автореферат диссертации по филологии, специальность ВАК РФ 10.01.03
диссертация на тему: Поэтика романов "расчета с прошлым" Ю. Бекера и традиция немецкого антифашистского романа

Полный текст автореферата диссертации по теме "Поэтика романов "расчета с прошлым" Ю. Бекера и традиция немецкого антифашистского романа"

На правах рукописи

Чистякова Людмила Александровна

ПОЭТИКА РОМАНОВ "РАСЧЕТА С ПРОШЛЫМ" 10. БЕКЕРА И ТРАДИЦИЯ НЕМЕЦКОГО АНТИФАШИСТСКОГО РОМАНА

Специальность 10.01.03. -Литература народов стран зарубежья (литература стран германской и романской языковых семей)

Автореферат диссертации на соискание ученой степени кандидата филологических наук

Орел - 2003

Диссертация выполнена в Орловском государственном университете.

Научный руководитель: доктор филологических наук, профессор Волков Евгений Михайлович

Официальные оппоненты: доктор филологических наук, профессор

Ботникова Алла Борисовна,

Ведущая организация - Орловский государственный институт

искусств и культуры

Защита состоится а/7 » декабря 2003 года в /V часов на заседании диссертационного совета Д 212.038.14 при Воронежском государственном университете (394006, Воронеж, пл. Ленина, 10, ауд./у ).

С диссертацией можно ознакомиться в научной библиотеке Воронежского государственного университета.

кандидат филологических наук Воротникова Анна Эдуардовна

Автореферат разослан 2003 года.

Ученый секретарь

диссертационного совета

доктор филологических наук, профессор

Свительский В.А.

2004-4 26716

Творчество Юрека Бекера принадлежит к наиболее заметным явлениям современного литературного процесса Германии. Оригинальный вклад писателя в развитие антифашистской тематики, его яркий талант прозаика позволяют говорить о нем как об одном из лучших мастеров немецкого повествовательного жанра во второй половине XX века. Трудная судьба и не вполне обычный для немецкого автора путь в литературу во многом обусловили своеобразие проблематики и стиля его произведений.

Юрек Бекер родился в польском городе Лодзь в еврейской семье 30 сентября 1937 года. В 1939 году на территории города было основано гетто, где Юрек первое время жил вместе с родителями; в том же году он был переправлен в концентрационный лагерь Равенсбрюк, затем в Заксенхаузен. Мать Бекера умерла, отец, бывший в заключении в другом лагере, разыскал сына после войны с помощью одной из специально созданных американских организаций. По решению отца Бекеры поселились в Восточном Берлине. Только в восемь лет Юрек начал учить немецкий язык. После окончания школы в 1955 г. и двух лет службы в армии он поступил в 1957 г. на философский факультет университета в Берлине. Через три года оставил учебу и некоторое время стажировался при киностудии Бабельсберга. С 1969 г. он работал на студии ДЕФА в качестве киносценариста. Первый роман "Якоб-лжец"('МакоЬ der Lugner", 1969), вначале задуманный как киносценарий, имел большой успех и получил две премии - Генриха Манна в ГДР и Чарльза Вейлона в Швейцарии. В 1973 г. вышел второй роман Ю. Бекера "Преднамеренный обман властей" ("Irreführung der Behörden"). С 1957 по 1976 гг. состоял в Социалистической Единой Партии Германии (СЕПГ). Введение войск стран Варшавского Договора на территорию Чехословакии в 1968 г. во многом поколебало его прежние взгляды: Ю. Бекер занял твердую демократическую позицию и открыто заявил об этом. Он был одним из немногих, кто протестовал в 1976 г. против исключения Райнера Кунце из Союза писателей ГДР. В открытом письме Бекер выступил против лишения гражданских прав Вольфа Бирмана, после чего был исключен из СЕПГ. В 1977 г. он вышел из Союза писателей и с позволения властей ГДР переселился в Западный Берлин. К тому времени Бекер был уже широко известен не только в Восточной, но и в Западной Германии благодаря активному диссидентству и успешному литературному творчеству. Оставаясь гражданином ГДР, писатель большую часть жизни прожил в Западном Берлине. С 1978 г. читал лекции в университетах США, Аугсбурга, Франкфурта-на-Майне, Эссена. Ю. Бекер - автор семи романов, сборников рассказов, многих киносценариев. В 90-е годы выходят лекции "Warnung vor dem Schriftsteller. Frankfurter Vorlesungen"

(1990) и собрание сочинений и речей последних лет "Das Ende des Grossenwahns" (1996). Писатель умер в Берлине 15 марта 1997 года.

Актуальность и научная новизна темы исследования обусловлены изучением явления, не попадавшего в поле зрения отечественного литературоведения, и постановкой проблемы поэтики романов "расчета с прошлым" в контексте антифашистской литературы ГДР и ФРГ.

Актуально и обращение к имени Юрека Бекера, чьи произведения вызывают интерес как читателей, так и литературной критики в Германии и во многих европейских странах. Сравнительно недавно на русский язык были переведены романы "Боксер" (М.: Текст, 2000) и "Якоб-лжец" (М.: Текст, 2001), что не может не привлечь внимания к ним и фигуре писателя.

Учитывая опыт и итоги работы немецких и российских литературоведов над проблемами антифашистской литературы в целом и результаты исследований немецких ученых, изучавших творчество Ю. Бекера, основные цели и задачи диссертации можно определить следующим образом:

- проследить развитие антифашистской тематики в немецком романе, начиная с 20-х годов XX века до настоящего времени;

- исследовать проблематику и поэтику романов Ю. Бекера в контексте его творчества в целом и определить роль автобиографических мотивов;

выявить своеобразие творческой манеры писателя, сказавшейся в выборе тематики, героев, показе среды;

рассмотреть категории художественного времени и пространства, роль лейтмотивов в структуре романов Ю. Бекера.

Методология исследования. В диссертации использован историко-литературный метод с элементами сравнительно-типологического анализа.

Основные положения, выносимые на защиту:

1. Употребление в литературоведении понятий "антифашистская литература", роман "расчета с прошлым" является исторически оправданным и актуальным до сегодняшнего дня.

2. Романы Ю. Бекера о холокосте являются важным вкладом в освоение немецкой прозой антифашистской тематики, отличаются глубиной и серьезностью поставленных в них проблем.

3. Автобиографичность произведений Ю. Бекера оказала влияние на их композиционное строение. Особая роль рассказчика, обыгрывание с его помощью идеи достоверности изображения являются следствием стремления автора реконструировать собственную биографию

4. Изображение взаимоотношений героя и рассказчика - одна из центральных поэтико-структурных проблем произведения Ю. Бекера.

5. В произведениях Ю. Бекера используются приемы, характерные для жанровых разновидностей семейной хроники, романа-расследования.

Практическая значимость исследования. Основные положения диссертации могут способствовать более полному освещению в лекционных курсах процессов, происходивших в литературе Германии в XX веке, всестороннему их изучению в рамках спецкурсов и спецсеминаров. Обобщенный в работе материал может служить основой новых исследований немецкой литературы второй половины XX века в целом и романа "расчета с прошлым" в частности.

Апробация работы. Результаты работы над темой диссертации, основные проблемы исследования были представлены в докладах, прочитанных на международных конференциях: в Воронежском государственном педагогическом университете на Эйхенбаумовских чтениях (Воронеж, сентябрь 1998 г.), во Владимирском государственном педагогическом университете (Владимир, май 1999 г., октябрь 2001 г.), на XIII Тверской межвузовской конференции ученых-филологов и школьных учителей (апрель 1999 г.).

Основное содержание работы

Во Введении формулируются цели и задачи, обосновывается выбор темы, ее новизна и актуальность. На основе обзора научной литературы определяется степень изученности данной темы.

Уже первые публикации произведений Ю. Бекера привлекли к начинающему автору пристальное внимание критики и в ГДР, и в ФРГ. При анализе отдельных произведений прослеживается следующая тенденция: однозначно высоко оцениваются два романа - "Якоб-лжец" и "Дети Бронштейна"; в отношении других высказываются разные, порой, взаимоисключающие друг друга мнения. При всем разнообразии мнений о творчестве писателя вклад в освещение темы нацистского прошлого Германии, невозможно отрицать его важный

Содержание термина "поэтика" в диссертации. В нашей работе, следуя широкому толкованию этого понятия Ф. Мартини, термин "поэтика" понимается как особенности поэтического видения мира Юреком Бекером, преломившееся в его эстетических, идеологических, философских представлениях и обусловившее своеобразие системы образов, общую тональность и структуру его произведений.

Первая глава "Антифашистская тема в немецком романе" является обзорной, в ней прослеживается развитие антивоенной тема-

тики в литературе Германии с 30-х годов XX века до настоящего времени. На основании трудов признанных литературоведов нами было выделено девять типов романа о национал-социалистическом прошлом Германии.

Принципы типологического анализа, его значение в литературоведении, тенденции развития рассмотрены в многочисленных трудах зарубежных и отечественных ученых. В начале XX века появилось множество серьезных исследований европейских ученых по этой теме. Казелла и Гобер в книге "Новая литература. 1895 -1905" (Париж, 1906) дают развернутую классификацию, обозначая тринадцать видов романа: провинциальный, социальный, исторический, нравоучительный роман-сказка, военный, символистский, юмористический, лирический, артистический, экзотический, женский, психологический и роман современной жизни. Э. Жильбер в 1908 году в журнале Revue du Daux Mondes выделяет роман социальных нравов, "артистический", патологический, экзотический и коллективный романы. Ж. Мюллер в 1913 году в книге "Роман" называет три основных типа современных романов: драматический, синтетический и лирический. В. Дибелиус в "Английском романном творчестве" (Берлин, 1910) говорит о двух основных видах романа: роман приключений и роман характеров. Все другие типы основного плана (сенсационный роман, роман социальных нравов, криминальный, идейный роман) развиваются из этих основных видов. Синтез старого авантюрного и нового романа характеров происходит у Скотга и Диккенса. Историческая типология романа рассмотрена К. Тиандером. Учитывая сюжетную специфику, он выделяет роман-забаву (рыцарский роман), роман приключений с демократической тенденцией, роман-утопию (пастушеский роман), психологический роман (роман воспитания, автобиографический роман, роман любви, патологический роман), реалистический роман (роман социальных нравов, исторический роман, деревенский роман, городской роман, фабричный роман, казарменный роман). Структурный принцип положен в основу классификации В. Кайзера (Geschehensroman, Figurenroman, Raumroman), Р. Петча (Entwicklungsroman, Ereignisroman), Г. Мюллера (Roman der Entwicklung, Roman der Seele, Roman der Zuständigkeit), Э. Мюира (dramatic-novel, chronicles-novel, character-novel). Повествовательная техника стала основой классификации (в нарративной типологии) Ф. Штанцеля, Н. Фридмена, Р. Гримма.

Проблемам типологии романа посвящено большое количество работ в отечественном литературоведении. По М.М. Бахтину, до второй половины XVIII века, до возникновения воспитательного романа, существовали два вида романа: роман странствований и роман испытания. В XIX веке развиваются синтетические формы. Б.В. Тома-

шевский указывал семь жанровых форм: авантюрный, исторический, психологический, сатирический, фантастический, публицистический и бессюжетный романы, подчеркивая условность такого деления. Классификация романов на авантюрные и концентрические была предложена Г.Н. Поспеловым в "Проблемах исторического развития литературы". В книге "Искусство романа и XX век" Д. Затонского проанализированы два вида романа: "центробежный" или "монументальный, панорамный" и "центростремительный" (акцентирующий индивидуальное сознание). Классификации немецкого романа XX века посвящены труды Н.С. Павловой, И.В. Млечиной, Н.С. Лейтес.

Творчество "больших художников, создавших свой тип романа и тем проложивших новые пути повествовательному искусству", было принято за единицу типологического членения Н.С. Павловой. Роман прямого изображения, когда романическая форма выступает в своей непосредственно-содержательной функции, и роман непрямого изображения, когда жанровая форма служит средством выражения авторской мысли, рассматриваются как основные разновидности в книге Н.С. Лейтес "Немецкий роман 1918-1945". И.В. Млечина в "Типологии романа ГДР", основываясь на доминирующих идейно-эстетических и структурных характеристиках произведений, различает роман-эпопею, "производственный" роман, роман воспитания, роман-отчет, причем некоторые из них она рассматривает достаточно детально. Т.Л. Мотылева, посвятившая множество трудов исследованию специфики антифашистского романа, выделяет следующие его типы: роман-предостережение, роман-свидетельство, роман-исследование, роман перевоспитания.

Помимо того, в литературоведческих исследованиях встречаются разнообразные жанроопределяющие термины, учитывающие стилевую специфику (репортажный, публицистический, интеллектуальный, лирический, сатирический романы), сюжетно-композиционное построение (хроника семьи, роман-биография, роман карьеры, роман воспитания, роман одного героя, роман без героя), тематические особенности (военный роман, политический, семейно-бытовой, утопический, научно-фантастический, детективный и т. д.), а также комбинации разноплановых терминов (социально-психологический роман, психологический детектив и т. д.). Немецкое литературоведение использует термины, обусловленные тематикой произведения - Кигш^гготап, ЕросЬепготап, СезеНзсЬаЙБГотап и. а.

Предлагаемое деление основано на выводах и исследованиях признанных литературоведов и все же является весьма условным, так как большинство романов имеют признаки, позволяющие отнести их сразу к нескольким видам. Доминирующими для данной классифи-

кации будут формальные характеристики с учетом содержательного компонента.

В немецкой антифашистской литературе четко прослеживается связь с традицией воспитательного романа, истоки которого восходят к Виланду, Гете, Келлеру. В романах "Чудодей" Э. Штриттматте-ра (1957), "Приключения Вернера Хольта" Д. Нолля, (1960/63), "Мы не пыль на ветру" М.В. Шульца (1962) изображается путь молодого человека, который постепенно отказывается от фашистской идеологии. Композиционный центр произведений, к которому стягиваются все нити повествования, составляет судьба героев, процесс их духовного "выпрямления". В соответствии с традицией жанра на примере судьбы героя показана история целого поколения, отражены характерные конфликты XX века, запечатлены главные черты эпохи, процесс формирования передовых взглядов. Сатирическое обыгрывание и дискредитацию основных элементов романа воспитания представляет "Жестяной барабан" (1959) Г. Грасса. Автор выражает сомнение в воспитательных возможностях литературы. Свидетельством недоверия к воспитательным притязаниям любого искусства становится сам выбор героя - фигуры гротескной, уродливой, издевающейся над всем и всеми, демонстрирующей тотальную абсурдность жизни.

