автореферат диссертации по филологии, специальность ВАК РФ 10.02.01
диссертация на тему: Поэтизация и депоэтизация слова в тексте (на материале авторской песни)

Полный текст автореферата диссертации по теме "Поэтизация и депоэтизация слова в тексте (на материале авторской песни)"

ПАТРАКЕЕВА Елена Борисовна

ПОЭТИЗАЦИЯ И ДЕПОЭТИЗАЦИЯ СЛОВА В ТЕКСТЕ (на материале авторской песни)

Специальность 10.02.01 - русский язык

АВТОРЕФЕРАТ диссертации на соискание ученой степени кандидата филологических наук

Тамбов 2000

Работа выполнена на кафедре русского языка Тамбовского государственного университета им. Г.Р. Державина.

Научный руководитель - кандидат филологических наук,

профессор C.B. Пискунова

Официальные оппоненты - доктор филологических наук,

профессор Н.Г. Блохина

кандидат филологических наук, доцент Е.В. Алтабаева

Ведущая организация - Пензенский государственный

педагогический университет им. В.Г. Белинского

Защита состоится " оШ _" декабря 2000 г. в ^ часов на заседании диссертационного совета К 113.49.01 в Тамбовском государственном университете им. Г.Р. Державина по адресу: 392000, г. Тамбов, ул. Советская, 93, филологический факультет ТГУ.

С диссертацией можно ознакомиться в библиотеке Тамбовского государственного университета им. Г.Р. Державина.

Автореферат разослан" " 2000 г.

Председатель диссертационного совета доктор филологических наук, профессор

М15 (Л~Р) 7:Г —53ь, 1,0

В.Г. Руделев

ОБЩАЯ ХАРАКТЕРИСТИКА РАБОТЫ

Авторская песня занимает значительное место в нашей культурной традиции, истории искусства и в речи как особая форма текста, которая заключается, прежде всего, в трехчастной структуре (словесной, музыкальной и "интонационной"). В лингвистике и литературоведении мало специальных работ, посвященных комплексному анализу текстов авторской песни: структуре, семантике, классификации, особенностям языковых средств. Не изучался вопрос об определении места авторской песни в системе поэтических текстов, а также процессы поэтизации и депоэтизации применительно к данному жанру. Непосредственно эти процессы в лингвистической литературе представлены не достаточно полно, хотя описание их так или иначе присутствует в трудах JI.B. Щербы, A.A. Потебни, Г.О. Винокура, Б.А. Ларина, Ю.Н. Тынянова, Ю.М. Лотмана, Вяч. Вс. Иванова и др. Работы P.O. Якобсона, А.Н. Веселовского, В.В. Виноградова, Д.Н. Шмелева, В.П. Григорьева, H.A. Кожевниковой, И.И. Ковтуновой, H.A. Фатеевой, В.Г. Руделева, C.B. Пискуновой позволяют говорить о реальности процессов поэтизации и депоэтизации в языке, однако применительно к авторской песне подобных исследований нет.

Авторская песня по ее совокупным свойствам может быть отнесена к поэтическому типу текста. Ведущим признаком поэтизации в данном жанре является актуализация ключевых лексем, связанная с повышением их ранга в системе языка (от нейтрального - к поэтическому, высокому; от непоэтического к поэтическому и т.д.), расширением образной семантики в тексте и потерей данных свойств при возвращении в систему языка; развитием символического характера, традиционного для русской поэзии, для жанра в целом и для конкретных его представителей. Все это приводит к правомерному рассмотрению явления поэтизации по ведущим классификационным типам авторской песни.

Основные исследования авторской песни посвящены описанию текстов В. Высоцкого, А. Галича, Б. Окуджавы, Ю. Визбора и некоторых других, но они обычно рассматриваются в рамках творчества конкретного автора-исполнителя, а не жанра в целом: В. Новиков, А. Крылов, С. Корми-лов, Ю. Андреев, Н. Крымова, М. Каманкина и др. (о В. Высоцком); 3. Па-перный, Л. Шилов, С. Бирюкова (о Б. Окуджаве); Р. Шипов, А. Азаров, В. Новиков (о Ю. Визборе); И. Соколова (о М. Анчарове). Об авторской песне упоминали и при исследовании других жанров, с которыми она имеет общие особенности (Н. Мархасев, С. Бирюкова, Я. Гудошников).

В последнее десятилетие появился ряд работ, посвященных описанию отдельных признаков авторской песни (Б. Савченко, В. Новиков, Ю. Андреев, А. Крылов). Их дополняют комментарии от составителей многочисленных сборников авторской песни (Л. Шилов, Р. Шипов, Ю. Андреев, Л. Бе-

ленький, А. и М. Левитаны) и самих авторов-исполнителей (Б. Окуджава, В. Высоцкий, Ю. Кукин, А. Городницкий и др.), где предпринята попытка дать анализ истории, классификации данного жанра, особенностей авторского исполнения. Заслуживает внимание и рубрика "Авторская песня" в журнале "Русская речь" в 1989-90 гг. с подборками текстов авторских песен и лингвистическими комментариями к ним (А. Крылов, В. Новиков). Особое место, на наш взгляд, занимают в изучении жанра и сами авторы-исполнители, их работы и выступления по теории авторской песни (А. Мир-заян, А. Городницкий), размышления по поводу собственного творчества и комментарии к текстам во время радио- и телепередач, концертов, фестивалей.

Определение авторской песни как "жанра" следует принимать с некоторыми оговорками. Так как в литературе существует жанр песни, словесная сторона которого относится к поэзии, "жанр" в данном случае употребляется не в строго литературоведческом смысле, а как дань традиции, договоренности о названии этого культурного феномена (В.Новиков). В работе под этим термином понимается одна из текстовых разновидностей, имеющая свою коммуникативную обусловленность, назначение и сферу употребления.

Важным представляется выявление этапов развития и становления авторской песшг, так как именно они оказали непосредственное влияние на формирование ее жанровых разновидностей (песни-сказки, песни-гимны, песни-репортажи, песни-пьесы и пр.), а также лексико-тематических групп, на основе которых можно классифицировать данные тексты.

Некоторые исследователи и авторы-исполнители считают предпосылками к возникновению данного явления всю историю литературного творчества, начиная от устного народного и "Слова о полку Игореве" (Ю. Андреев, А. Городницкий, А. Мирзаян), мотивируя тем, что песня предшествовала рождению всех поэтических жанров, являясь их общим источником (А. Веселовский, В. Новиков, А. Мирзаян). Вместе с этим отмечается, что "салонное пение", "городской", "блатной" и "лагерный" романсы оказали большое влияние на творчество многих бардов (Я Гудошников, С. Бирюкова).

Первые "авторские" песни появились в 30-е годы XX в. в альпинистских лагерях в районе Домбая и представляли собой "перетекстовки" - сочинение слов на известные мелодии (Н. Курчев). В начале 40-х годов были написаны песни, имеющие непосредственное отношение к данному жанру: "Бригантина" (П.Когана - Г.Лепского), "Барбарисовый куст" (Н.Моренца), "Глобус" (М.Львовского - М. Светлова) и др.

