автореферат диссертации по филологии, специальность ВАК РФ 10.01.01
диссертация на тему: Поэтика ремарки в русской драматургии XVIII - XIX веков

Полный текст автореферата диссертации по теме "Поэтика ремарки в русской драматургии XVIII - XIX веков"

На правах рукописи

Зорин Артем Николаевич

ПОЭТИКА РЕМАРКИ В РУССКОЙ ДРАМАТУРГИИ ХУШ-Х1Х ВЕКОВ

Специальность 10.01.01 - Русская литература

АВТОРЕФЕРАТ диссертации на соискание ученой степени доктора филологических наук

Саратов-2010

004606353

Работа выполнена на кафедре общего литературоведения и журналистики ГОУ ВПО «Саратовский государственный университет им. Н.Г. Чернышевского»

Научный консультант: доктор филологических наук, профессор

Прозоров Валерий Владимирович

Официальные оппоненты: доктор филологических наук, профессор

Демченко Адольф Андреевич

доктор филологических паук, профессор Егоров Борис Федорович

доктор филологических наук, профессор Строганов Михаил Викторович

Ведущая организация Новгородский государственный университет

им. Ярослава Мудрого

Защита состоится 25 июня 2010 года в часов на заседании диссертационного совета Д 212.243.02 ГОУ ВПО «Саратовский государственный университет им. Н.Г.Чернышевского» по адресу: 410012, г.Саратов, ул. Астраханская, 83, XI корпус.

С диссертацией можно ознакомиться в Зональной научной библиотеке им. В.А. Артисевич Саратовского государственного университета им. Н.Г. Чернышевского.

Автореферат разослан ^^ МОЛ

.2010 года

Ученый секретарь диссертационного совета кандидат филологических наук, профессор Ю.Н. Борисов

Общая характеристика работы

Современная литературоведческая наука все большее внимание уделяет опосредованным формам художественного высказывания, ранее, в контексте идеологического подхода, находившимся на периферии исследовательского интереса. Вместе с тем, именно изучение природы сложных форм эстетической репрезентации позволяет с наибольшей степенью достоверности оценить самобытную поэтику автора, природу развития и синтетизма литературных жанров и направлений, перспективы функционирования художественной словесности в целостной культурной парадигме.

На фоне активного исследовательского внимания последних десятилетий к природе авторства возник интерес к изучению форм авторского присутствия и средств авторского самовыражения в драме. Пристальное изучение смыслопорождающих ремарок пьес Чехова, совершивших революцию в представлении о законах драмы, спровоцировало трансформацию взгляда на природу самого текстового явления. Появился ряд частных исследований и наблюдений, посвященных бытованию ремарок в русской драматургии. Наметилась необходимость более целостного изучения феномена ремарки, ее генезиса и развития структурных и семантических возможностей в широкой литературной перспективе.

Простота ремарки обманчива. Ее императивность продолжает отпугивать постановщиков пьес, обычно предпочитающих игнорировать авторские указания. Стилистическая сглаженность и безличность, внешняя функциональная утилитарность делают ее, на фоне иных образных форм словесно-художественного творчества, мало привлекательной для исследователя. Однако внешняя ясность ремарок, чаще всего, кажущаяся.

Само понятие происходит от французского слова "remarque" - замечание, примечание1. Но, в отличие от многих других, оно не является калькой театрального термина. Французский театр использует иное словосочетание для этого явления, аналогичное термину английской драмы. Так сложилось, что русские драматурги изучаемого периода не пользовались собственно понятием «ремарка», для соответствующего обозначения они употребляли слова «сноска» или «выноска». В современном устоявшемся значении термин -опосредованно, через формы публичной речи и печатной культуры - пришел в литературу из театра. Первые упоминания собственно о «ремарках» применительно к пьесам встречаются в переписке корифеев МХТ с Чеховым и Горьким. Сам факт появления термина становится дополнительным свидетельством принципиально иного, переломного взгляда на комментирующие формы пьес, своего рода эмблематикой начала триумфа ремарки в драме.

Традиционно под этим термином сейчас понимаются «пояснения, которыми обычно драматург предваряет или сопровождает ход действия в

1 Современный словарь иностранных слои. М., 2000. С. 594,

пьесе»2, «особый тип композиционно-стилистических единиц»*, «указание автора в тексте пьесы (обычно в скобках) на поступки героев, их жесты, мимику, интонацию, на психологический смысл их высказываний, на темп речи и паузы, на обстановку действия»4. В литературоведческой рецепции ремарка воспринимается как нечто большее, чем простое обозначение человеческих невербальных действий и реакций, а также элементов предметного мира. «Основная функция ремарок - выражение интенций автора»5. Комментирующее авторское высказывание становится способом непосредственного воздействия на интерпретаторов драмы - режиссера, актера, читателя.

Под ремаркой в настоящем исследовании мы понимаем форму непосредственного авторского комментирующего высказывания' в драматургическом тексте, нерифмованного и неритмизованного, графически и стилистически отделенного от речи персонажей и представляющего собой систему описаний пространственно-временного и предметного плана/мира пьесы, совокупности характеристик героя, его реакций и поведения в ситуации межличностных отношений/межличностного общения.

Таким образом, актуальность диссертационного исследования предопределена целым рядом факторов:

- повышенным интересом современного литературоведения к соотношению текстовых и паратекстовых элементов структуры художественного произведения, в частности, драмы;

- совершенствованием возможностей драматургического анализа;

- востребованностью исследований синтетической жанровой природы художественных произведений не только словесностью, но и другими областями гуманитарного знания и гуманитарной практики;

- отсутствием объемного представления о возможностях поэтики русской драматургической ремарки как непосредственной формы выражения авторского начала в перспективе смены литературных и культурных парадигм.

Объект диссертационного исследования - феномен понятия «ремарка», становление и развитие формальных и функциональных возможностей ремарочных описаний в текстах русской драматургии XVIII - XIX веков.

Предмет исследовании - авторские ремарки в произведениях русской драматургии XVIII-XIX веков.

Материалом диссертации стали наиболее репрезентативные с точки зрения заявленной темы и принципиальные для понимания развития русской драмы пьесы И. Грегори, С. Полоцкого, пьесы любительского и школьного театра XVIII века, драматургические произведения М.В. Ломоносова, А.П. Сумарокова, Д.И. Фонвизина, A.C. Грибоедова, A.C. Пушкина, Н. В. Гоголя, М.Ю.Лермонтова, И.С.Тургенева, A.B. Сухово-Кобылина,

1 Ho.yc:ia<scKiiit А. Ремарка// Словарь литературоведческих терминов. М., 1974. С. 320.

'fíuKavaia U.M. Филологический анализ текста. М., 2007. С .206.

\Yíiui3í-(t Я.Л'. Ремарка // Литературный энциклопедический словарь. М., 1987. С. 322.

5Нико.шш НМ. Там же. С. 207.

A.M. Островского, M.E. Салтыкова-Щедрина, А.П. Чехова, а также ряд текстов их современников.

В исследовании природы ремарки драматургических текстов нами отдано предпочтение полпике - «науке о формах, видах, средствах и способах организации произведений словесно-художественного творчества, о структурных типах и жанрах литературных сочинений» (Виноградов 1963. С. 184]. Поэтика «предполагает изучение не только речевых, но других структурных моментов художественного текста» [Мячи 1996. С.7]. Такой подход позволяет проследить процесс формирования законов драмы в широкой литературной и культурно-исторической перспективе. Вместе с тем, он вызывает необходимость обратиться к осмыслению генезиса ремарочных конструкций в театральных текстах и их сценических интерпретаций на фоне литературы более раннего этапа, повлиявшего на характер функционирования ремарки в избранный нами период. Для этой цели привлечены древнерусские источники и произведения XVII столетия, а также принципиальные для нашего исследования работы, связанные с закономерностями развития западноевропейской драматургии Средневековья и Ренессанса. Оценка интерпретационных возможностей ремарок в перспективе модернистских и постмодернистских экспериментов привела к необходимости сослаться в некоторых разделах исследования на опыт сценических трактовок рассматриваемых пьес в XX веке.

Цель диссертационного исследования - изучить эволюцию форм выражения и функциональных возможностей ремарки русской драматургии XVIII-XIX веков. '

Цель исследования диктует следующие задачи:

- определить генезис понятия «ремарка» в русской драме, обозначить четкие терминологические границы этого понятия в теоретико-литературном плане;

- рассмотреть драматургическую ремарку как специфический вербальный, визуальный, звуковой, семантический компонент пьесы;

- выявить типологические закономерности li уникальность использования ремарки й драматурги)! XVlII-XIX веков;

- выделить характерные особенности влияния зарубежной драматургической и театральной традиций, а также художественно-изобразительной и музыкальной культуры эпохи на формирование системы ремарок русской драмы;

- проанализировать характер использования выразительных форм прозы в ремарке;

- раскрыть возможности ремарки в стремлении автора к режиссуре будущей постановки своей пьесы (авторежиссуре);

- оценить роль ремарки в перспективе поэтики творчества драматургов разных эпох, выявить черты ее эволюции.

Общей методологической основой диссертации стало системное единство различных литературоведческих ., подходов анализа поэтики

художественного произведения, в частности - драматургического текста, как в соотнесенности с литературным процессом, так и в обнаружении собственных имманентных свойств текста. Поставленные в диссертации цель и задачи потребовали привлечения следующих общенаучных и специальных исследовательских методов: историко-функционального, сравнительно-исторического, социокультурного, семиотического, нарратологического, метода целостного и имманентного анализа художественного произведения. В работе используются подходы и данные литературоведения, лингвистики, а также других гуманитарных дисциплин: истории, эстетики, философии, театроведения, искусствоведения, психологии.

Методологически значимыми для нас стали работы классиков отечественного литературоведения - М.М.Бахтина, В.В.Виноградова, Д.С. Лихачева, Ю.М. Лотмана, А.П. Скафтымова, (О.Н. Тынянова. Важнейшую роль в формировании общей концепции исследования сыграли теоретико-литературные исследования Г.Е. Бояджиева, В.М. Волькенштейна, Б.О. Костелянца, Н.М. Николиной, В.В. Одинцова, В.В. Основина, Н.Д. Тамарченко, В.И. Тюпы, В.Е. Хализева, Е.Г. Холодовой, работы по истории русской литературы В.П. Адриановой-Перетц, М.П. Алексеева, С.Д. Балухатого, В.Э. Вацуро, В.А. Воропаева, В.Н. Всеволодского-Гернгросса, Г.А. Гуковского, Б.Ф. Егорова, Ю.В. Манна, В.М. Марковича, О.Б.Лебедевой, М.П. Одесского, Ю.Г. Оксмана, Н.К. Пиксанова, В.В. Прозорова, М.В. Строганова, С.А. Фомичева, Б.М. Эйхенбаума и др. Особую ценность в работе представляли для нас монографии и статьи Н.Д. Арутюновой, М. Бушуевой, A.A. Гозенпуда, A.A. Демченко, А.И. Иваницкого, И.В. Ивановой, Г.Е. Крейдлина, A.B. Сахновского-Панкеева, Л.И. Сазоновой, Л.А. Софроновой, Е.Г. Падериной, Л. МакДженет, А. Дессена, Л. Томпсон и ряда других. Специфика исследования потребовала обращения к работам философов и культурологов - Р. Барта, Р. Ингардена, В. Изера, Я. Мукаржовского, М.Н. Эпштейна.

Степень научном разработанности проблемы. До настоящего времени не предпринималось целостного исследования ремарки в истории русской литературы. Изучение ремарки отечественной драматургической традиции представлено отдельными направлениями. В лингвистике - анализом ее семантических возможностей в диссертационных исследованиях Р.Т. Сарафалиевой, М.К. Закареишвили, В.А. Безрукова, К.К. Асановой, A.B. Хижняк, В.П. Ходуса, а также в статьях, посвященных некоторым аспектам бытования ремарки в художественном контексте, Е.К. Абрамовой, И.Я. Балягиной, К.Ф. Баранова, П.С. Жуйковой, И.П. Зайцевой, Л.В. Ильичевой, М.Б. Борисовой, О.В. Гладышевой, В.И. Комаровой, И.Н. Левиной, Н.Ю. Павловской, Н.М. Новоставской, Е.А. Покровской, Т.В.Седовой, Ю.В. Степанюк, Г.А. Устименко, М.Ю. Хватовой, Л.А. Шуваловой, И.И. Щеболевой и других.

Среди литературоведческих работ разного характера, касающихся этой темы, выделяются исследования С.Д. Балухатого, Н.К. Пиксанова,

Л.П. Скафтымова, C.B. Шсрвииского, С.Н. Кузнецова, В.В. Спсрантова, Т.Г. Ивлиевой, Li.С. Белоусовой, анализ формальных функций ремарок предложен в монографии немецкой исследовательницы Г'.Х. Даме, на сценическом опыте во многом основаны эссе C.B. Кржижановского «Театральная ремарка» и Б.В. Голубовского «Читайте ремарку!», есть ряд публикаций и наблюдений над частными ремарочными конструкциями в пьесах отдельных драматургов.

Фундаментальная работа В.В. Спераптова'1 предлагает на основе «методологии точного литературоведения» Б.И. Ярхо интерпретацию природы ремарок классической стихотворной трагедии XVIII - начала XIX веков. Статистический анализ частотности и лексического состава ремарок позволяет исследователю отметить устойчивые тенденции развития форм авторского присутствия в процессе смеиы литературных направлений.

Методологически важной представляется статья Н.И. Ищук-Фадеевой, рассматривающая смену функциональных возможностей ремарочлой описательности в драме как фактор усиления антропоцентрических тенденций в искусстве слова: от возможностей акцентуации личности героя с выходом за пределы границ жанра до формирования в пьесе образа автора7.

Избранная в диссертации методология позволила синтезировать исследовательские методологические подходы, учесть опыт лингвистических и искусствоведческих наработок, посвященных ремарке, и соотнести их с собственной исследовательской задачей.

Научная новизна диссертации состоит в следующем:

- раскрыт генезис понятия «ремарка» в русской драматургической традиции;

- целостно представлено бытование ремарки в рамках двухсотлетней истории русской драматургической культуры;

- разработана методика анализа ремарок пьес русской драмы в композиционном и функциональном аспектах;

- определен характер соотнесенности принципов ремарочных описании в пьесах A.C. Пушкина, Н.В. Гоголя, И.С. Тургенева, М.Е. Салтыкова-Щедрина, A.B. Сухово-Кобылина, А.Н. Островского;

- впервые Проанализирован характер взаимсШлШшйя форм описательности прозы русских писателей и ремарок их драматургических произведений.

На защиту выносятся следующие положения: 1. Поэтика ремарки связана с эволюцией драматургических форм в русской литературе XVIII-XIX веков. Смена литературных направлений и театральных тенденций постоянно влияют на изменение лексического состава, объема, функций и места ремарок в художественном целом пьес.

"('пс/чнииои H.H. Поэтика ремарки в русской стихотворной трагедии XVIII - начала XIX века: К типологии

литературных направлений // Philologien. 1998. T.5. № 11/13. С. 9-47.

711н1Ук-Фа<кт<;а H.H. Ремарка как знак театральной системы. К постановке проблемы II Драма и театр. Вып.2. Тверь, 2001.C. 5-16.

2. Авторская ремарка в истории русской драматургии выражает комплекс средств воздействия драматурга на интерпретаторов его пьесы. В XVIII веке канонизированные правила мимики и пластики в игре актера сдерживают развитие системы ремарочных указаний, в XIX веке драматург использует ремарку как активный способ воздействия на актера.

3. Ремарка в русской драматургии с начала XIX века выполняет роль партитуры авторского видения постановки, становится основным средством авторской режиссуры (авторежиссуры) и потенциальной сценической интерпретации. Понятие «авторежиссура» отражает процесс порождения первичной формы постановочной экспликации пьесы и, одновременно, «механического» воспроизведения авторского видения целого пьесы в пространственной и временной перспективах.

4. Эволюция ремарки опосредованно характеризует процесс повышения литературной культуры в восприятии драматического произведения. Подготовка текста к публикации диктует драматургу необходимость корректировать ремарочные описания в сторону их расширения - в целях адекватного понимания читателем смысла пьесы без помощи театральных интерпретаторов.

5. Система ремарочных описаний, подчеркивающих несовпадение семантики речевых действий и поступков героев, открывает формы драматургии подтекста в пьесах авторов дочеховской поры (Грибоедова, Гоголя, Тургенева).

6. Драматургическое творчество авторов испытывает значительное влияние их собственного опыта работы в прозе. Трансформация драматургических жанров и расширение функциональных возможностей ремарки как основной формы авторской интенции у Пушкина, Гоголя, Тургенева во многом определяются характером их романного творчества.

7. Ремарочные конструкции драматургии Салтыкова-Щедрина и Сухово-Кобылина используют формы социального бытописания.

8. В творчестве Островского ремарка выполняет целый ряд программных задач драматурга - формообразования драмы, обозначения герметичных границ сценического пространства, формулирования предельно ясных установок авторежиссуры мизансцен.

9. В пьесах Чехова ремарка выражает непосредственную авторскую позицию и играет самостоятельную сюжетообразующую роль. Формально это выражается в распространении понятия «ремарка» на всё творчество драматурга.

Теоретическая значимость диссертационной работы заключается в разработке универсальных принципов анализа ремарок художественного драматургического текста и стратегии изучения текста пьес в целом, что позволяет:

- выделить унифицированную методику литературоведческого исследования текста драмы в интерпретаторской перспективе его бытования;

- определить систему ремарочных описаний в драме;

- выявить нарративные тенденции взаимодействия прозаического и драматического творчества автора;

-рассмотреть закономерности смены литературных стилей и направлений в перспективе развития повествовательных форм художественного текста;

- проанализировать тенденции развития невербальных форм выразительности в художественном тексте;

- составить новое представление о перспективах развития и формах проявления авторской режиссуры в тексте драматического произведения;

- сформулировать закономерности взаимовлияния поэтики прозы и драмы в пространстве формальных описательных конструкций.

Результаты исследования имеют практическое значение: они могут быть использованы при разработке новых программ и учебных пособий по русской литературе и русскому театру XVIII-XIX веков, в спецсеминарах и спецкурсах, при подготовке курсовых и дипломных работ студентов, в ходе дальнейшего изучения закономерностей развития русской драматической литературы с момента ее зарождения до XX века. Полезными окажутся они и в повседневной театральной практике.

Апробация результатов исследования. Диссертация была обсуждена на кафедре общего литературоведения и журналистики Института филологии и журналистики ГОУ ВПО «Саратовский государственный университет имени Н.Г. Чернышевского».

Основные положения, содержание и выводы диссертации отражены в двух монографиях, а также в научных публикациях, 8 из которых напечатаны в изданиях, входящих в перечень ВАК РФ. Материалы диссертационного исследования представлялись в докладах на Международных и Всероссийских научных и научно-практических конференциях и семинарах: XXI Международные научные чтения «Чернышевский и его эпоха» (Саратов, 1999); Международная научная конференция «М.Ю. Лермонтов и русская культура XIX - XX веков» (Пенза, 2001); Всероссийские конференции молодых ученых «Филология в системе современных гуманитарных наук» и «Автор-текст-аудитория: филологические науки в социокультурном пространстве XXI века» (Саратов, 2001, 2002); научно-практические семинары «Русская драматургия в контексте истории» в рамках VII и VIII Международных фестивалей «Голоса истории» (Вологда, 2003, 2005); Международная конференция Третьи Гоголевские чтения «Гоголь и театр» (Москва, 2003); Всероссийский научный симпозиум «Язык. Культура. Общество. Менталитет» (Саратов, 2004); научно-практический семинар «Русская драма в актуальном театральном пространстве» (Воронеж, 2004; Екатеринбург, 2005; Ульяновск, 2006); Международная конференция Шестые Гоголевские чтения «Гоголь и современное культурное пространство» (Москва, 2006); VI, IX и X Всероссийские научные конференции молодых ученых (Саратов, 2002, 2006, 2007); Всероссийский научно-практический семинар «Пространство интерпретации: классика на современной российской сцене» (Москва, 2007);

Вторая Международная научная конференция «Изменяющаяся Россия -изменяющаяся литература: художественный опыт XX - начала XXI веков» (Саратов, 2007); Международная научная конференция «Литература в диалоге культур-5» (Ростов-на-Дону, 2007); Первая и Вторая Международная научная конференция «Хлестаковские чтения» (Саратов, 2008, 2009); Международная научная конференция «Литературно-художественный авангард в социокультурном пространстве российской провинции: история и современность» (Саратов, 2008); Международная конференция Девятые Гоголевские чтения «Н.В. Гоголь и русская литература. К 200-летию со дня рождения великого писателя» (Москва, 2009).

Материалы диссертации использовались в семинаре В.В. Прозорова «Журналистика и мир Гоголя», в лекционных курсах по теории и истории русской литературы и литературной критики, по анализу художественного текста, в спецкурсах для студентов и аспирантов филологических специальностей Института филологии и журналистики и Педагогического института ГОУ ВПО «Саратовский государственный университет имени Н.Г.Чернышевского». Концепция исследования была апробирована в ходе исследования в рамках Гранта Президента РФ по поддержке молодых российских ученых - кандидатов наук (МК-3095.2006.6 «Поэтика ремарки в русской драматургии XVIII-XIX веков»).

Структура диссертации определяется спецификой её цели, задач и методов. Работа состоит из введения, пяти глав, заключения и библиографического списка (447 наименований).

Основное содержание работы.

Во Введении обосновывается актуальность темы, определяются предмет и методология диссертационной работы, формулируются цели и задачи исследования, его структура, научная новизна, теоретическая и практическая значимость.

Первая глава «Ремарка как структурно-семантический компонент драматургического повествования» носит теоретико-методологический характер и состоит из четырех параграфов.

В первом параграфе «Поэтика ремарки в историко-культурной и литературоведческой перспективе. Семантика, графика, прагматика» ретроспективно рассматривается история появления термина, генезис и функционирование ремарки в европейском сценическом и драматургическом искусстве прошлого, анализируются литературоведческие, лингвистические, театроведческие, культурологические тенденции, наметившиеся в последние десятилетия в изучении драматургической ремарки.

История драмы демонстрирует постепенное усиление авторской позиции в драматургическом тексте, во многом связанное с развитием форм ремарочных описаний. Античная драма избегала ремарки, передав ее функции хору. Более востребованной и разработанной ремарка оказалась в средневековом

европейском театре. Театр Средневековья активно пользуется развернутыми ремарочными описаниями, укорененными в сложной изобразительной и ритуальной эмблематике христианской культуры. Предельная конкретность и многочисленность ремарок вызвана неразработанностью принципов условности театрального зрелища.

Театральная культура Ренессанса ориентирована на профессионального актера, не нуждающегося в авторских характерологических и ситуативных комментариях к тексту пьесы. Задача артиста - не изобразить предельно точное соответствие тому или иному событию, а передать уникальную речевую и поведенческую индивидуальность героя. В это же время в национальных традициях формируется семантическое ядро понятия «ремарка». В немецком, английском и французском языках фразеологически она связана с культурой театра, а не с природой авторства (в английском и французском понятие строго привязано к пространству сцены, в итальянском - к процессу репетиций, в немецком используются два разных понятия для ремарки режиссера и ремарки автора; русский термин французского происхождения формально связан с риторической и типографской культурой, но, в конечном итоге, и с уникальной терминологией театральной практики).

Театр раннего барокко унифицирует систему постановочных ремарок (вход, выход, расположение на планшете сцены, световые и звуковые спецэффекты и т.д.), драматургия соотносит ремарки с широкой культурной эмблематикой человеческой пластики, символических предметов и животных, гаммой эмоциональных состояний и образов действия. В посмертные публикации пьес Шекспира издателями были добавлены полностью отсутствовавшие в оригинале ремарки. Пьеса сменяет сценарий. Драматургия осознает себя как род литературы со строго выстроенной логикой взаимоотношений автора и читателя, В это же время, в начале XVII века, формируется типографский канон отграничения ремарок от текста реплик -ремарочные замечания нередко печатались красными чернилами.

Театр барокко и классицизма во многом использовал арсенал ремарок Средневековья, но уже с опорой на новые доминанты изобразительной культуры. В первую очередь это отразилось во влиянии на ремарочные структуры пьес ремарок музыкально-драматических действ и оперных либретто. Символичность сценического жеста стала каноничной и однозначной для интерпретации. Риторические установки Цицерона и Квинтилиана, примененные в сценическом искусстве, регламентировали поведение действующих лиц на сцене не с точки зрения повседневного опыта, а исходя из нормализованных в культуре понятий прекрасного и безобразного, высокого и низкого, комического и трагического. Труды по семиотике выразительного движения и пластического поведения на сцене Франциска Ланга, Иоганна Якоба Энгеля, Франсуа Дельсарта утвердили конвенциональные законы между автором - создателем диалогов - и артистом, подающим их в соответствии с канонизированной культурой сценической выразительности. Унификация штампов актерской игры нивелировала потребность в авторской ремарке. Это

стало одной из причин минимализации ремарочных описаний у драматургов-классицистов.

Драматургия Просвещения предприняла попытку сломать устоявшийся канон. «Видя в актере проводника своих идей, просветители-драматурги XVIII века стремились целиком подчинить его себе» . Так, Дидро, чтобы научить актеров новым сценическим принципам, в своих драмах давал огромные ремарки-инструкции, указывавшие место и положение каждого действующего лица на сцене. Постепенное усиление позиции ремарки как проводника авторской воли, расширение ее комментирующих возможностей прослеживается на протяжении всего XVIII века и приводит к развернутым, многосоставным ремарочным конструкциям в мелодраме начала XIX века. С этого момента идет усложнение функций ремарок в европейской драматургии, ориентированных на передачу сложных внутренних текстовых связей и вовлеченных в отмеченный М.М. Бахтиным процесс влияния жанра романа на другие литературные жанры.

Во втором параграфе «Ремарка и проблема изучения драматургического диалога» рассматривается феномен реализации ремарки как основной формы воплощения авторской воли в тексте драмы.

Двойственная судьба жизни пьесы - как текста для чтения и как своего рода сценария для сценического воплощения — диктует особые законы ее бытования. В первую очередь это касается проблемы реального времени, идентичности времени чтения и времени происходящего в пьесе. Классическое «единство времени» создает иллюзию приближения к реальности. С другой стороны, события на сцене умещаются в такой короткий хронологический промежуток, что это «реальное» время оказывается спрессованным. В свою очередь, спрессованность сказывается на повышенной смысловой нагруженности речи драматургических персонажей, ее плотности. Такая же семантическая плотность характерна для ремарочных описаний в драме XIX века.

