автореферат диссертации по филологии, специальность ВАК РФ 10.01.02
диссертация на тему: Пьесы Исхаки на тему интеллигенции - аспект "новой драмы"

Полный текст автореферата диссертации по теме "Пьесы Исхаки на тему интеллигенции - аспект "новой драмы""

На правах рукописи

Кадырова Айгуль Октябревна

ПЬЕСЫ ИСХАКИ НА ТЕМУ

ИНТЕЛЛИГЕНЦИИ - АСПЕКТ «НОВОЙ ДРАМЫ»

10 01 02-10 - Литература народов Российской Федерации (татарская литература)

АВТОРЕФЕРАТ диссертации на соискание ученой степени кандидата филологических наук

Казань -2007

003163254

Диссертация выполнена на кафедре литературы и татарского языка Государственного образовательного учреждения высшего профессионального образования «Казанский государственный

университет культуры и искусств»

Научный руководитель -доктор филологических наук профессор Миннегулов X Ю

Официальные оппоненты доктор филологических наук профессор Саяпова А М кандидат филологических наук доцент ШакироваГ А

Ведущая организация -Институт языка, литературы и искусства им Г Ибрагимова АН РТ

Защита состоится на заседании специализированного Совета Д 212 081 12 по

защите диссертаций на соискание ученых степеней по филологическим наукам при ГОУ ВПО «Казанский государственный университет им В И

Ульянова-Ленина», 1% О¡.0% / ЧЪ, по адресу 420008, ул Кремлевская,18 второй корпус,аудитория 1112

С диссертацией можно ознакомиться в Научной библиотеке имени Н И Лобачевского Казанского государственного университета

Автореферат разослан ^декабря 2007 г

Ученый секретарь диссертационного совета.

доктор филологических наук профессор

Д Ф. Загидуллина

ОБЩАЯ ХАРАКТЕРИСТИКА РАБОТЫ

Гаяз Исхаки (1878-1954) — крупнейший деятель татарской культуры начала 20-го столетия Он оставил глубокий след в развитии литературы, общественной мысли, в развертывании освободительной борьбы своего народа против власти царизма Незаменим вклад, который он внес в развитие татарского театрального, сценического искусства, включаемого им в круг общеевропейских исканий своего времени И во всех этих сферах, куда он прилагал свои силы - вплоть до смежных с литературой жанров критики или газетно-журнальной публицистики - он заявил о себе как художник слова и мыслитель в высшей степени оригинального, самобытнейшего дарования Прошедший серьезную школу национального тюркско-татарского, а позднее и русско-европейского, западного образования, он сумел совместить в себе импульсы, исходящие из этого мощного потока двух мировых культур И вовсе не случайно, что уже ранние современники писателя были склонны сравнивать его с авторитетами лишь самого высокого уровня, с величайшими классиками русской литературы - Достоевским, Тургеневым, Львом Толстым Может показаться, что как писатель Исхаки разрабатывает в своих произведениях проблематику сугубо национального плана Таков представленный им в 1912 году цикл произведений малого жанра под названием «Татарский ум» Целую галерею национальных типов развертывает писатель в широко практиковавшемся им жанре повести - «Дневник шакирда», в оригинале -«Тормышмы бу9» (1911), «Суннатче бабай» (1912), «Наставница»-«Остазбика» (1915), «Зятюшка» - «Кияу» ( 1914) Произведения для сцены - комедии, драмы, трагедия «Зулейха» (1912), роман с не нуждающимся в переводе татарским названием «Мулла бабай» (1914) - все у него несет этот интенсивно-насыщенный национальный, этнический дух Но в том и суть метода Исхаки, что давно знакомый национальный материал у него оказался осмысленным сквозь призму открытий, сделанных в общерусском, европейском искусстве начала 20 столетия Отсюда эффект ошеломляющей новизны, который, по единодушному признанию современников, оставляли произведения Исхаки-мыслителя и писателя-драматурга Создававшиеся в пору общенационального подъема начала XX столетия, получившего название «нового ренессанса» или «второго ренессанса»1, лучшие творения писателя, в свою очередь, послужили мощным толчком для интенсификации этого подъема, уверенно обозначили вступление татарской литературы на общеевропейский путь И в первую очередь это относится к активно разрабатывавшемуся им жанру драматургии Имя Исхаки, благодаря пьесе «Брачный договор», переводу которого в 1913 году содействовал Горький, становится известным в русском мире, отдельные сведения о нем появляются в периодических изданиях Европы «Вне всякого сомнения, - констатировал критик Джамалетдин Валиди в том же 1913 году, -это имя находится в центре литературы, в центре татарской поэтической

' Танеева Р К Татарская литература традиции и взаимосвязи / Р К Танеева - Казань Изд КГУ, 2002 -С 12

культуры»1

Актуальность темы исследования как раз и определяется отмечаемым здесь обстоятельством Это необычная масштабность, емкость художественного мышления Исхаки, включающего в свою сферу новейшие открытия русско-европейского искусства «новой драмы» и связанного с ним театра Творчество Исхаки-драматурга, его пьесы на тему трудовой интеллигенции, - это вершинная точка, которой достигли драматургия и связанное с ней сценическое искусство татарского народа 10-х годов 20 столетия Однако же этот аспект, могущий, согласно сказанному выше, бросить новый свет на процесс литературных, художественных, эстетических исканий эпохи, еще не стал предметом специального исследования

Состояние изученности темы. Активное осмысление творчества Исхаки, оказавшегося после октябрьской революции в изгнании, началось лишь с эпохи перестройки Возвращению Исхаки, радости приобщения к его художественному миру, ничуть не утратившему своей захватывающей силы, несмотря на то, что идет уже второе столетие, начиная со времени, когда стали появляться его произведения, посвятили свои выступления самые именитые деятели национальной мысли - писатели, ученые, публицисты2 Вышли исследования, рассматривающие наследие Исхаки в контексте татарской литературы в целом, начиная с первых десятилетий XX века и до наших дней включительно Отдельные из них переведены на английский и турецкий языки3 Но широта исследовательских задач, решаемых в этих работах, не позволила их авторам сосредоточить свое внимание вокруг одного жанра - драматургии Монографическое исследование, посвященное жизни и деятельности Исхаки, принадлежит перу известного литературоведа Флюна Мусина4 В широком историко-литературном, типологическом аспекте рассматривается наследие Исхаки в работах проф Ганиевой Р К5, Галимуллина Ф Г6 В 2004 году появилось объемное исследование проф Миннегулова X Ю «Творчество Исхаки периода эмиграции» - "Исхакыйньщ меИажирлектаге ижаты"

1 Вэлиди Ж Гаязэфэнде / Ж Вэлиди // Исхакый Г Эсэрлэр Унбиш томда 8т - Казан Тат кит нэшр 2001 - 119 б

" Нуруллин И 3 Кайту /ИЗ Нуруллин // Казан утлары -1999 -№ 1 - 151-152 б Хэсэнов М X Татар ренессансынын каЬарманы / MX Хэсэнов // Мирас -1998- №5 -5-34 б Хакимов Р Долгий и трудный путь к свободе / Р С Хакимов // Гаяз Исхаки Идел-Урал - Набережные Челны Изд КамАЗ, 1991 -64 с

' Сэхапов Э Ж Исхакый ижаты /Э Ж Сэхапов-Казан Мирас, 1997 - 367 6 Сэхапов Э Ж Исхакый Иэм 20 гасыр татар эдэбияты / Э Ж Сэхапов - Казан Мирас 1997 - 527 б Сахапов М Ж Исхаки и татарская литература XX века / М Ж Сахапов - Казань Центр инновационных технологий, 2003 - 606с Сэхапов Э Ж Беек мирас ядкэре Памятники великого наследия The memorial of great heritage Buyuk bir mirasin aniti / Э Ж Сэхапов - Казан Татарстан китап нэшрияты 2007- 398 б Sahapov М Yenellik habercesi / М Sahapov - Апкага, 2005 - 144 b Сахапов М Ж Гаяз Исхаки Начальный этап творчества / М Ж Сахапов - Казань Изд Магариф, 2007 - 86 с

4 Мусин Ф Гаяз Исхакый Тормышы Ьэм эшчэнлеге/ФМ Мусин - Казан Тат кит нэшр 1998 -190 б

5 ГаниеваРК Исхакый ижаты / РК Ганиева // Мирас - 1998 -№5 -63-78 б

6 Галимуллин Ф Г Халыкка кайту /Ф Г Галимуллин // Мирас - 1992 -№6 -141-142 б

Насыщенный богатым фактическим материалом, труд об Исхаки - изгнаннике революции, позволяет бросить ретроспективный взгляд на творчество писателя в целом, в том числе, конечно, и на его драматургию

С каждым годом ширится круг диссертационных исследований, посвященных творчеству писателя1, его эволюции2, в том числе и периоду 10-х годов3, когда создавалась его пьеса «Мугаллима» Рассматриваются различные аспекты общественно-политической деятельности писателя4, его творчество периода эмиграции5, преломление им идей женской свободы6 Имеется серьезное исследование о творческих связях раннего Исхаки с литературами Запада и Востока7 и т д Библиография работ, посвященных деятельности Исхаки, писателя и общественного деятеля, издателя, журналиста, организатора духовного сопротивления режиму большевизма, - день ото дня все более разрастается

Возвращение Исхаки означало собою и возобновление жизни его творений на сцене, насильственно прерванной за годы советской власти В первую очередь это относится к сценической жизни единственного для начала ХХ-го столетия образца этого жанра, созданного на татарском языке, -трагедии «Зулейха» (1912) Феномен периодического взлета «Зулейхи» на авансцену истории как раз в пору крушения устоев, будь то устои царизма в 1917-ом или режима Советов начала 1990-х, властно возвращает исследовательскую мысль к феномену ее автора, затрагивающего самые глубинные пласты национального сознания, которые, оказывается, ждали своего часа, чтобы всплыть на поверхность и заявить о себе во всю свою мощь

Историки театра, активные участники театрального процесса наших дней одинаково озабочены тайной Исхаки Они пытаются осмыслить его театр в ретроспективном аспекте, как Хануз Махмутов, автор статьи «Гаяз Исхаки и татарская сцена» ("Гаяз Исхакый Ьэм татар сэхнэсе"- Мирас -1993 -№4) С точки зрения открытий, имеющихся в арсенале театра нашего времени, рассматривают постановки исхаковских пьес театровед И Илялова8, ориентируется на пьесы Исхаки новый для них вид искусства - кино9 Один из наиболее ранних взглядов на драматургйческое наследие возвращенного

1 Каримова А Идейно-эстетическая эволюция проблемы феминизма в творчестве Г Исхаки автореф дис канд филол наук / А Каримова, Казан гос ун-т - Казань, 2000 - 27 с " Яруллина Р Идейно-эстетическое своеобразие творчества Гаяза Исхаки (1897-1906 гг) автореф дис канд филол наук/Р Яруллина, ИЯЛИАНРТ -Казань, 1998 -22 с

'СамитоваС Идейно-эстетическая эволюция творчества Г Исхаки (1914-1917) автореф дис канд

филол наук / С Самитова, ИЯЛИ АН РТ - Казань, 2002 - 20 с

4 Гали Б Общественно-политическая деятельность и исторические взгляды Г Исхаки автореф дис канд ист наук/Б Т Гали Казан гос ун-т -Казань, 2001 -30 с

! Зайнуллина Г И Творчество Г Исхаки в эмиграции автореф дис канд филол наук / Г И Зайнуллина, Казан гос пед ун-т - Казань, 2002 -22 с

6 Никишина С Проблема женской эмансипации в татарской литературе начала хх века автореф дис канд филол наук/С Никишина, ИЯЛИ АН РТ - Казань 2001 - 22 с

7 Харрасова Р Ф Раннее творчество Исхаки в контексте литературных связей (1898-1907) автореф дисс канд филол наук/Р Ф Харрасова, Казан гос ун-т - Казань,2002 -24 с

' Илялова И И Возвращение Гаяза Исхаки О спектаклях, поставленных по произведениям драматурга / И И Илялова //Известия Татарстана - 1994 -20 апреля

9 Сафиулла Ю «Звлэйха" бердзмлеккэ внди / Ю Сафиулла // Мэдэни жомга - 2003 - № 2

писателя содержится в статье литературоведа Э Сибгатуллиной1

Однако же тема «Исхаки - драматург», в наследии которого этот жанр занимает столь же значительное место, как и его развернутые полотна в жанре эпоса, все еще ждет своего исследователя Сама проблематика его пьес, средства, используемые им для раскрытия характеров, конфликт и, наконец, вершинная точка драматического действия - кульминация и самый финал - все эти элементы художественной формы делают драму Исхаки совершенно новым словом в татарской драматургии, выводят ее далеко за рамки одного лишь национального опыта Опыт хорошо знакомой ему отечественной русской драматургии в лице Островского, Чехова, а затем уже ближайшего его современника Горького, с которым он находился в дружеской переписке, вот на что ориентируется в своих пьесах Исхаки-драматург В отмечаемом здесь ракурсе как раз и рассматриваются в настоящей работе его пьесы, посвященные теме трудовой интеллигенции - «Мугаллим»(«Учитель») и «Мугаллима» («Учительница»)

Оригинальность метода Исхаки как художника слова и мыслителя, степень ценности вклада, внесенного им в развитие национального искусства драмы, могут быть в полной мере выявлены лишь в соотнесении его с опытом других его современников, работавших в этом роде литературы Поэтому поэтика Исхаки рассматривается нами в известной мере в контексте поэтики его современников как авторов пьес на женскую тему У Исхаки же она, в частности, строится на соотнесении внешнего и внутреннего, подтекстового плана изображения, ставшего достоянием европейской драмы благодаря открытиям Чехова Вот этот принципиально новый ракурс, какой использовал Исхаки в своем подходе к изображению мира человеческих переживаний, обусловил и особенный накал борьбы в критике, ход которой на основе откликов, связанных с публикацией его пьес, выходом их на сцену, трактовкой образов мы и прослеживаем в настоящей диссертации

В процессе осмысления своей темы мы, естественно, опирались на весь многолетний опыт, накопленный нашими предшественниками, исследователями татарской драматургии, становления и развития ее жанров, ее поэтики и тд Становление Исхаки-драматурга, место, занимаемое им в развитии этого жанра в национальной литературе, - предмет устойчивых интересов Ахмадуллина А Г, рассмотрению которого он посвятил развернутую статью «Гаяз Исхаки и татарская драматургия»2 Драматургическое искусство Исхаки как автора, вне вклада которого трудно представить себе формирование татарского театра, уже к середине 10-х годов 20 века заявившего о себе в качестве школы зрелого реализма, рассматривается в статье «Исхаки и

I Сибгатуллина Э Гаяз Исхакый пьесалары / Э Сибгатуллина // Социалистик Татарстан - 1990 -

II мая

"ЭхмэдуллинА Гаяз Исхакый Ьэм татар драматургиясе / А Г Эхмэдуллин //Мирас - 1995 -№1 - 57 -65 б

татарский театр» Автор ее - известный ученый-театровед Г Арсланов1, давший в своих работах развернутую картину становления у нас режиссерского искусства, начиная с эпохи его зарождения и вплоть до современности Проблемы новой формы драматургического искусства рассматриваются в исследовании, которое в свое время осуществила Шкунаева ИД2 Позднее отдельные аспекты вопроса затрагивались в работах Зерниковой А А, Сафиуллиной А Г3 и др И, наконец, к ряду публикаций последнего времени относится статья авторитетного знатока поэтики драмы Полоцкой Э А4 К этому же разряду относятся отдельные работы, выполненные татарскими исследователями5

Собственно же драматургическое древо национальной литературы, прямо-таки годовые кольца его, начиная со времени его зарождения, роста, последующих этапов развития - скрупулезно исследуются в работах проф Ахмадуллина А Гб. Уже четверть века назад был издан фундаментальный труд ученого - «Татарская драматургия истоки и формирование социалистического реализма» (1983) А еще ранее, в местном издательстве, выходит его книга о проблемах драматургии 70-х, а затем и 80-х годов минувшего столетия6 И так, этап за этапом -вплоть до обширной монографии 2007 года, посвященной 100-летию татарского театра - «На перекрестке веков Современная татарская драматургия» ("Кунеллэрне уятыр Хэзерге татар драматургиясе")

Предмет и объект исследования. Во-первых, это сам художественный материал, пьес означенной нами тематики, во-вторых, - «материал» сценического, пластического искусства актеров-исполнителей, постановщиков, отложившийся в статьях, отзывах, откликах и рецензиях на спектакли по этим

' Арсланов Г Исхакый Ьэм татар театры / Г Арсланов // Казан утлары - 1999 - № 9 - 172-177 б Арсланов Г Татарское режиссерское искусство (1906-1941) / Г Арсланов - Казань Тат кн изд, 1992 - 334 с Арсланов Г Татарское режиссерское искусство (1941-1956) / Г Арсланов - Казань, 1997 - 222 с Арсланов Г Татарское режиссерское искусство (1957-1990) / Г Арсланов- Казань Фикер, 2002 - 270 с Арсланов Г Режиссер Ширияздан Сарымсаков / Г Арсланов - Казань Тат кн изд 2004 - 222 с

2 Шкунаева И Д Бельгийская драма от Метерлинка и до наших дней/ И Д Шкунаева - M Искусство, 1973 -447 с

3 Зерникова А А Эпичность пьес Чехова автореф дис канд филол наук / А А Зерникова, МГПИ -М, 1986 19с СафиуллинаАГ Метерлинк и проблема соотношений автореф дис канд филол наук / А Г Сафиуллина, Казан гос ун-т - Казань, 1998 -21с

'Полоцкая Э А Принцип неопределенности в пьесах Чехова / Э А Полоцкая // - Известия РАН Серия литературы и языка Т64 2005 -№2 -С 242-247

5 Саяпова A M Читая Чехова / АМ Саянова - Казань Школа, 2003 - 127 с, Аминева BP, Загидуллина 3 Р «Чайка» Чехова и «Учительница» Г Исхаки К вопросу о сценичности русской и татарской драмы / Русская и сопоставительная филология взпяд молодых - Казань Изд ДАС -2003 -С 14—21

6 Эхмэдуллин А Г К Ничек сурэтлэргэ сине, замандаш1 (Хэзерге татар драматургиясенен кайбер мэсьэлэлэре) / А Г Эхмэдуллин - Казан Тат кит нэшр 1976-150 б Эхмэдуллин А Г Офыклар кинэйгзндэ Эдэби тэнкыйть мэкалэлэре / А Г Эхмэдуллин -Казан Тат кит нэшр 1980 - 237 6 Ахмадуллин А Г Горизонты татарской драматургии литературно-критические статьи / А Г Ахчадуллин - Казань Тат книж изд 1983 -216с

пьесам Объект исследования - это сквозящий в бытии самого предмета, но выявляемый лишь путем теоретического мышления факт новаторского значения исхаковской драматургии, ее исключительной роли в истории не одной только татарской литературы, но и духовной истории нации в целом

Цель и задачи исследования - выявить художественное своеобразие пьес Исхаки как художника, двигавшегося к утверждению принципов «новой драмы» в истории национальной драматургии Реализация цели, в свою очередь, предполагает постановку и решение следующих задач

■ Выявить место, которое занимают пьесы на тему интеллигенции в творческой эволюции писателя и в развитии татарской драматургии в целом

• Проследить становление метода Исхаки как драматурга, следовавшего от пьес типично дидактической формы, событийного финала к пьесам последовательно реалистического, социально-обличительного плана, а затем и к жанру новой психологической драмы

■ Выявить элементы художественной структуры пьес, систему образов, конфликт, средства психологизма, элементы, отличающие их от явлений национальной драматургии этого периода

■ Установить параллели, идейно-художественную, тематическую общность писателя с творчеством русских писателей-драматургов, его старших современников по литературе

■ Обосновать приемы, ведущие автора «Мугаллимы» к автору «Чайки» как первооткрывателю жанра психологической драмы, а через него и к предшественникам этого жанра в европейской драматургии

