автореферат диссертации по искусствоведению, специальность ВАК РФ 17.00.02
диссертация на тему: Песенная традиция татар-кряшен Бакалинского района Башкортостана

Полный текст автореферата диссертации по теме "Песенная традиция татар-кряшен Бакалинского района Башкортостана"

На правах рукописи

00347ЬЬ^о / /

ТРОФИМОВА ГЛЮЗА ИЛЬЯСОВНА

ПЕСЕННАЯ ТРАДИЦИЯ ТАТАР-КРЯШЕН БАКАЛИНСКОГО РАЙОНА БАШКОРТОСТАНА

17.00.02 - Музыкальное искусство

АВТОРЕФЕРАТ диссертации на соискание ученой степени кандидата искусствоведения

Казань 2009

003475626

Работа выполнена в отделе искусствоведения Института языка, литературы и искусства им.Г.Ибрагимова Академии наук Республики Татарстан.

Научный руководитель - доктор искусствоведения, профессор

Сайдашева Земфира Нурмухаметовна Официальные оппоненты - доктор искусствоведения,

профессор, академик Кондратьев Михаил Григорьевич доктор искусствоведения, профессор Герасимов Олег Михайлович Ведущая организация - Уфимская Государственная Академия

Искусств им. Загира Исмагилова

Защита состоится "££" и-ЮКА- 2009 г. в /У часов на заседании Диссертационного совета К 210.027.01 по присуждению ученой степени кандидата искусствоведения в Казанской государственной консерватории (академии) им. Н. Г. Жиганова по адресу: 420015 Казань, ул. Большая Красная, 45.

С диссертацией можно ознакомиться в читальном зале библиотеки Казанской государственной консерватории.

Автореферат разослан " ^¿ ¿иу 2009 г.

Ученый секретарь диссертационного совета кандидат искусствоведения

Федосеева С. Л.

I. ОБЩАЯ ХАРАКТЕРИСТИКА РАБОТЫ

Актуальность темы исследования. Исследование материальной и духовной культуры православных татар насчитывает почти двухвековую историю. Однако проблемы истории, этногенеза и особенно музыкальных традиций некоторых локальных групп данного этноконфессионального этноса не исследованы по сей день. К ним с полным основанием можно отнести народно-песенное творчество татар-кряшен Бакалинского района Башкортостана, которое до начала нашего исследования оставалось закрытой областью, несмотря на то, что является самобытным и исключительно ярким в художественном отношении явлением. Поэтому сбор, нотная транскрипция и изучение обрядов и образцов музыкально-поэтического творчества кряшен Башкортостана представляют весьма важное значение для современной этномузыкологии. Вышеприведённые аргументы и определили выбор темы данного диссертационного исследования.

Объектом исследования является музыкальная культура одной из совершенно неизученных этнорегиональных групп православных татар.

Предметом исследования выступают поэтическая и музыкальная стороны народно-песенного творчества данной группы татар-кряшен.

Целью диссертационного исследования является рассмотрение песенной традиции татар-кряшен Бакалинского района Башкортостана, включая комплексное описание обрядово-песенной системы данной этноконфессиональной группы, анализ характерных особенностей поэтического и музыкального стилей с точки зрения выявления их этнорегиональной специфики.

Для достижения указанной цели автором поставлены следующие задачи:

- проведение полевых исследований с опросом этнофоров старшего поколения;

- реконструирование традиционной обрядовой системы в рамках «внесемейного и семейного функционирования»1;

'Альмеева Н.Ю. К определению жанровой системы и стилевых пластов в песенной традиции татар-кряшен / Н.Ю.Альмева // Традиционная музыка народов Поволжья и Приуралья: вопросы теории и истории. - Казань, 1989.-С. 10.

- исследование поэтической организации песенного творчества с характеристикой особенностей содержания текстов, поэтического стиля, композиционного строения;

- изучение музыкальной стилистики мелодики песен с выявлением этнорегиональной специфики в области метроритмики, ладоинтонационной организации, многоголосия.

Источниковой базой исследования послужили образцы, записанные автором настоящей работы в селах Бакалинского района республики Башкортостан в период с 2000 по 2006 годы. Всего обследовано 12 деревень: Бакалы, Умирово, Утарово, Ново-Илеково, Старо-Азмеево, Новые Маты, Старые Маты, Бузюрово, Петровка, Новые Балыклы, Курчеево, Нарат Чокыр.

Активно использовались автором и источники личного происхождения в виде воспоминаний и высказываний этнофоров о старинных обрядах, о характере их бытования, а также записей отдельных текстов уже не интонируемых обрядовых песен и т.д.

Методологической основой данного исследования послужили положения, разработанные в области этномузыкологии, языкознания, музыковедения. В процессе работы применялись подходы и выводы, содержащиеся в трудах отечественных этномузыкологов К.Квитки, И.Земцовского, Э.Алексеева, а также в трудах региональных историков (Д.Исхаков, Р.Хакимов), лингвистов (Ф.Баязитова), этнографов (Р.Уразманова, Ю.Мухаметшин), этномузыкологов (Н.Альмеева, М.Кондратьев, О.Герасимов, З.Сайдашева, Г.Макаров, И.Нуриева, Э.Каюмова и ДР-)-

Научная новизна данной работы определяется самой постановкой проблемы и привлекаемым материалом. В настоящем исследовании впервые в татарскую этномузыкологию вводятся образцы нотных транскрипций в гетерофонной фактуре, которые существенно раздвигают границы национального стиля и дают представление о реальном многообразии традиционной музыкальной культуры татар. На этом совершенно новом полевом материале, осуществляется комплексное изучение песенной традиции татар-кряшен Бакалинского района как самобытного явления этнокультурной общности татар Поволжья и Приуралья.

Практическая ценность исследования. Основные положения диссертации могут быть использованы в курсе музыкальной этнографии, поэтике фольклора. Некоторые разделы применимы в

качестве тем семинаров по проблемам теории лада, ритма и гетерофонной фактуры в курсе гармонии. Выводы работы могут быть полезны при создании обобщающих трудов по татарской и общерегиональной песенной культуре Поволжья и Приуралья. Представленные в работе нотные транскрипции традиционной народно-песенной культуры бакалинских кряшен могут стать оригинальным материалом для творчества композиторов и исполнителей.

Апробация работы. Диссертация обсуждалась на заседаниях отдела театра и музыки Института языка, литературы и искусства им. Г.Ибрагимова Академии наук Татарстана и кафедры татарской музыки Казанской государственной консерватории (академии) им.Н.Жиганова. Результаты работы были апробированы в виде публикаций в печати, в том числе рекомендованных ВАК; докладов на научных конференциях в Казани (КГК, 2004; РИЦ "Школа", 2005; КГУКИ, 2007), Москве (Академия естествознания, 2007), Магнитогорске (2007), Челябинске (2007).

Структура диссертации. Работа состоит из Введения, четырех глав, Заключения, библиографии из 130 наименования и нотного приложения в виде сборника народных песен в объеме 110 номеров с комментариями.

И. ОСНОВНОЕ СОДЕРЖАНИЕ ДИССЕРТАЦИИ

Во Введении обосновывается актуальность выбранной темы, определяется степень разработанности проблемы региональной классификации кряшен. выявляется история происхождения рассматриваемой этнорегиогнальной группы татар-кряшен, формулируются цели и задачи исследования, характеризуется его материал, обозначаются основные методологические подходы к изучаемому материалу.

Глава I «История собирания и изучения песенного фольклора православных татар-кряшен».

В этой главе рассматриваются существующие в отечественной фольклористике труды, направленные на изучение истории, материальной и духовной культуры православных татар. Выделяются две линии: 1) источники с описанием истории, музыкального быта кряшен с публикациями текстов интонируемых жанров: 2) исследования, связанные с попытками изучения отдельных жанров песенного фольклора и музыкального мышления

татар-кряшен.

Первое направление возникло как результат интереса российских миссионеров к быту и обычаям крещеных «инородцев». В этой связи в работе отмечаются труды, содержащие описания быта нагайбаков Уфимской губернии (П.Рычков), а также историко-этнографические сведения о православных татарах Поволжья (П.Небольсин, В.Мошков, Ф.Стариков).

Начало систематического собирания и исследования фольклора крещеных татар связано с появлением работ В.Витевского. Песенные тексты, зафиксированные им, представляют интерес как образцы первых публикаций песенно-поэтического творчества нагайбаков с попыткой их классификации.

Большой вклад в изучение материальной и духовной культуры крещеных татар Белебеевского уезда Уфимской губернии внес священник С.Матвеев. Заслуга С.Матвеева заключается в фиксировании свадебного и поминального обрядов от начала до конца, в предоставлении образцов песенных текстов и фрагментов живой разговорной речи.

Большой интерес представляет очерк Е.Бектеевой, в котором автор указывает на отдельные характерные моменты семейно-бытовых обрядов нагайбаков рубежа XIX - XX веков и приводит тексты нескольких песен в переводе на русский язык.

Новая страница в изучении духовного наследия нагайбаков связана с именем известного фольклориста С.Рыбакова. Огромный интерес представляет его исследовательский очерк, в котором помимо исторической справки и краткой характеристики музыкального быта нагайбаков представлены восемнадцать нотных образцов (восемь из которых в многоголосном варианте). С.Рыбаков положил начало дифференцированному изучению фольклора различных этнографических групп татар и попытался выявить взаимовлияния музыкальных традиций различных народов.

Если в первой половине XX века интерес к кряшенам носил случайный характер и ограничивался преимущественно описанием их быта, то со второй половины в научной литературе наблюдается повышение интереса со стороны этнографов и фольклористов к культуре отдельных этнических групп татар-кряшен. Возникает ряд научных работ, посвященных изучению их истории, материальной и духовной культуры. В первую очередь, стоит отметить монографию этнографа Ю.Мухаметшина, в которой исследуются вопросы

истории крещения казанских татар и их расселения. Демографическим проблемам крещеных татар посвящены труды известного этнографа Д.Исхакова, в которых он указывает на насильственные методы крещения, отмечает наличие у кряшен хорового пения и характеризует основную тематику песен.

Серьезный вклад в изучение духовной культуры кряшен, в частности системы обрядов, связанных с аграрным календарем, был внесен этнографом Р.Уразмановой. В своей работе автор приводит не только значительный материал по данной проблеме, но и выделяет общие моменты праздничной культуры, характерные для всего этноса и специфические особенности отдельных этнотерриториальных групп татар.

Большой историко-этнографический интерес представляет работа местного краеведа Н.Волкова, посвященная изучению историко-культурного наследия татар-кряшен Бакалинского района Башкортостана. В работе характеризуется материально-бытовой уклад, взаимоотношения кряшен с чувашами, башкирами, татарами-тептярями. Особую ценность для науки представляет раздел, посвященный анализу песенных текстов с жанровой и тематической классификацией и комментариями.

Второе направление изучения песенного фольклора кряшен связано с их первыми аудиозаписями и проявлением интереса к исследованию музыкальной стилистики напевов. В этой связи нельзя не отметить деятельность Р.Исхаковой-Вамбы, которая впервые в 50-х гг. XX века использовала звукозаписывающую аппаратуру для записи музыкального фольклора кряшен Апастовского района.

С 60-х годов XX столетия начинается активная деятельность по записи песенного фольклора кряшен этномузыколога М.Нигмедзянова. Ареал его полевых исследований данной этнографической группы значительно расширяется. Фактически ему принадлежит первенство в исследовании музыкальной стилистики фольклора казанско-татарских кряшен с определением жанровых разновидностей, с характеристикой особенностей напевов: ладово-интонационных, композиционных. Однако автор ограничивается лишь констатацией фактов, не раскрывая социально-исторических и этнополитических причин, вызвавших эти специфические черты музыкального фольклора татар-кряшен.

В этой связи довольно выгодно отличаются исследования

песенной культуры кряшен Н.Альмеевой. В своих работах исследователь не раз подчеркивала необходимость локально-территориального изучения общетатарской фольклорной традиции в целом и музыкального стиля кряшен в частности. Характеризуя музыкальную культуру заинско-шешминских . кряшен, Н.Альмеева указывает на сохранность древней обрядовой системы, самобытность в контексте волжско-татарской традиции, особую эстетику музицирования, связанную с архаичностью мелодического материала и вокального звукоизвлечения. Учитывая то, что обрядовая традиция кряшен - это культура крестьянской земледельческой общины, Н.Альмеева выделяет в их музыкальном фольклоре такие уникальные качества, не характерные для татар-мусульман Поволжья, как обрядовую жанровую систему напевов и многоголосное пение в его исторически ранних формах.

