автореферат диссертации по филологии, специальность ВАК РФ 10.01.01
диссертация на тему: "Последний Колонна" В.К. Кюхельбекера

Полный текст автореферата диссертации по теме ""Последний Колонна" В.К. Кюхельбекера"

На правах рукописи

Шер Елена Юрьевна

«ПОСЛЕДНИМ КОЛОННА» В.К. КЮХЕЛЬБЕКЕРА: РЕАЛИЗАЦИЯ ЗАМЫСЛА РОМАНА В ПИСЬМАХ

Специальность 10 01 01 - русская литература

Автореферат

диссертации на соискание ученой степени кандидата филологических наук

ООЗ173435

Екатеринбург - 2007

003173435

Работа выполнена на кафедре русской и зарубежной литературы

ГОУ ВПО «Уральский государственный педагогический университет»

Научный руководитель: Ермоленко Светлана Ивановна,

доктор филологических наук, профессор Официальные оппоненты: Кондаков Борис Вадимович,

доктор филологических наук, профессор ГОУ ВПО «Пермский государственный университет»

Козлов Илья Владимирович,

кандидат филологических наук, ГОУ ВПО «Уральский государственный университет им АМ Горького» Ведущая организация: ГОУ ВПО «Тюменский государственный

университет»

Защита состоится «А> ноября 2007 года в часов на заседании диссертационного совета Д 212 286 03 при ГОУ ВПО «Уральский государственный университет им А.М Горького» по адресу 620083, Екатеринбург, К-83, пр Ленина, 51, комн 248

С диссертацией можно ознакомиться в научной библиотеке ГОУ ВПО «Уральский государственный университет им А М Горького»

Автореферат разослан Л? 2007 г

Ученый секретарь

диссертационного совета „

доктор филологических наук, профессор С_А Литовская

ОБЩАЯ ХАРАКТЕРИСТИКА РАБОТЫ

Творческая судьба и литературное наследие В.К. Кюхельбекера не раз привлекали внимание исследователей, с достаточной полнотой освещены биография писателя (Ю.Н Тынянов, В.Н Орлов, Н.В Королева и В.Д Рак, Л Д Пашкина, В.В Кунин, Т.О. Мамсин и др), его литературно-критическая деятельность и дневники (А В. Архипова, Л Г Горбунова, Н В Королева и В Д Рак, О Г. Постнов, Ю.В Шатин, В А. Режко, С И Ермоленко, В Г Одиноков и др), лирика (В.Г База-нов, Б С. Мейлах, А.В Архипова, Л Г Фризман, В.Н Касаткина, Т А Ложкова и др.); не забыты, хотя и не изучены в полной мере поэмы и драматические опыты (Ю Н. Тынянов, А В. Архипова, В Ф. Погорельцев, М. Порватова, Е.М. Пульхритудова, В А Осанкина, Л Г Горбунова, А С Немзер и др ). Однако проза Кюхельбекера до сих пор остается не до конца освоенной, фактически «темной» областью Сказанное в полной мере относится к эпистолярному роману писателя «Последний Колонна» Отчасти это объясняется тем, что впервые роман был опубликован в 1937 году (спустя почти век после его создания) и не переиздавался вплоть до 1970-х годов Но и будучи напечатанным, «Последний Колонна» не вызвал какого-либо заметного интереса к себе

Совершенно очевидно, что «Последний Колонна» с самого своего возникновения не был, по терминологии Ю.Н Тынянова, «литературным фактом» (то есть явлением, вошедшим в литературную жизнь эпохи, отразившимся в ней и оказавшим на нее то или иное воздействие)1, поскольку был изолирован, оторван от современного ему литературного процесса в силу объективных обстоятельств Роман Кюхельбекера не изменил своего статуса и на сегодняшний день1 став все же фактом литературы, он так и не был вписан в историко-литературный процесс 30-40-х годов XIX века2. Роману не нашлось

1 См . Тынянов, Ю Н Литературный факт /Ю Н Тынянов - М. : Высшая школа, 1993 -С 121-137.

2 См, напр.. История русской литературы / гл. ред. М П Алексеев, Н Ф Бельчиков и др.. в 9 т. (10 ч ) - М , Л • Изд-во АН СССР, 1953 - Т 6, История русской литературы / гл. ред Н И. Пруцков в 4 т -Л Наука, 1981 -Т 2

места ни в истории русского романа1, ни в истории русского романтизма2

«Последний Колонна» Кюхельбекера еще ни разу не становился предметом специального научного осмысления Отдельные, по большей части вступительные статьи в разного рода изданиях, редкие беглые упоминания о романе в трудах, посвященных истории русской литературы, не дают целостного представления о произведении и его месте в современном ему литературном процессе3. Однако при этом обнаруживается почти парадоксальный факт. С одной стороны, будучи практически не исследованным, «Последний Колонна» является благодатным материалом для различных изысканий, с другой стороны, а, возможно, в силу именно этого обстоятельства, предстает едва ли не «бесспорным», что обнаруживается в наличии (а рпоп) единогласных суждений исследователей по ряду важнейших вопросов (творческой эволюции и художественного метода писателя, жанрового своеобразия романа и его стилевой специфики), а потому, вроде бы, и не нуждается в изучении

Таким образом, актуальность выбранной нами темы исследования определяется, в первую очередь, малой степенью изученности романа В К Кюхельбекера «Последний Колонна», а также необходимостью определения места этого незаслуженно обойденного вниманием исследователей, «полузабытого» (Е М Пульхритудова) романа не только в истории русского романа и русского романтизма, но и в историко-литературном процессе 30-40-х годов XIX века

Объект нашего исследования — эпистолярный роман В К Кюхельбекера «Последний Колонна», над которым автор трудился свыше десяти лет Роман состоит из двух частей I часть была написана Кюхельбекером в 1832 году, II была начата им в 1843 году (спустя десятилетие после создания первой) и закончена (как целостный, художественно завершенный текст) после знакомства писателя с «Героем нашего времени» и скорее всего, с нашей точки зрения,

1 См.: История русского романа / гл. ред. А. С. Бушмин . в 2 т. - М., Л. Изд-во АН СССР, 1962 -Т. 1.

2 См История романтизма в русской литературе Романтизм в русской литературе 20-30-х годов XIX века /СЕ Шаталов, С В Тураев, В. И. Сахаров и др. -М Наука, 1979

3 Отметим статью Е.М Пульхригудовой «"Лермонтовский элемент" в романе В. Кюхельбекера "Последний Колонна"» (Филологические науки - 1960 - № 2 - С 126-138) как значимую в рамках нашего исследования

уже с оглядкой на лермонтовский роман Вероятно, думать над «Последним Колонной» автор продолжал до самой смерти (1846), исправляя и переписывая текст

Предмет анализа — процесс реализации В К Кюхельбекером замысла романа в письмах

Цель диссертационного исследования заключается в стремлении выявить, трансформируется ли замысел «Последнего Колонны» в процессе долгой работы над романом, происходят ли изменения в жанровой структуре произведения (во II части в сравнении с I) и если происходят, то под влиянием каких факторов и какие именно

Для достижения поставленной цели необходимо решение следующих задач-

• обобщить представления о жанровом своеобразии эпистолярного романа с тем, чтобы сформулировать необходимые теоретические положения, которые будут положены в основу работы;

• увидеть, как связана идейная проблематика «Последнего Колонны» Кюхельбекера, изолированного от общественно-литературной жизни страны, с актуальными вопросами эпохи 30-х годов XIX века, в какой мере она могла определить выбор жанровой формы произведения;

• раскрыть, как жанровое своеобразие «Последнего Колонны» отразилось на специфике субъектной и пространственно-временной организации, а также на стилевых особенностях романа;

• выяснить, видоизменяется ли воссозданный автором в I части романа образ мира в процессе работы над II частью;

• проанализировать образ Джиованни Колонны как «героя времени», чтобы понять, остается ли центральный персонаж-протагонист неизменным (статичным) согласно романтической традиции или же он меняется во П части романа в сравнении с I;

• выявить, в чем состоит авторская позиция и каковы формы ее выражения

Полагаем, что предпринятый нами анализ «Последнего Колонны» позволит определить его место и значение в истории русского романа, а значит и в истории русской литературы

Целью и задачами работы определяются методы исследования Поскольку роман В К. Кюхельбекера «Последний Колонна» мало изучен, на первый план выходит необходимость системно-структурного анализа произведения, предполагающего выяснение связей, отношений между уровнями, срезами художественного текста Вместе с тем преимущественное обращение к методу системно-структурного анализа не исключает применения (в сочетании) и других методов, в частно-

сти, мотивного и герменевтического (позволяющего более полно толковать скрытые смыслы, связанные с использованием Кюхельбекером в тексте романа литературных и шире - культурных образов), а также метода взаимосоотнесенного исследования художественных произведений. Основной целью последнего является не обнаружение заимствования или модификации генетически или типологически родственных моментов в творчестве двух художников, а преимущественно выяснение значимости их функционирования в процессе раскрытия целостной авторской концепции В то же время данный метод дает возможность сочетать как приемы сравнительно-исторического, истори-ко-генетического, так и принципы системно-структурного анализов.

Методологической основой исследования являются работы М.М Бахтина, М Ю Лотмана, Д С Лихачева, М М Гиршмана, Н Л Лейдермана и др., посвященные проблемам жанра и целостности художественного произведения, современные труды по теории романа в общем (В Кожинов, Е М. Мелетинский, А Я Эсалнек и др.), эпистолярного в частности (Д М Урнов, Е Г. Елина, B.C. Муравьев, М Г Со-колянский, О О. Рогинская и др.); философские (Г.Г Гадамер, Р Ин-гарден Э Гуссерль, Х.Р Яусс, В. Изер, Р Варнинг, X Вайнрих и др ) и литературоведческие (М Г. Зельдович, И П. Смирнов и др ) труды по проблеме художественной рецепции, ряд исследований, посвященных творчеству В К Кюхельбекера и М Ю Лермонтова.

Научная новизна исследования состоит в том, что в нем впервые предпринята попытка целостного рассмотрения «Последнего Колонны» В К Кюхельбекера в аспекте реализации замысла романа в письмах обоснована романная природа жанровой структуры «Последнего Колонны», выявлена ее трансформация под воздействием «Героя нашего времени» М Ю Лермонтова в процессе работы писателя над произведением, доказана его принадлежность к романтизму, учитывающему достижения уже развивающегося реализма в раскрытии внутреннего мира личности; определены место и значение «Последнего Колонны» в истории русского романа, историко-литературном процессе 30-40-х годов XIX века

Положения, выносимые на защиту.

♦ Длительный период работы Кюхельбекера над «Последним Колонной» актуализирует проблему воплощения замысла романа в письмах Задуманный вначале как эпистолярная повесть, «Италья-нец»-«Последний Колонна» перерастает в эпистолярный роман по мере усложнения идейно-философского содержания, «сгущения» (романизации) его художественного мира.

• Как эпистолярный роман (разновидность романа психологического), «Последний Колонна» характеризуется «выдвииутостью» в художественной структуре субъектной организации, несущей на себе всю «тяжесть» конструкции, а также двуплановостью его хронотопа (мир в субъективном восприятии героев-корреспондентов и «реальные» пространство и время переписки). Всей своей художественной структурой «Последний Колонна» устремлен к раскрытию внутреннего мира героя-протагониста - Джиованви Колонны.

• Знакомство с «Героем нашего времени» стало для Кюхельбекера «творческим электрическим ударом», позволившим ему продолжить (после десятилетнего перерыва) работу над «Последним Колонной» (II часть) Последствиями этого «удара»-воздействия оказываются усложнение жанровой структуры (введение дневниковых записей — по аналогии с «Журналом Печорина», «документа» - газетной хроники), существенное обогащение романного многоголосия (в том числе за счет появления новых персонажей - носителей демократизированного типа сознания), что способствует многоаспекгности изображения «героя времени» (извне — в свете разных сознаний и изнутри).

• Вместе с тем обнаруживается принципиальное различие между «Героем нашего времени» и «Последним Колонной» - в авторской позиции. Лермонтовское «устранение», как кажется Кюхельбекеру, от суда над «гадким Печориным», вследствие чего он выглядит «привлекательным», побудило писателя яснее (насколько это возможно в рамках эпистолярного романа) обозначить свою позицию, формами выражения которой становятся неперсонифицированный условный субъект сознания (газетный текст - полицейская хроника) и образ издателя, наделенный (от автора) авторитетным словом и произносящий, несмотря на сочувствие к «несчастному» герою-индивидуалисту, свой приговор над ним

• Кюхельбекер и в 30-40-х годах, когда в русской литературе развивается реализм, остается на позициях романтизма, о чем свидетельствует роман «Последний Колонна» Но это романтизм, обогащенный достижениями реализма (прежде всего лермонтовского) в воплощении «истории души человеческой»

• Направление творческих исканий Кюхельбекера — автора «Последнего Колонны» - совпадает с главным вектором развития русского романа и всей русской литературы, отмеченного тенденцией ко все более глубокому психологизму

Теоретическая значимость исследования состоит в уточнении представления о жанровой специфике эпистолярного романа

Практическая значимость работы заключается в возможности использования материалов и выводов исследования при чтении курсов по истории русской литературы ХЕХ века, спецкурсов по истории и поэтике русского романа XIX века, в частности русского эпистолярного романа, по проблемам творчества В.К Кюхельбекера.

Апробация работы. Материалы исследования послужили основой для 9 докладов на научных конференциях: межвузовских «Человек в мире культуры» (Екатеринбург, 2005, 2007), региональных конференциях «Шадринские чтения» (Шадринск, 2004, 2006); всероссийских конференциях «Актуальные проблемы филологического образования-наука - вуз - школа» (Екатеринбург, 2003), «Русская литература национальное развитие и региональные особенности Дергачевские чтения - 2004» (Екатеринбург, 2004), «Проблемы анализа литературного произведения в системе филологического образования наука - вуз -школа» (Екатеринбург, 2004), «Изучение творческой индивидуальности писателя в системе филологического образования: наука - вуз — школа» (Екатеринбург, 2005), международной «Русская литература-национальное развитие и региональные особенности Дергачевские чтения - 2006» (Екатеринбург, 2006) Этапы исследования и его результаты обсуждались на заседаниях аспирантского семинара и заседаниях кафедры русской и зарубежной литературы Уральского государственного педагогического университета Основные положения работы нашли отражение в 13 публикациях автора

Структура работы. Диссертация состоит из введения, трех глав, заключения и списка использованной литературы, включающего 290 наименований

ОСНОВНОЕ СОДЕРЖАНИЕ РАБОТЫ

Во введении обосновывается актуальность и новизна избранной темы, определяются цели, задачи и пути исследования поставленной проблемы, обусловливающие логику работы

Первая глава «Эпистолярный роман в теоретическом и историческом освещении» посвящена уточнению представления о жанровой специфике эпистолярного романа и русской традиции «романа в письмах», в контексте которой рассматривается «Последний Колонна» В К Кюхельбекера

Обозначив в первом параграфе основные подходы к решению проблемы жанрового своеобразия эпистолярного романа, формулируем то его понимание, которое кладется в основу работы Эпистолярный роман - разновидность психологического романа, совмещающая в

себе особенности романного повествования с его стремлением к всеобъемлющему охвату действительности и жанровые свойства письма, открывающие широкие возможности в исследовании внутреннего мира человека

В эпистолярном романе субъектная организация как бы «выдвинута» вперед, неся на себе основную «тяжесть» жанровой конструкции Своеобразие пространственно-временной организации романа в письмах заключается в ее «субъективно-объективной» природе С одной стороны, эпистолярный мир подчеркнуто субъективен (мир в субъективном восприятии героев, возникающий на страницах их писем), с другой стороны, можно говорить о «реальном» пространстве, в котором развертывается переписка. Та же двойственность в полной мере присуща и времени эпистолярного романа С одной стороны, время, как его ощущают герои, — субъективная категория (характер его течения зависит от состояния героев) С другой стороны, время переписки (ее временные рамки, границы) — «реальное» (может точно обозначаться датировками писем или упоминанием дат в самих письмах)

Авторская позиция в эпистолярном романе реализуется через элементы заголовочного комплекса, а также такие обрамляющие структуры, как предисловие/послесловие «редактора» или «издателя» (нередко alter ego автора) публикуемой переписки, позволяющие корректировать внутреннюю, субъективную точку зрения героев-участников переписки

Жанровая специфика эпистолярного романа обусловливает его стилевое своеобразие — «механизмами» стиля не просто окрашивается, озвучивается образ мира, а стиль писем героев становится в эпистолярном романе важнейшим приемом создания их образов

Рассматривая во втором параграфе «роман в письмах» в историческом аспекте, делаем вывод, что в русской литературе первой трети XIX века данный художественный феномен развивался, как правило, в русле уже сложившейся традиции, а именно как эпистолярная повесть («Всеволод и Велеслава» (1807) Н.Н Муравьева, «Евгений, или Письма к другу» (1818) И Георгиевского, «Роман в семи письмах» (1823, опубл. - 1824) А. Бестужева-Марлинского, «<Марья Шонинг>» (1835-1836, опубл первые два письма - 1837, целиком - 1884) A.C. Пушкина, «Роман в двух письмах» (1832) О. Сомова, «Княжна Зизи» (1836, опубл. - 1839), «4438-й год» (1840) ВФ. Одоевского, «Суд света» (1840) Е А Ган) Определяем главное отличие эпистолярной повести от романа в письмах, заключающееся в специфике образа мира произведения, ограниченного в повести лишь рамками внутренней, частной жизни героев, ведущих переписку. В русле традиции эпи-

столярной повести и был задуман «Итальянец» - «Последний Колонна» В К Кюхельбекера, постепенно перерастающий в процессе работы в роман

Особое место в русской эпистолярной традиции занимает «<Роман в письмах>» (1829, опубл - 1857) А С. Пушкина, не ставший, как и «Последний Колонна» В К Кюхельбекера, литературным фактом своего времени, правда, по иной причине - в силу своей незавершенности (что затрудняет его жанровую идентификацию) Безусловно, Кюхельбекер не мог знать пушкинского текста, поскольку опубликован тот был лишь после его смерти. Следовательно, писатели почти одновременно (с разницей всего в несколько лет), независимо друг от друга движутся параллельными путями, пытаясь выявить жизнеспособность «старой» художественной «формы» в новых литературных условиях Поиски, ведущиеся и Пушкиным и Кюхельбекером еще не использованных возможностей эпистолярного жанра в раскрытии внутреннего мира человека (не только изнутри, но и в свете «другого» сознания, в свободном диалоге разных сознаний), родственны тем творческим устремлениям, которые уже в конце 1830-х годов приведут Лермонтова к созданию «Героя нашего времени»

Во второй главе «Воплощение замысла эпистолярного романа (I часть "Последнего Колонны")» основное внимание сосредоточено на выяснении того, как Кюхельбекер сумел подчинить ставшую уже традиционной к моменту начала работы над «Последним Колонной» жанровую форму занимающей его ум задаче изображения «страстей» и «души человеческой»

В первом параграфе обращаемся к рассмотрению особенностей духовной жизни русского общества 30-х годов XIX века, для которого философия Шеллинга стала «неисчерпаемым родником новых воззрений на мир во всем его целом»1 Согласно Шеллингу, «в человеке содержится вся мощь темного начала, в нем же — вся сила света»2 Так

1 Кубасов, И Одоевский, князь Владимир Федорович / И Кубасов // Русский биографический словарь - СПб . Типография Главного Управления Уделов, 1905 - (Обезьянинов - Очкин) - С. 130 См также Михайлов, А В. Обратный перевод Русская и западноевропейская культура- проблемы взаимосвязей / А. В Михайлов. - М Языки русской культуры, 2000 - С 17-112, Шумкова, Т Л Ф.В.Й Шеллинг и русская литература первой половины XIX века / Т. Л. Шумкова. - Екатеринбург Изд-воУрал ун-та, 2001 -С 100-117 и др

2 Шеллинг, Ф В Философские исследования о сущности человеческой свободы и связанных с ней предметах / Ф В. Шеллинг // Шеллинг.

выдвигается на первый план проблема нравственного выбора между добром и злом, столь значимая для русского романтического мышления Кюхельбекер, испытывая чувство удивительного «родства времени» (Ю Н Тынянов), не мог не откликнуться на идейные искания эпохи Стараясь «узнать . душу человеческую», писатель в «Последнем Колонне» поднимает вечные философские вопросы и важнейший из них — о «сущности человеческой свободы» и ее границах. Данная идейно-философская проблематика определила обращение Кюхельбекера к исповедальной жанровой форме, способной вместить емкое содержание, - эпистолярному роману.

