автореферат диссертации по филологии, специальность ВАК РФ 10.01.08
диссертация на тему: Поэтическая семантика в аспекте исторической поэтики

Полный текст автореферата диссертации по теме "Поэтическая семантика в аспекте исторической поэтики"

- п,

- • и

МОСКОВСКИЙ ГОСУДАРСТВЕННЫЙ УНИВЕРСИТЕТ имени М.В.ЛОМОНОСОВА

Филологический факультет Кафедра теории литературы

На правах рукописи

ПОЛИКАИШК Людмила Константиновна

ЕОЭЖЧЕСКАЯ СЕМАНТИКА В АСПЕКТЕ ИСТОРИЧЕСКОЙ ПОЭТИКИ

Специальность 10.01.08 - теория литературы

Автореферат диссертации на соискание ученой степени кандидата филологических наук

Москва - 1992

Работа выполнена на кафедре теории литературы филологического факультета Московского государственного университета имени М.В.Ломоносова.

Научный руководитель

Официальные оппоненты

Ведущая организация

член-корреспондент РАН, профессор Б.А.Николаев. -

доктор филологических наук, профессор А.П.Чудаков;

кандидат филологических наук О.В.Шапошникова.

Литературный институт.

Защита диссертации состоится 25 декабря ISS2 года на заседании специализированного совета Д 053.05.12 при Московском государственном университете имени М.В.Ломоносова.

Адрес: II9899, Москва ГСВ, Б-234, Ленинские горы, I корпус гуманитарных факультетов, филологический факультет.

С диссертацией можно ознакомиться в Научной библиотеке МГУ.

Автореферат разослан "ЛЦ " ^ОЯ^ 1992 года.

Ученый секретарь специализированного совета

Б.С.Бугров

¡¡»¿и-Ю >.

Реферируемая диссертация посвящена исследованию поэтической семантики, изучающей значения и смысл поэтических слов.

Статус семантики в современной Нйуке высок, но в то же время в рамках пристального исследовательского интереса просматривается область недостаточной изученности некоторых ее сторон.

Актуальность работы определяется рассмотрением проблем поэтической семантики в двух взаимодополняющих ракурсах: общетеоретическом, в плане ее поэтической функции в определенном художественном целом и в плане исторической поэтики, исторического ее развития. Такая ориентация позволяет охватить 1фуг основных и решавших в теоретическом литературоведении вопросов, связанных с проникновением в художественную специфику освоения мира искусством: прежде всего вопрос опосредованного мышлением отношения поэтической речи к действительности.

- Теория поэтической семантики строится таким образом, чтобы она описывала, с одной стороны, способность речевых структур приобретать концептуальную значимость, выступать как отраженный сознанием "образ мира, в слове явленный" (Б.Пастернак). С другой стороны, . поэтическая семантика должна учитывать и определенную детерминированность речью и произведением возникающих концептуальных систем.

В этой связи особую методологическую значимость приобретает вопрос о характере отраженной в поэзии действительности. В поэтической семантике следует говорить о художественной реальности, о такой области референции художественных высказываний, которая конструируется и конституируется поэтической речью, га тем не менее определенным образом соотносясь с действительностью.

Научная новизна работы состоит в том, что, стремясь понять художественную и литературно-историческую ценность поэтической семантики, автор диссертации рассматривает ее в аспекте исторической поэтики, в свете традиционных форм, выработанных предшествующими стадиями художественного развития. Нсторико-функциональнкй анализ исследуемого феномена в значительной мере способствует правильному пониманию литературного процесса в целом в его большой исторической перспективе.

Историческая поэтика, определившаяся как теоретическая дисциплина в отечественном литературоведении, вновь начала привлекать к себе внимание ученых. По мнению академического авторского коллек-

- « -

тива, "в последнее десятилетие задача разработки исторической поэтики как филологической дисциплины и особого направления исследований выдвигается на одно из ведущих мест в нашем литературоведении" * .

У исторической поэтики, как известно, свой - большой временной масштаб, не совпадающий с историко-литературным. Наиболее убедительным является выделение трех больших эпох в развитии поэтики: синкретизма, рефлексивного традиционализма и нетрадиционалистской (неканонической). В соответствии с этой дифференциацией объектом исследования в диссертации становятся исторические модификации в области поэтической семантики русской лирики эпох синкретизма и рефлексивного традиционализма и на их фоне русской неканонической лирики XIX века и (подробно и всесторонне) начала XX века.

