автореферат диссертации по филологии, специальность ВАК РФ 10.01.01
диссертация на тему: Поэзия В. Маяковского в восприятии участников литературного процесса 1910 - 1920-х годов

Оглавление научной работы автор диссертации — кандидата филологических наук Култышева, Ольга Михайловна

ГЛАВА I. Восприятие В. Маяковского в критике.—.

I. 1. Проблема восприятия стихотворного произведения.

I. 1.1. Проблема восприятия в литературе и искусстве

I. 1.2. Проблема соотношения «я» лирического героя и «я» поэта.

I. 1. 3. Особенности восприятия стиховой системы Маяковского.

I. 2. Прижизненная критика о Маяковском.

I. 2.1, Связь Маяковского е. футуризмом в интерпретации дореволюционной печати. I. 2 .2. Эмигрантская критика о революционном пафосе поэзии

Маяковского.

1.2.3. Социологические оценки творчества Маяковского советской критикой .V.---------------------------. .„

I. 2.4. Маяковский в отражении иностранной прессы.

ГЛАВА II. Перевоплощения лирического «я» Маяковского и его взаимодействия с субъектами поэзии 1910 — 1920-х годов в интерпретации современников.Л

II. 1. «Двойничество», <<мж>голикость>> или «игра»?

П. 2. Богоборческая позиция «я» Маяковского.

11. 3. Комическое в «я»Маяковского .Л

И. 4. «Клянусь, люблю. »■ («Я» любящее)

Й15. Лирический геро№строитеж новой жизни. «Яэн «Мы.

II. 6. «Я» Маяковского и «Я» других поэтов

II. 6. 1. Константин Бальмонт и лирическое «я» Маяковского.

II, 6.2. Андрей Белый и формирование неординарного автобиографического «я» В. Маяковского ..-------.

Введение диссертации2001 год, автореферат по филологии, Култышева, Ольга Михайловна

Признавая вслед за современным литературоведением концепцию отра-женности в лирическом «я» поэта мировой всеобщности в ее разнообразии и неоднозначности, через восприятие поэзии Маяковского современниками-очевидцами происходившего на сломе эпох и самого «я» поэта революции можно проследить особенности сознания кризисного XX века.

В последнее десятилетие наблюдается повышенный интерес к творчеству поэтов начала XX века - таящему в себе массу характерного для осознания мировоззренческой и эстетической ситуации этого периода. Она ознаменовалась радикальными изменениями в сфере философско-эстетической мысли и размежеванием отечественной литературы на несколько противостоящих друг другу течений. Труды издателей, публикаторов, библиографов, исследователей и популяризаторов расширяют круг фактических материалов о ситуации в искусстве начала XX века, что создает все новые перспективы для обобщений и постижения целостной картины истории поэзии. Одновременно изменение общей панорамы дает возможность более точно и глубоко понять конкретные произведения, их отдельные элементы, закономерности лирических и повествовательных структур. В русло указанных перспектив включается и настоящее исследование, чем, помимо прочего, и объясняется актуальность работы.

Актуальность проблемы обусловлена также вниманием современного общества к своей недавней культуре и ее деятелям, феномену тоталитарного и соборного сознания, поиску корней кризисных и устойчивых социальных процессов. В. В. Маяковский, один из ярчайших поэтов XX века, несмотря на наличие многотомных исследований, посвященных его творчеству, остается и поныне фигурой, вызывающей споры о роли в искусстве и значимости его поэзии для современности и будущего. Поэзия Маяковского оказалась в центре повышенного внимания читателей, критиков, поэтов-современников, политических деятелей и идеологов различных убеждений, и самые разные проявления интереса к этому феноменальному явлению русской литературы могут приоткрыть существенные стороны литературного процесса 1910 - 1920-х гг. в целом. Систематизация такого рода информации дает возможность, с одной стороны, заново осмыслить многие страницы поэтического наследия Маяковского, с другой - осветить сложную проблему восприятия поэтического текста.

Маяковский, по свидетельству современников, был яростен в споре с русской классической традицией, с символизмом и акмеизмом, а в 20-е годы - с Пролеткультом, конструктивистами, рапповцами. Столь же яростно и по сей день спорят о Маяковском, то называя его самого «варваром», а стихи «кощунственными», то подтверждая титул «архангела-тяжелоступа» (М. Цветаева) а поэзию определяя как «прекраснейшее явление».

Споры эти, продолжавшиеся на протяжении всей жизни поэта как в России (позже в СССР), так и в зарубежье, в СССР утратили свой накал после резолюции Сталина о нем как о «лучшем, талантливейшем» (1935). В дефиниции этой с легкой руки Л. Брик была дана установка на тот путь исследований творчества поэта, который по истечении определенного времени привел значительную часть маяковедов «страны советов» в тупик славословия. Рассмотрение творчества Маяковского сквозь призму политических идей, пришедшее на смену попытке определить действительное своеобразие и роль Маяковского в литературном процессе начала века (как, например, в трудах ученых 20 - 30-х годов В. Жирмунского, Б. Эйхенбаума, Ю. Тынянова, Р. Якобсона, изучавших специфику его стиха, поэтического языка, жанровое своеобразие произведения), привело к созданию канонизированного образа Маяковского только как «поэта революции». Образ этот при некоторых попытках корректировки просуществовал до 80-х годов, когда открытые споры о творчестве поэта возобновились с прежней силой и остротой, включив в круг выносимых на обсуждение вопросов проблему мифа о Маяковском.

Во второй половине 80-х - 90-е годы существовавшая долгое время практика противопоставления произведений поэта, созданных до 1917 года, и - после, была перевернута, - с заменой знаков на противоположные. Разграничение точек зрения о жизнедеятельности поэта, принадлежащих оставшимся на родине литературным критикам и их эмигрировавшим коллегам, вскоре после начавшегося в период «оттепели» (1960-е гг.) преодоления этой тенденции привела, в свою очередь, к другой крайности. Воодушевленные жаждой разоблачений советских «перегибов» во мнениях, касающихся Маяковского как «поэта-трибуна», литературоведы стали акцентировать внимание на мнениях критики «русского зарубежья», многие из которых были продиктованы иным социальным чувством и потому по существу тоже не всегда объективны. Следование в оценке творчества поэта той или иной крайности, попытка трактовки наследия Маяковского сквозь призму противоположных политических идей сказывается на объективности создаваемых выводов касательно его эстетического значения.

Анализируя достаточно большой пласт мнений литературных современников поэта (о дореволюционном его творчестве, исходящих от оставшихся после октябрьской революции в России или эмигрантов), мы не ставили себе задачу выстраивания жесткой, с четкими границами схемы, отражающей размежевание взглядов по политически-идеологическому принципу. Признавая исключительную роль Маяковского для русской и мировой литературы, мы подчеркнули в диссертации правомерность и документальную ценность самых разных мнений относительно творческой индивидуальности поэта. Было выявлено, что акцентирование внимания на политической позиции того или иного рецензента поэзии Маяковского не всегда проясняет ее суть и эстетическое значение, и, следовательно, попытка отобрать для анализа наиболее яркие критические свидетельства с обеих сторон обусловили подход к материалу.

Попытка соединения социального и эстетического подходов к исследованиям творчества Маяковского также обусловила актуальность работы. Не отрицая факта возможности изначального соотнесения многих изученных источников с какой-либо политической платформой, мы старались придерживаться мнения Ю. Лотмана, что так называемые «заведомо нарративные /мемуарные/ источники»* все же могут быть приняты к анализу с тыняновской поправкой об Ю. Лотман. К проблеме работы с недостоверными источниками // Временник Пушкинской комиссии, 1975. - М., 1979. - С. 93 - 98. отсутствии в природе фальшивых источников как таковых. Позитивная научная информация может извлекаться из любого типа мемуарных и критических материалов, даже с ярко выраженной субъективной окрашенностью авторских выводов. Важно лишь занять по отношению к ним верную исследовательскую позицию.

Тема диссертации - «Поэзия В. Маяковского в восприятии литературных современников 1910 - 1920-х гг.» - связана с расширением контекста исследования жизни и творчества Маяковского. Предпринятая работа является опытом комплексного литературно-исторического исследования критической и мемуарной литературы о поэзии и личности Маяковского и вопросов их восприятия и интерпретации в 1910 - 1920-е гг. Стержнем работы явился анализ идеологических и эстетических взглядов дореволюционной, эмигрантской, советской и иностранной критики с точки зрения восприятия личности Маяковского и его поэтической системы.

Цель диссертации - охарактеризовать восприятие поэзии и воплощенного в ней поэтического «я» Маяковского литературными современниками, проследить изменения и эволюцию взглядов критики на творчество поэта в сложной зависимости от социально-исторических факторов, воспроизвести обобщенный литературный портрет Маяковского, составленный из высказываний современников, и, наконец, уточнить концепцию внутренней цельности творческой эволюции поэта, характер ее взаимодействия с литературным процессом.

Отсюда вытекают конкретные задачи исследования, главные из которых состоят в следующем:

- проанализировать основные проблемы и особенности восприятия творчества Маяковского в критике и выявить их типологию;

- провести анализ восприятия стиховой системы Маяковского (лексики, метр^и, рц7М1деи, фрники, рифмы) в ее связи с офдец семантико-струрггурной организацией стихотворных текстов;

- проанализировать многообразные воплощения авторского «я» в стихотворных произведениях Маяковского в свете их трактовок литературными современниками поэта;

- систематизировать и обосновать изменения, происходящие в характере лирического «я» автора в зависимости от адресатов лирики и конкретных целей, с которыми поэт к ним обращается, на основе материалов прижизненной критики; охарактеризовать нерасторжимую связь творческого явления Маяковского с историческим, поэтическим и литературно-критическим процессами эпохи, отдельными творческими индивидуальностями (Константином Бальмонтом, Андреем Белым, Сашей Черным, Игорем Северяниным);

- рассмотреть идейно-эстетические взгляды Маяковского через черты его лирического героя-поэта, отказавшись от крайности грубого со-циологизаторства или, напротив, появившейся в последнее время тенденции к «демифологизации»;

- провести анализ тех концепций и конкретных интерпретаций, которые не утратили историко-научного значения, а также отметить новые подходы к творчеству Маяковского, не отраженные должным образом в отечественном и зарубежном маяковедении.

Методологической основой исследования явились выработанные современным литературоведением источниковедческий, историко-литературный, ис-торико-генетический, сравнительно-типологический методы; особый акцент сделан на методы рецептивной эстетики. Анализ социально-политических, нравственно-философских и эстетических аспектов восприятия поэзии Маяковского в их взаимосвязи и взаимообусловленности в свете современных поэту дореволюционных, эмигрантских, советских и иностранных критических работ ведется в русле сравнительно-исторического подхода. При необходимости к рассмотрению принимаются критические отзывы более позднего времени. Вводится характерный для деятельности Маяковского общекультурный контекст, вне которого отдельные факты восприятия его поэзии и лирического «я» не могут быть удовлетворительно объяснены. Проблемно-хронологический принцип положен в основу структуры диссертации.

Опорой диссертационного исследования послужили авторитетные теоретические труды поэтов первой трети XX века: И. Анненского, К. Бальмонта, В. Брюсова, М. Волошина, Н. Гумилева, Вяч. Иванова, О. Мандельштама, Б. Пастернака, В. Ходасевича, М. Цветаевой; философские концепции, повлиявшие на русскую культуру вообще и, в частности, на поэзию рассматриваемого периода: Н. Бердяева, В. Розанова, В. Соловьева, Н. Федорова; литературоведческие работы М. Л. Гаспарова, Л. Я. Гинзбург, В. М. Жирмунского, С. В. Ка-лачевой, Б. О. Кормана, В. Е. Холшевникова; работы маяковедов В. Альфонсо-ва, Б. Гончарова, В. Дувакина, О. И. Ильина, Ю. Карабчиевского, В. Катаняна, А. Михайлова, В. Перцова, К. Петросова, В. Тренина, Н. Харджиева, Г. Чере-мина.

