автореферат диссертации по филологии, специальность ВАК РФ 10.01.03
диссертация на тему: Поэзия вагантов: генезис и жанры

Полный текст автореферата диссертации по теме "Поэзия вагантов: генезис и жанры"

На правах рукописи

00305350В МАТЕРОВА Елизавета Викторовна "

ПОЭЗИЯ ВАГАНТОВ: ГЕНЕЗИС И ЖАНРЫ

Специальность: 10.01.03.- литература народов стран зарубежья (западноевропейская литература)

АВТОРЕФЕРАТ

диссертации на соискание ученой степени кандидата филологических наук

Москва-2007

003053506

Работа выполнена на кафедре всемирной литературы филологического факультета Московского педагогического государственного университета

Научный руководитель:

доктор филологических наук, профессор НИКОЛА Мария Ивановна

Официальные оппоненты:

доктор филологических наук, профессор ПОТАНИНА Наталия Леонидовна

кандидат филологических наук, КОЗИН Александр Александрович

Ведущая организация - Нижегородский государственный университет им. Н.И.Лобачевского

Защита состоится «19» марта 2007 года в _ часов на заседании

диссертационного совета Д 212.154.10 при Московском педагогическом государственном университете по адресу: 119992, Москва, Малая Пироговская ул., д.1, ауд. 304

С диссертацией можно ознакомиться в библиотеке Московского педагогического государственного университета по адресу: 119992, Москва, Малая Пироговская ул., д.1., ауд. 304.

Автореферат разослан «_» февраля 2007 г.

Ученый секретарь диссертационного совета

Общая характеристика работы

Диссертация посвящена исследованию генезиса и жанрового состава поэзии вагантов, возникшей и получившей широкое распространение в школярской среде в Западной Европе в период высокого Средневековья (конец XI - начало ЗОЛ вв.)

О пристальном внимании теоретиков и историков литературы к категории жанра на современном этапе свидетельствуют вышедшие за последние десятилетия работы отечественных и зарубежных ученых.' Заметно обострился интерес к исследованию генезиса и поэтики жанров средневековой литературы, важным вкладом в изучение которых стали труды А.Д.Михайлова, статьи Е.М. Мелетинского, ЛВ.Евдокимовой, Ю.Н.Реутина и др., вошедшие в сборник научных трудов «Проблема жанра в литературе средневековья», а также сборник исследований, посвященных различным аспектам поэтики жанра в средневековых литературах Руси, Западной Европы и Востока, в основу которого легли материалы конференции «Проблема жанра в литературах Средних веков», проведенной в ИМ ЛИ Комиссией по проблемам изучения средневековых литератур (2002 г.), работы ИГ.Матюшиной, М.ИНикола, М.К.Поповой и др.

Актуальность настоящего исследования определяется возросшим за последние годы интересом к явлениям средневековой культуры и, в частности, к поэзии вагантов. Об этом красноречиво свидетельствует и издание переводов, и многочисленные театральные постановки, музыкальной основой которых явилась кантата немецкого композитора К.Орффа на стихи знаменитой рукописи «Carmina Burana».

Однако, несмотря на активизацию изучения средневековой культуры, поэзия вагантов на сегодняшний день все еще остается явлением, недостаточно ирследованным, требующим комплексного изучения, необходимого для объективной картины литературного процесса в Средние века. Этим обосновывается научная новизна настоящей работы, в рамках которой впервые в отечественном литературоведении предпринимается попытка комплексно исследовать генезис и поэтику наиболее репрезентативных жанров поэзии вагантов.

Объектом исследования являются анонимные латинские тексты главной вагантской рукописи «Carmina Burana» (ок.1225-1230 гг.), а также отдельные произведения Архипииты Кельнского, Вальтера Шатильонского и Примаса

1 Duhrow Н. Genre. London, 1982; Fowl« A. The Future of Genre Theory // Future Literary Theory. London, 1989; Kenth Th. Interpretation and Genre - The Role of Generic Reception in the Study of Narrative Text. London, Toronto, 1986; Rosmarin A The Power of Genre. London, 1986; Тамарчепко Н.Д. Теория литературных родов и жанров. Эпика. - Тверь: Твер.гос.ун-т, 2001;Todoiov Tz. Genres in Discours. Cambridge, 1990.; Вахрушев B.C. О теории жанра и об истории его изучения // Приключения жанра (проблемы теории и истории литературных жанров) Весы. Альманах гуманитарных кафедр Балашовского филиала Саратовского государственного университета им. Н.Г.Чернышевского. - Балашов, 20Ö3, №22. - с.4-28 etc

\

Орлеанского, получившие широкое распространение в вагантской среде. Поэзия вагантов рассматривается нами как явление светской культуры, а потому за пределами нашего исследования остаются вошедшие в сборник образцы литургической драмы и религиозной поэзии.

Цель настоящей работы - исследовать истоки и ведущие жанры поэзии вагантов. Для осуществления поставленной цели необходимо решить следующие задачи:

- рассмотреть вопрос о месте вагантов в жизни средневекового общества;

- выявить литературные и фольклорные истоки поэзии вагантов;

- определить специфику бытования поэзии вагантов;

- выделить в наследии вагантов наиболее репрезентативные жанры,

- исследовать выделенные жанры с точки зрения генезиса и особенностей поэтики.

Теоретико-методологическую базу работы составили: труды Д.С.Лихачева, М.М.Бахгана, В.М.Жирмунского, М.Л.Гаспарова, А.Д.Михайлова, А.Я.Гуревича, Ж. Jle Гоффа, О.М.Фрейденберг, ВЛЛроппа и др., в связи с чем определяющую роль в исследовании играют культурно-исторический и историко-теоретический методы.

Положения, выносимые на защиту:

1. Поэзия вагантов - часть корпоративной культуры странствующих школяров, она теснейшим образом связана с этой социальной средой, выражает ее мировоззрение, эстетические и этические идеалы.

2. Поэзия вагантов возникла на скрещении традиций книжной (античной и библейской) И народной культуры. Обозначенные культурные традиции обнаруживают себя на разных уровнях организации текста: метрическом, образном, стилистическом, сюжетном.

3. Наиболее репрезентативными жанрами поэзии вагантов являются школярские песни во всех их тематических разновидностях («попрошайные» песни, песни о Фортуне, застольные песни и гимны), «священная пародия» (Parodia sacra), сатирические «мятежные песни» (Carmina rebella), жанры любовной поэзии (любовная элегия, любовная поэма, весенняя песня, пастурела), ученые «античные» поэмы.

4. Ведущей чертой жанровой поэтики вагантов является взаимопроникновение элементов книжной «учености» и фольклорных традиций.

Структура работы: диссертация состоит из введения, двух глав, заключения, списка использованной литературы и приложения.

Научно-практическая значимость работы заключается в возможности использования ее материалов в дальнейших исследованиях жанровой системы, а также при разработке учебных пособий, чтении лекций и спецкурсов по истории литературы Средних веков.

Апробация работы. Основные положения диссертации были представлены в виде научных докладов на ежегодных XV, XVI, XVII и XVIII Пуришевских чтениях в МПГУ (2003, 2004, 2005, 2006), на II и III

Межвузовской конференции молодых ученых в МПГУ (2003, 2004), на IX межвузовской научно-практической конференции «Художественный текст: варианты интерпретации» в БПГУ им. В.М.Шукшина (2004), а также на заседаниях кафедры всемирной литературы и аспирантского объединения. Основные положения работы отражены в публикациях по теме исследования.

Содержание работы

Во Введении дается обоснование актуальности темы диссертационного исследования, формулируется его предмет и цель, выдвигаются исследовательские задачи, раскрывается методологическая база работы, определяется научная новизна, формулируются положения, выносимые на защиту. Кроме того, Введение содержит обзор исследовательской литературы, посвященной как собственно поэзии вагантов, так и проблеме жанра в средневековой литературе в целом. Анализ научно-критической литературы свидетельствует о недостаточной изученности проблемы, как в отечественном, так и в зарубежном литературоведении, и о необходимости комплексного исследования поэтического наследия вагантов.

В первой главе диссертации «Культурные истоки поэзии вагантов» речь идет о социальной сущности вагантства, месте вагантов в жизни средневекового общества, литературных и фольклорных традициях, которые легли в основу поэтического творчества вагантов, особенностях бытования этой поэзии. При этом поэзия вагантов рассматривается нами как органичная составляющая культурного феномена, именуемого «возрождением ХП в.». Признавая условность употребления термина «возрождение», который по отношению к Средневековью служит для констатации относительной активизации культурных процессов в жизни общества по сравнению с периодами их ослабления, мы, вслед за английским исследователем Ч.Г.Хаскинсом (Haskms С.Н. The Renaissance of the ХП-th Century. Cambridge, 1927), ограничиваем сферу действия этого понятия латиноязычной словесностью (преимущественно первой половины ХП столетия), ориентированной на классические образцы и в значительной степени проникнутой духом секуляризации.

В первом параграфе «Место вагантов в жизни средневекового общества» рассматривается вопрос о том, как формируется культурная среда, породившая столь значительное и яркое явление словесности, как поэзия вагантов, а также вопрос о месте в средневековом социуме представителей этой среды.

Возникновение и первоначальное употребление термина «ваганты» (букв, «бродячие») относится к периоду раннего средневековья, когда за соответствующий образ жизни так именовали низы духовного сословия, людей полуграмотных и весьма далеких от поэзии. Позднее, в эпоху социокультурного переворота XI-XII вв., когда идет строительство городов,

наблюдается демографический рост и пробуждается торговля, в пришедшем в движение обществе возникает острая потребность в грамотных людях. Если прежде образование было закрытым, корпоративным и исключало возможность обучения лиц, не входящих в церковное сообщество, то культурная ситуация ХП в. ведет к росту социального престижа образования и значительному расширению круга людей, вовлеченных в этот процесс. Для совершенствования своего образования ученики переходят из одной школы в другую, и если в XI в. такие случаи были единичны и путешествовали наиболее любознательные учащиеся, то в ХП в. эта перемещения становятся массовым явлением. Бродячих школяров (vagi scholares) по традиции называли в агентами, однако они, в отличие от т.н. monachi gyrovagi предшествующего периода, были отнюдь не низами, а культурной элитой общества, чему в немалой степени способствовало знание латыни. Несмотря на то, что официально эта дисциплина считалась необходимой для изучения Священного Писания и Отцов церкви, ее преподавание значительно выходило за означенные рамки. Ученики читали Гомера в латинском переводе, Вергилия, Горация, Стация, Ювенала, Теренция, обязательны были упражнения в стилистике и dictamen metricum, т.е. в сочинении латинских стихов.

В ХП в. важнейшим событием, непосредственно связанным с бродячими школярами, стало рождение университетов, к которым учащиеся стекались со всех концов Европы. Государственная власть оказывала университетам свою поддержку, способствовала их юридической независимости, вручая охранные грамоты, дававшие университариям ряд привилегий.

Со временем школы и университеты стали выпускать столько ученых клириков, что для них уже не находилось места ни в канцеляриях, ни в приходах. В условиях перепроизводства людей умственного труда ваганты, вышедшие из стен университета, почувствовали себя изгоями: им приходилось скитаться от аббатства к аббатству в поисках покровителей и жить пожертвованиями.

У церковных властей кочующие клирики вызывали немало беспокойства и опасений. Клерикальный дух в университетской среде был слаб, подавляющее большинство не считало необходимым соблюдать правила церковного поведения, а диспуты порой носили фривольный характер. Школяры то и дело участвовали в различных историях, похождениях и попойках. Пренебрегая требованиями аскетической церковной морали, ваганты воспевают Вакха и Венеру, предают осмеянию лицемерие высшего духовенства, подрывая тем самым у народа уважение к духовному сану. Церковные соборы сурово порицают этих клириков «inter epula cantat» (т.е. поющих в застолье), те же в ответ обрушиваются на церковь и ее служителей обличительными стихами.

К середине ХШ в. поэзия вагантов замирает. С появлением нищенствующих монашеских орденов дороги Европы заполнили братья-проповедники, они стали, своего рода, властителями народных умов, оттеснившими вагантов с их латинскими песнями. Уйдя с исторической сцены,

ваганты оставили богатое поэтическое наследие, а также передали следующему веку идеи свободы нравов, вольномыслия и критики религиозного общества, обнаруживающие себя в поэзии Рютбефа, Ф.Вийона, «Романе о Розе» Ж.де Мена, и др.

Второй параграф главы «Литературные и фольклорные традиции в поэзии вагантов» посвящен исследованию генезиса поэзии вагантов, традиций, которые легли в ее основу. Школярская лирика возникла на скрещении книжной и народной культурной традиции: она вобрала в себя библейскую и античную образность и фразеологию, усвоила литургическую и классическую метрику и трансформировала латинскую традицию, пропитав ее элементами фольклорной поэтики. Синтез «учености» и элементов народной культуры породил эстетическую систему, в рамках которой изящество и грубость, изысканность и простота, возвышенное и низкое не просто соседствуют, а обретают равноправие, равнозначность, что в целом отражает сущность средневековой картины мира с ее многоликостью и антиномичностью.

Подавляющее большинство вагантских текстов написано на латыни, языке, принадлежащем одновременно языческой римской культуре и христианской церкви. На протяжении всей эпохи Средних веков восприятие античности и ее культурного наследия было неоднозначным. Античный гуманистический идеал с его утверждением гармонии физической и духовной красоты вступал в противоречие с христианством. Несмотря на критику античности и суждения о греховности увлечения языческими авторами, отрицать преемственность культур было невозможно. Средневековая образовательная система возникла как прямое продолжение античной, использовала те же методы, обращалась к тем же текстам, прибавив к ним Священное Писание. Церковь нуждалась в грамотных людях, а потому не могла препятствовать изучению латыни. Освоить латинский язык без книг и учебников, созданных в то время, когда он бытовал как живой, не представлялось возможным, соответственно, чтение трудов древних авторов признавалось необходимостью и не вызывало возражений.

Особым подъемом интереса к дохристианской словесности в Средние века отмечены несколько периодов интенсивной культурной деятельности, получивших в медиевистике название «средневековых возрождений»: каролингское возрождение (конец УШ-IX вв.), оггоновское возрождение (вторая половина Х-начало XI вв.) и тцк называемое «возрождение XII века», или «овидианское возрождение», называемое так вследствие необыкновеной популярности римского поэта в этот период. Будучи на стороне «классиков» в небезызвестном споре «artes» и «auctores» («теоретиков» и «классиков») и предпочитая теоретическому постижению мира эстетическое, ваганты зачастую идут по пути подражания классическим образцам. В тоже время у вагантов мы встречаем и формы литургической поэзии, и библейскую топику, помещенную в новый для нее контекст, соединенную как с элементами античной, так и фольклорной поэтики.

