автореферат диссертации по филологии, специальность ВАК РФ 10.02.04
диссертация на тему: Прагмалингвистический аспект категории социального статуса в немецкоязычном тексте

Полный текст автореферата диссертации по теме "Прагмалингвистический аспект категории социального статуса в немецкоязычном тексте"

На правах рукописи

М

Быганова Елена Анатольевна

ПРАГМАЛИНГВИСТИЧЕСКИЙ АСПЕКТ КАТЕГОРИИ СОЦИАЛЬНОГО СТАТУСА В НЕМЕЦКОЯЗЫЧНОМ ТЕКСТЕ

Специальность 10.02.04 - Германские языки

А втореферат

диссертации на соискание ученой степени кандидата филологических наук

□0349172Э

Москва - 2010

003491729

Работа выполнена на кафедре грамматики и истории немецкого языка факультета немецкого языка Государственного образовательного учреждения высшего профессионального образования «Московский государственный лингвистический университет»

Научный руководитель: доктор филологических наук, профессор

Ноздрина Людмила Александровна

Официальные оппоненты: доктор филологических наук, профессор

Радченко Олег Анатольевич

кандидат филологических наук, профессор Бубнова Мария Степановна

Ведущая организация: ГОУ ВПО «Рязанский государственный

университет им. С. А. Есенина»

Защита диссертации состоится «1» марта 2010 года в 11.00 часов на заседании диссертационного совета Д 212.135.01 при ГОУ ВПО МГЛУ (119034, Москва, ул. Остоженка, 38).

С диссертацией можно ознакомиться в диссертационном читальном зале библиотеки ГОУ ВПО МГЛУ.

Автореферат разослан «*£/» января 2010 года.

Ученый секретарь диссертационного совета

Е. И. Карпенко

В свете антропоцентрического подхода к исследованию языка акцент смещается на человека говорящего как на центральный концепт, определяющий изучение научных объектов. В этой связи когнитивно-дискурсивная парадигма представляет наиболее полный спектр принципов и методов для изучения всех языковых явлений.

Когнитивно-дискурсивный подход предполагает учет ряда параметров: среды осуществления акта коммуникации, текста как его результата (продукта), характеристик адресата, адресанта и их целей. Источником материала становится живая коммуникация, в исследовании которой важную роль играет прагматический фактор, реализуемый в речи говорящего посредством определенных коммуникативных (речевых) стратегий и тактик.

Диссертация посвящена исследованию прагмалингвистического аспекта понятия «социальный статус» на материале современного немецкого языка. Различные аспекты изучения социального статуса неоднократно становились объектами исследования социологии, социолингвистики, лингвосемантики и т.д., так как социальный статус представляет собой важную часть универсального концепта «Человек», в лингвистике - концепта «человек говорящий» с точки зрения деятельностно-антропологического подхода.

Актуальность диссертации заключается в соответствии ее темы основному направлению современных лингвистических исследований -антропоцентрическому подходу к описанию базового концепта «человек». Разрабатываемая в диссертации с позиций прагмалингвистики категория социального статуса выступает в качестве одной из основных составляющих данного концепта, а учет языковых особенностей текста и параметров, сопровождающих акт коммуникации, позволяет говорить о дискурсивном подходе к изучаемому явлению.

Научная новизна диссертации обеспечивается тем, что в ней впервые предпринят анализ языковых средств выражения категории социального статуса в речи «человека говорящего» на материале современного немецкого

языка, впервые разработан подход к их анализу с позиций теории грамматико-лексического поля, впервые исследуются грамматические средства выражения данной категории в их взаимодействии с лексическими и невербальными средствами и с опорой на стратегии поведения говорящего.

Теоретическая значимость исследования состоит в том, что оно вносит вклад в разработку концепта «человек» как составляющей концептосферы носителей немецкого языка, в раскрытие новых возможностей применения теории поля в современных лингвистических исследованиях, в расширение списка потенциальных возможностей лексических, грамматических и фонетических средств и явлений при оформлении текста, продуцируемого человеком говорящим.

Практическая значимость исследования заключается в возможности использования его материалов и результатов в курсах грамматики текста, стилистической грамматики, прагмалингвистики, социолингвистики, на семинарах и при проведении исследований по данной тематике.

Методологической базой для исследования послужили: теория грамматико-лексического поля (Е. В. Гулыга, Е. И. Шендельс), теория социального статуса как лингвистической категории (В. И. Карасик), теория дискурса (Т. А. Ван Дейк).

Объектом исследования в данной работе является социальный статус говорящего с позиций прагмалингвистики. Рассматриваются такие характеристики, как: профессия, возраст, положение в обществе, должность, тендерный фактор.

Предмет исследования составляют стратегии и тактики, используемые говорящим с определенным статусом для достижения своей прагматической цели, и языковые и неязыковые (невербальные) средства.

Цель диссертационного исследования заключается в анализе и изучении языковых средств выражения социального статуса в немецкоязычном тексте с точки зрения прагмалингвистики.

Задачами исследования являются:

1) выявление характеристик социального статуса как категории;

2) определение места прагмалингвистического потенциала социального статуса;

3) установление соотношения социального статуса со смежными понятиями;

4) определение коммуникативных стратегий и тактик, способствующих языковому выражению социального статуса;

5) изучение социального статуса как фрагмента глобальной категории «человек говорящий» в современном языкознании, в немецком культурном пространстве;

6) исследование языкового оформления социального статуса через коммуникативные стратегии и тактики, используемые говорящим, на материале разговорной речи в художественной литературе.

7) исследование невербальных компонентов выражения социального статуса;

Цели и задачи работы обусловили применение комплексной методики исследования, охватывающей метод функционально-коммуникативного анализа, метод интерпретации, контекстологический анализ материала.

На защиту выносятся следующие положения:

1. Социальный статус, представляющий собой одну из основных характеристик человека, реализует себя в речи говорящего через ряд вербальных средств, при отборе которых важную роль играет прагмалингвистический аспект.

2. Реализация социального статуса происходит через определенные стратегии и тактики, выбираемые «человеком говорящим» в зависимости от ситуации и под влиянием особенностей культурного пространства. Они могут быть отобраны и описаны с позиций лингвистики с опорой на полевой принцип.

3. При изучении языкового аспекта выражения социального статуса необходим учет характеристик участников коммуникативного акта с точки зрения равенства/неравенства их социальных статусов.

4. Анализ языкового выражения социального статуса диктует необходимость различать понятия «социальный статус» и «социальная роль».

5. Полное описание средств выражения социального статуса предполагает учет невербальных компонентов.

Основная гипотеза исследования заключается в том, что социальный статус с точки зрения прагмалингвистики находит свое выражение в речи и проявляется через набор стратегий. Языковой аспект стратегий может быть описан с опорой на понятие «грамматико-лексическое поле», дополненное невербальными средствами их оформления.

Достоверность полученных результатов и обоснованность сделанных выводов обеспечивается объемом исследованного материала и комплексной методикой его анализа, а также исследованием обширного теоретического материала по данной проблематике.

В качестве языкового материала исследована прямая речь в художественной литературе (проза, драма) на материале современных немецких (D. Schwanitz, U. Tellkamp, Ch. Wolf, H. Lind, D. Kehlmann, B. Schlink, J. Frank, T. Dom, U. Timm, G. Tabori, T. Jaud), австрийских (P. Turrini), швейцарских (M. Suter) авторов, а также транскрипции телефонных разговоров (Ruth В.-A. Gesprochenes Standarddeutsch: Telefondialoge.).

Апробация работы. Основные положения диссертации и результаты исследования обсуждены на заседаниях кафедры грамматики и истории немецкого языка Московского государственного лингвистического университета и представлены в ряде научных статей по теме.

Структура диссертации: диссертация состоит из введения, трех глав, заключения и библиографии.

Содержание работы

Во введении обосновывается выбор темы диссертационного исследования, ее актуальность, научная новизна, теоретическая значимость и практическая значимость, сформулированы цели, задачи, определены материал и методы исследования.

В первой главе («Социальный статус с позиций прагмалингвистики») при рассмотрении различных подходов к изучению социального статуса определяется понимание его как категории социолингвистики, лингвосемантики, прагмалингвистики, а также соотношение социального статуса со смежными понятиями, выявляются коммуникативные стратегии и тактики языкового выражения социального статуса.

Как категория социальный статус объединяет понятийные системы социолингвистики и лингвистической семантики на базе прагматики. В этом состоит прагмалингвистический аспект изучения социального статуса человека (Карасик В.И. 2002: 6).

Наиболее полное описание социальный статус получает в социолингвистике, так как он является центральным концептом, взаимосвязанным с другими концептами, и одной из основных категорий социолингвистики, рассматриваемых с точки зрения индикации и оценки социального статуса. Как прагмалингвистическая категория социальный статус проявляется в речевых актах, сферах общения и речевых жанрах, способах воздействия и характеристиках модуса высказывания, а также прагматических значениях языковых единиц.

В данной работе рассматривается прагматнгвистический аспект социального статуса, который находит выражение на различных языковых уровнях: фонетическом, грамматическом, лексическом. При этом под прагмалингвистикой понимается совокупность теорий и концепций, относящихся к речи, реальному общению, в которых важная роль отводится целостному смыслу единиц, выводимых как из значения, так и из ситуации общения.

Отсутствие единого чёткого определения понятия «социальный статус» часто приводит к смешению этого понятия с другими, близкими ему. Например, в работах немецких исследователей понятие социального статуса рассматриваемое, в основном, с позиций социолингвистики, часто связывают с понятием престижа (иногда они выступают как синонимы). В данном исследовании социальный статус рассматривается как соотносительная позиция индивида, определяемая социальными признаками (экономическое положение, профессия, квалификация, образование и т.д.), природными признаками (пол, возраст и т.д.), а также престижем и местом в структуре власти. Социальный статус включает также совокупность прав и обязанностей у индивида, связанную с выполнением им определенной социальной роли. Под ролью же понимается ожидаемое поведение, которое мы ассоциируем с определенным статусом.

В целях достижения той или иной цели говорящий выбирает ту или иную речевую (коммуникативную) стратегию и тактики. При этом социальный статус говорящего нередко отражается на этом выборе. Стратегия представляет собой «совокупность речевых действий, направленных на решение общей коммуникативной задачи говорящего» (Иссерс О.С. 2006: 109-110), а речевая тактика - одно или несколько действий, способствующих реализации стратегии.

Вторая глава («Социальный статус как составляющая концепта «человек») посвящена исследованию социального статуса как составляющей концепта «человек», в котором определяется «человек говорящий» и его социальный статус в немецком культурном пространстве, а также его функционирование в различных формах речи (монологе, диалоге, полилоге).

