автореферат диссертации по политологии, специальность ВАК РФ 23.00.04
диссертация на тему: Политическое становление субъектов сетевых гуманитарных взаимодействий в международных отношениях глобального мира

Полный текст автореферата диссертации по теме "Политическое становление субъектов сетевых гуманитарных взаимодействий в международных отношениях глобального мира"

На правах рукописи

СУХАРЕВ Александр Иванович

Политическое становление субъектов сетевых гуманитарных взаимодействий в международных отношениях глобального мира

Специальность: 23.00.04 - Политические проблемы международных отношений, глобального и регионального развития

АВТОРЕФЕРАТ диссертации на соискание ученой степени доктора политических наук

1 2 МАЙ 2011

МОСКВА-2011

4845386

Работа выполнена на кафедре сравнительной политологии факультета гуманитарных и социальных наук Российского университета дружбы народов

Научный консультант: доктор философских наук, профессор

Почта Юрий Михайлович

Официальные оппоненты: доктор философских наук, профессор

Алексеева Татьяна Александровна

доктор политических наук Бочарников Игорь Валентинович

доктор политических наук, профессор Яшкова Татьяна Алексеевна

Ведущая организация: Российская Академия народного хозяйства и

государственной службы при Президенте РФ, кафедра национальной безопасности

Защита состоится 8 июня 2011 года в 13 часов на заседании диссертационного совета Д 212.203.20 при Российском университете дружбы народов по адресу: 117198, г.Москва, ул.Миклухо-Маклая, д.Ю, корп.2, аудитория 415.

С диссертацией можно ознакомиться в читальном зале Научной библиотеки Российского университета дружбы народов.

Автореферат разослан апреля 2011 г.

Ученый секретарь диссертационного совета кандидат исторических наук, доцент

М.Н. Мосейкина

I. ОБЩАЯ ХАРАКТЕРИСТИКА РАБОТЫ

Актуальность темы исследования. За последние три десятилетия в контексте геокультурной парадигмы развития глобального мира четко обозначился процесс оформления гуманитарного измерения в мировой политике. Важная роль в этом процессе отводится институтам гражданского общества, неправительственным, некоммерческим, негосударственным организациям (НКО/НПО-системам). Системные и институциональные изменения в национальных и транснациональных общественных структурах и усиление роли и влияния этих структур в международной сфере актуализировали необходимость научного обоснования движущих сил и деятельности этих субъектов внешнеполитических процессов в глобальном пространстве современной внешней политики.

В мировой политической практике институционально оформилась сфера внешнеполитической деятельности, в содержательную основу которой был заложен концепт гуманитарных взаимодействий с использованием сети неправительственных организаций. Объективным обоснованием динамики развития данной сферы явилось то, что она отвечала ключевым императивам общецивилизационного характера. Параллельно с этим вектором сформировалось и другое направление, обусловленное стратегией глобализации в рамках монополярного мира и производных от него идеологий. Гуманитарная модель глобальной архитектуры, предусматривающая приоритет консолидированной, многоканальной дипломатии, вступила в противоречие с политической практикой конфликтогенной трансформации глобального общества, в т.ч. и посредством высоких гуманитарных технологий. На этом основываются сегодня отдельные форматы в основном западной общественной дипломатии, обеспечивающие тотальное доминирование в информационном и экспертном пространстве, что позволяет в конъюнктурном аспекте трактовать и интерпретировать политические события на международной арене и в отдельно взятых странах. Политический ресурс неправительственных организаций был задействован, например, в кампаниях новой «политики исторической памяти», безальтернативных имиджевых оценок уровня демократичности и стабильности государств, а также стал неотъемлемой частью политгехнологий «цветных» революций.

Масштабное привлечение новых акторов в лице формально независимых неправительственных организаций к сфере международных отношений расширило рамки традиционной дипломатии и придало новый импульс политической практике «двойных стандартов». В этом контексте актуализировалась задача научных исследований общественно-гуманитарного дискурса в системе международных отношений. Оформилась научная проблема осмысления многофакторных и противоречивых тенденций в сфере гуманитарного измерения внешней политики, «сетевой дипломатии» (по С.В.Лаврову).

В диссертационном исследовании эта проблема рассматривается посредством политологического анализа предложенной мировому сообществу стратегии монополярного лидерства, предусматривающей избирательное

устранение альтернативных проектов глобального политического устройства, сегментирование международной системы безопасности, включая ее гуманитарные аспекты.

В условиях формирования стержневого вектора российской внешней политики с акцентом на обновление архитектуры региональной (в рамках европейского, евразийского и постсоветского пространства) и глобальной безопасности влияние внешних, международных факторов, знание механизмов, технологий этого влияния и прогнозирование его последствий является предметом постоянного политологического изучения. В этом смысле важное научно-практическое значение имеет анализ становления гуманитарного измерения международных отношений, достоверные знания о самом процессе, его этапах и закономерностях, движущих силах, проблемах и противоречиях и, что особенно важно, о перспективах и направлениях его эволюции в современном мире.

Актуальность и важность заявленной автором темы исследования определяется двумя принципиальными тезисами.

1. Теоретический политологический анализ роли субъектности неправительственных организаций (НПО-сетей) позволяет выработать оптимальные решения для повышения эффективности внешней политики России, в т.ч. и в сфере содействия реализации стратегии политической модернизации.

2. Политологический анализ востребованности и конструктивности НПО-сетей в гуманитарном сегменте международных отношений актуализирует понимание роли и места конкретного субъекта гуманитарных взаимодействий во внутренней и внешней политике России.

В контексте общей проблемы научно-теоретического и практического обеспечения гуманитарного блока российской внешней политики контраргументами, инструментами и технологиями актуализировалась и частная политологическая задача исследования целостной природы современной институционально-сетевой сферы деятельности НПО-сообщества в ее сущностном и функциональном выражении.

Осмысление всех этих комплексных, взаимосвязанных и, зачастую, противоречивых тенденций и явлений в теоретическом и методологическом плане предполагает как политологический, так и междисциплинарный аспект исследования.

Степень научной разработанности проблемы. Анализ отечественной и зарубежной научной литературы показал, что проблема гуманитарных взаимодействий и становления их субъектов в международных отношениях в прямой постановке до настоящего времени не исследовалась и не рассматривалась как самостоятельное направление научного анализа, как одна из востребованных задач внешнеполитической практики в глобальном мире.

В числе наиболее близких к нашей теме научных работ мы выделяем два направления. В рамках первого, вектор исследования ориентирован на определение контуров понятийного аппарата, изучение функциональной и институциональной структуры общества, механизмах взаимодействий в сфере гуманитарного и институционального измерений. Это, прежде всего, работы Д.Белла, Л.Бигли,

Н.Бирнбаума, Ф.Броделя, М.Вебера, У.Дадли, Т.Р.Гарра, А.Гидденса, К.Кожича, П.А.Сорокина, Г.Маркузе, Дж.Мида, Р.Мертона, Дж.Нейсбита, Д.Норта, Ч.Х.Пауэрса, Э.Тоффлера, Дж.Тернера, О.Шпенглера К.Штайльманна, М.Фридмана, Д.Янга. Среди российских ученых отметим фундаментальные разработки Т.А.Алексеевой, Ф.М.Бородкина, С.Г.Кирдиной, Б.З.Мильнера, Ю.А.Нисневича, Э.Н.Ожиганова, А.Н.Олейника, С.В.Патрушева, Л.В.Полякова, Л.В.Сморгунова, С.А.Степанова, О.С.Сухарева. Разработанные в данных исследованиях методологические подходы к политологическому анализу функционирования и трансформации институтов были использованы в диссертации в контексте международных отношений и в сравнительном анализе моделей институционального взаимодействия в других странах мира. В частности, в развитие институциональной теории этих авторов и на основе методик сравнительной политологии Л.В.Сморгунова в контексте темы диссертации исследуются современные формы «выборочной» легитимизации (по М.Веберу). В современных политических технологиях использования общественных организаций в дестабилизации государственных институтов это важный этап. Он начинается с легитимного права поставить, например, под сомнение результаты выборов, затем создать прецедент интерпретации законодательной нормы и выйти на новый формат легитимизации. При анализе политических институтов и политических процессов автор также опирался на фундаментальные научные разработки Ю.А.Нисневича (в контексте доминантного фактора доверия), Л.В.Полякова (аспект институциональной идеологии при сравнительном анализе западного и российского консерватизма), Э.Н.Ожиганова (в сфере моделирования и анализа политических процессов), С.А.Степанова (в разделе исследования социальных сетей как инструмента коммуникации).

Значимыми в области конкретных исследований взаимодействий формальных и неформальных структур и институтов в условиях глобализации являются исследования П.Арлаччи, Дж.Беккера, И.Бороша, Дж.Бьюкенена, Д.Гамбетты, Дж.Джонса, М.Кастельса, Д.Кауфманна, Р.Клитгаарда, А.Портеса, Л.Паоли, У.Райзмана, П.Рубина, Г.Скяво, Э.де Сото, Е.Л.Фейга, Т.Шеллинга, Дж.Хэллмана. А.Городецкого, М.Н.Грачева, И.Е.Дискина, С.З.Жизнина, В.Н.Кузнецова, А.В.Коротаева, Э.Г.Кочетова, A.C. Малкова, А.А.Макарова, В.Л.Манилова, А.И.Неклессы, И.М.Подзигуна, А.С.Панарина, В.Л.Романова, Л.И.Сергеевой, Ж.Т.Тощенко, П.В.Турчина, Д.А.Халтурина, Р.Г.Яновского. Научный макроанализ и выводы М.Кастельса об информациональной «кратии» (влияния сетевых институциональных структур, взаимодействующих в глобальной информационной среде), А.И.Неклессы (о перераспределении властных полномочий с национального на глобальный уровень) нашли свое отражение в диссертации в контексте методологического обоснования деятельности новых субъектов влияния на международную политику, развития транснациональных сетей сотрудничества, в которых активно участвуют неформальные клубы, неправительственные сообщества, структуры гуманитарного взаимодействия. В этом аспекте необходимо также выделить исследовательскую работу М.Н.Грачева по проблеме политических коммуникаций, включающих в себя и аспект пропагандистской деятельности.

Второе направление соотносится с работами, посвященными концептуальным, методологическим и прикладным проблемам исследования непосредственно неправительственных организаций, международной практике институционализации открытых НПО-сообществ и включения их в политические процессы международных отношений. В контексте этой темы наиболее близкими разработками являются труды Дж.Арриги, Дж.Арквилы и Д.Ронфельдта, И.Валлерстайна, Дж.Голдена, Р.С.Захарны, Н.Дж.Кулла, Н.Н.Моисеева, Дж.Ная, М.А.Слободской, Э.Тоффлера, Ф.Фукуямы, А.Фишера и А.Брокерхоф, Т.А.Васильевой, А.Ю.Мельвиля, Г.М.Сергеева, Д.В.Иванова, А.А.Зиновьева.

Среди научных работ, рассматривающих актуальные процессы взаимодействия институтов государства и общества, важно отметить актуальное исследование ТЛ.Васильевой (2009г.) о взаимодействии государственных органов власти и негосударственных, некоммерческих организаций как институтов гражданского общества в современной России, которое анализирует динамику становления общественного сектора на примере российского опыта. В диссертации были использованы методологические принципы А.Ю.Мельвиля в отношении разработанной американской НПО Фридом Хауз классификации стран с разным уровнем демократического развития. Данный критический подход был применен в диссертационном исследовании при сравнительном анализе научных теорий И.Валлерстайна, Дж.Голдена, Дж.Ная, Дж.Арквилы, Д.Ронфельдта (политические стратегии «мягкой» силы, «кооперативной конкуренции», нацеленные на получение преимуществ в «гонке» потенциалов и ресурсов общественно-гуманитарной дипломатии).

Рассматривая в обобщенном виде направления и ключевые тенденции изучения институтов гражданского общества отечественными и зарубежными исследователями, необходимо отметить следующее.

- научным сообществом создана серьезная теоретическая, методологическая и эмпирическая база для анализа институтов власти, неправительственных организаций и в целом институциональных отношений современного мира.

- в области политологического анализа глобальных гуманитарных взаимодействий остается много концептуально-методологических вопросов, требующих теоретического осмысления. В современных условиях развития России и международного сообщества особо высока востребованность в целостных, комплексных работах, в которых была бы выстроена система категорий и научных понятий, характеризующих акторов трансгуманитарной сферы международных отношений, определены их типологические особенности, динамика развития и факторы, обуславливающие тенденции этой динамики.

Объект исследования: современные сетевые гуманитарные взаимодействия в сфере международных отношений, внешнеполитических процессов в глобальном мире.

Предмет исследования: политические процессы и технологии, обуславливающие становление и функционирование субъектов гуманитарного измерения внешней политики, а также формирующие условия для реализации потенциала сетевой дипломатии в международных делах.

Цель исследования: актуализация на основе мирового опыта 1980-2010-х гг. основ теории и практики международной политики с учетом роли новых субъектов сетевых гуманитарных взаимодействий и их институциональной интеграции в структуру внешнеполитических процессов.

В соответствии с поставленной целью исследование ориентировано на решение следующих задач:

1. Анализ и раскрытие специфики политических процессов, общих и частных закономерностей становления гуманитарного измерения внешней политики в условиях глобального мира.

2. Систематизация теоретического и эмпирического знания о динамике развития политического процесса институционализации национальных и международных НПО-сетей.

3. Разработка структурной модели системы гуманитарных взаимодействий и периодизации становления современного формата НПО-сети в международных отношениях.

4. Проведение сравнительного анализа институциональных моделей и государственной политики различных стран (в т.ч. России) по использованию неправительственных организаций для продвижения своих внешнеполитических интересов.

5. Определение субъектов сетевых гуманитарных взаимодействий и их роли в международных отношениях (стратегии институтов развития, национальных культурно-гуманитарных и информационных центров за границей).

6. Раскрытие политического содержания технологий, методик и приемов влияния через неправительственные организации на зарубежные общественные круги с целью формирования в этой среде мотива вовлечения в общественно-политическую деятельность на основе разделяемых ценностей или протестной консолидации (практическая реализация экспортных технологий «мягкой» силы, публичной дипломатии).

Основная гипотеза исследования. Можно предположить, что в процессе активного развития современных международных гуманитарных взаимодействий усиливается политическая роль неправительственных организаций, расширяется спектр возможностей их влияния на внешнюю политику, в т.ч. на региональном и глобальном уровне. НПО-сеть становится не только эффективным вспомогательным ресурсом в сфере международных отношений, но и выступает в качестве самостоятельного субъекта внешнеполитической деятельности. Выдвигается также положение о том, что политическая конкуренция в сфере глобального НПО-движения, культурно-гуманитарной дипломатии обостряется и идет поступательный процесс институционального становления новых внешнеполитических акторов, действующих как в субрегиональном, так и в геополитическом пространстве.

Теоретико-методологические основания диссертационного исследования определяются характером объекта и предмета изучения, глобальными, региональными и страновыми особенностями процесса становления современных моделей сетевых гуманитарных взаимодействий. Теоретически значимыми для исследовательской работы явились принципы и научные подходы теории

управления, теории систем. Комплексный и междисциплинарный характер рассматриваемой проблемы обусловил использование методологического инструментария, интегрирующего исследовательские методы сравнительно-исторического, структурно-функционального и институционально-сетевого анализа, политологической компаративистики. Этим же обстоятельством определялось многообразие использование базовых научных принципов, включая принцип объективности, научности, историзма, системности и развития. Особое значение для выстраивания структуры и логики изложения материала диссертации имели институциональный, нормативно-правовой и системный методы. Применение этих методов дало возможность обосновать субъектный характер деятельности институтов гуманитарной направленности в современной международной политике, исследовать законодательную основу отношений власти и неправительственных общественных организаций, выявить и проанализировать каналы и технологии их взаимодействий во внешнеполитической деятельности.

Важной методологической основой работы явилось использование исторического и сравнительного подходов, а также результаты включенного наблюдения и опыт непосредственной работы с отечественными и зарубежными НПО-структурами в России и за рубежом. Это позволило с научно-прикладных позиций проследить эволюцию развития общественного сектора в разных странах, динамику международных гуманитарных взаимодействий в современном глобальном мире, выделить трансформационные этапы, обуславливающие усиление политической составляющей в деятельности сообщества неправительственных организаций.

Эмпирической базой исследования явились публичные аналитические материалы и выступления руководства Министерства иностранных дел России, федерального агентства Россотрудничество при МИД РФ (Росзарубежцентра до 01.01.2009 г.), доклады ООН, ЮНЕСКО, материалы Совета Федерации и Государственной Думы Федерального Собрания Российской Федерации, Конгресса и Госдепартамента США, «Белой книги» Совета Европы по межкультурному диалогу, научно-практические разработки ведущих мировых «мозговых трестов» и национальных информационно-культурных центров, законодательные базы различных государств, определяющие статус и нормы функционирования местных и зарубежных неправительственных организаций, уставные и программные документы отечественных, иностранных и международных НПО и др.

Важной составляющей исследования стали материалы российских и международных научных и научно-практических конференций, «круглых столов», методологических семинаров и дискуссий по теме диссертации, в т.ч. материалы международных форумов (более 30), в которых автор принимал участие в качестве организатора или докладчика.

Научная новизна диссертационной работы состоит:

- в теоретическом обосновании и развитии в политологическом ракурсе сущностных составляющих институциональной политики, которая автором обосновывается путем комплексного анализа идеологической, технологической и инструментальной сферы политического процесса;

- в выделении типологических моделей институционализации НПО-сообществ и форматов их инкорпорирования в канву внешнеполитических программ; >

- в определении основных этапов становления и развития нормативно-законодательной базы, закрепляющей юридический статус НПО-структур на национальном, региональном и глобальном уровнях;

- в комплексном анализе национальной и региональной специфики становления субъектов гуманитарных взаимодействий в международной политике;

в систематизации и анализе различных зарубежных стратегий в сфере гуманитарного измерения политики, практических методик, технологий и инструментов дипломатии «мягкой» силы в международных отношениях;

- в выделении общих и частных закономерностей формирования во внешнеполитической деятельности функциональной среды НПО-структур, выступающих в качестве политического актора сетевой дипломатии нового поколения и субъекта влияния на современные внешнеполитические процессы;

- в проведении сравнительного анализа гуманитарных ресурсов российской дипломатии и внешнеполитических ведомств ведущих стран мира.

Основные выводы и положения, выносимые на защиту:

1. Диссертант полагает, что гуманитарное измерение международных отношений в глобальном мире содержательно может быть раскрыто через анализ институциональных и институционально-сетевых взаимодействий, а также процессов, технологий и инструментов современных внешнеполитических стратегий сетевой дипломатии.

2. В сфере гуманитарного измерения внешней политики структурно выделяются 6 направлений сетевой дипломатии:

- общественная дипломатия (НПО-дипломатия, «народная дипломатия») которая определяется как одна из форм межнациональных и транснациональных коммуникаций и взаимодействий общественных неправительственных организаций, формирующая среду консолидированного международного сотрудничества гуманитарной направленности;

- культурно-гуманитарная дипломатия в зарубежном информационном, социокультурном пространстве (дипломатия информационно-культурных центров и других родственных институций за границей);

- диаспоральная дипломатия, ориентированная на использование ресурсов зарубежных соотечественников в интересах страны исхода;

- публичная дипломатия (public diplomacy в американской терминологии), как одна из форм внешней политики западных государств, определяющая теоретические основания и практические технологии влияния в международных отношениях через институты гуманитарных коммуникаций и взаимодействий;

- дипломатия «международного развития», нацеленная преимущественно на формирование выгодных государству-донору инфраструктурных экономических и социальных изменений в принимающей спонсорскую помощь стране;

— дипломатия средств массовых коммуникаций высокого уровня и Интернет-сети.

3. Непосредственное участие неправительственных организаций в международных делах определяется следующими основными функциональными задачами:

— оказание влияния на общественное мнение с использованием своих экспертно-консультативных ресурсов (продвижение через СМИ независимых экспертных оценок, рейтингов, воздействие на целевые аудитории в рамках организуемых «круглых» столов, конференций и т.д.);

— оказание гуманитарной помощи и участие в международных гуманитарных проектах и проектах развития (борьба с бедностью, инфекционными болезнями, защита экологии и др.);

— создание постоянно действующих дискуссионных площадок, клубов, а также открытие филиалов в разных странах мира для продвижения своих идеологических и ценностных установок, сопровождения и лоббирования национальных политических, экономических и деловых интересов;

— работа с национальными диаспорами, этно-конфессиональная и языковая консолидация общин зарубежных соотечественников;

— участие в глобальных или региональных форумах по актуальным проблемам альянса цивилизаций, межкультурному, межконфессиональному диалогу;

— формирование позитивного имиджа своей страны за рубежом, пропаганда ее культурного, языкового и исторического наследия, научно-технологического, экономического и человеческого потенциала;

— создание негосударственных каналов взаимодействия и поддержки оппозиционных общественных сил в другой стране (в основном по проблемам нарушений прав человека, дискриминации национальных меньшинств, ограничений свободы слова, притеснений по религиозным, расовым или тендерным признакам и т.п.).

4. Политические процессы глобализации и формирование глобального информационного пространства актуализировали новое качество института неправительственных организаций как равноправного актора, субъекта международных отношений. Концептуально сформировался глобальный внешнеполитический сегмент политики и стратегий гуманитарного влияния, где НПО-сеть формирует базовый инструментальный каркас, на котором формируется механизм обратных связей и гуманитарных взаимодействий и идет трансляция двусторонних и многосторонних социальных и политических сигналов.

5. На новом этапе социально-экономических и внешнеполитических перемен в России, обусловленных стратегией модернизации внутри страны и трансформацией архитектуры международной безопасности в глобальном мире, российское государство определяет свою национальную, адекватную современным реалиям стратегию культурно-гуманитарной дипломатии, ориентированную на эффективное использование ресурсов и потенциала отечественной сетевой

дипломатии, институтов гражданского общества, НПО-структур внешнеполитической направленности.

Теоретическая значимость исследования заключается в разработке самостоятельного направления в теории и практике международных отношений, приращении нового знания в сфере институциональной политики. Разработанная автором система понятий и категорий, обоснование структурно-системных закономерностей функционирования институтов, механизмов и технологических циклов институционального строительства, институционально-сетевых взаимодействий дополнило знание научной дисциплины «институциональная политология» новым методологическим и теоретическим содержанием.

Практическая значимость работы заключается в возможности применить зарубежный и международный опыт в национальном строительстве институтов гражданского общества, использовать их потенциал и ресурсы во внешней политике, в реализации внешнеполитического курса России через инструменты и технологии сетевой, культурно-гуманитарной дипломатии. Основные выводы и положения диссертации могут способствовать оптимизации целевых программ взаимодействия с международным НПО-сообществом, с нашими соотечественниками за рубежом, а также могут быть применены в сфере развития инфраструктуры регионального НПО-партнерства, что особенно актуально на пространстве СНГ.

Рассмотренные в исследовании формы, методы и принципы функционирования неформальной дипломатии в международных отношениях могут быть представлены в качестве ряда самостоятельных политологических курсов высшей школы по изучению теории и практики внешней политики в глобальном мире.

Апробация выводов, положений и рекомендаций, изложенных в диссертации. Теоретические положения, разработанный понятийный аппарат были раскрыты в выступлениях и обсуждались на научных и научно-практических конференция и семинарах, включая следующие:

- Научная конференция социологического факультета МГУ им. М.В. Ломоносова: «Первые Сорокинские чтения—2002» (18.12.2002), секция: «Социология и безопасность человека, тема выступления: «Теневая сфера в глобальном мире»;

- «Ломоносовские чтения — 2003» (25.04.2003), секция «Российское общество и социология в XXI веке: социальные вызовы и альтернативы», тема выступления «Формирование теневых структур в глобальном обществе»;

- Пленарный доклад на международной конференции: «Гуманитарные взаимодействия. Европейский Союз — Россия: вызовы нового общения» (Материалы международной конференции, София, 15—16. 11. 2007 г.);

Пленарный доклад на международном «круглом столе»: «Гуманитарные взаимодействия в глобальном мире и роль народной дипломатии» (материалы международного «круглого стола»: «Роль национальных информационных институтов и народной дипломатии в межкультурном диалоге», Москва, 27 ноября 2008 г.).

Кроме того, автор по исследуемой тематике выступал с научными докладами на 30 международных конференциях и форумах в России (Москва, Петрозаводск,

• Краснодар, Санкт-Петербург и др.) и за рубежом (Финляндия, Греция, США, Германия, Франция, Великобритания, Бельгия, Люксембург, Болгария, Польша, Латвия, Литва, Узбекистан, Японии, Китай, КНДР и др.).

Практическая апробация результатов исследовательской работы нашла свое воплощение в авторской разработке «Концепции среднесрочного развития Российского центра международного научного и культурного сотрудничества при Министерстве иностранных дел Российской Федерации» (2005) и подготовке заседаний Коллегии МИД России («О роли Росзарубежцентра при МИД РФ в реализации внешнеполитических задач», январь, 2007; об итогах председательства России в Большой восьмерке, раздел — «Об участии Росзарубежцентра в обеспечении деятельности форума «Гражданской восьмерки», 2006).

Научные разработки автора получили поддержку при осуществлении разработок государственных документов по проблемам внешней и внутренней политики (МИД России, 2004-2008 гг.), парламентской дипломатии (Государственная Дума Федерального Собрания Российской Федерации, 20092011 гг.).

Структура работы. Диссертация состоит из введения, четырех глав, заключения, списка литературы и приложения.

П. ОСНОВНОЕ СОДЕРЖАНИЕ ДИССЕРТАЦИИ

Во Введении обосновывается актуальность темы исследования, оценивается степень научной разработанности проблемы, определяются объект и предмет, формулируются цель, задачи и научная гипотеза, а также раскрываются теоретико-методологическая основа, эмпирическая база исследования, научная новизна, теоретическая и практическая значимость полученных результатов.

В ПЕРВОЙ ГЛАВЕ — «Теоретические и методологические основания политологического анализа процесса трансформации международных отношений» — в научно-теоретическом плане анализируются современные процессы глобальной институционализации, определяется роль новых субъектов формирующейся международной институциональной архитектуры в контексте исследования целостной природы институционально-сетевой сферы в ее сущностном и функциональном выражении.

, Первый параграф1 главы посвящен анализу методологических подходов к такому социально-политическому явлению, как институт, определению базовых категорий и понятий в параметрах научной политологии. Теоретическое положение Д.Норта о том, что институты — это формальные и неформальные ограничения, а также факторы официального и неофициального принуждения, структурирующие их взаимодействие, в диссертации дополняется категорией целеполагания и за основу берется авторское определение института как структурированной сферы коллективного, солидарного целедостижения. В этой связи автор считает спорным утверждение ряда отечественных и зарубежных ученых (Б.З.Мильнера, Д.Норта, О.С.Сухарева, С.В.Патрушева) о том, что институциональное развитие происходит под влиянием взаимодействия между институтами и организациями

(корпорациями), когда первые определяют правила игры, а вторые являются игроками. Движущей силой эволюции структурированных систем является, прежде всего, повышение управляемости процесса достижения целей (А.Л.Макаров). В процессе развертывания политики, как упорядоченной последовательности действий и взаимодействий в рамках общих целей, целеполагание играет важную интегрирующую и консолидирующую роль для самого политического института, в его связях с другими институтами, а также в его отношениях со средой.

В отличие от подходов К.Штайльманна, А.Н.Олейника, С.Г.Кирдиной, рассматривающих отдельно взятый институт в процессе установления «устойчивой, но не всегда эффективной структуры взаимодействия между людьми, а также другими институтами», авторская позиция, с учетом процессов глобализации, ориентирована на исследование политических процессов в целостной институциолизированной мегасреде. В диссертационной работе институциональная модель этой глобальной среды определяется параметрами различного уровня функционального взаимодействия 4-х секторов: государственного; коммерческого; общественно-гражданского, объединяющего многовидовой конгломерат неправительственных организаций (НПО); неформального теневого, т.е. отдельной группы устойчивых закрытых систем, отличительной характеристикой которых является внелегальная природа функционирования. В контексте реализации «совместной стратегии» институт может быть рассмотрен как каркас власти, как материализованная система управления, как социальная организация и комплекс норм, регулирующих различные сферы человеческой деятельности и организующих их в систему ролей и статусов. Этими параметрами обуславливается и выбор функций для анализа ролевых характеристик институтов: — технологическо-инструментальной — в соотнесении категорий института и цели; — социо-посреднической — обусловленной реальным местом-статусом института на основе делегированных полномочий, или в ситуации трансформации института, когда он сам становится временным держателем власти; — регулятивной — задающей систему и параметры ограничителей (норм, санкций).

Категория «политика» не имеет смысла без институтов власти (действующих как в пределах, так и за пределами легальных норм), знания (и его консолидированных элитарных носителей), формирования и достижения цели/результата с доминирующей идеологической и/или экономической мотивацией на конкретном временном и пространственном отрезке эволюции общества. В этом контексте институт власти рассматривается как совокупность институциолизированпых организаций и функциональных структур, создающих институциональную среду и систему норм, регулирующих механизмы управления и формирующих сетевые и вертикально-иерархические связи для взаимодействия под задачи политического целеполагания.

В исследовании автор определяет институциональную политику как процесс и комплексный механизм структурирования, гармонизации и синхронизации политических действий и взаимодействий на основе общественно признанной и адекватной конкретному историческому отрезку идеологии и стратегии целеполагания и соответствующих данному выбору законодательной базы,

ресурсов, технологий и инструментов целедостижения. Суть и смысл сферы институциональной политики — создание координатной матрицы, определяющей границы и компетенцию возводимого института/институтов, его нормативной легитимации, пространственные и временные рамки взаимодействия со средой (общественной, институциональной, политической) на основе доверия и согласия. Поэтому институциональная политика — это также прикладная сфера науки о производстве политического доверия, его трансляции, упаковке, развитии, защите и т.д. В этой связи предметным полем научного исследования гуманитарного измерения политики должны стать взаимоотношения человека — общественных, неправительственных организаций (НПО) — неформальных организаций — формализованных институтов власти, государства в целом на национальном и транснациональном уровне с выходом на обоснование коллективных целей и определение механизмов и технологий консолидированных взаимодействия.

Рассматривая институционализацию как объективное явление, которому, как и любому социальному явлению, присущи самоорганизация и саморазвитие, в исследовании акцентируется, что институты — это не только упорядочивание отношений, скрепляющих, цементирующих формальное и неформальное, новое и старое в эволюционирующей среде. Это еще и субъект «актуализации бытия», его качественной трансформации и, при определенных условиях — субъект пространственного «присвоения» среды в процессе взаимодействия.

