автореферат диссертации по филологии, специальность ВАК РФ 10.02.05
диссертация на тему: Понятия пространства и времени в португальской фразеологии

Оглавление научной работы автор диссертации — кандидата филологических наук Пеетерс, Алла Витальевна

Введение

Глава I

1.1 Пути формирования идеи пространства и времени в различных языковых моделях мира.

1.2 К проблеме анализа пространственных и темпоральных понятий в рамках исследований языковой модели мира.

Глава II "Пространство"

Раздел I "Espatjo (пространство) и lugar (место) как единицы описания пространства".

Раздел II "Наличие наблюдателя как точки отсчета и его ориентация в пространстве"

2.1 Ориентация в пространстве по вертикали.

2.1.1 Оппозиция cima - baixo (верх-низ)

2.1.2 Оппозиция alto - baixo (высоко- низко)

2.2 Ориентация в пространстве по горизонтали.

2.2.1 Дейктическая триада aqui, ai, ali (здесь-не здесь-там).

2.2.2 Оппозиция diante/frente - tras/atras (впереди-сзади)

2.2.3 Оппозиция direito - esquerdo (право-лево)

2.2.4 Lado/banda/parte (сторона) как единица описания пространства.

2.3 Ориентация наблюдателя по отношению к фрагментам пространства. Оппозиция dentro - fora (внутри-вне)

Раздел III "Дистанционные понятия пространства". Оппозиция longe - perto (далеко-близко)

3.1 Слова longe и perto во фразеологизмах.

3.2 Фразеологизмы, выражающие понятия longe и perto.

Раздел IV "Освоение пространства и знание о нем". Понятие рог todo о lado (везде)

Раздел V" "Понимание времени в терминах пространства"

Заключительные выводы главы.

Глава III "Время"

Раздел I "Образные представления человека о времени".

1.1 Образы, связанные с идеей времени.

1.2 Образы, связанные с идеей tempo de vida (время человеческого бытия)

1.3 Деление времени, обусловленное практическими нуждами человека.

1.4 Соотношение и выбор единиц с темпоральным значением.

Раздел II "Ориентация во времени"

2.1 Ориентация во времени, связанная с астрономическим циклом

2.1.1 Оппозиция dia-noite (день и ночь)

2.1.2 Оппозиция manha - tarde/noite (утро и вечер)

2.1.3 Оппозиция cedo -tarde (рано - поздно)

2.2 Ориентация во времени, связанная с ходом времени.

2.2.1 Деление времени на ontem, hoje, amanha (вчера, сегодня, завтра)

2.2.2. Деление времени на passado, presente, futuro (прошлое, настоящее и будущее)

2.3 Оппозиция a tempo (вовремя) - a destempo / cedo - tarde (не вовремя / рано-поздно) как оппозиция "подходящий - неподходящий момент"

Раздел III "Дистанционные понятия времени"

3.1 Оппозиция longamente - breve (долго - коротко)

3.2 Понятие logo (скоро)

3.3 Оппозиция ha muito tempo - ha pouco tempo (давно - недавно)

Раздел TV "Освоение времени и знание о нем". Оппозиция sempre nunca (всегда-никогда)

4.1 Слова sempre и шпса во фразеологизмах.

4.2 Фразеологизмы, выражающие понятие sempre

4.3 Фразеологизмы, выражающие понятие nunca.

Заключительные выводы главы.

Введение диссертации1997 год, автореферат по филологии, Пеетерс, Алла Витальевна

В последнее время интерес к проблеме изучения языковой картины мира возрос. Появляются работы, в которых исследуются отдельные, характерные для данного языка, лингво-культурные понятия, а также делаются первые попытки целостного анализа и выявления специфических черт модели мира того или иного народа. Однако в ряду подобных исследований отсутствуют работы, посвященные анализу португальской картины мира и ее отдельных сторон. В какой-то степени восполнить этот пробел и призвана данная диссертация. Изучение наивной картины мира становится все более актуальным в связи с новыми задачами, встающими перед современной семантикой и лексикографией по описанию языковых значений, вскрытию фундаментальных принципов их формирования, выявлению универсальных и национально специфических черт.

Объектом исследования являются категории пространства и времени и их выражение во фразеологии лузитанского варианта португальского языка. В работе, однако, не рассматриваются пространство и время как физические категории, представляющие интерес в естественных науках. Мы не обращаемся к понятиям пространства и времени в психологии или искусстве и литературе, где они имеют специфические особенности в силу идеологических и художественных задач, поставленных перед автором. Уточним также, что мы не анализируем "время" как грамматическую категорию, используемую для классификации различных форм глагола, что можно было бы ожидать в контексте языковых исследований. Нас интересует прежде всего пространство и время, проживаемые и переживаемые человеком, которые получают отражение в языке; пространство и время, принадлежащие языковой рефлексии, сфере самосознания человека, без которой невозможно постижение окружающего мира; пространство и время, входящие составной частью в "наивную философию" бытия человека.

Цель данной работы состоит в выяснении универсальных черт и национального своеобразия в представлениях о пространстве и времени в португальской картине мира. Мы стремимся восстановить картину во всех ее мельчайших деталях, потому что именно на уровне деталей, в смещении акцентов проявляется своеобразие видения мира и себя в нем в каждом языке и культуре. Общая цель исследования определяет и конкретные задачи: показать, как мыслятся пространство и время в португальской картине мира; выявить: какие образы и представления стоят за пространственными и темпоральными понятиями; какие концептуальные оппозиции более характерны для португальской картины мира, а какие нет, и с чем это связано; какие другие сферы опыта могут описывать пространственные и темпоральные понятия; в какой мере они взаимосвязаны. Цель работы и конкретные задачи накладывают некоторое дополнительное ограничение на объект исследования. В данной диссертации будут проанализированы лишь те пространственные и темпоральные понятия, которые связаны с ориентацией и локализацией человека в пространстве и времени, а также те, которые связаны с измерением пространственнных протяженностей и временных длительностей. При подобном ограничении объекта исследования мы опирались на положения Ю.Д. Апресяна о том, что языковые пространство и время организуются часто именно вокруг наблюдателя, т.е. человека (см. Апресян 1986), и мысли Т.В. Цивьян о том, что антропоцентризм лежит в основе любой картины мира и "пространственные и временные категории вписываются в антропоцентричную классификацию. Здесь нас будет интересовать антропоцентричность по относительным критериям, когда за точку отсчета берется не имманентное пространство и время, а положение человека в пространстве и во времени" (Цивьян, 1990: 75). Понятия, связанные с конституированием пространства из отдельных элементов (созданное пространство: дом, улица, деревня, город и т.д.; природный ландшафт: горы, леса, реки и т.д.) мы не включаем в сферу анализа по ряду причин. Во-первых, надо отметить принципиальную неоднородность материала: одна часть имеет отношение к ориентации и локализации наблюдателя в пространстве, его измерению, а другая часть материала связана с элементами, конституирующими пространство, где важен не столько наблюдатель, сколько созидатель, т.е. тот, кто эти элементы создает и некоторым образом организует в пространстве. Это, прежде всего, касается так называемого созданного пространства. Во-вторых, понятия, связанные с ориентацией и локализацией человека в пространстве, субъективны и относительны. Они зависят от местоположения наблюдателя, с изменением которого изменяется и само соотношение точек-ориентиров в пространстве. Существование же конституирующих элементов в пространстве не зависит от нахождения или местоположения наблюдателя. В-третьих, при включении в анализ элементов, конституирующих пространство, остается спорным вопрос, что оказывается релевантным для исследования, а что нет. Сам отбор материала зачастую субъективен. В-четвертых, пространство менее однородно по своей структуре, чем время. Ограничение анализа лишь теми понятиями, которые связаны с ориентацией и локализацией человека в пространстве и времени, а также измерением протяженностей и длительностей, поможет глубже проследить взаимосвязь этих категорий, четче обозначить моменты, которые указывают на их специфику.

Понимая, что всестороннее исследование особенностей видения пространства и времени в португальской картине мира на всех уровнях языка не возможно в рамках данной работы, мы ограничились материалом, предлагаемым нам фразеологией. Этот уровень языка привлек наше внимание в силу следующих причин. Во-первых, на материале фразеологии еще не проводилось исследований, касающихся представлений человека о пространстве и времени. Во-вторых, мы исходим из того, что многие фразеологизмы являются образно-ситуативно мотивированными, т.е. в них отображается в словесной форме обиходно-эмпирический, культурный и исторический опыт некоторого языкового коллектива,

Подобные попытки предпринимались только на уровне отдельных лексем, прежде всего в русском и английском языках (Ю.Д, Апресян 1986; Е.С. Яковлева 1994; Lakoff & Johnson 1980 и др.). что оказывается ценной информацией при изучении наивной картины мира того или иного народа. В-третьих, "в языке закрепляются и фразеологизируются именно те образные выражения, которые ассоциируются с культурно-национальными эталонами, стереотипами, мифологемами и т.п. и которые при употреблении в речи воспроизводят характерный для той или иной лингвокультурной общности менталитет" (Телия, 1996: 233). Таким образом, фразеологизм обнаруживает двойную соотнесенность с культурой: с одной стороны, буквальное прочтение фразеологизма соотносит образ со стереотипным, эталонным или символьно значимым для данного языкового коллектива мировидением, а с другой - этот образ осмысляется и интерпретируется носителями данного языка в соответствии с их культурной компетенцией (Телия, 1996: 251). В-четвертых, в основе многих фразеологизмов лежит явление метафоризации, при которой одни довольно абстрактные понятия и явления представляются и осмысляются через другие понятия и явления, более конкретные, принадлежащие к иной сфере опыта. "Известно, что только фразеология использует все виды метафоры, в том числе и "скорректированную наоборот", не встречающуюся, как правило, в других видах номинации" (Черданцева, 1988: 83). Раскрывая метафору, становится возможным исследовать, как шел процесс освоения более сложных понятий, с чем они первоначально ассоциировались в сознании человека. В-пятых, во фразеологии не сохраняются выражения, образы которых являются совершенно чуждыми представлениям о мире данного языкового коллектива. Таким образом, фразеология представляет собой тот пласт языка, который наименее подвержен изменениям извне, что очень важно для исследователя, занимающегося изучением особенностей видения мира тем или иным языковым коллективом. В-шестых, фразеология достаточно консервативная область языка. Изменения здесь происходят медленнее, чем в лексике, что позволяет исследователю отмечать явления, постепенно исчезающие и свидетельствующие о предшествующих фазах развития языка и мышления.

Для задач нашего исследования целесообразно рассматривать фразеологию широко. Под фразеологизмом в данной работе понимается семантически связанные сочетания слов и предложения, которые, в отличие от сходных с ними по форме синтаксических структур, не производятся в соответствии с общими закономерностями выбора и комбинации слов при организации высказывания, а воспроизводятся в речи в фиксированном соотношении семантической структуры и лексико-грамматического состава (см. АЭС: 559). Вслед за Амосовой Н.Н., Архангельским В.Л., Шанским Н.М., Телия В.Н. к фразеологизмам мы относим также пословицы и поговорки, которые обладают следующими признаками: 1) постоянством лексического состава; 2) традиционностью смысла; 3) неясной мотивацией в силу условности содержания; 4) ослабленностью лексического значения компонентов; 5) явной воспроизводимостью в речи (Амосова, 1963: 143). Включение в анализ пословиц и поговорок расширит возможности нашего исследования, придаст выводам большую убедительность.

