автореферат диссертации по истории, специальность ВАК РФ 07.00.06
диссертация на тему: Динамика развитой тагарской культуры

Оглавление научной работы автор диссертации — кандидата исторических наук Субботин, Андрей Викторович

Введение

Глава 1. Периодизация и хронология тагарской культуры в отечественной историографии

Глава 2. Принятые в литературе критерии периодизации и хронологии тагарских древностей

Глава 3. Монографически раскопанные могильники как основа изучения хронологии и периодизации тагарских древностей

Глава 4. Массовые категории татарского инвентаря

Глава 5. Результаты машинной обработки и анализ полученных данных

Глава 6. Динамика тагарской культуры по итогам проведенного исследования)

Введение диссертации2001 год, автореферат по истории, Субботин, Андрей Викторович

Тагарская культура общепризнанно считается одной из самых ярких и самобытных культур эпохи ранних кочевников. Обилие сопровождающего инвентаря, представленного многочисленными бронзовыми, нередко высокохудожественными, украшенными фигурками животных предметами, сложный, весьма разнообразный погребальный обряд, великолепные строительные традиции, выразившиеся в возведении мощных и архитектурно сложных бревенчатых срубов в могилах — лишь незначительная часть характеристики этой культуры, существовавшей в степной и лесостепной частях Южной Сибири в I тыс. до н.э. Татарские памятники за время их изучения дали археологической науке огромное количество информации, позволили решить множество проблем, связанных с социальными, экономическими, военными, художественными и иными проблемами развития раннекочевнических обществ.

За более чем два века изучения татарской культуры было открыто свыше полутора тысяч курганных групп, и более чем на двухстах пятидесяти из них велись раскопки (Вадецкая, 1986, с. 100-128). Исследовано около 1000 курганов, в которых открыто примерно 2000 могил (табл.1, 2, 3; Вадецкая 1979, с.41-43), а также несколько десятков поселений (Абсалямов, Мартынов, 1988; Красниенко, 1995, с.41-45; Красниенко, Субботин, 1997). Памятники татарской культуры изучали свыше 70 ученых, по этой проблематике опубликована не одна сотня работ, защищены кандидатские и докторские диссертации. Огромные коллекции вещей из комплексов и случайных находок представлены в музеях нашей страны и зарубежья (Членова, 1967, с.З). В связи с этим стало уже традиционным утверждение о том, что тагарская культура является одной из наиболее изученных культур Южной Сибири (Кызласов, 1979, с.7-9; Членова, 1964, с.280; Кулемзин, 1980, с. 165 и др.), а тезисом, что она самая яркая, самобытная и богатая материалом, начинается практически каждая вторая работа.

К сожалению, в большинстве работ, посвященных татарской культуре, подробный разбор предшествующих точек зрения по тому или иному вопросу обычно подменяется их простым перечислением, сохраняются разногласия в объяснении одних и тех же фактов, отсутствует аргументированная критика источников. Кроме того, сохраняются многочисленные вопросы, на которые пока нет ответа, что отнюдь не согласуются с оптимистической оценкой состояния изученности татарской культуры.

Среди вопросов, не получивших своего разрешения наиболее дискуссионными продолжают оставаться хронология и периодизация тагарской культуры. Количество работ, в той или иной мере затрагивающих данную тему, чрезвычайно велико, причем высказанные суждения касаются как динамики культуры, то есть степени и характера изменений в ее развитии, последовательности смены ее этапов, так и, в целом, временных рамок всей культуры. Значительное место занимают споры о сути происходящих перемен в начале и конце ее существования — вопрос, тесно связанный с генезисом тагарской и сменившей ее таштыкской культур.

На сегодняшний день имеется свыше полутора десятков вариантов периодизаций и хронологии тагарских древностей (табл.4). Наиболее известные из них были представлены С.А.Теплоуховым, С.В.Киселевым и М.П.Грязновым. Упоминанием об этих работах начинается, но зачастую и заканчивается почти каждая статья или монография по тагарской культуре, однако подробный и обстоятельный анализ этих исследований в них не делается, а подменяется замечаниями и, иногда, пожеланиями разработать новую периодизацию. Недостаточность критики источников оборачивается в данном случае появлением новых и новых периодизаций, основанных на разных материалах, методах исследования и исходных принципах, мало связанных друг с другом.

Накопление новых данных по тагарской культуре лишь в последние два десятилетия начало приобретать комплексный и принципиально новый характер.

В первую очередь это, безусловно, связано с работами Красноярской экспедиции, сотрудниками которой было изучено полностью несколько тагарских могильников. Памятники, исследованные целиком, имеют для татарской культуры, как, собственно, и для всех эпох, особенно большое значение, поскольку в абсолютном своем большинстве в могильниках раскапывалась их незначительная часть, порой по 1-2 кургана, что, конечно, не позволяло провести количественный учет некоторых археологических данных, произвести их сравнение и тем самым получить большую уверенность в их объективном значении. Преимущество сплошной раскопки курганов, отмеченное еще С.В.Киселевым (Киселев, 1951, с. 109), позволяет качественно совсем по иному подойти к материалу, то есть на совершенно другом, методически гораздо более высоком уровне провести исследование и получить результаты и выводы, построенные не на случайно выхваченных фактах, зачастую только искажающих действительность и всегда неполно ее отражающих, а сделать это, опираясь на все сохранившиеся материалы. И если раньше за единицу исследования — памятник — брались отдельные курганы или даже могилы, то теперь стало возможным основываться в работах на материалы раскопок целых могильников, что существенно расширяет возможности и перспективы исследования. Это позволяет от эмпирического сбора информации выйти на обоснованную реконструкцию социальных, культурных и хозяйственных структур древних обществ (Массон, 1996, с.4—5).

