автореферат диссертации по филологии, специальность ВАК РФ 10.01.09
диссертация на тему: Песенно-игровой фольклор Усть-Цилемского района Республики КОМИ

Полный текст автореферата диссертации по теме "Песенно-игровой фольклор Усть-Цилемского района Республики КОМИ"

ИНСТИТУТ РУССКОЙ ЛИТЕРАТУРЫ (ПУШКИНСКИЙ ДОМ) РОССИЙСКОЙ АКАДЕМИИ НАУК

На правах рукописи

КАНЕВА Татьяна Степановна

ПЕСЕННО-ИГРОВОЙ ФОЛЬКЛОР УСТЬ-ЦИЛЕМСКОГО РАЙОНА РЕСПУБЛИКИ КОМИ

Специальность 10.01.09 - фольклористика

АВТОРЕФЕРАТ диссертации на соискание ученой степени кандидата филологических наук

САНКТ-ПЕТЕРБУРГ 1998

Работа выполнена в Отделе народно-поэтического творчества Института русской литературы (Пушкинский Дом) РАН.

Научный руководитель - кандидат филологических наук А.Н.Розов

Официальные оппоненты:

доктор филологических наук Т.Г.Иванова

кандидат искусствоведения Е.Е.Васильева

Ведущая организация ■

Российский институт истории искусств г. Санкт-Петербург

199/"г. ъ/6ч

£>0

Защита состоится (М" 1УУ О г. ч. на заседании

специализированного совета Д002.43.01 по защите диссертаций на соискание ученой степени кандидата филологических наук при Институте русской литературы (Пушкинский Дом) РАН по адресу: 199164. Санкт-Петербург. наб.Макарова, д.4.

С диссертацией можно ознакомиться в библиотеке Института русской литературы (Пушкинский Дом) РАН. (199164. Санкт-Петербург. наб.Макарова, д.4.)

Автореферат разослан 199$г.

И?"" А к

Ученый секретарь спсцнализированногО/со^'йГраг^, канд. филол. наук

Русский несешго-шрокой фольклор представляет собой сложное жанровое образование, включающее игровые, хороводные и примыкающие к ним плясовые песни, исполнение которых связано с игровыми, чореографиче-скими или пластически и ритмически организованными движениями. Кроме общности форм исполнения их объединяет сфера бытоваш!я: молодежные собрания, обряда и календарные праздники, то ecu. игровая культура, тесно связана с календарной и семейной обрядностью.

Специфика органичаиии и функционирования разных видов молодежных собраний, а также особенности игровых и хороводных форм, несенного репертуара проявляются в многообразии региональных и локальных вариантов русской народной культуры. Несмотря на обширный перечень работ но изучению хороводных и игровых песен, практически нет исследований, позволяющих судить о их бытовании в сфере молодежной культуры конкретных традиций. Кроме того, малоизученными остаются также и меси иле особенности жанров и жанровых разновидностей песенно-игрового фольклора в их различных проявлениях (календарная регламентация, функцио-налыю-бытовая специализация, межжанровые связи, художественное своеобразие и т.д.). Между тем, именно разносторонняя характеристика игровых и хороводных песен отдельных локальных образований позволит наиболее полно и отчетливо представит!, картину их бытования, определить специфику, а также типологическое сходство, поскольку признаки общенародного вычленяются и формируются именно на основе региональных и локальных традиций в виде различных обобщений и универсалий (Б.Н.Путилов).

Данная работа посвящена характеристике песенно-игрового фольклора Усгь-Цнлемского района Республики Коми, расположенного в бассейне реки Печора и ее притоков Пижмы и Цнльмы. Заселение чтих мест относится к 40-ым годам XVI века и связывается с промысловым освоением Севера выходцами из Новгорода, Ростова, Пинеги и других русских земель. В па-чале ХУШ пека (возможно, и ранее) на Печоре появляются старообрядцы с Мезени. Двины, Заонежья и центральных районов России, искавшие здесь прибежище от гонений государственными и церковными властями. Переселение на Печору старообрядцев и деятельность местных скитов (на реках Пижме, Цильме, 'Гобыше) сыграли решающую роль в формировании усть-цилемог. как особой гр\тты северных русских. Старообрядческое движение оказало сильнейшее влияние на весь уклад жизни нечорцев. которые в быту и духовной деятельности следовали патриархальным устоям Установка па "культуру памяти" (А.М.Панчснко) являлась ценностной ориентацией старообрядцев, сохранивших средневековые мировоззретшские каноны.

Богатое фольклорное наследие Усть-Цильмы в течение XX столетия неоднократно привлекало внимание собирателей и исследователей. Однако до сих нор памятники печорской устно-потгической традиции, в том числе игровые и хороводные песни, не были предметом специального изучения. Возросший интерес к изучению региональных и локальных традиций, а также отсутствие исследовании уеть-цилемского песенно-игрового фольклора определили актуальность данной работы.

Цель настоящего исследования состоит в характеристике песенно-игрового фольклора Усть-Цильмы и выявлении его местной спедафики. Для достижения этой цели поставлены следующие задачи: 1) определить особенности функционирования игровых и хороводных песен Усть-Цильмы и конкретных фольклорно-тпюграфических комплексах: 2) дать сюжетно-тематическую характеристику иесенно-игрового фольклора, 3) соотнести сферу бытования, формы исполнения и сюжеты песен; 4) определить роль иесенно-игрового фольклора в традиционной молодежной и обрядовой культуре Усть-Цильмы.

Научная новизна работ).! выражена в том, что несешю-игровая традиция усть-цилемских старообрядцев впервые становится предметом специального изучения. В работе предлагаются новые подходы к выявлению местной специфики отдельного жанрового комплекса.

Источниками исследования явились материалы трех фольклорных архивов, в которых сосредоточены основные записи из Усть-Цилемского района: Рукописный отдел сектора фольклора ИР ЛИ (Пушкинский Дом) РАН (записи 1929 и 1955 гг.), фольклорные архивы кафедры фольклора Московского университета (записи 1978 и 1980 гг.) и Проблемной научно-исследовательской лаборатории фольклорио-археографических исследовании Сыктывкарского университета (записи 1986-1 990 гг.). В ходе архивных разысканий было выявлено и введено в научный оборот около 500 записей песен и свыше 260 записей фольклорно-этнографичееких репортажей. Записи выполнены от коренных жителей Усть-Цилемского района, главным образом, 1900-1920 годов рождения, что позволяет дать характеристику пе-сенно-игровой традиции Усть-Цильмы примерно на первую треть XX века.

Методология работы сложилась на основе методик, использованных в отечественных исследованиях песенного фольклора и местных фольклор-шлх традиции. Определяющими для работы явились положения

о важности учета чкетрафольклорных факторов, формирующих и определяющих функционирование произведений вербального фольклора (В.М.Гацак, В.И.Г'ремина, Г.Л.Левинтои, Б.Н.Путилов и ДР.)".

о применении различных принципов жанровой классификации (В.Я.Пропп) и о функционально-бытовой приуроченности несен как важнейшем жанровоопределяющем принципе; о характеристике несенного произведения на основе совокупности вариантов записи (П.П.Колпакова, В.И.Жекулина и др.).

