автореферат диссертации по политологии, специальность ВАК РФ 23.00.02
диссертация на тему: Правые силы Чили

Полный текст автореферата диссертации по теме "Правые силы Чили"

РГ6 од

1 9 ЛПР" 1993 РОССИЙСКАЯ АКАДН-Ш НАУК

ОГДЕНА ТРУДОВОГО КРАСНОГО ЗНЛШИ

институт '"яровей экономики и международных отпиши".

На правах рукописи ОЕДЯКОВА Евгения Михайловна

ПРАВЫЕ СИЛЫ ЧИЛИ: ПУТЬ К НЕОЛИЕЕРАЛЮ?

Специальность - 23.00.02 - Политические институты и процессы

Автореферат

диссертации на соискание .ученой степени кандидата политических иа.ук

!'осква - 1993

Рабата выполнена в Ордена Трудового Краоного Знамени )'шститутв мировой экономики и международных отношений Российской Академии наук.

Научный руководитель - кандидат исторических наук,

ведущие сотрудник института Ыайданик К.Д.

Официальные оппоненты : доктор политических наук

Лобер В.Л.

кандидат исторических наук (¿ооновски* A.A.

Ведущая организация - Ш.У им. Ii.В.Ломоносова, Кафедра новой и новейшей истории.

Защита диссертации состоится "_"_I9J3 г.

»а заседании специализированного ученого совета Д.002.12.01 Института мировой экономики и международных отношений РАН по адресу: II74I8. Москва, B-4I8, Профсоюзная ул., д. 23. С диссертацией можно ознакомиться в библиотеке IJiüiJO

РАН.

Автореферат разоодан "_"_1993 г.

Учений секретарь специализированного совета к.и.н.

Ивахник А.Г.

В конив XX столетия новая 'раза научно-технической революции и соответствуйте ей этапы транснационализации и экономической интеграции потребовали создания более гиб-ких и более независимых от государства методов экономического регулирования, разработки аових принципов функционирования хозяйственных механизмов. Доминировавшая с начала ЗО-х по конец 70-х гг. конпеппия активного, вездесущего, пентрализущего государства новым требованиям удошетво-рить нэ могла. Это привело к коренному пересмотру практических методов управления экономическими процессами, теорий государства и общественного развития.

Таким образом на дротяжа:п2и последних 10-15 лот в социально-экономических, а затем - в политических тенденциях мирового развитая произошли глубочайшие изменения. Государство как основной агент экономического развитая было замещено частным предпринимательством, совершен поворот от концепции государства всеобщего благосостояния к неолиберальной идеологии индивидуализма и личной инициативы, произведен переход от кейнсианских методов регулирования к монетарным. В политической сфере практически во воах странах Западной Европы и обеих Америк шло наступление партий консервативного направления и их доминирование над партиями социалистической и социал-демократической ориентации. В западном, да и в бывшем социалистических мерах произошла резкая переоценка ценностей, переосмыслены нормы естественного права, принципы взаимоотношений между личность» и обществом, личностью и государством. Предметом особого внимания экономической, философской и политической мысли стал Индивидуум, его поведение, яотробностч, оопиальная роль а все проблемы, которые кесег о собой торжество индивидуальной свободы.

Развитие капитализма перешло из "государства.1 ао-уг;--нополис^ической" и качоственно инуи, "индлвадуалистлчэо-кую" фазу, сущность и перспективы которой изучены е.це крайне недостаточно. Переход к аостивдустгиальпо.'.'у обществу, смена экономического цикла придали но си а импульс дискуссии ученых разных стран о природе модернизаций, критериях последней, содержании а методах реалнзиша.

Основной проблемой работы является определила дето-:

рических роли и кеста чилийского авторитарного неолибера- . лизма в процессе решения проблем развития страны как одного из вариантов выхода из противоречия мевду требованиями экономической эффективности и политической демократии в раэвиванцихся обществах.

В период авторитаризма во многих государствах Шного конуса - Бразилии, Уругвае, Чили, Аргентине переориентация экономической модели приняла формы "модернизации сверху". За эти годы экономика названных стран вышла на новый уровень развития. Существенно вырос их промышленный потенциал, возросла степень интеграции в мировую систему разделения труда, возникли более современные отрасли производства, расширился и усложнился рынок труда, разно увеличилась его производительность. Но лишь в одной стране неолиберальные реформы в условиях авторитарного режима были проведены последовательно, лишь в одной стране (до опыта Мексики), авторам модели свободного рынка удалооь совместить монетарные рецепты М.Фридмана, философские концепции Ф.Хайека и национальную реальность, добившиоь при этом создания эффективного и динамичного развивающегося эконо-мического механизма.

Эта страна - Чили. Согласно концеппии автора, она являет собой уникальный для Латинской Америки пример того, как разработанная вне страны, нааальотвенно насаждаемая, отвергаемая большей частью общества модель утвердилась в начала эффективно "работать". Более того, феномен Чили уникален и для всего пара в целом, ибо неолиберальная идеология била усвоена частью политической элиты еще во времена полной маргинальности - практической а научной-"чи-кагской школы", а сам эксперимент бил начат за несколько лет до "неоконсервативной реводшви" Р.Рейгана и М.Тэтчер. Чилийский неолиборализм стал первым опытом отказа от экономического этатизма в маре - и единственным (в 80-х гг.) примером успешной свободнориночной модернизации в г Латинской Америке.

С другой стороны, сам авторитарный реши Чили существенно отличался как от олигархических латиноамериканских диктатур XIX века, так и от реакционных военных правлений соред.ыи XX. Поступательный процесс демократизации полита '

ческой жизни страны, к резкому усилении влияния левой и марксистской идеологий, воплотившемуся в деятельности социалистического правительства Народного Единства. Поэтому военный переворот 1973 г. был воспринят прежде всего как "еще один" в серии лроампериадястических переворотов 50-70 гг., призванных противостоять расширению демократии я "марксистской опасности". Однако к конпу 70-х гг. обнаружилось, что "оборонительный режим и его основная движущая сила - консервативная чилийская правая обладает высокой способностью к наступлению, созиданию и модернззапии. Со-воршочаая режимом "неолиберальная революция" не только произвела смену модели экономического развития, но и глубоко трансформировала систему общественных отношений, ценностную шкалу и менталитет чилийского общества. Важно, что и модель свободного рынка, и связанные с ней идэйно-психо-логическиэ изменения не были прервены с окончаниям авторитаризма, но продолжают действовать, оказывая сильнейшее воздействие на процесс политической демократизации.

Актуальности избранной темы состоит в том, что проблема перехода от полутрадипионного общества к современному, от индустриального - к постиндустриальному является насущной практической задачей для многих развиаащихся стран. Оообедяо остро параллальвие задача стоят сегодня перед Россией. И для российской действительности один из глаэ-вях конфликтов обозначен сегодня дилеммой "авторитаризм или демократия", выбором между экономических пропвет&аивм а пслктичеокой аестабнльностью, мевду голодной свободой а безгласным благоденстваен. Далее, опыт Чили позволяет ло-яовому подойти к противоречию мезду нассгдавиоЗ идеологией и национальным самосознанием, к проблеме разрыва мег-ду традицией а современностью, что снова выводит нао на вопросы о преодолении общественным сознанием авторитарного наследия, сохранения национальной самобытности и обретения необходимого коаоеноуоа. В тоспой связи с предыдущими воп-росяка яаходетоя и задача определаягя оубъекта модернизации предпосылок его возникновения, степени его поддержки ос-

$ На проводя поямих аналогий, j¡я счатаем сопоставв-мка в потоку - даранлвлыши - исторический ош? России и Латинской Акорпси.

тальной частью общэства. Поэтому предметом настоящего мсоло|-дования является идеаная и социальная эволюция идеологичео-мий субкультуры нювых оил. как основного агента совершения в Чили неолиберальной модернизации; этапы деятельности политических цравых партии, их связь о оопжалыюй элитой, причина и побуждения, обусловившие сотрудничество правых о военным режимом, предпосылки перехода господа та уыд их классов я его политических агентов от идеологии этатизма к неолиберализму.

Хронологические рамка работы охватывают период с момента уста ношения в Чили авторитарного режима II сентября 1973 г. до окончания первого этапа перехода к политической демократии (декабрь 1983 г.). Для углублояжя анализа и вс&-стороннего освещения проблемы необходимое внимание уделено историческим предпосылкам правого неолиберализма, прослеженным о коаиа ХИ века.

Основной целью работы является иооледование характерных особенностей правой идеологической субкультуры Чала а ее роли в процессе социально-экономической модернизации. Исходя из данного общего положения, автор ставал перед собой следующие конкретные задача:

- определить исторические условия, в которых шло формирование правой субкультуры;

- показать спепафаку исторического, социально-экономического и политического развитая Чили а ее воздействие на соьреиенные условия и процессы;

- проанализировать социальную структуру и механизмы власти господствующих клаосов страны;

- дать характеристику основных адеологачеоках течений политической мысли Чили, опенить их значение для политического поведения правых сил на разных этапах ах истории ;

- выяснить роль правых партий в эволюции представительной системы страны ж динамику ах взажыодействая о другими участниками политического процеоов;

- раскрыть социальное и адейно-политическое оодержа-цкй понятая "новая правая" и ее роль'в модернизации отраны и восстановлении правой гегемонии ;

- проанализировать деятельность авторитарного права- 1

тальства, опезить результат совершенных им преобразований и их последствий в экономике, политике х социокультурной офере;

- проанализировать специфику чилийского перехода от авторитаризма к демократии, определить в нем место правой субкультуры и попытаться спрогнозировать политическое будущее последней в восстанавливаемой демократической система Чили.

Научная новизна работы состоит в том, что как в отечественной, так и в зарубежной историографии, включая чилийскую, практически отсутствуют исследования, посвящэнныо деятельности правых сил как социокультурного и политического яшения. Правая идеологическая субкультура остается малоизученным феноменом не только в Чили, но и в Латинский Америке в целом. В отечественной историографии данная диссертация представляет, в сущности, первое комплексное исследование социально не изучавшегося до оих пор сектора политического спектра, его социальной структуры, механизмов давления, организационных и идеологических трансформаций. Большая часть докуыэнтально-источниковой базы, использованной в работе, не входила до сих пор в научный оборот российской латиноамвриканистаки.

Методологическая база диссертации сложна и противоречива, что обусловлено сложным процессом теорико-методологи-ческих поисков, выработки новых оценок и подходов, в котором находится сегодня отечественная наука, ¿втор работы но взял бы на себя смелость полного отказа от категорий марксистского анализа, даже если бы попытался это сдааать, поскольку его поколение по образу социализации и методам профессиональной подготовка априори, "подсознательно" остается марксистским. Кроме того, марксизм остается наиболее подходящим теоретическим инотрументарием для анализа латиноамериканской действительности о ее остротой социальных конфликтов, "переходностью" общественно-политических а экономических институтов. Вместе о тем опора на ?редииионныа положения и исключительно на маркоистахие методы анализа существенно ограничила бы понимание общемировых а частнонапионалышх процессов, которые выход® далеко за ранки .рор^апионного подхода или одностороннего решения Еопроса о первичности Зытия и

вторачности сознания.

В частности, одним из основных положений, котором руководствовался диссертант при написании работы, стало введенное Ортегой-и-Гассетом понятие исторического перспективизма. Сущность его составляет индивидуальный подход к обстоятельствам или истории отдельной страны, взаимодействие между "я" и тем, что это "я" окружает. Данный подход особенно важен при изучении реалий одной нации, но реалий, имеющих общемировое звучание: "Каждая раса внутри человечества, каждый индивидуум внутри расы - это особый орган восприятия..., улавливающий лишь кусочек универсума, но кусочек недоступный другим... Реальность воссоздается из индивидуальных перспектив".* Исторический перспективизм Ортеги-и-Гассета позволяет подойти к истории человечества как к полииентрнчеокому процессу, в котором каждая культура представляет собой неотъемлемую и ценнейшую часть мировой цивилизации.

Источниковую базу работы можно разделить на следующие группы.

К первой относятся методологические источники, давшие автору необходимую совокупность понятий и категорий. Прежде всего, это наследие европейской и американской политической философии, разработавшей логический 1 концептуальный инструментарий анализа государства, общества, власти, политических институтов, поведения, культуры. Для понимания процесса формирования социально-политической систеш Чили и изучения ей функционирования, помимо работ К.Маркса и ф.Энгельса, были привлечены труды Платона, Аристотеля, Э.Берка, Т.1Ьббса, Д.Локка, Д.С.Милля, А.Смита, А.Тойнба, А.де Токвиля, 0.Шпенглера. Анализируя особенности социальной элиты страны, ее политических партий, специфику чилийского авторитаризма и процесса перехода к демократии, автор опирался на теоретические положения современной политологической науки, используя работы Х.Арендт, Д.Блонделя, Р.Даля, М.Дюверке, Г.Ласвилла, Х.Линца, С.Липсета, А.Лихпарта, А.Валенсувлы, С.Хантингтона, "Г.О.Доннелла, Дж.Сартори. Важную группу методологичоски* источников составляют труды представителей "чикагской школы" и американских мыслителей консервативного направления, оказавших непосредственное влияние на

ОхЧсйа-у-Саозс! Л., ОЪгав сошр1о1аа, Ка<1г1<1. 1905, р.19-2о ?

возникновение и идэйную эволюиию "новой правой" Чили. Это, : прежде всего, философские работы З.Ечсезинсяого, Д.Киркпатрик. И.Кристоля, К.Поппера, Г.Туллока, и.Фридмана, Ф.Хайека, Д.Вьюкенена. Изучение проблем создания идеологической основа авторитарного режима потребовало привлечения материалов по социальной доктрине церкви и христианской этика капитализма, идеи которой получили развитие в работах К,Мартена, М.Нова-на, Э.Норчана, Г.Санотти. Последний раздел данной группы источников составляют труда латиноамериканских политологов и экономистов, касающиеся теорий периферийного развитая, зависимой (ила догоняющей) модернизации, национальной самобытности страд континента, важнейшими из которых являются работы В.Айа де ла Toppe, Х.Васконселоса, Э.Кардозо, Л.Cea, Э.Фалетто, А.Г.Франка, С.вуряядо.

Втоо7й группу источников составляет пресса. В наибольшей степени бшд использованы материалы, публиковавшиеся в средствах массовой информации право-консервативной ориентации: наиболее влиятельной газоте "Меркуриэ", газета "Ла Сегунда", журналах "Ке паса", "Эрснлья", неолиберальных периодически;: изданиях "Реалидад" и "Экономия и оосьедад". Дополнительную а коррелиругщую информацию автор почерпнул аз центристской и правительственной прессы - газет "Эпока" "Насьон", журналов левоцентристской и социалистической ориентации "Ой", "АЛСИ", "Аналисас" католического издания "Меноахе" и демохристианского гурнала эмиграции "Чи-лв-Америка", издававшегося в Риме.

К третьей группе источников относятся документы и программы политических партий Чили, заявления их избирательных блоков, экономические проекты различных групп, предныборные программы кандидатов в президенты. Сада же относятся правительственные постановления и указы военной хунты, главкам из которых являются Декларация принципов военного правительства и Конституция 1980 г.

Наиболее важную группу источников представляют робота непосредственных ярбшставителей правой субкультуры Чр.пи. Речь идет об общих трудах по истории страны, созданных учеными консервативного напраьлопия М.Гонгора, О.Ла-ра, А.Эдвардсом, в.Эясиной, Х.Эйсагирре, а такге статьдх и выступлениях политологов, социологов а экономистов - соз-

датолай неолиберальной модели и авторов политического про- > екта режима: Э. Барроса, О.Годоя, Х.Гусмана, М.Касат, С.Ка-сереса, С.до Кастро, Х.Кауаса, Ф.Кумплидо, Х.Лавпш, Э.Лар-рйина, С. и Х.ШшЬ'Зри, А.Оонтена Альдунате, А.йонтеке Тгли-1'П., Э.Шейре, С.Эдвардса. Особенно следует выделать публи-кашш главного теоретического органа чилийского неолиберализ-..и - ;.г/гп;1'ьч "Э1:у/длоо иубликос", издаваемого независимым Центром обществешшх исследовании, тесно связанного с эконо-иистами и политиками правой ориентации. Были также использованы материалы научных изданий Институтов политических наук Чилийского и католического университетов "Политика и "Ре-виста де сьонсиас полмтнкас", выходившие в период авторитаризма.

Следущую группу источников представляют статистические материалы и результаты опросов общественного мнения, публиковавшиеся как в средствах массовой информации, так и отдельными изданиями. К сожалению, большинство данных, находившихся в распоряжении диссертанта, было получено соиио-логнчисклми службами неолиберального Центра общественных исследований. Для корректировки их выводов автор располагал лишь немногочисленными, отрывочными и несовпадаетими по времени опросами политически противоположных институтов, поэтому в произведенной нами оценке динамики общественного сознания возможны смещения центра тяжести "вправо".

Наконец, последнюю группу источников составляют интервью, проведенные авторам в изучаемой стране в октябре-декабре 1991 г. Его собеседниками являлись лидеры ведущих политических партий страны, руководители научных центров, экономисты - авторы плана "шоковой терапии" и неолиберальной модернизации, ученые, журналисты, главы предприятий, родовые члены правых партий, а также жители городов страны, представители различных социальных слоев, поделившиеся своими мнениями и воспоминаниями о правлении Пиночета и иго команды.

Б работе ноц, диссертацией автор опирался на теоретические исследования отечественных историков и политологов А.А.Галкина, Г.Г.Дклигонского, Ф.М.Бурлацкого, А.М.Сал-мпна. сдилаазис вакиый вклад в разработку социальной пс/хологии классов, политической культуры, воздействия ме-

t •

ханизмов власти в современном западном обаестве. С концептуальной точка зрения, основополагающими для диссертанта стали работы К.С.Гадасиева, А..'¿аграняна, С.Д.Перегудова, К.Г.Холодковского, посвященные проблемам неоконсерватизма, его социально-политическим аспектам, роли на современном этапе эволюции социологической и экономической мысли Запада.

В теоретический и фактологический фундамент работы легли также исследования советской латиноамериканистаки и "третьемироведения", коллективные а индивидуальныо монографии по проблемам социально-экономического развития стран " "третьего мира" и Латинской Америки, классовой структуре, специфике политических процессов, особенностям социокультурного развития. Это серия коллективных монографий ШЭШ РАН, посвященных "закономерностям, тенденциям и перспективам" развивающихся стран, коллективные труды Института Латинской Америки, а также работы Ф.Гаранина, Э.С.Дабагяна, Т.Гончаровой, Е.В.Ермолаева, И.Н.Зориной, М.Ф.Кудачкина, Ю.Н.Королева, Г. И. Мире кого. Э.Э.Литаврияой, Г.Орлова, С.И.Семенова.

A.А.Сосновского, А.Н.Строганова, H.A.Симония, М.А.Чешкова,

B.Л.Шейниса, Я.Шемякина, А.ФЛульговского.

Историография Чили периода I8T0-I97O гг. очень невелика. Единственными монографическими трудами по ранней истории страны являются коллективные работы ИСА "Очерки истории Чили" I9S7 г. и "Чили. Политика, Экономика. Культура" 1965 г. Из индивидуальных монографий следует назвать работы по ас-тории коммунистического и рабочего движения Валила Н., Ермолаева В.И. и Гаранина S.A., исследования деиохрнстианской идеологической субкультуры С.М.Семенова и И.Н.Зориной, а такав книгу В.И.Гвоздарева по истории политической ичетигу-ционализации Чили. Пожалуй, только период Народного Единства является полно а воесторонне изученным советскими авторами. Нааболее существенный вклад в изучение данного этапа чилийской исторнз был, на наш взгляд, сделан М.Ф.Кудач-киныы и D.H.Королевым.