■ Проследить оценку, какую получили эти пьесы в критике, историческую обусловленность ее критериев и отдельные прозрения, выходящие за пределы своего времени

■ Обосновать появление жанра «новый драмы» в татарской литературе как толчок для взлета научно-критической, эстетической мысли нации, включающейся таким путем в процесс общеевропейских исканий рубежа двух столетий

■ На примере исследуемых пьес выявить роль «любительского элемента» как фактора, по своему способствовавшего развитию татарского театра, профессионального искусства сцены

Основные методы исследования, использованные в диссертации. Ведущий в этом ряду - целостный литературоведческий анализ, осуществляемый при помощи установившихся в науке о литературе логико-понятийного инструментария Использован в нашем анализе также герменевтико-феноменологический подход Исходным для нас здесь явился тезис герменевтиков о том, что «символ заключает в себе обобщающий принцип дальнейшего развертывания свернутого в нем смыслового содержания»'

Использованный в диссертации сопоставительный метод, как известно,

Философская энциклопедия / Глав рсд Ф В Константинов - М Советская энциклопедия, 1970 -С 10

проистекает от общечеловеческих основ литературы и искусства В изучение подобного рода литературно-типологической общности большой вклад внесли отечественные литературоведы (А H Веселовский, H И Конрад, В M Жирмунский, Б M Храпченко, И Г Неупокоева), из зарубежных - Д Дюришин, А Дима Определение типологического сходства, которое дано Неупокоевой, одновременно предполагает и качественное своеобразие отдельных литератур «Это такое сходство внутренних идейно-художественных структур сравниваемых литературных явлений и процессов, которое зависит от сходства определенного комплекса исторических условий и проявляется (синхронно и диахронно) как в сходстве основных художественных задач и решений, так и в сходстве своих общественных функций»1

Методологическая база дис'сергашш опирается на теоретические концепции и суждения, выработанные в работах отечественных историков и теоретиков литературы Среди них Нигматуллина Ю Г, Кормилов С. И , Федотов О И, Аникст А , Бугрова Б, Громова M , Хализев В Е , Кременцова JI Из татарских же исследований ученых и теоретиков литературы использованы труды Галиуллина Т H , Хатыпова Ф M , Танеевой Р К , Миннегулова X Ю , Мусина Ф M, Галимуллина Ф Г, Загидуллиной Д Ф и др Проблемы сценического воплощения образов Исхаки освещались с опорой на труды известных театроведов, знатоков теории театра, драматургии Это Г Г Арсланов, Б M Поюровский, К А Рудницкий, А Г Ахмадуллин, Илялова И И, X Махмутов как один из зачинателей изучения драматургическог о наследия Исхаки

Научная новизна работы заключается в том, что впервые в нашей науке о литературе и связанной с нею сфере театральной мысли проводится целостное изучение драматической дилогии Гаяза Исхаки на тему интеллигенции, особенностей ее функционирования на сцене Она (дилогия) поставлена в контекст всей творческой деятельности ее автора как драматурга, а вместе с тем и в контекст татарской драматургии начала 20 столетия на тему женской судьбы Мотив гнетущего давления косной среды на развитие человеческой личности («Мугаллим») сменяется утверждением силы, достоинства этой личности, способной "бтстаивать свою самоценность, не взирая ни на какие внешние препятствия («Мугаллима») Таков бытииный, философский подтекст, который заложен автором в истории его герюини и который выявляется при помощи средств литературоведческого анализа

Научно-практическая значимость работы заключается в том, что осуществленное здесь монографическое исследование позволяет представить творчество Исхаки, равно как и связанное с ним развитие национально-художественной, литературной, научно-критической мысли в русле европейских исканий своего времени Ее результаты могут послужить материалом при подготовке обобщающих трудов по истории татарской

' Неупокоева И Г История всемирной литературы Проблемы системного и сравнительн ого анализа / ИГ Неупокоева-М Наука, 1976,с 155

литературы и критики, при изучении татарского театра, утвердившихся в нем принципов исполнительского искусства, его высокой просветительской роли, которую она выполняла в жизни не одной лишь татарской нации, но и других братских народов России Чисто литературоведческий же аспект работы может быть использован в практике школ, лицеев, при чтении общих и специальных курсов для студентов, при написании ими курсовых, дипломных сочинений Апробация работы осуществлялась через публикации в региональной научной печати, в выступлениях автора с докладами на итоговых научных и научно-практических конференциях профессорско-преподавательского состава Казанского государственного университета культуры и искусств (КГУКИ), Казанского государственного университета (КГУ), Государственного педагогического университета г Шуи, Государственного педагогического института г Уфы и тд Ход и результаты исследования обсуждались на заседаниях кафедры литературы и татарского языка КГУКИ, кафедры татарской литературы КГУ

Структура работы определяется исходя из решаемой ею основной задачи Она состоит из введения, трех глав, заключения и списка использованной литературы

ОСНОВНОЕ СОДЕРЖАНИЕ ДИССЕРТАЦИИ ВВЕДЕНИЕ обосновывает актуальность темы, определяет цели и задачи исследования Указываются в нем методологические принципы диссертации, ее научно-практическая значимость Особо выделяется вопрос о новаторском значении пьес Исхаки на тему интеллигенции, их роль в становлении национального искусства театра Ставится вопрос об эволюции драматургического метода Исхаки, двигавшегося от произведений дидактической, национально-просветительской, революционной установки к психологической драме, а затем и к драме художественно-философского, бытийного плана Впрочем, и в начальный период своей деятельности, когда только 'кристаллизовывался его метод как писателя-драматурга, Исхаки в значительной степени преодолевает морально-дидактические, сугубо просветительские принциы, стремится к реалистически достоверной, психолог ической мотивировке изображаемых им коллизий Эти прорывы к внутренней, жизненной правде, которые делает писатель-дебютант, и обуславливают совершенную органичность, естественность его творческой эволюции Соовершенно аналогичную картину прослеживаем мы и на примере образы ов эпического жанра в наследии у Исхаки "Тюбетейщица" как образец ранней прозы писателя (1898) и написанная позднее "Дочь нищего"(1907) -прои введения одной, женской тематики Но в одном случае превалируют события, сюжет, ведущий к назиданию, в другом - психология, характеры, объясняемые сложившимися обстоятельствами и потому исключающие пот ребность в назидании

I глава На пути к теме интеллигенции Пьеса «Мугаллим» («Учитель»)

Соответственно своему названию, первый раздел главы рассматривает становление творческого метода Исхаки-драматурга Исхаки-дебютант - автор драматических произведений, еще целиком укладывающихся в русло морально-дидактической традиции национальной драматургии Однако же и моральная дидактика в истории незадачливого Карима в пьесе «Брак с тремя женами» (1900), и психологический реализм, как новое свойство национальной литературы, оказались здесь сведенными в единое русло И более всего Исхаки перекликается здесь, в духовном пробуждении самодура Карима, с методом Толстого, художника слова-моралиста и психолога Известный поворот к процессам, происходившим в общероссийской жизни начала нового столетия, обозначается в пьесе, казалось бы, на сугубо национально-татарскую тему -«Брачный договор» (1907) Разрабатываемый здесь внутрисемейный конфликт и конфликт, выходящий за пределы частного дома купцов Шакировых -студенческие волнения и демонстрации - внутренне созвучны друг другу А это уже структура, напоминающая структуру горьковской пьесы «Мещане» От выразительно нарисованных картин внешней, социальной жизни татарского мира, все более вовлекаемого в общероссийские процессы начала 20 столетия, в той же пьесе «Брачный договор», он обращается к исследованию отдельно взятого, индивидуального мира личности как выразителя этой общей атмосферы эпохи Так появляется его пьеса на тему интеллигенции -«Мугаллим» В разделах главы «Планы высокого служения», «В плену быта», «Драма утраченного идеала» рассматриваются национально-исторические, бытовые, психологические мотивы коллизии, которую переживает молодой деятель просвещения учитель Салих Внимательный анализ показывает, что в его содержании и - главное - в типе самого конфликта, проявляются мотивы, характерные и для произведений русской сцены рубежа двух столетий Об этой общелитературной, творческой ориентации драматурга говорится и в работе критика из ближайшего окружения самого Исхаки «Они выступили на арену, - говорится о деятельности писателей его генерации, - уверенные в том, что у них достаточно сил, чтобы облечь национальную жизнь в европейские формы литературы, что они в состоянии создать искусство, отвечающее новым художественным потребностям»1 «Европейские формы литературы», выросшие, однако, на глубоко национальной, народной почве - вот контуры, которые намечаются в художественной структуре, образной системе, средствах ее реализации, потучивших свое выражение в пьесе «Мугаллим» Исследователь Харрасова Р Ф выявляет многообразие творческих связей Исхаки, в том числе, и с деятелями турецкой литературы Но, оказывается, и турецкие писатели, «сохраняя свои восточно-мусульманские черты, входят в контекст философско-эстетической мысли Европы»2

' Гасрый H Шичалитерек эдиблэреннэн Гаяз Исхакын / H Гасрый //Татарстан -1993-№8-88 б "Харрасова РФ Ранняя проза Г Исхаки в контексте литературных взаимосвязей (1895-1905) автореф дис канд филолог наук/РФ Харрасова, Казан roc ун-т - Казань,2002 - С 12

Раскрывая специфически-особенные черты национального быта - жизнь народного, деревенского люда, увиденную глазами «человека города», эпизоды, рисующие свадебный обряд, семейную жизнь героя, женатого на простой «мужицкой дочери», Исхаки проявляет лучшие стороны своего дарования как колоритнейшего художника слова и живописца

«Мугаллим» - это связующее звено в цепи национальной драматургии, идущей к овладению новым для нее жанром психологической драмы Характерный для прежней драмы внешний, эмпирический план в нем сочетается с планом внутренним, с процессом трудного духовного развития личности Однако же это еще только тенденция Она обозначилась, но еще не смогла стать органической составной частью его метода Поэтому на переднем плане у него психологизм, основанный на повествовании, а не показе, как того требует природа драмы В своей попытке проникнуть в мир души, Исхаки прибегает к приему простой фиксации положения своего героя в пространстве сцены, подробнейшим образом перечисляет действия, которые он предпринимает, чтобы выйти из кризисной ситуации Такова самая напряженная сцена пьесы - ее финал Авторские указания, ведущие нас в глубь переживаний Салиха, достигают здесь небывалого ни в какой другой пьесе драматурга количества - их двадцать восемь' Однако же и эта форма драматизации переживаемого героем состояния, оказывается, заключала в себе немалую силу убедительности Об этом - практика профессиональной труппы «Сайяр», охотно обращавшейся к пьесе Исхаки Эффект живого действия сцены, наглядность свершающегося на глазах зрителя глубокого переживания, впечатление которого смогли создать исполнители, многократно усилили эстетический заряд, заложенный автором в историю своего Салиха После спектаклей театрального сезона 1913-14 годов, критики заговорили о трагедийных мотивах, которые, оказывается, имеются в пьесе и которые смогли выявить ее в своем исполнении актеры труппы «Сайяр» А между тем в своих отзывах о пьесе они еще вовсе не затрагивали этот вопрос А вот в откликах на постановку он прозвучал во весь голос «Жизнь татарского учителя-мугаллима, показанная талантливой рукой Исхаки, выступает перед нашими глазами в виде тяжелой, исполненной безнадежности, трагической картины Теснится грудь и сжимается сердце при ее зрелище Пьеса звучит как трагедия, трагедия духа»1 Иначе, Фатых Амирхан, которому принадлежат эти слова, ведет речь о типологическом родстве умонастроения татарского учителя с драматическим самоощущением чеховских героев рубежа столетий, что и зафиксировал своей пьесе какчуткий художник слова и мыслитель Гаяз Исхаки

Интуиция Амирхана-критика оказалась необычно точной Общность же социально-исторических условий России эпохи ее перелома, в условия которой были поставлены наши авторы, ведет их, в частности, и к схожим средствам художественного воспроизведения этой жизни Это мы увидим на примере другой пьесы драматурга, написанной как раз в один год, что и статья

'Эмирчан Ф «Мегаллим» / Ф Эмирхан // Исхакый Г Эсэрлэр 15томда 8т - Казан Тат кит нэшр 2004 - 174 6

Амирхана Рассмотрение последующих критических выступлений и откликов на пьесу «Мугаллим», на его постановки, которые с успехом проходили на сценических площадках различных городов страны, начиная от Казани, Нижнего Новгорода, Астрахани, Уфы и вплоть до Иркутска, дается в соответствующих разделах, озаглавленных - «Мугаллим» в критике» и «Мугаллим» на сцене»

II глава Драма "Мугаллима"

В ней подвергнут тщательному анализу текст исхаковской пьесы, являющейся естественным и даже внешне-тематическим продолжением его прежнего произведения на тему интеллигенции И однако же, средства, использованные автором для раскрытия этой темы и, соответственно, вырисовывающиеся, прямо на наших глазах широта и масштабность решаемой в ней проблематики решительно отделяют пьесу от прежних опытов писателя в жанре драматургии Пьеса необычайно привлекательна богатством своего художественного содержания, совмещающего в себе конкретные жизненно-исторические реалии и одновременно перестраивающего, пересоздающего эти реалии соответственно требованиям эстетики «новой драмы», реализуемым как раз в содержании его творения и ставшим, таким образом, самим способом художественного мышления Исхаки как писателя-драматурга

Отсюда особенный отбор деталей, на который обращается внимание в диссертации События, согласно сюжету пьесы, развертываются в далеком сибирском городке Но воззрения героев, взятых в их просвещенном, высшем слое, совершенно свободны от всяких признаков национально-этнической, провинциальной или какой-либо иной формы духовной, мировоззрелческой ограниченности Здесь ведутся высокие речи о просвещении, культуре, человеческом назначении, здесь не понаслышке знают о театре, а в конце, по сюжету, появляются и сами его деятели - актер Габдрахман и его труппа Татарский мир пьесы, создававшейся в 'европейской стране, в Финляндии, вписан в европейский стиль, насыщен европейскими реалиями жизни, вллоть до этикета светских салонов, когда мужчины целуют ручку даме Особенная атмосфера, к ощущению которой ведет нас автор, прорисовывается, в частности, в его ремарках, указывающих на детали интерьера, обстановку, где происходит действие Все это, вместе с героями, взятыми из просвещенной учительской среды и, естественно, озабоченных высокими мировоззренческими вопросами, сразу отделяет «Мугаллиму» от произведений для сцены обычной бытовой тематики - раздел «Успехи дела и тревоги духа». Сугубо бытовые реалии, национально-бытовой фон, конечно, тоже нашли свое отражение у Исхаки Таков эпизод с участием родителей Габдуллы, приехавших навестить своего сына И эти образы (старый Хазрет и его супруга Остабика) прорисованы в пьесе с замечательной реалистической полнотой, обусловившей последующий успех, каким они пользовались в глазах зрителей, в ходе постановок пьесы на сцене «Вопросы, которые они ставят, - отмечает

театральный критик Габдрахман Карам, - относятся к числу тех, которые могут поставить только наши священнослужители и только наши женщины из народа Это самые комические эпизоды пьесы и они оставляют самое благоприятное впечатление»' И в то же время, богатство жизненных красок, использованных в этих сценах, позволяет автору по своему преодолеть узкие границы быта, поднять показанные в них картины до уровня бытия, воплощенного в облике лучших выразителей нравственного сознания народа, какими, вне всякого сомнения, являются прожившие долгую согласную жизнь родители Габдуллы -благообразный Хазрет и его супруга

Но более всего новаторский характер пьесы, несущей в себе пласт сугубо конкретно-исторический и одновременно художественно-философский, прослеживается в архитектонике финального, третьего по счету действия пьесы Эгот раздел диссертации, соответственно выявляемой нами авторской концепции, носит название «Бытийный уровень пьесы». Это действие почти сплошь наполнено эпизодами бурных взаимных объяснений героев -безупречно благородного учителя Габдуллы и его возлюбленной, учительницы Фатымы Но это не ведет к каким-либо изменениям в положении героев Надежды влюбленного Габдуллы оказываются беспочвенны Точно также, совершенно безнадежна и любовь отказывающей ему девушки Тот, кого она любит, даже не подозревает об этом Вот в этой-то безнадежности, совершенной безвыходности ситуации, на которую они себя обрекают в конце, парадоксальным образом и проявляет себя исключительная моральная чистота исхаковских героев, бескомпромиссность, беспримерность их натуры, ориентированной на самый высокий идеал И финал драмы, пронизанной этими мотивами, оставляет впечатление бесконечной грусти, подобной знаменитому финалу чеховских пьес Отсутствие внешнего движения в пьесе, бессобытийность мотива любви лишь оттеняют внутреннее напряжение, которое испытывают ее герои А это и есть признак «новой драмы», достигшей своей вершины в творчестве Чехова2 «Драма Чехова, - свидетельствует авторитетный исследователь, - заключена не столько в событии, сколько во времени, в том, что между событиями»3 В отличие от старой драмы, «пьесы Чехова часто движутся паузами и тишиной, в которой особо ощутимо ровное безостановочное течение времени»4

Процесс «безостановочного течения времени», мучительный, однако же, и неизбежный для героев драматический удел, на который, в итоге-то, они себя обрекают, - вот что фиксирует автор в ремарках к своему финалу Кажется, все уже решено и ничто не подлежит какой-либо перемене Но неизменность внешнего положения дел лишь оттеняет безысходность внутренней психологической ситуации, которую выстраивает автор «Фатыма

Карам Г 4 Исчакый Г Эсзртэр Унбиш томда 8т - Казан Тат кит нэшр 2001

Иезуитова Л А Комедия Чехова «Чайка» как тип «новой драмы» / Л А Иезуитова // Анализ литературного произведения - Л Просвещение, 1988 -С 323-346

14 Зингерман Б И Театр Чехова и его мировое значение / Б И Зингерман - М Рик Русанова, 2001 - С 16-17

плачет... Габдулла наклоняется (чтобы поцеловать руку Фатымы - А К) Занавес опускается»... В одном семантико-стилистическом ряду здесь оказываются и чисто механическое движение (опускающееся устройство занавеса) и движение психологическое (плач Фатымы) Иначе - объект, на который направлено действие и сам субъект, приводимое в движение при помощи посторонней силы полотнище занавеса и свободные в своем самодвижении персонажи (Габдулла и его возлюбленная) даны здесь в ракурсе, решительно снимающем их кардинальные отличия друг от друга Образуется сплошной внешне-бытийный, стихийный жизненный поток Его течение абсолютно, оно не зависит от чьей-либо личной индивидуально-человеческой воли Так, ситуативно обоснованный, психологический план «Мугаллимы» естественным образом перетекает в план широкого общебытийыого уровня, как открытия, осуществленного в жанре «новой драмы»

III глава «Тип татарской драматургии начала XX столетня и проблема «новой драмы»

Уже сам объект исследования, новаторская по замыслу и по средствам своей художественной реализации пьеса, какой является драма «Мугаллима», требует своего рассмотрения в тесной связи с внутренними процессами, происходившими в татарской драматургии начала минувшего столетия В частности, представляет интерес остающийся не вполне разработанным вопрос о вызревании самого понятия «драма» в татарской литературе, движение этого жанра от приемов внешней, событийной драматизации к коллизиям, связанным с борениями человеческого духа