Текстовый анализ наследия вагантов показывает, что синтез культурных традиций, их переплетение и взаимопроникновение обнаруживают себя на разных уровнях организации текста: метрическом (античные метры, литургические секвентные строфы, закрепление ритмической системы стихосложения под влиянием народной поэзии), образном (образы античных богов как персонификация отвлеченных понятий, библейские персонажи, фольклорный образ героини любовных песен), сюжетном (переложение античных сюжетов), стилистическом (классические и библейские цитаты, риторические фигуры). На уровне идей очевидно наследование овидианской концепции любви-обладания и обличительного пафоса Ювенала. Степень освоения вагантами античного материала различна: от поверхностного, почти произвольного, употребления имен античных богов и героев до изящной разработки классических сюжетов. Что касается жанровых традиций, то от античности вагантами были восприняты застольная песня и сатира. Клерикальные жанры, такие как гимн, секвенция, проповедь, видение и литургическая драма, трансформированы и наполнены новым содержанием. Влияние народной лирики в наибольшей степени обнаруживает себя в «весенних» зачинах любовных песен, а взаимодействие народной смеховой и церковной культуры порождает такую форму словесного творчества, как священная пародия (Parodia sacra).

Будучи художественной системой, в которой диалектически взаимодействуют разнородные элементы, поэзия вагантов являет собой ярчайший пример гибкости средневековой ментальности. Ваганты, как представители социальных низов, впитавшие в себя книжную «ученость», трансформируют, «модернизируют» латинскую традицию и снимают своим творчеством существующее в официальной традиции неприятие народной культуры, антагонизм по отношению к ней, блокирование ее культурой ученой, наглядно демонстрируя возможность их взаимопроникновения и совмещения в одном сознании.

В третьем параграфе главы «Специфика бытования поэзии вагантов» речь идет об особенностях бытования, курсирования школярской поэзии.

Ключевую роль в литературном процессе Средневековья при формировании направлений и реализующихся в их рамках жанров играла сословная структура общества, соотнесенность литературного творчества со средой возникновения. Поэзия вагантов является частью корпоративной культуры странствующих школяров, она теснейшим образом связана со своей социальной средой, выражает ее мировоззрение, эстетические и этические идеалы. При этом принадлежность того или иного произведения к поэзии вагантов определяется не формально-содержательными особенностями текста, а фактом его бытования в данной среде. Сословное единство в данном случае оказывается настолько влиятельным, что национальные различия практически не играют никакой роли и почти не обнаруживают себя (за исключением отдельных новоязычных вкраплений в рукописях латинских текстов).

Поэзия вагантов чужда Индивидуализма, автор никоим образом не обособлен от аудитории, он «растворяется», полностью сливаясь со своим сословием. . Здесь, как в народном творчестве и исторически ранней письменности, «индивидуальный компонент» Остается по преимуществу анонимным. Подобно фольклору, который выражает не индивидуальность, а то, что объединяет людей из народа между собой, поэзия вагантов является выражением некой коллективной истины. Анонимность большинства вагантских текстов закономерна, она продиктована самим способом существования этой поэзии. Чем больше в тексте того или иного автора было «сверхлияного», • надындивидуального, отражающего мировосприятие, этические и эстетические ценности, единые для всех людей, причисляющих себя к вагантам, позволяющие им осознавать себя как сообщество, тем более широкое распространение получал текст, независимо от того, кем он был написан - почтенным ученым мужем или оборванным школяром. Стихи становились общим достоянием, а индивидуальное авторство мгновенно забывалось. Соответственно, тексты, воспринимавшиеся как нечто, принадлежащее всем, не ^огли оставаться неприкосновенными : их варьировали, сокращали или, напротив, дополняли новыми строфами, брали За образец, сочиняя новые. Факт изменяемости, существования вариантов отсылает нас к фольклорным формам творческой работы.

Таким образом, в вагантской среде тексты обретают статус общего достояния, бытуют анонимно, допускают вариации, становясь своего рода «корпоративным фольклором». Преобладание в поэзии вагантов «сверхличного», типического начала над индивидуально-авторским определило первостепенное значение жанра, в рамках которого замкнуто индивидуальное творчество.

Вторая глава «Жанры поэзии вагантов» посвящена исследованию поэтики наиболее репрезентативных жанров поэзии вагантов, в число которых входят т.н. школярские песни во всех их тематических разновидностях («попрошайные» песни, песни о Фортуне, застольные песни и гимны), «священная пародия» (Parodia sacra), сатирические «мятежные песни» (Carmina rebella), жанры любовной поэзии (тяготеющие к «ученой» традиции любовные элегии и поэмы, а также имеющие фольклорный генезис малые жанры -весенняя песня и пастурела), ученые «античные» поэмы.

Первый параграф главы «Школярские песни» посвящен анализу произведений этого жанра, внутри которого выделяются несколько тематических разновидностей.

Школярские песни являются поэзией, отразившей мировоззрение и отдельные реалии быта вагантов. Эти песни выдвинули особый тип героя, теснейшим образом связанного со своей средой - бродячего студента-клирика. Лирического героя школярской песни отличает молодость и дерзость, шутливый нрав, осознание причастности к «ученой» элите, социальное плебейство и, по выражению МЛГаспарова, высокий «духовный аристократизм».

Особое место среди школярских песен принадлежит т.н. «попрошайным песням», порожденным социальными условиями и имеющим утилитарное назначение. Попрошайня предстает в поэзии вагантов и как самостоятельный жанр, и как компонент в составе «ученого» послания (проповеди, исповеди, видения etc.), придавая изначально не свойственную ему специфическую вагантскую окраску.

Модель поведения героя, вошедшая в литературный этикет школярской песни, - беззаботное отношение к жизни, тяга к мирским наслаждениям, отказ от аскезы - обусловлена сформировавшейся у вагантов концепцией действительности. Ваганты подчеркивают несовершенство мира, в частности царящую в нем нестабильность, переменчивость счастья и несправедливость в распределении земных благ. Олицетворением законов земного существования в школярских песнях выступает Фортуна, являющая образ анархического и беспринципного бытия. Фортуна не карает за грехи и не вознаграждает за добродетели, она абсолютно равнодушна к заслугам, не соотнесена с божественным предопределением и десакрализована. Хаотичность действий Фортуны делает ее неуправляемой, и, по представлениям вагантов, не дает возможности ей противостоять, предугадать, что принесет завтрашний день. Следствием осознания вагантами непрочности даров. Фортуны становится призыв наслаждаться и жшъ одним днем, нашедший воплощение в славящих жизнь школярских гимнах и застольных песнях.

Характер лирического субъекта свидетельствует о том, что и гимн, и застольная песня предполагают коллективное (хоровое) исполнение. Звучащее здесь лирическое «мы» - это голос сообщества завсегдатаев кабака, бражников и азартных игроков, не пекущихся о завтрашнем дне. И даже в тех случаях, когда речь идет от первого лица единственного числа, как например, в «Исповеди» Архипииты, перед нами неиндивидуализированное «я», «я» говорящего от лица всех, а не одного.

Школярская песня - это одновременно хвала и хула, мысля оппозициями, ваганты обозначают свой этический идеал через четкое разграничение «своего» и «чужого», противопоставление приветствуемого и отвергаемого. Диалогичность мышления находит свое отражение и в том, что вакхическая тема у вагантов также реализуется в форме словопрения, несущего в себе элемент драматического конфликта и рисующего столкновение двух противоположных видений мира и способов ориентации в нем («Прение вина с водою», «Прение о Вакхе и пиве» etc.).

В формальном отношении школярская песня представляет собой гармоническое сочетание стиха и напева, ее стих - ритмический, основанный на хореической стопе, строфы «куплета» нередко чередуются с рефреном, выполняющим функцию тематического лейтмотива, довольно распространена анафорическая композиция (единоначалие строф или стихов внутри строфы), удвоения, повторы.

В основе школярской песни почти всегда лежит травестия, карнавальное перемещение, благодаря которому утверждается, пародирующий монашеские

уложения «устав» Ордена вагантов, устанавливается, оппозиционный по отношению к ортодоксальному религиозному культу, культ чрева; молитвы обращаются в тосш, меняются местами пирующий и угощение («Орден вагантов», «Вещание Эпикура», «Кабацкая песня», «Жареный лебедь» etc.)

Сложившийся в этом жанре типический образ нищего, но никогда не унывающего, живущего одним днем школяра впоследствии закрепился в городской литературе: в жанре фаблио, в поэзии Рютбефа и Франсуа Вийона.

Во втором параграфе главы «Священная пародия и «мятежные несни» исследуются принадлежащие вагантам наиболее показательные образцы пародийных и сатирических жанров.

Священная пародия как форма игрового отношения к сакральному слову - травестирование библейских сюжетов и богослужебных ритуалов -возникает довольно рано (VII-IX вв.) и берет начало в монастырской среде, представляя собой дидактико-развлекательные тексты («Пир Киприана») и литературу, предназначенную для досуга во время праздников (византийские «Монашеские шутки» - Joca monachorum). Наибольшую популярность этот жанр приобретает в XI-XII вв. в школярской среде, к этому периоду относится наибольшее число сохранившихся памятников жанра.

Священная пародия представлена в наследии вагантов в форме пародийного богослужения - как мессы в целом («Всепьянейшая литургия», «Месса игроков»), так и ее отдельных частей - молитвы , секвенции, чтения евангелия («Молитва о монахах-полубратъях», «Аббат Куканы», «Ослиная секвенция», «Евангелие от марки серебра», «Евангелие о страстях школяра Парижского» etc.) Пародийный текст сохраняет композиционную структуру и стилистику исходного жанра, наполняя твердо установленную, сложившуюся форму иным, не соответствующим ей содержанием.

Со временем характер игры со священным словом у вагантов претерпевает изменения. Карнавальный смех священной пародии трансформируется, перерастает в злой, насмешливый, хулящий, однако хула эта ни в коей мере не нацелена на пародируемый сакральный текст. Комическое дублирование, связанное с праздничным шутовским обрядом, приобретает социальную заостренность. Священная пародия проходит путь от приуроченного к празднику безобидного комического дублирования к антиклерикальной сатире. Затронутая пародийными текстами тема корыстолюбия, бесчестности и алчности достигает у вагантов наивысшего развития в сатирических «мятежных песнях».

Ведущим сатирическим жанром поэзии вагантов, отразившим конфликт между низшими клириками и представителями высшего духовенства, является т.н. «мятежная песня» (carmen rebelle). Название жанра восходит к т.н. «Обличению Рима» (СВ 19), открывающемуся Строкой «Восстану против пороков мятежною песней...» («Utar contra vitia carmine rebelle»...). В отношении ряда мятежных песен установлено авторство, из неизвестности выступают два имени - Вальтер Шатильонский («Обращение к папе», «Стих о светопреставлении» СВ 86, «Для Сиона не смолчу я...» СВ 18,

предположительно, им же написано упомянутое «Обличение Рима» СВ 19) и Филипп Гревский («Правда правд» СВ 3, «Булла разящая» СВ 93). В числе буранских анонимных образцов жанра следует отметить «Стих о симонии» (СВ 73), «Стих о всесилии денег» (СВ 73а), «Стихи о падении учёности» (СВ 69).

Объектом сатиры в мятежной песне становятся пороки, охватившие церковь, главными из которых, по мнению вагантов, являются алчность, лицемерие, симония, а также всеобщее падение учености, т.е. обличению подвергаются не отдельные неугодные лица, а система и господствующие нравы.

Мятежную песню отличает «ученый» сталь, чрезвычайно насыщенный античными образами, а также цитатами и реминисценциями из Священного писания. Тексты чаще всего основаны на стройной и строго выдержанной аллегории. Несмотря на обилие библейских цитат, грозный обвинительный пафос средневековые поэты черпают не только у библейских пророков, но и у поэтов античности, в частности у Ювенала. Папская курия глазами низшего клирика и изображение Ювеналом римского общества с точки зрения небогатого клиента-литератора оказываются весьма близки. Подобно Ювеналу, обеспокоенному некогда славным, а ныне безотрадным положением интеллектуалов - поэтов, историков, адвокатов, грамматиков, риторов - в Риме, ваганты сокрушаются о падении учености и пренебрежительном отношении к образованным, но небогатым людям.

Таким образом, жанр мятежной песни у вагантов порожден социальными противоречиями, недовольством низших клириков сложившейся системой церковного управления. Эти песни явились голосом протеста против засилья мздоимцев и кумовства. Собственно песенная форма обличительному монологу придавалась не всегда, лишь некоторые произведения связаны с напевом и имеют характерный для песенного текста рефрен. Единство жанра определяется в данном случае общностью тематики, обличительным пафосом и особой реминисцентной поэтикой.

Мятежная песня, в отличие от Священной пародии, далека от фольклора и являет собой жанр, опирающийся на ученую, книжную традицию. Для выражения социального протеста оказываются уместны реминисценции и из Священного писания, и из популярных античных авторов.

Третий параграф «Жанры любовной поэзии». Исследователи (МХаспаров, И.Матюшина и др.) неоднократно указывали на то, что средневековая лирика рождена на пересечении двух традиций - христианской, идущей от «Песни Песней», религиозное истолкование которой открыло путь эротическим мотивам в клерикальную поэзию, и античной, восходящей к поэзии Овидия. Синтез этих традиций дал жизнь, с одной стороны, духовной поэзии, связанной с культом Богоматери, а затем и светской куртуазной поэзии с ее платонической любовью-служением Прекрасной Даме, с другой же стороны - способствовал развитию эротической лирики, воспевающей чувственную любовь. Именйо эта, так называемая, «низовая» линия и получила развитие у вагантов, в наследии которых любовная лирика занимает одно из

ведущих мест. В рамках любовной поэзии вагантов выделяются такие жанры, как тяготеющие к книжной традиции любовная элегия и поэма, а также восходящие к фольклору весенняя песня и пастурела.

Соответственно данный параграф включает три раздела: П.3.1.«Любовная элегия», П.3.2. «Любовная поэма», П.3.3. «Весенняя песня и пастурела».

Поэзия вагантов реактуализирует один из ведущих жанров римской поэзии - любовную элегию. Средневековые поэты идут по пути подражания элегиям Овидия, черпают из них сюжетные ситуации, образы и мотивы, но при этом облекают «классическое» содержание в новую, рожденную их эпохой, ритмическую форму. Элегия вагантов, как и античная, является лирическим стихотворением «среднего» объема (50-80 стихов), отличается наличием одного субъекта речи (лирическое «я») и, как правило, представляет собой непосредственное обращение лирического героя к возлюбленной.

Портрет героини носит типический характер и являет относительно стабильный комплекс идеализированных черт. Устойчивые компоненты портрета восходят одновременно к овидианской эстетике (принцип последовательного описания частей тела красавицы) и к эстетике духовной лирики, посвященной Богоматери (мотив сияния). Религиозная традиция сообщает лирике вагантов, равно как и куртуазной поэзии, идею восхищения совершенством возлюбленной, овидианская же - придает этому восхищению телесность, подчеркивая, что предмет любви земная женщина.