Основными методами исследования являются текстологический и сравнительно-типологический. И работе производится сравнение разновременных записей пееенно-игрового фольклора Усть-Цильмы. В целях выявления локальных особенностей усть-цилемских игровых и хороводных песен проводятся посюжетныс сопоставления с близкими вариантами из других районов на уровне сюжета, мотивов, формул, а также на надтекстовом, функциональном. уровне.

Практическая значимость работы заключается в использовании ее положений и выводов в исследованиях, посвященных локальным и регио-

налъным фольклорным образованиям Ряд положений может быть учтен при подготовке вузовских курсов по фольклору, спецкурсов по устно-поэтической культуре старообрядцев. Систематизированные материалы приложения могут войти в Базу данных по северно-русскому фольклору.

Апробация. Основные положения и результаты работы были представлены в качестве докладов на научных конференциях ''Проблемы текстологии фольклора" (Санкт-Петербург, ИР ЛИ (Пушкинский Дом) РАН. 1992 г.), "Февральские чтения СыктГУ" (Сыктывкар, 1995-1998 гг.), на Международном семинаре "Проблемы сохранения этнологического наследия народов России" (Сыктывкар, 1993 г.), международных научных конференциях в Петрозаводске ("Рябиншские чтения", 1995 г.) и Сыктывкаре ("Христианизация Коми края и ее роль в разлитии государственности и культуры", 1996 г.). По теме диссертации опубликовано семь работ.

Структура работы. Диссертация состоит из Введения, трех глав, Заключения, Указателя шифров 'записей, Списка сокращений. Списка литературы и Приложения. В последнем отражены результата систематизации архивных записей песенно-игрового фольклора Усть-Цильмы. Приложение представляет собой систематический указатель песенных сюжетов, которые характеризуются с точки зрения сюжетно-тематического состава, приуроченности к определенной сфере бытования, форм исполнения; кроме того, здесь даны сведения о полевой фиксации песен собирателями, о публикациях, географическом распространении в пределах района, а также о близких вариантах из разных мест России.

Во Введении обоснована актуальность темы, сформулированы цели и зада™ работы, определены основные методологические подходы к проблемам выявления локальной специфики песен, обозначен жанровый состав песешю-игрового фольклора Усть-Цильмы и дана общая характеристика его бытования в условиях местной традиции.

Используя общепринятую жанровую терминологию, можно обозначить три жанровые разновидности песенно-игрового фольклора Усть-Цильмы: !) игровые и величальные припевки (местное наименование "посидочпые")', 2) песни хороводные ("игрищечные" и несколько "горочных"); 3) хороводные игровые ("горочные" и несколько песен, разыгрывавшихся на вечерках или весенне-летних гуляниях). При таком разделении стираются существенные отличия между разными группами песен, обособляемых в местной традиции по ряда признаков (пространственно-временная приуроченность, формы исполнения и др.). Следуя функционально-бытовой приуроченности песен и учитывая местную (народную) жанровую термшологшо. в усть-цнлемской песенной традиции выделены три группы песен, которые связаны с разными явлениями культурного обихода устьцилемов - с "горкой", "посидклми" и "игришами". Им соответствуют игровые, хороводные и хороводные игровые песни, называемые на средней Печоре "горочными", "посидочными1' (гаи "припевками") и "игрищечными". Для более адекватного описания песенных групп, выделяемых в данной традиции, в работе используется местная жанровая терминология.

Песеино-игровой фольклор Усть-Цильмы обнаруживает тесную связь с календарными и свадебными обрядами. Наиболее развитыми в календаре печорцев оказались два цикла: зимний (святочный) и весенне-летний ("горочный"). К каждому из них приурочены разные виды молодежных собраний ("посидки", "горки") и соответствующие им хороводные и игровые песни. Хороводные песни ("игрищечные") исполнялись также и во время масленичных гуляний молодежи. Кроме того, особую роль игровые песии Усть-Цильмы выполняли в свадебной обрядности. В первую очередь, что было связано со спецификой местных жанров. По своему жанровому составу усть-цилемский фольклор отличается от других северно-русских традиций отсутствием свадебных песен. Однако песни, известные в других местностях как свадебные, встречаются на средней Печоре среди "посадочных" припевок. Вероятно, иод влиянием старообрядческого мировоззрения песии не исполнялись на свадьбе, однако сюжеты свадебных песен сохранились в культурной памяти носителей традиции в качестве припевок на молодежных вечерках. Со свадьбой были связаны также хороводные ("игрищечные") песни, под которые кружились пары девушек и юношей.

Вообще игровые и хороводные песни выполняли важную роль в молодежном коллективе, организуя ритуально-игровые формы общения юношей и девушек в предсвадебный период их жизии. В связи с этим песенно-игровой фольклор рассматривается рядом исследователей в контексте молодежной культуры, что сообразуется также с возрастной циклизацией тра-дициош1ых народных песен1. Для молодежных гуляний характерен, по выражению К.В.Чистова, "календарный ритм"2, выявляемый в пределах годового цикла. Т.А.Бершнтам, рассматривающая предбрачную жизнь молодежи в таком аспекте, относит начало молодежной игры к Великому посту, а ее окончание - к Масленице, которой завершался свадебный календарный период3

Эта схема ярко проявляется в усть-цилемской традиции. Усть-цилемские игровые и хороводные песни, обслуживая, главным образом, молодежные собрания, приурочены к добрачному этапу свадебной обрядности. Годовой цикл собраний молодежи на средней Печоре открывался пасхаль-нмми "качельными" играми. Затем от Николина до Петрова дня устраивались массовые хороводные гуляния на "горке", где происходили общественные "смотрины", "выставки" местной молодежи (в первую очередь, девушек-невест). Следующий этап связан с осенне-зимними формами досуга -вечерками. Окончание "посидочного" сезона (после Крещения), как правило, совпадало с молодежными почерками на свадьбах, где устрашались

' См.: Гиппиус Е. Культура протяжной песни на Пинеге // Крестяьнское искусство СССР. Искусство Севера. В.2. Л., 1928. С. 107-108; Моженко З.Я. Песенная культура Белорусского Полесья: Село Тонеж. Минск, 1971. С. 29-35.

2 Чистов К.В. Семейные обряды и обрядовый фольклор // Этнография восточных славян. Очерки традиционной культуры. М., 1987. С. 396 .

3 Бернштам Т.А. Новые перспективы в полнпнин и изучении традиционной народной культуры (теория и практика этнографических исследований). Киев. 1993. С. 106-110.

''игрища" - парные хороводы. Масленичные гуляния, на которых также "играли игрище", завершали годовой крут молодежных собраний.

Стремление представить целостную картону бытования песенно-игрового фольклора Усть-Цильмы определило последовательность глав, которая отражает фушециопирование печорских игровых и хороводных песен в рамкач калепдарно регламентированной предсвадебной молодежной игры.

Первая глава посвящена песням весенних хороводов ("горок") - "горочным" песням.