В механизм политического конструирования, как управляемого явления, входит, по мнению автора, пять взаимосвязанных; взаимозависимых звеньев:

— идеологическая основа политики, инновационная или некая идеологическая комбинация, определяющая пирамиду идеалов, ценностей, категорий интересов;

—г институциональная инфраструктура политики, включая государственные, коммерческие, неправительственные/некоммерческие организации — как проводники идеологии.

— высокие гуманитарные технологии — как технологии политики и способ функционирования современных институтов;

— инструменты политики, без которых не работают технологии;

— звено тестовых замеров на стадии предварительных, промежуточных или продвинутых результатов — как показатель динамики развития самого механизма и выход на прикладные исследования, практику.

Во втором параграфе первой главы дается анализ идеологической, технологической и инструментальной составляющей этого механизма. Современные процессы в идеологической сфере рассматриваются в контексте политики глобалистики, которая, по сути, трансформировалась в сферу созидания и использования различного уровня вызовов, угроз и конфликтов, выделяя в них отношения «сотрудничества-соперничества» и сохраняя их в пределах внешнего регулирования и управления. Чтобы заполнить образовавшийся идеологический вакуум, мировому сообществу были предъявлен набор лозунговых понятий — своего рода пакет универсально-интегральных схем (открытое, свободное

общество, права человека, доверие, планетарный порядок, мир без границ). Была создана некая оболочка, хорошо оснащенная идейно-ценностными признаками и жесткими защитными механизмами. Возник феномен «идеологии без идеологии», в котором, по хорошо известной рекламной методике, декоративная оболочка подменила смысл и создала иллюзию всеобщего (а не элитарного, по сути) целеполагания. Идеологические форматы приобрели новое качество — «идеология-технология» (идеотехнология), создавая тем самым иллюзию свободы выбора и формируя условия для социального и политического маневра.

Например, идеотехнология превосходства, которую А.Зиновьев охарактеризовал как «не правдивое отражение реальности, а фальсификация реальности по правилам идеологии». Или идеотехнология страха (фобии), ставшая классическим кредо спекулятивной составляющей рыночной экономики и биржевых технологов (страхование страха).

Главная задача этих идеотехнологий — отсечь «неизбранных» от процесса управления, принятия решений по ключевым проблемам развития цивилизации. Основные звенья механизма и методология реализации задачи — монополизация производства нового интеллектуального продукта, эксклюзивное право на его толкование; интеллектуальный колониализм, интеллектуальная контрибуция (через каналы «утечки мозгов»); формирование международной негосударственной инфраструктуры селекционного отбора научных и прикладных новаций; поддержка интеллектуальных интерпретаторов — проводников выбранной линии на местах.

На основе этого анализа автором обосновывается положение, что сложившийся в идеологической сфере международный рынок гуманитарного товара (услуг) функционирует по четко отлаженной схеме, которая включает в себя следующие этапы:

— выбор действительно аетуальной и масштабной (планетарной) проблемы (природосохранение, коррупция, человеческий потенциал);

— ее идео-технологическая обработка (под стандарты неолиберализма, фобии, превосходства, а, как правило — в виде сложных комбинаций от этих и других производных);

— формирование новых или использование старых институциональных структур с целью создания политически ориентированных гуманитарных смыслов (норм, регламента по отношению к идентифицированным угрозам и вызовам), их внедрения в сферу политики;

— трансформация этих смыслов в институциональное право, которое может быть задействовано как средство политического давления (санкции, квоты, силовые методы сдерживания) под контролем «держателя» этого права, т.е. через ту же институциональную систему.

Категории, характеризующие технологическую сферу политики, включают в себя, по мнению автора, пространство и время, действие и поступок, средство и средства (набор средств), коэффициент полезного действия (КПД) процесса, издержки, потери, т.е. стоимость (и материальная, и моральная) процесса и, в конечном итоге, самого результата.

В исследовательской задаче анализа механизма политики на уровне технологии (т.е. механизма в механизме) автор выделяет два смысловых блока:

1. Анализ отношений и взаимосвязи между целью, процессом и результатом применительно к технологиям.

2. Возникновение и условия существования превращенной (трансформационной) формы.

Инструментальная сфера политики выступает в различных формах политического пиара (пропаганды), политической и социальной рекламы (по правилам игры), криминального или силового решения (игра без правил).

На данном этапе исследования наиболее важным является выстраивание определенной последовательности ситуационно-хронологического порядка, в которой мы выделяем два варианта:

Вариант 1 — цель-технология-инструменты-технология-результат. Это классический сценарий «возвратного» (корректировочного) воздействия инструментов на технологию. Уровень погрешности в такой цепочке остается, как правило, в пределах допустимого. В аналитической работе этот вариант берется в качестве базового, т.к. в такой последовательности индикаторные ориентиры целе-результата более прозрачны, что предоставляет широкий ракурс возможностей для прогнозирования.

Вариант 2 — цель-инструменты-технология-инструменты-технология-результат. Такое построение и его вариации возникают:

— когда в цель изначально внесены определенные ограничения по использованию тех или иных инструментов;

— если инструментальная составляющая технологии выбрана заранее и процесс «подгоняется» под инструмент. В этой последовательности технология как бы временно становится производной по отношению к связке цели и инструмента.

Политологический ракурс исследования в сфере пиара и политической рекламы представляется крайне важным аспектом понимания механизма политики. Это обусловлено двумя причинами: — именно здесь произошла реальная «утечка» теории в практику, что позволяет для анализа применить метод экстраполяции; в практике этой сферы сложился унифицированный набор макетов, штампов, структурированных приемов, анализ которых в привязке к хронотопному циклу процесса дает возможность индикативно выстроить информационную и фактологическую базу для прогнозирования (завуалировать можно цели и предполагаемый результат, действия скрыть нельзя, их можно только неправильно интерпретировать).

Например, технология «отторжения» прошлого: устранение ориентиров самоидентификации социума с выходом на установку самоуничижения; инструментальные штампы: «чем темнее ночь, тем ярче звезды» (зачистка «белых пятен» истории); «многое вместо важного» (монополизация информационного пространства); «демонизация» явления, абсолютизация процесса до абсурда (социальные программы типа «Мы все жертвы» с широким спектром управляемого

воздействия, включая проблемы межнациональной розни, организованной преступности, отношения власти и народа и т.д.).

Эффективная работа инструментов предполагает соблюдение следующих принципов и условий:

— монополизация сил и средств производства знания (информации) и инфраструктуры информационного пространства;

— монополия (возможно временная, упреждающая) на интерпретацию и трактовку информации («право оракула»);

— наличие рычагов управления в НПО-НКО;

— деятельность собственного механизма мини-безопасности (в рамках каждого инструмента) и скрытой системы прикрытия;

— комбинированность и целенаправленность наложения инструментальных характеристик на общественное и личное сознание, институциональные структуры, явления социально-политической жизни;

— учет фактора времени (скорости), места (стадии развития процесса, явления).

Одним из наиболее широко используемых инструментов политики являются мифы, миражи, иллюзии, суть которых сводится к простой двучленной формуле — «создать-развеять».

Говоря об изменившемся качестве и новых характеристиках институционального процесса в современном глобальном мире, необходимо, в первую очередь, выделить образование новых институциолизированных субъектов политического влияния.

Эти субъекты оснащены всеми институциональными признаками, т.е. имеют право создавать и артикулировать нормы, процедуры; располагают организационными структурами; инкорпорированы в систему воздействия/взаимодействия в рамках профильных институциональных связей, а также с другими институтами; формируют иные типы отношений и правил игры для среды; представляют политические и элитарные круги (в результате сложившейся практики ротации и «кадровых лифтов» между властными институтами и третьим общественным сектором), оснащены внутренней системой согласительных механизмов.

К функционально-организационным звеньям системы, заполнившим в последние десятилетия некую «надстроечную», «независимую» институционально-сетевую нишу, можно, например, отнести:

1. Системный мониторинг с оценками уровня «теневой» составляющей в экономике практически всех государств мирового сообщества. Ведущая организация —Transparency International.

2. Система оценки общего уровня экономики разных стран, их кредитоспособности и платежеспособности (так называемые кредитные рейтинги).

3. Комплексный анализ политико-экономической ситуации 59 государств для обсуждения на экономическом форуме в Давосе.

4. Глобальный мониторинг конкурентоспособности отдельных стран, регионов, предприятий.

5. Глобальные оценки качества предпринимательства (в рамках инициатив ООН по социальной ответственности бизнеса и Декларации о честности).

6. Система мировых стандартов по качеству и экологии (ISO 9000, ISO 14000), корпоративному управлению (Corporate Governance). Подзвено этой системы — региональные стандарты ЕЭС, предусматривающие нормативные процедуры получения или лишения права на выпуск той или иной продукции, что одновременно является мощным рычагом политического и экономического воздействия.

7. Интегральная процедура (тест соответствия) при вступлении в НАТО, ВТО, ЕЭС, АТЭС и другие организации или глобальные, централизованные движения (например, «Газовая стратегическая инициатива»).

Два вывода, характеризующих данный процесс новой институционализации. Во-первых, объективно за фасадом этого успешного и во многом позитивного строительства стоит сущностная, смысловая трансформация международного института права, властных отношений, ресурса и механизма принятия решений. Во-вторых, сложилась новая конфигурация между легитимными и нелегитимными отношениями, действиями и признаками на уровне экономики, политики, гуманитарного измерения. На всех уровнях в механизм мониторинга и рейтинговых оценок изначально закладывается некая пропорция, допуск внелегального отклонения. К чему это приводит, показал пример Грузии, где в 2005-2006 гг. был создан прецедент выкупа правонарушителя. И второй пример: президентские выборы в Украине 2010 г., в ходе подготовки которых ряд посреднических, общественных структур через Интернет организовал скупку за деньги голосов избирателей.

В этом контексте следует отметить, что параллельно мировому сообществу предложена и глобальная согласительная процедура в виде доктрины культуры мира, диалога цивилизаций, культуры предотвращения. Однако необходимо констатировать, что пока эти два процесса развиваются параллельно и идут в разных институциональных измерениях.

Логика этой трансформации очевидна: кроить мир институциональными методами более рентабельно, чем идти эволюционным, согласительным путем. Для этих целей можно создать институт (сеть институтов) для производства норм, процедур, санкций и тем самым реализовывать решение на более продвинутой интеллектуальной платформе, наделяя себя правом санкционирования.

Новое поколение институционального построения предполагает скоординированное, объединяющее целеполагание всех кустовых институциональных систем. Эта новая особенность наглядно читается в становлении социального механизма в контексте «прав человека».

Данный механизм работает на уровне международных организаций, НПО, государственных структур, региональных формирований, низовых звеньев обеспечения единой задачи. Это акторы современной институциональной политики. На стадии совокупности организаций, объединенных «чистой идеей» и целью — это еще не институт, который изначально не обладает тестом на

нелегитимность и берет все, что есть в обществе. Следующий шаг — это объективный процесс институционализации, выраженный в действиях по формированию идеологии, норм, процедур, ограничений, сетевых связей. Уже на этом этапе начинает действовать субъективный фактор, привнося присущую институтам дуальность (включая мотивационную подоплеку при принятии решений): защита прав человека может быть осуществлена в рамках гуманитарной парадигмы (предотвращение, превентивность) и путем агрессии, насилия. Далее возникает уникальный феномен: вектор формализованного права, т.е. адекватно принятого социальной средой, которая готово к его воспроизводству; или неформализованного права, но защищенного монополизированной, институциональной властью, инструментами санкций и угроз наказания.

Третий параграф первой главы посвящен исследованию институционально-сетевых взаимодействий как методологической основы для анализа получивших в последнее время широкое распространение в политической практике понятий «сетевой дипломатии», «дипломатии НПО-сети». Авторская трактовка этой проблемы изложена в следующей тезисной последовательности.

Сеть — одна из форм функциональной структуризации человеческой деятельности, состоящая из системы автономных, саморазвивающихся элементов (ядер, кластеров), связанных контурами слабых взаимодействий и обратных связей и объединенных единой идеологией миссии и целеполагания, но зачастую с разными векторами и ресурсами его достижения.

Институт-Сеть — совокупность слабо интегрированных, автономных сетевых кластеров, объединенная общим вектором целеполагания, идеологией, идеалами, ценностями, создающая внутрисетевую среду воспроизводства одновидовых сетевых узлов и доверительных многоканальных связей между ними.

Сетевые отношения — это система децентрализованных формальных и неформальных взаимодействий, объект-субъектных взаимосвязей в рамках одного ценностного поля, основанная на доверии, разделяемых стратегиях и миссии целедостижения.

Согласно рабочей гипотезе автора, сетевым построениям присущи следующие характеристики:

К сильным сторонам сетевых структур можно отнести:

— децентрализованный подход, основанный на вкладе множества участников, высокая устойчивость сети к внешней дефрагмеотации, что обусловлено, в первую очередь, многоканальными связями и плотной, насыщенной текстурой взаимосвязанности; — мобильную реакцию на изменения внешней среды (саморефлексия) с выходом на быструю корректировку действий/противодействий на основе коррелируемой (обновляемой) самоидентификации; — функциональное объединение под общую стратегию и идеологию целеполагания, но формально без единого «указующего» центра принятия решений, что создает условия для самоорганизации, свободного сотворчества и саморазвития. В сетевом управлении механизм заточен не под директивы вышестоящих органов, а под «свой собственный маневр», ориентируясь при этом на константы, в качестве которых выступают принятые за основу правила игры, миссия и ценности сетевого сообщества.

К слабым сторонам сетевых форматов в сравнении с иерархическими структурами относятся:- высокая степень дисфункциональной подверженности сети на уровне информационных каналов связи, особенно в стратах узловых кластеров; — коротковолновая мощность распространения сигналов. Иерархические построения функционируют на «длинной волне» и у них большая, по сравнению с сетью, централизованная информационная ёмкость. У автономных ячеек сети, как правило, кругозор ограничен пределами общего целеполагания и задач по ее реализации в рамках своего сетевого сегмента; — большую ситуационно-временную зависимость. Особенно это касается открытых сетей, которые мобильны, но эффективно функционируют на коротком отрезке решения в основном «пилотных» проектов политической задачи. Иерархическая структура более консервативно, но может действовать революционно, масштабным прорывом. Поэтому сетевые механизмы особенно востребованы в период социальных перемен, т.к. они более чутко реагируют на трансформацию социальной среды.

Таким образом, сетевые конструкции являются составной частью социально-политической архитектуры. Они выполняют важные политические функции и одновременно служат дополнительный ресурсом, а также катализатором корректировки курса иерархических институтов.

Главный вывод этого раздела диссертационного исследования состоит в том, что современные институциональные модели в политике невозможно рассматривать в отрыве от научного анализа сетевых построений и в целом институционально-сетевой методологии. Сформулированные в рабочем приближении основные понятия этого направления исследования (сеть, институт-сеть, сетевые отношения, сетевая пирамида), обозначенные контуры механизма организации и самоорганизации сетей и закономерности их функционирования необходимы для обоснования принципов и субъектов сетевой дипломатии в международных отношениях.

Во ВТОРОЙ ГЛАВЕ — «Динамика процессов институционального становления гуманитарных взаимодействий» — опираясь на разработанную систему понятий и категорий и методологию институционально-сетевого подхода, анализируются процессы становления сектора неправительственных, некоммерческих организаций как одного из субъектов гуманитарных взаимодействий в международных отношениях.

В первом параграфе приводится анализ методологических и системных подходов (западные и общепризнанные международные) к исследованию феномена «третьего, общественного сектора», НПО-сообщества, которое определяется как некоммерческое, неправительственное, добровольное объединение людей, не имеющее целью достижение власти, не использующее и не пропагандирующее насильственные методы в своей деятельности.

Разработанная автором периодизация становления современной НПО-сети включает три этапа.

На первом этапе (70-80-х гг. XX в.) для быстрого роста НПО-сообщества сложились объективные причины. Во многих западных странах был взят курс на

приватизацию государственных активов и, соответственно, на снижение управленческой роли правительства. Начался почти десятилетний период процесса коммерциализации общественно-социальной сферы и масштабных конгломеративных слияний в производственно-экономическом секторе, что позволило делегировать бизнесу задачу социальной ответственности.

В этой связи система социального обеспечения и вторичного распределения материальных (дотации, субсидии) и нематериальных (льготы, привилегии для неимущих семей) ресурсов все в большей мере стала передаваться в сектор общественной деятельности и благотворительности. Общественные организации превратились в своего рода «службы социального спасения». Их финансовые ресурсы были ограничены, а методы работы напоминали, по большей части, деятельность «Армии спасения».

На этом этапе функционирование неправительственных организаций носило локальный характер и только выстраивались критерии и нормы (правила игры) взаимодействия с властью (1 сектор), бизнесом (второй сектор) и внелегальным четвёртым сектором.

Вместе с тем первый этап трансформации НПО проходил под девизом «во имя» и на повестку дня деятельности НПО-сообщества были выдвинуты гуманистические по своему содержанию проблемы мира и безопасности, экономического и экологического развития, борьбы с бедностью, за равноправие и т.д.

Второй этап революции НПО (80-90 гг. XX в.) заложил базовые концептуальные, правовые, экономические и функциональные положения становления и деятельности институток третьего сектора. Подавляющее большинство этих принципов и механизмов остались актуальными и в наши дни. В этот период стало очевидным, что двухсекторная концептуализация институционального устройства (с отторжением «человека периферийного») оказалась несостоятельной и неадекватной ускоренным трансформационным процессам постмодерна и информационно-сетевого общества. Возникла объективная необходимость дополнить институциональную конструкцию государства активно действующим общественным сегментом, связывающим рынок, государство и гуманитарное измерение жизни.

В этот период в научный оборот было введено понятие глобальная «революция НПО» (associational revolution), которая открывает новые возможности для организации и институционализации частных (индивидуальных и групповых) инициатив, формирует качественно новый формат ответственности некоммерческого, «бесприбыльного» (not-for-profit) сектора по отношению к ключевым вызовам глобальной цивилизации в сфере преодоления бедности, охраны окружающей среды, адаптации к социальным переменам в обществе «избыточного риска».

Суть третьего сектора и его социальная диспозиция были выражены в простой формуле: быть частными по форме, общественными — по целеполаганию. В этом отражается и субъектно-ролевая функция НПО-сети, которая была призвана стать эффективным катализатором для выработки новых подходов к развитию общества, чтобы способствовать активизации человеческого фактора,

содействовать прогрессу его самостоятельности, причастности и ответственности по отношению к современным вызовам и угрозам.

Второй этап становления нового качества в деятельности институтов НПО во многом совпал с важными вехами глобальных трансформационных процессов. Во-первых, во многом динамика развития НПО-сети обусловлена оформлением в развитых странах мощной страты среднего класса нового типа. Эта страта объединяет не столько категорию лавочников и мелких предпринимателей, сколько новое поколение высоко подготовленных профессионалов, предоставляющих свой интеллектуальный капитал и бизнесу (особенно в финансовой и нематериальной сфере), и блоку рыночных по сути, НПО- услуг. Это стало социальной и кадровой опорой третьего сектора и повысило престиж гуманитарного измерения политики. Во-вторых, в период конца 90-х гг. XX в. и в научно-исследовательских кругах, и западном истеблишменте утвердилось подкреплённое практикой твёрдое убеждение в неоспоримой рентабельности НПО-проекта, его преимуществах и огромном потенциале по следующим направлениям жизнедеятельности общества: — формированию нового формата политики в её гуманитарном и социальном аспекте; — предоставлению широкого спектра социальных услуг в контексте человеческого измерения; — моделированию социальной среды, способной адекватно отвечать на запросы общества и конкретного гражданина, снижать уровень общественной напряжённости и нивелировать конфликты между диктующей нормы поведения бюрократической машиной (государство или бизнес-корпорация) и человеком, стратой, сообществом людей; — предоставлению личности альтернативного права выразить свои требования и артикулировать потребности, в т. ч. и по «управлению жизнью»; — становлению нового фактора экономического развития в сфере так называемого «гуманитарного предпринимательства», производства гуманитарного продукта, комплекса востребованных услуг, прямо или косвенно учитываемых при оценке ВВП страны.

Второй этап характеризовался выходом НПО-системы на глобальный уровень, формированием регламента социальной и политико-экономической ответственности в процессе разделения (делегирования или завоевания) полномочий на «управление жизнью». Главной особенностью этого этапа была доминирующая ориентация НПО на противодействие сложившимся социально-политическим стереотипам. Консолидация ресурсов институтов НПО сектора шла под лозунгом «против» или «альтер», утверждая как бы некую новую конфигурацию политики влияния.

Третий этап НПО-революции по авторской версии начался во второй половине 90-х гг. XX века и продолжается до настоящего времени. Этот этап еще называют «этапом НПО-сетевых революций», временем нового качества и формата институциолизированной НПО-дипломатии, трансгуманитарного измерения политики. В этот период сложилась секторально-конгломеративная система НПО-сообщества с более широким спектром целеполагания и участия в политических процессах, включая международный, наднациональный уровень.

Это, соответственно, отразилось на внутренней поляризации НПО-сети, ее идеологическо-смысловом, сущностном и функциональном разнообразии в

диапазоне от конструктивной, толерантно-созидателыюй миссии (с оппозиционным ответвлением в виде альтернативных общественных движений, например, «альтерглобалистов») до разрушительной, трансформационной по отношению к действующим институтам власти. На этом же этапе концептуально сформировался глобальный, внешнеполитический сегмент «политики гуманитарного влияния», т.е. полномочий и задач для НПО-сообщества в глобальном строительстве, который нашел свое выражение в американских стратегиях «мягкой силы», общественной (публичной) дипломатии.Третий этап динамики глобального НПО движения актуализировал новое качество «третьей силы» как равноправного актора, как одного из субъектов политического измерения. ;

В рамках данной работы необходимо отметить, что за десятилетие накануне XXI века третий сектор прошёл путь от статуса «агента» трансформационных изменений до равноправного партнёра, субъекта, не только участвующего, но и влияющего на процессы и динамику развития общества и международной политики. Этот статус партнёрства в современных условиях приобрёл формат институционалыю-конгломеративной сети, формирующей единое пространство управления и власти триединства государства, бизнеса, НПО. Каждый компонент этой сетевой системы имеет и определённую независимость/зависимость друг от друга, и свою меру компетенции, и институциональный набор регламентно-правового и нормативного оснащения, но одновременно несёт в себе обязательства (ответственность) перед другими акторами политического процесса. В одной из резолюций Национального совета добровольческих организаций Великобритании по этому поводу было отмечено, что в формате складывающегося партнёрства НПО, государства и бизнеса каждый партнёр должен иметь право и возможности влиять на формирование программной стратегии и программных целей.

Главное смысловое значение введение нового термина «мягкая сила» именно на третьем этапе развития сети неправительственных организаций заключается в признании НПО-сообщества как части политико-индустриального истеблишмента со свое функциональной нишей, наряду с государственными и корпоративными институтами. В этом контексте НПО-сеть рассматривается как институциональная система, которая не только сопровождает политические инициативы и содействует их реализации, но и аккумулирует свои собственные финансовые, институциональные инновационные ресурсы и потенциал. Кроме этого, структуры третьего сектора продвигают на рынок в сфере общественной, государственной и бизнес среды свои социально-гуманитарные, политические, политологические, экспертные или лоббистские услуги и, главное — формируют институционально-сетевую инфраструктуру и формально прозрачный, легитимно защищенный финансово-дистрибыотивный, политический (по смыслу и сути) механизм, вписанный в общую систему национальных и международных отношений.

В заключении первого параграфа представлена классификация структур третьего сектора, основанная на анализе функциональных, ролевых, национальных, организационных, финансово-бюджетных отличий в деятельности структур НПО-сообщества. В частности, в США — НПО классифицируются как

«неприбыльный сектор», сопряженный с моделью лоббирования «групп интересов», в Великобритании — как «добровольные общественно-благотворительные организации», во Франции НПО-сеть определяется понятием «сектор социальной экономики и кооперативного движения», Германия представлена «корпоративным союзом независимых ассоциаций в сфере социального обеспечения». По функциональной ориентации и направлениям деятельности НПО-сообщество подразделяется на: неправительственные организации по вопросам развития (НПОР), Частные добровольные организации (ЧДО, волонтерское движение), международные НПО — МНПО (например, Ротари Клаб), транснациональные НПО (ТНПО), национальные, спонсируемые и управляемые государством (ГОНГО), национальные, но с внешним зарубежным управлением (ФОНГО), НПО, лоббирующие, или прикрывающие коммерческие интересы бизнес структур (БОНГО).

Во втором параграфе формулируются основные функции НПО-сообщества на национальном и международном уровне. К ним относятся:

1. Функция гармонизации общества с целью формирования среды объединительной, а не альтернативной межгосударственной и национальной идентичности, среду общегуманитарной цели, общегуманитарной идеи.

2. Просветительская миссия НПО в гуманизации социальной среды, в т.ч. и средств массовых коммуникаций (СМК). По сути, это форма общественного контроля за качеством здоровья нации, мирового сообщества, уровнем социализации информационного пространства и информационных продуктов.

3. Функция НПО как экспертно — консультативной лаборатории гражданского общества для законодательной и исполнительной ветвей власти, а также для бизнеса. Тенденции этого направления ориентированы на самостоятельную разработку ресурсами НПО инновационных решений в разных сферах жизнедеятельности общества и государства. И здесь важно подчеркнуть, что речь идет не только о пилотажных исследованиях, но и апробации их на реальном деле.

4. Альтернативно компенсационная функция, которая неразрывно связана с острой социальной востребованностью личности и общества в коммуникационных и институционально оформленных связях, в причастности к тому, что сейчас называется «управление жизнью».

5. Подготовка национальных элит, развитие гуманитарного капитала нации, консолидация нематериальных активов общества. Это направление можно определить как консолидацию организационного и интеллектуального потенциала страны, повышение качества ответственного гражданства в целом и кадрового резерва в частности.

6. Гармонизация международных отношений. Опыт последних десятилетий убедительно показывает нарастающую значимость неправительственных организаций в формировании национальных и международных приоритетов.' НПО воспринимаются в настоящее время как активные участники разработки политики по проблемам мира и безопасности, социально-экономического развития, гуманитарным вопросам. Онч играют важную роль в выявлении проблем,

связанных с развитием сообщества, жизнью людей и поиска путей их реализации. Благодаря своей мобильности, конструктивности и критичности они по праву занимают важное место в процессе организации цивилизационного, гуманитарного и культурного диалога.

7. Имидж-дипломатия в сфере общественной дипломатии. Смысловое содержание этой функции заключается в использовании ресурсов и возможностей НПО-сети для продвижения во внешнюю среду, позитивного позиционирования национальных политических, инновационно-технологических, социально-культурных и гуманитарных брендов, включая человеческий потенциал.

В третьем параграфе основной акцент исследования сделан на рассмотрение современных проблем общественно-гуманитарного дискурса в системе международных отношений, условий и предпосылок для становления НПО-дипломатии и включения ее в арсенал инструментов межгосударственной и глобальной политики.

Отправной точкой становления гуманитарной безопасности в современной политологии стали, по мнению автора, итоги Хельсинского Совещания по безопасности и сотрудничеству в Европе (1975 г.), когда впервые было введено понятие неделимости пространства безопасности, выделена гуманитарная составляющая политики безопасности («soft security») и сформированы основные принципы сотрудничества на основе мер доверия. Стамбульская хартия европейской безопасности (ноябрь, 1999 г.) ознаменовала собой следующий этап решения этой проблемы через комплексный механизм «доверия через компромисс», в т.ч. и в сфере гуманитарного измерения международной политики, когда в основной документ был включен раздел «человеческое измерение», в котором особо выделяется роль неправительственных организаций (НПО) «в содействии утверждению прав человека, демократии и верховенства закона».

Первые шаги в научном осмыслении НПО-дипломатии (в том числе в России в форме «народной дипломатии»), начинаются как минимум с начала XX столетия. С 1980-х гг. наступает период масштабного использования этого институционального ресурса во внешнеполитической деятельности, его инкорпорирования в систему международных отношений. Наконец, глобальные процессы двух последних десятилетий со всей неоспоримостью доказали на практике эффективность общественной дипломатии как в решении международных проблем (например, в экологии, борьбе с эпидемиями), так и в провоцировании в интересах тех или иных ключевых участников глобальной политики «управляемого хаоса» и «гуманитарных интервенций» в разных регионах мира.

Хотя различные формы гуманитарной дипломатии возникли вместе с самой дипломатической деятельности и продолжают до сих пор оставаться частью внешней политики большинства государств, за точку отсчета современного политического смысла трансгуманитарной НПО-дипломатии (общественной, народной дипломатии) мы берем 1999 год, когда на форуме «большой семерки» в Японии впервые было принято решение о привлечении институтов гражданского общества для обсуждения глобальных проблем (становление так называемой «гражданской семерки» — «Civil-7»),

Эти процессы были обусловлены следующими факторами международного развития:

- на мировой арене в рамках проекта глобализации и глобальной внешней политики оформилось становление трансгуманитарного актора, который заявил о себе не только как один из инструментов внешнеполитической стратегии, но и как самостоятельный многопрофильный институт, институционализировавший свою сетевую инфраструктуру и обладающий всеми признаками субъекта международных отношений;

- изменилась авансцена внешнеполитического пространства. Из западных национальных конгломератов неправительственных общественных организаций (НПО-сообщества) выделился сегмент структур общественной дипломатии и оформилась стратегия «мягкой» силы. Естественная (как базовый компонент гражданского общества) и позитивная, по своей сути, инкорпорация НПО в канву международной политики дала импульс новому формату политизированного гуманитарного экспорта, нацеленного на продвижение концепции нового мирового порядка «мир без границ и суверенитетов»;

- высокая внешнеполитическая рентабельность проектов в гуманитарной «упаковке» увеличила спрос на ресурсы и инфраструктуры НПО-дипломатии, которые, активно позиционируя свой универсальный общечеловеческий контент, начали задавать тон разыгрывающимся политическим сценариям;

- идеологические (правозащитные) и информационные интервенции под гуманитарным флагом все чаще стали предшествовать баталиям «жесткой» силы, формируя идеологию и миссию политическим проектам «принуждения к миру», «защиты демократических прав и свобод»;

- пошел процесс подмены ценностных ориентиров с трендом от предотвращения гуманитарных катастроф к гуманитарной конфликтологии на почве цивилизационных, межконфессиональных, этнонациональных и лингвистических столкновений, реальную или мнимую (виртуальную) природу которых и призвана исследовать институциональная политология как научная дисциплина.

