автореферат диссертации по филологии, специальность ВАК РФ 10.01.03
диссертация на тему: Поэтика комического в романах Дж. Барта 1950-1960-х годов

Полный текст автореферата диссертации по теме "Поэтика комического в романах Дж. Барта 1950-1960-х годов"

На правах рукописи

КИРЕЕВА ТАТЬЯНА ВЯЧЕСЛАВОВНА

ПОЭТИКА КОМИЧЕСКОГО В РОМАНАХ ДЖ. БАРТА 1950-1960-х ГОДОВ

Специальность 10 01 03 - литература народов стран зарубежья (литература народов Европы и Америки)

АВТОРЕФЕРАТ

диссертации на соискание ученой степени кандидата филологических наук

□□3 163272

Москва 2007

003163272

Работа выполнена на кафедре истории зарубежных литератур Московского государственного областного университета

Научный руководитель кандидат филологических наук, доцент

Ирина Евгеньевна Лунина Московский государственный областной Университет

Официальные оппоненты доктор филологических наук, профессор

Олег Ефимович Осовский Мордовский государственный университет им Н П Огарева

кандидат филологических наук, доцент Елена Викторовна Сомова Государственный институт русского языка им А С Пушкина

Ведущая организация Казанский государственный университет

им В И Ульянова-Ленина

Защита состоится 7 февраля 2008г на заседании диссертационного совета Д 212 155 01 по литературоведению при Московском государственном областном университете по адресу 105005, г Москва, ул Ф Энгельса, д21-а С диссертацией можно ознакомиться в библиотеке Московского государственного областного университета 105005, г. Москва, ул. Радио, д 10-а,

0

Автореферат разослан

ё> cfxÁ

Ученый секретарь диссертационного совета доктор филологических наук, ____

профессор БатуроваТК

ОБЩАЯ ХАРАКТЕРИСТИКА РАБОТЫ

Творчество одного из наиболее известных писателей США второй половины XX в, авторитетного критика и теоретика литературы, обладателя большинства национальных литературных премий Джона (Симмонса) Барта (John (Simmons) Barth, р 1930) представляет собой значительное явление в современной американской литературе Активно участвуя в литературном процессе второй половины 1950-х - начала нового тысячелетия, оказывая своим художественным творчеством и теоретическими изысканиями значительное влияние на формирование литературно-художественного сознания США 1960-90-х гг, писатель принимает участие в создании одной из наиболее интересных страниц современной американской литературы, без тщательного осмысления, детального изучения и адекватного понимания которой не может быть воссоздана объективная история развития литературы и культуры США XX столетия

Способность Д Барта соединять в пространстве художественного текста следование литературной традиции и пристрастие к экспериментированию позволила ему уже в 1960-е гт занять одно из ведущих мест в современной западной литературе и представить в своих произведениях новый тип литературно-художественного мышления, характерная черта которого - переосмысление и классического реализма XVIII - XX веков и литературных поисков модернизма Присущее писателю на протяжении всего творческого пути стремление к ироническому, а то и гротескно-сатирическому изображению действительности, основных философско-эстетических, социальных постулатов современности, человеческих эмоций и поступков, заметное стремление к смелому эксперименту с формой и содержанием произведений обеспечивают особую популярность его книгам не только у обычного читателя, но и у критиков Литературоведами не раз отмечалось, что Барт тяготеет к созданию комической атмосферы в своих произведениях, что не только роднит его со школой «черного юмора», одним из создателей которой он являлся, но и представляет специфическую особенность его поэтики в целом Сегодня Д Барт - автор десяти романов, пяти сборников рассказов, двух книг литературно-критической эссеистики, один из наиболее авторитетных писателей современной Америки

Исследование поэтики романов Д Барта и ее составляющих, выявление особенностей его авторского видения мира и человека значительно расширяет наши представления как о творчестве писателя в целом, так и о тех новых художественно-эстетических возможностях, которые возникают у литературы XX столетия Именно в этом видится нам актуальность предлагаемого исследования, посвященного выявлению своеобразия комического в романах Д Барта 1950 - 1960-х гг как важнейшего компонента его художественного мышления, что позволяет глубже проникнуть в творческий мир известного романиста и детально представить общую картину его литературной эволюции в контексте истории, идеологии и культуры США 1950-60-х гг

Опираясь на традиции интерпретации комического, сложившиеся в отечественном литературоведении и эстетике (М М Бахтин, Ю Б Борев, Л Е Пинский, В Я Пропп и др), согласимся с определением данного феномена как эстетической категории, отражающей «несоответствие между несовершенным, отжившим, неполноценным содержанием явления или предмета и его формой, претендующей на полноценность и значимость, между важным действием и его несовершенным результатом, высокой целью и негодным средством Обнаружение и раскрытие этого несоответствия порождает чувство комического Комическое всегда смешно - в этом состоит особенность его восприятия»1

Художественный опыт литературы прошедших столетий наглядно свидетельствует об обоснованности современного понимания «комического» и, как следствие, фактического уравнивания его с понятием «смешного» и его производными. Так, Л Е Пинский, считающийся крупнейшим отечественным специалистом в области комического в истории литературы, фактически ставил знак равенства между «комическим» и «смешным», называя в качестве источника комического человеческую природу «в избытке отпущенных на свободу, цветущих жизненных сил»2 Дальнейшее уточнение высказывавшихся им идей обнаруживается у С И Кормилова «Противоречие норме порождает внешний комизм (физиологический, случайных ситуаций), противоречие идеалу - комизм обобщающий, комизм внутренней неполноценности, ничтожности К<омическое> первого типа находит выражение в юморе, второго типа - как в юморе, так и в сатире и сарказме В роли смеховых и <комических> приемов выступают алогизм, гротеск (хотя он бывает не только <комическим>, но и трагическим), буффонада и фарс, каламбур, пародия»3

Последнее наблюдение, в свою очередь, легко проецируется на опыт современной западной литературы, в том числе и на творчество Д Барта Не случайно, Е А Стеценко, рассматривая проблему реинтерпретации традиции как одного из «художественных ориентиров XX столетия», ссылается на опыт «черных юмористов», в том числе Д Барта, и подчеркивает именно комическую составляющую этого процесса «У американских "черных юмористов" традиционные формы и мотивы попадают не столько из одной художественной системы в другую, сколько в некую литературную "вавилонскую башню" традиций, где они трансформируются не в результате собственной исчерпанности, а вследствие всеобщего распада В романах У Берроуза, Дж Хоукса, Т Пинчона, Дж Барта представлена невероятная смесь времен, культур, языков, реальных фактов и вымысла, в них соприсутствуют традиции шекспировской драмы, Просвещения, романтизма, реализма и битничества При этом все теряет свой имманентный смысл и идентичность, смешивается, переходит друг в друга, пародируется, снижа-

1 Карягин А Комическое // Философская энциклопедия В 5 т - М, 1962 - Т2 - С 573

2 Пинский Л Е Магистральный сюжет Ф Вийон, В Шекспир, Б, Грасиан, В Скотт - М, 1989 - С 97

3КормиловСИ Комическое//Литературная энциклопедия терминов и понятий - М.2001 - Стлб 385

ется до фарса Фактически исчезает противопоставление «своего» и «чужого» текста, планов настоящего и прошлого»4

Оценивая степень изученности творчества Д Барта в целом, необходимо отметить, что в американском литературоведении проза писателя вызвала значительный интерес Причем, если первые его книги оставались в начале предметом по преимуществу мимолетного интереса рецензентов, то с публикацией в 1966 г романа «Козлоюноша Джайлс» Барт оказывается в центре постоянного внимания западных ученых Среди исследований посвященных писателю, прежде всего следует указать на книги, в которых его творческая эволюция представлена в биографическом контексте первый опыт подобного рода - брошюра «Джон Барт» ДжГерхарда (1970), автор которой попытался дать краткий очерк творчества писателя 1950-60-х гг, не претендуя на какие-то обобщения Гораздо более значимыми представляются работы 1970-х и 1990-х гг, в частности монография Э Глазерворер, рассматривавшей романы Д Барта в контексте его философско-эстетических предпочтений, общие очерки творчества Барта, написанные Д Морреллом, биографами писателя Э Валкевичем и X Зиглер5 Особый интерес представляли исследования отдельных аспектов творчества Барта Так, Дж Старком было проанализировано творчество В Набокова, X Л Борхеса и самого Барта как представителей нового типа литературного творчества, Я Тарпом рассматривалась бартовская интерпретация парадокса как основного принципа его художественного творчества и специфика возникающего при этом комического эффекта в произведениях 1960-х гг, ЧХаррисом были детально рассмотрены стилистические особенности прозы Барта 1950-70-х гг6 Заметным этапом на пути изучения творчества писателя стали книги МШульца о специфике бартовской мета-прозы, проанализированной на примере ряда его произведений (от «Заблудившихся в комнате смеха» до «Повестей прилива»), Л Линдси о взаимосвязи мировидения писателя и постструктуралистской теории и С Скотта об игровом начале в прозе американского постмодернизма, представленной в данном исследовании Д Бартом и Л Эрдрич7

Серьезным вкладом в изучение творчества Барта стали работы общего характера, посвященные литературе США 1950-90-х гг, где произведения писателя вписаны в единый литературный контекст эпохи или определенного направления Для исследований второй половины 1960-х— 1970-х гг характерно восприятие художественных открытий писателя, прежде всего, на фоне американской школы «черного юмора» Не случайно, с точки зрения РСкоулза, именно Барт оказывается одним из тех самых «сочинителей

4 Художественные ориентиры зарубежной литературы XX века - М, 2002 - С 70

s Glaserwohrer Е An Analysis of John Barth's Weltanschauung His View of Life and Literature - Salzburg, 1977, Morrell D JohnBarth An Introduction - University Park, 1976, Walkiewicz E P JohnBarth -Boston, 1986,Zieg-ler H John Barth - L, 1987

' Stark J The Literature of Exhaustion Borges, Nabokov and Barth - Durham, 1974, Tharpe J John Barth The Comic Sublimity of Paradox - Carbondale, 1974, Harris С Passionate Virtuosity The Fiction of John Barth -Urbana, 1983

7 Schulz M F The Muses of John Barth Tradition and Metafiction from Lost m the Funhouse to the Tidewater Tales -Baltimore, 1990, Lindsay A Death m the funhouse John Barth and poststructuralist aesthetics -NY, 1995,Scott St D The Gamefulness of American Postmodernism John Barth and Louise Erdrich - N Y, 2000

притч», который вместе с Д Хоуксом, Д Хеллером и К Воннегутом (отметим, что включение исследователем двух последних авторов в число «черных юмористов» вызвало серьезную критику его концепции в целом) принимает участие в создании принципиально нового литературного направления в 1960-е гг Аналогичный подход демонстрируют в своих исследованиях и другие авторы, в 1970-е гг традиционно интерпретировавшие творчество Барта в границах «черного юмора»8, или, в лучшем случае, определявшие его в один ряд все с тем же К Воннегутом или ТПинчоном9 Среди немногих американских литературоведов, с самого начала отчетливо почувствовавших особое место Барта в современной американской литературе и сразу же заявившего об этом, необходимо назвать Д Клинковица10

Следует отметить, что рост литературного авторитета Д Барта к концу 1970-х, естественно, не мог не сказаться на характере восприятия его творчества — теперь писатель воспринимается как одна из ведущих фигур современного литературного процесса, и именно в таком качестве он представлен в монографиях-обзорах американской литературы последних десятилетий XX в 11

В отличие от западного литературоведения, в котором отношение к творчеству и личности Д Барта определялось в основном эстетическими пристрастиями, отечественное литературоведение было вынуждено давать оценку его произведениям, исходя из идеологических требований Следует отметить, что романы Барта и его творчество в целом поначалу оставались предметом попутного интереса исследователей, занимавшихся проблемами модернизма в США, в частности, школой «черного юмора», и, как правило, сопровождались традиционными упреками в «отсутствии собственного видения мира»12 Постепенное осознание весомости фигуры американского писателя приводит к изменениям в его восприятии отечественным литературоведением в конце 1970-х гг Здесь следует указать на появление посвященной Барту статьи в «Краткой литературной энциклопедии»13 и кандидатской диссертации JIJI Черниченко14, в которой творчество Барта было представлено романами «Плавучая опера» и «Химера», сборником рассказов «Заблудившийся в комнате смеха», статьей «Литература истощения» Наиболее убедительная интерпретация творчества Д Барта конца 1950-х - 60-х гг присутствует в монографии А М Зверева «Модернизм в литературе США», где Барт был назван «самым одаренным и значительным из современных американ-

'ScholesR The Fabutators N Y, 1967, Harns С Contemporary American Novelists of the Absurd - New Haven,

1971, Olderman R Beyond the Waste Land A Study of the American Novel m the Nineteen-Sixties —New Haven,

1972, Schulz M Black Humor Fiction of the Sixties A Pluralistic Definition of Man and His World - Athens, 1973

9 McConnell F Four Postwar American Novelists Chicago, 1977, Hipkiss R The American Absurd Pynchon, Vonnegut, and Barth - Port Washington, 1984

10 Cm Klinkowitz J Literary Disruptions The Making of a Post-Contemporary American Fiction - Urbana, 1975, KlmkowitzJ Literary Subversions New American Fiction and the Practice of Criticism -Carbondale, 1985

" Strehle S Fiction in the Quantum Universe Chapel Hill, 1992, BrodenckD Transrealist Fiction Writing in the Slipstream of Science - Westport, 2000

|2ЗасурскийЯН Заключение // Литературная история США ВЗт -М, 1979 -ТЗ -С591

"МуравьевВС Барт Джон//Краткая литературная энциклопедия В8т-М, 1978 —Т9 -Стлб195

14 Черниченко Л Л Школа «черного юмора» и американский модернизм Актореф дис канд филол н -М,1979

ских писателей модернистской ориентации»15 В то же время традиционно негативное отношение к нереалистическим направлениям вынуждала автора сопровождать интересный и глубокий анализ текста соответствующими комментариями и даже констатировать полную исчерпанность писательского таланта к середине 1970-х С этого момента и вплоть до конца 1980-х - начала 1990-х гг осмысление творчества Барта отечественной американистикой шло традиционно писатель все чаще фигурирует в обзорах и анализах литературного процесса в США второй половины 1970-х - 1980-х гг, но его творчество получает сдержанно-негативную оценку16

Ко второй половине 1980-х внимание к писателю продолжает возрастать ТД Бенедиктова впервые определила Барта как «корифея новейшего американского авангардизма»17 С развернутым анализом его творчества в эти годы выступает Т.Л Морозова, увидевшая в нем «средство, которое, как он надеется, поможет выжить в самых безнадежных ситуациях Это средство -юмор»18 Сомневаясь в безоговорочной принадлежности писателя к школе «черного юмора», исследовательница справедливо указала на происходящие с конца 1970-х изменения в эстетике Барта, переходящего «по отношению к реализму от политики «конфронтации» к курсу на «разрядку», причем основной целью подобной «разрядки» предстает «отказ от элитарности модернистской прозы, приближение к рядовому читателю»19 В ситуации отказа от прежних идеологем исследовательница получает возможность выйти за переделы привычного набора романов Барта 1950-60-х гг, предлагая развернутый анализ «Академического отпуска» (1982) и на его основе делая принципиальный вывод об определенной эволюции творческой манеры писателя Новое прочтение ряда произведений Барта предложила Е А Стеценко в монографии «Судьбы Америки в современном романе США» (1994)

Принципиально новый этап в процессе рецепции творчества Барта наступает с появлением по преимуществу в 1990-е гг его основных произведений на русском языке20 Эти издания сопровождались, как правило, предисловиями или послесловиями литературоведов и переводчиков, стремящихся представить автора широкому читателю и разъяснить, в чем заключается своеобразие его творческой манеры Появление переводов Барта вызвало, соответственно, и реакцию российской литературной критики

У отечественных американистов рубежа двух столетий значимость творчества Барта сомнений также не вызывает Для Е А Стеценко романы писателя становятся воплощением переосмысливаемой и отчасти пародируемой, но,

" Зверев А М Модернизм в литературе США - М , 1979 - С 234

16 Морозова Т Л Литература модернизма // Литература США в 70-е годы XX века

- М , 1983 - С 261, Мулярчик А С Послевоенные американские романисты М 1980, Мулярчик А С Спор идет о человеке О литературе США второй половины XX века - М , 1985

" Бенедиктова ТД Литература США//История зарубежной литературы 1945-1980 - М, 1989 -С 156

" Морозова ТЛ Спор о человеке в американской литературе -М.1990 - С 296 "Там же - С297

20 Барт Д Плавучая опера - М , 1993, Барт Д Литература истощения И Российский литературоведческий журнал - 1997 - № 10 - С 124 - 139, Барт Д Плавучая опера - М, 2000, Барт Д Химера - СПб, 1999, Барт Д Химера - СПб , 2000, Барт Д Заблудившись в комнате смеха - СПб , 2001

тем не менее, традиции, в то время как М В.Тлостанова полагает характер художественного воплощения в ранних произведениях Барта равным гротеску у Кафки, AM Зверев рассматривает его романы в контексте смеховой традиции 1 В Г Прозоров включает роман «Козлоюноша Джайлс» в число самых значительных произведений литературы США 1960-х гг и второй половины XX в в целом, а Н В Киреева дает анализ творчества Д Барта в контексте зарубежного постмодернизма22

Не вызывает сомнений все возрастающий интерес российского литературоведения к личности и творчеству Джона Барта, воспринимаемого в последнее десятилетие в качестве классика современной американской литературы В то же время отсутствие масштабных исследований, целенаправленно посвященных его творчеству, позволяет говорить о насущной необходимости его изучения

Таким образом, научная новизна нашей диссертации заключается в том, что

• впервые в отечественном литературоведении на материале романов Д Барта 1950-х - 1960-х гг рассматривается своеобразие комического, способы и приемы его представления в творчестве писателя,

• комическое в романах писателя исследуется на всех уровнях (языковом, сюжетном, интертекстуальном) художественной системы, формирующейся на первом этапе его художественного творчества,

Объектом исследования выступают романы Д Барта, опубликованные в 1956 - 1966 гг • «Плавучая опера», «Конец пути», «Торговец табачным зельем» и «Козлоюноша Джайлс»

Предметом исследования является художественная специфика комического в романах писателя 1950 - 1960-х гг

Цель исследования заключается в выявлении художественного своеобразия комического у раннего Д Барта и особенностей его функционирования в первых четырех романах писателя

Поставленная цель определила следующие задачи исследования:

• выявить особенности комического в «нигилистической дилогии» Д Барта - в романах «Плавучая опера» и «Конец пути» как совокупности приемов осмеяния основ современного американского общества,

• проанализировать репертуар приемов и различные уровни (языковой, сюжетный, интертекстуальный) создания комического в романе «Торговец табачным зельем» и его пародийные составляющие,

• обозначить особенности «комического универсума» в романе «Козлоюноша Джайлс»

Теоретико-методологической основой диссертации послужили принципы сравнительно-исторического литературоведения, получившие развитие в трудах крупнейших отечественных литературоведов

21 См Художественные ориентиры зарубежной литературы XX века - М, 2002

22 Прозоров В Г Ступени свободы Очерки истории и литературы США, 1950 - 2000 - Петрозаводск, 2001, Киреева Н В Постмодернизм в зарубежной литературе -М 2004 - С 36-55

(А Н Веселовского, М П Алексеева, В М Жирмунского, Д С Лихачева и др) Принципиально важными для общей концепции исследования стали труды М М Бахтина, Л Е Пинского, В Я Проппа, посвященные проблемам комического в художественной литературе. Существенными для исследования явились методы целостного анализа художественного произведения и интертекстуального анализа

Методологически значимыми для нас стали работы ведущих отечественных исследователей-американистов (Н А Анастасьева, Т Д Бенедиктовой, Б А Гиленсона, Я Н Засурского, А М Зверева, М М Кореневой, А С Мулярчика, О О Несмеловой, О Е Осовского, В Г Прозорова, Е А Стеценко, М В Тлостановой, и др), исследования западных литературоведов, заметно расширяющие проблемное поле современной науки о литературе и обеспечивающие новую интерпретацию произведений Д Бартаа в социкультурном, идеологическом и литературно-художественном пространствах Америки XX столетия (Д Клинковица, X Зиглер, Д Бродерика), классические труды по философии смеха 3 Фрейда, А Бергсона, исслдования онтологии и эстетики смеха в культурном сознании (Л Карасев, М Т Рюмина, Л Ф Балина и др.)

