автореферат диссертации по философии, специальность ВАК РФ 09.00.01
диссертация на тему: Прагматистская философия Ричарда Рорти как парадигма постнеклассической эпистемологии

Полный текст автореферата диссертации по теме "Прагматистская философия Ричарда Рорти как парадигма постнеклассической эпистемологии"

На правах рукописи

Малхосьян Наталья Валерьевна

ПРАГМАТИСТСКАЯ ФИЛОСОФИЯ РИЧАРДА РОРТИ КАК ПАРАДИГМА ПОСТНЕКЛАССИЧЕСКОЙ ЭПИСТЕМОЛОГИИ

Специальность: 09. 00. 01 — онтология и теория познания

АВТОРЕФЕРАТ диссертации на соискание ученой степени кандидата философских наук

2 ЛЕН 2010

Нальчик — 2010

004615141

Работа выполнена на кафедре философии Кабардино-Балкарского государственного университет им. X. М. Бербекова

Научный руководитель: доктор философских наук, профессор

Шевлоков Вячеслав Аманович

Официальные оппоненты: доктор философских наук, профессор

Крайиюченко Ирина Васильевна

доктор философских наук, профессор Пржиленский Владимир Игоревич

Ведущая организация: Институт философии РАН

Защита состоится «19» ноября 2010 г. в 11:00 часов на заседании диссертационного совета Д 212.076.07 в Кабардино-Балкарском государственном университете имени Х.М. Бербекова по адресу: 360004 г. Нальчик, ул. Чернышевского, 173.

С диссертацией можно ознакомиться в библиотеке Кабардино-Балкарского государственного университета

Автореферат разослан « октября 2010 г.

Ученый секретарь диссертационного совета

Кумыков А. М.

ОБЩАЯ ХАРАКТЕРИСТИКА РАБОТЫ

Актуальность темы исследования. Один из самых публикуемых и критикуемых философов Запада Ричард Рорти, популярный и не сходящий со сцены уже порядка нескольких десятилетий в Соединенных Штатах, а теперь, получивший свою долю оваций в и России, не мог не привлечь внимание своими резкими выпадами, острыми и хлесткими замечаниями, порой фривольными комментариями происходящего и происходившего в философской мысли Х1Х-ХХвв. «Ученик» Джона Дьюи, как он сам предпочитает себя называть, европейски образованный, самодостаточный, оптимистически настроенный, принимающий активное участие в полемиках философского и общественно-политического толка, профессор Принстона с пятнадцатилетним стажем, до 2007 года профессор университета штата Виржиния, в качестве отправного пункта своей философской доктрины он выбирает критику аналитической философии.

В 60-х годах Рорти приветствует лингвистический поворот в философии, однако будущее им видится убедительным только с позиций проповедуемого им неопрагматизма.

Цель философии Р. Рорти — методологическое опровержение основополагающих постулатов философии Нового времени. Рорти неумолим в своем требовании немедленного отказа от существующей практики философствования и мышления в целом. Философ предлагает весьма простой способ поворота в сторону новой рациональности: необходимо лишь элиминировать все предрассудки, придав им статус антисущностей. Концепция элиминативной методологии становится отправным пунктом «деконструктивного» философствования Ричарда Рорти. Он выдвигает свою стратегию, суть которой сводится к устранению (элиминации) «ментальных» понятий как ненаучных, т. е. имеющих отношение к обыденному языку, и постепенной замены их точными научными терминами. Рорти убежден, что к современной парадигме ведет путь освобождения науки от категорий: «сознание», «духовное-телесное», «самосознание», а вместе с тем и представления о «привилегированном доступе к реальности».

Главным объектом исследования и яростной критики Р. Рорти является теоретико-познавательная (эпистемологическая) традиция, которая состоит в стремлении найти обоснование нашего знания или наших верований в каких-то незыблемых принципах и началах. В этой связи, одну из своих задач Рорти видит в том, чтобы радикальным образом деконструировать и преодолеть традиционное представление о философии как дисциплине, способной обеспечить строгую и точную репрезентацию бытия. Традиционная (стандартная) эпистемология, доказывает Р. Рорти, исчерпала себя и должна сойти с академической сцены, чтобы уступить место другой, более живой и менее догматичной философии, свободной от дисциплинарных и мировоззренческих ограничений. Ее место должна занять «новая эпистемология».

Американский неопрагматист утверждает, что философы не располагают какими-то особенными представлениями, которые дают им возможность проникновения вглубь важных, магистральных вопросов и проблем. Ричард Рорти уверен, что не философия, а литература, у которой на службе состоят образы и сюжеты, способна раскрыть истину о нашей природе и нашем мире.

Прагматистской герменевтике Рорти отводит исключительное место в ряду философских дисциплин, подобно М.Хайдеггеру и Х.-Г. Гадамеру он представляет герменевтику всеобъемлющим учением о взаимосвязи человека с миром, а не узкоэпистемологической методологией гуманитарных наук и техникой истолкования исторических текстов, как это представлялось Ф. Шлейермахеру и В. Дильтею.

Философия будущего по Рорти зиждется на осуществлении либеральной утопии, под которой он понимает такой концепт как «равенство возможностей». Попытка преодоления общекритического состояния философии на сегодняшний день плавно перешла у Ричарда Рорти в создание Grand Narrative, в основу которой заложена неопрагматистская интерпретация истины, принцип элиминации, а также неопрагматистская герменевтика, которые как нечто целостное призваны на службу мировой философии будущего.

Степень разработанности проблемы. Творчество Ричарда Рорти исследовано и освещено на Западе достаточно основательно, чего нельзя сказать о российском философском сообществе. К анализу творчества Рорти имеют непосредственное отношение целый ряд видных философов, которые представляют философские традиции обоих континентов (американского и европейского), в числе которых П.Верилио, Д.Девидсон, У.Куайн, Ж.-Ф. Лиотар, Т. Нагель, Х.Патнем, У. Селларс, Я. Хинтикка и др. Особенно стоит отметить значительное количество работ такого мыслителя, как Р. Бернштайн, давшего философии Рорти критическую оценку — «шаг вперед, два назад», и, тем не менее, признающего, что именно он вдохнул жизнь в прагматизм, тем самым, дав ему шанс к возрождению. П.Блум, Ж.-К. Вольф, Дж. Гуинлок, Т.Левин, А.Левизон, К.Нильсен, Ф.Фар-релл, С.Хаак, Ч.Хартшорн, Д. Холл не раз обвиняли Рорти в слишком вольной интерпретации Дж. Дьюи и Ч. Пирса, порой даже в вульгарности, критиковали за резкие нападки на фундаменталистскую традицию, приведшие к ее «кончине». Среди «европейских» философов, которые вели научную и философскую полемику с Рорти на разных этапах его становления были Ж. Бувресс, Дж. Ваттимо, Д. Деннет, Ж. Деррида, Ю. Хабермас и др. Истина, рационализм и постмодернизм в целом — основные проблемы споров и несогласия между философами. Постмодернизм, столь излюбленный Ричардом Рорти, перечисленными ранее философами вообще сравнивается с «болезнетворным вирусом» и самовоспроизводящейся разрушающей идеей.

Творчество Рорти находит свой путь к российскому читателю. К настоящему времени в переводе на русский изданы его работы, включая одно из самых нашумевших и обсуждаемых — «Философия и зеркало природы». Кроме того, в России опубликованы аналитические статьи и рецензии на издававшиеся на русском языке книги Рорти и публикации о нем Р.Апресяна, И.Джохадзе, В.Куренного, Парамонова, В.Руднева, А.М. Рыклина, Н.Юлиной и др. В 2001 году была издана монография И.Джохадзе «Неопрагматизм Ричарда Рорти»; в 2002 монография П.Казначеева «Философия неопрагматизма и теория свободы в современном либерализме». Появились статьи, посвященные неопрагматизму и философии Р. Рорти.

Важной вехой на пути более глубокого прочтения философских воззрений Ричарда Рорти явился визит самого неопрагматиста в Россию в 1997 г по пригла-

шению Института философии РАН, вызвавший усиление интереса к творчеству американского философа-прагматиста, что, в конечном счете, привело к изданию сборника «Философский прагматизм Ричарда Рорти и российский контекст». В нем содержатся не только тексты философа и аналитические статьи российских авторов, но также два интервью с американским прагматистом.

Среди ученых, занимающихся исследованиями в области аналитической философии, прагматизма, деконструктивизма, герменевтики, на Западе можно назвать таких авторов, как Ф.Джеймисон, П.Козловски, Ю.Мельвиль, П.Плютто, Дж. Уорнке, И. Хасан и др., в России — А. Богомолов, Грязное, Д. Дубровский, Л.Маркова, А.Россман, А.Руткевич и др.

Однако, философия неопрагматизма и ее возможное соотношение с современной российской социальной, культурной и политической реалиями не имеет еще подобающего места в российских исследованиях о западной постмодернистской философии. Также недостаточно осмыслены проблемы соотношения традиционной эпистемологии и неопрагматизма Рорти. В данной связи нельзя не учитывать и роль философии Рорти в становлении постнеклассической науки. Все это обусловило обращение к философскому творчеству Ричарда Рорти.

Цель диссертационного исследования. Критический и сопоставительный анализы неопрагматистской философии Ричарда Рорти и стандартной (традиционной) эпистемологии.

Задачи диссертационного исследования:

— исследовать основания философии неопрагматизма Ричарда Рорти;

— эксплицировать основы элиминативной методологии посредством критики фундаменталистской традиции в стандартной эпистемологии;

— проанализировать соотношение стандартной эпистемологии и прагма-тистской герменевтики Рорти, представив сущность традиционной эпистемологии глазами американского неопрагматиста; определив основные положения и принципы прагматистской герменевтики; выявив определения лингвистической части философских воззрений Ричарда Рорти — языка, текстуализма и коммуникации в терминах постмодернистской философии;

— актуализировать проблемы постмодернистской рациональности и истины посредством ключевых категорий философствования Рорти — деконструкции, либерализма, свободы и др.;

— концептуализировать сущность Grand Narrative — летописи всемирной философии будущего и место в ней «новой эпистемологии».

Объект и предмет исследования. Объектом исследования является философская система Ричарда Рорти, выдвигаемая им в качестве наследницы традиционной эпистемологии — прагматистская герменевтика.

Предметом исследования является соотношение стандартной эпистемологии и прагматистской герменевтики Р. Рорти.

Теоретической и методологической основой диссертационного исследования являются принципы стандартной эпистемологии и фундаменталистской традиции, основные и наиболее значимые труды философа Ричарда Рорти на языке оригинала и в переводном виде. Широкий спектр исследовательской и критической литературы по философии, посвященной анализу воззрений американского мыслителя, изданной как на родине автора, его оппонентами и друзьями, так и

российскими философами и исследователями. Общенаучные методы исследования: системно-диалектический, сравнительный, сравнительно-исторический, системно-структурный, аналитический и др.

Научная новизна диссертации:

— исследовано философское и научное основание «нового прагматизма» Р. Рорти;

— выявлена сущность элиминативной методологии Р. Рорти;

— проанализированы основные положения и принципы прагматистской герменевтики Р. Рорти и их соотношение со стандартной эпистемологией;

— исследованы проблемы постмодернистской рациональности и истины в контексте концепции деконструкции;

— раскрыта сущность «новой эпистемологии» — «прагматистской герменевтики» и проанализирована концепция «философии будущего» Р. Рорти.

Положения, выносимые на защиту:

1. Философским основанием неопрагматизма Р. Рорти является прагматизм, уходящий своими корнями в основополагающие идеи Ч. Пирса, У.Джеймса и Дж. Дьюи. Объектом философского исследования Рорти является классическая эпистемология, которая подлежит фундаментальному преобразованию. Это преобразование закладывает основы неопрагматизма Рорти с его фундаментальными принципами «новой эпистемологии», «элиминативности», «деконструкции» и «философии будущего»;

2. Критика Рорти направлена на фундаменталистскую (академическую) традицию в эпистемологии, которая устремлена на конструирование вечного, нейтрального и универсального для всей культуры. Рецепт, предлагаемый Р. Рорти, — частичная и полная деконструкция всего здания философии с тем, чтобы вынести из-под него все опоры, прямо или косвенно связанные с «гносеологизмом», а фактически — переориентацию всей культуры. Основные критикуемые им характеристики фундаменталистской традиции: 1) фундаментализм и универсализм; 2) репрезентационизм; 3) дуализм; 4) логоцентризм;

3. Предлагаемая Рорти элиминативная методология опровергает основополагающие постулаты философии Нового времени. Классический рационализм, исходящий из субъект-объектной оппозиции тоталитарен, вследствие чего, по Рорти, неприменим в современной философии и науке. Прокламируемая философом-прагматистом разница способов описания (физический и психический) реальности, лишается онтологической определенности, вследствие чего нивелируется необходимость деления знания на области — как по предмету, так и по понятийному аппарату: любое такое деление, с точки зрения постоянно развивающейся науки и философии, может завтра оказаться менее полезным, чем сегодня или вчера, а потому должно быть устранено (элиминировано);

4. Трактовка соотношения герменевтики и эпистемологии есть предположение, что они должны разделить между собой культуру, так чтобы эпистемология взяла на себя заботу о серьезной и важной «познавательной» части (имеющей обязательства перед рациональностью), а герменевтика — обо всем остальном. Неопрагматистская герменевтика исходит из допущения о несоизмеримости словарей различных культур и эпох, настаивает на невозможности их конвергенции.