В данном разделе исследования обосновывается, что политическая среда столкнулась с феноменом новых социальных движений (НСД), социально-рбщественных по формальной оболочке и корпоративно-политических по сути.

Ключевым инструментом и передовым звеном в управлении гуманитарной сферой выступают неправительственные, некоммерческие общественные организации (НПО), реализующие в формате сетевых взаимодействий целевые международные программы в рамках НПО-дипломатии. Не случайно бывший министр обороны США Колин Пауэлл определил этот неправительственный сектор как систему «американских «усилителей»: права человека и гуманитарные услуги (образовательные, медицинские, продовольственные, антикризисные) предоставляются только для друзей и клиентов США, и никому из тех, кто находится по ту сторону баррикад.

Являясь зеркальным, концентрированным выражением стратегии глобального экономического доминирования, гуманитарная политика ведущих западных стран взяла на вооружение актуализировавшиеся в современных международных отношениях концепты «антитоталитарного гуманитарного интервенционализма», «созидательного разрушения», «принуждения к миру». В политической практике это нашло свое выражение в реализации американской стратегии «умной силы» — «smart power», сочетающей жесткие санкции и вооруженное давление с ресурсами «мягкой силы».

Другими словами, гуманитарная составляющая внешней политики в этой конфигурации начала выполнять роль «бюро агитации и пропаганды» по формированию идеологического обоснования политическим действиям, созданию в экспортном исполнении гуманитарно-информационного товара, каналов его продвижения на глобальный политический рынок, а также на целевые аудитории и институты объекта экспансии (национальные элиты и СМИ, НПО и экспертное сообщество, научно-исследовательские круги). Следующая стадия гуманитарной интервенции— создание устойчивых стереотипов, выверенных и конкурентных гуманитарных брендов и символов (культурологических, научно-интеллектуальных, социально-бытовых) как основа для адаптации и поглощения «консциентального» пространства1.

В четвертом параграфе второй главы в динамике и ретроспективе рассматривается российский опыт становления институциональных субъектов международных гуманитарных взаимодействий. Анализируется роль и участие во внешней политике основных общественных и государственных институтов народной дипломатии России.

Власти России успешно применяли инструменты общественной дипломатии, причем особенно успешно — в критические моменты ее истории. Во время Гражданской войны 1918—1920 гг. обращение к народам и левым партиям стран Антанты через голову правительств 14 стран, направивших свои армии на борьбу с большевиками и оккупацию огромных регионов бывшей Российской империи, стало одним из факторов, которые способствовали сворачиванию иностранной интервенции. Активная общественная и культурная дипломатия СССР в 1920-е гг. позволила смягчить и затем преодолеть политическую и экономическую изоляцию.

История общественной дипломатии в России ведет свое начало с 1925 года, когда было создано Всесоюзное общество культурных связей с заграницей (ВОКС). У СССР только начали складываться дипломатические отношения с зарубежными странами. Главное достижение ВОКСа в тот период — формирование общественного движения за установление дружественных связей с Советской Россией. Во время Великой отечественной войны ВОКС стал важным каналом проявления солидарности антифашистских сил и получения зарубежной гуманитарной помощи. В те годы во всей своей полноте проявились созданная социальная база ВОКСа за рубежом, его обширнейшие контакты. Это помогло объединить видных деятелей мировой сообщества в борьбе с гитлеровским

1 Понятие «консциентальный», «консциентальная война» (в контексте манипуляции сознанием) введено Ю. Громыко. См.: http://wvvw.shkp.rU/lib/archive/materials/kyiv2002/3.

нацизмом. Именно благодаря инициативам «народной дипломатии» внешний мир стал получать первую объективную информацию о нашей стране.

Массовое возникновение обществ дружбы привело к тому, что в 1958 году они были объединены в Союз советских обществ дружбы (ССОД), который стал правопреемником ВОКСа. У каждого общества дружбы были свои формы и направления работы в соответствии со спецификой страны и возможностями партнеров. Но все они вносили свой вклад в развитие международного сотрудничества, прививая культуру международного общения, прокладывая дорогу к открытому миру и гражданскому обществу.

Восьмидесятые годы XX века стали переломным этапом в развитии отечественной общественной дипломатии. Застойные явления, бюрократизация старых форматов культурно-гуманитарного измерения внешней политики и контрпродуктивное реформирование (по принципу усечения) всей системы международного гуманитарного сотрудничества привели к тому, что СССР, а затем и Российская Федерация, оказались неготовыми адекватно ответить на социальные и интеллектуально-технологические вызовы того времени. Мы проиграли западным РЯ-технологиям в идеологическом противостоянии и не смогли найти противоядия пропагандистским инструментам нового поколения, в том числе разработанным США моделям сетевой, публичной дипломатии. По мнению одного из стратегов концепции американской «мягкой силы» Дж.Ная, это стало одной из причин глубокого кризиса, а затем и распада и всей российской государственной системы. Побочным следствием этой гуманитарной интервенции явилось возникшее у части политического истеблишмента России недоверие ко всему сектору российского НПО-сообщества, немалая доля которого была создана на гранты и прямое финансирование зарубежных доноров.

До распада Советского Союза у ССОД были культурные центры в 126 странах мира. В 1994 г. он был преобразован в Российский центр международного научного и культурного сотрудничества (Росзарубежцентр) при Правительстве Российской Федерации. К 2004 г. зарубежные представительства Росзарубежцентра сократились до 47 российских научно-культурных центров (РЦНК) и 23 представительств в 63 странах мира. Его основной задачей в рамках реализации гуманитарного аспекта Концепции внешней политики являлось обеспечение российского культурно-информационного присутствия за рубежом и формирование позитивного имиджа России. В январе 2007 года Росзарубежцентру официально присвоен статус государственного органа при Министерстве иностранных дел Российской Федерации. В 2008 г. на базе Росзарубежцентра было создано Федеральное агентство по дела Содружества Независимых Государств, соотечественников, проживающих за рубежом, и по международному гуманитарному сотрудничеству (Россотрудничество).

В данном разделе диссертации анализируются задачи, формы и методы работы российской дипломатии культурно-гуманитарного направления, а также обосновывается в прикладном аспекте авторское видение внешнеполитической стратегии в таких сферах, как НПО-дипломатия и диаспоральная внешняя политика (в том числе и на постсоветском пространстве), НПО-дипломатия и

формирование положительного образа России за рубежом. Рассматривается еще одна тематическая задача российской НПО-дипломатии, ставшая актуальной в последние годы. Это — формирование общественного мнения в связи с развернутой масштабной кампанией по фальсификации исторического прошлого, которая приобретает все большую антироссийскую направленность.

Главный вывод проведенного анализа в этом разделе диссертации заключается в том, что российская НПО-сеть, несмотря на значительные количественные размеры (несколько сотен тысяч), находится в начале своего институционального становления. В 2010 г. В России международной деятельностью занималось порядка 50 неправительственных организаций. Из них не более десяти имели постоянное финансирование. Бюджет ведущего российского НПО «Русский мир» в сто с лишним раз меньше бюджета английского «Бритиш Каунсил». Поэтому осмысление позитивного и негативного опыта развития НПО-систем в разных странах уже сейчас представляется чрезвычайно важным для конструирования национальной модели единого и консолидированного институционального пространства, объединяющего три функциональных сектора — государство, бизнес и НПО-сеть.

Мировой опыт говорит о целесообразности диверсификации инструментария внешнеполитической деятельности, разработке гуманитарно-инновационных технологий взаимодействия с международной средой в целом и своими непосредственными зарубежными партнерами в частности. Не менее важно синхронизировать координационные усилия государственных органов и институтов гражданского общества в рамках общенациональной концепции НПО-дипломатии, а также точечных подходов к решению глобальных и региональных проблем.

В ТРЕТЬЕЙ ГЛАВЕ — «Проблемы субьектности и правового статуса неправительственных организаций в зарубежных стран» — приводится выборочный анализ характерных особенностей функционирования национальных НПО-сообществ и специфика их участия в международных гуманитарных взаимодействиях.

Первый параграф третьей главы посвящен исследованию опыта моделирования НПО-сектора в странах Ближнего Востока (Саудовская Аравия, Кувейт, Йемен, Иордания, Ливан и др.) и Африки (Гвинея-Бисау, Мозамбик, Гвинея, Сейшельские острова).

Это обусловлено тремя причинами. Во-первых, в этом регионе наглядно прослеживается функциональная и организационная близость открытых и закрытых НПО-сообществ, их активная позиция в отстаивании национально-этнических и идеологических (конфессиональных) ценностей. Во-вторых, эти модели представляют благодатное поле для сравнительного анализа разных гуманитарных и мировоззренческих культур, конфликт которых определен не только «столкновением цивилизаций», но и неадекватной интерпретацией языковых смыслов и символов, духовно-исторического наследия. В третьих, базирующиеся на исламской идеологии НПО обычно имеют трансграничный характер.

В частности, Саудовская Аравия, в которой насчитывается более 500 НПО

благотворительного типа, и идеологически близкие ей государства Аравийского полуострова и Персидского залива выстроили мощную систему финансирования конфессиональных проектов исламского толка, немалая часть средств которой идет на спонсирование экстремистско-террористической активности по всему миру. Эти фонды занимаются не только сбором и распределением благотворительной помощи, но и активно используют инструментарий общественной дипломатии в Европе, Америке, Африке и Азии, эффективно сочетая миссионерскую деятельность и культурную дипломатию с элементами пропагандистского воздействия на общественное мнение зарубежных стран и исламской диаспоры с целью создания автономных мусульманских поселений-джамаатов на Западе. Координирующий центр саудовской НПО-дипломатии — Лига исламского мира (ЛИМ), главная задача которой работа с мусульманами в немусульманских государствах. Причём, в странах, где мусульмане составляют меньшинство, Лига обычно вступает в контакт с объединениями мусульман, минуя государственные органы. Лигой создана глобальная сеть филиалов — «исламских культурных центров». По каналам дочерних организаций ЛИМ и других исламских неправительственных'' религиозных организаций (НПРО) помощь направляется в Алжир, Тунис, Палестину и филиалам «братьев-мусульман» Египта, Сирии, Иордании, Судана и т.д., а в последнее десятилетие — в экстремистские исламские организации на Северном Кавказе.

Созданная в 1978 г. под эгидой ЛИМ крупнейшая в мире исламская неправительственная благотворительная организация «Международная организация исламской помощи» (МОИП, «Гейат аль-игаса аль-исламийя аль-алямийя», сокращенно — «аль-Игаса», или «Спасение»; штаб-квартира в г.Джидда в Саудовской Аравии) своей целью ставит пропаганду идей ислама, оказание гуманитарной помощи жертвам природных катастроф, беженцам из районов стихийных бедствий и пострадавшим в ходе вооруженных конфликтов, восстановление и строительство объектов социальной инфраструктуры — школ, мечетей, больниц (в т.ч. в Афганистане, Азербайджане, Боснии, Таджикистане, Чечне и Дагестане).

В этом плане примечателен опыт кувейтских НПО (Общество социальных реформ, Общество возрождения исламского наследия), которые занимаются строительством мечетей и культурных неправительственных центров во многих европейских странах. Организационно генеральное направление деятельности НПО Кувейта определяет Всемирная исламская благотворительная организация (ВИБО, штаб-квартира в г.Эль-Кувейт). Финансирование НПО осуществляется за счёт пожертвований частных и юридических лиц, собственной коммерческой деятельности (учредители НПО часто владеют крупными торговыми компаниями). Контроль за функционированием НПО в Кувейте ведут Министерство вакуфов и по делам ислама, Департамент благотворительных организаций Министерства общественных работ и труда (лицензирование) и МВД (финансовый и внутриполитический контроль). Отчёты о деятельности благотворительных организаций Кувейта с 2003 г. регулярно направляются в Казначейство США, сотрудники которого могут ознакомиться с реальной ситуацией и во время

регулярных командировок в страну. Вместе с тем власти принимают меры, де-факто ослабляющие иностранный и формальный государственный контроль. Так, Минтруда в 2008 г. разрешило собирать в месяц рамадан наличные денежные средства.

В Ливане количество общественных организаций превышает 5 тысяч (ежегодный прирост порядка 200 НПО). Правда, многие оказываются «однодневками» и реальную работу ведёт чуть больше 700 организаций. Законодательная база «третьего сектора» в Ливане одна из самых старых в арабском мире — закон «Об обществах» был принят ещё в 1909 г. В стране запрещена деятельность любых тайных обществ, поэтому уведомление правительства и получение официальной регистрации новым обществом — обязательная процедура. Иностранные НПО, т.е. те, штаб-квартира которых находится за границей, созданные или управляемые иностранцами, или четверть членов которых иностранцы, все должны получить разрешение правительства Ливана на основе подачи соответствующего предложения ливанского МИД (законодательный декрет Президента 1983 г.).

Финансирование деятельности базируется на членских взносах, пожертвованиях и дарах частных и юридических лиц, а также на правительственных субсидиях и ассигнованиях государственных, частных и международных учреждений на реализацию конкретных проектов. Особая статья — предоставление отдельным общественным организациям льготного режима налогообложения. Контрольные функции за деятельностью «третьего сектора» в Ливане возложены на МВД и специальные правительственные комиссии.

В большинстве африканских стран подавляющая часть местных НПО создается и финансируется зарубежными фондами и используется в качестве каналов иностранной гуманитарной помощи на социальные проекты и программы развития. Поэтому правительства африканских государств рассматривают НПО как действенный инструмент привлечения в страну дополнительной финансовой поддержки из-за рубежа.

Например, в Гвинее-Бисау, входящей в пятёрку беднейших стран мира, постановление правительства от 12 февраля 1992 года НПО определяются как «добровольные внепартийные объединения частных лиц с некоммерческими целями, создающиеся для содействия улучшению жизни различных слоев общества и участия в социально-экономическом развитии страны». Демонстрируя ближневосточным и западным НПО-фондам свою лояльность, Гвинея-Бисау, как и многие другие африканские страны, лавирует между интересами крупных геополитических игроков в регионе и демонстрирует пример успешной политики по привлечению средств из зарубежья для достижения целей национального развития. В наиболее развитых гуманитарных связях с благотворительными фондами-донорами из арабского мира гвинейцы часто используют принятые в исламских странах институты общественной самоорганизации (джамааты), функционирование которых не требует формальной регистрации в органах власти. Важным для понимания роли и влияния стран арабского мира в гуманитарных взаимодействиях является процесс стремительной исламизации Гвинеи-Бисау (с конца 1980-х годов до 2009 г. число мусульман выросло с 45% населения до 75%).

Во-втором параграфе в качестве объекта исследования определены НПО-структуры в странах Азии и Латинской Америки. В Азиатских государствах автор выделяет три формата развития институтов гражданского общества и участия национальных НПО в международных делах. Это, во-первых, бывшие колонии (Бангладеш, Индия), где имеются разветвленные НПО-сети, ориентированные на внутренние проблемы борьбы с бедностью и развития малого бизнеса (бангладешская программа микрофинансирования). Страны второго порядка (Индонезия, Таиланд), в которых социальная активность НПО-сообщества имеет региональный и субрегиональных характер, включая такие проблемы, как противодействие коррупции, терроризму, защита прав женщин, здравоохранение, экология, культурное развитие. Третья группа представлена Китаем и Японией, которые через свои формально неправительственные институты (Фонд Конфуция, Японское агентство международного сотрудничества), активно • поддерживают внешнеполитическую стратегию своих стран на различных международных уровнях.

В Японии «Закон о развитии особой некоммерческой деятельности» («Закон о НПО») был принят в 1998 году. Согласно этому закону, цели и принципы деятельности каждой неправительственной организации должны определяться уставом и соответствовать одному из 12 направлений: укрепление системы социального обеспечения или информированности общества, развитие медицины, образования, культуры, спорта или международного сотрудничества, обеспечение тендерного равенства, правозащитная и природоохранная деятельность, защита мира, поддержание правопорядка и благоустройства населённых пунктов. В японской специфике необходимо отметить такое нетрадиционное явление, как переориентация сугубо национального НПО гуманитарно-благотворительного профиля иа международную сферу религиозно-политической направленности (деятельность необуддийского Общества «Сока Гаккай» — «Общество создания ценностей», контролирующего собственные зонтичные НПО-структуры в 115 странах). Годовой бюджет 40% крупнейших НПО Японии колеблется в рамках 85—435 тысяч долларов США, у 13% эта цифра достигает 860 тысяч. При этом поступления от частных пожертвований составляют 2/3 денежных средств, доля госсубсидий — 18%, остальной бюджет обеспечивают частные фонды и контракты на реализацию конкретных программ. В случае провала программы НПО обязано вернуть полученные от госструктуры средства, включая банковские проценты, если деньги «прокручивались» на банковских счетах.

Первый опыт выхода японских общественных организаций на мировую арену относится к 1979 году, когда местное НПО приняло участие в программе помощи беженцам в Индокитае. В 1989 году было принято решение о создании системы поддержки неправительственных организаций внешнеполитической направленности. Отдельное направление совместной работы МИД и японских НПО внешнеполитической направленности — взаимодействие с диаспорой, главным образом в США и странах Южной Америки. В Японии лозунг «Продвижение демократизации и мира посредством экономического роста», преимущественно ориентированный на дипломатию развития, стал определяющим для внешнеполитической стратегии XXI века. Важную геополитическую задачу

для своей страны в наступившем столетии японцы видят в области развития научно-технического и инновационного потенциала. В реализации этих фундаментальных установок, как считают в японском МИДе, особая роль отводится национальной НПО-дипломатии. В 2000 году МИД страны подготовил документ «Японская платформа», который определяет цели, задачи и механизм подключения ресурсов национальных НПО к реализации стратегии дипломатии развития, а также сферы ответственности и распределение полномочии задействованных государственных, общественных и бизнес-структур. О том, как государство управляет этим процессом, свидетельствует тот факт, что из зарегистрированных 6 тысяч общественных фондов и порядка 20 тысяч НПО/НКО Японии 10% имеют юридический статус международной организации и около 400 непосредственно участвуют в международных и глобальных проектах трансгуманитарных взаимодействий.

В Китайской Народной Республике в настоящее время действует свыше 200 тысяч национальных (общекитайских и локальных) и порядка 500 зарубежных НПО, которые законодательно функционируют на основе принятого в 2005 году Положения о деятельности фондов.

Ключевым элементов китайской системы институционализации НПО-среды являются «государственные общественные организации», которые имеют формально независимый статус, но де-факто являются аффилированными структурами министерств и ведомств или партийных органов. Например, только курируемые МИДом и отделом международных связей ЦК КПК организации «народной / общественной дипломатии» включают в себя Китайское народное общество дружбы с заграницей, Китайскую ассоциацию народной дипломатии, Китайскую народную ассоциацию за мир и разоружение, Ассоциация по связям через Тайваньский пролив, структуры иновещания и продвижения китайского языка и др.

Свой вклад в процесс становления национального НПО-сообщества внесли инкорпорирование в состав КНР в рамках политического курса «Одна страна — два строя» бывших европейских колоний Аомэня и Гонконга (более 4 тысяч НПО, объединенных в Фонд общественных инвестиций с ежегодным бюджетом в 40 млн. долларов США), а также богатый опыт диаспоралыюй политики

Иностранные НПО, желающее аккредитоваться в Китае, должны «прикрепиться» в качестве «зонтичной структуры» к официальной государственной институции, курирующей конкретную сферу деятельности (здравоохранение, природосохранение, образование, наука, культура и т.п.). Такая схема позволяет властям КНР эффективно контролировать деятельность зарубежных НПО. Некоторые иностранные организации регистрируются в Торгово-промышленном бюро Китая, что позволяет им получить юридический статус, открыть счёт в банке и принимать на работу персонал из числа граждан КНР.

Национальным НПО внешнеполитической направленности отводится стратегическая роль в рамках реализации ключевых задач китайской дипломатии (работа с диаспорой, продвижение позитивного облика страны, проблемы Тайваня, Тибета и др.). В последнее время активизировалась НПО-дипломатия Китая в

региональных и международных организациях (Шанхайская организация сотрудничества, АТЭС и др.) как часть государственной стратегии комплексного использования китайской «мягкой силы». Следует отметить, что многие приемы, методы и даже структуры своей НПО-дипломатии китайцы взяли из опыта и практики советской школы народной дипломатии (кстати, она у них так и называется). В частности, речь идет о китайском варианте НПО-движения породненных городов, которое на ежегодных конференциях собирает свыше 500 делегатов из разных стран мира.

Общественные объединения стран Латинской Америки характеризуются широким спектром структурного, статусного и функционального разнообразия, из которого можно выделить следующие общие закономерности:

- тесные связи с католической церковью и другими религиозными инстшутами, а также политическими партиями (особенно левого толка), например в Колумбии;

- высокий уровень финансовой зависимости от иностранных (главным образом из США) и международных НПО (Чили, Ямайка);

- локальный ареал деятельности, ориентированной в основном на реализацию социальных программ (Гайана);

- планомерная работа ряда латиноамериканских государств (Бразилия, Венесуэла, Перу) по продвижению своих НПО на международный уровень;

- активное участие в политической жизни и в выборных кампаниях (путем лоббирования различных кандидатов, формирования общественного мнения);

- организационное и финансовое сотрудничество со структурами теневого, криминального бизнеса (использование НПО в различных финансовых схемах и легализации доходов).

В третьем параграфе в исследовательском плане анализируются механизмы взаимодействий неправительственных организаций и институтов власти в североамериканском регионе (Мексика, Канада, США). В этих странах взаимоотношения государства и структур третьего сектора традиционно характеризуются стремлением властей привлечь НПО к решению широкого спектра проблем местного самоуправления, культуры, спорта, бизнеса, а также значительной финансовой господдержкой общественных инициатив (Мексика, Канада). В Канаде, в частности, в общественном секторе занято около 1,4 млн. человек из 33-миллионного населения страны.

В данном разделе диссертации особое внимание уделяется исследованию взаимодействия исполнительной власти и НПО-сообщества в Соединенных Штатах Америки, где насчитывается более 2 миллионов общественных объединений (более 14 тысяч — в сфере международных отношений), охватывающих почти половину населения страны. Наиболее распространённая форма организаций третьего сектора — «некоммерческая организация» (non-profit corporation). Общенациональное законодательство по НПО-сфере в США отсутствует. На федеральном уровне правовую основу деятельности НПО/НКО даёт Налоговый кодекс, в статье 501 которого перечислены критерии для предоставления статуса «освобождённой от налогов организации» (tax-exempt organization). Вопросы

текущей деятельности общественных объединений: учреждение, реорганизация, ликвидация, приём на работу и увольнение сотрудников и т.п., — регламентируются законами штатов.

26 федеральных ведомств США предоставляют на конкурсной основе гранты в рамках свыше 900 федеральных программ (примерно 11 млрд. долларов), большая часть которых через Госдепартамент и иБАГО направляется по каналам НПО на проекты дипломатии развития в зарубежных странах, включая поставки продовольствия, оказание помощи пострадавшим от стихийных бедствий, обустройство беженцев, борьба со СПИД/ВИЧ и наркоманией, и другие программы в сфере здравоохранения, а также сохранения экологического баланса и историко-культурных памятников. Отдельными стратегическими направлениями остаются проекты демократизации и поддержки механизмов и институтов «свободного рынка», развития гражданского общества и правозащитные мероприятия. НПО не имеют права вести пропаганду (но запрет не распространяется на миссионерскую работу), предпринимать шаги, направленные на изменение законодательства (однако они, при соблюдении некоторых ограничений и требований открытости и прозрачности, могут заниматься лоббированием проектов по основному профилю своей работы), не должны участвовать в политических кампаниях от имени или против имени любого из кандидатов на выборную должность. НПО/НКО имеют право заниматься предпринимательством, если это соответствует основной цели и прибыль не идёт на личное обогащение членов организации.

Для получения статуса юридического лица инициативная группа должна зарегистрировать в офисе Госсекретаря штата устав организации, в котором зафиксированы название, период деятельности (срочный или бессрочный), цели создания, адрес, руководители, отмечен некоммерческий характер деятельности, — а также уплатить за выдачу свидетельства денежный сбор ($25-150 в зависимости от штата).

Ограничений на получение пожертвований на нужды НПО из-за рубежа в США не существует. В ежегодных налоговых декларациях НПО обязаны указать только общую сумму пожертвований, имена благотворителей могут быть обойдены молчанием (однако, такие сведения должны быть зафиксированы во внутренней бухгалтерской документации и быть представлены компетентным органам по их запросу). Примечательно, что законы штатов обычно считают «иностранными некоммерческими корпорациями» НПО не только из других стран, но и из других регионов США. В стране не существует специализированной государственной структуры, регламентирующей или контролирующей НПО. Вместе с тем присущая политическому механизму США кадровая динамика позволяет налаживать эффективное взаимодействие общественных организаций с Госдепартаментом, Пентагоном, спецслужбами, ШАШ и другими официальными властными институтами и ведомствами, партийными и лоббистскими структурами, заинтересованными в использовании ресурсов третьего сектора в своих профессиональных интересах. ,

Ключевое место в неформальной иерархии американских НПО занимают «фабрики мысли», «интеллектуальные корпорации», «мозговые тресты / центры»

(think tanks) — крупные неправительственные исследовательские центры, занимающиеся анализом мировых процессов, изучением тенденций в отдельных регионах и странах и выработкой соответствующих рекомендаций (из 5500 общепризнанных мировых «мозговых» центров на США приходится более 1700). Формально «мозговые тресты» имеют статус НПО и существуют на гранты, оплату заказанных госструктурами аналитических обзоров, справок и концепций, ситуационных сценариев и моделей, и благотворительные взносы. Однако благодаря тесным связям с госаппаратом и отработанной системе «кадрового лифта», они реально влияют на определение и проведение внутри- и внешнеполитического курса. Кадровый костяк think tank'oB составляют ведущие политологи, отставные политики, которые при смене администрации нередко рекрутируются обратно на верхние этажи власти.

Администрация Соединенных Штатов активно использует каналы «мозговых центров» (конференции, неформальные встречи представителей экспертно-консультативных кругов, издательские и медийные возможности, включая санкционированные «утечки» конфиденциальной информации из подготовленных НПО докладов) для публичного озвучивания и «обкатки» стратегических концепций на стадии предварительного осмысления.

Результаты исследований Института Брукингса, Фонда Карнеги, Национального демократического института, Национального Фонда за Демократию, Фонда «Наследие», Международного республиканского института и других общественных организаций широко используются во внешнеполитических целях (например, рейтинги «Индекс нестабильности стран мира», «Рейтинг стабильности» и «Рейтинг недееспособности государств», «Лучшие страны для ведения бизнеса» «Индекс коррумпированности государств мира», «Глобальный рейтинг стран по уровню свободы прессы», «Топ-500 лучших университетов мира» и т. п.), активно транслируются мировыми и национальными СМИ и оказывают существенное влияние на формирование общественного мнения. Например, основываясь на индексах нестабильности и коррумпированности того или иного государства, Госдепартамент США рекомендует американским коммерческим и банковским структурам ограничить инвестиции в эту страну или даже запретить партнерство в сфере высоких технологий.

Четвертый параграф посвящен исследованию общих закономерностей и отличительных характеристик институционального становления сообщества неправительственных организаций в государствах-членах Евросоюза. В странах Западной Европы внимание государства к процессам, протекающим в третьем секторе, в последние десятилетия заметно возросло. Так, например, государственная финансовая поддержка деятельности неправительственных организаций в Бельгии достигает до 75%, в Нидерландах — 59%, Франции — порядка 58%. В странах Восточной и Центральной Европы данный показатель колеблется на уровне 20—40%. В то время, как в Соединенных Штатах, где НПО традиционно активнее занимаются предпринимательской деятельностью (включая консалтинговые услуги, издательские проекты), она в среднем находится на уровне 30%.

Проведенный анализ показывает, что главной отличительной чертой НПО-движения в Евросоюзе является высокий уровень институционализации общественных объединений, инкорпорирование их в канву национальных и общеевропейских социально-экономических и политических процессов, где НПО-сеть выступает в качестве не только вспомогательного актора, но и субъекта гуманитарных взаимодействий. Этим обуславливается и степень эффективности в координации и синхронизации деятельности НПО-сетей в сфере международных отношений, особенно по таким проблемам, как права человека, дискриминация, развитие демократических свобод.

Особенностями функционирования НПО-сообщества стран ЕС являются:

- комплексный многосторонний характер их деятельности, покрывающей практически все сферы жизнедеятельности человека и общества. В частности, в Греции, Германии профессиональные союзы, научные и образовательные фонды, благотворительные организации, культурные, молодежные, экологические и спортивные ассоциации, союзы мигрантов, представительства зарубежных НПО являются равноправными участниками политического процесса;

- значительное влияние на политическую жизнь на региональном и транснациональном уровне. Приоритет здесь отдан программам международного развития. Например, небольшая Бельгия на эти программы в год тратит 95 млн. евро и только 25 млн. евро на оказание гуманитарной помощи;

- масштабное участие в поддержке НПО со стороны бизнеса. Благотворительные фонды греческих предпринимателей Онассиса, Лациса, Ниархоса и других ориентированы на поддержку и всемерное продвижение греческой культуры, создание положительного имиджа Греции, греческой диаспоры и национального бизнеса за рубежом, финансирование гуманитарных и медицинских исследований;

- всемерное развитие межэтнического и межконфессионального диалога (специфическая часть третьего сектора Франции — признанные властью местные исламские ассоциации), формирование культурно-языкового гуманитарного взаимодействия (на основе государственных программ франкофонии, испанофонии и др.).

Во Франции некоммерческие организации называются — ассоциации, т.е. «соглашение, посредством которого двое или более граждан объединяют на постоянной основе знания и деятельность с любой целью, не преследующей извлечение выгоды». Термин «неправительственные организации» (НПО) во Франции, как правило, используется в узком смысле — как объединения французских граждан, ориентированных на внешнеполитическую деятельность (НПО-дипломатию).

В соответствии с провозглашённым в стране принципом «свободы ассоциативной жизни» для создания НКО не требуется разрешения государства, регистрация носит уведомительный характер и не является обязательной. В этом ключе выстроен базовый Закон об ассоциативных договорах 1901 года, регулирующих НКО-сферу. Французская специфика проявляется в том, что деятельность экономических коллективов или обществ, благотворительных фондов, религиозных объединений и политических партий, различных

корпоративных объединений (в том числе профсоюзов и союзов взаимопомощи) регулируются отдельными законодательными актами.

