автореферат диссертации по философии, специальность ВАК РФ 09.00.11
диссертация на тему: Понятие современности: социально-философский анализ

Полный текст автореферата диссертации по теме "Понятие современности: социально-философский анализ"

САНКТ-ПЕТЕРБУРГСКИЙ ГОСУДАРСТВЕННЫЙ УНИВЕРСИТЕТ

На правах рукописи

АПЫХТИН АЛЕКСАНДР ВЛАДИМИРОВИЧ

ПОНЯТИЕ СОВРЕМЕННОСТИ: СОЦИАЛЬНО-ФИЛОСОФСКИЙ АНАЛИЗ

Специальность: 09.00.11 - социальная философия

АВТОРЕФЕРАТ

диссертации на соискание ученой степени кандидата философских наук

Санкт-Петербург - 2005г.

Работа выполнена на кафедре социальной философии и философии истории философского факультета Санкт-Петербургского государственного университета

Научный руководитель: кандидат философских наук, доцент

Иванов Николай Борисович

Официальные оппоненты: доктор философских наук, профессор

Грякалов Алексей Алексеевич кандидат философских наук, доцент Соколов Борис Георгиевич

Ведущая организация: Санкт-Петербургский государственный

университет культуры и искусств

Защита состоится " /¿Г " К ижл. 2005 года в !£ часов на заседании Диссертационного совета К.212.232.08 по защите диссертаций на соискание ученой степени кандидата философских наук при Санкт-Петербургском государственном университете по адресу: 199034, Санкт-Петербург, В.О., Менделевская линия, д. 5, философский факультет, ауд.

С диссертацией можно ознакомиться в научной библиотеке им. М.Горького Санкт-Петербургского государственного университета

Автореферат разослан " ^ " л^ ял_2005 г.

Ученый секретарь

Диссертационного совета,

Кандидат философских наук, ст. преподаватель

Круглова Н.В.

ОБЩАЯ ХАРАКТЕРИСТИКА РАБОТЫ

Актуальность темы диссертации. Теоретическая актуальность работы определяется необходимостью различения философско-исторического и обыденного понимания современной эпохи. Значимость этой проблематики задаётся также наиболее принципиальными тенденциями философии истории XX е. В социальной критике представляется очевидным, что историзм в начале XX в. предполагал дифференцию бытийного и сущего, онтологического и оптического - открытую не модерном, но в нём наиболее ярко выраженную. Ссылки на языковые модальности экспликации "разделённого времени (разделённости во времени - in esse)" упираются в один простой вопрос: как найти в современной эпохе то, что задаёт ей саму определенность современного. Современность выступает й как качественная характеристика настоящей исторической эпохи, обнаруживающая универсальность и укоренённость нашей деятельности во времени вообще ("со-временность"), и вместе с тем характеристикой ситуативной, эксплицирующей динамичные стру1ггуры повседневности '. Понятно, что в историческом настоящем наряду со следами прошлого можно отыскать также некие предвестья будущего. Таково "качество" (квалитет) современной эпохи, к которому прямо отсылает её рассудочное отличие от истории. Но истории настоящего - как имени существительного - свойственно некое достоинство или та форма, в какой последнее может осуществляться так, как того требует текущий ход дел.

Сама концепция современности разрабатывалась в исследовательской литературе по преимуществу в абстрактно-экзистенциалистском горизонте. Не случайно, что различению понятий онтического и онтологического досталось больше внимания; при этом почти все остальные структурные составляющие "ситуации современного" гг ивлекли лишь спорадическое внимание, хотя и

1 Презкпс всего в лице моды, если "актуальность"- понятие, непосредственно замкнутое на современность, ибо то, что утеряло собственную актуальность,- теряет и смысл современного феномена, то в ситуативной характеристике бытия современного веши, просто воспринимаемые как собственно актуальные, всегда отличаготся нами от вещей модных эти последние не более, чем "зеркальная актуальность" второго ряда, но связанная именно с ситуативной характеристикой

возможно утверждать, что много иных аспектов понятия современности в не меньшей мере были решающими как в целом для философии модерна, так и для возможных её экспликаций в области общественной теории и историзирующей практики. Тематизация современности отмечена, среди прочего, странной спекулятивной особенностью: чем дальше движется история человечества (свободных существ как рода), тем шире ложащиеся на сегодняшнее со стороны "вчера" тени и тем труднее для философии не включать свой вчерашний день в расчёт исторических времен в качестве' пред-современности", актуальным образом представлявшей собой конкретную, живую, или предысторическую, современность в развитии, в живущем сознании современности. Исходя из этого, пред-современность осмысляется как традиция классики в противовес модерну - традиция, перелом в которой должна являть собой современная эпоха 2. Отсюда же вытекает и риторическое измерение, характеризующее современный тип философствования.

Степень разработанности темы. Проблематика современности привлекла к себе внимание одновременно с тем, как было заявлено её философское понятие3. Принято выделять три этапа «модерноведения», рассматривающих проблемы философии современности. Первый этап восходит к философско-историческим штудиям Г. Гегеля и связан с первичным осознанием спекулятивных перспектив эпохи Модерна. Общефилософское исследование понятия «современности» представлено также в историко-культурных исследованиях К. Маркса, И. Бахофена, Ф. Ницше, А. Боймлера. Стоит отметить, что уже в «Закате Европы» (1918-1922) О. Шпенглера впервые наряду с социально-философскими импликациями рассматриваются и философско-исторические аспекты Модернизма в ходе его становления как

2 Под видом "готового слова" или смысла, например в концепции перелома у А В Михайлова, как собственно ркторического

' Единственное, что самосознание европейской культуры смогло в лице Ш Подлежа сделать,- это обозначить четкое время происходящего именно он ввёл в оборот понятие современности его тоёегпне помогла со временем рождению понятия Модернизма, "прихлопнутого" в наши времена модернизмом с приставкой "пост" «сплин», о наступлении которого предупреждал одним из первых названий «Цветов зла> поэт 19-го в , стал - как особая модерность - нашим пейзажем и в смысле номиналистской позиции по отношению к «здесь-и-теперь» происходящему, и в плане устремления к новому как таковому

исторической парадигмы. Большинство частных философских исследований проблемы модерна посвящены философии мировоззрения, в частности, в работах В. Дильтея, М. Вебера, К Мангейма, Э. Трёльча. Однако помимо работ о мировоззренческой проблематике в модернг, в '¡тот период появляются работы П. Йорка ф. Вартенбурга и раннего М. Хайдегтера, посвящённые отнесённости современности к рационализирующему самоанализу, где характеристика этой отнесённости интерпретиэовалась в контексте понятия "радения за культуру" (Kulturschaffen), которое помнит о традиции, "собирая воедино прошлое" и которое в качестве созидающего культуру восстановления4 следует предпринимать философской мысли5. Кроме того, в первой же трети XX века появляются сочинения JI. Клагеса, Т.Лессинга, К.Шмитта, Э. Гуссерля, М. Шелера, П.Тиллиха, X Ортеги-и-Гассета, Э.Юнгера, посвящённые раскрытию "современного" в современном и в его отношении к классической и "пост-классической" традициям. Это раскрытие отмечается и в отечественных работах Н. Бердяева, В. Розанова, С. Булгакова, JI. Шестова, свящ. П. Флоренского, С. Франка, Э. Литауэра (Левинаса) и др.

Второй этап (30-е-60-е годы XX века) показывает тенденцию тяготения большинства исследований о модерне в сторону изучения влияния идей модерна на политическую, экономическую и идеологическую ситуацию в Европе и мире. При этом даже те работы, которые непосредственно не уделяли внимания политическим и экономическим импликациям современности, тем не менее, косвенно так или иначе их затрагивали. Стоит отметить, что во многих сочинениях, соотносящих Модернизм с политико-экономическим слоем культуры, не в последнюю очередь указывается, что культуртрегерские идеологи задействовали из модерна не только и не столько идеи рациональности или авангардизма, и даже не столько вульгарно понятую идею новации, сколько понятийную инфраструктуру. Так, Т. Адорно в работе «Minima moralia: Мысли из искалеченной жизни» напрямую заявляет, что

4 Анамнесис, как греч термин, равный "воспрнзнатпо" (А Лосев) в отличие от трад пер -"воспоминания"

s Heidegger M Der Zettbegrtff m der Geisteswissenschaft 7/ Frühe SchriJ'en Frankfurt, 1972, S 368

«бомбардировки европейских городов, а также трудовые и концентрационные лагеря - «лишь предвестья грядущей судьбы дома как такового, давно уже предрешенной имманентным развитием науки и техники. Отныне всё, что можно сделать с домом»,- это отправить его на свалку, точно консервную банку с истекшим сроком годности»6. К схожим позициям тяготеют X. Нибур, Р. Гвардини и др. Показательно, что сами культуртрегерские идеологи касались в своих модерноведческих трудах философской проблематики модерна, но на несколько иной лад. Так, Хайдегтер после известного Kehre, будучи сам весьма крупным исследователем модерна, в своей работе «Введение в метафизику» специально подчёркивает роль модернистского элемента в современной культуре, её связь с традицией уже романтизма. Однако он постулирует, что "на Земле, повсеместно, происходит миропомрачение. Его важнейшие проявления: бегство богов, разрушение Земли, скучивание людей, преобладание посредственности"7, ео ipso соединяя романтически-концептуальное в модерне с критикой современности8 в плане "строго научного" метода её политическо-философской деструкции.

Таким образом, философский проблематизм, а также связь последнего с новейшей философией истории в целом в срединный период "модерноведения" отчасти остаются в горизонте внимания, но в большинстве случаев рассматриваются не сами по себе, а в их отнесённости к современному исследователям политическому фону.

