автореферат диссертации по филологии, специальность ВАК РФ 10.02.02
диссертация на тему: Порядок слов в простом предложении в эрзянском и финском языках

Полный текст автореферата диссертации по теме "Порядок слов в простом предложении в эрзянском и финском языках"

На правах рукописи

МУХИНА ЕВГЕНИЯ НИКОЛАЕВНА

ПОРЯДОК СЛОВ В ПРОСТОМ ПРЕДЛОЖЕНИИ В ЭРЗЯНСКОМ и ФИНСКОМ ЯЗЫКАХ

10.02.02 — языки народов Российской Федерации (финно-угорские и самодийские)

АВТОРЕФЕРАТ

диссертации на соискание ученой ск кандидата филологических науи

Саранск 2008

003451960

, , . Работа выполнена на кафедре финно-угорского и сравнительного языкознания ГОУВПО «Мордовский государственный университет имени Н.П. Огарева»

Научный руководитель:

доктор филологических наук профессор Мосин Михаил Васильевич

Официальные оппоненты:

доктор филологических наук профессор Водясова Любовь Петровна

кандидат филологических наук доцент Сергеев Олег Арсентьевич

Ведущая организация:

отдел языкознания ГУ «Научно-исследовательский институт гуманитарных наук при Правительстве Республики Мордовия»

Защита состоится 27 ноября 2008 года в 10 часов на заседании диссертационного совета Д 212117.09 по защите диссертаций на соискание ученой степени доктора филологических наук в ГОУВПО «Мордовский государственный университет имени Н.П. Огарева» по адресу: 430000, г. Саранск, ул Большевистская, 68, корпус № 10, ауд. 403.

С диссертацией можно ознакомиться в Научной библиотеке имени М.М. Бахтина ГОУВПО «Мордовский государственный университет имени Н.П. Огарева»

Автореферат разослан 25 октября 2008 г.

Ученый секретарь диссертационного совета кандидат филологических наук доцент Гребнева A.M.

ОБЩАЯ ХАРАКТЕРИСТИКА РАБОТЫ

Реферируемое исследование посвящено сравнительно-сопоставительному анализу порядка слов в простом предложении в эрзянском и финском языках.

Актуальность исследования. Синтаксический строй финно-угорских языков в сравнительном плане до сих пор остаётся малоизученным, это относится в том числе и к проблеме расположения главных и второстепенных членов простого предложения в эрзянском языке. Теоретическое исследование порядка слов в сравнительном плане -актуальная задача финно-угорского языкознания в целом и мордовского в частности.

Предлагаемая тема приобретает особую актуальность в условиях деформации порядка слов в эрзянском языке в следствие значительного влияния русского языка, а в финском - влияния шведского и других языков.

Наличие разнообразия материалов по отдельным языкам создаёт предпосылки для изучения их в сравнительно-сопоставительном плане, что помогает более эффективно и глубоко изучать мордовские и финский языки в школах и вузах,

Научная разработка порядка слов в эрзянском предложении имеет существенное значение для анализа грамматического строя эрзянской речи, а его сравнение с порядком слов в финском языке помогает глубже раскрыть некоторые синтаксические явления.

Выбор темы также обусловлен отсутствием специальных работ, в которых был бы представлен комплексный анализ словопорядка в эрзянском и финском языках.

Объектом исследования является словопорядок в простом предложении в эрзянском и финском языках.

Цели и задачи исследования. Основной целью работы являются исследование и сравнение порядка слов в простом предложении эрзянского и финского языков. Она предполагает решение следующих задач:

1) описание общей характеристики порядка слов в эрзянском и финском языках с исторической точки зрения;

2) выявление общих тенденций расположения главных и второстепенных членов простого предложения в исследуемых языках;

3) определение разграничения между психологическим субъектом и психологическим предикатом;

4) сравнение факторов и функций, определяющих порядок слов в простом предложении эрзянского и финского языков. \

Методы исследования. При исследовании порядка слов в простом предложении эрзянского и финского языков были использованы сравнительно-исторический, описательный методы, что вызвано необходимостью сопоставления анализируемых явлений в финно-угорских языках.

Научная новизна. Настоящая работа является первой попыткой сравнения в сопоставительном плане порядка слов в эрзянском и финском языках. Здесь впервые представлено подробное и научно обоснованное описание порядка слов двух родственных языков, которые входят в одну финно-волжскую языковую группу.

В данном исследовании впервые уточнены сходства и различия порядка слов, главных и второстепенных членов простого предложения в эрзянском и финском языках; выявлены тенденции зависимости порядка слов от логического ударения; определены функции расположения слов в эрзянском языке, проведено их сопоставление с соответствующими функциями в финском языке.

Теоретическая и практическая значимость диссертации заключается в том, что результаты исследования могут быть использованы при изучении синтаксиса мордовских и финского языков. Полученные данные мо1уг стать основой для решения некоторых теоретических проблем исторического синтаксиса мордовских языков. Многие положения работы будут незаменимы в вузовской практике преподавания синтаксиса и научной грамматики, прежде всего на финно-угорских отделениях Мордовского государственного университета и университетов Финляндии.

Выводы и положения диссертации найдут применение при составлении специальных программ, учебных и методических пособий, а также при обучении родному языку в школе.

Источники и материалы исследования. Основой для сравнения и анализа порядка слов в простом предложении эрзянского и финского языков послужил как теоретический, так и практический материал. Исследуя проблемы финно-угорского языкознания, обращались трудам: Ф. Й. Видемана (1838), Е. Н. Сетяля (1883), Е. Линдена (1947-1953), Д. В. Бубриха (1953), М. Н. Колядёнкова (1954), К. Е. Майтинской (1960), 3. М. Дубровиной (1968), Н. М. Терещенко (1973), О. Икола (1977), Р. Н. Бузаковой (1980), Л. Хакулинена (1983), Д. В. Цыганкина (1983), М. В. Мосина (1989), Н. С. Алямкина (1973-1991), Р. Бартенс (1999), Л. П. Водясовой (1999-2000), М. Вилкуны (2003) и др.

Данная проблема исследована в устной речи, которая содержит немало интересного материала, представляющего научную значимость. Кроме того, были использованы материалы из публицистической,

художественной и научной литературы как на эрзянском, так и на финском языках.

Положения, выносимые на защиту:

1. Порядок слов является возможным средством грамматической организации слов в предложении как в эрзянском, так и в финском языках.

2. В простом «нейтральном» предложении расположение слов зависит от своей грамматической функции и занимает в нем определенное место.

3. В сопоставительном плане подлежащее и сказуемое в эрзянском и финском языках находятся на разных местах в простом предложении.

4. Частицы в эрзянском и финском языках несамостоятельны. Они не могут выступать в качестве членов предложения, самостоятельно распространять слово или словосочетание. Свою основную функцию -внесение различных оттенков - они могут проявлять только по отношению к другому слову.

5. Прямое дополнение в эрзянском языке может располагаться перед сказуемым и после него на разных местах в предложении. В финском языке прямое дополнения находится после предиката, но не перед ним.

6. В современном эрзянском и финском языках место обстоятельственных слов в предложении зависит: а) от коммуникативной цели высказывания; б) от того, к каким членам предложения относятся обстоятельства; в) отчасти от того, какими частями речи они выражаются.

Апробация. Основные положения и результаты исследования содержатся в докладах, сделанных на VIII и XI научных конференциях молодых ученых МГУ им. Н.П. Огарева (г. Саранск, 2003-2006), на Огаревских чтениях Мордовского государственного университета (г. Саранск, 2007-2008), на XXIII Международной конференции финно-угорских студентов (г. Саранск, 2008), в журнале «Вестник Чувашского университета» (г. Чебоксары, 2008).

Структура и объем диссертации. Диссертационная работа состоит из введения, четырех глав, заключения, списка сокращений, списка использованной теоретической и художественной литературы и двух приложений. Приложение 1 содержит таблицу процентного соотношения, которая характеризует частотность употребления прямого дополнения в эрзянском языке как в авторской речи, так и в речи действующих лиц (препозиция, постпозиция). Приложение 2 содержит таблицу процентного соотношения, которая характеризует частотность употребления прямого дополнения в финском языке.

Работа изложена на 156 страницах компьютерного текста.

СОДЕРЖАНИЕ РАБОТЫ

Во введении обосновываются выбор темы, ее актуальность, раскрываются цели и задачи исследования, его научная новизна и практическая значимость, указываются методы, источники и материалы исследования.

Первая глава «История изучения вопроса» содержит разностороннюю характеристику научных исследований порядка слов как в общем, так и финно-угорском языкознании.

В результате исследования полученного материала было установлено, что в настоящее время словопорядок является возможным средством грамматической организации слов в предложении. Если обратиться к истории языка, то можно отметить, что еще в первобытной древности разделение труда внутри языкового коллектива создавало потребность в большей конкретизации соотношения отдельных частей в комплексе предложения. В свою очередь языковой коллектив использовал твердый порядок слов, который явился важнейшим синтаксическим фактором (Дектерева 1960: 5).

Простое предложение является нормальным, или нейтральным. В таком предложении расположение слов зависит от своей грамматической функции и занимает в нем определенное место.

Рассмотренный материал позволил сделать ряд выводов, которые кратко можно свести к следующему. В эрзянском и финском языках порядок слов определяется как относительно «свободный». Его возникновение и развитие является по сути историей актуального членения предложения. Впервые мысль об организации предложения была высказана в XIX веке. Считается, что ее сформулировал ученый А. Вейл (1844). В XX веке этим вопросом занимались такие языковеды с мировыми именами, как Ф. Ф. Фортунатов, П. Адамец, Ш. Балли и многие другие.

В эрзянском языке предложение организуются в такой последовательности, что перестановка слов не только влечет за собой перемещение синтаксической роли переставляемых слов, но изменяет и смысл предложения. Так дело обстоит и в словосочетаниях исследуемых языков. Также значительную роль играют вид и стиль речи. Сравнительно-сопоставительный анализ в эрзянском и финском языках позволил установить, что коммуникативное членение в устной речи выражается интонационно, в письменной - порядком слов. Важнейшим этапом в исследовании словорасположения считаются труды чешского лингвиста В. Матезиуса (Матезиус 1967). Он определил основные понятия актуального членения. По В. Матезиусу, предложение делится на две части: на тему и рему. Тема сообщает «данное», рема - «новое».

В дальнейшем в изучении порядка слов некоторыми исследователями были употреблены для обозначения темы и ремы такие термины, как «коммуникативное членение» и «контекстуальное членение», «психологическое подлежащее» и «психологическое сказуемое», «логическое подлежащее» и «логическое сказуемое», «основа» и «ядро». Из этого следует, что независимо от выбора того или другого термина когда слова, которым свойственна функция темы, служат темой предложения, тема может обозначать как данное, так и новое. Также установлено, что тема и рема не всегда совпадают с данным и новым.

Вторая глава «Факторы, определяющие порядок слов в предложении в эрзянском и финском языках» посвящена сравнительному исследованию факторов и функций, обусловливающих порядок слов в данных языках, и анализу влияния интонации и частиц в них.

2.1. В первую очередь, необходимо отметить, что словопорядок в предложении любого языка всегда подчиняется определенным нормам, обусловленным факторами, которые постоянно взаимодействуют, переплетаются, усиливая или ослабляя друг друга.

При сравнении эрзянского языка с финским, выявлено, что последнему близки такие факторы, как: 1) структура предложения; 2) способ выражения данного члена предложения; 3) место логического ударения и интонация; 4) жанр произведения; 5) традиция и влияние иного языка.

Наиболее важным фактором в эрзянском и финском языках является место логического ударения, которое связывает порядок слов с интонацией.

В разговорной речи при интонационном выделении наиболее важного или «нового» посредством логического ударения допускается довольно свободное расположение слов в предложении. В письменной речи подчеркивание, вьщеление того или иного члена предложения достигается определенной расстановкой слов. В устной речи выделение наиболее важного «нового» в высказывании происходит с помощью логического ударения, а в письменной эту функцию выполняет порядок слов (Алямкин 1975:23).

Перечисленные факторы, влияющие на порядок слов в эрзянском и финском языках, взаимосвязаны и взаимообусловлены. Однако в различных стилевых разновидностях этих языков доминирующим фактором, обусловливающим то или иное расположение слов, может быть один или даже несколько из них.

Предложение организуется в определенной последовательности, где порядок слов выполняет различные функции. В эрзянском языке выделяются в основном три функции: смысловая, грамматическая и стилистическая. Для расположения слов все они имеют значение.

Смысловая функция порядка слов в эрзянском языке связана с актуальным членением, она указывает на характер включения предложения в контекст или речевую ситуацию и на его коммуникативное назначение. По сути, это членение заключается в том, что предложение делится на две части по признакам известного в нем и неизвестного. Как известно, первую часть принято называть темой сданным», вторую - ремой «новым» высказывания: эрз. Пазось/кучсь тенет омбамасторонъ пециця (Сятао 2007 № 5: 53). «Бог / послал им заграничного врача»; Атясь / автордызе псаканть пулодо ды вырновтызе кенкш удалое (Сятко 2007 № 4: 109). «Старик / схватил кота за хвост и вышвырнул за дверь». В данных предложениях предметы высказывания названы именами Пазось, Атясь. Они и являются «данными». Остальная часть предложений содержит сообщение о предметах высказывания, то есть является «новым».

Грамматическая функция порядка слов в эрзянском языке сводится к следующему: она является основным способом выражения синтаксических отношений между словами в определительных словосочетаниях. Определение всегда стоит в препозиции к определяемому существительному, в постпозиции оно является сказуемым: Мазый сёксесь. «Красивая осень»; Сёксесь мазый. «Осень красива».

Грамматическая функция служит средством дифференциации главных членов предложения: а) когда они выражены именами существительными в именительном падеже: эрз. Хальсинтсь -Финляндиянть столщазо. «Хельсинки - столица Финляндии»; Финляндиянть столщазо - Хельсинкись. «Столица Финляндии -Хельсинки». Имя существительное, стоящее на первом месте, является подлежащим, а существительное, стоящее на втором, - сказуемым; б) когда сказуемое выражено именными частями речи: эрз. Тетям тракторист. «Отец (букв, мой) - тракторист». Именное сказуемое ставится после подлежащего. В препозиции, интонационно не выделяя его, оно выступает как определение: тракторист тетям (букв, тракторист отец мой); в) когда один из них или оба выражены инфинитивом: эрз. Тонавтнемс вадрясто - те минек задачанок. «Хорошо учиться - это наша задача»; Минек задачанок - тонавтнемс вадрясто. «Наша задача - учиться хорошо». На первом месте стоит инфинитив-подлежащее, на втором - инфинитив-сказуемое.

Нужно отметить, что порядок слов в эрзянском и финском языках играет важную роль и в образовании сложных слов. Сложные слова образуются при помощи сочетания слов и их основ, которые располагаются в определенном порядке: эрз. ведьбаяга «кубышка (цветок)», ведь «вода», баяга «колокол»; масторава «богиня земли», мастор «земля», ава «женщина, богиня». Если переставить компоненты сложного слова, то

изменится и значение: ср.: эрз. вгцаям «кашица», ям + вецана «суп жидкий»; парочи «богатство», чись+ паро «день хороший»; фин. syntymäpäivä «день рождения», istumalakko «сидячая забастовка», ampumahauta «траншея».