Философский интеллектуальный роман стал продолжением классических традиций воспитательного романа, обогащенного элементами философского анализа, мифологии и аллегории. Сложная аналитическая форма с преобладанием философского начала сделалась популярной в XX веке и широко использовалась писателями самых разных направлений. Философское содержание роману нового типа придавали пространные рассуждения на научные темы, теоретические споры персонажей, обращение к новейшим научным концепциям. Наиболее яркий образец этого жанра - произведение Т. Манна "Волшебная гора" (1924). Подлинный сюжет составляет развитие основных мыслей романа. Диалог непримиримых антагонистов: гуманиста Людовико Сеттембрини и реакционера-мизантропа Лео Нафты, в образе которого предвосхищается только нарождавшийся в Европе тип фашиста, - выступает в роли главного действия, внутренние диалоги Ганса Касторпа наполнены теоретическими рассуждениями. На первый план попеременно выдвигается то одна, то другая из его философских тем, что является одной из особенностей поэтики произведения. В романе "Иосиф и его братья" (1933-1943) Т. Манн, привлекая огромное количество исторических, этнографических, религиозных сведений, раскрывает свое понимание связи времен, значения прошлого для осмысления жизни в настоящем, подчеркивает непреходящий нравственный смысл событий. Сам образ Иосифа с его вечными поисками смысла жизни, его убежденностью в конечном торжестве

справедливости и разума является ярким противопоставлением мрачным силам фашистской реакции. В произведении "Доктор Фаустус" (1947) центральная проблема творчества Т. Манна - проблема искусства - объединяется с темой исторического развития Германии. Автор ищет причины возникновения ужасающего террора в немецкой истории и духовной жизни, одним из ярчайших представителей которой является главный герой - гениальный композитор Адриан Леверкюн.

Средством художественного осмысления серьезных социальных проблем становится жанр семейного романа. Семейный роман приобретает черты романа социального, в нем изображается, как в рамках родственных взаимоотношений возникают острые противоречия из-за политических разногласий. Драма немецкой буржуазной интеллигенции и процесс осознания необходимости сопротивления изображены в "Семье Опперман" (1933) Л. Фейхтвангера - самом раннем художественном свидетельстве гитлеровских преступлений. Действие романа "Бильярд в половине десятого" (1959) Г. Белля построено на описании истории трех поколений семьи архитекторов. Насаждаемая фашистами идеология делает непримиримыми врагами членов семьи Йепсен из романа 3. Ленца "Урок немецкого" (1968). 3. Ленц, подобно Беллю, предупреждает, что силы зла еще не побеждены и существует реальная опасность возвращения фашизма.

Неприятие фашистского тоталитарного строя своеобразно выражено в произведениях писателей первых послевоенных легг, относившихся к новому направлению немецкой литературы - "магическому реализму". "Магический реализм" выражает кризисное мироощущение, вызванное войной. Действительность представляется в произведениях этого направления как символ или шифр к другой (магической) действительности. Отсутствие границ между фантазией и реальностью, жизнью и смертью способствует рассмотрению феномена Второй мировой войны в религиозном, нравственном, философском контекстах. Особенности эстетической программы этого течения ярко проявились в романе Г. Казака "Город за рекой" (1947). Мировосприятие писателя, пережившего катастрофу Второй мировой войны, передано через рассуждения главного героя: Линдхоф с отчаянием думает о непрерывной цепи человеческих страданий, о том, что во все времена проливается кровь. Призрачный город за рекой является символом всеобщего насилия, охватившего мир. А воплощением веры в вечные ценности, в творческое вдохновение становится Архив, в котором хранятся бессмертные образцы искусства слова. Мотив повторяемости человеческих судеб, способность персонажей перемещаться во времени, свойственные произведению Казака, определяют художественную структуру романа Э. Ланггессер "Неизгладимая печать" (1946), в котором утверждается мысль о том, что существование меж-

ду стихией греха и христианской духовностью, раскаяние и постижение истины определяли жизнь человека в любую историческую эпоху. Образ героя, стоящего на границе двух миров, представление об "интервью со смертью" как единственном источнике подлинного знания, ирреальный план повествования сближают с "магическим реализмом" и произведения раннего творчества Г.Э. Носсака. Герой "Некийи" (1947), погружаясь в область минувшей катастрофы (видение мертвого города) и в область мифа, начинает понимать собственную и общечеловеческую вину.

Начиная с середины 60-х годов в немецкой литературе получает распространение мотив расследования, нравственной оценки поступков персонажей в годы гитлеровской диктатуры. В романе-расследовании на первый план выступают аналитические тенденции, желание понять природу фашизма, социальные и исторические корни зла. Воспоминания героев, оценка ими собственных поступков и мыслей подводят читателя к постижению их внутреннего мира. В полной мере реализованы принципы романа-расследования в "Групповом портрете с дамой" Генриха Белля. Произведение построено на длинной цепи свидетельских показаний, из которых постепенно складывается образ центрального персонажа. В романе предстает масштабная панорама общественной жизни Западной Германии. Морально зрелые и благородные поступки отдельных людей Генрих Белль противопоставляет массовому безумию, безнравственности целого общества. Роман Г.Э. Носсака "Дело д'Артеза" (1968) также построен на основе рассказа о расследовании, которое ведет некий "протоколист". По заданию шефа он собирает сведения о бывшем узнике концентрационного лагеря актере Наземане. Носсак не только показывает одни и те же факты глазами разных людей, но еще и исследует их поведение, очень пристально и взыскательно. Он пытается установить долю вины каждого, отказываясь от упрощенного представления о сплошной вине немцев, якобы представляющих собой одно большое мещанское болото. Феномен "массовой утраты совести у миллионов немцев" и связанный с ним механизм забвения исследует К. Вольф в "Примере одного детства". Исследуются методы распространения фашистской идеологии, постепенный процесс приспособления населения страны к фашистским порядкам и подчинение им, а также отношение немцев послевоенного поколения к истории и политике. Чрезвычайно важна в романе тема памяти, которая имеет глубокий нравственный смысл.

Роман-эссе - особый тип романа, занимающий промежуточное положение между жанрами, совмещающий в себе признаки эпоса и эссе; для него характерны четкая сюжетная линия, глубокое проникновение во внутренний мир персонажей, субъективизм, обилие автор-

ских комментариев, синтез вымысла и документальности, резкие сюжетные повороты и обилие размышлений, лирических отступлений. Эссе не претендует на абсолютность выводов и заключений, на всестороннее объективное освещение предмета или идеи, а предлагает глубоко индивидуальные размышления и впечатления. Роман-эссе А. Андерша "Вишни свободы" (1951) представляет на суд читателей идею дезертирства из гитлеровской армии как способ обретения свободы. Свобода - главное смысло- и сюжетообразующее понятие в романе. Характер эссе ему придают лирические отступления, авторские комментарии. Основные вдеи произведения преподносятся в форме субъективных размышлений, как проблема с политической подоплекой. В оригинальном по форме художественном произведении Петера Вайса "Эстетика Сопротивления" (1981) тема апгифашистского Сопротивления и тема искусства философски переосмысливаются, превращаясь в единый сплав. Искусство осмысляется здесь как призыв к антифашистской борьбе, как сама борьба, ибо создание произведения предполагает осознание человеческого бьгтия на новом уровне. Внутренний монолог, включающий не только поспоминания и размышления героя-рассказчика, но и диалоги персонажей в пересказе, выдает напряженность авторских раздумий над многими важными для него и всего человечества вопросами о судьбах истории и роли отдельной личности или какого-либо политического движения.

Немаловажную роль в формировании отношения писателей к проблеме "непреодоленного прошлого" ("расчета с прошлым") сыграли политические условия в стране и общественные настроения. Для романов послевоенного времени немаловажно, в какой части Германии они были написаны. Эпопея и воспитательный роман могли получить широкое распространение только в социалистической ГДР, в идеологии которой особое значение придавалось роли широких народных масс и изменению сознания человека под влиянием общества. Практически в каждой книге выражены оптимизм и уверенность в историческом прогрессе. В литературе ФРГ в большей степени проявился интерес к судьбе отдельной личности, подчеркивался глубоко индивидуальный путь каждого к осмыслению жизненных ценностей. Вера в победу духовности могла совмещаться с пессимистичным взглядом на общую картину человеческого развития ("магический реализм", Г. Белль, Г.Э. Носсак).

Не подлежит сомнению, что большинство произведений характеризуются в первую очередь индивидуальным стилем и особым авторским взглядом на события немецкой истории и сопоставимы с другими произведениями лишь по некоторым своим признакам, как, например, романы Г. Манна и Т. Манна, Г. Грасса, В. Кеппена, Л. Франка. Нами была предпринята попытка проследить общие тенден-

ции в разработке темы нацистского прошлого и продемонстрировать ее трактовку наиболее яркими примерами. Представление о разнообразии подходов к освещению событий, происходивших в Германии в период гитлеровской диктатуры, позволит определить роль и значение творчества Ю. Бекера в литературном процессе бывшей ГДР и ФРГ.

Вторая глава "Расчет с прошлым" в романах Ю. Бекера"

посвящена проблемному анализу романного творчества писателя. Писать о фашизме, считал Бекер, нужно не только для того, чтобы люди знали, как это происходило, но, главным образом, для того, чтобы сделать минимальным риск повторения былого кошмара нацистского террора. Для достижения такой цели совсем не обязательно вызывать у читателя потрясение. По убеждению автора, оно не является смыслом литературы или даже необходимым следствием прочтения книги. Достоверность событий, ушедших в прошлое, имеет скорее историческое, чем художественное значение.

Тема "расчета с прошлым" предполагает оценку преступлений нацистов, которым автор в результате всестороннего анализа выносит окончательный приговор, предостерегая читателя от подобных ошибок в будущем. Произведения Бекера дают возможность анализировать прошлое и выносить приговор. А для писателя важно в первую очередь "преодолеть" собственное прошлое жертвы антисемитизма, чтобы освободиться от груза переживаний. События раннего детства оказались начисто стертыми из памяти, что было очень мучительно для Бекера. В надежде вопреки всему вспомнить прошлое Юрек Бекер и начал писать о войне, о гетто. Позднее он даже допускал, что выдуманные им самим истории он мог принимать за свои воспоминания.

В большинстве произведений художника прямо или опосредованно присутствует тема социализма. Действие романов, кроме первого, происходит в ГДР (сомнения может вызвать лишь "Всему миру друг" ("Aller Welt Freund", 1982), место действия которого часто определяют как "ничейная страна" (Niemandsland). В "Преднамеренном обмане властей" ("Irreführung der Behörden", 1973), "Днях без сна" ("Schlaflose Tage", 1978), "Бессердечной Аманде" ("Amanda herzlos", 1992) конфликт личности и социалистического общества ГДР стал главной темой. Социализм как фон, на котором развертываются основные события, дан в романах о холокосте. Почти все рассказы писателя, за редким исключением, воссоздают условия жизни в социалистическом государстве. В рамках социалистической тематики Ю. Бекер наиболее полно разрабатывает две проблемы: приспособление человека к политическим условиям и роль литературы в общественной жизни.

Романы, посвященные "расчету с прошлым": "Якоб-лжец", "Боксер"("Бег Boxer", 1976), "Дети Бронштейна" ("Bronsteins Kinder", 1986) - выделяются среди многочисленных произведений антифашистской прозы ГДР, прежде всего, особым героем. Образная система произведений Ю. Бекера отражает не только его эстетическую позицию, но и политические убеждения. Отказ от изображения героев движения Сопротивления, которое в действительности не получило широкого распространения в фашистской Германии, идет вразрез с общепринятой традицией романа ГДР. Ю. Бекер развенчивает ложь государственного масштаба: о преступлениях нацистов говорили как о чем-то, не относящемся к истории ГДР, а идолами социализма стали антифашисты. Ю. Бекер пишет о людях, которых было абсолютное большинство: далеких от героических порывов, пассивных и покорных из-за страха за свою жизнь. Заглавный герой первого романа Бекера Якоб - робкий, тихий, незаметный человек. Главный герой "Боксера" Арон Бланк говорит о себе, что " никогда не был великим борцом". В том же признается своему сыну и Арно Бронштейн ("Дети Бронштейна").

Несмотря на отсутствие ярких проявлений героизма, основные персонажи Бекера сохраняют человеческое достоинство и готовы идти на риск ради спасения друга или исполнения своего долга. Но в обычной послевоенной жизни в поведении всех персонажей, переживших холокост, проявляется беспомощность и растерянность, что и становится предметом изображения в романах "Боксер" и "Дети Бронштейна". Одно произведение логически продолжает другое: если в первом изображается судьба бывшего заключенного концлагеря, то во втором акцент смещается на описание послевоенного поколения, получившего тяжелое наследство от своих отцов.

Образы Арона Бланка и Арно Бронштейна воплощают трагедию человека, жестоко преследуемого воспоминаниями и не имеющего возможности жить настоящей жизнью. По окончании войны герой Бекера обречен на страдания и мучительные воспоминания о прошлом, он по-прежнему чувствует себя жертвой. Кафкианский мотив одиночества и обреченности отдельной личности на страдания в обществе отчетливо звучит в обоих романах. Жертва в понимании Бекера - это внутреннее состояние, сформированное социальными условиями. Герои романов могут по-разному проявлять себя в связях с обществом, но суть их мировосприятия остается одной и той же: они повсюду видят врагов и полны желания отомстить. В произведениях Бекера мучители и жертвы могут меняться ролями, но последние все равно проигрывают. Пережив концлагерь, они превращаются в заложников собственной памяти, и из этого плена освободиться ничуть не легче. Замкнутость и одиночество отличает не только героев, пе-

реживших трагедию в годы нацистского господства: ощущение изолированности в мире, ущербности передается юс детям ("Боксер", "Дети Бронштейна").

Герои Бекера, одинокие и глубоко несчастные, тем не менее, неустанно ищут смысл жизни, тоскуют и стремятся к личному счастью, к гармонии с собой, с миром, к душевному комфорту и уюту. Современные критики считают мотив стремления к счастью центральным в произведениях художника. В романе "Якоб - лжец" это устойчивое стремление выжить, избежать смерти именно тогда, когда появилась надежда скорого избавления, в "Боксере" - желание счастья своему сыну в том виде, в каком представляет его себе отец, уже отказавшийся от всяких надежд обретения его для себя. Ганс Бронштейн отчаянно искал взаимопонимания с отцом, а после его смерти приложил все силы, чтобы начать новую жизнь.

В абсолютном большинстве произведений военной тематики неизбежно возникает противопоставление преступник - жертва, преступник - борец за правое дело. Ю. Бекер сконцентрирован исключительно на внутреннем состоянии героя, ставшего жертвой. Он не исследует психологию преступника, и потому автор не заостряет внимание на их характеристике. Из этого, впрочем, не следует делать ошибочных выводов о философском принятии автором всех явлений жизни с точки зрения их метафизической необходимости. В рассматриваемых романах противопоставление преступник - жертва дано с точки зрения еврея, хорошо знающего, что такое антисемитизм. Чувство расового превосходства, выросшее из унижения национальной гордости условиями Версальского договора, культивировалось в Германии и до прихода к власти Гитлера. Враждебное отношение к "неполноценным" расам первыми почувствовали на себе немецкие евреи, и воспоминания рассказчика ("Якоб-лжец") из мирной жизни подтверждают это. Ощущение себя чужим среди немцев сохраняется и после войны ("Боксер", "Дети Бронштейна").

