автореферат диссертации по филологии, специальность ВАК РФ 10.01.02
диссертация на тему: Перевод как фактор литературного влияния (Чехов и таджикская реалистическая проза)

Полный текст автореферата диссертации по теме "Перевод как фактор литературного влияния (Чехов и таджикская реалистическая проза)"

АКАДЕЛ\ИЯ НАУК ТАДЖИКСКОЙ ССР ИНСТИТУТ ЯЗЫКА И ЛИТЕРАТУРЫ имени РУДАКИ

' САДУЛЛАЕВ Джамшед Муллокамилович /

ПЕРЕВОД КАК ФАКТОР ЛИТЕРАТУРНОГО ВЛИЯНИЯ (ЧЕХОВ И ТАДЖИКСКАЯ РЕАЛИСТИЧЕСКАЯ ПРОЗА)

Специальность 10.01.02 — литература народов СССР (советский период)

АВТОРЕФЕРАТ

диссертации на соискание ученой степени кандидата филологических наук

ДУШАНБЕ - 1990

Работа выполнена в Институте языка н литературы им. Рудакп АП Таджикской ССР.

Научный руководитель — доктор филологических наук, академик АН ТаджССР М. Ш. Шукуров.

доктор филологических паук А. С. Сайфуллаев, кандидат филологических наук Т. А. Раупова.

Ведущая организация — Таджикский государственный университет имени В. И. Ленина.

в . часов на заседании специализированного совета Д.013.06.01 по защите диссертаций на соискание ученой степени доктора наук при Институте языка и литературы им. Рудакп АН Таджикской ССР (г. Душанбе, пр. Ленина, 21).

С диссертацией можно ознакомиться ц библиотеке Института языка и литературы им. Рудакп АН Таджикской ССР.

ОФИЦИАЛЬНЫЕ ОППОНЕНТЫ:

Защита диссертации состоится

Автореферат разослан

1990 г.

Ученый секретарь специализированного совета кандидат филологических наук

Актуальность темы. Художественная литература на современном этапе своего развития немыслима в ограничительных рамках какой-либо нации или народа. Именно поэтому одной из важнейших задач сегодняшнего мирового литературоведения является всестороннее исследованде литературных связей, содействующих художественному росту как мировой, так и литератур народов Советского Союза, в частности, глубокое изучение язззш и творчества видных представителей мировой культуры, их ролл в процессе такого взаимодей -ствия.

Таджикское литературоведение накопило определенный опыт з области изучения литературных связей, их истоков, основных тенденций развития и т.п. Вместе с тем, теория и практика ззанко -сачзей и взакмоотношений литератур еще не разработаны з дсста -точней мере. Особув актуальность проблема литературных связей приобрела на современной этапе развития советского общества, когда "монолит", которым оно считалось, стал раскалываться изнутри меанацвональшмп конфликта?«»! и распрями. Прошло вреш публицистических славословий по поводу дружбы народов з яятерпациояализ-ма, и наступила пора вдумчивого, объективного анализа данной проблем.

Трудно переоценить роль художественного перевода в оталовле -пия и развитая культурных связей. Слезная, подчас противоречивая судьба литератур народов СССР тесно связала с худатествешши переводом. По словам Г.Ломцдзз, "соприкосновение культуры любого народа с национальными культураш других пародов, перенимание лх опыта, трансформация этого опыта з соответствуй!?» форму и увяза-

н28 его оо обошли национальными тредщЕЯот, монет принести в ез

т

развитие новую силу и озавление".

В связи с этг.м значительный интерес представляет изучение литературных сеязой, взаимодействия, взаимовлияния, взанмообогаще -ния тадеткской литературы с другими литературами народов СССР, и в первуи очередь русской литературой. Эта проблема всегда находилась в центре внимания как писателей, так и ученых-лйтературоведов Таджикистана (С.Айии, А.Яахутн, М.Турсунзвде, Х.Юоуфи, Да.Икрами, Р.Ддалил, X.Карим, П.Толис, М.Ыукуров, А.Сайфуллаев, А.Демидчик, С.Табаров, Р.Хошгол, В.Асрори, Х.Шодакулов, Р.Мусулмонкулов, В.Са-

1 См.: Литературная газета. 1972. 15 марта.

мад, З.Муллоджанова и мн.др.).

Практически никто из русских классиков в их взаимосвязях с литературой Востока не обойден вниманием таджикских литературоведов, но особое место по праву принадлежит Актону Павловичу Чехову. С его именем в русской, да и во всей мировой литературе связано развитие жанра рассказа.

В диссертации подвергнуты сравнительному анализу таджикские переводы произведений Чехова и их оригиналы, а такке сопоставительно-типологическому - произведения таджикских новеллистов в контексте чеховского влияния, сделана попытка определения теоретического и практического значения данной проблемы.

Предметом исследования являются многочисленные научные и научно-популярные статьи о Чехове, переводы его произведений на таджикский язык прозаиками и профессиональными переводчика;,к, а такке произведения таджикской советской прозы.

Научное осмысление материала способствует выявлению новых аспектов творческой биографии таджикских прозаиков, одновременно раскрывая роль художественного перевода как одного из основных факторов литературного влияния.

Цель и задачи исследования. Исследование принципов перевода, чеховской прозы тадаикскиш советскими прозаиками, исшгааБкзг;: художественно-эстетическое воздействие со стороны русского :тудо:::-нлка слова, сопостаЕИтельно-гипологпческий анализ их лроизвздеш± в контекте этого влияния, а такле анализ переводов чеховских произведений к определение степени ех близости к оригиналу даст возможность определить весь комплекс проблем, возшшшкщх на современном этапе развития перевода.