Методом исследования является анализ образной основы фразеологических единиц португальского языка, раскрытие метафоры, при котором обращено внимание на то, какова природа вспомогательного субъекта, взаимодействующего с основным, главным субъектом метафоры, представляющим собой некоторое пространственное или темпоральное понятие. Иначе говоря, мы попытаемся выявить определенный комплекс ассоциаций, связанный со вспомогательным субъектом метафоры и налагаемый на основной; проследим, как представляется человеческому сознанию то или иное понятие пространства и времени, с чем оно соотносится. Такой метод поможет вскрыть некоторые общие черты и специфику у отдельных групп фразеологизмов и, соответственно, выявить определенные закономерности в представлениях человека о пространстве и времени в португальской языковой картине мира. Подобный подход, в свою очередь, ведет к определению метафорической формулы (МФ), под которой мы понимаем словесное выражение определенного познавательного процесса, при котором к одному понятию, явлению и т.д. прилагается комплекс культурных ассоциаций и представлений, связанных с другим понятием или явлением, в результате чего в определенной когнитивной ситуации возникает некое тождество, где А равно или почти равно В, т.е. где А всегда мыслится через В, а В - через А. Необходимость введения нового термина объясняется тем, что в предшествующей литературе, посвященной данной проблеме, нами не найдено удовлетворительного решения. "Образ", который часто здесь используется, мы считаем достаточно расплывчатым термином, являющимся более данью традиции, чем представляющим собой четкую научную дефиницию. "Образ" скорее применим в философской терминологии, где под ним понимают идеальную форму отражения предметов и явлений материального мира в сознании человека, или в языке искусства, где он есть форма особого чувственного и смыслового освоения действительности (см. БЭС). Кроме того, сам термин не отражает закономерностей в осмыслении тех или иных понятий и явлений, в нем содержится элемент окказиональности, случайности. "Метафора", другой термин, часто используемый в научной литературе, есть прежде всего механизм речи, в котором задействованы слова, т.е. акцент делается на номинацию: "при метафоре мы имеем дело с переносом наименования с одного предмета на другой (с одной субстанции на другую)" (Степанов, 1985: 229). Более того, "метафора", как и "образ", может быть окказиональной, авторской. Нашей же целью является выявление закономерностей языкового видения мира. Дж. Лаков предлагает так называемые "idealized cognitive models" (идеализированные когнитивные модели), считая, что человек ведет свою познавательную деятельность через них (Lakoff 1987). Однако, как нам представляется, термин, предложенный Лаковом, вступает в некоторое противоречие с самим собой: хотя он и указывает на то, Так, "любовь", например, мыслится как: "притяжение", "сумасшествие", "война", "волшебство, магия"и т.д. (Lakoff & Johnson, 1980: 49). Это и есть, по мнению Лакова, те когнитивные модели, в рамках которых осуществляется познание человеком понятия "любовь". что имеет место процесс познания, но не отражает ни сущности, ни своеобразия самого механизма познания, в то время как конкретные примеры, приведенные Лаковым, содержат в себе и сущность, и своеобразие познавательного процесса. Все в мире познается посредством определенных, разработанных языком моделей, которые являются в то же время лишь абстрактной схемой-представлением наиболее общих свойств или характеристик какого-либо (языкового) явления (см. АЭС). А они, как правило, в рамках единой культуры более или менее совпадают у различных народов, что объясняется и общностью места проживания, и сходством в мыслительных процессах, обусловленных не только одинаковой физиологией и устройством психики, но и единой для всех действительностью, и постоянным влиянием народов друг на друга. Различия же между людьми и языками наблюдаются как раз на уровне деталей, подробностей, а не общих характеристик. Таким образом, "идеализированные когнитивные модели" Лакова есть своего рода магистральные линии, по которым движутся познавательные процессы в языке, однако сам термин не указывает на конкретную наполненность и частные закономерности механизма познания действительности тем или иным языковым коллективом. В нашем же случае именно это является наиболее важным. В силу всего выше сказанного представляется, что термин "идеализированная когнитивная модель", делая акцент на общих закономерностях осмысления понятия, недостаточно удовлетворяет задачам нашего исследования. "Метафорическая формула" рассматривается нами как наиболее удачный термин в силу нескольких причин. "Метафорический" указывает на то, что главное внимание обращено на внутреннюю форму, на образ, заключенный во фразеологизме, который использует одно явление, действие или процесс для характеристики другого явления, действия или процесса. Термин "метафорический" указывает на особенности механизма образования данного понятия и представления его в нашем сознании. "Формула" указывает на то, что А в нашем сознании в определенной когнитивной ситуации находится в отношениях равенства с В. Если время, например, мы мыслим как нечто ценное, то мы и будем использовать слова с идеей ценности. С другой стороны, если время встречается в окружении слов с семой "ценность", то, значит, мы и мыслим себе его таким образом. Некоторая математичность термина "метафорическая формула" подчеркивает одновременно и условность данного равенства, и его абсолютность. Кроме того, "формула" не столь широкое понятие как "модель", что позволяет ее использовать тогда, когда речь идет не об общих направлениях в когнитивных процессах, находящих свое выражение в языке, а о достаточно конкретном способе осмысления некоторого понятия . "Метафорическая формула" - первичный этап в

Составляющие понятия "любовь" по Лакову и есть, по нашему мнению, метафорические формулы, организуемые в дальнейшем в группы с более общим, абстрактным значением, т.е. в когнитивные модели, в рамках которых мы познаем наши чувства (не только любовь): "физическая сила", "болезнь" и т.д. Осмысление эмоций через физиологические ощущения является определенной когнитивной моделью, характерной для многих языков (см. Апресян 1995). познании мира, "когнитивные модели" - более высокий уровень абстракции.

Результаты данного исследования послужат началом планомерного изучения португальской языковой картины мира, имеющего ценность самого по себе. Они помогут вскрыть универсальные черты и национальное своеобразие представлений о внеязыковой действительности, таких фундаментальных ее категориях, как пространство и время. Это становится важным на современном этапе развития лингвистики, когда "реконструкция "наивной модели" мира на основе полного описания лексических и грамматических значений начинает рассматриваться как сверхзадача семантики и лексикографии" (Апресян, 1986: 6). Результаты данного исследования могут оказаться полезными в теории и практике перевода, в курсах страноведения и лексикологии, в образовательном процессе, помогая изучающим португальский язык лучше понять своеобразие мышления португальского народа.

При отборе фразеологизмов мы использовали лексикографические источники, перечень которых приводится в списке литературы. Использование русского материала не являлось самоцелью. Однако подчеркнем, что мы провели методичный и максимально полный сбор русского материала для выявления действительной специфики португальских фразеологизмов, во избежание поспешных и необоснованных выводов при указании на своеобразие в осмыслении пространства и времени в португальской языковой картине мира. Фразеологические выражения португальского языка снабжены максимально точным переводом на русский язык, а там, где это возможно, и эквивалентами. Это поможет лучше понять образ, заключенный во фразеологизме.

В исследование включено около 550 фразеологизмов с пространственными и около 720 с темпоральными понятиями. Отбор материала производился двумя способами. Сначала мы искали фразеологические единицы, которые в своей структуре содержат одно из слов с идеей пространства и времени: cima/ baixo, frente/ tras, esquerdo/ direito, longe/ perto, fora/ dentro, alto, altura, espa?o, lugar, lado и т.д.; hora, dia, noite, mes, ano, seculo, prazo, momento, instante, manha, tarde, hoje, ontem, amanha, futuro, passado и т.д. Второй способ состоял в том, что мы отбирали фразеологические выражения, опираясь на их семантику. Такой подход связан с некоторыми трудностями, которые обусловлены прежде всего тем, что словарные статьи, как правило, не организованы по принципу объединения фразеологических единиц, принадлежащих к одному лексико-семантическому полю. Здесь нам приходилось опираться на собственные знания, а также на ту дополнительную информацию, которую нам предлагали различные лексикографические справочники. Благодаря ей, нами был собран обширный материал по таким понятиям, как "рано", "поздно", "всегда", "никогда", "везде", "далеко", "близко", "очень давно" и т.д. Данный подход имеет свои достоинства и недостатки. Достоинства заключаются в том, что при таком отборе в картотеку попадают выражения с интересующим нас значением, и последующая селекция

Например, словарь Novos Dicionarios de Expressoes Idiom&ticas (1988) дает не только большой ряд синонимов, но и антонимы фразеологического выражения. материала уже не нужна. Однако круг исследуемых фразеологизмов оказывается недостаточно широк, поскольку исходным и определяющим моментом при отборе является личное знание исследователя и дополнительная информация словарей, а они не могут охватить всех выражений. Таким образом, первый подход -поиск фразеологизмов, содержащих пространственные и темпоральные слова, необходим и оправдан, хотя при таком подходе часть фразеологических единиц неизбежно дублирует друг друга, что ведет к дополнительной селекции материала с целью изъятия всех фразеологизмов-дублеров.

Метод, цель и задачи исследования определяют и структуру работы. Диссертация состоит из введения, трех глав, заключения, приложения и списка использованной литературы.

Заключение научной работыдиссертация на тему "Понятия пространства и времени в португальской фразеологии"

Общие выводы по темпоральным понятиям

В сознании человека существует некая проекция реального времени, представляющая собой умозрительную шкалу, на которой в линейной последовательности выстроены все события, явления и процессы прошлого, настоящего и будущего. Направленность этой шкалы совпадает с ходом самого времени. Но одновременность существования прошлого, настоящего и будущего отличает это умозрительное время от реального, данного нам всегда лишь моментом "сейчас". Более того, на этой временной шкале каждое явление, процесс, событие обладают не только своим фактическим местом/временем (что относится к прошлому и настоящему), но и своим идеальным местом/временем, когда они, по мнению человека, могут реализоваться, дав положительный результат. Поэтому можно говорить о двух формах существования времени для человека: реальной и идеальной/умозрительной.

В языковой картине мира время часто выступает в качестве другого названия для жизни, поскольку реальное проживание времени связано у человека с его единичным жизненным опытом. Поэтому можно говорить о двух ипостасях времени: время вообще (tempo) и время человеческого бытия (tempo de vida)\ где второе подчинено первому.

Человек пытается упорядочить проживаемое время. С этой целью он некоторым образом ориентирует и локализует себя во времени. Ориентация во времени знает два типа: ориентация, поддержанная природными ритмами, сменой дня и ночи (dia-noite), утра и вечера (manha-tarde); и ориентация относительно самого хода времени, имеющего линейную природу, направленного из прошлого/вчера через настоящее/сегодня в будущее/завтра (ontem-hoje-amanha, passado-presente-futuro).

Ориентируя себя во времени, человек может измерять как само течение событий, явлений и действий (longamente-breve /долго-коротко), так и свое отстояние во времени от событий, явлений и процессов с направленностью как в будущее (logo/скоро), так и в прошлое (ha muito tempo-haроисо tempo/давно-недавно).

