автореферат диссертации по филологии, специальность ВАК РФ 10.01.10
диссертация на тему: Творчество А. Битова в оценке российской и русской зарубежной критики

Полный текст автореферата диссертации по теме "Творчество А. Битова в оценке российской и русской зарубежной критики"

На правах рукописи

004Ьй

Кормилова Мария Сергеевна

ТВОРЧЕСТВО А. БИТОВА В ОЦЕНКЕ РОССИЙСКОЙ И РУССКОЙ ЗАРУБЕЖНОЙ КРИТИКИ

Специальность 10.01.10 - Журналистика

Автореферат диссертации на соискание ученой степени кандидата филологических наук

Москва-2010

26 МГ 2010

004607716

Диссертация выполнена на кафедре литературно-художественной критики и публицистики факультета журналистики Московского государственного университета имени М.В. Ломоносова

Научный руководитель:

Официальные оппоненты:

доктор филологических наук, профессор

Орлова Екатерина Иосифовна

доктор филологических наук, профессор

Малыгина Нина Михайловна

кандидат филологических наук Пустовая Валерия Ефимовна

Ведущая организация - Новгородский государственный педагогический университет имени Ярослава Мудрого

Защита диссертации состоится «¿'7'» сентября 2010 г. в Стасов на заседании Диссертационного совета Д 501.001.07 по журналистике в Московском государственном университете имени М.В. Ломоносова по адресу: Москва, 125009, ул. Моховая, 9, ауд. 103.

С диссертацией можно ознакомиться в Фундаментальной библиотеке МГУ по адресу: Москва, 119192, Ломоносовский проспект, 27.

Автореферат разослан « ¿? » СС/'О^С'?. 2010 г.

Ученый секретарь Диссертационного совета, кандидат филологических наук, доцент

В.В. Славкин

ОБЩАЯ ХАРАКТЕРИСТИКА РАБОТЫ

В работе изучается литературная журналистика, отзывавшаяся на творчество А. Битова в 1960-2000-е годы. Систематизируются и исследуются рецензии российских и русских зарубежных критиков, выступавших в печати от лица различных поколений, литературных групп и направлений. Уделяется внимание редакционной политике газет и журналов, повлиявших на литературную ситуацию своего времени.

Актуальность темы «Творчество А. Битова в оценке отечественной и русской зарубежной критики» определяется степенью разработанности научных проблем, связанных как с историей критики второй половины XX — начала XXI в., так и с творчеством данного писателя.

А. Битов (родился в 1937 г.) — современный автор, критика продолжает отзываться на его творчество, поэтому еще не подведены итоги всех дискуссий о произведениях Битова. Не вполне определено место писателя в истории русской литературы; мало проанализировано позднее творчество автора.

В диссертации на материале дискуссий, развернувшихся вокруг текстов А. Битова, прослеживаются основные тенденции в развитии российской и русской зарубежной критики 1960-2000-х годов, характеризуются споры о «лирической» прозе и о категории героического в литературе, выявляется противоречивость критики периода «перестройки», анализируется полемика о постмодернизме.

Степень научной разработанности проблемы. Предварительные итоги развития советской критики были подведены в 1980-е годы в сборнике под редакцией Г.А. Белой1, в книге С.И. Чупринина2. В 2000-е годы появились

Современная литературная критика. Семидесятые годы / Отв. ред. Г.А. Белая. М.: Наука, 1985.

2 Чупринин С.И. Критика — это критики. Проблемы и портреты. М.: Советский писатель, 1988.

учебники по истории критики3, авторы которых смогли более свободно писать о советском литературном процессе. Российской критике периода «перестройки» посвящена переводная работа немецкого литературоведа Б. Менцель4. Однако до сих пор не существует монографий отечественных ученых об истории российской литературной журналистики второй половины XX — начала XXI в.

Проблема взаимоотношений Битова и его критиков была поставлена учеными, работавшими на факультете журналистики МГУ им. М.В. Ломоносова, и их учениками еще в 1970-е годы, до выхода в печать романа «Пушкинский дом» и других важнейших произведений писателя. В 1971 г. студент С. Николаев под руководством профессора А.Г. Бочарова защитил дипломную работу «Полемика в критике вокруг творчества Андрея Битова». Однако в то время невозможно было опубликовать смелые выводы молодого исследователя о существовании в современной ему критике двух тенденций: аналитической и нормативной. Фрагменты этой дипломной работы были напечатаны как памятник эпохе лишь в 2003 г. в факультетском сборнике «Рукописи из сундуков»5.

Начиная с 1970-х годов творчество Битова становилось объектом исследования в отдельных литературоведческих статьях, однако до недавнего времени (вплоть до выхода книги Н.П. Беневоленской «Роман Андрея Битова "Пушкинский дом"»6) единственная монография на русском языке о творчестве данного писателя была переводной и принадлежала американскому

История русской литературной критики / Под ред. В.В. Прозорова. М.: Высшая школа, 2002; Голубков М.М. История русской литературной критики XX века (1920-1990-е годы). М.: Издательский центр «Академия», 2008.

4 Менцель Б. Гражданская война слов. Российская литературная критика периода перестройки / Пер. с нем. Г.В. Снежиной. СПб: Академический проект, 2006.

5 Николаев С. Шаг в пустоту II Рукописи из сундуков. Из личных архивов выпускников, студентов факультета журналистики. М.: Факультет журналистики МГУ, 2003.

6 Беневоленская Н.П. Роман Андрея Битова «Пушкинский дом». Сер. «Текст и его интерпретация». Вып. 8. СПб.: Факультет филологии и искусств СПбГУ, 2009.

литературоведу Э. Чансес7. В этой книге освещались позиции многих критиков, отзывавшихся на произведения Битова, однако исследовательница не ставила перед собой задачи систематизировать и проанализировать эти отзывы, выявить основные тенденции в развитии российской критики.

Готовилась к печати книга, непосредственно связанная с предметом нашего исследования, — сборник критических статей о творчестве А. Битова в серии «Pro et contra». Однако выход этого издания был отложен с наступлением всемирного экономического кризиса.

Таким образом, до сих пор не было предпринято попыток проанализировать трактовки битовского творчества в его целостности. Исходя из этого можно говорить о научной новизне данной работы.

Объект исследования — критические отзывы о творчестве А. Битова в российской и русской зарубежной печати.

Предмет исследования — особенности восприятия произведений Битова критиками разных направлений и периодов; основные тенденции в развитии российской и русской зарубежной критики второй половины XX — начала XXI в.

Творчество писателя охватывает полвека: с 1960-х по 2000-е годы. За это время сильно изменилась не только методология критических выступлений, но и ментальные установки российской интеллигенции (к которой относятся и герои, и критики писателя). Так, если в 1960-1970-е годы основной проблемой в дискуссиях о творчестве писателя были оценки моральных качеств его героев, то в 1990-2000-е годы эта проблема отошла на второй план как в творчестве Битова, так и в критических дискуссиях о его произведениях.

Изучается в работе и влияние критики, текущей литературной ситуации на творчество Битова. В ранний период своего творчества (с начала 1960-х

7 Чансес Э. Андрей Битов: экология вдохновения / Пер. с англ. И. Ларионова. СПб.: Академический проект, 2006.

годов до 1971 г., даты завершения романа «Пушкинский дом») писатель был в некоторой степени зависим от советских цензурных запретов. Об этом свидетельствует сопоставление наиболее ранних эстетических экспериментов молодого писателя, позднее вошедших в издание «Первая книга автора» (1996), и первых опубликованных его рассказов, адаптированных к условиям советской печати. От строгого суда официозной критики Битова защищала, в частности, невыявленность авторской позиции в его первых напечатанных произведениях. В то же время такое нивелирование авторской точки зрения было органично для творческой манеры писателя.

Как представляется, в поздний период творчества (1990-2000-е годы) литературная и критическая ситуация снова повлияла на позицию Битова: исходя из неприятия творческих стратегий писателей и критиков-постмодернистов, он не отождествил себя с новым для него литературным направлением, хотя многие эстетические принципы постмодернизма были ему близки.

Рамки исследования ограничиваются изучением российской и русской зарубежной печати, несмотря на то, что после выхода романа «Пушкинский дом» в американском издательстве «Ардис» на творчество писателя стали обращать внимание литературоведы и критики из США (Дж. Апдайк, Э. Чансес, С. Спикер, Р. Хеллебаст), Германии (В. Шмид) и других стран.

Творчество российских и русских зарубежных критиков было избрано нами в качестве объекта исследования, поскольку оно, во-первых, так или иначе влияло на отечественный литературный процесс в целом, во-вторых, в некоторые периоды могло влиять на литературную стратегию А. Битова, в-третьих, отражало сознание русского интеллигента, близкого к героям данного писателя.

Временные рамки, которыми ограничивается наше исследование, — с 1960 г. (время первой битовской публикации) по 2008 г. (дата выхода в свет

последнего на сегодняшний день романа Битова «Преподаватель симметрии»).

Рабочая гипотеза. По нашему мнению, между поздней советской и современной критикой существует мало изученная, но глубокая преемственность.

На общую оценку творчества и формирование литературной репутации А. Битова серьезно повлияли ранние трактовки его произведений критиками 1960-1970-х годов. Тогда основные претензии к Битову выдвигались в связи с отсутствием в его произведениях четко обозначенной авторской позиции. В советские годы писатель воздерживался от высказываний на политические темы, не был ни диссидентом, ни официозным деятелем. Позднее, уже после распада Советского Союза, представители русской эмиграции напоминали Битову о его конформизме8, молодой российский критик И. Кузнецова писала о зависимости писателя от мнения окружающих9. Подобные высказывания во многом основаны на представлении об автобио1рафичности битовских «неопределившихся» героев, однако этот вопрос требует особого рассмотрения. В то же время битовское стремление к примирению противоположностей свидетельствует о том, что писателю близко постмодернистское представление о снятии бинарных оппозиций.

Эмпирическую базу исследования составили литературно-критические статьи 1960-2000-х годов, посвященные творчеству А. Битова, интервью с писателем, а также наше собственное научное интервью с исследуемым автором.

Теоретико-методологической базой диссертации послужили:

1. Исследования истории российской критики XX века в работах

Кузнецова Н. Извините за точность. На полях мемуарных очерков Андрея Битова II Русская мысль = La pensée russe. Париж, 1994. 8-14 дек. С. 16. См. также: Войнович В. Автопортрет: Роман моей жизни. М.: Эксмо, 2010. С. 724, 785-788.

9 Кузнецова И. Андреи Битов: Серебряная ложка в птичьем гнезде // Знамя. 1998. N® 2. С. 208.