Что касается проблем чилийского авторитаризма, то его политики, экономическая стратегия и политическая кне-титуционализашш отечественной латиноамериканской изучены крайне недостаточно. Современному периоду истории Чилл, за исключением двух диссаотацконшос работ, посьлцена един-)

ственная монография Г.С.Ефимовой и Е.В.Тягуненко, касаюцаяся развития экономической модели режима как объекта латиноамериканской политики СЬА. Проблемы перехода от авторитаризма к демократии в Чили, его специфика и место в типологии латиноамериканских "переходов" также остаются вне поля зрения наших ученых.

Как самостоятельное социокультурное и политическое явлении правая субкультура Чили в нашей стране практически не изучалась. Единственными работами, частично затрагиващнми некоторые аспекты деятельности правых партий страны, являются исследования Ю.Н.Королева и глава Э.С.Дабагяна в монографии "Господствующие классы Латинской Америки" (М., 1978 г.). К сожалению, работы обоих авторов обрывают-ся на событиях II сентября 1973 г.

В зарубежной латиноамериканистике литература по истории правых а консервативных течений не только Чили, но и всего региона также чрезвычайно скудна. Даже в самой стране отсутствуют комплексные исследования становления и развития правой идеологии и ее политического воплощения. Относительно новой и малоразработанной темой является в Чили и проблема социальных, интеллектуальных и экономических элит, их взаимодействия с госудаюственным аппаратов и иными механизмами власти. Данной проблематике посвящены работы А.Вален-суэлы, Г.Камперо, К.Арриагада. Непосредственно о правых политических партиях написаны ряд работ авторов левой ориентации Т.Моуляна и И.Торрес, либеральных ученых С.Корреа и К.Фаринья. Небольшое число статей К.Гасмури, Р.Кристи, К.Руиса (авторов демохристианского направления) посвяцено различным течениям консервативной мысли Чили.

Вместе с тем проблема элит, властных структур и их взаимодействия представляла большой интерес для ученых Европы, ОьА и Латинской Америки. Для изучения своеобразия господствующих классов Чили, особенностей их формирования и воздействия их идеологии на становление государства диссертант использов;л работы А. и С.Валенсуалы, Р.Гомеса, 1.Грасьярены, Дк.Джерыани, Д.Джонсона, Ж.Ламбера, А.Мерсье, С.Липсота,' А.Солави, Р.Скотта, Т.ди Талла, А.Турена, 4йлько]фа, Р.Франко. К сожалению, при всем масштабе и фундаментальности их трудов, высоком качестве сравнительного

анализа именно их масштабность, по мнению автора, оборачк-1 вается существенным недостатком в интересующем нас плане, так как отрешение охватить и ишологязировать процессы, происходящие на всем континенте в целом, приводит к моза-нчности и излишней обобщенности выводов, нарушая целостность восприятия а скрывая национальную реальностью под жесткими формами абстрактных типологических схем.

Для изучения предпосылок и условий возникновения господствующих классов Чили, понимания путем социально-экономического развития страны потребовалось привлечение значительного чиола работ по экономической истории. Это исследования североамерикаасквсученых Ы.Мамалакиса, Лоуэн-таля, Б.Лавмена, Д.Петраса, чилийских социологов и экономистов Б.Балассы, Ж.Дрриагада, Г. Камперо, О.Сункеля, А.фоксли, А.Пинто, Р.Гарсиа. История возникновения и консолидации партийно-политической системы страны отражена в фундаментальных трудах по общей истории Чили чилийских ученых С.Вильялобоса, I.Витале, М.Гонгора, Ж.Рамиреса, Ф.Энсина, а также в специальных работах об эволюции политической культуры страны, авторами лучших из которых являются А.Валеноуэла, Ф.Морено, П.Моранде, Г.Урсуа, Ф.Энсина. Их дополняют работы "справочного характера" Б.Барнетта, С.Ги-дисаота, Р.Фридмана.

В работе над диссертацией автор использовал фундаментальные труды американски и европейских авторов. Причалом касащиеся вопросов коаха демократических систем в странах региона (Лондон, 1978), сущности "нового авторитаризма" (Принстоя, 1979), соотношения режимов и поплозицни (Лондон, 1973), типам переходных этапов к демократии (Балтимор, 1986 и Питтсбург, 1987).

По политической истории режима наиболее важными среди исследований левой субкультуры являются работы А.Валенсуэ-лы и И.А.Гарретола. Их труда наиболее полно раскрывают различные этапы истории чилийского авторитаризма, сущность проведенной им модернизация и ее воздействия на социальную сферу и политическую культуру отраны. Идеологическому проникновению неолиберализма, философским истокам восприятия чилийской правой его идей, основный аспектам деятельности неолибералов посвщены лишь три работы, такта пвангяд^сааид

авторам левоцентристской традиции - Г.Вальдесу, П.Вергаре | и Х.П.Летольеру.

Авторами правой субкультуры фундаментальных работ по истории авторитаризма создано не было. Однако, существует значительное количество книг и статей, написанных сторонниками режима. Это известные неолибералы X.Лавин, ЭЛарраин. М.Фолыо, А.Фонтон А., А.Фонтей Т. и др.

По социально-экономической истории режима среди трудов критического направления (христианских демократов, социалистов, коммунистов) интересны работы С.Битара, Ф.Дахсе, Х.Мартинеса, Р.Лагоса, О.Муньоса, К.Оминами, М.Ри-еско, М.Саньярту, Э.Тирони, У.Фасио, А.фоксли.

Неолиберальное и апологетическое направление представлено самими деятелями режима - Х.Диттборном, П.Бараоной, С.до Кастро, С. дэ ла Куадра, С.Касересоы, Х.Кауасом, братьями Пиньера и другими экономистами, разрабатывавшими наолиборальную модель.

Дискуссии о будущем политическом а конституционном строе, деятельности партий, свободе слова и ассоциаций, темпе восстановления демократических институтов отражены в многочисленных статьях авторов демократической оппозиции Р.1>аньо, С.Битара, Э.Бенингера, Ы.А.Гарретона, П.Вергары, Р.Лагоса, Н.Лехнора, Т.Моуляна, А.Фоколи, К.Хунеуса, Э.Тирони. Им противостояла концепция "контролируемого периода" и теория "защищенной демократии", развиваемые в работах Э.Барроса, Э.Браво, О.Годоя, Х.1Усмана, Х.Ортуоа-ра, Х.Иррарасаваля, О.Мендеса, Ф.Молины, О.Мерца, А.Фонтана Т. Шх;кольку для экономической, интеллектуальной и политической элиты Чили, характерна высокая отепень политизации и - четко выраженная политическая ангажированность каздого автора, многие провзведония трудно класокфи-цировать на источники и литературу, ибо они представляют собой и документальную базу и научные труды одновременно.

СТРУКТУРА РАБОТЫ

Диссертация состоит из введения, трех глав, заключения и статистического приложения.

Во введении обосновываются научная новизна и актуальность исследуемой темы, определяются задачи работы, ее хронологические рамки и методологическая основа, дается характеристика источников и историографии проблемы.

В первой главе - "Правая субкультура в политической системе Чили? рассматриваются основные направления идейно-но-литической эволюции правых сил в контексте с п е ц и Ф и к и исторического пути страны.

Автор преследовал цель выявить те экономические, иолг.ти-.ческие и социокультурные особенности Чили, которые обусловили, с одной стороны, "выпадание" этой страны из латиноамериканского мира, а с другой - своеобразие правой политической субкультуры. По его мнению, именно в этом направлении следовало искать причины того, почему именно в Чили идеи неолиберальной модернизации впервые начали Еопло^аться на практике и почему именно правые силы возглавили этот процесс.

Анализируя истоки становления чилийской политической системы, автор приходит к выводу, что чертами, определив;.,11-ми ее "исключительность", яелялись:

- геограА..ческая удаленность и изолированность страны;

- отсутствие условий для экономической автаркии и зависимость от внешних рынков;

- социальная, этническая и демографическая однородность ;

- большая политическая независимость при растущих вседозволенности и произволе политической элиты;

- относительная неразвитость гражданского общества, низкое политическое и гражданское самосознание населения ;

- высокая степень политической стабильности, консолидация принципов демократической преемственности атасти при глубокой элитарности политической системы.

До начала 30-х гг. силы, ставшие впоследствии чилийской правой, абсолютно доминировали в облостве. Исторически политическая организация экономически господств:,юла ¡укосов сложилась в двухпартийной форме - тандеме лонсарвг.ткьл'уй и Либеральной партий. При всех различиях: ори^пт-мши, соот- :

1'отстшнио, на латифундистов к городскую буржуазию, "воин-стцуицем католицизме" первых и антиклерк; лизма вторых - об-¡пк.ми для носителей данной субкультуры являлись ценности Сильно;: Власти, монархизма шш "избранности." правителей, ностальгия по испано-католическому проалому страны, национализм. Изначально высокое положение и безраздельность власти закрепили в сознании будущей правок отрешения к сохранению статус кво, социальной иерархии, неприятие модернизации и расширения демократических свобод.

С усложнением производственной и социальной структуры, возникновением нового типа конфликта - классового - традиционная олигархическая правая утрачивает свое влияние. На политическую авансиену выходят новые социальные группы -средние слои, мелкая буржуазия, промышленный и сельскохозяйственный пролетариат, которые образуют собственные политические организации. Демократизация представительной сис-тыи, вознилювение ношх партий подорвали монополию олигархии и либерально-консервативного блока на политическую власть.

С 30-х гг. в Чили складывается политическая система "европейского" типа. Автор выделяет следующие ее особенности:

- четкость социально-классовой структуры ;

- наличие практически прямой зависимости "класс - партия" ;

- возникновение на этой осново трехполосной политический культуры с ярко выраженными левым, реформистским п правым центрами ;

- складывание сильной и постоянно увеличивающей свое влияние левомарксистской субкультуры, которая воспринималась иривьмп к,- к нарастающая угроза их политическим и экономическим позициям ;

- онльникиан политизация и идеологизация всех сфор чилийского общества, вследствие чего люЗая стратегия раз-ъ./:пл приобретала опрод-.¿ленную идеологическую окраску.

В гл-{-под 30-иО гг. на смену экономическому либерализму 1,,'.'.х.)дйт стратегия нмпортзамощающей индустриализации и у-.нин государственного вмешательства в экономику.

Аг^-арн о-торговая олигархия вытесняется предпринимаю^

-...]

- 1-1

лячи, ориентированных на внутренний рынок обрабатывающих отраслей, психология и положение которых находились в сильнейшей зависимости от государства. Однако, считает диссертант, вследствие той значимости, которую сохраняли в экономике страны добыча и вывоз меди, в составе национальной буржуазен всегда оставался слой, который так до конпа и не принял концепцию экономически активного государства. Экспортеры к аграрии, вынужденные подчиниться логике этатизма, сохраняли либерально-экономические предпочтения, и в усиления роли государства видели опасность укоренения в Чили социалистических централизующих тенденций.

С 1930 по 1970 гг. история чилийской правой - это история утраты ею политической инициативы, отступления, кризиса идеологии и роста оборояительности. Вследствие элитарной ориентации, обращенности в прошлое, негативного отношения к обновлению правая субкультура оказалась неспособна ответить на вызов времени.

Основным носителем идей модернизации в данный период в Чили являлся реформизм, представленный сначала Радикальной, а затем - Христианско-демократической партиями. Б отличие от других стран Ккного конуса, где двигателем идей развития был аморфный, многогранный, межклассовый, интегрировавший в себя как структурированные (Бразилия), так и неструктурированные (Аргентина) правые силы, популизм, з Чили правая постоянно имела перед соЗой ясно обозначенного хорошо организованного, выступавшего от имени иных социальных групп противника - центристский, а затем левоцентристский реформизм, а еще позднео - марксистскую альтернативу. Поэтому, считает автор, идеи этатистской экономической модернизации и расширения каналов политического участия воспринимались в правой субкультура как классово и идеологически чуждые. Основной чертой идеологии правых партий периода становится ее вторичность реакционность по отношению к творчеству иных политических субкультур. Отсюда - исторический пессимизм чилийской правой, растущий комплекс неполноценности, как слодствиа -усиление агрессивности и авторитарных на строен г.,"., готовности порвать с несоответствующей их интеросам демократической системой.

Дал90 диссертант анализирует причины слабости полати- . ко-экономического проекта правых. По его мнению, основная из них заключалась в его двойственности. Консервативно-либеральная идеологическая доктрина (провозглашение примата индивидуальных свобод, главной из которых являлась свобода иметь и предпринимать), вступала в противоречие с тенденциями глобального развития страны, требовавшего усиления этатизма и коллективистских начал. В тоже время либеральные индивидуалистические ценности противоречили авторитарно-иерархической философии Консервативной партии. Требования защиты индивидуальных свобод, инициативы, личной активности но соответствовали религиозным концепциям Всеобщего Блага, социальной справедливости с сильной власти. Перед консерватизмом стояла проблема адаптации патерналистского общественного устройства и либерального механизма "саморегулирующихся" общественно-политических процессов. Попыткой разрешить эти противоречия стало восприятие правыми концепции вспомогательной роли государства.

Усилившийся кризис представительства правых партий нашел отражение в новой идя правой субкультуры антипартийной направленности и развитии корпоративизма, испытавшим сильнейшее франкистское влияние. Его суцносгь составляли отрицание либеральной демократии и замещение е о демократией "органической", рассматривающей личность и ее духовные запроси как ценности вечного, а политику и государство -вторичного проходящего порядка. На смену политическим партиям и классам, раскалывающим общество, правыми идеологами выдвигался "гремио" - цех, объединяющий и хозяев, и наомных работников и отвечающий "естественным" запрооам чоловока. "Органическая демократия" гарантировала аполитичность и надклассовооть власти защитой ее от лабых форм давления с помощью Сильного Государства, которое управляло бы нацией во имя Всеобщего Блага, будучи воплощенным в Фигуре монарха или диктатора. Глубоко овторитаряая сущность системы состояла в монополии элиты на определение критериев блага и отстранение большинства населения от процесса принятия решений.

К начкду 00-г. гг. в Чили, как и в друг их странах регионе-, склг.даваотся структурной кризис, показаний, что

стратегия импортзамещения истощила свой потенциал и не в состоянии роиить задач преодоления отсталости. Автор работы заостряет внимание на малоизученной до сих пор "войне идей", развернувшейся в Чили в те года. Все политические силы страны были заняты поисками новых путей развития, причем проекты центристской и левой субкультур лежали в русле прежней этатистской экономической политики и не могли удовлетворить новым требованиям экономически господствунцих классов.

Глава завершается анализом формирования в Чили "новой правой" - объединения представителей связанных с иностранным капиталом "экономических групп", корпоративистского движения (гремиалистов) и экономистов неолиберального направления на основе критики политико-экономической системы Чили и разработки проекта ее кардинального обновления. Ведущая роль в "новой правой" принадлежала - группе технократов-авторов программы модернизации, разработанной по принципам Чикагской экономической школы.

Кульминацией структурного кризиса демократического этатизма стал "мирный путь к социализму правительства Народного Единства. Конституционнее получение власти основными оппонентами правых - марксистами окончательно подготовило консервативные силы к насильственному разрыву демократической преемственности. Экономический хаос, политический раскол общества* рост в нем авторитарных озкцдааий завершились военным переворотом 1973 г. "Новая правая" обрела возможность осуществить свой проект модернизации.

Во второй главе - "Авторитарная модернизация. Реализация проекта чилийской правой" рассматривается становление и развитие экономической модели правого авторитаризма, сущность проекта социально-политической модернизации, анализируется динамика расстановки сил внутри господствующего блока по маре изменения политической системы страны.

Автор ставил своей задачей представить пьриод авторитаризма как процесс восстановления правой субкультурой политической и культурно-ценностной гегемонии - с одной стороны и как период применения в Чили новой экономической стратегии, объективной отвечак^ай к требованиям ¿л-вода страны из кризиса, и условиям смены мирового эконоыи-

чоского цикла - с другой.

Станоачение экономической модели авторитаризма прошло несколько этапов: от периода неясности и колебаний (сентябрь 1973 - середина 1974) и политики "шоковой терапии" (1974-197Ь) до времени "чилийского экономического чуда" (19751980), который завершается кризисом 1981-1983 гг. и "крахом" модели Чикаго".

На каадом из этапов технические детали стабилизации положения и модернизации экономики были различны, но в целом они подчинялись общим стратегическим направлениям: либерализации финансовой и предпринимательской деятельности, сокращению государственного сектора на основе приватизации, открытия экономики вовне путем снижения таможенных барьеров, привлечения в страну иностранного капитала, снижения прямого государственного вмешательства и контроля.

Ко второй половине 70-х гг. команде неолибералов удалось достичь значительных результатов. Дели стабилизации: устаношения контроля за ценами, снижения 'инфляции, создания новых стимулов роста - в основном, были реализованы, постепенно начался новый экономический подаем. Отраслевая структура национальной промышленности претерпела существенную трансформацию. Государственный управленческий аппарат, число служащих общественного сектора подверглись резкому сокращению. Неэффективные предприятия обрабатывающей промышленности были демонтированы, а на первый план ваши ориентированные на экспорт сектора сельского хозяйства и финансовой сферы. Производственная ломка проходила на фоне потребительского буиа, обусловленного мощрчм притоком в страну дешевого импорта, вытеснившего национальную продукцию.

"Чилийское экономическое чудо" конпа 70-х - начала 80-х гг. было оплачено высочайшей социальной ценой: самым высоким в истории страны уровнем безработицы, резким сокращением доходов и падением жизненного уровня большинства населения страны, страхом перед не только политическими, но и социальными репрессиями. При этом столь быстрый ус-пах новой стратегии может быть объяснен только условиями полного социально-политического подавления общества я уничтожение каналов давления и выражения недовольства.

Затем диссертант переходит к анализу особенностей политической аыститупионализации чилийского авторитаризма. Лидирующая роль в нем принадлежала военно-технократическому блоку, основными характеристиками которого являлись почти полная оторванность от общества и четкое разделение функций между обеими составляющими: военным принадлежал политический контроль, технократам была отведена только экономическая сфера. Традиционная политическая правая как активный субъект процесса принятия решений самоустранилась. Следуя логике антиполитической направленности режима, до 1980 г. экономическая неолиберальная модернизапия была главным инструментом достижения правыми политических пелей.

Результаты экономических преобразований поставили задачи создания адекватной социально-политической модели авторитарного режима. Правый политический проект преследовал следущие пзли: изменение национального менталитета, искоренение левой субкультуры, устранение предпосылок политизации общества и уничтожение партийной системы как условий возрождения марксизма. На уровне социально-экономической элиты достижению этих пелей способствовал экономический успех, убедивший предпринимателей в действенности новой стратегии и превративший их в социальную опору режима. На уровне общественного сознания процесс демолитизаиии шал через насаждение в обществе "культуры страха", конформизма, укоренение ценностей индивидуализма и потребительства.

Как и в экономической сфере, в области социально-политических отношений рынок провозглашался основным механизмом регулирования всех видов конфликтов и взаимосвязей. Экономическая свобода цровозглашалась высшей ценностью по отношению к свободам творческой и политической. Свобода чилийского гражданина сводилась к свободе предпринимать и потреблять не обсувдая решения власть предержащих и образуя общество "нерассуздакхцих конформистов".

С 1979 г. цель переноса рыночных механизмов на область ' общественных отношений легла в основу реализации программы "семи модернизаций", которые были проведены в сферах решения трудовых конфликтов, пенсионного обеспечения, образования, здравоохранения л др. Их следствие... стало розникповеь.ю в чилийском обществе новой "протестантской" ментальностп,

приоритетами которой являлись индивидуализм, личное процветание, конкуренция. Именно такое деполитизированное "де-коллективизированное" общество стало основой политической модели режима.

