автореферат диссертации по филологии, специальность ВАК РФ 10.01.01
диссертация на тему: Пьесы А.М. Горького 1930-х годов

Полный текст автореферата диссертации по теме "Пьесы А.М. Горького 1930-х годов"

САНКТ-ПЕТЕРБУРГСКИЙ ГОСУДАРСТВЕННЫЙ УНИВЕРСИТЕТ

На правах рукописи

!

ИЕЗУИТОВ СЕРГЕЙ АНДРЕЕВИЧ

ПЬЕСЫ А. М. ГОРЬКОГО 1930-Х ГОДОВ (ТЕКСТ И КОНТЕКСТ)

Специальность 10 01.01 - «Русская литература»

Автореферат диссертации на соискание ученой степени кандидата филологических наук

003160641

____^

Санкт-Петербург 2007

003160641

Работа выполнена на кафедре истории русской литературы Факультета филологии и искусств Санкт-Петербургского государственного университета

Научный руководитель

Официальные оппоненты

Ведущая организация

- доктор ( Аверин Борис Валентинович

- доктор филологических наук, профессор Гордович Кира Дмитриевна

- кандидат филологических наук, доцент Казакова Наталья Анатольевна

- Российский государственный педагогический университет им А И Герцена

Защита состоится «_» _ 2007 года в _часов на заседании

диссертационного совета К212 232.04 по защите диссертаций на соискание ученой степени кандидата филологических наук при Санкт-Петербургском государственном университете по адресу 199034, Санкт-Петербург, Университетская набережная, 11

С диссертацией можно ознакомиться в Научной библиотеке им А М Горького Санкг-Петфбургского государственного университета (Санкт-Петербург, Университетская набережная, 7/9)

Автореферат разослан «_»_2007 года

Ученый секретарь диссертационного совета

кандидат филологических наук,

доцент

А И Владимирова

Драматургия А. М. Горького 1930-х годов разделила общую участь творческого наследия писателя в советскую эпоху пьесы превозносились как эталон соцреализма, а, начиная, с периода перестройки либо подвергались замалчиванию, либо -рассматривались как свидетельство «верноподданнических» настроений писателя В пьесах, 1930-х годов критики акцентировали социальный аспект, что предопределило их рассмотрение как классических произведений социалистического реализма. Сходная судьба была и у театральных постановок по этим пьесам

Лишь в последнее время наблюдается возрождение интереса к драматургии Горького, выразившееся, в частности, в постановке «Вассы Железновой» в БДТ им Г А Товстоногова (Санкт-Петербург, 2007) Постепенно эта тенденция распространяется на горьковедение, задачей которого становится беспристрастный анализ творческого наследия Горького, важное место в котором принадлежит его драматургии Остаются актуальными слова Ю Юзовского о том, «театр для Горького с самого начала стал трибуной, с которой можно обсуждать "коренные вопросы жизни"»1

Обращение Горького к драматургии в 1930-е годы, имело целый ряд причин Побудительным толчком к написанию пьесы «Сомов и другие» стала настойчивая просьба Сталина заполучить первого писателя страны, пьесу «о вредителях» самим вождем измышленных Горький, опытный драматург, в конце пути был внутренне готов обобщить свой жизненный и литературный опыт в драматическом жанре. Поэтому предложение вождя поначалу его заинтересовало И у него возник замысел цикла трех пьес об эпохе перелома истории с заглавными героями (Булычов, Достигаев ) в их многообразных отношениях с «другими» - друзьями, врагами, современниками Этот цикл по воле Сталина открылся пьесой о Сомове. За ней последовали драмы о Булычеве и Достигаеве Неудовлетворенный пьесой «Сомов и другие», Горький завершил триптих «Вассой Железновой»

Целью диссертации является исследование драматургических произведений А М. Горького 1930-х годов с точки зрения их поэтической структуры и идейно-художественных особенностей, в связи с широким культурологическим контекстом, определившим их своеобразие Для достижения цели понадобилось решение следующих задач:

1) рассмотрение биографического и исторического документального материала, относящегося ко второй половине 1920-х - началу 1930-х годов, - периоду, предшествовавшему написанию пьес 1930-х годов, с целью определения

1 Юзовский Ю Максим Горький и его драматургия / Ю Юзовский - М Искусство, 1959 - С 62

возможного социально-политического, исторического, культурологического и психологического «контекста», повлиявшего на художественное своеобразие этих произведений,

2) определение исторических и художественных тенденций, сказавшихся на специфике драматургии Горького,

3) анализ поэтической системы пьес Горького в свете тенденций развития советской драматургии, определение соотношения черт классической и новой драмы в поэтике пьес 1930-х годов,

4) исследование элементов художественной структуры текста, придающих звучанию пьес смысловую глубину и вневременную философскую и психологическую наполненность,

5) рассмотрение фольклорных и мифопоэтических элементов, создающих подтекст, а также архетипических представлений, организующих их внутреннюю структуру

Материалом исследования являются драмы 1930-х годов «Сомов и другие», «Егор Булычов и другие», «Достигаев и другие», а также вторая редакция пьесы «Васса Железнова» (1935)

Научная новизна исследования обусловлена преодолением традиционно сложившегося подхода к творчеству А М Горького как явлению литературы «социалистического реализма», не учитывающего реальной сложности поэтического мира М Горького-драматурга. Это определяет и актуальность исследования

Методологической основой исследования является сочетание методов историко-литературного, философско-эстетического, сравнительно-типологического и мифопоэтического анализа, с опорой на труды теоретиков литературы

Научное и практическое значение работы. Наблюдения и выводы диссертационного исследования могут быть учтены при дальнейшем изучении творчества М Горького и советской драматургии 1920-х - 1930-х годов, использованы при составлении общих курсов лекций и спецкурсов, проведении семинаров по истории русской литературы и драматургии советской эпохи, при разработке учебных поеобий и комментировании новых изданий произведений А М Горького

Апробация работы. Наблюдения автора диссертации изложены в публикациях, доклады по теме исследования обсуждались на аспирантском семинаре, и заседаниях кафедры истории русской литературы Санкт-Петербургского государственного университета, выводы и основные положения работы представлены на университетских и межвузовских научно-практических конференциях

Структура диссертации. Работа состоит из введения, четырех глав и заключения

Общий объем работы - __ с, основного текста - _ с Список использованной

литературы включает_наименования

Основное содержание работы Во Введении формулируются основные задачи и исходные положения исследования, проводится обзор важнейшей биографической, критико-литературоведческой, теоретической литературы по теме исследования

В первой главе «Сомов н другие», рассматриваются особенности поэтики пьесы и предпринимается опыт определения ее специфических черт и места в драматургическом наследии Горького 1930-х годов Исследован феномен, на основании которого автор утверждал, что пьеса «не вышла»

В главе реконструируется отношение между Сталиным, заказавшим писателю пьесу «о вредителях», и Горькому, не захотевшему подчинить правду жизни злой воле Кремля. Пьеса Горького не стала эталоном советского неоклассицизма

В основание пьесы легла ложная драматургическая установка, показать борьбу частных воль и интересов за выживание В эту борьбу втянуты и те, кто якобы неистово действует, как и те, кто якобы вне этой звериной борьбы и служат ей через собственное противостояние (Яропегов), но может оказаться жертвой в плане социальном и не готов к такой борьбе в плане нравственном

Драма сооружена на искусственном, мнимом конфликте Творец дела инженер, это дело пытается, если не уничтожить, то испортить, а «народ» занят узко личным под видом общественного, государственного и ловлей «кошки в черной комнате »

На поэтику пьесу «Сомов и другие» отчасти повлияла эстетика советской драмы Её непременными чертами стали обязательное «разоблачение» врагов, безусловное оправдание — так называемых «положительных» героев, действующих от лица и под руководством Коммунистической партии, система сложившихся устойчивых «амплуа» персонажей, подбор героев по принципу «парности», отсутствие интереса к духовной жизни и психологии персонажей, когда критерием их ценности становился принцип- «в высшей степени безразлично, женится ли Иван Петрович, и очень важно, выдержит ли этот коммунист борьбу»2.

Терентьев и Дроздов - пример «парных» героев, проверенных большевиков, один из которых «излишне доверчив», а другой предостерегает его от политических ошибок Дроздов склонен видеть во всех «классово чуждых элементах» затаившихся врагов или глупцов. Хотя в пьесе подчеркнуто равнодушие Терентьева к вопросам быта, в пьесе

" Погодин Н Высказывания о драматургии / Н Погодин // Театр и драматургия -1933 —№4 -С 19

Горького отразился процесс зарождения новой советской элиты, умеющей осуществлять «общее руководство» и получать за это материальные выгоды на фоне нищеты остального народа (автомобиль и новая дача Терентьева резко контрастируют с рваными флагами в клубе и нехваткой нескольких досок для обустройства эстрады)

Важная роль в раскрытии «идеологического» конфликта пьесы отводилась противопоставлению пары Лидия - Арсеньева. Арсеньева лишена женских качеств -желания любви и милосердия Ее чувства имеют «классовую» подоплеку Отношения с Терентьевым для нее - продолжение «общего дела» Арсеньева задумана Горьким как образец «новой советской женщины», для которой работа и общественная деятельность предпочтительнее семейного счастья и домашнего очага.

Мотивировка фактов «вредительства» в пьесе Горького малоубедительна. В ней отсутствует реальная угроза делу, исходившая из «лагеря» Сомова и «других» В пьесе нет реальных «злодеев», силы, способные действовать Но заглавный герой пьесы задуман как «антигерой», препятствующий своими действиями укреплению власти пролетариата. Однако кульминационная точка пьесы - истерическая речь Сомова о «племени победителей» является доказательством отсутствия сколько-нибудь серьезной идеологии так называемого «вредительства»

Изображение «вредительской деятельности» «Сомова и других» является наиболее слабой стороной пьесы Не показано ни одного конкретного акта «вредительства» Для усиления политического звучания пьесы и дискредитации Сомова, Горький приписывает ему взгляды, неожиданно близкие убеждениям европейских фашистов.

Троеруков — человек злой воли более подходил на роль вредителя, чем самим собой напуганный Сомов Он хитер, коварен, скрытен, настойчив Но его психологический портрет скорее намечен, чем детально проработан Некоторые штрихи в портрете Троерукова выбиваются из общей схемы образа «врага», допуская возможность более углубленного прочтения характера этого персонажа Однако откровенно «контрреволюционные» речи и поступки, преподносимые в ярко-сатирическом освещении, фарсовые ситуации, в которых он оказывается, привносят в этот образ черты скорее карикатурного «злодея», чем опасного и умного противника.

Претендентом на роль «трагического героя» в пьесе мог бы стать инженер Яропегов, добровольно принявший на себя роль «шута» Как характер, он сильнее, чем кажущийся фанатичным Сомов, осознает трагизм своего положения человека, которого новая власть до поры охотно использует, но никогда не будет считать до конца «своим» Судьба Яропегова демонстрирует глубочайшую пропасть, в которой оказались после

революции российские интеллигенты, готовые к сотрудничеству с советской властью, но они обречены на гибель, крушение надежд и духовное одиночество

Наибольший «положительный» заряд в пьесе сосредоточен в образе потомственного рабочего Крыжова, обнаруживающего проявления «вредительства» на своем заводе Это постаревший горьковский правдоискатель, отвергающий социальные условности Он сродни горьковским странникам - по своей нелюбви к традиционному окуровско-мещанскому укладу Явственны просчеты писателя в изображении Крыжова его малограмотная речь, равнодушие к судьбе раненого рабкора, а главное - отведенная ему функция «бдительного доносчика», оказавшегося более прозорливым, чем руководство завода, комсомол и даже сотрудники ОПТУ Поведение этого персонажа объясняется политической сверхзадачей произведения показать единство партийцев и простых рабочих в деле разоблачения буржуазных «вредителей»

«Политический» конфликт - разоблачение деятельности буржуазных «спецов-вредителей» - в пьесе слабо связан с конкретными действиями персонажей Герои скорее декларируют свои убеждения, что актуализирует другой конфликт - «идеологический» Но и здесь нет открытой или внутренней борьбы Конфликты в пьесе - политические и идеологические - имеют внешнее разрешение, приходом агентов ГПУ и арестом всех «бывших» Новая власть избавляется от тех, кто якобы посмел стать у нее на дороге

Изначальная предопределенность развязки, схематизм сюжета и характеров, деление персонажей на «положительных» и «отрицательных» с непременным «разоблачением» последних, - лишало пьесу Горького той философской и психологической насыщенности, которая была залогом успеха лучших его драматических произведений

Во второй главе диссертации рассматриваются история создания, композиционно-стилистическое построение и идейно-тематическое содержание, а также исторический и мифопоэтический подтекст пьесы «Егор Булычев и другие»

Важнейшими моментами, предопределившими крупный успех «Булычова», стали как близкая сердцу писателя тема купечества, так и необычайно привлекательная для него фигура главного героя Горький возвращается к классическим принципам психологизма, постановке вопросов, имеющих общечеловеческий, философский характер.

В пьесе фигура Булычова стоит особняком, четко выделяется на фоне «других», как близких ему, так и чуждых по духу Фигуры «других», несмотря на все различия их социального положения, убеждений, характеров, - несопоставимы с богатырской фигурой Булычова, организующей действие, находящейся в центре всех основных сюжетных линий. Именно такого героя - сильного, яркого, волевого, способного и на добрые дела, и

на бунт, и на озорство, и на страстную любовь, и на безрассудные поступки - не хватало в пьесе о Сомове, что во многом предопределило ее неудачу

Тема пьесы «Егор Булычов и другие» - это судьба неординарного человека на сломе исторических эпох, в пучине социальных катаклизмов

Три основные конфликтные линии пьесы выстраиваются в виде четкой иерархии «Семейно-наследственный» конфликт, проявляющийся в отношениях «других» между собой и к Булычеву, определяет форму драмы, ее пространственную локализацию и характеры большинства второстепенных персонажей «Социально-исторический» конфликт, напрямую вырастающий из семейного и озвученный в массе ярких метафор и афоризмов переводит действие во «внешний», символический план борьбы за «большое» наследство» - историческую судьбу России Эта конфликтная линия была ориентирована на советских читателей/зрителей и позволила Горькому обозначить свою позицию в отношении революции и власти «Социально-исторический» конфликт - лишь составная часть глобального философско-психологического конфликта, который по-настоящему волновал Горького. Не менее важен в драме и ее нравственный конфликт, общечеловеческий план, поднимающий вопросы отношения героя с миром, людьми и Богом Комплекс философско-религиозных вопросов, очень существенных в пьесе, связан с фигурой Булычова

Трехактное членение пьесы отражает этапы борьбы Булычова «другими», с устоями и предрассудками, собственной слабостью и болезнью, с «вечными законами» бытия, обрекающими его на «смерть» Композиционное построение опирается на мифопоэтическую традицию, согласно которой герой, трижды подвергается испытаниям, вступает в бой с врагом, пытается переломить свою судьбу и т д

Значительный интерес представляет собой рассмотрение персонажей пьесы в контексте горьковского мифа о человеке Актуальность приобретает также христианский миф о святом великомученике Георгии Победоносце, или народном Егории храбром, побеждающем змея крестом и молитвой С этой точки зрения пьеса представляет собой отбор мифологических метафор, развернутых в сюжете, они имеют «вечный» смысл, но получают видимость только что взятых из жизни В метких и афористичных репликах Булычова раскрываются главные черты его характера, свободолюбие, недюжинная сила, «озорство», непримиримость ко лжи, душевная прямота и стойкость

Среди «чужих», первое место занимают игуменья Мелания и священник Павлин -духсвцые лица, состоящие на «службе у дьявола» — золотого тельца, дсмогающисся власти, не желающие ни знать правду и о Боге, - ту правду, которой страстно добивается Егор По ходу действия в их лагере оказываются «законные» члены семьи Булычова -

жена Ксения и дочь Варвара Там же и зять Звонцов, волею Булычева введенный в семью и оказавшийся корыстолюбцем, и его партнеры Достигаев и Башкин - люди утилитарной хищнической жизни Ответы на свои мучительные вопросы Егор ищет в беседе с отцом Павлином Но если Булычева волнуют философские основы сознания и бытия, то для Павлина существенными являются конъюнктурно-политические соображения, прикрываемые привычной религиозной риторикой Большую опасность, чем Павлин для Булычова представляет собой игуменья Мелания Именно ей удается вывести тяжелобольного Булычова из себя Сражаясь с Егором, она бьет его по самому, заветному жажде любви, вере в высшую справедливость С мифологической точки зрения - Мелания наносит Егору смертельную рану, от которой он не может оправиться

В сознании Булычова мир, в котором он живет, разделился на две половины Все, что было «свое», законное, оказывается «чужым» - дело, деньги, жена Ксения и ее сестра Мелания, дочь Варвара и муж ее Звонцов, компаньон Достигаев Все, что было незаконное, «чужое» - незаконнорожденная дочь Шура, крёстный сын Лаптев, любовница Глафира, - становится единственно близким, «своим» Второй акт завершается сценой с трубачом Ее сюжетная функция - известить о катастрофе всей жизни Егора и возможной кончине мира. Образ трубача Гавриила написан как и реминисценция из Апокалипсиса Апокалипсические идеи конца антихристовою мира за грехи его сливаются с мотивами конца российского царства. Егор подсознательно чувствует в Гавриле родственную душу Эсхатологический мотив Горький подает в тонах внешне бравурных, внутренне трагических и лирически напряженных

В третьем акте драматическая борьба достигает высшего накала Происходит нарастание драматического противостояния по всем конфликтным линиям пьесы Усиление кризиса в семье Булычова сопровождается потрясениями социальными крушением государственных устоев самодержавной России Хаос воцарился не в одном булычовском доме, а во всем ветхом доме большой страны Решив, что «отрекся Бог от Егора Булычова» (19, 54), умирающий купец, уже не надеясь на Божескую помощь продолжает свою борьбу со смертью

Появление в финале акта в доме Булычова блаженного Прокопия-Пропотея - это «игровая» развязка семейно-бытового, религиозного и нравственного конфликтов Юродивый словно все время незримо присутствует на сцене, «следит» за борьбой умирающего Егора Подобный драматургический ход усиливает ощущение неотвратимости рока, преследующего Булычова для него вопрос о жизни или смерти должен решиться при встрече с «блаженным» Однако Горький ломает традиционное для драматического (трагедийного) произведения представление о том, что функция

юродивого (блаженного, шута) - высказывать «высшую истину», вершить суд над заблудшим героем «Блаженный Пропотей» на деле оказывается жуликом, что окончательно разъяснится в следующей пьесе цикла. Как нам кажется, в сцене с колдовскими «верчениями» Пропотея Горький пытается обозначить черты духовного кризиса самого Булычева, кризиса, вызванного общим состоянием мира.

