автореферат диссертации по филологии, специальность ВАК РФ 10.01.01
диссертация на тему: Повествовательная идентичность в прозе А. Битова 1960-х - 1970-х гг.

Полный текст автореферата диссертации по теме "Повествовательная идентичность в прозе А. Битова 1960-х - 1970-х гг."

На правах рукописи

ЯКУНИНА Ирина Александропна

□G3484585

Повествовательная идентичность и прозе А. Бигова 1960-\- 1970-х гг.

Специальность 10.01.01 - русская лшератлра

2 6 НОЯ 2009

Автореферат диссертации на соискание j чёнон степени кандидата филологических нал к

Магнитогорск - 2009

003484585

Работа выполнена в ГОУ ВПО «Магнитогорский государственный университет» на кафедре русской литературы XX века

Научный руководитель:

кандидат филологических наук, доцент Цу ркан Вероника Валентиновна

Официальные онпоиситы:

доктор филологических наук, профессор Загндуллина Марина Внкторовна

кандидат филологических наук, доцент Садовникова Татьяна Валерьевна

Ведущая организация: Бринскнн государсгненнын у шшерентег

Защита состоится 14 декабря 2009 года в_на заседании диссертационного совета Д 212 112 03 по присуждению ученой степени кандидата филологических наук в Магнитогорском государственном университете по адресу 455038, г Магнитогорск, пр Ленина, 114, ауд 211

С диссертацией можно ознакомиться в читальном зале библиотеки ГОУ ВПО «Магнитогорский государственный университет» Текст автореферата опубликован на официальном сайте ГОУ ВПО «Магнитогорский государственный университет» http //science masu ru «12» ноября 2009 года Автореферат разослан «12» ноября 2009 года

Ученый секретарь диссертационного совета доктор филологаческих наук, доцент

А В Петров

ОБЩАЯ ХАРАКТЕРИСТИКА РАБОТЫ

Построение концептуальной модели современной литерлуры невозможно без учета те\ культурных тенденции, которые начат сктадываться в отечественной словесности в конце 1950-\ гт в период хрущевской «оттепели» и определили развитие литературы на последующие десятилетия Именно тогда в ситуации исторического и культурного взрыва, связанною с оптимистическими ожиданиями и нос тедовавшнм затем крахом «оттепелыюго идеализма», в творчестве ряда писателей обнаруживает себя проблема персональной идентичности

Произведения А Бнтова отразит протест против цивилизации, подавляющей спонтанную человечность особым, специфическим образом Уже в первых повестях и расскашх писатель стремился преодолеть социоцентриэм официальной идеологии и литературы Он представлят реальность как субъективное отражение индивидуального сознания Самоопределение А Бнтова воплощалось в поиске новых художественных форм и способов выражения, что сразу обратите на себя внимание критики

Интерес к творчеству А Битова не остабевает на протяжении уже бо-тее сорока лет Первые монографии о инсатете появитсь за рубежом Это работы Этлен Чансес «Андрей Битов Экотогия вдохновения» (Cambndge, 1993), Свена Спикера «Образы памяти и забвения в прозе Андрея Битова» (Frankfurt am main, 1996), Дуни Кари «Постмодернистская метаисторическая художественная литература и «Пушкинский дом» Андрея Битова» (Frankfurt am main, 1999), Марка Амусина «Город, обрамленный стовом (Лешшград-ская шкота прозаиков и трансформация «Петербургского текста»)» (Pisa, 2003)

В 1960-е - 1970- е гт в «тотстых журналах» появлялись статьи, посвященные изучению отдельных произведении А Битова1 В конце 1970-х гг имя писателя исчезло со страшщ советских печатных изданий, посте того, как в 1978 г роман «Пушкинский дом» (1964 - 1971) был опубликован в США, а в 1979 г А Битов стал участником и составителем бесцензурного альманаха «Метрополь» Только во второй половине 1980-х гг исследователи вновь заговорили о творчестве писателя В 1989 г роман «Пушкинский дом» бьп издан отдельной книгой, вокруг нею вырос целый корпус исследовательской литературы О романе писали Е Бреотбарт, Вше Ерофеев, II Иванова, Ю Карабчиевский, В Курицин, А Латынина, М Липовецкий, А Немзер, В Новиков, И Роднянская, И Скоропанова В начале 2000-х гг появились исследования О Богдановой, Е Воробьевой, П Гулиус, В Карповой"

1 К) Трифонов «Среди книг» (1964), В Коллгнов «Искусство живет сорреченностыо (1966) Л Аннинский «Точка опоры» (1968)

" О Богданова «Ромам А. Битова «Пушкинский дом» («Версия и вариант» р>сского постмодернизма)» (Санкт-Петерб>рг, 2002), В Карпова «Автор в современной р\сской постмодернистской титсратуре (па материале романа А Битова «П)шкинский дом»)» (Тач-

3

В 2006 г на русский язык была переведена монография Эллен Чансес «Андрей Битов Экология вдохновения», в которой было определено место писателя в традиции русской литературы и прослежена творческая эволюция А Бнтова

В 2000-е гг в литературоведении возрастает интерес к творчеству А Битова Предметом исследования О Славниковои3 является метапроза А Битова, обеспечивающая возможность выражения авторскою сознания В 2001 г вышла монография М Абашевой «Литература в поисках лица (русская проза в конце XX века становление авторской идентичности)», в одной из глав котором анализируется повествовательная идентификация прозы А Бигова 1990-х гг М Абашева пришла к выводу о том, что проза А Битова возможна только как проза, переживающая присутствие «осознающего себя сознания повествователя»

Несмотря на изученность проблемы идентичности в позднем творчестве А Битова, не вполне проясненным остается вопрос об истоках данного явления Раннее творчество писателя также не являлось предметом специального рассмотрения в контексте проблемы идентичности

Актуальность исследования обусловлена необходимостью изучения творчества А Битова как феномена, фиксирующего моменты авторского самосознания в поисках самотождественности и расширяющего представление о формах повествовательной идентичности в русской литературе 1960-х -1970-х п

Термин «идентичность» с середины 1960-х гг сгал одним из центральных в болышшетве культурно-ориентированных дискурсов Импульс к универсализации проблематики идентичности, ее выходу за границы философии дал Э Эриксон, который связал идентичность с переживанием индивидом себя как целого и определил ее как длящееся внутреннее равенство с собой в непрерывности самоиереживапия индивида Э Эриксон ввел понятие «кризиса идентичности», понимая его как особое состояние, сопровождающее человека на каждой стадии культурного становления

Понятие повествовательной идентичности было разработано представителями феноменологической герменевтики П Рикер выдвинул идею опо-средованности формирования персональной идентичности знаково-символическими средствами языка и ресурсами культуры

Проблема идентичности связана с изучением проблемы авторского сознания, проблемы автора В отечесгвешюм литературоведении интерес к изучению ху дожественного сознания проявился в двадцатые годы XX века в ранних работах М Бахтина («Искусство и ответственность» (1919), «Про-

бов, 2003), Е Воробьева «Литературная рефлексия в р>сской постмодернистской прозе Л Битов, Саша Соколов, В Пелевин» (Барнаул, 2004), Н Гулиус «Художественная мистификация как прием текстопорождения в русской прозе 1980-1990-х годов (А. Битов, М Харитонов, Ю Буй да)» (Томск, 2006)

3 О Славникова «Существование в единственном числе» (1999) «Иван Петрович ) расшх1ртого окна» (2000)

блемл содержания, материала и формы в счовесиом художественном творчестве» (1924)) В 1930-е гг ученый выдвигает идею «чужого» по отношению к автору стова Отношения автора и героя он определяет диачектически, видет в их взаимодействий диачог, полифонизм

Новая волна научною интереса к проб теме авторской субъективности связана с интерпретацией личности художника В работах Е Точсчои «Поэтика раздражения Чехов в конце 1880-х - начале 1890-х годов» (1994), В Топорова «Странный Тургенев (Четыре павы)» (1998), Л Жочковскою «Михаил Зощенко поэтика недоверия» (1999) рассматривается «фабучьность человека» (Л Гип ¡бург)

При анализе произведений Л Битою 1960-х - 1970-х гг нами учтен опыт теоретического и научного освоения данной проблематики

Объектом исследовании в диссертации стало творчество Л Бшова 1960-х- 1970-х гг

Предмет исследования - повествоватетьная идентичность, рассмотренная иа жанровом, нарративном и образном уровнях

Материалом исследования явтяются рассказы «Бабушкина пиала» (1958), «Фиг» (1959), «Бездельник» (1961), «Бочьшой шар» (1961), «Автобус» (1961), «Пенетопа» (1962), «Но-га» (1962), повесть «Жизнь в ветреную погоду» (1963), роман-пунктир «Улетающий Монахов» (1960 - 1966), путешествия «Одна страна» (1960), «Призывник» (1959 - 1961), «Путешествие к другу детства» (1965), «Уроки Армении» (1967 - 1969), «Выбор натуры (Грузинский альбом)» (1971 - 1973), «Котесо» (1969 - 1970), «Наш четовек в Хиве, или Обоснованная ревность» (1971 - 1972)

Цель: изучить специфику персональной и повествовательной идентичности в ранней прозе А Битова

В соответствии с обозначенной цетыо посчавчены следующие задачи

1) выявить особенности выражения авторского «я» в ранней прозе А Битова,

2) иссчедовачь влияние кризиса персональной идентичности на формы повествовашм в романе «Улетающий Монахов»,

3) рассмотреть взаимообуслоаченность повествоватечьиой формы и жанровой модификации в путешествиях А Битова,

4) опредечить вектор модечироваиия повествоватечьиой субъективности в повестях «Кочесо» и «Наш чечовек в Хиве, или Обоснованная ревность»

Научная нопшпл работы заключается в том, что в диссертации рассматриваются способы модечироваиия субъективности в произведениях А Битова 1960-х- 1970-х гг

Мсюдолопшсской основой работы является системный подход, предполагающий изучение произведения как цечостного образования В работе использованы сравнитечыю-типочогический, структурно-семантический и интертектуальный методы иссчедования

Тсорсшчссклю основ} диссертационно! о исследовании составляют исследования Р Барта, М Бахтина, Ж Бодрийара, В Виноградова, И Ильина, Б Кормана, Ю Кристсвой, В Курицына, М Липовецкого, Ю Лотмана, П Рикера, И Скоропановой, Ю Тынянова, М Фу ко, М Хайдеггера, Й Хей-ЗИНП1, М Эпштейна, а также литературно-критические работы М Абашевои, Л Аннинского, А Большева, Л Гинзбург, И Клеха, Т Колядич, Н Лейдср-мана, Н Ивановой, И Роднянской, И Сухих, О Славшжовой, Б Успенского, В Хализева, Э Чанссс

Теорегнческаи значимость В работе уточняется понятие повествовательной идентификации, что позволяет обозначить и описать важнейшие тенденции литературного процесса 1960-х- 1970-х гг

Апробация работы Основные положения диссертации были прсд-сташтены на методологических семинарах кафедры русской литературы XX в Магнитогорского государственного университета, на заседаниях научно-теоретического семинара молодых преподавателей и аспирантов-литературоведов при кафедре русской литературы XX в Магнитогорского государственного университета (2006 - 2009), на внутривузовских научно-практических конференциях (Магнитогорский государственный университет, 2006 - 2008), на Международной научной конференции «VIII Ручьевские чтения Изменяющаяся Россия в литературном дискурсе исторический, теоретический и методологический аспекты» (Магнитогорск, 2007), на Международном литературно-образовательном форуме «Русский человек на изломе эпох в отечественно!! литературе» (Киров, 2007) Содержание работы отражено в девяти публикациях

Практическая значимость Материалы исследования могут быть использованы при подготовке общих и специальных курсов по истории русской литературы XX века

Поло/Кснни, выносимые на защиту:

1 Психологическая неидентичность персонажа в раннем творчестве А Битога согласуется с идентичностью рассказанной о нем истории «Утрачешюе я» субъекта коррелирует с экспериментальным характером повествования, в котором допускается возможность перехода в разные пространства, перемешиваются сон и явь, доминирует «поток сознания»

2 Развенчание героя становится для автора своеобразным утверждением собственного мироощущения Для писателя «не-субъект» не есть «шито» В той мере, в какой «самость» идентифицирует себя с человеком без качеств, она противостоит предположению о никчемности субъекта

3 «Несогласующаяся согласованность» (П Рикер) произведений А Битова основана на диалектике, выражающей конфликт между «распадением» текста на отдельные эпизоды и способностью вос-

становления ею единства за счет использования повторяющихся структур, мотивов и образов

4 Трансформация повествоватсчьной формы ведет к преодо гению границ повествования и испотьзованию новых жанровых форм Изменение сипя Л Битопа приводит к тому, что жанр путешествия становится одним из самых востребованных в творчестве второй почовины 1960-х гг

5 Жанр путешествия открывает ятя писателя новые способы модеш-рования субъективности Самопознание опосредуется множеством к) натурных знаков Повествовате н.ная идентификация в прозе второй почовины 1960-х гг осуществчяется путем смешения дискурсов, введения шггертекстуатышго подтекста Деконструкция стано-вшея основой битовского повествования Избранная модечь идентификации обнаруживает черты постмодернистского сознания

6 Процесс создания текста является способом необходимой Л Битову самоидентифнкации Игра с литературными кодами и ститями, де-цеитрация структуры произведения, несовпадение точек зрения автора и 1ероя призваны подчеркнуть непредсказуемость творческого процесса

Структура диссерищнн 0нредетяе1ся поставленными задачами и характером исследуемого материала Диссертация состоит из введения, двух глав, заключения и списка литературы, вкчючающего 294 источника Общий объем работы составляет 181 страницу

ОСНОВНОЕ СОДЕРЖАНИЕ РАБОТЫ

Во Введении обосновывается актуальность темы, обозначаются объект и предмет иссчедовапия, форму чир уются цечн и задачи работы, уточняется терминология, указываются используемые методы, раскрывается научная новизна

В Главе I «Стратегии идентичноегп в прозе А. Бнтова 1960-\ -1970-у гг.», состоящей из трех параграфов, рассматриваются формы персона чыюи и повестповатечыгой идентичности в первых рассказах, повестях и романе «Улетающий Монахов» Мы исследуем развитие главного битовского сюжета - утрату и поиск героем собственного «я»

В § 1. 1 «Феномен «утраченного и» как константа первых рассказов А. Бнтова» констатируется полемичность раннего творчества А Битова по отношению к «молодежной прозе» Мотивировка характера битовского персонажа является принципиально иной, утрачивается соотнесенность между описанием реальности и типом героя Мир в рассказе «Бездельник» (1961) предстает алогичным, разрозненным, зыбким Герой, подчиненный авторскому замысчу, живет минутами, «раскалывается» в своем бытии В отчичие от «ясно видящего» 1ероя В Аксенова для персонажа А Битова цели не названы, задачи не опредечены

В диссертации отмечается экспериментальный характер повествования А Битова Сопоставив рассказ «Пенелопа» (1962) и последний эпизод романа Д Джойса «Улисс» (1922), мы приходим к выводу об использовании в повествовании А Битова нарративной модели знаменитою романа Стремясь показагь внутреннюю жизнь героя во всей ее сложности, А Бигов передает процесс функционирования мысли и пред-мысли героя, интуитивные импульсы в форме «потока сознания» Структурообразующую роль в рассказе «Пенелопа» играет мотив сна сознания Чередование «засыпании» и «пробуждений» сознаши трансформирует статус субъекта, который теряет идентичность и проблсматизиру ется как внутри себя, так и в своих отношениях с миром