Осуществление "неолиберальной резолюции" поставило вопрос о судьбе и сроках военного правления, выдвинуло задачи обеспечить достигнутое ценностно-идеологическое доминирование правой субкультуры и после передачи власти гражданскому правительству.

Поставленным целям был призван удовлетворить проект создания "новой авторитарной шститушюнельности" - кон-пешнш "защищенной демократии". По мысли правых идеологов, страны зависимого развития для создания подлинно демократической системы нуждаются в предварительной подготовке экономических, политических и культурных предпосылок. Иными словами, экономическая и политическая модернизация отсталых обществ при всей полноте демократических свобод невозможна. Она требует переходного авторитарного периода и сильной власти, опирающейся на Вооруженные силы, иными словами, защиты демократии от давления и воздействия от "тоталитарных" (марксистских) идеологий силовыми структурами. Реально режим "защищенной демократии" означал установление в Чили "республики Платона" по принципу "рыночная свобода - для всех, демократия - для избранных".

Институционально данная гониешия была закреплена в Конституции 1980 г.

Автор завешает рассмотрение авториташого 10-летия анализом последовавшего за эйфорией конца 70-х экономического кризиса с точки зрения его воздействия на неолиберальную модель, институционализаиию режима и роль в последней чилийской правой.

Помимо неблагоприятных внешних факторов, главной причиной "краха""модели Чикаго" стал чрезмерный догматизм чилийских монетаристов, их безоговорочная вера во всеснль-ность тхшка. Следствием бесконтрольного развития финансовых институтов, неоправданно быстрого роста внешнего долга стал сильнейший финансовый кризис, чуть не приведший к разрушении банковской системы страны. Его последствия для национальной экономики были наиболее тж.сдцлш со времен Во+

ликой депрессии. Для спасения положения гоавительству пркш- \ лось частично Ееонуться к методам прямого государственного вмешательства в экономику, объем которого был сопоставимым с периодом правительства Народного Единства.

С политической точки зрения кризис продемонстрировал слабость институционализаиии авторитарного режима, легитимность которого определялась экономическим успехом. Провал технократов привал к раамыванию консенсуса внутри правящего блока и эрозии социальной баэы режима.

Период 1981-83 гг. обнаружил бесплодность усилий пра-вомилитаристского блока по деполитизаиии чилийского общества и искоренению леюй субкультуры. Масштаб "социальных модернизаций" не смог изменить ни основ политической культуры Чили, ни ее исторической технополисы ости. Представители правой субкультуры были вынуждены отказаться от "корпоративной демократии" и вернуться к партийно-политической форме выражения требований".

Важнейшим следствием кризиса стало дистанцирование части правых сил от правительства Пиночета. Если сам режим, после перегруппировка во властных структурах, сумел упрочить свои репрессивные функции и продолжить избранное направление модернизации, то правая субкультура оказывается раздробленной, вновь переживающей "кризис идентичности", пытающейся сделать выбор между демократией и авторитаризмом.

В третьей главе - "Демократия и неолиберализм в Чили: поиски совместимости" автор анализирует самосознание и политическое поведение правой субкультуры в контексте стоящей перед страной проблемы разрешения противоречия между задачами экономического развития и расширения демократических свобод.

После кризиса 80-х, несмотря на новый подъем, начавшийся в результате успешных реформ министра финансов Э.Бахи, политическая сфера подчиняет себе экономическую. Ни самый низкий на континенте уровень инфляции, ни высокие темпы роста, ни проврадоние чилийской экономики в одну из самих эффективных и динамичных в миро не оказались достаточны для сохранения авторитарной институиионности. Во всех слоях чилийского общества шал поис^ консенсуса яе на экономической. а на политической основе. Чонсолидируецими поня- )

тиями в 1983-88 гг. являлись не "неолиберальная модерниза-1 шш", "рынок", но "демократия", "политическая свобода".

Консолидация правой субкультуры происходит вокруг двух центров - "демократической правой (Национальная партия, затем - Национальное обновление) и правой "авторитарной" (гремиалиам, затем - Независимый демократический союз, УДИ), каждый из которых претендовал на лидерство и в правой субкультуре, и в процессе перехода к демократии. Для обеих организаций били характерны безусловно положительная опенка деятельности военного режима, самосознание как наследников и проводников неолиберальных ценностей, стремление осуществить переход к демократии на основе механизмов, заложенных в авторитарной конституции 1980 г. "От "исторической" правой о0-70 гг. возродившаяся субкультура отличалась модер-низаторскими устремлениями и потенциалом, оптимизмом, самоуверенностью, ощущением себя в авангарде мирового прогресса, а от правой 1973-83 гг. - возвращением к нормам либеральной демократии.

Процесс перехода к демократическому строю проходил под знаком подготовки к референдуму 1988 г. в ходе которого чил йпы должны были сказать "Да" или."Нет" продолжению правления военных. Период характеризуется нарастанием экономических успехов авторитарного правительства при усиливающейся социальной изоляции Пиночета и переходе политической инициативы к левой и реформистской субкультурам. Первый этап демократического перехода завершается провалом военного режима и поддеркивавших его правых партий на плебисците и подготовкой к первым за 16 лет свободным президентским выЗорам.

Анализируя цричины поражения правых, автор приходит к выводу, что ими явились неспособность представителей субкультуры преодолеть внутренний раскол, неумение реалистически оценить расстановку сил и общественные наст-поения накануне голосования. Сторонники авторитаризма в предвыборной борьбе сделали ставку на экономический ус-пах, что стало их крупнейдей ошибкой. Делая акиент на экономике, правые политики но приняли во внимание величайшую социальную поляризацию общества, негативную оценку большинством населения результатов реформ, степень исклц-

' чающего характера модернизации.

В отличие от проправительственной команда, лидеры политической оппозиции оценили и использовали тот факт, что для большинства чилийцев главную роль играли не блестящие экономические показатели, но фактор обретения демократии, гражданских прав, преодоления страха.

Победа демократических сил на плебисците Т908 г., признание его результатов членами правительственной хунты обусловили приход в Т989 г. к власти лидера блока "Согласие во имя демократии" П.Эйлвина. В условиях консолидации демократической системы правым партиям предстояло найти себя в качестве ведущих сил оппозиции. Сегодня линия поведения двух основных правых организаций (Национального обновления и УДИ) строится ш трем направлениям: взаимоотношения с правящей коалицией, разработка альтернативной политики, достижение согласия между собой. Их идеологическая доктрина основывается на общепринятых нормах полной стабильной демократии, защиты частной собственности, прав человека, сохранения принципов свободнорыночного экономического регулирования.

Исследование завершается оценкой роли правой субкультуры в поставторитарном обществе Чили и анализом политических перспектив правых партий.

С точки зрения автора работы, на сегодняшний день можно говорить об идеологически-ценностном доминировании в чилийском обществе именно правой субкультуры, хо.тя самим обществом это, возможно, не сознается.

Основной источник силы и оптимизма чилийской правой заключается в ощущении ею своей исторической победы, которая воплощается в идеологической конвергенции на основе принятия политической элитой и интеллигенцией страны неолиберализма. Проиграв на выборах, правая субкультура как бы выиграла исторический спор не только между капитализмом и социализмом, но и между этатизмом и рыночной моделью.

Вместе с тем сегодня чилийское общество переживает беспрецедентный азриод консенсуса, основанного на согласии с принципами политической демократии и неолиберальной экономики. При этом идейная победа "равых парадоксальным .

образом лишает их идеологических критериев и ориентиров. Сам jara того, что "марксисты перестают быть марксистами" делает бессмысленным деление на правых и леваде. На смену сепаратистскому, религиозному, классовому критериям идентификации политических партий Чили пришел новый фактор -отношения к понятию "современное общество" ( modernidad) и наполнения его конкретным содержанием.

Оценивая положение правой субкультуры в современном чилийском обществе, диссертант считает его весьма противоречивым, что обусловлено, с одной стороны, экономическим успехом и духовно-ценностным доминированием правых сил, а с другой - их политическим провалом и неудовлетворенностью властных эмоиай. Поэтому реальное поведение правых подвержено значительным колебаниям. С точки зрения автоь, ¿х демократичность зависит, во-первых, от точности слэд' .'чаия демократическим правительством принципам рыночного регулирования, во-нгорых, от степени удовлетворенности предпринимателей состоянием экономики и в-третьих, - от . способности политической системы и юридических норм обеспечить ту степень влияния правых, которой они обладают на сегодня :шй день. Демократизация политического "послания" правых носит не органический, но конъюнктурный характер. 'Гак как демократизация общества в Чили еще не завершена, а модернизация по-прекнему носит исключающий характер, правительство находится б сильной зависимости от авторитарной инстнтуционясста и экономической элиты. При несоответствии между силой идейного влияния правых и их отстранением от реаяьных шчагов власти сохраняется угроза отказа правых сил от участая в политически открытой система - угроза, которая может обостриться в случае усиления этатистских тенденций в экономической политике и радикализации требований народных масс. Именно поэтому для Чили - страны "догоняидего развития", проблема совместимости неолиберальной модернизации и расширения каналов участия, удовлетворения требований консолидации демократии и обеспечения экономического роста остается чрезвычайно насущной.

Оценивая вероятность получения првымн президентского мандата в блкжайпев 10-летие, автор считает ее невысокой, даже при ценностном доминирования субкультуры. Тдау яродлтг

ствуют авторитарное прошлое правых партий и неудача их проекта социально-политической трансформации общества, непреодоленный раскол. Политическое поведение правой и б дальнейпем будет состоять в оказании косвенного давления на правительство, активном использовании преимущества в парламенте и в создании действенного правого противовеса левоцентристским силам. Духовная гегемония правых, неприятие ими коллективистской культуры, опора на дезинтегрированное, пассивное общество будут тормозить расширение и консолидации демократического процесса. Опасность идеологического влияния правой субкультуры состоит в возможной стабилизации политической системы Чили в форме ограниченно,й элитарной демократии.

В заключении Формулируются основные выводы диссертации.

Сегодня Чили является единственной страной Латинской Америки, где неолиберальная модернизация, осуществленная авторитарным режимом, сумела качественно изменить хозяйственную структуру страны, ускорить темпы экономического развития, создать новый тип собственников и предпринимателей. Неолиберальная модернизация была осуществлена "новым авангардом" правых сил страны, опирашимся на военную элиту и представленным группами экономистоЕ-технократов, корпсрэ-тивистов а глав крупнейших экспортно-финансовых экономических групп, выражаших интересы национального и транснационального капитала.

В отличие от других авторитарных режимов Латинской Америки, чилийскому правому авторитаризму удалось достичь многих стоявших перед ним целей. В первую очередь это касается экономической сферы. Сегодня Чили является одной из наиболее стабильно и динамично развивающихся стран региона, экономика которой имеет высокие темпы роста, низкий уровень инфляции, тесно интегрирована в мировую систему разделения труда, обладает высоким уровнем конкурентоспособности.

В социальной сфере проведенные модернизации позволили существенно "разгрузить" государство и повысить самостоятельность и ответственность каждого члена общества (из числа "выигравших"), предпринимателя, идминистсаииИ университетов, региональных властей. Одновременно перенос рыночных ■

отношений в социальную область привел к резкой иидивидуал¥-~] зации общественного сознания, разрушил профсоюзные структу-" ры, стал причиной размывания коллективистских норм поведения, что повлекло за собой разрыв социальной ткани и дезинтеграцию гражданского Общества Чили.

Смеете с тем произведенные изменения не решили коренных проблем развития страны. Совершенство экономика представляло для режима самоцель, в результате чего модернизация обошлась стране высочайшей моральной и социальной иеной: обнищанием огромного числа населения, резким падением уровня доходов, огромным числом безработных, голодом, маргинализацией, которые сводят на нет макроэкономические успехи.

Закономерным результатом исключающей модернизации стал раскол чилийского общества на два мира - выигравших и проигравших, на ставших богаче и еще более обнищавших. Проблема "нижней трети" - маргиналов, исключенных из жизни общества, чрезвычайно остра для Чили, ибо ее нерешенность ведет к росту насилия в стране и ставит под сомнение необратимость достижений "неолиберальной революции."

Что касается политической сферы, то здесь режиму поставленные целей достичь не удалось. Правым силам удалось частично деполитизировать общественное сознание, воспитать поколение "потребляющих конформистов", но как только авторитарный режим осл&ел, партийная система страны возродилась практически в прежнем виде, сохранив и традиционную структуру, и основных действующих лиц.

Что явилось причиной утверждения неолиберальной модели в Чили? Почему только в этой стране режи сумел привнесенную извне идеологию превратить в эффективно работающую модель?

По сравнению с другими развитыми странами латиноамериканского региона, чилийская экономика - и менталитет экономически господствующих классов - отличались наименьшей укоренностью в них этатизма.

За годы "развития внутрь" и государственного патернализма (1930-1973) чилийскея торговая и промышленная бур-яуазия так и не преодолела антиэтатистский заряд, заложенный в ной ранним периодом экономического либерализма. Если экспортный характер экономик других стран региона (Бразнлш},

Аргентина) был основан -на вывозе сельскохозяйственных продуктов (кофе, зерна), который утратил свое значение после Великой депрессии и был заманен созданием сильного индустриального сектора, развивавшегося под эгидой государства, в Чили основная статья экспорта - медь - сохранила свое значение и после смены модели развития. В результате, в Чили сохранились предпринимательские круги, отношение которых к государству всегда было двойственным: они признавали его активную роль лишь в определенных границах, за пределами которых экспортная буржуазия продолжала требовать полной свободы действий.

Таким образом, вся предшествующая перевороту история Чили (как независимого государства) показывает несостоятельность тезиса критиков неолиберальной модели (Р.Дахсе, Э.Тирони, Г.Вальдеса, П.Вергары) о том, что идеология "чикагской школы" , концепция создания открытой экспортной экономики является 3 б с олютно чуждой социокультурной и экономической реальности страны, полностью несовместимой с ее традициями и историей. Именно сохранением в экономической элите Чили "антиэтатистского авангарда" заключается одна из причин принятия предпринимательским классом страны (с отличие от аргентинского или бразильского) неолиберальной рыночной модели и успеха последней.

Однако существовали а иные факторы, наиболее существенным из которых является политический.

Почему именно правые силы Чили стали первым носителями новой идеологии и осноеным агентом создания рыночной модели? Почему ни один из ее политических оппонентов - левых или центристских партий - не стал во главе модернизации, совершив идеологическую эволюцию "право" значительно позже?

Со времени обретения независимости до 30-х гг. нашего столетия элитарнооть политической э участия обусловливала беспрекословное господство в политической системе земельно-проиьшшенной олигархии. Утверждение в Чили норм либеральной демократии, расширение избирательного права обусловили доступ к прс ессу принятия реш зай тем социальным сдоям, которые воспринималась элитой как "невежественная неорганизованная масса". В результате не только статистический экономический, но и политлкэ-демок-

ратический щдЛгасс, развивашяйся в стране до 1970 гг., стал ; /ля чилийской правей "классово чуждым".

Расширявшееся рабочее движение, раннее и прочное распространение в нем марксистской идеологии воспринимались правыми как нарастапцая угроза, которой необходимо было противостоять. Перманентное отступление, осознание собственной идеологической и интеграционной слабости горовдали в правых "комплекс неполноценности11, способствуя росту в ней агрессивности а авторитарных тенденций.

Важнейшей особенностью политической культуры Чили являлись высокий уровень оо идеологизации и политической поляризации, в результате чего любой социальный проект преобретал строго определенную политическую или классовую окраску. Кроме того, при всей революционной настроенная рабочего класса и его опасности для правящей олигархии, функционирование политической системы Чили отличалось необычайными для Латинской Америки стабильностью, редкостью государственных переворотов, приверженностью выбором как основному механизму передачи власти от одной молитической силы к другой. Поэтому борьба за власть всегда сводилась к борьбе ¿а избирателя, к борьбе программ и идеологии. Усложнение социальной стратификации, наличие организованного рабочего движения, демократизация политической системы в условиях этатистской экономики и стабильного государственного строя - Есе это предопределило доминирование в Чили левой и левоцентристской субкультур с конца 30-х до начала 70-х гг., при растущем исключении субкультуры правой.

Таким образом, наличие в предпринимательских кругах антиэтатистского ядра, усиливающийся разрыв между процессом демократизации и элитарностью сознания пювих сил, "марксистская угроза", настойчивый поиск собственного, альтернативного не удовлетворявшему их этатнстско-ре-юр-мистскому (и тем более - этатистско-революииояному), проекта модернизации, обсудовили возникновение в правой субкультуре "нового авангарда", обладавшего ясным и последовательным проектом радикально?, т рай с То £ „аш-х ..>:-:.> к о..: п.и' и общества.

То ¡с.' нг.;--.;.гш: во.г/.г.пи:коо озстухг.о.'п: ут;. т:

альных и экономических -позиций, поиски способов "разворота ! истории" - обусловили, на наш взгляд, то, что правые первыми встали на путь неолиберальной модернизации. Несомненно1 реформистская и революционная субкультуры обладали собственными, очень сильными проектами реформ. "Революция в условиях свободы" Э.фрея и "мирный путь к социализму" С.Альенде представляли собой альтернативные варианты развития. Но инерция этатистской концепции, применявшейся к течение 40 лет, инерция характерных для левых и центристских партий коьыунитарных идеологий стала причиной того, что предлагавшиеся ими реформы лежали в русле п р е ж в в й экономической модели, к началу 70-х гг. истощившей свой потенциал. 1Уманистический кошунитаризм христианских демократов и марксистское положение о государстве как главном факторе экономического развития не позволяли центристским и левым партиям пересмотреть принципы экономического регулирования, изменить видение роли личности и государства. Неприятие индивидуализма и прагматизма социальной доктриной церкви и отрицание частной собственности марксистами не позволили им на том этапе воспринять неолиборализм, уступив инициативу "угадавшим конъюнктуру" "новым правам".

Наконец, радикализм насаждения в экономике и обществе страны новой идеологии, а также утверждение последней в сознании и умах, необычайная скорость - и успешность - произведенных трансформаций находят свое объяснение и в социокультурных особенностях Чили. Сравнительно небольшая территория, компактность проживания населения делали государство управляемым , облегчая возможность контроля и подавления сопротивления в любой его точке. Удаленность страны от "центров цивилизации", затрудненность связи с последними обусловливали и социально-демографическую гомогенность общества, и элитарности политической системы Чили, способствуя утверждению в ней гегемонии сил олигархии при относительно слабом развитии гражданского, демократического и личностного сознания б остальных социальных слоях. Таким образом, идея элитарной власти, воплощаемой либо " корпус о»«, .ютаблей", либо с.льним президентом-каудильо стала неотъемлемой частью чилийской гш|-

л и?ичес кой культу да.

Усвое нию новых идей большей частью населения страны способствовала та же относительная антропологическая и демографическая однородность. Уровень урбанизации Чили достигал 70%, немногочисленное индейское население было оттеснено далеко на юг, а влияние национально-этнического фактора авторитарными властями просто исключалось. Неравномерность развития города и деревни сглаживалось равным применением в обоих секторах политики "сравнительных преимуществ*, расколовшей городскую и селымгую экономику по вертикали - на модернизированные а отсталые сектора. В Чили отсутствовали гетерогенность религиозных, этнических культур (как, например, в Бразилии), противостояние центра и периферии (как в Аргентине), которые сделали бы невозможным восприятие новой системы ценностей обществом и в целом. 3 сельских районах социальные отношения всегда носили авторитарный характер доминирования воли латифундиста и зависимости крестьянина. В городских слоях "подражательная культура" Чили способствовала усвоению низшими социальными слоями образа жизни и мышления высших классов. Наконец, само формирование политической культуры страны также имело подражательный характер, ибо любая идеология проникала в страну извне и не имела глубокой органической связи с национальными традициями и культурой. "Неолиберальная модернизация" стала продолжением традиции идеологического импорта.