В первом параграфе рассматриваются особенности организации, структуры и содержания "горок" - весенних хороводных гуляний. На средней Печоре, как и в большинстве районов Русского Севера, они устраивались от Николина до Петрова дня. В этом праздничном ряду Иванов день занимает особое место, поскольку на средней Печоре он приобрел исключительные по своей значимости черты, обусловленные спецификой местного календаря. В Иванов день устраивалась самая большая "горка". Кроме того, последний большой весенний праздник стал даем почитания последнего мученика за веру - тобышского скитника, некоего Ивана. Воспоминание о "последнем" значительном событии в местной старообряческой истории и связанном с ним имени составило основу ритуала поминовения предков. Цикл весящих праздников на Печоре завершался Петровым днем, точнее, петровской ночью, когда устьцилемы переправлялись через реку, жгли костры и варили кашу "петровщину". Поминовение, обращение к прошлому являлось залогом будущего. Архаическое представление о "конце" предполагало последующее (новое) "начало", и наоборот. Подобного рода "переходность" отразилась и в структуре праздника Иванова дня: после поминальной службы начинались "горочные" хороводы, семантика которых генетически связана с идеей созидания нового космоса, брачной пары, продолжения жизни.

"Горка" представляла собой четко оргагшзованное хороводно-игровое действо, в котором объединялись хороводы-шествия ("столбы" или "из-за стенки"), круговые ("крут"), линейные ("ряд на ряд" / "на две стороны" / "сторона на сторону", "Иванов монастырь" - "на четыре стороны") и орнаментальные ("долга" или "вожжа" и "плете!п>") хороводы. Сложные хореографические построения, характерные для "горочной" композиции, требовали опытного руководства, которое, как правило, осуществлялось пожилыми людьми - знатоками местной традиции. Анализ экспедиционных записей позволяет говорить о разных типах структуры "горочного" действа, о вариативности и устойчивости порядка хороводов. Их последовательность определялась одним человеком - "заводилой" "горки" или небольшой группой знатоков, оставаясь постоянной в данной местности на протяжении ряда лет.

Во втором параграфе рассматриваются игровые и хороводные песни, четко приуроченные к "горке" (выявлено 17 сюжетов). Обобщение архивных материалов показало, что для "горочных" песен характерна традиционно установившаяся связь отдельных видов хороводов с определенными песнями: "круг" - 8 песен ("Береза белая...", "Царев сын...", "Винный наш коло-

дец...", "Вдоль было по речке, вдоль по Казанке..." и т.д.), "на две стороны" - 5 ("Пошла в тонец тонцевать...", "Не в саду девки гуляли...", "Вдоль было по травоньке..." и т.д.), "на четыре стороны" - только песня "Иванов монастырь становился...", "вожжа" / "долга" - только "Я по реченьке потеку...", "плетень" только "Тут и ходила, гуляла...", "Бояра" - игровой хоровод типа наборного - только "Вы. бояра, вы зачем пришли...". Текстам хороводных игровых песен соответствуют формы их игрового воплощения: тексты выступали своего рода сценариями для разыгрывания. Так, исполнение песен о выборе пары предполагало ряд последовательных действий, диктуемых текстом: "поиск" невесты, "прогулка" парня за "городом" (хороводом), проникновение в него через "ворота", "приветствие" (отдаваше "чести-почтения") и т.д. С сюжетом также в определенной степени соотносится и форма хоровода: выбор парнем девушки разыгрывался в кругу, семантика которого, как можно предполагать, связана с представлением о "девичьем" пространстве; ситуация противостояния, конфликта сторон разыгрывалась в линейных хороводах. В орнаментальных хороводах доминирует не драматическое, а изобразительное начало; символика их рисунков взаимосвязана с основными образами и идеями соответствующих "горочных" песен. Например, змеевидный рисунок хоровода "вожжа" (или "долга") и образы песни "Я по реченьке потеку...", сопровождавшей его, - река, вспаханная земля, семена, вода - соотносимы с комплексом представлений о плодородии, характерном дня обрядовой поэзии.

Для усть-цилемского "горочного" фольклора характерно сохранение прочной связи текста песни с его исполнением - разыгрыванием и хореографией. Текстологический анализ разновременных записей показал, что устойчивость / неустойчивость текстов песен находится в тесной связи с четкостью / нечеткостью описания их исполнения и однозначностью / неоднозначностью жанрово-функционаиьной характеристики. Те песни, которые на протяжении ряда лет сохраняли четкий хореографический рисунок и прикрепленность к определенному "горочному" хороводу, имеют наиболее полные варианты записи. Разрушение текстов, фрагментарность та воспроизведения сопровождается размыванием фукционально-бытовых характеристик.

Репертуар "горочных" песен можно считать типичным для весенне-летних хороводов Русского Севера. Специфика усть-цилемской "горки" состоит в разыгрывании отдельных песен, в целостности хороводно-драматического действа, в сохранении устойчивой связи текста песни с его игровым и хореографическим воплощением.

Во второй главе представлена характеристика игровых песен - припевок, исполнявшихся на осенне-зимних собраниях молодежи.

В первом параграфе рассматривается организация, половозрастной состав и песенный репертуар усть-цилемских вечерок. Собрания с трудовой основой и развлекательные сборы носили на средней Печоре одни и те же наименования - "посидки". "вечерки", "вечереныш". Они устраивались с осени, обычно со дня Покрова, до Масленицы и в зависимости от возраста "вечерочшщ" могли разделяться на "малые" и "большие".

Основное отличие "посидок", бы 1 опавших на средней Печоре, связано с их песенно-игровым репертуаром. Ведущим видом песенной игры на усть-цилемских вечерних собраниях было припевание. Главным в нем было само пение, так как исполнение "посадочных" песен не сопровождалось никакими хореографическими движениями. Игровое припевание пар по характеру исполнения и по своему значению приближалось к обрядовому акту, чему отвечали также денежное вознаграждение и поцелуи. Завершавшие игру поцелуи носили не интимный характер, а были одним из средств выражения этикетно го поведения молодежи (все парни целовали всех девушек, обходя их "по солнцу").

Доминирование пения в припевании определило и некоторые особенности местной вечерки: например, порядок рассаживания девушек определялся не столько красотой, нарядностью, богатством, сколько певческим мастерством "вечерочниц". Умение петь ("запевать") песни позволяло девушкам занять наиболее выгодные, центральные места в "посидочной" избе и выдвинуться в число самых заметных невест на общественных "смотринах". Стремлению овладеть "вечерочным" репертуаром, стать хорошей певицей, очевидно, было подчинено сравнительно раннее - с 10-13 лет - вовлечение девушек-подростков в молодежные собрания, обеспечивающее обучение пению. Таким образом, исполнение "посадочных" песен было непосредственно связано с организацией "вечерки", поскольку определяло возрастной состав, порядок размещения участниц вечера, но самое главное -посредством припевания осуществлялось важнейшее игровое задание вечерки - выделение пар, "переженивание" молодежи.

Второй параграф посвящен жанрово-функциональной характеристике "посидочных" припевок, репертуар которых (по -экспедиционным записям) насчитывает 30 сюжетов. Усть-цилемские припевки, характеризуясь общностью времени, места и формы исполнения, представляют собой несенную группу, в которой объединяются величания календарные (святочные), величания свадебные и игровые припевки с сюжетными мотивами встречи и разлуки пары. Исполнение этих песен (припевание) составляло основу игрового времяпрепровождения на зимних собраниях молодежи. На усть-цилемских вечерках мало популярными были хоровод гые и непесенные игры. Кроме того, они не имели четкой приуроченности к осенне-зимним собраниям. Хоровода ("игрища"), которые могли завершат!, "посидки", также являются необязательными для вечернего собрания.