Образцом такой драмы, в которой нет обычного конфл икта, нет схватки противостоящих сторон, но есть напряженнейшая пульсация мира человеческих переживаний, бескомпромиссность борьбы1 между возвышенно-прекрасным чувством любви и не менее возвышенным мотивом служения внеличным, общенациональным идеям - и явилась психологическая история, положенная ее автором в основу своей «Мугаллимы» Г/оэтому пьеса рассматривается в связи с внешне-жанровыми и внутренне-сгруктурныыи признаками произведений драматического рода в литературе начала XX столетия Свою пьесу татарский зачинатель этого ж.анра, драматург Габдрахман Ильяси, озаглавил «Несчастная девушка» (1887) «Несчастный юноша», - так, в резонанс своему предшественник1/, называет свою пьесу Галиаскар Камал (1900) Перевод, осуществленный им с турецкого, пьеса «Жалкое дитя», естественным образом вписывается в эту традицию Ее развивает в ряде своих пьес получивший известность в начале мчш) вшего столетия писатель и драматург Ярулла Вали - пьеса «Стыд или горючие с лезы» («Оят яки куз яше») (1902) «Несчастная татарская девушка» - такую обобщающую идею несет в своем названии получившая доступ на сцену пьеса Шарифа Сатгарова (1911) Героиня ее, молодая Шакира, умирает через год после своей свадьбы, не выдержав жизни с нелюбимым человеком Бросившись с горной кручи вниз, сводит счеты с жизнью многострадальная M ah man Это героиня того же Яруллы Вали, которую ее родители были вынуждены отдать

в рабство туркменам, чтобы спасти семью от голодной смерти И вот раздирающий душу финал - мать над бездыханным телом своей дочери -получившая широкий отзвук пьеса «Голод заставил» (1908) «Кызганыч» или «Жалко» - такое, даже чисто граммагическое усиление, в виде двойного татарско-русского названия, получает мысль ее автора - драматурга Мирхайдара Файзи В последовательно романтических красках рисует он историю переживаний Вахида и Гаухар, погибающих от несчастной любви (1912) Итак, тенденция очевидна - все это творения, создававшиеся по единой схеме Татарскую героиню в результате уготовленных ей потрясений ждет лишь катастрофа, погибель, смерть Не является исключением из этого правила и реалист Гафур Кулахметов, открыто заявивший о себе как продолжатель школы М Горького - пьеса «Молодая жизнь» (1907) Она завершается у писателя стенаниями, едва оправившейся от побоев самодура Мустафы, несчастной Зулейхи «Скажи, о господи, как я проживу с ним свою жизнь9» Представление о крайних лишениях, несчастиях, самой смерти, наконец, на которую обречен человек, вот что связано с понятием драмы у наших авторов

Против подобной нарочитой драматизации жизни, исключающей постижение процессов скрытого, внутреннего плана и бьющей на одну лишь внешнюю чувствительность, как известно, еще в конце XIX столетия выступал Морис Метерлинк Зачинатель жанра «новой драмы» называет эту форму «забавой варваров, столь привычных к подобным покушениям, убийствам, изменам» «Наши трагики, - продолжает знаменитый бельгиец, - весь интерес своих произведений видят лишь в буйстве воспроизводимого происшествия» Типология драмы, в отношении которой столь непримиримо настроен Метерлинк, оказывается глубоко единой Это единая драматическая коллизия, разыгрываемая на пространствах всей общеевропейской сцены, к которой с началом XX столетия присоединяется и татарское искусство сцены И ее, эту коллизию, в свойственной его стилю афористической форме Метерлинк называет «материальным великолепием крови, внешних слез, смерти» 1

Автор «Мугаллимы» бесконечно далек от подобного понимания природы драмы, он рисует, воспользуемся уместной здесь формулой Метерлинка, «трагедию каждого дня», которую «можно чувствовать, но очень трудно показать»2 И действительно, драма у него не просто финально-итоговое, пусть и глубоко потрясающее, но все же одномоментное событие Она у Исхаки есть процесс, составляющий весь художественный каркас его пьесы и даже имеющий место быть и после завершения сюжетного действия Именно таков финал «Мугаллимы», который строится как процесс наглядных, тяжких переживаний личности, однако же, и преодолеваемых ею, благодаря тому же напряжению ее внутренних, духовных сил Здесь, естественно, исключена сама мысль о какой-либо итоговой, конечной точке, связываемой с понятием финала Он у Исхаки преодолевает конкретику индивидуального сюжетного действия, умело включает нас в бесконечное действие времени

' Метертинк М Сокровище смиренных / М Метерлинк -СПБ, 1903 -С 429,432 Меиртиик N1 Сокровище смиренных / М Метерчинк -СПБ, 1903 -С 426

Естественно, что и сам характер Фатымы, каким он был задуман у Исхаки, оказывает свое непосредственное структурно-формирующее воздействие на самый жанр его произведения Здесь-то нагляднее всего и обнаруживает себя внутренняя связь между человеческим характером и жанровой формой, вытекающей из этого характера Как содержание и форма, они словно переходят, перетекают друг в друга На необычную твердость, решительность натуры мугаллимы обратил внимание критик Дж Вапиди, писавший о процессе своеобразной маскулинизации, которой подвергся женский характер у Исхаки1 И действительно, Исхаки - художник настроен решительно против эстетики чувствительности, принятой в произведениях его современников на женскую тему

Как принцип художественного воспроизведения действительности, убежден драматург, чувствительность изжила себя исторически, она уже перестала выполнять свою непосредственно-воспитательную, педагогическую функцию, которую возлагали на нее ее сторонники «В отличие от вашей, -говорит героиня одного из его произведений, - она (русская литература-А К) миновала стадию, когда были приняты одни лишь слезные воздыхания об участи женщины Слезы не могут служить фундаментом жизни Для этого нужна сила»2

Можно с полным основанием утверждать, что прочнейший жизненный фундамент лежит и в основе образа Фатымы, как типа, преследовавшего, по всему еще и чисто литературно-полемические цели Осуждение же исторического пассивизма татарской женщины, ограниченной лишь сферой внутрисемейной, приватной жизни, Исхаки развертывает на протяжении целого эпизода, включенного им в сюжет своей «Мугаллимы» И делает он это как раз от имени самой Фатымы «Бросьте взгляд на татарскую историю, найдете вы там привлекательный облик женщины-татарки9 Сумела татарская женщина проявить себя в литературе, публицистике или какой-либо другой сфере жизни9» Незаурядный, совершенно независимый ум, завидная твердость, последовательность, которые определяют всю линию ее поведения, вплоть до полного самоотречения в пользу свойственного ей чувству долга, плюс неотразимое женское обаяние, которое она излучает, - все эти качества мотивированы в пьесе не одной лишь только «натурой», но и реальными обстоятельствами ее жизни, на которые обращается внимание в диссертации -раздел «Мугаллнма» Фатыма в изображении Исхаки».

В итоге, оставаясь вполне обычной татарской девушкой-мусульманкой, благодаря тому, сколь мужественно несет она главный груз своей жизни -драму безответной любви, мугаллима Фатыма напоминает лучших героинь европейской сцены, взывающих не к жалости, а к мысли о красоте и величии человеческого духа, идущего путем преодоления, возвышения над своими несчастиями Вот этот аспект, умело разработанный ее автором, делает характер Фатымы совершенно непохожей на ее несчастных, забитых, жалких

'ВэлидиЖ «Мегаллимэ» (Гаяз Исхакый эсэре) / Ж Вэлиди //Исхакый Г Эсэрлэр 15томда. 8т -Казан Тат кнт нэшр 2001 -213 6

"Исхакый Г Ул икелзнэ иде / Г Исхакый // Мирас - 1993 -№ 1 -33 6

предшественниц в татарской литературе Полемический замысел пьесы, таким образом, увенчался полным успехом И глубоко примечательно, что этот прорыв, который совершил писатель, благодаря образу своей героини, в первую очередь, ощутили сами же его читательницы, женщины Таков, к примеру, приветственный адрес, который направили писателю к 40-летию его литературной деятельности (1938) члены женской секции обосновавшегося в Харбине культурного общества «Идель-Урал» «Вы сложили гимн достоинству тюркско-татарской женщины, воспели ее мужество, ее готовность к самопожертвованию»'

Но совершенная оригинальность женского образа «Мугаллимы» была точно уловлена задолго до каких-либо юбилейных событий Среди них особенно выделяется критик Амина Мухутдинова, автор глубоко концептуальной по своей мысли статьи «Кто такая мугаллима Фатыма9 Критика типа мугаллимы в одноименной пьесе Исхаки»(1915) Мир ее души, горечь неразделенной любви, невозможность соединить счастье и долг, говорит здесь Мухутдинова, прочно связывают ее с миром, далеко преодолевающим узко национальные границы «И эти мотивы - свойство не одной только татарской жизни, они близки всякой нации, проснувшейся для духовной жизни»'

Таков результат лично-творческих, писательских усилий драматурга, получивших должную оценку у его современников А вот и сам путь, который с необходимостью ведет его к этому впечатляющему итогу Это путь, начертанный его предшественниками, как представителями общеевропейского течения художественной мысли в жанре драматургии И первое место в этом ряду занимает А П Чехов, которого он, согласно своим эстетическим воззрениям, называет в ряду «самых близких себе по духу и самых любимых своих писатепеи» «В чеховской природе, - продолжает Исхаки, - не затронутой никаким налетом загадочности или двойственности славянской душа я нахожу пищу своей жажде истины»3.

Исследователи говорят о «постоянной душевной сосредоточенности чеховских героев вокруг главных своих мыслей и переживаний, составляющих их духовный лейтмотив, их лирическую тему в произведении»4 «В связи с этим диалоги в его пьесах часто оказываются полными недоговоренности, становясь в то же время исполненными второго, прямо невысказанного, но главного и основного смысла»5 Совершенно в стиле подобного, скрытого

' Приветствия адресованные Гаязу Исхаки в чесгь 40-летия его литературной деятельности //

Минину швХ Гаяз Исхакыйньш меЬажирлектэге И/каты - Казан Тат кит нэшр, 2004 -300б

" Мвхетдиния Э Кем ул мегаллимэ Фатыйма' / Э Мехетдиния //Исхакый Г Эсэрлэр 15томда 8 г - Казан Тат кит нэшр 2001 -205 6

' Исхакый Г Толстойнын татар эдэбиятына тээсире / / Миннегулов X Ю Исхакыйныц

Moha/кирлектэге ижаты X Ю Миннегулов - Казан Тат кит нэшр 2004 - 329 б

4' Бердников Г А П Чехов Идейные и творческие искания / Г Бердников - М Худож лит-ра

1984 С 274-275,

психологизма работает и автор «Мугаллимы», рисуя свою героиню Таков эпизод начального действия, где героиня выступает вместе со своей подругой Асмой Переполненная радостными ожиданиями своего замужества, Асма и на других смотрит лишь сквозь призму своей предсвадебной эйфории «А разве, Фатыма, ты не счастлива''- ставит она наивный вопрос - Я очень люблю тебя и завидую Ты - счастливая'» Вот теперь-то и следует «чеховская» реплика, та самая, что невпопад, не вписывается в обозначенную ситуацию «В минуту такого праздничного торжества подобные вопросы не ставят» Авторская ремарка оттеняет загадочный смысл фразы «Фатыма медленно удаляется Асма в недоумении продочжает смотреть ей вслед» Так, в форме самих деталей внешнего поведения героев на сцене, Исхаки намечает скрытый, психологический подтекст Умело использует он и другие средства психологизации, зачинателем которых в русской драматургии явился А П Чехов

Метод эмпиризма, сказавшийся в произведениях рассмотренных выше драматургов (прием внешнего нагнетания ситуации «драмы») проявляет себя и в привлекаемых ими средствах сценичности Это форма организации сценического пространства, складывающегося в виде системы авторских ремарок, указаний к действию, корректирующих его течение и т д - раздел «Татарская сцена начала XX столетия и сцена в пьесах Исхаки». Так, в отличие от его предшественников, авторская ремарка у Исхаки не просто сопровождает действие и тем более не прямо-таки явно безотносительна к нему Чаще всего она лишь усиливает эффект совершающегося на сцене действия - пьеса «Мугаллима» А в развернутой ремарке к началу третьего действия пьесы - детали портретного облика, положение героини, застывшей в пространстве сцены, доносящийся снаружи вой ветра - фактически заключен полный психологический портрет девушки-мугаллимы Мотив, заключенный вначале, неуклонно движется к своей кульминации Вписанная в картину разбушевавшейся природы, справедливо писал Дж Валиди, ее внутренняя жизнь выступает столь же тревожно-смятенной, как и это грозное завывание стихии за окнами ее дома «В третьем действии мотив несчастной любви принимает прямо-таки устрашающие формы Леденящий сибирский ветер за окном и состояние Фатымы в своей комнате оказываются необычно созвучны друг другу»1

Исхаки - драматург, на наш взгляд, уловил самое главное в чеховской поэтике - умение создавать особенную, духовную атмосферу, которую он выстраивает применительно к ситуации своей «Мугаллимы» Такова подробно выписанная картина праздничного застолья, открывающая первое действие пьесы Ремарки же ко второму действию, напротив, переносят нас в строго рабочую атмосферу школы, в помещении которой живут и трудятся его персонажи Но, внешне функциональная по своей форме, авторская ремарка

'ВэлидиЖ. «Могаллимэ» ( Гаяз Исхакый эсэре) /Ж-Вэлиди // Исхакый Г Эсэрлэр 15 томда 8т - Казан Тат кит нэшр 2001 -217 6

получает здесь тонко намечаемую эмоциональную расцветку ((Доносятся отОапенные звуки хоровой песни, которую исполняют голоса детей» (Курсив наш -Л К) Песенный мотив, включенный в сюжет начального действия, таким образом, получает своеобразное продолжение Такова стилистика Исхаки-драматурга, сквозь предметный фон ремарок у него проступает еще и своеобразный человеческий фон, возникает атмосфера некой духовной вибрации, наподобие вибрации указываемого здесь музыкального мотива В тех же ремарках начального действия пьесы заключено множество деталей, отмечающих признаки по-своему цивилизованной, конечно же, с учетом национальных особенностей, внешней, повседневной жизни ее героев Но выступающая здесь внешняя среда есть показатель и некоего внутреннего свойства самих лиц, помещенных в эту среду И действительно, все элементы отмеченной экспозиции - близкий к европейскому, внутренний интерьер комнаты, рояль, китайские вазы для цветов - здесь скрепляет итогово-генерализующая мысль ее автора «Очень светло» Это, конечно же, не просто свет, который излучает один лишь конкретный источник, но своего рода свет духовный, это атмосфера света, обволакивающая и дом с элементами его европейского интерьера, и праздничный стол, и сияющие, счастливые лица молодых энтузиастов нации - участников столь значимого для них торжества -30-летнего юбилея их духовного вдохновителя - Габдуллы Здесь у нашего драматурга сквозит ставший знаменитым в русском искусстве начала прошлого столетия чеховский оттенок художественной мысли, тот самый, что скорее чувствуется, чем выражается в понятиях строгой науки Перед магией чеховской поэтики, перенесенной на сцену, как известно, пасует и сам знаменитый мастер русской сцены «Я не берусь описывать спектакли чеховских пьес, так как это невозможно, - говорит К С Станиславский - Их пре честь в том, что не передается словами, а скрыто под ними или в паузах, или во взглядах актеров, в излучении их внутреннего чувства»1 (Курсив наш -4 К)

И далее, имея в виду, конечно, свой богатейший опыт режиссера, первооткрывателя драматургии Чехова для мирового театра, Станиславский продолжает «При этом оживают и мертвые предметы на сцене, и звуки, и декорации, и образы, создаваемые артистами, и самое настроение пьесы и всего спектакля»2 У татарского драматурга угадывается этот общий чеховский стиль И та же сцена праздничного застолья выписана таким образом, что постепенно преодолевает свой непосредственно ситуативный смысл, поднимается до уровня своеобразного символа, связанного с расцветом самой жизн и, благородством человеческих порывов к красоте, стремления к идеалу Заст эльное действие пьесы - это не только так называемое действие трапезы, это одновременно и замечательное духовное действо, напряженная пульсация мыс,ли, тон которой задает всем своим обликом и своими делами

1 : и таниславский К С Моя жизнь в искусстве /КС Станиславский // М Гос Изд Искусство 1954 - С 220

благородный деятель нации мугаллим Габдулла

Разделы «Мугаллима» на сцене и «Работа любителей над образами «Мугаллимы» выясняет сценическую историю пьесы, получившей широкую известность не только в столичных центрах Москвы, Казани, но и далеко за их пределами, вплоть до узбекского Андижана Таким образом, устанавливается важнейшая культурно-просветительская, общественно-воспитательская, эстетическая функция, которую выполняла мобильная татарская сцена, формировавшаяся из числа профессионалов и любителей на обширнейших пространствах Российской империи Любительский элемент, как известно, играл немаловажную роль в становлении татарского театра, он постоянно выделял из своей среды таланты, постепенно включавшиеся в ряды профессиональных деятелей сцены1 Этот факт, в частности, подтверждает и история постановок «Мугаллимы», осуществлявшихся благодаря энтузиазму любителей, поддерживавших таким образом развитие национальной сцены

Раздел «Мугаллима» в критике и проблема «новой драмы» подводит итог осуществленному ранее анализу и самой пьесы, и особенностям ее непосредственного читательского, а затем и зрительского восприятия Сосредоточенный взгляд обнаруживает своего рода историческую детерминированность наивно-реалистического восприятия пьесы, которое оказалось присуще пониманию значительного числа ее современников Поэтика «новой драмы», положенная в основу «Мугаллимы», была принята далеко не всеми свидетелями ее появления на свет И в этой связи в работе подробно анализируются взгляды известнейшего писателя-романиста Галимджана Ибрагимова в качестве примера наиболее последовательно-негативного подхода к оценке пьесы И, напротив, критик Амина Мухутдинова полностью солидарна с автором пьесы как первооткрывателем «общечеловеческого», в ее стилистике, течения, противостоящего «национально-бытовому» направлению татарской драматургии И при этом она прямо ссылается на опыт писателей европейцев - Ибсена, Метерлинка, в русле которых, по ее убеждению, мыслит наш Гаяз Исхаки Здесь она явно перекликается с воззрениями Джамалетдина Валиди, который сформулировал тезис как раз о «всечеловеческой» природе образов исхаковской пьесы «Испочнителю, участвующему в этом спектакле, недостаточно быть человеком татарской национальности, ему нужно быть еще и всечеловеком, уметь слить воедино татарские и всечеловеческие черты»2 Вовсе не прибегая к понятийному аппарату Европы, Валиди фактически мыслит в русле своих же европейских предшественников, он говорит о духовном, всечеловеческом содержании, нашедшем свое отражение в пьесе татарского драматурга И, наконец, мысли которые развивает Мухутдинова5 как автор статьи «Кто же

'Татар театры Тулыландырылган 2-нче басма - Казан Мэгариф нэшр 2003 -161,163,222 б

2 Вэлиди Ж. «Мегаллимэ» ( Гаяз Исхакый эсэре) / Ж Вэлиди //ИсхакыйГ Эсэрлэр 15 томда. 8т -Казан Тат кит нэшр 2001 -217 6

3 Мохетдиния Э Кем ул могаллимэ Оатыйма9 / Э Мехетдиния // ИсхакыйГ Эсэрлэр 15 томда

8т - Казан Тат кит нэшр 2001 -205 6

драматурга И, наконец, мысли которые развивает Мухутдинова5 как автор статьи «Кто же такая учительница Му галл им а9», вплотную смыкаются с теорией «реальной критики» в русской литературе 60-годов XIX века, решительно настроенной против слезных воздыханий, расслабляющей чувствительности в отношении к народу

Как ранее ее соотечественник Н Г Чернышевский, она самым решительным образом отвергает сам подход к изображению «маленького человека» в литературе, связанный с непреодолимой дистанцией, сохранявшейся между автором и его героем В широко распространенном типе вызывающей чувство жалости женщины-жертвы она прозревает нечто большее - узость, забитость национальной психологии, задавленной в тисках исторически сложившегося, косно-неподвижного бытового уклада В качестве примера Мухутдинова ссылается на опыт самого же Исхаки, как автора пьесы «Брак с тремя женами» (1900) : «Жалкую натуру Асмы, которая приносит себя в жертву изуверу мужу, отдает за него и жизнь, и душу, могла породить только нация, положившая в свое основание рабство женщины». И сама мысль, и ее форма едва ли не полностью в тех же точно терминах, что и у многолетнего узника царских тюрем, демократа Н Г Чернышевского «Жалкая нация! Нация рабов!» «И там, и здесь пафос один - развенчание самой психологии жертвенности, смирения как предмета главного внимания со стороны писателей-народолюбцев