Традиционная же эпистемология должна быть полностью элиминирована из философии;

5. «Деконструкция» Рорти — новая эпистемология постмодернизма содержащая три основные задачи: 1) преодоление трансцендентности во всех ее видах: «сущности» Аристотеля, «Бог» религиозной философии, Абсолютная Идея Гегеля, «вещь в себе» Канта, «дух» картезианцев и т. д.; 2) низложение авторитета пла-тоновско-кантовской гносеологической традиции с иллюзиями реализма, «зеркальности» (glassy essence), «проникновения за занавес явлений», «приближения к истине»; 3) отвержение мифа о «естественности» и теоретической обоснованности философских проблем. Свою «философию разрушения» Рорти мастерски оправдывает утверждением, что «одни созидают в интересах всего человечества и на века, а другие разрушают в интересах своего поколения»;

6. Grand Narrative — летопись всемирной философии будущего. Это повествование о новой философии, в которой уже не будет метафизических споров о реальности бытия, истине и т. п. и, в которой можно будет серьезно и честно мыслить о современных проблемах в русле постмодернизма.

Научная и практическая значимость исследования состоит в том, что полученные результаты могут быть использованы для дальнейшего исследования проблем в области традиционной эпистемологии, некоторых аспектов постмодернистской философии и постнеклассической науки, прагматистской герменевтики, деконструкции и других актуальных проблем, решаемых современными мыслителями. Материалы диссертационного исследования могут быть использованы для чтения систематического курса философии, а также спецкурсов по постмодернистской философии, проблемам традиционной и современной эпистемологии, истории философии.

Апробация работы. Рабочая гипотеза и основные положения диссертационного исследования нашли отражение в десяти публикациях, а также на республиканских, региональных и всероссийских конференциях. Диссертация обсуждалась на заседании кафедры философии Кабардино-Балкарского государственного университета 30 июня 2010 года.

Публикации. Основные положения диссертационного исследования изложены в 10 научных работах, в том числе 1 — в изданиях, рекомендованных ВАК, общим объемом 2,4 п. л.

Структура и объем диссертационного исследования. Структура диссертации определяется логикой исследования, последовательностью решения поставленных задач и состоит из введения, трех глав, содержащих 9 параграфов, заключения и библиографии. Общий объем диссертации составляет 163 страницы машинописного текста. Список литературы содержит 192 наименований.

ОСНОВНОЕ СОДЕРЖАНИЕ РАБОТЫ

Во введении обосновывается актуальность темы диссертационного исследования, рассматривается состояние проблемы и определяется степень ее разработанности. Осуществляется постановка цели и задач исследования, формулируется

основные характеристики научной новизны, излагаются тезисы, выносимые на защиту.

В первой главе работы «Философские основания неопрагматизма Р.Рор-ти», исследуются основные идеи философов-прагматистов, которые легли в основу современного прагматизма — неопрагматизма; излагается критика аналитической философии Ричардом Рорти и представлена репрезентационистская доктрина в свете методологического низвержения основополагающих постулатов эпистемологии Нового времени.

В первом параграфе «Истоки нового прагматизма в философии Ч. Пирса, У.Джеймса и Дж. Дьюи» прослеживаются истоки возникновения неопрагматизма, его основных идей и положений, которые становятся возможными лишь при рассмотрении творчества философов, оказавших значительное влияние на формирование концепций неопрагмагистской философии. В данной связи рассматриваются основополагающие идеи представителей прагматистской философии Чарльза Пирса, Уильяма Джеймса и Джона Дьюи.

В своей концепции прагматизма Чарльз Пирс (1839-1914) в плане эпистемологии выделял три метода «верований познания»: иррациональный — «метод упорства» (method of tenacity), заключающийся в целенаправленном самоубеждении, «метод авторитета» (method of authority), или «априорный метод», представляющий метафизические системы как согласные с разумом всеобщие истины, и «научный метод», заключающийся в предложении о существовании реальных вещей независимо от наших мнений. Этот последний способ, хотя и создает некую видимость «объективности» знания, тем не менее, все равно обречен на релятивность, так как его единственным фундаментом является соглашение о его правильности.

Другой основоположник прагматизма — Уильям Джеймс (1842-1910) — внес важный вклад в развитие этого направления философии. По существу создал прагматистскую картину мира: незамкнутую, хаотическую и неподвластную упорядочиванию «плюралистическую вселенную», «великий цветущий, жужжащий беспорядок». Мир Джеймса лишен единства и не поддается определению и объяснению универсальными законами и представляет собой поток бессвязных явлений и событий.

Прагматистский метод — это, прежде всего метод улаживания философских споров, которые без него могли бы тянуться без конца. Прагматизм Джеймса представляется, во-первых, «известным методом»; во-вторых, «известной генетической теорией истины».

Идеи философа и общественного деятеля Джона Дьюи (1859-1952) оказали решающее влияние на формирование теории неопрагматизма.

Философия Дж. Дьюи построена на двух основных концептах: прагматизм и либерализм. Прагматизм, по Дьюи, это особое понимание теории истины: критерием истинности является не соответствие наших знаний внешней реальности, а возможность применения добытых знаний для осмысления опыта. Поиск такой прагматистской истины процесс творческий, значит, никакая универсальная теория познания невозможна. Фактически Дьюи отменил своей теорией различие между актом познания и практическим действием: любые гипотезы, теории, идеи и реальности ценны в той степени, насколько они облегчают решение жизненно

важных для человека проблем. Функция интеллекта не в том, чтобы копировать проблемы, а в том, чтобы устанавливать с ними наиболее выгодные отношения.

В стремлении найти новые основания эпистемологии Дьюи повторяет ход рассуждений Джеймса и Пирса, которые пытались найти позитивные начала в постклассической философии.

Подводя итоги вышеизложенного, можно предложить следующее прочтение основных положений философии прагматизма: с одной стороны, отказ от принципов репрезентативизма в философии и гносеологии, релятивизм в понимании истины как результата конвенции, приоритет принципа практической полезности исследования и т. д., а, с другой — вводящее в категориальный аппарат прагматизма новые принципы и новый философский инструментарий, осуществляя своего рода синтез положений постмодерна и прагматистской философии. К последним относятся: лингвоцентризм, социоцентризм, инструментализм в отношении понятия истины и методов исследования, историцизм как основной принцип анализа социальных явлений, а также понятия случайности, плюрализма и постмодернистского либерализма.

Во втором параграфе «Критика Р.Рорти фундаменталистской эпистемологической традиции в философии» излагаются основные характеристики западноевропейской эссенциалистской, как ее называет Р.Рорти, традиции:

1) фундаментализм и универсализм (поиск онтологических и гносеологических оснований, устойчивых «достоверностей», по Дьюи («the quest for certainty»);

2) репрезентационизм (установка на «зеркально точное отображение» 3) дуализм (использование модели традиционно асимметричных различений, структурирующих философский и научный дискурсы («субъект — объект», «внутреннее — внешнее», «реальное — кажущееся» и пр.) 4) лого-центризм (рационалистически-ориентированная стратегия исследования и способ организации текста, базирующиеся на представлении об изначальной разумности и упорядоченности репрезентируемой реальности (мира) и языка, рассматриваемого как средство репрезентации (Джохадзе И. Д. Неопрагматизм Ричарда Рорти и аналитическая философия// Логос 1999, №6, с. 94).

Именно критика аналитической философии, наследницы фундаментализма, становится отправной точкой «неопрагматизма» Рорти. Диагноз, который выносит Рорти, однозначен: аналитической философии крайне необходима радикальная «терапия».

Репрезентационистская доктрина, которую не приемлет Рорти сводится к совокупности трех основных положений: 1) допущение существования трансцендентной реальности, независимой от сознания, «вещей самих по себе»; 2) утверждение объективности истины, её независимости от позиции исследователя и «наблюдателя»; 3) признание возможности только одной истинной картины мира или, иначе говоря, только одного описания мира, каков он есть на самом деле.

Относительно первого положения, Рорти подчеркивает, что его принятие ведет к субстанциалистской иллюзии, будто живому сознанию в мире противостоит некая косная, природного происхождения, объективная «данность» или «фактичность», делающая познание «онтологически содержательным и достоверным». Истинность суждения удостоверяется силой непосредственного «причинения чего-то объектом», а не доказательностью (убедительностью, оригинальностью)

аргументации. Вывод Рорти — это попытка смоделировать познание на восприятии и трактовать «знание о» в качестве основания «знания, что».

Второе положение репрезентационизма — независимость объективной истины от позиции наблюдателя, оно неприемлемо для Рорти в силу его абсолютной бездоказательности и метафизичности. Невозможно развить критерий соответствия теоретического утверждения, истинность которого под вопросом, действительному положению дел. Как бы ни изощрялся философ, он, формулируя этот критерий, никогда не сможет «выпрыгнуть» за пределы знания к самой действительности и будет обсуждать не соответствие утверждения с действительностью, а соответствие его с каким-либо другим утверждением (или утверждениями) той или иной научной теории или дескриптивной системы. Ведь действительность всегда дана в знании, мы имеем с ней дело, только если, так или иначе, знаем ее.

В противоположность третьему положению репрезентационистской доктрины для Рорти существует возможность логически несовместимых, но эмпирически эквивалентных теоретических конструкций. Возможно лишь сравнение одних версий дескрипции с другими, принимаемыми нами в том или ином контексте за «опыт». В повседневной научной, философской и художественной практике, развивает эту мысль Рорти, выбор словаря для описания регулируется исключительно прагматистскими соображениями, а вовсе не стремлением обеспечить лучшее соответствие дескриптивной версии реальности «как она есть сама по себе». В этом смысле, абсолютно неработающее понятие «соответствие», по мнению прагматиста Рорти, невозможно применять в ситуациях научного выбора.

В обоснование своей позиции Рорти указывает, что уже сейчас словарь философии, в котором доминировали визуальные смыслообразы греков, кажется столь же странным и проблематичным, как анимистический словарь доклассиче-ской древности. Нужно просто отказаться от старого философского словаря-жаргона (с его вводящими в заблуждение различениями: «реальное — нереальное», «объективное — субъективное», «естественное — искусственное»), жаргона, исчерпавшего свои внутренние ресурсы, и попытаться заменить его новым, более современным и эффективным словарем, который позволил бы избежать формулировки в прежнем виде эфемерных «псевдопроблем» и который отличался бы большим удобством в практическом применении.

В третьем параграфе «Формирование основ элиминативной философии» анализируется классический рационализм, который критикуется Рорти в надежде противопоставить ему нечто от него отличное, чтобы можно было действительно заявить о возникновении новой, неклассической рациональности и постмодернистской философии. Это новое, которое имеет своей целью методологическое низвержение основополагающих постулатов эпистемологии философии Нового времени.

Классический рационализм, исходящий из субьект-обьектной оппозиции как модели теоретического познания видится Рорти достаточным для экспликации всех философских проблем. Эпистемология — ядро философии Нового времени — обозначила перед философами центральную и труднодостижимую цель адекватного описания объективных сущностей, оперируя научной терминологией, подходящей для трансляции объективного знания. Рорти справедливо пытается высветить неполноту субьект-объектной парадигмы философского познания и

обращает внимание на сферу ценностей, не способность быть исключительно теоретическими конструктами, а являют собой точки соприкосновения теории и практики, философии и жизни. Именно благодаря ценностям, составляющим остов философской проблематики и, определяющим тематику философствования сразу же становится очевидным, что смысл обладает своеобразным онтологическим статусом, несводимым ни к субъективности, ни к объективности.

Отстаиваемая Рорти неклассическая рациональность проходит два этапа: в первую очередь философ убеждает нас в способности мыслить без привычных для всех метафор «зеркала природы», а вслед за этим он показывает, почему нам действительно необходимо отказаться от установки на репрезентативное познание. Привычка мыслить зеркально, по Рорти, является всего лишь привычкой, обусловленной случайным принятием субьект-объектной парадигмы и нежеланием корректировать устоявшийся словарь, тщательностью терминов, которой обязан тому факту, что в свое время был востребован существовавшими политическими и социальными институтами, определявшими его действенность и правомерность. Давно пережившая себя она держится только лишь благодаря инерции тех, кто предпочитает довольствоваться готовыми формулами и неспособен соотносить своё мышление с реалиями современности и поэтому отказ от этой привычки не представляет никакой сложности. Рорти знакомит нас с антиподами, мыслящими без посредства субъект-объектной парадигмы и не имеющими, поэтому тех «метафизических» проблем, которые то и дело сбивают с толку философов-«классиков».

Изображение мышления антиподов кажется Рорти окончательным основанием для того, чтобы вопрос о возможности неклассической рациональности считать решенным. Отсюда следует и довольно простая стратегия прорыва к новой рациональности: нужно элиминировать все предрассудки, придав им статус антисущностей. Вывернутый наизнанку мир и будет соответствовать новой парадигме мышления.