Стилистическая функция порядка слов проявляется в эмоциональной речи (художественной, разговорной, поэтической) и связана с нарушением обычного порядка слов, хотя это вовсе не значит, что при прямом словопорядке сообщение не получает необходимую эмоциональную нагруженность. То слово, которое несет в предложении основную коммуникативную нагрузку, при экспрессивном подчеркивании ставится в необычное для него место и выделяется логическим ударением: эрз. Чилисема марто /минь ульнинек базарсо (Сятко 2002 № 6: 62). «С восходом солнца / мы были на базаре»; Васня / попось арсесь тердемс Вайдань эстензэ ды кода эряви путомс тензэ превть (Щеглов 1988: 11). «Сначала / поп думал позвать Вайду к себе и как следует вправить ему мозги».

Благодаря тому, что в основу изучения сяоворасположения легла теория актуального членения, многие исследователи, не отрицая грамматического и стилистического значения порядка слов, считают, что она, прежде всего, выполняет смысловую функцию, которая участвует в формировании коммуникативной структуры предложения как единицы сообщения и находит свое выражение в актуальном членении предложения.

Проблема функций порядка слов в языках тесно связана с вопросом его устойчивости. Чем свободнее порядок, тем более он способен выполнять функцию коммуникативной нагрузки, то есть смысловую, и, чем связаннее, тем в большей степени призван выполнять другие функции (Крушельницкая 1961:202).

Порядок слов в эрзянском и финском языках является относительно «свободным». Такое представление является следствием того, что случаев автоматической перестановки членов предложения в них гораздо меньше, чем во многих других европейских языках, например, в английском или шведском. Перестановка слов редко приводит к грамматически неправильному выражению. В шведском языке когда обстоятельство переставляется в начало предложения, глагол автоматически ставится перед группой подлежащего, иначе получается грамматически неправильное выражение (Hakulinen 197S: 85). В эрзянском и финском языках такая перестановка не обязательна. Ср.: эрз. Тетям рамась кудо. «Отец купил дом». В данной конструкции главной информацией является то, что отец купил дом, а не, допустим, сарай; фин. Pekka tuli eilen. «Пекка приехал вчера» (а не позавчера); эрз. Тетям кудо рамась. «Отец дом купил»; фин. Pekka eilen tuli. «Пекка вчера приехал»; эрз. Кудо тетям рамась. «Дом отец купил» (а не продал); фин. Eilen Pekka tuli. «Вчера Пекка приехал» (а не уехал); эрз. Кудо рамась тетям. «Дом купил отец» (а не кто-то иной); фин.

Eilen tuli Pekka. «Вчера приехал Пекка» (а не Сара); эр::. Рамась кудо тетям. «Купил дом отец»; фин. Tuli eilen Pekka. «Приехал вчера Пекка». В остальных примерах появляются некоторые семантические и стилистические оттенки, которые сводятся к тому, что всякие перемещения компонентов этих предложений служат для выделения того или иного члена предложения.

В финском языке синтаксическая функция членов предложения редко выражается порядком слов, так как для этого используются падежные окончания (Весмах-Лехто & Родима 1984: 196). Она не изменяется при их перестановке: Polka huomasi tytön. «Мальчик заметил девочку»; Tyton huomasi poika. «Девочку заметил мальчик». Данные предложения членятся одинаково (подлежащие: мальчик и poika, дополнения: девочку и tytön), но имеют разное коммуникативное содержание. Первое предложение содержит новую информацию о том, что мальчик сделал или, в зависимости от контекста, кого он заметил. Во втором предложении сообщается о том, кто именно заметил девочку.

Существуют случаи, где синтаксические отношения не раскрываются падежными окончаниями и порядок слов имеет синтаксическую смыслоразличительную функцию. В частности, порядок слов может определить различие между подлежащим и дополнением (Адамец 1966: 16). Например: эрз. Цёра вечки тейтерь. «Парень любит девушку»; Тейтерь вечки цёра. (^Девушка любит парня»; Молотка чави эске. «Молоток забивает гвоздь»; Эске чави молотка. «Гвоздь забивает молоток»; фин. Johtajat pettivät sihteerit. «Директора предали секретарей»; Sihteerit pettivät johtajat. «Секретари предали директоров». Вряд ли здесь можно говорить о свободе словорасположения. Иными словами, свободный порядок слов нельзя понимать как произвольный, так как он имеет первостепенную смыслоразличительную роль на информационном уровне предложения.

Сравнивая функции двух родственных языков, можем сделать вывод, что первостепенной из них является все-таки смысловая, которая участвует в формировании коммуникативной структуры предложения как единицы сообщения и находит свое выражение в актуальном членении предложения.

2.2. Рассматривается влияние интонации и частиц на порядок слов в простом предложении эрзянского и финского языков. Интонация является одним из основных средств выражения актуального членения категории определенности-неопределенности и лично-притяжательности, а частицы относятся к вспомогательным средствам выражения актуального членения. Вследствие этого их следует изучать в единстве.

В исследуемых языках мелодика простого предложения в монологической и диалогической стилистически нейтральной речи ровная, с понижением на конце, где и находится главный смысловой центр. Тема выделяется небольшим повышением тона, а рема - значительным

понижением тона и ударения: ср.: эрз. Стёпа якась виръга (Абрамов 1973:3). «Стбпа ходил по лесу»; Кеккопеп \Ohti ВгсиШаап (Кагквоп 1976: 145). «Кекконен отправился в Бразилию». Этот «обычный», «прямой» или «объективный» порядок слов характерен для стилистически нейтральной письменной речи, в которой актуальное членение выражается в логической последовательности и развертывания мысли от темы к реме (Матезиус 1967: 240). По Матезиусу, возможен и другой порядок слов, где рема предшествует теме. Это «субъективный» порядок слов, который характерен для эмоциональной, стилистически окрашенной речи: ср.: эрз. Пенгтькак тетям усксь (разг.). «И дрова отец привез»; фин. Тйтйкйп йШ 1екг (разг.). «И это мама сделала».

Цель выражения такими изменениями порядка слов в эрзянском и финском языках заключается в разграничении друг от друга так называемых психологического субъекта и психологического предиката. Психологическим субъектом является сравнительно известное или предполагаемое известным, а психологический предикат, как правило, выражает что-либо сравнительно новое и, следовательно, более интересное, в связи с чем именно он, а не психологический субъект занимает в предложении ударную позицию (Хакулинен 1955:171).

Интонация и частицы в исследуемых языках придают слову или целому предложению различные смысловые оттенки (усиления, пояснения, вопроса). Частицы в финно-угорских языках, по мнению К. Е. Майтинской, имеют определенные свойства, к которым она причисляет невозможность частиц выступать в качестве самостоятельных членов предложения, неизменяемость, отсутствие общехарактерных синтаксических свойств (Майтинская 1982:116).

Частицы в эрзянском и в финском языках являются не самостоятельными словами, а «прилепами», которые присоединяются к отдельным словам в предложении и не выражают синтаксических отношений. Они могут присоединяться к любому слову, хотя некоторые встречаются только с определенными словами. Чаще всего частицы присоединяются к словам, на которые падает логическое ударение, и соответственно занимают в предложении определенное место. Ср.: эрз. Михалгак спорязевсь кудонъ азораванть марта (Куторкин 1976: 51). «Михаил тоже заспорил с хозяйкой дома»; Теде ли думамс неть кенярдомань минутатнестэ? (Коломасов 1996: 17). «Об этом ли думать в такие радостные минуты?»; фин. Еп ¡яке ттйкййп \astaan ИапкеНа (Км). «И я ничего не имею против предпринятого»; НиотеппаНап оп 1аиапШ1 (Мшйтеп 1997:11). «Завтра (доел, есть) ведь суббота».

В финском языке одна частица может присоединяться к другой и те слова, к которым присоединяются частицы, находятся на разных местах в

предложении: Sinüpühün tiedüt, hymahti Musti, tüllü kertaa todellakin hiukan ivallisesti (Leino 1995: 83). «И ты же знаешь, улыбается Мусти, что на этот раз действительно немного иронично»; Kummalla/ko/han minuit kannattaisi mennà raitiovauitulla vai busilla? (Nuutinen 1997: 88). «Стоит ли мне поехать на автобусе или на трамвае?»

В отличие от финского языка в эрзянском языке в зависимости от места, занимаемого в предложении, частицы бывают не только постпозитивными, но и препозитивными: эрз. Ведь Микита ульнесь пек иредезь, натой мезеяк, паряк, а помнилъгак (Коломасов 1996: 191). «Ведь Микита был очень пьяным, даже ничего, наверно, и не помнил»; Исяк самай мои неия те ломаненть (Надыдан, Ганичева 1984: 191). «Вчера-то я и увидела этого человека».

В сравнительно-сопоставительном аспекте по своему значению частицы, которые пишутся слитно со словами, в эрзянском и финском языках делятся на две группы:

1. Усилительные: эрз. -гак, -как, -як; фин. -ра (-pü), -Ш (в значении «также», «даже»). Само название говорит о том, что эти частицы Moiyr функционировать как обычные суффиксы, которые энклитически примыкают к обслуживаемому слову (Ерина 1997: 37). Они выражают утверждение, побуждение, пожелание, одобрение, возражение. В большинстве случаев слова с такими частицами находятся в первой части предложения. Ср.: эрз. Велесэнть моньгак содавикс ломанем улить — Потап атя, цёразо минек заготконторасонть роботы, Ведерников, Советэнь председателесь (Глухов 2003: 35). «В селе у меня тоже есть люди, которых знаю - старик Потап, его сын работает у нас в заготконторе, Ведерников, председатель Совета»; фин. Ajaapa han kovasti! (SES 1999: 280). «Ну и быстро также он едет!»; Mutta hânpâ ei tiennytkâàn (SVS 1998: 430). «Но он также не знал».

"По происхождению частицы эрз. -гак, -как, -як являются финно-угорскими. Общность происхождения мордовских и финских частиц признается многими исследователями. Мордовские частицы имеют генетическую связь с усилительными частицами -kaan, -kâàn финского языка. (Paasonen 1909:66-67; Ravila 1941: 8; Аристэ 1953:303; Серебренников 1967: 275; Hakulinen 1979:237).

Ю. X. Тойвонен, среди других соответствий называет частицу -km (Toivonen 1944: 209-210). В свою очередь Ф. И. Видеман считал, что общность происхождения имеют частицы -гак, -как, -як в эрзянском языке, -ka/-kà в финском языке, -gi/-ki в прибалтийско-финских языках и -ок, -ак в марийском языке (Widemann 1847:49).

2. Вопросительные: эрз. -ли - модальная частица, она не только расширяет, но и выделяет слово, на которое ставится вопрос. В эрзянском

языке модальные частицы, имеющие субъективную модальность, отражают субъективное отношение человека к высказываемому: уверенность, неуверенность, сомнение в чем-либо, предположение, интерес, безразличие к чему-либо, побуждение, субъективную передачу чужой речи, модальное сравнение, вопросительность.

Эрзянскому эквиваленту модальной частицы -ли в финском языке соответствуют такие вопросительные частицы, как -ко (-ко), -han (-hüri). Они присоединяются к слову, на которое падает главное ударение. Такое слово занимает в предложении первое место (или же перед ним имеется только определение или союз) (ГФЯ 1958: 227). Например: фин. Tarvitsetteko kyydin kotiin (Lehtolainen 1995:92). «Нуждаетесь ли вы в доставке домой»; Ja saman nakóisetkin/hün námü oval molemmat (Lass.). «И ведь похожи они друг на друга».

Частицы в эрзянском и финском языках несамостоятельны. Они не могут выступать в качестве членов предложения, самостоятельно распространять слово или словосочетание. Свою основную функцию -внесение различных оттенков они могут проявлять только по отношению к другому слову.

В третьей главе диссертации «Порядок главных членов в простом предложении в эрзянском и финском языках» рассматривается проблема сходств и различий между главными членами простого предложения в исследуемых языках.

3.1. Преобладающим структурно-семантическим типом простого предложения в эрзянском и финском языках является такой, в котором предикативную основу составляют два главных члена предложения - эрз. подлежащее, фин. субъект, эрз. сказуемое, фин. предикат, а вокруг них группируются второстепенные члены предложения - эрз., фин. определение, эрз. дополнение, фин. объект, эрз., фин. обстоятельство.

Подлежащее (субъект) и сказуемое всегда включаются (формально или потенциально) в состав предложения как два основных самостоятельных компонента, связанных меящу собой синтаксической связью по способу соответствия (Терещенко 1973:64).

В эрзянском языке для характеристики одного из главных членов предложения используется тот же термин, что и в русском языке -подлежащее. В зарубежной лингвистике, как и в синтаксисе финского языка термин «субъект» употребляется как название определённого члена предложения, как эквивалент русского термина «подлежащее». В таком же значении этот термин используют многие наши языковеды.

В языкознании для некоторых языков (в западноевропейских терминологических системах) термин «предикат» был использован при обозначении состава предложения, соответствующего сообщаемому, а также

«ядерного» компонента этого состава (англ. predicate, франц. prédicat, исп. predicate, итал. predicato). Для других языков, например, славянских, этот термин был заменен калькой «сказуемое», что позволило избежать терминологического смешения логического и грамматического категорий. При этом он не был исключен из лингвистического обихода. С термином «сказуемое» ассоциируется, прежде всего, формальный аспект этого члена предложения, с термином «предикат» - его содержательный аспект. Поэтому принято говорить о формальных типах сказуемого.

В данной работе при сопоставлении двух языков мы придерживались западной и отечественной терминологии, то есть использовали термины «субъект» и «предикат» в финском, «подлежащее» и «сказуемое» в эрзянском языке. И рассматривали их как один из главных членов простого двусоставного предложения.

В простом предложении эрзянского и финского языков обычно наблюдается так называемый прямой порядок слов, где подлежащее (субъект) находится перед сказуемым. Ср.: эрз. Степа якась вирьга (Абрамов 1973: 7). «Степа ходил по лесу»; Анюта варштась лелянзо лангс (Сятко 2007 № 8: 100). «Анюта посмотрела на дядю»; фин. Kolvu naytti mimtlle vasenta kàttâân (Lehtolainen 2000: 156). «Койву указал мне левой рукой»; Lilsa lukee romaania (White 1993: 317). «Лиза читает роман». Отправной точкой высказывания в этих примерах выступают слова Степа, Анюта, Койву, Лиза.

В разговорной речи так же, как и в письменной, употребляются такие предложения, где стоящее на первом месте подлежащее используется для связи с предшествующим контекстом. Здесь актуализируется вопрос рассмотрения взаимосвязи теории дискурсии с порядком слов. Дискурсия -рассуждение, обоснованное предшествующими суждениями, совершаемое путем логических умозаключений. В предложениях расположение слов и их смысл также зависит от предшествующих суждений, что даст возможность показать эмоциональную значимость того или иного члена предложения. Каждое предложение имеет свою тему и рему, а категории актуального членения (тема и рема) - один из главных организаторов связности текста.

При сравнительно-сопоставительном анализе порядка слов нельзя не затронуть типы предложений. В эрзянском языке предложения по составу делятся на двусоставные и односоставные, полные и неполные. В двусоставном предложении присутствуют оба главных члена (подлежащее, сказуемое), а в односоставном только один главный.

Как указывает М. Вилкуна, в финском языке существует восемь типов предложений, а именно: 1) объектные: Isâ pesee autoa. «Отец моет машину»; 2) безобъектные: Lapset nukkuvat. «Дети спят»; 3) предикативные: Tàmâ on тгпип. «Это моё»; 4) предложения состояния: Sataa. «Идёт дождь»;

5) чувственные предложения: Selkäcini pakotta. «Спина болит»; 6) экзистенциальные: Pihalla on autoja. «Во дворе машины»; 7) обладательные: Minulla on punainen auto. «У меня есть красная машина»; 8) результативные: Tytöstä tuli opettaja. «Из девочки получится преподаватель».