И в то же время, отмечается в диссертации, подлинная глубина художественного содержания пьесы, ее философско-бытийный подтекст, оказались еще недоступны для своего воплощения на сцене Образная система драмы воспринималась ее исполнителями - и не только лишь из числа любителей - преимущественно в плане привычного соотнесения ее с конкретными реалиями жизни Поэтому особенное впечатление на зрительскую аудиторию производили не главные герои, а роли второстепенного плана -старого Хазрета и его супруги Устабики, истолкование которых рассматривается в диссертации Высоко оценивая образ исхаковской Фатымы, она в то же время ставит задачу создания образа «счастливой татарской девушки» «Тогда-то и взойдет новое солнце в мире татарской женщины» «Счастливая татарская девушка» из виртуального мира литературы прямо перешагивает в мир реальный, становится, пользуясь терминами из арсенала «реальной критики» русских демократов, «фактом самой жизни», коль скоро она уже стала фактом литературы, на страницах которой она появилась Таков пример внутренней типологической общности, невольно заявляющей о себе в развитии литературной, художественной мысли, являющейся всего лишь «отражением» процессов, происходящих в мире внешней, объективной действительности Только основной постулат «реальной критики», положение о граждански-служебной функции искусства, сливается у нас с идеей национального возрождения, как ведущей для эпохи начала ХХ-го столетия Конструктивность положений Мухутдиновой, имеющей в виду весь опыт художественных исканий начала ХХ-го столетия, подтверждают, в частности, и

отдельные тенденции, наметившиеся в развитии русского театра той эпохи, в частности, размышления В Ф Комиссаржевской Глубоко примечательны принципы, положенные актрисой в основу своей работы над образом Ларисы Огудаловой, явившейся в ее трактовке «не точъко великим артистическим откровением, но и знаменем общественного настроения» Характеристика, примечательная во всех отношениях' Искусство Комиссаржевской, связанное с отказом от привычного эмпиризма, от строго, бытовой, социальной или какой-либо иной, сугубо частной привязки сценического образа, неизбежно ограничивающей глубину воплощенной Островским экзистенциальной драмы, - это выражение эпохи, настоящее «знамение общественного настроения» «Меня не интересует Лариса как тип, - заявляет актриса, - может быть, я и раньше давала в этой роли свою, а не Островского Ларису Здесь интересна прежде всего обобщенная женская душа со всем вечным, что в ней есть»' Подобный ход мысли Комиссаржевской прямо соотносится с идеей, которую чуть позднее будет отстаивать ее младшая современница - Амина Мухутдинова Обе они говорят о приоритете духа, в первую очередь, о духовных измерениях образов, создаваемых на сцене Вот очередная максима Мухутдиновой, столь же лапидарно четкая, что и другие в ее размышлениях о типе девушки-мугаллимы «Достоинством драмы считается не тот факт, что она близка к обыденному существованию (в ее определении «тереклек;^ «От драмы ожидается близость к жизни духа, человеческого сердца»2 Так, пьеса «Мугаллима», как высокоталантливое произведение с богатством его художественных смыслов, явилась важным толчком для развития критической, эстетической мысли татарского народа начала 20 столетия Однако же и этот, новый для татарской драматургии, европейский покрой Исхаки искусно приталивает, исходя из исторически сложившихся, привычно-национальных форм Так, сквозной для пьесы мотив 'нс,с:зстной любви у него расцвечен всеми красками напряженной, по-восточному пышной мелодраматической экспрессии К крайне экспрессивным формам прибегает автор, рисуя и сценическое поведение своих героев - не единожды они падают ниц, проливают слезы, рыдают, не в силах сдержать потока своих эмоций Особенно полно эта романтическая избыточность красок, характерная для литературного стиля «Мугаллимы», заявляет о себе на протяжении третьей части пьесы

Здесь мы подошли к аспекту, который еще никак не затрагивался в работах, касающихся чисто литературно-стилистической формы «новой драмы» «Слово в «новой драме», - свидетельствует исследователь Т К Шах-Азизова, - теряет свой действенный смысл Оно бытует в качестве лирического

1 Светаева М Судьба русской женщины в пьесе и на сцене / М Светаева // Русская художественная культура II пол 19-говека -М Наука, 1991 -С 301

2Мвхетдиния Э Кем ул мегаллимэ Фатыйма7/Э Мохетдиния // Ихакый Г Эсэрлэр 15 томда

8т - Казан Тат кит нзшр 2001 -203 б

слова»' (Подчеркнуто нами - А К) Это наблюдение общетеоретического плана Оно целиком приложимо и к стилю «Мугаллимы», талантливо подхватившей традиции пышно-цветистой восточной поэтики, прямо перерастающей в речах ее персонажей во вдохновенно-романтическое, лирическое слово Происходит процесс своеобразной жанровой диффузии, пересечение рассматриваемых обычно в изоляции друг от друга литературных родов Лирическое содержание начинает свою пульсацию внутри, в оболочке драмы, драма же, в свою очередь, делает заметный уклон в сторону лирического рода. В этом еще одна особенность Исхаки, сближающая его с Чеховым как создателем особой лирической формы в жанре драмы Только следы этой общности глубоко запрятаны

Драматургическая «чеховская» форма оказывается растворенной в национальной восточно-ориентальной стихии И результат, идущий от слияния этих начал, требует своего самостоятельного исследования, при помощи специальных, уже лингво-стилистических средств анализа художественного текста «Мугаллимы» Выходит, что чувствительность как особенность стиля "Мугаллимы», выделяемая в работах разных авторов, явление особого рода История ее героев, испытавших немалую толику страданий, у Исхаки и в самом деле выдержана в привычной национально-стилистической традиции, склонной к проявлению элементов чувствительности И в то же время она умело вписана в психологически мотивированную ситуацию, в корне меняющую саму природу татарской драмы

В заключении подведены итоги проведенного исследования, подчеркнуто современное значение опыта Гаяза Исхаки, который еще требует своего прочтения, используя новейшие технические возможности, которыми располагает современная сцена в том числе и искусство кино Об этом в частности, свидетельствует и фильм "Зулейха", целиком укладывающийся по своей стилистике в рамки сугубо предметной, конкретно-реалистической образности А между тем трагедия создавалась как будто специально в расчете на средства современно кино - ангелы, слетающиеся к ногам Зулейхи, чтобы омыть своим прикосновением ее раны Образный мир Исхаки, освящающего таким путем высокий духовно-нравственный смысл подвига своей героини, -обширное поле деятельности, вступить на которое предстоит самым разным видам нашего искусства, в том числе, конечно, и искусству сцены Необходимость же обновления форм в этой сфере, как наиболее доступной для восприятия народного зрителя, становится все более очевидной О ней уже не единожды заявляют свободные от усыпляющего душу ощущения прежде достигнутого успеха, критически мыслящие деятели культуры, писатели и

' Шах-Азизова Т К Чехов и западно-европейская драма его времени / Т К Шах-Азизова - М 1966 - С 12

ученые1 И среди них - талантливый писатель, драматург и критик Айдар Халим «Есть ли у нас национальная драматургия, национальная режиссура, наш национальный театр7»2 - решительно заявляет он, низвергая весь современный литературный, театральный и вместе с тем и книжно-схоластический, научный Олимп Таков главный тезис писателя, автора книги, сознательно озаглавленной им как два взаимоисключающих друг друга тезиса «Пьесы или почему я не стал драматургом9» И при ответе на этот, конечно же, провокативный и, однако же, вовсе не один лишь риторический для его постановщика вопрос - свою роль должна сыграть и форма драмы, созданной благодаря усилиям ее талантливого зачинателя и преобразователя в одном лице - в лице Гаяза Исхаки

Таким образом, в художественном методе Исхаки-драматурга оказались сконцентрированы важнейшие процессы, которые происходили в татарской литературе и близко связанной с нею национальной сцене Переход от бытописательно-дидактической, воспитательной формы к драме последовательно психологического наполнения в творчестве писателя наметила собою пьеса «Мугаллим» Отсюда идут известная неровность ее формы, растянутость картины внутреннего монолога в заключительном действии пьесы, особенно трудной в связи с этим для своего воплощения на сцене Но то и другое в структуре пьесы проистекают из ее же достоинств как жанра, ориентированного как раз на процесс внутренних исканий личности, образца которому еще не было в национальной литературе

Такое понимание сквозит в оценках, которые давали пьесе непосредственные свидетели ее появления - писатели Г Камал, Ф Амирхан Кризисный характер духовного состояния Салиха, ясное осознание им невозможности жить по старому и в то же время неясность, неопределенность будущего делают его героем подлинно драматического склада А это, в свою очередь прямо сказалось и на самой жанровой природе пьесы По всем своим внутренне- композиционным, образным элементам она и представляет собою пример вполне сложившегося на национальной почве, законченного жанра психологической драмы

И вовсе не случайно, что, основываясь на театральных постановках, подхвативших эти мотивы, современники заговорили о глубоко трагедийных сторонах пьесы, косвенно подтверждая тем самым наш тезис о типологическом родстве умонастроения татарского учителя с драматическим самоощущением героев Чехова в его произведениях на тему интеллигенции

Качественно новую стадию в развитии разрабатываемой писателем художественной формы представляет пьеса «Мугаллима» От драматического положения личности, находящейся под гнетом внешнего уклада жизни, он обращается к проблематике, далеко выходящей за рамки узко-социального, конкретно-исторического плана Личный нравственный выбор, который делает

' Зэйнуллин 3 Камал театры турында унланулар / 3 Зэйнуллин // ШэЬри Казан - 2006 - 6 сентябрь Харрасова Р Ф Башкалар келэ, мин елыйм /РФ Харрасова // ШэЬри Казан - 2007 -16 март " Хэлим А Милли драматургиябез, милли режиссурабыз, милли театрыбыз бармы? // Пьесалар, йэки мин нигэ драматург булалмадым? / А Хэлим - Казан Идел-Пресс-2004-145-166 б

героиня пьесы, отвергая любовь Габдуллы и оставаясь тем самым верной своей совершенно безнадежной любви, - этот процесс, прослеживаемый через коллизию «Мугаллимы», делает ее явлением не просто лишь чисто национального, но всеобщего, всечеловеческого плана

«Мугаллима» у Исхаки, в отличие от предыдущей его пьесы, вполне самодостаточна Она активно жизнеспособна, вне зависимости от, поддерживающих ее эстетику, "внешних лесов" сцены В самом естестве своем, в своей структуре она несет все элементы, присущие искусству современной ей русско-европейской формы, получившей название «новой драмы»

И однако же последовательный европеизм, признаки которого мы прослеживаем, ничуть не лишает татарского писателя его самобытности Как Чехов, по словам одного из его современников, «писал обвеянный метерлинковской мудростью», так и Гаяз Исхаки, несомненно, ощущал близкое дыхание свободной от каких-либо признаков внешней броскости, сдержанной и потому особенно емкой чеховской мудрости

Но татарская сцена ввиду целого ряда причин внешнего, социально-исторического характера, так и производных из этого фактора явлений уже более частного, эстетического плана, была просто не готова к тому, чтобы вовремя подхватить и использовать в своей практике эти эстетические "уроки Исхаки" Заявления о малопригодное™, неприспособленности пьесы для сцены, звучавшие в откликах на ее постановки, лишь подтверждают мысль о совершенной новизне ее формы, оказавшейся исторически неподъемной для ее современников из числа служителей театра В отличие от носителей театральной эстетики, воззрения критического корпуса литературы, обращенной к феномену исхаковской пьесы, напротив, отличались необычной зрелостью, точностью своих критериев И опытнейший Джамалетдин Валиди, и вступающая на критическое поприще Амина Мухутдинова демонстрируют в своих взглядах на "Мугаллиму" прозрения такой глубины, что они не утратили своей силы и по сию пору

В них проглядывают все контуры, прорастающей в недрах самой национальной литературы, концепции «новой драмы» В отдельных своих наблюдениях близок к ним театральный критик и литератор Габдрахман Карам И литературно-теоретическая мысль, и художественная практика, таким образом, ил>т вровень, взаимно поддерживая и подкрепляя друг друга Они свидетельство высшего взлета татарской литературы начала ХХ-го столетия, естественным образом подошедшей к открытиям, совершенным в жанре "новой драмы"

По теме диссертации автором опубликованы В рецензируемом издании ВАК

1 Кадырова А О Пьеса «Мугаллима» в эволюции татарской драмы /АО Кадырова - Ученые записки КГАВМ Казань, 2006 -Т 190 - С 416-422

2 Кадырова А О Пьесы Исхаки на тему трудовой интеллигенции / Кадырова А О - Казань изд Меддок, 2006 - 198с Монография

3 Кадырова А О Чеховские традиции в пьесе «Мугаллима» / АО Кадырова // Русская литература в межнациональных связях и взаимодействиях Учебно-методическое пособие для спецкурса по

компаративистике -Казань, 2004 - С 58-64

4 Кадырова А О Чеховские традиции в пьесе "Мугаллима" /АО Кадырова // Русская литература в межнациональных связях и взаимодействиях -Казань Школа, 2006 - С 75-81

5 Кадырова АО АН Островский и Гаяз Исхаки (Тема трудовой интеллигенции) / АО Кадырова // Островский А H в меняющемся мире истории - Шуя Изд Шуйского гос унив-та 2004 - С 56-59

6 Кадырова А О Пьеса «Мугаллима» и проблема «новой драмы» (К проблеме связей татарской литературы с русской и европейской литературой в жанре драмы) /АО Кадырова // Современные социокультурные процессы, проблемы, тенденции, новации - Казань, 2006 - С 207-209

7 Кадырова А О Пьеса Г Исхаки и традиции русской драматургии /АО Кадырова // Евразийство Историческое наследие и перспективы развития Международная научная конференция -Уфа изд Восточный унив , 2000 - С

8 Кадырова А О Пьеса Гаяза Исхаки «Мугаллима» /АО Кадырова // Социально-экономический и нравственно-этические аспекты развития социально-культурной сферы - Казань, 1998 -С 136-137

9 Кадырова А О Общее и особенное в пьесе Исхаки /АО Кадырова // Актуальные проблемы теории культуры Тез докл межвуз науч конф 18 апр 2000 г - Казань, 2000 -С 120-121

10 Кадырова А О Пульсация самобытно-национального и российско-европейского в ранних пьесах Г Исхаки /АО Кадырова // Вестник Казан госуд унив культ ииск-в - Казань, 2005 - №1 - С 122-125

11 Кадырова А О Человек в пьесах Исхаки (национально-особенные и общечеловеческие черты) /А О Кадырова - Человек в мире культуры исследования и прогнозы Материалы международного научного конгресса в КГУКИ 17-18 апр 2007г -М ВИНИТИ, 2007 - С 236-238

166-167

Оглавление научной работы автор диссертации — кандидата филологических наук Кадырова, Айгуль Октябревна

ВВЕДЕНИЕ.

Глава I

НА ПУТИ К ТЕМЕ ИНТЕЛЛИГЕНЦИИ ПЬЕСА «МУГАЛЛИМ»

УЧИТЕЛЬ»).

1 .Планы высокого служения - му галл им Сал их.

2.В плену быта.

3.Драма утраченного идеала.

4.«Мугаллим» в критике.

5.Пьеса «Мугаллим» на сцене.

Глава II

ДРАМА «МУ Г АЛ Л ИМ А» («УЧИТЕЛЬНИЦА»).

1. Первые отклики.

2. Торжество дела и тревоги духа.

3. Бытовая линия пьесы.

4. Бытийный уровень пьесы.

ГЛАВА III

ТИП ТАТАРСКОЙ ДРАМАТУРГИИ НАЧАЛА XX ВЕКА

И ПРОБЛЕМА «НОВОЙ ДРАМЫ».

1. Татарская сцена начала XX столетия и сцена в пьесах 110 Исхаки.

2. Мугаллима Фатыма в изображении драматурга.

3. Мугаллима» на сцене. Профессионалы и любители в работе над образами пьесы.

4. «Мугаллима» в критике и проблема «новой драмы».

5. Символизм и будущее татарской сцены.

Введение диссертации2007 год, автореферат по филологии, Кадырова, Айгуль Октябревна

Гаяз Исхаки (1878-1954) - крупнейший деятель татарской культуры начала XX столетия. Он оставил замечательный след в развитии литературы, татарской общественной мысли, освободительной борьбы своего времени. Незаменим вклад, который он внёс в развитие театрального, драматургического искусства своего народа. Как и его современник Галиаскар Камал, он стоит у самых истоков татарской драматургии XX столетия. Он обогатил её произведениями, созданными во всех её ведущих жанрах - в жанре комедии, драмы, трагедии. Таков необычно широкий размах его дарования. Каждое новое произведение писателя вызывало громадный интерес читательской, а затем и зрительской аудитории, становилось предметом оживленных дискуссий, в том числе и по проблемам сценического искусства, новаторского значения его произведений для сцены. Поэтому татарский театр, совершенно резонно названный именем Галиаскара Камала, с таким же основанием мог бы носить имя и другого своего отца-зачинателя - Гаяза Исхаки.

После февраля 1917 наметились поистине исторические сдвиги в жизни татарского общества, в его духовном самоощущении, в его культуре, театре, как в барометре отражавших настроения своей эпохи, связанной с завершением многовековой борьбы народа против тирании царизма. И вот, как отражение этих настроений, в Казани проходит ставшая знаменитой "неделя Исхаки". В театрах города, при переполненных залах, день за днем, идут представления по трагедии писателя "Зулейха". Иные из них, сообщают газеты, продолжались до семи часов £ряду - таков был необычный подъем национального духа, созвучный с духом исхаковской героини - несгибаемо-твердой Зулейхи. Высокий духовный мотив, сплотивший людей в едином для них национально-патриотическом порыве, получает свое закрепление во встречах, организованных в честь главного виновника этого всенародного торжества - Гаяза Исхаки. Развернутую статью об одной из таких встреч написал другой выдающийся деятель национальной культуры, писатель Фатых Амирхан (I, 294-300 б, )'. Публика, говорит он, была готова сидеть хоть до утра, отдавая все новые и новые почести своему кумиру. Но в три часа ночи кончался срок аренды, и она была вынуждена разойтись. И вот, желая положить конец этой бездомности

1 Эмирхан Ф. Гаяз эфэнде шэрэфенэ / Ф.Омирхан // Исхакый Г. Эсэрлэр Унбиш томда. Гаяз Исхакыйньщ тормышы Ьэм ижаты турында замандашлары (1898-1917).- Казан: Тат. кит. наш р. 8 т. 2001.- 294-300 бит. мира национальной культуры, все сборы от своей пьесы на тему революции (драма «Противостояние») Гаяз Исхаки обещает пожертвовать на строительство будущего «Дворца свободы» («Ирек йорты»), в проекте которого, конечно же, достойное место отводилось и национальной сцене. Драматическое представление по пьесе «Противостояние», как и было обещано, действительно состоялось - и прямо на другой день после того, как появилась статья Амирхана - 14 апреля 1917 года (1, 443 бит.).

Но ход истории решительно перечеркнул .^ эти надежды. Пожертвования, которое он внес в пользу театра, оказались напрасны, а его имя, как противника советского режима, было на долгие годы вытравлено из истории татарской культуры. Возвращение его наследия народу, служение которому он не оставлял ни на один день, даже в труднейших условиях жизни в эмиграции, оказалось возможным лишь с крушением большевистской системы. Серьезное же научное осмысление его творчества началось и того позже. Возвращению Исхаки, радости приобщения к его художественному миру, ничуть не утратившему своей захватывающей силы, несмотря на то, что прошло уже целое столетие со времени, когда стали появляться его произведения, посвятили свои выступления самые именитые деятели национальной мысли-писатели и ученые-публицисты (186, 209). Среди них выделяются развернутые монографические исследования Минахмета Сахапова, рассматривающие наследие Исхаки в контексте татарской литературы в целом, начиная с первых десятилетий XX века и до наших дней включительно (117/118J 199;( 225). Ряд работ из этого цикла трудов ученого в течение 2006-2007 гг. увидел свет также в переводе на английский и турецкие языки (225-228).