Отправным пунктом «деструктивного» философствования Рорти становится концепция элиминативной методологии. Картезианский тезис «ego cogito ergo sum» дает начало истории современного философского дуализма. То, что ментальное имеет свою особую, отличную от всего «внешнего» и «физического» природу и что оно состоит из специфических сущностей — чувств, мыслей, Декарт основывает на «привилегированном доступе» познающего ego к своим внутренним состояниям и его способности непогрешимо (интроспективно) судить о них. Для элиминативистов альтернативной стратегией является устранение (элиминация) «ментальных» терминов как ненаучных, т. е. относящихся к обыденному языку, и постепенной замене их точными научными терминами.

Вместо картезианского противопоставления физического и психического по природе элиминативный материализм в версии Рорти прокламирует разницу соответствующих способов описания реальности, которая, со своей стороны, лишается онтологической определенности, вследствие чего отпадает необходимость деления знания на области — как по предмету (в традиционной философии), так и по понятийному аппарату (в позитивизме): любое такое деление, с точки зрения постоянно развивающейся науки и философии, может завтра оказаться менее полезным, чем сегодня или вчера, а потому должно быть устранено.

Таким образом, дискурс современного философствования связан с отказом от субъективности и поиском новой рациональности. Высокая социально-практическая ориентированность выходит на первый план современного идеала научности. Каждое новое качество — будь то клеточка организма, активность самости или научная теория — рассматривается как «заявка на жизненность» и отбор наиболее приспособленных качеств путем фальсификации и «элиминации ошибок».

Во второй главе «Стандартная эпистемология и прагматистская герменевтика» раскрывается сущность традиционной эпистемологии, ведущей свою летопись с платоновских и аристотелевских дискурсов; очерчивается плавный переход к прагматистской герменевтике, в которой важное место занимают такие концепты как «язык», «текстуализм», «коммуникация», выраженных в терминах постмодернистской философии.

В первом параграфе «Сущность традиционной эпистемологии» речь идет об интерпретации Рорти так называемой стандартной (традиционной) эпистемологии, которую он пытается преодолеть на основе неопрагматизма и обосновать концепцию «прагматистской герменевтики».

В рамках традиционной теории познания, идущей от Платона и Аристотеля и получивших свое теоретико-философское оформление в трудах Ф. Бэкона, Дж. Локка, Т.Гоббса, Р.Декарта и И.Канта центральной проблемой стала проблема поиска «оснований научного знания». Для Бекона таким основанием выступал — «опыт», для Декарта — «разум», для Канта — априорные формы чувственности и рассудка. Для этих мыслителей философия, центром (ядром) которой выступает эпистемология, и позволяет постичь основания знаний и обнаруживать эти основания в «ментальных процессах» или «активности репрезентации», которые делают познание возможным.

Познать, — в стандартной эпистемологии, с точки зрения Рорти, — значит точно репрезентировать, то, что находится вне ума; поэтому постижение возможности и природы познания означает понимание способа конструирования умом таких репрезентаций. Центральной проблемой философии является общая теория репрезентаций, теория, делящая культуру нате области, которые репрезентируют реальность лучше, другие — хуже, а также такие, которые вовсе не репрезентируют ее (вопреки претензиям на это). Именно это положение и подлежит критике и дальнейшем отказе от него, выражающей сущность стандартной эпистемологии.

Парадигма «эпистемологического поворота», которая была принята философией в XVII веке, заключалась в каузальном объяснении ментальных процессов, критикующих и оправдывающих притязания на знание. Для этого потребовалась замещение античной и средневековой проблемы разума, современной проблемой сознания. Продолжение существования проблем типа «сознание — тело» и «философия сознания» имеет место благодаря упорству представления о существовании некоторого звена (связи) между старыми понятиями причинности и картезианским понятием сознательности.

Рорти по данному поводу указывает, что возможность стандартной эпистемологии определяется следующими положениями:

До тех пор пока мы не пожелаем возродить платонистские и аристотелевские понятия о постижении универсалий, мы не будем считать, что знание общих ис-

тин делается возможным благодаря некоторому специальному, метафизически отличному, ингредиенту в человеческих существах.

До тех пор пока мы не пожелаем возродить принадлежащие XVII веку весьма неудобное и непоследовательное использование аристотелевского понятия «субстанции», нам не следует придавать смысл понятиям двух онтологических царств — ментального и физического.

До тех пор пока мы не пожелаем утверждать то, что я называю Принципом (Р), короче, утверждать, что отличительное метафизическое свойство «представленности сознанию» закладывает основания некоторых из наших невыводных отчетов о наших состояниях, — мы не будем способны использовать понятие «сущностей, чье явление исчерпывает их реальность», для подпорки различения ментального и физического.

Таким образом, проблема соотношения ментального и физического, шире, познающего субъекта и познаваемого объекта, по мнению Рорти, сводится к проблеме о возможности или степени точности репрезентации (физического в ментальном), которая и является объектом изучения дисциплины под названием «эпистемология». Но преодоление такой оппозиции как «субъект-объект» связано с попыткой разрешения современной версии проблемы разума. В какой мере эта попытка успешна в такой же мере, по Рорти, происходит освобождение от понятия человеческого познания как ансамбля репрезентаций в Зеркале Природы и таким образом подводит нас к мысли, согласно которой мы можем обойтись без понятия нашей Зеркальной Сущности. Если познание не есть дело точности репрезентаций в любом, кроме как тривиальном и непроблематичном, смысле, тогда, по мнению Рорти мы больше не нуждаемся во внутреннем зеркале, и, таким образом, нет никакой тайны по поводу отношения этого зеркала к нашим большим частям.

При удачном стечении обстоятельств, указанная попытка освобождает нас от понятия о человеческом знании как квинтэссенции репрезентации в Зеркале Природы (Mirror of Nature), и таким образом усиливает утверждение о невозможности существования без понятия нашей Glassy Essence (зеркальной сущности).

Данные соображения Рорти, имеют свое значение не только в плане критики традиционной эпистемологии в ее слабых местах, но и как определенные предпосылки в становлении методологии постнеклассической науки. Методологии, кладущей в основу исследования сложных самоорганизующихся систем, принцип «диалога человека с природой». Ведь не случайно такие авторы как И. Р. Приго-жин и И. Стенгерс, посвятившие свое исследование процессам самоорганизации, в парадигме постнеклассической науки, назвали свою работу: «Порядок из хаоса. Новый диалог человека с природой». А это и есть попытка преодоления оппозиции «субъекта-объекта». В современной парадигме постнеклассической науки преодоление данной оппозиции связано с исследованием «человекоразмерных систем».

Во втором параграфе «Соотношение прагматистской герменевтики Р. Рорти и стандартной эпистемологии» проанализирована позиция Рорти в отношении соотношения «стандартной эпистемологии» и «герменевтики» в плане оправдания надежды на герменевтику как «наследницы эпистемологии». Основанием такого подхода является то, что культурное пространство, оставшееся после

«кончины эпистемологии», не будет заполнено чем-либо наподобие традиционной эпистемологии, что наша культура должна стать такой, в которой требования противопоставления и сдерживания больше не будут ощущаться.

Интерпретации герменевтики в неопрагматизме Рорти состоит в том, что она не признается именем некоей дисциплины или методом достижения каких-либо результатов, которые не могли быть получены эпистемологией, или программой определенных исследований. Если эпистемологический дискурс связан с представлением о существовании постоянного нейтрального каркаса («структуры»), который может выразить философия, то он также связан с представлением, что объекты внешнего мира противостоят уму или что правила, которые сдерживают исследование, являются общими для всех дискурсов, по крайней мере, для каждого дискурса по данной теме. Таким образом, в основе эпистемологии лежит предположение, что все вклады в данный дискурс соизмеримы. Герменевтика есть, по большей части, борьба против этого предположения.

В данном контексте и рассматриваются основные аспекты соотношения эпистемологии и герменевтики, которые представлены Рорти.

Первый аспект соотношения эпистемологии и герменевтики связан с проблемой «соизмеримости». Под «соизмеримостью» Рорти понимает возможность подпадания под одно и то же множество правил, которые говорят нам, как может быть достигнуто рациональное согласие там, где, судя по всему, утверждения входят в конфликт.

Подвергнуть сомнению необходимость в соизмеримости — значит, для Рорти, сделать первый шаг к возвращению войны всех против всех. Вместе с тем, не-опрагматистская герменевтика, в противоположность эпистемологии, исходит из допущения о несоизмеримости словарей различных культур и эпох, настаивает на невозможности их конвергенции.

Второй аспект соотношения эпистемологии и герменевтики связан с пониманием сущности «рациональности». Сточки зрения герменевтики, быть рациональным это, значит, желать освободиться от эпистемологии — от взгляда, согласно которому существует специальное множество терминов, в которое должно уложить все возможные результаты разговоров, и желать освоить жаргон собеседника, а не переводить его в свой собственный. С точки зрения эпистемологии, быть рациональным — значит найти подходящее множество терминов, в которые должны быть переведены все результаты для того, чтобы соглашение стало возможным. В рамках эпистемологии разговор представляет неявное исследование. В рамках герменевтики исследование представляет рутинный разговор. Эпистемология рассматривает участников разговора людей, объединенных взаимными интересами в достижении общей цели. Герменевтика рассматривает их как группу, объединенную тем, что он называет госгеГаг, — то есть как людей, чьи жизненные дороги пересеклись, объединенных, скорее, вежливостью, нежели общей целью, и еще меньше, общим основанием.

Третий аспект соотношения эпистемологии и герменевтики, в плане их противопоставления обосновывается Рорти через обращение и анализ связи между холистическим подходом и «герменевтическим кругом». В эпистемологии познавательный процесс признается как точная репрезентация, отражение в «Зеркале природы» и ведет к представлению, что эти репрезентации, определенные вы-

ражения суть привилегированные положения, носящие характер «оснований». Герменевтический подход ориентирован на том, что обладание пониманием есть постепенное знакомство с предметом (человеком), нежели с его доказательством. Но и эпистемология, как и герменевтика, стремится к постижению объектов, которые до этого были для их представителей чужими.

Четвертый аспект связан с интерпретацией понятий «объективность» и «субъективность», которые тесно вплетены в канву, как традиционной эпистемологии, так и прагматистской герменевтики, наряду с «соизмеримостью», «несоизмеримостью» и «разговором». Термин «объективность» используется как в качестве характеристики взгляда, относительно которого было бы возможно согласие, являющееся результатом аргумента, который не отклоняется в сторону несущественными рассмотрениями, так и в качестве репрезентирования вещей такими, какие они есть на самом деле.

В стандартной эпистемологии, указывает Рорти, понятие субъективности редко рассматривается как то, чем оно является: допущением, что нашим единственным используемым представлением об «объективности» является скорее «согласие», а не отражение.

Пятый аспект соотношения эпистемологии и герменевтики связан с не идентичностью различения того, что находится «вне нас» и, что «сделано нами». В данном контексте Рорти представляет герменевтику «как-все-еще-несоизмеримые дискурсы», которые не имеет конкретной связи ни с (1) «умственной» стороной картезианского дуализма, ни с (2) «учреждающей» стороной кантианского различия между учреждающей и структурирующей способностью спонтанности и пассивной способностью восприимчивости, ни (3) представлением о методе обнаружения истинности предложений, который конкурирует с нормальными методами, принятыми в нефилософских дисциплинах.

Если провести линию раздела между эпистемологией и герменевтикой как различными дискурсами (соизмеримыми и несоизмеримыми или нормальном и аномальном дискурсах), то станет ясно, что эти две дисциплины не конкурируют друг с другом, скорее, являются комплиментарными. Редкое для Рорти утверждение, с нашей точки зрения, несет на себе эвристическую нагрузку в свете тех тенденций в развитии современной науки, которая связана с необходимостью синтеза гуманитарного и естественнонаучного культур.

В третьем параграфе «Язык, текстуализм и коммуникацияв постмодернистской философии» в духе лингвистической философии и «текстуализма» анализируется представление Рорти о практико-преобразовательном опыте, гипостазируемого прагматистскими теоретиками, сквозь призму языковой деятельности. Для них язык — средство взаимодействия с внешним миром, слова — «инструменты», используемые для решения определенных задач. «Изжившую» себя эпистемологическую парадигму Ричард Рорти считает необходимым заменить аналогом постпозитивистской концепцией «согласованности» (в смысле Т. Куна) как соответствия утверждений требованиям определенной (прагматистской) языковой игры, осуществляемой конкретно-историческим сообществом. Эта языковая игра выражается через текст как способ оперирования со знаками, как прежде оперировали с «идеями». Социум это и есть языковое сообщество, которое может рассматриваться как единственно возможное обоснование человеческих знаний.

Само языковое сообщество функционирует посредством коммуникации. Получившее широкое распространение в западной философии «коммунология» явилось прообразом «научного сообщества» Куна, а для Рорти синонимом ненужного дополнительного представления о существовании внешнего, объективного мира.

