автореферат диссертации по филологии, специальность ВАК РФ 10.01.08
диссертация на тему: Персонаж в системе мотивов

Оглавление научной работы автор диссертации — кандидата филологических наук Блохина, Надежда Александровна

Введение.

Глава I. Основные понятия теории персонажа:

§ 1. К вопросу о соотношении понятий "герой" и "персонаж".

§2. Модификации персонажа в литературном произведении актант - характер - личность).

Глава II. Персонажи романов Г.Гессе:

§ 1. Парные мотивы у Гессе.

§2. Мотив одиночества и его субституты.

§3. Лиминальные мотивы.

§4. Типы персонажей в романах Г. Гессе.

Глава III. Миф как образная основа персонажа. ^^

Введение диссертации2003 год, автореферат по филологии, Блохина, Надежда Александровна

Персонаж является одним из основных понятий литературоведения. Теория персонажа признается сегодня одним из актуальных разделов этой сферы научного знания. Однако, несмотря на интерес ученых к вопросу о персонаже, здесь "много спорного и непроясненного"1, - констатирует С.А.Мартьянова. Связь этой неопределенности исследовательница усматривает с явлением недефинитивности, когда "возможность твердой дефиниции,

9 2 терминологичность мышления нередко ставятся под сомнение" , считая это характерным для современной культурной ситуации явлением.

Отсутствие полной ясности в трактовке понятия персонажа и определенности в употреблении этого термина побудило нас сделать обозначаемый им феномен объектом исследования.

• ч

Научной проблемой в теории персонажа представляется вопрос о соотношении понятий "персонаж" и "герой". Нередки случаи использования данных понятий как равнозначных в ходе анализа литературных произведений. В теоретическом аспекте отождествление героя и персонажа можно наблюдать в работах Б.В. Томашевского. Исследователь считал, что "обычный прием группировки и нанизывания мотивов, это - введение персонажей, живых носителей тех или иных мотивов"3. Вместе с тем таким же средством нанизывания мотивов Б.В.Томашевскому виделся и герой. Примечательны в этом отношении также работы Л.Я. Гинзбург, например, "О структуре литературного персонажа" (1973), "О литературном герое" (1979), в которых понятия "герой" и "персонаж" не различаются, подтверждением чему может служить следующий пример: "Действия литературного героя и характерологические его признаки взаимосвязаны. Поведение персонажа вытекает из соотношения составляющих его элементов, а свойства предстают как стереотипы процессов поведения. Один из самых действенных способов изображения героев

1 Мартьянова С.А. Образ человека в литературе: от типа к индивидуальности и личности. Владимир, 1997. С. 4.

2 Там же. С. 7.

3 Томашевский Б.В. Теория литературы. Поэтика. M.-J1. 1931. С. 152.

- это прямая их речь, внешняя и внутренняя"4. Р.Барт, размышляя о персонажах, употребляет термин "герой": "Кто является субъектом (героем) повествовательного текста? Существуют или нет привилегированный класс персонажей? Наши романы тем или иным, иногда даже негативным, образом приучили нас выделять из всей массы персонажей одного, главного. Однако такое привилегированное положение героя отнюдь не свойственно всей повествовательной литературе"5. Можно упомянуть в этой связи и Ю.М.Лот-мана, который обращаясь к понятию "персонаж", пишет о "герое-действователе" ("Структура художественного текста"). В.Е. Хализев указывает, что в качестве синонимичных термину "персонаж" «ныне бытуют словосочетания "литературный герой" и "действующее лицо"», акцентируя при этом, что "эти выражения несут в себе и дополнительное значение"6. В данном замечании ученого обнаруживается наметившаяся в литературоведении тенденция различения героя и персонажа.