Важнейшим вопросом политико-экономической истории и трансформации развивающихся обществ является, проблема альтернативности "субъекта модернизации", тесо связанная с проблемой альтернативности методов осуществления последней.

С точки зрения автора, даже если бы переход к новой экономической модели был начат в иной стартовой ситуации, чем хаос и страх последних месяцев Народного Единства, ответ на первый вопрос был бы отрицательным. В Чили тот тип рыночной экономики, который был внедрен с такими радикализмом и быстротой, по-видимому, мог быть создан только методами жестокого авторитаризма и подавления. Взятая в иелсы, неолиберальная модель представляла собой слишком новое и необычное явление для Чили с ее культом го-т сударства и протекционизма, а пути осушестачиния мо/^ерним»*

' иии были слишком непопулярны, чтобы правительству не приходилось сдергивать сопротивление и огромное социальное давление "войной с собственным народом". Слабость (в мировом масштабе) экономического развития страны, ригидность политических участников, крайняя обостренность и идеологизация социальных противоречий обусловили высокую политическую и социальную иену неолиберальных преобразований. Поэтому, если бы попытка неолиберальной модернизации была предпринята демократическим реформистским правительством, те же социально-экономические и политические особенности Чили Привали бы к возрастанию разностороннего и противоречивого давленая на власть , колебаниям экономического курса, неустойчивости режима, общей замедленности реформ, за которые стране пришлось бы заплатить такую жэ социальную (но не нравственно-психологическую) пену.

Проблема иены или оправдан ноет и деятельности Пиночета и его экономической команда является ключевой и для оценки авторитарного режима в целом, и для понимания процессов, происходящих сегодня в России. Сложнейший путь сочетания неолиберальных механизмов и попыток обратить их на нужды человека - пытается осуществить сейчас демократическое правительство П.Эйлвина. Именно этот путь - создания качественно новой модели развития в условиях слаборазвитости и -демократического режима - пытается пройти правительство России. Но за высокио темпы роста, стабильность, низкую инфляцию, товарное изобилие Чили заплатила 16 годами насаждавшейся "культуры страха", социальной дезинтеграцией, "внутренней" и внешней эмиграцией лучших творческих сил страны, всеобщим взаимным недоверием, массовой фрустрацией, последствия которых еще долго будут сказываться даже в этой стране высокой и длительной демократической культуры. Какую иону, учитывая тоталитарные историю и менталитет нашего общества, отсутствие в нем минимального консенсуса, социально-экономическою гетерогенность и неуправляемость, !,:э:кет заплатить за призываемого "нового Пиночета" России?

По теме диссертации автором опубликованы следующие пвботы:

I "Авторитаризм ла основе ограниченного консенсуса. Чили". Параграф в колл.монографии "Авторитаризм и демократия в третьем мире", М., Наука, 1993, I а.л.

2. Статья "Неолиберальная модернизация авторитарного режима Чили", "Проблемы Латинской Америки", вып. 10., М., ИЙЮН, 1993, 1,5 а.л.

3. Рецензия на кяшу М.А.Гарретона "Политический процесс в Чили", "Проблемы Латинской Америки", вып. 4, М., ШПОН, 0,5 а.л.

4. Обзор "К.Альтамирано: 20 лет спустя", "Проблемы ■'латинской Америки", вып. 2, М., ШЮН, 1991, I а.л.

Оглавление научной работы автор диссертации — кандидата политологических наук Федякова, Евгения Михайловна

ВВЕДЕНИЕ .3

Глава 1.

ПРАВАЯ СУБКУЛЬТУРА В ПОЛИТИЧЕСКОЙ СИСТЕМЕ ЧИЛИ .26

§1. Становление политической системы Чили .26

§2. Правая в обороне: 1930-1960 гг.52

§3. Образование "новой правой" .84

Глава 2.

АВТОРИТАРНАЯ МОДЕРНИЗАЦИЯ. РЕАЛИЗАЦИЯ ПРОЕКТА ЧИЛИЙСКОЙ ПРАВОЙ .104

§1. Становление "модели Чикаго" .104

§2. Создание социально-политической модели авторитарного неолиберализма.124

§3. Экономический кризис 1981-83 гг. "Крах""модели

Чикаго" .152

Глава 3.

ДЕМОКРАТИЯ И НЕОЛИБЕРАЛИЗМ: ПОИСКИ СОВМЕСТИМОСТИ 171

§1, Правые в процессе демократизации: 1985-88 гг. . 171

§2. Правые в демократическом режиме: что дальше? . 196

Введение диссертации1993 год, автореферат по политологии, Федякова, Евгения Михайловна

В конце XX столетия новая фаза научно-технической революции а соответствующие ей этапы транснационализации и экономической интеграции потребовали создания более гибких и более наза-висимых от государства методов экономического регулирования, разработки новых принципов функционирования хозяйственных механизмов. доминировавшая с начала 30-х по конец 70-х гг. концепция активного, вездесущего, централизующего государства новым требованиям удовлетворить не могла. Это привело к коренному пересмотру практических методов управления экономическими процессами, теорий государства и общественного развития.

Таким образом на протяжении последних 10-15 лет в социально-экономических, а затем - в политических тенденциях мирового развития произошли глубочайшие изменения. Государство как основной агент экономического развития было замещено частным предпринимательством, совершен поворот от концепции государства всеобщего благосостояния к неолиберальной идеологии индивидуализма и личной инициативы, произведен переход от кейнсианских методов регулирования к монетарным. В политической сфере практически во всех странах Западной Европы и обеих Америк шло наступление партий консервативного направления и их доминирование над партиями социалистической и социал-демократической ориентацией. В западном, да и в бывшем социалистическом мирах произошла резкая переоценка ценностей, переосмыслены нормы естественного права, принципы взаимоотношений между личностью и обществом, личностью и государством. Предметом особого внимания экономической, философской и политической мысли стал Индивидуум, его поведение, потребности, социальная роль и все проблемы, которые несет с собой торжество индивидуальной свободы.

Развитие капитализма перешло из "государственно-монополистической" в качественно иную, "индивидуалистическую" фазу, сущность и перспективы которой изучены еще крайне недостаточно. Переход к постиндустриальному обществу,омена экономического цикла придали новый импульс дискуссии ученых разных стран о природе модернизации, критериях последней, содержании и методах реализации.

Последняя проблема особенно актуальна для государств Латинской Америки - стран "третьего эшелона" капитализма. В этом регионе неравномерность и зависимость экономического развития, нестабильность политической системы, слабость демократических институтов, традиционность социальной структуры сделали невозможным осуществление политической и экономической модернизации в условиях широкого демократического консенсуса. Опыт социально-экономического и политического развития стран латиноамериканского континента 60-80-х гг., когда во многих из них произошли установление, консолидация, кризис и падение военно-бюрократических режимов, определил новый подход к проблеме авторитаризма как к средству модернизации и системе мер ускорения экономических реформ.

В период авторитаризма во многих государствах Южного конуса - Бразилии, Уругвае, Чили, Аргентине переориентация экономической модели приняла формы "модернизации сверху". За эта годы экономика названных стран вышла на новый уровень развития. Существенно вырос их промышленный потенциал, возросла степень интеграции в мировую систему разделения труда, возникли более современные отрасли производства, расширился и усложнился рынок труда, резко увеличилась его производительность. Но лишь в одной стране неолиберальные реформы 5ыли проведены последовательно, лишь в одной стране авторам модели свободного рынка удалось совместить монетарные рецепты М.Фридмана, философские концепции Ф.Хайека .а. национальную'реальность, добившись при этом создания эффективного и динамично развивающегося экономического механизма. та страна - Чили. Она являет собой уникальный для Латинской Америки пример того, как разработанная вне страны, насильственно насаждаемая, отвергаемая большей частью общества модель утвердилась и начала эффективно "работать". Более того, феномен Чили уникален и для всего мира в целом, ибо неолиберальная идеология была усвоена частью политической элиты еще во времена полной маргинальности - практической и научной - "чикагской школы", а сам эксперимент был начат за несколько лет до "неоконсервативной революции" Р.Рейгана и М.Тэтчер. Чилийский неолиберализм стал первым опытом отказа от экономического этатизма в мире - и единственным (в 8U-x гг.) примером успешной свободно-рыночной модернизации - в Латинской Америке.

С другой стороны, сам авторитарный режим Чили существенно отличался как от олигархических латиноамериканских диктатур XIX века, так и от реакционных военных правлений середины XX. Поступательный процесс демократизации политической жизни страны, оттеснение от власти демократических структур, увеличение числа активных и высокополитизированных отрядов трудящихся привали к резкому усилению влияния девой и марксистской идеологий, воплотившемуся в деятельности социалистического правительства Народного Единства. Поэтому военный переворот 1973 г. был воспринят прежде всего как "еще один" в серии проимпериалисгических переворотов 50-70-х гг., призванных противостоять расширению демократии и "марксистской опасности". Таким он и был поначалу. Первая фаза режима носила ярко выраженный реакционный характер, что определялось задачами превентивной контрреволюции. Однако к концу 70-х гг. обнаружилось, что оборонительный" режим и его основная движущая сила - консерватавная чилийская правая обладают высокой способностью к наступлению, созиданию и модернизации. Совершенная режимом "неолиберальная революция" не только произвела смену модели экономического развития, но и глубоко трансформировала систему общественных отношений, ценностную шкалу и менталитет "чилийского общества. Важно, что и модель свободного рынка, и связанные с ней идейно-психологические изменения не были прерваны с окончанием авторитаризма, но продолжают действовать, оказывая сильнейшее воздействие на процесс политической демократизации.

Почему именно Чили стада уникальным примером успешного неолиберального эксперимента в Латинской Америке и, возможно, во всем "третьем мире"? Почему именно правые силы возглавияи процесс модернизации, перехватив инициативу у реформистского и революционного "авангарда"? Каковы были механизмы осуществления социально-экономических трансформаций? Как реагировали на авторитарную модернизацию политическая и экономическая элита, обарство в целом? Мог ли переход к новой модели развития быть совершен менее насильственными методами? Обязательно ли был необходим исключающий авторитарный режим для утверждения в обществе неолиберальной идеологии и какова была бы судьба страны, если бы за подобную задачу взялось демократическое правительство? Попытка ответить на поставленные вопросы и составляет содержание настоящей работы.

Актуальность избранной темы состоит в том, что проблема перехода от полутрадиционного общества к современному, от индустриального - к постиндустриальному является насущной практической задачей для многих развивающихся стран. Особенно остро параллельные задачи стоят сегодня перед Россией35'). При этом х) Не проводя прямых аналогий, мы считаем сопоставимым и потому - параллельным - исторический опыт России и Латинской Америки» ддя нашей страны вопросом первостепенной важности является не только содержание и направление модернизации, но и выбор путей ее осуществления. I для российской действительности один из главных конфликтов обозначен сегодня дилеммой "авторитаризм или демократия", выбором между экономическим процветанием и политической нестабильностью, между голодной свободой и безгласным благоденствием. Далее, опыт Чини позволяет по-новому подойти к противоречию между насаждаемой идеологией и национальным самосознанием, к проблеме разрыва между традицией и современностью, что снова выводит нас на вопросы о преодолении общественным сознанием авторитарного наследия, сохранения национальной самобытности и обретения необходимого консенсуса. В тесной связи с предыдущими вопросами находится и задача определения субъекта модернизаций, предпосылок его возникновения, степени его поддержки остальной частью общества. Поэтому предметом настоящего исследования является идейная и социальная эволюция идеологической оубкудьтаы правых сил, как основного агента совершения в Чили неолиберальной модернизации; этапы деятельности политических правых партий, их связь с социальной элитой, причины и побуждения, обусловившие сотрудничество правых с военным режимом, предпосылки перехода господствующих классов и его политических агентов от идеологии этатизма к неолиберализму, Избранный ракурс исследования позволяет расширить рамки чисто политологического анализа и провести изучение вопроса на стыке политики и экономики в их противоречии, взаимообусловленности и взаимосвязи.

Хронологические рамки работы охватывают период с момента установления в Чили авторитарного режима II сентября 1973 г. до окончания первого этапа перехода к политической демократии (декабрь 1989 г.). Для углубления анализа и всестороннего освещения проблемы необходимое внимание уделено историческим предпосылкам правого неолиберализма, прослеженным с конца III века.

В основу работы положен хронологически - проблемный подход; 41'о позволило, во-первых, выделить основные этапы формирования чилийских господствующих классов, во-вторых, определить критерии становления их идеологии, наконец, охарактеризовать условия и предпосылки, определившие радикальные изменения в политической мысли и поведении чилийской правой.

Основной целью работы является исследование характерных особенностей правой идеологической субкультуры Чили и ее роли в процессе социально-экономической модернизации. Исходя из данного общего положения, автор ставил перед собой следующие конкретные задачи:

- определить исторические условия, в которых шло формирование правой субкультуры;

- показать специфику исторического, социально-экономического и политического развития Чили и ее воздействие на современные условия и процессы;

- проанализировать социальную структуру и механизмы власти господствующих классов страны;

- дать характеристику основных идеологических течений политической мыски Чили, оценить их значение для политического поведения правых сил на разных этапах их истории;

- выяснить роль правых партий в эволюции представительной системы страны и динамику их взаимодействия с другими участниками политического процесса;

- раскрыть социальное и идейно-политическое содержание понятия "новая правая" и ее роль в модернизации страны и восстановлении правой гегемонии;

- проанализировать деятельность авторитарного правительства, оценить результаты совершенных им преобразований и их последствий в экономике, политике и социокультурной сфере;

- проанализировать специфику чилийского перехода от авторитаризма к демократии, определить в нем место правой субкультуры и попытаться спрогнозировать политическое будущее последней в восстанавливаемой демократической системе Чили.

Научная новизна работы состоит в том, что как в отечественной, так и в зарубежной историографии, включая чилийскую, практически отсутствуют исследования, посвященные деятельности правых сил как социокультурного и политического явления. Правая идеологическая субкультура остается малоизученным феноменом не только в Чили, но и в Латинской Америке в целом. В отечественной историографии данная диссертация представляет собой первое комплексное исследование специально не изучавшегося до сих пор сектора политического спектра, его социальной структуры, механизмов давления, организационных и идеологических трансформаций. Большая часть документа льно-источниковой базы, использованной в работе, не входила до сих пор в научный оборот российской латиноамериканистики. Методологическая база диссертации сложна и противоречива, что обусловлено сложным процессом теоретико-методологических поисков, выработки новых оценок и подходов, в котором находится сегодня отечественная наука. Автор работы не взял бы на себя смелость полного отказа от категорий марксистского анализа, даже если бы попытался это сделать, поскольку его поколение по образу социализации и методам профессиональной подготовки априори, подсознательно остается марксистским. Кроме того, марксизм остается наиболее подходящим теоретическим инструментарием для анализа латиноамериканской действительности с ее остротой социальных конфликтов, "переходностью" общественно-политических и экономических институтов. Так, для понимания политических процессов, происходящих, в странах изучаемого региона, нельзя обойтись без марксистских положений о переходном периоде при трансформации общества из одной стадии в другу©; о классовом характере политического конфликта, о зависимости государственных и социально-политических институтов от экономических отношений. Вместе с тем опора на традиционные положения и исключительно на марксистские методы; анализа существенно ограничила бы понимание общемировых и чаоднонациональных процессов, которые выходят далеко за рамки формационного подхода или одностороннего решения вопроса о первичности бытия и вторичности сознания,

В частности, одним из основных положений, которых руководствовался диссертант при написании работы, стало введенное Ортегош-И-Гассетом понятие исторического перспективизма. Сущность его составляет индивидуальный подход к обстоятельствам или истории отдельной страны, взаимодействие между "я" и тем, что это "я" окружает. Данный подход¡особенно важен при изучении реалий одной нации, но реалий, имеющих общемировое звучание: "Каждая раса внутри человечества, каждый индивидуум внутри расы - это особый орган восприятия., улавливающий лишь кусочек универсума, но кусочек, недоступный другим. Реальность воссоздается из индивидуальных перспектив"^. Исторический перепек-тивизм Ортеги-и-Гассета позволяет подойти к истории человечества как к полицентрическому процессу, в котором каждая культура представляет собой неотъемлемую и ценнейшую часть мировой цивилизации«

Мсточниковую базу работы можно разделить на следующие группы.

Ог1^а-у-йаззе-Ь «Ь, ОЪгаэ сот1е-Ьаз, Мас1г1а, 1955, У.2, Р.19-20

К первой относятся методологические источники, давшие автору необходимую совокупность понятий и категорий. Прежде всего, это наследие европейской и американской политической философии, разработавшей логический и концептуальный инструментарий анализа государства, общества, власти, политических институтов, поведения, культуры. Для понимания процесса формирования социально-политической системы Чили и изучения ее функционирования, помимо работ К.Маркса и Ф.Энгельса, были привлечены труды Платона, Аристотеля, Э.Берка, Т.Гоббса, Д.С.Мидия, А.Смита, АЛ'ойнби, А. де Токвидя, О.Шпенглера. Анализируя особенности социальной элиты страны, ее политических партий, специфику чилийского авторитаризма и процесса перехода к демократии, автор опирался на теоретические положения современной политологической науки, используя работы. Д.Блонделя, Р.Даля, М.Дюверже, Г.Дасвелла, Х.Линца, С.Липсета, А.Лихггарта, С.Хантингдона, Г.О'Доннелла, Дж.Сарюри. Важную группу методологических источников составляют труды представителей "чикагской школы" и американских мыслителей консервативного направления, оказавших непосредственное влияние на возникновение и идейную эволюцию "новой правой" Чили. Это, прежде всего, философские работы З.Бжезинского, Д.Киркпатрик, И.Кристоля, К.Поппера, ГЛ'уллока, М.Фридмана, Ф.Хайека, Д.Бъюкенена. Изучение проблем создания идеологической основы авторитарного режима нотре-бовало привлечения материалов по социальной доктрине церкви и христианской этике капитализма, идеи которой получили развитие в работах Ж.Маритена, М.НОвака, Э.Нормана, Г.Санотти. Последний раздел данном группы источников составляют труды латиноамериканских политологов и экономистов, касающиеся теорий периферийного развития, зависимой (или догоняющей) модернизации, национальной самобытности стран континента, важнейшими из которых являются работы В.Айа де ла Торре, Х.ВаСконселоса, о.Кардозо, Л.Сеа, Э.Фалетто, А.Г.Франка, С.Фуртадо.

Вторую группу источников составляет пресса. В наибольшей степени были использованы материалы, публиковавшиеся в средствах массовой информации, принадлежащих правому направлению: наиболее влиятельной газете "Маркурио", газете "Ла сегунда", журналах "Ке паса", "Эрсилья", неолиберальных периодических „-изданиях "Реалидад" и "Экономия и сосьедад". Дополнительную и коррелирующую информацию автор почерпнул из центристской и правительственной прессы - газет "Зпока" (ныне перешедшей под контроль правых экономических групп), "Насьон", журналов левоцентристской и социалистической ориентации "Ой", "АПСИ", "Аналиси", католического издания "Иенсахе" и демохристианского журнала эмиграции "Чиле-Америка", издававшегося в Риме.

К третьей группе источников относятся документы и программы политических партий Чили, заявления их избирательных блоков, экономические проекты различных групп, предвыборные программы кандидатов в президенты. Сюда же относятся правительственные постановления и указы военной хунты, другие документы режима, главными из которых являются Декларация принципов военного правишельства и Конституция 1980 г.