Третий этап (1970-е годы - наши дни) связан с отмежеванием философии постмодерна от субстанциализма, с пересмотром модернистских проектов и сведением их к дискурсии и другим стратегиям, а также с началом продвижения нового, свободного от модерно-постмодернистских дискуссий культурфилософского проекта «новой архаики». Это послужило толчком для фундаментальных академических исследований философии современности в целом и её философско-исторических истоков в частности. В результате

6 Цит по СаидЭ Мысли об изгнании//журн "Иностранная литература" N 1,2003 С 260-261

7 ХайдеггерМ Введение в метафизику СПб , 1998 С 126 (1 глава, § 15, 48)

8 Понятой как "эпоха картины мира"

появляются работы Л. Штрауса, П. Рикёра, Р Барта, Ж. Бсдрийара и др., в которых иначе оценивается проблематика соврем енного в целом, а также работы Ж.-Ф. Лиотара, П. Козловски, Ф. Фукуямы, Р. Рорти, Ж.-Л. Нанси, Ф.Лаку-Лабарта, в которых специфически рассматриваются общефилософские аспекты современности, и работы Ю. Хабермаса, М Фуко, Г.-Г Гадамера, проливающие свет на частные философско-исторические вопросы дискурса о модерне. "Возможно, человеческая свобода предполагает нефункционалистское общество, устройство которого, каким бы оно ни было, не имеет какой-либо великой цели и искупительной ценности",- замечает американский исследователь М Уолцер9. Кроме того, третий этап «модерноведения» истоэически совпадает с «ситуацией постмодерна» в культуре, в связи с чем такие философы XX в., как поздний Хайдеттер, А. Макикгайр, Дж. Стелларди, С. Жижек, С. Бак-Морс, Д Майкл Левин и др. с различных сторон анализируют понятие «современность». Это обстоятельство сказалось и на феноменологических интерпретациях философско-исторического знания о нашем настоящем Среди работ последнего периода модерноведения необходимо отметить и те исследования понятия современности, в которых анализируются его структурные и/или культурологические составляющие. В последней трети XX века в США и Европе появляются как сторонники, так и противники "деконстру1'тивистской школы" критики современности первого периода. М. Серр, П. де Ман, Ф Джеймисон и В. Декомб в своих исследованиях общества и культуры постмодерна развивают отдельные положения работ Ж. Деррида «О грамматологии», «Различение» и др. Эти авторы полемизируют с трактовкой «другого» у Деррида, равно как с «номадологией» западного Постмодернизма Ж. Делёза и Ф. Гваттари. При этом они, во-первых, имплицитно признают концепцию "руссоистской эпохи", которую провозгласил Деррида, а во-вторых, рассматривают подход к постклассической традиции через призму женского и/или мужского начала. Краткое обозрение модерноведческой литературы в ракурсе философской проблематики обнаруживает, что в ней были

9 Уолцер М Компания критиков Социальная критика и политические пристрастил 20 в / Пер с англ М , 1999 С 292

эксплицированы в большей мере частные вопросы Модернизма, проблема же «современности» не рассматривалась ни в её структурной разрешимости, ни в идейном генезисе и развитии.

Диссертант принимает во внимание результаты отечественных исследований по философии и "генеалогии" современности, представленные в работах С. Аверинцева, Н. Автономовой, А. Ахутина, М. Барга, В. Бибихина, В.Библера, Е. Борисова, П. Гайденко, Т. Горичевой, Б. Гройса, А. Гулыги, Д.Затонского, И. Ивбулиса, В. Кемерова, М. Кисселя, А. Лосева, Вл. Малахов, М. Мамардашвили, Б. Маркова, Ал. Михайлова и И. Михайлова, К. Момджяна, И. Нарского, М. Рыклина, Е. Петренко, Н. Плотникова, А. Пятигорского, К. Свасьяна, Э. Соловьева, С. Табачниковой, А.И. Филиппова, А.Ф. Филиппова, В. Фурса, К. Чухрукидзе и др.

Цель и задачи исследования. Цель диссертационного исследования состоит в экспозиции социально-философского проблематизма понятия современности как синтетического явления, находящегося в предметном поле европейской философской традиции, и как важного конституэнта философского знания в целом; исходя из этого, автором были сформулированы следующие задачи:

1. Осмыслить феномен современности и выявить его наиболее принципиальные (конститутивные) характеристики;

2. Очертить проблемный горизонт современной эпохи рамками философского концепта;

3. Проследить и обозначить взаимоотношение концепта современности с основными измерениями и теориями модернистского и постмодернистского самосознания;

4. Рассмотреть структуру современных представлений о текущем состоянии на основе выявления их противоречащих друг другу аспектов;

5. Проанализировать ведущие концепции социальной рефлексии современности и показать, какую деноминацию они претерпели в связи с переходом из смежных областей европейского самосознания.

Новизна исследования. Философская аналитика современности - всегда её контекст-анализ, рефлексия смыслообразующих пространств актуального настоящего. Новизна исследования определяется опытом обнаружения альтернативы господствующим тенденциям самосознания эпохи, едва ли не в тотальной мере сориентированных на аналитику текста. Поэтому, в некоем важном плане, исследование этого философского понятия - это попытка покончить с такой специфической поглощённостью миром как текстом, которая отличает философию сознания - философию субъективности. Теоретические рамки работы предполагают, что понятие современности занимает промежуточную область на границе социально-философского знания и собственно философии истории, в качестве понятийного конструкта которой оно и создавалось. В противоположность господствующим направлениям либеральной критики современности (например, Франкфуртская школа), гипостазирующим её как историческую данность, исследуется констелляция концепций современности в структуре и генезисе живого сознания бытия-со-своим-временем. Исследование исходно направлял вопрос, какая из историй вообще имеет современность, и для ответа на него требовалось раскрыть - что выделяет современность среди исторических времён, а также выявить корреляцию между нею и предопределённым ею устройством философского знания. Этой научной задаче служит биполярный, в отличие от общепринятых тенденций, взгляд на сегодняшнее состояние, исходящий из феноменологии восприятия современности и из герменевтики её рефлексии. Основными тезисами, выносимыми на защиту, являются следующие: I) Философия истории служит, вопреки вульгарному понятию современности, единственно пригодным способом анализа события в классической идеалистической традиции Нового времени при осмыслении современности, метафизически понятой как Просвещение (И. Кант) или в виде самосознания духа в понятии (Г. Гегель), приводящем уже в XX столетии к новой постановке вопроса о субъекте исторической науки (М. Фуко, «школа "Анналов"»), так что здесь перетолкованным основным концептом философии выступает уже

"открытая историческая эпоха" в противоположность более традиционным "историческому времени" и "актуальности" фактического положения дел; и тут идёт речь о Просвещении как эпохе закрепления классики: в той мере, в какой классика включается в современность как философско-историческое понятие;

II) Бытие как современное есть открытие всевременного измерения в живом настоящем: обычное понятие современности в рамках нововременной философии истории производно от такого модуса времени, как настоящее; в отличие от общепринятых тенденций, понятие философско-историческое лежит на стыке двух рефлексивных наук - социальной философии и философии истории; целое же современной философской мысли носит характер не дефинитивный, но дистрибутивный Это незамкнутое целое пронизано чередованием общих и частных, исторически и предметно мотивированных осмыслений; и это целое понуждает скорее к описательной работе, чем к рационализирующему анализу;

III) Проблематика концепций современности прослеживается на пути превращения последней из топологического понятия эпохи или стилистического «образа» бытия в её «горизонтный» (в кантовском смысле «определяющего>> по своему характеру) теоретический концепт, одновременно с приданием смысла самосознанию культуры как целого и историчности как её рабочему измерению внутри исторического процесса; так обнаруживается переход от собственно конструирования этого понятия к идейной генеалогии современного, выработавшей сегодняшний тезаурус её этических и эстетических, социологических и политическо-философских аспектов, в ряде современных кэнтроверз, в частности, при анализе инфраструктур-"деструктов" в постмодернистском дискурсе и конструктов коммуникативного действия в социо критической традиции (Ю. Хабермас);

IV) Анализ понятия современности вьмвляет многообразие определений объёма этого кснцепта, а равно и то, что, как в границах теоретической социологии (Ф. Тённис) современность есть такая ограниченность, какая даёт

способ познавать феномены всемирно-исторического масштаба, новейшая философия истории и её концепция оптикоцентризма, усматриваемая в контексте современной эпохи, предстают по максиме Ж. Деррида: "il n'y a rien hors du texte" (как то обстоятельство, что "не бывает ничего вне текста")10. V) Впервые в социально-философском анализе представлены столь важные аспекты проблемы, как генеалогический и структурный, потому что современность многолика по её существу и противоречиво предстаёт как гетерогенный феномен; о том же речь идёт и в том случае, когда мы касаемся самой проблемы современности, как она мыслится собственно социально-философски, политически и социологически.

Методология исследования. В исследовании структурно-генетических аспектов современной эпохи автор исходил из принципа историзма, позволяющего исследовать специфику структурно-генетических характеристик в зависимости от принадлежности современности к истории как её форме. Диссертант опирался на труды классиков философско-исторической мысли (Д. Вико, Гегель), современных философов (М. Мерло-Понти, Р. Коллингвуд), на исследования ученых смежных областей знания (П. Бурдье, Ю. Лотман, А. Бадью). Далее, в работе применялся системно-структурный подход, а в отдельных случаях - при сопоставлении разных подходов к проблеме или разведении философских понятий и терминов - автор брал за основу компаративно-генеалогический метод, с тем чтобы проследить как внутреннюю логику и сконструированность социального пространства сегодняшнего, так и его мировоззренческую инфраструктуру в рамках исторически раскрываемого процесса - с учётом социокультурного контекста последнего.

Теоретико-практическое значение исследования Выводы, выносимые к обсуждению в диссертации, можно использовать при разработке аналогичных современности философско-исторических понятий, её материалы и методологические подходы позволяют как улучшить и прояснить понимание

10 В действительности оказывается, что все как не внешне, так и не внутренне, и потому - невозможно бежать чего-то другого (по отношению к первому и второму) такова в общих чертах позиция современной школы

герменевтической феноменологии (например Д Левин) в Америке

действительной концепции настоящего, так и дать глубинный срез данной эпохи. Результаты работы могут быть применены при разработке учебных программ по модернизму в истории европейской и мировой культуры, вопросов философского взгляда на образование и критику Просвещения как традиции, в "тени" которой все еще пребывает современная эпоха; также они могут использоваться при чтении курсов по социальной философии, философии истории, философии и истории культуры, теории современного общества.

