автореферат диссертации по истории, специальность ВАК РФ 07.00.06
диссертация на тему: Погребальные комплексы раннего этапа тагарской культуры

Полный текст автореферата диссертации по теме "Погребальные комплексы раннего этапа тагарской культуры"

На правах рукописи

ГЕРМАН позоьх ^

Павел Викторович

ПОГРЕБАЛЬНЫЕ КОМПЛЕКСЫ РАННЕГО ЭТАПА

ТАГАРСКОЙ КУЛЬТУРЫ (систематика и археологическая интерпретация)

Специальность 07.00.06 - «Археология»

АВТОРЕФЕРАТ диссертации на соискание учёной степени кандидата исторических наук

Кемерово 2007

003052180

Работа выполнена на кафедре археологии ГОУ ВПО «Кемеровский госу-

доктор исторических наук, профессор Мартынов Анатолий Иванович

доктор исторических наук, профессор Плетнева Людмила Михайловна

кандидат исторических наук, доцент Ширин Юрий Викторович

Ведущая организация: Институт истории материальной куль-

туры Российской академии наук

Защита состоится «22» марта 2007 г. в 10 часов на заседании диссертационного совета Д 212.088.04 по защите диссертаций на соискание ученой степени доктора исторических наук по специальности 07.00.06 - «Археология» при Кемеровском государственном университете (650043, Кемерово, ул. Красная, 6).

С диссертацией можно ознакомиться в библиотеке ГОУ ВПО «Кемеровский государственный университет».

Автореферат разослан «19» февраля 2007 г.

дарственный университет»

Научный руководитель: Официальные оппоненты:

Ученый секретарь диссертационного совета, кандидат исторических наук, доцент

З.П. Галаганов

ОБЩАЯ ХАРАКТЕРИСТИКА РАБОТЫ

Актуальность темы. Погребальные памятники являются одним из наиболее массовых и значимых свидетельств прошлого. В ряде случаев они служат основным источником изучения истории дописьменных культур. В связи с этим многие современные представления о той или иной археологической культуре связаны с остатками древней погребальной практики. Памятники тагарской культуры явились первыми источниками развития сибирской археологии. Курганы и материал из них известны в литературе по крайней мере с XVIII века. С тех пор было исследовано около 1000 погребальных комплексов, а также огромное количество случайных находок, что предопределило статус этой культуры как наиболее изученной. Коллекции тагарских древностей хранятся в музеях России, дальнего и ближнего зарубежья. Однако, несмотря на огромное количество раскопанных курганов, до сих пор остаются дискуссионными основные вопросы изучения культуры. Это касается периодизации и хронологии, выявления половозрастных, социальных и локальных структур тагарской культуры. Кроме того, поскольку основным источником по изучению тагарской культуры являются погребальные памятники, необходимо создание четкой системы их анализа. Указанное направление отвечает современным тенденциям в развитии археологической науки.

Объектом исследования являются погребальные комплексы населения Минусинских котловин в раннетагарское время, а предметом исследования - структура и динамика изменения погребальной практики.

Цель и задачи исследования. Цель - на основании сравнительного анализа тагарских погребальных комплексов IX - V вв. до н.э. с помощью единой методики и привлечения максимального количества источников определить и охарактеризовать различия в раннетагарской погребальной практике для выяснения ее хронологических и территориальных особенностей. Исходя из цели были поставлены следующие задачи: 1) определить степень изученности раннего этапа тагарской культуры; 2) создать свод источников по материалам исследованных раннетагарских погребальных комплексов; 3) описать морфологию погребального комплекса и дать суммарную характеристику его составных элементов; 4) провести анализа половозрастных характеристик одиночных, впускных, парных и коллективных типов захоронений; 4) выделить типы раннетагарских погребальных комплексов; 5) проанализировать локальные и хронологические особенности раннетагарских погребальных комплексов.

Хронологические рамки исследования. Рассматриваемые погребения датируются в широком диапазоне с IX до начала V в. до н.э. Данный период совпадает с баиновским, черновским, подгорновским и биджин-ским этапами тагарской культуры, по расширенной периодизации

М.П. Грязнова, I стадией тагарской культуры, по периодизации C.B. Киселева, ранним этапом, по периодизации НЛО. Кузьмина.

Территориальные рамки исследования. В работе рассматриваются татарские погребальные памятники, расположенные на территории, ограниченной с юга, запада и востока горными системами Западных Саян, Кузнецкого Алатау и Восточных Саян, соответственно, а с северо-запада — Объ-Чулымским лесостепным коридором. Около половины ее площади занимает Минусинская тектоническая впадина, представляющая холмистую степь и лесостепь. По современному территориально-административному делению Российской Федерации данный физико-географический регион приходится на территории Республики Хакасия и Красноярского края.

Источники. В работе использованы все опубликованные и большая часть имеющихся архивных материалов отражающих процесс исследования раннетагарских погребальных комплексов с конца 20-х гг. XX в. (раскопки С.А. Теплоухова) до настоящего времени. Работа построена на основе анализа трех групп источников: 1) архивные материалы (полевые отчеты Среднеенисейской и Красноярской экспедиций из рукописного архива и фотоархива ИИМК РАН, архива полевой документации Минусинского регионального краеведческого музея им. Мартьянова, Абаканского республиканского краеведческого музея, Красноярского краевого краеведческого музея и Государственной археологической службы Республики Хакасии), материалы из личных архивов исследователей; 2) публикации результатов полевых исследований; 3) личные полевые наблюдения (участие в работах Средне-Енисейской археологической экспедиции). Всего в работе использованы материалы 93 могильников (487 погребальных комплексов). Автор выражает благодарность всем исследователям, предоставившим свои неопубликованные материалы для осуществления данной работы: H.A. Боковенко, Э.Б. Вадецкой, C.B. Красниенко, Н.Ю. Кузьмину, И.П. Лазаретову, Е.Д. Паульсу, M.J1. Подольскому, М.Н. Пшеницыной, Д.Г. Савинову, A.B. Субботину.

Методологической основой исследования являются основные принципы системного подхода, базирующегося на диалектической взаимосвязи части и целого, а также частей в целом, при изучении объектов как динамичных, эволюционирующих систем. Его предметный аспект предполагает проведение структурно-компонентного анализа погребальных комплексов, теоретически обоснованного в ряде исследований (Ольховский, 1986; Смирнов, 1997; Мельник, 1993). Исходя из этого, общая методологическая направленность исследования заключается в реконструкции способов и принципов погребальной практики на территории Минусинских котловин в раннетагарское время. На наш взгляд, этот методологический подход позволяет при-

близиться к правильному пониманию основного содержания раннета-гарской погребальной практики, а также адекватному использованию ее данных в реконструкции различных сфер функционирования культуры.

Методика исследования. В работе применяются статистико-комбинаторные методы, картографирование, сравнительно-исторический и типологический методы.

Апробация работы. Предварительные результаты по теме диссертационного исследования были представлены автором в форме статей, тезисов и докладов на научных конференциях: «Культурология и история древних и современных обществ Сибири и Дальнего Востока» (Омск, 2002), «Культура Сибири и сопредельных территорий в прошлом и настоящем» (Томск, 2003), «Традиционные культуры и общества Северной Азии» (Кемерово, 2004).

Научная новизна исследования состоит в том, что впервые ран-нетагарские погребальные памятники Минусинских котловин стали предметом комплексного исследования. В диссертации обобщены материалы большей части (около 70%) исследованных раннетагарских погребальных памятников. На основе полученных данных приведена подробная морфологическая характеристика раннетагарского погребального комплекса. Осуществлена систематизация погребальных памятников, дана детальная характеристика типов погребений, в том числе половозрастной анализ погребенных и сравнительный анализ погребальных комплексов в целом. Полученные результаты позволили проследить динамику изменения и выявить локальные особенности погребальной практики древнего населения Минусинских котловин.

Практическая ценность. Результаты исследования могут быть использованы при написании обобщающих работ по древней истории Южной Сибири, для подготовки спецкурсов и лекций, в курсовых и дипломных работах. Примененная в работе методика может использоваться при изучении материалов погребальных памятников эпох бронзы и раннего железа.

Структура работы. Диссертация состоит из введения, четырех глав (разделённых на параграфы), заключения, списка литературы и альбома приложений. Приложения включают: 1) код для описания погребального комплекса; 2) базу данных по раннетагарским погребальным комплексам; 3) карты, статистические таблицы, графы и иллюстративный материал.

КРАТКОЕ СОДЕРЖАНИЕ РАБОТЫ

Введение. Во введении обоснована актуальность темы, определены цель и задачи исследования, охарактеризованы источниковедческая база, методологические подходы и методика изучения археологического материала, изложена научная новизна, приведена структура диссертации.

Глава I. Вопросы историографии раннего этапа татарской культуры и процедура исследования

В историографической части главы проанализировано значение источника в изучении проблем, связанных с функционированием тагарской культуры. Были выделены четыре историографических проблемы: принципы выделения памятников раннего этапа культуры, изучение погребально-поминальной обрядности, социологические реконструкции и выделение локальных вариантов культуры на основании анализа раннетагар-ских погребальных комплексов. В результате анализа историографических проблем автор пришел к следующим выводам:

1) с расширение сведений о раннетагарским погребальных комплексах проявилась ограниченность принципов, лежащих в основе расширенной периодизации М.П. Грязнова, которые не позволяли соотнести тот или иной новый памятник с определенным этапом. В результате, погребальный комплекс, характеризующийся ранними признаками в отчетах и публикациях, как правило, соотносили с подгорновским этапом тагарской культуры. Данное обстоятельство, по сути, обусловило возврат к трехчленной периодизации C.B. Киселева. В то же время, оставалась очевидной неоднородность массива подгорновских памятников;

2) отсутствуют специальные исследования, посвященные описанию, систематике и анализу погребальной практики раннетагарских племен. Упоминания о тех или иных чертах обряда встречаются в большинстве работ о тагарской культуре, но, в целом, представляют собой набор общепринятых тезисов;

3) остается неясным целый ряд вопросов, связанных с социальной структурой раннетагарского общества, не были обоснованы принципы выделения «элитных» погребальных комплексов;

4) попытки выделения локальных вариантов культуры на раннем ее этапе выглядят неубедительно; они не получили признания среди специалистов.

Ввиду отсутствия обобщающих работ, изучение каждого из вопросов базировалось на ограниченном круге источников, причем, как правило, объем использованных источников у разных исследователей отличался. Учитывая количество исследованных на сегодняшний день погребальных памятников, основные вопросы, связанные с изучением раннего этапа тагарской культуры, следует признать недостаточно разработанными.

Процедура исследования. На основании физико-географического разделения центрального Присаянья все раннетагарские могильники выборки можно соотнести с Назаровской, Чулым-Енисейской, Сыда-Ербинской и Минусинской котловинами.

Минусинская котловина (218 комплексов /572 погребения взрослых / 259 погребений детей) занимает самую обширную территорию и включает в себя половину курганов выборки. Основная масса могильников Минусинской котловины сконцентрирована в Аскизском районе Республики Хакасия (183 комплексов / 309 погребений взрослых /213 погребений детей). По названию района данную группу автор предлагает назвать Ас-кизскон. Остальные исследованные могильники не концентрируются в определенном месте.

Чулым-Енисейская котловина (140 комплексов / 262 погребений взрослых / 65 погребений детей) является второй по количеству Исследованных курганов. Большая часть изученных курганов расположена на левом берегу Енисея (121 комплекс / 221 погребение взрослых I 52 погребения детей). Именно данную группу памятников автор предлагает назвать Чулым-Енисейской. Остальные могильники, на которых производились раскопки, разбросаны по территории Ширинского и Орджонекидзевского районов Республики Хакасия.

Сыда-Ербинская котловина (88 комплексов /177 погребений взрослых / 77 погребений детей) — самая незначительная по площади. Все исследованные курганы концентрируются на левом (51 комплекс / 90 погребений взрослых / 31 погребение детей) и правом (37 комплексов / 87 погребений взрослых / 46 погребений детей) берегах Енисея. Для данной территории автор предлагает выделить две основные группы концентрации исследованных погребальных памятников: левобережную и правобережную.

Назаровская котловина (41 комплекс / 79 погребений взрослых / 37 погребений детей) объединяет несколько могильников, расположенных относительно компактно. Все памятники данной территории объединены автором в Назаровскую группу.

Методика описания погребальных комплексов. На основании работ Ю.А. Смирнова (1997), B.C. Ольховского (1986, 1991) и В.И. Мельника (1993) автором была разработана структура описания тагарского погребального комплекса. В ней следует выделять два уровня: погребальный комплекс и погребальную группу.

Погребальный комплекс (ПК) в отношении памятников тагарской культуры отождествляется с общепринятым понятием «курган». В состав ПК входят: погребение и дополнительные некрологические структуры (ДНС). Структура погребения состоит из погребального сооружения, останков погребенного и погребального инвентаря, которые в свою очередь

обладают собственной структурой. В состав дополнительных некрологических структур входят: 1) ограда и ее компоненты; 2) конструкции, расположенные внутри ограды, и следы ритуала; 3) конструкции, расположенные за пределами ограды, и следы ритуала.

Погребальная группа (ПГ) отождествляется с общепринятым в археологии понятием «могильник» и характеризуется видом (курганный, смешанный), составом (моно- или поликультурный), типом организации (одиночный, цепочка и т.п.) и местом отдельно взятого ПК в группе (хронология, топография, социальный статус).