Предметом исследования явились: наследие В. В. Маяковского; а также критические материалы деятелей русского зарубежья: Е. Аничкова, Ю. Анненкова, Ю. Иваска, Н. Оцупа, Д. Святополка-Мирского, М. Слонима, Ю. Тера-пиано, Н. Устрялова, С. Шаршуна, Р. Якобсона; отзывы о поэте и рецензии на его поэзию и выступления общественных деятелей и политиков В. Ленина, А. Луначарского, И. Сталина, Л. Троцкого; высказывания о Маяковском и его творчестве советских и эмигрантских критиков и писателей: Г. Адамовича, Н. Асеева, А. Богданова, Д. Бурлюка, Р. Гуля, В. Завалишина, К. Зелинского, В. Каменского, Б. Лившица, М. Осоргина, П. Пильского, Н. Плиско, И. Сергиевского, С. Третьякова, В. Тукалевского, К. Чуковского, В. Шершеневича и А. Яблоновского.

В данном исследовании критическая и мемуарная литература о Маяковском рассматривалась с источниковедческих позиций, что определяется поставленными задачами их осмысления. Огромное значение для раскрытия темы диссертации имели мемуарные источники и примыкающие к ним литературно-критические статьи, написанные дореволюционными и советскими современниками Маяковского (часть из них опубликована в сборнике «Маяковский в воспоминаниях современников» (1963), в изданиях, посвященных годовщинам со дня рождения / смерти поэта, в периодических изданиях (как прижизненных Маяковскому, так и вышедших после его гибели). Очень ценными явились для нас воспоминания и свидетельства современников поэта, хранящиеся в РГАЛИ в виде рукописей и газетных вырезок.

Не оставляя за рамками диссертации критические отзывы и философско-эстетические суждения, существовавшие и формировавшиеся в стране, большое внимание уделялось в работе взглядам и концепциям литераторов зарубежья и, прежде всего, русской эмиграции. Литературная критика и мемуаристика русского зарубежья дала немало примеров тонкого понимания личности и творчества Маяковского, внимания к авторским замыслам, идеям, блестящего эстетического и литературоведческого анализа. Наиболее заметными здесь явились работы Ю. Анненкова, Д. Святополка-Мирского, М. Цветаевой, Р. Якобсона.

В работе использованы материалы эмигрантской и иностранной критики о Маяковском, которые на протяжении многих лет не упоминались в маяковед-ческих трудах советских ученых, частично находились в условиях специального хранения, а частично были обречены на уничтожение как противоречащие официальной политике. Даже краткий обзор восприятия личности и творчества Маяковского русским зарубежьем убедительно свидетельствует о значительности материалов, которые вводятся сегодня в круг исследовательских интересов отечественных маяковедов. В ходе изучения вопроса, библиографического и архивного поиска авторами исследования были проанализированы источники, включающие монографии, сборники, отдельные главы книг, статьи, рецензии, заметки, мемуары, письма и документы деятелей русской эмиграции, полностью или частично посвященные Маяковскому и проливающие свет на широкий разброс мнений о его творчестве, а также интерпретирующие его подчас с новой, неожиданной стороны. При этом в работе отразилось внимание к поэту не только берлинского, парижского и пражского центров расселения русской эмиграции, но и русских землячеств Латвии, Эстонии, Дальнего Востока (Харбина) и США. Многое для осмысления проблемы восприятия поэзии и личности Маяковского современниками дали критические отзывы оппонентов поэта (Г. Адамовича, Р. Гуля, Г. Иванова, П. Пильского, В. Ходасевича), а также симпатизировавших ему Ю. Анненкова, А. Левинсона, Д. Святополка-Мирского, М. Цветаевой, Р. Якобсона. Сравнительно-литературоведческий анализ их высказываний оказался бесспорно значимым для исследования, посвященного оценке места и роли Маяковского в культуре XX века.

История вопроса. Переходя к обзору литературы о Маяковском, отметим, что тенденциозность является отличительной, но отнюдь не единственной и даже не основополагающей ее чертой. О Маяковском глубоко и содержательно писали К. Чуковский (Ахматова и Маяковский // Чуковский К. Сочинения: В 2-х т. - М.: Правда, 1990. - Т. 2. Критические рассказы. - С. 306 - 334), Ю. Тынянов (Промежуток. О Маяковском. Памяти поэта // Тынянов Ю. Поэтика. История литературы. Кино. - М.: Наука, 1977. - С. 168 - 195), 3. Паперный (О мастерстве Маяковского. - М.: Сов. писатель, 1957), Б. Эйхенбаум (О Маяковском // Эйхенбаум Б. О прозе. О поэзии. - М.: Худ. литература, 1986. - С. 442 - 445), М. Л. Гаспаров («Грядущей жизни годовщины». Композиция и топика праздничных стихов Маяковского // Гаспаров М. Избранные труды: В 3-х т. - М.: «Языки русской культуры», 1997. - Т. 2. О стихах. - С. 241 — 271). Хотя при анализе научных и литературоведческих интерпретаций источников о жизни и творчестве Маяковского часто приходилось сталкиваться и с идео-политическим проявлением сознания авторов, воспринимавших его прежде всего как знаковую фигуру (Н. Плиско - В. Ходасевич). Через восприятие его поэзии можно было проследить отчетливо проявившееся политическое, эстетическое, нравственное противостояние многих, писавших о поэте до революции и после нее, внутри страны и за ее рубежами.

В советской науке о Маяковском изучение источников о жизни и творчестве В. Маяковского прежде всего было связано с работой над текстами произведений, комментированием изданий, установлением реальных фактов и событий биографии поэта, созданием монографий, посвященных тому или иному периоду творчества, и отдельных литературоведческих работ. Там они рассматриваются в значении исторического факта, то есть как источники собственно исторического происхождения.

Проблемы литературной традиции, творческих связей, особенностей восприятия стиховой системы и лирического «я» Маяковского рассмотрены во множестве посвященных ему трудов. В той или иной мере этих областей касались в своих монографиях И. Машбиц-Веров, А. Метченко, В. Перцов, К. Пет-росов, Л. Тимофеев, Г. Черемин. Ценный материал по вопросам художественной преемственности и природе поэтического «я» Маяковского, а также по проблемам восприятия его литературными современниками содержит книга В. Тренина и Н. Харджиева «Поэтическая культура Маяковского» (М.: Искусство, 1964). Нам импонирует подход ученых к рассмотрению культурно-исторических и философских предпосылок образования поэтического мира раннего Маяковского, типологических и генетических связей поэта.

Статьи В. Тренина начали печататься в журнале «Новый Леф», а затем появлялись в периодике 30-х годов. Главная работа Тренина - «В мастерской стиха Маяковского» - вышла в 1937 году (второе издание - 1970, третье -1991). Книгу отличает глубина и точность исследовательской мысли, обилие фактического и критического материала, интересный взгляд на природу поэтического «я» Маяковского, видовые, жанровые аналогии его творчества.

Исследовательское направление советской науки о Маяковском непосредственно связано с работами специалистов, вклад которых в отечественное маяковедение не потерял своей ценности. Назовем здесь имя В. Катаняна, автора хроники жизни и деятельности Маяковского, выдержавшей 5 изданий (1945, 1948, 1956, 1961, 1985). Будучи сотрудником Маяковского по ЛЕФу и РЕФу, Катанян начал работу по изучению и собиранию литературного наследия поэта и публицистических отзывов на поэзию и выступления сразу после его смерти. Как составитель, редактор и комментатор он принимал участие в трех изданиях ПСС Маяковского (1935 - 39, 1939 - 49, 1955 - 61 годов). Его главный труд итог многолетней исследовательской и собирательской работы - стал своеобразной летописью-биографией В. Маяковского, без изучения которой не может обойтись ни один исследователь творчества поэта. Литературная хроника, составленная Катаняном, является основным и наиболее полным сводом и источником биографических и критических сведений о поэте, оставляя тем не менее простор для дальнейших изысканий.

Ортодоксальное» направление в изучении творчества поэта в общем и отдельных его произведений представлено, прежде всего, работами В. О. Пер-цова (Маяковский. Жизнь и творчество (1893 - 1917). - М. - Л., 1951; Маяковский. Жизнь и творчество в последние годы (1925 - 1930). - М., 1965; Маяковский. Жизнь и творчество (1918 - 1924). - М., 1971), И. М. Машбиц-Верова (Поэмы Маяковского. - М., 1963), А. И. Метченко (Маяковский. Очерк творчества.

- М., 1964). Труды основоположников советской науки о Маяковском закладывали фундамент «пропагандистского» знания о поэте, а потому соотносились с построением историко-литературной экспозиции.

Неоценимое значение для изучения высказываний советской критики о поэте имеет работа Г. С. Черемина «В. В. Маяковский в литературной критике 1917 - 1925 г.г.» (Л.: Наука, 1985).

Впервые за историю советского литературоведения анализ высказываний критики русского зарубежья 1920 - 30-х годов о творчестве В. Маяковского был осуществлен В. Н. Терехиной в диссертации «Творчество В. В. Маяковского в критике русского зарубежья, 1920 - 30-е гг.» [135].

Долгое время разделенные на два потока - отечественный и зарубежный,

- суждения и концепции о поэзии Маяковского и его личности строились в большой степени по принципу противостояния. Сегодня, когда наблюдается интенсивное переосмысление советской истории и вместе с ней - литературного процесса, стали изменяться взгляды на общепринятые эстетические ценности и, в том числе, творчество Маяковского. Еще не сложился единый пласт культурной памяти, учитывающий в равной степени достижения критической мысли и опыт Литературного анализа обеих сторон. Наблюдается и другой процесс: мемуаристика и литературная критика зарубежья входит в отечественный научный оборот без должной источниковедческой переработки и получает неверные акценты в появляющихся современных работах о поэте. Возникающие в этих условиях «новые» представления о Маяковском нельзя не оценивать вне современного общественно-политического контекста, его «разоблачительного пафоса».

Так, в 1985 году в Мюнхене (а в 1990 году и в Москве) вышла нашумевшая книга Ю. Карабчиевского «Воскресение Маяковского» [107], написанная в жанре памфлета. Она отличается интенсивностью отрицательных эмоций автора и необоснованными заменами «плюсов» на «минусы» в оценке творчества поэта. Не являясь строго научной работой, книга, тем не менее, задала неверный интерпретационный тон и некоторым современным рассуждениям о творчестве и личности поэта, исходящим из научных кругов.

Настоящее исследование основывается на мысли, что, безусловно, многое в представлении о Маяковском, выработанное советской наукой, нуждается в критическом переосмыслении, однако интерпретация определенных положений должна опираться на аргументированный анализ источников и не может вести к их исключению из историко-литературной памяти. Мы полагаем, что некоторые идеи нормативной культуры советского времени должны быть осмыслены не с позиции «правда - ложь», а посредством серьезных аналитических исследований, лишенных узкоидеологической предвзятости.

Научная новизна диссертации обусловлена тем, что в ней представлена попытка рассмотрения и переосмысления таких аспектов советской и зарубежной маяковскографии, которые не получили необходимого освещения в науке. В историю критики вписываются малоизвестные трактовки личности и поэтического мира Маяковского. В работе раскрываются не получавшие ранее внимания маяковедов внутренние контакты между поэтическим миром и авторским «я» Маяковского с поэтическими системами других творческих индивидуальностей (в том числе и в свете их совместного восприятия литературной критикой). Новизну определяет также изучение не освоенных наукой эпистолярных, биографических, историко-литературных и публицистических (в том числе иностранных (русско- и иноязычных) источников. Новому прочтению произведений Маяковского и определений их литературной и общественной ценности способствует привлечение трудов дореволюционных (А. Бухов, К. Большаков, В. Ховин, Ал. Ожигов) и иностранных (Brown Edward J., Faryno Jerzy) литературоведов. Диссертация вводит в научный обиход многие архивные материалы из РГАЛИ, ГАРФ по творчеству В. Маяковского (фонды В. Маяковского, Н. Асеева, JI. Брик и В. Катаняна, А. Крученых, В. Каменского, В. Шершеневича). Привлекаются документальные данные из различных отделов РГБ, ГПИБ, ИНИОН, ВГБИЛ им. М. И. Рудомино, ГНПБ им. К. Д. Ушинского, МОГНБ им. Н. К. Крупской, библиотеки периодических изданий при ГАРФ. Многочисленные архивные материалы позволили аргументированно раскрыть малоисследованные в филологической науке, но существенные для осмысления русской поэзии XX века аспекты творчества В. Маяковского. В работе предпринято применение теоретических разработок проблемы лирического субъекта в трудах К. Бальмонта, И. Анненского, Б. Кормана к лирическому «я» поэзии В. Маяковского. В конечном итоге во многом новой становится трактовка творческого наследия поэта, звучание некоторых его произведений.