Появление в последнее время тагарских памятников полностью или хотя бы более или менее полно изученных, показывает, что каждый могильник типологически своеобразен, и для каждого из них, хоть и свойственны вещи одного назначения, но, тем не менее, отличающиеся отдельными, порой весьма существенными деталями. Наряду с типичными для данного времени формами в могильниках встречаются вещи либо более раннего времени, либо такие, которые становятся ведущими в дальнейшем. Отсюда вытекает, что соотношение разного вида вещей в могильнике дает возможность проследить, даже на материалах одной курганной группы, внутренние связи и эволюцию татарского инвентаря и выявить особенности каждого памятника или группы памятников при условии рассмотрения их как более или менее изолированной и, в то же время, целостной части общей картины развития культуры еще в пределах одного этапа или стадии (Максименков, 1979, с.38-41).

В связи с этим, несомненно, приобретает большое значение детальное изучение каждого полностью раскопанного могильника тагарской культуры, создание типологии и классификации его материалов и выяснение его внутренней относительной хронологии. Это позволит в дальнейшем, при сравнении стратиграфических колонок близких по времени могильников построить объективную картину развития и изменения тагарской культуры, а также выяснить, где раньше возникли те или иные культурные достижения и в каком направлении они развивались.

Современное состояние вопросов периодизации и типологии культуры нельзя признать удовлетворительным. Нет согласия среди специалистов и при решении проблемы генезиса тагарской культуры. Неясность механизма формирования и смены культур определяется существующим многообразием взглядов на проблемы происхождения тагарской и таштыкской культур. Извечная острота "пограничных раздоров" продолжает оставаться одной из главных тем не только в пространственном, но и во временном измерении. Что касается последнего, то в этом случае исследователь, как правило, имеет дело уже с готовыми культурными нормами и проявлениями, а также с инокультурными элементами, которые одними учеными воспринимаются и трактуются как свидетельствующие о генетической преемственности, а другими — объясняются как результат сосуществования двух или нескольких культур, или заимствования.

Слабо разработанными остаются вопросы, связанные с продолжительностью существования тагарских культурных традиций и их "жизнеспособностью", то есть способностью противостоять внешнему воздействию. Поэтому единственным выходом из данной ситуации, когда отнесение переходных памятников к той или иной культуре вызывает острые дискуссии, состоит в том, чтобы провести тщательное исследование культурных комплексов наиболее бесспорной стадии — времени расцвета культуры — с целью выделения главных компонентов, которые желательно проследить затем от начала до конца существования культуры. Это даст возможность проследить их генезис. Немаловажное значение имеет также выяснение роли второстепенных, свидетельствующих о взаимодействии с другими культурами, составляющих. Иначе говоря, чтобы выяснить генезис культуры, необходимо знать внутренние движущие силы этого процесса. А поскольку в наиболее ярком и четком виде эти компоненты должны проявляться во время расцвета культуры, вполне обоснованным представляется обращение в данной работе прежде всего к материалам этого периода ее развития.

Вторым весьма существенным, хотя и не определяющим фактором, в связи с которым в работе использованы могильники, большинство комплексов в которых относятся к сарагашенскому (хотя имеется весьма представительная серия комплексов, которые датируются как более ранним, так и более поздним временем) этапу тагарской культуры, является их довольно значительное количество по сравнению с несколькими полностью раскопанными памятниками, относящимися к другим периодам.

Приведенные в двух таблицах цифры наглядно иллюстрируют вполне приемлемую представительность используемой в работе выборки (табл.5 и 6). Таблицы составлены по данным, опубликованным в книге Э.Б.Вадецкой "Археологические памятники в степях среднего Енисея", и материал разделен на три этапа в строгом соответствии с тем, как это сделано у автора работы (Вадецкая 1986). Подсчеты по четвертому, тесинскому, этапу не включены в предлагаемую таблицу потому, что провести их по этому достаточно полному справочнику оказалось невозможным, из-за некоторых, характерных только для тесинско-го этапа черт погребального обряда (сильное сожжение коллективных могил).

Однако представленные в таблице цифры надо рассматривать как приблизительные, во-первых, потому, что Э.Б.Вадецкая закончила свою работу, в основном, к середине 1970-х годов, и памятники, раскопанные позднее, введены в ее сводку уже не полностью, а частично; во-вторых, в связи с тем, что у ряда исследователей (как правило, у авторов раскопок) имеются достаточно серьезные сомнения в обоснованности подобного разделения по этапам конкретных памятников. В силу второго обстоятельства, опубликованные Э.Б.Вадецкой среди прочих памятников восемь полностью раскопанных татарских могильников, используемые в настоящей работе, были "сняты" с тех хронологических "полок", куда поместила их Э.Б.Вадецкая. В связи с этим общее количество предметов по этапам и их сумма в таблице 6 не включают данные по этим восьми могильникам.

Таким образом, следует еще раз подчеркнуть, что материал, используемый в работе достаточно представителен для намечаемого исследования, поскольку он охватывает около половины всего известного татарского инвентаря. В виде графиков это отражено на табл. 5 и 6.

В работе учтено 12 полностью раскопанных памятников: это татарские курганные могильники Ашпыл, Березовский, Кадат, Кирбинский Лог, Колок, Ко-школь, Медведка I, Медведка II, Некрасово, Серебряково, Тисуль, Туран II. Часть из учтенных в диссертации могильников опубликована полностью. Среди них могильники Некрасово (Мартынов 1973), Серебряково, (Мартынов, Бобров 1971), Тисуль (Мартынов, 1972), Кошколь (Красниенко, Кириллов, 1995), Медведка I (Боковенко, Седых, Красниенко 1983) и Медведка II (Боковенко, Красниенко 1988), Колок (Боковенко, 1980; Хаславская, 1980). Есть объекты, материалы которых готовы к публикации в полном объеме или уже частично опубликованы (Ашпыл, Березовский, Кадат). С отчетами и вещественными материалами могильников Кирбинский Лог, Медведки I и И, частично Колок, удалось ознакомиться благодаря любезному разрешению авторов раскопок. Вещи из могильника Туран II были зарисованы в Эрмитаже. Только предметы из памятни9 ков Некрасове, Серебряково, Тисуль были взяты из публикаций. Последнее обстоятельство объясняется тем, что в связи с не очень хорошими условиями хранения и частыми переездами Лаборатории археологической технологии Кемеровского университета, многие вещи из данных могильников, хранящиеся там, оказались депаспортизированными.