Код для описания структуры погребального памятника формировался с целью последующей статистической обработки имеющихся данных. Процедура статистической обработки информации о погребальных памятниках достаточно подробно изложена в ряде работ как теоретического, так и практического плана (Генинг и др., 1990; Епимахов, 2002; Каменец-кий и др., 1975; Никитина, 1985; Федоров-Давыдов, ] 987). В диссертации были использованы следующие статистико-комбинаторные методы: суммарная характеристика, вычисление коэффициента сопряженности, анализ по тенденции, кластерный анализ.

Для обработки данных были использованы программные пакеты Excel for Microsoft Windows 2003 и StatSoft Statistica 6.0. Полученные данные продемонстрированы в виде таблиц, диаграмм, дендрограмм и графов связи.

Глава II. Морфология раннетагарского погребального комплекса

В главе рассмотрены две основные составляющие погребального комплекса - дополнительные некрологические структуры и погребение, детально освещены все компоненты комплекса, включая морфологическую и суммарную статистическую характеристику, а также выявлены взаимосвязи между компонентами, образующими единую систему.

2.1. Дополнительные некрологические структуры раннетагарского погребального комплекса в первую очередь характеризуются оградами, игравшими роль маркера сакрального пространства. Нередко посредством данного компонента погребальные комплексы увеличивались в длину или ширину, соединялись между собой. Однако при всем многообразии достаточно четко прослеживаются три типа оград.

1-й тип - основная ограда. Основной принято называть ту ограду, которая была сооружена первой. Если комплекс состоит из одной ограды, то эта ограда и есть основная. Исключение составляют сильно разрушенные комплексы, в которых первоначальная ограда не сохранилась и един-ствённой Ьградой является пристройка.

Как правило, основная ограда ориентирована длинными сторонами в диапазоне С/СЗ - Ю/ЮВ, что составляет 93,6% (396 оград) от общего

числа оград с определяемой ориентировкой, 6,4% оград ориентированы длинными сторонами в направлении CCB/BGB - ЮЮЗ/ЗЮЗ.

Площадь ограды. Основные ограды были разделены по площади на 4 группы: 1) до 65 м2 - малые; 2) 66-110 м2 - средние; 3) 111 - 209 м" -большие; 4) от 210 м2 - гигантские. Из всей выборки 294 (69,3%) основных ограды попали в первую группу, 74 (17,5%) - во вторую, 43 (10,1%) -в третью, 13 (3,1%) — в четвертую.

Компоненты ограды. Помимо своего главного формообразующего компонента - стенок, основную ограду характеризует наличие дополнительных элементов.

Стелы. Установка стел по углам и серединам сторон ограды - наиболее характерный конструктивный элемент тагарского погребального комплекса. Для ранних курганов характерно наличие стел исключительно по углам ограды или же отсутствие стел вовсе. Подавляющее большинство (75,1%) оград, учтенных в выборке, имели стелы только на углах.

«Указатели». Визуально воспринимаются как контрфорсы, находящиеся внутри ограды. Однако в их размещении наблюдается следующая закономерность: они расположены перпендикулярно восточной и/или западной стенкам ограды - параллельно северному и южному бортам могилы. В связи с этим, подобные внутренние контрфорсы условно называют «указатели габаритов могилы».

«Вход». Только у основных оград в редких случаях наблюдается конструкция так называемого «входа», сооруженного перпендикулярно восточной стороне ограды. «Вход», вероятнее всего, являлся ритуальной пристройкой.

Планиграфия и спецификация погребений. В основной ограде, как правило, совершали погребения взрослых покойников. Лишь 2,6% основных оград были предназначены только для могил детей и 74,9% основных оград содержали только погребения взрослых. Для того, чтобы структурировать планиграфию погребений в пространстве ограды, мысленно проведем прямую линию через середину северной и южной стенок ограды. Назовем эту линию центральной осью ограды и всего комплекса. Перпендикулярно оси размещаются погребения взрослых, отклонения единичны. Именно по центральной оси (в этом направлении) также производятся достройки и перестройки оград. Детские погребения, в тех случаях, когда они сочетаются в одной ограде с погребениями взрослых, расположены всегда в стороне от центральной оси и не пересекают ее.

2-ой тип - осевая пристройка. Осевой пристройкой является ограда, расположенная с северной или южной стороны от основной ограды по ее центральной оси и имеет с ней общую южную или северную стенку. Таким образом, при создании подобной пристройки с севера или с юга получалась ограда с внутренней перегородкой. Длинная ось пристройки, как

правило перпендикулярна центральной оси комплекса. Могилы взрослых в осевых пристройках, так же, как и в основных оградах, размещаются перпендикулярно центральной оси комплекса.

Из дополнительных компонентов, характерных для основных оград, в структуре осевых пристроек наиболее часто встречаются стелы, которые, как правило, меньше по своим габаритам, чем стелы основной ограды.

Создание осевых пристроек нередко приводило к тому, что северная или южная стенки основной ограды разбирались. Демонтировались и стенки осевых пристроек, если комплекс удлинялся. Для подобных случаев используют термин «перестройка комплекса». Всего 37 погребальных комплексов, что составляет 7,6% из всей выборки, и 51,4% из выборки комплексов с осевыми пристройками были перестроены.

3-й тип — боковая пристройка. Боковая пристройка представляет собой ограду, одна из стенок которой является в то же время частью восточной, как правило, или западной стенки основной ограды. Таким образом, боковая пристройка в отличие от осевой располагается справа или слева от центральной оси комплекса. Ориентировка боковых пристроек либо совпадает с ориентировкой основной ограды, либо отклоняется от нее на 90°. Боковые пристройки предназначались для могил с захоронениями детей и подростков (88,5%).

На основе анализа 493 комплексов, содержащих 617 оград, можно сделать вывод, что в раннетагарской погребальной архитектуре выделяются три типа оград, каждый из которых использовался для маркировки сакрального пространства сообразно необходимости в том или ином погребении. Основная ограда, которая в большинстве случаев была единственной, являлась ядром и основой погребального комплекса. Сооружение осевой пристройки модифицировало основную ограду, расширяя пространство для совершения захоронений взрослых. Наличие у осевых пристроек стел, а также возможность слияния пристройки с основной оградой указывает на их одинаковый погребальный статус, который выражался в ограждении погребений взрослых. Боковые пристройки огораживали погребения детей и подростков, располагались с восточной стороны ограды и, в отличие от осевых пристроек, никогда не объединялись с основной оградой в одно целое.

2.2. Погребение. Как было указано выше, изначально все погребения выборки были разделены на две группы: взрослые и детские. Всего было проанализировано 1332 погребений, из которых 898 (67,4%) являются погребениями взрослых и 434 (32,6%) - погребениями детей. Могильные ямы характеризуются простотой конфигурации, вертикальными стенками, отсутствием каких-либо дополнительных уступов и подбоев.

Морфологическая классификация погребальных сооружений.

Процедура выделения типов погребальных сооружений основывалась на принципах морфологического группирования. В результате было выделено 20 типов погребальных сооружений. Литера «Д» использована в нумерации типов погребальных сооружений содержащих только детские захоронения.

Большая часть выборки (85%) взрослых погребений представлена типами I (каменный ящик перекрытый плитой), 2 (яма с комбинированной облицовкой перекрытая плитой), 3 (яма, облицованная деревом и перекрытая плитой), 6 (яма с комбинированной облицовкой, перекрытая плитняком на накате), 7 (яма, облицованная деревом и перекрытая плитняком на накате) и 10 (яма, облицованная деревом и перекрытая бревенчатым накатом), среди детских погребений преобладают (77,9%) конструкции типов 1Д (каменный ящик перекрытый плитой) и 4Д (яма без облицовки стенок перекрытая плитой), остальные типы конструкций встречаются крайне редко.

Останки погребенного. Одиночные захоронения составляют большинство - 609 погребений (56,3%). Из них 205 (33,6%) погребений - захоронения мужчин, 202 (33,2%) - захоронения женщин. В 202 (33,2%) случаях пол погребенного не определен. Для всех одиночных захоронений преобладает ориентировка на З/ЮЗ - 333 погребений (54,7%). Восточная (В/СВ) ориентировка покойников отмечена для 101 (15,6%) одиночных захоронений выборки, ориентировка в другом направлении составляет 2,5%. В 160 (26,3%) случаях ориентировка покойника не определена.

Парные захоронения представлены 68 погребениями (7,6%). Преобладает ориентировка костяков на З/ЮЗ - 34 погребений (50%). Восточная (В/СВ) ориентировка покойников отмечена для 12 (17,6%) парных захоронений выборки; ориентировка в другом направлении составляет 5,9 %. В одном случае (1,5%) ориентировка погребенных в могиле не совпадала, а в 17 (25%) случаях она не определена.

Коллективные захоронения представлены 52 (5,8%) погребениями. Максимальное количество погребенных - 7 взрослых в одной могиле (Ашпыл, к. 18, м. 1). В коллективных захоронениях также преобладает ориентировка на З/ЮЗ - 23 погребения (44,2%). Восточная (В/СВ) ориентировка покойников отмечена для 8 (15,4%) коллективных захоронений выборки, ориентировка в другом направлении составляет 3,8%. В 8 случаях (15,4%) ориентировка погребенных в могиле не совпадала; в 21,2% случаев ориентировка покойников не определена.

Захоронения взрослых с детьми. Всего известно 130 (14,5%) случаев совместного захоронения детей и взрослых. Ориентировка покойников в смешанных погребениях также мало чем отличается от предыдущих категорий - преобладает ориентировка на ЗАОЗ — 61 погребение (46,9%). Вое-

точная (В/ОВ) ориентировка покойников отмечена для 12 (9,2%) смешанных-'-захоронений выборки, ориентировка в другом направлении составляет 4,6%. В 8 случаях (6,2%) ориентировка погребенных в могиле не совпадала и в 43 (33,1%) случаях ориентировка покойников не определена.

В 39 (4,3%) погребениях взрослых из всей выборки количество покойников не определено.

Погребения детей. Из 1332 погребений, вошедших в выборку, 434 (32,6%) являются погребениями детей. Из них в 371 погребении (85,5%) произведены одиночные захоронения детей. Лишь в 27 случаях (6,2%) отмечены парные детские захоронения, в 6 погребениях (1,4%) - коллективные. В остальных случаях (6,9%) количество захороненных детей не ясно.

Так же, как и в захоронениях взрослых, наиболее часто встречается ориентировка умерших головой на 3/103 - 168 захоронений (38,7%). Ориентировка на В/СВ зафиксирована в 64 погребениях (14,8%), остальные направления представлены 41 (9,5%) погребениями. В оставшихся погребениях (37%) ориентировку покойников определить не удалось.

Положение костяка в могиле. Следует отметить, что в немногих погребениях сохранилось первоначальное расположение костяка. Однако даже на примере частично потревоженных костяков, можно с большой долей уверенности говорить о том, что умерший был похоронен в вытянутом положении на спине. Такое расположение останков в могиле характерно как для взрослых, так и для детских захоронений. В случае впускных захоронений костяки первоначально погребенных, как правило, сдвигались к одной из стенок могилы.

Половозрастной состав умерших. В рассмотренном массиве погребений содержались останки 1842 человек, среди которых 610 (33%) детей и 1232 (67%) взрослых. По результатам суммарной характеристики половозрастной структуры анализируемой выборки установлено, что наибольшая смертность, как среди мужчин, так и среди женщин, приходилась на зрелый возраст (35-55 лет), а пик детской смертности соответствовал возрасту до одного года. Эти данные совпадают с результатами, полученными Г.А. Максименковым при анализе материалов могильника Гришкин Лог I (Максименков, 2003).

Погребальный инвентарь и нища. В данном разделе перечислены основные категории погребального инвентаря. Лишь 9,1% погребений выборки не были ограблены. В связи с этим, при характеристике погребального инвентаря в первую очередь учитывалась степень сохранности того или иного погребения. С учетом данного обстоятельства, большой интерес вызывают количественные и качественные характеристики найденных в погребении сосудов и мясной пищи, а также закономерности их размещения.

Расположение костей животных и сосудов в могиле. Кости животных, как правило, располагались в ногах погребенного с правой (46,8%) или с левой стороны (39,6%), реже, в коллективных захоронениях, в центре (10,3%). В 3,4% случаев кости животных, располагались в районе верхней части костяка, за черепом или за срубом. Керамические сосуды в 24,5% случаев располагались в ногах покойника, справа - 14,3%, слева -7,8%. Слева от головы сосуды располагались в 47,6% случаев, справа - в 23,2%. Следует отметить, что при наличии в могиле одного сосуда его ставили слева от головы, а сопутствующую мясную пищу справа в ногах. При наличии двух сосудов в могиле один (большой) ставили слева от головы, а маленький сосуд или плошку — на место мясного набора, т. е. справа в ногах. Сопутствующая мясная пища в таких случаях укладывалась слева от ног погребенного.

Глава III. Систематика погребений раннетагарского времени

3.1. Анализ одиночных захоронений. Основополагающим для систематики одиночных захоронений является половозрастной анализ, который проводится в три этапа: сначала сравниваются массивы мужских и женских погребений, а также возрастные группы внутри данных массивов; затем сравниваются возрастные группы детских погребений; в последнюю очередь выявляются различия между погребениями детей и взрослых по граничащим возрастным группам.