Учитывая тот факт, что в современных исследованиях различается несколько подходов к концепту (лингвистический, культурологический, психолингвистический и др.), мы ограничиваем свое исследование лингвистическим подходом и понимаем под концептом представление о фрагменте мира или части такого фрагмента с многосложной структурой,

которая выражается разными группами признаков, реализуемых различными языковыми способами и средствами. Раскрытие темы «человека говорящего» в немецком культурном пространстве позволяет объяснить особенности речи говорящего - носителя немецкоязычной культуры - с точки зрения его социального статуса. Так, для «человека говорящего», в немецком культурном пространстве важны концепты: Ordnung, Pünktlichkeit, Disziplin, Verantwortung, Arbeit. Данные концепты находят отражение в речи людей с разными социальными статусами.

В языке социальный статус «человека говорящего» в немецком культурном пространстве выражается как в общих языковых признаках, типичных для многих языков, так и специфичных, то есть характерных только для немецкоговорящей общности. Так, к общим признакам относятся следующие языковые средства: на фонетическом уровне - вежливая, категоричная, «просящая» интонации; на лексическом уровне - обращения: титулы, звания, профессиональная лексика, слэнг, жаргон и др.; на грамматическом уровне - разновидности императивной модальности, вводные конструкции и др. К специфичным признакам относятся: на фонетическом уровне - произношение, характерное для определенного диалекта; на лексическом - обязательное указание титулов, званий, должности при обращении (Herr Doktor Professor); лексика, характерная для определенного диалекта (Zwetschgen вместо Pflaumen); на грамматическом -употребление грамматических форм, конструкций, свойственных определенному диалекту (mir вместо mich).

В данном исследовании речевая деятельность «человека говорящего» рассмотрена на примере, в основном, диалогической речи, так как, во-первых, любая речь всегда обращена к кому-либо, во-вторых, именно структура диалога способствует наглядному анализу стратегий и тактик, выбранных говорящим с тем или иным социальным статусом.

В третьей главе («Языковое оформление социального статуса») представлено языковое и невербальное рассмотрение социального статуса с позиции прагматики.

Социальный статус говорящего может быть выражен невербальными компонентами. В реальной жизни это проявляется в одежде, манере поведения и т. д. В художественной прозе это находит отражение чаще всего в речи автора (например, глаголы, причастия, наречия), самих героев и т.п., в драматическом произведении - в декорациях, костюмах, действиях и т. д.

В основе исследования языкового материала лежат статусно-маркированные отношения между говорящими. При этом основными компонентами будут выступать: партнеры коммуникации, их стратегии, социальные роли и ситуация. В работе выделяется пять основных стратегий, наиболее ярко выражающих социальный статус говорящего: стратегия вежливости, стратегия (положительной) самопрезентации, конфронтации, кооперативности и имплицитности.

Анализ языкового материала показал, что говорящие с равным социальным статусом практически не ограничены в выборе средств и стратегий (тактик) в беседе между собой. Они могут открыто идти на конфликт или наоборот сблизиться. Чувство свободы в общении позволяет сократить дистанцию между коммуникантами и избежать некоторых специфичных ритуалов, форм обращения, предусмотренных этикетом:

„Ich heiße Hopfenmüller, Alice" sie sprach mit bayerisch-süddeutschem Akzent, da war der Name kein Wunder, „und ich bin hier die neue Assistentenvertreterin. FRAGENS MICH NET. Fragen Sie mich nicht, wieso. Ich bin neu in Hamburg. -1 WO AS NIX. <...> "

„Ich bin Bern Weskamp, der Ausschussvorsitzende. Sind Sie sicher, dass Sie in diesen Ausschuss gewählt worden sind? <...> Sie sind auch in den großen Disziplinarausschuss gewählt worden. <...> „Ich sehe, Sie sind Historikerin. Bei Schäfer? <...> Sehr schön, der ist vernünftig. Hören Sie zu: Wenn Sie in beiden Ausschüssen sind, werden Sie eine wichtige Figur. Natürlich sind Sie eine

Quotenfrau. Das macht nichts, Das macht nichts!" nahm er Protest vorweg. „Das macht Sie für andere unangreifbar. Natürlich macht es Sie zugleich zur Gefangenen der Feministinnen. Ich sag Ihnen, wie Sie damit zurechtkommen. Sie halten sich an die Partei der Vernunft, das sind Rolf Bauer und ich - mit Ihnen sind wir drei. Also die Hälfte des Ausschusses, und ich als Vorsitzender gebe den Ausschlag - und wir stützen dafür Ihre Fassade als Vertreterin der Feministinnen, ohne dass sie alles tun müssen, was die wollen. Sagen Sie jetzt nichts, aber wundern Sie sich nicht, dass wir Sie hemmungslos ins Vertrauen ziehen <...>

,, Mei, Sie san aber intrigant. Und so offen. Ja, ich schlag ein. " Zu Bernies Verblüffung stand sie auf und gab ihm schwungvoll die Hand <...> (SchwanitzD. 2005: 41).

Избирая стратегию кооперативности Берн Вескамп использует одновременно и стратегию положительной самопрезентации. Однако ведущей здесь будет именно стратегия кооперативности в целях привлечения на свою сторону, которая будет выражаться в тактике поощрения (Sehr schön, der ist vernünftig) с целью расположить к себе, тактике создания положительного образа адресанта (die Partei der Vernunft, das sind Rolf Bauer und ich), объяснения (разъяснения положения дела), тактике предложения (возможных совместных действий в дальнейшем), тактике имитации отступления (Sagen Sie jetzt nichts...) с целью успокоить собеседника и дать ему почувствовать, что у него есть свобода выбора. В результате Элис соглашается и пламенно (schwungvoll) пожимает Берну Вескампу руку, как другу или союзнику.

На языковом уровне стратегия кооперативности будет выражаться на лексическом уровне в повторе однокоренных слов „Vernunft", „vernünftig", которые имеют положительную оценку, когда речь заходит о деле; повтор фразы „Das macht nichts, das macht nichts!" для предотвращения протеста со стороны собеседника; слово „Gefangene" с негативной окраской связано с конкурирующей группой феминисток, что мгновенно характеризует их с нелучшей стороны, выражение „Ihre Fassade stützen", „halten Sie sich an..."

напоминают военную стратегию, что еще раз подчеркивает мысль о необходимости обороняться. На грамматическом уровне следует выделить многократный повтор местоимения „wir", характерного для стратегии кооперативности, для акцентирования совместной деятельности; превосходную степень прилагательного „am besten" для подчеркивания соучастия и своих лучших намерений по отношению к Элис, повелительное наклонение („Hören Sie zu", „Sagen Sie jetzt nicht") в целях привлечения внимания собеседника.

При неравенстве статусов большей свободой в поведении и выборе стратегий, тактик, языковых средств обладает человек с более высоким статусом. Говорящему с низким статусом приходится чаще подстраиваться под манеру ведения беседы, тему и т.д. Однако человек с низким статусом может повлиять на ход разговора и достигнуть своей цели, если выберет правильную (наиболее подходящую в данной ситуации) стратегию. Так, в следующем примере цель человека с низким статусом (Мартина) -устроиться на работу, для чего он применяет стратегию самопрезентации, выраженную в тактике коррекции модели мира собеседника (мы «свои») и тактике соблюдения правил «игры», навязанной собеседником с более высоким статусом. То есть Мартин при знакомстве с главным редактором Бюльхоффом использует диалект востока Рурской области, желая показать, что он из той же местности, что и работодатель, и в то же время, желая подыграть ему, зная, что Бюльхофф любит угадывать происхождение новичков по говору.

"Guten Abend, Herr Bülhoff ich freue mich ehrlich, dass Sie schon mal ein paar Sekunden Zeit für mich haben." Martin sprach diesen Satz im dick aufgetragenen Jargon des östlichen Ruhrgebiets. ICH FROI MICH EALICH. <...>

„Dortmund!" schrie Bülhoff in Ekstase und riss die Augen auf in freudiger Erwartung der Bestätigung.

„Fast genau", rief Martin, „Kamen, am Kamener Kreuz." Biilhoffs Ekstase steigerte sich nochmals.

„Was?" jubelte er, „Sie kommen aus Kamen?" Jetzt verfiel er selbst in breitestes Ruhrgebietlerisch. (Schwanitz D. 2005: 146)

Кроме того, Мартину приходится подыгрывать, используя невербальные средства общения:

Martin lachte jetzt pflichtschuldig mit. (Schwanitz D. 2005: 151) Martin musste grinsen. (Schwanitz D. 2005: 151)

В результате избранная коммуникативная стратегия и тактики говорящего позволили ему добиться цели. Таким образом, человек с низким статусом может косвенно повлиять на ход разговора.

Стратегия самопрезентации второго собеседника с высоким статусом -Бюльхоффа - не менее интересна, но мы только отметим, что главный редактор в разговоре с Мартином обращается к нему сначала на «ты» (du), как к хорошему знакомому, используя говор:

„Junge, setz dich <...> Ich bin nämlich auch von Kamen weg." Es klang wie WECH. „Da staunste. watt? Bei Bierkämper vonne Westfalenpost hab ich als junger Spunt angefangen. Da war ich noch auffe Penne. Bisse auch in Kamen auffe Penne gegangen? " (Schwanitz D. 2005: 146)

А когда речь заходит о работе, обращается на «Вы» (Sie): "So [...] jetzt wollen wir mal. [hr Freund Schröder hat mir erzählt" - Martin bemerkte, dass Bülhqff ihn wieder siezte -, dass Sie einen Job suchen. Und Sie haben schon mal beim Abendblatt gearbeitet." (Schwanitz D. 2005: 149)

Используя различные формы обращения и переходя от диалекта к литературному языку, собеседник подтверждает свой высокий статус. Потому что только говорящий с высоким статусом может себе позволить перейти в разговоре с малознакомым человеком от официального тона к неофициальному и наоборот.

Типичными чертами диалекта Рурской области являются: 1) на фонетическом уровне: отсутствие признаков второго передвижения

согласных, характерного для нижненемецких и среднефранкских диалектов, где вместо фрикативного согласного [s] употребляется смычный взрывной [t]: „watt" вместо „was", с удвоением конечного [t]; вокализация [г] перед согласным: „ealich" вместо „ehrlich"; ослабление (Abschwächung) энклитического гласного в [э] при слиянии безударного местоимения с глаголом - staunste =„staunst" +„du", bisse=„bist +"du"; спирантизация смычного согласного [g] в [х] в конце слова - „wech" вместо „weg"; стяжение (Kontraktion) при слиянии предлога с неопределенным артиклем auffe =„auf +"eine", vonne="von" + „einer"; выпадение конечного безударного гласного е после дифтонга в слове „froi" = freue; оглушение звонкого смычного взрывного [d] в [t] в слове „Spunt"; 2) на грамматическом уровне: употребление не маркированной падежным показателем формы неопределенного артикля после предлога, управляющего в литературном языке дательным падежом - vonne = "von einer" Westfalenpost.