Достижения русской поэзии начала XX века до сих пор не учтены в отечественном литературоведении с достаточной полнотой. Тем не менее сложилось понимание этой кратковременной эпохи как замечательнейшей в истории русской поэзии и убеждение в необходимости теоретического изучения всего относящегоря к теме материала. Особенного внимания заслуживают те поэты и те поэтические направления, которые выработали свои варианты поэтического языка, прокламированные в манифестах и кодифицированные в поэтической практике. Это предопределило отбор литературного материала. В центре внимания автора - поэтические направления и течения начала XX века, в которых задача выработки особого поэтического языка стала сознательной и принципиальной и тесным образом была связана со структурой соответствующего поэтического мира. Основные вехи в истории развития поэтической семантики обозначены на примерах поэтических произведений, наиболее ярко развернувших доктрины представляемых поэтических течений.

Методологической основой работы является системно-целостное понимание произведения, а такие представление о содержательности художественных форм.

Основная цель исследования - теоретически осмыслить семантический механизм поэтической эволюции определяет его главные ориентиры. Такозыми являются: I) рассмотрение общих механизмов семанти-

1 Историческая поэтика. Итоги и перспективы изучения. - М., 1986. -С.З.

зации поэтического произведения; 2) расширение семантической теории поэтической речи путем описания специфических для поэзии семантических преобразований и отношений; 3) уяснение закономерностей обновления поэтической семантики.

Реферируемая работа имеет следующую с тру кг,фу: введение, две главы, заключение и список использованной литературы.

Научная и практическая значимость работы. Результаты исследования могут быть использованы при дальнейшей разработке курса "Теория литературы", в частности разделов "Поэтическая речь", "Литературный процесс", "Литературные направления", при составлении курсов и пособий по исторической поэтике, а также в спецкурсах по анализу поэтических произведений, по русской литературе XX века.

Апробация работы. Основные полокекил работы отражены в публикациях по теме диссертации. Диссертация обсуждена на заседании кафедры теории литературы филологического факультета МГУ (9 октября 1992 года).

СОДЕРЖАНИЕ РАБ01Ы

В первой части введения дается обоснование актуальности теш диссертации, рассматриваются границы исследуемой проблемы, формулируются цель и задачи работы. Во второй - история изучения поэтической семантики как существенного и основополагающего компонента в смысловой структуре стиха на материале семасиологических теорий конца XIX - начала XX века.

В первой главе автор излагает свое понимание поэтической речи. В ряду проблем литературоведческой поэтики вопрос определения поэтической речи, отличающейся сложной концептуальной сущностью, занимает одно из главенствующих .мест. Однако общепризнанной и всесто-ронее аргументированной теории поэтической речи не супествует. Современное состояние изучения поэтической речи обнаруживает противоречивость многих исходных теоретических позиций. Для автора работы в трактовке этого понятия важна установка на эстетически значимое творчество. Наличие/отсутствие творческого аспекта способствует разграничению поэтического/непоэтического в речевой деятельности, и только взаимодействие творческого, художественного и эстетического аспектов обеспечивает качественную определенность термина "поэтическая". - --

Внутреннее развитие поэтической семантики происходит в значительной степени за счет творческого применения определенных принципов, организующих поэтическую речь как особую структурно-функциональную систему.

В работе уделено внимание вопросам соотношения поэтической речи и стиля, так как основной и ведуний характер поэтической речи -ее стилевая организация, функционально обслуживающая специфическое содержание словесного искусства. В понимании стиля как словесного явления автор опирается на определение Г.Н.Поспелова и считает стиль свойством речи, вытекающим из особенностей выраженного в ней эмоционально-мыслительного содержания. Важнейшим условием при анализе поэтической речи является учет роли стилеобразующих факторов. Именно выполнение этого условия определяет зависимость стиля как формальной категории от мировоззрения поэта.

В литературоведческой концепции поэтической речи определяющей является также проблема специфичного функционирования поэтического слова в системе лирики. В связи с этим характеристика семан-тсческих свойств лирической речи и выявление закономерностей юс обновления предваряется в работе определением основных содержательных и функциональных свойств лирики.

Самой содержательной единицей, обладающей высоким "семантическим фондом" в лирике, является слово. Для уяснения его роли в диссертации рассматривается понятие "значение". В работе не ставится задачи каким-то образом определить все аспекты этого сложного тер-минг. Указываются лишь те, которые важны для выяснения семантической стороны слова как средства словесного образа. Для понимания содержательной стороны слова сказывается существенным разграничение понятий значение и смысл. Значение слова определяется как объективно сложившаяся в процессе истории система связей и отношений, одинаковая для всех носителей речи. Под смыслом в отличие от значения понимается индивидуальное значение слова, выделенное из этой объективной системы связей. При обращении к поэтическому произведению понятие смысла становится решающим. Кроме того, в чисто литературоведческом плане, смысл трактуется как продает кристаллизации в слове семантических особенностей контекста.