Пытаясь вернуть расколотому миру дорефлексивную целостность восприятия, в начале 1960-х 1г А Битов обращается к теме детства В рассказах «Бабушкина пиала» (1958), «Фиг» (1959), «Большой шар» (1961), «Но-га» (1962) детство изображается с точки зрения становления самосознания личности Субъективность автора выражается в рассказах не прямо, а передоверена двойнику - себе в юном возрасте В рассказах «Но-га», «Фиг» писатель подчеркивает значимость осознания ребенком себя как личности, неповторимой и отдельной от других Писатель исходит из трактовки детства как из ближайшей и естественной предпосылки творчества («Большой шар», «Бабушкина пиала») Мифологизация детства осуществляется через акт воспоминания и уподобляется творческому процессу, преображающему действительность А Битов ЭС1&1 изирует декжис впечатления, подчиняя им все, даже страшное и непопятное В детском мифе А Битова происходит «поворот зрения» (Ю Тынянов), когда исчезает прямая перспектива, предполагающая индивидуализированную (взрослую) точку зрения Вместе с тем романтическая мечта об инобытии, стремление к небесной высоте («Большой шар») у А Битова оказываются рядом с размышлениями о несущем в себе угрозу времени («Бабушкина пиала») Писатель подчеркивает хрупкость созданного воображением ребенка мира Духовная жажда прекрасного мира сосуществует с иронией, исходящей от битовского нигилизма и «точки боли», которую автор находит во всех рассказах о детстве

Сравнительный анализ рассказов «Бездельник», «Пенелопа» и произведении о детстве позволяет сделать вывод о том, что писатель обнаруживает кризис идентичности на каждом этапе становления личности «Невоилощен-ность» преследует не только взрослого, но и подростка В фокусе внимания писателя оказывается не только творческое начало ребенка, но и аморфность, смешашюсть, несогласованность разнородных начал его внутрешгего мира В первых рассказах А Битова возникает двойственная структура (метаструкту-ра) повествования, которая, с одной стороны, делает возможной авторефлек-сшо писателя над своим романтическим идеализмом, а с другой стороны, обнаруживает расщепленное творческое сознание

В диссертации подчеркивается, что в сисю раннего А Битова «нево-площенность» обнаруживает себя потоком возвращающихся, незакруглен-

пых речевых конструкции, в сложном синтаксисе, в преимуществе глагольной лексики над именной, обилии вопросительных предложений

Отмечается, что конфтикт несоответствия и нецетыюсти - это пробче-ма и самого автора, его эстетических предпочтений

В § 1. 2 «Самоопределение «человека пишущего» в рассказе «Автобус» и повести «Жтнь в Bcipcimo iioro iv» выявляется наиботее бтизкий А Битову способ идентификации - обретение себя в процессе создаши текста

В диссертации рассматриваются рассказ «Автобус» (1961), повесть «Жизнь в ветреную погоду» (1963) и «Записки из-за утга (Дневник единоборца)» (1963) В этих произведениях процесс создания текста оказывается и «жизненной проблемой», и «литературным сюжетом»

Отмечается, что образ начинающего писатетя в рассказе «Автобус» основан на шре с автобиографическим «я» художника, ведущей как к обнаружению, так и сокрытию подлшшой авторской личности Сознание героя дробится на множество «непрожитых» жизней, в том числе и «литературных» Он отождествляет себя с «маченьким четовеком» Н Гоголя и Ф Достоевского Стремясь преодочеть раздробтенность, «собрать» личность «начинающего писателя», А Битов вводит разтичные читературные коды (например, упоминание об Ano поне-Кифареде - симвоче гармонии и красоты), помогающие ему центрировать героя Вместе с тем писатель почемизирует с модернистской трактовкой художника и дечает ставку на тип сознания, освободившегося от стереотипов, не имеющего готовых универсальных формул

Повесть «Жизнь в ветреную погоду» (1963) - одно из программных произведений А Битова Она является подступом пнеатечя к мстапрозе картинки ленивой дачной маеты, привычного быта в ней выстраиваются в своего рода «предтекст» Нами отмечается смещение границ текстуачьных миров сознание писатетя из «Жизни в ветреную погоду» оказывается почем самоанализа автора «Записок из-за утла» А Битов намеренно сдвигает «Записки из-за угча» из обчасти художественного в область документального Автор акцентирует внимание на двойственности сознания героя, который обнаруживает в себе автоматизм существования Возможность его спасения А Битов связывает с осознанием нравсчвенно-ончологических качегорий «я-для-себя», «другой-для-меня» (М Бахчин) Выход из кризиса персоначьной идентичности А Битов видит в том, чтобы, отменяя напрасный жизненный опыт, сточкнучь героя с «первоисточником» Благодаря сыну Сергей осознает свое место в иерархии «дед - отец - сын» Впервые мир Сергея и близких ему людей «совпадают на одной оси», герой ощущает себя центром симметрии - отцом и сыном одновременно

В диссертации анализируется эссе А Битова «Грусть всего чечовечест-ва», посвященное роману Саши Соколова «Шкоча для дураков» (1975), в котором сформулированы важнейшие этические и эстетические принципы А Битова Отмечается, что в начале 1960-х гг в творчестве Л Битова реализуется постмодернистский прием описания мира, который спустя десять лет

будет использован Соколовым - «лирическая инвентаризация мира» Вместе с маленьким сыном, «безгрешным жителем рая», герой «Жизни в ветреную погоду» дает имена и названия первоэлементам мира, что становится честнейшим, изначальным способом его описания Мир-текст герой А Битова, как и его сын, воспринимает во всей псрвозданности, благодаря чему «прозревает рай» в набившей оскомину действительности и впервые после «немоты» испытывает подлинное вдохновение

Через антитезу «безветренная» - «ветреная» в работе исследуется мотив ветра, заявленный в названии повести Безразличие, «безветрие» на какой-то миг уступает место зарождающемуся вдохновению, которое вслед за Б Пастернаком именуется А Битовым «высокой болезнью» Ветер заставляет Сергея творить и чувствовать, помогает понять, что только движение чувств и мыслей является источником подлинной жизни

Нами отмечается, что и в «Записках из-за угла» самоосознапие А Битова движется от рассуждения о мертвых формах жизни и литературы к творчеству Хотя в системе коордшшт А Битова счастливый финал невозможен, сто герой реализует себя творчески Рассказ «Автобус» и повесть «Жизнь в ветреную погоду» рисуют разные стороны творческого процесса, напрямую связанного с самопознанием Несмотря на то, что Сергеи так ничего и не написал, ожидание вдохновения, «неизбежность ненаписанного» являются, с точки зрения А Битова, самым высоким способом самореализации писателя Свобода художш!ка заключается в том, что главный свой текст он создаст не в «автобусе» и не на даче в Токсово, а в иском «впегеографиче-ском месте» - авторском сознании

И в рассказе «Автобус», и в повести «Жизнь в ветреную поюду» личность представляет себя посредством избранной писателем стратегии худо-жествешгой незавершенности, которая осознается как вполне продуктивная

В § 1. 3 «Сюжет самопознании в романс «Улетающий Монахои4» отмечается, что изменение стиля А Битова происходит в «постоянно возобновляющихся попытках самоидснтификации» Обозначив интерес писателя к пограничным литературным жанрам, мы указываем, что изначальное стремление писателя к гармоничному миру редуцируется в проекте внутрилитера-турной утопии В «Улетающем Монахове» А Битов отсылает читателя к классическим литературным источникам, которые являются идентифицирующими признаками национального сознания, закрепленными литературной традицией А Пушкину, М Лермонтову, Н Гоголю, Ф Достоевскому, Л Толстому Авторское истолкование «Улетающего Монахова» поддерживают эпиграфы к главам романа, взятые из Псалтири и Откровения Иоанна Богослова Самоопределение автора, прямо не эксплицированное в тексте,

4 История создания романа была достаточно сложной Его структуру составляют рассказы написанные с

1960 по 1966 год («Дверь», «Сад», «Образ», «Лес», «Вкус»), которые публиковались как самостоятетьные

произведения В 1976 году рассказы были объединены в цикл и вышли под названием «Роль роман-

пунктир» В 1990 году роман бил переиздан под названием «Улетающий Монахов» В данной редакции он

включал «шестой рассказ» - стихотворение «Лестница» Мы рассматриваем проюведише, опираясь на по-

следний вариант, предлол еннын А Битовым - «Улетающим Монахов (Роман-пунктир)»

10

выражается в использовании повторяющихся повествовательных структур, мотивов и образов

Сюжет романа анатизируется в диссертации как путешествие по жизни Монахова, от одной ее стадии к другой Л Битов разоблачает героя на всех уровнях повествования В диссертации исследуется комиозиционныи прием зеркальности, который реализуется в романе через мотив двонничест-ва Важность дтя Л Битова этого мотива заявлена в вариантах названий «Улетающего Монахова» - «Двойник», «Бтизнец» «Рифмой» Монахова являются Ленечка, пнсатеть Зябликов, мастер оптического завода, мотодои солдатик, убитый винтом самолета Каждый из них становится отголоском судьбы главного героя, его «возможным миром» Одним из Других для Монахова яатяется он сам, исполняющий разные роли

В диссертащш рассматривается понятие «рифмы жизни», введенное писателем в структуру романа Важнейшие для раскрытия авторского замысла сцены распотожены в романе симметрично и рифмуются между собой (встречи Монахова и Леи в рассказе «Сад» и свидание в «мертвом доме», эпизоды ожидания Алексеем женщины на лестничной клетке в рассказах «Дверь» и «Образ»)

В качестве ключевой метафоры романа, акк\мутирующей ею социально-культурные и философские смыслы, мы рассматриваем мета^юру «ро н>» «Ролевое» иоведенне битовских персонажи'! по мере развития сюжета все более преобтадает над непосредственно «живым» В рассказе «Лес» утративший имя (теперь он тотько Монахов) герой «в белом смокинге в свете прожекторов» спускается с театральных подмостков на цирковую арену Так А Битов подчеркивает деструктивные процессы, происходящие в его сознании

В диссертации подчеркивается, что, постоянно испытывая Монахова, ставя перед ним все новые задачи, писатель преследует опреде генную цель узнавая героя, он проходит путь самопознания Развенчание Монахова яв и-ется для А Битова п определенном смысле утверждением собственного мироощущения Раскрывая неорганичность «несуществования» Монахова, писатель пытается приблизиться к обретению собственного органичного и подлинного бытия

В работе отмечается, что процесс самопознания автора происходит не только через фигуру Монахова В роли Другого у А Битова выступает классическая литература В последнем рассказе «Вкус» А Битов «рифмует» свое повествование с романом Б Пастернака «Доктор Живаго» Двумя полюсами, создающими поле напряжения в последнем рассказе романа, являются А Пушкин и Б Пастернак На протяжении рассказа «Вкус» А Битов ведет дуэль с самым «расположенным во времени» по отношению к себе классиком современной литературы Сложному сплетению кругов и совпадешш в романе «Доктор Жива! о» А Битов противопоставляет крути как «символику замкнутого в себе сознания» в «Улетающем Монахове» Как серию бледных оттисков и копий писатель воспринимает не только поэзию Б Пастернака,

который в представлении Монахова как поэт «хуже Пушкина», но и всю, последовавшую за Л Пушкиным, литературу Явление угасания процесса создания авторского текста Л Ботовым распросграняется и на собственное творчество

В диссертации сопоставляются концепции культуры в романе «Улетающий Монахов» и «Пушкинский дом» И в том, и другом произведении А Битов стремится освободиться от неподлшшости бытия, неподлшшости культуры Монахову никогда не догнать ни Печорина, ни Алешу Карамазова «Опоздавшей» литературе никогда «не догнать» А Пушкина А Битов развивает эту мысль в «Пушкинском доме» в приложении «Ахиллес и черепаха» и в статье Левы Одоевцева «Опоздавшие гении» Все «опоздавшие», доказывал древнегреческий философ Зенон, никогда не смогут догнать тех, кто вышел раньше Однако в «Пушкинском доме» писатель находит способ разрешить эту ситуацию Для этого нужно выити за рамки соревнования, не склоняться перед авторитетами и не ставить себя в унизительное положение, запутываясь в бесконечных кольцах подражаний классическим образцам

В диссертации подчеркивается мысль о том, что утрата персонажной идентичности ведет к разрушению конфигурации повествования Открытый финал пятого рассказа размыкает циклическую структуру текста

В Главе II «Проблема повествовательно)! ндеигнчиости в путешествиях А. Бптова: опыт иронической самонденгнфнкацнн», состоящей из трех параграфов, прослеживается изменение повествовательной стратегии, вызванное кризисом идентичности Распад романной формы в «Улетающем Монахове» привел А Битова к поискам нового жанра Жанр путешествия становится одним из самых востребованных в творчестве писателя во второй половине 1960-х гг

В § 2. 1 «Поиск героя в повестях «Одна страна», «Призывник"», «Путешествие к другу детства» анализируются произведения, написанные А Битовым в первой половине 1960-х гг и занимающие промежуточное положение между ранними рассказами и путешествиями, принесшими известность писателю

В диссертации подчеркивается, что мотив дороги открывает две стороны б итонского мироощущения «Одна страна» (1960) - это путешествие, в котором расширяется жизненное пространство героя, «Призывник» (1959 -1961) - это путешествие героя к самому себе «Дорога» как путь к новому миру в литературе начала 1960-х гг выражала романтику периода «оттепели», она означала не только переход в другой мир, как у модернистов, но и сама по себе являлась целью, знаком идеала и надежды Нами отмечается новаторство А Битова, который взорвал изнутри «молодежную повесть» Писатель показал, что дорога ведет его героев в никуда, что она - всего лишь иллюзия

В диссертации анализируется движение рефлектирующего сознания, которое становится главным элементом сюжетной организации первых путешествий А Битова В «Одной стране» и «Призывнике» писатель создает

«псевдоним реальности», о чем свидетельствует набор азиатской экзотики, вынесенной в названия глав («Ворота Азии», «Плов, Ленинград», «Фаланга», «Скорпион», «Базария») Выясняется, что пестрая лента впечатлений путешественника оплетает пустоту Герой, отождествляющий себя с романтиками У Уитмена, О Хемингуэя, Дж Д Сэлинджера, придумывает не тотько страну, но и самого себя

Отмечается взаимосвязь между утратой идентичности героем и формой повествования о нем Битовскии текст состоит из цепочки разнообразных происшествии, автор использует поэпизодное построение, приемы монтажа Нарочито огрубленный язык, короткая рубленая фраза свидетельствуют о полном растворении человека в ритмах окружающего мира Его состояние -«без-личностное», «пред-личностное» (Л Аннинский) Содержание личности героев А Битова сводится к нулю, пустоте

Битовская субъективность выражается в постановке проблемы открытости текста Повесть написана в форме «азиатского дневника», в котором автор получает возможность максимального удаления от восторга «существа, не знающего про себя ничего» Проблема искренности дневщ|ка находит поворот в дихотомии «искренность - ирония/ самоирония», а также в незавершенности повествования

Анализ «Путешествия к другу детства» (1963 - 1965), включающего беглые дорожные зарисовки, обрывки статей, мозаику из фрагментов психологического портрета и философского очерка, позволяет сравнить произведение А Бигова с ироничными, построенными на имшациях чужого ст и ля, произведениями А Гладилипа Нами выявляются признаки оригинальной авторской концепции апология «суперменства» Генриха III сменяется развенчанием героя Дезавуируя и pro, и contra, писатеть раскрывает ущербность любой попытки сколько-шшудь адекватного воплощения личности, не потому, что его герой «слишком сложен и неисчерпаем», а потому, что его, в сущности, нет

«Нулевая составляющая» битовских героев рассматривается как проявление кризиса персональной идентичности Отмечается влияние, которое оказала на писателя интерпретация пустоты в культуре авангарда (Д Хармс) и в концепции «мнимой семантики» Ю Тынянова Отмечается, что возможность концептуализации данной категории в формализме была связана с интересом Б Эйхенбау ма, Ю Тынянова, В Шкловского к теории У Джеймса, автора идеи «потока сознания» «Призрак имени», «частичное отсутствие содержательности», «пробел» (Ю Тынянов) формалистов соотносятся с психологическим состоянием битовских героев

Мы приходим к выводу, что наиболее драматичные превращения личности в художественном мире А Битова связаны с испытанием героя пустотой Отрицательный ответ на вопрос «Кто я^» свидстельствуе1 у А Битова не столько о бесполезности, сколько о важности для автора данного вопроса В «Путнкинском доме» с категорией пустоты А Битов свяжет определетгый тип мышления, основанный на отсутствии памяти, заготовленности - «веч-