К элементам разговорно-обиходного стиля речи относятся: редукция фонемы [е] в слабой позиции в слове haben в 1 лице единственного числа: (ich) „hab" = „habe"; нарушение порядка слов в вопросительном предложении: „Sie kommen aus Kamen?"; разговорно-фамильярная лексика: „Spunt", „Bierkämper"; обращение „Junge".

Наиболее сложными являются случаи несовпадения социальных статусов и ролей. При исполнении определенной роли говорящим статус может отходить на второй план (только не в случае с очень высоким статусом), а говорящий будет исполнять обязанности, навязанные ему определенной социальной ролью.

Шеф просит свою подчиненную остаться на прежнем месте работы, принимая роль низкого по статусу человека, так как акт просьбы сам по себе предполагает подчиненное положение. Стратегия кооперативности способствует реализации цели - заставить сотрудника остаться на прежнем рабочем месте. При этом основной тактикой становится развернутое просьба-предложение:

Everding straffte sich. „Ohne lange Vorrede: Hast du nicht Lust, wieder fest zu uns zu kommen? " er lächelte sie an, stolz auf diese Idee.

<...>. Als Karin nicht gleich antwortete, fügte er hinzu: „Das Finanzielle würden wir natürlich an die gestiegenen Lebenskosten und die neuen Umstände anpassen. <...>

„Ich werde mir dein Angebot durch den Kopf gehen lassen, Uwe", sagte sie und stand auf.

Er war ein Moment sprachlos. Dann mahnte er: „Aber nicht zu lanse." (Suter M. 2004: 186).

Употребление местоимения „wir" сокращает дистанцию между собеседниками. Использованные второстепенные тактики: вопрос, предложение, предупреждение.

В работе основные языковые средства, выражающие социальный статус человека, представлены в виде грамматико-лексических полей, в основе деления которых лежат речевые стратегии: вежливости, кооперативное™, (положительной) самопрезентации, конфронтации и имплицитности. Доминанту и ядро полей составляют языковые средства, наиболее ярко выражающие статус говорящего в рамках той или иной речевой стратегии. На периферии будут расположены языковые средства (конституенты), выражающие социальный статус говорящего менее отчетливо. При выделении ядра грамматико-лексического поля были применены критерии: критерий концентрации специфических признаков, критерий обязательности признаков, критерий регулярности употребления средств.

Разработкой грамматико-лексических полей (функционально-семантических полей) занимались в отечественном языкознании А. В. Бондарко, Е. В. Гулыга, Е. И. Шендельс, В. Г. Адмони. Исследованиям полей (грамматико-семантических, синтаксических и др.) посвящены труды зарубежных лингвистов, таких как: JI. Вайсгербер, В. Порциг, X. Бринкманн, К.-Э. Зоммерфельдт, В. Мюльнер, В. Бёк, Г. Штарке, А. Хоппе и другие.

Грамматико-лексическое поле стратегии вежливости образуют языковые средства выражения социального статуса, участвующие в речевом действии, основанном на вежливости как главном принципе достижения цели; оно может выглядеть следующим образом:

..Herr Professor, wir schieben, Herr Oberarzt, geben Sie Kommando!" (Tellkamp U. 2008: 65); Первый уровень составляет форма глагола «können" в сослагательном наклонении II (Konjunktiv II) - «könnten», представляющая собой вежливую форму, и характерная для речи образованных людей и/или людей,

занимающих среднее или высокое положение в обществе: „Frau Simon, wenn Sie bitte noch einen Moment hier bleiben könnten." (Dorn Th. 2005: 324);

Второй уровень составляют этикетные формулы типа: «Seien Sie bitte so nett/liebenswürdig", „Nichts für ungut", "Es ist besser + придаточное предложение», свойственные речи образованных людей, обладающих часто высоким статусом. Так, известный писатель критикует все приемы, на которых ему приходится выступать с докладами, затем опоминается, что едет с одним из организаторов этих приемов и извиняется: „Nichts für unsut!" rief Leo. „Liebe Frau Riedergott! Das meine ich nur so allgemein." (Kehlmann D. 2009: 46).

Третий уровень образует предложение-переспрос: „Wie bitte?", „Bitte?" и предложения типа „Und dann?", „Was weiter?", выражающие заинтересованность. Как правило, интерес присущ вежливому обращению. Собеседник может быть действительно заинтересован рассказом партнера или же проявить интерес согласно нормам этикета. При этом проявление интереса в разговоре больше свойственно речи человека с более низким социальным статусом по отношению к вышестоящему. Употребление конструкций „Wie bitte?", „Bitte?" характерно для речи образованных людей: „ Willst Du was über mich wissen? " ..Bitte?" (Kehlmann D. 2009: 147).

Четвертый уровень образуют модальные частицы, присущие некатегоричному высказыванию, «смягчающие» высказывание. Модальные частицы придают оттенок вежливости, создают благоприятную атмосферу для общения, считает Б. С. Жумагулова. Например, частица „mal" вызывает смягчение, ослабление категоричного приказа, так как она «сигнализирует» о непринужденности и необязательности. То же касается частиц ruhig, nur, schon, doch - в побудительных предложениях; denn - в вопросительных предложениях.

В следующем примере представлен диалог двух состоятельных дам, светских львиц, обсуждающих свою личную жизнь и жизнь окружающих.

Изобилие вышеперечисленных модальных частиц в речи указывает на стремление говорящих создать непринужденную атмосферу. Elli nahm einen Schlack Champagnerglas. „Ich? Ich lasse mich scheiden. " Das kam überraschend. Inga hatte die Ehe von Elli nicht als etwas betrachtet, was den Außvand einer Scheidung lohnte. „Das bist du doch praktisch schon lange." „in Zukunft möchte ich es auch theoretisch sein." „ Warum denn? "

Elli lächelte. „ Es gibt jemanden, der das möchte." Inga strahlte sie an. „Hört das denn nie auf? "

„Das musst du Elvira fragen. Ich bin erst sechsundvierzig. (Suter M. 1999: 69-70).

Пятый уровень образует вежливая форма обращения - личное местоимение второго лица ед. ч. "Sie".

„ ...Sie waren krank, sehr krank, und jetzt sind Sie durch. Sie haben es geschafft. Es geht bergauf. Und alles andere ist dummes Zeug". (Wolf Ch. 2003: 149).

Гралшатико-лексическое поле стратегии конфронтации содержит языковые средства, участвующие в намеренном речевом действии, направленном на доминирование в коммуникации как с дискриминацией оппонента, так и без нее. Ядро поля стратегии конфронтации образует противопоставление личных местоимений в 1-м лице ед, ч. и мн.ч. личным местоимениям во 2-м лице ед.ч. и мн.ч./личному местоимению в вежливой форме: Ich-Du (Sie); Wir-ihr. Вступая в конфронтацию, говорящие автоматически противопоставляют себя собеседнику, свое мировосприятие другому.

„In Wirklichkeit hasst ihr Frauen. Ihr mögt uns nicht. [...]. Du hast mich nie respektiert." (Schwanitz D. 2005: 79).

Первый уровень грамматико-лексического поля стратегии конфронтации составляют восклицательные предложения, выражающие эмоциональное состояние говорящего, негодование, ярость, возмущение.

„Lass Marie aus deinem dreckigen Spiel!" fuhr David den Alten an. (Suter M. 2005: 263).

Второй уровень представлен повелительным наклонением. Один из партнеров коммуникации призывает другого к повиновению, подчинению и т. д.

„ Gehen Sie doch nicht gleich hoch!" (Schwanitz D. 2005: 67)

Третий уровень составляет противопоставление модальных глаголов wollen/sollen, что представляет собой противопоставление желаний одного возможностям или отсутствию таковых другого.

„Ach was, ich weiß, was Sie wollen", fauchte Hanno. „Sie wollen Ihr großes Verhinderungswerk wieder aufnehmen, Sie wollen Placement-Tests verbieten, und Sie wollen verhindern, dass Scheine bewertet werden<...> (Schwanitz D. 2005: 67).

Четвертый уровень может быть представлен ирреальным придаточным предложением, выражающим желание (irrealer Wunschsatz). При использовании стратегии конфронтации говорящий нередко прибегает к обвинению, моделируя иную ситуацию, в которой все могло бы быть иначе, чем есть в действительности.

„ Was lügst du so? war ich ein Mann, hättest du mich gar nicht zur Kenntnis genommen. <...>. "(Schwanitz D. 2005: 78).

Пятый уровень представляют эллиптические (усеченные) предложения и фамильярная лексика. Причем говорящий с более низким статусом будет чаще «не договаривать» предложения до конца. Если коммуниканты имеют равный статус, то перебивать в разговоре друг друга будут оба, либо тот, чья социальная роль важнее. В примере представлена ситуация, где оба собеседника имеют равные статусы, однако женщина-коллега позволяет себе перебить партнера.

"Ja, aber Frau Kollegin", mischte sich Matte wieder ein... „Ich bin nicht Ihre Frau Kollegin!" (Schwanitz D. 2005: 94).

Шестой уровень представляет временная форма Präsens (настоящее время). Настоящее время подчеркивает актуальность происходящего действия. Конфронтация происходит чаще в реальном времени, но может встречаться и в другой временной форме.

„ Wissen Sie. was ich Ihnen empfehle, Thurow? Sie und alle Virtuosen der Curricularrichtwerte und alle Experten der Kapazitätsverordnung können sich zusammen mit ihrem ganzen Studienreformausschuss geschlossen in die Elbe stürzen, dann ginge es uns allen besser. Und nun beschweren Sie sich beim Fachbereichssprecher und sagen Sie ihm, ich sei arrogant. " (Schvvanitz D. 2005: 67)

Стратегия конфронтации может «уравнивать» разницу в социальных статусах вследствие эмоций (агрессия со стороны вышестоящего к нижестоящему или наоборот) или равенства социальных ролей (покупатели в очереди). Кроме того, стратегию конфронтации чаще используют люди с равными социальными статусами.