Сила и воля духа, богоборчество и ересь горьковского героя словно предполагают рассмотрение вопроса о личности, вере и неверии самого автора. Булычов называет себя «насквозь земным», как бы пребывает вне веры, но в его вопросах о Боге слышны искренняя боль, тревога и жажда веры О том же в отношении Горького писали его современники (Минский, Мережковский), так же объясняют его веру-неверие наши современники (Митин, Агурский). Поэтому неправильно было бы говорить о пьесе «Егор Булычов и другие» как о произведении, прежде всего, социально-историческом или эпическом. По своей внутренней сущности это глубоко трагедийная философская драма, имеющая не только мифопоэтический, но и личностный, автобиографический подтекст Еретик Булычов, носящий имя Георгия Победоносца, осмыслен писателем в этом ключе

Третья глава посвящена анализу пьесы «Достигаев и другие», которая задумывалась Горьким как вторая часть цикла драматургических произведений, посвященных революционным событиям 1917 года 1932 год, время написания пьесы о Достигаеве, был насыщен важными событиями официальная эстетика сформулировала принципы «социалистического реализма», было опубликовано известное постановление ЦК ВКП(б) «О перестройке литературно-художественных организаций», развернулась подготовка первого съезда писателей. Очевидно, что в своем творчестве Горький не мог игнорировать принципы, декларируемые в качестве обязательных для советской литературы

Работа над «Достигаевым» сопровождалась разработкой писателем положений о путях становления советской драмы Мысли о необходимости изображения явлений с классово определенных позиций, о первостепенной важности воспитательной функции искусства были обобщены в статье «О пьесах»

В высказываниях Горького о драматургии ценно понимание того, что именно театр предоставляет возможность «разноречивых толкований» Отсюда напрашивается вывод при необходимости для автора донести до читателя/зрителя некие присутствующие в подтексте мысли и мнения - ему на помощь может прийти мастерство драматурга. То, что недозволенно было бы б тексте драматического произведения, могло быть реализовано с помощью умелой актерской игры

Декларативно настаивая на необходимости «идейности» драматического произведения, Горький - вольно или невольно - внедрял эти идеи в некоторые пьесы 1930-х годов Характерно, что возможность «разноречивых толкований» присутствует именно там, где по замыслу автора предполагалась «идейно-художественная неоспоримость» - в первую очередь, в пьесах, ориентированных на «советскую» стилистику — в «Сомове» и «Досхигаеве»

Несмотря на сходство тематики, повтор имен действующих лиц, вторая пьеса цикла резко отличалась от первой («Егора Булычова») По своим художественным особенностям она напоминает скорее «Сомова» В «Достигаеве», как и в «Сомове», Горький предпочел использовать некоторые принципы драматургии 20-х годов широкий эпический охват событий, приоритет политико-социального ракурса в ущерб личностному, отказ от разработки психологии действующих лиц, поступь истории в качестве единого сквозного действия Отсюда — изменения в структуре пьесы увеличение количества действующих лиц (с 22-х в «Булычове» до 33 в «Достигаеве»), отсутствие единого места действия, меньший удельный вес заглавного персонажа и членов его семьи по сравнению с его окружением, множество частных конфликтных линий, не связанных напрямую с главным героем

Сходство проявилось и в отсутствии объединяющей функции главного героя, что неизбежно приводило к расплывчатости сюжетной линии, нечеткости конфликта, в одноплановом изображении действующих лиц подчеркнуто сатирическом -представителей «старого мира» и схематично-идеализированном - борцов за «новую жизнь»

Василий Достигаев - единственный персонаж, который участвует во всех ее событиях, но это участие скорее формальное, не связанное с действием Большинством исследователей признается то обстоятельство, что пьеса о Достигаеве носит политизированный характер

Отсутствие доминирующего ядра отразилось на сюжетно-композиционных особенностях пьесы Определить стержень ее драматического действия можно лишь в самых общих словах судьбы «других» после смерти Булычова накануне Октябрьской революции При этом в ней нет композиционной четкости в каждом из трех актов не столько развивается действие, сколько даются статические зарисовки судорожных состояний одних «других» и уверенного шествия к власти «других других» -революционеров-большевиков и сочувствующих Более чем к любой другой пьесе Горького, к пьесе «Достигаев и другие» подходит жанровое обозначение «сцены»

Внутренняя близость «Сомова» и «Достигаева» сказывается и на их жанрово-стилистических особенностях семейно-бытовые по форме, они включают в себя идеологизированные прокламации, переходящие в откровенный фарс Раскрытие психологических особенностей персонажа подчинено единой задаче изображения его как носителей «классовой психологии», что ограничивает возможности художественного исследования человеческого характера

Подход к показу взаимодействия «других» сходен с подходом к изображению его в «Сомове» - «другие» так же разобщены, многоречивы, бездеятельны, единственная объединяющая их черта - страх исторических перемен При наличии политических деклараций, позиции «других» не связаны с конкретной политической программой

Ряд плакатных примет «новых людей», обозначенных в «Сомове», присутствуют и в «Достигаеве» Учительница Калмыкова схожа с Арсеньевой Их сближают такие черты характера, как нарочитая строгость, что выражается в речи деловые, рубленые фразы, тяготеющие к дидактике митингов, к назиданию и поучению Их цель - отодвинуть «чужих» (Шуру Булычеву) от реального участия в совместной работе

Некоторые высказывания персонажей неожиданно звучат как авторские афоризмы, о неблагополучии современного мира К примеру, потаенный смысл могут содержать слова Пропотея о своей жизни «Живешь сыт, пьян, нос в табаке, копеечки в руке, а вокруг - беда' < > (Говорит все более густо и угрюмо ) Ошакож все-таки, совесть-то скорбит Я всю Россию из края в край прошагал, и везде беда, эх какая' Льется беда, как Волги вода, на тысячи верст по всей земле Облик человеческий с людей смывает А я, значит, блаженствую, стращаю Столкнешься с кем поумнее, говоришь что ж ты, мать твою извините'» (19, 87) Если предположить, что в уста Пропотея Горький вкладывает собственные мысли, относящиеся к современности, например, к поездке по маршруту Баку - Соловки, - смысл пьесы кардинально меняется она превращается в зашифрованный рассказ об исторической трагедии 1917 года и о манипуляциях большевиков массами народа И тогда автобиографичными и обличающими власть оказываются слова Пропотея «Я - битый козырь, на мне уж не сыграешь А они - хотят сыграть» (19, 87) Не является ли эта фраза скрытым признанием того, что Горький понимал, какую роль его хотел заставить играть Сталин и отказом действовать по написанному в Кремле сценарию?

Странной оказывается в пьесе фигура большевика Рябинина. Литературоведы советской эпохи с готовностью ухватились за предоставленную Горьким возможность представить его как «положительный персонаж», героя пьесы, к которому стягиваются силы сторонников грядущей революции Однако возникают недоуменные вопросы к

примеру, зачем он, рассчитывая переночевать в доме Булычевых, начинает дразнить Таисью рассказами о «незаконнорожденном Боге» - ведь очевидно, что она донесет об опасном «водопроводчике» игуменье, что может вызвать скандал и сорвать его планы

Образы «других», потенциально «бывших» показаны с однозначной политически-негативной окраской, не исключающей, впрочем, острой характерности «Враги» Рябинина не столько опасны, сколько отвратительны Уверенность в себе Рябинина «и других» основывается на собственном ощущении правоты и силы, а отнюдь не на реальной способности убеждать и вести за собой - во всяком случае, в пьесе агитационная деятельность Рябинина выглядит неубедительно

Главной чертой характера Достигаева в пьесе, вопреки фамилии, оказывается стремление приспособиться к новым условиям, найти свою нишу, чтобы выжить в меняющейся обстановке Однако все его ухищрения оканчиваются провалом В финале пьесы, когда приходят большевики, он еще надеется ценой предательства бывших соратников заслужить пощаду, но большевистская организация в лице своего представителя - Бородатого солдата - не оставляет ему никакой надежды

Образ Бородатого солдата в третьем действии пьесы становится ключевым Если снять с его облика идеологический глянец, обнаружится, что его важнейшие черты -подозрительность, равнодушие и жестокость, это косвенно признается самим Горьким, причем осмысливается им как специфическое качество революционного народа «Это типичный человек того времени Он понял "Вот что надо делать - надо хозяев убивать всех", и вот пошел убивать Собственно говоря, ему люди эти < > сами по себе < > безразличны < > Это какой-то массовый человек, палец чьей-то руки < > Он злорадствовать не будет, но и жалеть не будет Если нужно, то и сам расстреляет» (19, 518).

В третьем действии пересекаются противоположные жизненные позиции двух персонажей тонкой, рафинированной, Антонины, мучимой чувством непонятной ей вины, и крепкого, не знающего сомнений Бородатого солдата. Подобный «массовый человек» в качестве героя времени - это и объяснение причин жестокости революции, и скрытое предупреждение о том, что ждет мучимых покаянием интеллигентов

Общественно-политическая обстановка в СССР в то время, когда создавалась пьеса, требовала от писателя расстановки точных идеологических акцентов Вынужденное предпочтение классовой морали общечеловеческим этическим ценностям придавала пьесе Горького некоторую остроту и злободневность, но оно же лишало ее ценности подлинно художественной

Четвертая глава посвящена анализу второй редакции пьесы «Васса Железнова» (1935). Ее созданию предшествовали трагические обстоятельства. Весной 1934 года при загадочных обстоятельствах умер его сын Максим, смерть которого тяжело подействовала на писателя В конце 1934 года был убит С М Киров, после чего страну захлестнула волна политических репрессий Борьба Горького не встречала понимания у советского руководства Горький не мог смириться с тем, что преобразования в Стране Советов шли не по тому пути, который виделся ему Писатель постепенно утрачивал иллюзию собственной свободы.

«Васса», как и «Егор Булычов», представляет собой обращение писателя к актуальной теме - жизни «делателей» накануне революционных событий Центральной фигурой пьесы - и в первом, и во втором варианте является сама Васса. «Васса Железнова» сочетает в себе две взаимопересекающиеся и иногда контрастирующие между собой сюжетные линии «семейную» и социально-историческую, причем, в зависимости от общественных настроений и приоритетов, в критике и театральной практике на первый план выдвигалась то одна, то другая «Семейная» и «социальная» составляющая организуют драматическое действие пьесы, мотивируют характер и поступки главной героини и ее окружения

В первых постановках второй редакции «Вассы» прозорливые режиссеры и актеры стремились передать элементы «высокой» трагедии, а не только социальной мелодрамы Отметим, что текст (и подтекст) «Вассы» оставляет широкое пространство для интерпретации и представляет возможности демонстрировать неординарное прочтение этой пьесы

В первом акте действие организуется вокруг предстоящего суда над Сергеем Железновым и реакции окружающих на это событие Наибольшую активность проявляет сама Васса. Для нее очевидно, что Железнов - преступник. Она знает, какие грехи за ним водятся, и она первая, кто страдает от его разгула Но публичное осуждение капитана Железнова - это позор для всей семьи, в первую очередь - для дочерей Их судьба, а отнюдь не собственный позор или возможный ущерб интересам «дела», заставляет Вассу действовать решительно и жестоко Кроме того, Васса чувствует бесполезность дальнейшей борьбы за спасение мужа В разговоре с ней Железнов не проявляет раскаяния в содеянном Его мысли вертятся вокруг того, как откупиться от суда

Перед Вассой стоит несколько неразрешимых задач Она одна должна отстаивать свое процветающее купеческое дело (пароходы и пароходство), ей надлежит заботиться не только о финансовом процветании Дела, но и о репутации семьи В семье же -проблемы и внешние (суд над мужем, опасное для дочерей пьянство брата) и внутренние

(неудавшееся воспитание полуброшенных дочерей и в чужих руках растущий внук Николай - надежда Вассы на будущее) Васса мать по юнговской классификации архетипов - мать скорее «злая», нежели «добрая». Когда Васса пытается «воспитывать» дочерей, выясняется, что ничего позитивного о жизни она рассказать им не может С одной стороны, она понимает, что богатство не приносит ни ей, ни окружающим счастья С другой стороны, Васса признает власть денег, их необходимость для жизни и счастья, что отчасти раскрывает причины ее одержимости «делом»

Лишенная поддержки мужа и брата, она не может рассчитывать на младшее поколение - детей Железновых сын Федор тяжело болен, Людмила - «вроде слабоумной, учиться не может, ни к чему не способна» (19,135), Наталья обладает умом и характером, она пытается разобраться во всем, но не стремится поддержать мать, и открыто противостоит ее воле

Появление Рашели в доме Вассы переводит драматическое действие на новый уровень Рашель - один из наиболее неоднозначных образов в пьесе Горького На первый взгляд, она - идеальный персонаж- революционерка, твердо убежденная в правоте своего дела, готовая к самопожертвованию ради него

Сознательно и целенаправленно она разоблачает иллюзию уютного семейного очага, создаваемого Вассой Не случайно Прохор Храпов, отчасти выполняющий в пьесе функцию шута с его привилегией говорить нелицеприятную правду, называет Рашель «разрушительницей жизни» она мечтает об уничтожении собственнического мира Вассы и ей подобных

Васса осознает себя опорой класса — семьи - рода Для Рашели, напротив, семейные, родственные и сословные узы - обуза на пути к поставленной цели В ответ на попытки Вассы сохранить добрые отношения Рашель отвергает пути к согласию Ее цель - счастливое, но абстрактное будущее Для Вассы непонятно такое отвлеченное сознание Она чувствует себя не частицей какого-то класса, но самостоятельной личностью, конкретной индивидуальностью, тогда как абстрактно-гуманистические рассуждения Рашели исключают конкретных живых людей из схематических построений

Материнство - одна из наиболее существенных ипостасей, одновременно объединяющая Вассу и Рашель, и противопоставляющая их друг другу Рашель оказывается несостоятельной как мать и жена Бросившая за границей больного мужа, она оставила в России ребенка, и ради своего «дела», может оставить его у чужих Называя Вассу «зверем», Рашель отрицает и то, что для Вассы является смыслом жизни и оправданием «преступлений», ее «дело» и ее любовь к детям и внукам

Философия Вассы - проста, страшна, но жизненна. Для нее «дело» - не самоцель, а необходимость. Обладая незаурядным умом и талантом хозяйки, Васса не отрицает и разрушительного действия богатства. Однако она скептически относится к возможности перемен посредством революции («Революция вспыхнула да и прогорела - один дым остался» - 19, 143) или Государственной Думы («Там головни-то шипят. Сырое дерево горит туго» - 19,143). В основе ее отношения к революционным событиям - убеждение в том, что они совершаются ради собственной выгоды ее организаторов

В пьесе представлены две «правды» Одна - правда Рашели - разрушительна, декларативна, абстрактна. Эта правда противоречит логике повседневной жизни обыкновенного «обывателя». Вторая - правда Вассы Железновой - на первый взгляд кажется суровой и искаженной. Но это - «реальная» правда, правда созидателя, хотя и «хищника», не всегда идущего прямыми путями, но неуклонно стремящегося к своей цели Трагизм положения Вассы — отчасти похож на трагизм Булычева, он в обреченности титанических усилий, не понимаемых и не поддержанных окружающими Однако в Булычеве, в отличие от Вассы пробудилась тревога за судьбы мира и человечества.