В некоторых случаях ремарка стремится помочь постановке, расширяя контекст, и прибегает, в частности, к опыту изобразительной культуры. Отсюда развернутая описательно сть мизансцен школьной драмы, связь пьес Симеона Полоцкого с культурой лубка и в целом с изобразительной культурой эпохи, с музыкально-драматическими спектаклями XVIII века, детальность «немой сцены» Гоголя, элементы сценической пейзажности у Островского и импрессионистичности у Чехова.

Соотношение форм диалога и ремарки как проявления прямого авторского указания отображает, в конечном итоге, эволюцию жанровых и описательных установок в драме. Ремарка, как «компонент, привнесенный историческим развитием драмы»9, в отличие от монолога и диалога, оказывается неразрывно связанной с эволюцией форм эпического повествования. Этот процесс позволяет нам, с одной стороны, говорить о

8 Бояжиев Г. Ремарка // Литературная энциклопедия: В И т. [М], 1929—1939. T.9. М., 1935. С. 600.

9Сахновский-Нанкеев В.Л.. Драма. Конфликт. Композиция. Сценическая жизнь. Л., 1969. С. 188.

последовательной прозаизации ремарки русской драмы: в драматургических текстах Пушкина, Гоголя, Тургенева прослеживается непосредственная взаимосвязь ремарок пьес и их прозы. (Для обозначения этого процесса мы вводим понятие «прозаизация ремарки». Мы отграничиваем это явление от уже устоявшегося понятия «беллетризованная ремарка», обозначающего своего рода новеллистический фрагмент в тексте драмы конца XIX - начала XX века с самостоятельной стилистической доминантой). В дальнейшем, когда «в условиях бурного развития театральных форм сценические указания трансформируют театр изнутри»10, в драме усиливается тенденция к эпизации текста и его лиризации, что тоже находит отражение в ремарке. «В результате размываются границы между прозой и драмой, драматическое произведение максимально приближается к прозаическому. Такое построение ремарок делает их обязательным компонентом текста и предполагает их внимательное прочтение»11. Читатель, лишенный прямых авторских комментариев, оказывается перед необходимостью привлечения более сложного эстетического опыта к осмыслению пьесы. Помимо актуализации - «обживания» содержания текста с позиции личной жизненной практики - он должен включиться в семиозис авторской ремарки. Там образом происходит «увеличение веса авторской речи в драматическом тексте»12.

В третьем параграфе «Тень звука». Генезис ремарки «пауза» в драматургическом тексте» анализируется генезис одной из важнейших форм ремарочных описаний, рассматриваются фиксации семантически контекстуально значимого молчания в тексте пьес. История формирования сложной семиотики паузы в драматургии отражает развитие этого рода литературы во взаимосвязи с другими видами искусства (музыки, музыкального театра). Вместе с тем, контекстуальная усложненность пауз открывает путь к драматургии «подводного течения».

В художественной и публичной речи понимание необходимости осмысленного использования пауз пришло еще в классическую эпоху. Регламентированность их употребления восходит к риторике Цицерона. Сейчас пауза как интонационное средство выразительности и элемент речевого действия - объект серьезных лингвистических и литературоведческих исследований. Имея строгий набор фонетических, грамматических, синтаксических, стилистических параметров, пауза является полисемантичным элементом и соотносится с укорененным в культурном контексте многозначным понятием «молчание», выражающим, как правило, «ненормативные, выходящие за пределы обыденного положения дел»13. Именно эта коннотативная природа «моментов молчания» определяет их востребованность драмой.

юПавиП. Словарь театра. М, 1991. С. 394.

иХижняк A.B. Ремарка в драмах Ф. Шиллера: локально-структурный, функционально-семантический и

переводческий аспекты. Дисс... канд. филол. наук. Ростов н/Д, 2006. С. 12. иСахновскиа-Панкеев В. А. Там же. С. 188,

13Арутюнова Н.Д. Молчание: контексты употребления // Логический анализ языка. Язык речевых действий. М., 1994.С.109.

Пауза в драматургии - одно из средств формирования подтекста. Она фиксирует кульминационные моменты сюжета: когда несказанное, непроговариваемое проявляется на уровне всей сюжетной структуры как нечто усложняющее текст, добавляющее определенные мотивации действиям персонажей.

В русских драматургических текстах XVIII-XIX веков нет обозначений «пауза» (как нет их, в частности, в гоголевских комедиях). Появление первых паузных конструкций отразило стремление драматургов, с одной стороны, сократить дистанцию между языком литературы/театра и бытовыми нормами речевого поведения, с другой - зафиксировать в драматургической речи особенность аффективных состояний. Этот процесс характерен для пьес Грибоедова, Пушкина, Гоголя, Островского, Тургенева. Однако ни в одном из текстов этих драматургов нет ремарки «пауза». Каждый использует свой, но достаточно ограниченный набор лексем для обозначений ситуаций осмысленного или сюжетно значимого неговорения героев («молчание», «помолчал», «молча», «задумавшись» и т.д.).

Островский не пользуется ремаркой «пауза» даже тогда, когда, в 1880-е годы, она становится популярной. Ему чужды сложные ремарочные конструкции, а также любые формы слепого калькирования слов из арсенала европейского театра. Он отчетливо осознает уровень современной ему языковой театральной культуры и одновременно имеет представление об адекватных языковых возможностях драматургии своего времени.

В первой ученической пьесе Чехова - «Пьесе без названия», созданной одновременно с поздними пьесами Островского - в 1878-1881 годах -частотность появления этой ремарки выше, чем в последующих чеховских драмах. Через несколько лет в новелле «Драма» Чехов спародирует любительские пьесы (в нескольких прочитанных фразах графоманки Мурашкиной возникнет целых три ремарки «пауза») и увлеченность многозначностью драматургического молчания.

Для современников Островского слово «пауза» - исключительно музыкальное понятие. Свою твердую прописку в культурной памяти термин получил благодаря мензуральной нотации, нотной записи итальянской хоральной музыки (отсюда отчетливая латинская родословная) конца XII -начала XIII веков14, став своего рода тенью-антиподом ноты и звучащего звука.

В четвертом параграфе «Функциональный диапазон ремарок в русской драматургии» анализируются существующие классификации ремарок, демонстрируется собственная рабочая классификация ремарочных описаний по их композиционному расположению в тексте и функциям.

В современной филологической науке существует несколько вариантов лингвистической классификации ремарок, рассматриваемых в функциональном аспекте. Все они объединены подходом к диалогу драмы как к средству воспроизведения основных черт устной речи (В.В. Одинцов, А.Б. Пеньковский,

14 Вахромеев В.А. Пауза//Музыкальная энциклопедия: В 6 т. М., 1973-1982. Т. 4. М., 1978. С. 216.

С.Б. Шварцкопф, A.B. Пляшкунова). При этом ремарка позиционируется как второстепенный компонент драматического текста и изучается во взаимосвязи с репликами диалога - как форма, восполняющая недостающий экстралингвистический компонент. Таким образом текст драмы исследуется только как языковое явление, а не как художественное средство.

Поскольку ремарки выполняют и сугубо функциональную, и сюжетообразующую роль, в ряде случаев не только комментируя ход действия, но и формируя самостоятельные смыслы, нам представляется перспективным выделить структуру ремарочных конструкций по ряду признаков. Опора на эту классификацию в дальнейшем позволяет нам рассматривать собственно закономерности поэтики ремарок.

По формальным признакам расположения в тексте пьесы - по принципу композиционной архитектоники - мы разграничиваем отдельные группы ремарок:

- номинативные ремарки (заглавие произведения, подзаголовки и жанровые определения, эпиграф);

- афишные (список действующих лиц, их характеристика);

- ремарки деления на акты, сцены, явления;

-препозитивные (ремарки пространства, времени и состава актантов, предшествующие началу действия или сцены);

- интерпозитивные (внутри сцены, между действиями отдельных персонажей, а также между сегментами движения или словесных действий одного персонажа);

- иннективные (расположенные внутри фразы, реплики, монолога персонажа);

- постпозитивные (завершающие сцену, акт, пьесу);

- в некоторых классификациях к ремарочному комментированию относят еще приквелы (прологи и сцены, предлагающие предысторию действия пьесы) и сиквелы (эпилоги и тексты, продолжающие сюжет пьесы).

По функциональному диапазону ремарочных описаний выделим несколько групп сюжетообразующих ремарок:

1. Ремарки предметного мира (оружие, эпистолярии, семантически маркированные элементы быта);

В зависимости от автора и контекста одни и те же предметы могут выполнять как утилитарную роль, так и выступать в роли автономного события, символического предмета, формы характеристики личности, индикатора психологических процессов, средства выражения «внутреннего действия».

2. Ремарки перемещения по сцене (мизансценические; сюжетообразующие).

3. Ремарки кинесики и мимики (компенсаторы реплики; самостоятельной семантики; пантомима).

4. Ремарки интонационно-декламационные и ремарки психологических состояний.

5. Ремарки паузы и молчания.

6. Ремарки неперсонифицированного сценического действия (звуковые и оптические эффекты).

7. Ассоциативные ремарки, соотносимые с интертекстуальными элементами драмы и общекультурными кодами.

Во второй главе диссертации «Ремарка как знак культурной эмблематики и первичных форм авторского присутствия в драматургии конца ХУП-ХУШ веков» представлены общекультурные и историко-литературные предпосылки появления ремарочных форм в русских драматургических текстах, проанализирован опыт использования ремарочных описаний в различных вариантах первых пьес русского театра, выявлены вариативные возможности функционирования ремарок в русской драматургии в процессе смены театрально-драматургических тенденций на протяжении всего XVIII века.

В первом параграфе «Социокультурные коды разножанровых текстов XVII века как предпосылки появления драматургической ремарки» рассматриваются способы ремаркирования в текстах древнерусской литературы в период, предшествовавший первым театральным опытам. Поэтика церковного действа на Руси предполагала использование ремарок драматизированной структуры. Обращение к диалогическим формам в строе церковного ритуала (варианты Благовещенского канона), знакомство с неканонизированными церковными театрализованными произведениями («Пещное действо»), появление усложненных риторических форм в рамках богослужебного канона (ряд стихотворных текстов из «Рифмологиона» Симеона Полоцкого) обусловили необходимость обращения к ремарочным конструкциям в форме постановочного комментария. Традиция сатирической прозы («Сказание о куре и лисице») и полемических религиозных диалогов времен раскола («Прении с Афанасием, митрополитом Иконийским» Ф. Иванова, «Вопрос-ответ» инока Авраамия, «Прение верного инока с отступником») демонстрирует широту применения драматургических приемов в рамках сложной риторической культуры, восходящей к платоновским диалогам. В этих текстах ремарка выполняет сюжетообразующую функцию, эксплицируя внесловесные реакции и жесты, равноценные репликам диалога. Культура двора царя Алексея Михайловича предусматривает многочисленные ритуальные действа, построенные по театральному принципу. Одно из самых ярких и детализованных зафиксировано в тексте «Книги, глаголемая Урядник: новое уложение и устроение сокольничего пути», написанном по принципам драматургического действия, где развернутые, детальные описательные ремарки, касающиеся обстановки, пластики, мимики, интонации, превалируют над условными словесными реакциями участников действа. Развитие этой традиции ритуальной культуры стало почвой для возникновения первых драматургических опытов придворного театра - как в форме первого спектакля, так и обработки его сценария в виде пьесы для чтения.

Анализу роли ремарок в становлении первичных драматургических форм русского театра посвящен второй параграф «От сценария к пьесе. Ремарочная

система первых текстов русской драмы». Ремарочная структура разноязычных вариантов текста первой русской пьесы - «Артаксерксова действа» демонстрирует различие авторской установки. Первоначальный набросок созданного пастором Иоганном Грегори сценария постановки на немецком языке практически полностью лишен ремарок, немногочисленные финальные ремарки написаны латынью, по принципам европейского театра (чтобы случайно исполнитель не добавил ремарку к реплике). В создании русскоязычной версии драмы пастор проявил себя уже не как знаток классических европейских принципов создания текста для театра, а как автор литературной драмы. В первых пьесах появляется и отличная от ремарок другая форма авторского комментирующего текста - аргумент, то есть текст с описанием содержания последующего сценического действия или внесценического развития событий, цементирующий логику последовательного повествования. Наличие различных временных форм в большинстве случаев позволяет четко разграничить использование аргумента и собственно ремарки в пьесах Грегори. В другой ранней пьесе, также принадлежащей перу Иоганна Грегори - «Иудифи», продолжается освоение возможностей ремарки в драматургическом тексте. Здесь пастор отказывается от единой афишной ремарки - точных указаний о составе пьесы в каждой сцене. В последующие два столетия, в различные периоды жизни драмы, окажутся востребованы оба принципа. В тексте «Иудифи» значительно обогащен арсенал экспрессивной ремарочной лексики, появляются ремарки апарте (Сусаким «тайно себе говорит»), возникают первые ремарки контекстуально значимого молчания. Здесь же впервые заявлен принцип парности сцен с ремарками оружия (спустя столетия принцип выкристаллизуется в знаменитый чеховский афоризм о ружье на стене): сцена пародийной казни и мнимого отсечения головы Сусакима, насыщенная описательными подробностями, предшествует главному событию пьесы - подвигу Иудифи и расправы над Олоферном.

Ремарки первых пьес во многом ориентированы на понимание кодов ритуальных действ придворной культуры, но, вместе с тем, предлагают уникальную разветвленную систему выразительных внесловесных действий. Начальные драматургические опыты русского театра, вобравшего в себя своеобразие национальных представлений о театральности и принципы европейских сценических зрелищ, зафиксировали стремительное освоение форм, функциональных и сюжетных возможностей ремарочной описательности.

В третьем параграфе «Дидактика, описательность и изобразительность ремарки ранней драматургии. Драматизация прозы и прозаизация ремарок в русских пьесах конца XVII - первой половины XVIII веков» речь идет о ремарках в разножанровых драматургических системах первых десятилетий развития светского и школьного театра в России. Пьесы школьных театров во многом наследуют традициям ремаркирования, зафиксированным в дидактической и полемической прозе. Дошедшие до нас драматургические тексты Симеона Полоцкого «Действие евангельския притчи

о блудном сыне» и «Комедия о Навходоносоре царе, о теле злате и триех отроцах, в пещи не сожженных» созданы практически в одно время с пьесами Грегори. Ремарки Полоцкого избыточно изобразительны и экспрессивны. Аллегоричность отображаемых ими действий и состояний героев прокладывает путь к ремарочным описаниям зарождающегося школьного театра. Возрастающая масштабность ремаркирования отражает тенденцию не только к увеличению объема ремарочных конструкций как к проявлению собственно литературной природы пьес, но и дидактику авторежиссуры, адресованной постановщикам непрофессиональных театральных трупп. Посмертное издание «Притчи о блудном сыне», где иллюстрация полностью дублирует текст ремарки, демонстрирует вспомогательный характер комментирующего текста автора.

Барочная школьная драма активно пользуется ремарками в интерпретации аллегорических действий. Абстрактный характер драмы этого типа, где «человек - «ничейная земля», на которой встречаются и противоборствуют персонификации различных страстей и свойств»15, требует развернутой системы дополнительных характеристик личности, способной реальные сценические поступки представить как отражение глубоких душевных движений. Эта функция возлагается на ремарку.

Связь с традицией поэтической риторики во многом определяет характер ремарок в ранней русской драматургии XVIII века. С одной стороны, они отграничивают разные сферы аллегорически изображаемого (аллегорические явления, ритуальные действия и появление аллегорических персонажей), с другой, детализируют психологическую сторону переживания действующего лица. Потребность в развернутой ремарке, подробно описывающей представление и одновременно отражающей связь с романной структурой, характерна для более позднего любительского театра, бравшего для инсценировок собственно романную основу. Такая соотнесенность наиболее ярко проявится к середине XVIII века.

Развернутая описательность пространственно-временных координат, детальность фиксации в ремарках эмоций и чувств героев, их экспрессивных реакций обнаруживает связь театральной культуры этого времени с общелитературными тенденциями. Увеличение плотности ремарок в текстах популярных пьес на авантюрные сюжеты отражает процесс усиливающегося влияния романных жанров на иные формы литературы. Наиболее последовательно это проявляется в развернутой структуре аргументов внесценического действия, а также в ремарках - в актуализации абстрактного содержания пьес через введение четких рамочных конструкций. Ремарки и аргументы любительских пьес XVIII века выстраиваются в самостоятельную партитуру, способную «представить, <...> специфику искусства сцены»16. Они фиксируют нюансы театрального пространства, декораций, реквизита и машинерии, формы общения актеров и зрителей, а также отображают

15 Одесский МЛ. Поэтика русской драмы: последняя треть XVII - первая треть XVIII вв. М„ 2003. С. 142.

,6СофроноваЛ. А. Российский феатрон: Московский любительский театр XVIII в. М., 2007. С. 22.

структуру современного им театрального устройства - с рамочным обрамлением, с дублирующим изложением сцен для точного уяснения артистами, с внесценическими действиями, часто подаваемыми в ремарочном пересказе, со стремительным перемещением в пространстве и интермедиальными вставками. Увлеченность авторов ремарками подчеркивает превалирующую роль комментирующего текста над текстами диалогов, а иногда и стремление к внешним эффектам, даже в ущерб драматургической составляющей диалогов и монологов.

Четвертый параграф «Тенденции минималистики ремарки русской классической трагедии. Функциональность и внетеатральность» исследует минимализм ремарок ранней классицистиской драматургии Ломоносова и Сумарокова, принципиальный для нового типа трагедийного сюжета и формирующий базу для появления более разветвленной, структурированной, семантически сложной системы ремарок в драматургии последующих десятилетий. В условиях постоянного сосуществования с музыкальной драматургией и музыкальным театром классицистская драма, отказавшись от развернутых ремарок, демонстративно уходит от подробной аллегорической описательности, характерной для предшествующей традиции школьной драмы, от развернутых живописаний оперных либретто и синопсисов. На первый план выступает иная повествовательная модель.

Стихотворная драма классиков намеренно сокращает до предела использование повествовательных, эпических элементов в структуре ремарок и в диалоге в целом. В этом находит отражение новая характерология -появление предельно героичных, сильных персонажей, действующих заведомо регламентировано даже в неожиданных обстоятельствах, и лишь запредельная эмоция передается в тексте с помощью дополнительных описательных элементов. Лаконизм арсенала ремарочных конструкций и строгость текстовой структуры позволяют в кульминационные моменты пьес достигать высокой степени экспрессии при минимуме выразительных средств. Отказ от изображения ярких внешних эффектов выглядит как своего рода «минус-прием» в контексте избыточной описательности и пышности сопроводительных текстов музыкальных представлений, балетов и опер. Дальнейшее развитие жанра трагедии демонстрирует неуклонный отход от лаконизма ремарок «строгих» классиков.

Пятый параграф «Стилевой синтетизм ремарок в русской комедии XVIII века. «Смешанный жанр» и принцип ремарки-реплики в драматургии Д.И. Фонвизина» рассматривает на примере комедий Фонвизина тенденции ремаркирования в русской прозаической комической драматургии.

Рамочная конструкция «Бригадира» выстроена по принципу модели театра в театре, где флиртующие герои принимают на себя новые роли. Ситуация постоянной игры - шахматной, карточной, игры чувств, -зафиксированная ремарками, проецируется на игровое существование и мироощущение персонажей. Подчиненность игре и отказ от целостности образа демонстрирует разрыв между идеалом естественного поведения (молчаливость,

отсутствие лишних движений) и разыгрываемой куртуазностью (обилие ремарок неестественного образа действий с редким лексическим составом - от «жеманясь» до «смеется с нежностью»).

В «Недоросле» афишные ремарки тоже становятся своего рода перевертышами социальных характеристик: обозначенные в начале официальный и профессиональный статус, характер родственных связей многих героев к финалу подвергаются переоценке. Иннективные ремарочные описания предполагают ситуацию замены ремаркой реплики. Так, в сцене, когда Софья ожидает Стародума, короткие моменты чтения книги, обозначенные ремаркой, перемежаются фразами-реакциями на прочитанное. Ремарка фиксирует своего рода диалог, который ведет Софья с книгой, используя в качестве выразительного средства паузу.

Высокая концентрация ремарок в финальном акте демонстрирует синтетизм жанровых установок пьесы: в описаниях состояний и действий персонажей комическая экспрессия соседствует с трагедийной пластикой («падает на колени», «обнажает шпагу»). Пластически прорисован и конспект взаимоотношений героев, их социальных ролей («Еремеевна ... с рабским подобострастием»).

Развернутое описание «большого финала» становится прообразом гоголевской «немой сцены», когда ситуация неожиданного приговора героям, ранее находившимся в сильной позиции, погружает часть из них в окаменение, а других заставляет разыгрывать пантомиму.

Открытая экспрессия ремарок «Недоросля» служит предпосылкой к их неоднозначной интерпретации в рамках жанра (финальный гнев и отчаяние Простаковой, знаки отеческого и дочернего внимания Стародума и Софьи). Синтезируя множество жанровых и временных пластов, драматург создает некий «смешанный жанр», ставший основой для дальнейшего развития такого рода драматургии.

В третьей главе «Эволюция ремарки в русской драматической литературе первой половины XIX века. Пространство, время, герой. Драматург в отсутствие режиссера» рассматриваются вершинные пьесы русской драматургии первой половины XIX века. Специфика ремарочных конструкций в драме этого времени связана с принципиально новаторским подходом авторов-литераторов к созданию пьес, опережающим уровень театральной культуры. Впервые нарушалась конвенциональность текстовой ремарки как авторского комментария и проекции текста на правила театральной системы с устоявшимися законами декламации и семиотикой выразительной пластики, разработанной Лангом.

Лучшие образцы драматургии - пьесы Пушкина, Лермонтова, Грибоедова, Тургенева, «Женитьба» и драматические отрывки Гоголя - не идут на сцене из-за цензурного вмешательства или отсутствия интереса широкой публики. В результате в России складывается ситуация, когда существует великая литература, в том числе и выдающаяся драматургия, но театр ее

практически не знает. Авторы пьес четко осознают, что их произведения в первую очередь будут восприняты читающей публикой.

Смена адресной установки скорректировала авторское отношение к ремаркам. Ее формы, функциональные и сюжетообразующие возможности в ходе жанровых экспериментов постоянно обновляются. Авторы-литераторы дополняют ремарку изобразительными возможностями, выработанными иными областями литературы и искусства в целом. Драматурги с помощью ремарочных замечаний и пояснений постулируют право на свое видение если не идеальной, то хотя бы адекватной постановки пьесы.

В первом параграфе «Аллегоризм классической формы в ремарках драматургии A.C. Грибоедова» рассматриваются ремарочные структуры ранних пьес Грибоедова и «Горя от ума».

Грибоедовская ремарка венчает традицию подробно разработанных ремарочных описаний комедий XVIII века, соединяя в себе классическую пространственно-временную линейность с актуальностью языка и прозрачной аллегоричностью. От первого опыта освоения арсенала ремарочных описаний в «Молодых супругах» Грибоедов постепенно приходит к более сложным сюжетным задачам, выполняемым ремаркой. В «Студенте» автор обращается к иронической ремарке («любуясь на пожитки», «трудясь над бутылкой»), подводящей к финалу с комическим вариантом явления вестника, обозначенного как «мальчик из ресторации». В «Пробе интермедии» скупые ремарки моделируют ситуацию театра в театре. Схожие сценарные установки можно обнаружить в тексте комической оперы-водевиля «Кто брат, кто сестра, или Обман за обманом». В ранних пьесах Грибоедов демонстрирует утилитарный подход к ремарке как к факультативному сценическому указанию, принятому в комической и водевильной драматургии первой трети XIX века.

История изучения ремарок «Горя от ума» ведет свое начало с реконструкции их канонического свода по спискам Н.К. Пиксановым. В пьесе достаточно много ремарок, происхождение и смысл которых и сейчас предполагает разночтения (например, в третьем действии «Софья пожимает плечами, уходит к себе и запирается, за нею и Лиза»). Особое место среди них занимают паузные ремарки. В «Горе от ума» молчание как тип поведения, по сути дела, впервые становится объектом оценки. Речевые паузы героев, оттеняя слова, подчеркивают исключительность проживаемого момента. Так, в сцене первой встречи Чацкого и Софьи ответом его признанию в любви становится «минутное молчание». Значительность паузы автор подчеркивает ее длительностью, невозможной на сцене. Такая ремарка внесценична, ее хронометраж нереален для театра. В этот временной промежуток вполне могла поместиться целая пантомима - некий мимический диалог между героями. Но текст пьесы не дает иных комментариев к интерпретации сцены. Обозначение длительности должно было подчеркнуть нетривиальность этого молчания и образ действий Софьи по модели «молчалинского» поведения.

Во втором параграфе «Эпика ремарок Пушкина как форма манифестации новых законов драмы» анализируется перераспределение

функций и изобразительных возможностей ремарок в рамках кардинального преобразования законов драматургического повествования, отразившегося в пушкинских пьесах.

При жизни Пушкина и до последних десятилетий XIX века его пьесы считались несценичными, гораздо большей популярностью пользовались переложения для театра его прозы и поэм. Отношение к «Борису Годунову» парадоксальным образом объединило мнения Белинского (пьеса знаменует перспективный «переход к прозе») и императора Николая I (адекватной формой воплощения сюжета был бы «роман наподобие Вальтера Скотта»). Исторический размах повествования, масштабность изображаемых событий и нарушение принципов традиционной сценичности - «Борис Годунов» принципиально изменил отношение к драматургической форме и к ремарке, в частности. Эпичная ремарка как форма воплощения авторской речи и частичной авторской оценки, единая в своей стилистике, цементирует разножанровые сцены «Бориса».

Преобразованию подверглись законы номинативной ремарки-заглавия (в первоначальной редакции пьесы за счет привлечения аутентичной формы заглавия), жанровой ремарки (в посвящении жанр обозначен как «труд»); отказ от афишных ремарок позволил создать разомкнутую социальную систему, в которой два персонажа - однофамильца автора пьесы - выражают (в том числе и в ремарочном описании характера их действий) позицию, близкую авторской.

Обнаруживается прямой параллелизм ремарок массовых сцен пушкинской пьесы и хроник Шекспира. Пушкин не мог знать о том, что хроникальные ремарки были добавлены в шекспировские тексты уже после смерти драматурга. Превратное представление о норме великой драматургической традиции позволило Пушкину воплотить гигантскую, неосуществимую задачу - новой системой изобразительных средств создать масштабное произведение, охватывающее, по сути, все стороны индивидуального и социального бытия. В этом смысле путь театрализации по канонам Шекспира оказался еще одним шагом к прозаизации пушкинской драмы, к усилению её эпического начала. Ремарка «Скачут. Полки переходят границу» стала многозначным символом перехода - к новому царству и новой странице истории, к новому бытию героя и новому его имени в ремарке, к новому типу отношений драмы и сцены.