Понятия sempre - nunca (всегда - никогда), связанные с освоением времени и знанием о нем, обращены как в прошлое, так и в будущее. Sempre, при этом, соотносится или только с человеческой жизнью (sempre 1), или со временем вообще (sempre2). Идея "всегда", более того, может охватывать как все время целиком, так и распространяться только на длительное настоящее.

Большинство понятий, связанных с идеей времени, имеет двойной набор фразеологизмов: в одну группу входят сами слова, обозначающие некоторые временные понятия, другая группа лишь обладает данной семантикой. У подобных ФЕ отмечено две тенденции. Образы фразеологизмов, обозначающих cedo - tarde (рано-поздно) в их связи с природным временем и sempre - nunca (всегда-никогда) базируются на явлениях действительности и представлениях человека о реальном внешнем мире. У ФЕ, описывающих другие темпоральные понятия, образы достаточно абстрактны, строятся на основе когнитивных моделей, характерных для идеи времени вообще, и включают в себя обязательно другие темпоральные лексемы различной длительности. Однако двойной набор ФЕ прослеживается не у всех темпоральных понятий. Так, у dia, ontem, amanha, futuro, presente практически отсутствуют фразеологизмы, в которых они осмысляются посредством других понятий и образов. В то же время у понятий, связанных с идеей измерения временной протяженности, встречаются только фразеологические выражения, где они получают описательное выражение.

При анализе конкретного материала отмечено отличие от других понятий cedo и tarde, описывающих ориентацию человека как бы в двух временах: одно связано с природными ритмами и астрономическими явлениями, другое - с переживанием и проживанием человеком временного континуума, состоящего из событий, процессов и действий, получающих в сознании человека изначально некоторый идеальный для их реализации момент. В тех случаях, где употребляются сами слова cedo и tarde, они лишь готовые оценки, полюса шкалы, в центре которой и располагается этот идеальный момент. Там же, где речь идет об образно-мотивированных фразеологизмах с семантикой "рано" и "поздно", ситуация более сложная, определяемая вхождением их в разные типы ориентации человека во времени. В природном времени понятия cedo и tarde соотносятся с астрономическими явлениями, четко локализованными во временном и природном цикле (прежде всего суточном). Во времени, связанном с ходом событий и процессов и расположением их на умозрительной временной шкале, cedo и tarde осмысляются посредством довольно абстрактных образов, в основе которых лежит идея идеального момента для реализации событий, процессов и действий, рассматриваемого как само tempo или hora.

Видение времени в португальской языковой картине мира

В португальской языковой картине мира tempo бытийствует, наличествует так же, как и любые объекты окружающего мира (ja ё tempo de (fam.); ha muito tempo). Сосуществуя наряду с другими объектами, явлениями и процессами в мире, tempo сопровождает их. Без него ничто не происходит в мире (Sem tempo nada se faz, mas aproveita-o em paz). С tempo созревают плоды (Com о tempo maduram as uvas), приходит излечение от недугов (Com tempo tudo se cura). Поскольку время существует как и всякий иной объект в мире, постольку оно имеет и свое место в пространстве (Lugar de dia perdido nunca ё preenchido).

В португальском языковом сознании всякий объект, событие и т.д. обладают своим местом и своим временем, когда они могут с наибольшим эффектом реализоваться. Причем соответствие их времени прослеживается даже на качественном, оценочном уровне: хорошей вещи, событию и т.д. соотвествует и хорошее время, плохим - плохое (Вот dia, boa obra\ A cada ruim, seu dia таи). Tempo есть нанизывание друг на друга качественно различных моментов, заполненных действиями, событиями, которые могут происходить последовательно один за другим, но никогда одновременно. Tempo качественно насыщенно, оно постоянно проживается и переживается. Tempo мыслится синкретично, оно объединяет в себе идею части и целого. Именно поэтому небытие tempo есть небытие не времени вообще, но лишь момента, важного для человека, в который должно что-либо произойти, реализоваться (ja nao ё sem tempo (fam.); a destempo).

Tempo может мыслиться в состоянии покоя и в движении. Употребление глагола ser придает идее существования времени некоторую статичность: aproveitar enquanto ё tempo. Однако чаще всего tempo мыслится как находящееся в движении, имеющем цель и направление. Человек может двигаться параллельно времени, тогда он становится его попутчиком. Но в своем движении tempo не оглядывается на человека, не приноравливается к его темпу, не ждет его. В португальской картине мира существует три типа взаимодействия tempo и человека: tempo и человек идут параллельно, причем человек не в силах оторваться от tempo (ir com o(s) tempo(s))\ человек может оставаться неподвижным, движется только tempo (esperar a sua hora)\ tempo оказывается некоторым объемом, в котором находится или движется человек (andar/estar em dia (com a vida)). Движение tempo в португальской языковой картине мира принимает специфические черты: оно может идти, бежать, лететь и даже плыть, но никогда не может течь. Tempo не только пребывает в постоянном движении, но и в изменении в сторону улучшения (Uma hora melhora а outra). Осмысление бытия португальцем носит двойственный характер. С одной стороны, изменение tempo ведет к изменению всего в мире: природных явлений (ventos), вещей (at), обычаев (costumes), ментальной сферы человека (pensamentos). С другой стороны, положительные и отрицательные качества человека, животного, предмета или явления вечны и не поддаются изменению (Coragao /also, sempre se muda; о bom e sempre um\ Quem mudou nunca melhorou).

В португальской картине мира существует как бы три времени: tempo, которое человек проживает; tempo sagrado, "священное время", как совокупность выхваченных из общего континуального потока дней и недель, связанных с религиозными культами. Tempo mitoldgico -время сказочное, ирреальное, которое распространяется или на далекое прошлое, или на далекое будущее. В этом времени происходят самые различные чудеса: у куриц вырастают зубы, в неделе насчитывается девять дней, страной правит сказочный король Marmelo IV и т.д. Если tempo sagrado есть часть проживаемого времени, то tempo mitoldgico стоит за его границами.

В португальском языке tempo мыслится как некий пустой объем, который можно открыть или закрыть, наполнить конкретным содержанием (делами и поступками). Поскольку tempo объединяет в себе мысль о части и целом, постольку оно может мыслиться не только как бесконечный континуум, но и как конечный отрезок, обладающий некоторой длиной. Хотя человек не в состоянии изменить размеры данного отрезка по своему желанию, он может его сравнить с некоторым "эталоном", временным периодом, являющимся частью общего знания в данной картине мира. Этот "эталон" может представлять собой действительно объективную временную длительность {uma noite de inverno - "зимняя ночь"), а может быть полностью субъективным, связанным с особенностями переживания времени человеком при определенных обстоятельствах (ит dia de fome sem pao - "день без единого куска хлеба"). Если длина временного отрезка превышает длину "эталона", то такой временной момент рассматривается как крайне долгий. Особенность португальских представлений заключается в том, что этот отрезок обладает также и шириной (longo е estreito сото о апо таи; Апо таи tem dias largos). Подобная спецификация образа рождает у нас представления о некоторой ленте или свитке, по словам Б. Уорфа (Уорф, 1960: 160-161). Отрезок времени может располагаться как горизонтально, так и вертикально. Для португальского языка характерно вертикальное расположение именно noite (noite alta) или hora (hora suprema) и практически никогда других временных отрезков. В португальской языковой картине мира определение времени на вертикальной шкале осуществляется снизу вверх. Искомый момент располагается всегда выше заданной точки-ориентира.

Tempo мыслится, как мы видим, в основном линейно. Однако идея цикличности в португальском сознании не исключена, но иначе осмыслена. Цикличностью здесь могут обладать отдельные временные периоды. Tempos могут вращаться, т.е. в их движении заключен повтор. Semana, как совокупность восьми дней, и duas semanas, как совокупность пятнадцати дней, также представляют собой замкнутый круг, где начало и конец сходятся в одной точке. Однако таких случаев мало, что дает нам возможность говорить о доминировании линейных представлений о времени в португальском языке.

Совмещение в понятии tempo идеи части и целого ведет к тому, что оно мыслится как некая совокупность одинаковых отрезков или предметов, в которой выделяется как первый, так и последний. Причем эта совокупность некоторым образом организована: выстроена в ряд (dias/ horas afio).

Tempo мыслится как объект принадлежности, которым можно манипулировать, присваивать и отторгать, Оно находится в руках Бога (О tempo esta па mao de Deus), передающего его человеку в дальнейшее распоряжение. Португалец довольно свободно обращается со временем: он может его отдавать, распределять, даже смотреть на него. Однако часто его действия агрессивны и носят разрушительный характер: человек может сжигать tempo, топтать, прибивать и даже убивать его. Tempo как объект принадлежности оказывается еще и жертвой. Коренное отличие tempo от других объектов мира заключается в том, что потеря его оказывается невосполнимой: tempo есть своего рода уникальный объект. Ценность его хорошо осознается человеком, относящимся к tempo как к призу, который можно выиграть, завоевать, или как к деньгам, которые нужно беречь, копить, экономить. Однако португалец никогда не растрачивает время, как может растратить деньги: он его только теряет.

Tempo как объект обладает самыми разнообразными характеристиками. В португальской языковой картине мира у tempo можно измерить массу и размер. Оно обладает определенным цветом, который способно передавать другим объектам, его окружающим (О tempo faz tiido da sua cor). Tempo эмоционально и ценностно наполнено. Оно бывает красивым, счастливым, веселым и грустным. Tempo не безразлично для человека, оно обладает исключительной важностью д\я всего его бытия, поэтому здесь выделяются плохие и хорошие моменты, которые влияют на жизнь и деятельность человека. Tempo как всякий объект входит в систему оценки. Таким образом, смысловые оппозиции "счастливый -несчастливый", "красивый - некрасивый", "веселый - грустный" поддерживаются основным аксиологическим противопоставлением "хороший - плохой".

Как одушевленный объект tempo получает характеристики человека, оно мыслится то толстым, то худым, то старым, то девственным. Как субъект действия tempo очень активно по отношению к человеку, вмешиваясь в ход запланированных вещей, изменяя внешность человека. Оно оказывается советчиком, лекарем для человека, его судьей и даже родителем: между tempo и человеком возникают кровные узы. В португальской картине мира tempo не творит чудес, а потому, несмотря на свое могущество, tempo оказывается бессильным перед старостью и безумием. Оставаясь целителем и лучшим советчиком человека, tempo бывает агрессивно настроено по отношению к нему, может ранить его или даже убить. Если человек стремится сохранить, сэкономить время, то tempo, наоборот, растрачивает все, ничто не бережет (О tempo gasta tudo).

Tempo de vida (время человеческого бытия), как часть tempo, также может быть вместилищем/ объемом; совокупностью временных моментов, подвергнутых счету; объектом принадлежности; субъектом действия. Но tempo de vida, связанная с человеком, как частью природы, получает и свои особые характеристики. Представляя собой некий замкнутый цикл, в котором четко выделяется начало, развитие и конец, tempo de vida может ассоциироваться с растением, где рост и расцвет жизненных сил и энергии сопоставляется с ростом и цветением растения (verdor dos anos (lit.); verdes anos), или с горой, склоны которой ассоциируются с преклонным возрастом человека: движение направлено от вершины вниз (pendor dos anos (lit.)).