Второй параграф посвящен специфике субъектной организации «Последнего Колонны» Казалось бы, сама форма переписки, используемая автором, упрощает разделение героев на субъекты речи и субъекты сознания Однако в романе В К Кюхельбекера картина оказывается намного сложнее и богаче: в тексте письма, формально принадлежащего определенному субъекту речи (всегда обозначенному), может быть выражено сразу несколько точек зрения, позиций То есть герой пишущий «несет» не только свое, но и «чужое» слово о себе и о мире А потому субъектов сознания в романе Кюхельбекера оказывается значительно больше, чем субъектов речи Мы обозначили 16 сю-жетно задействованных персонажей, из них семерым формально приписан текст При этом лишь 12 оказываются субъектами сознания (Джиованни Колонна, Юрий Пронский, Victor, Надежда Горич, Фра Паоло, Глафира Ивановна Перепелицына, Матвей Матвеевич Сковро-да, Владимир Горич, Филиппо Малатеста, Карпов, Грауманн, Настя) Оставшихся четверых (Теодор, Эмилия Дюваль, Лукерья Петровна Сковрода, князь Б.) мы условно назвали субъектами «присутствия» Особым - неперсонифицированным субъектом речи, за которым определенно стоит четко обозначенное сознание-позиция, в романе предстает некий условный «персонаж» - полицейская газета, «голос» которой начинает звучать, когда «голоса» других персонажей - субъектов переписки — смолкают, «Выписками» из газеты, в которых сообщается об ужасной развязке неотвратимо назревавшей трагедии, заканчивается «Последний Колонна» Однако, как бы ни был многоголосен и сложен мир эпистолярного романа, не следует забывать, что над всем господствует фигура издателя (персонифицированно обнаруживающаяся только во II части романа), поскольку и отбор, и компоновка материа-

Философские исследования о сущности человеческой свободы Бруно, или О божественном и естественном начале вещей - СПб. . Изд-е Д Е Жуковского, 1908 - С. 30

ла зависят исключительно от его личной воли. В то же время издатель, безусловно, является субъектом речи - в «замечаниях». Но он прежде всего — главный субъект сознания, которому открыты кругозоры сознаний всех героев

Все герои стремятся разгадать тайну Колонны, исходя в своих оценках из личных субъективных представлений и впечатлений Они ведут диалог с ним и о нем, обмениваясь посланиями. Образ Колонны раскрывается в романе, таким образом, через призму разных, порой противоречащих друг другу восприятий, поскольку автор дает право голоса непохожим друг на друга персонажам (различает их абсолютно все пол, социальное положение, степень образованности, сфера деятельности, национальная принадлежность и т.д.). Чтобы уйти от «карикатурности» и механичности создаваемых образов, наделенных «слогом», художник стремится придать посланиям каждого из корреспондентов стилевую индивидуальность

Поскольку Кюхельбекер ставит перед собой цель запечатлеть прежде всего характер главного героя, все остальные персонажи только намечены, так как обрисовка их во всей полноте не входила в задачу автора В этом смысле «Последний Колонна», без сомнения, моноцентрический роман, что подчеркнуто его заглавием

В третьем параграфе, анализируя первые 9 писем, составивших I часть «Последнего Колонны», обозначаем некоторые уже отчетливо проявившиеся особенности хронотопа Автор создает обширный пространственный план, акцентируя при этом ощущение динамики, движения Герои Кюхельбекера постоянно перемещаются на большие расстояния Неслучайной, а потому немаловажной является соотнесенность происходящего с соответствующей ему географической точкой Если Италия в «Последнем Колонне» становится символом «вечного» искусства, культуры, Германия предстает как колыбель философской мысли, то Россия воспринимается как страна безграничных пространств и, как следствие, неизведанных возможностей, таящихся, скрытых до поры до времени Для героев романа передвижения в пространстве одновременно оказываются и перемещениями во времени, чреватом новыми событиями Внешнему движению героев в «реальном» мире соответствует «реальное» время (первое письмо обозначено «Ницца в конце января 183 года»). При этом эпистолярное фабульное время совпадает со временем написания Кюхельбекером романа. Совершенно очевидно, что писатель осмыслял свой роман как роман остросовременный, как роман о «герое времени», отвечающий насущным проблемам эпохи. Отсутствие динамики, развития характера главного героя в I части романа восполняется стремительностью внешнего дей-

ствия Именно событийный ряд служит раскрытию внутреннего мира Колонны, который в тех или иных ситуациях освещается с разных сторон

Особенность художественного мира, каким он предстает в I части романа «Последний Колонна», заключается в его двуплановости Сквозь один план — конкретно-исторический — просматривается другой — вневременной, философский Легенда-«притча» об Агасвере, рассказанная Фра Паоло в письме к Джиованни Колонне, и самый образ «серого человека» — Грауманна, который в романе выступает как воплощение «Вечного иудея», вводят в роман библейский контекст, размыкая тем самым время в вечность, пространство - в безграничность Именно Агасвер — Грауманн (как персонаж романа) соединяет два его плана план вневременной (вечность) и план настоящего времени («реальное» бытие героев)

Так воссоздается в «Последнем Колонне» грандиозный образ мира, богатый в культурном отношении Именно такой образ мира необходим для постановки центральных философских вопросов времени о «сущности человеческой свободы», границах и масштабе этой свободы, ответственности личности за свой нравственный выбор, которые на протяжении всего XIX века будут решать сначала романтики, потом реалисты, начиная с Пушкина и Лермонтова и далее, особенно напряженно, автор великого Пятикнижия - Достоевский

В четвертом параграфе в центре нашего внимания оказывается образ героя в системе персонажей. Эта необыкновенная, обладающая огромной внутренней силой, наделенная неограниченными возможностями личность, живущая богатой внутренней жизнью, типична для романтизма Делая Колонну «итальянцем», «человеком с сильными страстями», Кюхельбекер подчеркивал тем самым «пылкость», «пламенность» его натуры Страшная сила извращенной страстности и приведет Колонну к Каинову преступлению. В то же время Колонна — «пламенный сын Италии», заброшенный в чужую для него, «зимнюю», северную холодную страну При помощи приема контраста усиливается характерный для романтизма мотив одиночества, чужеродности, но в то же время и исключительности героя Образ Колонны строится на основе романтической антитезы. Тем самым, акцентируя сложность, противоречивость личности Колонны, Кюхельбекер указывает на необходимость ее объяснения, разгадки

Сохраняя логику анализа, в третьей главе «"Контакт текстов": трансформация замысла (II часть "Последнего Колонны")», выясняем, каковы были последствия «творческого электрического удара», который испытывает Кюхельбекер, познакомившись с

«Героем нашего времени», как это отразилось на жанровой структуре произведения. Правомерность соотнесенного прочтения «Последнего Колонны» с «Героем нашего времени» обосновываем в первом параграфе документальными свидетельствами знакомства Кюхельбекера с лермонтовским романом, отзывами писателя о нем, особенностями творческого процесса, свойственными Кюхельбекеру

Во втором параграфе выявляем, изменяется ли субъектная организация во П - «постлермонтовской» части романа Кюхельбекера в сравнении с 1-ой «Творческий электрический удар», полученный Кюхельбекером от прочтения «Героя нашего времени» Лермонтова, сказался прежде всего в усложнении художественной структуры «Последнего Колонны» В первую очередь за счет включения во П часть дневниковых записей главного героя, вернее - «выписок» из его дневника (по аналогии с «Журналом Печорина») Таким образом, внутренний мир Джиованни Колонны стал изображаться теперь не только извне (с точки зрения других сознаний), не только изнутри с помощью слова героя, адресованного «другому», но и посредством его «внутреннего» слова, произнесенного наедине с сами собой, адресованного самому себе Это существенно расширило возможности показа душевной жизни Джиованни Колонны Во П части возникает образ издателя (в какой-то степени корреспондирующего с образом автора-повествователя в лермонтовском романе, и тот и другой «издают» «записки» героев, «предавая публике» их «сердечные тайны», и тот и другой выступают в качестве формы выражения авторской позиции, вот только степень ее проявленности разная, поскольку и сами позиции принципиально различны)

Дополняя «картину света и людей», Кюхельбекер во П части вводит новых персонажей (приживалка в доме Пронских Глафира Ивановна Перепелицына, титулярный советник Матвей Матвеевич Сковрода), кроме того обретает «голос» прелевская Кассандра — сумасшедшая Настя («крепостная девка»), образ которой, будучи соотнесенным с образом главного героя, имеет, как мы установили, важное идейно-композиционное значение в романе Названные персонажи -носители иного типа сознания, отличного от того, что представлен в I части (персонажи этой части, за исключением слуги Пронского УиЛога, - люди примерно одного культурного круга, к которому принадлежит и Джиованни Колонна) Некоторая (хотя бы даже и условная) демократизация «взгляда» на «высокого» героя, связанная с образами «новых» персонажей и прежде всего образами слуг, способствует более многоаспектному изображению центрального героя романа, который в разных ситуациях, в общении-контактах с разными субъек-

тами сознаний освещается с разных сторон (вспомним образы «честных контрабандистов» и Максима Максимыча в «Герое нашего времени»)

В третьем параграфе отмечаем произошедшее во П части вследствие усложнения субъектной организации «сгущение» хронотопа и время, и пространство становятся предельно сконцентрированными — 2 месяца в селе Прелево Масштабность окружающего мира, воссозданного в I части (вся Европа и Петербург), сужается до пределов небольшого села Тихое, на первый взгляд, замкнутое пространство жизни дает автору возможность развернуть внутренний конфликт

Особую смысловую емкость художественному миру романа придает творчество Колонны-живописца, что позволяет автору ввести иной, отличный от реального план художественного пространства — мир искусства Это способствует не только созданию в целом очень насыщенного в культурном плане образа мира, но и более глубокому раскрытию образа главного героя. Описания двух картин («Риэнзи перед смертью» и «Смерть Авеля») как бы обрамляют романное действие (эффект кольцевой композиции), предваряя, с одной стороны, судьбоносную встречу Пронского с Колонной (I часть), а с другой -подытоживая исход нравственных терзаний главного героя (II часть). Проанализировав содержание картин и их роль в художественном пространстве романа, приходим к выводу, что мир «причудливых фантазий» художника становится отражением его движения от веры в «святость чести» («Риэнзи перед смертью») к «совершенному бешенству» и «ножу убийцы» («Смерть Авеля») С другой стороны, исторический и библейский контексты в художественном мире, сотворенном Колонной, выводят актуальнейший философский вопрос времени 30-х годов XIX века - соотношение предопределения и свободы воли личности -на вневременной уровень вечных проблем бытия.

Как видим, во П части «Последнего Колонны» нисколько не утрачивается двуплановость как характерная черта его образа мира Вместе с тем действие в романе характеризуется (в отличие от I части) кажущейся неподвижностью, отсутствием видимой событийности. Однако о его статичности говорить не приходится, так как приостановка внешнего действия восполняется интенсивностью развития внутреннего конфликта, энергично устремленного к своему трагическому исходу

Изменениям в трактовке образа Джиованни Колонны (во II части в сравнении с I) посвящен четвертый параграф Характер главного героя получает теперь свое полное выражение не только в свете разных сознаний - извне и изнутри, но и благодаря подтекстным свя-

зям, ассоциациям и параллелям (особая роль принадлежит сквозным мотивам пламени/огня, предчувствия/предопределения, а также знакам и символам культуры, окончательный смысл которых раскрывается только во II части) В результате возникает образ сложной, внутренне противоречивой личности центрального персонажа романа, несущего на себе всю «тяжесть» его идейно-философской «нагрузки». Кюхельбекер (и мы полагаем, что здесь сказалось влияние лермонтовского «Героя нашего времени») наделяет Колонну «типичными» чертами «х ероя времени» Прежде всего он, как и Печорин, — рефлектирующая личность, порождение эпохи идейных и философских исканий В нем, как и в лермонтовском герое, «неумолчно раздаются внутренние вопросы», «тревожащие», «мучающие» его, и он «в рефлексии ищет их разрешения подсматривает каждое движение своего сердца, рассматривает каждую мысль свою»1. Как Печорин безуспешно «мечется в поисках настоящей жизни, настоящей цели», достойной его «сил необъятных»2, так и Колонна, уверовавший в свое предназначение «быть первым, единственным», не знает, чем «наполнить» «бездонную пустоту своего духа» В то же время, как мы убедились в ходе анализа, Колонна остается романтическим героем со всеми наиболее характерными (для данного типа) «родовыми» признаками Ему свойственны претензии на избранность, исключительность, сила и неистовство бушующих в душе страстей, внутренняя борьба такой напряженности, что ее не выдерживает его рассудок (исходом этой борьбы становится безумие, низвергающее героя в «бездну ночи вечной»), обостренно конфликтные отношения с миром (конфликтность вообще в природе характера Колонны он сам говорит о своей «дикой независимости», ставшей причиной его неуживчивости, называя себя «нелюдимом»), контрастная противопоставленность всем персонажам в романе На Колонне лежит типично романтическая печать отверженности (он чужой не только в России, но и на родине, «несчастной, неблагодарной», хотя и «дорогой», где все «растерзало» ему «сердце»), непризнанности («земляки» с «хладнокровием» «приняли . картину» Колонны; в «северном» отечестве Пронского он всего лишь никому не известный «живописец» из Италии), одиночества (Юрий, хотя и «точно славный

1 Белинский, В Г Герой нашего времени / В. Г. Белинский // Белинский В. Г Полн собр соч. в 13 т. - М : Изд-во АН СССР, 1953 -Т 4 -С 266

2 Эйхенбаум, Б М Герой нашего времени / Б М Эйхенбаум // Эйхенбаум, Б М Статьи о Лермонтове - М.; Л Изд-во АН СССР, 1961. -С. 252

человек», в силу своего ничем не колебимого душевного равновесия не смог понять Колонну, а связь с «другом» Филиппо Малатеста обрывается во второй части романа) Даже зло, которое творит Колонна в финале романа, «под стать» его высокому романтическому статусу (вряд ли кто-либо из «типичных» - в реалистическом понимании -героев был бы способен на такое)

Воссоздавая «диалектику души» Печорина, осознающего невоз-вратимость жизненных утрат и бесцельность своего существования, Лермонтов сообщает его образу поистине трагический оттенок. Трагическое начало есть и в образе Колонны Однако очевидно совершенно разное отношение авторов (Лермонтова и Кюхельбекера) к трагедиям своих героев

Если Печорин с горечью признает, что «в руках судьбы» он не раз «играл роль топора» («Как орудие казни, я упадал на голову обреченных жертв. »), то Колонна сам берет «в руку нож убийцы» Печорин казнит себя за то, что его «любовь никому не принесла счастья», что он «ничем не жертвовал для тех, кого любил» (« любил для себя, для собственного удовольствия ») Колонна не от себя - от других требует «жертвы» («Он должен же что-нибудь и для меня сделать .»). Печорин на одного себя возлагает вину за то, что «не угадал» своего «назначенья высокого» Его взыскующий ум пытается постичь причины этой жизненной неугаданности (« зачем я жил'' для какой цели я родился?») Колонна, «готовый везде подозревать ковы и козни», склонен во всем обвинять других, в частности «пронырливых» и «завистливых» «земляков» («Этих-то земляков хочу принудить раскаяться в том, что не хотели угадать, чем могу быть»)

Строго говоря, и в «Герое нашего времени», и в «Последнем Колонне» авторская позиция не выражается открыто. Однако мы явственно чувствуем отношение авторов к своим героям в финале романов. Так, «Фаталист» Лермонтова заканчивается на мажорной ноте, мы расстаемся с Печориным в момент его торжества («Офицеры меня поздравляли - и точно, было с чем'»), когда проявились его лучшие качества Печорин покидает роман с тем же ореолом поэтической тайны, с каким входит в него В «Последнем Колонне» воля автора обрекает героя на безумие, а повествование завершается сообщением из уголовной хроники о его «страшном» злодеянии

Типичная для традиционного эпистолярного романа XVIII - начала XIX века история любви под пером Кюхельбекера превращалась в повествование о духовной трагедии героя-индивидуалиста, мучительно размышляющего над важнейшим философским вопросом 30-х годов - о свободе воли личности, ее праве на свободный выбор (« 1:о

Ье ог шЛ ю Ье?»). Благодаря своей идейно-философской проблематике «Последний Колонна», будь он известен читателям-современникам, был бы воспринят как произведение, созвучное «эпохе философствующего духа, размышления, рефлексии» (В Г Белинский)

В заключении обобщаются результаты проведенного исследования

Длительный период работы В.К Кюхельбекера над «Последним Колонной» обусловливает закономерность выдвижения на первый план проблемы реализации замысла романа в письмах, которая до сих пор не привлекала внимания исследователей «Итальянец» — «Последний Колонна», задуманный вначале в русле традиции эпистолярной повести, постепенно обретал черты романного жанра, разрастаясь не столько в объеме (он как раз небольшой для произведения такого рода), сколько вследствие усложнения идейно-философского содержания за счет «уплотнения», «сгущения» его художественного мира

Мы не исключаем возможности разнородных влияний, которые испытывает Кюхельбекер, работая над «Последним Колонной» Прежде всего это давно сложившаяся и развитая традиция эпистолярного романа (в первую очередь западноевропейского), которую писатель не мог не учитывать Далее - воздействия Э Т.А Гофмана, В. Ирвинга, О Бальзака (о чем не раз говорилось), наконец Ф Арно - автора «глупейшей повести» «Адельсон и Сальвини», которая, по собственному признанию Кюхельбекера, стала первым творческим импульсом для создания «Колонны»

Однако, с нашей точки зрения, первостепенным для Кюхельбекера оказалось влияние «Героя нашего времени» Лермонтова, которое писатель испытывает в процессе работы над своим романом, точнее уже после написания его I части В ходе исследования проверялась и получила подтверждение рабочая гипотеза о воздействии на художественное сознание Кюхельбекера лермонтовского «Героя нашего времени», послужившего «творческим электрическим ударом», который вызвал трансформацию первоначального замысла, что сказалось на уровнях как внешней, так и внутренней формы «Последнего Колонны»

Остановка в процессе работы над романом после завершения I части (творческий «простой» «длиною» в 10 лет) объясняется, по нашему мнению, неудовлетворенностью Кюхельбекера тем потенциалом, которым располагал традиционный тип эпистолярного романа. Ставя перед собой сложную задачу - воплотить напряженную, полную внутренних противоречий духовную жизнь современной личности, Кюхельбекер ощущал невозможность ее выполнения в рамках канони-

ческой жанровой формы одного только раскрытия образа главного героя Джиованни Колонны в свете разных сознаний, ориентированных на другое «Я» (что традиционно для эпистолярного романа), оказывалось недостаточно

Трансформация замысла, отмеченная, по нашему мнению, все более отчетливой тенденцией к моноцентризму, сосредоточенности на раскрытии внутреннего мира героя-протагониста, сказалась прежде всего на субъектной организации романа, что привело к ее усложнению (в сравнении с тем, как она выглядит в I части) Но и пространственно-временная организация «Последнего Колонны» также претерпевает изменение. В ходе анализа было выявлено, что суть этого изменения заключается в движении от грандиозности экстенсивного образа мира, чрезвычайно насыщенного в культурном плане 0 часть), к его интенсификации («уплотнению» времени и пространства), способствующей более глубокому проникновению во внутренний мир героя (П часть) «Сгущение» хронотопа (в значительной мере благодаря мощному ассоциативному фону) при этом сопровождается сохранением основной характерной черты создаваемого в романе образа мира - его двуплановости Вследствие этого трагедия рефлектирующего героя-индивидуалиста, личности 30-х годов XIX века («реальное» время переписки), поднимается на уровень философского обобщения, вписываясь в общечеловеческий, вневременной контекст, в котором образ Джиованни Колонны соотносится с библейскими образами Каина и Агасвера

Выполненный нами анализ позволяет усомниться в справедливости суждений тех исследователей, которые видят в «Последнем Колонне» признаки реалистического произведения (а в творчестве Кюхельбекера - эволюцию от романтизма к реализму)

С нашей точки зрения, «Последний Колонна» - последовательно романтическое произведение, а Джиованни Колонна - романтический герой со всеми присущими ему «родовыми» признаками Но это романтизм 30-х годов, учитывающий достижения уже возникшего реализма В романе Кюхельбекера влияние реалистических открытий, прежде всего лермонтовских, обнаруживается, во-первых, в стремлении к многоаспектности изображения характера главного героя (как уже было отмечено, в свете разных сознаний - извне и изнутри), во-вторых, в попытке передать динамику душевной жизни- возникновение и развитие внутренней драмы Колонны (вызванной необходимостью выбора между добром и злом), исход которой привел его к «страшному преступлению» Каина Далее, обогащение творческого метода Кюхельбекера за счет усвоения достижений реализма сказалось

на укрупнении сферы изображения, автору «Последнего Колонны» (в соответствии с пожеланием Пушкина) удалось раздвинуть «маленькую раму» эпистолярного романа, вместившую теперь в себя «широкую картину света и людей», «вышить» «новые узоры» «по старой канве» Отказ от статичности изображения внутреннего мира героя, при котором его характер остается неизменным (равным себе в начале и в конце произведения), по-романному емкий образ мира, однако, не означают, что Кюхельбекер переходит на реалистические позиции

«Лермонтовский элемент», преломленный в творческом сознании Кюхельбекера, помогает яснее понять своеобразие «Героя нашего времени», обнаруживающееся прежде всего в принципах создания образа главного героя и особенностях выражения авторской позиции Одновременно «свет», вспыхнувший «в точке контакта», «освещает» и другой текст - роман «Последний Колонна», приобщая его к диалогу-полемике, через который читатель может полнее понять замысел Кюхельбекера и его художественное воплощение

Таким образом, анализ «Последнего Колонны» еще раз подтвердил справедливость вывода о том, что в русской литературе 30-х годов XIX века, когда романтизм еще оставался живым явлением, а реализм постепенно набирал силу, они сосуществовали не в борьбе, а во взаимодействии, взаимообогащая друг друга

Вместе с тем направление творческих поисков Кюхельбекера, приведших его к созданию «Последнего Колонны», совпадает с главным вектором развития русского романа (и всей русской литературы первой трети XIX века), характеризующимся тенденцией ко все более полной и глубокой психологизации за счет расширения спектра приемов, используемых для раскрытия внутреннего мира человека В этих поисках создатель «Последнего Колонны» даже в чем-то опережает автора первого реалистического философско-психологического романа «Герой нашего времени» (в то время, когда в 1832 году Кюхельбекер уже приходит к пониманию необходимости изображения «героя времени» в свете разных сознаний, Лермонтов еще только вынашивает замысел романа «<Вадим>» (1833-1834), романтический герой которого предстает в свете только одного сознания - авторского) Поэтому история русского романа не может быть полной без «Последнего Колонны» Кюхельбекера

В К Кюхельбекер должен наконец занять достойное место в нашем понимании историко-литературного процесса не только как поэт, который сохранил верность идеалам декабризма даже после разгрома декабристского восстания, но и как автор оригинального рома-

на, заслуживающего внимания как исследователей, так и современного

читателя

Основное содержание диссертации отражено в следующих публикациях.