Малую сохранность календарных обрядов, в отличие от семейно-бытовых, Н.Альмеева связывает с разрушительными тенденциями, вызванными социальными причинами, «размывшими» традиционные сферы функционирования песенного фольклора кряшен. Одним из достоинств работ Н.Альмеевой является раскрытие характерных особенностей исполнительской артикуляции изучаемых ею кряшен, выраженные в «инструментальном» характере пения. При изучении музыкальной стороны напевов исследователь обращает внимание на такие параметры, как ритм, ладомелодические стили и гетерофонию. Так, автором был обнаружен такой специфический признак музыкального мышления татар-кряшен, как ритмическое клише. Рассматривая ладомелодические стили, автор выделяет стилевые пласты, изначально непентатонные. Впервые Н.Альмеева в своей работе ставит и решает «проблему традиции коллективного самовыражения кряшен» и определяет основные типы многоголосной фактуры их пения.

Лишь небольшими очерками о музыкальной культуре некоторых групп православных татар, в частности нагайбаков, ограничилась этнографическая литература II половины XX века. В этой связи следует назвать статьи этномузыкологов Г.Макарова и В.Кошелева, а также работу профессора МГК им. П.И.Чайковского В.Щурова, подготовившего компакт-диск с аудиозаписями песен нагайбаков с кратким предисловием. Что касается народно-песенной традиции татар-кряшен Бакалинского района

Башкортостана, то она до нашего полевого и научного исследования оставалась не изученной.

Глава II «Обрядовая система в песенной традиции бакалинских кряшен».

Данная глава посвящена реконструкции традиционных обрядов, бытовавших и продолжающих существовать в настоящее время в среде бакалинских кряшен. Особое внимание уделяется взаимовлиянию христианской религии и язычества, отмечаются изменения, произошедшие в мировоззрении местных кряшен. Так, некоторые языческие праздники были переориентированы на христианские (Троица, Семик, Петров день и др.) Рассматриваются некоторые характерные моменты этих летних праздников - место и время проведения, основные ритуалы, творческая деятельность, включающая вождение хороводов, молодежные игрища, исполнение песен (кичке уен). Раскрывается содержание обрядовых песен. Описывается форма празднования с объяснением функций основных ритуалов и характеристикой песенной тематики.

Аналогично кряшенам других локальных традиций, у бакалинских в прошлом также большую роль играла обрядовая жанровая система напевов, связанная с аграрным календарем. Из бесед с этнофорами пожилого возраста удалось зафиксировать некоторые особенности проведения обряда зимнего солнцестояния -нардуган, именуемого в данных краях бабайга чыгу (доел, «выход на старика»). Праздник включал игрища с ряженьем, пение в сопровождении гармони или балалайки, пляску.

Перед Великим постом отмечали праздник Масленица {«май бэйрэме»). Повсюду на улицах поджигали солому, катались на запряженных лошадях. Бытовали, по сведениям этнофоров, специальные «масленичные» песни, к сожалению, не сохранившиеся.

Одним из самых главных и почитаемых праздников у кряшен считается Пасха - Олы квн (Великий день). В этот день принято красить яйца и раздавать их детям с соблюдением определенных ритуалов. Молодежь выходила играть на поляны, старики навещали друг друга, устраивали застолье (мэощлес■). Всю неделю в селе не смолкали песни и гармошечные наигрыши.

В летнее время, в период от Троицы {Труйсын) до Петрова дня (Питырау) за околицей водились хороводы (кичке уен). Вечером на берегах рек молодежь проводила игрища, звучали песни, шутки,

смех. Именно на хороводах молодежь присматривалась к друг другу, намечались пары на осенние свадьбы.

На начальном этапе проживания населения в этом регионе активно отмечался праздник щыен (сходка) или «мэйдан» (площадь), что явно указывает на большой процент поселённых здесь бывших казанских татар. Однако со временем щыен был переименован в Семик (Сгшет бэйрэме) и Трощу (Труйсын). Семик праздновался местными кряшенами, как правило, на горе. В этот день сельская молодежь шла в лес, где украшала березку и проводила возле неё игры, исполняла песни. Взрослое население села в этот день отмечало поминки. На Троицу («яфрак бэйрэме») молодежь приносила из леса украшенную в Семик березу и с песнями носила ее по деревне.

В середине лета (12-го июля) отмечали праздник Петров день {Питырау). Этот праздник посвящался наступлению лета, цветам и отмечался в форме активного гостевания с проведением молодёжных игрищ.

Празднование престольных праздников (Покров, Михайлов день) представляет собой форму поочередного гостевания (рэт ашы). Во время подобных застолий исполнялись хвалебные и благодарственные песни.

Кроме православных праздников, местные кряшены придерживались также обычаев, привезенных с Прикамья. Наиболее распространенный и сохранившийся по сей день, является обряд «карга боткасы» («воронья каша»). Если у других народов Волго-Камья он отмечается ранней весной и посвящен пробуждению природы, то у бакалинских кряшен он проводился в засушливое лето, после окончания посевных и других сельскохозяйственных работ и выполнял функцию вызывания дождя.

После уборочной страды устраивались обряды взаимопомощи (омэ), где девушки валяли сукно, рукодельничали. Во время работы звучали пословицы и поговорки о труде и моральных качествах человека, пели песни о любви, о дружбе, о родном крае. После работы приходили юноши и проводились совместные танцы и игры.

Специфическими особенностями отличаются семейно-бытовые обряды бакалинских кряшен, в частности, гостевой ритуал, который проводится, как правило, в форме песенного диалога между гостями и хозяевами, сидящими друг против друга. Функцию конкретной песни в обряде определяет ее содержание.

Гостевой ритуал бакалинских кряшен, аналогично кряшенам Татарстана, имеет определенный «сценарий» с установившимися отдельными моментами: 1) встреча гостей; 2) песни к выносу блюд и подарков гостей; 3) приветствия гостей и хозяев; 4) благодарение хозяев; 5) проводы гостей. Следует отметить, что помимо «поэтапных» песен, исполнялись песни и другого содержания. Основной тематикой гостевых песен является искренняя дружба, почитание родственных отношений, философские размышления о жизни, восхваление родного края и т.д.

Свадебный ритуал аналогичен гостевому ритуалу по многим пунктам сценария. Свадьба бакалинских кряшен представляет собой сложный комплекс обычаев и обрядов, каждый из которых имеет свои характерные особенности и сопровождается ритуальными песнями: одевание невесты, прощание с подругами, развешивание приданого, начало свадебного застолья, вынос гостинцев и подарков, окончание празднества, хождение невесты по воду. Само же застолье превращалось в соревнование на знание песен и традиций. В песенной форме звучали пожелания и наставления молодым, обмен благопожеланиями между двумя сторонами родственников.

Интересен родилыю-крестильный обряд бакалинских кряшен, состоящий из ряда обязательных ритуалов нередко с сохранением элементов языческих поверий. Нам удалось зафиксировать уже исчезающие из репертуара матерей тексты двух колыбельных песен.

Похоронный обряд включает в себя три основных этапа -обмывание, . отпевание и погребение с исполнением соответствующих песен. Поминки отмечают в определенные дни после похорон, а также в так называемые «родительские дни». Каждый из этих дней включает свои ритуалы и обычаи, в которых нередко происходит смешение языческих и христианских канонов. Традиция коллективного самовыражения, достаточно сильна и в поминальных обрядах. Каждый новый этап поминального застолья (подобно «гостевому») сопровождается коллективным пением в диалогической форме. В центре песенного разговора стоят такие темы, как прощание с усопшим, произнесение благопожеланий, философские размышления о скоротечности жизни. Не случайно обрядовые песни исполняются на протяжные напевы, а порой их пение перерастает в исполнение застольных песен, превращая

ритуал в акт «духовного единения и коллективного самовыражения людей»2.

Одним из распространенных обрядов был обряд проводов казака, преобразованный в настоящее время в проводы солдата. В этот день семья устраивает вечеринку с застольем. На следующее утро, при прощании, поются песни с пожеланиями благополучного возвращения домой.

Обрядовая система бакалинских кряшен на сегодняшний день представлена в достаточно полном объеме. Наибольшую сохранность, безусловно, демонстрируют семейно-бытовые обряды (гостевание, свадьба, похоронно-поминальный комплекс, рождение ребенка, проводы солдата), в то время как проведение календарных обрядов бытует все больше в воспоминаниях людей старшего поколения. И если тексты календарных песен еще сохранились в памяти информаторов, то мелодии этих песен, к сожалению, безвозвратно утеряны.

Нельзя не отметить, что обрядовый фольклор бакалинских кряшен в своём историческом развитии подвергался определенной трансформации, «подпитываясь» и дополняясь обрядовыми элементами других народностей. В результате длительного соседства бакалинских кряшен с народами разных вероисповеданий, обрядовая культура кряшен Бакалинского района стала представлять собой синтез обычаев и ритуалов, присущих христианской, мусульманской и языческой традициям.

Глава III «Поэтическая организация» посвящена вопросам стиля и стихосложения традиционного песенного фольклора татар-кряшен. Поэтический стиль во многом определяется жизненным предназначением песен. Они звучат на свадьбах, в гостевых ситуациях, во время семейных праздников. Когда-то сопровождали аграрные обряды и т.д.

По функциональным особенностям и другим жанрообразующим признакам (музыкально-словесная композиция, поэтически-образный строй) песни бакалинских кряшен можно разделить на две разновидности: 1) протяжные песни, основанные

2 Альмеева Н.Ю. Традиция гостевого общения у татар-кряшен / Н.Ю.Альмеева // Зрелищно-игровые формы народной культуры: Сб. науч. ст. / ЛГИТМиК / Ред. и сост. Л.М.Ивлева. - Л., 1990. - С. 189.

на четверостишиях, исполняемых на разные протяжные мелодии; 2) короткие песни с чётным метром, включающие четверостишия шуточного или любовного содержания (кыска квй), иногда в сопровождении пляски (такмак).

Самым распространенным жанром является жанр протяжной песни. Причем один «мелодический тип» (Земцовский) может звучать в разных обрядовых ситуациях и обслуживать различные по содержанию поэтические тексты, которые В.Щуров называет «наборными». В результате наложения разных поэтических текстов на один мелодический тип, последний может представлять разные жанры: свадебный, рекрутский, гостевой, лирический, равно как и один жанр может быть представлен разными мелодическими типами. Так в фольклорной системе переплетаются корни жанров, т.е. переосмысляются и переинтонируются.

3.1. Поэтическое содержание песен. Коллективная манера пения диктует и поэтическое содержание, отличающееся удивительной объективностью высказывания. Субъективный, сугубо личностный мир у татар-кряшен Бакалинского района почти не представлен. Особенно большой удельный вес в текстах песен кряшен принадлежит слову щырлау, призывающему к дружному пению. В песнях кряшен, в отличие от лирики казанских татар, практически не встречаются высокопарные обращения к своей возлюбленной (возлюбленному) с обилием красочных эпитетов, сравнений, идущих от суфийской поэзии. В поэтической лирике бакалинских кряшен господствуют эстетические критерии, тесно связанные с их коллективным мышлением. Это - воспевание духовной красоты человека, взаимная поддержка людей, умение ценить дружбу, глубокое почитание родственных отношений, любовь к родному краю. Немало песен содержат размышления о пройденных молодых годах, воспоминания о счастливой поре, наставления молодым.

Одно из центральных мест в песенной лирике бакалинских кряшен занимает группа песен о родном крае. Главным их мотивом становится восхищение родной землей, в отличие от лирики казанских татар, где преобладают ностальгические настроения. К этой же группе примыкают песни о дружбе, в которых выражается желание сохранить дружеские отношения навеки, стремление обратить на себя внимание, просьба, извинение, восхищение своими друзьями.

Следующую обширную группу составляют песни, содержащие философские размышления о скоротечности жизни, безвозвратно пройденной молодости, горестной судьбе, неизбежном конце.