Многие исследователи обращают внимание на особое соотношение языковых значений слов и эстетических смыслов в структуре художественного смысла: "Слова литературной, общенародной, узкоспециаль-

ной и даже нелитературной речи обрастают в художественном тексте осмыслениями, образной мерцаемостью и другими элементами экспрессии, которые выражаются, реализуются при посредстве тех же слов в художественно обусловленном употреблении, во всевозможных способах сочетаемости. Эти смысловые приращения слова в структуре художественной речи представляют собой не что иное, как "те смысловые элементы, которые наш воспринимаются, но не имеют своих знаков в речи" ^ . Подобная теоретическая постановка порождает множество вопросов. Например, не решен вопрос о том, гаков механизм "обрастания" слова эстетическими осмыслениями? В какой степени реализуется буквальное значение слова в системе поэтического текста и где начинается его эстетическое осмысление? Не менее существенна и проблема функционального соотношения буквальных и эстетических значений слов в поэтической речи. Ответы на поставленные вопросы коренятся прежде всего в теории номинации действительности в поэтических произведениях.

Отношение номинации, связывающее речевой элемент и обозначаемую им действительность, является элементарной "ячейкой" семантической эволюции поэтической речи, что важно для исторической поэтики. В основе собственно семантических изменений наименования лежат отношения к трем планам лексического знака: к плану выражения, к плану содержания, либо к плану предметной отнесенности. На сломе поэтических систем вступает в действие такой семантический процесс, по ходу которого перестраивается концепция значения поэтического слова в его связи с обозначаемым предметом, нарушается выработанный в предшествующей системе автоматизм соответствия между ними. Процесс нарушения и восстановления идентичности между знаками и естественными фактами совершается каждый раз в конкретно-исторической форме.

Для конструирования смысла поэтическая речь трансформирует реальные значения естественного языка, изменяя ту норму соответствия между планами выражения, содержания и референции, которая установлена в языковой картине действительности. Среди различных классификаций, предназначенных для того, чтобы упорядочить трансформационный потенциал естественного языка в семантической области, наи-

^ Структура и функционирование поэтического текста. Очерки лингвистической поэтики. - М., 1985. - С.26.

более авторитетной является классификация Р.С.Якобсона. Она основывается на антитезе метафорических и метонимических художественных сообщений.и, соответственно, разграничивает метафорические и метонимические сдвиги языковой нормы. Между тем, это двоичное деление выглядит далеко не достаточным. Для поэтической речи характерны также символический и аллегорический сдвиги языковой нормы, которые благоприятствуют тяготению вербальной конструкции к кко-кической.

Метафорическая и метонимическая трансформации рассматриваются автором диссертации как два разнонаправленных процесса на уровне референции смысла. Метафора подчиняет мир фактов семантике произведения, предписывает с помощью нового знака два значения одному и тому же предмету. Таким образом, на первый план в метафоре выдвигается семантический, а не референтный аспект слоеэ. В метонимии, наоборот, смысл высказывания мотивирован миром фактов, два предмета связаны общим понятием и общим названием. В метонимии часть и целое связаны отношением репрезентативности. Метонимия трансформирует лишь объемы значений, не затрагивая ее сочетательных способностей, ей содержания частей и целого.

Символ рассматривается в работе в плаке переоформления означающего устойчивого смысла и перенесения этого смысла на объекты, не подпадавшие под его рубрику. Проводится различие между символом к символической мифологемой, наделенной более мощным конденсатором смыслов (если в символе "зашифрован" только набор семантических признаков, то мифологема - это набор-семантических признаков и сшет ("миф").

Развитие поэзии представляет собой смену различных отношений к слову. Периоды усиления в слове номинативной функции, его непосредственной направленности на обозначаемый предмет сменяются периодами ослабления и нейтрализации ее при актуализации в слове иносказательности ели символичности. Между этими периодами (или на правах маргинальных линий внутри них) возможны поэтические системы, в которых устанавливается относительное равновесие в слоге вещественно-номинативного и отвлеченно-иносказательного.