Исполнительница роли Вассы С Г Бирман вспоминает, что Горький назвал смерть Вассы «милосердной» и добавляет «Милосердной смерть можно назвать только в том случае, если жизнь человека - немилосердна»3 Возникает вопрос если Горький так сочувствовал судьбе своей героини, допустимо ли говорить только об осуждении её автором, развенчании как представительницы «эксплуататорского класса»7 Не является ли Васса психологическим двойником Булычова, пришедшего в конце жизни к осознанию противоречивости своего жизненного пути и осознанию крушения своих идеалов? У Егора есть «наследницы» дочь Шурка и близкий человек Глафира, умеющие деятельно любить, Лаптев и Донат, способные честно работать Васса замкнута в своих переживаниях, в своих делах и своем экзистенциальном одиночестве. Смерть Булычова допускает возможное обновление и продолжение жизни, смерть Вассы оставляет после себя груду обломков, не давая надежды Поэтому, думается, что «биографическим двойником Горького» с полным основанием можно назвать только прозревшего Егора («не на той улице жил») Однако судьба и смерть Вассы, задевает трагизмом конца жизни и отчасти бросает отблеск на биографию писателя

В Заключения формулируются основные выводы работы Исследование пьес Горького позволяет говорить о сосуществовании в них двух планов, двух уровней

3 Бирман С Г Восемь лет в образе Вассы Железновой // Васса Железнова. Материалы и исследования - М

ВТО, 1946 - С 79

осмысления действительности Первый, «верхний» ориентирован на культурно-исторические и социально-политические реалии Страны Советов Здесь расставлены некоторые идеологические и политические акценты в оценке исторических событий и характеров действующих лиц Именно этот, «внешний» слой дал основания исследователям советской эпохи видеть в пьесах Горького «драматургию идеологического конфликта, идеологического спора, идеологической борьбы»4

Однако, изучение пьес Горького убеждает в том, что под маской успешного предводителя советской литературы (версия Сталина) стоял тонкий и чуткий художник, во-первых, не пожелавший стать творцом произведений социалистического реализма, а, во-вторых, под бдительным взором вождя и его приспешников сумевший написать две пьесы о русских купцах, и в них создать национальные и мировые монументальные образы талантливых людей, созидающих жизнь и ищущих путь к совершенству Булычов и Васса живут в экстремальных условиях перед ситуацией катастрофы или конца Она способствует раскрытию полноты и глубины их характеров, корнями уходящих к мифопоэтическим и архетипическим первоначалам Егор являет собой классический образец народного Героя - борца с видимым и невидимым злом и победителем этого зла на мифопоэтическом уровне Васса - сложный образ Великой Матери, в котором Горький диалектически соединил мать «добрую» и мать «злую»

По теме диссертации автором опубликованы следующие работы 1 О портрете в драме (Анализ пьес M Горького 1930-х годов) // Портрет в художественной прозе Межвуз сб науч тр / Отв ред JI Ф Ершов, Пермский ун-т - Сыктывкар Сыктывкар гос ун-т, 1987 -С 81-90 2. Имена и фамилии в пьесах Горького «Егор Булычов и другие», «Достигаев и другие», «Васса Железнова» // Горьковские чтения - 88 Материалы конф «М Горький - художник и современность» -42/ Ред M Я Ермакова и др -Горький Волго-Вятское кн изд-во, 1990 - С 53-58

3 Эволюция «семейной драмы» в творчестве M Горького // Горьковские чтения, 1990 Материалы науч конф «М Горький-художник и революция» - Выл 2 I Ота ред И К Кузьмичев - H Новгород Изд-во Нижегор ун-та, 1992 - С 53 -59

4 Имена героев и мифологические мотивы в пьесе M Горького «Егор Булычов и другие» // Межвузовский сборник под ред H M Герасимовой, Санкт-Петербург Изд-воСПбГУ, 1995 -С 212-221

"ЮзовскийЮ Максим Горький и его драматургия — M Искусство, 1959 - С 565

5 «Васса Железнова» М Горького и Театр С Э Радлова // Русская литература. -2000 -№2.-С 99-111.

6 Впереди горьковедения три Вассы в театрах Ленинграда и Петербурга // Материалы XXX межвуз науч-метод конф преподавателей и аспирантов (1-17марта 2001 г, Санкт-Петербург) - Вып 3: «Петербургский текст» в русской

литературе XX века / Отв ред А А Павловский - СПб ОНУТ филология, ф-та СПбГУ,2001 -С 30-33.

7 Егор Булычов и его народно-поэтические интегралы // Формирование активной языковой личности в современных социокультурных условиях Материалы междунар науч -практ конф - СПб Санкт-Петербургская Акмеологаческая академия, Невский ин-т языка и культуры, 2002 - С 113-115 - ISBN 5-93993005-0

8 «Сомов и другие» попытка анализа пьесы о «вредителях», которая, по словам Горького, «не вышла» // Герменевтика в гуманитарном знании * Материалы междунар науч.-практ конф 21-23 апреля 2004 года / Междунар Академия высшей школы, Невский ин-т языка и культуры — СПб Политехника, 2004 -С 137-143

Подписано в печать 20 09 2007 Формат 60x84 1/16. Бумага офсетная Печать офсетная. Уел печ л. 1,0. Тираж 100 экз Заказ № 620.

Отпечатано в ООО «Издательство "ЛЕМА"»

199004, Россия, Санкт-Петербург, В.О., Средний пр, д.24, тел /факс 323-67-74

Л VMAll* «гу/J 4*11

W-liia.ll. IZ^U._И'ШСЦи^ШСи.!.! и.

Оглавление научной работы автор диссертации — кандидата филологических наук Иезуитов, Сергей Андреевич

1. Введение.

2. Глава 1. Пьеса М.Горького «Сомов и другие» (1931) или об одной попытке создания драмы соцреализма.

3. Глава 2. Егор Булычов и другие (1931).

4. Глава 3. «Достигаев и другие».

5. Глава 4. «ВассаЖелезнова» - второй вариант (1935).

Введение диссертации2007 год, автореферат по филологии, Иезуитов, Сергей Андреевич

Драматургия А.М.Горького 1930-х годов разделила общую участь творческого наследия писателя: в советскую эпоху пьесы всячески превозносились представителями советского литературоведения, отыскивавшими в них все мыслимые и немыслимые достоинства, а в период перестройки и последующие годы - в лучшем случае, подвергались замалчиванию, в худшем - считались свидетельством «верноподданнических» настроений писателя, активно участвовавшего в построении сталинской модели социализма. Пьесы, написанные в 1930-е годы - «Сомов и другие», «Егор Булычов и другие», «Достигаев и другие», а также вторая редакция «Вассы Железновой» - объединяет социальная тематика, в той или иной степени определяющая их поэтику и идейное содержание, что предопределило их рассмотрение как классических произведений социалистического реализма.

Сходная судьба была и у театральных постановок по этим произведениям. В 1930-е - 70-е годы эти пьесы включались в репертуары всех театров страны, от столичных до провинциальных. С конца 1980-х годов они практически исчезли из репертуаров всех театров, и лишь в последнее время наблюдается некоторое возрождение интереса к драматургии Горького, выразившееся, в частности, в постановке пьесы «Васса Железнова» в БДТ имени Г.А.Товстоногова. Постепенно эта тенденция распространяется на горьковедение, задачей которого на современном этапе становится внимательный и беспристрастный анализ творческого наследия Горького, важное место в котором принадлежит его драматургии.

Задачей данного исследования нам видится рассмотрение особенностей поэтики пьес Горького 1930-х годов с учетом той исторической эпохи, в которую они создавались, и возможной реакции писателя на события, изображаемые в его драматургических произведениях. Кроме того, представляется безусловно важным с новых позиций определить место Горького-драматурга в системе складывающейся советской драматургии, его роль в разрешении теоретических споров, касающихся путей становления советской драмы во второй половине 1920-х - начале 1930-х годов.

Литературные критики и горьковеды советской эпохи стремились отыскать в пьесах 1930-х годов признаки преданности А.М.Горького новому социальному режиму, его одобрения сложившихся в Стране Советов общественно-политических реалий.

В пьесах 1930-х годов, условно относимых к «третьему периоду» драматического творчества, горьковеды усматривали единый замысел -отразить с помощью средств драматургии недавнюю историю страны: события Февральской и Октябрьской революций 1917 года, борьбу политических партий, предшествовавшую и сопутствующую им, и, прежде всего, постепенное нарастание силы и влияния партии большевиков на фоне «загнивания» либерально-демократических течений и «разложения» русской буржуазии.

Ю.Ю.Юзовский указывает на то, что Горький собирался создать целый цикл пьес - «исторических хроник», представляющих собой «обширную драматическую эпопею, отражающую развитие социалистической революции и созидание Советской власти». Юзовский считает, что «можно говорить о задуманной, хотя до конца не осуществленной пятилогии, связанной общностью действующих лиц, переходящих из пьесы в пьесу, индивидуальные судьбы которых выражают социальные судьбы классов в революции». Критик не исключает возможность, что у Горького была «мысль о расширении этого цикла, когда каждая пьеса отражала бы определенный период революции и строительства социализма».1 В предполагаемую пятилогию должны были войти, помимо пьесы «Егор Булычов и другие», охватывающей исторический период от конца империалистической войны до кануна февральской революции, неосуществленная пьеса «Звонцов и другие» (время от Февральской революции до июля), «Достигаев и другие» (от июля до кануна Октябрьской революции), неосуществленная пьеса «Рябинин и другие» (первые месяцы становления Советской власти). Сюда же Юзовский относит и пьесу «Сомов и другие», считая ее заключительной частью пятилогии, показывающей «вредительство представителей буржуазной интеллигенции, выступающих под руководством зарубежной империалистической клики против строительства социализма»2.

Сходную точку зрения выражает С.В.Касторский. Указывая на то, что первоначальный горьковский замысел включал в себя, помимо завершенных пьес цикла «Егор Булычов и другие», «Достигаев и другие», еще две части тетралогии («Рябинин и другие», где «главным героем должен был стать замечательный революционер-большевик, характер которого уже четко очерчен в драме "Достигаев и другие"» , и еще одна пьеса, где главную роль должна была играть Глафира), Касторский вполне в духе времени констатирует: «Великие дела, совершавшиеся советским народом, перешедшим под руководством Коммунистической партии к развернутой стройке социализма, вызвали к жизни этот грандиозный горьковский замысел. Народный писатель Горький решил в драматургическом жанре художнически осветить философию истории своей социалистической родины»4.

В подобном же тоне оценивалась и пьеса «Сомов и другие». Так, Е.А.Никулина утверждает, что это произведение Горького «изображает острую классовую борьбу на новом этапе, в период развернутого

1 Юзовский Ю.Ю. Максим Горький и его драматургия. - М.: Искусство, 1959: - С. 77.

2 Юзовский Ю.Ю. Указ. соч. - С. 77.

3 Касторский С.В.Драматургия М.Горького: Наблюдения над идейно-художественной спецификой. -М. - Л.: Изд-во АН СССР, 1963. - С. 146.

4 Там же.-С. 146. наступления социализма»5. Та же позиция вполне согласуется со сталинской концепцией «обострения классовой борьбы» в процессе социалистического строительства. Как стало известно намного позже, эта концепция была создана сталинским руководством страны с целью объяснить неудачи в индустриализации и коллективизации и оправдать политические репрессии в Стране Советов.

Завершает цикл, как кажется большинству исследователей, пьеса о Сомове и «других» - как изображение «позорного финала, к которому пришла все более деградирующая, все более вырождающаяся буржуазия»6. Не исключено, что мысли связать пьесу о Сомове с «Булычевым» и «Достигаевым» имеют под собой некоторое основание. Так, Б.А.Бялик ссылается на архивные материалы, среди которых есть наброски сцен, где герои «Сомова» встречаются с персонажами пьес «Егор Булычов и другие» и «Достигаев и другие».

Включая пьесу «Сомов и другие» в задуманный писателем цикл исторических хроник, исследователи видели в ней возвращение Горького «к идейно-художественным принципам своей драматургии эпохи 1905 года: к конкретной и злободневной историчности, к социально-политической теме, понимаемой широко как идейное содержание драмы, а в сюжете, в композиции ее - к антагонистическому (в классово-социальном смысле) конфликту»7. При этом «Горький "вернулся", конечно, в новом качестве: умудренным и творческим опытом, и марксистско-ленинским видением мира, о чем свидетельствует глубоко философское решение злободневной публицистической темы в пьесе "Сомов и другие", решение философское и вместе с тем партийно-политическое. Ведь в этой пьесе, идя от конкретных фактов вредительской деятельности технической интеллигенции внутри

5 Никулина Е. А. Особенности сатиры А.М.Горького в пьесах «Достигаев и другие» и «Сомов и другие». - Автореферат дисс. канд. филолог, наук. - М., 1956. - С. 11.

6 Бялик Б.А. Драматургия М.Горького советской эпохи. - М.: Изд-во АН СССР, 1952. - С. 83.

7 Касторский С.В. Указ. соч. - С. 146.

Советского государства, Горький пришел к философско-политическим выводам мирового, можно сказать, масштаба»8. Это подразумевало, очевидно, связь вредительской деятельности с идеологией и практикой зарождающегося фашизма, намеченную в пьесе, но фактически не имеющую под собой реальных оснований.

Столь же неоспоримыми «конкретные факты» вредительства представителей советской «технической интеллигенции» виделись большинству исследователей горьковского творчества вплоть до начала 1990-х гг., когда стаж известны подлинные обстоятельства «процессов против вредителей», старательно скрываемые советским руководством.

Однако есть достаточные основания предполагать, что для современников этих политических процессов, в том числе и для АМ.Горького, вина «вредителей» и обоснованность государственных обвинений были далеко не настолько неоспоримыми.

В последнее время взгляд исследователей на горьковскую драматургию 1930-х гг. кардинально изменился, иногда доходя до прямо противоположных оценок. Так, в одной из современных работ о творчестве А.М.Горького, монографии Г.Хьетсо, пьеса «Сомов и другие», почему-то названная «третьей частью» цикла (очевидно, по причине «однотипности» названия), расценивается как откровенная творческая неудача, которая «на современного читателя <. > производит тяжкое впечатление»9.

Как показывают последние исследования (к примеру, книги ЛСпиридоновой10, Г.Хьетсо и др.), судьба писателя была далеко не столь однозначной, как она изображалась в трудах советских литературоведов. 1930-е годы были, пожалуй, одним и самых сложных этапов его

8 Касторский С В. Указ. соч. - С. 146 - 147.

9 Хьетсо Гейр. Максим Горький: Судьба писателя / Пер. Л.Григорьевой. - М.: Наследие, 1997. - С. 263.

10 Спиридонова Л. М.Горький: Новый взгляд. - М.: ИМЛИ РАН, 2004. биографии. Его отношение к сталинской политике, переменам, происходящим в Стране Советов, взаимоотношения с «Вождем народов» вовсе не были безоговорочным признанием правоты избранного курса. Однако признание этого обстоятельства осложняется многочисленными «просталинскими» публичными и публицистическими высказываниями писателя - определить степень их искренности спустя семьдесят с лишним лет достаточно сложно, тем более, что часть архива писателя оказалась безвозвратно потерянной. Показателен такой факт: прочитав украденную у Горького записную книжку, сталинский нарком внутренних дел Г.Г.Ягода произнес: «Как вожа ни корми, все в лес смотрит»11.

Именно в художественных, а не публицистических произведениях, следует, как нам кажется, искать «подлинного Горького» - человека много понимающего, остро наблюдательного, обладающего не только пламенной верой в возможность переустройства общества, но и трезвым, критическим взглядом и способностью анализа происходящих событий.

Обращение Горького к драматургии, спустя пятнадцать лет после написания пьесы «Старик» (1915), которая так и не была поставлена, связано, на наш взгляд, как с внешними, так и с внутренними причинами. К числу первых относится давление со стороны Сталина, стремившегося найти в Горьком послушного глашатая его политики, в первую очередь, касающейся процессов «вредителей» и последовавших за ними массовых репрессий конца 1920-х - начала 1930-х годов. «Внутренними» причинами стоит считать особое отношение писателя к драматургическим жанрам, в значительной степени обусловленное тем всемирным признанием, которое получила его пьеса «На дне».

