - март 1920). Лвтореф. на соиск. уч. ст. канд. ист. паук. - Горький, 1982; Слюсарь Э. В. Пропаганда и агитация большевиков среди железнодорожников в период упрочения Советской власти (октябрь 1917-июль 1918 гг). Дис. па соиск. уч. ст. канд. ист. наук. - Горький, 1987

61 Очерки истории идеологической деятельности КПСС, 1917- 1937гг.-М., 1985

62 Игумнова 3. П., Смольников Л. С. Идеологическая работа ленинской партии среди трудящихся женщин в годы гражданской войны. // Вестник МГУ. Серия «История», 1980, № 6. - С. 16-28

63 Кильссев E. И., Кулагина О. Л. В. И. Ленин о социально-психологическом аспекте пропаганды и агитации большевиков. // в кн. В. И. Ленин о роли большевистской пропаганды и агитации в борьбе за массы. Октябрь 1917 - 1920. - Горький, 1989. - С. 53 - 61

64 Егоров С. Н. Идеологическая работа партийных организаций Среднего Поволжья в годы гражданской войны и иностранной военной интервенции, 1918 - 1920 гг. Дис. на соиск. уч. ст. канд. ист. наук. - Саратов, 1990; Фефелов С. В. Политическая работа Коммунистической партии среди крестьянства: лето 1918 - 1920 гг. На материалах губерний Центрального Чернозем ья. Дис. на соиск. уч. ст. канд. ист. наук. — М., 1990; СикорскиП Е. Л. Военно-организационная и политико-массовая деятельность большевиков Смоленского края в период гражданской войны, октябрь 1917 - 1920 гг. Дис. на соиск. уч. ст. канд. ист. наук. - М., 1993; Старостин Е. H. Агитационно-пропагандистская работа организаций РКП (б) Центрального Черноземья в деревне в годы гражданской войны, 1918 - 1921. Дис. на соиск. уч. ст. канд. ист. наук. - Тамбов, 1994

65 Луначарский Л. В. О массовых празднествах, эстраде, цирке. - М., 1981

66 Керженцев П. М. Творческий театр. - Пг., 1920; Он же. К новой культуре. - Пг., 1921

67 Цехновицер О. В. Демонстрация и карнавал. К десятой годовщине Октябрьской революции. Под ред. худ. отдела Главполитпросвета. - Л., 1927; Он же. Празднества революции. - Л., 1931

68 Рюмин Е. Массовые празднества. - М. - Л., 1927

69 Массовые празднества. Сборник Комитета социологического изучения искусств. - Л., 1926

70 Гущин А. Изо-искусство в массовых празднествах, демонстрациях. - М., 1930; Он же. Оформление массовых празднеств за 15 лет диктатуры пролетариата. - М. - Л., 1932

71 Доброхотов В. Я. Первые революционные юбилеи (1918 - 1920). Тезисы докладов к III региональной научной сессии. Секция истории КПСС. - Горький, 1967; Шерпелев Л. И. Агитационно-пропагандистская работа КПСС в связи с проведением революционных праздников и юбилеев (1917 - 1927). Автореф. на соиск. уч. ст. канд. ист. наук. - Горький, 1971; Он же. Партийная печать и празднование годовщин Октябрьской революции в первые годы Советской власти. // Ученые записки Горьковского университета. Вып. 27. Серия «история». - Горький, 1971

72 Городник Г. И. Дорогами новых традиций. - M., 1964; Руднев B.A. Советские обычаи и обряды. - Л., 1974; Закович H. N1. Советская обрядность и духовная культура. - Киев, 1980; Связующая нить: праздники, обряды, традиции - М., 1984; Тульцева Л. А. Современные праздники и обряды народов СССР. - М., 1985 и др.

Стригалев А. Оформление праздников и монументальная пропаганда в революционном Петрограде. // Искусство, 1978, № 4. - С. 44 - 49; Лензон В. N1. Музыка советских массовых и революционных праздников. - М., 1987; Лимонов Ю. А. Празднества Великой французской революции в 1789 - 1793 гг и массовые праздники в Советской России в 1917 - 1920 гг. // в кн. Великая французская революция и Россия. - М., 1989.-С. 390-412

74 Мазаев А. И. Праздник как социально-художественное явление. Опыт историко-теоретического исследования. - М., 1978

75 Аксенов В. С. Организация массовых праздников трудящихся (1918- 1920)-Л., 1974; Рейхенштейн А. Первый праздник Октября в Москве. // Искусство, 1967, № 12.- С. 50 - 57; Полишук H. С. У истоков советских праздников. // Советская этнография, 1987, № 6. - С. 3 - 15

76 Немиро О. Об этом мечтали в ссылках.// Наука и религия, 1977, N° 11. - С. 5 - 7

77 Колоницкий Б. И. Символы власти и борьба за власть. К изучению политической культуры Российской революции 1917 г. - СПб, 2001. Предмет исследования автора составляют символы 1917 г, но его выводы во многом применимы к нескольким последующим годам.