Так как в одном и том хе слове могут быть выдвинуты разные его стороны, у разных поэтов оно может быть прочитано в разных смысловых ключах. Ключ этот задается контекстом, в котором функционирует слово. В современных исследованиях нет единого мнения о рож кон-

текста в семантико-стилкстической интерпретации поэтического текста, по-разному определяются и его границы. Автор обосновывает выделение в практике литературоведческого анализа особого типа контекста - поэтического и указывает, что начиная с XIX века, точнее с поэзии Пушкина, поэтический контекст становится семан-тикообразующим фактором.

Поэтическим контекстом называется в работе такое словесное окружение, в котором поэтическое слово выявляет не только свое общесловарное значение, но и все разнообразие смыслов, ассоциаций, окказиональных значений.

Кроме непосредственного контекста как внутреннего, так и внешнего, на характер поэтического слова влияют и другие факторы: образ автора, место данного контекста в системе литературы, характер соотношения прозы и поэзии в данный и предшествующий периоды и т.д. Поэтическое слово - равнодействующая многих сил, отсюда -многообразие видов и подчеркнутая индивидуальность поэтического слова в каждый поэтический период. Степень этой индивидуализации может быть различной. Периоды относительного спокойствия в поэзии, когда разрабатываются и закрепляются в поэтике и практике прежде созданные образцы слова, заканчивающиеся превращением его в канон, приводящие к стабилизации поэтического слова, сменяются периодами осознанных стилевых поисков, ломки слова, резких сдвигов в нем, выдвижения прежде игнорируемых его сторон.

К эпохе синкретизма и его разложения генетически восходят первичные образно-семантические формы - кумуляция, параллелизм и троп, - данные последующих эпохгш поэтического развития как имманентно содержательный язык.

Эпоха рефлексивного традиционализма сохраняет многие черты синкретической поэтики: ее бытийную установку, субстанциальную концепцию текста, познавательный примат общего над частным и вытекающее отсюда господство парадигматических отношений над синтагматическими в образно-семантической системе. Ко значительную и все возрастающую роль начинает в эту эпоху играть образная рефлексия и связанные с ней условно-поэтические формы. Ствол, являющийся ведущим принципом поэтики рефлексивного традиционализма, качественно отличен как от отождествляющего параллелизма, так и от различающего тропа, но определенно является своеобразной формой

их взаимодействия. Оя не смешивает предмет.и смысл",, дает то и другое "нераздельно и неслияино" (С.С.Аверинцев);.

В русской .лирике XIX века происходит перестройка всей художественной системы, изменение природы смыслов1а,;"первоэлементов" словесного искусства и переход от поэтики рефлексивного традиционализма к неканонической поэтике. Важную роль сыграла в этом переходе поэзия Н.М.Карамзина, К.Н.Батюшкова, В.А.Зековского, Е.А. Баратынского, но как завершенная система русская неканоническая лирика складывается у Пушкина......

В художественной системе Пушкина условно-поэтическому языку, доведенному до совершенства "школой гармонической точности", бнло со-противопоставлено простое слово. Преобразования в области поэтической семантики были обусловлены переворотом во всей системе мироотношения и прежде всего - неканоническим, непредвзято-конкретным видением мира.

Еослепушкинской лирикой XIX века наследуются и нетрадиционалистская ориентация, и конкретность лирической ситуации, и взаимодействие простого слова с услоено-поэ тичес ким.

Поэзия начала ХХ^века реализовала то, что уже зрело в классике. Семантика поэтического слова, при всей ее конкретности, обладала в классической поэзии некоей имплицитной "неопределенностью", потенциальной бесконечностью, не позволяющей все сводить к строго определенной ситуации. На протяжении всей истории классической поэтики принцип семантической "неопределенности" эволюционизиро-вал. Переориентация культуры, произошедшая в начале XX века, с онтологических ценностей на экзистенцаональные начала привела к смене смысловых "первоэлементов" словесного искусства.

Культура начала XX века была ориентирована на актуальную бесконечность'мира. В русской лирике такая ориентация впервые проявилась у символистов, но свои совершенные и завершенные формы она приобрела в творчестве А.Блока.

Для исторической поэтики важно то, что блоковский смысловой "первоэлемент" соотнесен с классическим, прежде всего с пушкинским, и является его преобразованием и актуализацией. В свою оче^ редь блоковские открытия в области семантики поэтического слова наследуются крупнейшими поэтами постсимволистских направлений. Безусловно, речь идет не о тривиальном подражании, а об усвоении и оригинально;/, развитии поэтических принципов, открывавших "без-

мерные горизонты в области поэзии" * .

Вторая глава посвящена исследованию эволюции семантики поэтического слоеэ в поэтических системах символизма и постсимволизма.