Второстепенных героев в романах Бекера не так уж много. Характерной особенностью его произведений является "экономия персонажей" (Ökonomie des Personals), все они находятся в определенном отношении друг к другу, каждый выполняет свою функцию в композиционном построении, ни один не служит лишь для создания фона, атмосферы. Для автора важно изображение мира в субъективном восприятии героев, освещение событий в той степени полноты, которая необходима для раскрытия характера главного героя, выражения художественной идеи произведения. Несколькими точными штрихами Бекер рисует индивидуальные психологические особенности и манеру поведения действующих лиц, составляющих окружение главных героев, что обеспечивает целостность произведений, усиливает их гумани-

стическое звучание. Так, образы влюбленных Розы и Миши, шестилетней девочки Лины ("Якоб-лжец") позволяют подняться над трагизмом ситуации и вспомнить о вечных ценностях.

Для Юрека Бекера характерно, что повествовательная манера является одной из тем произведения (mitthematesiert ist). Такой принцип реализуется в построении многих его книг. В романе "Якоб-лжец" предлагаемые уже в конце различные варианты развязки истории о судьбе гетто вносят сомнение в достоверность событий, о которых поведал Якоб, в однозначность ситуации. Один из основных конфликтов "Боксера" - несоответствие уже зафиксированной со слов свидетеля биографии действительно прожитой жизни. Важная роль при этом возлагается автором на рассказчика. Несмотря на то, что во всех трех романах функции повествователей различны, всех их объединяет одно: они рассказывают, чтобы выжить и иметь связь с внешним миром.

Соединяя функции документалиста и творящего писателя, имеющего право на свободное обращение с материалом, рассказчик не просто передает услышанную когда-то историю, но и сам участвует в ее создании. Он говорит о своем праве на долю вымысла и объясняет, что делает это с целью подчеркнуть героизм Якоба. Для рассказчика само собой разумеется, что главная тема книги о военном времени - мужество и героизм. Поэтому в основе его повествования -наиболее яркое событие серьге и однообразных будней гетто. Автор же, Напротив, превращает переданную отцом реальную историю о смелом человеке, который слушал в гетто радио и был за это расстрелян, в нечто противоположное. Главным героем он делает мелкого предпринимателя, тихого и боязливого, который никогда бы не осмелился взять с собой радио и, тем более, слушать его. Писатель подчеркивает, что к сочинению фронтовых сводок персонажа вынуждают обстоятельства. Но для рассказчика Якоб все равно герой, потому что о других проявлениях героизма он, по замыслу автора, не слышал.

Не удовлетворенный "бледным финалом" истории - депортацией всех обитателей гетто в концентрационный лагерь - рассказчик предлагает второй вариант, в котором Якоб, хотя и погибает, но не как обманщик, а как "всеми признанный мученик" (И. Хейдельбергер-Леонард), лгавший во имя справедливости. Рассказчик идет по стопам своего героя: он сочиняет или, в соответствии с названием книги, просто лжет. Фантазии героя и рассказчика превращаются в единый сплав. Двойной финал - важная часть стратегии не только повествующего, но и автора, поскольку с его помощью Ю. Бекер преграждает путь безнадежности и пессимизму.

Процесс воспоминания и анализа прошлого опыта сближает автора и рассказчика: писательство для Бекера и устный рассказ для

персонального повествователя дают возможность освободиться от мучительных размышлений и начать жить настоящим. И потому главной темой "Якоба" может быть названа не жизнь в гетто, а сила или бессилие литературы в целом и возможности вымысла при более детальном рассмотрении. Фантазии Якоба решительно вторгаются в повседневную жизнь гетто, становясь основным смыслом существования. Такая действенная сила вымысла говорит в пользу способности литературы изменить жизнь. Но в той же мере история Якоба демонстрирует и бессилие литературы. Надежда обернулась обратной стороной: люди, находящиеся в плену иллюзии о скором избавлении, отказываются от борьбы. И тем не менее, крушение иллюзии, вымысла не опровергает их необходимости. Оптимистическое понимание жизни отдельного человека как части вечной, никогда не прекращающейся на Земле жизни, от которой нельзя добровольно отказываться, воплощено в финале романа: по дороге в лагерь смерти рассказчик снова видит деревья, и это помогает ему смириться с тем, что они "едут туда, куда они едут".

Мысль Ю. Бекера о манере повествования как теме произведения в полной мере реализуется в повествовательной структуре и композиционном построении романа "Боксер". Персональному повествователю в форме "я" (1сЬ-ЕггаЫег), сюжетно не принадлежащему к изображаемой жизни и приближающемуся к аукториальному повествователю, отведена роль корреспондента. Молодой писатель собирает материал для своей книги и ежедневно приходит к главному герою, чтобы выслушать историю его жизни. Писательская профессия повествующего является частью авторского замысла и необходима для раскрытия художественной идеи произведения. С одной стороны, символично, что именно писатель настаивает на своей объективности при изложении. С другой, профессия рассказчика позволяет автору устраниться из повествования, предоставив читателю большую свободу оценок и суждений и, в частности, по вопросу соотношения писательского вымысла и реальности

Сложная динамика развития отношений героя и рассказчика, имеющая очевидную связь с проблемой автора и героя, становится одной из центральных тем произведения. Она разрабатывается на протяжении всего романа, но не получает окончательного завершения, поскольку в финале начинается очередной спор Арона и писателя, исход которого нам неизвестен.

Особая роль в романе "Боксер" принадлежит диалогам рассказчика и героя, которые время от времени прерывают повествование о прошлом Арона Бланка и существенно дополняют образ главного героя, формируют критическое отношение к обоим собеседникам и предмету их обсуждения. Краткие, часто заканчивающиеся вопроси-

тельной репликой, они еще больше усиливают ощущение полной изолированности главного персонажа.

Постановку проблем в произведении и раскрытие характеров главных героев писатель поручает рассказчику. Ю. Бекер не высказывает открыто своего мнения и демонстрирует позицию бесстрастного наблюдателя, о чем свидетельствует отсутствие прямых авторских характеристик и обращений к читателю. Однако авторская позиция все же присутствует, но выражена в завуалированной форме. Наиболее приемлемой формой выражения любого мнения, принадлежащего писателю или персонажу, Бекер считает вопрос, а сомнение в зафиксированном виде, по его мнению, - первопричина всех литературных искусств. Множеством ситуаций Ю. Бекер утверждает мысль о том, что в повествовании, как и в жизни, нет ничего определенного и однозначного. Первый роман показывает превращение лжи в правдоподобную реальность, а правды - в ложь: у читателя неизбежно возникает вопрос о том, прав ли Якоб, когда начинает лгать, и не грешит ли он против справедливости, сказав Ковальскому правду. "Боксер" демонстрирует неуловимость границы между самообороной и нападением: возникает сомнение в правоте отца, истолковавшего избиение сына как проявление антисемитизма в классе. Очень неопределенна судьба Арона Бланка: он не может быть уверен, является ли найденный им мальчик его сыном; неточен и факт гибели Марка. Размышления над правдивостью рассказа о событиях и раздумья о подлинности самих событий приводят читателя к постановке вопросов нравственности и духовности.

Характерной особенностью романов Ю. Бекера является совмещение разных временных плоскостей: наряду с повествованием о прошлом в них присутствует и изображение жизни героя или рассказчика в настоящем, обычно чередующиеся друг с другом. В "Боксере" и "Детях Бронштейна" воспоминания героя прерываются эпизодами из настоящего времени. Это заставляет читать ушедшие в прошлое истории под современным углом зрения. Повествование в романе "Якоб-лжец" также ведется из настоящего - примерно в 70-е годы, хотя основное действие происходит в военное время.

Как правило, воспоминания играют двоякую роль: для рассказчика они жизненно необходимы, для героев - губительны. Исключение составляет "Якоб-лжец": здесь воспоминания для героев были спасением от отчаяния и мыслей о самоубийстве. В любом случае, события прошлого - довоенные, военные или близкие к нашему времени - невероятно актуальны. Они определяют поведение персонажей: дают надежду или лишают их покоя, побуждают совершать ошибки или делают героев пассивными.

Настоящие события сравниваются с довоенными, что говорит не только о ностальгии, но и о противоестественности условий жизни в гетто. Помимо воспоминаний, у героев есть еще и надежды на изменения к лучшему. Так как эти ожидания очень важны для раскрытия идеи произведений, то автор вводит еще одно время - воображаемое или будущее. Трагичность положения героев романа "Якоб-лжец" заключается в том, что ни у кого из них, кроме рассказчика, будущего нет. Автор забегает вперед и сообщает об этом уже в начале романа. Поэтому объективно в произведении нет будущего времени: оно является таковым только с точки зрения героев. В авторской трактовке герои живут в своих мечтах в воображаемом времени.

В романе "Боксер" также нет ни одной даты, связанной с пребыванием персонажа в концлагере. Неотступные мысли о проведенных в лагере годах навсегда лишили героя возможности не только радоваться жизни, но и реально ее воспринимать. События мирового масштаба Арон и его товарищи по несчастью расценивают как личную опасность или акт личного возмездия. Происходит сужение пространства, атмосфера которого пропитана неутихающим горем и обидой, жалостью к самому себе. Характеризуя такое состояние, Ганс Бронштейн говорил, что он "купается в сострадании к самому себе" (Ich schwimme im Selbstmitleid).

Во всех трех романах присутствует мысль и о позитивном значении воспоминаний. В конце жизни Арон вспоминает послевоенные годы: он намеренно возвращается мыслями в прошлое, чтобы подвести итоги. Ему необходимо разобраться в своей жизни, чтобы спокойно умереть. Ганс заново пересматривает историю с отцом, чтобы начать новую жизнь - без призраков прошлого. Анонимный рассказчик в "Якобе" тоже стремится "рассчитаться" с прошлым: "Тысячу раз я пытался избавиться от этой злосчастной истории, и всегда безуспешно. То ли были не те люди, которым я хотел ее рассказать, то ли я делал что-то неправильно... Каждый раз, когда я выпью, она является мне, и я не в силах от нее защититься."

В глубоком и разностороннем освещении темы холокоста большая роль принадлежит организации пространства, с помощью которого автор создает объемную и достоверную картину жизни в гетто, передает мироощущение героев и выражает свою эстетическую позицию. Все описываемые в романе "Якоб-лжец" события приобретают особую значимость благодаря пространству, в котором они происходят. Бесправные люди, постоянно ощущающие угрозу своей жизни, обречены вести жалкое существование на строго ограниченной территории гетто в течение неопределенно длительного времени. Кроме реального, важную роль начинает играть и воображаемое пространство. Благодаря радио, Якоб, не имея возможности преодолеть замкну-

тости гетто, иллюзорно расширяет для заключенных границы знания о том, что происходит во внешнем мире. А суть их иллюзорных знаний снова сводится к пространственным представлениям о приближении линии фронта. При всем негативном содержании "замкнутого" пространства в романах Ю. Бекера есть и положительные его стороны. Как это ни парадоксально, оказывается, что гетто выполняет и защитную функцию: пребывание там можно рассматривать как спасение по сравнению с концентрационным лагерем.

Сложная временная и пространственная организация романов Ю. Бекера способствует более глубокому проникновению в психологию героев, подчеркивает особую роль прошлого в их сознании, тяжелое душевное состояние. Их неспособность или нежелание жить настоящей жизнью - причина призрачного пребывания в воображаемом времени-пространстве.

В Заключении подводятся итоги исследования. Ю. Бекер решает проблему "расчета с прошлым" совершенно отлично от того, как это было принято в литературе социалистического реализма в ГДР. Эпической широте, масштабности, стремлению увязать частную жизнь с судьбой целого народа противопоставлены сконцентрированность на внутреннем мире человека, ставшего жертвой водоворота истории, внимание к его глубоко личным переживаниям. Глобальные исторические перемены, пропущенные через сознание обывателя, предстают как необъяснимая катастрофа, навсегда разрушившая его тихую, размеренную жизнь. Изображая судьбы простых людей, далеких от политики, автор подчеркивает ценность и неповторимость каждой человеческой жизни. Гибель ни в чем не повинных людей в лагере смерти ("Якоб-лжец"), искалеченные судьбы уцелевших жертв холокоста ("Боксер", "Дети Бронштейна") сами по себе становятся страшным обвинением и приговором фашизму.

По теме диссертации опубликованы следующие работы:

1. Чистякова Л.А. Особенности повествовательной манеры в романе Ю. Бекера "Боксер" / Л.А. Чистякова // Эйхенбаумовские чтения: Сб. науч. тр. - Воронеж, 1998. - С.89-92.

2. Чистякова Л.А. О некоторых особенностях романов Юрека Бекера / Л.А. Чистякова // Актуальные проблемы филологии в вузе и школе: Материалы. - Тверь, 1999. - С. 197-198.

3. Чистякова Л.А. Агрессия и одиночество (Причины внутреннего конфликта главного героя романа Ю. Бекера "Дети Бронштейна" / Л.А. Чистякова // Культура общения и ее формирование. - Вып. 6: Материалы. - Воронеж, 1999. - С.184-185.

4. Чистякова Л.А. Особенности функционирования диалога в романе Ю. Бекера "Дети Бронштейна" / Л.А. Чистякова // Художественный текст и культура: Материалы. - Владимир, 1999. - С.301-302.

5. Чистякова Л.А. Проблема "расчета с прошлым в романах Юрека Бекера / Л.А. Чистякова // Художественный текст и культура: Материалы. - Владимир, 2001. - С. 104-107.

6. Чистякова Л.А. Система образов в романах "расчета с прошлым" Ю. Бекера / Л.А. Чистякова // Объединенный научный журнал. - 2002.- №18 (41). - С.41-45.

Лицензия на издательскую деятельность ИД №06146. Дата выдачи 26.10.01.

Формат 60 х 90 1/16 Усл.-печ.л. 1, 2

Тираж 100 Уч.-изд.л. 1,4

Печать трафаретная Заказ 109

Отпечатано с готового оригинал-макета на участке операгивной полиграфии Елецкого государственного университета им. И.А. Бунина.

Елецкий государственный университет им. И.А. Бунина. 399770, г.Елец, ул. Коммунаров, 28.

г

,ß. - 9 2 5

г

РНБ Русский фонд

2004-4 26716

Оглавление научной работы автор диссертации — кандидата филологических наук Чистякова, Людмила Александровна

Введение.

Глава I. Антифашистская тема в немецком романе.

1.1. О проблемах типологии романа в литературоведении.

1.2. Основные тенденции в развитии антифашистской тематики.

Глава П. "Расчет с прошлым" в романах Ю. Бекера.

2.1. Проблематика творчества Ю. Бекера.

2.2. Поэтика романов "расчета с прошлым".