78 Яров С. В. Пролетарий как политик. Политическая психология рабочих Петрограда в 1917— 1923 гг. -СПб, 1999

79 Кознова Е. И. XX век в социальной памяти российского крестьянства. - М., 2000

80 Там же.-С. 73

81 см. Шульман М. Г. Советский праздник в провинции: становление традиций. // в кн. NOBLESSE OBLIGE: праздничная и повседневная жизнь господствующих слоев Европы XVI - XX столетий. Материалы научной конференции. - Орел, 2003. - С. 71

82 Geldern James von. Bolshevik festivals 1917 - 1920. - Berkeley ets., 1993

83 Плаггенборг Шт. Революция и культура. Культурные ориентиры в период между Октябрьской революцией и эпохой сталинизма. - СПб., 2000

Там же. - С. 287 85Там же.-С.290

86 Протасов Л. Г. Всероссийское Учредительное собрание. История рождения и гибели. - М„ 1997

87 Яров С. В. Пролетарий как политик.

88 Колоницкий Б. И. Символы власти.

89 Яров С. В. Источники по истории политического протеста в Советской России в 1918 - 1923 гг. Учебное пособие. - СПб., 2001 российская государственна библиотека

90 Протасов Л. Г. Всероссийское Учредительное собрание. - С. - 105

91 Там же.-С. 106

92 Там же. - С. 237

93 Яров С. В. Пролетарий как политик. - С. 204 - 218

94 Там же. - С. 207

95 Яров С. В. Источники по истории политического протеста.- С. 5

96 Там же. - С. 28

97 Колоницкий Б. И. Символы власти.- С. 12

98 Советский энциклопедический словарь. Изд. 4. - М., 1986 - С. 19

99 Там же. - С. 1069

100 Краткий политический словарь. Изд. 6. - М., 1989. - С. 9,454

101 РГАСПИ, Ф - 17, оп. 4, д. 1, л. 133

102 Шерковин Ю. А. Психологические проблемы массовых информационных процессов. - М., 1973

103 Проблемы социальной психологии и пропаганда. Сборник статей. -М., 1971; Левыкин И. Т. Социально-психологические факторы в лекционной пропаганде. - М., 1975; Надирашвили 111. А. Психология пропаганды - Тбилиси, 1978; Бадмаев Б. Ц. Психология и педагогика в партийной пропаганде. - М., 1985; Гуревич П. С. Пропаганда в идеологической борьбе. - М, 1987 и др.

104 Смысловое восприятие речевого сообщения (в условиях массовой коммуникации). - М, 1976; Киселева Л. А. Вопросы теории речевого воздействия. - М., 1978; Речевое воздействие в сфере массовой коммуникации. - М. 1990 и др.

105 Леонтьев А. А. Психолингвистика. - Л., 1967; Исследование речевого мышления в психолингвистике. -М., 1985; Мягкова Е. Ю. Эмоциональная нагрузка слова: опыт психолингвистического исследования. -Воронеж, 1990

106 Петренко В. Ф. Введение в экспериментальную психосемантику: исследование форм репрезентации в обыденном сознании. - М., 1983; Он же. Психосемантика сознания. - М., 1988; Артемьева Е. Ю. Основы психологии субъективной семантики. - М., 1999

107 Дилигенский Г. Г. Социально-политическая психология. - М., 1994

108 Андреев А. Л. Политическая психология. - М., 2002

109 Ольшанский Д. В. Психология масс. - М., 2001

110 .Население России в XX веке. Исторические очерки. Т. 1 (1900 - 1939). - М., 2000.- С. 92

111 Гимпельсон Е. Г. Советский рабочий класс. 1918 - 1920 гг. Социально-политические изменения. - М., 1974. - С. 341 (приложение 4)

112 История Советского рабочего класса. Рабочий класс в Октябрьской революции и на защите ее завоеваний. 1917- 1920. Т. 1. - М., 1984. - С. 339 - 340

113 Спирин Л. М. Классы и партии в Гражданской войне в России. - М., 1968. - С. 426 - 427,428 - 429 (таблица 4)

114 Павлюченков С. А. Военный коммунизм в России: Власть и массы. - М., 1997. - С. 150 - 151

