автореферат диссертации по философии, специальность ВАК РФ 09.00.03
диссертация на тему: Элиминативная постфилософия Ричарда Рорти в контексте европейского нигилизма

Полный текст автореферата диссертации по теме "Элиминативная постфилософия Ричарда Рорти в контексте европейского нигилизма"

/

Санкт-Петербургский государственный университет

На правах рукописи

РЫБАС Александр Евгеньевич

ЭЛИМИНАТИВНАЯ ПОСТФИЛОСОФИЯ РИЧАРДА РОРТИ В КОНТЕКСТЕ ЕВРОПЕЙСКОГО НИГИЛИЗМА

Специальность 09.00.03 - история философии

АВТОРЕФЕРАТ диссертации на соискание учёной степени кандидата философских наук

Санкт-Петербург 2003

Работа выполнена на кафедре современной зарубежной философии Санкт-Петербургского государственного университета

Научный руководитель: Колесников Анатолий Сергеевич,

доктор философских наук, профессор

Официальные огпоненты: Дворецкия Екатерина Викторовяа,

доктор философских наук, доцент

Рукавишников Алексей Борисович, кандидат философских наук, доцент

Ведущая органгоация: Санкт-Петербургская государственная Академия

театрального искусства

Защита состоится " 2003 года в часов на заседании Дис-

сертационного совета К.212.232.08 по защите диссертаций на соискание ученой степени кандидата философских наук при Санкт-Петербургском государственном университете по адресу: 199034, г. Санкт-Петербург, В.О., Менделеевская линия, д. 5, философский факультет, ауд. "Ш2.

С диссертацией можно ознакомиться в научной библиотеке им. М. Горького Санкт-Петербургского государственного университета.

Автореферат разослан " -Я- " 2003 г.

Учёный секретарь Диссертационного совета,

кандидат философских наук, ст. преподаватель Круглова Н.В.

ОБЩАЯ ХАРАКТЕРИСТИКА РАБОТЫ

Обоснование теми и её актуальность

Неопрагмати стекая доктрина Ричарда Рорти, профессора Стенфордского университета (США), стала одной из самых популярных тем современных философских дискуссий как в США и Европе, так и в России. Анализу его идей посвящаютст целые книги (Д. Холл, К. Хил сен, Д. Хаус, С. Изенберг, Р. Румана, Дас. Варнке и др.) и статьи (в том числе и российских авторов - Джохадзе И.Д., Колесникова АС., Мельвиля Ю.К., Сидорова И.Н., Юлиной Н.С., Целшцева В.В. и др.). Большой интерес к творчеству Рорти вызван не только тем обстоятельством, что он хорошо осведомлён в современной американской и европейской философии, но и - прежде всего - тем, что идеи Рорти, как правило, имеют "провокативный" характер и претендуют на оригинальность, являясь ответом на самые важные вопросы современной философия. Так, например, можно охарактеризовать стремление Рорти создать Grand Narrative с целью достижения консенсуса различных философских культур, ведущих "глобальный разговор", благодаря чему возникнет принципиально новое сообщество и культура, более того - новая реальность, идея человека и смысл жизни.

В сочинениях Рорти последних 30-ти лет особое внимание уделяется анализу критического состояния современной философии, делаются попытки определить причины этого кризиса и предложить из него выход. Рорти говорит о самом главном: о сущности философии и её роли в современном мире, о функции философов в обществе н о тех задачах, которые должны ими ставиться и решаться. Констатируя раздробленность современной философии н потерю её предметности, Рорти делает вывод о непригодности существующих парадигм исследования, эксплуатирующих старые, не соответствующие реальности "словари", тормозящие творческое развитие мысли и сужающие горизонты философского вопрошашм. В качестве решения этой проблемы он предлагает провести "терапию" современной философии: освободить её от власти "стёршихся" метафор, ставших безусловными истин, и подготовить к "переинтерпретвцин" сущего, учитывающей более высокие требования, предъявляемые человеком к осмыслению своей жизни.

Аетуальность темы диссертации, посвящбнной исследованию постфшюсофии Рорти, определяется следующими соображениями: 1) его концепция является одной из самых известных и влиятельных как в США, так и в Европе; провокативные наложения Рорти стимулируют философские дискуссии, которые так или иначе определяют проблематику философствования на Западе; 2) анализу работ Рорти посвящена обширная исследовательская литература на Западе, в то время как в России изучение его творчества ещё только начинается1; 3) в произведениях Рорти отражены актуальные проблемы современной философии н предлагаются возможные их решения, составляющие конструктивную часть его доктрины; анализ конструктивных положений Рорти интересен и важен, но он до сих пор не проводился; 4) проблематика философствования Рорти широка и разнообразна: он не принадлежит к какой-нибудь одной школе, а пьлдается сочетать различные подходы и традиции, стимулируя диалог культур; будущее философии он видит в разрушении дисциплинарных границ и создании единого нарратива, в котором каждая культура сможет отстаивать свою уникальность; 5) неопрагматизм Рорти является оригинальным и самостоятельным учением, критически переосмыслявшем как идеи классического прагматизма, так и традиции европейской философии.

' Опубликованы только две монографии - Юлиной Н.С. « прудный, 1998) н Джохадзе И Д. «Неопрагматгам Ричарда

Состояние и степень разработанности проблемы

Поскольку сочинения Рорти всегда затрагивают злэбодневные темы философии, они вызывают живой интерес и реакцию со стороны англэязычных философов: вдеи Рорти оспаривают или принимают, критикуют или пропагандируют, восхищаются ими или доказывают их несостоятельность, но почти не подвергают историко-философскому анализу. Большая часть критической литературы, посвящЗнной неопрагматизму Рорти, представляет собой скорее незавершённый диалог рашичных точек зрения на актуаль-нне проблемы современной философии, а не обстоятельное исследование его взглядов1. Другая часть работ представлена монографиями, в которых даётся более детальная ха-ра етеристика воззрений Рорти и делается вывод об их философской значимости2. В Рос-ми изучение неопрагматизма Рорти только начинается. Критический разбор идей Рорти щюдставлен в работах Мельвиля Ю.К., Юлиной Н.С., Джохадзе И.Д., Казначеева П., а тгкже в ряде статей и рецензий (Бобровой Л., Грязнова А., Дубровского Д.И., Колесникова A.C., Никоненко C.B., Павловой Л., Рубцова А., Руднева В., Сидорова И.Н., Став-ц<;ва С.Н., Ставцевой О.И., Сыродеевой А., Хестанона Р., Шачнна C.B. и др.) Авторы сборника «Философский прагматизм Ричарда Рорти и российский контекст» (Апресян Р., Рыклин М., Соловьёв Э. и др.) попытались адапти]Х)вать положения неопрагматизма к проблематике современной российской философии.

Можно сказать, что в настоящее время основные идеи философии Рорти достаточно хорошо известны российским философам, но всё-та1И нуждаются в прояснении и ре-контекстуализации. Имеющиеся основательные исследовании творчества Рорти - монографии Юлиной Н.С. и Джохадае ИД. не являются достаточными, поскольку касаются только исторической реконструкции доктрины Рорти. "концептуальной систематизации »»прагматизма"' и изучения его эволюции в связи .г современными процессами в зап щпой философской культуре. Однако от изучения философии Рорти необходим переход к её пониманию, которое требует не только реконструкции, но и проблематизации основных положений доктрины, их "переинтерпретации" в более широком контексте философской проблематики.

Теоретико-методологическая основа исследования

Поскольку-сочинения Рорти отличаются "бессистемностью" и метафорическим стилем, они с трудом поддаются концептуализации. Отмечая это обстоятельство, исследо-впели всё-таки попытались реализовать идею систематического прочтения Рорти, состоящую в том, чтобы "накинуть на риторику Рорти дисциплинарную сеть философии с »! ячейками, именуемыми "онтология", "гносеология", "методология"" с целью разы-ссания "конструктивных "зёрен" среди обломков ¡эазрушзттельной работы" (Юлина F.C.). Однако сам Рорти вряд ли согласился бы с таким прочтением его работ: система-тиация подразумевает использование старой терминологии - "словаря", от которого как раз и нужно отказаться. Тексты Рорти написаны на новом языке, и их невозможно понять, если метафоры воспринимать буквально и однозначно. "Хороший" критик, по Рорти, сознательно следует "существенно ложному, или прагматическому, методу ре-

1 Наиболее важными среди такого рода критической литературы являются сборники «Reading Rorty. Critical Res] кнвез to "Philosophy and the Minor of Nature" (and beyond)» (Oxford, 'Cambridge, 1990), «Rorty and Pragmatism The Phflceopher Responds to His Critics» (Nashville & London, 1995), «Recmering Pragmatism's Voice: The Classical Tradition, Rorty and fte Philosophy of Communication» (Albany, 1995), «Hie Hew Pragmatism» (Dmham, 1997), «Rorty and Ь is Critic»» (Maiden, 2000).

2 К числу работ, в основном положительно расценивающих вклад ]>орти в современную философию, относятся книги: Kolenda К., «Rorty's Humanistic Pragmatism: Philosophy Democratized» (Tampa, 1990), Hall D. L, «Prophet and Poet of the New Pragmatism» (N.Y., 1994), HielsenK., «After the Demisf ofthe Tradition: Rorty. Critical Theory, and the Fate of Philosophy» (Boulder, 1991; N.Y., 1994), House D. V., «Without God or His Doubles: Realism, Relahvism and Forty (Philosophy of History and Culture, vol 14)» (Brill Academic Publishers, 1994), Rumana R, «On Rorty» (J/edsworth Pub. Co, 1999) и др. Негативное отношение к ндеям Рсрги доминирует в работах Р. Бернстайна, С. > лае, Ж.-К. Вол^ф», В. (^лдач'Дж. Стура, а Мнхера, Р. Райха н др

' Джохадзе р Д. Неогграшатнзм'Рнчарда Рортя. М , 2001, сгр о

контекстуализации", предполагающему интерпретацию текстов в свете другой, даже альтернативной, идеи, которая кажется ему более привлекательной и актуальной. Он не излагает, не систематизирует и не изучает взгляды философа, а использует их в своих целях, помещая их в свой контекст. Взгляд "хорошего" критика всегда направлен в будущее, а не в прошлое, он занимается не столько выяснением того, что было, сколько творением нового, того, что будет5.

Если следовать пожеланию Ро!>ти и оставаться "хорошим" критиком его философии, то вполне возможно отказаться от традиционных канонов написания историко-философского исследования и рассматривать его неопрагматизм в совершенно ином контексте. Такой шаг кажется приемлемым ещё и потому, что философия Рорти "представляет собой "закрытую систему", сопротивляющуюся как внутренней, так и внешней рациональной критике"6, поскольку аргументация Рорти носит не столько логически!, сколько риторический характер: создаётся впечатление, чю он скорее уговаривает читателя согласится с его позицией, демонстрируя перед ним практическую выгодность принятия на веру тех или иных положений, чем рационально обосновывает её истинность. Всё это делает невозможным применение обычных дескриптивных методов и побуждает исследователя искать нестандартные решения и подходы.

Таким нестандартным решением может быть использование разработанной Рорти "неопрагматистской герменевтики'' в качестве методологии историко-философского исследования его произведеняй. Это решение является вполне оправданным, потому что: 1) уже имеются примеры реконстр;дсции неопрагматизма Рорти, выполненные Джохад:е И.Д. и Юлиной Н.С., и нет смысле! проделывать эту работу заново; 2) практическое ис -пользование неопрагматистской герменевтики будет одновременно и изучением философии Рорти и опытом её понимания, а также своеобразной апробацией его доктрины.

Неопрагматистская герменевтика Рорти с её методологическим анархизмом" и "ироническим" отношением к текстам и традициям как к простому "сырью", материалу для игрового экспериментирования, является, тем не менее, строгой и продуманной стратегией интерпретации, основывающейся на творческом осмыслении герменевтика Ф. Шлейермахера, В. Дильтея, М. Хайдеггера, Х.Г. Гадамера, историзма Г. Гегеля, пе}> спективизма Ф. Ницше, теории "языковых игр" Л. Витгенштейна, "радикальной теория интерпретации" Д. Дэвидсона, тезнса о "смерти автора" Р. Барта и М. Фуко, деконструкции Ж. Дерриды и т.д. Таким образом, теоретико-методологическую основу неов-рагматистской герменевтики составляют идеи философской герменевтики и постструктурализма, философии жизни и экзистенциализма, лингвистической философии и прагматизма.

Цепи и задачи исследования

Цель диссертационного исследования определяется стремлением прояснить отношение неопрагматизма Рорти к проблематике нигилизма и эксплицировать философскую значимость его концепции: Исследование данного вопроса предполагает решение ряда задач. Прежде всего, необходимо дать общую характеристику проблематики нигилизм«, использующуюся для реконтекстуализации неопрагматизма Рорти. Для этого сначала потребуется развести понятия нигилизма-идеологии и нигилизма-философии и обосновать правомерность такого разведения посредством критического разбора идеологических и философских интерпретации нигилизма. Особое внимание при этом следует уделить философским трактовкам нигилизма, предложенным Ницше и Хайдеггером, исходя из которых можно сделать вьп.оды относительно ключевых проблем нигилистической философии и их актуальности для современной мысли.

3 Rorty R Nineteenth-Century Idealism and TViintieth-Century Textuabsm // Consequences of PraimiaOsm, Minneapolis,

1982, p 148-155

* Юлина H.C Ричард Рорти разговср "через :>похн", "и эпо\е" н историография философии ' История фкшкофк i

№1 М, 1597.

Затем нужно будет провести историко-философскую реконструкцию ключевых нонягий философии Рорти. Задача реконструкции основных положений неопрагматизма не является главной, поскольку она решена другими исследователями, работы которых используются в диссертации; реконструкция носит вспомогательный характер и проводится с целью фиксации только тех понятий, которые представляют интерес с точки зрения помещения их в контекст проблематики нигилизма.

Заключительной задачей настоящей работы является рекентекстуализация неопрагматизма Рорти, т.е. рассмотрение его философии в контексте проблематики нигилизма. Процедура реконтекстуализации непосредственно связана с применением неопрагмати-стской герменевтики Рорти в качестве методологии исследования и проводится с целью изучения доктрины Рорти посредством её реализации на практике.

Положения, выносимые на защиту:

1. Нигилизм - это не мировоззрение и не идеология, а опыт осмысления ничто как проблемы философии.

2. Неопрагма газм Рорти может быть рассмотрен в контексте европейского нигилизма; такая реконтекстуализация неопрагматизма проясняет его философский смысл и значение, определяющееся попыткой осмысления проблемы ничто.

3. Идея элиминации определяет существо воззрений Рорти, вследствие чего его философию мояно назвать элиминативной.

4. Концепция Рорти является результатом творческого усвоения не столько классического прагматизма и аналитической философии, сколько европейской философии (экзистенциализма, философии жизни, герменевтики, постмодернизма), и представляет' собой оригинальное учение, достойное историко-философского интереса и изучения.

5. Положительная часть доктрины Рорти (философия будущего, философия без оснований) является проектом преодоления нигилизма.

6. Неопрагматастская герменевтика Рорти может быть использована в качестве методологии историко-философских исследований наряду с другими подходами (исторической и рациональной реконструкцией, концептуальной систематизацией, философской герменевтикой, истолкованием истории философии как истории идей) как своеобразное их дополнение, служащее более полному пониманию философских текстов.