Символизм и постеимволистское искусство принято рассматривать как нечто диаметрально противоположное, во всяком случае не поддающееся каким-бы то ни было синтезам или сближениям, которые бы намекали на возможность "переходных" образований, некоей зоны контактов, взаимопроникновений, влияний. Переход от символизма к футуризму, акмеизму и имажинизму предполагал решительное "преодоление символизма", по выражению З.М.Жирмунского. Если говорить о проблеме в целом, нет особых оснований "для ревизии" принятой точки зрения. Но отношение к деталям литературного процесса, ориентированное исторической поэтикой, заставляет отнестись к вопросу . взаимоотношений поэтических систем начала XX века более дифференцированно, особенно если в центре внимания оказывается проблема семантики поэтической речи.

Символическое искусство превышало традиционные задачи отражения действительности и самовыражения художника, в сЕоем проникновении во внутренние закономерности действительности исходило из принципа "нет жизни" (Вяч.Иванов). Принципиальная и стилистически типичная незаинтересованность символистов по отношению к внешнему, видимому, опытному базировалась на убеждении, что материальный мир является лишь неясной и рационально непознаваема видимостью - так что поэзия не должна быть его миметической репродукцией, а средством интуитивного познания.

В работе рассматривается гносеологическая концепция символистов, так как именно она имеет ближайшее отношение к их воззрениям на поэтическое слово и на поэзию как на способ "касания мироз иных", именно ее исходный принцип объединил столь разных художников этого литературного направления. Теория познания поэтоз-символистов была основана на предпосылках субъективизма и примата интуиции над логикой.

Символисты представляли мир (исходя из Платона ли, Канта ли, Шопенгауэра или Вл.Соловьева) как иерархическую систему, нижние ступени которой находятся в эмпирии, "внешнем", а высшие ведут в область абсолютных идей (по Платону), априорных истин (по Канту), "мировой воли" (по Шопенгауэру), "мировой душе" (по Вл.Соловьеву), "мирового оркестра" (по Блоку) к т.д. Познание в эту область не

1 Гумилев К.С. Письма о русской поэзии. - П., 1923. - С.133-134.

проникает. Но искусство запечатлевает, объективирует моменты вдохновения, "сверхчувственного прозрения" и тем самым улавливает иррациональное, не поддающееся логическому анализу. Вот почему искусство есть "постижение мира иными ... не рассудочными путями" (В.Брюсов), не доступны/л научному познанию. Средством реализации интуитивного познания в концепции данного направления является символ.

В понимании символа русскими символистами многое вобрано из немецкой идеалистической философии, из идей немецких романтиков, из художественной практики предшествующих литературных направлений. Но в то же время здесь есть новые аспекты. Для предшественников сим-еол бил категорией воображения, противостоящей идее мимезиса, поэтому он легче оформлялся в пределах одного стихотворения и легче переводился на язык логики. Для символистов же символ был не только центральной категорией искусства, но и посредником между мирами, между эмпирическим и идеальным, между конкретным и всеобщим. Именно с мыслями о пантеизме оказывается в диссертации связанной попытка отделить истолкование семантических форм поэтической речи в искусстве символизма от весьма близких ему традиций предшественников.

Пантеизм русских симеолистов исходит из представления о том, что только "синтез" материального и идеального имеет наивысшую ценность и что отдельные пласты разрозненного бытия, "просвечивающие" одни сквозь другие, могут считаться равноценными.. 1&р предстает как цепь "соответствий" и выделить в таком ряду основное, первичное трудно. Поэтому в символистской поэзии означающие и значения меняются местами, а "земной" и идеальный пласты значений то противопоставляются, то сближаются. Пантеизм утверждает такие линии "соответствий", которые соединяют не только "эти" и "те" миры, но и протягиваются от одних явлений "этого" мира к другим. Это способствовало тому, что символ возникал как имеющий большое число значений.

Сказанное, разумеется, определяло лишь предпосылки для возникновения символов нового типа (более многозначных, с менее четко фиксируемыми значениями, порой с принципиальной невыделенностью основной семантики). Более существенно формирование столь важной для символизма "поэтики контрапункта" - системы сложно варьирующихся, неточных повторов, подчеркивающих в каждом новом словесном образе его "соответственность" уже известным читателю. Скрытые и ЯЕНие цитаты, реми-'нисценции, сюжетные ходы, переосмысленные, доосмыслекние иле сконта-

минированные персонажи из мировой литературы служили для с шлю лист- • ских произведений не менее реальнда материалом, чем сама жизнь. Следовательно, для задач настоящей работы представляется существенным истолкование символистской поэзии как связанной с панэстетизмом, восприятием и художественным воссозданием мира, как, в основе своей, "эстетического феномена", мира, уподоблявшегося нарративному тексту.