Законодательство Франции определяет два основных типа ассоциаций: незаявленные и заявленные. В первом случае НКО не является юридическим лицом и может вступать в правовые отношения только от имени своих членов как физических лиц. Во втором — организация регистрируется в уведомительном порядке в местной префектуре (регистрация вступает в силу с момента публикации соответствующего сообщения в официальном бюллетене) и обладает всеми правами и обязанностями юридического лица. На префектуры и налоговые органы возложена обязанность контролировать на общих основаниях соответствующие аспекты деятельности НКО. Дополнительная финансовая отчётность требуется только от ассоциаций, которые пользуются налоговыми льготами (включая пожертвования) или получают госсубсидии.

Заявленные ассоциации могут иметь статус общественно-полезной ассоциации или признанной ассоциации. Первый статус присваивается по заявлению НКО МВД на основании заключения Государственного совета. Второй — профильными министерствами только тем общественно-полезным организациям, которые претендуют на привилегированное положение в виде «шефства» госведомства над НКО (что открывает возможности при получении госсубсидий и иных форм поддержки).

Запретить ассоциацию может только суд в случае, если будет признано, что цели или практика деятельности НКО не соответствуют закону и морали, угрожают территориальной целостности страны или республиканской форме правления. Общее количество только зарегистрированных ассоциаций во Франции составляет 250 тысяч, а их общее количество приближается к 800 тысячам, охватывающих более 20 млн. человек. Принадлежность к какому-либо объединению считается во Франции гражданским долгом, необходимым атрибутом представителя среднего класса и признаком социальной состоятельности человека.

Координация внутри третьего сектора и его отношений с госструктурами возложена на действующий при премьер-министре консультативный орган — Национальный совет ассоциативной жизни (в Совет входят 132 представителя ведущих ассоциаций, список которых определяется премьер-министром), и на независимую Постоянную конференцию ассоциативной координации. Координацией деятельности профильных НКО занимаются соответствующие министерства. В МИД Франции отдел по вопросам неправительственного сотрудничества Генеральной дирекции по международному сотрудничеству и развитию взаимодействует с французскими НКО внешнеполитической направленности и международными неправительственными организациями. Дипломатическое ведомство также финансирует международные проекты НКО. Решение о выделении средств принимается Комиссией по сотрудничеству и развитию на основе заключений Генеральной дирекции, других подразделений МИД и загранпредставительств. Дирекция по делам политики и безопасности при МИД Франции осуществляет поддержку взаимодействия НПО и различных ветвей власти.

Особое место во внешней политике отводится укреплению горизонтальных связей НПО в реализации проектов дипломатии развития и взаимодействия с политическим классом своих бывших колоний и поддержке таких региональных программ Евросоюза, как ЕвроАфрика, Средиземноморский союз, Евро-Средиземноморский парламент, Евро-средиземноморская зона свободной торговли. Франция — участник Европейской Конвенции по признанию правосубъектности международных неправительственных организаций. Поэтому участие иностранных граждан (в том числе в качестве учредителей) во французских НКО и их финансирование из-за рубежа не ограничивается. Специфическая часть третьего сектора Франции — исламские ассоциации. В числе наиболее авторитетных зонтичных структур: Французский совет исламской религии, Союз исламских организаций Франции, Национальная федерация Мусульманского института Большой парижской мечети, Национальная федерация мусульман Франции, Объединение мусульман Франции и другие.

В Италии процессы третьего сектора регулируются законом 49/87 (от 26 февраля 1987 года), вытекающими из него «протоколами о поведении» и инструкциями профильных министерств и ведомств. Функция координации внешнеполитических инициатив и программ НПО-сектора страны возложена на МИД Италии, который разработал соответствующий механизм сотрудничества с неправительственными организациями и оказания им финансовой поддержки за счёт бюджетных средств. Деятельность католических филантропических фондов и организаций курирует Ватикан.

В Италии зарегистрировано более 2000 НПО, из которых порядка 160 наиболее крупных входят в Ассоциацию итальянских НПО, имеющую годовой бюджет в €350 млн. Свыше 2000 её сотрудников и волонтёров работают за рубежом и 3,5 тысячи в самой Италии.

В соответствии с законом итальянские неправительственные организации, намеревающиеся работать во внешнеполитической области, обязаны, кроме регистрации в Министерстве юстиции, получить «статус соответствия» в МИДе. В последнем документе должны быть подтверждены гуманные цели намеченной деятельности, законные формы и методы, обязательства и порядок отчётности перед исполнительной властью. При предоставлении такого статуса министерство заключает договор с НПО, который, в частности, предусматривает возможность подключения данной неправительственной структуры к проведению совместных общественно-политических мероприятий, программ дипломатии развития и проектов помощи пострадавшим в «горячих точках» и зонах стихийных бедствий. При этом МИД берёт на себя обеспечение соответствующего материального и финансового обеспечения, помощи в решении организационных и консульских вопросов, в лоббировании интересов партнёров из третьего сектора в международных организациях и структурах Евросоюза. Характерно, что инструменты итальянской НПО-дипломатии активно задействуются именно в тех регионах, где в вооружённые конфликты в качестве воюющей стороны или миротворцев вовлечены контингенты армии и военно-полицейские силы Италии.

Подводя итоги третьей главы в целом, можно выделить следующее:

Во-первых, при наличии широкого диапазона различных моделей

развертывания и функционирования НПО-сообществ у подавляющего большинства из них есть одно общее — финансовый, политический и институциональный патронаж государства.

Во-вторых, следует отметить особую специфику модели США, которые институционализировали свое экспертно-консультативное НПО-сообщество на национальном и транснациональном уровне и с этого плацдарма отвоевали монополию на производство и экспорт интеллектуально-гуманитарного продукта, а также право, как одного из ведущих политологических «оракулов», на создание, транслирование и, главное, интерпретацию политических реалий и стандартов международных «правил игры».

В третьих, обращает на себя внимание значительный вклад НПО-сообщества ряда государств в продвижении и формировании за рубежом позитивного, благоприятного образа своей страны, национального брендинга. В этом аспекте весьма показателен опыт Китая, Японии, которые, опираясь, в том числе, и на свои диаспоры, позиционируют не экзотику и этнический колорит, а национально-исторические и культурные достояния общества и народа.

В четвертых, целевые установки кооперации, сотрудничества в гуманитарной сфере с зарубежными целевыми аудиториями присущи многим моделям национальных НПО. Однако стратегия вовлечения местной общественности в общие проекты, создание так называемых «совместных гуманитарных предприятий» за границей характерна в основггом для развитых стран и Китая.

ЧЕТВЕРТАЯ ГЛАВА — «Политические аспекты становления и функционирования современных субъектов международных гуманитарных взаимодействий».

В первом параграфе в операциональном плане анализируется практическая деятельность институтов ведущих зарубежных стран по реализации национальной внешнеполитической стратегии в сфере международных гуманитарных взаимодействий (Альянс Франсез (Франция), Межправительственное агентство Франкофонии (Франция, Бельгия, Канада), Британский совет (Великобритания), Институт Гёте и Германская служба академических обменов DAAD (Германия), Институт Сервантеса (Испания), Итальянский культурный институт, Институт Камоэнша (Португалия), культурные институты Дании, Канады, Японский фонд — Центр глобального партнёрства, Институт Конфуция (Китай). В разделе на фоне происходящих глобальных перемен раскрываются процессы становления нового качества культурно-гуманитарной дипломатии национальных информационно-культурных центров (ИКЦ). Смысл этой динамики — формирование новых форматов культурной и языковой экспансии («экспорта культурного продукта»), транснационализация и межгосударственная интеграция в осуществлении региональных и глобальных гуманитарных проектов, более широкая опора на ресурсы общественной дипломатии в тесном взаимодействии с экспертными кругами и НПО-сообществом стран пребывания.

На основании сравнительного анализа этих тенденций делается вывод о том, что на рубеже XXI века во многих странах мира в аспекте гуманитарного

измерения внешнеполитической деятельности прослеживается резкое повышение интереса ведущих государств мира к проведению активной культурной дипломатии, развитие её национальной инфраструктуры, ресурсного и информационно-имиджевого обеспечения, модернизация форм и методов работы. Эффективная внешняя культурная политика (ВКП) сегодня рассматривается как ключевое условие формирования положительного образа страны за рубежом, продвижения национального бизнеса на мировые рынки, особенно в высокорентабельной сфере интеллектуальных, духовных и образовательных услуг.

Наряду с общими тенденциями, в данном параграфе анализируется национальная специфика в работе по связям с соотечественниками (Венгрия, Китай, Республика Корея, Латвия, Литва, Польша и др.) в продвижении национальных языков. Своеобразие положения французского языка в мире и неоспоримое культурное и экономическое лидерство Франции во франкоговорящей части человечества создало благодатную почву для учреждения Международной организации франкофонии — первого в мире объединения государств на лингвистической основе. В Дании акцент сделан на поощрение гастрольной и выставочной деятельности за рубежом (50% из 20 млн. евро, направляемых из госбюджета на осуществление гуманитарно-культурной дипломатии).

Важнейшим фактором развития гуманитарно-культурной дипломатии азиатских стран стала активизация деятельности информационно-культурных центров (ИКЦ) Китая (Институт Конфуция, учреждён в 2004 г.; к осени 2007 г. имел в 54 странах мира 150 центров), Японии (Японский фонд, реформирован в 2003 г.; 19 офисов в 18 странах, преимущественно в Азиатско-тихоокеанском регионе и в странах Евросоюза), Индии (Индийский совет по культурным связям", 22 центра в 19 странах), Южной Кореи (Корейская культурная служба основана в 1979 г., 13 центров в 10 странах).

Важнейшим фактором современной динамики развития гуманитарных взаимодействий через ресурсы и постоянно действующие площадки ИКЦ стало интенсивное развитие инфраструктуры «гуманитарного предпринимательства», производство и экспорт национальных брендов, создающих позитивный имиджевый фон для достижения стратегических целей государств в мировой политике и отстаивания (лоббирования) национальных интересов. Показательным примером в этом направлении может служить Программа «Канадская модель продвижения культуры и сохранения самобытности», которая ориентирована на создание благоприятного имиджа Канады в мире, завоевание внешних рынков интеллектуальных и образовательных услуг, а также усиление интегративных тенденций в многонациональной, многоязычной, и мультикультурной стране, заинтересованной в квалифицированной интеллектуальной и трудовой иммиграции.

Во втором параграфе основной акцент исследования сделан на анализе современных, в основном американских стратегий в сфере гуманитарного измерения внешнеполитической деятельности. Методологические основы глобальной НПО-дипломатии, которые затем дополнялись и развивались, были разработаны Госдепартаментом США еще в 1981г. в рамках концепции «многоканальной дипломатии» (multi-track diplomacy), которая включала 5

скоординированных между собой направлений политики международного влияния: — официальная деятельность правительственной дипломатии — первый канал воздействия; — неофициальные усилия профессионалов из неправительственных институтов (НПО-сети) — второй канал влияния (дипломатия экспертно-консультативных пулов, научных кругов, а также культурная, общественная дипломатия); — дипломатия деловых кругов — третий канал (корпоративная или бизнес-дипломатия); — гражданская дипломатия — четвёртый канал («частная дипломатия», в том числе в рамках образовательных, студенческих и семейных обменов); — дипломатия киберпространства (Интернет) и средств массовых коммуникаций (СМК) — пятый канал.

К 2008 г. бюджет Государственного Департамента в рамках целевого финансирования акций в сфере НПО-дипломатии и создания положительного имиджа Соединённых Штатов за рубежом вырос в несколько раз — до 900 млн. долларов на решение задач по следующим направлениям: — сопровождение глобальных внешнеполитических инициатив США и Евросоюза (размещение ПРО, урегулирование конфликтов на Ближнем Востоке, противодействие Ирану, КНДР, Китаю и другим государствам, сдерживающим демократические процессы); — поддержка «молодых демократических режимов» в Евразии; — мониторинг политических процессов в странах переходного периода с так называемой «недоразвитой демократией»; — поддержка через процедуры грантового спонсирования по каналам американских фондов мирового НПО-сообщества, а также общественных организаций в странах, вызывающих «озабоченность» американского истеблишмента; — формирование новых институтов НПО межконфессионального профиля, в первую очередь, для региона Ближнего и Среднего Востока (Ирак, Иран и их соседи); — разработка новых концепций и подходов к ведению глобальной идеологической войны.

Второй блок анализируемых стратегий — это стратегии институтов международного развития (ИМР). В этом разделе определяются основные характеристики и направления работы этих структур, позволяющие им с высокой эффективностью действовать в глобальном гуманитарном и экономическом пространстве, поддерживать специфическим инструментарием национальные внешнеполитические инициативы и в целом повышать «капитализацию внешней политики» своих государств. Основными целями дипломатии «международного развития» являются:

• оперативный мониторинг ситуации в ключевых районах мира, получение эксклюзивной информации «с поля»;

• корректировка процессов социального, экономического и инфраструктурного развития принимающих стран в интересах государств-доноров;

• усиление информационного, технологического, гуманитарного, научно-образовательного,. финансово-экономического и политического присутствия (работа с элитами, молодёжью, СМИ, банковскими и правовыми структурами, экспертными кругами);

• проведение рекламно-пропагандиетских акций «быстрого реагирования» и долгосрочных программ формирования положительного имиджа своей страны за рубежом;

• подключение международного сообщества для решения особо острых для государства-получателя помощи проблем (предотвращение эпидемий, экологических кризисов, борьба с изменением климата и др.).

В третьем блоке анализируются западные научные и экспертные трактовки и концептуальные подходы к стратегиям «умной силы» и «публичной дипломатии». Смысловое обоснование этих стратегий заключается в том, что долговременные успехи внешнеполитической деятельности любого государства невозможны без четкой стратегии общественной дипломатии и ее эффективной реализации на основе соответствующей институционализации, идеологического наполнения, технологического и ресурсного обеспечения (финансового, кадрового и т. д.).

«Умная сила» (smart power) — сочетание «жесткой» (военной и экономической) мощи с «мягкой силой» (soft power) публичной дипломатии — одна из наиболее значимых концепций по вопросам внешней политики была сформулирована в докладе Ричарда Армитажа и Джозефа Ная «Более умная, более безопасная Америка» и озвучены на заседании подкомитета по безопасности и иностранным делам палаты представителей конгресса США в ноябре 2007 года.

Термин «публичная дипломатия» насчитывает более долгую историю и введен в научный оборот в 1965 г. Эволюция сущностного смысла и технологических приемов реализации этой стратегии в политической практике прошла путь от "правдивой пропаганды" гласа общественности, до «скрытой, завуалированной пропаганды» с опорой на сформированное общественное мнение. В настоящее время официально признанное понятие «публичная дипломатия» включает в себя все виды деятельности, которые призваны апеллировать к общественности (publics) с целью усиления привлекательности своей страны.

Третий параграф посвящен операциональному аспекту исследования процессов, механизмов и тактических методов практического воплощения рассмотренных стратегий в реальной политике западных стран и российского опыта в сфере гуманитарных взаимодействий.

Сравнительный анализ начинается с понятий «мягкая сила» (soft power) и «публичная дипломатия». Один из ведущих разработчиков теории «мягкой силы» Дж.Най в своей работе «Гибкая сила» (2006) отмечет, что это понятие есть «некий аналитический термин, а не политический лозунг». Вместе с тем в внешнеполитическом аспекте Дж.Най определяет «мягкую силу» как «способность получить желаемый политический результат путем привлекательного побуждения другой стороны принять ваши цели». Здесь авторская позиция солидаризуется с западными исследованиями (А.Фишер, А.Брокерхофф, 2008; Н.Дж.Кулл, 2008), которые рассматривают «мягкую силу» как собирательный термин-определение, концепт из сферы внешней политики. По сущностному содержанию это — инструментальный сет, набор политгехнологических приемов, методов и инструментов, имеющий свою самостоятельную функциональную и видовую нишу в политике. По вектору политического целе-результата «мягкая сила», также как и публичная дипломатия, ориентирована на оказание влияния и побуждение

оппонента (партнера) действовать в заданных политических параметрах. В системе стратифицированных координат политического «мягкая сила» находится как бы на ступеньку выше в пирамиде «высокой» политики, в отличие от публичной дипломатии, которая работает с более широкой общественной аудиторией и ближе к социальному полю. Не случайно сочетание и симбиоз «жесткой» (военно-экономической) и «мягкой» силы получил в американской политологии название «умная сила» (Smart power). Пересекающиеся секторы практических методик «мягкой силы» и публичной дипломатии очевидны и вытекают из ключевых смыслов: и в первом, и во втором случае это — сегмент и инструментарий политики влияния, это также не принуждение, а побуждение (убеждение) на основе сформированной подсознательной симпатии, да еще и в привлекательной для оппонента упаковке. Видимо поэтому в различных исследованиях зачастую присутствует синонимия этих двух понятий, наряду со словосочетанием «мягкая сила общественной, культурной дипломатии». Для выстраивания образно-смысловой последовательности исследования такое упрощенное смешение, в какой-то степени, приемлемо. Но с методологической точки зрения необходимо все же выделить ключевые отличительные характеристики этих политических категорий.

Главное заключается в том, что «мягкая сила» — это, по сути, разновидность пропагандистского воздействия на объекты международных отношений, будь-то организации, государственные структуры, элита или конкретные политические фигуранты. Но пропаганда и «мягкая сила» не полные синонимы, т.к. в «мягких» технологиях почти отсутствует прямая маиипулятивная составляющая. Это еще и побуждение к выгодной для субъекта политической «сделке» аргументированными доводами.

Другими словами, «мягкая ста», в авторском понимании представляет одну из форм внешнеполитической стратегии США, а также комплексный механизм влияния через систему «привлекательных преференций», в т. ч. и культурно-гуманитарных, чтобы целевая аудитория осознала и приняла чужие цели и стратегию. Публичная дипломатия — это технологии формирования общностей, гуманитарного единства, солидарности и взаимовыгодного сотрудничества по разделяемым ценностям и целям, которые другая сторона воспринимает как свои собственные. И «мягкая сила», как стратегия и механизм влияния, и публичная дипломатия, как специализированная технология политики влияния, есть составляющие общего внешнеполитического агрегатного блока по управлению процессами глобализации.

Методологическая матрица публичной дипломатии включает в себя следующий операционально-коммуникационный ряд, на каждой стадии которого формируется свой собственный гуманитарный продукт:

1. Мониторинг тематической (иерархия, динамика и специфика социально-политических и гуманитарно-культурологических ожиданий и потребностей) и окружающей среды субъектов воздействия публичной дипломатии. Другими словами, картография гуманитарного пространства, тестовые замеры и зондирование, «этап прослушивания» аудитории на предварительной стадии

вхождения в среду. Это достигается, как правило, путем создания совместных (донорских и реципиентных) фокус-групп и организации на основе анализа результатов их работы постоянно действующих переговорных и дискуссионных площадок в рамках «зонтичных» программ (по линии, например, проектов институтов развития, межкультурного, межконфессионального, межэтнического диалога и т. д.). Примером такого рода работы может служить стартовый этап комплексной гуманитарной программы Британского Совета «Межкультурный диалог в Африке», предусматривавший формирование тест-команд из числа местных и английских экспертов в 12 африканских государствах с целью создания оценочной базы данных о состоянии и динамике развития современной культурологической среды в этих странах.

2. Создание условий для облегчения вхождения в среду целевой аудитории («этап кооперации»). Эта стадия конструирования фундамента, платформы для будущего влияния определяется формулой: «сначала услышать и понять целеустановки и социальные потребности конкретной общественной среды (страты), предложить совместные программы по реализации их задач, а затем на кооперативной основе предоставить необходимые средства и ресурсы (интеллектуальные, материальные, методологические)». Форма работы — переговорный процесс и диалог, поддержка местных инициативных групп и партнерских НПО. Базовый принцип — партнеры должны ощущать себя не экзогенными исполнителями, а эндогенными творцами и самостоятельными «владельцами» создаваемого социально-гуманитарного продукта.

3. Формирование сетевой инфраструктуры традиционной или виртуальной (через Интернет) коммуникации как тематической и институциональной платформы для долгосрочных отношений и устойчивых связей («этап вовлечения»). На этом этапе стоит задача достижения двух взаимосвязанных целей: создание сети сторонников, действующих в том же направлении, что и донорская организация общественной дипломатии; формирование и воспитание кадрового резерва (сетевого актива) поддержки долгосрочных стратегических проектов. Технология этой работы предполагает в качестве обязательного условия разработку поступательного тактического планирования с четко обозначенными и запрограммированными промежуточными результатами, а также создание предпосылок для внутрисетевой коммуникации.

В качестве примера можно привести практику работы в сфере публичной дипломатии с молодежью. В 2005 г. в Европе стартовал международный молодежный проект, объединяющий молодых перспективных лидеров 37 стран на основе общей тематической дискуссионной площадки под названием «В какой Европе Вы хотели бы жить?». К 2009 г. было проведено 6 конференций (Стокгольм, Будапешт, Санкт-Петербург, Тбилиси, Барселона, Белфаст), по результатам которых авторы лучших эссе на заданную тему были награждены денежными премиями. В этом же контексте можно упомянуть новый общеевропейский НПО-проект (2008 г.) по междисциплинарной теме «Имидж нации», рассчитанный на 2—3 года.

4. Формирование и использование каналов культурно-гуманитарных обменов и культурной дипломатии (этап «разделяемых ценностей» и их

позиционирования в среду). Методологически во многих исследованиях и практических руководствах по ведению общественной дипломатии эти два направления обычно разделяют. В данной работе они содержательно объединены, т.к. в принципе занимают одну целевую нишу, однако в операциональном плане, видимо, необходимо провести демаркационные линии между смыслами и технологиями обменных программ и культурной дипломатии.

Система культурно-гуманитарных обменов предполагает, в первую очередь, симметричное взаимодействие на основе принципов взаимности, другими словами — это каналы двустороннего наполнения. Здесь все же на первое место выходят современные идеи, наработанные технологии и опыт конкретной страны, например, в научно-исследовательской работе, социально-муниципальном устройстве (если говорить о движении породненных городов), экологии или, например, взаимной стажировке оперных вокалистов (как это на практике реализуется в гуманитарном проекте Еврокомиссии под названием «Программа Леонардо да Винчи»)., Смысловое и целевое содержание этого направления — взаимодействие идей и «обогащение» через обмен опытом. В российской практике этот аспект общественной дипломатии в определенной мере нашел свое выражение в двусторонних межгосударственных контактах в рамках федеральных программ «Года России в Китае» и «Года Китая в России» (Индии, Болгарии, Франции). Хотя содержательная граница между различными формами публичной дипломатии достаточно тонкая, и эти программы можно в каком-то сегменте отнести и к культурной дипломатии. В США эта категория представлена всем комплексом международных обменных студенческих и исследовательских программ.

Культурная дипломатия — это канал с односторонним движение, целью которого является позиционирование и донесение до внешнего потребителя смысловых, имиджевых сигналов, национального достояния, духовных, культурно-исторических ценностей. Ключевой смысл в этой сфере в большей степени фокусируется на ценностных ориентациях и программы в основном реализуются под прямым патронажем государства, т.е. НПО составляющая здесь намного меньше (хотя в практике это достаточно условная трактовка, т.к. во многих программах НПО выступают как аутсорсинг, субподрядчик государства). Еще одна отличительная тонкость — проекты культурной дипломатии направлены на широкие слои (страты) общества. В то время как обменные программы ориентированы на сугубо целевые, секторально-специализированные аудитории.

Наиболее наглядный образец формы культурной дипломатии — это языковая экспансия, продвижение национальных языков во внешнюю среду (лингвофония, по аналогу с франкофонией или русофонией). В России эта задача реализуется в рамках федеральной целевой программы «Русский язык» с ведущей профильной общественной организацией — Фондом «Русский мир». В Китае, например, эти же функции возложены на Фонд Конфуция (формально независимое от государства НПО), который стремительно завоевывает свое место в международном гуманитарном пространстве. Начав свою деятельность в 2004 г., этот фонд уже создал разветвленную сеть своих представительств по всему миру (к 2010 г. их насчитывалось более 600 почти в 100 странах).

5. Этап формирования смыслов на стыке гуманитарного и политического, закрепление и перевод подсознательных социальных импульсов в сознательное действие/взаимодействие.

Выделяя категории действий и взаимодействий, рабочий вариант авторского определения «смысл» дается в следующей редакции: осознанное, разумное основание, отражающее внутреннее значимое содержание человека и формирующее мотивационную сферу стремления к достижению целе-результата. В политологическом контексте процесс формирования смыслов может быть изложен как настройка на каналы субъективного восприятия человеком мира, наполнение их информацией, знаниями, интегральным гуманитарным контентом с последующей трансформацией в мотивационные установки, направленные на достижение конкретных политических целей.

Важнейшую роль в формировании смыслов играют средства массовых коммуникаций (СМК), в первую очередь, Интернет и телерадиовещание, которые, также как и культурная дипломатия, представляют собой форму односторонней коммуникации, ориентированной на массового потребителя. Главное отличие — добавление, помимо культурно-гуманитарного контента, блоков социально-политической и экономической информации, моделирующих тональность и направленность общественного мнения. В сфере общественной дипломатии конечная эффективность этой работы определяется не столько выверенным, сбалансированным форматом вещания и его содержательно-информационной составляющей, сколько созданием коммуникационной среды доверия.

Суммируя вышеизложенное, мы выходим, другими словами, на следующий операционально-системный ряд последовательности и этапов действий в политике влияния: мониторинг (прослушивание) — кооперация (коммуникация) — вовлечение (взаимодействие) — формирование или корректировка ценностной ориентации, включая формирование «картины будущего» как механизма управления целеполаганием — смыслообразование — пропаганда и психологические операции.

Реализация данной технологической последовательности в «мягкой упаковке» возможна только с использованием ресурсов и социально-политического потенциала неправительственных общественных объединений. В современных международных отношениях феномен НПО-сети заключается в том, что институциолизированные звенья (сообщества) этой сети формируют уникальную и крайне востребованную среду доверия, консолидации, взаимодействия и слияния государственных, корпоративных, общественных и частных интересов в синхронизированный формат единой миссии внешнеполитического целеполагания. В политической системе НПО-сеть, являясь новаторской, экспертно-консультативной и кадровой лабораторией общества и политического истеблишмента, создает не только эффективные международные каналы сопровождения национальных внешнеполитических стратегий, но и активно участвует в качестве Субъекта в реализации политики влияния своими гуманитарными инструментами.

В заключении сформулированы основные выводы исследования, обобщены его важнейшие результаты, выделены актуальные аспекты поставленной

проблемы, требующие дальнейшего изучения. Междисциплинарная эмпирическая и теоретическая основа работы, методы научной «сборки» исследования оставляют широкое поле для дискуссии, для более углубленного анализа современных процессов международной политики и глобальной сетевой дипломатии.

Из этого вытекают следующие научно-прикладные задачи:

— в сере институциональной политологии — изучение и разработка моделей и внутренних механизмов функционирования институтов государства, бизнеса и гражданского общества, поиск новых форматов и архитектуры их взаимодействий, синхронизация их политики, ресурсов и потенциала для интеграции во внешнюю среду, в систему международных отношений;

— в сфере сетевой (НПО) дипломатии — дальнейший комплексный анализ западного и международного опыта по консолидации НПО-сети и ее использованию в сопровождении национальных внешнеполитических интересов;

— в идеологической сфере политики — исследование и научный мониторинг современных тенденций и теоретических наработок по идеотехнологическому и пропагандистскому обеспечению политики глобального/регионального влияния; разработка отечественных моделей стратегических гуманитарных инициатив; актуализация научного обоснования и прикладной методики институционального построения внешнеполитического контрпропагандистского и имиджевого блока национальной дипломатии;

— в сфере гуманитарного измерения политики — предметное научное осмысление таких, все более востребованных политической практикой, направлений международной деятельности, как парламентская и партийная дипломатия, дипломатия институтов развития, дипломатия субъектов федерации (в контексте регионального и приграничного сотрудничества).

III. ОСНОВНЫЕ ИТОГИ ДИССЕРТАЦИОННОГО ИССЛЕДОВАНИЯ ИЗЛОЖЕНЫ В СЛЕДУЮЩИХ РАБОТАХ

Монографии

1. Сухарев А.И. Институциональная политика: Политология взаимодействия легитимной и теневой сферы в глобальном мире. — М.: Книга и бизнес, 2004. — 214 с. (13,5 п.л.).

2. Сухарев А.И. Трансгуманитарное измерение политики: Опьгг исследования институционализации НПО-сети в международных отношениях. — М.: Книга и бизнес, 2009. — 442 с. (35,9 п.л.);

3. Сухарев А.И. Формирование субъектов международных отношений: Проблема становления субъектов гуманитарных взаимодействий в международных отношениях XXI века. — М.: Книга и бизнес, 2010. — 416 с. (23 п.л.).

Статьи

в ведущих рецензируемых научных журналах и изданиях, рекомендуемых

Перечнем ВАК

4. Сухарев А.И. Формирование теневого конгломерата в глобальном мире (постановка научной проблемы) //Безопасность Евразии, 2003. № 1. — С. 211-236 (1 пл.).

5. Сухарев А.И. Институциональная политика: идеологический аспект// Безопасность Евразии, 2005. № 1. — С. 289-310 (0,9 пл.).

6. Сухарев А.И. Сектор НПО — проблемы субъектности, критериев и классификации (западная методологическая модель) // Безопасность Евразии, 2005. № 1. — С. 467-477 (0,5 пл.).

7. Сухарев А.И. Институциональная НПО-политика: роль и функции неправительственных, некоммерческих организаций в современном мире// Безопасность Евразии, 2005. № 2. — С. 457-464 (0^4 пл.).

8. Сухарев А.И., Кореньков A.B. Гуманитарное измерение внешнеполитической деятельности: общественная дипломатия как научная проблема // Безопасность Евразии. 2008, № 1(31). — С. 359-372 (1 пл.).

9. Сухарев А.И., Кореньков A.B. Гуманитарное измерение внешнеполитической деятельности: внешняя культурная политика — цели, ресурсы, перспективы //Безопасность Евразии. 2008, №2(32). — С. 347-368 (0,9 пл.).

10. Сухарев А.И. Гуманитарное измерение внешней политики: анализ научно-практических подходов //Безопасность Евразии. 2008, №2(32). — С.414-423 (0,4 пл.).