Ю.Г. Буртина, С.И. Чупринина, В.В. Прозорова, М.М. Голубкова, С.И. Кормилова, Б. Мендель.

2. Исследования, посвященные творчеству А. Битова: работы Н.П. Беневоленской, О.В. Богдановой, И.Н. Сухих, Т.Г. Шеметовой и др.

3. Работы в области теории автора М.М. Бахтина, В.В. Виноградова, Л .Я. Гинзбург, Б.О. Кормана, Б.А. Успенского, Н.К. Бонецкой.

4. Статьи и монографии российских теоретиков и историков постмодернизма: М.Н. Липовецкого, И.П. Ильина, М.Н. Эпштейна, Н.Б. Маньковской, М.Ю. Берга.

Цель исследования — систематизировать и проанализировать литературно-критические работы российских и русских зарубежных критиков, посвященные творчеству А. Битова, а также охарактеризовать «образ автора», представленный в этих критических публикациях.

Задачи исследования:

— проследить зависимость раннего творчества А. Битова от цензурных установок советской печати;

— опровергнуть претензии официозной советской критики к А. Битову, выявив соотношение автора и героя в ранней прозе писателя;

— проследить черты методологической инерции и отметить новые способы критического анализа в печатных выступлениях периода «перестройки», посвященных творчеству А. Битова;

— изучить философские мотивы, проявившиеся в романе А. Битова «Оглашенные» и цикле «Преподаватель симметрии», и соотнести их с требованиями критики, предъявлявшимися к более ранним произведениям писателя;

— проследить ход критической дискуссии о принадлежности А. Битова к постмодернизму как литературному направлению; соизмерить соотношение постмодернистских и традиционных приемов в зрелом творчестве Битова

(романы «Пушкинский дом», «Преподаватель симметрии») и в его литературно-критических эссе;

— выявить основные черты творческой стратегии критиков-постмодернистов и соотнести их с приемами, использовавшимися А. Битовым в художественном творчестве и литературном поведении; сделать вывод о влиянии литературно-критической среды на творчество писателя.

Положения, выносимые на защиту:

— В начале 1960-х годов А. Битов сознательно снизил остроту социальной проблематики и степень новаторства своей прозы, чтобы добиться ее публикации.

— С эстетической точки зрения необоснованными представляются претензии к автору официозных советских критиков по поводу отсутствия нравственных оценок в его ранних опубликованных рассказах: эти произведения относятся к «лирической прозе», которая не подразумевает диалога автора и героя (по М.М. Бахтину) и авторских оценок поведения «неопределившихся» героев.

— В творчестве Битова можно выделить два типа героев, которые не различала советская критика, равно порицавшая тех и других. Эти два типа — действующие инстинктивно, прислушивающиеся к своему подсознанию персонажи ранних рассказов писателя («Бездельник», «Фиг» и др.) и потерявшие связь со своим подсознанием, не осмысляющие своих истинных желаний герои романов «Пушкинский дом», «Улетающий Монахов». Исходя из важности самоопределения личности в системе ценностей А. Битова, можно сделать вывод о большей его симпатии к первому типу героев. Лишь в позднем своем романе «Оглашенные» (глава «Ожидание обезьян») Битов показал расщепление личности автора-повествователя на сознательную часть («я») и подсознательную («он»), подчеркнув конфликт этих двух составляющих личности, но и невозможность существования одной из них без другой. Таким

образом, советская консервативная критика, отрицавшая значение «битовского» инстинктивного героя, была изначально тенденциозно настроена по отношению к «лирической» прозе 1960-х годов.

— В период «перестройки», когда главной темой дискуссий в критике оказалась антисталинская, роман «Пушкинский дом», проблематика которого была гораздо шире, остался недооценен отечественными интерпретаторами.

— Философские мотивы зрелого творчества Битова (роман «Оглашенные», цикл «Преподаватель симметрии») отчасти объясняют дисгармоничность мироощущения ранних героев писателя, отмеченную еще критиками 1960-х годов: человек, по мнению Битова, несовершенен без присутствия в его жизни бога.

— На наш взгляд, критики-постмодернисты ввели в литературную полемику элемент игры, которого в ней не хватало в советский период. В своем творчестве А. Битов использовал многие близкие им методы, однако в дискуссии о постмодернизме писатель не принял сторону критиков-экспериментаторов. Вводя в свои тексты постмодернистские художественные приемы (цитатность, фрагментарность, черты гипертекста в композиции), Битов всегда уравновешивал их более традиционными.

Научно-практическая значимость исследования определяется возможностью использовать материалы и выводы диссертации в учебных курсах по истории критики второй половины XX в. Основные положения диссертации также могут быть интересны литературным критикам, работающим в сфере современной словесности.

Апробация работы. Основные положения диссертации были опубликованы в ряде научных статей, а также были изложены на международных научных конференциях «Ломоносов». Работа обсуждалась на заседаниях кафедры литературно-художественной критики и публицистики факультета журналистики Московского государственного университета

им. М.В. Ломоносова.

Структура работы. Диссертация состоит из введения, трех глав, заключения, библиографии и приложения.

ОСНОВНОЕ СОДЕРЖАНИЕ РАБОТЫ

Во Введении обосновывается актуальность темы диссертации, рассматривается степень разработанности проблемы, указываются научная новизна исследования, его объект и предмет, цели и задачи, обозначаются метод и рамки исследования, формулируются рабочая гипотеза и тезисы, выносимые на защиту.

Глава I «Соотношение автора и героя в прозе А. Битова 1960-1970-х годов: взгляд критики» состоит из трех параграфов.

В § 1. «Герой ранней "лирической" прозы А. Битова» анализируется дискуссия в периодической печати о характере типичного «битовского героя»: неуверенного в себе, не имеющего четких жизненных ориентиров. Среди первых откликов на произведения Битова вопрос о характере его персонажей обойден вниманием лишь в заметке Ю. Трифонова10, о героях которого критика отзывалась так же строго, как и о битовских.

В работе прослеживается генезис «битовского героя». Как становится ясно из «Первой книги автора», опубликованной лишь в 1996 г. и содержащей первые, своевременно не напечатанные тексты писателя, в его самых ранних опытах радикально нарушались каноны социалистического реализма. Лишь поставив в центр своего творчества «неопределившегося» героя и не делая выводов относительно его поведения, Битов обеспечил публикацию своей прозы, но не смог уберечь ее от нападок официозной критики. В то же время, помимо чисто идеологических, в критике появились и эстетические претензии

Трифонов Ю. В. [б. з.] I/ Юность. 1964. № 4. С. 74.

к прозе Битова со стороны доброжелательно настроенных по отношению к автору критиков (А. Туркова, А. Шереля, В. Гейдеко), считавших, что отсутствие выводов художественно обедняет прозу Битова.

О художественной слабости произведений, в которых отсутствует «диалог» автора и героя, писал еще М. Бахтин11. Однако мы делаем вывод о принадлежности ранних рассказов и повестей Битова к «лирической прозе», не предусматривающей такого «диалога» и не дающей автору возможности выносить оценки поведению персонажей.

Отсутствие явно выраженной авторской позиции в ранней прозе Битова давало критикам поводы для спекуляций и преднамеренного (как в отзыве В. Ермилова12) либо невольного (как в статьях Вяч. Иващенко13, Б. Бурсова14) «вчитывания» собственных смыслов. В диссертации на основании положений Б.О. Кормана, В.В. Виноградова, Л.Я. Гинзбург об особенностях читательского восприятия делаются выводы о специфике критической рецепции творчества Битова. Так, присутствие авторской позиции в произведении читатель (и критик) обычно замечает, только если его собственная точка зрения расходится с этой позицией.

Особенности печатных отзывов на «лирическую прозу» Битова рассматриваются на примере второй книги писателя «Такое долгое детство», вышедшей в свет в 1965 г. Соотношение между автором и героем в этом произведении определяется с опорой на классические труды в области теории автора Б.О. Кормана, работы Б.А. Успенского о композиции литературного произведения и др.

В одной из немногочисленных работ о критической рецепции творчества

" Бахтин М.М. Автор и герой в эстетической деятельности // Бахтин М.М. Эстетика словесного творчества. М.: Искусство, 1979. С. 12.

12 См.: Ермилов В. Будем точными // Литературная газета. 1964. 16 апр.

13 См.: Иващенко Вяч. [б. з.] // Юность. 1968. № 5.

14 См.: Бурсов Б. Вечерние думы. Полемические заметки // Звезда 1968. № 8.

Битова литературовед С. Николаев так характеризует позицию консерватора И. Мотяшова: «...критик требует, чтобы писатель смотрел на своих героев как бы со стороны, вернее, с высоты... и управлял ими, как умелый артист кукольного театра управляет марионетками»15. Таким образом, точка зрения, с которой Битов смотрит на своих героев («пространственная точка зрения», вернее, пространственное слияние автора с героем), по мнению С. Николаева, противоречила канонам соцреализма и пожеланиям консервативных критиков.

Согласно Н.К. Бонецкой, основная мысль произведения формулируется в его названии. Исходя из подобной установки, многие критики создавали спекуляции вокруг названия битовской повести «Такое долгое детство». И. Гринберг и Л. Иванова, весьма по-разному оценивавшие творчество Битова, сходились в одном: в этом названии выражается авторское сожаление об инфантильности героя. Однако помимо основного названия повести, в ней присутствует еще множество заголовков и подзаголовков, свойственных «лирической» прозе 1960-х годов (см., например, повесть В. Аксенова «Звездный билет») и связанных с внутренней речью главного героя. Таким образом, авторская точка зрения и в этих заголовках, и в повести в целом, на наш взгляд, максимально нивелируется писателем.

В связи с выходом следующей повести А. Битова «Путешествие к другу детства» (1967) в критике начался очередной виток популярной в этот период дискуссии о героизме. Так, А. Макаров считал, что в эпоху мирного строительства коммунизма пример Павла Корчагина и других героев гражданской войны был неактуален, однако призывал искать новые виды героизма. А. Битов предложил свой взгляд на природу героического: единовременному и требующему награды подвигу он противопоставлял обыкновенный поступок, необходимость которого возникает каждый день.

" Николаев С. Шаг в пустоту // Рукописи из сундуков. Из личных архивов выпускников, студентов факультета журналистики. М.: Факультет журналистики МГУ, 2003. С. 99.