Научная новизна исследования

В данной диссертации неопрагматизм Рорти рассматривается в контексте европейского нигилизма. Такой подход предполагает определённую новизну и нестандартность, поскольку анализ основных положений философии Рорти ведётся посредством метафорической реконтекстуализации и создания нового "драматического нарратива". Однако выбор контекста не является произвольным. Даже поверхностное изучение концепции Рорти демонстрирует близость его неопрагматизма к нигилистической философии. Так, полемический настрой философии Рорти и его неудовлетворённость существующим положением дел приводят к отрицанию всей традиционной философии и к утверждению ряда антипошггий (антисубъективизм, антиэссенциализм, антиуниверсализм, антирепре-зентативизм, .штифундаментализм и т.д.), представляющих собою не только негацию основных разделов "философского словаря", но и отказ от философской рубрикации в целом. Рорти с симпатией относится к нигилизму Ницше, к его практике переоценки всех ценностей и критике христианской морали; считает себя сторонником философии Хайдеггера, представившего становление проблематики нигилизма как историю западной метафизики.

Но философия Рорти связана с европейским нигилизмом не только внешне. Можно с полной уверенностью говорить о наличии более важной, существенной, связи, которая не сразу бросается в глаза и требует дополнительной работы для своей экспликации. Именно эту pi6ory и предполагается проделать в данном диссертационном исслсдова-

нии. Новизна диссертации сказывается и в том, что в ней намеренно игнорируется принцип "magister dixit"7, свойственный большинству историко-философских исследований, ставящих целью объективное изображение доктрины Рорти. В рез^/льтате рекон-текстуализации открывается возможность понять текст "больше автора"® и лучше прояснить смысл его положений.

Теоретическая и практическая значимость исследования

Материал диссертации и полученные результаты позволяют проясш-тъ отношение неопрагматизма Рорти к проблематике нигилизма, благодаря чему становится понятным философское содержание его доктрины. Проведённое исследование может быть использовано для решения теоретических и методологических проблем историко-философского познания.

Практическая значимость исследования определяется применением стратегии ре-контексту ализац ни при изучении историко-философского материала: эта стратегия открывает возможность более полного понимания философских текстов и может служить дополнением к другим методам. Преимущество реконтекстуализации перед имманентной критикой (исторической реконструкцией, концептуальной систематизацией) состоит в том, что она позволяет интерпретатору стать автором текста и исходя из понимания целого прояснить все положения доктрины, в том числе и вызывавшие недоразумения частности. Если же придерживаться принципов имманентной критики и идти от частностей к целому, то при наличии неясностей относительно частностей о»яжется невозможным понимание целого. Итак, имманентная критика сталкивается с трудностями, которые ей не всегда удаётся преодолеть; стратегия реконтекспуализа ции помогает справиться с ними.

Апробация работы

Основные положения диссертации были представлены в докладах на научных конференциях и отражены в ряде публикаций. Материалы диссертации испогъзовались при проведении лекций и семинарских занятий в ходе педагогической деятельности диссертанта.

Диссертация обсуждена и рекомендована к защите на заседании кафедры современной зарубежной философии философского факультета СПбГУ 19 июня 2003 года.

Структура диссертации

Структура работы определяется предметом и задачами исследования. Работа состоит из введения, четырёх глав и заключения, а также списка литературы.

ОСНОВНОЕ СОДЕРЖАНИЕ РАБОТЫ

Во Введении обосновывается актуальность избранной темы, анализируется степень её историко-философской разработанности, формулируются цели и задг.чи исследования, его методологическая основа, раскрывается новизна работы, её теоретическая и практическая значимость, излагается общий замысел исследования в целом.

В Главе I Нигилизм как контекст рассматривается нигилизм как контекст интерпретации неопрагматизма Рорти. После проведения различия между истолкэванием нигилизма как идеологии и как философии проводится анализ двух философских интерпретаций нигилизма, принадлежащих Ницше и Хайдегтеру, затем на основе стих интерпретаций делается вывод о содержании проблематики нигилизма. Перечень ключевых проблем нигилистической философии эксплицирует тот контекст, в кагором предпринимается исследование концепции Рорти.

7 "Так сказал учитель " (лаг )

8 О том, что критик понимает текст "больше и лучше" автора, говорили Дж Хладеннус. Л Бек, В Дидьтей. Рорти, вслед зз Гддамером, говорит о том, что интерпретатор понимает текст "больше", хотя и tie "лучше '

к

Нигилизм как идеология может бьгть определён и понят как "отрицание общепринятых ценностей: идеалов, моральных норм, культуры, форм общественной жизни". Та-юй нигилизм получает особое распространение в кризисные эпохи общественно-и дорического развития и характеризуется, прежде всего, отсутствием какой-нибудь положительной программы и гипертрофированиостыо сомнения, возведённого в ригуал, что свидетельствует о его теоретической непродуманности и практической недолговечности.9

Рассмотрение нигилизма как философии, а не как идеологии, требует соотнесения с 'о не с исторически определённой традицией, а с проблематикой, актуальность которой характерна и для нашего времени. Изучение нагилигма должно бьггь проблемным, т.е. изучать философию нигилизма следует посредством осмысления задающих его проблем и дальнейшей проблематизации его оснований.

В §1 Интерпретация нигилизма Ницше говорится о том, что для Ницше нигилизм характеризуется тремя моментами: 1) обесценением гысших ценностей, 2) отсутствием цели, 3) безответностью вопроса "зачем?". Проводя различие между сущим и жизнью, Ь'ицше утверждает, что сущее как нечто существующее само по себе есть нонсенс, совершенно праздная гипотеза, потому что она претендует на постулирование нефеноменального, объективно истинного, никак не зависимою от истолкования и субъективно-сги. Вера в что-то устойчивое и постоянное - сущее - необходима для жизни, но это не зтачит, что мысль должна замыкаться в проблематике жизненного. В результате актуализации проблемы ничто сущее лишается своей субстанциальности: уже нельзя говорить ни о какой инстанции, удостоверяющей сущее е его праве репрезентировать истину.

Сущее - это всегда иллюзия, творческая фикция, которую ни в коем случае нельзя лишать её фиктивности, ибо тогда она превращается в догму, подавляющую всякую и<ысль. Сущее - это всегда некий смысл, феномен; только как смысл сущее значимо, и значимость его исчерпывается отношением к тому, кто утверждает данное сущее как некий смысл. Сущее как ценность обеспечивает наше мироустройство, наделяя его соответствующими смыслами (ценностями), из которы < и состоит наша жизнь. Ценности иерархичны. Когда высшие ценности теряют свою ценность, осознаётся их задаяность и производностъ от ничто.

Встреча с ничто - это и есть нигилизм. При этом ничто может оставаться 1) последним смыслом или ценностью (пассивный нигилизм); 2) отсутствием смысла (активный нигилизм); 3) стимулом к творчеству (преодоление нигилизма). Самая крайняя форма нигилизма выражается Ницше в теории Увечного возвращения" ("'ничто" ("бессмысленное") - вечно!"). Констатация вечного возвращении выводит мышление в открытую проблематику, которая задаётся вопросом "зачем?". Этот вопрос Ницше считает изначальным для философской мысли, поскольку вопрос о существе сущего (и то оу;) базируется на вере в сущее и предупреждает его проблем стизацию. Ницше продумывает основные составляющие нигилизма: 1) опыт ничто, 2) проблематизация единичного, 3) самостоятельность мышления, то есть открытость его проблематики.

В $2 Хайдеггер о европейском нигилизме идёт речь о понимании нигилизма Хайдег-гером, который, вслед за Ницше, говорит о европейском нигилизме/ подчёркивая философское его значение. Нигилизм - это закономерность мировой истории, и прежде всего I стории Запада; и если последнюю понимать как "упадок", то нигилизм - не причина этого упадка, а его внутренняя логика, что сразу же предупреждает возможность ^ (порнографического истолкования нигилизма. Хайдеггер трактует нигилизм философски и находит для него место в истории метафизики. Нигилизм со-сбусловливает закономерность принципиальных метафизических позиций и их взаимоотношения, определяя тем самым историчность истории Запада. Поскольку метафизика является, согласно Хайдеггеру, встраиваемой в слово мысли истиной о сущем как таковом в целом, то нигилизм как завершающая егадия метафизики говорит о

4 См, например, Новиков А И «Нигилизм и нигилисты» Л , 1572 Сгэ 16-18.25

бытии сущего, определяя ею как

волю к власти.

Существо нигилистического мышления определяет господство ценностной идеи клк пересчёта всего сущего на основную ценность воли к власти. Метафизический исток осуществившейся ныне ценностнэй идеи Хайдеггер находит в «Meditationes de prima philosophia» Декарта, а начало всей метафизики, в лоне которой возник нигилизм, он связывает с моментом определения Платоном бытия как ооота и затем как tfiea и aya&ov, хотя имплицитно метафизика заявляет о себе уже в сочинениях Парменида и Гераклита. Нигилизм как заключительная форма метафизики призван уничтожить в ничтожное ничто всё намысленное и привнесённое в жизнь метафизикой, чтобы на фоне максимально возможной невозможности истины обнажилось скрывающееся от метафизики в течение всей ее истории определяющее её основание, а именно различение бытия и сущего. Открытие Бытия достижимо только на пути и после преодоления — с помощью нигилизма - метафизики, и в этом его суть

В §3 Общая характеристика проблематики нигилизма предпринято сравнение интерпретаций нигилизма, данных Ницше и Хайдеггером, которое позволяет сделать выводы относительно существенного содержания нигилистической проблематики: оно oi> наруживается принципиальных точках соприкосновения позиций Ницше и Хайдеггер а. Несмотря на своеобразие трактовок нигилизма, и Ницше и Хайдеггер продумывают одну и ту же проблематику. Вопрос о бытии как категорическое требование и критеррй осмысленности современного философствования, а также учение об истине как алстейе являются следствием проблематизации ничто.

Хайдеггер истолковывает ничто как проблему, а не как то, что так или иначе "еел," или же производив от ratio. Ничто как проблема делает возможным постановку вопроса о бытии сущего. Таким образом, »опрос о бытии оказывается производным от проблематизации ничто; бытие сущего может быть осмыслено лишь после того, как мысхгь столкнётся с ничто, поймёт историческую и метафизическую заданность сущего и в его понятийной определённости увидит своеобразную технику маскировки ничто. Важко подчеркнуть при этом последовательность метафизического вопрошания: сначала попадает под вопрос сущее в его понятности и общедоступности, проводится деструкция устоявшихся определений, в результате чего открывается ничто как скрывающееся основание сущего; затем сущее, на фоне ничто обнаружившее себя таким, каким оно не является, влечёт за собою проблематазацшо ничто, с тем чтобы впоследствии явиться таким, каким оно есть само; в результате вопрошания о том, что такое ничто, открывается возможность спросить о бытии сущего. Вопрос о бытии без проблематизации ничто не может считаться осмысленным: до тех пор пока не задан вопрос о существе ничто, всл-кое истолкование бытия будет предприниматься исходя из сущего, то есть будет указывать не на бытие, а на тот способ, каким исторически определённая метафизика мыслит понятие бытия, обрекая его на забвение. __

Истина как непотаённость тоже зависит от экспликации проблемы ничто: ничто впервые ставит наше бытие перед:: сущим как таковым. Сохранить истину сущего как непотаённость можно только в случае постоянного внимания к его ничто, которое будет всякий раз ничтожить то или иное определение сущего, открывая доступ к бьггийной определённости его существа.

Проблематика нигилизма определяется попыткой осмысления ничто и открывается в результате актуализации вопроса "зачем?". Вопрос "зачем?" обессмысливает сущее, обнаруживая его заданность на фоне ничто, поскольку выясняется функциональный статус; того или иного смысла и его отнесённость к определенной стратегии интерпретаци* сущего. Сущее, смысл которого зависит не от его существования, а от творчества иь -терпретатора, теряет свою субстанциальность - оно обессмысливается, коль скоро открывается для наложения другого смысла в результате другой интерпретации. Нигилизм как опыт проблематизации ничто - это обнаружение жизни в её бессмысленности, ибэ "мыслится" само становление, а не бытие. Лозунг нигилизма "Все ложно! Все дсзволе-

но!" выражает саму суть мышления как становления - это творческий процесс, в котором сначала творец создаёт творение, а потом творение создаёт творца. Творец и ею творение сливаются воедино, представляя собой интерпретацию сущего.

В Гпава И Терапия современной философии представлены анализ и реконтекстуали-зация критической части неопрагматизма (критика традиционной философии как эпистемологии, установки на объективное познание, десакрализация философии и идея её терапии). Особое внимание уделяется принципу элиминации, который является фундаментальным для постфилософии Рорти и позволяет рассматривать его доктрину в контексте европейского нигилизма.

В §1 Идея терапии говорится о том, что критический настрой философских сочинений Рорти 70-90-х гг. отмечается всеми исследователями его творчества. Но полно причины восстания неопрагматизма против "фундаменталистской традиции" остаются невыясненными Обычно говорят о том, от чего и почему предлагает отказаться Рорти, но оставляют в тени специфику самого отказа. Сложность здесь заключается в том, что Рорти, критикуя как своих предшественников, так и современников, исходит из признания невозможности критики как особой стратегии ведения дискурса, позволяющей избавиться от заблуждений относительно действительного положения дел: критика невозможна ни как "осуждение", ни как "собирание лучшего", потому что инстанции истины и объективной реальности сразу же подвергаются отрицанию.

Критика должна быть открытой, т.е. не связанной никакими условиями и ограничениями, и она не должна исходить из допущения возможности достижения соответствия теории обьекшвной реальности. Критика возможна только как предложение альтернативной практики, а не как разоблачение и коррекция настоящей. Идея терапии полностью исходит из идеи открытой критики и осуществляется с целью определения пространства для разворачивания собственной мысли, а не с целью оздоровления философии как таковой. Принципиальное сомнение во всех внеположенных смыслах, актуальных, прежде ьсего, для самого Рорти, и составляет суть терапии современной философии, которая необходима как вступление к философии будущего, к созданию собственной интерпретации сущего, и без неё не имеет никакого смысла.

Рорти обращает внимание на тот факт, что идея терапии не является каким-то беспрецедентным нововведением в истории философии. Каждый философ, начиная мыслить самостоятельно, в той или иной мере отказывался от "общих мест5' и "очевидно-стей", создающих единство и целостность философской культуры, и пытался противопоставить им что-то своё, не вполне ясное и аргументированное, но зато позволяющее по-новому взглянуть на вещи и реализовать свои творческие планы. Рорти ссылается на историю американского прагматизма как на пример отказа от метафизических догм традиционной философии с целью отстоять своё право на создание идеологического, морального и философского пространства. Само понятие терапии заимствуется им у Дьюи.

В §2Десщшшзация философии говорится о том, что прежде чем приступить к элиминации традиционных идолов философского мышления, Рорти считает нужным обосновать своя п|>етензии в адрес самой философии, которая долгое время считалась кумулятивным знанием первопричин сущего. Он приходит к выводу, что традиционная философия - это не совокупность транзитивных философских проблем, а перманентный процесс разворачивания однажды заданной проблематики, которая случайно получила статус "философской" в определённом словаре, а затем оторвалась от реальной жизни и стала культивировать собственную реальность, которая вскоре вступила в конфликт с жизнью. Этот конфликт обнаружился в XX веке как кризис европейской философии. Выход из создавшегося положения Рорти видит в том, чтобы отказаться от традиционных представлений о предмете философии: сначала нужно провести критику эпистемологии и её терминологии, а затем предложить теорию прагматизма в качестве алысрна-тивной философской системы (или же антисистемы), признающей равноправие других систем и на практике отстаивающей свою состоятельность. Следует просто отказаться от претензий на единственно верное отображение реальности и дать полную волю гвор-

честву, согласившись в том. что объективной истины просто нет. Таким образом, Рорти, лишая градационную философию её предмета, предлал ает считать философией га. что мы в процессе творческой деятельности назовем философией: философий столь те же, сколько существует мнений (иерований) о том, что является философией. В результате предмет философии попадает в зависимость от предмета разговора, который собеседники согласились считать философским: единое и всеохватывающее Зеркало Природы разбивается на множество мельчайших осколков, каждый из которых тоже претендует на то, чтобы быть целым зеркалом, по-своему отражающим всю природу.