Существует, правда, еще несколько полностью раскопанных могильников, относящихся к эпохе развитой тагарской культуры, но данные по ним, в связи с разными обстоятельствами, не вошли в эту работу. К ним относятся следующие памятники: Гришкин Jlor I, Знаменка I, Каменка I, Кызыл-Куль I, Новая Черная I, Черновая I, Шестаково, Ягуня. Они не были включены в работу либо в связи с тем, что с материалами этих памятников в данное время работают другие исследователи, либо по причине невысокого методического уровня раскопок (последние 2 памятника). К тому же весьма незначительное количество вещественного материала, особенно наиболее массовых категорий инвентаря первых 6 могильников, в основном относящихся к раннетагарскому времени, не дают возможности провести по нему сравнительно-хронологический анализ данных, что является главной и опорной идеей диссертации. Сравнительная таблица количества инвентаря 12 используемых в диссертации могильников и 6 степных, оказавшихся за пределами данной работы, наглядно это иллюстрирует (табл.7).

Заключение научной работыдиссертация на тему "Динамика развитой тагарской культуры"

Выводы, полученные в результате данной работы, позволяют предложить несколько отличный от традиционного взгляд на динамику тагарской культуры. Согласно ему, единой состоящей из ряда синхронно сменяющих друг друга этапов, истории тагарской культуры на всей территории ее распространения никогда не существовало. Возможное — на уровне анализа результатов исследований отдельных могильников — выделение нескольких периодов, стадий или хронологических отрезков, примеры чему известны (Вадецкая, 1983, с.47-56; Гультов, 1983, с.58-61), служит более глубокому пониманию и осмыслению только этих памятников, и экстраполяция полученных результатов на более представительную выборку, что и являлось основным исследовательским приемом авторов большинства работ по тагарской культур, с методической точки зрения недопустима. Подобная операция по отношению к группе могильников или микрорайону, как безусловно более объемному материалу, требует уже более широких хронологических и типологических обобщений, что, в свою очередь, влечет за собой укрупнение временных рамок выделяемых этапов и соответственно уменьшение их количества. Наконец, на уровне культуры, речь может идти уже только о кардинальных изменениях в тагарской культуре, четко фиксируемых во всем ее материале. Большинством исследователей признается тот факт, что подобного уровня изменения происходили в тагарской культуре ориентировочно в середине I тыс. до н. э. (Грязнов 1968 с. 191; Вадец-кая 1986 с. 101; Членова 1992 с.210-224; Субботин, 1995, с. 136-142, и др.). Значительные изменения происходили также в самом конце существования культуры, что отражено также в ряде публикаций, касающихся памятников тесин-ского времени и их культурной атрибуции. Именно эти рубежи могут считаться по настоящему этапными, принесшими в татарскую общность целый ряд неизвестных ранее обычаев, черт и обрядов, заметно изменивших уклад жизни та-гарцев и систему их представлений.

В графическом виде динамику тагарской культуры по материалам 12 полностью раскопанных могильников условно можно изобразить следующим образом:

До н.э. н.э.

8 век 7 век 6 век 5 век 4 век 3 век 2 век 1 век 1 век

1 ?! 1 1 !? 1 |

Ранний этап

Развитый этап

Поздний этап

В соответствии с данным изображением смена этапов тагарской культуры происходило не одномоментно. Перемены, возможно, нарастали в течение 100150 лет, что отражено зигзагообразной линией графика. Отсюда вполне вероятно (допустим, на памятнике, относящемуся, согласно данному графику, к V в. до н.э.) смешение ранних и более поздних признаков в одном могильнике и даже погребальном комплексе.

Подобная ситуация не только максимально близко к сути излагаемых в заключение выводов представляет особенности и характер реальных хронологических и культурно-исторических изменений в тагарской культуре, но до какой-то степени объясняет причины различных подходов к периодизации куль

144 туры и исходных принципов, породивших упоминаемый в первой главе "разнобой", приведший к созданию столь значительного количества вариантов ее динамики. Очевидно, значительная протяженность во времени перехода от раннего этапа к развитому, а от него с позднему, что выразилось в неодновременности и неповсеместности перемен, соединении, смешении традиций на протяжении длительного периода времени допускает весьма широкое понимание подобного процесса. Последнее обстоятельство, вероятно, и послужило базой для создания различных периодизационных схем.

Возвращаясь к графическому изображению смены этапов развития культуры, следует отметить, что подобные рубежи, и именно в таком виде были более или менее наглядно зафиксированы при анализе полученных в результате машинных расчетов данных. Этапы, стадии и периоды, во множестве выделенные разными исследователями и имеющие, порой, сильно различающиеся между собой характеристики и хронологические рамки, скорее всего, имеют не более, чем местное, локальное значение, поскольку базируются, как правило, на материалах раскопок на ограниченных территориях. В связи с этим было бы, вероятно, более правильным называть группы комплексов, допустим, биджинского или тисульского этапа, памятниками биджинского или тисульского типа, которые в этой своей роли, безусловно, представляют научный интерес как неотъемлемая составляющая сложного исторического процесса становления и развития тагарской культуры.

Заключение

Перспектива дальнейшего изучения тагарской культуры

Проведенное исследование явственно определило вектор и содержание последующей источниковедческой и аналитической работы, которая должна быть направлена на дальнейшее, более глубокое изучение тагарской культуры, уточнение относительной и абсолютной хронологии, определение генезиса, местных особенностей, динамики. .