Как отмечает Ю.Юзовский, «театр для Горького с самого начала стал трибуной, с которой можно обсуждать "коренные вопросы жизни"». При этом причиной обращения писателя к драматургии исследователь считает саму специфику драматургического искусства, то, что «драматургия по самому своему характеру столкновения, конфликта с противником поощряла писателя ставить коренные вопросы жизни и духа»12, «страстное размышление» над которыми составляло характерную особенность горьковской драмы.

В Советском Союзе изучением драматургии Горького в 1930-е -1960-е годы занимались Ю.Юзовский, Б.А.Бялик, С.В.Касторский, Б.В.Михайловский, Е.Б.Тагер, В.В.Новиков и др. Несмотря на некоторое различие исследовательских подходов, доходящее подчас до непримиримой полемики (примером которой может служить критика Б.А.Бяликом статей Ю.Ю.Юзовского 1930-х годов13), в целом все работы данных авторов характеризует одно общее стремление: обнаружить и выявить в драматургии Горького признаки метода социалистического реализма и определить степень их влияния на советскую драматургию в целом. Однако при подобном подходе вынужденно игнорировался ряд особенностей драматических произведений писателя, важных для понимания специфики его творчества.

Для адекватного анализа идейно-публицистического содержания и художественных достоинств пьесы «Сомов и другие», а также последовавших за ней пьес 1930-х годов, необходимо, на наш взгляд, внимательно отнестись к тем социально историческим и общественно-политическим реалиям, которые вызвали к жизни это произведение Горького. Необходимо отметить, прежде всего, что пьеса «Сомов и другие» создавалась по персональному заказу И.В.Сталина, настойчиво просившего «буревестника революции» написать драматическое

11 Приводится в: Хьетсо Гейр. Максим Горький: Судьба писателя. - С. 279.

12 Юзовский Ю.Ю. Максим Горький и его драматургия. - M.: Искусство, 1959. - С. 62.

13 См.: БяликБ.А. Драматургия М.Горького советской эпохи. - M.: АН СССР, 1952. произведение, в котором отразилась бы чрезвычайно актуальная для советской общественной жизни конца 1920-х - начала 1930-х гг. тема «вредительства».

Политическая подоплека процессов «вредителей» таилась в просчетах советского руководства при осуществлении планов индустриализации, что привело к назреванию экономического кризиса. Кроме того, Сталин пытался использовать недовольство полуграмотных рабочих масс, чтобы избавиться от политических противников и конкурентов и одновременно опробовать методы жестко репрессивного руководства страной.

Экономические последствия этих процессов оказались плачевными. Если раньше инженеры старой формации пытались как-то противостоять штурмовщине, нарушениям технологических процессов и бездарному руководству партийных функционеров, то после процессов «вредителей» они, опасаясь за свою жизнь, предпочитали ни во что не вмешиваться, самоустранялись, зачастую бежали с фабрик и заводов. Дисциплина среди рабочих упала, участились прогулы, рабочие нередко игнорировали распоряжения инженеров, называя их «врагами» и «вредителями».

Как доказано в последние годы, истории о «вредителях» были от начала до конца мистифицированы Сталином и его приспешниками, большинство из которых подверглось наказаниям и уничтожению вслед за репрессиями «вредителей»14.

Мировое общественное мнение не осталось в стороне: в

14 См. об этом: Викторов Б.А. Без грифа «секретно». Записки военного прокурора. - М.: 1990; Как придумали партию. (Процесс «Промпартии»), // Родина. 1990. № 5. - С. 58 - 62.; Медведев Р.А. О Сталине и сталинизме. - М.: 1990; Старков В.А. Переход к «политике разгрома» («Шахтинское дело»), //Историки отвечают на вопросы. Сборник. Сост. Б.В.Поликарпов. - М.: Моск. рабочий. 1990. Вып. 2. -С. 254 - 262; Солженицын А.И. Архипелаг ГУЛАГ; Ефимкин А. Дважды реабилитированные: НДКондратьев, Л.Н.Юровский. - М.: 1991; Третьяков С.Н. Докладная записка в ОГПУ. // Хрестоматия по отечественной истории (1914 - 1945). Учебное пособие для студентов вузов. Под ред. А.Ф.Киселева, Э.М.Щагина. - М. 1991. - С. 834 - 840; «Свои дневники я рассматриваю как оценку рядового гражданина плененной России». (Процесс Промпартии в дневнике инженера И.Я.Попова). //Отечественные архивы. - М. 1998. № 2. - С. 42 - 45, № 3. - С. 62 - 90; Вейгман С. «Инженеров нужно расстреливать без суда». Электронная версия. № 22 (267). 18-22 июня 2003. зарубежной печати напрямую говорилось о надуманном характере обвинений и политическом терроре. Сталину нужна была поддержка. Он пожелал воспользоваться международной известностью и авторитетом Горького. «Соучастие» в осуждении «вредителей» должно было стать политической ловушкой и для самого Горького.

Плотным кольцом доверительных отношений Горького окружают сталинские палачи-жертвы: его нижегородский знакомый Г.Г.Ягода15, его личный секретарь и по совместительству тайный сотрудник ОПТУ П.П.Крючков (оба были позже расстреляны по обвинению в убийстве Горького), его проводник по трудовым коммунам ОГПУ М.С.Погребинский, покончивший с собой, не желая, как он признавался в секретном письме к Сталину, «навешивать ярлык уголовников за благороднейших революционных деятелей нашей страны»16, другие.

Даже отъезд Горького на зиму обратно в Сорренто не помог ему избежать «плотных объятий» вождя. Великий фальсификатор Сталин не только руководит сочинением политических процессов «вредителей», но и заботится о том, чтобы Горький в них поверил: он регулярно «собирает новые материалы о вредителях» и посылает их в Сорренто с соответствующими своими пояснениями17.

Горький неотрывно следит за процессами по разноречивым источникам, и отношение его к ним неустойчивое, колеблющееся.

То, насколько сложной могла быть реакция Горького на процессы «вредителей», можно проследить на примере судьбы профессора Петра Семеновича Осадчего, занимавшего посты заместителя председателя Госплана РСФСР и СССР, председателя Центрального электротехнического Совета ВСНХ СССР, председателя техсовета Днепростроя. П.С.Осадчий был общественным обвинителем на

15 См.: Переписка М.Горького с Г.Г.Ягодой. Предисловие, публикация и примечания Л.А.Спиридоновой. //Неизвестный Горький. - М.: Наследие. 1994. - С. 162 - 206.

16 См.: Орлов А. Тайная история сталинских преступлений. - СПб.: 1991. - С. 196.

17 См.: «Жму вашу руку, дорогой товарищ». Переписка Максима Горького и Иосифа Сталина.

Шахтинском процессе в 1928 г., а уже в 1930 г. сам превратился в обвиняемого по делу Промпартии. Горький был знаком с ГГС.Осадчим с 1920 - 21 годов по совместной работе в ПетроКУБУ; тогда же (после его первого ареста) вступился за него перед Лениным. Впоследствии Горький привлек П.С.Осадчеш к работе в журнале «Наши достижения», высоко ценил его профессиональные и человеческие качества. В статье «Десять лет», написанной Горьким для «Manchester Guardian» и опубликованной газетой «Известия» 23 октября 1927 года, Горький, составляет обобщенный портрет «русского ученого - активного и влиятельного сотрудника власти» и составляет «звездный список» из восьмерых современников. П.С.Осадчий в этом списке занимает первое место.

В письме к Г.Г.Ягоде от 11 декабря 1930 г. он говорит о своих «сложных чувствах» по отношению к «раздавленным негодяям», упоминая, среди прочего, и о П.С.Осадчем: «Осадчий. Можно ж было ожидать от него такого предательства после его рож на Шахтинском процессе? Кажется, зимой 28-го года, иж 29-го? - он был здесь у меня <.> и казался таким "советским", что даже несколько неприятно было смотреть на него. <.> Какая сволочь!»18. Несмотря на явное желание отмежеваться от осужденных знакомых, в словах Горького проскальзывает тень сомнения в реальной виновности профессора Осадчего, как и в преступления других честнейших людей.

История его работы над пьесой о «вредителе» «Сомов и другие» неоспоримо доказывает это.

Следует особо отметить, что, как нам кажется, мнение Горького, касающееся политических процессов, и особенно высказываемое в переписке со Сталиным, следует воспринимать с долей осторожности.

18 Переписка М.Горького с Г.Г.Ягодой / Предисл., публ. и примеч. Л.А.Спиридоновой // Горький и его эпоха: Материалы и исследования: Вып. 3: Неизвестный Горький: (К 125-летию со дня рождения). -M.: Наследие, 1994. - С. 175.

Вряд ли умный и много повидавший на своем веку писатель решился бы прямо высказать лидеру своей страны, в которую он собирался вернуться, негативное мнение о способах его политического руководства и назвать вещи своими именами. Горький ведет со Сталиным хитрую дипломатическую игру, надеясь, видимо, усыпить бдительность вождя и доказать свою лояльность режиму. Поначалу он признается Сталину, что «взволнован процессом вредителей»19. Затем волнение перемежается возмущением и негодованием, не очень, правда, понятно, реальным или напускным: «Был совершенно потрясен новыми, так ловко организованными актами вредительства»20. Отчеты о процессе подлецов читаю и задыхаюсь от бешенства. <.> Дело <.> в их жуткой "психике"».

Подспудно в сознании Горького возникает недоверие к «материалам», усердно поставляемым вождем. Он пишет Сталину: «Читая о том, как эти авантюристы охотятся за Вами и Г.Г.Ягодой, испытывал бешенство и недоумение: уж очень неважно поставлено у нас дело личной охраны крупнейших партийцев. Гуляют люди с бомбами по

Л 1

Лубянской площади с утра до вечера и - никто их не видит! Странно» . Схожие рассуждения - и в письме к Ягоде: «Читал показания сукиных детей об организации террора и был крайне поражен. Ведь если б они не

22 были столь подлыми трусами, - они могли бы подстрелить С<талина»> .

За столь явно демонстрируемой заботой о здоровье и сохранности «крупнейших партийцев» проглядывает сомнение, даже сарказм: «люди с бомбами» на Лубянской площади - это что-то уже из разряда абсурда. И кому, как не Горькому, было известно, насколько хорошо могли охранять

19 Терновский В.Н. У Горького в Сорренто. // Красная Татария. 1936. 21 июня. № 141. - С. 2.

20 Письмо М.Горького И.В.Сталину <2 ноября 1930 г>//Новый мир. - 1997. - № 9. - С. 174.

21 Письмо М.Горького И.В.Сталину <17 ноября 1930 г> // Там же. - С. 176.

22 Переписка М.Горького с Г.Г.Ягодой / Предисл., публ. и примеч. Л.А.Спиридоновой // Горький и его эпоха: Материалы и исследования: Вып. 3: Неизвестный Горький: (К 125-летию со дня рождения). -М/. Наследие, 1994.-С. 175. соответствующие органы» нужных людей: во время поездки «по Стране Советов» в 1927 г. у него была возможность в этом убедиться.

2 декабря 1930 г. Горький выражает восхищение «драматургией» процессов: «Замечательно, даже гениально поставлен процесс вредителей»23. За процессами Горький разглядел театрализованное зрелище. Трудно сказать, разглядел ли Сталин за похвалами Горького горькую иронию, но неоспоримым фактом является то, что он ждал от писателя не только дифирамбов в личной переписке, но и гораздо более весомых доказательств преданности - написания биографии вождя и художественных произведений, одобряющих и поддерживающих его политику.

Одним из таких произведений и должна была стать пьеса об инженерах-вредителях, отражающая политические реалии конца 1920-х-начала 1930-х гг. в СССР.

С одной стороны, пьеса такого писателя, как Горький, на актуальную политическую тему, была бы своеобразной «верительной грамотой», залогом благожелательности со стороны Сталина и демонстрацией перед народом единой позиции в отношении «вредителей» вождя и писателя. С другой стороны, откровенно надуманный характер обвинений не был секретом для многих как в среде эмиграции, так и мировой интеллигенции, и поддержка Горьким сталинских процессов могла окончательно скомпрометировать его в глазах прежних друзей и знакомых.

Горькому предстояло сделать свой выбор, и он его сделал, хотя для его творческой (да и личной) жизни выбор этот оказался роковым.

Плотная опека вождя касалась не просто темы предполагаемого произведения, но и «политически правильной» их интерпретации, расстановки нужных акцентов, в конечном счете, продиктованных требованием художественного оправдания полигики репрессий.

О том, насколько тяжелой была работа Горького над пьесой об «инженерах-вредителях», говорит история возникновения и воплощения этого замысла.

По горячим следам «Шахтинского дела» Горький сообщает в письме к Ягоде 22 января 1930 года (очевидно, с расчетом на то, что содержание письма будет известно его высокопоставленному руководителю): «Сплю и вижу: написать пьесу "Вредитель"»24.

Однако спустя почти три месяца Горький словно пытается переложить все бремя ответственности за создание этой пьесы на других: в письме от 13 апреля к редактору журнала «Ленинград» М.Ф.Чумандрину он рассуждает о том, как лучше организовать Первый рабочий театр и предлагает ему проект пьесы, являющейся моделью «Сомова и других». «Тема пьесы, скажем, предательство на фабрике. <.> Нужно совершенно ясно представить себе ее действующих лиц». Горький называет ряд персонажей, которые впоследствии будут фигурировать в тексте его пьесы.

Во фрагментах возможного сюжета, предложенного театру, настораживают два момента. Первый: спец-вредитель при хорошем знании дела, «бронирующем» его от подозрений рабочих, «разумеется, органически ненавидит рабочий класс». Возникает невольный вопрос: «разумеется» - почему? Второй: старый партиец, глубоко понимая «задачу своего класса, ко всем "чужим" относится подозрительно». Возникает снова вопрос о наличии мотивов для конкретных подозрений: каковы они? Эти вопросы не сняты и в горьковском тексте пьесы.

О себе же Горький в этот момент говорит: «Пьесу писать не

23 Письмо МТорького И.В.Сталину <2 декабря 1930 г> // Новый мир. - 1997. - № 9. - С. 179.

24 Переписка М.Горького с Г.Г.Ягодой / Предисл., публ. и примеч. Л. А.Спиридоновой // Горький и его эпоха: Материалы и исследования: Вып. 3: Неизвестный Горький: (К 125-летию со дня рождения). -М.: Наследие, 1994.-С. 171. собираюсь, времени нет.». Он словно стремится, не вступая в открытое противостояние с властью, избежать участи «придворного литератора» Сталина, одновременно «проектируя» пьесу и отказываясь от работы над ней.

Никто из «пролетарских писателей» пьесу «Вредитель» по горьковскому плану сочинять не стал. Очевидно, давление власти не спадало, и через два месяца, 12 июня, Горький одновременно в двух письмах - М.Ф.Чумандрину (30, 173) и А.Д.Камегулову25 - сообщает, что он «попробует» написать пьесу к осени.

Дальнейшие сведения о ходе работы Горький излагает своему секретарю, тот - главному заинтересованному лицу, «лицо» Горькому, Горький «лицу» и вновь секретарю. 17 сентября 1920 Горький сообщает л/

П.П.Крючкову: «пишу пьесу» . 14 октября Сталин уточняет в письме к Горькому: «Говорят, что пишете пьесу о вредителях.» и предлагает себя в качестве поставщика «материала соответствующего.»27.

Горький, опасаясь прямо игнорировать «пожелание» вождя, отчитывается перед Сталиным, ищет убедительные аргументы, жалуясь на недостаток материала. Действительно ли причина неудачи пьесы была в этом, или же Горький, пользуясь случаем, пытается раздобыть побольше информации о «процессах вредителей», чтобы понять истинную суть происходящего, мы, видимо, никогда не узнаем. 24 октября 1930 года Сталин присылает «новый материал»: «О контрреволюционной организации в области снабжения населения продуктами питания» и о готовящемся процессе «Союза инженерных организаций («Промышленной партии»)», направляя таким образом мысль писателя в нужное русло. Горький благодарит (письмо от 2 ноября 1930), но по-прежнему повторяет: «Пьесу о "вредителе" бросил писать,

25 Архив Горького. - Т. X. - Кн. 2. - С. 297.

26 Цит. по: Соколова M.A. Примечания к пьесе «Сомов и другие». // Горький M. Полное собр. соч. в 25 томах. Т. XIX. - М.: Наука, 1973. - С. 546.

27 Письмо М.Горького И.В.Сталину <2 ноября 1930 г > // Новый мир. - 1997. - 9. - С. 173. не удается, мало материала» и, маскируясь шутливой интонацией, по сути печально заключает: «Но - еще лучше было бы, конечно, если б нового в этой области не было»28.