Апробация исследования. Отдельные положения работы нашли отражение в спецкурсе "'Современность как проблема европейской культуры" (философский факультет, Санкт-Петербургский государственный университет), а также в спецкурсе "Социология пространства и времени" (Санкт-Петербургская государственна! медицинская академия им. И.Мечникова), были использованы при чтении курсов "История культурологических концепций", "Методы изучения культуры", "История культуры". Материалы диссертации послужили основой для докладов на следующих научных форумах: "Философия 20 в.: школы и концепции" (Санкт-Петербург, 2000, 21 ноября), "Социальный кризис и социальная катастрофа" (Санкт-Петербург, 2001г.), "Образ современности: этические и эстетические аспекты" (СПб., 2002, 21 октября), "Ethos и Aesthesis современного философствования" (Санкт-Петербург, 2003, 14-15 ноября); по теме работы сделаны сообщения на теоретическом аспирантском семинаре кафедры социальной философии и философии истории СПбГУ и на секции молодых учёных "Философия и жизнь" (СПб., 2000г.), а её основные тезисы отражены в пяти публикациях общим объёмом 1,2 п.л. Диссертация была обсуждена и рекомендована к защите на заседании кафедры социальной философии и философии истории философского факультета СПбГУ в феврале 2005 года.

Объём и структура работы. Диссертация, общим объёмом 199 страниц, состоит из введения, двух глав, заключения и библиографического списка из 132 названий, в том числе включающего 32 на иностранных языках.

ОСНОВНОЕ СОДЕРЖАНИЕ РАБОТЫ

Во введении обоснована актуальность исследования, сформулированы его цель и задачи, определена научная новизна и практическая значимость исследования, показана степень разработки темы и апробация работы, указаны условия выполнения анализа (методологические основания) поставленной проблематики, говорится о структуре исследования.

Первая глава -- «Время как исторический дифференциал' история рефлексии современности» содержит два раздела, включающих одиннадцать параграфов; её первый раздел, «Современность: феноменология восприятия и герменевтика рефлексии», акцентирует наше внимание, прежде всего, на уточнении понятого со своей формальной стороны - и развиваемого в другой главе работы - статуса истории для современности. В этом разделе также рассматривается определение современности как итога деления исторического времени; разбор такого самоочевидного положения дан с тем, чтобы и указать предрассудки в понимании этой очевидности, и расчистить «поле» для герменевтики - попытки сделать интуицию концептом (современности). Эта задача может быть эксплицирована через открытость исторической эпохи среди прочих так называемых исторических периодов или времён. Модерн не единственно лишь незавершенный проект, но чтобы уже быть в состоянии прийти к понятию современности в аспекте актуальности настоящего положения дел, Еажна понимаемая как модус герменевтического опыта феноменология.

Исследование современности как "нашего времени" двухаспектно (исходит из феноменологии восприятия и герменевтики рефлексии) и служит этой предваряющей цели: т. е. превращению интуиции из не ясной по статусу универсалии в конкретный концепт. Далее, эти положения обосновываются в экспликации целостного абриса понимания современности. Современность постольку оказывается для философии проблемой, поскольку обращает в проблему само её существование. Так, через показ того, что делает

исторический горизонт (настоящего) открытым", констатируется в итоге наличие двух понятий: о том, что анализ исторического времени важен для понятия современности, и что есть разные методологические позиции в рамках её осмысления. Также анализ показал, что, исходя из разбора в первом разделе главы, может быть выявлена собственно двойная роль времени: как необходимого элемента самосознания и как квазисубстанции исторической жизни. И потому необходимо обращение к истории философии истории: оно предполагает, во-первых, основные примеры исторических временных образований и, во-вторых, историческую работу времени: то, каким образом время образует историю. Этим задано, далее, понятие о современности как открытой эпохе; что собой представляет открытое понятие современности -вопрос, из которого следует методическое освоение идеи «нашего» времени в герменевтике и контекст-анализе ¿ебе/ш^еЛ'а в аспекте феноменологии.

Для работы, взятой в целом, это вводное рассмотрение призвано дать понятие о том, в какой именно истории имеет место современность как философский концепт. Предметен разговор о современности в тени вчерашнего дня тогда, когда указывается традиция как то, что репрезентирует пред-современность12.

В конце второго раздела главы - «Современность как исторический дифференциал: история проблематизации» - вопрос ставится о том, что объединяет в себе настоящее в лице интегративного смысла, с одной стороны, и что разделяет наше время от иных эпох, как делает это всякий дифференциал с другой. Именно современность, настоящее историческое время, не отпускает нас из собственных пределов; т. о., современность эксплицирована прежде всего как эпоха, которая принципиально не завершена, то есть её горизонт открыт. Открытость исторической эпохи определяется проблематизмом определяющих ее практик. Выработка квазиопределения современности как

11 См Иванов И Б Метафизика в горизонте современности//Мысль Философия в преддверии XXI столетия Сб статей СПб, 1997 С 70-81

12 Уместно напоминание о том, что против герменевтической традиции, связанной преимущественно с немецким идеализмом,- деконструкция у Деррида ориентируется на французскую рационалистическую традицию К разре-шению этого спора - см его возобновление уже в последней главе исстедования

поля нашей деятельности - вместе с тем выход на всевременность как её ведущую составляющую. В первых четырех параграфах этого раздела главы последовательно рассмотрены: 1) первобытность, философское истолкование которой черпало свою интенцию из "позитивной философии" Ф Шеллинга, в частности представленная в статьях Г. и Г. А. Франкфортов (§1.2.1 «Современность как последовательность различных периодов жизни»), где уже существует экзистенциальный контекст-анализ как средство выражения конститутивных черт эпохи, эксплицируемой как жизненность, противящаяся какой-либо концептуализации через отнесение к своему другому, "смерти"; 2) эпоха античности, характеризующееся лишь в конце своём зачатками принципа историзма и схематизмом исторического времени (у Платона, до и после него,- «Мифологизация времени в античности», второй параграф), апеллирующего к значимости актуально-созерцаемого настоящего; именно для европейской цивилизации возникает такое фундаментальное для будущего рождения философско-исторической мысли понятие, как окуляроцентризм13, т е. примат видения над остальными отправлениями нашей души: слышанием, речью и др., наперёд задавший другие антитезы "внешнего и внутреннего человека" (христианство, блаж. Августин), «логоса-номоса» (X. Арендт), "деятельностного континуума и чувств-теоретиков" (М. Мамардашвили); 3) западное и восточно-европейское средневековье (§1.2.3 - «Переходная эпоха: от античности к средневековью»), с его специфическим прообразом исторического подхода (конструкции эпох Иоахима из Флоры, ранневизантийских источников), ко времени поздней схоластики выработавшие оригинальное понятие настоящего как «третьего пути логики», подвергающего критике иные временные константы; 4) наконец, Новое время, когда возникает собственно современность (под понятием «времени картины мира», ср. у Хайдеггера, сопоставимой с концепцией Вико и наследовавших ему «историцистов»); это есть феномен, жестко заданный в немецком идеализме,

13 Точж-е, возможно, было бы трактовать здесь об «опхикоцентризме» так как оба термина рассматриваются диссертантом как сш-онимичные, одинаково восходящие к штудиям целого ряда современных истолкователей современной-шохи(Д Левин, М Джей, С Люфтидр)

вплоть до шпенглеровской схематики (его понятие «пространства культуры») всемирной истории, феномен, который детально истолкован в «Идее истории» Р. Коллингвуда. В экспликации нововременной позиции мы находим и позднейшие, идущие от осмысления Кантом современности в лице просвещения, теоретические наработки, развивающие гегелевскую интуицию «духа времени» в историческом направлении диалектики («франкфуртцы» XX в.).

Демонстрируемая в исследовании проблематика философской классики рассматривается в двух предпоследних параграфах второго раздела (пятом, «Истолкование современности в социально-исторической науке» и шестом, «Современность между неоклассикой и "псевдоклассикой"») в связи с концепцией этой классики, включаемой в расчет как целое; данный подход, в одно и то же время апеллирующий ко многим признанным теоретикам социума, предстал необходимым при рассмотрении столь важной проблемы, как проблема конституирования современности - неоднократно находимой в анализе эволюции общественного сознания в последнюю треть истекшего века. При этом, в настоящее время у обсуждавших свою эпоху как злободневную тему обнаружилось стремление привлечь при её анализе понятийный потенциал социально-исторической науки, её исторически представленные ресурсы (социально-историческая наука начала XX ст. являла собою обозримое целое, тотальность, опрокинутую на собственную историю, в качестве каковой эта дисциплина и действует в системе «современного знания о современном»),

В диссертации отмечен один из решающих механизмов передачи "антиноминалистского" понятия современности при его переходе от обыкновенного ее понятия к понятию философско-историческому - это традирование (в смысле «Начала геометрии» Э. Гуссерля) смысла собственной эпохи, служащее основанием разделения нового от старого, своего - от чужого (времени, культурно-исторический контекст которого самодовлеющ) в различные периоды самосознания культуры (Г. Блуменберг, Г. Йонас, Г. Рапапорт). В процессе осознания современной эпохи мы сталкиваемся с многими проявлениями «деноминирования» генезиса и структурных изменений

исторических детерминант процесса. Спектр опосредствований между двумя сторонами анализа и приводит к понятийному образованию «поля нашей деятельности», выражающему суть современности в её живом развитии и отражении.

В седьмом, заключительном, параграфе - «Окуляроцентризм в прочтении истории метафизики» главы, посвященной введению в онтологию европейского взгляда на историю проблематизации данного понятия, диссертация трактует об историчной философии М. Хайдеггера, включая его концепцию истории как бытийной размерности.