И. Мотяшов, заместитель главного редактора журнала «Детская литература», отзываясь на повесть Битова, перевернул логику А. Макарова: по его мнению, отвергая понятие подвига как такового, Битов отрицал ценность подвигов гражданской войны, революции, Великой Отечественной войны. Л. Аннинский, в целом поддерживавший «молодую» прозу, пожалел об отсутствии положительной программы в повести Битова. Между тем, как нам кажется, отказавшись от зависти к своему другу детства, героическому Генриху Ш, главный герой повести сделал важный шаг — разобрался в себе, прислушался к своему внутреннему «я». Критика, однако, в этот момент сосредоточилась на дискуссиях общего характера и оставила без должного внимания особенности развития битовского героя.

В § 2 «Попытки Битова гармонизировать внутренний мир своих героев» идет речь о третьей книге Битова «Дачная местность» (1967), включающей повесть «Жизнь в ветреную погоду», и о публикации эссе «Уроки Армении» (1969). В этот период, когда еще не были созданы ни роман «Пушкинский дом», ни другие зрелые произведения писателя, критики преждевременно заговорили о «раннем» и «позднем» творчестве Битова.

После выхода оптимистично заканчивающейся повести «Жизнь в ветреную погоду» критикой (А. Ланщиковым, В. Камяновым) были сделаны неверные, на наш взгляд, выводы о том, что Битов преодолел влияние «исповедальной», «молодежной» прозы. Изменения в мировоззрении героя критики приняли за смену формы повествования. А. Ланщиков при этом смешивал духовное прозрение героя с присутствием автора в произведении, намеренно приписывая битовскому тексту дистанцию между автором и героем, которой в нем не было.

Между тем эта повесть — образец «лирической» прозы, в которой подробнейшим образом рисуется внутренний мир героя, хотя и не при помощи несобственно-прямой речи, как в других битовских произведениях, а при

помощи подробного пересказа мыслей и чувств этого героя: «он снова ощутил себя...», «он был не совсем уверен...» и др. По-видимому, повествование от третьего лица используется автором в рамках «лирической» прозы тогда, когда он показывает некую динамику душевных состояний героя, как в повести «Жизнь в ветреную погоду», рассказе «Пенелопа»: разнообразные связки, вводящие пересказ мыслей персонажа, позволяют лаконичнее и точнее, чем несобственно-прямая речь, отразить эмоциональные переходы в его сознании.

Гораздо более значимым эстетическим шагом писателя, нежели повесть «Жизнь в ветреную погоду», было эссе-путешествие «Уроки Армении», в котором произошел отказ от использования третьего лица, в качестве рассказчика выступал сам автор. Для «лирической» прозы характерно представление о действительности как об элементе сознания воспринимающего «я». В «Уроках Армении» впервые в битовской прозе возникает такая внешняя действительность, которая интереснее и шире сознания воспринимающего субъекта. Как пишет Э. Чансес, советская литературная критика уделила этому путешествию несравненно больше внимания, чем западная16. В этом сыграл роль целый ряд факторов: и объективная творческая удача, и новаторский для Битова эмоциональный тон, и выигрышность темы братской республики (так, в 1963 г. молодой киргизский писатель Ч. Айтматов получил Ленинскую премию в обход интриг в литературном руководстве благодаря официальной установке на поощрение литератур советских народов).

В § 3 «Фрагменты романов "Улетающий Монахов" и "Пушкинский дом" как объект внимания критики. Проблема жанра в творческой биографии А. Битова» исследуется сложная история публикации крупных произведений писателя и реакция критики на печатавшиеся разрозненно фрагменты битовских романов. Битов долгое время был известен читателю как

" Чансес Э. Андрей Битов: Экология вдохновения / Пер. с англ. И. Ларионова. СПб.: Академический проект, 2006. С. 116-117.

автор рассказов и повестей, но не раз предпринимал попытки написать и опубликовать роман. Как представляется, роман «Улетающий Монахов», составленный из ранее публиковавшихся рассказов, был для автора в условиях цензуры своего рода заменой «Пушкинского дома», о напечатании которого в 1970-е годы не могло быть и речи. Можно видеть нарастание эпического начала в тех частях романа «Улетающий Монахов», которые уже осознавались автором как единое целое, и отсутствие связок в тех главах романа, которые были искусственно объединены. Анализируются отзывы критики, воспринимавшей роман «Улетающий Монахов» в целом (как И. Дедков, Б. Анашенков, В. Оскоцкий) и по частям (как Л. Антопольский).

Вопрос о жанре битовских произведений был поднят в печати в связи с фрагментами романа «Пушкинский дом», печатавшимися в периодике по отдельности. Писатель, в задачи которого входило максимально широкое знакомство читателя с его центральным романом, включился в дискуссию и теоретически обосновывал свое право на жанр отрывка, на неканонический рассказ. Активно оспаривал это право критик Вс. Сахаров.

Как нам представляется, с начала 1970-х годов для Битова наступает период попыток разными способами утвердить собственные правила поведения в литературной среде. Публикация в журнале «Вопросы литературы» пересказа статьи «Три "пророка"», принадлежащей литературному герою Леве Одоевцеву, была своего рода мистификацией; публикации отрывков из романа под видом отдельных рассказов стали попыткой хитростью обойти редакционные нормы. Есть основания полагать, что и статья «Роман-призрак. 1964-1977», подписанная именем Э. Хаппенена17, в которой анализируются критические отзывы на фрагменты из романа «Пушкинский дом», принадлежала перу самого писателя. Об этом говорит и стиль статьи, и то, что позднее в романе

17 Хаппенен Э. Роман-призрак. 1964-1977 // Битов А. Пушкинский дом. СПб.: Издательство Ивана Лимбаха, 1999.

Битова «Преподаватель симметрии» появился герой по фамилии Хаппенен. Этим писатель, вероятно, намекал на то, что автор статьи «Роман-призрак...» — плод его воображения. Если данное предположение верно, Битов нашел удачный способ ответить своим критикам: в статье делается вывод о том, что все участники дискуссии о его романе были лишь «пешками» в литературной политике.

Глава П «Критика 1980-1990-х годов: методологическая инерция и новые принципы критического анализа» состоит из двух параграфов, разделенных на подпараграфы.

§ 1. «Публикация романа "Пушкинский дом" на родине и отзывы о романе критиков периода "перестройки"» открывается подпараграфом § 1.1 «Исторический контекст публикации». Центральный роман Битова был полностью напечатан на родине автора в 1987 г. в № 10-12 журнала «Новый мир». В этом подпараграфе анализируется дискуссия в критике о том, можно ли считать роман «Пушкинский дом» событием 1987-го года. Критик В. Гусев и более радикальные консерваторы подчеркивали, что этот роман уже был практически полностью опубликован ранее, они не учитывали сложной композиции романа, определяющей его целостное понимание.

В период «перестройки» была сильна тенденция к прочтению «Пушкинского дома» как романа о советской истории. Так, для критика А. Латыниной даже любовные отношения героя окрашивались историческими и социальными смыслами. В 1988 г. эта тенденция повлияла на трактовку Н. Ивановой центрального образа романа «Улетающий Монахов» как «памятника времени». И если Н. Иванова в данном случае расширила проблематику битовского романа, то в случае с «Пушкинским домом» критика периода «перестройки» в целом скорее сузила его тематику и недооценила центральное произведение Битова: это не только роман о советской истории, но и психологический роман, насыщенный новаторскими приемами.

В § 1.2 «Автор и герой в романе А. Бнтова» говорится о методологической инерции в критике периода «перестройки»: как и в 19601970-е годы, одним из центральных вопросов в полемике о прозе Битова стал вопрос о моральной состоятельности его героя, обсуждавшийся А. Латыниной, Н. Ивановой, И. Золотусским. В диссертации сопоставляются позиции разных поколений либеральной критики. Делается вывод о чрезмерной радикальности оценок И. Золотусского как критика «новомирского» поколения: назвав центрального персонажа «Пушкинского дома» Льва Одоевцева «героем-подонком», рецензент прошел мимо художественных достоинств романа в целом.

Подобный морализаторский пафос сказался позже, в 1990-е годы, в некоторых отзывах о творчестве Битова критиков русской эмиграции (Н. Кузнецовой и др.). Потеряв прежнюю роль единственной свободно развивавшейся ветви российской культуры, эмиграция тяжело переживала эту смену статуса и порой продолжала отстаивать свое мнение по вопросам, которые уже не были столь актуальны.

В § 1.3 «Интерпретации произведений русской классической литературы и аллюзии на классику в романе "Пушкинский дом". Рецепция критики» говорится о дискуссии вокруг новых трактовок литературы XIX в., которая разгорелась в конце 1980-х годов в связи с выходом романа «Пушкинский дом» и фрагмента из эссе А. Синявского «Прогулки с Пушкиным». В диссертации делается вывод о том, что Битов был гораздо осторожнее Синявского, однако и в оценках его творчества сказалась противоречивость «перестройки». Так, в дискуссии о битовской статье «Три "пророка"» (в которой переосмысляется наследие Пушкина, Лермонтова, Тютчева) из 19 литераторов, высказавшихся на страницах журнала «Вопросы литературы» (1977, № 2), лишь четверо явно осудили Битова. Остальные участники обсуждения оправдывали писателя тем, что эта статья формально

принадлежит его герою, тем, что это фрагмент художественного произведения и т.п. Однако следует помнить, что столь доброжелательная по отношению к автору дискуссия была организована тем же изданием, в котором ранее была напечатана обсуждаемая статья. Отзывы в других изданиях («Литературная газета», «Звезда»), принадлежащие В. Соловьеву, С. Фомичеву, были гораздо строже.

Позднее, в 1988 г., рецензируя книгу «Статьи из романа», А. Немзер, в отличие от участников упомянутой дискуссии, уже не сомневался, что в этой статье Битов отразил собственный ход мысли, этим критик сближал автора и его героя.

В более позднем творчестве Битов больше не будет столь активно, как в «Пушкинском доме», прибегать к цитированию классической литературы и обыгрыванию ее мотивов. Этот роман был поворотным в творчестве писателя и стал в нем центральным; в «Пушкинском доме» Битов в первый и последний раз вступил в своего рода творческое соревнование с классической русской литературой, что, однако, не было по достоинству оценено критикой.

В период «перестройки», как и в 1960-1970-е годы, критики-консерваторы (С. Фомичев, К. Мамаев) порой раньше либералов (И. Золотусского, например) отмечали новаторские явления в поэтике писателей, ставя перед собой задачу осудить эти явления. Критики же, настроенные доброжелательно по отношению к авторам, использовавшим новаторские приемы, боялись повредить им глубоким анализом и даже указанием на эти особенности поэтики.