2.2.1. Система образов.

2.2.2. Автор и рассказчик в повествовательной структуре.

2.2.3. Художественное время и пространство.

2.2.4. Лейтмотивика, символика.

Введение диссертации2003 год, автореферат по филологии, Чистякова, Людмила Александровна

Творчество Юрека Бекера принадлежит к наиболее значительным яв1 лениям. современного литературного процесса Германии. Оригинальный вклад писателя в развитие антифашистской тематики, его яркий прозаический талант позволяют говорить о нем как о замечательном мастере немецкого повествовательного жанра второй половины 20-го века. Его трудная судьба и не вполне обычный для немецкого автора путь в литературу во многом обусловили своеобразие проблематики и стиля произведений.

Юрек Бекер родился в польском городе Лодзь в еврейской семье 30 сентября 1937 года. В 1939 году на территории города было основано гетто, где Юрек первое время жил вместе с родителями; в том же году был переправлен в концентрационный лагерь Равенсбрюк, затем в Заксенхаузен. Мать Бекера умерла, отец, был в заключении в другом лагере и после войны разыскал сына с помощью одной из специально созданных американских организаций. Из всей большой семьи в живых остались трое: Юрек, его отец и тетка, о судьбе которой точно ничего не известно.

После войны по решению отца Бекеры поселились в Восточном Берлине. Это было, по мнению Ю. Бекера, "самое экзотическое из всех возможных решений". "Он остался здесь, переехал в квартиру в нескольких станциях метро от лагеря и все обустроил так, чтобы я стал немцем" [7, 177]1. В восемь лет Юрек начал учить немецкий язык. После окончания школы в 1955 году и двух лет. службы в армии он поступил на философский факультет университета в Берлине. Через три года оставил учебу и некоторое время стажировался при киностудии Бабельсберга, в этот период он начал писать первые тексты сценариев. С 1969 года постоянно работал на студии ДЕФА в качестве киносценариста и в этом же году опубликовал первый роман "Якоб-лжец" ("Jakob der Lügner"), вначале задуманный как киносценарий. Роман имел большой успех и получил две премии - Генриха Манна в ГДР и Чарльза

1 Здесь и далее перевод наш - Л.Ч.

Вейлона в Швейцарии. В 1973 году вышел второй роман "Преднамеренный обман властей" ("Irreführung der Behörden").

Дальнейшую судьбу писателя определило его отношение к политике ГДР. По собственному признанию, Ю. Бекер "долгое время был тем, кого называют убежденным социалистом" [236, 210]. С 1957 по 1976. гг. состоял в Социалистической Единой Партии Германии (СЕПТ). Введение войск стран Варшавского Договора на территорию Чехословакии в 1968 году во многом поколебало его прежние взгляды: Ю. Бекер занял твердую демократическую позицию и открыто заявил об этом. Он был одним из немногих, кто протестовал в 1976 году против исключения Райнера Кунце из Союза писателей ГДР. В открытом письме Бекер выступил против лишения гражданских прав Вольфа Бирмана, после чего был исключен из СЕПТ. В 1977 году Бекер вышел из Союза писателей и с позволения властей ГДР переселился в Западный . Берлин. К тому времени он был уже широко известен не только в Восточ-., ной, но и в Западной Германии благодаря активному диссидентству и успешному литературному дебюту - роману "Якоб-лжец". Оставаясь гражданином ГДР, писатель большую часть жизни прожил в Западном Берлине. С 1978 года читал лекции в университетах США, Аугсбурга, Франкфурта-на-Майне, Эссена. Ю. Бекер - автор семи романов, сборников рассказов, многих киносценариев. В 90-х годах выходят лекции "Предостережение писателю" ("Warnung vor dem Schriftsteller. Frankfurter Vorlesungen", 1990) и собрание сочинений и речей последних лет "Конец мании величия" ("Das Ende des Grössenwahns", 1996). Умер в Берлине 15 марта 1997 года.

Среди писателей, оказавших влияние на его художественную манеру, Ю. Бекер называет Арно Шмитда: у него он перенял опыт логически последовательного, ар1ументированного повествования. Многие исследователи указывают на следование еврейской повествовательной традиции, но сам писатель всегда говорил лишь об одной "традиции": "С детства я участвовал в своеобразном конкурсе рассказа. Если я был неинтересен, мне четко давали это понять. И это, возможно, было хорошей тренировкой для того, кто потом начинает, писать. Устный рассказ играл для меня определенную роль еще с детства" [251, 62].

Заметное влияние на стиль Ю. Бекера оказала его работа в качестве ки-; носценариста, хотя сам он никогда не рассматривал ее как свое призвание.- . ■ До издания своей первой книги художник создал восемь.сценариев, что не. могло не сказаться на его последующих произведениях: "Моя проза имеет много сценического, я сам вижу это" [251, 67]. Тесное сотрудничество с кинематографом и телевидением не прекращалось и в дальнейшем: были экранизированы романы "Якоб-лжец", "Боксер" ("Der Boxer", 1976), "Дни без сна" ("Schlaflose Tage", 1978), "Дети Бронштейна" ("Bronsteins Kinder", 1986); большую популярность приобрели телесериалы "Мы тоже один народ" ("Wir sind auch nur ein Volk", 1994), "Милый Кройцберг" ("Liebling Kreuzberg", 1986-1990). Труд киносценариста Ю. Бекера был отмечен че-. тырьмя премиями. Художник умел пробуждать интерес к самым обыденным вещам. В отличие от многих немецких авторов, которым, по замечанию Бекера, "не хватает мужества быть повседневными" и которые редко стремятся написать просто книгу, а все чаще "великую книгу" (das Buch der Bücher), он не ставил глобальных проблем и не искал исключительных ситуаций [240, 198].

В процессе своего творческого пути писатель старался как можно точнее определить свое представление о литературе, считая, что оно не может быть правильным или неправильным: "Это как сродство (Affinitat), и я пытаюсь наиболее точно следовать ему. И, может быть, то, что вы читаете в "Якобе", - портрет того, кем я . когда-то был. А то, что вы читаете сегодня, - . верное отражение того, кем я являюсь сейчас" [236, 211].

В настоящее время творчество Ю.Бекера достаточно полно изучено в немецком литературоведении. Для таких известных критиков, как Г.И. Берн-хардт, М. Рейх-Раницкий, Т. Ротшильд, И. Хейдельбергер-Леонард, М. Людке, Р. Михаэлис и других произведения Бекера стали предметом пристального внимания. Попытка систематического и многостороннего исследования художественного наследия писателя и его эстетических взглядов предпринята в двух коллективных трудах - под редакцией К. Граф (1991) и И. Хейдель-бергер-Леонард (1992), а также в одноименном .' сборнике серии "Текст+критика" под редакцией Х.Л. Арнольда (октябрь, 1992). .

Уже первые цубликации привлекли к начинающему автору пристальное внимание критики и в ГДР, и в ФРГ. При анализе отдельных произведений прослеживается следующая тенденция:, однозначно высоко оцениваются два романа - "Якоб-лжец" и "Дети Бронштейна"; в отношении других высказываются разные, порой взаимоисключающие друг друга мнения. "Якоб-лжец" вызвал самые восторженные отклики. Немецкие литературоведы едины в своем мнении, что "до сегодняшнего дня эта история принадлежит к самым волнующим литературным произведениям о холокосте" [241, 234], своеобразно и очень глубоко освещающим эту тему. "Никому другому во всей мировой литературе не удалось написать так совершенно и в то же время, так занимательно, можно сказать, остроумно об ужасе истребления евреев национал-социализмом, не опускаясь ни в одном эпизоде до безвкусицы или мрачного цинизма. "Якоб-лжец" был и остается достойным ответом на все, якобы, хорошие, но на самом деле низкопробные переработки этой темы," [265, 4] - отмечал Т. Ротшильд спустя восемнадцать лет после выхода романа. Т. Ротшильд и В. Айхлер отмечают совершенство композиции и продуманность системы образов, простоту и выразительность языка, Р. Михаэлис указывает на светлую тональность (Heiterkeit) и оптимизм произведения вопреки трагичному сюжету. К. Франк отмечает своеобразное и умелое применение средств иронии: "Несмотря на избранную тему, ирония и юмор не вызывают неловкости, а, напротив, многое проясняют. Он использует их дидактически и с их помощью убедительно показывает бесчеловечность гетто" [224, 89]. Р. Михаэлис считает, что "меланхоличная ирония, светлая печаль ставят книгу в один ряд с классиками еврейской литературы" [251,24].

В публикациях, посвященных последующим романам, "Якоб-лжец" не раз упоминается как образец писательского мастерства, оставшийся недостижимым для самого автора. По этому поводу достаточно, точно выразился Х.Г. Бернхард: "Такой успех, как известно, таит , в себе опасность.: Одна из них - большие ожидания-и связанное с этим скептическое отношение к последующим книгам, которое мешает пониманию их специфических достоинств" [245, 119]. И действительно, в критических статьях многие романы сравниваются с "Якобом", при этом выигрывает всегда последний. Так, ученый М. Людке с сожалением констатирует, что в "Днях без сна" "нет больше искрящейся фантазии, мастерски соединяющихся друг с другом историй, различных уровней повествования"[259, 6].

При анализе романа "Дети Бронштейна" часто подчеркивается оригинальность в разработке темы фашистской диктатуры в Германии. Т. Ротшильд отмечает, что "роман приятно разочаровывает общепринятые ожидания и противопоставляет избитым образцам новую, . заслуживающую серьезной оценки точку зрения" [265, 5]. Ту же мысль высказывает и Ю. Валль-ман: "Обращение к проблеме "преодоления" прошлого является одной из заслуг романа. Бекер не относится к "профессионалам в деле преодоления прошлого" (professionelle Vergangenheitsbewältiger). Лично переживший хо-локост, он тем не менее способен к иронии и дистанции, к самокритической рефлексии, к изображению, не ограничивающемуся черно-белыми тонами" [271,403].

Мнения критиков совпадают и в другом вопросе. Отмечая редкую способность Ю. Бекера соединять развлекательность и занимательность (elitäre Unterhaltsamkeit im besten Sinne) с высоким стилистическим уровнем, Т.Ротшильд сравнивает его с Мартином Вальзером: как истинные виртуозы, они пользуются богатейшим арсеналом художественных выразительных средств. Далее он отмечает, что Ю. Бекер, желая придать произведению занимательность, вызвать повышенный интерес к дальнейшему развитию действия, не пренебрегает и приемами, характерными для детективного романа.

Эта особенность побудила Ю. Валльмана отнести произведение, "ничуть не умаляя его достоинств, к высокой развлекательной литературе" [271, 5].

• Многочисленные похвалы вызвали стройная композиция, своеобразная виртуозность в раскрытии темы. "Юрек Бекер представляет историю, с большим мастерством чередуя два времени - сперва намечает ■ различные сюжетные линии, затем вырисовывает их более четко, внезапно обрывает, . чтобы позднее возобновить и соединить с другими, пока все они, наконец, не сойдутся в финале - с точностью, так редко встречаемой в современных немецких романах" [273, 143]. Особое композиционное построение, отмечается в той же работе, не только пробуждает фантазию, приближает к пониманию общего замысла произведения, но и формирует критическое отношение к структуре текста. Р. Мельхерт причисляет к неоспоримым достоинством книги целостность произведения: мысли и поступки героев, время и пространство - все взаимосвязано и взаимообусловлено.

Мнения критиков сходятся и в оценке достоверности произведения. "Новый роман написан в лучших реалистических традициях и очень убедителен, несмотря на некоторые слабости композиционной организации текста", - замечает У. Виттшток. Он особо подчеркивает пластичность и правдивость образов и даже называет "Детей Бронштейна" реваншем за предыдущие неудачные, на его взгляд, книги [273]. О жизненности изображенной ситуации говорит и Б. Якобе: "Ю. Бекер. представляет невероятную историю так, как будто бы она в действительности случилась где-то недалеко от нас" [251,47].

Бернхард отмечает в романе еще одну особенность, характерную для многих других произведений: некоторая таинственность и неоднозначность пробуждают фантазию читателя и исключают возможность простых ответов. В то же время произведение указывает вполне определенное направление нашим размышлениям. Автор стремится к тому, чтобы читатель задумался над вопросами, над которыми размышляют жертвы фашистского террора: достаточно ли наказаны преступники? может ли время залечить душевные раны? [245, 140]

Оценка других произведений неоднозначна: от чрезмерных похвал до едкой иронии. Значительное расхождение во мнениях относительно романа "Боксер" особенно наглядно при сравнении работ восточногерманских и западногерманских критиков. Несмотря на то, что произведение по своему содержанию не может быть отнесено к многочисленным оптимистическим историям об "активистах первого часа", критики ГДР выделяли проблему общественной активности в социалистическом государстве как основную. При таком взгляде вполне закономерно высказывание К.-Д. Хенеля относительно "исторически справедливой оценки жизни Арона Бланка", которую можно было заострить, ".:если бы автору удалось обогатить духовно-мировоззренческий облик молодого рассказчика новым жизненным опытом и. новым сознанием." [254, 150]. Анна Шарлони, напротив, считает, что "Бекер открыто полемизирует с поучительным тоном некоторых произведений литературы ГДР (".я вообще ничего не объясняю. Я рассказываю.") [5, 41] и отрицает линейное развитие сюжета в общем" [247, 690]. Более того, она рассматривает структуру романа как протест против монологизированного, авторитарного "партийного" повествования. В условиях жесткого ограничения свободы слова авторские комментарии не допускались, оставалась единственная возможность - расположить материал в определенном порядке, представляя субъективные мнения, различные точки зрения. Читателю необходимо самому ориентироваться среди неоднородного, временами противоречивого материала, чтобы составить собственное мнение о прошлом.

Критики расходятся не только в оценке идейно-смыслового, но также речевого и предметно-образного аспектов произведения. Одни отмечают, что автор в полной мере использует возможности композиционного построения, и это позволяет отнести роман к высокохудожественным произведениям [270, 4]. Другие считают, что у Бекера бедный событиями, рыхлый сюжет, неточный язык, сухой тон протоколиста [224, 89].

При всем разнообразии суждений о художественных достоинствах романа бесспорно стремление автора честно и объективно разобраться в актуальных вопросах послевоенной немецкой действительности. Именно это и подчеркивает А. Шарлони в .той же статье: "Значение этого романа именно в способности Бекера проникнуть в глубины психологически сложных отношений, которые установились после поражения нацизма между жертвами и их мучителями" [247, 686].

Общим знаменателем" всех произведений Бекера И. Хейдельбергер-Леонард называет (Hauptnenner) его жизнь: "Еврей и социалист, находящиеся в поисках себя, присутствуют во всех книгах. Каждая из них представляет более или менее правдоподобную реконструкцию его собственной биографии" [267, 21].При этом она отмечает, что, в отличие от противоречивой позиции по отношению к своему еврейскому происхождению, "в высказываниях в защиту социализма, к которым относится и ранняя критика ошибок, у Бекера нет недостатка" [267, 21].