L Статья, опубликованная в ведущем рецензируемом научном журнале, рекомендованном ВАК РФ:

1 Шер, Е Ю «Последний Колонна» В К Кюхельбекера- реализация замысла романа в письмах / Е. Ю Шер // Изв Урал гос ун-та -2006 -№47 - Сер 2,Гум науки -Вып 12 -С.242-250

П. Другие публикации:

2 Шер, Е Ю Особенности выражения авторской позиции в романе В К Кюхельбекера «Последний Колонна» /ЕЮ Шер // Проблемы лингвистического образования материалы IX Всероссийск науч -практич конф «Актуальные проблемы филологического образования наука — вуз — школа», 25-26 марта 2003 г в 5 ч. / Урал гос пед ун-т; Институт филологических инноваций «Словесник» - Екатеринбург, 2003 - С 86-94.

3 Шер, Е Ю Проблема «героя времени» и ее художественное решение в романе В К Кюхельбекера «Последний Колонна» / Е Ю Шер // Проблемы жанра и стиля в литературе • сб науч тр / Урал гос пед ун-т - Екатеринбург, 2004 - С. 97-115

4 Шер, Е. Ю «Последний Колонна» - романтический роман В.К Кюхельбекера / ЕЮ. Шер // Шадринские чтения . материалы межрегиональной филологической научно - практической конференции -Шадринск ШГПИ,2004 -С 39-41.

5 Шер, Е Ю Трансформация «лермонтовского элемента» в романе В К Кюхельбекера «Последний Колонна» / Е. Ю Шер // Лермонтовские чтения - II материалы Всероссийск науч. конф * 7-9 октября 2004 г - Екатеринбург Банк культурной информации, 2004.-С 126-136

6 Шер, Е Ю. Романтическая трактовка образа «героя времени» в романе В К. Кюхельбекера «Последний Колонна» / ЕЮ. Шер // Анализ литературного произведения в системе филологического образования профильные классы, колледжи материалы X Всероссийск науч -практич конф «Проблемы анализа литературного произведения в системе филологического образования, наука - вуз - школа», 24-25 марта 2004 г / Урал гос пед ун-т; Институт филологических исследований и образовательных стратегий «Словесник» - Екатеринбург Издательство АМБ, 2004 - С. 30-39

7 Шер, Е Ю Теоретические аспекты проблемы взаимоотражения / Е Ю. Шер // LITTERA TERRA : сб студ. и асп. науч тр. / Урал, гос пед ун-т -Вып 1,-Екатеринбург, 2005. —С 126-139 8. Шер, Е. Ю. Дневник как феномен культуры («Дневник узника и поселенца» В К Кюхельбекера) / ЕЮ. Шер // Человек в мире культуры . сб материалов межвуз. науч. конф молодых ученых / Урал гос пед ун-т, 16 марта 2005 г — Екатеринбург, 2005. -С 91-93.

9 Шер, Е Ю «С веком наравне»' Кюхельбекер и русская литература 1830-1840-х годов / Е Ю Шер//Изучение творческой индивидуальности писателя в системе филологического образования материалы XI Всероссийск. науч -нрактич конф. «Изучение творческой индивидуальности писателя в системе филологического образования наука - вуз - школа», 24-25 марта 2005 г / Урал гос пед ун-т, Институт филологических исследований и образовательных стратегий «Словесник». - Екатеринбург, 2005. - С 139143

10. Шер, Е Ю Жанровое своеобразие романа В.К. Кюхельбекера «Последний Колонна» / Е. Ю. Шер // Шадринские чтения материалы второй межрегиональной научно-практической конференции Литературоведение Культурологи - Шадринск . ПО «Исеть», 2006 -С 16-19 11 Шер, Е Ю. Философские идеи Шеллинга «о сущности человеческой свободы» в художественном сознании В К Кюхельбекера («Последний Колонна») / ЕЮ. Шер // Человек в мире культуры материалы науч конф молодых ученых / Урал. гос. пед ун-т, 15 апреля 2007 г. - Екатеринбург, 2007 - С. 134-136 12. Шер, Е Ю «Последний Колонна» В К Кюхельбекера и «Герой нашего времени» M Ю. Лермонтова- к постановке проблемы взаимоотражения /ЕЮ Шер // Русская классика: динамика художественных систем / Урал гос пед ун-т - Вып 2. - Екатеринбург, 2007 -С. 71-80

13 Шер, Е Ю Особенности субъектной организации романа В К Кюхельбекера «Последний Колонна» / ЕЮ. Шер // LITTERA TERRA сб студ и асп. науч тр. / Урал гос пед. ун-т. - Вып 3. -Екатеринбург, 2007. - С 53-63

Подписано в печать 05.10 2007 х84 1/16. Бумага для множ ап Печать на ризографе. Усл. печ. лист. 1,0 Тираж 100 экз Заказ Уральский государственный педагогический университет. Отдел множительной техники 620017, Екатеринбург, пр Космонавтов, 26.

E-mail, uspu@uspu.ru

Оглавление научной работы автор диссертации — кандидата филологических наук Шер, Елена Юрьевна

Введение

Глава первая. Эпистолярный роман в теоретическом и историческом 24 освещении

§ 1. Споры о жанровом своеобразии эпистолярного романа

§ 2. Русский «роман в письмах» первой трети XIX века

Глава вторая. Воплощение замысла эпистолярного романа (I часть 65 «Последнего Колонны»)

§ 1. «Сущность человеческой свободы» - центральная проблема романа В.К. Кюхельбекера

§ 2. Специфика субъектной организации

§ 3. Двуплановость образа мира

§ 4. Образ «героя времени» в системе персонажей

Глава третья. «Контакт текстов»: трансформация замысла (II часть 120 «Последнего Колонны»)

§ 1. «Встреча» с «Героем нашего времени» М.Ю. Лермонтова: творческий электрический удар»

§ 2. Субъектная организация: «новые узоры по старой канве»

§ 3. «Сгущение» хронотопа

§ 4. Изменение в трактовке образа Джиованни Колонны

Введение диссертации2007 год, автореферат по филологии, Шер, Елена Юрьевна

Роман В.К. Кюхельбекера «Последний Колонна» относится к числу малоизученных произведений. Во многом это обусловлено тем, что впервые роман был издан в 1937 году (спустя почти век после его написания) и не переиздавался вплоть до 1970-х годов.

Совершенно очевидно, что «Последний Колонна» с самого своего возникновения не был, по терминологии Ю.Н. Тынянова, «литературным фактом», то есть явлением, вошедшим в литературную жизнь эпохи, отразившимся в ней и оказавшим на нее то или иное воздействие1, поскольку был изолирован, оторван от современного ему литературного процесса в силу объективных обстоятельств. Роман Кюхельбекера не изменил своего статуса и на сегодняшний день: став все же фактом литературы, он так и не был вписан в историко-литературный процесс 30-х годов XIX века.

Б.М. Эйхенбаум, признавая, что В.К. Кюхельбекер «не из тех писателей,

0 которых можно говорить уверенно и спокойно, не боясь упреков в преувеличении, или в искажении исторической перспективы, или, наконец, в эпатировании», откровенно называет его «живым трупом», так как после 1825 года л

Кюхельбекер был вовсе забыт - и как человек, и как писатель» . Действительно, для большинства читателей судьба В.К. Кюхельбекера и тем более его литературная деятельность фактически обрывалась Сенатской площадью, а 21 год крепостей и ссылки оказывались лишь фактом частной биографии, никак не соотносимым с общественно-литературной жизнью России.

О позднем творчестве В.К. Кюхельбекера в отечественном литературоведении мы находим совсем немного упоминаний. Но если современники

1 См. об этом: Тынянов, Ю. Н. Литературный факт [Текст] /Ю. Н. Тынянов. - М.: Высшая школа, 1993. -С. 121-137. Собственно, четкого определения «литературного факта» исследователь не дает, но из логики его размышлений можно составить представление о данном понятии. Конечно, Ю.Н. Тынянов не понимает под литературным фактом только какое-то конкретное произведение. Любое явление, как литературной жизни, так и быта, может стать литературным фактом, поскольку именно в силу своей «разносоставности» литературный факт есть «непрерывно эволюционирующий ряд»: «То, что сегодня литературный факт, то назавтра становится простым фактом быта, исчезает из литературы, и наоборот» (С. 122).

2 Эйхенбаум, Б. М. Творчество Ю.Н. Тынянова [Текст] / Б. М. Эйхенбаум // Эйхенбаум, Б. М. О прозе. О поэзии. - Л.: Худож. лит., 1986. - С. 200,208.

В.К. Кюхельбекера просто не знали о его литературной деятельности после 1825 года (в частности о романе «Последний Колонна»), то в наше время роману не находится места в историко-литературном процессе в силу каких-то необъяснимых обстоятельств.

На первый взгляд, творчество В.К. Кюхельбекера в отечественном литературоведении освещено достаточно широко и как будто бы основательно. Свидетельством того могут служить изыскания биографического плана, проведенные Ю.Н. Тыняновым, В.Н. Орловым, Н.В. Королевой и В.Д. Раком, Л.Д. Пашкиной, В.В. Куниным, Т.С. Мамсиным и др.1. Собственная литературно-критическая деятельность и дневниковые записи Кюхельбекера, без учета которых невозможно получить полного представления о формировании его литературно-эстетической позиции, также уже становились предметом специального внимания и изучения (исследования А.В. Архиповой, Л.Г. Горбуновой, Н.В. Королевой и В.Д. Рака, О.Г. Постнова, Ю.В. Шатина, В.А. Режко, С.И. Ермоленко, В.Г. Одинокова и др2.).

1 См.: Тынянов, Ю. Н. Кюхля [Текст] / Ю. Н. Тынянов; он же. Вступит, ст. [Текст] / Ю. Н. Тынянов // Кюхельбекер В. К. Прокофий Ляпунов. Трагедия В. Кюхельбекера. 1834 г. - Л.: Советский писатель, 1938.

- С. 3-23; он же. В.К. Кюхельбекер (вступ.ст.) [Текст] / Ю. Н. Тынянов // Кюхельбекер В. К. Лирика и поэмы. - JI.: Советский писатель, 1939. - Т. I,- С. V-LXXIX; он же. Пушкин и его современники [Текст] / Ю. Н. Тынянов. - М.: Наука, 1969; он же. Кюхельбекер о Лермонтове [Текст] / Ю.Н. Тынянов // Памятники культуры. Новые открытия. Письменность. - М.: Наука, 1975. - С. 146-148; Орлов, В. H. Письма В. К. Кюхельбекера из крепостей и ссылки [Текст] / В.Н. Орлов // Декабристы-литераторы : в 2 т. - М.; Изд-во АН СССР, 1954. - Т. 1. - С. 223-284; Королева, Н. В. Личность и литературная позиция Кюхельбекера [Текст] / H. В. Королева, В. Д. Рак // Кюхельбекер, В. К. Путешествие. Дневник. Статьи. - Л. : Наука, 1979. - С. 571-645; Поэты-декабристы в воспоминаниях современников [Текст] : в 2 т. / сост. В. А. Федоров. - М.: Худож. лит., 1980; Друзья Пушкина: Переписка. Воспоминания. Дневники [Текст]: в 2 т. / сост. В. В. Ку-нин. - M.: Правда, 1984. - Т. 1. - С. 294-3II; Пашкина, Л. Д. Один факт из биографии В.К. Кюхельбекера (В.К. Кюхельбекер - узник Конгольской крепости) [Текст] / Л. Д. Пашкина // Русская литература. - 1984.

- № 2. - С. 48-49; Кунин, В. В. Вильгельм Карлович Кюхельбекер. Биографический очерк [Текст] / В. В. Кунин II А. А. Дельвиг. В. К. Кюхельбекер. Избранное. - М.: Правда, 1987. - С. 216-290; Мамсин, Т. С. Декабрист В.К. Кюхельбекер: типологический портрет героического романтика (по материалам сибирской ссылки) [Текст] / Т. С. Мамсин // Немецкий этнос в Сибири. - Новосибирск : Наука, 1999. - Вып. 1. - С. 5664 и др.

2 См.: Декабристы. Антология [Текст]: в 2т. / сост. В. Орлов - Л.: Худож. лит., 1975. - Т. 2. - С. 204-342; Архипова, А. В. Отзвуки литературной полемики 1810-х гг. в письмах Г.А. Глинки к В.К. Кюхельбекеру [Текст] / А. В. Архипова // Пушкин: исследования и материалы. - М. ; Л. : Изд-во АН СССР, 1978. - Т. VIII.- С. 147-150; Горбунова, Л. Г. Проблема народности в литературно-теоретической концепции Кюхельбекера [Текст] / Л. Г. Горбунова // Фольклор народов РСФСР. - Уфа, 1980. - Вып. 7. - С. 114-128; Королева, H. В., Рак, В. Д. Личность и литературная позиция Кюхельбекера; Постнов, О. Г, Эстетическая и литературно-критическая позиция В.К. Кюхельбекера в период сибирской ссылки. 30-е гг. [Текст] / О. Г. Пост-нов // Литературная критика Сибири. - Новосибирск : Наука, 1988. - С. 74-88; он же. Эстетическая и литературно-критическая позиция В.К. Кюхельбекера в период сибирской ссылки. 40-е гг. [Текст] / О. Г. Постнов // Традиции и тенденции развития литературной критики Сибири. - Новосибирск : Наука, 1989. - С. 45-56; Шатин, Ю. В. Сибирские мотивы в дневнике В.К. Кюхельбекера [Текст] / Ю. В. Шатин // Там же. -С. 35-45; Режко, В. А. «Дневник» В. К. Кюхельбекера: литературно-эстетическая проблематика [Текст]: дис.

Особое внимание исследователей привлекает лирика Кюхельбекера, поскольку, по мнению А.В. Архиповой, «вклад декабристов в развитие русской литературы был довольно значителен и проявляется прежде всего в области лирической поэзии», которая «одна только и сумела отразить многообразные явления жизни»1. Известны труды В.Г. Базанова, Б. Мейлаха, А.В. Архиповой, Л.Г. Фризмана, В.Н. Касаткиной, Т.А. Ложковой и др., посвященные поэтическому наследию Кюхельбекера2, работы Ю.Н. Тынянова, А. Архиповой, В.Ф. Погорельцева, М. Порватовой, Л.Г. Горбуновой, А. Немзера и др. о драматическом творчестве писателя3.

Вместе с тем проза Кюхельбекера, а это немалая часть его творческой биографии (к сохранившемуся после утраты тыняновского архива прозаическому наследию писателя относятся «Путешествие», «Дневник», «Русский Декамерон», «Европейские письма», «Земля безглавцев», «Адо», «Последний Колонна»), оказывается практически неразработанной «темной» областью, оставаясь почему-то вне поля зрения исследователей. канд. филол. наук / В. А. Режко ; Урал. гос. ун-т. - Свердловск : [б. и.], 1989; Декабристы. Эстетика и критика [Текст] / сост., вступит, статья и коммент. Р. Г. Назарьяна и Л. Г. Фризмана. - М.: Искусство, 1991. - С. 210-420; Ермоленко, С. И. Лирика М.Ю. Лермонтова: жанровые процессы [Текст] /С. И. Ермоленко ; Урал. гос. пед. ун-т. - Екатеринбург, 1995. - С. 54-56; Одиноков, В. Г. Литературно-критическая деятельность В.К. Кюхельбекера в период сибирской ссылки [Текст] / В. Г. Одиноков // Новое литературное обозрение. - 1999. - № 39. - С. 116-121 и др.

1 Архипова, А. В. Литературное дело декабристов [Текст] /А. В. Архипова. - Л. : Наука, 1987. -С. 9, 10, 29.

2 Базанов, В. Г. Поэты-декабристы [Текст] /В. Г. Базанов. - М.; Л.: Изд-во АН СССР, 1950. - С. 216-267; Мейлах, Б. В.К. Кюхельбекер (вступит, статья) [Текст] / Б. Мейлах // Кюхельбекер, В. К. Стихотворения. -Л.: Советский писатель, 1952. - С. 5-50; он же. В.К. Кюхельбекер (вступит, статья) [Текст] / Б. Мейлах // Кюхельбекер, В. К. Избр. произведения. - Л.: Советский писатель, 1959. - С. 5-55; Архипова, А. В. Литературное дело декабристов; она же. Творчество В.К. Кюхельбекера (до 14 декабря 1825 г.) [Текст] : автореф. дис. канд. филол. наук / А. В. Архипова. - Л.: [б. и.], 1960; Фризман, Л. Г. Поэзия декабристов [Текст] /Л. Г. Фризман. - М. : Знание, 1974. - С. 148-216; он же. Декабристы и русская литература [Текст] /Л. Г. Фризман. - М.: Худож. лит., 1988. - С. 250-272; Декабристы. Антология. - Т.1. - С. 180-211; Касаткина, В. Н. Поэзия гражданского подвига [Текст] / В. Н. Касаткина. - М. : Правда, 1987. - С. 99-112; Ложкова, Т.

A. Лирика декабристов: поэтика жанров: учеб. пособие [Текст] / Т. А. Ложкова ; Урал. гос. пед. ун-т.-Екатеринбург, 2004. - С. 99-227; она же. Система жанров в лирике декабристов [Текст] / Т. А. Ложкова ; Урал. гос. пед. ун-т. - Екатеринбург, 2005. - С. 105-230 и др.

3 Тынянов, Ю. H. В.К. Кюхельбекер; он же. Вступительная статья [Текст] / Ю. H. Тынянов // Кюхельбекер,

B. К. Прокофий Ляпунов. Трагедия В. Кюхельбекера. 1834 г. - С.3-23; Архипова, А. «Меламегас» - черновой набросок В. Кюхельбекера о бесе-человеке [Текст] / А. Архипова // Русская литература. - 1963. - № 4. - С. 151-154; Погорельцев, В. Ф. Изображение «лишнего человека» в поэме В.К. Кюхельбекера «Ижорский» [Текст] / В. Ф. Погорельцев // Проблемы идейно-эстетического анализа художественной литературы в вузовских курсах. - М.: Наука, 1972. - С. 140-158; Порватова, М. О судьбе народной. К 150-летию декабристского восстания [Текст] / М. Порватова // Театр. - 1975. - № 12. - С. 66-74; Горбунова, Л. Г. Творчество В.К. Кюхельбекера: Проблемы фантастики и мифологии [Текст] / Л. Г. Горбунова ; Саратовский ун-т. -Саратов, 1991. - С. 83-99; Немзер, А. Заметки о мистерии В.К. Кюхельбекера «Ижорский» [Текст] / А. Не-мзер // К 60-летию проф. А.И. Журавлевой. - М., 1998. - С. 16-23 и др.

В результате подобного невнимания к кюхельбекеровской прозе, и, как следствие этого невнимания, невключенности ее в историко-литературный процесс (шире - в литературную жизнь эпохи) возникает, в частности, феномен «несуществования» романа, когда, при разговоре о русской прозе 30-40-х гг. XIX века, Кюхельбекера просто обходят стороной.

Так, например, в Историях русской литературы - в изданиях и Академии наук (АН СССР), и Института русской литературы (ИРЛИ) - этому роману и вовсе не нашлось места. Н.И. Мордовченко, не отрицая неослабевающую остроту литературных интересов, критическую проницательность В.К. Кюхельбекера, считает его, тем не менее, «навсегда оторванным от живой современности», а проблемы, которые художник ставит перед собой, - «запоздавшими». Возможно, именно поэтому сам факт существования романа «Последний Колонна» в академической истории русской литературы обозначается только как данность: «Из прозаических вещей В.К. Кюхельбекера следует отметить его роман «Последний Колонна». Но далее Н.И. Мордовченко мысль не разворачивает, ибо проза, по мнению исследователя, ни для самого писателя, ни для истории русской литературы не имеет никакой художественной ценности1. Если в академическом издании истории русской литературы «Последний Колонна» хотя бы обозначен, то в четырехтомнике ИР ЛИ об этом романе вообще не говорится ни слова .

Более того, хотя безоговорочно принято считать «Последнего Колонну» романтическим романом, до сих пор не было предпринято попыток определения его места как в истории русского романтизма, так и в истории русской романистики. О.О. Рогинская в свое диссертационное исследование, предлагающее теоретическую модель жанра эпистолярного романа на основе изучения и обобщения большого литературного материала (начиная с XVIII века), включает «избранную библиографию» русской эпистолярной художественной прозы (Приложение №2), в которой «Последнего Колонну» по неяс

1 Мордовченко, Н. И. В.К. Кюхельбекер [Текст] / Н. И. Мордовченко // История русской литературы / гл. ред. M. П. Алексеев, Н. Ф. Бельчиков и др.: в 9 т. (10 ч.). - М.; Л.: Изд-во АН СССР, 1953. - Т. 6. - Гл. VII. -С. 91-102.

2 См.: История русской литературы [Текст] / гл. ред. Н. И. Пруцков : в 4 т. -Л.: Наука, 1981.-Т. 2. 6 ным для нас причинам не указывает1. Даже в таких фундаментальных трудах института мировой литературы (ИМЛИ), как История русского романа и История романтизма в русской литературе, роман В.К. Кюхельбекера не упоминается вообще, будто он существовал вне русской литературы и вне эпохи в делом2.

Таким образом, роман В.К. Кюхельбекера наличествует как бы сам по себе, обособленно, изолированно, разделяя тем самым участь своего создателя.