Теоретическая значимость работы заключается в том, что ее наблюдения, выводы и полученные результаты могут служить основой для дальнейшего изучения процесса эволюции комического в американской прозе XX века, в современном литературном сознании

Практическая значимость диссертации состоит в том, что материалы диссертации, ее основные выводы и положения могут быть использованы в курсах истории зарубежной литературы XX в на филологических факультетах университетов и педвузов, в спецкурсах и семинарах, посвященных изучению творчества Д Барта, американской литературы XX в

Положения, выносимые на защиту:

• Категория комического является важнейшей составляющей художественного творчества Д Барта, системообразующим элементом поэтики его романов 1950- 1960-х гг

• Различные уровни, на которых комическое реализуется в романах писателя языковой, сюжетный, интертекстуальный, - позволяют говорить об особом типе художественного видения писателя, о тесной связи его творчества с комической традицией, сформировавшейся в литературе

• Многообразие проявлений комического в романах «Плавучая опера», «Конец пути», «Торговец табачным зельем» и «Козлоюноша Джайлс» свидетельствует не только о значительной роли смехового начала в произведениях первого этапа творчества писателя, но и о специфической взаимосвязи комического и трагического в его художественном сознании

• В романах 1950 - 1960-х гг Барт последовательно эволюционирует от понимания и изображения комического в традиционном ключе («Плавучая опера» и «Конец пути») через пародирование устоявшихся жанровых форм («Торговец табачным зельем») к созданию «комического универсума» («Козлоюноша Джайлс»)

• Исследование своеобразия комического в романах Д Барта 1950 -1960-х гг. позволяет выявить новые аспекты в изучении прозы писателя, способствует углубленному, комплексному осмыслению его творчества в целом

Апробация работы: диссертация обсуждалась на заседаниях кафедры истории зарубежных литератур Московского государственного областного университета Основные положения исследования излагались в выступлениях диссертанта на региональной научной конференции «Огаревские чтения» (Саранск, 2005), на международной научной конференции «Феномен творческой личности» (МГУ им M В Ломоносова, 2006), а также отражены в 8 публикациях автора

Структура исследования: диссертация состоит из введения, трех глав, заключения и библиографического списка источников на русском, английском и немецком языках

ОСНОВНОЕ СОДЕРЖАНИЕ РАБОТЫ

Во Введении дано обоснование актуальности темы исследования, сформулированы научная новизна, объект, предмет, цель и задачи исследования, положения, выносимые на защиту, определены методы, теоретическая и практическая значимость выполненной работы, представлен обзор литературы по проблеме

В первой главе «Эстетика "веселого нигилизма" в "комической дилогии" Д Барта» исследуется специфика комического в двух первых романах писателя - «Плавучая опера» (1956) и «Конец пути» (1958), создававшихся, по его собственному признанию, практически одновременно и представляющих собой своеобразное единство «нигилистической комедии» и «нигилистической трагедии»23 Переосмысление и пародирование Бартом экзистенциалистской идеологии и экзистенциалистского письма не могло не отразиться на поэтике романа в целом, основные сюжетные линии которого осознанно сопрягаются не только с художественной прозой экзистенциалистов, но и с их философскими трактатами (прежде всего известным трактатом «Миф о Сизифе» А Камю) Серьезность антиэкзистенциалистского подтекста двух первых романов Барта, однако, не помешала отечественному и западному литературоведению почувствовать их очевидную комическую составляющую «Буффонада и шутовство» (A M Зверев) предопределяют характер авторской интерпретации образов главного героя и окружающей его действительности Нет сомнений, что с самого первого романа Барт идет по пути создания особого «комического мира», в котором живут и действуют его персонажи, что приводит писателя к созданию «собственной вселенной», «универсального космоса Джона Барта» (Э Валкевич) Представленный в дилогии мир современной американской провинции схож с «комическим миром», существующим в европейской и американской литературной традиции, хотя и обладает самобытными чертами Очевидная сатирическая и одновременно пародийная направленность образа мира, создаваемого Д Бартом в

23 См Барт Д Ориентируясь // Барт Д Химера - СПб, 2000 - С 344

«Плавучей опере», позволяет предположить возможность его интерпретации в русле «смеховой» традиции, о которой подробно писали ММ Бахтин, Д С Лихачев и др

Мнимо-автобиографическое повествование Тодда Эндрюса, лежащее в основе романа «Плавучая опера», позволяет автору широко использовать весь спектр традиционных приемов создания комического эффекта. Так, привлекательный, на первый взгляд, автопортрет героя, нарисованный им в ходе своего рода «презентации» себя читателю, сопровождается происходящим тут же «развенчанием» героя, оказывается изображением неудачника с серьезными физическими недостатками и заметно расстроенным здоровьем Перечисление недугов идет по нарастающей, что позволяет увидеть ориентацию писателя на определенную традицию западной литературы, истоки которой лежат в карнавальном сознании средневековья и Возрождения2*

Свойственная главному герою амбивалентность - набор противоречий, который с очевидностью просматривается даже в автохарактеристике Подчеркнуто «наивное» непонимание самим рассказчиком несуразности завышенной планки собственных достоинств и угрюмой реальности ведет к созданию не только очевидного комического эффекта, но и напоминает читателю о глубинном трагизме повседневной жизни, где комическое и трагическое переплетены настолько тесно, что порой предстают двумя сторонами одного явления

Подробно описывая своих персонажей, автор подготавливает читателя к восприятию тех ролей, которые уготованы им судьбой в «книге жизни» Тодда Эндрюса Так, привлекательная внешность Гаррисона Мэка резко контрастирует с упоминанием о политических пристрастиях молодого человека, заставляющих повествователя усомниться в его разумности Выходец из богатой семьи, Мэк оказывается активным пропагандистом социалистических идей, а его готовность играть «вторую скрипку» в отношениях с Эндрюсом предопределяет не только характер их дружбы, но и делает эгот персонаж еще более комичным, превращая его в традиционную и откровенно комическую фигуру «мужа-рогоносца» Лирическое описание красавицы-жены Мэка и многолетней любовницы Хорнера не лишено физиологических подробностей, столь любимых Бартом и его героем, и заметно контрастирует с портретами стариков - соседей главного героя по гостинице Молодость и старость обрисовываются автором в едином ключе, усиливая комическую атмосферу романа

Последнее представлено в рассказе Эндрюса о типичном утре в гостинице-пансионате, который наполнен деталями, призванными передать ощущение приближающегося распада плоти Они напоминают типичные сюжеты драматического бурлеска и обыгрывают расхожие приемы комедии положений объектом комического осмеяния становятся физические недостатки, что

21 См Бахтин М М Творчество Франсуа Рабчс и народная культура средневековья и Ренессанса - М , 1990 -С 395-396

являет собой осознанную перекличку Барта с традициями средневекового фарса и итальянской «комедии дель арте»25

Важное значение для авторского замысла приобретает образ «Плавучей оперы», которая выступает не только как аналог «средневекового театра», на чьих подмостках разыгрывается исполненный символических значений фарс, но и как своего рода «последняя сцена», где герою предстоит обрести экзистенциальное понимание сущности жизни и принять решение об отказе от самоубийства Так, писатель осуществляет удавшуюся попытку полемики с основополагающими принципами экзистенциализма, переводя спор из сферы «чистой идеологии» в сюжетно-событийную, актуализируя комедий-но-смеховую стихию повседневной жизни в противовес «абстрактной серьезности» философских рассуждений.

Второй роман Дж Барта - «Конец пути» - во многом сохраняет преемственность эстетическим и идеологическим принципам первого романа Автор заметно расширяет пространство комического, представляя в качестве объекта осмеяния и критики не только личность героя-повествователя, но и широкий круг идеологических, социальных, политических, культурных и философских проблем современного американского общества Эстетика «черного юмора» обретает во втором романе Барта легко узнаваемые черты, сохраняя тяготение к гротеску, абсурду и трагифарсу Принципиальное несогласие писателя с основными постулатами логического позитивизма Л Витгенштейна, психоанализа 3 Фрейда, К Г Юнга и их последователей, современными социальными и философскими теориями выражается в художественной форме при помощи достаточно разнообразного набора приемов — от обыгрывания и пародирования специально подобранных цитат, использования различных форм языковой игры до соответствующих сюжетных поворотов и ходов романа Веселое отрицание устоявшихся ценностей (нравственных, социальных, идеологических и др) - именно так можно расшифровать принцип «веселого нигилизма», лежащий в основе не только поведения главного героя, но и всего романа в целом - реализуется автором и его персонажами с первых страниц романа и выдерживается до конца Это в равной степени касается и безответственности героя по отношению к собственным обязательствам перед окружающими, и его безудержного эгоизма

Для автора оказывается существенной возможность подвергнуть сомнению и осмеянию никчемность университетского образования (на примере колледжа Вайкомико и его педагогических «корифеев»), «скаутские» увлечения Джо Моргана, провинциальную открытость и доверчивость его жены Ренни, - все то, что олицетворяет для писателя ценности американского «среднего класса» Элементы бурлескного комизма в романе примечательны по двум причинам Барт сохраняет верность смеховой традиции в литературе США и, одновременно, упрочивает основополагающие принципы эстетики «черного юмора» Так, традиционные для любого комического романа эпизоды супружеских измен, разоблачений супружеской неверности или не-

иМогте1Ю JohnBarth An Introduction - University Park, 1976 -P21

состоятельности играют в «Конце пути» не только привычную роль катализатора комического, но и оборачиваются своей «изнанкой», поскольку приводят к трагическим для участников действа последствиям Неожиданная смерть Ренни Морган, крах Джо, внутренняя катастрофа самого Хорнера свидетельствуют об абсурдности современного мира Соответственно, даже сцены смерти и похорон Ренни - при всей очевидности трагизма происходящего - не лишены определенной доли бурлескной комики Так, Ренни погибает во время операции только потому, что имела неосторожность плотно поужинать перед поездкой в больницу, а Хорнер, полагающий себя виновником происшедшего и почти готовый к публичному покаянию, отсутствует на ее похоронах, поскольку администрация колледжа не объявила этот день официальным выходным.

При этом характерная для двух первых романов Д Барта частичная ориентация на традиции «социального реализма» постепенно перестает удовлетворять писателя Трагическая линия «Конца пути», связанная с гибелью героини, присутствие в книге хорошо узнаваемых примет американского захолустья начала 1950-х гг заметно ограничивали возможности использования приемов откровенного фарса и балагана, так успешно использованных Бартом в «Плавучей опере» Дальнейшие поиски автора приводят его к постепенному формулированию новых принципов комического повествования.

Вторая глава «Новые приемы создания комического в романе Д Барта "Торговец табачным зельем"» представляет собой анализ третьей книги писателя, опубликованной в 1960 г и заметно отличающейся от его предшествующих произведений Обращение Барта к событиям и традициям эпохи Просвещения после деятельного осмысления в двух первых романах жизни, социальной действительности и идеологии современной Америки примечательно в третьем романе автор попытался сопоставить прошлое и настоящее Америки Отчетливая смена идеологической и социокультурной парадигм, имевшая место во второй половине XVII столетия, с точки зрения Барта, была почти полным аналогом того, что происходило в США во второй половине 1950-х Соответственно, отчетливый сатирический посыл романа, о котором говорили практически все рецензенты, адресован не столько прошлому Америки, сколько его настоящему.

При этом писатель находится в активном поиске новых литературных форм, о чем свидетельствует его собственное признание в связи с вопросом об использовании жанра «комического романа» «Я искренне полагал, что сам придумал этот жанр»26 Обширный ряд исторических, историко-культурных и литературных источников, использованных Бартом, позволяет говорить о переосмыслении и пародировании писателем устоявшегося литературного канона предшествующих столетий.

Понимание условности последнего и постоянная готовность к эксперименту сочетаются у Барта с осознанием необходимости имитации формальных признаков романа эпохи Просвещения, с которым он экспериментирует в

36 Bellamy, J D "Algebra and Fire" An Interview with John Barth // Falcon - 1972 - Vol 4 - P 7

своей третьей книге, фактически реанимируя жанр «комической эпопеи в прозе», предложенный ГФилдингом Воссоздание традиционных примет просветительского романа осуществляется автором при помощи различных приемов это и привычная схема «романа дороги», и имитация «неспешного повествования» (Э Валкевич), и объемистые заголовки глав, призванные информировать читателя о происходящем в них и др

В качестве главного героя Барт избирает личность с «историческими корнями» Типичный молодой англичанин из провинции, которому уготована традиционная судьба представителя его поколения, оказывается поэтом начала XVIII в, по прибытии в Мэриленд написавшим сатирическую поэму «Торговец табачным зельем, или путешествие в Мэриленд»27, отчасти под влиянием «Гудибраса» С Батлера В биографии героя романа, как указывают исследователи, присутствует достаточное количество известных фактов из жизни и творчества реального Кука28 это место его рождения, имена отца и сестры, фамилии некоторых персонажей книги, появляющихся в поэтических произведениях Кука, отдельные эпизоды романа, представляющие собой развернутые вариации конкретных строф поэмы и т д

Комический эффект от описания американской действительности рубежа XVII - XVIII вв во всем многообразии ее реалий достигается при помощи используемых писателем средств и приемов создания комического из арсенала традиционной смеховой культуры, в достаточной мере апробированных комическим романом эпохи Просвещения Среди наиболее ярких и выразительных примеров осознанного следования Бартом смеховой традиции предшествующих столетий - сцена перебранки у плиты двух кухарок, свидетелем которой становится Эбенезер Кук Выясняя отношения друг с другом, ее участницы обмениваются бранными выражениями на английском и французском языках (так или иначе связанными с «основной профессией» этих женщин) на протяжении нескольких страниц29 Читателя впечатляет не только масштаб эпизода, но и количество использованных ругательств (более ста), придающих ему отчетливо карнавальный характер В ситуации полного отказа от традиционных норм христианской морали и естественного человеческого поведения, исповедуемого значительным количеством персонажей, с которыми приходится сталкиваться Куку, эта сцена становится еще одним подтверждением нравственного разложения, царящего в Мэриленде

С целью создания комического эффекта Барт обращается к теме двой-ничества, по-разному реализуемой в его произведениях В "Торговце табачным зельем" она проявляется на разных уровнях- здесь присутствует и традиционный для писателя прием одного двойника, но автор намеренно осложняет ситуацию, и образ начинает дробиться на несколько если у Эбене-зера это сестра-близнец, то у Генри Берлингейма два брата, о которых он не знает, но каждый из которых так или иначе выступает в его функции в од-

17 Cook E The Sot-Weed Factor, or the Voyage to Maryland A Satyr - N Y, 1998

21 Cm Ring R Cook, Ebenezer // The Literary Encyclopedia - 3 Mar - 2005 - The Literaiy Dictionary Company <http //www litencyc com/php/speople php'rec=true&UID=996>

29 Barth J The Sot-Weed Factor - L, 1966 - P 460 - 466

ном из эпизодов Джоан Тоаст превращается в возлюбленную Берлингейма Порцию и, одновременно, в свинарку в доме капитана Митчелла Сьюзен Уоррен Сам Берлингейм последовательно выступает в роли двойника практически всех значительных фигур в политической жизни Мэриленда Любое появление одного из двойников в романе ведет к усложнению развивающегося сюжета и созданию ситуаций, весь комизм которых становится очевиден после того, как двойник снимает с себя «маску» и демонстрирует свое истинное лицо Заметим, что появление различного рода парных образов, в тч и двойников также считается приметой амбивалентности карнавального мышления

Подобный синтез карнавальных элементов с привычным для просветительского романа развитием сюжета позволяет автору, с одной стороны, сохранить верность изначально обозначенной традиции комической эпопеи, а с другой - подчеркнуть достаточно условный, явственно игровой характер подобной историко-литературной ориентации Очевидно, что художественная условность, свойственная, прежде всего, «американской» линии сюжета романа, предполагает особую тщательность в определении того, как она коррелирует с тем, что предлагает в этом плане жанр «комической эпопеи» Барт осознанно сближает развитие действия своего романа с аналогичными поворотами сюжета «Истории Тома Джонса, найденыша» Г Филдинга При этом он не воспроизводит напрямую филдинговские сюжетные линии, образы и даже имена, но переосмысливает и пародирует их