Радикальная реконструкция философии, которую пытается осуществить Рорти, сводится к новой прашатистской стратегии — стратегии свободной от метафизических ограничений в исследовании познания, социума и культуры. Главная роль в решении этой проблемы отводится идее, с одной стороны, «всеохватно-сти» и «вездесущести» языка (языка— как всеобъемлющей формы человеческого опыта) и, с другой, человека как существа творческого, сферой жизнедеятельности которого является речевая коммуникация и язык. По убеждению Рорти, субъект реализует себя в языке, конструируя при этом свой «экзистенциальный опыт» — ментальную, творческую практику.

Вместе с тем, прагматистский подход к исследованию познания, по убеждению Рорти, позволяет удерживаться от метафизического преувеличения языка (как это имеет место с утверждением в неопозитивизме о необходимости универсального мета-словаря объединенной науки), сходного с той абсолютизацией духа, сознания, свойственной философии идеализма.

Таким образом, современный прагматизм в лице Рорти, рассматривает язык как определенное орудие, а не медиум репрезентации. Он отказывается от рефе-ренциальной теории значения, являющейся неотъемлемой частью картезианской гносеологии, как и корреспондентная теория истины.

Правила языка и языкового общения играют решающую роль в аккультурации человека; всюду проникающая дискурсивность неосознаваемым для индивида образом детерминирует нормы его поведения, мышления, восприятия явлений действительности. Языковые игры являют собой минимальные отношения для возможности существования общества: даже до своего рождения, хотя бы только вследствие данного ему имени, ребенок уже помещен как «референт» в историю, повествуемую его окружением, в которую ему позднее неизбежно придется себя вписать.

Философская традиция рассматривала язык как посредник, подобный «упругой прокладке», между нами и миром. Прагматисты, по Рорти, напротив, полагают, что метафора языка как прокладки от воздействия причинных сил, не может быть плодотворной в дальнейшем. У языка нет ни сущности, ни цели, есть только коммуникативная функция. Ссылаясь на концепции языка Д. Деннета, Рорти советует: Не думайте о терминах «сознание» или «язык» как о медиумах между реальностью и самостью и смотрите на них как на флажки, сигнализирующие о желательности использования определенного языка при попытке войти в контакт с определенными видами организмов.

Таким образом, исходя из «лингвистического номинализма», Рорти предлагает проделать две главные процедуры: 1) элиминировать из языка философии метафизические, неопределенные «духовные» сущности; 2) признать интроспекцию или самоотчет не свойством особого органа — сознания, а вопросом социальной критики. Терапевтический эффект данных процедур, по его мнению, трудно переоценить.

В третьей главе «Постмодернистская рациональность и проблема истины» исследуется представление Рорти проблемы истины в контексте постмодернистской рациональности, излагаются выводимые им основные положения об истине, и раскрывается общий замысел деконструктивистского проекта; анализируется стратегическая идея Рорти — о философии будущего.

В первом параграфе «Постмодернизм и истина» анализируется проблема, которая является центральной в противостоянии «новой прагматистской» философии с традиционной эпистемологической традицией — проблема истины, понимаемая как соответствие знаний объективной реальности. Концепция истины в ее классическом выражении восходит к Аристотелю, который представляет процесс познания как субъект-объектное отношение. Познавательной (когнитивной) деятельности субъекта противостоит объективная, независимая от человека реальность, которая и отображается (репрезентируется) точным, адекватным образом. Полученное знание соответствует действительности. Такая концепция истины получила название «корреспондентной теорией истины».

В фундаментальном труде, «Философии и зеркале природы» Рорти рассматривает репрезентационистскую концепцию в трех его основных (взаимообусловленных) положениях, по каждому из которых он выносит свой вердикт. Это — во-первых, предположение существования объективной реальности, действительности, существующей независимо от сознания познающего субъекта; во-вторых, признания объективности истины, как результата познавательного процесса и ее независимости, в смысле содержания знаний, от позиции познающего субъекта; в-третьих, существовании только одной истины (одной истинной теории), определенной области явления, одной истинной картины мира, т. е. только одного способа описания объективного мира.

Относительно первого положения: Рорти его не приемлет в силу того, что, его принятие будто бы приводит к неприемлемой «субстанциалистской иллюзии», о том, что ментальной деятельности противостоит косная материя, объективная «природная данность», лежащая в основе познания и делающая его достоверным источником наших знаний, содержательным с «онтологической» точки зрения.

Второе положение о том, что истйна должна носить объективный характер, т. е. истинное знание, по своему содержанию, не должно зависеть от позиции познающего субъекта, отвергается в силу убежденности Рорти в его метафизичности и абсолютной бездоказательности. Попытки судить об окружающем мире, таким, каким он является на самом деле (самим по себе), независимо от познающего субъекта, — это самообольщение разума, претендующего на позицию Бога и загоняющего мышление в ловушки неразрешимых философских «псевдопроблем».

Третье положение репрезентационистской доктрины не может быть принято в силу содержащегося в нем утверждения о единственно возможном отношении соответствия между теорией и реальностью. Для Рорти является вполне очевидным и возможным логически нетождественные, несовместимые, но эмпирически эквивалентные концептуальные структуры, теоретические конструкций (к примеру, геометрии Евклида и Римана, классическая и квантовая теории и другие научные дисциплины, логически не соизмеримые, но в равной степени «истинные»).

Таким образом, для антирепрезентациониста Рорти, основной задачей является радикальная деконструкция этого традиционного философского представления

о познании как деятельности, обеспечивающей «точную репрезентацию бытия» (зеркале объективного мира). Он пытается доказать, что положение «истина есть соответствие» давно уже устарел и теперь спокойно может быть отброшен.

Вместе с тем Рорти не отказывается от понятия истины вообще. По его мнению, стремление к счастью, свойственное каждому человеку находит свое отражение в концепции «спасительной» истины. Спасительная истина — это ряд верований, которые раз и навсегда ставят точку в спорах о том, что человеку следует делать с самим собой, т. е. к чему ему следует стремиться и в чем видеть смысл своей жизни. Спасительная истина нацелена на то, чтобы вставить все сущее — все вещи, людей, события, идеи и поэмы — в единый контекст, в контекст, который можно было бы назвать естественным, предопределенным или уникальным. Именно в этом контексте жизнь человека обретает высший смысл и может рассматриваться как соответствующая ему или нет.

В историческом контексте Рорти выделяет три разновидности (концепции) спасительной истины: религиозную, метафизическую и литературную. Рорти акцентирует внимание на то обстоятельство, что отказавшись от объективной истины, философия в то же время не отказалась от истины спасительной. Данный факт связан, прежде всего, со стремлением человека найти свое спасение в себе самом, стремясь реализовать всю полноту своего существования.

Во втором параграфе «Деконструкция и проблема истины в постмодернизме» «деконструкция» рассматривается как идея, которая появилась в Европе, приобрела огромное распространение и популярность в Америке. Парадокс этого, Рорти видится в том, что, по его мнению, «деконструкция» — есть творение американское, правда, неизвестно, что именно обозначающее, но имеющее очень широкое употребление. Философ считает, что этот термин наиболее применим к Полю де Ману, чем к Жаку Деррида, и хотя литературной критики в стиле де Мана просто не существует, Америка имеет великое множество профессоров английского языка, осуществляющих обучение этой критики в высшей школе.

Метафилософское явление деконструктивизм — есть реакция на своеобразную философию «философов-теоретиков» и систематизаторов, которых канонизировала Академия. Отличие деконструкции от систематической философии Рорти видит в том же самом, в чем «аномальный» дискурс в науке отличается от «нормального» дискурса, а «образовательная» философия от «эпистемологической». По мнению Рорти, великие систематические философы склонны к конструктивности и, следовательно, выдвигают аргументацию, а великие образовательные философы деконструктивны и поэтому реагируют сатирой, пародией, афоризмами. Первые созидают в интересах всего человечества и на века, вторые разрушают в интересах своего поколения.

Деконструкция, как считает Деррида, не являет собой ни анализ, ни критику. Поскольку демонтаж некой структуры не есть «регрессия к простому элементу», какому-то «неразложимому источнику» — это не анализ. Эти ценности равно, как и анализ, сами суть некие философемы, которые и подлежат деконструкции. Это также и не критика в общепринятом или же кантовском смысле. То же самое он говорит и о методе, утверждая, что деконструкция не есть некий метод, и нет способа его трансформации в метод.

Общий замысел деконструктивистского проекта Рорти содержит три основные задачи. Первая — низложение трансцендентности во всех ее видах: «сущности» Аристотеля, «Бог» религиозной философии, Абсолютная Идея Гегеля, «вещь в себе» Канта, «дух» картезианцев и т.д. Вторая — низвергнуть авторитет платоновско-декартовско-кантовской гносеологической традиции с иллюзиями реализма, «зеркальности» (glassy essence), «проникновения за занавес явлений», «приближения к истине». Третья — положить конец мифу о «естественности» и теоретичности философских проблем.

Как и любое другое относительно новое явление, деконструктивизм наряду с последователями и доброжелателями, имеет и авторитетное аргументированное возражение, это: 1. отсутствие веского основания полагать, что та работа, которую пытается проделать деконструктивизм, не могла бы быть сделана столь же успешно и, возможно, еще лучше традиционными историческими и логическими средствами.

2. отсутствие видимой причины, почему деконструкция не может сопровождаться реконструкцией. Вместе с этим, по мнению многих исследователей «постмодернистской философии», эта философия рефлексирует «постсовременность», выражаемую в различных формах культуры, подвергая их разрушению, не созидая при этом соответствующих альтернатив. Идея постмодернистской деконструкции, указывают они, есть, по сути дела, ложная релятивистская идея, не признающая возможности существования абсолютной истины и правды.

Однако ради справедливости необходимо отметить, что деконструктивизм, неопрагматизм и другие направления постмодерна имеют множество точек соприкосновения относительно реконструкции модернистской философии. Пересмотр классического нарратива осуществляемого М. Хайдеггером, «переоценка ценностей» перенесенная Л.Витгенштейном в плоскость лингвистической критики (позже развенчанная постмодернистами в особенности языковых игр), вся эта масштабная работа без прагматизма имела бы незаконченный вид.

Итог проведенного анализа в данном параграфе можно подвести, хотя и жесткими, но справедливыми с нашей точки зрения словами Д. И. Дубровского: «Такие представители постмодернизма, как Ж.-Ф. Лиотар, Р. Рорти, отвергая всю философскую традицию от Платона до Канта и далее, вплоть до постпозитивизма (из которого, кстати, вышел Р. Рорти), атакуют принципы рационализма, находят им замену в сугубо прагматистских подходах к «легитимации» знания. Категории истины, субъективного и объективного, реального и нереального, а вместе с ними вся гносеологиия и методология науки, все «метадискурсы» выбрасываются на свалку, остаются лишь аксиологические и прагматистские критерии. У Лиота-ра это критерии «эффективности», «производительности», «результативности», «продаваемости знания», у Рорти — единственный всеобъемлющий критерий «полезности»: «мы отвергаем — говорит Рорти — различение «реальное» — «кажущееся»... мы надеемся заменить различение «реальное» — «кажущееся» различением «более полезное» — «менее полезное»».

При этом авторов не смущает, что для определения даже таких критериев они вынуждены решать гносеологическую проблему соотношения эмпирического и теоретического, представлять критерий в общем виде, а, значит, использовать «метадискурс», который ими столь решительно отвергается. Основной концеп-

туальный порок постмодернистских построений типа Лиотара, Рорти и других представителей этого направления, рассматривающих природу познания, состоит в попытках элиминировать гносеологические и большей частью онтологические проблемы. В результате этого структура философского знания и исследования сплющивалась до двух измерений — прагматистского и аксиологического (причем, последнее берется в крайне усеченном виде), следствием чего и служит релятивизм, «плюрализм», непомерный прагматизм, а с ними игровая экстравагантность, темнота и неопределенность «дискурсов» (Дубровский Д. И. Постмодернистская мода// В диапазоне гуманитарного знания. Сборник к 80-летию профессора М. С. Кагана. Серия «Мыслители», выпуск 4. СПб.: Санкт-Петербургское философское общество, 2001. На сайте: filosof.historic.ru/.../zOOOl058/index. shtml).

В третьем параграфе «Эпистемология постмодернизма и философия будущего Р. Рорти» показано, что неопрагматизм Ричарда Рорти представляет собой попытку преодоления критического состояния философии, вступившую в постметафизическую эпоху своей истории.

Сверхзадача Рорти создать «Grand Narrative» — своего рода «большой повествовательный дискурс», целью которого является достижение возможного консенсуса различных по своей сути философских культур. Это своего рода «глобальный разговор», благодаря которому должно возникнуть принципиально новое сообщество (культура), более того — новая реальность, где идея человека и смысл жизни, отвечает требованию современности: «мыслить в мире без Бога, без истины и без человека». Выполнение подобной задачи связано с возможностью выхода из состояния «непреодолимой» разобщенности философского знания и связанной с нею апатии мысли, не желающей больше замыкаться в проблематике сущего. Философия, разуверившаяся в своей способности проникнуть в это сущее — эта та главная идея, которая придает смысл и строгость философскому творчеству. Рорти определяет свою концепцию как «философию будущего» (или же «постфилософией»), которая непременно должна стать мировой философией и позволит найти общее для всех философов пространство приложения их интеллектуальных творческих усилий. При этом сохранить своеобразие и уникальность философских взглядов каждого мыслителя и философских культур в целом.