Большую группу составляют песни-наставления молодым. Эти песни исполняются преимущественно во время коллективного застолья, а также на свадьбе в виде обращения к жениху и невесте.

В песенной поэтике часто встречаются топонимические образы. Названия крупных городов олицетворяют дальние, чужие края, а названия сел и деревень связаны с воспоминанием о родне и счастливых мгновениях совместного пения. Упоминания о крупных реках, протекающих вдали от родных мест, связаны с чужбиной, разлукой. Эти реки наделяются негативными эпитетами. Родные речушки, напротив, ассоциируются с родным домом, с друзьями и характеризуются лестными определениями.

Арсенал поэтических образов татар-кряшен довольно богат. Здесь можно выделить две основные группы: объективно-предметные и обобщенно-философские образы. Образная система поэтики песен включает образы из животного, растительного мира, а также образы, связанные с явлениями природы.

Животный мир представлен в песнях исследуемой традиции не так ярко, как в песнях других групп татар. В рассматриваемой песенной поэзии преобладают образы птиц - соловья, кукушки. Не столь активно представлены образы голубя, жаворонка, ястреба и домашних птиц. Нередко в песнях используется обобщенный образ пернатых — кош. Основное символическое значение образов птиц -печаль и тоска по родимому дому, разлука с родными и близкими. Также эти образы могут быть использованы и как олицетворение красоты родной природы, выражения любви к друзьям и близким. Наряду с образами птиц, используются образы домашних и диких животных - коня, льва, оленя, медведя, каждый из которых выступает определенным символом.

В песенной поэзии также широко представлены образы растений. Так, различные деревья способствуют выражению скоротечности жизни, печали, душевных переживаний, являются олицетворением дружбы и т.п. Образ леса, представленный чаще всего в черном цвете, символизирует чужую сторону или жизненные препятствия. Самое большое место среди образов, связанных с растительным миром, занимают образы цветов, выступающих в качестве символа дружбы, счастливой совместной жизни.

Сломанные или помятые цветы выражают печаль, разлуку. В песнях нередко упоминаются различные ягоды, символизирующие дружеские отношения, совместные с родственниками посиделки.

В песенной лирике кряшен Бакалинского района, так же, как и в общетатарской песенной поэзии, нередко можно встретить символику образов луны, солнца, ветра и других явлений природы. Образ луны способствует углубленному выражению мотивов тоски и печали, солнце, напротив, является отображением светлых чувств. Образы ветра, неба и облаков символизируют поток жизни.

3.2. Художественные средства народной поэзии. В песенной лирике кряшен исследуемого региона используются традиционные художественные средства народной поэзии: сравнение, параллелизм, эпитет, символика, метафора и т.п. Они служат усилению выразительности эмоций, чувств и переживаний исполнителей.

Самым распространенным композиционно-художественным приемом в исследуемых песнях (как и в поэтическом фольклоре многих других народов) является параллелизм. Первую часть таких песен составляет символическая картина из мира природы, психологически подготавливающая к восприятию второй части -картины из жизни человека и параллельно углубляющая ее смысл образами из растительного и животного мира. Именно в этих психологических параллелях отражены отстоявшиеся (т.е. ставшие типовыми) зрительные, чувственные, духовные представления людей.

В песенных текстах часто встречаются метафоры, сравнения, символика, придающие особую выразительность художественному образу. Яркие эпитеты служат задаче усиления экспрессии. Символизм становится одним из основных средств психологического раскрытия.

Употребление средств смежного значения, игра слов помогают разносторонне и глубже передать смысл песни. Особую красочность и благозвучие придают омонимичные выражения (т.е. созвучные, но различного значения слова).

Характерной чертой поэтического текста песен является использование многих слов в уменьшительно-ласкательной форме. Это касается не только существительных, но и других частей речи. Дополнительные окончания служат не только для украшения песенного текста. Они играют важную роль в построении поэтических строк, увеличивая их на три, четыре и более слога.

Песни татар-кряшен Бакалинского района отличает использование «русизмов», причем не только отдельных слов из русского лексикона, но и целых фраз. Особенно часто они встречаются в шуточных такмаках, близких по функциональным признакам и содержанию к русской озорной частушке. Очевидно, эти «русизмы» явились результатом совместного проживания и тесного общения татар-кряшен с русскоязычными народностями. Переплетение культур прослеживается не только в текстах песен, но и в мелодике.

3.3. Поэтическая форма песенных текстов бакалинских кряшен строфическая. В основе текстов всех песен лежит традиционная для тюрков четырехстиховая строфа с силлабическим цезурированным стихосложением. Однако в протяжных песнях строфа увеличивается за счет введения повторов, словообрывов и т.п. до шести и более строк. Наиболее популярна шестистиховая строфа, в которой вторая (и пятая) строка основана на начальных фразах второй (четвертой) поэтической строки. Часть песен включает рефренные построения3. Они могут представлять как одно слово, так и образовывать самостоятельную строку. Количество слогов в строке колеблется от пяти до восьми в скорых и от девяти до двенадцати в протяжных песнях. Строка увеличивается за счет введения множества асемантических вставок, огласовок согласных, междометий, различного рода дополнительных слов и слогов, повторов.

ГЛАВА IV «Музыкально-стилистические особенности песен бакалинских кряшен» представляет собой последовательное рассмотрение метроритмических, ладоинтонационных (с выявлением интонационных стереотипов) параметров бакалинских песен, а также принципов формирования гетерофонной фактуры и типов развития многоголосия.

4.1. Изучение метроритмической организации традиционных песен кряшен обосновывает тезис большой близости их с песенной культурой чуваш, ритмические особенности которой глубоко исследованы этномузыкологом М.Г.Кондратьевым. При всем ритмическом многообразии песен татар-кряшен Бакалинского района можно выявить определенную системность ритмической

Под рефреном мы подразумеваем слова, периодически повторяющиеся в каждой строфе.

организации с выделением двух видов ритмических формул, связанных с разными жанрами и истоками: квантитативный и регулярно-акцентный. Первый вид (квантитативный), по мнению М.Г.Кондратьева, имеет у народов Поволжья (не мусульман) раннее происхождение, не имеющее ничего общего с более поздней квантитативностью арабо-персидского аруза, заимствованного тюрками-мусульманами4. Поскольку в бакалинской традиции этот вид связан преимущественно с обрядовыми песнями, назовём его типовым, т.е. отшлифованным музыкально-народной практикой. Однако в песенной практике бакалинцев бытует немало образцов, явно тяготеющих к песенной культуре казанских татар. Это -такмаки, кыска квйлэр (короткие напевы), авыл квйлэре (деревенские напевы), тугэрэк уен квйлэре (хороводно-игровые), основанные на регулярно-акцентном ритме. Бытование этих «общетатарских» жанров у других этнических групп татар, позволяет называть их в отличие от первых, атиповьши.

Типовые напевы в своей основе опираются преимущественно на 10-11-сложный стих. При небольшом числе разновидностей метрических структур 10-11-сложников, их ритмическое наполнение достаточно разнообразно. Варьированию подвергается внутреннее строение ритмических ячеек, но не их количество внутри строки. Ритмическая структура ячеек в песнях исследуемой традиции во многом совпадает с ячейками в чувашских песнях, описанных Кондратьевым5. Отметим лишь, что ячейка может состоять из равнодлительных и разнодлительных элементов ямбического характера (короткой и более долгой). Ритмические различия фраз-стихов касаются, главным образом, долгого элемента в ритмической ячейке, который может быть растянут по усмотрению исполнителя.

Ритмоформулы в объеме фразы-стиха образуют ритмическую форму напева-строфы, называемую исследователями фольклора народов Поволжья по-разному: "ритмическое клише" (Альмеева), "музыкальная рама" (Нуриева). Эти формулы реализуются в рамках

4 Кондратьев М.Г. Чувашская музыка: От мифологических времен до становления современного профессионализма / М.Г.Кондратьев. - М.: ПЕР СЭ, 2007.-С. 56.

5 Кондратьев М.Г. О ритме чувашской народной песни: к проблеме квантитативности в народной музыке / М.Г.Кондратьев. - М.: Сов. композитор, 1990.-С.51,- табл. 15.

полустрофы и могут состоять из двух (часто с повтором второй строки) или трех мелострок. Наиболее типичны для исследуемых песен трехстрочные композиции с короткой второй строкой, выполняющей функцию как бы "цепного запева" (Земцовский), характерного для русских протяжных песен, ибо предвосхищает начальную фразу (или слово) второй поэтической строки. В их основе, как правило, лежат те же 10-11-сложные метрические формы в объеме фразы-стиха. Серединная фраза включает 5, 6, 7 слогов и распевается чаще всего ровными длительностями с ямбическим окончанием.

Ритмическое строение атиповых напевов основано на метрической системе бармак, для которой характерны 7-8-сложные ритмоформулы стиха, четкие цезуры, квадратность.

Метроритмическая схема напева является некой основой, в которую исполнитель укладывает поэтический текст песни. В напевах бакалинских кряшен можно выделить несколько приемов приспосабливания конкретного текста к определенному напеву: слияние или дробление длительности, введение дополнительных частиц, стяжение, синкопе.

Таким образом, анализ ритмической структуры песен бакалинских кряшен показал существование ряда ритмоформул в объеме фраз-стихов и полустроф, характерных для типовых (основанных на закономерностях квантитативной ритмики) и атиповых (близких к песенной культуре казанских татар) напевов с выявлением специфических принципов метроритмической организации в каждом из видов. Взаимосвязь текста и ритма напева выражена в их взаимовлиянии: структура текста определяет использование того или иного ритмического клише, а ритмоформула напева, в свою очередь, видоизменяет поэтический текст путем введения дополнительных частиц и т.п. Слоговой ритм песни не связан жестко с определенным типом напева - на одну модель ритмоклише могут накладываться разные ладоинтонационные типы.

4.2. С точки зрения ладоинтонационной организации в песнях бакалинских кряшен можно выделить два вида: ангемитонный и гемитонный с господствующим значением первого. В отношении использования ангемитонного лада мы пользуемся классификацией Н.Альмеевой, подразделяющей его на формульный пласт и бесформульный. Однако их целесообразнее было бы назвать

типовой и (¡типовой пласт6. Типовой пласт у бакалинцев представлен преимущественно бестерцовыми формами, из терцовых структур - только с наличием малой терции в объеме квинты, сексты, септимы7. Атиповой пласт - болыиетерцовой структурой в объеме квинты, сексты. Каждое из этих типовых ладовых образований представляет собой определенную систему со своими закономерностями интонационного развития, со своим соотношением дихордовых, трихордовых и тетрахордовых попевок.

Напевы в объеме квинты бестерцового пласта образованы соотношением нескольких самостоятельных интонационных ячеек со своими опорными тонами. Мелодия верхнего голоса, как правило, основана на большесекундовом дихорде, завершающемся нисходящей квартой в каденции. В нижнем голосе наблюдается опора на квинтовый тетрахорд (6.2 + м.З + 6.2) и нижний секундовый дихорд. Характерной чертой подобных напевов является интонирование кварты: восходящей - в начале строки, нисходящей - в каденциях (чаще в верхнем голосе). Вторая бестерцовая ангемитонная структура (секстовая) представляет собой сцепление двух - трех попевок (одна из которых - болынетерцовый трихорд, а также квартовый, квинтовый трихорды, квинтовый тетрахорд, секундовый дихорд). Бестерцовая ангемитонная структура в объеме септимы не является типовой для бакалинской песенной традиции и встречается лишь в единичных образцах.

Из терцовых структур наиболее типовой для бакалинцев является ладовая форма с малой терцией от нижнего звука, основанная на развитии двух попевок с терцовым соотношением устоев. Почти все подобные напевы отличает использование гемитоники в нижнем голосе в виде трихода в объеме малой терции от основного звука.

6 «Формульный» - понятие более узкое, подразумевающее краткую и точную символическую запись, а термин «типовой» предполагает наличие социально осмысленных знаков, отшлифованных музыкально-народной практикой.

7 В классификации ангемитонных ладовых структур мы пользуемся системой З.Сайдашевой, в основе которой лежит интервальный подход. (Сайдашева З.Н. Татарская советская песня: Исследование / З.Н.Сайдашева. - Казань, 1984. - С. 160).