Грамматико-лексическое поле стратегии кооперативности образуют языковые средства, участвующие в речевом планировании, направленном на взаимопонимание, сотрудничество. Доминанту этого поля будет составлять личное местоимение 1-го лица wir, подчеркивающее совместную деятельность, общность.

"Und dann müssen wir noch an ein Redaktionsteam denken <...> Die C3 - Stelle für Literatursoziologie ist zu besetzen, und wir sollen die Mitglieder für die Berufimgskommission vorschlagen." (Schwanitz D. 2005)

Первый уровень представлен тем же личным местоимением в первом лице множественного числа вместе с притяжательным местоимением unser. „Sie haben die Götter geschickt. Denn die Götter wollen nicht, dass unsere Subventionen gestrichen werden" {Schwanitz D. 2005: 122).

Второй уровень составляют так называемые положительно-утвердительные предложения, выражающие согласие. „ Gut. Ich arbeite mit Ihnen zusammen ". (Schwanitz D. 2005: 120).

Третий уровень включает лексику, указывающую на принадлежность к той или иной социальной группе (диалектная, сленговая, жаргонная и пр. лексика). Применяя стратегию кооперативное™, говорящий подсознательно (или сознательно) пытается подстроить свою речь под речь партнера по коммуникации, то есть использует слова и выражения, характерные для той социальной группы, к которой принадлежит слушающий.

Четвертый уровень образует лексика с семой «вместе», «сотрудничество» („zusammen", „Zusammenarbeit"), усиливающая чувство кооперативности, совместной деятельности.

На пятом уровне располагаются конструкции „Nicht wahr?", „Stimmt es?". Обычно такой переспрос характерен для речи человека с более высоким социальным статусом или более важной социальной ролью. „Sie haben eine eigene Abteilung, das Seminar für Sprechtheaterregie und _ Schauspiel, stimmt 's? " Sie nickte.

..Das stimmt", bestätigte er wie bei einer braven Schülerin, „aber für Ihre Unabhängigkeitserklärung von den Germanisten werden Sie bestraft, indem man Sie verhungern lässt, stimmt's? " Sie nickte wieder.

„Das stimmt", bestätigte Heribert erneut. „Und mit welchem Ziel lässt man Sie verhungern? Na? Na?" <...> " (Schwanitz D. 2005: 110).

Сюда же относится частица doch и другие коммуникативные частицы, служащие тому, чтобы создать имплицитно-эмоциональным путем согласие (Konsensus) между партнерами коммуникации.

Грамматико-лексическое поле стратегии (позитивной) самопрезентации образуют языковые средства, участвующие в речевом действии, целью которого является сообщение (положительной) информации говорящим о себе. Доминанту этого грамматико-лексического поля образует личное местоимение первого лица единственного (а также возможно и

множественного) числа, так как любая самопрезентация начинается с представления себя.

"Tja, was bin ich? Ein Leser? Ein Fan? Ein Freund und Mentor? Könnte man das so sagen, David?" <...> „Auch eine Art Kollege... ". (SuterM. 2005: 193); „Jacky. Alle nennen mich Jacky. Herr Stocker klingt so stockformell. Darf ich David sagen? Und... ? " Er schaute Marie an ". (Suter M. 2005: 178).

Первый уровень образует притяжательное местоимение „mein". После представления обычно следует рассказ о своей жизни, роде занятий, увлечениях и т. д. Так, работница туалета рассказывает о своем покойном муже, которого она до сих пор почитает.

„Mein Mann hieß Hans, im alle nannten ihn Hanne, un weil wir zwei so unzertrennlich warn, nannten mir die Gäste auch Hanne." (Roehricht К. H. 1975: 137).

Второй уровень представлен лексическими средствами, выражающими род занятий, профессию. Самопрезентация часто связана с профессиональной деятельностью. Даже в частных разговорах собеседники при знакомстве интересуются сферой деятельности.

Речь героини сигнализирует о роде ее занятия, как пастор она использует свойственную ее профессии лексику:

„ ...In der Hetze kommen Singen. Beten und Predigen nicht mehr wirklich aus dem Herzen, sondern werden zum Job, den ich erledigen muss. Das wird Gott nicht gerecht und tut mir nicht gut" (Schlink B. 2008: 37).

Третий уровень образует лексика, связанная с мировоззрением человека, а именно, с образом его жизни, целями в жизни и т.д. Огромный пласт лексики здесь можно связать с концептами. Например, представители власти, высказываясь о государственных ценностях, используют концепты: Freiheit, Gesellschaft, Staat и другие. Учитель будет выражать свои ценности в концептах: Bildung, Aufklärung и прочих. Аристократ - в концептах: Würde, Tradition, Ehre и т. д.

В этой связи интересен диалог с работницей туалета, которая, несмотря на специфику своей работы, размышляет на тему порядочности и приличия. В беседе она постоянно повторяет слово „Anständigkeit" (anständig), тесно связанное со словами: Ordnung, Sauberkeit, что непосредственно связано с ее работой. Повтор указывает на то, что именно этот аспект волнует ее больше всего в жизни и является крайне важным для нее.

„Ick zum Beispiel, ick ... also wat ick jetze mache, diirf ick gar nich sagen, aber det stimmt: Anständig bin ick geblieben! .../Eins kann ick offen un ehrlich sagen: Anständig isser geblieben un hat nie die Gäste beschissen.../Da hab ick gelacht un hab mir gesagt so in mein Sinn: Anständig mnss der Mensch bleiben, det is allet! .../Aber meinem Hanne bin ick treu geblieben all die ganzen Jahre, weil ick mir immer gesagt habe: Der Mensch muss anständig bleiben. .../Det is nicht anständig. Der Mensch soll sich sein Brot ehrlich verdienen. Ick dürf gar nich daran denken, weil der immer so anständig war zu mir un so gut." (Roehricht K. H. 1975: 137).

Грамматико-лексическое поле стратегии имплицитности

включает языковые средства выражения социального статуса, участвующие в речевом действии, содержащем скрытую интенцию. Ядро поля стратегии имплицитности составляет указательное местоимение dieses (das). Когда говорящий не желает называть само событие или лицо, участвовавшее в том или ином действии, то он прибегает к использованию указательных местоимений, рассчитывая на фоновые знания своего собеседника, который поймет все без указания имен, дат, самих событий и т. д. Так, собеседница не называет само событие и действие, произведенное некогда слушающим, а использует указательное местоимение das:

„Er wird Ihnen das nicht vergessen. Das war's, was ich Ihnen sagen sollte. Aber natürlich muss dieses Gespräch unter uns bleiben. Sie verstehen." (Schwanitz D. 2005: 144).

При этом стратегия имплицитности характерна для людей с высоким статусом или статусом выше среднего, так как, с одной стороны, данная стратегия применяется в кругу образованных людей, с другой стороны, типична для так называемой высокой тональности общения, то есть общения в высших кругах, где не принято говорить напрямую о тех или иных событиях, эталоном признается завуалированная, политически корректная речь.

Первый уровень образуют личные местоимения, нарицательная лексика, заменяющая имена конкретных лиц, своего рода эвфемизмы.

В разговоре собеседники заменяют имя президента университета на „der Große Häuptling", что свойственно людям с более низким статусом в общении между собой, когда речь идет об их начальстве. Причем такая замена необязательно означает негативное отношение сотрудников к руководству.

,Ja, aber nichts, was der Große Häuptling für den Wahlkampf gebrauchen

könnte" (Schwanitz D. 2005: 89).

„ Und was wäre ein guter Fall für den Großen Häuptling? " (Schwanitz D.

2005: 89).

Второй уровень представляют различные грамматические средства, позволяющие избежать прямого называния лица, события, а лишь намекающие на них: неопределенное местоимение Jemand", неопределенно-личное местоимение „man", бессубъектные пассивные конструкции (subjektlose Passivstruktur, Stativstruktur):

„Verstehen Sie mich nicht falsch. Ich finde es bewundernswert, was Sie für diesen Menschen getan haben. Und immer noch tun, nach dem, was vorgefallen ist". (Suter M. 1999: 27).

В высшем обществе не принято открыто говорить о неприятных для собеседника вещах, поэтому героиня не называет самого происшествия, ограничиваясь только указанием на его существование.

Таким образом, можно утверждать, что стратегия имплицитности свойственна высокой тональности общения, то есть людям с высоким статусом или статусом выше среднего.

При этом выявлены некоторые особенности применения речевых стратегий:

- стратегия вежливости больше характерна для употребления людьми с высоким и/или средним статусом; чаще встречается в общении людей с неравными социальными статусами, так как вежливость подразумевает дистанцированность в общении, то есть на официальном уровне, а не на персональном;

- стратегия положительной самопрезентации на официальном уровне предполагает определенный набор языковых средств (например, лексика, содержащая информацию о роде деятельности и т.д.); на уровне персональном выбор языковых средств неограничен;

- стратегия конфронтации может «уравнивать» разницу в социальных статусах вследствие агрессии со стороны одного из собеседников (или обоих собеседников), а также вследствие равенства социальных ролей; к стратегии конфронтации чаще прибегают люди с равными социальными статусами;

- стратегия имплицитности характерна для людей с высоким социальным статусом или статусом выше среднего;

- стратегия кооперативное™ подразумевает подстраивание под речь собеседника, переключение кодов.

В заключении обобщаются теоретические и практические положения исследования, формулируются выводы по результатам работы. Проведенный анализ свидетельствует о целесообразности рассмотрения прагмалингвистического потенциала категории социального статуса с точки зрения полевого подхода и коммуникативных стратегий и тактик.

Разработка вопросов по исследованию социального статуса указывает направление для изучения дальнейших вопросов, связанных с выражением социального статуса в полилогической речи с позиции межкультурной

коммуникации, так как такое общение не имеет определенного сценария протекания беседы и предполагает владение языковой, коммуникативной, культурной компетенцией, что также может служить показателем социального статуса человека. Широкое поле деятельности представляет и разработка вопросов по рассмотрению социального статуса как категории с позиции когнитивной лингвистики.

Основное содержание диссертации изложено в следующих публикациях:

1. Быганова Е. А. Основные проблемы интерпретации текста // Методологические проблемы истории и философии науки. Вып. 1 / Отв. ред. д.филос.н.,проф. А. Н. Лощилин. - М., 2007. - С. 47-55 - 0,7 пл.

2. Быганова Е.А. Грамматические средства выражения категории социального статуса в речи // Слово, высказывание, текст в когнитивном, прагматическом и культурологическом аспектах: сб. ст. участников IV междунар. науч. конф., 25-26 апр. 2008 г., Челябинск. Т. 1 / Отв. ред. д.ф.н., проф. Л. А. Нефедова. - Челябинск, 2008. - С. 60-64. - 0,2 п.л.