Гораздо менее очевиден прием, также встречающийся в романе, но адресованный весьма ограниченному кругу читателей (историкам литературы и культуры, философам, культурологам, собратьям по писательскому цеху) Это вторичное цитирование — пародийное воспроизведение в речах героев отдельных пассажей из основополагающих философских текстов эпохи

Таким образом, в романе «Торговец табачным зельем» писатель усложняет свое творческое задание, создавая ироническую аллюзию на современную Америку, погружая ее в историческое прошлое и изображая в образе Мэриленда и всей Новой Англии рубежа XVII - XVIII вв При этом Барт подчеркивает игровой характер этого изображения, создавая масштабный художественный текст, не только воспроизводящий узнаваемые характеристики литературы эпохи Просвещения, но и осознанно пародирующий их Воспроизведение Бартом жанровых параметров просветительского романа в целом, как и сюжетной канвы и отдельных эпизодов, определенных черт поведения персонажей романов Дефо и Филдинга, в частности, и введение автором в текст узнаваемых и осознанно акцентируемых им элементов европейской карнавальной культуры призваны создать специфическое пространство комической реальности, достоверной и условной одновременно Характерное для школы «черного юмора» акцентирование абсурдности всего происходящего в романе сохраняется, однако не становится доминирующим, поскольку абсурд, с точки зрения автора и его героев, представляется существенным условием реальности описываемых событий

Подобное расширение репертуара приемов создания комического (от системных - на уровне жанровых модификаций или системы персонажей -до сугубо конкретных - пародийной стилизации, языковой игры, карнавальных образов, использования проклятий и ругательств и т д ) свидетельствует о готовности Барта к созданию особого типа комического романа, первым опытом которого становится «Торговец табачным зельем»

В третьей главе «Формирование комического универсума в романе Д Барта "Козлоюноша Джайлс"» особое внимание уделяется характеру изменений спектра комического в четвертой книге Д Барта (1966) окончательно закрепила за автором репутацию одного из ведущих писателей десятилетия Сохраняя интерес к традициям жанра романа воспитания и в определенном смысле продолжая ту линию, которая была намечена в предшествующих произведениях, он осуществляет эксперимент с пародированием популярных жанров современной литературы, в том числе массовой, и включает в этот круг современную антиутопию, научную фантастику, а также элементы интеллектуально-философского, мифологического, молодежного, в частности «битнического», университетского, эротического романа Соответственно, несложно обозначить и ряд писателей, европейских и американских, творчество которых и на этот раз становится объектом бартовского пародирования Т Манн, В Набоков, Д Оруэлл, Д Керуак, К Кизи, К Воннегут, М Маккарти, Г Миллер, У Берроуз и др Не случайно, принимая решение создать своего рода новый - комический - Ветхий Завет, автор идет по пути вовлечения в пространство собственного текста наиболее узнаваемых тем и сюжетов современной литературы от эксперимента с мифом, апробированного в романах Т.Манна, до представлений о дегуманизированной сущности общества будущего, представленных в книгах О Хаксли и Д Оруэлла При этом четвертый роман Барта заметно отличается от предшествующих и по манере письма, и по приемам создания комического Сохраняя привычное стремление к пародийно-комическому изображению современного мира и основополагающих принципов бытия, писатель явственно ориентируется на эстетику послевоенного модернизма

В «Торговце табачным зельем» пародия на просветительский роман воспитания осуществлялась при сохранении узнаваемых примет реалистического повествования Последние, как было отмечено выше, подвергались осмеянию в духе «черного юмора», но тотального отрицания традиций «реалистического письма» в романе не происходило В «Козлоюноше Джайлсе» трансформация повествования приобретает «техногенный» характер - текст романа представляет собой автобиографический рассказ главного героя, записанный на шести магнитофонных пленках-бобинах, являющихся средством сохранения компьютерной информации

В системе приемов организации повествования, используемых Бартом для усиления контраста между реальностью описываемых событий и их тотальной абсурдностью, появляется аллегория Аллегоричность как принципиальная установка, очевидно присутствующая в авторском замысле, наталкивается, однако, на не менее очевидное стремление к воспроизведению то-

го, что можно с определенной долей условности назвать реалистической (точнее, может быть, ее следует назвать в соответствии с постмодернистским литературным каноном псевдореалистической) конкретикой Так, начиная привычную литературную игру с читателем, Барт помещает в начале книги в качестве своеобразного предисловия, призванного подтвердить аутентичность текста, предуведомление издательства и четыре письма членов редколлегии, высказывающих аргументы за и против публикации

Масштабный замысел писателя - дать пародийную картину происходящего в политической, экономической и культурной жизни, прежде всего, западной цивилизации в последние годы - потребовал неожиданных сюжетных, жанровых и композиционных решений, обращения к принципиально новым литературным и философским источникам При этом традиционные сюжеты европейского романа воспитания, сохраняющего для Барта статус основополагающего жанра, подвергаются гротескно-смеховой трансформации. Так, многократно апробированный выбор удаленной от соблазнов цивилизации фермы как места действия начальных глав обретает совершенно иную окраску в ситуации героя, воспитывающегося не рядом с животными, но именно внутри козьего стада и считающего себя его неотъемлемой частью, а животных - своими собратьями

Особого комментария требует выбор Бартом козьего стада в качестве среды обитания маленького Джайлса Традиционная склонность писателя к «мифотворчеству» проявляется здесь более чем наглядно совокупность биологических свойств животного и его «мифологических» характеристик дает ему возможность создать красочный и живой персонаж «Мифологические представления о к<озле>, — отмечает В Н Топоров, — подчеркивают прежде всего его исключительную сексуальность (в сниженном виде - похотливость) и плодовитость Отсюда его связь с божествами и другими мифологическими персонажами, олицетворяющими эти качества , а также божествами, связанными с плодородием, в частности, с буйной растительностью »30 Не менее существенна для замысла романа и «жертвенная составляющая» этого животного, поскольку роль «козла отпущения», уготована Джайлсу по ходу действия

«Выпадение» Джайлса из состояния животно-девственной невинности и перемещение его в «универсум университета» позволяет Барту изобразить современный мир средствами сатирического гротеска давая себе полную волю в словесной игре при создании новых политических и культурно-религиозных понятий, он делает их как можно более прозрачными для читателя Так, «холодная война» получает у него название «тихой смуты» (Silent Riot), в то время как предшествующие ей первая и вторая мировые войны -первой и второй «смут» (First and Second Riots), а противостояние капиталистического и социалистического лагерей отражено в противоборстве Западного и Восточного Кампусов Современное противостояние религий и возникновение новых религиозных учений отражено в противопоставлении

10 Топоров В Н Козел // Мифы народов мира Энциклопедия В 2 т - М , 2000 - Т1 - С 663

иудаизма («Мойшианизма»), христианства (учения Эноса Еноха), буддизма («Шакьяне») и др Читателю несложно самому определить, какая из существующих религий преобразована в свое комическое подобие, припомнив имена Моисея, пророка Еноха, Будды Шакья-Муни и т п

Основные политические силы также обозначены более чем прозрачно это студенты-юнионисты (Students Unionists), под которыми подразумеваются носители коммунистической идеологии, и противостоящие им «информа-ционалисты» (Informationalists), выступающие защитниками западных моральных ценностей и всей западной цивилизации Автор иронически подчеркивает ведущую роль в этом военно-политическом противостоянии Соединенных Штатов - оплот западной цивилизации именуется им Нью-Таммани Колледж, что подразумевает место размещения штаб-квартиры Демократической партии США, в тот момент находившейся у власти Не упускает он возможности спроецировать на политическую жизнь Нью-Таммани и недавние громкие события внутриполитической жизни История изгнания из колледжа Макса Шпильмана отчетливо напоминает читателю середины 1960-х об эпохе маккартизма и, в частности, о конфликте ряда ученых-атомщиков со своими коллегами и с американской администрацией

Развивая повествовательную схему, уже апробированную в предшествующем романе, Барт создает своего рода современную «комическую эпопею», сохраняющую подавляющее большинство характеристик жанра романа воспитания Герой, осознающий свое предназначение стать Великим Наставником (фактически, новым христианским Мессией), готов отправиться в Нью Таммани колледж, чтобы поведать миру новую истину Отметим, что опыт создания масштабного романа, детальная проработка в нем отдельных сюжетных линий позволили автору фактически перенести их в несколько измененном виде в новый текст Так, линия Джайлса и Анастасии Рексфорд отчетливо напоминает отношения Эбенезера Кука и Джоан Тоаст, а поиски истинного отца Анастасии, на роль которого последовательно претендуют Шпильман и Эйеркопф, напоминает соответствующий сюжет, связанный с Генри Берлингеймом

Принцип «комического нигилизма» возводится здесь в высшую степень, что наносит сокрушительный удар всей системе традиционных, прежде всего буржуазных, ценностей, поскольку пародийному осмеянию западной цивилизации Барт уделяет основное внимание Принятие миссии Великого Наставника должно было бы превратить Джайлса в эпического героя Однако героическое предназначение не делает его менее смешным Ритуала «энохи-зации» (крещения) и семи последующих лет обучения оказывается недостаточно для того, чтобы превратить «козлоюношу» в цивилизованного человека Не испытывая никакого пиетета к сакральным ритуалам и традициям, Барт показывает всю условность и отчасти комизм процедуры Писатель не может удержаться от игры с читателем и не подчеркнуть очевидную двойственность ситуации персонаж, чье происхождение долгое время остается загадкой, но в конечном итоге проясняется, все-таки имеет отчасти «нечеловеческое происхождение» Он рождается на свет в результате «непорочного»

зачатия — посредником «таинства» действительно выступает WESCAC, а источником - все студенчество Западного Кампуса (те все человечество в Университетском универсуме), образцы семени которого хранил компьютер

Однако автор сохраняет и целый ряд специфических черт в поведении героя, способствующих дальнейшему развитию именно комических характеристик его образа и, с одной стороны, отчуждающих его от цивилизованного мира, а с другой - усиливающих интерес к нему Сексуальная агрессивность, по-прежнему проявляющаяся в его поступках и определяющая характер его действий, с трудом укладывается в схему деяний эпического героя, к тому же претендующего на роль Мессии В результате, в ряде эпизодов Джордж оказывается участником карнавальных действ, в большей степени напоминающих сексуальные оргии самого низкого пошиба

Помещая Джайлса в пространство современной цивилизации, писатель травестирует и традиционные культурные ценности Это трагедия «Царь Эдип» Софокла, представленная под названием «Транедия декана Талипеда», образ хромоногого героя которой, сопрягается не только с героем Софокла, но и с самим Джайлсом, также хромающим после травмы, полученной перед самым выходом в мир людей К этой же линии можно отнести и эпизод с леди Беловлаской, в котором Барт разворачивает перед читателем сцену чудом несостоявшегося инцеста, поскольку несущая мальчику знания о цивилизации женщина есть не кто иная, как его мать Тема инцеста продолжается и в отношениях с женой Мориса Стокера, Анастасией, совмещающей в себе образы университетской Марии Магдалины и возлюбленной Джайлса Молодая женщина официально считается сводной сестрой Джайлса, и только в дальнейшем выясняется ошибка

Торжество «веселой относительности» присутствует в противостоянии противников из двух враждующих лагерей Приемный сын руководителя Восточного Кампуса «одноклассник Икс» (classmate X), выполняющий фактические функции посла своего блока в Западном Кампусе, Леонид Андреевич Александров - не только любовник Анастасии, но и близкий приятель и спутник в самых веселых развлечениях Мориса Стокера, а его отчим, обладатель невыразительного «плоского» (flat faced) лица, в конечном итоге, мало чем отличается от главы Западного Кампуса

Даже исполнение предназначенной Джорджу миссии перепрограммирования компьютера с целью спасения находящегося все ближе к точке всеобщего разрушения мира превращается у писателя в событие, допускающее ряд интерпретаций С одной стороны, Джайлс действительно проходит весь предназначенный ему путь, а с другой - проделывает все это совершенно неподобающим образом, интуитивно выбирая тот или иной способ действия Так, он «исправляет время», но отнюдь не починкой сломанных часов на башне Ратуши, проходит тест, устраиваемый компьютером, но исключительно по своим собственньм (формально неверным) правилам и т д Невозможность обнаружения истины в мире Университета, собственно, и обеспечивает Джайлсу выполнение его миссии распространения нового учения и торжества над врагами, обретения учеников-апостолов Джайлс записывает на

компьютере свой «Новый переработанный Силлабус» и повествует в пост-скрнтуме романа, остроумно названном Бартом «пост-лентой» (posttape), о судьбах большинства персонажей и предсказывает приближение собственного финала В постскриптуме Барт продолжает свою игру с читателем Автор выражает сомнения в подлинности текста, обнаруженного среди бумаг Стокера Джайлса и призывает читателя не воспринимать его всерьез, поскольку он, возможно, является неудачной шуткой современников сына Великого Наставника или коллег публикатора Следуя предложенной им самим логике, автор, в конечном итоге, допускает, что подобные сомнения могут быть высказаны и по поводу всего текста

Таким образом, в романе «Козлоюноша Джайлс» Бартом предложена гротескно-комическая модель изображения современного мира, религиозных, политических и социокультурных процессов, протекающих в нем в последние десятилетия Сатирическая история политических событий первой половины XX века предстает как один из наиболее ярких образцов подобного жанра, заставляя вспомнить о художественном опыте Свифта и М Твена Уподобляя мир Университету, Барт метафоризирует конкретные реалии университетской жизни и превращает их в основополагающие категории человеческого бытия Расширяя границы словесной игры, писатель играет с аббревиатурами и говорящими именами, пародирует наиболее узнаваемые священные тексты в нем представлены парафразы отдельных пассажей из Ветхого и Нового Завета, классической литературы, травестируются конкретные жанровые разновидности современного романа и т д Обилие в романе карнавальных сцен, обращение к образу козла, постоянная череда увенчаний и развенчаний Джайлса, появление его двойника, исполнение героем своей миссии при полном несоответствии его действий «нормальной» логике, - все это приводит к тому, что в книге формируется особое смеховое пространство, пронизывающее все стороны человеческого бытия, что и позволяет говорить о создании комического универсума романа как о реализованной автором творческой задаче

В заключении подводятся основные итоги исследования и намечаются дальнейшие перспективы изучения феномена комического в прозе Д Барта

Основные положения диссертации отражены в следующих публикациях автора

1 Киреева ТВ Структура комического образа в ранних романах Дж Барта // Новые подходы в гуманитарных исследованиях право, философия, история, лингвистика Межвуз сб науч тр / МГУ им Н П Огарева - Саранск, 2005. - С XXX-XXX (0,25 п л)

2 Киреева ТВ Своеобразие комического героя в романе Дж Барта «Плавучая опера» // Филологические исследования 2003 - 2004 Межвуз сб науч тр по актуальным проблемам литературоведения и языкознания / МГУ им Н П Огарева - Саранск, 2005 - С 28 - 32 (0,3 п л)

3 Киреева ТВ Творчество Дж Барта в восприятии и оценках российского литературоведения и критики последних десятилетий // Филологиче-

ские исследования 2003 - 2004 Межвуз сб науч тр по актуальным проблемам литературоведения и языкознания / МГУ им Н П Огарева - Саранск,

2005 - С 266 - 273 (0,7 п л)

4 Киреева ТВ Формы комического как историко-литературная проблема // Филологические исследования 2003 — 2004 Межвуз сб науч тр по актуальным проблемам литературоведения и языкознания / МГУ им Н П Огарева - Саранск, 2005 - С 248 - 250 (0,2 п л )

5 Киреева ТВ Пуританская традиция в литературе США взшяд из Украины // Филологические исследования 2003 - 2004 Межвуз сб науч тр по актуальным проблемам литературоведения и языкознания / МГУ им Н П Огарева - Саранск, 2005 - С 240 - 243 (в соавторстве с О О Осовским, авторский текст - 0,1 п л)

6 Киреева ТВ Своеобразие организации сюжетного пространства в романе Дж Барта «Химера» // Идейно-художественное многообразие зарубежной литературы нового и новейшего времени Часть 7 Межвуз сб науч тр /МГОУ-М, 2006 -С 60-71 (0,5 пл)

7 Киреева Т.В Роман «Торговец табачным зельем» как новый этап в творчестве Дж Барта // Феномен творческой личности в культуре Материалы II Международной конференции - М Изд-во МГУ им М В Ломоносова,

2006 - С 489-494 (0,4 п л )

8 Киреева Т В Поэтика комического в романе Дж Барта «Торговец табачным зельем» // Вестник Московского государственного областного университета Серия «Русская филология» — М Изд-во МГОУ, 2006 - №3 - С 114-116 (0,25 п л)

Отпечатано в копицешре «СТ ПРИНТ» Москва, Ленинские горы, МГУ, 1 Гуманитарный корпус www stpnnt ru e-mail zakaz@stpnnt ru тел 939-33-38 Тираж 100 экз Подписано в печать 12 12 2007 г

Оглавление научной работы автор диссертации — кандидата филологических наук Киреева, Татьяна Вячеславовна

Введение.

Глава 1. Эстетика «веселого нигилизма» в «комической дилогии»

Д.Барта.

Глава 2. Новые приемы создания комического в романе Д.Барта «Торговец табачным зельем».

Глава 3. Формирование комического универсума в романе Д.Барта

Козлоюноша Джайлс».

Введение диссертации2007 год, автореферат по филологии, Киреева, Татьяна Вячеславовна

Один из крупнейших американских писателей второй половины XX в., авторитетный критик и теоретик литературы, обладатель всех национальных литературных премий Джон (Симмонс) Барт (John Barth, p. 1930) представляет собой значительное явление в современной литературе США. Активно участвуя в литературном процессе второй половины 1950-х - начала нового тысячелетия, оказывая своим художественным творчеством и теоретическими изысканиями значительное влияние на формирование литературно-художественного сознания США 1960-90-х гг., писатель принимает участие в создании одной из наиболее интересных страниц современной американской литературы, без тщательного осмысления, детального изучения и адекватного понимания которой не может быть воссоздана полноценная история развития литературы и культуры США во второй половине XX столетии.