115 Декреты Советской власти. Т. I - XI. - М., 1957 - 1983

116 КПСС в резолюциях и решениях съездов, конференций и пленумов ЦК. 1898- 1970. Т. 2. 1917 - 1924.-М„ 1970; Восьмой съезд РКП (б). Март 1919 г. Протоколы - М, 1959; Десятый съезд РКП (б). Март 1921. Стенографический отчет. - M, 1963; Восьмая конференция РКП (б). Декабрь 1919 г. Протоколы. - М., 1961

117 С Лениным в труде и бою (В. И. Ленин и Калужский край): сборник документов и материалов. - Тула, 1971; Калужский край. КнигаЗ. Документы и материалы (1917 - 1941). - Тула, 1982; Традиции пролетарского праздника. Первомай на Калужской земле. - Тула, 1989; Общество и революция. Калужская губерния в 1917 г. - Калуга, 1999

Агитпартпоезда ВЦИК. Их история, аппарат, методы и формы работы. - М., 1920; Агитационно-пропагандистская работа Главполитпросвета. Материалы к XII съезду партии. - М., 1923; Агитмассовое искусство Советской России. Материалы и документы. Агитпоезда и агитпароходы. Передвижной театр. Политический плакат. 1918 - 1932. В 2 т. - М., 2002

119 Ленин В. И. ПСС.Т. 35-42.-М., 1974- 1981; Крупская Н. К. Педагогические сочинения. В 11 т. Т. 7.-М., 1959; Крупская Н. К. Избранные произведения. - М., 1988; Луначарский А. В. Собрание сочинений. В 8 т.-М., 1967; Луначарский А. В. О народном образовании (статьи и речи за 1917- 1929гг).-М., 1958; Невский В. И. Неделя крестьянина. - М., 1920; Коллонтай А. М. Международный день работниц. - Тула, 1921; Коллонтай А. М. Избранные статьи и речи. - M., 1972; Керженцев П. М. Творческий театр - Пг., 1920; Цехновицер О. Празднества революции. - Л., 1931

120 Полов И. В. Воспоминания. - М., 1971; Деникин А. И. Очерки русской смуты. - М., 1991; Шульгин В. В. Дни. 1920: Записки. - М., 1989; Шульгин В. В. Три столицы. - M., 1991; Рид Дж. Десять дней, которые потрясли мир. - Петрозаводск, 1987; Терне А. В царстве Ленина. - М., 1991

Заключение научной работыдиссертация на тему "Партийно-государственная агитация и пропаганда первых лет Советской власти: октябрь 1917-1920 гг."

ЗАКЛЮЧЕНИЕ

Одним из главных новых факторов, выдвинутых колесом Великой Русской Революции, является агитационное дело.», - читаем мы в одном из номеров журнала «Наш путь» (15 декабря 1918 г). Трудно не согласиться с этим утверждением: агитация и пропаганда, возведенные в ранг важнейшего государственного сектора, явились ярчайшим нововведением Советской власти, позволившим ей в короткий период создать видимость собственной легитимности, провести ряд насущно необходимых мероприятий, повлиять на сознание основной массы населения, изменяя «картину мира» человека той эпохи.

Агитационно-пропагандистская работа в первые послеоктябрьские годы не имела четко очерченных рамок. Эта область деятельности во многом была призвана компенсировать слабость реальных властных рычагов влияния на население, поэтому конгломерат проблем по строительству нового государства естественным образом оказался вовлеченным в ее сферу. Данное обстоятельство отчасти объяснялось умозрительными теоретическими представлениями большевистских идеологов, согласно которым построение нового общества и формирование «нового человека» — дело не слишком далекого будущего при условии массированного «просвещения» населения. Колоссальное влияние на агитационно-пропагандистскую работу рассматриваемого периода в целом оказала политика «военного коммунизма», которая, будучи во многом оторванной от реальности, активно навязывала данной области волюнтаристские пути и методы. Кроме того, сама атмосфера революции и Гражданской войны, нивелировавшая значимость человеческой жизни, поставившая под сомнение все былые отношения и связи, изменившая шкалу общественных ценностей, не могла не сыграть решающей роли в этом вопросе.