3. Быганова Е.А. Социальный статус как объект лингвистических исследований // Язык в мире дискурсов. Человек и концептосферы. Вербализация в дискурсе. / Отв. ред. к.ф.н., проф. Казанцева Ю. М. -М.: ИПК МГЛУ, «Рема», 2009 (Вестн. Моск. гос. лингвист, ун-та; вып. 560; серия Языкознание). - С. 59-67. - 0,5 п.л.

4. Быганова Е. А. Участие невербальных компонентов в выражении социального статуса (на материале художественной прозы и драмы)//Вопросы филологических наук, - № 6 (40). - М.: ООО «Спутник+», 2009. - С. 31-34. - 0,3 п. л.

Заказ № 51-а/01/10 Подписано в печать 25.01.2010 Тираж 100 экз. Усл. п.л. 1,5

ООО "Дифровичок", тел. (495) 649-83-30 www.cfr.ru; е-таИ: info@cfr.ru

Оглавление научной работы автор диссертации — кандидата филологических наук Быганова, Елена Анатольевна

ВВЕДЕНИЕ.

ГЛАВА I. СОЦИАЛЬНЫЙ СТАТУС С ПОЗИЦИЙ ПРАГМАЛИНГВИСТИКИ.

§ 1. Социальный статус как категория.

§ 2. Социальный статус в прагмалингвистике.

§ 3. Соотношение социального статуса со смежными понятиями.

§ 4. Коммуникативные стратегии и тактики языкового выражения социального статуса.

Выводы по главе 1.

ГЛАВА II. СОЦИАЛЬНЫЙ СТАТУС КАК СОСТАВЛЯЮЩАЯ КОНЦЕПТА «ЧЕЛОВЕК».

§ 5. Концепт «человек» в современных филологических исследованиях.

§ 6. «Человек говорящий» и его социальный статус в немецком культурном пространстве.

§ 7. Человек говорящий и его социальный статус в монологе, диалоге и полилоге.

Выводы по главе II.

ГЛАВА III. ЯЗЫКОВОЕ ОФОРМЛЕНИЕ СОЦИАЛЬНОГО СТАТУСА.

§ 8. Объем контекста для установления социального статуса.

§ 9. Участие невербальных компонентов.

§10. Языковое оформление равенства социальных статусов.

§11. Языковое оформление неравенства социальных статусов.

§ 12. Языковое оформление несовпадения социального статуса и социальной роли.

§13. Социальный статус с позиций речевых стратегий.

Выводы по главе III.

Введение диссертации2010 год, автореферат по филологии, Быганова, Елена Анатольевна

В свете антропоцентрического подхода к исследованию языка акцент смещается на человека говорящего как на центральный концепт, определяющий изучение научных объектов. В этой связи когнитивно-дискурсивная парадигма представляет наиболее полный спектр принципов и методов для изучения всех языковых явлений.

Когнитивно-дискурсивный подход предполагает учет ряда параметров: среды осуществления акта коммуникации, текста как его результата (продукта), характеристик адресата, адресанта и их целей. Источником материала становится живая коммуникация, в исследовании которой важную роль играет прагматический фактор, реализуемый в речи говорящего посредством определенных коммуникативных (речевых) стратегий и тактик.

Диссертация посвящена исследованию прагмалингвистического аспекта понятия «социальный статус» на материале современного немецкого языка. Различные аспекты изучения социального статуса неоднократно становились объектами исследования социологии, социолингвистики, лингвосемантики и т.д., так как социальный статус представляет собой важную часть универсального концепта «Человек», в лингвистике - концепта «человек говорящий» с точки зрения деятельностно-антропологического подхода.

Актуальность диссертации заключается в соответствии ее темы основному направлению современных лингвистических исследований -антропоцентрическому подходу к описанию базового концепта «человек». Разрабатываемая в диссертации с позиций прагмалингвистики категория социального статуса выступает в качестве одной из основных составляющих данного концепта, а учет языковых особенностей текста и параметров, сопровождающих акт коммуникации, позволяет говорить о дискурсивном подходе к изучаемому явлению.

Научная новизна диссертации обеспечивается тем, что в ней впервые предпринят анализ языковых средств выражения категории социального статуса в речи «человека говорящего» на материале современного немецкого языка, впервые разработан подход к их анализу с позиций теории грамматико-лексического поля, впервые исследуются грамматические средства выражения данной категории в их взаимодействии с лексическими и невербальными средствами и с опорой на стратегии поведения говорящего.

Теоретическая значимость исследования состоит в том, что оно вносит вклад в разработку концепта «человек» как составляющей концептосферы носителей немецкого языка, в раскрытие новых возможностей применения теории поля в современных лингвистических исследованиях, в расширение списка потенциальных возможностей лексических, грамматических и фонетических средств и явлений при оформлении текста, продуцируемого человеком говорящим.

Практическая значимость исследования заключается в возможности использования его материалов и результатов в курсах грамматики текста, стилистической грамматики, прагмалингвистики, социолингвистики, на семинарах и при проведении исследований по данной тематике.

Методологической базой для исследования послужили: теория грамматико-лексического поля (Е. В. Гулыга, Е. И. Шендельс), теория социального статуса как лингвистической категории (В. И. Карасик), теория дискурса (Т. А. Ван Дейк).

Объектом исследования в данной работе является социальный статус говорящего с позиций прагмалингвистики. Рассматриваются такие характеристики, как: профессия, возраст, положение в обществе, должность, тендерный фактор.

Предмет исследования составляют стратегии и тактики, используемые говорящим с определенным статусом для достижения своей прагматической цели, и языковые и неязыковые (невербальные) средства.

Цель диссертационного исследования заключается в анализе и изучении языковых средств выражения социального статуса в немецкоязычном тексте с точки зрения прагмалингвистики.

Задачами исследования являются:

1) выявление характеристик социального статуса как категории;

2) определение места прагмалингвистического потенциала социального статуса;

3) установление соотношения социального статуса со смежными понятиями;

4) определение коммуникативных стратегий и тактик, способствующих языковому выражению социального статуса;

5) изучение социального статуса как фрагмента глобальной категории «человек говорящий» в современном языкознании, в немецком культурном пространстве;

6) исследование языкового оформления социального статуса через коммуникативные стратегии и тактики, используемые говорящим, на материале разговорной речи в художественной литературе.

7) исследование невербальных компонентов выражения социального статуса;

Основная гипотеза исследования заключается в том, что социальный статус с точки зрения прагмалингвистики находит свое выражение в речи и проявляется через набор стратегий. Языковой аспект стратегий может быть описан с опорой на понятие «грамматико-лексическое поле», дополненное невербальными средствами их оформления.

В качестве языкового материала исследована прямая речь в художественной литературе (проза, драма) на материале современных немецких (D. Schwanitz, U. Tellkamp, Ch. Wolf, H. Lind, D. Kehlmann, B. Schlink, J. Frank, T. Dorn, G. Tabori, T. Jaud), австрийских (P. Turrini), швейцарских (M. Suter) авторов, а также транскрипции телефонных разговоров (Ruth В.-A. Gesprochenes Standarddeutsch: Telefondialoge.).

Цели и задачи работы обусловили применение комплексной методики исследования, охватывающей метод функционально-коммуникативного анализа, дифференциации языковых средств, метод интерпретации, контекстологический анализ материала.

Структура диссертации: диссертация состоит из введения, трех глав, заключения и библиографии.

Заключение научной работыдиссертация на тему "Прагмалингвистический аспект категории социального статуса в немецкоязычном тексте"

ВЫВОДЫ ПО ГЛАВЕ III:

В главе были рассмотрены вопросы, касающиеся объема контекста для установления социального статуса, а также невербальные и вербальные (языковые) средства выражения социального статуса в ситуациях социального равенства/неравенства и с позиций речевых стратегий. Как показал исследованный материал, объем контекста для установления социального статуса может быть абсолютно разным, от одного предложения до объемного текста, охватывающего 1/3 главы или больше. Объем может зависеть как от идеи автора произведения (представить героя сразу, например, указав в ремарке его социальное положение, или постепенно), так и от языковых средств, которые мы подразделяем на базовые (основные) и вспомогательные. В качестве базовых выступают чаще средства лексического уровня, непосредственно указывающие на статус говорящего, а в качестве вспомогательных — средства грамматического, фонетического уровня.

Социальный статус говорящего может быть выражен невербально. В художественной прозе это находит отражение чаще всего в речи автора (например, глаголы, причастия, наречия), самих героев и т.п., в драматическом произведении - в декорациях, костюмах, действиях и т. д.

Говорящие с равным социальным статусом практически не ограничены в выборе средств и стратегий (тактик) в беседе между собой. Они могут открыто идти на конфликт или наоборот сблизиться. Чувство свободы в общении позволяет сократить дистанцию между коммуникантами и избежать некоторых специфических ритуалов, форм обращения, предусмотренных этикетом, нормами и т. п., то есть непосредственно перейти к обсуждению важных для них вопросов.

При неравенстве статусов большей свободой в поведении и выборе стратегий, тактик, языковых средств обладает человек с более высоким статусом. Говорящему с низким статусом приходится чаще подстраиваться под манеру ведения беседы, тему и т.д. Однако человек с низким статусом может повлиять на ход разговора и достигнуть своей цели, если выберет правильную (наиболее подходящую в данной ситуации) стратегию.

Наиболее сложными являются случаи несовпадения социальных статусов и ролей. Проблема заключается в огромном количестве социальных ролей (у каждого человека их может быть по несколько десятков) и ситуаций несовпадения статуса и социальной роли. Поэтому мы выбрали более или менее общие для всех случаев ситуации несовпадения социальных статусов и ролей и выявили, что, говорящий, исполняя ту или иную роль, на какое-то время забывает о своем статусе (только не в случае с очень высоким статусом) и выполняет обязанности и соблюдает права, навязанные ему определенной социальной ролью.

В данной работе мы попытались представить основные (базовые) лексические и грамматические средства, выражающие социальный статус человека, в виде грамматико-лексических полей, которые разделены по речевым стратегиям: стратегия вежливости, стратегия конфронтации; стратегия кооперативности, стратегия (положительной) самопрезентации и имплицитности.