В основе «Grand Narrative» лежит неопрагматистская трактовка истины, принцип деконструкции и элиминации, истолкование цели как атрибута случайности, а также неопрагматистская герменевтика. Все это связано с осознанием, пониманием и основывается на определении и формулировке «основного вопроса философии».

Что же это за вопрос? Какой вопрос может быть основным для философии? Рорти трактует основной вопрос философии следующим образом: «Это вопрос, к которому мы всегда будем возвращаться, вопрос, на который мы уже ответили, прежде чем отвечать на другие вопросы».

Предполагаемое «Большое повествование» (Grand Narrative) — это повествование о «ничто» — феноменология ничто. Это новая эпоха, в которой уже не будет метафизических споров о «что» и, в которой можно будет серьезно и честно мыслить. Нарратив — это повествование о чем-либо, говорит Рорти в беседе с

Дж. Боррадори, например, о мировом духе, о Европе, человеке, о Западе, культуре, свободе, классовой борьбе. Это повествование о чем-то значительном, в которое вы можете вставить свое собственное повествование. Рорти предполагает, что цель создания подобных нарративов — «придать смысл существованию их автора». Это возможность связать себя с великими людьми прошлого. «Когда вы читаете Платона, Сервантеса или Данте, в определенный момент вы задумываетесь над тем, как вы связаны с ними, и рассказываете себе историю» (Боррадори Дж. Американский философ: Беседы с Куайном, Девидсоном, Пнтемом, Рорти, Куном и др. M., 1998, с. 140-141).

«После философии—демократия» — вот такой тезис следует непосредственно из прагматистского понимания философии Рорти. Он отвергает трансцендентные, универсальные основания как предмет философского поиска. По сути, Рорти отвергает все, что составляет основу предшествующей философии модерна: объективность, рациональность, истину и т. п. Если, в связи с этим, под философией понимать набор именно этих и других подобных им «фундаментальных» понятий, то Рорти предлагает оставить этот авторитаристский проект в прошлом и заменить его плюрализмом и прагматизмом либеральной солидарности как проектом, направленным в будущее. Конечно же Рорти выступает не за «философию против демократии», а, скорее, за «философию демократии» или «философию солидарности».

«Философия будущего» по своей природе с необходимостью должна быть «нигилистической». Такой вывод следует из рассуждений Рорти исходя из формулировки им «основного вопроса философии», ибо определяя этот вопрос, он указывает, как на принципиальную заданность сущего («все ложно»), так и на безграничное пространство для творчества («все дозволено»). Таким образом, ясно очерчиваются истоки и перспективы нигилистической мысли — терпимость к различным интерпретациям сущего, готовность без труда отказаться от принятых истин в пользу других и «прагматистское» отношение к своей собственной интерпретации. В данном свете, оказывается возможным диалог культур и систем, потому что ни одна из них не может претендовать на превосходство над любой другой. Мы не можем и не вправе считать свои взгляды и представления чем-то большим, чем обусловленные личностными мотивами интерпретации, имеющими важное (жизненное) значение лишь для нас самих. Противоречие и противостояние различных позиций («точек зрения») «снимается» переоценкой ценностей: общезначимость интерпретации теперь не в том, чтобы быть адекватной объективной реальности и отображать (репрезентировать) общее, универсальное — действительное, а в том, чтобы эксплицировать и продуцировать уникальное, несводимое к чему-либо наличному — только возможное. Таким образом, Grand Narrative как летопись возможного и призван служить основой мировой философии будущего.

В «Заключении» подводятся итоги исследования, в обобщенном виде формулируются основные положения и выводы, полученные в результате работы над диссертационной темой.

ПР ТЕМЕ ДИССЕРТАЦИИ ОПУБЛИКОВАНЫ СЛЕДУЮЩИЕ РАБОТЫ:

Публикация в изданиях рекомендованных ВАК РФ

1. Худоян Н.В. Эпистемологические и герменевтические основания философии Р.Рорти// Культурная жизнь юга России. Краснодар, КГУКИ, 2007, 0.4 пл.

Прочие издания

2. Худоян Н. В. Свобода личности в современном мире. Владикавказ, Тезисы докладов НТК, 2004, 0.2 пл.

3. Худоян Н.В. Американская философия сегодня. Владикавказ. Труды молодых ученых, СКГМИ (ГТУ), Владикавказский научный центр РАН, 2005, №1, 0.3 пл.

4. Худоян Н.В. Тонкий прагматизм Ричарда Рорти после 11 сентября 2001 года. Владикавказ. Труды молодых ученых, СКГМИ (ГТУ), Владикавказский научный центр РАН, 2005, №2, 0.3 пл.

5. Худоян Н.В. У. Джеймс у истоков неопрагматизма. Владикавказ. Сборник трудов СООАНВШ РФ 2005, №2,0.1 пл.

6. Худоян Н.В. «Структура научных революций» Томаса Куна глазами Ричарда Рорти. Владикавказ. Труды молодых ученых, СКГМИ (ГТУ), Владикавказский научный центр РАН, 2005, №2, 0.3 пл.

7. Худоян Н.В. Дэниел Деннет и Ричард Рорти по разные стороны идейных баррикад. Владикавказ. Труды молодых ученых, СКГМИ (ГТУ), Владикавказский научный центр РАН, 2005, №3, 0.3 пл.

8. Худоян Н. В. Парадоксальная философия Ричарда Рорти. Владикавказ. Труды молодых ученых, СКГМИ (ГТУ), Владикавказский научный центр РАН, 2006, №1,0.3 пл.

9. Худоян Н. В. Элиминативная философия Ричарда Рорти. Владикавказ. Сборник СКГМИ (ГТУ), 2007, № 14, 0.2 пл.

10.Худоян Н.В. «Постмодернистский буржуазный либерализм» Р.Рорти. Владикавказ. Сборник СКГМИ (ГТУ), 2007, № 14, 0.2 пл.

Подписано в печать 14.10.2010. Усл.печл. 1,0. Тираж 100 экз. Заказ № 153.

Отпечатано в издательско-полиграфическом отделе СОИГСИ им. В.И.Абаева ВНЦ РАН и Правительства РСО-А 362040, г. Владикавказ, пр. Мира, 10.

Оглавление научной работы автор диссертации — кандидата философских наук Малхосьян, Наталья Валерьевна

Введение.

Глава I. Философские основания неопрагматизма Р. Рорти.

§ 1. Истоки нового прагматизма Р. Рорти в философии Ч. Пирса, У. Джеймса и Дж. Дьюи.

§ 2. Критика Р. Рорти фундаменталистской эпистемологической традиции в философии.

§ 3. Формирование основ элиминативной философии.

Глава II. Стандартная эпистемология и прагматистская герменевтика.

§ 1. Сущность традиционной эпистемологии.

§ 2. Соотношение прагматистской герменевтики Р. Рорти и стандартной эпистемологии.

§ 3. Язык, текстуализм и коммуникация в постмодернистской философии.

Глава III. Постмодернистская рациональность и проблема истины.

§ 1. Постмодернизм и истина.

§ 2. Деконструкция - «новая эпистемология» постмодернизма.

§ 3. «Эпистемология постмодернизма» и философия будущего Р. Рорти.

Введение диссертации2010 год, автореферат по философии, Малхосьян, Наталья Валерьевна

Актуальность темы исследования. Один из самых публикуемых и критикуемых философов Запада Ричард Рорти, популярный и не сходящий со сцены уже порядка нескольких десятилетий в Соединенных Штатах, а теперь, получивший свою долю оваций и в России, не мог не привлечь внимание своими резкими выпадами, острыми и хлесткими замечаниями, порой фривольными комментариями происходящего и происходившего в философской мысли Х1Х-ХХ вв. «Ученик» Джона Дьюи, как он сам предпочитал себя называть, европейски образованный, самодостаточный, оптимистически настроенный, принимающий активное участие в полемиках философского и общественно-политического толка, профессор Принстона с пятнадцатилетним стажем, до 2007 г. профессор университета штата Виржиния, в качестве отправного пункта своей философской доктрины он выбирает критику аналитической философии.

В 60-х годах XX века Рорти приветствует лингвистический поворот в философии, однако будущее им видится убедительным только с позиций проповедуемого им неопрагматизма.

Цель философии Рорти - методологическое опровержение основополагающих постулатов философии Нового времени. Рорти настойчив в своем требовании немедленного отказа от существующей практики философствования и мышления в целом. Философ предлагает весьма простой способ поворота в сторону новой рациональности: необходимо лишь элиминировать все предрассудки, придав им статус антисущностей. Концепция элиминативной методологии становится отправным пунктом «деконструктивного» философствования Ричарда Рорти. Он выдвигает свою стратегию, суть которой сводится к устранению (элиминации) «ментальных» понятий как ненаучных, т.е. имеющих отношение к обыденному языку, и постепенной замены их точными научными терминами. Рорти убежден, что к современной парадигме ведет путь освобождения науки от категорий: сознание», «духовное-телесное», «самосознание», а вместе с тем и представления о «привилегированном доступе к реальности».

Главным объектом исследования и яростной критики Рорти является теоретико-познавательная (эпистемологическая) традиция, которая состоит в стремлении найти обоснование нашего знания или наших верований в каких-то незыблемых принципах и началах. В этой связи, одну из своих задач Рорти видит в том, чтобы радикальным образом деконструировать и преодолеть традиционное представление о философии как дисциплине, способной обеспечить строгую и точную репрезентацию бытия. Традиционная (стандартная) эпистемология, доказывает Рорти, исчерпала себя и должна сойти с академической сцены, чтобы уступить место другой, более живой и менее догматичной философии, свободной от дисциплинарных и мировоззренческих ограничений. Ее место должна занять «новая эпистемология».

Американский неопрагматист утверждает, что философы не располагают какими-то особенными представлениями, которые дают им возможность проникновения вглубь важных, магистральных вопросов и проблем. Ричард Рорти уверен, что не философия, а литература, у которой на службе состоят образы и сюжеты, способна раскрыть истину о нашей природе и нашем мире.

Прагматистской герменевтике Рорти отводит исключительное место в ряду философских дисциплин, подобно М. Хайдеггеру и Х.-Г. Гадамеру он представляет герменевтику всеобъемлющим учением о взаимосвязи человека с миром, а не узкоэпистемологической методологией гуманитарных наук и техникой истолкования исторических текстов, как это представлялось Ф. Шлейермахеру и В. Дильтею.

Философия будущего по Рорти зиждется на осуществлении либеральной утопии, под которой он понимает такой концепт как «равенство возможностей». Попытка преодоления общекритического состояния философии на сегодняшний день плавно перешла у Ричарда Рорти в создание Grand Narrative, в основу которой заложена неопрагматистская интерпретация истины, принцип элиминации, а также неопрагматистская герменевтика, которые как нечто целостное призваны на службу мировой философии будущего.

Степень разработанности проблемы. Творчество Ричарда Рорти исследовано и освещено на Западе достаточно основательно, чего нельзя сказать о российском философском сообществе. К анализу творчества Рорти имеют непосредственное отношение целый ряд видных философов, которые представляют философские традиции обоих континентов (американского и европейского), в числе которых П. Верилио, Д. Девидсон, У. Куайн, Ж.-Ф. Лиотар, Т. Нагель, X. Патнем, У. Селларс, Я. Хинтикка и др. Особенно стоит отметить значительное количество работ такого мыслителя, как Р. Бернштайн, давшего философии Рорти критическую оценку - «шаг вперед, два назад», и, тем не менее, признающего, что именно он вдохнул жизнь в прагматизм, тем самым, дав ему шанс к возрождению. П. Блум, Ж.-К. Вольф, Дж. Гуинлок, Т. Левин, А. Левизон, К. Нильсен, Ф. Фаррелл, С. Хаак, Ч. Хартшорн, Д. Холл не раз обвиняли Р. Рорти в слишком вольной интерпретации, Дж. Дьюи и Ч. Пирса, порой даже в вульгарности, критиковали за резкие нападки на фундаменталистскую традицию, приведшие к ее «кончине». Среди «европейских» философов, которые вели научную и философскую полемику с Рорти на разных этапах его становления, были Ж. Бувресс, Дж. Ваттимо, Д. Деннет, Ж. Деррида, Ю. Хабермас и др. Истина, рационализм и постмодернизм в целом - основные проблемы споров и несогласия между философами. Постмодернизм, столь излюбленный Ричардом Рорти, перечисленными ранее философами вообще сравнивается с «болезнетворным вирусом» и самовоспроизводящейся разрушающей идеей.

Творчество Рорти находит свой путь к российскому читателю. К настоящему времени в переводе на русский язык изданы его работы, включая одно из самых нашумевших и обсуждаемых - «Философия и зеркало природы». Кроме того, в России опубликованы аналитические статьи и рецензии- нш издававшиеся на русском языке книги Рорти и публикации о нем Р. Апресяна, И. Джохадзе, В. Куренного, А. Парамонова, В Руднева, А. М. Рыклина, Н. Юлиной и др. В 2001 г. была издана>монография И. Джохадзе «Неопрагматизм Ричарда Рорти»; в 2002 г. монография П. Казначеева «Философия неопрагматизма! и теория свободы в современном) либерализме». Появились статьи, посвященные неопрагматизму и философии Рорти.