Великая финальная ремарка «Народ безмолвствует», выражающая и степень ужаса, и немое осуждение, и скрытую агрессию, и общую ментальную позицию, кардинально меняет представление о трагическом финале, открывает афористичный потенциал такого рода ремарки, прокладывая путь к драматургии подтекста.

Такого рода отношение к повышенной семантической значимости ремарочных обозначений проявляется и в других драматических произведениях Пушкина, где развиваются принципы контрастного перехода речи в молчание («Пир во время чумы»), ремарки становятся образом времени («Русалка») или

средством темпоритмической организации пьесы («Скупой рыцарь», «Каменный гость)».

В драматургии Пушкина появляются первые ремарки, отражающие собственно авторскую позицию. В то же время ремарка фиксирует самостоятельную логику развития характера персонажа, не подчиненного устоявшимся сюжетным канонам эпохи.

В третьем параграфе «Реалистичное, натуралистичное, символичное, абсурдное в ремарках пьес Н.В. Гоголя. Литературная авторежиссура как новая форма драматургического творчества» анализируется развитие пушкинских тенденций ремаркирования и принципиально новый гоголевский подход к использованию ремарок.

Гоголь продолжил начатые Пушкиным кардинальные преобразования драмы. В значительной мере это было продиктовано и его подходом к возможностям ремарок, а также обращением к разнообразным формам автокомментария.

Прямое развитие пушкинской традиции обнаруживает созданная Гоголем в одно время с «Ревизором» неоконченная историческая драма «Альфред». Это проявляется и в отсутствии афишных ремарок, и в соотнесенности первой ремарки пьесы («народ толпится на набережной») с ремарками начальных сцен и финала «Бориса Годунова», и в системе обозначений персонажей из толпы. В стремлении к масштабности изображаемых событий Гоголь идет дальше своего предшественника. Здесь уже не только упоминание в ремарках всадников и больших воинских групп. Кинематографический размах и стремление к детализации у Гоголя окончательно преодолевают грань между драматической условностью и романной изобразительностью. Ремарка «Норманд плывет с канатом в зубах» выглядит пренебрежением ко всем формам драматической условности, а в сцене «сечи» ремарочная описательность граничит с жестоким натурализмом, перекочевавшим в пьесу из «Тараса Бульбы»: «Вот тебе, собака датчанин! (Протыкает ему голову копьем)». Расширение внешнего событийного плана драмы в дальнейшем заставляет драматургию все интенсивнее обращаться к описательным возможностям прозы. Уже в этом опыте ремарка диктует драме свои, новые законы функционирования, которые будут востребованы искусством XX века.

В «Женитьбе», «Игроках» и особенно в «Ревизоре» ремаркам и авторским пояснениям придается еще большее значение. «Немая сцена» продолжит традиции финала пушкинской трагедии, совместив в себе бытовое и эсхатологическое содержание.

Гоголь считал важным для себя диалог с потенциальными сценическими интерпретаторами его пьес. Вместе с тем, анализ ремарочных конструкций демонстрирует постепенное стремление великого драматурга к минимализации прямых авторских указаний. С одной стороны, это вызвано последовательным освоением им универсальных законов театра, с другой - формирующейся уникальной поэтикой его драматургии. Так, увеличивая число

внутритекстовых ремарок в редакции «Ревизора» 1842 года, Гоголь убирает часть ремарочных описаний из «Замечаний для господ актеров». Купюры касаются описаний одежды героев - Гоголь-франт неожиданно отказывается от роли художника по костюмам. Бобчинский и Добчинский лишаются серых фраков, желтых нанковых панталон и сапог с кисточками, Земляника -широкого фрака и статского мундира с короткими рукавами и огромным воротником, исчезают гости в разнообразных пестрых нарядах.

Многолетняя работа над «Ревизором» состояла для автора не столько в детализации, сколько в усилении ясности понимания разнородных значений ремарок, в создании длинной цепи автокомментариев с точным указанием 1 подробностей постановки. К 1851 году - времени последней редакции комедии - тексту сопутствуют огромные препозитивные ремарки с описанием характеров героев и их костюмов, детально расписанная постпозитивная ремарка «немой сцены», два драматических комментирующих текста, комментарий в жанре письма и многочисленные комментарии в частных письмах. Цель - адекватная передача принципиального философского и мистического содержания пьесы массовому зрителю.

«Женитьба» не комментировалась Гоголем. В ремарочной структуре пьесы о сокровенном, о невоплотимости идеи счастья принципиально значительное внимание уделено средствам формирования подтекста. Эту роль выполняют главным образом паузные ремарки в сценах объяснений героев. Внешне нелогичные смены тем разговора после продолжительных пауз открывают суть глубинных психологические мотивировок персонажей. Все это вместе с несоответствием событийного плана «Женитьбы» реалиям времени позволяет увидеть в ней намечающиеся черты драмы абсурда.

В «Игроках», передавая мнимую искренность поведения героев и ясность их внешнего образа в аскетичных ремарках - четких и определенных, как в классической пьесе, - автор вновь подчеркивает мнимую ясность реальности, ее алогизм и абсурдизм. Минимализируя количество ремарок, Гоголь самоустраняется от исчерпывающих комментариев в адрес героев, оставляя максимальное пространство для их самораскрытия и для сохранения читателю и зрителю интриги пьесы.

Самостоятельным мотивом пьесы в «Игроках» становится ремарочное изображение пластики рук. Когда лица - маски, именно руки выдают уровень владения искусством манипуляции картами и людьми.

Стилистическая и статистическая минимализация ремарочных описаний приближает поздние драматические тексты Гоголя к форме пьесы для чтения. Подготовленные автором для публикации в собрании сочинений, а не для постановки на сцене «Женитьба» и драматические сцены и отрывки изначально ориентированы на своего реципиента: это литературно образованный читатель, а не театр, ограниченный изнуряющим опытом удовлетворения вкусов публики. Спустя несколько десятилетий с этой же проблемой столкнется Островский. На наш взгляд, именно этим продиктована жесткая регламентированность, четкость и строгость ремарок его многочисленных пьес,

исключающих какие бы то ни было разночтения. Островский полностью избегает даже ремарки «пауза» как избыточно многозначной да еще и заимствованной из зарубежной драмы.

В «Ревизоре» ремарка становится самостоятельной формой репрезентации характера персонажа. Она знакомит с героем, она же представляет его в финале, по словам самого Гоголя, «в последнюю минуту жизни». И во многом начинает превалировать над текстом реплик.

В отказе Гоголя от развернутых ремарочных конструкций в других пьесах отразилось его разочарование в плодах своей авторежиссуры. Это обусловило усложнение правил игры с текстом, доступных только интерпретаторам иных театральных систем.

Четвертый параграф «Культурные коды ремарки пьес М.Ю. Лермонтова как знак разомкнутой литературной системы» рассматривает ремарочный пласт пьес великого поэта в перспективе сформировавшейся к тому времени разножанровой драматургической традиции.

Первые драматические опыты Лермонтова, не только в сюжетно-композиционном строе и характерологии, но и в экспрессивных детализированных ремарках наследуют пьесам Шиллера. Вместе с тем, уже внесценичные ремарки «Минута молчания» и «после минуты молчания» в «Испанцах» подчеркивают генетическую связь лермонтовских драм с поиском эмоционально выразительных средств в «Горе от ума», «Борисе Годунове» и «Ревизоре», где авторы прибегают к такой же нереальной по длительности ремарке в ключевых сюжетных сценах. В драме «Люди и страсти» Лермонтов еще более расширяет функциональные возможности ремарок молчания как знака запредельной эмоции. Театральная эффективность одной группы ремарок этой пьесы и избыточная комментирующая бытовая детальность другой их части отражают своего рода внутреннюю борьбу творца между собственно драматургической и прозаической манерами изложения. Авторское пояснение в духе рамочных конструкций театра начала XVIII века «Начинает рассказ. Заруцкой закуривает трубку...» открывает группу прозаизированных ремарочных описаний новеллистического характера.

Генетические связи произведений русских драматургов с многообразием театральных форм европейской сценической культуры XIX века, как мы уже отмечали, чаще всего, скрыты от исследователей отсутствием прямых авторских упоминаний. В то же время интертекстуальные ассоциации дают возможность более адекватно прочесть, казалось бы, давно знакомые тексты. Реконструкция аутентичных кодов позволяет говорить о глубинных связях русской и европейской классики. Перечитывание в этом аспекте лермонтовского «Маскарада» обнаруживает имплицитные смыслы, которые отражают включенность предметного плана драмы в сложную контекстуальную игру с интертекстуальными элементами, соотносимыми с широким контекстом культуры начала XIX века.

В работе подробно рассматривается интертекстуальная связь сюжета «Маскарада», через структуру выраженных в ремарке ключевых предметных мотивов, с пьесой «Цимбелин» Шекспира и оперой Россини «Золушка». Проекция смысловой наполненности предметных ремарок на широкий культурный и драматургический фон превращает их из детали в сложный сюжетообразующий комплекс. Текст лермонтовской пьесы демонстрирует способы трансформации конкретных ремарочных описаний (в частности, афишных и предметных ремарок) в сюжетообразующие ремарки, обладающие повышенной смысловой значимостью в структуре целого пьесы, за счет включения в систему культурных кодов времени.

Четвертая глава называется «Ремарка русской литературной драмы второй половины XIX века. Прозаизация и расширение описательных функций» и стоит из трех параграфов.

Первый параграф озаглавлен «Прозаизация ремарки в драматургии И. С. Тургенева».

Исследователи творчества Тургенева постоянно обращают внимание на одно важное противоречие. Написав около двадцати различных драматических произведений, он не устает повторять, что не имеет драматического таланта и пишет пьесы для чтения, а не для сцены. Отсутствие интереса тогдашнего театра к тургеневским пьесам, лишенным острого внешнего конфликта, во многом схоже с непониманием пушкинских драматургических текстов, испытавших множество упреков во внесценичности.

Тип скрытого конфликта, предъявленный в полной мере в «Месяце в деревне», внимание к воспроизведению на сцене черт повседневности, уникальных атмосферных состояний, обилие пауз, поиск индивидуальной характеризующей ремарки для каждого персонажа предвосхищают принципы драматургии Чехова. Умиротворенный быт, выписанный стройной системой ремарочных характеристик и пауз «Месяца», вуалирует скрытые страсти, прерывая идиллию лишь одной ремаркой в середине пьесы, обращенной к Наталье Петровне («содрогается и вдруг поднимает голову»), и не самым экспрессивным воспроизведением ее отчаяния в финале. Сама интрига страстей «русской Федры» скрыта драматургом в подтексте. В финале драмы предстает лишь результат внешне чинного процесса.

Ремарки Тургенева тяготеют к прозе. Это проявляется и в нарушении им канонического принципа воспроизведения комментария («Шпигельский (который о чем-то перешептывался с Ракитшым)», и в попытке создать на сцене ритм реальной жизни, и в формах подробной характеристики персонажа в афишной ремарке. Так, в пьесе «Нахлебник» характеризующие героя ремарочные описания идентичны по структуре аналогичным фрагментам в романе «Дым». Внутренняя общность ремарок прозы и драматургии существует в большинстве пьес Тургенева. Схожие с принципом гоголевских предуведомительных ремарочных замечаний «Ревизора», они воспроизводят объемные портреты персонажей. В свою очередь, в тургеневскую прозу проникают ремарочные формы, характерные для драматического текста. В

«Записках охотника» автор то и дело переходит к драматургическому изложению диалога, а в рассказе «Уездный лекарь» использует принцип двуадресности ремарки: одна часть односложных ремарок идет от лица автора, другая, более оценочная - от лица главного героя-повествователя.

Второй параграф озаглавлен «Ремарка как форма писательского эксперимента в драматургическом творчестве A.B. Сухово-Кобылина». «Картины прошедшего»; обозначая трилогию - «Свадьба Кречинского» (1954), «Дело» (1969), «Смерть Тарелкина» (1969) - этим словосочетанием,

Александр Васильевич Сухово-Кобылин, скорее всего, пытался обмануть цензуру: того, мол, что написано в этих пьесах, давно нет, всё это - дела минувших дней, но и социальное содержание, и формальная структура этих произведений предельно актуальны.

Ориентируясь на гоголевскую традицию, Сухово-Кобылин, начиная с пьесы «Дело», меняет отношение к устойчивой ремарочной характерологической ясности персонажей.

Первая авторская ремарка, озаглавленная «К публике», адресована тем, кто будет сидеть в зрительном зале. В предуведомлении автор заведомо отказывается не только от покровительства, но и от услуг постановщика, желая самостоятельно представить действие в собственной ремарочной режиссуре.

Отказавшись от традиционного списка действующих лиц, драматург предлагает в афишной ремарке систему, именуемую «Данности», структурированную на подгруппы «начальство - силы - подчиненности -ничтожества, или частные лица - не лицо» с саркастическими характеристиками. Сложная публицистическая ремарка, представляющая героя, не только усиливает комический эффект - в сочетании с репликами она придает персонажу дополнительный объем.

Ремарочная конструкция «Дела» - это параллельная с диалогами пьеса. Если предуведомительные ремарки похожи на острые публицистические статьи, то среди внутритекстовых ремарок почти нет описательных. Все ремарочные указания жестко регламентируют поведение персонажей, подробно вычерчивая каждое их движение, фиксируя позу и пластику, как жесты на живописном полотне.

В ремарках пьесы 7 раз фигурирует фраза «та же игра», ассоциирующая текст с гоголевскими «Игроками». В новом повороте сюжета игры держателей крапленых карт против наивного простака структура ремарок лишает действующих лиц героического флера. Стихия игры воспроизводится с новыми нюансами, превращаясь в картину катастрофы и апокалипсиса.

В третьем параграфе «Ремарки драматургических текстов М.Е. Салтыкова-Щедрина» в центр исследования поставлена пьеса «Тени». Её ремарочная структура анализируется с двух позиций: 1) по семантико-стилистической составляющей и 2) по идейно-психологическому содержанию. Акцент сделан на рассмотрение нерефлективного сознания героев щедринской драмы, наследующей его драматическим сценами и монологам из цикла «Губернские очерки». Развернутые характерологические ремарки сцен

пародировали избыточную характерологичностью (герой, произносящий одну фразу, имеет в афишной ремарке значительную предысторию). Говорящие фамилии, утрированное изображение внешности, сниженная лексика подчеркивают фарсовый настрой текстов. Грустный итог - в традициях Гоголя — за невеселой авторской ремаркой (так, в «Просителях»: «Все усилия остаются тщетными»). Безысходность щедринских комедий, отсутствие в них «луча света» современникам казались неприемлемыми для театра. Тотальный самообман героев демонстрировал крайнюю степень морального разложения всего общества.

В пьесе «Тени» 320 авторских ремарок. От действия к действию количество их возрастает. И если в первом акте практически все они отображают беззаботную жизнь молодых героев (один герой даже «испускает безобразное бульбулъканъе»), то к третьему акту характер ремаркирования меняется. Появляются экспрессивные ремарки, характеризующие неординарное поведение и неспокойное душевное состояние персонажей («задумывается», «с горечью», «е испуге прерывает чтение», «хватается за голову руками и несколько времени сидит в безмолвии» и т.д.). По наполненности эти ремарки-фразы тяготеют к психологической прозе, пусть и с элементами сатиры. Но даже в драматической развязке сюжета автор не дает права всем этим «теням»-чиновникам на рефлективное поведение. Максимум на что способны они, оказавшись в неловкой ситуации, - на «общее изумление». Этой ремаркой и естественно следующей за ней паузой автор завершает интригу и уточняет подтекст пьесы.

В совокупности ремарки формулируют подтекстовую структуру пьесы и побуждают читателя/зрителя давать собственную оценку поведению персонажей.

Пятая глава диссертационного исследования «Литературное новаторство ремарки театра А.Н. Островского и А.П. Чехова» состоит из пяти параграфов. Трансформация смысловой и формальной структур пьес Островского рассматривается здесь в соотнесенности с художественным уровнем и репертуарной политикой театра второй половины XIX века, со спецификой диалога с критикой и публикой. Ремарки пьес Чехова анализируются как итог и вершина развития драматургических форм авторского комментирующего слова; с его пьес ремарка становится основным средством выражения авторской позиции, нередко превалируя над содержанием диалогов и монологов.

В первом параграфе внимание сконцентрировано на основных аспектах темы: «Драматургия быта второй половины XIX века. Лаконизм и утилитарность ремарочных конструкций пьес А.Н. Островского. «Сцены» и «картины» - «монтаж повседневности».

Подход Островского к ремаркам, помимо общехудожественной задачи каждого конкретного текста, связан с необходимостью выбора изобразительных средств для передачи атмосферы повседневной жизни, точного воспроизведения бытовых деталей, когда «сам ход жизни <...>

становится объектом изображения»17. Изменение смысловой основы провоцирует преобразование формальной структуры пьес. Система авторских ремарок, начиная с номинативных, включая жанровые определения, афишные ремарочные авторские пояснения в иннективных и интепрозитивных ремарках и заканчивая сюжетообразующими ремарками в виде ассоциативных вставок, цитации, упоминания песен и т.д., формируется по тем же законам, что и весь текст - подлинности, достоверности, точной передачи реалий жизни. Прозаизированные ремарки, характерные для начального периода творчества Островского (влияние работы над первыми литературными опытами в прозе), сменяются лаконичными ремарочными указаниями, необходимыми для постановки текста на сцене. Островский обращается к опыту античных авторов, сводя авторежиссуру пьес к утилитарным ремарочным конструкциям. Функцию метафорической ремарки выполняет на новом уровне используемый им монтажный принцип композиции, с наибольшей доказательностью представленный в пьесах с жанровым ремаркированием «сцены» и «картины». Этот принцип позволяет, выбрав несколько частных эпизодов и соединив их монтажно, по определению С. Эйзенштейна, «в совокупности и сопоставлении» вызвать «в сознании и в чувствах воспринимающего <...> тот исходный образ, который витал перед автором»18 в момент замысла. Пьесы Островского такого рода имеют мощный полифонический подтекст и структурой авторских ремарок ассоциированы не только с живой повседневностью, но и с культурно-эстетическими вызовами эпохи.

В то же время лаконичность, тщательность отделки универсального набора лексических средств, образующего основной ремарочный слой (так, в них практически отсутствуют иноязычные понятия), их строгая определенность и функциональность продиктованы пониманием законов театра середины XIX века, отчетливым представлением о невысоком уровне постановочной культуры и недостаточной степени образованности артистов в целом.

Во втором параграфе «Параллелизм ремарочных моделей в пьесах бальзаминовского цикла как переосмысление драматургических и культурных кодов» анализируются три пьесы, объединенные единым героем и общим (с небольшими вариациями) жанровым обозначением: «Праздничный сон - до обеда» - «картины из московской жизни»-, «Свои собаки грызутся -чужая не приставай» и «Зачем пойдешь, то и найдешь» («Женитьба Бальзаминова») - «картины московской жизни». Номинативная ремарка заглавия пьес тоже отражает единство установки - это пословицы, которые, с одной стороны, иносказательно и кратко формулируют мораль предстоящих событий, с другой, обнаруживают приверженность Островского в тогдашнем остром общественном споре «славянофилов» и «западников» славянофильскому кругу.

17 Седова Е.В. «Сцены» и «Картины»: к постановке проблемы (на материале пьес А.Н. Островского) // Драма и театр. Тверь, 2002. Вып. 4. С. 40.

18 Эйзенштейн СМ. «Неравнодушная природа». Т.1. Чувство кино. М., 2004. С. 45.

В своих комических картинах Островский развивает формы характерологических и сюжетообразующих ремарок в традиции гоголевских пьес. Прослеживается отчетливая соотнесенность ремарочных характеристик Хлестакова и Бальзаминова. Параллельные подтекстовые ремарки существуют и в первой пьесе бальзаминовского цикла - комедии «Праздничный сон до обеда», и в гоголевской «Женитьбе». Во втором явлении третьей картины Островский практически дословно цитирует XIV явление второго действия «Женитьбы», при этом тоже используя несколько многозначных паузных ремарок, что рождает эффект отсутствия диалога между персонажами, не только сиюминутного, но и целостного, мировоззренческого. Параллелизм ремарочных моделей позволяет оценить, как происходит переосмысление культурных кодов в перспективе развития русской драмы.

В третьем параграфе «Ремарки пьесы «Доходное место» как форма отображения социального антагонизма» на материале одной пьесы анализируется социальная составляющая принципов формирования ремарочных структур в характерологии Островского.

Современная Островскому критика видела в пьесе «горячую и честную исповедь гражданина» (Ап. Григорьев). Текст вобрал в себя опыт чиновничьей службы самого Островского и представляет собой образец реалистической драмы. В ремарках этой пьесы сконцентрировано множество деталей, воссоздающих вместе с речевыми характеристиками персонажей универсальный мир российского чиновничества. В авторских комментариях переданы нюансы иерархического этикета, манеры речи, пластики и даже физиологических черт. Чиновный мир в ремарках «Доходного места» не бесстрастен, но бездушен. Его стремлением к обогащению движут исключительно страсти, и ремарки фиксируют этот эмоциональный фон в сценах тендерных отношений и в музыкальных дивертисментах. Демонстрация эмоций протагонистом - Жадовым - подчеркивает его слабость и внутреннюю подчиненность законам жестокого иерархического мира. Здесь воспроизводится принцип передачи скромного/естественного поведения сверхэмоциональному/ложному, предъявленный еще в ремарках «Бригадира» Фонвизина. Финальное ремарочное описание пьесы в форме «живой картины», восходящее к «немой сцене» «Ревизора», окончательно формулирует представление о системе этоса ремарок пьес Островского.

Четвертый параграф посвящен разбору важнейших элементов ремарочной основы одной из главных пьес Островского и называется «Пространственные ремарки драмы «Гроза» как форма отражения синтетической авторской жанровой установки». Взаимоотношения отечественной литературы для театра и самого театра на всем пространстве их сосуществования складывались непросто. Ни одному из великих драматургов -ни Фонвизину, ни Пушкину, ни Гоголю, ни Сухово-Кобылину, ряд можно продолжить - не удалось увидеть на сцене адекватно представленный текст собственной пьесы. Конгениальные постановки появились только много лет спустя. И даже участие автора в распределении ролей, читках и репетициях, с

голоса и актерской интонации сделанные правки в тексте, многословные комментарии с расшифровками смыслов почти ничего не способны были изменить в интерпретации новой пьесы театром ни у Гоголя, ни у Островского. Артисты не могли удержаться, чтобы «не впасть в карикатуру» (Гоголь).

Изучение ремарочной структуры «Грозы» выявляет характерные для этого периода творчества Островского драматургические приемы, на протяжении долгого времен не востребовавшиеся реалистическим театром. В ремарках этой пьесы Островский демонстрирует приверженность основам классической драмы, в частности - трагедии. Воспроизведение форм пространства (природа-дом-храм), появление в ключевых сценах массы горожан как образа хора, присутствие которого провоцирует окончательную оценку содеянного с точки зрения допустимых и выходящих за рамки норм публичного поведения, доказательно работают на общую идею.

В контексте пьесы гроза как природное явление не только отсылает к мифологической образности этого символа, но в последовательно выведенных ремарках становится своего рода карой по канону классической трагедии. Финальные эпизоды пьесы наиболее мотивировано соотносят «Грозу» с драматургией античного театра. «Кабанов (падая на колена)», просится хотя бы взглянуть на жену, потом «(встает к народу)», спрашивает и, наконец, «Кабанов бросается бежать»-, «навстречу ему Кулигин с народом несут Катерину». «Кабанов (бросается к Катерине)» и «Кабанов ... (Падает на труп жены)». Используя столь предельную ремарочную структуру, автор, несомненно, рискует: грань между высокой трагедией и банальной мелодрамой настолько тонка, что любая фальшивая нота в этой полифонии способна разрушить её. Но Островского потому и называют поэтом, что лирическая составляющая его текста, его отношение к событиям и героям окрашены такой пронзительной исповедальной интонацией, что не возникает и тени сомнения в предельной искренности авторской оценки.

В позднем творчестве Островского есть своеобразная рефлексия на тему развития театральных форм и функционирования ремарки в истории русской драматургии. В написанную к 200-летию русского театра пьесу «Комик XVII столетия» вставлен отрывок текста воссозданной по представлениям Островского первой пьесы русского театра (тогда текст Грегори считался утраченным) с сохранением его основных черт. Островский обращает внимание на использование первой театральной труппой латинских ремарок, а также на распространенность ремарок пантомимических сцен, ассоциированных с культурой лубка. Скупые ремарки самого Островского в этом «театре в театре» резко контрастируют с ремарками далеких предшественников и в структурном, и в идеологическом плане. С одной стороны, этот «парад ремарок» демонстрирует несомненную эволюцию драматургии и в литературы в целом в передаче форм реальной жизни, с другой, подчеркивает неестественность сценического поведения и даже социального статуса артистов прошлого в сравнении с ситуацией второй половины XIX века.

В пятом параграфе пятой главы «Равноценность ремарки и реплики в пьесах А.П. Чехова. Драматургия подтекста» рассматривается уникальная ремарочная структура чеховских драм. Ремарка пьес Чехова выходит на авансцену драматического действия, становится одним из основных средств выражения позиции автора, и способна выступать «на равных» с репликой персонажа.

Создавая новый тип драматургического текста, Чехов сохраняет опыт предшественников. В его пьесах по-прежнему присутствуют афишная ремарка, деление на действия (в ранних - на явления), номинативная ремарка, ремарка интонационной характеристики реплики («тихо», «громко»), ремарка перемещения по сцене, ремарка «занавес». Остается неизменной общая графическая структура текста, отличающая драму от прозы. Но в процессе поиска новых принципов драматической формы Чехов переосмысляет возможности ремарки.

В его пьесах ремарки указывают не просто на обстановку места действия, они описывают интерьер как картину, формируют эмоциональный фон.

Чехов одним из первых русских драматургов начинает использовать собственно ремарку «пауза» для обозначения контекстуально значимого молчания. Именно «пауза» в чеховских пьесах - самая частотная из ремарок. Чехов меняет смысловой фон традиционной ремарке молчания как ответной психологической реакции на непосредственный речевой факт или действие. В его пьесах «пауза» связана с разнообразными сопутствующими сюжетными фактами: смещением внимания с диалога на обстановку или действие извне, неожиданной фразой, невозможностью ответа, сменой темы разговора и т.п.

Сопоставление драматургических текстов А.П. Чехова с исследованиями театральных интерпретаций его пьес свидетельствует о критическом взгляде автора на современное ему театральное искусство, об интересе к возможностям и условиям сценического воплощения своих произведений. В поздних пьесах Чехов нередко отказывается от четких указаний режиссеру на характер будущей интерпретации, в ремарке «определяя настроение, в котором должно протекать последующее действие»19 («холодно», «звук точно с неба»).