Ядро грамматико-лексического поля стратегии вежливости с точки зрения выражения социального статуса, на наш взгляд, составляют вежливые обращения, обозначающие титулы, звания, чины и прочее. Доминанту поля стратегии конфронтации составляет оппозиция личных местоимений 1-го лица единственного и множественного числа личным местоимениям 2-го лица единственного и множественного числа/личному местоимению^ в вежливой форме: Ich -Du (Sie); Wir-ihr. Доминанту грамматико-лексического поля стратегии кооперативности представляет личное местоимение 1-го лица wir, подчеркивающее совместную деятельность, общность. Ядро поля положительной самопрезентации образует личное местоимение первого лица единственного (а также возможно и множественного) числа, так как любая самопрезентация начинается с представления себя. Ядро поля стратегии имплицитности составляет указательное местоимение dieses (das), так как говорящий, не называя сами события или лица, участвовавшие в том или ином действии, лишь указывает на них, рассчитывая на фоновые знания своего собеседника. При этом стратегия имплицитности свойственна высокой тональности общения, то есть людям с высоким статусом или статусом выше среднего.

ЗАКЛЮЧЕНИЕ

Социальный статус представляет часть объемного концепта «человек». Под концептом понимаем представление о фрагменте мира или части такого фрагмента с многосложной структурой, которая выражается разными группами признаков, реализуемых различными языковыми способами и средствами.

Социальный статус исследуется как категория социолингвистики, лингвосемантики и прагмалингвистики. Представляя собой центральный концепт и одну из основных категорий в социолингвистике, социальный статус может быть рассмотрен и с позиций прагмалингвистики, где он выражается на различных языковых уровнях: интонационном, грамматическом, лексическом.

Понятие социального статуса тесно связано с понятиями «престиж», «оценка», «индикация». В данном исследовании социальный статус рассматривается как соотносительная позиция индивида, определяемая социальными признаками (экономическое положение, профессия, квалификация, образование и т.д.), природными признаками (пол, возраст и т.д.), а также престижем и местом в структуре власти. Социальный статус включает также совокупность прав и обязанностей у индивида, связанных с выполнением им определенной социальной роли. Роль предполагает ожидаемое поведение, ассоциируемое с определенным статусом. Таким образом, в данной работе различаем понятия социального статуса и социальной роли.

На «человека говорящего» и его социальный статус в немецком культурном пространстве оказывают влияние исторические, политические, экономические и прочие факторы (например, длительное разделение страны на две части: восточную и западную); принцип поддержания дистанции с позиции Принципа вежливости П. Браун и С. Левинсона; некоторые особенности этнической психологии (например, аккуратность, практичность, набожность); практические ценности (факты, цифровые расчеты и др.); ключевые концепты (Ordnung, Pünktlichkeit, Arbeit и др.).

В языке социальный статус «человека говорящего» в немецком культурном пространстве выражается как в общих языковых признаках, типичных для многих языков, так и специфичных, то есть характерных только для немецкоговорящей общности. Так, к общим признакам относятся следующие языковые средства: на фонетическом уровне - вежливая, категоричная, «просящая» интонации; на лексическом уровне - обращения: титулы, звания, профессиональная лексика, слэнг, жаргон и др.; на грамматическом уровне - разновидности императивной модальности, вводные конструкции, и др. К специфичным признакам относятся: на фонетическом уровне - произношение, характерное для определенного диалекта; на лексическом - обязательное указание титулов, званий, должности при обращении (Herr Doktor Professor); лексика, характерная для определенного диалекта; на грамматическом - употребление грамматических форм, конструкций, свойственных определенному диалекту.

В данной работе речевая деятельность «человека говорящего» рассмотрена на примере диалогической речи, так как, во-первых, любая речь всегда обращена к кому-либо, а во-вторых, именно структура диалога способствует наглядному анализу стратегий и тактик, выбранных говорящим с тем или иным социальным статусом.

Социальный статус говорящего может быть выражен невербально. В художественной прозе это находит отражение чаще всего в речи автора (например, глаголы, причастия, наречия), самих героев и т.п., в драматическом произведении - в декорациях, костюмах, действиях и т. д.

Анализ материала показал, что говорящие с равным социальным статусом практически не ограничены в выборе средств и стратегий (тактик) в беседе между собой. Они могут открыто идти на конфликт или, наоборот, сблизиться. Чувство свободы в общении позволяет сократить дистанцию между коммуникантами и избежать некоторых специфических ритуалов, форм обращения, предусмотренных этикетом, нормами и т. п., то есть непосредственно перейти к обсуждению важных для них вопросов.

При неравенстве статусов большей свободой в поведении и выборе стратегий, тактик и языковых средств их оформления обладает человек с более высоким статусом. Говорящему с низким статусом приходится чаще подстраиваться под манеру ведения беседы, тему и т.д. Однако человек с низким статусом может повлиять на ход разговора и достигнуть своей цели, если выберет правильную (наиболее подходящую в данной ситуации) стратегию.

В ситуации несовпадения социальных статусов и ролей поведение и речь говорящего больше ориентированы на ту или иную социальную роль, чем на свой статус (это не относится к случаю очень высокого статуса).

Основные (базовые) лексические и грамматические средства, выражающие социальный статус человека, могут быть представлены в виде грамматико-лексических полей, которые разделены по речевым стратегиям. В качестве примера в работе рассматриваются стратегии вежливости, конфронтации, кооперативности, самопрезентации, имплицитности.

Ядро грамматико-лексического поля стратегии вежливости с точки зрения выражения социального статуса, составляют вежливые обращения, обозначающие титулы, звания, чины. Уровни поля включают следующие языковые средства: сослагательное наклонение II (представляющее вежливую форму обращения) (Konjunktiv II, Höfflichkeitsform), этикетные формулы, предложения-переспросы, модальные частицы некатегоричного высказывания, личное местоимение второго лица единственного числа „Sie", избыточное отрицание.

Ядро поля стратегии конфронтации образует противопоставление личных местоимений в 1-м лице ед. ч. и мн.ч. личным местоимениям во 2-м лице ед.ч. и мн.ч./личному местоимению в вежливой форме: Ich-Du (Sie); Wir-ihr. Уровни поля содержат грамматические и лексические средства: восклицательные предложения, повелительное наклонение, противопоставление модальных глаголов wollen/sollen, ирреальные придаточные предложения, эллиптические (усеченные) предложения, фамильярная лексика и форма настоящего времени (Präsens).

Доминанту грамматико-лексического поля стратегии кооперативности представляет личное местоимение 1-го лица wir, подчеркивающее совместную деятельность, общность. Уровни поля образуют: личное местоимение первого лица множественного числа wir с притяжательным местоимением первого лица множественного числа unser; положительно-утвердительные предложения, выражающие согласие; лексика, указывающая на принадлежность к той или иной социальной группе; лексика с семой „zusammen", „Zusammenarbeit"; вопросительная конструкция „Stimmt es?"/"Nicht wahr?"; частица doch и другие коммуникативные частицы, служащие выражению согласия.

Поле положительной самопрезентации образует личное местоимение первого лица единственного (иногда множественного) числа, так как любая самопрезентация начинается с представления себя. Поле включает уровни, содержащие различные грамматические и лексические средства выражения: притяжательное местоимение первого лица единственного числа „mein"; лексику, характеризующую род занятий, профессию; лексические единицы, выражающие ценности, мировоззрение и т.п. говорящего.

Ядро поля имплицитности образует указательное местоимение, не называющее конкретное лицо, событие, что позволяет избежать конфликтов, политической некорректности. Уровни образуют личные местоимения, нарицательная лексика, заменяющая имена конкретных лиц, а также различные грамматические средства, позволяющие избежать прямого называния, события: бессубъектные пассивные конструкции и т. д.

При этом выявлены некоторые особенности применения речевых стратегии:

- стратегия вежливости больше характерна для употребления людьми с высоким и/или средним статусом; чаще встречается в общении людей с неравными социальными статусами, так как вежливость подразумевает дистанцированность в общении, то есть на официальном уровне, а не персональном;

- стратегия положительной самопрезентации на официальном уровне предполагает определенный набор языковых средств (например, лексика, содержащая информацию о роде деятельности и т.д.); на уровне персональном — выбор языковых средств неограничен;

- стратегия конфронтации может «уравнивать» разницу в социальных статусах вследствие агрессии со стороны одного из собеседников (или обоих собеседников), а также вследствие равенства социальных ролей; к стратегии конфронтации чаще прибегают люди с равными социальными статусами;

- стратегия имплицитности характерна для людей с высоким социальным статусом или статусом выше среднего;

- стратегия кооперативности подразумевает подстраивание под речь собеседника, переключение кодов.

Разработка вопросов по исследованию социального статуса указывает направление для изучения дальнейших вопросов, связанных с выражением социального статуса в полилогической речи с позиции межкультурной коммуникации, так как такое общение не имеет определенного сценария протекания беседы и предполагает владение языковой, коммуникативной, культурной компетенцией, что также может служить показателем социального статуса человека. Широкое поле деятельности представляет и разработка вопросов по рассмотрению социального статуса как категории с позиции когнитивной лингвистики.

Список научной литературыБыганова, Елена Анатольевна, диссертация по теме "Германские языки"

1. Адмони В.Г. Грамматический строй как система построения и общая теория грамматики. Ленинград: Наука, 1988. 239 с.

2. Адмони В.Г. Синтаксис современного немецкого языка (система отношений и система построения). Ленинград: Наука, 1973. - 366 с.

3. Амзаракова И.П. «Монолог» в немецкой разговорной речи: дисс. канд.филол.наук. М., 1985. - 249 с. ил.

4. Ануфриев Е.А. Социальный статус и активность личности. М.: МГУ, 1984.-286 с.

5. Амирова Т.А. История языкознания: учеб. пособие для студ. высш. учеб. заведений / Т.А. Амирова. Б.А. Ольховиков, Ю.В. Рождественский; под ред. С.Ф. Гончаренко. 3-е изд., испр. - М.: Академия, 2006. - 672 с.

6. Аристова Н.С. Коммуникативные стратегии высокой тональности общения (на материале английской художественной литературы Х1Х-ХХ вв.): автореф. дисс. канд.филол.наук. Нижний Новогород, 2007. - 22 с.

7. Арутюнова Н.Д. Язык и мир человека. М.: Языки рус. культуры, 1999.-895 с.

8. Бабаева Р.И. Незнаменательная лексика в обиходном дискурсе (на материале немецкого языка). Монография. — М. Иваново: МШ'У, Арт Виста, 2008.-331 с.

9. Бабушкин А.П. Концепты разных типов в лексике и фразеологии и методика их выявления // Методологические проблемы когнитивной лингвистики: научное издание /под ред. И. А. Стернина. Воронеж: ВГУ, 2001.- с. 52-57.

10. Баженова И.С. Эмоции, прагматика, текст. Монография. М.: Менеджер, 2003. - 392 с.