Важной вехойг на пути более глубокого прочтения философских воззрений Ричарда Рорти явился визит самого неопрагматиста в Россию в 1997 г. по приглашению Институтат философии РАН, вызвавший усиление интереса к творчеству американского философа-прагматиста, что, в конечном счете, привело к изданию сборника «Философский прагматизм Ричарда Рорти и» российский контекст». В .нем содержатся не только тексты философа и аналитические статьи* российских авторов; но также два интервью с американским прагматистом^:

Среди,ученых, занимающихся исследованиями в области аналитической, философии, прагматизма, деконструктивизма, герменевтики, на Западе можно1 назвать таких авторов, как Ф< Джеймисон, П. Козловски, Ю; Мельвиль, П Плютто, Дж. Уорнке, И. Хасан и др., в России - А. Богомолов, А. Грязнов; Д. Дубровский, Л. Маркова, А. Россман, А. Руткевич и др.

Однако, философия неопрагматизма и ее возможное соотношение с современной российской социальной, культурной и политической реалиями не имеет еще подобающего места в российских исследованиях о западной постмодернистской философии. Также недостаточно осмыслены» проблемы соотношения- традиционной эпистемологии и неопрагматизма Р. Рорти В данной связи нельзя не учитывать и ролы философии Р. Рорти в становление постнеклассической науки. Все это обусловило обращение к философскому творчеству Ричарда Рорти.

Цель диссертационного исследования. Критический и сопоставительный анализы неопрагматистской философии Ричарда Рорти и стандартной (традиционной) эпистемологии.

Задачи диссертационного исследования:

- исследовать основания философии неопрагматизма Ричарда Рорти;

- эксплицировать основы элиминативной методологии посредством критики фундаменталистской традиции в стандартной эпистемологии;

- проанализировать соотношение стандартной эпистемологии и прагматистской герменевтики Рорти, представив сущность традиционной эпистемологии глазами американского неопрагматиста; определив основные положения и принципы прагматистской герменевтики; выявив определения лингвистической части философских воззрений Ричарда Рорти - языка, текстуализма и коммуникации в терминах постмодернистской философии;

- актуализировать проблемы постмодернистской рациональности и истины посредством ключевых категорий философствования Р: Рорти -деконструкции, либерализма, свободы и др.;

- концептуализировать сущность Grand Narrative - летописи всемирной философии будущего и место в ней «новой эпистемологии».

Объект и предмет исследования. Объектом исследования является философская система Ричарда Рорти, выдвигаемая им в качестве наследницы традиционной эпистемологии - прагматистская герменевтика.

Предметом исследования является соотношение стандартной

• » эпистемологии и прагматистской герменевтики Р. Рорти.

Теоретической и методологической основой диссертационного исследования являются принципы стандартной эпистемологии и фундаменталистской традиции, основные и наиболее значимые труды философа Ричарда Рорти на языке оригинала и в переводном виде. Широкий спектр исследовательской и критической литературы по философии, посвященной анализу воззрений американского мыслителя, изданной как на родине автора, его оппонентами и друзьями, так и российскими философами и исследователями. Общенаучные методы исследования: системно-диалектический, сравнительный, сравнительно-исторический, системно-структурный, аналитический и др.

Научная новизна диссертации:

- исследовано философское и научное основание «нового прагматизма» Р. Рорти;

- выявлена сущность элиминативной методологии Р. Рорти;

- проанализированы основные положения и принципы прагматистской герменевтики Р. Рорти и их соотношение со стандартной эпистемологией;

- исследованы проблемы постмодернистской рациональности и истины в контексте концепции деконструкции;

- раскрыта сущность «новой эпистемологии» - «прагматистской герменевтики» и проанализирована концепция «философии будущего» Р. Рорти.

Положения, выносимые на защиту:

1. Философским основанием неопрагматизма Р. Рорти является прагматизм, уходящий своими корнями в основополагающие идеи Ч. Пирса, У. Джеймса и Дж. Дьюи. Объектом философского исследования Рорти является классическая эпистемология, которая подлежит фундаментальному преобразованию. Это преобразование закладывает основы неопрагматизма Рорти с его фундаментальными принципами «новой эпистемологии», «элиминативности», «деконструкции» и «философии будущего».

2. Критика Рорти направлена на фундаменталистскую (академическую) традицию в эпистемологии, которая устремлена на конструирование вечного, нейтрального и универсального для всей культуры. Рецепт, предлагаемый Рорти, - частичная и полная деконструкция всего здания философии с тем, чтобы вынести из-под него все опоры, прямо или косвенно связанные с «гносеологизмом», а фактически - переориентация всей культуры. Основные, критикуемые им, характеристики фундаменталистской традиции: 1) фундаментализм и универсализм; 2) репрезентационизм; 3) дуализм; 4) логоцентризм.

3. Предлагаемая Рорти элиминативная методология опровергает основополагающие постулаты философии Нового времени. Классический рационализм, исходящий из субъект-объектной оппозиции тоталитарен, вследствии чего, по Рорти, неприменим в современной философии и в науке. Прокламируемая философом-прагматистом разница способов описания (физический и психический) реальности, лишается онтологической определенности, вследствие чего нивелируется необходимость деления знания на области - как по предмету, так и по понятийному аппарату: любое такое деление, с точки зрения постоянно развивающейся науки и философии, может завтра оказаться менее полезным, чем сегодня или вчера, а потому должно быть устранено (элиминировано).

4. Трактовка соотношения герменевтики и эпистемологии есть предположение, что они должны разделить между собой культуру, так, чтобы эпистемология взяла на себя заботу о серьезной и важной «познавательной» части (имеющей-обязательства перед рациональностью), а герменевтика - обо всем остальном. Неопрагматистская герменевтика исходит из допущения о несоизмеримости словарей различных культур и эпох, настаивает на невозможности их конвергенции. Традиционная же эпистемология должна быть полностью элиминирована из философии.

5. «Деконструкция» Рорти - новая эпистемология постмодернизма содержащая три основные задачи: 1) преодоление трансцендентности во всех ее видах: «сущности» Аристотеля, «Бог» религиозной философии, Абсолютная Идея Гегеля, «вещь в себе» Канта, «дух» картезианцев и т.д.;

2) низложение авторитета платоновско-кантовской гносеологической традиции с иллюзиями реализма, «зеркальности» (glassy essence), «проникновения за занавес явлений», «приближения к истине»;

3) отвержение мифа о «естественности» и теоретической обоснованности философских проблем. Свою «философию разрушения» Рорти мастерски оправдывает утверждением, что «одни созидают в интересах всего человечества и на века, а другие разрушают в интересах своего поколения».

6. Grand Narrative - летопись всемирной философии будущего. Это повествование о новой философии, в которой уже не будет метафизических споров о реальности бытия, истине и т.п. и в которой можно будет серьезно и честно мыслить о современных проблемах в русле постмодернизма.

Научная и практическая-значимость исследования состоит в том, что полученные результаты могут быть использованы для дальнейшего исследования проблем в области традиционной эпистемологии, некоторых аспектов постмодернистской философии и постнеклассической науки, прагматистской герменевтики, деконструкции и других актуальных проблем, решаемых современными мыслителями. Материалы диссертационного исследования могут быть использованы для чтения < систематического курса философии, а также спецкурсов по постмодернистской философии, проблемам традиционной и современной эпистемологии, истории философии.

Апробация работы. Рабочая гипотеза и основные положения диссертационного исследования нашли отражение в десяти публикациях, общим объемом -2.4 п.л. Диссертация обсуждалась на заседании кафедры философии Кабардино-Балкарского государственного университета 30.06.2010 года. Результаты диссертационного исследования докладывались на научных , конференциях: VI Международная конференция «Инновационные технологии- для устойчивого развития горных территорий», проводившаяся под эгидой ЮНЕСКО (2007); Научно-практическая конференция «Современные информационные технологии в образовании»; Международная НТК «Информационные технологии и системы», а также на ежегодных научно-технических конференциях, посвященных неделе науки СКГМИ (ЛГУ)

Структура и объем диссертационного исследования. Диссертация состоит из введения, трех глав, девяти параграфов, заключения и библиографии, изложенных на 163 страницах машинописного текста.

Заключение научной работыдиссертация на тему "Прагматистская философия Ричарда Рорти как парадигма постнеклассической эпистемологии"

ЗАКЛЮЧЕНИЕ

Основатель нового прагматизма - неопрагматизма, американский философ Ричард Рорти свою самостоятельную творческую деятельность начинает с того, что отказывается от принципов «академической философии», позиционируя себя вне ее рамок и вне ее категориальной матрицы. Он пошел по пути создания своей собственной «метафизической доктрины», главный пафос которой направлен против признания за философией служить теоретической основой и ядром современной культуры, против закрепления за ней статуса фундаментальной (законодательной) дисциплины, обладающей «привилегированным доступом к реальности».

В осмысливании данного контекста творчества Рорти и было проведено наше исследование, результаты которого можно выразить в следующих выводах, которые, разумеется касаются, в первую очередь, тех проблем, которые поднимались в диссертационной работе:

Во-первых, Рорти не просто «покинул» ряды академической философии, он попытался способствовать радикальному пересмотру взглядов и представлений на саму философию. Развенчать представление о том, что претендующая на научность философия является более приоритетной по сравнению с той, которая к этому не стремиться. Преодолеть традиции аналитической философии и двигаться от нее к построению философии постаналитической, для чего необходимо произвести деконструкцию ее основных концептов.

Основной же задачей прагматизма Ричард Рорти называет деконструкцию всего каркаса философии, с целью «вымывания» всех опор, имеющих какоеI либо отношение к гносеологизму, и как результат, возможность переориентации самой культуры. В ходе реализации своих идей Рорти «крушит» все попадающееся на этом пути препятствия, и, в первую очередь, «фундаментализм» и его наследницу в лице аналитической философии.

Американский философ уверен, что ни аналитическая философия, ни философия постмодернизма в целом не способны удовлетворить философские потребности в будущем. Реальную силу и обоснованность в этом плане Рорти видит только .в прагматизме, принципы которого он яростно защищает.

Во-вторых, главным объектом исследования и пристрастной критики Рорти становится теоретико-познавательная (эпистемологическая) традиция, I которая по его мнению, идет от Платона, через философские системы Р. Декарта и И. Канта и ведет к современной аналитической философии. Эта традиция состоит в стремлении найти обоснование нашего знания или наших верований в каких-то незыблемых принципах и началах, вроде идей Платона, априорных категорий чувственности и рассудка (Кант), «чувственных данных» (логические позитивисты), свойств языка (аналитические философы) и т.д.

Указанная традиция, по мнению Рорти, связана с неправомерным признанием того, что познанию всегда предшествует самостоятельная, независимая от человеческого мышления реальность, адекватным отображением которой является философия. При этом, философское (или научное познание), репрезентирующее объективную реальность, должно быть методологически строго обоснованным и неопровержимым: Рорти видит одну из своих задач в том, чтобы радикальным образом деконструировать и преодолеть это традиционное представление о философии как дйсциплине, которая обеспечивает строгую и точную репрезентацию бытия. Репрезентацию бытия в «зеркале» природы. Таким образом, познание не отражает (не репрезентирует) реальность, а только взаимодействует, «справляется» с ней.

Стандартная эпистемология, доказывает Рорти, исчерпала себя и должна сойти с академической сцены, чтобы уступить место другой, более живой и менее догматичной философии, свободной от дисциплинарных, идеологических и мировоззренческих ограничений. Ее место должна занять «новая эпистемология». Реальное же познание, по Рорти, возможно лишь с позиции «ангажированного субъекта», вовлеченного в определенный социокультурный контекст; оно всегда ситуативно ограничено, конкретно-исторически обусловлено. Таким образом, «обоснование знания не есть вопрос об особом отношении между идеями (теориями) и объектами (действительностью), но исключительно дело разговора, социальной практики». Познавательный процесс оказывается всецело детерминированным социокультурными отношениями. Социум, понимаемый как языковое сообщество, и его возможно рассматривать в качестве единственного обоснования человеческих знаний, норм и стандартов мышления. Научное знание всегда теоретически «нагружено», оно носит конвенционально-дискурсивный характер и не может быть верифицтруемо на предмет его соответствия«объективной реальности.

Преодоление эпистемологической традиции, убежден Рорти; лежит на путях созданиячшовой эпистемологии» - «прагматической герменевтики». Нами были проанализированы пять аспектов соотношения эпистемологии и прагматической герменевтики. В' результате этого анализа мы« пришли к заключению о необходимости признания, с одной стороны, неправомерны* попытки полной замены («подмены») эпистемологии прагматической герменевтикой, с другой, что определенные идеи, высказанные Ричардом Рорти носят конструктивный и эвристический характер, находят свое обоснование и подтверждение в современной - постмодернистской философии и постнеклассической науке.