Болъшетерцовые ангемитонные структуры используются в напевах, близких к песенной культуре казанских татар с характерным для последних поступенным движением ступеней лада, с кадансовым оборотом, содержащим троекратное маркирование основного устоя. Однако есть несколько образцов типично кряшенских напевов, основанных на болыпетерцовой ангемитонике. Мелодия подобных песен строится на квинтовом тетрахорде от основного тона (нередко с побочным квинтовым устоем) и завершается поступенным нисходящим движением.

Гемитонный пласт также не характерен для бакалинской песенной традиции. Он встречается в переинтонированных напевах русского песенного фольклора, а также в напевах, стилизованных под русские песни. Диатонический гексахорд составляет основу такмаков, близких к русской частушке. В основе протяжных песен встречается звукоряд гемитонного лада минорного наклонения. В интонационном строении попевок подобных песен избегается прямое интонирование полутона.

Обобщая формы использования типовых ангемитонных ладов в песнях бакалинских кряшен можно сделать следующие выводы:

1. Конечный «смысловой» устой всегда находится на нижней ступени лада, что отличает их от использования аналогичных структур в фольклорной практике татар-мусульман, где основным устоем могут служить и другие ступени лада.

2. Преобладание квартового (реже квинтового) соотношения устоев.

3. Нисходящая тенденция развертывания мелодики. Песни бакалинских кряшен, как правило, начинаются с интонирования верхнего секундового дихорда и терцового трихорда с постепенным нисходящим движением к нижнему устою.

4. Наименьший удельный вес квартовых трихордов с поступенным движением, являющихся основными в развитии ангемитонных мелодий казанских татар. В песнях бакалинских кряшен отдается предпочтение попевкам с интонированием кварты.

5. Стоит отметить и господствующую роль в попевочном словаре нисходящего квинтового трихорда в последовании 6.2 и ч.4, который является, по-существу, "визитной карточкой" бакалинских кряшен. Это заметно отличает их от песенной культуры казанско-татарских кряшен (а также чувашей, мари), у которых закрепилось инвариантное образование с обратной последовательностью (ч.4 и

6.2). З.Сайдашева считает эти интонационные формулы носителями разных культур, называя их "славянской" и "тюркской" интонацией8. Столь яркое и частое использование данной интонационной формулы у бакалинцев свидетельствует не о влиянии, а скорее присутствии русского компонента в этногенезе этой группы татар-кряшен.

4.3. Особенности гетерофонной фактуры. Яркая отличительная черта эстетики музицирования кряшен - это коллективность пения. Гетерофония является специфической чертой песенной культуры кряшен, отличающей ее от традиционной монофоничной песенной культуры татар-мусульман.

Архаический многоголосный фольклор православных татар, к сожалению, до сих пор не получил достаточно полного освещения в научной литературе. Впервые многоголосие татар-кряшен было исследовано и описано Н.Альмеевой. Изучая многоголосие гетерофонного типа, Н.Альмеева выделяет два вида: 1) фактуру с нефиксированной вертикалью, т.е. нефиксированную синхронно; 2) фактуру с фиксированной вертикалью, где на сильные доли приходятся уже гармонические интервалы. Многоголосие напевов бакалинских кряшен представляет собой более развитое явление, выходящее за рамки установленной типологии. Во-первых, это не только двухголосие. Во-вторых, вертикаль проявляется не только на сильных долях.

Для бакалинцев характерно однотембровое пение (женский дуэт или ансамбль) и разнотембровое (мужское и женское групповое пение). Оба эти вида ансамбля реализуют многоголосие по-разному: в тесном расположении голосов (в амбитусе квинты, сексты) и с октавным удвоением (октавный параллелизм).

Для пения женского ансамбля в тесном расположении характерны гетерофонные фактуры разного типа: 1) почти унисонное пение с эпизодическим расхождением голосов, образующее по вертикали гармонические интервалы; 2) более развитое двухголосие с ведущихМ значением верхнего голоса, вертикаль которого в опорных долях строится на созвучиях малой

Сайдашева З.Н. Песенная культура татар Волго-Камья. Эволюция жанрово-стилевых норм в контексте национальной истории / З.Н.Сайдашева. - Казань: Матбугат йорты. - 2002. - С. 39.

терции и чистой квинты9; 3) асинхронная гетерофония с элементами подголосочной полифонии.

Ко второму и третьему виду гетерофонии можно отнести и песни в исполнении смешанного ансамбля.

Не всегда многоголосное пение реализуется в тесном расположении. Партия одной из исполнительниц может звучать октавой выше или ниже основной мелодии, образуя октавное пение. У бакалинских кряшен оно используется в двух разновидностях: 1) исполнение одной и той же мелодии в разных октавах; 2) наличие высоких сопрано, удваивающих один (как правило, верхний) из голосов двухголосия с эпизодическими консонирующими созвучиями по вертикали. Порой низкий мужской голос дублирует нижний голос женского синхронного двухголосия. Это предполагает уже не двухголосную фактуру с эпизодическим трехголосием, а развитое трехголосие с элементами четырехголосия.

В тесном расположении голоса не подразделяются строго на регистры, в результате чего может возникнуть так называемая «кучковая»10 фактура с перекрещиванием мелодических линий. Регистровое расслоение ярко проявляется в песнях с низким мужским голосом, ведущим самостоятельную партию.

Многоголосная вертикаль может быть представлена как интервальными созвучиями, так и аккордовыми образованиями. Наиболее характерными для данной песенной традиции являются интервалы терции, кварты, квинты, причем интервал кварты появляется чаще в качестве вспомогательного или проходящего созвучия. Произнесение текста всеми участниками ансамбля одновременное, синхронное. Отсюда следует, что слогодоли во всех голосах совпадают. Ритмическое варьирование происходит внутри слогонот во время внутрислоговых распевов. Все развитие многоголосной вертикали приводит к заключительному унисону (октаве). Функция запевалы сводится к тональной и темповой настройке исполнителей. Сольный запев может звучать в любом из трех голосов и состоять из одного звука или целой полустрофы.

9 Фактуру подобного типа Н.Альмеева называет "квинто-терцовой".

10 Альмеева Н.Ю. Песенная культура татар-кряшен: Жанровая система и многоголосие: Автореферат дис. .. .канд. искусствовед. / Н.Ю.Альмеева. -Л., 1986.

В Заключении диссертационной работы обобщены результаты и сформулированы основные выводы предпринятого исследования. Как показал анализ, песенное искусство татар-кряшен Бакалинского района Башкортостана содержит в себе определенную специфику не только в рамках всех этнических групп татар-мусульман Волго-Камья, но и в рамках данной конфессиональной группы. Этнокультурные черты бакалинских кряшен формировались под влиянием нескольких пластов: тюркских, финно-угорских, славянских. Нельзя не учитывать в этом плане и стадиальность в усвоениях этих культур.

Все календарные праздники были посвящены культу плодородия. Основной функциональной направленностью весенних праздников было обеспечение скорейшего пробуждения природы, стимулирование роста зерновых. Функции летнего праздничного цикла заключались не только в ускорении роста урожая, но и в передаче могущественных сил природы человеку (в особенности девушкам). Летние хороводы способствовали созданию условий для знакомства и общения молодежи. Со временем традиционные обряды стали терять свою аграрную направленность, свой религиозно-магический подтекст, превратившись постепенно в развлекательно-игровые праздники. В настоящее время в среде бакалинских кряшен продолжают отмечаться обряды Нардуган, Масленица, Пасха, а из летних - Семик, Троица, Петров день, в недавнем прошлом функционировал обряд вызывания дождя («карга боткасы»). Праздники проводятся теперь без соблюдения всех ритуалов, а все больше по воспоминаниям.

Симбиоз различных культур в этногенезе бакалинских кряшен способствовал взаимовлиянию языческих, христианских и мусульманских традиций и в обрядовом творчестве. Так, в с. Старо-Азмеево, основателями которого были язычники-марийцы, широко отмечался семик - праздник, имеющий языческие корни и вытесненный постепенно христианской Троицей. Народные праздники, бытовавшие среди татар и башкир (эщыен/йыйын, майдан), также постепенно были переориентированы на христианские (Троица, Петров день).

Все календарные праздники сопровождались ритуальными песнями, некоторые из которых исполнялись только раз в году по случаю определенного обряда (например, масленичные песни). Календарные песни летнего цикла (семицкие, троицкие,

сенокосные) исполняются на напевы семейного функционирования. Бытование этих обрядов по сей день позволяет предположить, что они и раньше исполнялись на эти напевы, хотя нельзя исключать и существование особых календарных напевов, ныне безвозвратно утерянных.

В отличие от обрядов аграрного календаря в песенной традиции бакалинских кряшен наибольшую сохранность показали обряды семейного функционирования и сопутствующие им песни. Нами были зафиксированы особенности проведения гостевого, свадебного, родильного ритуалов, а также обряда проводов солдата.

Проведение обрядов семейного и внесемейного функционирования во многом совпадает с аналогичными обрядами других локальных групп татар-кряшен, однако имеет и ряд отличительных особенностей, связанных с влиянием культурных традиций других народов. Если традиционные семейные обряды с соблюдением характерных ритуалов и пением обрядовых песен еще бытуют среди местного населения, то особенности проведения обрядов календарного цикла, так же, как и тексты календарных песен, сохранились преимущественно в воспоминаниях пожилых информаторов.

Анализ поэтической организации песенного творчества бакалинских кряшен выявил большую близость с песенной поэтикой других локальных групп татар-кряшен. С другой стороны ряд признаков сближает бакалинскую песенность с русскими протяжными песнями, что свидетельствует не только о влиянии русской песенной традиции, но и о присутствии русского компонента в этногенезе бакалинских татар-кряшен.

В области ритма напевы бакалинских кряшен тесно связаны как с этнокультурой мусульман (в частности казанских татар), так и немусульман Волго-Камья. Следует отметить особую близость типовых ритмов обрядового фольклора с ритмическим строением чувашских народных песен в использовании принципов квантитативного метра. Являясь частью ангемитонной (пентатонной) системы народов Волго-Камья (тюркских и угрофинских), песенная культура бакалинцев заметно отличается спецификой интонационного мышления. Это сказывается в полном отсутствии ангемитонных трихордных попевок, характерных для тюрков Волго-Камья и в наличии в мелодике их старинных песен типично «русской» интонационной модели квинтового нисходящего

трихорда в последовании 6.2 и ч.4. С другой стороны, имея много общего с песнями кряшен Татарстана в поэтической образности, бакалинцы сохранили специфику в области композиционной формы поэтической строфы. В этом плане наблюдается заметное сходство с русскими песнями, особенно в аналогичном использовании рефренных вставок, словесных повторов, словообрывов, асемантических вставок, междометий и т. д. Особенно специфично многоголосие коллективного пения бакалинцев, заметно отличающееся не только от кряшен Татарстана, но и от нагайбаков. С полной уверенностью можно констатировать, что в этой сфере кряшены Башкортостана сохранили в своей песенной культуре особенности ранних пластов русского гетерофонного пения, тогда как нагайбаки Челябинской области подверглись влиянию более позднего русского казачьего многоголосия. Однако весь этот сложный комплекс музыкальных напластовываний и составляет единое целое, которое можно назвать бакалинской песенной традицией, оценивающейся нами как самостоятельное этнокультурное образование, не имеющее аналогий в фольклорных системах других народов.

НОТНОЕ ПРИЛОЖЕНИЕ представляет собой сборник нотных транскрипций песен бакалинских кряшен в объеме 110 образцов с комментариями, алфавитным указателем песен. Песни классифицированы по жанровому принципу: мэщлес нэм туй щырлары (гостевые и свадебные песни), улгэн кешене искэ алу ашы щырлары (поминальные песни), солдат озату щырлары (песни проводов солдата), вмэ щыры (помочная песня), озын нэм салмак квйлэр (лирические протяжные и умеренные песни), урам нэм авыл квйлэре (уличные и деревенские напевы), такмаклар нэм кыска квйлэр (такмаки и короткие напевы).