Романы, изображающие жизнь в социалистическом государстве, незаслуженно получили негативную оценку в работах многих западных критиков.1 Упреки в отсутствии у Бекера принципиально критического взгляда на социализм, в приспособлении, в том, что он неполно, в искаженном виде представил действительность ГДР, легко опровергаются фактами биографии писателя, получившего известность на Западе благодаря смелой и бескомпромиссной политической позиции. Более справедливо, на наш взгляд, следующее мнение: "Случай с Ю. Бекером демонстрирует неразрывную связь литературы и политики. Юрек Бекер именно как писатель был социалистом. Впрочем, не менее важно, что социалист Бекер, выражавший себя в литературе, оставался прежде всего писателем" [259, 2].

1 Объективной оценке произведений помешало спокойное и взвешенное отношение к достоинствам и недостаткам социалистической системы, чему, безусловно, способствовало многолетнее политическое противостояние двух немецких государств. Влияние идеологии проступает во многих формулировках как западных, так и восточных критиков: "Feindesland"-o ГДР, "in einem Land, in dem die Naziverbrechen nur schleppend oder gar nicht gesühnt wurde" (о ФРГ)> a's hier, wo sie unnachsichtlich geahndet worden sind".

Положительный момент в "Преднамеренном обмане властей" В.Лирш видит в том, что здесь Бекер разрушает привычные, удобные для многих представления о литературной жизни и оживляет дискуссию о чрезвычайно важном значении творческого отношения отдельной личности в социалистическом обществе" [258, 6]. Формальная сторона произведения была оценена в основном негативно. И. Виллиан критикует "узкоспециальную (sachspezifïsch) ограниченность героев" [270, 4]. Р. Мельхерт упрекает Беке-ра в обилии банальностей, "которые он, к несчастью, еще и банально рассказывает" [260, 12]. При всей серьезности поставленных проблем автор недостаточно глубоко их освещает. Критик не убежден в художественных достоинствах книги, имея в виду приемы раскрытия образов, способы повествова-' ния и разрешения конфликта. Такая оценка созвучна откликам на роман "Боксер", слабость которого тоже видят в неразрешенных конфликтах; хотя и в первом, и во втором случаях речь идет о конфликтном состоянии. А оно, как известно, не может быть разрешено в рамках одной жизненной ситуации.

Анализируя "Дни без сна", М. Людке также затрагивает вопрос о конфликте, отмечая, что Ю. Бекер изображает его как чисто внешний, не мотивированный внутренним состоянием героя. Это обусловило схематичность образов: в поступках персонажей слишком явно проступает авторский замысел. "Все идет гладко, в соответствии со сценарием, который Бекер придумал для своих героев. Зимрок выставлен на показ как экспонат. Рефлексия этого персонажа эстетически не проработана, она заменяет художественность"[259, 12]. К. Булливант придерживается другого мнения и усматривает в структуре "Дней без сна" аналогии с творчеством Кафки: ".сначала нарушается исходное равновесие, что вызывает общий кризис сознания, затем действие развивается согласно своей собственной логике" [251, 50]. П. Ханенберг [267, 63] видит две причины, по которым "Дни без сна" не были признаны ни в ГДР, ни в ФРГ. Во-первых, Бекер подчеркивал существование непреодолимой границы между немецкими государствами, что исключало возможность всякого сомнения в наличии такой проблемы. Во-вторых, западному, прежде всего, читателю не хватало тех подробностей из жизни ГДР, которые сделали бы книгу событием политического значения: сфабрикованные обвинения, слежка, доносы.

Весьма распространены утверждения, что Ю. Бекер относится к лучшим мастерам повествовательной прозы второй половины XX века. Стиль Ю. Бекера отличает логичность, последовательность, лаконизм, наличие новых оригинальных решений, наиболее ярко проявившиеся в малом жанре. В лексиконе немецкоязычной литературы [224] Бекера сравнивают с Бобровским, чей талант также проявляется в жанре рассказа и точной обрисовке отдельных эпизодов. А критики И. Гумперт и Р. Мельхерт отмечают в романах "некоторые блестящие эпизоды" [252, 990].

Рассказы Бекера завоевали большое признание. Анализируя рассказ "Стена", Д. Гелльнер [250] отмечает умение одной точной деталью показать практически неуловимые психологические нюансы, мастерски использовать деталь, вызвать интерес, в зашифрованной форме представить какое-либо событие, чтобы натолкнуть читателя на размышление. Особое мастерство критик видит в таком построении рассказа, когда сигналы из внешнего мира -жестокого и беспощадного - воспринимает только читатель. Дети, живущие вместе со взрослыми в гетто, остаются в неведении относительно той опасности, которой подвергают себя, перелезая через стену в лагере. "Ограниченный взгляд ребенка говорит нам о жизни в лагере больше, чем возможное всезнайство умудренного рассказчика", - отмечает П. Демец в статье "В роли противника" [251, 14]. Автор подчеркивает, что ни одной книге писателя нельзя поставить в упрек отсутствие фантазии, и разнообразная тематика рассказов, вошедших в сборник "После первого будущего" ("Nach der ersten Zukunft", 1983), их оригинальность, непохожесть друг на друга в плане композиции доказывают это в очередной раз. Название статьи, взятой из рассказа Бекера, отражает, по мнению критика, позицию писателя, которая заключается в том, чтобы употребить "я" "с долей артистизма и с политической подоплекой". "Мы долго ждали литературу диалектики, .и я склонен думать, что тридцатичетырехлетний Юрек Бекер принадлежит в этом смысле к авангарду писателей в Германии. Вместо того, чтобы, подобно многим, говорить о диалектике, он ее создает, а мы получаем от этого удовольствие" [251,15].

Манера повествования Бекера вызвала различные отклики. В лексиконе современной немецкоязычной литературы [259] справедливо отмечено, что все романы Бекера, созданные до 1976 года, имеют один и тот же принцип построения. Представляемая Бекером реальность изображается как вымысел (Fiktion), причем способ изображения становится одной из тем произведения. Будь то "Якоб-лжец", предлагающий два варианта финала, или "Преднамеренный обман властей", где главный герой не может воплотить в слове многочисленные истории, возникающие в его фантазии, или роман "Боксер", где ставится проблема соответствия изложенной рассказчиком биографии героя действительно прожитой жизни.

Г. Формвег [259, 3] считает некоторые композиционные приемы не вполне органичными для произведения в целом: "Очевидно, что у Бекера техника интервью надумана, чтобы современно представить довольно традиционную позицию рассказчика и сделать ее интереснее. Но ему все же удается, благодаря этой фикции, придать занимательность своему повествованию," - говорит он о "Боксере". Отмечая справедливость этого наблюдения, М. Людке не рассматривает используемые Бекером приемы как простую дань моде, а считает их следствием автобиографичности произведений. "Герои и автор стоят перед дилеммой, желая постичь непостижимое, они чувствуют необходимость в этом, поскольку речь идет об их собственной жизни. При этом любое разумное объяснение перед лицом страданий евреев во времена нацизма в немецких концлагерях оказывается несостоятельным. Поэтому, остранение, выражающееся в игровом обращении с материалом, является формой самоутверждения в ходе непрестанной борьбы с прошлым, которое все еще влияет на настоящую жизнь" [259, 4]. Вместе с тем, композиционное построение романов, считает ученый, нельзя объяснить только их автобиографической тематикой. Использование Бекером определенных приемов подчинено задаче избежать сентиментальности при изображении трагичной судьбы героев.

При всем разнообразии мнений о творчестве писателя невозможно отрицать его важный вклад в освещение темы нацистского прошлого Германии. Справедливо, на наш взгляд, мнение Г. Бернхардта о том, что талантливый писатель Ю. Бекер, переживший в детские годы гетто и концлагерь, принадлежит к тем, кто призван и имеет полное право исследовать эти вопросы до самого основания и оценить их с позиции сегодняшнего дня.

Актуальность работы и новизна работы изучением явления, не попадавшего в поле зрения отечественного литературоведения, и постановкой проблемы поэтики романов "расчета с прошлым" в контексте антифашистской литературы ГДР и ФРГ.

Актуально и обращение к имени Юрека Бекера, чье творчество вызывает интерес как читателей, так и литературной критики в Германии и во многих европейских странах. В отечественном литературоведении произведения писателя до настоящего времени не изучались. Сравнительно недавно на русский язык были переведены романы "Боксер" (М.: Текст, 2000) и "Якоб-лжец" (М.: Текст, 2001).

Учитывая опыт и итоги работы немецких и российских литературоведов над проблемами антифашистской литературы в целом и результаты исследований немецких ученых в изучении художественного мастерства Ю. Бекера, основные цели и задачи исследования можно определить следующим образом:

- проследить развитие антифашистской тематики в немецкой литературе начиная с 20-х годов XX века до настоящего времени;

- исследовать проблематику и поэтику романов Ю. Бекера в контексте его творчества в целом и определить роль автобиографических мотивов;

- выявить своеобразие творческой манеры писателя, сказавшейся в выборе тематики, героев, показе среды;

- рассмотреть категории художественного времени и пространства, роль лейтмотивов в структуре романов;

Методология исследования. В диссертации использован историко-литературный метод с элементами сравнительно-типологического анализа.

Практическая значимость исследования. Основные положения диссертации могут способствовать более полному освещению в лекционных курсах процессов, происходивших в литературе Германии в XX веке, более глубокому их изучению в рамках спецкурсов и спецсеминаров. Обобщенный в работе материал может служить основой новых объективных исследований состояния немецкой литературы в целом и романа "расчета с прошлым" в частности второй половины XX века.

Апробация работы. Результаты работы над темой диссертации, основные проблемы исследования были представлены в докладах, прочитанных на Эйхенбаумовских чтениях в ВГПУ (Воронеж, 1998), на конференции "Культура общения и ее формирование" (Воронеж, 1999), на XIII Тверской межвузовской конференции ученых-филологов и школьных учителей (1999), на международных конференциях в ВГПУ (Владимир, 1999, 2001).

Содержание термина "поэтика" в диссертации. В нашей работе, следуя широкому толкованию этого понятия Ф. Мартини, термин "поэтика" понимается как своеобразие поэтического видения мира Юреком Бекером, преломившееся в его эстетических, идеологических, философских представлениях и обусловившее своеобразие системы образов, общую тональность и структуру его произведений.

Заключение научной работыдиссертация на тему "Поэтика романов "расчета с прошлым" Ю. Бекера и традиция немецкого антифашистского романа"

Заключение

Особый взгляд на тему "расчета с прошлым", выразившийся в трех романах Ю. Бекера о судьбе евреев в военное и послевоенное время, обусловлен биографией автора и критически взвешенным отношением к официальной точке зрения на задачи литературы в ГДР. В процессе своего творческого пути Ю. Бекер старался как можно точнее определить свое представление о литературе, считая, что оно не может быть правильным или неправильным: "Это как сродство (Affinität), и я пытаюсь наиболее точно следовать ему. И, может быть, то, что вы читаете в "Якобе" - портрет того, кем я когда-то был. А то, что вы читаете сегодня, - верное отражение того, кем я являюсь сейчас" [238, 211]. Активная жизненная позиция не позволяла писателю оставаться в стороне от важных политических событий и социальных проблем. Нетерпимость к подавлению свободы личности, к равнодушию и потребительскому отношению к жизни нашли преломление в его произведениях. Жизнь в социалистическом обществе ГДР и судьба жертв холокоста стали главными в его творчестве.

В трех романах, каждый из которых является логическим продолжением предыдущего, Ю. Бекер многосторонне освещает трагическую тему геноцида еврейского народа в годы фашизма. Ю. Бекер решает проблему "расчета с прошлым" совершенно отлично от того, как это было принято в литературе социалистического реализма в ГДР. Эпической широте, масштабности, стремлению увязать частную жизнь с судьбой целого народа противопоставлена сконцентрированность на внутреннем мире человека, ставшего жертвой водоворота истории, внимание к его глубоко личным переживаниям. Глобальные исторические перемены, пропущенные через сознание обывателя, предстают как необъяснимая катастрофа, навсегда разрушившая его тихую, размеренную жизнь. Бекер умел пробуждать интерес к самым обыденным вещам. В отличие от многих немецких авторов, которым, по замечанию Бекера, "не хватает мужества быть повседневными" [242, 198] и которые редко стремятся написать просто книгу, а все чаще "великую книгу" (das Buch der Bücher), он не стремился к решению общемировых проблем. Вопросы современной политики и экономики возникают как фон или тема разговоров героев. Бекер не задается целью достоверно изобразить все стороны жизни во времена фашистского господства. Его книги отличаются особой лиричностью, тонким чувствованием внутреннего состояния маленького человека, далекого от политики. В "оптимистической трагедии" "Якоб-лжец" выражена вера в душевные силы обычных людей, в их способность не терять надежду даже в крайне безвыходных ситуациях.

Образная система произведений Ю. Бекера отражает не только его эстетическую позицию, но и политические убеждения. Создавая свои персонажи, писатель во многом шел от противного. Отказ от изображения героев движения Сопротивления, которое в действительности не получило широкого распространения в фашистской Германии, идет вразрез с общепринятой традицией романа ГДР. Ю. Бекер развенчивает ложь государственного масштаба: о преступлениях нацистов говорили как о чем-то не относящемся к истории ГДР, а идолами социализма стали антифашисты. Изображая судьбы ничем не выдающихся людей, автор подчеркивает ценность и неповторимость каждой человеческой жизни. Гибель ни в чем не повинных людей в лагере смерти ("Якоб-лжец"), искалеченные судьбы уцелевших жертв холоко-ста ("Боксер", "Дети Бронштейна") сами по себе становятся страшным обвинением и приговором фашизму.

Автор лишает своих героев стремления и даже способности к рефлексии, напротив, он заставляет их настаивать на некритичном отношении к себе и достигает таким образом того, что размышления рассказчика о причинах агрессии и одиночества героя подспудно перерастают в сознании читателя в постановку вопроса о том, кто несет ответственность за сломанные жизни сотен тысяч евреев.

Ю. Бекер игнорирует достаточно распространенный принцип развития сюжета, предусматривающий изменение сознания героя под действием внешних обстоятельств. В единичных случаях персонажи могут проявить смелость, которая им несвойственна в обычные мирные времена, но это не приводит к изменению жизненной позиции. Пассивность, ощущение себя жертвой несправедливых гонений определяют умонастроение и поведение героев. В книгах Ю. Бекера содержится не только опровержение идеи массового сопротивления фашизму, но и ироничное отношение к деятелям социал-демократической партии (например, Вебер в "Боксере"). Основные характеристики главных героев Ю. Бекера - бессилие и одиночество, замкнутость, болезненное отношение к своему прошлому - во многом взяты из личного опыта писателя.