В финском языке существует три типа предложений, в которых субъект находится в конце предложения: 1) экзистенциальные (eksistentiaalilause): Huoneessa on viisi ihmistä. «В комнате пять человек»; 2) М. Вилкуна, в отличие от Муллонена, из экзистенциональных предложений выделила такие предложения, как обладательные (omistuslause) (Vilkuna 1994: 158). Например: Minulla on punainen auto. «У меня (букв, есть) красная машина». В таких конструкциях возможны исключения. Смысл предложения меняется в том случае, когда субъект ставится в начало предложения, а обстоятельства - в конец: Minulla on sanakirja (White 1993: 320). «У меня есть словарь»; Minä omistan sanafárjan. «Я имею словарь»; 3) результативные: Meistä tulle kielentutkijolta (White 1993: 318). «Из нас получатся языковеды».

Некоторые конструкции в исследуемых нами языках схожи друг с другом: а) безличные: эрз. Чопотетсь. «Стемнело»; фин. Siellä oli hänen mielestään liian yksitoikkoista ja siistiä (Haanpää 1954: 24). «Там, по его мнению, было слишком однообразно и чисто»; б) назывные предложения в эрзянском также схожи с экзистенциальными в финском, которые констатируют наличие, существование какого-либо явления природы или соответствующего ему состояния: эрз. Чи. «День»; фин. On lauantai - ilta (Муллонен 1963: 47). «(Есть) субботний вечер». Здесь бытие выражено формой 3-го лица единственного числа глагола olla «быть» в сочетании с именем существительным в форме номинатива или партитива.

Подлежащее (субъект) в эрзянском и финском языках стоит после сказуемого, если в начале предложения расположены обстоятельства. Предложения такого типа называются экзистенциальными: ср.: эрз. Toco калмазъ Митёронь Андрей (Ключагин 1979: 402). «Там похоронен Митёринин Андрей»', фин. Salissa oli kynttiläkruunu (Kauppinen 1991:430). «В зале была люстра».

В финских текстах очень часто встречаются такие предложения, где субъект также расположен после глагола, а глагол стоит в третьем лице, единственном числе: Huoneistossa on kaksl huonetía (Silfverberg 1992: 29). «В доме две комнаты».

В эрзянском языке подлежащее ставится после глагола: а) в описаниях; б) в словах автора, где разрывается прямая речь или стоит после неё; в) в предложениях, где смысловой акцент глагола ставит подлежащее на первое место.

Подлежащие с лично-притяжательными суффиксами в эрзянском языке часто находятся на первом месте в предложении. 'Эти суффиксы указывают на определённость предмета (лица). Причём подлежащее в номинативе указательного склонения является наиболее типичным для мордовских языков: Сёрмасъ сась (Абрамов 1979: 235). «Письмо (то) пришло». В финском языке номинативный субъект может принимать суффиксы притяжательности: Kissani on kadonnut (Nuutinen 1997: 16). «Кошка (моя) пропала». Если же подлежащее в эрзянском языке указывает на неопределенный предмет, тогда оно ставится в конец простого предложения: Розенть потмова тия-тува неявсть сэнь цещят (Тимохина 1986: 37). «Среди ржи там и здесь виднелись синие цветы»; Икеле мешав эръва чистэ ульнесть совещаният (Кузьмин 1982: 43). «Раньше почти каждый день были совещания».

В исследуемых языках в качестве субъекта может выступать неопределенная форма глагола - инфинитив. Инфинитивный субъект в обоих языках имеет оценочное значение, и оно помещается в конец предложения. Например: эрз. Мекс эрзякс улемс тенек визькс!? (Журавлев 1996: 11). «Почему быть эрзянином нам стыдно»: фин. On kivaa astta Suomessa (White 1993:318). «Интересно (доел, есть интересно) жить в Финляндии».

В мордовских и финских языках подлежащее (субъект) может стоять на первом месте в предложении, если оно имеет форму генитива: ср.: эрз. Сусань прязо чыремсь мештезэнь (Сятко 2002 № 5: 51). «Голова Суса прислонилась к моей груди»; фин. Mlmin tHytyy теппй Museokadun Konttoriin (Nuutinen 1997: 88). «Мне нужно пойти в контору на улице Музея».

Сказуемое в эрзянском языке выносится на первое место при эмоционально-смысловой акцентуации состояния или действии.

В эрзянском и финском языках в роли сказуемого широко употребляются глаголы, обозначающие существование, наличие или возникновение какого-либо действия. В некоторых случаях взаимопорядок подлежащего и сказуемого зависит от лексического значения глагола. Так, например, в эрзянском языке сказуемое-глагол со значением бытия, протекания действия обычно располагается перед подлежащим: Прядоесь Валодянь нуръка отпускось (Абрамов 1967: 318). «Закончился у Володи короткий отпуск». В финском языке выделяются следующие типы глаголов, которые занимают в предложении начальную позицию: а) глаголы, обозначающие возникновение какого-нибудь предмета или начало какого-нибудь явления: alkaa «начинаться», koittaa «наступать», syntyd «родиться»; б) глаголы, обозначающие наличие какого-нибудь явления и находящиеся в тесной связи с глаголами восприятия: kuulua «слышаться», пакуй «виднеться»; в) глаголы, обозначающие наличие какого-нибудь явления через действие, на основе которого «источник» данного явления чаще всего идентифицируется

наблюдателем. Например (о звонке, выстреле, громе): ка]аЫаа «раздаться», ]угаШйа «прогреметь» и т. п.

В своей работе по синтаксису финского языка Хакулинен и Карлссон представляют финский термин «котретШогиМ ¿¡ггоЪу «компенсирующие переносы» (НакиНпеп & КагЬзоп 1995: 303-304). Эти переносы в финском языке используются для того, чтобы не начинать предложение глаголом, когда сказуемое по тематическим причинам предшествует подлежащему или когда подлежащее в предложении отсутствует.

В исследуемых языках постановка сказуемого на первое место с использованием усилительных частиц способствует ещё большему смысловому его выделению: ср.: эрз. Кискатнеяк ды каткатнеяк -ломантнень ялгаст, пингеде-пингес эрить рядсек (Потекаев 1983: 15). «И собаки и кошки - друзья людей, вечно живут рядом»; фин. Окиера 1е Ы1)ата (Ну§геп 1975:20). «Будьте же вы спокойны».

3.2. Сопоставляется инверсивный порядок слов в эрзянском и финском языках. Инверсия подлежащего (субъекта) и сказуемого (предиката) в эрзянском и финском языках несёт основную коммуникативную нагрузку, и она же является нормой словорасположения в предложении.

3.3. Отмечается, что место расположения инфинитива в данных языках остается малоизученной, поэтому данная тема является актуальной и в настоящее время. Разнообразные инфинитивные конструкции особенно широко используются как в письменной речи, так и в литературном языке, создавая неповторимое своеобразие синтаксического строя исследуемых языков.

Сравнительно-сопоставительный анализ позволил установить, что инфинитивы в исследуемых языках находятся на разных местах в предложении. Но в эрзянском языке инфинитив в начале предложения встречается чаще, чем в финском языке.

Четвертая глава «Порядок второстепенных членов в простом предложении эрзянского и финского языков» посвящена сравнительному изучению месторасположения объекта, обстоятельства и определения в исследуемых языках.

4.1. Прямое дополнение с семантической точки зрения в эрзянском языке обозначает неопределенный объект действия и определенный объект действия. Неопределенным объектом действия является предмет без указания на него как на предмет. Определенным объектом действия является: а) предмет, в какой-то степени известный говорящему; б) предмет, известный говорящему как предмет, принадлежащий определенному лицу.

В финском языке определенность прямого объекта выражается в некоторых случаях аккузативом, его неопределенность - партитивом. Для

усиления такого противопоставления в финском языке прибегают к определенному порядку слов.

Препозиция дополнения в эрзянском и объекта в финском языках обусловливается следующими факторами. 1. Дополнение обозначает исходный момент повествования, являясь отправным пунктом высказывания: ср.: эрз. Тандадомадонтъ сон куйсь копонянть пряс, кармась мезе вийсэ пижнеме (Григошин 1970:227). «От испуга он поднялся на копну и стал что есть мочи кричать». Часто исходной точкой в развертывании предложения является действующее лицо - имя собственное: эрз. Булаевень ливтизъ лагерьстэнть (Прохоров 1978: 115). «Булаева вывел и из лагеря»; фин. За1ко}а раМее (Каирршеп 1991: 430). «Ногам холодно»; 2. Дополнение известно из предшествующего текста: ср.: эрз. Весе алалюс аштесть чатьмонезь. Каштмолеманть сезизе Огоньков, кармась толковамо, што лиякс а кода (Лукьянов 1958: 9). «Все молчали. Тишину нарушил Огоньков, стал разъяснять, что иначе нельзя»; фин. Зиопйа ШаяШг кайра! (УНкипа 1994: 206). «Напитки заказали магазины». Порядок слов ОУБ (объект, глагол, субъект) ведет к ситуации, где о напитках говорилось уже раньше.

Для эрзянского языка в отличие от финского характерны: а) смысловое противопоставление объектов; б) вынесение дополнения в начало предложения, кроме того, его постановка перед сказуемым происходит с целью его выделения. Это и есть инверсия.

В эрзянском языке в отличие от финского если в предложении имеется несколько дополнений, то в размещении наблюдаются следующие особенности: а) косвенное дополнение, выраженное местоимением или существительным в дательном падеже со значением лица, обычно ставится перед другими дополнениями: Саизе ды колмоце чистэ панизе сокамо кото букасо, макссь теюэ косъке кши (Эрзянь фольклор 1939: 137). «Взял да на третий день отправил пахать на шести быках, дал ему сухой хлеб»; б) при наличии дополнений, обозначающих предметы, прямое дополнение обычно предшествует косвенному: Моданть тачкасо усксть плотинанть алов (Лукьянов 1958:28). «Землю на тачках везли под плотину».

Общие черты порядка прямого дополнения в эрзянском и объекта в финском языках наблюдаются в следующих случаях: а) если предложение является негативным, то дополнение (объект) ставится после отрицательного глагола; б) если в предложении объект является абстрактным словом или неопределенным предметом; в) если в предложении имеется такой процесс, который еще не закончился; г) в так называемых предложениях состояния.

4.2. Постпозитивные обстоятельства образа действия в эрзянском и финском языках обычно заканчивают предложения, и тем самым происходит их смысловое выделение: ср.: эрз. Вайдань мон тонавтса эсень ладсо

(Щеглов 1988: 15). «Вайду я накажу по-своему»; фин. Opiskelijat opiskelevat ahkerasti (Hämäläinen & Bessonoff2001:107). «Студенты учатся прилежно».

В исследуемых языках обстоятельства образа действия располагаются дистантно по отношению глаголу-сказуемому (предикату) как в препозиции, так и в постпозиции. Такое положение приводит еще к большему усилению их коммуникативной значимости.

В эрзянском языке начальная позиция обстоятельств образа действия, выраженных определительными наречиями, обычно сопровождается постановкой сказуемого перед подлежащим: Плотнасто сювордызь коморозост узере кечкенть (Григошин 1970: 229). «Плотно зажали в руке топорище»; Куроксто ютась кизэнь весь (Мосин, Пугачева 2003: 143). «Быстро прошла летняя ночь».

Как в эрзянском, так и в финском языке препозитивные обстоятельства места обычно занимают начальную позицию в предложении и относятся ко всему высказыванию.

Одной из общих характерных черт постановки обстоятельства места в эрзянском и финском языках является то, что постпозитивные обстоятельства места обычно заканчивают предложение и подчеркиваются логически. Ср.: эрз. Таня прасьмежас (Куторкин 1976: 139). «Таня упала на межу»; Авантень сеедьстэ савкшны яксемс те кияванть вирев (Сятко 2003 № 3: 73). «Женщине часто приходится ходить по этой дороге в лес»; фин. Mies juoksi kadulla (White 1993: 274). «Мужчина бежал по улице»; Hän on lähtenyt Tanskaan (ISK 2004: 1332). «Он улетел в Данию». Если в одном предложении эрзянского языка находятся два обстоятельства места, то на первом месте помещается: 1) обстоятельство с широким значением. Последующее обстоятельство имеет более узкое значение и конкретизирует предшествующее; 2) обстоятельство, которое обозначает исходный пункт действия, выраженного глаголом движения. За ним ставится обстоятельство, указывающее на предмет, к которому или вовнутрь которого направлено действие.

Исследуя обстоятельство в рассматриваемых языках, мы пришли к выводу, что обстоятельство времени в эрзянском языке в начале предложения располагается чаще, чем в финском, а в постпозиции примерно одинаково.

При наличии в предложении нескольких обстоятельств обстоятельство времени обычно ставится перед обстоятельством места. Ср.: эрз. Омбоце венть прядовомсто, ашолгадозь, ротанть вакска бойкасто ардсь автомашинань кувака колонна (Прохоров 1978: 5). «По истечении второй ночи, на рассвете, мимо роты быстро ехала длинная колонна автомашин»; фин. Eilen pojaí potkivat palloa pihalla (Karlsson 1976: 180). «Вчера мальчишки играли в мяч во дворе».

В эрзянском и в финском языках очень часто встречаются такие примеры, где одно из обстоятельств места или времени начинает предложение, а другое заканчивает его. В этом случае смысловое акцентирование происходит тогда, когда обстоятельство ставится в конце высказывания: ср.: эрз. Ковонь перть яксинь меть таркатнева (Сятко 2003 № 3: 78). «В течение месяца ходила по этим местам»; фин. Aamulla hün toimitti vangit máürüpaikkaan (Laakso 1998: 80). «Утром он доставлял заключенных до места назначения».

Усилительно-ограничительные частицы способствуют еще большему подчеркиванию обстоятельств, находящихся в начале предложения.

При сравнении обстоятельств в эрзянском и финском языках видно, что находясь на первом месте в предложении, как и другие члены, они выполняют две основные функции: а) выражают исходный момент, от которого идет повествование; б) выступают как средство связи с предшествующим текстом.

В эрзянском языке обстоятельства причины и цели, входящие в состав темы, обычно помещаются в начале предложения или же непосредственно при его главных членах: Шнамодонть прязояк чаракадсъ (Бузаков, Ганичева 1974: 48). «От похвалы даже голова закружилась»; Саламонь коензэ кис авазо алтась панемс Мурканъ кудосто (Гребенцов 2005: 38). «За воровскую привычку мать (доел, его) обещала выгнать Мурку из дома».

В финском языке обстоятельства причины размещаются в середине или помешаются ближе к концу предложения: Ukon torvelot parjaavat meiUt vain kateissaan, kun eivat ole itse kokeneet samanlaista (ГФЯ 1958: 196). «Старики только от зависти клевещут на нас, потому что сами такого не испытывали»; Туупе kuoli myrkytykseen (Karlsson 1976: 179). «Тюне умер от отравления».

Обстоятельства цели, выполняющие коммуникативную роль ремы в эрзянском языке, обычно расположены в конце предложения: Сынъ тюрсть уцяскав эрямонть кисэ (Mosin & BajuSkin 1983: 148). «Они боролись за счастливую жизнь». В финском языке обстоятельство цели указывает на цепь действия и занимает такое же положение в предложении: Me lapset teimme sita uhallakín (Wuolijoki 1973:91). «Мы, дети, делали это назло».

В эрзянском языке предложение может содержать одновременно обстоятельство места и цели. Их сочетанием обычно и завершается предложение. Причем обстоятельство цели, занимая место в его абсолютном конце, выделяется логически: Эйкакштне мольсть лей лангов экшелямо (Бузаков, Ганичева 1985: 58). «Дети пошли на речку купаться»; - Басня аваль ламо, мейле несынек, кодамо вий максыть, - кармавтеь Анка баба, -ней пивтеде скалонь ой, монь пингстэ пивтеде, ды чиеде лавкав сахар

мелка (Горбунов 1988: 48). «Сначала немного, потом посмотрим, какую силу дадут, - заставляла баба Анка, - теперь пахтайте масло, при мне пахтайте и бегите в магазин за сахаром».