Система государственных органов агитации и пропаганды, создаваемая после Октября 1917 г, изначально не имела четко намеченного плана: все ее составляющие появлялись, реорганизовывались, а порой и исчезали, в связи с решением конкретных задач, часто основываясь на сиюминутной необходимости. Государственные органы и учреждения агитационно-пропагандистской направленности к 1920 г образовали обширную сеть, охватывающую все основные категории населения, осуществлявшую множество функций -от чисто утилитарных (организация партийных и советских «низовых» органов, проведение мобилизаций, реквизиций, «борьба с контрреволюцией» и др.), до более «высоких» - идеологических, призванных подтянуть мировоззрение населения до предполагаемого уровня, соответствующего новому общественному строю. Каждому из имеющихся органов и учреждений в этой системе отводилась собственная роль, хотя их обязанности порой дублировали друг друга, что было вызвано элементарной ведомственной неразберихой, характерной для начального периода Советской власти. Наиболее эффективной в условиях военного времени была работа агитационных органов военного ведомства, направлявших свои усилия на армию и крестьянство (причем вторая категория в «тыловых» губерниях определялась в качестве более предпочтительной), совмещавших методы «просвещения» и «принуждения». Непосредственно партийные органы в рассматриваемый период не играли столь существенной роли в агитационной деятельности, которая отводилась им советской историографией, так как были немногочисленны (особенно в уездах и волостях); занимались, кроме агитации и пропаганды, слишком широким кругом вопросов; не имели до весны 1920 г специализированных агитпропотделов; не занимались специальной подготовкой кадров (что объяснялось бытовавшим представлением о любом «партийном товарище» как о готовом агитаторе); порой не имели должного веса и авторитета в губернии. Иногда партийные органы использовали в качестве своего «исполнительного аппарата» государственные агитационные органы, которые в этом случае выполняли чисто партийные обязанности. Таким образом, можно говорить, что на местах уже в 1919 т наметился процесс сращивания партийных и государственных органов агитации и пропаганды. Осенью 1920 г все существующие к тому моменту государственные органы и учреждения агитационно-пропагандистской направленности с разной степенью условности вошли в состав Главполитпросвета и местных политпросветов.

В рассматриваемой системе органов особая роль отводилась «низовому звену» - рядовому агитатору, на которого (при слабой налаженности самого механизма агитации и пропаганды) возлагались широкие обязанности. Располагая высоким статусом в глазах власти, он наделялся обширными полномочиями, выступая «посредником» при общении власти с населением. Наименее эффективной была работа «неосвобожденных» агитаторов — членов партии, в обязанности которых входило проведение массово-политических мероприятий. Среди причин: невозможность совмещать агитационную деятельность с основной работой, отсутствие ораторских способностей и элементарной подготовки (которую проходили профессиональные агитаторы), формальное отношение к подобным обязанностям. Должность или профессия «агитатора» возникла в послеоктябрьское время. Агитатор как часть советского аппарата выполнял множество функций: представительскую - он представлял власть в глазах населения; прагматическую - агитаторы нередко выполняли утилитарные задачи; социализирующую (политико-воспитательную), бывшую основной из его функций в глазах власти; коммуникативную, предполагающую передачу информации; мобилизационную (в широком смысле слова). Успешная работа агитатора во многом основывалась на личностных качествах, а также конкретных методах и приемах пропагандистского воздействия. Роль агитатора к моменту оформления системы в 1920 г несколько уменьшилась, что было вызвано возникновением более сложных форм агитации и пропаганды, требовавших эффективной работы органов, а не отдельных лиц.

В 1920 г созданием Главполитпросвета и Агитпропотдела ЦК РКП (б) оформляется «двухполюсная» система партийно-государственных органов агитации и пропаганды. Система эта не была стабильной и устойчивой, изначально включая: условия, таящие разрушительные тенденции. В их числе: искусственное объединение самодостаточных и разноплановых учреждений различных ведомств «под крышей» Главполитпросвета, в котором современники видели лишь непомерно разросшийся внешкольный отдел Наркомпроса, не имевший должного опыта и авторитета. Кроме того, это объединение подчас не учитывало специфику отдельных учреждений. Во-вторых, двойное подчинение Главполитпросвета: организационное - Наркомпросу, идейное — ЦК партии. Затем - непродуманная система руководства и кадровая политика, отданная «на откуп» ЦК РКП (б). Изначально сомнительным был и сам статус «главного органа пропаганды коммунизма», принадлежащий государственному учреждению в обход партийных, применительно к ситуации 1920-х гг. Агитпроп ЦК также реализовал заложенные тенденции, но дело здесь было не столько в созданном в 1920 г отделе (который изначально не задумывался в качестве альтернативы Главполитпросвету), сколько в «руководящей и направляющей» роли партии, которая в 1920 г уже никем не оспаривалась. Поэтому аккумуляция идейного руководства в деле агитации и пропаганды в Агитпропе нам представляется закономерным итогом. Фатальной для Главполитпросвета и его местных органов стала реализация принципов НЭПа, благодаря которой часть органов и учреждений в его составе прекратила свое существование, другие же (в связи с центробежными течениями и общей слабостью «головного» органа) откололись от Главполитпросвета. Хотя, на наш взгляд, НЭП только подтолкнул систему, находящуюся в далеком от равновесии состоянии. Созданная в 1920 г «двухполюсная» система, формально просуществовавшая до 1930 г, уже в 1922 г приобретает иное качество: в ней четко обозначается единый центр в лице Агитпропа ЦК РКП (б).