Показательно, что в переписке с Ягодой Горький всячески пытается продемонстрировать одобрение сталинской политики разоблачения «вредителей». Горький не жалеет эпитетов для выражения своего негодования: «Не знаю, уместно ли поздравить Вас, тт., с новой и огромной заслугой перед партией и рабочим классом, я говорю, конечно, об исторической заслуге вскрытия вами еще одного гнойника в дряблом теле "умников". Вместе с ненавистью к ним возбуждается и гордость Вашей работой и радость тем, что у рабочего класса есть такой зоркий, верный страж его жизни, его интересов»29.

Однако после получения материалов процессов по делу Трудовой крестьянской партии и Промпартии Горький пишет письмо-статью «Гуманистам», опубликованную в центральных советских газетах («Правда» и «Известия» от 11 декабря 1930 года), а о работе над пьесой в письме Сталину от 2 декабря 1930 года - ни слова.

Одним из аргументов, выдвигаемых Горьким в качестве причины неудачи его драматического произведения о «вредителе», было неумение писать пьесы: «да и "драмодел" я плохой»30 признавался он одному из своих корреспондентов. Однако именно в этот период автор получившей всемирное признание пьесы «На дне» вынашивает замысел другого своего шедевра - пьесы «Егор Булычев и другие».

В беседе (с американским журналистом Барретом X. Кларком в январе 1923 года) Горький признавался, что никогда не изучал теорию драмы. Но он считал, что его пьесы были бы еще хуже, если бы он попытался сделать это: «Источником всех искусств является душа,

28 Там же.-С. 174.

29 Переписка М.Горького с Г.Г.Ягодой. - С. 174.

30 Письмо М. Ф. Чумандрину от 13 апреля 1930 г. // Горький А. М. Собрание сочинений: В 30 т. - Т. 30

- М.: Государсвенное изд-во художественной литературы, 1955. - С. 163. - Далее ссылки на это издание •

17 наполненная впечатлениями, из которых художник должен создавать художественное произведение»31.

Напрашивается вывод - если произведение «не удалось», может быть, причина в том, что «впечатления», на основе которых оно создавалось, оказались враждебными душе художника, его собственным нравственным и поэтическим принципам.

Методологической основой анализа поэтической системы пьес 1930-х годов служат труды В.Волькенштейна, С.В.Владимирова, С.Н.Бройтмана, Н.Я.Берковского, Н.Д.Тамарченко, В.Е.Хализева и других специалистов, занимавшихся разработкой теории драмы. Кроме того, в работе использованы книги Э.Бентли, Р.Уэлека и О.Уоррена, театроведческий словарь П.Пави и другая литература справочно-энциклопедического характера.

Анализ мифопоэтических структур текста будет опираться на теоретические разработки О.М.Фрейденберг, В.В.Иванова, В.Н.Топорова и др. В целях наиболее полного привлечения достижений отечественного горьковедения в диссертации рассматриваются работы ученых как 1930-х - 1960-х годов (Ю.Юзовского, Е.Б.Тагера, С.В.Касторского, Б.А.Бялика, Э.С.Раскиной, И.А.Ревякиной, В.В.Новикова, Е.А.Никулиной, Б.В.Неймана и др.), так и исследования последних лет (И.Вишневской, Л.Спиридоновой и др.).

Для воссоздания исторической атмосферы, касающейся политической обстановки и идейно-художественной полемики рассматриваемой эпохи, нами используются газетные и журнальные публикации, ранее не включавшиеся в научный оборот горьковедения.

Данная работа не ставит своей целью анализ сценографии и театроведческих аспектов горьковской драмы, однако по мере необходимости подобные сведения будут использованы при в тексте с указанием тома и страницы.

31 Цит. по: Хьетсо Гейр. Судьба писателя. - С. 212. исследовании ее поэтической специфики.

Результаты и выводы работы могут быть применены для разработки новых учебных курсов, касающихся творчества Горького советской эпохи, истории советской драматургии, театроведения и т. п.

Заключение научной работыдиссертация на тему "Пьесы А.М. Горького 1930-х годов"

Заключение

Новое обращение к пьесам М. Горького 1930-х годов представляет интерес для осмысления реального отношения писателя к событиям тех лет, его психологического состояния и художественных взглядов. Важнейшую роль здесь играет изучение поэтики горьковских пьес, помогающее вскрыть те аспекты его произведений, которые упорно игнорировались либо упускались из внимания в советском литературоведении.

Исследование особенностей сюжетного построения, природы конфликта, способов художественной обрисовки персонажей, а также мифологической структуры драматических произведений 1930-х годов, само по себе представляющее значительный интерес, способствует выявлению подлинного идейно-тематического содержания этих пьес. Имеющее под собой существенные основания предположение об автобиографическом характере некоторых образов (в первую очередь, Егора Булычова) дает возможность судить о душевном и физическом состоянии писателя в период написания своих драматургических произведений.

Внимательное исследование этих произведений Горького позволяет разглядеть в них то, чего нет и не могло быть ни в его публицистических статьях, ни в письмах и официальных выступлениях. За маской успешного предводителя советской литературы проступают черты тонкого и чуткого художника, пристрастного, но честно фиксирующего как хорошее, так и плохое в новом образе России, умного, честного, страдающего человека, скрывающего свои опасения и сомнения не только от посторонних, но и от самых близких, порой даже от самого себя.

Социальный заказ, пришедший из Кремля, определил контуры первой среди пьес 1930-х годов - «Сомов и другие» - и стал в конечном итоге первопричиной ее художественной слабости. Другой же причиной была, по-видимому, ориентация Горького - в ущерб собственной художественной манере - на традиции новой советской драматургии, бурно развивавшейся в 1920-е - 1930-е годы в России.

Пьеса «Сомов и другие» стала первой попыткой Горького совместить в одном произведении свой опыт писателя-драматурга, пользовавшегося мировой известностью, с новыми принципами построения советской эпической драмы. Однако в этом произведении Горький сознательно ослаблял интерес к психологической составляющей жизни своих персонажей, предлагая взамен декларацию их политических позиций, классовой принадлежности и «классового самосознания». Изначальная предопределенность развязки, схематизм сюжета и характеров действующих лиц, деление их на «положительных» и «отрицательных» с непременным «разоблачением» последних, - все это лишало пьесу Горького о Сомове той философской и психологической насыщенности, которая была залогом успеха лучших его драматических произведений (таких, как пьесы «На дне», «Егор Булычов и другие»).

Сложившиеся в 1920-е годы и в ряде случаев успешно функционировавшие в советской драме, новые принципы построения драматического произведения оказались чуждыми природе горьковского дарования, механически соединенными с ним, что в итоге привело к творческому поражению.

Пьеса «Егор Булычов и другие» - одно из наиболее выдающихся произведений горьковской драматургии. Создававшаяся параллельно с пьесой о Сомове, по многим параметрам она оказывается диаметрально противоположной.

Важнейшими моментами, предопределившими оглушительный успех «Булычова», стали, на наш взгляд, близкая сердцу писателя тема, необычайно привлекательная для него фигура главного героя, обращение к хорошо знакомому времени и жизненному материалу, а также отказ от следования чуждым для него художественным принципам построения драмы, возвращение к классике - принципам психологизма, постановке вопросов, имеющих не только узкосоциальный, но и вневременной, общечеловеческий, философский характер.

Неправильно было бы говорить о пьесе «Егор Булычов и другие» только как о произведении социально-историческом или эпическом, хотя для этого, безусловно, есть достаточные основания. По своей внутренней сущности это глубоко трагедийная философская драма, имеющая не только мифологический, но и личностный, автобиографический подтекст.

Провозглашая отказ от многослойное™, настаивая на «неоспоримости» идейного содержания драматического произведения, Горький тем не менее - вольно или невольно - использовал эти свойства драмы в своих пьесах 1930-х годов. Характерно, что возможность «разночтений» и «разноречивых толкований» присутствует, на наш взгляд, именно там, где по замыслу автора предполагалась «идейно-художественная неоспоримость» - в первую очередь, в пьесах, ориентированных на «советскую» стилистику - «Сомове» и «Достигаеве».

Достигаев и другие» - пьеса, в центре которой - революционные события 1917 года. Лишенная яркого главного героя, с центром тяжести, смещенным с индивидуально-личностных и религиозно-философских проблем на проблемы социальные и конкретно-исторические, пьеса эта оказалась во многом слабее предыдущей. Отсутствие доминирующего ядра, которым для «Булычова» была фигура главного героя, отразилось на сюжетно-композиционных особенностях пьесы «Достигаев и другие». Внутренняя близость «Сомова» и «Достигаева» сказывается и на жанрово-стилистических особенностях этих пьес: семейно-бытовые по форме, они включают в себя то идеологизированные политические прокламации, то откровенно фарсовые сцены. Раскрытие психологических особенностей каждого отдельного персонажа подчинено единой задаче: изображения их как носителей определенной «классовой психологии», что резко ограничивает возможности художественного исследования человеческой природы.

Вся общественно-политическая обстановка в СССР в то время, когда создавалась пьеса о Достигаеве, требовала от писателя расстановки совершенно определенных политических акцентов. Вынужденное предпочтение классовой морали и «мудрости» общечеловеческим этическим ценностям придавало пьесе Горького политическую остроту и злободневность, но оно же лишало ее ценности подлинно художественной.

Последняя пьеса М. Горького, вторая редакция «Вассы Железновой», представляет собой уникальный в истории мировой драматургии создания нового оригинального произведения, имеющего то же название, главного героя и сходные сюжетные линии, что и уже существующее произведение того же автора.

Созданию последнего драматического произведения писателя, написанному незадолго до смерти, предшествовали трагические обстоятельства. Весной 1934 года при загадочных обстоятельствах умирает его сын Максим, смерть которого стала тяжелым ударом для писателя. В конце 1934 года в Ленинграде был убит С. М. Киров, что стало толчком к новой волне политических репрессий, захлестнувших страну во второй половине 1930-х годов. При этом Горький постепенно утрачивал собственную свободу. Его борьба за сохранение культурного наследия, за высокое качество новой русской литературы не встречала понимания у советского руководства.

Причиной успеха второго варианта «Вассы Железновой» было, на наш взгляд, точное совпадение темы нового произведения с мировосприятием Горького в этот период его жизни.

Центральной фигурой пьесы - и в первом, и во втором варианте, -безусловно, является сама Васса. Как и «Егор Булычов», «Васса» сочетает в себе две взаимопересекающиеся и иногда контрастирующие между собой сюжетные линии: «семейную» и социально-историческую, причем, в зависимости от общественных настроений и приоритетов, в критических статьях и театральной практике на первый план выходила то одна, то другая.

Убийство» Вассой Железнова - лишь констатация факта его окончательного падения, его тлетворного влияния на жизнь семьи, дочерей, которое достигает апогея. Чтобы «распутать» дела «распутных» мужа и брата, Васса готова пойти на все. Она - единственная, кто реально заботится не только о финансовом процветании, но и о репутации семьи, о будущем детей. Не только пароходство, но и весь дом держится на ней -она старается управлять и контролировать поведение дочерей, научить их, как выжить в этом жестоком мире. «Человеческая женщина» - так называет Людмила свою мать, очевидно, чувствуя в ней нерастраченный запас любви и нежности.

Материнство - одна из наиболее существенных ипостасей, внешне объединяющая двух главных героинь пьесы Вассу и Рашель, но фактически противопоставляющая их друг другу. Рашель оказывается несостоятельной и с точки зрения материнства.

Появление Рашели в доме Вассы выводит конфликт Вассы с миром на новый уровень. В пьесе представлены две «правды». Одна - правда Рашели - имеет преходящий социально-исторический и абстрактно-гуманистический характер. Это - правда человека-разрушителя, которая противоречит логике повседневной жизни обыкновенного человека. Вторая - правда Вассы Железновой - на первый взгляд кажется суровой и искаженной. Но это - правда реальной жизни, правда созидателя, не всегда идущего прямыми путями, но неуклонно стремящегося к своей цели.

Возникает вопрос: не является ли Васса Борисовна психологическим двойником самого писателя, пришедшего в конце жизни к осознанию противоречивости своего жизненного пути и осознанию крушения своих идеалов? В таком случае, образ Вассы Железновой, как и Егора Булычова, прожившего жизнь «не на той улице», можно отчасти считать автобиографическим.

Трагизм положения Вассы - так же, как и Егора Булычова - в обреченности титанических усилий, не понимаемых и не поддержанных окружающими. В последней пьесе Горького трагическое звучание еще более усиливается - как смертью героини, так и отсутствием полноценных «наследников», способных продолжить и поддержать дело всей её жизни.

Проведенное нами исследование пьес Горького позволяет говорить о сосуществовании в них двух планов, двух уровней осмысления действительности. Первый, «верхний» или «внешний» пласт пьес «Сомов и другие», «Егор Булычов и другие», «Достигаев и другие», «Васса Железнова» (вторая редакция) ориентирован на культурно-исторические и социально-политические реалии Страны Советов начала 1930-х годов. Здесь четко расставлены идеологические и политические акценты в оценке исторических событий и характеров действующих лиц. Именно этот, «внешний» слой дал основания литературоведам и критикам советской эпохи видеть в Горьком главного идеолога советской литературы, создателя социально-исторической драмы и политической мелодрамы в формах драмы семейной. Однако углубленное изучение поэтических структур текста и особенностей «подтекста» (исторического, политического, социального, культурологического, психологического и пр.) открывает иные аспекты драматургии Горького: в лучших его пьесах явственно проступают черты драмы философской («Егор Булычов»), психологической («Васса Железнова»), опирающейся на мифопоэтические и фольклорные традиции.

Внутренний конфликт политика и художника, мифологизированного образа и живого человека, является, как нам кажется, важнейшей чертой, определяющей специфику позднего художественного творчества Горького.

Список научной литературыИезуитов, Сергей Андреевич, диссертация по теме "Русская литература"

1. Агурский, М. Великий еретик: Горький как религиозный мыслитель / М. Агурский // Вопросы философии. 1991. - № 8. -С. 54-74.

2. Адамович Г., Максим Горький / Г. Адамович // Литературное обозрение. 1992. - № 5 - 6. - С. 38 - 40.

3. Айзенштадт, В. К. Тридцатые годы // Айзенштадт В. К. Русская советская историческая драматургия : Учеб. пособие : В 2-х ч. -Ч. 2 : 1930 1945 гг. / В. К. Айзенштадт. - Харьков, 1971. - С. 5 -104.

4. Айзикович, Я. Г. Стилистическое мастерство А. М. Горького-драматурга : (По первому и второму вариантам пьесы «Васса Железнова») : Автореферат дис. . канд. филол. наук / Я. Г. Айзикович ; Азербайдж. гос. ун-т им. С. М. Кирова. Баку, 1965.-24 с.

5. Алпатов, М. В. Образ Георгия-воина в искусстве Византии и Древней Руси / М. В.Алпатов // Труды Отдела древнерусской литературы. М.-Л., 1956. - Т. ХП. - С. 112 - 156.

6. Аничков, Е. А. Языческая и Древняя Русь / Е. А. Аничков. СПб., 1914.-240 с.

7. Анненский, Л. «И литература сделалась мне противна.» / Л. Анненский // Дружба народов. 1992. - № 4.

8. Анчиполовский, 3. Времена Максима Горького: (Судьба драматургии писателя в провинциал, городах России нач. XX в.) / 3. Анчиполовский. Воронеж: Логос, 1993.-202 с.

9. Ю.Арсеньева, Н. Г. Пьесы М. Горького «Егор Булычов и другие» и «Достигаев и другие» : Автореферат дис. . канд. филол. наук / Н. Г. Арсеньева ; Моск. гос. пед. ин-т им. В. И. Ленина. М., 1954. -16 с.

10. П.Афанасьев, А. Н. Поэтические воззрения славян на природу / А. Н. Афанасьев. Т. Ш. - М., 1869. - 386 с.

11. Афанасьев, А. Н. Я и он : Александр Афиногенов (1904 1941) / А. Н. Афанасьев // Парадокс о драме. - М., 1993. - С. 346 - 375.

12. З.Афанасьев, В. «Сомов и другие» / В. Афанасьев. Театр. - 1954. -№6.

13. Н.Афиногенов, А. В борьбе за социалистический реализм / А. Афиногенов // Театр и драматургия. 1935. - № 3. - С. 7.

14. Афиногенов, А. Дневник 1937 года / А. Афиногенов ; предисл. и публ. К. Н. Кириленко, В. П. Коршуновой // Соврем. Драматургия. -М., 1993.-№1.-С. 239-253.

15. Афиногенов, А. Человек социалистической техники / А. Афиногенов // Советский театр. 1931. - № 5 - 6. - С. 3.

16. П.Афиногенов, А. А. Дневники и записные книжки / А. А. Афиногенов. М., 1960. - 356 с.

17. Афиногенов, А.Н. Прекрасный спектакль / А. Афиногенов // Советское искусство. 1932. - 27 сентября. - № 44. - С. 3.