Наконец, важной для формирования символа нового типа оказывается развернутая поэтика метафор, подготавливающая возможность расширения значения поэтического слова. Нужно было обратиться к специальной материи для символов, чтобы раскрылись соответствия мира подобий и мира сущностей. Такой материей, на которую легла печать двух миров, оказалось для символистов слово.

Таким образом, в концепции поэтического слова русских поэтов символистской ориентации, представленной как в литера ту рно-эстета-ческих трактатах поэтов-символистов, так и нашедшей свое отражение в поэтическом творчестве, особой образно-семантической формой поэтической речи является символ.

Теория поэтического слова символистов обусловлена философскими воззрениями, прежде всего идеей двумирия действительности.

В символизме начала века формирование новой системы символов идет по двум основным линиям:.

I. Формирования поэтического восприятия, в котором отдельные образы, "просвечивая" друг в друге, вместе с тем друг от друга отделены и составляют сложнейшую смысловую структуру, отображающую безграничную многоликость Единого бытия. Очень часто "соответствия" опирались на такие семантические связи, которые не даны готовыми в самом языке и не содержатся в заданной литературно-мифологической традиции, но могут быть созданы и прежде всего ме-тафоризацией. .

• 2. Стремясь углубить значение символа, поэзшначала XX века вырабатывает вое новые средства создания поэтической многозначности и смысловой насыщенности произведения. Основные из них порождены преде тэ&чением о связи символа и мифа.

Рассматривая учения символистов о значении поэтического слова, нужно иметь в виду их внутреннюю противоречивость, отчетливо показанную в современном литературоведении.

С одной стороны, как справедливо отмечает Б.А. Николаев, "в

символизме могли возникнуть содержательные литературоведческие соложения, ибо для его теоретиков исключительное, самоценное значение имело искусство - центральное явление духовной жизни. Не удивительно, что культ искусства, порождавший внимательное изучение художественных творений, имел конструктивные результаты в сфере теоретико-литературной мысли" * .

С другой стороны, узость и догматизм символистое проявился как раз в области художественного смысла. Чрезвычайно широкие, реальные и потенциальные границы использования символической образности в поэтической системе символизма не миновали опасности абсолютизации символа, утраты в нем реального "просвечиваемого" содержания,

что привело к срыву в беспредметность, опустошению образа, обесце-

2

киванию его конкретности, его пластики .

Сугубо эстетические задачи выработки нового языка ставят художники постсимволизма. Грань между ним и символизмом зыбка (именно потому, что он лежит больше в плоскости стилистической, а не мировоззренческой) и у многих крупнейших писателей проходит между разными периодами творчества одного художника (как у позднего И.Анненского, А.Блока "Двенадцать" которого представляется вещью постсимволистской, что было связано с осознанием им недостаточности прежнего символистского языка). "Петербург" А.Белого по новизне приемов преображения хронотопа и со словесной организации -произведение постсимволкстское.

Поэтическая система постсимволизма дала возможность в новое время говорить о "русской семантической поэтике".

Согласно семантической поэтике произведение не дает целостного представления о данной внеязыковой реальности - действительной или воображаемой. Ее смысл порождается процессом спонтанного и одновременного связывания, сплетения и напластквакия значений,, возникающих при сближении разных понятий. Еозкккает сложная игра представлений, в связи с чем осмысление произведения возможно лишь на уровне мелких отрезков - слов и словосочетаний.

* Николаев П.А. Историзм в художественном творчестве и в литературоведения. - М., 1983. - С.262.

^ См.: Аверинцев С.С. Вступительная статья // Иванов В.И. Стихотворения и поэмы. - М., 1976. - С.32.

Б плане интересующей нас проблемы соотношения выражения и смысла данное измерение можно прояснить тая: движение осуществляется не от мысли к слову, как у символистов, а наоборот - слово управляет смыслом. С идеей самодостаточности слова в постсимволизме связана идея самодостаточности замкнутого в себе произведения, которые выразились прежде всего в том, что поэт получил статус творца объектов, создателя артефактов, конструктора вещей. Это повсеместно распространенное в постсимволистской поэзии представление имело два варианта: продуцирование текстов-артефактов рассматривалось либо как самоценный процесс, результаты которого получали свою функпию не в отношении к другим видам человеческой деятельности, но лишь внутри ряда фактов духовной культуры. Тем самым объясняется разъединение постсимволизма на два большие течения - футуристическое и акмеистическое. С утилитарной (футуристической) позиции художественное произведение принципиально не отличается от всяких иных изделий или орудий, используемых человеком. С противоположной (акмеистической) точки зрения всякая вещь, попадающая в поле зрения произведения, несет в себе некоторую коннотацию, эстетически значима.