11. Басырова Ф.А. О полевой структуре концептосферы «человек» //Теория поля в современном языкознании: межвузовский научный сборник. Уфа: РИО БашГу, 2002. - с. 37-45

12. Бахтин М.М. Собрание сочинений, т. 6 «Проблемы поэтики Достоевского». Работы 1960-1970 г.г. М.: Русские словари, Языки славянской культуры, 2002. — 799 с.

13. Белл Т.Р. Социолингвистика: Пер. с англ./Под ред. д.ф.н. проф. А. Д. Швейцера. М.: Международные отношения, 1980. — 320 с.

14. Богатырева H.A. Стилистика современного немецкого языка: Учеб. пособие для студ. лингв, вузов и фак./ H.A. Богатырева, JI. А. Ноздрина. — М.: Академия, 2005. 336 с.

15. Борисова И.Н. Дискурсивные стратегии в разговорном диалоге // Русская разговорная речь как явление городской культуры. -Екатеринбург: АРГО, 1996. С. 21-48.

16. Брандес М.П. Стилистика немецкого языка: Для ин-тов и фак. иностр. яз./Учебник. — М.: Высшая школа, 1983. — 271 с.

17. БЭС Языкознание. Большой энциклопедический словарь/ гл. ред. В.Н. Ярцева. — 2-е изд. - М.: Большая Российская энциклопедия, 1998. — 685 е.: ил.

18. Вежбицкая А. Семантические универсалии и описание языков /Пер. с англ. А.Д. Шмелева под ред. Т.В. Булыгиной. М.: Языки русской культуры, 1999. -I-XII, 780 с.

19. Винокур Т. Г. О языке современной драматургии// Языковые процессы современной русской художественной литературы. Проза. М.: Наука, 1977.-С. 130-197

20. Воробьев Ю.К., Узойкин А.И. Очерки по теории речи: курс лекций. -Саранск: изд-во Мордовского университета, 2000. 121 с.

21. Германова H.H. Современная англоязычная социолингвистика: Учебное пособие по курсу «Общее языкознание». М.: ИПК МГЛУ, «Рема», 2006. - 30 с.

22. Грамматические исследования: Функционально-стилистический аспект. Морфология. Словообразование. Синтаксис. М.: Наука, 1991. -247 с.

23. Грамматико-лексические поля в современном немецком языке /Е.В. Гулыга, Е.И. Шендельс. М.: Просвещение, 1969. - 183 с.

24. Глушак В.М. Дискурсивная парадигма речевого поведения. Сургут: СурГУ, 2006. - 166 с.

25. Данилова Н.К. «Знаки субъекта» в дискурсе. Самара: Самарский университет, 2001. - 228 с.

26. Девкин В.Д. Диалог. Немецкая разговорная речь в сопоставлении с русской: Учеб. пособие (для ин-тов и фак-тов иностр. языков). М.: Высш. школа, 1981. - 160 с.

27. Девкин В.Д. Немецкая разговорная лексика. М.: МГПИ им. В. И. Ленина, 1973.-344 с.

28. Девкин В.Д. Особенности немецкой разговорной речи. М.: Международные отношения, 1965. - 317 с.

29. Девкин В.Д. Немецкая разговорная речь: синтаксис и лексика. М.: Международные отношения, 1979. - 256 с.30. ван Дейк Т.А. Язык. Познание. Коммуникация, М: Прогресс, 1989. -312 с.

30. Демьянков В.З. Конвенции, правила и стратегии общения: (Интерпретирующий подход к аргументации)//Изв. АН СССР. Сер. литературы и языка. 1982. Т. 41, № 4, С. 327-337.

31. Дэвис Ф. Личная власть. Минск: Попурри. 1997. - 352 с.

32. Жумагулова Б.С. Категория контактности между партнерами коммуникации: автореф.дисс. канд.филол.наук. Москва, 1987.-22 с.

33. Земская Е.А. Русская разговорная речь: лингвистический анализ и проблемы обучения. М.: Русский язык, 1987. - 240 с.

34. Иссерс О.С. Коммуникативные стратегии и тактика русской речи.-М.: Комкнига, 2006. 288 с.

35. Каган М.С. Мир общения: проблемы межсубъектных отношений. -М.: Политиздат, 1988. 315 с.

36. Карасик В.И. Язык социального статуса. М.: Гнозис, 2002.-333 с.

37. Карасик В.И. Языковой круг: личность, концепты, дискурс. М.: Гнозис, 2004. - 390 с.

38. Карасик В.И., Слышкин Г.Г. Лингвокультурный концепт как единица исследования// Методологические проблемы когнитивной лингвистики: научное издание /под ред. И.А. Стернина. ВГУ, 2001.с. 75-79

39. Карасик В.И., Прохвачева О.Г., Зубкова JI.B., Грабарова Э.В. Иная ментальность. М.: Гнозис, 2005. - 352 с.

40. Караулов Ю.Н. Русский язык и языковая личность. М.: Едиториал, УРСС, 2004. - 264 с.

41. Караулов Ю.Н., 1989. Предисловие: Русская языковая личность и задачи ее изучения // Д. Шмелев ed. Язык и личность. М.: Наука, 1989. -С. 3-8.

42. Когнитивная лингвистика / З.Д. Попова, H.A. Стернин. М.: ACT: Восток-Запад, 2007. - 314 с.

43. Колпакова Г.В. Семантика синонимических рядов в концептосфере «Mensch-человек»: дисс. докт.филол.наук. Казань, М., 2005.-516 с.

44. Красавский H.A. Эмоциональные концепты в немецкой и русской лингвокультурах: Монография. М.: Гнозис, 2008. - 374 с.

45. Красных В.В. «Свой» среди «чужих»: миф или реальность?. М.: Гнозис, 2003.-375 с.

46. Крейдлин Г.Е. Национальное и универсальное в семантике жеста// Логический анализ языка. Образ человека в культуре и языке. М.: Индрик, 1999. - 422 с.

47. Крейдлин Г.Е. Мужчины и женщины в невербальной коммуникации. М.: Языки славянской культуры, 2005. - 223 с.

48. Крейдлин Г.Е. Семиотика, или Азбука общения: учебное пособие. — М.: Флинта, 2007. 239 с.

49. Круглова С.Л. Полилогическая речь (на материале английского языка): дисс. канд. филол.наук. М., 1997. - 173 с.

50. Крысько В.Г. Этническая психология: учеб. пособие для студентов высш. учеб. заведений. М.: Академия, 2002. - 320 с.

51. Кубрякова Е.С. Номинативный аспект речевой деятельности. М.: Наука, 1986.- 156 с.

52. КСКТ Краткий словарь когнитивных терминов// под ред. Кубряковой Е.С. - М.: Филологический ф-т МГУ, 1997. - 245 с.

53. Лабов У. Исследование языка в социальном контексте//Новое в зарубежной лингвистике. Вып. VII. - М.: Наука, 1975.-е. 199- 229.

54. Лаптева O.A. Русский разговорный синтаксис. — М.: Наука, 1976. -399 с.

55. Леонтович O.A. Русские и американцы: парадоксы межкультурного общения: монография. М.: Гнозис, 2005. - 352 с.

56. Лихачев Д.С. Концептосфера русского языка//Изв. РАН. Сер. литературы и языка. Т. 52. 1993. №1.

57. ЛЭС Лингвистический энциклопедический словарь/ Гл. ред. В.Н. Ярцева - М., 1990. - 688 с.

58. Маслова Л.Н. Выражение согласия/несогласия в устной научной коммуникации (гендерный аспект): автореф. дисс. канд.филол.наук. -Москва, 2007.-24 с.

59. Маслова А.Ю. Введение в прагмалингвистику: учеб. пособие. М.: Флинта, Наука, 2007. - 152 с.

60. Маслова А.Ю. Введение в когнитивную лингвистику: учеб.пособие. М.: Флинта, Наука, 2007. - 296 с.

61. Михайлов Л.М. Коммуникативная грамматика немецкого языка. -М.: Высшая школа, 1994. 256 с.

62. Михайлов Л.М. Грамматика немецкой диалогической речи. М.: Высшая школа, 1986. - 110 с.

63. Москальская О.И. Теоретическая грамматика немецкого языка. М.: Высшая школа, 1971. - 384 с.

64. Наумов B.B. Лингвистическая идентификация личности. М.: КомКнига, 2007. - 240 с.

65. Налчаджян A.A. Социально-психологическая адаптация личности. Ереван: АН Арм. ССР, 1988. 263 е.;

66. Новое в зарубежной лингвистике: Вып. 16. Лингвистическая прагматика. Сборник: Пер. с разн.яз./Общ.ред. Е.В. Падучевой. М.: Прогресс, 1985.-500 с.

67. Новое в зарубежной лингвистике: Вып. 17. Теория речевых актов. Сборник: Пер. с англ.яз./Общ.ред. Б.Ю. Городецкого. М: Прогресс, 1986.-424 с.

68. Ноздрина Л.А. Интерпретация художественного текста. Поэтика грамматических категорий: учеб. пособие для лингв, вузов и фак./Л. А. Ноздрина. М.: Дрофа, 2009. - 252, 4. с.

69. Олянич A.B. Презентационная теория дискурса: Монография. М.: Гнозис, 2007.-407 с.

70. Петровский A.B. Личность. Деятельность. Коллектив. М.: Политиздат, 1982. - 225 с.

71. Радченко O.A. Функциональная грамматика немецкого языка в ГДР и ФРГ: автореф. канд.филол.наук. М.: Моск.гос.ин-т ин.яз. им. М.Тореза, 1989.-23 с.

72. Слышкин Г.Г. От текста к символу: лингвокультурные концепты прецедентных текстов в сознании и дискурсе. -М.: Academia, 2000.-128 с.

73. Сонич Т.П. Грамматические средства выражения некатегоричного высказывания в современном немецком языке: автореф. дисс. канд.филол.наук. — М., 1984. 24 с.

74. Социально-лингвистические исследования/ под ред.Л.П. Крысина, Д.Н. Шмелева. -М.: Наука, 1976. 232 с.

75. Социолингвистика: Учебник /В.И. Беликов, Л.П.Крысин; М.: РГГУ, 2001.-436 с.

76. Социология: Учебник для студентов вузов/Ю.Г.Волков, В.И. Добреньков, В.Н. Нечипуренко, A.B. Попов: 2-е изд. М.: Гардарики, 2003. -510с.

77. Степанов Ю.С. Константы. Словарь русской культуры. М.: Языки рус.культуры, 1997. - 824 с.

78. Суханкина JI.H. Грамматический аспект прагмалингвистических категорий в художественном диалоге: автореф. дисс. канд.филол.наук. -Москва, 1996.-24 с.