18. Балатова, Е. Язык пьесы / Е. Балатова // Егор Булычов и другие: Материалы и исследования. М.: ВТО, 1970. - С. 60 - 97.

19. Балухатый, С. Из истории текста пьес М.Горького / С. Балухатый // Поэтика: Сб. № 5. - Л.: Academia, 1929. - С. 135 - 155.

20. Балухатый, С. Д. Вопросы поэтики: Сб. статей / С. Д. Балухатый. -Л.: Изд-во Ленингр. ун-та, 1990. 320 с.

21. Басинский, П. В. Горький / П. В. Басинский. М. : Молодая гвардия, 2005. - 451 с. - (Жизнь замечат. людей : Сер. биогр. ; Вып. 963).

22. Басинский, П. В. К вопросу о «ницшеанстве» Максима Горького / П. В. Басинский // Известия РАН : Сер. лит-ры и языка. 1993. -Т. 52. - № 4. - С. 26-33.

23. Басинский, П. В. К Горькому единому и цельному / П. В. Басинский // Новый мир. - 1989. - С. 249 - 252.

24. Басинский, П. В. Логика гуманизма / П. В. Басинский // Вопросы литературы. 1991. - № 2. - С. 129 - 154.

25. Безыменский, А. В атаку на психологический реализм! /

26. A. Безыменский // Литературная газета. 1929. - 4 ноября. - С. 2.

27. Белицкий, Г. О советской сюжетной прозе / Г. Белицкий // Лит. учеба.-М.: Л., 1934. -№3.-С. 101-112.

28. Белицкий, Г. Проблема типических обстоятельств и советская драматургия / Г. Белицкий // Лит. критик. М., 1934. - № 6. -С. 120-131.

29. Белова, Т. Д. Драматургия М. Горького 1900-х годов : Проблемы жанрового анализа / Т. Д. Белова ; Пед. ин-т Сарат. гос. ун-та им. Н. Г. Чернышевского. Саратов : Изд-во Сарат. пед. ин-та, 2000. -106 с.

30. Бентли, Эрик. Жизнь драмы / Эрик Бентли ; Пер. с англ.

31. B. Воронина; послесл. Д. Урнова. -М.: Искусство, 1978.-368 с.

32. Бердяева, О. С. Драматургия Булгакова 20 30-х годов как ненаписанная проза / О. С. Бердяева // Рус. литература. - СПб., 2004.-№1.-С. 43-56.

33. Березарк, И. Герои и жертвы: О некоторых образах драматургии Горького / И. Березарк // Литературная учеба. 1936. - № 8. -С. 137- 157.

34. Березарк, И. Б. В борьбе за правду драматургического образа / И. Б. Березарк // Горький и вопросы советской литературы. Л. : Советский писатель, 1956. - С. 312 - 352.

35. Березарк, И. Б. Образы «Достигаева» / И. Б. Березарк // Литературный Ленинград. 1933. - 20 ноября.

36. Берковский, Н. Я. Наша драматургия / Н. Я. Берковский // Красная газета. 1928. - №198. - 20 июля. - Веч. вып. - С. 5.

37. Берковский, Н. Я. О социальном романе // Берковский Н. Я. Мир, создаваемый литературой / Н. Я. Берковский. М., 1989. - С. 37 -56.

38. Бирман, С. Г. «Васса Железнова» / С. Г. Бирман. Театр. - 1937. -№6.

39. Бирман, С. Г. Восемь лет в образе Вассы Железновой / С. Г. Бирман // Васса Железнова: Материалы и исследования. М.: ВТО, 1946. -С. 71-80.

40. Бирман, С. Г. Жизнь Горькому! / С. Г. Бирман // Горьковский альманах. Год 1946. -М.: Изд-во ВТО, 1948.

41. Бирман, С. Г. Помощь Горького / С. Г. Бирман // Театр и драматургия. 1936. -№ 7. - С. 393 - 394.

42. Борисов, Б. Классическое решение роли : В. Н. Пашенная Васса Железнова / Б. Борисов. - Театр. - 1952. - № 8.

43. Борисова, Л. М. М. Горький и актуальные проблемы драмы / Л. М. Борисова // Горьковские чтения, 1986. Горький, 1986. -С. 42-46.

44. Борисова, М. Б. Драматургическая специфика семантики слова / М. Б. Борисова // Вопросы теории и истории языка. СПб., 1993. -С. 193- 198.

45. Борисова, М. Б. Подтекст в драме Чехова и Горького : (Функционирование единиц на уровне текста) / М. Б. Борисова // Норма и функционирование языковых единиц. Горький, 1989. -С. 111-118.

46. Борисова, М. Б. Слово в драматургии М. Горького/ М. Б. Борисова. Саратов : Изд-во Саратовского ун-та, 1970. - 198 с.

47. Борисова, М. Б. Структура диалога в драматургии конца XIX -начала XX века / М. Б. Борисова // Скафтымовские чтения. -Саратов, 1993.-С. 69-72.

48. Борисова, М. Б. Концептуальный ряд «умный» «дурак» - «чудак» как фрагмент идеологического словаря М.Горького / М. Б. Борисова, Н. И. Бахмутова, JI. Г. Хижняк // Межкафедральный словарный кабинет имени проф. Б. А. Ларина. XL.-СПб., 2004.-С. 47-56.

49. Борисова, М. Б. Индивидуальное в стилевой системе драмы: («На материале пьес М.Горького «Дети Солнца» и Л.Андреева «К звездам») / М. Б. Борисова, О. В. Гадышева // Словоупотребление и стиль писателя. СПб., 2003. - Вып. 2. - С. 5 - 22.

50. Бородина, О. К. Владимир Киршон : очерк жизни и творчества / О. К. Бородина. Киев : Изд-во Киев, ун-та, 1964. - 140 с.

51. Бройтман, С. Н. Драма / С. Н. Бройтман // Теория литературы. -Т. 1. М.: Academia, 2004. - С. 305 - 333.

52. Бройтман, С. Н. Литературные роды в эпоху синкретизма / С. Н. Бройтман // Теория литературы. Т. 2. - М. : Academia, 2004. -С. 72-91.

53. Бройтман, С. Н. О языке современной драматургии / С. Н. Бройтман // Языковые процессы современной русской художественной литературы : Проза. М., 1977. - С. 33 - 67.

54. Бялик, Б. А. Эстетические взгляды Горького / Б. А. Бялик. JI. : Художественная литература, 1939. - 228 с.

55. Бялик, Б. А. Горьковские спектакли / Б. А. Бялик // Огонек. 1953. -№12.

56. Бялик, Б. А. Драматургия М. Горького советской эпохи / Б. А. Бялик. М.: Изд-во АН СССР, 1952. - 319 с.

57. Бялик, Б. А. М. Горький-драматург / Б. А. Бялик. Изд. 2-е, перераб и доп. - М.: Советский писатель, 1977. - С. 449.

58. Бялик, Б. А. Пьеса о трагизме и величии нашего века / Б. А. Бялик // «Егор Булычов и другие»: Материалы и исследования / Под общей ред. Б. А. Бялика. М. : Всероссийское Театральное Общество, 1970.-С. 12-59.

59. Вейгман, С. Инженеров нужно расстреливать без суда / С. Вейгман. Электронная версия. - № 22 (267). - 18 - 23 июня 2003. - С. 1-5.

60. Викторов, Б. А. Без грифа «секретно». Записки военного прокурора / Б. А. Викторов. М.: ИЗд-во 1990. - 420 с.

61. Вишневская, И. «Другой» и остальные / Инна Вишневская // Парадокс о драме : Перечитывая пьесы 1920-х 1930-х годов. - М.: Наука, 1993.

62. Вишневская, И. Лениниана : пятьдесят лет назад / Инна Вишневская // Соврем. Драматургия. М., 1988. - № 1. - С. 181 -191.

63. Вишневская, И. «Разрешается к представлению.» / Инна Вишневская // Парадокс о драме : Перечитывая пьесы 1920-х- 1930-хгодов.-М.: Наука, 1993.-С. 86-135.

64. Вишневская, И. Драматургия в идеологическом воздухе Октября / Инна Вишневская //Парадокс о драме : Перечитывая пьесы 1920-х- 1930-х годов. М.: Наука, 1993. - С. 7 - 55.

65. Вишневская, И. Размышления о советской пьесе / И. Вишневская // Театр. -М., 1992. *01N1; *01N2-C. 82-102.

66. Вишневский, В. В. О трагедии // Вишневский В. В. Собр. соч. : В 6т. /В. В. Вишневский. -Т. 6. -М.,1961. -С. 13 16.

67. Владимиров, С. В. Действие в драме / С. В. Владимиров. Л. : Искусство, 1972. - 159 с.

68. В. М. Киршон : статьи и речи о драматургии, театре и кино ; пьесы В. М. Киршона на сцене ; воспоминания о В. М. Киршоне / Сост. ; примеч. Р. Э. Корнблюм : ст. Е. Горбуновой. М. : Искусство, 1962.-296 с.

69. Волков, А. Горьковский спектакль : «Сомов и другие» в постановке Театра им. Моссовета / А. Волков // Известия. 1955. - 6 января.

70. Волков, Н. Д. «Васса Железнова» (Театр Красной Армии) / Н. Д. Волков // Советское искусство. 1936. - 23 октября.

71. Волькенштейн, В. Драматургия / В. Волькенпггейн. Изд. 3-е, испр. -M.-JI.: Искусство, 1937. - 271 с.

72. Гавриш, Т. Р. Истина или иллюзия? : (А. М. Горький и Н. Н. Евреинов) / Т. Р. Гавриш // Максим Горький художник : проблемы, итоги и перспективы изучения. - Н.Новгород, 2002. -С. 198-204.

73. Гачев, Г. Д. Человек против Правды в пьесе «На дне» / Г. Д. Гачев // Горький и его эпоха : Материалы и исследования. Вып. 3: Неизвестный Горький : (К 125-летию со дня рождения). - М. : Наследие, 1994. - С. 207 - 270.

74. Гегель, Г. В. Ф. Эстетика: В 4 т. / Г. Гегель. Т. 3. - М.: Искусство, 1971.-620 с.

75. Генина, Е. С. (Кемеровский гос. ун-т) «Новые рабочие» как фактор экономического и политического развития Кузбасса в конце 20-х -начале 30-х гг. / Е. С. Генина. Электронная версия - С. 1-5.

76. Головашенко, Ю. А. Сила горьковского обличения / Ю. А. Головашенко // Советское искусство. 1952. - 28 июня.

77. Головчинер, В. Е. Эхо горьковской пьесы «На дне» в драматургии XX века / В. Е. Головчинер // Русская литература в современном культурном пространстве. Ч. 2. - Томск, 2003. - С. 4 - 11.

78. Гончарова-Грабовская, С. Я. Комедия-памфлет в советской драматургии : (Проблема развития жанра) : Автореферат дис. . канд. филолог, наук / С. Я. Гончарова-Грабовская ; Киев. гос. ун-т им. Т. Г. Шевченко. Киев, 1981. - 24 с.

79. Горький, А. М. Письмо Б. Е. Захаве / А. М. Горький // Рабочий и театр. 1936. -№ 15. - Август. - С. 12-13.

80. Горький, А. М. Письмо монархисту // Горький М. Материалы и исследования / / А. М. Горький ; под. ред. В. А. Десницкого. Т. 1. - Л.: АН СССР, 1934. - С. 58-63.

81. Горький и его эпоха: Материалы и исследования. Вып. 3 : Неизвестный Горький: (К 125-летию со дня рождения). - М. : Наследие, 1994.-328 с.

82. Горький и современность. М.: Наука, 1970. -463 с.

83. Горький и театр : Сб. статей. M.-JI.: Искусство, 1938. - 300 с.

84. Горький, М. Васса Железнова: (Второй вариант) / А. М. Горький // Год девятнадцатый. Альманах девятый. - М., 1936. - С. 49 - 80.

85. Горький, Максим. Васса Железнова. Второй вариант / М. Горький. M.-JI.: Искусство, 1950. - 62 с.

86. Горький, Максим. Васса Железнова: (Мать). Сцены / М. Горький. -Berlin : Buhnen- und Buch- Verlag russ. Autoren I. Ladyschnikow, 1910.-62 c.

87. Горький, Максим. Васса Железнова : Пьеса в 3 д. / М. Горький. -M.-JI.: Искусство, 1940.-72 с.

88. Горький, Максим. Васса Железнова : Пьеса в 3-х действ. / Максим Горький. -М.: С. Ф. Разсохин, 1912. -42 с.

89. Горький, Максим. Васса Железнова : Пьеса в 3-х действ. / Максим Горький СПб.: Журн. «Театр и искусство», 1910. - 45 с.

90. Горький, М. Достигаев и другие / А. М. Горький // Год семнадцатый. Альманах третий. - М., 1933. - С. 7 - 58.

91. Горький, М. Егор Булычов и другие : Сцены / А. М. Горький // Год шестнадцатый. Альманах первый. - М., 1933. - С. 5 - 48.

92. Горький, М. Егор Булычов и другие. Сцены / А. М. Горький. -Berlin: Verlag "Kniga", 1932.

93. Горький, М. Егор Булычов и другие : (Сцены) / А. М. Горький. М. : Искусство, 1937. - 159 с.

94. Горький, М. Замечания по поводу исполнения пьес «Егор Булычов и другие» и «Достигаев и другие» в Театре имени Е. Вахтангова / А. М. Горький // Литературная газета. 1933. - № 17. - 26 марта.

95. Горький, М. Неизданная переписка / А. М. Горький. М., 1998. -395 с.

96. Горький, М. Полн. собр. соч.: Художественные произведения : В 25 т. / А. М. Горький. М.: Наука, 1968 - 1971. - Т. 1 - 25.

97. Горький, М. Собр. соч. : В 30 т. / А. М. Горький. М. : Гос. изд-во худ. лит-ры, 1949 - 1955. - Т. 1 - 30.

98. Горький, М. Сомов и другие / А. М. Горький // Архив А. М. Горького. Т. 2 : Пьесы и сценарии. -М.: Гослитиздат, 1941. -С. 9-69.

99. Горький, М. Телеграмма И. Н. Берсеневу от 22 декабря 1935 / А. М. Горький // Искусство и жизнь. 1948. - № 3. - С. 11.

100. Горьковская конференция Б.п. // Театр. 1955. - № 7. -С. 160.

101. Горьковские чтения / Нижегор. госуниверситет им. Н. И. Лобачевского и др. ; Редколл. : . Кузьмичев И. К. (отв. ред.) и др. Н.Новгород : Изд-во Нижегор. ун-та, 1992. - 180 с.

102. Горьковские чтения : Материалы конференции «М.Горький и литература XX столетия». Горький: Волго-Вятское книжное изд-во, 1984.- 174 с.

103. Григорьев, М. Горький драматург и критик / М. Григорьев. -М., 1946.-171 с.

104. Гурвич, А. «Васса Железнова»: (Театр Красной Армии) / А. Гурвич. Литературная газета. - 1936. - 27 октября.

105. Гуторов, А. Становление литературной традиции : Чехов и его современники Бунин, Горький / A. Gutorov // Studia rossica posnaniensia. - Studia rossica posnaniensia., 1986. -Z. 18. - C. 73 - 90.

106. Данилов, С. С. Горький на сцене / С. С. Данилов. M.-JI. : Искусство, 1958.-283 с.111. «Достигаев и другие» : Материалы и исследования. М. : ВТО, 1946. - (Библиотека театра Горького).

107. Дубинская-Джалилова, Т. И. Переписка М.Горького и И. В. Сталина : 1929 1931 / Т. И. Дубинская-Джалилова//Максим Горький на пороге XXI столетия. - И. Новгород, 2000. - С. 139 -145.

108. Дубнова, Е. Я. Лука и Сатин : (К истории сценических интерпретаций «На дне») / Е. Я. Дубнова // Неизвестный Горький. -Вып. 3. М., 1994. - С. 271 - 286.

109. Егорова, Л. П. Горький и Фр. Ницше / Л. П. Егорова // Горьковские чтения. Н.Новгород, 1994. - С. 65 - 69.

110. Егопшна, О. В. Формирование образа Максима Горького и его ранняя драматургия: Автореферат дисс. . канд. искусствоведения / О. В. Егошина ; Рос. акад. театр, искусства. -М., 1993.-24 с.

111. Ермилов, В. О задачах театральной критики / В. Ермилов // Советское искусство. 1933. - 3 марта. - С. 3.

112. Ершов, Л.Ф. Русская советская литература 30-х годов / Л. Ф. Ершов, Е. А. Никулина, Г. В. Филиппов. М. : Высшая школа, 1978.-231 с.

113. Ефимкин, А. Дважды реабилитированные: Н. Д. Кондратьев, Л. Н. Юровский / А. Ефимкин. -М.: 1991. 242 с.