Можно рассматривать точку зрения, акцентирующую несовпадение понятий героя и персонажа, во взаимосвязи с рецептивной эстетикой, обратившей внимание на то, что произведение представляет собой не только реализацию в тексте, но имеет отношение и к творческому процессу, включая сознание автора. По сути, дела речь идет о дуальном подходе к художественному произведению! которое в его полноте понимается как "двуединый процесс претворения мира в художественном тексте и преображения текста в 7 целостный мир" . В соответствии с этим принято различать два аспекта художественного произведения, а именно: его "материальный", "вещественный", то есть текстовый уровень, и надтекстовый уровень, рассматриваемый как уровень "эстетического объекта" (М.М.Бахтин), именуемый также бытийным. Данный подход лежит в основе проводимого нами разграничения героя и персонажа. В известном смысле наш подход и феноменологичен, поскольку герой уходит в сферу авторского сознания, иначе говоря - в концеп

4 Гинзбург Л.Я. О литературном герое. Л., 1979. С. 4. (Курсив наш-Н.Б.).

5 Барт Р. Введение в структурный анализ повествовательных текстов // Зарубежная эстетика и теория литературы XIX-XX в.в. Трактаты, статьи, эссе. М, 1987. (Курсив наш - Н.Б.).

Халиэев В.Е. Теория литературы. М„ 2002. С. 197.

7 Гиршман М.М. Литературное произведение. Теория и практика анализа. М., 1991. С.9. тосферу писателя, персонаж же выступает его текстовым обнаружением. Обоснование правомерности такого рассмотрения героя и персонажа находим в работах М.М. Бахтина, О.М. Фрейденберг, а в современных работах у Н.Д.Тамарченко, В.И.Тюпы, С.А.Мартьяновой.

Основная цель работы заключается в теоретической разработке понятий героя и персонажа и их соотношения, а также типология персонажей и анализ мифологических основ героя и персонажа.

Конкретной задачей в рамках решаемых проблем является исследование персонажа в системе мотивов в произведениях Г. Гессе, выявление архетипов, к которым восходят центральные фигуры исследуемых романов, иначе говоря - анализ мотивной структуры художественных текстов как манифестации авторской концепции личности в проекции на архетипические структуры мифологического сознания.

Как смыслообразующие феномены произведения герой и персонаж рассматриваются в пересечении с категорией мотива, а именно - как олицетворение мотивов. Использование в данном случае термина "олицетворение" , требует пояснения, а именно - что в литературоведении он употребляется не только для обозначения метафоры, связанной с одушевлением неодушевленных предметов и явлений. Раскрывая суть этого термина, И.Б. Роднянская указывает в Краткой литературной энциклопедии на более широкий смысл, который определяется словами "лицевосприятие", "лицепознание". Литературоведческая практика содержит достаточно примеров употребления термина "олицетворение" в этом, более широком, значении. Так, Р.Каралашвили пишет, что "главный герой. олицетворяет эмпирическое и субъективное Я человека"8. То есть, говоря об олицетворении мотивов, мы имеем в виду их функцию "вочеловечивания смыслов" (С.А.Мартьянова), выражаясь словами И.Б. Роднянской, их способность служить "лицевосприя-тию", "лицепознанию", иначе - персонификации.

В проекции на мотив дуальный подход означает акцентирование его двух функций: повествовательной и языковой. Будучи повествовательным

8 Каралашвили Р. Мир романа Германа Гессе. Тбилиси. 1981. С. 19. элементом, мотив выполняет одновременно функцию семантической единицы художественного текста9, то есть функционирует в качестве элемента сверхтекстовой и внутритекстовой структуры произведения. Различение данных функций мотива станет определяющим в определении героя и персонажа как литературоведческих понятий. Новизна поставленной задачи заключается в рассмотрении героя и персонажа как нераздельных и неслиянных аспектов единого мотивного комплекса, воплощающего авторское восприятие человека перед лицом мира.

Дуалистический подход в осмыслениии эстетической реальности нередко побуждал исследователей обратиться к формуле "неслиянности — нераздельности". На широкое использование этой богословской формулы П.А.Флоренским, М.М.Бахтиным, А. Белым указал Н.Д.Тамарченко10. Мы следуем также этой сложившейся традиции. В предлагаемой работе формула "неслиянности - нераздельности" используется как способ синкретического анализа героя и персонажа. Анализ предполагает разложение, что в нашем случае означает рассмотрение феноменов в качестве неслиянных. Вместе с тем анализ оказывается синкретическим постольку, поскольку характерной чертой героя и персонажа, воплощающих единую концепцию личности, является их нераздельность.