Научная новизна дксоетхгадка. Степень новизны работы заглхяа-ется в том, что в ней впервые в монографическом плане исследуются некоторые аспекты процесса становления и развития таджикской реалистической прозы в сопоставительно-типологическом плане.

В данной работе впервые обстоятельно анализируются переводы произведений Чехова на таджикский язык.

Практическое значение результатов исследования. Достигнутые в диссертации научные результаты и практические рекомендации могут быть применены в дальнейшей практике перевода русской худо -жественной прозы, в более широком масштабе - в последующих ис -следованиях по таджикско-руоским литературным связям, в том числе в аспекте сравнительного анализа русской художественной

прозы и ее перевода на таджикский язык, а также сопоставительно-типологического исследования произведений отдельных писателей двух литератур; в процессе преподавания спецкурса и спецсеминара, посвященных как теории и практике художественного перевода, так и проблемам русско-таджикских литературных взаимосвязей совет -ского периода.

Апробация работы. Диссертация обсудцена в отделе литературных связей и на секции литературоведения ИЯЛ им.Рудаки АН Тадж. ССР. Основные положения диссертации нашли свое отражение в вы -ступлениях на научных конференциях и сессиях, а также в статьях, опубликованных в республиканской печати.

Структура работы. Диссертация состоит из введения, двух глав и заключения. К ней приложена библиография использованной лите -ратуры.

ОСНОВНОЕ СОДЕРЖАНИЕ ДИССЕРТАЦИИ

Во введении обосновывается актуальность теш, определяются цель и задачи исследования, степень изученности проблемы, дается развернутый анализ наиболее значительных работ, посвященных данной проблеме, также обозначается научная новизна и методологические принципы,

В первой главе диссертации - "Переводы произведений Чехова ' на таджикский язык" - рассматриваются переложения Чехова, осуществленные тмснми тад."лхкскими прозаиками, как Хаким Карим, Рахим Дясалил, Пулод Толпе и Дкалол Икрами, испытавшими впоследствии на себе влияние чеховского письма.

Только после победы Великой Октябрьской социалистической революции народы нашей страны получили возможность систематического и более полного ознакомления с духовным наследием друг друга. Достоянием таджикского читателя сделалось творчество титанов русской литературы - Пушкина, Толстого, Достоевского, Тургенева, Чехова и других. Отдельные переводы произведений русских писателей, в том числе и Чехова, стали периодически появляться в таджикской периодике, начиная с 30-х годов. Видные таджикские писатели Хаким Карим, Рахим Джалил, Джалол Икрами, Пулод Толис, 1.Пирмухаммад-заде и другие внесли свой вклад в дело ознакомле -шя таджикских читателей с творческом русских писателей-реалис -:ов.

Бесспорно, что с именем А.П.Чехова связана важная страница не только русской, но и всей мировой литературы. Опыт творческой работы выдающегося писателя-реалиста шел большое значение душ дальнейшего развития любых областей прозы. Именно поэтому в данной главе диссертации подробно анализируются переводы произведений Чехова на таданксхий язык, выполненные упомянутыми тадаик -скимя прозаиками. Их интерес к русской классической литературе, отличавшейся высокой идейностью, глубиной реализма, гуманизмом, художественным совершенством,отракал все более возрастающий интерес таджикского народа к творчеству великого писателя-гуманиста в целом,

Изучение материалов периодической печати Таджикистана дает нам все основания предполагать, что как личность А.П.Чехова, так и его творчество вызвали огромный интерес тадкиков.

Первый сборник его рассказов на таджикском языке вышел в свет еще в 1935 году, а последний, в четырех томах, - в 1989. Работа над переводами произведений Чехова стала для тадшкоких писателей школой подлинного мастерства. "Автор оригинального произведения является мастером одного языка, а переводчик - мастером двух язы-ков"-1-, - справедливо подчеркивал Г.Гачечиладзе. И естественно,что для наиболее полного, адекватного воссоздания произведения твор -ческне потенциальные возможности автора и переводчика должны со -ответствовать друг другу.

Переведенное произведение подобно барельефу, освещенному под несколько иным углом: какие-то детали становятся более выпуклы -ми, другие могут отступить в тень. И этот угол "освещения" есть не что иное, как угол зрения переводчика. Нет никаких сомнений, что переведенное произведение полностью сохраняет авторскую оценку, но клесте с тем в нем чувствуется и позиция переводчика. На наш взгляд, эта мысль относится в большей мере к писателям-переводчикам.

Одним из первых переводчиков Антона Павловича Чехова на таджикский язык является известный таджикский писатель Джалол Икрами. Вспоминая о своей работе над переводами произведений Чехова, он писал: "Переводить, мне казалось, будет легко - незамысловатые

Гачечиладзе Г. Художественный перевод и литературные взаимосвязи. - М.: Сов.писатель, 1972, с.оЗ.

сюжеты, чистый, ясный, почти прозрачный язык, короткие предложения - но вот взял в руки перо, сел за работу - и стал в тупик"1. Несколькими словами переводчик дал полное представление о слоя -ности работы над переводами Чехова. Действительно, каяущаяся простота чеховских рассказов обманчива. Однако переводы, принадлежащие Икрами, убедительно доказывают, что переводчику удалось выйти из этого тупика. Одним из первых рассказов Чехова, переведенных Икрами, был рассказ "Валька". Сравнительный анализ пере, -вода и оригинала показывает, что переводчик по мере сил и способностей сохранил дух Чехова, /дачным, на паи взгляд, казется то, что переводчик, встречая такие непереводимые слова (реалии), как "клирос", "кадриль" и др., тут яе, з сносках, дает игл коммента -рий. Особенно вачно то, что Икрами удалось сохранить всю детскую непосредственность, простоту и наивность письма. Главное, что показал анализ, состоит, на наш взгляд, в том, что перевод рассказа "Ванька" почта полностью сохранил степень эмоционального воздействия оригинала.