11. Сухарев А.И., Кореньков A.B. Аспект гуманитарного измерения стратегии инновационного развития //Безопасность Евразии. 2008, №3(33). — С.287-305 (0,7 пл.).

12. Сухарев А.И., Кореньков A.B. Гуманитарное измерение внешнеполитической деятельности: стратегии развития общественной дипломатии и константы динамики НПО-среды (статья первая) // Безопасность Евразии. 2008, №4(34). —С. 66-88(1 пл.).

13. Сухарев А.И. Становление трансгуманитарного измерения в системе международных отношений //Безопасность Евразии. 2009, № 1(35). — С. 294-300 (0,4 пл.).

14. Сухарев А.И. Мировой опыт институционализации НПО-среды и поддержки НПО-дипломатии // Безопасность Евразии. 2009, № 2(36). — С. 387-398 (0,5 пл.).

15. Сухарев А.И. Трансгуманитарное измерение внешней политики: «мягкий» захват «твердой» силы //Безопасность Евразии. 2009, №3(37). — С. 207-218 (0,5 пл.).

16. Сухарев А.И. Трансгуманитарное измерение политики: сетевая дипломатия и современная конфигурация сетевых институтов// Безопасность Евразии. 2009, № 4 (38). — С. 127-141 (0,7 пл.).

17. Сухарев А.И. Гуманитарное измерение внешней политики — современная российская модель // Безопасность Евразии. 2010, № 1(39). — С. 267-280 (0,8 пл.).

Другие публикации

18. Сухарев А.И. Политология энергетической безопасности: институциональный аспект // Навигут, 1999. № 1. — С. 25-34 (0,4 п.л.).

19. Сухарев А.И. Энергетическая безопасность как научная проблема (опыт политологического анализа) //Безопасность. — М.: Фонд национальной и международной безопасности, 1999. № 5-6 (48). — С. 117-128 (0,5 п.л.).

20. Сухарев А.И. Политика гуманитарной безопасности (к вопросу о теории политики и практике безопасности) // Безопасность Евразии, 2000. № 1. — С. 277300 (1 п.л.).

21. Сухарев А.И. Институциональная политика и трансформация институтов. // Мироустройство XXI: мировоззрение, миропорядок: Опыт гуманитарно-социологического исследования /Под ред.В .Н.Кузнецова. — М.: Книга и бизнес, 2007. — С. 429-464 (1,2 п.л.).

22. Сухарев А.И. Пленарный доклад «Гуманитарные взаимодействия. Европейский Союз — Россия: вызовы нового общения» // Гуманитарные взаимодействия. Европейский Союз — Россия: вызовы нового общения. Материалы международной конференции, София, 15-16 ноября 2007 г. — СПб.: Российский центр международного научного и культурного сотрудничества при МИД России, 2008. — С. 12-19 (0,3 п.л.).

23. Сухарев А.И. Пленарный доклад «Роль национальных информационных институтов и народной дипломатии в межкультурном диалоге» // Роль национальных информационных институтов и народной дипломатии в межкультурном диалоге. Международный «круглый стол» 27 ноября 2008 г. (в рамках постоянно действующей диалог-площадки Международной конференции «Народная дипломатия Москвы»). — М.: Московский союз обществ дружбы, 2008. — С. 6-11(0,3 пл.).

24. Сухарев А.И. Инновационная стратегия России: возможности, угрозы, направления реализации //Менеджмент и Бизнес-администрирование. 2009, № 3. — С. 132-139 (0,4 п.л.).

25. Сухарев А.И. Формальное и неформальное в политике обеспечения участия граждан в общественной безопасности. /В коллективной научной монографии: Смысл Великой Победы/ под общей ред. В.Н.Кузнецова. — М.: Книга и бизнес, 2010. — С. 534-548 (0,8 п.л.).

Сухарев Александр Иванович

Политическое становление субъектов сетевых гуманитарных взаимодействий в международных отношениях глобального мира

Диссертация посвящена исследованию в контексте геокультурной парадигмы процессов оформления и функционирования субъектов гуманитарных взаимодействий в мировой политике.

В работе вскрыты содержание, механизмы и динамика становления современной институционализированной НПО-сети и ее роли в транснациональных взаимодействиях в сфере политики влияния. Автор анализирует такие понятия, как «мягкая сила», «умная сила», «НПО-дипломатия» (общественная, народная), «публичная дипломатия», «ноополитика», «дипломатия информационно-культурных институтов», «многоканальная дипломатия», в контексте моделей функционирования глобальной сети НПО-сообществ в разных регионах мира.

Sukharev Alexander I.

Political development of actors of humanitarian interactive networks in global international relations

The thesis is dedicated to studies on processes and functioning of humanitarian actors in world political interactions in the context of geocultural paradigm.

Content, mechanisms and dynamics of contemporary institutionalized NGOnetwork and its role in transnational interactions, policy impact, trust-building policy (culture of trust) are described. The author analyzes the essence of soft power, smart power, NGO diplomacy, public diplomacy, activities of national information and cultural centers (ICC diplomacy), Noopolitik, multi-track diplomacy, in the context of models of the global NGO communities' network in different regions of the world.

Зак.№ Тир./^ О экз.

Печ.л. 2,2. ОПМР

103265 Москва, ул.Охотный ряд, 5

Оглавление научной работы автор диссертации — доктора политических наук Сухарев, Александр Иванович

Введение

Глава 1. Теоретические и методологические основания политологического анализа процесса трансформации международных отношений

1.1. Теоретические основы институционализации в политике: разработка понятийного и категорийного аппарата

1.2. Методологические основы анализа современных трансформационных процессов в сфере институциональной политики

1.3. Сетевая институционализация и характеристики сетевых политических процессов

Глава 2. Динамика процессов институционального становления гуманитарных взаимодействий

2.1. Разработка методологических подходов и обоснование системы периодизации и функциональной классификации общественных неправительственных организаций (НПО)

2.2. Политические основы функционирования неправительственных объединений в международных отношениях

2.3. Политический и институциональный аспект развития системы неправительственных организаций

2.4. Гуманитарное измерение внешней политики — современная российская модель

Глава 3. Проблемы субъектности и правового статуса неправительственных организаций в зарубежных странах

3.1. Особенности функционирования неправительственных организаций в странах Ближнего Востока и Африки

3.2. Специфика институционализации неправительственных структур в государствах Азии и Латинской Америки

3.3. Технологии и механизмы взаимодействия неправительственных организаций и институтов власти в странах Северной Америки (Мексика, Канада, США)

3.4. Общие закономерности и отличительные характеристики становления сообщества неправительственных организаций в государствах-членах Евросоюза

Глава 4. Политические аспекты становление и функционирования современных субъектов международных гуманитарных взаимодействий

4.1. Основные направления культурно-гуманитарной дипломатии в международных отношениях (дипломатия национальных информационнокультурных центров)

4.2. Особенности формирования гуманитарного измерения внешнеполитической деятельности: разработка стратегий и методология практики (западные модели)

4.3. Процессы политической трансформации международных гуманитарных взаимодействий

Введение диссертации2011 год, автореферат по политологии, Сухарев, Александр Иванович

За последние три десятилетия в контексте геокультурной парадигмы развития глобального мира четко обозначился процесс оформления гуманитарного измерения в мировой политике. Важная роль в этом процессе отводится институтам гражданского общества, неправительственным, некоммерческим, негосударственным организациям (НКО/НПО-системам). Системные и институциональные изменения в национальных и транснациональных общественных структурах и усиление роли и влияния этих структур в международной сфере актуализировали необходимость научного обоснования движущих сил и деятельности этих субъектов внешнеполитических процессов в глобальном пространстве современной I внешней политики.

В мировой политической практике институционально оформилась сфера внешнеполитической деятельности, в содержательную основу которой был заложен концепт гуманитарных взаимодействий с использованием сети неправительственных организаций. Объективным обоснованием динамики развития данной сферы явилось то, что она отвечала ключевым императивам общецивилизационного характера. Параллельно с этим вектором сформировалось и другое направление, обусловленное стратегией глобализации в рамках монополярного мира и производных от него идеологий. Гуманитарная модель глобальной архитектуры, предусматривающая приоритет консолидированной, многоканальной дипломатии, вступила в противоречие с политической практикой конфликтогенной трансформации глобального общества, в т.ч. и посредством высоких гуманитарных технологий. На этом основываются сегодня отдельные форматы в основном западной общественной дипломатии, обеспечивающие тотальное доминирование в информационном и экспертном пространстве, что позволяет в конъюнктурном аспекте трактовать и интерпретировать политические события на международной арене и в отдельно взятых странах.- Политический ресурс неправительственных организаций был задействован, например, в кампаниях новой «политики исторической памяти», безальтернативных имиджевых оценок уровня демократичности и стабильности государств, а также стал неотъемлемой частью политтехнологий «цветных» революций.

Масштабное привлечение новых акторов в лице формально независимых неправительственных организаций к сфере международных отношений расширило рамки традиционной дипломатии и придало новый импульс политической практике «двойных стандартов». В этом контексте актуализировалась задача научных исследований общественно-гуманитарного дискурса в системе международных отношений. Оформилась научная проблема осмысления многофакторных и противоречивых тенденций в сфере гуманитарного измерения внешней политики, «сетевой дипломатии» (по С.В.Лаврову).

В диссертационном исследовании эта проблема рассматривается посредством политологического анализа предложенной мировому сообществу стратегии монополярного лидерства, предусматривающей избирательное устранение альтернативных проектов глобального политического устройства, сегментирование международной системы безопасности, включая ее гуманитарные аспекты.

В условиях формирования стержневого вектора российской внешней политики с акцентом на обновление архитектуры региональной (в рамках европейского, евразийского и постсоветского пространства) и глобальной безопасности влияние внешних, международных факторов, знание механизмов, технологий этого влияния и прогнозирование его последствий является предметом постоянного политологического изучения. В этом смысле важное научно-практическое значение имеет анализ становления гуманитарного измерения международных отношений, достоверные знания о самом процессе, его этапах и закономерностях, движущих силах, проблемах и противоречиях и, что особенно важно, о перспективах и> направлениях его эволюции в современном мире.

Актуальность, и важность заявленной автором темы исследования определяется двумя принципиальными тезисами.

1. Теоретический политологический анализ роли субъектности неправительственных организаций (НПО-сетей) позволяет выработать оптимальные решения для повышения эффективности внешней политики России, в т.ч. и в сфере содействия реализации стратегии политической модернизации.

2. Политологический анализ востребованности и конструктивности НПО-сетей в гуманитарном сегменте международных отношений актуализирует понимание роли и места конкретного субъекта гуманитарных взаимодействий во внутренней и внешней политике России.

В контексте общей проблемы научно-теоретического и практического обеспечения гуманитарного блока российской внешней политики контраргументами, инструментами и технологиями актуализировалась и частная политологическая задача исследования целостной природы современной институционально-сетевой сферы деятельности НПО-сообщества в ее сущностном и функциональном выражении.

Осмысление всех этих комплексных, взаимосвязанных и, зачастую, противоречивых тенденций и явлений в теоретическом и методологическом плане предполагает как политологический, так и междисциплинарный аспект исследования.

Степень научной разработанности проблемы. Анализ отечественной и зарубежной научной литературы показал, что проблема гуманитарных взаимодействий и становления их субъектов в международных отношениях в прямой постановке до настоящего времени не исследовалась и не рассматривалась как самостоятельное' направление научного анализа, как одна из; востребованных задач внешнеполитической практики в глобальном мире; .

В числе наиболее: близких к нашей> теме научных работ мы выделяем два направления. В рамках первого;, вектор1 исследования* ориентирован;, на; определение контуров? понятийного аппарата, изучение функциональной; и институциональной3 структуры общества;, механизмах, взаимодействий: в сфере гуманитарного и институционального измерений5. Это; прежде: всего; работы Д.Белла, Л.Бигли, Н.Бирнбаума, Ф.Броделя, М.Вебера, У.Дадли, Т.РШарра, А.Ридденса; КЖожича, П.А.Сорокина; Е.Маркузе, ■ Дж.Мйда, Р.Мертона, Дж.Нейсбита, Д.Норта, Ч.Х.Пауэрса, Э.Тоффлера, Дж.Тернера, О.Шпенглера К.Штайльманна, М.Фридмана, Д.Янга. Среди российских ученых отметим фундаментальные разработки Т.А.Алексеевой, Ф.М.Бородкииа, С.Г.Кирдиной, Б.З.Мильнера, Ю.А.Писпевпча, Э.Н.Ожигапова, А.Н.Олейника, С.В.Патрушева, Л.В.Полякова, Л.В;Сморгунова, С.А.Степанова;. СКС.Сухарева. Разработанные в; данных исследованиях методологические: подходы к политологическому анализу функционирования* и трансформации- институтов были' использованы в диссертации, в; контексте: международных отношений- и в сравнительном-анализе моделей институционального взаимодействия в других странах мира. В частности, в развитие институциональной теории этих авторов и на основе методик сравнительной, политологии Л.В.Сморгунова в контексте темы диссертации исследуются5 современные формы «выборочной» легитимизации (по М.Веберу). В' современных политических технологиях использования« общественных организаций: в дестабилизации государственных- институтов это важный этап. Он начинается: с легитимного права: поставить, например, под сомнение результаты выборов; затем создать прецедент интерпретации законодательной нормы и выйти на новый формат легитимизации; При анализе политических институтов и политических процессов, автор также опирался на1 фундаментальные научные разработки Ю.А.Нисневича (в контексте доминантного фактора доверия), Л.В.Полякова (аспект институциональной идеологии при сравнительном анализе западного и российского консерватизма), Э.Н.Ожиганова (в сфере моделирования и анализа политических процессов), С.А.Степанова (в разделе исследования» социальных сетей как инструмента коммуникации).

Значимыми в области конкретных исследований- взаимодействий формальных и неформальных структур и институтов в условиях глобализации являются исследования П.Арлаччи, Дж.Беккера, И.Бороша, Дж.Бьюкенена, Д.Гамбетты, Дж.Джонса, М.Кастельса, Д.Кауфманна, Р.Клитгаарда, А.Портеса, Л.Паоли, У.Райзмана, П.Рубина, Г.Скяво, Э.де Сото, Е.Л.Фейга, Т.Шеллинга, Дж.Хэллмана. А.Городецкого, М.Н.Грачева, И.Е.Дискина, С.З.Жизнина, В.Н.Кузнецова, А.В.Коротаева, Э.Г.Кочетова, A.C. Малкова, А.А.Макарова, В.Л.Манилова, А.И.Неклессы, И.М.Подзигуна, А.С.Панарина, ВЛ.Романова, Л.И.Сергеевой, Ж.Т.Тощенко, П.В.Турчина, Д.А.Халтурина, Р.Г.Яновского. Научный макроанализ и выводы М.Кастельса об информациональной «кратии» (влияния сетевых институциональных структур, взаимодействующих в глобальной информационной среде), А.И.Неклессы (о перераспределении властных полномочий с национального на глобальный уровень) нашли свое отражение в диссертации в контексте методологического обоснования деятельности новых субъектов влияния на международную политику, развития транснациональных сетей сотрудничества, в которых активно участвуют неформальные клубы, неправительственные сообщества, структуры гуманитарного взаимодействия. В этом аспекте необходимо также выделить исследовательскую работу М.Н.Грачева по проблеме политических коммуникаций, включающих в себя и аспект пропагандистской деятельности.

Второе направление соотносится с работами, посвященными концептуальным, методологическим и прикладным проблемам исследования непосредственно неправительственных организаций, международной практике институционализации открытых НПО-сообществ и включения их в политические процессы международных отношений. В контексте этой темы наиболее близкими разработками являются труды Дж.Арриги, Дж.Арквилы и Д.Ронфельдта, И.Валлерстайна, Дж.Голдена, Р.С.Захарны, Н.Дж.Кулла, Н.Н.Моисеева, Дж.Ная, М.А.Слободской, Э.Тоффлера, Ф.Фукуямы, А.Фишера и А.Брокерхоф, Т.А.Васильевой, А.Ю.Мельвиля, Г.М.Сергеева, Д.В.Иванова, А.А.Зиновьева.

Среди научных работ, рассматривающих актуальные процессы взаимодействия институтов государства и общества, важно отметить актуальное исследование Т.А.Васильевой (2009г.) о взаимодействии государственных органов власти и негосударственных, некоммерческих организаций как институтов гражданского общества в современной России, которое анализирует динамику становления общественного сектора на примере российского опыта. В диссертации были использованы методологические принципы А.Ю.Мельвиля в отношении разработанной американской НПО Фридом Хауз классификации стран с разным уровнем демократического развития. Данный критический подход был применен в диссертационном исследовании при сравнительном анализе научных теорий И.Валлерстайна, Дж.Голдена, Дж.Ная, Дж.Арквилы, Д.Ронфельдта (политические стратегии «мягкой» силы, «кооперативной конкуренции», нацеленные на получение преимуществ в «гонке» потенциалов и ресурсов общественно-гуманитарной дипломатии).

Рассматривая в обобщенном виде направления и ключевые тенденции изучения институтов гражданского общества отечественными и зарубежными исследователями, необходимо отметить следующее. научным сообществом создана серьезная теоретическая, методологическая и эмпирическая база для анализа институтов власти, неправительственных организаций и в целом институциональных отношений современного мира.

- в области политологического анализа глобальных гуманитарных взаимодействий остается много концептуально-методологических вопросов, требующих теоретического осмысления. В' современных условиях развития России и международного сообщества особо высока, востребованность в целостных,, комплексных работах, в которых была бы выстроена система категорий и научных понятий, характеризующих акторов трансгуманитарной сферы международных отношений, определены, их типологические особенности, динамика развития и факторы, обуславливающие тенденции этой динамики.

Объект исследования: современные сетевые гуманитарные взаимодействия в сфере международных отношений, внешнеполитических процессов в глобальном мире.

Предмет исследования: политические процессы и технологии, обуславливающие становление и функционирование субъектов гуманитарного измерения внешней политики, а также формирующие условия для реализации потенциала сетевой дипломатии в международных делах.

Цель исследования: актуализация на основе мирового опыта 1980— 2010-х гг. основ теории и практики международной политики с учетом роли новых субъектов сетевых гуманитарных взаимодействий и их институциональной интеграции в структуру внешнеполитических процессов.

В соответствии с поставленной целью исследование ориентировано на решение следующих задач:

1. Анализ и раскрытие специфики политических процессов, общих и частных закономерностей становления гуманитарного измерения внешней политики в условиях глобального мира.

2. Систематизация теоретического и эмпирического знания о динамике развития политического процесса институционализации национальных и международных НПО-сетей.

3. Разработка структурной модели системы гуманитарных взаимодействий и периодизации становления современного формата НПО-сети в международных отношениях.

4. Проведение сравнительного анализа институциональных моделей и государственной политики различных стран (в т.ч. России) по использованию неправительственных организаций для продвижения своих внешнеполитических интересов.

5. Определение субъектов сетевых гуманитарных взаимодействий и их роли в международных отношениях (стратегии институтов развития, национальных культурно-гуманитарных и информационных центров за границей).

6. Раскрытие политического содержания технологий, методик и приемов влияния через неправительственные организации на зарубежные общественные круги с целью формирования в этой среде мотива вовлечения в общественно-политическую деятельность на основе разделяемых ценностей или протестной консолидации (практическая реализация экспортных технологий «мягкой» силы, публичной дипломатии).

Основная гипотеза исследования. Можно предположить, что в процессе активного развития современных международных гуманитарных взаимодействий усиливается политическая роль неправительственных организаций, расширяется спектр возможностей их влияния на внешнюю политику, в т.ч. на региональном и глобальном уровне. НПО-сеть становится не только эффективным вспомогательным ресурсом в сфере международных отношений, но и выступает в качестве самостоятельного субъекта внешнеполитической деятельности. Выдвигается также положение о том, что политическая конкуренция в сфере глобального НПО-движения, культурно-гуманитарной дипломатии обостряется и идет поступательный процесс институционального становления новых внешнеполитических акторов, действующих как в субрегиональном, так и в геополитическом пространстве.

Теоретико-методологические основания диссертационного исследования определяются характером объекта и предмета изучения, глобальными, региональными и страновыми особенностями процесса становления современных моделей сетевых гуманитарных взаимодействий. Теоретически значимыми для исследовательской работы явились принципы, и научные подходы теории управления, теории систем. Комплексный, и междисциплинарный' характер рассматриваемой проблемы обусловил использование методологического инструментария, интегрирующего исследовательские методы сравнительно-исторического; структурно-функционального и институционально-сетевого анализа, политологической компаративистики. Этим же обстоятельством определялось многообразие использование базовых научных принципов, включая- принцип объективности, научности, историзма, системности и развития. Особое значение для выстраивания- структуры и- логики изложения материала диссертации имели институциональный, нормативно-правовой и системный методы. Применение этих методов дало возможность обосновать, субъектный характер деятельности институтов гуманитарной» направленности в современной- международной политике, исследовать законодательную основу отношений власти и неправительственных общественных организаций, выявить и проанализировать каналы и технологии их взаимодействий во внешнеполитической деятельности.

Важной методологической основой работы явилось использование исторического и сравнительного подходов, а также результаты включенного наблюдения и опыт непосредственной работы с отечественными и зарубежными НПО-структурами в России и за рубежом. Это позволило с научно-прикладных позиций проследить эволюцию развития общественного сектора в разных странах, динамику международных гуманитарных взаимодействий в современном глобальном мире, выделить трансформационные этапы, обуславливающие усиление политической составляющей в деятельности сообщества неправительственных организаций.

Эмпирической базой исследования явились публичные аналитические материалы и выступления руководства Министерства иностранных дел России, федерального агентства Россотрудничество - при МИД РФ (Росзарубежцентра до 01.01.2009 г.), доклады ООН, ЮНЕСКО, материалы Совета' Федерации и Государственной Думы Федерального Собрания Российской Федерации, Конгресса и Госдепартамента США, «Белой книги» Совета Европы по межкультурному диалогу, научно-практические разработки ведущих мировых «мозговых трестов» и национальных информационно-культурных центров, законодательные базы1 различных государств, определяющие статус и нормы функционирования местных и зарубежных неправительственных организаций, уставные и программные документы отечественных, иностранных и международных НПО и др.

Важной составляющей исследования стали материалы российских и международных научных и научно-практических конференций, «круглых столов», методологических семинаров и дискуссий по теме диссертации, в т.ч. материалы международных форумов (более 30), в которых автор принимал участие в качестве организатора или докладчика.

Научная новизна диссертационной работы состоит:

- в теоретическом обосновании и развитии в политологическом ракурсе сущностных составляющих институциональной* политики, которая автором обосновывается путем комплексного анализа идеологической, технологической и инструментальной сферы политического процесса;

- в выделении типологических моделей институционализации НПО-сообществ и форматов их инкорпорирования в канву внешнеполитических программ;

- в определении основных этапов становления и развития нормативно-законодательной базы, закрепляющей юридический статус НПО-структур на национальном, региональном и глобальном уровнях;

- в комплексном анализе национальной и региональной специфики становления субъектов гуманитарных взаимодействий в международной политике;

- в систематизации и анализе различных зарубежных стратегий в сфере гуманитарного измерения политики, практических методик, технологий и инструментов дипломатии «мягкой» силы в международных отношениях;

- в выделении общих и частных закономерностей формирования во внешнеполитической деятельности функциональной, среды НПО-структур, выступающих в качестве политического актора сетевой дипломатии нового-поколения и субъекта влияния на современные внешнеполитические процессы;

- в проведении сравнительного анализа гуманитарных ресурсов российской дипломатии и внешнеполитических ведомств ведущих стран мира.

Основные выводы и положения, выносимые на защиту:

1. Диссертант полагает, что гуманитарное измерение международных отношений в глобальном мире содержательно может быть раскрыто через анализ институциональных и институционально-сетевых взаимодействий, а также процессов, технологий и инструментов современных внешнеполитических стратегий сетевой дипломатии.

2. В сфере гуманитарного измерения внешней политики структурно выделяются 6 направлений сетевой дипломатии:

- общественная дипломатия (НПО-дипломатия, «народная дипломатия») которая определяется как одна из форм межнациональных и транснациональных коммуникаций и взаимодействий общественных неправительственных организаций, формирующая среду консолидированного международного сотрудничества гуманитарной направленности;

- культурно-гуманитарная дипломатия в зарубежном информационном, социокультурном пространстве (дипломатия информационно-культурных центров и других родственных институций за границей);

- диаспоральная, дипломатия, ориентированная, на. использование ресурсов зарубежных соотечественников в интересах, страны исхода;

- публичная дипломатия (public diplomacy в американской: терминологии), как одна из форм внешней- политики западных государств; определяющая теоретические основания»и практические технологии влияния; в международных отношениях через институты гуманитарных коммуникаций и взаимодействий; ■

- дипломатия «международного развития»; нацеленная преимущественно на формирование , выгодных государству-донору инфраструктурных экономических и социальных изменений в принимающей спонсорскую-помощь стране;

- дипломатия < средств массовых коммуникаций высокого уровня и Интернет-сети.

3. Непосредственное участие неправительственных организаций в международных делах определяется следующими;: основными функциональными задачами: оказание влияния'на: общественное мнение с использованием своих экспертно-консультативных ресурсов (продвижение через,'СМИ независимых экспертных оценок, рейтингов, воздействие на целевые аудитории в рамках организуемых «круглых» столов, конференций и т.д.); оказание гуманитарной помощи и участие в; международных гуманитарных проектах и. проектах развития (борьба; с бедностью, инфекционными болезнями, защита экологии и др.); создание постоянно действующих дискуссионных площадок, клубов, а также открытие филиалов в разных странах мира для продвижения своих идеологических и ценностных установок, сопровождения и лоббирования национальных политических, экономических и деловых интересов; работа с национальными диаспорами, этно-конфессиональная и. языковая консолидация общин зарубежных соотечественников; участие в глобальных или региональных форумах по актуальным проблемам альянса цивилизаций, межкультурному, межконфессиональному диалогу; формирование позитивного имиджа своей страны за рубежом, пропаганда ее культурного, языкового и исторического наследия, научно-технологического, экономического и1 человеческого потенциала; создание негосударственных каналов взаимодействия и поддержки оппозиционных общественных сил в другой стране (в основном по проблемам нарушений прав человека, дискриминации национальных меньшинств, ограничений свободы слова, притеснений по религиозным, расовым или тендерным признакам и т.п.).

4. Политические процессы глобализации и формирование глобального информационного пространства актуализировали новое качество института неправительственных организаций как равноправного актора, субъекта международных отношений. Концептуально сформировался глобальный внешнеполитический сегмент политики и стратегий гуманитарного влияния, где НПО-сеть формирует базовый инструментальный каркас, на котором формируется механизм обратных связей и гуманитарных взаимодействий и идет трансляция двусторонних и многосторонних социальных и политических сигналов.

5. На новом этапе социально-экономических и внешнеполитических перемен в России, обусловленных стратегией модернизации внутри страны и трансформацией архитектуры международной безопасности в глобальном мире, российское государство определяет свою национальную, адекватную современным реалиям стратегию культурно-гуманитарной дипломатии, ориентированную на эффективное использование ресурсов и потенциала отечественной сетевой дипломатии, институтов гражданского общества, НПО-структур внешнеполитической направленности.

Теоретическая значимость исследования заключается в разработке самостоятельного направления в теории и практике международных отношений, приращении нового знания в сфере институциональной политики. Разработанная автором система понятий и категорий, обоснование структурно-системных закономерностей функционирования институтов, механизмов и технологических циклов институционального строительства и институционально-сетевых взаимодействий дополнило знание научной дисциплины «институциональная политология» новым методологическим и теоретическим содержанием.

Практическая значимость работы заключается в возможности применить зарубежный и международный опыт в национальном строительстве институтов гражданского общества, использовать их потенциал и ресурсы во внешней политике, в реализации внешнеполитического курса России через инструменты и технологии сетевой, культурно-гуманитарной дипломатии. Основные выводы и положения диссертации могут способствовать оптимизации целевых программ взаимодействия с международным НПО-сообществом, с нашими соотечественниками за рубежом, а также могут быть применены в сфере развития инфраструктуры регионального НПО-партнерства, что особенно актуально на пространстве СНГ.

Рассмотренные в исследовании формы, методы и принципы функционирования* неформальной дипломатии в международных отношениях могут быть представлены в качестве ряда самостоятельных политологических курсов высшей школы по изучению теории и практики внешней политики в глобальном мире.

Апробация выводов, положений и рекомендаций, изложенных в диссертации. Теоретические положения, разработанный понятийный аппарат были раскрыты в выступлениях и обсуждались на научных и научно-практических конференция и семинарах, включая следующие:

- Научная конференция социологического факультета МГУ им. М.В. Ломоносова: «Первые Сорокинские чтения—2002» (18.12.2002), секция: «Социология и безопасность человека, тема выступления: «Теневая сфера в глобальном мире»;

- «Ломоносовские чтения — 2003» (25.04.2003), секция «Российское общество и социология в> XXI веке: социальные вызовы и альтернативы», тема? выступления «Формирование теневых структур в глобальном обществе»;

- Пленарный доклад на международной конференции: «Гуманитарные взаимодействия. Европейский Союз — Россия: вызовы нового общения» (Материалы международной конференции, София, 15—16. 11.2007 г.);

- Пленарный доклад на международном «круглом столе»: «Гуманитарные взаимодействия в глобальном мире и роль народной дипломатии» (материалы международного «круглого стола»: «Роль национальных информационных институтов и народной дипломатии в межкультурном диалоге», Москва, 27 ноября 2008 г.).

Кроме того, автор по исследуемой тематике выступал с научными докладами на 30 международных конференциях и форумах в России (Москва, Петрозаводск, Краснодар, Санкт-Петербург и др.) и за рубежом (Финляндия, Греция, США, Германия, Франция, Великобритания, Бельгия, Люксембург, Болгария, Польша, Латвия, Литва, Узбекистан, Японии, Китай, КНДР и др.).

Практическая апробация результатов исследовательской работы нашла свое воплощение в авторской разработке «Концепции среднесрочного развития Российского центра международного научного и культурного сотрудничества при Министерстве иностранных дел Российской Федерации» (2005) и подготовке заседаний Коллегии МИД России («О роли Росзарубежцентра при МИД РФ в реализации внешнеполитических задач», январь, 2007; об итогах председательства России в Большой восьмерке, раздел — «Об участии Росзарубежцентра в обеспечении деятельности форума «Гражданской восьмерки», 2006).