Агитационно-пропагандистская работа в первые годы Советской власти облекалась во множество форм, основными из которых были митинга, государственные праздники и агиткампании. Наиболее часто в это время использовалась форма митинга, что объяснялось ее дешевизной (как в плане материальных, так и «людских «вложений»); органичностью (митинг, как и демонстрация, изначально являлся формой низового протеста и был весьма популярен в революционное время); возможностью диалога между оратором и аудиторией (часто именно так происходило опосредованное общение власти и общества). При тематическом разнообразии митингов все они выполняли коммуникативную функцию. На митингах использовались конкретные психологические приемы работы с аудиторией, которые, даже не вполне осознаваемые коммуникаторами (агитаторами), играли на определенных струнах «массовой души». Среди этих приемов: обличение «врагов народа» (что консервировало протестный ингредиент митинга: и служило'для: «слива» негативных эмоций); дихотомический прием «у них/ у нас» - демагогическое воспевание «наших» мнимых достижений с одновременным уничижением «загнивающего капитализма»; «отсроченные притязания», когда для прекрасного будущего, рекламируемого агитатором, нужно было кое-что сделать в данный момент (записаться в Красную армию, сдать хлеб государству, отработать повинности); «игра на статусе», подчеркивавшую новую — высокую и значительную роль «маленького человека» эпохи в новой системе отношений. В целом подобные приемы активно задействовали мифологические черты народного сознания, пытаясь подменить реальность «кажимостью».

Аудитория митингов редко выступала в качестве пассивной составляющей, демонстрируя отклик на пропагандистское сообщение. Весьма активной в этом плане была крестьянская аудитория, для которой митинги восполняли существующую информационную лакуну, разнообразили повседневную жизнь, давали возможность выразить свое отношение к власти и ее мероприятиям. Другой «благодарной» аудиторией митингов были красноармейцы, посещавшие их по приказу командования. Для красноармейцев тыловых частей при вынужденной оторванности от дома и бытовых забот, митинги были средством заполнения досуга, а порой и развлечения. Красноармейская масса, привыкшая к подчинению, легче других поддавалась пропагандистскому воздействию. Наиболее сложным отношение к митингам было среди рабочей аудитории. Кадровый высококвалифицированный пролетариат Тулы, обладающий определенной степенью политической культуры и ярко выраженной идейной позицией, в большинстве своем демонстрировал оппозиционность, находясь под влиянием социалистических партий. Калужские же малоквалифицированные рабочие, вчерашние выходцы из деревни, сохранившие с ней тесные связи, имевшие психологию людей «переходного» состояния, как правило, проявляли пассивность и безучастность, редко выражая открытый протест.

В рассматриваемый период формируется система советских государственных праздников. Несмотря на централизацию проведения, праздники в каждом регионе имели различия, что объяснялось местным «колоритом», а также возможной адаптацией столичных инструкций к реальным условиям. Для ранних советских праздников характерно отсутствие в них зафиксированных в сознании народа символов и стереотипов праздничности, отчего население порой не считало то или иное мероприятие «праздником», охотно «забывая» о нем при отсутствии категорических напоминаний. Кроме того, в провинции постоянно возникали трудности со смысловым наполнением «памятных» дат для основной массы населения, не обладавшей подобной исторической памятью. Яркой чертой было активное столкновение органичных традиций празднеств религиозных с насаждаемыми революционными. Власти пытались исподволь подменить первые вторыми, используя различные ухищрения, но в рассматриваемый период (и несколько последующих лет) эти попытки были безрезультатными: население отказывалось работать во время церковных празднеств, а вынужденное безделье в дни государственных - считало потерей времени. Участие в советских праздниках с 1919 г становится обязательным, а сознательное уклонение или даже недостаточно ревностное выполнение указаний организаторов празднеств рассматривается в качестве оппозиционности. Провинциальные праздники i во многом отличались от столичных образцов: в рассматриваемый период для них не характерны крупные денежные вложения в; «отмечание» (кроме Октябрьской годовщины в 1918 г, которая оплачивалась из центра и была призвана служить неким эталоном революционного торжества) и массовые театрализованные представления; гораздо меньшую роль в провинциальных торжествах играла Красная армия. К 1920 г внедряется новый тип праздника, имеющий близкое родство с агиткампанией, в результате чего все праздники, проводимые в стране, приобретают подобное «обличие».