Неслиянность и нераздельность" героя и персонажа осмысливается в пересечении с категорией дискурса. Подход к произведению как коммуникативному событию (Р.Барт, И.П.Смирнов, И.В.Тюпа, Ю.В.Шатин) в рамках названной проблемы ставит задачу определения места и роли рассматриваемых феноменов в дискурсивной цепочке.

Взгляд на персонаж как на текстовую манифестацию актуализируемого автором концепта "я-в-мире" (В.И.Тюпа) делает возможным аксиологический подход к данному феномену с позиции его художественной ценности, а

9 См.: Тюпа В.И. К новой парадигме литературоведческого знания // Эстетический дискурс: Се-мио-эстетические исследования в области литературы: Межвузовский сборник научн. трудов. Новосибирск, 1991. С. 3-12.

10 См.:Тамарченко Н.Д. "Эстетика словесного творчества" Бахтина и русская религиозная философия. М., 2001. также как к эстетическому воплощению представлений о человеческих ценностях.

Персонаж как художественная ценность вызывает в современном литературоведении спорные суждения. Произведения модернистской и постмодернистской литературы, художественно отразившие характерное для XX века явление деперсонализации, побудили некоторых исследователей и писателей (А. Роб-Грийе, Н.Саррот, М.Зераффа) заявить о якобы происходящем отказе от персонажа. Вместе с тем обнаружилась и иная точка зрения (Р. Барт), согласно которой персонаж в названной литературе оказался вовлеченным в процесс обезличивания. Дискуссия активизировала вопрос об ак-тантных формах: считать их разновидностями персонажа, его модификациями или же рассматривать их как формы, не относящиеся к категории персонажа. Налицо, таким образом, еще одна проблема - актант/персонаж, имеющая непосредственное отношение к типологии персонажей, чему посвящен второй параграф первой главы диссертационной работы.

Конкретизация понятия "персонаж" в аспекте актантного вопроса побудило обратиться к понятию функции с акцентированием ее мотивной сущности. Использование категории функции в таком ее понимании легло в основу выделения класса актантов среди персонажей.

Относя актанты к особому классу персонажей, мы руководствовались не только характерным для структурного анализа акцентированием особенностей функций в качестве функциональных единиц некоей структуры. В своей типологии мы исходим также из принципа стадиального разграничения литературного процесса в соответствии с типами осмысления присутствия человеческого "я" перед лицом мира.

Как известно, "типологическое сходство мироощущения рождало и схбдство художественных принципов"11. "Я-в-мире" - своего рода мирооб-раз, представляющий некую картину мира и место человека в нем. Персонаж, рассматриваемый в качестве художественной манифестации "я-в-мире", так 11 Ботникова А.Б. Э.Т.А. Гофман и русская литература. (Первая половина XIX века). Воронеж, 1977. С. 156. же может быть классифицирован по этому принципу. В такого рода классификации персонаж ценностей как манифестация некоего типа восприятия человеческого "я" перед лицом мира.

Вместе с тем каждый отдельный персонаж, принадлежа к тому или иному типу, имеет в произведении значимость как воплощение конкретных представлений о человеческих ценностях. Будучи феноменом текстового уровня, он манифестирует эти представления в виде определенного комплекса мотивов, где, несомненно, имеются ведущие мотивы, которыми в произведении расставляются смысловые ударения. Анализ мотивов позволяет заключить, с какой целью они вводятся автором в произведение. Аналитическая часть работы составляет вторую главу, в которой проводится мотивный анализ трех романов Г.Гессе: "Степной волк" (1927), "Нарцисс и Златоуст"