§ 2 данной главы «Философские мотивы в творчестве А. Битова. Трилогия "Оглашенные" и ее интерпретация в критике» состоит из трех подпараграфов. В § 2.1 «Повесть "Птицы" и экологические мотивы в творчестве А. Битова» идет речь о мотивах, давших основание И.С. Скоропановой считать Битова создателем первого в России произведения

«экологического постмодернизма», разработчиком «этики природы»18 (добавим: наряду с разрабатываемой этим писателем этикой отношений героя и автора, наделенного властью над своими персонажами). Писатель, который, по мнению критики, игнорировал традиционные для русской литературы вопросы морали (т.е. отказывался от обсуждения поступков своих героев), перенес этические искания в иные области.

Следующий § 2.2 «Христианские мотивы в романе "Оглашенные". Рецепция критики» посвящен проблеме вхождения христианской терминологии и тематики в творчество Битова и его критиков.

И. Роднянская отметила изменение поэтики Битова в связи с появлением христианских мотивов в трилогии «Оглашенные»: по ее мнению, в творчестве писателя юмор стал преобладать над иронией как менее гуманной формой комического.

Происходит усложнение битовской повествовательной модели. В главе «Ожидание обезьян» личность автора-повествователя расщепляется на две составляющих: инстинктивно действующего, опирающегося на подсознание персонажа, обозначенного как «он», и культурного, отражающего сознательные движения личности «я». Эти два персонажа показаны как конфликтующие, однако в финале романа, утратив «его», персонаж, называемый «я», тоскует по этой составляющей личности. Как нам кажется, в данном романе Битов отразил свою близость ко всем типам своих более ранних персонажей: и к чересчур импульсивным (герои рассказов «Бездельник», «Жены нет дома» и др.), и к потерявшим связь с подсознанием, не осознающим своего предназначения (герои романов «Пушкинский дом», «Улетающий Монахов»), Между тем некоторые литераторы, придерживающиеся христианского мировоззрения (поэт О. Николаева, литературовед Т.Г. Шеметова) отвергли значимость

" Скоропанова КС. Русская постмодернистская литература IIМ.: Флинта, Наука, 2001. С. 308.

импульсивного персонажа, обозначенного как «он», поскольку требовали от героя стремления подняться над инстинктами.

В § 2.3 «Философия творчества в повести "Человек в пейзаже" и цикле "Преподаватель симметрии"» прослеживается связь между взглядами зрелого Битова на эстетику и христианскими мотивами в его произведениях. Изучается реакция критики на проявление этих взглядов в прозе писателя. Как становится ясно из философских произведений Битова, творчество для него — не самоцель. Поиск себя, насыщенность реальной жизни для данного писателя важнее, чем полное посвящение себя литературе, тем более что искусство — лишь попытка воссоздать божественный замысел, но не самостоятельная деятельность художника-«творца».

Вопросы философии творчества рассматриваются писателем в двух произведениях: игровом цикле «Преподаватель симметрии» и философской повести «Человек в пейзаже». В зависимости от того, к какому выводу хотели прийти критики, они ставили в центр своих рассуждений то или иное из этих битовских произведений. П. Вайль и А. Генис уделили большее внимание циклу «Преподаватель симметрии». В соответствии с собственной концепцией творчества они считали, что философские выводы Битова о главенстве жизни над искусством — всего лишь результат игры смыслов. С. Пискунова и В. Пискунов, напротив, усматривали христианские мотивы даже в экспериментальном цикле Битова и делали заключение о вторичности эстетики в его системе ценностей. Столь разные трактовки одного мотива в творчестве писателя были обусловлены в том числе и сложной историей вхождения А. Битова в литературу. В 1960-1970-е годы для него невозможно было бы прямо писать о своих эстетических взглядах в их связи с религией, даже если эти взгляды к тому времени уже были сформированы19; в 1980-е годы он смог

" Так, по мнению В. Лаврова, без проблемы веры «непредставимы» эссе «Уроки Армении», роман «Пушкинский дом». См. об этом: Лавров В. Три романа Андрея Битова,

заговорить о них, в 1990-е годы — полностью их оформить, включив повесть «Человек в пейзаже» в трилогию под названием «Оглашенные».

Глава III «Дискуссия в критике 1990-2000-х годов о принадлежности творчества А. Битова к постмодернизму» подразделена на пять параграфов.

В § 1 «Предмет дискуссии и позиции участников» характеризуются различные взгляды критиков и литературоведов в споре о принадлежности творчества Битова к постмодернизму как литературному направлению. В российской критике существует сильная традиция сопротивления постмодернистским тенденциям. По мнению М. Липовецкого, такая ситуация во многом связана с представлением о том, что принципы постмодернизма несовместимы с русским литературоцентричным мифом20. Это противоречие отчасти решено в романе Битова «Пушкинский дом» за счет высказываний героя-резонера деда Одоевцева: «Вот вы считаете, что семнадцатый год разрушил, разорил прежнюю культуру, а он ее как раз не разрушил, а законсервировал и сохранил»21 и т.п. По мнению Битова, классическая литература отделена от современности культурным барьером, и современные художественные и критические интерпретации не могут ей повредить.

В работе дается краткий очерк развития битовского творчества в его связи с постмодернизмом. Делается вывод о том, что позиции критиков-постмодернистов и критиков-либералов, вступивших в 1990-е годы в оживленную полемику, расходятся не кардинально, поскольку либерализация общества 1960-х годов была, с точки зрения теоретиков постмодернизма, первым шагом в сторону этого направления. Нашу версию подтверждает близость позиций таких разных критиков, как Н. Иванова и Вик. Ерофеев, писавших о романе Битова «Пушкинский дом».

или Воспоминания о современнике // Нева. 1997. Ха 5. С. 194.

20 Липовецкий М. Паралогии: Трансформации (постмодернистского дискурса в русской культуре 1920-2000-х годов. М.: Новое литературное обозрение, 2008. С. 2.

21 Битов А.Г. Пушкинский дом. СПб.: Издательство Ивана Лимбаха, 1999. С. 71.

§ 2 данной главы носит название «Постмодернистские трактовки романа "Пушкинский дом"». В 1990-е годы сторонникам постмодернизма было важно подкрепить его позиции анализом признанных произведений

A. Битова, Вен. Ерофеева, Саши Соколова, поэтому «Пушкинский дом» был безусловно признан ими постмодернистским произведением. Между тем, до выработки этой стратегии, в рецензии 1988 г. критик Вик. Ерофеев расценивал «Пушкинский дом» как памятник шестидесятничеству, подчеркивал различия приемов Битова и авторов «другой» литературы.

Среди последующих отзывов на роман критиков-постмодернистов мы выделили две основных позиции. Согласно трактовке М. Липовецкого, культура в романе «обретает черты закрытости, бессмысленности». В интерпретации

B. Курицына, более оптимистично видящего перспективы общества постмодерна, деконструкция «закрытых смыслов» в романе, напротив, раскрепощает личность и оживляет культуру. В данном случае мы склонны согласиться скорее с последней трактовкой. Сопоставляя мотивы романа «Пушкинский дом» и повести «Фотография Пушкина», мы приходим к выводу о том, что мир культуры в творчестве Битова открыт для отдельных творческих личностей.

В § 3 «О постмодернистских элементах композиции романа "Пушкинский дом". "Мнимая" вариативность» идет речь о разных вариантах одного сюжета, предложенных Битовым в романе «Пушкинский дом», что соответствует постмодернистскому принципу нелинейной литературы. Однако во всех битовских «версиях и вариантах» не изменяется характер главного героя, а выбор читателем той или иной версии сюжета не влечет за собой актуализации какой-либо идеи в романе, что было отмечено даже советскими критиками, которые, скорее всего, еще не были знакомы с теорией постмодернизма и литературного гипертекста. Абсолютной «вариативности» в литературе не существует (невозможно в границах романа

отразить бесконечность человеческого выбора и описать все варианты развития сюжета), и Битов обыгрывает условность экспериментальных приемов так же, как и более традиционных.

А. Битов часто отказывался от использования задуманных ранее постмодернистских ходов. Так, первоначально автор хотел передать своему герою, Леве Одоевцеву, право написать комментарии к роману, однако впоследствии отказался от этой идеи. В творчестве Битова не происходит «смерти автора» (по Р. Барту) и последовательного раскрепощения героя.

В § 4 «Творческая стратегия критика-постмодерниста (на примере печатных выступлений В. Курицына, посвященных текстам А. Битова)» рассматриваются эпатирующие приемы, характерные для постмодернистской критики: мистификация, абсолютизация значения одного отдельно взятого образа и др. Так, в статье В. Курицына «Битов ждет обезьян, но не тех» говорится о том, что недавно опубликованный текст повести «Ожидание обезьян» является подлогом; вместо него Курицын предложил собственный сюжет, который, по его мнению, должен был быть отражен в повести Битова. Как нам представляется, тем самым критик рекомендовал писателю продолжать постмодернистскую линию своего творчества и вернуться к отложенному замыслу цикла «Преподаватель симметрии» (мотивы этого текста, как мы показываем, совпадают с мотивами «вариации» Курицына). Такая форма критического выступления была осуждена А. Марченко, против критиков-постмодернистов выступала И. Роднянская. Однако А. Битов, как ни странно, включил статью Курицына в последующее издание романа «Оглашенные», содержащее повесть «Ожидание обезьян».

Как представляется, Битов часто использовал те же приемы, которыми пользовались критики-постмодернисты, однако делал это осторожно, открыто не признавал своей связи с этим направлением. Так, статья «Три "пророка"», цикл «Преподаватель симметрии» — своего рода мистификации. В романе

«Пушкинский дом» автор вольно обращается с фактами биографии классиков и с их текстами, как и критики-постмодернисты, писавшие о творчестве самого Битова. В статье «Три "пророка"», на наш взгляд, совершается деконструкция научного «центра» (по Ж. Деррида).

§ 5 «После дискуссии. Роман "Преподаватель симметрии"» посвящен отражению творчества Битова в критике 2000-х годов, когда стихли споры о постмодернизме, появились более взвешенные его оценки, было признано, что внутри этого направления существуют разные поколения и разные степени погружения авторов в постмодернистское мировоззрение.

В этот период Битов возвращается к давно оставленному замыслу романа «Преподаватель симметрии» и издает наиболее постмодернистское из своих произведений. Однако и в нем постмодернистские принципы уравновешены более традиционными: формальная сюжетная «вариативность» по-прежнему не дает битовскому герою возможности совершить принципиальный выбор; наиболее новаторские свои приемы автор вводит осторожно, используя маски подставных авторов. Можно предположить, что настороженное отношение к критикам и писателям-постмодернистам отдалило Битова от близкого ему, на наш взгляд, литературного направления.