нои способности к отражению реальности в миг реальности, в точке ее осуществления»

В § 2. 2 «Анюрскаи субъективное^ и лнрнко-фнлософскнх путешествиях А. Бнюва «Уроки Армении» и «Гру шнекни альбом» рассматривается эволюция творческих поисков писателя, в центре которых оказывается культурно-историческая и кульгурно-философская проблематика

Отличительной чертой путешествий является активно выраженное авторское начало, которое позволяет увидеть действительность в двойном изображении — в подлинной реальности и реальности искусства («Урок веры») Мировосприятие писателя, рефлектирующего в пределах земною и космического сознания, ищущего связи с гармонией мира, проявляет себя в лирических отступлениях путешествии как предельно индивидуальное, достаточно остро ощущаемое качество автора Усиление лирического компонента в «Уроках Армении» свидетельствует о стремлении писателя преодолеть духовито и культурную разобщенность

В диссертации отмечается, что существенным компонентом путешествий «Уроки Армении» и «Выбор натуры (Грузинский альбом)» является автобиографизм Разрозненные эпизоды, воспоминания объективируются автором в душевных' состояниях рассказчика Преодолевая «невежество и наивность первого взгляда» путешественника, впервые оказавшеюся в чужой стране, А Битов строит свой рассказ об Армении в форме уроков языка, истории, географии, этики (главы «Урок языка», «Урок истории», «Урок географии», «Урок веры», «После уроков») Все «уроки» отличает доверительная интонация, автор стремится создать атмосферу раскованного общения с читателем, и, как следствие, получить свободу от какой бы то ни было сюжетной заданноеги, ограниченности рамками пространства и времени О Мандельштам, сравнивший Армению с книгой, выступает в «Уроках» в роли учителя и гида-экскурсовода Он обучает новичка-рассказчика умению «слушать», «смотреть», «смотреть внимательно»

При анализе «Уроков Армении» (1967 - 1969) мы выявляем амбивалентный характер повествования Лирическии компонент, являющийся основой субъектного сознания, сочетается с вклинивающимся в повествование, уравновешенным комментарием «бывшего горного инженера» А Битова

В диссертации подчеркивается, что повествование выходит за границы путевого очерка, что наделяет «Уроки Армении» многослоиностыо, смысловой множественностью едва ли ни каждый образ, каждый сюжетный ход обнаруживает свою изнанку Путешествие прочитывается и в системе знаков высокой культуры (А Пушкин, О Мандельштам), и в контексте масскульта (алкоголь, сквозной образ пира) Особенно густо сплетаются эти коды на всем, что связано с рассказчиком На протяжении повествования рассказчик неоднократно ощущает себя «чужестранцем», «пришельцем», «незваным гостем» в чужой стране Мотив неволи, плена, бессмысленного движения по кругу наиболее пронзительно звучит в главе «Кавказский пленник», которая вместе с главой «Урок веры» является композиционным центром повести

В работе указывается, что движение творчества А. Битова развивается как самоопределение, через свою и чужую историю, где он неустанно берет уроки «любви или нелюбви к собственной родине» Включаясь в сферу социального, культурного, исторического измерения жизни, А Битов сосредоточивает внимание на творческой идентификации, основным принципом которой становится принцип «растворения в творении»

«Армянский опыт» на протяжении десятилетия держал душу писателя в «кавказском плену», что привело к созданию еще одного путешествия -«Выбор натуры (Грузинский альбом)» (1971 - 1973), где писатель больше занят «незабыванием», чем настоящим мгновением, «собиранием», воссоединением личности

Подчеркивается, что в «Грузинском альбоме» исиоведальность соседствует у А Битова с самопрезеитацией (автор тщательно выстраивает образ рассказчика, реконструируя какую-то из собственных иносгасси) Самопознание связано в «Грузинском альбоме» с возможностью «взглянуть на собственную улицу, собственное жилье, на себя самого» В поле зрения писателя оказываются мотивы смерти, одиночества, метафизической вины, односторонности человеческого опыта, позволяющие выйти за пределы индивидуального, связать прошлое и настоящее В повествовании появляются новые черты А Битов напряженно вслушивается в «голоса», звучащие в подсознании, в прапамяти, стремится к поискам ускользающей личностной и неповторимой «экзистенции», «окликанию бытия» За пейзажами Грузии, как на старой кинопленке, проступают воспоминания о блокаде, страх го года, «хлебная норма», смерть близких В соединении воспоминания дают мучите 1ьныи, но просветляющий эффект, что сообщает художественным проекциям А Битова захватывающую убедительность

Память, воспоминание конститу ирулотся писателем как «пятое измерение» его художественно! о мира Анализ рассказа «Похороны доктора» обнаруживает, что одним из средств самоидентификации яаляется создание идеального образа Вспоминая блокадную зиму, писатель включает в круг самых близких людей псевдобиографический персонаж «тетку» А Битов конструирует собственное время и пространство, сотканное из прошлого и настоящего, вспоминает самые яркие эпизоды, позволяющие ему возвеличивать и боготворить близкого человека, и тем самым совершает своеобразный акт преодоления уходящего времени

Отмечается, что идея личностного существования неразрывно связанна в произведеш1ях А Битова с темой творчества Путешествие по Кавказу написано в форме рассказов о подлинных встречах с тремя «великими грузинами» В отличие от безымянных армянских художников, грузинские носят имена Отар Иоселиани, Эрлом Ахвледиани, Нико Пиросмани Самообъективация героя-рассказчика определяет его особое отношение к героям С грузинскими художниками А Битова объединяет общность творческой судьбы Писатель пытается проникнуть в атмосферу творчества, уловить ощущение подлинной жизни, попять, что такое настоящее искусство «мир - в отраже-

шш или знакомое нам отражение - в мире» Отвечая на этот вопрос, А Битов по-новому смотрит на жизнь Она представляется ему не только сгаришюй книгой, как в «Уроках Армении», но и динамичным киносценарием

Благославляя неотделимость и неразрывность человека и творчества, А Битов создает литературный портрет Э Ахвледиани Осмысливая собственную жизнь как жизнь Писателя, вслед за Э Ахвледиани автор создает миф о волшебной силе искусства, о художнике, наделенном божественным даром (Н Пиросмани) От нарочито сниженного образа полуграмотного крестьянина, никогда не видевшего живопись, «горького пьяницы», неудачника автор ведет читателя к рассказу о «великом таланте, великой душе» Присутствие ретроспективного взгляда, специальных маркеров в тексте («я помнил», «я вижу») свидетельствует о попытке идентификации с «великими грузинами» Авторская модальность в тексте проявляется в так называемом «настоящем репортажа», которое в главе «Выход из кинотеатра» актуализирует рассказ и передает действия, участником которых становится сам автор Исступленно сражаясь против «нереальности», А Битов соединяет реальность фильма, созданного по сценарию Э Ахвледиани, свою реальность и реальность Н Пиросмани, говоря о бессмертии «счастливого художника»

Анализируется образ рассказчика, который объединяет на первый взгляд не связанные между собой части «Грузинскою альбома» (повествование о Грузии и рассказы-зарисовки из жизни автора) В диссертации сопоставляются главы «Грузинского альбома», написанные в начале и в конце 1970-х гг Отмечается, что во всех частях путешествия А Битов использует словесную авторскую маску Субъект рассказов «Последний медведь», «Глухая улица», «Похороны доктора», написашшх в конце 1970-х гг, обладает чертами, отличными от субъекта повествования в собственно «Грузинском альбоме» Это герой, оказавшийся в «пороговой» ситуации, и потому он порой беспощаден по отношению к себе, критически осмысливает пройденный путь

В § 2. 3 «Интер1екстуалы1ан игра как способ моделировании субъективности в пу тешествиях «Колесо» и «Ндш человек в Хиве, или Обоснованная ревность» отмечается, что повествовательная идентификация в путешествиях «Колесо» и «Наш человек в Хиве » осуществляется путем смешения жанров, стилей, сокрытием за банальным содержанием интертск-стуального подтекста Архаические жанровые формы (миф, сказку) А Битов наполняет событиями и реалиями XX века Парадокс как продукт интеллектуальной игры становится одним из любимых приемов А Битова Процесс создания литературного произведения в путешествиях начала 1970-х гг представляется писателю захватывающей интертекстуалыюй игрой Превращение литера1урного творчества в игру, пародирующую не только все тра-дищюнно необходимые устои искусства слова, но и саму профессию писателя, журналиста воплотило стремление автора по-новому объективировать себя с целью самопознания, получить дополнительные планы проекций ego

Анализируя повесть «Котесо» (1969 - 1970), мы прослеживаем выражение авторской позиции на всех уровнях повествования Автобиографический герой-рассказчик обнаруживает себя внутри «ко icca» текста, имеющего замкнутую структуру Л Битов намеренно превращает конец в начало произ-ведспия и выстраивает путешествие в форме двойного повествовательного кольца со своими внутренними и внешними кругами (рассказ о мотогонщиках, о мытарствах авто побителя, о командировке журначиста в Уфу), что открывает бесконечные возможности моде щрования субъективности повествующего протагониста

Автор рассматривает в качестве одного из приемов наложение не-ско и>ки\ повествовательных дискурсов, называя свои хождения по мастерским «романом чистов на сто - «Улиссом» своего рода», он отталкивается от классического образца посредством языковой и стилевой формы «Одиссея» авточюбитечя написана в пародийно-сказопои манере Возвышенно-романтический нласт повествования связан со спидвеем и главными героями «Колеса» - motoi онщиками, с которыми также отождествляет себя рассказчик Авторская субъективность экспчицируется в игровом совмещении высокого и низкого, бытового и мифочогического Ассоциативность мышления, сближение далеко отстающих понятий («баловень мира» - «подсудимый»), парадокс помогают А Битову в конструировании цитатной субъективности

Подчеркивается, что Другие, как необходимое звено самообъективации «я» рассказчика, становятся в путешествии причиной разрушения сконструированной цитатной субъективности В «толпе» утрачивается надежда на возможность сохранения индивидуальности, поэтому субъект ищет свое удостоверение в индивидуальном высказывании Таким высказыванием является киносценарий «Сплошная почоса везения и неудач» Драматургизация повествования достигается за счет использования ремарок, являющихся формой проявления авторской субъективности

Мы отмечаем конкретность и высокую степень обобщенности образа кочеса в путешествии А Битова Котесо - это модечь мироздания В «колесе» жизни писатель обнаруживает себя, уподобчяя литературное творчество спортивной игре Не случайно эпиграфом к повести становятся слова И В Гете из «Путешествия в Италию» о том, что мир - это колесо, «равное самому себе по всей окружности» Кочесо как символ войчощенности, идентичности помогает писателю выразить главную мысчь повествования, противопоставить «гарантию» (один из вариантов названия путешествия) как знак познанности, конечности чира азарту, игре, жизни

Анализируя повесть «Наш человек в Хиве, или Обоснованная ревность» (1971 - 1972), мы обращаем внимание на игровой и интертекстуальный характер названия, в котором калькируются заголовки двух произведений романа Г Грина «Наш человек в Гаване» («Our Man in Havana», 1958) и американской комедии «Наш человек Флиггт» (1966) Автор тщательно продумывает сюжет, а главное, роль следопыта, в соответствии с которой должен определить себя читатель, вовлекаемый уже с первых страниц путешест-

вия 13 сложную интеллектуальную игру Эпиграф из сочинений Лвицегшы, цитаты из трудов восточных средневековых философов являются своеобразными подсказками читателю

В работе отмечается интертекстуальный характер повествования Подчеркивая разрушение индивидуальности человека, одержимого страстью к игре, А Битов отсылает читателя к произведениям А Пушкина и Ф Достоевского Вместе с классиками русской литературы писатель ставит вопрос об отношении сознательного и бессознательного, рационального и иррационального в жизни и игре

Вслед за Авиценной А Битов считает «чистсишим невежеством» пренебрежение «разумных людей» (к которым он относит и героя-рассказчика) к интуиции В отличие о г героя, автор точно знает, во что играет сам и в какую игру вовлечен каждый его персонаж - эго игра «на сюжет», «на совпадение в реальности», на жизнь Хозяин лотереи - сам автор, он не только организовывает, но и полностью «владеет игрой» Демонстрируя свою власть над героем, А Битов проводит деструкцию персонажа как психологически и социально детерминированного типа, что обуславливает переход повествования о г формы первого лица к форме третьего лица Место проигравшего «свой сюжет» рассказчика занимает его двойник - некто Карамышев

Анализируются концептуальные изменишя в интерпретации роли автора в путешествии Его присутствие в тексте «Нашего человека в Хиве » опознается по стремлению привлечь внимание читателя к собственной роли создателя, творца новой реальности - текста Метафора творения мира материализуется в повести в «эманации» автора в рассказчика, рассказчика в исчезающих двойников (Негудбаева и Карамышсва) Описывая данный процесс, А Битов опирается на учение арабских философов об истечении божества как способе сотворения мира Открытым финалом своего путешествия писатель решительно утверждает, что жизнь - это становящееся, меняющееся явление, чьи отдельные стороны проникают и примиряют друг друга, формируя единое

Рассказчик, претендующий на роль творца, свергается появляющимся из-под собственного пера героем-писателем Его «я» превращается в образ, который в поисках идентичности создает другой образ - и так по логике, описанной А Битовым Имсгшо поэтому распрощавшись с Карамышевым, который «почти погиб» при исполнении служебных обязанностей, рассказчик «не находит своих слов» Он превращается в текст и в таком качестве предстаатяет собой пустое место для литературной игры Интертскстуаль-чосгь способствующая трансформации личности рассказчика во множество сугубо языковых форм существовашш, дает возмижассть ирсшпескс»™ истолкования «смерти автора» в «Нашем человеке в Хиве »

В путешествиях «Колесо» и «Наш человек в Хиве » интертекстуальность становится определяющей величиной, включающей нового субъекта в реально существующий для читателя литературно-художественный контекст, но одновременно все ставящей под сомнение Сама конструкция текста

Л Битова утверждает множественность различных точек зрения па действительность Избранная Л Битовым модеть идентификации, все более приб ш-жаясь к постижению смысловой множественности истины, обнаруживает черты постмодернистского сознания

Основные поло-копт! диссертационного нсслсдопании огра/кенм в следу кнцп\ н> fi.iiiKMHiiiu:

1 Якунина, ИЛ Лвтопсихотогнчсскин персонаж Л. Битова // Современные проблемы науки и образования [текст] Тезисы докладов XLIV виутривузовской научной конференции преподавателей МаГУ Магни-логорск МаГУ, 2006 С 148-150

2 Якунина, И Л Автор и герой в прозе Л Битова 1960-х годов // Проблемы истории, филологии, культуры [текст] Магнитогорск, МаГУ, 2008 С 119-125 Реестр ВАК

3 Якунина, И А Автор и герои в рассказе Л Битова «Автобус» // Современные проблемы науки и образования [текст] Тезисы докладов XLV виутривузовской научной конференции преподавателей МаГУ Магнитогорск МаГУ, 2007 С 196-197

4 Якунина, ИЛ Авторское начато в произведениях Л Битова // VIII Ручьевские чтения Изменяющаяся Россия в литературном дискурсе исторический, теоретический и методотопиеский аспекты [текст] сборник материалов международной научной конференции / Сост ред М М Полехина Магнитогорск, 2007 С 241-244

5 Яку нина, И А Концепт «Семья» в повести А Битова «Жизнь в ветреную погоду» // Художественная концептосфера в произведениях русских писателей [текст] Магнитогорск, МаГУ, 2008 С 96-104

6 Якунина, И А Пробтема поиска утраченной реальности в повести А Битова «Жизнь в ветреную погоду» // НАУКА-ВУЗ-ШКОЛА сб науч тр мотодых исследователей [текст] / под ред 3 М Уметбаева, А М Колобовой, Е В Гавриловен Магнитогорск МаГУ, 2006 Вып 12 С 314-319

7 Якунина, И А Трансформация взаимоотношений автор - герои в рассказе А Битова «Автобус» // Русский человек на изломе эпох в отечественной литературе [i екст] Сборшш статей по материалам Междулшроminoro л1Гтературно-образо вате лыюго форума Киров, 2007 С 141-147

8 Якунина, И А Трансформация жанра в повести А Ботова «Одна страна» // НАУКА-ВУЗ-ШКОЛА сб науч тр молодых исследоватетей [текст] / под ред 3 М Уметбаева, А М Котобовой, Е В Гавриловои Магнитогорск МаГУ, 2006 Выи 12 С 319-325

9 Якунина, И А Феномен «двойного присутствия» в романе А Битова «Пушкинский дом» // НАУКА-ВУЗ-ШКОЛА сб науч тр молодых исследователей [текст] / под ред 3 М Уметбаева, А М Колобовой, Е В Гавриловой Мапштогорск МаГУ, 2006 Вып 11 С 311-315

Регистрационный № 0250 от 27 07 2006 г Подписано в печать 10 11 2009 г бО4--*1'' с Кумчга тип № 1 Печать офсетная Усч печ. л 1,00 Уч-изд л 1,00 Тираж 100 экз Заказ № бзь Бесплатно

Издательство Магнитогорского государственною университета 455038, Магнитогорск, ир Ленина, 114 Типография МаГУ

Оглавление научной работы автор диссертации — кандидата филологических наук Якунина, Ирина Александровна

Введение.