Аначиз выявленного материала позволил установить, что для усть-цилемских припевок характерна дифференциация по адресатам исполнения на "холостые" и "женатые". Это является специфической чертой усть-цилемской песенной культуры. "Женатые" припевки предназначались молодым супружеским парам, которые в первый год после свадьбы также участвовали в вечерних собраниях молодежи; "молодки" сидели вместе с другими "вечерочницами", но в отличие от девушек-невест располагались на "задней" лавке. Самую многочисленную группу составляют "посидочные "песни для холостого парня и незамужней девушки или "холостые" припевки: "Люшоньки да что во горнице...", "Вдоль по бережку конь бежал...",

"Зашумели самовары на столе..." и т.д.). К их числу относится также припевка подросткам "Сидел голубь-голубишко...". Припевки, имеющие своего рода универсальный характер, то есть предназначавшиеся как для неженатой, так и для супружеской пары, немногочисленны (среди них такие, как "Вдоль по бережку похаживала...", "В саду девка, в саду она гуляла...", "Летел голуб!,...", "Розан, мой розан..."). К ним же примыкают "посидочные" песни, предназначавшиеся для молодого человека, уходящего на военную службу, к для девушки / молодой женщины, ожидающей жениха / мужа-солдата. Супружеские пары припевались песнями, известными в других районах как свадебные величания: "Во горенке, во новой...", "Не во нынешнем, во прошлом во году...", "Ни стулике, па бархате..." и др. Подобному разделению припевок соответствовали также "виноградья", дополнявшие репертуар святочшлх вечерок: на Печоре зафиксированы "виноградья" "женатое", "холостое" ("девье" по сюжету") и "детское".

Непосредственную связь между сюжетом и адресатом припевания определить трудно. Группа "холостых" припевок включает как песни-величания, так и нсвеличальные песни с мотивами соединения и разлуки пары. Подобная связь (между сюжетом и его предназначением) очевидна лишь в "солдатских" припевках. Некоторое сюжетное единообразие характерно также для "женатых" припевок, поскольку таковыми в усть-цилемской традиции являются, главным образом, свадебные величания.

Представляется, что, игровые припевки Усть-Цильмы, исполнявшиеся на вечерках, обладали определенной ритуальной значимостью, так как в местной традиции не предусматривалось другой специальной возможности для операнда пары. Разделение "посидочных" песен в соответствии с адресатами припевания можно расценивать, на наш взгляд, как своего рода гарантию обязательного величания каждой супружеской пары если не в пред-, то в послесвадебный период. То есть в традиции сохранялась установка на обязательное оневание жениха и невесты (супругов), и оно осуществлялось на молодежных вечерках, В этой связи трудно согласиться с Н.П.Колпаковой, по определению которой, усть-цилемские припевки лишь "шутливо" намечали "будущий брачный союз",4 поскольку посредством "посидочных" песен из молодежного коллектива выделялись и припевались реальные пары жениха и невесты, мужа и жены.

Интересной особенностью уеть-цилемского "вечерочного" фольклора является также и то, что наряду с разнообразными сюжетными мотивами соединения пары (пирование мужа с женой, расчесывание молодцем кудрей, подарки девушке и т.д.) среди припевок имеются песни с сюжетной темой разлуки пары: ссора, женитьба молодца против воли, отъезд молодца и др. Некоторые из них являются редкими, то есть не имеют близких вариантов в других районах.

4 Песни Печоры / Изд. под]. Н.П.Колпакова. Ф.В.Соколов, Б.М.Добровольский. М.; Л., 1963. С.6.

"Посидочная" припевка, как можно допустить, являлась не только пожеланием возможного или знаком свершившегося брака, но и своего рода предвестием счастливой / несчастливой жизни припеваемой пары. Условное (но очевидное) выделение в репертуаре припевок двух групп сюжетов - соединения и разлуки пары - в определенной степени соотносится с текстами святочных подблюдных гаданий, сулящих свадьбу или девичество, здоровье / болезнь, богатство / бедность, жизнь / смерть. На молодежной вечерке главной была тема свадьбы / безбрачия или соединения / разлуки.

Посюжетные сопоставления усть-цилемских припевок с их разножанровыми вариантами из других районов позволили выявить ряд отличительных черт, благодаря которым можно говорить об определенной художественной специфике средиепечорских "вечерочных" песен. Так, в отличие от "целовальных" припевок из других местностей, в текстах усть-цилемских песен нет "поцелуйных" формул, содержащих приглашение к поцелую или упоминание о нем, хотя обычай завершения припевки поцелуем был в Усть-Цильме достатощю устойчивым. Очевидно, он поддерживался не вербальными средствами (специальными формулами, обеспечивающими разыгрывание текста), а средствами акционального уровня (определенными движениями, порядком их следования).

Тексты усть-цилемских припевок в подавляющем большинстве являются достаточно объемными, имеется немало примеров хорошо развитых и даже усложненных для игровой припевки текстов. В них или соединяются две сюжетные ситуации, или основная сюжетная схема дополняется другим мотивом, что не характерно для вариантов этих песенных сюжетов из других районов.

В третьей главе исследуются особенности функционирования такого хороводного комплекса, как "игрище", в котором исполнялись песни, выделяемые исполнителями по характерным только дня них хореографическим формам.

В первом параграфе главы рассматриваются хореография и пространст-венно-времегагые характеристики игрища. "Игрищем" в Усть-Цилемском районе называют парный хоровод - верчение (места, "игрище играть", "кружаться"), при котором парень и девушка становятся лицом друг против друга, сближаясь правыми или левыми плечами, как бы на одну линию, проходящую перед каждым из mix. Они берут кистью руки под локоть партнера (правой рукой под правый локоть или левой под левый) и совершают круговые движения сначала в одну, затем в другую сторону. Для кружений, зафиксированных на Печоре, более типичным является медленный темп, хотя ряд "игршцечных" песен исполнялся и в быстром темпе, с приплясом. От стремительных плясовых верчений, известных по другим традициям, в целом усть-цштемские "игрища" отличаются своим спокойным характером.

В отличие от "горки" и "посидок", проведение "игрищ" было приурочено не только к годовым сборам молодежи (они могли устраиваться на осенне-зимних посиделках, на Масленичной неделе и - иногда - в завершениие "горочных" гуляний), но и к свадьбе: "игрище" было единственным и обяза-

тельным видом игрового времяпровождения молодежи на девичнике, на "гостьбище" у жениха (визит невесты с подругами к жениху после сговора) и на свадебном пиру.

Изучите экспедиционных материалов показалфчто свадебное "игрище" определенным образом отличалось от посидочного. На посиделке хороводы выступают как игра, завершающая припеваш!е, поскольку "игрище" начиналось кружениями припетых пар "женихов" и "невест", выделенных песенной игрой. На свадебном же "игрище" в соответствии со своими уже не игровыми, а обрядовыми ролями первенствовали реальные жених и невеста, а остальные пары уподоблялись им.