Определения как в эрзянском языке, так и в финском стоят впереди определяемого слова.

В заключении подводятся итоги проделанной работы, приводятся результаты исследования, излагаются основные выводы и обобщения, сделанные на основе изученного материала.

Приложения содержат таблицы «Частотность употребления прямого дополнения в эрзянском языке» и «Частотность употребления прямого дополнения в финском языке».

Основные положения диссертации отражены в следующих публикациях:

1. Адмайкина Е. Н. Валонь модема лувдо / Е. Н. Адмайкина, Д. Рютер // Материалы докладов VIII научной конференции молодых ученых Мордовского государственного университета имени Н. П. Огарева (12-17 мая 2003 года). - Саранск: Тип. «Крас. Окт.», 2003. - С. 35-38.

2. Мухина Е. Н. История изучения порядка слов в простом повествовательном предложении эрзянского и финского языков / Е. Н. Мухина // Материалы XI научной конференции молодых ученых филологического факультета Мордовского государственного университета имени Н. П. Огарева. - Саранск: Изд-во Мордов. ун-та, 2006. - С. 104-109.

3. Мухина Е. Н. Взаимосвязь порядка слов с дискурсией в эрзянском языке / Е. Н. Мухина // Материалы XII научной конференции молодых ученых филологического факультета Мордовского государственного университета имени Н. П. Огарева. - Саранск : Изд-во Мордов. ун-та, 2007. - С. 141-144.

4. Мухина Е. Н. Место дополнения в эрзянском и объекта в финском языках / Е. Н. Мухина // Материалы XIII научной конференции молодых ученых, аспирантов и студентов Мордовского государственного университета имени Н. П. Огарева. - Саранск: Изд-во Мордов. ун-та, 2008. -С. 85-87.

5. Мухина Е. Н. Место дополнения в предложении в эрзянском языке / Е. Н. Мухина // IFUSCO : XXIII Международная конференция финно-угорских студентов. - Саранск : Изд-во Мордов. ун-та, 2008. - С. 177-183.

6. Мухина Е. Н. Место подлежащего, сказуемого в эрзянском и субъекта, предиката в финском языке / Е. Н. Мухина // Вестник Чувашского ун-та. - 2008. - № 3. - С. 165-168.

Бумага офсетная. Формат 60x84 1/16. Гарнитура Тайме, Печать способом ризографии. Усл. печ. я. 1,39. Уч.- изд. л. 1,68. Тираж 100 экз. Заказ № 308.

Отпечатано с оригинала-макета заказчика в ООО «Референт». 430000, г. Саранск, пр. Ленина, 21. Тел.(8342)48-25-33.

Оглавление научной работы автор диссертации — кандидата филологических наук Мухина, Евгения Николаевна

ВВЕДЕНИЕ.

Глава I. ИСТОРИЯ ИЗУЧЕНИЯ ВОПРОСА.

Выводы к главе 1.

Глава II. ФАКТОРЫ, ОПРЕДЕЛЯЮЩИЕ ПОРЯДОК СЛОВ В ПРОСТОМ

ПРЕДЛОЖЕНИИ В ЭРЗЯНСКОМ И ФИНСКОМ ЯЗЫКАХ.

2Л. Факторы и функций, обуславливающие порядок слов в предложении эрзянского и финского языков.

2.2. Влияние интонации и частиц на порядок слов в предложении эрзянского и финского языков.

Выводы к главе И.

Глава III. ПОРЯДОК ГЛАВНЫХ ЧЛЕНОВ ПРОСТОГО ПРЕДЛОЖЕНИЯ

В ЭРЗЯНСКОМ И ФИНСКОМ ЯЗЫКАХ.

ЗЛ. Место подлежащего, сказуемого в эрзянском и субъекта, предиката в финском языках.

3.2. Инверсия подлежащего и сказуемого.

3.3. Подлежащее и сказуемое, выраженное инфинитивом.

Выводы к главе III.

Глава IV. ПОРЯДОК ВТОРОСТЕПЕННЫХ ЧЛЕНОВ В ПРОСТОМ

ПРЕДЛОЖЕНИИ ЭРЗЯНСКОГО И ФИНСКОГО ЯЗЫКОВ.

4Л. Место дополнения в эрзянском и объекта в финском языках.

4.2. Место обстоятельства и определения в эрзянском и финском языках.

Выводы к главе IV.

Введение диссертации2008 год, автореферат по филологии, Мухина, Евгения Николаевна

Настоящая диссертация представляет собой опыт сравнительного изучения эрзянского и финского языков. Объектом данного исследования является словопорядок в простом предложении.

Актуальность темы. Синтаксический строй финно-угорских языков в сравнительном плане до сих пор остаётся малоизученным, в том числе и факт расположения главных и второстепенных членов в простом предложении в самом эрзянском языке. Теоретическое исследование порядка слов в сравнительном плане - актуальная задача мордовского языкознания, а также и финно-угорского в целом.

Предлагаемая тема приобретает особую актуальность в условиях деформации порядка слов в эрзянском языке следствие значительного влияния русского языка, а в финском - влияния шведского и других языков.

Наличие разнообразия материалов по отдельным языкам создаёт предпосылки для изучения их в сравнительно-сопоставительном плане, что помогает более эффективно и глубоко изучать мордовские и финский языки в школах и вузах.

Научная разработка порядка слов в эрзянском предложении имеет существенное значение для анализа грамматического строя эрзянской речи, а его сравнение с порядком слов в финском языке поможет глубже раскрыть некоторые синтаксические явления.

Выбор темы также обусловлен отсутствием специальных работ, в которых был бы представлен комплексный анализ словопорядка в эрзянском и финском языках.

Цели и задачи диссертации. Основной целью работы является исследование и сравнение порядка слов в простом предложении эрзянского и финского языков. Она предполагает решение следующих задач:

- описание общей характеристики порядка слов в эрзянском и финском языках с исторической точки зрения; выявление общих тенденций расположения главных и второстепенных членов простого повествовательного предложения в исследуемых языках;

- определение разграничения между психологическим субъектом и психологическим предикатом;

- сравнение факторов и функций, определяющих порядок слов в простом повествовательном предложении эрзянского и финского языков.

Методы исследования. При исследовании порядка слов в простом предложении эрзянского и финского языков были использованы сравнительно-исторический, описательный методы, что вызвано необходимостью сопоставления анализируемых явлений в финно-угорских языках.

Источники и материалы исследования. Для сравнения и анализа порядка слов в простом предложении эрзянского и финского языков использовался как теоретический, так и практический материал. В качестве теоретических источников в настоящей работе были использованы труды отечественных и зарубежных учёных финно-угроведов, а также научные грамматики эрзянского и финского литературных языков. По проблемам исследования финно-угорского языкознания пеослужили труды: Ф. Й. Видемана (1838), Е. Н. Сетяля (1883), Е. Линдена (1947, 1953), Д. В. Бубриха (1953), М. Н. Колядёнкова (1954), Л. Хакулинена (1983), М. Вилкуна (1989), Р. Бартенс (1999). Для практического обоснования выводов в данной диссертации нами был проведён опрос разговорного эрзянского языка в Мордовском университете, а также финского языка в Хельсинском университете, причём респондентами являлись сами носители языка, что представляется ценным, так как язык постоянно развивается и видоизменяется. Устная речь может содержать немало интересного материала, представляющего научную значимость. Кроме того, были использованы материалы из художественной литературы, как на эрзянском, так и на финском языках.

Научная новизна. Настоящая работа представляет собой первую попытку сравнения в сопоставительном плане порядка слов эрзянского и финского языков. Здесь впервые представлено подробное и научно обоснованное описание порядка слов двух родственных языков, которые входят в одну финно-волжскую языковую группу. Научная новизна исследования состоит в следующем: уточнены сходства и различия порядка слов главных и второстепенных частей речи в эрзянском и финском языках в простом предложении; выявлены тенденции зависимости порядка слов от логического ударения; определены функции расположения слов в эрзянском языке и сопоставлены с функциями в финском языке; впервые описаны современные процессы в синтаксисе эрзянского и финского языков; впервые в сравнительном плане рассмотрен порядок слов эрзянского и финского языков, позволивший чётко выделить некоторые принципы и факторы синтаксического строя близкородственных финно-угорских языков.

Теоретическая и практическая значимость диссертации заключается в том, что результаты исследования могут быть использованы при изучении синтаксиса мордовских и финского языков. Полученные данные могут быть использованы в решении некоторых теоретических проблем исторического синтаксиса мордовских языков. Многие положения работы найдут применение в вузовской практике преподавания синтаксиса и научной грамматики, прежде всего, на финно-угорских отделениях Мордовского государственного университета и университетов Финляндии.

Выводы и положения диссертации найдут применение при составлении специальных программ, учебных и методических пособий, а также при обучении родному языку в школе.

Положения, выносимые на защиту:

1. Порядок слов является возможным средством грамматической организации слов в предложении как в эрзянском, так и в финском языках.

2. В простом «нейтральном» предложении расположение слов зависит от своей грамматической функции и занимает в нем определенное место.

3. В сопоставительном плане подлежащее и сказуемое в эрзянском и финском языках находятся на разных местах в простом предложении.

4. Частицы в эрзянском и финском языках несамостоятельны. Они не могут выступать в качестве членов предложения, самостоятельно распространять слово или словосочетание. Свою основную функцию -внесение различных оттенков они могут проявлять только по отношению к другому слову.

5. Прямое дополнение в эрзянском языке может располагаться в начале и после сказуемого на разных местах в предложении. В финском языке прямое дополнения находится после предиката, но не перед ним.

6. В современном эрзянском и финском языках место обстоятельственных слов в предложении зависит: а) от коммуникативной цели высказывания; б) к каким членам предложения относятся обстоятельства; в) отчасти от того, какими частями речи они выражаются.

Апробация работы и публикации. Основные положения и результаты исследования содержатся в докладах, сделанных на VIII и XI научных конференциях молодых ученых МГУ им. Н.П. Огарева (г. Саранск, 2003-2006), на Огаревских чтениях Мордовского государственного университета (г. Саранск, 2007-2008), на XXIII Международной конференции финно-угорских студентов (г. Саранск, 2008), в журнале «Вестник Чувашского университета» (г. Чебоксары, 2008).

Публикации. Главные положения диссертации отражены в научных работах общим объемом 1,5 п. л.

Структура и объём работы. Диссертационная работа состоит из введения, четырех глав, заключения, списка сокращений, списка использованной теоретической и художественной литературы и двух приложений. Приложение 1 содержит таблицу процентного соотношения,

Заключение научной работыдиссертация на тему "Порядок слов в простом предложении в эрзянском и финском языках"

Выводы к главе IV

Рассмотренный материал позволил сделать ряд выводов, которые можно свести к следующему. Дополнение в эрзянском и финском языках располагается «относительно» свободно в предложении. Нами было подсчитано, что частота употребления прямого дополнения в эрзянском языке в авторской речи составляет от 13% до 42% (в препозиции), от 24% до 42% (в постпозиции). В финском языке от 5 % до 9% (в препозиции), от 13% до 28% (в постпозиции). В эрзянском языке в речи действующих лиц частота употребления прямого дополнения составляет от 6% до 18% (в препозиции), от 19% до 42% (в постпозиции). В финском языке от 6% до 10% (в препозиции), от 22% до 38% (в постпозиции).

Как в эрзянском, так и в финском языках для того, чтобы найти дополнение, нужно правильно задать вопрос. В финском языке прямой объект делится на парциальный прямой объект, выражаемый партитивом и на полный, или тотальный прямой объект, выражаемый аккузативом.

Сравнительно-сопоставительный анализ позволил установить, что употребление наиболее распространенной формы объектного падежа в генитиве единственного числа вполне нормально, так как совпадение с генитивом явление вторичного порядка.

В свою очередь, прямое дополнение с семантической точки зрения в эрзянском языке обозначает неопределенный объект действия и определенный объект действия. Неопределенным объектом действия является предмет без указания на него как на предмет. Определенным объектом действия является: а) предмет, в какой-то степени известный говорящему; б) предмет, известный говорящему как предмет, принадлежащий определенному лицу. Из этого следует, что если прямое дополнение обозначает объект неопределенный, то оно ставится в именительном падеже. Если же прямое дополнение обозначает объект определенный, то оно ставится в генитиве.

В финском языке определенность прямого объекта выражается в некоторых случаях аккузативом, партитивом — его неопределенность. Для усиления такого противопоставления в финском языке прибегают определенному порядку слов.

Согласно проведенным исследованиям о месте дополнения в предложении в рассматриваемых языках пришли к такому выводу, что прямое дополнение в финском языке может стоять в конце предложения, а также непосредственно после предиката, но не перед ним, как это бывает в эрзянском языке.

В исследуемых языках можно выделить глаголы по их отношению к объекту действия, которые делятся на переходные и непереходные. Интонация также влияет на порядок следования второстепенных членов предложения, особенно в живой разговорной речи.

Благодаря использованию частиц и других лексических средств, дополнение и обстоятельство в предложении получают эмоциональную окраску и находятся на особых местах.

Следует отметить, что в современном эрзянском и финском языках место обстоятельственных слов в предложении зависит: а) от коммуникативной цели высказывания; б) к каким членам предложения относятся обстоятельства; в) отчасти от того, какими частями речи они выражаются.

Внешняя характеристика обстоятельств в рассматриваемых языках такова: 1) обстоятельства располагаются на разных местах в предложении; 2) отвечают на те же вопросы; 3) обстоятельства делятся на обстоятельства цели и причины, образа действия, времени, места. Внешнее отличие обстоятельств заключается в том, что в эрзянском языке при разборе предложения они подчеркиваются, а в финском нет.

Сравнивая обстоятельства в эрзянском и финском языках при их вынесении на первое место в предложении, как и другие члены, могут выполнять две основные функции: 1) выражают исходный момент, от которого идет повествование; 2) выступают как средство связи с предшествующим текстом.

Обстоятельства в данных языках могут начинать предложение и могут находиться в его конце.

Обстоятельство времени, например, в эрзянском языке в начале предложения располагается чаще, чем в финском языке, а в постпозиции, примерно, одинаково.

Постопозитивные обстоятельства образа действия в эрзянском и финском языках обычно заканчивают предложения. Препозитивные обстоятельства цели в эрзянском языке встречаются чаще, чем в финском языке.

В эрзянском и в финском языках препозитивные обстоятельства места обычно занимают начальную позицию в предложении и относятся ко всему высказыванию.

Заключение

Как в эрзянском, так и в финском языках словопорядок является возможным средством грамматической организации слов в предложении. С исторической точки зрения можно сказать, что еще в первобытной древности разделение труда внутри языкового коллектива создавало потребность в большей конкретизации соотношения ее отдельных частей в комплексе предложения. В свою очередь языковой коллектив использовал твердый порядок слов, который явился важнейшим синтаксическим фактором.

На основании анализа отечественных и зарубежных лингвистов Д. В. Бубриха, Э. Линден, М. Н. Коляденкова, Э. Н. Сетяля, Л. Хакулинен, К. Е. Майтинской, Б. А. Серебренникова, Н. С. Алямкина, Ф. Карлссон, М. Вилкуна и других авторов нами было сделано ряд выводов, которые можно свести к следующему. Историю исследования порядка слов можно описать как историю учения об актуальном членении предложения. Первым ученым, высказавшим мысль об организации предложения на основе его коммуникативной функции, считается А. Вейл (Weil 1844) в середине XIX века. Это явление долго относили скорее к сфере изучения психологии, чем лингвистики. Позднее русский ученый Ф. Ф. Фортунатов (Фортунатов 1957) оперировал понятиями «психологические суждения» или «предложения в мысли». В эрзянском и финском языках расположение слов представляет собой интерес как предмет лингвистического изучения, в частности, потому, что в обоих из данных языков порядок слов часто определяется как «свободный». Перемещение же членов внутри предложения влечет за собой изменение и смысла предложения. Так дело обстоит не только с предложениями, но и словосочетаниями.