В-третьих, важное место в исследованиях Рорти, в контексте проблемы эпистемологии занимает проблема истины. Рорти видит свою задачу в том, чтобы путем деконструкции преодолеть, восходящее к Р. Декарту и Дж. Локку представление о философии как, обеспечивающую точную репрезентацию бытия. Категория «понимание», которая у Рорти, заменяет категорию «познание», означает «извлечение пользы» и умение «справляться с событием». Если идея контекстуально уместна и работоспособна - она истинна. Отвергая корреспондентную теорию истины (истина — соответствие объективной реальности), как догматическую, Рорти предлагает заменить ее концепцией когерентности (истина - соответствие требованиям языковой игры, характерной для конкретно-исторического сообщества).

Из рассуждений Ричарда Рорти об истине можно вывести следующие положения:

- истина истинна лишь в силу возможности достижения поставленной цели с ее помощью, а не в силу соответствия реальности,

- рассмотрение истины как полезной фикции невозможно, ввиду того, что полезностью как критерием истины предполагается отказ от метафизических оппозиций типа - «феноменальное - реальное»;

- критерий» истины является действенным только в условиишомещения человеческой жизни в определенный контекст, делающий ее осмысленной; этот контекст возможен лишь при наличии'общей цели, которая свойственна всем людям; цель - это стремление к счастью, не метафизическому, а эмпирическому;

- нет никакого определенного способа, но есть множество способов действовать, могущих реализовать надежды человека на счастье, достижение которого не отличается от реализации« оправданного верования, которое, позволив человеку быть счастливым, автоматически,трансформируется в истину.

Вместе с тем, Рорти далек от мысли полного отрицания понятия истины. Рорти постоянно делает акцент на том. обстоятельстве, что, отказавшись от объективной истины, он никак не отказался' от истины «спасительной», которая обладает исключительной важностью для жизни человека, поскольку ею определяется цель человеческой жизни и структурирует в соответствии с этой целью все многообразие его деятельностей.

Такое понимание истины подводит Рорти к тому, что переориентация с познания истины на разговор и коммуникацию создают основу для изменения образа философии и утверждения' в жизни новой философской идеологии, построенной не на «объективности», а на «иронии», «свободе» и «солидарности».

И, в-четвертых, это связано с попыткой обоснования идеи «будущей философии». Ричард Рорти больше, чем кто-либо другой, уделяет внимание понятию свободы в присущей ему самобытной, ироническо-плюралистической форме. Именно в этой форме, и только в ней, свобода обретает шанс на существование в новой философской реальности постмодерна; Свою позицию и себя в этом вопросе он определяет как -просто либеральный ироник и сторонник интеллектуального плюрализма.

Объявив свое негативное отношение к деструктивному радикализму, Рорти позиционирует себя как сторонника либерализма. Создавая свой утопический проект в пределах существующей системы либеральной демократии, философ выводит свой тезис - «после философии - демократия», непосредственно вытекающий, из его прагматистского понимания философии. Американский неопрагматист выступает не за, «философию против демократии», а за «философию демократии» или философию солидарности.

Подводя итог можно сказать о неоднозначности и- противоречивости философской доктрины Р. Рорти. Концептуальный анализ философии неопрагматизма Рорти позволяет не только подвергнуть ее объективною критике (как это сделал, к примеру, Д. Деннет), но и выявить определенные «конструктивные» ее элементы. К нам обычно относят антифундаменталистскую «методологию» (текстуализм), историцистскую компоненту доктрины, комплекс культурологических и социоцентрических идей и т.д. (И.Д. Джохадзе). Но мы бы добавили к ним и важные, с точки зрения развития постнеклассической науки, эвристические идеи, связанные с необходимостью преодоления таких оппозиций как: «суьект-объект», «научное-вненаучное», «объективное-субъективное, а также представления о «роли наблюдателя и средств наблюдения» » в современном научном познании и т.д.

И говоря о «философии будущего», точнее о «Grand Narrative» как летописи возможного будущего. Это, как признает сам Ричард Рорти, «утопия», но утопия, с нашей точки зрения, без которой не обходится ни одно существенное продвижение по пути как мыслительного, так и социального прогресса.

151

Список научной литературыМалхосьян, Наталья Валерьевна, диссертация по теме "Онтология и теория познания"

1. Автономова Н.С. Фуко. // Современная западная философия: Словарь /

2. Сост.: Малахов B.C., Филатов В.П. М., 1991. 2 Аналитическая философия: Избранные тексты. М., 1993.

3. Аналитическая философия: становление и развитие. Антология. М., 1998.

4. Апресян Р. Пределы релятивизма // Философский прагматизм Ричарда

5. Рорти и российский контекст. М., 1997

6. Берлин И. Философия свободы. Европа. М., 2001.

7. Богомолов А. Буржуазная философия США XX века. М., 1974

8. Боррадори Дж. Американский философ: Беседы с Куайном, Дэвидсоном,

9. Патнэмом, Нозиком, Данто, Рорти, Кейвлом, МакИнтайром, Куном. М., Дом интеллектуальной книги, Гнозис, 1998. 8 Вайнштейн О. Философские игры постмодернизма // «Апокриф», № 2, с. 12-31.

10. Витгенштейн JI. Философские исследования // Филос. работы. Ч. 1. М., .1994

11. Вольф Ж.-К. Прагматизм с методом или без такового? Рорти versus Дьюи//"Логос", 1996, N8.1.. Гадамер Х.-Г. Истина и метод. М., 1988.

12. Грязнов А. Аналитическая философия и проблема понимания культурноисторических феноменов // «Философские науки», 1989, № 3

13. Грязнов А. Язык и деятельность. Критический анализ витгенштейнианства. М., 1991.

14. Грязнов А. Феномен аналитической философии в западной культуре XXстолетия // «Вопросы философии», 1996, № 4.

15. Грязнов А. "Постмодерн взбодрил аналитическую философию". Интервью журналу «Логос» // «Логос», 1999, № 8 (18)

16. Деррида Ж. Письмо японскому другу // «Вопросы философии», 1992, №4.

17. Деррида Ж. Эссе об имени. М.; Спб., 1998.

18. Деррида Ж. О почтовой открытке от Сократа до Фрейда и не только. Мн.,1999.

19. Джеймс В. Прагматизм. СПб., 1910.

20. Джеймс У. Зависимость веры от воли и другие опыты популярной философии. СПб., 1904.

21. Джеймс У. Беседы с учителями о психологии. М., 1914.

22. Джохадзе И.Д. Неопрагматизм Ричарда Рорти и аналитическая философия. //Логос, № 6 (16). 1999.

23. Джохадзе И.Д. Неопрагматизм Ричарда Рорти. М., 2001.

24. Джохадзе И.Д. Обзор книг и статей Ричарда Рорти, изданных на русском языке с 1990 по 1999 годы // История философии, РАН Институт философии, М*.:2000, №5, с. 276-286.

25. Дубровский Д. «Научный материализм» и психофизиологическая проблема // «Философские науки», 1975, № 6.

26. Дубровский Д. Проблема духовного и телесного в «научном5 • материализме» // Проблемы и противоречия буржуазной, философии 6070-х годов XX века. М., 1983.

27. Зотов А, Мельвиль Ю. Западная философия XX века. М., 1998.

28. Ильин И. П. Английский постструктурализм и традиция социального историзма, // Диапазон. М., 1992.

29. Ильин И. П. Постструктурализм. Деконструктивизм. Постмодернизм. М.,1996.

30. Ильин И. П. Постструктурализм и диалог культур. М., 1989.

31. Ильин* И.П. Постмодернизм от истоков до конца столетия: эволюция научного мифа. М., 1998.

32. История философии: Запад Россия - Восток. Книга четвёртая: Философыия XX в. Под ред. Н. Мотрошиловой и А. Руткевича. М., 1999

33. Казначеев П. Ф. Философия неопраграматизма и теория свободы в современном либерализме. М.: 2002.

34. Клепп Л. Ричард Рорти: философ парадокса. М., Диалог-США, 1992, N50.

35. Козловски П. Современность постмодерна // «Вопросы философии»,'1995, №10, с. 85-94.

36. Козловски П. Культура постмодерна. М., 1997.

37. Куренной В. Уроки ткачества в современную эпоху: гобелен прагматизмаи ковровые бомбардировки // «Логос», 1999, № 3 (13), с. 199-205.

38. Лиотар Ж.-Ф. Состояние постмодерна. Спб., 1998.

39. Мельвиль. Ю. Новые веяния в метафизике США. М., Вопросы философии, 1989, N 6.40. • Мельвиль. Ю. Прагматическая философия человека // Буржуазнаяфилософская антропология XX века. М., 1986.

40. Мельвиль. Ю. Чарльз Пирс и прагматизм. М., 1968.

41. Мельвиль Ю. Новые веяния в метафизике США. // Вопросы философии,1989, № 6.

42. Ницше Ф. Воля к власти: опыт переоценки всех ценностей. М., 1994.

43. Павлова Л. Прагматистская герменевтика Р. Рорти. М., 1989 (деп. в ИНИОН РАН №40446

44. Парамонов А. Рорти в России // «Пушкин», 1998, № 5, с. 8.

45. Патнэм X. Философия сознания. М., 1999.

46. П. Рикёр. Живая метафора // Теория метафоры: Сб. статей. М., 1990

47. Рорти Р. Философия и Будущее // Вопросы Философии. 1994, №6., с. 2934.

48. Рорти Р. Образование без догмы // Диалог — США, 1990, N 44.

49. Рорти Р. Витгенштейн, Хайдеггер и гипостазирование языка // Философия

50. Мартина Хайдеггера и современность. М., 1991, с. 121-133.

51. Рорти Р. Случайность, ирония и солидарность. / Перевод с англ. И. Хестановой, Р. Хестанова. М.: Русское феноменологическое общество,1996.

52. Рорти Р. Хабермас и Лиотар о постсовременности // «Ступени», 1994, №9:

53. Рорти Р. Случайность, ирония и солидарность. М., 1996

54. Рорти Р. Релятивизм: найденное и сделанное // Философский прагматизм

55. Ричарда Рорти и российский контекст. М., 1997, с. 11-44.

56. Рорти Р. Этикаг без всеобщих обязанностей. Круглый стол в Институте философии РАН // Там же, с.56-110.

57. Рорти Р. Американская-философия сегодня // Аналитическая философия:

58. Становление и развитие. Антология. М:, 1998, с. 433-453.

59. Рорти Р. Прагматизм без метода / Перевод Р. Хестанова. // Логос, № 8.1996., с. 155-172.

60. Рорти Р. Тексты и куски / Перевод И. Хестановой. // Логос, № 8:1996.

61. Рорти Р. Философия и зеркало природы. Новосибирск: Изд. Новосибирского ун-та; 1997.

62. Рорти Р. Обретая нашу страну: политика левых в Америке XX века. / (Перевод-И.В; Хестановой, Р.З. Хестанова). М.: Дом Интеллектуальной^ Книги, 1998.

63. Рорти, Р. Постмодернистский* буржуазный' либерализм. / Перевод и примечания И. Джохадзе // Логос, № 9 (19). 1999.

64. Руднев В". Нравственность как набор языковых практик. Рецензия на книгу Р. Рорти. «Случайность, ирония и солидарность» // Логос, № 10. 1997.

65. Руткевич А. От Фрейда к Хайдеггеру. М., 1985.

66. Руткевич А. Глубинная герменевтика« Ю. Хабермаса // Проблемы философской герменевтики. М., 1990.

67. Руткевич А. Психоанализ. Истоки и первые этапы развития: Курс лекций.1. Mi, 1997.

68. Рыклин М.К. Apocalypse now. Философия после 11 сентября // Отечественные записки, М., №3,2002.

69. Рыклин М.К. Колыбель качается над бездной» (Ричард Рорти читает

70. Владимира Набокова). //Логос, № 8. 1996., с. 227-248.

71. Рыклин М.К. Искусство как препятствие. М., 1997.

72. Сартр Ж.-П. Экзистенциализм это гуманизм // Сумерки»богов. М., 1990;с. 319-344.

73. Сёрль Дж. Современная философия в Соединённых Штатах // «Путь», 1995, №8.

74. Современная/ философия' науки: знгание, рациональность, ценности в трудах мыслителей Запада. М., 1996.

75. Современная аналитическая философия: Вып. I. М., 1988.

76. Современный либерализм. М., 1998.

77. Современный философский словарь. М.,1996.

78. Соловьёв Э: Права человека у Канта и Рорти // Философский прагматизм

79. Ричарда Рорти и российский контекст, с. 72-86.

80. Соссюр Ф.-де. Труды по языкознанию. / Пер. с фр: под ред. Хлодовича А.А.М., 1977.

81. Сыродеева'А. Ирония как стратегия бытия // Философские маргиналии.1. М., 1991, с. 86-92.

82. Сыродеева А. Философия возможного* // Философский прагматизм Ричарда Рорти и российский контекст, с: 21*2-226.

83. Сыродеева А. Локальность и современники // Коллаж 2: социально-философский и философско-антропологический альманах. М., 1999; с. 717.

84. Фейерабенд П. Избранные труды по методологии науки. М., 1986.

85. Философия без оснований. Беседа М. Рыклина с Р. Рорти // «Логос», 1996,8.',с 132-154:

86. Философский прагматизм Ричарда. Рорти и российский контекст. Отв. ред. А. Рубцов. М., 1997.