Определенным образом свадебное и вечерочпое "игрище" различаются на уровне противопоставления места их проведения (дом/улица, жилая/нежилая часть избы), так как свадебное "игрище" устраивалось преимущественно на улице пли па повети, тогда как "посидочные" хороводы - в избе. Это можно связать не с их - условной - сезонной специализацией ("по-еидки" - осенне-зимний период, свадьбы, главным образом, - конец зимы-весна), а, вероятно, с различным статусом этих хороводных гуляний. В то время как кружения на "посидке"служат своего рода "репетицией", "преддверием" свадебного хоровода жениха и невесты, парное верчение на свадьбе выступает уже собствешю знаком брачного соединения. В обрядовом контексте парный хоровод, пляска на свадьбе более ярко, чем на вечерке или других гуляниях, обнажали сущность, конечную цель этой необходимой предварительной игры, которая расценивалась как "греховная", а поэтом) выводилась за пределы жилого пространства.

Отличительные особенности свадебного и посидочного "игрища" обнаруживаются также в песенном репертуаре. Анализ имеющихся записей позволил выделить небольшую группу песен, исполнявшихся в свадебных хороводах ("По лугу-лугу разливалася вода", "Зелено вино в кармашке" и др.). а также обозначить "игршцечные" песни, "обрамлявшие" вечерочные хороводы на Пижме, где существовал свой порядок начала и завершения "игрища" специальными песнями.

Второй параграф посвящен характеристике "игрищечных" несен:, которые исполнялись в парных хороводах. Эта песенная группа (выявлено 39 сюжетов) отличается неоднородностью своих функционально-бытовых характеристик. Это обусловлено, на наш взгляд, тем, что комплекс "игрища" составляет не только медтенные, по и более быстрые кружения пар. Собственно пляски не были особенно популярными среди старообрядческого населения Усть-Цильмы и, вероятно, поэтому не получили конкретного жан-рово-функционального определения, хотя местной жанровой системе свойственна четкость жапрово-номинативных оценок Для песен, исполнявшихся в более быстром темпе, характерна неустойчивость исполнительских характеристик: слова "быстрая", "плясовая" сочетаются в них с жанровоопреде-ляющимп для дайной группы в целом словами "кружаться'" или "игрище'- и являются своего рода уточнениями, дополнениями к ним.

По своему сюжетно-тематическому составу большая часть усть-цилемских "игрищечных" песен соответствует их брачной направленности.

Нередко в одной песне сочетаются темы, отражающие разные типы поведения молодых людей: дозволенное / недозволенное, нормативное / ненормативное в игре-гулянии молодежи, благополучный / неблагополучный брак, верность / измены и т.н. Показательным в этом отношении оказался анализ песенных словосочеташш с глаголом "гулять", обозначающим как прогулку, так и любовные отношения. Наиболее часто эти словосочетания встречаются именно в "игрищечшлх" песнях, для которых характерны хороводпо-плясовые формы.

Парные хоровода,I ("игрища") выполняли в местной культуре значимую роль, являясь, но сути, единственным песешю-хореографическим комплексом, связанным со свадьбой. Игровая традиция выступала в качестве своего рода посредника между необрядовыми и обрядовыми явлениями культуры. Включение в свадьбу хороводов, не называемых "свадебными", но в языковом сознании четко связываемых с игрой, можно расценивать как некий "компромисс", позволяющий более целостно сохранят!, факты духовной жизни, соответствовать этническому типу культуры.

Заключение. Песенно-игровой фольклор в усть-цилемской традищш был связан преимущественно с молодежной культурой. Для него характерно четкое разделите на жанровые разновидности, имеющие специальные наименования.

Годовой цикл молодежной игры, в которой песни выступали главным средством общения, начинался с массовых весешшх гуляний - "горок". Организация "горки" и руководство хороводами со стороны людей старшего возраста символизировало посвящение юношей и девушек в правила ритуально-игрового поведения в начале "сезона" молодежных собрании, так как в песнях на текстовом и игровом уровнях передавался целый комплекс правил этикетно-ролевого поведения, .выбор пары, представление, приветствие и т.п. Направленность "горки" на "смотр", знакомство молодежи отражалась, в частности, и в разнообразии хореографических построений: в шествии пар в колоннах-'"столбах"; в линейных хороводах, 1! которых пары стоят друг напротив друга; в крутах. где каждый видит всех и все каждого; в "петлях" ''Иванова монастыря", когда мужчины обходя'полукруг девушек и женщин и т.п.

В проведешш осенне-зимних собрашш молодежь уже обретала полную самостоятельность. Организацией вечерок занимались девушки, а люди старшего возраста присутствовали в роли пассивных наблюдателей. Однако усть-цилемские "поеидки" объединяли не только молодежь нредбрачного возраста, но и молодых супругов. Такой состав участников был в определенной степени обусловлен особенностями местной старообрядческой свадьбы, исключающей неполноте свадебных песен, в том числе и величании. Опевание пары осуществлялось на молодежных вечерках, для песенного репертуара которых было характерно разделение по адресатам припевания.

Комплекс парных хороводов ("игрищ") включался как в до- и послесва-дебные ("горка", вечерка, масленичные гуляния), так и в свадебные собра-шгя. Таким образом, молодежная игра начиналась массовым! ("горочны-

ми") и завершалась парными ("игршцечными") хороводами, имеющими подчеркнуто демонстрационно-ролевои характер. /Для жениха и невесты свадебное "игрище", по суш, было последним гулянием, когда 01Ш участвовали в общей игре холостой молодежи, поскольку женатой молодежи традиция предписывала уже другие правила поведения на праздничных собраниях.

Тема выбора / образования пары, разрабатываемая в "горочных" песнях, в припевках сменяется персональным представлением пары и величанием супругов, а затем - песнями любовной (интимной) тематики в "игрищеч-ных" песнях. Если на "горке" семейная тема только обозначалась, то на по-сидочном и свадебном "игрище" она - наряду с темой молодежного гуляния - была одной из самых популярных. Такие сюжетно-iематические изменения соответствовали важнейшему назначению предсвадебных собраний: молодежная игра должна окончиться браком. Актуальность этого события усиливалась именно на "игрище", связанном с завершением периода молодежных собраний и предстоящим или совершающимся "переходом".

li формах исполнения усть-цилемских игровых и хороводных песен, нриуроченшлх к разным видам молодежного досуга, также наблюдается определенная специфика: в течение "игрового года" они приобретали характер все большей "персонификации" (многолюдные хороводы "горки" сменялись сначала "статичным" персональным припевапием на "гюсидках", а затем -медленными кружениями пар в "игрище").

Медленный темп отличает исполнение большей части хороводных песен средней Печоры. Относительно быстрый характер ряда "игршцечных" песен подчеркивал "греховную" семантику некоторых мотивов и образов плясовых несен любовной тематики.

Среди усть-цилемсшх хороводов особенно выделяется орнаментальный ("цепевидный") хоровод "долга" (иижемекое название - "вожжа"). Он являлся кульминационным хороводом "горки": на Пижме им завершались "поси-дочпые" хоровода ("игрища"), расцениваемые как "греховные": после парных кружений "вечерочники" выходили "вожжой" из избы на улицу, размыкая пространство "носидочной" избы. т.е. хоровод выполнял магическую, очистительную функцию. Кроме того, на Пижме "вожжу" водили на пашне Таким образом, этот хоровод связан со сферой не только игровой, но и обрядовой культуры.

Сравнение игровых и хороводных песен Усть-Цильмы с песнями из других районов показало, что в репертуаре печорских игровых песен есть как хорошо известные в других районах (таких большинство), так и неизвестные сюжеты. Встречаются также несни с нетипичными сочетаниями более или менее распространенных мотивов и Десяти сюжетов).