ГЛАВА I. Стратегии идентичности в прозе А. Битова 1960-х -1970-х гг.

§1.1 Феномен «утраченного я» как константа первых рассказов А. Битова.

§ 1. 2 Самоопределение «человека пишущего» в рассказе

Автобус» и повести «Жизнь в ветреную погоду».

§1.3 Сюжет самопознания в романе «Улетающий Монахов».

ГЛАВА II. Проблема повествовательной идентичности в путешествиях

А. Битова: опыт иронической самоидентификации.

§ 2. 1 Поиск героя в повестях «Одна страна», «Призывник»,

Путешествие к другу детства».

§ 2. 2 Авторская субъективность в лирико-философских путешествиях А. Битова «Уроки Армении» и «Грузинский альбом».

§ 2. 3 Интертекстуальная игра как способ моделирования субъективности в путешествиях «Колесо» и «Наш человек в

Хиве, или Обоснованная ревность».

Введение диссертации2009 год, автореферат по филологии, Якунина, Ирина Александровна

Творчество А. Битова — не охватываемое одним термином сложное явление, возникшее на определенном историко-культурном фоне и при стечении различных биографических обстоятельств. Рождение А. Битова как писателя происходило в ситуации специфического умонастроения периода «оттепели», когда в отдельных своих образцах в культурное сознание возвращались произведения И. Бабеля, М. Булгакова, О. Мандельштама, Ю. Олеши, А. Платонова, М. Цветаевой. Благодаря проницаемости «железного занавеса» читатели получили возможность познакомиться с произведениями Г. Белля, Д. Джойса, А. Камю, Ж. Сартра, Дж. Сэлинджера, У. Фолкнера, Э. Хемингуэя. После трех десятилетий запрета в литературную жизнь пробивался модернизм и авангард.

Однако вместе с либерализацией внутренней жизни страны началось «ощутимое иссякание энергии Первотолчка» [187, 299]. Несмотря на то, что советская критика поддерживала иллюзию, что после 1956 г. в изменившихся социальных условиях литература переживает небывалый подъем, в творчестве писателей остро ощущалось «семантическое истощение литературной почвы» [187, 299]. Самоопределение словесности воплощалось в поиске новых художественных форм и способов выражения.

Родовым свойством русской литературы является тяга к самопознанию. «Взгляд на самое себя является для русской культуры более первичным и основополагающим, чем взгляд на окружающий мир», - писал Ю.М. Лот-ман [248, 407]. Кризис ценностно-идеологических оснований привел к появлению рефлектирующего героя в «молодежной прозе», в контексте которой в 1960-е гг. рассматривалось творчество А. Битова. Одной из причин разлада в душе героя произведений А. Гладилина, В. Аксенова, А. Кузнецова, В. Конецкого критики называли слом в самосознании общества, отразившийся острее всего на моральном самочувствии подрастающего поколения, «того поколения, что с младенчества впитало в себя <.> мифы, с детской доверчивостью и восторженностью доверяло им и никаких иных опор веры не знало и не имело» [167, 153].

Сама форма повествования, которую избрали авторы «молодежной прозы» - «записки молодого человека» («Продолжение легенды» В. Кузнецова, 1957), дневник («Хроника времен Виктора Подгурского» А. Гладили-на, 1956) - служила способом сиюминутного фиксирования состояния кри-зисности и непосредственной, живой «неолитературенной» рефлексии героя на разлад с миром и самим собой [167, 153]. Романтическая приподнятость стиля произведений сочеталась с тщательным прописыванием процесса протекания душевной жизни персонажа. Писатели использовали арсеналы соцреалистической традиции и экспериментального искусства двадцатых годов.

Как и авторы «молодежной прозы», А. Битов часто шел на эксперимент, продолжая в своем раннем творчестве традиции Ю. Олеши и Д. Хармса. Однако литературные истоки писателя обнаруживались и в русской классической литературе - в произведениях А. Пушкина, Н. Гоголя, Ф. Достоевского, А. Белого, В. Набокова. Быть может, поэтому творчество А. Битова отразило протест против «репрессивной цивилизации», подавляющей спонтанную человечность» особым, специфическим образом [219, 8]. Уже в первых своих произведениях писатель стремился преодолеть и социоцентризм официальной идеологии, и современной ему литературы. «Из обществ, я бы примкнул лишь к «экологическому», - писал А. Битов в середине 1970-х гг. Стивену Хагену [цит. по: 272, 24]. Однако и в начале 1960-х гг. способ мышления делал писателя внеположенным мифу советской системы.

В повестях и рассказах начала 1960-х гг. А. Битов представлял реальность как субъективное отражение индивидуального сознания. «Суть этой реальности нередко тягостна и очень далека от тех оптимистических картин, которые предполагает социалистический реализм», - пишет Э. Чан-сес [272, 18]. «Писатель хочет найти за означающим означаемое, - замечает А. Большев, - и всякий раз тщетно» [74, 147]. JL Аннинский подчеркивает, что имеиа и названия в битовской прозе суть лишь ПСЕВДОНИМЫ вещей, замещающие и затемняющие их реальный смысл: «Зная Битова, видишь, что этот лейтмотив проходит через всю его прозу: тревожное заглядывание за слово, нетерпеливое перебирание имен и знаков, страх обмана и подмены» [54, 701]. Исследователи указывают на то, что уже в раннем творчестве писателя обнаруживает себя кризис персональной идентичности.

Проза А. Битова «эгоцентрична, то есть сосредоточена на единственном центральном «я» в разных его вариациях» [219, 18]. «Застиг себя», - сказанное позднее А. Битовым про Алексея Монахова, можно отнести к любому его герою и к самому автору. И. Роднянская назовет этот феномен - «сдвоенным битовский автоперсонажем» [219, 15], JI. Аннинский - мотивом «симметрии, когда незакрепленность качеств позволяет им выворачиваться туда-сюда» [54; 703], Н. Иванова - «прозой с явным присутствием автора или очень близкого к нему лирического героя, от лица которого ведется повествование» [128, 13], И. Клех- «автобиографическим персонажем» [140, 163].

В большинстве своем данные суждения о герое А. Битова прозвучали в литературной критике в конце 1980-х - начале 1990-х гг. В 1960-е гг. интерпретация рефлексивности и нецельности битовского героя велась в плоскости этической. В 1968 г. в журнале «Дон» критик JI. Аннинский опубликовал заостренно-полемичную статью «Точка опоры» о творчестве А. Битова и В. Белова. По мнению JI. Аннинского, общим для столь далеких художников было то, что их герои ищут некую нравственную точку опоры и находят ее, только вырвавшись за пределы представлений и каждодневного опыта своей среды. Обращение к творчеству А. Битова, писателя, который в шестидесятые годы официозной критикой не почитался и расценивался как автор «слишком рафинированный, сложный и далекий от народа», во многом было провокативным [232, 12].

Именно поэтому первые серьезные исследования о А. Битове появились за рубежом в 1990-е гг.: в 1993 г. в Англии (Эллен Чансес «Андрей Битов: Экология вдохновения» (Cambridge, 1993)), в 1996 и в 1999 гг. в Германии (Свен Спикер «Образы памяти и забвения в прозе Андрея Битова» (Frankfurt am main, 1996) и Дуня Кари «Постмодернистская метаисториче-ская художественная литература и «Пушкинский дом» Андрея Битова» (Frankfurt am main, 1999)), в 2003 г. - в Италии (Марк Амусин «Город, обрамленный словом (Ленинградская школа прозаиков и трансформация «Петербургского текста») (Pisa, 2003)).

В конце 1970-х — начале 1980-х гг. имя А. Битова исчезло со страниц советских «толстых» журналов. «Пушкинский дом» (1964 - 1971) был отвергнут издателями. После того как в 1978 г. роман был опубликован в США, а в 1979 г. писатель стал участником и составителем бесцензурного альманаха «Метрополь», о нем практически не упоминается в критике. Только во второй половине 1980-х гг. в связи с публикацией «Пушкинского дома» в журнале «Новый мир» (1987) критики вновь заговорили о творчестве писателя. Ряд интересных работ, появившихся в начале 1990-х гг., был посвящен исследованию сознания битовского героя. «Это не герой даже, а инструмент, — утверждала Н. Иванова. — Инструмент восприятия и инструмент анализа этого восприятия. Он — отражение действительности через ее осознание.» [128, 173]. И. Роднянская рассматривала сознание созданных писателем персонажей как «практическое поле самоанализа» автора [219, 18]. Критик отмечала, что конфликт нецельности - это проблема не только героя или антигероя А. Битова, но и самого автора. Предметом исследования О. Славниковой1 является метапроза А. Битова, обеспечивающая максимально полное выражение «я» писателя.

1 Славникова О. Существование в единственном числе // Новый мир. -Петрович у распахнутого окна // Дружба народов. - 2000. - № 3.

1999. - № 7. Славникова О. Иван

Большой вклад в изучение авторского самосознания был внесен М.П. Абашевой. В монографии «Литература в поисках лица (русская проза в конце XX века: становление авторской идентичности)» (2001) исследователь применила филологический подход к истолкованию интердисциплинарной проблематики, распространив идеи современной герменевтики об опосредованности формирования персональной идентичности зпаково-символическими ресурсами культуры на русскую литературу 1990-х гг., и проанализировала с этой точки зрения современную мета- и мемуар-но-автобиографическую прозу. Данная работа предоставляет серьезный опыт для исследования проблемы идентификации и открывает перспективы в изучении культурных форм идентичности, складывавшихся в творчестве А. Битова.

Анализируя раннее творчество А. Битова, мы исходим также из положения Т.М. Колядич об известной близости двух периодов в истории русской литературы: «Практически литература оттепели явилась таким же переходным периодом, который предшествовал художественным поискам 1960-х гг., как и рассматриваемый нами период (середины 1980-х — 2000-х гг. - И.Я.) по отношению к литературе XXI века» [226, 7]. Обращаясь к изучению культурной ситуации периода «оттепели», И. Скоропано-ва указывает, что тематические и стилевые поиски литературы того времени обусловили появление соц-арта, постмодернизма, шестидесятников, а «русский неоавангардизм, являвшийся фактором разложения официальной литературы, <.> культивировал отношение к художественному творчеству как самоценному явлению духовной жизни» [233, 76]. Конец 1950-х гг. М. Эпштейн рассматривает как «стадию перехода от модерна к постмодерну» [282, 76J.

Понятие идентичности, которое, начиная с 1960-х гг., стало одним из центральных в ряде культурно-ориентированных дискурсов2, в нашей работе включает в себя компоненты, выработанные философией, психологией и социологией.

Термин «идентичность» был введен 3. Фрейдом при описании механизмов действия интериоризации при формировании Супер-Эго. Импульс к универсализации проблематики идентичности, ее выходу за границы психоанализа и философии дал Э. Эриксон, который связал идентичность с переживанием индивидом себя как целого и определил ее как длящееся внутреннее равенство с собой в непрерывности самопереживания индивида. Э. Эриксон ввел понятие «кризиса идентичности», понимая его как сопровождающий человека на каждой стадии культурного становления личности.

Применительно к изучению литературы персональная идентичность автора - это индивидуальные текстовые стратегии авторства. Персональная идентичность, проявленная в тексте, формируется так же, как и личностная идентичность, но «процессами, претворенными в специфически художественном сознании» [47, 10].

Понятие повествовательной идентичности было разработано П. Рике-ром. П. Рикер был убежден, что понятие личности является «фундаментальным в философии, поскольку в ней рождаются значения, дающие начало культурным смыслам» [218, 26]. Французский философ подразумевал под повествовательной идентичностью «такую форму идентичности, к которой человек способен прийти посредством повествовательной деятельности» [218, 4]. Важнейшими составляющими повествовательной идентичности П. Рикер называл «идентичность завязывания интриги», идентичность персонажа и «овладение персонажем» через рефигурацию (интерпретацию его реальной деятельности). 2

Идентичность» обозначает «соотнесенность чего-либо («имеющего бытие») с самим собой в связанности и непрерывности собственной изменчивости и мыслимая в этом качестве («наблюдателем», рассказывающим о ней себе и «другим» с целью подтверждения ее саморавности)» [75, 300]. 8

Обоснование фундаментальной роли нарратива, способного придать осмысленность разрозненным эпизодам жизни и сторонам «я» личности содержится в сочинениях X. Арендт. Исследователь полагает, что посредством повествования рефигурация демонстрирует самопознание, выходящее за границы области повествования: «Кто есть или был человек, мы можем узнать только выслушивая историю, где герой он сам» [56, 246].

Проблема идентичности связана с изучением проблемы авторского сознания, проблемы автора. В отечественном литературоведении интерес к изучению авторского сознания возрос в двадцатые годы XX века. Уже в ранних работах М. М. Бахтина («Искусство и ответственность» (1919), «Проблема содержания, материала и формы в словесном художественном творчестве» (1924)) предметом анализа становится художественное сознание, личность писателя. В 1930-е гг. ученый выдвигает идею «чужого» по отношению к автору слова. Отношения автора и героя он определяет диалектически, видит в их взаимодействии диалог, полифонизм. Диалогическая позиция, по мысли М. Бахтина, утверждает самостоятельность, внутреннюю свободу героя. Своим творчеством ученый обозначил диалогическую природу художественного произведения и «вненаходимость» автора по отношению к тексту.

Б. Корман, опираясь на труды М. Бахтина, В. Виноградова, Л. Гинзбург, Г. Гуковского, Н. Степанова, разрабатывал теорию системного изучения художественного произведения, где главным стало понятие «автор». Исследователь установил «теоретическое единство» между понятиями «автор», «субъект», «объект», «точка зрения», «текст», «чужое слово», «идеальный читатель». Определив понятие «автор» (носитель сознания, «выражением которого является все произведение»), он ввел понятие субъектно-объектной организации, опосредующей автора [148, 8]. Исследователю важно не выделение повествователя и рассказчика, а понимание единства между сознаниями (рассказчика, повествователя) и истолкование этого единства как авторского. Б. Корман объединил мысль М. Бахтина о «вненаходимости» автора с мыслью о «находимости» его в каждом малом отрезке произведения.

Новая волна научного интереса к проблеме авторской субъективности основывается на интерпретации фигуры автора в связи с различными культурными кодами. К личности художника смещается ракурс исследования в книге А.К. Жолковского «Михаил Зощенко: поэтика недоверия» (2007), в которой дается оригинальное прочтение повести «Перед заходом солнца» и «зощенковский персонаж» интерпретируется как своего рода портрет самого автора. Интерес к проблеме авторского сознания отличает исследования Е. Толстой о Чехове «Поэтика раздражения» (1994) и В. Топорова «Странный Тургенев (Четыре главы)» (1998), в которых предметом анализа становится, «фабульность человека» (Л.Гинзбург).