Современность начинает заново тематизироваться внутри образований «классика-модерн-постмодерн»; в результате концепцию Хайдеггера, тесно связанную с философией истории, можно обозначить и как политическую деструкцию современности. В ее изложении показана новация мыслителя, впервые вышедшего к горизонтному (логически определяющему, предельному) понятию современного в идеях события, вотбытия, историчности, показана их центральная роль в конституировании соразмерного Dasein модуса времени, получающего у этого философа приоритет в концепции возможной современности, а именно будущего. Таким образом, путь бытийно-исторической мысли Хайдеггера вёл его от истории понятия времени, через вопрос о бытии в его смысле, и вопрошания об истине бытия вообще - к тематизации пространства, как вопросу о месте истины бытия, а вместе с тем к разработке концепции «Zeitspielraum» в его послевоенном творчестве.

В главе второй - «Современная эпоха: "конфликт интерпретаций"» -рассматривается целостная картина осмыслений современности как «рабочего» (для европейской традиции мысли) идеального объекта. Вопрошание о собственном содержании современной эпохи находится в сердцевине того «конфликта интерпретаций», идея которого описана у Гадамера (и разработана в отдельных моментах П. Рикёром) - и так, словно эти последние могли конфликтовать одна с другой по поводу вечности всевременности, т.е-настоящего. Оно предваряется общим срезом вопросов, посвященных

современной эпохе под стилистическим именем «постмодерн». Пять параграфов заключительной главы отражают этапы рассмотрения современной эпохи в понятиях, которые сродни теме исследования - и подчеркивают дискуссионный характер её теоретического ядра (понятия современности).

В первом параграфе - «Современность на фоне вчерашнего дня» - дано представление о нижнем пределе современной эпохи в ракурсе интереса к ней главных теоретиков модернистского и постмодернистского сознания времени.

Если ранее речь шла о рационализации и дискурсивном конструировании настоящего как многосоставного феномена, то в постмодернизме (как альтернативе модернизму) представлен сложный характер современности, который виден не на фоне традиции, а изнутри её самой. Сначала, в силу итогового формального статуса Истории и ее большого времени для современности, взята наследующая части феноменологического метода (конструкция, редукция и деструкция) деконструкция, как стратегия, связанная с «текстуальной» и методической экспликацией современности. Идя от сопряжения современности и повседневности, а равно - фактичности и нашего времени, возможно было попытаться дойти до прагматики и использовать, вместе с тем, измерения универсальности и всеобщности как детерминанты исторического процесса в целом; противостоянию взятых из прошлых исторических эпох романтических героя и толпы помогает проявиться показ обоих фигурантов «текста» истории по смежности и на фоне современной всеобъемлющей повседневности. Термин «современность» в обиходе современного гуманитарного знания имеет как минимум два значения. Для первого окажется образцовым анализ «трёх волн» современное™ в политической философии Л. Штрауса, где под первой мыслятся собственно момент кризиса, переживаемый эпохой, и качественность идейных позиций (усматриваемых последовательно у Н. Макиавелли - почти в одно врёмя с Т. Гоббсом,- у Ж. Руссо и Ф. Ницше) по отношению к таким фундирующим для европейской и вообще мысли понятиям, как разумная человеческая природа, «моральный» климат Запада и теоретическая польза Вторило модель знания о

современном в философском плане образует данная В. Декомбом экспозиция концепций социальной критики во французской рационалистической традиции; согласно ей, современность, с одной стороны, обращена одновременно и к прошлому, и к будущему, оказываясь - с другой (своей изнаночной) стороны - полностью направленной на себя и собственный "леденяще-прекрасный образ".

Во втором параграфе - «Фуко и затемнение видения» - диссертация вводит в контекст обсуждения оптики современного мира понятия из обихода генеалогической тематизации («Что такое просвещение?») и археологического подхода к проблемам возникновения современности из традиции критического мышления.

Проблема, увиденная глазами философа как собирательного образа исследователя,- сродни основной идее О Шпенглера, по которой пространство доминирует над историческим процессом, а культура - расширяется (и отчего способна находить для себя всё новые смыслы); так что, исторически понятое, время есть в чем-то упадочная и не собственная форма исторического, тогда как сама концепция заключается не в замкнутости той или иной из культурных форм, а в способности культуры к расширению собственного поля. Вопрос о философском постижении нашего времени по преимуществу двусоставен. Дело в этом вопросе может идти о двух аспектах нашего взгляда на специфичность предмета: "современности". Первый из них связан с установлением теоретических рамок любого постижения настоящего как исторически присутствующего бытия, второй же - служит ограничением исторической рамки исследования, в которой современная эпоха схватывается в качестве «всеврёменности» лучшего. Ныне мы привычно относим к лучшему (непреходящему) такие формообразования духа, как классика и традиция, но незачем упускать из расчета, что с точки зрения модернистской критики отнюдь не всякая ранее существовавшая современность «современна» в собственном смысле этого слова. Поэтому так важны понятия модерна и его пред-современности - классики, ведь мы живём не только в современной

ситуации, наша ситуация характеризуется как историческая (Фуко), внутри неё будущее просвещение всё еще предстоит новому - нашему, постпросвещенческому по духу - времени и отождествлению последнего с качественным коррелятом нынешнего бытийного состояния.

В третьем параграфе - «Деррида и "закрытость" видения» -обсуждается значение следов инскрипции («письма») для нахождения риторически промеренных атрибутов операционального сознания в философии, имеющей истоки в рефлексивной традиции; через проработку понятия закрытости проясняется один из путей рефлексии современного мира, как феноменально данного в структурах видения, кроме того, приводятся доводы для оценки настоящего в таком виде «теоретического описания», как смотрение, господствующее в практике окуляроцентричной рациональности со времён Аристотеля. Основатель деконструктивной стратегии Ж.Деррида по праву показан одним из «текстуалистов», которые сводят всякое содержание нынешней эпохи, взятое из его исторического, культурного и художественного контекстов, к «внутритекстуальной» игре «замещений» таким образом, что принципиальность философско-исторической позиции касательно смысловой обусловленности эпохи известным временем более не выдерживается, и тут требуется устранить не только наследуемые западной метафизикой концепты, но и само упущение живого настоящего в бесконечной цепи означающих.

Со-временность как базисная характеристика современного человека унаследована философским дискурсом конца XX в. от теоретической социологии, что было обосновано ранее в диссертации.

Четвертый параграф - «Постмодернизм как современная альтернатива модернизму» - осмысливает двойное значение новаций в плане действительного присутствия современности в них. Важность имеет демонстрация не одной лишь причастности нашей эпохи к культуре постмодерна, но теоретического смысла включения её понятия в проблематику постмодернизма в целом культуры современного человечества.

Пятый, и последний, параграф исследования - «Окуляроцентризм и

социальный критицизм» - посвящен экспозиции мнений двух ведущих представителей современного дискурса, Ю. Хаб'ермаса и Г. Гэдамера, с учетом достижений истолкования коммуникативного опыта сознания модернистского проекта у первого и программы завершения традиции в виде классики, через которое эта пред-современность модерна определяется, у второго - в широком контексте социальной критики XX ст. на Западе. Итак, теоретическим каркасом исследования явилось указание на междисциплинарное положение феномена и понятийного ядра современности в рамках социально-философского знания, точнее - как проблемы, лежащей на стыке этого последнего и собственно философии истории, как концептуальное образование которой понятие современности и конструировалось. Не давая отдельно понимания существа современности в отличие от не-современности (классики или пред-современности модерна), главное было выявить констелляцию концепций современности в структуре и генезисе живущего сознания человечества и применительно уже к социально-философствуюшему измерению современного дискурса. Достижение вышеозначенных результатов исследования потребовало решения следующих основных вопросов. - вскрыть основную проблематизирующую черту времени в модусе современного через тот исторический дифференциал, в чьей структура возможна история рефлексии современности; - показать формальный характер, какой имеет история для современности; - показать, что классика длч модерна, не тождественного целиком «современности» как понятию,- это то, что только что завершилось и по отношению к чему можно бьггь незавершённым (уточняя, можно сказать: «всеврёменным»); - необходимость провести дистинкцию между историческим настоящим и другими историческими эпохами, в меру открытости современности "пред-современности" её, как эпохи, и будущему как тому модусу, который главенствует в историческом времени (понятом согласно В. Дильтею и Хайдеггеру).

В заключении приводятся главные результаты исследования, еще раз указываются некоторые выводы и дается характеристика возможных способов

последующих обращений к философской концепции современности. Основные аспекты и положения диссертационного исследования

представлены в ряде публикаций:

1. Апыхтин А.В О риторическом измерении современного философствования // Философш XX века: школы и концепции. Материалы научной конференции 21.11.2000г. СЛб., 2001. С. 13 - 17.

2. Апыхтин A.B. Каким образом философия способна истолковывать фактическое положение дел? // Социальный кризис и социальная катастрофа. Сборник материалов конференции. СПб., 2002. С. 10 - 12.

3. Апыхтин A.B. Современность и затемнение Просвещения // Образ современности: этические и эстетические аспекты. Материалы всероссийской конференции 21.10.2002г. СПб., 2002. С. 32 - 35.

4. Апыхтин A.B. Идейная генеалогия настоящего // Studia culturae. Вып. 5. Альманах кафедры философии культуры и культурологии и Центра изучения культуры философского факультета СПбГУ. СПб., 2003. С. 158 - 166.

5. Апыхтин A.B. Современность как образ и/или состояние бытия // Ethos и Aesthesis современного философствования. Материалы всероссийской научной конференции. СПб., 2003. С. 22 - 25.

Отпечатано с готового оригинал-макета в ЦНИТ «АСТЕРИОН» Заказ № 42 Подписано в печать 06 05 2005 г Бумага офсетная Формат 60х84!/1й Объем 1,5 п. л Тираж 100 экз Санкт-Петербург, 193144, а/я 299, тел /факс (812) 275-73-00,275-53-92, тел 970-35-70

РНБ Русский фонд

2006-4 4504

Оглавление научной работы автор диссертации — кандидата философских наук Апыхтин, Александр Владимирович

Введение

ГЛАВА 1. ВРЕМЯ КАК ИСТОРИЧЕСКИЙ ДИФФЕРЕНЦИАЛ: ИСТОРИЯ РЕФЛЕКСИИ СОВРЕМЕННОСТИ

1.1. Современность: феноменология восприятия и герменевтика рефлексии

1.1.1. Современность среди исторических времен

1.1.2. Феноменология как разновидность герменевтики

1.1.3. Современность как актуальность настоящего положения

1.1.4. Современность и временное устройство философии.