Научно-практическое значение работы предполагается в использовании ее результатов для изучения поэзии В. Маяковского, русского футуризма и литературного процесса начала XX века в вузе, а также для разработки циклов лекций по основному и специальным курсам истории русской литературы XX века, в деятельности спецсеминаров по проблемам творчества В. Маяковского и поэзии начала века.

Апробация работы осуществлялась на Международных конференциях студентов и аспирантов по фундаментальным наукам «JIomohoçob-2000» (11 -14 апреля 2000 года) и «Ломоносов-2001» (11 - 13 апреля 2001 года) в МГУ им. М. В. Ломоносова, на VII и VIII Пасхальных международных конференциях «Православие и русская культура» в Институте русской литературы (Пушкинский Дом) РАН (10-11 мая 2000 года и 25 - 26 апреля 2001 года) в г. Санкт

Петербург, при чтении лекций по творчеству В. Маяковского, в практических занятиях со студентами, а также в публикациях по теме диссертации. Диссертация обсуждалась на кафедре русской литературы XX века Московского педагогического университета.

По теме диссертации опубликованы следующие работы:

1. Култышева О. М. Лирический герой поэзии раннего В. В. Маяковского (до 1917 г.) // Сб. тез. докл. I окружного конкурса научно-исследовательских и опытно-конструкторских работ студентов высших и средних профессиональных учебных заведений ХМАО. - Омск: Изд-во СибАДИ, 1999. - С. 216-219.-0, 25 пл.

2. Култышева О. М. Пространство и время раннего В. Маяковского (На материале поэм «Облако в штанах» и «Флейта-позвоночник») // Сб. тез. докл. II окружного конкурса научно-исследовательских и опытно-конструкторских работ студентов высших и средних профессиональных учебных заведений ХМАО. - Ханты-Мансийск: Изд-во СурГУ, 1999. - С. 119 - 122. - 0,16 п.л.

3. Култышева О. М. Диалог лирического героя раннего В. Маяковского с небом // Материалы Международной конференции студентов и аспирантов по фундаментальным наукам «Ломоносов - 2000». Вып. 4. - М.: Изд-во Московского университета, 2000. - С. 377 - 378. - 0, 11 п.л.

4. Информация о докладе автора «Роль библейских образов в поэзии В. Маяковского 1910-х годов» (прочитан на заседании VII Пасхальной международной конференции «Православие и русская культура» 11 мая 2000 года) опубликована в историко-литературном журнале «Русская литература» (Институт русской литературы (Пушкинский Дом) РАН) (Дмитриева М. А., Фетисенко О. Л. Седьмая международная научная конференция «Православие и русская культура» // Русская литература. - Л.: Наука. Ленинградское отделение, 2000. - № 4. - С. 216 (с. 211 - 217). - 0, 02 п.л.

5. Култышева О. М. «Общественный» Маяковский. «Я» и «Мы» // Образование Югории. - 2001. - № 1 (7). - С. 198 - 208. - 0, 575 п.л.

6. Култышева О. M. Эмигрантская критика о Маяковском // Образование Юго-рии. - 2001. - № 2 (8). - С. 108 - 118. - 0, 6 п.л.

Структура исследования определяется его целью и задачами: оно состоит из введения, трех глав, заключения и библиографического списка.

Во введении обосновывается актуальность избранной темы, устанавливаются цели и задачи работы, дается историко-культурный обзор материалов по проблеме диссертации, определяется ее структура.

В первой главе рассматриваются теоретические вопросы, посвященные проблеме восприятия стихотворного произведения (1.1) (внимание уделяется особенностям восприятия произведений литературы и искусства (1.1.1), разрешается проблема соотношения «я» лирического героя и «я» поэта (1.1.2), рассматривается специфика восприятия стиховой системы (метрики, ритмики, фоники, лексики, рифмы) Маяковского (1.1.3). На основе анализа высказываний дореволюционной, эмигрантской, советской и иностранной критики (1.2) делаются выводы об особенностях восприятия поэзии и личности Маяковского в зависимости от разности идейно-эстетических взглядов, показывается, что творчество поэта было в фокусе самой острой борьбы мнений критики.

Вторая глава посвящена непосредственно отражению в критике разных сторон проявления творческой личности Маяковского («я» богоборческого, выразившего стремление поэта к коренному переустройству действительности и построению новой религии свободного человека (II.2), «я» смеющегося, призванного обнажить «язвы» современного общества с целью его излечения (II. 3), «я» любящего, явившего миру лицо поэта в наиболее ярком и откровенном его проявлении (И.4), наконец, «я», стремящегося к слиянию с общественным «мы» (II. 5 «Я» строителя новой жизни. «Я» и «Мы»). Спорный вопрос о превалировании в лирическом «я» поэта двойственного, игрового и многоликого (многообразного) начала решается в пользу многоликости творческих проявлений Маяковского (III). Обнаруживаются черты сходства и взаимоисключающие моменты между характером лирического героя Маяковского и «я» других поэтов (11.6) (масштабность, индивидуализм, соборный характер «я» возводится к родству поэзии Маяковского с поэзией К. Бальмонта (11.6.1); автобиографизм и неординарность соотносится с особенностями творческого воплощения Андрея Белого (11.6.2); сатирическое «я» Маяковского находит родственного предшественника в герое Саши Черного (II.6.3); рассматриваются общие корни эгоцентризма лирических «я» футуриста Маяковского и эгофутуриста И. Северянина) (II. 6.4).

Именно 1910 - 1920-е годы - наиболее активная фаза выработки основных концепций творчества поэта. В работе уделяется внимание типологическим чертам и своеобразию восприятия творчества и личности Маяковского критикой, подчеркивается необходимость ретроспективного взгляда на прижизненные критико-публицистические высказывания современников.

Третья глава посвящена вопросу проявления основных черт поэтического «я» Маяковского в зависимости от адресатов лирики, а также восприятию поэзии критиками в связи с главным импульсом их интереса к Маяковскому -оппонентным (III. 1) и благосклонным. Рассматривается проблема дидактично-сти поэзии Маяковского (III. 2). На основе анализа лирики, адресованной любимой женщине, поставлены вопросы, относящиеся к проблеме творчества (III.3). Прослеживаемая на уровне всего поэтического творчества Маяковского устремленность в будущее, обращенность его к «грядущим людям» позволяет сделать выводы о конкретно-личностных и философских корнях подобного свойства лирики поэта и найти объяснение многим ее противоречиям, нашедшим понимание и отражение в критических отзывах современников (III4).

В заключении сделаны обобщения, подведены итоги исследования, намечены его перспективы. Отмечается, что предложенный в диссертации подход к проблеме восприятия личности поэта литературными современниками и представителями власти позволяет увидеть глубинные связи В. Маяковского с его эпохой, рассмотреть созвучную ей многосторонность лирического «я» поэта в рамках внутреннего единства его личности и творчества.

Заключение научной работыдиссертация на тему "Поэзия В. Маяковского в восприятии участников литературного процесса 1910 - 1920-х годов"

Основные результаты диссертации таковы: 1. Были обобщены основные проблемы, типологические черты и особенности восприятия творчества Маяковского в критике; выяснено, что при попытке анализа восприятия личности автора через созданный им образ лирического героя необходимо учитывать, что восприятие в этом случае является межличностным с присущей этому виду восприятия возможностью: 1) трансформации перцептивного (воспринимаемого) образа в зависимости от установок и картины мира воспринимающего; 2) идентификации (попытки интерпретации личности через отождествление с собственной) и 3) стереотипизации (распространение на личность воспринимаемого субъекта характеристик его социальной группы). Перечисленные особенности межличностного восприятия в искусстве и, в частности, в поэзии, были учтены при попытке объективного анализа образов личности Маяковского, сложившихся у перципиентов изначально разных взглядов и положений.

Детально исследован вопрос о специфике выражения личности автора в лирике, при этом специальное внимание было уделено особенностям восприятия в поэзии и, в частности, средств поэтической выразительности. На основе осуществленного анализа высказываний литературных современников Маяковского сделаны следующие выводы. Несмотря на то, что одним из самых революционных (и настолько же парадоксальных) заветов «школы творчества» Маяковского - футуризма - был лозунг «Уничтожить «Я» в литературе» [222, С. 39], В. Маяковский не только не осуществил его в своем творчестве, но и пошел дальше: сообщил своему лирическому герою автобиографичность и личностную конкретность. Лирический герой Маяковского составляет с автором монолит, позволяющий личностным чертам поэта обнаруживаться и даже развиваться в образе героя. Его «лирика-публицистика» является ярчайшим образцом представленности реальных личности, внешности, имени автора в образе героя, вне зависимости от темы произведения (любовной, социальной ли), позволяющей разглядеть за бутафорско-маскировочными приемами, с помощью которых создается «я» героя, - самого поэта. В связи с этой особенностью творческой индивидуальности Маяковского представляются вполне оправданными попытки современников поэта судить о его личностных качествах по его творениям (см., например, мнения Л. Брик, Д, Бурлюка, В. Катаняна, Б. Лившица, М. Осоргина, М. Цветаевой).

Вместе с тем лирика Маяковского может считаться ярким примером отражения концепции К. Бальмонта и И. Анненского, согласно которой поэт в силу своего призвания и долга перед людьми выражает в своем творении окружающее - мир и людей, которые этот мир заселяют, но не могут в сил}' разных причин самостоятельно выразить свое «я». В этом смысле «я» Маяковского, стремящееся к слиянию с общим «мы», к «растворению» в других, обретает обобщающую функцию, вследствие чего любое стихотворение поэта может быть отнесено к миру вообще как к своему создателю (об этой особенности лирического героя Маяковского говорил Б. Пастернак). При этом «я» поэта не становится проще и бесцветнее, а, напротив, восстанавливается рельефно в восприятии читателей во всей своей сущности и неразложимости.

Подводя итог анализу высказываний в дореволюционной газетно-журнальной критике о раннем творчестве Маяковского и футуристах вообще, можно заключить следующее. Несмотря на явное желание поэта представить свои отношения с «публикой» (читающей, воспринимающей на слух, рецензирующей) в свете «вечного скандала» с целью снискать для себя-поэта репутацию «отверженного», попытка эта натыкается на очевидное преобладание над мнениями «ругательного» характера (К. Б. «По поводу объявленной лекции футуристов» (1914), А. Бухов «В защиту Маяковского. Необходимое последствие к его исповеди» (1915)) более объективных точек зрения. Налицо замечания, носящие хороший аналитический, непредвзятый характер, содержащие аргументированную критику (В. Брюсов «Год русской поэзии» (1914)), и явно «хвалебные» отзывы современников (В. Нежданов «Футуристы» (1914), рецензия К. Большакова на выход «Облака в штанах» (1915)). Нельзя отказать многим из них в попытке понять суть творчества футуристов и отыскать нишу для дара Маяковского в поэзии.

Отношение деятелей русского зарубежья к Маяковскому, отдавшему свой талант на служение новой идее, было двойственным. С одной стороны, эмигрантская критика резко отзывалась о Маяковском, не принимая «формализма» его стихов, излишней резкости, жесткости его поэтической манеры, «озлобленности» против старого миропорядка, повсеместного «яканья» и бахвальства своей «силушкой» - силой нового, попирающего старое (Г. Адамович, Е. Аничков, Р. Гуль, П. Пильский, В. Ходасевич). На поэта распространялись стереотипы, сложившиеся в эмигрантской литературной среде относительно футуризма с его неприятием традиций и большевизма с его требованием «бубликов для всех», а следовательно, общедоступной поэзии (М. Слоним «Литература наших дней» (1922), В. Тукалевский «На гранях революции» (1922)). С другой стороны, за Маяковским, безусловно, признавался его могучий и оригинальный талант, блестящий, меткий, живой язык, подкупающая жертвенность своим даром в угоду захватившей поэта романтике революции (см., например, мнения Д. Святополка-Мирского, М. Цветаевой). В большинстве своем эмигрантская критика высказывала сожаление по поводу безоговорочного возложения «на алтарь революции» выдающегося таланта поэта, превратившегося в итоге в источник славословия новому режиму (А. Левинсон «Поэзия в Советской России. Самоубийство Маяковского» (1930), Н. Оцуп «Миф Вл. Маяковского» (1961)). «Наступание на горло собственной песне» эмигранты истолковывали часто в вульгарно-социологическом ключе, считая, что гражданственность поэта шла «в ущерб» поэзии вообще и являлась предательством Маяковского по отношению к самому себе. Возможно, именно поэтому большинство отзывов о Маяковском в эмигрантской печати были все же отрицательного характера.