ПУБЛИКАЦИИ ПО ТЕМЕ ИССЛЕДОВАНИЯ

Публикации в изданиях, вошедших в реестр ВАК

1. Трофимова Г. И. Особенности гетерофонной фактуры в песенной культуре бакалинских кряшен / Г.И.Трофимова // Музыковедение. -2008. - №4. - С. 54-61. (0,4 п.л.).

Другие публикации

2. Трофимова Г.И. Песенная культура бакалинских кряшен / Г.И.Трофимова // Ежегодная открытая науч.-практ. конф. студентов, аспирантов и соискателей по специальности «Музыкальное искусство» (Казань, 25 - 26 мар., 2004 г.): Тезисы докладов / Казан, гос. консерватория. - Казань, 2004. - С. 30-31. (0, 1 п.л.).

3. Трофимова Г.И. Обрядовая жанровая система в песенной традиции бакалинских кряшен / Г.И.Трофимова, З.Н.Сайдашева // Современный музей как важный ресурс развития города и региона: Материалы междунар. науч.-практ. конф. - Казань: РИЦ «Школа», 2005. - С. 227-230. (0,1 п.л.).

4. Трофимова Г.И. Обряды семейного функционирования бакалинских кряшен (Башкортостан) / Г.И.Трофимова // Вестник КГУКИ: Материалы аспирантских чтений «Молодежь, наука, культура: прогностическая парадигма» (Казань, 18 апр., 2007 г.). -Казань, 2007. - С. 130-134. (0,4 п.л.).

5. Трофимова Г.И. Обрядовая система аграрного календаря бакалинских татар-кряшен / Г.И.Трофимова // Современные наукоемкие технологии. - 2007. - №9 - С. 21-22. (0,1 п.л.).

6. Трофимова Г.И. Народные песни кряшен Башкортостана (Бакалинский район) / Под общ. ред. З.Н.Сайдашевой; Казанская консерватория. - Казань, 2008. - 200 с. (Памятники татарского народного музыкально-поэтического творчества; Вып. 3). (9 п.л.).

7. Трофимова Г.И. Поэтическая организация песен православных татар (кряшен) Бакалинского района (Башкортостан) / Г.И.Трофимова // Краеведение и художественная культура Урала: творчество, исполнительство, образование: Материалы междунар. науч.-практ. конф. (Магнитогорск, 19-21 нояб., 2007 г.) / Ред.-сост. А.А.Глазунов; Магнитогорская гос. консерватория. - Магнитогорск, 2008.-С. 250-271.(0,9 п.л.).

8. Трофимова Г.И. История собирания и публикации музыкального фольклора православных татар (кряшен). (0,5 п.л.) [в печати].

Подписано в печать 8.05.09. Форм. бум. 60x84 1/16. Печ. л. 1,75. Тир. 100. Заказ 1233. ГУП РБ «ОГТ», ул. Чапаева, 18. ИНН 0265000479.

Оглавление научной работы автор диссертации — кандидата искусствоведения Трофимова, Глюза Ильясовна

ВВЕДЕНИЕ.

Глава 1. История собирания и изучения песенного фольклора православных татар (кряшен).

Глава 2. Обрядовая система в песенной традиции бакалинских кряшен.

Глава 3. Поэтическая организация.

3.1. Поэтическое содержание песен.

3.2. Художественные средства народной поэзии.

3.3. Поэтическая форма песенных текстов.

Глава 4. Музыкально-стилистические особенности песен бакалинских кряшен

4.1. Метроритмическая организация.

4.2. Ладоинтонационная организация.

4.3. Особенности гетерофонной фактуры.

Введение диссертации2009 год, автореферат по искусствоведению, Трофимова, Глюза Ильясовна

Изменения, произошедшие в постсоветский период, открыли широкие возможности не только для переосмысления и достоверного освещения накопленных знаний в области этногенеза татарского народа, его материальной и духовной культуры, но и поисков новых подходов в исследовании данной проблемы. Только за последние несколько лет ученые Татарстана опубликовали большое количество трудов по истории и этнографии татар1. Одной из наиболее сложных и спорных проблем этого направления остается вопрос классификации татарской этнической общности с ее довольно сложной структурой.

В этнокультурной дифференциации татар волго-уральского региона выделяются следующие этнические подразделения, называемые субэтносами: казанские, касимовские татары и татары-мишари [Исхаков, 2002, с. 16]. Однако на этом субэтническом уровне возникает проблема разделения татар на разные конфессиональные группы — мусульман и православных (крещеных). Крещеные татары (<кряшены) не укладываются в рамки указанных субэтносов, что позволяет считать их особой субконфессиональной общностью [Исхаков, 2002, с. 16].

Внутри этих субэтносов этнографы выделяют этнорегиональные группы. Например, центральные, чепецкие (кировские), пермские, оренбургские,

1 Среди них необходимо выделить коллективную монографию «Татары» - М., 2001. тептяри' (казанские татары); темниковские, лямбирские, сергачские (мишари). Отдельные группы входят и в состав крещеных татар, которые расселены, в основном, в Татарстане, Башкортостане, Удмуртии, Чувашии, а также в Кировской и Челябинской областях.

В вопросах региональной классификации татар-кряшен исследователи смешивают самые разные принципы: географический {восточнозакамская. западнозакамская, западнопредкамская группы), топонимический {нижнекамские, елабужские, заинско-шегилшпские, чистопольские, молъкеевские, бакалинскиё), этнонимический {нагайбаки).

Бакалинские - это этноконфессиональная группа татар-кряшен, имеющая общую историю с нагайбаками. К данной группе примыкают кряшены, проживающие в Илишевском и Шаранском районах Башкортостана, Муслюмовском и Мензелинском районах Татарстана. Все они объединены общей духовной традицией, имеют единую обрядовую и песенную систему. Поскольку территория их расселения занимает бассейн рек Сюнь и Ик, этномузыколог Г.М.Макаров предлагает называть их (аналогично наванию одной из групп восточных марийцев, проживающих здесь) икско-сюнъскшш кряшенами.

Предметом нашего исследования является лишь один сегмент данной традиции - культура татар-кряшен, проживающих в селах Бакалинского района Башкортостана, получивших свое название от кустового села Бакалы.

Научная литература располагает различными версиями об их происхождении. Одни исследователи считают этническим ядром кряшен данного региона казанских татар, переселенных после крещения в середине XVI века (см.: Кошелев). По другой версии — казанских татар, переселенных после крещения в XVIII веке (см.: Шакуров, Якупов). Третьи - относят предков кряшен Башкортостана к ногайско-кыпчакской группе, вышедших из

Тептяри — приуральская группа татар, возникшая по причине вынужденного переселения казанских татар с середины XVI века. Слово тептяр образовалось от искаженного дяфтар (тетрадь), ибо казанские татары-переселенцы закрепляли свой договор с башкирами об аренде земли записями в тетрадях. центральных районов Казанского ханства (см.: Баязитова, Исхаков). Доказательством тому служат названия отдельных сел Бакалинского' района (Яца Балыклы, Дияшево), созвучных названиям сел Лаишевского (села Балыклы-Чукаево, Старый Яваш) и Мамадышского (с. Балыклы) районов. Состав местного населения увеличивался за счет крещения башкир, а также освобожденных из киргиз-кайсацкого (казахского) плена и насильно крещеных — персиян, афганцев, каракалпаков, турков, аравитян, армян, арабов и др.

С 1736 г. часть кряшен Уфимского уезда была определена в казацкую службу с целью осуществления военного надзора над местным населением и охраны восточной пограничной линии с Киргиз-кайсацкой ордой. Село Нагайбак переименовывается в крепость, постройку которой связывают с именем начальника Оренбургской экспедиции статского советника И.К.Кириллова. Казаки-кряшены жили в крепости Нагайбак и в близлежащих селах. О происхождении слова нагайбак исследователи выдвигают две версии. Одни связывают с именем собственным — мужским Нагайбак, а, точнее Нугайбек или женским — Нугайбикэ (см.: Шакуров). Другие трактуют это слово как «ногай-бек», т.е. «ногайский князь» (см.: Ахметзянов).

В 1842 году по причине сложности патрулирования восточной пограничной линии и под предлогом ее усиления казаков-нагайбаков переселяют на вновь созданную Верхне-Уральскую защитную линию вдоль пограничной полосы с Киргиз-Кайсацкой ордой. Переселенцы были поселены на территории Оренбургского и Троицкого округов. В память о былом проживании в Уфимской губернии нагайбаки сохранили некоторые названия сел - Кили (Кассель), Сарашлы (Остроленко), Балыклы (Париж) и др.

Таким образом, к XX веку произошло разделение татар-кряшеп на две группы: бакалипские (ныне кряшены Башкортостана) и нагайбаки (ныне кряшены Челябинской области). Освобожденная территория Уфимской губернии после переселения нагайбаков стала заселяться, чувашами, марийцами, русскими из Казанской губернии и близлежащих волостей. Крещеные чуваши и марийцы после переселения продолжали долгое время сохранять свои языческие обычаи.

Для данной группы татар-кряшен характерен ряд особенностей, отличающих их от других групп татар: сохранение старинных форм языка, песен, традиций, обычаев, личных имен. Этнокультурные черты группы татар-кряшен Башкортостана формировались под влиянием нескольких культурных пластов. В ее самобытности отразились древние традиции татар, элементы культуры ассимилированных в ее составе финно-угорских народов Поволжья и Приуралья и выходцев из Центральной Азии и Ближнего Востока. Под влиянием христианской религии и внутренней социальной организации казачьих обществ сложился особый менталитет бакалинских кряшен, сформировались отличительные черты в материальной и духовной культуре и в языке. Исследователи находят ряд признаков, позволяющих выделить отдельный бакалинский диалект (см.: Баязитова). Данный, фактически неизученный в татарской фольклористике песенный пласт существенно-раздвигает границы национального стиля, расширяет сферу фольклорных интонаций и дает представление о реальном многообразии и богатстве традиций народной-музыкалыюй культуры.

Если в современной этномузыкологии довольно активно ведется исследование народно-музыкального творчества региональных групп православных татар (см. первую главу диссертации), то работы по собиранию и изучению фольклора татар-кряшен Бакалинского района Башкортостана полностью отсутствуют. Именно это обстоятельство объясняет актуальность и выбор темы данной диссертации.

Объектом исследования является музыкальная культура одной из совершенно неизученных этнорегиональных групп православных татар.

Предметом исследования выступают поэтическая и музыкальная стороны народно-песенного творчества данной группы татар-кряшен.

Целью настоящей работы является рассмотрение песенной традиции татар-кряшен Бакалинского района Башкортостана, комплексное описание обрядово-песенной системы данной этноконфессиональной группы, анализ характерных особенностей поэтического и музыкального стилей с точки зрения выявления их этнорегиональной специфики.

В соответствии с обозначенной целью определяются основные задачи:

1) реконструирование традиционной обрядовой системы в рамках «внесемейного и семейного функционирования» \Алъмеева,1989, с. 10];

2) анализ поэтической организации песенного творчества данной этнотерриториальной группы с характеристикой особенностей содержания текстов, поэтического стиля и композиционного строения;

3) изучение музыкальной стилистики мелодики песен с выявлением этнорегиональной специфики: а) метроритмической организации; б) ладоинтонационной организации с выявлением интонационных стереотипов; в) принципов формирования гетерофонной фактуры , и типов развития -многоголосия.

Источниковой базой исследования послужили образцы, впервые записанные автором настоящей работы в селах Бакалинского района-республики Башкортостан в период с 2000 по 2006 годы. Всего обследовано 12 деревень: с.Бакалы, Умирово, Утарово, Ново-Илеково, Старо-Азмёево, Новые Маты, Старые Маты, Бузюрово, Петровка, Новые Балыклы, Курчеево, Нарат Чокыр. В своей работе автор использует данные некоторых местных краеведов, источники личного происхождения в виде воспоминаний пожилых этнофоров о проведении старинных обрядов, о характере их бытования, а также записи отдельных текстов уже не интонируемых обрядовых песен и т.д.

Методологической основой диссертации послужил комплекс теорий, сложившийся в отечественном теоретическом музыкознании. В данной работе мы опирались на методологические подходы, разработанные в трудах отечественных этномузыкологов К.Квитки, И:Земцовского, Э.Алексеева, а также на выводы исследований региональных историков (Д.Исхакова, Р.Хакимова), лингвистов (Ф.Баязитовой), этнографов (Р.Уразмановой,

Ю.Мухаметшина), этномузыкологов (Н.Альмеевой, И.Нуриевой, Э.Каюмовой, З.Сайдашевой, Г.Кондратьева, О.Герасимова, Г.Макарова и других).