Известный переводчик Н.М.Любимов в своей статье "Перевод л искусство" писал: "Вообразим, что кто-нибудь из нас задумал <5н перевеет:! на любой язык рассказ Чехова "Утор ПряЕИбееэ" и ке су-тал бы передать характерные особенности- его язкка, не недел бн для юсс ссотьзтствущхх зыратеииЗ вроде "Стало быть,, па всем статья:л закона вюсодкт щвгшна аттестовать всякое обстоятельство во взаимности". Если кн в переводе сотрем, нивелируем «чпугло '»еосозданжЗ Чеодадо жаргон Пркшбеева, мы тем сажл умалим с?э-тггчь ттгггггпсст:: эгоги образа, то есть, по существу, извратим данное соц^яльно-историческоз явление".2

Сйедуэт отметить, Икрами-переводчик обладает драгоценным даром - перзвоплопать русские слова, фразы, зидразензя таким обра -зсм, что их своеобразие и прелесть сохраняются з его переводах. И раз речь залита об "Унтере Пришибееве": мсяно привести притер перевода своеобразия языка Пришибеева на тадаикский язык Дгало-лом Икрами.

" - Сдушаю-с! - хрипит унтер. - Вы, Еаше высокоблагородие, изволите говорить, не мое это дело народ разгонять... Хорошо-с...

1 Дкалол Икрами. Любимый писатель / Коммунист Таджикистана, о 12 января 1960 г.

В кн.: Перевод - средство взаимного сближения народов. - М.:

Прогресс, 1387, с.75.

А ежели беспорядки? Нетто можно дозволять, чтобы народ безобразил? Где это в законе написано, чтоб народу волю давать? Я не могу дозволять-с. Ежели я не стану их разгонять, да взыскивать, то кто же станет? Никто порядков настоящих не знает, во всем селе только я один, можно сказать, ваше высоко-родие, знаю, как обходиться с людьми простого звания, и, высокородие, я могу все понимать" (т.4, с.122).

"Итоат! - хиррос зад унтер. - Шумо, ^аноби оли, мар^амат карда мегуед, ки мардуыро пеш кардан кори ман нест... Хуб, май-лаш... Лекин бетартибй кунанд чй! Мумкин-мй мардум бетартибй кунанду мо *$имакак шинем? Дар кадом к,онун навишта шудааст, ки ба халк озодй дода шудааст? Ман 6а ин рухсат дода метавонам. Агар ман онхоро пеш накарда, тафтиш накунам, пас ки мекунад? Х,еч кас тартиби ха^гщиро намедонад, дар тамоми кдшлок, мумкин аст гуфт, ки, ^аноби олй, танх.о ман кастам, ки бо мардуми авом, на-ноби олй, муомила ва рафтор карда метавонам ва ман аз х;ар чиз хабар дорам".-1-

Следует таете отметить, что Икрами-переводчик весьма плодотворно работал и с другими рассказами Чехова. Им переведены такие рассказы, как "Смерть чиновника", "Хамелеон", "Человек в футляре", "Толстый и тонкий", "Спать хочется" и много других. В своих переводах Икрами твердо и неуклонно придерживается стиля Чехова. Он внимателен не только к лексике8 но и к ритмико-мело-дическому строю, к эмоционально-экспрессивной нагрузке синтак -сических единиц.

Переводчик влюблен в творчество писателя, влюблен не только в глубину содержания, но и в изящество формы чеховской прозы, и в переводе, по мере возможностей и сил,пытается сохранить манеру и стиль писателя, его своеобразие.

В числе первых переводчиков произведений Чехова на тадаик -ский язык необходимо назвать Хакима Карима, видного таджикского новеллиста. Работа над переводами произведений русской классики занимает немаловажное место в его творчестве. К сожалеют, до нас дошли не все его переводы с русского языка. Следует отметить, что само творческое наследие X.Карима изучено не в полной мере, так как архив писателя сохранился лишь частично. Писатель прожил

1 Чехов А.П. Хикояхо. Нашр.давл.точ. Сталинобод. 1960, с.65.

короткую жизнь и погиб на фронте. Рассказы и очерки Х.Карима, его переводческая деятельность занимают видное место в истории таджикской литературы 30-х годов. Можно о уверенностью сказать, что Х.Карим в достаточной мере постиг творчество великого рас -сказчика - Чехова.

Путь Х.Карима - талантливого прозаика и переводчика - это в определенной мере и путь таджикской советской школы художественного перевода. Пристальное внимание к стилистическим особенное -тям подлинника, к его национальному своеобразию в целом, чрезвычайно показательно дая Х.Карима-переводчика. В то же время для него характерно' чуткое отношение к передаче реалий национального быта, к подбору наилучших языковых соответствий, к лексике переводимого произведения.

О важности лексики, ее исторического своеобразия говорилось не раз. Литературовед Н.Д.Молдавская писала по этому поводу: "В зависимости от того, какое время из истории народа изображает писатель, в его произведениях появляются неизбежные языковые приметы этого времени.• Часто по нескольким словам ш можем узнать эпоху и общественную среду, изображенные писателем".''' Именно поэтому при переводе лексики, используемой в речи того или иного персонажа и выполняющей функцию характеризующую, необходимо хорошо чувствовать оба языка, то есть язык оригинала и язык перевода, и уметь выбрать наиболее оптимальную аналогию в переводе. В рассказе "Мужики", переведенном Х.Каримом, А.П.Чехов, описывая первую Естречу Кирьяка со своим братом, прибывшим из Москвы, вкла -дывает в его (Кирьяка) уста следующие слова:

" - Братец с семейством приехали в родительский дом... из Москвы, значит. Первопрестольный, значит, град Москва, матерь городов... Извините..." (т.9, с.225).