Агитационные кампании в 1918 - 1920 гг явились апофеозом агитационно-пропагандистской работы «военно-коммунистического» периода, продемонстрировав в полной мере все ее отрицательные черты. Тематически условно подразделяемые на пять групп: «помощь фронту», хозяйственные кампании, различные сборы, кампании в поддержку отдельных социальных слоев, «борьба с дезертирством», - они были призваны в короткий срок решить наиболее важные животрепещущие проблемы, стоявшие перед Советской властью. Это обстоятельство определило выбор средств, как правило, далеких от идейного воздействия. Независимо от тематической направленности, все они, за редким исключением, оперировали стандартным набором методов: бесплатный труд (субботники и воскресники, либо дополнительные несколько часов работы в день), «добровольные» отчисления заработной платы, «добровольные» пожертвования денег, одежды, продуктов и т.д. В отличие от дореволюционных «добровольных сборов», взятых за образец при использовании данной формы, агиткампании 1918 - 1920 гг активно использовали методы принуждения, ставшие обыденными в исторических условиях того времени. Кроме этого, агиткампании раздражали население своим обилием (нередко две и более кампании проводились в одной местности одновременно), плохой подготовкой, воспринимались как абсурдные акции. Агиткампании, несомненно, имели определенное воздействие на массовую психологию, активно формируя «нового человека», обладающего качествами, прямо противоположными тем, которые ожидали от него идеологи «нового общества». Именно пристрастие властей к этой форме агитработы явилось, на наш взгляд, важнейшей причиной глубокого кризиса, в котором оказалась данная область деятельности в 1920 г.

Список научной литературыШульман, Марина Геннадьевна, диссертация по теме "Отечественная история"

1. Агитмассовое искусство Советской России. Материалы и документы: Агитпоезда и агитпароходы. Передвижной театр. Политический плакат. 1918- 1932. В 2 т. - М., 2002

2. Голос народа. Письма и отклики рядовых советскихграждан о событиях 1918- 1932 гг.-М., 1998

3. Декреты Советской власти. Т. III. -М., 1964; Т. IV. М., 1968; Т. XI. -М., 1983

4. Калужский край. Книга 3. Документы и материалы (1917-1941). -Тула, 1982

5. КПСС в резолюциях и решениях съездов, конференций и пленумов ЦК. 1898-1970. Т. 2. 1917-1924.-М., 1970

6. Общество и революция. Калужская губерния в 1917 г. -Калуга, 1999

7. Протоколы и стенографические отчеты съездов и конференций КПСС. Восьмой съезд РКП (б). Март 1919 г. Протоколы М., 1959; Девятый съезд РКП (б). Март - апрель 1920 г. Протоколы; Десятый съезд РКП (б). Март 1921. Стенографический отчет. - М., 1963

8. С Лениным в труде и в бою: В. И. Ленин и Калужский край. Сборник документов и материалов. -Тула, 1971

9. Традиции пролетарского праздника. Первсмай на Калужской земле. -Тула, 1989

10. Ю.Установление Советской власти в Калужской губернии. Документы и материалы. Март 1917 июль 1918 гг. - Калуга, 1957

11. Произведения современников

12. Агитпартпоезда ВЦИК. Их история, аппарат, методы и формы работы. Сборник статей. Под ред. В. Карпинского.- М., 1920

13. Гиппиус 3. Н. Петербургские дневники. // Гиппиус 3. Н. Живые лица. В 2 т. Т. 1- 2. Тбилиси, 1991. - С. 159 - 396

14. Деникин А. И. Очерки русской смуты. -М., 1991

15. Керженцев П. М. Творческий театр. Пг., 1920

16. Керженцев П. М. К новой культуре. Пг., 1921

17. Коллонтай А. М. Задачи отделов по работе среди женщин. // Коллонтай А. М. Избранные статьи и речи. М., 1972.- С. 310 - 315

18. Коллонтай А. М. Как и для чего созван был I Всероссийский съезд работниц. // Там же. С. 254 - 259

19. Коллонтай А. М. К новой жизни. Первое пособие из соцобеса.// Коллонтай А. М. Из моей жизни и работы.- М., 1974. С. 321 - 324

20. Коллонтай А. М. Международный день работниц.- Тула, 1921

21. Коллонтай А. М. Первое совещание крестьянок -делегаток Тульской губернии.// Коллонтай А. М. Из моей жизни и работы. — М., 1974.-С. 360-363

22. Крупская Н. К. Внешкольное образование в новом строе. // Крупская Н. К. Педагогические сочинения. В 10 т. Т. 7. -М., 1959. С. 13 - 19

23. Крупская Н. К. Всероссийская конференция политпросветов.// Там же. С. 69 - 72