В §3 Принцип элиминации идёт речь об основном принципе философствования Рорти. Идея элиминации появилась в результате философских споров, инициированных проблемой соотношения ментального и физического, которая привлекла к себе вниман американских философов во второй половине XX века Объектом критических нападок тогда стал традиционный дуализм, утверждавший несводимость ума и тела. Рорти принял активное участие в этой полемике и попытался дистанцироваться от общепринятых принципов, предполагающих объективное познание реальности. Он стал отстаивать позиции "элиминативного" материализма, делая акцент на достаточности апелляции только к физическому и настаивая на устранении психофизического дуализма посредствсм переописания природы ментального в терминах нейрофизиологии, которые воспршы-мались им как "живые" метафоры, более соответствующие требованиям современности чем "мёртвые" метафоры старого словаря. Апелляция к нейрофизиологии и признание её "словаря" наиболее эффективным и "полезным" в данный исторический период не предполагали редукции психического к физическому: поскольку под'вопросом оказывь лась сама возможность достижения оснований (этот тезис был объявлен "метафизическим", зависящим от понимания познания как процесса достижения "ансамбля точных репрезентаций"), постольку не допускалась и возможность редукции. Элиминативньй материализм предлагал как при )>ешении психофизической проблемы, так и при построении научных теорий вообще обходиться без поиска оснований, обеспечивающих достоверность и верификацию тех или иных положений: истина как соответствие объективной реальности должна уступить место истине как "оправданному верованию", позволяющему учёным более эффективно оперировать аспектами реальности, не затрачивая усилий на выяснение их существа, поскольку последнее считалось невозможным (¿а и - для целей науки - ненужным).

Вскоре, однако, Рорти заметил принципиальную уязвимость своей позиция: несмотря на то, что элиминативная теория тождества позволяла обойтись без множества метафизических дистинкций, она всё равно зависела от постулирования критериев указами;!, которые никак не подвергались эшминации и сами служили её основанием. Элимннс -тивный материализм попадал, таким образом, в зависимость от материалистической метафизики и наряду с редужтивной версией тождества являлся "неуклюжей попыткой встроить в наш нынешний философский жаргон"10 последние достижения науки. Пои вопросом теперь оказался сам жаргон, и Рорти увидел в нём причину возникновения сг-мой проблемы тождества. Объявив её псевдопроблемой, он поспешил отказаться как от элиминативной теории тождества, так и от проблематики всей аналитической философии. Написание в 1979 году «Философии и зеркала природы» стало поворотным пунктом в творческой биографии Рорти и позволило рассматривать его взгляды в более широкой перспективе европейского нигилизма.

В этой работе Рорти продемонстрировал нигилирующнй пафос своей философии. Отказавшись от элиминативного материализма, он отбросил его метафизику, но не идем элиминации - последняя стала инспирирующей идеей для всех дальнейших его рассуждений. В первую очередь элиминации подвергся сам элиминатив'ньш материализм, а затем внимание Рорти переключилось и на проблематику всей традиционной философии целом. Элиминативный материализм сменился вскоре нередуктивным физикалгомом и

Рорти Р, Философия и зеркало природы, Новосибирск, 1997 Стр

затем текстуа.1Измом и герменевтикой, которую Рорти постарался связать с американским прагматизмом и представить в качестве концепции всецелой зависимости интерпретаций текста от потребностей толкователя или сообщества, к которому он принадлежит. Принцип элиминации, применявшийся не как доказательство ложности той или иной теории, а как указание на её неуместность, стал принципом всей философии Рорти.

В §4 Понятие эпистемологии говорится об одном из важнейших понятий философии Рорти. Элимиштивная программа Рорти предполагала дискредитацию всей традиционной парадигмы философского знания. Такой максимализм отрицания указывал на связь с нигилизмом. Эпистемология, как её трактует Рорти, это привычка мыслить исходя из следующих предположений: 1) что мир представляет собой совокупность ментального и физического, 2) что ментальное субстанциально, вечно и безлично, 3) что оно является гарантом всех априорных истин, 4) что задача философии состоит в исследовании ментального, статус которого несоизмеримо выше статуса эмпирического, 5) что теория познания является пропедевтикой всякой философии, потому что без неё невозможно достичь строгости размышления, его научности и объективности. Рорти отождествляет эпистемологию с философией Нового времени, берущей начало с трудов Декарта и завершающуюся феноменологией Гуссерля. Его критика парадигмы традиционного философствования преследует только одну цель - обеспечить развёртывание открытой проблематики, на зтоятельносгь обращения к которой определяется критическим состоянием современной философии. Тотальное отрицание всего знания равносильно актуализации смысла нрчто как метафизической проблемы, от постановки которой уже нельзя уклониться, занявшись разрешением второстепенных вопросов.

В $5 Проблема разоблачения идёт речь о специфике критики Рорти. Терапевтическая установка ука:)Ывает на принципиальную незавершимость этой критики. Оставаясь открытой, критика не предполагает никакого положительного результата (в смысле достижения такого положения дел, при котором критика окажется уже не нужной): она и есть то положительное содержание, выразить которое и призвана терапевтическая (или наставительная) философия. Таким образом, разоблачение кумиров у Рорти приобретает особый статус: лишившись возможности апеллировать к истине, оно превратилось в проблему разоблачения.

Разоблачевие кумиров как проблема наставительной философии не обозначает совершенного отказа от них как от чего-то ложного, не соответствующего действительности. Напротив, кумиры подвергаются элиминации именно потому, что они представляют собой действительность, в известном смысле являются ею. Ведь важно не то, что поклонение кумирам основано на наших заблуждениях, от которых можно избавиться, постигнув действительное положение дел, а то, что сама действительность предстаёт перед нами как заблуждение, как кумир, который требует от нас поклонения. Разоблачение действительности предстаёт поэтому как действительность разоблачения: это значит, что единсгвенной задачей наставительной философии, от решения которой зависит всё её положительное содержание, является экспликация проблемы ничто, ничтожение сущего, в результате чего обнаруживается его заданностъ, фиктивность, а с другой стороны - открытость для наложения смысла посредством иной интерпретации. Поскольку нельзя предло:кить такой интерпретации, которая бы адекватно репрезентировала реальность, постольку нельзя отказаться от принципиальной фигсшвности того или иного словаря: ложь - это условие обнаружения истины, которая всегда даётся осмыслению как не-истина; философ-наставник, по Рорти, должен не допускать забвения фиктивности истинного, предпочитая "бесконечную жажду истины "всей Истине".

В Глава III Анализ антипонятий предпринимается разбор "антнпонятий" неопрагматизма (антиэссенциализма, антисубъективизма и пр.). Анализируются также те понятия, которые используются Рорти как для критики эпистемологии, так и для изложения конструктивной части его философии (понятия цели и истины). Смысл антипонятий в том, что они выражают специфику критического отношения Рорти к традиции: открытая

критика не позволяет в своих рассуждениях пользоваться понятиями, имеющими конкретное, "положительное" содержание. Антипонятия не заключают в себг никакого содержания; они только указывают, от чего следует отказаться, но не предлагают того, с чем следует согласиться.

В §1 Понятие антиэссенциализт раскрывается важнейшее антипошггис доктрины Рорти, которое играет в его постфилософии двоякую роль: с одной стороны, оно используется для критики учения о сущности и связанной с ним зрительной интерпретации сущего, а с другой - выполняет позитивную функцию, обосновывая возможность истолкования сущего без обращения к традиционному дуализму вещи в себе и явления.

Традиционный эссешшализм не устраивает Рорти прежде всего потому, что оа неминуемо ведёт к догматизму и сопряжён с ним. Догматическое мышление основано на вере в сущее, предполагает познаваемость мира и зачастую приводит к деспотизму ис-тинствования. Рорти предлагает сразу же отказаться от традиционных дистинкций и допущений, которые мы унаследовали от греков. Говоря о критике догматизма со стороны Канта, Рорти указывает на её недостаточность: Кант не имел никакого пр;ша постулировать мир непознаваемых вещей а себе, потому что это допущение никак те способствовало решению поставленных проблем, а только дублировало эти проблемы.

Рорти предлагает отказаться от наивно-доверительного отношения к античной философии и инициированного ею метафизического дуализма. Разрушение традиционных дистинкций и дискредитация первоначальных допущений составляют негативный аспект понятия антиэссенциализма. Положительный же аспект представляет собой попытку заново описать сущее, причём таким образом, чтобы суметь обойтись без привычной для нас теоретической картины мира, всходящей из различения внутреннего и внешнего, эссенции и акциденции, познания вещи и её использования и т.д. Главное, говорит Рорти, это понять, что эссенция есть результат конвенции, а не указание на необходимость существования субстанциального ядра той или иной вещи. В связи с этим Рорти предлагает рассматривать сущее так, как если бы оно было числами, кэторые трудно рассматривать как имеющих внутреннюю природу.

В §2 Следствия для объективности говорится о том, что антнэссенциализм Рорти не приводит его к панрелэтивизму: если под "объективностью" понимать не выражение внутренних, существенных свойств вещи, а сравнительную лёгкость достижения консенсуса между исследователями, занятыми реализацией общей цели, то понятие "объективный" будет вполне приемлемым для его включения в новый постфилософский словарь. "Быть более объективным" теперь будет значить "достигнуть большего согласия с другими людьми относительно того, что есть данное нечто", а "истина'', в противоположность "субъективному мнению", будет обозначать просто тот факт, что большинство предпочитает придерживаться и добиваться этих, а не иных целей. Задаваясь вопросом о том, почему же конвенциональность объективности сообщает ей определённую степень автономности, Рорти обращает внимание на факт закрепления той или иной конвенции в языке. Об объекте как таковом нельзя ничего узнать, однако предложения относительно него могут быть истинными. Дело в том, что предложения - это не высказывания о существе предмета, поскольку они всегда соотносят предметы друг с другом для достижения определённой цели. Истинность предложений определяется той целью, ради которой они строятся, а истинность предмета следует из истинности предложений, которые оказались полезными для достижения поставленной цели.

В §3 Понятие антту&ьективизма идёт речь о том, что антнэссенциализм Рорти приводит его к антисубьекгавизму, однако последний нельзя понимать упрощённо: 1) отрицание субъекта не значит отрицание человека, вступающего в контакт с сущим и ставящим перед собой цели; 2) выводы Рорти основаны на усвоении огромной философской литературы, посвященной теме субъективности (Кант - Ницше - Хайдеггер -Фуко и т.д.); 3) антисубьктивизм непосредственно связан с проблематикой нигилизма. Человек как биологическое существо не вызывает у Рорти никаких сомнений: отрицается не человек, а его супшость. Субъект отныне не есть нечто константное, это всегда

проект, стремящийся к своему осуществлению, звено отношений, нетто всегда обу-е/овлешгое чем-то ещё, аморфное и подвижное, готовое принять гу форму, которую предложит ему творческое мышление.

Понятие антисубъективизма представляет собой своеобразный синтез следующих положений: 1) подлинное я человека не дано ему даже посредством внутреннего чувственного наглядного представления о его душе; это только явление, данное чувственности неизвестного нам существа (Кант); 2) субъект является всегда интерпретацией жизни, ее упрощением, логизацией; как интерпретация, он представляет собой ту единственную реальность, на основании которой мы вообще приписываем вещам реальность (Ницше); 3) субъективизм является выражением существа Нового времени, когда сущее в целом интерпретируется и оценивается от человека и по человеку (Хайдеггер). Критика субъективизма направлена у Рорта не на то, чтобы эксплицировать подлинное в человеке, а на то, чтобы понять субъект как одну из множества возможных других интер-щктаций. Субъективизм не устраивает Рорти не потому, что это ложная концепция человека, а потому, что она в силу исторических и метафизических причин претендует на объективную истинность, что предполагает утверждение данной концепции в качестве единственно возможной. Чтобы продемонстрировать возможность бесконечного числа других интерпретаций человека, Рорти создаёт миф об Антиподах.

В §4 Цель как атрибут случайности анализируется понятие цели, которое играет в философии Рорти очень важную роль: не только объективно представленное сущее существуете силу реализации поставленной нами цели в процессе овладения этим сущим, из и мы сами как агенты достижения цели, которую мы перед собой ставим, существуем только благодаря ей. Содержание, которое вкладыыет Рорти в понятие цели, кардинально отличается от привычного содержания этого понятия: целью он называет не то, что полагается в качестве ориентира для действия, а то, что осознаётся как этот ориен-ттр уже после совершения соответствующего действшь Таким образом, цель следует не дэ, а после действия; интерпретация цели противоположна обыденному пониманию цела и как указание на эту противоположность является "анта понятием" неопрагматизма Рорти. •,

Истолкование цели является цементирующим элементом всей концепции неопрагматизма, т.к. без апелляции к цели нельзя отдать щ>едпочтення одним теориям перед другими. Цель Как критерий определения пригодности интерпретаций характеризуется: 1) существованием множества различных целей в их теоретическим равноправием; 2) взаимозависимостью цели и интерпретации в условиях отсутствия объективных критериев обоснования выбора; Э) вторцчностью удостоверения по отношению к процессу интерпретации. Такое понимание цели является следствием другого тезиса Рорти,' согласно которому случайность выступает в качестве условия определения и выбора цели.

Случайность сущего, т.е. деметафоризированных интерпретаций,' образующих соответствующую^ "эпоху", препятствует утверждению действующего словаря в Качестве репрезентанта объективной истины тем, что указывает на цельу реализацию которой гредставляет та или иная интерпретация: становится очевидным, что цель производна ст случайности, она является средством её оправдания и в конечном счёте - превраще->ия в не-случайность, закономерность, и что "нормальность" интерпретации - это результат некритического отношения к цели, которая принимается за причину действия, вместо того чтобы считаться его следствием. Цель - это интерпретация случайности, еыступающая в форме её обоснования. Этот вывод Рорти полностью согласуется с позицией Ницше.

В §5 Рорти и Ницше: спор Об истине рассматриваются различия рортнанской и ниц-Iневской трактовок истины. Ницшевское представление об истине как об удобной фикции, ках бы оно хорошо ни поддавалось прагматическому прочтению, не устраивает Рорти, потому что, признавая фикцию, мы тем самым сохраняем истину как коррелят Jwи, как то, благодаря чему фикция обретает свою фиктивность н может быть определена как фикция. Рорти связывает истину с обретением счастья. Признавая счастье об-

1 5

щей для всех людей целью жизни, он разрабатывает концепцию спасительной истины. Спасительная истина, будучи в известном смысле трансцендентной человеку, не является объективной и не претендует на адекватное отражение реальности. Она изменяется со временем, и это изменение сказывгйтся на развитии культуры. Рорти выделяет три концепции спасительной истины: религиозную, метафизическую и литературную. Характеризуя современную постфилософскую литературную культуру, Рорти неоднократно подчёркивает то обстоятельство, ч'го, отказавшись от объективной истины, она не отказалась от истины спасительной. Просто спасение человек стремится найти в себе caMov, осознавая себя как творца и стремясь реализовать всю полноту возможного существования человеком.