Социальные процессы, происходящие в 50-60-е годы XX века в обществе, повлиявшие на изменение культуры в целом, создали основные предпосылки для становления и развития авторской песни. В эти годы жанр приобретает большую популярность и развивается сразу по нескольким направлениям; "туристская" ("костровая"), "студенческая" песня и др. На

данном этапе бытования авторская песня является надличностной, что роднит ее с фольклором, - песни исполняются повсеместно, существуя в нескольких "народных" вариантах, их авторов практически не знают.

70-80 гг. характеризуются официальным игнорированием жанра, что во многом связано с развитием политико-сатирической темы. В это время в авторской песне расширяется и тема единичного человека, его жизненных исканий, душевной неустроенности и личных проблем; основным приемом становится поэтизация быта и внутреннего мира лирического героя.

С середины 80-х годов начинается "второе рождение" авторской песни: по всей стране проходят многочисленные фестивали, слеты КСП, "Марши Мира" с участием авторов-исполнителей, сольные концерты бардов в больших залах, на стадионах; появляются публикации в прессе, выходят пластинки, кассеты, сборники песен. На данном этапе авторская песня становится "личностной", происходит "передоверие чувств и мыслей людей одному человеку - исполнителю, который часто оказывается и автором" (С. Бирюкова).

В 90-е годы рамки жанра расширяются: авторы занимаются аранжировкой своих песен, привлекая к их исполнению отдельных гитаристов и целые коллективы. Возникают "театральные" направления (Е. Камбурова, В. Луферов), различные творческие ассоциации. Однако авторская песня не уходит в историю, а ищет новые формы в соответствии с новыми социальными условиями, к которым она всегда умело приспосабливается.

Актуальность исследования определяется языковым материалом -текстами авторской песни, которые в большинстве своем являются малоизученными в лингвистическом плане (за исключением текстов В. Высоцкого), а также необходимостью рассмотрения процессов поэтизации и депо-этизации, влияющих на развитие и существование языка в целом, и описания данных процессов как одного из признаков авторской песни.

Научная новизна заключается в выявлении поэтизации и депоэтиза-ции в системе языка, речи и текстов, то есть в проявлении, отражении данных процессов при формировании семантики, формы и функции слова, словосочетания, предложения. Выявленные на их основе традиционные для жанра и индивидуально-авторские закономерности позволили дать определение авторской песне как особому типу текста. Новизна заключается и в выборе материала - ранее не исследованных текстов авторской песни.

Объектом исследования являются процессы поэтизации и депоэтизации в речи и основные способы их формирования на примере авторской песни.

Предметом исследования являются словесные тексты авторской песни, семантика, структура и их основные языковые средства выражения.

Цель работы: дать определение поэтизации и депоэтизации: как двустороннего процесса языкового развития и проследить его механизм на материале текстов авторской песни. В процессе работы выдвигается ряд задач:

1. Определить место авторской песни в системе текстов (от фольклор-) ных, диалектных до литературных), дать характеристику языковых особенностей вербального текста данного образования.

2. Рассмотреть тексты авторской песни с точки зрения их поэтизации и деиоэтизации, опираясь на ключевые лексемы.

3. Произвести классификацию текстов авторской песни по ведущим языковым средствам (ключевые лексемы и их символика).

4. Определить характер "интонации" в широком смысле слова применительно к авторской песне.

5. Проследить выявленные закономерности на примере творчества одного автора-исполнителя - Олега Митяева.

Положения, выносимые на защиту:

1. Авторская песня представляет собой особый тип текста, обладающий трехчастной структурой (словесной, музыкальной, "интонационной"), лексика которого отражает поэтизацию и депоэтизацию семантики и формы произведения.

2. Одним из основных признаков поэтизации и депоэтизации является актуализация ключевых лексем, наличие которых обусловлено общими закономерностями организации текста и индивидуально-авторскими особенностями.

3. Наиболее информационными являются два способа классификации текстов авторской песни: по жанровым разновидностям, соотносимым с определенными типами текста, и по направлениям в зависимости от наполняемости ключевыми лексемами.

4. Поэтизация и депоэтизация в авторской песне является одним из от личигельных признаков и обладает системной языковой выраженностью совпадающей с традиционной и индивидуальной для жанра (поэтизации нейтральных элементов, "сниженная поэтизация").

5. Авторская песня обладает особым типом интонации, котс^ представляет собой совокупность а) интонации как признака речи (вклю чающей мелодику, ритм, интенсивность, темп, тон); б) текстовой интона ции, связанной со структурой текста, актуальным членением и выделение» ключевых лексем; в) музыкального рисунка, взаимосвязанного со слово! и предложением; г) непосредственно авторской интонации, обусловлен ной индивидуальным исполнением.

6. Основные закономерности развития семантики и формы авторско] песни подтверждаются примером творчества одного автора-исполнител (Олега Митяева), которое рассматривается как целостный текст, а такж модель типологии текстов, совпадающая с классификацией в системе те» стов авторской песни.

Теоретическая значимость исследования связана с разработкой и аг робацией основных положений теории текста, методами исследования те*

ста, с изучением процессов поэтизации и депоэтизации в речи и их развитием на примере авторской песни, в которой они принимают особые формы и значения, а также с введением в научный обиход нового материала, ранее не исследованного.

Достоверность исследования обусловлена изучением (с учетом раз-витий жанра и языковой системы) различных по форме, содержанию, авторской принадлежности текстов песен, созданных в период с 50-х по 2000 гг.

Практическая значимость состоит в возможности использования основных положений работы и иллюстративного материала в курсах "Современный русский язык", "Лингвистический анализ художественного текста", "Культура речи", спецкурсах и спецсеминарах, лексикографической работе при составлении словарей языка поэта или словарей поэтического языка XX" века, словарей авторской песни; на уроках школьных курсов русского языка и литературы, во внеаудиторной работе со студентами, школьниками и любителями русской словесности.

Методы исследования. В работе используется описательный метод, с помощью которого подобран иллюстративный материал - ключевые единицы основных направлений и тематических групп авторской песни; оппо-зитивный метод, заключающийся в противопоставлении основных понятий {поэтизация — депоэтизацш, устная речь - письменная речь и др.) и в определении функциональной значимости ключевых и фоновых единиц в тексте, ведущих слов-символов, цветовой семантики и ее выраженности.

Материал исследования: 37 сборников текстов авторской песни, 27 аудиокассет, 16 радиопередач, 8 телепередач, аудио-, видеозаписи Грушин-ских фестивалей издательства Самарского клуба им. В. Грушина и личные записи, беседы с авторами-исполнителями. Исследованы песни 151 автора; выборка ключевых лексем составила более 7 тысяч карточек. Кроме того, учитывались вариантные записи одних и тех же песен (от 2 до 3 вариантов записи одной песни, общее число до 50 вариантных единиц).