Основные шаги в данном направлении должны складываться из:

1). Продолжения раскопок памятников, причем предпочтение должно отдаваться, по возможности, монографическому исследованию курганных могильников и археологических микрорайонов. Это значительно расширит возможности и перспективы научного исследования и позволит от эмпирического сбора информации, ее первичного осмысления и классификации перейти к обоснованной реконструкции социальных, культурных и хозяйственных структур тагарского общества. Монографические раскопки курганных могильников с максимально возможной полнотой позволят получить выводы, построенные не на случайно выхваченных и затем механистически соединенных фактах, что, как правило, искажает реальное представление о прошлом, а сделать это, опираясь на весь комплекс полученных материалов;

2) Расширения зоны работ, поскольку основная масса тагарских могильников была раскопана: а) в узкой прибрежной полосе Енисея и его притоков в зоне затопления Красноярского водохранилища; б) при строительстве нескольких оросительных систем, главным образом на юго-западе Хакасии; в) в лесостепном, крайнем северо-западном ареале распространения тагарской культуры, где производились спасательные охранные раскопки в связи со строительством КАТЭКа.

Это позволит более надежно определить, имеются ли локальные особенности в материале и обряде погребения на различных территориях распространения культуры, что, безусловно, внесет определенные коррективы в непрекращающуюся полемику о том, объясняются ли различные погребальные традиции и отличный инвентарь в разных памятниках хронологическими причинами либо они отражают местные особенности культуры.

3) Безусловно связанной с предыдущим пунктом, скорейшей и полной публикацией и введения в научный оборот результатов значительных по объему раскопок в вышеперечисленных регионах, и в первую очередь монографически раскопанных тагарских памятников, таких как Гришкин Лог I, Знаменка I, Каменка I, Кызыл-Куль I, Новая Черная I, Черновая I, Малые Копены III, Ашпыл, Березовский, Кадат, Есино I и II и некоторых других.

4) Значительного расширения радиоуглеродного датирования тагарских комплексов, как вновь раскапываемых, так и уже известных (за счет подготовки образцов из любых органосодержащих материалов), поскольку имеющиеся 50 14С дат — это чрезвычайно малое количество хронологических реперов (не более 3%) для раскопанного материала, состоящего из более чем полутора тысяч тагарских могил.

5) Серьезного пополнения базы для типологии тагарских древностей, как с точки зрения увеличения типологизируемых категорий инвентаря, так и с точки зрения добавления новых типов в разработанную в настоящем исследованием типологическую схему. Такое дополнение неминуемо при включении в типологический процесс вещей, найденных в ранних тагарских комплексах, поскольку в данной работе учитывались предметы, получившие широкое распространение на развитом этапе тагарской культуры, а редкие и единичные экземпляры, главным образом относящиеся, согласно традиционным представлениям к раннему тагару, не были учтены (табл.45) и поэтому выведены за пределы используемой для данной работы типологической сетки (табл.46-52, правый столбец).

6) Использованием всех добываемых в процессе раскопок данных, поскольку опыт настоящей работы показал ошибочность пренебрежения многими исследователями информацией о размерах вещей, например, бронзовых полусферических бляшек и зеркал, диаметры которых являются весьма надежным хронологическим признаком.

7) Составлении стратиграфических колонок всех тагарских могильников, раскопанных с максимально возможной полнотой, с опорой на тщательно выверенные данные о внутрикурганной стратиграфии и особенностях погребальной архитектуры. Последующего совмещения всех доступных исследователям стратиграфических колонок и получения единой хронологической шкалы могильников, микрорайонов, регионов и, наконец, всей тагарской культуры с помощью компьютерной программы минимизации суммы дисперсий (отклонений) по всем вариантам группировки признаков материала и погребального обряда, характеризующих объект исследования в соответствии с методикой, разработанной в настоящей работе.

Все это позволит уже на гораздо большем материале, с привлечением памятников, относящихся к более широкому временному диапазону, нежели чем использованные в данном исследовании, выяснить причины и вектор изменений, происходивших за время бытования тагарского общества, их движущие силы, традиции и инновации в развитии разных регионов, длительность существования отдельных могильников, хронологическую составляющую процесса смены культурно-исторических этапов и особенности динамики тагарской культуры в целом, на всей территории ее распространения.

Список научной литературыСубботин, Андрей Викторович, диссертация по теме "Археология"

1. Алекшин В.А., Боковенко Н.А. Всесоюзное совещание "Ранние кочевники Средней Азии и Казахстана" (Ленинград 1975). // СА. 1977. № 3. С. 318-321.

2. Арциховский А.В. Курганы вятичей. М. 1930.

3. Беклемишев В.Н. Основы сравнительной анатомии беспозвоночных. М. 1952.

4. Белецкий С.В., Лесман Ю.М. О стилистических особенностях орнаментики древнерусской круговой керамики: (по материалам Пскова). // Естественные науки и археология в изучении древнейших производств. М. 1982. С.135-148.

5. Белокобыльский Ю.Г. Бронзовый и ранний железный век Южной Сибири. М. 1986.

6. Бобров В.В. Алтайские мотивы в тагарском зверином стиле // Известия ЛАИ. № 2. Кемерово. 1970. С. 109-113.

7. Бобров В.В. Олень в скифо-сибирском искусстве звериного стиля. // Автореферат кандидатской диссертации. Новосибирск. 1973.

8. Бобров В.В. Назначение тагарских "оленных" бляшек // Известия ЛАИ. № 5. Кемерово. 1974. С. 37-51.

9. Богуславский О.И. Южное Приладожье во второй половине I — начале II тыс. н.э. // Автореферат кандидатской диссертации. СПб. 1991.

10. Боковенко Н.А. Начальный этап культуры ранних кочевников Саяно-Алтая // Автореферат кандидатской диссертации. Л. 1986.

11. Боковенко Н.А. Красниенко С.В. Могильник Медведка II // Памятники археологии в зонах мелиорации Южной Сибири. Л. 1988. С. 23-45.

12. Боковенко Н. А., Седых В.Н., Красниенко. Некоторые итоги изучения памятников тагарской культуры на юге Хакасии // Древние культуры евразийских степей. Л. 1983. С. 75-81.