Концепция любви в элегии вагантов восходит к овидианской: любовь, по преимуществу, мыслится как игра, авантюрное приключение героя, ищущего наслаждений, стремящегося к обладанию предметом своей любви. Типичность, отсутствие индивидуализации, социальной определенности и каких-либо бытовых черт в образе героини указывают на литературное происхождение и самого образа, и связанных с ним переживаний. Ситуации - любовной победы, разлуки, ревности, встречи - условны и не являются отражением реального быта клириков, т.е. все переживания, подлинные и воображаемые, воплощаются только посредством литературной традиции. Проявлением характерной для средневековой литературы «эстетики тождества» является использование поэтических клише (идеализирующий портрет как комплекс стабильных черт, овидианский мотив «любовного воинства», топос «пять радостей любви», стереотипные образы-эмблемы, например, Венера и Амур как персонификация любви и т.п.).

Любовная поэма, как и элегия, является жанром, опирающимся на книжную - овидианскую и литургическую - традицию. Поэма представляет собой стихотворное произведение более значительного, по сравнению с элегией, объема (от 90 до 300 строк), написанное вагантской строфой, сочетающее лирическое и повествовательное начало, отличающееся наличием нескольких субъектов речи, чередованием монологической и диалогической формы.

Любовные поэмы свидетельствуют о сложном взаимодействии поэзии вагантов с современной ей новоязычной куртуазной литературой. Так, латинская поэма «Стих благоговейный о любовном исцелении» (СВ 50), сюжет и образная система которой восходят к «Роману о Розе» Гильома де Лорриса, одновременно воспевает н долготерпение героя, и радость обладания, сладость полученной им награды. Куртуазность для вагантов оказывается неотделима от телесности, служение - от обладания. Утверждение превосходства клирика над рыцарем в опирающейся на сюжетную схему словопрения поэме «Флора и Филлида» (СВ 65) осуществляется совершенно в духе куртуазии - с помощью так называемого суда любви.

В то же время ваганты в ряде случаев прибегают к травестированию «высокого» сюжета, пародируют рыцарское служение, облекая в аллегорическую форму такое бытовое, далекое от возвышенных чувств событие, как например посещение публичного дома («Храм Венеры», СВ 49). «Ученый» стиль любовных элегий и поэм (античные образы, обращение к приемам риторики, намеки и сравнения, основывающиеся на мифологическом материале) указывает на нацеленность произведений этих жанров на просвещенную аудиторию, способную оценить их по достоинству.

В хороводных весенних песнях вагантов в наибольшей степени проявились традиции народной лирической песни и календарного фольклора. В земледельческом календаре важное место занимал праздник весны, сопровождавшийся сжиганием чучела зимы, избранием майского короля и королевы. Непременным атрибутом весеннего праздника было майское дерево, символизировавшее жизненную силу природы. Одним из главных элементов майской обрядности был танец. Словесным дублирование плясового действа являются буранские весенние песни, включающие описание хороводной пляски. При этом весенние песни вагантов не только сохраняют связь с танцевальным хороводным действом, но и в ритмическом отношении остаются верны народным традициям.

Типическими мотивами, составляющими литературный этикет жанра, являются: изображение прихода весны как циклически повторяющегося желанного события, контраст между слабеющей зимой и набирающей силу весной, психологический параллелизм картин из мира природы и человеческой жизни, в частности, параллелизм аграрно-эротических образов. В соответствии с народной традицией, любовь в весенней песне изображается как ликование плоти, соответствующее общему торжеству жизненных сил, охватывающему весной весь мир.

Сохраняя метрику и устойчивые мотивы народной весенней песни, ваганты привносят в свои произведения не свойственные фольклорному жанру элементы школьной латинской «учености» (например, античные мифологические образы - Купидон, Киприда (Венера), Парис, являющиеся традиционными поэтическими клише, используемыми вагантами при разработке любовной тематики).

В жанре пастурелы, представленном в «Carmina Burana» незначительным количеством текстов, ваганты в целом придерживаются традиционной сюжетной схемы, выработанной куртуазной лирикой: весенний зачин, встреча героя с пастушкой, диалог, основным содержанием которого являются любовные мольбы героя и ответ героини, решение которой знаменует развязку. В отличие от рыцарской поэзии, герой вагантов выступает вне социальной определенности (за исключением героя-школяра в СВ 63). Новаторство в данном жанре проявилось на уровне формы: пастурела вагантов имеет оригинальную сквозную рифмовку и особую строфу, восходящую к литургической секвентной строфе. Кроме того, новаторским и в весенней песйе вагантов, и в пастуреле становится звучание традиционных фольклорных мотивов на латыни, языке книжной культуры, а также привнесение в тексты отдельных элементов школьной латинской «учености».

В целом малым жанрам любовной поэзии вагантов - весенней песне и пастуреле - присуще сочетание традиционного жанрового топоса с новаторскими исканиями в области строфики (трансформация секвентной строфы в пастуреле) и обращением к элементам «ученой» стилистики (в весенней песне и пастуреле).

Четвертый параграф главы «Античные» поэмы» посвящен анализу стихотворных повествовательных произведений «среднего» объема (около 100 строк), в основе которых лежат сюжеты, восходящие к античности.

«Античная» поэма является «ученым», элитарным жанром, получившим развитие у вагантов. Ее появлению предшествовали разнообразные по своему содержанию сюжетные стихи на латинском языке, создававшиеся в Средние века в монастырской среде примерно за полтора-два столетия до овидианского возрождения. В изобилии мы встречаем их, например, в сборнике «Кембриджских песен» (начало XI в.), сюжеты которых восходят либо к народным сказкам и анекдотам, либо к житийной литературе. В отличие от этих более ранних образцов светской поэзии на латинском языке, ваганты отдают предпочтение классическим эпическим сюжетам.

Изначально античный материал широко используется в дидактических целях, при выполнении школьных поэтических упражнений, из которых постепенно и вырастает жанр «античной» поэмы т.н. (Fabula Heroica), разрабатывавшей античные сюжеты на более высоком художественном уровне и не стесненной учебными рамками. Зафиксированные рукописями тексты свидетельствуют о том, что наибольшей популярностью пользовались два генетически близких сюжета: о разрушении Трои и об Энее и Дидоне.

Троянский сюжет неоднократно привлекал внимание средневековых писателей. Показательно, что если авторы новоязычных сочинений («Роман о Трое» и т.п.) изображают участников троянской войны как средневековых рыцарей, то ваганты избегают включения в текст «античной» поэмы реалий современности и целиком остаются верны античному колориту.

В метрическом отношении поэмы неоднородны: одни тексты следуют античному метру (СВ 152, СВ 153, Langosch, р.208), другие излагают античный

сюжет средневековыми ритмическими размерами, придающими тексту динамизм, подчеркивающими острый драматизм событий (СВ 149, СВ 150, СВ 151 etc.).

Новаторским, по сравнению с античным эпосом, становится принцип разработки известного сюжета: отсутствует последовательное изложение событий, вместо него представлен калейдоскоп ярких эпизодов. Ослаблено фантастическое начало, отсутствует присущий античным сюжетам акцент на зависимость происходящего от воли богов. «Античным» поэмам вагантов свойственна высокая степень событийной концентрации, а также своеобразное чередование общего и крупного планов - укрупнение, развертывание отдельных эпизодов на фоне общей схематичности изложения.

Произведения этого жанра отличаются нацеленностью на узкую аудиторию просвещенных ценителей, на что указывает опора на книжную традицию, масса цитат и аллюзий, оставленных без комментариев, вероятно, в расчете на то, что слушатели хорошо знакомы с первоисточником.

В Заключении подводятся итоги исследования. Список использованной литературы включает 243 наименования. В приложении представлена репродукция с книжной миниатюры «Колесо Фортуны» из рукописи «Carmina Burana».

Основное содержание работы отражено в следующих публикациях:

1. Матерова Е.В. Университеты и школярская жизнь в Средние века // Преподаватель XXI в., № 3,2006. - с 43-48 (0,7 п.л.)

2. Матерова Е.В. Художественное своеобразие поэзии Архипииты Кельнского. // XV Пуришевские чтения: Всемирная литература в контексте культуры: Сборник статей и материалов. - М., МПГУ, 2003, - с.164-165. (0,1

Н.Л.).

3. Матерова Е.В. «Попрошайные песни» вагантов // Филологическая наука в XXI веке: взгляд молодых. Материалы второй всероссийской конференции молодых ученых. - М.-Ярославль: МПГУ-Ремдер, 2004.- с. 199202 (0,3 п.л.).

4. Матерова Е.В. Жанр словопрения в поэзии вагантов. // Научные труды МПГУ. Серия: Гуманитарные науки. Сборник статей.- М.: «Прометей» МПГУ, 2004.-с. 154-158(0,3 пл.).

5. Матерова Е.В. Фольклорные и античные истоки любовной лирики вагантов// XVI Пуришевские чтения: Всемирная литература в контексте культуры: Сборник статей и материалов. - М., МПГУ, 2004. - с.122-123 (0,1 пл.).

6. Матерова Е.В. Библейские и античные мотивы в «Исповеди» Архипииты Кельнского // Художественный текст: варианты интерпретации. Материалы IX межвузовской научно-практической конференции. - Бийск: НИЦ БПГУ им,В.М.Шукшина, 2004. - с.258-264 (0,7 пл.).

7. Матерова Е.В. «Ваганты» и «голиарды»: к вопросу о происхождении терминов // Филологическая наука в XXI веке: взгляд молодых. Материалы третьей всероссийской конференции молодых ученых. - М.-Ярославль: МПГУ-Ремдер, 2004 - с.269-273 (0,3 п.л.).

8. Матерова Е.В. Фортуна в философской мысли средневековья и поэзии вагантов // Научные труды Mill У. Серия: Гуманитарные науки. Сборник статей.-М.: «Прометей» МПГУ, 2006.-с. 145-150 (0,3 пл.).

9. Матерова Е.В. Ваганты и их место в жизни средневекового общества // XVII Пуршпевские чтения: Сборник статей и материалов. - М., МПГУ, 2005. -с.140-141 (0,1 п.л.).

10. Матерова Е.В. Колесо Фортуны: «Carmina Burana» К.Орффа на российской театральной сцене конца XX - начала XXI в. // XVIII Пуршпевские чтения. Сборник статей и материалов. - М., МПГУ, 2006. - с.77-78 (0,1 пл.).

Подл, к печ. 29.01,2007 Объем 1 п.л. Заказ №. 26 Тир 100 экз.

Типография МПГУ

Оглавление научной работы автор диссертации — кандидата филологических наук Матерова, Елизавета Викторовна

ВВЕДЕНИЕЗ

ГЛАВА I Культурные истоки поэзии вагаптов

1.1. Мо вагантов в жизниедневекового общва

1.2. Литературные и фольклорные традиции в поэзии вагантов

1.3. Специфика бытования поэзии вагантов

ГЛАВА II Жанры поэзии вагаптов

II. 1. Школяие пи

11.2. Священная пародия и «мятежные пи»

11.3. Жанры любовной поэзии

11.3.1. Любовная элегия

11.3.2. Любовная поэма

11.3.3. Внняя пя и пурела

11.4. «Античные» поэмы

Введение диссертации2007 год, автореферат по филологии, Матерова, Елизавета Викторовна

Настоящая работа посвящена исследованию генезиса и жанрового состава поэзии вагантов. О пристальном внимании теоретиков и историков литературы к категории жанра на современном этапе свидетельствуют вышедшие за последние десятилетия работы отечественных и зарубежных ученых: статьи и монографии Х.Дуброу, А.Фаулера, Т.Кента, А.Розмарин, Н.Д.Тамарченко, Ц.Тодорова, В.С.Вахрушева и др., научный интерес которых сосредоточен в области теории жанра1, выпущенная в 2003 году коллективом у сотрудников ИМЛИ РАН «Теория литературы. Роды и жанры»", поставившая своей задачей осмысление жанрового богатства литературы в ее историческом существовании, а также работы, посвященные как отдельным жанрам, так и проблемам функционирования жанровых систем.

Заметно обострился интерес к исследованию генезиса и поэтики жанров средневековой литературы, важным вкладом в изучение которых стали труды А.Д.Михайлова по типологии повествовательных жанров - рыцарского романа и фаблио3, статьи Е.М. Мелетинского, Л.В.Евдокимовой, Ю.Н.Реутина и др., вошедшие в сборник научных трудов «Проблема жанра в литературе средневековья»4, сборник исследований, посвященных различным аспектам поэтики жанра в средневековых литературах Руси, Западной Европы и Востока, в основу которого легли материалы конференции «Проблема жанра в литературах Средних веков», проведенной в ИМЛИ Комиссией по проблемам

1 Dubrovv Н. Genre. London, 1982.; Fowler A. The Future of Genre Theory // Future Literary Theory. London, 1989.; Kenth Th. Interpretation and Genre - The Role of Generic Reception in the Study of Narrative Text. London, Toronto, 1986.; Rosmarin A. The Power of Genre. London. 1986.; Тамарченко Н.Д. Теория литературных родов и жанров. Эпика. - Тверь: Твер.гос.ун-т. 2001.;Todorov Tz. Genres in Discours. Cambridge, 1990.; Вахрушев B.C. О теории жанра и об истории его изучения // Приключения жанра (проблемы теории и истории литературных жанров) // Весы. Альманах гуманитарных кафедр Балашовского филиала Саратовского государственного университета им. Н.Г.Чернышевского. - Балашов, 2003, №22. - с.4-28

2 Теория литературы. Т.З. Роды и жанры (основные проблемы в историческом освещении). -М.: ИМЛИ РАН, 2003.

3Михайлов А.Д. Французский рыцарский роман и вопросы типологии жанра в средневековой литературе. - М., 1976.; Михайлов А.Д. Старофранцузская городская повесть фаблио и вопросы специфики средневековой пародии и сатиры. - М., 1980. изучения средневековых литератур осенью 2002 г.5, работа И.Г.Матюшиной, исследующей истоки европейской лирики Средних веков6, монография М.Андреева, посвященная генезису и жанровой специфике средневековой

7 8 драмы , работа М.К.Поповой , посвященная исследованию аллегории в английской средневековой литературе, диссертационное исследование М.И.Никола, в рамках которого в системных взаимоотношениях рассматриваются поэтические и прозаические жанры английской литературы XIV в.9 Представляют интерес исследования последних лет: работа Б.Д'Анджело «Пародия в средневековой романской литературе», посвященная функционированию приема пародии в жанре фаблио, структуре французской повести XIII в. «Окассен и Николетт» и «Декамерона» Дж.Боккаччо10, диссертация О.П. Романовой, предметом которой стал такой жанр, как миракль", А.Б.Рыкуновой, изучающей динамику жанра рыцарского романа на

19 материале литературы Германии, работа Р.В. Гуревич, исследующей проблему жанра в мистической литературе Средних веков на материале книги

13

Мехтильды Магдебургской , В.В.Смирновой, рассматривающей взаимодействие рассказа о чуде, как «микрожанра», и «самостоятельных»

14 жанров - видения, примера, жития , работа Г.В.Денисенко, исследующая жанровую специфику каталонских исторических хроник13 и др.

4 Проблема жанра в литературе средневековья. - М., 1994.

5 Жанры и формы в письменной культуре средневековья. - М: ИМЛИ РАН, 2005.