1.2. Современность как исторический дифференциал: история проблематизации

1.2.1. Современность как последовательность различных периодов жизни

1.2.2. Мифологизация времени в античности

1.2.3. Переходная эпоха: от античности к средневековью

1.2.4. История в модусе актуального совершенствования

1.2.5. Истолкование современности в социально-исторической науке

1.2.6. Современность между неоклассикой и «псевдоклассикой»

1.2.7. Окуляроцентризм в прочтении истории метафизики

ГЛАВА 2. СОВРЕМЕННАЯ ЭПОХА: «КОНФЛИКТ

ИНТЕРПРЕТАЦИЙ»

2.1. Современность на фоне вчерашнего дня

2.2. Фуко и затмение видения

2.3. Деррида и «закрытость» видения

2.4. Постмодернизм как современная альтернатива модернизму

2.5. Окуляроцентризм и социальный критицизм

Введение диссертации2005 год, автореферат по философии, Апыхтин, Александр Владимирович

О философии и её современных проблемах теперь говорится и пишется довольно много, поэтому кажется, что эта проблема — современность -предстает уже обстоятельно изученной. Однако если включить в расчет, что же собственно служит причиной такого отношения к философствованию о модерне, то можно убедиться, что нередко либо фигуры мысли нашего времени оказываются подогнанными под собственные взгляды исследователей специфических особенностей модерна (из-за изначальной многозначности самих его концептов), либо дело больше идёт о частных проблемах модернистской философии, чем обо всей значимости философского понимания современности. Вопрос о целостности характеристик современности как в одном, так и в другом случае остаётся открытым. Между тем целостность философического модернизма отчётливо проявляет себя в изменчивости и преемственности дискурсивных конструкций модерна, а исследование Современного в современной эпохе, в свою очередь, способно выявить существо философской генеалогии сегодняшнего в целом.

Теоретическая актуальность работы определяется необходимостью различения философско-исторического и обыденного понимания современной эпохи. Значимость этой проблематики задаётся также наиболее принципиальными тенденциями философии истории XX в. В социальной критике представляется очевидным, что историзм в начале XX в. предполагал дифференцию бытийного и сущего, онтологического и онтического - открытую не модерном, но в нём наиболее ярко выраженную. Ссылки на языковые модальности экспликации "разделённого времени (разделённости во времени - in essey упираются в один простой вопрос: как найти в современной эпохе то, что задаёт ей саму определенность современного. Современность выступает и как качественная характеристика настоящей исторической эпохи, обнаруживающая универсальность и укоренённость нашей деятельности во времени вообще ("со-временность"), и вместе с тем характеристикой ситуативной, эксплицирующей динамичные структуры повседневности1. Понятно, что в историческом настоящем наряду со следами прошлого можно отыскать также некие предвестья будущего. Таково "качество" (квалитет) современной эпохи, к которому прямо отсылает её рассудочное отличие от истории. Но истории настоящего — как имени существительного - свойственно некое достоинство или та форма, в какой последнее может осуществляться так, как того требует текущий ход дел.

Известно, что в ходе всего XX в. была провозглашена «смерть философии», которая эксплицировалась, в частности, из некоторых концептов философского модерна. Но на базе анализа понятия современного имеется возможность демонстрации того, что эта смерть вызвана не просто «концом философствования», а специфической, нерешённой до сегодняшнего дня ситуацией в поле идейной эволюции сущности модерна, которая, по-видимому, - есть неизбежный этап становления, но одновременно является нестерпимой в силу её безвыходности. Такой сплав нестерпимого с неизбежным представляется «смертью»: книги, человека, автора. Этот итог мыслительного пути открывает, в конечном итоге, историческая философия вообще и её инварианты, в частности. Вот почему анализ проблемы «современности» может помочь поставить истинный диагноз современной философской и постмодернистской ситуации и выявить симптомы катастрофы существующих условий внутри целого культуры XX века.

Проблематика современности привлекла к себе внимание одновременно с тем, как было заявлено её философское понятие2. Принято выделять три этапа «модерноведения», рассматривающих проблемы философии

1 Прежде всего в лице моды; если "актуальность"— понятие, непосредственно замкнутое на современность, ибо то, что утеряло собственную актуальность,- теряет и смысл современного феномена, то в ситуативной характеристике бытия современного вещи, просто воспринимаемые как собственно актуальные, всегда отличаются нами от вещей модных: эти последние не более, чем "зеркальная актуальность" второго ряда, но связанная именно с ситуативной характеристикой.

2 Единственное, что самосознание европейской культуры смогло в лице Ш. Бодлера сделать,- это обозначить четкое время происходящего, введя в оборот понятие современности: moderniti последнего помогла со временем рождению понятия Модернизма, "прёодолённого" в наши времена .модернизмом с приставкой "пост-": «лимб», о наступлении которого как особой модерности предупреждал поэт, сделался нашим ландшафтом как номиналистская позиция по отношению к здесь-и-теперь происходящему, но в смысле устремления к новому как таковому. современности. Первый этап восходит к философско-историческим штудиям Г. Гегеля и связан с первичным осознанием спекулятивных перспектив эпохи модерна. Общефилософское исследование понятия «современности» представлено также в историко-культурных исследованиях К. Маркса, И. Бахофена, Ф. Ницше, А. Боймлера. Стоит отметить, что уже в «Закате Европы» (1918-1922) О. Шпенглера впервые наряду с социально-философскими импликациями рассматриваются и философско-исторические аспекты Модернизма в ходе его становления как исторической парадигмы. Большинство частных философских исследований проблемы модерна посвящены философии мировоззрения, в частности, в работах В. Дильтея, М. Вебера, К. Мангейма, Э. Трёльча. Однако помимо работ о мировоззренческой проблематике в модерне, в этот период появляются работы П. Йорка ф. Вартенбурга и раннего М. Хайдеггера, посвященные отнесённости современности к рационализирующему самоанализу, где характеристика этой отнесённости интерпретировалась в контексте понятия "радения за культуру" (Kulturschaffen), которое помнит о традиции, "собирая воедино прошлое" и которое в качестве созидающего культуру восстановления3 следует предпринимать философской мысли4. Кроме того, в первой же трети XX века появляются сочинения Л. Клагеса, ТЛессинга, К.Шмитта, Э. Гуссерля, М. Шелера, П.Тиллиха, Х.Ортеги-и-Гассета, Э.Юнгера, посвящённые раскрытию "современного" в современном и в его отношении к классической и "пост-классической" традициям. Это раскрытие отмечается и в отечественных работах Н. Бердяева, В. Розанова, С. Булгакова, Л. Шестова, свящ. П. Флоренского, С. Франка, Э. Литауэра (Левинаса) и др.

Второй этап (30-е-60-е годы XX века) показывает тенденцию тяготения большинства исследований о модерне в сторону изучения влияния идей модерна на политическую, экономическую и идеологическую ситуацию в Европе и мире. При этом даже те работы, которые непосредственно не уделяли внимания политическим и экономическим импликациям

3 Анамнесис, как греч. термин, равный "воспризнанию" (А. Лосев), в отличие от трэд. пер.-"воспоминания". Heidegger М. Der Zeitbegriff in der Geisteswissenschafi // Friihe Schrifien. Frankfurt, 1972, S. 368. 5 современности, тем не менее, косвенно так или иначе их затрагивали. Стоит отметить, что во многих сочинениях, соотносящих Модернизм с политико-экономическим слоем культуры, не в последнюю очередь указывается, что культуртрегерские идеологи задействовали из модерна не только и не столько идеи рациональности или авангардизма, и даже не столько вульгарно понятую идею новации, сколько понятийную инфраструктуру. Так, Т. Адорно в работе «Minima moralia: Мысли из искалеченной жизни» напрямую заявляет, что «бомбардировки европейских городов, а также трудовые и концентрационные лагеря - «лишь предвестья грядущей судьбы дома как такового, давно уже предрешенной имманентным развитием науки и техники. Отныне всё, что можно сделать с домом»,- это отправить его на свалку, точно консервную банку с истекшим сроком годности»5. К схожим позициям тяготеют X. Нибур, Р. Гвардини и др. Показательно, что сами культуртрегерские идеологи касались в своих модерноведческих трудах философской проблематики модерна, но на несколько иной лад. Так, Хайдеггер после известного Kehre, будучи сам весьма крупным исследователем модерна, в своей работе «Введение в метафизику» специально подчёркивает роль модернистского элемента в современной культуре, её связь с традицией уже романтизма. Однако он постулирует, что "на Земле, повсеместно, происходит миропомрачение. Его важнейшие проявления: бегство богов, разрушение Земли, скучивание людей, преобладание посредственности"6, ео ipso соединяя романтическип концептуальное в модерне с критикой современности в плане "строго научного" метода её политическо-философской деструкции. Таким образом, философский проблематизм, а также связь последнего с новейшей философией истории в целом в срединный период "модерноведения" отчасти остаются в горизонте внимания, но в большинстве случаев рассматриваются не сами по себе, а в их отнесённости к современному исследователям политическому фону.

5 Цит. по: Сайд Э. Мысли об изгнании П журн. "Иностранная литература". N 1,2003. С. 260-261.

6 Хайдеггер М. Введение в метафизику. СПб., 1998. С. 126 (1 пива, § 15,48).

7 Понятой как "эпоха картины мира".