Собственно «Последний Колонна» в отечественном литературоведении ни разу не становился предметом специального изучения. Можно назвать лишь единичные, небольшие по объему исследования, будь то вступительная статья, послесловие, журнальная публикация или раздел в учебном пособии, посвященный «Колонне» Кюхельбекера. Вероятно, именно поэтому основные вопросы, связанные с романом (проблемы творческой эволюции и художественного метода, стилевой специфики и жанрового своеобразия), только намечаются, заявляются как значимые, но не получают своего раскрытия. Следствием чего становится тот факт, что большинство выводов делаются как бы a priori.

Мы беспрестанно встречаем единогласные замечания, типа: «В годы тюрьмы и ссылки, сохранив все самые ценные черты своего творчества 1820-х годов, Кюхельбекер проделал эволюцию, в существенных чертах сходную с развитием всей передовой русской литературы 30-40-х годов» (Б. С. Мейлах); «Творчество Кюхельбекера до конца остается романтическим, однако ему оказались не чуждыми и некоторые тенденции новой реалистической эстетики» (А.Н. Соколов); «В.К. Кюхельбекер до конца своих дней был верен романтизму, но эстетическая позиция его не была неподвижной: он чутко улавливал новые реалистические тенденции в литературе» (Я.Л. Левкович); «Он

1 Рогинская, О. О. Эпистолярный роман: поэтика жанра и его трансформация в русской литературе [Текст]: дисс. канд. филол. наук / О. О. Рогинская ; МГУ. - М.: [б. и.], 2002.

2 См.: История русского романа [Текст] / гл. ред. А. С. Бушмин : в 2 т. - М.; Л.: Изд-во АН СССР, 1962. - Т. 1; История романтизма в русской литературе: Романтизм в русской литературе 20-30-х годов XIX века [Текст] / С. Е. Шаталов, С. В. Тураев, В. И. Сахаров и др. -М.: Наука, 1979. 7 творит в русле романтической, но в то же время глубоко переосмысленной традиции»; «Перед нами произведение, затрагивающее основные вопросы романтической поэтики» (Н.В. Королева, В.Д. Рак) и т.д1. В результате этих мимолетно брошенных высказываний (своего рода общих мест в исследованиях, посвященных Кюхельбекеру), за которыми не следуют конкретизации, пояснения, возникает уже устоявшееся представление, во-первых, о безусловной принадлежности писателя к романтическому направлению в русской литературе, а, во-вторых, в то же время, об эволюционном характере его творчества. Кюхельбекер оказывается как бы включенным в литературную жизнь своей эпохи, но на эту «включенность» нам только намекается. Ни о творческих принципах Кюхельбекера, ни о сущности «некоторых» «реалистических тенденций» (каких именно?) в позднем творчестве писателя речи не идет. В итоге остается совершенно неясным характер изменений «бесспорно романтического» метода Кюхельбекера, в рамках которого, по утверждению большинства исследователей, он эволюционирует.

Аналогичной необязательностью аргументации отличаются и суждения

0 жанровой специфике романа, что обусловлено, вероятно, его недостаточной изученностью. Исследователи (П.Н. Медведев, Е.М. Пульхритудова, Л.Г. Горбунова, Н.В. Королева, В.Д. Рак), вслед за самим Кюхельбекером, с удовлетворением отметившим, что ему «эпистолярный слог романа, кажется, дался» , безоговорочно называют роман эпистолярным. Вопроса о своеобразии жанровой формы романа Кюхельбекера просто не возникает.

Мы учитываем, что рассмотрение сугубо научных проблем, таких, как метод и жанр, невозможно в тесных рамках специфичных по своему предназначению, направленности публикаций (вступительная статья или послесловие в изданиях, рассчитанных на широкую читательскую аудиторию, учеб

1 См.: Мейлах, Б. С. В. К. Кюхельбекер (вступит, статья) [Текст] / Б. Мейлах // В. К. Кюхельбекер. Избр. произведения. - Л.: Советский писатель, 1959. - С. 6; Соколов, А. Н. В.К. Кюхельбекер [Текст] / А. Н. Соколов // Соколов, А. Н. История русской литературы XIX века (1-я половина). - М.: Высшая школа, 1976. -С. 258; Левкович, Л. Я. Поэзия декабристов [Текст] / Л. Я. Левкович // История русской литературы : в 4 т. - Т. 2,- С. 172; Королева, Н. В., Рак, В. Д. Личность и литературная позиция Кюхельбекера - С. 619,616.

2 Цит. по: Тынянов, Ю. Н. B.K. Кюхельбекер [Текст] / Ю. Н. Тынянов // Кюхельбекер, В. К. Лирика и поэмы. - С. 72. ное пособие для студентов), ограничивающих возможности исследователей. При этом на передний план нередко выступают частные, хотя и не менее важные вопросы.

Так, например, Л.Г. Горбунову роман «Последний Колонна» интересует прежде всего как воплощение стихии бытовой фантастики, связанной с суеверными воззрениями «простого народа». Исследовательница полагает, что «без уяснения сущности представлений художника о фантастическом и характера их преломления в творчестве нельзя в должной мере понять и оценить В.К. Кюхельбекера как поэта, теоретика и незаурядную личность». Изучение же творчества Кюхельбекера в контексте «суждений об этих категориях [фантастика и мифология - Е.Ш.], которые бытовали в русской романтической критике 20-30-х годов XIX века», убеждена Л.Г. Горбунова, позволит не только выявить ценность самих индивидуальных поисков художника, но и углубить наше понимание всей сложности романтического движения1.

Определяя «Последнего Колонну» как роман «философичный и моралистический»2, исследовательница тем самым акцентирует значимость его идейно-философской проблематики. Для нас чрезвычайно важен отмеченный Л.Г. Горбуновой интерес В.К. Кюхельбекера к проблемам, порожденным нравственно-философскими исканиями всей русской литературы 30-х годов XIX века: самопознание личности, смысл и назначение человеческого существования, нравственный выбор, поиски гармонии с миром и внутри самой личности, искусство и художник. В произведении В.К. Кюхельбекера, по мнению исследовательницы, «нашло отражение и такое общелитературное явление, как усиление внимания к внутренней жизни человека во всей ее эмоциональной сложности»3. Данный тезис представляется нам достаточно аргументированным и обоснованным, так как базируется в работе Л.Г. Горбуновой на тщательном анализе фантастического и мифологического планов «Последнего Колонны». Исследовательница приходит к выводу о полном

1 Горбунова, Л. Г. Творчество В.К. Кюхельбекера. - С. 4

2 Там же. - С. 97.

3 Там же. подчинении их решению писателем этико-философских вопросов бытия. Обозначенная Л.Г. Горбуновой идейно-философская проблематика позволяет, с нашей точки зрения, ввести кюхельбекеровский роман в контекст современной ему литературной традиции романтизма (но самое это «введение» не входило в задачу исследовательницы). Именно благодаря роману «Последний Колонна», который сам художник воспринимал как эпилог своей литературной деятельности, проясняется и приобретает завершенность весь его творческий путь, возникает возможность постановки и самой проблемы прозы В.К. Кюхельбекера в ее эволюции и месте в историко-литературном процессе XIX века.

Обращаясь к «Последнему Колонне», исследователи, так или иначе, постоянно задаются вопросом о литературных влияниях, которые испытывал автор романа. По сравнению с вышеозначенными проблемами метода и жанра, проблема взаимосвязи получила в отечественном литературоведении, пожалуй, наиболее полное и разностороннее освещение.

Так, например, А. Архипова констатирует факт влияния Лермонтова на позднее творчество Кюхельбекера: «Кюхельбекер в своих произведениях 3040-х годов снова [вслед за «Ижорским» - Е.Ш.] обращается к изображению рефлектирующего героя. Безусловно, что в них он не обошелся без влияния поздней литературы, в частности творчества Лермонтова»1. Однако исследовательница не разворачивает свой тезис, не называя произведений Кюхельбекера и не поясняя характера и сущности литературного (лермонтовского) влияния. Отметим, что такого рода недоговоренность - вообще характерная черта большинства утверждений, высказываемых исследователями кюхель-бекеровского творчества о «Последнем Колонне».

В.В. Кунин, объясняя факт посвящения Кюхельбекером своего романа В.Ф. Одоевскому (факт, с нашей точки зрения немаловажный, но совершенно незамеченный другими исследователями) «близостью литературных позиций

1 Архипова, А. «Меламегас» - черновой набросок В. Кюхельбекера о бесе-человеке. - С. 154.

10 авторов "Русских ночей" и "Последнего Колонны"», не раскрывает, однако, в чем проявляется эта «близость», и как она выражается1.

Рассмотрение «разнородных влияний» на «Колонну» Н.В. Королева и В.Д. Рак считают основной задачей своей работы «Личность и литературная позиция Кюхельбекера». Непосредственный творческий импульс, полагают авторы работы, был получен от чтения «глупейшей», по словам самого Кюхельбекера, повести французского писателя-сентименталиста Ф. Арно «Адельсон и Сальвини». Однако Кюхельбекер с позиций совершенно иного художественного мышления, по мнению исследователей, значительно изменяет и углубляет содержание своего романа, уходя от «сентиментальных рассуждений» Арно, снимая тем самым его влияние2.

Опираясь прежде всего на дневниковые записи самого Кюхельбекера, свидетельствующие не только о знакомстве, но и о размышлениях, раздумьях писателя над произведениями романтиков, а именно: Гофмана, Ирвинга и Бальзака, (последнего Кюхельбекер до конца жизни считал романтиком), -исследователи выявляют глубинную связь «Колонны» с произведениями авторов европейского романтизма. Кстати, связь «Колонны» с Бальзаком и Гофманом первым отметил Ю.Н. Тынянов в своей статье «В. Кюхельбекер»: «Роман «Последний Колонна» . отразил на себе не только старинное увлечение Гофманом, но и занятия Кюхельбекера и его увлечение новой французской прозой, - главным образом Бальзаком»3. Следует оговориться, что ни развития, ни конкретизации выдвинутое положение в тыняновской статье

1 Кунин, В. В. Примечания [Текст] / В. В. Кунин // А.А. Дельвиг. В.К. Кюхельбекер. Избранное. - С. 620. С нашей точки зрения, «близость», отмеченная исследователем, выражается прежде всего в увлечении и Кюхельбекера, и Одоевского, которого современники называли «Hoffman II» (см. об этом: Кубасов, И. Одоевский, князь Владимир Федорович [Текст] / И. Кубасов // Русский биографический словарь. - СПб. : Типография Главного Управления Уделов, 1905. - (Обезьянинов - Очкин). - С. 137) творчеством немецкого романтика. Кюхельбекер знал и ценил произведения В.Ф. Одоевского, особенно «Русские ночи» («одна из умнейших книг на русском языке»); ему, очевидно, импонировала их философская направленность, стремление писателя прикоснуться к тайнам бытия и человеческого духа. См., например, запись в дневнике от 9 апреля 1845 года: «Сколько поднимает он вопросов! Конечно, ни один почти не разрешен, но спасибо и за то, что они подняты, - и в Русской книге! Он вводит нас в преддверье; святыня заперта; таинство закрыто; мы недоумеваем и спрашиваем: сам он был ли в святыне? Разоблачено ли перед ним таинство? разрешена ли для него загадка? Однако все ему спасибо: он понял, что есть и загадка, и таинство, и святыня» (Кюхельбекер, В. К. Путешествие. Дневник. Статьи. - С. 423).

2 Королева, Н. В., Рак, В. Д. Личность и литературная позиция Кюхельбекера. - С. 616.

3 Тынянов, Ю. Н. В. Кюхельбекер [Текст] / Ю. Н. Тынянов//Литературный современник. - 1938. -№ 10.-С. 215. не получает (что вообще свойственно манере письма Тынянова: исследователь не считает нужным приводить доказательства и давать пояснения, нередко «недоговаривая», с точки зрения «чужого» сознания, то, что для него самого предельно ясно или приобрело статус непреложной истины).

Не настаивая на непременном заимствовании, Н.В. Королева и В.Д. Рак отмечают частные случаи идентичности сюжетных деталей «Колонны» с повестями Ирвинга1. Одновременно исследователи выделяют внутреннюю связь романа Кюхельбекера с произведениями Гофмана2, которую, несомненно, ощущал и сам автор, не случайно упомянувший этого писателя в одном из писем в связи с «Последним Колонной»: «Развязка ужасная, такая, что я сам испугался, когда дописывал последнюю главу; cela vous rappellera Hoffmann3 .»4. Если Гофмана Кюхельбекер прямо называл, говоря о своем романе, то о знакомстве с произведениями Ирвинга, «непосредственно отразившимися, по мнению исследователей, в некоторых ситуациях "Колонны"»5, свидетельствуют дневниковые записи6. В них Кюхельбекер не только хвалит американского писателя, но и в 1833 году (когда уже была начата работа над романом) отмечает его сходство с Гофманом: «Вторая половина рассказов о домовых Вашингтона Ирвинга7 гораздо лучше первой <.>. Это картина вро

1 Исследователи отмечают связь «Последнего Колонны» с четырьмя рассказами Ирвинга (из первой части книги «Рассказы путешественника» - 1824), обнаруживающими «при полном различии фабулы некоторое сходство в сюжетных деталях с романом Кюхельбекера». А именно: зловещий пророческий сон («Приключения немецкого студента»); образ знатного по рождению, но отвергнутого и бедного итальянца, художника, историю которого рассказывает путешественник; мотив будущего преступления, навязчиво возникающий в рисунках героя, ощущающего себя «другим Каином» (представляющие единое целое и сюжетно связанные друг с другом рассказы: «Приключение с таинственной картиной», «Приключение с таинственным незнакомцем», «История молодого итальянца»). Выделяя эти «вряд ли случайные параллели», исследователи, тем не менее, считают их «лишь внешними совпадениями» (Королева, Н. В., Рак, В. Д. Личность и литературная позиция Кюхельбекера. - С. 617,618).

По мнению Королевой и Рака, автор «Последнего Колонны» «соприкасается» с произведениями Гофмана, но в то же время он и «спорит» с ними «самой проблематикой своего романа»: «Так, у Гофмана герой, носитель поэтического начала, всегда сочувственно противопоставлен заземленному, обывательскому, пошлому миру («Ансельм в «Золотом горшке», Бальтазар в «Крошке Цахесе», Лезен в «Выборе невесты»), у Кюхельбекера же художник живет в мире и законы мира общи для всех людей, в результате симпатии читателей оказываются на стороне жизни действительной» (Королева, Н. В., Рак, В. Д. Личность и литературная позиция Кюхельбекера. - С. 618).

3 В пер. с нем.: Это Вам напомнит Гофмана.

4 Цит. по: Тынянов, Ю. Н. B.K. Кюхельбекер // Кюхельбекер B.K. Лирика и поэмы. - С. 72.

5 Королева, Н. В, Рак, В. Д. Указ. соч. - С. 617.

6 См., напр., записи от 5 и 6 декабря 1833 г., 14 февраля 1834 г., 12 июля 1834 г.

7 Речь идет об «Истории о привидениях» В. Ирвинга из цикла «Рассказы путешественника» («Похождения моего деда, или Храбрый драгун»), изданной в «Сыне отечества» за 1825 год (ч. 102. - № 15. - С.219-248). де Каллота, но в своем роде мастерская»1. Именно упоминание Калл о2, по Королевой и Раку, объединяет имена Ирвинга и Гофмана, так как «невольно вызывает ассоциации с книгой последнего "Фантазии в манере Калло"»3.

В своей работе Н.В. Королева и В.Д. Рак считают параллели с произведениями Гофмана, Ирвинга и Бальзака самыми существенными для понимания литературной позиции Кюхельбекера, но не отрицают и возможности иных влияний на «Последнего Колонну». Так, они допускают (как вполне вероятную, но не столь значимую) связь романа с поэтикой «Героя нашего времени» и «Маскарада» М.Ю. Лермонтова.

Вместе с тем, исследователи исходят отнюдь не из понимания подражательности Кюхельбекера, полагая, что вероятное литературное воздействие, которое мог испытывать автор «Последнего Колонны» со стороны прежде всего западных литераторов, лишь обогащает писателя, как и всякого самобытного художника: «Сплавляя разнородные влияния крупнейших мастеров, Кюхельбекер создает оригинальное и значительное художественное произведение»4.

В отличие от Н.В. Королевой и В.Д. Рака, с точки зрения Е.М. Пульхри-тудовой, наиболее существенным было влияние на автора «Последнего Колонны» не произведений западноевропейской литературы, а лермонтовского «Героя нашего времени»: «Именно лермонтовским опытом вызвана попытка

1 Кюхельбекер, В. К. Путешествия. Дневник. Статьи. - С. 288.

2 Жак Калло (1592-1635) - французский живописец и гравер, сочетающий в своем творчестве фантастику и гротеск с острыми реалистическими наблюдениями. Несмотря на тщательное исполнение и кажущееся правдоподобие композиций, творениям Калло свойственны утрирование изображения персонажей, обобщение их до нескольких штрихов и смелое нарушение пропорций человеческих фигур. Преображая, тем самым, реальные формы, художник стремился наделить их большей выразительностью. Искусствоведы отмечают, что «на листах» Калло действительность подчас перерождалась в нечто ирреальное, подчас фантасмагорическое. См. об этом, напр.: Искусство стран и народов мира. Архитектура. Живопись. Скульптура. Графика. Декоративное искусство : краткая художественная энциклопедия [Текст]: в 5 т. / гл. ред. Б. В. Иоган-сон. - М. : Советская энциклопедия, 1981. - Т. 5. - С. 100-101; Популярная художественная энциклопедия. Архитектура. Живопись. Скульптура. Графика. Декоративное искусство [Текст]: в 2 кн. / гл. ред. В. М. Полевой - М.: Большая Российская, энциклопедия, 1999. - Кн. I. - С. 301; Чернецова, Е. М. Искусство [Текст] : словарь-справочник / Е. М. Чернецова. - М.: Библиотека Ильи Резника, 2002. - С. 177-178.

3 Королева, Н. В., Рак, В. Д. Личность и литературная позиция Кюхельбекера. - С. 617.

Ощущая известную близость Ирвинга и Гофмана, Кюхельбекер все же отдавал предпочтение последнему, веря, по собственному признанию, «сказкам Гофмана, <.> как он сам, с убеждением», а рассказы Ирвинга почитая «за любопытную, но невозможную фантазию расстроенного воображения»: «Вот в чем, и по моему мнению, именно состоит преимущество Гофмана над Вашингтоном Ирвингом <.»> (Кюхельбекер, В. К. Путешествия. Дневник. Статьи. - С. 320).

4 Королева, Н. В., Рак, В. Д. Указ. соч. - С. 619.

Кюхельбекера более глубоко разобраться в психологии "лишнего человека"»1.

В статье «"Лермонтовский элемент" в романе В. Кюхельбекера "Последний Колонна"» Е.М. Пульхритудова использует введенное В.Г. Белинским определение «лермонтовский элемент», подразумевая, прежде всего, нравственно-философскую проблематику, заявленную впервые Лермонтовым в «Герое нашего времени», и апробированные им принципы и приемы создания образа нового героя .

Кюхельбекер, по мысли Е.М. Пульхритудовой, явно пытался использовать художественные возможности воплощения нового, «лермонтовского элемента» в своем творчестве. «Он, безусловно, сознавал, что «история души человеческой» должна стать основой современного романа и что наиболее подходящая форма для этой «истории» - самораскрытие, самопризнание героя» . Отмечая, что в «Последнем Колонне» читатели сталкиваются с типично лермонтовской ситуацией, автор статьи оговаривается: «Но из этого, разумеется, не следует, что между художественным строем гениального романа Лермонтова («Герой нашего времени») и полузабытым произведением Кюхельбекера можно провести знак равенства»4. Е.М. Пульхритудова особо выделяет независимость, индивидуальность установок Кюхельбекера, акцентируя его стремление «учиться», но не «уподобляться»: «Мы можем видеть, что Кюхельбекер учится у Лермонтова ., но подчеркивает самостоятельность своей позиции по отношению к «лишнему человеку» сравнительно с Лермонтовым»5.

Е.М. Пульхритудова, сравнивая романы В.К. Кюхельбекера и М.Ю. Лермонтова, разграничивает реалистическое мастерство Лермонтова и романтическое его (мастерства) переосмысление Кюхельбекером. Так, Е.М. Пульхритудова четко различает реалистический психологизм «Героя нашего

Пульхритудова, Е. М. «Лермонтовский элемент» в романе В. Кюхельбекера «Последний Колонна» [Текст] / Е. М. Пульхритудова//Филологические науки.- 1960.-№ 2.-С. 133.

2 Там же.-С. 126.

3 Там же.-С. 135.

4Там же.-С. 136.

5 Там же. времени» и психологический анализ, «нередко отличающийся наивной прямолинейностью», в «Последнем Колонне» Кюхельбекера: «Внешние приемы характеристики героя, которые напрашиваются на сопоставление, в «Последнем Колонне» обнаруживаются только как тенденции, а в «Герое нашего времени» выступают как великолепное достижение Лермонтова», «в романе Кюхельбекера есть «метафизика сердца», но нет «диалектики души»1.

По мнению Е.М. Пульхритудовой, Кюхельбекер пытается осмыслить проблему «лишнего человека», «героя времени», в отличие от Лермонтова, в романтическом ключе, «выступая тем самым не против изображения лишнего человека вообще, но против реализма»: «для Кюхельбекера по-прежнему неприемлема реалистическая объективность в трактовке характера Печорина»2.

Е.М. Пульхритудова подчеркивает, что в задачи исследования не входило доказательство какого-либо «тождества» между «Героем нашего времени» и «Последним Колонной»: «Речь шла лишь о том, чтобы показать, как изменения, происшедшие в 30-е годы в литературной позиции Кюхельбекера, привели к появлению «лермонтовского элемента» в его творчестве»3. «Лермонтовский элемент», по мысли исследовательницы, прежде всего характеризует стремление Кюхельбекера не отстать от времени, соответствовать «духу времени», возможно, даже «обогнать время».