Бекер многократно говорил об актуальности темы фашистского прошлого не только для всего немецкого общества, но и лично для себя. Самым тяжелым для него было отсутствие воспоминаний о детстве, начавшемся в гетто и концлагерях. Его отец, разделивший печальную участь всех евреев, подавленный потерей семьи, ничем не мог помочь сыну. Отношения этих двух травмированных войной людей складывались очень трудно. Проблема взаимоотношений отцов и детей стала одной из самых главных в романах "Боксер" и "Дети Бронштейна". Очень сильны автобиографические мотивы в образах главных героев Арона и Марка Бланков, Арно и Ганса Бронштейнов.

Автобиографична и фигура рассказчика в "Боксере", задающего герою вопросы, ответы на которые Бекер хотел получить в свое время от отца.

В своем творчестве Бекер опирался на некоторые приемы, использовавшиеся в семейной хронике. Роман "Дети Бронштейна" можно охарактеризовать как историю распада семьи. Война поставила по разные стороны членов семьи Бронштейнов. Отец и старшая дочь, отказываясь забыть о причиненном им зле, сознательно противопоставляют себя младшему сыну. В то время, как жизнь старшего поколения, подвергшегося геноциду, осталась в прошлом, взгляды молодых людей обращены в будущее, в котором действуют другие законы. Традиционный мотив отцов и детей находит в романах Бекера своеобразное преломление. В отличие от привычного развития конфликта на стену непонимания наталкиваются дети, которым, несмотря на все усилия, не удается разрушить созданный отцами барьер.

Наличие в произведениях "Боксер" и "Якоб-лжец" фигуры повествователя, хроникера, собирающего сведения, позволяет сравнивать их с романом расследования. В соответствии с традицией этой жанровой формы действие в книгах Бекера не происходит в "настоящем" романном времени, а воспроизводится рассказчиком по памяти. Повествователь представляет на суд историю из прошлого, которая ему не до конца ясна и в которой он пытается разобраться. С этой целью он опрашивает свидетелей, возвращается на место прошлых событий. Как и в романе расследования, центральным событием романа предстает рассказывание, с которым связана заведомая субъективность (Сейбель). Субъективность изложения очевидна: в романе "Якоб-лжец" рассказчик открыто говорит о своем праве эстетически переработать фактический материал, находящийся в его распоряжении, в "Боксере" сам герой обвиняет рассказчика в предвзятой позиции, в "Детях Бронштейна" субъективность подчеркивается композиционной организацией текста (повествование фрагментарно и постоянно прерывается размышлениями или воспоминаниями рассказчика). Как и в романах К. Вольф, протоколист в "Боксере" сообщает о трудностях, с которыми он сталкивается, ведя беседу с героем. Отличие состоит в том, что сбор информации с привлечением свидетелей не является главным сюжетообразующим событием, как, например, у Г. Белля в "Групповом портрете с дамой" или у Г.Э. Носсака в "Деле д'Артеза". Расследование необходимо рассказчику для создания своей собственной истории, далеко не всегда соответствующей действительности. Смысл повествователя в том, что он подключает к своим поискам читателя, пытается воздействовать на него таким образом, чтобы он начал анализировать самостоятельно ("Ich erkläre nichts, ich erzähle"- говорит герой романа "Боксер"). Форма повествования от первого лица позволяет, таким образом, воспринимать мир без направляющей, комментирующей помощи автора.

Совмещение разных временных плоскостей, многоаспектное изображение пространства, включение способа повествования в тематику произведения — мастерское сочетание всех этих приемов обеспечивает раскрытие основного замысла произведения. Качественно новое звучание проблеме "преодоления прошлого" придают занимательность сюжета, легкая ирония, использование приемов детективного жанра.

Список научной литературыЧистякова, Людмила Александровна, диссертация по теме "Литература народов стран зарубежья (с указанием конкретной литературы)"

1. Издания избранных произведений

2. Andersch А. Die Kirschen der Freiheit. Ein Bericht.- Hamburg: Classen, 1952.-130 S.

3. Apitz B. Nackt unter Wölfen. Roman.- Halle/Saale: Mitteldeutscher Verlag,1958.-536 S.

4. Becher J.R. Abschied: Roman.- Berlin,Weimar: Aufbau, 1981.-448 S.

5. Becker J. Aller Welt Freund: Roman.- Rostock: Hinstoff, 1983.- 155 S.

6. Becker J. Der Boxer: Roman. Rostock: Hinstoff, 1976.-303 S.

7. Becker J. Bronsteins Kinder: Roman. Rostock: Hinstoff, 1987.-255 S.

8. Becker J. Ende des Grössenwahns. Aufsätze, Vorträge .- Frankfurt am Main: Suhrkamp,1996.- 247 S.

9. Becker J. Erzählungen. Rostock: Hinstoff, 1986.-209S.

10. Becker J. Irreführungen der Behörden: Roman. Rostock: Hinstoff, 1973.298 S.

11. Becker J. Jakob der Lügner.- Frankfurt am Main: Suhrkamp, 1997. 283 S.

12. Becker J. Nach der ersten Zukunft: Erzählungen.-Frankfiirt am Main: Suhrkamp, 1980.-271 S.

13. Boll H. Billard um halb zehn: Roman.- Leipzig: Insel-Verlag, 1980.-295 S.

14. Bredel W. Verwandte und Bekannte. Buch 1-3.- Berlin: Aufbauverlag, 1956-1959. 3 Bände. Band 1. Die Väter.- 451 S.- Band 2. Die Söhne - 553 S.Band 3. Die Enkel - 689 S.

15. Bredel W. Begegnung am Ebro.- Berlin: Aufbau, 1951.-188 S.

16. Bredel W. Dein unbekannter Bruder: Roman.- Berlin, Weimar: Aufbau, 1978.-367 S.

17. Bredel W. Die Prüfung: Roman. Dortmund, 1981.-367 S.

18. Brezan J. Der Gymnasiast: Roman.- Berlin: Neues Leben, 1986.- 235 S.

19. Brezan J. Semester der verlorenen Zeit: Roman.- Berlin: Neues Leben, 1986.-255 S.

20. Brezan J. Mannesjahre:Roman.- Berlin: Neues Leben, 1986.- 395 S.

21. Billinger K. Schutzhäftling 880. Aus einem deutschen Konzentrationslager. Roman.- Paris: ed. du carrefour, 1935.- 196 S.

22. Beimler G. Im Mörderlager Dachau. 4 Wochen in den Händen der braven Banditen.- Verl. ausl. Arb. i.d. USSR, 1933.-69 S.

23. Bruyn G. Der Hohlweg. Roman.-Halle/Saale: Mitteldeitscher Verlag, 1963.-51 5S.

24. Eggerath W. Nur ein Mensch.- Weimar: Volksverlag, 1959.-229 S.

25. Feuchtwanger L. Erfolg. Drei Jahre einer Provinz. Roman.-Berlin: Aufbau, 1956.-806 S.

26. Feuchtwanger L. Die Geschwister Oppermann. Roman.-Berlin-Weimar: Aufbau, 1976.-357 S.

27. Feuchtwanger L. Exil. Roman.-Berlin: Aufbau, 1956.-815 S.

28. Feuchtwanger L. Der falsche Nero. Roman.-Berlin: Aufbau, 1954.- 389 S.

29. Feuchtwanger L. Josephus. Romantrilogie. Bd. 1-3. Rudolstad: Grefenverlag, 1954.- Bd.l: Der jüdische Krieg.-426 S.-Bd.2: Die Söhne.-528 S.-Bd.3: Das gelobte Land.-434 S.

30. Feuchtwanger L. Goja, oder Der arge Wegder Erkenntnis.- Rudolstadt: Greifenverlag, 1952.-687 S.

31. Feuchtwanger L. Narrenweisheit oder Tod und Verklärung des JeanJacques Rousseau. Roman.- Berlin: Aufbau, 1956.-476 S.

32. Feuchtwanger L. Spanische Ballade. Roman.- Hamburg: Rowohlt, 1956.476 S.

33. Feuchtwanger L. Jefta und seine Tochter. Roman.-Berlin: Aufbau, 1957.382 S.

34. Feuchtwanger L. Die Füchse im Weinberg. Roman.- Berlin:Neues Leben,1976, 926 S.

35. Feuchtwanger L. Der gelbe Fleck. Die Ausrottung von 500.000 deitschen Juden. Mit einem Vorwort von Lion Feuchtwanger.- Paris: Ed.du Carrefour, 1936.-287 S.

36. Frank B. Cervantes. Roman.-Berlin: Der Morgen, 1978.- 357 S.

37. Frank B. Die Tochter. Roman.- Berlin: Der Morgen, 1979,384 S.

38. Fühmann F. Das Judenauto. Vierzehn Tage aus zwei Jahrzehnten.- Berlin: Aufbau, 1962.-184 S.

39. Fühmann F. Barlach in Güstrow.- Leipzig, 1973.-106 S.

40. Fühmann F. Konig Ödipus. Erzählungen.- Berlin-Weimar: Aufbau, 1966.403 S.

41. Claudius E. Grüne Oliven und nackte Berge. Roman.- Berlin: Aufbau, 1954.-311 S.

42. Gotsche O. Die Fahne von Kriwoj Rog. Roman.- Halle, Leipzig: Mitteldeutscher Verlag, 1979.- 539 S.

43. Graf O.M. Unruhe um einen Friedfertigen. Roman.- Berlin: Aufbau,1958.-492 S.

44. Grass G. Werkausgabe in 10 Bd. / Hrsg. von Volker Neuhaus.- Darmstadt; Neuwid: Luchterhand, cop. 1987.- Bd.2: Die Blechtrommel: Roman.-792S.-Bd.3: Katz und Maus: Eine Novelle; Hundejahre: Roman.- 926 S.

45. Heiduczek W. Abschied von den Engeln: Roman.- Halle; Leipzig: Mitteldeutscher Verlag, 1980.-429 S.

46. Hesse H. Das Glasperlenspiel: Versuch eines Lebensbeschreibung des Magister Ludi Josef Knecht samt Knechts hinterlassenen Schriften. Berlin, Weimar: Aufbau, 1987. - Bd.l- 271 S. - Bd.2.- 269 S.

47. Hinrichs K. Staatliches Konzentrationslager VII. Ein Erziehungsanstalt "Im Dritten Reich". London: Malik-Verlag, 1936.-435 S.

48. Hochhuth R. Eine Liebe in Deutschland. Hamburg: Rowohlt, 1978.-318S.

49. Hönning W. Dachau. Eine Chronik.- Zürich: Europa-Verlag, 1936. -223 S.

50. Kant H. Der Aufebthalt. Roman.- Berlin: Rütten und Loening, 1977. -529 S.

51. Kasack H. Die Stadt hinter dem Strom. Roman.- München Zürich: Droemer, Knaur, 1965.- 320 S.

52. Kesten H. König Philipp der Zweite. Roman.- Amsterdam: Lange, 1938. — 558 S.

53. Langhoff W. Die Moorsoldaten: 13 Monaten Konzentrationslager Unpolitischer Tatsachenber. Frankfurt am Main: Rodenberg, 1981. - 323 S.

54. Lenz S. Deutschstunde. Roman. Berlin - Weimar: Aufbau, 1974. - 556 S.

55. Mann T. Lotte in Weimar. Roman. Berlin: Aufbau, 1963. - 430 S.

56. Mann T. Der Zauberberg/ Berlin: Aufbau, 1974. - 1097 S.

57. Mann H. Die Jugend des Königs Henri Quatre. Roman. Hamburg: Rowohlt, 1976.-425 S.

58. Mann H. Die Vollendung des Königs Henri Quatre. Roman. Hamburg: Rowohlt, 1976.-564 S.

59. Marchwitza H. Die Kumiaks. Roman. Berlin: Tribüne, 1960. - 260 S.

60. Marchwitza H. Die Heimkehr der Kumiaks. Roman. Berlin: Tribüne, 1960.-450 S.

61. Marchwitza H. Die Kumiaks und ihre Kinder Roman. Berlin: Tribüne, 1965.-610 S.

62. Noll D. Die Abenteuer des Werner Holt. Band 1-2. Berlin: Aufbau, 19601963. - Roman einer Jugend.- 544S. - Roman einer Heimkehr. - 477 S.

63. NossackH.E. Der Fall d'Arthez. Roman. Frankfurt am Main: Suhrkamp, 1968.-321 S.

64. Petersen J. Unsere Strasse. Eine Chronik. Geschrieben im Herzen des faschistischen Deutschlands 1933/34. Berlin - Weimar: Aufbau, 1967. - 307 S.

65. Scharrer A. Maulwürfe. Ein deutscher Bauernroman. Berlin: Aufbau, 1951.-331 S.

66. Schlotterbeck F. Je dunkler die Nacht, desto heller die Sterne. Ein Bericht. -Halle/SaaleMitteldt.-Ver., 1969.-377 S.

67. Schönstedt W. Auf der Flucht erschossen. Ein SA-Roman. M.-L.: Genossenschaft ausländischer Arbeiter in der UdSSSR, 1934. — 231 S.

68. Schulz M.W. Wir sind nicht Staub im Wind. Roman einer unverlorenen Generation. Halle: Mitteidt. Ver., 1962. - 570 S.

69. Seghers A. Die Toten bleiben jung. Roman. Berlin-Weimar: Aufbau, 1976.-695 S.

70. Seghers A. Das siebte Kreuz: Ein Roman aus Hitlerdeutschland.- Berli-Weimar: Aufbau, 1982. 407 S.

71. Seghers A. Der Weg durch den Februar. Roman. Berlin: Min. für nat. Verteidigung, 1959.-335 S.

72. Strittmatter E. Der Wundertäter. Roman. Berlin: Aufbau. - Bd. 1.-1960.-529S.- Bd.2.- 1973.-438S.- Bd.3.- 1980.-654 S.

73. Weiss P. Ästhetik des Widerstands. Roman. Frankfurt am Main: Suhrkamp, 1988.-267 S.

74. Weisenborn G. Memorial. Berlin: Aufbau, 1961.-241 S.

75. Werner R. Sonjas Rapport. Berlin: Neues leben, 1977. - 342 S.

76. Wiechert E. Totenwald. Ein Bericht. Berlin: Aufbau, 1947. - 140 S.

77. Wolf Ch. Kindheitsmuster. Berlin-Weimar: Aufbau, 1976. - 534 S.

78. Wolf F. Zwei an der Grenze. Roman. Berlin-Weimar: Aufbau, 1973. -388 S.

79. Zweig A. Der Streit um den Sergeanten Grischa. Roman. Berlin-Weimar: Aufbau, 1967.-578 S.

80. Zweig A. Die Feuerpause. Roman. Berlin-Weimar: Audbau, 1961. — 437 S.

81. Zweig A. Die Erziehung vor Verdun. Roman. Berlin-Weimar: Aufbau, 1961.- 498 S.

82. Zweig S. Triumph und Tragik des Erasmus von Rotterdam. Berlin: Der Morgen, 1986. - 169 S.

83. Zweig S. Castellio gegen Calvin, oder ein Gewissen gegen die Gewalt. -Wien Leipzig - Zürich: Reichner, 1936.-335 S.1.. Общие проблемы эстетики, культуры, социологии.1. Теория литературы.