Третий этап (1970-е годы — наши дни) связан с отмежеванием философии постмодерна от субстанциализма, с пересмотром модернистских проектов и сведением их к дискурсии и другим стратегиям, а также с началом продвижения нового, свободного от модерно-постмодернистских дискуссий культурфилософского проекта «новой архаики». Это послужило толчком для фундаментальных академических исследований философии современности в целом и её философско-исторических истоков в частности. В результате появляются работы JI. Штрауса, П. Рикёра, Р. Барта, Ж. Бодрийара и др., в которых иначе оценивается проблематика современного в целом, а также работы Ж.-Ф. Лиотара, П. Козловски, Ф. Фукуямы, Р. Рорти, Ж.-Л. Нанси, Ф.Лаку-Лабарта, в которых специфически рассматриваются общефилософские аспекты современности, и работы Ю. Хабермаса, М. Фуко, Г.-Г. Гадамера, проливающие свет на частные философско-исторические вопросы дискурса о модерне. "Возможно, человеческая свобода предполагает нефункционалистское общество, устройство которого, каким бы оно ни было, не имеет какой-либо великой цели и искупительной ценности",- замечает американский исследователь М. Уолцер8. Кроме того, третий этап «модерноведения» исторически совпадает с «ситуацией постмодерна» в культуре, в связи с чем такие философы XX в., как поздний Хайдеггер, А. Макинтайр, Дж. Стелларди, С. Жижек, С. Бак-Морс, Д. Майкл Левин и др. с различных сторон анализируют понятие «современность». Это обстоятельство сказалось и на феноменологических интерпретациях философско-исторического знания о нашем настоящем. Среди работ последнего периода модерноведения необходимо отметить и те исследования понятия современности, в которых анализируются его структурные и/или культурологические составляющие. В последней трети XX века в США и Европе появляются как сторонники, так и противники "деконструктивистской школы" критики современности первого периода. М. Серр, П. де Ман, Ф.Джеймисон и В. Деком б в своих исследованиях общества и культуры постмодерна развивают отдельные положения работ Ж. Деррида

8 Уолцер М. Компания критиков: Социальная критика и политические пристрастия 20 в. / Пер. с англ. М., 1999. С. 292.

О грамматологии», «Различение» и др. Эти авторы полемизируют с трактовкой «другого» у Деррида, равно как с «номадологией» западного Постмодернизма Ж. Делёза и Ф. Гватгари. При этом они, во-первых, имплицитно признают концепцию "руссоистской эпохи", которую провозгласил Деррида, а во-вторых, рассматривают подход к постклассической традиции через призму женского и/или мужского начала. Краткое обозрение модерноведческой литературы в ракурсе философской проблематики обнаруживает, что в ней были эксплицированы в большей мере частные вопросы Модернизма, проблема же «современности» не рассматривалась ни в её структурной разрешимости, ни в идейном генезисе и развитии.

Диссертант принимает во внимание результаты отечественных исследований по философии и "генеалогии" современности, представленные в работах С. Аверинцева, Н. Автономовой, А. Ахутина, М. Барга,

B. Бибихина, В. Библера, Е. Борисова, П. Гайденко, Т. Горичевой, Б. Гройса, А. Гулыги, Д.Затонского, И. Ивбулиса, В. Кемерова, М. Кисселя, А. Лосева, Вл. Малахов, М. Мамардашвили, Б. Маркова, Ал. Михайлова и И. Михайлова, К. Момджяна, И. Нарского, М. Рыклина, Е. Петренко, Н. Плотникова, А. Пятигорского, К. Свасьяна, Э. Соловьева,

C. Табачниковой, А.И. Филиппова, А.Ф. Филиппова, В. Фурса, К. Чухрукидзе и др.

Сама концепция современности разрабатывалась в исследовательской литературе по преимуществу в абстрактно-экзистенциалистском горизонте. Не случайно, что различению понятий оптического и онтологического досталось больше внимания; при этом почти все остальные структурные составляющие "ситуации современного" привлекли лишь спорадическое внимание, хотя и возможно утверждать, что много иных аспектов понятия современности в не меньшей мере были решающими как в целом для философии модерна, так и для возможных её экспликаций в области общественной теории и историзирующей практики. Тематизацию современности отмечает, среди прочего, странная спекулятивная особенность: чем дальше движется история человечества (свободных существ как рода), тем шире ложащиеся на сегодняшнее со стороны "вчера" тени и тем труднее для философии не включать свой вчерашний день в расчёт исторических времён в качестве "пред-современности", актуальным образом представлявшей собой конкретную, живую, или предысторическую, современность в развитии, в живущем сознании современности. Исходя из этого, пред-современность осмысляется как традиция классики в противовес модерну - традиция, перелом в которой должна являть собой современная эпоха9. Отсюда же вытекает и реторическое измерение, характеризующее современный тип философствования.

Основными тезисами, выносимыми на защиту, являются следующие:

1) Философия истории служит, вопреки вульгарному понятию современности, единственно пригодным способом анализа события в классической идеалистической традиции Нового времени при осмыслении современности, метафизически понятой как Просвещение (И. Кант) или в виде самосознания духа в понятии (Г.В.Ф. Гегель), приводящем уже в XX столетии к новой постановке вопроса о субъекте исторической науки (М. Фуко, «школа "Анналов"»), так что здесь перетолкованным основным концептом философии выступает уже "открытая историческая эпоха" в противоположность более традиционным "историческому времени" и "актуальности" фактического положения дел; и тут идёт речь о Просвещении как эпохе закрепления классики: в той мере, в какой классика включается в современность как философско-историческое понятие;

2) Бытие как современное есть открытие всевременного измерения в живом настоящем: обычное понятие современности в рамках нововременной философии истории производно от такого модуса времени, как настоящее; в отличие от общепринятых тенденций, понятие философско-историческое лежит на стыке двух рефлексивных наук — социальной философии и философии истории; целое же современной философской мысли носит 9

Под видом "готового слова" или смысла, например в концепции перелома у А.В. Михайлова, как собственно риторического. характер не дефинитивный, но дистрибутивный. Это незамкнутое целое пронизано чередованием общих и частных, исторически и предметно мотивированных осмыслений; и это целое понуждает скорее к описательной работе, чем к рационализирующему анализу;

3) Проблематика концепций современности прослеживается на пути превращения последней из топологического понятия эпохи или стилистического «образа» бытия в её «горизонтный» (в кантовском смысле «определяющего» по своему характеру) теоретический концепт, одновременно с приданием смысла самосознанию культуры как целого и историчности как её рабочему измерению внутри исторического процесса; так обнаруживается переход от собственно конструирования этого понятия к идейной генеалогии современного, выработавшей сегодняшний тезаурус её этических и эстетических, социологических и политическо-философских аспектов, в ряде современных контроверз, в частности, при анализе инфраструктур-"деструктов" в постмодернистском дискурсе и конструктов коммуникативного действия в социокритической традиции (Ю. Хабермас);

4) Анализ понятия современности выявляет многообразие определений объёма этого концепта, а равно и то, что, как в границах теоретической социологии (Ф. Теннис) современность есть такая ограниченность, какая даёт способ познавать феномены всемирно-исторического масштаба, новейшая философия истории и её концепция оптикоцентризма, усматриваемая в контексте современной эпохи, предстают по максиме Ж. Деррида: "il n'y а rien hors du texte" (как то обстоятельство, что "не бывает ничего вне текста")10

Философская аналитика современности — всегда её контекст-анализ, рефлексия смыслообразующих пространств актуального настоящего. Новизна исследования определяется опытом обнаружения альтернативы господствующим тенденциям самосознания эпохи, едва ли не в тотальной мере сориентированных на аналитику текста. Поэтому, в некоем важном

10 В действительности оказывается, что всё как не внешне, так и не внутренне, и потому - невозможно бежать чего-то другого (по отношению к первому и второму): такова в общих чертах позиция современной школы герменевтической феноменологии (например Д. Левин) в Америке. плане, исследование этого философского понятия — это попытка покончить с такой специфической поглощённостью миром как текстом, которая отличает философию сознания — философию субъективности. Теоретические рамки работы предполагают, что понятие современности занимает промежуточную область на границе социально-философского знания и собственно философии истории, в качестве понятийного конструкта которой оно и создавалось. В противоположность господствующим направлениям либеральной критики современности (например, Франкфуртская школа), гипостазирующим её как историческую данность, исследуется констелляция концепций современности в структуре и генезисе живого сознания бытия-со-своим-временем. Исследование исходно направлял вопрос, какая из историй вообще имеет современность, и для ответа на него требовалось раскрыть что выделяет современность среди исторических времён, а также выявить корреляцию между нею и предопределённым ею устройством философского знания. Этой научной задаче служит биполярный, в отличие от общепринятых тенденций, взгляд на сегодняшнее состояние, исходящий из феноменологии восприятия современности и из герменевтики её рефлексии.

Именно современность, настоящее историческое время, не отпускает нас из собственных пределов; мы прочнейшим образом в ней «запечатаны», будучи обречены родиться и умереть в пределах современности в широком смысле. Таким образом, современность эксплицирована прежде всего как эпоха, которая принципиально не завершена, т.е. ее горизонт открыт. Открытость же исторической эпохи определена, по-видимому, проблематизмом определяющих ее практик. Вслед за М.К. Мамардашвили мы могли бы сказать: пока нечто остается проблемой - оно остается «подлежащим» современности. И наоборот, когда ставится знак равенства между современностью и современной эпохой, речь идет о двусмысленности, сформулированной как паралогизм: с одной стороны, философия истории -вот что имеет дело с современностью как с одним из своих концептуальных образований, с другой стороны, сама философия истории оказывается одним из образований внутри современной эпохи. В качестве некоей антиципации и выставим следующий вывод: сама возможность размышления о современности выверена не определяемой нами исторически, а определяющей нас исторически философией. Иначе говоря, философия по своему содержанию это порядок и строй определяющих мышление понятий. И, в качестве таковой, философия истории задает и ограничивает всякую историческую эпоху тем, что образует условия и для себя и для того, что -или кто — принадлежит эпохе.

Философия всегда рассматривала мир под знаком вечности: истина не может относиться к нашему собственному «дню». Поэтому, во-первых, речь идет о том, что современность есть единственная из всех исторических эпох, горизонт которой открыт. И во-вторых, современность - это универсальная эпоха исторического бытия, т.е., коротко говоря, никто и никогда не жил в другую эпоху. Отсюда проблема философии современности есть проблема рефлексии над тем миром, из которого нет выхода, - даже рассудок согласится с нашей предопределенностью собственным временем. Но вопреки здравому смыслу чистый разум не может не вопрошать: чем же именно мы предопределены в его лице? Пытаясь разрешить для себя этот вопрос, он и спрашивает о природе своей дискурсивной по характеру предопределенности.