Все рассуждения Рорти об исгине можно свести к следующим положениям: 1) истина истинна не в силу соответствия реальности, а в силу её пригодности для достижении поставленной цели; 2) истину нельзя рассматривать как полезную фикцию, поскольку полезность как критерий истины предполагает отказ от метафизических оппозиций; 3) критерий непшы действенен только при условии помещения жизни человека в определённый контекст, который делает её осмысленной; 4) контекст невозможен без обще \ цели, свойственной всем людям; i>) эта цель состоит в стремлении к счастью, причём счастье нужно представлять себе не метафизически, а эмпирически. Следовательно, 6) нужно не репрезентировать реальность, а действовать, реализуя надежды человека на счастье. Достижение такого счастья - это реализация оправданного верования. Onpai-данное верование, позволившее человеку стать счастливым, и есть истина. Рорти отвергает счастье как догмат или универсальное понятие и наполняет его эмпирическим содержанием, утверждая, что счастье возникает после того, как человек уже добился успеха или же потерпел неудач;/. Как с счастье, так и об истине можно судить лишь задай л числом: если то, что мы сделали, привело к тому, что нас больше устраивает, то это истинно; если нет, то ложно.

В Глава IV Основы философии будущего речь идёт о положительной части Heonpai -матизма, а именно о философии будущего (постфилософии), как её видит Рорти. Рассматривается "основной вопрос" постфилософии и "основания" философии без основ; -ний, анализируются взгляды Рорти на историю философии и статус историко-философского знания в философии будущего. Социально-политические воззрения Рортч и его утопия всепланетной демократии рассматриваются как философские концепты не -опрагматизма, а не с точки зрения политологии.

В §1 Фактор времени рассматривается одно из самых интересных утверждений Рортл — тезис о том, что философия - это всегда философия будущего, что она не может бьпь сухим аналитическим "отчётом о настоящем", которое часто ассоциируется с вечным, а представляет собой, скорее, неопределённый и до конца не ясный творческий проект открытую перспективу, нечто утопическое и принципиально новое. Философия будущего обязывает нас принять фактор времени всерьез и строить свои размышления таки vi -образом, чтобы не объяснять суще:, а создавать его. Объяснить можно всё, что угодно -кроме того, почему это кажется нам ясным н не вызывает к себе подозрений. Но как рвз это последнее и должно стать объектом изначального философского интереса. Как только мы начинаем проблематизнроватъ основания достигнутой ясности, мы сразу же замечаем её случайность, а она, в свою очередь,-указывает насозданность самих основании. Философия, серьёзно относящаяся к случайности, не может не мыслит!, о будущем; бс>-лее того, философия возможна только как созидание будущего - тех интерпретаций сущего и человека, которые смогут представлял, собою проблематику мышления после того, как оно преодолеет господствующую сейчас понятность и потребует новых оснований для утверждения новой ясности.

В §2 Основной вопрос постфил ософии излагается и анализируется понимание Рорти существа философии будущего. Критикуя традиционную объясняющую философию и противопоставляя ей в качестве альтернативы созидающую философию будущего. Рог-ти кардинально меняет формулировку основного вопроса философии. Сановным он на-

зывает такой »опрос, к которому мы всегда будем возвращаться, вопрос, на который мы уже ответили, прежде чем сможем отвечать на другие вопросы. Основной вопрос всегда является актуальным; без ответа на этот вопрос нельзя мыслить дальше, но ответ никогда не бывает окончательным. Хотя на основной вопрос философии никогда нельзя ответить однозначно, на него можно и нужно отвечать, предлагая каждый раз новый ответ, новую интерпретацию сущего и проект своего существования.

Основной вопрос традиционной метафизики, нацеленный на раскрытие сущности, провозглашается Рорти пустым; в известном смысле он вообще не является вопросом, потому что нацелен на то, чего нет. Неудивительно поэтому, что метафизика за две с липшим тысячи лет своего существования так ни к чему и не пришла, а доверявшее ей философское мышление уже целое столетие находится в безысходном кризисе. Утверждённые вопросом о "что" дуализмы привели к исчезновению реального человека и превратили его в безликую сущность. Сейчас задача заключается в том, чтобы не стесняться быть человеком - не человеком вообще, а человеком конкретным, с определёнными целями, находящимся в определённой ситуации и имеющим своё имя. Но это значит, что вопрос о "что" следует заменить вопросом о "кто".

Вопрос о "кто" - не метафизический, а политический: отвечая на этот вопрос, мы причисляем себя к определённому сообществу, для которого ктойность выступает не метафизическим определением сущности, а практическим правилом общежития, благодаря соблюдению которого и образуется данное сообщество. Правильнее поэтому спрашивать: "Кто )ш7". Именно в такой форме, полагает Рорти, этот вопрос является основным вопросом философии.

Предлагая свою формулировку основного вопроса философии, Рорти вспоминает один из вопросов метафизики Канта, а именно вопрос "На что я могу надеяться?" Единственное, что не устраивает Рорти в формулировке вопроса Канта, это присутствие в "я" трансцендентального субъекта, который является метафизическим конструктом и делает вопрос бессмысленным. Он предлагает заменить "я" эмпирическим "мы", чтобы сделать вопрос конкретным и понятым. Таким образом, основной вопрос философии "Кто ' мы?" получает новую кантовскую редакцию и превращается в вопрос "На что мы можем надеяться?". С ответом на этот вопрос Рорти связывает судьбу философии будущего.

Очевидно, что вопросы "Кто мы?" и "На что мы можем надеяться?" являются вариациями вощюса "Зачем?", открывающего собою проблематику нигилизма. Спрашивая о том, кто мы и на что мы можем надеяться, мы выясняем смысл нашего существования, т.е. проблематвзируем ценность той интерпретации, в которой мы полагаем собственную субъективность, и утверждаем её в качестве фикции, чтобы продолжать жить и мыслить.

В $3 вопрос об истории философии говорится о статусе историко-философского знания, как его мыслит Рорти. Принятый всерьёз фактор времени обязывает прояснить отношение философии будущего к философской мысли прошлого. Рортн выделяет четыре стратегии истолкования истории философии: доксографшо, рациональную реконструкцию, историческую реконструкцию и Geistesgeschichte, т.е. историю духа, или идей. Признав, ш все четыре жанра историографии неприемлемыми, Рорти, однако, полностью отбрасывает только доксографию. Остальные три жанра так или иначе задейст-вуются им, когда он формулирует своё понимание истории философии и обосновывает её возможность. История философии возможна, по Рорти, только как множество равноправных интерпретаций. Такая позиция объясняется, с одной стороны, прагматической трактовкой исины, а с другой - понятием интеллектуальной истории, которое вводится Рорти с целью указать на контекст образования различных интерпретаций истории философии. V-'ножество философий истории объясняется существованием различных перспектив истолкования сущего, структурирующих разнообразные философские сообщества, но сами они возникают не на пустом месте - сущее всегда уже предстаёт как осмысленное, погружённое в определённый контекст и заключающее в себе соотвстст-

вующее историко-культурное содержание. Интеллектуальная история как экспликация этого контекста - это описание того, чем являются интеллектуалы, чем они занимаются и как они взаимодействуют с остальным обществом. Интеллектуал как понятие значительно шире, чем философ, и именно поэтому написание интеллектуальной истории должно предшествовать созданию истории философии. Интеллектуальная история одна - и поэтому её можно только воспроизвести, описать, в то время как множество историй философии является следствием того, что они каждый раз создаются заново, преследуя вполне конкретные цели. Идея интеллектуальной истории как виецеиностного описания деятельности интеллектуалов до всякой истории мысли или же независимо от неё позволяет провести аналогию с понятием аристократии духа Ницше 1) интеллектуал Рорти — это человек творческий, и главным предметом его творчества выступают новые формы жизни, которые воспринимаются и конкретизируются другими людьми -обществом, членом которого ему пришлось быть; 2) истина - это индивидуальное творение интеллектуала, которое становится социально значимой нормой не потому, что обнаруживает свою действительность благодаря определённому действию, а потому, что само определяет сообщество к совершению этого действия.

В §4 /¡культурность кж основание новой культуры предприняла попытка прояснить основания "философии без оснований". Идеалом культуры будущего (культуры, которая должна стать будущим) является для Рорти культура интеллектуалов. Он выделяет два типа культуры: культуру как структуру и культуру как разговор. Культура-структура радикально противостоит культуре-разговору, хотя и предполагает её в качестве своей противоположности. Восприятие и функционирование культуры как структуры связано с господством эпистемологии и идеологии, в то время как превращение культуры в пространство для ведения разговора предполагает равноправие всех дискурсов. Культура-разговор принципиально противостоит эпистемологически ангажированной культуре, она является элиминативной реакцией на последнюю. Культура как разговор по существу своему нипишстична, она исходит из отрицания традиционных оснований - более того, из отрицания возможности каких бы то ни было оснований в культуре, философии, социальной жизни и т.д. Безосновность - всгг главный принцип новой культуры. Культура-разговор собирает вокруг себя герменевтический опыт истолкования сущего, превращаясь в полифонический конгломерат разнообразных дискурсов, которые постоянно взаимодействуют друг с другом в процессе общения. Очевидно, что культура интеллектуалов возможна только как разговор. Однако Рорти идёт ещё дальше, пытаясь расширить применение данной трактовки культуры так, чтобы она получила статус общепринятой социальной нормы: следует вообще отказаться от культуры-структуры в пользу культуры-разговора. Культура как разговор является принципиально акультур-ной, и акультурность, будучи sine qua поп творчества, с необходимосп ,ю определяет существо культуры будущего. Акультурность становится основанием новой культуры, а анормальность берёт на себя функции нормы как философствования, так л отношения к жизни вообще. Постоянное отрицание нормы влечёт за собой утверждение нормы отрицания, превращение безосновности в основание современности; принципиальное отрицание становится утверждением нового принципа осмысления жизни.

В §5 Утопия всепланетное демократии говорится о том, что важным :злементом философии будущего является демократическая утопия Рорти. Сразу же н>жно заметить, что демократия Рорти не является понятием, фиксирующем существующие практики политического управления в развитых странах Запада и Америки. Понятие демократии даже не производно от них и используется Рорти для критики западных демократий, в том числе - и прежде всего — демократии США. Рорти называет свою демократию утопией, сознательно подчёркивая при этом её неосуществимость в современном мире, и настаивает на философском значении демократической утопии: для Рорти понятие демократии является необходимым требованием постфилософии, это некий проект интерпретации сущего после того, как была обнаружена его заданность и производность от ничто, это набросок того социального пространства, в котором могут поручить закреп-

ление права человека на созидание своей истины, утверждение свободы и моральных ценностей.

Демократия Рорти нигилистична, её можно сравнить с аристократическим проектом Ницце. Аристократ Ницше - это тот, кто способен выдерживать бессмысленность жизни, кто способен сделать её осмысленной, руководствуясь своими предпочтениями и утверждая свои ценности. Для Рорти, однако, крушение вечного, истинного и доброго уже не представляет собой ничего трагического. Что жизнь бессмысленна н случайна -это ясно давно, и выдерживать бессмыслие сейчас довольно легко, поскольку уже давно ничего не принимается всерьёз. Рорти усиливает поэтому требование Ницше к человеку и призывает каждого бьпъ лучшим: максимализм аристократичности выражает себя в утог ии всепланетной демократии.

Не следует, однако, считать демократическую утопию Рорти пророчеством или же своеобразной формой идеализма. Предлагая утопический проект будущего, он призывал философов к самой реальной и обыденной работе в настоящем - к созданию и популяризации нового словаря, который идею политического равенства сделал бы достоянием всех существующих в настоящее время культур и традиций. Эта идея равенства должна состоять в соблюдении "Принципа Различия Роулса — никогда не позволено оправдать неравенство возможностей". Таким образом, Рорти говорит не о биологическом или социальном равенстве, а о равенстве возможностей - т.е. проектов, интерпретаций сущего; это равенство не препятствует существованию принципиальных различий между людьми, разных "картин мира", истин н ценностей, а, наоборот, поощряет их. Это равенство аристократично, оно ориентируется не на усреднённость интеллектуальных способностей, а, наоборот, развивает их. Это равенство интеллектуалов, и как таковое оно призвано служить основой всепланетной демократии.

В Заключении подводятся краткие итоги исследования, формулируются основные вьп оды.

По теме диссертации опубликованы следующие работы:

1. Культура как разговор и структура: статус анормальности в герменевтике Рорти // Материальная и духовная культура: специфика взаимодействия. Сборник научных ■латей. СПб, «МиФ», 2000. Стр. 18-24.

2. Элимннативизм Рорти и проблема обоснования новой рациональности // Современная философия как феномен культуры: исследовательские традиции и новация. СПб, Санкт-Петербургское философское общество, 2001. Стр. 85-89.

3. Ричард Рорти о проблеме взаимодействия наук о природе и о культуре в философском познании // Методология гуманитарного знания в перспективе XXI века. Материалы международной научной конференции 18 мая 2001 года. СПб, 2001. Стр. 111-115.

4. Рорти и Ницше: спор об истине // Рабочие тетради по компаративистике. Гуманитарные науки, философия и компаративистика. Выпуск 8. СПб, 2002. Стр. 120-124.

Подписано в печать 05.11.03. Формат 60x84 1/16. Бумага офсетная. Печать офсетная. Усл. печ. л. 1,16. Тираж 100 экз. Заказ

ЦОП типографии Издательства СПбГУ. 199061, С-Петербург, Средний пр., 41.

\¿<2>C>r£ -'ft

20 158

Оглавление научной работы автор диссертации — кандидата философских наук Рыбас, Александр Евгеньевич

ф ВВЕДЕНИЕ.

Обоснование темы и её актуальность.

Теоретико-методологическая основа исследования.

Цели и задачи исследования.

Положения, выносимые на защиту:.-.

Научная новизна исследования.

Теоретическая и практическая значимость исследования.

Апробация работы.

Структура диссертации.

ГЛАВА L НИГИЛЮМ КАК КОНТЕКСТ.

§1. Интерпретация нигилизма Ницше.:.

§2. Хайадитер о европейском нигилизме.

§3. Общая характеристика проблематики нигилизма.

ГЛАВА П. ТЕРАПИЯ СОВРЕМЕННОЙ ФИЛОСОФИИ.

§ 1. Идея терапии.

§2. Десакрализация философия.

§3. Принц ип элиминация.—.

§4. Понятие эпистемологам.»^.

§5. Проблема разоблачения.

ГЛАВА Ж АНАЛИЗ АНТИПОШТИЙ.

§1. Понятие анпоссеяциализма.

§2. Следствия для объективности.„—.

§3. Понятие антсубъсггавюма.-. $4. Цель как атрибут случайности.

§5. Рорти и Ницше: огюр об истине.

ГЛАВАЛУ. ОСНОВЫ ФИЛОСОФИИ БУДУЩЕГО.

§1. Фактор времени.

§2. Основной вопрос постфидюсофии —.—.

§3. Вопрос об истории философии .—

§4. Акультурность как основание новой культуры.

§5. Утопия всепланетной демократом.

Введение диссертации2003 год, автореферат по философии, Рыбас, Александр Евгеньевич

Обоснование темы ш её актуальность

Неопрагматистская доктрина Ричарда Рорти, профессора Стенфордского университета (США), стала одной из самых популярных тем современных философских дискуссий как в США и Европе, так и в России. Анализу его идей посвящаются целые книги (Д. Холл, К. Хилсен, Д. Хаус, С. Изенберг, Р. Рума-на, Дж. Варнке и др.) и статьи (в том числе и российских авторов - Джохвдзе И.Д., Колесникова АС., Мельвиля Ю.К., Сидорова И.Н., Юлиной Н.С., Цели-щева В.В. и др.). Большой интерес к творчеству Рорти вызван не только тем обстоятельством, что он хорошо осведомлён в современной американской и европейской философии, принимает активное участие в различных дискуссиях, круглых столах и семинарах, проводящихся по всему миру, регулярно издаёт работы, посвященные актуальным проблемам современной философии, но и -прежде всего - тем, что идеи Рорти, как правило, имеют "провокативный" характер и претендуют на оригинальность, а по своему масштабу сравнимы с идеями великих философов прошлого, которые не боялись ставить перед собой и решать проблемы глобального характера, выходящие за рамки той или иной философской школы или традиции. Так, например, стремление Рорти создать Grand Narrative с целью достижения консенсуса различных философских культур, ведущих "глобальный разговор", благодаря чему возникнет принципиально новое сообщество и культура, более того - новая реальность, идея человека и смысл жизни, поражает своей масштабностью и не может оставить равнодушными не только профессиональных философов, но и более широкую аудиторию.