Насыщенную богатым материалом работу, посвященную жизни и деятельности возвращенного классика, посвятил известный литературовед Флюн Мусин - «Гаяз Исхаки Жизнь и деятельность» (177). Но широта исследовательских задач, рассматриваемых в работах этих авторов, не дает им возможности сосредоточить свое внимание вокруг одного жанра - драматургии. Рассмотрению отдельных сторон обширного наследия Исхаки, писятепя и драматурга, посвятили свои выступления известные ученые - Танеева Р. ГС. , X. Миннегулов и др. (148, 149, 175).

С каждым годом ширится круг диссертационных исследований, посвященных творчеству писателя1, его эволюции2, в том числе и

1 Каримова Л. ИдсГшо-эстетическая >волюиия проблемы феминизма в творчестве Г.Исхаки: авторсф. дис. .канд филолог, наук. - Казань, 2000.-27 с.

2 СамитоваС. Идейно-эстетическая жолюцпя творчества Г. Исхаки(1914-1917): авторсф. дис канд. филолог, наук, - Казань, 2002. -20с. периоду 10-х годов, когда создавалась его пьеса «Мугаллима»1. Рассматриваются различные аспекты общественно-политической деятельности писателя2, его творчество периода эмиграции3, преломление им идей женской свободы4 и т.д.

Возвращение Исхаки означало собою и возобновление жизни его творений на сцене, насильственно прерванной за годы советской власти. В первую очередь это относится к сценической жизни единственного для начала ХХ-го столетия образца этого жанра, созданного на татарском языке, - трагедии «Зулейха» (1912). Феномен периодического взлета «Зулейхи» на авансцену истории как раз в пору крушения устоев, будь то устои царизма в 1917-ом или режима Советов начала 1990-х, властно возвращает исследовательскую мысль к феномену её автора, затрагивающего самые глубинные пласты национального сознания, которые, оказывается, ждали своего часа, чтобы всплыть на поверхность и заявить о себе во всю свою мощь. Историки театра, активные участники театрального процесса наших дней одинаково озабочены тайной Исхаки, они пытаются осмыслить его театр в ретроспективном аспекте, как Хануз Махмутов, автор статьи «Гаяз Исхаки и татарская сцена» (179). С точки зрения открытий, имеющихся в арсенале театра нашего времени, рассматривают постановки исхаковских пьес театровед И. Илялова (103), ориентируется на пьесы Исхаки новый для них вид искусства -кино (196). Один из наиболее ранних взглядов на драматургическое наследие возвращенного писателя содержится в статье литературоведа Э.Сибгатуллиной (193).

Становление метода Исхаки-драматурга, место, занимаемое им в развитии этого жанра в национальной литературе, - предмет особого интереса проф. А. Ахмадуллина, рассмотрению которого он посвятил развёрнутую статью - «Гаяз Исхаки и татарская драматургия» (221). Драматургическое искусство Исхаки как автора, вне вклада которого трудно представить себе формирование татарского театра, уже к середине 10-х годов XX века заявившего о себе в качестве школы зрелого реализма, рассматривается в статье «Исхаки и татарский театр» (133). Автор её - известный ученый-театровед Г. Арсланов. В серии своих исследований он рисует развёрнутую картину становления у нас Самитова С. Идейно-эстетическая эволюция творчества Г. Исхаки (1914-1917): автореф. дис канд. филолог, наук. - Казань, 2002. - 20 с.

2 Гали Б. Общественно-политическая деятельность и исторические взгляды Г. Исхаки: автореф. дис. канд. ист. наук. - Казань, 2001,- 30 с.

3 Зайнуллина Г.И. Творчество Г. Исхаки в эмиграции: автореф. дис. канд. филолог, наук. - Казань, 2002. - 22 с.

4 Никишина С. Проблема женской эмансипации в татарской литературе начала хх века: автореф. дис. канд. филолог, наук. - Казань., 2001.-22 с. режиссёрского искусства, начиная с эпохи его зарождения и вплоть до современности. Возглавляет этот цикл работ ученого представляющая для нас особый интерес монография - «Татарское режиссерское искусство (1906-1941) - [25]. Глубокие идеи о драматургии Исхаки, могущие послужить предметом специального исследования, содержатся в работе профессора Ю. Нигматуллиной, посвященной изучению типов культур и цивилизаций на примере развития татарской и русской литератур (70).

Однако же тема' Исхаки - драматург, в сознании которого этот жанр занимает стодь же значительное место, как- и его развёрнутые полотна в жанре эпоса, всё ещё ждёт своего исследователя. При этом, разумеется, определяющее значение имеет не сам по себе объём, но несомненная высокая, художественная ценность его сочинений для сцены. Сама проблематика его пьес, средства, используемые им для раскрытия характеров, конфликт и, наконец, вершинная точка драматического действия - его финал - все эти элементы художественной формы делают драму Исхаки совершенно новым словом в татарской драматургии, выводят её далеко за рамки одного лишь национального опыта. Опыт хорошо знакомой ему отечественной, русской драматургии в лице Островского, Чехова, а затем уже ближайшего своего современника Горького, с которым он находился в дружеской переписке, вот на что ориентируется Исхаки в своём искусстве драматурга. В отмечаемом здесь ракурсе как раз и рассматриваются в настоящей работе его пьесы, посвящённые теме трудовой интеллигенции - «Мугаллим» и «Мугаллима» («Учитель», «Учительница»).

Избранный нами аспект, однако, ничуть не означает забвения роли восточного культурно-национального мира в творчестве Гаяза Исхаки. Остававшийся до сих пор вне поля зрения научной мысли богатый фактический материал, выявляющий многообразие связей автора «Мугаллимы» с деятелями турецкой литературы, заключает диссертационное исследование Харрасовой Р.Ф.1 Тем с большей уверенностью мы можем сосредоточить свои усилия на условно обозначаемой нами «западной» ветви, привитой им к буйно распустившей свои кроны древу национальной литературы. Но, оказывается, сама диалектика исследовательской мысли приводит нашего соавтора по Исхаки к важнейшему для нас выводу. «Турецкая поэзия, проза, драматургия, - говорится в работе Харрасовой,

Харрасова Р.Ф. Раннее творчество Исхаки в контексте литературных связей (1898-1907) / Р.Ф Харрасова.: автореф. дисс.канд. филолог, наук. - Казань. - 2002. - 24 с. сохраняя свои восточно-мусульманские корни, входит в контекст философско-эстетической мысли Европы» . Выходит, здесь нет кажущейся на первый взгляд непримиримой дилеммы - Восток или Запад, они соединились, слились в одной точке - под пером Исхаки.

Оригинальность метода Исхаки как художника слова и мыслителя, степень ценности вклада, внесённого им в развитие национального искусства драмы, могут быть в полной мере выявлены лишь в соотнесении его с опытом других его современников, работавших в этом роде литературы. Поэтому поэтика Исхаки рассматривается нами в известной мере в контексте творческих исканий ; его современников как авторов пьес женской тематики. У Исхаки же она, в частности, строится на соотнесении внешнего и внутреннего, подтекстового плана изображения, ставшего достоянием европейской драмы благодаря открытиям Чехова. Вот этот, принципиально новый ракурс, какой использовал Исхаки в своём подходе к изображению мира человеческих переживаний, обусловил и особенный накал борьбы в критике, ход которой на основе откликов, связанных с публикацией его пьес, выходом их на сцену, трактовкой образов в искусстве татарских актеров и т.д. - мы и прослеживаем в нашей работе.

В процессе осмысления своей темы мы, естественно, опирались на весь многолетний опыт, накопленный нашими предшественниками, исследователями татарской драматургии (221), становления и развития её жанров (129,162), её поэтики (181) и т.д. Осуществляемый в работе анализ художественной, образной структуры драматургического прбизведения тесно смыкается с проблемой бытования этих образов на сценической площадке, их истолкования средствами режиссёрского, исполнительского искусства. В рассмотрении этого аспекта мы имеем в качестве основы как развёрнутые коллективные исследования (180), статьи, посвящённые национальному театру до революции (147), так и его развитию в последующие периоды (101,108), работы о персоналиях - режиссёрах (102), актёрских судьбах - зачинателях национальной сцены (135,156). Своеобразие исполнительского искусства, сложившегося на татарской сцене, его истоки - объект внимания известных исследователей театра - И. Иляловой (99), X. Кумысникова (109) и др. На эту базу, методологию, сложившуюся в науке, в частности, и о драме как роде литературы (83), о театральном искусстве в целом (28) и опирается автор, выясняя новую жизнь героев

Харрасова Р.Ф. Раннее творчество Исхаки в контексте литературных связей (1898-1907) / Р.Ф Харрасова.: автореф. дисс.канд. филолог, наук. - Казань. - 2002. - 12 с.

Исхаки уже как героев сцены. Запрещённое советской цензурой, наследие Исхаки постепенно возвращается народу, стали выходить сборники сочинений (4), отдельные произведения писателя, в том числе и в переводе на другие языки (5). Важным подспорьем в нашей работе, безусловно, явился выход 8-го тома из продолжающегося издания сочинений писателя в 15-ти томах. Составитель его, текстолог и исследователь Ф. Ибрагимова, смогла собрать под одной обложкой, привести в единую систему и прокомментировать огромный свод сведений о писателе за весь почти 20-тилетний' период его жизни, проходившей в условиях России: Исхаки Г. Сочинения в 15 томах. Современники о жизни и деятельности Гаяза Исхаки» (1898-1917). Т.8. [1]. В 2004 году появилась насыщенная богатыми фактами работа проф. X. Миннегулова «Творчество Гаяза Исхаки периода эмиграции» (176). Многосторонний творческий дар Исхаки раскрывается здесь во всей мощи его необычно широкого масштаба, одинаково естественно включавшего в свою орбиту художественные явления западного и восточного, мусульманского мира. И культурные достижения своего народа, его театр, в частности, он по праву оценивает теперь в широком культурно-историческом контексте, рассматривает их как естественное звено в цепи культурного развития стран Евро-Азийского масштаба в целом. А это, в свою очередь, позволяет нам бросить ретроспективный взгляд и на его пьесы об интеллигенции, создававшиеся, разумеется же, с учетом этих общечеловеческих достижений в драматургии и связанной с нею сфере театра.

Тематический показатель нашего названия вовсе не означает, что мы исключаем из поля зрения другие произведения драматурга. Пьесы на тему интеллигенции есть результат процесса естественной эволюции, которую претерпевал их автор как художник слова и мыслитель. С каждым годом все более расширявший круг своих творческих интересов, Исхаки начала XX столетия прочно убеждён в приоритете духовных исканий личности в изображаемой писателем картине мира и в определении этой личностью своего истинного предназначения на земле.

Проникнутые этим пафосом, пьесы об интеллигенции несут в своём содержании и отдельные черты общероссийской жизни в целом, в них угадываются мотивы, характерные для творчества его старших современников по жанру драматургии - М.Горького, А.П.Чехова, а ещё ранее - и А.Н.Островского. Этот уровень Исхаки, внёсшего, наподобие своим предшественникам, выдающийся вклад в становление жанра драматургии, в свою очередь, послужил мощным толчком и для развития научно-критической мысли.

Проблемы типологии культур, опыт Исхаки-драматурга и опыт европейского театра современности, не исключая из него и театр символизма, - таков масштаб татарской критики, заданный ей основным в данном случае движущим толчком её мысли - драмой «Мугаллима». Однако же этот аспект исхаковской драматургии, позволяющий рассматривать татарскую сцену в связи с проблемами русско-европейской'сцены начала XX века в целом, ещё никак не стал объектом внимания исследователей. И наши усилия направлены к тому, чтобы по своему заполнить этот пробел,» поставить вопрос о рассматриваемых ддесь пьесах Исхаки как важнейших явлениях национально-художественной мысли начала XX столетия, выводящих её на общеевропейский путь развития.

Напряжённая внутренняя, духовно-нравственная жизнь личности, картину которой на примере своих героев развёртывает Исхаки-драматург, получит затем своё продолжение на сцене. Профессиональные деятели театра - актёры труппы «Сайяр», режиссёры, многочисленные любительские объединения и коллективы - все они, охваченные силою таланта Исхаки, старательно изучают, играют, ставят его пьесы. И этот многообещающий по своим результатам и всё более расширявший свои границы путь приобщения к миру большого искусства, который свершался на просторах едва ли не всей мусульманско-татарской части Российской империи, куда доходили имя и художественное слово Исхаки, этот вопрос изучен у нас далеко ещё неполно.

Через посредство же незамысловато простой, если судить по современным меркам, но зато и чрезвычайно мобильной, передвижной татарской сцены, на самом деле осуществлялся важнейший культуртрегерский, цивилизирующий процесс, открывался столь насущный для обширных восточных широт Российской империи новый, европейский свет мысли. Размышляя об этом в преддверии 100-летнего юбилея театра, академик М.Усманов, в частности, писал: «Хотя мы и любим нашу сцену и в особенности преданно - сцену театра имени Галиаскара Камала, всё же признаем, что мы ещё не поднялись до того уровня, чтобы во всей полноте уяснить себе и дать понять это другим - осознать её подлинно историческую роль и её истинное общественное предназначение» (21,8 бит.).

И рассматриваемый здесь аспект, связанный с историей функционирования пьес Исхаки как важнейших явлений национальной культуры первых десятилетий XX столетия, способами их сценической интерпретации, манерой актёрской игры, откликами современников различных профилей - писателей и критиков, театроведов, историков этот аспект, надеемся, и в самом деле может оказаться полезным в решении задачи, о которой говорит маститый ученый - в осознании высокой эстетичски-воспитательной, общественно-просветительской, цивилизующей миссии, выполнявшейся нашим театром в жизни не одной только татарской нации, но и других народов, исторически объединённых в пределах Российской государственности.

Цель и задачи исследования - выявить художественное своеобразие пьес Исхаки как художника, двигавшегося к утверждению принципов «новой драмы» в истории национальной драматургии. Реализация цели, .;в свою очередь, предполагает *постановку решение следующих задач.

- Выявить место, которое занимают пьесы на тему интеллигенции в творческой эволюции писателя и в развитии татарской драматургии в целом.

- Проследить становление метода Исхаки как драматурга, следовавшего от пьес типично дидактической формы, событийного финала к пьесам последовательно реалистического, социально-обличительного плана, а затем и к жанру новой психологической драмы.

- Выявить элементы художественной структуры пьес, систему образов, конфликт, средства психологизма, элементы, отличающие их от явлений национальной драматургии этого периода.

- Установить параллели, идейно-художественную, тематическую общность писателя с творчеством русских писателей-драматургов, его старших современников по литературе.

- Обосновать приемы, ведущие автора «Мугаллимы» к. автору «Чайки» как первооткрывателю жанра психологической драмы, а через него и к предшественникам этого жанра в европейской драматургии.

- Проследить оценку, какую получили эти пьесы в критике, историческую обусловленность ее критериев и отдельные прозрения, выходящие за пределы своего времени.

- Обосновать появление жанра «новый драмы» в татарской литературе как толчок для взлета научно-критической, эстетической мысли нации, включающейся таким путем в процесс общеевропейских исканий рубежа двух столетий.

- На примере исследуемых пьес выявить роль «любительского элемента» как фактора, по своему способствовавшего развитию татарского театра, профессионального искусства сцены.

Основные методы исследования, использованные в диссертации. Ведущий в этом ряду - целостный литературоведческий анализ, осуществляемый при помощи апробированных в науке о литературе логико-понятийного инструментария. Использован в нашем анализе также герменевтико-феноменологический подход. Исходным для нас здесь явился тезис герменевтиков о том, что «символ заключает в себе обобщающий принцип дальнейшего развертывания свернутого в нем смыслового содержания» (Философская энциклопедия (240, стр.10).

Использованный в диссертации сопоставительный метод, как известно, проистекает от общечеловеческих < основ литературы и искусства. В изучение подобного рода литературно-типологической общности большой вклад внесли отечественные литературоведы (Н.И. Конрад, В.М. Жирмунский, Б.М. Храпченко, И.Г. Неупокоева), из зарубежных - Д. Дюришин, А. Дима. Определение типологического сходства, которое одновременно предполагает и качественное своеобразие отдельных литератур, дано Неупокоевой И.Г.: «Это такое сходство внутренних идейно-художественных структур сравниваемых литературных явлений и процессов, которое зависит от сходства определенного комплекса исторических условий и проявляется как в сходстве основных художественных задач и решений, так и в сходстве своих общественных функций» (66, стр. 155).

Методологическая база диссертации опирается на теоретические концепции и суждения, выработанные в работах отечественных историков и теоретиков литературы. Среди них Тимофеев Л.И., Нигматуллина Ю.Г., Кормилов С. И., Федотов О.И., Аникст А., Бугрова Б., Громова М., Хализев В.Е., Кременцова JI. Из татарских же исследований ученых и теоретиков литературы использованы труды Миннегулова Х.Ю., Галиуллина Т.Н., Хатыпова Ф.М., Танеевой Р.К. , Мусина Ф.М., Галимуллина Ф.Г., Загидуллиной Д.Ф.

Проблемы сценического воплощения образов Исхаки освещались с опорой на труды известных театроведов, знатоков теории театра, драматургии. Это Г. Арсланов, Б. Поюровский, К. Рудницкий, А. Ахмадуллин, Илялова И.И., литературовед Саяпова A.M., как автор работ о своеобразии слова в чеховской драматургии.

Научная новизна работы заключается в том, что впервые в нашей науке о литературе и связанной с нею сфере театральной мысли проводится целостное изучение драматической дилогии Газа Исхаки на тему интеллигенции, особенностей ее функционирования на сцене. Она (дилогия) поставлена в контекст всей творческой деятельности ее автора как драматурга, а вместе с тем и в контекст татарской драматургии начала 20 столетия на тему женской судьбы. Мотив гнетущего давления косной среды на развитие человеческой личности («Мугаллим») сменяется утверждением силы, достоинства этой личности, способной отстаивать свою самоценность, не взирая ни на какие внешние препятствия («Мугаллима»). Таков бытийный, философский подтекст, который заложен автором в истории его героини и который выявляется при помощи средств литературоведческого анализа.

Научно-практическая значимость работы заключается в том, что осуществленное здесь монографическое исследованиие позволяет представить творчество Исхаки, равно как* и связанное с ним развитие национально-художественной, литературной, научно-критической мысли в русле европейских исканий своего времени. Ее результаты могут послужить материалом при подготовке обобщающих трудов по истории татарской литературы и критики, при изучении татарского театра, утвердившихся в нем принципов исполнительского искусства, его высокй просветительской роли, которую она выполняла в жизни не одной лишь татарской нации, но и других братских народов России. Чисто литературоведческий же аспект работы может быть использован в практике школ, лицеев, при чтении общих и специальных курсов для студентов, при написании ими курсовых, дипломных сочинений.

Апробация работы осуществлялась через публикации в региональной научной печати, в выступлениях автора с докладами на итоговых научных и научно-практических конференциях профессорско-преподавательского состава Казанского Государственного университета культуры и искусств, Казанского государственного университета, Государственного педагогического университета г. Шуи, Государственного педагогического института г. Уфы и т.д. Ход и результаты исследования обсуждались на заседаниях кафедры литературы и татарского языка КГУКИ, кафедры татарской литературы КГУ.

Структура работы определяется, исходя из решаемой ею основной задачи. Она состоит из введения, трех глав, заключения и списка библиографической литературы.