В научно-критических работах в качестве синонима к термину «идентичность» используются термины «самосознание» (И. Роднянская), «самоопределение» (JI. Аннинский). Вслед за М. Абашевой при исследовании творчества А. Битова 1960-х- 1970-х гг. под идентичностью мы понимаем «заостренно-отрефлектированные и символически маркированные моменты авторского самосознания в поисках самотождественности» [47, 10].

Несмотря па изученность проблемы идентичности в позднем творчестве А. Битова, не вполне проясненным остается вопрос об истоках данного явления. Раннее творчество писателя также не являлось предметом специального рассмотрения в контексте проблемы идентичности.

Актуальность исследования обусловлена необходимостью изучения творчества А. Битова как феномена, фиксирующего моменты авторского самосознания в поисках самотождественности и расширяющего представление о формах повествовательной идентичности в русской литературе 1960-х -1970-х гг.

Рассматривая творчество А. Битова 1960-х - 1970-х гг., мы исходим из понимания того, что перед нами «метатекст», в котором каждая вещь сращена множеством жилок с большим текстовым телом» [219, 6]. Одно произведение А. Битова словно сливается с другим. Каждый отдельный рассказ (очерк, фрагмент), отражающий какой-то момент жизни героя, претерпевает изменения по мере того, как преобразуется в целое - так из отдельных рассказов возник роман «Улетающий Монахов».

В творчестве А. Битова 1960-х - 1970-х гг. повествовательная идентичность связана с жанровой модификацией. Писатель утверждал, что склонен разделять свои произведения на две категории: рассказы о своем современнике и «путешествия». Следуя за А. Битовым, мы рассматриваем формы повествовательной идентичности в рассказах, повестях, романе-пунктире «Улетающий Монахов» и многочисленных путешествиях. Вместе с тем мы анализируем главный внутренний сюжет прозы А. Битова, встречающийся во всех его произведениях — это сюжет утраты и поиска субъекта сознания.

Проза А. Битова 1960-х - 1970-х гг. вызывает ощущение непрерывно текущего эксперимента, эпатажности, свойственной тем эстетическим поискам, которые велись в первое двадцатилетие XX века. Мир в ранних произведениях писателя предстает разрозненным, алогичным, не складывающимся в определенную картину. В нем появляется герой, подчиненный авторскому замыслу. Он сомневается в факте собственного существования, «призрачен» (В. Набоков).

Процесс «развоплощения» героя имеет у А. Битова психологическую мотивировку. Для писателя значимо мироощущение персонажа, его поток мыслей, настроение. Вслед за В. Аксеновым, обратившимся к роману Дж. Сэлинджера «Над пропастью во ржи» как модели для организации повествования в «молодежной повести», А. Битов в 1960-е гг. использует нарративную модель «Улисса» Дж. Джойса, вводя в текст «поток сознания», несобственно-прямую речь, диалоги и монологи.

Кризис персональной идентичности писатель обнаруживает на раз-пых стадиях становления личности. Героями его рассказов являются дети, подростки («Фиг», «Бабушкина пиала», «Большой шар», «Но-га»), взрослые («Бездельник», «Пенелопа»). Пытаясь вернуть расколотому миру дорефлек-сивную цельность восприятия и мировидения, А. Битов обращается к теме детства, исследуя его с точки зрения становления самосознания личности.

Самым адекватным способом идентификации в прозе А. Битова 1960-х - 1970-х гг. является идентификация «человека пишущего». Именно процесс создания текста отвечал битовской потребности самопознания. В рассказе «Автобус» и повести «Жизнь в ветреную погоду» А. Битов рисует противоположные стороны процесса, напрямую связанного с самопознанием человека, имеющего отношение к творчеству.

В первой половине 1960-х гг. изменение стиля А. Битова происходит в постоянно возобновляющихся попытках самоидентификации. В романе «Улетающий Монахов» (1960 - 1966) стремление писателя к «воплощенно-сти» приводит к тому, что и герой, и автор проходят свой путь самопознания. Развенчание Монахова является для А. Битова в определенном смысле утверждением собственного мироощущения. Пытаясь приблизиться к обретению собственного органичного и подлинного существования, А. Битов отсылает читателя к классическим литературным источникам, которые являются «идентифицирующими признаками национального сознания, закрепленными литературной традицией» [219, 8].

Кризис повествовательной идентичности, наметившийся в творчестве А. Битова в середине 1960-х гг., привел писателя к поиску новых форм самовыражения. Обращаясь к одному из самых гибких жанров литературы - путешествию — А. Битов на какое-то время пожертвовал литературным героем ради изображения конкретно-чувственного мира другой культуры. В «Уроках Армении» (1967 - 1969) и «Грузинском альбоме» (1971 - 1973) самоопределение писателя было связано с осмыслением своей и чужой истории, уроками «любви или нелюбви» к собственной родине. Включаясь в сферу социального, культурного, исторического измерения жизни, писатель открывал мир и себя «сначала в умозрительной перспективе, а впоследствии в перспективе экзистенциальной» [218, 49].

В конце 1960-х- начале 1970-х гг. А. Битов искал новые способы моделирования субъективности. В путешествиях «Колесо» (1969 - 1970) и «Наш человек в Хиве, или Обоснованная ревность» (1971 - 1972), тщательно продумывая организацию текста, используя известные сюжеты, писатель наслаивал на них собственный жизненный опыт и ставил свои вопросы. Именно интертекст в поздних путешествиях А. Битова становится фиксированным набором черт желаемой идентичности и определяющей субъективность повествователя величиной.

Обозначенные выше проблемы будут последовательно раскрываться в главах диссертационного исследования.

Объектом исследования в диссертации стало творчество А. Битова 1960-х- 1970-х гг.

Материалом исследования являются рассказы «Бабушкина пиала» (1958), «Фиг» (1959), «Бездельник» (1961), «Большой шар» (1961), «Автобус» (1961), «Пенелопа» (1962), «Но-га» (1962), повесть «Жизнь в ветреную погоду» (1963), роман-пунктир «Улетающий Монахов» (1960 - 1966), путешествия «Одна страна» (1960), «Призывник» (1959 - 1961), «Путешествие к другу детства» (1965), «Уроки Армении» (1967 - 1969), «Выбор натуры (Грузинский альбом)» (1971 - 1973), «Колесо» (1969 - 1970), «Наш человек в Хиве, или Обоснованная ревность» (1971 — 1972). Роман «Пушкинский дом» (1964 - 1971), хотя и вписывается в хронологические рамки нашей работы, не является объектом изучения, так как вокруг него вырос корпус исследовательской литературы3.

J Роднянская И. Образ и роль: О прозе Андрея Бнтоиа, 1978. Бреитбарт Е. Пушкинский дом, 1979. Немзер А. В поисках жизни: Андрей Битов. Статьи из романа, 1986. Латынина А. Дуэль на музейных пистолетах: За

Предмет исследования - повествовательная идентичность, рассмотренная на жанровом, нарративном и образном уровнях.

Цель: изучить специфику персональной и повествовательной идентичности в ранней прозе А. Битова.

В соответствии с этим поставлены следующие задачи исследования:

1) выявить особенности выражения авторского «я» в ранней прозе А. Битова;

2) исследовать влияние кризиса персональной идентичности на формы повествования в романе «Улетающий Монахов»;

3) рассмотреть взаимообусловленность повествовательной формы и жанровой модификации в путешествиях А. Битова;

4) определить вектор моделирования повествовательной субъективности в повестях «Колесо» и «Наш человек в Хиве, или Обоснованная ревность».

Научная новизна работы заключается в том, что в диссертации рассматриваются способы моделирования субъективности в произведениях А. Битова 1960-х- 1970-х гг.

Методологической основой работы является системный подход, предполагающий изучение произведения как целостного образования. В работе использованы сравнительно-типологический, структурно-семантический и интертекстуальный методы исследования.

Теоретическую основу диссертационного исследования составляют исследования Р. Барта, М. Бахтина, Ж. Бодрийара, В. Виноградова, И. Ильина, Б. Кормана, Ю. Кристевой, В. Курицына, М. Липовецкого, Ю. Лотмана, П. Рикера, И. Скоропановой, М. Фуко, М. Хайдеггера, Й. Хейзинги, М. Эпметки о романе А.Битова «Пушкинский дом», 1988. Новиков В. Тайная свобода, 1988. Иванова Н. Точка зрения: О прозе последних лет, 1988. Ерофеев Вик. Памятник прошедшему времени: Андрей Битов. Пушкинский дом, 1988. Курицын В. «Странный опыт», или Жизнь в музее, 1989. Курицын В. Отщепенец: Двадцать пять лет назад закончен роман «Пушкинский дом», 1993. Карабчиевский Ю. Точка боли: О романе Андрея Битова «Пушкинский дом», 1993. Липовецкий М. Закон крутизны, 1991. Липовецкий М. Разгром музея: Поэтика романа А. Битова «Пушкинский дом», 1995. Скоропанова И. Классика в постмодернистской системе координат: «Пушкинский дом» Андрея Битова, 2000. штейна, а также литературно-критические работы М. Абашевой, JI. Аннинского, А. Болынева, JL Гинзбург, И. Клеха, Т. Колядич, Н. Лейдермана, Н. Ивановой, И. Роднянской, И. Сухих, О. Славниковой. Б. Успенского, В. Ха-лизева, Э. Чансес.

Теоретическая значимость. В работе уточняется понятие повествовательной идентификации, что позволяет обозначить, а также описать важнейшие тенденции литературного процесса 1960-х — 1970-х гг.

Апробация работы. Основные положения диссертации были представлены па методологических семинарах кафедры русской литературы XX в. Магнитогорского государственного университета, на заседаниях научно-теоретического семинара молодых преподавателей и аспирантов-литературоведов при кафедре русской литературы XX в. Магнитогорского государственного университета (2006 - 2009), на внутривузовских научно-практических конференциях (Магнитогорский государственный университет 2006 - 2008), на Международной научной конференции «VIII Ручьевские чтения. Изменяющаяся Россия в литературном дискурсе: исторический, теоретический и методологический аспекты» (Магнитогорск, 2007), на Международном литературно-образовательном форуме «Русский человек на изломе эпох в отечественной литературе» (Киров, 2007). Содержание работы отражено в девяти статьях и докладах.

Практическая значимость. Материалы исследования могут быть ис-пользовапы при подготовке общих и специальных курсов по истории русской литературы.

Структура диссертации обусловлена целями и задачами исследования. Работа состоит из введения, двух глав, заключения и списка использованной литературы. Текст диссертации изложен на 158 страницах. Список литературы включает 294 наименования.

Заключение научной работыдиссертация на тему "Повествовательная идентичность в прозе А. Битова 1960-х - 1970-х гг."

ЗАКЛЮЧЕНИЕ

Блаженны времена, для которых звездное небо становится картой дорог - и торных, и еще не проторенных, - дорог, освещенных светом этих звезд», - так начинает Д. Лукач свою монографию «Теория романа» [180, 19], говоря об «эпохе романа», в которой больше нет места для поэта-романтика, не умеющего отказаться от своего требования цельности «я» и окружающего его мира. А. Битов разделяет с этим аллегорическим поэтом его стремление к восстановлению утраченной целостности, стремление к потерянному дому. «Всевозможные въедливые расследования и самодопросы с пристрастием инициированы у Битова тоской по идеалу», - пишет И. Роднянская [219, 18].

Эта «тоска по идеалу», «воплощенности», по высоте, по «образу мира, который раньше мира», в творчестве А. Битова 1960-х - 1970-х гг. находит выражение в разнообразных формах идентификации: воспоминаниях о детстве, автобиографичности повествования, авторефлексии, интертекстуальной игре.

Анализируя сюжет ранних битовских рассказов, основанных на антропоцентрическом принципе повествования от третьего лица, как отпадение человека от его первоначальной сущности, мы обнаруживаем стремление писателя вернуть расколотому миру дорефлексивную целостность. А. Битов мифологизирует детство, апеллирует к врожденному эмоциональному началу ребенка. Расширяющиеся границы мифа о детстве становятся для писателя поводом для осмысления онтологии человеческой жизни. Нередко образы «мальчиков» и «подростков» выступают в роли «второго я» писателя. Вместе с тем, А. Битов неоднократно указывает на то, что неравный взрослому ребенок подчас «неравен и самому себе». Идентификация как один из механизмов формирования личности через отождествление героем себя с родителями, ровесниками приводит к интериоризации их моральных норм и запретов, ценностей и соответствующих форм поведения, что в итоге сводит содержание личности к нулю.

Из всех стратегий идентичности писателю ближе всего самоидентификация «человека пишущего». Именно процесс создания текста представляется А. Битову единственно адекватным способом обретения себя («Автобус», «Жизнь в ветреную погоду»). Писательство становится для А. Битова способом самопонимания. «Обнаружить себя», осознать свою идентичность битовский герой может только в творчестве. О чем и о ком бы ни писал А. Битов - о самоопределении начинающего литератора, о великих художниках или выдающихся современниках - самопознание в его текстах предстает как главная сюжетная задача, а самосознание автора скрывается за словом героя или обнаруживается в открытом авторском слове.

Роман «Улетающий Монахов» стал попыткой осознания подлинность своего «я» через классическую традицию. Традиция предстает у А. Битова особым видом дискурса, где посредством собственной открытости писателя, неотстраненности его от познаваемых объектов рождается целая метасистема, которая в творчестве писателя становится одним большим текстом. В то же время, посредством маркировки вторичности героя А. Битов обнаружил собственную отдаленность от первичного культурного текста, то есть свою позицию «пост», рождающую иронию или самоиронию.

Распад романной формы в «Улетающем Монахове» привел А. Битова к поискам нового жанра. Этим жанром стало путешествие, предоставившее писателю возможности новой идентификации. Однако нашел ее писатель не сразу. В путешествиях «Одна страна» (1960), «Призывник» (1959 - 1961), «Путешествие к другу детства» (1965) А. Битов отдает повествовательные функции героям. Разоблачая «апофеоз суперменства» писатель, как в ранних рассказах и в «Улетающем Монахове», показал несостоятельность попыток самоидентификации героев не потому, что они «слишком сложны и неисчерпаемы», а потому, что их, в сущности, нет.

Этот феномен становится для А. Битова отправной точкой в поиске самоидентификации в путешествиях второй половины 1960-х гг. В прохождении через «ничто» в «Уроках Армении» и «Грузинском альбоме» для А. Битова коренится очистительная сила — «сначала в умозрительной перспективе, а впоследствии в перспективе экзистенциальной» [218, 49]. Именно поэтому принцип «растворения в творении» рассматривается писателем как основной эстетический принцип творческой личности. Мировосприятие писателя, рефлектирующего в пределах земного и космического сознания, проявляет себя в лирических отступлениях путешествий как предельно индивидуальное, достаточно остро ощущаемое качество автора. Включаясь в сферу социального, культурного, исторического измерения жизни А. Битов сосредотачивает внимание на собственном «я»: «Не в Армении и не в России, а вот в этой своей книге я путешествую» [7, 469]. В «Грузинском альбоме» исповедальность соседствует у А. Битова с самопрезентацией: автор тщательно выстраивает образ повествователя, реконструируя какую-то из собственных ипостасей. Самоидентификация для него связана с возможностью «взглянуть на собственную улицу, собственное жилье, на себя самого» [8, 574].

В начале 1970-х гг. А. Битов открывает для себя новые способы моделирования субъективности. Повествовательная идентификация в путешествиях «Колесо» (1969 - 1970) и «Наш человек в Хиве, или Обоснованная ревность» (1971 — 1972) осуществляется путем размывания грани между искусством и реальностью. Интертекстуальность служит способом познания мироустройства и способом самопознания, способом миромоделирования в системе порождающих смыслов.

Битовская повествовательная самоидентификация обладает высокой степенью рефлективности: пытаясь выразить себя-писателя в акте письма, автор видит результатом объективированный персонаж, бежит от рожденной им литературности к подлинности своего «я», но умеет это только одним способом — создавая литературу.