Одиночные захоронения мужчин. Было проанализировано 168 (100%) мужских одиночных погребений. Следующие категории инвентаря являются частными для мужских захоронений по тенденции: застежки (3/1,8%), предметы неизвестного назначения (5/3%). К частным чистым признакам, встречающимся исключительно в мужских погребениях, относятся: «ножной» браслет (8/4,8%), вток (11/6,5%), чекан (30/16,1%), кинжал (23/13,7%), наконечники стрел (16/9,5%), обойма (4/2,4%)..

Ряд категорий инвентаря по тенденции нехарактерны для мужских погребений. Это бусы (31/18,5%), подвески из зубов животных (2/1,2%), шилья (6/3,6%), гребни (1/0,6%).

Взанмовстречаемостъ инвентаря в мужских погребениях. Для выявления характера связей основных категорий инвентаря (не учтены украшения и сосуды) в мужских захоронениях была составлена корреляционная таблица и построен граф. Анализу последовательно были подвергнуты все мужские захоронения, мужские захоронения с оружием и непотревоженные захоронения мужчин. Сравнительный анатиз трех графов подтвердил возможность выделения двух основных типов погребений по инвентарю.

1. Чекан / топор / кельт + кинжал + нож + зеркало. Наиболее часто встречающийся комплект инвентаря в мужских захоронениях. Оружие рубящего и колющего назначения, как правило, сочетаются. Среди неграб-

леных погребений в половине комплексов с зеркалами встречались ножи. Наконечники стрел в погребениях подобного типа редки;

2. Чекан / топор /' кельт + нож + зеркало + наконечники стрел + «предмет неизвестного назначения» («пнн») + ножные браслеты. Среди непотревоженных погребений комплект целиком встречен лишь однажды (Шалгинов I курган 2, могила 16). Связь между ножными браслетами, «пнн» и наконечниками стрел очевидна. К этому перечню следует добавить немногочисленные находки шильев (шило-долото и иголка). Во всех трех неграбленых погребениях с шильями также присутствовали ножные браслеты, наконечники стрел и «пнн». Кинжалы в подобных погребениях встречаются крайне редко.

Одиночные захоронения женщин. Было проанализировано 170 (100%) женских одиночных погребений. Следующие категории инвентаря являются частными для женских захоронений по тенденции: бусы (80/47,1%), подвеска из зуба животного (23/13,5%), шило (58/34,1%), гребень (23/13,5%). К частным чистым признакам, встречающимся исключительно в женских погребениях, относится головной нож (32/18,8%).

Ряд категорий инвентаря по тенденции нехарактерны для женских погребений. Это застежки (1/0,6%) и «пнн».(1/0,6%).

Взаимовстречаемость инвентаря в женских погребениях. Сравнительный анализ графов связи позволил выделить два основных типа женских погребений.

1. Нож + шило (+ зеркало). Данный комплект составляет основу женского комплекса. Ножи и шилья имеют наиболее высокую связь, зеркала встречаются несколько реже.

2. Нож + шило + зеркало + гребень / головной нож. Здесь к основному комплекту добавляется еще один предмет - гребень или головной нож. Оба изготавливались из костей животных, довольно часто украшались циркульным орнаментом, который характерен только для этих категорий инвентаря. Известно несколько изделий, представляющих собой комбинацию головного ножа и гребня. Поскольку данные предметы встречаются вместе крайне редко, можно предположить их взаимозаменяемость в погребальной практике.

Одиночные захоронения детей. Для анализа были привлечены данные о 405 погребениях из 212 комплексов 75 могильников. Проведенный анализ позволяет сделать некоторые выводы, связанные с особенностями погребальной практики в отношении умерших детей.

1. Умерших в возрасте до 2-х лет хоронили вне ограды или на периферии в основной или осевой ограде. Такие могилы, как правило, впущены в насыпь кургана. Погребения в боковых пристройках для данной группы не характерны. Сосуды и сопутствующую пищу клали крайне редко. Инвентарь такому погребенному не полагался.

2. Погребения детей от 2-х до 6-ти лет отличаются от предыдущей группы более высокой частотой встречаемости инвентаря, особенно полусферических бляшек. В могилах, как правило, находят сосуды и сопутствующую пищу, состоящую из мяса барана. Уменьшается частота расположения погребений за оградой.

3. Среди погребений детей старшего возраста и подростков известен лишь один случай, когда в могилу не был поставлен сосуд. В 74,5% погребений кроме сосудов находился другой инвентарь. Именно в погребениях данной группы был обнаружен инвентарь, диагностирующий мужские и женские захоронения. Большая часть могил, находящихся в основной ограде, были расположены по центральной оси. Погребения за пределами ограды исключительно редки.

Для выявления отличий в погребениях группы детей старшего возраста и подростков от погребений взрослых было проведено сравнение данной группы со смешанной группой умерших в юношеском возрасте. Сравнительный анализ выявил очевидные различия, заключающиеся в планиграфии погребений. Для погребений умерших в юношеском возрасте, как и для всех взрослых, не характерна локализация в боковых пристройках. Их погребения располагались по центральной оси основной ограды. Все погребения подростковой группы с диагностирующим инвентарем (оружие, гребни, головные ножи) находились в основных оградах по центральной оси. Следовательно, данные захоронения относятся уже к группе взрослых. Таким образом, подросток, прошедший при жизни обряд инициации, по традиции должен быть похоронен в могиле, расположенной по центральной оси комплекса, и иметь при себе инвентарь, диагностирующий его половую принадлежность.

Грань, определяющая переход из детского состояния во взрослое, подвижна, и в различных обществах определяется своими критериями. Очевидно, что в раннетагарском обществе этот переход приходился условно на 9-10-летний возраст. Вероятно, начиная с данного возраста некоторые дети проходили обряд инициации.

3.2. Впускные захоронения. В некоторых погребениях довольно часто исследователи обнаруживают, что останки одного или нескольких погребенных сдвинуты к стенке могилы, или же прослеживают стратиграфическую последовательность захоронений. В таких случаях следует констатация того, что не все покойники были помещены в могилу единовременно. Подобные захоронения называют впускными в могилу. При всем многообразии и индивидуальности впускных захоронений важно отметить среди них два варианта практики подхоронения. В первом случае первоначально погребенного в могиле присыпали землей и на выровненную площадку укладывали последующих покойников. Во втором случае

погребенного сдвигали к стенке могилы и осуществляли впускное захоронение.

В результате анализа впускных захоронений были сделаны следующие выводы:

1) впускные захоронения,носили нерегулярный характер;

2) захоронения совершались по неполному обряду — как правило, «впускникам» не клали сосуды, мясную пищу и инвентарь;

3) достоверно не известно ни одного впускного захоронения с оружием;

4) если первоначально погребенного в могиле мужчину не ограбили, то при нем всегда находилось оружие;

5) все фиксируемые случаи захоронения в одной могиле двух женщин или двух мужчин являются результатом совершения впускного захоронения. Таким образом, как правило, одновременно парно хоронили только мужчину с женщиной или женщину с ребенком (известны лишь два достоверных случая захоронения мужчины и ребенка);

6) нет полной ясности в отношении совместных захоронений детей и взрослых. Наиболее вероятно, что в большинстве случаев дети являлись «впускными».

Вероятнее всего временной промежуток между первоначальным и впускным захоронениями был невелик. На это, в частности, указывает наличие при погребенном его инвентаря, следовательно, подхоронение могли осуществлять соплеменники. В некоторых случаях впускного покойника хоронили с сосудами, мясной пищей и инвентарем. По сути, сдвигая основного покойника к стенке и впуская еще одного, могила использовалась дважды для индивидуальных захоронений. Очевидно, что процесс подхоранивания берет свое начало в раннетагарское время и постепенно переходит в тенденцию, которая в дальнейшем приведет к утверждению практики коллективных погребений.

3.3. Парные и коллективные захоронения

Захоронение взрослого и ребенка. Как правило, детей хоронили с женщинами (42 из 49/85,7%). Среди слабо потревоженных погребений прослеживается следующая закономерность - тело ребенка всегда находилось в южной части могилы.

Захоронения мужчины и женщины. В 49 погребениях содержали останки мужчины и женщины. Причем в 19 случаях из 27, для которых имеется определения возраста, можно констатировать близость погребенных по возрасту. В 20 случаях останки погребенных потревожены частично или вовсе не потревожены. При их анализе обращает на себя внимание закономерность расположения погребенных в могиле - мужчина всегда лежит у северной стенки могилы, а женщина у южной. Сравнивая полученные результаты с уже известной особенностью размещения покойников в

погребениях женщин и детей, есть все основания полагать, что место у северной стенки занимал «основной» покойник. Сопутствующую пищу ..в парных погребениях клали, как правило, в одном месте - между погребенными. Остальные детали с практикой одиночных захоронений.

Коллективные захоронения. Всего в данную группу было условно включено 9 погребений. Условность выделения данной группы заключается в различной степени сохранности погребений, когда трудно определить, являлся ли процесс захоронения в могилу одноактным. Пожалуй, эталонным следует считать погребение 6 в кургане 2 могильника Топано-во (раскопки Е.Д. Паульса). В могиле были обнаружены полные скелеты грех мужчин, ориентированных головами на ВСВ. При каждом из умерших находился одинаковый набор инвентаря, состоявший из чекана/топора, кинжала, ножа, зеркала, «пнн». Наборы сопутствующей пищи, включавшие мясо барана и лошади, располагались в одном месте. В головах у каждого стояло по сосуду, еще два сосуда меньшего размера находились в ногах между северным и центральным погребенным. Известны еще два погребения, которые содержали коллективные захоронения мужчин: Знаменка к.21, м.1; Ласкан к.З, м.2. Еще в трех могилах были совершены коллективные захоронения покойников разного пола (Саргожик к.1, м.1, Кошколь к.9, м.1, Каменка I к.4, м.1).

Итак, проведенный анализ одиночных, парных, коллективных и впускных захоронений позволил сделать следующие выводы.

1. Сравнительный анализ мужских и женских одиночных погребений позволяет говорить о некоторых категориях инвентаря как о предметах, диагностирующих половую принадлежность погребенного. Для женских погребений такими вещами являются шилья, подвески из зубов животных, гребни и головные ножи. Только в мужских захоронениях встречаются предметы вооружения, обоймы, «ножные» браслеты и шилья-долота. Взаимозависимость между полом погребенного и типом погребального сооружения отсутствует.

2. На основании сравнительного анализа групп умерших в подростковом и юношеском возрасте можно предположить, что переход из детского состояния во взрослое в раннетагарском обществе приходится условно на 9-10-летний возраст. Для умерших именно в этом возрасте отмечено наличие погребального инвентаря, диагностирующего половую принадлежность, а также локализация погребений перпендикулярно центральной оси погребального комплекса в основной или осевой оградах.

3. В совместных погребениях с мужчинами останки женщины всегда располагаются у южной стенки могилы, а в погребениях с детьми - у северной. Данное наблюдение позволяет говорить о том, что в парных погребениях у северной стенки хоронили основного покойника. Таким обра-

зом, в парных погребениях прослеживается половозрастная иерархия в раннетагарском обществе: мужчины - женщины - дети.

4. Большинство мужчин похоронено с оружием. Соотношение мужских погребений с оружием и без него среди неграбленых погребений составляет 19 (86,4%) против 3 ,(13,6%). Следующим важным аргументом являются погребения со сдвинутым к стенке покойником. В таких случаях при мужчине либо находилось оружие, либо не было инвентаря. Во втором случае, очевидно, что при совершении впускного захоронения первый погребенный был ограблен. Даже если предположить, что среди мужского населения была определенная группа, которую хоронили без оружия, то необходимо признать, что она была крайне незначительна по сравнению с погребенными с оружием. Оружие в погребении в первую очередь следует рассматривать как маркер половой принадлежности умершего, а также как отражение основной функции мужчины в обществе (защитник, воин), но не социального статуса или профессиональной принадлежности погребенного.

Глава IV. Локальные различия и динамика изменения погребальной практики населения Минусинских котловин в раннетагарское время 4.1. Систематика погребальных комплексов раннетагарского времени. На основании признаков погребений, был проведен кластерный анализ, который позволил выявить основные модели погребальных комплексов в анализируемой выборке. Из 487 учтенных комплексов в основу моделей входят 400 (82,1%) комплексов, причем подавляющее их число -334 (83,5%) - относятся к первой модели, 46 (11,5%) ко второй и 20 (5%) к третьей. Остальные погребальные комплексы имеют отклонения по одному или двум признакам, что также зависит от степени сохранности конструкций комплексов.

Модель № 1. Ограды, как правило, «малых» размеров с 0-4 стелами, в них - одна (193/57,8%) реже две (86/25,7%) могилы. Только в этой модели встречаются комплексы без могил взрослых (12/3,6%). Для данной модели характерны осевые (50/15%) и боковые (63/18,9%) пристройки. В могиле хоронили одного человека (480/89,9%), в положении вытянуто на спине, головой на запад (288/78%). Среди погребальных сооружений 62,7% приходится на типы 1-3.

Из инвентаря наиболее часто встречаются полусферические бляшки (237/42,2%), бронзовые бусины (133/23,7%) и ножи (150/26,7%). Частным признаком по тенденции являются пуговицы (28/5%). В 167 (29,8%) погребениях никакого инвентаря не обнаружено. В целом, памятники модели №1 являются рядовыми погребальными комплексами раннетагарского времени. Высокий процент одиночных захоронений, преобладание наиболее ранней формы погребальных конструкций (целиком из камня), частота

встречаемости бронзовых пуговиц, указывают на то, что в данную модель объединены наиболее ранние татарские памятники.