Наиболее важную группу источников представляют работы непосредственных представителей правой субкультуры Чили. Речь идет об общих работах по истории страны, созданных учеными консервативного направления М.Гонгора, О.Дира, А.Эдвардсом, Ф.Знсиной, Х.Эйсагирре, а также статьях и выступлениях политологов, социологов и экономистов - создателей неолиберальной модели и авторов политического проекта режима. Особенно следует выделить публикации главного теоретического органа чилийского неолйберализма - журнала "Эстудиос публикос", издаваемого независимым Центром общественных исследований, тесно связанного с экономистами и политиками правой ориентации. Были также использованы материалы научных изданий Институтов политических наук Чилийского и Католического университетов "Политика" и "Ре-виста де сьенсиас подитикас", выходившие в период авторитаризма.

Следующую группу источников представляют статистические материалы и результаты опросов общественного мнения, публиковавшиеся как в средствах массовой информации, так и отдельными изданиями. К сожалению, большинство данных, находившихся в распоряжении диссертанта, было получено социологическими службами неолиберального Центра общественных исследований» Для корректировки их выводов автор располагал лишь немногочисленными, отрывочными и несовпадающими по времени опросами политически противоположных институтов, поэтому в произведенной нами оценке динамики общественного сознания возможны смещения центра тяжести "вправо".

Наконец, последнюю группу источников составляют интервью, проведенные автором в изучаемой стране в октябре-декабре IS9I г. Его собеседниками являлись лидеры ведущих политических партий страны, руководители научных центров, экономисты -авторы плана "шоковой терапии" и неолиберальной модернизации, ученые, журналисты, главы предприятий, рядовые члены правых партий, а также жители городов страны, представители различных социальных сдоев, которые с удовольствием поделились своими мнениями и воспоминаниями о правлении Пиночета и его команды.

Обзор литературы. Большое значение для написания диссертации имели работы Ф#М»Еурвдвого, А.А.Галкина (121; 125), Г.Г.Дилигенского (132, 166), посвященные проблемам политической культуры, социальной психологии классов, взаимодействия механизмов власти в современных западных обществах. Автор также руководствовался результатами исследований А.М.Салмина (162) о соотношении личности и общества, общества и государства, церкви и государства в политике современного католического мира. Для анализа сущности чилийской демократии ключевым явился восходящий к Б.Констану выбод о "новой демократии", главную черту которой составляют личная свобода и независимость граждан, а не их политическое участие.

Важные теоретические и методологические аспекты, касающиеся вопросов современного консерватизма, его социально-политических проявлений, роли неоконсервативных идей в современном мире содержатся в работах К.С.Гаджиева (139), давшего типологизацию неоконсервативной мысли по философским, социально-экономическим, политическим, социокультурным направлениям; А.Ииграняна (152), пришедшего к выводу, об отсутствии на Западе "чистых" консервативной и либеральной традиций и установлении с 80-х г. широкого консенсуса на основе принятия общих либеральных ценностей. .Анализ социально-экономических и корпо-ративистских аспектов неоконсерватизма содержится в статье С.Н.Перегудова (157), напротив, считающего, что именно неоконсерваторам 70-80 гг. принадлежала инициатива в идейно-теоре-Тйческой и политической жизни Запада. Следует отметить также статью К.С.Юлодковского (175), поставившую важные вопросы о возможной альтернативе неоконсерватизму, о противоречии между освобождением личности в ходе неоконсервативной "деэтатиза-ции" и ее отчуждением от участия. Важно, что выводы статьи, касающейся глобальных аспектов общемирового развития, во многом совпадают с выводами настоящей диссертации о конкретно-исторической реальности Чили,

Теоретическую и фактографическую основу работы составили коллективные и индивидуальные исследования советской латиноамериканистики и третьешроведения, проблемы и предмет: исследования которых - специфика и тип развития стран региона (160), особенности социальной структуры и общественных отношений (129; 161; 164; 167), ценностно-культурологические аспекты (128; 169; 178) в той или иной степени способствовали поиску объяснения "недатиноамериканского" пути Чили.

В отечественной литературе проблемы экономического развития Латинской Америки, модернизации, преодолении отсталости всегда составляли одно из ведущих направлений исследований* Однако направленность большинства работ лежала в русле традиционного этатистского подхода, основное внимание уделяя положению государственного промышленного сектора как основному фактору экономического развития. Неолиберализм как совокупность методов экономического урегулирования и, в более широком плане, как альтернативная стратегия модернизации, российской наукой практически не изучался. Из работ последнего времени можно назвать статьи Т.В.Ворожейкиной (120), поднимающей ключевой вопрос - о соотношении экономической модернизации и политической демократизации развивающихся обществ, и В.ЛЛобера (147), интересные с точки зрения сопоставления анализируемого в них мексиканского демократического варианта неолиберальной модернизации с чилийским авторитарным.

Для исследования сущности чилийского авторитаризма, его политической эволюции автором были использованы материалы дискуссий по проблемам авторитарных режимов и общим вопросам тоталитаризма, публиковавшиеся в 1974-1980-х гг. в журнале "Латинская Америка", в частности, выступления КЛ.Майданика,

Историография Чили периода 1810-1970 гг. очень невелика. Единственными монографическими трудами по ранней истории страны являются коллективные работы ИМ "Очерки истории Чили" 1967 г. и "Чили. Политика. Экономика. Культура" 1965 г. Из индивидуальных монографий следует выделить работы по истории коммунистического и рабочего движения Валина Н., Ермолаева Б.И, и Гаранина Ф.А., исследования деыохристианской идеологической субкультуры С.И.Семенова и И.Н.Зориной, а также книгу Б.й.Гвоздарева по истории политической институционализации Чили» Пожалуй, только период Народного Единства является полно и всесторонне изученным советскими авторами, посвятившим наибольшее количество работ экономическим, политическим аспектам деятельности правительства С.Альенде, предпосылкам его прихода к власти, ошибкам его политики и причинам совершения военного переворота. Наиболее существенный вклад в изучение данного этапа чилийской истории был, на наш взгляд, сделан Ю.Н.Королевым (140-143), М.Ф.Кудачкиным.

Что касается проблем чилийского авторитаризма, то его политика, экономическая стратегия и политическая институциона-лизация отечественной латиноамериканской изучены крайне недостаточно. Современному периоду истории Чили, за исключением двух диссертационных работ, посвящена единственная монография Г.С.Ефимовой и Е.В.Тягуненко, касающаяся развития экономической модели режима как объекта латиноамериканской политики США. Кроме того, периоду 1973-1980 посвящен раздел о Чили в монографии под редакцией А.Ф.Шульговского "Политическая система общества в Латинской Америке"(158), где основное внимание уделено эволюции конституционно-правовых институтов чилийского авторитаризма. Проблемы перехода от авторитаризма к демократии в Чили, его специфика и место в типологии латиноамериканских "переходов" также остаются вне поля зрения наших ученых.

Как самостоятельное социокультурное и политическое явление правая субкультура Чили в нашей стране практически не изучалась. Единственными работами, частично затрагивающими некоторые аспекты деятельности правых партий страны, являются исследования Ю.Н.Королева и глава Э.С.Дабагяна в монографии "Господствующие классы Латинской Америки" (M., 1978). К сожалению, работы обоих авторов обрываются на событиях II сентября 1973 г.

В поисках ответов на вопросы о материальных, социальных, культурно-исторических корнях специфики политики и менталитета Чили автору потребовалось привлечь большое количество литературы, тематика которой выходит далеко за рамки непосредственной темы исследования. Особенную ценность представляют исследования С.Липсета, А.Солари, 1. Ламбера, Ф.Морено, Дж.Джермани сравнительно-аналитический метод которых был использован в диссертации для определения факторов, повлиявших на большую подготовленность .чилийского общества к восприятию неодиберализма.

Коллективная монография под редакцией С.Липсета и А.Солари (301), преследовала цель изучения роли и социально-политического облика функциональных элит Латинской Америки -политической, военной, предпринимательской, религиозной в контексте поисков источников и Факторов развития общств "третьего эшелона" капитализма. В "третьем мире", по мысли авторов работы, одним из важнейших факторов модернизации являются различные элиты как "мост" проникновения новых идей и среда формирования новых для традиционных обществ ценностей.

Французский исследователь Ж.Ламбер (294) анализирует причины высочайшей политической нестабильности в Латинской Америка,сравнивая социальную структуру и политическую организацию разных стран. По его мнению, источник постоянных потрясений коренится в величайшей разнородности латиноамериканских обществ, сочетании в них "средневековья" с современностыо, разорванности между традиционным общественным сознанием и "иностранизированным" сознанием элит и чужеродностью привнесенных извне политических институтов.

Американский ученый Ф.Морено также заостряет внимание на проблеме латиноамериканской стабильности (320). В силу особой устойчивости своих политических систем, считает автор, две страны "не вписываются" в общий региональный контекст - Мексика и Чили. Главной причиной этого феномена Морено называет "автори-тизм" (authoritism - тенденцию к легитимному, абсолютному, монистическому правлению при отсутствии реального участия (320, 178). Причем если в Мексике такая власть воплощается в монополии на, власть единственной партии, то в Чили - в фигуре сильного президента при традиционно низком уровне плюрализма. Важным аспектом работы является поиск причин "стабильных ограниченных демократий" Чили и Мексики не только в геополитических или материальных предпосылках, но также и в социокультурной и психологической сферах.

К сожалению, при всем масштабе и фундаментальности этих трудов, высоком качестве сравнительного анализа именно их все-охватяость оборачивается существенным недостатком в интересующем нас аспекте; стремление типологизировать явления и процессы, происходящие на всем континенте в целом, приводит к мо-заичности изложения и чрезмерной обобщенности выводов, что нарушает целостность восприятия и скрывает национальную реальность под жесткими формами абстрактных типологических схем.

Из работ по общей социально-экономической и политической истории Чили следует выделить серию исследований американских латиноамериканистов. Прежде всего, это труды известного автора теории слаборазвитости А.Г.Франка (254), концентрирующего внимание на роли открытой экономики и свободной торговли в формировании экономической зависимости, слаборазвитости страны и антинациональной ориентированности ее господствующих классов. Исследование БЛавмена (303) интересно с точки зрения анализа эволюции экономических и политических институтов страны как процесса сохранения преемственности авторитарно-испанистских традиций и зависимости чилийской демократии от незыблемости олигархических форм собственности и власти. В работе дж.Петраса (333) содержатся политико-социологические "портреты" каждого из субъектов общественно-политической жизни Чили,данные на фоне тщательного экономического анализа, в частности, исследование менталитета и приоритетов предпринимательского класса страны, его отношения к государству и экономической роли последнего, политических ориентации. Важные теоретические и методологические изучения формирования политической системы Чили, критериев партийной идентификации, становления трехполюсной политической культуры, динамики распределения электората содержатся в многочисленных книгах и статьях А.Валенсуэлы (371-374).

Чилийская историография представлена работами А.Пинто (342), О.Сункеля (203), в традиции десарольизма рассматривающий« социально-экономическую историю страны как процесс смены неадекватных курсов развития,закреплявших превращение Чили в страну моноэкспортной культуры без собственного промышленного потенциала. Углубляющееся противоречие между недостатком экономического развития и избытком политического (с точки зрения неудовлетворенности растущих общественных ожиданий), по мнению авторов данного направления, лежит в основе усиливающейся дестабилизации политической системы.

Сферой изучения ученых консервативного направления является, преимущественно, политическая и духовно-культурная история страны. Экономические проблемы, безусловно, также составляют область исследований консерваторов, но способы их разрешения последние видят не в социально-политической, но в нравственно-психологической сфере.

Основополагающим для понимания специфики истории Чили, менталитета и поведения господствующих классов страны является труд консервативного историка М.Говнорц, посвященный проблеме развития в Чили идеи Государства и ее восприятия общественным сознанием на различных этапах чилийской истории (60). Согласно концепции автора, основу чилийской идентичности составляет идея Национального государства - высшего гаранта обеспечения Всеобщего Блага« На протяжении XX веке в противостоянии "сильная президентская власть - демократия масс" постоянное усиление второго элемента вело к последовательной деградации Национального государства - процесс, остановить который сумело только военное вмешательство 1973 г., избавившее страну от "чуждых национальной идее" движений и идеологий. Та же система приоритетов -Сильного Государства, Нации, Идентичности как ключевых факторов становления политической культуры и культуры Чили вообще -содержится в работах других консервативных историков: Л. Эдвард-са, Х.Ьйсагирре, Ф. Энсины, взглядам которых уделено специальное внимание в главе I диссертаций.

Относительно новой и малоизученной является в Чили тема социальных, интеллектуальных, политических и экономических элит, проблемы их взаимодействия с государством и иными механизмами власти, процессы формирования в их среде новых ценностей и идеологий, степень взаимопонимания между элитами и обществом. Данной проблематике посвящены работы А.Валенсуэлы (372), Ж.Арриагада -специалиста по проблеме политической роли армии (187), Г.Кампе-ро (202) - автора доказательной и великолепно документированной монографии о динамике политико-экономических предпочтений высших предпринимательских кругов Чили в ходе "неолиберальной революции",

Что касается историографии правой субкультуры, то в зарубежной латиноамериканистике литература по истории правых и консервативных течений не только Чили, но и всего региона в целом чрезвычайно скудна. Большинство работ раннего периода (201, 228, 280, 274, 321) носят справочный характер и касаются "чисто" политической правой страны в ее партийном воплощении без учета социально-экономических связей, эволюции философских доктрин. Наиболее интересной из работ периода до Г370 г. является исследование Г.Урсуа (367), содержащее ценный фактический материал по динамике электората правых сил, социальному составу последних, анализирующее причины идеологических и политических трудностей консервативно-либерального блока в 1330-1Э70 гг. Из публикаций последнего времени следует выделить работы авторов левохристианской ориентации Т.Юуляна и ИЛ'оррес (322-324), рассматривающие как перипетии борьбы консерваторов и либералов за президентскую власть, так и более глубокие вопросы положения правой субкультуры в политическом спектре Чили, ее значения в решении страной глобальных проблем развитая.

Работы Т.Моуляна и М.Торрес на сегодняшний день являются, пожалуй, наиболее подробными исследованиями собственно политической истории чилийской правой, представленной как процесс перманентного отступления перед реформистской и левой субкультурами и нарастания неспособности правых выработать собственный проект модернизации. Однако существенным недостатком статей является их оторванность от социально-экономической реальности страны и излищНял^сосредоточенность авторов на деталях фракционных внутрипартийных противоречий.

Серьезным вкладом в изучение правой субкультуры страны можно считать статьи демохристианеких авторов К.Руиса, К.Гасму-ри, Р.Кристи (222, 220, 221), посвященные истории консервативной националистической и корпоративистекой мысли первой четверти XX в. Любопытно, что историки правой ориентации интересовались проблемами собственной субкультуры значительно меньше своих политических оппонентов. Из работ консервативной школы можно назвать только статьи К.Фаринья по истории чилийского корпоративизма (238) и С.Корреа, посвящанные проблемам политического отступления правых в 30-50-е гг. XX в. (218, 219) и их реорганизации накануне военного переворота. Общее видение последним автором исторического пути чилийской правой совпадает с концепцией Моуляна и Торрес.

Лишь одна из сторон чилийской экономико-политической правой изучена в стране более или менее полно - возникновение в субкультуре "нового" крыла, идеологическое проникновение в Чили неолиберализма, философско-культурологические истоки восприятия правыми его идей, основные аспекты деятельности чилийских неолибералов. В этой области подавляющее число работ также принадлежит авторам левоцентристской ориентации. Работы П.Вергара (376, 377) посвящены эволюции идеологии и политических институтов, видоизменению политико-экономической роли Государства в результате применения в Чили неолиберальных доктрин. Автор исходит из положения об абсолютной неприемлемости рецептов Чикагской экономической школы для Чили и их безусловном провале в условиях чуждой национальной среды. Правда, исследования социолога оканчиваются кризисом 1981-83 гг., поэтому вероятно, что последующее развитие событий заставили автора изменить свое мнение.

Монографии Х.Вальдеса (368) и Х.П.Летельера (298) посвящены одной теме - каналам проведения в Чили неолиберальной идеологии. При этом, если книга Летельера раскрывает лишь один из аспектов деятельности не олибералов - образование ими исследовательских центров для распространения новых политико-экономических ценностей, то подход Вальдеса шире и глубже. Автор не только стремится охватить все пути проведения правыми неолиберализма (газеты, фирмы, университеты), но и представить Чикагскую школу в ее целостности, показать причины маргинальности идей ее теоретиков в мировом контексте 40-60-х гг., исследовать феномен чилийского не олиберализма как проявление насильственного экспорта не имеющей национальных корней идеологии.

В целом же попыток комплексного, всестороннего изучения столь многогранного явления, как чилийская правая, национальными историками и политологами еще не предпринималось.

Чилийская историография авторитарного периода весьма обширна и может быть классифицирована по трем признакам: I) время написания работы; 2) политические симпатии автора; 3) собственно тематика работы.

Подавляющее число исследований, посвященных различным аспектам деятельности военного режима, написаны авторами, принадлежащими к субкультуре христианской демократии и направлению "обновленного социализма".

До 1983 г. большая часть аналитических статей была посвящена экономическим аспектам деятельности военного режима. Глубина анализа работ А.Фоксли (251-253), Мартинеса и Тирони (808, 360), П. Росаса (350), О.Муньоса (327), касающихся положения экономики в целом, влияния "неолиберальных эксперименгов"на различные отрасли промышленности, изменения социальной стратификации сочетались с общим неприятием экономической политики технократов, негативным отношением к их деятельности, что определялось как содержанием неолиберальной стратегии, так и ассоциированностью "чикагских ребят" с диктатурой. Сферами особенно резкой критики являлись социальная политика неолибералов, демонтаж обрабатывающей промышленности, рост монополизации экономики.

С 1985 г. экономисты левого центра, не снижая критической направленности "антисоциальной рыночной экономики" режима, признают за экономистами Пиночета определенные успехи, что способствует установлению относительного "неолиберального консенсуса" (194). Эпицентр критики перемещается из экономической сферы в политическую.

Из исследований по политико-институциональной эволюции режима прежде всего следует назвать книгу М.А.Гарреюна (261), автор которой одним из первых преодолел однозначное понимание чилийского авторитарного режима как реакционной диктатуры, выделив 4 этапа инстйтуционализации авторитаризма: реакционный, созидательный, кризисный, переходный к демократии. В сущности, Гарреюном была заложена методологическая основа анализа авторитаризма, в русле которой лежат большинство всех последующих работ. Интересные статьи, посвященные структуре господствующего блока, этапам становления политических институтов, проблемам социальной базы режима, принадлежат левоцентристским политологам Р.Баньо (192), Х.Бруннеру (199), К.Хунеесу (280). Несмотря на различие поднимаемых в их исследованиях тем, общим для авторов данного направления является восприятие одним из главных негативных итогов авторитарного периода индивидуализации общественного сознания и дезантеграции чилийского общества, затруднивших восстановление политической системы страны и переход к демократии. Наиболее ярко данная концепция выражена в работах христианского демократа Э.Тирони (358; 360).

Наконец, одной из последних и наиболее полных работ по истории чилийского авторитаризма является яркая, глубокая, великолепно документированная книга американских авторов чилийского происхождения П.Конставле и А.Валенсуэлы (204), рассматривающая процесс 1973-1988 гг. как трудный путь преодоления в

Чини "войны всех против всех" и обретения основ гражданского мира.