Основная ценность рассматриваемой статьи для нас заключается в следующих моментах. Во-первых, Е.М. Пульхритудова впервые в отечественном литературоведении соотнесла романы Лермонтова и Кюхельбекера с точки зрения литературных взаимосвязей, включая тем самым автора «Последнего Колонны» в историко-литературный контекст эпохи. Во-вторых, опираясь на сравнительный анализ произведений, выдвинула идею о художественной переработке Кюхельбекером «лермонтовского элемента», отвергая мысль о подражательности, зависимости его от своего великого современни

1 Пульхритудова, Е. М. «Лермонтовский элемент» в романе В. Кюхельбекера «Последний Колонна». - С. 138.

2 Там же.

3 Там же. ка. В-третьих, исследовательница впервые наметила возможность претерпеваемой Кюхельбекером в процессе написания романа динамики «от освещения байронического героя - к осуждению типа "лишнего человека"», акцентируя внимание на авторской позиции писателя1.

Несмотря на значимость предпринятой Е.М. Пульхритудовой попытки соотнесения романов Кюхельбекера и Лермонтова, утверждать, что в результате этого достигнуто исчерпывающее прочтение «Последнего Колонны» как литературного феномена не приходится. Впрочем, такого рода задача и не могла быть выполнена в рамках небольшой журнальной статьи.

Кроме того, исследовательница не учитывает, что говорит о «лермонтовском элементе», прямо связывая его с «Героем нашего времени», с полным основанием можно только применительно ко II части романа (об этом см. далее).

Итак, проведенный нами библиографический обзор, посвященный изучению «Колонны», обнаружил любопытный факт. С одной стороны, роман, будучи практически неизученным, являет собой плодотворнейшую почву для всевозможных изысканий, с другой стороны, а, возможно, и в силу именно этого обстоятельства, предстает настолько «бесспорным», обнаруживая единогласное мнение исследователей по ряду важнейших вопросов (в первую очередь - романтическое начало и жанровое своеобразие романа), что, вроде бы, и не нуждается в изучении.

Таким образом, актуальность выбранной нами темы исследования определяется, в первую очередь, малой степенью изученности романа В.К. Кюхельбекера «Последний Колонна», а также необходимостью определения места этого незаслуженно обойденного вниманием исследователей, «полузабытого» романа не только в истории русского романа и русского романтизма, но и в историко-литературном процессе 30-40-х гг. XIX века.

1 Пульхритудова, Е. М. «Лермонтовский элемент» в романе В. Кюхельбекера «Последний Колонна». - С. 138.

Объект нашего исследования - эпистолярный роман В.К. Кюхельбекера «Последний Колонна», над которым автор трудился свыше десяти лет. Роман состоит из двух частей: первая часть была написана в 1832 году (еще до знакомства писателя с «Героем нашего времени» М.Ю. Лермонтова), вторая была начата им в 1843 году (спустя десятилетие после создания первой) и закончена (как целостный, художественно завершенный текст) после прочтения «Героя.» и, скорее всего, с нашей точки зрения, уже с оглядкой на лермонтовский роман. Полагаем, что думать над «Последним Колонной» автор продолжал до самой смерти (1846), исправляя и переписывая текст.

Предметом анализа становится процесс реализации В.К. Кюхельбекером замысла романа в письмах.

Цель диссертационного исследования заключается в стремлении выявить, трансформируется ли замысел «Последнего Колонны» в процессе долгой работы над романом, происходят ли изменения в жанровой структуре произведения (во П-ой части в сравнении с 1-ой) и если происходят, то под влиянием каких факторов и какие именно.

Для достижения поставленной цели необходимо решение следующих задач:

• обобщить представления о жанровом своеобразии эпистолярного романа с тем, чтобы сформулировать необходимые теоретические положения, которые будут положены в основу работы;

• увидеть, как связана идейная проблематика «Последнего Колонны» Кюхельбекера, изолированного от общественно-литературной жизни страны, с актуальными вопросами эпохи 30-х годов XIX века, в какой мере она (проблематика) могла определить выбор жанровой формы произведения;

• раскрыть, как жанровое своеобразие «Последнего Колонны» отразилось на специфике субъектной и пространственно-временной организации, а также на стилевых особенностях романа;

• выяснить, видоизменяется ли воссозданный автором в 1-ой части романа образ мира в процессе работы над Н-ой частью;

• проанализировать образ Джиованни Колонны как «героя времени», чтобы понять, остается ли центральный персонаж-протагонист неизменным (статичным) согласно романтической традиции, или же он меняется во Н-ой части в сравнении с 1-ой;

• выявить, в чем состоит авторская позиция и каковы формы ее выражения.

Целью и задачами работы определяются и методы исследования. В ходе нашего исследования мы будем руководствоваться различными методами научного анализа в зависимости от стоящих перед нами задач. Поскольку роман В.К. Кюхельбекера «Последний Колонна» мало изучен, на передний план выходит необходимость системно-структурного1 анализа произведения, предполагающего выяснение связей, отношений между уровнями, срезами художественного текста. М.Б. Храпченко, размышляя о глубоких связях реального функционирования художественных произведений с их структурой, соотношениях структуры с идейными началами творческих созданий, образным освоением действительности, приходит к выводу о важности именно системного подхода к анализу литературных явлений. А так как одна из основных особенностей системного анализа - «раскрытие внутренних связей той или иной совокупности явлений, связей отдельных компонентов различных . феноменов, исследование их структурного единства» , то речь здесь идет скорее о системно-структурном подходе к изучению произведения. При этом структура - понятие, охватывающее и содержание, и форму в той мере, в какой и содержание, и форма подчинены задачам эстетического характера, а система - соединение составляющих структуру элементов, определенная связь между ними. Преимущественное обращение к методу системно

1 Системно-структурный = он же системный (М.Б. Храпченко) = он же целостный (Д.С. Лихачев) анализ.

2 О системном анализе см.: Храпченко, М. Б. Художественное творчество, действительность, человек [Текст] / М. Б. Храпченко. - М.: Советский писатель, 1982. - С. 359-360; он же. Размышления о системном анализе литературы [Текст] / М. Б. Храпченко // Контекст - 1975: Литературно-теоретические исследования. - М. : Наука, 1977. - С. 37-58; а также: Фоменко, И. В. Практическая поэтика: учеб. пособие [Текст] / И. В. Фоменко. - М.: Академия, 2006. - С. 116. структурного анализа не исключает применение (в сочетании) и других методов. В частности, мотивного и герменевтического, позволяющего более полно толковать скрытые смыслы, связанные с использованием Кюхельбекером в тексте романа литературных и шире - культурных образов (образов культуры)1.

При обращении непосредственно к системно-структурному анализу, мы считаем необходимым обозначить само понимание структуры художественного произведения, из которого мы будем исходить в ходе нашего исследования.

В современном отечественном литературоведении давно утвердился взгляд на художественное произведение как на сложную систему, состоящую из взаимосвязанных структурных уровней и их подсистем. Но само понимание структурности произведения может быть различным. Исследователи принципиально разграничивают понятия «текст» и «произведение». Поскольку литературное произведение - это не только некий текст, но и воображаемая художественная реальность, запечатленная в тексте и намеченная посредством особым образом организованного текста, то художественное произведение, по убеждению исследователей, всегда больше художественного текста: «Поэтический (художественный) мир - идеальное духовное содержание литературного произведения. Художественный текст - необходимая и единственно возможная форма существования этого содержания. А произведение в его подлинной сути - двуединый процесс претворения мира в

1 О методе литературной герменевтики, предполагающем истолкование текстов как предчувствие или пред-понимание смысла текста как целого и его интерпретацию, см., напр.: Богин, Г. И. Филологическая герменевтика [Текст] / Г. И. Богин. - Калинин : КГУ, 1982; он же. Типология понимания текста [Текст] / Г. И. Богин. - Калинин : КГУ, 1986; Бореев, Ю. Художественная рецепция и герменевтика [Текст] / Ю. Бореев // Теории, школы, концепции. (Критические анализы). - М.: Высшая школа, 1985. - С. 60-68; Зинченко, В. Г. Методы изучения литературы: Системный подход : учебное пособие для студ., аспирантов, преподавателей-филологов [Текст] / В. Г. Зинченко, В. Г. Зусман, 3. И. Кирнозе. - М.: Флинта; Наука, 2002. - С.132-149 и др.

О сущности и возможностях мотивного анализа см., напр.: Гаспаров, Б. М. Литературные лейтмотивы [Текст] / Б. М. Гаспаров. - М.: Наука ; Вост. лит., 1994; Силантьев, И. В. Теория мотива в отечественном литературоведении и фольклористике [Текст] / И. В. Силантьев. - Новосибирск : Наука, 1999. - С. 12-64; Миронов, А. В. Мотивный анализ: истоки и сущность метода [Текст] / А. В. Миронов // Грехневские чтения: сб.научн.тр. - Нижний Новгород: Изд-во Нижегородского ун-та, 2001. - С. 60-64; Карасев, А. В. Онтология и поэтика [Текст] / А. В. Карасев // Литературные архетипы и универсалии. - M. : РГГУ, 2001. - С. 293-347 и др. художественном тексте и преображения текста в мир»1. Именно произведение становится итогом эстетического освоения действительности художником и выражением его эстетического отношения к ней.

Будучи сложной системой, элементы которой взаимосвязаны и взаимообусловлены, художественное произведение вместе с тем вмещает в себя все общие свойства и стороны искусства в конкретном целостном воплощении2. Таким образом, в сложном художественном целом не оказывается ни одного изолированного, обособленного элемента, замкнутого на самом себе ради себя самого. Их функционирование возможно лишь во взаимосвязи3. Говоря словами Д.С. Лихачева, «при изучении мира художественного произведения нужно рассматривать форму и содержание произведения в неразрывном единстве»4. В соответствии с данным пониманием структуры художественного произведения, определяющим логику нашего дальнейшего исследования, мы и будем анализировать роман.

1 Гиршман, М. М. Литературное произведение: Теория художественной целостности [Текст] / М. М. Гирш-ман. - М.: Языки славянских культур, 2002. - С. 12; он же. Литературное произведение: Теория и практика анализа [Текст] / М. М. Гиршман. - М. : Высшая школа, 1991. - С. 13-55. См. об этом также: Науман, М. Литературное произведение и теория литературы [Текст] / М. Науман. - М.: Радуга, 1984. - С. 9-16; Тома-шевский, Б. В. Теория литературы. Поэтика [Текст] / Б. В. Томашевский. - М.: Аспект пресс, 1999. - С. 1113 и др.

2 См. об этом: Кожинов, В. В. К проблеме литературных родов и жанров [Текст] / В. В. Кожинов // Теория литературы. Основные проблемы в историческом освещении. (Роды и жанры литературы). - М.: Просвещение, 1964. - С. 39-49; Волков, И. Ф. Литература как вид художественного творчества [Текст] / И. Ф. Волков. - М.: Высшая школа, 1985. - С. 131-155; Тамарченко, Н. Д. Литература как продукт деятельности: Теоретическая поэтика [Текст] / Н. Д. Тамарченко // Теория литературы. - Т. 1. - С. 106-107; Лейдерман, H. Л. Теория литературы (вводный курс): учебно-методическое пособие для студ. фак. русск. яз. и лит. [Текст] / H. Л. Лейдерман, Н. В. Барковская. - Екатеринбург: АМБ, 2004.И др.

3 Подчеркивая неразрывную связь всех структурных уровней произведения, например, H. Л. Лейдерман отмечает: «Непосредственно воспринимается "внешняя форма", на ее основе складывается представление о предметных чувственно-наглядных и эмоционально-невещественных образах, а возникающий из системы этих образов некий воображаемый художественный образ жизни (как "модель мира") становится воплощением определенной концепции действительности» (Лейдерман, H. Л. Теория литературы. - С.21). При данном подходе становится очевидной соотнесенность структурных уровней произведения с основными сторонами художественной деятельности, которые в свою очередь неизбежно закрепляются в той или иной художественной категории. Так, познавательно-оценочная сторона искусства осуществляется, прежде всего, через концептуальный уровень произведения и закрепляется в принципах художественного постижения действительности (категория метода). Моделирующая (созидательная) сторона претворяется в жизнь через уровень внутренней формы, а закрепляется в принципах построения художественного произведения как эстетического целого (категории жанра). Наконец, знаково-коммуникативная сторона искусства, реализуясь через «внешнюю форму», закрепляется в принципах художественной выразительности (категории стиля). При этом принципы художественного освоения реализуются в способах построения произведений, а также в характере эмоциональной выразительности. Следовательно, «метод как бы "проступает" в жанре и стиле произведения» (Лейдерман, H. Л. Указ. соч. - С. 42-46).

4 Лихачев, Д. С. Внутренний мир художественного произведения [Текст] / Д. С. Лихачев // Вопросы литературы.-1968.-№ 8.-С. 87.

В нашем исследовании на передний план выдвигается именно жанровый аспект системно-структурного анализа «Последнего Колонны» в силу его жанровой специфики, обусловливающей и весь композиционно-речевой уровень.

При обращении к жанровому анализу нам представляется необходимым рассмотрение тех носителей жанра, из которых складывается в данном произведении художественный образ мира. Опираясь в своем исследовании на концепцию жанра H.JI. Лейдермана, основанную на жанровых идеях М.М. Бахтина (что не исключает учета близких нам представлений о жанре как категории литературного процесса других исследователей1), напомним выделенные им основные конструктивные (структурообразующие) элементы. Это:

1) субъектная организация текста,

2) пространственно-временная организация,

3) ассоциативный фон (так называемый «подтекст» и «сверхтекст») и

4) основной речевой тон (интонационно-речевая организация). Поскольку все «носители жанра» гибко координируются между собой, обусловливая, подкрепляя и восполняя друг друга, способствуя тем самым созданию «внутреннего мира художественного произведения», его целостное освоение возможно лишь в их совокупности3.

В третьей главе, посвященной анализу II части «Последнего Колонны», наиболее продуктивным нам представляется метод взаимосоотнесенного исследования романа Кюхельбекера и «Героя нашего времени» Лермонтова.

1 См.: Фрейденберг, О. М. Поэтика сюжета и жанра [Текст] / О. М. Фрейденберг. - М.: Лабиринт, 1997; Га-чев, Г. Д. Содержательность литературных форм [Текст] / Г. Д. Гачев, В. В. Кожинов // Теория литературы. Основные проблемы в историческом освещении : в 3 кн. - М.: Наука, 1964. - Кн. 2. - (Роды и жанры). - С. 17-36; Гачев, Г. Д. Содержательность литературных форм. Эпос. Лирика. Театр [Текст] / Г. Д. Гачев. - М. : Просвещение, 1968; Ермоленко, С. И. Лирика М.Ю. Лермонтова. - С. 3-43; Зырянов, О. В. Актуальные вопросы жанровой теории [Текст] / О. В. Зырянов // Эволюция жанрового сознания русской лирики: феноменологический аспект. - Екатеринбург: Изд-во Урал, ун-та, 2003. - Гл. 1. - С. 17-100 и др.

2 См. об этом: Лейдерман, Н. Л. Жанровые идеи М.М. Бахтина [Текст] / Н. Л. Лейдерман // Zagadnienia Rodzajow Literackich. - Т. 24 (XXIV). - Z. I (46). - Lodz, 1981. - S. 67-86; он же. Теоретическая модель жанра [Текст] / Н. Л. Лейдерман // Zagadnienia Rodzajow Literackich. - Т. 26 (XXVI). - Z. I (46). - Lodz, 1983. - S. 521; он же. Теория литературы. - С. 43-45; он же. Движение времени и законы жанра [Текст] / Н. Л. Лейдерман. - Свердловск : Сред.-Урал. Книжн. изд-во, 1982.

3 См. об этом: Лихачев, Д. С. Внутренний мир художественного произведения. - С. 74-87.

21

Будучи производным от сравнительно-исторического и литературно-генетического методов, этот метод в то же время существенно отличается от них. В первую очередь его основной целью становится не обнаружение заимствования или изменения (модификации) генетически или типологически родственных моментов в творчестве двух художников, а преимущественно выяснение значимости их функционирования в процессе раскрытия целостной авторской концепции обоих художников. Метод взаимосоотнесенного прочтения нацелен на рассмотрение литературных явлений в «рецептивном взаимоотражении» их «многомерных структур». В то же время данный метод позволяет сочетать как приемы сравнительно-исторического и историко-генетического, так и принципы системно-структурного анализа. Если сравнительно-исторический1 метод (наряду с сопоставлением) выявляет сущность и разновидность сопоставимых литературных явлений, а литературно-генетический (традиционно - историко-генетический) - изучает истоки их происхождения, их обусловленность природой социальной или духовной жизни общества, то использование всех этих принципов научного анализа в совокупности (сравнительно-исторического, историко-генетического и системно-структурного) обогащает возможности исследователя в ходе взаимосоотнесенного прочтения двух художественных произведений.

Методологической основой являются работы М.М. Бахтина, М.Ю. Лот-мана, Д.С. Лихачева, М.М. Гиршмана, Н.Л. Лейдермана и др., посвященные проблемам жанра и целостности художественного произведения; современные труды по теории романа (В. Кожинов, Е.М. Мелетинский, А.Я. Эсалнек и др.), эпистолярного в частности (Д.М. Урнов, Е.Г. Елина, B.C. Муравьев, М.Г. Соколянский, О.О. Рогинская и др.); философские (Г.Г. Гадамер, Р. Ин-гарден Э. Гуссерль, Х.Р. Яусс, В. Изер, Р. Варнинг, X. Вайнрих и др.) и литературоведческие (М.Г. Зельдович, И.П. Смирнов и др.) труды по проблеме

1 Исходя из предпосылки, что в основе любой типологии лежит сравнение, мы склонны вслед за В.М. Жирмунским (Жирмунский, В. М. Введение в литературоведение [Текст] / В. М. Жирмунский. - СПб. : Наука, 1996, - С. 94-105) рассматривать типологический метод как составную часть сравнительно-исторического, а не выделять его, подобно М.Б. Храпченко, в самостоятельное направление (Храпченко, М.Б. Художественное творчество, действительность, человек. - С. 386-389).

22 художественной рецепции; круг исследований, посвященных творчеству В.К. Кюхельбекера и М.Ю. Лермонтова.

Научная новизна исследования состоит в том, что в нем впервые предпринята попытка целостного рассмотрения «Последнего Колонны» В.К. Кюхельбекера в аспекте реализации замысла романа в письмах: обоснована романная природа жанровой структуры «Последнего Колонны»; выявлена ее трансформация под воздействием «Героя нашего времени» М.Ю. Лермонтова в процессе работы писателя над произведением; доказана его принадлежность к романтизму, учитывающему достижения уже развивающегося реализма в раскрытии внутреннего мира личности; определены место и значение «Последнего Колонны» в истории русского романа, историко-литературном процессе 30-40-х годов XIX века.

Теоретическая значимость исследования состоит в уточнении представления о жанровой специфике эпистолярного романа.

Практическая значимость работы заключается в возможности использования материалов и выводов исследования при чтении курсов по истории русской литературы XIX века, спецкурсов по истории и поэтике русского романа XIX века, русского эпистолярного романа в частности, по проблемам творчества В.К. Кюхельбекера.

Структура работы. Диссертация состоит из введения, трех глав, заключения и списка использованной литературы, включающего 290 наименований.

Заключение научной работыдиссертация на тему ""Последний Колонна" В.К. Кюхельбекера"

Заключение

Длительный, растянувшийся на целое десятилетие период работы В.К. Кюхельбекера над «Последним Колонной» (начат в 1832 - закончен в 1843) обусловливает закономерность выдвижения на первый план проблемы реализации замысла романа в письмах, которая до сих пор не привлекала внимания исследователей. «Итальянец» - «Последний Колонна», задуманный вначале в русле традиции эпистолярной повести, постепенно обретал черты романного жанра, разрастаясь не столько в объеме (он как раз небольшой для произведения такого рода), сколько вследствие усложнения идейно-философского содержания за счет «уплотнения», «сгущения» его художественного мира.

Типичная для традиционного эпистолярного романа XVIII - начала XIX веков история любви под пером писателя превращалась в повествование о духовной трагедии героя-индивидуалиста, мучительно размышляющего над важнейшим философским вопросом 30-х годов - о свободе воли личности, ее праве на свободный выбор («. to be or not to be?»). Благодаря своей идейно-философской проблематике «Последний Колонна», будь он известен читателям-современникам, был бы воспринят как произведение, созвучное «эпохе философствующего духа, размышления, рефлексии» (В.Г. Белинский).

Так определилась цель исследования - выявление того, как, под воздействием каких факторов происходила трансформация первоначального замысла.

Последнему Колонне» «не повезло» как при жизни его создателя (поскольку произведению, по известным причинам, не суждено было стать «литературным фактом»), так и после. Малая степень изученности этого «полузабытого» романа, когда ему как бы не находится места в хронологически соответствующем историко-литературном процессе, объясняет необходимость впервые предпринятого нами системно-структурного анализа произведения с акцентированием его жанрово-стилевых особенностей.

В исследовании мы исходили из понимания эпистолярного романа как разновидности романа психологического, обладающего своей отчетливо выраженной спецификой, которая характеризуется «выдвинутостью» в художественной структуре субъектной организации, обусловливающей стилевую палитру произведения («оркестровку» голосов субъектов речи), и особым двуплановым хронотопом (с одной стороны, пространство и время в субъективном восприятии героев - мир, возникающий на страницах их писем, с другой - «реальное» пространство и время переписки).

Сказанное в полной мере относится к роману Кюхельбекера, устремленного всей своей структурой к раскрытию внутреннего мира его главного героя.