6 Матюшина И.Г. Древнейшая лирика Европы - М.: РГГУ, 1999.

7 Андреев М. Средневековая европейская драма: Происхождение и становление. - М. 1989.;

8 Попова М.К. Аллегория в английской литературе средних веков. - Воронеж, 1993.

9 Никола М.И. Английская литература XIV века: становление поэзии и прозы, истоки традиций. Дисс. д.ф.н.-М., 1995.

10 Д'Анджело Б. Пародия в средневековой романской литературе (1250 - 1350). - М., 2003.

11 Романова О.П. Средневековый французский миракль: проблемы жанра. Автореф.дис. . канд.иск. СПб., 2000.

12 Рыкунова А.Б. Становление и эволюция жанра рыцарского романа в средневековой литературе Германии. Автореф.дис. к.ф.п. - М., 2004

13 Гуревич Р.В. «Струящийся свет божества» Мехтильды Магдебургской: Проблемы жанра в средневековой мистической литературе. Дисс. .д.ф.н., М., 2001.

14 Смирнова В.В. Чудо как жанрообразующий элемент средневековых религиозных жанров (Житие, пример, видение). Автореф.дис. к.ф.п. - М., 2006

15 Денисенко Г.В. Жанровое своеобразие средневековых каталонских хроник: на материале «Книги деяний Якова I» и «Хроники Рамона Мунтанера». Автореф.дис. . к.ф.н. - М., 2003

Изучение литературы в жанровом аспекте требует конкретно-исторического подхода, поскольку, как отмечал Д.С.Лихачев, «категория литературного жанра - категория историческая. Литературные жанры появляются только на определенной стадии развития искусства слова и затем постоянно меняются и сменяются»16.

Литературный процесс Средневековья характеризуется отсутствием четкой и стройной поэтики жанров, нестабильностью жанровых границ и многообразием номинаций. На этом этапе литературному сознанию еще чуждо теоретическое осмысление, а жанровые самоназвания, встречающиеся в рукописях, не являются универсальными, терминологическими и не исключают возможности индивидуального словоупотребления. Однако кажущаяся хаотичность и расплывчатость дифференцирующих критериев не умаляет значения категории жанра в средневековой литературе. Эту позицию отстаивает Д.С.Лихачев в работе «Поэтика древнерусской литературы», подчеркивая, что средневековое искусство «стремится выразить коллективное отношение к изображаемому. Отсюда многое в нем зависит не от творца произведения, а от жанра, к которому это произведение принадлежит»17. Здесь же он впервые говорит о системе средневековых жанров, утверждая, что системный характер проявляется в том, что определенные жанры возникают одновременно, порождаясь «общей совокупностью причин»18, а также в процессе жанрового взаимодействия.

Представитель герменевтической школы Х.Р.Яусс рассматривает жанры французской литературы Средних веков, используя для описания жанровой системы понятие «основной жанр» (Сгиг^гшМег), объединяющее синхронно существующие жанры, имеющие единый набор признаков. «Основной жанр» выступает как абстрактная системная единица, имеющая ряд конкретных реализаций (текстов) и в целом соотносится с вводимым Лихачевым понятием

16 Лихачев Д.С. Поэтика древнерусской литературы. - Л., 1971.-е. 42.

17 Там же с.70

18 Там жес.49 жанра-сюзерена».19 Кроме того, в одной из работ французский исследователь, с позиций антропологического подхода предлагает различать в зависимости от коммуникативной ситуации пять моделей «эстетической идентификации»: ассоциативную, адмиративную, симпатическую, катартическую и ироническую.20 Выделенные модели, как справедливо отмечает отечественный исследователь Л.В.Евдокимова, оказываются «слишком универсальны и недостаточно эффективны для описания средневековой литературы; они не учитывают огромный пласт произведений, не обладающих ни сюжетом, ни центральным героем, .не учитывают специфической формы произведений»21, однако путь исследования средневековых жанров в их связи с коммуникацией представляется весьма продуктивным. Вслед за Б.Кроче22, Яусс подвергает критике теорию нормативного жанрового канона, заявляя о необходимости рассматривать литературные жанры «не как genera (классы) в логическом смысле, но как исторические группы или семьи»23, а также ставить вопрос о доминанте, создающей жанровое единство текста.

О принципиальном значении социальной функции и коммуникативной обусловленности средневековой жанровой системы говорит франко-канадский медиевист П.Зюмтор в работе «Essai de poetique medievale» («Опыт построения средневековой поэтики», 1972). На франко-провансальском материале он проанализировал принципы жанровой систематики в области лирики, исходя из противопоставления «личной» и «безличной» речи, наличия или отсутствия песенности, стиха, повествовательности, регулярной строфичности, формульности, характера распределения лексических классов и использования

19 Яусс Х.Р. Средневековая литература и теория жанра / пер.с фр. // Вестник МГУ, Сер.9 Филология, 1998, №2, с.96-120

20 Jauss H.R. Die Kleinen Gattungen des Exemplarischen als literarisches Kommunicationsystcm // Alterität und Modernität der mittelaltereichen Literatur. München, 1977. s.34-47

21 Евдокимова Л.В. Системные отношения между жанрами средневековой французской литературы XIII-XV вв. и жанровые номинации // Проблема жанра в литературе средневековья. - М., 1994. - с. 285

22 Сгосе В. Estética. Bari, 1902

23 Яусс Х.Р. Средневековая литература и теория жанра / пер.с фр. // Вестник МГУ, Сер.9 Филология, 1998, №2, с.99

24 Зюмтор П. Опыт построения средневековой поэтйки /пер.с фр. - СПб, 2003. грамматических модальностей. В последующей работе, «Introduction a la poesie orale» («Введение в устную поэзию», 1982), Зюмтор представил классификацию текстов, предназначенных для устной коммуникации, выделив т.н. «макроформы», или обобщающие классы, определяемые социальными факторами, и отдельные словесные жанры, выступающие как более мелкие единицы по отношению к классам25.

2(3

В работе Л.В.Евдокимовой , рассматривающей системные отношения между жанрами французской литературы XIII-XV вв., обозначены главенствующие и подчиненные признаки, по которым противопоставляются жанры. Так, к первым исследователь относит объем текста, характер исполнения и восприятия, ко вторым - функции и собственно литературные признаки (наличие или отсутствие определенной фабулы, тематики, наличие или отсутствие героев, их черты, стилистические характеристики). Жанровые доминанты обозначены Евдокимовой как «большие жанры», включающие ряд «малых жанров». При выделении этих групп автор исходит из средневековых жанровых наименования, данных о составе рукописей и о содержащихся в них рубриках, что дает возможность принять во внимание памятники, жанровую принадлежность которых невозможно описать с помощью принятых литературоведческих терминов.

Как видим, во всех вышеназванных трудах исследователи идут по пути выделения жанровых доминант, вычленяемых на основе ряда критериев, среди которых ведущие позиции занимают социальная функция и коммуникативная специфика. В этой связи принципиально важное значение при изучении жанровых систем Средневековья имеет учет такого обстоятельства, как тесная связь жанра с соответствующим литературным направлением, причем последнее, как отмечает А.Д.Михайлов, в эпоху Средневековья «конституируется, исходя не из творческого метода, и даже не из единства

25 Zumthor P. Introduction a la poésie orale. P., 1983.

26 Евдокимова Л.В. Системные отношения между жанрами средневековой французской литературы XIII-XV вв. и жанровые номинации // Проблема жанра в литературе средневековья. - М., 1994. - с.283-325 духовно-содержательных и эстетических принципов, . а исходя из общественных функций этого явления. Социальной средой возникновения и функционирования произведения и жанра определялся характер сюжета, особенности персонажей, принципы художественного решения поставленных в произведении идеологических и эстетических задач»27.

В настоящей работе, опирающейся при изучении поэзии вагантов на принципы системности и историзма, важнейшим критерием также является социальная функция, понимаемая как «связь жанра с исторически определенной средой и обслуживание потребностей, возникшей в этой

28 среде» .

Цель настоящей работы - исследовать истоки и ведущие жанры поэзии вагантов. Для осуществления поставленной цели необходимо решить следующие задачи:

- рассмотреть вопрос о месте вагантов в жизни средневекового общества;

- выявить литературные и фольклорные истоки поэзии вагантов;

- определить специфику бытования поэзии вагантов;

- выделить в наследии вагантов наиболее репрезентативные жанры,

- исследовать выделенные жанры с точки зрения генезиса и особенностей поэтики.

Актуальность настоящего исследования определяется возросшим за последние годы интересом к явлениям средневековой культуры и, в частности, к поэзии вагантов. Об этом красноречиво свидетельствует и издание переводов29, и многочисленные театральные постановки, музыкальной основой которых явилась кантата немецкого композитора К.Орффа на стихи знаменитой рукописи «Carmina Burana».

27 Михайлов АД. От редактора // Проблема жанра в литературе средневековья. - М., 1994. -с.4

28 Евдокимова Л.В. Системные отношения между жанрами средневековой французской литературы ХШ-ХУ вв. и жанровые номинации // Проблема жанра в литературе средневековья. - М., 1994. - с. 286

29 Из последних изданий на рус.яз см. Колесо фортуны: Ваганты /сост. Муравьев В.Б. - М.: Летопись, 1998; Лирика вагантов / сост. И.Гинзбург-Журбина. - М.: Эксмо, 2006.

Что касается истории изучения поэзии вагантов, то начало его приходится на вторую треть XIX в., когда в разных странах Европы, спустя четыре десятилетия после обнаружения в 1803г. знаменитого сборника «Carmina Burana», датирующегося предположительно 1225-1230 гг., начали публиковаться сборники вагантских песен. Так, во Франции выходят издания Дю Мериля30, в Англии - Т.Райта31, в Германии - Я.Гримма, И.А.Шмеллера ,

32

Ф.Моне и др. Итоги этой работы были подведены в 1872г. В.Ваттенбахом, собравшим и издавшим в алфавитном порядке «начала» всех ранее

11 опубликованных текстов, указав для каждого все его издания .

Первую оценку роли вагантов и их творчества в истории европейской культуры дали романтики, открывшие эту поэзию для Нового времени. Они же явились создателями т.н. «вагантского мифа», согласно которому ваганты мыслились как беззаботные гуляки, охотно увеселявшие своими песнями горожан и крестьян. В этом ключе поэзия вагантов освещается в очерке i < немецкого историка В.Гизебрехта , указанном выше издании Я.Гримма, i г исследовании Я.Буркхарда об итальянском Возрождении . На рубеже XIX-XX вв образ бродячего поэта-школяра, распевающего о плотских радостях и обличающего высшее духовенство, был подвергнут резкой критике. Немецкий медиевист В. Мейер высказал мнение, что школяр, сочиняющий стихи - это не более, чем фикция, выдумка эпохи романтизма, что поэзии вагантов вообще не существовало: просто элементы светской ученой лирики, созданной представителями высшего духовенства, были усвоены бродячими певцами, не

30 Du Meril E. Poesies populaires latines antérieures au Xll-e siecle. P., 1834; Poesies populaires latines au Mouen Age. P., 1847.

31 Wright Th. Early mysteries and other latin poems. L., 1838; Wright Th. The latin poems commonly attributed to Walter Mapes. L., 1841.

32 Grimm J. Kleine Schriften. B., 1866. Bd. III; Schmeller J.A. Carmina Burana , Stuttgart, 1847; Mone F. Sammlung von St.-Omer // Anzeiger fur Kunde der deutchen Vorzeit. 1837. Bd.VII-VIII.

33Wattenbach W. Die Anfange lateinischer profaner Rythmen des Mittelalters. Zeitschrift fur deutches Alterthum. Bd. XV

34 Giesebrecht W. Die Vaganten oder Goliarden und ihre Lieder // Allgemeine Monatsschrift fur Wissenschaft und Literatur, B., 1853

35 Burckhardt J. Die Kultur der Renaissance in Italien, Basel, 1860. имевшими никакого отношения к авторству этих песен36. На современном этапе обе точки зрения оцениваются как неосновательные, подменяющие образ ученого школяра-ваганта периода зрелого Средневековья образом невежественного бродяги VI-IX вв.37

В начале XX в. исследователи вагантских рукописей ставят перед собой задачу извлечь из массы анонимных текстов и представить в возможной полноте наследие одного определенного автора. Так, В.Мейер выделяет стихи Примаса Орлеанского, отличающиеся наибольшей индивидуальностью и

38 производящие впечатление автобиографичности. М.Манициус устанавливает авторство в отношении десяти стихотворений, связанных с двором Фридриха Барбароссы и адресованных, главным образом, Рейнальду Дассельскому, архиепископу Кельнскому. Все эти тексты, по мнению исследователя, созданы одним и тем же человеком, известным по прозвищу Архипиита39. В конце 20-х годов выходит издание, подготовленное К.Штрекером, которому удалось выделить стихотворения «ученого поэта» Вальтера Шатильонского, мастера сатирической и морально-дидактической поэзии.40 В те же годы систематическое изучение всех изданных памятников и большинства существующих рукописей велось отечественным историком O.A. Добиаш-Рождественской, представившей обзор с учетом всех вышедших после 1872 г. (В.Ваттенбах) текстов.41 В число изученных ею манускриптов вошла и т.п. «ленинградская» рукопись, составленная предположительно в XV в. студентом пражского университета и содержащая единственный список т.н. «Стиха о скудости клириков»42.

36 Meyer W. Fragmenta Burana, В., 1901

Гаспаров M.JI. Поэзия вагантов // Поэзия вагантов. - М„ 1975. - с.457-458.

38 Meyer W. Die Oxforder Gedichte des Primas. - «Nachrichten der Gesellschaft der Wissenschaften zu Gottingen», Philos.-hist. Klasse, 1907.

39 Die Gedichte des Arcyipoeta, ed. M.Manitius, München, 1913.

40 Moralisch-satirische Gedichte Walter von Chatillon, hrsg. K.Streker. Heidelberg, 1929.

41 Dobias-Rojdestvensky O.A. Les poesies des goliardes, Paris, 1931.

42 См. также работы Добиаш-Рождественская O.A. К предапшо поэзии голиардов // Средневековье в рукописях Публичной библиотеки, - Д., 1925; Она же. Коллизии во французском обществе XII-XIII вв. по студенческой сатире этой эпохи// Исторические записки, -М., 1937, т. 1,с. 149-171

Среди трудов исследователей средневековой лирики, так или иначе обращавшихся к поэзии вагантов, следует назвать работу Ф.Э.Рэби, дающего обзор истории светской поэзии на латинском языке43, монографию П.Дронке, исследующего становление любовной лирики и рассматривающего взаимодействие латинской и новоязычной лирики44, работу Г.Вальтера, посвященную жанру словопрения45 и труд П. Леманна по специфике средневековой пародии46. Анализ отдельных текстов, мотивов и образов поэзии вагантов представлен в статьях европейских исследователей, публиковавшихся в журналах и сборниках научных трудов47. Число монографий, посвященных собственно вагантам и их лирике, невелико, из доступных нам назовем работу немецкого ученого Г. Зусмилха «Латинская поэзия вагантов XII-XIII вв. как-культурное явление» (1917)48, культурологическую работу английской исследовательницы Х.Уэдделл «Бродячие школяры» (1927)49, книгу финского литературоведа Т.Леттонена, посвященную морально-сатирической поэзии рукописного сборника «Carmina Burana» (1995)50. В отечественном литературоведении наиболее значительной работой по творчеству вагантов является статья М.Л.Гаспарова, вошедшая в подготовленное им комментированное издание русских переводов (серия «Литературные памятники», 1975)51.