В эрзянском и финском языках актуальное членение предложения разделяется на две части: на тему и рему. Тема сообщает «данное», уже известную информацию. А рема содержит «новое», то, что сообщается о теме и является основной коммуникативной частью предложения.

В результате исследования полученного материала было установлено, что для мордовских (эрзянского), финского, хантыйского, коми, мансийского, удмуртского, марийского языков закон порядка слов является таковым: определение + определяемое, то есть поясняющее ставится перед поясняемым. В саамском и финском языках закон порядка слов проявляется регулярно только в препозиции родительного падежа.

Следует отметить, что в рассматриваемых языках нашлись также моменты, влияющие на словорасположение в предложении. К ним отнесем факторы и функции, частицы, логическое ударение. Были выявлены общие факторы в эрзянском и финском языках, а именно: структура предложения, способ выражения данного члена предложения, жанр произведения, традиция и влияние иного языка. Наиболее важным фактором в данных языках является логическое ударение. Оно может влиять на место членов в предложении.

Порядок слов выполняет различные функции, если предложение организуется в определенной последовательности. В эрзянском языке наблюдаются три функции: смысловая, грамматическая, стилистическая. Смысловая функция связана с актуальным членением, грамматическая функция порядка слов является основным способом выражения синтаксических отношений между словами в определительных словосочетаниях. Стилистическая форма связана с нарушением обычного порядка слов.

В финском языке роль порядка слов учитывается на двух уровнях языка: синтаксическом и коммуникативном. Синтаксическая функция членов предложения редко выражается порядком слов, так как для этого используются падежные окончания. Если в случаях, где синтаксические отношения не раскрываются падежными окончаниями, тогда порядок слов имеет синтаксическую смыслоразличительную функцию. Анализ материала показал, что в родственных (эрзянском и финском) языках первостепенной из выше указанных функций является смысловая.

К некоторым моментам, обуславливающим порядок слов в предложении, относим влияние интонации и частиц. В совокупности они придают слову или целому предложению различные смысловые оттенки. Частицы в эрзянском и в финском языках являются не самостоятельными словами, а прилепами. Они присоединяются к отдельным словам в предложении и не выражают синтаксических отношений и чаще всего присоединяются к словам, на которое падает логическое ударение, и соответственно занимают в предложении определенное место. Ср.: эрз. Нетъ кортамотнеде мейле Вася берянъстэ кармась удомояк (Алтышкин 1979: 14). «После таких разговоров Вася даже плохо стал спать»; фин. Sepahan sellainen (Leino 1995: 94). «И этот же такой». В эрзянском языке частицы со словами пишутся раздельно, слитно и находятся на определенных местах предложения в зависимости от логического ударения. В финском языке частицы со словами пишутся слитно и могут находиться друг за другом. В большинстве случаев они расположены на первом месте в предложении.

На основе исследуемого материала выявлены определенные разряды частиц по значению и месторасположению. Таковыми являются усилительные и вопросительные частицы. Анализ материала показал, что этимологически частица -як в эрзянском приравнивается частице -kin в финском языке. По происхождению некоторые частицы в эрзянском языке, например, -гак, -как, -як являются финно-угорскими. Общность происхождения мордовских и финских частиц признаются многими исследователями.

Исследуя материал, пришли к такому заключению, что частицы в эрзянском и финском языках не имеют лексических значений. Если знаменательные слова обладают предметным значением и сохраняют его вне контекста, то частицы, напротив, не имеют лексического значения, хотя есть частицы, которые не полностью лишены лексического содержания. Наличие смысловых оттенков даже у самых отвлеченных по семантике частиц представляет собой регулярное свойство, определяющее их категориальное значение и отражающее их былые этимологические и функциональные связи и отношения с теми полнозначными словами, из которых они сами возникли. При этом подвижная семантика каждой из частиц обнаруживается в полной мере не в самом отдельно взятом слове, а в его функциях, проявляющихся по отношению к слову, к словосочетанию, к части предложения, ко всему предложению в целом. Частицы присоединяются как к главным членам предложения подлежащему и сказуемому, так и второстепенным дополнению и обстоятельству.

Порядок главных членов в простом предложении эрзянского и финского языков разнообразен. В структурном отношении главные члены предложения обычно обязательны, а второстепенные факультативны. В простом предложении данных языков наблюдается прямой порядок слов, где субъект расположен перед предикатом.

Исследование простого предложения позволяет сделать следующие заключения. В разговорной речи и в тексте, употребляем такие предложения, где стоящее на первом месте подлежащее используется для связи с предшествующим контекстом. Из этого следует, что теория дискурсии взаимосвязана с порядком слов. Дискурсия подразумевает собой рассуждение, обоснованное предшествующими суждениями, совершаемое путем логических умозаключений. Также дело обстоит и в предложениях, где расположение слов и их смысл зависит от предшествующих суждений, что дает возможность показать эмоциональную значимость того или иного члена предложения.

При сравнительно-сопоставительном анализе порядка слов были выделены несколько типов предложений. В эрзянском языке пять: безличные, неопределенно-личные, обобщенно-личные, включено-личные, номинативные. В финском восемь: объектные, безобъектные, предложения состояния, чувственные предложения, экзистенциальные, обладательные, результативные. В финском языке из всех типов нашлось три типа конструкций, в которых субъект находится непосредственно в конце предложения: экзистенциальные, обладательные, результативные. Некоторые конструкции в исследуемых языках схожи друг с другом.

В текстах эрзянского и финского языков встречаются такие предложения, в которых субъект расположен после глагола: 1) в описаниях; 2) в словах автора, где разрывается прямая речь или стоит после неё; 3) в предложениях, где смысловой акцент глагола ставит подлежащее на первое место. Подлежащее (субъект) в данных языках может стоять на первом месте предложения, если оно имеет лично-притяжательные суффиксы или форму генитива. Нужно отменить тот немаловажный момент, что в финском языке существуют такие предложения, где субъект полностью отсутствует, например, в пассивных предложениях, в императивных предложениях, в вопросительных предложениях, которые начинаются с глагола.

В простых повествовательных предложениях эрзянского и финского языков нашлись некоторые соответствия при постановке сказуемого (предиката) на разные места в предложении. В рассматриваемых языках в роли сказуемого широко употребляются глаголы, обозначающие существование, наличие или возникновение какого-либо действия. Существуют случаи, когда взаимопорядок подлежащего и сказуемого зависит от лексического значения глагола. Так, например, в эрзянском языке сказуемое — глагол со значением бытия, протекания действия обычно располагается перед подлежащим: евтнемс «рассказывать», марямс «слышать». А в финском языке выделяются следующие типы глаголов, занимающие также начальную позицию: а) глаголы, обозначающие возникновение какого - нибудь предмета или начало какого — нибудь явления: сйкаа «начинать»; б) глаголы, обозначающие наличие какого — нибудь явления и находящиеся в тесной связи с глаголами восприятия: фин. кииЫа «слышаться»; в) глаголы, обозначающие наличие какого — нибудь явления через действие, на основе которого «источник» данного явления чаще всего идентифицируется наблюдателем. При этом источник выражается подлежащим, стоящим в постпозиции по отношению к глаголу, например: фин. ксуаЫаа «раздаваться».

В эрзянском и финском языках имеются предложения, которые начинаются с финитной формы глагола. Но в синтаксисе финского языка существует такой термин, как «компенсирующие переносы». Они используются для того, чтобы не начинать предложение глаголом, когда сказуемое по тематическим причинам предшествует подлежащему или когда подлежащее в предложении отсутствует. Из выше сказанного следует, что постановка глагола на первое место в предложении эрзянского языка более обычное явление, а в финском языке существует тенденция избегать ставить финитную форму глагола в начальную позицию.

Исследователи Л. Хакулинен, Весмах-Лехто & Родима отмечают, что в финском языке предложение с начальным глаголом в зависимости от ситуации имеет либо уступительное значение, либо значение настойчивого утверждения. Постановка сказуемого на первое место в предложении с использованием частиц способствует еще большему смысловому его выделению.

Анализ материала показал, что инверсивный порядок главных членов предложения может зависеть от актуального членения предложения. Инверсия подлежащего в эрзянском и финском языках встречается в таких случаях, когда оно выделяется логически и ставится в конец предложения. В нерасчлененных высказываниях с непереходным глаголом инверсия является нормой словорасположения в предложении.

Сопоставляя инфинитивы в языках, можем сказать, что они развились из окаменелых форм направительных падежей отглагольного имени существительного уже после распада финно-угорского языка основы. Об этом свидетельствует неодинаковый состав и количество инфинитивных суффиксов в современных финно-угорских языках. В эрзянском языке инфинитивных суффиксов четыре, в финском - пять. В рассматриваемых языках инфинитив расположен не только после глагола связки или в конце предложения, но и в его начале. В эрзянском языке инфинитив в начале предложения встречается чаще, чем в финском языке.

Существуют конструкции инфинитива с послелогом в финском языке, но они встречаются только в исключительных случаях. Таким образом, разнообразные инфинитивные конструкции создают неповторимое своеобразие синтаксического строя исследуемых языков.

Сравнительное изучение второстепенных членов предложения в родственных языках проливает свет на некоторые их сходства и различия. Дополнение, например, в эрзянском и финском языках располагается «относительно» свободно в предложении. В финском языке прямой объект делится на парциальный прямой объект, выражаемый партитивом и на полный или тотальный прямой объект, выражаемый аккузативом, который в свою очередь выступает в трех различных формах, сходных с генитивом единственного числа, номинативом множественного числа, номинативом единственного числа.

Сопоставляя прямое дополнение в эрзянском и финском языках, пришли к следующему заключению. Дополнение с семантической точки зрения в эрзянском языке обозначает неопределенный объект действия и определенный объект действия. Неопределенным объектом действия является предмет без указания на него как на предмет. Определенным объектом действия является: а) предмет в какой-то степени известный говорящему; б) предмет известный говорящему как предмет, принадлежащий определенному лицу. Из этого следует, что если прямое дополнение обозначает объект неопределенный, то оно ставится в именительном падеже. Если же прямое дополнение обозначает объект определенный, то оно ставится в генитиве.

В финском языке определенность прямого объекта выражается в некоторых случаях аккузативом, партитивом — его неопределенность. Для усиления такого противопоставления в финском языке прибегают определенному порядку слов.

В эрзянском и финском языках прямое дополнение стоит после сказуемого и в конце предложения. Дополнение может стоять перед сказуемым в эрзянском языке, в финском языке являются случаи такого же порядка в пословицах.

В исследуемых языках можно выделить глаголы по их отношению к объекту действия, которые делятся на переходные и непереходные. Интонация также влияет на порядок следования второстепенных членов предложения, особенно в живой разговорной речи.

Благодаря использованию частиц и других лексических средств, дополнение и обстоятельство в предложении получают эмоциональную окраску и находятся на особых местах.

Препозиция дополнения в эрзянском и объекта в финском языках обуславливается следующими причинами: а) дополнение обозначает исходный момент повествования, являясь отправным пунктом высказывания; б) дополнение известно из предшествующего текста.

В ходе сравнительно-сопоставительного анализа были выявлены отличительные черты постановки препозитивного дополнения в эрзянском языке от финского, а именно: 1) смысловое противопоставление объектов; 2) вынесение дополнения в начало предложения, а также его постановка перед сказуемым происходит с целью его выделения. Это и есть инверсия.

Если в предложении эрзянского языка в отличие от финского имеются несколько дополнений, то в их размещении наблюдаются следующие особенности: 1) косвенное дополнение, выраженное местоимением или существительным в дательном падеже со значением лица, обычно ставится перед другими дополнениями; 2) при наличии дополнений, обозначающих предметы, прямое дополнение обычно предшествует косвенному.

Из общих черт порядка прямого дополнения в эрзянском и объекта в финском языках выделились следующие: а) если предложение является негативным, то дополнение (объект) ставится после отрицательного глагола; б) если в предложении объект является абстрактным словом или неопределенным предметом; в) если в предложении имеется такой процесс, который еще не закончился.

Исследуя место обстоятельственных слов в современном эрзянском и финском языках, пришли к такому заключению, что их места в предложении зависят: а) от коммуникативной цели высказывания; б) к каким членам предложения относятся обстоятельства; в) отчасти от того, какими частями речи они выражаются.

Среди внешних характеристик обстоятельств в рассматриваемых языках выделяются: 1) обстоятельства располагаются на разных местах в предложении; 2) отвечают на те же вопросы; 3) обстоятельства делятся на обстоятельства цели и причины, образа действия, времени, места. Внешнее отличие обстоятельств заключается еще в том, что в эрзянском языке при разборе предложения они подчеркиваются, а в финском нет.

В мордовских языках из всех обстоятельств наиболее тяготеют к глаголу-сказуемому обстоятельства образа действия, которые выражены определительными наречиями, деепричастиями, существительными с послелогом. Они чаще всего располагаются перед глаголом-сказуемым.

В эрзянском и финском языках постпозитивные обстоятельства образа действия в эрзянском и финском языках обычно заканчивают предложения, и тем самым происходит их смысловое выделение: ср.: эрз. Сон молъсъ веселасто (разг.). «Он шел весело»; фин. Мща к1г]оШ1 оНсет (разг.). «Мирья писала правильно». В данных языках обстоятельства образа действия могут располагаться дистантно по отношению глаголу-сказуемому (предикату) как в препозиции, так и в постпозиции. Такое положение приводит еще к большему усилению их коммуникативной значимости. С точки зрения актуального членения препозитивное обстоятельство образа действия обычно является темой, а постпозитивное ремой.

Препозитивные обстоятельства места обычно занимают начальную позицию в предложении и относятся ко всему высказыванию. Одной из общих характерных черт постановки обстоятельства места в эрзянском и финском языках является то, что постпозитивные обстоятельства места обычно заканчивают предложение и подчеркиваются логически. В транзитивных предложениях (1гатШЬ;Иашё) финского языка обстоятельство места также может находиться в конце предложения.

Если в предложении эрзянского языка имеются два обстоятельства места, то на первом месте располагается: 1) обстоятельство с широким значением. Последующее обстоятельство имеет более узкое значение и конкретизирует предшествующее; 2) обстоятельство, которое обозначает исходный пункт действия, выраженного глаголом движения. За ним ставится обстоятельство, указывающее на предмет, которому или вовнутрь которого направлено действие.

Исследуя обстоятельство в рассматриваемых языках, пришли к такому выводу, что обстоятельство времени в эрзянском языке в начале предложения располагается чаще, чем в финском языке, а в постпозиции, примерно, одинаково. Обстоятельство времени располагается препозитивно по отношению глаголу-сказуемому (предикату) в начале предложения, а постпозитивные обстоятельства времени обычно заканчивают предложение.

Общим в языках явился и тот факт что, если в предложении имеется несколько обстоятельств времени, то на первом месте располагается то, которое выражает больший отрезок времени и следующее за ним обстоятельство уточняет первое. При наличии в одном предложении нескольких обстоятельств, обстоятельство времени обычно ставится перед обстоятельством места.

В эрзянском и в финском языках очень часто встречаются такие примеры, где одно из обстоятельств места или времени начинает предложение, а другой заканчивает его. В таком случае смысловое акцентирование происходит тогда, когда обстоятельство ставится в конец высказывания.