Модель Л» 2. Все ограды «средние» (20/43,5%) или «большие» (26/56,5%) по площади с 6-8 стелами (39/84,8%). В ограде, как правило, одна могила взрослого (23/50%), реже, с равной степенью вероятности (25%), две и более. Характерными признаками по тенденции является наличие осевых пристроек (9/19,6%). Основным отличием данной модели является высокий процент захоронений более двух человек в одной могиле (32/37,2%). Частным признаком по тенденции являются случаи, в которых первоначальный состав погребенных неопределим (35/39,3%). Погребения же с одним покойником нехарактерны для данной модели по тенденции. Погребенные находились в вытянутом положении на спине, головой на запад (43/65,2%). Большинство (75,3%) погребальных сооружений относятся к типам 3 и 7,

Лишь два погребения не содержали инвентаря. Наиболее часто встречаются полусферические бляшки (68/76,4%). Главной особенностью является высокая частота встречаемости наконечников стрел (48/53,9%). Частными признаками являются трехжелобчатые застежки (4/4,5%) и бусы из стекла (10/11,2%). По сравнению с моделью №1 гораздо выше степень встречаемости практически всех категорий инвентаря. Итак, в погребениях модели №2 очевидны изменения в погребальной практике. Увеличивается размер могильных ям и количество погребенных в могиле. Впускные погребения для данной модели являются уже устоявшейся чертой обряда. Неоднократное использование могил, сопровождаемое сдвиганием к стенке костяков уже не позволяет определить первоначальное количество погребенных. Все перечисленные обстоятельства дают основание предполагать, что данная модель относится к предсарагашенскому времени.

Модель № 3. Большинство оград «большого» (8/40%) и «гигантского» (12/60%) размеров с 4 или 10 (8/40% - в обоих случаях) стелами. В ограде, как правило, находится два погребения взрослых (13/65%), реже -одно (5/25%). Осевые и боковые пристройки для данной модели нехарактерны. Частным признаком по тенденции является наличие выбитых на плитах ограды изображений (13/65%).

В могиле хоронили одного взрослого человека (2571,4%), в положении вытянуто на спине, головой на восток (11/61,1%). Погребальные сооружения представляют собой срубы, перекрытые накатом с плитняком (тип 7 - 23/62,2%). Погребенному клали один (14/40%) или два (13/31,1%) сосуда, а также, как правило, три и более наборов сопутствующей пищи (16/53,3%), содержащих мясо лошади (22/78,6%).

Несмотря на высокую степень ограбленности погребений, в каждом из них находился инвентарь и, как правило, богатый. Наибольшая частота

встречаемости полусферических бляшек (28/75,7%) и обрывков золотой фольги (17/45,9%). По сравнению с другими моделями обнаруживается высокая частота встречаемости «пнн», бус из пасты, а также предметов вооружения. Только в погребениях данной модели найдены ажурные (Тогр-Таг II к.1, м.1, 2; Тунчух к. 13, м.1, 2) и колоколовидные (ТЭЦ к.1, м.2; Тигей к.1, м.1) навершия. Учитывая монументальность оград, а также частоту нахождения в погребениях золотых изделий и «парадного» инвентаря, несмотря на факт ограбления, большинство памятников данного массива разные исследователи относили к разряду элитных. Таким образом, три выделенных типа погребальных комплексов представляют собой модели погребальной практики ранних татарских племен в социальном и хронологическом аспекте: «основная» (№ 1), «переходная» (№ 2) и «элитная» (№ 3) модели.

4.2. Локальные н хронологические особенности погребальных комплексов «основной» модели. Большая часть памятников была объединена по территориальному признаку в пять групп: Аскизскую, Назаров-скую, Чулым-Енисейскую, Сыда-Ербинскую (правобережную и левобережную). Для каждой из групп был проведен анализ признаков ДНС. и погребений взрослых по тенденции.

В результате сравнительного анализа могильников по территориальному признаку выявлена специфичность двух групп. Во-первых, увеличение числа погребенных, а также высокая частота встречаемости наконечников стрел в Назаровской группе, указывают на большую близость северных комплексов к памятникам «переходной» модели. Следовательно, по отношению к другим территоригшьным группам, Назаровская группа является более поздней. Во-вторых, очевидна изолированность памятников юго-запада Минусинской котловины (Аскизская группа), которая привела к развитию ряда компонентов ДНС, не получивших распространения на других территориях, а также устойчивость традиции помещения в могилу только одного сосуда и распространение украшений с обкладкой из золотой фольги. Кроме того, Аскизская группа резко отличается от приенисейских групп по типам погребальных сооружений. Высокую частоту встречаемости боковых пристроек и пуговиц в инвентарном наборе следует связывать с устойчивостью традиций предшествующего времени - каменоложским этапом карасукской культуры. К этому нужно добавить отличия в практике детских погребений. Детям, умершим в возрасте от 2 до 6 лет в погребениях аскизской группы, клали в могилу один сосуд и мясной набор, а в приенисейских группах не клали вовсе. Таким образом, есть все основания выделить большинство рассмотренных комплексов данного района в Аскизский локальный вариант раннего этапа татарской культуры. Соответственно, памятники Чулым-Енисейской и Сыда-Ербинской групп могут быть отнесены к Приенисенскому локальному

варианту. Большую часть северных комплекхов (Назаровская котловина), попавших в «основную» модель, несмотря на внешние ранние признаки, следуют относить к более позднему переходному времени.

Для обоих локальных вариантов, на основании сравнительного анализа материалов наиболее представительных могильников, выделено по три условных хронологических горизонта: А и А1, Б и Б1, и В и В1. Для приенисейского локального варианта характерными признаками горизонта «А» (Гришкин лог I, Новая Черная I) являются наличие низкой ограды (до 0,3 м), преобладание погребальных сооружений типа 1, примерно равная доля погребений с одним и двумя сосудами, высокая степень ограб-ленности могил. Комплексы этапа «Б» (Каменка I, Подгорное озеро, Черновая I, Барсучиха V) характеризуются увеличением площади и высоты стен ограды (до 0,5 м), преобладанием погребальных сооружений типов 2 и 3, большой долей погребений с двумя сосудами и двумя мясными наборами, увеличением встречаемости погребений с восточной ориентировкой покойников, отсутствием боковых и уменьшением встречаемости осевых пристроек, относительно низкой степенью ограбленности погребений. Комплексы горизонта «В» (Кичик-Кюзюр I, Туран I, Тепсей IX) отличаются отсутствием боковых пристроек, преобладанием могил, облицованных деревом, и восточной ориентировки погребенных, а также изменениями в керамическом комплексе.

Для памятников аскизской локальной группы признаками горизонта «А1» (Верх-Аскиз I, III) являются наличие трапециевидных оград, относительно высокая частота встречаемости погребений с пуговицами, отсутствие погребений с двумя сосудами, а также восточной ориентировкой погребенных. Комплексы данного хронологического горизонта соответствуют памятникам банковского типа, отнесенным И.П. Лазаретовым к заключительному этапу эпохи поздней бронзы (Лазаретов, 2005, 2006). Следует согласиться с И.П. Лазаретовым в том, что памятники, включенные М.Г1. Грязновым и Э.Б. Вадецкой в баиновский этап действительно разнородные и необходимо уточнить круг памятников, характеризующихся признаками «эталонного» могильника Баинов улус. В то же время вызывает возражение то обстоятельство, что относя памятники баиновского типа к эпохе поздней бронзы, И.П. Лазаретов констатирует наличие «культурного разрыва» между памятниками этого типа и татарской культурой. Между тем все памятники баиновского типа обнаруживают признаки, характерные как для карасукской, так и для татарской культур, то есть могут квалифицироваться как переходные.

Наибольшее сходство памятников баиновского типа наблюдается с погребальными комплексами выделенными в хронологический горизонт «Б1» (могильники Есино I и II). Их отличие определяется лишь инновациями в керамическом комплексе (банки с желобками и «карнизом»), а

также появлением, но пока еще редкой встречаемостью полусферических бляшек.

Комплексы хронологического горизонта «В1» (Кок-Хая I, 'Гунчух, Сарой, комплексы с осевыми пристройками) сопряжены с появлением погребений с двумя сосудами и врсточной ориентировкой, высокой частотой встречаемости полусферических бляшек, появление погребений с оружием.

Если сопоставить хронологические горизонты, выделяемые для Ас-кизского и Приенисейского вариантов, то становится очевидным, что материалы аскизских комплексов позволяют проследить развитие погребальной практики от комплексов баиновского типа до погребальных комплексов хронологического диапазона Гришкин Лог I — Подгорное озеро. В свою очередь в памятниках Приенисейского варианта более отчетливо прослеживается развитие погребальной практики начиная с 3-го хронологического горизонта Аскизского варианта до наиболее поздних памятников «основного» типа (Туран) и далее к памятникам «переходного» типа.

Следовательно, есть все формальные основания расположить локальные варианты в хронологической последовательности, связывая возникновение тагарской культуры с Аскизским районом. Однако такой подход в объяснении существования данных локальных вариантов был бы упрощен. Нам представляется, что культурно-исторические процессы на данных территориях имели свою специфику в виду различия механизмов культурного влияния пришлых родственных племен на племена эпохи поздней бронзы. По предположению Н.Л. Членовой и А.И. Мартынова, в формировании облика тагарской культуры большую роль сыграли андро-новские племена, проживавшие в Назаровской котловине или пришедшие из Казахстана (Членова, 1961; Мартынов, 1979). Этой же точки зрения придерживается И.П. Лазаретов, который связывает появление скифской триады и полусферических бляшек в степях Среднего Енисея с четвертой волной андроновской экспансии (Лазаретов, 2006). В связи с этим есть все основания полагать, что в отношении ранних комплексов Приенисейского варианта следует говорить о более тесном контакте двух культурных традиций - пришлой андроновской и местной карасукской, а возможно и от андроновской культурной экспансии. В случае с комплексами Аскизского варианта контакты с пришлой культурой вероятно носили опосредованный характер — через племена, проживающие в приенисейской зоне. На севере ареала тагарской культуры, в Назаровской котловине, комплексов «основной» модели в настоящее время известно немного. Большинство северных комплексов по своим признакам тяготеют к памятникам «переходной» модели, что дает основания говорить о незначительном распространении в данном районе тагарской культуры в период ее становления.

Заключение

Тагарская археологическая культура, локализованная на восточной периферии «скифского мира», является, по признанию большинства исследователей, наиболее самобытной из культур скифского круга. Особый интерес для исследования представляет динамика изменения погребального обряда тагарцев - за несколько столетий существования культуры этот её компонент коренным образом изменился. Пожалуй, нет необходимости обосновывать, что состояние наших знаний о тагарской культуре является зеркальным отражением степени изученности погребальных комплексов. И, стало быть, на первый взгляд, раз раскопано большое количество комплексов, наши знания являются достаточно полными. Однако, несмотря на большой объем накопленной информации о погребальных памятниках, многие вопросы изучения тагарской культуры остаются дискуссионными.

Важным шагом для решения целого спектра вопросов функционирования любой археологической культуры является систематика погребальных памятников, основанная на наиболее полной источниковой базе. Для решения поставленной задачи была создана база данных, включающая сведения обо всех компонентах погребального комплекса. Всем элементам погребального комплекса была дана суммарная статистическая характеристика.

В ходе анализа погребальных комплексов, основанном на системном подходе, были получены следующие результаты:

1) выделено три типа раннетагарских оград - основные, осевые и боковые. Для двух последних типов общепринято название «пристройки». Основные и осевые ограды предназначались в первую очередь для погребений взрослых, в боковых находились погребения детей и подростков. Установлено, что расположение погребений взрослых в ограде подчинено жесткому правилу: они расположены перпендикулярно центральной оси комплекса. Все случаи отклонения свидетельствуют о более позднем характере погребений;

2) проведенный анализ одиночных погребений показал необоснованность выделения особой категории «воинов». Наличие в погребении предметов вооружения вовсе не является прямым указанием на принадлежность погребенного при жизни к «воинскому сословию». В погребениях получила отражение основная функция каждого мужчины в тагарском обществе - защитник, воин.

Для женских погребений наиболее характерными категориями инвентаря являются шилья, гребни и головные ножи, подвески из зубов животных. Предметы вооружения в женских погребениях отсутствуют;

3) на основании сравнительного анализа групп умерших в подростковом и юношеском возрасте следует полагать, что переход из детского состояния во взрослое в раннетагарском обществе приходится примерно на 9-10-летний возраст. Для умерших в этом возрасте характерно наличие погребального инвентаря, диагностирующего половую принадлежность. Кроме того, их могилы, подобно могилам взрослых, расположены перпендикулярно центральной оси погребального комплекса в основной или осевой оградах;

4) результаты диагностики погребений на предмет наличия впускных покойников позволяют сделать вывод, что парные погребения двух мужчин, двух женщин и мужчины с ребенком являются результатом последовательного подхоронения. Следовательно, одноактно парно хоронили мужчину с женщиной или женщину с ребенком. Причем, в совместных погребениях с мужчинами, останки женщины всегда располагаются у южной стенки могилы, а в погребениях с детьми - у северной. Данное наблюдение позволяет говорить о том, что в парных погребениях у северной стенки хоронили «основного» покойника. Таким образом, в парных погребениях прослеживается половозрастная иерархия в раннетагарском обществе: мужчины — женщины - дети;

5) на основании отнесения всех анализируемых комплексов к трем моделям, даны определения групп элитных и переходных памятников.