Время входит в круг освоения человека, но своим он может назвать не все tempo, а только hora, dia, апо. Именно они связаны с реальным проживанием времени, причем каждый из них занимает свое место в жизни человека. Anos есть не только синоним всего tempo de vida, но могут обозначать и некоторый период жизни человека. Anos оказывается и тем, что считают, и тем, при помощи чего считают. Однако исчисление tempo de vida осуществляется в португальском языке не только по годам (anos), но и по январям (janeiros), поскольку месяц январь знаменует в христианской традиции начало нового календарного года. Нога - это решительный момент, момент свершения чего-либо. Интенсивность проживания и относительная краткость hora способствовали тому, что в картине мира она начала обозначать также и момент смерти. Причем этот момент может оказаться не только последним в ряду ему подобных, но и высшим (hora suprema). Вся человеческая жизнь тогда рассматривается как движение вверх, конечной точкой которого является смерть. Dias - часть времени, в которой человек принимает активное участие, которую он активно проживает. Поэтому "находясь em dia" (estar em dia com a vida), человек оказывается всегда в курсе дел, в центре событий и внимания, переживает творческий подъем (estar nos seus dias (fam.)). Португалец настроен довольно прагматично по отношению ко времени своей жизни. Для него важно, чтобы tempo было еще и полезным (tempo util; апо util), т.е. существовало для человека и помогало ему в его практической деятельности. Dia и semana так тесно связаны с человеком и его практической деятельностью, что на них переносятся характеристики человека по внешности (semana donzela, gordo dia/ magro dia), атрибутам его одежды (dia de trapio), предметам его быта (dia de lamego), которые выделяют недели, дни и часы из аморфной массы времени, делают их не похожими друг на друга. А это приближает время к человеку, облегчает его восприятие и упорядочивает его проживание. Данные характеристики поддерживаются следующими смысловыми оппозициями: "рабочий" (semana inglesa\ dia de branco) - "нерабочий" (semana furada; dia de negro) ', "насыщенный делами" (dia de juizo; dia cheio) - "праздный" (dia morto; horas vagas); "наличие религиозного культа" (semana santa; dia santo de guarda; hora das ave-marias) - "отсутствие религиозного культа" (semana donzela; dia de semana). Дни, связанные с религиозным культом, подразделяются на те, в которые можно работать, и на те, в которые всякий род трудовой деятельности запрещен. Ночь также не однородна: здесь различаются "глубокая ночь" (alta noite; noite cerrada/ fechada) и "предрассветный час" (noite morta/ velha). В суточном цикле некоторые часы также обладают своими собственными характеристиками, помогающими ориентироваться человеку в природном времени и связанными с определенной деятельностью. Так, здесь выделяются часы утра (hora de prima), заката (hora aberta) и ночи (hora dos crimes, horas mortas, altas horas). Получается, что время существует не просто само по себе, а для того, чтобы человек мог работать, отдыхать, спать, совершать преступления и т.д,

В португальской картине мира особенным образом организуется некоторые моменты проживаемого и переживаемого человеком времени. Португальская неделя насчитывает восемь дней, а двухнедельный цикл - пятнадцать. Отсчет здесь ведется от воскресенья по воскресенье включительно. Однако каждое воскресенье как бы принадлежит двум неделям: той, которая им заканчивается, и той, которая им начинается. Поэтому, несмотря на то, что при исчислении недели человек пользуется циклической моделью, в его сознании четко сохраняется мысль об уникальности и неповторимости каждого дня в рамках недельного цикла. Таким образом, португальская неделя заключает в себе два ряда представлений: в основе счета лежит идея цикличности, а в основе наименования и проживания дней недели - идея линейности, исключающей всякий повтор.

День человеческой жизни начинается в португальской языковой картине мира с утра (manhd), что как бы противоречит официальному исчислению времени (где отсчет ведется с ночи). Manha есть не только начало трудовой активности, но она и определяет, каким будет весь последующий день. В этом выражается жизненный оптимизм португальцев, просматривается некоторая временная перспектива. Человек определяет результаты своей деятельности дважды: утром и вечером. Причем вечером он подводит итоги дневной активности, так сказать, на виду у всех, а утром виден результат его ночной, часто негативной деятельности, скрытой от глаз других. Утром и вечером/ночью человек совершает поступки, за которые он несет потом наказание или раскаяние (Cantei de manhazinha, chorei antes do sol posto; Tal casou de manha que a tarde esta arrependido; Coisas feitas a noite, de manha aparecem). Таким образом, как manha, так и tarde/ noite могут разоблачать деяния человека, придавая им истинную ценность.

В португальской языковой картине мира в рамках суточного цикла помогают человеку ориентироваться понятия cedol-tardel. Здесь выделются две ориентационных модели. Первая описывает наступление некоторых природных явлений: sol de Inverno/ Janeiro sai tarde e poe-se cedo\ ao romper de manha/ aurora; com a lua (pop.); маркирует временной момент, отграничивая его от других. Вторая модель, описывающая деятельность человека в рамках суточного цикла, связана прежде всего с режимом сна и подъема: A quem tarde se levanta, cedo anoitece\ recolher-se (deitar-se, dormirj com as galinhas (fam.). И здесь уже cedo и tarde могут в отдельности характеризовать как утро, так и вечер, которые мыслятся как независимые друг от друга природные реалии: и утро, и вечер могут обладать параметрами "ранний" -"поздний". Тогда понятия cedo и tarde становятся готовыми оценками, полюсами шкалы, в центре которой стоит идеальное представление человека о том, что есть утро или вечер/ночь.

Проживая время, человек движется вместе с ним из прошлого через настоящее в будущее, из вчера через сегодня в завтра (Olhai para о passado se quereis ver о futuro). Анализ фразеологического материала показывает, что человеком всегда ощущается эта временная перспектива, он всегда нацелен в будущее, хотя тоска по прошлому и присутствует в нем. Passado полностью принадлежит человеческой памяти, его опыту и знаниям, поэтому в португальской картине мира возможны два осмысления прошлого. С одной стороны, passado как конкретная точка на временной шкале, связанная с реальными историческими фактами и лицами (по tempo de Maria Castanha/ Cachucha (pop.); no tempo dos Afonsinhos (pop.)). Это индивидуализирует прошлое, приближает его к человеку, устанавливает некую преемственность во времени. С другой стороны, passado мыслится как некая совокупность временных моментов, уже исчезнувших из человеческой памяти (desde os tempos imemoriais (prec.)). Индивидуализированный момент в далеком прошлом становится некоторым эталоном/ориентиром идеи "очень давно", с которым соотносятся частные события, имевшие место в реальном прошлом и сохранившиеся в памяти единичного человека. Соположение их на одном временном отрезке, как правило, условно, поскольку сравниваемые события вовсе не обязательно должны отстоять во времени так же далеко, как и сам эталон. Passado в португальской картине мира мыслится как утекающая прочь вода (Aguas passadas nao movent/ тоет moinhos), оно ассоциируется со всем старым или устаревшим: человеком, предметами быта, ситуациями. Passado лучше настоящего, оно видится как время изобилия, радости, справедливости. Presente/ hoje всегда обманывают человека в его ожиданиях, однако, поскольку это единственно реально данное ему время, человек понимает его ценность, стремится извлечь из него максимальную пользу (Mais vale ит "hoje" que dois "amanha"). Presente есть своего рода наковальня, на которой выковывается futuro (будущее). Само же futuro/amanha не известно, оно принадлежит Богу, несет с собой страхи. Но человек все время пытается заглянуть в него, чтобы узнать, что ждет его впереди. В португальской языковой картине мира очень остро ощущается связь между hoje и amanha в их приближении к человеку. Они осмысляются как компонент судьбы/фортуны, играющей человеком. Жизнь его постоянно балансирует между удачей и неудачей, между hoje и amanha.

В идеальном, умозрительном времени человек ориентируется, опираясь на понятия a tempo - a destempo. В нормативных представлениях он выбирает a priori некий момент во времени, который считается наиболее удачным для выполнения любого действия, реализации какого-нибудь события или явления. Этот момент полностью субъективен и условен, но, однако, именно он обладает для человека всей ценностью времени. Благоприятный момент, a tempo, рассматривается как принадлежащий человеку, обладающий определенной модальностью долженствования: он должен наступить, поскольку запланирован человеком. Все, что происходит "вовремя", не теряет своей ценности. A destempo - это всегда отступление от идеального временного момента a tempo, предшествование ему (antes do tempo) или нахождение вне его (fora de horas/ do tempo). Все, что совершается не в назначенный человеком срок, происходит или cedo, или tarde, которые связаны не с природным, но с умозрительным временем течения процессов, совершения событий и действий. Получается, что на идеальной шкале времени существует три точки: в центре находится a tempo, а по полюсам cedo и tarde. Теряя свою связь с реальным, природным временем, cedo - tarde становятся готовыми оценками локализации событий на умозрительной временной шкале. Cedo - раньше идеально выбранного времени, a tarde - позже. Однако они не одинаково удалены от a tempo: cedo сохраняет в потенции связь с a tempo, tarde отделено от него непреодолимым барьером.

В картине мира человека существуют как бы некоторые "времена и сроки", когда и что должен делать человек. Понятия cedo2-tarde2 помогают определить их, упорядочить проживание времени человеком. Они охватывают наиболее важные моменты человеческой жизни: развитие ребенка (Quem tarde anda, pouco alcanga\ Quem cedo adenta, cedo aparenta), женитьбу (De cedo casar e cedo madrugar, arrepender-te-as mas muito mal), начинание всяких дел (Quem tarde chega, mal se acomoda; Quem tarde embarca, remo torto nao Ihe falta), материальное положение (Tarde se arrepende quem tudo dispende) и т.д. Предшествование этим срокам дает возможность человеку достигнуть в жизни большего. Нарушение их ведет к тому, что вся жизнь человека развивается как бы с некоторым опозданием: он успевает сделать гораздо меньше, чем ему отмерено.

Человек стремится не только обозначить момент наступления событий, явлений и т.д., но и измерить длительность их течения. При этом метрические темпоральные понятия могут измерять как протяженность самих событий, так и расстояния отстояния человека от них во времени. При осмыслении понятий longamente и breve, измеряющих саму временную длительность, португальский язык допускает указание длины временных моментов/периодов (a longo prazo, a curto prazo). Там же, где речь идет об отстоянии человека от событий, а это касается таких понятий, как logo, ha muito tempo, ha pouco tempo, португальский язык оперирует только количеством времени как вещества (dentro em pouco tempo; faz muito tempo) или исчисляемостью временных моментов (de ha uns tempos para cd\ um destes dias). Определение их длины отсутствует. Получается, что в португальской языковой картине мира время без самого течения событий как бы не обладает длительностью, которую можно было бы измерить. Понятия longamente, breve, logo реально проживаемы человеком и обозримы, поэтому здесь употребляются horas, dias, anos, т.е. единицы конкретной (малой) длительности. Понятие logo, более того, связано с hoje - amanha (сегодня-завтра), что еще больше приближает время к человеку. Для осмысления же ha muito tempo и ha pouco tempo используются темпоральные единицы большой длительности (tempos, seculos), подчеркивающие отстраненность человека от событий и явлений. Более того, эти понятия связаны с идеей существования мира, а значит, и пространства. Именно поэтому во фразеологизмах, передающих идею "давно-недавно", мы впервые встречаем и пространственные лексемы [de ha tempos para ca\ de ha tempos para esta parte: ha que mundos (pop)). Это лишь подтверждает нашу мысль, что здесь на первый план выдвигается идея отстояния человека от событий во времени, которое мыслится по типу пространства.