Заключение научной работыдиссертация на тему "Пьесы Исхаки на тему интеллигенции - аспект "новой драмы""

ЗАКЛЮЧЕНИЕ I

Сказанное выше свидетельствует - сколь особенное место в пантеоне деятелей национальной культуры занимает деятельность Исхаки - драматурга. Как художник слова, чутко откликавшийся на запросы своего времени, он прошел большой и поучительный во многих отношениях творческий путь. И важнейшую веху на этом пути составили его пьесы на тему интеллигенции. Начинает он как автор драматических произведений, целиком укладывающихся в русло морально-дидактической традиции национальной литературы. Но уже в пору своих дебютных шагов он демонстрирует свою способность чутко улавливать лучшее, что есть в опыте его старших современников и предшественников в литературе.

Брак с тремя жёнами» - лучший образец татарской драмы, иллюстрирующей просветительскую идею торжества добродетели и неминуемое наказание порока. Но сюжетная схема, которую еще соблюдает начинающий драматург, преодолевается изнутри, благодаря жизненно и психологически достоверно показанной картине пробуждения морально заблудшего Карима. И решающей силой в этом преображении личности оказывается чувство любви и всепрощения, которое демонстрирует супруга Карима - многотерпеливая Асма.

И более всего её автор напоминает здесь метод Толстого т-крупнейшего писателя-психолога и моралиста. И психологический * реализм его предшественника в русской литературе, и моральная дидактика, как неотъемлемое качество самой татарской драматургии начала XX столетия, оказались сведенными здесь в единое русло. Художественный синтез, обозначенный уже первым опытом писателя в жанре драмы, получит свое продолжение в дальнейшем. «Брачный договор» , «Противостояние» - это пьесы, в которых частный, внутрисемейный конфликт явственно перекликается с конфликтом общеполитическим. А это уже мотивы, столь характерные для другого ближайшего современника писателя -Горького.

От выразительно нарисованных картин внешней, социальной жизни татарского мира, все более вовлекаемого в общероссийские процессы начала XX столетия, он обращается к исследованию отдельно взятого, индивидуального мира личности как выразителя этой общей атмосферы эпохи. Так появляются его пьесы на тему интеллигенции.

Мугаллим» - это связующее звено в цепи национальной драматургии, идущей к овладению новым для нее жанром психологической драмы. Характерный для прежней драмы внешний, эмпирический план в нем сочетается с планом внутренним, с t процессом трудного духовного развития личности. Намечается преодоление сугубо национальной доминанты воссоздаваемого писателем художественного мира. Мир души, в который углубляется теперь Исхаки, это путь, который ведет его к типологии, к общности с духовным миром героев общеотечественной русской литературы рубежа двух столетий. Мучительное осознание невозможности жить по-старому и одновременно неясность, неопределенность будущего -в этом истинный драматизм ситуации Салиха, прямо нпоминающего собою путь чеховских героев - утративших свою духовную основу учителя же Никитина (повесть «Учитель словесности»), доктора Николая Степановича («Скучная история»), героя «Трех сестер» Андрея Прозорова и др.

В подобной форме проявляет себя единая жизненная основа процессов, происходивших в российской действительности конца XIX и начала XX веков, которые и зафиксировали в своих творениях Чехов, а затем и его младший современник Гаяз Исхаки. Внутренний кризис, переживаемый персонажами подобного плана - это средство для воплощения авторской мысли о тайне, некой «экзистенции» жизни, не поддающейся своей прямой разгадке и, однако же, снова и снова привлекающей к себе внимание.

Поставив своего героя перед лицом этой вечной экзистенциальной темы, Исхаки уже самой коллизией, положенной им в основу своей пьесы, заявляет о себе как художник, идущий в русле единых творческих исканий, которые проделал Чехов, утверждая принципы «новой драмы». А между тем до сих пор эта пьеса не получила должной научной оценки, нет попытки проникнуть в скрытый за ее содержанием подлинный художественно-философский подтекст. Она, безусловно, привлекает внимание исследователей различных профилей, педагогов. Но пока что продолжает рассматриваться лишь в школьно-иллюстративном аспекте - сюжет, образы, идейная направленность (163, 15-17 6.).

И, наоборот, истинное проникновение в авторский замысел, понимание глубокого драматизма ситуации, которая связана с мучительной переоценкой героем своей прежней никчёмной жизни и которая (ситуация), по праву, получила название «чеховской», проявил ближайший современник Гаяза Исхаки - писатель Фатых Амирхан. Основываясь на спектакле по «Мугаллиму», он говорит о «глубоко трагедийных мотивах пьесы» (1, 174 б.), косвенно подтверждая тем самым наш тезис о типологическом родстве умонастроения татарского учителя с драматическим самоощущением героев Чехова в его произведениях на тему интеллигенции. Эта мысль классика литературы начала прошлого столетия - надёжный ориентир для современных исследователей в правильной оценке смысла драматических метаний, которые переживает мугаллим Салих.

Качественно новую стадию в развитии разрабатываемой писателем художественной формы представляет собою пьеса «Мугаллима». От драматического положения личности, находящейся под давлением ипсшпсго уклада жизни, он обращается к проблематике, далеко раздвигающей узко-социальные, национально-исторические и прфчие литературные границы.

Новаторство Исхаки сказалось в новом типе драматической коллизии, моложенной им в основу характера своей героини. Личный нравственный выбор, который делает героиня, отвергая любовь Габдуллы и оставаясь тем самым верной своей совершенно безнадежной любви, - этот процесс, прослеживаемый через коллизию.

Мугаллимы», делает ее произведением не просто частного, конкретного, национально-исторического плана, но явлением всеобщего, всечеловеческого масштаба.

В «женскую» по своим параметрам, «внешнюю» форму своей пьесы Исхаки сумел вместить ёмкий художественно-философский смысл. И своё наиболее рельефное выражение он находит в её финальной картине, в звучании которой - словно бы пульсация самого бытия, в унисон которой вибрируют сердца его безупречно-чистых, h и, однако же, глубоко ^несчастных героев.

Их жизнь дана в напряжении внутренних сил, но эти силы так и остаются как духовные, не дающими внешних результатов. Мало того, эти духовные силы, в конце концов, и есть та внутренняя, тайная причина человеческого несчастья» (119, стр.110 - Курсив наш -А.К). Сказано это о героях знаменитой «Чайки», как первой предвестницы жанра «новой драмы» в русской литературе. Но в эту обобщающую формулу, которую дает проф. Саяпова как исследователь экзистенциальной темы в татарской литературе, целиком укладываются и герои исхаковской «Мугаллимы». Это точь-в-точь о них, чья тончайшая духовная организация связана с неодолимым для них грузом страданий, обусловленных как раз, в свою очередь, самой нераздельностью, цельностью их натуры. И однако же изобразительные, художественно-стилистические средства, с помощью которых создается этот эффект «напряжения внутренних сил», в татарской пьесе решительно не похожи на те, которые находим у Чехова. Это совершенно чуждый нейтрально-сдержанному, «скупому» стилю Чехова напряженный, внешне-драматический авторский пафос, демонстративная аффектация переживаний, которая становится неотрывной от самой натуры героев, представляющих «Мугаллиму».

Так, через сугубо специфическое, заключённое на этот раз уже во внешней, «национальной» форме своей пьесы, целиком укладывающейся в стиль восточно-цветистой мелодраматической экспрессии, естественным образом перерастающей, однако, в содержание, в истинный накал переживаний в финале, - и приобщается Исхаки к русско-европейской эстетике, к искусству психологической драмы экзистенциально-бытийного наполнения.

Горячая полемика, которая не медля разгорелась вокруг пьесы, едва она успела выйти в свет, лишь подтверждает факт необычной новаторской роли, какую она сыграла в истории национальной сцены. «Новая драма», «символистский театр» и, наконец, «мир человеческого духа», сознательно противопоставляемый миру эмпирического бытия -таковы формулы, которыми оперирует теперь татарская критика.

В лице своей Амины Мухутдиновой она прямо ссылается на опыт Г.Ибсена, М. Метерлинка как зачинателей жанра «новой драмы», в традицию которой, в противовес драматургии «национально-бытового направления» (термин автора - A.M.) - она уверенно вписывает и пьесу Гаяза Исхаки (1,204 бит). И как бы в подтверждение этой мысли своего критика, и сам Исхаки то и дело упоминает в своих произведениях то Ибсена (8, 1997 - №11, 33 бит), то Чехова (174, 328 бит), пьесы которых-то и есть самая наглядная реализация законов ► «новой драмы». Так, благодаря таланту Исхаки; татарская мысль получает сильнейший импульс для своего развития, приближается к постановке проблем, рассматриваемых на уровне европейской эстетики рубежа двух столетий.

Глубоко показательно, что обновление форм, углубление в философскую проблематику в начале ХХ-го столетия происходит и в других жанрах и видах искусства - в татарской поэзии (199, стр. 38-63), развитии эпических жанров (156, 18 бит), театре. Так, солидарность с задушевной идеей автора «Мугаллимы» проявляет его знаменитый союзник по искусству, режиссёр Габдулла Кариев. В своей статье 1914 года, опубликованной в журнале "Ац" (№22), он выражает явное недовольство излишней приземлённостью образов национальной сцены, близко повторяющих своих прототипов в жизни. «Хотелось бы видеть, чтобы зритель, - говорит Кариев, - преодолел убеждение, что на сцене высмеивается тип вот этого хаджи, рисуется характер вот этого человека и чтобы в этих целях наши авторы создавали пьесы, героями которых выступали бы типы более обобщённого плана». Над подобными-то типами «обобщенного плана» - и как раз в то самое время, когда обдумывалась статья Кариева, - и трудился его единомышленник в искусстве - Гаяз Исхаки.

Но не только лишь эпоха, в которую творили отцы-основатели, но и время нынешних продолжателей их дела свидетельствует о насущной значимости открытий Исхаки, до уровня которых еще предстоит подняться нашему искусству. Завершен и увидел экран анонсированный ранее фильм по трагедии «Зулейха». Он выполнен в традициях добротного игрового кино, выразительна игра не только главных героев, но и всего ансамбля исполнителей, актеров театра имени Галиаскара Камала. Последовательно выдержана в фильме цветовая символика, контраст черного и белого тонов, выразительно оттеняющий основной трагедийный конфликт пьесы - непримиримость человеческого духа с противостоящими ему силами зла и жестокости. Но подлинная глубина и трагедийная мощь образа Зулейхи, через самую смерть утверждающей неодолимость своего глубоко национального духа и таким образом вписывающей пьесу в ряд лишь избранных творений татарской литературы, не может быть исчерпана средствами одной лишь реалистической образности, отсылающей нас всё к той же наглядно видимой, конкретно-жизненной достоверности.

Символ красоты и беспримерной силы национального духа, Зулейха экрана требует столь же символически-ёмких форм, что получили своё воплощение и под пером её автора. Стиль же создателей фильма несколько иной. Взятый в целом, он целиком укладывается в рамки * сугубо предметной, конкретно-реалистической образности.

Трудно отделаться от искушения, чтобы не сказать - оставшийся обойденным постановщиками «Зулейхи» условный план пьесы как будто специально был создан в расчёте на средства современного кино, с его широчайшими возможностями монтажа, сочетания в кадре реалистически-конкретного и образно-символического планов изображения. Такова финальная сцена пьесы, когда к ногам умирающей Зулейхи слетаются ангелы, чтобы омыть своим прикосновением её раны. Образный мир Исхаки-драматурга, освящающего таким путем нравственное значение подвига своей героини, - обширнейшее поле деятельности, вступить на которое ещё предстоит самым разным жанрам нашего искусства, среди которых своё ёмко-весомое слово, конечно, может сказать и современное искусство кино. Татарская сцена сумела сделать неизмеримо много, чтобы упрочить дело своих первопроходцев. Ныне, в дни своего столетия, она в числе коллективов, отмеченных высоко-престижными званиями и наградами за свои творческие успехи, одержанные не только лишь в пределах своей республики, но применительно к масштабам Российской Федерации в целом. Но ищущая мысль, естественно, озабочена будущим. Необходимость же обновления форм театрального искусства, основу которого, конечно, составляет драматургия, становится все более очевидной. О ней не уже не единожды заявляют свободные, от усыпляющего мысль чувства однажды обретенного успеха трезво мыслящие деятели культуры, писатели, ученые (161, 206).

И среди них - талантливый писатель, драматург и критик Айдар Халим: «Есть ли у нас национальная драматургия, национальная режиссура, наш национальный театр?» - спрашивает критик в своей книге, далеко не без умысла озаглавленной им как два взаимоисключающие друг друга тезиса: «Пьесы или почему я не смог стать драматургом» (211, 145-166 бит). И при ответе на этот, конечно же, провокативный, однако же и вовсе не один лишь риторический для его постановщика вопрос свою роль должна сыграть и форма драмы, созданной благодаря усилиям её талантливого преобразователя - Гаяза Исхаки. Итак, художественном методе Исхаки-драматурга оказались сконцентрированы важнейшие процессы, которые происходили в татарской литературе и близко связанной с нею национальной сцене. Известная неровность художественной формы, отмечавшаяся критикой применительно к его пьесе «Мугаллим», это издержки, которые проистекают из её же достоинств как жанра, ориентированного как раз на процесс внутренних исканий личности, * образца которому еще не было в национальной литературе. Эти издержки с помощью специфических; средств пластической выразительности сумела по-своему скорректировать театральная сцена, с подмостков которой она и смогла прозвучать как глубоко захватывающее, волнующее произведение драмы

Мугаллима», напротив, уже вполне самодостаточное творение искусства. Она жизнеспособна вне зависимости от поддерживающих ее эстетику "внешних лесов" сцены. В самом естестве своем, в своей структуре, она несет все элементы, присущие искусству современной ей русско-европейской формы, получившей название «новой драмы».

И однако же последовательный европеизм, который мы прослеживаем, ничуть не лишает татарского писателя его самобытности. Как Чехов, по словам одного из своих современников, не переставая быть глубоко русским, писал обвеянный метерлинковской мудростью, так и татарский драматург несомненно, ощущал близкое дыхание свободной от каких-либо признаков внешней броскости, сдержанной и потому особенно емкой чеховской мудрости.

Но татарская сцена ввиду целого ряда причин внешнего, социально-исторического характера, так и производных из этого фактора явлений уже более частного, эстетического плана, была просто не готова к тому, чтобы во-время подхватить и использовать в своей практике эти эстетические "уроки Исхаки". Заявления о малопригодное™, неприспособленности пьесы для сцены, звучавшие в откликах на ее постановки, лишь подтверждают мысль о совершенной новизне ее формы, оказавшейся исторически неподъемной для ее современников из числа служителей театра. В отличие от носителей театральной эстетики, воззрения критического корпуса литературы, обращенной к феномену исхаковской пьесы, напротив, отличались необычной зрелостью, точностью своих критериев. И опытнейший Джамалетдин Валиди, и вступающая на критическое поприще Амина Мухутдинова демонстрируют в своих взглядах на "Мугаллиму" прозрения такой глубины, что они не утратили своей силы и по сию пору.

В них проглядывают все контуры, прорастающей в недрах самой национальной литературы, концепции «новой драмы». В отдельных своих наблюдениях близок к ним театральный критик и литератор Габдрахман Карам. И критическая, научно- теоретическая мысль, и литературная практика, таким образом, идут вровень, взаимно поддерживая и подкрепляя друг друга. Они свидетельство высшего взлета татарской литературы начала ХХ-го столетия, естественным образом подошедшей к открытиям, совершенным в жанре "новой *■ драмы".

Список научной литературыКадырова, Айгуль Октябревна, диссертация по теме "Литература народов Российской Федерации (с указанием конкретной литературы)"

1. Исхакый Г. Эсэрлэр Унбиш томда Гаяз Исхакыйньщ тормышы Ьэм ижаты турында замандашлары (1898-1917) / Г.Исхакый.-Казан: Тат.кит. нэшр.8 т. 2001. -447 бит.

2. Исхакый Г. Эсэрлэр Унбиш томда / Г.Исхакый.- Казан: Тат. кит. нэшр. 3 т.2001,-448 бит.

3. Исхакый Г. Эсэрлэр Унбиш томда. Пьесалар (1900-1918) / Г.Исхакый.-Казан: Тат.кит.нэшр. 4 т. 2001.- 495 бит.

4. Исхакый Г. Зиндан Сайланма проза Ьэм сэхнэ эсэрлэре / Г.Исхакый.-Казан: Тат. кит. нэшр. 1991.- 671 бит.

5. Исхакый Г. Сеннэтче бабай. В переводах на русккий, английсский, турецкий языки /Г.Исхакый. Казань: Идель-Пресс, 2003.-140 бит.

6. Исхаки Г. Брачный договор. Пьеса в 5-ти действиях. Перевод с татарского Г.С / Г.Исхаки // Заветы (С.-Пб.) 1914 - №6. - С. 3 -91

7. Исхакый Г. Мегаллим / Г.Исхакый.- Казан: Нэшире Абузяров.- 1908.-84 бит.

8. Исхакый Г. Мегаллим / Г. Исхакый // Мирас.- 1997. №11 - 67-90 бит; №12 -39 -92бит.

9. Исхакый Г. Ул икелэнэ иде. / Г .Исхакый // Мирас.- 1998,- №1. -120-148 бит.

10. Исхакый Г. Тэрж;емэи хэлем / Г.Исхакый // Мирас.-2001.-№7.-61-64 бит.

11. Исхакый Г. Ислам мэмлэкэтлэрендэ // Мицнегулов X. Гаяз Исхакыйньщ меЬажирлектэге иждты.- Казан: Тат.кит.нэшр.2004.-75-137 бит.

12. Исхакый Г.Толстойньщ татар эдэбиятына тээсире / Г.Исхакый // Мицнегулов Х.Ю. Гаяз Исхакыйньщ меЬаж;ирлектэге ижаты.- Казан: Тат.кит.нэшр.-2004.-325-331 бит.

13. И.ИбраЬимов Г. Татар хатыны нилэр курми / Г. ИбраЬимов // Эсэрлэр: Сигсз томда. Казан: Тат.кит.нэшр. 1 т. 1974. - 233-397 бит.

14. Камал Г. Бэхетсез егет //Татар классик драматургиясе Галиаскар Камал, Мирхэйдэр Фэйзи.-Тарих.-2004.- 31-81 бит.

15. Г.Камал артистлары Библиографик белешмэ. Тезучесе И.Илялова. Тулыландырылган 2- басма. Артисты театра им Г.Камала Библиографический справочник.-Казан: Тат.кит. нэшр. 2005.- 240 бит.

16. Колэхмэтов Г. Яшь гомер / Г.Колэхметов // Сайланма эсэрлэр.-Казан: Тат.кит.нэшр. 1981.- 384 бит.

17. Вэли Яр. Оят яки куз яше Драма 4 пэрдэдэ / Яр. Вэли. Оренбург,1902.-66 бит.

18. Вэли Яр. Ачлык кушты /Яр. Вэли,- Оренбург: Шэрык, 1908.-35 бит.

19. Саттаров Ш. Бэхетсез татар кызы. Кайгылы 3 пэрдэдэ / Ш.Саттаров.-Казан. 1911.-45 бит.

20. Фэйзи М. Кызганыч / М.Фэйзи // Сайланма эсэрлэр 2 томда.- Казан: Таткнигоизд. 1 т. 1957. 403 бит.

21. Татар театры Тулыландырылган 2-нче басма.- Казан: Мэгариф, 2003.-271 бит.

22. Татар драматурглары.-Казан:Тат. кит. нэшр. 2007. 380 бит.

23. Общетеоретическая литература

24. Алексеев В.М. Наука о Востоке / В.М. Алексеев .-М., 1982 .-535 с.

25. Амирханов Р.У. Проблемы развития русской культуры в татарской периодической печати (1905-1917): Дис. . доктора ист. наук / Р.У. Амирханов .-Казань, 1997.-498 с.

26. Арсланов Г.М. Татарское режиссерское искусство (1906 1941) / Г.М. Арсланов .-Казань: Тат. книж. изд., 1992 .- 334 с.