Таким образом, несмотря на активизацию изучения средневековой культуры, поэзия вагантов на сегодняшний день все еще остается явлением, недостаточно исследованным, требующим комплексного изучения,

43 Raby F.J.E. A history of secular latin poetry in the Middle ages, v.II, Oxf., 1934.

44 Dronke P. Medieval Latine and the rise of European love-lyric. Oxford, 1965, vol.I-II

45 Walther H. Das Streitgedicht in der laneinischen Literatur des Mittelalters. München, 1920

46 Lehmann P. Die Parodie im Mittelalter. München, 1922.

47 См. Библиографию в антологии Arias-y-Arias R. La poesia de los Goliardos. Madrid, 1970. p.300-310; а также в монографии Lehtonen Т. Fortuna, Money and Sublunar World: 12-th-ccntury Ethical Poetics and the Satirical Poetry of the Carmina Burana. - Helsinki, 1995.

48 Sussmilch H. Die lateiniasche Vagantenpoesie des 12 und 13 Jarhunderts als Kulturerscheiniing. Leipzig, 1917

49 H. Weddell The wandering scholars. 6.ed. London, 1958

50 Lchtoncn T. Fortuna, Money and Sublunar World: 12-th-century Ethical Poetics and the Satirical Poetry of the Carmina Burana. - Helsinki, 1995.

51 Гаснаров М.Л. Поэзия вагантов // Поэзия вагантов. - М.: «Наука», 1975. - с.421-514 необходимого для объективной картины литературного процесса в Средние века. Этим и обосновывается научная новизна настоящей работы, в рамках которой впервые предпринимается попытка комплексно исследовать генезис и поэтику наиболее репрезентативных жанров поэзии вагантов.

Поэзия вагантов рассматривается нами как органичная составляющая культурного феномена, именуемого «возрождением XII в.» Учитывая, что этот термин, получивший широкое распространение после выхода в свет в 1927 г.

52 работы Ч.Г.Хаскинса , не имеет в медиевистике однозначного истолкования, считаем необходимыми некоторые пояснения. Если сам Хаскинс связывает «возрождение XII века» исключительно со светской латинской культурой конца Х1-первой половины XIII в., то позднее, в 50-е гг. XX в., А.Холмс расширяет содержание термина, подводя под него новоязычную литературу, он ставит в центр поэзию трубадуров и целиком из античных источников выводит романы Кретьена де Труа.53 Исследователь принимает за исходное положение определение гуманизма как «эрудированного и первоначально противоборствующего господствующим взглядам увлечения классической литературой и собственного литературного творчества в духе классики».54 Все обозначенные черты легко обнаруживаются в литературе XII века, а потому этот период, по мнению. Холмса, по праву может быть назван «ренессансом». Опасаясь, что подобное словоупотребление может привести к отождествлению глубоко различных эпох, американские исследователи Э.М.Сэнфорд и Э.Панофский отвергают этот термин; культура XII в. рассматривается ими как «проторенессанс», т.е. качественно отличный от собственно Возрождения Х1У-ХУ вв. комплекс философско-исторических, правовых и эстетических идей, который начинает складываться за полтора-два века до так называемого

Haskins С.Н. The Renaissance of the XII-th century. Cambridge, 1927.

53 Holmes U.T. The idea of XII-th century Renaissance // Speculum, v.26, 1951. P.643-651.

54 Определение Э.Уилкинса, см. Wilkins E.H. On the nature and extent of the American Association of teacher of Italian, vol.27, June, 1950 .P. 66-67 классического Ренессанса.55 Избегает термина «возрождение XII века» и отечественный историк Б.В.Горнунг, считая его хронологически неточным, расплывчатым.56 В настоящей работе, признавая условность употребления термина «возрождение», который по отношению к Средневековью служит для констатации относительного усиления культурных процессов в жизни общества по сравнению с периодами их затухания, мы, вслед за Ч.Г.Хаскинсом, ограничиваем сферу действия понятия «возрождение XII века» латиноязычной словесностью (преимущественно первой половины XII столетия), ориентированной на классические образцы и в значительной степени проникнутой духом секуляризации.

Возрождение XII века, как и два предшествующих ему средневековых ренессанса, тесно связано с образовательными реформами своей эпохи, однако, если каролингское (конец VIII—IX вв.) и оттоновское (вторая половина X-начало XI вв.) возрождения инициировали эти реформы, то «возрождение XII в.» явилось по отношению к подобным преобразованиям не источником, а, скорее, результатом, следствием расцвета соборных школ и возникновения университетов. Несмотря на то, что в XII в. необходимость изучения «светских наук» более не подвергалась сомнению, ученый мир не стал единодушен в своих воззрениях. Предметом идеологических разногласий эпохи стал вопрос о способе овладения знаниями: одни выдвигали на первый план изучение отвлеченных правил (Парижская школа), другие же считали необходимым изучение текстов и подражание классическим образцам (Орлеанская школа). Эта борьба между эстетическим приятием мира, опиравшемся на духовное наслаждение красотой и гармонией, и теоретическим восприятием, для которого главным является не изящество и наглядность, а логичность и полнота картины мира, вошла в историю как спор «auctores» и «artes» или «классиков» и «теоретиков». В конечном счете, победа осталась за

55 Sanford Е.М. The XII-th century Renaissance or Protorenaissance? // Speculum, v.26, 1951. P.635-641.; Panofsky E. Renaissance and renaissances in Western art. Stockholm, 1960; также см. Паиофский Э. Ренессанс и «репессансы» в искусстве Запада. - М., 1998. теоретиками», поскольку «парижские «Суммы» Фомы Аквинского, подводившие итог всей без исключения средневековой культуре, были нужней эпохе, чем овидианские упражнения орлеанцев и их разбросанных по всей Европе учеников».57 Ученые вкусы вагантов оказались на стороне «классиков»: античная топика (наряду с библейской) стала одной из главных стилистических примет их поэтического творчества.

Несмотря на то, что в средневековой культуре в целом фольклор выделяется в качестве пласта, обособленного от официальной традиции, а исследователи, освещая соотношение народной и ученой культуры, указывают в первую очередь на их анатагонизм, нельзя не отметить взаимодействие этих двух уровней, усвоение ими исходящих друг от друга импульсов58. Такого рода взаимодействие сыграло определяющую роль в формировании художественной системы поэзии вагантов, возникшей на пересечении книжной (античной и христианской) и фольклорной культурной традиции.

Объектом исследования являются анонимные латинские тексты главной вагантской рукописи «Carmina Burana», а также отдельные произведения Архипииты Кельнского, Вальтера Шатильонского и Примаса Орлеанского, получившие широкое распространение в вагантской среде. Поэзия вагантов рассматривается нами как явление светской культуры, а потому за пределами нашего исследования остаются вошедшие в сборник образцы литургической драмы и религиозной поэзии.

Теоретико-методологическую базу работы составили: труды Д.С.Лихачева59, М.М.Бахтина60, В.М.Жирмунского61, М.Л.Гаспарова62,

56 Гориуиг Б.В. Существовал ли «Ренессанс XII века»? // Историко-филологические исследования. Сборник статей к 75-летию академика Н.И.Конрада. - М., 1967. - с.282

57 Гаспаров МЛ. Поэзия вагантов // Поэзия вагантов - М., 1975.-е.450

58 Горюнов Е.В. Соотношение народной и ученой культур Средневековья в зеркале церковных обрядов и священных предметов (Ракурс расхождения и ракурс взаимопроникновения) // Одиссей: Человек в истории. Картина мира в народном и ученом сознании. - М., 1994. - с. 141 -164.

39 Лихачев Д.С. Историческая поэтика русской литературы. - СПб., 1997; ЛихачевД.С. Человек в литературе Древней Руси // Он же Избранные работы в 3 Т. - Л., 1987; Лихачев Д.С. Поэтика древнерусской литературы. - Л., 1971.

A.Д.Михайлова63, А.Я.Гуревича64, Ж. Ле Гоффа65, О.М.Фрейденберг66,

B.Я.Проппа67 и др, в связи с чем определяющую роль в исследовании играют культурно-исторический и историко-теоретический методы.

Положения, выносимые на защиту:

1. Поэзия вагантов - часть корпоративной культуры странствующих школяров, она теснейшим образом связана с этой социальной средой, выражает ее мировоззрение, эстетические и этические идеалы.

2. Поэзия вагантов возникла на скрещении традиций книжной (античной и библейской) и народной культуры. Обозначенные культурные традиции обнаруживают себя на разных уровнях организации текста: метрическом, образном, стилистическом, сюжетном.

3. Наиболее репрезентативными жанрами поэзии вагантов являются школярские песни во всех их тематических разновидностях («попрошайные» песни, песни о Фортуне, застольные песни и гимны), «священная пародия» (Parodia sacra), сатирические «мятежные песни» (Carmina rebella), жанры

60 Бахтин М.М. Творчество Фр. Рабле и народная культура средневековья и Ренессанса. - М., 1990; Бахтин М.М. Вопросы литературы и эстетики - М., 1975.

61 Жирмунский В.М. Средневековые литературы как предмет сравнительного литературоведения // Сравнительное литературоведение. Восток и Запад. - Л., 1979.

62 Гаспаров М.Л. Очерк истории европейского стиха- М., 2003; Гаспаров М.Л. Поэзия вагантов // Поэзия вагантов. - М., 1975; Гаспаров М.Л. Средневековые латинские поэтики в системе средневековой грамматики и риторики // Проблемы литературной теории в Византии и латинском средневековье. - М., 1986

63 Михайлов АД. Старофранцузская городская повесть фаблио и вопросы специфики средневековой пародии и сатиры. - М., 1986; Михайлов А.Д. Французский рыцарский роман и вопросы типологии жанра в средневековой литературе. - М., 1976.

64 Гуревич А.Я. Категории средневековой культуры. - М., 1972; Гуревич А.Я. Культура Средневековья и историк конца XX в. // История мировой культуры. Наследие Запада: Античность. Средневековье. Возрождение. Курс лекций. - М.: РГГУ, 1998; ГуревнчА.Я. Проблемы средневековой народной культуры. -М., 1981; ГуревичА.Я. Средневековый мир: культура безмолвствующего большинства. - М., 1990.

65 Ле Гофф Ж. Интеллектуалы в Средние века / пер. с франц. - Долгопрудный, 1997; Ле Гофф Ж. Другое Средневековье: Время, труд и культура Запада - Екатеринбург, 2002; Ле Гофф Ж. Средневековый мир воображаемого. - М., 2001.

66 Фрейденберг О.М .Поэтика сюжета и жанра - М., 1997; Фрейденберг О.М. Происхождение пародии // Труды по знаковым системам Т.6, Вып. 308,-Л., 1925.

67 Пропп В.Я. Принципы классификации фольклорных жанров // Фольклор и действительность. Избранные статьи. - М., 1976; Пропп В.Я. Проблема комизма и смеха. -М., 1976; Пропп В.Я. Специфика фольклора // Фольклор и действительность. Избранные статьи.-М., 1976.-с. 16-33 любовной поэзии (любовная элегия, любовная поэма, весенняя песня, пастурела), ученые «античные» поэмы.

4. Ведущей чертой жанровой поэтики вагантов является взаимопроникновение элементов книжной «учености» и фольклорных традиций.

Структура работы: диссертация состоит из введения, двух глав, заключения, списка использованной литературы, включающего 243 наименования, и приложения, содержащего репродукцию с миниатюры из рукописи «Carmina Burana».

Заключение научной работыдиссертация на тему "Поэзия вагантов: генезис и жанры"

ЗАКЛЮЧЕНИЕ

Поэзия вагаитов возникла на скрещении книжной и народной культурной традиции: она вобрала в себя библейскую и античную образность и фразеологию, усвоила литургическую и классическую метрику и трансформировала латинскую традицию, пропитав ее элементами фольклорной поэтики.

Обозначенные культурные традиции обнаруживают себя на разных уровнях организации текста: метрическом (античные метры, литургические секвентные строфы, закрепление ритмической системы стихосложения под влиянием народной поэзии), образном (образы античных богов как персонификация отвлеченных понятий, библейские персонажи, фольклорный образ героини любовных песен), сюжетном (переложение античных сюжетов), стилистическом (классические и библейские цитаты, риторические фигуры). На уровне идей очевидно наследование овидианской концепции любви-обладания и обличительного пафоса Ювенала. Степень освоения вагантами античного материала различна: от поверхностного, почти произвольного, употребления имен античных богов и героев до изящной разработки классических сюжетов. Что касается жанровых традиций, то от античности вагантами были восприняты застольная песня и сатира; клерикальные жанры (гимн, секвенция, проповедь, видение, литургическая драма) трансформированы и наполнены новым содержанием. Влияние народной лирики обнаруживает себя в «весенних» зачинах любовных песен, а взаимодействие народной смеховой и церковной культуры порождает такую форму словесного творчества, как Parodia sacra.

Поэзия вагантов является частью корпоративной культуры странствующих школяров, она теснейшим образом связана со своей социальной средой, выражает ее мировоззрение, эстетические и этические идеалы. При этом принадлежность того или иного произведения к поэзии вагантов определяется не формально-содержательными особенностями текста, а фактом его бытования в данной среде.

Поэзия вагантов чужда индивидуализма, автор никоим образом не обособлен от аудитории, он «растворяется», полностью сливаясь со своим сословием. В школярской среде тексты обретают статус общего достояния, бытуют анонимно, допускают вариации, становясь своего рода «корпоративным фольклором». Преобладание в поэзии вагантов «сверхличного», типического начала над индивидуально-авторским определило первостепенное значение жанра, в рамках которого замкнуто индивидуальное творчество.

Наиболее показательными жанрами поэзии вагантов являются школярские песни во всех их тематических разновидностях («попрошайные» песни, песни о Фортуне, застольные песни и гимны), «священная пародия» (Parodia sacra), сатирические «мятежные песни» (Carmina rebella), жанры любовной поэзии (тяготеющие к «ученой» традиции любовные элегии и поэмы, а также имеющие фольклорный генезис малые жанры - весенняя песня и пастурела), ученые «античные» поэмы.