Научные разработки автора получили поддержку при осуществлении разработок государственных документов по проблемам внешней и внутренней политики (МИД России, 2004-2008 гг.), парламентской дипломатии (Государственная Дума Федерального Собрания Российской Федерации, 2009-2011 гг.).

Структура работы. Диссертация состоит из введения, четырех глав, заключения, списка литературы и приложения.

Заключение научной работыдиссертация на тему "Политическое становление субъектов сетевых гуманитарных взаимодействий в международных отношениях глобального мира"

Результаты исследования теории и практики становления системы гуманитарных взаимодействий в международных отношениях подтверждают рабочую гипотезу о том, что в условиях глобального мира политическая составляющая деятельности неправительственных некоммерческих организаций приобретает все более масштабные и устойчивые формы. Быструю динамику развития этого процесса констатировали многие западные политологи, принимавшие участие в мировом политическом форуме в г.Ярославле (сентябрь 2010 г.). В частности, С.Сассен, профессор Колумбийского университета (США), считает, что глобальное гражданское общество, а таюке гражданские общества внутри стран могут оказаться новыми историческими субъектами, участвующими в формировании новой политики. По ее мнению, глобализация наряду с новыми информационными ш коммуникационными технологиями: позволила; МН(ЭГИМ общественным' активистам,, а. также многим; организациям? вторгнуться в международное пространство, которое: ранее: считалось, эксклюзивно!! прерогативой национальных государств. Реальным подтверждением! этой тенденции является»; и- тот факт,,что в рамках саммита ОБСЕ вжАстана:(ноябрь 2010 г.) впервые за,- много; лет состоялся' саммит НПО;, представляющий; общественные организации;: всех членов' этого - регионального; европейского института: Выдвинутое: в диссертации; предположение о появлении? новых внешнеполитических, акторов; в сфере глобального НПО-движения, культурно-гуманитарной дипломатии подтверждается следующими фактами. В 2010 г. страны Прибалтики приняли программу по развитию сети культурно-информационных центров за рубежом. Аналогичные; программы^ по продвижению своего исторического и культурно-национального достояния в ¡ мировое пространство, с 2009 г. начали реализовывать Бразилия; . Перу, Венесуэла.

Реализация главной/цели работы, проявилась в процессе решения ключевой, по сути,. задачи исследования; А. именно— проанализировать № оценить эффективность < деятельности российских институтов в международном- гуманитарном. пространстве, сравнить отечественные и западные модели, «мягкой; силы». Представленный в диссертации. ретроспективный, комплексный анализ этой сферы внешней политики России показал,, что наше государство находится в процессе институционального строительства, в т.ч. и в сфере гражданского общества. Однако та. поступательность и целеустремленность власти в конструировании модели российского НПО-сообщества, включая его экспортный, внешнеполитический потенциал, дает основание говорить о целенаправленной стратегии этой политики. Это нашло, свое подтверждение и в оценках западных политологов. На организованном под эгидой общественного фонда «Открытая Украина» четвертом (г.Киев, ноябрь 2010 г.) ежегодном форуме по проблемам безопасности под названием «Новая безопасность во фрагментированном мире и ее европейское измерение» многие западные участники, констатируя возросшее влияние «мягкой силы» в международных отношениях, особо выделили ее эффективное использование в последнее время Россией в отношении соседних стран, прежде всего Украины.

Определенные в диссертации другие исследовательские задачи можно условно сгруппировать в одно комплексное направление — выйти в рабочем приближении на базовые теоретические ориентиры, критерии, понятийный и категорийный аппарат научной дисциплины «институциональная политология». Теоретическая часть исследования институциональной политики, обоснование целого ряда категорий и понятий в политологическом контексте невозможны без научной компаративистики составляющих компонентов совокупной институциональной среды, неотъемлемым сегментом которой являются НПО-сообщества. Разработка категорийно-понятийного аппарата, чему посвящена значительная часть исследования, может быть далека от совершенства. И это вполне объяснимо, т.к. многие определения и смысловые связи впервые даются в такой трактовке и носят, по сути, не столько политологический, сколько междисциплинарный характер.

Актуальность рассмотрения данной научной проблемы в категориях институциональной методологии обусловлена, главным образом, практической востребованностью теоретического осмысления современных трансформационных процессов в России и в глобальном мире, определения вектора их развития, объективной оценки реальных достижений и издержек.

В конечном итоге, при всей важности выбора методологии исследования, институциональный подход может быть столь же конструктивен в политологической парадигме, как и в исторической, социологической или экономической. Значимо другое — выход на операционализацию проблемы, разработку системы адекватного анализа, политическую диагностику.

• - 410

В отличие от социологии или экономики, где критерием достоверности являются тестовые замеры состояния! общества и статистические данные, политология* имеет; дело с более; размытыми? исходными параметрами;, а главное: -— с отсроченным/ результатом, когда поставленная'; цель., воплощается- в другую форму и создает совершенно иную; чем планировалось, политическую среду. Только в рамках операциопализации целедостижения путем. задействования г имеющихся институциональных ресурсов и. потенциала или формирования новых институтов проявляется видимое и невидимое, мнимое и ложное, легитимное и внелегальное, т.е. политика.

Поэтому- не случайно в первой главе; были затронуты проблемы институционализации закрытых НПО-сетей и их взаимодействия с официальными институтами.

В этом плане в: диссертации; особый акцент был сделан на реализацию еще одной важной задачи — оконтурить операциональный аспект исследования^ показать, каким; политическими технологиями с использованием ресурсов НПО-сети продвигаются современные, внешнеполитические интересы. Представляется^ что эта задача: была выполнена, что позволило выйти на модель системного анализа внутренних механизмов и« методик западных стратегий политики влияния. ам технологический:; процесс в, этой- сфере от «закладки» каналов прохождения социальных ш политических сигналов, их наполнения: требуемым контентом; накапливания- критической массы влияния; (мотиваций) до выхода на-, трансформацию- политической ориентации! и воздействие на. принятие решений представляется схематично следующим образом:

- НПО-сообщество (сетевой бэкграунд);

- низовые («народные»), неинституционализированные связи и взаимодействия НПО-сети (движения породненных городов, обществ дружбы, семейного туризма, блоговых Интернет-коммуникаций: и т. д.) на уровне субъект-объектных отношений и . удовлетворения первичных; межличностных потребностей в коммуникациях;.

- культурно-гуманитарная дипломатиям (институционализированный1 этап): объекты: — человек, его сознание и подсознание, общности людей, НПО-организации- официальные институты гуманитарно-образовательного профиля; сфера — язык, культура в широком смысле, традиционный уклад;: цели (локально-аудиторные) — позиционирование своего гуманитарного* продукта и формирование образов его привлекательности; модификация: духовно-коммунитарной среды; фоновые параметры — доверие, притягательность, привлекательность; дипломатия институтов развития (институционализированная): объекты ' и сфера — национальные и транснациональные системы управления и их менеджмент в финансово-экономических, промышленно-технологических, бюрократических секторах (частный, государственный, общественный уровни управления^ и; самоуправления); Цели: (локально— регионально-глобальные) — внедрение своих стандартов, «правил игры» через интеграции, кооперацию; «советническое» сотрудничество, обучение; фоновые параметры — доверие; поддержка-помощь, выгодность, престижность; .

- НПО-дипломатия, (институционализированная): объекты и сфера -'• НПО-организации, институты гражданского общества; экспертно-консультативные, научно-интеллектуальные и бизнес круги среднего уровня, система СМИ'-СМК, государственные структуры гуманитарного и образовательного профиля, в целом третий эшелон кадрового (элитного), резерва; цели (локально-глобальные) — модификация социальной среды, сложившейся модели функциональной, структурной и информационной системы общества, продвижение своих форматов и формирование актива сторонников через общественные (неполитизированные) программы интегрального сотрудничества и взаимодействия; фоновые параметры — доверие, консолидация, солидарность, разделение и служение общецивилизационным, надгосударственным идеалам и общечеловеческим ценностям;

- публичная дипломатия (институционализированная): объекты и сфера — формальные и неофрмальные институты формулирования и конструирования идеологии и целей (архитектуры) политики, полисмейкеры, «мозговые тресты» и выборочные СМИ-СМК высокого уровня, второй эшелон кадрового (элитного) резерва; цели (двусторонние, международные, глобальные) — активация технологий и инструментов политики влияния с включение рычагов и ресурсов всех направлений гуманитарного измерения для воздействие на истеблишмент (десижнмейкеров), формирование среды эксклюзивных преференций; фоновые параметры — прессинг (информационный или через рейтинговые санкции НПО-сети), партнерство обязательств, лоббизм.

Это, конечно, достаточно условная и далеко не полная схема. Но как показывает практика, она эффективно действует не только во многих развитых западных странах, но и на международном уровне. В частности, как мы уже отмечали выше, в США с уровня (градуса) публичной дипломатии этот сектор еще называют «крутящейся дверью» (rotating door), «кадровым лифтом» внешней политики, дающей вход и выход в высшие эшелоны власти и прослужившим уже функционерам, и новому кадровому резерву из мозговых центров или продвинутой бюрократии НПО-сообщества.

И заключительное замечание, определяющее векторы дальнейшей научно-методологической и практической разработки темы. Исследованные в диссертации проблемные вопросы и их тематический ряд далеко не исчерпан. Напротив, междисциплинарная эмпирическая и теоретическая основа работы, методы научной «сборки» исследования оставляют широкое поле для критической дискуссии, для более углубленного анализа современных процессов международной политики и глобальной сетевой дипломатии.

Из этого вытекают следующие научно-прикладные задачи:

- в сфере институциональной политологии — изучение и разработка моделей и внутренних1 механизмов функционирования институтов государства, бизнеса и гражданского общества, поиск новых форматов и архитектуры их взаимодействий, синхронизация их политики, ресурсов и потенциала для интеграции во внешнюю среду, в систему международных отношений;

- в сфере сетевой (НПО) дипломатии — дальнейший комплексный анализ западного и международного опыта по консолидации НПО-сети и ее использованию в сопровождении национальных внешнеполитических интересов;

- в идеологической сфере политики — исследования и научный мониторинг современных тенденций и теоретических наработок по идеотехнологическому и пропагандистскому обеспечению политики глобального/регионального влияния; разработка отечественных моделей стратегических гуманитарных инициатив; актуализация научного обоснования и прикладной методики институционального построения внешнеполитического контрпропагандистского и имиджевого блока национальной дипломатии;

- в сфере трансгуманитарного измерения политики — предметное научное осмысление таких, все более востребованных политической практикой, направлений международной деятельности, как парламентская и партийная дипломатия, дипломатия институтов развития, дипломатия субъектов федерации (в контексте регионального; и приграничного сотрудничества).

Заключение

Суммируя результаты проделанной исследовательской работы, необходимо выделить главный вывод: в сфере глобальной внешней политики за последние три десятилетия институционально оформился новый субъект международных отношений в виде транснационального движения неправительственных организаций. Базовой структурирующей основой этого движения являются гуманитарные взаимодействия, определяющие принципы и сущность функционирования сетевой НПО-дипломатии, культурно-информационной дипломатии, деятельности международных институтов развития.

В этом контексте главная цель данного исследования достигнута: представляется, что удалось показать в динамике развития процессы трансформации гуманитарной сферы, ее институтов, проследить эволюцию становления глобальной НПО-сети как актора внешней политики, выявить объективные закономерности институционального оформления НПО-сообщества в качестве одного из инструментов политики влияния, стратегии воздействия в международных отношениях.

Список научной литературыСухарев, Александр Иванович, диссертация по теме "Политические проблемы международных отношений и глобального развития"

1. Американская социологическая мысль: Тексты / Под ред. В.И.Добренькова. — М.: Международный Университет Бизнеса и Управления, 1996. — 560 с.

2. Андреев Э.М., Худяков С.И. Культура и общество. (Культура как фактор консолидации и развития в трансформирующемся обществе). Научное издание. — М.: Серебряные нити, 2007. — 240 с.

3. Барсукова С.Ю. Неформальная экономика. — М.: Издательство: Издательский дом Государственного университета — Высшей школы экономики, 2009. — 356 с.

4. Бек У. Общество риска. На пути к другому модерну// Пер.с нем.В.Сед ельника и Н.Федоровой. — М.: Прогресс-Традиция, 2000. — 384 с.

5. Белл Д. Грядущее постиндустриальное общество. Опыт социального прогнозирования // Пер. с англ. — М.: Academia, 1999. — 956 с.

6. Бенеттон Ф. Введение в политическую науку / Пер. с франц. — М.: Весь мир, 2000. — 352 с.

7. Валлерстайн И. После либерализма: Пер. с англ. / Под ред. Б.Ю.Кагарлицкого. — М.: Едиториал УРСС, 2003. — 256 с.

8. Вебер М. Избранное. Образ общества // Пер. с нем. — М.: Юрист, 1994. — 704 с. Военно-гражданские отношения в демократическом обществе: Сборник докладов. — М.'Московский общественный научный фонд, 1998. — 150 с.

9. Возжеников A.B. Национальная безопасность России: методология комплексного исследования и политика обеспечения М.: Изд-во РАГС, 2002. — 424 с.

10. Генкин Б.М. Введение в метаэкономику и основания экономических наук: Курс лекций. — М.: НОРМА, 2002. — 384 с.

11. Геополитика / Под общ.ред. В.Л.Манилова. — М.: ТЕРРА-Книжный клуб, 2002.624с.

12. Горбачев М.С. и др. Грани глобализации: Трудные вопросы современного развития. — М.: Альрина Паблишер, 2003. — 592 с.

13. Гражданская культура в современной России (сборник научных работ грантополучателей Московский общественный научный фонд) / Отв. ред. Е.Б. Шестопал.- М.: Московский общественный научный фонд, 1999. — 196 с.

14. Грачев М.Н. Введение в политическую науку. — М.: МЭЛИ, 2000. — 108 с. Грачев М.Н. Политическая коммуникация: теоретические концепции, модели, векторы развития. — М.: Прометей, 2004. — 328 с.

15. Грачев М.Н., Мадатов A.C. Демократия: методология исследования, анализ перспектив. — М.: АЛКИГАММА, 2004. — 128 с.

16. Гриняев С. Поле битвы — киберпространство. Теория, приемы, средства, методы и системы ведения информационной войны. — М.: Харвест, 2004. — 448 с.

17. Гриняев С.Н., Фомин А.Н. Мировая экономика. Реальность или фикция? — М.: ФондИВ, 2008. —112 с.

18. Громов И.А., Мацкевич А.Ю., Семенов В.А. Западная теоретическая социология.

19. СПб.: Ольга, 1996. — 286 с.

20. Гыскэ A.B. Борьба с преступностью в системе обеспечения внутренней безопасности российского общества. Монография. — М.: Прогрессивные БиоМедицинские Технологии, 2001. — 328 с.

21. Данкин Д.M. Доверие. Политологический аспект. — М.: Интел Тех, 1999. — 237 с.

22. Делягин М. Мировой кризис: Общая теория глобализации. — М.: Инфра-М., 2003. —768 с.

23. Демократия. Перезагрузка смыслов. — М.: Праксис, 2010. — 304 с. де Сото Э. Иной путь. Невидимая революция в третьем мире. — M.: Catallaxy, 1995. — 320 с.

24. Дискин И.Е. Россия: трансформация и элиты. — М.: Издательство «Элтра», 1995.64 с.

25. Жизнин С.З. Энергетическая дипломатия. Монография. — М.: Научная книга,1999. —398 с.

26. Добаев И.П. Политические институты исламского мира: идеология и практика.

27. Ростов-на-Дону: Издательство СКНЦ ВШ, 2001. — 80 с.

28. Жинкина И.Ю. Стратегия безопасности России: проблемы формирования понятийного аппарата. — М.: Российский научный фонд, 1995. — 118 с.

29. Зиновьев А. На пути к сверхобществу. — М.: ЗАО Изд-во Центрполиграф, 2000.638 с.

30. Иванов Д.В. Виртуализация общества. — СПб.: Петербургское Востоковедение,2000. — 95 с.

31. Ивановский З.В. Колумбия: государство и гражданское общество: Опыт экономических и политических реформ в условиях нестабильности. — М.: ИЛА РАН, 1998, —293 с.

32. Институциональная политика: Современный институционализм и политическая трансформация России / Под ред. С.В.Патрушева. — М.: ИСП РАН, 2006. — 590 с.

33. Информация. Дипломатия. Психология. (Сборник материалов «круглого стола» и лекций преподавательской кафедры массовой коммуникации и связей с общественностью Дипломатической академии Министерства иностранных дел России). — М.: Известия, 2002. — 616 с.

34. Камю А. Бунтующий человек. Философия, Политика. Искусство // Пер. с фр. — М.: Политиздат, 1990. —415 с.

35. Капто A.C. От культуры войны к культуре Мира. — М.: Республика, 2002. — 431 с.

36. Кара-Мурза С.Г. Манипуляция сознанием. (Серия: История России. Современный взгляд). — М.: Алгоритм, 2000. — 688 с.

37. Кастельс М. Галактика Интернет: Размышление об Интернете, бизнесе и обществе//Пер. с англ. А.Матвиенко под ред. В.Харитонова. — Екатеринбург: У-Фактория, 2004. — 328 с.

38. Кирдина С.Г. Институциональные матрицы и развитие России. — Новосибирск: ИЭиООП СО РАН, 2000. — 213 с.

39. Клямкин И.М., Тимофеев Л.М. Теневая Россия: Экономико-социологическое исследование. — М.: РГГУ, 2000. — 591 с.

40. Козлов В.П. Обманутая, но торжествующая Клио: Подлоги письменных источников по российской истории в XX веке. — М.: Российская политическая энциклопедия (РОССПЭН), 2001. — 224 с.

41. Козлов В.П. Тайны фальсификации. Анализ подделок исторических источников ХУШ—XIX вв. — М.: Аспект Пресс, 1996. — 272 с.

42. Коллинз Р. Социология философии: Глобальная теория интеллектуального изменения. Новосибирск: Сибирский хронограф, 2002. — 1280 с.

43. Коротаев A.B., Малков A.C., Халтурина Д.А. Законы истории. Математическое моделирование развития мир-системы: Демография, экономика, культура. Изд. 2-е,испр. и доп. — М.: КомКнига, 2007. — 224 с.

44. Котельников В.Ю. ТепЗ: Управление инновациями: стратегический подход. Гибкие корпоративные стратегии выживания и лидерства в новой экономике. — М.: Эксмо, 2007. — 96 с.

45. Кочетов Э.Г. Глобалистика как геоэкономика, как реальность, как мироздание. — М.: Прогресс, 2001. — 704 с.

46. Красильщиков В.А. Человеческое развитие и изменения в мировой системе (опыт количественного анализа). — М.: ИЛА РАН, 2010. — 168 с.

47. Крашенинникова В. Россия-Америка: Холодная война культур. Как американские ценности преломляют видение России. — М.: Издательство «Европа», 2007. — 392 с.

48. Кузнецов В.Н. Геокультура: Основы геокультурной динамики безопасности в мире XXI: Культура-Сеть. — М.: Книга и бизнес, 2003. — 632 с.

49. Кузнецов В.Н. Гуманитарные взаимодействия: Социологическое исследование становления геокультурной теории безопасности. — Т.1. Россия и Евразия: Социология геокультурной динамики евразийской безопасности XXI века. — М.: Книга и бизнес, 2008. — 543 с.

50. Кузнецов В.Н. Гуманитарные взаимодействия: Социологическое исследование становления геокультурной теории безопасности. В 3-х тт. Т.З. Основания глобальной безопасности: Социологический гуманитарный аспект. — М.: Книга и бизнес, 2009. — 519 с.

51. Кузнецов В.Н. Культура безопасности: Социологическое исследование. — М.: Наука, 2001. —320 с.

52. Кузнецов В.Н. Социология безопасности: Формирование культуры безопасности в трансформирующемся обществе. — М.: Республика, 2002. — 367 с.

53. Кузык Б.Н. Россия в цивилизационном измерении: фундаментальные основы стратегии инновационного развития. — М.: Институт экономических стратегий, 2008.864 с.

54. Кузык Б.Н., Яковец Ю.В. Россия-2050: стратегия инновационного прорыва. — М.: Экономика, 2005. — 621 с.

55. Кутахов Ю.Л., Явчуновская P.A. Человек. Полиэтнический мир. Безопасность. (Опыт социолого-политологического анализа). СПб.: Изд-во Разумовой H.A., 1998. — 404 с.

56. Левашов В.К. Устойчивое развитие общества: парадигма, модели, стратегия. — М.: 2001. — 176 с.

57. Лотман Ю.М. Культура и взрыв. — М: Гнозис, 1999. — 270, 1. с.

58. Лунеев В.В. Преступность XX века: мировые, региональные и российские тенденции. — 2-е изд., перераб. и доп. — М.: Волтерс Клувер, 2005. — 912 с.

59. Макаров A.A. Мировая энергетика и Евразийское энергетическое пространство.1. М.: 1998. — 277 с.

60. Маренков Н.Л. Инноватика. — М.: КомКнига, 2005. — 304 с.

61. Мельвиль А.Ю. Демократические транзиты (теоретико-методологические и прикладные аспекты). — М.: Московский общественный научный фонд, 1999. — 108с.

62. Мильнер Б.З. Теория организации: Учебник. 2-е изд., М.: ИНФРА-М, 2001. — 480 с.

63. Могилевский В.Д. Методология систем. — М.: Экономика, 1999. — 246 с.

64. Моисеев H.H. Восхождение к Разуму. Лекции по универсальному эволюционизму и его приложениям. — М.: ИздАТ, 1993 . — 192 с.

65. Моисеев H.H. Судьба цивилизации1. Путь Разума. — М.: Языки русской' культуры, 2000. — 224 с.

66. Най Дж. Гибкая? сила. — М., Новосибирск: Фонд социально-прогностических исследований.«Тренды», 2006: — 397 с.

67. Найдыш-В.М., Гнатик E.H. и др. Наука,и квазинаука. — М.: Альфа-М, 2008. — 320 с.

68. НарочницкаяН. А. Россия'и русские в современном мире. — М.: Эксмо, Алгоритм, 2010. — 416 с.

69. Николаев П.А. Культура как фактор национальной безопасности. — М.: Русский импульс, 2007. — 320 с.

70. Нисневич Ю.А. Вертикаль никуда. Очерки политической истории России 19912008. — М.: Аспект Пресс, 2010. — 160 с.

71. Норт Д. Институты, институциональные изменения и функционирование экономики. — М.: Фонд экономической книги Начала, 1997. — 180 с. — (Современная институционально-эволюционная теория).

72. Олейник А.Н. Институциональная экономика. — М.: ИНФРА-М, 2000. — 171 с.

73. ООН Программа развития. Реформа государственного управления: Институционализация консультаций между институтами власти ft неправительственными организациями в странах СНГ. Условия, формы, практика. Братислава, Август 2002. — 118 с.

74. Осипов Г.В. Социальное мифотворчество и социальная практика. — М.: 2000. — 543 с.

75. Осипов Г.В., Кузнецов В.Н. Социология и государственность (достижения, проблемы, решения). — М.: Вече, 2005. — 568 с.

76. Ответы России и Евросоюза на вызовы XXI века. 4.II. Социальные аспекты / Под ред. В.В.Журкина, М.Г.Носова, Н.П.Шмелёва. — М.: Ин-т Европы РАН, «Огни ТД», 2006. — 82 с.

77. Панарин A.C. Глобальное политическое прогнозирование: учебник для студентов вузов. — М.: Алгоритм, 2000. — 352 с.

78. Парсонс Т. Система современного общества // Пер. с англ. Л.А.Седова, А.Д.Ковалева. — М.: Аспект пресс, 1997. — 270 с.

79. Петров М.К. История европейской культурной традиции и её проблемы. — М.: РОССПЭН, 2004. — 776 с.

80. Печников Б.А. «Рыцари церкви». Кто они? Очерки по истории и современной деятельности католических орденов. — М.: Политиздат, 1991. — 351 с.

81. Плэтт В. Стратегическая разведка: Основные принципы // Пер. с англ. — М.: ИД «Форум», 1997. — 376 с.

82. Полосин B.C. Миф. Религия. Государство. Исследование политической мифологии. Изд. 2-е. — М.: Ладомир, 1999. — 440 с.

83. Понкин И.В. Ислам во Франции. — М.: Издательство Учебно-научного центра довузовского образования, 2005. — 196 с.

84. Преступность, статистика, закон. /Под ред. Долговой А.И. — М.: Криминологическая Ассоциация, 1997. — 224 с.

85. Проблемы противодействия коррупции в Российской

86. Федерации//Аналитический вестник, №16 (361). — М.: Аналитическое управление Аппарата Совета Федерации, 2008. — 82 с.

87. Радаев B.B. Формирование новых российских рынков: трансакционные издержки, формы контроля и деловая этика. — М.: Центр политических технологий, 1998. —328 с.

88. Радаев В.В., Шкаратан О.И. Социальная стратификация: Учебное пособие. — М.: Аспект Пресс, 1996. — 318 с.

89. Российская организованная преступность: новая угроза? // Пер. с англ. А.Гостева.

90. М.: Крон-пресс, 2000. — 288 с.

91. Россия 2020. Главные задачи развития страны. — М.: Европв, 2008. — 60 с.

92. Серебрянников В.В., Дерюгин Ю.И., Ефимов H.H., Ковалев В.И. Безопасность России и армия. — М.: ИСПИ РАН, 1995. — 337 с.

93. Сетевые войны: Материалы IV конгресса евразийской интеллектуальной молодёжи. — М.: б/и., 2007. — 89 с.

94. Силов В.Б. Принятие стратегических решений в нечеткой обстановке. — М.: ИНПРО-РЕС, 1995. — 228 с.

95. Синергетика: человек, общество / Под ред. В.С.Егорова, В.И.Корниенко. — М.: РАГС, 2000. — 352 с.

96. Слободская М.А. Терминология российского некоммерческого сектора. Словарь-справочник/Автор-составитель М.А.Слободская. — М.: Институт проблем гражданского общества, 2007. — 148 с.

97. Сморгунов JI.B. Современная сравнительная политология. — М.: Российская политическая энциклопедия, 2002. — 472 с.

98. Сморгунов JI.B. Философия и политика. — М.: Российская политическая энциклопедия, 2007. ■— 176 с.

99. Совет Федерации Федерального Собрания Российской Федерации. Некоммерческие организации: законодательное регулирование, практика и зарубежный опыт // Аналитический вестник, 2008, №2 (347). — 49 с.

100. Сорокин П. Преступление и кара, подвиг и награда. Социологический этюд об основных формах общественного поведения и морали. СПб.: Астрель, Харвест, 1999.448 с.

101. Способы оценки эффекта воздействия законотворческих решений в странах Европы//Аналитический вестник, №18 (270). — М.: Аналитическое управление Аппарата Совета Федерации, 2005. — 75 с.

102. Сухарев А.И. Институциональная политика. — М.: Книга и бизнес, 2004. — 216 с.

103. Сухарев А.И. Трансгуманитарное измерение политики: Опыт исследования институционализации НПО-сети в международных отношениях. М.: Книга и бизнес, 2009.—442 с.

104. Сухарев А.И. Формирование Субъектов международных отношений. (Проблема становления Субъектов гуманитарных взаимодействий в международных отношениях XXI века) М.: Фонд «Безопасность Евразии», 2010. — 416 с.

105. Сухарев О.С. Институциональная теория и экономическая политика: К новой теории передаточного механизма в макроэкономике. В 2-х т. Т.1. — М.: ЗАО «Издательство «Экономика». 2007.— 516 с.

106. Тимофеев JI.M. Институциональная коррупция: Очерки теории. — М.: РГГУ, 2000. — 365 с.

107. Токвиль, де А. Демократия в Америке/ Пер с франц. 2-е изд. — М.: Весь мир, 2000. — 560 с.

108. Тоффлер Э. Война и антивойна. — М.: ACT; Транзиткнига, 2005. — 416 с.

109. Тоффлер Э. Третья волна. — М.: ACT, 2004. — 781 2. с.

110. Тоффлер Э., Тоффлер X. Революционное богатство. — М.: ACT, ACT Москва, Профиздат, 2008. — 569 1. с.

111. Тощенко Ж.Т. Социология. Общий курс. Изд. 2-е, доп. и перераб. — М.: Прометей, Юрайт, 1998. — 511 с.

112. Турчин П.В. Историческая динамика. На пути к теоретической истории. —■ М.: ЛКИ, 2010 — 368 с.

113. Уэсселер Р. Война как услуга. (Uesseler R. Servants of War: Private Military Corporations and the Profit of Conflict) — M.: Njn-fiction, 2007. — 320 c.

114. Филимонов Г. «Мягкая сила» культурной дипломатии США ("Soft Power" of U.S. Cultural Diplomacy). M.: Российский университет дружбы народов, 2010. - 216 с.

115. Фукуяма Фр. Америка на распутье. Демократия, власть и неоконсервативное наследие. — М.: ACT; АСТ-Москва, Хранитель, 2008. — 282 с.

116. Фукуяма Фр. Доверие: социальные добродетели и пути к процветанию. — М.: ACT; АСТ-Москва, Мидгард, 2008. — 736 с.

117. Халдин М.А. Мировой опыт оффшорного бизнеса. — М.: Международные отношения, 1995. — 48 с.

118. Хантингтон С.П. Столкновение цивилизаций. — М.: ACT, ACT Москва; Хранитель, 2007. — 576 с.

119. Цаплин А.В., Бакушев В.В. Коррупция: тенденции в мире и России. — М.: Информэлектро, 2000. — 76 с.

120. Цыганов В.В., Бухарин С.Н. Информационные войны в бизнесе и политике: Теория и методология. — М.: Академический проект, 2007. — 336 с.

121. Черняк Е.Б. Призрачные страницы истории. — М.: Острожье, 2000. — 432 с.

122. Чупров В.И., Зубок Ю.А., Уильяме К. Молодежь в обществе риска. — М.: Наука, 2001. —230 с. ,

123. Шершнев И.Л. Общественная дипломатия: методическое пособие. — М.: Издательство РОО «Информационная цивилизация — XXI век». — 2008. — 232 с.

124. Шпенглер О. Закат Европы. Очерки морфологии мировой истории. 1.Гештальт и действительность./ Пер. с нем. — М.: Мысль, 1993. — 663 с.

125. Яновский Р.Г. Глобальные изменения и социальная безопасность. — М.: Academia, 1999. — 358 с.

126. Яновский Р.Г. Социальная динамика гуманитарных перемен: Социология Шанса для России на достойную и безопасную жизнь ее народов. — М.: Книга и Бизнес, 2001. —424 с.