По сравнению с предшествующими текстами русской драматургии в пьесах А.П. Чехова изменяется функционально-семантическая роль всех типов ремарок. В его драмах прозаизация как форма освоения творческого опыта драматурга, полученного в прозе, выразилась наиболее последовательно. «У отдельных ремарок появляется функция, сходная с функцией детали в его прозе: она становится средством раскрытия характера персонажа и создания определенной эмоциональной атмосферы отдельной сцены <...>, действия <...> и даже пьесы в целом»20. В то же время нельзя говорить о беллетризованной ремарке у Чехова, представляющей практически

19 Ходус В.П. Ремарка в драматургическом тексте А.П. Чехова: сгересггипичность и новые модели // Изменяющийся языковой мир. Пермь, 2001. С. 58.

20 Ивлиева Т.Г. Автор в драматургии А.П. Чехова. Тверь, 2001. С.74.

самостоятельный текст. Чехов стремится к мннималистичным ремарочпым средствам.

Если и «Чайке» авторские ремарки еще скупо характеризуют атмосферу действия («.Вечер <...> Полумрак. Слышно, как шумит деревья, и (¡ост ветер ч трубах»), то в «Вишневом саде» это - масштабные полотна с множеством деталей. Они фиксируют впечатление на принципиальной смысловой доминанте - оппозиции хрупкости мира усадьбы Раневской и надвигающейся извне незнакомой, чуждой жизни («Вдали ряд телеграфных столбов, и дапеко-дачеко па горизонте неясно обозначается большой город, который бывает виден только в очень хорошую, ясную погоду»),

В Заключении подводятся итоги работы, даются концептуальные выводы н обобщения. Историко-литературные, историко-культурные и теоретико-литературные аспекты проведенного исследования позволяют прийти к выводу о том, что в русской драматургии динамика развития ремаркирования демонстрирует устойчивую эволюцию ремарки - этого внедиалогического, но существенного и действенного элемента пьесы, расширение её выразительных и сюжетообразующих возможностей в драматургических текстах разных жанров и литературных стилей. Двойная направленность текста драмы - для чтения и для постановки - обусловливает совершенствование авторской ремарки в перспективе обеих этих тенденций. Ремарка оказывается в зоне сильнейшего влияния и сильнейшей зависимости от самых разных процессов - от развития культуры сцены и повышения культуры зрителя и читателя, от смены литературных эпох и направлений,, от специфики восприятия пространства в изобразительном творчестве и искусстве в целом, от смены коммуникативных парадигм на протяжении двух столетий.

Дальнейшее изучение темы представляется чрезвычайно перспективным на материале драматургии XX - начала XXI веков - периода, ставшего ареной столкновения в пространстве драматического текста маргинальных речевых пластов с семиозисом авторской речи. Ведущие современные критики с удивлением отмечают, что ремарки авторов начала XXI века читать гораздо интереснее, нежели диалоги. Малоизученной остается и тема культуры режиссерской ремарки в ее взаимоотношении с авторской ремаркой русской драматургической культуры.

Содержание диссертации отражено в следующих публикациях:

Монографии:

1. Зорин, Л.И. Пауза и молчание: (Комплексное исследование драматургического приема на материале пьес Н.В. Гоголя). - Саратов: «Научная книга», 2007. - 160 с. - ISBN 978-5-9758-0580-5.

2. Зорин, А.Н. Поэтика ремарки в русской драматургии XVIII-XIX веков ~ Саратов: Изд-во Сарат. гос. ун-та., 2008. - 240 с. - ISBN 978-5-292-0376-1. -[Рец: Макарова Э. Книжная полка // Страстной бульвар, 10. - 2009. - Ks 2 (122). -С. 133].

Статьи, опубликованные в изданиях, реферируемых ВАК:

3. Зорин, А.Н. Ремарка русской драмы XV11-XVIII вн.: границы приема, культурный контекст // Вестник Московского гос. обл. ун-та. - Сер. «Русская филология». - Москва, 2008. - №3. - С. 153-160. - ISBN 978-5-7017-1336-7.

4. Зорин, A.M. «Сюжеты в форме диалога»: Жанровая ремарка пьес Тургенева. Интерпретационный аспект // Известия Саратовского университета. Новая серия. - Сер. «Социология. Политология». - Саратов, 2009. - Т. 9. - Вып. 2.-С.70-76.- ISSN 1814-733-х; 1818-9601.

5. Зорин, А.Н. «Потерянный браслет»: перспективы предметного мотива в классической драматургии («Маскарад» М.Ю. ' Лермонтова, «Золушка» Дж. Россини и «Цимбелин» В. Шекспира) // Вестник Вятского государственного гуманитарного университета. - Сер. «Филология и искусствоведение». - Киров, 2009. - Том 2. - №2(2). - С. 158-162.- ISSN 91997-4280.

6. Зорин, A.M. «Я ничего шедевриального не заметил»: К проблеме зрительского высказывания как интерпретационной ремарки // Известия Саратовского университета. Новая серия. - Сер. «Социология. Политология». -Саратов, 2009. - Т. 9. - Вып 3. - С. 73-80. - ISSN 1814-733х; 1818-9601.

7. Зорин, А.Н. «Держась за голову, прыгает от радости». О некоторых аспектах формальной конструкции пьес А.Н. Островского «Бальзаминовского цикла» // Вестник Адыгейского государственного университета. - Сер. «Филология и искусствоведение». - Майкоп, 2009. - Вып. 3. - С. 17-21. - ISBN 978-5-85108-195-8; 978-5-85108-200-9.

8. Зорин, А.Н. А.Н. Островский: Разрушение мизансцены. (К проблеме авторской ремарки в драматических произведениях) // Известия Саратовского университета. Новая серия. - Сер. «Социология. Политология». - Саратов, 2009. -Т. 9. - Вып 3. - С. 63-67. - ISSN 1814-733х; 1818-9601.

9. Зорин, А.Н. «Тень звука». К вопросу о генезисе драматургической ремарки «пауза» в литературной и культурно-исторической перспективе // Театр. Живопись, Кино. Музыка. - М„ 2009. - Вып. 2, - С. 22-30. - ISSN 19988745,

К). Зорин, А.Н, Ремарка ß драматургии И.С. Тургенева. Особенности характеросложеиия и прозаизации II Вестник Московского государственного областного университета. - Сер. «Русская филология». - М, 2010. - № 1. - С. 347-353. - ISBN 978-5-7017-1336-7.

Публикации в других научных изданиях:

11 .Зорин, А.Н. Пауза в ритмическом строе комедии Н.В. Гоголя «Ревизор» // Литературные мелочи прошлого тысячелетия: К 80-летию Г.В. Краснова: Сб. науч. ст. - Коломна: Изд-во Коломенского гос. пед. ун-та, 2001. - С.94-100. -ISBN 5-900307-05-0.

12. Зорин, А.Н. Мистериальность «Женитьбы». (О жанровом синтетизме гоголевской комедии) // Автор. Текст. Аудитория: Межвуз. сб. науч. трудов. -Саратов: Изд-во Сарат. ун-та, 2002. - С. 14-18,- ISBN 5-292-02896-7.

1 З.Зорин, А.Н. Драматургия паузы: от временного к вечному // Проблемы литературного диалога: Сб. науч. тр. - Саратов: Изд-во Латанова В.П., 2002. -С.48-55. - ISBN 5-94184-039-Х.

14. Зорин, А.Н. «Выбор невесты» накануне «Женитьбы»: гофмановская поэтика и комедия Н.В. Г'оголя // Н.В. Гоголь и театр: Третьи Гоголевские чтения: Сб. докл. - М.: Книжный дом «Университет», 2004. - С. 108-117,-ISBN 5-98227-030-Х.

15.Зорин, А.Н. «Охота на Золушку». К проблеме интертекстуальности лермонтовского «Маскарада» П Лермонтовский выпуск № 7: Материалы Междунар. науч. конф. «Изучение творчества М.Ю. Лермонтова па современном этапе». - Пенза, 2004. - С.229-2.36. - ISBN 5-7103-0977.

16. Зорин, А.Н. Кто держит паузу в сценах взяток в комедии Н.В. Гоголя «Ревизор» // Гоголь и русская литературная культура: Сб. науч. тр. - Вып.2. -[Саратов]: Изд-во Сарат. педагогич. ин-та, 2005. - С. 72-78. - ISBN 5-93888697-Х.

17.Зорин, А.Н. «Цветущий посох» - архисюжет в контексте интерпретаций XX века. («Тангейзер» Р. Вагнера) // Язык-Общество-Культура-Менталитет: Сб. науч. тр. - Саратов: Научная книга, 2005. - С. 200-203. - ISBN 5-93888-837-9.

18. Зорин, А.Н. Почему Щепкин не хотел играть «Развязку «Ревизора» Гоголя. Еще раз о значимости некоторых пауз и ремарок в тексте пьесы // Гоголь и русская литературная культура: Сб. науч. тр. - Вып.2. - [Саратов]: Изд-во Сарат. педагогич. ин-та, 2005,- С. 82-86. - ISBN 5-93888-697-Х.

19. Rakitina, Е.; Zorin, A. Absolute Shakespeare: [Рец. на: Соколянский М.Г. Перечитывая Шекспира. М., 2002] // Multicultural Shakespeare: Translation, Appropiiation and Performance. - Lodz: Lodz Univcrsity Press, 2006. Vol. 3(18). -Р. 114-116. - ISBN 83-7525-004-Х. - [В соавторстве с Е.Б. Ракитиной].

20.Зорин, А.Н. Ремарки в пьесе братьев Пресняковых «Воскресение.Супер» как форма диалога с романом «Воскресение» и драматургической поэтикой Л.Н. Толстого // Литература в диалоге культур - 5: Материалы. Междунар. науч. конф. - Ростов н/Д: НМЦ «Логос», 2007. - С. 88-90. - ISBN 5-7051-02143.

21. Зорин, А.Н. Маленькая самоцель и большая жизнь: [О новых материалах к творческой биографии А.П. Скафтымова] // Филологические этюды. -Вып. 10. - Саратов: Изд-во Сарат. ун-та, 2007. - С. 3-10. - ISSN 1997-3098.

22. Зорин, А.Н. Судьба ремарки: «Ревизор» Н.В. Гоголя в перспективе сценических интерпретаций XX века // Н.В. Гоголь и современное культурное пространство: Материалы Шестых Международных гоголевских чтений. - М.: Книж. дом «Университет», 2007. - С. 147-156. - ISBN 978-5-98227-336-9.

23.Зорин, А.Н. Пре- и постпозитивная ремарка в драматургических версиях классических текстов («Похождение, составленное по поэме Н.В. Гоголя «Мертвые души» М. Карбаускиса и «Воскресение. Супер» братьев

Пресняковых) // Изменяющаяся Россия - изменяющаяся литература: художественный опыт XX - начала XXL веков. - Саратов: ИЦ «Наука», 2008. -С. 346-351.-ISBN 978-5-912-72-559-3.

24. Зорин, A.M. Ремарка русской классицистической трагедии: скрытый аффект и переосмысленная традиция (трагедии М. В. Ломоносова и А.П. Сумарокова) // Филологические этюды: Сб. науч. ст. - Вып. 11. - Ч. 1-2. -Саратов: Изд-во Сарат. ун-та, 2008. -С. 156-161,- ISSN 1997-3098.

25. Зорин, А.Н. Мальчика звали Иль: «Моцарт и Сальери» A.C. Пушкина в версии театра АТХ: гиперремарка в постмодернистской интерпретации классики // Литературно-художественный авангард в социокультурном пространстве российской провинции: история и современность: Сб. ст участников Междуар. науч конф. - Саратов: Изд. центр «Наука»; 2008. - С. 354364.- ISBN 978-5-91272-571-5.

26. Зорин, А.Н. Свадебная травестия: реальное сватовство и «невероятные события» «Женитьбы» И.В. Гоголя // Хлестаковский сборник: [Материалы Междунар. науч. конф. Первые Хлестаковские чтения]. - Саратов: Изд-во Сарат. ун-та, 2009. - С. 68-75. - ISBN 978-5-292-038-71-9.

27. Зорин, А.Н. «Дочь фараона» среди «теней»: ремарка в сатирической драматургии М.Е. Салтыкова-Щедрина // Проблемы филологического образования: Сб. науч. тр. Вып. 2. - [Саратов]: Изд-во ИГ1 Баженов, 2009.-С. 157-163. ISBN 978-5-904445-01-0.

28.Зорин, А.Н. Афишная ремарка пьес И.С. Тургенева. К проблеме автоцитации // Филологические этюды: Сб. науч. ст. молодых ученых: В 3 ч. -Вып. 12. - Ч. 1-2. - Саратов: Изд. центр «Наука», 2009. - С. 231-238. -ISSN 1997-3098.

29.Зорин, А.Н. «На что ж привешены нам руки...»: Власть ремарок и ремарки власти в пьесе А.Н. Островского «Доходное место» II Институты власти в языке, литературе и журналистике России: Сб. науч. ст. - Саратов: Изд. центр «Наука», 2009. - С. 66-73. - ISBN 978-5-91272-991 -1,

ЗО.Зорин, А.Н. К проблеме генезиса драматургической ремарки (пьесы А.И. Слаповского в контексте автокомментария) // Изменяющаяся Россия -йзменякодаЯсй литература: худо&ёствёйнкй опыт XX - начала XXI веков: Сб. Hayii. трудов. Вып. 3 / Сост., отв. редактор проф. А.И. Вашоков. Саратов: Изд. центр «Наука», 2010. С. 253-256. - ISBN 978-5-9999-0260-3.

31.Зорин, А.Н. Минимализм ремарки в «Игроках» Гоголя // Н.В. Гоголь и русская литература: Материалы Девятых Международных гоголевских чтений, посвященных двухсотлетию писателя. - М.: Книж. дом «Университет», 2010. -С. 306-312. - ISBN 978-5-90-4101-09-01.

ДЛЯ ЗАМЕТОК

Формат бумаги 60x90 IMG, бумага офсет № 1, тираж 150 экз. Подписано в печать 11.05.2010 Отпечатано в ДС «Оформитель»

г. Саратов, ул. Рахова 91/101 тел.: 8(8452) 52-02-05,49-77-32

Оглавление научной работы автор диссертации — доктора филологических наук Зорин, Артём Николаевич

Введение.

Глава I. Ремарка как структурно-семантический компонент драматургического повествования.

1.1. Поэтика ремарки в историко-культурной и литературовед- 19 ческой перспективе. Семантика, графика, прагматика.

1.2. Ремарка и проблема изучения драматургического диалога.

1.3. «Тень звука». 60 Генезис ремарки «пауза» в драматургическом тексте.

1.4. Функциональный диапазон ремарок в русской драматургии.

Глава II. Ремарка как знак культурной эмблематики и первичных 84 форм авторского присутствия в драматургии конца XVII-XVIII веков.

2.1. Социокультурные коды разножанровых текстов XVII века 84 как предпосылки появления драматургической ремарки.

2.2. От сценария к пьесе. Ремарочная система первых текстов 94 русской драмы.

2.3. Дидактика, описательность и изобразительность ремарки 105 ранней драматургии. Драматизация прозы и прозаизация ремарок в русских пьесах конца XVII - первой половины XVIII веков.

2.4. Тенденции минималистики ремарки русской классической 111 трагедии. Функциональность и внетеатральность.

2.5. Стилевой синтетизм ремарок в русской комедии XVIII века. 116 «Смешанный жанр» и принцип ремарки-реплики в драматургии

Д.И. Фонвизина.

Глава III. Эволюция ремарки в русской драматической литературе 135 первой половины XIX века. Пространство, время, герой. Драматург в отсутствие режиссера.

3.1. Аллегоризм классической формы в ремарках драматургии 140 A.C. Грибоедова

3.2. Эпика ремарок пьес A.C. Пушкина как форма 151 манифестации новых законов драмы.

3.3. Реалистичное, натуралистичное, символичное, абсурдное в 172 ремарках пьес Н.В. Гоголя. Литературная авторежиссура как новая форма драматургического творчества.

3.4. Культурные коды ремарки пьес М.Ю. Лермонтова как знак 191 разомкнутой литературной системы.

Глава IV. Ремарка русской драмы второй половины XIX века.

Прозаизация и расширение описательных функций.

4.1. Прозаизация ремарки в драматургии И.С. Тургенева.

4.2. Ремарка как форма писательского эксперимента в 241 драматургическом творчестве A.B. Сухово-Кобылина.

4.3. Ремарка драматургических текстов М.Е. Салтыкова- 258 Щедрина.

Глава V. Литературное новаторство ремарки театра 267 А.Н. Островского и А.П. Чехова.

5.1. Драматургия быта второй половины XIX века. Лаконизм и 267 утилитарность ремарочных конструкций пьес

А.Н. Островского. «Сцены» и «картины» — «монтаж повседневности».

5.2. Параллелизм ремарочных моделей в пьесах 279 бальзаминовского цикла как переосмысление драматургических и культурных кодов.

5.3. Ремарки пьесы «Доходное место» как форма отображения 285 социального антагонизма.

5.4. Пространственные ремарки драмы «Гроза» как форма 296 отражения синтетической авторской жанровой установки.

5.5. Равноценность ремарки и реплики в пьесах А.П.Чехова. 312 Драматургия подтекста.

Введение диссертации2010 год, автореферат по филологии, Зорин, Артём Николаевич

Современная литературоведческая наука все большее внимание уделяет опосредованным формам художественного высказывания, ранее, в контексте идеологического подхода, находившимся на периферии исследовательского интереса. Вместе с тем, именно изучение природы сложных форм эстетической репрезентации позволяет с наибольшей степенью достоверности оценить самобытную поэтику автора, природу развития и синтетизма литературных жанров и направлений, перспективы функционирования художественной словесности в целостной культурной парадигме.

На фоне активного исследовательского внимания последних десятилетий к природе авторства возник интерес к изучению форм авторского присутствия и средств авторского самовыражения в драме. Пристальное изучение смыслопорождающих ремарок пьес Чехова, совершивших революцию в представлении о законах драмы, спровоцировало трансформацию взгляда на природу самого текстового явления. Появился ряд частных исследований и наблюдений, посвященных бытованию ремарок в русской драматургии. Наметилась необходимость более целостного изучения феномена ремарки, ее генезиса и развития структурных и семантических возможностей в широкой литературной перспективе.

Простота ремарки обманчива. Ее императивность продолжает отпугивать постановщиков пьес, обычно предпочитающих игнорировать авторские указания. Стилистическая сглаженность и безличность, внешняя функциональная утилитарность делают ее, на фоне иных образных форм словесно-художественного творчества, мало привлекательной для исследователя. Однако внешняя ясность ремарок, чаще всего, кажущаяся.

Само понятие происходит от французского слова "remarque" -замечание, примечание1. Но, в отличие от многих других, оно не является

1 Современный словарь иностранных слов. М., 2000. С. 594. калькой театрального термина. Французский театр использует иное словосочетание для этого явления, аналогичное термину английской драмы. Так сложилось, что русские драматурги изучаемого периода не пользовались собственно понятием «ремарка», для соответствующего обозначения они употребляли слова «сноска» или «выноска». В современном устоявшемся значении термин - опосредованно, через формы публичной речи и печатной культуры - пришел в литературу из театра. Первые упоминания собственно о «ремарках» применительно к пьесам встречаются в переписке корифеев МХТ с Чеховым и Горьким. Сам факт появления термина становится дополнительным свидетельством принципиально иного, переломного взгляда на комментирующие формы пьес, своего рода эмблематикой начала триумфа ремарки в драме.

Предметный мир пьесы, пространственно-временные приметы, контекстуально значимые моменты молчания героев, жестикуляция и пластика, отмечаемые в авторских ремарках, в комплексе формируют отдельную эмоциональную, ритмическую, смысловую реальность. Они образуют самостоятельную повествовательную партитуру, независимую от диалоговой структуры пьесы. Пластическое, мимическое, интонационное решение монолога, диалога или целой мизансцены, паузы, сценическое оформление и звуковая партитура открывают в структуре сюжета путь к многовариантности способов самовыражения героев драмы и самого автора.

Таким образом, актуальность диссертационного исследования предопределена целым рядом факторов:

- повышенным интересом современного литературоведения к соотношению текстовых и паратекстовых элементов структуры художественного произведения, в частности, драмы;

- совершенствованием возможностей драматургического анализа;

- востребованностью исследований синтетической жанровой природы художественных произведений не только словесностью, но и другими областями гуманитарного знания и гуманитарной практики;

- отсутствием объемного представления о возможностях поэтики русской драматургической ремарки как непосредственной формы выражения авторского начала в перспективе смены литературных и культурных парадигм.

Объект диссертационного исследования - феномен понятия «ремарка», становление и развитие формальных и функциональных возможностей ремарочных описаний в текстах русской драматургии XVIII -XIX веков.

Предмет исследования - авторские ремарки в произведениях русской драматургии XVIII-XIX веков.

Материалом диссертации стали наиболее репрезентативные с точки зрения заявленной темы и принципиальные для понимания развития русской драмы пьесы И. Грегори, С. Полоцкого, пьесы любительского и школьного театра XVIII века, драматургические произведения М.В. Ломоносова, А.П. Сумарокова, Д.И. Фонвизина, A.C. Грибоедова, A.C. Пушкина, Н.В. Гоголя, М.Ю. Лермонтова, И.С. Тургенева, A.B. Сухово-Кобылина, А.Н. Островского, М.Е. Салтыкова-Щедрина, А.П. Чехова, а также ряд текстов их современников.

Для исследования темы выбраны тексты авторов, чье драматургическое творчество, по сути дела, сформировало уникальное литературное явление -«русская драматургия» и стало фундаментальной основой появления в России национального театра как эстетического, социального и исторического феномена культуры.

Иоганн Грегори «пересадил» на русскую почву достижения ранней западной драматургии и европейского театрального барокко.

Симеон Полоцкий в собственных притчевых текстах, предназначенных для постановки при дворе Алексея Михайловича, применил начальные приемы мизансценирования, получившие уникальное отображение в книжной культуре своего времени.

M.B. Ломоносов и А.П. Сумароков создали первые канонические русские классические трагедии, синтезируя достижения античного, классицистского и русского придворного театра.

Д.И. Фонвизин сделал первый шаг к трансформации русской комедии XVIII века из литературного произведения в сценическое, когда слово-действие и реалистичные формы выражения предметного мира и образа действия формируют актуальность высказывания.

A.C. Грибоедов продолжил эти опыты, используя аллегоризм классической формы драматургии для начальных принципов авторежиссуры.

A.C. Пушкин, находясь в непрерывном творческом диалоге с Шекспиром, античной трагедией и средневековым площадным театром, манифестировал новые законы сценического искусства, в которых высокая литература диктовала формы бытования и перспективу театру будущего.

Н.В. Гоголь, синтезировав достижения барокко, классики, реализма, предвосхитив символизм, абсурдизм и драматургию подтекста, утвердил форму и принципы авторежиссуры как основной подход к развитию драматургического творчества.

М.Ю. Лермонтов, органично вмонтировав в тексты собственных пьес культурные коды западного искусства, создал вариант открытой, разомкнутой системы отечественной драматургии.

И.С. Тургенев предвосхитил появление новых драматургических жанров, органично используя опыт драматургии в прозе и прозы в драме.

A.B. Сухово-Кобылин и М.Е. Салтыков-Щедрин синтезировали в своих пьесах социальное, философское и сакральное как форму диалога с театром и зрителем.

А.Н. Островский создал новый тип драматургии - актуальной современной ему сцене.

А.П. Чехов, завершив эксперименты отечественных литераторов и драматургов, сформировал драматургию подтекста и представил ремарку как равноценный монологам и диалогам тип текста.

Творчество названых авторов представлено в исследовании драматургическими произведениями, в которых ремарки, с одной стороны, проявлены наиболее полно во всем их многообразии и в наиболее характерном варианте для данного автора, с другой — позволяют с наибольшей степенью достоверности выявить заключенные в них социокультурные коды, традиционные для всей русской драмы.

В исследовании природы ремарки драматургических текстов нами отдано предпочтение поэтике — «науке о формах, видах, средствах и способах организации произведений словесно-художественного творчества, о структурных типах и жанрах литературных сочинений»2. Поэтика «предполагает изучение не только речевых, но других структурных моментов художественного текста» . Такой подход позволяет проследить процесс формирования законов драмы в широкой литературной и культурно-исторической перспективе. «Поэтика, испытывая различные тяготения, порою сближается, а часто и сливается с какой-либо из смежных наук, но даже в тех случаях, когда она, казалось бы, находится на чужой территории, конечной целью всех вопросов, пусть даже сходных с проблематикой истории литературы, социологии и т. д., для нее всегда является освещение поэтической структуры. <.> Сосредоточение внимания на художественном построении означает <.> не сужение проблематики и не ограничение ее вопросами формы, а установление единого угла зрения, находящего применение в решении различнейших проблем поэтического искусства»4. Изучение ремарки в ее литературно-художественном проявлении и как результата сложных историко-эстетических процессов соотносимо с пониманием задач поэтики М.М. Бахтиным: «Поэтика, определяемая систематически, должна быть эстетикой словесного художественного

2 Виноградов В.В. Поэтика. М., 1963. С. 184.

3 Манн Ю.В. Поэтика Гоголя. Вариации к теме. М., 1996. С. 7

4МукаржовскийЯ. Поэтика//МукаржовскийЯ. Структуральная поэтика. 1996. С. 31-34. творчества. Это определение подчеркивает ее зависимость от общей эстетики»5.

Появление ремарки обусловлено собственно литературной природой драматургического текста. Не случайно только этот компонент пьесы не рассмотрен в самом известном на сегодняшний день «Словаре театра» Патриса Пави. Именно с бумом публикаций пьес и приходом в драматургию авторов-литераторов на рубеже ХУ1-ХУН веков связывают усиление позиций ремарки в истории английской драмы6. Ремарка отражает самобытный авторский взгляд на пространственно-временную организацию драматического произведения, на личностные и социальные характеристики героев, является одной из форм создания подтекста пьесы или иносказания, выраженного автором. На характер ремарки влияет и литературный контекст эпохи, и своеобразие авторской индивидуальности, воплощенной в тексте.

Все это обусловило необходимость обратиться к осмыслению генезиса ремарочных конструкций в театральных текстах и их сценических интерпретаций на фоне литературы более раннего этапа, повлиявшего на характер функционирования ремарки в избранный нами период. Для этой цели привлечены древнерусские источники и произведения XVII столетия, а также принципиальные для нашего исследования работы, связанные с закономерностями развития западноевропейской драматургии Средневековья и Ренессанса. Оценка интерпретационных возможностей ремарок в перспективе модернистских и постмодернистских экспериментов привела к необходимости сослаться в некоторых разделах исследования на опыт сценических трактовок рассматриваемых пьес в XX веке.