В этом коротком монологе - совершенно ясное изображение со -стояния героя. Здесь и бестолковая, несвязная речь, и пьяная нежность, и робость провинциала перед столичным гостем... Добиться этого в коротенькой речи героя Чехов смог путем использования слова "значит", обращением на "вы" к третьему лицу и передачей неуклюжих пьяных попыток к высокопарной речи. Х.Карим точно передал в переводе все эти нюансы.

* В кн.: Краткий словарь литературоведческих терминов. - М.: Правда, 1977, с.76. "

" - Додарчонам бо оилаашон ба хонаи падару модарашон омада-аяд... Аз Москва, яъне аз пойтахти якум, яъне аз пщри Москва, ки модари шаадост... Мебахшед.,." С с .149).

При переводе фразеологических оборотов X.Карим ищет их аналогию, точно передающую суть, хотя, мокет быть, в другой форме и другими образами, более характерными для таджикского языка. Например, в том же рассказе "Мужики" Чехов , описывая приход Кирьяка, вкладывает в уста своего героя, старика-отца, следующие слова: " - Похоже, Кирьяк идет - ... - легок на помине" (т.9, с.284). Оборот "легок на помине" весьма распространен в русском языке. В таджикском языке эквивалентом ему может служить не менее широко распространенная поговорка "Номада тару гушаиа каш". Смысл и той и другой абсолютно идентичен. Таджикская поговорка в буквальном переводе будет звучать приблизительно так: "Произнеси его шля, и потяни его за ухо". Но X.Карим передал русский оборот, использованный Чеховым, не этой таджикской поговоркой, к которой бы обратился любой профессиональный переводчик. Он (X.Карам) воспользовался не менее распространенной к менее нейтральной, но более эмоциональной - "Чуба гиру гурга ёд кун" (с.143). На рус -ском языке это звучит: "Возьми палку и помяни волка". В данном случае можно говорить не об отступлении от текста оригинала, а о творческом подходе к переводу. Без сомнения, "Чуба гиру гурга ёд кун" гораздо более естественно вплетается в дальнейший ход событий, чем "Номаиа гиру гушаша каш", имеющей оттенок легкости и игривости".

К переводу рассказа "Унтер Пришибсев" в свое время обращался и известный таджикский писатель-новеллист Рахим Дяалил. Перевод, принадлежащий перу Р.Дкалила, был опубликован в газетах "Точикк-стони сурх" (1938, 30 марта) к "Еарои Маорифи коммуниста" (1938, 3 апреля) н позже, в 1974 г., этот перевод вновь появился в га -зете "Точикистони сурх" (1974, 30 марта). В сборник рассказов Чехова включен перевод этого рассказа, выполненный Дж,Икрами,что, на наш взгляд, вполне справедливо. Перевод рассказа "Унтер Приши-беев" сделан Р.Джалилом откровенно слабо. Писатель-переводчик не сумел передать своеобразия образоЕ, отражающих материальную культуру и социальные условия жизни людей, о которых пишет А.П.Чехов, структурные особенности языка подлинника. Несколько примеров в данном случае говорят сами за себя. Слова Пришибеева, обращенные к судье, в оригинале звучат так: "Стало быть, по всем статьям за-

кона выходит причина аттестовать всякое обстоятельство во взаимности" (т.4, с.121).

На первый взгляд, этот отрывок лишен какого-либо смысла.Но если вчитаться в слова Припибеева внимательно, зная творческую манеру Чехова, все же в них можно уловить смысл. Видимо, Приш-беев у Чехова пытается дать оценку предшествующих событий з их взаимосвязи. Но Р.Джалил не уловил этого оттенка и воспринял это предложение как лишенное содержания и просто характеризующее образ:

"Аз руи тамоми модцахои конун мебарояд, ки сабаби з;ар гуна вазъиятро бо тарафайн тасдик, карда назад" (газ. Точик.сурх. 30 марта 1938 г.). В сносках переводчик толкует этот отрывок как набор высокопарных, бессмысленных слов. В данном отрывке сделана и синтаксическая ошибка: "... вазъиятро бо тарафайн тасдик; карда шавад". Здесь мы видим несоответствие между подлежащим и сказуемым. Не исключено, что ошибка допущена с умыслом, с целью дополнительной характеразации образа, но думается, что измена принципам Чехова - не самый верный ключ к его творчеству. Тем более, что это не единственная синтаксическая ошибка пере -водчика. Дачее в тексте перевода можно встретить: "Дар кучои конун навишта шудааст, ки халкро ба холаш монда шавад?" И здесь мы встречаем ту де синтаксическую ошибку.

В текста оригинала ни в том, ни в другом случае ошибок нет, да и бить не могло:

"Где это в законе написано, чтоб народу волю давать?" (т.4, с.и*).

Также вызывает сомнение правильность перевода слов "люди простого звания". Р.Ддалил перевел эту фразу буквально - "мар-думн нсми оддй", что не мсяет быть понятным таджикскому чита -■гелю, ибо она неграмотна. Абсолютно точно перевел эту фразу Дж. Икрами как "мардуми авом".