Впервые в социально-философском анализе представлены столь важные аспекты проблемы, как генеалогический и структурный, потому что современность многолика по её существу и противоречиво предстаёт как гетерогенный феномен; о том же речь идёт и в том случае, когда мы касаемся самой проблемы современности, как она мыслится собственно социально-философски, политически и социологически. Цель диссертационного исследования состоит в экспозиции социально-философского проблематизма понятия современности как синтетического явления, находящегося в предметном поле европейской философской традиции, и как важного конституента философского знания в целом; исходя из этого, автором были сформулированы следующие задачи: - осмыслить феномен современности и выявить его наиболее принципиальные (конститутивные) характеристики;

- очертить проблемный горизонт современной эпохи рамками философского концепта;

- проследить и обозначить взаимоотношение концепта современности с основными измерениями и теориями модернистского и постмодернистского самосознания;

- рассмотреть структуру современных представлений о текущем состоянии на основе выявления их противоречащих друг другу аспектов; проанализировать ведущие концепции социальной рефлексии современности и показать, какую деноминацию они претерпели в связи с переходом из смежных областей европейского самосознания.

Заключение научной работыдиссертация на тему "Понятие современности: социально-философский анализ"

Заключение

Фактическим итогом работы явилось предварительное раскрытие главных характеристик теоретического концепта современности в структуре

381 Cit: Sites of Vision. Cambr., Mass.; London, 1997. P. V.

382 Ibid. P. 1 СIntroduction). исторического сознания; именно для этого предприняты анализы социологического, риторического и иных (политико-культурных) измерений современного философствования в западной традиции. Вместе с тем, диссертация отыскивала основания, на которых наше время отделяется от "не нашего": в качестве одного из таких назовем дифференциал соприсутствия в историческом настоящем, дающий возможность описательного синтеза бытийных порядков, при качественном связывании онтологического модуса (время как мерило и критерий действительности истории) с современностью. Только при наличии в руках исследователя исторического схематизма удается феноменологически подойти к содержанию понятия исторической эпохи в том виде, который негативно предполагался в текстуальном, а полностью объективируем в контекст-анализе: в нём открытость этой эпохи была представлена не как свойство всевозможных периодов письменной истории, но с той "экзистенциальной" выставленностью в будущее, которое всегда "не написано", а значит, - эта открытость по своему смыслу размыкает горизонт исследования, продлевая его в бесконечность грядущих задач и в ряд прошедших интеллектуальных образований (романтизма, просвещения и т.д.), где современная эпоха носит имена эпохи готового слова ("пред-романтизм", по А.В. Михайлову), либо идеала просвещения (вослед современным структуралистам), либо "текстуальной гегемонии" оптики в контексте развития культуры Запада со времен выхода из архаического состояния мышления и деятельности (акмэ Гераклита). Современный момент истории детерминирован не столько тем, что собирает наилучшее в одной инфраструктуре "всевременности", сколько историческими практиками, в которых человечество как род себя свободно осуществляет, делаясь более глобальным и всеобщим за счет современной всеобъемлющей повседневности.

Как демонстрирует социально-философский подход к теме иссследования, её полному раскрытию сегодня препятствует неясность основных взглядов на наше время, не поддающееся однозначному определению, что понуждало нас прибегнуть к способам аналитики распределения современного дискурса в сферах спекулятивно-всеобщей (современность-с-нами) и допускаемой как данное рационализации и "модернизации" конструкции современного (современность как состояние самосознания); с другой стороны, отсутствие данного понятия в категориальном ряду западноеввропейской философии вплоть до последних этапов историзма, в лице контроверзы модерна и предшествующей ему "пред-современности" классики, модерна и вариантов расхожих терминов "Модернизма", как и контр-культурного выхода из очередного кризиса в грядущие проекты Просвещения, "новой архаики" и т.д., специфицировало задачу по изучению генеалогических импликаций нынешнего лингвистического поворота, "Нового консерватизма" в философии истории и внесло своеобразие в картину настоящей эпохи.

Строгое понятие современности задает и структуру исторической относительности вообще, и специфицирует тенденциозное рассмотрение настоящего положения дел таким образом, что указанная специфика придает тенденциям характер прохождения сквозь настоящее — именно, выделяющий из будущности измерение ближайшего, с тем чтобы сделать его современным в виде новации. Не говоря уже о том, что новации современной эпохи делают сами по себе действенной и реальной философскую рефлексию и порядков повседневности, и взаимосвязь фактичности с самой современности. Все это служит в исследовании тому, чтобы показать на фоне исторической схематики реальную увлеченность социальной мысли настоящим положением дел, собирая воедино смыслы тенденциозности как отнесенности исторического смысла к будущему. Социально-философский аспект рассмотрения, избегая расплывчатости самого понимания современного в современности, помогает отдать отчет исследователю также в тех пределах, в которых замкнута рациональная конструкция сегодняшнего знания. Собственно в философии истории находятся теоретические измерения исторической реальности: всего их три — темпоральное, пространственное и ситуативное. Мы сосредоточили свое внимание на первой и третьей из схематических характеристик измерений современности, соответственно чему выводы, полученные в каждой главе разбиваются надвое. Первая относится к качественному присутствию эпохи в бытии современного, вторая же - обнаруживает для себя историческое там, где объясняется временная мера бытия исторического сущего, т.о. историчность эксплицируется как временность самого исторического понимания, а современность "понимается" как многосложный феномен всевременности. Тем самым указана дальнейшая перспектива по работе с понятийной структурой актуального настоящего в аспекте пространственного эксплицирования, задачу которого на себя берет уже философско-исторический анализ.

Список научной литературыАпыхтин, Александр Владимирович, диссертация по теме "Социальная философия"

1. Аверинцев С.С. Греческая «литература» и ближневосточная «словесность». Противостояние и встреча двух творческих принципов //Типология и взаимосвязь литератур древнего мира. М., 1971.

2. Он же. Поэтика ранневизантийской литературы. М., 1977.

3. Он же. Судьбы европейской культурной традиции в эпоху перехода от античности к средневековью // Из истории культуры Средних веков Возрождения. М., 1976. С. 17-64.

4. Августин А. Исповедь. М., 1991.

5. Он же. О граде Божьем. М.; Минск, 2000.

6. Античная лирика. Греческие поэты. М., 2001.Он же. О граде Божьем. М.; Минск, 2000.

7. Ауэрбах Э. Мимесис. Изображение действительности в западноевропейской литературе. М., 1976.

8. Белл Д. Постиндустриальное общество / «Американская модель»: с будущим в конфликте. М., 1984.

9. Бердяев Н.А. Смысл истории. М., 1990.

10. Берлин И. Философия свободы. М., 2001.

11. Бицилли П.М. Элементы средневековой культуры. СПб., 1995.

12. Булгаков С.Н. Философия Имени. СПб., 1998.

13. Вебер М. Избранные произведения. М., 1991.

14. Гадамер Г.-Г. Истина и метод. М., 1988.

15. Он же. Актуальность прекрасного. М., 1991.

16. Он же. Диалектическая этика Платона. СПб., 2000.

17. Гайденко П.П. Понятие времени в античной и раннесредневековой философии // Историко-философский ежегодник'98 (2000).

18. Гегель Г.В.Ф. Лекции по философии истории. СПб., 1993.

19. Гоббс Т. Филос. основания учения о гражданине. Мн.; М., 2001.

20. Гуревич А.Я. Время как проблема истории культуры IIВФ, 1969, №3.

21. Гуссерль Э. Философия как строгая наука. Новочеркасск, 1994.

22. Он же/Деррида Ж. Начало геометрии. М., 1996.

23. Декомб В. Философия грозовых времен // Современная французская философия. М., 2000.24. де Ман П. Аллегории чтения. Екатеринб., 1999.

24. Деррида Ж. Письмо и различие. СПб., 2000.

25. Он же. О грамматологии. М., 1999.

26. Он же. Голос и феномен. СПб., 1999.

27. Он же. Эссе об имени. СПб., 1998.

28. Он же. Позиции. Беседы с А. Ронсом и др. Киев, 1996.

29. Дильтей В. Сущность философии. М., 2001.

30. Дюркгейм Э. О разделении общественного труда. М., 1991.

31. Он же. Самоубийство. Социолог.этюд. М., 1994.

32. Жюлиа Д. Философский словарь Пер. Н. Андреевой. М., 2000.

33. Затонский Д.В. Модернизм и постмодернизм: Мысли об извечном коловращении изящных и неизящных искусств. Харьков; М., 2000.

34. Кант И. Критика практического разума // Заключение. 5 // Сочинения в 4 т. на нем. и рус. яз. Т. 3. Пер. под ред. Э. Соловьева. М., 1997.

35. Он же. Спор факультетов // Собр. сочинений: В 8 Т. Т. 7. М., 1994.

36. Он же. Что такое просвещение? // Сочинения на нем. Т. 1. М., 1994.

37. Керни Р. Диалоги о Европе. М., 2002.

38. Козловски П. Ми о модерне. М., 2002.

39. Коллингвуд Р.Дж. Идея истории. М., 1980.

40. Левинас Э. Время и Другой. Гуманизм. СПб., 1998.

41. Лиотар Ж.-Фр. Состояние постмодерна. М.; СПб., 1998.

42. Он же. «Ответ на вопрос: что такое постмодерн?» // Ежегодник Ad Marginem 1993. М., 1994.

43. Он же. Хайдеггер и "евреи". СПб., 2001.

44. Лосев А.Ф. Античная философия истории. 1-е полн., испр. изд. СПб., 2000.

45. Он же. Очерки античного символизма и мифологии. 2-е изд. М., 1993.

46. Лотман Ю.М. Семиосфера. СПб., 2001.

47. Мамардашвили М.К. Эстетика мышления. М., 2000.