Мы не исключаем возможности разнородных влияний, которые испытывает Кюхельбекер, работая над «Последним Колонной». Прежде всего, это давно сложившаяся и развитая традиция эпистолярного романа (в первую очередь - западноевропейского), которую писатель не мог не учитывать. Далее - воздействия Э.Т.А Гофмана, В. Ирвинга, О. Бальзака (о чем не раз говорилось), наконец Ф. Арно - автора «глупейшей повести» «Адельсон и Сальвини», которая, по собственному признанию Кюхельбекера, стала первым творческим импульсом для создания «Колонны».

Однако, с нашей точки зрения, первостепенным для Кюхельбекера оказалось влияние «Героя нашего времени» Лермонтова, которое писатель испытывает в процессе работы над своим романом, точнее - уже после написания его I части. В ходе исследования проверялась и получила подтверждение рабочая гипотеза о воздействии на художественное сознание Кюхельбекера лермонтовского «Героя нашего времени», послужившего «творческим электрическим ударом», который вызвал трансформацию первоначального замысла, что сказалось на уровнях как внешней, так и внутренней формы «Последнего Колонны».

Остановка в процессе работы над романом после завершения I части (творческий «простой» «длиною» в 10 лет) объясняется, по нашему мнению, неудовлетворенностью Кюхельбекера тем потенциалом, которым располагал традиционный тип эпистолярного романа. Ставя перед собой сложную задачу - воплотить напряженную, полную внутренних противоречий духовную жизнь современной личности, Кюхельбекер ощущал невозможность ее выполнения в рамках канонической жанровой формы: одного только раскрытия образа главного героя Джиованни Колонны в свете разный сознаний, ориентированных на другое «Я» (что традиционно для эпистолярного романа) оказывалось недостаточно.

Лермонтовский роман «Герой нашего времени» подсказал Кюхельбекеру способы усложнения художественной структуры «Последнего Колонны». В первую очередь, за счет включения во II часть дневниковых записей главного героя, вернее - «выписок» из его дневника по аналогии с «Журналом Печорина». Таким образом, внутренний мир Джиованни Колонны стал изображаться теперь не только извне (с точки зрения других сознаний), не только изнутри с помощью слова героя, адресованного «другому», но и посредством его «внутреннего» слова, произнесенного наедине с сами собой, адресованного самому себе. Это существенно расширило возможности показа душевного состояния Джиованни Колонны. Вместе с тем, во II части возникает образ издателя (в какой-то степени корреспондирующего с образом автора-повествователя в лермонтовском романе: и тот, и другой «издают» «записки» героев, «предавая публике» их «сердечные тайны»; и тот, и другой выступают в качестве формы выражения авторской позиции, вот только степень ее проявленности разная, поскольку и сами позиции принципиально различны).

Дополняя «картину света и людей», Кюхельбекер во II части вводит новых персонажей (Глафира Ивановна Перепелицына, Матвей Матвеевич Сковрода), а также обретает «голос» прелевская Кассандра - сумасшедшая Настя, образ которой, будучи соотнесенным с образом главного героя, имеет, как мы установили, важное идейно-композиционное значение в романе. Названные персонажи - носители иных типов сознания, отличных от того, что представлен в I части (персонажи этой части, за исключением слуги Пронского Victora, - люди примерно одного культурного уровня, близкого к уровню развития Джиованни Колонны). Некоторая (хотя бы даже и условная) демократизация «взгляда» на «высокого» героя, связанная с образами «новых» персонажей и прежде всего образами слуг, способствует более многоаспектному изображению центрального героя романа, который в разных ситуациях, в общении-контактах с разными субъектами сознаний освещается с разных сторон (вспомним в этой связи образы «честных контрабандистов» и Максима Максимыча в «Герое нашего времени»).

Таким образом, трансформация замысла, отмеченная, по нашему мнению, все более отчетливой тенденцией к моноцентризму, сосредоточенности на раскрытии внутреннего мира героя-протагониста, сказалась прежде всего на субъектной организации романа, что привело к ее усложнению (в сравнении с тем, как она выглядит в I части). Но и пространственно-временная организация «Последнего Колонны» также претерпевает изменение. В ходе анализа было выявлено, что суть этого изменения заключается в движении от грандиозности экстенсивного образа мира, чрезвычайно насыщенного в культурном плане (I часть), к его интенсификации (сосредоточению, уплотнению времени и пространства), способствующей более глубокому проникновению во внутренний мир героя (II часть). «Сгущение» хронотопа (в значительной мере благодаря мощному ассоциативному фону) при этом сопровождается сохранением основной характерной черты создаваемого в романе образа мира - его двуплановости. Вследствие этого трагедия рефлектирующего героя-индивидуалиста, личности 30-х годов XIX века («реальное» время переписки), поднимается на уровень философского обобщения, вписываясь в общечеловеческий, вневременной контекст, в котором образ Джиованни Колонны соотносится с библейскими образами Каина и Агасвера.

Выполненный нами анализ позволяет усомниться в справедливости суждений тех исследователей, которые видят в «Последнем Колонне» признаки реалистического произведения (а в творчестве Кюхельбекера - эволюцию от романтизма к реализму).

С нашей точки зрения, «Последний Колонна» - последовательно романтическое произведение, а Джиованни Колонна - романтический герой со всеми присущими ему «родовыми» признаками. Но это романтизм 30-х годов, учитывающий достижения уже возникшего реализма. В романе Кюхельбекера влияние реалистических открытий, прежде всего лермонтовских, обнаруживается, во-первых, в стремлении к многоаспектности изображения характера главного героя (как уже было отмечено, в свете разных сознаний -извне и изнутри); во-вторых, в попытке передать динамику душевной жизни: возникновение и развитие внутренней драмы Колонны (вызванной необходимостью выбора между добром и злом), исход которой привел его к «страшному преступлению» Каина. Далее, обогащение творческого метода Кюхельбекера за счет усвоения достижений реализма сказалось на укрупнении сферы изображения: автору «Последнего Колонны» (в соответствии с пожеланием Пушкина) удалось раздвинуть «маленькую раму» эпистолярного романа, вместившую теперь в себя «широкую картину света и людей». Отказ от статичности изображения внутреннего мира героя, при котором его характер остается неизменным (равным себе - в начале и в конце произведения), по-романному емкий образ мира, однако, не означают, что Кюхельбекер переходит на реалистические позиции.

Разные принципы изображения характеров центральных героев (романтические - Кюхельбекер, реалистические - Лермонтов) обусловили и разность авторских позиций. Будучи убежденным в том, что порок в искусстве не должен быть «привлекательным», Кюхельбекер, в отличие от Лермонтова, считает необходимым во что бы то ни стало развенчать своего «высокого» героя. Отсутствие в «Герое нашего времени», с точки зрения Кюхельбекера, суда над «гадким Печориным» побуждает его отказаться от свойственной I части объективной манеры повествования, исключающей какое бы то ни было проявление авторской субъективности. Вводя во II часть образ издателя (alter ego автора), Кюхельбекер наделяет его авторитетным словом и, несмотря на прорывающееся сочувствие к «несчастному» герою-«страдальцу», правом суда над ним.

Лермонтовский элемент», преломленный в творческом сознании Кюхельбекера, помогает яснее понять своеобразие «Героя нашего времени», обнаруживающееся, прежде всего, в принципах создания образа главного героя и особенностях выражения авторской позиции. Одновременно, «свет», вспыхнувший «в точке контакта», «освещает» и другой текст - роман «Последний Колонна», приобщая его к диалогу-полемике, через который читатель может полнее понять замысел Кюхельбекера и его художественное воплощение.

Таким образом, анализ «Последнего Колонны» еще раз подтвердил справедливость вывода о том, что в русской литературе 30-х годов XIX века, когда романтизм еще оставался живым явлением, а реализм постепенно набирал силу, они сосуществовали не в борьбе, а во взаимодействии, взаимо-обогащая друг друга.

Вместе с тем, направление творческих поисков Кюхельбекера, приведших его к созданию «Последнего Колонны», совпадают с главным вектором развития русского романа (и всей русской литературы первой трети XIX века), характеризующимся тенденцией ко все более полной и глубокой психологизации за счет расширения спектра приемов, используемых для раскрытия внутреннего мира человека. В этих поисках создатель «Последнего Колонны» даже в чем-то опережает автора первого реалистического философ-ско-психологического романа «Герой нашего времени» (в то время, когда в 1832 году Кюхельбекер уже приходит к пониманию необходимости изображения «героя времени» в свете разных сознаний, Лермонтов еще только вынашивает замысел романа «<Вадим>» (1833-1834), романтический герой которого предстает в свете только одного - авторского сознания). Поэтому история русского романа не может быть полной без «Последнего Колонны» Кюхельбекера.

Кюхельбекер должен, наконец, занять достойное место в нашем понимании историко-литературного процесса не только как поэт, который сохранил верность идеалам декабризма даже после разгрома декабристского восстания, но и как автор оригинального романа, заслуживающего внимания как исследователей, так и современного читателя.

Список научной литературыШер, Елена Юрьевна, диссертация по теме "Русская литература"

1. Кюхельбекер, В. К. Последний Колонна Текст. / В. К. Кюхельбекер // Кюхельбекер, В. К. Путешествие. Дневник. Статьи. Л.: Наука, 1979. -С. 519-568.

2. Библия. Ветхий завет. 1 Царств. Текст.

3. Библия. Первая книга Моисеева. Бытие Текст.

4. Бестужев-Марлинский, А. А. Роман в семи письмах Текст. / А. А. Бестужев-Марлинский // Бестужев (Марлинский), А. А. Ночь на корабле. Повести и рассказы. М.: Худож. лит., 1988. - С. 13-21.

5. Гоголь, Н. В. Рим Текст. / Н. В. Гоголь // Гоголь, Н. В. Собр. худож. Произведений : в 5 т. М.: Изд-во АН СССР. - Т. 3. - С. 265-322.

6. Жуковский, В. А. Агасфер. Странствующий жид Текст. / В. А. Жуковский // Жуковский, В. А. Соч.: в 3 т. М.: Худож. лит., 1980. - Т. 2 : Баллады. Поэмы. Повести в стихах. - С. 411-457.

7. Жуковский, В. А. Кассандра Текст. / В. А. Жуковский // Там же. С. 13-17.

8. Жуковский, В. А. Светлана Текст. / В. А. Жуковский // Там же. С. 17-19.

9. Кюхельбекер, В. К. Агасвер. Поэма в отрывках Текст. / В. К. Кюхельбекер // Кюхельбекер, В. К. Избр. произведения : в 2 т. М.; JI. : Советский писатель, 1967. - Т. 2. - С. 74-138.

10. Ю.Кюхельбекер, В. К. Дневник Текст. / В. К. Кюхельбекер // Кюхельбекер, В. К. Путешествие. Дневник. Статьи. С. 64-433. И.Кюхельбекер, В. К. Европейские письма [Текст] / В. К. Кюхельбекер //

11. Кюхельбекер, В. К. Сочинения. Л.: Худож. лит., 1989. - С. 302-321. 12.Кюхельбекер, В. К. Ижорский Текст. / В. К. Кюхельбекер // Кюхельбекер, В. К. Избр. произведения : в 2 т. - Т. 2. - С. 275-443.

12. Кюхельбекер, В. К. Разговор с В.Ф. Булгариным Текст. / В. К. Кюхельбекер // Там же. С. 461-468.

13. Кюхельбекер, В. К. Русский Декамерон 1831-го года Текст. / В. К. Кюхельбекер // Кюхельбекер, В. К. Путешествие. Дневник. Статьи. -Л.: Наука, 1979. С. 501-518.

14. Лермонтов, М. Ю. Собр. соч.: в 6 т. М.; Л.: Изд-во АН СССР, 1954. - Т. 1. - Стихотворения. - 452 с.

15. Лермонтов, М. Ю. Вадим Текст. / М. Ю. Лермонтов // Лермонтов, М. Ю. Собр. соч.: в 6 т. М.; Л.: Изд-во АН СССР, 1957. - Т. 6. - Проза. -С. 5-121.

16. Лермонтов, М. Ю. Герой нашего времени Текст. / М. Ю. Лермонтов //Там же.-С. 202-347.

17. Пушкин, А. С. Граф Нулин Текст. / А. С. Пушкин // Пушкин, А. С. Полн. собр. соч.: в 10 т. М.; Л.: Изд-во АН СССР, 1949. - Т. 4. - С. 235-248.

18. Пушкин, А. С. Евгений Онегин Текст. / А. С. Пушкин // Пушкин, А. С. Полн. собр. соч.: в 10 т. М.; Л. : Изд-во АН СССР, 1949. - Т. 5. -С. 5-213.

19. Пушкин, А. С. Путешествие из Москвы в Петербург Текст. / А. С. Пушкин // Пушкин, А. С. Поли. собр. соч. : в 10 т. М. ; Л. : Изд-во АН СССР, 1951. - Т. 7. - С. 268-305.

20. Пушкин, А. С. Роман в письмах Текст. / А. С. Пушкин // Пушкин, А. С. Полн. собр. соч.: в 10 т. М.; Л.: Изд-во АН СССР, 1950. - Т. 6. -С. 57-76.

21. Сомов, О. Роман в двух письмах Текст. / О. Сомов // Русские повести XIX века 20-30-х гг.: в 2 т. М.; Л.: Гослитиздат, 1950. - Т. 1. - С. 499519.

22. Шекспир, В. Ричард III Текст. / В. Шекспир // Шекспир, В. Полн. собр. соч.: в 10 т. М.: Алконост : Лабиринт, 1994. - Т. 2. - С. 367-522.

23. Шиллер, Ф. Духовидец Текст. / Ф. Шиллер // Шиллер, Ф. Собр. соч.: в 7 т. М.: Гослитиздат, 1956. - Т. 3. - С. 533-648.

24. Шиллер, Ф. Дон Карлос. Инфант испанский Текст. / Ф. Шиллер // Шиллер, Ф. Собр. соч. : в 7 т. М. : Гослитиздат, 1955. - Т. 2. - С. 7272.

25. Абрамовских, Е. В. Рецепция незавершенной прозы А. С. Пушкина в русской литературе XIX века Текст. : дис. канд. филол. наук / Е. В. Абрамовских ; Урал. гос. ун-т. Екатеринбург: [б. и.], 2000. - 285 с.

26. Аверинцев, С. С. Крещение Руси и путь русской культуры Текст. / С. С. Аверинцев // Русское зарубежье в год тысячелетия крещения Руси. М. : Столица, 1991.-С. 52-60.

27. Архипова, А. В. Драматургия декабристов Текст. / А. В. Архипова // История русской драматургии. XVI первая половина XIX вв. - Л. : Наука, 1982.-Гл. 7.-С. 252-260.

28. Архипова, А. В. В.К. Кюхельбекер о живописи Текст. / А. В. Архипова // Русская литература и изобразительное искусство XVIII начала XIX века: сб. науч. тр. - JI.: Наука, 1988. - С. 66-83.

29. Архипова, А. В. Литературное дело декабристов Текст. / А. В. Архипова. -Л.-.Наука, 1987.- 188 с.

30. Архипова, А. «Меламегас» черновой набросок В. Кюхельбекера о бесе-человеке Текст. / А. Архипова // Русская литература. - 1963. - № 4. - С. 151-154.

31. Архипова, А. В. Отзвуки литературной полемики 1810-х гг. в письмах Г. А. Глинки и В. К. Кюхельбекера Текст. / А. В. Архипова // Пушкин: Исследования и материалы. Л.: Наука, 1978. - Т. VIII. - С. 147-150.

32. Архипова, А. В. Творчество В. К. Кюхельбекера (до 14 декабря 1825 г.) Текст. : автореф. дис. канд. филол. наук / А. В. Архипова. Л. : [б. и.], 1960.- 18 с.

33. Базанов, В. Г. Поэты-декабристы Текст. / В. Г. Базанов. М.; Л.: Изд-во АН СССР, 1950.-220 с.

34. Барг, М. А. Шекспир и история Текст. / М. А. Барг. М. : Наука, 1978. -199 с.

35. Бахтин, М. М. Из записей 1970-1971 гг. Текст. / М. М. Бахтин // Бахтин М. М. Эстетика словесного творчества. М. : Искусство, 1986. - С.355-380.

36. Бахтин, М.М. К методологии гуманитарных наук Текст. / М.М. Бахтин // Там же.-С. 361-373.

37. Бахтин, М. М. Проблема текста в лингвистике, филологии и других науках Текст. / М. М. Бахтин // Там же. С. 297-325.

38. Бахтин, М. М. Проблемы поэтики Достоевского Текст. / М. М. Бахтин. -М.: Советская Россия, 1979. 318 с.

39. Бахтин, М. М. Слово в романе Текст. / М. М. Бахтин // Бахтин, М. М. Вопросы литературы и эстетики. М.: Худож. лит., 1975. - С. 72-233.

40. Бахтин, М. М. Формы времени и хронотопа в романе: Очерки по исторической поэтике Текст. / М. М. Бахтин // Там же. С. 234-407.

41. Бахтин, М. М. Эпос и роман Текст. / М. М. Бахтин. СПб.: Азбука, 2000. -304 с.

42. Белинский, В. Г. Герой нашего времени. Сочинение М. Лермонтова Текст. / В. Г. Белинский // Белинский В. Г. Полн. собр. соч.: в 13 т. М.: Изд-во АН СССР, 1953.-Т. 4.-С. 145-147.

43. Белинский, В. Г. Герой нашего времени. Сочинение М. Лермонтова Текст. / В. Г. Белинский // Там же. С. 193-270.

44. Белинский, В. Г. Тереза Дюнойе Текст. / В. Г. Белинский // Белинский, В. Г. Полн. собр. соч.: в 13 т. М.: Изд-во АН СССР, 1956. - Т. 10. - С. 102122.

45. Белинский, В. Г. О русской повести и повестях г. Гоголя Текст. / В. Г. Белинский // Белинский, В. Г. Полн. собр. соч. : в 13 т. М. : Изд-во АН СССР, 1953.-Т. 1.-С. 259-307.

46. Белунова, Н. И. Дружеское письмо творческой интеллигенции как эпистолярный жанр Текст. / Н. И. Белунова // Филологические науки. 2000. -№5.-С. 56-67.

47. Благой, Д. Д. Кюхельбекер Вильгельм Карлович Текст. / Д. Д. Благой // Литературная энциклопедия : в 10 т.- М. : Изд-во коммунистической академии, 1931.-Т. 5.-С. 783-784.

48. Благой, Д. Д. Творческий путь Пушкина (1813-1826) Текст. / Д. Д. Благой. М.: Изд-во АН СССР, 1950. - 580 с.

49. Благой, Д. Д. Творческий путь Пушкина (1826-1830) Текст. / Д. Д. Благой. М.: Изд-во АН СССР, 1967. - 723 с.

50. Богин, Г. И. Типология понимания текста : учеб. пособие Текст. / Г. И. Богин ; Калинин, гос. ун-т. Калинин, 1986. - 86 с.

51. Богин, Г. И. Филологическая герменевтика Текст. / Г. И. Богин ; Калинин. гос. ун-т. Калинин, 1982. - 106 с.

52. Богучаров, А. Вильгельм Карлович Кюхельбекер (1797-1846) Текст. / А. Богучаров // Богучаров, А. Силуэты: очерки, статьи, эссе о русских и советских писателях. М.: Правда, 1986. - С. 109-121.

53. Большой толковый словарь / сост., гл. ред. С. А. Кузнецов. СПб. : Но-ринт, 1998.- 1536 с.

54. Бореев, Ю. Художественная рецепция и герменевтика Текст. / Ю. Бореев // Теории, школы, концепции. (Критические анализы). М.: Высшая школа, 1985.-С. 60-68.

55. Бочаров, С. Г. Поэтика Пушкина Текст. / С. Г. Бочаров. -М. : Просвещение, 1974.-207 с.

56. Бродский, Н. Л. Философские основы поэзии Лермонтова Текст. / Н. Л. Бродский // Литература в школе. 1941. - № 4. - С. 23-32.

57. Брокгауз, Ф. А. Арно Франсуа Baculard d'Arnaud Текст. / Ф. А. Брокгауз, И. А. Ефрон // Брокгауз, Ф. А., Ефрон И. А. Малый энциклопедический словарь : в 4 т. М.: Терра, 1994. - Т. 1. - 1056 с.

58. Брокгауз, Ф. А. Арно Франсуа Томас Мари Текст. / Ф. А. Брокгауз, И. А. Ефрон // Брокгауз, Ф. А., Ефрон, И. А. Энциклопедический словарь : в 82 т. Ярославль : Терра, 1990. - Т. 3. - (Араго-Аутка). - 479 с.

59. Вацуро, В. Э. Пушкин и проблема бытописания в начале 1830-х гг. Текст. / В. Э. Вацуро // Пушкин: исследования и материалы. М. ; Л. : Изд-во АН СССР, 1969. - Т. VI. - С. 150-190.

60. Ветловская, В. Роман Ф. М. Достоевского «Бедные люди» Текст. / В. Ветловская. Л.: Худож. лит., 1988. - 205 с.

61. Виноградов, И. И. Философский роман М.Ю. Лермонтова Текст. / И. И. Виноградов // Новый мир. 1964. - № 10. - С. 210-231.

62. Виноградова, Е. М. Закономерности и аномалии эпистолярного повествования в художественном произведении Текст. / Е. М. Виноградова // Русский язык в школе. 1991. -№ 6. - С. 53-58.

63. Винокур, Г. О. Пушкин-прозаик Текст. / Г. О. Винокур // Винокур, Г. О. Культура языка. Очерк лингвистической технологии. М., 1925. - С. 179-188.

64. Волков, И. Ф. Литература как вид художественного творчества Текст. / И. Ф. Волков. -М.: Просвещение, 1985. 192 с.