Творчески-активное усвоение футуристами художественного опыта символистов превращается в стимул создания еовой традиции уже на раннем этапе1 преемственного процесса. Сдвиги, которые производит футуристическая поэзия в области выразительности, основаны на отрицании двумирия. Значение слова совпадает в этом случае с референтом, к которому он отсылает.

Футуристы понимают изобразительные средства в качестве изображаемых объектов, субъективируют художественную форму, полагая, что она являет собой форму "самой жизни". Презумпция самодостаточного знакового мира придала этому пониманию ранее не известный поэтической практике оттенок. Раз поэтический текст способен к автономному существованию, значит, его план выражения есть его единственное содержание, операции в области означающих рассматриваются как операции на референтах ("самовитое слево"), специфика искусства определяется свойственной ему "установкой на выражение".

Важная особенность материальной среды, воссоздаваемой футуристами, заключалась в том, что она была редуцирована до минимального числа изначальных слагаемых, которые не сводились друг к другу, но к которым могли быть сведены все остальные конфигурации.

В вербальной практике футуристов (прежде всего В.Хлебникова, В.Каменского, А.Крученых) это вызывало представление о таком устройстве высказывания, при котором оказывается возможным разбить единицы высших уровней на элементарные единицы.

Представители второго крыла постсимволизма - поэты-акмеисты, противопоставляя себя символизму, также сознавали свою зависимость от его наследия. Программа акмеизма содержала требования пересмотреть в терминах формальной эстетики отношение к "сознательному смыслу, Логосу" и наделить его "равноправием" с другими конструктивными элементами поэзии. "Слово, как таковое" - девиз русских футуристов - акмеисты принимали, однако, вовсе не в футуристическом духе, т.е. не как слово, "освобожденное" от своего сознательного, "словарного значения", и потому способное стать "художественной вещью',' а, напротив, утверждали реальность существования смысла как "строительного материала" поэзии. Декларация духовной независимости "Слова-Психеи" от обозначаемого ею предмета и "системной" природы связи между значимш слоеом и звуковым его представлением -вторая часть творческой программы "Цеха поэтов". В противоположность футуристам участники, акмеистского движения утверждали не слияние, а равновеликость естественных фактов и средств обозначения: литература становилась миром, который управлялся собственными законами, неподвластными внешним воздействиям.

При анализе семантической поэтики акмеизма автор останавливается преимущественно на осноеных, универсальных'сторонах теории поэтического слова и художественной практики 0.Мандельштама.

В статье "Утро акмеизма" (1313) поэт формулирует содержание понятия акмеистического слога - "слова, как такового", имеющего ценность и значимость в своем общеязыковом значении и вне приписываемого ему символического и мистического значения. В этом качестве "слово, как таковое" противопоставлено слову - символу, которое, пользуясь определением Вяч.Иванова, есть "образ и подобие высших реальностей". Для О.Мандельштама слово само по себе является "реальностью" в поэзии. Процесс поэтического творчества понижается как обработка словесного материала, а не как мистический акт теургии. Причем материалом оказывается и внешняя форма слова, и смысл его. Мандельштам вводит метафору "слово - камень". "Слово - камень это материя, материал под рукой поэта-зодчего.

Полемика с символистами и осмысление семантической природы "слова, как тскоеого" получают развитие в статьях "Слово и культура" (1921) и "О природе слова" (1922). Мандельштам сосредоточен на двойной природе слова: по его мнению, значимость слова не сводится ни к символическому, ни к предметному значению. В поисках синтеза поэт обращается к "научному" пониманию слова: "Самое удобное, и з научном смысле правильное, рассматривать слово, как образ, т.е. словесное представление" * . Эта установка опирается на понятие "внутреннего"образа" А.Потебни.