27. Ахмадуллин А. История татарской литературы в контексте «Запад Восток» / А. Ахмадуллин // Очерки по истории татарской культуры в контексте Запад-Восток .- Казань: Фикер, 2001.- С.221-251.

28. Бабенко Л.Г. Философский анализ текста. Основы теории, принципы и аспекты анализа: Учебник для вузов / Л.Г. Бабенко .- М.: Деловая книга, 2004. 462 с.

29. Барбой Ю.М. Структура действия и современный .спектакль / Ю.М. Барбой .Л.: ЛГИТМИК, 1985 .-201 с.

30. Бахтин М.М. Вопросы литературы и эстетики / М.М. Бахтин .-М: Худ. лит-ра, 1975 502 с.

31. Бердников Г. А.П. Чехов Идейные и творческие искания // Г. Бердников. М.: Худож. литература, 1984. - 505 с.

32. Брагинский И.С. Изучение вклада народов Востока в мировую эстетическую мысль / И.С. Брагинский // Проблемы теории литературы и эстетики в странах Востока.- М.: Наука, 1964 С. 3-23.

33. Введение в литературоведение / Ред. Л.В. Чернец.- М.: Высш. шк., 2000. 556с.

34. Взаимодействие культур Востока и Запада / Сост.: А.А. Суворова.- М.: Наука, 1987.- 198 с.

35. Взаимодействие культур Востока и Запада. Вып. 2.- М.: Наука, 1987.- 168 с.

36. Взаимодействие культур народов Поволжья и Приуралья. На материале автономных республик Поволжья и Приуралья : Докл. конф.- Казань, 1976 . -167 с.

37. Валеев Н.М. Гармония культур. Избранные труды / Н.М. Валеев.-Казань: Изд-во Фзн, 2001 .-328 с.

38. Восточная поэтика. Специфика художественного образа. М.: Наука, Главн.редакция вост. литер., 1983 .- 260 с.

39. Гачев Г.Д. Национальные образы мира/ Г.Д. Гачев .-М.: Academia, 1968.- 430с.

40. Гачев Г.Д. Содержательность художественных форм. Эпос. Лирика. Театр / Г.Д. Гачев .-М.: Просвещение, 1968 302 с.

41. Гей Н.К. Искусство слова / Н.К. Гей .- М., 1967 363 с.

42. Грачева И.В. Чехов и художественные искания его времени. Учебное пособие к спецкурсу / И.В Грачева. Рязань. 1991.- 88 с.

43. Дадамян Г.Г. Театр в культуре России (1914-1917) / Г.Г. Дадамян .-М.: Изд. ГИТИС, 2000. 140 с.

44. Данилова И. Модерн Постмодерн? О процессах развития драматургии 90-х годов / И. Данилова .-Казань: Фзн, 1999 .- 96 с.

45. Дима А. Принципы сравнительного литературоведения / А. Дима. М.: Прогресс, 1977 .- 228 с.

46. Добролюбов А.Н. Когда же придет настоящий день? / А.Н. Добролюбов Литературная критика В 2-х томах. Т.2. Л.: Худож. литература. Ленинградское отделение. - 1984. - С. 179 - 227

47. Доманский Ю.В. Вариативность драматургии Чехова / Ю.В. Доманский .Тверь: Лилия-Принт, 2005 .- 169 с.

48. Дюришин Д. Теория сравнительного изучения литературы / Д. Дюришин. М.: Прогресс, 1979 .- 320 с.

49. Ермилова Е.В. Теория и образный мир русского символизма / Е.В. Ермилова .М.: Наука, 1989 .-174 с.ft 49. Есин А. Принципы и приемы анализа литературного произведения: Учебное пособие.-4-е изд., испр. / А. Есин. М.: Флинта, 2002.- 235 с.

50. Жирмунский В.М. Сравнительное литературоведение: Восток и Запад / В.М. Жирмунский .-Л.: Наука, Ленингр. отделение, 1979 .- 495 с.

51. Зингерман Н.Б. Театр Чехова и его мировое значение / Н.Б. Зингерман -М.: РИК Русанова, 2001.-430 с.

52. Иезуитова Л.А. Комедия Чехова «Чайка» как тип «новой драмы» / Л.А. Иезуитова // Анализ драматического произведения. -Л.: Просвещение, 1988.- С. 323-346.

53. Каган М.С., Хилтухина Е.Г. Проблема «Запад Восток» в культурологии. Взаимодействие художественных культур / М.С. Каган, Е.Г. Хилтухина. - М.: Наука. Изд. фирма «Вост. литер.», 1994 .-160 с.

54. Казин А.Л. Художественный образ. Опыт эстетико-искусствоведческого исследования / А.Л. Казин .- Л.: Изд. ЛГУ, 1985. 120 с.

55. Карасев Л.В. Пьесы Чехова / Л.В. Карасев // Вопросы философии.-1989 .-№9.-С.113-118.

56. Конрад Н.И. Запад и Восток / Н.И. Конрад .-М.: Главн. редакция восточной литературы, 1966.- 518 с.

57. Конрад Н.И. Проблемы реализма в литературах Востока / Н.И. Конрад ,-М.: Худож. литература, 1959.- 347 с.

58. Коссак Э. Экзистенциализм в философии и литературе / Э. Коссак.- М.: Политиздат., 1980 .-360 с.

59. Мамонова М. Запад и Восток. Традиции и новации рационального мышления / М. Мамонова.- М.: Изд. МГУ, 1991.- 120 с.

60. Метерлинк М. Звезда / М. Метерлинк // Сокровище смиренных.- СПб., 1903. -С. 426-438.

61. Метерлинк М. Трагедия каждого дня / М. Метерлинк // Сокровище смиренных.-СПб., 1903. С. 405-418.

62. Мец Адам. Мусульманский ренессанс / А. Мец.- М.: ВИМ, 1996 .-544с.

63. Миннегулов Х.Ю. Татарская литература и восточная классика (Вопросы взаимосвязей и поэтики) / Х.Ю. Миннегулов,- Казань: Изд-во КГУ, 1993.- 382с.

64. Мусульманский мир. Средние века, новое время.- Казань, 1996 .-210 с.

65. Мухамадиев Р. Проблемы формирования татарской литературной критики (1905-1917)/Р. Мухамадиев .-Казань: Тат. книж. изд, 1982 .-144 с.

66. Неупокоева И.Г. История всемирной литературы. Проблемы системного и сравнительного анализа / И.г. Неупокоева .-М.: Наука, 1976.- 359 с.

67. Нигматуллина Ю.Г. «Запоздалый модернизм» в татарской литературе и изобразительном искусстве / Ю.Г. Нигматуллина .-Казань: Фзн, 2002,- 175 с.

68. Нигматуллина Ю.Г. Национальное своеобразие эстетического идеала / Ю.Г. Нигматуллина .-Казань: Изд-во КГУ, 1970.- 210с.

69. Нигматуллина Ю.Г. Некоторые проблемы сравнительно-типологического изучения литератур / Ю.Г. Нигматуллина // Взаимодействие культур народов Поволжья и Приуралья .-Казань, 1976.- С.27-34.

70. Нигматуллина Ю.Г. Типы культур и цивилизаций в историческом разитии татарской и русской культур / Ю.Г. Нигматуллина .-Казань: Фэн, 1997.- 191с.

71. Основы литературоведения: Учебное пособие для филол.фак-в пед.ун-тов / Мещеряков В.П., Козлов А.С., Кубарева Н.П., Сербул М.Н.; Под общ.ред. В.П. Мещерякова .-М.: Московский рабочий, 2000.- 372 с.

72. Очерки по истории татарской культуры (в контексте Запад-Восток).- Казань: Фикер, 2001 .- 616 с.

73. Палеева Н.М. Проблема личности в русской классической драматургии. Философский аспект/Н.М. Палеева. М.: Искусство, 1992 .-158 с.

74. Рудницкий K.J1. Русское режиссерское искусство 1898-1907 / K.JI. Рудницкий .М.: Наука, 1985 .-383 с.

75. Рудницкий K.JL Русское режиссерское искусство 1908-1917 / K.JI. Рудницкий .М.: Наука, 1990 .-278 с.

76. Салихов Р.Г. Герой и эпоха: (концепция героя в татарском литературоведении) / Р.Г. Салихов.- Казань: Мастер Лайн, 1999.- 351 с.

77. Салихова Р.Г. Татарский театр в литературно-критическом наследии Г. Карама / Р.Г. Салихов,- Казань: Фэн, 2003.-107 с.

78. Светаева М. Судьба русской женщины в пьесе и на сцене / М. Светаева // Русская художественная культура II половины XIX века. М.: Наука, 1991.-С.288- 310 .

79. Собенников А.С. Художественный символ в драматургии Чехова. Типологическое сопоставление с западноевропейской «новой драмой» / А.С. Собенников,- Иркутск: Изд. Иркут. ун-та, 1989.- 200 с.

80. Сравнительное и сопоставительное литературоведение: Хрестоматия / Сост.: В.Р, Аминева, М.И, Ибрагимов, А.З. Хабибуллина.- Казань: ДАС, 2001, 389с.

81. Универсалии восточных культур.- М.: Восточ. литер. РАН, 2001.- 431с,

82. Фадеева Н.И. Новаторство драматургии А.П. Чехова: Пособие по спец.курсу / Н.И. Фадеева,- Тверь: ТГУ, 1991,- 83 с.

83. Хализев В.Е. Теория литературы / В.Е. Хализев.- Изд. 3-е, испр. и доп .- М.: Высшая школа, 2002.- 437 с.

84. Хализев В.Е. Драма как род литературы (поэтика, генезис, функционирование) / В.Е. Хализев. М.: Изд. МГУ. -1986.- 259 с.

85. Храпченко М. Типологическое изучение литературы и его принципы / М. Храпченко // Вопросы литературы .-1968 .-№2 .- С.55-82.

86. Чернышевский Н.Г. Не начало ли перемены / Н.Г, Чернышевский Письма без адреса. М.: Современник. - 1979 - С. 385-428

87. Чехов в русской культуре XX века. М.: Наука, 1993,- 430 с.

88. Чехов и театральное искусство: Сб. науч. тр. ЛГИТМИК, 1985.-195 с.

89. Чехов А.П.: Pro et contra. Творчество А.П. Чехова в русской мысли конца XIX начала XX вв. (1887-1914).- СПб.: Изд. РХГИ, 2002.'- 1072 с.

90. Чудаков А. Мир Чехова. Возникновение и утверждение / А. Чудаков.- М.: Советский писатель, 1986. 379 с.

91. Шах-Азизова Т.К. Чехов и западноевропейская драма его времени / Т.К. Шах-Азизова.- М., 1966.- 157 с.

92. Шкунаева И.Д. Бельгийская драма от Метерлинка и до наших дней / И.Д. Шкунаева.- М.: Искусство, 1973.- 447 с.

93. Научно-критическая литература

94. Башкуров Р.Ш. О переводах русской литературы'на татарский язык в начале , XX века / Р.Ш. Башкуров // Известия Казанского филиала АН СССР Секциягуманитарных наук.- 1957.- Вып. 2.- С.161-170.

95. Биктимирова Т. Ступения образования до Сорбонны / Т. Биктимирова.-Казань: Алма-лит, 2003.- 183 с.

96. Валиди Дж. Очерки истории, образованности и литературы волжских татар до революции 1917 г. / Дж. Валиди.- Петроград.: Госиздат, 1923.- 107 с.

97. Гайнуллин М.Х. Татарская литература и публицистика начала XX века / М.Х. Гайнуллин.- Казань: Таткнигоиздат, 1966.- 435 с.

98. Гайнуллин М.Х. Татарская литература XIX века / М.Х. Гайнуллин.- Казань: Тат. книж. изд., 1975.- 305 с.

99. Ганиева Р. Ренессансные традиции в творчестве Исхаки / Р. Ганиева // Традиции и взаимосвязи.- Казань, 2002.- С.70-75.

100. Илялова И.И. Актерское искусство современного татарского театра / И.И. Илялова .-Казань: Тат.книж.изд., 1978.- 224 с.

101. Илялова И.И. Межнациональные связи татарского театра / И.И. Илялова .Казань: Тат.книж.изд., 1985.- 240 с.

102. Илялова И.И. Театр имени Г. Камала. Очерки истории / И.И. Илялова .-Казань: Тат.книж.изд., 1986.- 327 с.

103. Илялова И.И. Марсель Салимжанов. Главный режисер татарского академического театра имени Галиаскара Камала / И.И. Илялова .-Казань, 1993.-213 с.

104. Илялова И.И .Возвращение Гаяза Исхаки. О спектаклях, поставленных по пьесам Гаяза Исхаки / И.И. Илялова // Известия Татарстана.- 1994.- 20 апреля.

105. Илялова И.И. Артисты театра им. Г. Камала. Библиографический справочник.-доп. 2-е изд. / И.И. Илялова .-Казань: Тат.книж.изд., 2005.- 334с.

106. Кадыров О.Х. Роль JI.H. Толстого в становлении и развитии татарской реалистической литературы: автореф. дис. д-ра филол. наук / О.Х. Кадыров.-Казань, 1996.- 42 с.

107. Кадыров О.Х. Воздействие Толстого на татарскую литературу / О.Х. Кадыров // Возвышение JI.H. Толстой в татарских переводах советской эпохи. -Издательство Казанского университета.- 158 с.

108. Каримулин А.Г. Татарская книга / А.Г. Каримуллин,- Казань: Тат. книж. изд., 1974.- 360 с.

109. Каримуллин А.Г. Татарская книга в пореформенной России / А.Г. Каримуллин.- Казань: Тат. книж. изд., 1983.- 356 с.

110. Кумысников X.JL Истоки сценического реализма / Х.Л. Кумысников.- Казань: Тат.книж.изд., 1982.-132 с.

111. Махмутова А.Х. Лишь тебе, народ служенье История татарского просветительства в судьбах династии Нигматуллиных-Буби / А.Х. Махмутова.-Казань: Магариф, 2003.- 453 с.

112. Махмутова А.Х. Пора и нам зажечь зарю свободы: джадидизм и женское движение / А.Х. Махмутова.- Казань: Тат. книж. изд., 2006.- 254 с.

113. Неджиб Г. Пробуждение русских татар и их литература // Современник.-1911.- №4.- С. 168-179.

114. ИЗ. Нигматуллин Э.Г. Раздвигая века и границы. К вопросу о связях татарской литературы первой трети XX века с литературой западной Европы / Э.Г. Нигматуллин.- Казань: Тат. книж. изд., 1972.- 136 с.

115. Нигматуллина А. Татарско-турецкие литературные связи конца XIX начала XX вв. (На материале жизни и творчества турецкого писателя Ахмета Мидхата): Автореф. дисс. канд. филолог, наук/ А. Нигматуллина.- Казань, 2001.- 23 с.

116. Нуруллин И.З. Путь к зрелости. О зарождении и развитии критического реализма в татарской литературе / И.З. Нуруллин,- Казань: Тат. книж. изд., 1971.- 193 с.

117. Проблемы становления реализма в литературах народов Востока // Материалы дискуссии.- М.: Наука, 1964.- 357 с.

118. Сахапов М.Ж. Исхаки и золотая эпоха татарского ренессанса / М.Ж. Сахапов .Казань: Тат.книж. изд, 2004.- 320 с.

119. Сахапов М.Ж. Исхаки и татарская литература XX века / М.Ж. Сахапов -Казань: ООО ПИК "Дом печати", 2003.- 608 с.

120. Сахапов М. Гаяз Исхаки. Начальный этап творчества / М. Сахапов.- Казань: Мирас. -2007. 86 с.

121. Саяпова A.M. Поэзия Дардменда и символизм / A.M. Саяпова,- Казань, 1997. -210 с.

122. Саяпова A.M. Читая Чехова / A.M. Саяпова .- Казань: Школа, 2003.-127 с.

123. Станиславский К.С. Моя жизнь в искусстве // К.С.Станиславский.- М.: Гос. изд. Искусство, 1954,- 540 с.

124. Султанбеков Б.Ф. Татарстан XX в. Личности. События. Документы / Б.Ф.Султанбеков. Тарих, 2003. - 234 с.

125. Сухих И.Н. Проблемы поэтики А.П. Чехова / И.Н-Сухих.-Л.: Изд. ЛГУ, 1987.187 с.

126. Тохтамышев М. Татарская литература и Гаяз Исхаков / М. Тохтамышев // Заветы.- 1914,-№6. С.3-10.

127. Тухватуллина Л. Проблема человека в трудах татарских богословов.- Казань: Тат. книж. изд., 2003.- 207с.

128. Феминизм: Восток Запад Россия.- М.: Наука, 1993.- 407 с.

129. Хакимов Р.С. Долгий и трудный путь к свободе // Гаяз Исхаки. Идель-Урал.-Набережные. Челны: Изд. КамАЗ, 1999.- 64 е.

130. Ханзафаров Н.Г. Татарская комедия. Казань: Фэн, 1996. - 267 с.

131. Худяков М.Г. О необходимости переводов произведений татарской литературы // Вестник просвещения.- Казань, 1922. №1-2. С.41-49.

132. Шагбанова Х.С. Становление творчества Гаяза Исхаки (1897-1910): автореф. дис.канд.филолог. наук / Х.С. Шагбанова; Казан, гос. ун-т.-Казань, 1998.- 18 с.1. На татарском языке

133. Арсланов Г. XX гасыр башы драматургиясе / Г.Арсланов //Союлэрец чып булса.-Казан: Мэгариф нэшр.2003.- 343-350 бит.

134. Арсланов Г. Исхакый Ьэм татар театры / Г.Арсланов // Казан утлары.-1992.-№9.- 172-177 бит.

135. Арсланов Г. Яратмагач башламаска иде. Г.Исхакыйньщ "Алдым-бирдем"пьесасы турында премьерадан соц уйланулар / Г.Арсланов // Ватаным Татарстан.-1994.-3 июнь.

136. Арсланов Г. Татар театрыньщ атасы / Г.Арсланов // Казан утлары.-2006.-№6. -169-173 бит.

137. Атласов М. Татарча театр вэ концерт / М.Атласов // Исхакый Г. Эсэрлэр Унбиш томда.- Казан: Тат.кит.нэшр.- 8 т. 2001. 280-281 бит.

138. Бэширов Ф. XX йез башы татар прозасы / Ф.Бэширов.-Казан: Фикер. 2002. -284 бит.

139. Бэкер К. "Мегаллим" / К.Бэкер // Исхакый Г. Эсэрлэр Унбиш томда.-Казан: Тат.кит.нэшр.- 8 т. 2001. 61-63 бит.

140. Биккулов И. Татарча театр ("Мегэллим") / И. Биккулов // Исхакый Эсэрлэр Унбиш томда,- Казан: Тат, кит, нэшр.8 т. 2001,- 153-154 бит.

141. Баттал Г. "Мегаллим" вэ ейлэну мэсьэлэсе / Г.Баттал // Исхакый Г. Эсэрлэр Унбиш томда. Казан: Тат. кит. нэшр. 8 т. 2001. - 57-60 бит.

142. Бикташев А. Тэнкыйть тирэсендэ / А.Бикташев // Исхакый Г. Эсэрлэр Унбиш томда.-Казан: Тат. кит. нэшр. 2001. - 243 -249 бит.

143. Вэлиди Д. Гаяз эфэнде / Ж^.Вэлиди // Исхакый Г. Эсэрлэр Унбиш томда.-Казан: Тат.кит.нэшр. 8 т. 2001.- 119-137 бит.

144. Вэлиди "Мегаллимэ" (Гаяз Исхакый эсэре) / Ж^.Вэлиди // Исхакый Г,-Эсэрлэр Унбиш томда Казан:Тат. кит. нэшр.8 т. 2001. - 209-218 бит.

145. Вэлиди Ж;. Тэржемэлэр // Исхакый Г. Эсэрлэр: Унбиш томда. Казан: Тат. кит. нэшр. 8 т. 2001. - 145 бит.