Хорошо известная способность Д.Барта к соединению в едином пространстве художественного текста литературной традиции предшествующих столетий1 и самого радикального эксперимента позволила ему уже в 1960-е гг. занять, по устоявшемуся мнению российской и зарубежной литературоведческой американистики, одно из ведущих мест в современной западной литературе и представить в своих произведениях принципиально новый тип литературно-художественного мышления, в равной степени энергично пересматривающего опыт классического реализма XVIII - XX веков и литературные поиски модернизма. При этом характерное для писателя на протяжении всего творческого пути стремление к ироническому, а то и гротескно

1 Следует отметить, что при всей склонности к эксперименту в многочисленных литературно-критических статях писатель настойчиво подчеркивает свою зависимость от уроков литературной классики - от Сервантеса и Филдинга до Диккенса, Достоевского и Толстого сатирическому изображению действительности, основных философско-эстетических, социальных и религиозных постулатов современности, человеческих эмоций и поступков, заметное стремление к смелому эксперименту с формой и содержанием своих произведений обеспечивают особую популярность книгам Д.Барта не только у читательской аудитории, но и у литературоведов и критиков, полагающих, что каждое новое произведение писателя «представляет собой заметное явление в современной американской словесности» [185, р.VIII]. То, что Барт всегда тяготел к созданию специфической комической атмосферы в своих произведениях, также не раз отмечалось литературоведами, усматривавшими в этой особенности его творчества не только черту, роднящую его со школой «черного юмора», одним из создателей которой он являлся [162, 163, 287 и др.], но и особенность его собственной поэтики. Последняя сохраняется на протяжении всего творчества писателя и оказывает очевидное воздействие на характер развития постмодернистского литературного сознания в США с конца 1960-х гг. Не случайно, одна из наиболее авторитетных современных американских «Литературных энциклопедий» определяет Барта как «ведущего писателя современной Америки, чья проза и эссеистика помогли определить границы литературного постмодернизма. Автор десяти романов, четырех сборников рассказов, двух книг публицистики, он предстает одной из наиболее выразительных фигур на ниве экспериментального повествования, уважаемым наставником в сфере литературного творчества, воодушевленного лектора и вдумчивого обозревателя мировой литературной сцены» [201].

Соответственно, исследование поэтики романов Д.Барта и ее составляющих, художественного своеобразия романов писателя, выявление особенностей его авторского видения мира и человека значительно расширяют наши представления как о его творчестве в целом, так и о тех новых художественно-эстетических возможностях, которые возникают у литературы XX столетия [161].

Именно в этом видится нам актуальность предлагаемого исследования, посвященного выявлению своеобразия комического в романах Д.Барта 1950 - 1960-х гг. как важнейшего компонента его художественного мышления, что позволяет глубже проникнуть в творческий мир известного романиста и детально представить общую картину его литературной эволюции в контексте истории, идеологии и культуры США 1950-60-х гг.

Опираясь на традицию интерпретации комического, сложившуюся в отечественном литературоведении и эстетике [32, 36, 96, 95, 127, 129, 157, 158 и др.], согласимся с определением данного феномена как эстетической категории, отражающей «несоответствие между несовершенным, отжившим, неполноценным содержанием явления или предмета и его формой, претендующей на полноценность и значимость, между важным действием и его несовершенным результатом, высокой целью и негодным средством. Обнаружение и раскрытие этого несоответствия порождает чувство комического. Комическое всегда смешно - в этом состоит особенность его восприятия» [92, с.573].

Художественный опыт литературы прошедших столетий наглядно свидетельствует об обоснованности современное понимания «комического» и, как следствие, фактического уравнивания его с понятием «смешного» и его производными. Так, ещё в 1960-е годы Л.Е.Пинский, по праву считающийся крупнейшим отечественным специалистом в области комического в истории литературы, фактически ставил знак равенства между «комическим» и «смешным» [127. с.339], называя в одной из своих работ в качестве источника комического у Шекспира человеческую природу «в избытке отпущенных на свободу, цветущих жизненных сил». «Это комизм характеров, - подчеркивает литературовед, - которым ничто человеческое не чуждо, любящих, страдающих, веселых, богато одаренных, «всесторонних», то авантюрно предприимчивых, то трогательно беспомощных перед своими страстями, перед стечением обстоятельств (перед своей «судьбой»), то великодушных, то жестоких, несправедливых, ослепленных своими чувствами, непоследовательных в своих поступках, но всегда «естественных». Натура в обоих ее вариантах -у лукаво-простодушных народных персонажей и у всесторонне развитых культурных героев - здесь, в конечном счете, одна и та же, в отличие от комедий Мольера. Мы сочувствуем героям, внднм их заблуждения, разделяем их радости и страдания, смеемся то над ннми, то вместе с ними, но в пашем смехе нет оттенка нн морального, ни интеллектуального превосходства» [127, с.97 - выделено нами. - Т.К.].

Теорию, которая соединила бы «комическое» и «смеховое», попытался создать известный фольклорист В.Я.Пропп в книге «Проблемы комизма и смеха» [129]. Сущность комического виделась ему вполне определенной и не противоречащей прежним философско-эсттеических теориям, однако явления комического и смехового следует изучать «сами по себе как таковые» [129, с.8], в связи с чем ученый делает следующее заключение: «"Комическое" и "смешное" мы объединяем под одним термином и понятием "комизм". Оба эти слова для нас пока обозначают одно и то же. Это не значит, что "комизм" есть нечто совершенно единообразное. Разные виды комизма ведут к разным видам смеха» [129, с. 13]. При этом исследователь дал оригинальную типологию различных видов комических (смеховых) ситуаций, в которых звучит, прежде всего, «насмешливое слово», а это, в свою чочередь, привело к выходу работы за пределы собственно литературоведения, в частности, в сферу современного бытового поведения.

Остаются в рамках подхода, характерного для традиционной эстетики, к трактовке комического, не претендующих на решение литературоведческих задач, и концепции, предложенные в свое время Ю.Б.Боревым [34] и Б.Дземидоком, книга которого «О комическом» в 1974 г. была переведена на русский язык и вызвала оживленные споры среди пердставителей отечественной гуманитарной мысли [см.: 1519, с. 35 -36].

Необходимо отметить, что современное литературоведение не имеет четко сформулированной концепции комического. По убедительному мнению составителей сборника «Формы комического в русской литературе XX века», несмотря на всю значимость сделанного В.Я.Проппом, М.М.Бахтиным, Ю.Б.Боревым, Д.С.Лихачевым, далеко не все аспекты, связанные с конкретным бытованием комического в литературе, исследованы. Представляется необходимым продолжить изучение данной проблемы применительно к различным этапам развития литературы XX века и в связи с этим 1) дифференцировать характер функционирования комического в различных литературных направлениях (реализм, модернизм, постмодернизм), а также в творчестве конкретных их представителей; 2) уточнить соотнесенность категории комического с другими эстетическими категориями и понятиями, особенно актуальными для культуры данного периода (трагического, возвышенного, ужасного, безобразного, абсурдного); 3) конкретизировать специфичность видов художественного смеха в зависимости от того, какой категории читателя адресовано произведение (например, детской или взрослой аудитории); 4) применительно к советскому периоду развития литературы важно рассмотреть, как меняется характер художественного смеха в зависимости от сферы бытования: официально разрешенной или запретной, оказавшейся в положении маргинальной» [151, с. 4 - 5].

В целом, соглашаясь с предложенной авторами программой исследования комического, подчеркнем, что порождение смеха как результата «срабатывания» комического эффекта в художественном тексте, произведенного на читателя, выделенное исследователем, представляется универсальным условием для комического в литературе вообще, в том числе и в современной.

Добавим, что попытки интерпретации комического, ориентированные на иные, нежели содержащиеся в традиционной эстетике, установки представляются менее убедительными. Так, в определении И.П.Смирновым в рамках его оригинальной «поэтики смысла» в качестве главной задачи комического «устранения контраста между культурой и природой», в комических произведениях составляющих «неразложимое целое» [133, с. 285], не предлагается универсального подхода, который мог бы быть реализован при анализе современной комической литературы.

Поэтому представляется логичным, что наиболее продуктивным становится развитие уже наработанного отечественными литературоведами и эстетиками старшего поколения. Так, дальнейшее уточнение высказывавшихся Л.Е.Пинским идей обнаруживается, в частности, у С.И.Кормилова: «Противоречие норме порождает внешний комизм (физиологический, случайных ситуаций), противоречие идеалу -комизм обобщающий, комизм внутренней неполноценности, ничтожности. К<омическое>. первого типа находит выражение в юморе, второго типа -как в юморе, так и в сатире и сарказме. В роли смеховых и <комических>. приемов выступают алогизм, гротеск (хотя он бывает не только <комическим>, но и трагическим), буффонада и фарс, каламбур, пародия» [95, стлб.385]. Последнее наблюдение, в свою очередь, легко проецируется на опыт современной западной литературы, в том числе и на творчество Д.Барта.

Не случайно, Е.А.Стеценко, рассматривая проблему реинтерпретации традиции как одного из «художественных ориентиров XX столетия, ссылается на опыт «черных юмористов», в том числе Д.Барта, и подчеркивает при этом именно комическую составляющую этого процесса: «У американских "черных юмористов" традиционные формы и мотивы попадают не столько из одной художественной системы в другую, сколько в некую литературную "вавилонскую башню" традиций, где они трансформируются не в результате собственной исчерпанности, а вследствие всеобщего распада. В романах У.Берроуза, Дж.Хоукса, Т.Пинчона, Дж.Барта представлена невероятная смесь времен, культур, языков, реальных фактов и вымысла; в них соприсутствуют традиции шекспировской драмы, Просвещения, романтизма, реализма и битничества; речь превращается в поток сознания и набор отрывочных, бессмысленных слов и фраз; цитаты из Кафки могут служить всего лишь языковыми упражнениями для учеников, а реминисценции из Руссо соседствуют с реминисценциями из Керуака. При этом все теряет свой имманентный смысл и идентичность, смешивается, переходит друг в друга, пародируется, снижается до фарса. Фактически исчезает противопоставление «своего» и «чужого» текста, планов настоящего и прошлого» [161, с.70 - выделено нами. - Т.К.].

Оценивая степень изученности творчества Д.Барта в целом, необходимо отметить, что в литературоведческой американистике проза писателя вызывала значительный интерес. Причем, если первые его книги оставались в начале предметом по преимуществу мимолетного интереса рецензентов, то с публикацией в 1966 г. романа «Козлоюноша Джайлс» Барт оказывается в центре постоянного внимания западного литературоведения. К настоящему времени западные исследования о Барте насчитывают несколько монографий, сборников и множество отдельных статей, посвященных самым различным аспектам его творчества.

Среди них прежде всего следует указать на книги, в которых творческая эволюция писателя представлена на фоне его биографии: первый опыт подобного рода представлен брошюрой Дж.Герхарда [214], автор которой попытался дать краткий очерк творчества писателя 1950-60-х гг., не претендуя на какие-то обобщения. Гораздо более значимыми представляются работы 1980-х и 1990-х гг., в частности, монография немецкой исследовательницы Э.Глазенворер, рассматривавшей романы Д.Барта в контексте его философско-эстетических предпочтений [215], общие очерки творчества Барта, написанные литературоведом и писателем Д.Морреллом [271], биографами писателя Э.Валкевичем и Х.Зиглером [323, 336]. Особый интерес представляли исследования отдельных аспектов собственно творчества Барта и его составляющих. Так, Дж.Старком - в полном соответствии с теоретическими установками Барта-литературоведа, представленными в его статье «Литература истощения» - было проанализировано творчество В.Набокова, Х.Л.Борхеса и самого Барта как выразителей нового типа литературного творчества [301], Я.Тарпом рассматривалась бартовская интерпретация парадокса как основного принципа его художественного творчества и специфика возникающего при этом комического эффекта в произведениях 1960-х гг. [311], Ч.Харрисом были детально рассмотрены стилистические особенности прозы Барта 1950-70-х гг. [226]. Заметным этапом на пути изучения творчества писателя стали книги М.Шульца о специфике бартовской метапрозы, проанализированной на примере корпуса текстов от «Заблудившихся в комнате смеха» до «Повестей прилива» [288], А.Линдси о взаимосвязи мировидения писателя и постструктуралистской теории [255] и С.Скотта об игровом начале в прозе американского постмодернизма, представленной в данном исследовании Д.Бартом и Л.Эрдрич [292].

Серьезным вкладом в изучение творчества Барта стали работы общего характера, посвященные литературе США 1950-90-х гг. в целом, где фигура и творчество писателя вписаны в единый литературный контекст эпохи или определенного направления. Так, для исследований второй половины 1960-х - 1970-х гг. характерно восприятие художественных открытий писателя, прежде всего, на фоне американской школы «черного юмора». Не случайно, с точки зрения Р.Скоулза, именно Барт оказывается одним из тех самых «сочинителей притч», который вместе с Д.Хоуксом, Д.Хеллером и К.Воннегутом (отметим, что включение исследователем двух последних авторов в число «черных юмористов» вызвало серьезную критику его концепции в целом) принимает участие в создании принципиально нового литературного направления в 1960-е гг. [287]. Сходный подход демонстрируют в своих исследованиях и другие авторы, в 1970-е гг. традиционно интерпретировавшие творчество Барта прежде всего в границах «черного юмора», как Ч.Харрис, М.Шульц и Р.Олдерман [225, 279, 289], или, в лучшем случае, определявшие его в один ряд все с тем же К.Воннегутом или Т.Пинчоном [263, 233]. Среди немногих американских литературоведов, с самого начала отчетливо почувствовавших особое место Барта в современной американской литературе и сразу же заявившего об этом, необходимо назвать Д.Клинковица, который уже в 1975 г. точно определил писателя как «творца пост-соЕременной американской литературы» [248, р.2] и с той же уверенностью продолжал отстаивать свою позицию в следующем десятилетии [249].

Следует отметить, что рост литературного авторитета Д.Барта к концу 1970-х, естественно, не мог не сказаться на характере восприятия его творчества - теперь писатель воспринимается в качестве одной из ведущих фигур современного литературного процесса. И именно в таком качестве он представлен не только на страницах многочисленных монографий, обозревающих американскую литературу последних десятилетий XX в. и ее разнообразные «регистры» [304, 178 и др.], но и в трудах, претендующих не просто на фундаментальность, а на некую «каноничность» содержащихся в них оценок, в частности, в «Антологии американской литературы Хита», в которой Барт определяется как «ведущая фигура американского крыла движения, с относительно недавнего времени именуемого постмодернизм» [232, vol.2, р.3004 -выделено нами. - Т.К.].

В отличие от западного литературоведения, прежде всего американского, в котором отношение к творчеству и личности Д.Барта определялось в основном эстетическими пристрастиями исследователей, советское литературоведение было вынуждено давать оценку произведениям писателя, исходя из идеологических требований. Поэтому появление имени столь неординарного и даже «крамольного», с точки зрения советской цензуры, писателя в работах советских американистов является несомненной заслугой отечественной науки.

Однако следует отметить, что ни романы писателя, ни его творчество в целом, не анализировались отечественной американистикой. Они оставались предметом попутного интереса исследователей, занимавшихся проблемами модернизма в США, в частности, школой «черного юмора» или послевоенной американской словесностью, и, как правило, сопровождались традиционными упреками в «отсутствии собственного видения мира» [76, с.591].

Постепенное осознание весомости фигуры американского писателя и значимости его художественных открытий приводит к определенным изменениям в его восприятии отечественным литературоведением в конце 1970-х гг. Здесь прежде всего следует указать на появление посвященной Барту статьи в дополнительном томе «Краткой литературной энциклопедии» [119], фактически впервые официально обозначившей его место среди ведущих американских писателей, с точки зрения советского литературоведения, а также кандидатской диссертации Л.Л.Черниченко [164]. Последняя представляет собой первый в советской американистике опыт анализа литературы «черного юмора» в общем контексте американского модернизма. Творчеству Барта в ней посвящена вторая глава, где автор последовательно рассматривает романы «Плавучая опера» и «Химера», сборник рассказов «Заблудившийся в комнате смеха», статью «Литература истощения», обойдя своим вниманием три романа, написанных Бартом в конце 1950-х - 1960-е гг. («Конец пути», «Торговец дурманом», «Козлоюноша Джайлс»). Впрочем, для выявления особенностей бартовского варианта эстетики «черного юмора» автору было достаточно и проанализированного материала.

Наиболее серьезной и убедительной интерпретацией творчества Д.Барта конца 1950-х - 60-х гг. стал соответствующий фрагмент в главе «Абсурдизм по-американски» монографии А.М.Зверева «Модернизм в литературе США» [80]. «Пожалуй, американское своеобразие "черного юмора" - на фоне таких родственных ему явлений, как абсурдизм Ионеско и Беккета, - всего явственнее выступает в книгах Джона Барта, - отмечает литературовед. - Это самый одаренный и значительный из современных американских писателей модернистской ориентации. Не приходится удивляться, что Барт завоевал в США признание гораздо раньше, чем другие "черные юмористы". По сравнению с Хоуксом и Донливи, Барт органичнее наследует и продолжает некоторые специфически американские традиции, восходящие еще к газетной юмористике прошлого века и к "рассказам-небылицам" - фольклорному жанру, когда-то увлекавшему Брета Гарта и Марка Твена. Но, конечно, и этот жанр, и привычные американским читателям приемы комедийного повествования у Барта обретают далеко не традиционную содержательность» [80, с.234].

Подробно рассматривая романы «Пдавучая опера» и «Козлоюноша Джайлс», А.М.Зверев пристально исследует творческую манеру писателя, обнаруживает его близость не только классике «абсурдизма», но и таким писателям-сатирикам, как С.Льюис и Р.Ларднер. Однако, традиционно негативное отношение к нереалистическим направлениям в советском литературоведении не позволила автору дать до конца объективную оценку творчеству Барта и вынуждала его не только сопровождать интересный и глубокий анализ текста различными оговорками: «Уже в "Плавучей Опере" давало о себе знать присущее Барту чувство совершенной абсурдности существования и "веселое", а точнее, граничащее с цинизмом пренебрежение любого рода нравственными и социальными категориями. В "Конце пути" (1959) эти черты усилились» [80, с.237], но и прийти в финале фрагмента к выводу о полной исчерпанности писательского таланта: «Эксперименты над языком, имеющие целью использовать непосредственно в тексте те дополнительные смысловые оттенки и эмоциональную окрашенность, которые слово приобретает в процессе произнесения и артистического исполнения, - небезынтересны. Однако это писательская лаборатория, и тот факт, что Барт вынес ее на всеобщее обозрение, свидетельствует, пожалуй, лишь о том, что ему сейчас нечего сказать своим читателям. Впрочем, вряд ли могли иначе завершиться блуждания писателя по запутанным коридорам абсурдистских идей и художественных построений» [80, с.241].