Апробация работы. Основные положения диссертации излагались на научных конференциях в Тамбовском государственном университете, Липецком и Пензенском государственных педагогических университетах, в разработках семинарских занятий и лекций в курсах "Современный русский язык" и "Лингвистический анализ художественного текста", на занятиях со школьниками гуманитарных классов и вечерах-встречах клубов авторской песни.

Структура работы. Работа состоит из "Введения", трех глав, "Заключения", списков используемой литературы; пяти приложений включающих в себя список основных классификационных типов по принятым в литературоведении и музыковедении жанрам; дополнительного иллюстративного материала классификационных разновидностей, выявленных в ходе исследования, списка авторов-исполнителей, чьи тексты были использованы для анализа. Основной текст диссертации изложен на 194 страницах, общий объем 2 97 страниц.

ОСНОВНОЕ СОДЕРЖАНИЕ РАБОТЫ

Во Введении обосновывается актуальность темы диссертации, научная новизна, связанная с признанием авторской песни как особого типа текста, описывается история возникновения, развития и основные направления жанра, формулируются основные дели, задачи и положения, выносимые на защиту, указываются методы и источники исследования.

В главе I "Исходные положения исследования" авторская песня определяется как особый тип текста, представляющий собой единство трех составляющих: вербального, музыкального и "интонационного" текстов. Объект исследования - вербальный текст авторской песни - обладает всеми признаками поэтического текста (структурной организацией во взаимодействии всех уровней как единиц текста), поэтому все процессы, происходящие в "классическом" поэтическом тексте, находят отражение и в исследуемом образовании Кроме того, авторская песня обладает особым типом интонации, которая представляет собой совокупность а) интонации как признака речи (комплекс просодических элементов, включающих мелодику, ритм, интенсивность, темп, тон); б) текстовой интонации, связанной со структурой текста, актуальным членением и выделением ключевых лексем; в) музыкального рисунка, взаимосвязанного со словом и предложением; г) непосредственно авторской интонации, обусловленной индивидуальным исполнением.

Поэтизация определяется как явление, связанное с процессом порождения особого рода семантики и формы текста, с развитием образности слова. Поэтизация как смысловое расширение единицы происходит в оживлении "внутренней формы" слова, актуализации его эмоционально-экспрессивной окраски, расширении исходного значения в тексте: в результате сочетаемости стоящих рядом единиц и через взаимодействие слова сс всеми единицами и уровнями текста. Обратный процесс, при котором семантика слова теряет способность к расширению, слово перестает быть образным и превращается в штамп, определяется как депоэтизация.

Ведущим признаком поэтизации в авторской песне становится актуализация ключевых лексем, связанная с повышением их ранга в системе язы ка (от нейтрального - к поэтическому, высокому; от непоэтического к по этическому и т.д.), расширением образной семантики в тексте и потере! данных свойств при возвращении в систему языка; развитием символиче ского характера, традиционного для русской поэзии, для жанра в целом I для конкретных его представителей. Все это приводит к правомерному рас смотрению явления поэтизации по ведущим классификационным типал авторской песни: по жанровым разновидностям и по направлениям, в кото рых определяющими становятся ключевые слова.

Особенности поэтизации и депоэтизации в исследуемых текстах за ключаются в использовании лексики, связанной с той средой, где появля

лись и бытовали авторские песни, и семантическое расширение данных единиц в отдельно взятом тексте, на уровне творчества одного автора-исполнителя и в рамках жанра в целом. Этот процесс способствует переосмыслению значений некоторых слов и закреплению за ними новых семантических оттенков, характерных только для авторской песни. Кроме того, в исследуемых текстах просматривается тенденция к разрушению общеязыковых и "поэтических" штампов путем использования различных приемов (деметафоризация, буквализация, создание нового значения на основе разрушенного образования, паронимическая аттракщи и др.).

Понятия "поэтизация" и "депоэтизация", будучи сторонами одного поэтического процесса, противопоставляются друг другу, но ликвидация данного противопоставления протекает поэтапно, между ними возникает явление "сниженной поэтизации". В авторской песне это носит индивидуальный характер: происходит поэтизация "сниженной", "бытовой" лексики, целых "депоэтизированных" тем и сюжетов. Однако при возвращении в языковую систему данные образования могут принимать исходное состояние, так как поэтизация в описываемом жанре носит временный или ситуативный, а не общесистемный характер. Сам термин "авторская песня" уже несет признак поэтизации за счет его соотнесенности с определенным явлением в нашей истории и культуре.

Совмещение разностилевой лексики в рамках одного текста, "сниженная" поэтизация, при которой в определенные отношения вступают слова "высокого" и "сниженного" пластов, активное включение в песни "чужого слова" способствуют созданию условий для расширения исходной семантики единиц текста. Дополнительными средствами поэтизации в описываемом жанре, как и в целом в поэзии, служат фонетические, грамматические и синтаксические средства выражения авторской семантики.

В главе П "Лексическая организация поэтизации и депоэтизации в авторской песне" даны представления о процессах поэтизации и депоэтизации по основному дифференциальному признаку, связанному с функцией ключевых лексем, развитием или сжатием их семантики в тексте, а также с фонетической, морфемной, грамматической и синтаксической организацией произведений. Одним из способов поэтизации в авторской песне является актуализация ключевых лексем, их сочетаемость и роль в системе текстов. Каждая единица содержит в себе несколько типов значений: исходное, культурно-историческое, поэтическое, индивидуально-авторское, которые могут быть в разной мере реализованы в произведении.

Ключевые единицы в исследуемых текстах условно делятся на: 1) слова, традиционные для большинства текстов любого направления авторской песни; 2) слова, характерные только для определенного направления.

Традиционные лексемы, проходящие через все тексты (дорога, песня, гитара и их семантические поля), помимо отмеченных выше значений.дриобре-

тают особую семантику только в рамках данного жанра и только в нем поэтизируются. Выходя за пределы текстов авторской песни, эти слова сохраняют "классическую" поэтическую семантику или снижаются до исходного значения, в результате чего признак поэтизации становится нерелевантным.

Обязательным условием поэтизации данных единиц является активизация ассоциативной памяти, связанной со средой и условиями бытования жанра. Обладая традиционной для авторской песни символикой, эти лексемы входят в текст уже с целым "текстом", хранящимся в памяти определенной группы людей, и вызывают у них сходные ассоциации. При этом депо-этизации не происходит по причине актуализации индивидуально-авторской семантики данных образований за счет усиления роли исполнителя ("личностного фактора").

Так, гитара, ставшая в прямом смысле неотъемлемой частью автора-исполнителя, явилась основной единицей в текстах данного жанра Впитав и творчески переработав всю предшествующую культуру (традиции искусства бродячих артистов, цыганского и городского романса, "дворовой" и "блатной" лирики), барды создали уникальлый образ человека, для которого гитара - не просто инструмент, а средство для передачи своих мыслей и в этом качестве своеобразное оружие против всего грязного, лживого, пошлого и бездуховного (Ср. Б. Окуджава: ''Как с гитарой ни боролись - распалялся струнный звон") А. Городницкий: "Зарево пожара светит сквозь туман. //Начала гитара, кончил барабан..."', Ю. Визбор: "А гитару его сапогами ломали, // И гитара поэта бывает страшна"). Гитара входит в тексты с определенной символикой и развивается в них, получая дополнительные смысловые оттенки:

а) средство задушевного разговора в кругу друзей: "Гитару - по кругу. // Пусть каждый о будущей встрече споет" (Ю. Зыков); "И гриф гитары, словно стрелка компаса, //Всегда стремится к полюсу друзей" (Б. Щеглов).