В сочинениях Рорти последних 30-ти лет особое внимание уделяется анализу критического состояния современной философии, делаются попытки определить причины этого кризиса и предложить из него выход. Рорти говорит о самом главном: о сущности философии и еб роли в современном мире, о функции философе» в обществе и о тех задачах, которые должны ими ставиться и решаться. Традиционное "метафизическое** отношение философии к реальной жизни, характеризующееся установкой на постижение универсальных истин,, существующих только в воображении философов и никак не связанных с конкретными событиями, не устраивает американского неопрагматиста. Не одобряет он и практики "паразитарного" существования философов, стремящихся замкнуться в кругу академических проблем и спекулирующих на том доверии, которое традиционно оказывает им общество, принимая на веру положение о привилегированном статусе философского знания, определяющего все другие виды интеллектуальной активности человека. Рорти разоблачает миф о философии как знании безусловного и показывает, что такое представление о философии только вредит ей самой и мешает философам заниматься действительно полезным и социально-значимым делом. Констатируя раздробленность современной философии и потерю еб предметности, Рорти делает вывод о непригодности существующих парадигм исследования, эксплуатирующих старые, не соответствующие реальности "словари", тормозящие творческое развитие мысли и сужающие горизонты философского вопрошания. В качестве решения этой проблемы он предлагает провести "терапию" современной философии, состоящую в том, чтобы освободить об от необходимости повиноваться освящённым временем и традицией канонам, вырвать ев из власти "стёршихся" метафор, ставших безусловными истинами, и подготовить к "переинтерпретации" сущего, учитывающей более высокие требования, предъявляемые человеком к осмыслению своей жизни. Этот проект переинтерпретации Рорти связывает с категорическим отказом от "эпистемологии" (под которой он понимает ориентированную на познание объективных истин философию, стремящуюся построить зеркальную картину природы) в пользу "прагматической герменевтики", исходящей из признания вездесущности "текста" - постулата о том, что человек живёт скорее в кругу метафор и сотворённых им смыслов (ценностей, интерпретаций, ориентированных не на постижение реальности, а на овладение ею), чем в непосредственном взаимодействии с естественной средой, постепенное познание которой определяет как представление человека о самом себе, так и проблематику его философии.

Провокативность идей и полемический настрой произведений Рорти стали причиной как его популярности (Рорти является одним из наиболее часто цитируемых авторов1), так и довольно жбсткой критики в его адрес, ведущейся с разных позиций. С одной стороны, Рорти критикуют адепты классического прагматизма, обвиняя его в "вульгаризации" прагматизма (С. Хаак), в игнорировании "имманентных реалистических интуиций" Дьюи (Т. Левин), в "иррационализме" (С. Хук), методологическом "релятивизме" и "анархизме" (Д. Гу-ишкж), не имеющих ничего общего с научным подходом к познанию, культивировавшимся Дьюи и его последователями, в антиреализме (Ч. Хартшорн), в,. непонимании философии прагматизма вообще и инструментализма Дьюи в частности (Дж. Стур), в редукционизме (Ф. Фаррел, Ж.-К. Вольф). С другой стороны, критические замечания высказываются сторонниками аналитической философии, которая веб ещб претендует на роль главного направления в современной американской философии: Рорти считают "перебежчиком" и отказываются признать правомерность его выводов относительно "прагматизации" аналитической философии (Д. Дэвидсон, У. Куайн, X. Патнэм). Наконец, самые радикальные критики представляют Рорти квази-философом, характеризуя его тексты как хороший пример того, как вообще не следует философствовать. Превалирующей тенденцией критики Рорти является при этом изложение его взглядов е целью показать несостоятельность неопрагматизма как философской доктрины в целом. В России концепция Рорти тоже стала предметом критических дискуссий, инициированных приездом Рорти в нашу страну в 1997 году и его участием в круглых столах, посвящбнных обсуждению его философии2. Отношение к неопрагматизму Рорти варьируется от восторженных оценок его доктрины как одной из "вершин" современной философии и заверений, что "усилия Ричарда Рорти по реформированию современной философии"3 непременно должны дойти до российскогочитателя, и до простого непонимания, зачем вообще нужно заниматься изучением взглядов американского неопраг

1 См. об этом: Н. Решер. Американская философия сегодня. // «Путь», 1995, №8. Стр. 144-145.

2 См. сборник «Философский пршмазиэм Ричарда Рорти и российский контекст». M., 1997.

3 Целищев В.В. Предисловие переводчика. // Р. Рорти. Философия и зеркало природы. Новосибирск, 1997. Стр. xviL матиста, философская значимость которых вызывает большие сомнения.

Актуальность темы диссертации, посвященной исследованию постфилософии Рорти, определяется следующими соображениями: 1) его концепция является одной из самых известных и влиятельных как в США, так и в Европе; провокативные положения Рорти стимулируют философские дискуссии, которые так или иначе определяют проблематику философствования на Западе; 2) анализу работ Рорти посвящена обширная исследовательская литература на Западе, в то время как в России изучение его творчества ещё только начинается (опубликованы только две монографии — Юлиной Н.С. «Постмодернистский ■ прагматизм Ричарда Рорти» (1998) и Джохадзе И.Д. «Неопрагматизм Ричарда Рорти» (2001)); 3) в произведениях Рорти отражены актуальные проблемы современной философии и предлагаются возможные их решения, составляющие конструктивную часть его доктрины; анализ конструктивных положений Рорти интересен и важен; 4) проблематика философствования Рорти широка и разнообразна: он не принадлежит к какой-нибудь одной школе, а пытается сочетать различные подходы и традиции, стимулируя диалог культур; будущее философии он видит в разрушении дисциплинарных границ и создании единого нар-ратива, в котором каждая культура сможет отстаивать свою уникальность; S) неопрагматизм Рорти является оригинальным и самостоятельным учением, критически переосмыслившем как идеи классического прагматизма, так и традиции европейской философии.

Состояние и степень разработанности проблемы

Поскольку сочинения Рорти всегда затрагивают злободневные темы философии, они вызывают живой интерес и реакцию со стороны англоязычных философов: идеи Рорти оспаривают или принимают, критикуют или пропагандируют, восхищаются ими или доказывают их несостоятельность, но почти не подвергают историко-философскому анализу. Бблыпая часть критической литературы, посвящённой неопрагматизму Рорти, представляет собой скорее незавершённый диалог различных точек зрения на актуальные проблемы современной философии, а не обстоятельное исследование его взглядов. Наиболее важными среди такого рода критической литературы являются сборники «Reading Rorty. Critical Responses to "Philosophy and the Mirror of Nature** (and beyond)» (Oxford, Cambridge, 1990), «Rorty and Pragmatism: The Philosopher Responds to His Critics» (Nashville & London, 1995), «Recovering Pragmatism's Voice: The Classical Tradition, Rorty and the Philosophy of Communication» (Albany, 1995), «The New Pragmatism» (Durham, 1997X «Rorty and His Critics» (Maiden, 2000). К их числу примыкают многочисленные статьи, самые интересные из которых приведены ниже, в списке литературы. Другая часть работ представлена монографиями, в которых дабтся более детальная характеристика воззрений Рорти и делается вывод об их философской значимости. К числу работ, в основном положительно расценивающих вклад Рорти в современную философию, относятся книги: Koienda К., «Rorty's Humanistic Pragmatism: Philosophy Democratized» (Tampa, 1990% Hall D. L., «Prophet and Poet of the New Pragmatism» (N.Y., 1994X Hielsen K., «After the Demise of the Tradition: Rorty, Critical Theory, and the Fate of Philosophy» (Boulder, 1991; N.Y., 1994), House D. V., «Without God or His Doubles: Realism, Relativism and Rorty (Philosophy of History and Culture, vol. 14)» (Brill Academic Publishers, 1994), Rumana R., «On Rorty» (Wadsworth Pub. Co., 1999) и др. Негативное отношение к идеям Рорти доминирует в работах Р. Бернстайна, С. Хаака, Ж.-К. Вольфа, В. Велыпа, Дж. Стура, С. Микера, Р. Райха и др.

В России изучение неопрагматизма Рорти только начинается. Критический разбор идей Рорти представлен в работах Мельвиля Ю.К., Юлиной Н.С., Джо-хадзе И.Д., Казначеева П., а также в роде статей и рецензий (Бобровой JL, Гряз-нова А., Дубровского Д.И., Колесникова А.С., Никоненко С.В., Павловой Л., Рубцова А-, Руднева В., Сидорова И.Н., Ставцева С.Н., Ставцевой О.И., Сы-родеевой А, Хестанова Р., Шачина С.В. и др.) Авторы сборника «Философский прагматизм Ричарда Рорти и российский контекст» (Апресян Р., Рыклин М., Соловьёв Э. и др.) попытались адаптировать положения неопрагматизма к проблематике современной российской философии. Можно сказать, что в настоящее время основные идеи философии Рорти достаточно хорошо известны российским философам и с каждым днём находят среди них веб больше своих адептов (хотя, с другой стороны, они встречают и резкий отпор, обусловленный их буквалистским прочтением и непониманием). Однако они нуждаются в прояснении и реконтекстуализации. Среди работ российских авторов наиболее основательными исследованиями творчества Рорти являются монографии Юлиной Н.С. («Постмодернистский прагматизм Ричарда Рорти», 1998) и Джо-хадзе И.Д. («Неопрагматизм Ричарда Рорти», 200IX но они не являются достаточными для изучения творчества Рорти. Авторы этих исследований главной задачей считали проведение исторической реконструкции доктрины Рорти, "концептуальной систематизации неопрагматизма"4 и изучение его эволюции в связи с современными процессами в западной философской культуре. Разумеется, реконструкция и систематизация являются необходимым условием для того, чтобы изучить философию Рорти, однако этого недостаточно для того, чтобы е£ понять. Понимание требует не только реконструкции, но и проблема-тизации основных положений доктрины, их "переинтерпретации" в более широком контексте философской проблематики: лишь в этом случае концепция Рорти станет не только понятной, но и понятой, созданной как бы заново из "ключевых понятий" и "теоретических предпосылок", полученных в результате анализа.

Теоретико-методологическая основа исследования

Поскольку сочинения Рорти отличаются "бессистемностью" и метафорическим стилем, они с трудом поддаются концептуализации. Отмечая это обстоятельство, Джохадзе И.Д., Юлина Н.С. и другие исследователи всё-таки попытались реализовать идею систематического прочтения Рорти, состоящую в том, чтобы "накинуть на риторику Рорти дисциплинарную сеть философии с ев ячейками, именуемыми "онтология", "гносеология", "методология"" с целью разыскания "конструктивных "зёрен" среди обломков разрушительной работы" (Юлина Н.С.). Однако сам Рорти вряд ли согласился бы с таким прочтением его работ. Известно его высказывание о том, как нужно относиться к его про

4 Джохадэе И.Д. Неопрагыахизм Ричарда Рорти. М., 2001. Стр. 6. изведениям: "плохая", или "слабая", критика ориентируется на отыскание в текстах "тайного смысла", расшифровав который можно будет адекватно их понять и реконструировать; слабая критика сосредотачивается на выявлении семантических двусмысленностей, логических противоречий, нестрогого определения и употребления понятий и делает исходя из них вывод о философской позиции в целом; "хорошая", или "сильная", критика, напротив, пренебрегает частностями и обращает внимание на саму идею, ради которой и было предпринято то или иное описание, критический экскурс в историю философии, провокативное сближение философских взглядов мыслителей разных школ, эпох н традиций, критика современных концепций и т.д. "Хороший" критик сознательно следует "существенно ложному, или прагматическому, методу ре-контекстуализации", предполагающему интерпретацию текстов в свете другой, даже альтернативной, идеи, которая кажется ему более привлекательной и креативной. Он не излагает, не систематизирует и не изучает взгляды философа, а использует их в своих целях; помещая их в свой контекст. И чем этот контекст кажется неожиданнее, чем сильнее он разрушает стереотипные представления философов относительно тех или иных проблем, канонов или философского словаря, тем лучше. Взгляд "хорошего" критика всегда направлен в будущее, а не в прошлое, он занимается не столько выяснением того, что было, сколько творением нового, того, что будет5.

Полемизируя со своими предшественниками и современниками, Рорти всегда старался быть "хорошим" критиком. Обратившись к теоретикам классического прагматизма, он увидел в их произведениях ключ к решению актуальных проблем современности и объявил У. Джеймса и Д. Дьюи провозвестниками европейского постмодернизма. С другой стороны, господствующую во второй половине XX века в США аналитическую философию Рорти заставил раскаяться в излишней преданности эпистемологической парадигме и в творчестве У. Селларса, В. Куайна и Д. Дэвидсона зафиксировал тенденцию к прагматизму, что свидетельствовало о саморазрушении аналитической традиции. В твор Rorty R. Nineteenth-Century Idealism and Twentieth-Centniy Textuafera // Consequences of Pragmatism. Minneapolis, 1982. P. 148.155. честве европейских мыслителей Рорти тоже сумел разглядеть прагматические мотивы и устремления, обнаружив в учениях Ф. Ницше и М. ХаЙдеггера, JI. Витгенштейна и Г. Гадамера, Ж. Деррида и М. Фуко ряд положений, высказанных в духе прагматизма. "Разговор человечества", в котором находили для себя общие темы Г. Гадамер с Т. Куном, JI. Витгенштейн с Д. Дэвидсоном, Б. Рассел с М. Хайдеггером и т.д., оказался возможным как раз благодаря "хорошей" критике Рорти, стремившегося опускать "детали" и помещать в свой, неопрагматический, контекст все наиболее яркие метафоры и находки современной философии.

Если следовать пожеланию Рорти и оставаться "хорошим" критиком его философии, то вполне возможно отказаться от традиционных канонов написания историко-философского исследования и рассматривать его неопрагматизм в совершенно ином контексте. Такой шаг кажется приемлемым еще и потому, что философия Рорти "представляет собой "закрытую систему", сопротивляющуюся как внутренней, так и внешней рациональной критике"6, поскольку аргументация Рорти носит не столько логический, сколько риторический характер: создаётся впечатление, что он скорее уговаривает читателя согласится с его позицией, демонстрируя перед ним практическую выгодность принятия на веру тех или иных положений, чем рационально обосновывает ев истинность. Все это делает невозможным применение обычных дескриптивных методов и побуждает исследователя искать нестандартные решения и подходы.

Таким нестандартным решением может быть использование разработанной Рорти "неопрагматистской герменевтики" в качестве методологии историко-философского исследования его произведений. Это решение является вполне оправданным, потому что: 1) уже имеются довольно качественные реконструкции неопрагматизма Рорти, выполненные Джохадзе И.Д. и Юлиной Н.С., и нет смысла проделывать эту работу заново; 2) практическое использование неопрагматистской герменевтики будет одновременно и изучением философии Рорти и опытом ее понимания, а также своеобразной апробацией его доктрины. Юпина Н.С. Ричард Рорти: разговор "через эпохи", *"в этахе" и историография философии // История философии №1. М, 1997.