1 ^

1930), "Игра в бисер" (1943) , послуживших материалом для исследования. Г.Гессе, на наш взгляд, - это одна из ключевых и репрезентативных фигур для понимания судеб литературы в XX веке. Выбор Гессе представляется в нашем случае релевантным также постольку, поскольку в анализируемых произведениях этого писателя представлены все предлагаемые нами разновидности персонажей, что позволяет их проиллюстрировать на конкретных примерах. Кроме того, рассматриваемые нами вопросы теории персонажа имеют значимость для анализа гессевской художественной концепции личности, актуализируемой автором на большой философско-этической глубине и порождающей вследствие этого у исследователей неоднозначные суждения относительно смыслов, воплощаемых теми или иными мотивами. Подход к персонажу как комплексу мотивов, находящихся в тесном взаимодействии и переплетении друг с другом, позволяет не просто "верить герою на слово", но обнаруживать в этих сплетениях актуализируемые автором смыслы.

12 Данные произведения будут цитироваться по следующим изданиям с указанием страниц в скобках после цитаты: Гессе Г. Степной волк: Роман, повести. Новосибирск, 1990; Гессе Г. Нарцисс и Златоуст // Гессе Г. Соб. соч.: В 8 т. М., Харьков, 1995. Т. 4; Гессе Г. Игра в бисер. Новосибирск, 1991.'

Заключение научной работыдиссертация на тему "Персонаж в системе мотивов"

Заключение

Создание художественного произведения имеет своей целью представление некоего миропонимания, некоего восприятия человека в окружающем его мире. Эстетически оформленное "я-в-мире", или художественная концепция личности, находит воплощение на двух различных уровнях литературного произведения, чему, соответственно, должны служить различные феномены, один из которых причастен "внешним отношениям ознаковленно-сти", другой же "внутренним отношениям осмысленности" (В.И. Тюпа). Персонаж представляется феноменом, эстетическое назначение которого заключается в лшнифестации художественной концепции личности на текстовом уровне. Ее реализации на сверхтекстовом уровне, иначе - актуализации на уровне сознания, служит герой. В качестве семантического ядра, раскрывающего определенный смысл жизни, герой выступает мотивировкой по отношению к персонажу, манифестирующему этот смысл. В таком понимании персонаж и герой соотносятся между собой как знак и значение. Через категорию мотива это соотношение можно представить следующим образом: это олицетворение комплекса мотивов и олицетворенная мотивировка этого комплекса

В качестве мотивных комплексов центральные персонажи различных произведений одного и того же автора имеют общее семантическое ядро. Образующие его ключевые мотивы создают некий единый для творчества писателя метаобраз. Вместе с тем неповторимым "сплетением", "сцеплением" мотивов автор добивается уникального воплощения единой художественной концепции личности в каждом произведении. Оперирование мотиа-вами при этом аналогично опсанной Г. Гессе в романе "Степной волк" ситуации создания отдельной личности из множества фигур: "Затем он весело провел рукой по доске, осторожно опрокинул фигурки, сгреб их в кучу и задумчиво, как разборчивый художник, построил из тех же фигур совершенно новую партию, с совершенно другими группами, связями и сплетениями. Вторая партия была родственна первой: это был тот же мир, и построена .она была из того же материала, но переменилась тональность, изменился темп, переменились акценты мотивов, ситуации приобрели иной вид" (251252). В выстраивании мотивов, их сочетании друг с другом внутри комплекса заключается смыслообразующая функция персонажа.

Анализ персонажа в системе мотивов - один из способов изучения концептосферы писателя. Так, исследование центральных фигур романов Г.Гессе позволяет констатировать, что организацию персонажей в произведениях этого персонажа питают парные мотивы. Их полярные полюса олицетворяются парой персонажей, манифестирующих единую абсолютную личность. Кроме того, каждый из этих персонажей в отдельности представляет собой скопление антитез, олицетворяя натуру двойственную и противоречивую. Все это свидетельствует о значимости идеи биполярности, ее основополагающей роли в творчестве Г.Гессе, подтверждение чему находим в письмах, высказываниях самого писателя.