Кроме того, целый ряд сюжетов песенно-игрового Усть-Цильмы имеет блшкие ь„()ианты только в северно-русских традициях (нижняя Печора, Ме',еш>. реже - Пипега. бившая Олонецкая губерния).

Результаты сопоставления песенно-игрового репертуара отдельных микрорайонов Усть-Цильмы (Печоры, Пижмы. Цильмы) свидетельствуют о неоднородности его бытования по району. Наиболее богатой является пе-

сенная традиция ГГижмы: ее реиерт\ар отличается 20 сюжетами, большинство которых относится к числу редких или известных только по публикациям северно-русских записей. Еще 8 зафиксированы только на Пижме и в ряде деревень по реке Печора, их появление здесь связано как с миграционными процессами в Печорском крае, так и со значительной ролью гогжем-ского компонента в местных культурных традициях печорских деревень более поздаего образования. Некоторыми особенностями развития сюжета в отдельных песнях отличаются записи с Цильмы.

Текстологический анализ разновременных записей усть-цилемских игровых и хороводных песен позволит сделать вывод о достаточно высокой степени устойчивости как репертуара, так и большинства текстов песен, для которых характерно отсутствие разночтений и сокращений принципиального характера, четкост ь функционально-бытовых оценок.

Таким образом, специфика усть-цилемского песетю-игрового фольклора определяется целым рядом показателей. Особенности функционирования игровых и хороводных песен на средней Печоре обусловлены тесной взаимосвязью обрядовых и игровых форм народной культуры печорских старообрядцев.

Ряд положений диссертации изложен в следующих работах:

1. А в Усть-П,ильме поют: Традиционный песенно-игровой фольклор Усть-Цильмы (сборшос к 450-летию села) / Подготовка текстов и комментариев А.Н.Власова, З.Н.Бильчук, Т.С.Каневой. Вступ. ст. А.Н.Власова, Т.С.Каневой. СПб., 1992. 223 с.

2. К вопросу об архаических моделях новгородской культуры в севернорусской традиции (на материале усть-цилемской фольклорной традиции) // Прошлое Новгорода и Новгородской земли. Тезисы докл. и сообщ. научной конференции. Новгород, 1993. С. 160-162.

3. Записи "горочных" песен Усть-Цшемского района в свете текстологии // Духовная культура: Проблемы и тенденции развития. Тезисы докладов. Фитология. Ч.П. Сыктывкар. 1994. С.32-34.

4. К проблеме выявления локальных особенностей фольклорной традиции (на материале усть-цилемской традиции) // Актуальные проблемы краеведения Республики Коми: Тез.докл. научно-практической конференции. Сыктывкар, 1997. С. 40-42.

5. К вопросу о многофункциональности песенно-игрового фольклора (на материале усть-цилемской фольклорной традищлО // Материалы научных трудов филологического факультета СТУ. Февральские чтения СГУ 8-11 февраля 1995 г. Сыктывкар, 1996. С. 58-65.

6. К вопросу о специфике усть-цилемской фольклорной традиции И Ря-бининские чтешм - 95: Сб.докл. Петрозаводск, 1997. С. 157-162.

7. "Вечерочный" песенно-игровой фольклор Усть-Цильмы // Старообрядчество Русского Севера: Тез. Докл. и сообщ. Каргонольской науч.конфе-ренции. М.; Каргополь, 1998. С.74-78.

8. Межлокальные сопоставления песенных сюжетов (к вопросу о специфике песенно-игровой традиции Усть-Цильмы) // Материалы научных трудов филологического факультета СГУ. Февральские чтения СГУ. Сыктывкар, 1998. (в печати).

Текст диссертации на тему "Песенно-игровой фольклор Усть-Цилемского района Республики КОМИ"

& с?

«л/

//- у

ИНСТИТУТ РУССКОЙ ЛИТЕРАТУРЫ (ГОЖШ1СШЙ ДОМ5 РОССИЙСКОЙ АКАДЕМИЙ НАУК

Па правах рукописи

КМЕВА Татьяна Стоншовш

—-чр -л- - ■•р—^т*, у—»л. ——т -«г —т-г- ■?•

I - Го - \ »< / I» , р » } . ^ »

У и 'I. ,Ь>-1 \ Ч л« I О ) * 1 « » 1 /I» с

Спешштшостъ 10,01.09 - фояьююристижа

ДИССЕРТАЦИЯ

на соискание ученой степени кандидата филожнжческял кауж

ч.САЖТ-ПЕТЕРБУРГ

1998

Шапкино

М

УСТЬ-ЦИЛЬМСКИЙ РАЙОН РЕСПУБЛИКИ коми

^ ^ >-, ' Пл-енчм ^ -■■ = да

J -: I ' - -.. - •»'»■

^ •„ » . У ; . \ .Г ) [ Марицы е . I ] р.

Яовый Боро :

' Т ;! ^ Росвинское

} ' -—'Л' м

•V - I V, . = пХ1

I-.-:-" МедвёжкМ:-, '0чурв

.......... ' ' ? Ц'Г ] 1 Л-

•„,'-■ \ V6 Крестовка

. \ £Рса Ц

-Ч

V-,. Р ''."К/

г \Окунев Нос ь. г| '

> V Ме^^-.'Л •>-•'-** ^ 'Ч/^л

...

I ч , .. I Якшино

—.. ) >, ^

Сред. Буга<воЩу Верх. Вцгаге^Ф* л-,

3 о :абариха

{¡У ! —-

Егоровская ° [ | » Мызар

; ©Яароики „0/.у

_ / у! ■

„ О КамеШ

Камнем^ 1 .

_ " БорсА^Сергееев-Щел ье

Т^^вО ^ сур "/ п УСТЬ-ПНЛЬМЛ

— У ф-ьКороаий ручр

Филиппом * лай ■-. -у*ч-------.-к__••

„ мппоео ^ пор" - у Т

) ^Боровска* ' ~

Лбрамовскал0 Л

) I

Нерица$

1

Ч.ЗагривачналЗ'" У-^'ч 4

ч! ? ' ^ V ^ 'к

Степаиояскил . Г* Верховская ^

^ ) ........с

■

\ - V

I

> ^ Л N /

. .¿а.-., .,1

У <,

! С--

\\

Т- 1 ],

1....Л ¡'у» ^^Т1/

-СпЖЯГг

Введение ..............................................................3

Глава 1. Игровые хороводные песни весенних хороводов

(Усть-цилемская "горка" и "горочные" песни) 24 § 1. Характеристика усть-цилемской "горки" § 2. Определение и классификация хороводных

песен в отечественной фольклористике 46 § 3. Жанрово-функциональная характеристика песенно-игрового фольклора весенних хороводов ("горочные" песни) 55

Глава 2. Жанрово-функциональные особенности усть-цилемских "посидочных" песн § 1. Особенности организации и песенного

репертуара усть-цилемских вечерок 92

§ 2. Жанрово-функциональные особенности

"посидочных" песен 127

Глава 3. "Игрищечные" песни в контексте местной песенно-игровой традиции § 1. Функционально-бытовые характеристики 208 "игрища"

§ 2. Жанрово-функциональные особенности 229

"игрищечных" песен Заключение 281

Графические изображения усть-цилемских хороводов 289 Указатель шифров записей 290

Список сокращений 302

Библиография 316

Приложение

ВВЕДЕНИЕ

Русский песенно-игровой фольклор представляет собой сложное жанровое образование, включающее игровые, хороводные и примыкающие к ним плясовые песни, исполнение которых связано с игровыми, хореографическими или пластически и ритмически организованными движениями. Кроме общности форм исполнения их объединяет сфера бытования: молодежные собрания, обряды и календарные праздники, то есть сфера игровой культуры, охватывающая целый ряд годовых и семейных праздников.