В апелляции к А.Потебне, 0.Манделылтам сознательно следует за теориями Вкч.Иванова и А.Белого. Однако поэт-акмеист переориентирует смысл концепции А.Потебни. Символисты видели смысл понятия внутреннего образа в утверждении единства слова и "идеи", Мандельштам рассматривает внутреннюю форму как гарантию единства символического и предоетного значения слова. Так, в статье "0 природе слова" он утверждает, что представление о реальности слоез, как такового, является "русским номинализмом". Символисты же впали в "грех против языка", творящего образы на потребу человеку; их "грех" заключается в невнимании к тому образному значению, которое заключено уже е самом предметном значении слова. Мандельштам констатирует: "По существу нет никакой разницы между словом и образом". Слово есть уже образ, то есть слово само по себе есть символ. В этом отношении Мандельштам замечает, "нужен ли поэтому сугубый нарочитый символизм б русской поэзии?"

Такому теоретическому пониманию семантического значения слова в поэтической системе Мандельштама и шире - акмеизма соответствует конкретная стратегия творчества, которую можно представить следующим образом: стихотворение развивается не за счет приписывания ело-, ву вторичного символического значения, а за счет развития заложенной в самом слове смысловой и образной потенции.

Акмеистскую стклеЕую манеру характеризует в первую очередь углубленность в структуру слова, выявление и использование его собственных "внутренних" значений.

В русской литературе 1910-х годов, когда на базе нового миро-зоклкания создавались основы нового искусства, существовало еще эдно литературное течение - имажинизм, не менее характерное для

Мандельштам 0. Сочинения. - К., 1990. - Т.2. - С.183.

постсимволизма, чем футуризм и акмеизм. Так как русский имажинизм развивался в основном как поэтическая концепция и своеобразная философия языка, то рассмотрение теории поэтической речи имажинистов становится в диссертации актуальным. Методом обновления поэзии и поэтического языка в системе имажинизма бьш призван служить образ, образное слоео, выдвигаемое в качестве главного экспрессивно-выразительного средства, словесного искусства. Б работе особое внимание уделено теории образа, предоставленной в поэтических трактатах В.Шершеневича, А.Мариенгофа, И.Грузинова, то есть того имажинизма, который, вслед за А.Марченко, можно назвать каноническим. Взгляды на образ С.Есенина, изложенные в "Ключах Марии", и его понимание иыазшшзма не исследуются в данной работе. Суждения этого поэта на тему образотворчества приводятся лишь для того, чтобы лучше выяснить, почему концепция образа Шершеневпча и Мариенгофа, во многом сходная с есенинской, оказалась эклектичной. Такой подход к проблеме обусловлен и тем, что образная система Есенина и его "Ключи Марии" освещались в литературоведении относительно подробно, в то время как теория имажинизма, данная Шершеневичем и Мариенгофом, до сих пор не рассматривалась.

'Заключение содержит основные'выводы диссертации. Факты, полученные при изучении поэтической семантики русской поэзии начала XX века, свидетельствуют о том, что она (поэзия) завершает боль-, шой период русской неканонической лирики и представляет собой некое целостное эстетическое образование, единую поэтическую эпоху со своими полюсами, но и сквозной логикой развития. То, что в плане историко-литературном иногда кажется несовместимым и взаимоисключающим, в свете исторической поэтики предстает как сложное единство, основанное на принципе дополнительности.

Русская поэзия начала XX века представляет собой крайне продуктивный для развития русского стиха период. С символизма началась сознательная работа авторов в области поэтики стиха. Поэзия начала XX века сделала "смелые вызоды из задолго до нее начавшегося освобождения лирики от норм и запретов" 1 .

Обозначенная у поэтов-символистов и продолженная поэтами-постсимводистами эта "вторая рефлексия" перекликается с процессами, которые начались в эпоху рефлексивного традиционализма. Творчески активное усвоение художественного опыта превратилось в сти-

1 Гинзбург Л.Я. О лирике. Л.,' 1974. - С.376.

мул создания новой традиции на новом этапе литературного процесса.

Поэтика символизма и постсимволизма, по наблюдениям автора работы, обусловлена одним из существенных стилеобразующих факторов -филологичностью - так обобщенно определяется особое культурно-эстетическое сознание, связанное с пристальным вниманием поэтов к объективному материалу поэтического образа, к его "предметной форме" - слову и в частности семантической емкости словаГ'

Поиски семантической выраженности слова способствовали движения поэтической речи в сторону творческого преобразования зажженных в ней возможностей.

Основные положения диссертации нашли отражение в публикациях:

1. Судьба поэзии постсимволизма в литературном процессе XX века - Проблемы изучения текста в лингвистике и литературоведении. М., 1991. Рук. деп. в ИНйШ АК СССР 7.05.91, й 44510.

2. Расширение семантики поэтической речи (на примере творчества О.Э.Мандельштама) - Филологические науки, 1991, й 6.