13. Боковенко Н.А Проблемы генезиса погребального обряда раннекочевни-ческой знати Центральной Азии // Элитные курганы степей Евразии в ски-фо-сарматскую эпоху. СПб. 1994.

14. Боковенко Н.А., Сорокин П.И. Новые погребальные памятники начала I тысячелетия до н.э. на юге Хакасии // Южная Сибирь в древности. СПб. 1995. С. 76-85.

15. Бочкарев B.C. и др. Классификация в археологии // Терминологический словарь-справочник. М. 1990.

16. Бунатян Е.П. О периодизации истории первобытного общества // Архео-лопя. 1989. № 1. С.

17. Вадецкая Э.Б. К истории археологического изучения Минусинских котловин // Известия ЛАИ. № 6. Кемерово. 1973. С. 91-159.

18. Вадецкая Э.Б. Итоги и задачи в изучении тагарской культуры // Проблемы скифо-сибирского культурно-исторического единства. ТД Всесоюзной арх. конференции. Кемерово. 1979. С. 41-43.

19. Вадецкая Э.Б. Первые итоги работ на КАТЭКе // Древние культуры Евразийских степей. Л. 1983. С. 47-56.

20. Вадецкая Э.Б. Археологические памятники в степях Среднего Енисея. Л. 1986.

21. Вадецкая Э.Б. Таштыкская эпоха в древней истории Сибири. СПб. 1999.

22. Городцов В.А. Бытовая археология. М. 1910.

23. Городцов В.А. Культура бронзовой эпохи в Средней России. М. 1916.

24. Городцов В.А. Археология. Т. 1. М. 1921.

25. Городцов В.А. Типологический метод в археологии. Рязань. 1927.

26. Грач А.Д. Древние кочевники в центре Азии. М. 1980.

27. Грязнов М.П. Восточная Сибирь в I тыс. до н.э. и в начале нашей эры // История СССР с древнейших времен до образования древнерусского государства. М.;Л. 1939. С. 413-^23

28. Грязнов М.П. Древняя бронза Минусинских степей // Труды ОИПК ГЭ. Л. 1941.

29. Грязнов М.П. История древних племен Верхней Оби. // МИА № 48. Л. 1956.

30. Грязнов М.П. Курганы IV—III вв до н.э. на оз. Сарагаш // КСИА. 1966. Вып. 107. С. 62-69.

31. Грязнов М.П. Работы Красноярской экспедиции // ТД на заседаниях, посвященных итогам полевых исследований 1965 г. М. 1966а.

32. Грязнов М.П. Тагарская культура // История Сибири. Т. 1. Л. 1968. С. 187-196.

33. Грязнов М.П. Классификация, тип, культура // ТД. Л. 1969. С. 18-22.

34. Грязнов М.П. Некоторые вопросы хронологии ранних кочевников в связи с материалом кургана Аржан // Ранние кочевники Средней Азии и Казахстана. Л. 1975. С. 6-10.

35. Грязнов М.П. Аржан — царский курган раннескифского времени. Л. 1980.

36. Грязнов М.П. Начальная фаза развития скифо-сибирских культур // Археология Южной Сибири. Кемерово. 1983. С. 3-18.

37. Гультов С.Б. Сравнительный анализ погребальных памятников тагарского времени (по материалам Березовского могильника) // Проблемы скифо-си-бирского культурно-исторического единства. ТД Всесоюзной арх. конференции. Кемерово. 1979. С. 50-52.

38. Гультов С.Б. Некоторые вопросы внутренней хронологии могильника Ашпыл // Древние культуры Евразийских степей. Л. 1983. С. 58-61.

39. Деопик Д.В. Соотношение статистических методов, классификаций и культурно-стратиграфических характеристик в археологическом исследовании // КСИА. 1977. Вып. 148.

40. Длужневская Г.В. Памятники енисейских кыргызов в Туве (IX-XII вв.) // Автореферет кандидатской диссертации. Л. 1985.

41. Дэвлет М.А. Погребальные сооружения тагарской культуры // Вестник Московского университета. Историко-филологическая серия. 5. М. 1958. С. 59-69.

42. Дэвлет М.А. О культурных связях татарских племен // Новое в советской археологии. М. 1965. С. 240-242.

43. Дэвлет М.А. Племена бассейна среднего Енисея в раннем железном веке // Автореферат кандидатской диссертации. М. 1958.

44. Дэвлет М.А. К истории исследования памятников тагарской культуры // Известия ЛАИ. № 8. Кемерово. 1976. С. 16-33.

45. Ефименко П.П. Рязанские могильники. Опыт культурно-стратиграфического анализа могильников массового типа // Материалы по этнографии. T.III, вып. 1. Л. 1926. С. 66-67.

46. Завитухина М.П. Раскопки татарских курганов на Енисее // ТД научной сессии, посвященных итогам работы Государственного Эрмитажа за 1967 год. Л. 1968. С. 14-16.

47. Заде Л.А. Основы нового похода к анализу сложных систем и процессов принятия решений // Математика сегодня. М. 1974.

48. Заднепровский Ю.А. Вопросы хронологии и периодизации памятников ранних кочевников Средней Азии // УСА. 1975. Вып. 3. С. 13-17.

49. Заднепровский Ю.А. Некоторые проблемы методики археологического изучения ранних кочевников Средней Азии // Ранние кочевники Средней Азии и Казахстана. КТД. Л. 1975а. С.11-14.

50. Захарук Ю.Н. Проблемные ситуации в археологии // СА. 1973. № 4. С. 3-15.

51. Каменецкий И.С. Датировка слоев по процентному соотношению типов керамики // Археология и естественные науки. МИА № 129. М. 1965.

52. Каменецкий И.С. К вопросу о понятии типа в археологии // ТД СПИПАИ 1971. 1972. С. 354-357.

53. Каменецкий И.С., Маршак Б.И., Шер Я.А. Анализ археологических источников (возможности формализованного подхода). М. 1975.

54. Каменецкий И.С. Код для описания погребального обряда (часть вторая) // Археологические открытия на новостройках. Вып. 1. М. 1986. С. 136-194.