Говоря о таджикских писателях, так или иначе соприкоснув -шихся с гением Чехова, наследие которого оставило яркий след в их собственном творчество, нельзя не упомянуть Пулода Толиса. Им переведены такие значительные произведения Антона Павловича Чехова, как "Мужики", "Душечка", "Крыжовник" и многие другие. В последний четырехтомник,избранных произведений Чехова включен рассказ "Крыжовник" в переводе Толиса. Перевод несомненно удался, несмотря на отдельные неточности и просчеты. Подробный ана-

лиз этого рассказа, приведенный в диссертации, говорит о мастерстве и профессионализме Толиса-переводчика и показывает, что Толис-переводчик, хотя и отходаг от оригинала по отношению к синтаксису, но весьма точно передает экспрессивную его сторону.

Переводы произведений А.П.Чехова на таджикский язык, еде -ланные таджикскими прозаиками, свидетельствуют, что каждый перевод несет на себе отпечаток своеобразной творческой манеры и таланта переводчика.

В диссертации подвергнуты анализу более поздние переводы, включенные в четырехтомник избранных произведений Чехова на таджикский язык. Сборник явился по сути дела обобщающим трудом таджикских переводчиков Чехова. Более тридцати переводчиков Чехова представлено в нем, среди них - профессиональные переводчики, писатели, есть даже критики и литературоведы. С одной стороны, этот факт свидетельствует об огромном интересе таджикских деятелей культуры к творчеству Чехова, но с другой - непрофессиона -лизм некоторых из них не мог не привести к снижению качества перевода, к нарушению своеобразия, художественного и национального, оригинала. Но в данном случае молено говорить не столько о разных стилевых оттенках при воспроизведении оригинала, сколько о качественном аспекте того или иного перевода. Б этом контексте нельзя не отметить в положительном смысле работы Х.Ахрори ("Палата № 6"), А.Абдуманнонова ("Рассказ госпожи М "), И.Мукаддаса ("Враги"), А.Гафурова ("Соседи") и других.

К сожалению, не все работы отвечают тем высоким требованиям, которые предъявляются художественному переводу на современном этапе. Встречающиеся ошибки чаще всего можно объяснить элемен -тарнш незнанием переводчиком языка оригинала, как бы парадок -сально это ни звучало.

Среди особенно неудачных переводов выделяется перевод рас -сказа "Злоумышленник", выполненный К.Шукруллсевым. Испытав за -труднения, переводчик выбросил из текста 6 предложений. В тексте перевода встречаются предложения, вызывающие недоумение своей абсолютной бессмысленностью. Вот несколько примеров:

"Бе лангар фан^ат загорамо^й медоранд, вая аз пештар х,ам хурд аст, инро бе лангар дошта намешавад" (ч.1, с.115).

В подстрочнике это звучит так:

"Без грузила можно поймать лишь карася, он меньше, чем раньше, его невозможно поймать без грузила".

В оригинале читаем:

"Без грузила уклейку ловят, а на что хуже пескаря, да и тот не пойдет тебе без грузила" (т.4, с.86).

Еще один пример из зтого же рассказа:

В переводе:

"Наход ки шумо дар бораи тур бовар накунед, ба хурмататон, боваритон наояд аз пирон..." (ч.1, с.116).

В оригинале:

"А ежели вы насчет недоимки сомневаетесь, ваше благородие,то не верьте старосте" (т.4, с.87).

Как видим, по совершенно необъяснимой причине "недоимки" в оригинале в переводе превратились в "сеть", а "староста" - в "стариков". Возможно, тут роль сыграло некоторое фонетическое созвучие. На таком ие уровне переведены рассказы "На чужбине" (пер.К.Шукруллоев), "Огни" (пер.А.Латифи), "Именины" (пер.А.С&ма-дов) к многие другие.

Сопоставление работ 30-50-х годов и последних лет свидетельствует, что оггыт предцествующих поколений таджикских переводчи -ков Чехова почти не учитывался современными авторами, что не могло не сказаться на равнозначности, адекватности переводов.

Нам кажется, что главны:.? недостатком переводов произведений Чехова на таджикский является буквализм. Синтаксические слибки в переводе ¡/.окно объяснить тем, что переводчик пытается слепо придерживаться $орш оригинала, что довольно часто приводит к искажению сшсла. При передаче синтаксических конструкций необходимо руководствоваться синтаксисом языка перевода, передавать мысль, выраженную в оригинале, аналогичным или близким по структуре типом предложения на родном языке. Многочисленные случаи ошибок в переводе лексических единиц говорят о слабом знании переводчиком языка оригинала. Переводчик должен знать и тонко чувствовать язык оригинала на уровне язжа родного, знать его особенности, его историю. Переоценка своих знаний переводчиком, абсолютная уверенность в них приводит к тому, что "Великий пост" он переводит как "Мансаби олй" (Высшая должность), или "староста" - "пирон" (старики).

Но, по-видимому, буквализм возник не сам по себе. У этой болезни своя история. "Конъюктурцина" в литературе и халтура в художественном переводе, по всей вероятности, питаются от одних и тех же корней. Перевод произведения перестал быть творческим

процессом; он превратился в "необходимость". Переводили от случая к случаю, от юбилея к юбилею по указке свыше. Долгие годы культа личности и периода застоя породили это явление, способ -ствовали его распространению и как нельзя более соответствовали ему. Результатом явилась низкая поцулярность переводной литературы. На наш взгляд, это одна из, если так можно выразиться, социальных причин низкого художественного, эстетического и профессионального уровня переводов. Но к этому можно добавить и чисто "финансовые" нюансы. Часто переводами занимаются люди,далекие от него, не владеющие языком оригинала, но, по-видимому, имеющие ключик к составителю сборников или издателю.