114. Журчева, О. В. Жанровые и стилевые тенденции в драматургии XX века : учеб. пособие / О. В. Журчева. Самара : Изд-во СамГПУ, 2001. - 183 с.

115. Журчева, О. В. Драматургия М. Горького в контексте «новой драмы» рубежа XIX XX веков : (К постановке проблемы) / О. В. Журчева // Максим Горький и XX век : Горьковские чтения, 1997 год : Материалы междунар. конф. - Н.Новгород, 1998. -С. 125- 129.

116. Журчева, О. В. Образы времени и пространства как средство выражения авторского сознания в драматургии М. Горького / О. В. Журчева // Традиции русской классики XX века и современность : Материалы науч. конф. -М., 2002. С. 99-101.

117. Журчева, О. В. Образы времени и пространства как средство выражения авторского сознания в драматургии М. Горького / О. В. Журчева; Самар. гос. пед. ун-т. Самара, 2003. - 250 с.

118. Журчева, О. В. Хронотоп как способ выражения авторского сознания в драматургии М.Горького / О. В. Журчева // Пространство и время в художественном произведении. -Оренбург, 2002. С. 26 - 32.

119. Зайцева, Г. С. К проблеме поэтики драматургических произведений М. Горького / Г. С. Зайцева // Традиции русской классики XX века и современность : Материалы науч. конф. М., 2002.-С. 104-107.

120. Залесский, В. «Сомов и другие» : Пьеса А. М. Горького на московской сцене / В. Залесский. Московская правда. - 1954. -16 ноября.

121. Залесский, В. Две Вассы Железновы / В. Залесский. // Советский театр. 1936. -№ 12.

122. Залесский, В. Когда опустился занавес / В. Залесский. // Московская правда. 1952. - 22 июня.

123. Захава, Б. Е. «Василий Достигаев и другие» Горького в театре им. Вахтангова : Беседа / Б. Е. Захава // Литературная газета. -1933.-23 ноября.

124. Захава, Б. Е. Выводы из опыта / Б. Е. Захава // Работа режиссера над советской пьесой. М.; Л.: Искусство, 1950.

125. Захава, Б. Е. Горький на вахтанговской сцене / Б. Е. Захава // Рабис. 1932. - № 26.

126. Захава, Б. Е. Работа с Горьким / Б. Е. Захава // Советское искусство. 1938. - 28 марта.

127. Зингерман, Б. И. Школа Горького / Б. И. Зингерман. Театр. -1957,-№8. -С. 47-52.

128. Золотницкий, Д. Горький / Дм. Золотницкий // Очерки истории русской советской драматургии. M.-JI. : Искусство, 1963. -С. 393-420.

129. Золотницкий, Д. Сатирические мотивы горьковской драмы / Дм. Золотницкий // Горький и вопросы советской литературы. Л.: Советский писатель, 1956. - С. 353 - 391.

130. Иванов, В. В. Исследования в области славянских древностей и фразеологические вопросы реконструкции текстов / В. В. Иванов, В. Н. Топоров. М., 1974. - 320 с.

131. Ившина, JI. Ф. Тема капитализма в пьесах М. Горького 10-х годов XX века («Васса Железнова», «Зыковы», «Старик») : Автреферат дис. . канд. филол. наук / JI. Ф. Ившина ; Моск. гос. пед. ин-т им В. И. Ленина. М., 1954. - 10 с.

132. Как придумали партию : (Процесс «Промпартии») // Родина. -1990.-№5.-С. 58-62.

133. Калитин, Н. «Васса Железнова» на сцене Малого театра / Н. Калитин // Комсомольская правда. 1952. - 10 декабря.

134. Канунникова, И. А. Русская драматургия XX века : учеб. пособие / И. А. Канунникова. М.: Флинта; Наука, 2003. - 207с.

135. Караганов, А. В. Жизнь драматурга : творческий путь

136. A. Афиногенова / А. В. Караганов. М. : Сов. писатель, 1964. -519 с.

137. Караганов, А. В. Ложь и правда / А. Караганов // Театр. М., 1989.-№ 12.-С. 148- 153.

138. Касторский, С. Драматургия М.Горького : Наблюдения над идейно-художественной спецификой / С. Касторский. М.-Л.: Изд-во АН СССР, 1963. -171 с.

139. Келдыш, В. А. О ценностных ориентирах в творчестве М. Горького / В. А. Келдыш // Неизвестный Горький. Вып. 4. -М., 1995.-С. 8-15.

140. Ким, О. А. М.Горький и развитие социально-психологической драмы 30-х годов : Автореферат дисс. . канд. филолог, наук / О. А. Ким ; МГУ им. Ломоносова. М. : МГУ, 1991.-20 с.

141. Ким, О. А. Об особенностях сюжетно-композиционной структуры пьес М. Горького 30-х годов : («Егор Булычов и другие», «Достигаев и другие») / О. А. Ким // Литературный процесс в его жанровом и стилевом разнообразии. Ташкент, 1987. - С. 94 - 99.

142. Киршон, В. Социалистическая драматургия / В. Киршон // Театра и драматургия. 1934. - № 8. - С. 6 - 9.

143. Климова, И. В. Пространство и время в космосе драматургии М.Горького / И. В. Климова // Горьковские чтения 1995 г. -Н.Новгород, 1996. С. 193 - 198.

144. Клинчин, А. П. «Васса Железнова» / А. Клинчин // Пашенная

145. B. Н. Воспоминания. М.: Искусство, 1981. - С. 106- 129.

146. Клинчин, А. П. В. Н. Пашенная в роли Вассы Железновой: (К 50-летию сценической деятельности) / А. Клинчин // Ежегодник Малого театра, 1953 1954. -М.: Искусство, 1956.

147. Клычков, С. Переписка, сочинения, материалы к биографии / С. Клычков // Новый мир. 1989. - № 9. - С. 89 - 97.

148. Кнебель, М. Мастерство актрисы / М. Кнебель // Известия. -1953.-25 января.

149. Кнебель, М. Трагический образ / М. Кнебель // Егор Булычов и другие: Материалы и исследования. М. : ВТО, 1970. - С. 252 -258.

150. Кочетков, А. Н. Перевод как интерпретация : Чехов и Горький экспликация драматургического подтекста / А. Н. Кочетков // Проблемы теории, практики и критики художественного перевода. - Н.Новгород, 2000. - С. 88 - 100.

151. Красильникова, Е. Г. Драматургия обэриутов : учеб.-метод. пособие в помощь студентам фак. рус. яз. и лит. пед. ун-тов и ин-тов / Е. Г. Красильникова. Пенза: ПГПУ, 1998. - 28 с.

152. Куза, В. «Достигаев и другие» : Новая пьеса Горького / В. Куза // Известия. 1932 - 7 декабря.

153. Кулешова, Т. Лобанов и Горький : (К истории интерпретации драматургии А. М. Горького на советской сцене) / Т. Кулешова // Проблемы интерпретации классики на советской сцене. М., 1987. -С. 19-40.

154. Кургинян, М. С. Драма // Теория литературы : Основные проблемы в историческом освещении. Роды и жанры литературы / М. С. Кургинян. М.: Наука, 1964. - С. 238 - 362.

155. Ларин, Б. А. Заметки о языке пьес М. Горького и его театральной интерпретации // Ларин Б. А. Эстетика слова и языкписателя : Избранные статьи / Б. А. Ларин. Л. : Худож. литература (ЛО), 1974. - С. 196 - 213.

156. Ларин, Б. А. Заметки о языке пьесы М. Горького «Враги» // Ларин Б. А. Эстетика слова и язык писателя : Избранные статьи / Б. А. Ларин. Л.: Худож. литература (ЛО), 1974. - С. 164 - 195.

157. Лейтес, А. Куда ведет психологизм? : «Живой человек» в литературах запада / А. Лейтес // Литературная газета. 1930. -25 июля. - С. 5.

158. Летопись жизни и творчества А.М.Горького. Т. 3. - М. : АН СССР, 1959. - 765 е.; Т. 4. - М.: АН СССР, 1960. - 723 с.

159. Литература о М. Горьком : Библиографический указатель: 1976 1990. - СПб.: Наука, 2005. - 527 с.

160. Лукирская, К. П. Драматургия Горького советского периода (пьесы «Егор Булычов и другие», «Достигаев и другие») : Автореферат дис. . канд. филол. наук / К. П. Лукирская ; АН СССР. Ин-т русской литературы (Пушкинский дом). Л., 1959. -18 с.

161. Лысенко, С. А. Стилевые течения в советской драматургии 20-х 30-х годов : романтика, гротеск : Автореферат дис. . д-ра филолог, наук / С. А. Лысенко ; Моск. гос. пед. ин-т им. В. И. Ленина.-М., 1989.-32 с.

162. Люце, В. Актеры и режиссеры беседуют с М. Горьким / В. Люце // Литературный Ленинград. 1933. - 15 октября.

163. Люце, В. Две беседы с Горьким / В. Люце // Звезда. 1937. -№6.

164. М. Горький художник и революция : Материалы науч. конф. / Отв. ред. И. К. Кузимичев. - Н.Новгород : Изд-во Нижегор. ун-та, 1992. - 179 с. - (Горьковские чтения, 1990 ; Вып. 2).

165. М. Горький художник и современность. - Горький : Волго-Вятское кн. изд-во, 1990.-211 с. - (Горьковские чтения'88 ; Ч. 2).

166. Максим Горький и XX век : Материалы междунар. конф. -Н.Новгород, 1998. (Горьковские чтения, 1997).

167. Материалы к пьесе М. Горького «Егор Булычов и другие» : Сб. статей. М. : Отдел распространения, 1944. - 80 с. (ВТО, Стеклограф, изд.).

168. Медведев, Р. А. О Сталине и сталинизме / Р. А. Медведев. -М.: 1990.-443 с.

169. Мережковский, Д. С. Не святая Русь : (Религия Горького) // Мережковский Д. С. Невоенный дневник : 1914 1916 / Д. С. Мережковский. - Пг., 1917. - С. 11-19.

170. Миронова, В. М. Театр Всеволода Вишневского / В. М. Миронова ; Ленингр. Гос. ин-т театра, музыки и кинематографии им. Н. К. Черкасова. Л. : Искусство (ЛО), 1986. -143 с.

171. Михайловский, Б. В. Драматургия 1930-х годов // Михайловский Б. В. Творчество М. Горького / Б. В. Михайловский, Е. Б. Тагер. Изд. 3-е, перераб. - М. : Просвещение, 1968. - С. 307 -334.

172. Михайловский, Б. В. Творчество М. Горького / Б. В. Михайловский, Е. Б. Тагер. Изд. 3-е, перераб. - М. : Просвещение, 1968.-335 с.

173. Монахов, Н. Ф. Моя работа над Егором Булычевым / Н. Ф. Монахов // Егор Булычов и другие : Материалы и исследования. -М.: ВТО, 1970. С. 241 -242.

174. Монахов, Н. Ф. Повесть о жизни / Н. Ф. Монахов. M.-JL, 1961.-285 с.

175. Морозкина, Е. А. Философская концепция иллюзорности жизни : Ницше, Горький, О'Нил / Е. А. Морозкина, Н. Э. Кутеева // Филос. мысль. Уфа, 2002. - *01N 1/ 2. - С. 136 - 144.

176. Московский драматический театр им. МОСПС. Васса Железнова : Пьеса в 3 актах К постановке. / М. Горький. М. : Совпечать, 1936. - 25 с.

177. Муромский, В. П. М. Горький и Н. Погодин / В. П. Муромский // М. Горький и проблемы русской литературы. -Днепропетровск, 1969.-С. 147-152.

178. Не отражать, а предсказывать : Мейерхольд о драматургии // Советский театр. 1930. -№ 13 - 16. - С. 17.

179. Неизвестный Горький : (К 125-летию со дня рождения) / РАН. Ин-т мировой лит им А.М.Горького; Редкол.: В. А. Келдыш (отв. ред.) и др. М. : Наследие, 1994. - 327 с. - (Сер. : Горький и его эпоха: Материалы и исследования ; Вып. 3).

180. Нейман, Б. В. Мастерство сценического языка в пьесах Горького («Егор Булычов и другие» и «Василий Достигаев») / Б. В. Нейман // Труды Орехово-Зуевского пед. ин-та. Кафедра языка и лит-ры. - 1936. - С. 27 - 34.

181. Нейман, Б. В. Речь персонажей в пьесах Горького / Б. В. Нейман // О художественном мастерстве М. Горького : Сб. статей. М.: Изд-во АН СССР, 1960. - С. 174 - 229.

182. Нейман, Б. В. Язык «Василия Достигаева и других» / Б. В. Нейман // Театр. 1939. - № 6. - С. 38 - 45.

183. Немеш, Ж. Место и роль дискуссии о драматургии конца 20-х- начала 30-х годов в развитии советской драмы : Автореферат дис. . канд. филолог, наук / Ж. Немеш ; МГУ им. М. В. Ломоносова. -М., 1980.-28 с.

184. Немирович-Данченко, Вл. И. Письмо А. М. Горькому от 4 февраля 1936 года / Вл. И. Немирович-Данченко // Ежегодник Московского художественного театра. Ч. 1. - М., 1948. - С. 408 -409.

185. Немирович-Данченко, Вл. И. Письмо К. С. Станиславскому (февраль 1934 г.) // Немирович-Данченко Вл. И. Театральное наследие. Т. 2 : Избранные письма / Вл. И. Немирович-Данченко. -М.: Искусство, 1954. - С. 391.

186. Неординарные формы русской драмы XX столетия : межвуз. сб. науч. тр. / Вологод. гос. пед. ин-т ; отв. ред. Ю. В. Бабичева. -Вологда: Русь, 1998.-96 с.

187. Никитина, И. Прототипы / И. Никитина // Егор Булычов и другие : Материалы и исследования. М. : ВТО, 1970. - С. 98 -143.

188. Никулина, Е. А. Жанровое своеобразие пьесы М.Горького «Достигаев и другие» / Е. А. Никулина // Вестн. Ленинград, ун-та. -1962.-№2.-С. 88-96.

189. Никулина, Е. А. Особенности сатиры А. М. Горького в пьесах «Достигаев и другие» и «Сомов и другие» : Автореферат дис. . канд. филолог, наук / Е. А. Никулина. М., 1956. - 17 с.

190. Нинов, А. О драматургии и театре Михаила Булгакова : (итоги и перспективы изучения) / А. Нинов // Вопросы литературы.- 1986. -№ 9. С. 84-111.

191. Новиков, В. М. А. Булгаков драматург / В. Новиков // М. А. Булгаков. Пьесы. - М., 1986. - С. 3 - 46.

192. Новиков, В. В. Творческая лаборатория Горького-драматурга / В. В. Новиков. М.: Советский писатель, 1965. - 527 с.

193. Новиков, В. В. Тип явление эпохи : («Достигаев и другие») // Новиков В. В. Творческая лаборатория Горького-драматурга / В. В. Новиков. - М.: Советский писатель, 1965. - С. 232 - 404.

194. Новиков, В. В. Характерные особенности творческой работы М. Горького драматурга // Новиков В. В. Творческая лаборатория Горького-драматурга / В. В. Новиков. - М. : Советский писатель, 1965.-С. 405-527.

195. Новицкий, П. И. Борис Щукин : Жизнь и творчество / П. И. Новицкий. М.: Искусство, 1948.

196. Ончуков, Н. Е. Печерские стихи и песни / Н. Е. Ончуков // Живая старина. 1907. - Вып. 1. - Отд. 2. - С. 7 - 27.

197. Орлов, А. Тайная история сталинских преступлений / А. Орлов. СПб.: 1991. - 270 с.

198. Осовцов, С. «Егор Булычов и другие» : (Спектакль Большого драматического театра им. Горького) / С. Осовцов // Ленинградская правда. 1950. - 29 января.

199. Осьминина, О. В. Социально-психологическая драма 20-х -30-х годов : (Л. Леонов, А. Афиногенов, В. Киршон): Автореферат дис. . канд. филолог, наук / О. В. Осьминина; Моск. гос. пед. ин-т им. В. И. Ленина. М., 1989. - 16 с.

200. Оцхели, В. И. М. Горький и польская драматургия начала XX в. / В. И. Оцхели. М.: Изд-во Моск. ун-та, 1989. - 141 с.

201. Пави, П. Словарь театра / П. Пави ; пер. с фр. ; под ред. К. Разлогова. М.: Прогресс, 1991. - 504 с.

202. Парамонов, Б. Горький : белое пятно / Б. Парамонов // Октябрь. 1992. - № 5. - С. 146 - 167.

203. Пашенная, В. «Васса Железнова» // Пашенная В. Искусство актрисы / В. Пашенная. М.: Искусство, 1954.