87. Хаак. С. Очередные похороны эпистемологии. // Вопросы философии, 1995, N7

88. Хабермас Юг Модерн незавершённый проект // «Вопросы< философии»,1992, №4, с. 40-52.

89. Хайдеггер М. Европейский нигилизм // Время и бытие. М., 1993.

90. Хайдеггер М. Работы и размышления разных лет. М., 1993.

91. Хайдеггер М. Бытие и время. М., 1997.

92. Хестанов Р: Утопическое экспериментирование Ричарда Рорти // Р. Рорти.

93. Случайность, ирония и солидарность. М., 1996, с. 259-276.

94. Хестанов Р. «И остановился перед ироническим либерализмом». Читаем

95. Герцена глазамиРорти. // Логос, № 8. 1996.с. 92-116.

96. Хинтикка Я. Проблема истины в современной философии // «Вопросы философии», 1996, №9.

97. Хомзе А.В. Концепция культуры Ричарда Рорти // Гуманитарные и социально-экономические науки, Ростов 2000, №3, с. 57-59.

98. Худоян Н^ Эпистемологические и герменевтические основания-философии* Р. Рорти // Культурная жизнь юга' Россиш Краснодар, КГУКИ, 2007.

99. Худоян, Н.В. Парадоксальная философия Ричарда* Рорти. Владикавказ. Труды молодых ученых, СКГМИ (ГТУ), Владикавказский^ научный центр РАН, 2006, №1, с. 161-165:

100. Худоян Н.В. «Постмодернистский буржуазный либерализм» Р. Рорти: Владикавказ. Сборник СКГМИ (ГТУ), 2007, №14.

101. Юлина Н.С. Д. Деннет о вирусе постмодернизма: Полемика Р. Рорти осознании и реализме // Вопросы филопофии, 2001, №8.

102. Юлина Н.С. Проблема метафизики в американской философии XX в. М.,1978.

103. Юлина Н.С. Проблема сознания и реальности в физикалистском материализме и биологицистской концепции К. Поппера // Проблемы и» противоречия буржуазной философии 60-70-х годов XX века. М., 1983:

104. Юлина Н.С. Философия* Джона Дьюи и постмодернистский прагматизм* Ричарда Рорти // Философский прагматизм Ричарда Рорти и российский контекст, с. 156-188.

105. Юлина Н.С. Постмодернистский прагматизм Ричарда Рорти. Долгопрудный, 1998

106. Юлина Н.С. Очерки по философииш США XX век. М., 1999.

107. After Philosophy: End or Transformation? Ed. by K. Baynes, J. Bohman and T. McCarthy. Cambridge; L., 1987.

108. Almeder R. Fallibilism, Coherence and Realism // "Synthese", 1986, vol. 66, №2, p. 213-223.

109. Approaching postmodernism: Papers pres. at a Wokshop on postmodernism; 21-23 Sept.-1984, Univ. of Utrecht. / Ed*, by Fokkema ОBertens H. — Amsterdam; Philadelphia, 1986.

110. M. R. Ayers "The- End of Metaphysics" and the Historiography of Philosophy // "Philosophy, Its History and Historiography", 1985., p. 27-40.

111. H. G. Barnett. Innovation: The Basis of Culture Change. N.Y., 1953.

112. Z. Bauman. Philosophy as the Mirror of Time // "History of the Human Sciences", 1992; vol. 5, №-3., pï 57-63.

113. Berlin; Isaiah; Two Concepts of Liberty. In: Four Essays on Liberty (Oxford' University Press, 1969).

114. N. O. Bernsen, J\ R. Flor. Man's Historicity and Philosophy's Self-Knowledge // "Danish Yearbook of Philosophy", 1985, vol. 22., p. 37-56/

115. Bernstein R. Philosophy in the Conversation of Mankind // "Review, of Metaphysics", 1980, vol. 33, № 4., p. 745-775.

116. Bernstein R Beyond Objectivism and Relativism. Philadelphia, 1983.

117. Bernstein R. One Step Forward, Two Steps Backward: Richard Rorty on Liberal Democracy and Philosophy // "Political Theory", 1987, vol'. 15, №4., p. 538-563.

118. Bond E. J: RichardtRorty and^the Epistemologizing of Truthv// "Ratio", 1987, : vol: 29^№l'.,p: 79-88.

119. Butler, Christopher, Interpretation, Deconstruction, and Ideology. Oxford, ; 1984. ■ " \ ' / ' - ■.:■•' ■. •

120. Campbell J. Rorty's Use of Dewey // "Southern Journal pf Philosophy", 1984, vol. 32, №2, p. 175-187.

121. Choy V. Mind-Body, Realism and Rorty's Therapy // "Synthese", 1982, vol. • 52, №3, p. 515-541.

122. Clark M. Fact andFiction// Reading Rorty, p. 171-183.

123. Cohen L. G. The E>ialogue of Reason: An Analysis of Analytical Philosophy . Oxford, 1986.

124. D. Davidson. Inquiries into Truth and Interpretation. Oxford, 1984.

125. Davidson D. On the Very Idea of a Conceptual Scheme // Proceedings and> Addresses of the American Philosophical Association, 47 (1973 -74).

126. Davidson D. A Nice Derangement of Epitaphs // Truth and Interpretation: Perspectives on the Philosophy of Donald Davidson. Oxford, 1986., p. 157174.

127. Deconstruction and criticism. / Ed. by Bloom H. et al. —N.Y., 1979.

128. De,Man P. Allegories of reading: language in Rousseau, Nietzsche, Rilke, and Proust. —New Haven, 1979.

129. De Man P. The resistance to theory. — Minneapolis, 1986.

130. Derrida J. Speech and phenomena^ and other essays on Husserl's theory of signs. —Evanston, 1973.

131. Derrida J. Structun, sign, and play in the discourse of humansciences. // The structuralist controvercy. / Ed. by Macksey N., Donate5 E. — Dewey J. Logic: the Theory of Inquire. NY, 1955.

132. Dewey J. The Development of American Pragmatism // Twentieth Century Philosophy. N.Y., 1947

133. Dewey J. On Experience, Nature.and Freedom. NY, 1960.134'. Dewey J. Experience and Nature. Chicago London, 1926.

134. Dewey J. Problems of Men. NY, 1946.

135. Dewey J. Reconstruction in Philosophy. Boston, 1957 .

136. Eagleton T. Literary theory: An introduction. — Oxford, 1983.

137. Eco U. The role of the reader: Explorations in the semiotics of texts. — Bloomington; L., 1979.

138. Eco U., Collini S., Rorty R., Culler J., Brooke-Rose Ch. Interpretation and over-interpretation / Edited by Stefan Collini. Cambridge: Cambridge University Press, 1992.

139. Guinier, Lani, No Two Seats: The Elusive Quest for Political Equality, Virginia Law Review 77, 1991.

140. Haber H. Beyond Postmodern Politics. Lyotard. Rorty. Foucault. Routledge, NY, London, 1994.

141. Handwerk O. J. Irony and ethics in narrative: From Schlegel to Lacan. — New Haven, 1985.

142. Hartman O. A. Saving the text: Literature, Derrida, philosophy. — Baltimore. 1981.

143. Hassan I. Making sense: The trials of postmodernist discourse. // New lit. history. —Baltimore, 1987.

144. Heller W., Weilbety D. E. Introduction. // Reconstructing individualism: Autonomy, individuality and the self in the Western thought. / Ed. by Heller W. et al. — Stanford, 1986.

145. Hoppe, Hans-Hermann, Democracy: The God that Failed. Transaction Publishers, Rutgers, NJ: 2001.

146. James W. The Principles.of Psychology, London, 1891. Vol. 1.

147. Kuhn T. Copernican Revolution. Cambridge, 1957; The Structure of Scientific Revolutions. Chicago, 1962.

148. Lyotard J.-F. Answering question What is postmodernism. // Innovation/Renovation: New perspectives on the humanities. / Ed. by Hassan• I. — Madison, 1983.

149. MacKinnon, Catharine, Toward a Feminist Theory of State (Cambridge, Mass.: HarvardiJniversity Press, 1989).

150. Mill, J. S. On Liberty. // Collected Works of John Stuart Mill / Ed. J. M. Robson, Toronto; London, 1981', Vol. 18.

151. Pierce, Ch. Collected Papers, vol. I VIII. Cambridge (Mass.), 1958 - 1960.

152. Pierce, Ch. Chance, Love and Logic, NY, 1923.

153. Pierce, Ch. Values and a Universe of Chance. NY, 1958.

154. Polanyi M. Personal Knowledge. L., 1958.

155. Putnam H. The Question of Realism // Words and Life. Cambridge. 1995.

156. Putnam H. Renewing Philosophy. Cambridge, 1992. Putnam H. Realism with a Human Face. Cambridge, 1990.

157. Putnam H. Philosophers and Human Understanding // Realism and Reason. Cambridge, 1983.

158. Putnam H. Reason, Truth and History. N.Y., 1981.

159. Quine W. V. Two Dogmas of Empiricism // From a Logical Point of View. Cambridge, 1961.

160. Quine W. V. From a Logical Point of View, NY, 1968.

161. Rayan, Ala'n, "John Dewey and the peek of American, liberalism", Norton, 1997.

162. Reconstructing Individualism: Autonomy, Individualism and the Self in the Westren Thought. Edited by Heller, Thomas, Wellbery, David.E. Stanford, 1986.

163. Rorty R. Achieving our* country: leftist thought in- twentieth-century America; Cambridge, Mass.; London: Harvard-University Press, 1998.

164. Rorty R. Philosophy and, social hope. London: Penguin, 1999.

165. Rorty R. Pragmatism, Categories and Language // "Philosophical'Review", 1961, vol. 70, p: 197-233.

166. Rorty R. Realism, Categories, and the* "Linguistic Turn!' // "International Philosophical Quarterly", 1962, vol. 2, p. 307-322.

167. Rorty R. The Subjectivist Principle and"the Linguistic Turn // Alfred*North* Whitehead: Essays on His Philosophy. Ed. G. L. Kline. Englewood Cliffs, 1963, p. 134-157.

168. Rorty R. Empiricism, Extensionalism and Reductionism // "Mind", 1963, vol. 72, p. 176-186.

169. Rorty R. Mind-Body Identity, Privacy and Categories // Modern Materialism: Readings on Mind-Body Identity. N.Y.; Chicago, 1969.

170. Rorty R. Cartesian Epistemology and Changes in Ontology // Contemporary American Philosophy. Ed. by J. E. Smith. L.; N.Y., 1970, p. 273-292.

171. Rorty R. Wittgenstein, Privileged Access, and Incommunicability // "American Philosophical Quarterly", 1970, vol. 7, p. 192-205.

172. R. Rorty. In Defence of Eliminative Materialism // Materialism and the Mind-Body Problem. N.J., 1971.

173. R. Rorty. Indeterminacy of Translation and of Truth // "Synthese", 1972, vol. 23, p. 443-462.

174. R. Rorty. Dennett-on Awareness // "Philosophical Studies", 1972, vol. 23; p. 153-162.176: R. Rorty. Wittgensteinian Philosophy and Empirical- Psychology //" Philosophical Studies", 1977, vol: 31, p. 151-172.

175. R. Rorty. Philosophy and the Mirror of Nature. Princeton, 1979».

176. R. Rorty. Freud, Morality, andiHermeneutics // "New-Literary. History", 1980,vol. 12 (August), p. 177-185.

177. R. Rorty. Consequences of Pragmatism. Minneapolis, 19821

178. R>. Rorty. The Historiography of Philosophy: Four Genres // Philosophy in History. Essays on!the Historiography of Philosophy. Edited by R. Rorty, J. B: Schneewind and Q. Skinner. Cambridge, 1984, p: 49-75.

179. R. Rorty. EpistemologicaLBehaviorism and the De-Transcendentalization of Analytic Philosophy // Hermeneutics and Praxis. Ed. by R. Hollinger. Notre Dame, 1985, p. 89-121.

180. R. Rorty. Philosophy Without Principles // Against» Theory. Ed. by W. J. T. Mitcheil: Chicago, 1985, p. 132-138.

181. R. Rorty. Contingency, Irony, and Solidarity. Cambridge, 1989:

182. R. Rorty. Essays on, Heidegger and' Others: Philosophical* papers. Vol. 2. Cambridge, 1991\185: R. Rorty. The Philosopher and .the Prophet // "Transition", 1991, № 52, p. 7078.

183. R. Rorty. The Pragmatist's Progress // Interpretation and Overinterpretation (by U. Eco et al.). Cambridge, 1992, p. 89-108.

184. Rorty R. Truth and progress. Cambridge: Cambridge University Press, 1998.

185. Rorty R. Objectivity, Relativism, and Truth. Philosophical Papers. Volume 1. Cambridge University Press, 1991.

186. Rorty R. Science as Solidarity. In: Objectivity, Relativism, and Truth. Philosophical Papers Vol: 1 (Cambridge: Cambridge University Press, 1991).

187. Rorty R. The Linguistic Turn. Recent Essays in Philosophical Method (Ed. and with an introd. by R. Rorty).Chicago — London, 1967.

188. Sellars W. Science, Perception and Reality. L.; N.Y., 1963.

189. Sellars W. Science and Metaphysics. L., 1968.