В Заключении формулируются выводы, к которым мы пришли в процессе работы. Отмечается глубокая связь между трактовками битовского творчества советской журналистикой 1960-х годов и позициями современных критиков. «Образ автора», сложившийся в литературной периодике, писавшей о Битове, двойствен. С одной стороны, в выступлениях некоторых критиков это образ конформиста, снизившего остроту социальной проблематики и степень новаторства в своем раннем творчестве, не примкнувшего к движению диссидентов (такое понимание литературной репутации Битова было спровоцировано, в частности, близостью автора к его «неопределившимся» героям). С другой стороны, особая «незапрограммированность» мышления

этого писателя, переоценка им моральных ценностей, отказ от традиционных философских оппозиций приближают Битова к постмодернизму как литературному направлению и в любом случае обеспечивают своеобразие его творчества.

В Приложении приводится интервью автора диссертации с А. Битовым, проясняющее некоторые положения нашей работы.

Основные положения исследования отражены в следующих публикациях:

1. Кормилова М.С. Мнимая вариативность (А. Битов и его критики) // Вестник Московского университета. Сер. 10. Журналистика. 2009. № 3. С. 193209.1 п.л.

2. Кормилова М.С. Критика периода «перестройки» о романе А. Битова «Пушкинский дом»: методологическая инерция и новые принципы критического анализа // Вестник Московского университета. Сер. 10. Журналистика. 2009. № 6. С. 169-185. 1 п.л.

3. Кормилова М.С. Мнимая вариативность в романе А. Битова «Пушкинский дом» и ее обсуждение в критике // Материалы докладов XVI Международной конференции студентов, аспирантов и молодых ученых «Ломоносов» / Отв. ред. И.А. Алешковский, П.Н. Костылев, А.И. Андреев. М.: Издательство МГУ, 2009. 0,2 п.л.

4. Кормилова М.С. Соотношение автора и героя в «лирической» прозе А. Битова 1960-1970-х годов: взгляд критики // Материалы Международного молодежного научного форума «Ломоносов-2010» / Отв. ред. И.А. Алешковский, П.Н. Костылев, А.И. Андреев, A.B. Андриянов. М.: МАКС Пресс, 2010. 0,2 п.л.

Общий объем авторских публикаций по теме исследования — 2,4 п.л.

тз.зс*

Оглавление научной работы автор диссертации — кандидата филологических наук Кормилова, Мария Сергеевна

ВВЕДЕНИЕ

СОДЕРЖАНИЕ

Глава I. СООТНОШЕНИЕ АВТОРА И ГЕРОЯ

В ПРОЗЕ А. БИТОВА 1960-1970-х годов: ВЗГЛЯД КРИТИКИ.

§ 1. Герой ранней «лирической» прозы А. Битова.

§ 2. Попытки А. Битова гармонизировать внутренний мир своих героев.

§ 3. Фрагменты романов «Улетающий Монахов» и «Пушкинский дом» как объект внимания критики. Проблема жанра в творческой биографии А. Битова.

ГЛАВА II. КРИТИКА 1980-1990-х годов: МЕТОДОЛОГИЧЕСКАЯ ИНЕРЦИЯ И НОВЫЕ ПРИНЦИПЫ КРИТИЧЕСКОГО АНАЛИЗА.

§ 1. Публикация романа «Пушкинский дом» на родине и отзывы о романе критиков периода «перестройки»

§ 1.1. Исторический контекст публикации.

§ 1.2. Автор и герой в романе А. Битова.

§ 1.3. Интерпретации произведений русской классической литературы и аллюзии на классику в романе «Пушкинский дом». Рецепция критики.

§ 2. Философские мотивы в творчестве А. Битова. Трилогия «Оглашенные» и ее интерпретация в критике

§ 2.1. Повесть «Птицы» и экологические мотивы в творчестве

А. Битова.

§ 2.2. Христианские мотивы в романе «Оглашенные».

Рецепция критики.

§ 2.3. Философия творчества в повести «Человек в пейзаже» и цикле «Преподаватель симметрии».

ГЛАВА III. ДИСКУССИЯ В КРИТИКЕ 1990-2000-х годов

О ПРИНАДЛЕЖНОСТИ ТВОРЧЕСТВА А. БИТОВА

К ПОСТМОДЕРНИЗМУ.

§ 1. Предмет дискуссии и позиции участников.

§ 2. Постмодернистские трактовки романа «Пушкинский дом».

§ 3. О постмодернистских элементах композиции романа «Пушкинский дом». «Мнимая» вариативность.

§ 4. Творческая стратегия критика-постмодерниста (на примере печатных выступлений В. Курицына, посвященных текстам А. Битова).

§ 5. После дискуссии. Роман «Преподаватель симметрии».

Введение диссертации2010 год, автореферат по филологии, Кормилова, Мария Сергеевна

В работе изучается литературная журналистика, отзывавшаяся на творчество А. Битова в 1960-2000-е годы. Систематизируются и исследуются рецензии российских и русских зарубежных критиков, выступавших в печати от лица различных поколений, литературных групп и направлений. Уделяется внимание позициям различных газет и журналов. Рассматривается большой массив интервью с А. Битовым.

На материале дискуссий, развернувшихся вокруг текстов А. Битова, прослеживаются основные тенденции в развитии российской и русской зарубежной критики 1960-2000-х годов, характеризуются споры о «лирической» прозе и о категории героического в литературе, выявляется противоречивость критики периода «перестройки», анализируется полемика о постмодернизме.

Актуальность темы «Творчество А. Битова в оценке отечественной и русской зарубежной критики» определяется степенью разработанности научных проблем, связанных как с историей критики второй половины XX — начала XXI в., так и с творчеством данного писателя.

А. Битов (родился в 1937 г.) — современный автор, критика продолжает отзываться на его творчество, поэтому еще не подведены итоги всех дискуссий о произведениях Битова. Не вполне определено место писателя в истории русской литературы; мало проанализировано позднее творчество автора.

Не существует единого мнения о соотношении творчества Битова с постмодернизмом как литературным направлением и вкладе постмодернизма в российский литературный процесс. Назрела необходимость проследить соотношение постмодернистских и традиционных черт в произведениях Битова, а также проанализировать литературную полемику вокруг этого вопроса.

В работе изучается критика эпохи авторитаризма, в которую написана большая часть произведений Битова. Цензурные условия во многом повлияли на его творчество: «Не знаю, как бы я развивался и что бы это был за писатель, если бы все, что я написал, можно было печатать, если б не вырос в цензурных условиях, которые нужно было разрушать или обходить»,— сообщил А. Битов в интервью автору этих строк (см. приложение). Исследование особенностей прессы, существующей в условиях цензуры и авторской самоцензуры, актуально именно сейчас, когда авторитарные тенденции наблюдаются в современной политической ситуации России.

Степень научной разработанности проблемы. Предварительные итоги развития советской критики были подведены в 1980-е годы в сборнике под

1 л редакцией Г.А. Белой , в книге С.И. Чупринина . В 2000-е годы появились j учебники по истории критики , авторы которых смогли более свободно писать о советском литературном процессе. Российской критике периода «перестройки» посвящена переводная работа немецкого литературоведа Б. Менцель4. Однако до сих пор не существует монографий отечественных ученых об истории российской литературной журналистики второй половины XX — начала XXI в.

Проблема взаимоотношений Битова и его критиков была поставлена исследователями, работавшими на факультете журналистики МГУ им. М.В. Ломоносова, и их учениками еще в 1970-е годы, до выхода в печать романа «Пушкинский дом» и других важнейших произведений писателя. В 1971 г. студент С. Николаев под руководством профессора А.Г. Бочарова защитил

1 Современная литературная критика. Семидесятые годы / Отв. ред. Г.А. Белая. М.: Наука, 1985.

2 Чупринин С.И. Критика — это критики. Проблемы и портреты. М.: Советский писатель, 1988.

3 История русской литературной критики / Под ред. В.В. Прозорова. М.: Высшая школа, 2002; Голубков М.М. История русской литературной критики XX века (19201990-е годы). М.: Издательский центр «Академия», 2008.

4 Менцель Б. Гражданская война слов. Российская литературная критика периода перестройки / Пер. с нем. Г.В. Снежиной. СПб: Академический проект, 2006. дипломную работу «Полемика в критике вокруг творчества Андрея Битова». Молодой исследователь писал о существовании двух тенденций в современной ему критике: об аналитическом и нормативном ее направлениях. Однако в то время невозможно было опубликовать смелые выводы студента-дипломника. Фрагменты из этой дипломной работы были напечатаны как памятник эпохе лишь в 2003 г. в факультетском сборнике «Рукописи из сундуков»5.

Начиная с 1970-х годов творчество Битова становилось объектом исследования в отдельных литературоведческих статьях6, однако до недавнего времени единственная монография о творчестве А. Битова на русском языке была переводной и принадлежала американской исследовательнице Э. Чансес . В этой книге освещались позиции многих критиков, отзывавшихся на произведения Битова, однако литературовед не ставила перед собой задачи систематизировать и проанализировать эти отзывы.

В последние годы в связи с прошедшим 70-летием писателя активизировалась литературоведческая работа, связанная с творчеством этого автора. В 2007 г. фонд «Живая классика» приурочил к юбилею научную конференцию и международный форум «Империя. Четыре измерения Андрея Битова». Сборник материалов конференции, однако, так и не был опубликован.

В 2008 и 2009 годах были выпущены две книги о творчестве А. Битова в серии «Текст и его интерпретация» (серия под редакцией д.ф.н. О.В. Богдановой учреждена Санкт-Петербургским государственным университетом и посвящена изучению современной русской литературы). В

5 Николаев С. Шаг в пустоту // Рукописи из сундуков. Из личных архивов выпускников, студентов факультета журналистики. М.: Факультет журналистики МГУ, 2003.

6 См., например: Гиришан М.М., Кузин С.В. Особенности авторской позиции и организация повествования в рассказе А. Битова «Солдат» // Вопросы русской литературы: Респ. межведомств, науч. сб. Черновиц. гос. ун-т. Львов, 1977. Вып. 1.

7 Чансес Э. Андрей Битов: экология вдохновения / Пер. с англ. И. Ларионова. СПб.: Академический проект, 2006. этих изданиях рассматривается центральный роман А. Битова «Пушкинский дом» . По-прежнему, однако, мало исследованы ранние рассказы и повести Битова, которые активно обсуждались в советской печати, но не были проанализированы как образцы «лирической прозы» — особой разновидности словесного творчества. Почти обойдены вниманием литературоведения и зрелые битовские романы: «Оглашенные» и «Преподаватель симметрии».