В отличие от советской критики довольно длительного «периода славословия» (1935 - 1970), наступившего после знаменитой резолюции Сталина, советская критика 1917 - 20-х годов не была столь однозначна в своем восприятии творчества поэта. Подвергались жесткой критике его «устаревающая» стиховая система (К. Чуковский «Ахматова и Маяковский» (1920), И. Сергиевский «Сегодня В. Маяковского» (1926)), недоступность стихов для понимания (П. Яровой «Через содержание - к технике, через технику - к массам» (1921)), «рекламистское» лирическое «я», неизжитое индивидуалистическое начало (Н. Рыкова «Творческий путь В л. Маяковского» (1930), А. Ефремин «Поэт-трибун. Годовщина смерти Маяковского» (1931)). Одновременно с отрицанием значения раннего творчества предпринимались попытки социологизировать Маяковского, свести его поэзию к наглядной агитации за советский режим (А. Тара-сенков «Маяковский сегодня» (1934)). Корни же подобного упростительства подчас таились в обычной схеме отношения посредственностей к таланту.

Отношение к личности Маяковского в зарубежной прессе было самым разным в зависимости от политических взглядов рецензентов и степени их предвзятости в отношении «поэта революции». Определенный отпечаток накладывало восприятие критикой советской страны и социалистического строя в целом, поскольку Маяковский чаще всего понимался как полпред Союза, совершающий заграничную поездку с пропагандистскими целями. Отзывы об этих встречах вследствие этого колебались в своей тональности от восторженных до крайне отрицательных. Помимо политической подоплеки в фигуре Маяковского видели разные основополагающие моменты - и загадочность и размах «русской души», и футуристическую суть его поэзии. Эти отклики представляются, тем не менее, имеющими право быть, поскольку в большинстве своем опираются на достаточно тщательный анализ прижизненных переводов Маяковского на иностранные языки. Появившиеся же вскоре после самоубийства поэта сенсационные и противоречащие друг другу в искажении фактов заметки на страницах как левой, так и правой прессы, могут считаться демонстрацией возмутительно поверхностного восприятия за рубежом жизни и творчества Маяковского (A Poet's Suicide И The Star. - Southhampton. - 1930. -15 апреля). Однако нельзя не признать, что сам факт повышенного внимания к советскому поэту, «реагирования» на его выступления и произведения говорит о значительности творчества Маяковского.

Анализ восприятия произведений поэта с точки зрения происходившего в рассматриваемый период (в плане политики) и возникшей на этой почве полемически острой борьбы мнений позволяет выделить три основных подхода критики к явлению Маяковского: восприятие поэзии на основе отождествления его творческой практики и взглядов с политикой большевизма; оценка личностных и поэтических качеств в свете идей футуризма; выявление и обоснование плодотворности (губительности) для поэта его внутренней связи с революцией и убежденности в правоте ее идей.

2. Изучены аспекты восприятия стиховой системы Маяковского (лексики, метрики, ритмики, фоники, рифмы) в ее связи с общей семантико-структурной организацией стихотворных текстов. На основе проведенного анализа можно сделать вывод о необходимости учитывать при попытке оценки личности лирического героя и самого поэта на основе метрики, ритмики, фоники и лексики следующие моменты. Новаторство Маяковского в поэтической системе возникло из необходимости найти новые средства для выражения новых общественных и политических задач, встающих перед поэтом в стремительно изменяющихся условиях современности. Обусловленный новыми техническими и стилевыми особенностями поэзии Маяковского языковой образ лирического героя должен всецело пониматься как образ площадного оратора, «трубадура», «горлана-главаря», а не только как стремление к эпатажу или в свете «озлобления» по отношению к публике. Становлению этого образа посвящены все новаторские черты стиховой системы Маяковского. Акцентный, чисто тонический стих связан с установкой площадного крика на ударения. Многообразие и неравнозначность рифм, будто бы подрываемых этим «криковым» напором, служит усилению выразительности, экспрессии стиха, и несет на себе основную тематико-смысловую нагрузку. Нарочно огрубленный язык, просторечные слова, вульгаризмы, бранная лексика, вводимые в поэтическую речь, отражают реально существовавшую языковую стихию действительности, в которой вынужден существовать человек: на улице, в подворотне. Неологизмы, перекошенный, неровный ритм, рубленные, «вывернутые» фразы с путаницей склонений и спряжений - образ мира, подвергаемый ломке. Яркость, неблагозвучность, «громыхающие» образы позволяют герою прочно запечатлеться в сознании аудитории и создают его неповторимый образ - «крикогубого Заратустры», провозвестника грядущих истин, со всей полнотой ощущающего дисгармонию и жестокость мира. Однако следует учесть тот факт, что при всем новаторстве в стиховой системе Маяковского, не следует приписывать ему абсолютное первенство. Многие черты поэтики Маяковского возникли раньше, чем нашли отображение в его поэзии, - в литературе русского модернизма, а у него были подвержены усовершенствованию, модернизации, получили мощную единую мотивировку.

3. Были рассмотрены и проанализированы многообразные воплощения авторского «я» («я» богоборческое, смеющееся, любящее, стремящееся к слиянию с общественным «мы» (Ч. II. 5 «Я» строителя новой жизни. «Я» и «Мы»)) в стихотворных произведениях Маяковского в свете их трактовок литературными современниками поэта.

Спорный вопрос о превалировании в лирическом «я» поэта двойственного (М. Горький, А. Луначарский, В. Ховин), игрового (Б. Пастернак, П. Пильский) и многоликого (многообразного) (А. Дроздов, Р. Якобсон) начала решается в пользу шшго. шкоети творческих проявлений Маяковского. Подводя итог, можно сказать, что в основе восприятия личности Маяковского литературными современниками лежало представление о ее неоднозначности. Точки зрения на природу поэтического «я» автора часто отражали признание наличия его многообразных поэтических проявлений при все же едином объединяющем начале - общей идее созидания. Несмотря на различие во мнениях касательно двуплановости, многоплановости лирического «я» поэта или же его игрового начала, а также относительно личностно-качественных либо социальных корней подобного разнообразия, можно проследить общую довольно устойчивую тенденцию к определению социально-жертвенной сути «многоликости» поэта и ее роли в становлении личности самого Маяковского. В процессе создания Маяковским множественных перевоплощений своего многообразного, разностороннего, но единого во всей полноте проявлений поэтического «я», он не потерял своего лица.

Относительно богоборчества творческой личности Маяковского можно сделать следующий вывод. В. Маяковский, являясь Поэтом, должен был стать голосом всколыхнувшегося предреволюционным богоборчеством народа (Ю. Терапиано). Настроения последнего - от ироничного скептицизма до неприкрытого богоненавистничества - со всей полнотой отразились в творчестве поэта («Господу-богу от Маяковского здорово влетело» (М. Горький)). Маяковский в образе часто автобиографичного ему лирического героя доходит в своем «бунтарстве» до богоу&ийства, внутренне содрогаясь содеянным, но скрывая этот «внутренний излом» под внешней маской «богохульника». Однако он убеждается, что в обезбоженном мире гибнет и человек, ради которого поэт идет на подобное «люциферианство». В итоге, осознав убожество осиротевшей без Бога земли, поэт вновь обращается в творчестве к ассоциациям с первохристианским движением (Н. Устрялов «Религия революции» (1920)). Но уже не как к антитезе провозглашаемым «новым идеалам», а как к основе для поиска новой веры, утверждения любви как высшей ценности.

Восприятие современниками Маяковского его «смеющегося «я» было далеко не однозначным: от полного неприятия его «рыночного» юмора (М.Слоним «Литература наших дней» (1922)) и отказа Маяковскому в последнем чувстве (Л. Троцкий «Литература и революция» (1923)) до одобрения социальной окрашенности смеха и оправдания в связи с этой окраской преобладания иронии и сатиры в произведениях поэта (К. Зелинский «На рубеже эпох. Литературные встречи 1917 - 1920 гг.» (1959)). Несмотря на тщательную шлифовку приемов при создании сатирического образа, это обстоятельство не должно вводить в заблуждение относительно недостатка остроумия автора, а лишь повышает его «действенность» и процент «попадания в цель».

О восприятии любовной лирики Маяковского литературными и прочими современниками можно заключить следующее. Эта тема явилась одной из, с точки зрения критики, наиболее естественных и удачных в творчестве поэта, в которой он с наибольшей откровенностью и чистотой выразил свое страдающее от несчастья неразделенной любви «я». Причем в признании правды в выражении любовного чувства Маяковским в его любовной лирике сходятся мнения самых разных по политическим убеждениям критиков (ср.: Ю. Иваск «Цветаева - Маяковский - Пастернак» (1969) - Б. Лившиц «Полу-тораглазый стрелец» (1933)). Однако природу любовного несчастья лирического героя видели в совершенно разных направлениях - в социальном неравенстве героев (В. Ермилов), меркантильности героини, чувстве собственной малозначительности (закомплексованности) героя (Б. Лившиц), неизжитости в нем приверженности к старым формам любви, семьи, быта (Н. Горлов). Несмотря на различные направления поиска «корней» любовных неудач героя Маяковского, почти единогласно признается автобиографический характер восстановимой по разным произведениям поэта истории любви самого Маяковского, а также тот факт, что со временем любовная тема в его поэзии претерпевает значительные изменения. Если в дореволюционной лирике любовь еще во многом представлена в конкретной истории о невзаимности чувства самого поэта, то в послеоктябрьский период ее масштаб увеличивается, достигая высот обобщения на уровне не только отдельно взятой советской страны, но и мира (Н. Оцуп). Лирический герой начинает понимать проблему личной любовной неудачи достаточно широко, чтобы заключить о необходимости коренного пересмотра всей сферы отношений между людьми, что дало повод многим критикам с сожалением заключить об обмельчании любовной темы Маяковского в прямой зависимости от становления его поэзии социально окрашенной (см., например, высказывания Л. Троцкого, Р. Гуля). Однако в целом отношение критики к заявленной теме было благосклонным и сочувственным.

Новый мир, который должен быть построен новыми людьми, и новая надежда на то, что уж они-то смогут понять неугомонную в своем порыве служить людям душу поэта, обусловили стремление Маяковского к растворению своего яркого индивидуалистического «я» в общественном «мы» (об этом в разное время одобрительно отзывались советские критики П. Пунин, С. Третьяков, с искренним сочувствием писали А. Луначарский, М. Цветаева, раздраженно отмечали Ю. Анненков, Н. Евреинов, ввдевшие здесь корысть). Маяковский готов ради этого желанного «слияния» на все. Даже на то, чтобы принести свое «я» в жертву подхваченному революционной волной «мы» большинства, выражая народ (вспомним Цветаеву: «Заказ множества Маяковскому: скажи нас.» (М. Цветаева «Поэт и время»). Но чтобы сказать за другого, надо стать им, надо почувствовать себя «в шкуре» другого, отказавшись от собственных претензий на самостоятельность, надо растворить свое «я» в «мы». На что и решается Маяковский, и что становится поводом для разного типа нареканий.

4. Была предпринята попытка охарактеризовать нерасторжимую связь творческого явления Маяковского с историческим, поэтическим и литературно-критическим процессами эпохи, отдельными творческими индивидуальностями (Константином Бальмонтом, Андреем Белым, Сашей Черным, Игорем Северяниным). Находятся как параллели, так и взаимоисключающие моменты между характером лирического героя Маяковского и «я» других поэтов (масштабность, индивидуализм, соборный характер «я» возводится к родству поэзии Маяковского с поэзией К. Бальмонта (на похожесть лирических героев Бальмонта и Маяковского обращал внимание, в частности, Е. Аничков); автобиографизм и неординарность соотносятся с особенностями творческого воплощения Андрея Белого (о близости стиля Белого и стилистической манеры футуристов говорил В. Иванов); сатирическое «я» Маяковского находит свою основу в герое Саши Черного (на эту связь указывали М. Горький и Ю. Либединекий); рассматриваются общие корни эгоцентризма лирических «я» футуриста Маяковского и эгофутуриста И. Северянина).