Школярские песни являются поэзией, отразившей мировоззрение и отдельные реалии быта вагантов. Эти песни выдвинули особый тип героя, теснейшим образом связанного со своей средой - бродячего студента-клирика. Особое место среди школярских песен принадлежит т.н. «попрошайным песням», порожденным социальными условиями и имеющим утилитарное назначение. Попрошайня предстает в поэзии вагантов и как самостоятельный жанр, и как компонент в составе «ученого» послания (проповеди, исповеди, видения etc.), придавая изначально не свойственную ему специфическую вагантскую окраску. Модель поведения героя, вошедшая в литературный этикет школярской песни, - беззаботное отношение к жизни, тяга к мирским наслаждениям, отказ от аскезы - обусловлена сформировавшейся у вагантов концепцией действительности. Ваганты подчеркивают несовершенство мира, в частности царящую в нем нестабильность, переменчивость счастья и несправедливость в распределении земных благ. Олицетворением законов земного существования в школярских песнях выступает Фортуна, являющая образ анархического и беспринципного бытия. Фортуна не карает за грехи и не вознаграждает за добродетели, она абсолютно равнодушна к заслугам, не соотнесена с божественным предопределением и десакрализована. Хаотичность действий Фортуны делает ее неуправляемой, и, по представлениям вагантов, не дает возможности ей противостоять, предугадать, что принесет завтрашний день. Следствием осознания вагантами непрочности даров Фортуны становится призыв наслаждаться и жить одним днем, нашедший воплощение в славящих жизнь школярских гимнах и застольных песнях. Характер лирического субъекта свидетельствует о том, что и гимн, и застольная песня предполагают коллективное (хоровое) исполнение. Звучащее здесь лирическое «мы» - это голос сообщества завсегдатаев кабака, бражников и азартных игроков, не пекущихся о завтрашнем дне. И даже в тех случаях, когда речь идет от первого лица единственного числа, как например, в «Исповеди» Архипииты, перед нами неиндивидуализированное «я», «я» говорящего от лица всех, а не одного. Школярская песня - это одновременно хвала и хула, мысля оппозициями, ваганты обозначают свой этический идеал через четкое разграничение «своего» и «чужого», противопоставление приветствуемого и отвергаемого. Диалогичность мышления находит свое отражение и в том, что вакхическая тема у вагантов также реализуется в форме словопрения, несущего в себе элемент драматического конфликта и рисующего столкновение двух противоположных видений мира и способов ориентации в нем.

В формальном отношении школярская песня представляет собой гармоническое сочетание стиха и напева, ее стих - ритмический, основанный на хореической стопе, строфы «куплета» нередко чередуются с рефреном, выполняющим функцию тематического лейтмотива, довольно распространена анафорическая композиция (единоначалие строф или стихов внутри строфы), удвоения, повторы. В основе школярской песни почти всегда лежит травестия, карнавальное перемещение, благодаря которому утверждается, пародирующий монашеские уложения «устав» Ордена вагантов, устанавливается, оппозиционный по отношению к ортодоксальному религиозному культу, культ чрева, молитвы обращаются в тосты, меняются местами пирующий и угощение etc. Сложившийся в этом жанре типический образ нищего, но никогда не унывающего, живущего одним днем школяра впоследствии закрепился в городской литературе: в жанре фаблио, в поэзии Рютбефа и Франсуа Вийона.

Священная пародия как форма игрового отношения к сакральному слову - травестирование библейских сюжетов и богослужебных ритуалов -возникает довольно рано (VII-IX вв.) и берет начало в монастырской среде, представляя собой дидактико-развлекательные тексты («Пир Киприана») и литературу, предназначенную для досуга во время праздников (византийские «Монашеские шутки» - Joca monachorum). Наибольшую популярность этот жанр приобретает в XI-XII вв. в школярской среде, к этому периоду относится наибольшее число сохранившихся памятников жанра. Священная пародия представлена в наследии вагантов в форме пародийного богослужения - как мессы в целом, так и ее отдельных частей - молитвы, секвенции, чтения евангелия. Пародийный текст сохраняет композиционную структуру и стилистику исходного жанра, наполняя твердо установленную, сложившуюся форму иным, не соответствующим ей содержанием. Жанр священной пародии претерпевает у вагантов трансформацию: текст наполняется сатирическими мотивами, двигаясь от приуроченного к празднику безобидного комического дублирования к антиклерикальной сатире.

Ведущим сатирическим жанром поэзии вагантов, отразившим конфликт между низшими клириками и представителями высшего духовенства является т.н. «мятежная песня» (carmen rebelle). Объектом сатиры в мятежной песне становятся пороки, охватившие церковь, главными из которых, по мнению вагантов, являются алчность, лицемерие, симония, а также всеобщее падение учености, т.е. обличению подвергаются не отдельные неугодные лица, а система и господствующие нравы. Мятежную песню отличает «ученый» стиль, чрезвычайно насыщенный античными образами, а также цитатами и реминисценциями из Священного писания.

В рамках любовной поэзии вагантов нами выделены следующие жанры: любовная элегия, любовная поэма, весенняя песня и пастурела.

Поэзия вагантов реактуализует один из ведущих жанров римской поэзии - любовную элегию. Средневековые поэты идут по пути подражания элегиям Овидия, черпают из них сюжетные ситуации, образы и мотивы, но при этом облекают «классическое» содержание в новую, рожденную их эпохой, ритмическую форму. Элегия вагантов, как и античная, является лирическим стихотворением «среднего» объема (50-80 стихов), отличается наличием одного субъекта речи (лирическое «я») и, как правило, представляет собой непосредственное обращение лирического героя к возлюбленной. Портрет героини носит типический характер и являет относительно стабильный комплекс идеализированных черт. Устойчивые компоненты портрета восходят одновременно к овидианской эстетике (принцип последовательного описания частей тела красавицы) и к эстетике духовной лирики, посвященной Богоматери (мотив сияния). Религиозная традиция сообщает лирике вагантов, равно как и куртуазной поэзии, идею восхищения совершенством возлюбленной, овидианская же - придает этому восхищению телесность, подчеркивая, что предмет любви земная женщина. Концепция любви в элегии вагантов восходит к овидианской: любовь, по преимуществу, мыслится как игра, авантюрное приключение героя, ищущего наслаждений, стремящегося к обладанию предметом своей любви. Типичность, отсутствие индивидуализации, социальной определенности и каких-либо бытовых черт в образе героини указывают па литературное происхождение и самого образа, и связанных с ним переживаний. Ситуации - любовной победы, разлуки, ревности, встречи - условны и не являются отражением реального быта клириков, т.е. все переживания, подлинные и воображаемые, воплощаются только посредством литературной традиции. Проявлением характерной для средневековой литературы «эстетики тождества» является использование поэтических клише (идеализирующий портрет как комплекс стабильных черт, овидианский мотив «любовного воинства», топос «пять радостей любви», стереотипные образы-эмблемы, например, Венера и Амур как персонификация любви и т.п.).

Любовная поэма, как и элегия, является жанром, опирающимся на книжную - овидианскую и литургическую - традицию. Поэма представляет собой стихотворное произведение более значительного, по сравнению с элегией, объема (от 90 до 300 строк), написанное вагантской строфой, сочетающее лирическое и повествовательное начало, отличающееся наличием нескольких субъектов речи, чередованием монологической и диалогической формы. Любовные поэмы свидетельствуют о сложном взаимодействии поэзии вагантов с современной ей новоязычной куртуазной литературой. Так, латинская поэма «Si linguis angelicis» (СВ 50), сюжет и образная система которой восходят к «Роману о Розе» Гильома де Лорриса, одновременно воспевает и долготерпение героя, и радость обладания, сладость полученной им награды. Куртуазность для вагантов оказывается неотделима от телесности, служение - от обладания. Утверждение превосходства клирика над рыцарем в опирающейся на сюжетную схему словопрения поэме «Anni parte Florida» (СВ 65) осуществляется совершенно в духе куртуазии - с помощью так называемого суда любви. В то же время ваганты прибегают к травестированию «высокого» сюжета, пародируют рыцарское служение, облекая в аллегорическую форму такое бытовое, далекое от возвышенных чувств событие, как например посещение публичного дома («Dum caupona verterem» СВ 49). «Ученый» стиль любовных элегий и поэм (античные образы, обращение к приемам риторики, намеки и сравнения, основывающиеся на мифологическом материале) указывает на нацеленность произведений этих жанров на просвещенную аудиторию, способную оценить их по достоинству.

Всссннис пссии вагантов генетически восходят к календарному фольклору и народной лирической песне, сохраняют связь с танцевальным хороводным действом и верность народным ритмам. Типическими мотивами, составляющими литературный этикет жанра, являются: изображение прихода весны как циклически повторяющегося желанного события, контраст между слабеющей зимой и набирающей силу весной, психологический параллелизм картин из мира природы и человеческой жизни, в частности, параллелизм аграрно-эротических образов. В соответствии с народной традицией, любовь в весенней песне изображается как ликование плоти, соответствующее общему торжеству жизненных сил, охватывающему весной весь мир.

В жанре пастурелы, представленном в «Carmina Burana» незначительным количеством текстов, ваганты в целом придерживаются традиционной сюжетной схемы, выработанной куртуазной лирикой: весенний зачин, встреча героя с пастушкой, диалог, основным содержанием которого являются любовные мольбы героя и ответ героини, решение которой знаменует развязку. В отличие от рыцарской поэзии, герой вагантов выступает вне социальной определенности (за исключением школяра в СВ 63). Новаторство в данном жанре проявилось на уровне формы: пастурела вагантов имеет оригинальную сквозную рифмовку и особую строфу, восходящую к литургической секвентной строфе. Кроме того, новаторским и в весенней песне вагантов, и в пастуреле становится звучание традиционных фольклорных мотивов на латыни, языке книжной культуры, а также привнесение в тексты отдельных элементов школьной латинской «учености».

В целом малым жанрам любовной поэзии вагантов - весенней песне и пастуреле - присуще сочетание традиционного жанрового топоса с новаторскими исканиями в области строфики (трансформация секвептной строфы в пастуреле) и обращением к элементам «ученой» стилистики (в весенней песне и пастуреле

Античными» поэмами в настоящей работе названы стихотворные повествовательные произведения «среднего» объема (около 100 строк), в основе которых лежат сюжеты, восходящие к античности.

Античным» поэмам вагантов предшествуют создававшиеся в рамках монастырской поэзии переложения народных сказок и анекдотов. В отличие от этих более ранних образцов светской поэзии на латинском языке, ваганты отдают предпочтение классическим эпическим сюжетам (разрушение Трои, Эней и Дидона и др.), сохраняя при этом античный колорит. Если авторы новоязычных сочинений изображают участников троянской войны как средневековых рыцарей, то ваганты избегают включения в текст «античной» поэмы реалий современности.

В метрическом отношении поэмы неоднородны: одни тексты следуют античному метру («Pergama flere volo» (СВ 152), «Fervet amore Paris» (CB 153), «Urbs erat illustris» (Langosch, p.208)), другие излагают античный сюжет средневековыми ритмическими размерами, придающими тексту динамизм, подчеркивающими острый драматизм событий («Troiae post excidium» (СВ 149), «Superbi Paridis leve iudicium» (CB 150), «O decus, o Lybie regnum» (CB 151) etc.). Новаторским, по сравнению с античным эпосом, становится принцип разработки известного сюжета: отсутствует последовательное изложение событий, вместо него представлен калейдоскоп ярких эпизодов. Ослаблено фантастическое начало, отсутствует, присущий античным сюжетам, акцент на зависимость происходящего от воли богов. «Античным» поэмам вагантов присуща высокая степень событийной концентрации, а также своеобразное чередование общего и крупного планов - укрупнение, развертывание отдельных эпизодов на фоне общей схематичности изложения.

Античные» поэмы отличаются нацеленностью на узкую аудиторию просвещенных ценителей, на что указывает опора на книжную традицию, масса цитат и намеков, оставленных без комментариев, вероятно, в расчете на то, что слушатели хорошо знакомы с первоисточником.

Явление, именуемое поэзией вагантов, выступает как неотъемлемая часть корпоративной культуры клириков и школяров. При этом сословное единство оказывается настолько влиятельным, что национальные различия практически не играют никакой роли и почти не обнаруживают себя. В поэзии вагантов личность не выделяет себя из сословия, индивидуальные черты игнорируются. Анонимность большинства вагантских текстов закономерна, она продиктована самим способом существования этой поэзии. Внутри своего направления в пределах сформировавшихся жанров у вагантов нередко наблюдается прямое заимствование, следование за предшественниками, при котором воспроизведение преобладает над созданием новизны. Одновременно действующее творческое переосмысление художественного опыта предшественников и повторение, воспроизведение уже известного образуют механизм, который не позволяет поэзии вагантов стать безликой и эпигонской, с одной стороны, и рассыпаться на самобытные, но изолированные поэтические опыты, с другой. Именно «серийность», повторяемость внутри своего направления помогли поэзии вагантов сформировать собственную традицию и утвердить свой статус целостного и самостоятельного явления словесности.

Вагаиты, как представители социальных низов, впитавшие в себя книжную «ученость», трансформируют, «модернизируют» латинскую традицию и снимают своим творчеством существующее в официальной традиции неприятие народной культуры, блокирование ее культурой ученой, наглядно демонстрируя возможность их взаимопроникновения и совмещения в одном сознании.

Список научной литературыМатерова, Елизавета Викторовна, диссертация по теме "Литература народов стран зарубежья (с указанием конкретной литературы)"

1. Поэзия вагантов.-М: Наука, 1975.-606 с.

2. Поэзия трубадуров. Поэзия миннезингеров. Поэзия вагантов. М.: Художественная литература, 1974. - 576с.

3. Колесо фортуны: Ваганты. М.: Летопись, 1998. - 504 с.

4. Жизнеописания трубадуров. М.: Наука, 1993.- 650 с

5. Публий Вергилий Марон Собрание сочинений. С.Пб.: Студиа Биографика, 1994. - с. 479.

6. Публий Овидий Назон Собрание сочинений. С.Пб.: Студиа Биографика, 1994. в 2 тт.

7. Документы по истории университетов Европы 12-15 вв.- Воронеж, 1973. 157 с.

8. Памятники средневековой латинской литературы IV-IX вв. М.: Наука, 1970.

9. Памятники средневековой латинской литературы X-XII вв. М.: Наука, 1972.

10. Троянские сказания. Средневековые рыцарские романы о Троянской войне по русским рукописям XVI-XVII вв. Л.: Наука, 1972. - 232 с.

11. Г. де Лоррис, Ж. де Мен Роман о Розе. Ростов-на-Дону, 2001. - 287 с.

12. Videant qui nutriunt natos delicate // Средневековье в рукописях публичной библиотеки. Л., 1925. - с.23-48

13. Carmina Burana. Lieder und Gedichte einer Handschrift des XIII Jahrhunderts aus Benedictbeuern aut der K.Bibliothek zu München, herausg. von J.A.Schmeller. Stuttgart, 1847.