Готовилась к печати книга, непосредственно связанная с предметом нашего исследования, — сборник критических статей о творчестве А. Битова в серии «Pro et contra». Однако выход этого издания был отложен с наступлением всемирного экономического кризиса.

Таким образом, до сих пор не было предпринято попыток проанализировать трактовки критиками битовского творчества в его целостности. Исходя из этого, можно говорить о научной новизне данной работы.

Объект исследования — критические отзывы о творчестве А. Битова в российской и русской зарубежной печати.

Предмет исследования — особенности восприятия произведений Битова критиками разных направлений и периодов; законы читательского восприятия, проявившиеся в трактовках произведений Битова; основные тенденции в развитии российской и русской зарубежной критики второй половины XX — начала XXI в.

Творчество писателя охватывает полвека: с 1960-х по 2000-е годы. За это время сильно изменилась не только методология критических выступлений, но и ментальные установки российской интеллигенции (к которой относятся и герои, и критики писателя). Битов как исследователь исторической психологии (в романе «Пушкинский дом» отражена обусловленная эпохой

8 Роман Андрея Битова «Пушкинский дом». Серия «Текст и его интерпретация». Вып. 5. СПб.: Факультет филологии и искусств, 2009; Беневоленская Н.П. Роман Андрея Битова «Пушкинский дом». Сер. «Текст и его интерпретация». Вып. 8. СПб.: Факультет филологии и искусств СПбГУ, 2009. деформация характера главного героя) столкнулся с эволюцией представлений о «норме» человеческого поведения. Так, если в 1960-1970-е годы основной проблемой в дискуссиях о творчестве писателя были моральные оценки его героев, то в 1990-2000-е годы эта проблема отошла на второй план как в творчестве Битова, так и в критических дискуссиях о его произведениях.

Изучается в нашей работе и влияние критики, текущей литературной ситуации на творчество Битова. Такое влияние прослеживается на протяжении двух периодов его творчества: раннего, связанного с вхождением Битова в советскую литературу (с 1960 г., момента первой публикации писателя, до 1971 г., завершения неподцензурного романа «Пушкинский дом»), и позднего (1990-2000-е годы), когда он маневрировал между приверженцами и противниками постмодернизма как литературного направления.

В начальный период своего творчества писатель был в некоторой степени зависим от советских цензурных запретов. Об этом свидетельствует сопоставление наиболее ранних эстетических экспериментов молодого писателя, позднее вошедших в издание «Первая книга автора» (1996), и первых опубликованных его рассказов, адаптированных к условиям советской печати. От строгого суда официозной критики Битова защищала, в частности, невыявленность авторской позиции в первых его напечатанных произведениях. В то же время столь сложный способ выражения авторской точки зрения был органичен для творческой манеры писателя.

Битов полностью дистанцировался от советских эстетических норм лишь в процессе создания неподцензурного романа «Пушкинский дом», который он, впрочем, разными способами все же пытался провести в печать и даже получил за него авторский гонорар9.

9 Савицкий С. Как построили «Пушкинский дом» (Досье) // Битов А. Пушкинский дом. СПб.: Изд-во Ивана Лимбаха, 1999. С. 433.

Целостность творчества Битова подчеркивается органичным переходом от ранних произведений, в которых были показаны «неопределившиеся герои», близкие автору по своим мировоззренческим установкам, к зрелым его текстам, несущим черты постмодернистской поэтики (романы «Пушкинский дом», «Оглашенные», «Преподаватель симметрии»), в которых принцип поливариантности («неопределенности») становится одним из основополагающих. Тем не менее писатель не признал связи своего творчества с постмодернизмом. Как нам представляется, в поздний период творчества литературная ситуация снова повлияла на его позицию: исходя из неприятия творческих стратегий писателей и критиков-постмодернистов, Битов не отождествил себя с новым для него литературным направлением, хотя многие эстетические принципы постмодернизма были ему близки.

Рамки нашего исследования ограничиваются изучением российской и русской зарубежной печати, несмотря на то, что после выхода «Пушкинского дома» в издательстве «Ардис» на творчество писателя стали обращать внимание американские (Дж. Апдайк10, Э. Чансес11, С. Спикер12, Р. Хеллебаст13), немецкие (В. Шмид14) и другие зарубежные литературоведы и критики.

Творчество российских и русских зарубежных критиков было избрано нами в качестве объекта исследования, поскольку оно, во-первых, так или иначе влияло на отечественный литературный процесс в целом и на литературную стратегию Битова, во-вторых, отражало сознание русского интеллигента, близкого к героям писателя.

10 Updike J. Doubt and Difficulty in Leningrad and Moscow // New Yorker. 1988. 12 Sept.

11 Chances E. Andrei Bitov: The ecology of inspiration. Cambridge, New York: Cambridge Univ. Press, 1993.

12 Spieker S. Psychotic postmodernism in Soviet Prose: Pushkin and the Motif of the Unidentified Past in Andrei Bitov's Poetics // Wiener Slawistischer Almanach. Wien, 1995. Bd. 35. Hellebust R. Fiction and Unreality in Bitov's Pushkin House // Style. 1991. Vol. 25. № 2.

14 Шмид В. Андрей Битов — мастер «островидения» // Шмид В. Проза как поэзия. СПб., 1994; Shmid W. Materialien zu einer Bitov-Bibliographie // Wiener Slawistischer Almanach. Wien. 1979. Bd. 4; Shmid W. Nachtrag zur Bitov-Bibliographie // Wiener Slawistischer Almanach. Wien. 1980. Bd. 5.

В рамках битовского творчества мы исследовали в первую очередь те произведения, которые вызвали яркие литературные дискуссии. Так, среди ранних произведений Битова 1960-1970-х годов наиболее известны широкому читателю рассказы «Автобус», «Большой шар», «Но-га», «Бездельник», «Пенелопа», однако самые показательные литературные дискуссии — об особенностях авторской позиции, о проблеме героического — были связаны с повестями «Такое долгое детство», «Путешествие к другу детства» и др., поэтому нам пришлось уделить им особое внимание.

Во вторую очередь нас интересовали те произведения, которые были мало затронуты вниманием критики и литературоведения, но анализ которых мог разрешить спорные ситуации в критических дискуссиях, прояснить некоторые тенденции в творчестве Битова (это повесть «Фотография Пушкина», роман «Преподаватель симметрии» и др. произведения, нетипичные для битовской творческой манеры).

Нами мало исследована эссеистика зрелого Битова, однако это диктуется непосредственно темой нашей работы: нехудожественные произведения не входили в сферу интересов критики, отзывавшейся на творчество Битова, поэтому мы не могли подробно их анализировать.

Временные рамки, которыми ограничивается наше исследование, — с 1960 г. (время первой битовской публикации) по 2008 г. (дата выхода в свет последнего на сегодняшний день романа Битова «Преподаватель симметрии»).

Рабочая гипотеза. По нашему мнению, между поздней советской и современной критикой существует мало изученная, но глубокая преемственность.

На общую оценку творчества и «образа автора» данного писателя серьезно повлияли ранние трактовки его произведений критиками 1960-1970-х годов. Уже тогда основные претензии к Битову выдвигались в связи с отсутствием в его произведениях четко обозначенной авторской позиции. В советские годы писатель воздерживался от высказываний на политические темы, не был ни диссидентом, ни официозным деятелем15. Позднее, уже после распада Советского Союза представители русской эмиграции напоминали Битову о его конформизме16, молодой российский критик И. Кузнецова писала о зависимости писателя от мнения окружающих17.

Подобные высказывания во многом основаны на представлении об автобиографичности битовских «неопределившихся» героев, вопрос о которой требует особого рассмотрения.

В то же время битовское стремление оставаться «неопределившимся» автором, примирять противоположности свидетельствует о том, что писателю близко постмодернистское положение о снятии бинарных оппозиций.

Эмпирическую базу нашего исследования составили художественные произведения А. Битова 1960-2000-х годов; литературно-критические статьи, опубликованные в этот период в российской и русской зарубежной прессе, большой массив интервью с писателем, а также наше собственное интервью с А. Битовым, проясняющее некоторые положения нашей работы.

Теоретико-методологической базой диссертации послужили:

1. Исследования истории российской критики XX века в работах Ю.Г. Буртина, С.И. Чупринина, В.В. Прозорова, М.М. Голубкова, С.И. Кормилова, Б. Менцель.

2. Исследования, посвященные творчеству А. Битова: работы Н.П. Богдановой, И.Н. Сухих, Т.Г. Шеметовой и др.

3. Работы в области теории автора М.М. Бахтина, В.В. Виноградова, JI. Гинзбург, Б.О. Кормана, Б.А. Успенского, Н.К. Бонецкой.

15 См.: Лобастое С. «Я не был ни советским, ни антисоветским писателем»,— утверждает Андрей Битов // Итоги. 2004. 15 июня.

16 Кузнецова Н. Извините за точность. На полях мемуарных очерков Андрея Битова // Рус. мысль = La pensee russe. Париж, 1994. 8-14 дек. № 4056. С. 16. См. также: Войнович В. Автопортрет: Роман моей жизни. М.: Эксмо, 2010. С. 724, 785-788.

17 Кузнег{ова И. Андрей Битов: Серебряная ложка в птичьем гнезде // Знамя. 1998. № 2. С. 208.

4. Статьи и монографии российских теоретиков и историков постмодернизма: М.Н. Липовецкого, И.П. Ильина, М.Н. Эпштейна, Н.Б. Маньковской, М.Ю. Берга.

Цель исследования — систематизировать и проанализировать литературно-критические работы российских и русских зарубежных критиков, посвященные творчеству А. Битова, а также охарактеризовать «образ автора», представленный в этих критических публикациях.

Задачи исследования: проследить зависимость раннего творчества А. Битова от цензурных установок советской печати; опровергнуть претензии официозной советской критики к А. Битову, выявив соотношение автора и героя в ранней прозе писателя; проследить черты методологической инерции и отметить новые способы критического анализа в печатных выступлениях периода «перестройки», посвященных творчеству А. Битова; изучить философские мотивы, проявившиеся в романе А. Битова «Оглашенные» и цикле «Преподаватель симметрии», и соотнести их с требованиями критики, предъявлявшимися к более ранним произведениям писателя; проследить ход критической дискуссии о принадлежности А. Битова к постмодернизму как литературному направлению; соизмерить соотношение постмодернистских и традиционных приемов в зрелом творчестве Битова (романы «Пушкинский дом», «Преподаватель симметрии») и в его литературно-критических эссе; выявить основные черты творческой стратегии критиков-постмодернистов и соотнести их с приемами, использовавшимися А. Битовым в художественном творчестве и литературном поведении; сделать вывод о степени влияния литературно-критической среды на творчество писателя.