127. Arlacchi P. Mafia Business: The Mafia Ethic and the Spirit of Capitalism. — Oxford: Oxford University Press, 1988. — 258 p.

128. Arquilla J., Ronfeld D. The emergency of noopolitik: toward an American information strategy. Rand's National Defense Research Institute. 1999. — 89 p.

129. Ashley D., Orenstein D.M. Sociological Theory: classical statements. 2nd.ed. — MA, 1990. —493 p.

130. Combs J.E., Dan Nimmo. The new propaganda. The dictatorship of palaver in contemporary politics. New York & London. Longman. 1993. — 253 p.

131. Fisher A., Brockerhoff A. Options for Influence. Global campaigns of persuasion in the new worlds of public diplomacy. — L.: Counterpoint, 2008. — 62 p.

132. Gurr T.R. Minorities at Risk. A Global view of Ethnopolitical Conflicts. US Institute of Pease, Washington, D.C. 1993. — 425 p.

133. Hellman J.S., Jones G., Kaufmann D. Seize the State, Seize the Day: State Capture, Corruption and Influence in Transition// World Bank Policy Research Working Paper # 2444. September 2000. — 254 p.

134. Racism in America / Ed. Dudley W. & Cozic C. — Greenhaven Press, Inc. 1991. — 288 p.

135. The Routledge Handbook of Public Diplomacy / Ed. by Snow N., Taylor Ph.M. — New York and London: Routledge Publishers, 2009. — 408 p.

136. Turner J.H., Beeghly L., Powers Ch.H. The Emergence of Sociological Theory. 2nd ed. CA, Belmont: Wadsworth Publishing Company, 1989. — 481 p.

137. Young D. American Minority Peoples. N.Y., 1937. — 204 p.1. Статьи

138. Абрамов P.H. Сетевые структуры и формирование информационного общества // Социологические исследования. 2002. №2. С.133-140.

139. Алексеева Т.А. Идеологии как политическое воображаемое // Россия: история, политика. К 80-летшо И.К.Пантина. — М.: Идея-пресс, 2010. — С. 19-50.

140. Алексеева Т.А. Идеологизация внешней политики // Лидерство и конкуренция в мировой системе. Россия и США. — М.: Красанд, 2010. — С.57-74.

141. Алехнович С.О., Слизовский Д.Е., Ожиганов Э.Н. Теория и методика исследований политической напряженности // Вестник Российского университета дружбы народов. Серия: Политология. 2009, №1. С.5-21.

142. Батчиков С. Аргентина: дирижистская программа посткризисной модернизации и первые итоги ее выполнения // Российский экономический журнал. 2006, №3. С.73-79

143. Батчиков С. Аргентинская реформа: уроки для России // Российский экономический журнал. 1998, №11/12. С.78-88.

144. Бойков В.Э. Некриминальная теневая экономика: масштабы развития и влияние на массовое сознание // Социология власти. Информационно-аналитический бюллетень. — М.: Издательство РАГС. 2001. №3. С.3-7.

145. В мире много правонарушений: Международная преступность глазами полицейской организации // Секьюрити, 1995. №4. с. 32-33.

146. Глинкина С. Особенности теневой экономики в России // НГ-политэкономия, март, 1998. №5. —с. 13.

147. Городецкий А. Государство и корпорации в институциональной стратегии // Экономист, 1999. №6. С. 32.

148. Грачев М.Н. Средства коммуникации как инструмент преобразования социально-политической действительности. // Вестник Российского университета дружбы народов. —■ Серия: Политология. — 2001. — № 3. С. 88—103.

149. Данкин Д.М. Доверие как научная проблема и многообразный феномен // Безопасность Евразии. 2008, №2 (32). — С. 131-187.

150. Данкин Д.М. Опорный элемент архитектуры мира: О роли доверия в модели будущего миропорядка // Безопасность Евразии. — 2006, №4(26). — С.91-101.

151. Делягин М. Место России в кризисах глобализации // Науковедческие исследования. 2007. — М.: ИНИОН РАН, 2007. — С.35-52

152. Дилигенский Г. Политическая институционализация в России: социально-культурные и психологические аспекты // Международная экономика и международные отношения. 1998. №8. С. 5-16.

153. Заславская Т., Шабанова М. Об институционализации неправовых социальных практик в России: сфера труда // Безопасность Евразии, 2003. №1. — С.47-101.

154. Заславская Т.И. Актуальные проблемы исследования социальных механизмов трансформационных процессов // Безопасность Евразии, 2003. №1. — С.7-47.

155. Игнатенко А. Террор как благополучатель// Отечественные записки. 2006. №31 (4). — С.117-132.

156. Капто А. Концептуальные основы культуры мира в XXI веке // Безопасность Евразии. 2002. №2. — С. 171-224.

157. Клупт М.А. Демографическое развитие в поляризованном обществе // Народонаселение, №4,2005. — С.54-65.

158. Клямкин И.М., Тимофеев JI.M. Теневой образ жизни. Социологический портрет постсоветского общества // ПОЛИС, 2000, №5. — С. 126.

159. Корягина Т.И. Теневая экономика в России: истоки и статистика // Politeconom, 1997. №1. — С.39-48

160. Косалс Л. Теневая экономика как особенность российского капитализма // Вопросы экономики. 1999. №10. — С.59-80.

161. Кочетов Э.Г. Гуманитарные категории в глобальном измерении («справедливость» и её интерпретация в геоэкономическом смысле) // Безопасность Евразии. — 2007, №2(28). — С.313-343.

162. Латов Ю.В. Неформальная экономика как глобально-историческое явление // Теневая экономика: экономический и социальный аспекты. — М.: ИНИОН, 1999. — С.13-29.

163. Латов Ю.В. Преступление и наказание с точки зрения экономистов: 30-летие теории // Экономическая теория преступной и правоохранительной деятельности. Вып.1. — М.: РГГУ, 1999. — С.7-9.

164. Леонтьев А.П. Опыт модернизации Бразилии и Чили для России // Вестник Московского ун-та. Сер.6. Экономика. 1996, №6. — С.43-51

165. Мазин А. Те же грабли двадцать лет спустя // Свободная мысль — XXI. 2003, №2. — С.70-84

166. Мясников В. Гуманитарные интервенции перекраивают мир // НВО, №436 2007. — С. 1-2.

167. Мюллер К., Пикель А. Многообразие национализма в посткоммунистической Восточной Европе // Восточноевропейские исследования. 2007, т.VI. — С.76-87.

168. Нисневич Гражданский контроль как механизм противодействия коррупции: проблемы реализации в России // Полис. 2011, № 1. С. 165—176.

169. Нисневич Ю.А. Информационно-коммуникационная стабилизация политической системы // Вестник Российского университета дружбы народов. Серия: Политология. 2006, №1(6). -— С.68-80.

170. Нисневич Ю.А. Проблемы транзита в условиях постиндустриального развития цивилизации // Вестник МГУ. Серия 12 (Политические науки). 2002, №3. — С.94-104.

171. Ожиганов Э.Н. Стратегическая и национальная безопасность // Вестник Аналитического управления Совета Федерации. Серия: Развитие России. 2006, №5(293). —С.4-15.

172. Олейник А.Н. Институциональная экономика//Вопросы экономики, 1999. №7.1. С.129.

173. Ольсевич Ю. Институционализм — новая» панацея для России?// Вопросы экономики. 1999. №6. — С.27-34.

174. Поляков. Л.В: Парадокс гражданского общества в России // Кто и куда стремится вести Россию? — М:: МВШСЭН, 2001. — С.139-145:

175. Преступность — проблема международная // Секьюрити, 1995. №4. — С.28-29.

176. Приоритеты и механизмы экономической политики России в кризисный период // Экономист. 1999. №5. — С.3-20.

177. Радаев В.В. Бизнес и безопасность// Вопросы экономики. 1999. №10. — С.80100.

178. Радаев В.В. Российский бизнес: структура трансакционных издержек // Общественные науки и современность. 1999. №6. — С.32-38.

179. Радаев В.В. Теневая экономика в СССР/России: основные сегменты и динамика// Восток. Афро-азиатские общества: история и современность. 2000. № 1. — С.89-97

180. Романова 3. Бразилия: Опыт перестройки // Мировая экономика и международные отношения. 1996, №11. — С.100-108.

181. Романова 3. Тернистый путь аргентинского либерализма//Экономист. 2002, №4. — С.74-83.

182. Русский журнал. Еженедельное издание Русского Института. №16(30). 20.06.2009.

183. Рывкина Р.В. Теневизация российского общества: причины и последствия // СОЦИС, 2000. №12. — С.3-13.

184. Сергеев Г.М. Международный опыт выработки и принятия решений в области национальной безопасности // Военно-гражданские отношения в демократическом обществе: Сборник докладов. — М.: Московский общественный научный фонд, 1998.1. С.49-61.

185. Сергеева Л.И. Основы гуманитарной безопасности: опыт политологического анализа // Безопасность Евразии.2000. №1. — С.271-275.

186. Слизовский Д.Е., Ожиганов Э.Н., Алехнович С.О. Стратегический анализ и прогнозирование политических процессов // Вестник Российского университета дружбы народов. Серия: Политология. 2008, №4. — С.98-108.

187. Сорос Дж. Тезисы о глобализации // Вестник Европы. 2001. Т.П. — С.30-39.

188. Сухарев А.И. Политология энергетической безопасности: институциональный аспект//Навигут, 1999. №1. — С.25-34.

189. Сухарев А.И. Энергетическая безопасность как научная проблема (опыт политологического анализа) // Безопасность. — М.: Фонд национальной и международной безопасности, 1999. №5-6 (48). — С.117-128.

190. Сухарев А.И. Политика гуманитарной безопасности (к вопросу о теории политики и практике безопасности) // Безопасность Евразии, 2000. №1. — С.277-300.

191. Сухарев А.И. Формирование теневого конгломерата в глобальном мире (постановка научной проблемы) // Безопасность Евразии, 2003. №1. — С.211-236.

192. Сухарев А.И. Институциональная политика: идеологический аспект // Безопасность Евразии, 2005. №1. — С.289-310.

193. Сухарев А.И. Институциональная политика и трансформация институтов. /В сборнике: Мироустройство XXI: мировоззрение, миропорядок: Опыт гуманитарно-социологического исследования / Под ред.В.Н.Кузнецова. — М.: Книга и бизнес, 2007. — С.429-464.

194. Сухарев А.И. Сектор НПО — проблемы субъектности, критериев и классификации (западная методологическая модель)//Безопасность Евразии. 2005. №1. С. 467—477.

195. Сухарев А.И. Институциональная НПО-политика: роль и функции неправительственных, некоммерческих организаций в современном мире // Безопасность Евразии, 2005. №2. — С.457-464.

196. Сухарев А.И., Кореньков А.В. Гуманитарное измерение внешнеполитической деятельности: общественная дипломатия как научная проблема // Безопасность Евразии. 2008, №1(31). — С.359-372.

197. Сухарев А.И., Кореньков А.В. Гуманитарное измерение внешнеполитической деятельности: внешняя культурная политика — цели, ресурсы, перспективы // Безопасность Евразии. 2008, №2(32). — С.347-368.

198. Сухарев А.И. Гуманитарное измерение внешней политики: анализ научно-практических подходов // Безопасность Евразии. 2008, №2(32). — С.414-423.

199. Сухарев А.И., Кореньков А.В. Аспект гуманитарного измерения стратегии инновационного развития // Безопасность Евразии. 2008, №3(33). — С.287-305.

200. Сухарев А.И. Становление трансгуманитарного измерения в системе международных отношений // Безопасность Евразии. 2009, №1 (35). — С.294-300.

201. Сухарев А.И. Мировой опыт институционализации НПО-среды и поддержки НПО-дипломатии // Безопасность Евразии. 2009, №2 (36). — С.387-398.

202. Тоффлер Э. Америку ждет раскол или единство с азиатским оттенком // Независимая газета. 7.06.1994. — С.5.

203. Шереметьев И. Мексика: неолиберальная модель реформирования // Мировая экономика и международные отношения. 1998, №8. — С.80-85.

204. Becker G.S. Crime and Punishment: An Economic Approach // Essays in the Economic of Crime and Punishment. Ed. by G.S.Becker, W.L.Landes. N.Y., 1974. — p. 1-45.

205. Birnbaum N. The Crisis in Marxist Sociology. Birnbaum N. Towards a Critical Sociology. N.Y., 1971. — p. 95-129.

206. Democracy and Future. / Eds. Mika Mannermaa, Jim Dator, Paula Tiihonen. (Project «Futures of democracy», 2006-2007). — Helsinki: Parliament of Finland, 2007. — 208 p.

207. Eide E., Rubin P., Shepherd J.M. Economics of Crime (Foundations and Trends(R) in Microeconomics). —: Now Inc, 2006. — 92 p.

208. Feig E.L. Defining and Estimating Underground and Informal Economies: The New Institutional Economics Approach // World Development. 1990. Vol. 18. # 7. — P.989-1002.

209. Fisher A., Brockerhoff A. Options for Influence. Global campaigns of persuasion in the new worlds of public diplomacy. Counterpoint, London. 2008. — 62p.

210. Friedman M., Friedman R. Tyranny of the Status Quo. — San Diego: Harcourt Brace Jovanovich, 1984. — 182 p.

211. Gambetta G. The Sicilian Mafia The Business of Private Protection. — London: Harvard University Press, 1993. — 335 p.

212. Joffe J. «How America Does It» // Foreign Affairs, Vol.76, №5, September-October 1997. —P. 13-27.

213. Klitgaard R. Gifts and Bribes // Strategy and Choice. Cambridge: MIT Press, 1991. — P.221.

214. Nye, Joseph. Our impoverished discourse. // The Huffington Post. 1.11.2006.

215. Nye, Joseph. Propaganda Isn't the Way: Soft Power. // The International Herald Tribune. 10.01.2003.

216. Reisman W. Folded lies. N.Y.: The Free Press, 1979. — 277 p.

217. Rubin P.H. The Economics of Crime // Atlantic Economic Review (July / Aug. 1978). Vol.28 №4. — pp.38-43/

218. Rubin P.H. The Economics of Crime // The Economics of Crime. N.Y.: Schenkman Pub. Co., 1980.—426 p.

219. Schiavo G. The Truth About the Mafia and Organized Crime in America. — El Paso, TX: The Vigo Press, 1962. — 318 p.

220. Shelley L.I. Law and the Soviet second economy // Research law, deviance and social control, 1983. Vol.5. — P.3-24.

221. Sorokin P.A. The Crisis of our age:: The social and cultural outlook. —NY: E.P. Dutton, 1941, —338 p.

222. Turchin P. Historical Dynamics. Why States Rise and Fall. — Princeton, NJ: Princeton University Press, 2003. — 264p.1. Интернет-ресурсы

223. Алексиев А. «Таблиги джамаат»: Невидимый легион джихада//Отечественные записки. №5 (13) 2003 — URL: www.strana-oz.ru/?numid=14&article=671. Дата обращения: 23.10.2010.

224. Альянс медиа б/а, дайджест по материалам RBC. Россиянам придётся работать эффективнее— URL: www.allmedia.ru/newsitem.asp?id=779895. Дата обращения: 23.10.2010.

225. Анализ государственной политики в области содействия гражданским инициативам с описанием возможных сценариев развития//Некоммерческие организации в России, №66 2005

226. URL: www.dis.ru/library/nko/archive/2005/6/3465.html). Дата обращения: 23.10.2010.

227. Анисимов А. Становление инновационного уклада —

228. URL: www.archipelag.ru/agenda/strateg/future/future/formation/. Дата обращения: 23.10.2010.

229. Аппельбаум Э. Революция Твиттера, которой не было — URL: www.inosmi.ru/translation/248637.html. Дата обращения: 23.10.2010.

230. Арин О. О внешнеполитической стратегии КНР // НГ-сценарии, февраль 1999 (URL: http://asiapacific.narod.ru/countries/china/ovneshnepolitstrategiiknr.htm). Дата обращения: 23.10.2010.

231. Арутюнян Г. Инфогенные угрозы ждут ответа // Голос Армении — URL: www.golos.am/index.php?option=comcontent&task=view&id=6569. Датаобращения: 23.10.2010.

232. Бабасян Н. Исламисты Страсбург: «Наша конституция — Коран». Радикальные мусульмане не хотят, чтобы проповеди в мечетях звучали по-французски — URL: www.izvestia.ru/world/article41362. Дата обращения: 23.10.2010.

233. Байлуни А.-М. Противоборство телевидения Хезболлах и телеканала Госдепартамента США — URL: www.agentura.ru/press/almanar. Дата обращения: 23.10.2010.

234. Баттерворс Д. Введение в теорию черных рынков — URL: http://corruption.rsuh.ru/magazine/4-l/n4-05.shtml. Дата обращения: 24.10.2010

235. Белокрылова О.С. Дифференциация в доходах и динамика институциональных изменений в переходной экономике —

236. URL: http://transeconom.boom.ru/articles/html/differdoh.html. Дата обращения: 23.10.2010.

237. Беседа руководителей международных неправительственных организаций с журналистами по завершении встречи с Президентом России (4 июля 2006 года. Ново-Огарево) — URL: www.kremlin.ru/text/docs/2006/07/108263.shtml.' Дата обращения: 23.10.2010.

238. Близится конец гегемонии США в науке —

239. URL: www.cnews.ru/news/top/index.shtml72008/07/24/309386. Дата обращения: 23.10.2010.

240. Блинов А. Прогноз полураспада —

241. URL: www.analysisclub.ru/index.php?page=schiller&art=2275. Дата обращения: 23.10.2010.

242. БузгалинА.В. Новые социальные движения и политические партии в условиях глобализации" (Доклад в Госдуме, 28 февраля 2003 г.). // — URL: www.igrunov.ru/vin/vchk-vin-civil/globaliz/vchk-vin-civil-globaliz-nsd.html. Дата обращения: 23.10.2010.

243. В Бельгии раскрыт заговор военных, готовивших теракты и покушения — URL: www.newsru.com/vvorld/07sep2006/zagovor.html. Дата обращения: 23.10.2010.

244. В Ватикане обеспокоены превращением благотворительных католических организаций в обычные НПО — URL: www.interfaxreligion.ru/catholicism/?act=news&div=9002. Дата обращения: 23.10.2010.

245. В США закрыли канал "Аль-хура", который пытался конкурировать с "Аль-Джазирой" — URL: www.agcntura.ru/dossier/!cbanon/?p=2&col=1 &id=1214213460. Дата обращения: 23.10.2010.

246. В центре люстрационного скандала оказался глава Католической Церкви в Словакии — URL: http://portal-credo.ru/site/?act=news&id=50890&cf=. Дата обращения: 23.10.2010.

247. В Шри-Ланке одни неправительственные организации (НПО) призывают усилить меры по обеспечению прозрачности других НПО — URL: www.nkozakon.ru/news/3032. Дата обращения: 23.10.2010.

248. Борох О., Ломанов А. Скромное обаяние Китая -—

249. URL: www.polit.rn/research/2008/04/07/china.html. Дата обращения: 23.10.2010.

250. Валецкий О. Частные военные компании, их создание, развитие и опыт работы в Ираке и других регионах мира — URL: www.vrazvedka.ru/main/analytical/valeckiy.html. Дата обращения: 23.10.2010.

251. Величенков А., Чичкин А. Колумбия: Слушают США, но делают по-своему — URL: www.rg.ru/bussines/rinky/147.shtm. Дата обращения: 23.10.2010.

252. Весь мир научится говорить по-китайски —

253. URL: http://soft.mail.ru/pressrlpage.php?id=16452. Дата обращения: 23.10.2010.

254. Висенс Е. "Косовизация" Колумбии: американцам вновь хочется воевать — URL: http://old.polit.ru/documents/109755.html. Дата обращения: 23.10.2010.

255. Вихрев М. Исламские организации и их влияние на существование и распространение исламистского экстремизма— URL: www.iimes.ru/rus/stat/2005/13-07-05.htm. Дата обращения: 23.10.2010.

256. Войтоловский Ф. Производство интеллектуального пространства мировой политики — URL: http://gtmaiket.ru/laboratory/think/2007/1560. Дата обращения:2310.2010.

257. Вилис П. Вторая экономика: проблемы ее определения — URL: http://corruption.rsuh.ru/magazine/4-l/n4-04.shtml. — С. 1-4. Дата обращения: 23.10.2010.

258. Воротников В. Теневая политика и теневая экономика— URL: http://viperson.ru/wind.php?ID=236346. Дата обращения: 23.10.2010.

259. Гавриш Г. «Комбинация потрясений»: сетецентричное военное искусство — URL: www.warandpeace.ru/ru/analysis/view/17598. Дата обращения: 23.10.2010.

260. Гилов И. (Igor Gielow). Центр анализа стратегий и технологий (Центр ACT) — URL: www.cast.ru/journal/2001/42001rinok/?form=print. Дата обращения: 23.10.2010.

261. Голос свободы Центральной Азии (региональный правозащитный портал) Электронный ресурс. — URL: www.vof.kg. Дата обращения: 23.10.2010.

262. Генри С. Может ли скрытая экономика быть революционной? Диалектический анализ взаимоотношений формальной и неформальной экономики // http://corruption.rsuh.rU/magazine/2/n2-12.shtml. Дата обращения: 23.10.2010.

263. Грановский Вл. Стратегическое консультирование в Украине — URL: http://xyz.org.ua/discussion/ukrstratconsult.html. Дата обращения: 23.10.2010.

264. Гриняев С.Н. Изменение взглядов и подходов к проведению внешней политики государства в информационную эпоху (2006) —

265. URL: www.rusidea.ru/?part=74&id=627. Дата обращения: 23.10.2010.

266. Гриняев С.Н. Ноополитика — шаг на пути к созданию американской информационной стратегии — URL: www.agentura.ru/equipment/psih/info/noo. Дата обращения: 23.10.2010.

267. Громкий скандал в польском Институте народной памяти — URL: www.kalitva.ru/117126-gromkijj-skandal-v-polskom-institute-narodnojj .html. Дата обращения: 23.10.2010.

268. Громыко Ю. Политзаказ на мысль vs сценарный подход — URL: www.soob.ru/n/2002/9/c/8. Дата обращения: 23.10.2010.

269. Гулькин П. Венчурный капитал — основа технологического превосходства в войне — URL: http://stra.teg.ru/lenta/innovation/398. Дата обращения: 23.10.2010.

270. Дацюк С. Магистральный путь консультирования во второй половине XX века — URL: http://gtmarket.ru/laboratory/think/2006/57. Дата обращения: 23.10.2010.

271. Декларация тысячелетия Организации Объединенных Наций — URL: www.un.org/russian/documen/declarat/summitdecl.htm. Дата обращения: 23.10.2010.

272. Дзюба В. Борьба за Латинскую Америку — URL: www.rodon.org/polit-080401103232. Дата обращения: 23.10.2010.

273. Дзюба В. Флотом по Латинской Америке —

274. URL: www.waiandpeace.ru/ru/analysis/vprint/25511. Дата обращения: 23.10.2010.

275. Димлевич Н. Информационное противоборство в современном мире — URL: www.cnews.ru/reviews/index.shtml72009/06/19/351233. Дата обращения: 23.10.2010.

276. Дипломатия дружбы Китая с сопредельными странами приносит крупные плоды— URL: http://russian.people.com.cn/31521/3978476.html (газета «Жэньмин жибао»). Дата обращения: 23.10.2010.

277. Добровольчество и общественный активизм: Пути для участия в развитии человеческого потенциала —

278. URL: www.imv.org/fileadmin/img/wvw/UNVIAVECIVRUSSIAN.pdf. Датаобращения: 23.10.2010.

279. Доклад Группы видных деятелей по вопросу отношений между Организацией Объединенных Наций и гражданским обществом —

280. URL: www.un.org/russian/partners/eminent/a58-817.htm. Дата обращения: 23.10.2010.

281. Доклады об осуществлении Целей развития тысячелетия Электронный ресурс. — [Режим доступа]: http.V/www.un.org/russian/millenniumgoals/reports.shtml. Дата обращения: 23.10.2010.

282. Доклады ООН о развитии человека Электронный ресурс. — [Режим доступа]: http://www.un.org/ru/development/hdr/global.shtmI. Дата обращения: 23.10.2010.

283. Долинский А. Зарубежное вещание на службе у государства // Космополис, №1(20), 2008. — URL: http://www.cosmopolis.mgimo.ru/fileserver/20/20-07.pdf. Дата обращения: 23.10.2010.

284. Дуванов С. НПО или ГОНГО: за кем будущее? — URL: http://respublika-info.livejournal.com/8154.html. Дата обращения: 23.10.2010.

285. Евдокимов П. «Made in Israel» — URL: www.specnaz.ru/article/71302. Дата обращения: 23.10.2010.

286. Евстратов Камаль А. Ислам в Бразилии —

287. URL: www.islam.ru/pressclub/histori/isvbraz. Дата обращения: 23.10.2010.

288. Ефимов А. Мягкая дипломатия Китая —

289. URL: www.rian.ru/analytics/20081029/154023742.html. Дата обращения: 23.10.2010.

290. Жуйков Д. Повышая урожайность коки. Посевные площади в Латинской Америке растут — URL: www.rbcdaily.ru/2008/06/20/focus/353779. Дата обращения: 23.10.2010.

291. Завадский М. Очень дорогие китайцы —

292. URL: www.expert.ru/printissues/expert/2007/45/document349615. Дата обращения: 23.10.2010.

293. Заместитель министра науки и техники Китая о перспективах научно-технического развития («Женьмин-жибао»-он-лайн) —

294. URL: http://russian.people.com.cn/31519/5544064.html. Дата обращения: 23.10.2010.

295. Иванов Вл. Невидимые миру деньги. Спецслужбы оказались неспособны контролировать финансовые потоки террористов —

296. URL: http://nvo.ng.ru/spforces/2004-10-08/7money.htm (Независимое военное обозрение). Дата обращения: 23.10.2010.

297. Иванов П. Новая китайская секта «Фалуньгун» —

298. URL: www.iriney.ru/sects/falun/001.htm. Дата обращения: 23.10.2010.1. Измерение коррупции —

299. URL: www.transparency.org.ru/CENTER/corrmeasuiement.asp. Дата обращения: 23.10.2010.

300. Исламские партии в Бельгии— URL: www.russian-belgium.be/ru/node/751. Дата обращения: 23.10.2010.

301. Италии может быть объявлен джихад, считают итальянские спецслужбы — URL: www.oxpaha.ru/worldaround10225876. Дата обращения: 23.10.2010.

302. Кассел Д. Функции теневой экономики в координационном механизме в условиях рыночной и плановой экономики— URL: http://corruption.rsuh.ru/magazine/4-l/n4-09.shtml. Дата обращения: 23.10.2010.

303. Киви Берд. Шпионы в стране Wikipedia —

304. URL: www.computerra.ru/magazine/333677/. Дата обращения: 23.10.2010.

305. Китай и Тайвань возобновили неофициальные переговоры — URL: http://t17toinvest.com/node/676. Дата обращения: 23.10.2010.

306. Китай и Тайвань провели переговоры впервые за девять лет — URL: www.lenta.ru/news/2008/06/12/talks. Дата обращения: 23.10.2010.

307. Коновалов И. Война, бизнес и реформа // —

308. URL: www.cast.ru/publications/?form=print&id=78. Дата обращения: 23.10.2010.

309. Кортунов A.B. Возможности ООН в поддержании мира на территории бывшего СССР — URL: http://window.edu.ru/windowcatalog/pdf2txt?pid=23302&ppage=20. Дата обращения: 23.10.2010.

310. Кралечкин Д.Ю. Структура, правовой контекст и функционирование некоммерческих организаций в современной Франции —

311. URL: www.muzeikino.ru/useful/ngo-france.doc. Дата обращения: 23.10.2010.

312. Кудрявцев А. Мусульмане во Франции —

313. URL: www.tatworld.ru/article.shtml?article=484&section=0&heading=0. Дата обращения: 23.10.2010.

314. Кузьминов Яр. Фабрики мысли — это центры мозговых атак — URL: http://gtmarket.ru/laboratory/think/2006/218. Дата обращения: 23.10.2010.

315. Куренной В. Экспертное знание в России — это хаос: все думают обо всем. Интервью Вячеслава Глазычева — URL: http://gtmarket.nj/laboratory/expertize/2006/502. Дата обращения: 23.10.2010.

316. Лайтцель Дж. Коррупция и организованная преступность в России переходного периода// Интернет-версия: http://coiTuption.rsuh.ru/magazine/4-l/n4-14.shtml. Дата обращения: 23.10.2010.

317. Латов Ю.В. Неформальная экономика: тайны двух миров. — URL: http://corniption.rsuh.rU/magazine/2/n2-01.shtml. Дата обращения: 23.10.2010.

318. Лебедев В. Окружённая Россия. — URL: www.Iebed.com/2006/art4645.htm. Дата обращения: 23.10.2010.

319. Лебедева Ир. «Сенатор Да Винчи» и «приватизация демократии» — URL: http://fondsk.ru/article.php?id=236. Дата обращения: 23.10.2010.

320. Левицкая Т.Р., Фитерман A.M. Чем вызываются лексические трансформации при переводе? — URL: http://belpaese2000.narod.ru/Trad/trasfless.htm. Дата обращения: 23.10.2010.

321. Ли Гоцян: необходимо создать музей политического курса «Одна страна — два строя»— URL: http://russian.people.com.cn/31521/2380874.html (газета «Жэньмин жибао»). Дата обращения: 23.10.2010.

322. Лиотта П.Х., Мискел Дж.Ф. Перекраивая карту будущего ("Redrawing the Map of the Future" by P.H. Liotta and James F. Miskel) — URL: www.narochnitskaia.ru/cgi-bin/main.cgi?item=lr250r040629165534. Дата обращения: 23.10.2010.

323. Лисин Б.К., Фридлянов В.Н. Инновационный потенциал как фактор развития Межгосударственное социально-экономическое исследование —

324. URL: www.inti.kz/develop/document/f81.htm. Дата обращения: 23.10.2010.

325. Лунёв С.И. Индийский марш — URL: www.globalaffairs.ru/numbers/27/8080.html. Дата обращения: 23.10.2010.

326. Максименко В. Глобализация: Риторика, идеология, реальность (Часть II) — URL: www.pravoslavie.ru/analit/globalisation2.htm. Дата обращения: 23.10.2010.

327. Манипулятивная демократия и угроза стационарного дисбаланса — URL: www.niiss.ru/Publications/Seminar/manip.htm — С. 1-2. Дата обращения: 23.10.2010.