Наиболее значимую роль игровые и хороводные песни выполняли в молодежном коллективе, организуя ритуально-игровые формы общения юношей и девушек в предсвадебный период их жизни. Поэтому можно считать вполне правомерным определение песенно-игрового фольклора некоторыми исследователями как комплекса молодежной культуры [1]: "К песенно-игровой поэзии относятся произведения, бытующие в сфере молодежных увеселений (вечеринках, хороводах, кругах, беседах и т.д.)" [Новоселова 1980-1, с. 24] (см. .также [Песни Сибири, с.З; Бернштам 1991, с.236]). Такой подход сообразуется также с возрастной циклизацией традиционных народных песен [Гиппиус, с. 107-108; Можейко, с. 29-35].

В отечественных исследованиях, посвященных песенно-игровому фольклору, наиболее разработанными являются вопросы жанровой специфики игровых, хороводных и плясовых песен в пределах национальной (общерусской) культуры [21; в специальных работах уделяется

I,

внимание их месту и роли в обрядовых циклах [Чичеров; Зырянов 1976; Ивлева 1974], народном быту и культуре [Новоселова 1983; Громыко], формам разыгрывания [ИНС], видам хореографии [Голей-

зовский; Климов], драматургии хороводных игр [Гусев 1977; Рога-чевская 1980-2], особенностям музыкального стиля [Попова; Бачинс-кая 1976], специфике художественных средств [Яцунок 1975, 1980, 1981; Колесницкая], межжанровым связям [Новоселова 1979]. В ряде работ представлена обобщающая жанровая характеристика игровых и хороводных песен [Бачинская 1951; Колпакова 1962; Яцунок 1977], анализируются актуальные проблемы их изучения [Рогачевская 1980-1; Соколов; Кукин, Лапин] и т.д.

Специфика организации и функционирования разных видов молодежных собраний, а также особенности игровых и хороводных форм, песенного репертуара проявляются в многообразии региональных и локальных вариантов русской народной культуры. В работах, посвященных песенно-игровому фольклору отдельных местных традиций, исследователи обращаются, как правило, к какому-либо одному жанру [Мехнецов 1973; Брянцева 1983; Хакимзянова; Лобанов], нередко наиболее яркому для данной традиции [Руднева А.; Быстрова, Васильева] , либо сосредотачивают внимание на одном из аспектов (например, на особенностях поступи и жестикуляции в хороводах [Бачинская 1969], на бытовании песен в определенный временной период [Калашникова 1997] или - преимущественно - на сюжетно-тематичес-ком аспекте [Брянцева 1984]). Примером общей характеристики пе-сенно-игрового фольклора отдельного региона является сборник "Хороводные и игровые песни Сибири" [3], одной из локальных песен-но-игровых традиций Сибири посвящена статья Н.А.Новоселовой [Новоселова 1980-1].

Малоисследованными в отечественной фольклористике остаются проблемы бытования песенно-игрового фольклора в молодежной культуре конкретных традиций. Кроме того, практически нет работ, нап-

равленных на выявление всех жанров песенно-игрового фольклора отдельных местностей и на их описание с точки зрения календарной регламентации, половозрастных оценок, функционально-бытовой специализации, межжанровых связей, художественного своеобразия и т.д. [4]. Между тем, именно разносторонняя характеристика игровых и хороводных песен конкретных локальных образованиий позволит наиболее полно и отчетливо представить их естественное бытование, определить их местную специфику, а также типологическое сходство. Как справедливо отметил Б.Н.Путилов, "понятие общенародного обретает реальность на уровне отношений между региональными/локальными традициями. Общенародные признаки вычленяются из этих традиций в виде различных обобщений, универсалий, интегрирующих качеств. Фольклорная культура объективно выступает как общенародная постольку, поскольку ее содержание и ее язык, состав, принципы функционирования характеризуются наличием универсалий, общих для регионов, зон, очагов" [Путилов, с. 147].

Настоящая работа посвящена, характеристике песенно-игрового фольклора Усть-Цилемского района Республики Коми с целью выявления его местной специфики. Для достижения этой цели поставлены следующие задачи: 1) определить особенности функционирования игровых и хороводных песен Усть-Цильмы в конкретных фольклорно-эт-нографических комплексах; 2) дать сюжетно-тематическую характеристику песенно-игрового фольклора; 3) соотнести сферу бытования, формы исполнения и сюжеты песен; 4) определить роль песенно-игрового фольклора в традиционной молодежной и обрядовой культуре Усть-Цильмы.

Усть-Цилемский район, до 1929 г. входивший в состав Архангельской области, расположен на северо-востоке Европейской части

России, в среднем течении реки Печора и ее притоков Пижмы и Циль-мы. Основание Усть-Цилемской слободки и начало интенсивного освоения этих мест, по известным нам источникам, относится к началу 1540-х годов и связано с именем Ивашки Дмитриева, "сына Новгород-цева", пожалованного Великим князем Иваном Васильевичем (Грозным) грамотами на владение печорскими землями [5]. Однако задолго до этого, в Х1-ХШ вв., печорская дань уже поступала в Киев, затем в Новгород, Ростов и Москву. В Х11-Х1У вв. пинежане, административно подчиняясь Новгороду, вели промысловое освоение Печоры [Бернштам 1985, с. 135; Чеснокова, Парамонова, с.70]. Значительная роль Новгорода в освоении средней Печоры отразилась в самоосознании устьцилемов, считающих себя потомками новгородских за-сельщиков.

В начале XVIII века, а возможно, и ранее, на Печоре появляются старообрядцы с Мезени, Двины, Заонежья и центральных районов России, искавшие на отдаленных северных землях прибежище от гонений государственными и церковными властями. Один за другим на Пижме, Цильме и Тобыше (притоке Цильмы) возникают скиты [Малышев, с. 10-12, Парамонова, с. 45-47], которые становятся центрами местной духовной жизни. Деятельность Великопоженского скита на реке Пижме способствовала развитию певческой культуры пижемцев. Среди жителей Усть-Цилемского района именно пижемцы выделяются своим певческим мастерством, считаются лучшими певцами, владеют более обширным песенным репертуаром.

Переселение на Печору старообрядцев явилось "важнейшим фактором формирования устьцилемов как особой группы северных русских" [Чеснокова, Парамонова, с. 71]. Старообрядчество оказало сильнейшее влияние На весь уклад жизни устьцилемов, в быту и ду-

ховной деятельности следовавших патриархальным устоям. Установка на "культуру памяти" [Панченко, с. 108] являлась ценностной ориентацией старообрядцев, сохранивших средневековые мировоззренческие каноны.