б) друг и единомышленник человека, что реализуется прежде всего в во-кативных конструкциях и использовании гомических глаголов: "Ты помнишь ли, гитара, //Как нас с тобой мотало?.." (В. Туриянский), 'Ты прости меня, гитара...// Просто мне с тобою повезло(Б. Окуджава). Данная семантика развивается и при упоминании гитары в одном ряду с лирическим героем: ".. .Мне ничего не надо, и сожалений нет, //В руках моих гитара и пачка сигарет" (Б. Окуджава),"// все у нас будет прекрасно и славно, //Пока есть здоровье, друзья и гитаре1" (Л. Сергеев), ".. .Не уйдем мы с гитарой //На заслуженный, но нежеланный покой" (В. Высоцкий). Гитара составляет как бы одно целое с лирическим героем, и на нее переносится то, что он сам испытывает: "...Ты такой же почти и гитара та...//А я слышал: гитара врала, // И слова были лживыми" (О. Митяев), "Сам себя осуждаю // В том, что зря уезжаю, // Даже струны гитары потеряли настрой" (В. Федоров).

Определенный образ создают конструкции с глаголом обнять (и его субстантивной формой) по отношению к гитаре (Ср.: обнять друга, женщину): "Изгиб гитары желтый // Ты обнимешь нежно" (О. Митяев), " ...Давай гитару будем обнимать!" ("Метро"), "А я сижу в обнимку с расстроенной гитарой..." (Н. Михалин).

Поэтизация данной единицы путем включения ее в состав тропа практически отсутствует (хотя и встречается у отдельных авторов: "...Я, как букет, поднесу (гитару - Е.П.)" (Б. Окуджава); "...Песни гнезда вьют //В скворечниках гитары" (Б. Вахнюк)), так как она входит в текст уже с целым поэтизированным "текстом", возникшим в результате всей истории развития и бытования авторской песни. В этом смысле лексема представляет собой уникальный пример поэтизации даже в случае ее отсутствия в тексте (при условии наличия в нем слов песня или петь).

Поэтизация атрибутов гитары (струны, колок, лад) происходит за счет включения их в метафорические конструкции: "До упора на сердце закручен колок, // Чтобы слышать фальшивую ноту" (М. Ливанова),"Яовыг7 срок свой мотаю на гитарный колок" (Л. Сергеев), "Лишь бы пальцы к истертым ладам // Прикасались на уровне сердца" (Б. Вахнюк) и сравнительные модели: "По Москве пролетели прямые проспекты //И, как струны гитар, натянулись" (Г. Иванов), "Семь натруженных струн - семь дорог // От тебя до меня протянулись" (Б. Вахнюк), "...Звенит бакштаг, как первая струна" (В. Ланиберг), "Океанские ветры звенят, как струна" (Ю. Визбор).

По похожим моделям происходит поэтизация и других традиционных для авторской песни понятий (дорога, песня и пр.).

Анализ второй группы ключевых единиц позволяет классифицировать авторские песни по направлениям и тематическим группам. Так, в направлении "Туризм" выделяется тематическая группа "Бытовые условия туриста", которая, в свою очередь, представлена локальными образованиями: "Еда", "Одежда", "Место проживания", "Снаряжение" и пр.

Лексемы любого направления жанра можно разделить на три группы: 1) слова с культурно-исторической и "общепоэтической" семантикой (костер, звезды, ночь, рассвет, дождь, снег), которые реализуют данную символику или приобретают новую в жанре в целом и творчестве отдельного автора; 2) слова с определенной символикой, возникшей в результате развита и бьггования авторской песни, актуализированной только в рамках жанра (рюкзак, штормовка, бакштаг, палатка, кухня)] 3) "нейтральная" лексика, становящаяся символичной в результате ситуативной поэтизации в текстах жанра (свитер, водка, крыша, фонарь, троллейбус, часы, ножи). Уникальными являются единицы (бродяга, петь, идти по свету), приобретающие в авторской песне новую семантику, не зафиксированную в словарях и текстах других жанров.

Единицы первой группы, входя в текст с культурно-исторической и "поэтической" символикой, получают в нем приращенную, индивидуально-авторскую семантику или остаются в исходном значении. Кроме того, в рамках жанра они наполняются традиционными для авторской песни семантическими оттенками, закрепляющимися за ними и переходящими из текста в текст. Так, особо поэтизируется единица костер, в которой воскрешается и развивается культурно-историческая семантика (огонь светлый, очищающий, сжигающий все дурное). Образность развивается через сочетаемость со всеми единицами отрывка, составляющими данное семантическое поле: "Взлетают искры светлым роем, // Свистит в костре сырая хвоя..." (И. Жданов), "Костер до зари разгорался //И искры на воду ронял" (Б. Вахнюк), "Как отблеск от заката, костер меж сосен пляшет" (О. Митяев), "И расцвели на поляне костры..." (И. Акимова). Развитие семантики костра как очищающего и объединяющего начала применительно к путешествующим людям наполняет тексты концептуальным для бардовского движения содержанием: "// круг друзей надежен и не тесен, // Плывет дымок от нашего костра" (А. Яшунская), "...Погоди, постой еще немножко, // Посидим с товарищами у костра"(А. Якушева). Суффиксальное преобразование единицы помогает выразить особое отношение авторов к данному явлению: ".../4 будет дело к ночи - // Согреет костерок (В. Туриян-ский), "Огонь костерка и вода родника..." (В. Ланцберг). Примером индивидуально-авторской поэтизации служит развитие слова костер в тексте О. Митяева: атрибут путешествий ("...Будешь ты у костра любоваться огнем, II Ни невеста еще, ни жена...") -» "знак" прошедшей жизни, преемственности поколений ("А над лесом немым будет спутник лететь, // Будет кто-то сидеть у костра...") ("Песня для старшей дочери").

Слова второй группы входят в текст с символикой, характерной только для авторской песни, и реализуют те или иные оттенки значения благодаря закрепленным за ними ассоциациям в определенных кругах. Так, палатка поэтизируется за счет развития семантики "временного уютного дома" (Ср.: "И палатка за спиной // Для туриста - дом родной" (Б. Вахнюк)) или "живого существа" ("Л нашей палатке та музыка снится" (Ю. Панюш-кин), "(Палатка) ...путешествий неразлучная сестра" (Н. Лисица), "Крылья сложили палатки, их кончен полет" (Ю. Визбор)).