Неопрагматистская герменевтика Рорти с ев "методологическим анархизмом" я "ироническим** отношением к текстам и традициям как к простому "сырью", материалу для игрового экспериментирования, является, тем не менее, строгой и продуманной стратегией интерпретации, основывающейся на творческом осмыслении герменевтики Ф. Шлейермахера, В. Дильтея, М. Хай-деггера, Х.Г. Гадамера, историзма Г. Гегеля, перспективизма Ф. Ницше, теории "языковых игр** J1. Витгенштейна, "радикальной теории интерпретации" Д. Дэвидсона, тезиса о "смерти автора" Р. Барта и М. Фуко, деконструкции Ж. Дерриды и т.д. Таким образом, теоретико-методологическую основу неопраг-матистской герменевтики составляют идеи философской герменевтики и постструктурализма, философии жизни и экзистенциализма, лингвистической философии и прагматизма.

Неопрагматистская герменевтика Рорти сводится к следующим положениям:

1) антиэссенциализм, отказ от дистинкции "объяснение/понимание", субъект-объектной оппозиции: текст (учение, традиция и т.п.) не имеет внутреннего смысла, и поэтому его нельзя постичь или репрезентировать; цель интерпретации не в воссоздании аутентичного смысла, а в создании смысла заново;

2) непрерывность опыта (целостность и взаимосвязь интерпретатора и интерпретируемого, их тождество);

3) тотальность текста, текстуализм (человеческое как определяющее существо человека пространство смысла, истолковывающее понимание как единственный модус существования человека, бытие которого состоит в понимании; предыстолкованная реальность как предмет понимания и его условие);

4) герменевтика как аналитика экзистенциальности экзистенции, учение о связи человека с миром, а не как методология гуманитарных наук или техника истолкования исторических текстов;

5) критерий истинности интерпретации — это не соответствие содержанию текста и не постижение существа интерпретирующего или сути вещей, раскрывающих себя понимающему осмыслению, а полезность, т.е. способность интерпретации служить средством более эффективного освоения человека в мире, создания более разветвлённой сети смысловых отношений (сущего), более богатой индивидуальности (субъективности); важно не постижение или раскрытие истины, а само размышление, поскольку оно, и только оно, определяет существование человека;

6) метафоричность языка, принципиальный разрыв между словом и вещью; пониманию как интерпретация и переинтерпретация (интерпретация интерпретации, поскольку существуют не факты, а только интерпретации); истолкование истины как стершейся метафоры, состоявшейся лжи или же своего рода заблуждения, получившего ценностно-нормативный статус;

7) понимание традиции как деметафоризации или же трансформации первоначальных определений (умирания живых метафор и превращения их в застывшие истины, трюизмы), которые не могут считаться характеристиками бытия, поскольку являются лингвистическими и смысловыми конструктами, продуктами поэтического творчества; ироническое отношение к традиции, демифологизация и утилитарное использование, в результате чего субъективность интерпретатора отчасти определяет существо самой традиции и еб дальнейшее развитие;

8) историзм как случайность ставшего и как конечность словарей (самодостаточность и временность, недолговечность); отрицание телеологии и утверждение права на безграничное творчество;

9) диалектика (литературная критика) как искусство экспериментирования с текстами и разыгрывания одних конечных словарей против других;

10) реконтекстуализация, понимание как аппликация текста, предполагающая включение его в перспективу видения интерпретатора; "оригинальному мыслителю нет смысла надеяться осуществить нечто бблыпее, чем поместить своих предшественников в иной контекст"7;

11) текст как сырьё для поэтического творчества, анонимность текста (текст всякий раз создаётся заново и существует только в силу отнесения к другим

7 Rorty R Nineteenth-Century idealism end Twentiedi-Centiny TextuaMsm // Consequences of Pragmatism. Minneapolis, W82. P. 153. текстам, в конечном счёте — ко всей совокупности смыслов, действующему словарю, который всегда предшествует автору, если текст понятен и провоцирует интерпретации).

Цели и задачи исследования

Цель диссертационного исследования определяется стремлением прояснить отношение неопрагматизма Рорти к проблематике нигилизма и эксплицировать философскую значимость его концепции. Исследование данного вопроса предполагает решение ряда задач.

Прежде всего, необходимо дать общую характеристику проблематики нигилизма, использующуюся для реконтекстуализации неопрагматизма Рорти. Для этого сначала потребуется развести понятия нигилизма-идеологии и нигилизма-философии и обосновать правомерность такого разведения посредством критического разбора идеологических и философских интерпретаций нигилизма. Особое внимание при этом будет уделяться философским трактовкам нигилизма, предложенным Ницше и Хайдеггером, исходя из которых и будут сделаны выводы относительно ключевых проблем нигилистической философии и своеобразия их решения, а также актуальности этих проблем для современной философии.

Затем нужно будет провести историко-философскую реконструкцию ключевых понятий философии Рорти, прежде чем предлагать их интерпретацию в контексте европейского нигилизма. Задача реконструкции основных положений неопрагматизма не является главной, поскольку она решена другими исследователями, работы которых используются в диссертации; реконструкция носит вспомогательный характер и проводится с целью фиксации только тех понятий, которые представляют интерес с точки зрения помещения их в контекст проблематики нигилизма. Реконструкция философии Рорти является поэтому неполной: многие несущественные детали намеренно опускаются, основное внимание уделяется экспликации логики рассуждений Рорти, а не воссозданию полной картины его философии.

Заключительной задачей настоящей работы является реконтекстуализация неопрагматизма Рорти, т.е. рассмотрение его философии в контексте проблематики нигилизма. Процедура реконтекстуализации непосредственно связан» с применением неопрагматистской герменевтики Рорти в качестве методологии исследования и проводится с целью изучения доктрины Рорти посредством ев реализации на практике. Конечная цель, которую преследует реконтекстуализация, состоит в определении философского статуса неопрагматизма.

Положения, выносимые на защиту:

1. Нигилизм - это не мировоззрение и не идеология, а опыт осмысления ничто как проблемы философии.

2. Неопрагматизм Рорти может быть рассмотрен в контексте европейского нигилизма; такая реконтекстуализация неопрагматизма проясняет его философский смысл и значение, определяющееся попыткой осмысления проблемы ничто.

3. Идея элиминации определяет существо воззрений Рорти, вследствие чего его философию можно назвать элиминативной.

4. Концепция Рорти является результатом творческого усвоения не столько классического прагматизма и аналитической философии, сколько европейской философии (экзистенциализма, философии жизни, герменевтики, постмодернизма), и представляет собой оригинальное учение, достойное историко-философского интереса и изучения.

5. Положительная часть доктрины Рорти (философия будущего, философия без оснований) является проектом преодоления нигилизма.

6. Неопрагматистская герменевтика Рорти может быть использована в качестве методологии историко-философских исследований наряду с другими подходами (исторической и рациональной реконструкцией, концептуальной систематизацией, философской герменевтикой, истолкованием истории философии как истории идей) как своеобразное их дополнение, служащее более полному пониманию философских текстов.

Научная новизна исследования

В данной диссертации неопрагматизм Рорти рассматривается в контексте европейского нигилизма. Такой подход предполагает определенную новизну и нестандартность, поскольку анализ основных положений философии Рорти ведется посредством метафорической реконтекстуализации и создания нового "драматического нарратива". Однако выбор контекста не является произвольным. Действительно, даже после поверхностного изучения концепции Рорти можно придти к выводу о близости его неопрагматизма к нигилистической философии. Так, например, полемический настрой философии Рорти и его неудовлетворенность существующим положением дел приводят к отрицанию всей традиционной философии (эпистемологии, как ее называет Рорти) и к утверждению ряда анти-понятий (антисубъективизм, антиэссенциализм, антиуниверсализм, антирепрезентативизм, антифундаментализм и т.д.Х представляющих собою не только негацию основных разделов "философского словаря", но и отказ от философской рубрикации в целом. Рорти с симпатией относится к нигилизму Ницше, к его практике переоценки всех ценностей и критике христианской морали; считает себя сторонником философии Хайдеггера, представившего становление проблематики нигилизма как историю западной метафизики.

Но философия Рорти связана с европейским нигилизмом не только внешне. Можно с полной уверенностью говорить о наличии более важной, существенной, связи, которая не сразу бросается в глаза и требует дополнительной работы для своей экспликации. Именно эту работу и предполагается проделать в данном диссертационном исследовании. Сам Рорти не имеет ничего против того, чтобы его философию рассматривали в контексте европейского нигилизма8. Однако термин "нигилизм" он считает "слишком фантастическим, слишком нагруженным и чересчур драматичным"9, чтобы его использовать для описания сомнений относительно существования универсальных истин, критериев и

8 Об этом диссертанту удалось узнать у него посредством переписки по электронной почте. Ответ Р. Рорти (по электронной почте) на вопрос о возможности рассмотрения его неопрагдагизма в кокгеж-сте европейского нигилизма. т.д. Более того, он согласен скорее сознаться в свобм незнании того, что имели в виду под нигилизмом Ницше и Хайдеггер, чем признать зависимость своего неопрагматизма от метафизики нигилизма. В отрицании концептов традиционной философии Рорти не видит никакой проблемы: это сделать легко и просто, коль скоро речь идвт всего лишь об устранении иллюзии, которая уже перестала быть полезной и лишилась способности создавать реальность, но только препятствует дальнейшей игре воображения. "Можно подумать, — пишет Рорти, - как я и делаю, что понятие '"универсальной обоснованности" не пользуется большим спросом и могло бы быть исключено из языка без опасения, что исключение его значительно изменит что-нибудь в европейской культуре."10 Вопрос об основаниях он считает эмпирическим, а не теоретическим; следовательно, предпочтение одних терминов и отказ от других никак не связаны, по мнению Рорти, с метафизикой ничто.

Новизна диссертации сказывается и в том, что в ней намеренно игнорируется принцип "magister dixit"11, свойственный большинству историко-философских исследований, ставящих целью объективное изображение доктрины Рорти. В результате реконтекстуализации открывается возможность понять текст "больше автора"12 и лучше прояснить смысл его положений.

Рассмотрение концепции Рорти ведется в контексте нигилистической философии, а не апеллирует к традиции нигилизма. Нигилизм, представленный в виде традиции, неизбежно редуцируется и отождествляется с разнообразными идеологическими течениями; всякая традиция — это своего рода попятное движение к "истокам", к "изначальному", которое считается истинным. Контекст не предполагает репрезентацию истины; он представляет собой историю про-блематизации сущего, объясняя проблематику настоящего и открывая тем самым бесконечное множество перспектив ев дальнейшей конкретизации. Как и традиция, контекст тоже обращает внимание на прошлое, но совершенно с другой целью: прошлое актуализируется не для того, чтобы его сохранять или

10 ТЫ те.

11 "Гак сказал учитель** (шт.). О том, что критик нанимает тевст "больше я лучше" автора, щаоциди Дх. Хладениус, А. Б£к, В. Днльтей; Рорти, вслед за Гадамером, говорит о том, что интерпретатор понимает текст "больше" автора, хотя и не "лучше" его. к нему возвращаться, а для того, чтобы от него оттолкнуться, в известной мере пренебречь им. Изучение неопрагматизма невозможно без вхождения в своеобразный герменевтический круг: смысл положений элиминативной постфилософии Рорти проясняется только посредством обращения к проблематике нигилизма, и в то же время сама эта проблематика, еб актуальность для современной философии проясняются посредством обращения к концепции Рорпги.

Теоретическая и практическая значимость исследования

Материал диссертации и полученные результаты позволяют прояснить отношение неопрагматизма Рорти к проблематике нигилизма, благодаря чему становится понятным философское содержание его доктрины. Проведённое исследование может быть использовано для решения теоретических и методологических проблем историко-философского знания.

Практическая значимость исследования определяется применением стратегии реконтекстуализации при изучении историко-философского материала: эта стратегия открывает возможность более полного понимания философских тексте» и может служить дополнением к другим методам. Преимущества реконтекстуализации перед имманентной критикой (исторической реконструкцией, концептуальной систематизацией) можно продемонстрировать на следующем примере.

Такие критики как X. Патнэм, Ж.-К. Вольф, Ф. Фаррелл и др. указывают на декларативность и утопический характер утверждений Рорти, поскольку он не разрабатывает реального механизма отказа от одного словаря и внедрения другого, ничего не говорит о том, в чём конкретно выражается и как реализуется власть слова над мыслью. Джохадэе И.Д., соглашаясь с мнением этих критиков и замечая, что "на эти вопросы Рорти не даёт сколько-нибудь удовлетворительных ответов**13, обращает внимание на рад других прорех в концепции неопрагматизма: непрояснённость специфики конверсии "анормального" дискурса в "нормальный" (в смысле Т. Куна), процесса буквализации метафор, процедуры демаркации словарей, обоснования критериев определения их непригод Джахадзе И.Д. Неопрашапсш Ричарда Рорти. М^ 2001. Стр. 98.

- 18 ности и т.д. Именно в этих моментах еж усматривает самое слабое и наиболее уязвимое звено рассуадений Рорти.

Действительно, Рорти никак не отвечает на эти вопросы - но не потому, что он неспособен предложить удовлетворительные ответы, а просто потому, что он говорит совсем о другом. Претензии Патнэма - Джохадзе являются поэтому незаконными и могут свидетельствовать не о слабости или непродуманности ofo доктрины, а о недостаточности ев понимания критиками. Реконтекстуали-зация неопрагматизма Рорти в контексте проблематики нигилизма позволяет разъяснить указанные недоразумения. Отвлекаясь (на время) от частностей, она обращает внимание на доктрину как целое с целью "освоения" текста, создания его заново исходя из той проблематики, которая определяет субъективность исследователя; в результате интерпретатор становится автором и как автор выносит решение относительно любого положения доктрины, проясняя и вызвавшие недоразумения частности. Если же придерживаться принципов имманентной критики и идти от частностей к целому, то при наличии неясностей относительно частностей окажется невозможным понимание целого.

Так, Рорти очень мало говорит о критериях (непригодности словарей, сводя их к способности служить достижению человеком бблыпего счастья. Но разве можно иначе определить их, отказавшись от апелляции к основаниям и оставаясь последовательным в своих рассуждениях? Нет. Словарь Рорти, будучи реконтекстуализирован в проблематике философии нигилизма, тождествен сущему, как его понимал Ницше: это редукция жизни к смыслу посредством её интерпретации, превращения в человеческое (структурированное пространство ценностных отношений, предшествующее человеку и определяющее его сущность). Интерпретация как существо мышления неразрывно связана с интерпретируемым (мыслимым) и не может поэтому рассматриваться абстрактно; еб нельзя сравнивать с другими интерпретациями с позиции стороннего наблюдателя, гарантирующего объективность сравнения. Такой независимой инстанции просто нет (поскольку отказ от оснований является изначальным условием продумывания проблематики ничто). Поэтому нельзя спрашивать о том, какая интерпретация лучше, и требовать определения критериев еб превосходства над другой интерпретацией. Можно только говорить, как это делает Ницше, об увеличении силы (могущества) или реализации воли к власти (в терминах Рорти - достижении счастья). Сравнивать словари тоже нельзя, если под сравнением понимать теоретически обоснованную методическую процедуру, о преимуществе одного словаря перед другим можно сказать только после того, как •шварь уже вошбл в обиход (т.е. после буквализации его метафор). Подобно тому как человеческое определяет человека, словарь сам утверждает свою пригодность простым фактом своего существования. Критериев как теоретических конструктов, отсылающих к объективности, нет. Вопрос о них не имеет смысла.

Критерии имеют эмпирический характер и как таковые всегда случайны и многообразны. Размышляя о счастье (которое иногда ошибочно принимают за что-то объективное в концепции неопрагматизма), Рорти пишет: "Я не думаю, что существуют универсальные критерии счастья, которые бы позволили нам знать заранее, в чем состоит "бблыпее счастье". Скорее, мы - как вид - узнаём это точно таким же способом, как индивидуум, ищущий счастья в течение всей своей жизни, изменяет свое представление о том, в чем состоит счастье, в результате разнообразных экспериментальных удач и неудач"14.