Цель диссертационного исследования - изучить эволюцию форм выражения и функциональных возможностей ремарки русской драматургии ХУШ-Х1Х веков.

5 Бахтин М.М. Проблема содержания, материала и формы в словесном художественном творчестве // Бахтин М.М. Вопросы литературы и эстетики. М., 1975. С. 10.

6 Бескин Эм. Театральная техника в эпоху Шекспира // Литературная энциклопедия: В 11 т. 1929-1939. Т.П. М., 1939. С. 117.

Цель исследования диктует следующие задачи:

-определить генезис понятия «ремарка» в русской драме, обозначить четкие терминологические границы этого понятия в теоретико-литературном плане;

- рассмотреть драматургическую ремарку как специфический вербальный, визуальный, звуковой, семантический компонент пьесы;

- выявить типологические закономерности и уникальность использования ремарки в драматургии ХУШ-Х1Х веков;

- выделить характерные особенности влияния зарубежной драматургической и театральной традиций, а также художественно-изобразительной и музыкальной культуры эпохи на формирование системы ремарок русской драмы;

- проанализировать характер использования выразительных форм прозы в ремарке;

-раскрыть возможности ремарки в стремлении автора к режиссуре будущей постановки своей пьесы (авторежиссуре);

- оценить роль ремарки в перспективе поэтики творчества драматургов разных эпох, выявить черты ее эволюции.

Общей методологической основой диссертации стало системное единство различных литературоведческих подходов анализа поэтики художественного произведения, в частности - драматургического текста, как в соотнесенности с литературным процессом, так и в обнаружении собственных имманентных свойств текста. Поставленные в диссертации цель и задачи потребовали привлечения следующих общенаучных и специальных исследовательских методов: историко-функционального, сравнительно-исторического, социокультурного, семиотического, нарратологического, метода целостного и имманентного анализа художественного произведения. В работе используются подходы и данные литературоведения, лингвистики, а также других гуманитарных дисциплин: истории, эстетики, философии, театроведения, искусствоведения, психологии.

Методологически значимыми для нас стали работы классиков отечественного литературоведения — М.М. Бахтина, В.В. Виноградова, Д.С. Лихачева, Ю.М. Лотмана, А.П. Скафтымова, Ю.Н. Тынянова. Важнейшую роль в формировании общей концепции исследования сыграли теоретико-литературные исследования Г.Е. Бояджиева, В.М. Волькенштейна, Б.О. Костелянца, Н.М. Николиной, В.В. Одинцова, В.В. Основина, Н.Д. Тамарченко, В.И. Тюпы, В.Е. Хализева, работы по истории русской литературы В.П. Адриановой-Перетц, М.П. Алексеева, С.Д. Балухатого, В.Э. Вацуро, В.А. Воропаева, В.Н. Всеволодского-Гернгросса, Г.А. Гуковского, Б.Ф. Егорова, Ю.В. Манна, В.М. Марковича, О.Б. Лебедевой, М.П. Одесского, Ю.Г. Оксмана, Н.К. Пиксанова, В.В. Прозорова, М.В. Строганова, С. А. Фомичева, Б.М. Эйхенбаума и др. Особую ценность в работе представляли для нас монографии и статьи Н.Д. Арутюновой, М. Бушуевой, A.A. Гозенпуда, A.A. Демченко, А.И. Иваницкого, И.В. Ивановой, Г.Е. Крейдлина, A.B. Сахновского-Панкеева, Л.И. Сазоновой, Л.А. Софроновой, Е.Г. Падериной, Л. МакДженет, А. Дессена, Л. Томпсон и ряда других. Специфика исследования потребовала обращения к работам философов и культурологов - Р. Барта, Р. Ингардена, В. Изера, Я. Мукаржовского, М.Н. Эпштейна.

Степень научной разработанности проблемы. До настоящего времени не предпринималось целостного исследования ремарки в истории русской литературы. Изучение ремарки отечественной драматургической традиции представлено отдельными направлениями. В лингвистике - анализом ее семантических возможностей в диссертационных исследованиях Р.Т. Сарафалиевой, М.К. Закареишвили, В.А. Безрукова, К.К. Асановой, A.B. Хижняк, В.П. Ходуса, а также в статьях, посвященных некоторым аспектам бытования ремарки в художественном контексте, Е.К. Абрамовой, И.Я. Балягиной, К.Ф. Баранова, П.С. Жуйковой, И.П. Зайцевой, Л.В. Ильичевой, М.Б. Борисовой, О.В. Гладышевой, В.И. Комаровой, И.Н. Левиной, Н.Ю. Павловской, Н.М. Новоставской, Е.А. Покровской,

Т.В. Седовой, Ю.В. Степанюк, Г.А. Устименко, М.Ю. Хватовой, JI.A. Шуваловой, И.И. Щеболевой и других.

Среди литературоведческих работ разного характера, касающихся этой темы, выделяются исследования С.Д. Балухатого, Н.К. Пиксанова, А.П. Скафтымова, C.B. Шервинского, С.Н. Кузнецова, В.В. Сперантова, Т.Г. Ивлиевой, B.C. Белоусовой, анализ формальных функций ремарок предложен в монографии немецкой исследовательницы Г.Х. Даме, на сценическом опыте во многом основаны эссе С. В. Кржижановского «Театральная ремарка» и Б.В. Голубовского «Читайте ремарку!», есть ряд публикаций и наблюдений над частными ремарочными конструкциями в пьесах отдельных драматургов.

Фундаментальная работа В.В. Сперантова7 предлагает на основе «методологии точного литературоведения» Б.И. Ярхо интерпретацию природы ремарок классической стихотворной трагедии XVIII - начала XIX веков. Статистический анализ частотности и лексического состава ремарок позволяет исследователю отметить устойчивые тенденции развития форм авторского присутствия в процессе смены литературных направлений.

Методологически важной представляется статья Н.И. Ищук-Фадеевой, рассматривающая смену функциональных возможностей ремарочной описательности в драме как фактор усиления антропоцентрических тенденций в искусстве слова: от возможностей акцентуации личности героя с выходом за пределы границ жанра до формирования в пьесе образа автора8.

Избранная в диссертации методология позволила синтезировать исследовательские методологические подходы, учесть опыт лингвистических и искусствоведческих наработок, посвященных ремарке, и соотнести их с собственной исследовательской задачей.

Научная новизна диссертации состоит в следующем:

7 Сперантов В.В. Поэтика ремарки в русской стихотворной трагедии XVIII - начала XIX века: К типологии литературных направлений // Philologica. 1998. T.5. № 11/13. С. 9-47.

8 Игцук-Фадеева Н.И. Ремарка как знак театральной системы. К постановке проблемы // Драма и театр. Вып.2. Тверь, 2001.С. 5-16.

- раскрыт генезис понятия «ремарка» в русской драматургической традиции;

- целостно представлено бытование ремарки в рамках двухсотлетней истории русской драматургической культуры;

- разработана методика анализа ремарок пьес русской драмы в композиционном и функциональном аспектах;

- определен характер соотнесенности принципов ремарочных описаний в пьесах A.C. Пушкина, Н.В. Гоголя, И.С. Тургенева, М.Е. Салтыкова-Щедрина, A.B. Сухово-Кобылина, А.Н. Островского;

- впервые проанализирован характер взаимовлияния форм описательности прозы русских писателей и ремарок их драматургических произведений.

На защиту выносятся следующие положения:

1. Поэтика ремарки связана с эволюцией драматургических форм в русской литературе XVIII-XIX веков. Смена литературных направлений и театральных тенденций постоянно влияют на изменение лексического состава, объема, функций и места ремарок в художественном целом пьес.

2. Авторская ремарка в истории русской драматургии выражает комплекс средств воздействия драматурга на интерпретаторов его пьесы. В XVIII веке канонизированные правила мимики и пластики в игре актера сдерживают развитие системы ремарочных указаний, в XIX веке драматург использует ремарку как активный способ воздействия на артиста.

3. Ремарка в русской драматургии с начала XIX века выполняет роль партитуры авторского видения постановки, становится основным средством авторской режиссуры (авторежиссуры) и потенциальной сценической интерпретации. Понятие «авторежиссура» отражает процесс порождения первичной формы постановочной экспликации драматургического текста и, одновременно, «механического» воспроизведения авторского видения целого пьесы в пространственной и временной перспективах.

4. Эволюция ремарки опосредованно характеризует процесс повышения литературной культуры в восприятии драматического произведения. Подготовка текста к публикации диктует драматургу необходимость корректировать ремарочные описания в сторону их расширения - в целях адекватного понимания читателем смысла пьесы без помощи театральных интерпретаторов.

5. Система ремарочных описаний, подчеркивающих несовпадение семантики речевых действий и поступков героев, открывает формы драматургии подтекста в пьесах авторов дочеховской поры (Грибоедова, Гоголя, Тургенева).

6. Драматургическое творчество авторов испытывает значительное влияние их собственного опыта работы в прозе. Трансформация драматургических жанров и расширение функциональных возможностей ремарки как основной формы авторской интенции у Пушкина, Гоголя, Тургенева во многом определяются характером их романного творчества.

7. Ремарочные конструкции драматургии Салтыкова-Щедрина и Сухово-Кобылина используют формы социального бытописания.

8. В творчестве Островского ремарка выполняет целый ряд программных задач драматурга - формообразования драмы, обозначения герметичных границ сценического пространства, формулирования предельно ясных установок авторежиссуры мизансцен.

9. В пьесах Чехова ремарка выражает непосредственную авторскую позицию и играет самостоятельную сюжетообразующую роль. Формально это выражается в распространении понятия «ремарка» на все творчество драматурга.

Теоретическая значимость диссертационной работы заключается в разработке универсальных принципов анализа ремарок художественного драматургического текста и стратегии изучения текста пьес в целом, что позволяет:

- выделить унифицированную методику литературоведческого исследования текста драмы в интерпретаторской перспективе его бытования;

- определить систему ремарочных описаний в драме;

- выявить нарративные тенденции взаимодействия прозаического и драматического творчества автора;

- рассмотреть закономерности смены литературных стилей и направлений в перспективе развития повествовательных форм художественного текста;

- проанализировать тенденции развития невербальных форм выразительности в художественном тексте;

- составить новое представление о перспективах развития и формах проявления авторской режиссуры в тексте драматического произведения;

- сформулировать закономерности взаимовлияния поэтики прозы и драмы в пространстве формальных описательных конструкций.

Результаты исследования имеют практическое значение: они могут быть использованы при разработке новых программ и учебных пособий по русской литературе и русскому театру ХУШ-Х1Х веков, в спецсеминарах и спецкурсах, при подготовке курсовых и дипломных работ студентов, в ходе дальнейшего изучения закономерностей развития русской драматической литературы с момента ее зарождения до XX века. Полезными окажутся они и в повседневной театральной практике.

Апробация результатов исследования. Диссертация была обсуждена на кафедре общего литературоведения и журналистики Института филологии и журналистики ГОУ ВПО «Саратовский государственный университет имени Н.Г. Чернышевского».

Основные положения, содержание и выводы диссертации отражены в двух монографиях, а также в научных публикациях, 8 из которых напечатаны в изданиях, входящих в перечень ВАК РФ. Материалы диссертационного исследования представлялись в докладах на Международных и Всероссийских научных и научно-практических конференциях и семинарах: XXI

Международные научные чтения «Чернышевский и его эпоха» (Саратов, 1999); Международная научная конференция «М.Ю.Лермонтов и русская культура XIX - XX веков» (Пенза, 2001); Всероссийские конференции молодых ученых «Филология в системе современных гуманитарных наук» и «Автор-текст-аудитория: филологические науки в социокультурном пространстве XXI века» (Саратов, 2001, 2002); научно-практические семинары «Русская драматургия в контексте истории» в рамках VII и VIII Международных фестивалей «Голоса истории» (Вологда, 2003, 2005); Международная конференция Третьи Гоголевские чтения «Гоголь и театр» (Москва, 2003); Всероссийский научный симпозиум «Язык. Культура. Общество. Менталитет» (Саратов, 2004); научно-практический семинар «Русская драма в актуальном театральном пространстве» (Воронеж, 2004; Екатеринбург, 2005; Ульяновск, 2006); Международная конференция Шестые Гоголевские чтения «Гоголь и современное культурное пространство» (Москва, 2006); VI, IX и X Всероссийские научные конференции молодых ученых (Саратов, 2002, 2006, 2007); Всероссийский научно-практический семинар «Пространство интерпретации: классика на современной российской сцене» (Москва, 2007); Вторая Международная научная конференция «Изменяющаяся Россия — изменяющаяся литература: художественный опыт XX - начала XXI веков» (Саратов, 2007); Международная научная конференция «Литература в диалоге культур-5» (Ростов-на-Дону, 2007); Первая и Вторая Международная научная конференция «Хлестаковские чтения» (Саратов, 2008, 2009); Международная научная конференция «Литературно-художественный авангард в социокультурном пространстве российской провинции: история и современность» (Саратов, 2008); Международная конференция Девятые Гоголевские чтения «Н.В. Гоголь и русская литература. К 200-летию со дня рождения великого писателя» (Москва, 2009).

Материалы диссертации использовались в семинаре В.В. Прозорова «Журналистика и мир Гоголя», в лекционных курсах по теории и истории русской литературы и литературной критики, по анализу художественного текста, в спецкурсах для студентов и аспирантов филологических специальностей Института филологии и журналистики и Педагогического института ГОУ ВПО «Саратовский государственный университет имени Н.Г. Чернышевского». Концепция исследования была апробирована в ходе исследования в рамках Гранта Президента РФ по поддержке молодых российских ученых - кандидатов наук (МК-3095.2006.6 «Поэтика ремарки в русской драматургии ХУ1И-Х1Х веков»).

Структура диссертации определяется спецификой ее цели, задач и методов. Работа состоит из введения, пяти глав, заключения и библиографического списка.

Заключение научной работыдиссертация на тему "Поэтика ремарки в русской драматургии XVIII - XIX веков"

ЗАКЛЮЧЕНИЕ

Теоретико-литературные, текстологические, историко-литературные, театроведческие, историко-театральные аспекты проведенного нами исследования позволяют сделать вывод о том, что ремарка русской драмы с момента появления и на всем пространстве существования обладала и продолжает обладать в тексте пьесы и на сцене полномочиями, соотносимыми с возможностями реплики, монолога, диалога, а в некоторые периоды бытования превосходящими их по жесткой сформулированности авторского высказывания, по концентрации закодированных в ней культурно-исторических ассоциаций, по потенции сценических и исполнительских перспектив.

Эволюция ремарки демонстрирует постепенное усиление интереса к образу персонажа, его облику, чертам характера, его уникальности и нетипичности, к его скрытым душевным движениям.

Для автора ремарка — своего рода структурный каркас будущей пьесы. Ремарочная конструкция, прописанная им в первом варианте драматургического произведения, в дальнейшем, в отличие от других элементов текста, претерпевает лишь незначительные изменения. Генезис ремарки - как одного из важнейших знаков структуры текста - отражает процесс последовательного усиления авторского начала. Динамика развития ремаркирования демонстрирует устойчивую эволюцию этого внедиалогического, но, как мы уже убедились, существенного и действенного элемента пьесы. Двойная направленность текста драмы - для чтения и для постановки - провоцирует совершенствование авторской ремарки в перспективе обеих этих тенденций. Она оказывается в зоне постоянного влияния и сильнейшей зависимости от различных процессов: от развития культуры сцены, от вкусов публики, от смены литературных эпох и направлений, от специфики восприятия пространства в изобразительном творчестве и в искусстве в целом, от трансформации коммуникативных парадигм на протяжении двух столетий. Анализ истории развития форм авторского присутствия в драме позволяет говорить об усилении позиции ремарки в системе «слово персонажа/комментарий автора» или «текст/паратекст», а также о непосредственном выражении в ремарке авторской позиции.

Языковая личность героя драмы всегда воспринимается предельно конкретно и актуально в сознании не только читателя, но и зрителя - будучи интерпретированной и репрезентированной реальным актером на сцене. В ситуации, когда логика судьбы героев приобретает невиданную для иных повествовательных форм самостоятельность, растущая потребность автора в собственном вмешательстве в действие драмы, в комментировании происходящего реализуется в разветвленной структуре ремарочных форм.

За два века существования ремарка русской драмы демонстрирует явные специфические тенденции функционирования и поэтики. Она фиксирует стремление автора выйти за пределы собственного ординарного авторского пояснения пространственно-временных примет сюжета пьесы и предложить отчетливые, нередко революционные подходы к использованию ремарочных построений. С первых дней появления светского театра в России ремарке на пространстве драматургического текста принадлежит «пограничная» функция во взаимоотношениях литературы и театра, драмы и эпики, драматургии и других форм искусства, влияющих на культуру сцены.

Автор и постановщик Иоганн Грегори именно в ремарках учитывал опыт собственной режиссуры своих пьес и необходимость разграничения разножанровых (и разностилистических) текстов в перспективе драматургической репрезентации. Кроме того, ремаркированием он фиксировал сложный комплекс стилистических примет, способных объединить предложенное им театрально-драматическое повествование с зрительским опытом восприятия эпичного ритуала двора русского царя. В дальнейшем театр развил тенденцию воплощения в ремарках как собственно сценических указаний, необходимых для репетиций (частный театр XVIII столетия), так и связи драматургического текста с эпическим, романным повествованием, лежащим в основе сюжета пьесы (школьный театр, придворный, любительский театр). Ремарка сконцентрировала в себе представление о принципах игры в начальный период жизни русского театра, а также возможности проецирования на сцену страстей и сюжетов авантюрных романов. В ранней драматургии в структуре внедиалогового повествования возникла особая, отличная от драматургической ремарки форма текста от автора — аргумент. Это изложение последующего или внесценического развития фабулы (наиболее широко аргумент использовался любительским театром). В XX веке аргумент трансформировался в приквел и сиквел пьесы.

Связь с прозой, с романной основой вызвала появление разветвленной структуры сложных описаний — подробную прозаизированную ремарку. Но описательность, спровоцированная низким культурным уровнем светской прозы, недостаточная психологическая аргументированность и отсутствие достоверности в описании эмоциональных характеристик героев были слабой позицией структуры всей драмы и скрупулезной, но малоэффективной ремарочной технологии.

В полемике с этой практикой, по сути, сковавшей процесс совершенствования характеров персонажей пьес и самой драмы, возник полнейший аскетизм ремарок драматургии русского классицизма. Отказ классиков от прозаизированной комментирующей ремарки, минимализация характеристик персонажей в афишном представлении героев, детализация пространственных описаний препозитивных ремарок, разграничение сниженной и высокой лексики ремарочных замечаний в зависимости от различной жанровой установки, игнорирование возможности использования аргумента спровоцировали появление пьес с максимальной концентрацией действия на центральном конфликте. Освоение принципов европейской актерской школы и формирование национальных профессиональных столичных трупп повлияли на исчезновение интереса к ремарочным комментариям как элементу авторежиссуры.

Классическая эпоха стала временем принципиального разграничения двойственных функциональных возможностей ремарки — как структурного элемента художественного текста и как формы сценического указания. В рамках строгих классических канонов минимализированная ремарка отразила собственно литературную природу пьесы. Причем, в данном случае связь с литературой проявилась в отказе от развернутых форм эпической описательности и от принципа комментария актерской игры. Минимализм ремарок сделал их собственно литературным элементом, оставляя на откуп театру всю широту интерпретации текста диалогов и монологов.

Индикатором смены литературных направлений ремарка становится с возрастанием интереса к характеристике человеческих эмоций. Драматургия сентименталистов выбирает путь преодоления аскетизма ремарочных описаний как в комедийных вариантах смешения высокого и низкого (образцы, высокой комедии), так и в трагедийных, и в драматических формах - за счет повышения внимания авторов к вариантам репрезентации сложных эмоциональных состояний героев и за счет появления в ремарках элементов романной описательности. В русской драматургии с комедий Фонвизина растет плотность и смысловая нагруженность ремарок, расширяются их функциональные возможности в текстах пьес.

Литераторы-драматурги вносят в практику ремаркирования опыт литературной работы, объединяя в ремарке принцип сценической целесообразности с возможностями других областей литературы (Грибоедов, Пушкин, Лермонтов, Салтыков-Щедрин, Тургенев, Сухово-Кобылин). Профессиональные драматурги, связавшие свою судьбу с театром, прибегают к сугубо утилитарному своду ремарочных описаний, отвечающих потребностям сцены (Плавильщиков, Сандунов, Ленский и др.). Артисты в ремарке не нуждаются и часто относятся к ней с большим раздражением, то есть как к навязчивой форме авторежиссуры (ситуация поздних гоголевских комментариев к «Ревизору» и реакция на них Щепкина).

На пересечении двух основных тенденций использования ремарки оказывается драматургия Гоголя и Островского. Предельная точность нюансировки поведения, внешности, одежды и психологических черт героев сочетаются у этих авторов с элементами выражения в ремарках имплицитно скрытых смыслов. Именно знание законов сцены, понимание степени ограниченности интерпретаторских возможностей современного им театра становятся причиной строгости, аскетичности ремарочных конструкций их пьес.

Как мы уже отмечали на примере Жихарева и эпистолярного наследия русских классиков, ремарка не входила в свод понятий литературного процесса. Сам термин «ремарка» приобретает современное значение именно тогда, когда театр признает за драматургом право быть авторитетным со-творцом мизансцены спектакля.

Проведенное нами исследование убеждает, что ремарка русской драмы, отразив в собственной истории сложные и многозначные литературные и общекультурные процессы, претендует на адекватную оценку ее места и роли в структуре драматургического произведения. И театр способен только тогда во всей полноте воплотить замысел драматурга, когда интерпретируемый на сцене текст прочитан и проанализирован постановщиками «до последней ремарки».

Дальнейшее изучение темы представляется чрезвычайно перспективным на материале драматургии XX - начала XXI веков - периода, ставшего ареной столкновения в пространстве драматического текста маргинальных речевых пластов с семиозисом авторской речи. Ведущие современные критики с удивлением отмечают, что ремарки авторов начала XXI века читать гораздо интереснее, нежели диалоги. Малоизученной остается и тема культуры режиссерской ремарки в ее взаимоотношении с авторской ремаркой русской драматургической культуры.

Список научной литературыЗорин, Артём Николаевич, диссертация по теме "Русская литература"

1. Гоголь, Н.В. Полн. собр. соч. : В 14т./ Н.В. Гоголь М.; Л. : Изд-во АН СССР, 1937- 1952.

2. Гоголь, Н.В. Полн. собр. соч. и писем : В 23 т. / Н.В. Гоголь М. : Наука, 2001 -.

3. Грибоедов, A.C. Полн. собр. соч. : В 3 т. / A.C. Грибоедов. СПб. : Нотабене, 1995-. Т. 1. Горе от ума. 1995; Т. 2. Драматические сочинения. Стихотворения. Статьи. Путевые заметки, 1999.

4. Грибоедов, А. С. Полн. собр. соч. : В 3 т. / A.C. Грибоедов; под ред. и с примеч. Н. К. Пиксанова, И. А. Шляпкина. — СПб. : Изд. Разряда изящной словесности Имп. акад. наук, 1911-1917.

5. Грибоедов, А. С. Горе от ума / A.C. Грибоедов. М. : Наука, 1987. -479 с.

6. Григорьев, Ап. Соч. : В 2 т. / Ап. Григорьев; сост. с науч. подгот. текста и коммент. Б.Ф. Егорова. М. : Худож. лит., 1990.

7. Капнист, В.В. Собр. соч. : В.2 т. / В.В. Капнист; вступ. ст. и прим. Д.С. Бабкина. М.; Л. : Сов. писатель, 1950.

8. Княжнин, Я.Б. Избр. произв. / Я.Б. Княжнин; вступ. ст. Л.И. Кулаковой. Л.: Сов. писатель, 1961.-651 с.

9. Ломоносов, М.В. Полн. собр. соч. : В 11 т. / М.В. Ломоносов. М. : Л., 1952-1985.

10. Озеров В.А. Трагедии. Стихотворения / В.А. Озеров. Л. : Советский писатель, 1960. — 445 с.

11. Островский, А.Н. Полн. собр. соч. : В 12 т. / А.Н. Островский. М. : Искусство, 1973-1980.

12. Полоцкий, С. Избранные сочинения / С. Полоцкий; подгот. текста, ст. и коммент. И.П. Еремина. СПб. : Наука, 2004. - 280 с.

13. Пушкин, A.C. Поли. собр. соч. 1837-1937 : В 16 т./ A.C. Пушкин. — M.;JI. : Изд-во АН СССР, 1937-1959.

14. Пушкин, A.C. Полн. собр. соч. : В Ют. / A.C. Пушкин Л. : Наука. Ленингр. отд-ние, 1977-1979.

15. Пьесы любительских театров. — М. : Наука, 1976. 860 с.

16. Пьесы столичных и провинциальных театров первой половины XVIII в. М.: Искусство, 1974. - 735 с.

17. Пьесы школьных театров Москвы. М. : Искусство, 1974. - 584 с.

18. Первые пьесы русского театра / И. Грегори; под ред. А.Н. Робинсона. -М. :Наука, 1972.-512 с.

19. Русская драма эпохи Островского : Антология. М. : Изд-во МГУ, 1984.-464 с.

20. Русская драматургия последней четверти XVII и начала XVIII в. / Под ред. О. А. Державиной. М. : Искусство, 1972.

21. Русская литература. Век XVIII. Трагедия. М. : Художественная литература, 1991. - 719 с.

22. Салтыков-Щедрин, М.Е. Собр. соч. : В 20 т. / М.Е. Салтыков-Щедрин М : Худож. лит., 1965-1977.

23. Салтыков-Щедрин, М.Е. Комедии и драматическая сатира / М.Е. Салтыков-Щедрин. Л. : Искусство, 1991. - 448 с.

24. Стихотворная комедия. Комическая опера. Водевиль. Конца XVIII-начала XIX века : В 2 т. Л. : Сов. писатель, 1990. 688 с; 768 с.

25. Стихотворная трагедия конца XVIII начала XIX в. / Вступ. ст. В. А. Бочкарева. -М.; Л.: Сов. писатель, 1964.

26. Сумароков, А.П. Избр. произведения / А.П. Сумароков; вступ. ст. П.Н. Беркова. Л. : Сов. писатель, 1957. - 608 с.

27. Сухово-Кобылин, A.B. Картины прошедшего / A.B. Сухово-Кобылин изд. подг. Е.С. Калмановский и В.М. Селезнев. Л. : Наука, 1989. -360 с.