Что касается авторов, принадлежащих к правой субкультуре, то значительных работ по эволюции авторитаризма ими создано не было, до конца 70-х гг. деятельность правых теоретиков была сосредоточена в средствах массовой информации, будучи подчинена задачам пропаганды социально-экономической политики режима (работы X.Л/Явина (98), Х.Пиньера (101), С.де Кастро, п.Бэраоны, (75; 78; 70), А.фонтена А. (88)) и создания его политико-институциональных основ (публикации Х.Гусмана (93), О.годоя (269), Ь.Барроса (192; 193)). Б отличие от работ левоцентристской традиции, для трудов правых идеологов характерен переход от апологетики к более критическому восприятию режима и его деятельности, выразившийся в попытках объективного анализа причин экономического провала неолибералов в 1983 и политического - в 1988 гг. Тенденция отхода от чрезмерной политической ангажированности в направлении большей научности была углублена с образованием в стране (с 1980 г.) независимых политических центров. Вместе с ним, учитывая сохраняющуюся в Чили высокую степень идеологизации всех сфер общества, зачастую бывает трудно разделить политологический анализ от имеющего определенные цели политического выступления, а источник от научной литературы. Поэтому были подробно политико-экономические позиции идеологов авторитаризма рассмотрены во П и Ш главах настоящей диссертации.

Заключение научной работыдиссертация на тему "Правые силы Чили"

ЗАКЛЮЧЕНИЕ

•

Итак, на сегодняшний день Чили является единственной страной Латинской Америки, где неолиберальная модернизация, осуществленная авторитарным режимом, сумела качественно изменить хозяйственную структуру страны, ускорить темпы экономического развития, создать новый тип собственников и предпринимателей. С одной стороны, смена стратегии экономического развития стала необходимой упреждающей реакцией на структурный кризис модели импортза-меняющей индустриализации и общемировой кризис смены экономического цикла, а с другой - попыткой правых сил страны восстановить утраченную политическую и идеологическую гегемонию своей субкультуры. Обе цели были достигнуты авторитарными методами политического исключения, последовательной ликвидацией демократических свобод и институтов, репрессий и жесточайшей социаль-► ной политики. Конструктивная деятельность режима стала формой революции сверху вниз", когда все сферы жизни общества подчинялись жестким рамкам априорно созданного проекта и питавшей его идеологии.

Неолиберальная модернизация была осуществлена "новым авангардом" правых сил страны, опиравшимся на военную элиту и представленным группами экономистов-технократов, корпоративистов и глав крупнейших экспортно-финансовых экономических групп, выражавших интересы национального и транснационального капитала.

Содержанием новой экономической стратегии стали провозглашение частного предпринимательства основным агентом экономического развития, предоставление государству вспомогательной роли в экономике (решающей - в политической сфере), радикальное обновление производственной структуры Чили и рынка труда, авторитарная трансформация социальных отношений и общественного сознания, создание "саморегулирующегося общества".

В отличие от других авторитарных режимов Латинской Америки, чилийскому правому авторитаризму удалось достичь практически всех поставленных перед ним целей. В первую очередь это касается экономической сферы. Сегодня Чили является одной из наиболее стабильно и динамично развивающихся стран региона. За последние годы темпы роста ВВП составляли 5-6% в год, уровень инфляции -18%, производительность труда выросла на 4%. Смещение акцентов в пользу преимущественного развития экспортных отраслей позволило: I) более тесно интегрировать экономику страны в систему международного разделения труда, 2) сбалансировать потребности насыщения внутреннего рынка и увеличения экспорта, 3) повысить гибкость рынка труда, а также способность адаптации экономической системы к изменениям внешней конъюнктуры, 4) повысить конкурентоспособность рабочей силы и товаров, 5) аккумулировать необходимые ресурсы для развития национального сектора обрабатывающей промышленности.

В социальной сфере проведенные модернизации свели на нет государственный протекционизм сфер образования, здравоохранения, налогообложения, трудовых отношений, пенсионного обеспечения? Основная роль в них перешла к частному сектору. Модернизации позволили существенно "разгрузить" государство и повысить самостоятельность и ответственность каждого члена общества (из числа "выигравших"), предпринимателя, администраций университетов, региональных властей. Одновременно перенос рыночных отношений в социальную область привел к резкой индивидуализации общественного сознания, разрушил профсоюзные структуры, стал причиной размывания коллективистских норм поведения, что повлекло за собой разрыв социальной ткани и дезинтеграцию гражданского общества Чили.

Резкие изменения в экономике и социальной политике не могли не повлиять на менталитет чилийцев, существенно трансформировать который также удалось военному режиму. За 16 лет интенсивно внедрявшихся реформ в Чили возникли новый, более независимый и конкурентоспособный предпринимательский класс; новые средние слои - работники третичного и четвертичного (информация, высокие технологии) секторов. Значительно изменилась структура потребления, приблизившись к западноевропейским стандартам. Прежде всего это относится к той части населения страны, которая была вовлечена в процесс модернизации и перестала психологически зависеть от государства. Гражданин Чили, ощущая экономическое лидерство своей страны, получив доступ к достижениям мирового научно-технического прогресса, частично перестал чувствовать себя латиноамериканцев, приблизившись к "европейскому" самовосприятию. В результате в массовом сознании чилийского общества произошел глубокий раскол между традиционным (испанокато-лическим, "третьемирским", классовым) менталитетом - и современным вестернизирОванным сознанием с характерными для последнего ценностями свободы выбора, индивидуализма, конкуренции, честолюбия.

Вместе с тем произведенные изменения не решили коренных проблем развития страны. И это закономерно. При глубоко впечатляющих результатах модернизации нельзя забывать, что она была осуществлена исключительно насильственными, подавляющими методами, при практически полном отсутствии обратной связи. Процесс экономической переориентации носил глубоко исключающий характер, удаляя из системы неэффективные элементы и подавляя политическую оппозицию прямыми репрессиями и насаждением "культуры страха". Совершенство экономики представляло для режима самоцель, в результате чего модернизация обошлась стране высочайшей моральной и социальной ценой: обнищанием огромного числа населения, рез-» ким падением уровня доходов, огромным числом безработных, голодом, маргинализацией, которые сводят на нет макроэкономические успехи. Конкретный человек, его благосостояние мало что значили для создателей "совершенной экономической системы".

Закономерным результатом исключающей модернизации стал раскол чилийского общества на два мира - выигравших и проигравших, на ставших богаче и еще более обнищавших. Из 14 млн. человек, составляющих население страны, 5 млн. относятся к беднейшим слоям, а 2 млн. - живут ниже официально установленного уровня бедности. Проблема "нижней трети" - маргиналов, исключенных из жизни общества, чрезвычайно остра для Чили, ибо ее нерешенность ведет к росту насилия в стране и ставит под сомнение необратимость достижений "неолиберальной революции". Проти— воречия между экономической эффективностью рыночного хозяйства и социальным наполнением модели в Чили далеки от разрешения.

Что касается политической сферы, то здесь режиму поставленных целей достичь не удалось. Опыт диктатуры показал, что насильственная трансформация общества на основе постулирования экономической свободы при подавлении свободы политической не может привести к полной деподитизации общества и разрушению его политической традиционной культуры. Действительно, правым силам удалось частично деполитизировать общественное сознание, воспитать поколение "потребляющих конформистов", но, как только авторитарный режим ослабел, партийная система страны возродилась практически в прежнем виде, сохранив и традиционную структуру, и основных действующих лиц. Именно в противоречии открытой экономической и закрытой политической систем заключается причина провала курса "новой правой" и военных на "искоренение политики и политических партий" и создание массового движения в поддержку авторитарного режима. ь Рассмотрев итоги и последствия авторитарной модернизации, мы возвращаемся к тем вопросам, которые были поставлены в начале работы. Что явилось причиной утверждения неолиберальной модели в Чили? Почему только в этой стране режим сумел использовать привнесенную извне идеологию, превратив ее в эффективно работающую модель?

По сравнению с другими развитыми странами латиноамериканского региона, чилийская экономика - и менталитет экономических господствующих классов - отличались наименыпей укорененностью в них этатизма. На протяжении более ста лет (с 1810 по 1930 гг.) в Чили, как и в других странах континента, формирование экономического потенциала и предпринимательского класса шло при очевидном преобладании экспортных отраслей. Экспортная направленность экономики требовала открытости хозяйственной системы,

• свободы торговли и экономической деятельности, соблюдения принципов laissez-faire государством. Влияние либерализма значительно усиливалось проникновением в экономику английского капитала , представители которого распространяли в господствующих классах теорию "невидимой руки" Адама Смита, укрепляя их центробежные устремления. Но за годы "развития вовнутрь" и государственного патернализма (1930-1973) чилийская торговая и промышленная буржуазия так и не преодолела антиэтатистский заряд, заложенный в ней ранним периодом экономического либерализма. Если экспортный характер экономик других стран региона (Бразилии, Аргентины) был основан на вывозе сельскохозяйственных продуктов (кофе, зерна), который утратил свое значение после Великой депрессии и был замещен созданием сильного индустриального сектора , развивавшегося под эгидой государства, в Чили основная статья экспорта - медь - сохранила свое значение и после смены модели развития. В результате, в отличие, например, от бразиль-» окой промышленной буржуазии, полностью принявшей идеи государственного вмешательства и расширения госсектора, в Чили сохранялись определенные предпринимательские круги, отношение которых к государству всегда было двойственным: они признавали его активную роль лишь в определенных границах, за пределами которых экспортная буржуазия продолжала требовать полной свободы действий.

Таким образом, вся предшествующая перевороту история Чили (как независимого государства) показывает несостоятельность тезиса критиков неолиберальной модели (Р.Дахсе, Э.Тирони, Г.Вальдеса, П.Вергары) о том, что идеология "чикагской школы", концепция создания открытой экспортной экономики является абсолютно чуждой социокультурной и экономической реальности страны, полностью несовместимой с ее тради-» цйямй и историей. Именно сохранением в экономической элите Чили "антиэтатистского авангарда" заключается одна из причин принятия предпринимательским классом страны (в отличие от аргентинского или бразильского) неолиберальной рыночной модели и успеха последней.

Однако существовали и иные факторы, наиболее существенным из которых является политический.

Почему именно правые силы Чили стали первыми носителями новой идеологии и основным агентом создания рыночной модели? Почему ни один из ее политических оппонентов - левых или центристских партий - не стал во главе модернизации, совершив идеологическую эволюцию "вправо" значительно позже?

Со времени обретения независимости до 30-х гг. нашего столетия элитарность политического участия обусловливала беспрекословное господство в политической системе земельнопромышленной олигархии - прообраза будущей правой Чили. Б пе-| риод первой кардинальной омены экономической модели в начале 30-х гг. и начала импортзамещающей модернизации олигархическая правая постепенно теряет свое значение и социальное представительство. Утверждение в Чили норм либеральной демократии, расширение избирательного права обусловили доступ к процессу принятия решений тем социальным слоям, которые воспринимались элитой как "невежественная неорганизованная масса". В результате не только этатистский экономический, но и политико-демократический процесс, развивающийся в стране до 1970 г., стал для чилийской правой "классово чуждым" и, последовательно отстраняя консервативно-либеральный блок от власти, повысил готовность правых покончить с "не их" демократической системой.

Усилению консерватизма и реакционности чилийской политической правой способствовала постоянно набиравшая силу левая • альтернатива. Расширявшееся рабочее движение, раннее и прочное распространение в нем марксистской идеологии воспринимались правыми как нарастающая угроза, которой необходимо было противостоять. Выход на историческую авансцену средних слоев и рабочего класса, создание ими собственных партий раскололи политическую жизнь страны на три течения, два из которых - центристское и левомарксистское - постоянно усиливали свое влияние. Правая . же субкультура все более уходила на второстепенные, оборонительные позиции. Перманентное отступление, осознание собственной идеологической и интеграционной слабости порождали в правых "комплекс неполноценности", также способствуя росту в ней агрессивности и авторитарных тенденций.

Важнейшей особенностью политической культуры Чили являлись высокий уровень ее идеологизации и политической поляризации, в результате чего любой социальный проект приобретал строго определенную политическую или классовую окраску. При этом идеологи-# ческие различия проникали на все уровни жизни общества - от университетов до футбольных команд, от министерского уровня до семейного, сохраняя одновременно длительную преемственность политических традиций. Кроме того, нельзя забывать, что, при всей революционной настроенности рабочего класса и его опасности для правящей олигархии, функционирование политической системы Чили отличалось необычайными для Латинской Америки стабильностью, редкостью государственных переворотов, приверженностью выборам как основному механизму передачи власти от одной политической силы к другой. В Чили не существовало массового партизанского движения, подобного движению монтанерос: высокий уровень урбанизации и особенности географии страны делали невозможным подобный способ защиты интересов. Поэтому борьба за власть всегда сводилась к борьбе за избирателя, к борьбе про, . грамм и идеологий. Таким образом, усложнение социальной стратификации, наличие организованного рабочего движения, демократизация политической системы в условиях этатистской экономики и стабильного государственного строя - все это предопределило доминирование в Чили левой и левоцентристской субкультур с конца 30-х до начала 70-х гг., при растущем исключении субкультуры правой. Первоначально реформистские (Радикальная, Христианско-демократическая), а затем - марксистские партии в этот период являлись основными носителями идей модернизации, строя проекты развития в рамках свойственной им коммунитарно-этатистской идеологии. Кульминацией процесса "этатистской модернизации", угрожавшей подорвать социально-экономические основы власти промышленной и землевладельческой элиты и ее лояльность демократической системе, стала деятельность правительства Народного Единства. Именно его политика означала для правых конец одновременно и политического, и экономического господства.

Таким образом, наличие в предпринимательских кругах антиэтатистского ядра, усиливающийся разрыв между процессом демократизации и элитарностью сознания правых сил, "марксистская угроза", настойчивый поиск собственного, альтернативного не удовлетворявшему их этатистско-реформистскому (и тем более - эта-тистско-революционному) проекта модернизации, обусловили возникновение в правой субкультуре "нового авангарда", обладавшего ясным и последовательным проектом радикальной трансформации экономики и общества. В отличие от реакционных, пассивных, догматических политиков традиционных правых, их новое поколение обладало всеми необходимыми качествами для восстановления правой гегемонии: смелостью, знаниями, новым мировоззрением, самое главное - меньшей связанностью национальными, политическими и иными традициями, что обусловливалось его прошедшей за пределами страны социализацией. Формирование внутри правой субкультуры обновленных сил, тот факт, что они сохранились как самостоятельная группа в условиях длительной маргинальности, наконец, совершенная этой группой "неокапиталистическая революция" разрушили миф о чилийской правой как об утративших значимость и жизнеспособность "мумиях" и доказали ее высокую способность к обновлению, адаптации и готовность пойти на многие жертвы, в том числе, экономические, ради восстановления своей гегемонии и выживания как субкультуры.

Те же причины: политическое отступление, утрата социальных и экономических позиций, поиски способов "разворота истории" -обусловили, на наш взгляд, то, что правые первыми встали на путь неолиберальной модернизации. Несомненно, реформистская и революционная субкультуры обладали собственными, очень сильными проектами реформ. "Революция в условиях свободы" Э.Фрея и "мир, ный путь к социализму" О.Альенде представляли собой альтернативные варианты развития. Но инерция этатистской концепции, применявшейся в течение 40 лет, инерция характерных для левых и центристских партий коммунитарных идеологий стала причиной того, что предлагавшиеся ими реформы лежали в русле п ре жней экономической модели, к началу 70-х гг. истощившей свой потенциал. Гуманистический коммунитаризм христианских демократов и марксистское положение о государстве как главном факторе экономического развития не позволяли центристским и левым партиям паресмотреть принципы экономического регулирования, изменить видение роли личности и государства. Неприятие индивидуализма и прагматизма социальной доктриной церкви и отрицание частной собственности марксистами не позволили им на том этапе воспринять не олиберализм, уступив инициативу "угадав-• дшм конъюнктуру" "новым правым".

Однако в последние годы практически все политические силы Чили восприняли доктрину неолиберализма и методы рыночного регулирования. Поскольку неолиберальная модернизация производилась правыми силами, это позволяет говорить о распространении правой системы ценностей на всю политическую элиту страны. Процесс горизонтального проникновения неолиберальной идеологии в коллективистские субкультуры Чили, пути идеологической трансформации христианско-демократической и марксистских партий, а также происходящие сегодня в стране процессы политической и экономической конвергенции представляют собой важную и новую проблему» требующую самостоятельного исследования, что может стать продолжением и развитием тематики данной диссертации.

Наконец, радикализм насаждения в экономике и обществе страны новой идеологии, а также утверждение последней в сознании и умах, необычайная скорость - и успешность

- произведенных трансформаций находят свое объяснение и в социо-» культурных особенностях Чили. Сравнительно небольшая территория, компактность проживания населения делали государство управляемым, облегчая возможность контроля и подавления сопротивления в любой его точке, Удаленность страны от "центров цивилизации", затрудненность связи с последними обусловливали и социально-демографическую гомогенность общества, и элитарность политической системы Чили, способствуя утверждению в ней гегемонии сил олигархии при относительно слабом развитии гражданского, демократического и личностного сознания в остальных социальных слоях. Таким образом, идея элитарной власти, воплощаемой либо "корпусом нотаблей", либо сильным президентом - каудильо стала неотъемлемой частью чилийской политической культуры.

Усвоению новых идей большей частью населения страны способствовала та же относительная антропологическая и демографическая однородность. Уровень урбанизации Чили достигал 70%, немногочисленное индейское население было оттеснено далеко на юг, а влияние национально-этнического фактора авторитарными властями просто исключалось. Неравномерность развития города и деревни сглаживалось равным применением в обоих секторах политики "сравнительных преимуществ", расколовшей городскую и сельскую экономику по вертикали - на модернизированные и отсталые сектора. В Чили отсутствовали гетерогенность религиозных, этнических культур (как, например, в Бразилии), противостояние центра и периферии (как в Аргентине), которые сделали бы невозможным восприятие новой системы ценностей обществом в целом. Напротив, само различие уровней жизни, классовой дифференциации, по нашему мнению, способствовали вертикальному внедрению неолиберализма. В сельских районах социальные отношения всегда носили авторитарный характер доминирования воли латифундиста и зависимости крестьянина. Б городских слоях "подражательная (иро-дианная) культура" Чили способствовала усвоению низшими социальными слоями образа жизни и мышления высших классов. Наконец, само формирование политической культуры страны также имело подражательный характер, ибо любая идеология проникала в страну извне и не имела глубокой органической связи с национальными традициями и культурой. "Неолиберальная модернизация" стала продолжением традиции идеологического импорта.

Важнейшим вопросом политико-экономической истории и трансформации развивающихся обществ является проблема альтернативности "субъекта модернизации", тесно связанная с проблемой альтернативности методов осуществления последней. Существовал ли рной, отличный от насильственно-авторитарного насаждения путь перехода Чили от этатизма к рыночной экономике? Каковы были бы результаты неолиберальной модернизации, если бы ее пыталось реализовать демократическое правительство?

С нашей точки зрения, даже если бы переход к новой экономической модели был начат в иной стартовой ситуации, чем хаос и страх последних месяцев Народного Единства, ответ на первый вопрос был бы отрицательным. Разумеется, опыт стран Латинской Америки дает нам варианты развития, альтернативные и авторитарному неолиберализму, и авторитарному этатизму: в Бразилии военный режим пошел по пути государственной индустриализации, в Мексике неолиберальная модернизация осуществляется демократическим правительством, опирающимся на широкий консенсус. В Чили тот тип рыночной экономики, который был внедрен с такими радикализмом и быстротой, по-видимому, мог быть создан только методами жесткого авторитаризма и подавления. Взятая в целом, неолиберальная модель представляла собой слишком новое и необычное явление для Чили с ее культом государства и протекционизма, а пути осуществления модернизации были слишком непопулярны, чтобы правительству не приходилось сдерживать сопротивление и огромное социальное давление "войной с собственным народом". Очевидно, положение Ф.Хайека о первичности экономической свободы и вторичности свободы политической действует лишь в обществах с высоким уровнем развития - с сильными, устойчивыми демократическими институтами, длительной традицией народного участия, развитым гражданским обществом и более гибкими и восприимчивыми к переменам экономической и социальной структурами. Этим требованиям даже стабильные "европейские" демократические институты Чили удовлетворить не могли. Слабость (в мировом масштабе) экономического развития страны, ригидность политических участников, крайняя обостренность и идеологизация социальных противоречий обусловили высокую политическую и социальную цену неолиберальных преобразований. Поэтому, если бы попытка неолиберальной модернизации была предпринята демократическим реформистским правительством, то же социально-экономические и политические особенности Чили привели бы к возрастанию разностороннего и противоречивого давления на власть, колебаниям экономического курса, неустойчивости режима, общей замедленности реформ, за которые стране пришлось бы заплатить такую же социальную (но не нравственно-психологическую) цену.