Можно предположить, что определенное влияние на отношение к Барту отечественных литературоведов в первой половине 1980-х могло оказать мнение ряда авторитетных американских авторов, воспроизведенное в сборнике «Писатели США о литературе». Так, Г.Видал, сам отнюдь не чуждый модернистскому эксперименту в 1960-70-е гг., выступил с резкой критикой наиболее успешных писателей этого направления, из которых самые резкие оценки пришлись на долю именно Барта: «Барт родился и был воспитан в исконных традициях, в здоровом русле американской литературы, но предпочел другой путь, который был ему ближе. Может быть, потому что начитался всяких теоретических трудов о романе. У него, как и у всех американцев, страсть быть не только оригинальным, но и великим, а это значит, как говорит Ричард Пойриер, открыть «свой новый мир», то есть показать образец упорядоченности в противоположность беспорядку, который мы устроили в Западном полушарии. Зная французские теории литературы (но не понимая культуры, которая породила их), поверхностно усвоив греческую мифологию, полностью погруженный в учебную жизнь американских университетов, Барт представляет собой именно тех писателей, которых рано или поздно, но должны были создать университетские факультеты английского языка. Поскольку Барт не обладает большим стилистическим талантом ни в области простонародной речи, ни высокого стиля, его повествование лишено энергии. Ныне модно прерывать рассказ, чтобы оценить манеру повествования, но в данном случае этот прием лишь привлекает внимание к убогости стиля самого произведения.

Должен сказать, что при чтении такой бездарной писанины возникает ощущение удушья. Предложение за предложением мелькает перед усталым взором, и очень хочется, чтобы автор писал хорошо.» [40, с.378].

Впрочем, оценки Барта, воспроизведенные в сборнике, были далеко не однозначны: если Д.Гарднер с Видалом фактически солидаризировался (хотя, по иронии судьбы, сам автор «Гренделя» оказался рядом с Бартом в статье Т.Вулфа «Миф и реализм в романе» [57, с.327]), определив роман «Козлоюноша ДЖАИЛС» как «отлично сделанную, но пустую скорлупу» [60, с.398], то Дж.К.Оутс, напротив, предположила, что Барт второй половины 1970-х относится к тем писателям, «которые могут действительно считаться «традиционными», хотя это не столь очевидно, но ведь и сам Джеймс Джойс был традиционным» [125, с.383].

Нельзя было не принять во внимание и ставшее доступным советскому читателю мнение Д.Олдриджа, осознававшего очевидное новаторство писателя и также склонного размещать его среди ведущих американских прозаиков, не акцентируя внимание на различии в эстетических подходах и предпочтениях: «[Роман] использует ныне широкий диапазон возможностей, различные оттенки, преднамеренный отбор фактов, определенное преломление их, символику и иронию - и вследствие этого романист может проникать внутрь различных жизненных пластов, вместо довольствоваться одной-единственной возможностью действительности. Современные писателя, начиная с Набокова и Барта и кончая Беллоу и Мейлером, использовали эти возможности с огромной пользой для своего творчества» [120, с.212].

С этого момента и вплоть до конца 1980-х - начала 1990-х гг. осмысление творчества Барта отечественной американистикой шло в достаточно традиционном ключе: писатель все чаще фигурирует в обзорах и анализах литературного процесса в США второй половины 1970-х - 1980-х гг. Скажем, схожую с позицией А.М.Зверева установку на сдержанно-объективную оценку романов Барта разделяет Т.Л.Морозова, противопоставляющая модернистскую эстетику последнего «разрушению, ниспровержению, критике, насмешке» [114, с.261] в книгах У.Берроуза: «В творчестве Джона Барта тенденция к разрушению принимает сравнительно мягкую форму универсальной пародии. Барт отрицает свою принадлежность к школе «черного юмора», куда его обычно относят критики. И в самом деле, юмор Барта не столь уж мрачен. Его подлинное призвание - игра. Игра со словом, со звуком, с текстом, с содержанием. Шифры, головоломки, перевертыши, чисто техническое экспериментирование - во всем этом Барт достигает виртуозного мастерства» [114, с. 261].

Показательная метаморфоза происходит и с точкой зрения А.С.Мулярчика. Так, если в его монографии «Послевоенные американские романисты» (1980) Барт не упоминался вообще, то в следующей книге того же автора [115] это имя встречается довольно часто. Более того, именно на Барта литературовед ссылается, диагностируя изменения в литературной ситуации рубежа 1970-80-х гг. Солидаризируясь с писателями, предполагавшими дальнейшее усиление в литературе общественно значимой проблематики, он отмечает: «По-иному взглянул на открывающуюся перспективу участник той же дискуссии Джон Барт. Сожалея об утрате авангардистским экспериментом своих позиций, этот мэтр модернизма полагал, что на литературную авансцену теперь выходят жанр «семейного романа» и общеидеологический лозунг «возврата к традиционным ценностям». При оценке непосредственного будущего можно предположить, иронизировал Барт, что «грядущее десятилетие господства «морального большинства» окажется и десятилетием «высокоморальной литературы».

Язвительность заключительной реплики Барта имела прямое отношение к одной из наиболее сложных коллизий, характерных для культурно-идеологической ситуации в США на современном этапе. Закавыченное понятие «традиционные ценности» равно как и противополагаемый ему «нынешний разрушительный гедонизм»,находились в составе наиболее употребительного критического инструментария «новых консерваторов», занявших, начиная с середины 70-х годов, видное место в общественно-политической жизни Соединенных Штатов» [115, с.324-325].

Ко второй половине 1980-х внимание к Барту продолжает возрастать: так, активность писателя в сфере литературоведения и литературной критике приводит к тому, что посвященная ему статья появляется в справочнике «Современные зарубежные литературоведы». Л.Л.Черниченко подробно анализирует здесь известные статьи «Литература истощения» (1967) и «Литература восполнения» (1980), фактически определившие изнутри контуры и границы постмодернизма. При этом следует отметить, что исследовательница, следуя уже установившейся традиции, несколько переоценила степень пессимизма и однозначность неприятия классической традиции у Барта [162].

В конце 1980-х Барт занимает свое место в российской версии современной литературной истории США. В очерке американской литературы 1945 - 1980-го гг., написанном Т.Д.Венедиктовой для «Истории зарубежной литературы», Барт впервые определен как «корифей новейшего американского авангардизма» [38, с. 153]. И хотя автор ограничился текстами лишь 1950-60-х гг., он смог наглядно представить основные художественные принципы и достижения писателя и дать вполне исчерпывающий обзор его ключевых произведений на фоне творчества Т.Пинчона, Д.Хоукса, У.Берроуза, впрочем, несколько поторопился «попрощаться» с «постмодернизмом», который, с точки зрения Т.Д.Венедиктовой, «оказался явлением мало жизнеспособным, остался существовать на периферии литературного развития» [38, с. 156]. Словарную статью о творчестве Дж.Барта - «глашатая американского постмодернизма в его философско-антропологическом, окрашенном «черным юмором» варианте» - представил в справочнике «Писатели США: краткие творческие биографии» В.С.Муравьев, кратко проанализировавший его основные книги, вплоть до вышедших в начале 1980-х «Академического отпуска» и «Часослова на пятницу»[118]. С более развернутым анализом творчества Д.Барта в эти годы выступает Т.Л.Морозова, увидевшее в нем «средство, которое.поможет выжить в самых безнадежных ситуациях. Это средство - юмор» [113, с.296]. Сомневаясь в безоговорочной принадлежности писателя к школе «черного юмора», исследовательница указывает на происходящие с конца 1970-х изменения в эстетике Барта, переходящего «по отношению к реализму от политики «конфронтации» к курсу на «разрядку», причем основной целью подобной «разрядки» предстает «отказ от элитарности модернистской прозы, приближение к рядовому читателю» [113, с.297 ].

В ситуации все большего отказа от прежних идеологических ограничений исследовательница получает возможность выйти за пределы привычного набора романов Барта 1950-60-х гг., предлагая развернутый анализ «Академического отпуска» (1982) и на его основе делая принципиальный вывод об определенной эволюции творческой манеры писателя: «[Щопытка Барта создать новое по методу постмодернистское произведение приводит к тому, что он как бы делает робкий шаг навстречу Апдайку: изображает в качестве героев типично апдайковскую супружескую пару и погружает ее в типично бартовскую обстановку игры. Результат представляется нам не очень удачным: юмор Барта тускнеет, фантазия блекнет. Кажется, будто книга написана каким-то новым автором, которого можно было окрестить в духе бартовской иронии Бардайком» [113, с.300].

Несколько неожиданное, на первый взгляд, сопоставление Д.Барта с Р.П.Уорреном предлагает в монографии «Судьбы Америки в современном романе США» Е.А.Стеценко, полагая наличие у обоих писателей тенденции созданию собственного художественного мира «с помощью построения и разрушения различных философских концепций бытия, с помощью контаминации и пародирования старых и новых литературных форм» [142, с.84]. Подробный анализ романа «Торговец дурманом» (1960), название которого исследовательница предпочитает давать в ином переводе - «Табачный агент», позволяет Е.А.Стеценко подчеркнуть пародийный характер переосмысления писателем не только традиционного жанра романа воспитания, но и всего раннего этапа американской истории и даже его мифологии. Основная цель автора при этом формулируется предельно точно: «Барт разрушает запечатленную в сознании его соотечественников стройную концепцию национальной истории и заменяет ее картиной мира-хаоса, где все непредсказуемо и находится в постоянной динамике» [142, с.87]. Не менее значимой для понимания основных тенденций развития американской литературы во второй половине XX в. представляется для исследовательницы полемика Барта с экзистенциализмом в романе «Конец пути» (1958), поскольку «по Барту, установленные нормы человеческого общежития, как и всякие умозрительные теории, противоречат стихийной природе бытия. Реальность оказывается шире и сложнее концепций и устоев» [142, с. 175].

Принципиально новый этап в процессе рецепции творчества Барта наступает с появлением по преимуществу в 1990-е гг. его основных произведений на русском языке [1, 2, 3, 4, 5, 6, 7]. Эти издания сопровождались, как правило, предисловиями или послесловиями литературоведов и переводчиков, стремившихся представить автора широкому читателю и разъяснить хотя бы отчасти, в чем заключается своеобразие его творческой манеры [79, 98, 111]. Так, А.М.Зверев подчеркивает «мифотерапевтический» характер ранних романов Барта, В.Михайлин обращает внимание на зависимость ряда линий «Конца пути» от «Логико-философского трактата» Л.Витгенштейна, а В.Лапицкий представляет краткий обзор творчества Барта 1950-70-х гг., цель которого убедить читателя в значительности представляемой ему фигуры. Появление переводов Барта вызвало, соответственно, и реакцию литературных критиков, отозвавшихся на новые книги по-разному: поверхностно-благожелательно, как А.Гаврилов [58], или яростно-негативно, как А.Мельников, предъявивший Барту претензии за весь постмодернизм сразу, включая и его российскую версию [107]. «Дивно устроен свет наш, - сетует критик. - Не успел скиснуть (то бишь выйти из моды) отечественного разлива «постмодерьмизм», как на российских книгочеев низвергнулась лавина консервированных постмодернистских творений сорока - тридцатилетней выдержки. При этом издательства, занимающиеся поставками залежалого литературного импорта и раскруткой мэтров отмирающего «изма», благоговейно подают свою продукцию под этикеткой «Классики зарубежной литературы XX века».

К таковым, в частности, скоропалительно причислен американский прозаик Джон Барт, в свое время проделавший довольно сложную эволюцию от приперченного «черным юмором» экзистенциализма к герметичному гипермодернистскому экспериментаторству, а уж затем - к тому, что в девяностых у нас нещадно разрекламировали как последнее и единственно возможное слово в литературе» [107, с.276].

У отечественных американистов рубежа двух столетий подобных сомнений значимость творчества Барта уже не вызывает. Так, для Е.А.Стеценко романы писателя становятся воплощением переосмысливаемой и отчасти пародируемой, но, тем не менее, традиции [161, с.73-75], в то время как М.В.Тлостанова полагает характер художественного воплощения в ранних произведениях Барта равным гротеску у Кафки [147, с.428]. В.Г.Прозоров включает роман «Козлоюноша Джайлс» в число самых значительных произведений американской литературы 1960-х гг. и второй половины XX в. в целом [128]. Аналогичной позиции придерживается и Т. Д.Бенедиктова [39]. Развернутый анализ творчества Д.Барта в контексте зарубежного постмодернизма присутствует в работе Н.В.Киреевой, посвятившей ему достаточно внушительный по объему параграф [93]. Автор самым подробным образом анализирует романы писателя 1950-х - начала 1990-х гг., выявляя художественные особенности «антропологического постмодернизма» Барта.

В последнее время активизировалось внимание к различным сторонам творчества Барта в статьях и диссертациях российских и русскоязычных исследователей. Так, языковедческие аспекты феномена интертекстуальности рассматриваюся в диссертации Н.С.Олизько «Интертекстуальность как системообразующая категория постмодернистского дискурса (на материале произведений Дж. Барта)» [121]. Сравнительному анализу функций автора и читателя в произведениях Д. Барта и Д. Бартелма 1950 - 1970-х гг. посвящена работа украинской исследовательницы В.В. Павленко [126]. Значительный интерес представляют статьи И.В.Волкова, посвященные различным способам функционирования интертекстуальности и пародии в бартовской прозе [41, 42, 43, 44, 46, 47, 48], а также диссертация автора [45], опубликованная в том же 2006 г. виде монографии. Однако, рассматривая прозу Барта исключительно как «интертекстуальный игровой комплекс», исследуемый при помощи «методики анализа постмодернистских текстов вообще» [45, с.21], автор несколько упрощают всю многогранность и сложность феномена прозы Д.Барта. О непрекращающемся интересе к последнему свидетельствует и появление диссертации Т.И.Воронцовой «Эпистолярная форма романа Дж.Барта "Письмена": традиции и новаторство» [55], автор которой предметно исследует жанровые особенности масштабного романа 1978 г., появление которого во многом стало результатом художественных поисков писателя в предшествующий период.

Не вызывает никаких сомнений все возрастающий интерес российского литературоведения к личности и творчеству Джона Барта, воспринимаемого в последнее десятилетие в качестве классика современной американской литературы. В то же время отсутствие масштабных исследований, целенаправленно посвященных его творчеству, позволяет говорить о насущной необходимости его изучения.

Таким образом, научная новизна нашей диссертации заключается в том, что

• впервые в отечественном литературоведении на материале романов Д.Барта 1950-х - 1960-х гг. рассматривается своеобразие комического в творчестве писателя;

• комическое в романах писателя исследуется на всех уровнях (языковом, сюжетном, интертекстуальном) художественной системы, формирующейся на первом этапе его художественного творчества;

• исследуются способы и приемы представления комического в романах «Плавучая опера», «Конец пути», «Торговец табачным зельем» и «Козлоюноша Джайлс».

Объектом исследования выступают романы Д.Барта, опубликованные в 1956 - 1966 гг.: «Плавучая опера», «Конец пути», «Торговец табачным зельем» и «Козлоюноша Джайлс».

Предметом исследования является художественная специфика комического в романах писателя 1950 - 1960-х гг.

Цель исследования заключается в выявлении художественного своеобразия комического у раннего Д.Барта и особенностей его функционирования в первых четырех романах писателя.

Поставленная цель определила следующие задачи исследования:

• выявить особенности комического в «нигилистической дилогии» Д.Барта - в романах «Плоавучая опера» и «Конец пути» как совокупности приемов осмеяния основ современного американского общества;

• проанализировать репертуар приемов и различные уровни (языковой, сюжетный, интертекстуальный) создания комического в романе «Торговец табачным зельем» и его пародийные составляющие;

• обозначить особенности «комического универсума» в романе «Козлоюноша Джайлс»

Теоретико-методологической основой диссертации послужили принципы сравнительно-исторического литературоведения, получившие развитие в трудах крупнейших отечественных литературоведов (А.Н.Веселовского, М.П.Алексеева, В.М. Жирмунского, Д.С. Лихачева и др.). Принципиально важными для общей концепции исследования стали труды М.М.Бахтина, Л.Е.Пинского, В.Я.Проппа, посвященные проблемам комического в художественной литературе. Существенными для исследования явились методы целостного анализа художественного произведения и интертекстуального анализа.

Методологически значимыми для нас стали работы ведущих отечественных литературоведов-американистов (Н.А. Анастасьева, Т.Д. Бенедиктовой, Б. А. Гиленсона, Я.Н. Засурского, A.M. Зверева, М.М. Кореневой, А.С. Мулярчика, О.О. Несмеловой, О.Е.Осовского, В.Г.Прозорова, Е.А.Стеценко, М.В.Тлостановой, и др.), исследования западных литературоведов, заметно расширяющие проблемное поле современной науки о литературе и обеспечивающие новую интерпретацию произведений Д.Бартаа в социкультурном, идеологическом и литературно-художественном пространствах Америки XX столетия (Д.Клинковица, Х.Зиглер, Д.Бродерика), классические труды по философии смеха З.Фрейда, А.Бергсона, исслдования онтологии и эстетики смеха в культурном сознании (Л.Карасев, М.Т.Рюмина, Л.Ф.Балина и др.).

Теоретическая значимость работы заключается в том, что ее наблюдения, выводы и полученные результаты могут послужить основой для дальнейшего изучения процесса эволюции феномена комического в американской прозе XX столетия, в его современном литературном сознании.

Практическая значимость диссертации состоит в том, что материалы диссертации, ее основные выводы и положения могут быть использованы в курсах истории зарубежной литературы XX в. на филологических факультетах университетов и педвузов, в спецкурсах и семинарах, посвященных углубленному изучению творчества Д.Барта, американской литературы XX столетия.