Освоение времени и знание о нем реализуются в языке через понятия sempre и пипса, которые как бы узаконивают определенный порядок в мире. Понятие sempre всегда связано с настоящим, включает его, ограничивается им или, наоборот, им начинается. Nunca же, напротив, от настоящего всегда отгорожено самим ходом вещей, мировым порядком, который представлен в настоящем, поэтому это понятие или проецируется в далекое прошлое, куда не простирается человеческая память, или в далекое будущее, ту область, которая человеку совершенно не известна, которую он даже не может прогнозировать.

Поскольку semprel ограничено длительностью человеческой жизни, постольку доминирующими образами здесь являются смерть, могила (ate a morte\ ate a sepultura). Sempre2, связанное со временем вообще, отождествляется миру, его основанию: desde que о mundo ё mundo (pop.); desde a primitiva (pop.). Оно существует до тех пор пока существует и мир, т.е. здесь признается как бы первичность пространства по отношению ко времени, зависящему от мира-пространства. Sempre2 всегда больше жизни человека, оно продолжается и после его смерти [para a vida е para a morte (pop.)). Sempre2, связанное с tempo вообще, охватывает все время целиком без остатка (a todo о tempo, de todos os tempos), a sempre2, соотносимое с длительным настоящим, фокусирует свое внимание на течении временных отрезков малой длительности (instantes, horas, dias, noites), которые человек реально проживает. Такое sempre2 есть нанизывание друг на друга бесконечного количества как одинаковых, так и качественно различных моментов.

Оторванность пипса от реального настоящего, противопоставленность ему, ведет к тому, что данное понятие соотносится с мифологическими персонажами (по tempo em que Adao era cadete (des.); no tempo em que Judas perdeu as botas (pop.)), сказочными героями (no tempo de D. Marmelo IV (pop.)), нереальными ситуациями (quando as galinhas tiverem dentes (pop.)). "Nunca в прошлом" всегда индивидуализировано, связано с человеческой памятью. "Nunca в будущем" - это невозможность совершения двух вещей: изменения природы человека или животного (Antes de mil anos, todos seremos brancos) и нарушения религиозно-обрядового календаря (dia de Sao Nunca (a tarde) (pop.); semana dos nove dias (pop.)). Т.е. сам человек и исчисление времени с необходимостью должны оставаться такими, какие они есть, - это залог неизменчивости мира. Таким образом, в португальской модели мира человек владеет как бы априорным знанием: он заранее знает, что может или не может происходить, случаться в мире, какими характеристиками могут или не могут обладать предметы, явления, сам человек. Увековечиванию или полному отрицанию подвергаются этические понятия (любовь, правда, добро и зло, дружба, предательство, зависть, ложь), различные качества и черты характера человека (знание и ум, настойчивость/упорство, терпение, трудолюбие, глупость, лень, хвастовство и т.д). Их наличие или отсутствие есть также залог стабильности мира. Понятие пипса играет большую роль в определении морального и поведенческого кодекса в португальской языковой картине мира, идущего через императивное отрицание. Здесь не дается положительного примера: вместо "делай так-то" в основном встречается модель "никогда не делай того-то": Nunca digas о que fazes sem saber о que dizes; Nunca fiar de quem uma vez te enganar. Следовательно, сохранение стабильности мира обеспечивается в португальских представлениях посредством отрицания негативных образцов.

Присутствие во фразеологизмах с пипса в очень ослабленной степени коннотации "когда-нибудь" указывает на то, что человек не ограничивает свое познание, признает бесконечность времени, а значит, и возможность всякого рода изменений в заданном ходе событий, которые сам человек не в силах предусмотреть, исходя из сохраненного в его памяти и данного ему в настоящем порядка вещей.

Остановимся кратко на особенностях функционирования и выбора темпоральных лексем в португальском языке. Здесь лексемой самой малой конкретной временной длительности во фразеологизмах является hora (это объясняет практическое отсутствие лексем segundo и minuto). Именно она обладает для человека реальной временной ценностью. Потругальская hora как бы растягивает момент, подчеркивает переход от одного положения вещей к другому, а не его мгновенную смену. Однако, несмотря на свою континуальность, hora в португальской языковой модели мира насыщена и динамична: hora a hora; desde a primeira hora.

Momento и instante, обозначающие неконкретную малую временную длительность, различаются по функциям: momento, в отличие от instante, обозначает не только кратковременность, но и некоторую длительность, а также соотносится со временем человеческого бытия, его актуальностью (estar em momento) и значимостью для единичного человека (momento supremo; do momento) и человечества в целом.

Португальское tempo обладает широким спектром значений: это и время вообще (О tempo esta па mao de Deus), и срок {ja ter feito о seu tempo), и некоторый временной отрезок (levar tempo), и мгновение (ет(по) devido tempo). Tempo оказывается обобщенным и конкретным, длительным и кратким. Оно вмещает в себя все разнообразие темпоральных оттенков. Его можно употребить всегда в тех случаях, где речь не идет о конкретной временной длительности (hora, dia и т.д.).

Tempos не являются количественной модификацией tempo. Между ними есть общее и различное. Tempos, как и tempo, находятся в постоянном движении (nos tempos que correm\ em tempos idos) и изменении {Mudam os tempos, mudam os ventos; Mudam-se os tempos, muda-se о al). Однако tempos включают также и циклические представления о времени: Rodam os tempos, mudam-se os costumes. Они не только космологичны, как tempo, но и историчны, сохраняя при этом идею обобщенности, а не конкретной связи с событиями, явлениями и личностями, как tempo: de todos os tempos; па noite dos tempos. Tempos не индивидуальны, они надличностны. Но при этом они не существует вне связи с историей человечества, проживающего время своего бытия. Изменение tempos ведет к изменению и в жизни всего человечества (costumes, pensamentos).

Как tempo и tempos, ёроса описывает длительные временные отрезки. В ёроса, как и в tempos, совмещаются представления о линейном и циклическом времени. Повторяемость событий и явлений, описываемых ёроса, определена человеческой деятельностью (ёроса canicular) или активностью природы (ёроса de Inverno). Однако в отличие от tempos, ёроса содержит представления о конкретных событиях человечества (и в этом сходна с tempo). В применении к человеку ёроса маркирует переломные моменты в его жизни, достижение успеха и славы (fazer ёроса), которые признаны обществом, т.е. человечеством. И в этом плане ёроса не может быть индивидуальна, она всегда общечеловечна.

Когнитивные модели и метафорические формулы

В основе большинства фразеологизмов с идеей времени лежат несколько когнитивных моделей, посредством которых человек осмысляет, приближает к себе абстрактную идею времени. Эти когнитивные модели есть лишь первый уровень осмысления темпоральных понятий, каркас, на который нанизываются все остальные представления о времени, характерные для португальской языковой картины мира. Второй уровень - это метафорические формулы, конкретизирующие абстрактную идею, выявляющие особенности представлений человека о времени. Между когнитивными моделями и метафорическим формулами можно выделить три типа взаимодействия. Так, tempo (время вообще) осмысляется при помощи нескольких когнитивных моделей: объем, отрезок, объект принадлежности (одушевленный/ неодушевленный), субъект действия (лицо/ не лицо); и имеет следующие метафорические формулы: объем отрезок

- открытый/закрытый; - горизонтальный;

- наполненный - вертикальный;

- обладающий длиной и шириной объект принадлежности неодушевленный одушевленный

- совокупность исчислимых - худой/толстый; объектов, выстроенных в ряд; - вещество, обладающее массой, размером и цветом;

- старый;

- девственный;

- жертва насилия

- ценность;

- деньги;

- часы

Как объект tempo обладает различными этическими, эстетическими, религиозными характеристиками, входит в систему общей оценки, субъект действия

- движущийся (летящий, плывущий) лицо не лицо

- созидатель; - утекающая прочь вода;

- попутчик; - звонящие колокола

- учитель/советчик;

- лекарь;

- судья;

- родитель;

- мучитель/убийца.

Tempo de vida (время человеческого бытия) имеет общие с tempo метафорические формулы и свои специфические, отражающие особенности представлений человека о времени его бытия: объект принадлежности природный

- растение;

- гора.

У понятий cedo и tarde, связанных с астрономическим временем, наряду с когнитивными моделями (особое поведение животных; появление определенных планет и звезд; наступление утра или ночи) выделяется также и некоторый набор метафорических формул.

Однако такая ситуация наблюдается не у всех темпоральных понятий, что вызвано зачастую неоднородностью образов или большим их разнообразием при отсутствии четко выраженной тенденции (второй тип взаимодействия). Так, понятие passado в португальском языке осмысляется в рамках четырех когнитивных моделей: указания на что-либо старое; ассоциации с устаревшими предметами, более не используемыми в быту; аллюзии на ситуации, которые в настоящее время уже не возможны; что-то давно прошедшее, забытое. Понятия sempre и пипса входят в 9 общих для них когнитивных моделей: положительная/ негативная сущность объекта или явления определяет и позитивный/ негативный характер его действий; негативная сущность объекта/явления предполагает наличие других отрицательных характеристик; наличие определенных характеристик объекта/явления определяет и его действия; наличие определенных характеристик у объекта/явления не предполагает наличие других характеристик, логично вытекающих из них; характеристики исходного объекта определяют сущность объекта, от него производного; одни действия определяют другие действия (причинно-следственные отношения); одни действия определяют другие действия, носящие позитивный/негативный характер. Кроме того, у понятия sempre выделяются также: сама природа объекта определяет направление движения; характеристики объекта/явления не гарантируют его неизменяемости, его способности выполнять свои функции; а у пипса мы встречаем: отрицательные действия приводят к потенциальному ущербу; нарушения в календарно-природном цикле; нарушения в религиозно-обрядовом цикле; характеристики человека и животного противоречат их природе или происхождению.

У некоторых темпоральных понятий когнитивные модели не полностью покрывают само понятие, здесь выявляется некоторое количество метафорических формул, не входящих ни в одну когнитивную модель (третий тип взаимодействия). Так, большинство метафорических формул manha, tarde, noite, cedo, tarde, hoje, amanha, logo не возможно возвести к какой-либо более общей когнитивной модели. Таким образом, мы можем выделить три основных способа осмысления темпоральных понятий: в рамках когнитивных моделей и метафорических формул; в рамках только когнитивных моделей; в рамках только метафорических формул.