Поэтизация нейтральной лексики (бытовых деталей и окружающих реалий) в авторской песне происходит за счет ее психологической мотивации, когда предметы и явления быта становятся "психологической деталью", "знаком", "сигналом" для раскрытия жизненной ситуации или внутреннего состояния героя. Истоки данного явления прослеживаются в фольклорных текстах, городском и "блатном" романсах (Н.П. Сухова, Я.И. Гудошников, A.B. Житенева).

Противопоставление "поэзия - быт" снято в авторской песне путем сопоставления обыденного и романтического, что достигается сравнением "бытового" и "высокого" через смешение разностилевой лексики ("высокой" поэтической, нейтральной, сниженной, в том числе грубо-просторечной и жаргонной). Следствием этого становится явление "сниженной" поэтизации, которое занимает промежуточное место между поэтизацией и депоэтизацией. Большое значение в данном случае играет и "личностный фактор" (индивидуально-авторская семантика, актуальное членение, интонация). Так бытовые реалии сравниваются с живыми существами: "стая высохших пеленой (О. Митяев), "холодильник, грузный, как Безухое" (М. Кочетков); сами становятся средством сравнения: "Хоть дорога, как стиральная доска, //И качает грузовик наш...", "Как большое трюмо, небоскреб // Отражать будет свет золотой" (О. Митяев), "// будни, как стиральная доска, // Сдирают с нас последние надежды" (В. Сачковский), "Шипит на крыше дождь, как будто // Картошка на дешевом сале" (М. Кочетков) или приобретают символическое значение: синий троллейбус (Б. Окуджава "Полночный троллейбус"), ненаточенные ножи (О. Митяев "Соседка"), гвоздь в стене (Н. Матвеева "Девушка из харчевни").

В направлении "Человек и окружающий мир" можно выделить тематические группы "Человек и город", "Городские реалии", "Квартира", "Одежда и обувь", "Еда и напитки", "Бытовые ситуации" - и на примере развития семантики их ключевых слов проследить описываемые процессы. Так, единица вино (группа "Еда и напитки") в авторской песне часто становится символом другой страны (в приводимых примерах - Франции) и расширяется до значения "другой мир": "Теперь я понимаю мечту Наполеона...// Я пью его вино..." (3. Ятценко "Франция"), "Наполнит праздничный Париж вино французское, //А ей пригрезится Москва белым-бела..."{О. Митяев "Француженка"). Однако если у Зои Ященко этот "другой мир" (где атрибутами становятся не только конкретные единицы -вино, шампиньоны, французские духи, но и фантазии Дюма, триумфы Пикассо) похож на чудесную сказку, фантазию, мечту, наполнен романтикой, то у Олега Митяева в тексте нет ничего возвышенного, и бытовые детали подчеркивают трагедию женщины, покинувшей родину. Оппозитом вина у Митяева является чисто русский напиток - водка: "...Она пьет водку так, как подданная русская. // Она такая же москвичка, как была". Через название песни ("Француженка") автор создает оппозицию на уровне всего текста (несмотря на то, что женщина приняла французское подданство, она "такая же москвичка") и за пределами текста: романтические ассоциации, возникшие при слове "Франция", снижаются упоминанием чисто русского напитка, который еще и конкретизируется: "...Но от "Столичной" голова наутро не болит".

Ярко выраженная "социальная" принадлежность того или иного напитка в некоторых текстах становится определяющим. У О.Митяева в "Соседке" С В рюмочках коньяк налит...") прослеживается "бытовая" трагедия небогатой одинокой женщины, которая настолько "гостем дорожит", что нашла для него "новую посуду" и коньяк, употребляемый "рядовыми гражданами" только по большим праздникам. Тот же напиток (с характерным эмоциональным суффиксом - коньячок) у А. Галича в песне "Облака" становится "психологическим знаком" трагедии как конкретного человека, хлебнувшего "прелести" лагерной жизни, так и миллионов людей с похожей судьбой. В отличие от коньяка, пиво - довольно демократичный напиток, употребляемый всеми социальными слоями, что и отражено в текстах. Пиво пьет и рядовой обыватель у Т. Шаова ("Ода пиву"), и бомж вместе с участковым у О. Митяева ("Лето - это маленькая жизнь"), а строчка из одноименной песни дуэта "Иваси" "пора по пиву" становится крылатой фразой и входит в систему разговорной речи.

В лирических песнях жанра бытовые ситуации становятся предметом поэтизации (в отличие от "ролевых" песен, где они, оставаясь нейтральными или депоэтизированными, являются или фоном, на котором происходит действие, или объектом описания). Например, чисто бытовая ситуация -протекающие краны или просто вода из кранов - поэтизируется за счет сочетаемости с лексикой "высокого" пласта: "В душе мишень, в саду сирень. сквозняк по комнатам, // А по утрам плевался кран водой из омута" (О. Качалова). Тот же прием используется и для депоэгазации ситуации: "-Любимый, ты помнишь ли первую встречу. // Цветы на столе, за окном непогоду? // -А как же, конечно, тогда еще в доме // У нас отключили горячую воду" (Ю. Панюшкин).

Данная ситуация может остаться на "бытовом" уровне или стать поводом для философского размышления о жизни. Так, Л. Сергеев, используя традиционную поэтическую парадигму "время, жизнь - текущая вода", накладывает "бытовое" семантическое поле на "вечную тему", отчего размышления автора наполняются трагической иронией: "В ванной комнате давно вода течет...// Так и капает уж сорок с лишним лет..." ("Догорает сигарета"). Еще на более сниженном уровне представляет слушателю данную парадигму О. Митяев: "жизнь - текущее пиво": "...Но в пакетике прозрачном дырка у меня, // И все время утекает пиво из него" ("Лето - это маленькая жизнь"). При отсутствии в тексте философских размышлений о реализации данной парадигмы можно судить лишь по незначительным деталям: "Яушел в апреле...", "Я и не заметил, что конец мая...", "Выпил с участковым - и смотрю - лето}.." и, наконец, по названию песни, где концентрируется трагедия бездомного человека, которую он сам трагедией не считает.

Описанный прием ("бытовая философия") традиционен для авторской песни: лирический герой как бы прячется за бытовые ситуации, повествуя о

сложных жизненных материях с оттенком легкой иронии, используя при этом общеупотребительную, разговорную или сниженную лексику. Сознательная депоэтизация ситуации в начале песни может перерасти в поэтизацию с глубоким личностным оттенком: "...Помаши с балкона мне гаечным ключом, //Может быть, сантехником стану я еще\" (В. Мищук "Я один такой"). Замена одного элемента в иронично-игровой конструкции влияет не только на выбор автором последующих стилистически окрашенных единиц, но и меняет всю семантику песни: 11 ...Помаши с балкона мне легкою рукой. II Принимай таким, как есть, -я один такойГ.