Положения, выносимые на защиту:

• Категория комического является важнейшей составляющей художественного творчества Д.Барта, системообразующим элементом поэтики его романов 1950 - 1960-х гг.

• Различные уровни, на которых комическое реализуется в романах писателя: языковой, сюжетный, интертекстуальный, - позволяют говорить об особом типе художественного видения писателя, о тесной связи его творчества с комической традицией, сфорировавшейся в литературе.

• Многообразие проявлений комического в романах «Плавучая опера», «Конец пути», «Торговец табачным зельем» и «Козлоюноша Джайлс» свидетельствует не только о значительной роли смехового начала в произведениях первого этапа творчества писателя, но и о специфической взаимосвязи комического и трагического в его художественном сознании.

• В романах 1950 - 1960-х гг. Барт последовательно эволюционирует от понимания и изображения комического в традиционном ключе («Плавучая опера» и «Конец пути») через пародирование устоявшихся жанровых форм («Торговец табачным зельем») к созданию «комического универсума» («Козлоюноша Джайлс»).

• Исследование своеобразия комического в романах Д.Барта 1950 -1960-х гг. позволяет выявить новые аспекты в изучении прозы писателя, способствует углубленному, комплексному осмыслению его творчества в целом.

Структура диссертации:

Диссертационное исследование состоит из введения, трехх глав, заключения и библиографического списка.

Заключение научной работыдиссертация на тему "Поэтика комического в романах Дж. Барта 1950-1960-х годов"

ЗАКЛЮЧЕНИЕ

Комическое является важнейшим элементом художественного творчества Д.Барта, в частности, его романов 1950 - 1960-х гг. При этом его реализация на всех уровнях художественной системы писателя -языковом, сюжетном, интертекстуальном - дает основания говорить не только о прямой связи прозы писателя с существующей в мировой литературе от античности до Д.Джойса комической традицией, но и об особом типе его художественного видения, по-разному проявляющемуся в исследуемых романах.

Реализуя в создававшихся в середине 1950-х гг. и образующих своего рода «комическую дилогию» романах «Плавучая опера» и «Конец пути» принцип «веселого нигилизма», писатель создает гротескно-сатирическую модель провинциальной Америки. При этом он ориентируется на западную смеховую традицию, использует устоявшиеся приемы европейской «смеховой литературы» с характерными для нее формами бурлеска и гротескной комики, соединенными с типично американским фольклором.

В «Плавучей опере» главным объектом комического изображения становятся основополагающие принципы экзистенциализма, столь популярного в США в этот период, однако писатель переводит спор с его постулатами из сферы философской в сюжетно-событийную, актуализирует комедийно-смеховую стихию повседневной жизни в противовес «абстрактной серьезности» философских рассуждений своих литературных оппонентов и создает героя, весь ход жизни и поступки которого противостоит экзистенциалистскому типу человеческого поведения. Особую роль здесь играют образы «материально-телесного низа» и «народно-праздничная обрядовость», обильно представленные на страницах романа и направленные на разрушение экзистенциалистской «серьезности».

Ключевое значение для авторского замысла приобретает образ «Плавучей оперы», которая выступает и как аналог «средневекового театра», на подмостках которого разыгрывается исполненный многозначительный в своей символичности фарс, и как своего рода «последняя сцена», где герой, осознающий в конечном итоге всю степень комизма и нелепости своего намерения совершить самоубийство, отказывается от этого решения.

В романе «Конец пути», сохраняющем очевидную преемственность идейно-художественным установкам «Плавучей оперы», пространство комического заметно расширяется: Дж.Барт представляет в нем в качестве объекта осмеяния и критики не только личность героя-повествователя, но и широкий круг идеологических, социальных, политических, культурных и философских проблем, актуальных для современного американского общества. Во многих эпизодах эстетика романа оказывается чрезвычайно близка принципам школы «черного юмора». Писатель сохраняет тяготение к гротеску, абсурду и трагифарсу. Принципиальное несогласие Д.Барта с широким спектром современных иделогем - от логического позитивизма Л.Витгенштейна, психоанализа З.Фрейда, К.Г.Юнга и их последователей до новейших социальных теорий - выражается с помощью различных авторских приемов: обыгрывание и пародирование специально подобранных цитат, различные формы языковой игры, соответствующих сюжетные ходы и целые сюжетные линии романа.

В то же время можно сказать, что характерная для двух первых романов Д.Барта частичная ориентация на традиции «социального реализма» постепенно перестает удовлетворять писателя. Трагическая линия «Конца пути», связанная с гибелью героини, воспроизведение в книге узнаваемых примет новоанглийского захолустья начала 1950-х гг. и т.п. заметно ограничивают возможности использования приемов откровенного фарса и балагана, так удачно апробированных Бартом в

Плавучей опере». Дальнейшие поиски автора приводят его к постепенному формулированию новых принципов комического повествования, первым опытом которого становится следующий его роман.

В романе «Торговец табачным зельем» Дж. Барт отходит от осмысления и комического описания проблем существования своего героя в условиях современной американской жизни и заметно усложняет свое творческое задание, создавая ироническую аллюзию на современную Америку, погружая ее в историческое прошлое и изображая в виде Мэриленда и всей Новой Англии рубежа XVII - XVIII столетий. При этом Барт настоятельно подчеркивает игровой характер этого изображения, создавая масштабный художественный текст, не только с точностью воспроизводящий основополагающие характеристики англо-американской литературы эпохи Просвещения, но и осознанно пародирующий их. Нет сомнений, что воспроизведение Бартом жанровых параметров просветительского романа в целом, как и сюжетной канвы и отдельных эпизодов, определенных черт поведения героев Дефо и Филдинга, в частности, и введение автором в текст узнаваемых и осознанно акцентируемых элементов европейской карнавальной культуры призваны создать специфическое пространство комическое реальности, достоверной и условной одновременно. Необходимо добавить, что характерное для школы «черного юмора» акцентирование абсурдности всего происходящего в романе сохраняется, однако не становится доминирующим, поскольку абсурд, с точки зрения автора и его героев, представляется существенным условием реальности описываемых событий.

Подобное расширение репертуара приемов создания комического (от системных - на уровне жанровых модификаций или системы персонажей -до сугубо конкретных - пародийная стилизация, языковая игра, карнавальные образы, использование проклятий и ругательств и т.д.) свидетельствует о наступлении в творчестве писателя принципиально нового уровня, о готовности Барта к созданию особого типа комического романа, первым опытом которого и стал «Торговец табачным зельем».

Появившийся через шесть лет роман «Козлоюноша Джайлс», вместе со статьей «Литература истощения» и рядом других выступлений Барта второй половины 1960-х гг., подтвердили осознанность выбора новой повествовательной стратегии. Им была предложена всеобъемлющая гротескно-комическая модель изображения современного мира, политических и социокультурных процессов, протекающих в нем в последние десятилетия. Представленная писателем остро сатирическая история политических событий первой половины XX века предстает как один из наиболее ярких образцов современной антиутопии, продолжающий традиции не только Д.Свифта и М.Твена, но и О.Хаксли и Д.Оруэлла. Уподобляя мир Университету, Барт метафоризирует конкретные реалии университетской жизни и превращает их в основополагающие категории человеческого бытия.

Расширяя границы словесной игры, писатель играет с аббревиатурами и говорящими именами, пародирует наиболее узнаваемые священные тексты: это парафразы пассажей из Ветхого и Нового Завета, классической литературы, травестирование конкретных жанровых разновидностей современного романа (политического, научно-фантастического, шпионского), современной литературной критики и т.д. Присутствие в романе особой зоны «серьезно-смехового», связанной, прежде всего, с фигурой Макса Шпильмана, позволяет сделать вывод о том, что создание комического универсума романа не было для писателя самоцелью. Активное обращение к гротескной комике не помешала Барту поставить в книге вопрос о нравственной ответственности ученых и политиков за предлагаемые ими решения.

Обилие карнавальных по своему звучанию сцен, акцентирование «козлиных» черт в характере и поступках главного героя и само обращение к образу козла, постоянная череда увенчаний и развенчаний Джайлса, появление его двойника, исполнение героем своей миссии при полном несоответствии его действий «нормальной» логике, - все это приводит к тому, что в книге формируется особое смеховое пространство, пронизывающее все стороны человеческого бытия, что и позволяет говорить о создании комического универсума романа как о решенной автором творческой задаче.

Таким образом, многообразие проявлений комического в романах «Плавучая опера», «Конец пути», «Торговец табачным зельем» и «Козлоюноша Джайлс» свидетельствует не только о значительной роли смехового начала в произведениях, создававшихся писателем на первом этапе его творчества, но и о серьезном художественном потенциале комического для дальнейшего развития американского литературного сознания в последующие десятилетия. Апробированные Дж. Бартом приемы создания комического, приобретенный им опыт построения в романах особой модели «смехового мира», пародирование жанров и текстов оказываются активно востребованными в творчестве писателя в последующие десятилетия, становясь ключевыми элементами в романах «Химера», «Письма», «Академический отпуск» и других.

Список научной литературыКиреева, Татьяна Вячеславовна, диссертация по теме "Литература народов стран зарубежья (с указанием конкретной литературы)"

1. Барт Д. Плавучая опера. М.: Изд-во Сабашниковых, 19932 . Барт Д. Плавучая опера. М.: Терра, 20003 . Барт. Д. Химера. / Пер. с англ. В. Лапицкого. СПб.: Азбука, 1999

2. Барт Д. Химера. -СПб.: Симпозиум, 2000

3. Барт Д. Заблудившись в комнате смеха. СПб.: Симпозиум, 2001

4. Барт Д. Литература истощения // Российский литературоведческий журнал. -М.,1997. -№ 10.-С.124-139

5. Barth, John. "Muse, Spare Me." Book Week, 26. - Sept. 1965. - Pp. 2829

6. Barth, John. The Literature of Exhaustion. // Atlantic Monthly. Aug., 1967. - Pp. 29-34

7. Barth, John. The End of the Road. Garden City, N. Y.: Doubleday, 1967

8. Barth, John. The Floating Opera. Garden City, N.Y.: Doubleday, 19671.. Barth, John. The Floating Opera. -N.Y.: Appleton-Century-Crofts, 1956

9. Barth, John. The Sot-Weed Factor. L.: Panther, 1966

10. Barth, John. The Sot-Weed Factor. Garden City, N.Y.: Doubleday, 1967

11. Barth, John. Giles Goat-Boy. N.Y.: Doubleday, 1966

12. Barth, John. Lost in the Funhouse. Garden City, N.Y.: Doubleday, 1968

13. Barth, John. Seven Additional Author's Notes // Lost in the Funhouse. -N.Y.: Bantam, 1968

14. Barth, John. Chimera. -N.Y.-Random House, 1972

15. Barth, John. LETTERS. N.Y.-Putnam's, 1979

16. Barth, John. The Friday Book: Essays and Other Nonfiction. N.Y.: G.P. Putnam's Sons, 1984

17. Barth, John. Death and Black Humor // Critique. 17: 1 (1975): 17-18

18. Barth, John. The Literature of Replenishment //Atlantic Monthly. -1980. -January. -P. 65-71

19. Barth, John. Tales within Tales within Tales. // Antaeus. 43 (Autumn 1981): 45-63

20. Barth, John. Some Reasons Why I Tell the Stories I Tell the Way I Tell Them Rather Than Some Other Sort of Stories Some Other Way // New York Times Book Review. 9 May 1982. - Pp. 6, 29-31, 33

21. PW Interviews: John Barth // Publishers Weekly. 22 Oct. 1979. - Pp. 6 -8. - (1981): 95- 115

22. Литературоведческие исследования по теме

23. Асанина М.Ю. Смеховое слово в трилогии о Сноупсах У.Фолкнера // Филологические исследования. 2002: Межвуз. сб. науч. тр. / МГУ им. Н.П.Огарева. Саранск, 2003. - С. 174 - 182

24. Асанина М.Ю., Дубровская С.А., Осовский О.Е. Проблема смеха и «смехового слова» в отечественном литературоведении последних десятилетий // М.М.Бахтин в Саранске. Вып.2 - 3. - Саранск, 2006. -С.111 -128

25. Американская литература и общественно-политическая борьба: 60-е -начало 70-х годов XX века. М.: Наука, 1977

26. Американсью лггературш студи в Украпи. Вип.1: Пуританська традищя в лггератур1 США (Вересень, 2004). - Кшв, 2004

27. Балина Л.Ф. Феномен смеха в культуре: Автореф. дис. . канд. филолог, наук. Тюмень, 2005

28. Барт Р. Избранные работы. Семиотика, поэтика. М.: Прогресс, 1989

29. Бахтин М.М. Эстетика словесного творчества. Изд. 2-е. М.: Искусство, 1986

30. Бахтин М.М. Творчество Франсуа Рабле и народная культура средневековья и Ренессанса. 2-е изд. -М.: Худ. лит., 1990

31. Бергсон А. Смех. М.: Искусство, 1992

32. Библия. Книги Священного Писания Ветхого и Нового Завета. L.: TBS. 1989

33. Богатырев П.Г. Вопросы теории народного искусства. М.: Искусство, 1971

34. Борев Ю.Б. Комическое. М.: Мысль, 1970

35. Бенедиктова Т.Д. Литература США // Зарубежная литература XX века: Учебник. М.: Высш. шк., 2004. - С.490 - 517

36. Бенедиктова Т.Д. Литература США // История зарубежной литературы: 1945 1980. -М.: Изд. МГУ, 1989. - С.124 - 167

37. Бенедиктова Т.Д. Литература США после 1945 года // Зарубежная литература XX века: Учебное пособие. М.: Academia, 2003. - С.467 -502

38. Видал Г. Американская пластика: Значение прозы // Писатели США о литературе: В 2 т. М.: Прогресс, 1982. - Т.2. - С.363 - 379

39. Волков И.В. Структура повествования в романе Дж. Барта «Химера» // Материалы конференции аспирантов факультета филологии и журналистики РГУ. Ростов-на-Дону, 2001

40. Волков И.В. К проблеме постмодернистской интертекстуальности // Материалы конференции аспирантов факультета филологии и журналистики РГУ. Ростов-на-Дону, 2001. - С.27-29

41. Волков И.В. Фигура автора и героя-повествователя в романе Дж.Барта «Козлоюноша Джайлз» // Материалы конференции аспирантов факультета филологии и журналистики РГУ. Ростов-на-Дону, 2002. -С.26-27

42. Волков И.В. Использование традиционных сюжетов и структурная организация текста в прозе Дж.Барта конца 196—х- начала 1970-х годов

43. Материалы X Международной научной конференции студентов, аспирантов и молодых ученых «Ломоносов». М.: Изд-во МГУ, 2003. -ЧастьII.-С. 216-217

44. Волков И.В. Интертекстуальность и пародия в творчестве Джона Барта: Дис. . канд.филол.наук. Ростов-на-Дону, 2006

45. Волков И.В. Интертекстуальность как орудие литературной полемики в романе Дж. Барта «Козлоюноша Джайлз» // Материалы Международной научной конференции «Северо-Кавказские чтения». -Вып.4. Ростов-на-Дону, 2003. - С.31-33

46. Волков И.В. Использование мифологических и традиционных сюжетов в произведениях Дж.Барта «Заблудившись в комнате смеха» и «Химера» // Филологический вестник РГУ. №2. - Ростов-на-Дону, 2003.-С. 19-25

47. Волков И.В. Интертекстуальная тайна текста: роман «Козлоюноша Джайлз» Дж.Барта и «Тысячеликий герой» Дж. Кэмнбелла II Текст: онтология и техника: Сб. научных трудов КБГУ. Вып.2. -Нальчик:Полиграфсервис и Т., 2004. - С. 121-129

48. Воронцова Т.И. Поэтика названия романа Джона Барта «Плавучая опера» Вестник ВолГУ. Сер.9. Исследования молодых ученых. -Вып.2, ч. 1. - Волгоград, 2002. - С. 180-182

49. Воронцова Т.И. Роман Дж.Барта «ПИСЬМА» как мифотворчество // Мифология и религия в системе культуры этноса: Сб.статей. СПб, 2003. - С.13-14

50. Воронцова Т.И.Джон Барт в американской литературной критике // «American Stadies» в Российском научном, учебном и культурном пространстве: Материалы Международной научно-практ. конференции, 31 окт. 1 нояб. 2003. - Волгоград, 2003. - С.319-330

51. Воронцова Т.И. Персонажи Джона Барта как «гротески» // Гротеск в литературе: Материалы конференции к 75-летию проф. Ю.В.Манна. -М., 2004.-С.101-104

52. Воронцова Т.И. Библейские аспекты структуры романа Дж.Барта «ПИСЬМА» // Библия и национальная культура: Межвузовский сб. научных статей и сообщ. Пермь, 2004. - С. 152-156

53. Воронцова Т.И. Эпистолярная форма романа Дж.Барта «Письмена»: традиции и новаторство: Автореф. дис. . канд.филол.наук. Воронеж, 2007

54. Воронцова Т.И. Полистилистика романа Дж.Барта «Плавучая опера» // Многообразие романных форм в прозе Запада второй половины XX столетия: Уч. пособие. / Под ред. проф. В.А.Пестерева. 2-е изд., испр. и доп. Волгоград: Изд-во ВГУ, 2005. - С.69 - 90

55. Вулф Т. Миф и реализм в романе // Писатели США о литературе: В 2 т. М.: Прогресс, 1982. - Т.2. - С.327

56. Гаврилов А. Три составные части: Sex-n-Text, или Подлинная любовь постмодерниста // Ех Libris-НГ. 1999. - 25 ноября

57. Гайсмар М. Американские современники. М.: Прогресс, 1975

58. Гарднер Д. О моральной ответственности литературы // Писатели США о литературе: В 2 т. М.: Прогресс, 1982. - Т.2. - С.398

59. Гаспаров M.JI. Пародия // Литературная энциклопедия терминов и понятий / ИНИОН РАН. М.: НПК «Интелвак», 2001. - Стлб.701 - 702

60. Гиленсон Б.А. Американская литература 30-х годов XX века. М.: Высш. школа, 1974

61. Гиленсон Б.А. В поисках «другой Америки»: из истории прогрессивной литературы США. М.: Худож. лит., 1987

62. Гиленсон Б.А. Литература США. М.: Академия, 2003

63. Гинзбург К. Остранение: Предыстория одного литературного приема // НЛО» . 2006. - № 80. -С.153-166

64. Гриммельсгаузен Г.Я.К. Симплициссимус. М.: Худож. лит., 1976

65. Грязнов А.Ф. Эволюция философских взглядов Л.Витгенштейна. М.: Изд-воМГУ, 1985

66. Данилина Т.М. Преломление в романах Дж.Т. Фаррелла жанровых особенностей «романа воспитания» П Этнические проблемы в американской литературе и журналистике: Тез. докл. науч. конф. М., 1993.-С.36-37

67. Данилина Т.М. Своеобразие художественного метода Дж.Т.Фаррелла в его трилогии о Стадсе Лонигане: Автореф. дисс. . канд. филол.ол. наук. М., 1995

68. Денисова Т.Н. Истор1я американськоТ Л1тератури XX столггтя. Ки1в: Вид. «Дов1ра», 2002

69. Дживелегов А.К. Итальянская народная комедия (commedia dell'arte). 2-е изд. М.: Искусство, 1962

70. Джойс Д. Улисс. М: Республика, 1993

71. Елистратова А.А. Английский роман эпохи Просвещения. М.: Наука, 1966

72. Западное литературоведение XX века: энциклопедия / ИНИОН РАН. Под ред. ЕА.Цургановой. М.: Intrada, 2004

73. Засурский Я.Н. Американская литература XX века. 2-е изд., испр. и доп. М.: Изд-во МГУ, 1984

74. Засурский Я.Н. Заключение // Литературная история США: В 3 т. М., 1979.-Т.З.-С.586-593

75. Зверев А. Рец. на кн.: Barth J. The tidewater tales. N.Y., 1987 // Диапазон.-1991.-№ 1.-C.109- 111

76. Зверев A.M. XX век как литературная эпоха // Художественные ориентиры зарубежной литературы XX века. М.: ИМЛИ РАН, 2002. -С.6-46

77. Зверев A.M. Мифотерапевт Джон Барт // Барт Д. Плавучая опера. М.: Терра, 2000.-С.З-6

78. Зверев A.M. Модернизм в литературе США. М.: Наука, 1979

79. Зверев A.M. Модернистская литература // Основные тенденции развития современной литературы США. М.: Наука, 1973. - С.68 - 95

80. Зверев A.M. Смеховой мир // Художественные ориентиры зарубежной литературы XX века. М.: ИМЛИ РАН, 2002. - С.378 - 407

81. Злобин Г.П. По ту сторону мечты: Страницы американской литературы XX в. М.: Худож. лит., 1985

82. История литературы США. М.: Наследие, 1997. - Т. 1

83. История литературы США. М.: Наследие, 1999. - Т. 2

84. История литературы США. М.: Наследие, 2000. - Т. 3.