79. СЭС Социологический энциклопедический словарь: на рус., англ., нем., фр. и чеш. языках / Ред.-координатор Г.В. Осипов; Ин-т соц.-полит. исслед. Ин-т социологии РАН. - М.: Норма: НОРМА-ИНФРА-М, 2000. -480 с.

80. Тер-Минасова С.Г. Язык и межкультурная коммуникация. М.: МГУ, 2004.-352 с.

81. Трескова С.И. Социолингвистические проблемы массовой коммуникации. М.: Наука, 1989. - 152 с.

82. Трубецкой Н.С. Основы фонологии. М: Аспент Пресс, 2000. 351 с.

83. Труфанова И.В. О разграничении понятий: речевой акт, речевой жанр, речевая стратегия, речевая тактика /И. В. Труфанова// Филологически науки. 2001. - № 3. - С. 56- 65.

84. Улиш Г., Гюгольд Б., Уварова JL, Гапонова И. Приветствие и обращение в немецком языке. Grössen und Anreden im Deutschen. M.: НВИ-Тезаурус, 1998. - 60 с.

85. Филичева Н.И. История немецкого языка: Учебное пособие для студ. филол.и лингв.фак.вузов. М.: Academia, 2003. - 297 с.

86. Человеческий фактор в языке: Языковые механизмы экспрессивности/Ин-т языкознания; Отв. ред. В.Н. Телия. М.: Наука, 1991.-214 с.

87. Читахова Л.Л. Трилог как форма общения коммуникантов в современном французском языке: дисс. канд.филол.наук.-М., 2001.-238 с.

88. Швейцер А.Д. Современная социолингвистика: теория, проблемы, методы. — М.: Наука, 1976. 176 с.

89. Шендельс Е.И. Избранные труды: к 90-летию со дня рождения/Сост. Л.А. Ноздрина. М.: МГЛУ, 2006. - 352 с.

90. Шендельс Е.И. Практическая грамматика немецкого языка. — М.: Высшая школа, 1982. 400 с.

91. Шишкина Т.А. Косвенное высказывание в сверхфразовом диалогическом единстве: автореф. дисс. канд.филол.наук-М., 1984.-24 с.

92. Яковлева Э.Б. Фонетическая оформленность немецкой спонтанной полилогической речи: автореф. дисс. доктора филол. наук, 2005. 42 с.

93. Янко Т.Е. Коммуникативные стратегии и коммуникативные структуры: автореф. дисс. "доктора филол.наук. М.: Ин-т языкознания РАН.- Москва, 1999. - 58 с.

94. Янко Т.Е. Коммуникативные стратегии русской речи. М.: Языки славянской культуры, 2001. - 382 с.

95. Ammon U., Dittmar N., Mattheier К. J. Soziolinguistik. Ein internationales Handbuch zur Wissenschaft von Sprache und Gesellschaft. Handbücher für Sprach- und Kommunikationswissenschaften. Berlin, New York: de Gruyter, 1988. 1912 S.

96. Braunroth M., Seyfert G., Siegel K., Vahle F. Ansätze und Aufgaben der linguistischen Pragmatik. — Frankfurt am Main: Athenäum Verlag GmbH, 1975.-329 S.

97. Buscha J., Heinrich G., Zoch I. Modalverben. Leipzig: VEB Verlag Enzyklopädie, 1977. - 64 S.

98. Bussmann H. Lexikon der Sprachwissenschaft. Stuttgart: Kroener, 1990. -904 S.

99. Döring S., Geilfuß-Wolfgang J. Von der Pragmatik zur Grammatik. -Leipzig: Leipziger Universitätsverlag GmbH, 2007. 161 S.

100. Dräxler H.D. Soziolinguistik, Pragmalinguistik und Sprachgeschichte. Frankfurt am Main: Leuchtturm-Verlag, 1989. - 99 S.

101. Duden Deutsches Universalwörterbuch/ hrsg. vom Wissenschaftlichen Rat der Dudenredaktion: G. Drosdowski., 6., überarbeitete und erweiterte Auflage — Duden Verlag: Mannheim, Leipzig, Wien, 2001.-2016 S.

102. Ernst P. Pragmalinguistik: Grundlagen, Anwendungen, Probleme. -Berlin: de Gruyter, 2002. 210 S.

103. Faulseit D., Kühn G. Stilistische Mittel und Möglichkeiten der deutschen Sprache. Leipzig: VEB Bibliographisches Institut, 1965. - 294 S.

104. Fleischer W., Michel G. Stilistik der deutschen Gegenwartssprache. -Leipzig: VEB Bibliographisches Institut, 1975. 394 S.

105. Geißler R. Die Sozialstruktur Deutschlands. — Opladen: Westdeutscher Verlag GmbH, 1992. 348 S.

106. Grimm H.-J. Der Artikel. Leipzig: VEB Verlag Enzyklopädie, 1974. -101 S.

107. Glück H., Sauer W. W. Gegenwartsdeutsch. Stuttgart: Metzler, 1990. -218 S.

108. Grammatisch-semantische Felder der deutschen Sprache der Gegenwart/ K.-E. Sommerfeldt, G. Starke. Leipzig: VEB Verlag Enzyklopädie, 1984. - 180 S.

109. Heibig G. Probleme der deutschen Grammatik für Ausländer. -Leipzig: VEB Verlag Enzyklopädie, 1974. 146 S.

110. Heibig G., Heinrich G. Das Vorgangspassiv. Leipzig: VEB Verlag Enzyklopädie, 1972. - 70 S.

111. Heibig G., Kempter F. Die uneingeleiteten Nebensätze. Leipzig: VEB Verlag Enzyklopädie, 1974. - 83 S.

112. Heibig G., Ricken H. Die Negation. Leipzig: VEB Verlag Enzyklopädie, 1973. - 72 S.

113. Henne H. Sprachpragmatik: Nachschrift einer Vorlesung. Tübingen: Max Niemeyer Verlag, 1975. - 120 S.

114. Hoppe D. Aussprache und sozialer Status. — Regensburg: scriptor Verlag Kronberg, 1976.-241 S.

115. Koch-Hillebrecht M. Das Deutschlandbild: Gegenwart, Geschichte, Psychologie. München: Beck, 1977. - 315 S.

116. Lewandowski, Th. Linguistisches Wörterbuch. Band 2. Heidelberg, 1994.- 584 S.

117. Löffler H. Germanistische Soziolinguistik. Berlin: Erich Schmidt Verlag, 2005.-246 S.

118. Mattheier Klaus J. Pragmatik und Soziologie der Dialekte: Einführung in die kommunikative Dialektologie des Deutschen. Heidelberg: Quelle und Meyer, 1980.-233 S.

119. Meibauer J. Pragmatik: eine Einfuhrung. Tübingen: Stauffenburg-Verl., 2001.-208 S.

120. Metzler Lexikon Sprache. Stuttgart, Weimar: Metzler-Verlag, 1993. -711 S.

121. Milroy L. Language and Social Networks. Oxford: Blackwell, 1980. -218 p.

122. Normen in der sprachlichen Kommunikation. Reihe Sprache und Gesellschaft Band II. Berlin: Akademie-Verlag, 1977. - 289 S.

123. Riesel E. Der Stil der deutschen Alltagsrede. M.: Высшая школа, 1964. -315 c.

124. Schönfeld H. Die berlinische Umgangssprache im 19. und 20. Jahrhundert". In: Schildt, Joachim, Schmidt, Hartmut (eds.): Berlinisch. Geschichtliche Einführung in die Sprache einer Stadt. Berlin. S. 214-298.

125. Schwitalla J. Gesprochenes Deutsch. Eine Einführung. Berlin: Erich Schmidt Verlag.-246 S.

126. Sprachliche Kommunikation/Einf. u. Übungen/von e. Autorenkollektiv unter Leitung von Georg Michel. Leipzig: Bibliographisches Institut, 1986. -261 S.

127. Sprachliche Kommunikation/von e. Autorenkollektiv unter Leitung von Wolfdietrich Härtung. Berlin: Akademie-Verlag, 1974. - 636 S.

128. Trudgill P. Sociolinguistics: An Introduction. Harmondsworth: Penguin books, 1978.-189 p.

129. Veith, Werner H. Soziolinguistik.- Tübingen: Narr, 2002. 275 S.

130. Wagner K. R. Pragmatik der deutschen Sprache. Frankfurt am Main: Peter Lang, 2001.-495 S.132. www.dic.academic.ru133. www.i-u.ru/biblio/archive/koneckaiasociologiia Художественная литература:

131. Dorn Th. Die Brut. Roman. München: Wilhelm Goldmann Verlag.,2005.-413 S.

132. Franck Julia. Die Mittagsfrau. Roman. Frankfurt am Main: Fischer Taschenbuch Verlag, 2009. - 430 S.

133. Jaud T. Vollidiot. Der Roman. Frankfurt am Main: Fischer Taschenbuch Verlag, 2008.-284 S.

134. Kästner, E. Drei Männer im Schnee. Roman. M.: Изд-во «Менеджер»,2006.-256 с.

135. Kehlmann D. Ruhm. Ein Roman in neun Geschichten. Hamburg: Rowohlt Verlag GmbH, 2009. - 203 S.

136. Lind H. Das Superweib. München: Diana Verlag, 2007. - 446 S.

137. Ruth B.-A. Gesprochenes Standarddeutsch: Telefondialoge. Tübingen: Narr, 1984.- 150 S.

138. Roericht, Karl Hermann. Meine Privatgalerie. Monologe- Berlin: Henschelverlag, 1975. 150 S.

139. Schlink B. Das Wochenende. Zürich: Diogenes Verlag AG. - 225 S.

140. Schwanitz Dietrich. Der Campus. Roman. München: Goldmann Verlag, 2005.-383 S.

141. Suter M. Lila, Lila. Roman. Zürich: Diogenes Taschenbuch, 2005. -345 S.

142. Suter M. Small World. Roman. Zürich: Diogenes Taschenbuch, 1999. -325 S.

143. Tabori George. Theaterstücke I. Frankfurt-am-Main: Fischer TaschenbuchVerlag, 1996.-321 S.

144. Tellkamp U. Der Turm. Roman. Frankfurt-am-Main: Suhrkamp Verlag, 2008.-975 S.

145. Turrini, Peter. Tod und Teufel. Eine Kolportage. Frankfurt-am-Main: Luchterhand Literaturverlag GmbH, 1990. - 93 S.

146. Wolf Ch. Leibhaftig. München: Luchterhand Literaturverlag, 2003. -185 S.