14. P.Dronke. Medieval Latine and the rise of European love-lyric. Oxford, 1965, v.II

15. Fragmenta Burana von W.Meyer. В., 1901.

16. Langosch K. Vagantendichtung. Lateinis und Deutsch. Leipzig, 1984.

17. Langosch K. Hymnen und Vagantenlieder: Lateinische Lyrik des Mittelalters mit deutschen Versen, 2 Aufl. В., 1958.

18. Wright T. The Latin poems commonly attributed to W.Mapes. Hildsheim: Olms, 1968.19. . Carmina Burana// www.areacom.it/ artecultura/ duce

19. Meyer W. Die Oxforder Gedichte des Primas. «Nachrichten der Gesellschaft der Wissenschaften zu Gottingen», Philos.-hist. Klasse, 1907

20. Die Gedichte des Arcyipoeta, ed. M.Manitius, München, 1913.

21. Moralisch-satirische Gedichte Walter von Chatillon, hrsg. K.Streker. Heidelberg, 1929.

22. Canticum Canticorum. Vulgata. Приложение 1. // Алексеев A.A. Песнь Песней в древней славяно-русской письменности. С.Пб.: РАН, Институт русской литературы.- 2002, - с.216-221

23. La "comedie" latine en France au XII siecle, ed. G.Cohen, Р., 1931, v.II

24. Аверинцев C.C. Судьбы европейской культурной традиции в эпоху перехода от античности к средневековью // Из истории культуры Средних веков и Возрождения.-М.: Наука, 1976. с. 17-64.

25. Аверинцев С.С. Литературные теории в составе средневекового типа культуры // Проблемы литературной теории в Византии и латинском средневековье.-М.: Наука, 1986.-е. 5-18

26. Азадовский М. Литература и фольклор. Л.: Художественная литература, 1938. - 295 с.

27. Алексеев М.П. Литература средневековой Англии и Шотландии. М: Высшая школа, 1984.-351 с.

28. Андреев М. Средневековая европейская драма: Происхождение и становление.-М.: Искусство, 1989.-215 с.

29. Аничков Е.В. Весенняя обрядовая песня на Западе и у славян. СПб.: Типография императорской академии наук, 1903.

30. Аникин В.П. Теория фольклора. Курс лекций. М: Изд-во Моск.ун-та, 1996.-408 с.

31. Бахтин М.М. Лекции по истории зарубежной литературы Саранск, 1999 -360 с.

32. Бахтин Вс. Школьная жизнь в Париже XII в. // Средневековый быт. Л., 1925.-е. 206-232

33. Бахтин М.М. Творчество Фр. Рабле и народная культура средневековья и Ренессанса. М.: Просвещение, 1990. - 543 с.

34. Бахтин М.М. Вопросы литературы и эстетики М.: Худ.лит, 1975. - 348 с.

35. Бескип Э.М. Средневековый театр. // Он же. История театра. М., 1933.

36. Бессмертный Ю.Л. Крестьянин глазами рыцаря (по материалам Франции XI-XIII вв.) // Культура и общественная мысль. Античность. Средние века. Возрождение. М.: Наука, 1984. - с.99-109.

37. Бицилли П. Элементы средневековой культуры. СПБ.: Мифрил, 1995. -244с.

38. Блок М. Феодальное общество / пер.с фр. М.: Изд-во им.Сабашниковых, 2003. - 504 с.

39. Богатырев П.Г. Вопросы истории народного искусства. М.: Искусство, 1971.

40. Бореев Ю. О комическом. -М.: Искусство, 1957.- 256 с.

41. Брук К. Возрождение XII в. / пер.с англ. // Богословие в культуре средневековья. Киев, 1992. - с. 120-226

42. Бушмин A.C. Наука о литературе: Проблемы. Суждения. Споры. М.: «Наука», 1980.-345 с.

43. Бычков В.В. Эстетика. Учебник. М.: Гардарики, 2004. - 556 с.

44. Вахрушев B.C. О теории жанра и об истории его изучения // Приключения жанра (проблемы теории и истории литературных жанров) // Весы. Альманах гуманитарных кафедр Балашовского филиала

45. Саратовского государственного университета им. Н.Г.Чернышевского. -Балашов, 2003, №22. с.4-28

46. Вольман С. Система жанров как проблема сравнительно-исторического литературоведения /пер.с чешек. // Проблемы современной филологии. Сборник статей к 70-летию ак. В.Виноградова. М.: Наука, 1965. - с.341-349

47. Гаспаров М.Л. Латинская литература // История всемирной литературы в 9 т.-М.: Наука, 1984 Т.2.-С. 499-516

48. Гаспаров М.Л. Очерк истории европейского стиха- М.: Фортуна-Лимитед, 2003.-379 с.

49. Гаспаров М.Л. Поэзия вагантов // Поэзия вагантов. М.: Наука, 1975. -с.421-514

50. Гаспаров М.Л. Средневековые латинские поэтики в системе средневековой грамматики и риторики // Проблемы литературной теории в Византии и латинском средневековье. -М.: Наука, 1986. с.91-169.

51. Гаспаров М.Л. «Элегическая» комедия // Памятники средневековой латинской литературы 1У-1Х вв. М.: Наука, 1970. - с.475-476.

52. Гельфранд Н.В. Литература Средних веков. Западная Европа. Византия. Указатель работ, изданных на русском языке 1917-1975. М.: Наука, 1978.

53. Гинзбург Л.Я. О лирике.-М.: Интрада, 1997.-415 с.

54. Горнунг Б.В. Существовал ли «Ренессанс XII века»? // Историко-филологические исследования. Сборник статей к 75-летию академика Н.И.Конрада. М.: Наука, 1967. - с.272-282

55. Грабарь-Пассек М.Е. Античные сюжеты и формы в западноевропейской литературе М.: Наука, 1966 - 319 с.

56. Гуревич А.Я. Категории средневековой культуры. -М.: Искусство, 1972. -318с.

57. Гуревич А.Я. Культура Средневековья и историк конца XX в. // История мировой культуры. Наследие Запада: Античность. Средневековье. Возрождение. Курс лекций. М.: РГГУ, 1998. - с.211-318

58. Гуревич А.Я. Проблемы средневековой народной культуры. М.: Искусство, 1981.-420 с.

59. Гуревич А.Я. Средневековый мир: культура безмолвствующего большинства. -М.: Искусство, 1990. 396 с.

60. Гуревич Р.В. «Струящийся свет божества» Мехтильды Магдебургской: Проблемы жанра в средневековой мистической литературе. Дисс. .д.ф.н., М., 2001.

61. Гусев В.Е. Эстетика фольклора. Л., 1967. - 254с.

62. Д'Анджело Б. Пародия в средневековой романской литературе (12501350). -М.: ОГИ, 2003. 176 с.

63. Даркевич В.П. Аргонавты средневековья-М.: Наука, 1976. 199 с.

64. Даркевич В.П. Народная культура средневековья: пародия в литературе и искусстве IX-XVI вв.- М.: Наука, 1992. 288 с.

65. Дворецкий И.Х. Латинско-русский словарь. М.: Рус.яз.-Медиа, 2003. -846 с.

66. Делорм Ж. Основные события Средневековья /пер.с фр. М.: ACT -Астрель, 2004.- 160 с.

67. Денисенко Г.В. Жанровое своеобразие средневековых каталонских хроник: на материале «Книги деяний Якова I» и «Хроники Рамона Мунтанера». Автореф.дис. . к.ф.н. -М., 2003

68. Дживилегов А.К. Средневековые города в Западной Европе- М.: Изд.дом Книжная находка, 2002. 340 с.

69. Добиаш-Рождественская O.A. Коллизии во французском обществе 12-13 вв. по студенческой сатире этой эпохи. // Она же. Культура западноевропейского средневековья. М.: Наука, 1987. - с. 115- 142

70. Добиаш-Рождественская O.A. К преданию поэзии голиардов // Средневековье в рукописях публичной библиотеки. Л., 1925. - с. 7-22.

71. Дрбоглав Д.А. Учебное пособие по средневековой латыни. М.: Высш.школа, 1993, - 130 с.

72. Дюби Ж. Европа в Средние века. Смоленск: Полиграмма, 1994.

73. Дюби Ж. Трехчастная модель или представление средневекового общества о себе самом. М.: Языки русской культуры, 2000. - 320 с.

74. Евдокимова Л.В. Системные отношения между жанрами средневековой французской литературы XIII-XV вв. и жанровые номинации // Проблема жанра в литературе средневековья. М.: Наследие, 1994. - с.283-325

75. Ельницкий Л.А. Византийский праздник Брумалий и Римские Сатурналии //Античность и Византия. -М.: Наука, 1975, с.340-3 50

76. Ермоленко Г.Н. Французская комическая поэма XV1I-XVIII вв.: литературный жанр как механизм и организм. Смоленск, 1998. - 168 с.

77. Жанры и формы в письменной культуре средневековья. М: ИМЛИ РАН, 2005.-с.271

78. Жирмунский В.М. Введение в литературоведение: Курс лекций. СПб, 1996.-345с.

79. Жирмунский В.М. Средневековые литературы как предмет сравнительного литературоведения // Сравнительное литературоведение. Восток и Запад. Л., 1979. - с. 158-173.

80. Забабурова Н.В. Средневековый французский «Роман о Розе»: его история и судьба // Г. де Лоррис, Ж. де Мен Роман о Розе . Ростов-на-Дону, 2001.- с. 3-23

81. Зинченко В.Г., Зусман В.Г., Кирнозе З.И. Методы изучения литературы. Системный подход: Учебное пособие. -М.: Флинта-Наука, 2002. 200 с.

82. Зюмтор П. Опыт построения средневековой поэтики /пер.с фр. СПб: Алетейя, 2003.-544 с.

83. Иванов В.Г. История этики Средних веков. СПб.: Лань, 2002. - 464 с.

84. Иванов К.А. Трубадуры, труверы и миннезингеры. Пг., 1915. - 176с.

85. История всемирной литературы в 9 тт. Т.2. М.: Наука, 1984. - 688 с.

86. История западноевропейской литературы. Средние века и Возрождение -М.: Высшая школа, 1999.-462 с.

87. История эстетической мысли. В 6-ти т. Т. 1. Древний мир. Средние века в Европе / Ин-т философии АНСССР. Сектор эстетики. М.: Искусство, 1982.-464 с.

88. Календарно-обрядовая поэзия сибиряков./сост. Болонев Ф.Ф., Мельников М.Н. Новосибирск: Наука, 1981.-351 с.

89. Календарные обычаи и обряды в странах зарубежной Европы. Весенние праздники.-М., 1977.

90. Карсавин Л.П. Основы средневековой религиозности в ХП-ХШ вв. Пг., 1915.

91. Колпакова Н.П. Русская народная бытовая песня. М.-Л.: Изд-во АНСССР, 1962.-283 с.

92. Косиков Г.К. Средние века и Ренессанс. Теоретические проблемы // Зарубежная литература второго тысячелетия. 1000-2000. М.: Высшая школа, 2001. -350с.

93. Кравцов Н.И. Система жанров русского фольклора. Доклад на заседании Научного совета по фольклору (ноябрь 1969 г.). М., 1969. - 44 с.

94. Кудрявцев О.Ф. Античные представления о Фортуне в ренессансном мировоззрении // Античное наследие в культуре Возрождения. М.: Наука, 1984.-с. 50-58

95. Кудрявцев О.Ф., Уколова В.И. Представление о Фортуне в Средние века и эпоху Возрождения // Взаимосвязь социальных отношений и идеологии в средневековой Европе М, 1983, - с. 174-203

96. Ле Гофф Ж. Интеллектуалы в Средние века / пер. с франц. -Долгопрудный: Аллегро-Пресс, 1997, 210 с.

97. Ле Гофф Ж. Другое Средневековье: Время, труд и культура Запада-Екатеринбург: Изд-во Урал. Ун-та, 2002. 376с.

98. Ле Гофф Ж. С небес на землю. (Перемены в системе ценностных ориентаций на христианском Западе XI XIII вв.) // Одиссей: Человек в истории. 1991. Культурно-историческая антропология. - М.: Наука, 1991. -с.25-47

99. Ле Гофф Ж. Средневековый мир воображаемого. М.: Прогресс, 2001. -348 с.

100. Ле Гофф Ж. Цивилизация средневекового Запада /пер. с фр. -Екатеринбург: «У Фактория», 2005. - 560с.

101. Либера А. Средневековое мышление/пер.с фр. М.: «Праксис», 2004. -368 с.

102. Лившиц Г.М. Свободомыслие и атеизм в древности и в Средние века. -Минск: Высшая школа, 1973. 510 с.

103. Литературная энциклопедия терминов и понятий. М.: НПК Интелвак,2003.- 1600 стб.

104. Луков В.А. История литературы: Зарубежная литература от истоков до наших дней: Учеб.пособие для студ.высш.учеб.заведений. М.: Издательский центр Академия, 2003. - 512с.

105. Лихачев Д.С. Историческая поэтика русской литературы. СПб.: Алетейя, 1997.-509 с.

106. Лихачев Д.С. Поэтика древнерусской литературы. Л.: Наука, 1971. -420с.

107. Лихачев Д.С. Человек в литературе Древней Руси // Он же Избранные работы в 3 Т. Л., 1987. - 442с.

108. Лихачев Д.С., Панченко A.M., Понырко Н.В. Смех в Древней Руси. Л.: Наука, 1984.-295 с.

109. Лотман Ю.М. Лекции по структуральной поэтике // Ю.М.Лотман и тартуско-московская семиотическая школа. М.: Гнозис, 1994. - с.223

110. Ш.Львов С. Ваганты в переводах Льва Гинзбурга. (Рецензия ) // Литературная Россия, 1972, 3 марта, №10, с.23

111. Мальцев Г.Н. Традиционная формула народной необрядовой лирики. -М.: Наука, 1989.-248 с.

112. ИЗ. Маркевич Г. Основные проблемы науки о литературе /пер.с польск. -М.: Прогресс, 1980.-375 с.

113. Матуга В.И. Культурные идеалы античности в средневековой Европе. Город как их символ // Городская культура. Средневековье и начало Нового времени. Л.: Наука, 1986, - с. 236-277

114. МатюшинаИ.Г. Древнейшая лирика Европы-М.: РГГУ, 1999.-492 с.

115. Медриш Д.Н. Литература и фольклорная традиция: Вопросы поэтики. -Саратов: Изд-во СГУ, 1980. 296 с.

116. Мейлах М.Б. К вопросу о поэтике средневековой литературы // Изв. АНСССР, Сер. лит. и яз., т. XXXIX, 1970, вып.4, с.56 71

117. Мейлах М.Б. Язык трубадуров. М.: Наука, 1975. - 239 с.

118. Мейлах М.Б. Средневековые провансальские жизнеописания и куртуазная культура трубадуров // Жизнеописания трубадуров. М., 1993. - с.507-549

119. Мелетинский Е.М. Заметки о средневековых жанрах, преимущественно повествовательных // Проблема жанра в литературе средневековья. М.: Наследие, 1994.-е. 7-26

120. Мифологический словарь (под ред. Е.М.Мелетинского).- М.: Советская энциклопедия, 1990.

121. Михайлов А.Д. Любовная лирика средневекового Запада // Прекрасная Дама: Из средневековой лирики. М., 1984. - с.З-14

122. Михайлов А.Д. Старофранцузская городская повесть фаблио и вопросы специфики средневековой пародии и сатиры. М.: Наука, 1986. - с.320

123. Михайлов А.Д. Французский рыцарский роман и вопросы типологии жанра в средневековой литературе. М.: Наука, 1976. - 351 с.