55. Карцев В.Г. Описание коллекций и материалов музея // Материалы к археологии Красноярского района. Красноярск. 1929.

56. Клейн JI.C. Понятие типа в современной археологии // Типы в культуре. Л. 1979. С. 50-74.

57. Клейн Л.С. Классификация и типология // Исторические чтения памяти Михаила Петровича Грязнова. Омск. 1987. С.33-35.

58. Клеменц Д.А. Древности Минусинского музея. Томск. 1886.

59. Киселев С.В. Тагарская культура // ТСА РАНИОН. 1929. Т. 4. С. 257-267.

60. Киселев С.В. Карасукские могилы по раскопкам 1929, 1931, 1932 гг. // СА. 1937. №111.

61. Киселев С.В. Древняя история Южной Сибири. МИА № 9. М. 1949.

62. Киселев С.В. Древняя история Южной Сибири. М. 1951.

63. Ковалевская В.Б. (Деопик) Применение статистических методов к изучению массового археологического материала. МИА № 129. М. 1965.

64. Ковальченко И.Д., Бородкин Л.И. Вероятностная многомерная классификация в исторических исследованиях // Математические методы и ЭВМ в исторических исследованиях. М. 1985.

65. Колпаков Е.М. Теория археологической классификации. СПб. 1991.

66. Комплекс археологических памятников у горы Тепсей на Енисее. Новосибирск. 1979.

67. Красниенко С.В. Исследование поселений эпохи неолита бронзового века в Шарыповском районе Красноярского края // Изучение культурных взаимодействий и новые археологические открытия. Материалы пленума ИИМК РАН. АИ 22. СПб. 1995. С.41^5.

68. Красниенко С.В., Кириллов E.JI. Могильник Кошколь // Южная Сибирь в древности. АИ 24. СПб. 1995. С. 104-114.

69. Красниенко С.В., Субботин А.В. Археологическая карта Шарыповского района. СПб. 1997.

70. Кузнецов-Красноярский И.П. Древние могилы Минусинского округа Томск. 1889.

71. Кузнецов-Красноярский И.П. Отчет о раскопках, произведенных в Минусинском уезде Енисейской губернии в 1884 г. Томск. 1907.

72. Кузнецов-Красноярский И.П. Минусинские древности. Медно-бронзовый и переходный периоды. Томск. 1908. Вып. 1.

73. Кузьмин Н.Ю. Вопросы периодизации и хронологии тагарской культуры // Проблемы археологии степной Евразии. ТД. Ч. 2. Кемерово. 1987. С. 68-71.

74. Кузьмин Н.Ю. Тесинская культура в степях Среднего Енисея // Вторые исторические чтения памяти Михаила Петровича Грязнова. Часть II. Омск. 1992.

75. Кузьмин Н.Ю. Курган у деревни Новомихайловка. СПб. 1994.

76. Кулемзин A.M. История вооружения и военного дела племен тагарской культуры // Автореферат кандидатской диссертации. Новосибирск. 1973.

77. Кулемзин A.M. Татарские костяные наконечники стрел // Известия ЛАИ. № 7. Кемерово. 1976. С. 3(М1.

78. Кулемзин A.M., Горский М.Р. Развитие татарских бронзовых кинжалов и изменение механических свойств их перекрестий // Известия ЛАИ. № 9. Кемерово. 1977. С. 53-59.

79. Кулемзин A.M. Некоторые факты разложения родовых отношений в древ-нетагарском обществе. Кемерово. 1980. С. 164-170.

80. Курочкин Г.Н. Евроскифская и татарская социальные модели // Проблемы археологии скифо-сибирского мира. Кемерово. 1989. С. 36-39.

81. Курочкин Г.Н. Начальная дата тагарской культуры // Проблема хронологии и периодизации археологических памятников Южной Сибири. Барнаул. 1991. С. 103-105.

82. Курочкин Г.Н. Богатые курганы скифской знати на юге Сибири. СПб. 1993.

83. Кызласов И.Л. Удила аскизской культуры X-XIV вв.(типология, происхождение, развитие) // Вопросы археологии Хакасии. Абакан. 1980. С. 137-163.

84. Кызласов Л.Р. Таштыкская эпоха в истории Хакасско-Минусинской котловины. М. 1960.

85. Кызласов Л.Р. Начало Сибирской археологии // Историко-археологический сборник в честь А.В.Арциховского. М. 1962. С.43-52.

86. Кызласов Л.Р. Уюкский курган Аржан и вопрос о происхождении сакской культуры // СА. 1977. № 2. С. 69-86.

87. Кызласов Л.Р. Итоги и задачи изучения тагарской эпохи. // Проблемы ски-фо-сибирского культурно-исторического единства. ТД Всесоюзной арх. конференции. Кемерово. 1979. С. 7-9.

88. Кызласов И.Л. Аскизская культура Южной Сибири.Х-Х1У вв н.э. // САИ. М. 1983.

89. Лазарев В.В., Барбарунова З.А. Организация базы данных // Статистическая обработка погребальных памятников Азиатской Сарматии. Вып. I. Савроматская эпоха. М. 1994. С. 39-86.

90. Левашова В.П. К вопросу о местных особенностях в погребениях тагарской культуры // СА. 1958. № 1. С. 171-181.

91. Липский А.Н. Раскопки древних поселений в Хакасии в 1946 году // КСИИМК. 1949. Вып. XXV. С. 75-86.

92. Любищев. А.А. Проблемы формы, систематики и эволюции организмов. // Сб. статей. М. 1982. С. 37-52.

93. Максименков Г. А. Бронзовые кельты красноярско-ангарских типов // С А. 1960. № 1.С. 148-162.

94. Максименков Г.А. Новые данные по археологии района Красноярска // Вопросы археологии Сибири и Дальнего Востока. Новосибирск. 1961. С. 305315.

95. Максименков Г.А. Возможно ли сосуществование культур эпохи бронзы в Минусинской котловине // Происхождение аборигенов Сибири и их языков. Томск. 1969. С. 159-161.