5. Были систематизированы и обоснованы изменения, происходящие в характере лирического «я» автора в зависимости от адресатов лирики и конкретных целей, с которыми поэт к ним обращается. Проблема адресата лирики решается в пользу обращенности поэзии к провиденциальному собеседнику. На основе произведенного анализа двух блоков противоположных мнений касательно природы очевидной «грубости» и «жесткости» Маяковского по отношению к оппозиции (об этом возмущенно писали Г. Адамович, Р. Гуль, П. Пиль-ский, В. Ходасевич, С. Косман, А. Яблоновский), можно заключить следующее. В основе подобного амплуа поэта, согласно одной точки зрения, лежит тиранически-воинственная сущность личности самого Маяковского, не терпевшего «затишья» в своей творческой карьере и искавшего терний даже в атмосфере совершеннейшего благожелательства со стороны критико-зрительской аудитории (Кий «Удостоились» (1914), М. Осоргин «Владимир Маяковский. Для голоса» (1924)). Таким образом он мог реализовать свое желание доказать истину, а заодно создать скандальную славу, что помогло бы ему побороть комплекс собственной малозначительности и заиметь имидж «твердокаменного бойца» (Ю. Анненков «Путь Маяковского» (1960)). Согласно другой точке зрения, грубость Маяковского к аудитории в большинстве случаев была напускной (при этом тщательно репетируемой) и вынужденной - как средство защиты от возмутительных нападок косной самодовольной публики (В. Нежданов «Футуристы» (1914)). Как средство художественной экспрессии и - после революции -вклад в выполняемый активистами социалистического движения «соц. заказ». В разных ситуациях и конкретных художественных текстах поэтическое амплуа Маяковского давало все основания для противоположных обобщений. Критики и мемуаристы, противореча друг другу, нередко имели в виду не одни и те же ситуации и художественные тексты.

О дидактическом воздействии поэзии Маяковского на читателя как на объект социального воспитания можно заключить следующее. О моральной ценности творчества поэта можно говорить преимущественно в соответствии с концепцией о возможности ее извлечения самими воспринимающими, находящейся в полном соответствии с их внутренними установками и - что важно! - с готовностью к пониманию и переосмыслению значения, заложенного в произведение автором (см.: И. Анненский «Бальмонт-лирик» (до 1904), О. Мандельштам «О собеседнике» (1928)). Сам он может только усилить дидактическое воздействие стихов с помощью определенных приемов. Касательно поэзии Маяковского в этом качестве могут быть названы его неординарные ораторские способности (В. Каменский), знание человеческой психологии (В. Нежданов), человеколюбие, побуждающее поэта прибегать к воздействию на аудиторию личным примером и к введению в поэтическую речь разговорной лексики (об этом писали Ю. Анненков, Л. Брик, В. Шкловский), что устанавливало атмосферу доверительности между ним и аудиторией, а значит, делало пропагандируемые идеи более понятными и действенными.

На основе анализа лирики, адресованной любимой женщине, делаются выводы, относящиеся к проблеме творчества. Проблема эта, равно как и проблема ценности поэтического слова, решаемая поэтом в русле вопроса о сущности любви и свойствах любящего сердца, вызвала в свое время широкий резонанс мнений в критике. В выражении любовного чувства и обрисовке поэтом образа любимой женщины характер его лирического героя изменяется. Притупляются «острые углы», смягчаются акценты, лексика меняет свою нарочито разговорную окраску (этот факт с удовлетворением отмечали эмигрант Иваск и советский критик Кирсанов). И это было бы скорее плюсом Маяковскому, если бы не одно «но». Его «мягкость» иногда перерастает это качество и дает повод истолковываться как «безволие» (А. Крученых «Любовное приключение Маяковского» (1918)), смирение становится просто поразительным, а невозможность ничего поправить в общей безрадостной картине любви удручает. Хотя нельзя не признать заслуги предельной откровенности любовной лирики поэта в устранении его очевидного внутреннего разлада. Выводя свои переживания наружу, он как бы избавляется от скапливающейся в нем разрушительной отрицательной энергии, одновременно позволяя читателю познать его настоящего, его подлинную суть. Другой положительной стороной «любовной муки» Маяковского явилось рождение «раненым» сердцем истинного, действенного слова, направленного на преодоление душевной боли поэта и общего неблагополучия мира.

Прослеживаемая на уровне всего поэтического творчества Маяковского устремленность в будущее, обращенность его к «грядущим людям» (об этом как об основополагающей черте творчества поэта писали М. Цветаева, Б. Пастернак, Р. Якобсон), позволяет сделать выводы о конкретно-личностных и философских корнях подобного свойства лирики поэта (в частности, рассматривается связь темы будущего у Маяковского с «Философией общего дела» Н. Федорова) и найти объяснение многим ее противоречиям, нашедшим отражение в критических отзывах современников.

6. Творчество В. Маяковского рассмотрено как внутреннее единство. Исследована логика движения от провозглашения абсолютной свободы творчества (футуризм) к подчинению «социальному заказу» (Ю. Анненков «Путь Маяковского» (1960)) в свете откликов литературных современников поэта. Несмотря на то, что в поэзии Маяковского читатель встречается с разнообразными формами выражения авторского сознания, с многочисленными воплощениями авторского «я», в общем вся лирика поэта всегда воспринималась как несомненное единство - идеологическое и художественное. Причиной тому, помимо соотнесения лирической стихии Маяковского с его биографическим образом, особых условий и поправок к восприятию его стихотворений, - единство проблематики лирики поэта (в поэзии Маяковского можно проследить ставшие «сквозными» лейтмотивы «адища города», несправедливости мира, жертвенности и др.), отражение в разных субъектных формах выражения авторской личности ее единого - хотя и многостороннего - характера, а также единство эмоционального тона на всех уровнях стихотворных произведений. Для восприятия поэзии и творческой личности Маяковского как нельзя лучше подходит высказывание И. Ф. Анненского: «Поэзия, в силу абсурда цельности, стремится объединить или, по крайней мере, хоть проявить иллюзорно единым и цельным душевный мир, который лежит где-то глубже . сознанных нами нравственных разграничений и противоречий» («Бальмонт-лирик»).

В целом в диссертации были прослежены изменения и эволюция взглядов критики на творчество поэта в зависимости от социально-исторических перемен, создан обобщенный литературный портрет Маяковского с точки зрения современников, обоснована концепция непрерывности, обусловленности литературным процессом и внутренней цельности творческой эволюции поэта, независимо от ее внешней раздробленности и неоднозначности в оценках, в историю критики вписаны малоизвестные трактовки личности и поэтического мира Маяковского.

Анализ разнообразных материалов, выражающих восприятие произведении и личности Маяковского, предпринятый в диссертации, не предполагает, однако, исчерпанности и однозначности полученных результатов. Причиной тому послужила сложность и противоречивость анализируемого литературно-критического материала. Настоящее исследование дополняет обширную науку о творчестве поэта и помогает наметить новые пути в изучении классиков советской поэзии. Интересной представляется возможность изучения творчества других поэтов Серебряного века также в свете восприятия литературных современников. В области же маяковедения открывается перспектива анализа мемуарных и критических источников относительно творческой личности Маяковского в драме и прозе (поскольку данная работа посвящена преимущественно поэзии), либо исследования проблемы отражения идейно-эстетических взглядов поэта в стихах-откликах его литературных современников. В этом направлении многое еще предстоит сделать будущим исследователям.

ЗАКЛЮЧЕНИЕ.

Освещение восприятия творчества Маяковского литературными современниками позволяет сделать выводы и обобщения по теме диссертации. Изучение мемуарного и критического наследия, посвященного поэту, с позиций сегодняшнего дня дает возможность пересмотреть многие привычные оценки его творчества и литературных явлений первой половины XX в. в целом.

Историческая эпоха, современная творчеству изучаемого автора, вобрала в себя чрезвычайно интенсивно сопряженные события, начиная от Великой Октябрьской социалистической революции, гражданской войны, исхода русской эмиграции и завершая формированием тоталитарного государства. На этом фоне творческая индивидуальность В. Маяковского и его поэзия представляется не только предельно убедительным художественным воплощением драматизма времени, но и подлинным «человеческим документом», в котором отразились конфликты, утопические и эсхатологические черты общественного сознания первой трети XX века. Свидетельства современников о Маяковском и его поэзии явились, таким образом, не только ценным материалом к осмыслению творческой личности поэта, но и подробнейшей летописью, откровеннейшим дневником, отразившим в себе психологический портрет самих современников, разделенных идеологическими, временными и пространственными границами, но переживающими в своей основе общую судьбу.

Понятие «современники» вобрало в себя сложный конгломерат подчас не совместимых между собой идео-политических, нравственных, эстетических взглядов, теорий и убеждений, запечатлевшихся в изломах отдельных судеб. Между тем фигура Маяковского по отношению к ним явилась знаковой, с этим связаны и сопутствовавшие творчеству поэта мифологизирующие тенденции. Отсюда отрицательное отношение к системе взглядов и суждений, сложившихся «не в пользу» Маяковского и потому особо не афишировавшихся в пострезо-люционный период, равно как и восторженная пропаганда их как долго скрываемой истины, в работе были отвергнуты как непродуктивные на пути к созданию картины сознания обобщенного человека кризисной эпохи начала XX века во всей его противоречивости и характерности для времени.

Последовательный анализ и сопоставление отдельных концепций эмигрантской и современной ей советской критики позволили отчетливее представить линии схождения и противостояния, общности и оригинальности критической мысли рассматриваемого периода. Это, безусловно, стало одним из путей объективного практического восстановления целостной картины истории русской литературы XX века.

Список научной литературыКултышева, Ольга Михайловна, диссертация по теме "Русская литература"

1. АРХИВНЫЕ МАТЕРИАЛЫ

2. Там же. Бескин О. Мистерия-буфф // Литературная газета.-1934.- 14 апреля.

3. Там же. Буш Вад. Молодость мира (О комсомольских стихах В. Маяковского// Молодой Ленинец. —1934. 14 апреля.

4. Там же. Готфрид В. Памяти поэта-агитатора. (К четвертой годовщине смерти В. Маяковского) // Дагестанская правда. -1934. -14 апреля.

5. Там же. Ефремин А. Поэт-трибун (Годовщина смерти Маяковского) // Известия. 1931. -14 апреля.

6. Там же. Залесский В. Проблема литературного наследства Вд. Маяковского // Вечерняя Москва. 1931. - 14 апреля.

7. Там же. Калашников В. Маяковский на антирелигиозном фронте // Безбожник. 1934. - № 4 (апрель). - С. 12 - 15.

8. Там же. Кассиль Л. Разговор с читателем // Правда. 1940. - № 104 (8150) (14 апреля).

9. Там же. Н. А, (Н. Асеев?). От футуризма к пролетарской поэзии // Литературная газета. 1931. - 14 апреля.

10. Там же. Новиков Н. Владимир Маяковский. К четырехлетию дня смерти // Звезда Днепропетровска. -1934» -14 апреля.11 .Там же. Плиско Н. Владимир Маяковский. Великий голос // Литературная газета, 1934. —14 апреля.

11. Там же. Тараеенков Ан. Маяковский сегодня // Комсомольская правда. -1934,-14 апреля.

12. Там же. Дроздов А. Книжный угол. «Избранный Маяковский». Изд-е акц. о-ва «Накануне», Берлин Москва. 1922 г. // Накануне. Дата не установлена.

13. Там же. Худяков А. В. Маяковский // Русский вестник. Чикаго. - 1925. -декабрь.

14. РГАЛИ. Фонд № 336. Маяковский Владимир Владимирович. Опись 7. Ед. хр. 39. Статьи и заметки о В. В. Маяковском. Вырезки из газет и журналов. 25 января 1927 -17 декабря 1936. 95 л» Ермилов В. О В. Маяковском // Вечерняя Москва. - 1930. - 15 апреля.

15. Там же. Икарекий Р. Влад. Маяковский в Саратове // Неустановленная газета. 1927. - 28 января.

16. Там же. Кассиль Л. Сплошное сердце // Известия. Дата не установлена.

17. Там же. A Poets Suicide // The Star. Southampton. -1930. - 15 apr.

18. Там же. Biha. Wladimir Majakowskis Ende // Rote Fahne.-Wien.-1930.- 18 apr.