Соотношение .противоположных начал, актуализируемых парными мотивами, характеризуется в произведениях Гессе амбивалентностью. Это свойство мотивов позволяет утверждать, что антиномичные энергии , осмысливались писателем как равноправные силы бытия. В понимании Гессе, сосуществование полярностей, их взаимодействие в качестве взаимодополняющих начал - необходимое условие на пути к гармонии, достойный способ преодоления разлада как внутри отдельной личности, так и в ее отношениях с внешним миром.

Амбивалентность парных мотивов вности существенные оттенки в смыслы, раскрываемые другими мотивами. В частности, это касается мотива одиночества и его субститутов, находящихся в иссследуемых романах в тесном переплетении с парными мотивами. Одиночество представлено у Гессе одновременно в виде негативного состояния отчуждения и позитивного уединения развитой индивидуалъноти.

Индивидуация выступает характерным признаком художественной концепции лицности, актуализируемой Гессе. Как яркие личности, натуры незаурядные и сильные гессевские герои неслиянны с внешним миром, что делает неизбежным в их жизни состояние одиночества. Однако одиночество гессевского человека не абсолютное, о чем свидетельствует присутствие "внешнего" двойника, играющего роль друга. Использование для создания единой абсолютной личности пары персонажей, олицетворяющих отношения взаимодополнения и взаимопроникновения, - существенный момент, рас-скрывающий особенность трактовки одиночества в рассматриваемых романах. Гессе акцентирует актуальность этого процесса для современности, на первый взгляд, парадоксальным моментом, представляя уединение своих героев как нисхождение ко всем, приобщение ко всеобщности.

Трансформация уединенного сознания в сознание конвергентное означает преодоление человеком известного "предела", что по сути дела есть ли-минальный процесс преображения. Персонаж в плане лиминалъности может быть определен как манифестация подлежащего обновлению "я ". Вводимые персонажами для актуализации порогового восприятия жизни мотивы рассматриваются в качестве лиминальных. В исследуемых романах Гессе их текстовыми воплощениями выступают лейтмотивы фиктивного самоубийства, ступеней и праматери Евы.

Лиминальность жизненных переломов представляет собой единый процесс отрицания/утверждения, предполагающий изменение статуса героя. Мир романа Г.Гессе Характеризует лиминальность повышения статуса, сигнализированная акцентированием постоянного обновления, рождением нового на фоне умирающего старого. При этом восхождение героя происходит не по прямой, но представляет движение по кругу между полярными полюсами. Повышение статуса в данном случае осуществляется как возрождение в новом качестве. Возрождение - это своего рода возвращение, но оно мыслится у Гессе как повторение на более высоком уровне. Кругообразная цикличная схема лиминапьности используется автором для изображения повышения статуса.

Постоянно преодолеваемые главными героями Гессе лиминапьные рубежи с целью воскресения в новом качестве создают в произведениях некий универсальный смысловой план, позволяющий исследовать фигуры персонажей в категориях высшего класса универсальных модусов. В поле зрения оказываются такие вопросы, как восхождение образов к архетипам, их мифологические основы, символический план в структуре персонажей. Категории архетипического, мифологического и символического, как правило, оказываются в тесном переплетении. С очевидностью это проявляется при анализе мифем в романах Г.Гессе.

Смысловой организации текстов исследуемых произведений служат мифемы Степного волка ("Степной волк"), Дон Жуана ("Нарцисс и Златоуст") и культурного героя ("Игра в бисер"). В качестве олицетворения уникальных смыслов этих мифем центральные герои различных произведений, актуалзируя единые идеи концептосферы автора, представляют собой уникальные и неповторимые образы. Помимо указанных мифем в мотивных комплексах у Гессе можно найти и другие, в частности, существенна роль мифем "мать", "Нарцисс".

Несмотря на наличие элементов самостоятельного мифотворчества, как это имеет место, например, в романе "Степном волке", мифологизация у Гессе выполняет вспомогательную функцию, обозначая параллели с мировыми архетипами. В этом смысле перечисленные мифемы архетипичны. Сближая героев с различными мировыми архетипами, мифемы эти одновременно позволяют выявить универсальный план, связанный с лиминальной символикой умирания/воскресения. В данном случае названные мифемы предстают текстовыми манифестациями единого архетипа умирающего и воскресающего бога. Отмеченный двоичной оппозицией этот архетип позволяет рассматривать мифемы гессевских романов как варианты текстовой манифестации мифологических основ гипермотива двойничества.