Набор метафорических формул с идеей tempo, tempo de vida или метрическими темпоральными понятиями отличается от набора метафорических формул с такими понятиями, как manha, tarde, noite, cedo, tarde, hoje, amanha. Если первые связаны с довольно конкретными образами, то вторые зачастую не сводимы к объектам/ предметам или конкретным явлениям, они апеллируют к эмоциональной и интеллектуальной сферам человека. Manha - tarde образуют пары МФ: "свежесть - испорченность/ растраченность", "радость - раскаяние/ слезы", "истинность - неистинность/ ошибочность". У noite встречаем "грусть", "фальсификация"; у tarde - "упущенный момент", "расплата за опоздание", "раскаяние от потери денег", "невозможность исправления"; а у cedo/tarde - "необдуманная женитьба". У hoje можно выделить МФ "ценность", у amanha - "неизвестность", а у обоих понятий - "удача", "потеря". Таким образом, для осмысления идеи времени привлекаются образы, связанные как с конкретными объектами мира, так и абстрактными понятиями. Дихотомия некоторых темпоральных понятий, как мы видим, еще не предполагает наличие симметрии образов метафорических пар. Их набор может различаться как качественно, так и количественно.

Проблема оценки

Большинство временных понятий на уровне фразеологии обладают оценочностью, что связано с особенностями переживания времени, включения его в бытие человека, в его систему оценки. Получается, что время не безразлично для человека, это часть его мира, его жизни. Мы уже говорили, что само tempo и его отдельные моменты могут быть плохими и хорошими. Вся жизнь человека состоит из tempos mans и horn, dias maus и bons, anos mans и bons, horas mas и boas. Однако оценка временных моментов не всегда выражена так эксплицитно. Чаще всего ту или иную оценочность темпоральные понятия получают под влиянием характерных для определенной модели мира ассоциаций. Сами dia и noite, manha и tarde не связаны ни с идеей "хорошо", ни с идеей "плохо". Однако noite часто представляется как время совершения преступлений (horas de crimes), фальсификации {Moeda falsa de noite passa), ошибочных поступков (A noite pde-se muito bacelo, de manha esta todo murcho) и, соответственно, поэтому чаще всего мыслится со знаком "минус". То же касается и tarde, которое рассматривается как момент выявления сущности событий и ситуаций, часто имеющих негативные последствия и ведущих к раскаянию (Tal casou de manha que a tarde esta arrependido). Понятно, что то, в чем человек раскаивается, не может мыслиться положительно. Manha же, например, видится в позитивном свете и получает в языковой картине мира положительную оценку.

Часто оценка меняет свой знак в рамках одного и того же понятия, что обусловлено колебаниями в его осмыслении. Так, hoje оценивается положительно, обладает большей ценностью, чем amanha, которое человеку не дано и не известно. Но в зависимости от того, что несут с собой hoje и amanha: удачу или неудачу (Fortuna varia, hoje а favor, amanha'contraria), подъем или падение (Quem hoje cai, amanha se levanta), они могут мыслиться то положительно, то отрицательно. Прикрепленности знака к понятию не отмечается.

Если cedol-tardel, маркирующие наступление некоторых астрономических явлений, вовсе не обладают оценочностью, то cedol-tardel, связанные с деятельностью человека в рамках суточного цикла, входят в систему оценки. Причем cedo чаще оценивается положительно, поскольку в модели мира человека рано вставать и ложиться спать свидетельствует о правильном образе жизни (Deitar cedo е cedo erguer da saude e faz crescer). Tarde же рассматривается со знаком "минус", поскольку ассоциируется с ленивым человеком (Quem tarde se levanta, todo о dia corre e pouco adianta). Cedo2-tarde2, соотносящиеся с ориентацией человека в ходе событий, явлений и процессов и входящие в состав понятия a destempo, в основном мыслятся отрицательно, поскольку они не соответствуют идеально выбранному на умозрительной шкале времени моменту для реализации действий и событий. Только, когда речь идет о развитии ребенка, cedo приобретает положительные коннотации, поскольку в модели мира раннее и быстрое развитие ребенка (Quem cedo adenta, cedo aparenta) оценивается положительно. Таким образом, мы видим, что оценочность данных понятий в большой степени зависит от нормативных представлений человека о том, что и в какие сроки должно произойти.

Колебание оценки может зависеть и от того, какое место на оценочной шкале в нормативных представлениях занимает объект, явление или сущность, связанные с временными понятиями. Так, если объект, явление или сущность мыслятся со знаком "минус", то понятия sempre и пипса, например, получают знак "минус" (Erva та sempre vingara; De ruim gesto/rosto nunca bom feito). Соответственно, если объект, явление или сущность мыслятся положительно, то и понятия sempre и пипса будут оцениваться положительно: О bom е о bem пипса enfadam. Tarde также мыслится со знаком "плюс" лишь в том случае, если речь идет о благих делах (Nunca ё tarde para о bem), получающих в нормативных представлениях всегда положительную оценку.

Таким образом, на уровне фразеологии в португальском языке выявляются две тенденции в оценочности: определенный знак изначально прикреплен к тому или иному понятию; положительная или отрицательная оценка колеблятся в границах одного и того же понятия и зависят от того, как оцениваются в нормативных представлениях объекты, явления и т.д., соотносимые с данным временным понятием, какие ассоциации стоят за ними.

Вхождение темпоральных понятий в различные коды языковой модели мира

Темпоральные понятия прежде всего описывают время и только время, хотя и могут принимать на себя часть ассоциаций, связанных с другимим кодами в языковой модели мира. Исключение составляют dia и noite, которые переходят в ментальный (dia и noite -как основа для сравнения противоположностей) и эмоциональный (noite - "грусть") коды. По всей видимости, приближенность их к человеку и его реальному проживанию времени (смена дня и ночи -это первое, что дано человеку в опыте), первичность и некая пространственность их способствовали тому, что человек посредством их и через них стал осмыслять более сложные явления и процессы бытия.

ЗАКЛЮЧЕНИЕ

В португальской языковой картине мира представления о времени в некоторых чертах совпадают с представлениями о пространстве. Оба мыслятся как вместилище и некоторая протяженность. Однако пространство первично по отношению ко времени, а потому вмещает не только физические объекты, человека, события и явления, но и время, которое обладает своим местом в пространстве и существует до тех пор, пока существует и сам мир, само пространство. С другой стороны, изменение пространства связано со временем и определяется им. Причиной и внутренней побудительной силой изменения времени оказывается само время.

Если пространство всегда остается вместилищем, в котором имеет место движение и развитие, то время мыслится сложнее. Оно может вмещать в себя события, явления, действия и процессы, а может уподобляться некоему объекту в пространстве, находящемуся в движении, темп и направление которого строго определены. Таким образом, если пространство всегда статично, то время может мыслиться как статично, так и динамично. При этом, если человек движется параллельно времени, во времени или находится в состоянии покоя, то параллельно пространству человек двигаться не может: он всегда движется в пространстве.

Фразеология показывает, что пространство, данное человеку целиком в потенции, никогда не мыслится как единое целое. Здесь на первый план выдвигается некоторый фрагмент пространства, по отношению к которому человек себя ориентирует или локализует. Именно поэтому espago обозначает всегда на уровне фразеологии некоторую часть пространства и, даже переходя в темпоральный код, сохраняет идею фрагментарности. Время же, наоборот, часто осмысляется как нечто целостное. Сама лексема tempo указывает на синкретичные представления о времени, где часть и целое часто оказываются равны или где их различие иррелевантно. Поэтому, если существование espago, tempo и отрицается, то отрицается существование именно фрагмента пространства или времени, но никак не пространство и время вообще.

Пространство и время мыслятся как объект принадлежности, но, в отличие от времени, пространство не обладает этическими и эстетическим характеристиками. Время, в отличие от пространства, может быть субъектом, направляющим свои действия на человека и все существующее в пространстве. Таким образом, в человеческом сознании признается активность, созидательное начало времени при пассивности пространства.

В португальской языковой картине мира, как показывает фразеология, существует четыре типа пространства и три типа времени, которые частично соответствуют друг другу: посюсторонний мир, включающий в себя как уже освоенные фрагменты пространства, так и те, которые предстоит человеку обживать, - время как континуум и как длительность человеческой жизни; сакральное пространство, состоящее из святых мест, -сакральное время, состоящее из святых дней и недель; мифологизированное пространство - мифологизированное время. Без пары оказывается потусторонний мир, мир инобытия.

Понятия пространства и времени осмысляются через их связь с соматикой человека, поскольку в центре освоения мира и времени стоит человек. Если пространственные понятия осмысляются через их связь с элементами мира, то темпоральные понятия - через их связь с явлениями и процессами, происходящими в мире.

Фразеология показывает, что в сознании человека всякий физический объект или ментальная сущность обладают не только своим местом и временем, но и своим уровнем в пространстве и времени. Таким образом, в представлениях человека бытие организовано не только по горизонтали, но и по вертикали.

Если пространство обживается, осваивается человеком по типу раздвижения концентрических кругов, в которые входят все большие фрагменты пространства, то время переживается как некая последовательность моментов "сейчас". Проживание времени - это не охват вширь, а нанизывание временных моментов друг на друга.

В пространстве у говорящего/наблюдателя есть как бы своя сфера, в которой наилучшим образом реализуются потенции объектов. На временной шкале говорящего/наблюдателя у всякого события, явления или процесса есть также свое идеальное время, в которое они могут реализоваться с положительным результатом.

Выхождение предмета, человека или объекта мысли за границы освоенного ими пространства/сферы, может восприниматься говорящим/ наблюдателем как несоответствие заданной природе, нарушение нормального хода вещей. Несовпадение реализации событий, явлений и действий с идеально для них установленным моментом во времени, также рассматривается говорящим/ наблюдателем как нарушение нормы, должного.

Представления человека, сближающие время и пространство, дают возможность ему организовывать время по типу пространства. Именно поэтому многие пространственные понятия легко переходят в темпоральный код, наглядно показывая, как человек ориентирует и локализует себя во времени. Однако ориентация в пространстве отличается от ориентации во времени, где возможны два типа: ориентация, поддержанная природными ритмами, сменой дня и ночи, утра и вечера; и ориентация относительно самого хода времени, имеющего линейную природу, направленного из прошлого/вчера через настоящее/сегодня в будущее/завтра. Более того, португальское пространство знает тройной дейксис (aqui/ca-ai-ali/la). Во времени же реализуется двучастная модель: agora - entao (сейчас-потом). Возможно, это связано, с одной стороны, с тем, что пространственный дейксис, переходя в темпоральный код, принимает на себя функции, связанные с обозначением круга второго лица, а с другой - с особенностями представлений о времени, которое нам дано лишь моментом "сейчас", и всякий иной момент уже или еще не достижим, исключен из сферы говорящего/наблюдателя.