85. История литературы США. М.: Наследие, 2003. - Т. 4

86. История США. В 4 т. М.: Наука, 1983 - 1987. - Т.1 - 4

87. Кагарлицкий Ю. Великий роман и его создатель // Филдинг Г. История Тома Джонса, найденыша. М.: Худ. лит., 1973. - С.5 - 22

88. Карасев Л. Философия смеха. М.: РГГУ, 1996

89. Кареев Н. Томас Карлейль. Его жизнь, его личность, его идеи, его произведения. П., 1923

90. Карягин А. Комическое // Философская энциклопедия. В 5 т. М.: Сов. энциклопедия, 1962. -Т.2. С.573 - 575

91. Киреева Н.В. Постмодернизм в зарубежной литературе: Учебный комплекс для студентов-филологов. -М.: Флинта: Наука, 2004

92. Коренева М.М. Литературное измерение абсурда // Художественные ориентиры зарубежной литературы XX века. М.: ИМЛИ РАН, 2002. -С.477-506

93. Кормилов С.И. Комическое // Литературная энциклопедия терминов и понятий / ИНИОН РАН. М.: НПК «Интелвак», 2001. - Стлб.384 - 386

94. Кормилов С.И. М.Бахтин и М.Стеблин-Каменскии: две противостоящие и взаимодополняющие концепции смеха // М.М.Бахтин и философская культура XX века. В 2 ч. СПб., 1991. - 4.2. - С. 22 -31

95. Косиков Г.К. От структурализма к постструктурализму. М.: Рудомино, 1998

96. Лапицкий В. Блеск и нищета Джона Барта//Барт Д. Химера. СПб.: Симпозиум, 2000. - С.5 - 13

97. Литература США в 70-е годы XX века. М.: Наука, 1983

98. Литературная история США: В 3 т. М.: Прогресс, 1977. - Т.1

99. Литературная история США: В 3 т. М.: Прогресс, 1978. - Т.2

100. Литературная история США: В 3 т. М.: Прогресс, 1979. - Т.З

101. Литературная энциклопедия терминов и понятий / ИНИОН РАН. М.: НПК «Интелвак», 2001

102. Лихачев Д.С. Смех в Древней Руси // Лихачев Д.С. Избранные работы. В 3 т. Л.: Худож. лит., 1987. - Т.2. - С.343 ~ 417

103. Локк Д. Избранные философские произведения. В 2 т. М.: Госполитиздат, 1960. - Т.1 - 2

104. Махлин В.Л. «Невидимый миру смех». Карнавальная анатомия Нового средневековья // Бахтинский сб. Вып. 2. М., 1992. - С. 156 - 211

105. Мельников Н. «Чудовищная проза» Джона Барта // Иностранная литература. 2003 - № 4. - С.276 - 282

106. Миклашевский К. La commedia dell'arte, или Театр итальянских комедиантов XVI, XVII и XVIII столетий. СПб., 1914

107. Мирский Д. «Робинзон Крузо» // Мирский Д. Статьи о литературе. -М.: Худож. литература, 1987. С.90 - 98

108. Мирский Д. Смоллет и его место в истории европейского романа // Мирский Д. Статьи о литературе. М.: Худож. литература, 1987. - С. 98 -136

109. Михайлин В. Глухая осень в скромном городе II Барт Д. Заблудившись в комнате смеха: рассказы, роман. СПб.: Симпозиум, 2001. - С.532 -538

110. Ш.Можаева А.Б. Иносказательные формы в романе XX века // Художественные ориентиры зарубежной литературы XX века. М.: ИМЛИ РАН, 2002. - С.220 - 252

111. ИЗ.Морозова Т.Л. Спор о человеке в американской литературе. М.: Наука, 1990

112. Морозова Т.Л. Литература модернизма // Литература США в 70-е годы XX века. -М.: Наука, 1983. С.251 -265

113. Мулярчик А. Спор идет о человеке: О литературе США второй половины XX века. М.: Сов. писатель, 1985

114. Мулярчик А.С. Послевоенные американские романисты. М.: Худ. лит. 1980

115. Мулярчик А.С. Современный реалистический роман США. М.: Высш. школа, 1988

116. Муравьев В. Барт Джон // Писатели США: Краткие творческие биографии. М.: Радуга, 1990. - С.29 - 31

117. Муравьев B.C. Барт Джон // Краткая литературная энциклопедия: В 8 т.-М., 1978.-Т.9.-Стлб. 195120.0лдридж Д. После «потерянного поколения»: Сб. ст. М.: Прогресс, 1981

118. Ш.Олизысо Н.С. Интертекстуальность как системообразующая категория постмодернистского дискурса (на материале произведений Дж. Барта): Дис. . канд. филолог, наук. Челябинск, 2002 122. Осипова Э.Ф. Ральф Уолдо Эмерсон // История литературы США.

119. М.: Наследие, 1999. Т.2. - С.211 - 246 123.0совский О.Е. Барт Дж. // Большая российская энциклопедия. - М.:

120. Павленко В.В. Художественные функции автора и читателя в произведениях Джона Барта и Дональда Бартелма 1950-1970-х гг.: конвенции и новаторство: Автореф. . дис. канд. филолог, наук. -Днепропетровск, 2003

121. Пинский JI.E. Магистральный сюжет. М.: Советский писатель, 1989

122. Прозоров В.Г. Ступени свободы: Очерки истории и литературы США; 1950 2000. - Петрозаводск, 2001

123. Пропп В. Я. Проблемы комизма и смеха. М.: Искусство, 1976 ВО.Ранчин А. Роль традиций в литературном процессе // Теориялитературы. М., 2001. - Т.4. Литературный процесс. - С.9 - 25

124. Ржевская Н.Ф. Литературоведение и критика в современной Франции: Основные направления. Методология и тенденции. М.: Наука, 1985

125. Рюмина М.Т. Эстетика смеха. Смех как виртуальная реальность. Изд. 2. -М.: УРСС, 2006

126. Смирнов И.П. Комическое // Смирнов И.П. Смысл как таковой. -СПб.: Академический проект, 2001. С.282-298

127. Современная литературная теория: Антология / Сост. И.В. Кабанова. -М.: Флинта, Наука, 2004

128. Соколова Е.В. Гипертекст // Западное литературоведение XX века: энциклопедия. М., 2004. -СЛ05 - 108

129. Соколянский М.Г. Западноевропейский роман эпохи Просвещения: Проблемы типологии. Киев - Одесса: Вища шк., 1983

130. Соколянский М.Г. Творчество Генри Фильдинга. Кн. очерков. Киев: Вищакш., 1975

131. Спиридонова JI. Бессмертие смеха: Комическое в литературе русского зарубежья.-М.: Наследие, 1999

132. Старшова О.А. Выбор нарративной перспективы в постмодернистском романе Джона Барта («В отпуске») // Проблема свободы выбора в американской цивилизации: Материалы Международной конференции. М.: Изд-во МГУ, 2004. - С. 153-158

133. Старшова О.А. Наивный автор: alter ego Джона Барта // Популярная литература: Опыт культурного мифотворчества в Америке и России. -М.: Изд-во МГУ, 2003. С. 174 - 176

134. Стеценко Е.А. Литература Гражданской войны // История литературы США. М.: ИМЛИ РАН, Наследие, 2000. - Т.З. - С.381 - 450

135. Стеценко Е.А. Судьбы Америки в современном романе США. М.: Наследие, 1994

136. МЗ.Стеценко Е.А. Экологическое сознание в современной американской литературе. М.: Изд-во ИМЛИ РАН «Наследие», 2002

137. Теория литературы. Т.1. Литература. М.: ИМЛИ РАН, 2005

138. Теория литературы. Т.З. Роды и жанры (основные проблемы в историческом освещении). -М.: ИМЛИ РАН, Наследие, 2003

139. Теория литературы. Т.4. Литературный процесс. М.: ИМЛИ РАН, Наследие, 2001

140. Тлостанова М.В. Гротеск в литературах Запада // Художественные ориентиры зарубежной литературы XX века. М.: ИМЛИ РАН, 2002. -С.408 -440

141. Томпсон Х.У Юмор // Литературная история США: В 3 т. М.: Прогресс, 1978. - Т.2. - С.271 - 306

142. Топоров В.Н. Козел // Мифы народов мира: Энциклопедия: В 2 т. М.: НИ «Большая Российская энциклопедия», 2000. -Т.1. - С.663 - 664150 . Туганова О.Э. Наука и техника // История США: В 4 т. М.: Наука, 1987. -T4.-C.585~ 609

143. Формы комического в русской литературе XX века: Сб. статей / Казан, гос. ун-т. / Под ред. Т.Г.Прохоровой, Н.Г.Махининой. Казань: Казан, гос. ун-т, 2004

144. Фрейд 3. Остроумие и его отношение к бессознательному. СП б: Алетейя, 1998

145. Фрейденберг О.М. Поэтика сюжета и жанра. М.: Лабиринт, 1997

146. Филдинг Г. История Тома Джонса, найденыша. М.: Худ. лит., 1973

147. Фуко М. Рождение клиники. М.: Смысл, 1998

148. Хаксли О. О дивный новый мир // Замятин Е. Мы; Хаксли О. О дивный новый мир: Романы. М.: Худ. лит., 1989. - С.163 - 350

149. Хализев В.Е. Теория литературы. Изд. 3-е, испр. и доп. М.: Высш. шк., 2002

150. Хализев В.Е., Шикин В.Н. Смех как предмет изображения в русской литературе XIX века // Контекст 1985. - М., 1986. - С. 176 - 226

151. Хатчесон Ф., Юм Д., Смит А., Эстетика. М.: Искусство, 1973

152. Хермсдорф А. Герман Гессе и «Путь внутрь» // История немецкой литературы: В 3 т. -М.: Радуга, 1986. Т.З. - С.94 - 96

153. Художественные ориентиры зарубежной литературы XX века. М.: ИМЛИ РАН, 2002

154. Черниченко JI. JI. Барт Джон // Современные зарубежные литературоведы: Справочник. Страны капитализма. 4.1. М.: ИНИОН АН СССР, 1985. -С.41- 42

155. Черниченко Л.Л. «Черный юмор» как форма модернистского романа // Современный роман: Опыт исследования. М.: Наука, 1990. - С.98 -110

156. Черниченко Л.Л. Школа «черного юмора» и американский модернизм: Автореф. дис. . канд. филол. наук. -М., 1979

157. Юм Д. Сочинения: В 2 т. М.: Госполитиздат, 1965. - Т. 1-2

158. Aaron D. What can You learn from a historical novel? // American Heritage Magazine. 1992. - October. Vol.43. № 6. - P. 123 - 130

159. Altieri Ch. Organic and Humanist Models in Some English Bildungsroman // Journal of General Education. 1971. - № 23 (October). - P. 220 - 240

160. Arner R.D. Ebenezer Cooke's The Sot-weed Factor. The Structure of Satire I I Southern Literary Journal. -1971. № 4 (Fall). - P. 33 - 47

161. Black Bible A review article: Barth, John. Giles Goat-Boy. Garden City, N.Y.: Doubleday, 1966. // Time. 1966. - Aug, 5. - P.92

162. Battestin M, ed. Twentieth-Century Interpretations of "Tom Jones". -Englewood Cliffs, N.J.: Prentice-Hall, 1968

163. Bellamy, J.D. "Algebra and Fire": An Interview with John Barth // Falcon. -1972.-Vol.4.-P. 5-15

164. Bellamy, J.D. The New Fiction: Interviews with Innovative American Writers. Urbana: University of Illinois Press, 1974

165. Bergmann Linda S. The Whys and Wherefore's of 't': History and Humor in The Sot-Weed Factor // Markham Review. 1983 (Winter), 12. - P.31 -37

166. Betts Richard A. The Joke as Informing Principle in the Sot-Weed Factor // College Literature. 1983 (Winter), 10. - P.38 - 49

167. Bloom, Harold. The Visionary Company. Ithaca: Cornell University Press, 1971

168. Bluestone, George. John Wain and John Barth: The Angry and the Accurate // Massachusetts Review. -1:3(1960). P. 528 - 589

169. Bly, Robert. "Looking for Dragon Smoke." In Naked Poetry: Recent American Poetry in Open Forms, ed. Stephen Berg and Robert Mezey. -Indianapolis: Bobbs-Merriii, 1969

170. Broderick D. Transrealist Fiction: Writing in the Slipstream of Science. -Westport: Greenwood Press, 2000

171. Bruns, Gerald L. Modern Poetry and the Idea of Language: A Critical and Historical Study. New Haven: Yale University Press, 1974

172. Campbell J. The Hero with a thousand faces. Cleveland: Meridian, 1956

173. Conti C. The Confessions of Todd Andrews: Double-Directed Discourse in the Floating Opera // Studies in the Novel. 2004. - Vol. 36. - P.215 - 227

174. Cook E. The Sot-Weed Factor, or the Voyage to Maryland: A Satyr. N.Y.: Renascence Ed., 1998

175. Cramer F. Submerge my senses: lyrik in Programmiershprachen // Text+Kritik. Munchen, 2001. H.152. - S.112 - 123

176. Crews J. Virginity and Maryland: Barth and Cooke and The Sot-Weed Factor // Delta English Studies. 1985. - №. 21 (October). - P.43 - 64

177. Critical Essays on John Barth / Ed. by Waldmeir J. Boston: G.K. Hall & Co., 1980

178. Davis, Cynthia. Heroes, Earth Mothers, and Muses: Gender Identity in Barth's Fiction // Centennial Review. -1980. Vol.24. - № 3. - P.309 - 321

179. Davis, Cynthia. The Key to the Treasure': Narrative Movements and Effects in Chimera // Journal of Narrative Technique. -5:2 (1975): 105-15

180. Man de, Paul. Blindness and Insight: Essays in the Rhetoric of Contemporary Fiction. N.Y.: Oxford University Press, 1971

181. DeGeorge, Richard and Fernande, eds. The Structuralists from Marx to Levi-Strauss. Garden City, N.Y.: Doubleday Anchor, 1972

182. Dembo, L.S., and Cyrena N. Pondrom, eds. The Contemporary Writer: Interviews with Sixteen Novelists and Poets. Madison: University of Wisconsin Press, 1972

183. Diser, Philip E. The Historical Ebenezer Cooke // Critique. 1968. -Vol.10.-№3.-P. 48-59

184. Ellmann, Richard. The Politics of Joyce // New York Review of Books. -1977.-June, 9

185. Enck, John. John Barth: An Interview // L.S. Dembo and Cyrena M. Podrom, eds. The Contemporary Writer. Madison: University of Wisconsin Press, 1972. -P.25 -27

186. Ewell, Barbara C. John Barth: The Artist of History // Southern Literary Journal. 1973. - Vol.5. - № 2. - P.32 - 46

187. Farwell, Harold. John Barth's Tenuous Affirmation: The Absurd, Unending Possibility of Love II Georgia Review. 28 (Summer 1974): 290-306

188. Federman, Raymond and Ronald Sukenick. The New Innovative Fiction // Antaeus. 1976. - Vol.20 (Winter).-P. 138 - 149

189. Federman, Raymond, ed. Surfiction: Fiction Now and Tomorrow. -Chicago: Swallow Press, 1975

190. Fielding H. Tom Jones. Harmondsworth: Penguin books, 1977 (The Penguin English Library)

191. Fiedler, Leslie. Love and Death in the American Novel. N.Y.:Criterion Books, 1960

192. Fish, Stanley. Self-Consuming Artifacts: The Experience of Seventeenth Century Literature. Berkeley and Los Angeles: University of California Press, 1972

193. Foeller-Pituch E. John Barth // The Literaiy Encyclopedia. 12 Nov. 2004. -The Literary Dictionary Company. -16 June 2006. http://www.litencyc.com/ php/speople.php?rec=true&UID=279>

194. Fogel S., Sletha G. Understanding John Barth (Understanding Contemporary American Literature). N.Y.: Criterion Books, 1980

195. Fordham, Frieda. An Introduction to Jung's Psychology. Middlesex, England: Penguin, 1975

196. Frank, Joseph. The Widening Gyre: Crisis and Mastery in Modern Literature. Bloomington: Indiana University Press, 1968

197. Fremont-Smith A. The surfacing of Mr.Barth Laughter. // NY Times. -1966. Aug., 3

198. Friedman, Alan. The Turn of the Novel: The Transition to Modern Fiction. N.Y.-.Oxford University Press, 1966

199. Frost, Robert. Complete Poems of Robert Frost. N.Y.:Holt, Rinehart, and Winston, 1964

200. Frye, Northrop. Literature and Myth // J. Thorpe, ed., Relations of Literaiy Study: Essays on Interdisciplinary Contributions. N.Y.:Modern Language Association, 1967. - Pp. 27-56

201. Fuller E. The joke is on mankind // NYTimes. -1960. Aug., 21

202. Gado, Frank, ed. First Person: Conversations on Writers and Writing. Schenectady. N.Y.: Union College Press, 1973

203. Gardner, John. On Moral Fiction. N.Y.: Basic Books, 1978

204. Garis, Robert. What Happened to John Barth? // Commentary. 1966. -October. - P. 89 - 90, 92, 94 - 95

205. Gass, William H. Fiction and the Figures of Life. N.Y.:Alfred A. Knopf, 1970

206. Gerhard J. John Barth. Minneapolis: University of Minnesota Press, 1970 Minnesota Pamphlets on American Writers. No. 91.