Следует отметить, что не всякий архетипичный персонаж обладает мифологической глубиной. Наиболее ярко она выражена в случае олицетворения мифических смыслов персонажем-личностью. Именно он используется Г. Гессе для актуализации концепции личности.

В основе предлагаемой нами классификации персонажей лежит понятие стратегии, то есть способа реализации "я-в-мире". Личность в данном случае характеризуется самоопределением, то есть возможностью выбора внутренней или внешней стратегии. Осуществление внутренней стратегии в виде самопроявления как определенного психологического типа свойственна персонажам-характерам. Индивидуальная реализация внешней стратегии помимо персонажа-личности присуща актанту, с той разницей, что у актанта она раскрывает внешнюю сторону человеческого присутствия в мире, представляя "я " частью внешнего мира, тогда как внешняя стратегия персонажа-личности манифестирует "я-в-мире" в качестве внутреннего хронотопа, представляя человека внутри бытия, в определенных связях и противостояниях с миром.

Отличие актантов от двух других типов персонажей на уровне категории мотива мы определили через понятие функции, рассматриваемой в качестве разновидности мотива: актанты представляют собой олицетворение функций. Однако не все актантные фигуры суть олицетворение. Те, которые являются всего лишь элементами фона, деталями обстоятельств, не служат вочеловечеванию смыслов, реализации индивидуальной стратегии. Такого рода актантные фигуры не наделены персонажной сущностью.

Спектр фигур, представленный в произведениях Г. Гессе, включает в себя все три разновидности песонажей (персонаж-личность, персонаж-характер, актант) и актантные фигуры, не наделенные персонажной сущностью. Обнаруживаемое разнообразие персонажных типов подтверждает, что один тип персонажа не отменяет другие. Более того, в одной персонажной фигуре возможно сочетание характерных признаков различных модификаций персонажа. Тип будет определять доминирующая стратегия, которой принадлежит решающая роль в представлении художественного концепта, манифестируемого центральными персонажами произведения.

В определении типа персонажа, воплощающего гессевскую концепцию личности, значима оказалась такая организация мотивов, при которой они акцентируют внутренний аспект бытия, в частности, служат актуализации самоопределения героя, которое является показателем личностного присутствия "я" в мире. Так, мотивы пути, странствия в сочетании с мотивом индивидуальности представляют жизненный путь героя как путь самоопределения, самосотворения. Конвергентным контекстом, в котором у Гессе оказываются ключевые мотивы, подчеркивается приобщенность отдельного индивида общности утверждением мысли, что через себя герой творит и мир. С обнаружением личностного творящего начала в романах Гессе связан мотив игры. В его "сплетении" с лиминапьными мотивами преображения, смерти в ее символическом значении, фиктивного самоубийства выявляется значимость процесса самоотрицания, которое есть не что иное, как личностное преодоление пределов, нарушение границ, в которых прежде существовало "я", с целью сотворения себя в новом качестве. Манифестации этого двустороннего процесса личностного самосотворения, необходимым условием которого выступает самоотречение, служат парные мотивы. Их введением в текст подчеркивается незавершенность личностного начала. Противоположности предстают как факторы саморазвития, и именно в процессе их взаимодействия и взаимопроникновения происходит преодоление пределов, сигнализирующее о свойственной личности диалектике души.

В общем и целом можно утверждать, что такая особенность мотивов, представленных в произведениях Гессе, как акцентирование развития "внут-ренного" хронотопа, свидетельствует о том, что вводятся они в текст персонажами-личностями. Человек мыслится Гессе в его личностном восхождении по "ступеням" бытия. Процесс этот осмысливается писателем как игра, необходимыми компонентами которой выступают самоотречение и самосотворение, преодоление существующих пределов и открытие для себя новых горизонтов существования.