28. Толстой, JI.H. Поли. собр. соч. : В 90 т. / Л.Н. Толстой. М.; Л. : Academia, 1928-1959.

29. Тредиаковский В.К. Избр. произв. / В.К. Тредиаковский; вступ. ст. Л. И. Тимофеева. -М.; Л. : Сов. писатель, 1963. 578 с.

30. Тургенев, И.С. Поли. собр. соч. и писем : В 30 т. Сочинения : В 12 т. / И.С. Тургенев. -М.: Наука, 1982-2003.

31. Фонвизин, Д.И. Собр. соч. : В 2 т. / Д.И. Фонвизин, вступ. ст. Г.П. Макогоненко. М.; Л., 1959.

32. Чехов, А.П. и Книппер, О.Л. Переписка : В 3 т. / Ред. и примеч. А.Б. Дермана. -М. : Мир, 1934-1936.

33. Чехов, А.П. Полн. собр. соч. и писем : В 30 т. Соч. : В 18 т. / А.П. Чехов. -М. : Наука, 1974-1983.

34. Шекспир В. Полн. собр. соч.: В 8 т. / В. Шекспир. М., 1957-60.

35. Жихарев С.П. Записки современника / С.П. Жихарев. М.; Л. : Изд-во АН СССР, 1955.-836 с.

36. Театральная жизнь России в эпоху Елизаветы Петровны : Документальная хроника. 1741-1750 / Л.М. Старикова. М., 2003. -Вып. 2. - Ч. 2.

37. Тучкова-Огарева H.A. Воспоминания / H.A. Тучкова-Огарева; подгот. текста, вступ. ст. и прим. С.А. Переселенкова. М. : Academia, 1929. -544 с.

38. Смирнова-Россет, А.О. Записки, дневник, воспоминания, письма / А.О. Смирнова-Россет. М. : Федерация, 1929. - 448 с.1. Исследования

39. Абрамова, Е.К. Маркеры непонимания в авторских ремарках / Е.К. Абрамова // Проблемы теории европейских языков. Оренбург : Изд-во Оренбург, гос. пед ун-та, 2005. - С. 100-108.

40. Автухович, Т. Е. Риторическое начало в стихотворной трагедии XVIII века / Т.Е. Автухович // Русская стихотворная драма XVIII начала XIX вв. : Межвуз. сб. науч. тр. — Самара : Изд-во Самар. гос. пед. ун-та, 1996.-С. 10-18.

41. Александрова, М.А. О последнем акте «Горя от ума» / М.А. Александрова // Драма и театр : Сб. науч. тр. — Вып. 4. Тверь : Твер. гос. ун-т, 2002.- С. 30-39.

42. Алексеев, М.П. Пушкин и Шекспир исследования / М.П. Алексеев // Алексеев, М.П. Пушкин : Сравнительно-исторические исследования. -Л. : Наука, 1972. С. 240-280.

43. Алексеев, М.П. Пушкин. Сравнительно-исторические исследования / М.П. Алексеев. Л. : Наука, 1972. - 468 с.

44. Алексеев, М.П. Ремарка Пушкина «Народ безмолвствует» / М.П. Алексеев // Алексеев, М.П. Пушкин. Сравнительно-исторические исследования. Л. : Наука, 1984. - С. 221-252.

45. Алексеев, М.П. Русско-английские литературные связи : (XVIII век — первая половина XIX века) / М.П. Алексеев. М. : Наука, 1982. - 863 с. -(Лит. наследство. Т. 91).

46. Анализ драматического произведения : Межвуз. сб. / Под ред. В.М. Марковича. Л., 1988. - 366 с.

47. Андреев, М.Л. Средневековая европейская драма : Происхождение и становление (Х- XIII вв.) / М.Л. Андреев. М. : Искусство, 1989. 215 с.

48. Андроников, И.Л. Лермонтов : Исследования и находки / И.Л. Андоронников. — 4-е изд. М. : Худож. лит., 1977. - 647 с.

49. Антипьев, Н.П. Эффект присутствия автора и отстранение в реалистической драме / Н.П. Антипьев // Теория реализма в средней школе. Иркутск: Изд-во Иркутск, ун-та, 1987.

50. Арапов, П. Летопись русского театра / П.Арапов. СПб., 1861. iv, 386 с.

51. Аржанова, И.А. Взаимодействие авторской ремарки и речи персонажа в современном драматургическом тексте / И.А. Аржанова // Социально-гуманитарные исследования : Теорет. и практ. аспекты. — Саранск, 2001. -Вып. 2.-С. 119-122.

52. Арутюнова, Н.Д. Молчание : контексты употребления / Н.Д. Арутюнова // Логический анализ языка : Язык речевых действий. М. : Наука, 1994. -С. 106-117.

53. Арутюнова, Н.Д. Номинация и текст / Н.Д. Арутюнова // Языковая номинация. Виды наименований. М.: Наука, 1977. - 357 с.

54. Арутюнова, Н.Д. Фактор адресата / Н.Д. Арутюнова // Известия АН СССР Сер. лит. и яз. Т. 40. -1981. -№4. - С. 54-62.

55. Асанова, К.К. Проблема адресата в английском драматургическом тексте (на материале авторских ремарок) : Автореф. дис. .канд. филол. наук / К.К. Асанова. М., 1992. - 20 с

56. Асеев, Б.Н. Русский драматический театр от его истоков до конца XVIII века / Б.Н. Асеев. М.: Искусство, 1977. - 576 с.

57. Бакланова, А.Г. Лингвостилистическая характеристика драмы как типа текста : (на материале драмы ГДР) : Автореф. дис. .канд. филол. наук / А.Г. Бакланова. М., 1983. 21 с.

58. Балухатый, С. Проблемы драматургического анализа : Чехов / С. Балухатый. — Л. : Academia, 1927. — 186 с,

59. Балягина, И.Я. Драматургическая ремарка как тип текста : (На материале русских пьес 1920-х гг.) : Дис. канд. филол наук / И.Я. Балягина. Самара, 1993. - 195 с.

60. Балягина, И .Я. Об интерпретации обстановочной ремарки : (На материале пьес 20-х гг. XX в.) / И.Я. Балягина // О, вы, которых ожидает Отечество. Вып. 1. Самара : Изд-во СГПУ, 1993. - С.141 -151.

61. Банникова, И.А. Интерпретация заглавия, начала и конца как особых компонентов текста : (К вопросу о сильной позиции у А.П. Чехова) / И.А. Банникова // Вопросы стилистики. Саратов, 1993. - Вып. 24. - С. 64-71.

62. Баранов, К.Ф. К вопросу о вербализации паралингвистических элементов в тексте драматургического произведения / К.Ф. Баранов // Вопросы филологии и методики преподавания иностранных языков. -Омск, 1999.-Вып. 2.-С. 115-119.

63. Барашгак, Д.Х. Драматический диалог / Д.Х. Барашгак, Г.М. Гай. Киев, 1961.-312 с.

64. Бахтин, М.М. Автор и герой в эстетической деятельности / М.М. Бахтин // Бахтин, М.М. Эстетика словесного творчества. М. : Искусство, 1979. -С.7-180.

65. Бахтин, М.М. Проблема текста в лингвистике, филологии и других гуманитарных науках. Опыт философского анализа / М.М. Бахтин // Бахтин, М.М. Эстетика словесного творчества. М. : Искусство, 1979. -С.281-307.

66. Бахтин, М.М. Творчество Франсуа Рабле и народная культура средневековья и Ренессанса / М.М. Бахтин. М. : Худож. лит., 1990. -543 с.

67. Бахтин, М.М. Формы времени и хронотопа в романе : Очерки по исторической поэтике / М.М. Бахтин // Бахтин, М.М. Вопросы литературы и эстетики. М.: Худож. лит., 1975. - С.234-407.

68. Безруков, В.А. Средства номинации измененных состояний сознания в драматургических ремарках (на материале английского языка) В.А. Безруков : Автореф. дис. . канд. филол. наук. Н. Новгород, 2007. -20 с.

69. Бентли, Э. Жизнь драмы / Э. Бентли. М. : Искусство, 1978. - 368 с.

70. Бердникова, Л.П. Прагматика авторских ремарок в тексте английской пьесы / Л.П. Бердникова, М.Б. Уманская // Вопросы романо-германской и русской филологии : Сб. науч. ст. ИГЛУ — Пятигорск, 2000.

71. Березкин, В.И. Вишневый сад как визуальный образ спектакля : (Из опыта сценографических решений пьесы в конце XX века) / В.И. Березкин // Чеховиана : Мелиховские труды и дни. М. Наука, 1995.-С. 210-230.

72. Беркнер, С.С. Об организации драматургического текста (на материале английского языка) / С.С. Беркнер // Текстообразующие свойства слова и предложения. Грозный : Изд-во Чечено-Ингушского ун-та, 1982.

73. Берков, П.Н. История русской комедии XVIII века / П.Н. Берков. М. Наука, 1977.-391 с.

74. Берков, П.Н. Ломоносов и литературная полемика его времени : 1750-1765 / П.Н. Берков. М. : АН СССР, 1936. - 224 с.

75. Бернштейн, Д. «Борис Годунов» Пушкина и русская историческая драматургия в эпоху декабризма / Д. Бернштейн // Пушкин — родоначальник новой русской литературы : Сб. науч.-исслед. работ. -М.; Л. : Изд-во АН СССР, 1941. 217-261.

76. Билинкис, Я. О чеховском подтексте / Я. Билинкис // Петербургский театральный журнал. 1993. - № 1. — С. 85-88.

77. Благой, Д.Д. От Кантемира до наших дней : В 2 т. / Д.Д. Благой. М. : Худож. лит., 1979.

78. Блок, М. Короли-чудотворцы : Очерк представлений о сверхъестеств. характере королев, власти, распростр. преимущественно во Франции и в Англии/ М. Блок. М.: Яз. рус. культуры, 1998. - 709 с.

79. Блок, М. Феодальное общество / М. Блок. М. : Изд-во им. Сабашниковых, 2003. - 503 с.

80. Богданов, В.В. Функции вербальных и невербальных компонентов в речевом общении / В.В. Богданов // Языковое общение : единицы ирегулятивы : Межвуз. сб. науч. трудов. — Калинин : Изд-во Калинин, гос. ун-та, 1987.-С. 18-25.

81. Богоявленский, С.К. Московский театр при царях Алексее и Петре / С.К. Богоявленский. М., 1914.

82. Богуславский, А. Ремарка / А. Богуславский // Словарь литературоведческих терминов. М., 1974. С. 320-321.

83. Бонди, С.М. О Пушкине : Статьи и исследования / С.М. Бонди. М. : Худож. лит., 1978. - 477 с.

84. Борисова, М.Б. Голос автора и голос героя в драматургическом тексте / М.Б. Борисова // Русистика : Лингвистическая парадигма конца XX века. СПб : Изд-во СПб ГПУ им. А.И. Герцена, 1998. - С. 248-258.

85. Борисова, М.Б. Драматургическая специфика семантики слова / М.Б.Борисова // Вопросы теории и истории языка. СПб., 1993. -С. 193-198.

86. Борисова, М.Б. Слово в драматургии И.С. Тургенева / М.Б. Борисова // Рус. речь. 1968. - № 6. - С. 17-22.

87. Борисова, М.Б., Слово в драматургии в драматургии М. Горького / М.Б. Борисова. — Саратов : Изд-во Сарат. ун-та, 1970. 198 с.

88. Бочкарев, В. А. Русская историческая драматургия начала XIX века : (1800—1815 гг.) / В.А. Бочкарев. Куйбышев : Куйбышевск. гос. пед. институт им. В.В. Куйбышева, 1959. (Ученые записки. Вып. 25). -480 с.

89. Бочкарев, В.А. Русская историческая драматургия XVII XVIII веков / В.А. Бочкарев. - М. : Просвещение, 1988. - 224 с.

90. Бочкарев, В.А. Стихотворная трагедия конца XVII — начала XIX века / В.А. Бочкарев // Стихотворная трагедия конца XVII — начала XIX в. -М.; JI.: Сов. писатель, 1964. С. 5-60.

91. Бояринцева, Г.С. Лингвистический анализ художественного текста / Г.С. Бояринцева. Саратов : Изд-во Сарат. ун-та., 1980.

92. Булгакова, О. Фабрика жестов / О. Булгакова. — М. : Новое литературное обозрение, 2005. 304 с.

93. Бушуева, М. «Женитьба» Н. Гоголя и абсурд / М. Бушуева. М. : ГИТИС, 1998.-348 с.

94. Ваганова, Л.П. «Уходит; походка виноватая» : (К вопросу о чеховской ремарке) / Л.П. Ваганова // Творчество А.П. Чехова. (Поэтика, истоки, влияние). Таганрог : Изд-во ТГТИ, 2000. С. 196-201.

95. Вансяцкая, Е.А. Роль невербальных и вербальных компонентов коммуникации в текстах, отражающих эмоциональные реакции, и их соотношение (на материале английского языка) : Автореф. дис. . канд. филол. наук / Е.А. Васняцкая. Иваново, 1999. - 22 с.

96. Вардуль, И.Ф. К вопросу о явлении эллипсиса / И.Ф. Вардуль // Инвариантные синтаксические значения и структура предложения : (Доклады на конференции по теоретическим проблемам синтаксиса). М. : Наука, 1969.

97. Василенко, И.В.; Солощук, Л.В. Прагматична сутнисть ремарки у драматичному твори / И.В. Василенко, Л.В. Солощук // Висн. Киив. унту. Ист.-фил. науки. - Киив, 1991.-Вип. 2. - С. 108-110.

98. Вацуро, В.Э. Историческая трагедия 1830-годов и романтическая драма 1830-х годов / В.Э. Вацуро // История русской драматургии : XVII первая половина XIX века. Л., 1982. - С. 327-367

99. Веретенкина, Л. Ю. Языковое выражение межличностных манипуляций в драматургии А.Н. Островского : Автореф. дис. канд. филол. наук / Веретенкина Л.Ю. Пенза, 2004. - 22 с.

100. Верещагин, Е.М. О своеобразии отражения мимики и жестов вербальными средствами (на материале русского языка) / Е.М. Верещагин, В.Т. Костомаров // Вопросы языкознания 1981. - №1. - С. 36-47.

101. Виноградова, О.В. Художественное подражание в русской драматургии второй половины XVIII века / Автореф. дис. . канд. филол. наук / О.В. Виноградова. М., 1997. — 19 с.

102. Виноградская, H.JI. Структура диалога в драматургии Н.В. Гоголя : комедия «Женитьба» : Дис. . канд. филол. наук / H.JI. Виноградская. -М., 2006.-204 с.

103. Винокур, Г.О. О языке художественной литературы / Т.Г. Винокур. -М. : Высшая школа, 1991. 448 с.

104. Винокур, Т.Г. Говорящий и слушающий. Варианты речевого поведения / Т.Г. Винокур. М. : Наука, 1993. - 172 с.

105. Винокур, Т.Г. Диалогическая речь / Т.Г. Винокур // Языкознание. Большой энциклопедический словарь. М. : Большая Российская энциклопедия, 1998.

106. Винокур, Т.Г. О языке современной драматургии // Языковой процесс современной русской художественной литературы. Проза. М. : Наука, 1977.-С. 130-197.

107. Виппер, Ю.Б. О разновидностях стиля барокко в западноевропейских литературах XVII века / Ю.Б. Виппер // Виппер, Ю.Б. Творческие судьбы и история : (О западноевропейских литературах XVI— первой половины XIX века). -М.: Худож. лит.,1990. С.147-158.

108. Виролайнен, М.Н. Гоголь и Лермонтов : (Проблема стилистического соотношения) / М.Н. Виролайнен // Лермонтовский сборник. Л. : Наука, 1985.-С. 104-130.

109. Вишневская, И.Л. Театр Тургенева : Некоторые вопросы интерпретации классики на советской сцене / И.Л. Вишневская. М : ., 1989.

110. Вознесенская, Т.И. Поэтика мелодрамы и художественная система

111. A. Н. Островского : Дис. . канд. филол. наук / Т.И. Вознесенская. М., 1997.- 190 с.

112. Волков, Н.Д. От «Женихов» к «Женитьбе» / Н.Д.Волков // Волков Н.Д. Театральные вечера. М. : Искусство, 1966. - С.436-449.

113. Волькенпггейн, В. Драматургия / В. Волькенштейн. М. : Советский писатель, 1969. - 338 с.

114. Вороничев, O.E. Средства языковой исторической стилизации в драматической трилогии А.К.Толстого «Смерть Иоанна Грозного», «Царь Федор Иоаннович», «Царь Борис» : Автореф дис. . канд. филол. наук / O.E. Вороничев. Брянск, 1995. 24 с.

115. Воронский, А.К. Из книги «Гоголь» / Воронский А.К. // Воронский, А.К. Искусство видеть мир : Статьи, портреты. М. : Советский писатель, 1987. - С. 596-694.

116. Воропаев, В.А. Гоголь в последнее десятилетие его жизни : Новые аспекты биографии и творчества : Автореф. дис. . д-ра филол. наук /

117. B.А. Воропаев. М., 1997. - 48 с.

118. Вроон, Р. К истокам циклизации стихотворных панегириков в эпоху русского барокко / Р. Вроон // Текст. Интертекст. Культура : Сб. докл. Междунар. науч. конф. М. : Азбуковник, 2001. - 155-166.

119. Всеволодский-Гернгросс, В.Н. Политические идеи русской классицистической трагедии / В.Н. Всеволодский-Гернгросс // О театре : Сб. ст. Л.; М. : Искусство, 1940. Вып. 1. - С. 106-133.

120. Гадышева, О.В. Структура диалога в жанровых разновидностях драм : На материале драматургии Леонида Андреева : Дис. . канд. филол. наук / О.В. Гадышева. — Саратов, 1995.

121. Гак, В.Г. Эмоции и оценки в структуре высказывания и текста /

122. B.Г. Гак // Вестник Моск. ун-та. Сер. 9. Филология. - 1997. - № 3. —1. C. 87-95.

123. Гальперин, И.Р. Грамматические категории текста : (Опыт обобщения) И.Р. Гальперин // Известия Академии наук СССР. — Серия литературы и языка. М. : Наука, 1977. - Т. 36. - № 6. - С. 522-532.

124. Гальперин, И.Р. Текст как объект лингвистического исследования / И.Р. Гальперин. М. : Наука, 1981. - 140 с.

125. Гладилина, И.В. Языковая личность автора и персонажа художественного текста : (на материале повести А.П. Чехова «Скучная история» / И.В. Гладилина. Тверь : Золотая буква, 2003. 123 с.

126. Гладыш, И.А. Драматические сцены и отдельные отрывки Н.В. Гоголя : (К истории незавершенной комедии «Владимир третьей степени») : Дис. . канд. филол. наук / И.А. Гладыш. М., 1954. - 257 с.

127. Гловацкий, Б.С. Лермонтов и музыка / Б.С. Гловацкий. М.; Л. : Музыка, 1964.- 103.

128. Гозенпуд, А. Русский оперный театр XIX века : В 3 т / А. Гозенпуд. М., 1963-1973.

129. Гозенпуд, A.A. Музыкальный театр в России. От истоков до Глинки / A.A. Гозенпуд. Л. : Государственно муз. изд-во, 1959. - 784 с.

130. Гозенпуд, A.A. О сценичности и театральной судьбе «Бориса Годунова» / A.A. Гозенпуд // Пушкин. Исследования и материалы. №5.- 1967.-С. 338-351.

131. Голубовский, Б.Г. Читайте ремарку! От информации к образу / Б.В. Голубовский. - М. : ГИТИС, 2004. - 88 с.

132. Гончаров, С.А. Творчество Н.В. Гоголя и традиции религиозно-учительской культуры : Дис. . д-ра филол. наук / С.А. Гончаров. СПб., 1997.-42 с.

133. Гончарова-Грабовская, С. Жанровая модель трагикомедии в русской драматургии конца XX века / С. Гончарова-Грабовская // Драма и театр : Сб. науч. тр. Вып. 3. Тверь : Твер.гос.ун-т, 2002. — С. 58-67.

134. Горелов, И.Н. Невербальные компоненты коммуникации / И.Н. Горелов.- М.: Наука, 1980. 238 с.

135. Григорьева, С.А. Словарь языка русских жестов / Григорьева, С.А., Григорьев, Н.В., Крейдлин, Г.Е. М.; Вена : Языки русской культуры; Венский славистический альманах, 2001. — 256 с. — (Язык. Семиотика. Культура).

136. Гроссман, Л.П. Драматургические замыслы Тургенева / Л.П. Гроссман // Известия АН СССР. Отд. литерат. и яз. Т. 14. - Вып. 6. - М.: АН СССР, 1955. - С. 547-556

137. Гроссман, Л.П. Театр Тургенева / Л.П. Гроссман. — Пг., 1924.

138. Губайдуллина, А.Р. Отражение семиотических кодов театральной коммуникации в авторской ремарке : на примере американской драматургии первой половины XX века : Автореф. дис. . канд. филол. наук / А.Р. Губайдуллина. Уфа, 2009. - 22 с.

139. Гуковский Г. А. Пушкин и русские романтики / Г.А. Гуковский. -М. : Худож. лит., 1965. 356 с.

140. Гуковский Г.А. Русская литература XVIII века : Учебник / Г.А. Гуковский. М. : Аспект Пресс, 2003. — 453 с.

141. Гуковский, Г. О сумароковской трагедии / Г.А. Гуковский // Поэтика : Временник Отдела Словесных Искусств Государственного Института Истории Искусств. Л. : Наука, 1926. — Вып. 1. - С. 67-80.

142. Давтян, Л.А. О своеобразии художественного пространства драматургии А.П. Чехова / Л.А. Давтян // Чеховские чтения в Твери. Тверь : Изд-во Тверск. госуд. ун-та, 1999.

143. Данилов, С.С. «Ревизор» на сцене театра / С.С. Данилов. Изд. 2-е, испр. и доп. Л., 1934.

144. Данилов, С.С. Очерки по истории русского драматического театра / С.С. Данилов. -М.; Л. : «Искусство», 1948. 558 с.

145. Девкин, В.Д. Диалог : немецкая разговорная речь в сопоставлении с русской / В.Д. Девкин. М.: «Высшая школа», 1981. - 160 с.

146. Демченко, A.A. Н.Г. Чернышевский : Научная биография : В 4 т. / A.A. Демченко. — Саратов : Изд-во Саратов, гос. ун-та, 1978 1994.

147. Денисенко, C.B. Пушкин и театр XIX века / C.B. Денисенко. Тверь : «Марина», 2008. - 124 с.

148. Деркач, C.B.; Лоенко, Т.В. Авторские ремарки как метод исследования интонации / C.B. Деркач, Т.В. Лоенко // Вестн. Амур. гос. ун-та. Сер. Гуманит. науки. - Благовещенск, 2004. - Вып. 26. - С. 7172.

149. Джансеитова, С.С. Музыкальные ремарки и их экспрессивно-стилистические функции в произведениях композиторов Казахстана / С.С. Джансеитова // Изв. АН КазССР. Сер. Филология. - Алма-Ата, 1989. -№ 1.-С. 38-45.

150. Диброва, Е.И. Пространство текста в композитном членении / Е.И. Диброва // Структура и семантика художественного текста : Доклады VII Международной конференции. М. : «СпортАкадемПресс», 1999. - С. 91-138.

151. Дмитревский В.Н. Театр и зрители. Отечественный театр в системе отношений сцены и публики : от истоков до начала XX века /

152. B.Н. Дмитревский. СПб. : «Дмитрий Буланин», 2007. - 327 с.

153. Доманский Ю.В. Ситуация «один на сцене» в пьесах Чехова / Ю.В. Доманский // Драма и театр 4. Тверь : Изд-во Тверск. ун-та, 2002.1. C. 83-103.

154. Доманский, Ю.В. Вариативный потенциал драмы Чехова : финал «Вишневого сада» / Ю.В. Доманский // Известия Уральского государственного университета. — 2006. № 41. — С. 68-74.

155. Домашнев, А.И.; Шишкина, И.П.; Гончарова, Е.А. Интерпретация художественного текста / А.И. Домашнев, И.П. Шишкина, Е.А. Гончарова, 2-е изд., дораб. М. : Просвещение, 1989. - 208 с.

156. Донскова, O.A. Типы оценочной интродуктивной ремарки в структуре текста / O.A. Донскова // Текстообразующие свойства слова и предложения : Межвуз сб науч. тр. — Грозный : Изд-во , 1982.-С. 42-47.

157. Драма и театр : Сб. науч. тр. -Вып. 4. —Тверь : Твер.гос.ун-т, 2002. -304 с.

158. Дризен Н.В. Очерки театральной цензуры в России в XVIII веке / Н.В. Дризен. М., 1913.

159. Егоров, Б.Ф. Аполлон Григорьев / Б.Ф.Егоров. М., Молодая гвардия, 2000. - 220 с.

160. Егоров, Б.Ф. Избранное. Эстетические идеи в России XIX века / Б.Ф. Егоров. М.; СПб : Летний сад, 2009. - 664 с.

161. Егоров, Б.Ф.; Игнатьев, М.Б.; Лотман, Ю.М. Искусственный интеллект как метамеханизм культуры / Б.Ф. Егоров, М.Б.Игнатьев, Ю.М.Лотман. // Russian Studies. 1995 - №1/4. - С. 277-287.

162. Елина, Е.Г. Наследие Салтыкова-Щедрина в дооктябрьской критике : Проблема актуальности / Е.Г. Елина // Салтыков-Щедрин и русская литература. Л., 1991. С. 132-141.

163. Елина, Е.Г. Эпистолярные формы в творческом наследии М.Е.Салтыкова-Щедрина : Автореф. дис. . канд. филол. наук / Е.Г. Елина.-Л., 1981.-21 с.

164. Емельянова, О.Н. О Ремарках в толковых словарях // Рус. речь. М., 2004.-№24.-С. 74-75.

165. Ермакова, Е.В. Подтекст и языковые средства его формирования. На материале соврем, англ. драмы : Дис. . канд. филол. наук. / Е.В. Ермакова Саратов, 1996. - 21 с.

166. Ерофеева, Н.Е. Жанровое своеобразие «школы» в европейской и русской драматургии XVIII-XIX веков : Автореф. . д-ра филол. наук / Н.Е. Ерофеева. Орск, 1997. - 37 с.

167. Есаулов, И.А. К интерпретации финала «Ревизора» : методологические замечания / И.А. Есаулов // Н.В. Гоголь и театр : Третьи Гоголевские чтения : Сб. докладов. М. : Книжный дом «Университет», 2004. С. 176-181.

168. Жуйкова, П.С. Структура и прагматика авторских ремарок в драматургических произведениях / П.С. Жуйкова // Романо-германская филология. Саратов : Изд-во Сарат. ун-та, 2005. - Вып. 5. - С. 273-280.