Работа состоит из введения, четырех глав, заключения, библиографии (130 наименований), приложения, комментарий и алфавитного указателя песен. Приложение представляет собой сборник нотных транскрипций собранных аудиозаписей в количестве 110 образцов. В основу систематизации его материала взят общепринятый принцип деления на обрядовый и необрядовый фольклор. Первый вид представлен в сборнике песнями* только семейно-бытового функционирования. К сожалению, песни аграрного календаря нам не удалось зафиксировать. Исключением является лишь одна песня, исполнявшаяся во время сенокоса (№51). Этот раздел сборника представлен гостевыми и свадебными (мэщлес нэм туй щырлары), поминальными песнями (улгэн кегиене искэ алу ашьг щырлары), песнями проводов солдата {солдат' озату щырлары), помочными песнями (омэ щыры). Второй раздел (необрядовый) включает лирические песни (озьгн нэм салмак квйлэр), напевы уличных гуляний* и деревенские напевы (урам нэм авыл квйлэре), такмаки и короткие напевы (такмаклар нэм кыска квйлэр). Однако, как отмечал и М.Нигмедзянов, это деление условно. В расположении песен внутри жанровых групп мы придерживались алфавитного принципа.

Йотирование образцов осуществлялось на основе теоретической концепции аналитической нотации Э.Е.Алексеева. В мелодике напевов сохранено своеобразие ладовой природы, не совпадающей иногда с тональной практикой европейской академической музыки. Поэтому при ключе выписываются только реально используемые знаки альтерации в порядке их появления в нотном тексте. Каждую огласовку согласных мы выделяем в нотах отдельной длительностью. При транскрипции соблюдается принцип диалектных особенностей местного говора и песенного произношения слов.

К сборнику прилагаются комментарии, в которых содержатся паспортные данные к песенным образцам с указанием времени, места фиксации и сведений об этнофорах, а также алфавитный указатель песен.

Заключение научной работыдиссертация на тему "Песенная традиция татар-кряшен Бакалинского района Башкортостана"

ЗАКЛЮЧЕНИЕ

Песенное искусство татар-кряшен Бакалинского района Башкортостана содержит в себе определённую специфику не только в рамках всех этнических групп татар-мусульман Волго-Камья, но и в рамках данной конфессиональной группы. Этнокультурные черты исследуемой группы формировались под влиянием нескольких пластов. Здесь обнаруживают себя особенности различных этнических культур: тюркских, финно-угорских, славянских. Нельзя не учитывать в этом плане и стадиальность в усвоениях этих культур.

Ведущую роль в хозяйстве кряшен играло земледелие, определившее весь их жизненный уклад. Совместный труд сплачивал людей, усиливал чувство коллективизма. Этому способствовало проведение народных праздников, связанных с культом земледелия. Не случайно все обряды аграрного календаря отмечались преимущественно в первой половине года (от зимнего солнцеворота до летнего), т.е. в наиболее важный для земледельца срок, обозначенный временем пробуждения сил природы.

В настоящее время в среде бакалинских кряшен продолжают отмечаться обряд зимнего солнцестояния Нардуган, Масленица, Пасха, а из летних — Семик, Троица, Петров день, в недавнем прошлом функционировал обряд вызывания дождя («карга боткасы»). Праздники проводятся теперь формально, без соблюдения всех ритуалов, а больше по привычке, по воспоминаниям.

Основной функциональной направленностью весенних праздников было обеспечение скорейшего пробуждения природы, стимулирование роста зерновых, сохранение здоровья и сил земледельца. Функции летнего праздничного цикла заключались не только в ускорении роста и сохранении урожая, но и в передаче могущественных сил природы человеку (в особенности девушкам). Летние праздники давали положительный заряд людям на весь предстоящий зимний период. Летние хороводы способствовали созданию условий для знакомства и общения молодежи. Со временем традиционные обряды стали терять свою аграрную направленность, свой религиозно-магический подтекст, превратившись постепенно в развлекательно-игровые праздники.

Симбиоз различных культур в этногенезе бакалинских кряшен способствовал взаимовлиянию языческих, христианских и мусульманских традиций и в. обрядовом творчестве. Язычники-марийцы, являющиеся основателями сел Старо-Азмеево, Нарат-Чокыр, с течением времени растворившиеся в среде татар-кряшен, широко праздновали семик, то есть седьмой четверг после Пасхи. Однако языческие корни этого праздника были связаны с приветствием первой зелени на деревьях, с почитанием первого распустившегося- дерева — березки. С усилением христианства, Семик 1 постепенно был вытеснен Троицей и превратился в подготовительный этап празднования Троицы. В селе Старо-Азмеево особенно широко праздновался Семик. Он проводился на горе с названием «Симет may» (гора Семик). По сей-день в данном селе с этим- названием функционирует ансамбль татар-кряшен. Народные праздники,, бытовавшие в старину среди татар и башкир, посвященные решению важных общественных вопросов (ощыен / йыйын, майдан), также постепенно1 были переориентированы на христианские (Троица,

Петров день).

Некоторые традиционные праздники, популярные среди татар-кряшен Татарстана, у кряшен Бакалинского района не отмечаются. К таким можно отнести широко распространенный в Заказанье, Нижнекамске, Набережных i Челнах обряд «шыйлык» (от тюркского - «сыйлык», что значит «угощение»),

1 представляющий коллективное гуляние на лоне природы (по Баязитовой) или освещение семян перед севом (по Уразмановой). Но, по мнению филолога Ф.Баязитовой, бытовал без названия в виде большого коллективного застолья, устраиваемого во дворе {Баязитова, 1995, с. 37). В отношении празднования Петрова дня Ф. Баязитова указывает дату 14-15 июля, в то время как бакалинские татары-кряшены (как и весь, христианский мир) отмечает этот праздник 12 июля. Использование жертвенного барана в ритуале этого дня роднит их с аналогичным ритуалом отатарившейся мордвы (Баязитова, 1995, с. 56). Жертвоприношение, отмеченное у других групп татар-кряшен (а также у других народов волго-уральского региона), проводилось во время празднования сабантуя и было направлено на обеспечение хорошего урожая яровых.

Все календарные праздники сопровождались ритуальными песнями, некоторые из которых исполнялись только раз в году по случаю определенного обряда (например, масленичные песни). Календарные песни летнего цикла (семицкие, троицкие, сенокосные) исполняются на напевы семейного функционирования. Бытование этих обрядов по сей день- позволяет предположить, что они и раньше исполнялись на эти напевы, хотя нельзя исключать и существование особых календарных напевов, ныне безвозвратно утерянных.

В отличие от обрядов аграрного календаря в песенной традиции бакалинских кряшен наибольшую сохранность показали обряды семейного функционирования и сопутствующие им песни. Нами были зафиксированы особенности проведения гостевого, свадебного, родильного ритуалов, а также обряда проводов солдата1. Некоторые из этих обрядов продолжают функционировать по сей день. Проведение свадебного обряда у бакалинских кряшен во многом совпадает с аналогичным обрядом других локальных традиций татар-кряшен. Расхождения касаются отдельных ритуальных действ. К примеру, описанный Ф.Баязитовой обряд открытия лица невесты («бвркэнчек ачу»), у бакалинских кряшен обнаружен не был. Более того, на вопрос: существовавал ли этот ритуал в прошлом? - этнофоры отвечали, что прятанье лица невесты характерно для татар-мусульман, а они — православные. С другой стороны сохранение подобного обряда среди нагайбаков наводит на мысль, что данный ритуал все же имел место в бакалинской традиции, но был забыт и/или вытеснен другими действами. Обряд стрельбы из ружей, зафиксированный у бакалинских кряшен и бытовавший еще в начале XX в., был характерен для свадебной обрядности многих тюркских нapoдoв^ (башкир, сибирских, касимовских, темниковских татар, татар-мишар, азербайджанцев и др.).

Несмотря на то, что в разных местностях этот обряд проводился в различные моменты свадьбы, он выполнял единственную функцию — оберега молодых от нечистой силы.

Таким образом, если традиционные семейные обряды с соблюдением характерных ритуалов и пением обрядовых песен еще бытуют среди местного населения, то особенности проведения обрядов календарного цикла, так же, как и тексты календарных песен, сохранились преимущественно в воспоминаниях пожилых информаторов.

Анализ поэтической организации песенного творчества бакалинских кряшен выявил большую близость с песенной поэтикой других локальных групп татар-кряшен. Эта общность выражена в следующем:

- в опоре на 10-11 сложный стих в протяжных песнях (в отличие от 91 Осложного стиха в песнях татар-мусульман);

- в незакрепленности текста за определенным напевом, в результате чего один мелодический тип может обслуживать разные по содержанию поэтические тексты, т.е. представлять разные жанры;

- в использовании объективных образов, связанных с коллективным мышлением кряшен и устойчивых словесных выражений, таких как биек may (высокая гора), туганнар (родные), щырлашырга куцелле (весело петь), аерылмас дуслар (неразлучные друзья), щиккэн атлар (запряженные кони), сез генэ уйларымда (только вы в моих мыслях), гомер (жизнь) и др. Тексты песен бакалинцев наиболее близки к песенной поэтике татар-кряшен, проживающих в Балтасинском, Елабужском и Мензелинском районах Татарстана (и, напротив, менее схожи с песенными текстами кряшен Апастовского района), что свидетельствует об общности музыкально-поэтической традиции этих групп татар-кряшен и доказывает теорию постепенного продвижения кряшен от мест их компактного проживания на восток.

- в большой популярности шестистиховой композиции песенной строфы, образованной путем повтора начальной фразы второй / четвертой поэтической строки.

- в использовании множества дополнительных частиц.

С другой стороны обилие словообрывов, повторов слов, огласовок согласных, введение дополнительных гласных, использование рефренных вставок, междометий сближает бакалинскую песенность с русскими протяжными песнями, что свидетельствует не только о влиянии русской песенной традиции, но и о присутствии русского компонента в этногенезе бакалинских татар-кряшен.

В области ритма напевы бакалинских кряшен тесно связаны как с этнокультурой мусульман (в частности казанских татар), так и немусульман Волго-Камья. С первыми их объединяет использование ритмических особенностей более ранних жанровых пластов (такмака) и более поздних — типовых ритмов кыска квй, авыл кее. Со вторыми — типовые ритмы напевов ^ обрядового фольклора, основанные на принципах квантитативного метра. В частности, метроритмическая1; организация песен бакалинских кряшен близка к ритмическому строению чувашских народных песен в плане использования мелких структурных единиц (ритмических ячеек по Кондратьеву), совпадающих по своему внутреннему строению^ и способам варьирования. Аналогично песенной традиции заинско-шешминских кряшен у бакалинцев также было обнаружено существование «ритмических клише» (Альмеева) в рамках фразы-стиха и полустрофы, реализующихся в разных ладоинтонационных типах. Незакрепленность текста за конкретным напевом предполагает корректировку текста с целью приспосабливания его к данной метроритмической схеме, что достигается путем дробления или слияния длительностей, введения дополнительных частиц, повторов, объединения или пропуска гласных.

С точки зрения ладоинтонационной* организации песенная традиция бакалинских кряшен является частью ангемитонной (пентатонной) системы народов Волго-Камья (тюркских и угрофинских), однако заметно отличается спецификой интонационного мышления. Это сказывается* в полном отсутствии ангемитонных трихордных попевок, свойственных тюркам Волго-Камья. Для мелодики их старинных песен характерно наличие «славянской» интонационной модели квинтового нисходящего трихорда в последовании большой секунды и чистой кварты.

Особенно специфично многоголосие коллективного пения бакалинцев, заметно отличающееся не только от кряшен Татарстана, но и от нагайбаков. С полной уверенностью можно констатировать, что в этой сфере кряшены Башкортостана сохранили в своей песенной культуре особенности ранних пластов русского гетерофонного пения, тогда как нагайбаки Челябинской области подверглись влиянию более позднего русского казачьего многоголосия.