Реконтекстуализация позволяет снять и другие "обвинения" критиков в адрес концепции Рорти. Итак, имманентная критика сталкивается с трудностями, которые ей не всегда удабтся преодолеть; стратегия реконтекстуализации помогает справиться с ними. Этим доказывается еб практическая значимость.

Апробация работы

Основные положения диссертации были представлены в докладах на научных конференциях и отражены в раде публикаций. Материалы диссертации использовались при проведении лекций и семинарских занятий в ходе педагогической деятельности диссертанта.

14 Ответы Р. Рорти (по эпвкгронкой почте) я» вопросы о "щмреках''в его доктрине.

Диссертация обсуждена и рекомендована к защите на заседании кафедры современной зарубежной философии философского факультета СПбГУ 19 июня 2003 года.

Структура диссертации

Структура работы определяется предметом и задачами исследования. Работа состоит из введения, четырех глав и заключения, а также списка литературы.

Во Введении обосновывается актуальность избранной темы, анализируется степень ев историко-философской разработанности, формулируются цели и задачи исследования, его методологическая основа, раскрывается новизна работы, ев теоретическая и практическая значимость, излагается общий замысел исследования в целом.

В Главе I рассматривается нигилизм как контекст интерпретации неопраг* матизма Рорти. После проведения различия между истолкованием нигилизма как идеологии и как философии проводится анализ двух философских интерпретаций нигилизма, принадлежащих Ницше и Хайдеггеру; затем на основе этих интерпретаций делается вывод о содержании проблематики нигилизма. Перечень ключевых проблем нигилистической философии эксплицирует тот контекст, в котором предпринимается исследование концепции Рорти.

В Главе II представлены анализ и реконтекстуализация критической части неопрагматизма (критика традиционной философии как эпистемологии, установки на объективное познание, десакрализация философии и идея еб терапии). Особое внимание удаляется принципу элиминации, который является фундаментальным для постфилософии Рорти и позволяет рассматривать его доктрину вконтексте европейского нигилизма.

В Главе III предпринимается разбор "антипонятий" неопрагматизма (анти-эссенциализма, антисубъективизма и пр.Х обращается внимание на специфику критического отношения Рорти к традиции. Анализируются также те понятия, которые используются Рорти как для критики эпистемологии, так и для изложения конструктивной части его философии (понятия цели и истины).

В Главе IV речь идёт о положительной части неопрагматизма, а именно о философии будущего (постфилософии), как еб видит Рорти. Рассматривается "основной вопрос" постфилософии и "основания" философии без оснований, анализируются взгляды Рорти на историю философии и статус историко-философского знания в философии будущего. Социально-политические воззрения Рорти и его утопия всепланетной демократии рассматриваются как фи-д^софские концепты неопрагматизма, а не с точки зрения политологии.

В Заключении подводятся итоги проведённого исследования, делаются общие выводы по содержанию работы. По теме диссертации опубликованы следующие работы:

1. Культура как разговор и структура: статус анормальности в герменевтике Рорти # Материальная и духовная культура: специфика взаимодействия. Сборник научных статей. СПб, «МиФ», 2000. Стр. 18-24.

2. Элиминативизм Рорти и проблема обоснования новой рациональности // Современная философия как феномен культуры: исследовательские традиции и новации. СПб, Санкт-Петербургское философское общество, 2001. Стр. 85-89.

3. Ричард Рорти о проблеме взаимодействия наук о природе и о культуре в философском познании // Методология гуманитарного знания в перспективе XXI века. Материалы международной научной конференции 18 мая 2001 года. СПб, 2001. Стр. 111-115.

4. Рорпги и Ницше: спор об истине // Рабочие тетради по компаративистике. Гуманитарные науки, философия и компаративистика. Выпуск 8. СПб, 2002. Стр. 120-124.

Заключение научной работыдиссертация на тему "Элиминативная постфилософия Ричарда Рорти в контексте европейского нигилизма"

Заключение

Одним из наиболее частых упрёков в сторону Рорти является указание на то, что его философия создаёт ощущение "лёгкости" от сознания ненужности озадачивать себя липшими проблемами, которые хотя и считаются философскими, но никак не влияют на нашу реальную жизнь. Элиминативизм Рорти трактуют при этом как попытку уйти от серьёзного думанья, объясняя её не

10 Рорти Р., Философия и будущее // Вопросы философии №6,1994. Стр. 29-34. способностью понять существо философского вопрошания. Что касается положительной (т.е. утопической) программы неопрагматизма, то её просто не удостаивают своим вниманием, считая такое философствование ярким примером того, каким оно не должно быть. Диссертация, посвящённая творчеству Рорти, сразу же наталкивается поэтому на вопрос о том, стоит ли вообще заниматься Рорти - и не философом (поскольку он сам отказался от такого титула), и не историком философии (поскольку Рорти никогда не стремился к адекватному анализу философских идей, переворачивая взгляды Дьюи и Хайдегтера, Куайна и Дэвидсона, и т.д.), и даже не мыслителем (как утверждают те, кто обвиняет его в "вульгаризации" и непростительной редукции философской проблематики).

И это вовсе не пустой вопрос. Действительно, заниматься Рорти ради Рорти не имеет смысла, как, впрочем, не имеет смысла заниматься и каким угодно другим философом, если задаваться целью воспроизвести его взгляды и представить их как что-то ценное само по себе. Объективистская установка, претендующая на достижение полноты научного знания посредством незаинтересованного описания воззрений того или иного мыслителя, обречена на провал и не стоит того, чтобы её защищать.

Но если собственно взгляды Рорти не могут стать объектом философского интереса, то не так обстоит дело с той "лёгкостью", которую они провоцируют. И лёгкость эта не так легка, как кажется на первый взгляд. Тот факт, что для Рорти не составляет никакого труда просто отказаться от вековых метафизических положений, нуждается в осмыслении. Очевидно, что такой отказ требуется самой метафизикой и является её развитием. Уяснить настоятельность этого отказа и прояснить тем самым ситуацию, в которой оказалась философская мысль современности, очень важно.

Этим и определялась специфика истолкования философии Рорти в данной работе: после исторической реконструкции его понятий они помещались в другой контекст, а именно в контекст нигилизма, чтобы определить их отношение к проблеме ничто. В таком несколько необычном для них преломлении основные понятия Рорти лишались возможности казаться убедительными в силу той или иной моды или же предрассудков170, и в результате открывалось их другое значение, обусловленное имплицитной актуализацией проблемы ничто. Пристальное внимание к проблеме ничто характерно не только для творчества Рорти - в этом отношении его неопрагматизм отражает существо всей современной философии, пытающейся осмыслить ситуацию человека в мире без Бога, без дьявола, без истины и без человека. Таким образом, идея элиминации - это не просто идея философии Рорти, это основополагающая идея всей современной философии.

Историко-философское изучение неопрагматизма поэтому не нуждается в оправдании. Концепция Рорти является своеобразным ключом к современности, и вряд ли будет разумно отказываться от этого ключа, если мы хотим как следует понять еб.

Настоящая диссертация была написана с целью защиты шести положений, сформулированных во введении. Будет нелишним ещб раз сформулировать эти положения и указать на те места в диссертации, в которых они обосновываются.

Итак, тезис о том, что нигилизм - это не мировоззрение и не идеология, а опыт осмысления ничто как проблемы философии, защищается в Главе I: сначала приводятся аргументы в пользу того, что понятие нигилизма не исчерпывается истолкованием его как идеологии или мировоззрения, а потом, после анализа философских интерпретаций нигилизма Ницше и Хайдеггера, нигилизм интерпретируется как проблематика ничто.

Доказательству положения о том, что неопрагматизм Рорти может быть рассмотрен в контексте европейского нигилизма, посвящены главы П, III и IV, в которых проводится реконтекстуализация неопрагматизма с целью прояснить его философский смысл и значение. На конкретных примерах реконтекстуали-зации основных понятий философии Рорти показывается их непосредственная

170 Как отстает Джскадэе И.Д., "радикальный метафилософский критицизм (и в США, я на "Континенте") постепенно выходит из моды, уступая место более взвешенному, конструктивному, метровому подходу к философствованию" (Джохадзе И.Д. Неопрагматизма Ричарда Рорти. M., 2001. Стр. 146.). Это положительная тенденция - не потому, что философствование опять становится "серьезным", а потопу, что к взглядам Рорти теперь можно будет относиться с должной серьёзностью. связь с проблематикой нигилизма; таким образом, вывод о том, что значение неопрагматизма определяется предпринятой Рорти попыткой осмысления проблемы ничто, кажется вполне обоснованным.

Об идее элиминации, определяющей существо воззрений Рорти, говорится в §3 главы П. Обращение к элиминативному материализму проводится с целью показать своеобразие понимания Рорти существа спора, ведущегося внутри философии науки, о проблеме психофизического дуализма. Указание на это своеобразие позволяет сделать вывод о доминирующей роли идеи элиминации во взглядах Рорти, вследствие чего его философию, являющуюся развитием этой идеи, можно назвать элиминативной.

Тезис о том, что концепция Рорти является результатом творческого усвоения не столько классического прагматизма и аналитической философии, сколько европейской философии (экзистенциализма, философии жизни, герменевтики, постмодернизма), обосновывается, с одной стороны, посредством сопоставления положений неопрагматизма с соответствующими положениями европейских философов (главы I-IV), а с другой - подчёркиванием принципиальных отличий позиции Рорти от позиций основателей американского прагматизма (§1-3, §5 главы IV). Поскольку неопрагматизм не является простым эпигонством, а представляет собой оригинальное учение, то вывод о том, что оно достойно историко-философского интереса и изучения, кажется очевидным.

То, что положительная часть доктрины Рорти (философия будущего, философия без оснований) является проектом преодоления нигилизма, следует из содержания §4-5 главы IV, хотя фрагментарно этот тезис обосновывается на протяжении всей работы, и особенно в §3 главы П и в §4 главы Ш.

Доказательством того, что неопрагматистская герменевтика Рорти может быть использована в качестве методологии историко-философских исследований наряду с другими подходами (исторической и рациональной реконструкцией, концептуальной систематизацией, философской герменевтикой, истолкованием истории философии как истории идей) как своеобразное их дополнение, служащее более полному пониманию философских текстов, является весь текст диссертации. Основные положения герменевтики неопрагматизма были сформулированы во введении к данной работе; сама же работа представляет собой практическую реализацию этих положений.

Список научной литературыРыбас, Александр Евгеньевич, диссертация по теме "История философии"

1. Случайность, ирония и солидарность. М., 1996.

2. Философия и зеркало природы. Новосибирск, 1997.

3. Обретая нашу страну: Политика левых в Америке XX века. М., 1998.1. Статьи:

4. Образование без догмы // «Диалог США», 1990, № 44.

5. Витгенштейн, Хайдоггер и гипостазированио языка // Философия Мартина Хайдеггера и современность. М., 1991, с. 121-133.

6. Еще один возможный мир // Там же, с. 133-138.

7. Философия и будущее // «Вопросы философии», 1994, № б, с. 29-34.

8. Хабермас и Лиотар о постсовременности // «Ступени», 1994, №9.

9. Прагматизм и философия // «Философская и социологическая мысль», 1995, №9-10, с. 88-111.

10. Прагматизм без метода // «Логос», 1996, № 8, с. 155-172.

11. Темпы и куски // Там же, с. 173-189.

12. Релятивизм: найденное и сделанное // Философский прагматизм Ричарда Рорти и российский контекст. М., 1997, с. 11-44.

13. Этика без всеобщих обязанностей. Круглый стол в Институте философии РАН //Там же, с. 56-110.

14. Американская философия сегодня // Аналитическая философия: Становление и развитие. Антология. М., 1998, с. 433-453.

15. После философии демократия. Беседа с Дж. Боррадори // Американский философ. М., 1998, с. 126-143.

16. Прагматизм, Дэвидсон и истина // «Метафизические исследования», 1999, №11, с. 260-286.

17. Троцкий и дикие орхидеи // Новое литературное обозрение №17 (3), 2001.

18. Избранные публикации о философии Р. Рорти на русском языке

19. Апресян Р. Пределы релятивизма // Философский прагматизм Ричарда Рорти и российский контекст. М., 1997, с. 189-211.

20. Ашкеров А Практика или прагматизм? ("Случайность" Ричарда Рорти). www.traditio.nl/ashkerov/pragmatizm.htm

21. Боброва Л. Об изменении отношения аналитической философии к истории философии // Новейшие тенденции в современной аналитической философии. М„ 1985, с. 41-70.

22. Боброва Л. Дискуссия о трансцендентальном аргументе в аналитической философии // Философия и научное познание. М., 1986, с. 124-163.

23. Вольф Ж.-К. Прагматизм с методом или без такового? Рорти versus Дьюи //

24. Логос», 1996, № 8, с. 190-205.

25. Герц К. Польза разнообразия // «Thesis. Мир человека», 1993, т. 1, вып. 3. с. 168-184.

26. Грицанов А. Ричард Рорти // Новейший философский словарь. Мн., 1998, с. 580-581.

27. Грязное А. "Постмодерн взбодрил аналитическую философию". Интервью журналу «Логос» // «Логос», 1999, № 8 (18), с. 42-47.

28. Джохадзе И.Д. Культур-релятивистская доктрина Ричарда Рорти: философия как литературный «жанр» // Человек Философия - Гуманизм: Тезисы докладов и выступлений 1-го Российского философского конгресса. Т. 1. СПб., 1997, с. 33-35.

29. Джохадзе И.Д. Социальная утопия и релятивизм (о творчестве Р. Рорти) // «Рубежи», 1997, № 10-11, с. 31-36.

30. Джохадзе И.Д. Философия как метафора // «Комментарии», 1997, № 13, с. 88-96.

31. Джохадзе И.Д. Истина без отражения (о книге Р. Рорти «Философия и зеркало природы») // «Рубежи», 1998, № 2, с. 157-158.

32. Джохадзе И.Д. Прагматизм Ричарда Рорти // История философии: Запад -Россия Восток (книга четвёртая: философия XX в.). М., 1999, с. 397-401.

33. Джохадзе И.Д. Неопрагматизм Ричарда Рорти и аналитическая философия // «Логос», 1999, № 6 (16Х с. 94-118.

34. Джохадзе И.Д. Обзор книг и статей Р. Рорти, изданных на русском языке с 1990 по 1999 годы // «История философии», 2000, № 5, с. 276-286.

35. Джохадзе И.Д. Неопрагматизм Ричарда Рорти. М., 2001.

36. Дубровский Д.И. «Научный материализм» и психофизиологическая проблема // «Философские науки», 1975, № 6, с. 48-67.

37. Дубровский Д.И. Информация. Сознание. Мозг. М., 1980.

38. Казначеев П. Прагматизм и либеральное мировоззрение. М., 2003.

39. Казначеев П. О случайности демократии, неопрагматизме и либеральном мировоззрении. // Русский журнал, www.russ.ru/politics/20030404-kaz.htmL 2003.

40. Клепп Л. Ричард Рорти: философ парадокса // «Диалог США», 1992. №50, с. 44-49.

41. Колесников А.С. М. Хайдеггер глазами Р. Рорти // Современная философия как феномен культуры: исследовательские традиции и новации, СПб, 2001.

42. Колесников А.С. Прагматизм Р. Рорти // Философия достижимых целей, СПб, 1998.

43. Колопотин М. Рорти о Дэвидсоне: мнимая и реальная прагматика коммуникации // «Метафизические исследования», 1999, № 11, с. 97-107.

44. Куренной В. Уроки ткачества в современную эпоху: гобелен прагматизма и ковровые бомбардировки // «Логос», 1999, № 3 (13), с.199-205.

45. Марголис Дж. Личность и сознание. Перспективы нередуктивного материализма. М., 1986.