Избранная А. Битовым в конце 1960-х - 1970-х гг. модель идентификации, все более приближаясь к постижению смысловой множественности истины, обнаруживает черты постмодернистского сознания. Однако, в отличие от постмодернистских текстов, у А. Битова образ автора не только не отвергается, но и опознается по его стремлению привлечь внимание к собственной роли создателя, творца новой реальности. Также, вопреки проявленной неиерархичности, в произведениях А. Битова остается сакральный центр, глобальная аксиологическая тема — творчество, вокруг которой конструируется и текст, и личность писателя.

Таким образом, констатируя, что в прозе А. Битова 1960-х - 1970-х гг. нашли отражение три этапа становления самосознания личности (самопознание, самоидентификация и самореализация «человека пишущего»), мы связываем возникновение и развитие кризиса персональной и повествовательной идентичности в его раннем творчестве со стечением биографических обстоятельств, обусловивших специфический взгляд писателя «в себя», и тенденций к десубъективации искусства, своеобразно развивавшимися в условиях «оттепели».

Список научной литературыЯкунина, Ирина Александровна, диссертация по теме "Русская литература"

1. Абрам Терц. Собрание сочинений. В 2 т. Т. 1. / Терц Абрам. М., СПб. : Старт, 1992,- 670 с.

2. Абрам Терц. Пхенц и другие / Терц Абрам. М. : Аграф, 2003. - 336 с.

3. Аксенов, В. П. Рандеву: Повести и рассказы / В. П. Аксенов. М. : Текст, 1991.-351 с.

4. Антология современного рассказа М. : Олимп, ACT, 2002. - 394 с.

5. Битов, А. Г. Жизнь в ветреную погоду: повести и рассказы / А. Г. Битов. -М. : ВАГРИУС, 1999. 542 с.

6. Битов, А. Г. Записки жюриста / А. Г. Битов // Октябрь. 2005. - № 6. -С. 167- 178.

7. Битов, А. Г. Империя в четырех измерениях / А. Г. Битов. М. : Фортуна Лимитед, 2002. - 784 с.

8. Битов, А. Г. Книга путешествий по империи / А. Г. Битов. М. : ACT Олимп, 2000. -720 с.

9. Битов, А. Г. Мы проснулись в незнакомой стране / А. Г. Битов. М. : Советский писатель, 1991. - 160 с.

10. Битов, А. Г. Неизбежность ненаписанного: Годовые кольца 1956 1998 -1937/А. Г. Битов.-М. : ВАГРИУС, 1999. -592 с.

11. Битов, А. Г. О пустом столе / А. Г. Битов // Октябрь. 2005. - № 3. - С. 133 - 137.

12. Битов, А. Г. Обоснованная ревность, повести / А. Г. Битов. М. : Панорама, 1998.-496 с.

13. Битов, А. Г. Оглашенные: Роман странствие / А. Г. Битов. - СПб.: Азбука-классика, 2004. - 416 с.

14. Битов, А. Г. Повести и рассказы: избранное / А. Г. Битов. М. : Сов. Россия, 1989. -496 с.

15. Битов, А. Г. Путешественник. Дубль / А. Г. Битов. М. : Фортуна Лими-тед, 2004. - 240 с.

16. Битов, А. Г. Пушкинский дом: Роман / А. Г. Битов. СПб. : Азбука-классика, 2004. - 512 с.

17. Битов, А. Г. Пятое измерение: На границе времени и пространства / А. Г. Битов. М. : Издательство Независимая Газета, 2002. - 544 с.

18. Битов, А. Г. Серебро-золото. Дубль/ А. Г. Битов. — М. : Фортуна Лими-тед, 2005. 256 с.

19. Битов, А. Г. Собрание сочинений. В 3 т. Т. 1. Повести и рассказы / А. Г. Битов. -М. : Молодая гвардия, 1991. 575 с.

20. Битов, А. Г. Сочинения. В 2 т. Т. 1. Близкое ретро: Рассказы. Роман / А. Г. Битов. Екатеринбург : У-Фактория, 2004. - 512 с.

21. Битов, А. Г. Сочинения. В 2 т. Т. 2. С нами и без нас: Роман-пунктир. Повести. Из дневников / А. Г. Битов. Екатеринбург : У-Фактория, 2004. -576 с.

22. Битов, А. Г. Человек в пейзаже: повести и рассказы / А. Г. Битов — М. : Советский писатель, 1988. 457 с.

23. Горький, А. М. Детство / А. М. Горький // Собрание сочинений: в 16т./ А. М. Горький. М. : Правда, 1979. - Т. 8. - С. 204 - 392.

24. Данте Алигьери. Божественная комедия / Алигьери Данте. М. : Эксмо, 2008. - 864 с.

25. Джойс, Д. Улисс: Роман / Д. Джойс; пер. с англ. В. Хинкиса, С. Хоруже-го. М. : Республика, 1993. - 671 с.

26. Достоевский, Ф. М. Игрок / Ф. М. Достоевский. М. : Азбука - Классика, 2008.-208 с.

27. Ерофеев, В. В. Москва Петушки / В.В. Ерофеев. - М. : ВАГРИУС, 2004. - 192 с.

28. Казаков, Ю. П. Осень в дубовых лесах: Рассказы, повести / Ю. П. Казаков. М. : Современник, 1983. - 575 с.

29. Лермонтов, М. Герой нашего времени / М. Лермонтов. М. : ACT Москва, 2008.-288 с.

30. Маканин, В. С. Рассказы / В. С. Маканин. М. : Современник, 1990. -446 с.

31. Мандельштам, О. Сочинения. В 2 т. Т.1. Стихотворения / О. Мандельштам. М. : Худ. лит., 1990. - 638 с.

32. Мандельштам, О. Сочинения. В 2 т. Т.2. Проза / О. Мандельштам. М. : Худ. лит., 1990.- 464 с.

33. Набоков, В. В. Романы / В. В. Набоков. — М. : Современник, 1990. -542 с.

34. Набоков, В. В. Лолита: Роман / В. В. Набоков. М. : Худ. лит., 1991. -415 с.

35. Набоков, В. В. Собрание сочинений : в 4 т. / В. В. Набоков. М. : Правда, 1990.-4 т.

36. Набоков, В. В. Стихотворения и поэмы / В. В. Набоков. М. : ACT, 1997. - 592 с.

37. Нагибин, Ю. М. Избранные произведения. В 2т. Т.1. Рассказы / Ю. М. Нагибин. М. : Худ. лит., 1973. - 463 с.

38. Нагибин, Ю. М. Избранные произведения. В 2т. Т.2. Маленькие повести; Рассказы / Ю. М. Нагибин. М. : Худ. лит., 1973. - 447 с.

39. Пастернак, Б. Доктор Живаго / Б. Пастернак. М. : Азбука - Классика, 2009. - 544 с. v

40. Пушкин, А. С. Избранные произведения. В 2 т. Т. 2. Романы. Повести / А. С. Пушкин. М. : Худ. лит, 1970. - 480 с.

41. Пушкин, А. С. Избранные произведения. В 2 т. Т. 1. Стихотворения. Поэмы. Драмы. Сказки / А. С. Пушкин. М. : Худ. лит, 1970. - 640 с.

42. Соколов Саша. Школа для дураков / Саша Соколов // Октябрь. 1989. -№3,- С. 75 - 158.

43. Тарковский, А. А. Белый день: Стихотворения и поэмы / А. А. Тарковский. М. : ЭКСМО-Пресс, ЯУЗА, 1997. - 384 с.

44. Трифонов, Ю. В. Собрание сочинений. В 4 т. Т. 1. Студенты: Повесть; Утоление жажды: Роман / Ю.В. Тарковский. — М. : Худ. лит., 1985. 751 с.

45. Трифонов, Ю. В. Собрание сочинений. В 4 т. Т. 2. Повести / Ю. В. Трифонов. М. : Худ. лит., 1986. - 495 с.

46. Хармс, Д. Сочинения. В 2 т. Т. 1 / Д. Хармс. М. : Виктори, 1995. -386 с.1.

47. Абашева, М. П. Литература в поисках лица (русская проза в конце XX века: становление авторской идентичности) / М. П. Абашева. — Пермь : Изд-во Пермского университета, 2001. 320 с.

48. Аверин, Б. Дар Мнемозины: Романы Набокова в контексте русской автобиографической традиции / Б. Аверин. СПб. : Амфора, 2003. - 399 с.

49. Аверинцев, С. С. Автор / С. С. Аверинцев // Краткая литературная энциклопедия. М. : Советская энциклопедия, 1978. - С. 28 - 30.

50. Акимов, В. Что открывает «путевая проза»? / В. Акимов // В начале семидесятых : сб. ст. Л. : Советский писатель, 1973. - С. 129 - 153.

51. Александров, В. Е. Набоков и потусторонность: метафизика, этика, эстетика / В. Е. Александров. СПб. : АЛЕТЕЙЯ, 1999. - 320 с.

52. Алексеев, П. В. Философы России XIX XX столетий. Люди, биографии, идей, труды / П. В. Алексеев. - М. : Акад. Проспект, 2002. - 1152 с.

53. Анастасьев, Н. А. Феномен Набокова / Н. А. Анастасьев. М. : Советский писатель, 1992. - 320 с.

54. Аннинский, Л. Странный странник / Л. Аннинский // Битов А. Книга путешествий по империи / А. Битов. М. : ACT Олимп, 2000. - С. 699 - 712.

55. Аннинский, Л. Точка опоры / Л. Аннинский // Критика 50-60-х годов XX века.-М. : Олимп, 2004.-С. 314-373.

56. Арендт, Хана. Vita activa, или О деятельной жизни / Хана Арендт. -СПб., 2000.- 437 с.

57. Аристотель. Собрание сочинений. В 4 т. Т. 4. Поэтика / Аристотель; пер. с древнегреч. М. А. Гаспарова. М. : Мысль, 1983. - С. 645 - 681.

58. Артюшков, И. В. Внутренняя речь и ее изображение в художественной литературе (на материале романов Ф. М. Достоевского и JI. Н. Толстого): Монография / И. В. Артюшков. М. : МПГУ, 2003. - 348 с.

59. Барт, Ролан. Избранные работы: Семиотика, поэтика / Ролан Барт. М. : Флинта, 1994.- 616 с.

60. Басинский, П. Битов как текст / П. Басинский // Российская Газета. -2007.-26 мая. С. 1 -5.

61. Бахтин, М. Вопросы литературы и эстетики / М. Бахтин. М. : Худ. лит., 1975.-502 с.

62. Бахтин, М. М. Автор и герой: к философским основам гуманитарных наук / М. М. Бахтин. СПб., 2000 г. - 336 с.

63. Бахтин, М. М. Собрание сочинений. В 7 т. Т. 6. Проблемы поэтики Достоевского, 1963 / М. М. Бахтин. М. : Рус. Словари, 1997. - 731 с.

64. Бахтин, М. М. Эстетика словесного творчества / М. М. Бахтин. М. : Искусство, 1986. - 444 с.

65. Беневоленская, М. П. Художественная философия русского литературного постмодернизма: дис. . канд. филол. наук / М. П. Беневоленская. -СПб., 2004.- 165 с.

66. Бердяев, П. А. Самопознание / Н. А. Бердяев. М. : Плюс - Минус, 2004. -336 с.

67. Бимель, В. Мартин Хайдеггер / В. Бимель. Урал LTD, 1998. - 288 с.

68. Бло, Жан. Набоков / Жан Бло; пер. с фран. В. и Е.Мелышковых. СПб. : БЛИЦ, 2000. - 240 с.

69. Богданова, О. В. Роман А. Битова «Пушкинский дом»: («Версия и вариант» постмодерна) / О. В. Богданова. СПб. : Филол. ф-т С.-Петерб. гос. ун-та, 2002. - 96 с.

70. Богданова, О. В. Современный литературный процесс (К вопросу о постмодернизме в русской литературе 70-90х годов 20 века) / О. В. Богданова. СПб. : Филол. ф-т С.-Петерб. гос. ун-та, 2001. - 252 с.

71. Бодрийар, Ж. Фрагмент из книги «О соблазне» / Ж. Бодрийар // Иностранная литература. 1994. - № 1. - С. 59 - 66.

72. Бодрийяр, Ж. Прозрачность зла / Ж. Бодрийар. М. : Добросвет, КДУ, 2006. - 258 с.

73. Большая литературная энциклопедия / под общ. ред. : В. Е. Красовский и др. М. : ОЛМА - ПРЕСС Образование, 2005. - 845 с.

74. Большев, А. О. Исповедально-автобиографическое начало в русской прозе второй половины XX века / А. О. Большев. СПб. : Филол. ф-т С.-Петерб. гос. ун-та, 2002. - 171 с.

75. Большой энциклопедический словарь: Философия, социология, религия, эзотеризм, политэкономия / главн. научн. ред. и сост. С.Ю. Солодовников Мн. : МФЦП, 2002. - 1008 с.

76. Бондарчук, Е. Автор и герои в романе Пастернака «Доктор Живаго» : дис. . канд. филол. наук / Е. Бондарчук. Самара, 1999. — 285 с.

77. Бондарчук, Е. Лирическая проза в историко-теоретическом освещении / Е. Бондарчук. Самара : Самарский ун-т, 2002. - 35 с.

78. Бореев, Ю. Б. Теория литературы. В 4 т. Т. 1. Литература / Ю. Б. Бореев. -М. : ИМЛИ РАН, 2005. 336 с.

79. Ботникова, А. Б. Немецкий романтизм: диалог художественных форм / А. Б. Ботникова. Воронеж : Воронеж, гос. университет, 2004. - 340 с.

80. Бочаров, С. Г. Литература и время: из творческого опыта прозы 60-х — 80-х г. / С. Г. Бочаров. — М. : Художественная литература, 1988. 383 с.

81. Бочаров, С. Г. Лирика ума, или пятое измерение после четвертой прозы / С. Г. Бочаров//Новый мир.- 2002. -№ 11. С. 174 - 178.

82. Бочаров, С. Г. На аптекарский остров. / С. Г. Бочаров // Новый мир. -1996.-№ 12.- С. 210-213.

83. Букс, Н. Эшафот в хрустальном дворце. О русских романах Владимира Набокова / Н. Букс. М. : Новое литературное обозрение, 1998. - 208 с.

84. Вер, Герхард. Карл Густав Юнг сам свидетельствующий о себе и о своей жизни / Герхард Вер; пер. с нем. Е. Азначеевой. Урал LTD, 1998. - 212 с.

85. Виноградов, В. В. Проблемы авторства и теория стилей / В. В. Виноградов. М. : ГИХЛ, 1961.- 614с.

86. Виноградов, В. В. О теории художественной речи / В. В. Виноградов. — М. : Высшая школа, 1971. 240 с.

87. Власенко, Т. Л. Литература как форма авторского сознания / Т. Л. Вла-сенко. М. : Логос, 1995. - 200 с.

88. Воеводин, Вс. Ответственность таланта / Вс. Воеводин // Литературная газета. 24 марта. - 1964. - С. 3.

89. Воробьева, Е. П. Литературная рефлексия в русской постмодернистской прозе: А. Битов, С. Соколов, В. Пелевин : дис. . канд. филол. наук / Е. П. Воробьева. Барнаул, 2004. - 157 с.

90. Габриадзе, Реваз. О рассказе «Вкус» и о романе «Улетающий Монахов» / Реваз Габриадзе // Литературная Грузия. 1983. — № 1.-С. 58-61.

91. Гинзбург, Л. Я. О старом и новом / Л. Я. Гинзбург. Л. : Советский писатель, 1982.-424 с.

92. Гинзбург, Л. Я. О литературном герое / Л. Я. Гинзбург. Л. : Советский писатель, 1979.-222 с.

93. Гинзбург, Л. Я. Человек за письменным столом / Л. Я. Гинзбург. Л. : Советский писатель, 1989. - 605 с.

94. Гинзбург, Л. Я. О психологической прозе / Л. Я. Гинзбург. Л. : Художественная литература, 1977. — 443 с.