65. Вольперт, Л. И. Пушкин и психологическая традиция во французской литературе (К проблеме русско-французский литературных связей конца XVIII начала XIX вв.) Текст. / Л. И. Вольперт. - Таллин : Ээсти раамат, 1980.-216 с.

66. Вольперт, Л. И. Пушкин и Стендаль (К проблеме типологической общности) Текст. / Л. И. Вольперт // Пушкин: исследования и материалы. -М.; Л.: Изд-во АН СССР, 1986. Т. XII. - С. 200-223.

67. Вольперт, Л. И. Пушкин и Шодерло де Лакло: На пути к «Роману в письмах» Текст. / Л. И. Вольперт // Пушкинский сборник. Псков, 1972. -С. 84-117.

68. Гадамер, Г. Г. Актуальность прекрасного Текст. / Г. Г. Гадамер. М. : Искусство, 1991. - 367 с.

69. Гадамер, Г. Г. Истина и метод: Основы философской герменевтики Текст. / Г. Г. Гадамер. М.: Прогресс, 1988. - 699 с.

70. Гарт, И. В. Поздние поэмы А.С. Пушкина «Полтава», «Тазит» и «Андже-ло» (аспекты композиции) Текст. : автореф. дис. канд. филол. наук / И. В. Гарт. Новосибирск : [б. и.], 2007.-24 с.

71. Гаспаров, Б. М. Литературные лейтмотивы Текст. / Б. М. Гаспаров. М. : Наука; Вост. лит., 1994. - 304 с.

72. Гачев, Г. Д. Содержательность литературных форм Текст. / Г. Д. Гачев, В. В. Кожинов // Теория литературы. Основные проблемы в историческом освещении : в 3 кн. М.: Наука, 1964. - Кн. 2. - (Роды и жанры). - С. 1736.

73. Гачев, Г. Д. Содержательность литературных форм. Эпос. Лирика. Театр Текст. / Г. Д. Гачев. М.: Просвещение, 1968. - 303 с.

74. Гегель, Г. В. Ф. Философия духа (1807) Текст. / Г. В. Ф. Гегель // Гегель, Г. В. Ф. Сочинения : в 14 т. М.: Госполитиздат, 1956. - Т. 3. - 371 с.

75. Гегель и философия в России: 30-е годы XIX века 20-е годы XX века Текст. / гл. ред. В. Е. Евграфов. - М.: Наука, 1974. - 264 с.

76. Герцен, А. И. <Из статьи об архитектуре> Текст. / А. И. Герцен // Герцен, А. И. Собр.соч.: в 30 т. М.: Изд-во АН СССР, 1954. - Т. I. - С. 325-329.

77. Герцен, А. И. О развитии революционных идей в России Текст. / А. И. Герцен // Герцен, А. И. Собр.соч. : в 30 т. М. : Изд-во АН СССР, 1954. -Т. VII.-С. 133-263.

78. Герштейн, Э. «Герой нашего времени» М.Ю. Лермонтова Текст. / Э. Герштейн. М.: Худож. лит., 1979. - 125 с.

79. Гинзбург, Л. Я. «Былое и думы» А. И. Герцена Текст. / Л. Я. Гинзбург. -Л.: Гослитиздат, 1957. 374 с.

80. Гинзбург, Л. Я. О лирике Текст. / Л. Я. Гинзбург. Л. : Советский писатель, 1974.-407 с.

81. Гинзбург, Л. Я. О психологической прозе Текст. / Л. Я. Гинзбург. Л. : Советский писатель, 1971.-464 с.

82. Гиршман, М. М. Литературное произведение: Теория художественной целостности Текст. / М. М. Гиршман. М. : Языки славянской культуры, 2002. - 528 с.

83. Гиршман, М. М. Литературное произведение: Теория и практика анализа Текст. / М. М. Гиршман. -М.: Высшая школа, 1991. 160 с.

84. Горбунова, JI. Г. Проблема народности в литературно-теоретической концепции Кюхельбекера Текст. / Л. Г. Горбунова // Фольклор народов РСФСР. Уфа, 1980. - Вып. 7. - С. 114-128.

85. Горбунова, Л. Г. Творчество В. К. Кюхельбекера: Проблемы фантастики и мифологии Текст. / Л. Г. Горбунова. Саратов : Изд-во Сарат. гос. ун-та, 1991.- 100 с.

86. Гордон, Я. И. Уильям Шекспир Текст. : лекции для студентов филологического факультета / Я. И. Гордон ; Таджик, гос. ун-т им. В.И. Ленина. -Душанбе, 1967.-83 с.

87. Гуковский, Г. А. Пушкин и проблемы реалистического стиля Текст. / Г. А. Гуковский. М.: Наука, 1967. - 414 с.

88. Гуковский, Г. А. Русская литература XVIII века Текст. / Г. А. Гуковский. М.: Аспект Пресс, 1999. - 453 с.

89. Гуссерль, Э. Кризис европейских наук и трансцендентальная феноменология: Введение в феноменологическую философию Текст. / Э. Гуссерль. -СПб.: Владимир Даль : Фонд, ун-т, 2004. 398 с.

90. Гуссерль, Э. Логические исследования Текст. / Э. Гуссерль. М.; Минск : ACT : Харвест, 2000. - 750 с.

91. Даль, В. И. Толковый словарь живого великорусского языка Текст.: в 4 т. / В. И. Даль. М.: Олма-Пресс, 2003. - Т. 2. - (И - О). - 784 с.

92. Декабристы. Антология Текст. : в 2 т. / сост. В. Орлов. Л. : Худож. лит., 1975. - Т. 1 - 494 с.; Т. 2. - 447 с.

93. Декабристы-литераторы Текст. : в 2 т. М. : Изд-во АН СССР, 1954, 1956.-Т. 1.-805 с.

94. Декабристы-литераторы Текст. : в 2 т. М. : Изд-во АН СССР, 1956, 1956.-Т. 2.-462 с.

95. Декабристы и их время. Материалы и сообщения Текст. / под ред. М. П. Алексеева и Б. С. Мейлаха. М.; Л.: Изд-во АН СССР, 1951.-384 с.

96. Декабристы. Эстетика и критика Текст. / сост., вступит, статья и ком-мент. Р. Г. Назарьяна и Л. Г. Фризмана. М.: Искусство, 1991. - 491 с.

97. Дмитриева, Е. Е. Эпистолярный жанр в творчестве А. С. Пушкина Текст. : дис. канд. филол. наук / Е. Е. Дмитриева ; МГУ. М : [б. и.], 1986.-218 с.

98. Друзья Пушкина: Переписка. Воспоминания. Дневники Текст. : в 2 т. / сост. В. В. Кунин. М.: Правда, 1984. - Т. 1. - 639 с.; Т. 2. - 639 с.

99. Дубашинский, И. А. Вильям Шекспир. Очерки творчества Текст. / И. А. Дубашинский. М.: Просвещение, 1978. - 227 с.

100. Дьяконова, Н. Я. Из наблюдений над журналом Печорина Текст. / Н. Я. Дьяконова // Русская литература. 1969. - № 4. - С. 115-125.

101. Елина, Е. Г. К теории эпистолярия Текст. / Е. Г. Елина // Поэтика и стилистика / Саратовский ун-т. Саратов, 1980. - С. 26-34.

102. Елина, Е. Г. Эпистолярные формы в творчестве М. Е. Салтыкова-Щедрина Текст. / Е. Г. Елина; Саратовский ун-т. Саратов, 1981. - 91 с.

103. Елистратова, А. Эпистолярная проза романтиков Текст. / А. Елистра-това // Европейский романтизм. М.: Наука, 1973. - С. 309-351.

104. Ермакова, Н. А. Прозаический парафраз «романа в стихах» («Роман в письмах» в контексте пушкинской прозы) Текст. / Н. А. Ермакова // Ars interpretandi: сб. статей. Новосибирск : Наука, 1997. - С. 53-60.

105. Ермоленко, С. И. Лирика М. Ю. Лермонтова: жанровые процессы Текст. / С. И. Ермоленко ; Урал. гос. пед. ун-т. Екатеринбург, 1995. -420 с.

106. Ермоленко, С. И. Зачем Печорин ездил в Персию? Текст. / С.И. Ермоленко // Филологический класс. 2007. - № 17. - С. 41-48.

107. Ефремова, Т. Ф. Новый словарь русского языка. Толково-словообразовательный Текст. : в 2 т. / Т. Ф. Ефремова. М. : Русский язык, 2000. - Т. 1. - (А - О). - 1209 с.

108. Жирмунский, В. М. Введение в литературоведение Текст. / В. М. Жирмунский. СПб.: Наука, 1996. - 440 с.

109. Зельдович, М. Г. «Взаимоотражение» художественных произведений: Некрасов и Достоевский Текст. / М. Г. Зельдович // Н. А. Некрасов и его• время / Калинин, гос. ун-т. Калининград, 1981. - С. 102-128.

110. Зинченко, В. Г. Методы изучения литературы: Системный подход : учебное пособие для студ., аспирантов, преподавателей-филологов Текст. / В. Г. Зинченко, В. Г. Зусман, 3. И. Кирнозе. М.: Флинта ; Наука, 2002.-200 с.

111. Зырянов О. В. Эволюция жанрового сознания русской лирики: феноменологический аспект Текст. / О. В. Зырянов. Екатеринбург : Изд-во Урал, ун-та, 2003. - 548 с.

112. Иезуитова, Р. В. Литература второй половины 1820-x-l830-х годов и фольклор Текст. / Р. В. Иезуитова // Русская литература и фольклор (первая половина XIX в.). Л.: Наука, 1976. - С. 85-142.

113. Иезуитова, Р. В. Пути развития русской романтической повести Текст. / Р. В. Иезуитова // Русская повесть XIX века. История и проблематика жанра. Л.: Наука, 1973. - С. 77-107.

114. Ингарден, Р. Исследования по эстетике Текст. / Р. Ингарден. М. : Изд-во иностранной лит., 1962. - 572 с.

115. История Древнего мира: Древний Рим Текст. / А. Н. Бадак, И. Е. Вой-нич, Н. М. Волчек и др. Минск : Харвест, 1998. - 864 с.

116. История Европы: Эпоха Возрождения Текст. / И. А. Алябьева, А. Н. Бадак, И. Е. Войнич, Н. М. Волчек и др. Минск ; М. : Харвест ; ACT, 2000.-656 с.

117. История романтизма в русской литературе: Романтизм в русской литературе 20-30-х годов XIX века Текст. / С. Е. Шаталов, С. В. Тураев, В. И. Сахаров и др. М.: Наука, 1979. - 328 с.

118. История русского романа Текст. : в 2 т. / гл. ред. А. С. Бушмин М. ; Л.: Изд-во АН СССР, 1962. - Т. 1. - 627 с.

119. История русского романа Текст. : в 2 т. / гл. ред. А. С. Бушмин М. ; Л.: Изд-во АН СССР, 1964. - Т. 2. - 642 с.

120. Канунова, Ф. 3. Из истории русской повести (Историко-литературное значение повестей Н. М. Карамзина) Текст. / Ф. 3. Канунова. Томск : Изд-во Томск, ун-та, 1967. - 188 с.

121. Карасев, А. В. Онтология и поэтика Текст. / А. В. Карасев // Литературные архетипы и универсалии. М. : Рос. гос. гуманит. ун-т, 2001. - С. 293-347.

122. Карякин, Ю. Ф. Самообман Раскольникова: Роман Ф.М. Достоевского «Преступление и наказание» Текст. / Ю. Ф. Карякин. М.: Худож. лит., 1976.- 158 с.

123. Касаткина, В. Н. Поэзия гражданского подвига Текст. / В. Н. Касаткина. М.: Правда, 1987. - 237 с.

124. Киреев, Р. Реквием по жанру Текст. / Р. Киреев // Литературная учеба. 1985.-№ 6.-С. 156-161.

125. Клеман, О. Вопросы о человеке Текст. / О. Клеман // Русское зарубежье в год тысячелетия крещения Руси. М.: Столица, 1991. - С. 149-161.

126. Кожинов, В. В. К проблеме литературных родов и жанров Текст. / В. В. Кожинов // Теория литературы. Основные проблемы в историческом освещении. Роды и жанры литературы. М. : Просвещение, 1964. - С. 3949.

127. Кожинов, В. Происхождение романа Текст. / В. Кожинов. ~ М. : Советский писатель, 1963. 439 с.

128. Комарова, В. П. Личность и государство в исторических драмах Шекспира Текст. / В. П. Комарова. Л.: Изд-во Ленингр. ун-та, 1977. - 224 с.

129. Комарова, В. П. Метафоры и аллегории в произведениях Шекспира Текст. / В. П. Комарова. Л.: Изд-во Ленингр. ун-та, 1989. - 199 с.

130. Коровин, В. И. Кюхельбекер Вильгельм Карлович Текст. / В. И. Коровин // Русские писатели: Библиографический словарь. М.: Просвещение, 1990.-(А-Л).-С. 393-395.

131. Королева, Н. В. Вступит, статья Текст. / Н. В. Королева // Кюхельбекер, В. К. Избр. произведения : в 2 т. Т. 1. - М.; Л.: Советский писатель, 1967.-С. 5-61.

132. Королева, Н. В. Личность и литературная позиция Кюхельбекера Текст. / Н. В. Королева, В. Д. Рак // Кюхельбекер В. К. Путешествие. Дневник. Статьи. Л.: Наука, 1979. - С. 571-645.

133. Косова, Ю. В. Вильгельм Карлович Кюхельбекер: Очерк его жизни и литературной деятельности Текст. / Ю. В. Косова, М. В. Кюхельбекер // Русская старина. 1875. -№ 7. - С. 333-382.

134. Кочеткова, Н. Д. Утверждение жанра в литературе сентиментализма и переход к новым поискам Текст. / Н. Д. Кочеткова // Русская повесть XIX века. История и проблематика жанра. Л.: Наука, 1973. - С. 53-76.

135. Кунин, В. В. Вильгельм Карлович Кюхельбекер. Биографический очерк Текст. / В. В. Кунин // А. А. Дельвиг. В. К. Кюхельбекер. Избранное. М. : Правда, 1987.-С. 216-290.

136. Кунин, В. В. Примечания Текст. / В. В. Кунин // Там же. С. 620.

137. Кубасов, И. Одоевский, князь Владимир Федорович Текст. / И. Кубасов // Русский биографический словарь. СПб. : Типография Главного Управления Уделов, 1905. - (Обезьянинов - Очкин). - С. 124-152.

138. Купреянова, Е. Н. Основные направления и течения в русской литературно-общественной мысли второй четверти XIX века Текст. / Е. Н. Купреянова 11 История русской литературы : в 4 т. — Л.: Наука, 1980. Т. 2. -С. 343-361.

139. Купреянова, Е. Н. А. С. Пушкин Текст. / Е. Н. Купреянова // Там же. -С.235-323.

140. Лазарчук, Р. М. От бытового письма к литературному Текст. / Р. М. Лазарчук // Проблемы литературных жанров / Томск, ун-т. Томск, 1990. - С. 25-26.

141. Левкович, Л. Я. Поэзия декабристов Текст. / Л. Я. Левкович // История русской литературы : в 4 т. Л. : Наука, 1980. - Т. 2. - С. 150-178.

142. Лейдерман, Н. Л. Движение времени и законы жанра Текст. / Н. Л. Лейдерман. Свердловск: Средне-Уральское книжное изд-во, 1982. - 254 с.

143. Лейдерман, Н. Л.Жанровые идеи М.М. Бахтина // Zagadnienia Rodzajow Literackich. Т. 24 (XXIV). - Z. I (46). - Lodz, 1981. - С. 67-86.

144. Лейдерман, H. Л. Стиль литературного произведения (Теория. Практикум) Текст. : учеб. пособие для студ. ф-та русск. яз. и лит. / Н. Л. Лейдерман, О. А. Скрипова. Екатеринбург : АМБ, 2004. - 184 с.

145. Лейдерман, Н. Л. Теоретическая модель жанра Текст. / Н. Л. Лейдерман // Zagadnienia Rodzajow Literackich. Т. 26 (XXVI). - Z. I (46). - Lodz, 1983.-С. 5-21.

146. Лейдерман, H. Л. Теория литературы (вводный курс) Текст. : учебно-методическое пособие для студ. фак. русск. яз. и лит. / Н. Л. Лейдерман, Н. В. Барковская. Екатеринбург : АМБ, 2004. - 73 с.

147. Лессинг, Г. Э. Лаокоон, или О границах живописи и поэзии Текст. / Г. Э. Лессинг. М.: Гослитиздат, 1957. - 519 с.

148. Лихачев Д. С. Внутренний мир художественного произведения Текст. / Д. С. Лихачев // Вопросы литературы. 1968. - № 8. - С. 74-87.

149. Ложкова, Т. А. Лирика декабристов: поэтика жанров Текст. : учеб. пособие / Т. А. Ложкова; Урал. гос. пед. ун-т. Екатеринбург, 2004. - 233 с.

150. Ложкова, Т. А. Система жанров в лирике декабристов Текст. / Т.А. Ложкова; Урал. гос. пед. ун-т. Екатеринбург, 2005. - 415 с.

151. Лозинская, Л. Я. Фридрих Шиллер Текст. / Л. Я. Лозинская. М. : Молодая гвардия, 1960. - 334 с.

152. Лосев, А. Ф. Философия имени Текст. / А. Ф. Лосев. М. : Изд-во Моск. ун-та, 1990. - 269 с.

153. Лотман, Ю. М. Пути развития русской прозы 1800-1810-х гг. Текст. / Ю. М. Лотман // Лотман, Ю. М. Карамзин. СПб. : Искусство - СПб, 1997.-С. 249-418

154. Лотман, Ю. М. Роман А.С. Пушкина «Евгений Онегин»: Комментарий Текст. / Ю. М. Лотман. Л.: Просвещение, 1983. - 416 с.

155. Лотман, Ю. М. Руссо и русская культура XVIII века Текст. / Ю. М. Лотман // Эпоха Просвещения. Из истории международных связей русской литературы. Л.: Наука, 1967. - С. 276-281.

156. Маймин, Е. А. Владимир Одоевский и его роман «Русские ночи» Текст. / Е. А. Маймин // Одоевский, В. Ф. Русские ночи. Л. : Наука, 1975.-С. 247-276.

157. Макогоненко, Г. П. Роман А. С. Пушкина. «Евгений Онегин» Текст. / Г. П. Макогоненко. Л.: Наука, 1963. - 146 с.

158. Макогоненко, Г. П. Творчество А.С. Пушкина в 1830-е годы. (18301833) Текст. / Г. П. Макогоненко. Л.: Худож. лит., 1974. - 374 с.

159. Малахова, А. М. Поэтика эпистолярного жанра Текст. / А. М. Малахова IIВ творческой лаборатории Чехова. М.: Наука, 1974. - С. 310-328.

160. Мамсин, Т. С. Декабрист В. К. Кюхельбекер: типологический портрет героического романтика (по материалам сибирской ссылки) Текст. / Т. С. Мамсин // Немецкий этнос в Сибири Новосибирск : Наука, 1999. - Вып. 1.-С. 56-64.

161. Мануйлов, В. А. Можно ли назвать Печорина сознательным поборником зла? (Полемические заметки) Текст. / В. А. Мануйлов // Проблемытеории и истории литературы : сб. статей, посвященных памяти проф. А.Н. Соколова. -М.: Просвещение, 1971. С. 219-225.

162. Маркович, В. М. «Герой нашего времени» и становление реализма в русском романе Текст. / В. М. Маркович // Русская литература. 1967. -№4.-С. 46-66.

163. Маркович, В. М. Петербургские повести Н. В. Гоголя Текст. / В. М. Маркович. JI.: Худож. лит., 1989. - 205 с.

164. Медведев, П. Н. В. К. Кюхельбекер и его роман Текст. / П. Н. Медведев // Кюхельбекер В. К. Последний Колонна. Роман в 2-х частях 1832 и 1843 годов. Л.: Худож. лит., 1937. - С. 98-119.

165. Мейлах, Б. В. К. Кюхельбекер (вступит, статья) Текст. / Б. Мейлах // В. К. Кюхельбекер. Стихотворения. Л. : Советский писатель, 1952. - С. 550.

166. Мейлах, Б. В. К. Кюхельбекер (вступит, статья) Текст. / Б. Мейлах // В. К. Кюхельбекер. Избр. произведения. Л.: Советский писатель, 1959. - С. 5-55.

167. Мейлах, Б. С. Русская повесть XIX века: введение Текст. / Б. С. Мейлах // Русская повесть XIX века. История и проблематика жанра. Л. : Наука, 1973.-С. 3-20.

168. Мейлах Б. Художественное восприятие. Аспекты и методы изучения Текст. / Б. Мейлах II Вопросы литературы. 1970. - № 10. - С. 38-55.

169. Мелетинский, Е. М. Введение в историческую поэтику эпоса и романа Текст. / Е. М. Мелетинский. М.: Наука, 1986. - 318 с.

170. Мелихова, Л. С. Стиль Лермонтова Текст. / Л. С. Мелихова // Лермонтовская энциклопедия. М. : Большая Рос. энциклопедия, 1999. - С. 535541.

171. Миронов, А. В. Мотивный анализ: истоки и сущность метода Текст. / А. В. Миронов // Грехневские чтения: сб. научн. тр. Нижний Новгород: Изд-во Нижнегородского ун-та, 2001. - С. 60-64.

172. Михайлов, А. В. Обратный перевод. Русская и западноевропейская культура: проблемы взаимосвязей Текст. / А. В. Михайлов. М. : Языки русской культуры, 2000. - 852 с.