19. Там же. G. G. (Гуго Гупперт?) Некролог // Humanité. 1930. - 28 Oct.

20. Там же. Mayakovskys end // The New — York Times.-New York-1930.-15 apr.

21. Там же. Самоубийство Маяковского // Präger Presse. Praga. ~ 1930. -16 apr.

22. Там же. Самоубийство придворного поэта // Gazette de Lausanne. Lausanne. -1930/ -22 apr.

23. РГАЛИ. Фонд Ks 336. Маяковский Владимир Владимирович. Опись 7. Ед. хр. 47 (1). Динамов. Маяковский и пролетарская революция. Выступление на вечере памяти В. Маяковского 14 апреля 1931 г. в Институте литературы, искусства и языка (ЛИЯ). 32 il

24. РГАЛИ. Фонд № 336. Маяковский Владимир Владимирович. Опись 7. Ед. хр. 47 (2). Луначарский А. В. Маяковский и его двойник. Выступление на вечере памяти Маяковского 14 апреля 1931 г. 62 л.

25. РГАЛИ. Фовд № 336. Маяковский Владимир Владимирович. Опись 7. Ед. хр. 52. Стенограмма выступлений Н. Н, Асеева, Г. Гупперга и др. в Политехническом музее 17 декабря 1936 г. 45 л. Гуто Гупперт о восприятии Маяковского в Германии. - Л. 7.

26. Там же. Его же. Воспоминания о Маяковском. Дювлам. Чистка поэтов (1921 -1922 гг.).-Л. 9.

27. РГАЛИ. Фонд № 336. Маяковский Владимир Владимирович. Опись 7. Ед. хр. 62. Сергиевский И. Сегодня В. Маяковского. Статья. 1926. 14 л.

28. РГАЛИ. Фонд № 336. Маяковский Владимир Владимирович. Опись 8. Ед, хр. 13. Бромберг А. Г. В. В. Маяковский. Воспоминания. Выставка. Бригада. 1930-1969 гг.-401 л.

29. РГАЛИ. Фонд № 1099. Либедннский Юрий Николаевич. Опись 1. Ед. хр. 341. Беседа с В. О. Перцовым о В. Маяковском 9 января 1939 г. Стенограмма. -Л. 3,

30. РГАЛИ. Фонд №28. Асеев Николай Николаевич. Опись 1. Ед. хр. 111. Статьи о Маяковском и с упоминаниями Маяковского. Его же. Был и остается! /У Правда. Дата не установлена.

31. РГАЛИ. Фонд № 2577, Брик Лиля Юрьевна, Катанян Василий Абгарович. Опись 1. Ед. хр. 9. Брик Л. Ю. Маяковский и чужие стихи. Воспоминания. // Знамя. -1940. № 3. - С. 161 - 183.

32. РГАЛИ. Фонд № 2577. Брик Лиля Юрьевна, Катанян Василий Абгарович. Опись 1. Ед. хр. 654. «Заграничные поездки Маяковского», «Маяковский и Горький», «О Маяковском». 103 л. Катанян В. А. О Маяковском. Воспоминания. 1940.

33. РГАЛИ. Фонд № 2577. Брик Лиля Юрьевна, Катанян Василий Абгарович. Опись 1. Ед. хр. 1261. Кирсанов С. И. «Маяковский-новатор», «Покорнейше прошу, не верьте!» (июль 1969 г.). Статья и отзыв о рукописи книги А. И. Метченко «В. Маяковский». 49 л.

34. РГАЛИ. Фонд № 2577. Брик Лиля Юрьевна, Катанян Василий Абгарович. Опись 1. Ед. хр. 1288. Шкловский В. Б. О Вл. Маяковском. Воспоминания. 1935. 4 л.

35. Там же. Брюсов В. Год русской поэзии // Русская мысль в России и за границей. -1914. № 5-6. - С. 25-31.

36. Там же. Бухов Арк. В защиту Маяковского. Необходимое последствие к его исповеди // Журнал журналов. 1915. - № 17.

37. Там же. К. Б. По поводу объявленной лекции футуристов // Пензенские ведомости. 1914. - № 46 (19 февраля).

38. Там же. Кий. Удостоились // Голос Кишинева. 1914. - 23 января.

39. Там же. Л. Андреев о футуристах /У Биржевые ведомости. Вечерн. вып. -1915.-№14824 (4 мая).53 .Там же. Левидов М. Мания популярности. Диагноз болезни // Журнал журналов, 1915. - № 3.

40. Там же. Левидов М. Сб. «Стрелец» И Наши дни. 1915. - № 4 (29 марта).

41. Там же. Лекция футуристов // Саратовский вестник.-4914.- № 67 (21 марта).

42. Там же. М. Горький о футуристах /У Журнал журналов. 1915. - № 1.

43. Там же. М. Р-в. Настоящие футуристы /У Саратовский листок. 1914. - № 67 (21 марта).

44. Там же. Нежданов В. Футуристы /У Трудовая газета. Николаев. - 1914. - № 1419 (26 января).

45. Там же. Ожигов Ал. О книге словесного пустозвонства // Журнал журналов. 1915. - С. 42 - 53. - (Копия).

46. Там же. Пути карьеры // Журнал журналов. 1915. - № 10.

47. Там же. Ф. К. Сологуб о футуристах /У Биржевые ведомости. Вечерн, вып. -1915. № 14802 (23 апреля).

48. Там же. Ховин В. Великолепные неожиданности /У Очарованный странник. -1915. Альманах зимний. - С. 14 - 16.

49. Там же. Анцыферов Н. Душа Петербурга. Спб.: Изд-во Бокгауз и Ефрон. -1922, —С, 214-218.

50. РГАЛИ. Фонд № 1497. Каменский Василий Васильевич. Опись 2. Ед. хр, 12. Воспоминания о В. В. Маяковском. 1930-е. 69 л. Его же. «Маяковский-юноша в Тифлисе» (из «Книги воспоминаний»).

51. РГАЛИ. Фонд № 2145. Шершеневич Вадим Габриэлевич. Опись 1. Ед. хр. 73. «Великолепный очевидец» (Поэтические воспоминания 1910 25 гг.). 1932. -288 л.

52. ОПУБЛИКОВАННЫЕ ХУДОЖЕСТВЕННЫЕ ТЕКСТЫ

53. Бальмонт К. Д. Избранное: Стихотворения. Переводы. Статьи / Сост., вступ. ст. и комм. Д. Г. Макогоненко. М.: Правда, 1991. - 608 с.

54. Белый А. Стихотворения и поэмы / Вступ. ст. и сост. Т. Ю. Хмельницкой, Подг. текста и примеч. Н. Б. Банк и Н. Г. Захарченко. М. - Л.: Советский писатель, 1966. -656 с.

55. Берберова Н, Н. / Неизвестная Берберова. Роман, стихи, статьи. СПб.: «Лимбуе-пресс», 1998. - 285 с.

56. Блок А. А. Пушкинскому Дому («Имя Пушкинского Дома.») // А. Блок. Собр. соч.: В 8 т. / Под общ. ред. В. Н. Орлова и др. Подгот. текста и примеч. В. Орлова. М. - Л.: Гослитиздат, 1960. - Т. П1. Стихотворения и поэмы. 1907 -1921. -С. 376-377.

57. Маяковский В. В. Поли. собр. соч.: В 13-ти т. /Подгот. текста и примеч. В. А. Катаняна и др. М.: Гослитиздат, 1955 - 61.

58. Пастернак Б. Л. Люди и положения // Б. Пастернак. Собр. соч.: В 5 т. М.: Художественная литература, 1991. - Т. 4. - С. 296 - 346.

59. Пастернак Б. Л. Охранная грамота // Б. Пастернак. Собр. соч.: В 5 т. М.: Художественная литература, 1991. - Т. 4. - С. 149 - 239.

60. Северянин И. / Игорь Северянин. Избранное / Сост. Рошаль В. М. СПб.: Диамант, 1997. - 446 с.

61. Северянин И. / Игорь Северянин. Тост безответный: Стихотворения. Поэмы. Проза / Сост., авт. предисл. и коммент. Е. Филькина. М.: Республика, 1999.- 543 с. (Прошлое и настоящее).

62. Черный Саша / Саша Черный. Стихотворения / Сост. и вступ. ст. Кривина Ф.- М.: Художественная литература, 1991. -414 с.1.I. МАЯКОВЕДЧЕСКИЕ РАБОТЫ

63. Адамович Г. «Великие процессы истории» Анри Робера. Маяковский // «Звено» 1923 - 1926 гг. Литературные беседы. - СПб.: «Алетейя», 1998. -Кн. 1.-С. 154 - 156.

64. Адамович Г. Литературная неделя // Иллюстрированная Россия. Париж. -1929. - № 30 (219). - С. 16.

65. Адамович Г. Литературные беседы /У Звено. Париж. - 1926. - № 163 (март). -С. 1-2.

66. Адамович Г. «150.000.000». Госиздат. (Рец.) /У Альманах «Цеха поэтов». -Пг.,1921.-Кн.П.-С. 72- 74.

67. Адамович Г. Судьба Маяковского // О книгах и авторах. Заметки из литературного дневника. Париж, 1967. - С, 18 - 20.

68. Анненков Ю. Путь Маяковского // Возрождение. Париж. - 1960. - № 106. -С. 62 - 91.

69. Брик Л. Ю. Из материалов о В. В. Маяковском («Анти-Перцов») // Литературное обозрение. 1993. - № 6. - С. 59 - 70.

70. Бур люки Д. Д. И М. Н. Маяковский и его современники. Фрагменты из воспоминаний // Литературное обозрение. 1993. - № 6. - С. 8 - 23.

71. В. Маяковский в воспоминаниях современников. Сб. М.: Изд-во Гослитиздата, 1963.-731 с.

72. Вишневская И. «Как живой с живыми говоря.» 70 лет назад не стало В. Маяковского // Независимая газета. 2000. - 14 апреля.

73. Вокруг статьи Андрея Левинсона // Литературная Россия. -1993. № 26 - 27 (9 июля).

74. Володин В. Роман Якобсон о Маяковском /У Грани. 1977. - № 104. - С. 272 -279.

75. Гаврилов А. Время любить? (Проблема современного «маяковедения») /У Слово. - 1993. - № 718. - С. 61 - 64.

76. Гаспаров М. Л. (совместно с И. Ю. Подгаецкой). Грядущей жизни годовщины. Композиция и топика праздничных стихов Маяковского // Избранные труды: В 3 т. М.: «Языки русской культуры», 1997. - Т. II. О стихах. - С. 241-271.

77. Гаспаров М. Л. йдиостиль Маяковского. Попытка измерения // Избранные труды: В 3 т. М.: «Языки русской культуры», 1997. - Т. II. О стихах. - С. 383-415.

78. Гончаров Б. Поэтика Маяковского. Лирический герой послеоктябрьской поэзии и пути его художественного утверждения. М.: Наука, 1983. - 352 с.

79. Горбов Я. Н. Литературные заметки. Сергей Косман «Маяковский. Миф и действительность» // Возрождение. - 1969. - № 208. - С. 142 - 147.

80. Гуль Р. Сергей Косман. Маяковский. Миф и действительность. Париж. 1968 (83 с.) // Новый журнал. Нью-Йорк. - 1969. - № 96. - с. 277 - 280.

81. Евреинов Н. О покойниках, осмеявших покойников // Возрождение. Париж -1953.-М»25.-С. 158-161.

82. Ермилов В. В. «Мы, как слепые щенки.» (Ермилов о Маяковском в 1935-м) /./ Литературное обозрение. 1993. - № 6. - С. 57 - 58.

83. Завалили® В. К. Есенин и Маяковский // Литературный современник. -Мюнхен. 1951. - № 1. - С. 82 - 91.

84. Зелинский К. Идти ли нам с Маяковским? /У Поэзия как смысл: Кн. о конструктивизме. М.: Федерация, 1929. - С. 300 - 310.

85. Иванов Г. Литература и жизнь (Маяковский, Есенин) // Возрождение. -Париж. 1950. - № 8. - С. 192 -198.

86. Иванюшита И. Ю. От карнавала к субботнику. Об изменении характера праздничности в творчестве В. Маяковского // «Человек играющий» в творчестве В. В. Маяковского. Эстетика праздника. Саратов: Изд-во Саратовского ун-та, 1991. - С. 3 - 24.