204. Перевалова, С. В. История русской советской литературы 30-х годов : проза, поэзия, драматургия : учебн. пособие для чехосл. стажеров включен, обучения / С. В. Перевалова ; Волгогр. гос. пед. ин-т им. А. С. Серафимовича. Волгоград: ВГПИ, 1989. - 79 с.

205. Переписка JI. Н. Лунца с М. Горьким / Предисл., публ. и примеч. А. Л. Евстигнеевой // Лица. Вып. 5. - М. ; СПб., 1994. -С. 329-373.

206. Переписка М. Горького с Г. Г. Ягодой / Предисл., публ. и примеч. Л. А. Спиридоновой // Неизвестный Горький. М. : Наследие, 1994. - С. 162 - 206.

207. Письмо А. М. Горького И. В. Сталину от 27 ноября 1929 // Переписка А. М. Горького. -№11.// Известия ЦК КПСС. 1989. -№ 3. - С. 184.

208. Письмо М.Горького И.В.Сталину от 2декабря 1930г. // Новый мир. 1997. - № 9. - С. 179.

209. Погодин, Н. Высказывания о драматургии / Н. Погодин // Театр и драматургия. 1933. - № 4. - С. 19.

210. Пожиганова, Л. П. Герой и время в пьесах М. Горького «Последние» и «Зыковы» / Л. П. Пожиганова // Развитие традиций и формирование жанров в советской литературе : Межвуз. сб. науч. тр.-М, 1991.-С. 99- 108.

211. Пожиганова, JI. П. Обличительный пафос драматургии М. Горького периода между двумя революциями («Последние», «Зыковы») / JI. П. Пожиганова ; Моск. обл. пед. ин-т им. Н. К. Крупской. -М., 1987.-31 с.

212. Поляков, М. Я. Соблазны традиции и открытия : (Некоторые особенности драматической традиции в пьесах Горького) // Мастерство актера : Теория и практика. -М., 1985. С. 149 - 159.

213. Попов, А. «Васса Железнова» / А. Попов, Е. Телешева // Литературная газета. 1936. - 5 июля.

214. Проблемы театрального наследия М. А. Булгакова : сб. науч. тр. / Ленингр. Гос. ин-т театра, музыки и кинематографии им. Н. К. Черкасова; отв. ред. А. А. Нинов. Л., 1987. - 147 с.

215. Пьецух, Вяч. Горький / Вяч. Пьецух // Стоица. 1991. - № 38.

216. Раскина, Э. С. «Другие» в пьесах М. Горького «Егор Булычов и другие», «Достигаев и другие» / Э. С. Раскина // Учен. зап. Ташкентского пед. ин-та. Ташкент, 1963. - С. 191-211.

217. Ревякина, И. А. Горький и некоторые вопросы советской философской драмы / И. А. Ревякина // Вестник МГУ. 1960. -№ 4. - С. 9 - 27.

218. Ревякина, И. А. О природе драматического конфликта: «Достигаев и другие» / И. А. Ревякина // О художественном мастерстве М. Горького. М., 1960. - С. 45 - 57.

219. Ревякина, И. А. Пьеса «Достигаев и другие»: (Новаторство и традиции драматургии М.Горького) : Автореферат дис. . канд. филолог, наук / И. А. Ревякина. -М.: МГУ, 1960. 17 с.

220. Ромашов, Б. С. «Васса Железнова» в Малом театре / Б. С. Ромашов // Правда. 1952. - 14 сентября.

221. Ромашов, Б. С. Познавать и мыслить по-новому / Б. С. Ромашов // Литературная газета. 1933. - 11 февраля. - С. 3.

222. Рудницкий, К. JI. В поисках новой театральности / К. Л. Рудницкий // Театр. 1970. - № 11. - С. 49 - 57.

223. Русинова, Н. П. Моя игуменья Мелания / Н. П. Русинова // Егор Булычов и другие : Материалы и исследования / Под общ. ред. Б. А. Бялика. М.: ВТО, 1970. - С. 268 - 280.

224. Русланов, Л. Горький на репетициях «Булычова» / Л. Русланов // Литературная газета. -1936.-5 сентября.

225. Русланов, Л. Как М. Горький читал нам «Егора Булычова» / М. Русланов // Комсомольская правда. -1936.-21 июня.

226. Русская драматургия : Основные проблемы развития : В 3-х т. -М., 1963 ; 1965 ; 1967.

227. Рыстенко, А. В. Легенда о Св. Георгии и драконе в византийской славяно-русской литературе / А. В. Рыстенко // Записки Императорского Новороссийского ун-та. 1909. - Т. 112.-С. 47-56.

228. Рюриков, Б. Человек и царство смрада / Б. Рюриков // Литературная газета. 1952. - 26 февраля.

229. С двух берегов : Русская литература XX века в России и за рубежом. М.: ИМЛИ РАН, 2002. - 824 с.

230. Сейерс, М. Три процесса: (1. Процесс Промпартии. 2. Процесс меньшевиков. 3. Процесс инженеров фирмы Виккерс) //

231. Сейерс М. Тайная война против Советской России / М. Сейерс, А. Кан. Гл. ХШ.-С. 1-7.

232. Сейфуллина, JI. Н. Живые люди / JI. Н. Сейфуллина // Советское искусство. 1932. - 27 сентября. - № 44. - С. 3.

233. Словарь драматургии М. Горького : «Сомов и другие». «Егор Булычов и другие». «Достигаев и другие» : В 3-х вып. Вып. 1 : А - 3. - Саратов : Изд-во Саратовского ун-та, 1984. - 223 с.

234. Смелянский, А. М. Михаил Булгаков в Художественном театре / А. М. Смелянский. М.: Искусство, 1986. - 385 с.

235. Смирнова, Н. «Сомов и другие» : Новый спектакль Ярославского драматического театра им. Ф. Волкова / Н. Смирнова //Комсомольская правда. 1953. - 16 мая.

236. Соколова, М. А. Примечания к пьесе «Сомов и другие» / М. А. Соколова // Горький М. Полное собр. соч. : Художественные произведения : В 25 томах. Т. 19. М.: Наука, 1973. - С. 544 - 549.

237. Соловьева, И. Николай Погодин : 100 лет со дня рождения / И. Соловьева // Театр. М., 2000. - № 4. - С. 131 - 132.253. «Сомов и другие» : Материалы и исследования. М.: Изд-во ВТО, 1946. - (Библиотека театра Горького).

238. Сорокин, Б. Конфликт и его решение : (На спектаклях Свердловского драматического театра) / Б. Сорокин. -Ленинградская правда. 1954. - 22 августа.

239. Софронов, В. Я. Незабываемые беседы / В. Я. Софронов // Вечерний Ленинград. -1951.-18 июня.

240. Спиридонова, Л. М. Горький: Новый взгляд / Л. Спиридонова. М.: ИМЛИ РАН, 2004. - 263 с.

241. Станиславский, К. Моя жизнь в искусстве / К. Станиславский. -М.: Academia, 1936. 599 с.

242. Старков, В. А. Переход к «политике разгрома» («Шахтинское дело») / В. А. Старков // Историки отвечают на вопросы : Сборник / Сост. Б. В. Поликарпов. Вып. 2. - М. : Моск. рабочий, 1990. -С. 254-262.

243. Тамашин, JI. Г. Владимир Киршон : очерк творчества / JI. Г. Тамашин. -М.: Сов. писатель, 1965. 198 с.

244. Тагер, Е. Б. Драматургия Горького // Тагер Е. Б. Творчество Горького советской эпохи / Е. Б. Тагер. М. : Наука, 1964. - С. 315 -337.

245. Тагер, Е. Б. Творчество Горького советской эпохи / Е. Б. Тагер. М.: Наука, 1964. - 376 с.

246. Тамарченко, Н. Д. Драма // Тамарченко Н. Д. Теоретическая поэтика : Хрестоматия-практикум. Филология / Н. Д. Тамарченко. -М.: Academia, 2004. С. 259 - 298.

247. Тамарченко, Н. Д. Классическая и «новая» драма. Трагедия, комедия, драма как жанр // Тамарченко Н. Д. Теоретическая поэтика: Хрестоматия-практикум. Филология / Н. Д. Тамарченко. -М.: Academia, 2004. С. 341 - 356.

248. Телешева, Е. Режиссерский комментарий к пьесе М. Горького «Васса Железнова». / Е. Телешева // Васса Железнова: Материалы и исследования. М.: ВТО, 1946. - С. 81 - 104.

249. Телятникова, Г. Г. Изучение драматургии JI. Леонова в свете традиций М. Горького / Г. Г. Телятникова // Проблемы изучения творчества Леонида Леонова в вузе. Л., 1986. - С. 47 - 58.

250. Телятникова, Г. Г. Проблематика и художественное построение пьесы М. Горького «Егор Булычов и другие» : Автореферат дис. . канд. филол. наук / Г. Г. Телятникова. Л., 1952.- 18 с.

251. Теория литературы : Основные проблемы в историческом освещении. Роды и жанры литературы. М.: Наука, 1964. - 486 с.

252. Теория литературы : Основные проблемы в историческом освещении. Стиль. Произведение. Литературное развитие. М. : Наука, 1965.-503 с.

253. Терновский, В. Н. У Горького в Сорренто / В. Н. Терновский // Красная Татария. 1936. - 21 июня. - № 141. - С. 2.

254. Титкова, Н. Е. Проблема русской литературной традиции в драматургии М. А. Булгакова : Автореферат дис. . канд. филолог, наук / Н. Е. Титкова ; Нижегород. Гос. ун-т им. Н. И. Лобаческого. -Н.Новгород, 2000.-16 с.

255. Толченова, Н. П. Живая Пашенная / Н. П. Толченова. -Изд. 2-е, перераб. М.: Советская Россия, 1987. - 127 с.

256. Третьяков, С. Н. Докладная записка в ОГПУ / С. Н. Третьяков // Хрестоматия по отечественной истории (1914 1945) : Учебное пособие для студентов вузов / Под ред. А. Ф. Киселева, Э. М. Щагина. - М., 1991. - С. 834 - 840.

257. Турута, И. И. Семантический диапазон собственных имен в художественном тексте А. М. Горького / И. И. Турута // Рус. языкознание. Киев, 1992. - Вып. 25. - С. 138 - 145.

258. Удодов, А. Б. Новая книга о Горьком / А. Б. Удодов // Филол. зап. Воронеж, 1993. - Вып. 1. - С. 205 - 208.

259. Удодов, А. Б. Художественная структура литературного произведения как основа его социально-эстетического функционирования: (По ран. драматургии М.Горького) / А. Б. Удодов ; Воронеж, гос. пед. ин-т. Воронеж, 1988. - 27 с.

260. Уртминцева, М. Г. «Егор Булычов и другие» на сцене Горьковского театра драмы им. А. М. Горького : (К проблеме интерпретации конфликта и драматического характера) /

261. М. Г. Уртминцева // М. Горький художник и современность. -Горький : Волго-Вятское кн. изд-во, 1990. - С. 48 - 53. -(Горьковские чтения'88. - Ч. 2).

262. Уэлек, Р. Теория литературы / Р. Уэлек, О. Уоррен. М. : Прогресс, 1978.-326 с.

263. Файко, А. Возникновение стиля / А. Файко // Советское искусство. 1933. - 2 февраля. - С. 3.

264. Федин, К. А. Горький среди нас / Константин Федин // Картины литературной жизни. М. : Советский писатель, 1968. -С. 44-65.

265. Федотов, Г. П. Есть и будет: Размышления о России и революции / Г. П. Федотов. Париж, 1932. - 323 с.

266. Фенина, С. В. Две редакции пьесы А. М.Горького «Васе Железнова» : Автореферат дис. . канд. филол. наук / С. В. Фенина ; Моск. обл. пед. ин-т им. Н. К. Крупской. М., 1963. - 16с.

267. Филина, Н. Горький Рецензия на спектакль «Сомов и другие». / Н. Филина // Театр. 1955. - № 7. - С. 112 - 113.

268. Фрейденберг, О. М. Поэтика сюжета и жанра: Период античной литературы / О. М. Фрейденберг. JL, 1936. - 370 с.

269. Фролов, В. В. Жанры советской драматургии. М., 1957. -240 с.

270. Хаев, С. Нижегородские прототипы Железновых / С. Хаев // «Васса Железнова» М. Горького : Сценическая трактовка пьесы : Сб. статей Ред.-сост. Е. Г. Балатова. / Е. Г. Балатова. М. : Всероссийское театральное о-во, 1960. - С. 107 - 142.

271. Хализев, В. Е. Драма // Хализев В. Е. Введение в литературоведение / В. Е. Хализев. М. : Высшая школа, 2006. -С. 147-170.

272. Хализев, В. Е. Драма как род литературы / В. Е. Хализев. -М., 1986.-285 с.

273. Хализев, В. Е. Драма как явление искусства / В. Е. Хализев. -М., 1978.-320 с.

274. Херсонский, X. Борис Щукин / X. Херсонский. М. : Искусство, 1954.

275. Херсонский, X. О горьковских традициях в театре : («Егор Булычов и другие» на сцене Театра им. Евг. Вахтангова) / X. Херсонский // Октябрь. 1953. - № 1.

276. Хижняк, JI. Г. Отражение экстралингвистических факторов в художественном использовании собственных имен / JI. Г. Хижняк // Язык и общество. Саратов, 1993. - Вып. 9. - С. 130 - 138.

277. Хрестоматия по русской литературе XX века для иностранных слушателей : вып. : Русская поэзия и драматургия 1920 1930 гг. / Гос. ин-т рус. яз. им. А. С. Пушкина : Каф. рус. лит. ; авт.-сост. : Т. К. Савченко, С. В. Фенина. - М. : Гос. ИРЯ, 2000.

278. Хьетсо, Гейр. Максим Горький: Судьба писателя / Гейр Хьетсо ; пер. JI. Григорьевой. М.: Наследие, 1997.-343 с.

279. Цимбал, С. Судьба героя / С. Цимбал // Лит. современник. -Л., 1936.-№4.-С. 192-202.

280. Чирва, Ю. Н. О пьесах М. Горького и Л. Андреева эпохи первой русской революции / Ю. Н. Чирва // Русский театр и драматургия эпохи революции 1905 1907 годов. - Л., 1987. - С. 4 -33.

281. Чубракова, 3. А. Горьковские традиции в драматургии Л. Леонова : (К постановке вопр.) / 3. А. Чубракова // Художественное творчество и литературный процесс. Томск, 1988.-Вып. 9.-С. 118-126.

282. Чулков, Г. И. Правда Максима Горького / Г. И. Чужов // Речь.- 1908.-№ 162.-9июня.-С. 3.

283. Щеглова, Г. Н. Очерки развития героико-революционного жанра в советской драматургии / Г. Н. Щеглова. Ташкент : Фан, 1985.-84 с.

284. Щеглова, Г. Н. Тема Великой Октябрьской социалистической революции и гражданской войны в творчестве советских драматургов 20 30-х годов : (учеб.-метод. пособие) / Г. Н. Щеглова. - Ташкент : ТГПИ, 1984. - 114 с.

285. Щукин, Б. В. Моя работа над Булычевым / Б. В. Щукин // Мастера театра об искусстве актера. М., 1949.

286. Эльсберг, Я. Е. Стиль Горького / Я. Е. Эльсберг // Теория литературы : Основные проблемы в историческом освещении. Стиль. Произведение. Литературное развитие. М. : Наука, 1965. -С. 98- 124.

287. Юзовский, И. И. Драматургия Погодина / И. Юзовский // Погодин Н. Пьесы. М, 1935. - С. 5 - 18.

288. Юзовский, И. И. Зачем люди ходят в театр : статьи, очерки, фельетоны разных лет / Ю. Юзовский. М. : Искусство, 1964. -415 с.

289. Юзовский, И. И. Вопросы социалистической драматургии / Ю. Юзовский. -М., 1934.-235 с.

290. Юзовский, И. И. Егор Булычов и другие // Юзовский Ю. Спектакли и пьесы / Ю. Юзовский. М. : Художественная лит-ра, 1935.-С.127-141.

291. Юзовский, И. И. Максим Горький и его драматургия / Ю. Юзовский. М.: Искусство, 1959. - 779 с.

292. Юзовский, И. И. Положительный герой // Юзовский Ю. Спектакли и пьесы / Ю. Юзовский. М.: Худож. литература, 1935. -С. 211 -213.

293. Юзовский, И. И. «Васса Железнова» / Ю. Юзовский // Литературный критик. 1936. -№ 12; 1937. -№ 3.

294. Юзовский, И. И. Егор Булычов и другие // Юзовский Ю.Ю. Спектакли и пьесы / Ю. Юзовский. М. : Гослитиздат, 1935. -С. 129- 130.

295. Юзовский, И. И. Спектакли и пьесы / Ю. Юзовский. М. : Гослитиздат, 1935.-427 с.