169. Журавлева, А.И. А.Н. Островский комедиограф / А.И. Журавлева. М. : Изд-во Мое. ун-та, 1981. - 216 с.

170. Журавлева, А.И. Драматургия А.Н. Островского : (Учебное пособие к спецкурсу) / А.И. Журавлева. М. : Изд -во Моск. ун-та, 1974. — 103 с.

171. Журавлева, А.И. Русская драма и литературный процесс XIX века : от Гоголя до Чехова / А.И. Журавлева. М. : Изд-во Мое. ун-та, 1988. -196 с.

172. Журавлева, А.И. Русская драма эпохи А.Н. Островского / А.И. Журавлева. М. : Изд-во МГУ, 1984.

173. Журчева, О.В. Жанровые и стилевые тенденции в драматургии XX века : Учеб. пособие / О.В. Журчева. Самара : Изд-во СамГПУ, 2001. -184 с.

174. Зайцева И.А. К цензурной и сценической истории первых постановок «Ревизора» Н.В. Гоголя в Москве и Петербурге / И.А. Зайцева // Гоголь : Материалы и исследования. М.: Наследие, 1995. - С. 118-135.

175. Закареишвили, М.К. Семантика и форма сценической ремарки во французской пьесе : Автореф. дис. . канд. филол. наук / М.К. Закареишвили. Тбилиси, 1990. - 21 с.

176. ЗарецкийВ.А. О смысле финала в художественной системе «Ревизора» / В.А. Зарецкий // Проблемы автора в художественной литературе. Труды Удм. ун-та. - Ижевск, 1974. - Вып.1. - С.87-100.

177. Зорин, A.B. Кормя двуглавого орла. Русская литература и государственная идеология в последней трети XVIII — первой трети XIX века / A.B. Зорин. М. : Новое литературное обозрение, 2001. - 416 с.

178. Иванов,В. «Ревизор» Гоголя и комедия Аристофана / В.Иванов // Театральный Октябрь : Сб. ст. M.; JI. : Тип-я Торговой палаты, 1926. — С. 37-52.

179. Ивлева, Т.Г. «Марина вяжет чулок», «Телегин играет на гитаре» (О смыслообразующей роли ремарки в пьесе А.П. Чехова «Дядя Ваня») / Т.Г. Ивлиева // Актуальные проблемы филологии в вузе и школе. Тверь, 1995.-С. 124-125.

180. Ивлева, Т.Г. Звуковая ремарка в драматургии А.П. Чехова : (К пробл. автор, слова в драме) / Т.Г. Ивлиева // Художественный текст и культура. Владимир, 1997. С. 67-68.

181. Ивлиева, Т.Г. Автор в драматургии А.П. Чехова : Учебное пособие / Т.Г. Ивлиева. Тверь : Изд-во Тверского ун-та, 2001. 124 с.

182. Ивлиева, Т.Г. Особенности функционирования чеховской ремарки / Т.Г. Ивлиева // Чеховские чтения. Тверь : Изд-во Тверского ун-та, 1999. -С. 130-135.

183. Ивлиева, Т.Г. Постмодернистская драма А.П. Чехова (или Еще раз об авторском слове в драме) / Т.Г. Ивлиева // Драма и театр : Сб. науч. тр. Тверь : Изд-во Тверского ун-та, 1999. С. 3-8.

184. Ивлиева, Т.Г. Ремарка, предваряющая действие, в комедии А.П. Чехова «Вишневый сад» / Т.Г. Ивлиева // Материалы Второй конференции «Литературный текст : проблемы и методы исследования». Тверь : Изд-во Тверск. ун-та, 1998. - С. 66-68.

185. Ильичева, Л.В. Стилистические особенности лексики авторских ремарок в кинопрозе / Л.В. Ильичева // Актуальные проблемылингвистики и лингводидактики. — Тюмень : Изд-во Тюменск. госуд. унта, 1997.-С. 31-33.

186. История русского драматического театра : В 7 т. М. : Искусство, 1977-1983.

187. История русской драматургии. XVII первая половина XIX века / Отв. ред. JI.B. Лотман - Л. : Наука, 1982. - 532 с.

188. Ищук-Фадеева, Н.И. Жанры русской драмы / Н.И. Ищук-Фадеева. -Тверь : Изд-во Тверск. ун-та, 2003. — 81 с.

189. Ищук-Фадеева, Н.И. Новаторство драматургии Чехова / Н.И. Ищук-Фадеева. — Тверь : Изд-во Тверск. ун-та, 1990. — 84 с.

190. Ищук-Фадеева, Н.И. Театральные пародии А.П. Чехова / Н.И. Ищук-Фадеева // Драма и театр : Сб. науч. тр. Тверь : Твер. гос.ун-т, 2002. -Вып. 3. - С.94-101.

191. Ищук-Фадеева, Н.И. Тема дуэли в одноименной повести и драматургии А.П.Чехова / Н.И. Ищук-Фадеева // Русская словесность. -1999. -№1. -С.42-46.

192. Ищук-Фадеева, Н.И. «Борис Годунов» A.C. Пушкина и «Ревизор» Н.В. Гоголя : (К истокам трагикомедии) / Н.И. Ищук-Фадеева // Филологические науки. 1990. - № 3. - С. 12-22.

193. Ищук-Фадеева, Н.И. «Ревизор» Гоголя : Между прошлым и будущим / Н.И. Ищук-Фадеева // Н.В. Гоголь и театр : Третьи Гоголевские чтения : Сб. докладов. М. : Книжный дом «Университет», 2004. - С. 135-147.

194. Ищук-Фадеева, Н.И. Ремарка как знак театральной системы. К постановке проблемы / Н.И. Ищук-Фадеева // Драма и театр. Вып.2. — Тверь : Изд-во Тверск. ун-та, 2001. С. 5-16.

195. Казмирова, О.П. Языковые средства в организации смысловой структуры художественного текста. Мотивный анализ романа Л.Н.Толстого «Воскресение» : Автореф. дис. . канд. филол. наук / О.П. Казмирова. СПб., 1996. - 19 с.

196. Капанадзе, Л.А., Красильникова E.B. Роль жеста в разговорной речи / Л.А. Капанадзе, Е.В. Красильникова // Русская разговорная речь. — Саратов : Изд-во Сарат. ун-та, 1970. С. 214-234.

197. Карпов, А.Л. «Борис Годунов» A.C. Пушкина / А.Л. Карпов // Анализ драматического произведения. Л. : Изд-во Ленинград, ун-та, 1988. — С. 93-100.

198. Карушева, М.Ю. Славянофильская драма / М.Ю. Карушева — Архангельск : Изд-во ПМПУ, 1995. 256 с.

199. Касаткина, Т.А. Антихрист у Гоголя и Достоевского / Т.А. Касаткина // Достоевский и мировая культура : Альманах. СПб., 1996. №6.-9197.

200. Кедрова, Е.Я. Вербальное обозначение жестов персонажей при передаче прямой речи в художественном тексте (на материале прозы Чехова) : Дис. . канд. филол. наук / Е.Я. Кедрова — Ростов н/Д, 1980. — 190 с.

201. Ким Чжи Хан. Ремарки в пьесах М.А. Булгакова «Дни Трубиных» и «Бег» / Ким Чжи Хан // Рус. речь. 2004. - № 1. - С. 28-33.

202. Кожевникова H.A. Диалог в «Чайке» А.П. Чехова / H.A. Кожевникова // Драма и театр. Тверь : Изд-во Тверск. ун-та, 2001. - Вып. 2. - С. 5664.

203. Колесников, А. Соединение природы и искусства : (Театральная эстетика И.С. Тургенева) / А. Колесников. М. : Театралис, 2003. - 150 с.

204. Комарова, В.И. Принципы и содержание лингвистического анализа обстановочной ремарки как компонента драматического произведения. Автореф. дис. . канд. филол. наук / В.И. Комарова. М., 1973. - 21 с.

205. КомаровичВ. Автобиографическая основа «Маскарада» / В. Комарович // Литературное наследство. М. : Изд-во АН СССР, 1941. -Т.43-44.-С. 629-672.

206. Кондаков, Б.В. Русский литературный процесс 1880-х годов : Дис. . д-ра филол. наук / Б.В. Кондаков. Екатеринбург, 1997. — 37 с.

207. Костелянец Б. Драматургия «Горя от ума» / Б. Костелянец // Нева. — 1970.-№ 1.-С. 184-191.

208. Крейдлин, Г.Е. Невербальная семиотика : Язык тела и естественный язык / Г.Е. Крейдлин. М. : Новое литературное обозрение, 2004. - 584 с.

209. Кудинова, А.Н. Традиции русской драматургии в трагедии С.Н. Глинки «Сумбека, или падение Казанского царства» / А.Н. Кудинова // Культура и письменность славянского мира : Межвуз. сб. Т.З. -Смоленск : СГПИ, 2004. - С. 147-152.

210. Кузичева А.П. Что же главное в прозе и драме Чехова? / А.П. Кузичева // Творчество А.П.Чехова : (Поэтика. Истоки. Влияние). — Таганрог : ТГПИ, 2000. С. 35-45.

211. Кузнецов, С.Н. О функциях ремарки в чеховской драме / С.Н. Кузнецов // Русская литература. 1985. - № 1. - С. 140-155.

212. Кукушкина, Е.Д. Комедиография второй половины XVIII в и вопросы сюжетосложения / Е.Д. Кукушкина // Русская драматургия и литературный процесс : Сб. науч. тр. СПб.; Самара : Изд-во СГПИ, 1991. -С. 35-52.

213. Куницына, E.H. Дискурс свободы в русской трагедии последней трети XVIII начале XIX в. : Дис. . канд. филол. наук / E.H. Куницына. -Екатеринбург, 2004. - 155 с.

214. Купцова, О.Н. «Ревизор» : «явление последнее» : (о театральной истории «немой сцены» / О.Н. Купцова // Н.В. Гоголь и театр : Третьи Гоголевские чтения : Сб. докладов. — М. : Книжный дом «Университет», 2004.-С 182-192.

215. Курашкина, Т.Н. Метакоммуникативные высказывания с глаголами речи в авторских ремарках, сопровождающих речевой акт «спрашивание» / Т.Н. Курашкина // Актуал. пробл. соврем, науки. М., 2002. — № 3. - С. 174-177.

216. Курбека, А. Рэмарки у дыялогах творау Ивана Мележа / А. Курбека // Роднае слова. Минск, 1999. - № 11. - С. 95-99.

217. Кухаренко, В.А. Интерпретация текста / В.А. Кухаренко. JI. : Просвещение, 1976. — 328 с.

218. Лабунская, В.А. Невербальное поведение (социально-перцептивный подход) / В.А. Лабунская. Ростов н/Д : Изд-во Ростов, ун-та, 1986. — 136 с.

219. Лазареску, О.Г. Литературное предисловие как фактор литературного развития и метатекст литературы / О.Г. Лазареску // Филологические науки. -М., 2007.-№6.-С. 3-13.

220. Лакшин, В. Собр. соч. : В 3 т. / В. Лакшин М. : Гелеос, 2004. - Т. 2. Островский. - 766 с.

221. Лапкина, Г. Проблемы сентиментальной драмы в русской театральной критике 1800-х годов / Г. Лапкина // Труды Ленинградского государственного института театра, музыки и кинематографии. 1971. — Вып. 3. - С. 59-78.

222. Ларкович, Д.В. Литературная судьба А.П. Сумарокова : Автореф. дис. . канд. филол. наук / Д.В. Ларкович. — Омск, 1997. — 19 с.

223. Лебедев, Ю.В. О народности «Грозы», «русской трагедии» А.Н. Островского / Ю.В. Лебедев // Русская литература. 1981. - № 1. — С. 24-38.

224. Лебедева, О. Б. Русская высокая комедия XVIII века : Генезис и поэтика жанра / О.Б. Лебедева. Томск : Изд-во Томск, ун-та, 1996. — 356 с.

225. Левин, Ю.Д. Некоторые вопросы шексииризма Пушкина / Ю.Д. Левин // Пушкин. Исследования и материалы. Т. 7. Пушкин и мировая литература. - Л.: Наука, 1974.

226. Левина, И.Н. Язык и функции чеховской ремарки // Языковая личность : проблема выбора и интерпретации знака в тексте / И.Н. Левина. Новосибирск : Изд-во НГПУ, 1994. - С. 96-104.

227. Ливанова, Т.И. Оперная критика в России : В 2 т., 4 ч. / Т.И. Ливанова, В.В. Протопопов. М.: Музыка, 1966-1967.

228. Лимановская, И.Б. Статус и роль авторских ремарок в дискурсе англоязычной драмы (на материале англоязычной драмы 16-18 веков) / И.Б. Лимановская // Вестник СамГУ. 2008. - № 1. - С. 371-376.

229. Листов, B.C.; Тархова, H.A. К истории ремарки «Народ безмолвствует» в «Борисе Годунове» / B.C. Листов, H.A. Тархова // Временник Пушкинской комиссии, 1979. — Л. : Наука. Ленингр. отд-ние, 1982.-С. 96-102.

230. Лихачев, Д.С. Историческая поэтика русской литературы. Смех как мировоззрение и другие работы / Д.С. Лихачев. СПб : «Алетейя», 2001.- 566 с.

231. Лотман, Л.М. Драматургия Тургенева и ее место в истории русской драматической классики / Л.М. Лотман // Тургенев в современном мире / Отв. ред. Е.Е. Шаталов. -М : Наука, 1987. С. 171-183.

232. Лотман, Ю.М. Беседы о русской культуре. Быт и традиции русского дворянства (XVIII начало XIX века) / Ю.М. Лотман. - СПб. : Искусство-Спб, 1994. - 670 с.

233. Лузянина, Л.Н. Об особенностях изображения народа в «Истории государства Российского» Н.М. Карамзина / Л.Н. Лузянина // Русская литература XIX—XX вв. Л. : Наука, 1971. - С. 3-17.

234. Лурье, М. Финалы комедии «Горе от ума» / М. Лурье // Театр 1940.- № 9. — С. 115-120.

235. Львова, Ю.А. Ремарка в драматическом тексте как предмет понимания / Ю.М. Львова // Понимание как усмотрение и построение смыслов : Сб. науч. тр. Тверь : Изд-во Тверск. ун-та, 1996. - Ч. 1. - С. 59-64.

236. Львова, Ю.А. Функции дидаскалий в освоении содержательности драматургического текста / Ю.М. Львова : Дис. . канд. филол. наук. — Тверь, 2006. 136 с.

237. Маген, Ж.М. Шекспир / Ж.М. Маген, А. Маген. Ростов н/Д : Феникс, 1997.-448 с.

238. Майкапар, А.Е. Новый завет в искусстве : Очерки иконографии западного искусства / А.Е. Майкапар. -М.: «Крон-Пресс», 1998. 352 с.

239. Макогоненко, Г.П. Русская драматургия XVIII века / Г.П. Макогоненко // Русские драматурги XVIII XIX вв. - М.; Л. : Искусство, 1959.-T. 1.-С. 5-68.

240. Максимович, А. Я. Озеров / А.Я. Максимович // История русской литературы : В 10 т. М.; Л. : Изд-во АН СССР, 1941-1956. Т. 5. Литература первой половины XIX века. Ч. 1. 1941. - С. 156-180.

241. Манн, Ю.В. Ломоносов в творческом сознании Гоголя / Ю.В. Манн // Ломоносов и русская литература. М. : Наука, 1987. - С. 351-371.

242. Манн, Ю.В. Грани комедийного мира «Женитьбы» Гоголя / Ю.В. Манн // Литературные произведения в движении эпох. М. : Наука, 1979.-С.З-41.

243. Манн, Ю.В. Комедия Гоголя «Ревизор» / Ю.В. Манн. М. : Худож. лит., 1966.- 111 с.

244. Манн, Ю.В. Парадокс Гоголя-драматурга / Ю.В. Манн // Вопросы литературы. 1981. -№12. - С.132-147.

245. Манн, Ю.В. Поэтика Гоголя. Вариации к теме / Ю.В. Манн. М. : Coda, 1996.-474 с.

246. Матвеева, Е.Г. Карл Гуцков драматург, 30-е - 40-е г. 19 века. - Дис. . канд. филол. наук / Е.Г. Матвеева. - СПб., 1997. - 132 с.

247. Меднис, Н. Сюжетная функция границы в трагедии Пушкина «Борис Годунов» / Н. Меднис // Toronto Slavic Quarterly. 2009. - №1. - P. 30-36.

248. Мейнерте, С.Я. Паралингвистические и коммуникативные особенности сценической речи : Автореф. дис. канд. филол. наук / С.Я. Мейнерте. М., 1986. - 21 с.

249. Мелешкова, O.A. Театральность в русской прозе второй половины XIX века (И.С. Тургенев, М.Е. Салтыков-Щедрин, П.Д. Боборыкин) : Дис. канд. филол. наук / O.A. Мелешкова. — Коломна, 2005. 127 с.

250. Меркулова, М.Г. Драматургия А.В.Вампилова в историко-литературном контексте : Автореф. дис. . канд. филол. наук / М.Г. Меркулова. М., 1995. - 19 с.

251. Мизецька, В.Я. Интродукцийна авторська ремарка в английському драматичному твори / В.Я. Мизецька // Инозем. филология = Иностр. филология. Львив, 1990. - Вип. 97. - С. 112-117.

252. Миловзорова, М.А. Формообразование русской драмы : традиции сценической литературы 1830-1840-х годов и творчество А.Н. Островского : Автореф. дис. . канд. филол. наук / М.А. Миловзорова. — Иваново, 2003. 18 с.

253. Мильдон, В.И. Открылась бездна. Образы места и времени в классической русской драме / В.И. Мильдон. — М. : Артист. Режиссер. Театр, 1992.-319 с.

254. Михайлов, A.B. Поэтика барокко : завершение риторической эпохи // Михайлов, A.B. Языки культуры. Риторика и история искусств. Ключевые слова культуры. Самоосмысление гуманитарной науки / A.B. Михайлов. М. : Языки русской культуры, 1997. - С. 112 -176.

255. Молчанова, C.B. Ремарки в пьесах М.А. Булгакова «Дни Турбиных» и «Бег» / Ким Чжи Хан, C.B. Молчанова // Русская речь. 2004. - №1. -С. 28-32.

256. Мордисон, Г.З. История театрального дела в России : Основание и развитие государственного театра в России (XVI XVIII века) : В 2 ч./ Г.З. Мордисон - СПб. : Сильван, 1994. - Ч. 1. - 227 е.; Ч. 2. - 487 с.

257. Морозов, A.A., Софронова, Л.А. Эмблематика и ее место в искусстве барокко / A.A. Морозов, Л.А. Софронова // Славянское барокко : Историко-культурные проблемы эпохи. М. : Наука, 1979. — С. 13-28.

258. Москвичёва, Г.В. Ремарка в сюжетно-композициоиной системе русской трагедии XVIII века / Г.В. Москвичёва // Вопросы сюжета и композиции : Межвуз. сб. науч. тр. Горький : Изд. Горьковск. ун-та, 1987. -С. 39-49.

259. Муратов, А.Б. Романтическая драма Тургенева «Неосторожность» / А.Б. Муратов // И.С.Тургенев : Вопросы биографии и творчества. Л. : Наука, 1990.-С. 25-32.

260. Мурашкинцева, Е.Д. Французский средневековый театр : Актеры и роли / Е.Д. Мурашкинцева // Литература в контексте культуры. — М. : Изд-во Московского ун-та, 1986. С. 58-67.

261. Немировская, И.Д. Жанр русской комической оперы последней трети XVIII века : Генезис. Поэтика. Эволюция : Учеб. пособие / И.Д. Немировская. Самара : СГПУ : Инсома-пресс, 2007. - 97 с.

262. Николаев, Н.И. Внутренний мир человека в русском литературном сознании XVIII века / Н.И. Николаев. Архангельск : Изд-во Помор, гос. ун-та им. М.В. Ломоносова, 1997. - 147 с.

263. Николина, H.A. A.C. Пушкин и поэтика ремарок в русской драматургии XIX-XX веков / H.A. Николина // Пушкин и поэтический язык XX века : Сб. ст., посвященный 200-летию со дня рождения A.C. Пушкина. М., Наука, 1999.

264. Николина, H.A. Семантика и прагматика форм времени в авторских ремарках / H.A. Николина // Семантика и прагматика языковых единиц. Калуга : ГПУ им. К.Э. Циолковского, 2004. - С. 52-63.

265. Николина, H.A. Филологический анализ текста / H.A. Николина. М. : ИЦ Академия, 2003. - 256 с.

266. Новоставская, Н.М. Модальная аспектность языка драматургии : Автореф. дис. канд филол. наук / Н.М. Новоставская. Краснодар, 1995. -19 с.

267. Новоставская, Н.М. Семантические особенности модальных функций ремарок в языке драматургии / Н.М. Новоставская // Семантические основы языковых реализаций. Краснодар, 1995.-С. 101-106.

268. Одесская, М.М. «Татьяна Репина» Чехова : от мелодрамы к мистерии / М.М. Одесская // Драма и театр : Сб. науч. тр. Вып. 3. Тверь : Твер.гос.ун-т, 2002. - С.81-93.

269. Одесский, М.П. Поэтика русской драмы : последняя треть XVII — первая треть XVIII в. / М.П. Одесский. М. : Изд-во РГГУ, 2004. - 397 с.

270. Одинцов В.В. Диалог у Пушкина : Автореф. дисс. . канд. филол. наук / В.В. Одинцов. М., 1967. 22 с.

271. Одинцов, В.В. Стилистика текста / В.В. Одинцов. М. : Наука, 1980. - 263 с.

272. Орлов, П.А. Русский сентиментализм / П.А. Орлов. М. : Изд-во Московск. ун-та, 1977. -271 с.

273. Ортега-и-Гассет X. Эстетика. Философия культуры / X. Ортега-и-Гассет. М. : Искусство, 1991. - 587 с.

274. Основин В.В. Русская драматургия второй половины XIX века / В.В. Основин. М. : Просвещение, 1980. - 190 с.

275. Основин, В.В. Драматургия Л. Н. Толстого / В.В. Основин. М. Высшая школа, 1982. - 176 с.

276. Павлинов С.А. Типология эмоциональных состояний в комедии Н.В. Гоголя «Ревизор» и «Риторике» Аристотеля / С.А. Павлинов // Типология литературного процесса и творческая индивидуальность писателя : Межвуз. сб. науч. тр. Пермь, 1993. - С. 22-35.

277. Падерина Е.Г. «Игроки» и «Ревизор» / Е.Г. Падерина // Н.В. Гоголь и театр : Третьи Гоголевские чтения : Сб. докладов. М. : Книжный дом «Университет», 2004. - С. 118-132.

278. Падерина, Е.Г. К творческой истории «Игроков» Гоголя : история текста и поэтика / Е.Г. Падерина. М. : ИМЛИ РАН, 2009. - 448 с.

279. Пезенти М.К. Комедия дель арте и. жанр интермедии в русском любительском театре XVIII века / М.К. Пезенти; пер. А.О. Дёмина. -СПб.: Балтийские сезоны, 2008. 264 с.

280. Пеньковский, А.Б., Шварцкопф, Б.С. Типы и терминология ремарок / А.Б. Пеньковский, Б.С Шварцкопф // Культура речи на сцене и на экране. М.: Наука, 1986. - С. 150-170

281. Петруничева, Н.С. О соотношении характера реплик диалога и семантики глаголов речи в авторской ремарке : (к проблеме текстообразующих потенций глагола) / Н.С. Петруничева // Функции языковых единиц в тексте. — Куйбышев, 1986. — С. 58-62.

282. Пигарев, К.В. Русская литература и изобразительное искусство (XVIII первая четверть XIX века) / К.В. Пигарев. - М. : Наука, 1966. - 296 е., 52 л. ил.

283. Пиксанов Н.К. Творческая история «Горя от ума» / Н.К. Пиксанов. -М. 1971.-400 с.

284. Пиксанов, Н. К. Ремарки «Горя от ума» / Н.К. Пиксанов // Культура театра. Гослитиздат. 1921. № 5-6.

285. Пиксанов, Н.К. Комедия A.C. Грибоедова «Горе от ума» / Н.К. Пиксанов // Грибоедов, A.C. Горе от ума. М. : Наука, 1987. -(Литературные памятники). - С. 280-387.

286. Пиксанов, Н.К. Творческая история «Горя от ума» / Н.К. Пиксанов. М., «Наука», 1971.-400 с.

287. Пляшкунова, A.B. Классификация драматургических ремарок до и после работы А.Б. Пеньковского и Б.С. Шварцкопфа / A.B. Пляшкунова // Язык и мы. Мы и язык : Сборник статей памяти Б.С. Шварцкопфа. М. : РГГУ, 2006.-С. 494-505.

288. Поваляева, М.А. Невербальные средства общения / М.А. Поваляева, O.A. Рутер. Ростов н/Д. : Феникс, 2004. - 345 с.

289. Покровская, Е.А. Эллипсис авторской ремарки при прямой речи как экспрессивное средство современной художественной прозы / Е.А. Покровская // Проблемы экспрессивной стилистики. — Ростов н/Д., 1992. Вып. 2.-С. 115-123.

290. Поляков, М.Я. О театре : поэтика, семиотика, теория драмы / М.Я. Поляков. М. : Международное агентство «А.Д. & Т.», 2001. - 38 с.

291. Полякова, Е.А. Поэтика драмы и эстетика театра в романе На материале романов Ф.М. Достоевского и «Анна Каренина» JI.H. Толстого : Дис. . канд. филол. наук / Е.А. Полякова. М., 1997. -319 с.

292. Полякова, Е.И. Театр Льва Толстого. Драматургия и опыты ее прочтения / Е.И. Полякова. М. : Искусство, 1978. - 344 с.

293. Попова, Л.Г. Внутренняя и внешняя речь автора и персонажа в немецких и русских художественных текстах / Л.Г. Попова // Филологические науки. 2002. - №4. - С. 93-99.

294. Попова, И.Л. Немая сцена у Пушкина и Гоголя : («Борис Годунов» и «Ревизор») / И.Л. Попова // Изв. АН СССР. Сер. лит. и языка. - 1991. -Т. 50. - 5. - С. 459-466.

295. Поселенова, A.B. Коммуникативно-прагматические свойства фразеологических единиц в диалогической речи : На материале русской драматургии XIX века : Автореф. дис. . канд. филол. наук /

296. A.B. Поселенова. Волгоград, 1999. - 22 с.

297. Потапенко, С.Н. Природа конфликта в драматургии И.С. Тургенева : Дис. канд. филол. наук / С.Н. Потапенко. Вологда, 2000. - 207 с.