Группа «элитных» комплексов выделяется большим размером ограды и количеством стел. Одним из важнейших признаков является наличие конструкции «входа», а также выносных камней с запада. Часто (65%) на плитах ограды встречаются выбитые изображения. В обширных могилах укрепленных срубом и перекрытых накатом и плитняком (тип 7) хоронили одного человека, как правило, ориентированным головой в восточном направлении. Комплект сопутствующей пищи состоит из трех наборов, включающих мясо лошади. Несмотря на высокую степень ограбленности погребений, в каждом из них содержался инвентарь и, как правило, богатый. Почти в половине погребений (45,9%) обнаружены обрывки золотой фольги. Только в погребениях данной модели встречаются ажурные и ко-локоловидные навершия.

Переходная (предсарагашенская) группа выделяется как по архитектуре комплексов (ограды крупных размеров с 6-8 стелами), так и по погребальному инвентарю (изменение керамического комплекса, наличие наконечников стрел, «ножных» браслетов), и специфики погребений (учащение впускных захоронений, увеличение погребальных камер). Достаточно четко прослеживается динамика изменений в погребальной практике, в частности переход от одиночных погребений к коллективным. Первые предпосылки к этому отражены именно в могилах с впускными покойниками. В раннетагарское время практика коллективных захороне-

ний существовала лишь эпизодически. Размеры могильных ям увеличиваются, однако в них можно обнаружить останки как одного, так и 5-6 умерших, ' причем особых отличий в инвентаре не прослеживается. Уменьшенных вещей еще не появилось. В слабо потревоженных коллективных погребениях раннетагарского времени хорошо прослеживается практика сдвигания останков ранее похороненных к стенке. В сарагашен-ских слабо потревоженных коллективных могилах, напротив, очевидна другая практика — укладывание умерших «в притык» и послойно.

Широкое распространение коллективных могил на среднем (сарага-шенском) этапе татарской культуры является серьезной «ломкой» существовавшего прежде погребального обряда. Важнейшей составляющей нового погребального обряда явилась и миниатюризация большинства категорий инвентаря, которая происходит уже в период его утверждения вместе с появлением различных конструктивных решений для осуществления практики подхоронения в могилу (лазы, входы-дромосы);

6) в результате анализа раннетагарских комплексов «основной» модели выделены два локальных варианта культуры (аскизский и приени-сейский). Их отличие прослеживается во всех компонентах погребального комплекса. На основании анализа наиболее представительных могильников, была определена динамика развития обоих вариантов, а также, предложена рабочая гипотеза процесса формирования татарской культуры в данных районах. Для обеих локальных групп было выделено по три условных хронологических горизонта. Памятники первых двух хронологических горизонтов аскизской локальной группы типологически предшествуют первому горизонту приенисейской группы. Однако, учитывая последние данные радиоуглеродного анализа (Евразия в скифскую эпоху, 2005), а также локальный характер групп, которые отличаются своеобразной динамикой культурно-исторических процессов, выраженных в различии механизмов культурного влияния пришлых родственных племен на племена эпохи поздней бронзы, нет достаточных оснований для размещения их в строгой хронологической последовательности.

Список работ опубликованных по теме диссертации

1. Герман, П.В. К вопросу об особом социальном статусе воинов в ранне-тагарском обществе [Текст] / П.В. Герман // Вестник НГУ. Серия: история, филология. - 2006. - Т. 5. - Вып. 3: Археология и этнография (приложение 2). - С. 55-63.

2. Герман, П.В. Специфика курганной архитектуры [Текст] / П.В. Герман // Материалы XXXIX МНСК: «Студент и научно-технический прогресс»: Археология и этнография. - Новосибирск: НГУ, 2001. - С. 3031.

3. Герман, П.В. Сакральная архитектура кургана (проектное моделирование в древности) [Текст] / А.И. Мартынов, П.В. Герман // Историко-культурное наследие Северной Азии. - Барнаул: АГУ, 2001. - С. 92-97.

4. Герман, П.В. Теория кургана в отечественной археологии [Текст] / П.В. Герман // Материалы XLII Региональной археолого-этнографической студенческой конференции: Культурология и история древних и современных обществ Сибири и Дальнего Востока. - Омск: ОГПУ, 2002.-С. 15-18.

5. Герман, П.В. Культовое строительство в системе погребального обряда (по материалам курганных погребений татарской культуры) [Текст] / П.В. Герман // Древности Алтая. - Горно-Алтайск: ГАГУ, 2003. - № 10. -С. 83-88.

6. Герман, П.В. Классификация татарских погребальных оградок [Текст] / П.В. Герман // Культура Сибири и сопредельных территорий в прошлом и настоящем. - Томск: ТГУ, 2003. - С. 214-215.

7. Герман, П.В. Погребальные памятники татарской культуры (опыт создания структуры) [Текст] / А.И. Мартынов, П.В. Герман // Вестник РАЕН (Западно-Сибирское отделение). - 2006. - Вып. 8. - С. 48-54.

Отпечатано: ООО РПК "Радуга", г. Кемерово, ул. Соборная, 6. Тираж 100 экз. бумага 80 гр. заказ № 2361. формат 1/16, усл. печ. л. 1,5. Подписано к печати 13/02/2007 г..

Оглавление научной работы автор диссертации — кандидата исторических наук Герман, Павел Викторович

ВВЕДЕНИЕ.

1. ОБЗОР ЛИТЕРАТУРЫ.

1.1. Современное состояние и основные направления интенсификации производства говядины в условиях рынка.

1.2. Факторы, определяющие мясную продуктивность молодняка крупного рогатого скота.

1.3. Пути совершенствования технологий производства продукции животноводства.

1.4. Биологическая роль микроэлементов в организме животных.

1.5 Использование природного минерала вермикулита в сельском хозяйстве.

2. МАТЕРИАЛ И МЕТОДИКА ИССЛЕДОВАНИЙ.

3. РЕЗУЛЬТАТЫ СОБСТВЕННЫХ ИССЛЕДОВАНИЙ.

3.1. Кормление и содержание подопытных бычков при использовании вермикулита.

3.2. Рост и развитие подопытных животных.

3.2.1. Весовой рост подопытных бычков.

3.2.2. Линейный рост подопытного молодняка.

3. 3. Морфологические и биохимические показатели крови подопытных животных.

3.3.1. Морфологические показатели крови.

3.3.2. Изменение содержания сахара, кальция, фосфора и холестерина в сыворотке крови подопытных бычков.

3.3.3. Общий белок и его фракции.

3.3.4. Активность ферментов переаминирования аспартат-аминотрансферазы (АСТ) и аланин - аминотрансферазы (АЛТ) в сыворотке крови подопытных животных.

3.4. Мясная продуктивность подопытных бычков.

3.4.1.Убойные качества и морфологический состав туш подопытных бычков.

3.4.2. Качество мяса подопытных животных.

3.4.3. Конверсия протеина и энергии корма в питательные вещества туши подопытных животных.

3.4.4. Товарно-технологические свойства шкур.

4. ЭКОНОМИЧЕСКАЯ ЭФФЕКТИВНОСТЬ ВЫРАЩИВАНИЯ И ОТКОРМА ПОДОПЫТНЫХ БЫЧКОВ ПРИ ИСПОЛЬЗОВАНИИ ВЕРМИКУЛИТА.

5. ОБСУЖДЕНИЕ РЕЗУЛЬТАТОВ СОБСТВЕННЫХ

ИССЛЕДОВАНИЙ.

ВЫВОДЫ.

ПРАКТИЧЕСКИЕ ПРЕДЛОЖЕНИЯ.

Введение диссертации2007 год, автореферат по истории, Герман, Павел Викторович

Актуальность темы. Важнейшей проблемой продовольственной безопасности страны является обеспечение населения мясом и мясопродуктами. За годы реформирования в структуре производства произошли существенные изменения: снизился удельный вес говядины, увеличилось производство мяса птицы. В общем объёме производства мяса в стране на говядину приходится 45,2%, свинину - 29,6, птицу - 19,7%. Увеличение удельного веса говядины в структуре мясной продукции позволит обеспечить население качественными продуктами животноводства и будет способствовать наиболее рациональному использованию кормовых ресурсов.

Пищевая ценность продуктов животноводства определяется комплексом показателей, в том числе содержанием и соотношением белков, жиров, углеводов, макро- и микроэлементов и других незаменимых факторов питания. Макро- и микроэлементы входят в состав ферментов, витаминов, белковых комплексов, являются биокатализаторами различных процессов , протекающих в организме, и поэтому оказывают непосредственное влияние на его рост и развитие (Ф.Я. Беренштейн , 1958; В.И.Георгиевский, 1979; Д.Б.Переверзев, 1989; А.М.Гертман, 2005).

Дефицит микроэлементов в организме сопровождается снижением активности ферментов, гормонов, в состав которых они входят или активизируют. В связи с этим нарушаются процессы обмена веществ, энергии, что вызывает различные заболевания и снижает продуктивность сельскохозяйственных животных. В современных условиях для повышения продуктивности и нормализации обменных процессов у сельскохозяйственных животных большое значение придаётся использованию дешёвых природных минеральных ресурсов - алюмосиликатов, к числу которых относится вермикулит. Он обладает высокими адсорбционными, катионообменными и каталитическими свойствами. Вермикулит не токсичен для животных, не представляет мутагенной и органотропной опасности и не является химическим стрессором.

Изучение возможного использования природных алюмосиликатов в практике животноводства в качестве кормовой добавки проводится давно. Хорошо изучены шивыртуин и пегассин Дальнего Востока (А.М.Шадрин с соавт., 1986, 1995, 1996; В.А. Крохина с соавт. 1999) , цеолиты Тайджузгенского месторождения Таджикистана (С. Г. Кузнецов, 1994) , майнит Ульяновской области (Т. К. Папуниди, 1996), ирлит PCO - Алания (Т. К. Тезиев, Р. В. Осикина, А.Т. Кокоева, 2000), ломонтит Сибайского месторождения (М. Г. Маликова, 1995), глауконит Каринского месторождения (Р.А.Цапко, А.Н.Галатов, А.А.Замятин, 2000; Г.А.Джинджихадзе, А.А.Овчинников, 2001; Т.С.Кирсанова, 2001, 2002; А.Л.Поспелов, 2006) и др. Менее изученным остаётся природный минерал - вермикулит (С.А.Шамрай, 2000; A.M. Гертман с соавт., 2002; Н.В.Киреева, 2005). В последние годы ведутся разработки крупного месторождения вермикулита в Уральской провинции - Потанинского месторождения. Поэтому, изучение использования вермикулита при выращивании и откорме молодняка крупного рогатого скота в зоне Южного Урала является актуальным и представляет определённый интерес для науки и производства.

Цель и задачи исследований. Основной целью нашей работы , которая выполнялась по тематическому плану научно- исследовательской работы Уральской государственной академии ветеринарной медицины «Повышение мясной продуктивности скота при разных способах содержания и сроках реализации с применением биологически активных веществ и транквилизаторов» (номер государственной регистрации 01.200.10.7335), являлось изучение особенностей роста, развития и качества говядины бычков чёрно-пёстрой породы при использовании вермикулита.

В процессе проводимых исследований необходимо было решить следующие задачи:

1. Изучить рост и развитие бычков черно- пёстрой породы в зависимости от применяемой кормовой добавки вермикулита.

2. Выявить некоторые особенности морфологического и биохимического состава крови подопытных бычков.

3. Оценить мясную продуктивность и качество мяса подопытных животных.

4. Определить выход белка, жира и конверсию протеина и энергии кормов в мясную продукцию подопытных бычков.

5. Рассчитать экономическую эффективность выращивания и откорма бычков чёрно-пёстрой породы на мясо.

На защиту выносятся:

- рост и развитие бычков чёрно-пёстрой породы при использовании вермикулита;

- мясная продуктивность и качественные показатели мяса бычков чёрно-пёстрой породы с учётом выхода основных питательных веществ и конверсии протеина и энергии корма в съедобную часть туши; экономическая оценка эффективности выращивания и откорма бычков чёрно-пёстрой породы на мясо.

Научная новизна. Впервые в условиях Южного Урала (на примере ОАО «Ариант - Увельск - Arpo») проведены комплексные исследования по изучению роста, развития и мясной продуктивности с учётом выхода основных питательных веществ и конверсии кормового протеина в пищевой белок и энергии корма в энергию съедобных частей тела бычков чёрно-пёстрой породы при использовании вермикулита Потанинского месторождения.

Практическое значение. Исследования позволили выявить дополнительные резервы увеличения производства говядины и улучшения её качества при включении в рацион кормления бычков чёрно-пёстрой породы оптимальной дозы вермикулита (2 % от сухого вещества рациона).

Бычки 3 группы, получавшие дополнительно вермикулит в указанной дозе, превосходили по живой массе к концу опыта на 38,4 кг (Р < 0,001) и по среднесуточным приростам на 70,4 г (Р < 0,001) своих аналогов из контрольной группы. Убойный выход их составил 58,1 %. Показатели конверсии протеина корма в пищевой белок съедобных частей мясной продукции были выше у бычков 3 группы (10,6 %), а по конверсии обменной энергии показатели были на уровне 3,61 %.

Выращивание и откорм бычков черно - пёстрой породы на мясо при использовании природного минерала вермикулита позволяет снизить себестоимость 1ц прироста живой массы на 130,8 рублей и повысить уровень рентабельности производства говядины на 7 %.