Проблема цены или оправданности деятельности Пиночета и его экономической команды является ключевой и для оценки авторитарного режима в целом, и для понимания процессов, происходящих сегодня в России. Конечно, миновав авторитаризм, центристские или левоцентристские оппоненты чилийской правой рано или поздно пришли бы к неолиберализму и необходимости создания рыночной экономики в Чили. Именно этот сложнейший путь - сочетания неолиберальных механизмов и попыток обратить их на нужды человека - пытается осуществить сейчас демократическое правительство П.Эйлвина. йменно этот путь - создания качественно новой модели развития в условиях слаборазвито-сти и - демократического режима - пытается пройти правительство России. Но за высокие темпы роста, стабильность, низкую инфляцию, товарное изобилие Чили заплатила 16 годами насаждавшейся "культуры страха", социальной дезинтеграцией, "внутренней" и внешней эмиграцией лучших творческих сил страны, всеобщим взаимным недоверием, массовой фрустрацией, последствия которых еще долго будут сказываться даже в этой стране высокой и длительной демократической культуры. Какую цену, учитывая тоталитарные историю и менталитет нашего общества, отсутствие в нем минимального консенсуса, социально-экономическую гетерогенность и неуправляемость, может заплатить за призываемого "нового Пиночета" Россия?

Список научной литературыФедякова, Евгения Михайловна, диссертация по теме "Политические институты, этнополитическая конфликтология, национальные и политические процессы и технологии"

1. МЕТОДОЛОГИЧЕСКИЕ ИСТОЧНИКИ

2. Аристотель. Политика. Соч. в 4-х тт., М., 1984.

3. Вебер М. Объективность социально-научного и социально-политического познания. Избранные сочинения., 1., 1990.

4. Вебер М., Основные социологические понятия. Избранные сочинения. М., 1990.

5. Вебер М. Протестантская этика и дух капитализма. Избранные сочинения. М., 1990.

6. Даль Р. Введение в экономическую демократию. М., 1991.

7. Грамши А. Тюремные тетради. М., 1990.

8. Маркс К., Энгельс Ф. Немецкая идеология. Собр. соч., Т. 3.

9. Маркс К., Энгельс Ф. Святое семейство. Собр. соч., Т.2.

10. Ортега-и-Гассет X. Восстание масс // Вопросы философии. 1989, 3-4.

11. Ю. Платон. Республика, Собр. соч. в 3-х тт., М., 1968.

12. Самосознание европейской культуры XX века. М., 1991.

13. Токвиль А. Демократия в Америке. М., 1992.

14. Токвиль А. Старый порядок и революция. М., 1896.

15. Хайек Ф. Дорога к рабству // Вопросы философии. 1390, 1№ 10-12.

16. Blondel J., Political leadership: Towards a general ana» lysis, L., 1987

17. Blondel J., Thinking politically. Harmondsworth. 1978

18. Burke E., Selección de escritos políticos // Estudios públicos, Santiago. N9, 1983', P. 143-170

19. Cardoso,?., Falleto E., Dependencia y desarrollo en America Latina. Mexico. 1970

20. Cardoso P., Ideologías de la burguesía industrial en sociedades dependientes, 1976, B.-A,

21. Dahl R., Democracy, Liberty and Equality. Oslo. 1986

22. Dahl H., Poliarchy. Participation and opposition. New Haven. L., I97I

23. Duverger M., Introducción h la politique» P» 1975

24. Duverger M., Les partis politiques. P. 1978

25. Duverger M., Sociologie politique. P. 1966• 25» A. Gunder Prank, Lumpenburguesía: Lumpendesarrollo. Dependencia, clase y polítiea en Latinoamérica. Barcelona. 1972

26. Ellsworth J.W., Stahuke A., Polities and political systems. An introduction to political science. N.Y., 1976

27. Friedman M., Capitalism and freedom. Chicago. 1968

28. Friedman BIT*, Friedman R., Free to choose: A personal statement. N.Y., 1976

29. Huntington S., Mooke C., Authoritarian Politics in Modern Society. N.Y. 1970

30. Huntington S., Political order in Changing society. New Haven. 1968

31. Hayek F.A., Constitution of Liberty. L. 1968

32. Hayek F.A., El mensaje de A.Smith en el lenguage actual// Estudios Públicos. Santiago. 1986. N 23. P.86-92

33. Hayek F., Los principios de un orden social liberal// Estudios públicos. Santiago. 1982. N 6 P.179-190

34. Hayek F., El atavismo de justicia social // Estudios públicos. Santiago. N 36. 1989. P.181-194

35. Hayek P., El ideal democrático,y la contención del poder// Estudios Públicos. Santiago. 1980. NI, P.11-75

36. Hayek F., Los fundamentos e'ticos de una sociedad libre // Estudios Públicos; Santiago. 1981. N 3. P.69-82

37. Hayek P.y The New Right, enlightment. The spectre that haunts the Left. Seveaks. 1985

38. Janowitz M., Political conflict. Essays in political sociology. Chicago. 1970

39. Kristol I., Etica y empresa // Estidios Públicos. Santiago. 1981. N 4-5. P.41-52

40. Kristol I., Reflections of a neoconservative. Looking back; looking ahead. N.Y., 1983

41. Laswell H., Power and personality. L. 1978

42. Linz J;, The breakdown of democratic regimss crisis, breakdown and reequilibration. Baltimore. 1978

43. Linz J., El sistema de partidos en España. Madrid. 1976

44. Lipset S., Consensus and conflict. Oxford. 1985

45. Lipset S;, Political man. L. 1976

46. Ortega-y-Gasset J., Obras completas. Madrid. 195547» Parsons T., Action theory and the human condition. N.Y. 1978

47. Popper C., La sociedad abierta y sus enemigos. Santiago. 1989

48. Sartori G., La influencia de los sistemas electorales // Estudios Públicos. Santiago. 1985. N35.

49. Sartori G., Democrathic theory. N.Y. 1967

50. Sartori G., Parties and Party Systems: a framework for analysis. L. 1976

51. Schumpeter J., Sobre el imperialismo //Estudios Públicos. Santiago. 1987. N 24. P.320-3465*3» Transitions from authoritarian: rule in South Europe and Latin-America,■ .-Baltimore. 1986 07 3eirex,srx iwsrj'Aara•

52. The transformation of contemporary conservatism. L. 19881.. ТРУДЫ КОНСЕРВАТИВНЫХ ИСТОРИКОВ

53. Edyr/ards A., Frei E., Historia de los Partidos Políticos chilenos. Santiago. 1949

54. Edwards A., La Fronda aristocrática. Santiago. 1966

55. Encina F., Nuestra inferioridad económica. Santiago. 1972

56. Eyzaguirre J., Fisonomía histórica de Chile. Santiago. 1958

57. Eyzaguirre J., Historia de Chile. Santiago. 1965

58. Gongora M., Ensayo histo'rico sobre la noción de Estado en Chile. Santiago. 19861. Xii. ПЕРИОДИКА а/ газеты

59. La Epoca, Santiago, 1985-1991

60. El Mercurio, Santiago, I966-I99I

61. La Nación, Santiago, 1985-1991

62. La Segunda, Santiago, 1987-1991

63. El Siglo, Santiago, 1968-1973 б/ журналыH66. "Análisis , Santiago, 1985-199167. "APSI", 1987-1990, santiago

64. Allamand A., Discursos, entrevistas у conferencias. Santiago. 1989

65. Alessandri J., El Pensamiento político. Santiago. 1985

66. Baraona P., Chile en el ultimo cuarto de siglo. Vision de un economista liberal. // Estudios Públicos. Santiago. 1991. N 42. P. 45-58

67. Buchi H., Programa macroeconómico de Chile; 1985-1987 У su funcionamiento. Informe a la Comunidad bancaria internacional // Boletín informativo mensual, Banco Central, Julio 1985, Santiago

68. Constitución política de Chile. Santiago. I98O

69. Declaración de Principios de la Junta de gobierno de Chile// Pinochet: Verdad y ficción. Santiago. 1983

70. Feliù. M;, La Empresa de la Libertad. Santiago. 1988

71. Fontaine Aldunate A., Los Economistas y el Presidente Pinochet. Santiago. 1988

72. Fontaine Aldunate A., Mas allá de Leviatan. // Estudios Públicos. 1980. Santiago. N I. P. I2I-I46

73. Fontaine Talavera A., Libertad cultural, pluralismo político y capitalismo // Estudios Públicos, Santiago, 1985. N 19. P. 83-98

74. Cauas J., Sobre economía, política y política económica // Estudios Públicos. Santiago. 1991. N 43. P. 5-26

75. Fontaine Talavera A., Nadie ha de obligarme a ser feliz a su manera; un punto de vista liberal // Revista del

76. Occidente, Marzo 1986, Santiago, N 58; P. 65-80

77. Fontaine Talavera A., Sobre el Pecado original de la transformación capitalista chilena. No publicado. 199193« Guzmán J., EL miedo y otros escritos. Selección de obras.// Estudios Públicos. Santiago. 1991. N 42. P. 251 y otros.

78. Kast M., Estado empresario y el principio de subsidiari-dad. // Estidios Públicos. Santiago. 1984. N 13. P. 211-22895. "El Ladrillo". Documento desarrollado por un grupo de economistas durante la crisis de la Unidad Popular. 1973

79. Lavín JY, Chile: Revolución silenciosa. Santiago. 1988

80. Larraín H., Ideología y democracia en Chile. Santiago. 1988

81. Larraín H;, Democracia, Partidos políticos y transición. El caso chileno. // Estudios Públicos. Santiago. 19841. N 15. P.57-88

82. La Nueva República. Documento programático del Partido Nacional. Santiago. Sin data.89/90 opciones políticas en Chile: La voz de los partidos políticos, movimientos y corrientes de opinion. Líderes, Ideas y programas. Santiago. 1987

83. Pinochet U.A., El Dia desicivo: II del Septiembre 1973. Santiago. 1980

84. Pinera J., La Revolución Labo^ral en Chile. Santiago. 1990

85. Pinera S., Moreno P., Doctrina Social de Iglesia y sistemas económicos // Estidios Públicos. Santiago. 1985. N 20. P. 205-238

86. Proposiciones para una acción. Política en el período 1967-70 de una via no-capitalista de Desarrollo. Documento de trabajo para la Junta Nacional del Partido Democratacristiano. Julio 1967. // Política y espíritu. Santiago. 1967. Octubre. P. 27-112

87. Rodrigues P., El Mito de la democracia en Chile. Santiago. 1986100.101. 102.103.104.

88. Y. ОБЩЕСТВЕННОЕ МНЕНИЕ, СОЦИОЛОГИЧЕСКИЕ ОПРОСЫ

89. Politzer Р., Miedo en Chile. Santiago. 1985

90. Flaño С., Jimenez Р., Empleo, política económica y Concertacion: qué opinan'los empresarios. Santiago. 1988

91. Encuesta social y de opinion publica . Centro de Estudios públicos. Documento de trabajo N 127- Octubre 1989. Santiago. 1990

92. Encuesta de opinión pública. Documento de trabajo N 128 deciembre 1989. Centro de Estudios Públicos; Santiago. 1990

93. Encuesta nacional de opinión pública. Santiago. 1988

94. Estudio social y de opinión publica en la población de Santiago. Santiago. 19881Г2* Encuesta sobre la cultura política chilena y aspectos coexos: resultados generales. SÍntesis//Madrid. 1987. N I,P. 383-398

95. Gofesiones. Entrevistas de S.Marras. Santiago. 1988

96. Estudio social y de Opinión pública entre pequeños y medianos empresarios de Santiago. Documento de trabajo N 96, deciembre 1987. Centro de Estudios Públicos. Santiago; 1988.

97. Estudio social y de Opinión pública entre trabajadores de empresas pequeños y medianas de Santiago. Documento de trabajo N 93- Centro de Estudios Públicos. Noviembre 1987. Santiago. 1988

98. Estudio social y de Opinión pública entre estudiantes universitarios de Santiago. Documento de trabajo N 88. Octubre 1987; Centro de Estudios públicos. Santiago. 1988

99. Estudio social y de opinión pública en el Estrato Alto de Santiago. Centro de Estudios públicos. Documento de trabajo N 84. Junio 1987. Santiago; 1987

100. Estudio social y de opinión pública en la poblaciónde Santiago. Centro de Estudios Públicos. Documento de trabajo N 83. Mayo 1987. Santiago, 1987

101. Opinión pública y crisis sociopolítica. Sondeos CISPO. Marzo 1988, Santiago.1. ЛИТЕРАТУРА

102. Ворожейкина Т.Е. Экономическая модернизация и политическая демократизация в странах Латинской Америки // Авторитаризм и демократия в "третьем мире", ЙМЭМО, М., 199.1,-с. 6-41,

103. Бурлацкий Ф., Галкин А., Современный Левиафан. M., 1986.

104. Вускович И.С. Влияние неолиберальных концепций на экономическую политику военной хунты Чили. Автореферат на соискание ученой степени к.э.н. M., 1985.

105. Гаджиев К.С. Концепция гражданского общества: идейны®истоки и основные вехи формирования // Вопросы философии,19911. N° '

106. Гаджиев К.С. Политическая культура: концептуальный аспект // Полис, 1991, № 6,

107. Галкин A.A., Рахшмир П.Ю., Консерватизм в прошлом и настоящем, M., 1987.

108. Гаранин Ф.А. Народный фронт в Чили (1936-1941), М., 1973.

109. Гвоздарев Б.И. Государственный строй Чили. М., i960.

110. Гончарова Т.В. Концепции и стереотипы "культурной самобытности" и "третьего пути" // Латинская Америка, 1979, Ш 2.

111. Господствующие классы Латинской Америки. M., 1878.

112. Давыдов В.М. Модернизация отсталости тенденции зависимого капитализма // Латинская Америка, 1977, № I.

113. Деменчонок Э.В. Технократизм: свет и тени // Латинская Америка. 1991, № 7-8.

114. Дилигенский Г.Г. Феномен массы и массовые движения: социально-психологические аспекты. // Рабочий класс и современный мир, 1987, Ш 3.

115. Долинин A.A. Чили. M., 1952.

116. Ефимова Г.С., Тягуненко Е.В. Чили в экономической стратегии США. M., 1983.

117. Забелина I. Ю., Сосновский А.А. Бразилия до и после "чуда"., M.f 1986.

118. Замошкин Ю.А. Частная жизнь, частный интерес, частная собственность // Вопросы философии. 1991, № 1-2.

119. Зарубежные концепции исторического развития Латинской Америки. М., 1980.

120. Зорина И.Н. Революция или реформа в Латинской Америке. М., 1971.

121. Консерватизм в США: прошлое и настоящее. I., 1990.140. королев Ю.Н. Чили: проблемы единства демократических иантидемократических сил (1956-1970). М., 1973.

122. Королев Ю.Н. Чилийская революция и контрреволюция. М.,1976.

123. Королев Ю.Н. Чилийская революция. М., 1982.

124. Королев Ю.Н. Проблемы политической истории Чили (вторая половина 70-х гг.). М., 1981.

125. Кепеци : Б., Неоконсерватизм и "новые правыё".М., 1986.

126. К проблеме современных правоавторитарных режимов // Латинская Америка, 1975, Ш 6, 1976, Ш I.

127. Кудачкин М.Ф. Чилийская революция: опыт и значение, М,,1977.

128. Лобер В.Л. Неолиберальный проект для Мексики: от замысла до воплощения // Латинская Америка, 1991, ¡1° 8.

129. Майданик К.Л. Вокруг уроков Чили // Латинская Америка, 1974, Ш 5.

130. Майданик К.Л. Демократия и авторитаризм // Латинская Америка, 1989, № 5.

131. Майданик К.Л. Сантьяго-де-Чили, начало 1990 // Латинская Америка, 1990, № 5-6.

132. Максимова Е.Л. Левые и правые в современной политическойкультуре Запада // Рабочий класс и современный мир,,, 1990, № 4.с . .

133. Мигранян A.M. Переосмыливая консерватизм // Вопросыфилософии, 1990, № II.

134. Миллс Р. Властвующая элита. М., 1959.

135. Никитин М.С. Чили. Некоторые аспекты экономического развития. М., 1972.

136. Орлов А.Г. Политическая система стран Латинской Америки. М., 1982.

137. Очерки истории Чили. М., 1967.

138. Перегудов С.П. Неоконсервативная модель общественных отношений // Мировая экономика и международные отношения,1990, Ш II.

139. Политическая система общества в Латинской Америке. М., 1982.

140. Положение в Чили: мифы и реальность // Латинская Америка, 1976, № 5.

141. Развивающиеся страны: закономерности, тенденции, перспективы. М., 1974.

142. Развивающиеся страны в современном мире: пути революционного процесса. М., 1986.

143. Салмин A.M. Современная демократия. М., 1992.

144. Семенов С., Христианская демократия в 1Чили, М., 1983.

145. Современные идеологические течения в Латинской Америке. М., 1983.

146. Согрин В., США: либерализм как историческая альтернатива социализму // Мировая экономика и международные отношения,1991, Ш 7.

147. Социальная психология классов. М., 1986.167168169170171172173174175176177178179180

148. Френкин A.A., Феномен неоконсерватизма // Вопросы философии, 1991, Ш 5.

149. Хаскин М., Рабочее движение и советы в Чили. М., 1934. Хенкин С.М. От авторитаризма к демократии: что происходит с общественным сознанием // Рабочий класс и современный мир, 1990, Ш 3.

150. Шестопал A.B. Социальные доктрины эволюция методологических основ // Латинская Америка, 1986, 1° 7-8. Зстевес X. Что означает "лечение шоком"? // Латинская Америка, 1976, № 6.