Языковое выражение восприятия мира является важнейшим компонентом речи, которую моделирует язык того или иного поэтического направления, жанра. Изображение пространства в поэзии выражается вербальными средствами в зависимости от менталитета, жанровой разновидности произведения, индивидуально-авторского взгляда на мир. В поэтической системе есть две тенденции в изображении пространства - неопределенность и определенность (И.И. Ковтунова, О.Н. Панченко, Г.Д. Гачев). Анализ авторских песен приводит к выводу, что в данном жанре с его индивидуально-личностной окраской текстов ярко выражена определенность.

В авторской песне конкретизируются место, время действия, действующие лица. Особо характерен признак поэтизации для многочисленных топонимов, которые в текстах авторской песни актуализируются и несут большую семантическую нагрузку. Локализуя пространство до названия определенного места, выраженного именем собственным, авторы решают различные задачи, но практически во всех текстах данная единица заключает в себе чувства и переживания автора и его героев. Например, среди урба-нонимов выделяются наиболее характерные: Садовое кольцо, Охотный ряд, Сретенка, Петровка (Ю. Визбор); Арбат, Волхонка, Неглинная, Петровка, Никитские ворота, Таганка, Малая Бронная, Тверская (Б. Окуджава); Неглинная, Чистые пруды, Арбат, Невский проспект, Мойка (А. Городницкий).

Являясь изначально поэтизированными элементами (C.B. Пискунова), топонимы (урбанонимы, гидронимы, оронимы, космонимы и пр.) в авторской песне расширяются до символического значения. Так, семантика урба-нонима Арбат у Б. Окуджавы развивается как на уровне одного текста ("Песенка об Арбате"), так и всего творчества: Арбат (топоним) -» конкретная улица, двор -» отечество -» высшие идеалы, ценности. Данная цепочка ассоциируется с судьбой Ок5'джавы, его жизни на Арбате, трагедией в семье, войной и "судьбой" самого Арбата (его разрушением и перестройкой, против чего выступал автор). В связи с этим глубокой символикой наполняются и авторские образы: арбатского романса старинное шитье ('"Арбатский романс"), арбатский эмигрант ("Плач по Арбату"). На уровне символа поэтизируется и окказионализм арбатство, придуманный, по сло-

вам Окуджавы, учениками 33 московской школы: "Арбатство, растворенное в крови, //Неистребимо, как сама природа" ("Надпись на камне").

По похожей модели расширяется семантика урбанонима Сретенка у Ю. Визбора - от номинативной единицы до понятия "жизненные ценности, идеалы" ("Сретенский двор", "Волейбол на Сретенке"). Однако у Визбора больше выражена ностальгия по детству, юности, старым друзьям - это стержневая тема, по которой происходит поэтизация.

Категория определенности проявляется в авторской песне и в конкретизации времени (век, год, месяц, день недели, число, время суток) и может выражаться как непосредственно (обозначением данных реалий), так и опосредованно (путем изображения бытовых деталей - "примет" времени).

Яркой особенностью текстов авторской песни является создание дополнительной информации путем введения в текст имен собственных, вызывающих определенные ассоциации у слушателя: имена писателей, поэтов, художников, ученых, музыкантов, известных политиков; названия различных произведений, их героев; а также названия окружающих реалий (водка "Столичная", напиток "Краги", газета "Правда" и пр.).

Для данного жанра характерно представление пространства в форме круга (окружности) при условии полной гармонии героя с окружающим миром. Как только душевное равновесие человека нарушается, пространство для него размыкается и сдвигается в разных направлениях. Это восходит к русской литературной и фольклорной традиции изображения пространства разомкнутым по горизонтальной линии, чем отрицалось "устойчивость и блаженство вертикали" (Т.Д. Гачев). В связи с этим традиционный для русской культуры образ Странника, путешествующего по миру в поисках лучшей доли, трансформируется в авторской песне в бродягу с развившейся в рамках жанра семантикой (турист, путешественник —> человек, ведущий определенный образ жизни —» человек с определенными установками, "кодексом" поведения).

Для изображения пространства в авторской песне характерно оппозиционное развитие семантики, что выражается в текстовых моделях: "здесь -там" (горизонтальная модель), "верх - низ" (вертикальная модель). Тенденция к сужению пространства проявляется в концентрации внимания на какой-либо "точке" или объекте, которые актуализируются, становясь ключевыми единицами. Такой "точкой" - результатом сужения - могут стать: город: "С речкой, мостами и парками - многоэтажный -//Город сжимается в точку на карте бумажной" (3. Ященко); сигарета: ".. .На сигарету тень от планеты легла" (3. Ященко), "Сигарета к сигарете, дым под лампою, // Здравствуй, вечер катастрофы, час дождя" (Ю. Визбор); люди -> конкретный человек: "...А люди такие маленькие // Отсюда, с покатых крыш" (3. Ященко), "Усядусь в облаке я на небе...// Парить над городом, махать

тебе" (О. Митяев); душа человека (песни Ю. Визбора "Воскресенье в Москве" и 3. Ященко "С крыши") и другие "объекты".

Традиционным приемом для авторской песни становится включение в тексты "чужого слова", под которым понимается различные крылатые выражения, пословицы, поговорки, фразеологизмы, цитаты "народного" и литературного происхождения, а также реминисценции - лексическое наполнение текста, вызывающее воспоминание о другом произведении. Авторы-исполнители вводят данные образования в текст как в исходном значении, так и с целью создания новой семантики, чему способствуют различные приемы: буквализация ("У нас за хлебом насущным и черствым очередь" (3. Ященко); "...Жечь костерок чтобы дым коромыслом" ("Иваси")), трансформация исходной фразы ("Хороша была Танюша, // "Краша" не было в селе" (Л. Сергеев); "Кока-коле и поп-корпу сейчас все возрасты покорны" (Т. Шаов)), создание нового образования по модели известного (радость да смех (В. Матвеева), ни тортик и ни пряник (О. Митяев), вот такая Кострома и такой Париж (В. Мшцук)).

Симптоматично, что одно и то же "чужое слово" не депоэтизируется в исследуемых текстах за счет актуализация индивидуально-авторской семантики. Так, крылатое выражение, восходящее к "Исповеди" Августина, -"Время врачует раны" ("Время лечит") у О. Митяева поэтически трансформируется: "...Эта боль не пройдет. //Может, время залиокет ее, как река...". Другие авторы по-своему расширяют данное утверждение в противоположном значении, чем полностью меняют исходную семантику: "Не верю зеркалам, календарям и вехам, // Не верю времени, которое врачует" (О. Качанова); "Времялечит только тех, //Кто и так здоров..." (В. Ми-гцук); "...Но не хочу я знать, что время лечит, // Оно не исиеляет. а калечит - //Ведь все проходит вместе с ним" (В. Высоцкий).

В главе Ш "Поэтизация и депоэтизация в творчестве одного автора" рассматривается творчество Олега Митяева, позволяющее проследить основные закономерности, характерные для поэтического направления в целом, непосредственно для авторской песни и для конкретного автора.