24. Крупская Н. К. Итоги и перспективы работы политпросветов.// Там же.-С. 115-121

25. Крупская Н. К. На «Красной звезде».// Крупская Н. К. Избранные произведения.-М., 1988.-е. 289 297

26. Крупская Н. К. О работе в деревне в области внешкольного образования.// Крупская Н. К. Педагогические сочинения. Т. 7 С. 50-57

27. Крупская Н. К. Основы политпросветработы.// Там же. -С. 293 388

28. Крупская Н. К. Отчет о Всероссийской конференции политпросветов.// Там же. С. 69 - 72

29. Крупская Н. К. Очередной план работы Главполитпросвета.// Там же. С. 63 - 68

30. Крупская Н. К. Постановка политико-просветительной работы в профсоюзах.// Там же. С. 89 - 92

31. Крупская Н. К. Текущий момент и внешкольное образование. // Там же. С. 32 - 38

32. Ленин В. И. Все на борьбу с Деникиным!// ПСС. Т. 39. Июнь -декабрь 1919 г. -М., 1974. С. 44 - 63

33. Ленин В. И. Директивы ЦК коммунистам -работникам Наркомпроса.// ПСС. Т. 42. Ноябрь 1920- март 1921 гг. С. 319 -321

34. Ленин В. И. Доклад ВЦИК и СНК о внешней и внутренней политике VIII Всероссийскому Съезду Советов. 22 декабря 1920 г.// ПСС. Т. 42.-С. 128-161

35. Ленин В. И. На борьбу с топливным кризисом.// ПСС. Т. 39. Июнь-декабрь 1919 г.-Мм 1974.-С. 305-308

36. Ленин В. И. Очередные задачи Советской власти.// ПСС. Т. 36. Март -июль 1918 г.-М., 1981.-С. 167-208

37. Ленин В. И. Первоначальный вариант статьи «Очередные задачи Советской власти».// Там же. С. 127-164

38. Ленин В. И. Проект постановления Политбюро ЦК РКП (б) о

39. Главполитпросвете (28 октября 1920 г).// ПСС. Т. 41. Май -ноябрь 1920 г.-М., 1981.-С. 397

40. Ленин В. И. Проект программы РКП (б).// ПСС. Т. 38. Март- июнь1919 г. М., 1981. - С. 81 - 122

41. Ленин В. И. Речь на беспартийной конференции Пресненского района 24 января 1920 г. Газетный отчет.// ПСС. Т. 40. Декабрь 1919 -апрель 1920 гг.-М., 1981.-С. 67-71

42. Ленин В. И. Речь на Всероссийском совещании политпросветов губернских и уездных отделов народного образования. 3 ноября1920 г.// ПСС. Т. 41. С. 398 - 408

43. Ленин В. И. Речь на I съезде земледельческих коммун и сельскохозяйственных артелей (4 декабря 1919 г).// ПСС. Т. 39. -С. 372 -382

44. Ленин В. И. Речь на пленуме ВЦСПС (11 апреля 1919 г).// ПСС. Т. 38.-С. 275-296

45. Ленин В. И. Речь на III Всероссийском Совещании Заведующих Внешкольными подотделами губернских отделов народного образования (25 февраля 1920 г).// ПСС. Т. 40.- С. 160 165

46. Ленин В. И. Речь на VI Всероссийском Чрезвычайном Съезде Советов рабочих, крестьянских, казачьих и красноармейских депутатов (6-9 ноября 1918 г).// ПСС. Т. 37. Июль 1918- март 1919 гг.-М., 1974.-С. 135-168

47. Ленин В. И. Речь на VIII съезде РКП (б).// ПСС. Т. 38.- С. 125 215

48. Ленин В. И. Указания о работе агитационно-инструкторских поездов и пароходов (25 января 1920 г).// ПСС. Т. 40.- С. 72 73

49. Луначарский А. В. Агитация и искусство.// Луначарский А. В. Полн. собр. соч. В 8 т. Т. 7. -М., 1967. С. 215 -217

50. Луначарский А. В. Коммунистическая пропаганда и народное просвещение.//Известия ВЦИК, № 65 (617)-26 марта 1919 г

51. Луначарский А. В. О массовых празднествах, эстраде, цирке. — М., 1981

52. Луначарский А. В. Революция и искусство.// Агитмассовое искусство Советской России. Т. 2. С. 150-151

53. Невский В. И. Неделя крестьянина. М., 1920

54. Окулова Теодорович Г. Большевистские комиссары.// в кн. Этих дней не смолкнет слава. Воспоминания участников Гражданской войны. -М, 1958. - С. 49 - 67