84. Адмони В.Г. Поэтика и действительность. Из наблюдений над зарубежной литературой XX века.- JL: Сов. писатель, 1975.-310с.

85. Адамович А. Становление жанра // Литературная газета.- 22 мая 1986.-С.6.

86. Асмус В.Ф. В защиту вымысла: "Литература факта" и факт литературы // Асмус В.Ф. Вопросы теории и истории эстетики. Сборник статей.- М.: Искусство, 1968.- С. 11-36.

87. Бахтин М.М. Вопросы литературы и эстетики: Исследования разных лет.-М.:Худож.лит.,1975.- 504 с.

88. Бахтин М.М. Эстетика словесного творчества.-2-е изд.,-М.:Искусство, 1986.-445 с.

89. Берковский Н.Я. Романтизм в Германии.-С-Петербург: Азбука-классика, 2001.-512 с.

90. Виноградов В.В. О языке художественной прозы.- М., 1980.

91. Гаспаров Б.М. Литературные лейтмотивы: Очерки русской литературы XX века. М.: Искусство, 1994.

92. Гей Н. Время и пространство в структуре произведения. // Контекст-1974. М.: Наука, 1975. 360 с.

93. Гинзбург Л.Я. О психологической прозе.- Л.: Худож.лит., 1977.-433 с.

94. Гулыга A.B. Типологизация в художественной литературе // Известия АН СССР. Серия литературы и языка.- №6.-197б.-С. 491-502.

95. Дробашенко C.B. Феномен достоверности. Очерки теории док. фильма.- М.: Наука, 1972.-184 с.

96. Жирмунский В.М. Из истории западноевропейских культур.-Л.:Наука,1981.-303 с.

97. Каган Н.С. Пространство и время в искусстве как проблема эстетической науки // Ритм, пространство и время в литературе и искусстве. Л.: Наука, 1974.-299 с.

98. Ковсан М. Время в литературе // Литературная учеба. 1979. №5.

99. Лейтес Н.С. Проблема метода и поэтики в зарубежной литературе Х1Х-ХХ веков: Межвуз. сб. науч. тр. / Редкол.: Лейтес Н.С. (гл. ред.) и др. -Пермь. 1987.- 164 с.

100. Лихачев Д.С. Поэтика древнерусской литературы.- М.: Наука, 1979. — 359 с.

101. Лотман Ю.М. В школе поэтического слова. Пушкин. Лермонтов. Гоголь. М.: Просвещение, 1988. — 351 с.

102. Лотман Ю.М. Структура художественного текста.- М.: Искусство, 1970.-384 с.

103. Манн Ю.В. Автор и повествование // Известия АН СССР. Серия литературы и языка. 1991. - Т.50. - №1. - С. 3-19.

104. Мотылева Т.Л. Роман свободная форма: Статьи последних лет.- М.: Сов. писатель, 1982. - 399 с.

105. Немецкое философское литературоведение наших дней: Антология: пер. с нем. / Сост. Д.Уффельман, К.Шрамм.- СПб.: Изд-во С.-Петерб. унта, 2001.-552 с.

106. Неупокоева И.Г. О понятии общего типологического ряда // Контекст 1974: Литературно-теоритические исследования.- M., 1975.-С. 108-186.

107. Олеша Ю. Литературная техника.// Олеша Ю. Избранные сочинения: М.: Гос. изд-во художлит., 1956.- С. 410-430.

108. Поспелов Г.Н. Проблемы исторического развития литературы. Учебное пособие для студентов пед. институтов. М.: Просвещение, 1972. -271с.

109. Проблемы типологии социалистического реализма: Сб. науч. тр. / Редкол.: Друзин В.П. и др. М.: Моск. гос. пед. ин-т им. В.И.Ленина, 1979. -110 с.

110. Проблема автора в художественной литературе: Межвуз. сб. науч. тр. / Редкол.: Корман Б.О. и др. Ижевск, 1983. - 151с. - 1990. - 185с. - 1998. -354 с.

111. Проблема автора в авторской концепции в литературе: Сб.науч.тр. / Редкол.: Гетманец М.Ф. (отв.ред.) и др., Харьков, 1990. 140 с.

112. Ржевская Н.Ф. Изучение проблемы художественного времени в зарубежном литературоведении // Вестник МГУ. Серия 9. Филологические науки. 1969. №5.

113. Ржевская Н.С. Концепция художественного времени в современном романе ( Функкции "ретроспекций" в романе) // Филологические науки. 1970. №4. С. 28-40.

114. РымарьН.Т. Современный западный роман. Проблемы эпической и лирической формы.- Воронеж: Изд-во Воронежского университета, 1978.128 с.

115. Томашевский Б.Н. Теория литературы. Поэтика.-М.: Аспект Пресс, 1996.-334 с.

116. Тураева З.Я. Время грамматическое и время художественное. Автореф. дис. доктора филол. наук. JL, 1974.

117. Успенский Б.А. Поэтика композиции. СПб: Азбука, 2000. - 352с.

118. Храпченко М.Б. Литература и исскуство в современном мире // Новый мир.- №9.-1977.-С. 231-159.

119. Храпченко М.Б. Собрание соч.: В4-х т.- М.: Художлит., 1980.-Т.З.Творческая индивидуальность писателя и развитие литературы.- 1981.431 с.

120. Чернец Л.В. Литературные жанры: Проблемы типологии и поэтики. -М.: Изд-во Моск. ун-та, 1982.-191 с.

121. Чернец Л.В. К типологии жанров по содержанию ( постановка проблемы у Гегеля и А.Н. Веселовского) // Вестник МГУ. Филология. 1969. №6. С.26-37.

122. Эйхенбаум Б.Н. О прозе.- Л.: Худож. лит., 1969. 503 с.

123. Шкловский В.Б. О теории прозы.- М.: Сов.писатель, 1983.-383 с.

124. Шутая Н.К. Художественное время и пространство в повествовательном произведении. Автореф. дисс. канд. филол. наук. М., !999.

125. Эсалнек А.Я. Внутрижанровая типология и пути ее изучения. Автореф. дисс. д-ра филол.наук. М., 1986.

126. Явчуновский Я.И. Документальные жанры: Образ, жанр, структура.-Саратов: Изд-во Саратовского университета, 1974.- 232 с.

127. ЯнскаяИ., Кардин В. Пределы достоверности. Очерки документальной литературы.- М.: Сов.писатель, 1981.- 408 с.

128. Eco U. Im Wald der Fiktionen. Sechs Streifzüge durch die Literatur.-München/Wien: Carl Hanser Verlag, 1994.- 190 S.

129. Hillebrand B. Theorie des Romans: Erzählstrategien der Neuzeit.-Frankfiirt am Main: Fischer Taschenbuch Verlag, 1996.-55IS.

130. Jung W. Kleine Geschichte der Poetik.- l.Aufl.-Hamburg: Junius, 1997.246 S.

131. I. Писатели о литературе, искусстве, творчестве

132. Белль Г. Франкфуртские лекции / Вступ. статья, перев. и коммент. А. Карельского // Вопросы литературы.- 1988.-№5.-С. 169-214.

133. Манн Г., Манн Т. Эпоха. Жизнь. Творчество. Переписка. Статьи / Сост., предисл., коммент. Г. Знаменской. -М.: Прогресс, 1988.-496 с.

134. Манн Т. Письма / Перев., послесл. и прим. С.К. Апта.-М.: Наука, 1975.- 463 с.

135. Манн Т. Художник и общество: Статьи и письма/ Сост., предисл. С.Апта.-М.: Радуга, 1986.- 440 с.

136. Называть вещи своими именами: Программные выступления мастеров западноевропейской литературы XX века / Под общ. ред. П.Г. Андреева.-М.: Прогресс, 1986. 638 с.

137. Писатели Франции о литературе: Сборник статей.- М.: Прогресс, 1978.-470 с.

138. Фейхтвангер JI. Мощь и границы исторической художественной литературы // Фейхтвангер JI. Собрание сочинений. В 6-ти т. М.: Худож. лит., 1991.- Т.б.Кн. 1.-767 с.1.. История литературы

139. Адмони В., Сильман Т. Томас Манн.- Л.: Сов. писатель, 1960.-310 с.

140. Бахтин М.М. Эпос и роман.- С.-Петербург: Азбука-классика, 2000.303 с.

141. Бернштейн И. А. и др. Исторический роман в литературах социалистических стран Европы / Бернштейн И.А., Гусев Ю.П., Донченко Н.Ф. и др.; Отв.ред.: Топер П.М., Яковлева Н.Б. М.: Наука, 1989. - 268 с.

142. Вильмонт Н.Н.Гете. М.: Худож. лит., 1959.- 334с.

143. Волков Е.М. Немецкий роман 1870-1910-х годов: проблемы поэтики. -Орел: 1996.-208 с.

144. Вторая мировая война в литературе зарубежных стран. М.: Наука, 1985.

145. Жирмунский В.М. Очерки по истории классической немецкой литературы. Л.: Худож. лит., !972. - 495 с.

146. Затонский Д.В. Искусство романа и XX век.- М.: Худож. лит., 1973.535 с.

147. Зачевский Е.А. Группа 47 и становление западно-германской литературы. Л.: Изд-во Ленинградского университета, 1989.-153 с.

148. Золина E.H. Немецкая историческая беллетристика второй половины XIX века.- Иваново, 2001.-79 с.

149. История всемирной литературы: В9т. / Гл.Ред.1-5 т.: Г.П.Бердников; 6-7 т.: Ю.Б. Виппер. М.: Наука, 1983.-Т.1.- 583с.; 1984.-ТЛ-672 е.; 1985.

150. Т.3.-767 с.;1987.- Т.4.-687 е.; 1988.-Т.5.-783 е.; 1989.-Т.:.-807 е.; 1990.-Т.7.-830 с.;1994.-Т.8.-848 с.

151. История литературы ГДР. М.: Наука, 1983.

152. История литературы ФРГ.- М.: Наука, 1980.

153. История немецкой литературы: В5 т. / Под общ. ред. Н.И. Балашова и др. М.: Наука, 1962-1976; 1962.-Т. 1.-470 е.; 1963.-Т.2.-486 е.; 1966.-Т.З.-586 е.; 1968.-Т.4.-614С.; 1976.-Т.5.-696 с.

154. История немецкой литературы: ВЗт. / Под общ. ред. А.Дмитриева.-М.: Радуга,1985-1986; 1985.-Т. 1.-352 е.; 1986.-T2-3.-344c.-364 с.

155. История французской литературы: В 4т. / Под ред.И.И.Анисимова и др. М.: Изд-во АН СССР (1949-1963); 1959.- Т.3.-583с.; 1963.-Т.4.- 646 с.

156. Карельский A.B. От героя к человеку: Два века западноевропейской литературы. М.: Сов. писатель, 1990.-400с.

157. Калашникова Е.А. Речевая структура литературного протокола. Автореф. .дисс .канд. филол. наук. Барнаул, 1999.

158. Карпов А.Н. Роман о расчете с прошлым в литературе ГДР (идейно-художественная эволюция). Автореф. дисс. .канд. филол. наук. Киев, 1984.

159. Клопова Т.А. Пробема взаимодействия документальных и художественных жанров в немецкой антифашистской литературе 19411945 г.г. Дисс. . канд. филол. наук, Горький, 1983.

160. Ковальчук JI.B. Основные типы историко-биографического романа XX века. Киев, 1987.

161. Копелев JI.3. Слева всегда сердце. М.: Сов. писатель, 1960.-519с.

162. Лейтес Н.С. Типология современного прогрессивного романа// Ученые записки. 1969.- С .43.

163. Лейтес Н.С. Немецкий роман 1918-1945: эволюция жанра. Пермь, 1975.-325 с.

164. Мальчуков А.И. Реализм и "магический реализм" в западногерманской литературе1945-49 г.г. Дисс. .канд. филол. наук, Л., 1976.

165. Меринг Ф. Литературно-критические статьи: В 2т. / Под общей ред. В. Полянского: Вступ. статья Г. Лукача.- М.-Л.: Academia, 1934.-Т. 1.-747 е.; Т.2.-603 с.

166. Миримский И. Статьи о классиках. М.: Худож. лит., 1966.-252 с.

167. Мотылева Т.Л. Литература против фашизма: По страницам новейшей зарубежной прозы. М.: Сов. писатель, 1987.-3 84с.

168. Мотылева Т.Л. Современная литература за рубежом. Сборник литературно-критических статей. М.: Сов. писатель, 1962. - 523с.

169. Мотылева Т.Л. Первый антифашистский роман М.: Книга, 1974.

170. Мотылева Т.Л. Роман свободная форма. - М.: Сов. писатель, 1982.

171. Неустроев В.П. Немецкая литература эпохи Просвещения. М.: Изд-во МГУ, 1958.-466 с.

172. Николаева Т.С. Творчество Ремарка- антифашиста.-Изд-во Саратовского университета, 1983.-133 с.

173. Павлова Н.С. Типология немецкого романа 1900-1945. М.гНаука, 1982.-276 с.

174. Павлова Н.С. Художественное своеобразие немецкой революционной литературы (1910-1933). Автореф. дисс. д-ра филол. наук. -М., 1978.-41 с.

175. Пашигорев В.Н. Немецкий антифашистский исторический роман 30-х годов. Автореф. дис. на соискание ученой степени канд. филол. наук. -Л., 1970.-23 с.

176. Пашигорев В.Н. Роман воспитания в немецкой литературе XVIII-XX вв.- Изд-во Саратовского ун-та, 1993.- 144 с.

177. Пестерев В.А. Модификация романной формы в прозе Запада второй половины XX века (способы художественного синтезирования). Автореф. .дисс. д-ра филол наук. Вогоград, 1999.

178. Русакова A.B. Томас Манн.- Л.: Изд-во ЛГУ, 1975.- 220 с.

179. Самарин P.M. Зарубежная литература: Учеб. пособие для филол. спец. вузов / Сост. М.Р.Волкова; Предисл. А.В.Русаковой; Послесл. Б.Л.Сучкова.- 2-е изд., испр.и доп.- М.:Высшая школа, 1987.-368 с.

180. Сейбель Н.Э. "Роман-расследование" в послевоенной немецкой литературе: поэтика жанра. Автореф. дисс . канд. филол. наук, Челябинск, 1999.

181. Серебров H.H. Генрих Манн. Очерк творческого пути.-М.: Наука, 1964, 295 с.

182. Стеженский В.И. Черная Л.Б. Литературная борьба в ФРГ.-М.: Сов. писатель, 1978.-432 с.

183. Сучков Б.Л. Исторические судьбы реализма. Размышления о творческом методе. Изд. 4-е.- М.: Сов. писатель, 1977. — 526 с.