87. Иваск Ю. Цветаева Маяковский - Пастернак // Новый журнал. - Нью-Йорк. - 1969. - № 95. - С. 161 - 185.

88. Ильин О. Гиперболы Маяковского // Проблемы развития советской литературы. Сб. ст. Вып. 3. Саратов: изд-во Саратовского университета, 1968. -С. 69-99.

89. Карабчиевский Ю. А. Воскресение Маяковского. М.: Советский писатель, 1990. -224 с.

90. Катанян В. А. Маяковский. Хроника жизни и деятельности. Изд-е 5-е, доп. - М.: Советский писатель, 1985. - 648 с.

91. Кацис Л. Ф. Гейне. Розанов. Маяковский. К проблеме иудео-христианского диалога в русской культуре XX века // Литературное обозрение. 1993. - № 1-2. - С. 85 - 92.

92. Колмогоров А. Н., Кондратов А. М. Ритмика поэм Маяковского /V Вопросы языкознания. 1962. - № 3. - с. 62 - 74.

93. Кукрыниксы. Владим Владимыч // Юность. 1963. - № 6. - С. 85 - 89.

94. Лавут П. И. Маяковский едет по Союзу. Воспоминания. Изд-е 2-е доп. -М.: Советская Россия, 1969. - 256 с.

95. Лурье А. Н. Лирический герой в поэмах Маяковского (Лекция из спец. курса «Жизнь и творчество Маяковского»). Л.: Изд-во Ленинградского государственного педагогического института им. А. И. Герцена, 1972.-47 с.

96. Любовь это сердце всего: В. В. Маяковский и Л. Ю. Брик. Переписка 1915 - 1930 / Сост., введ. и комм. Б. Янгфельдта. - М.: Книга, 1991. - 286 с.

97. Мавлина Т. А. «Homo ludens» в ранней лирике В. Маяковского // «Человек играющий» в творчестве В. В. Маяковского. Эстетика праздника. Саратов: Изд-во Саратовского ун-та, 1991. - С. 25 -42.

98. Машбиц-Веров И. М. Поэмы Маяковского. йзд-е 2-е, доп. - М.: Советский писатель, 1963. - 511 с.

99. Метченко А. Маяковский. Очерк творчества. М.: Художественная литература, 1964. - 503 с.

100. Мих. Ос. (М. Осоргин). Владимир Маяковский. Для голоса (реп.) // Современные записки. М. - Пд. - 1924. - № 22. - С. 455 - 458.

101. Михайлов А. Восстание против «отдохновенной пантомимы» (Перечитывая «Баню») П Вопросы литературы. 1993. - Вып. III. - С. 3 - 12.

102. Оцуп Н. Миф Владимира Маяковского // Литературные очерки. Париж, 1961.-С. 150-176.

103. П. Пильский. Самоубийца самоубийце // Сегодня. - Рига. - 1930. - № 112 (23 июня).

104. Паперный 3. С. О мастерстве Маяковского. Изд-е 2-е, доп.- М.: Советский писатель, 1957. - 454 с.

105. Первая эмиграция о Маяковском (М. А. Осоргин, М, Слоним, Н. Оцуп) / Вступ. ст., публ-я и комм. Л. А. Селезнева и В. Н. Терехиной // Литературное обозрение. 1992. - № 3-4. - С. 33 - 45.

106. Перцов В. Маяковский. Жизнь и творчество (1893 1917). - М.: Советский писатель, 1951. - 448 с.

107. Перцов В. О. Маяковский. Жизнь и творчество (1918 1924). - М,: Наука, 1971. -426 с.

108. Петросов К. Г. Творчество В. В Маяковского (О русской поэтической традиции и HOBätopciBe): Учебн. пособие для студентов пед. институтов. -М.: Высшая школа, 1985. -151 с.

109. Пильский Ц. Нахалкиканец из-за Ташкенту /У Сегодня. Рига. - 1927. - № 144.

110. Пильский П. Самоубийство Маяковского // Сегодня. Рига. - 1930. - № 105 (15 апреля).

111. Пильский П. Снова заговорили о Маяковском // Сегодня. Рига. - 1931. -№ 158 (9 июня).

112. Плиско Н. В. Маяковский. Вступ. ст. // Поли. собр. соч. В. Маяковского: В 13т.- М: Гослитиздат, 1935. T. I. Стихи, поэмы, статьи 1912 - 1917 гг. -С. VI - XIX.

113. С. Последняя любовь Маяковского (Письмо из Парижа) // Сегодня. Рига. -1930. - № 110 (20 июня).

114. Святополк-Мирский Д. Две смерти: 1837 1930 // Якобсон Р., Святополк-Мирский Д, Смерть В. Маяковского. - The Hague - Paris: Mouton, 1975. - С. 35-48.

115. Слоним М. Два Маяковских. Роман Газданова /У Воля России. - Прага. -1930.-№5-6.-С. 446 - 457.

116. Терехина В. Н. Творчество В. В. Маяковского в критике русского зарубежья, 1920- 30-е гг.: Дис. . канд. филол. наук: 10.01.01.- М., 1993. 146 с.

117. Тренин В. В мастерской стиха Маяковского. М.: Советский писатель, 1991. - 240 с.

118. Тренин В., Харджиев Н. Поэтическая культура Маяковского. М.: Искусство, 1964. - 328 е.

119. Тынянов Ю. Н. Промежуток. О Маяковском. Памяти поэта // Поэтика. История литературы. Кино. / Изд. подгот. Е. А. Тоддес, А. П. Чудаков, М. О. Чудакова. М.: Наука, 1977. - С. 168 - 195.

120. Тычина Г1. Он открыто говорил с народом // Коммунистический Киев. -1940. -14 апреля.

121. Устрялов Н. Религия революции // Окно. Харбин. - 1920. - № 2. - С. 48 -54.

122. Харджиев Н. Веселый год Маяковского // Статьи об авангарде: В 2 т. -М.: «ИА», 1997. Т. 2. - С. 8 - 35.

123. Харджиев Н. Заметки о Маяковском /У Статьи об авангарде; В 2 т. М.: «НА», 1997. - Т. 2. - С. 97-213.

124. Харджиев Н. Маяковский и И. Северянин // Статьи об авангарде: В 2 т. -М.: «КА», 1997. Т. 2. - С. 37 - 67.

125. Харджиев Н. Маяковский и Хлебников // Статьи об авангарде: В 2 т. М.: «ЕА», 1997. - Т. 2. - С. 83 - 96.

126. Ходасевич В. Декольтированная лошадь // Возрождение. Париж. - 1927. -1 сентября.

127. Ходасевич В. Ф. О Маяковском // Литературные статьи и воспоминания. -Нью-Йорк: Изд-во им. Чехова, 1954. С, 221 -231.

128. Черемин Г. С. В. В. Маяковский в литературной ьоритике 1917 1925. -Л.: Наука, 1985.-296 с.

129. Чуковский К. И. Ахматова и Маяковский // Сочинения: В 2-х т. М.: Правда, 1990. - Т. I. Критические рассказы. - С. 306 - 334.

130. Шаршун С. Генезис последнего периода жизни и творчества Маяковского /У Числа. Париж. - 1932. - № 6. - С. 218 - 221.

131. Шенгели Г. Маяковский во весь рост. М.: Изд-во Всерос, Союза поэтов, тип, «Шестой октябрь» Сергиевского промторга в Сергиеве, 1927. - 51 с.

132. Шехтель В. Ф. Моя встреча с Влад<имиром> Маяковским // Литературное обозрение. 1993. - № 6. - С. 34-43.

133. Шкловский В. Б. О Маяковском // Жили-были. Воспоминания. Мемуарные записи. М.: Советский писатель, 1966. - С. 257 - 414.

134. Шкловский В. Б. О Маяковском. За и против /У Собр. соч.: В 3 т. М.: Художественная литература, 1974. - Т. 3. - С. 4 - 137.

135. Штокмар М. П. Рифма Маяковского. М.: Советский писатель, 1958. -145 с.

136. Эйхенбаум Б. О Маяковском /7 О прозе. О поэзии. Сб. ст. / Сост., подгот. текста Эйхенбаум О.; Вступ. ст. Бялого Г. М.: Художественная литература, Ленинградское отделение, 1986. - С. 442 - 445.

137. Яблоновский А. 80 тыс. верст вокруг г-на Маяковского /У Сегодня. Рига. -1927. -№144.

138. Якобсон Р. «Этот человек был абсолютно не приспособлен для жизни». Из воспоминаний // Литературная газета. 1993. - № 26 (30 июня).

139. Якобсон Р. О поколении, растратившем своих поэтов /У Якобсон Р., Свя-тополк-Мирский Д. Смерть В. Маяковского. The Hague - Paris: Mouton, 1975.-С. 8-34.

140. Brown Edward J, Mayakovsky: A poet in the revolution. Princeton (M. J.): Princeton imiv. Press, cop. 1973. - 386 p.1.. ТЕОРЕТИКО-ФИЛОСОФСКИЕ, ЛИТЕРАТУРНО-КРИТИЧЕСКИЕ, ПУБЛИЦИСТИЧЕСКИЕ КНИГИ, СТАТЬИ, МЕМУАРЫ

141. Адамович Г. «Москва» А. Белого. «Граф Калиостро» И. Лукаша // «Звено» 1923 - 1926 гг. Литературные беседы. - СПб.: «Алетейя», 1998. - Кн. 1. -С. 247 - 249.

142. Адамович Г. В. Белый о быте в литературе. А. Неверов // «Звено» 1923 -1926 гг. Литературные беседы. - СПб.: «Алетейя», 1998. - Кн. 2. - С. 11.

143. Адамович Г. В. Критическая проза / Вступ. ст. Коростелева О. А. М.: Изд-во Литературного института им. А. М. Горького, 1996. - 382 с.

144. Адамович Г. Стихи пролетарских поэтов. Вяч. Иванов // «Звено» 1923 -1926 гг. Литературные беседы. - СПб.: «Алетейя», 1998. - Кн. 1. - С. 286.

145. Айхенвальд Ю. Бальмонт .// Силуэты русских писателей: В 3-х т. Берлин: «Слово», 1923. - Т. III. - С. 105 -112.

146. Алексеева Л. Ф. Поэзия // Очерки русской литературы XX века (после 1917 года). Учебн. пособие / Под ред. Л. П. Кременцова. М.: МПУ, 1994. -Кн. 1.20 - 30-е гг. - С. 122 -178.

147. Алексеева Л. Ф. Поэтические голоса /У Л. Ф. Алексеева. А. Блок и русская поэзия 1910 20-х годов. Учебн. пособие. - М.: МПУ, 1996. - С. 7 - 36.

148. Аничков Е. В. Новая русская поэзия. Берлин: Изд-во И. П. Ладыжнико-ва, 1923. -142 с.

149. Анненский И. Ф. Бальмонт-лирик // Избранное / Сост., вступ. ст. и комм. И. Подольской; Ил. С. Михайлова. М.: Правда, 1987. - С. 294 - 329.

150. Бальмонт К. Д. Предисловие ко 2-му изд-ю сб. «Горящие здания» // Избранное: Стихотворения. Переводы. Статьи / Сост., вступ. ст. и комм. Д. Г. Макогоненко. М.: Правда, 1991. - С, 569 - 572.

151. Бахтин М.М. Эстетика словесного творчества.-М. :Искусство, 1979.-423 с.

152. Белинский В. Г. Разделение поэзии на роды и виды // Собр. соч.: В 3-х т. / под общ. ред. Ф. М. Головенченко. М,: Гослитиздат, Образцовая тип., 1948.- Т. 2. Статьи и рецензии. 1841 - 1845.- С. 5 - 66.

153. Бердяев Н. Творчество и любовь. Брак и семья // Философия творчества, культуры и искусства: В 2-х т. М.: Искусство. НЧП «Лига», 1994. - Т. 1. -С. 201-217.

154. Бердяев Н. Творчество и мистика. Оккультизм и магия // Философия творчества, культуры и искусства: В 2-х т. М.: Искусство. ИЧП «Лига», 1994. - Т. 1.-С. 277 - 296.

155. Бессонова Т. Л. Идеи русского космизма и русская философская поэзия XX века .// Internet, www.yandex.ru, 2000.