Хотя на уровне фразеологии конкретность расстояний и протяженностей остается иррелевантной, набор пространственных и темпоральных метрических понятий значительно отличается друг от друга. Если в пространстве измеряется расстояние от наблюдателя до какой-либо точки, то во времени может быть измерено не только отстояние человека от событий, явлений и процессов, причем с направленностью как в будущее (logo), так и в прошлое (hd muito tempo - hd роисо tempo), но и само течение событий, явлений и действий (longamente - breve). Более того, для измерения пространства используются различные расстояния, центром и основанием которых остается сам человек, части его тела, размеры его дома и т.д., но не конкретные меры длины (исключение: legua). Для измерения же времени берутся, как правило, базовые темпоральные единицы конкретной (ano, dia, hora, mes, semana) и неконкретной длительности (ёроса, instante, momento, prazo, tempo, tempos), посредством которых идет осмысление более сложных временных понятий.

Отличия между пространством и временем отмечены и на уровне понятий, связанных с освоением пространства и времени и знанием о них. Если пространственная оппозиция рог todo о lado - em nenhum lado фактически представлена во фразеологии одним членом (рог todo о lado), то концептуальная оппозиция sempre - nunca - обоими компонентами. Бинарность пары "везде-нигде" частично восстанавливается в португальском языке, благодаря подключению фразеологизмов с идеей "далеко/где-то/нигде" (longe 2). Пространственные и временные понятия при всех различиях имеют и сходные черты. Так, sempre и рог todo о lado могут охватывать как все пространство и время, так и лишь ту часть, в которой реально проживает человек (земное пространство - длительное настоящее); они разворачиваются в некоторых пределах, в функции которых выступают края, конечные точки, конкретные границы природного ландшафта (для пространства) и пределы существования мира и единичной человеческой жизни (для времени). Понятия longe2 и пипса связаны с мифологическими пространством и временем, от которых человек отгорожен барьером незнания, которые он может только домысливать, фантазировать. Именно поэтому данные понятия содержат в своем значении оттенок некой неопределенности - "гденибудь"/"когда-нибудь", наличие которого указывает на то, что человек не ограничивает свое познание, признавая инфинитность мира и времени.

Если пространственные понятия чаще всего переходят в иные коды языковой модели мира (социальный, антропоморфный, интеллектуальный, эмоциональный, темпоральный), то временные понятия описывают в первую очередь само время и практически не обслуживают другие коды. Исключение здесь составляют dia и noite, связанные с природным временем и переходящие в интеллектуальный и эмоциональный коды. Объясняется это тем, что пространство и деление времени на день и ночь онтологически предшествуют остальному постижению мира.

Хотя практически все понятия, как пространственные, так и темпоральные, в рамках фразеологизма обладают определенной оценочностью, связанной с культурными ассоциациями, стоящими за образом фразеологического выражения, и с нормативными представлениями о том, что в данной картине мира рассматривается со знаком "плюс", а что - со знаком "минус", в аксиологический код переходят только некоторые пространственные понятия (aqui, direito -"хорошо", a ali, esquerdo - "плохо").

В отличие от пространственных фразеологизмов, в основе метафорических формул которых лежат базовые образы, темпоральные фразеологизмы часто осмысляются в рамках особых когнитивных моделей, задающих как бы каркас, на который нанизываются все остальные представления о времени.

Если у пространственных фразеологизмов один и тот же образ может способствовать появлению совершенно разных по значению ФЕ в рамках одного языка, то у темпоральных фразеологизмов эта же тенденция отмечается как в рамках одного, так и на уровне двух языков. Это во многом объясняется сложностью и многоплановостью явлений и понятий реального мира. В основу же наименования каждый раз может быть положена только одна характеристика, что ведет к многообразию возможностей и вариантов, образующих парадигму значений.

Список научной литературыПеетерс, Алла Витальевна, диссертация по теме "Романские языки"

1. Августин. Исповедь. М., 1992, 544 с.

2. Амосова Н.Н. Основы английской фразеологии. Л., 1963, 206 с.

3. Амосова Н.Н. Современное состояние и перспективы фразеологии. ВЯ. 1966, № 3, с. 65-72.

4. Амосова Н.Н. Изучение русской фразеологии в отечественном языкознании последних лет. ВЯ. 1967, №5, с. 104-113.

5. Апресян Ю.Д. Дейксис в лексике и грамматике и наивная модель мира. // Семиотика и информатика. Вып 28. М., 1986, с. 5-33.

6. Апресян Ю.Д Интегральное описание языка и системнаялексикография. // Избранные труды/ Т. 2. М., 1995, 767 с.

7. Аристотель. Физика. // Собр. соч. в 4 тт. Т. 3. М., 1981, с. 59-262.

8. Арутюнова Н.Д. Предложение и его смысл. М., 1978, 382 с.

9. Арутюнова Н.Д. Аномалии и язык (к проблеме языковой "картины мира"). ВЯ. 1987, № 3, с. 3-19.

10. Арутюнова Н.Д. Типы языковых значений: оценка, событие, факт. М., 1988, 341 с.

11. Арутюнова Н.Д. Образ, метафора, символ в контексте жизни и культуры. // Rex Philologica. М./Л., 1990.

12. Арутюнова Н.Д. Истина: фон и коннотации. // Логический анализ языка. Культурные концепты. М., 1991, с. 21-30.

13. Архангельский В.Л. Устойчивые фразы в современном русскомязыке. Основы теории устойчивых фраз и проблемы общей фразеологии. Ростов н/Д, 1964, 314 с.

14. Ахундов М.Д. Концепции пространства и времени: истоки, эволюция, перспективы. М., 1982, 220 с.

15. Бахтин М.М. Формы времени и хронотопа в романе. Очерки поисторической поэтике. // Литературно-критические статьи. М., 1986, с. 121-290.

16. Бахтин М.М. Время и пространство в произведениях Гете. // Эстетика словесного творчества. М., 1979, 421 с.

17. Бирдсли М. Метафорическое сплетение. // Теория метафоры. М., 1990, с. 201-218.

18. Блэк М. Метафора. // Теория метафоры. М., 1990, с. 153-172.

19. Верещагин Е.М., Костомаров В.Г. Лингвострановедческая теория слова. М., 1980, 380 с.

20. Виноградов В.В. Об основных типах фразеологических единиц в русском языке. // Академик А.А. Шахматов. Сб. статей и материалов. М.-Л., 1947, 784 с.

21. Виноградов В.В. Русский язык. Грамматическое учение о слове. М.-Л., 1947, 784 с.

22. Виноградов B.C. Лексические вопросы перевода художественной прозы. М. Изд-во МГУ, 1978, 173 с.

23. Вольф Е.М. Функциональная семантика оценки. М., 1985, 228 с.

24. Вольф Е.М. Метафора и оценка. // Метафора в языке и тексте. М., 1988, с. 52-65.

25. Гавлова Е. Славянские термины "возраст" и "век" на фонесемантического развития этих названий в индоевропейских языках. // Этимология 1967. М., 1969, с. 36-39.

26. Гак В.Г. Метафора: универсальное и специфичное. // Метафора в языке и тексте. М., 1988, с. 11-26.

27. Гамкеридзе Г.В., Иванов Вяч. Вс. Индоевропейский язык и индоевропейцы. Тбилиси, 1984, 1328 с.

28. Гачев Г.Д. Балканы как космос хайдурства. Балканская картина мира в этноязыковом и культурно-историческом аспекте. // Советское славяноведение. 1989, №4, с. 71-73.

29. Гуревич А.Я. Время как проблема истории культуры. Вф. 1969, № 3, с. 105-116.

30. Гуревич А.Я. Представления о времени в средневековой Европе. // История и психология. М., 1971, с. 159-198.

31. Гуревич А.Я. Категории средневековой культуры. М., 1972, 206 с.

32. Гуревич А.Я. Средневековый мир: культура безмолвствующего большинства. М., 1990, 396 с.

33. Гумбольдт В. Избранные труды по языкознанию. М., 1984, 397 с.

34. Гюйо М. Происхождение идеи времени. СПб., 1899, 372 с.

35. Дандис Алан. О структуре пословицы. // Паремиологический сборник: "Пословица, Загадка". М., 1978, с. 13-34.

36. Жуков В.П. Русская фразеология. М., 1986, 309 с.

37. Иванов В.В., Топоров В.Н. Славянские языковые моделирующие системы. М., 1965, 245 с.

38. Иванов В.В., Топоров В.Н. Исследования в области славянских древностей. М., 1974.

39. Касарес X. Введение в современную лексикографию. М., 1958, 354 с.

40. Кронгауз М.А. Структура времени и значение слов. // Логический анализ языка. Противоречивость и аномальность текста. М., 1990, с. 45-52.

41. Курчаткина Н.Н., Супрун А.В. Фразеология испанского языка, М., 1981, 142 с.

42. Латина О.В. Идиомы и экспрессивная функция языка. // Человеческий фактор в языке. Языковые механизмы экспрессивности. М., 1991, с. 136-157.

43. Левин Ю.И. Структура русской метафоры. // Труды по знаковым системам. Тарту, т. 2, 1965, с. 293-299.

44. Левин Ю.И. Русская метафора: синтез, семантика, трансформация. // Труды по знаковым системам. Тарту, т. 4, 1969, с. 290-305.

45. Леви-Стросс К. Структура мифов. ВФ. 1970, № 7, с. 152-164.

46. Лихачев Д.С. Поэтика древнерусской литературы. М., 1979, 357 с.

47. Логический анализ языка. Культурные концепты. М., 1991.

48. Лосев А.Ф. Философия, мифология, культура. М., 1991, 525 с.

49. Лосев А.Ф. История античной эстетики. Кн.1. М., 1992, 656 с.

50. Лосев А.Ф. Бытие, имя, космос. М., 1993, 958 с.

51. Лосев А.Ф. Очерки античного символизма и мифологии. М., 1993, 959 с.

52. Лотман Ю.М. Художественное пространство в прозе Гоголя. // В школе поэтического слова. Пушкин, Лермонтов, Гоголь. М., 1988, с. 251-293.

53. Лотман Ю.М. Символические пространства. // Внутри мыслящих миров. Человек, текст, семиосфера, история. М., 1996, с. 239-297.

54. Маковский М.М. "Картина мира" и миры образов. ВЯ. 1992, №6, с. 36-53.

55. Марр Н.Я. Этно-глоттогония Восточной Европы. М., 1935, 666 с.

56. Мелетинский Е.М. Поэтика мифа. М., 1976, 406 с.

57. Мельчук И.А. О терминах "устойчивость" и "идиоматичность". ВЯ. 1960, № 4, с. 73-80.

58. Мифы народов мира. Энциклопедия. В 2-х тт. М., 1982.

59. Михайлова Т.А. О понятии "правый" и лингвоментальной эволюции. ВЯ. 1993, №1, с. 52-63.

60. Мокиенко В.М. Историческая фразеология: этнография или лингвистика? ВЯ. 1973, № 2. с. 21-34.

61. Мокиенко В.М. Загадки русской фразеологии. М., 1990, 160 с.

62. Мурьянов М.Ф. Время (понятие и слово). ВЯ. 1978, №2, с. 52-66.

63. Назарян А. Г. Опыт лингвистической интерпретации образности ФЕ (на материале французского языка). // Проблемы изучения иностранных языков. М., 1974, с. 3-20.

64. Неклюдов С.Ю. Заметки об эпической временной системе. // Труды по знаковым системам. Тарту, т. 6, 1973, с. 151-165.