Следует отметить то положение, что обстоятельство, стоящее на первом месте имеет оттенок выделительности, ибо в мордовских языках первое и последнее место в предложении является наиболее удобным для выделения. В финском языке постановка обстоятельства на первое место в предложении определяется и тем, что автор хочет выделить непосредственно, а усилительно-ограничительные частицы способствуют еще большему подчеркиванию обстоятельств находящихся в начале предложения.

Стоящее на первом месте в предложении обстоятельство, как и другие члены, могут выполнять две основные функции: 1) выражают исходный момент, от которого идет повествование; 2) выступают как средство связи с предшествующим текстом.

В эрзянском языке обстоятельства причины обычно помещаются в начале предложения и в конце. А в финском языке они размещаются ближе к концу предложения, как и обстоятельства цели.

Исследованный и сопоставленный нами материал по порядку слов в эрзянском и финском языках свидетельствуют о том, что в расположении словопорядка между главными и второстепенными членами в исследуемых языках много общего.

Условные сокращения англ. - английский язык букв. — буквально

БЭС — большой энциклопедический словарь вепс. - вепсский язык

ГСУЯ - грамматика современного удмуртского языка

ГФЯ - грамматика финского языка доел. - дословно исп. - испанский язык итал. - итальянский язык ком. — коми язык лат. — латинский язык

ЛЭС — лингвистический энциклопедический словарь люд. — людиковский диалект манс. — мансийский язык мар. — марийский язык мокш. — мокшанский язык нен. - ненеций язык разг. — разговорный

РГ - русская грамматика русс. — русский язык саам. — саамский язык

ССРЯ — синтаксис современного русского языка

СМЯ - современный марийский язык

СРЯ — современный русский язык ср. - сравним т. д. - так далее т. к. - так как т. п. - тому подобное удм. — удмуртский язык

УПТМН - устно-поэтическое творчество мордовского народа фин. — финский язык франц. - французский язык

ФРС - финско-русский словарь хант. - хантыйский язык швед. - шведский язык эрз. - эрзянский язык эст. - эстонский язык

ISK - iso suomen kielioppi

SES — suomalais-ersâlainen sanakirja

SYS - suomalais-venâlainen sanakirja

Список научной литературыМухина, Евгения Николаевна, диссертация по теме "Языки народов Российской Федерации (с указанием конкретного языка или языковой семьи)"

1. Адамец 1966 Адамец, П. Порядок слов в современном русском\/языке / П. Адамец. АкасЬгша паЫас^еЬМ СезкоБЬуепэкё акаёегше уёё.1. РгаЬа, 1966. С. 18-29.

2. Алешкина 1973 Алешкина, Р. А. Односоставные глагольные предложения в мордовских языках / Р. А. Алешкина // Вопросы синтаксиса мордовских языков. - Саранск : Мордов. кн. изд-во, 1973. - Вып. 46. - С. 3-8.

3. Алешкина 1981 Алешкина, Р. А. Состояние и пути развития синтаксиса мордовских языков / Р. А. Алешкина, И. С. Бузаков // В братской семье. - Саранск : Мордов. кн. изд-во, 1981. - С. 327-328.

4. Алмазова 1961 Алмазова, А. В. Самоучитель ненецкого языка / А. В. Алмазова. - Д., 1961.-С. 5.

5. Алямкин 1975 Алямкин, Н. С. О порядке слов в мордовских языках / Н. С. Алямкин // Вопросы мордовского языкознания. - Саранск : Мордов. кн. изд-во, 1975. - Вып. 49. - С. 3-25.

6. Алямкин 1977 Алямкин, Н. С. Место дополнения в предложении / Н. С. Алямкин // Вопросы мордовского языкознания. - Саранск : Научн. исслед. ин-т языка, лит-ры, истории и экономики, 1977. - Вып. 57. - С. 3-25.

7. Алямкин 1978 Алямкин, Н. С. Место обстоятельственных слов в предложении / Н. С. Алямкин // Финно-угристика. - Саранск : Мордов. гос. ун-т, 1978. - Вып. 1. - С. 3-15.

8. Алямкин 1978 — Алямкин, Н. С. Порядок слов в простом повествовательном предложении мордовских языков / Н. С. Алямкин. Автореферат. Саранск : Тип. «Красный Октябрь», 1978. - 22 с.

9. Алямкин 1979 — Алямкин, Н. С. Место подлежащего и сказуемого в предложении / Н. С. Алямкин // Финно-угристика. Саранск : Мордов. кн. изд-во, 1979.-С. 12-19.

10. Алямкин 1991 — Алямкин, Н. С. Порядок слов в притяжательных конструкциях и личных именах / Н.С. Алямкин // Современные проблемы мордовских языков. Саранск : Мордов. кн. изд-во, 1991. - Вып. 105. - С. 9092.

11. Алямкин 2002 Алямкин, Н. С. О грамматической функции порядка слов в мордовских языках / Н. С. Алямкин // Научные издания московского Венгерского колледжа. — М. : Изд-во «Валанг», 2002. — С. 125130.

12. Аристэ 1973 Аристэ, П. Инфинитив в финно-угорских языках / П. Аристэ // Советское финно-угроведение. 1973. № 3. - С. 222.

13. Асмус 1947 Асмус, В. Ф. Логика / В. Ф. Асмус. - М. : Просвещение, 1947. С. 72.

14. Балакин 1936 Балакин, П. Г. О синтаксисе эрзянского языка / П. Г. Балакин // Третья Мордовская языковая научная конференция. - Саранск : Мордгиз, 1936.-С. 124-139.

15. Балли 1955 — Балли, Ш. Общая лингвистика и вопросы французского языка / Ш. Балли. М., 1955.

16. Бертагаев 1958 Бертагаев, Т. А. Субъект и подлежащее / Т. А. Бертагаев // Вопросы языкознания. - М., 1958. № 5. - С. 65-69.

17. БЭС 1997 Большой энциклопедический словарь. Изд. 2-е, перераб. и доп. -М.: Норинт, 1997. - 1456 с.

18. Бубрих 1947 Бубрих, Д. В. Эрзя-мордовская грамматика минимум: пособие для вузов / Д. В. Бубрих. - Саранск : Мордгиз, 1947. - 52 с.

19. Бубрих 1948 — Бубрих, Д. В. Сравнительная грамматика финно-угорских языков СССР / Д. В. Бубрих // Ученые зап. ЛГУ. Л., 1948. Вып. 2. - С. 63-65.

20. Бубрих 1949 — Бубрих, Д. В. Грамматика литературного коми языка / Д. В. Бубрих. Л., 1949. 206 с.

21. Бубрих 1953 — Бубрих, Д. В. Историческая грамматика эрзянского языка / Д. В. Бубрих. — Саранск : Мордов. кн. изд-во, 1953. 265 с.

22. Бузакова 1980 — Бузакова, Р. Н. Синонимика заимствованных и исконных слов в мордовских языках / Р. Н. Бузакова // Проблемы межъязыкового контактирования. Саранск : Мордов. кн. изд-во, 1980. -Вып. 61.-С. 24-37.

23. Бузаков, Ганичева 1985 Бузаков, И. С., Ганичева, М. Е. Эрзянь кель 11 И. С. Бузаков., М. Е. Ганичева. - Саранск : Мордов. кн. изд-сь, 1985. — 176 с.

24. Булычев 1947 Булычев, М. Н. Порядок слов в удмуртском простом предложении / М. Н. Булычев. Ижевск, 1947. - С. 62-80.

25. Буслаев 1958 Буслаев, И. Ф. Опыт исторической грамматики / И. Ф. Буслаев. - М.: Учпедгиз, 1958. - 623 с.

26. Валгина 1991 — Валгина, Н. С. Синтаксис современного русского языка : учеб. для вузов по спец. «Журналистика» 3-е изд., испр. / Н. С. Валгина. Москва : Высшая школа, 1991. - 432 с.

27. Вахек 1964 Вахек, Й. Лингвистический словарь пражской школы / Й. Вахек; под ред. А. А. Реформатского. - М. : Прогресс, 1964. - 350 с.

28. Весмах-Лехто, Родима 1984 Весмах-Лехто И., Родима А. К вопросу о порядке слов в русском и финском языках / И. Весмах-Лехто, А. Родима. - Helsinki: Sdudia Slavica Finlandensia. Т. 1., 1984. — S. 196-220.

29. Виноградов 1954 Виноградов, В. В. Некоторые задачи изучения синтаксиса простого предложения / В. В. Виноградов // Вопросы языкознания. 1954. -№ 1. С. 3-29.

30. Виноградов 1986 Виноградов, В. В. Русский язык (Грамматическое учение о слове) / В. В. Виноградов. - М. : Наука. 1986. - С. 544.

31. Водясова 1999 — Водясова, Л. П. Синтаксисэнь чарькодематнень текстэнь лувсо тонавтнемась / Л. П. Водясова // Народное образование. Саранск, 1999. № 3. - 109 с.

32. Востоков 1931 -Востоков, А. X. Русская грамматика по наречию его же сокращенной грамматике полнее изложенная / А. X. Востоков. СПб, 1931.-220 с.

33. Гаврилова 1970 Гаврилова, Т. Г. Порядок слов в удмуртском простом повествовательном предложении / Т. Г. Гаврилова // Записки Удмуртского научно-исследовательского ин-та языка, лит., и истории экономики. Филология. 1970. - Вып. 21. - С. 111.

34. Горский 1956 Горский, Д. П. Логика / Д. П. Горский. - М. : Просвещение, 1956. - 75 с.

35. Горшкова 1979 Горшкова, И. М. Дискуссионные вопросы организации текста словацкой лингвистике / И. М. Горшкова // Синтаксис текста. -М. : Наука, 1979. - С. 341-358.

36. ГСУД 1962 Грамматика современного удмуртского языка. -Ижевск : Удмуртия, 1962. - С. 333.

37. ГФЯ 1958 — Грамматика финского языка. Фонетика и морфология. -М.: Изд-во Академии наук СССР, 1958. 296 с.

38. Данеш 1988 Данеш, Ф. Позиции и оценочные критерии при кодификации / Ф. Данеш // Новое в зарубежной лингвистике. - М., 1988. -Вып. XX.-С. 281-295.

39. Дектерева 1960 Дектерева, Т. А. Проблема становления грамматического строя языка / Т. А. Дектерева // Проблемы общего и частного языкознания. - М. : Изд-во ВПШ и АОН, 1960. - 176 с.

40. Дубровина 1972 Дубровина, 3. М. Инфинитивы в финском языке / 3. М. Дубровина. Л. : Изд-во Ленингр. ун-та, 1972. - 207 с.

41. Евсевьев 1929 Евсевьев, М. Е. Основы мордовской грамматики. Эрзянь грамматика. С приложением образцов мокшанских склонений и спряжений / М. Е. Евсевьев. - М. : Центриздат, 1929. - 446 с.

42. Елисеев 1997 Елисеев Ю. С. Финско-русский и русско-финский словарь / Ю. С. Елисеев. - М. : Русский язык, 1997. - 352 с.

43. Ерина 1997 Ерина. О. Частицы в мордовских языках: дис. . канд. филолог, наук / О. Ерина. - Тарту, 1997. - 149 с.

44. Келин 1969 Келин, М. Н. Сложные слова сочинительного типа в мордовских языках / М. Н. Келин // Вопросы мордовского языкознания. -Саранск : Труды Мордовского НИИ языка, лит-ры, истории и экономики, 1969. - Вып. XXXVI. - С. 110-135.

45. Ковтунова 1969 Ковтунова, И. И. Порядок слов в русском литературном языке XVIII - первой трети XIX в. / И. И. Ковтунова. - М: Наука, 1969.-231 с.

46. Ковтунова 1976 Ковтунова, И. И. Современный русский язык. Порядок слов и актуальное членение предложения / И. И. Ковтунова. - М. : Просвещение, 1976. — 236 с.

47. Коляденков 1954 Коляденков, М. Н. Грамматика мордовских (эрзянского и мокшанского) языков / М. Н. Коляденков. Синтаксис. Ч. 2. -Саранск : Мордов. кн. изд-во, 1954. - 326 с.

48. Коляденков 1959 — Коляденков, М. Н. Структура простого предложения в мордовских языках. Предложение и его главные члены / М. Н. Коляденков. — Саранск : Мордов. кн. изд-во, 1959. 290 с.

49. Крушельницкая 1961 Крушельницкая, К. Г. Очерки по сопоставительной грамматике немецкого и русского языков / К. Г. Крушельницкая. -М: Изд-во лит. на иностр. яз., 1961. - 265 с.

50. Крылова, Хавронина 1984 Крылова, О. А., Хавронина С. А. Порядок слов в русском языке / О. А. Крылова, С. А. Хавронина. Изд. 3-е. -М. : Русский язык, 1984. С. 3-185.

51. Крылова, Хавронина 1989 Крылова, О. А., Хавронина С. А. Обучение иностранцев порядку слов в русском языке / О. А. Крылова, С. А. Хавронина. - М. : Русский язык, 1989. - С. 25-45.

52. Куприянова, Хомич, Щербакова 1957 Куприянова В. Н., Хомич А. В., Щербакова А. И. Ненецкий язык : учебное пособие для педагогических институтов / В. Н. Куприянова., А. В. Хомия., А. И. Щербакова. - Л., 1957. -С. 243.

53. Лаврентьева 1989 Лаврентьева, Н. М. Синтаксические отношения и связи уровня простого предложения / Н. М. Лаврентьева. -Саранск : Изд-во Сарат. ун-та. Саран, фил., 1989. - 152 с.

54. Лаврентьев 1970 Лаврентьев, Г. И. История инфинитивных образований и сходных с ними форм в марийском языке / Г. И. Лаврентьев // Вопросы финно-угроведения, 1970. - Вып. 5. - С. 98-101.

55. ЛЭС 1990 — Лингвистический энциклопедический словарь / Ин-т язы-коз. АН СССР. -М. : Сов. энциклопедия, 1990. 685 с.

56. Лобанова, Горбачик 1977 Лобанова Н. А., Горбачик А. Л. Порядок слов в русском языке / Н. А. Лобанова, А. Л. Горбачик // Русский язык за рубежом. 1977. - № 4. - С. 12-17.

57. Ломтев 1958 Ломтев, Т. П. Основы синтаксиса современного русского языка / Т. П. Ломтев. - М. : Учпедгиз, 1958. - 16 с.

58. Майтинская 1960 — Майтинская, К. Е. Венгерский язык. Синтаксис / К. Е. Майтинская. М. : АН СССР, 1960. - 376 с.

59. Майтинская 1974 Майтинская, К. Е. Порядок слов в предложении / К. Е. Майтинская // Основы финно-угорского языкознания. Вопросы происхождения и развития финно-угорских языков. - М. : Наука, 1974.-С. 383-385.

60. Майтинская 1979 Майтинская, К. Е. Историко-сопоставительная морфология финно-угорских языков / К. Е. Майтинская. — М. : Наука, 1979. -263 с.

61. Майтинская 1982 Майтинская, К. Е. Служебные слова в финно-угорских языках / К. Е. Майтинская. - М. : Наука, 1982. - С. 116.

62. Матезиус 1947 Матезиус, В. О так называемом актуальном членении предложения / В. Матезиус // Пражский лингвистический кружок. -М., 1947. С. 327-352.

63. Мосин 2003 Мосин М. В., Пугачева Г. П. Эрзянь кель 7 / М. В. Мосин, Г.П. Пугачева. - Саранск : Мордов. кн. изд-сь, 2003. - 200 с.