48. Он же. Классический и неклассический идеалы рациональности. 2 исправл. автором изд. М., 1994.

49. Марков Б.В. Храм и рынок (Человек.). СПб., 1999.

50. Маркс К. Социология. М., 2000.

51. Материалисты Древней Греции. Собрание текстов Гераклита, Демокрита и Эпикура. М., 1955.

52. Михайлов A3. Языки культуры. М., 1997.

53. Он же. Философия Мартина Хайдеггера и искусство // Современное западное искусство. XX в.: проблемы и тенденции. М., 1982.

54. Момджян К.Х. Социум. Общество. История. М., 1994.

55. Ницше Ф. Так говорил Заратустра: Филос. поэма / пер. В.Рынкевича. Алма-Ата, 1991.

56. Он же. Сочинения в 2-х томах. М., 1990.

57. Ортега-и-Гассет X. Эстетика. Философия культуры. М., 1991.

58. Основы онтологии. СПб., 1997.

59. Очерки по истории теоретической социологии XX ст. (От М.Вебера к Ю.Хабермасу, от Г.Зиммеля к постмодернизму) / Давыдов Ю.Н., Гофман А.Б. и др. М., 1994.

60. Перов Ю.В., Сергеев К.А. Бытие-как-история (Наброски к современной философии истории // Вестн. С.-Петербург, ун-та. Сер. 6. 1995. Вып. 3.

61. Платон. Собр. соч. в 4 т.: Т. 1. М., 1990.

62. Он же. Государство П Собр. соч. В 3-х т. М., 1968-1972.

63. Плотников Н. Deutschland?. Заметки о философии нем.жизни. М., 2ООО.

64. Он же. Жизнь и история: филос. программа Вильг. Дильтея. М., 2000.

65. Поэтика и политика. Альманах Росс.-франц. центра. М.; СПб., 1999.

66. Рикёр П. Память, история, забвение. М., 2004.

67. Он же. История и истина. СПб., 2002.

68. Он же. Время и рассказ. М.; СПб., 1998. Т. 1.

69. Розанов В. Апокалипсис нашего времени. Сергиев Посад, 1918. № 1-9.

70. Руссо Ж. Ж. Об общественном договоре. М., 1998.

71. Самосознание европ.культуры XX века. М., 1990.

72. Сафрански Р. Хайдеггер: германский мастер и его время. М., 2002.

73. Светлов Р.В. Чем философия сродни географии? // Вестн. РХГИ. СПб., 1997. Вып. 1.

74. Слотердайк П. Критика цинического разума. Екатеринб., 1999.

75. Современный философский словарь / Под общей редакцией д.ф.н. В.Е. Кемерова. М.; Минск., 1996.

76. Тённис Ф. Общность и общество. СПб., 2003.

77. Теория общества. М., 1999.

78. Тит Лукреций Кар. О природе вещей. М., 1983.

79. Тойнби А.Д. Цивилизация перед судом истории. М., 2003.

80. Тоффлер О. Футурошок. М., 1998.

81. Тош Дж. Стремление к истине (Как овладеть.). М., 2000.

82. Ужас реального / Горичева Т., Иванов Н. и др. СПб., 2003.

83. Уинч П. Идея социальной науки. М., 1996.85. фон Херрманн Ф.-В. Фундаментальная онтология языка. Минск, 2001.

84. Флоренский, свящ. П. Соч. в 4-х тг. М., 2000. Т. 3 (1).

85. Он же. У водоразделов мысли (Об историческом.) // Соч. / Сост. и ред. шум. Андроника (А. Трубачева). Т. 3(2). М., 1999.

86. Франкфорты Г., Франкфорт Г.А. В преддверии философии. М.,1994.

87. Философия Мартина Хайдеггера и современность. М., 1991.

88. Франк М. Политические аспекты нового французского мышления // Филос.-литер.журн. "Логос", №6 /1995/. М., 1994.

89. Франк С.Л.Духовные основы общества. Paris, 1930. С. 70—76.

90. Фуко М. Воля к истине: по ту сторону знания. М., 1996.

91. Он же. Ницше, генеалогия, история // Философия эпохи постмодерна. Мн., 1996.

92. Он же. Что такое просвещение? // Ступени, 2000. №1 (11).

93. Он же. История безумия в классическую эпоху. СПб., 1997.

94. Он же. Рождение клиники. М., 1998. Пер. с франц. А. Тхостова.

95. Он же. Слова и вещи (Археология.). Пер. с франц. СПб., 1994.

96. Фукуяма Ф. Конец истории? // ВФ 3,1990.

97. Фуре В.Н. Философия незавершен, модерна Ю. Хабермаса. Минск, 2000.

98. Хабермас Ю. Модерн — незавершенный проект // Политические работы. М., 2005.С.7—31.

99. Он же. Моральное сознание. Спб., Наука, 2000.

100. Он же. Философский дискурс современности: 12 лекций (см. также и англ., Cambr., Mass., 1987, изд.). М., 2003.

101. Он же. Политические работы. М., 2005.

102. Хайдеггер М. Работы и размышления разн. лет. М., 1993.

103. Он же. Введение в метафизику. СПб., 1998.

104. Он же. Время и бытие. М., 1993

105. Он же. Бытие и время. Пер. В. Бибихина. М., 1997.

106. Он же/Ясперс К. Переписка (1925-1963). М. 2001.

107. Христос и культура / Избр. труды Х.Р. Нибура и др. М., 1996.

108. Швейцер А. Распад и возрождение культуры // Альберт Швейцер, свидетельствующий о себе / X. Штефан. Челябинск, 2003. С. 172-218.

109. Шеллинг Ф.В.Й. Система мировых эпох. Томск, 1999.

110. Шестов JI. Киргегард и экзистенциальная философия (Глас.) М., 1992.

111. Шпенглер О. Закат Европы. Очерки. мировой истории. Т. 1. М., 1993.

112. Штраус Л. Три волны современности // Он же. Введение в политическую философию. М., 1999.

113. Эко У. Заметки на полях "Имени розы" // Иностр. Литература 10, 1988.

114. Он же. Отсутствующая структура. Введение в семиологию. СПб., 2004.

115. Юнгер Э. Рабочий. Господство и генггальт. СПб., 2000.

116. Ясперс К. Смысл и назначение истории. М., 1994.

117. Abel Т. The Operation called Verstehen / Dallmayr F. and McCarthy T. (eds.) Understanding and Social Inquiry. Notre Dame, 1977.

118. Adorno, T. Minima Moralia: Reflections from a Damaged Life. London, New Left Books, 1978.

119. Arendt H. The Life of Mind. N.Y., 1978.

120. Auerbach E. Vorrede des Ubersetzers / Giambattista Vico. Die neue Wissenschaft iiber die gemeinschaftliche Natur der Volker. — 2. Aufl./mit einem Nachw. Von W. Schmidt-Biggemann. Berlin; N. Y., 2000. S.7--42, АА5-АП.

121. Contemporary Hermeneutics,Qd. J.Bleicher. L., 1980.

122. Derrida J. Sending: On Representation.// Social Research, N49 (1982).

123. Id. Margins of Philosophy (1972), trans. A. Bass. Chicago, 1999.

124. Id. Apokalypse. Wien-Gratz, 1985.

125. Jay M. Scopic regimes of modernity./ Vision and Visuality, Discussions in Contemporary Culture 2, ed. H. Foster. Seattle, 1988.

126. Habermas J. Zur Logik der Sozialwissenschaften. Frankf., 1970.

127. Id. Die Eintritt in die Postmoderne.// Merkur. 1983, Bd. 421, N9.

128. Id. The Past as Future / Interviewed by M. Haller. Lincoln, 1994.

129. Id Kleine politische Schriften. Frankf. a.M., 1981.

130. Id. A Reply / Honneth A. and Joas H. (eds.). Communicative Action: Essays on J.Habermas''s The Theory of Comm. Action. Cambr., 1991.

131. Id. Diskursethik: Notizen zu einem Begrundungsprogramm./

132. Id. Moralbewufitsein undKommunikativen Handeln. Frankfurt, 1983.

133. Id. Erkenntnis und Interesse // Technik und Wissenschaft als "Ideologie". Frankfurt a.M., 1968.

134. Id. Die neue Unueberssichtlichkeit, Frankfurt a.M., 1985.

135. Heidegger M. The Age of the World Picture.// Question Concerning Technology / Die Zeit des Weltbildes /Holzwege.

136. Horkheimer M. Dawn and Decline: Notes 1926.-1969. N.Y., 1978.

137. Id. The Eclipse of Reason. New York, 1949.

138. Jankelevitch V. Le Je-ne-sais-quoi et le Presque-rien. P., 1980.

139. Jonas H. The Nobility of Sight: A Study in the Phenomenology of the Senses /Philosophy and Phenomenological Research 14, N4 (June) 1954.

140. Lemert Ch.C., ed., Intellectuals and Politics: Social Theory in a Changing World. Sage Publications, 1991.

141. Les critiques de la modernite politique. Т. IV. Б.М., 1999.

142. Levin D. M. The Opening of Vision: Nihilism and the Postmodern Situation. L., 1988.

143. Id. The Philosopher's gaze: modernity in the shadows of enlightenment. Berkeley; Los Angeles; L., 1999.

144. Id. The Listening Self: Personal Growth, Social Change, and the Closure of Metaphysics. L., 1989.

145. Marcus e H. Counterrevolution and Revolt. Boston, 1972.148. "Modernity"// Webster's Dictionary of the Engl.Language Unabridged / Ed. in ch. Ph. Babcock Gove и др. Cologne (Repr. ed.), 1993. P. 1452, 1 ст.

146. Sloterdijk P. Nach der Geschichte // Wege aus der Moderne: Schlusseltexte der Postmodeme-Diskussion / hrsg. von W. Welsch. Berlin, 1994.

147. S mart В. Postmodernity. L., 1993.

148. Taylor C. Interpretation in the Sciences of Man / Philosophical Papers 2, Philosophy and the Human Sciences. Cambr., 1985.

149. Winch P. Understanding a Primitive Society / Understanding and Social Inquiry. Notre Dame, 1977.