Вернувшись к главной теме настоящей работы, то есть к переводческой и писательской деятельности одних из первых таджик -ских мастеров жанра рассказа, необходимо также отметить: исто -рико-литературный анализ таджикских переводов Чехова позволяет выявить методы и принципы таджикских мастеров художественного перевода Дя,Икрами, Карта Хакима, Булода Толиса, учесть их опыт, определить существенные особенности этого вида литературного творчества. Важно также, что взявшись за переводы произведений Чехова на родной язык, наши писатели не только дали возможность таджикскому читателю познакомиться с творчеством этого выдающегося мастера новеллы, но и сами прошли у него школу подлинного мастерства.

Во второй главе - "Чеховские мотивы в таджикской советской прозе" - в поле нашего зрения находится прежде всего творчество таджикских прозаиков, плодотворно работавших над переводами произведений Чехова и испытавших в процессе этой работы воздействие гения русского новеллиста.

Здесь, в частности, рассматриваются рассказы одного из пер -вых тадкикоких писателей-прозаиков - Рахима Джалиле. Сам Рахим Дкалил не раз говорил о том влиянии, которое оказал великий русский писатель на его творческую судьбу. Одно из ярких свиде -тельств этого - рассказ Рахима Джалила "Шубхабоев". Рассказ этот заставляет нас вспомнить чеховского Беликова. Герой рассказа полностью соответствует своей фамилии (щубха - подозрение). Он не верил никому вокруг: "Шубхабоев смотрел на всех и ка вся глазами полными сомнения. Он не верил собственным-глазам и ушам.Все ему казалось фальшивым и искусственным. Он считал, что то, что он видит, на- -самом деле выглядит не так, как он видит".*

1 Р.Джалил. Хикояхо. - Душанбе: Ирфон, 1984!

Здесь дана довольно выразительная характеристика образа: это бюрократ, перестраховщик, консерватор. Он, Шубхабоев, составил анкету, содержащую 287 вопросов, и раздал рабочим.

Ясно, что Беликов и Шубхабоев - родные братья, но в то же время каждый из них-"герой" своего времени. О времени и условиях, породивших Беликова, было сказано достаточно. Что же могло породить героев рассказа Р.Дкалила? Откуда возникли эти Шубхабо-евы и Тухматзода (тухмат - клевета). Дата написания рассказа -1938 год, говорит за себя. Именно в те годы подозрение и клевета калечили тысячи судеб. И думается, что если бы в то время цензура ке дала рассказу "добро", то сегодня он привлек бы присталь -ное внимание как критики, так и читателя, как это случилось со многими запрещенными тогда произведениями.

Рассказ Р.Дкалила "Воизи охлрин" ("Последний проповедник") также написан иод несомненным влиянием Чехова. Проповедник, главное действующее лицо этого рассказа, напоминает нам чеховского Хамелеона.

Действие рассказа проходит в одной пз мечетей революционной Бухары. Собрав большую толпу, мулла, читает им проповедь, в которой призывает мусульман к борьбе с "неверными". Не успевает он закончить свею проповедь, как з город врываются красные солдаты. Мулла поспешно сбрасывает чалму и кричит вслед убегающим эмир -ским солдатам: "Глупцы! Против кого воюете? Не видите разве, что перед большевиками сам Ходка Хизр! Бросайте оружие, сдавайтесь, но то адут вас муки ада".х

Типологическая общность этих двух рассказов заключается в общих эстетических категориях, в отношении к действительности в целом. Как Чехов, так и Р.Дйалил раскрывают не частичные случаи, а болезни общества, правда, у Р.Дкалила это общество прошлого, ничего общего но имеющее с настоящим и будущим. На наш взгляд;, именно этот Чакт говорит о вольной или невольной измене Рахима Джалила чеховскому принципу объективности.

Чеховские традиции ощущаются и в таких рассказах Р.Дкалила, как "Марта хушо!Лздхуч,а" ("Смерть подхалима"), "Хдрду хавдпдавд" ("Оба рассмеялись"), "Икц ва тарсакй" ("Любовь и пощечина") и других.

Р.Дхалил. Хикояхо. - Душанбе: йрфон, 1984, с.333.

Другой таджикский писатель, мастер рассказа Хаким Карим,говорил о Чехове: "Чтобы хорошо понять Чехова, необходимо много читать его. Писать новеллы можно учиться только у него".^

В рассказах Чехова Хакима Карима более всего привлекали краткость и изящество формы, внимание к детали, портретное мастерство.

В рассказах самого Хакима Карима почти нет так называемого "формального влияния" Чехова, нет чисто внешних признаков этого воздействия. Здесь речь идет о более глубоком процессе. Важно, что восприятие творческих принципов Чехова происходило тогда, когда Хаким Карим только вступил на творческий путь. Видимо,этим объясняется факт, что таджикский писатель достаточно быстро обрел свою творческую манеру, а затем обогатил арсенал художественно -изобразительных . средств. В своих рассказах Хаким Карим большое значение придавал использованию разнообразных синтаксических конструкций. Например, в рассказе "Ревность" психологическое описание душевного состояния героя дано следующими фразами: "...Муж - ее противоположность. Втайне терзался. Был вечно мрачен. Испытывал душевную муку. И все это не без причины. Его жена Саодат была причиной этого. Блу казалось, она на каждом шагу изменяет..." (с.128). Читая эти короткие, отрывистые предложения, можно по -чувствовать и драматизм сложившейся для героя ситуации, его издерганность беспочвенными подозрениями. Хаким Карим чаще всего использует краткие, простые, отрывистые, но и полные смысла фразы и предложения, чаще всего при описании психологического состояния героя. Так, в рассказе "Худписанд" ("Самонадеянный") мы читаем: "Новые мысли, бескрайние мечты, твердые намерения не оставляли меня. Эх, мечта!.. Молодость - смелость. А то ведь был политрук. Командир был. Каждому из них был товарищем. С каждым из них дружил. Был комсомол. Я был секретарем. Не смог. Не от -крыл рта" (с.101). Эти слова принадлежат герою рассказа Шарифу, который размышляет о своей дальнейшей судьбе. Короткие предложения дают понять об отрывистых мыслях героя, о неопределенности его положения, о терзающих его сомнениях.