298. Потапенко, С.Н. Иван Хлестаков как «человек играющий» / С.Н. Потапенко // Н.В. Гоголь и театр : Третьи Гоголевские чтения : Сб. докладов. М.: Книжный дом «Университет», 2004. - С. 157-166.

299. Прозоров, В.В. Читатель и литературный процесс / В.В. Прозоров. -Саратов : Изд-во Сарат. ун-та, 1975. 210 с.

300. Прозоров, В.В. «Ревизор» Н.В. Гоголя, комедия в пяти действиях /

301. B.В. Прозоров. Саратов : ИД «Добродея», 1996. - 80 с.

302. Прозоров, В.В. Внесценические персонажи в комедии Н. В. Гоголя «Ревизор» / В.В. Прозоров // От Карамзина до Чехова. Томск : Изд-во Томск, ун-та, 1992. - С. 163-168.

303. Пузанова, Т.К. Влияние авторских ремарок на просодическую организацию драматургического текста / Т.К. Пузанова // Филологические заметки. 1998 : Межвуз. сб. науч. тр. Саранск : Изд-во МГПИ, 1999.-С. 86-91.

304. Разумова, Н.Е. Творчество А.П. Чехова в аспекте пространства / Н.Е. Разумова. — Томск : Изд-во Том. гос. ун-та, 2001. 522 с.

305. Рассадин, С.Б. Гений и злодейство, или Дело Сухово-Кобылина / С.Б. Рассадин. М. : Книга, 1989. - 352 с.

306. Ревина, Е.Д. Речевой акт и его репрезентация в драматургическом тексте. На материале пьесы М.А.Булгакова «Дни Турбинных» : Автореф. дис. . канд. филол. наук / Е.Д. Ревина. Череповец, 2000. — 22 с.

307. Ревякин, А.И. Искусство драматургии А.Н.Островского / А.И. Ревякин. -М. : Просвещение, 1974. 334 с.

308. Родина, Т. Русское театральное искусство в начале XIX века / Т. Родина. -М. : Искусство, 1961. —

309. Ронен, Ю.И. Смысловой строй трагедии Пушкина «Борис Годунов» / Ю.И. Ронен. М. : ИЦ-Грант, 1997. - 160 с.

310. Рубцова, А. Предметность в комедии А.П. Чехова «Чайка» /

311. A. Рубцова // Молодые исследователи А.П. Чехова. Вып. 4. М. : Изд-во Моск. ун-та, 2001. - С. 280-291.

312. Садовский, Я. Стиль драматурга и проблема перевода / Я. Садовский. -Баку: Азернешр, 1974 -124 с.

313. Сазонова, Л.И. Литературная культура России. Раннее Новое время / Л.И. Сазонова. М. : Языки славянских культур, 2006. - 896 с.

314. Сандомирская, В.Б. Русская драматургия первой половины XIX века /

315. B.Б. Сандомирская // Русские драматурги XVIII—XIX вв. Л.; М., 1961. Т. 2. С.5-43.

316. Сарафанова, Н.С. «Прение верного инока с отступником». (Из истории старообрядческой литературы XVII в.) / Н.С. Сарафанова //

317. Труды Отд. древнерус. лит. М.; Л. : Изд-во АН СССР, 1961. - Т. 17. -С. 281-289.

318. Сафаралиева, Р.Т. Авторская ремарка как многокомпонентный вид сценического текста : Автореф. дис. . док. филол. наук / Р.Т. Сафаралиева. Баку, 2005. 38 с.

319. Сафаралиева, Р.Т. Основные положения о структурно-коммуникативной репрезентации авторских ремарок / Р.Т. Сафарали-ева // Вопросы гуманитарных наук. 2005. — № 2. - С. 137-139.

320. Сафронов, A.A. Смыслообразование в драматургическом тексте и его вторичных интерпретациях : Дис. . канд. филол. наук / A.A. Сафронов. -Тверь, 2003.- 142 с.

321. Сахновский-Панкеев, В.А. Драма. Конфликт. Композиция. Сценическая жизнь / В.А. Сахновский-Панкеев. — Л. : Искусство, 1969. — 232 с.

322. Седова, Е.В. «Сцены» и «картины» : к постановке проблемы (на материале пьес А.Н. Островского) / Е.В. Седова // Драма и театр : Сб. науч. тр. Тверь : Твер. гос.ун-т, 2002. - Вып. 4. - С. 40-51.

323. Селезнев, В. Министр или император? (О Весьма важном лице в «Деле» A.B. Сухово-Кобылина) / В. Селезнев // Русская литература. -1961.-№ 2.

324. Селезнев, В. Неизвестная страница цензурной истории драмы «Дело» А. Сухово-Кобылина / В. Селезнев // Вопросы литературы. 2008. - № 1. -С. 323-329.

325. Серман, И.З. «Душевный голос» в трагедии / И.З. Серман // Серман И.З. Русский классицизм. Поэзия. Драма. Сатира. JI. : Наука, 1973. — С. 121-153.

326. Серман, И.З. Ломоносов и Буало / И.З. Серман // Cahiers du monde russe et soviétique. 1983. - Vol. XXIV. -№ 4 . - P. 471-482.

327. Серман, И.З. Пушкин и русская историческая драма 1830-х годов / И.З. Серман // Пушкин : Исследования и материалы. Л. : Наука. Ленингр. отд-ние, 1969. — Т. 6. Реализм Пушкина и литература его времени.-С. 118-149.

328. Синеокова, Т.Н. Парадигматика эмоционального синтаксиса / Т.Н. Синеокова. H Новгород : Изд-во ННГУ им. Н.И. Лобачевского, 2003.-244 с.

329. Синтоцкая, H.A. Реализация категории эмотивности в тексте . драмы : Дис. канд. филол. наук / H.A. Синтоцкая. СПб., 2003. — 200 с.

330. Скафтымов, А.П. Нравственные искания русских писателей. Статьи и исследования о русских классиках / А.П. Скафтымов. М. : Худ. лит., 1972.-544 с.

331. Скафтымов, А.П. Статьи о русской литературе / А.П. Скафтымов. — Саратов : Изд-во Сарат. ун-та, 1958.-391 с.

332. Скнар, Г.Д. Своеобразие семантики глагола в авторских ремарках / Г.Д. Скнар // Язык. Дискурс. Текст.- Ростов н/Д 2004. Ч. 1. - С. 207-208.

333. Смирнова, Т.В. Драматургия А.Н. Островского и народная обрядовая культура (купеческий быт) : Автореф дис. . канд. филол. наук / Т.В. Смирнова. М., 1990. - 28 с.

334. Смоленский, Я. Партитура ритма. От ремарки к мизансцене в «Маленьких трагедиях» / Я. Смоленский // Театр. 1974. - № 6. - С. 5462.

335. Собенников, A.C. Динамика жанров в драматургии И.С.Тургенева /

336. A.C. Собенников // Судьба жанра в литературном процессе. Иркутск : Изд-во Иркутск, ун-та, 1996. - С. 22-29.

337. Собенников, A.C. Художественный символ в драматургии А.П. Чехова / A.C. Собенников. Иркутск : Изд-во Иркутск, ун-та, 1989. — 200 с.

338. Созина, Е.К. Архетипические основания поэтической мифологии И.С. Тургенева (на материале творчества 1830-1860 годов) / Е.К. Созина // Архетипические структуры художественного сознания. Екатеринбург : Изд-во Уральск, гос. ун-та, 1998. - С. 68-73.

339. Созина, Е.К. Архетипические сюжеты и литературные мотивы в пьесах И.С. Тургенева / Е.К. Созина // Драма и театр : Сб. науч. тр. -Тверь : Твер.гос.ун-т, 2002. Вып. 4. - С. 51-62.

340. Солощук, JI.B. Структурно-семантические и прагматические характеристики ремарок в драматическом произведении (на материале английского языка) : Автореф дис. . канд. филол. наук / JI.B. Солощук. -Киев, 1990.-18 с.

341. Сперантов, В.В. Поэтика ремарки в русской стихотворной трагедии XVIII начала XIX века : К типологии литературных направлений /

342. B.В. Сперантов // Philologica. 1998. Т.5. № 11/13. С. 9-47.

343. Старинный театр / Пер. В. Всеволодский-Гернгросс; под ред. Ф. Литера. Л.: Теакинопечать, 1927 - С. 132-183.

344. Стенник, Ю.В. Жанр трагедии в русской литературе. Эпоха классицизма / Ю.В. Стенник. JI.: Наука, 1981. - 168 с.

345. Стенник, Ю.В. О художественной структуре трагедий А.П. Сумарокова / Ю.В. Стенник // XVIII век : Сборник. Вып. 5. М.; JI. : Изд-во АН СССР, 1962. - С. 273-294.

346. Степанов, А.Д. Драматургия А. П. Чехова 1880-х годов и поэтика мелодрамы : Автореф дис. . канд. филол. наук / А.Д. Степанов. СПб., 1996.-21 с.

347. Степанюк, Ю.В. Авторская ремарка : приемы перевода с французского языка на русский / Ю.В. Степанюк // Вестн. Моск. ун-та. Сер. 19. Лингвистика и межкульт, коммуникация. М., 2006. - № 4. -С. 155-162.

348. Степанюк, Ю.В. Корреляция структурных типов авторских ремарок в оригинале и в переводе : (на материале русского и французского языков) / Ю.В. Степанюк // Вестн. Моск. ун-та. Сер. 19, Лингвистика и межкульт, коммуникация. М., 2005. -№ 2. - С. 181-190.

349. Стречень, Л.Л. Композиционно-речевые формы в драматургии В. Шекспира (на материале батальных сцен) : Дис. канд. . филол. наук / Л.Л. Стречень. СПб, 2003. - 204 с.

350. Стриженко, A.A. Взаимодействие авторской речи и речи персонажей в современной драматургии : Автореф. дис. канд. филол. наук / A.A. Стриженко. М., 1972. - 19 с.

351. Стриженко, A.A. Стилистические функции ремарок // Семантико-стилистические исследования слова и предложения / A.A. Стриженко. — Барнаул, 1990.-С. 17-25.

352. Строганов, М.В. О Пушкине : Статьи разных лет / М.В. Строганов. -Тверь : Золотая буква, 2004. 332 с.

353. Тарасов, М.И. Лексика комедий конца XVII начала XIX в. К проблеме становления нормир. разговор, разновидности рус. яз. : Дис. . канд. филол. наук / М.И. Тарасов. - Смоленск, 1997. - 19 с.

354. Тертерян, И.А. Барокко и романтизм : к изучению мотивной структуры / И.А. Тертерян // Ibérica. Кальдерон и мировая культура. — Л. Наука, 1968.-С. 163-169.

355. Толчеева, К.В. Авторская ремарка как средство визуализации и характеристики персонажа / К.В. Толчеева // Вест. Воронеж, госуд. унта. Сер. Лингвистика и межкультурная коммуникация. - 2007. - № 1. -С. 39-43.

356. Топчий, Н.В. О реализации авторской позиции в драматическом тексте / Н.В. Топчий // Текстовый и сентенциональный уровень стилистического анализа. Ленинград : ЛГПИ, 1989. - С. 133-144.

357. Тынянов, Ю. Сюжет «Горя от ума» / Ю.Тынянов // Литературное наследство. М. : Изд-во АН СССР, 1946. - Т. 47/48 : A.C. Грибоедов. -С. 47-188.

358. Уманская, М.Б. Контексты функционирования и средства выражения национальных и модально-эмотивных авторских ремарок в англоязычной драматургии : Дис. канд. филол. наук / М.Б. Уманская. -Пятигорск, 2006. 178 с.

359. Усовик Е.Г., Гладилина И.В. Коммуникативные интенции драматургии А.П. Чехова (на материале пьесы «Три сестры») / Е.Г. Усовик, И.В. Гладилина //Драма и театр. Вып. 4. Тверь : Изд-во Тверск. ун-та, 2002. - С .232-235.

360. Устименко, Г.А. Структурно-семантические особенности авторских сценических ремарок Г.А. Устименко // Синтаксис предложения и сверхфразового единства в английском языке : Сб. ст. Вып.2. - Ростов-н/Д, 1978.-С .52-60.

361. Феррацци, М. Комедия дель арте и ее исполнители при дворе Анны Иоанновны : 1731-1738 / М. Феррацци; пер. с ит. А.О. Дёмина. М. : Наука, 2008.-311 с.

362. Флоренский, П.А. Анализ пространственности и временности в художественно-изобразительных произведениях / П.А. Флоренский. М. : Прогресс, 1993.-324 с.

363. Фодор, Е. Ремарка-диалог структурная доминанта киноповестей Василия Шукшина / Е. Фодор // Probleme de filologie slava. Timisoara, 1997.-С. 177-184.

364. Фомичев, C.A. «Борис Годунов» как театральный спектакль // Пушкин : Исследования и материалы / С.А. Фомичев. — СПб. : Наука, 1995.-Т. 15.-С. 97-108.

365. Фомичев, С.А. Комедия А.С. Грибоедова «Горе от ума» : Коммент. Книга для учителя / С.А. Фомичев. М. : Просвещение, 1983. - 208 с.

366. Фрейдин, Ю.Л. О некоторых особенностях композиции трагедии Пушкина «Борис Годунов» / Л.Ю. Фрейдин // Russian Literature. VII. Amsterdam : North-Holland Publishing Company, 1979. P. 27-44.

367. Хализев, B.E. Драма как явление искусства / В.Е. Хализев. М. : Искусство, 1978. - 240 с.

368. Хализев, В.Е. Ремарка / В.Е. Хализев // Литературный энциклопедический словарь. -М. : Советская энциклопедия, 1987. С. 322.

369. Хализев, В.Е. Теория литературы / В.Е. Хализев. — М. : Высшая школа, 1999.-398 с.

370. Хализев, В.Е. Драма как род литературы : (поэтика, генезис, функционирование) / В.Е. Хализев. М.: Изд-во МГУ, 1986. - 261 с.

371. Хватова, М.Ю. Авторские ремарки как компонент единиц смешанной коммуникации французского драматургического текста / М.Ю. Хватова // Вестник Ленинградского ун-та. 1989. - Сер 2. История, языкознание, литературоведение. - Вып. 2. - С. 103-106.

372. Хижняк, А.В. Ремарка в драмах Ф. Шиллера : локально-структурный, функционально-семантический и переводческий аспекты : Дис. . канд. филол. наук / А.В. Хижняк. Ростов н/Д, 2006. - 167 с.

373. Ходус, В.П. Корреляция драматургического и театрального текста :

374. A.П. Чехов К.С. Станиславский / В.П. Ходус // Речь. Речевая деятельность. Текст : Межвуз. сб. науч. тр. — Таганрог : Изд-во Таганрог, гос. пед. ин-та, 2000. - С. 163-167.

375. Ходус, В.П. Метапоэтика драматического текста А.П. Чехова /

376. B.П. Ходус. Ставрополь : Изд-во Ставропольского госуд. ун-та, 2008. -416 с.

377. Ходус, В.П. Ремарка в драматургическом тексте А.П. Чехова : стереотипичность и новые модели / В.П. Ходус // Изменяющийся языковой мир : Тез. докл. междунар. науч. конф. Пермь : Изд-во Перм. гос. ун-та, 2001. С. 34-36.

378. Ходус, В.П. Структурно-семантическая организация драматургического текста А.П. Чехова как средство выражения импрессионистичности / В.П. Ходус // Язык. Текст. Дискурс : Межвуз. науч. альманах. Вып. 3. - Ставрополь : Изд-во ПГЛУ, 2005 - С. 195202.

379. Ходус, В.П. Импрессионистичность драматургического текста А.П. Чехова / В.П. Ходус, под ред. К.Э. Штайн. — Ставрополь : Изд-во Ставроп. гос. ун-та, 2006. 176 с.

380. Холодов, Е.Г. Театр и зрители : страницы истории русской театральной публики / Е.Г. Холодов. М. : б. и., 2000. - 272 с.

381. Храпченко, М.Б. Драматургическая реплика «в сторону» М.Б. Храпченко // Сравнительное изучение литератур : Сб. ст. к 80-летию акад. М. П. Алексеева. JI. : Наука, 1976. — С. 492-501.

382. Цицерон Марк Туллий. Три трактата об ораторском искусстве / Марк Туллий Цицерон. -М. : Наука, 1972. 432 с.

383. Чаковская, М.С. Текст как сообщение и воздействие / М.С. Чаковская. -М. : Высшая школа, 1986. 128 с.

384. Чалый, В.В. Образ автора как категория подтекста в языке произведений А.П. Чехова / В.В. Чалый // Текст : семантика, форма, функция : Материалы межвуз. науч.-практ. конф. Тамбов, 2004. -С. 312-314.

385. Чудаков, А.П. Поэтика Чехова / А.П. Чудаков. — М. : Наука, 1971. -291 с.

386. Шатин, Ю.В. Три уровня наррации в драматическом тексте / Ю.В. Шатин / Критика и семиотика. Новосибирск, 2006. - Вып. 10. -С. 52-57.

387. Шейкина, М.А. «Чайка» А.П.Чехова Автор и его герои : (Проблема литературного творчества) : Автореф дис. . канд. филол. наук / М.А. Шейкина. М., 1996. - 14 с.

388. Шервинский, C.B. Ремарки в «Борисе Годунове» Пушкина / C.B. Шервинский // Известия АН СССР. Сер. лит. и яз. - 1971. - Т. 30. -Вып. 1. - С. 62-71.

389. Шонберг, Г. Великие пианисты / Г. Шонберг. М. : Аграф, 2003. -416 с.

390. Шувалова, Л.А. Грамматические особенности глагола сценических ремарок в немецком языке / Л.А. Шувалова // Филологические этюды. Сер. «Языкознание», Вып. 2. Ростов-н/Д : Изд-во РГУ, 1976. - 183-188.

391. Шувалова, Л.А. Синтаксис ремарок пьес современных немецких авторов / Л.А. Шувалова // Проблемы синтаксиса, лексикологии и методики преподавания иностранных языков : Тез. докладов межвуз. науч. конф. Ростов-н/Д, 1966. - С.34-36.

392. Шувалова, Л.А. Стилистико-грамматические особенности сценических ремарок : Автореф. дис. . канд. филол. наук / Л.А.Шувалова. М., 1969.- 19 с.

393. Шульц, С.А. Историческая поэтика драматургии Л.Н. Толстого : (Герменевтический аспект) / С.А. Шульц. — Ростов н/Д. : Изд-во Рост, ун-та, 2002.-240 с.

394. Шульц, С.А. Мифилогизм Н.В. Гоголя. Дис. . канд. филол. наук / С.А. Шульц. Ростов н/Д, 1997. 20 с.

395. Шульц, С.А. Топика памятника в творчестве Гоголя и пушкинская традиция / С.А. Шульц // Русская литература. 2007. - № 1. - С. 130— 141.

396. Эйхенбаум, Б.М. О прозе / Б.М. Эйхенбаум. Л. : Худож. лит., 1969. -503 с.

397. Эйхенбаум, Б.М. Пять редакций «Маскарада» / Б.М. Эйхенбаум // Лермонтов М.Ю. Маскарад : Сб. ст. М.; Л. : Изд-во ВТО, 1941. - С. 93108.

398. Эпштейн, М.Н. Слово и молчание : Метафизика русской литературы / М.Н. Эпштейн. — М. : Высшая школа, 2006. 559 с.

399. Юхнова, И.С. Диалог в драме М.Ю.Лермонтова «Маскарад» : Автореф. дис. . канд. филол. наук / И.С. Юхнова. Н. Новгород, 1997.- 18 с.

400. Языковое мастерство А.П. Чехова Ростов-н/Д : Изд-во Ростовского ун-та, 1988. - 144 с.

401. Ярхо, В.Н. Ф.Ф. Зелинский переводчик Софокла / В.Н. Ярхо // Софокл. Трагедии. -М. : Наука, 1990. - С. 509-541.

402. Ярхо, В.Н. Ф.Ф. Трагический театр Софокла / В.Н. Ярхо // Софокл. Трагедии. М. : Наука, 1990. - С. 467-508.

403. Benston A. Chekhov, Beckett, Pinter : The Strain Upon the Silence / Benston, A. Pinter at Sixty.Bloomington, 1993. P. 116-124.

404. Butterworth, P. Theatre of Fire : Special Effects in the Early English and Scottish Theatre / P. Butterworth. London : Society for Theatre Research, 1998.-xxv, 271 pp.

405. Dessen, A. Stage Directions as Evidence : The Question of Provenance / A. Dessen // Shakespeare : Text and Theater / Ed. L. Potter, A.F. Kinney. -Newark, Delaware, 1999. P. 229-247.

406. Galperin, I.R. Stylistics / I.R. Galperin. M. : Высшая школа, 1977. -332 с.

407. Graves, R.B. Lighting the Shakespearean Stage, 1567-1642 / R.B. Graves.- Carbondale and Edwardsville : Southern Illinois University. —Press, 1999.- x, 275 pp.

408. McJennet, L. The Voice of Elizabethan Stage Directions : The Evolution of a Theatrical Code / L. McJennet. Newark; Delaware; London : University of Delaware Press; Associated University Presses, 1999. - 240 pp.

409. Meads, С. Banquets Set Forth : Banqueting in English Renaissance Drama / C. Meads. Manchester : Manchester University Press, 2001. - 258 pp.

410. Rutter, C.C. Documents of the Rose Playhouse / C.C. Rutter. Manchester : Manchester University Press, 1999. — xxvi, 246 pp.

411. Smith, B.R. The Acoustic World of Early Modern England : Attending to the O-Factor / B.R. Smith. Chicago : University of Chicago Press, 1999. -xiv, 386 pp.

412. Stage Directions in "Hamlet" : New Essays and New Directions / Ed. by H.L. Aasand. Cranbury NJ; London : Fairleigh Dickinson University Press; Associated University Presses, 2003. - 234 pp.

413. Thomson, L. The Meaning of Thunder and Lightning : Stage Directions and Audience Expectations / L. Thomson // Early Theatre. 1999. - № 2. — P. 11-24.

414. Справочные и энциклопедические издания

415. Ill балетов и забытых опер : Справочник-путеводитель / Авторы-составители JI.B. Михеева, А.К. Кенигсберг.- СПб. : Культ-Информ-Пресс, Вертикаль, 2004. 672 с.

416. Белокурова, С.П. Словарь литературоведческих терминов / С.П. Белокурова. СПб. : Паритет, 2006. - 320 с.

417. Войтоловская Э.Л. Комедия Н.В. Гоголя «Ревизор» : Комментарий / Э.Л. Войтоловская. Л.: Просвещение, 1971. - 271 с.

418. Григорьева, С.А. Словарь языка русских жестов / С.А. Григорьева, Н.В. Григорьев, Г.Е. Крейдлин. М. : Языки русской культуры. Венский славистический альманах, 2001. - 256 с.

419. Гозенпуд, А. Оперный словарь / А. Гозенпуд. — М.; Л. : Музыка, 1965. -479 с.

420. Даль, В.И. Толковый словарь живого великорусского языка : В 4 т. / В.И. Даль М.: Русский язык, 1989-1991.

421. Квятковский, А. Поэтический словарь / А. Квятковский. М. : Советская энциклопедия, 1966. — 176 с.

422. Кирсанова P.M. Костюм в русской художественной культуре 18 — первой половины 20 вв. : (Опыт энциклопедии) / P.M. Кирсанова. — М. : Большая Рос. энциклопедия, 1995. -381 с.

423. Краткая литературная энциклопедия : В 9 т. — М. : Советская энциклопедия, 1962-1978.

424. Лермонтовская энциклопедия. М. : Советская энциклопедия, 1981. — 784 с.

425. Лингвистический энциклопедический словарь. — М. : Советская энциклопедия, 1990. — 682 с.

426. Литературная энциклопедия терминов и понятий / Под. ред. А.Н. Николюкина. М. : НПК «Интелвак», 2003. - 1600 стб.

427. Литературный энциклопедический словарь. М. : Советская энциклопедия, 1987. - 752 с.

428. Марузо, Ж. Словарь лингвистических терминов / Ж. Марузо. М., 1960.-436 с.

429. Мильчин, А.Э. Издательский словарь-справочник / А.Э. Мильчин; изд. 3-е, испр. и доп. : Электронное издание. М. : ОЛМА-Пресс, 2006.

430. Ожегов, С.И.; Шведова, Н.Ю. Толковый словарь русского языка / С.И. Ожегов, Н.Ю. Шведова. М. : Российская энциклопедия, 1992. -960 с.

431. Пави, П. Словарь театра / П. Пави. М. : Прогресс, 1991. - 504 с.

432. Розенталь, Д.Э., Теленкова, М.А. Словарь-справочник лингвистических терминов : Пособие для учителя / Д.Э. Розенталь, М.А. Теленкова. — М. : Наука, 1985.-399 с.

433. Русские писатели. 1800-1917 : В 6 т. : Биографический словарь. М. : Советская энциклопедия; Российская энциклопедия, 1989 -.

434. Словарь литературоведческих терминов / Ред.-сост. Л.И. Тимофеев и C.B. Тураев. М. : Просвещение , 1974. - 509 с.

435. Словарь русских писателей XVIII века : В 3 т; JL; СПб. : Наука, 1988

436. Словарь русского языка : В 4 т. М. : Рус. яз.; Полиграфресурсы, -1999.

437. Словарь средневековой культуры / Ред. А. Я. Гуревич. М. : РОССПЭН, 2003. - 623 с.

438. Современное зарубежное литературоведение (страны Западной Европы и США) : Концепции, школы, термины. Энциклопедический справочник / Науч. ред, сост. И.П.Ильин. М. : Интрада, 1999. - 320 с.

439. Современный словарь иностранных слов. М. : Русский язык, 2000. -740 с.

440. Театральная энциклопедия : В 5 т. — М. : Советская энциклопедия, 1961-1967.

441. Теоретическая поэтика : понятия и определения. Хрестоматия для студентов филологических факультетов / Автор-составитель Н.Д. Тамарченко. М.: РГТУ, 1999. - 286 с.

442. The Oxford Companion to the Theatre / ed. by P. Hartnoll. Oxford; N.Y.; Toronto; Melbourne : Oxford University Press, 1985. - 697 pp.

443. Dessen, A.C., Thomson, L. A Dictionary of Stage Directions in English Drama, 1580-1642 / A.C. Dessen, L.Thomson. Cambridge : Cambridge University Press , 1999. - 289 pp.

444. Fricke, H. Reallexicon der deutschen Literatur Wissenschaft / H. Fricke, K. Grubmüller, J.-D. Müller, K. Weimar . Berlin; N.Y. : de Gruyter, 1997. -897 S.

445. Schweikle, G. Metzler Literatur Lexikon. Begriffe und Definitionen / G. Schweikle, I. Schweikle. Stuttgart : Metzlersche J.B. Verlagsb, 1990. -525 S.