184. Сучков Б.Л. Лики времени. Статьи о писателях и литературном процессе. М.: Худож. лит., 1976. - Т.1 - 416с.- Т.2 -367 с.

185. Сучков Б.Л. Лион Фейхтвангер// Фейхтвангер Л. Собрание соч.:В 12 т.- М.: Изд-во Худож. лит., 1963.-Т.1.- С. 18.

186. Топер П.М. Ради жизни на земле: Литература и война. 2-е изд. - М.: 1975.- 568 с.

187. Утехин Н.П. Принципы типологии эпических форм и проблемажанра повести. Автореф. дисс. .канд. филол. наук, Л, 1975.

188. Федоров A.A. Томас Манн. Время шедевров. М.: Изд-во Моск. унта, 1981.

189. Фортунатова В.А. Функционирование традиции в прозе ГДР и ФРГ 60-80-х годов. Дисс. д-ра филол. наук, Нижний Новгород, 1995.

190. Фрадкин И. М. Литература Новой Германии.- М.: Сов.писатель, 1961.- 508с.

191. Фрадкин И.М. Историческая тема в современной литературе // Литература Германской демократической Республики: Сб.ст.- М.: 1958.- С. 130-193.

192. Фрадкин И.М. О жанрово-структурных особенностях немецкого интеллектуального романа // Художественная форма в литературе социалистических стран. М.: 1969.- С.239-259.

193. Чернец JI.B. Типология литературных жанров по содержанию. Автореф. дисс. канд. филол. наук, М., 1970.

194. Чичерин A.B. Возникновение романа-эпопеи. М.: Сов.писатель, 1975.-376 с.

195. Шахов A.A. Гете и его время: Лекции по истории немецкой литературы XVIII века.- С.-Петербург: Типография Тренке и Фюсно, 1908.- с.

196. Эпштейн М.Н. Парадоксы новизны: О литературном развитии XIX -XX веков М.: Сов. писатель, 1988.- 416 с.

197. Anna Seghers / Herausgegeben vom Kollektiv für Literaturgeschichte.-Berlin: Volkseigener Verlag Volk und Wissen, 1961.- 140 S.

198. Bertold Brecht: Leben und Werk / Herausgegeben vom Kollektiv für Literaturgeschichte. Berlin: Volkseigener Verlag Volk und Wissen, 1963.256 S.

199. Dahne G. Westdeutsche Prosa / Berger K.-H. Heinrich Boll.- Berlin: Volk und Wissen, 1967.-351 S.

200. Egon Erwin Kirsch. F.S.Weiskopf. Leben und Werk / Herausgegeben vom Kollektiv für Literaturgeschichte.- Berlin: Volkseigener Verlag Volk und Wissen, 1961.-160 S.

201. Feinberg A. Die Splitter auf dem Boden: Deutschsprachige jüdische Autoren und der Holocaust // Text und Kritik. Zeitschrift für Literatur. 144. Literatur und Holocaust. 1999. - N10.- S.148-157.

202. Hans Marchwitza. Otto Gotsche / Herausgegeben vom Kollektiv für Literaturgeschichte.- Berlin: Volkseigener Verlag Volk und Wissen, 1961.147 S.

203. Herden W. Geist und Macht: Heinrich Manns Weg an die Seite der Arbeiterklasse.-Berlin und Weimar: Aufbau Verlag, 1971.-344 S.

204. Jüdische Autoren Ostmitteleuropas im 20.Jahrhundert.-Frankfurt am Main; Berlin; Bern; Bruxeeles; New York; Oxford; Wien: Lang,20Ö0.-Bd.l.-546 S.

205. Kaufmann H. Krisen und Wandlungen der deutschen Literatur von Wedekind bis Feuchtwanger.- Berlin und Weimar: Aufbau Verlag, 1969.-574 S.

206. Ludwig Renn. Erich Maria Remarque / Herausgegeben vom Kollektiv für Literaturgeschichte.- Berlin: Volkseigener Verlag Volk und Wissen, 1965.-232S.

207. Lion Feuchtwanger / Herausgegeben vom Kollektiv für Literaturgeschichte.-Berlin: Volkseigener Verlag Volk und Wissen, 1959.-132S.

208. Paulsen W. Das Ich im Spiegel der Sprache: Autobiographisches Schreiben in der deutschen Literatur des 20.Jahrhunderts. Tübingen: Niemeyer, 1991.-264 S.

209. Reich-Ranicki M. Der doppelte Boden. Ein Gespräch mit Peter von Matt. Zürich: Amman Verlag, 1992.-252 S.

210. Reich-Ranicki M. Ohne Rabatt. Über Literatur aus der DDR. Stuttgart: Deutsche Verlags- Anstalt, 1991. -288 S.

211. Reich-Ranicki M. Über Ruhestörer. Juden in der deutschen Literatur. -München: Deutsche Taschenbuch Verlag, 1993. 252 S.

212. Rüther G. "Greif zur Feder, Kumpel": Schriftsteller, Literatur und Politik in der DDR 1949-1990.-Düsseldorf: Droste Verlag, 1991.-221 S.

213. Willi Bredel: Leben und Werk. Junge Prosa der DDR (I): Ein Abriß.-Herausgegeben vom Kollektiv für Literaturgeschichte: Volkseigener Verlag Volk und Wissen, 1966.-297 S.

214. V. Словари, энциклопедические справочники

215. Квятковский А. Поэтический словарь.- М.: Сов. энциклопедия, 1966, 375 с.

216. Краткая литературная энциклопедия: В 9т. / Гл. ред. А.А.Сурков.-М.: Сов. энциклопедия, 1962-1978.

217. Литературный энциклопедический словарь / Под общ. ред.

218. B.М. Кожевниковаи П.А. Николаева.- Редкол.: Л.Г. Андреев, Н.И .Балашов и др. М.: Сов. энциклопедия, 1987.-752 с.

219. Современное зарубежное литературоведение (страны Западной Европы и США): концепции, школы, термины. Энциклопедический справочник.- М.: Интрада-ИНИОН, 1996.- 317 с.

220. Словарь литературоведческих терминов / Ред.-сост.: Л.И.Тимфеев и

221. C.В.Тураев:Ред.-библиограф З.В.Михайлова.-М.: Просвещение, 1979.509 с.

222. Blinn H.Informationshandbuch: Deutsche Literaturwissenschaft.- Völlig neu bearb.Ausg.- Frank, а. M.: Fischer Taschenbuch Verlag, 1990.-434 S.

223. Der Literatur-Brockhaus in 3 Bänden.- Mannheim-.F.A.Brockhaus GmbH,1988.

224. Deutsche Literaturgeschichte in einem Band.-Berlin: Volk und Wissen Volkseigener Verlag, 1971 .-768 S.

225. Die Literatur der Bundesrepublick: Autoren, Geschichte, Literaturbetrieb.-Stuttgart: Metzler,1986.- 432 S.

226. Harenbergs Lexikon der Weltliteratur: Autoren Werke - Begriffe: In 5 Bänden.-Dortmund: Harenberg, 1989.

227. Heyne Filmltxikon.- München:Wilhelm Heyne Verlag, 1996.-1056 S.

228. Lexikon der deutschsprachigen Gegenwartsliteratur seit 1945 in 2 Bänden.- München: Nymphenbarger,1997.

229. Metzler Autoren Lexikon. Deutschsprachige Dichter und Schriftsteller vom Mittelalter bis zur Gegenwart.-Stuttgart, 1986.-674 S.

230. Meyers Enzyklopedishes Lexikon in 25 Bänden.-Mannheim: Bibliographisches Institut. Lexikonverlag, 1975.

231. Neues Handbuch der deutschsprachigen gegenwartsliteratur seit 1945.-München: Deutscher Taschenbuch Verlag, 1987.-S. 89.

232. Romanfuhrer.- Volk und Wissen.- Volkseigener Verlag Berlin, 1973.-Band I.-424 S.; 1974.- Band II/1.-456 S.; Band II/2. -526 S.1. VI. О Юреке Бекере

233. Юрек Бекер о литературе и политике

234. Becker J. Eine Art von Selbstverstümmelung // Der Spiegel.- Hamburg.-1988.-N6.-S.25.

235. Becker J. Der Defekt ist Normalfall // Der Spiegel.- Hamburg.-1993.-N36.-S.86-88.

236. Becker J. Gedächtnis verloren Verstand verloren // Neue Deutsche Literatur.-Berlin.-1989.-N5.-S 164-170.

237. Becker J. Die Stunde der Halbwahrheit // Börsenblatt.- Frankfurt am Main und ZPZ.-1993.-N4.-S 12-15.

238. Becker J. Über den Kulturverfall in unserer Zeit // Zeit.-Hamburg.-1983.-N20.-S.42.

239. Becker J. Über die letzten Tage // Neue Rundschau.- Frankfurt am Main.-1990.-N1.-S.90.

240. Becker J. Über verschiedene Resonanzen auf unsere Literatur // Neue Deutsche Literatur (Bzl).-1974.-N2.-S.55-60.

241. Becker J. Warnung vor dem Schriftsteller. Drei Vorlesungen in Frankfurt. Frankfurt am Main: Suhrkamp, 1990. - 90 S.

242. Becker J. Die Worte verschwinden // Der Spiegel.-Hamburg.-1995.-N2.-S.156-161.1. Интервью

243. Das Fernsehen ist ausser Kontrolle // Stern.-Hamburg.-1994.-N51.-S. 210213

244. Das ist wie ein Gewitter // Der Spiegel.- Hamburg.-1997.-N13.-S. 210216.

245. Ich kann meine Bücher nicht leiden! // Weltwoche.-Zurich.-1993.-N2.-S.37.

246. Poche K. Begegnung mit Jurek Becker// Sonntag.-1971.-N20.-S.12.239. Überblick verloren // Der Spiegel.- Hamburg.- 1994.-N15 .- S.207.

247. Zurück auf den Teppich // Der Spiegel.-Hamburg.-1994.-N50.-S.l 95-200.

248. Jurek Becker (Nachruf) // Der Spiegel.- Hamburg.-1997.-N12.-S.234. Критика

249. Ahrends M. Unglückliches Land, das Helden braucht // Freitag.-Berlin.-1992.-3 lJuli.-N32.-S. 9.

250. Beilin K. Geschichten aus späten Jahren // Neue Deutsche Literatur.-Berlin.- 1992.-N1 l.-S.130-132.

251. Berger Ch. Von der Last der Vergangenheit // Berliner Zeitung.-1988.-27Juli.-S.7.

252. Bernhardt H.J. Die Eingangstür zur Phantasie des Lesers // Neue Deutsche Literatur.-Berlin.-1988.-N5.-S.137-141.

253. Bernhard H.J. Gregor der Lügner // Neue Deutsche Literatur.- 1973.-N10.-S.118-123.

254. Chiarloni A. Von der Schuld, noch Leben zu sein. Einige Bemerkungen zum Roman "Der Boxer" von J.Becker // Zeitschrift für Germanistik.-Leipzig.-1990.-N6.-S.686-690.

255. Eichler W. Der Lügner, der Leben bewahren hilft // Nationalzeitung.-1969.-l.Jini.-S.7.

256. Frank K. Jurek Becker // Neues Handbuch der deutschsprachigen Gegenwartsliteratur seit 1945.-München: Deutscher Taschenbuch Verlag., 1987.-S.89.

257. Göllner D. Jurek Becker's "Die Mauer" aus kindlicher Sicht // Berliner Morgenpost.-1992.-30.Marz.-S. 8.

258. Graf K. Jurek Becker / Hrsg. von Karin Graf u. Ulrich Konietzny. -München: Indicium, 1991.-84S.

259. Gumpert J.S. Roman einer Karriere // Die Weltbühne.-1973.-N31.-S989-990.

260. Hähnel K.-D. Jurek Becker, Irreführungen der Behörden // Weimarer Beiträge. 1974. - N1. - S.149-153.

261. Hähnel K.-D. Jurek Becker: Der Boxer // Werimarer Beiträge.-1977.-N7.-S.144-150.

262. Jurek Becker / Herausgegeben von Irene Heidelberger-Leonard. Materialien. Frankfurt am Main: Suhrkamp, 1992. - 380S.

263. Krättli A. "Gebt mir das steinerne Herz" //Schweizer Montagshefte.-Zürich.- 1987.-N5 .-S.407-410.

264. Kurzke H. Der verwirrte Tausendfüssler // Frankfurter Allgemeine Zeitung.- 1996.-7. Juni.-S.40.

265. Liersch W. Irreführungen der Behörden // Sonntag.-1973.-30Sept.-N39.-S.6.

266. Lüdke-Haertel S. / Lüdke W.M. Jurek Becker // Kritisches Lexikon zur deutschen Gegenwartsliteratur.-München, 1993.

267. Melchert R. Gebe ich Ihnen jetzt einen Rat // Junge Welt.-Berlin.-1973.-N8.-S.11-12

268. Ortheil H.-J. Die Furcht des Geschichten-Erzählers. Zum Tod von Jurek Becker // Neue Züricher Zeitung.-1997.-17.März.-S.20.

269. Ostdeutscher Alltag gegen Honorar // Stern.-Hamburg.- 1994.- N51.-S.212.

270. Ortheil H.-J. Suiten für Cello solo. Aufsäze und Vorträge von Jurek Becker//Neue Züricher Zeitung.-1996.-N 171.- S.37.

271. Raddatz F.J. Anstiftung zum Verrat. Zum Tode von Jurek Becker // Die Zeit.-1997.-N13.-S.56.

272. Rotschild Th. Opfer als Tater als Opfer // Die Neue Gesellschaft.-Bonn.-1987.-N1.-S.4-5.

273. Steinert H. Hinab in die Niederungen der .// Weltwoche.-Zürich.-1992.-13Aug.-N33.-S.35.

274. Text + Kritik. Zeitschrift für Literatur/ Herausgegeben von Heinz Ludwige" Arnold.- Heft 116. Jurek Becker. Oktober 1992.

275. Trampe W.Die lebenswichtige Wahrheit // Sonntag.-1969.-13.Juli.-N28.-S.14.

276. Villain J. Eine vielseitige Vater-Sohn-Tragödie // Vorwarts.-Basel.-1976.-2 Dez.-N48.S. 8.

277. Villain J. Von den Schwierigkeiten, als Schriftsteller ehrlich zu sein // Vorwarts.-Basel.-1973 .-N35.-S. 4.

278. Wallmann J.P. Jurek Becker: Bronsteins Kinder // Neue Deutsche Hefte.-W.Berlin.-1987.-Jahrg.39.-Heft 2.-S.403-404.

279. Wallmann J.P. Jurek Becker: Schlaflose Tage // Neue Deutsche Hefte.-W.B erlin.-1978.-N1 .-S. 147-150.

280. Wittstock U. Der Jude Hans im Unglück. Jurek Beckers respektabler Roman "Bronsteins Kinder"// Deutsche Literatur 1986. Jahresüberblick.-Stuttgart.-1987.- S. 141-146.