Опыт описания идиолектов, анализ грамматики и словаря отдельного писателя (В.В. Виноградов, В.П. Григорьев, H.A. Кожевникова, C.B. Писку-нова и др.) позволяет рассматривать творчество автора как "метатекст" и делать выводы о его традициях и новаторстве в рамках принадлежности к тому или иному направлению. Обращение к творчеству О. Митяева обусловлено отсутствием анализа его текстов, хотя он по праву считается одним из ведущих авторов-исполнителей. Эти песни, впитавшие в себя все лучшие традиции жанра, глубоко индивидуальны, психологически тонки и гармоничны. Многие лексические единицы, используемые Митяевым, развивают свою семантику не только в отдельно взятом тексте, но и на уровне всего творчества.

Митяев определяет себя как лирика, поэтизирующего окружающую действительность. "Поэтизация действительности" проявляется у автора-исполнителя прежде всего в сравнении бытовых и "высоких" реалий: "созвездия люстр" ("Авиатор"), "листки, как опустевшие от спичек коробку? ("Романс"), "водосточный хорал" ("Я сбежал"), "грудная клетка настенной батареи" ("Живут такие люди") и т.п. Традиционным для автора становится прием олицетворения природных явлений, бытовых и окружающих реалий: "Вальсирует листва берез" ("В осеннем парке"), "Осень ...Мне такие говорила пьяные слова..."("Что ж ты, осень?"), "Вот-вот расхнычется роса..." ("Рассвет"), "День улыбался растерянно..." ("Август"), "...Вдоль дороги машины ночуют" ("Я сбежал"), "...Стоя спят троллейбусы... "("Ночная прогулка"), "Смотреть устали фонари..." ("Рассвет"), "Провожалменя сонный вокзал..." ("Я сбежал"').

В текстах Митяева ярко проявляются традиционные ,для авторской песни особенности поэтизации и депоэтизации, при которых бытовая ситуация обрастает почти философским контекстом. Так, в песне "Романс" через сравнение "слово «далеко» - яблоко" ("Холодное и круглое, как слово «далеко», // Сорвется с ветки яблоко и стукнется легко") возникает не только очень реалистичный "образ" яблока (при активизации всех ощущений), но и "образ" слова далеко, соответственно с этими же ощущениями плюс личные ассоциации реципиента. Поэтизацию усиливает и фонетическое сближение всех трех единиц (слово, далеко, яблоко).

В песне "А казалось бы..." выделяется слово никогда: "А казалось бы, проще простого, // Все три слога сложить в "ни-ког-да", // И увидеть обычное слово, // И промолвить его без труда". "Обычность" слова подчеркивается не только контекстуальным снижением, но и путем разложения на слоги, что актуализируется голосом во время исполнения. Однако чем сильнее автор пытается показать банальность ситуации: "А казалось бы, проще простого // Никогда и не встретиться нам", предупреждая, что это "песенка ни о чем", тем больше заостряется на ней внимание слушателя. Депоэтизированное автором понятие становится сигналом, в котором заложен весь смысл песни, в результате чего обыденная ситуация превращается в жизненную трагедию.

Митяев пользуется и обратным приемом, при котором сниженная единица поэтизируется в процессе развития семантики текста: "Когда проходят дни запоя, //Мой друг причесан и побрит..." (начало текста) остается пить до дна // Ту осень, что в лентах просек // Уж скоро начнет плясать..." (конец текста) ("Когда проходят дни запоя").

Механизм поэтизации авторских ключевых лексем можно проследить как в отдельно взятой песне, так и на уровне всего творчества. Так, слово окно, входящее в культурно-исторический контекст, реализует в текстах Митяева традиционные для авторской песни и индивидуально-авторские

семантические оттенки (например, окно - объект, содержащий какую-либо информацию: надписи на стекле). Данная единица часто является "образом", связывающим между собой открытое и замкнутое пространство, на противопоставлении которых построено большинство песен автора. Реализуя семантику окна как границы между открытым и замкнутым пространством, Митяев конкретизирует эти пространства (квартира, комната, вокзал, улица, лес, море) и психологически мотивирует глаголы движения и существования (стоять, смотреть), время (осень, зима, ночь, утро), состояние окружающей обстановки (свет, темнота), становящиеся в тексте "предвестниками" изменения настроения героя или его жизни. Данный вывод подтверждают и "изобразительные" способы передачи информации (клипы по песням Митяева).

Традиционные поэтические парадигмы "окно - зеркало", "вода - зеркало", "стекло - лед" развиваются в текстах автора в соответствии с его индивидуальным мироощущением. Многие образы переходят из текста в текст, получая новую семантику. Так, в "Романсе" лед представлен в идущей от фольклора традиционной параллели "природа - человек", которая обнаруживается в сопоставлении природных явлений и внутреннего состояния человека. Оппозиция "вода - лед" С...И Вы сбежали мимо мглы осенних вод..."- "На лед со стуком падают...//Листки...") реализует значение "замерзшая вода - душевная драма человека".

Песня "Неутешительные выводы", написанная Митяевым позднее, представляет собой семантическое развитие лексем "Романса", хотя тематически эти тексты не связаны. Падение здесь переносится уже на самого человека, что прямо говорит о внутреннем состоянии лирического героя: "На лед со стуком падают...//Листки" ("Романс") - "...падаешь с обрыва ты на первый лед на нашем озере" ("Неутешительные выводы").

Анализ поэтизации путем цветоупотребления в текстах Митяева дает возможность проследить как традиционную для жанра, так и индивидуальную символику цвета у автора. Единичные употребления в тексте (синий, желтый, красный, сиреневый,), сочетаемость "цветовых" единиц (желтый + сиреневый, желтый + голубой), их противопоставление в оппозициях (желтый - зеленый; желтый - золотой, желтый - синий) и нейтрализация (белый, лиловый) позволяют сделать вывод о психологической мотивировке данных лексем.

Так, в песне "Прохожий" возникает противопоставление желтый - зеленый: "Осень началась тогда в августе, //Зелень желтой грустью наполнилась. // На всю жизнь из давней той радости //Хватит вам того, что запомнилось...". Каждая цветовая единица получает развитие в тексте, подчиняя себе все текстовые образования, как формально выраженные, так и восстановленные: зеленый (лето, радость, открытое пространство, прошлое); желтый (осень, грусть, замкнутое пространство, настоящее).

Нейтрализация первой оппозиции происходит в единице снег (белый), на основе чего возникает корреляция: зеленый -> белый <— желтый; лето осень, но уже снег <— осень; прошлое —> ? (вероятно, будущее) <— настоящее; радость —> ? (неопределенное чувство) грусть.

В результате текстовой нейтрализации крайние члены оппозиций превращаются из авторских антонимов в синонимы: зеленый и желтый "закрываются" белым, становятся прошлым на фоне настоящего. Настроение "грусти", созданное автором, так и остается до конца песни, несмотря на недосказанность (возможность перемен в жизни героя).