55. Попов И. В. Воспоминания. -М., 1971

56. Рид Дж. Десять дней, которые потрясли мир. -Петрозаводск, 1987

57. Суханов Н. Н. Записки о революции. В 3 т. Т. 3- М., 1992

58. Терне А. В царстве Ленина. М., 1991

59. Шульгин В. В. 1920.// Шульгин В. В. Дни. 1920: Записки. М., 1989. -С. 283 -530

60. Шульгин В. В. Три столицы. -М., 1991

61. Цехновицер О. В. Демонстрация и карнавал. К десятой годовщине Октябрьской революции. Л., 1927

62. Цехновицер О. В. Празднества революции. -Л., 1931

63. Ярославский Е. Первое мая и крестьянство.// Первое мая. М., 1925, -с. 101-1031. Архивные источники

64. ГА РФ, ФР 391 (РОСТА), on. 1, дд. 6, 17; оп. 4, дд. 1, 2,4, 5 ФР - 1235 (ВЦИК), оп. 77, дд. 1, 2, 5; оп. 92, дд. 3, 9 ФА-2306 (Наркомпрос), оп. 15, дд. 8, 9, 14,29,30,31,34, 2о9, 222, 223,224,225, 228 а, 230,231,232,233,235,236,265

65. ФА 2313 (Главполитпросвет), on. 1, дд. 3,4, 5,6,7, 10, 17, 19,25, 26, 29, 39,40,41,42, 91, 92, 108, 109,116, 124; оп. 2, дд. 2, 3, 4, 6, 10,29, 30,31, 154,156, 159, 160, 161,219

66. РГВА, Ф 8 (Всебюровоенком), on. 1, дд. 80, 85, 91, 95, 101, 201, 264, 267,273, 320, 325, 331, 332, 369

67. Ф 9 (ПУР), оп. 4, дд. 30, 169, 220; оп. 9,д.219;оп. 11, дд. 1,6, 13, 39, 114, 120,122, 123, 125, 160, 167, 168, 174 ГАКО, ФР —30 (Губагентство Центропечать), on. 1, дд. 1, 6, 19, 21, 23,24, 25, 35, 36, 37, 38, 39, 81, 196

68. ФР -38 (Губнаробраз), on. 1, дд. 1, 18,22,26, 29, 502, 503, 504,505

69. ФР 47 (Губотдел профсоюза рабочих металлистов), on. 1, д.

70. ФР 85 (Губвоенкомат), on. 1, дд. 90, 91, 96, 289,290 ФР — 89 (Губотдел профсоюза работников медицинскоготруда), on. 1, дд. 4, 11, 19

71. ФР — 1234 (Калужский уездный военный комиссариат), оп. 1, дд. 257,357

72. ФР 1498 (Губисполком), on. 1, дд. 10, 11, 27, 169, 176, 178, 179, 184, 185, 186,200, 279,280,283,286,288,290, 303, 306, 307; оп. 2, д. 7; оп. 4, д. 42; оп. 5, д. 2

73. ФР 26 (Губисполком), on. 1, дд. 5,22, 30, 61, 66, 68, 81 а, 83, 100, 107, 176; оп. 3, дд. 6, 9, 11, 13

74. Ф 1093 (Горком РКП (б)), on. 1, дц. 2, 18 ГАТО, ФР - 95 (Агитационно-пропагаидистский отдел губисполкома), on. 1, дд. 425 - 672, 679 - 731

75. ФР 326 (Губнаробраз), оп. 3, дд. 2688,2691,2724,2744,2752 а, 2774,2775,2780,2783; оп. 5, дц. 3, 8, 30, 57, 106

76. ФР 717 (Отдел управления губисполкома), on. 1, дд. 39, 242, 383,404,474, 514, 553, 628; оп. 2, дц. 63, 80, 81, 82, 165, 166

77. ФР- 1231 (Губвоенкомат), оп. 1,дд. 134, 137, 140, 143, 151, 152. 154, 159, 162, 163, 163, 169, 181, 194,203,205,210,222,240,251, 255, 261

Полный текст автореферата диссертации по теме "Партийно-государственная агитация и пропаганда первых лет Советской власти: октябрь 1917-1920 гг."

Оглавление научной работы автор диссертации — кандидата исторических наук Шульман, Марина Геннадьевна

Введение диссертации2004 год, автореферат по истории, Шульман, Марина Геннадьевна

Заключение научной работыдиссертация на тему "Партийно-государственная агитация и пропаганда первых лет Советской власти: октябрь 1917-1920 гг."

Список научной литературыШульман, Марина Геннадьевна, диссертация по теме "Отечественная история"

Похожие темы диссертаций