95. Горелов, А. А. Основы философии / А. А. Горелов. М. : Академия, 2005.-256 с.

96. Грифцов, Б. А. Психология писателя / Б. А. Грифцов. — М. : Худ. лит., 1988.- 462 с.

97. Гулиус, Н. С. Художественная мистификация как прием текстопорожде-ния в русской прозе 1980-1990х гг.: А. Битов, М. Харитонов, Ю. Буйда : дис. . канд. филол. наук/ Н. С. Гулиус. Томск, 2006. - 204 с.

98. Гурьянова, М. Феномен «дописывания» в прозе Андрея Битова / М. Гурьянова // Известия Уральского государственного университета. 2007. -№ 53.-С. 60-68.

99. Давыдов, С. «Тексты-матрешки» Владимира Набокова / С. Давыдов. -СПб. : Кирцидели, 2004. 158 с.

100. Денисова, Е. Ускользающий Битов / Е. Денисова // Крестьянка. 2005. -№ 2.-С. 75-79.

101. Джэмс, У. Психология / У. Джемс; пер. с англ. И. И. Лапшина. СПб. : Изд-во К. Л. Риккера, 1911. - С. 190.

102. Драгомирецкая, Н. Б. Автор и герой в русской литературе XIX XX вв. / Н. Б. Драгомирецкая. -М. : Наука, 1991. - 382 с.

103. Дудина, И. И начинается. долгоденствие / И. Дудина // Студенческий меридиан. 2005. —№11.- С. 30 — 33.

104. Елисеев, Н. Наивный читатель и образованный автор / Н. Елисеев // Новый мир. 1998.-№ 11.-С. 198-205.

105. Емельянова, Н. Мальчики обормотики, или как Бродский чуть не угодил на Камчатку / Н. Емельянова // Студенческий меридиан. - 2005. -№ 8.- С. 64-65.

106. Ермаков, И. Д. Психоанализ литературы / И. Д. Ермаков. М. : ЭКС-МО, 1999.-512 с.

107. Ермилов, В. Будем точными / В. Ермилов // Литературная газета. 16 апреля - 1964.- С. 3.

108. Ерофеев, В. Памятник прошедшему времени / В. Ерофеев // Октябрь.- 1988.-№ 6. С. 203 - 204.

109. Ерофеев, В. Русские цветы зла: Сборник / В. Ерофеев. М. : Зебра Е, ЭКСМО - Пресс, 2001. - 560 с.

110. Есин, А. Б. Литературоведение. Культурология: Избранные труды / А. Б. Есин. М. : Наука, 2003. - 352 с.

111. Есин, А. Б. Принципы и приемы анализа литературного произведения / А. Б. Есин. М. : Флинта, Наука, 2000. - 247 с.

112. Жирмунский, В. М. Теория литературы. Поэтика. Стилистика / В. М. Жирмунский. Л. : Советский писатель, 1977. - 516 с.

113. Жолковский А. К. Михаил Зощенко: поэтика недоверия / А. К. Жолковский. М. : Издательство ЛКИ, 2007. - 392 с.

114. Заварова, А. Миф о детстве / А. Заварова // Детская литература. 1994.- май июнь - С. 71 — 74.

115. Заманская, В. В. Русская литература первой трети XX века: проблема экзистенциального сознания: Монография / В. В. Заманская. Магнитогорск, 1995. - 409 с.

116. Западное литературоведение 20 века: Энциклопедия / под ред. Е. А. Цургановой. М. : Интрада, 2004. - 560 с.

117. Затонский Д. Какой не должна быть история литературы? / Д. Затон-ский // Вопросы литературы. 1998. - № 1 - С. 28 - 29.

118. Зверев, А. Черепаха квази / А. Зверев // Вопросы литературы. — 1997.- № 3.-С. 3-23.

119. Звонарева, Л. Новая проза России / Л. Звонарева // Международная жизнь. 2004.-№ 4-5. - С. 66-73.

120. Злочевская, А. В. Влияние идей русской литературной критики XIX — XX вв. на эстетическую концепцию Владимира Набокова / А. В. Злочевская // Филологические науки. № 3. - 2001. - С. 3 - 12.

121. Золотусский, И. Познание настоящего / И. Золотусский // Вопросы литературы. 1975. - № 10. - С. 3 - 37.

122. Зорин, А. Проза JT. Я. Гинзбург и гуманитарная мысль XX века / А. Зорин // Новое литературное обозрение. 2005. - № 76. - С. 4 - 68.

123. Иванова, Е. М. Проблема автора в мемуарно-автобиографической прозе 50-60-х годов : автореф. дис. . канд. филол. наук / Е. М. Иванова. Воронеж, 1972.- 19 с.

124. Иванова, Н. Б. Жертва географии / Н. Б. Иванова // Дружба народов. — 2003. -№ 8.-С. 208-218.

125. Иванова, Н. Б. Невеста Букера: Критический уровень 2003/2004 / Н. Б. Иванова. М. : Время, 2005. - 352 с.

126. Иванова, Н. Б. Жизнь и смерть симулякра в России / Н. Б. Иванова // Дружба народов. 2000. - № 8. - С. 187 - 196.

127. Иванова, Н. Б. Проза Юрия Трифонова / Н. Б. Иванова. М. : Советский писатель, 1984. - 296 с.

128. Иванова, Н. Б. Точка зрения: О прозе последних лет / Н. Б. Иванова. -М. : Советский писатель, 1988. 424 с.

129. Ильин, И. Постмодернизм (словарь терминов) / И. Ильин. М. : Ин-трада, 2001.-380 с.

130. Ильин, И. Постмодернизм идея для России? / И. Ильин // Новое литературное обозрение. - 1999. - № 39.- С. 241 -253.

131. Ильин, И. Постмодернизм: от истоков до конца столетия: эволюция научного мифа. Электронный ресурс. М., 1998. - Режим доступа: www.biometrica.tomsk.Wednesday, 15 march 2006 12:15:34

132. Ильин, И. Постструктурализм, деконструктивизм, постмодернизм. Электронный ресурс. М., 1996. - Режим доступа: www.biometrica. tomsk.Wednesday, 15 march 2006 13:54:02

133. Интертекст в художественно-публицистическом дискурсе. Магнитогорск, 2003.-701 с.

134. Камю, А. Бунтующий человек: Философия. Политика. Искусство / А. Камю. М. : Политиздат, 1990. - 415 с.

135. Кант, Иммануил. Критика способности суждения / Иммануил Кант. — СПб. : Наука, 2006,- 512 с.

136. Карпова, В. В. Автор в современной русской постмодернистской литературе : дис. канд. филол. наук / В. В. Карпова. Тамбов, 2003. - 197 с.

137. Касаткииа, Т. Пространство и время в русской литературе конца XX века / Т. Касаткина // Художественный текст и контекст культуры. Теоретико-литературные итоги XX века. В 2 т. Т. 2. — М. : Наука, 2003. 447 с.

138. Киреева, Н. В. Постмодернизм в зарубежной литературе / II. В. Кирее-ва. М. : Флинта, Наука, 2004. - 216 с.

139. Клех, И. Непрочитанный Битов / И. Клех//Новый мир. 2006. -№ 5. - С. 160- 167.

140. Кожинов, В. В. Статьи о современной литературе / В. В. Кожинов. -М. : Сов. Россия, 1990. 544 с.

141. Кожинов, В. В. К проблеме литературных родов и жанров / В. В. Кожинов // Теория литературы: основные проблемы в историческом освещении. В 2 т. Т.2. М. : Худ. лит., 1964. - С. 39 - 49.

142. Колобаева, JI. А. Концепция личности в русской литературе рубежа XIX XX вв. / Л. А. Колобаева. - М. : Изд-во МГУ, 1990. - 336 с.

143. Колядич, Т. М. Воспоминания писателей XX века (Проблематика. Поэтика) : дис. . докт. филол. наук / Т. М. Колядич. М., 1999. - 441 с.

144. Колядич, Т. М. Воспоминания писателей: проблемы поэтики жанра. Монография / Т. М. Колядич. М. : Мегатрон, 1998. - 276 с.

145. Колядич, Т. М. Приемы моделирования мемуарного текста (к постановке проблемы) / Т. М. Колядич // Художественный текст и культура. — Владимир, 2004. С. 197 - 200.

146. Корман, Б. О. Некоторые предпосылки изучения образа автора в лирической поэзии / Б. О. Корман // Проблема автора в художественной литературе: Известия Воронежского государственного педагогического института. Воронеж, 1967. - Т. 79. - С. 7 - 24.

147. Корман, Б. О. Изучение текста художественного произведения / Б. О. Корман. М. : Просвещение, 1972. - 110 с.

148. Корман, Б. О. Итоги и перспективы изучения проблемы автора / Б. О. Корман // Страницы истории русской литературы. М. : Наука, 1971. - С. 199-207.

149. Корман, Б. О. Лирика Некрасова / Б. О. Корман. Ижевск : Удмуртия, 1973.- 300 с.

150. Корман, Б. О. Практикум по изучению художественного произведения / Б. О. Корман. Ижевск, 1977. - 47 с.

151. Короткова, О. В. Смешной человек в «Дневнике писателя» Ф. Достоевского: коммуникативные стратегии в публицистике / О. В. Короткова // Филологические пауки. № 3. - 2001. - С. 47 - 55.

152. Кристева, Ю. Избранные труды: Разрушение поэтики / Ю. Кристева. -М. : ЭКСМО, 2004. 656 с.

153. Критика 50-60-х годов XX века. М. : Агентство КРПА Олимп, 2004. -439 с.

154. Кузнецов, Ф. Д. За все в ответе: Нравственные искания в современной прозе и методология критики / Ф. Д. Кузнецов. М. : Советская Россия, 1984. - 592 с.

155. Кулаков, В. Г. Бронзовый век русской поэзии / В. Г. Кулаков // Поэзия как факт. М., 1999. - 108 с.

156. Курганов, Е. «Анекдот- Символ Миф». Этюды по теории литературы / Е. Курганов. - СПб. : Издательство журнала «Звезда», 2002. - 128 с.

157. Курицын, В. К ситуации постмодернизма / В. Курицын // Новое литературное обозрение. 1995. - № 11. - С. 197 - 223.

158. Курицын, В. Постмодернизм: новая первобытная культура / В. Курицын // Новый мир. 1992. - № 2. - С. 225 - 232.

159. Курицын, В. Русский литературный постмодернизм Электронный ресурс. М., 2000. - Режим доступа: http://www.guelman.rn. Tuesday, 12 Nov 2005 20:36:44

160. Курицын, В. Русский литературный постмодернизм Электронный ресурс. М., 2000. - Режим доступа: www.guelman.ru. Tuesday, 12 Nov 2005 21:06:09

161. Кшондзер, М. Русская литература — открытое «единство» / М. Кшонд-зер // Сборник научных статей. М. : Ассистент, 2007. — 194 с.

162. Лавров, В. Три романа Андрея Битова, или Воспоминания о современнике, В. Лавров//Нева. 1997.-№ 5. - С. 185- 195.

163. Латынина, А. Дуэль на музейных пистолетах / А. Латынина // Литературная газета. 1988. - 27 января. - С. 4.

164. Левидов, А. Автор Образ - Читатель / А. Левидов. - Л. : Издательство Ленинградского университета, 1977. — 360 с.

165. Лейдерман, Н. Л. Движение времени и законы жанра / Н. Л. Лейдер-ман. Свердловск, 1982. - 120 с.

166. Лейдерман, Н. Л. и Липовецкий, М. Н. Современная русская литература 1950-1990е годы. В 2 т. Т. 1. 1953 1968 / Н. Л. Лейдерман и М. Н. Липовецкий. - М. : Академия, 2003. - 416 с.

167. Лейдерман, Н. Л. и Липовецкий, М. Н. Современная русская литература 1950-1990е годы. В 2 т. Т. 2. 1968 1990 / Н. Л. Лейдерман и М. Н. Липовецкий. - М. : Академия, 2003.- 688 с.

168. Лейдермап, Н. Л., Липовецкий, М. Н. Жизнь после смерти, или Новые сведения о реализме / Н. Л. Лейдерман, М. Н. Липовецкий // Новый мир. -1993.-№7.- С. 233-253.

169. Лиотар, Ж.- Ф. Заметка о смысле постмодернизма / Ж.- Ф. Лиотар // Иностранная литература. 1994. - № 1. - С. 56 — 59.

170. Липовецкий, М. Изживание смерти. Специфика русского постмодернизма / М. Липовецкий // Знамя. 1995. - № 8. - С. 194 - 205.

171. Липовецкий, М. Разгром музея (поэтика романа А.Битова «Пушкинский дом») / М. Липовецкий // Новое литературное обозрение. 1995. -№ 11.- С. 230-244.

172. Липовецкий, М. Русский постмодернизм: очерки исторической поэтики / М. Липовецкий. Екатеринбург, 1997. - 317 с.

173. Липовецкий, М. «Нет, ребята, все не так»: Гротеск в русской литературе 60-80годов / М. Липовецкий. УРГУ : Екатеринбург, 2001. - 62 с.

174. Литературная энциклопедия терминов и понятий / ред. А. Н. Николю-кин. Москва: Интелвак, 1998.- 1600 стб.

175. Литературное произведение и художественный процесс. М. : Наука, 2003. - 373 с.

176. Литературный словарь. Андрей Битов // Литературная учеба. 2003. -№ 3.- С. 193.

177. Лихачев, Д. Внутренний мир художественного произведения / Д. Лихачев // Вопросы литературы. 1968. — № 8. - С. 74 - 87.

178. Лотман, Ю. М. Внутри мыслящих миров. Человек текст - семиосфера /10. М. Лотман. - М. : Языки русской культуры, 1996. - 239 с.

179. Лукач, Д. Теория романа / Д. Лукач; пер. с нем. Г. Бергельсона // Новое литературное обозрение. 1994. - № 9. - С. 15 - 20.

180. Маньковская, Н. Париж со змеями (Введение в эстетику постмодернизма) / Н. Маньковская. М. : РАН Институт философии, 1994. - 220 с.

181. Марчук, М. И. Художественный текст как универсум культуры : дис. . канд. филол наук / М. И. Марчук. Ярославль, 2003. - 200 с.

182. Маслоу, С., Мэй, Р. Экзистенциальная психология / С. Маслоу, Р. Мэй. М. : Флинта, 2005. - 160 с.

183. Медведев, П. Н. (Бахтин М. М.) Формальный метод в литературоведении / П. Н. Медведев // Бахтин под маской. Вып. 2. М., 1993. - 207 с.

184. Минаева, И. Автор и герои в художественных биографиях Б. К. Зайцева: дис. канд. филол. наук / И. Минаева. Ростов-на-Дону, 2005. - 194 с.

185. Мирошниченко, О. Поэтика современной метапрозы: на материалы романов А. Битова: авторефер. дис. . канд. филол. наук / О. Мирошниченко. М., 2001,- 25 с.

186. Мусатов, В. История русской литературы первой половины XX века / В. Мусатов. М. : Академия, 2001. - 310 с.

187. Набоков, В. В. Лекции по зарубежной литературе: О Ходасевиче / В. В. Набоков. М. : Флинта, 1996. - 409 с.

188. Немзер, А. В поисках жизни / А. Немзер // Урал. 1988. - № 9. - С. 170- 172.

189. Немзер, А. Дневник читателя: Русская литература в 2003 году / А. Немзер. М. : Время, 2004. - 331 с.

190. Нефагина, Г. Русская проза второй половины 80-х начала 90-х годов XX века / Г. Нефагина. — Мн. : Экономпресс, 1997. - 231 с.

191. Никольская, Т. А. Авангард и окрестности / Т. А. Никольская. СПб : Издательство Ивана Лимбаха, 2002. - 320 с.

192. Ницше, Ф. По ту сторону добра и зла: Сочинения / Ф. Ницше. М. : ЭКСМО; ФОЛИО, 2006. - 848 с.

193. Носик, Б. Мир и дар Набокова / Б. Носик. М., 1995. - 552 с.