Приблизительно на конец XVIII - начало XIX вв. приходится постепенное угасание миграционных процессов на Печоре и, вероятно, сложение фольклорной традиции, в основе которой лежит изначальная синтетичность элементов различных традиций. Находясь в условиях иноэтнического окружения, удаленности от экономически развитых районов и в стороне от крупных торговых путей, Усть-Цильма преломила духовные интересы ее заселыциков сообразно новым природным, хозяйственным и идеологическим условиям.

После того, как в 1901-1902 гг. на Печоре побывал Н.Е.Ончу-ков, Усть-Цильма стала известна фольклористам, этнографам, любителям старины как заповедный уголок былинной поэзии [Ончуков 1903]. Затем специальные экспедиционные поездки в Усть-Цилемский район с целью фольклорных записей осуществлялись на протяжении практически всего XX века: в 1929 г. здесь побывала экспедиция ГИИИ, в 1941 г. - В.Г.Базанов с группой студентов Карело-Финского университета, в 1955 г. - сотрудники сектора народного творчества ЙРЛИ (Пушкинский Дом) АН СССР, в 1962-1964 гг.- Д.М.Балашов и Ю.В.Красовская, в 1978 и 1980 гг. - экспедиции Московского университета, с 1986 по 1990 г. филологами Сыктывкарского университета было проведено 6 экспедиций. В результате был выявлен богатый фольклорный материал, нашедший отражение в ряде публикаций [6].

Однако несмотря на достаточно длительную историю собирания печорского фольклора, до сих пор он не был предметом специального

изучения. Это касается также игровых и хороводных песен Усть-Цильмы. В сборнике "Песни Печоры" наряду с другими песенными жанрами Н.П.Колпакова дает им краткую характеристику [ПП, с. 9-18]; некоторые особенности хореографии горки, ее организации рассматриваются в ряде статей [Руднева Е.; Покровский; Неклюдова; Скрынник]. Отсутствие специальных исследований усть-цилемского песенно-игрового фольклора, а также возросший интерес к изучению региональных/локальных традиций [7], в том числе и на материале отдельных жанров, определили актуальность данной работы. Не менее значимым представляется также и то, что предметом изучения является песенный фольклор старообрядцев, так как исследования устной народной культуры этой группы русского крестьянства в последние десятилетия привлекают все большее внимание [Болонев; Фольклор русского населения Прибалтики; Никитина 1982, 1993, 1994].

Научная новизна работы выражена в том, что песенно-игровая традиция усть-цилемских старообрядцев впервые становится предметом специального изучения. В работе предлагаются новые подходы к выявлению местной специфики отдельного жанрового комплекса.

Источниками работы послужили материалы трех фольклорных архивов, сосредоточивших основной корпус записей из Усть-Цилемского района; Рукописный отдел сектора фольклора ИРЛИ (Пушкинский Дом) РАН (записи 1929 и 1955 гг.), фольклорных архивов кафедры фольклора Московского университета (записи 1978 и 1980 гг.) и Проблемной научно-исследовательской лаборатории фольклорно-археогра-фических исследований Сыктывкарского университета (записи 1986-1990 гг.). Привлекаемые к работе материалы частично опубликованы [ПП, ПИФУЦ]. В ходе архивных изысканий было выявлено и введено в научный оборот свыше 420 записей песен и 260 записей

фольклорно-этнографических репортажей.

Приводимые в данной работе рассказы исполнителей, их комментарии и замечания выделены курсивом (в квадратные скобки в этих текстах заключены необходимые дополнения и пояснения автора, согласующиеся с общим контекстом). Ссылки на архивные записи даются в соответствии с системой шифров, принятой в каждом архиве; паспортные данные архивных записей раскрываются в Указателе шифров записей.

Определим некоторые принципиальные методологические подходы к проблемам выявления локальной специфики песенных жанров и обозначим общие и наиболее существенные черты бытования песенно-игро-вого фольклора Усть-Цильмы.

Поскольку фольклор является органичной частью народной культуры, для его изучения эффективны те подходы, которые дают возможность учесть естественный контекст, обеспечивающий его формирование, функционирование и находящийся с ним в тесном взаимодействии. Текст песни (особенно обрядовой или исполняемой в движении) взаимосвязан с календарным, обрядовым или праздничным комплексом, к которому приурочен и который формирует четкие категории времени, места, формы, субъекта и объекта исполнения. Ситуативная конкретика - обязательное условие естественного функционирования фольклорных жанров и фактор, во многом влияющий на содержание текстов, поэтому для нас очень значимым представляется положение, сформулированное Б.Н.Путиловым: "конкретика контекста в фольклоре нужна нам не только сама по себе, как событийный фон, дающий нам живое, многоцветное представление о текстах, но и для ряда обобщений, для типологизации явлений, коммуникативных связей" [Путилов, с,116] (см. также [Васильева]).

Принцип учета экстрафольклорных факторов, этнографического контекста в изучении произведений вербального фольклора определил необходимость целостной характеристики сфер бытования игровых и хороводных песен Усть-Цильмы - "горки", "посидки" и "игрища": пространственно-временные характеристики, половозрастной состав участников, формы организации собраний, их структура, особенности хореографии и т.п. Этим же обусловлено большое внимание к народной терминологии, "народному языковому обиходу", по выражению Л. М. Ивлевой [Ивлева 1998, с.11].

Руководствуясь общепринятой жанровой терминологией, в усть-цилемском песенно-игровом фольклоре можно выделить три жанровые разновидности песен: 1) игровые и величальные припевки (местное наименование "посидочные"); 2) песни хороводные ("игри-щечные" и несколько "горочных"); 3) хороводные игровые ("горочные" и несколько песен, разыгрывавшихся на вечерках или весенне-летних гуляниях). При таком подходе смешиваются песни, разделяемые в местной традиции по пространственно-временным, . функционально-бытовым характеристикам, формам исполнения и т. п. Именно такое смешение игровых и хороводных песен Усть-Цильмы наблюдается в сборнике "Песни Печоры", подготовленном по материалам печорских экспедиций ИРЛИ 1955-1956 гг. [ПП], где разные песенные группы оказываются рассредоточенными по разным разделам. Н. П.Колпакова в соответствии со своей классификацией русской народной песни [Колпакова 1962, с. 54-83], не учитывающей генетические связи народных песен с исторически сложившимися этнографическими комплексами и руководствуясь искусствоведческими критериями [Еремина 1977, с. 111], выделяет в качестве основных жанров крестьянской песни на средней Печоре песни лирические ("протяжные" и "частые"), игровые

и величальные ("припевки" на молодежных вечеринках и святочные) [ПП, с.11]. Усть-цилемские припевки помещены - по большей части -в раздел "Величальные игровые "припевки" и - некоторые из них - в "Лирические частые"; игрищечные песни - в "Игровые", "Лирические частые", и -одна песня - в раздел "Лирические протяжные" [ПП]. При таком подходе стирается, а нередко и утрачивается специфика местной жанровой системы, отражающей реальное бытование песен в данном фольклорно-этнографическом образовании. Определение и классификация фольклорных жанров не должна строиться на подходах, учитывающих одни и те же принципы жанровой характеристики фольклорных произведений [Пропп 1976].

В исследованиях локальных традиций особое значение, на наш взгляд, приобретает народная жанровая терминология, как правило, отражающая наиболее существенные черты отдельных песенных групп. Как отметил А.М.Мехнецов при характеристике томских хороводов, "народная классификация хороводных песен опирается на подчеркивание основного, ведущего признака т