Очевидны преемственные связи Хакима Карима с Чеховым и в рассказах "Колдовство", "Молчальник", "Человек в мешке" и других.

См. газ. "Коммунист Таджикистана". 29 янв. 1960 г.

Говоря о таджикских прозаиках, испытавших на себе влияние чеховского героя, нельзя не остановиться на творчестве Пулода Толиса.

Говорить о прямом влиянии творчества Чехова на Пулода Толиса трудно, однако при анализе его произведений выделяется интересное сходство. Конечно, есть в его наследии произведения, написанные под влиянием конкретных рассказов Чехова. Например, Нозим, Нозимзода, герой одноименного рассказа Толиса, очень напоминает нам чеховского Беликова. Рассказ-пародия Толиса "Эшмат ва Тошмат", в котором после названия дается пояснение - "в подражание некоторым детским рассказам, построенным по принципу формовки кирпичей и отличающимся друг от друга лишь именами героев и номерами школ""'", говорит о том, что Толис был знаком с чеховской пародией "Что чаще всего встречается в романах, повестях и т.п.?" (т.1. с.17).

Но нужно сказать, что сильно нигде так не чувствуется влияние чеховских традиций, как в толисовских описаниях пейзажа. У Чехова фамильярность переходила в домашность, интимность, грубоватый антропоморфизм - в приближенность к человеку, его повсе -дневному окружению, ненавязчивому приобщению природы к челове -ческим меркам, масштабам ощущения ("Святою ночью", 1886; "Мальчики", I887 и др.). В пейзажных зарисовках Толиса мы встречаем эту же тенденцию: "Серебряный свет луны превращался в медный" ("Рассвет"). В следующий раз небо было похоже на котел, наполненный кокона',и; мелкие, кудрявые, мягкие облака.

В следующее утро (душно, в комнате 29°) небо было похоже на стену, с которой стер.™ старую известь, подготовив к побелке.

Морщина на лбу горы. Как человек, погруженный в размышления...

На отрезанный кусок торта похожа гора.

Две девочки в зеленых пальтишках шли по улице, как два листика, упавших с дерева'^ (пер. мой - С.Да.).

В этих картинах Толиса бесспорно чувствуется большое влияние Чехова.

Вместе с тем, Толис не до конца постиг мастерство Чехова -пейзажиста. В подавляющем большинстве рассказов Чехова состояние

^ Пулод Толис. Асаохо. 4.1. - Душанбе: Ирфон, 1975, с.282. 2 Цулод Толис. Дсархр Т.1. - Душанбе: Ирфон, 1975, с.419.

природы гармонирует с настроением персонажа. Например, в чеховских "Именинах" тягостные чувства героини находят соответствие в природе, хотя прямо это не выражается - настроение пейзажа возникает как результат собственного состояния природных пред -метов, сгущающегося .ощущения грусти и томления: "Солнце прята -лось за облаками, деревья и воздух хмурились, как перед дождем, но несмотря на это было жарко и душно. Сено, скошенное под де -ревьями накануне Петрова дня, лежало неубранное, печальное, пестрея своими поблекшими цветами и испуская тяжелый, приторный запах. Было тихо. За плетнем монотонно жужжали пчелы..." (т.7, с.168).

Пейзаж у Чехова - не простая проекция состояния героя. Пей -зажная деталь и настроение двинутся рядом, очень близко, но не соприкасаются. Это можно встретить в рассказах Чехова "Именины", "Воры", подробный анализ которых приведен в диссертации, и во многих других. В произведениях Пулода Таласа «е пейзаж является лишь частью реальной обстановки, в которой разворачивается действие .

Верно и точно воспринял чеховский принцип изображения пейзажа другой таджикский писатель, начавший свое творчество с рас -сказов, а позже ставший известным мастером тадаикского романа -Дналол Икрами. В его произведениях значение пейзажа более раз -нообразно: он интересен сам по себе, как часть реальной обета -ковки, в которой разворачивается действие; км подчеркивается ели оттеняется душевное состояние персонажей, характер происходя^; событий. Ддя подтверждения вышеизложенного обратимся к рассказу Джалола Икрами "Зрелость" (1950).

В рассказе вдет речь о Саыкшдгйоке, едккстззшюк сине сг.ох::с родителей и потому выросшем избалованным. Окончие'седьмой класс, он решил пойте работать чайязщэкш» где можно было бы иметь помимо зарплаты и побочный доход. Родители уговаривгшт ото про -долккть учебу, к он соглашается "в обмен" на гоночный велосипед. Герой рассказа действительно берется за учебу, вступает в комсомол. Но более всего на него подействовало то, что ряде:.; с них сидела отличница Мунаввара. Итак, он благополучно оканчивает десятилетку. А через несколько дней начинаются неприятности. Сан -гинджон начинает выпивать, приходит домой пьяным и докатывается уже до того, что крадет деньги у своих родителей. Он узнает, что он любит Мунаввару и тоскует по ней. И в конце концов, любовь

все побеждает, и Сангиндаон преображается. Таково, вкратце, содержание рассказа.