151. Abalos J., Lira L., Desarrollo regional; liberalismo economico y autoritarismo político. Chile 1973-1984 // Pensamiento iberoamericano. Madrid. 1986. N 10. PP. 185-208

152. Agüero Barría C., La actual experiencia chilena de organización económica: cuanto de mercado, cuanto de social // Contribuciones. B.-A. 1989. N I. PP. 17-36

153. Aldunate A., Flisfisch A., Moulian T., Estudios sobre el sistema de partidos en Chile. Santiago. 1972

154. Allub L., Origenes del autoritarismo en América Latina. Mexico. 1983

155. Aminategui D., Historia social de Chile. Santiago. 1932

156. Arellano J.P., Políticas sociales y desarrllo: Chile, 1924-1984. Santiago. 1985

157. Arrigada G., Ideology and politics in the South American Military regims. Washington. 1979

158. Authorutarianism and democrats: Regime transition in Latin America. Pittsburg. 1987

159. Authoritarianism and corporatism in Latin America. Pittsburg. 1977

160. Autoritarismo y alternativas populares en America Latina. San-Jose. 1982

161. Baño R., Elementos de análisis de la crisis política en Chile // Latinoamérica: lo político y lo social en la crisis. B.-A. 1987. PP. 98-127

162. Barros E;, Democracia como forma del Poder. Un enfoque normativo // Estudios Públicos. Santiago. 1989. N 36. PP.87+108193« Barros E., El nuevo orden de partidos: algunas hipótesis // Estudios Públicos. Santiago. 1990. N 38. P. 129-139

163. Bitar g., Chile para todos. Santiago. L988

164. Bitar S., Edwards E., Ominami C., Cambiar la vida; una nueva economía para Chile. Santiago. 1988

165. The breakdown of democratic regimes. L. 1978

166. Brunner J;J., Cambio social y democracia // Estudios Públicos. Santiago. 1990. N 39. PP. 239-247

167. Brunner J.J., Reflexiones sobre economía política del Gobierno // Estudios Públicos. Santiago. 1980. NI. P. 77120.

168. Burnett B.G., Political groups in Chile. The dialogue between order and change. Austin. 1970

169. Campero G., Los gremios empresariales en el periodo 19701983! comportamiento sociopolítico y orientaciones ideológicas. Santiago. 1984

170. Carióla C., Sunkel 0., Un siglo de Historia económica de Chile. Madrid. 1983

171. Constable P., Valenzuela A;, A Nation of enemies. Chile under Pinochent. N.Y.-L., 1991

172. Cumplido F., Guzman J., Bietze G., Pluralismo y proscripción de partidos antidemocráticos // Estudios Públicos. Santiago. 1984. N 13. PP. 5-22

173. Cháfuen A., La economía y la filosofía de la Libertad // Estudios Públicos. Santiago. 1986. N 23. PP. 179-194

174. Cheyre H., Proyecciones económicas para el período 19891997 bajo escenarios políticos alternativos // Estudios Públicos i Santiago. 1988 N 32. PP. 239-262

175. Chile after 1973: elements for the analysis of military rule. Liverpool. 1985

176. Chile en el umbral de los 80: 15 anos que condicionan el futuro. Santiago. 1985

177. Chile hacia 2000: desafíos y opciones. Caracas. 1988

178. Chile: Liberalismo económico y dictadura política. Lima. 1981

179. Chile, 1973-1984. Stockholm. 1985

180. Chile: the Pinochet decade; The rise and fall of Chicago boys. L. 1983214« Chile: Politics and. society. New Brunswick. 1976

181. Chilean economic policy. Santiago. 1979

182. Clases sociales y crisis política en America Latina. México. 1988

183. Comblin J., El poder militar en América Latina. Salamanca. 1978

184. Gorréa S., La Derecha en Chile contemporáneo: le pérdida de control estatal // Revista de ciencia política. Santiago. 1989. V.XI. N I. PP. 5-19

185. Correa S., La Derecha en la Política chilena en la decada de los 50 // Opciones. Santiago. 1986. N 9. P. 30-51

186. Cristi R., Comunitarismo y Liberalismo // Revista de ciencia política. Santiago. 1990. V.XII. N 1-2. PP.5-I8

187. Cristi R., El pensamiento conservador de A.Edwards // Estudios Patlicos. 1991. N 44. PP. I4I-I80

188. Cristi R., Ruiz C., Pensamiento conservador en Chile, 1923-1984 // Opciones; 1986. N 9. PP. I2I-I46

189. Cristianismo, Sociedad libre y opción por los pobres. Santiago. 1988

190. El mapa de extrema riqueza. Santiago. 1979

191. Democracia en Chile: 12 conferencias. Santiago. 1986

192. Diaz H., Landstreet P., Lladser M., Centros privados de investigación en ciencias sociales en Chile. Santiago.1984

193. Donoso A., Fundamentos de una economía libre // Estudios Públicos. 1983. N 9. PP. 5-17

194. Donoso R., Las ideas políticas en Chile. México. 1946

195. Douglas H., Principios para un gobierno constitucional // Estudios Públicos. 1980. N I PP. 147-258

196. Echaíz R., Evolución histórica de los partidos políticos chilenos. Santiago. 1971

197. Echeverría R., Fontaine A.T., Libertad y coerción: posiciones socialistas, posiciones liberales// Estudios

198. Públicos. 1985. N 19. PP. 9I-H2

199. Elites y desarrollo en América Latina. México. 1967

200. Estrella J., Tres razones para la Libertad // Estadios públicos. 1985. N 18. PP. 53-69

201. Falcoff M., Modern Chile, 1970-1989; a critical history. L, 1989;

202. Falcoff M., Valansuela A.t Kaufman P., Chile: prospecta for democracy. N. Y. 1989

203. Falleto E», Genesis histórica del proceso político chileno. Santiago; 1972

204. Fariña C., Huerta A., El Liberalismo chileno en sus orígenes: una aproximación a su tesis // Estudios Públicos. I99I.N 43. PP. 427-452

205. Feliü G., Durante la República.Santiago. I924

206. Fernández J., La derrota política de la burocracia militar y del neoliberalismo en Chile // SiHema. Madrl^d. 1989. K 92. P. 55-77

207. Ffrench-Davis R., Fontaine J.A.,¿Qué paso con la economía chilena?// Estudios públicos; 1983. N II. PP. 5-130

208. Figting the war of ideas in Latín America. Dalles; 1988

209. Flano N., Sáe z R., El modelo económico neoliberal frente a la crisis // Latinoamérica: lo político y lo social en la crisis. B.-A. 1987. PP. 209-249

210. Flisfisch A., Fontaine A.T., El espíritu del capitalismo democrático // Estudios Públicos. I983. N II. P. 169-187

211. Flisfich A., El neoliberalismo en Chile. FLACSO. Documento de trabajo N 22. Santiago. 1985

212. Flisfisch A., La política y el mercado// Autoritarismoy alternativas populares en America Latina. 1982. P. 107140

213. Fontaine F;, Libertad e igualdad // Estudios Públicos. 1980. N I. PP. 219-229

214. Fontaine A.T., Beyer H., Mapa de las corrientes políticas en las elecciones generales de 1989 // Estudios Públicos. 1990. N 38. PP. 99-128

215. Fontaine A., Mirando hacia el proximo futuro politico de Chile // Estudios Páblicos; 1983. N 12. P.65-87

216. Foxley A,, Chile y su futuro un pais posible. Santiago. 1987

217. Foxley A., Experimentos neoliberales en América Latina. Santiago. 1982

218. Foxley A., Latin American experiments in neoconservative economics // Military rule in Chile. Berkeley. 1983

219. Frank A.G., Capitalism and underdevelopment in Latin America. N.Y.-L., 1967

220. Friedmann R., La política chilena: de la A a la Z. Santiago. 1988

221. Fuenzalida D., Palma P., Fonseca L., Análisis de la coyuntura económica chilena // Boletín del Exterior. 1983 N 53. P. 36-58

222. El futuro democrático de Chile: h visiones políticas. Santiago. 1985

223. Gallo E., Notas sobre el liberalismo clásico// Estudios Públicos. 1986. N 21. PP. 243-357259 .Garcia R., Desindustrialización y reestructuración industrial en Chile, 1973-1987. Estocolmo. 1988

224. The incipient industrialization in en "underdeveloped" country. The case od Chile, 1845-1879. Stockholm. 1989

225. Garreton M.A., The Chilean political process. Boston. 1989

226. Garretón M.A., La democracia en Chile: de la transición a la consolidación posibles // Pensamiento Iberoamericano. Madrid. 1988. N 14. PP. II3-I66

227. Garretón M.A., Institusionalización y oposición en el regimen autoritario chileno. Washington. 1980

228. Garretón M.A., Les parties politiqu.es chiliennes face k la transición democratique // Problemes d'Amerique Latine. P.; 1989. N 94. P. 35-51

229. Garretón M.A., Reconstruir la política: transición y consolidación democrática en Chile. Santiago. 1987

230. Garretón M.A., La redemocratización política en Chile. Transición, inauguración y evolución // Estidios Públicos 1991. N 42. PP. IOI-I34

231. Generáis in retreats Crisis of military rule in Latin America. Manchester. 1985

232. Germani G., Populismo y contradicciones de clase en Latinoamérica. 1973

233. Godoy 0., Algunas claves de la transición política en Chile // Estudios Públicos. 1990 N 38. PP. 141-148

234. Gómez R., Governments and politics in Latin America. L. 1969

235. González N., Cinco proyectos para gobernar en Chile // Estudios Públicos. 1988. N 32. PP. 353 y otros.

236. Graciarena J., Franco R., Formaciones sociales y estructuras del poder en América Latina. Madrid. 1981

237. Griffith-Jones S., Chile to 1991: the end of an era? L; 1987

238. Guilisasti T., Partidos políticos chilenos. Santiago. 1964

239. Guy Sorman, La Nueva riqueza de la naciones, B.A., 1987

240. Hegemonía y alternativas políticas en America Latina. México. 1985

241. Henderson J., Conservativo thought in 20th century Latin America. Athens. 1988

242. Hunéeus C., La democracia en Chile. Un enfoque institucional // Pensamiento Iberoamericano. Madrid. 1988. N 141. PP. 93-108

243. Hunéeus C., La dinámica de los "nuevos autoritarismos"» Chile en una perspectiva comparada // Revista de Estudios políticos. Nueva Epoca. MadriD. 1986. N 54. P. 105-166

244. Huneeus 0., Los Partidos políticos y la transición a la democracia en Chile hoy // Estudios Públicos. 1984. N 15. PP. 57-88

245. Huntington El sombrío significado de la democracia // Estidios Públicos. 1989. N 33. PP. 5-30

246. The Ideology of the New Right. Cambridge. 1986

247. Irrarázaval J., Democracia, partidos políticos y transición //Estudios Públicos. 1984. N 15. PP. 39-56

248. Izquierdo G., Ideol°gías chilenas. Santiago. 1968

249. Jiménez E., La nueva Derecha: dilema de la política latinoamericana // Economía de América Latina. México. 1987 N 16. PP. 55-61

250. Jocelun-HoltA., La idea de nación en el pensamiento liberal chileno del siglo XIX// Opciones. Santiago. 1986. N 9. PP. 67-88

251. Kirkpatrick J., Dictatorships and double standard. Washington. 1983

252. Kirsch H., Industrial development in a traditional society. The conflict of enterpreneurship and modernization in Chile. Gainesville; 1977

253. Klugman M., La paradoja de la mayoría electoral. Donde está el centro? // Estudios Públicos. 1991. N 42. P.I35-145

254. Kolakowski L¿, Como ser ctn Socialista Conservador Liberal: un credo // Estudios Públicos. 1987. N 28. PP. 5-8

255. Labfcé F., Vatter J., Análisis comparativo del modelo económico chileno // Estudios Públicos. 1988. N 32. PP.49-66

256. Lagos R-, La burguesía emergente // Chile-América. 1981.

257. Septiembre, PP. 83-94, Roma.

258. Lagos R., La concentración del poder económico en Chile. Santiago. I96I

259. Lambert J., Latin America: Social structures and political institutions. Berkeley. 1967

260. Latin America: the dinamics of social change. L. 1972

261. Latinoamérica: lo político y lo social en la crisás.B.A. 1987297« Leff N., Los grupos económicos: la organización industrial y el espíritu empresarial en los paises en desarrollo // Estudios Públicos. 1984. N 15. PP. 207-226

262. Letelier J., Un proceso global con incidencia local, el neoconservadurismo norteamericano en América Latina, el caso de Chile. Santiago, 198299 .Liberalization and redemocratization in Latin America. N. Y. 1987

263. Linz J.j Del autoritarismo a la democracia // Estudios Públicos . 1986. N 32. PP. 5-58

264. Elites in Latin America. N.Y. 1967

265. Lipset S., Reflexiones en torno a las condiciones del orden democrático y el cambio social // Estudios Públicos. 1990,. N 39. PP. 219-237

266. Loveman B., Chile: the legacy of Hispanic capitalism. N.Y. 1979

267. Loveman B., Military dictatorship and political opposition in Chile, I973-I986 // Journal of Interamerican studies and world affairs. L. 1986-1987. V. 28. N 48. P.1-38

268. Mamalakis M., Explicaciones acerca del desarrollo económico chileno: una reseña y síntesis // Historia. Santiago. 1984. N 19. P. II5-I28

269. Mamalakis M;, The growth and structure of the Chilean Economy. New Haven. 1976

270. Mamalakis E;, Los últimos 10 anos de historia económica // Estidios Públicos. 1984. N 15. PP. 191-206

271. Martinez J., Tironi E., La estratificación social en Chile // Pensamiento Iberoamericano. Madrid. 1984. N 6. P.95-^L6

272. Méndez R., Nuevas dimensiones en la política chilena // Estudios Públicos. N 45. 1992. PP. 229-244

273. Mendez R., La opinión pública y la elección presidencial de 1989 // Estudios Públicos. 1990. N 38. PP. 67-97

274. Mendez R., Godoy 0., Barros E.,¿Por qué ganó el N0? // Estidios Públicos. 1988. N 33. PP. 83-134.

275. Mero H. " Piiiochet, penúltimo round. B.A. 1987

276. Mertz 0., Una conversación sobre Liberalismo y Socialismo // Estudios Públicos. 1982. N 2 PP. 69-98

277. Mertz O., Fundamentos de la teoría polítiea democrática liberal // Estudios Públicos. 1985. N 17. PP.37-583X5. Molina P., Las bases sociales de la democracia // Estadios Públicos. 1985. N 18. PP. 201-219

278. McDonald R., Party politics and elections in Latin America. Boulder. 1989

279. Military government and the movement t@ward democracy in Soutn America .Bloomington. 1981

280. Military rule in Chile: Dictatorship and opposition. Baltimore. 1986.

281. Morande P., Cultura y modernización en América Latina. Santiago. 1984

282. Moreno F., Legitimaey and Stability in Latin America: Study of Ghilean politieal culture. N.Y. 1969

283. Morodo R., Política y partidos en Chile. Madrid. 1968

284. Moulián T., Sistemas de partidos y regimen político entre 1932-1973 // Revista de ciencia política. Santiago. Edi-ciíh especial , 1988. PP. 32-41

285. Moulián T., Torres I., Discusones entre los honorables:1.s candidaturas presidenciales de la Derecha. Santiago. 1986

286. Moulián T., Torres I., La Derecha en Chile: evolución histórica y proyecciones al futuro // CPU, Estudios sociales. Santiago. 1986. N 47. PP. 63-118

287. La organización de los partidos de Derecha entre 19831988 // FLACSO, Documento de trabajo N 388, Santiago, 1988

288. Muerte y resurrección: los partidos y las transiciones en el Cono Sur. Santiago. 1989

289. Minoz 0;, Chile y su industrialización; pasad crisis y opsiones, Santiago, 1986

290. Muñoz 0;, Chile:colapso de un experimento económico y sus efectos políticos // Síntesis. Madrird. 1987. N I. P.273-294i 329» The New Authorutarianism in Latin America. Princeton.1979

291. Niekerk A., Populism and political development in Latin America; N.Y., 1974

292. Novack M., Las bases evangélicos de una economía de mercado // Estadios Públicos, 1984. N 15. PP. 123-148

293. Oakeshott M., La economía política de la libertad // Estudios públicos. 1984. N 16. PP. I37-II7333o Oakeshott M., Qué es ser un conservador // Estudios Públicos. 1983. N II. PP. 245-270

294. O'Brien P., The new Leviathan: the Chicago school and the Chilean regime, 1973-1980. Glasgow. 1982

295. O'Donnell (J., Modernization and bureaucrathic-authorita-rian regimes in South Amercan politics. Berkeley. 1972

296. Loavarría B., Chile entre dos Alassandri. Santiago.1972337« Partidos y democracia. Santiago. 1985

297. Pereda T., Partidos políticos en America Latina. Lima. 1986

298. Petras J., Politics and social forces in Chilean development. Berkeley. 1970

299. Pike P., The conflict between Church and State in Latin America. N.Y. 1964

300. Pinochet: Patria y democracia. Santiago. 1983

301. Pinto A., Chile: un caso de desarrollo frustrado. Santiago. 1962343« Pozo H., Vergara P; Les politiques sociales du regimemilitaire // Problemes d'Amerique Latine. P. 1989. N 94/ PP. II3-I3I

302. Proceso a la industrialización chilena . Santiago. 1972

303. Propuestas políticas y demandas sociales. Santiago. 1989

304. Regimes and oppositions. L. 1973

305. Riesco M., El desarrollo del capitalismo en CHile bajo1. Pinochet. Santiago, 1989

306. Rodríquez Gr., ¿Existe una economía social de mercado en Chile? Contribuciones. В.A. 1988. N 3. PP. I36-141

307. Romero J.f El pensamiento político de la Derecha latinoamericana. Bogota. 1970

308. Rosas P¿, Marin G.f Los grupos economicos transnacionales y la crisis: el caso chileno. B.A. 1988

309. Rozas P;, Marin G., 1988: El mapa de extrema riqueza: 10 anos despues. Santiago. 1989

310. Rosende P., Reinstein A., Estado del programa de repriva-tizacion en Chile // Estudios Públicos. 1986. N 23. P. 179-ЪН

311. Ruiz С., Las tendencias dominantes de la ideología política de la Derecha chilena y la democracia // Opciones. 1984. N especial. PP. 147-170

312. Scruton R., La actitud conservadora // Estudios Públicos. 1991. N 44. PP. 125-140

313. Terms of conflict; ideology in Latin America. Ь. 1977

314. Thayer W., Notas para una comprencion del pluralismo chileno // Estudios Públicos. 1986. N 21. PP. 259-280

315. Tiempos conservadores: America Latina en la derechizacion del Occidente. Quito. 1987

316. Tironi E . , Autoritarismo, modernización y marginalidad. Santiago. 1990

317. Tironi E., Los chilenos y el plebiscito: un enfoque sico-social // Socialismo y participación. L¿ma. 1988. N 41. PP. IO7-II2

318. Tironi E., El liberalismo real. Santiago. 1985

319. I. Tironi E., La torre de Babel. Ensayos de crítica y renovación política. Santiago. 1984

320. Touraine A., Actores sociales y sistemas políticos en America Latina. Santiago. 1987

321. The transformation of contemporary conservatism. L. 1988

322. Transición a la democracia en America Latina B.A. 1985

323. Transition from authoritarian rule: prostects for democracy. Baltimore. I987/ / /

324. Tullock G., Imperialismo economico // Estudios públicos.1980. N I PP. 185-200

325. Urzúa G., Los partidos políticos chilenos. Santiago. 1968

326. Valdés G., La escuela de Chicago: Operación Chile. B.A. 1989

327. Valdivieso Aristia H., Crónica de un rescate. Santiago. 1988

328. Valenzuela A., Chilean transition procesa // Ci^rrent history. Yhti. 1986. N536, y.88, PP. 129-132, 152-153

329. Valenzuela A., Siavelis P., Ley electoral y estabilidad democrática // Estudios Públicos. 1991 N 43. PP. 27-88

330. Valenzuela A., Los orígenes de la democracia // Estudios Públicos. I9§3. N 12. PP.5-38

331. Valenzuela A., Orígenes y características del sistema de partidos en Chile: proposición para un gobierno parlamentario // Estudios Públicos. 1985. N 18. PP. 87-154

332. Valenzuela A., El quiebre de la democracia en Chile. Santiago. 1989

333. Mecanismos del Poder en America Latina. B.A. 1967

334. Vergara P., Auge y caída del neoliberalismo en Chile: un estudio sobre la evolución ideológica del régimen militar. Santiago. 1984

335. Vergara P., Las transformaciones del estado bajo el régimen militar. Santiago. I98O

336. Villagrán G., Monteforte T., Izquierdas y Derechas en Latinoamérica. B.A. 1968

337. Villalobos S., Origen y ascenso de la burgáesxa chilena. Santiago; 1987380,. Villalobos S.f Silva A., Historia de Chile. Santiago. 1986