Апробация работы. Материалы диссертационной работы доложены и одобрены: на международных научно-практических конференциях профессорско - преподавательского состава ФГОУ ВПО « Уральская государственная академия ветеринарной медицины » в 2003 - 2005 годах; на межкафедральном совещании профессорско-преподавательского состава и аспирантов УГАВМ по рассмотрению материалов диссертации (2006 г.).

Публикация результатов исследований. По теме диссертации опубликовано 6 научных работ.

Объём и структура диссертации. Диссертация изложена на 115 страницах компьютерного набора и состоит из введения, обзора литературы, материала и методик исследований, результатов собственных исследований, обсуждения полученных результатов, выводов, практических предложений, списка использованной литературы, включающего 185 источников, в том числе 17 иностранных авторов. Диссертация иллюстрирована 17 таблицами, 5 рисунками.

Заключение научной работыдиссертация на тему "Погребальные комплексы раннего этапа тагарской культуры"

ВЫВОДЫ

1 .Значительным резервом увеличения производства высококачественной говядины на Южном Урале является введение в рацион кормления бычков черно - пёстрой породы местного природного алюмосиликата вермикулита.

2. Скармливание бычкам вермикулита с 3-х месячного возраста ежедневно с интервалом в 14 дней в дозах 1%, 2 % и 3 % от сухого вещества рациона с целью повышения мясной продуктивности и качества мяса, дало положительный результат.

3. При интенсивном выращивании и откорме в 18 месяцев бычки 3 группы достигали наивысшей живой массы 489,9±6,15 кг, что на 38,4 кг больше по сравнению с контрольной группой, на 12,9 кг - по сравнению со 2 группой и на 17,3 кг по сравнению с 4 группой при среднесуточном приросте живой массы за весь период опыта - 849,8 ± 14,23 г, 826,1 ± 13,75 и 817,1 ± 11,36 г. соответственно и затратах кормов по питательности 32,27 - 34,88 ц ЭКЕ при 326 - 358 кг переваримого протеина в расчёте на 1 голову.

4. Экстерьер животных и сопоставление индексов телосложения говорят о лучшей выраженности мясных форм у бычков 3 группы. У них лучше развита задняя часть туловища, они шире в маклоках, лучше обмускулены, по сравнению со сверстниками остальных групп. Наиболее высоким индекс мясности также отмечен у бычков 3 группы, что свидетельствует об относительно лучшем развитии их мясных форм.

5. По морфологическим и биохимическим показателям крови не было отклонений от физиологических норм у животных всех групп. Количество

1") эритроцитов колебалось в пределах 5,40 - 8,86 -10 л, гемоглобина - 82,2 -102, г/ л, лейкоцитов - 7,26 - 9,80 - 109 / л. Выявлено более высокое содержание эритроцитов и гемоглобина в крови у бычков 3 группы, что свидетельствует о более интенсивных окислительно-восстановительных процессах, протекающих в организме и соответствует более высоким показателям продуктивности.

Количество сахара было выше у опытных животных (2,50 - 2,90 ммоль / л), чем у животных контрольной группы (2,36 - 2,74 ммоль / л), что объясняется большими возможностями его трансформации в прирост живой массы.

По показателям содержания кальция и фосфора существенных различий в группах не наблюдалось, хотя в отдельных случаях более высокие значения отмечались у молодняка 3 группы, что можно отнести за счёт большего потребления кормов.

Содержание общего белка с возрастом животных увеличилось за счёт глобулиновой фракции. Содержание холестерина в сыворотке крови бычков всех групп, особенно у бычков 3 группы, с возрастом увеличивалось (от 2,78 до 3,62 ммоль / л). По - видимому, концентрация холестерина в крови находится в прямой зависимости с процессом жирообразования.

Динамика активности аминотрансфераз (ACT и AJ1T) в целом согласуется с характером среднесуточного прироста живой массы. При этом наибольшей величине прироста живой массы в большинстве случаев соответствовал и более высокий уровень активности аминотрансфераз. Повышение активности аминотрансфераз у бычков 3 группы служит показателем наиболее интенсивного синтеза белка, что положительно сказалось на среднесуточных приростах и показателях живой массы.

6. Применяемая минеральная подкормка вермикулит оказала существенное влияние на мясную продуктивность бычков. Во всех опытных группах наблюдалось превосходство по массе туши, массе внутреннего жира и по убойному выходу. Однако, наилучшие показатели были у бычков 3 группы, которые получали вермикулит в дозе 2 % от сухого вещества рациона.

По массе туши превосходство бычков 3 группы составило 30,3 кг или 13,4% (Р< 0,001) по сравнению с бычками контрольной группы.

По убойной массе бычки опытных групп превосходили своих сверстников из контрольной группы на 24,5 кг или на 10,2 % ( Р < 0,001), 36,2 кг или 15,1% ( Р < 0,001) и на 20,2 кг или на 8,4 % ( Р< 0,05). Наибольший убойный выход имели животные 3 группы (58,1%). По массе мякоти животные 3 группы превосходили аналогов контрольной группы на 29,6 кг (18,0 %); 2 группы - на 8,5 кг (4,6 %), и 4 группы - на 11,3 кг (6,2 %).

7. Химический состав мяса свидетельствует о хороших качественных показателях мяса, полученного при убое бычков всех групп. Так, соотношение протеина и жира в мякоти туш составило у бычков 1 группы -1: 0,48; во 2 группе -1: 0,50; в 3 группе- 1: 0,54 и в 4 группе - 1: 0,47, что отвечает требованиям современного потребителя на говядину.

Установлено, что в мышечной ткани бычков всех групп содержалось ничтожно малое количество тяжёлых металлов, а наличие нитритов обнаружено не было, что свидетельствует об экологической чистоте мясной продукции.

8. Показатели конверсии протеина корма в пищевой белок съедобных частей мясной продукции были выше у бычков 3 группы - 10,6 %, незначительно уступали им сверстники 2 и 4 группы - 10, 5 %, самый низкий показатель оказался у бычков контрольной группы - 9,64 %, разница между ними составила 0,96 пункта, или 10 %.

По конверсии обменной энергии показатели были выше у бычков 3 группы - 3,61 %, промежуточное положение занимали бычки 2 и 4 групп (3,27 и 3,15 %), наименьший показатель - у бычков контрольной группы (3,04 %), разница между 3 опытной и контрольной группами составила 0,57 пункта или 18,7%.

9. При изучении товарно-технологических свойств шкур установлено, что самый высокий выход шкур (в % к предубойной живой массе) был у бычков 3 группы - 8,5 %, в то время как у сверстников 1, 2 и 4 групп он находился на уровне 7,9 % , 8,1 и 8,3% соответственно. Такая же закономерность отмечалась по толщине и площади шкуры. В соответствии с ГОСТ 1134 - 51 на кожевенное сырьё шкуры всех четырёх групп бычков соответствуют категории «Бычина тяжёлая».

10. При оценке экономической эффективности производства продукции установлено, что выращивание и откорм бычков чёрно - пёстрой породы на мясо при использовании вермикулита позволяет снизить себестоимость 1 ц прироста живой массы на 130,8 рубля и повысить уровень рентабельности производства говядины на 7,0 %.

ПРАКТИЧЕСКИЕ ПРЕДЛОЖЕНИЯ

1. Для увеличения производства и улучшения качества говядины в зоне Южного Урала рекомендуется включение в рацион кормления бычков чёрно -пёстрой породы оптимальной дозы вермикулита (2 % от сухого вещества рациона).

2. Интенсивное выращивание и откорм бычков чёрно - пёстрой породы до 18 - месячного возраста с затратами кормов 3487,8 ЭКЕ при 358 кг переваримого протеина обеспечит достижение живой массы 490 кг, среднесуточных приростов 850 г и уровня рентабельности производства говядины 29,9 %.

Список научной литературыГерман, Павел Викторович, диссертация по теме "Археология"

1. Ажмулдинов, Е.А. Интенсификация откорма молодняка при промышленной технологии // Молочное и мясное скотоводство. 1996. -№6-7.-С. 29-31.

2. Акчурина, Ф. Влияние генотипа и пола молодняка на выход и качество говядины // Молочное и мясное скотоводство. 2000. - №7. - С. 4-5.

3. Амерханов, X. Производство говядины: состояние, тенденции и перспективы развития // Молочное и мясное скотоводство.- 2004.- № 3.-С.2-5.

4. Аманжолов, Е.С. Сравнительная оценка продуктивности и эффективности конверсии корма в основные питательные вещества мясной продукции бычков разных генотипов: Автореф. дис. . канд. с.-х. наук. Троицк, 2000.-16 с.

5. Андрюк, Г.И. Влияние добавки монокальцийфосфата на откорм бычков бардой // Пути повышения эффективности использования производственного потенциала сельского хозяйства Смоленской области в свете решений ХХУ11 съезда КПСС. Смоленск, 1986. - С. 227-229.

6. Андрюк, Г.И. Эффективность фосфорно-кальциевой добавки при откорме бычков на барде: Информ. листок / Смоленский ЦНТИ. 1986. - № 173-86.-3 с.

7. Антонов, Б.И. Лабораторные исследования в ветеринарии: Справочник / Б.И.Антонов, Т.Ф.Дерябина, Т.Ф.Яковлева; Под ред. Б.И.Антонова.- М.: Агропромиздат, 1991.-287с.

8. Арзуманян, Е.А. Мясная продуктивность, качество мяса и кожевенного сырья при интенсивном выращивании бычков основных пород и их помесей в Челябинской области / Е.А. Арзуманян, Ю.К. Рябов, В.Н. Лазаренко // Известия ТСХА. 1985. - Вып. 2. - С. 122-131.

9. Ахтямов, Р.Я. Вермикулит хлеб земли // Впрок. - 1998. - №1. - С.7.

10. Ахтямов, Р.Я. Вермикулит похвалит каждый садовод // Вечерний Челябинск. 1999. - №2.

11. Ахтямов, Р.Я. Вермикулит урожай и тепло сулит // Дачный сезон . -1998.-№2.-С. 12-13.

12. Ахтямов, Р.Я. Экологические аспекты применения вермикулита в сельском хозяйстве // Тез. докл. Всерос. конф., поев. 20-летию Уральского филиала ВНИИВСГЭ (14-16 апреля 1999). Москва-Челябинск, 1999. - С. 38-40.

13. Ахтямов, Р.Я. Экологический сторож сада // Челябинский рабочий .-1998. -№41.

14. Багрий, Б.А. Интенсификация выращивания скота главный резерв производства мяса / Б.А. Багрий, А.И. Шнейдер. - М.: Центральное правление НТО мяс. скотоводства, 1988. - С. 86.

15. Багрий, Б.А. Интенсифицировать производство говядины // Зоотехния. -1992.-№5-6.-С. 28-33.

16. Багрий, Б.А. Получение тяжеловесных туш скота // Зоотехния. 1997. - № 11.-С. 19-22.

17. Багрий, Б.А. Производство качественной говядины // Зоотехния. 2001. -№2.-С. 23-26.

18. Балла, Ю.М. Микроэлементы в гематологии и кардиологии / Ю.М. Балла, В.М. Лившиц. Воронеж: Изд- во Воронеж, ун-та, 1965.- 175 с.

19. Басалина, Л.А. Усвоение натрия из бардяных рационов с разным уровнем углеводов // Кормление и разведение с.-х. жив-х. Саранск, 1984. С. 5153.

20. Беломытцев, Е.С. Интенсификация и эффективность мясного скотоводства / Е.С. Беломытцев, И.П. Беломытцев // Интенсификация произвоства молока и мяса. М.: Агропиздат, 1988. - С. 80-90.

21. Беломытцев, Е.С. Основные направления увеличения говядины // Проблемы мяс. скотоводства: Сб. тр. / ВНИИМС. 1994. - Вып. 47. - С. 32-36.

22. Белоусов, A.A. Рост, развитие и мясная продуктивность бычков чёрно-пёстрой породы и помесей с лимузинской в условиях Зауралья: Автореф. дис. канд. с.-х. наук. Троицк, 2003. - 22 с.

23. Бельков, Г.И. Особенности формирования и пути повышения мясной продуктивности молодняка крупного рогатого скота в условиях промышленных комплексов и откормочных площадок: Автореф. дис. . докт. с.-х. наук. Жодино, 1980. - 49 с.

24. Бельков, Г.И. Откорм крупного рогатого скота на площадках /Г.И. Бельков, В.А. Черников. М.: Агропромиздат, 1988. - 78с.

25. Бельков, Г.И. Технология выращивания и откорма скота на промышленных комплексах и на площадках. М.: Росагропромиздат, 1989.-205с.

26. Беренштейн, Ф.Я. Микроэлементы, их биологическая роль и значение для животноводства. Минск: Госиздат, 1958.- 231с.

27. Богачева, И.Н. Рост, развитие и мясные качества чёрно-пёстрого скота в зоне промышленных выбросов Троицкой ГРЭС: Автореф. дис. канд. с.-х. наук. Троицк, 1997. - 24 с.

28. Богданов, Е.А. Техника откорма крупного рогатого скота (1931) // Избранные соч. М., 1949. - С. 219-380.

29. Бойко, А.И. Рост, развитие и мясная продуктивность бычков герефордской, чёрно-пёстрой пород и их помесей в зоне Южного Урала: Автореф. дис. канд. с.-х. наук. Троицк, 2004.-24 с.