65. Ортега-и-Гассет X. Две великие метафоры. // Теория метафоры. М., 1990, с. 68-81.

66. Пермяков Г.Л. О смысловой структуре и соответствующей классификации пословичных изречений. // Паремиологический сборник: "Пословица, Загадка". М., 1978, с. 105-135.

67. Подгаевская А.В. Сопоставление фразеологизмов португальского и русского языков по культурным концептам в рамках контрастивного анализа. // Актуальные проблемы языкознания и литературоведения. М., 1994, с. 17-24.

68. Подгаевская А.В. Концепт "время" во фразеологии португальского и русского языков. // Тезисы к "Камоэнсовским чтениям". М., 1994, с. 28-29.

69. Подгаевская А.В. Соотношение дискретных единиц времени вофразеологии португальского и русского языков. // Тезисы к "Камоэнсовским чтениям". М., 1995, с. 23-24.

70. Подгаевская А.В. Время человеческого бытия: слова и образы. // Статьи по португальской филологии. М., 1996, с. 40-49.

71. Потебня А.А. Мысль и язык. Киев, 1993, 190 с.

72. Почепцов О.Г. Языковая ментальность: способ представления мира. ВЯ. 1990, № 6, с. 110-122.

73. Пригожин И., Стенгерс И. Время, хаос, квант. М., 1994, 266 с.

74. Проскурин С.Г. О значениях "правый" и "левый" в свете древнегерманской лингвокультурной традиции. ВЯ. 1990, №5, с. 37-49.

75. Сепир Э. Избранные труды по языкознанию и культурологии. М., 1993, 653 с.

76. Смирницкий А.И. Лексикология английского языка. М., 1956, 259 с.

77. Стеблин-Каменский М.И. Миф. Л., 1976, 102 с.

78. Степанов Ю.С. В трехмерном пространстве языка. М., 1985, 332 с.

79. Степанов Ю.С. Счет, имена чисел, алфавитные знаки чисел в индоевропейских языках. ВЯ. 1989, №5, с. 5-31.

80. Телия В.Н. Типы языковых значений. Связанное значение слова в языке. М., 1981, 268 с.

81. Телия В.Н. Метафора как модель смыслопроизводства и ееэкспрессивно-оценочная функция. // Метафора в языке и тексте. М., 1988, с. 26-52.

82. Телия В.Н. Русская фразеология. Семантический, прагматический и лингвокультурологический аспекты. М., 1996, 288 с.

83. Толстой Н.И. О природе связей бинарных противопоставлений типа правый левый, мужской - женский. // Языки культуры и проблемы переводимости. М., 1987, с. 169-183.

84. Толстой Н.И. Этнолингвистические аспекты славянской фразеологии. // Язык и народная культура. Очерки по славянской мифологии и этнолингвистике. М., 1995, с. 373-382.

85. Толстой Н.И. О реконструкции праславянской фразеологии. // Язык и народная культура. Очерки по славянской мифологии и этнолингвистике. М., 1995, с. 383-404.

86. Толстая С.М. К соотношению христианского и народного календаря у славян: счет и оценка дней недели. // Языки культуры и проблемы переводимости. М., 1987, с. 154-168.

87. Топоров В.Н. Модель мира. // Мифы народов мира. Т. 2. М., 1982, с. 161-163.

88. Топоров В.Н. Пространство. // Мифы народов мира. Т. 2. М., 1982, с. 340-342.

89. Топоров В.Н. Эней человек судьбы. М., 1993, 208 с.

90. Топоров В.Н. Пространтсво и текст. //О мифопоэтическомпространстве. Studi Slavi, № 2/ ECIG, Genova, 1994, 316 с.

91. Топоров В.Н. Миф, ритуал, символ, образ. Исследования в области мифопоэтического. М., 1995, 624 с.

92. Трубников Н.Н. Время человеческого бытия. М., 1987, 255 с.

93. Уилрайт Ф. Метафора и реальность. // Теория метафоры. М., 1990, с. 82-109.

94. Уитроу Дж. Естественная философия времени. М., 1964, 430 с.

95. Уорф Б.Л. Отношение норм поведения и мышления к языку. // Новое в зарубежной лингвистике. М., 1960, с. 135-168.

96. Успенский Б.А. "Правое" и "левое" в иконописном изображении. // Сборник статей по вторичным моделирующим системам. Тарту, 1973, с. 137-145.

97. Успенский Б.А. История и семиотика (Восприятие времени каксемиотическая проблема). // Избранные труды. Т. I. М., 1996, с. 9-70.

98. Успенский Б.А. Мифологический аспект русской экспрессивной фразеологии. Избранные труды. Т. II. М., 1996, с. 67-161.

99. Хейзинга Й. Осень средневековья. М., 1988, 539 с.

100. Цивьян Т.В К семантике пространственных и временных показателей в фольклоре. // Сборник статей по вторичным моделирующим системам. Тарту, 1973, с. 13-17.

101. Цивьян Т.В. Дом в фольклорной модели мира (на материалебалканских загадок). // Труды по знаковым системам. Тарту, т. 10, 1978, с. 65-85.

102. Цивьян Т.В. Лингвистические основы балканской модели мира. М., 1990, 203 с.

103. Черданцева Т.З. Язык и его образы. М., 1977, 165 с.

104. Черданцева Т.З. Метафора и символ во ФЕ. // Метафора в языке и тексте. М., 1988, с. 78-92.

105. Черданцева Т.З. Прагматика и семантика идиом. (Теоретическийподход к проблеме эквивалентности идиом разных языков). // Rex Philologica. М./Л., 1990.

106. Шайкевич А.Я. Слова со значением "правый" и "левый": (Опытсопоставительного анализа). // Учен. зап. 1 моек. гос. пед. ин-та иностр. яз. М., т. XXIII, 1960, с. 55-74.

107. Шанский Н.М. Фразеология современного русского языка. М., 1985, 155 с.

108. Шанский Н.М. В мире слов. М., 1978, 319 с.

109. Яковлева Е.С. "Время" и "пора" в оппозиции линейного и циклического времени. // Логический анализ языка. Культурные концепты. М., 1991, с. 44-51.

110. Яковлева Е.С. Языковое отражение циклической модели времени. ВЯ. 1992, №4, с. 73-83.

111. Яковлева Е.С. Фрагменты русской языковой картины мира (модели пространства, времени и восприятия). М., 1994, 343 с.

112. Яковлева Е.С. О связи дейксиса и модальности. // Логическийанализ языка. Противоречивость и аномальность текста. М., 1990, с. 235-245.

113. Apresjan Jurij D. Systemic lexicography. EURALEX 1992. Proceeding. Tampere, 1992, p. 3-16.

114. Biihler Karl. Sprachtheorie. Stuttgart New York, 1982, 434 p.

115. Rosch E. On the Internal Structure of Perceptual and Semantic Categories. In: Т.Е. Moore (ed.) Cognitive Development and the Acquisition of Language. New York, London, 1973, p. 111-144.

116. Rosch E. Cognitive Representation of Semantic Categories. In: Journal of Experimental Psycology, 3, 1975, p. 192-303.

117. Rosch E. Cognitive Reference Points. In: Cognitive Psycology 7, 1975, p. 532-547.

118. Rosch E. & C.B. Mervis. Family Resemblances: Studies in the Internal Structure of Categories. In Cognitive Psycology 7, 1975, p. 573-605.

119. Verstraten L. Vaste Verbindingen (een lexicologische studie vanuit cognitiefsemantisch perspectief naar fraseologismen in het Nederlands). Utrecht, 1992, 283 p.

120. Wierzbicka A. Lexicography & Conceptual Analysis. Karoma Publishers, Inc. Ann Arbor, 1985, 369 p.

121. Wierzbicka A. Universal Human Concepts in Culture-Specific Configurations. Oxford Un. Press, 1992, 487 p.1. Словари

122. Аристова T.C,, Ковшова М.Л., Рысева Е.А., Телия В.Н.

123. Словарь образных выражений русского языка. М., 1995.

124. Бенвинист Э. Словарь индоевропейских социальных терминов. М., 1995.

125. Большой Энциклопедический словарь (БЭС). М., 1991.

126. Буй В. Русская заветная идиоматика (веселый словарь крылатых выражений). М., 1995.

127. Воинова Н.Я., Старец С.М. Русско-португальский словарь. М., 1989.

128. Даль В. Пословицы русского народа. В 3-х тт. М., 1996.

129. Дубровин М.И., де Меллу М.Ж. Русские фразеологизмы в картинках. М., 1986.

130. Жуков В.П. Словарь фразеологических синонимов русского языка, М., 1987.

131. Жуков В.П. Словарь русских пословиц и поговорок. М., 1991.

132. Здитовецкий А.Г. Русско-португальские фразеологические эквиваленты. М., 1987.

133. Латинско-русский словарь. М., 1986.

134. Лингвистический Энциклопедический словарь (ЛЭС). М., 1990.

135. Маковский М.М. Сравнительный словарь мифологической символики в индоевропейских языках. М., 1996.

136. Мифологический словарь. М., 1991.

137. Михельсон М.И. Русская мысль и речь. В 2-х тт. М., 1994.

138. Мельчук И.А., Жолковский А.К. Толково-комбинаторный словарь современного русского языка. Вена, 1984.

139. Словарь-справочник "Слово о полку Игореве". Вып. 2, 1967.

140. Словарь-справочник "Слово о полку Игореве". Вып. 3, 1969.

141. Снегирев И. Словарь русских пословиц и поговорок. Русские в своих пословицах. Нижний Новгород, 1996.

142. Фасмер М. Этимологический словарь русского языка. В 4-х тт. М., 1971.

143. Фелицына В.П., Мокиенко В.М. Русские фразеологизмы. Лингво-страноведческий словарь. М., 1990.

144. Фразеологический словарь русского литературного языка под ред. А.И. Федорова. В 2-х тт. Новосибирск, 1995.фразеологический словарь русского языка под ред. А.И. Молоткова. М., 1986.

145. Черных П.Я. Историко-этимологический словарь современного русского языка. М., 1994.

146. Шанский Н.М., Зимин В.И., Филиппов А.В. Опыт этимологического словаря русской фразеологии. М., 1987.

147. Carrusca, М. de Sousa. "Vozes de Sabedoria". Lisboa, 1975.

148. Costa, Sousa. "Fisionomia, expressao e pitoresco de certos vocabulos, locugoes e adagios populares". Coimbra, Imprensa da Un-de, 1931.

149. Etymologisch Woordenboek van de Nederlandse taal. Utrecht/ Antwerpen, 1991.

150. Grande Dicionario da Lingua Portuguesa. Livraria Bertrand. Lisboa, 1978.

151. Neves O. Dicionario das frases feitas. Porto, 1991.

152. Neves O. Dicionario das origens das frases feitas. Porto, 1992.

153. Nobre E. Dicionario de calao. Lisboa, 1986.

154. Novos Dicionarios de Express5es Idiomaticas. Edifoes Joao Sa da Costa, 1988.

155. Simoes, Guilherme Augusto. Dicionario de expressoes populares portuguesas. Lisboa, 1985.