В данной работе впервые предметом научного рассмотрения становится комплексное изучение песенной традиции бакалинских кряшен. В татарскую фольклористику вводятся новые нотные транскрипции песен, в т.ч. в гетерофонной фактуре, существенно раздвигающие границы национального стиля и дающие представление О' реальном многообразии традиционной народной* музыкальной культуры. Выявляются общие и отличительные черты бакалинской песенной традиции в сравнении с фольклором смежных народов.

Таким образом, традиционный фольклор татар-кряшен Бакалинского района состоит из элементов различных этнических культур (казанские татары, башкиры, чуваши, удмурты, марийцы, мордва, русские и др.), каждая из которых оказала заметное влияние на духовную культуру местных кряшен. Несмотря на то, что татарский язык был долгое время языком межнационального общения, можно говорить о существовании в данном регионе билингвизма — фольклорного двуязычия. Это сформированное веками уникальное явление и представляет собой бакалинскую традицию, оценивающуюся нами как самостоятельное этнокультурное образование, не имеющее аналогий в фольклорных системах других народов.

Изучение песенной традиции бакалинских кряшен является лишь началом исследования духовной культуры татар-кряшен, проживающих в бассейне рек Сюнь и Ик. Рассмотрение духовной культуры отдельно взятых локально-территориальных групп татар-кряшен позволит составить целостную картину фольклора православных татар, общетатарского фольклора и шире — фольклора всего пространства Урало-Поволжья.

Список научной литературыТрофимова, Глюза Ильясовна, диссертация по теме "Музыкальное искусство"

1. Список использованных источников

2. Алексеев Э. Е. Раннефольклорное интонирование: Звуковысотный аспект / Э. Т. Алексеев. -М.: Сов. композитор, 1986. 240 с.

3. Алексеев Э. Е. Фольклор в контексте современной культуры: Рассуждения о судьбах народной песни / Э. Е. Алексеев. М.: Сов. композитор, 1988.-237 с.

4. Алексеев Э. Е. Нотная запись народной музыки: теория и практика — 1 -е изд. / Э. Е. Алексеев. -М.: Сов. композитор, 1990. 168 с.

5. Альмеева Н. Ю. Песенная культура татар-кряшен: Жанровая система и многоголосие: Автореф. дис. . канд. искусствовед. / Н. Ю. Альмеева. Л., 1986.- 18 с.

6. Альмеева Н. Ю. Песенная культура татар-кряшен: Жанровая система и многоголосие: Дис. . канд. искусствовед. / Н. Ю. Альмеева. — Л., 1986.

7. Альмеева Н. Ю. Традиция гостевого общения у татар-кряшен / Н.Ю.Альмеева // Зрелищно-игровые формы народной культуры: Сб. науч. ст. / Ред. и сост. JI. М. Ивлева / Ленингр. гос. ин-т театра, музыки и кинематографии. -Л., 1990.-С. 180-191.

8. Альмеева Н. Ю. Песенная традиция молькеевских кряшен / Н.Ю.Альмеева // Молькеевские кряшены. — Казань: ИЯЛИ им. Г.Ибрагимова АНТ, 1993.-С. 98-116.

9. Альмеева Н. Ю. Гетерофонная фактура (опыт анализа архаического многоголосного пения татар-кряшен) / Н. Ю. Альмеева // Судьбы традиционной культуры: Сб. ст. и мат. памяти JI. Ивлевой / Рос. ин-т истории иск-в. — СПб, 1998.-С. 195-220.

10. Антропология. Фольклористика. Лингвистика: Сб. ст. СПб.: Изд-во Европейского университета в Санкт-Петербурге, 2001. Вып. 1. - 270 е.; 2002. Вып. 2.-447 с.

11. Арутюнов С. А. Обычай, ритуал, традиции / С. А. Арутюнов // Сов. этнография, 1981. №2. - С. 97-99.

12. Ахметзянов М. И. К этнолингвистическим процессам в бассейне р. Ик (по материалам шеджере) / М. И. Ахметзянов // К формированию языка татар Поволжья и Приуралья. Казань: ИЯЛИ КФАН СССР, 1985. - С. 58-71.

13. Ашхотов Б. Г. Традиционная адыгская песня-плач гъыбзэ / Б. Г. Ашхотов. Нальчик: Эльфа, 2002. - 235 с.

14. Ашхотов Б. Г. Внутрислоговая распевность в адыгской народной песне / Б. Г. Ашхотов // Искусство устной традиции. Историческая морфология: к 60-летию И. И. Земцовского / Рос. ин-т истории искусств. СПб., 2002. — С. 226233.

15. Багаутдинова З.А. Обрядовая традиция нагайбаков: Дипломная работа / З.А. Багаутдинова. Казань, 2006. — ч.1. - 184 е.; ч.2. - 648 с.

16. Байбурин А. К. Семиотический статус вещей и мифология / А.К.Байбурин // Материальная культура и мифология: Сб. МАЭ, 1981. Т. 37.

17. Байбурин А. К. Ритуал в традиционной культуре: Структурно-семантический анализ восточнославянских обрядов / А. К. Байбурин. СПб.: Наука, 1993.

18. Баязитова Ф. С. Говоры татар-кряшен в сравнительном освещении / Ф.С.Баязитова. М.: Наука, 1986. - 248 с.

19. Баязитова Ф. С. Татар халкыныц бэйрэм Ьэм кенкуреш йолалары / Ф.С.Баязитова. Казан: Татар, кит. нэшр., 1995. - 158 бит.

20. Баязитова Ф. С. Керэшеннэр. Тел узенчэлеклэРе Ьэм йола юкдты / Ф.С.Баязитова. Казан: Матбугат йорты, 1997. - 248 бит.

21. Бектеева Е. А. Нагайбаки: Крещеные татары Оренбургской губ. / Е.А.Бектеева // Живая старина. 1902. - Вып 2. - С. 80-109.

22. Бершадская Т. С. Основные композиционные закономерности многоголосия русской народной крестьянской песни / Т.С.Бершадская. JL: Музгиз, 1961. - 156 с.

23. Бояркин Н. И. Традиционные стили мокша-мордовского многоголосия / Н.И.Бояркин // Финно-угорский музыкальный фольклор и взаимосвязи с соседними культурами / Сост. И.Рюйтел. Таллинн: Ээсти раамат, 1980. — С. 89-100.

24. Бражник JI. В. Ангемитоника в модальных и тональных системах. На примере тюркских и финно-угорских народов Поволжья и Приуралья / Л.В.Бражник / Казан, гос. консерватория. — Казань, 2002. 283 с.

25. Волков Н. П. Историко-культурное наследие кряшен, проживающих на реке Матинка: взаимосвязь и влияние языков друг на друга. Монография / Н.П.Волков. — Нижнекамск, 2001. 284 с.

26. Витевский В. Н. Нагайбаки (татары), их песни, сказки и загадки / В.Н.Витевский // Оренбургский листок. 1878. - №11, 14-15, 19, 38-39, 45-46, 48-49.

27. Витевский В. Н. Сказки, загадки и песни нагайбаков Верхнеуральского уезда Оренбургской губернии / В. Н. Витевский // Труды IV Археологического съезда. Казань, 1891.-Т.2. - С. 257-280.

28. Гайнуллина Н. Г. Эпическая традиция татар Астраханской области: Автореф. дис. . канд. искусствовед. / Н. Г. Гайнуллина; Казан, гос. коне. — Казань, 2003.-24 с.

29. Герасимов О. М. Музыкальный фольклор елабужских мари / О.М.Герасимов / М-во культуры Респ. Марий Эл. Йошкар-Ола, 1997. - 238 с.

30. Герасимов О. М. Народные музыкальные инструменты мари / О.М.Герасимов / М-во культуры Респ. Марий Эл. Йошкар-Ола : Марийс. изд.-полигр. комбинат, 1997. -223 с.

31. Герасимов О. М. Народная музыка мари: традиции и современность. Учебное пособие / О.М.Герасимов. Йошкар-Ола: Map. Гос. университет, 1999.

32. Герасимов О. М. Аутентичный фольклор и его сценическая судьба Электронный ресурс. / О.М.'Герасимов. Режим доступа: http://www.astrasong.rU/c/science/article/379/, свободный.

33. Гиппиус Е. В. К изучению поэтического и музыкального стиля удмуртской народной песни / Е. В. Гиппиус, Эвальд 3. В. // Записки Удм. науч.-исследов. ин-та истории, языка, литературы и фольклора. Ижевск, 1941. -№10.

34. Гиппиус Е. В. О русской народной подголосочной полифонии в конце XVIII начале XIX веков / Е.В.Гиппиус // Сов. Этнография, 1948. - №2. - С. 86-104.

35. Гиппиус Е. В. Удмуртские народные песни / Е. В. Гиппиус, 3. В. Эвальд. -Ижевск, 1989. (Памятники культуры. Фольклорное наследие).

36. Гиршман Я. М. Пентатоника и ее развитие в татарской музыке / Я.М.Гиршман. М.: Сов. композитор, 1960. - 179 с.

37. Глухов М. С. TATARICA: энциклопедия / М. С. Глухов. Казань: Ватан, 1997.-502 с.

38. Дулат-Алеев В. Р. Текст национальной культуры: Новоевропейская традиция в татарской музыке / В. Р. Дулат-Алеев / Казан, гос. консерватория. -Казань, 1999.-244 с.

39. Еремина В. И. Ритуал и фольклор / В. И. Еремина. — JL: Наука, 1991.206 с.

40. Журавский А. В. К вопросу о конфессиональной принадлежности кряшен / А. В. Журавский // Материалы науч.-практ. конф. на тему "Этнические и конфессиональные традиции кряшен: история и современность" / Кряшенский приход. Казань, 2001. - С. 55-63.

41. Земцовский И. И. Русская протяжная песня: Опыт исследования / И.И.Земцовский. JT., 1967.

42. Земцовский И. И. Мелодика календарных песен / И. И. Земцовский. Л.: Музыка, 1975.-224 с.

43. Земцовский И.И. Б.В. Асафьев и методологические основы интонационного анализа народной музыки / И. И. Земцовский // Критика и музыкознание: Сб. ст. и материалов / Сост. О. Коловский. — JL: Музыка, 1980. — Вып. 2.-С. 184-198.

44. Ильясова А. Т. Церковно-певческая практика татар-кряшен: Автореф. дис. . канд. искусствовед. / А. Т. Ильясова; Казан, гос. коне. Казань, 2008. -24 с.

45. Ильясова А. Т. Церковно-певческая практика татар-кряшен: дис. . канд. искусствовед.: 17.00.02: защищена 28.11.08 / А. Т. Ильясова. Казань, 2008.

46. Ильясова А. Т. Церковно-певческая практика татар-кряшен в аспекте историко-стилевой вариантности песнопений / А. Т. Ильясова // Музыковедение. 2008. - №4. - С. 47-53.

47. Исхаков Д. М. Татары: популярный очерк этнической истории и демографии / Д. М. Исхаков. Наб. Челны, 1993.

48. Исхаков Д. М. Этнографические группы татар Волго-Уральского региона (принципы выделения, формирование, расселение и демография) / Д.М.Исхаков / ИЯЛИ им. Г.Ибрагимова. Казань, 1993.- 173 с.

49. Исхаков Д. М. Кряшены / Д. М. Исхаков // Идель. 1994. - №5-6. -С. 30-42.

50. Исхаков Д. М. Нагайбаки / Д. М. Исхаков // Татарстан. 1994 - №5-6. -С. 79-83.

51. Исхаков Д. М. Татарская нация: история и современное развитие / Д.М.Исхаков/ Ин-т истории им. Ш. Марджани АНТ. Казань, 2002.

52. Исхаков Д. М. Татары: популярная этнография (этническая история татарского народа) / Д. М. Исхаков. Казань: Татар, кн. изд-во, 2005. - 159 с.

53. Исхакова-Вамба Р. А. Татарские народные песни / Р. А. Исхакова-Вамба. М.: Сов. композитор, 1981. - 190 с.

54. Исхакова-Вамба Р. А. Татарское народное музыкальное творчество: Традиционный фольклор / Р. А. Исхакова-Вамба. — Казань: Татар, кн. изд-во, 1997.-262 с.