Список научной литературыБлохина, Надежда Александровна, диссертация по теме "Теория литературы, текстология"

1. Аверенцев С.С. Архетипы // Мифы народов мира. Энциклопедия: в 2-х т. Т. 1.М., 1997.

2. Аверинцев С.С. "Адвокат индивидуальности". Круг чтения. М., 1992.

3. Аверинцев С.С. Греческая "литература" и ближневосточная "словесность" (Противостояние и встреча двух творческих принципов) // Типология и взаимосвязь литератур древнего мира. М., 1971.

4. Аверинцев С.С. Поэты. М., 1996.

5. Аполлон // Ашукин Н.С., Ашукина М.Г. Крылатые слова. Литературные цитаты. Образные выражения. М., 1986.

6. Аполлоновское и дионисийское // ФЭС. М., 1983.

7. Арагон Луи. Надо называть вещи своими именами // Называть вещи своими именами: Программа выступления мастеров западноевропейской литературы XX в. М., 1986.

8. Аристотель. Об искусстве поэзии. М., 1957.

9. Асмус В.Ф. Чтение как труд и творчество // Вопросы теории и истории эстетики. Сборник статей. М., 1968.

10. Барт Р. Введение в структурный анализ повествовательных текстов // Зарубежная эстетика и теория литературы XIX-XX в.в. Трактаты, статьи, эссе. М., 1987.

11. Барт Р. Избранные работы: Семиотика: Поэтика. М., 1989.

12. Бахтин М.М. Дополнения и изменения к "Рабле" // Вопросы философии, 1992, №1.

13. Бахтин М.М. К методологии литературоведения // Контекст-1974. М., 1975.

14. Бахтин М.М. Проблемы поэтики Достоевского. М., 1979.

15. Бахтин М.М." Творчество Франсуа Рабле и народная культура средневековья и Ренессанса. М., 1965.

16. Бахтин М.М. Эстетика словесного творчества. М., 1986.

17. Белецкий А.И. Избранные труды по теории литературы. М., 1964.

18. Белинский В.Г. Полн. соб. соч. В 8 т. Т. 7. 1955.

19. Бердюгина JI.A. Идея Дон Жуана // Мифема "Дон Жуан" в музыкальном искусстве и литературе. Новосибирск, 2002.

20. Бердяев Н.А. Философия свободы. Смысл творчества. М., 1983.

21. Березина А.Г. Г. Гессе. JI., 1976.

22. Березина А.Г. Ф.М. Достоевский в восприятии Г.Гессе // Достоевский -в зарубежных литературах. Л., 1978.

23. Берковский Н.Я. Романтизм в Германии. Л., 1973.

24. Беселия А.Я. Кто ты, лирический герой? (К диалектическому пониманию литературного образа). Сухуми, 1979.

25. Богатырев П.Г. Вопросы теории народного искусства. М., 1971.

26. Болквадзе Б.И. Олицетворение как феномен речевого мышления (на материале русской и грузинской лирики XX в.). Автореф. диссерт. на соиск. уч. ст. канд. филол. наук. Воронеж, 1995.

27. Ботвинник М.И. Нарцисс // Мифы народов мира. Энциклопедия: в 2-х т. Т. 2. М., 1997.

28. Ботникова А.Б. Э.Т.А. Гофман и русская литература. (Первая половина XIX века). Воронеж, 1977.

29. Бочаров С.Г. Характеры и обстоятельства // Теория литературы. Основные проблемы в историческом освещении. М., 1962.

30. Бремон К. Структурное изучение повествовательных текстов // Семиотика. М., 1983

31. Веселовский А.Н. Историческая поэтика. М., 1989.

32. Виноградов В.В. Стилистика. Теория поэтической речи. Поэтика. М., 1963.

33. Виноградов В.В. Язык художественного произведения // Вопросы языкознания, 1954, №5.

34. Винокур Г.О. Поэтика. Лингвистика. Социология. (Методологическая справка) // Поэтика: Труды русских и советских поэтических школ. Budapest, 1982.

35. Вопросы самоопределения личности и ее активности. Межвузовский сб. науч. трудов. Уфа, 1985.36