194. Овчаренко, А. И. Большая литература: Основные тенденции развития советской художественной прозы 1945 1985. Шестидесятые годы / А. И. Овчаренко. - М. : Современник, 1985. - 446 с.

195. Овчаренко, А. И. От Горького до Шукшина / А. И. Овчаренко. — М. : Современник, 1982. 496 с.

196. Одинцов, В. Стилистика текста / В. Одинцов. М. : Наука, 1980. - 265 с.

197. Ожегов, С. И. и Шведова, Н. Ю. Толковый словарь русского языка: 80000 слов и фразеологических выражений / С. И. Ожегов и Н. Ю. Шведова. -М. : АЗЪ, 1994. 928 с.

198. Орлицкий, Ю. Пушкин с нами? / Ю. Орлицкий // Новое литературное обозрение,- 1999.- № 2(36).- С. 235-261.

199. Ортега-и-Гасет, X. Запах культуры / X. Ортега-и-Гасет. М. : Алгоритм, Эксмо, 2006. - 384 с.

200. Павлов, Е. Шок памяти. Автобиографическая поэтика Вальтера Бенья-мина и Осипа Мандельштама / Е. Павлов. М. : Новое литературное обозрение, 2005. - 224 с.

201. Павловский, А. К характеристике автобиографической прозы русского зарубежья (И.Бунин, М.Осоргин, В.Набоков) / А. Павловский // Русская литература. -№ 3.- 1993. С. 30 - 53.

202. Пайкова, JT. Благодать безвременья / JT. Пайкова // Искусство кино. -2001.-№ 5.-С. 73-81.

203. Переяслов, Н. Оправдание постмодернизма / Н. Перяслов // Наш современник. 1999.- С. 270-280.

204. Пестерев, В. Роль автора в современном зарубежном романе как художественная проблема / В. Пестерев. — Волгоград : ВолГУ, 1996. 76 с.

205. Пискунов, В.М. Чистый ритм Мнемозины / В. М. Пискунов. М. : Альфа-М., 2005.- 608 с.

206. По лишу к, Д. И крутится сознание, как лопасть / Д. Полищук // Новый мир. 2005. - № 5. - С. 173 - 178.

207. Поспелов, Р. Теория литературы / Р. Поспелов. М. : Высш. шк., 1978. - 351 с.

208. Постмодернизм / Современное зарубежное литературоведение. Страны западной Европы и США (Концепции, школы, термины). М. : Интрада, 1996.- С. 259-268.

209. Постмодернизм: pro et contra: Материалы Международной конференции «Постмодернизм и судьбы художественной словесности на рубеже тысячелетий». Тюмень : Вектор Бук, 2002. - 292 с.

210. Постмодернистская чувствительность / Современное зарубежное литературоведение. Страны западной Европы и США (Концепции, школы, термины). М. : Интрада, 1996. - С. 268 - 271.

211. Потебня, А. А. Теоретическая поэтика / А. А. Потебня. М. : Академия, 2003.-373 с.

212. Проблема автора в художественной литературе: к 70-летию Б. О. Кор-мана : сб. научных трудов / под ред. В. И. Чулкова. Ижевск : Изд-во У дм. ун-та, 1993,- 220 с.

213. Проблемы автора в художественной литературе. Ижевск : Труды Удм. гос. ун-та им. 50-летия СССР, 1974. - 232 с.

214. Пчелкина, Т. Р. Автор и герои в художественном мире А. И. Куприна: Типология и структура : дис. . канд. филол. наук / Т. Р. Пчелкина. -Магнитогорск, 2006. 194с.

215. Рейнгольд, С. Русская литература и постмодернизм / С. Рейнгольд // Знамя, 1998.- №9.- С. 209-220.

216. Рикер, П. Повествовательная идентичность Электронный ресурс. -М., 1996. Режим доступа: http://www.kaev.ru/ library. Tuesday, 10 june 2009 9:11:15

217. Рикер, Поль. Герменевтика. Этика. Политика. Московские лекции и интервью / Поль Рикер. М. : ЭКСМО, 1995. - 190 с.

218. Роднянская, И. Новые сведения о человеке / И. Роднянская // Битов А. Обоснованная ревность. Повести / А. Битов. М. : Панорама, 1998. - С. 6-20.

219. Роднянская, И. Автор / Литературный энциклопедический словарь. -М. : Советская энциклопедия, 1987.- С. 13 -14.

220. Рощин, Д. За одного Битова / Д. Рощин // Библиотечное дело. 2004. -№ 2. - С. 44.

221. Рудзиевская, С. Дневник писателя в контексте культуры XX века / С. Рудзиевская // Филологические науки. № 2. - 2002. - С. 12 - 19.

222. Руднев, В. Прочь от реальности: Исследования по философии текста / В. Руднев. М. : Аграф, 2000. - 432 с.

223. Русская литература 20 века в зеркале критики. М. : Академия, 2003. -656 с.

224. Русская литература XX века: Школы, направления, методы творческой работы / под ред. С.И. Тиминой. М. : Высшая школа, 2002. - 586 с.

225. Русская проза конца XX века / под ред. Т.М. Колядич. М. : Академия, 2005. - 424 с.

226. Русский ассоциативный словарь. Т. 1. От стимула к реакции / под общ. ред.: Ю. Н. Караулов и др.. М. : ACT, 2002. - 784 с.

227. Рыбальченко, Т. Судьба русской литературы в романах В. Набокова «Дар» и А. Битова «Пушкинский дом» / Т. Рыбальченко // Русская литература в XX веке: имена, проблемы, культурный диалог. Томск : Изд-во Томского ун-та, 2000. - С. 64 - 83.

228. Рымарь, Н., Скобелев, В. Теория автора и проблема художественной деятельности / Н. Рымарь, В. Скобелев. Воронеж, 1994. - 262 с.

229. Сартр, Ж. Что такое литература? / Ж. Сартр. Минск, 1999.- 447 с.

230. Сартр, Ж. Бытие и ничто: опыт феноменологической онтодологии / Ж. Сартр. М. : Книжный клуб; Республика, 2002. - 640 с.

231. Скарлыгина, Е. Время надежд и разочарований / Е. Скарлыгина // Критика 50-60-х годов XX века. М. : КРПА Олимп, 2004. - С. 3 - 14.

232. Скоропанова, И. Русская постмодернистская литература / И. Скоропа-нова. М. : Флинта, Наука, 2002. - 607 с.

233. Скоропанова, И. Русская постмодернистская литература: новая философия, новый язык / И. Скоропанова. — СПб. : Невский простор, 2001. — 416 с.

234. Скороспелова, Е. Русская советская проза 20-30-х годов: судьбы романа / Е. Скороспелова. М. : Худ. лит., 1985. — 264 с.

235. Славникова, О. Существование в единственном числе / О. Славникова //Новый мир. 1999. - № 7. - С. 205 -210.

236. Славникова, О. Иван Петрович у распахнутого окна / О. Славникова // Дружба народов. 2000. - № 3. - С. 189 - 197.

237. Словарь символов и знаков / авт.-сост. Н. Н. Рогалевич. Мн.: Харвест, 2004,- 512 с.

238. Смирнова, Т. А. Типология и функции цитаты в художественном тексте : дис. . канд. филол. наук/Т. А. Смирнова. М., 2005. - 180 с.

239. Современная русская литература (1990-е гг. начало 21 в.) / С. И. Ти-мина, В. Е. Васильева, О. Ю. Воронина. - М. : Академия, 2005. - 352 с.

240. Современная русская литература: в 3-х кн. Кн. 2: Семидесятые годы (1968 1986). - М. : Эдиториал УРСС, 2001. - 288 с.

241. Современная русская литература: в 3-х кн. Кн. 3: В конце века (1986 -1990-е годы). М. : Эдиториал УРСС, 2001. - 160 с.

242. Современные трансформации российской культуры / отв. ред. И. В. Кондаков. М. : Наука, 2005. - 751 с.

243. Соколов, А. Теория стиля / А. Соколов. М.: Искусство, 1968. - 223 с.

244. Соловьев, В. Судьба человека в жанре рассказа / В. Соловьев // Юность.- 1974.- №Ю.- С. 70-74.

245. Соловьева, Е. J1. Автор и герои в прозе Ю. М. Нагибина : дис. . канд. филол. наук / Е. J1. Соловьева. М., 1995. - 179 с.

246. Сухих, И. Сочинение на школьную тему / И. Сухих // Звезда. 2002. -№4,- С. 224-234.

247. Тезисы к семиотике русской культуры / Ю. М. Лотман и тартуско-московская структурно-семиотическая школа. М. : Наука, 1994- С. 407 -416.

248. Теория литературы: в 2 т. / под ред. Н. Д. Тамарченко. Т. 1: Тамарчен-ко Н.Д., Тюпа В.И., Бройтман С.Н. Теория художественного дискурса. Теоретическая поэтика. М. : Академия, 2004. - 512 с.

249. Теория литературы: в 2 т. / Под ред. Н. Д. Тамарченко. Т. 2: Бройтман С.Н. Историческая поэтика. М. : Академия, 2004. — 368 с.

250. Толстая, Е. Поэтика раздражения: Чехов в конце 1880-х начале 1890-х годов / Е. Толстая. - М. : Радикс, 1994. - 398 с.

251. Трифонов, Ю. Среди книг / Ю. Трифонов // Юность. 1964. - № 4. — С. 74.

252. Тынянов, Ю. История литературы. Критика / Ю. Тынянов. СПб. : Азбука-классика, 2001. - 505 с.

253. Топоров, В. Странный Тургенев (Четыре главы) / В. Топоров. М. : РГГУ, 1998. - 192 с.

254. Успенский, Б. А. Поэтика композиции: Структура художественного текста и типология композиционных форм / Б. А. Успенский. М. : Искусство, 1970.- 225 с.

255. Федотов, О. Основы теории литературы: литературное творчество и литературное произведение / О. Федотов. Вологда, 2003. - 268 с.

256. Философия / под редакцией проф. В. Н. Лавриненко, проф. В. П. Рат-никова. М. : Культура и Спорт, ЮНИТИ, 1998г. - 584 с.

257. Фомичева, Е. Г. Автор и герой в очерке: Приемы портретизации : дис. . канд. фил. наук / Е. Г. Фомичева. СПб., 2003. - 192 с.

258. Фрейд, 3. Поэт и фантазия / 3. Фрейд//Вопросы литературы. 1990. — № 8.- С. 160- 166.

259. Фрейд, 3. Я и Оно: Сочинения / 3. Фрейд. М. : Эксмо, 2007. - 864 с.

260. Фролова, Е.А. История средневековой арабо-исламской философии Электронный ресурс. М., 2000. - Режим доступа: http://bookssite. ru/scr/page. Tuesday, 10june2009 10:32:15

261. Фуко, M. Слова и вещи: археология гуманитарных наук / М. Фуко. -СПб. : A-cad, 1994.- 406 с.

262. Хайдеггер, М. Ницше и пустота / М. Хайдеггер. М. : Алгоритм; Экс-мо, 2006. - 304 с.

263. Хализев, В. Теория литературы / В. Хализев. — М. : Высшая школа, 2000. 398 с.

264. Харт, К. Постмодернизм / К. Харт. М. : Ф. - ПРЕСС, 2006. - 272 с.

265. Хейзинга, Й. Homo Ludens. В тени завтрашнего дня / Й. Хейзинга; пер. с нидерланд. В. Ошиса. М. : ACT, 2004. - 539 с.

266. Хованская, А. В. Проекция постмодернистской философии в художественном сознании и художественной культуре : дис. . канд. филол. наук / А. В. Хованская. Пермь, 2005. - 191 с.

267. Храпченко, М. Творческая индивидуальность писателя и развитие литературы / М. Храпченко. М. : Советский писатель, 1970. - 392 с.

268. Художественные ориентиры зарубежной литературы 20 века. М. : ИМЛИ РАН, 2002. - 568 с.

269. Художественный текст и контекст культуры. В 2 т. Т 2. Литературный процесс 50 80-х годов. - М. : Наука, 2003. - 447 с.

270. Чансес, Эллен. Экология человека Электронный ресурс. М., 2008.- Режим доступа: http://magazines.russ.ru. Tuesday, 10 june 2009 10:56:22

271. Чансес, Эллен. Андрей Битов: Экология вдохновения / Эллен Чансес. -СПб. : Академический проект, 2006. 320 с.

272. Черняк, М. А. Современная русская литература / М. А. Черняк. М. : ФОРУМ, 2004. -336 с.

273. Шаргунов, С. Отрицание траура / С. Шаргунов // Новый мир. 2001.- № 12. С. 179- 184.

274. Шаталов, А. Н. Продолжение жизни / А. Н. Шаталов // Новый мир. — 2002. -№ 6.- С. 63.

275. Шевелев, И. Сто букв для писателей / И. Шевелев // Нева. 2002. - № 7.-С. 170- 187.

276. Шеметова, Т. Поэтика прозы А. Г. Битова: автореф. дис. . канд. фи-лол. наук / Т. Шеметова. Красноярск, 2000. - 22 с.

277. Шкловский, В. Избранное. В 2 т. Т. 2: Тетива. О несходстве сходного / В. Шкловский. М. : Худ. лит., 1983. - 640 с.

278. Шкловский, В. Избранное. В 2 т. Т. 1: Повести о прозе; Размышления и разборы / В. Шкловский. М. : Худ. лит., 1983. - 639 с.

279. Шраер, М. Набоков: Темы и вариации / М. Шраер. СПб. : Академический проект, 2000. - 384 с.

280. Эко, У. Роль читателя. Исследования по семиотике текста / У. Эко. — СПб. : Симпозиум, 2005. 502 с.

281. Эпштейн, М. Н. Постмодерн в русской литературе / М. Н. Эпштейн. -М. : Высшая школа, 2005. 495 с.

282. Эпштейн, М. Н. Истоки и смысл русского постмодернизма / М. Н. Эпштейн // Звезда. 1996. - № 8. - С. 166 - 188.

283. Эпштейн, М. Н. Слово и молчание: Метафизика русской литературы / М. Н. Эпштейн. М. : Высшая школа, 2006. — 559 с.

284. Эткинд, А. Эрос невозможного: история психоанализа в России / А. Эткинд. СПб. : ЛОЗТ Медуза, 1993. - 463 с.

285. Юнг, К. Г. Психология бессознательного / К. Г. Юнг. М. : Когито-Центр, 2006. - 352 с.

286. Юнг, К., Нойманн, Э. Психоанализ и искусство / К. Юнг, Э. Нойманн. М. : Эксмо, 1996. -302 с.

287. Ямпольский, М. Беспамятство как исток (Читая Хармса) / М. Ямполь-ский. М. : Новое литературное обозрение, 1998. - 384 с.1.l

288. Brown, Deming. Czechoslovak and Polish Influence on Soviet Literature / Deming Brown I I The Influence of East Europe and the Soviet West on the USSR / Ed. Roman Szporluk. New York : Praeger Books, 1975. - P. 117 — 146.

289. Chances, Ellen. Andrei Bitov's «Zhizn' v vetrenuiu pogodu»: The Creative Process in Life and Literature / Ellen Chances // Slavic Review. 1991. - Vol. 50. - № 2. - P. 400 - 409.

290. Gibian, George. New Aspects of Soviet Russian Literature / George Gibian // The Soviet Union Since Stalin / Ed. Stephen F. Cohen, Alexander Rabi-nowitch and Robert Sharlet. Bloomington, Indiana : Indiana University Press, 1980,- P. 252-275.

291. Hagen, Stephen. An Unpublished Letter by Andrei Bitov / Stephen Hagen // Scottish Slavonic Review. 1985. - № 5. - P. 108 - 118.

292. Meyer, Priscilla. Afterword. Autobiography and Truth: Bitov's «А Country Place» / Priscilla Meyer // Bitov Andrei. Life in Windy Weather. Short Stories / Andrei Bitov. Michigan : Ardis Publishers, 1986. - P. 365 - 371.

293. Schmid, Wolf. Thesen zur innovatorischen Poetik der russischen Gegnwarts-prosa / Wolf Schmid // Wiener Slawistischer Almanach. Bd. 4. - 1979. - S. 55 -93.