64. Надькин, Ганичева 1984 Надькин, Д. Т., Ганичева М. Е. Эрзянь келень грамматика / Д. Т. Надькин, М. Е. Ганичева. — Саранск : Мордов. кн. изд-сь, 1984.-207 с.

65. Нарваткин, Цыганкин 1980 Нарваткин Н. С., Цыганкин Д. В. Эрзянь кель / Н. С. Нарваткин, Д. В. Цыганкин. - Саранск : Мордов. кн. изд-сь, 1980.-116 с.

66. Никунласси 1993 Никунласси, А. Об обучении финнов порядку слов в русском языке / А. Никунласси. - М. : Аспект, 1993. - № 1. - С. 55-68.

67. Ожегов 1972 Ожегов С. И. Словарь русского языка : около 57000 слов / С. И. Ожегов; под ред. Н. Ю. Шведовой. Изд. 9-е, испр. и доп. - М. : Сов. энциклопедия, 1972. — 846 с.

68. Орнатов 1838 Орнатов, П. Мордовская грамматика, составленная на наречии мордвы-мокши Тамбовской семинарии профессором, магистром, Павлом Орнатовым / П. Орнатов. — М. : В синод, тип., 1838.-106 с.

69. Пенгитов 1961 Пенгитов, Н. Т. Порядок слов в предложении в марийском языке / Н. Т. Пенгитов // Труды марийского научно-исследовательского ин-та яз., лит., ист. и экономики, 1961. - Вып. XV. - С. 119-120.

70. Пяяль 1954 Пяяль, Э. О роли инфинитива в грамматическом строе эстонского языка : дис. . канд. филолог, наук / Э. Пяяль. ИЯ АН СССР, 1954.-С. 16-142.

71. Руднев 1960 Руднев, А. Г. Синтаксис простого предложения / А. Г. Руднев. -М.: Учпедгиз, 1960. - 170 с.

72. Русская 1961 Русская, Ю. Н. Самоучитель хантыйского языка / Ю.Н. Русская.-Л., 1961.-С. 81-168.

73. Рятсеп 1954 — Рятсеп, X. К. Инфинитивные глагольные формы в финно-угорских языках: дис. . канд. филолог, наук / X. К. Рятсеп. Тарту, 1954.-С. 16-21.

74. Серебренников 1967 Серебренников, Б. А. О некоторых характерных особенностях древнего синтаксиса языка коми / Б. А. Серебренников // Советское финно-угроведение. - М., 1967. - № 2. - С. 104.

75. Серебренников 1987 — Серебренников, Б. А. Синтаксис уральского праязыка синтаксис тюркского типа / Б. А. Серебренников // Советское финно-угроведение. - М., 1987. - Вып. XXIII. - 81 с.

76. Сиротинина 1965 Сиротинина, О. Б. Порядок слов в русском языке / О. Б. Сиротинина. - Саратов : Изд-во Саратов, ун-та, 1965. - 170 с.

77. СМЯ 1961 — Современный марийский язык : морфология. — Йошкар Ола : Марийск. кн. изд-во, 1961. — 324 с.

78. СРЯ 1997 Современный русский язык : изд. 3-е, исп. и доп. Под ред.'В. А. Белошапковой. — М. : Азбуковник, 1997. - С. 5-76.

79. Строговия 1949 Строгович, М. С. Логика / М. С. Строгович. -М. : Наука, 1949. - 148 с.

80. Терещенко 1973 — Терещенко, H. М. Синтаксис самодийских языков / H. М. Терещенко. Л. : Наука, 1973. - С. 250-295.

81. Тихонова, Рузанкин 1994 Тихонова Т. М., Рузанкин Н. И. Эрзянь кель / Т. М. Тихонова, Н. И. Рузанкин. — Саранск : Мордов. кн. изд-сь, 1994. -159 с.

82. Учкина 1975 Учкина, В. И. Инфинитив в мордовских языках / В. И. Учкина // Вопросы мордовского языкознания. - Саранск : Мордов. кн. изд-во, 1975. - Вып. 49. - С. 66-97.

83. ФРС 1998 Финско-русский словарь. Под ред. В. Оллыкайнен, И. Сало. Изд. 4-е. Хельсинки: Ао Вернер Сёдерстрём, 1998. - 815 с.

84. Фортунатов 1957 Фортунатов, Ф. Ф. О преподавании грамматики русского языка в средней школе / Ф. Ф. Фортунатов // Избранные труды. М., 1957. Т. 2.

85. Хакулинен 1953 Хакулинен, Л. Развитие и структура финского языка / Л. Хакулинен. - М. : Изд-во ин. лит-ры, 1953. Ч. 1. — С. 65-89.

86. Хакулинен 1955 Хакулинен, Л. Развитие и структура финского языка / Л. Хакулинен. - М. : Изд-во ин. лит-ры, 1955. Ч. 2. - 292 с.

87. Цыганкин, Приставкин 1980 Цыганкин Д. В., Приставкин Н. К. Эрзянь кель (грамматика ды стилистика) 8 / Д. В. Цыганкин, Н. К. Приставкин. — Саранск : Мордов. кн. изд-сь, 1980. - 136 с.

88. Цыганкин 1983 Цыганкин, Д. В. Лексикология современных мордовских языков: учебное пособие / Д. В. Цыганкин. - Саранск : Изд-во Мордов. ун-та, 1983. - 296 с.

89. A.A. Шахматов. Л., 1941. - С. 164-166.

90. Шведова 1964 — Шведова, Н. Ю. Детерминирующий объект и детерминирующее обстоятельство как самостоятельные распространители4предложения / Н. Ю. Шведова // Вопросы языкознания. 1964. № 6. - С. 7793.

91. Щемерова 1975 Щемерова, В. С. К вопросу об употреблении отрицательных слов арась, аш в мордовских языках / В. С. Щемерова // Вопросы финно-угроведения. - Саранск : Мордов. кн. изд-во, 1975. - С. 269273.

92. ЭРВ 1993 Эрзянь-рузонь валке. Под ред. Б. А. Серебренникова, Р. Н. Бузаковой, М. В. Мосина. - М. : «Русский язык», «Дигора», 1993. - 804 с.

93. Юдакин 1997 — Юдакин, А. П. Сравнительно-историческая грамматика финно-угорских языков / А. П. Юдакин. — М. : Глас, 1997. 391 с.

94. Alhoniemi 1991 — Alhoniemi, A. Zur Kasuskennzeichnung des Objekts im Mordwinischen / A. Alhoniemi // Suomen Kielitieteellisen Yhdistyksen vuosikirja. Helsinki. 1991. C. 24.

95. Bartens 1979 Bartens, R. Mordvan, tseremissin ja votjakin konjugaation infiniittisten muotojen syntaksi / R. Bartens. - Helsinki : Suomalais-ugrilainen seura. 1979. — 251 s.

96. Bartens 1999 — Bartens, R. Mordvalaiskielten rakenne ja kehitys / R. Bartens. Helsinki: Suomalais-ugrilainen seura. 1999. - 183 s.

97. Genetz 1892 Genetz, A. O. G. Suomen partikkelikuodot / A. O. G. -Helsinki, 1892.-S. 93.

98. Grünthal 1941 — Grünthal, W. Itämerensuomalaisten kielten yksikön nominatiivi objektin edustajana. Helsinki, 1941. — S. 179.

99. Hakulinen 1975 Hakulinen, A. Sanajärjestyksen eri tehtävistä / A. Hakulinen // Virittäjä, 1975. - S. 79-92.

100. Hakulinen 1976 — Hakulinen, A. Suomen sanajärjestyksen kieliopillisista ja temaattisista tehtävistä / A. Hakulinen. Stiftelsen för Äbo Akademi Forskningsinstitut. — Turku, 1976. S. 64-152.

101. Hakulinen 1979 Hakulinen A., Karlsson F. Nykysuomen lauseoppia / A. Hakulinen, F. Karlsson. 3. muuttumaton painos. - Helsinki : SKS. 1979.-425 s.

102. Hakulinen 1983 Hakulinen, A. Nykysuomen rakenne ja kehitys / A. Hakulinen. - Helsinki : SKS, 1983. - 315 s.

103. Hakulinen 1979 Hakulinen, L. Suomen kielen rakenne ja kehitys / L. Hakulinen. — Helsinki: Kustannusosakeyhtiö Otava, 1979. - 633 c.

104. Hakulinen 2000 Hakulinen A., Vilkuna M., Korhonen R. ja m. Iso suomen kielioppi / A. Hakulinen, M. Vilkuna, R. Korhonen. - Helsinki. 2000. -1698 s.

105. Holman 1975 — Holman, E. Teema / Reema rakenne ja suomen kielen sanajärjestys / E. Holman // Virittäjä, 1975, 79. - S. 279-286.

106. Hämäläinen 1992 Hämäläinen, E. Suomen harjoituksia / E. Hämäläinen. - Helsinki: SKS. 1992. - 121 s.

107. Hämäläinen 2001 Hämäläinen, E. - Bessonoff S. Jatketaan harjoituksia! / E. Hämäläinen, S. Bessonoff. - Helsinki: Hakapaino Oy, 2001. - S. 256.

108. Ikola 1954 Ikola, O. Suomen lauseopin ongelmia / O. Ikola // Virittäjä. -Helsinki, 1954. - S. 631.

109. ISK 2004 Iso suomen kielioppi. Toinen pianos. - Helsinki : SKS, 2004.-S. 1303-1345.

110. Jonson-Korhola, White 1990 Jonson-Korhola H., White L. Rakastan sinua. Pidatko sina minusta? / H. Jonson-Korhola, L. White. - Jyvaskyla : Soveltavan kielentutkimuksen keskus. 1990. - 69 s.

111. Karlsson 1976 Karlsson, F. Johdatusta yleiseen kielitieteeseen / F. Karlsson. - Helsinki: SKS, 1976.-279 s.

112. Karlsson 1983 Karlsson, F. Suomen peruskielioppi / F. Karlsson. — Helsinki: SKS, 1983. - 250 s.

113. Kauppinen 1991 Kauppinen, A. Aidinkieli / A. Kauppinen. -Helsinki :WSOY, 1991.-482 s.

114. Kytomaki 1994 Kytomaki, L. Kieli ja sen kieliopit opetuksen suuntaviivoja / L. Kytomaki. - Helsinki: 1994. - 265 s.

115. Lepasmaa, Silfverberg 1998 Lepasmaa A., Silfverberg L. Suomen kielen alkeioppikirja / A. Lepasmaa, L. Silfverberg.- Helsinki : Finn Lectura, 1998.-251 s.

116. Linden 1947 Linden, E. Suomen kielen sanajarestyksesta / E. Linden//Virittaja, 1947, 51. - S. 324-331.

117. Mosin, Bajuskin 1983 Mosin M. V., Bajuskin N. S. Ersamordvan oppikirja / M. V. Mosin, N. S. Bajuskin. — Helsinki: Suomalais-ugrilainen seura, 1983.-S. 32-33.

118. Mullonen, Hamalainen, Silfverberg 1992 Mullonen M., Hamalainen E.,Silfverberg L. Puhutaan suomea I. - Петрозаводск : Карелия, 1992. - 221 с.

119. Nuutinen 1997 Nuutinen, О. Suomea suomeksi 2/0. Nuutinen. -Helsinki: Suomalaisen Kirjallisuuden Seura. 1997. - 159 s.

120. Paasonen 1903 Paasonen, H. Mordvinische Lautlehre / H. Paasonen. SUST 22. - Helsinki, 1903. - C. 26.

121. Penttila 1954 Penttila, A. Yksipersoonaisista verbeista / A. Penttila // Virittaja. - Helsinki, 1954. - S. 97.

122. Pirko 1989 Pirko, L. Suomen kielioppi / L. Pirko. - Otava : Kustannusosakeyhtiö Otavan painolaitokse. 1989. -215 s.

123. Raevaara 1996 Raevaara, L. Missä jäijestyksessä ja miksi? / L. Raevaara. Eeva Lindenin näkemyksiä suomen kielen sanajärjestyksestä // Virittäjä, 1996. -№ l.-S. 61-68.

124. Ravila 1941 Ravila, P. Über die Verwendung der Numeruszeichen in den uralischen Sprachen / P. Ravila. - FUF XXVII, 1941. - S. 1-136.

125. Rima 2002 Rima, L. Predikaatin ja subjektin käänteinen järjestys venäjässä ja suomessa / L. Rima. - Helsinki, 2002. - 77 s.

126. Schot-Saikku 1984 Schot-Saikku, P. Lausetyypeistä ja kielen muutoksesta / P. Schot-Saikku. Publications of The Linguistic Association of Finland. - Turku, 1984. - S. 83-97.

127. Setälä, Nieminen 1954 Setälä E. N., Nieminen K. Suomen kielen oppikirja / E. N. Setälä, K. Nieminen. - Helsinki, 1954. — S. 61.

128. Setälä 1984 Setälä, E. N. Suomen kielen lauseoppi kouluja varten / E. N. Setälä. Toinen, muutettu pianos. - Helsinki: K. E. Holm, 1984.

129. Silfverberg 1992 Silfverberg, L. Suomen kielen alkeisoppikirja / L. Silfverberg. - Espoo : Finn Lectura, 1992. - 165 s.

130. SES 1999 Suomalais - ersäläinen sanakirja. A. Alhoniemi, N. Agafonova, M. Mosin. - Turku : Vammalan Karjapaino Oy, 1999. - 539 s.

131. Thomson 1977 Thomson, I. Russian Word Order: A Comparative Study /1. Thomson // Slavic and East European Journal. 1977. - № 1. - S. 88-103.

132. Toivonen 1994 Toivonen, Y. H. Finnische Laut - und Formenlehre / Y. H. Toivonen. - FUF XXVIII. - S. 200-211.

133. Vilkuna 1989 Vilkuna, M. Free Word Order in Finnish. Its Syntax and Discourse Functions / M. Vilkuna. — Helsinki : Suomalaisen Kirjallisuuden Seuran Toimituksia 500. 1989.

134. Vilkuna 2003 Vilkuna M. Suomen lauseopin perusteet / M. Vilkuna. - Helsinki: Edita prima Oy. 2003. - 348 s.

135. Weil 1844 Weil, A. De l'ordre des mots dans les langues anciennes compares aux langues modernes. Париж, 1844.

136. White 1993 White, L. Oppikirja / L. White. - Helsinki : Finn Lectura, 1993.-510 s.

137. White 1993 White, L. Suomen kielioppia ulkomaalaisille / L. White. - Helsinki: Finn Lectura, 1993. - 326 s.

138. Widemann 1838 Widemann, F. J. Über die früheren Sitze der tschudischen Völker und ihre Sprachverwandtschaft mit den Völkern MittelHochasiens / F. J. Widemann. Reval, 1838. - S. 21.

139. Widemann 1847 Widemann, F. J. Versuh einer Grammatik der Tscheremissischen Sprache / F. J. Widemann. Reval, 1847. - 350 s.

140. Ylioppilasaineita 1992 Ylioppilasaineita. - Helsinki : SKS, 1992.210 s.б) произведения художественной литературы

141. Абрамов 1967 Абрамов, К. Эсь канстось а маряви / К. Абрамов. -Саранск : Мордов. кн. изд-вась, 1967. -233 с.

142. Абрамов 1973 — Абрамов, К. Эрзянь цера : роман / К. Абрамов. -Саранск : Мордов. кн. изд-вась, 1973. Т. 2. — 443 с.

143. Алтышкин 1979 Алтышкин, В. Данилка : евтнемат / В. Алтышкин. - Саранск : Мордовкн. изд-во, 1979. - 32 с.

144. Арапов 2005 Арапов, А. В. Монь вайгелем : стихть, евтнемат, новеллат, евкст / А. В. Арапов. — Саранск : Мордов. кн. изд-вась, 2005. - 127 с.