207. Glaserwohrer, Evelyn. An Analysis of John Barth's Weltanschauung: His View of Life and Literature. Salzburg, Austria: Institut Fur Englische Sprache Und Literatur, 1977

208. Glasheen, Adaline. A Third Census of Finnegans Wake. Berkeley and Los Angeles: University of California Press, 1977

209. Goffman, Erving. Frame Analysis: An Essay on the Organization of Experience.-N.Y.:Harper, 1974

210. Graff, Gerald. Some Doubts about 'Postmodernism // Par Rapport. 2: 2 (1979): 101-6

211. Graff, Gerald. Under Our Belt and Off Our Back: Barth's LETTERS and Postmodern Fiction // TriQuarterly. 52 (Fall 1981): 150-64

212. Graff, Gerald. Literature against Itself: Literary Ideas in Modern Society. -Chicago: University of Chicago Press, 1979.

213. Gras, Vernon W., ed. European Literary Theory and Practice: From Existential Phenomenology to Structuralism. -N.Y.: Delta, 1973

214. Graves, Robert. The Greek Myths. Vols. 1 2. - Rev. ed. Middlesex, England: Penguin, 1972

215. Harding, M. Esther. Woman's Mysteries: Ancient and Modern. -N.Y.:Putnam's, 1971

216. Harris, Charles B. John Barth and the Critics: An Overview // Critical Essays on John Barth. Boston: G.K. Hall & Co., 1980. - P.3 - 13

217. Harris, Charles B. Contemporary American Novelists of the Absurd. New Haven: College and University Press, 1971

218. Harris, Charles B. Passionate Virtuosity: The Fiction of John Barth. -Urbana: U of Illinois P, 1983

219. Harris, Victoria A. Criticism and the Incorporative Consciousnes // Centennial Review. 25: 4 (1981): 417 - 434

220. Hart, Clive. Structure and Motif in Finnegans Wake. Evanston: Northwestern University Press, 1962

221. Hartrack, Justin. Wittgenstein and Modern Philosophy. N.Y.: New York University Press, 1965

222. Havelock, Eric A. Preface to Plato. Cambridge: Harvard University Press, 1963

223. Hawkes, John. The Floating Opera and Second Skin // Mosaic. 1974. -Vol.8. № 1.-P. 17-28

224. Heath Anthology of American Literature. In 2 vol. 2nd ed. / Ed. By P.Lauter. Lexington, Toronto: Heath, 1994

225. Hipkiss Robert A. The American Absurd: Pynchon, Vonnegut, and Barth. -Port Washington, NY: National Univ Publications; Associated Faculty Press, 1984

226. Holder, Alan. 'What Marvelous Plot Was Afoot?' History in Barth's The Sot-Weed Factor // American Quarterly. 1968. - Vol.20. - P. 576 - 604

227. Hume, David. A Treatise of Human Nature / Ed. L. A. Selby-Bigge. L.: Oxford University Press, 1967

228. Hutcheon L. A Theory of Parody: The Teachings of Twentieth Century Art Forms. -N.Y., L.: Methuen, 1985

229. Iser, Wolfgang. The Implied Reader: Patterns of Communication in Prose Fiction from Bunyan to Beckett. Baltimore: Johns Hopkins University Press, 1974

230. Jameson, Fredric. The Prison-House of Language: A Critical Account of Structuralism and Russian Formalism. Princeton: Princeton University Press, 1972

231. Jones Allan D. The Game of the Name in Barth's The Sot-Weed Factor // Research Studies. 1972. - Vol. 40 (September). - P.219 - 221

232. Joseph, Gerhard. John Barth. Minneapolis: University of Minnesota Press, 1970. - Minnesota Pamphlets on American Writers No. 91

233. Kaplan, Harold. The Passive Voice: An Approach to Modern Fiction. -Athens: Ohio University Press, 1966

234. Kay A. Introduction // Cook E. The Sot-Weed Factor. N.Y.: Renascence Ed., 1998.-R3-4

235. Kellman, Steven. The Self-Begetting Novel. N.Y.:Columbia University Press, 1980

236. Kennard, Jean E. Number and Nightmare: Forms of Fantasy in Contemporary Fiction. Hamden, Conn.: Archon, 1975

237. Kermode, Frank. The Sense of an Ending: Studies in the Theory of Fiction. -N.Y.: Oxford University Press, 1968

238. Kierman, Robert F. John Barth's Artist in the Fun House // Studies in Short Fiction.- 10: 4 (1973): 373-80

239. Klinkowitz, Jerome. John Barth Reconsidered // Partisan Review. 1982. -49:3 :0: 407-11

240. Klinkowitz J. Literary Disruptions: The Making of a Post-Contemporary American Fiction. Urbana: University of Illinois Press, 1975

241. Klinkowitz J. Literary Subversions: New American Fiction and the Practice of Criticism. Carbondale: Southern Illinois University Press, 1985

242. Klinkowitz J. The EfFacement of Contemporary American Literature // College English. 1980. - Vol. 42. - № 4. - P. 382 - 389

243. Korkowski, Eugene. The Excremental Vision of Barth's Todd Andrews // Critique.-18: 2 (1976): 51-58

244. LeClair, Thomas. John Barth's The Floating Opera: Death and the Craft of Fiction // University of Texas Studies in Language and Literature. 1973. -Vol. 14 (Winter).-P. 711-730

245. Lehan, Richard. A Dangerous Crossing: French Literary Existentialism and the Modern American Novel. Carbondale: Southern Illinois University Press, 1973

246. Lentricchia, Frank. After the New Criticism. Chicago: University of Chicago Press, 1980

247. Lindsay, Alan. Death in the fimhouse: John Barth and poststructuralist aesthetics.-N.Y.: Lang, 1995

248. Locke, John. An Essay Concerning Human Understanding / Ed. Peter H. Nidditch. L.: Oxford University Press, 1975

249. Lynn K. Mark Twain and South-Western humour. Boston: G.K.Hall, 1959

250. Lynn K., ed. The comic tradition in America: An anthology. N.Y.: Random House, 1958

251. Magliola, Robert R. Phenomenology and Literature. West Lafayette: Purdue University Press, 1977

252. Majdiak, David. Barth and the Representation of Life // Criticism. 1970. -№12.-P. 51-67

253. Majdiak, David. Barth and the Representation of Life // Critical Essays on John Barth. Boston: G.K. Hall & Co., 1980. - P.96 - 110

254. Martin, Dennis M. "Desire and Disease: The Psychological Pattern of The Floating Opera.// Critique. 1976.- Vol. 18. -№2. -P.l7 - 33

255. McConnell, Frank D. Four Postwar American Novelists. Chicago: University of Chicago Press, 1977

256. McDonald J.L. Barth's Syllabus: The Frame of Giles Goat-Boy // Critique. 1972.-Vol. 13. -№ 3. -P.5 - 10

257. McKenzie, James, ed. Pole-Vaulting in Top Hats: A Public Conversation with John Barth, William Gass, and Ishmael Reed // Modern Fiction Studies. -22:2(1976): 131-51

258. McLuhan, Marshall. The Gutenberg Galaxy: The Making of Typographic Man. -N.Y.:Signet, 1969

259. Mellard, James M. The Exploded Form: The Modernist Novel in America. -Urbana: University of Illinois Press, 1980

260. Melville, Herman. Moby-Dick. Ed. Harrison Hayford and Hershel Parker. -N.Y.-.Norton, 1967

261. Mercer, Peter. The Rhetoric of Giles Goat-Boy I I Novel. 1971. - 4: 2 (): 147-58

262. Merivale, Patricia. Pan the Goat-God: His Myth in Modern Times. -Cambridge: Harvard University Press, 1969

263. Morrell, David. John Barth: An Introduction. University Park: Pennsylvania State University Press, 1976

264. Morris, Christopher D. Barth and Lacan: The World of the Moebius Strip // Critique.- 17: 1 (1975): 69-77

265. Morson G.S. Parody, History, and Metaparody // Rethinking Bakhtin: Extensions and Challenges. Evanston, 1989. - P.63 - 86

266. Murdoch, Iris. Sartre, Romantic Rationalist. New Haven: Yale University Press, 1959

267. Murphy, Richard W. In Print: John Barth // Horizon. Jan. 1963. - P. 3637

268. Nicholson M.H. The Breaking of the Circle: Studies in the Effect of the "New Science" upon Seventeenth-Century Poetry. Rev. ed. N.Y.: Columbia University Press, 1960

269. Noland, Richard W. John Barth and the Novel of Comic Nihilism // Critical Essays on John Barth. Boston: G.K. Hall & Co., 1980. - P. 14-29

270. Nolland, Richard W. John Barth and the Novel of Comic Nihilism // Wisconsin Studies in Contemporaiy Literature. 1966. - Vol.7. - № 3. - P. 239-257

271. Olderman, Raymond M. Beyond the Waste Land: A Study of the American Novel in the Nineteen-Sixties. New Haven: Yale University Press, 1972

272. Ong, Walter J. Interfaces of the Word: Studies in the Evolution of Consciousness and Culture. Ithaca: Cornell University Press, 1977

273. Prince, A. An Interview with John Barth // Prism. 1968. - Spring. - P. 42 -62

274. Reilly, Charlie. An Interview with John Barth // Contemporary Literature . -22: 1 (1981): 1-23

275. Ring R. Cook, Ebenezer // The Literary Encyclopedia. -3 Mar. 2005. -The Literary Dictionary Company. - <http://www.litencyc.com/php/speople. php?rec=true&UID=996>

276. Rogers, Robert. A Psychoanalytical Study of the Double in Literature. -Detroit: Wayne State University Press, 1970

277. Rovit E. The Novel as Parody: John Barth // Critique. 1963. - Vol.6. - № 2. -P.77 - 85

278. Schickel R. The Floating Opera // Critique. 1963. - Vol.6. - № 2. - P.53 -67

279. Scholes, Robert. The Fabulators. N.Y.: Oxford University Press, 1967

280. Schulz M.F. The Muses of John Barth: Tradition and Metafiction from Lost in the Funhouse to the Tidewater Tales. Baltimore: Johns Hopkins University Press, 1990

281. Schulz, Max F. Black Humor Fiction of the Sixties: A Pluralistic Definition of Man and His World. Athens: Ohio University Press, 1973

282. Schulz, Max F. Characters (Contra Characterization) in the Contemporary Novel // John Halperin, ed., The Theory of The Novel: New Essays. N.Y.: Oxford University Press, 1974.-P. 141-54

283. Schulz, Max F. Barth, LETTERS, and the Great Tradition // Genre. 14: 1 (1981): 95-115

284. Scott St.D. The Gamefulness of American Postmodernism: John Barth and Louise Erdrich. N.Y.: Peter Lang, 2000

285. Sears, Sallie, and Georgiana W. Lord, eds. The Discontinuous Universe: Selected Writings in Contemporary Consciousness. N.Y.: Basic Books, 1972

286. Shanker, Stuart (ed.), Ludwig Wittgenstein: Critical Assessments. 4 vol. -(1986)

287. Slethaug, Gordon E. Barth's Refutation of the Idea of Progress // Critique. -12:3(1972): 11-29

288. Smith, Herbert F. Barth's Endless Road // Critique. 6: 2 (1963): 68-76

289. Spanos, William V. Breaking the Circle: Hermeneutics as Dis-closure // Boundary. 2 5:2 (1977): 44-57

290. Spanos, William V. De-struction and the Question of Postmodern Literature: Towards a Definition//Par Rapport. -2: 2 (1979): 117-22

291. Spanos, William V. The Detective and the Boundaty: Some Notes on the Postmodern Literaty Imagination // Boundaty. -2 1: 1 (1972): 147-68

292. Spencer, Sharon. Space, Time and Structure in the Modern Novel. -N.Y.:New York University Press, 1971

293. Stark, John. The Literature of Exhaustion: Borges, Nabokov and Barth. -Durham: Duke University Press, 1974

294. Steiner, George. After Babel: Aspects of Language and Translation. -N.Y.: Oxford University Press, 1975

295. Stonehill, Brian. A Trestle of LETTERS // Fiction international. 12(1980): 259-268

296. Strehle S. Fiction in the Quantum Universe. Chapel Hill: University of North Carolina Press, 1992

297. Stubbs, John C. John Barth as a Novelist of Ideas: The Themes of Value and Identity // Critique. 8: 2 (1965-66): 101-16

298. Tanner, Tony. City of Words: American Fiction, 1950-1970. N.Y.:Harper and Row, 1971

299. Tatham, Campbell. Message Concerning the Felt Ultimacies of One John Barth. // Boundary. 2 3:2 (1975): 259-287

300. Tatham, Campbell John Barth and the Aesthetics of Artifice // Contemporary Literature. 12: 1 (1971): 60-73

301. Tatham, Campbell. John Barth and the Aesthetics of Artifice // Critical Essays on John Barth. Boston: G.K. Hall & Co., 1980

302. Tatham, C. The Gilesean Monomyth: Some Remarks on the Structure of Giles Goat-Boy // Genre. 1970. - Vol. 3 (December). - P.364 - 375

303. Tharpe, Jac. John Barth: The Comic Sublimity of Paradox. Carbondale: Southern Illinois University Press, 1974

304. Tharpe, Jac .The Politics of Experience. -N.Y.:Ballantine, 1968

305. Tilton, John. Cosmic Satire in the Contemporary Novel. Lewisburg, Pa.: Bucknell University Press, 1977

306. Tobin P.D. John Barth and the Anxiety of Continuance. University of Pennsylvania Press, 1992

307. Turski, M. The experience of the frontier in John Barth's The sot-weed factor// StudiaAnglica Posnaniensia. 1996. - Vol.30. -P.l83 - 189

308. Turski, M. John Barth's playful treatment of history in The sot-weed factor // Studia Anglica Posnaniensia. 1995. - Vol.29. - P. 165 - 172

309. Turski, M. Albert Camus's The first man and John Barth's The floating opera and The end of the road two Authors in Search of Their Fathers // American Studies Yearbook. - 1998. - Vol.2. - P. 126 - 135

310. Turski, M. John Barth and the non-anxiety of influence // American Studies Yearbook.- 1997. Vol. 1. - P.329 - 337

311. Vernon, John. The Garden and the Map: Schizophrenia in Twentieth-Century Literature and Culture. Urbana: University of Illinois Press, 1973

312. Vieth, David. Toward an Anti-Aristotelian Poetic: Rochester's Satyr Against Mankind and Artemisia to Chloe, with Notes on Swift's Tale of a Tub and Gulliver's Travels // Language and Style. 5 (1972): 123-45

313. Vintanza, Victor J. The Novelist as Topologist: John Barth's Lost in the Funhouse // Texas Studies in Language and Literature. 19: 1 (1977): 83-97

314. Walkiewicz E.P. John Barth. Boston: Twayne, 1986

315. Warnke, Frank J. Versions of the Baroque: European Literature in the Seventeenth Century. New Haven: Yale University Press, 1972

316. Warrick P. The Circuitous Journey of Consciousness in Barth's Chimera // Critique. 1976. - Vol.18. - № 2. - P.73 - 85

317. Watt I. The Rise of the Novel. Berkeley and Los Angeles: University of California Press, 1957

318. Waugh P. Metafiction. The Theory and Practice of Self-Conscious Fiction. L., N.Y.: Methuen, 1984

319. Weixlmann J. The Use and Abuse of Smith's General Historie in John Barth's The Sot-Weed Factor // Studies in American Humor. 1975. - Vol.2. -№ 2. -P.105 - 115

320. Weixlmann, Joseph. John Barth: A Bibliography. N.Y.: Garland, 1976

321. Wheelock, Carter. The Mythmaker: A Study of Motif and Symbol in the Short Stories of Jorge Luis Borges. Austin: University of Texas Press, 1969

322. White, Hayden. Metahistory: The Historical imagination in Nineteenth Century Europe. Baltimore: Johns Hopkins University Press, 1973

323. Wilde, Alan. Horizons of Assent: Modernism, Postmodernism, and the Ironic Imagination. Baltimore: Johns Hopkins University Press, 1981

324. Winston Robert P. Chaucer's Influence on Barth's The sot-weed factor // American Literature. 1984. - Vol.56. - P.584 - 590

325. Young, Philip. Three Bags Full: Essays in American Fiction. N.Y.: Harcourt Brace Jovanovich, 1972

326. Zavarzadeh, Mas'ud. The Mythopoeic Reality. The Postwar American Nonfiction Novel. -Urbana: University of Illinois Press, 1976

327. Ziegler H. John Barth. L.: Routledge, 1987