55. Каюмова Э. Р. Татарская народно-песенная культура Нового времени: Проблемы традиционного мышления и жанровой атрибуции / Э. Р. Каюмова. — Казань, 2005.-256 с.

56. Квитка К. В. Избранные труды. В 2 т. Т. 1. / Сост. и коммент. В.Л.Гошовского; общ. ред.и предисл: П.Г.Богатырева / К. В. Квитка. М.: Сов. композитор, 1971.-384 с.

57. Кондратьев М. Г. О ритмической системе чувашской народной песни / М.Г.Кондратьев // Вопросы теории и истории чувашского искусства / Труды Чув. научно-исследов. ин-та. Чебоксары, 1982. - С. 88-111.

58. Кондратьев М. Г. О ритмической системе чувашской народной песни. Статья вторая / М. Г. Кондратьев // Чувашское народное творчество / Чув. научно-исследов. ин-т. Чебоксары, 1985.-С. 19-40.

59. Кондратьев М. Г. О ритме чувашской народной песни: к проблеме квантитативности в народной музыке / М. Г. Кондратьев. М.: Сов. композитор, 1990. - 144 с.

60. Кондратьев М. Г. Чувашская музыка: От мифологических времен до становления современного профессионализма / М. Г. Кондратьев. — М.: ПЕР СЭ, 2007.-288 с.

61. Кошелев В. В. Нагайбакские гусли. Опыт комплексного исследования / В.В. Кошелев // Искусство Татарстана: пути становления: Сб ст. / АН СССР. Каз. фил. Казань, 1985. - С. 39-53.

62. Курбатов X. Р. Татарская лингвистическая стилистика и поэтика / Х.Р.Курбатов. М.: Наука, 1978. - 217 с.

63. Мазитов Н. А. Бакалы керэшендэре. Кемдэр улар? / Н. А. Мазитов // Ватандаш. 2001. - № 6. - С. 52-57.

64. Макаров Г. М. Заметки о песенной традиции татар-нагайбаков / Г.М.Макаров // Традиционная музыка народов Поволжья1 и Приуралья: Вопросы теории и истории: Сб.ст. / Сост. и отв. ред. Н. Ю. Альмеева. Казань, 1989.-С. 90-101. ,

65. Макаров Г. М. Традиционные духовые музыкальные инструменты татар ВолгогКамья (Проблемы генезиса и исторической реконструкции) / Г.М.Макаров.-Казань, 2006. 128 с.

66. Маклыгин A. JI. Музыкальные культуры Среднего Поволжья: Становление профессионализма / A. JI. Маклыгин /, Казанская гос. консерватория. Казань, 2000. - 31Г с.

67. Матвеев С. М. Свадебные обычаи и обряды крещеныхъ татаръ Уфимской губерши /С. М. Матвеев // ИОАИЭ: Казань, 1896. - Т. 13. - Вып. 5-6. -С. 317-353.

68. Матвеев С. М. Погребальные и поминальные обряды крещеныхъ татаръ Уфимской губершш/ С; М. Матвеев // ИОАИЭ. Казань, 1899. - Т. 15. - Вып. 3; -С. 241-272.

69. Мошков В. А. Материалы для характеристики музыкального творчества инородцев Волжско-Камского края / В: А. Мошков // ИОАИЭ. Казань, 1895. -Т. 12. -Вып. 1.-С. 1-67; 1897.-Т. 14.-Вып. 2. -С. 265-291; 1901.-Т. 17.-Вып. 1.-С. 1-41.

70. Мухаметшин Ю. Г. Татары-кряшены: Историко-этнографическое исследование материальной культуры / Ю. Г. Мухаметшин. М.: Наука, 1977. -182 с.

71. Нагайбаки: Комплексное исследование группы крещеных татар-казаков. / Ин-т языка литературы и искусства им.Г.Ибрагимова АНТ; Сб.ст. / Сост. и отв. ред. Д. М. Исхаков. — Казань, 1995. 145 с.

72. Надиров И. Н. Поэтические особенности исторических и лирических песен / И. Н. Надиров // Поэтика татарского фольклора / Ин-т языка, лит-ры и искусства им. Г.Ибрагимова / Сост. и отв. ред. X. Ш. Махмутов. Казань, 1991.- С. 5-22.

73. Небольсин П. И. Отчет о путешествии в Оренбургский и Астраханский край / П. И. Небольсин // Вестник Императорского Русского географического общества. СПб, 1852. - 4.4. - Кн. 1. - С. 20-22.

74. Нигмедзянов М. Н. Народная музыка / М. Н. Нигмедзянов // Татары Среднего Поволжья и Приуралья / Отв. ред. Н.И.Воробьев, Г.М.Хисамутдинов.- М.: Наука; 1967. С. 442-^80.

75. Нигмедзянов М. Н. Стилевые особенности музыкального фольклора татар-кряшен / М.Н.Нигмедзянов // Труды VII Междунар. конгресса антропологических и этнографических наук (Москва, 3 авг., 1970 г.)* М.: Наука, 1970.-С. 343-348.

76. Нигмедзянов М. Н. Татарские народные песни / М. Н. Нигмедзянов. М.: Сов. композитор, 1970:— 184 с.

77. Нигмедзянов М. Н. Татарские народные песни / М. Н. Нигмедзянов. — Казань: Таткнигоиздат, 1976.-215 с.

78. Нигмедзянов М. Н. Народные песни волжских татар: Исследование / М.Н.Нигмедзянов. -М.: Сов. композитор, 1982. 135 с.

79. Нигмедзянов М. Н. Татарские народные песни / М. Н. Нигмедзянов. — Казань: Татар, кн. изд-во, 1984. 240 с.

80. Нигмедзянов М. Н. Татарская народная музыка / М. Н. Нигмедзянов. — Казань: Магариф, 2003. 255 с.

81. Нуриева И. М. Музыка в обрядовой культуре завятских удмуртов: Проблемы культурного контекста' и традиционного мышления. Монография / И. М. Нуриева. Ижевск: Удмурт, ин-т истории, языка и литературы УрО РАН, 1999.-272 с.

82. Песни астраханских татар / Сост. и ред. нот. транскр. Е.М.Смирновой и Н.Г.Гайнуллиной; Казанская консерватория. — Казань, 2007. 552 с. (Сер.

83. Памятники татарского народного музыкально-поэтического творчества; Вып. 1.).

84. Песни татар-кряшен / Под общ. ред. И.И.Земцовского; Сост. Н.Ю.Альмеева. Вып. 1. Пестречинская (примешинская) группа. — СПб. — Казань, 2007.

85. Песни Татарской Каргалы / Сост. и ред. нот. транскр., вступ. ст. и коммент. Е.М.Смирновой; Казанская консерватория. Казань, 2007. - 344 с. (Сер. Памятники татарского народного музыкально-поэтического творчества; Вып. 2.).

86. Рыбаков С. Г. О народных песнях татар, башкир и тептярей / С.Г.Рыбаков // Живая старина. 1894. - Вып. Ill, IV. - С. 325-364.

87. Рыбаков С. Г. Русские влияния в музыкальном творчестве нагайбаков, крещеных татар Оренбургской губернии / С. Г. Рыбаков // Русская музыкальная газета. 1896.-№ 11.-С. 1343-1355.

88. Рыбаков С. Г. Музыка и песни уральских мусульман с очерком их быта / С. Г. Рыбаков // Записки Императорской Академии наук по историко-филологическому отделению. — Т.2. — СПб., 1897. 330 с.

89. Рычков П. И. Топография Оренбургской губернии. Соч. П.И.Рычкова 1762 г. / П. И. Рычков. Оренбург: Русское географическое общество, Оренбургский отдел, 1887. — Ч. 2.

90. Сайдашева 3. Н. Татарская советская песня: Исследование / З.Н.Сайдашева. Казань: Тат. кн. изд-во, 1984. -216 с.

91. Сайдашева 3. Н. В мире татарской музыки: Сб. статей / 3. Н. Сайдашева / Казан, гос. консерватория. — Казань, 1995. — 220 с.

92. Сайдашева 3. Н. Песенная культура татар Волго-Камья. Эволюция жанрово-стилевых норм в контексте национальной истории / З.Н.Сайдашева. -Казань: Матбугат йорты, 2002. — 166 с.

93. Сайдашева 3. Н. Татарская музыкальная этнография / 3. Н. Сайдашева. — Казань: Тат. кн. изд-во, 2007. — 224 с.

94. Сарварова JL И. Этнический компонент песенной культуры татар-мишарей: Вопросы звуковысотной и фактурной организации: Автореф. дис. . канд. искусствовед. / JL И. Сарварова. — Казань, 2006.

95. Скребкова-Филатова М. С. Фактура в музыке: Художественные возможности. Структура. Функции / М.С.Скребкова-Филатова. М.: Музыка, 1985.-285 с.

96. Стариков Ф. Ш. Историко-статистический' очерк Оренбургского казачьего войска с приложением статьи о домашнем быте оренбургских казаков, рисунков со знамен и карты / Ф. Ш. Стариков. — Оренбург, 1891.

97. Татарские песни Нурлатского района / Сост. и ред. нотн. транскр. З.Н.Сайдашева; Казанская консерватория. — Казань, 2001.

98. Татары / Отв. ред. В. К. Уразманова, С. В. Чешко. М.: Наука, 2001.583 с.

99. Труды факультета этнологии: Сб. ст. Вып. 1. — СПб.: Изд-во Европейского университета в Санкт-Петербурге, 2001. 343 с.

100. Уразманова Р. К. Обряды и праздники татар Поволжья и Урала (Годовой цикл XIX нач. XX вв.): Историко-этнографический атлас татарского народа / Р. К. Уразманова. - Казань: Изд-во ПИК "Дом печати", 2001. - 196 с.

101. Хакасские народные песни / Сост. и ред. нотн. транскр. Е.М.Смирнова; Казанская консерватория. — Казань, 2002.

102. Хакимов Р. С. История татар и Татарстана: методологические и теоретические проблемы / Р. С. Хакимов. Казань, 1999. - 43 с.

103. Харлап М. Г. Квантитативное стихосложение / М. Г. Харлап // Краткая литературная энциклопедия. М., 1966. - Т.З. - С. 467-470.

104. Харлап М. Г. Народно-русская музыкальная система и проблема происхождения музыки / М.Г.Харлап // Ранние формы искусства: Сб. ст. / Отв. ред Е.М.Мелетинский. -М.: Искусство, 1972. С. 251-273.

105. Харлап М. Г. Ритм / М. Г. Харлап // Музыкальная энциклопедия. — М., 1978. — Т.4. — С. 657-664.

106. Харлап М. Г. Ритм и метр в музыке устной традиции / М. Г. Харлап. — М., 1986.- 104 с.

107. Чекановска А. Музыкальная этнография: Методология и методика / А. Чекановска. — М.: Сов. композитор, 1983. — 190 с.

108. Шакуров Р. 3. Нагайбак: антропоним топоним - этноним / Р.З. Шакуров // Ватандаш. - 2001. - №3. - С. 104-107.

109. Штейниц В. Некоторые вопросы немецкой этнографии / В. Штейниц. — Советская этнография, 1955 № 2.

110. Щуров В. М: Южнорусская традиция / В.М.Щуров. М.: Сов. композитор, 1987. — 304 с.

111. Щуров В. М. Музыкальная народная традиция нагайбаков крещеных татар Зауралья. Предисловие к компактдиску (на англ. языке) PAN records, 1995.-8 с.

112. Этнография татарского народа / Науч. ред. Д.М.Исхаков. Казань: Магариф, 2004.-288 с.

113. Якупов Р. Татары / Р. Якупов // Ватандаш. 1999. - №8. - С. 156-158.

114. Apel W. Heterophony / W. Apel. From Harvard Dictionary of music. -Harvard University Press. - Second Edition, Revised and Enlarged. — 383 p.

115. Baron John. Monody: A stady in terminology / Baron John. The musical Quarterly. - 1968. - №4. - P. 28-39.

116. Moszynski K. Kultura ludowa Slowian / K. Moszynski, t 1-2 (1-2). Krakow, 1929-1939. Wyd. 2. Warszawa, 1967-1968.

117. Moszynski K. Czlowiek Wstep do etnografii powszechnej i etnologii / K.Moszynski. — Wroclaw-Krakow-Warszawa, 1958.