30. Борисенко, Е.Я. Практикум по разведению сельскохозяйственных животных /Е.Я. Борисенко, К.В. Баранова, А.П. Лисицын. 3-е изд. перераб. и доп. - М.: Колос, 1984. - 256 с. - (Учебники и учеб. пособ. для с.-х. вузов).

31. Валиев, У.Ю. Опыт выращивания и откорма молодняка крупного рогатого скота: Информ. листок / У.Ю. Валиев, Р.Х. Хафизов; Казанский ЦНТИ. 1986. - №181-86. - 5 с.

32. Васильев, A.B. Гематология сельскохозяйственных животных. М., 1948. - С. 259. - (Учебники и учеб. пособ. для с.-х. вузов).

33. Венедиктов, A.M. Фосфорные подкормки в рационе молодняка крупного рогатого скота / A.M. Венедиктов, М.Т. Токсеитов // Химия в сельском хозяйстве. 1987. - № 5. - С. 57-59.

34. Вернадский, В.И. Избранные сочинения. М.: Изд-во АН СССР, 1960. -Т. V.-C. 119-121.

35. Виноградов, А.П. Биогеохимические провинции // Тр. сессии, поев. 100-летнему юбилею В.В. Докучаева / АН СССР. 1949. - С. 59-84.

36. Влияние энтеросорбентов на ослабление токсигенного прессинга на организм телят / И.М. Донник, P.P. Хайбуллин, Н.И. Стрекозов, Ю.П. Фомичев // Зоотехния. 2004. - № 5. - С. 26 - 28.

37. Войнар, А.И. Биологическая роль микроэлементов в организме животных и человека. М.: Высшая школа, 1960. - 544 с.

38. Гайко, A.A. Мясная продуктивность крупного рогатого скота и качество говядины. Минск: Урожай, 1971. - 208 с.

39. Георгиевский, В.И. Минеральное питание животных. М.: Колос, 1979.-471с. - (Учебники и учеб. пособ. для вузов).

40. Гертман, A.M. Незаразная патология крупного рогатого скота в техногенных провинциях Южного Урала и способы её коррекции: Автореф. дис. . .докт. ветер, наук.- Казань, 2005. 44с.

41. Гершгорн, JI.A. Содержание гемоглобина и окислительные функции крови у кастратов при разном уровне кормления // Интенсификация производства говядины: Тр. / Укр. СХА. 1971. - Т. 3. - Вып. 45. - С. 93100.

42. Голдобин, М.И. Резервы производства говядины (Использование сверхремонтных тёлок для откорма) / М.И. Голдобин, А.Г. Григорьев, Р.М. Айзаров // Зоотехния. 1994. - № 11. - С. 26-27.

43. Горлов, И.Ф. Обогащение кормов селеноорганическим препаратом -надежный путь повышения качества говядины / И.Ф. Горлов, Д.К. Кулик // Мясная индустрия. 2004. - № 4. - С. 54 - 55.

44. ГОСТ 28425-90. Сырье кожевенное. Технические условия. Взамен ГОСТ 1134-73; Введ. 01.01.1991.-М.:Изд-во стандартов, 1990.-21 с.

45. ГОСТ 382-76. Сырье кожевенное сортированное для промышленной переработки. Взамен ГОСТ 382- 41; Введ. 01.01.1977. М.: Изд-во стандартов, 1976. - 23 с.

46. Гудыменко, В.И. Мясная продуктивность и биологические особенности бычков мясных пород при интенсивном выращивании: Информ. листок /Оренбург. ЦНТИ, 1976. № 13. - 3 с.

47. Гудыменко, В.И. Рост, развитие и мясная продуктивность бычков мясных пород в условиях западного Казахстана // Тр. ВНИИ мясн. скотоводства. Оренбург, 1976 . - Т. 21 . - Ч. 1. - С. 97-100 .

48. Гуткин, С.С. Мясная продуктивность крупного рогатого скота при интенсивном выращивании // Животноводство. 1969. - № 8. - С.40- 43.

49. Гуткин, С.С. Прогнозирование оптимального срока убоя и предубойной живой массы молодняка крупного рогатого скота // Зоотехния. 2002. -№9.-С. 25-32.

50. Данкверт, С.А. Совершенствовать структуру животноводческого подкомплекса АПК // Зоотехния. 2004. - № 3. - С. 2 - 4.

51. Девяткин, А.И. Промышленное производство говядины / А.И. Девяткин, Е.И. Ткаченко. -М.: Россельхозиздат, 1985.-317 с.

52. Дзюба, Н.Ф. Пути совершенствования промышленной технологии производства говядины в молочном скотоводстве // Науч.-тех. Бюл. ВНИИЖ. 1990. - Вып. 100. - С. 65-69.

53. Доротюк, Э.Н. Полнее использовать резервы увеличения производства говядины // Молочное и мясное скотоводство. 1991. - №1. - С. 3-4.

54. Доротюк, Э.Н. Рост, развитие и мясная продуктивность бычков и кастратов мясных пород в условиях откормплощадки в зоне Западного Казахстана / Э.Н. Доротюк, И.В. Лушников // Рост и развитие с.-х. жив-х: Тр. / Укр. СХА. 1980. - Вып. 241. - С. 117-118.

55. Доротюк, Э.Н. Стимулирование развития мясного скотоводства на Украине // Молочное и мясное скотоводства. 1990. - № 4. - С. 13-18.

56. Драганов, И.Ф. Использование отходов пищевой промышленности в кормлении скота: Обзор, информ. / ВНИИТЭИагропром. 1989. - 38 с.

57. Забиянченко, В. Интенсивно развивать мясное скотоводство // Молочное и мясное скотоводство. 1989. - №3. - С. 2-6.

58. Забияченко, В.П. Рациональные пути увеличесния производства говядины в нашей стране / В.П. Забияченко, Л.Л. Комаров // Молочное и мясное скотоводство. -1987. №6. - С. 17-21.

59. Заверюха, А.Х. Повышение эффективности производства говядины / А.Х. Заверюха, Г.И. Бельков. М.: Колос, 1995. - 285 с.

60. Заднепрянский, И.П. Интенсификация производства говядины в условиях Южного Урала // Животноводство. 1978. - №5. - С. 66-70.

61. Заднепрянский, И.П. Продуктивные качества основных мясных пород в условиях Юго-востока страны / И.П. Заднепрянский, Н.М. Клетушкин, Ф.Г. Каюмов // Использование селекционных резервов в производстве говядины: Тр. / ВНИИМС. 1982. - С. 112-120.

62. Зелепухин, А.Г. Развитие мясного скотоводства в традиционных зонах России // Зоотехния.- 2000.- № 1.-С. 20-22.

63. Зимняков, В. Качество говядины основной фактор развития скотоводства / В. Зимняков, И. Сергеева, А. Сергеев // Молочное и мясное скотоводство. - 2004. - № 2. - С. 6-7.

64. Иванов, М.Ф. Порода и корм (1917) // Избранные работы по наследственности е.- х. животных. М., 1949. - С. 23-31.

65. Интенсификация производства говядины в условиях рынка / B.C. Яковлев, Г.Л. Коваленко, Н.Г. Котов и др. Оренбург: Издательский центр ОГАУ, 1999.- 208 с.

66. Использование местных минеральных ресурсов в животноводстве / A.M. Емельянов, Ф.М. Сбродов, М.Э. Бураев, Л.П. Луцкая. Екатеринбург -Краснотуринск, 1995.-С. 108-112.

67. Казоровец, Н.В. Мясные качества чистопородных и помесных бычков / Н.В. Казоровец, К.С. Колбун // Молочное и мясное скотоводство. 1991. -№5.-С. 43-44.

68. Кайдалов, А.Ф. Эффективность кормовых добавок при откорме скота / А.Ф. Кайдалов, A.M. Журавлев // Зоотехния. 1993. - № 11. - С. 11-12.

69. Кайшев, В.Г. Мясная индустрия России в 2003 году состояние и тенденции развития / В.Г. Кайшев, В.В. Дойков // Мясная индустрия. -2004,- №4. -С. 10-16.

70. Калашников, В. Интенсификация магистральный путь развития животноводства России / В. Калашников, В. Черников // Молочное и мясное скотоводство. - 2004.- № 3.- С. 10-12.

71. Калашников, В. Мясное скотоводство и пути его развития в России / В. Калашников, В. Левахин // Молочное и мясное скотоводство. 2004.- № 6. - С. 2-5.

72. Калашников, А.П. Нормы и рационы кормления сельскохозяйственных животных / А.П.Калашников, Н.И.Клейменов и др. Справочное пособие. - М.: Агропромиздат, 1986. - 352 с.

73. Каюмов, Ф.Г. Мясная продуктивность мясных и комбинированных пород скота в условиях откормочной площадки / Ф.Г. Каюмов, В.П. Познахарев // Повышение продуктивности мясного скота: Сб. науч. тр. Оренбург, 1983.- С. 25-28.

74. Колб, В.Г. Справочник по клинической химии / В.Г. Колб, B.C. Камышников. 2-е изд.- Минск, 1982.- 253с.

75. Коноплев, Е.Г. Некоторые тенденции развития животноводства: Обзор //Зоотехния. 1988. - №5. - С. 57-59.

76. Концентрация тяжёлых металлов в продуктах животноводства / Г.Н. Вяйзенен, Г.А. Вяйзенен, У.Ю. Медведева и др. // Зоотехния. 2002. - № 8. - С. 27-30.

77. Кравцив, Р.И. Белково-минеральный обмен у откормочного молодняка крупного рогатого скота в зависимости от уровня селена в рационе // Биохимия сельскохозяйственных животных и Продовольственная программа. Ташкент, 1986. - С. 169.

78. Крюгер, Л. Выращивание и откорм крупного рогатого скота: Перевод с немецкого / Л. Крюгер, Ф. Майер; Под ред. и с предисл. канд. с.-х. наук Г.С.Азарова.- М.: Колос, 1972,- 216 с.

79. Кряжева, В.Л. Обмен кобальта у коров при подкормке синтетическим метионином // Зоотехния. 2004. - № 11. - С. 12.

80. Кузнецов, А.Ф. Влияние вспученного вермикулита на песцов / А.Ф. Кузнецов, П.В. Магер // Новые ветеринарные препараты и кормовые добавки: Экспресс-информ. бюллетень. СПб., 1996.

81. Кузьмичева, М.Б. Потребление и ценовая конъюктура на российском рынке мяса за 9 месяцев 2004 года // Мясная индустрия. 2005.- №1.- С. 10-12.

82. Кузьмичева, М.Б. Российский рынок говядины в 2003году // Мясная индустрия. -2004.- № 4.- С. 18-21.

83. Лебедев, Н.И. Использование микродобавок для повышения продуктивности жвачных животных. Л.: Агропромиздат, 1990.- С.96.

84. Левантин, Д.Л. Мясная продуктивность крупного рогатого скота // Скотоводство. -М.: Колос, 1977.- С. 89 108.

85. Левантин, Д.Л. Мясное скотоводство состояние и перспективы развития: Обзор, информация / Д.Л. Левантин, А.Н. Тестова; ВНИИТЭИ агропром. - 1986. - С. 6.

86. Левантин, Д.Л. Теория и практика повышения мясной продуктивности в скотоводстве. М.: Колос, 1966. - 408с.

87. Левантин, Д.Л. Увеличение производства говядины важное звено реализации программы «Мясо» // Зоотехния. - 1990. - № 2. - С. 48-53.

88. Левахин, В.И. Использование эспарцетового силоса, консервированного серой, при откорме бычков / В.И.Левахин, В.А.Раменский, А.М.Спиридонов // Зоотехния,- 2004. № 11. - С. 10 - 11.

89. Легошин, Г.П. Повышение эффективности мясного скотоводства в России // 3оотехния.-2003 .-№ 3.- С.24-25.

90. Лискун, Е.Ф. Обильное кормление мясного молодняка крупного рогатого скота // Проблемы животноводства. 1933. - № 1. - С. 18-28.

91. Лискун, Е.Ф. Результаты опытов по обильному кормлению молодняка крупного рогатого скота // Проблемы животноводства.- 1932.- № 2.- С. 20-27.

92. Магер, П.В. Зоогигиеническое обоснование применения вермикулита в кормлении песцов: Автореф. дис. канд. с.-х. наук.- СПб., 1997. -20с.

93. Мазуровский, Л.З. Производство экологически чистой высококачественной говядины / Л.З. Мазуровский, С.С. Гуткин, Г.Б. Родионова // Зоотехния. 1997. - №9. - С. 28-30.

94. Максимович, Д.М. Опыт использования природного минерала в рационе животных с повышенным содержанием никеля и свинца: Информ. листок / Челябинский ЦНТИ.- 2002. № 83-256-02. - 3 с.

95. Машковцев, Н.М. Влияние селена на продуктивность крупного рогатого скота // Лечение и профилактика незаразных болезней в промышленных животноводческих комплексах. М., 1984. - С. 11-14.

96. Меньшиков, В.В. Лабораторные методы исследования.- М.: Медицина, 1987.- С. 174-275.

97. Методика определения экономической эффективности использования в сельском хозяйстве результатов научно-исследовательских и опытно-конструкторских работ, новой техники, изобретений и рационализаторских предложений / ВАСХНИЛ. 1983. - 41 с.

98. Методические рекомендации по изучению мясной продуктивности и качества мяса крупного рогатого скота / Под ред. Д.Л. Левантина; ВИЖ. -1977.- 54 с.

99. Монастырев, A.M. Качество говядины бычков черно-пестрой породы при использовании вермикулита / A.M. Монастырев, Л.Г. Охоба // Практик. -2004.-№5-6.-С. 52-56.