Положения, выносимые на защиту:

В начале 1960-х годов А. Битов сознательно снизил остроту социальной проблематики и степень новаторства своей прозы, чтобы добиться ее публикации.

С эстетической точки зрения необоснованными представляются претензии к автору официозных советских критиков по поводу отсутствия нравственных оценок в его ранних опубликованных рассказах: эти произведения относятся к «лирической прозе», которая не подразумевает диалога автора и героя (по М.М. Бахтину) и авторских оценок поведения «неопределившихся» героев.

В творчестве Битова можно выделить два типа героев, которые не различала советская критика, равно порицавшая тех и других. Эти два типа — действующие инстинктивно, прислушивающиеся к своему подсознанию персонажи ранних рассказов писателя («Бездельник», «Фиг» и др.) и потерявшие связь со своим подсознанием, не осмысляющие своих истинных желаний герои романов «Пушкинский дом», «Улетающий Монахов». Исходя из важности самоопределения личности в системе ценностей А. Битова, можно сделать вывод о большей его симпатии к первому типу героев. Лишь в позднем своем романе «Оглашенные» (глава «Ожидание обезьян») Битов показал расщепление личности автора-повествователя на сознательную часть («я») и подсознательную («он»), подчеркнув конфликт этих двух составляющих личности, но и невозможность существования одной из них без другой. Таким образом, советская консервативная критика, отрицавшая значение «битовского» инстинктивного героя, была изначально тенденциозно настроена по отношению к «лирической» прозе 1960-х годов.

В период «перестройки», когда главной темой дискуссий в критике оказалась антисталинская, роман «Пушкинский дом», проблематика которого была гораздо шире, остался недооценен отечественными интерпретаторами.

Философские мотивы зрелого творчества Битова (роман «Оглашенные», цикл «Преподаватель симметрии») отчасти объясняют дисгармоничность мироощущения ранних героев писателя, отмеченную еще критиками 1960-х годов: человек, по мнению Битова, несовершенен без присутствия в его жизни бога. На наш взгляд, критики-постмодернисты ввели в литературную полемику элемент игры, которого в ней не хватало в советский период. В своем творчестве А. Битов использовал многие близкие им методы, однако в дискуссии о постмодернизме писатель не принял сторону критиков-экспериментаторов. Вводя в свои тексты постмодернистские художественные приемы (цитатность, фрагментарность, черты гипертекста в композиции), Битов всегда уравновешивал их более традиционными.

Структура работы определяется избранными проблемами, а также хронологией творчества Битова и посвященных ему критических выступлений. Исходя из темы диссертации, мы почти не могли обсуждать судьбу произведений писателя до их публикации. Так, в главе I «Соотношение автора и героя в прозе А. Битова 1960—1970-х годов: взгляд критики» мы не имели возможности обсудить целое романа «Пушкинский дом», который писался в 1964-1971 гг., но публиковался в изучаемый нами период лишь разрозненно, по частям.

В главе II «Критика 1980-1990-х годов: методологическая инерция и новые принципы критического анализа» идет речь о первых отзывах на два романа А. Битова — «Пушкинский дом» и «Оглашенные».

В главе III «Дискуссия в критике 1990-2000-х годов о принадлежности творчества А. Битова к постмодернизму» мы вновь должны возвратиться к центральному роману писателя, поскольку отзывы критиков-постмодернистов на «Пушкинский дом» появились на несколько лет позже опубликования романа (первая публикация на родине — 1987 г.), в 1990-е годы. Такое промедление со стороны критиков было обусловлено постепенным формированием теории русского постмодернизма.

Научно-практическая значимость исследования определяется возможностью использовать материалы и выводы диссертации в учебных курсах по истории литературы и критики второй половины XX в. Основные положения диссертации также могут быть интересны литературным критикам, работающим в сфере современной словесности.

Апробация работы. Выводы нашего исследования были опубликованы в ряде научных статей, обсуждались на международных научных конференциях «Ломоносов», а также на заседаниях кафедры литературно-художественной критики и публицистики факультета журналистики Московского государственного университета им. М.В. Ломоносова.

Основные положения диссертации отражены в следующих научных публикациях:

1. Кормилова М.С. Мнимая вариативность (А. Битов и его критики) // Вестник Московского университета. Сер. 10. Журналистика. 2009. № 3. С. 193-209. 1 п.л.

2. Кормилова М.С. Критика периода «перестройки» о романе А. Битова «Пушкинский дом»: методологическая инерция и новые принципы критического анализа // Вестник Московского университета. Сер. 10. Журналистика. 2009. № 6. С. 169-185. 1 п.л.

3. Кормилова М.С. Мнимая вариативность в романе А. Битова «Пушкинский дом» и ее обсуждение в критике // Материалы докладов XVI Международной конференции студентов, аспирантов и молодых ученых «Ломоносов» / Отв. ред. И.А. Алешковский, П.Н. Костылев, А.И. Андреев. М.: Издательство МГУ, 2009. 0,2 п.л.

4. Кормилова М.С. Соотношение автора и героя в «лирической» прозе А. Битова 1960-1970-х годов: взгляд критики // Материалы Международного молодежного научного форума «Ломоносов-2010» / Отв. ред. И.А. Алешковский, П.Н. Костылев, А.И. Андреев, А.В. Андриянов. М.: МАКС Пресс, 2010. 0,2 п.л.

Общий объем авторских публикаций по теме исследования —

2, 4 п.л.

Заключение научной работыдиссертация на тему "Творчество А. Битова в оценке российской и русской зарубежной критики"

Выводы. Проанализировав творческую стратегию критиков-постмодернистов, мы выделили характерные для нее черты и приемы, такие как: мистификация, игра с фактами, абсолютизация значения отдельно взятого образа, субъективность восприятия художественных текстов. А. Битов в своем творчестве часто пользуется весьма схожими методами. Однако, как мы видим, для всех периодов битовского творчества характерно осторожное обращение с постмодернистскими художественными и философскими принципами.

На наш взгляд, такая осторожность была вызвана не только мировоззренческими установками автора, но и отчасти — текущей литературной ситуацией: острота полемики, использование российскими критиками-постмодернистами «запрещенных» приемов в дискуссиях и предвзятое отношение к ним литераторов битовского поколения отдалили писателя от достаточно близкого ему литературного направления.

Между тем, как нам кажется, постмодернисты вернули в российскую критику элемент игры и ту артистичность, которой в ней весьма недоставало в советский период.

ЗАКЛЮЧЕНИЕ

Целью нашей работы был анализ российской и русской зарубежной критики, отзывавшейся на творчество А. Битова 1960-2008-х годов, а также выявление «образа автора», созданного в этих публикациях. Обобщая содержание диссертации, мы должны прийти к пониманию этого образа.

Образ автора — это образ, складывающийся или созданный из основных черт творчества поэта. Он воплощает в себе и отражает в себе иногда также и элементы художественно преображенной его биографии»297,— писал в специальном исследовании, посвященном этой проблеме, В.В. Виноградов. Оценки критики (особенно политически или эстетически ангажированной) часто совмещают именно биографический подход (включающий рассмотрение гражданской позиции автора) с анализом художественных текстов.

Таким образом, в наши задачи входило проанализировать позиции критиков и во многих случаях дополнить их оценки более глубоким, литературоведческим взглядом, чтобы разделить «образ автора», созданный разными критиками, и тот, каким сегодня видим его мы.

В главе I «Соотношение автора и героя в прозе А. Битова 1960-1970-х годов: взгляд критики» мы проследили процесс вхождения молодого писателя в литературу и сделали вывод о том, что он сознательно снизил остроту социальной проблематики своей прозы и отказался от некоторых новаторских приемов, чтобы добиться опубликования своих рассказов. Лишь в 1996 г. Битов опубликовал «Первую книгу автора», содержащую новаторские тексты 1958—1962 гг., писавшиеся параллельно с повестями и рассказами, напечатанными в 1960-е годы.

297 Виноградов В. В. Проблема образа автора в художественной литературе // Виноградов В.В. О теории художественной речи. М.: Высшая школа, 1971. С. 113.

В центре первых опубликованных произведений автора оказался неопределившийся, не имеющий четких жизненных ориентиров герой, позднее ставший известным как «битовский». Отсутствие авторских выводов относительно моральной состоятельности этого героя должно было в некоторой степени защитить писателя от цензурных и критических нападок. Однако, обеспечив публикацию битовских текстов, эта черта его поэтики все же спровоцировала бурные дискуссии в советской печати. В рамках этих дискуссий российскими критиками 1960-х годов не были учтены особенности «лирической прозы» Битова, которая не подразумевает «диалога» (по М.М. Бахтину), дистанции между автором и героем, не дает автору возможности выносить оценки действиям своих героев. Возрастная и мировоззренческая близость автора к своим героям дала критикам основания говорить лишь об автобиографичности его прозы. В связи с этим в критике встал вопрос о классификации битовских героев и об отношении к ним автора. > '

Как нам представляется, в творчестве писателя присутствуют два основных типа героев: ведомые своим подсознанием герои ранних рассказов («Фиг», «Бездельник», «Жены нет дома») и потерявшие связь со своим внутренним «я», со своими истинными желаниями герои романов «Пушкинский дом», «Улетающий Монахов».

В своем центральном романе «Пушкинский дом» Битов окончательно перестал руководствоваться цензурными установками советской литературы. В 1970-е годы он публиковал части романа по отдельности, пытаясь обойти нормы советской печати. В этот период он дистанцировался от текущей литературной ситуации, активно прибегал к приему мистификации (статья «Три "пророка"», роман «Преподаватель симметрии»). Битов, не принадлежавший ни к сообществу диссидентов, ни к группе официозных литературных деятелей, выбрал характерный для него путь развития: в одиночку противостоял полярно противоположным точкам зрения.

Глава II нашей работы «Критика 1980-1990-х годов: методологическая инерция и новые принципы критического анализа» посвящена анализу печатных выступлений, связанных с двумя романами А. Битова: «Пушкинский дом» и «Оглашенные». В этой главе мы приходим к выводу, что критика периода «перестройки», увлеченная историческим прочтением «задержанных» произведений, недооценила идейное и эстетическое новаторство романа «Пушкинский дом».