Иная картина создана в песне "Август": "Август пытался придать листве // Желтый язвительный цвет...". Придание цвету иного "настроения" (что характерно для песен Митяева: желтая грусть ("Прохожий"), печаль коричневой реки, унылые цвета ("Шарлевиль") и пр.) меняет семантику самого цвета. Здесь желтый почти враждебный герою, знак не просто разлуки, а предательства: "...А я размышлял о предательстве //Той, что со мной уже нет..."("Август"). Результатом нейтрализации оппозиции "зеленый -желтый" становится не белый, г лиловый, актуализируемый путем двойного употребления и поэтизацией объекта: "Август макушки лиловые // Ветром лиловым своим //Гладил, как детские головы...". Лиловый как бы обволакивает картину, смягчает цвета повышенной психологической активности и напряжения (желтый, зеленый), что и создает иное, чем в предыдущем тексте, настроение.

Большинство текстов Митяева построены по оппозиционному принципу, что характерно для авторской песни вообще, однако традиционные для жанра оппозиции получают индивидуально-авторскую семантику.

Так, текстовая модель "верх - низ" реализуется у Митяева в нескольких аспектах: состояние полета, состояние падения, направление взгляда снизу вверх и обратно. В момент душевной гармонии лирический герой Митяева находится в состоянии полета, поэтизация которого происходит путем постоянной замены друг другом прямого и метафорического значений данного понятия: "А потом я продолжу полет // Над рекой, над Таган-кой-вдовой..." - "Я круги буду в небе писать //И на стеклах плясать..." -"В нетрезвом виде авиатор не летает" ("Авиатор"), "И вместе с птицами залива Финского // Усядусь в облаке я на небе...//Парить над городом, махать тебе" - "Полжизни в поезде, полжизни в воздухе..."("Питер"). Оба значения слова полет соединяются в одно: полет как действие и полет как состояние души. Есть и "точка", в которой традиционно для жанра концентрируется взгляд сверху, - ты (этот лирический адресат у Митяева нигде не конкретизируется, однако в рамках жанра с "личностной" окраской текстов его можно считать определенным): "На желтой улице пустой тебя узнаю без труда, // И ты, меня увидев в небе, улыбнешься"("Авиатор"), "...Парить над городом, махать тебе..."("Питер"). Исключение составляет

ля "Художник", где такая тонка не определена в силу задачи - высказать I личный взгляд на творчество (в этой связи данную песню можно счи-. программной): "Как трудно быть художником, не спать в ненастье за ной, //А плыть под шепот дождика над черной жуткой глубиной

В момент душевного дискомфорта героя оппозиция "верх - низ" лока-,'ется ("В темной комнате", "Ни в каком старом травнике..."):

крыша "Ах, как на крыше в рубашке, прилипшей к спине,

//Хорошо в летний дождь плачется"; "Влезть земля по лестнице на дом //И песни петь в истерике... ".

В подобной ситуации стремление героя вниз выражается глаголами !гнуть, падать: "А потом взять да вниз прыгнуть" ("В темной комна-".. .Как будто падаешь с обрыва ты.. ."("Неутешительные выводы"). Противопоставление замкнутого и открытого пространства всегда ре-тся у Митяева в пользу последнего. Его герой - типичный бродяга (со гением данной единицы в авторской песне), который находит гармонию Зщении с окружающим миром и стремится уйти из домашнего тепла и а (у Визбора, например, данная оппозиция решается в пользу замкнуто-фостранства: где бы ни был герой, он всегда стремится в дом, в уют), [ятия "открытое" и "замкнутое" пространство становятся носителями еделенного состояния человека (песни "Прохожий", "Соседка", "Сон", мик на юге Германии" "Ночная прогулка" и др.). Реализация данной озиции в текстах Митяева напрямую связана с индивидуально-эрской семантикой единиц свет, сон и семантических полей "природные гния", "время суток".

Особо поэтизируется в песнях оппозиция "детство - взрослая жизнь" -непосредственно выраженная, так и на подсознательном уровне. Поня-радость, свет, надежда становятся ключевыми для оппозита "детство": олько было радости в той поре..." С Солнечное, затмение"); "...Я в ша-овой ручке радостный Гагарин — // Так ничто не может радовать те-ь", "Но как же мы бессильны пирожками с вишней // Возвратить ту ость детства своего!" ("Мама"); "...В прошедшее, в знакомое... // Там в ерках окно мое // От радости светится и от надежд" ("Светлое про->е"). Подобная оппозиция, возникшая уже на затекстовом уровне, спо-ствует поэтизации ассоциативно восстанавливаемой темы "детства" в не "Лето - это маленькая жизнь".

Таким образом, Олег Митяев пользуется характерными для авторской ни приемами, однако одно и то же образование (слово, сочетание, сю) наполняется у автора индивидуальной семантикой при сохранении или утствии традиционной и развивается не только в рамках одного текста, 1 на уровне нескольких текстов или всего творчества.

В Заключении делается вывод о том, что авторская песня занимает одно из значительных мест в системе поэтических текстов. Процессы поэтизации и депоэтизации индивидуальны для данного образования, они частично совпадают с процессом языкового расширения, но носят чаще всего ситуативный характер. В настоящее время меняются формы выражения, ключевые единицы жанра, но принципы организации семантики, включение текстовых композиций в общую систему сохраняются. Авторская песня правомерно занимает определенное место в развитии поэтического языка, сохранив общепоэтические образные средства и создав свои в рамках данного образования.

Основные положения диссертации обозначены в следующих публикациях:

1. Языковая картина осени в авторской песне // П Державинские чтения. Филология: Материалы научной конференции преподавателей и аспирантов (январь, 1997 г.). Тамбов, 1996. С. 41-42. (совм. с Ивановой М.И.).

2. Тема зимы в авторской песне // Материалы конференции молодых ученых: Тезисы докладов. Тамбов, 1997. С. 70.

3. Цветовые оппозиции в авторской песне // Филология и культура: Тезисы международной конференции. Тамбов: Изд-во 11У им. Г.Р. Державина, 1997. С. 63-64. (совм. с Ивановой М.И.)

4. Слово и образ "звезды" в авторской песне (к проблеме лексикографического анализа) И Актуальные проблемы лингвистики в вузе и в школе: Материалы школы молодых лингвистов (Пенза, 24-28 марта 1998 г.). М.; Пенза, 1998. С. 148-150.

5. Реминисценция в авторской песне // Ш Державинские чтения: Материалы научной конференции молодых ученых. Тамбов: Изд-во ТГУ им. Г.Р. Державина, 1998. С. 113-144.

6. К проблеме лексикографического анализа (на материале авторской песни) // IV Державинские чтения: Материалы научной конференции молодых ученых. Тамбов: Изд-во ТГУ им. Г.Р. Державина, 1999. С. 94-95.

7. Способы передачи чужой речи в авторской песне И Актуальные проблемы лингвистики в вузе и в школе: Материалы 3-ей Всероссийской школы молодых лингвистов. М.; Пенза, 1999. С. 242-243.

8. Лингвистический анализ цветовой лексики (на материале авторской песни) // Экология языка и речи. Слово в школе: Материалы научно-практической региональной лингвистической конференции. Тамбов: Изд-во ТГУ им. Г.Р. Державина, 2000. С. 78-80.