96. Максименков Г.А., Чижов В.Е. Могильник баиновского этапа "Левый берег р. Черновой Г' // Известия ЛАИ. № 5. Кемерово. 1974. С.21-26.

97. Максименков Г.А. Современное состояние вопроса о периодизации эпохи бронзы Минусинской котловины // Первобытная археология Сибири. Л. 1975. С. 48-58.

98. Максименков Г.А. О значении некоторых тагарских погребений // Археология Северной и Центральной Азии. Новосибирск. 1975а. С. 159-167.

99. Максименков Г.А. О подходе к изучению памятников тагарской культуры // Проблемы скифо-сибирского культурно-исторического единства. ТД Всесоюзной арх. конференции. Кемерово. 1979. С. 38^1.

100. Максименков Г.А. Рец. на кн.: Древние культуры евразийских степей. По материалам археологических работ на новостройках // СА. 1985. № 2. С. 290-294.

101. Мартынов А.И. История изучения древнейшего прошлого Сибири // Материалы по древнейшей истории Сибири. Древняя Сибирь. Улан-Уде. 1964. С. 9-33.

102. Мартынов А.И. К вопросу о происхождении тагарской культуры // Известия ЛАИ. № 1. Кемерово. 1967. С. 15-45.

103. Мартынов А.И., Бобров В.В. Серебряковский могильник // Известия ЛАИ. № 3. Кемерово. 1971.

104. Мартынов А.И., Мартынова Г.С., Кулемзин A.M. Шестаковские курганы. Кемерово. 1971.

105. Мартынов А.И. Тисульские курганы тагарской культуры // Известия ЛАИ. №4. Кемерово. 1972.

106. Мартынов А.И. Материалы раскопок тагарских курганов у с. Некрасово. // Известия ЛАИ. № 6. Кемерово. 1973. С. 163-294.

107. Мартынов А.И. История тагаро-таштыкского населения лесостепной части Южной Сибири // Автореферат докторской диссертации. Новосибирск. 1973а.

108. Мартынов А.И. Скульптурный портрет человека из Шестаковского могильника // СА. 1974. № 4. С. 231-234.

109. Мартынов А.И. История лесостепных тагарских племен в VI-I вв до н.э. // Автореферат докторской диссертации. Новосибирск. 1975.

110. Мартынов А.И, Абсалямов М.Б. Татарские поселения. Красноярск. 1988.

111. Мартынов А.И. Лесостепная тагарская культура. Новосибирск. 1979.

112. Мартынов А.И., Мартынова Г.С., Кулемзин A.M. Конец скифской эпохи в Южной Сибири. Шестаковская культура // Проблемы скифо-сибирского культурно-исторического единства. ТД Всесоюзной арх. конференции. Кемерово. 1979.

113. Мартынов А.И., Алексеев В.П. История и палеоантропология скифо-сибирского мира. Кемерово. 1986.

114. Мартынов С.В. Глиняная посуда на Среднем Енисее в железном веке (хронологическая классификация форм) // Автореферат кандидатской диссертации. М. 1988.

115. Мартынов А.И. О периодизации тагарской культуры // Северная Евразия от древности до средневековья. Тезисы конференции к 90-летию М.П.Гряз-нова. СПб. 1992.

116. Массон В.М. Исторические реконструкции в археологии. Самара. 1996.

117. Матющенко В.И. Два пути решения проблем хронологии археологических памятников // Использование методов естественных и точных наук при изучении древней истории Западной Сибири. ТДС НК. Барнаул. 1983. С. 90-93

118. Матющенко В.И. Опыт исследования археологических микрорайонов в Сибирской археологии // Вторые исторические чтения памяти М.П.Грязнова. Ч. I. Омск. 1992. С. 37-39.

119. Матющенко В.И. Археологический микрорайон в археологических исследованиях // Археологические микрорайоны в Западной Сибири. Омск. 1997.

120. Мацкевой Л.Г., Шер Я.А. К методике сравнения распределений массовых находок по слоям: На материалах стоянки Фронтовое I // СА. 1974. № 1. С. 102-119.

121. Монгайт А.Л. Археология Западной Европы: Каменный век. М. 1973.

122. Николаев Р.В. Курганы тагарской эпохи у г. Красноярска // Материалы по археологии, этнографии и истории Красноярского края. Красноярск, 1963. С. 93-101.

123. Николаева Т.В. Изображения на плитах оград курганов тагарской культуры. (Методика и хронология) // Автореферат кандидатской диссертации. Кемерово. 1983.

124. Павлов П.Г., Седых В.Н. Сравнительный анализ курганных могильников Кирбинский Лог и Медведка I на территории Означенской оросительной системы // Археологические исследования в зонах мелиорации. Итоги и перспективы их интенсификации. Л. 1985.

125. Паульс Е.Д. Переходные карасук-тагарские памятники в южной части Минусинской котловины // Древние культуры Евразийских степей. Л. 1983.

126. Паульс Е.Д. Памятники эпохи поздней бронзы на территории Означенской оросительной системы // Археологические исследования в зонах мелиорации. Л. 1985.

127. Перцев Д.Г. Базы данных в археологии. Основные тенденции развития // Компьютер в музее, музей в компьютере. М. 1991. С. 66-69.

128. Пламеневская O.JI. Погребальный обряд могильника Кадатское поле // КСИА. 1988. Вып.209. С. 75-82.

129. Пшеницына М.Н. Культура племён среднего Енисея во II—I вв. до н.э. Л. 1975.

130. Пшеницына М.Н., Поляков А.С. Погребения родоплеменной знати татарского общества на юге Хакасии // КСИА. 1989. Вып. 196.

131. Пшеницына М.Н. Тесинский этап // Степная полоса Азиатской части СССР в скифо-сарматское время. Археология СССР. М. 1992.

132. Радилиловский В.В., Шукуров Ф.А. Автоматическая классификация керамических форм // ДАНТадж. ССР. 1981. Т. XXIV, № 11. С. 656-660.