В зрелых романах Битова происходит расширение проблематики, ставятся философские вопросы, аналитический ум автора более не сосредоточен на психологических проблемах одной личности. В то же время такое углубление идейной составляющей битовского творчества проясняет проблему соотношения автора и героя, которая ставилась еще в критике 1960-х годов. В романе «Оглашенные» (глава «Ожидание обезьян») личность автора-повествователя расщепляется на две составляющих: сознательную («я») и подсознательную («он»), каждая из которых не может полноценно существовать в отрыве от другой. Таким образом, в зрелом творчестве автор в некоторой степени примиряется и с чрезмерно рассудочными, и с излишне «инстинктивными» героями своих более ранних произведений.

Роман «Оглашенные» проясняет и философские установки А. Битова, которые не могли раскрыться ранее, в условиях советской цензуры. Любовь в раннем творчестве писателя не дает человеку гармонии, поскольку это всего лишь отношения с иным человеком, а личность, по А. Битову, несовершенна без присутствия в ее сознании бога.

В главе III «Дискуссия в критике 1990-2000-х годов о принадлежности творчества А. Битова к постмодернизму», проанализировав постмодернистские приемы в текстах Битова и творческие стратегии i ) критиков-постмодернистов, мы пришли к выводу о близости писателю эстетических принципов этого направления, которая им, однако не была признана из-за напряженной литературной полемики в печати 1990-х годов и негативного отношения битовского поколения к писателям и критикам-постмодернистам. В этот период, как и в 1960-е годы, писатель, на наш взгляд, оказался зависим от оценок некоторых эстетических явлений российской литературной средой.

Анализируя соотношение традиционных и постмодернистских приемов, мы убедились в том, что новаторские ходы всегда используются Битовым осторожно или сочетаются с более традиционными эстетическими принципами. Так, вводя в композицию романа «Пушкинский дом» элементы сюжетной вариативности и нелинейности, автор не реализует всех ее возможностей и не предоставляет своему герою принципиально различных возможностей развития своей судьбы. Во взаимоотношениях автора и героя романа реализуется тот же принцип: автор заявляет о своем намерении передать герою право написать комментарии к роману — но отказывается от этого намерения и т.п.

Используя наиболее радикальные постмодернистские приемы, А. Битов также вводит маски подставных авторов: Левы Одоевцева — автора статьи «Три "пророка"», Тайрд-Боффина в романе «Преподаватель симметрии».

Итак, нам представляется, что при всей постулируемой независимости А. Битова от литературных и политических группировок литературная среда в некоторые периоды влияла на его творческую стратегию.

По нашему мнению, между поздней советской и современной критикой, посвященной творчеству Битова, существует мало изученная, но глубокая преемственность. На восприятие «образа автора», сложившегося в критике

2000-х годов, в гораздо большей степени, чем в ситуации с осмыслением наследия других писателей XX в., повлияли те оценки, которые были даны «лирической прозе» Битова еще в 1960-е годы. Это обусловлено рядом факторов: близостью «неопределившегося» героя к автору; сходством черт битовских героев на протяжении всего его творчества; мировоззренческими установками писателя, старающегося примирить крайности и «бинарные оппозиции» (что было расценено критикой, опять же, как мировоззренческая «неопределенность»); популярностью в 1990-2000-е годы жанра обзорной статьи, в которой подводится итог всего творчества Битова, сближается его ранняя и поздняя проза.

Образ автора», сложившийся в критике о Битове, двойственен. С одной стороны, в выступлениях некоторых критиков это образ конформиста, зависимого от мнения литературной среды и от своего окружения (уже в 2009 г. широкую волну выступлений в Интернет-СМИ вызвала неожиданно благосклонная позиция А. Битова по отношению к премьер-министру Российской Федерации В.В. Путину298).

С другой стороны, особая «незапрограмированность» мышления этого писателя, переоценка им моральных ценностей, отказ от традиционных философских оппозиций приближают этого автора к постмодернизму как литературному направлению и в любом случае обеспечивают своеобразие его творчества.

298 См., например: Лимонов Э. Писатели и Путин // Polit online. 2009. 8 окт. Режим доступа: http://www.politonline.ru/alternative/1583.html — Загл. с экрана.

Список научной литературыКормилова, Мария Сергеевна, диссертация по теме "Журналистика"

1. Битов А. Воскресный день. М.: Советская Россия, 1980. 448 с.

2. Битов А. Воспоминание о Пушкине. М.: Изд-во Ольги Морозовой, 2005. 255 с.

3. Битов А. Дни человека. М.: Молодая гвардия, 1976. 352 с.

4. Битов А. Империя в четырех измерениях. М.: Фортуна-лимитед, 2002. 784 с.

5. Битов А. Неизбежность ненаписанного: Годовые кольца, 1956- 1998 — 1937. М.: Вагриус, 1999. 589 с.

6. Битов А. Обоснованная ревность. М.: Панорама, 1998. 494 с.

7. Битов А. Оглашенные. СПб.: Изд-во Ивана Лимбаха, 1995. 557 с.

8. Битов А. Первая книга автора. СПб.: Изд-во Ивана Лимбаха, 1996. 125 с.

9. Битов А. Преподаватель симметрии. М.: Фортуна Эл, 2008. 408 с.

10. Битов А. Путешествие к другу детства. Л.: Детская литература, 1968. 160 с.

11. Битов А. Пушкинский дом. СПб.: Изд-во Ивана Лимбаха, 1999. 560 с.

12. Битов А. Собрание сочинений: В 3 т. М.: Молодая гвардия, 1991.

13. Битов А. Статьи из романа. М.: Советский писатель, 1986. 320 с.

14. Битов А. Такое долгое детство. М.-Л.: Советский писатель, 1965. 206 с.1. Интервью с А. Битовым

15. Амурский В.И. Бродский на расстоянии памяти // Амурский В.И. Запечатленные голоса: Парижские беседы с рус. писателями и поэтами. М.:МИК, 1998. С. 50-54.

16. Амурский В.И. Прорастание слова // Амурский В.И. Запечатленные голоса: Парижские беседы с русскими писателями и поэтами. М.: МИК, 1998. С. 37-49.

17. Андрей Битов: «Всех, кто жив, можно считать конформистами» // Известия. 2007. 30 мая. С. 14.

18. Битов А., Эпштейн М. Беседа о постмодернизме // Слово=\¥огс1. New York. 1996. № 19. С. 72-79.

19. Бойков В.В. Текст, в котором все живое: Интервью с Андреем Битовым // Филологические записки. Воронеж, 2003. Вып. 20. С. 39-43.

20. Варкан Е. Андрей Битов: «Вертикаль вбивают нам в задницу, я не разбираюсь кто, но любым способом» // Независимая газета. 2002. 23 янв. С. 6.

21. Галина М. Андрей Битов: «Я справлял тризну по нашему поколению» // Литературная газета. 1998. № 43. С. 12.

22. Зартайская Ю. Андрей Битов: «Ятакой один.» // Фонтанка. 2008. 29 окт. Режим доступа: http://www.fontanka.ru/2008/10/29/087/ — Загл. с экрана.

23. Знатнов А. Конфликты и контакты. Беседа с Андреем Битовым // В мире книг. 1987. №Ц. с. 75-77.

24. Кузнецов А. Андрей Битов. Изобретение каменного топора // Вопросы литературы. 1998. Вып. 1. С. 281-297.

25. Лобастов С. «Я не был ни советским, ни антисоветским писателем»,— утверждает Андрей Битов // Итоги. 2004. 15 июня. С. 56-58.

26. Лысенко А. Андрей Битов: «Митьки на границе времени и пространства» // Огонёк. 1997. 21 апр. С. 39-42.

27. Николаева О., Николаев А. Андрей Битов: «Мировой нуль отсчета времени» // Время-MN. 2000. 29 дек. С. 6.

28. Пайкова Л. Андрей Битов. Благодать безвременья // Искусство кино. 2001. №5. С. 73-81.

29. Панн Л. Андрей Битов: «Есть историческое время, через которое не перепрыгнешь» // Литературная газета. 1996. № 11. С. 5.

30. Поздняев М. Андрей Битов: «Общество состоит из каждого» // Новые известия. 2004. 13 апр. С. 1, 7.

31. Попадание в резонанс. Беседа с Андреем Битовым // Континент. 2002. № 113. С. 388-396.

32. Ришина И. Андрей Битов. Разные дни человека // Литературная газета. 1987. 22 июля. №30. С. 6.

33. Сид И. Андрей Битов: «XXI век уже наступил» // Литературная газета. 1996. №51. С. 5.

34. Сотников В. Андрей Битов: «Текст — это расширительное, а не суженное к буквам понятие» // Книжное обозрение. 2000. № 7. С. 6-7.

35. Сто букв для ста писателей: Монолог Андрея Битова, записанный Игорем Шевелевым // Нева. 2002. № 7. С. 170-187.

36. Тасбулатова Д. Андрей Битов: «Я — непрофессиональный писатель» // Известия. 2000. 7 июня. С. 11.

37. Фомина А. Послесловие: Разговор с книгоиздателем // Битов А.Г. Дачная местность. Дубль. СПб., 1999. С. 91-97.

38. Шевелёв И. Андрей Битов: «Это пошлость знать подробности о человеке, а не то, что он делает» // Московские новости. 2007. 25 мая. № 20. С. 4445.

39. Шкловский Евг. В поисках реальности // Литературное обозрение. 1988. № 5. С. 32-38.

40. Шкловский Евг. Связан фамильно // Искусство Ленинграда. 1990. № 2. С. 3-12.

41. Яковлева Е. Андрей Битов: «Разновидностей человека нету» // Известия. 2002. 16 нояб. С. 10.

42. Мемуарные свидетельства об А. Битове и художественные произведения, в которых А. Битов выведен как литературный герой

43. Войнович В. Автопортрет: Роман моей жизни. М.: Эксмо, 2010. 880 с.

44. Волкова М., Довлатов С. Не только Бродский. М.: РИК «Культура», 1992. 112 с.

45. Новиков Вл. Роман с языком. Три эссе. М.: Аграф, 2001. 315 с.

46. Критические и журналистские отзывы на произведения А. Битова в российской и русской зарубежной печати

47. Аверин Б. Исповедь А.Г. Битова в трех частях // Битов А. Оглашенные. СПб.: Изд-во Ивана Лимбаха, 1995. С. 449^155.

48. Аверин Б. История моего современника А.Г. Битова // Звезда. 1996. № 1. С. 192-197.

49. Акимов В.М. Мир в капле рассказа. Заметки о рассказе в ленинградских журналах // Аврора. 1975. № 4. С. 59-62.

50. Алешковский Ю. Головоломка // Литературоведение как литература: Сб. ст. в честь С.Г. Бочарова. М., 2004. С. 451^162.5)