146. Гаяз эфэнде хермэтенэ театр // Исхакый Г. Эсэрлэр: Унбиш томда. Казан: Тат. кит. нэшр. 8 т. 2001. - 331 -3 32 бит.

147. Гасрый Н. Шимали торек эдиблэреннэн Гаяз Исхакый / Н.Гасрый // Татарстан.-1993-№8.- 88-91 бит.

148. Гобэйдуллин X. Октябрьгэ кадэрге чорда татар авылларында театр / Х.Гебэйдуллин // Совет эдэбияты. 1962,- №11, - 140-142 бит.

149. Ганиева Р. Исхакый иждты: КДУ студентлары ечен махсус курс программасы / Р.Танеева // Мирас.-1998.-№ 50. 63-78 бит.

150. Ганиева Р. Исхакый идеаллары / Р.Ганиева //Мирас.-1999.-№ 1.-53-56 бит.

151. Ганиева Р. Милли ренессанс жэуЬэрлэре / Р.Ганиева // Мирас.-1999.-№ 4,-154-156 бит.

152. Ганиева Ф. Театр драматургиядэн башлана /Ф.Ганиева // Татар классик драматургиясе. Казан: Тарих. - 2004.- 3-5 бит.

153. Ганиева Ф. Гаяз Исхакый Ьэм театр / Ф.Ганиева // Мэдэни жомга. 2001 .-5 май.

154. Галиуллин Т.Н. И^ат методы турында уйланулар /Т.Н. Галиуллин // Совет мэктэбе.-1975 .-№ 10.- 60-61 бит.

155. Галиуллин Т.Н. Дэвамлылык Эдэби тэнкыйть мэкэлэлэре / Т.Н.Галиуллин.-Казан: Тат.кит.нэшр. 1987,- 168 бит.

156. Галиуллин Т.Н. Гомер учагы. Эдэби тэнкыйть мэкэлэлэре / Т.Н.Галиуллин.-Казан: Тат.кит.нэшр. 1991.-207 бит.

157. Гыймранова Д. Гелсем Болгарская / Д. Гыймранова,- Казан: Тат.кит.нэшр. 1981.- 105 бит.

158. Гасрый Н. Шимали терек эдиплэреннэн Гаяз Исхакый / Н. Гасрый // Татарстан.- 1993.- № 8.

159. ЗаЬидуллина Д.Ф. Модернизм Ьэм XX йез башы татар прозасы / Д.Ф.ЗаЬидуллина.- Казан: Тат.кит.нэшр. 2003. 255 бит.

160. Закиржанов Э. Сэхнэ эдэбиятында замандаш / Э.Закиржанов // Казан утлары.-2004.-№ 12.- 160-163 бит.

161. Закиржанов э, Заман белэн бергэ: эдэби тэнкыйть мэкэлэлэре / Э.Закиржанов.- Казан: Тат.кит.нэшр. 2004. 173 бит.

162. Зэйнуллин 3. Камал театры турында уйланулар / З.Зэйнуллин // ШэЬри Казан.-2006. 8 сентябрь.

163. Исмэгилев Э. Комедиялэр турында. Комедияньщ жанр узенчэлеге / А.Исмэгилев.- Казан: Тат.кит.нэшр. 1986. -176 бит.

164. Исмэгилева С. Исхакыйньщ драматургиясе "Могаллим" драмасын ойрэну / С.Исмэгилева // Мэгариф. 2003.- №10. - 15-17 бит.

165. ИбраЬимов Г. "Могаллимэ"нен; Уфада уйналуы монэсэбэте белэн / Г.ИбраЬимов // Исхакый Г. Эсэрлэр Унбиш томда.- Казан: Тат.кит.нэшр. 8 т. 2001.- 224-235 бит.

166. Камал Г. Яца китаплар ("Могаллим") / Г.Камал // Исхакый Г. Эсэрлэр Унбиш томда. Казан: Тат.кит.нэшр. 8 т. 2001. - 56-57 бит.

167. Камал Г. "Могаллим" / Г.Камал // Исхакый Г. Эсэрлэр Унбиш томда.-Казан: Тат.кит.нэшр. 8 т. 2001.- 65-66 бит.

168. Карам Г. Казанда "Шэрекъ клубы" сэхнэсендэ "Могаллим" / Г.Карам // Исхакый Г. Эсэрлэр Унбиш томда.-Казан: Тат. кит. нэшр. 8 т. 194-200 бит.

169. Лэбиб Э. Зур бер сеенеч / Э.Лэбиб // Тормыш. 1914 - № 17.

170. Лэпэйский Мэкэржэ хэбэрлэре ("Могаллимэ") / Лэпэйский // Исхакый Г Эсэрлэр Унбиш томда.-Казан: Тат. кит. нэшр. 8 т. 2001.- 187-188 бит.

171. Мехетдиния Э. Кем ул могаллимэ Фатыйма? ("Могаллимэ" пьесасындагы мегаллимэ тибын тэнкыйть) / Э.Мохетдиния // Исхакый Г.Эсэрлэр Унбиш томда.- Казан: Тат.кит.нэшр. 8 т. 2001. 203-207 бит.

172. Мехбир. Татарча театр ("Могаллим") / Мохбир // Исхакый Г. Эсэрлэр Унбиш томда,- Казан: Тат. кит. нэшр. 8 т. 2001. 68-70 бит.

173. Милли матбугатыбыз // Исхакый Г. Эсэрлэр Унбиш томда.-Казан: Тат. кит. нэшр. 8 т. 2001.- 70 бит.173. "Мегаллимэ" пьесасы уйналу // Исхакый Г. Эсэрлэр: Унбиш томда.

174. Казан: Тат. кит. нэшр. 8 т. 2001. 336 бит.

175. Мицнегулов X. Шэрык Ьэм татар эдэбиятында кысалы кыйссалар.-Казан: Казан унив. нэшр. 1988. 197 бит.

176. Мицнегулов X. Торек-татар эдэби багланышлары // Татарстан.-1993.-№ 9 -50-57 бит.

177. Мицнегулов X. Исхакыйньщ моЬаэдфлектэге и^аты / X. .-Мицнегулов. -Казан: Тат. кит. нэшр. 2004. 370 бит.

178. Мусин Ф. Гаяз Исхакый ия^аты Ьэм эшчэнлеге / Ф.Мусин.- Казан: Тат.кит.нэшр. 1998.- 190 бит.

179. Мэхмутов h., Гайнанова JI. Зарыгып кеткэн мирас / Ь.Мэхмутов, JI. Гайнанова// Исхакый Г. Зиндан.-Казан: Тат.кит. нэшр. 1991. 636-660 бит.

180. Мэхмутов h. Гаяз Исхакый Ьэм татар сэхнэсе / h Мэхмутов // Мирас. -1999- 102-106 бит.

181. Мэхмутов Ь., Илялова И. Октябрьгэ кадэрге татар театры / Ь.Мэхмутов, И.Илялова.- Казан: Тат.кит.нэшр. 1998.- 396 бит.

182. Нуриев Р. Татар классик драматургия поэтикасы / Р.Нуриев.-Казан. 1999 .212 бит.

183. Нугайбэк Г. Татарча театр ("Мегаллим") / Г. Нугайбэк // Исхакый Г. Эсэрлэр: Унбиш томда. Казан: Тат.кит.нэшр. 4 т. 2001. - 284 -286 бит.

184. Нуруллин И.З. XX йез башы татар эдэбияты / И.З. Нуруллин.-Казан: Тат.кит.нэшр. 1982. 427 бит.

185. Нуруллин И.З. Горькийньщ ике хаты / И.З. Нуруллин // Казан утлары. 1988.-№ 8.- 180-182 бит.

186. Нуруллин И.З. Гаяз Исхакый: эдибнец тормыш юлы Ьэм эшчэнлегенэ кыскача бер кузэту / И.З. Нуруллин // Исхакый Г. Зиндан. Казан: Тат.кит.нэшр. 1991.- 5- 8 бит.

187. Нуруллин И.З. Кайту / И.З. Нуруллин // Казан утлары.-1991.-№1 151-152 бит.

188. Нуруллин И.З. Исхакыйга йогынты / И.З. Нуруллин // Казан утлары.-1993.-№ 4.- 136-140 бит.

189. Нуруллин И.З. Исхакый ия^атында хатын-кыз / И.З. Нуруллин // Татарстаи.-1991 -23 февр.

190. Рэмиев С. Татарча театр ("Могаллимэ") / С.Рэмиев // Исхакый Г. Эсэрлэр: Унбиш томда. Казан: Тат. кит. нэшр. 8 т. 2001.- 221-224 бит.

191. Рэхим Г. "Эш-шэркыять" / Г.Рэхим // Исхакый Г.Эсэрлэр: Уибиш томда.-Казан: Тат. кит. нэшр. 8 т. 2001. 201-203 бит.

192. Рэми И., Даутов Р. Эдэби сузлек (Элекке татар эдэбияты Ьэм мэдэнияты буенча кыскача белешмэлек) / И. Рэми, Р.Даутов- Казан: Тат. кит. нэшр. 2001.-399 бит.

193. Рэмиев 3. XX йез башы татар эдэбияты: авторлык, топ текст Ьэм хронология мэсьэлэлэре / З.Рэмиев.-Казан: Школа. 2000. 179 бит.

194. Сибгатуллина Э. Татар эдэбиятында суфичылык (Чыганаклар, тематика Ьэм жанр узенчэлеклэре: филолог, фэнн. докт. дис. / Э.Сибгатуллина.-Алабуга. 2000. 380 бит.

195. Сэйфи-Казанлы Ф. "Сэйяр" труппасында яца артистка / Ф.Сэйфи-Казанлы // Исхакый Г. Эсэрлэр Унбиш томда. Казан: Тат. кит. нэшр. 8 т. 2001. - 218-220 бит.

196. Сэгъди Г. Символизм турында / Г. Сэгъди.- М.: Центриздат. 1932.-135 бит.

197. Сэфиулла 10. "Зелэйха" бергэлеккэ ендэргэ тиеш / Ю.Сафиулла // Мэдэни жомга. 2003. - 13 май.

198. Сэхапов М. Исхкый Ьэм XX гасыр татар эдэбияты / М.Ж^. Сэхапов. -Казан: Мирас нэшр. 1997. 527 бит.

199. Сэхапов МД. Яцарыш хэбэрчесе / МД. Сэхапов. Казан: Мэгариф. - 2003. - 367 бит.

200. Сэхапов М,Ж|. Бердэм агым / М. Ж^. Сэхапов. Казан: Тат. кит. нэшр. - 2006.- 399 бит.

201. Сэхапов МД. Беек мирас ядкэре / МД.Сэхапов. Казан: Тат. кит. нэшр. -2007. - 379 бит.

202. Сэфиуллин Ю. Сэхнэ эсэрлэребез нинди? / Ю.Сафиуллин // Казан утлары. -2000.-№2 161-164 бит.

203. Татар мэгърифэтчелек эдэбияты (1860-1905). Тезучесе, суз башы Ьэм библиографик бешлемэлэр язучы Гайнуллин М.Х.- Казан: Тат.кит.нэшр. 1979.- 142 бит.

204. Татар, эдэбияты тарихы: Алты томда.- Казан: Тат.кит.нэшр. 3 т. 1988. 600 бит.

205. Татар театры Иркутскида. Тормыш. - 1914.- .№ 144. - 2 декабрь.

206. Татарча театр ("Мегаллимэ") // Исхакый Г. Эсэрлэр: Унбиш томда.-Казан: Тат. кит. нэшр. 2001. 240-241 бит.

207. ХаррасоваР. Кешелэр келэ, мин елыйм / Р.Харрасова// ШэЬри Казан.- 2007. -7 март.

208. Хатипов Ф.М. Эдэбият теориясы / Ф.М. Хатипов.- Казан: Тат.кит.нэшр.-2003.- 230 бит.

209. Хэмид Р. Татар драматургиясе миллиме / Р.Хэмид // Казан утлары.-2002.- № 4- 155- 161 бит.

210. Хэсэнов М. Татар эдэбияты тарихын ейрэнунец кайбер мэсьэлэлэре / М.Хэсэнов // Казан утлары. 1992.-№ 1 .- 140-151 бит.

211. Хэсэнов М. Татар ренессансынын, каЬарманы / М.Хэсэнов // Исхакый Г. Эсэрлэр. Унбиш томда.-Казан: Тат.кит.нэшр. I т. 2001.- 5-30 бит.

212. Хэлим А. Пьесалар,йэки мин нигэ драматург булалмадым / А.Хэлим. -Казан: Идел-Пресс.—2004. 403 бит.

213. Юзиев Н. Хэзерге татар поэтикасы /Н.Юзиев.- Казан: Тат.кит.нэшр. 1973.-352 бит.

214. Яруллина Р. Гаяз Исхакый иждты (1897-1906 еллар) / Р.Яруллина // Казан: Татар дэулэт гуманитар институты. 2000. 164 бит.

215. Эмирхан Ф. "Мегаллимэ" / Ф.Эмирхан // Исхакый Г. Эсэрлэр: Унбиш томда.- Казан: Тат.кит.нэшр. 8 т. 2001. 173 - 174 бит.

216. Эмирхан Ф. Гаяз эфэнде шэрэфенэ / Ф.Эмирхан // Исхакый Г. Эсэрлэр: Унбиш томда.- Казан: Тат.кит.нэшр. 8 т. 2001.-294 -300 бит.

217. Эхмэдиев Ш. "Мегаллимэ" / Ш.Эхмэдиев // Исхакый Г. Эсэрлэр: Унбиш томда. Казан: Тат. кит. нэшр. 8 т. 2001. - 188-189 бит.

218. Эхмэдиев Ш. "Мегаллимэ" сэхнэдэ / Ш.Эхмэдиев // Исхакый Г. Эсэрлэр: Унбиш томда. Казан: Тат. кит. нэшр. 8 т. 2001. - 239-241 бит.

219. Эхмэдиев Ш. Сэхнэ тирэсендэ ("Мегаллимэ") / Ш.Эхмэдиев // Исхакый Г. Эсэрлэр: Унбиш томда.- Казан: Тат. кит. нэшр. 8 т. 2001. 239-241 бит.

220. Эхмэдиев Ш. Татар эдэбиятына дайр / Ш.Эхмэдиев // Исхакый Г. Эсэрлэр: Унбиш томда.-Казан: Тат. кит. нэшр. 8 т. 2001. 116-119 бит.

221. Эдэбият белеме сузлеге / Тез.ред. А.Г. Эхмэдуллин.- Казан: Тат. кит. нэшр. 1999. -238 бит.

222. Эхмэдуллин А.Г. Исхакый Ьэм татар драматургиясы / А.Г. Эхмэдуллин // Мирас.-1995.- № 1-2 . -57-64 бит.

223. Эхмэдуллин А.Г. Ничек сурэтлэргэ сине, замандаш? (Хэзерге татар драматургиясенец кайбер мэсьэлэлэре) / А,- Г. Эхмэдуллин.- Казан: Тат.кит.нэшр. 1976. 150 бит.

224. Эхмэдуллин А.Г. Офыклар кицэйгэндэ Эдэби тэнкыйть мэкэлэлэре / А.Г. Эхмэдуллин.- Казан: Тат.кит.нэшр. 1980. 237 бит.

225. Эхмэдуллин А.Г. Куцеллэрне уятыр Хэзерге татар драматургиясе / А. Г. Эхмэдуллин. Казан: Тат. кит. нэшр. - 2007. - 222 бит.1. На других языках

226. Sakhapov М. Gayaz Iskhaki the beginning of creative writing / Sakhapov. Kazan: Magarif publishers. - 2007. - 174 -246 s.

227. Sakhapov M. The memorial of great heritage / M. Sakhapov. Kazan: Тат. кит. нэшр.-2007. - 174-246 s.

228. Sahapov M. Buyuk bir mirasin aniti / M. Sahapov Казан: Тат. кит. нэшр.- 2007. -248-398 s.

229. Sahapov M. Yenelik habarcesi / M. Sahapov Ankara .- 2005.- 144 s.

230. Справочно-библиографические пособия

231. Взаимосвязи и взаимодействие национальных литератур: Библиографический указатель. Ч. 1-3.-М., 1962,- 958 с.

232. Каримуллин А.Г. Татарская литература в переводах на русский язык (Библиографический указатель 1917-1960) / А.Г. Каримуллин.- Казань: Изд. КГУ, 1962.-91 с.

233. Каримуллин А.Г. Татарская сцена (Указатель литературы 1917-1967).1. Казань, 1979.-332 с.

234. Краткая литературная энциклопедия: В 9т.- М.: Советская энциклопедия, 19621978.- Т.1-9.

235. Литературный энциклопедический словарь / Под общ. ред. В.М. Кожевникова,

236. П.А. Николаева.- М.: Советская энциклопедия, 1987.- 752 с.

237. Литературная энциклопедия терминов и понятий / РАН ин-т науч. информ. пообщ. наукам; Глав. ред. и сост. А.Н. Николюкин,- М.: НПК «Интелвак», 2001.1596 с.

238. Нигматуллин Э.Г. Диалог литератур. Указатель переводов произведенийрусской литературы на татарский язык / Э.Г. Нигматуллин.- Казань: Унипресс, 2002.- 176 с.

239. Пави П. Словарь театра. Перевод с фран./ П. Пави. Под ред. К. Разлогова.- М.:1. Прогресс, 1991.- 480 с.

240. Русско-татарские литературные взаимосвязи (проблемы сопоставительногоисследования). Библиографический указатель / Сост. А. Хабибуллина, М. Сидорова,- Казань: Изд. КГУ, 1999.- 184 с.

241. Трессидер Д. Словарь символов / Д. Трессидер.- М.: Фаир-Пресс, 1999 448с.

242. Философская энциклопедия.- М.: Советская энциклопедия, 1970,- 450с.

243. Публикации автора по теме диссертации:

244. Кадырова А.О. Пьеса «Мугаллима» в эволюции татарской драмы / А.О. Кадырова. Ученые записки КГАВМ: Казань, 2006. - Т. 190. - С. 416-422.

245. Кадырова А.О. Пьесы Исхаки на тему трудовой интеллигенции / Кадырова А.О. Казань: изд. Меддок, 2006. - 198 с. Монография.

246. Кадырова А.О. Чеховские традиции в пьесе «Мугаллима» / А.О.Кадырова // Русская литература в межнациональных связях и взаимодействиях. Учебно-методическое пособие для спецкурса по компаративистике. Казань, 2004. - С. 58-64.

247. Кадырова А.О. Чеховские традиции в пьесе "Мугаллима" / А.О. Кадырова // Русская литература в межнациональных связях и взаимодействиях. Казань: Школа, 2006.-С. 75-81.

248. Кадырова А.О. А.Н. Островский и Гаяз Исхахи (Тема трудовой интеллигенции) / А.О.Кадырова // Островский А.Н. в меняющемся мире истории. -Шуя: Изд. Шуйского гос. унив-та. 2004. С. 56-59.

249. Кадырова А.О. Пьеса Г. Исхаки и традиции русской драматургии / А.О. Кадырова // Евразийство: Историческое наследие и перспективы развития. Международная научная конференция.-Уфа: изд. Восточный унив., 2000. С. 166167.

250. Кадырова А.О. Пьеса Гаяза Исхаки «Мугаллима» / А.О. Кадырова // Социально-экономический и нравственно-этические аспекты развития социально-культурной сферы. Казань, 1998. - С. 136 -137.

251. Кадырова А.О. Общее и особенное в пьесе Исхаки / А.О. Кадырова // Актуальные проблемы теории культуры: Тез. докл. межвуз. науч. конф. 18 апр. 2000г.-Казань, 2000. -С. 120-121.

252. Кадырова А.О. Пульсация самобытно-национального и российско-европейского в ранних пьесах Г. Исхаки / А.О. Кадырова // Вестник Казан, госуд. унив. культ, и иск-в. Казань, 2005 - №1.- С. 122-125.