В самом его начале, когда отец Сангинджона, дядюшка Окил, размышляет о своем сыне, о его дальнейшей судьбе, о его будущем, тревожные мысли отца находят отклик и в описании погоды: "И, как нарочно, под стать его настроению, темно-синие грозовые туш затягивают небо, прячут вершины гор. Мелькают далекие молнии, а раскаты грома, повторенные горным эхом, усиливают тревогу и смятение в душе почтенного дадшки Окила... Он даже себе не хочет признаться, что беспокойство его вызвано другой причиной, Не тучи, не гром и не ветер мешают его счастью. Гроза в июле - это плохо... Но еще хуже гроза в собственном доме..."'*' Как мы видал, здесь,в этом отрывке,размышления героя, его настроения находят свое абсолютное соответствие с природой. Икрами намеренно не проводит их параллельно и прямо выражает это соответствие.

В дальнейшем совершенствуется мастерство Дж.Икрами в описа -. ншг картин природы. Теперь у него пейзаж все чаще служит усиле -нею эмоционального воздействия в повествовании, в то же время это не делается прямо, прямолинейно. Ярким примером тому может служить роман Ддалола Икрами "Вороньё живучее". Главный герой романа Дздодксн возвращается с фронта домой. Из Ташкента, когда до дому было уже рукой подать, он никак не может выехать. "Дадо-даон улыбнулся, пожал проводнику руку, пожелал счастливого обратного пути и закатал по узкой цементной платформе, лавируя казд£ суетливо сновавшими в вечерней доздливой мгле пассажира -

МП .

Обратим внимание на фразу о погоде. Она никак не соотносится ни с настроением героя, ни с текущими событиями. Но Икрами про -должает:

о

"Дождик все сыпал, шинель набухла и потяжелела...

И еще через несколько страниц злоключений героя на станции:

"Дождь усилился, все вокруг словно задернуто густой черной завесой".4

Ненастье сопровождает завязку романа. Она подготавливает читателя к дальнейшим событиям. Именно в этот доджливый вечер

Рассказы таджикских писателей.-Душанбе:Таджикгосиздат, 1957,

? с.190.

о Дж.Икрами. Вороньё живучее.-М.: Сов.писатель,1981, с.44

4 Там же.

Там же, с.45.

Дадодяон встречается с одним из "черных воронов", со своим односельчанином, вором и мошенником Шерханом, и это словно предвещает недоброе в дальнейшем.

В финале повествования Дадодаон выпутывается из сетей "во -ронья" и с повинной идет в милицию. Остальное - читатель должен домыслить сам. Неизвестно, чем кончится эта явка. Но Икрами заканчивает роман маленьким светлым штрихом:

"В небе с громким карканьем пронеслась стая черных воронов, и было видно, что им не по душе весна, и они улетают в дальние края, туда, где зима, где слякотный мрак и холод".х

В последнем эпизоде пейзаж у Джалола Икрами приобретает в чем-то символическое звучание.

Однако главное достоинство этих рассказов в том, что они первые. И верно дано определение этого периода как "периода становления таджикской советской литературы".2

Анализ творчества таджикских писателей-прозаиков Рахима Джа-лила, Хакима Карима, Пулода Толиса и Джалола Икрами свидетельствует, что влияние Чехова на их творчество не стирало самобытно -сти этих писателей, а напротив, способствовало обретению новых художественных качеств, совершенствованию их писательского мае -терства, развитию творческой индивидуальности.

В заключении диссертации обобщены основные выводы автора по рассмотренной проблеме. Обширный материал переводов произведений А.П.Чехова, изученный в сравнении с оригиналом, творческие принципы разных переводчиков в отношении к одному и тому же произведению, характер разработки и применения изобразительных средств на разных этапах развития литературы дают возможность проследить историю таджикской школы художественного перевода. Данное исследование показало, что таджикских писателей-переводчиков Чехова волновали как художественные аспекты творчества Чехова, так и моральные, общественные проблемы, которые он поднимал.

Многолетняя работа таджикских прозаиков над переводами про -изведений Чехова оставила заметный след в их оригинальном твор -честве. Влияние Чехова сказывалось по-разному, но оно неизменно обогащало их в художественном отношении и,вместе с тем,помогало

т

Дж.Икрами. Вороньё живучее.-М.: Сов.писатель,1981, с.391 (пер. Л.Кандинова).

о

Очерки таърихи адабиёти советии точик, к.1.-Сталинобод,1956,с.7.

выявить их творческую индивидуальность.

В данной работе сделана попытка не только показать влияние чеховского гения на таджикских писателей, стоявших у истоков возникновения реалистической прозы, но и исследования их собственного творчества в сравнительно-типологическом аспекте.

В связи с этим данная работа может дать определенный материал для изучения творчества указанных таджикских писателей именно в этом аспекте.

Выводы, полученные в исследовании, применимы в дальнейшем рассмотрении проблемы художественных взаимодействий в таджикской и русской литературах, типологических особенностей этого процесса.

Основные положения диссертации изложены в следующих публикациях :

1. Произведения Чехова на таджикском языке (на таджикском языке).- В сб.: Материалы республиканской научно-практической конференции молодых учетах и специалистов Таджикистана. - Душанбе: Дошил, 1990.

2. Таджикские писатели о Чехове. - В сб.: Писатели как кря -тики. Петераады вторые зарзобеккх чтений "Проблемы писательской критики'". - Душанбе: Дошла, 1990.

3. "<зхоз и новеллистика. Рахима Дяалила /Известия Лкаде:,™ ;;зук Таджикской ССР, серия: востоковедение, история, философия.-Душанбе; 3 3, 1990.

•1. Источник света под подолом (на таджикском язгсео). -"Сл.*;?:: , С, 1990.

Подписано б печать 21.08.90г. Формат бОхв^Лб. Бумага тип. И. Офсетная печать. Усл.печ.л. 0,93. Усл. кр.отт. 0,93. Уч.изд. 1,0. Тирал 100. Заказ 741;.

Типография Академии наук Таджикской ССР, 734029, г.Душанбе, ул.Айни, 121, корп.2.