46. Мельвиль Ю.К. О социоцентристской тенденции буржуазной философии XX в. // «Вопросы философии», 1983, № 10, с. 99-111.

47. Мельвиль Ю.К. Пути буржуазной философии XX века. М., 1983.

48. Мельвиль Ю.К. Прагматическая философия человека // Буржуазная философская антропология XX века. М. 1986, с. 104-119.

49. Мельвиль Ю.К. Новые веяния в метафизике США // Вопросы философии, 1989, №6.

50. Микешина Л., Опенков М. Метафора оптическая // Культурология. XX век. Энциклопедия. СПб., 1998, т. 2, с. 36-41.

51. Никоненко С.В. Концепция "постметафизической культуры" Р. Рорти // Философия достижимых целей, СПб, 1998.

52. Павлова Л. Прагматистская герменевтика Р. Рорти. М., 1989 (деп. в ИНИ-ОН РАН №40446).

53. Павлова Л. Ричард Рорти // Современная западная философия. Словарь. М., 1991, с. 268-269.

54. Парамонов А. Рорти в России // «Пушкин», 1998, № 5, с. 8.

55. Патнэм X. Реализм с человеческим лицом // Аналитическая философия: Становление и развитие. Антология. М., 1998, с. 466-494.

56. Решер Н. Американская философия сегодня. // «Путь», 1995, №8. Стр. 144145.

57. Рубцов А Универсализм без берегов и с берегами // Философский прагматизм Ричарда Рорти и российский контекст, с. 249-284.

58. Руднев В. Нравственность как набор языковых практик // «Логос», 1997, № 10, с. 148-153.

59. Рыклин М. «Колыбель качается над бездной.» (Р. Рорти читает В. Набокова) // Философский прагматизм Ричарда Рорти и российский контекст, с. 227-248.

60. Сидоров И.Н. Антиэссенциализм Р. Рорти: солидарность как философский принцип // Проблема интеграции философских культур в свете компаративистского подхода. СПб., 1996, с. 31-34.

61. Сидоров И.Н. Реконтекстуализация как герменевтический принцип // Современная зарубежная философия: проблемы трансформации на рубеже XX-XXI веков. СПб., 1996, с. 20-21.

62. Сидоров И.Н. Классический прагматизм в неклассической перспективе // Философия достижимых целей, СПб, 1998.

63. Сидоров И.Н. Идея неклассической рациональности в философии США XX в. // Вестник Санкт-Петербургского университета. Сер. 6, 1999, вып. 2 (№ 13).

64. Сидоров И.Н. Фанероскопия Ч. Пирса как феноменологическое учение // Современная философия как феномен культуры: исследовательские традиции и новации. СПб, 2001.

65. Соловьев Э. Права человека у Канта и Рорти // Философский прагматизм Ричарда Рорти и российский контекст, с. 72-86.

66. Ставцев С.Н. Философская концепция прагматизма и "антиплатонизм" в европейской философии 20 века // Философия достижимых целей, СПб, 1998.

67. Ставцева О.И. Р. Рорти о природе рациональности // Философия достижимых целей, СПб, 1998.

68. Сыродеева А. Ирония как стратегия бытия // Философские маргиналии. М., 1991,с.86-92.

69. Сыродеева А. Философия возможного // Философский прагматизм Ричарда Рорти и российский контекст, с. 212-226.

70. Сыродеева А. Локальность и современники // Коллаж 2: социально-философский и философско-антропологический альманах. М., 1999, с. 7-17.

71. Ускова Е.В. Р. Рорти: философия как герменевтика // София: Рукописный журнал Общества ревнителей русской философии. Выпуск 4,2002 г.

72. Философия без оснований. Беседа М. Рыклина с Р. Рорти // «Логос», 1996, №8, с. 132-154.

73. Философский прагматизм Ричарда Рорти и российский контекст. Отв. ред. А. Рубцов. М., 1997.

74. Хаак С. Очередные похороны эпистемологии // Вопросы философии, 1995, №7.

75. Хестанов Р. Утопическое экспериментирование Ричарда Рорти // Р. Рорти. Случайность, ирония и солидарность. М., 1996, с. 259-276.

76. Хестанов Р. «И остановился перед ироническим либерализмом». Читаем Герцена глазами Рорти // «Логос», 1996, № 8, с. 92-116.

77. Хестанов Р. О русском ответе американскому ткачу // «Логос», 1999, №5 (15), с. 22-28.

78. Хомич Е. «Случайность, ирония и солидарность» Р. Рорти (реферат книги) // Философия эпохи постмодерна: Сб. переводов и рефератов. Мн., 1996, с. 182-198.

79. Целищев В. Предисловие к русскому изданию книги «Философия и зеркало природы». Новосиб., 1997, с. IX-XVII.

80. Шачин С.В. Некоторые размышления о месте философии в современной культуре (по материалам дискуссии между Ричардом Рорти и Юргеном Хабермасом) // Философия достижимых целей, СПб, 1998.

81. Юдина Н.С. Физикализм и система духовное-телесное // Системные исследования. Методологические проблемы. Ежегодник. М., 1995-1996, с. 221244.

82. Юлина Н.С. Ричард Рорти: разговор "через эпохи", "в эпохе" и историография философии // История философии №1. М., 1997.

83. Юлина Н.С. Философия Джона Дьюи и постмодернистский прагматизм Ричарда Рорти // Философский прагматизм Ричарда Рорти и российский контекст, с. 156-188.

84. Юлина Н.С. Постмодернистский прагматизм Ричарда Рорти. Долгопрудный, 1998.

85. Юлина Н.С. Очерки по философии в США XX век. М., 1999.

86. Библиография работ Рорти Кннпс

87. Whitehead's Use of the Concept of Potentiality. A. M. Thesis, University of Chicago, 1952.

88. Philosophy and the Mirror of Nature. Princeton: Princeton University Press, 1979.

89. Consequences of Pragmatism. Minneapolis: University of Minnesota Press, 1982.7. (co-ed. with J. B. Schneewind and Quentin Skinner) Philosophy in History. Essays on the Historiography of Philosophy. Cambridge: Cambridge University Press, 1985.

90. Contingency, Irony, and Solidarity. Cambridge: Cambridge University Press, 1989.

91. Objectivity, Relativism and Truth: Philosophical Papers L Cambridge: Cambridge University Press, 1991.

92. Essays on Heidegger and Others: Philosophical Papers П. Cambridge: Cambridge UP, 1991.

93. Hoflhung statt Erkenntnis: Einleitung in die pragmatische Philosophic. Vienna: Passagen Veriag, 1994.

94. Rorty and Pragmatism. The Philosopher Respondsto His Critics. Ed. by H.J. Saatkamp. Nashville; L., 1995.

95. Truth, Politics and 'Post-Modernism.' As sen: van Gorcum, 1997.

96. Pragmatism, Neo-Pragmatism, and Religion: Conversations with Richard Rorty. Ed. by Ch. D. Hardwick and D. A. Crosby. New York, 1997.

97. Achieving Our Country: leftist thought in twentieth century America. Cambridge, MA: Harvard University Press, 1998.

98. Truth and Progress: Philosophical Papers Ш. Cambridge: Cambridge University Press, 1998.

99. Against Bosses, Against Oligarchies: A Conversation with Richard Rorty (R. Rorty, D. Nystrom, K. Puckett). Charlottesville, 1998.

100. Philosophy and Social Hope. New York: Penguin, 2000.

101. Rorty and His Critics. Ed. by R. Brandom. Maiden, 2000.

102. Introduction to "Symposium: Science Out of Context: the Misestimate and Misuse of Natural Sciences." Common Knowledge 6: 2 (Fall, 1997X 20-103.

103. The Dark Side of the Academic Left" Chronicle of Higher Education 44: 30 (April 3, 1998), B4-B6.

104. The American Road to Fascism." New Statesman 127:4384 (May 8, 1998), 28-29. "McDowell, Davidson, and Spontaneity." Philosophy and Phenomenological Research 58: 2 (June, 1998), 389-394.

105. Response to Stuart Rennie's 'Elegant Variations.'" South African Journal cf Philosophy 17: 4 (November, 1998X 343-345.

106. Contribution to "International Books of the Year." Times Literary Supplement n4992 (Dec 4, 1998X 9.

107. A Defense of Minimalist Liberalism" in Debating Democracy's Discontent: essays on American politics, law and public philosophy eds. Anita L. Allen and Milton C. Regan, Jr. (New York: Oxford Univeraify Press, 1998), 117-125

108. Pragmatism as Romantic Polytheism" in The Revival of Pragmatism ed. Morris Dickstein

109. Durham, NC: Duke University Press, 1998), 21-36.

110. Vive la Difference." 2B: A Journal of Ideas 13 (1998), 79-80.

111. Saved from Hypocrisy." Dissent 46:2 (Spring, 1999), 16-17.

112. Not all that strange: a Response to Dreyfus and Spinosa." Inquiry 42: 1 (March,1999), 125128.

113. Contribution to "International Books of the Year and the Millenium" Times Literary Supplement n5044 (Dec 3, 1999X 11.

114. Davidson's Mental-Physical Distinction" in The Philosophy of Donald Davidson ed. Lewis Hahn (La Salle, JL: Open Court, 1999), 575-594.

115. Failed Prophecies, Glorious Hopes." Constellations 6: 2 (1999X 216-221.

116. Pragmatism as Anti-authoritarianism." Revue Internationale de Philosophic 53: 207: 11999), 7-20.

117. Darwin versus 'Erkenntnistheoric' — reply to Janos Boros." Deutsche Zeitschrift fur Philosophie 48: 1 (Winter, 2000), 149-152.

118. Response to Randall Peerenbloom." Philosophy East and West 50:1 (Winter, 2000), 90-91.

119. The Overphilosophization of Politics." Constellations 7:1 (March, 2000X 128-132.

120. Making the Rich Richer." New York Times. March 6, 2000. Op-Ed Page.

121. Being that Can be Understood is Language: on Hans-Georg Gadamer and the Philosophical

122. Conversation." London Review cf Books 22: 6 (March 16,2000), 23-25.

123. Keine Zukunft ohne TrSume." in Die Gegenwart der Zukunft (Berlin: Verlag Klaus1. Wagenbach, 2000X 182-190.

124. Kuhn" in A Companion to the Philosophy of Science ed. W. H. Newton-Smith (Oxford and New York: Blackwell, 2000), 203-206.

125. Die Schonheit, die Erhabenheit und die Gemeinschaft der Philosophen." trans. JUtgen Blasius and Christa Krfiger. Frankfurt am Main: Suhrkamp, 2000.

126. Die Vorlesimgsgast" in Begegnungen mit Hans-Georg Gadamer (Stuttgart: Reclam Verlag, 2000X 87-91.

127. Europa sollte auf sich selbst bauen", Merkur 617/618 (double issue), pp. 1004-1008. Contributions to Rorty and his critics, ed. Robert Brandom (Oxford and New York: Blackwell, 2000).

128. Contribution to "What We'll Remember in 2050: 9 Views on Bush v. Gore." Chronicle cf Higher Education January 5, 2001.

129. Важнейшие публикации о философии Р. Рорти на английском языке

130. After Philosophy: End or Transformation? Ed. by К. Baynes, J. Bohman and T. McCarthy. Cambridge; L., 1987.

131. Allen B. What was Epistemok>gy? // Rorty and His Critics. Ed. by

132. Brandom R Maiden, 2000, p. 220-236.

133. Abneder R. Fallibilism, Coherence and Realism // "Synthese", 1986, voL 66, №2, p. 213-223.

134. Arcilla R. V. Edification, Conversation, and Narrative: Rorty an Motifs for Philosophy of Education // "Educational Theory", 1990, vol. 40, №1, p.35-39.

135. Arcilla R. V. For the Love of Perfection: Richard Rorty and liberal Education. N. Y., 1995.

136. Ayers M. R "The End of Metaphysics" and the Historiography of Philosophy // "Philosophy, Its History and Historiography", 1985, p. 27-40.

137. Balslev A. N. Cultural Otherness: Correspondence with Richard Rorty. Atlanta, 1999.

138. Bauman Z. Philosophy as die Mirror of Time // "History of the Human Sciences", 1992, voL 5, № 3, p. 57-63.

139. Bencivenga E. Rorty and I // "Philosophical Forum", 1993, vol 24, №4, p.307-318.

140. Bemsen N. O., Flor J. R. Man's Historicity and Philosophy's Self-Knowledge // "Danish Yearbook of Philosophy", 1985, vol 22, p. 37-56i

141. Bernstein R. Philosophy in die Conversation of Mankind // "Review of Metaphysics". 1980, vol 33, № 4, p. 745-775.

142. Bernstein R. Beyond Objectivism and Relativism. Philadelphia, 1983.

143. Bernstein R. One Step Forward, Two Steps Backward: Richard Rorty on Liberal Democracy and Philosophy // "Political Theory", 1987, voL 15, №4, p. 538-563.

144. Bernstein R. Rally's Liberal Utopia // "Social research", 1990, vol. 57, №1, p. 31-72.

145. Bernstein R. The Resurgence of Pragmatism // "Social Research", 1992. voL 59, №4, p. 813840.

146. Bernstein R American Pragmatism: The Conflict of Narratives // Rorty and Pragmatism. The Philosopher Responds to His Critics. Nashville; L., 1995, p. 54-67.

147. Bhaskar R. Rorty, Realism and the Idea of Freedom // Reading Rorty. Critical Responses to "Philosophy and the Minor of Nature" (and Beyond). Ed. by A. Malachowski. Oxford; Cambridge. 1990, p. 198-232.

148. Bhaskar R. Philosophy and die Idea of Freedom. Oxford; Cambridge, 1991.

149. Bialostosky D. H Dialogic, Pragmatic, and Hermeneutic Conversation: Bakhtin, Rorty, Gadamer // The Bakhtin Circle Today. Atlanta 1989, p. 107-119.

150. Bilgrami A. Is Truth a Goal of Inquiry? Rorty and Davidson on Truth // Rorty and His Critics, p. 242-262.

151. Billig M. Nationalism and Richard Rorty: The Text as a Flag for Pax Americana // "New Left Review", 1993, M 202, p. 69-83.

152. Blum P. Heidegger and Rorty on The End of Philosophy" // "Metaphilosophy". 1990, vol. 21, № 3, p. 223-238.

153. Braid E. J. Richard Rorty and the Epistemologizmg of Truth // "Ratio", 1987, vol 29, № 1, p. 79-88.

154. Bontekoe R. Rortys Pragmatism and die Pursuit of Truth // "International Philosophical Quarterly", 1990, vol. 30. № 2, p. 221-244.

155. Botez A. New Metamorphoses in die Philosophy of Science // "Noesis", 1987, Jfe 13, p. 123129.

156. Bouma-Prediger S. Rortys Pragmatism and Gadamert Hermeneutics // "Journal of the American Academy of Religion", 1989, vol. 57, №2, p.313-324.

157. Bouveresse J. Reading Rorty: Pragmatism and its Consequences // Rorty arid His Critics, p. 129-146.

158. Bowlin J. R. Rorty and Aquinas on Courage and Contingency // "Journal of Religion", 1997, voL 77, № 3. p. 402-420.

159. Brakel J., Saunders B. Moral and Political Implications of Pragmatism // "Journal of Value Inquiry", 1989, vol 23, № 4, p. 259-274.

160. Brandom R. B. Vocabularies of Pragmatism: Synthesizing Naturalism and Historicism // Rorty and His Critics, p. 156-183.

161. Briand M. Postmodernism and Politics: Skepticism or Pragmatism? // "Journal of Speculative Philosophy", 1995, vol 9, №> 2, p. 111-124.

162. Brodsky G. Rorty's Interpretation of Pragmatism // Transactions of the Charles S. Peirce So34.