145. Баргова 2004 Баргова, Т. Мон ды монь ялгам : евтнемат / Т. Баргова. Вишка классо тонавтницятненьды од ломантнень туртов. - Саранск : Мордов. кн. изд-вась, 2004. — 56 с.

146. Биушкина 1969 Биушкина, М. Р. Сыргозема : пьесат / М. Р. Биушкина. - Саранск: Мордов. кн. изд-вась, 1969. - 60 с.

147. Брыжинский 1963 Брыжинский, И. С. Василинка / И. С. Брыжинский. - Саранск : Мордов. кн. изд-вась, 1963. — 152 с.

148. Брыжинский 1968 Брыжинский И. С. Моронть полатксозо : евтнемат ды повесть / И. С. Брыжинский. - Саранск : Мордов. кн. изд-вась, 1968.-192 с.

149. Брыжинский 1981 Брыжинский, И. С. Пси кизэ : повесть / И. С. Брыжинский. - Саранск : Мордов. кн. изд-вась, 1981. — 96 с.

150. Брыжинский 1983 — Брыжинский М. Половт : исторической повесть / М. Брыжинский. — Саранск : Мордов. кн. изд-вась, 1983. 143 с.

151. Брыжинский 2004 — Брыжинский, А. И. Вечкеманть тюсонзо эсензэ : роман / А. И. Брыжинский. Саранск : Мордов. кн. изд-вась, 2004. -319 с.

152. Глухов 2003 Глухов, П.С. Кедровой пештть : евтнемат, лецтнемат. Эйкакштнэнь ды од ломантнень туртов / П. С. Глухов. - Саранск : Мордов. кн. изд-вась, 2003. — 88 с.

153. Гребенцов 2005 — Гребенцов, Г. Кодамо тюсонь ведесь : евтнемат / Г. Гребенцов. Саранск : Мордов. кн. изд-вась, 2005. - 104 с.

154. Горбунов 1988 Горбунов, В. Морыцянть од поразо : повесть / В. Горбунов. - Саранск : Мордов. кн. изд-вась, 1988. - 168 с.

155. Горький 1988 — Горький, М. Рассказы и повести : для среднего и старшего школьного возраста / М. Горький. Москва : Просвещение, 1988. — 288 с.

156. Григошин 1970 Григошин, Я. Октябрянь зорят : кочказь поэзия ды проза / Я. Григошин. — Саранск : Мордов. кн. изд-вась, 1970. - 240 с.

157. Демин 2005 — Демин, В. И. Сюконян тенк : эрзянь писательде евтнемат / В. И. Демин. — Саранск : Мордов. кн. изд-вась, 2005. 320 с.

158. Доронин 1993 — Доронин А. Кочкодыкесь пакся нармунь : роман / А. Доронин. - Саранск : Мордов. кн. изд-вась, 1993. - 384 с.

159. Доронин 1996 Доронин, А. Баягань сулейть : роман / А. Доронин. - Саранск : Мордов. кн. изд-вась, 1996. — 480 с.

160. Журавлев 2000 Журавлев, Ч. Вечкемань теште : роман / Ч. Журавлев. - Саранск : Тип. «Красный Октябрь», 2000. Т. 2. — 477 с.

161. Ишуткин 2004 Ишуткин, Н. Вармань кандовкст : эрямосто саезь евтнемат ды породнят / Н. Ишуткин. - Саранск : Мордов. кн. изд-вась, 2004.- 176 с.

162. Калинкин 2003 Калинкин, И. Кочказь произведеният : 3 т. 1 т. Стихотвореният, повесть, очерк / И. Калинкин. - Саранск : Мордов. кн. изд-вась, 2003.-352 с.

163. Кириллов 1940 Кириллов, П. Литова : роман / П. Кириллов. -Саранск : Мордов. кн. изд-вась, 1940. - 175 с.

164. Коломасов 1956 Коломасов, В. Лавгинов : роман / В. Коломасов.- Саранск : Мордов. кн. изд-вась, 1956. 228 с.

165. Коломасов 1995 Коломасов, В. Лавгинов : роман. Прончатов И. Сэняжа : стихть. Щеглов А. Гайгстак бандура! : баллада ды стихть. - Саранск : Мордов. кн. изд-вась, 1995. - 240 с.

166. Кузьмин 1982 — Кузьмин, С. Чадыведь : повесть ды евтнемат / С. Кузьмин. Саранск : Мордов. кн. изд-вась, 1982. - 116 с.

167. Куторкин 1969 Куторкин, А. Лажныця Сура : роман / А. Куторкин. - Саранск : Мордов. кн. изд-вась, 1969. Т. 1. — 428 с.

168. Куторкин 1976 Куторкин, А. Лажныця Сура : роман / А. Куторкин. - Саранск : Мордов. кн. изд-вась, 1976. Т. 2. - 408 с.

169. Куторкин 1997 — Куторкин, А. Раужо палмань : роман. Ламзурь : поэма / А. Куторкин. Саранск : Мордов. кн. изд-вась, 1997. - 336 с.

170. Лукьянов 1959 Лукьянов, А. Валдо ки : роман / А. Лукьянов. -Саранск : Мордов. кн. изд-вась, 1959. - 178 с.

171. Любаев 1979 Любаев, П. Толбандянь сяткт : стихть / П. Любаев.- Саранск : Мордов. кн. изд-вась, 1979. 144 с.

172. Люлякина 1994 Люлякина, С. Евтан тыненк, мезде нудеесь морась : стихотвореният, евкст, евтнемат, пьесат / С. Люлякина. - Саранск : Мордов. кн. изд-вась, 1994. — 320 с.

173. Мартынов 1967 Мартынов, А. Тетятнень киява / А. Мартынов. -Саранск : Мордов. кн. изд-вась, 1967. — 252 с.

174. Мартынов 1979 Мартынов, А. Валдо чинть ало : сборник / А. Мартынов. - Саранск : Мордов. кн. изд-во, 1979. - 424 с.

175. Мартынов 1984 Мартынов А. Толонь селмот : роман / А. Мартынов. - Саранск : Мордов. кн. изд-вась, 1984. - 216 с.

176. Некрасов 1979 Некрасов, Н. А. Сочинения в 2-х томах: стихотворения / Н. А. Некрасов. — Москва : «Художественная литература», 1979. Т. 1.-496 с.

177. Нуянь Видяз 2003 Нуянь Видяз. Иень тюст: нурькине евтнемат / Нуянь Видяз. - Саранск : Мордов. кн. изд-вась, 2003 .- 160с.

178. Нуянь Видяз 2006 Нуянь Видяз. Янгамо : келей евтнема, евтнемат, тешкст / Нуянь Видяз. - Саранск : Тип «Красный Октябрь», 2006.- 260 с.

179. Потекаев 1983 Потекаев, Г. А стувтовикс чи : евтнемат / Г. Потекаев. - Саранск : Мордов. кн. изд-вась, 1983. - 56 с.

180. Прохоров 1978 Прохоров, П. Цидярдома : роман / П. Прохоров.

181. Саранск : Мордов. кн. изд-вась, 1978. — 296 с.

182. Прохоров 1989 Прохоров, П. Эрямонь лув : повесть / П. Прохоров. - Саранск : Мордов. кн. изд-вась, 1989. — 136 с.

183. Пятаев 1971 — Пятаев, Е. И. Патят-ялакст : повесть ды евтнемат / Е. И. Пятаев. — Саранск : Мордов. кн. изд-вась, 1971. — 152 с.

184. Радин-Аловский 1992 Радин-Аловский, В. И. Равонь трявкст : повесть. Эйкакштнэнь ды од ломантнень туртов / В. И. Радин-Аловский. — Саранск : Мордов. кн. изд-вась, 1992. - 64 с.

185. Раптанов 1985 Раптанов, Т. Чихан пандо ало : роман / Т. Раптанов. - Саранск : Мордов. кн. изд-вась, 1985. — 212 с.

186. Рочев 1951 Рочев, Я. М. Кыг друг / Я. М. Рочев. - Сыктывкар, 1951.-С. 116.

187. Рузавин 1982 Рузавин, В. Стака иеть : повесть ды евтнемат / В. Рузавин. - Саранск : Мордов. кн. изд-вась, 1982. — 68 с.

188. Рузавин 1986 Рузавин, В. Од тетя: повесть / В. Рузавин. -Саранск : Мордов. кн. изд-вась, 1986. — 60 с.

189. Самсонов 1976 Самсонов, С. А. шур мед бызёз. Версъёс / С. А. Самсонов. - Ижевск, 1976. - С. 49.

190. Седойкин 1991 Седойкин, Л. Авань моронзо : евтнемат / Л. Седойкин. - Саранск : Мордов. кн. изд-вась, 1991. - 103 с.

191. Сусорева 2005 Сусорева, О. Монь вайгелем: стихть, евтнемат, новеллат, евкст / О. Сусорева. - Саранск : Мордов. кн. изд-вась, 2005. - 128 с.

192. Сятко 1971, 6 Сятко : литературно-художественной ды общественно-политической журнал. - Саранск, 1971. - № 6. - 120 с.

193. Сятко 1999, 12 — Сятко : литературно-художественной ды общественно-политической журнал. — Саранск, 1999. № 12.-89 с.

194. Сятко 2000, 10 Сятко : литературно-художественной ды общественно-политической журнал. - Саранск, 2000. - № 10. - 76 с.

195. Сятко 2001, 2 Сятко : литературно-художественной ды общественно-политической журнал. - Саранск, 2002. - № 2. - 66 с.

196. Сятко 2002, 6 Сятко : литературно-художественной ды общественно-политической журнал. — Саранск, 2002. - № 6. - 89 с.

197. Сятко 2003, 3 Сятко : литературно-художественной ды общественно-политической журнал. - Саранск, 2003. - № 3. - 76 с.

198. Сятко 2005, 11 — Сятко : литературно-художественной ды общественно-политической журнал. Саранск, 2005. - № 11. - 89 с.

199. Тимохина 1986 Тимохина, Т. Розовой пель : евтнемат / Т. Тимохина. - Саранск : Мордов. кн. изд-вась, 1986. - 60 с.

200. Торопов 1982 Торопов, И. Челядьлы висьтъяс да повесть / И. Торопов. - Сыктывкар, 1982. - С. 6.

201. УПТМН 1966 Устно-поэтическое творчество мордовского народа : в 8-ми томах. - Саранск : Мордов. кн. изд-вась, 1966. Т. 3. - 430 с.

202. Чесноков 1990 Чесноков, Ф. М. Од эрямонь увт : евтнемат, очеркть ды пьесат / Ф. М. Чесноков. - Саранск : Мордов. кн. изд-вась, 1990. — 192 с.

203. Чехов 1982 — Чехов, А. П. Повести и рассказы. Сочинения в 2-х томах / А. П. Чехов. — Москва : Изд-во «Художественная литература», 1982. -478 с.

204. Шахматов 1910 — Шахматов, А. А. Мордовский этнографический сборник. В приложении : Описание села Оркина Саратовского уезда. Спб., 1910.-848 с.

205. Щеглов 1988 Щеглов, А. Кавксть чачозь : роман / А. Щеглов. -Саранск : Мордов. кн. изд-вась, 1988. Т. 2. - 244 с.

206. Щербаков 2004 Щербаков, А. Минь ве ендонь : повесть. -Саранск : Мордов. кн. изд-вась, 2004. - 144 с.66. Эрзянь фольклор. 1939

207. Эркай 1971 Эркай, Н. Моро Ратордо : повесть / Н. Эркай. -Саранск : Мордов. кн. изд-вась, 1971. - 76 с.

208. Юзыкайн 1967 Юзыкайн, А. Кугызан вуй / А. Юзыкайн. -Йошкар-Ола, 1967. -С. 105-228.

209. Akunin 1988 Akunin, В. Turkkilainen gambiitti / В. Akunin. -Helsinki: Werner Soderstróm Osakeyhtio. 1988. - 224 s.

210. Canth 1998 Canth, M. Anna-Liisa / M. Canth. - Helsinki : WSOY, 1998.- 117 s.

211. Haanpáa 1954 — Haanpaá, P. Yhdeksan miehen saappaat / P. Haanpaa. -Helsinki : Kustannusosakeyhtio. 1954. 174 s.

212. Hamálainen .1983 Hamalainen, E. Kolme kertomusta lapsista / E. Hámaláinen. - Helsinki: Lansi-Savo Oy. 1983. - 47 s.

213. Kivi 1985 Kivi, A. Seitseman veljesta / A. Kivi. Gummerus Oy. -Juvaskyla, 1985.-358 s.

214. Laakso 1988 Laakso, A. Suomensukuisten sana / A. Laakso. -Helsinki : Raamatunkáánnosinstituutti. 1988. - 196 s.

215. Lappalainen 2002 — Lappalainen, M. Sukukansapäivien satoa. Kirjoituksia ja puheenvuoroja suomalais-ugrilaisuudesta / M. Lappalainen. Castrenianumin toimitteita 57. 2 painos. Helsinki : Vammalan Kirjapaino Oy. 2002. - 207 s.

216. Lehtolainen 1993 Lehtolainen, L. Ensimmäinen murhani / L. Lehtolainen. - Helsinki: Kustannusosakeyhtiö Tammi. 1993. - 251 c.

217. Lehtolainen 1995 Lehtolainen, L. Kuparisydän / L. Lehtolainen. -Helsinki : Kustannusosakeyhtiö Tammi. 1995. — 248 s.

218. Lehtonen 1995 Lehtonen, J. Kuolleet omenapuut / J. Lehtonen. -Helsinki : Tammer-Paino Oy. 1995. - 128 s.

219. Leino 1995 Leino, E. Mesikämmen. Musti. Ahven ja kultakalat / E. Leino. - Helsinki : Suomalaisen Kirjallisuuden Seura. 1995. — 215 s.

220. Nygren 1975 Nygren, C. Lotta hoitaa koiria / C. Nygren. - Helsinki : Kustannusosakeyhtiö Otava, 1975. - 120 s.

221. Potter 1967 Potter, B. Nokella ja Vikkelä / B. Potter. - Helsinki : Kustannusosastokeyhtiö, toinen pianos. 1967. - 59 s.

222. Sillanpää 1994 Sillanpää, F. E. Elämä ja aurinko / F. E. Sillanpää. -Helsinki : Suomalais Kirjallisuuden Seura. 1994. - 241 s.

223. Sirge 1956 Sirge, R. Maa ja rahvas / R. Sirge. - Tallinn, 1956. - S. 8.

224. Tapio 1988 Tapio, J. Loinen ja Krunu / J. Tapio. - Porvoo : Werner Söderström Osakeyhtiö. 1988. - 87 s.

225. Timonen 1957 Timonen, A. Tulilahden vastuulla / A. Timonen. -Petroskoi, 1957.-S. 58-81.

226. Vinje 1966 Vinje, K. Nestorin salaisuus / K. Vinje. — Oslo : Suomen Raamattuopiston Kustannus Oy. 1966. - 95 s.

227. Vogt 1898 Vogt, V. Bibalhistoria ja vehas girko historiast / V. Vogt. -Kristiania, 1898.-S. 146.

228. Waltari 1940 Waltari, M. Komisario Palmen erehdys: salapoliisiromaani / M. Waltari. - Helsinki: Werner Söderström Osakeyhtiö. 1940. -239 s.

229. Wrigt 1988 Wrigt, Ch. Karuselli / Ch. Wrigt. - Helsinki : Painokari Oy, 1988.- 132 s.

230. Wuolijoki 1973 Wuolijoki, H. Yliopistovuodet Helsingissä 19041908 / H. Wuolijoki. - Helsinki : Weilin Göös, 1973.-291 s.