133. Радлов В.В. Сибирские древности (из путевых записок по Сибири). СПб. 1896.

134. Савенков И.Т. К разведочным материалам по археологии среднего течения Енисея // ИВСОИРГО, вып. 3-4. Иркутск. 1886.

135. Советская историческая энциклопедия. М. 1961.

136. Субботин А.В. Критерии оценки классификации бронзовых тагарских ножей // Проблемы изучения Сибири в научно-исследовательской работе музеев. ТД НПК. Красноярск. 1989. С. 124-126.

137. Субботин А.В. Предварительный анализ периодизаций тагарской культуры // Южная Сибирь в древности. СПб. 1995. С.136-142.

138. Теплоухов С.А. Опыт классификации древних металлических культур Минусинского края // Материалы по этнографии. Т. IV, вып. 2. Л. 1929.

139. Трифонов Ю.И. О сюжете оленя в скифо-сибирском искусстве: В связи с вопросами классификации тагарских "оленных" блях // Ранние кочевники Средней Азии и Казахстана. КТД. Л. 1975. С.70-72.

140. Федоров-Давыдов Г.А. О датировках типов вещей по погребальным комплексам. СА. 1965. № 3. С. 50-65.

141. Членова H.JI. Татарская культура // Степная полоса Азиатской части СССР в скифо-сарматское время. Археология СССР. М. 1992.С. 206-224.

142. Членова Н.Л. Центральная Азия и скифы. М. 1997.

143. Чугунов К.В. Бронзовые наконечники стрел скифского времени Тувы // Мировозрение, археология, ритуал, культура. СПб. 2000. С. 213-238.

144. Щапова Ю.Л. Археология и морфология. СА. 1991. № 2. С. 120-129.

145. Borovka. G.I. Wanerungen eines archaischgriechen Motives uber Skythien und Baktriaen nach Alt-Chane // 25 Jahre Romisch-Germanischer Komission. Berlin. 1930. S. 52-81.

146. Clarke D.L. Analitical archaeology. London. 1968.

147. Cowen. . Presidential address.// Proseeding of the Prehistoric Society. 1969. 35.110.

148. Gmelin I.G. Reise durch Sibirien von Jahre 1733 bis 1743 Gettingen. 17511752. В. III. S. 237.

149. Griaznov M.P. Southern Siberia. Geneva. 1970.

150. KlejnL.S. Archaeological typology. (BAR International Series 153). Oxford. 1982.

151. Mergart G. Die Bronzezeit am Enisesei. Wien. 1926.

152. Messerschmidt D. G. Forschungsreise durch Sibirien. 1720-1727. Teil I. Tage-buchaufreichungen Januaar 1721-1722. Berlin. 1962. S. 168.

153. Tallgren A.M. Trouvailles tombales Sibiriennes en 1889. Le Kourgane de Tes // SMYA. 1922. № 29, vol. 2

154. White J.P., Thomas D.H. What mean these stone? Ethno-taxonomic models and archaeological interpretations in the New Guinea Highlands // Models in archaeology. 1972.

155. РОССИЙСКАЯ АКАДЕМИЯ НАУК ИНСТИТУТ ИСТОРИИ МАТЕРИАЛЬНОЙ КУЛЬТУРЫ

156. СУББОТИН АНДРЕЙ ВИКТОРОВИЧ

157. АЛЬБОМ ИЛЛЮСТРАЦИЙ К ДИССЕРТАЦИИ

158. ДИНАМИКА РАЗВИТОЙ ТАГАРСКОЙ КУЛЬТУРЫ (по материалам монографически раскопанных могильников)

159. Исторические науки 07.00.06 — археология1. Санкт-Петербург 2001

160. Памятник Автор Год 1 rs чеканы втоки ЮКОН шилья стрелы зеркала Бляшки могилы Скелеты

161. Татарский Остров Ш Адрианов 1883 1 5 5

162. Немир Кузнецов-Кр. 1884 1 1

163. Монок Аспелин 1887 1 4 4

164. Чебаки I Клеменц 1888 1 2 9 12

165. Самохвал Адриаков 1898 1 1 1 3

166. Шира 1 Кузнецов-Кр. 1908 1 2 1 1

167. Сектинский Кузнецов-Кр. 1910 1 + --л J 3

168. Аскиз VI Ольсен 1914 3 1 1 1 7 9

169. Ужур Карцев 1929 2 1 1 + 6 6

170. Каменная Борозда Сосновский Грязнов 1928 1963 1 6 8

171. Гришкин Jlor I Теплоухов Грязнов Максименков 1928 1958 1960 1 2 1 10 6 1 6 + 80 88

172. Быстрая Киселев 1929 1 1

173. Подкунинский КарцевЛеваш. 1930 1 2 2

174. Откнин Карцев 1930 2 1 1 + 4 4

175. Баинов Карцев 1930 2 1 1 4 4

176. Ильинская Гора Киселев 1932 1 2 2

177. Капчалы Лаваш, Харчевн. 1935 2 3 3

178. Абакан III-XI Липский и др. 1945-58 2 2 9 9

179. Райков Липский 1948 1 1 2 1 1 8 8

180. Страшной Лог Грязнов 1955 1 + 7 7

181. Салбык I Киселев 1955 1 10 10

182. Минусинск VII Николаев 1960-61 5 4 4 + 25 25

183. Волчий Лог I Зяблин 1961 5 + 8 10

184. Карасук i Комарова 1961 1 1 1 i

185. Малые Ко пены I Зяблин 1961 5 1 2 5 5

186. Малые Копены II Зяблин 1962 1 1 2 6 6

187. Волчий Лог II Зяблин 1962 2 1 1 2 6 9

188. Черновая I У1аксименков 1963 7 7

189. Малые Копены IV Зяблин 1963-64 3 14 18

190. Мохов II Леонтьев 1964 2 + 9 11

191. Малые Копены III Зяблин 1965 1 1