100. Монастырев, A.M. Особенности поведения крупного рогатого скота в условиях промышленных комплексов //Пути повышения племенной работы и воспроизводства стада: Тез. докл. Челябинск, 1982. - С. 31-33.

101. Монастырев, A.M. Повышение мясной продуктивности скота в условиях промышленной технологии производства говядины с использованием транквилизаторов: Автореф. дис. . докт. с.-х. наук. Краснодар, 1991. -41 с.

102. Монастырев, A.M. Химический состав и энергетическая ценность мышечной ткани бычков чёрно-пёстрой породы при использовании вермикулита: Информ. листок / A.M. Монастырев, Л.Г. Охоба; Челяб. ЦНТИ. 2005. - № 83-031-05. - 3 с.

103. Морозов, Н.М. Механизация животноводства. Взгляд в будущее // Зоотехния. 2002. - № 2. - С. 23-25.

104. Мысик А.Т. Животноводство стран мира // Зоотехния. 2005,- № 1.- С.2-7.

105. Мясные качества бычков в зависимости от возраста / Н. Руденко, Г. Безуглов, В. Руденко, Г. Безручко // Животноводство. 1981. - №4. - С. 55-56.

106. Натыров, А.К. Нормирование минеральных веществ в рационах мясных бычков / А.К. Натыров, А.Н. Арилов, А.К. // Зоотехния. 2002. - № 3,- С. 19-20.

107. Новое в минеральном питании сельскохозяйственных животных / С.А. Лапшин, Б.Д. Кальницкий, В.А. Кокорев, А.Ф. Крисанов. М.: Росагропромиздат, 1988. - 207 с.

108. Новый премикс для обогащения рационов бычков при откорме на барде / Б.Д. Кальницкий, И.Ф. Драганов, Ф.Х. Сиразетдинов, A.C. Ушаков // Зоотехния. 2004. - № 3. - С. 14-16.

109. Нуркин, A.A. Рост, развитие и мясная продуктивность бычков чёрно-пёстрой и красной степной пород при различных условиях содержания и сроках реализации: Автореф. дис. канд. с.-х. наук. Троицк, 1998. - 28 с.

110. Нусов, Н.И. Производство говядины на промышленной основе / Н.И. Нусов, A.A. Панкратов, JI.JI. Комаров. М., 1977. - С. 124-203.

111. Обмен магния и потребность в нем у молодняка крупного рогатого скота при разных типах промышленного откорма / А.Ф. Крисанов и др. // Сельскохозяйственная биология. 1985. - №7. - С.94-99.

112. Овсянников, А.И. Основы опытного дела в животноводстве. М.: Колос, 1996.-303 с.

113. Одынец, Р.Н. Биологическая роль микроэлементов и их применение в сельском хозяйстве и медицине. М.: Наука, 1974.- С. 396-401.

114. Откорм молодняка крупного рогатого скота на барде / В.В. Калинин, Г.В. Епифанов, А.Ф. Закачурин и др. // Животноводство. 1986. - № 2. - С. 3839.

115. Оценка животных по эффективности конверсии корма в основные питательные вещества мясной продукции: Метод, рекомендации /ВАСХНИЛ-1983.-19 с.

116. Оценка животных по эффективности конверсии корма в основные питательные вещества мясной продукции: Метод, рекомендации / PACXH.-1982.-17c.

117. Панкратов, A.A. Производство говядины на промышленной основе / A.A. Панкратов, A.B. Орлов, Ю.С. Ряднев. М.: Колос, 1984. - 320 с.

118. Переверзев, Д.Б. Интенсивная технология производства говядины. Л.: Агропромиздат, 1989.- 223 с.

119. Пименова, M.JI. Инструкция по определению гемоглобина крови гемоглобин- цианидным методом / M.J1. Пименова, M.JL, Дервиз Г.В.; Утв. нач. Глав. Управ. МЗ СССР 10.06.1974. 5 с.

120. Поспелов, A.JI. Влияние кормовой добавки глауконит и янтарной кислоты на воспроизводительные функции свиноматок: Автореф. дис. . канд. с.-х. наук. Троицк, 2006. - 24 с.

121. Плохинский, H.A. Руководство по биометрии для зоотехников. М.: Колос, 1969.-256 с.

122. Питательные отходы / В.А. Крохина и др. // Сельское хозяйство России. -1985. №8. - С.44-45.

123. Повышение биологической полноценности рационов при корме бычков / Г.В. Епифанов, А.Ф. Закачурин, В.В. Калинин, А.М. Пучнин // Химия в сельском хозяйстве . 1985. - Т.23. - №8. - С.45 - 47.

124. Показатели роста и развития бычков разных генотипов / В.Н. Лазаренко, А.И. Епимахов, В.Н. Бабич, Е.С. Аманжолов //Матер, науч.-практ. конф. молодых учёных и специалистов / УГИВМ. 1997. - С. 39-41.

125. Применение премиксов при бардяном откорме молодняка крупного рогатого скота / В.А. Крохина и др. // Докл. ВАСХНИЛ. 1986. - №1. - С. 22-24.

126. Производство говядины: Справочник / Д.Л. Левантин, Л.Л. Комаров, Н.Ф. Дзюба и др. М.: Агропромиздат, 1987. - 223с.

127. Рагимов, Г.И. Типы кормления мясного скота в Сибири // Зоотехния. -2004.-№5.-С. 12-15.

128. Роговцев, Н.Ф. Теоретические и практические основы повышения мясной продуктивности крупного рогатого скота // Животноводство. 1961. -№6.-С. 19-25.

129. Романов, A.A. Советы специалиста по мясному скотоводству // Зоотехния.-2001 .-№ З.-С. 28-31.

130. Рябов, Ю. Мясная продуктивность уральского чёрно-пёстрого скота /Ю. Рябов, В. Чумаков. Свердловск: Средне-Уральское книж. изд-во, 1969. -73 с.

131. Салимова, Д.Ф. Мясная продуктивность и интерьер аулиекольских и помесных бычков в условиях Костанайской области и Республики Казахстан: Автореф. дис. канд. с.-х. наук. Троицк, 2002. - 23 с.

132. СанПиН 2.3.2.1078-01. Гигиенические требования к безопасности и пищевой ценности пищевых продуктов.- М.: Консультант Плюс Версия Проф., 2001.- 272 с.

133. СанПиН 2.3.2.560-96. Гигиенические требования к качеству и безопасности продовольственного сырья и пищевых продуктов. М.: Госкомсанэпиднадзор России, 1997.- 267с.

134. Свиридова, Т.М. Конверсия энергии и протеина кормов в мясную продукцию у бычков / Т.М. Свиридова, Б.А. Джуламанов // Зоотехния. -2004.-№8.-С. 11-13.

135. Семак, И.А. Интенсивный откорм крупного рогатого скота / И.А. Семак, Н.И. Мосолов.-Л.: Колос, 1977.-С. 17-19.

136. Скотоводство / Е.А. Арзуманян, А.П. Бегучев, A.A. Соловьев, Б.В. Фандеев. 3-е изд., перераб. и доп .- М.: Колос, 1984.- 399 с.

137. Старков, A.A. Задачи совершенствования технологий производства продукции животноводства // Зоотехния.-2000.-№ 5-С.20-24.

138. Токсеитов, М.Т. Кормовой дикальцийфосфат в рационе бычков // Животноводство. 1987. - №4. - С.43-44.

139. Токсеитов, М.Т. Использование обогащенного дикальцийфосфата в кормлении молодняка крупного рогатого скота: Автореф. дис. . канд. с.-х. наук. Дубровицы, 1987.- 24с.

140. Трофимов, А.Ф. Мясная продуктивность бычков на откорме и качество говядины / А.Ф. Трофимов, М.В. Шалак, Т.В. Портная // Зоотехния. -2001.-№ 11.-С. 30-31.

141. Умнова, Е. Мясной подкомплекс России / Е. Умнова, В. Гончаров // Международный с.-х. журнал. 1994.- № 1.- С.48-52.

142. Уровень накопления тяжёлых металлов в организме крупного рогатого скота в хозяйствах Свердловской области /A.A. Малыгина, Л.Н. Аристархова, А.Т. Татарчук, H.A. Верещак // Здоровье питание -биологические ресурсы. - Киров, 2002. - Т. 2. - С. 435-442.

143. Фенченко, Н.Г. Эффективность использования молочных и молочно-мясных пород при интенсивной технологии производства говядины: Автореф. дис. докт. с.-х. наук. СПб., 1992. - 46 с.

144. Филиппов, Ф.И. Мясная продуктивность и качество мяса бычков красной степной породы в зависимости от способов их содержания: Автореф. дис. . канд. с.-х. наук. Троицк, 1999.- 24 с.

145. Фомичев, Ю.П. Интенсификация мясного скотоводства. М.: Росагропромиздат, 1990.-240с.

146. Чавкина, Л.И. Влияние уровня магния в бардяных рационах на мясную продуктивность бычков / Л.И. Чавкина, Л.А. Басалина // Новое в кормлении и разведении сельскохозяйственных животных. Саранск, 1986. С. 54-58.

147. Чавкина, Л.И. Потребность молодняка крупного рогатого скота в магнии во время откорма на бардяном и силосном рационах : Автореф. дис. . канд. с.-х. наук. Саранск, 1984.- 22с.

148. Чавкина, JI.И. Эффективность бардяного откорма бычков с использованием минеральной смеси / Л.И. Чавкина, Л.А. Басалина // Кормление и разведение сельскохозяйственных животных. Саранск, 1985.- С. 68-73.

149. Черекаев, A.B. Перспективы развития скотоводства России / A.B. Черекаев, Н.И. Стрекозов, С.Ф. Погодаев // Зоотехния.-2001.-№ З.-С. 2-4.

150. Черекаев, A.B. Технология специализированного мясного скотоводства. -М.: Агропромиздат, 1995.-270с.

151. Черекаев, И.А. Пути повышения качества говядины // Молочное и мясное скотоводство. 1985. - №2. - С. 20-22.

152. Чинаров, Ю.И. Основы оптимизации отраслевой структуры животноводства и кормопроизводства // Зоотехния. 2005. - № 2. - С. 25.

153. Чирвинский, Н.П. Изменение сельскохозяйственных животных под влиянием обильного и скудного питания в молодом возрасте. Избранные сочинения. 1949. - Т. 1.

154. Шейфер, О.Я. Производство кож и овчин высокого качества. М.: Россельхозиздат, 1986. - 160 с.

155. Шилов, А.И. Мясная продуктивность помесного симментальского скота // Зоотехния. 2005. - № 2.- С. 21-24.

156. Эрнст, Л.К. Животноводство России 2001-2010г.г. // Зоотехния.-2001.-№ 10.-С.2-8.

157. Allen, W .M ., Moore, P. R. Occas. Publ .Brit. Soc. Anim. Prod ., 1983, № 7, 87-92.

158. Arthur, D. F., Makarechian ,M., Price, M.A. Matting doubel twe led and normal Cattle for lean beef production . Liwestock Produkt Se .1989, 21,3: 201-211 .

159. Bremner, J. Brit J. Nutr., 1970 , V. 24 , № 3 , h / 769 - 783 .

160. Grace, N. D . Brit. J . Nutr., 1975, V. 34, 1, p.73-82.

161. Hawkes, H. E ., Webb, J. S. Geochemistry in mineral exploration.New York : Haper and Row, 1962 .

162. Hoffman ,M., Self, H . Shelter and feedlot surface effects on performance of weaning steers//J .Anim Sci. 1970. -P .15 - 31.

163. Huerta-Leidenz, N., Rios, G. La castración del bolino a digerentes estadios de su crecimiento. 2. Las caracteristical de la canae. Una revision // Rev. Fac. Agron, Maracaibo, 1993. Vol. 10. - № 2. - P. 163-187.

164. Nielsen ,F . N. The importance of diet composition in ultratrace element research .J. Nutrit ,1985 .T .115 . №10. p .1239-1247.

165. Perry, H. M., Schroeder ,H. A . J .Lab. Clin .Med .,1955,46, 936 .

166. Pilcher, W. Beziehunqen zwieschen der Mastdauer und dem Geldwert des Schlachkorpers in der Yungstiermast .- Forderungadinst ,1976, 24, H .10, 3: 322-325.

167. Preston, R. L. Potfssium regurements of beef cattle . Proceedings. 1985. p .123.

168. Trautman, J., Tarkowski J. Aktualne zagadnienía w hodowli budla rasy simentalskiej // Przegl. Hodowl. 1994. - R. 62. - № 5. - S. 5-7.

169. Van Campen, D. R .Absorption of copper from the gastrointestinal trakt.- In: Intestinal absorption of metal ions, trase elements and radionuclides / Ed.s/ c / Skoryna et. Al. Oxford ,1971, p .211 -227 .

170. Westermarch, H .W. Selenium in long term feeding and the freguency of White Muscle disease in cattle in Finland during the years 1978-1985 .J. agr. Sc. in Finland, 1987. T .59 . № 1. p .47-50 .

171. White ,A ., Handler. P. Smith, E. L . Principles of biochemistry. N . Y ,1968.

172. Wintrobe , M. M., Cartwright, G. E Gubber, C. J .Studies on the function and metabolism of copper. J .Nutr., 1953, 50,4. 395-419 .

173. Zanellato, F . Patología da carenza di cloruro di sodio. ODV Obiettivi Doc. veter, 1987;T.8.№2. p.29-34.