173. Михайлова, Е. Н. Идея личности у -Лермонтова и особенности ее художественного воплощения Текст. / Е. Н. Михайлова // Жизнь и творчество М. Ю. Лермонтова: Исследования и материалы. М.: Худож. лит., 1941. -С. 125-162.

174. Михайлова, Е. Н. Проза Лермонтова Текст. / Е. Н. Михайлова. М. : Гослитиздат, 1957.-382 с.

175. Мордовченко, Н. И. В. К. Кюхельбекер Текст. / Н. И. Мордовченко // История русской литературы : в 9 т. (10 ч.). М. ; Л. : Изд-во АН СССР, 1953. - Т. 6. - Гл. VII. - С. 91-102.

176. Муравьев, В. С. Эпистолярная литература Текст. / В. С. Муравьев // Литературная энциклопедия терминов и понятий. М. : НПК : Интервал, 2001.-С. 1228-1236.

177. Мурьянов, М. Ф. Лафатер Текст. / М. Ф. Мурьянов // Лермонтовская энциклопедия. М.: Большая Рос. энциклопедия, 1999. - С. 240.

178. Мушина, И. Б. Вступит, статья Текст. / И. Б. Мушина, Я. Л. Левкович // Поэты-декабристы в воспоминаниях современников : в 2 т. М. : Худож. лит., 1980. - Т. 1. - С. 5-42.

179. Науман, М. Введение в основные теоретические и методологические проблемы Текст. / М. Науман // Общество. Литература. Чтение. Восприятие литературы в теоретическом аспекте / ред. 3. Н. Петрова. М. : Прогресс, 1978.-С. 29-83.

180. Науман, М. Литературное произведение и теория литературы Текст. / М. Науман. М.: Радуга, 1984. - 423 с.

181. Нейман, Б. В. Философские интересы Лермонтова / Б. В. Нейман // Вопросы русской литературы : учен. зап. / Моск. пед. ин-т им. В. И. Ленина. 1968.-№288.-С. 88-89.

182. Немзер, А. Заметки о мистерии В. К. Кюхельбекера «Ижорский» Текст. / А. Немзер // К 60-летию проф. А. И. Журавлевой. М., 1998. - С. 16-23.

183. Нечаева, В. С. Ранний Достоевский. 1821-1849 Текст. / В. С. Нечаева. -М.: Наука, 1979.-288 с.

184. Нечаенко, Д. А. Сон, заветных исполненный знаков: Таинства сновидений в мифологии, мировых религиях и художественной литературе Текст. / Д. А. Нечаенко. М.: Юридич. лит., 1991. - 302 с.

185. Нинов, А. Современный рассказ. Из наблюдений над русской прозой (1956-1966) Текст. / А. Нинов. -Л.: Худож. лит., 1969.-288 с.

186. Одиноков, В. Г. Литературно-критическая деятельность В. К. Кюхельбекера в период сибирской ссылки Текст. / В. Г. Одиноков // Новое литературное обозрение. 1999. -№ 39. - С. 116-121.

187. Одиноков, В. Г. Проблемы поэтики и типологии русского романа XIX века Текст. / В. Г. Одиноков. Новосибирск : Наука, 1971. - 192 с.

188. Орлов, В. Н. Письма В.К. Кюхельбекера из крепостей и ссылки / В. Н. Орлов // Декабристы-литераторы Текст. : в 2 т.- М.: Изд-во АН СССР, 1954.-Т. 1.-С. 223-284.

189. Основин, В. В. О некоторых особенностях психологического анализа в драмах Л.Н. Толстого и М.Ю. Лермонтова Текст. / В. В. Основин // Уч. зап. горьк. пед. ин-та. 1967. - Вып. 77. - С. 10-15.

190. Панкеев, И. Русские праздники Текст. / И. Панкеев. М.: Яуза, 1998. -256 с.

191. Пашкина, Л. Д. Один факт из биографии В. К. Кюхельбекера (В. К. Кюхельбекер узник Конгольской крепости) Текст. / Л. Д. Пашкина // Русская литература. - 1984. - № 2. - С. 187-188.

192. Петрунина, Н. Н. О повести «Станционный смотритель» Текст. / Н. Н. Петрунина // Пушкин: исследования и материалы. М. ; Л. : Изд-во АН СССР, 1986.-Т. XII.-С.78-103.

193. Петрунина, Н. Н. От «Арапа Петра великого» к «Роману в письмах» Текст. / Н. Н. Петрунина // Пушкин: исследования и материалы. М.; JI. : Изд-во АН СССР, 1983. - Т. XI. - С. 143-146.

194. Петрунина, Н. Н. Проза Пушкина (пути эволюции) Текст. / Н. Н. Петрунина. JI.: Наука, 1987. - 333 с.

195. Погорельцев, В. Ф. Изображение «лишнего человека» в поэме В. К. Кюхельбекера «Ижорский» Текст. / В. Ф. Погорельцев // Проблемы идейно-эстетического анализа художественной литературы в вузовских курсах.-М.: Наука, 1972.-С. 140-158.

196. Популярная художественная энциклопедия. Архитектура. Живопись. Скульптура. Графика. Декоративное искусство Текст. : в 2 кн. / гл. ред. В. М. Полевой М. : Большая Российская энциклопедия, 1999. - Кн. I. - (А-М). - 447 с.

197. Популярная художественная энциклопедия. Архитектура. Живопись.

198. Скульптура. Графика. Декоративное искусство Текст.: в 2 кн. / гл. ред. В.

199. М. Полевой М. : Большая Российская энциклопедия, 1999. - Кн. И. -(М-Я). -432 с.

200. Порватова, М. О судьбе народной. К 150-летию декабристского восстания Текст. / М. Порватова // Театр. 1975. - № 12. - С. 66-74.

201. Поспелов, Г. Н. Типология литературных родов и жанров Текст. / Г. Н. Поспелов // Поспелов, Г. Н. Вопросы методологии и поэтики. М. : Наука, 1983.-С. 86-94.

202. Постнов, О. Г. Эстетическая и литературно-критическая позиция В. К. Кюхельбекера в период сибирской ссылки. 30-е гг. Текст. / О. Г. Постнов // Литературная критика Сибири : сб. научн. трудов. Новосибирск : Наука, 1988.-С. 74-88.

203. Пульхритудова, Е. М. «Лермонтовский элемент» в романе В. К. Кюхельбекера «Последний Колонна» Текст. / Е. М. Пульхритудова // Филологические науки. 1960. - № 2. - С. 126-138.

204. Пульхритудова, Е. М. О жанровой дифференциации романтической поэмы 30-х гг. XIX в. Текст. / Е. М. Пульхритудова // Европейский романтизм. -М.: Наука, 1973. С. 253-278.

205. Пульхритудова, Е. М. Романтическое и просветительское в декабристской литературе 20-х годов XIX века Текст. / Е. М. Пульхритудова // К истории русского романтизма. М.: Наука, 1973. - С. 39-72.

206. Пушкин, А. С. Письма Текст. / А. С. Пушкин // Пушкин, А. С. Т. 10.

207. Режко, В. А. «Дневник» В. К. Кюхельбекера. Литературно-эстетическая проблематика Текст. : дис. канд. филол. наук / В. А. Режко ; Урал. гос. ун-т. Свердловск : [б. и.], 1989. - 222 с.

208. Реизов, Б. Г. Шекспир и эстетика французского романтизма Текст. / Б. Г. Реизов // Шекспир в мировой литературе. М. ; Л. : Наука, 1964. - С. 170-173.

209. Рогинская, О. О. Эпистолярный роман: поэтика жанра и его трансформация в русской литературе Текст.: дисс. . канд. филол. наук / О. О. Рогинская ; МГУ. М.: [б. и.], 2002. - 240 с.

210. Романов, Н. М. В.К. Кюхельбекер Текст. / Н. М. Романов // Кюхельбекер, В. К. Сочинения. М.: Худож. лит, 1989. - С. 3-18.

211. Рыпинский, А. Из воспоминаний Текст. / А. Рыпинский // Поэты-декабристы в воспоминаниях современников : в 2 т. М. : Худож. лит., 1980.-Т. 1.-С. 304-305.

212. Сафиулина Я. Г. Э. По и Достоевский Текст. / Я. Г. Сафиулина, Л. М. Мазина // Романтизм и реализм в литературных взаимодействиях. Казань : Изд-во Казан, ун-та, 1982. - С. 43-57.

213. Семенко, И. Эволюция Онегина (к спорам о пушкинском романе) Текст. / И. Семенко // Русская литература. 1960. - № 2. - С. 111-128.

214. Сидяков, JI. С. «Евгений Онегин» и незавершенная проза Пушкина 1828-1830-х годов (характеры и ситуации) Текст. / JI. С. Сидяков // Проблемы пушкиноведения. JI.: Наука, 1975. - С. 28-39.

215. Сидяков, Л. С. Наблюдения над словоупотреблением Пушкина («проза» и «поэзия») Текст. / Л. С. Сидяков // Пушкин и его современники : ученые записки ЛГПИ им. А.И. Герцена. Псков, 1970. - Т. 434. - С. 186214.

216. Сидяков, Л. С. Пушкин и развитие русской повести в начале 30-х годов XIX века Текст. / Л. С. Сидяков // Пушкин: исследования и материалы. -М.; Л.: Изд-во АН СССР, 1960. Т. III. - С. 193-217.

217. Силантьев, И. В. Теория мотива в отечественном литературоведении и фольклористике Текст. / И. В. Силантьев. Новосибирск : НИИ НИОО НГУ, 1999.-98 с.

218. Синельникова, Г. П. Жанр письма в русской литературе и журналистике XVIII века Текст. / Г. П. Синельникова // Проблемы литературных жанров / Томск, ун-т. Томск, 1990. - С. 29-30.

219. Сиповский, В. В. Из истории русского романа и повести (Материалы по библиографии, истории и теории русского романа) Текст. / В. В. Сиповский. СПб.: Тип. И АН, 1909. - Т. 1. - Вып. 1, 2. - 98 с.

220. Скобелев, В. П. Поэтика рассказа Текст. / В. П. Скобелев. Воронеж: Воронежск. ун-т, 1982. - 155 с.

221. Смирнов, И. П. Порождение интертекста: Элементы интертекстуального анализа с примерами из творчества Б. Л. Пастернака Текст. / И. П. Смирнов. СПб.: Изд-во Санкт-Петербургского ун-та, 1995. - 192 с.

222. Соболев, А. Н. Мифология славян. Загробный мир по древнерусским представлениям Текст. / А. Н. Соболев. СПб.: Лань, 1999. - 271 с.

223. Современное зарубежное литературоведение (Страны Западной Европы и США) Текст. : энциклопедический справочник / А. В. Дранов, И. П. Ильин, А. С. Козлов и др. -М.: Интрада, 1996. 319 с.

224. Соколов, А. Н. В. К. Кюхельбекер Текст. / А. Н. Соколов // Соколов А. Н. История русской литературы XIX века (1-я половина). М. : Высшая школа, 1976.-С. 258-261.

225. Соколянский, М. Г. Западноевропейский роман эпохи Просвещения Текст. / М. Г. Соколянский. Киев ; Одесса : Вища школа, 1983. - 140 с.

226. Соколянский, М. Г. Эпистолярный роман Текст. / М. Г. Соколянский // Литературоведческие термины : материалы к словарю. Коломна, 1999. -Вып. 2.-С. 987-1012.

227. Степанов, В. П. Элементы жанра в беллетристике XVIII века Текст. / В. П. Степанов // Русская повесть XIX века. История и проблематика жанра. Л.: Наука, 1973.-С. 35-50.

228. Тамарченко, Д. Е. Из истории русского классического романа (Пушкин. Лермонтов. Гоголь). М.; Л.: Изд-во АН СССР, 1961. - 167 с.

229. Теоретическая поэтика: Понятия и определения Текст. : хрестоматия / автор-составитель Н. Д. Тамарченко. М.: Академия, 2002. - 467 с.

230. Томашевский, Б. В. Теория литературы. Поэтика Текст. / Б. В. Тома-шевский. М.: Аспект пресс, 1999. - 334 с.

231. Третьякова, О. В. Эпистолярный роман: проблема жанровой специфики в современном литературоведении Текст. / О. В. Третьякова // Literraterra : сб. студ. и аспирантских научных трудов / Урал. гос. пед. ун-т. Екатеринбург, 2005.-Вып. 1. -С. 118-126.

232. Туниманов, В. Сатира и утопия («Бобок», «Сон смешного человека» Ф. Достоевского) Текст. / В. Туниманов // Русская литература. 1966. - № 4. -С. 70-87.

233. Тураев, С. Роль романтизма в становлении критического реализма Текст. / С. Тураев, И. Усок // Развитие реализма в русской литературе : в3 т. / ред. К. Н. Ломунов, П. А. Николаев, Н. В. Осьмаков, У. Р. Фохт. М. : Наука, 1972.-Т. 1.-С. 122-163.

234. Турышева, О. Н. «Маленькие трагедии» А. С. Пушкина и творчество Ф. М. Достоевского: Проблемы взаимоотражения Текст. : дис. канд. филол. наук / О. Н. Турышева ; Урал. гос. ун-т. Екатеринбург : [б. и.], 1998. -262 с.

235. Тынянов, Ю. Н. Вступит, статья Текст. / Ю. Н. Тынянов // Кюхельбекер В. К. Прокофий Ляпунов. Трагедия В. Кюхельбекера. 1834 г. Л.: Советский писатель, 1938. - С. 3-23.

236. Тынянов, Ю. Н. В. Кюхельбекер Текст. / Ю. Н. Тынянов // Литературный современник. 1938.-№ 10.-С. 215-216.

237. Тынянов, Ю. Н. В. К. Кюхельбекер (вступит, ст.) Текст. / Ю. Н. Тынянов // Кюхельбекер В. К. Лирика и поэмы. Л.: Советский писатель, 1939. -Т. l.-C. V-LXXIX.

238. Тынянов, Ю. Н. Кюхельбекер о Лермонтове Текст. / Ю. Н. Тынянов // Памятники культуры. Новые открытия. Письменность. М.: Наука, 1975. -С. 146-148.

239. Тынянов, Ю. Н. Литературный факт Текст. / Ю. Н. Тынянов. М. : Высшая школа, 1993. - 318 с.

240. Тынянов, Ю. Н. О пародии Текст. / Ю. Н. Тынянов // Тынянов, Ю. Н. Поэтика. История литературы. Кино. М.: Наука, 1977. - 424 с.

241. Тынянов, Ю. Н. Предисловие Текст. / Ю. Н. Тынянов // Кюхельбекер, В. К. Дневник В. К. Кюхельбекера: Материалы к истории русской литературы и общественной жизни 40-х годов XIX века. Л.: Прибой, 1929. - С. 3-6.

242. Тынянов, Ю. Н. Пушкин и его современники Текст. / Ю. Н. Тынянов. М.: Наука, 1969. - С. 329-346.

243. Тюпа, В. И. Анализ художественного текста Текст. : учеб. пособие для студ. филол. ф-та высш. учеб. заведений / В. И. Тюпа. М. : Издательский центр «Академия», 2006. - 336 с.

244. Удодов, Б. Т. «Герой нашего времени» как явление историко-литературного процесса: характер, метод, стиль, жанр Текст. / Б. Т. Удодов // М. Ю. Лермонтов : Исследования и материалы / Воронежский ун-т. -Воронеж, 1964.-С. 105-110.

245. Удодов, Б. Т. Роман М. Ю. Лермонтова «Герой нашего времени» : книга для учителя Текст. / Б. Т. Удодов. -М.: Просвещение, 1989. 188 с.

246. Уразаева, Т. Т. Лермонтов: история души человеческой Текст. / Т. Т. Уразаева. Томск : Изд-во Томск, ун-та, 1995. - 236 с.

247. Урнов, Д. М. Эпистолярная литература Текст. / Д.М. Урнов // Краткая литературная энциклопедия / под ред. А. А. Суркова. М.: Советская энциклопедия, 1968.-Т. 5.-С. 918.

248. Фигуры Танатоса: Символы смерти в культуре Текст. / под общ. ред. А. В. Демичева, М. С. Уварова ; СПб. гос. ун-т. СПб., 1991. - 220 с.

249. Фоменко, И. В. Практическая поэтика : учеб. пособие Текст. / И. В. Фоменко. -М.: Академия, 2006. 192 с.

250. Фохт, У. Пути русского реализма Текст. / У. Фохт. М. : Советский писатель, 1963. - 264 с.

251. Фрейденберг, О. М. Поэтика сюжета и жанра Текст. / О. М. Фрейден-берг. М.: Лабиринт, 1997. - 448 с.

252. Фридлендер, Г. М. Лермонтов и русская повествовательная проза Текст. / Г. М. Фридлендер // Русская литература. 1965. - № 1. - С. 3349.

253. Фридлендер, Г. М. Реализм Достоевского Текст. / Г. М. Фридлендер. -М.; Л.: Наука, 1964.-404 с.

254. Фризман, Л. Г. Декабристы и русская литература Текст. / Л. Г. Фриз-ман. М.: Худож. лит., 1988. - 301 с.

255. Фризман, Л. Г. Поэзия декабристов Текст. / Л. Г. Фризман. М. : Знание, 1974.-64 с.

256. Ходоров, А. Е. Кюхельбекер Вильгельм Карлович Текст. / А. Е. Ходо-ров // Лермонтовская энциклопедия. М. : Большая Рос. энциклопедия, 1999.-С. 238.

257. Храпченко, М. Б. Размышления о системном анализе литературы Текст. / М. Б. Храпченко // Контекст 1975: Литературно-теоретические исследования. - М.: Наука, 1977. - С. 37-58.

258. Храпченко, М. Б. Художественное творчество, действительность, человек Текст. / М. Б. Храпченко. М.: Советский писатель, 1982. - 366 с.

259. Цявловская Т. Г. Дневник А.А. Олениной Текст. / Т. Г. Цявловская // Пушкин: исследования и материалы. М. ; Л. : Изд-во АН СССР, 1958. -Т. И.-С. 247-292.

260. Чернецова, Е. М. Искусство Текст. : словарь-справочник / Е. М. Чер-нецова. -М.: Библиотека Ильи Резника, 2002. 576 с.

261. Черняева, Т. Г. Традиции эпистолярного романа в русской повести XIX века Текст. / Т. Г. Черняева // Проблемы литературных жанров / Томский ун-т. Томск, 1990. - С. 83-84.

262. Чечельницкая, Г. Я. Фридрих Шиллер Текст. / Г. Я. Чечельницкая. -М.; Л.: Искусство, 1959. 195 с.

263. Шабоук С. Искусство система - отражение Текст. / С. Шабоук. - М.: Прогресс, 1976.-224 с.

264. Шатин, Ю. В. Сибирские мотивы в дневнике В. К. Кюхельбекера Текст. / Ю. В. Шатин // Традиции и тенденции развития литературной критики Сибири. Новосибирск : Наука, 1989. - С. 35-45.

265. Шведов, Ю. Ф. Исторические хроники Шекспира Текст. / Ю. Ф. Шведов; МГУ.-М., 1964.-306 с.

266. Шиллер, Ф. Собр. соч. : в 7 т. М. : Гослитиздат, 1957. - Т. 7. - Письма. -786 с.

267. Шиллер, Ф. П. Фридрих Шиллер. Жизнь и творчество Текст. / Ф. П. Шиллер. М.: Гослитиздат, 1955. - 430 с.

268. Шкловский, В. Б. За и против: Заметки о Достоевском Текст. / В Шкловский. М.: Советский писатель, 1957. - 259 с.

269. Шкловский, В. Заметки о прозе Пушкина Текст. / В Шкловский. М.: Гослитиздат, 1937.- 144 с.

270. Шумкова, Т. JL Ф.В.Й. Шеллинг и русская литература первой половины XIX века Текст. / Т. JI. Шумкова. Екатеринбург : Изд-во Урал, ун-та, 2001.-204 с.

271. Щеглов, А. В. «Голос» Шекспира в романе В.К. Кюхельбекера Текст. / А. В. Щеглов // Русская литература. 2004. -№ 2. - С. 151-157.

272. Щедровицкий, Д. В. Саул Текст. / Д. В. Щедровицкий // Мифы народов мира : энциклопедический словарь : в 2 т. М. : Российская энциклопедия, 1994.-Т. 2.-С. 489.

273. Щенников, Г. К. «Журнал Печорина» и «Исповедь» Ставрогина: анализ деструкции личности Текст. / Г. К. Щенников // Известия Уральского университета / Урал. гос. ун-т. Екатеринбург, 2000. - №17. - С. 154-162.

274. Щенников, Г. К. Художественный эксперимент М.Ю. Лермонтова и Ф.М. Достоевского: Печорин и Ставрогин Текст. / Г. К. Щенников // Лермонтовские чтения : материалы зональной научной конференции / Урал. гос. пед. ун-т. Екатеринбург, 1999. - С. 20-29.

275. Эйхенбаум, Б. М. Герой нашего времени Текст. / Б. М. Эйхенбаум // Эйхенбаум, Б. М. Статьи о Лермонтове. М.; Л.: Изд-во АН СССР, 1961. -С. 221-288.

276. Эйхенбаум, Б. Литературная позиция Лермонтова Текст. / Б. Эйхенбаум//Там же.-С. 40-124.

277. Эйхенбаум, Б. М. О смысловой основе «Героя нашего времени» Текст. / Б. М. Эйхенбаум // Русская литература. 1959. - № 3. - С. 8-27.

278. Эйхенбаум, Б. М. Творчество Ю. Н. Тынянова Текст. / Б. М. Эйхенбаум // Эйхенбаум, Б. М. О прозе. О поэзии. JI. : Худож. лит., 1986. - С. 186-233.

279. Эсалнек, А. Я. Внутрижанровая типология и пути ее изучения Текст. / А. Я. Эсалнек ; МГУ. М., 1985. - 183 с.