328. Мартиросян С. Саммит ООН: сытый голодного не разумеет — URL: www.kongord.nj/Index/Atma05/sathungnounder.html. Дата обращения:2310.2010.

329. Медовников Д., Механик А. Неумолимый рок инноваций (Интервью с Н.И.Ивановой, заместителем директора ИМЭМО РАН). —

330. URL: www.inno.ru/press/articles/document31335/. Дата обращения: 23.10.2010.

331. Международный фон деятельности JBIC— URL: www.jbic.ru/aboutl.php. Дата обращения: 23.10.2010.

332. Меликова Н. Фабрики невостребованной мысли: При принятии стратегических решений государством интеллектуальный продукт оказывается лишним — URL: www.ng.ru/ideas/2007-01-18/9fabriki.html. Дата обращения: 23.10.2010.

333. Мид Д., Морриссон К. Признаки неформального сектора// Интернет-версия: URL: http://corruption.rsuh.rU/2/n2-07.shtml с.1-5. Дата обращения: 23.10.2010.

334. Минин С. Во Франции обнаружен нетипичный сепаратизм — URL: www.ng.ru/world/2009-02-26/100obzor26.html. Дата обращения: 23.10.2010.

335. Миронин С. Кто стоял за бунтом во Франции-1968? — URL: www.analysisclub.ru/index.php?page=social&art=2638. Дата обращения: 23.10.2010.

336. Миронюк М.Г., Тимофеев И.Н., Ваславский Я.И. Универсальные сравнения с использованием количественных методов анализа. Обзор прецедентов. — URL: www.politstudies.ru/fulltext/2006/5/4.htm. Дата обращения: 23.10.2010.

337. Митрофанова Э.В. Роль неправительственных организаций во внешней политике РФ — URL: www.rusintercenter.ru/?lang=ru&text=18. Дата обращения: 23.10.2010.

338. Митюшина А. 10 шагов к мировому господству — URL: www.afisha.ru/article/316. Дата обращения: 23.10.2010.

339. Морозов А. Технологии нуждаются в легализации: Инновационная яма в России грозит превратиться в выгребную — URL: www.ng.ru/science/2008-07-09/1 ltechnology.html. Дата обращения: 23.10.2010.

340. Москвина О.С., Митенев В.В. Моделирование инновационных процессов в машиностроении — URL: http://journal.vscc.ac.ru/php/jou/29/art2905.php. Датаобращения: 23.10.2010.

341. Народная дипломатия: пусть мир больше узнает о Китае — URL: http://russian.people.com.cn/95181/6616803.html (газета «Жэньмин жибао»). Дата обращения: 23.10.2010.

342. Нарочницкая Н. Терроризм как неизбежная черта глобализации — URL: — URL: www.pravoslavie.ru/analit/terrorism-global.htm. Дата обращения: 23.10.2010.

343. Нарочницкая H.A. Американские «аналитические институты» глаза, уши и совесть Америки — URL: www.narochnitskaia.ru/cgibin/main.cgi?item=lr200r040507101228. Дата обращения: 23.10.2010.

344. Наумкин В.В. Концепция мусульманской уммы: от религии к национализму и глобализму — URL: www.islamica.ru/?pageID=400. Дата обращения: 23.10.2010.

345. Неклесса А.И. Метаморфозы государственности. Социокультурная и политическая мобильность в условиях цивилизационного транзита —

346. URL: www.intelros.ru/subject/kartabud/1748-aleksandr-neklessa.-metamorfozy.html (Выступление на международном семинаре «Культура и мобильность» Ассоциации институтов культуры ЕС — EUNIC (Брюссель, 23 января 2008 г.). Дата обращения: 23.10.2010.

347. Неклесса А.И. Фабрики мысли спасли Америку (2006) — URL: http://gtmarket.ru/laboratory/think/2006/213. Дата обращения: 23.10.2010.

348. Нестик Т.А. Коррупция и культура. — URL: http.//corruption.rsuh.ru/magazine/4-2/n4-05.html С. 1-10. Дата обращения: 23.10.2010.

349. Нечаев Г. Наемники XXI века— URL: http://vz.iu/society/2007/9/2/104784.html. Дата обращения: 23.10.2010.

350. Нечитайло Д. А. Деятельность «Братьев-мусульман» в Европе — URL: www.iimes.ru/rus/stat/2007/20-03-07a.htm. Дата обращения: 23.10.2010.

351. НПО Узбекистана (списки некоммерческих негосударственных организаций). — URL: www.uzngo.info/?pageid=49. Дата обращения: 23.10.2010.

352. Общество и власть: Проблемы взаимопонимания// Научно-исследовательский институт социальных систем при МГУ им. М.В.Ломоносова, М.: 2000. (URL: www.niiss.ru/Publications/Seminar/obivl.htm с. 1-9). Дата обращения: 23.10.2010.

353. Овчинников Вс. Лицом к диаспоре —

354. URL: www.rg.ru/Anons/arc2002/0525/5.shtm. Дата обращения: 23.10.2010.

355. Озерова М. Коэффициент ненависти — URL: www.mk.ru/daily/58668.html. Дата обращения: 23.10.2010.

356. Около 200 мусульманских лидеров Франции объявили о создании новой мусульманской ассоциации — URL: www.sunnizm.ru/news/newsworld/8. Дата обращения: 23.10.2010.

357. Орлов Арк. «Умная сила» поможет улучшить имидж США в мире. — URL: http://rian.ru/world/amenca/20071107/86924471.html. Дата обращения: 23.10.2010.

358. Оценки реальности угрозы, исходящей от международной преступности (доклад Совета Национальной Безопасности США, 2000г. —

359. URL: http://corruption.rsuh.ru/magazine/5-2/n5-02.html — С. 1-32. Дата обращения: 23.10.2010.

360. Панов Р. Жители Поднебесной медленно, но верно завоевывают Москву: Многоукладная китайская экономика в российской столице//Новые известия, 27.04.2004 (URL: www.demoscope.iu/weekly/2004/0157/gazeta06.php). Дата обращения: 23.10.2010.

361. Пастухов В.Б. Синдром спящего права.— URL: wwvv.ifgo.ru/n=355. — С. 1-2. Дата обращения: 23.10.2010.

362. Перепись населения Кипра (2001) —

363. URL: www.mof.gov.cy/mof/cystat/statistics.nsf/All/B7493AFE7CC36B25C2256D48002F3 12B/$file/CENSUS%20OF%20POPULATION%202001-VOL. 1 .pdf?OpenElement. Дата обращения: 23.10.2010.

364. Петрас Дж. Империализм и НПО в Латинской Америке — URL: http://left.ni/2004/2/petrasl01.html. Дата обращения: 23.10.2010.

365. Петрас Дж. Марксистская критика постмарксистов —

366. URL: www.situation.ru/app/jart670.htm. Дата обращения: 23.10.2010.

367. Петрас Дж. Революционные Вооружённые Силы Колумбии и профсоюзы —

368. URL: www.usinfo.ru/kolumbija2.htm. Дата обращения: 23.10.2010.

369. Пограничная политика КНР — URL: www.chinastar.ru/rus/1/5/5 (газета «China Star»). Дата обращения: 23.10.2010.

370. Подробности операции в Колумбии: Лёха Тарзан уже пытался купить советскую субмарину— URL: www.newsru.com/world/08sep2000/columbia.html. Дата обращения: 23.10.2010.

371. Пискунов Д. Влияние инновационной политики на международную конкурентоспособность государств— URL: http://stra.teg.ru/lenta/innovation/1175. Дата обращения: 23.10.2010.

372. Подлазов А.В. Теоретическая демография как основа математической истории (Москва, 2000) — URL: www.keldysh.ru/papers/2000/prep73/prep200073.html. Дата обращения: 23.10.2010.

373. Поляков B.JI. Идеологический авто протрет российского режима (Москва, 2009).

374. URL: www.rus.ru/pole/ideologicheskij-avtoportret-rossijskogo-rezhima . Дата обращения: 23.10.2010.

375. Пономарёв И. Хавала в опале. Финразведчики всех стран объединяются в борьбепротив древнейшей системы денежных переводов

376. URL: www.nbj.ru/archive/number/article/?article=10763 («Национальный банковский журнал»). Дата обращения: 23.10.2010.

377. Понятие и структура теневой экономики —

378. URL: www.vib.vladimir.ru:8080/library/82/newasp.omskreg.m/bekryash/chlpl.htm. Дата обращения: 23.10.2010.

379. Портес А. и Борош И. Неформальный сектор при капитализме и государственном социализме: предварительное сравнение — URL: http://corruption.rsuh.ru /magazine/4-1/п4-11.shtml С.4, 5. Дата обращения: 23.10.2010.

380. Президент Колумбии признал роль церкви в преобразовании страны — URL: http://ru.christiantoday.com/article/2105.htm. Дата обращения: 23.10.2010.

381. Прозрачность власти: иллюзия или необходимость? — М.: Научно-исследовательский институт социальных систем при МГУ им. М.В.Ломоносова, 2000.

382. URL: www.niiss.ru/intro.shtml. Дата обращения: 23.10.2010.

383. Ратувухери Тантели Хариманга. Современные фабрики мысли (мозговые центры, think tanks). Аналитический доклад Агентства гуманитарных технологий — URL: http://xyz.org.ua/discussion/thinktanks.html. Дата обращения: 23.10.2010.

384. Революция NET. Дипломатия NET (Washington Profile) — URL: www.washprofile.org/en/node/943. Дата обращения: 23.10.2010.

385. Рестрепо Хосе Мария. Наркомафия, партизанское движение и насилие в Колумбии — URL: http://left.ru/2002/13/restrepo63.html. Дата обращения: 23.10.2010.

386. Рихтер Дж. Управленитет, иностранная помощь и российская НПО — URL: www.jsps.ru/archives/element.php?IBLOCKID=64&SECTIONID=&ELEMENTI

387. D=2822(James Richter. Governmentality, Foreign Aid and Russian NGOs). Датаобращения: 23.10.2010.

388. Руководство по разработке и применению законов, регулирующих деятельность неправительственных организаций (с предисловием Джона Д. Кларка. Группа НПО, Всемирный Банк). — URL: www.ngopravo.ru/washington/. Дата обращения: 23.10.2010.

389. Русская мафия строила подводную лодку для колумбийских наркоторговцев — URL: www.lenta.ru/russia/2000/09/08/mountainsub (источник: сообщение Reuters от 07.09.2000). Дата обращения: 23.10.2010.

390. Саммит Земли в ЮАР: «Мы должны идти дальше договоренностей» — URL: www.pravda.ru/print/world/europe/european/11105-0. Дата обращения: 23.10.2010.

391. Сэтлофф Р. Как выиграть «битву идей» (The Washington Post, 10.XI.2007) // — URL: www.inosmi.ru/print/237890.html. Дата обращения: 23.10.2010.

392. Система Организации Объединенных Наций и гражданское общество — подведение итогов и анализ практики— URL: www.un.org/russian/partners/sysl.htm (и далее по документу). Дата обращения: 23.10.2010.

393. Слободин А. Открыть Кингстон: Ямайская демократия идет на дно — URL: www.vremya.iu/print/11804.html. Дата обращения: 23.10.2010.

394. Составлен первый международный рейтинг "мозговых центров" — URL: www.rockfeller.ru/different/2009/01/15/145110.html. Дата обращения: 23.10.2010.

395. Сотрудничество ООН с гражданским обществом и деловыми кругами (Материалы портала) — URL: www.un.org/russian/partners/index.html. Дата обращения: 23.10.2010.

396. Сотрудничество с США в области энергетики —

397. URL: www.mcds.ru/default.asp?Mode=Review&IDL0=6&IDLl=33&IDL2=564&IDL 3=4060&ID=&IDReview=43539. Дата обращения: 23.10.2010.

398. Сравнительная таблица законодательства некоторых государств, регулирующего деятельность НПО — URL: www.coe.mid.ru/doc/tabru.htm. Дата обращения: 23.10.2010.

399. Степенин М., Смирнов А. В колумбийских горах нашли русскую подлодку — URL: www.kommersant.ru/doc.aspx?DocsID=157505. Дата обращения: 23.10.2010.

400. Стецко Е.В. Неправительственные организации: Новая модель межгосударственного сотрудничества —

401. URL: http://megaregion.narod.ru/articlestext5.htm. Дата обращения: 23.10.2010.

402. Студеникин А. НПО-причины и аксиомы — URL: www.abkhaziya.org/server-articles/article-06d925ed269e8f336d66d8582909050f.html. Дата обращения: 23.10.2010.

403. США использовали джаз как оружие против СССР — URL: www.infox.ru/afisha/music/2009/03/22/SSHAispolzovalidzh.phtml. Датаобращения: 23.10.2010.

404. Тарко А.М. Два пути устойчивого развития России // Устойчивое развитие. Наука и Практика, 2004, №2 (URL: http://sdo.uni-dubna.ru/joumal/viewpub.php?id=68). Дата обращения: 23.10.2010.

405. Теневая политическая система: принципы функционирования и логика трансформации— URL: www.niiss.ru/Publications/Seminar/tenev.htm — С.1-6. Дата обращения: 23.10.2010.

406. Трушин А.И. Колумбию возродят по плану— URL: www.ng.ru/world/2000-09-13/6columbia.html. Дата обращения: 23.10.2010.

407. Тюрин Д.В. Деятельность Шанхайской организации сотрудничества — URL: http://diplomatica.ru/?pl=page&id=84&lng=ru. Дата обращения: 23.10.2010.

408. Умбек Д. Сила создает права: теория формирования и первичного распределения прав собственности— URL: http://corruption.rsuh.ru/magazine/4-l/n4-09.shtml. — С.1-7. Дата обращения: 23.10.2010.

409. Урибе ВелесА. Здравый смысл. Латинская Америка: ни неолиберализма, ни этатизма; ни правых, ни левых —

410. Файг Э. Определение и оценки подпольной и неформальной экономики: неоинституциональный подход — URL: http://corruption.rsuh.rU/magazine/2/n2-06.shtml. С.1-3. Дата обращения: 23.10.2010.

411. Фельдбрюгге Ф. Советская «вторая» экономика в политической и правовой перспективе— URL: http://corruption.rsuh.ru/magazine/4-l/n4-06.shtml. — С.1-4. Дата обращения: 23.10.2010.

412. Фиалковский Дм. Миф о русском хайтеке —

413. URL: www.inno.ru/press/articles/document31369. Дата обращения: 23.10.2010.

414. Фиштейн Еф. Люстрация журналистов в Польше. Что даёт проверка работников прессы обществу? — URL: www.cjes.ru/media/?pid=2310. Дата обращения: 23.10.2010.

415. Хадсон Дж. Развитие неправительственных организаций в России — URL: www.pvlast.ru/archive/index.362.php. Дата обращения: 23.10.2010.

416. Хартия исламских средств массовой информации —

417. URL: www.medialaw.ru/selfreg/13/texts/113.htm. Дата обращения: 23.10.2010.

418. Харун ар-Руси. Ислам — решение для русских! (13.VIII.2005) — URL: www.pravoverie.org/articles/64. Дата обращения: 23.10.2010.

419. Харун ар-Руси. Какой Халифат сегодня нужен Умме? — URL: www.pravoverie.org/articíes/74/?page= 1. Дата обращения: 23.10.2010.

420. Харун Яхья. Европа обращается к Исламу —

421. URL: www.harunyahya.ru/articleislamyukselis.php. Дата обращения: 23.10.2010.

422. Хассан Дж. Границы революции фабрик мысли. Джерри — URL: http://gtmarket.ru/laboratory/think/2008/1813 (Источник: Gerry Hassan. The Limits of the 'Think Tank' Revolution). Дата обращения: 23.10.2010.

423. Хачатуров К. Ползучая интервенция. Борьба с наркотерроризмом в Колумбии — предлог для крупномасштабного вмешательства США — URL: www.ng.ru/world/2002-02-14/6colombia.html. Дата обращения: 23.10.2010.

424. Хелмке Гр., Левитски Ст. Неформальные институты и сравнительная политика: основные направления исследований —

425. URL: http://journal.prognosis.rU/a/2007/07/02/166.html. Дата обращения: 23.10.2010.

426. ХоджН. Война на аутсорсинг —

427. URL: www.expert.ru/printissues/expert/2006/04/privatearmy. Дата обращения: 23.10.2010.

428. Хоффман Ст. Столкновение глобализаций — URL: http://www.globalaffairs.ru/number/n489. Дата обращения: 23.10.2010.

429. Хохлов И. Неформальная финансово-расчетная система Хавала // — URL: http://nuclearno.ru/text.asp?! 1771 (NuclearNo.ru, 2 мая 2007). Дата обращения: 23.10.2010.

430. Царук О. Конвенция ООН по борьбе с опустыниванием и НПО — URL: www.biodiversity.ru/programs/steppe/buIletin/step-l/step-2.html. Дата обращения: 23.10.2010.

431. Цирулев Р. Внешнеэкономические связи Японии на современном этапе —

432. URL: wwwivran.ru/library/viewedition.php?editionid=109&chapterid=333. Датаобращения: 23.10.2010.

433. Частные военные компании, работающие в Грузии — URL: http://kunmg.Hvejournal.com/10884.htrnl. Дата обращения: 23.10.2010.

434. Чичкин А. Закат «колониальной» Франции: Саркози сдаст американцам военные объекты в «заморских департаментах»? —

435. URL: www.rpmonitor.ru/ru/detailm.php?ID=4159. Дата обращения: 23.10.2010.

436. Чомски Н. (Chomsky Noam) Гуманитарный империализм. Новая доктрина имперского права —

437. URL: http://www.perspektivy.info/oykumena/amerika/gumanitarnyjimperializmnovajad oktrinaimperskogoprava2009-03-06.htm. Дата обращения: 23.10.2010.

438. Чугров C.B. Роль Японии в международных отношениях эпохи глобализации — URL: http://old.japan-assoc.ru/publics/conferences/texts/t5/index.html. Дата обращения: 23.10.2010.

439. Чэнь Хаосу о китайской народной дипломатии за прошедшие 13 лет — URL: http://russian.china.org.cn/russian/47393.htm. Дата обращения: 23.10.2010.

440. Шелли Л. Вторая экономика в Советском Союзе — URL: URL: http://corruption.rsuh.ru/magazine/4-l/n4-08.shtml. С. 1-4. Дата обращения: 23.10.2010.

441. Шлегель Е. Что за пальба в Ганновере? Стрелковые общества: праздники и будни // Европа-Экспресс. №28 (488), 9 Июля 2007

442. URL: www.euxpress.de/archive/artikel5361.html). Дата обращения: 23.10.2010.

443. Щепетнев В. Пластилиновая память —

444. URL: www.computerra.ru/think/shepetnevka/282409. Дата обращения: 23.10.2010.

445. Шереги Ф.Э., Дмитриев Н.М., Арефьев А.Л. Россия на мировом рынке образовательных услуг — URL: www.demoscope.ru/weekly/2003/097/analit03.php. Дата обращения: 23.10.2010.

446. Шкуренко О. Как развиваются культурные связи: Мировой опыт — URL: www.kommersant.ru/doc.aspx?DocsID=885822. Дата обращения: 23.10.2010.

447. Щуров И. Зеркало жизни. Снова о Википедии: взгляд изнутри — URL: www.computerra.ru/magazine/335098. Дата обращения: 23.10.2010.

448. Эксперты в Южной Осетии: «Наша республика начиналась как НПО» — URL: www.regnum.ru/news/1160304.html. Дата обращения: 23.10.2010.

449. Энкарнасьон О.Г. Миссионеры Токвиля: Пропаганда гражданского общества и поддержка демократии — URL: http://old.russ.ru/politics/meta/20010220toc.html; URL: http://old.russ.ru/politics/meta/20010222-tok.html. Дата обращения: 23.10.2010.

450. Явчуновская И.В. Проблемы формирования гражданского общества — URL: www.rusintercenter.ru/?lang=ru&text=99. Дата обращения: 23.10.2010.

451. Ярошинская А. Мигранты спасут Бельгию от распада? — URL: www.rosbalt.ru/2007/10/16/422993.html. Дата обращения: 23.10.2010.

452. About Crisis Group — URL: www.crisisgroup.org/home/index.cfm?id=208&l=l. Дата обращения: 23.10.2010.

453. About Crisis Group— URL: www.crisisgroup.org/home/index.cfm?id=208&l=l. Дата обращения: 23.10.2010.

454. Ambassadors Fund for Cultural Preservation —

455. URL: http://exchanges.state.gov/about.html. Дата обращения: 23.10.2010.

456. America's Other War: Terrorizing Colombia //Public International Law. April 27, 2006 (URL: www.geocities.com/travbailey/colombia.htm). Дата обращения: 23.10.2010.

457. Andriychuk О. What should the Institute of National Memory be like? — URL: www.day.kiev.ua/155276. Дата обращения: 23.10.2010.

458. Assessing Leaders WorldWide 2008 / World Poll Finds Global Leadership Vacuum — URL: www.worldpublicopinion.org/pipa/pdf/junO8/WPOLeadersJunO8countries.pdf. Дата обращения: 23.10.2010.

459. Assessing Leaders WorldWide 2009 —

460. URL: www.worldpublicopinion.org/pipa/pdf/jun09/WPOLeadersJun09countries.pdf. Дата обращения: 23.10.2010.

461. Baum D. Nation Builders for Hire —

462. URL: www.globalpolicy.org/component/content/article/168/34810.html#author. Датаобращения: 23.10.2010.

463. Bender Br. Next president urged to fix global image: Bipartisan report condemns nation's 'exporting of fear' —

464. URL: www.boston.com/news/nation/articles/2007/ll/07/nextpresidenturgedtofixgloba limage?mode=PF. Дата обращения: 23.10.2010.

465. Bildt Carl. Hard-Earned Lessons on Nation-Building: Seven Ways to Rebuild Iraq — URL: www.rand.org/commentary/2003/05/07/IHT.html. Дата обращения: 23.10.2010.

466. Bribe bayers index Индекс взяткодателей. 2008 —

467. URL: www.transparency.org.ru/doc/BPI2OO8REPORT01000283 .pdf. Датаобращения: 23.10.2010.

468. Brown Fr.Z. The Future of NGO's in Cambodia — URL: www.asiasociety.org/speeches/brown.html (September 23, 1997). Дата обращения: 23.10.2010.

469. Canada's role in the invasion of Afghanistan — URL: http://en.wikipedia.org/wiki/Canada'sroleintheinvasionofAfghanistan#Canadia nnon-militarydeathsinAfghanistan. Дата обращения: 23.10.2010.

470. Canadian International Development Agency (США) Канадское Агентство по Международному Развитию. — URL: www.acdi-cida.gc.ca/home. Дата обращения: 23.10.2010.

471. Challenges and successes for U.S. Policy toward Colombia: is Plan Colombia Working? —

472. URL: www.cfr.org/publication/651 l/challengesforuspolicytowardcolombia.html. Дата обращения: 23.10.2010.

473. Chen Haosu. Speech by CPAFFC President at the Opening Ceremony — URL: www.cpaffc.org.cn/yszz/detaile.php?subid=1154&id=451. Дата обращения: 23.10.2010.

474. CIVICUS: World Alliance for Citizen Participation Материалы сайта профильной консультативной структуры ООН. —URL: www.civicus.org. Дата обращения: 23.10.2010.

475. Colombian military disguised as fictitious ngo полемика блогеров. — URL: www.aidworkers.net/?q=node/1588. Дата обращения: 23.10.2010.

476. Country Reports on Human Rights Practices 2007. Chile. Bureau of Democracy, Human Rights, and Labor — URL: vvvvw.state.gov/g/drl/rls/hnpt/2007/100632.htm. Дата обращения: 23.10.2010.

477. Cull N.J. Propaganda? — URL: www.britishcouncil.org/histoi-y-why-propaganda.htm. Дата обращения: 23.10.2010.

478. Decommunization Материалы сайта. —

479. URL: www.geocities.com/decommunization/English/Main-eng.htm. Дата обращения: 23.10.2010.

480. Economist Intelligence Unit Democracy Index 2008 — URL: http://graphics.eiu.com/PDF/Democracy%20Index%202008.pdf. Дата обращения: 23.10.2010.

481. EngdahlW. The puppet masters behind Georgia President Saakashvili (Aug.29, 2008) — URL: http://onlinejournal.com/artman/publish/article3682.shtml. Дата обращения: 23.10.2010.

482. Francophonie / Langue française — URL: www.diplomatie.gouv.fr/fr/actions-france830/francophonie-langue-francaise1040/index.html. Дата обращения: 23.10.2010.

483. Global Competitiveness Report 2008-2009 —

484. URL: www.weforum.org/en/initiatives/gcp/Global%20Competitiveness%20Report/index.ht m. Дата обращения: 23.10.2010.

485. Global Peace Index Rankings (2008) —

486. URL: wwvv.visionofhumanity.org/gpi/results/rankings/2008. Дата обращения: 23.10.2010.

487. Global Peace Index Rankings (2009) —

488. URL: www.visionofhumanity.org/gpi/results/rankings/2009. Дата обращения: 23.10.2010.

489. Gollom M. Our own voice on Iraq? —

490. URL: www.cbc.ca/news/canadavotes/realitycheck/2008/10/ourownvoiceoniraq.html. Дата обращения: 23.10.2010.

491. Holmqvist С. Private Security Companies: The Case for Regulation // SIPRI Policy Paper №9 (URL: http://books.sipri.org/productinfo?cproductid=191). Дата обращения: 23.10.2010.

492. Human Development Reports —

493. URL: http://hdr.undp.org/xmlsearch/reportSearch?y=*&c=g&t=*&k=. Дата обращения: 23.10.2010.

494. Japan's ODA White Paper 2008: "Japan's International Cooperation" сайт МИД Японии; раздел программ CMP. —

495. URL: www.mofa.go.jp/policy/oda/white/2008/index.html. Дата обращения: 23.10.2010.

496. Jason Sorens. The Political Economy of Secessionism: Regional Responses to Globalization — URL: www.worldproutassembly.org/archives/2007/07/thepoliticale.html (July 23, 2007). Дата обращения: 23.10.2010.

497. Jia Ling. First Training Course for Leading Members of Arab Countries' Friendship-with-China Organizations Held in Beijing —

498. URL: www.cpaffc.org.cn/yszz/detaiIe.php?subid=711&id=324. Дата обращения: 23.10.2010.

499. Kovalik D. International Human Rights & U.S. Foreign Policy: War and Human Rights Abuses: Colombia & the Coiporate Support for Anti-Union Suppression — URL: http://bailey83221.livejournal.com/66594.html. Дата обращения: 23.10.2010.

500. Marcella G. The United States and Colombia: The journey from ambiguity to strategic clarity— URL: www.strategicstudiesinstitute.araiy.mil/pdffiles/PUBlO.pdf. Дата обращения: 23.10.2010.

501. McCain J. An Enduring Peace Built on Freedom: Securing America's Future — URL: www.foreignaffairs.org/20071101faessay86602/john-mccain/an-enduring-peace-built-on-freedom.html?mode=print (см. также на сайте

502. URL: www.foreignaffairs.org/2007/6.html). Дата обращения: 23.10.2010.

503. McGann J.G. The Global "Go-To Think Tanks": The Leading Public Policy Research Organizations in the World, 2007 — URL: www.fpri.org/research/thinktanks-/mcgann.globalgotothinktanks.pdf. Дата обращения: 23.10.2010.

504. The Prospect/FP Top 100 Public Intellectuals (2005) — URL: www.foreignpolicy.com/story/cms.php?storyid=3249. Дата обращения: 23.10.2010.

505. Top 100 Public Intellectuals (2008) —

506. URL: www.foreignpolicy.com/story/cms.php?storyid=4314. Дата обращения: 23.10.2010.

507. UN and Civil Society Материалы сайта. — URL: www.un.org/en/civilsociety. Дата обращения: 23.10.2010.

508. USC Center on Public Diplomacy. What is Public Diplomacy? URL: http://uscpublicdiplomacy.com/index.php/about/whatispd. Дата обращения: 23.10.2010.

509. VakninS. Hawala, or the Bank that Never Was — URL: http://samvak.tripod.com/nml04.html. Дата обращения: 23.10.2010.

510. Voluntary Sector Initiative (VSI) Материалы сайта. — URL: www.integration-net.ca/english/offsite.cfm?urlE= — URL: www.vsi-isbc.org/eng/index.cfm. Дата обращения: 23.10.2010.

511. Voluntary Sector Links Материалы сайта. —■

512. URL: www.canadiansocialresearch.net/voluntary.htm. Дата обращения: 23.10.2010.

513. Volunteering and Social Activism: Pathways for participation in human development — URL: www.worldvolunteerweb.org/resources/research-reports/global/doc/volunteerism-and-social-activism.html. Дата обращения: 23.10.2010.

514. Washington Profile. Мир стал безопаснее —

515. URL: www.washprofile.org/ru/node/4037. Дата обращения: 23.10.2010.

516. Washington Profile. Оружие Второй Мировой —

517. URL: www.washprofile.org/en/node/4127. Дата обращения: 23.10.2010.

518. Washington Profile. США на Ближнем Востоке: борьба за умы и сердца — URL: www.washprofile.org/en/node/4124. Дата обращения: 23.10.2010.

519. Women's rights in Chile — URL: http://dic.academic.ru/dic.nsf/enwiki/9477685. Дата обращения: 23.10.2010.

520. Woodrow Wilson International Center. About Woodrow Wilson — URL: www.wilsoncenter.org/index.cfm?fuseaction=about.woodrow (The Woodrow Wilson International Center for Scholars). Дата обращения: 23.10.2010.

521. World Drug Report — Global Illicit Drug Trends Доклады Управления ООН по наркотикам и преступности (УНПООН / UNODC) за 1997—2009 гг. — URL: www.unodc.org/unodc/en/data-and-analysis/WDR.html. Дата обращения: 23.10.2010.

522. World Volunteers Web Материалы сайта профильной структуры ООН. — URL: www.worldvolunteerweb.org. Дата обращения: 23.10.2010.

523. Yassar Tumbas M. Turkish Migrant Entrepreneurs in the EU — URL: www.medea.be/index.html?doc=1650. Дата обращения: 23.10.2010.

524. Zaharna R.S. The Network Paradigm of Strategic Public Diplomacy Foreign Policy in Focus. Policy Brief, Vol.lO.№l, April, 2005. —

525. URL: http://ics.leeds.ac.uk/papers/pmt/exhibits/2272/vl0n01pubdip.pdf. Дата обращения: 23.10.2010.