124. Монро П. Средние века: воспитание как дисциплина // Он же. Историяпедагогики / пер. с англ. -М.-Пг., 1923. с. 182-286.

125. Мортон A.JI. Английская утопия /пер.с англ. М.: Издательство иностранной лит-ры, 1956.-е.

126. Нахов И.М. Традиции аллегоризма и «Картина» Кебета Фиванского // Традиции в истории культуры. М.: Наука, 1978. - с. 61-78

127. Неклюдов С.Ю. Традиции устной и книжной культуры: соотношение и типология // Славянские этюды. Сборник к юбилею С.М.Толстой. М., 1999.-с.289-298.

128. Неретина С.С. Слово и текст в средневековой культуре. Концептуализм Абеляра.-М.: Гнозис, 1994.-216 с.

129. Неупокоева И.Г. История всемирной литературы: Проблемы системного и сравнительного анализа. М.: Наука, 1976. - 359с.

130. Никола М.И. Английская литература XIV века: становление поэзии и прозы, истоки традиций. Автореф. дисс. . д.ф.н. М., 1995.

131. Никола М.И. Эволюция средневековых видений и «Видение о Петре Пахаре» У.Ленгленда. Автореф. дисс. к.ф.н. -М., 1980.

132. Очерет Ю.В. Фаблио и французская литература Средних веков. Автореф. дисс. . к.ф.н. -М., 1973.

133. Панофский Э. Ренессанс и «ренессансы» в искусстве Запада/ пер. с англ. М.: Искусство, 1998. - 362 с.

134. Подосинов A.B. Грамматика латинского языка. М.: Флинта - Наука, 1999- 144 с.

135. Поляков М.Я. В мире идей и образов. Историческая поэтика и теория жанров. М.: Сов.писатель, 1983. - 367 с.

136. Попова М.К. Аллегория в английской литературе средних веков. -Воронеж: Изд-во ВГУ, 1993.- 152 с.

137. Поспелов Г.Н. Проблемы исторического развития литературы. М.: Просвещение, 1972.- 157с.

138. Поспелов Г.Н. Лирика.-М.: Изд-во МГУ, 1976.-207 с.

139. Поспелов Г.Н. Стадиальное развитие европейских литература. М.: Худ.лит, 1988.-209 с.

140. Проблемы современного сравнительного литературоведения. Сборник статей. М.: ИМЛИ РАН, 2004. - 96 с.

141. Прокофьев Н.И. О мировоззрении русского Средневековья и системе жанров русской литературы XI-XVI вв. // Литература Древней Руси. М.: МПГУ, 1975. Вып. 1.-е. 5-39

142. Пропп В.Я. Принципы классификации фольклорных жанров // Фольклор и действительность. Избранные статьи. М.: Наука, 1976. -с.34-45

143. Пропп В.Я. Проблема комизма и смеха. М.: Искусство, 1976. - 183 с.

144. Пропп В.Я. Специфика фольклора // Фольклор и действительность. Избранные статьи.-М.: Наука, 1976.-с. 16-33

145. Пуришев Б.И. Лирическая поэзия Средних веков // Поэзия трубадуров. Поэзия миннезингеров. Поэзия вагантов. М.: Художественнаялитература, 1974. с.5-28

146. Путилов Б.Н. Русский историко-песенный фольклор XIII-XVIbb. М.-Л.: Изд-во АНСССР, 1960. - 299 с.

147. Путилов Б.Н. Современные проблемы исторической поэтики фольклора в свете историко-типологической теории // Фольклор. Поэтическая система. -М.: Наука, 1977. с. 14-22

148. Реутин М.Ю. Комические жанры в литературе средневековья // Проблема жанра в литературе средневековья М.: Наследие, 1994. - 430с.

149. Рифтин Б.Л. Типология и взаимосвязи средневековых литератур (вместо введения) // Типология и взаимосвязи средневековых литератур Востока и Запада. М.: Наука, 1974. - с. 9-116.

150. Рихтер А.Ф. О бардах, скальдах и стихотворцах Средних веков. СПб: Тип. Имп. Восп.дома, 1821. -26 с.

151. Робинсон А.Н. Литература Древней Руси в литературном процессе средневековья XI-XIII вв. М.: Наука, 1980. - 336 с.

152. Романова О.П. Средневековый французский миракль: проблемы жанра. Автореф. дисс. . канд.иск. СПб., 2000.

153. Рутенбург В.И. Город и городская культура. Вместо предисловия // Городская культура. Средневековье и начало Нового времени. Л.: Наука, 1986, - с.3-7

154. Рыкунова А.Б. Становление и эволюция жанра рыцарского романа в средневековой литературе Германии. Дисс. . к.ф.н. М., 2004.

155. Селиванов Ф.М. О специфике исторической песни // Специфика фольклорных жанров. М.: Наука, 1973. - с.52-67

156. Сидорова H.A. Ваганты и их антицерковная поэзия // Она же. Очерки по истории ранней городской литературы во Франции. М.: Изд. АН СССР, 1953. -с.408-430

157. Сильман Т.И. Заметки о лирике. Л.: Сов.писатель, 1977.-223 с.

158. Сквозников В.Д. Теория литературы: основные проблемы в историческом освещении. Роды и жанры литературы. -М.: Наука, 1964.

159. Словарь средневековой культуры. М.: РОССПЭН, 2003.

160. СмирновА.А. Клерикальная литература (IX XII вв.) // История французской литературы. - М.-Л.: Изд.АНСССР, 1946, т. 1. - с.57-72

161. Смирнова В.В. Чудо как жанрообразующий элемент- средневековых религиозных жанров (Житие, пример, видение). Автореф. дисс. . к.ф.н. -М., 2006.

162. Смолицкая О.В. Проблема традиции и авторской индивидуальности в лирике труверов XII -XIII вв. Автореф. дисс . к.ф.н. М., 1986.

163. Современное зарубежное литературоведение. Страны Западной Европы и США. Концепции, школы, термины. Энциклопедический справочник. -М.: Интрада-ИНИОН, 1996. 319 с

164. Сперанский Н. Очерки по истории народной школы в Западной Европе.- М., 1896.-440 с.

165. Стенник Ю.В. Системы жанров в историко-литературном процессе //

166. Историко-литературный процесс. Проблемы и методы изучения. JI.: Наука, 1974.- 168-202 с.

167. Стефанович А. Петух на готическом соборе // Средневековый быт. JL, 1925. - с.273-279

168. Суворов Н. Средневековые университеты. М., 1898.-356с.

169. Тамарченко Н.Д. Теория литературных родов и жанров. Эпика. Тверь: Твер.гос.ун-т, 2001. - 72с.

170. Теоретическая поэтика: понятия и определения. Хрестоматия. M.: РГГУ, 2002.-467 с.

171. Теория литературы. Т.З. Роды и жанры, (основные проблемы в историческом освещении). М.: ИМЛИ РАН, 2003. - 592 с.

172. Томашевский Б.В. Теория литературы. Поэтика: Учебное пособие. М.: Аспект Пресс, 1996. - 334 с.

173. Тынянов Ю.Н. Поэтика. История литературы. Кино. М.: Наука, 1977. -575 с.

174. Уколова В.И. Античное наследие и культура раннего средневековья. -М.: Наука, 1989.- 163с.

175. Уколова В.И. «Последний римлянин» Боэций. -М.: Наука, 1987. 177с.

176. Университеты Западной Европы. Средние века. Возрождение. Просвещение Иваново, 1990. - 350 с.

177. Уэллек Р., Уоррен О. Теория литературы /пер.с англ. М.: Прогресс, 1978.-325 с.

178. Фрейденберг О.М. Поэтика сюжета и жанра М.: Лабиринт, 1997. - 448 с.

179. Фрейденберг О.М. Происхождение пародии // Труды по знаковым системам Т.6, Вып. 308,-Л., 1925.

180. Фрэзер Д. Золотая ветвь. М.: Просвещение, 1980.-348 с.

181. Хализев В.Е.Теория литературы.-М.: Высшая школа, 2002. -437 с.

182. Храпченко М.Б. Творческая индивидуальность писателя и развитие литературы. М.: Худ.литература, 1980. - 431 с.

183. Хёйзинга Й. Осень средневековья. М.: Айрис-пресс, 2002. - 544 с.

184. Хёйзинга Й. Homo ludens. M., 1992. - 348 с.

185. Чавчанидзе Д.Л. Феномен искусства в немецкой романтической прозе: средневековая модель и ее разрушение. М.: Изд-во МГУ, 1997. - 296с.

186. Чернец Л. Литературные жанры. М.: Наука, 1980 . - 248 с.

187. Чернышов A.B. Средневековый городской фольклор и социальная структура средневекового города. Тверь, 1990. - 65 с.

188. Шишков A.M. Средневековая интеллектуальная культура. М.:, 2003. -345с.

189. Шишмарев В.Ф. Лирика и лирики позднего Средневековья. Париж, 1911.

190. Шишмарев В.Ф. Несколько замечаний к вопросу о средневековой лирике // Он же Избранные статьи. Французская литература. М.-Л.: Наука, 1965. -с.178-190

191. Шишмарев В.Ф. К истории любовных теорий романского средневековья // Он же Избранные статьи. Французская литература. М.-Л.: Наука, 1965. - с.191-271

192. Шталь И.В. Бернард Клервоский. // Классическая филология на современном этапе-М.: Наследие, 1996-с. 190-205

193. Эльсберг Я.Е. Вопросы теории сатиры. М.: Советский писатель, 1957.- 427с.

194. Эко У. Эволюция средневековой эстетики / пер. с ит. СПб.: Азбука-классика, 2004. - 288 с.

195. Эсалнек А.Я. Внутрижанровая типология и пути ее изучения. М.: Изд-во Моск.ун-та, 1985. - 184 с.

196. Ястребицкая А.Л. Бедность, бедняки и маргиналы в европейском городе XII-XVII вв. // Культура и общество в Средние века раннее Новое время.- М.: РГГУ, 1998.

197. Ястребицкая А.Л. Западная Европа XI- ХШ-вв. Эпоха. Быт. Костюм. М.: Искусство, 1978. 362 с.

198. Ястребицкая А.Л. Средневековая культура и город в новой исторической науке. М.: Интерпракс, 1995,- 416 с.

199. Яусс Х.Р. Средневековая литература и теория жанра / пер.с фр. // Вестник МГУ, Сер.9 Филология, 1998, №2, с.96-120

200. Allen P.S. Medieval latin lyrics. Chicago, 1931.

201. Bec P. La lyrique française au moyen age (XII-XIII s.). Paris, 1977, vol. 1

202. Burckhardt J. Die Kultur der Renaissance in Italien, Basel, 1860.

203. Chambers E.K. The Medieval Stage, 2 vol., Oxford, 1903.

204. Chambers E.K. Proper Names in the Lyrics of the Troubadours, Oxford, 1927

205. Croce B. Estética. Bari, 1902

206. Curtius E.R. European literature and the latin middle ages. Princeton, 1967.

207. Dronke P. Medieval Latine and the rise of European love-lyric. Oxford, 1965, vol.I-II

208. Dronke P. Poetic Individuality in the Middle Ages. Oxford, 1970.

209. Dubrow H. Genre. London, 1982.

210. Du Meril E. Poesies populaires latines antérieures au XII-e siecle. P., 1834.

211. Fowler A. The Future of Genre Theory // Future Literary Theory. London, 1989.

212. Giesebrecht W. Die Vaganten oder Goliarden und ihre Lieder // Allgemeine Monatsschrift fur Wissenschaft und Literatur, В., 1853

213. Grimm J. Kleine Schriften. В., 1866. Bd. III

214. Hascins C. The Renaissance of the XII-th century. Cambridge, 1927.

215. Hatto A.T. The lime tree and Early German, Goliard and English Lyric Poetry // The Modern Language Review. 1954/ vol. 49. p. 193-209

216. Holmes U.T. The idea of XII-th century Renaissance // Speculum, v.26, 1951. P.643-651

217. Jackson N.T. The Medieval lyric // The Literature of the Middle Ages.1. N.Y. 1960, p. 216-275

218. Jauss H.R. Die Kleinen Gattungen des Exemplarischen als literarisches Kommunicationsystem // Alterität und Modernität der mittelaltereichen Literatur. München, 1977. s.34-47

219. Kenth Th. Interpretation and Genre The Role of Generic Reception in the Study of Narrative Text. London, Toronto, 1986.

220. Kuhn H. Gattungsprobleme der mittelhochdeutchen Literatur // Bayerische Arademie der Wissenschaften. München, 1956. Nr. 4. S.48-77

221. Lehman P. Die Parodie in Mittelalter, München, 1922.

222. Lehtonen T. Fortuna, Money and Sublunar World: 12-th-century Ethical Poetics and the Satirical Poetry of the Carmina Burana. Helsinki, 1995.

223. Meyer W. Fragmenta Burana, B.,1901

224. Mone F. Sammlung von St.-Omer // Anzeiger fur Kunde der deutchen Vorzeit. 1837. Bd.VII-VIII.

225. Munary F.Ovid im Mittelalter. Zurich-Stuttgart, 1960.

226. Paris G. Compte rendu du livre de Gabrielli // Bibliotheque de 1 Ecole des Chartes, 1889

227. Patch R. The Goddess Fortuna in Medieval literature. London, 1967.

228. Raby F.J.E. A History of secular latin poetry, vol.2, Oxford, 1934.

229. Rand. E.K. Ovid and his influence. L., 1925.

230. Rashdall H. The universities of Europe in the Middle Ages, v 1-3, ed. 3, London-Oxford, 1942.

231. Rosmarin A. The Power of Genre. London, 1986.

232. Sandis J.E. A History of Classical Scholarship. Cambridge, 1920.

233. Sanford E.M. The XII-th century Renaissance or Protorenaissance? // Speculum, v.26, 1951. P.635-641

234. Schneller J.A. Carmina Burana , Stuttgart, 1847;

235. Sussmilch H. Die lateiniasche Vagantenpoesie des 12 und 13 Jarhunderts als Kulturerscheinung. Leipzig, 1917.

236. Todorov Tz. Genres in Discours. Cambridge, 1990.

237. Walther H. Das Streitgedicht in der laneinischen Literatur des Mittelalters. München, 1920

238. Wattenbach W. Die Anfange lateinischer profaner Rythmen des Mittelalters. Zeitschrift fur deutches Alterthum. Bd. XV, 1872.

239. Weddell H. The wandering scholars. London, 1958.

240. Wilkins E.H. On the nature and extent of the American Association of teacher of Italian, vol.27, June, 1950 '2, p. 66

241. Wright Th. Early mysteries and other latin poems. L., 1838; Wright Th. The latin poems commonly attributed to Walter Mapes. L., 1841.

242. Young K. The Drama of the Medieval Church, Oxford, 1933.

243. Zumthor P. Introduction a la poesie orale. P., 1983.