156. Блок А. В. Соловьев и наши дни // А. Блок. Собр. соч.: В 8 т. (1960 63) / Под общ. ред. В. Н. Орлова и др. Подгот. текста и примеч. В. Орлова. - М. -Л.: Гослитиздат, 1960. - Т. VI. Проза 1918 -1921. - С. 154 - 159.

157. Блок А. Юбилейное приветствие М. Кузмину /У А. Блок. Собр. соч.: В 8 т. (1960 63) / Под общ. ред. В. Н. Орлова и др. Подгот. текста и примеч. В. Орлова. - М. - Л.: Гослитиздат, 1960. - T. VI. Проза 1918 - 1921. - С. 439 -440.

158. Борев Ю. Б. Художественный процесс (Проблемы теории и методологии) У/ Методология анализа литературного процесса.-М.: Наука, 1989. С. 4 -30.

159. Булгаков С. Предварительное определение хозяйства // Философия хозяйства. М.: «Путь», 1912. -4.1. Мир как хозяйство. - С. 38 - 48.

160. Булгаков С. Второй Адам // Свет невечерний. Созерцания и умозрения. -М.: Республика, 1994. С. 288 - 301.

161. Ваксберг А. Л и ля Брик. Жизнь и судьба. М,: «Олимп», Смоленск: «Русич», 1998.-448 с.

162. Введение в психологию / Под общ. ред. проф. А. В. Петровского. М.: Academia, 1995. - 496 с.

163. Вищев И. В. Концепция практического бессмертия человека: вехи предыстории и альтернативы в прошлом и настоящем // Internet, www. yandex.ru, 2000.

164. Вишев И, Проблема личного бессмертия. / Отв. ред. Аксенов Н. Р. Новосибирск: Наука, Сибирское отделение, 1990.-248 с.

165. Волошин М. Россия распятая. М.: Агенетво «ПАН», 1992. - 248 с.

166. Выступление футуристов /./ Одесские новости. 1914. -18 января.

167. Гегель Г. В. Ф. Лирическая поэзия /У Г. В. Ф. Гегель. Эстетика: В 4-х т. -М.: Искусство, 1971. Т. 3. Лекции по эстетике. - С. 492 - 537.

168. Гинзбург Л. Я. Поэзия действительности // О лирике. Изд-е 2-е, доп. -Л.: Советский писатель. Ленинградское отделение, 1974. - С. 172 - 242.

169. Гинзбург Л. Я. Наследие и открытия // О лирике. Изд-е 2-е, доп. -Л.: Советский писатель, Ленинградское отделение, 1974. - С. 243 - 310.

170. Гинзбург Л. Я. Поэтика ассоциаций.// О лирике. Изд-е 2-е, доп. -Л.: Советский писатель. Ленинградское отделение, 1974. - С. 354 - 406.

171. Горлов Н. О футуризмах и футуризме. (По поводу ст. тов. Троцкого) /У ЛЕФ. 1923. - № 4. - С. 6 - 15.

172. Горький М. О знании: Стенограмма лекции, прочитанной 30 марта 1920 года в Рабоче-крестьянском университете /У Архив А. М. Горького. М.: Наука, 1969. - T. XII. Художественные произведения. Статьи. Заметки. - С. 100-120.

173. Гумилев Н. С. Письма о русской поэзии М.: Современник, 1990. - 384 с.

174. Дуганов Р. Столп и утверждение нового искусства. Вступ. ст. // Харджиев Н. И. Статьи об авангарде: В 2-х т. M.: «RA», 1997. - Т. 1. - С, 9 - 16.

175. Евстигнеева Л. А. Критико-биографический очерк // Саша Черный. Стихотворения. Л.: Советский писатель, i960. - С. 23 - 67.

176. Евстигнеева Л. Журнал «Сатирикон» и поэты-сатириконцы. М.: Наука, 1968.-454 с.

177. Жирмунский В. М. Композиция лирический стихотворений. Пб.: Опояз, 1921. -107 с.

178. Жирмунский В. М. Теория литературы. Поэтика. Стилистика. Л.: Наука, Ленинградское отделение, 1977. -404 с.

179. Зелинский К. На рубеже эпох. Литературные встречи 1917 1920-х гг. -М.: Советский писатель, 1959. - 338 с.

180. Иванов В. Эссе, статьи, переводы. Bruxelles, 1985. - 222 с.

181. Иванов Вяч. Вс. О воздействии «эстетического эксперимента» А. Белого (В. Хлебников, В. Маяковский, М. Цветаева, Б. Пастернак) // А. Белый. Проблемы творчества. Статьи, воспоминания, публикации. М.: Советский писатель, 1988.-С. 337-352.

182. Иванов Г. Мемуары. Литературная критика // Собр. соч.: В 3-х т. М.: «Согласие», 1994. - Т. 3. - С. 535 - 540.

183. Калачева С. В. Эволюция русского стиха. М.: Изд-во МГУ, 1986 - 262 с.

184. Калиновекий П. Переход: Последняя болезнь, смерть и после. М.: Новости, 1993. -191 с.

185. Клинг О. А. Влияние символизма на постсимволистскую поэзию в России 1910-х годов: Проблемы поэтики: Автореф. дис. . д-ра филол. наук: 10.01.01 / ИМЛИ РАН. М., 19%. - 52 с.

186. Коломинский Я. Л. Человек: психология М,: Просвещение, 1986.-223 с.

187. Корман Б. О. Лирика Н. А. Некрасова. Воронеж: Изд-во Воронежского ун-та, 1964. - 390 с.

188. Корман Б. О. Лирика и реализм. Иркутск: Изд-во Иркутского университета, 1986.-96 с.

189. Левидов М. О футуризме необходимая статья /У ЛЕФ. 1923. - № 2 (апрель-май).

190. Ленин В. И. Записки о поэме В. Маяковского «150.000.000» // // В. И. Ленин о литературе и искусстве. М.: Худ. литература, 1969. - С. 493.

191. Ленин В. И. Талантливая книжка // В. И. Ленин о литературе и искусстве. М.: Худ. литература, 1969. - С. 493.

192. Либединский Ю. Современники. Воспоминания. М., 1958. - 164 с.

193. Лившиц Б. Полутораглазый стрелец. (Воспоминания). Л.: Изд-во писателей в Ленинграде, тип. «Печатный двор», 1933.-295 с.

194. Лирический герой // Краткий словарь литературоведческих терминов (Книга для учащихся) / Под ред. Л. И. Тимофеева, С. В. Тураева. М.: Просвещение, 1985. - С. 66 - 67.

195. Лотман Ю. К проблеме работы с недостоверными источниками // Временник Пушкинской комиссии, 1975. М., 1979. - С. 93 - 98.

196. Луначарский А. В. Вл. Маяковский-новатор // Статьи о литературе: В 2-х т. М,: Художественная литература, 1988. - Т. 2. - С. 129 - 146.

197. Луначарский А. В. О нашей поэзии // Статьи о литературе: В 2-х т. М.: Художественная литература, 1988. - Т. 2. - С. 79 - 84.

198. Лурье В. Маленькая столовая напротив кухни il Дни. 1923. - № 190 (17 июня).

199. Маковский С. К. Александр Блок // На Парнасе «Серебряного века». -Мюнхен: изд-во Центрального объединения политических эмигрантов из СССР (ЦОПЭ), 1962. С. 143 - 175.

200. Мандельштам О. Слово и культура.-М.: Советский писатель, 1987.-320 с.

201. Манифесты итальянского футуризма. Собрание манифестов Маринетти, Боччьони, Kappa, Руссоло, Балла, Северини, Прателла, Сен-Пуан. / Пер. В. Шершеневича. М., 1913. -77с.

202. Моуди Р. Жизнь до жизни // Тайна жизни: Сб. Харьков: Фортуна-пресс; Неофит, 1995.

203. Оцуп Н. Из дневника И Числа. Париж - 1930. - № 2 - 3. - С Л 55 - 166.

204. Оцуп Н. О поэзии и поэтах в СССР /У Современники-Париж, 1961- С. 164 -174.

205. Панченко О. Вовне из недр «я»: о человеке интимном и публичном // Литературное обозрение. 1993. - № 1-2. - С. 33-37.

206. Психология. Словарь / Под общ. ред. А. В. Петровского и М. Г. Ярошев-ского. М.: Изд-во политической литературы, 1990. -496 с.

207. Розанов В. В. Семейный вопрос в России. Спб.: Тип. Меркушева, 1903. -Т. 2. Дети и родители. Мужья и жены. Развод и понятие незаконнорожденности. Холостой быт и проституция. Женский труд. Закон и религия. 516 с.

208. Святое слово Божие. СПб.: Изд-во Христианского общества «Библия для всех», 1999. -292 с.

209. Святопож-Мирский Д. Веяние смерти в предреволюционной литературе // Версты. 1927. - № 2. - С. 247 - 254.

210. Секэй Л. К вопросу об абсолютном искусстве // Окно. Харбин, 1920. -№ 1 (ноябрь).-С. 40-45.

211. Сироткин Н. С. О проблеме субъекта и объекта в авангардизме // Internet, www.yandex.ru, 2000.

212. Словарь литературоведческих терминов / Ред.-составители Л. И. Тимофеев, С. В. Тураев. М.: Просвещение, 1974. - 510 с.

213. Словарь практического психолога / Сост. С. Ю. Головин. Минск: Хар-вест, 1997. - 800 с.

214. Слоним М. Литература наших дней // Новости литературы. Берлин. -1922. - Кн. 1. - С. 1 - 7.

215. Спиридонова (Евстигнеева) Л. А. Русская сатирическая литература нач. XX в М.: Наука, 1977. -301 с.

216. Степанов Н. Л. Лирика Пушкина. Очерки и этюды. М.: Советский писатель, 1959.-414 с.

217. Терапиано Ю. Окольные пути // Новый дом. Париж. - 1927. - № 3. - С. 34-36.

218. Тимофеев Л. Биография поэта и лирическое «я» /У Литературная газета. -1963. -3 октября.

219. Тимофеев Л. О лирическом герое У/ Литература в школе. 1963. - № 6.

220. Тропкина Н. Е. Образный строй русской поэзии 1917-1921 гг. Волгоград: Перемена, 1998. -222 с.

221. Троцкий Л. Футуризм // Литература и революция. Репринт. Печ-ся по изд-ю 1923 г. - М.: Политиздат, 1991. - С. 103 - 129.

222. Тукалевский Вл. На гранях революции (Заметки о русской литературе) /У Новости литературы. Берлин. - 1922. - Кн. 2. - С. 89 - 96.

223. Тынянов Ю. Н. Промежуток: О поэзии // Русский современник. 1924. -Ка 4. - С. 20 - 24.

224. Фатющенко В. И. Русская лирика периода кануна и свершения Октября: Автореф. . д-ра филол. наук: 10. 01. 01 / МГУ. М,, 1989. - 60 с.

225. Харджиев Н. И. Поэзия и живопись // Статьи об авангарде: В 2-х т. М.: «НА», 1997. - Т. 1. - С. 52 - 80.

226. Ходорыч А. Пора в криоторий // Internet, www.yandex.ru, 2000.

227. Холшевников В. Е. Основы стиховедения. Русское стихосложение. -СПб.: Изд-во Санкт-Петербургского ун-та, 1996. 184 с.

228. Цветаева М. Об искусстве. М.: Искусство, 1991. - 479 с.

229. Чуковский К. Вступ. ст. // Саша Черный. Стихотворения. Л.: Советский писатель, 1960. - С. 5 -22.

230. Чуковский К. И. Футуристы /У Собр. соч.: В 6 т. М.: Художественная литература, 1969. - Т. 6. Статьи 1906 - 1968 гг. - С, 202 - 239.

231. Шкловский В. Письменный стол: 1982 1984 /У Литературное обозрение. -1993.-№1-2.-С. 37-42.

232. Шкловский В. Письмо о России и в Россию /У Новости литературы. Берлин. - 1922. - Кн. 2. - С. 97 - 99.293

233. Эпштейн М. Искусство авангарда и религиозное сознание /У Новьщ мир. -1989.-№12.-с. 222-235.

234. Эренбург И. Люди, годы, жизнь. Кн. 1-2. М.: Советский писатель, 1961. -634 с.

235. Faryno Jerzy. Введение в литературоведение. Katowice: Uniw. Slask., 1980.-4.3.-С. 385.