автореферат диссертации по филологии, специальность ВАК РФ 10.01.01
диссертация на тему: Прецедентные произведения и прецедентные темы, их место и роль в творчестве Ф.М. Достоевского

Полный текст автореферата диссертации по теме "Прецедентные произведения и прецедентные темы, их место и роль в творчестве Ф.М. Достоевского"

На правах рукописи УДК 882 (092)+929 Достоевский

□ОЗОВЗТВ1

Михновец Надежда Геннадьевна

Прецедентные произведения и прецедентные темы, их место и роль в творчестве Ф.М. Достоевского

Специальность 10 01 01 - Русская литература

Автореферат диссертации на соискание ученой степени доктора филологических наук

Санкт-Петербург 2007

О

7 Г^Лм

'' и.] ¿11*/

1Л

003063781

Работа выполнена на кафедре русской литературы Государственного образовательного учреждения высшего профессионального образования «Российский государственный педагогический университет им А И Герцена»

Научный консультант

доктор филологических наук, профессор ЛЯПИНЛ Лариса Евгеньевна

Официальные оппоненты

доктор филологических наук, профессор ЩЕННИКОВ Гурий Константинович

доктор филологических наук, профессор ДУШЕЧКИНА Елена Владимировна

доктор филологических наук, профессор ТАЬОРИССКАЯ Евгения Михайловна

Ведущая организация

Петрозаводский государственный университет

Защита состоится 2007 г в на заседании

диссертационного совета Д 212 199 07 по присуждению ученой степени доктора наук в Российском государственном педагогическом университете им А И Герцена по адресу

199053, г Санкт-Петербург, В 0, 1 линия, д 52, ауд_

С диссертацией можно ознакомиться в Фундаментальной библиотеке РГПУ им А И Герцена по адресу 199186, г Санкт-Петербург, наб р Мойки, д 48, корп 5 Автореферат разослан ¡J^ 2007 г

Ученый секретарь Диссертационного совета, кандидат филологических наук, доцен г ——. нНКякшто

Общая характеристика работы

Постановка вопроса о месте и роли прецедентных явлений в художественных произведениях ФМ Достоевского глубоко закономерна по ряду причин Достоевский попадал специфическим художественным даром, особенность которого писатель осознал достаточно рано В письме брату от 24 марта 1845 г молодой Достоевский замечал «Я страшно читаю, и чтение странно действует на меня Что-нибудь, давно перечитанное, прочитаю вновь и как будто напрягусь новыми сипами, вникаю во все, отчетливо понимаю, и сам извлекаю умение создавать» Творчество Достоевского было органически связано с предшествующими произведениями словесного искусства Л Л Нем назвал Достоевского «гениальным читателем», то есть «гениальным истолкователем чужого художественного творчества», и полагал, что Достоевский, создавая ту или иную романную сцену, был, «может быть, и сам того не сознавая», «во втасти литературных припоминаний» (А Л БЬч, 1931) С Г Бочаров отмечает в творчестве Достоевского проявление не только «личной авторской», но и «сверхличной генетической литературной памяти», приходит к выводу о том, чю «творческий анамнезис был его писательским методом» (С Г Бочаров, 2003) Одна из важнейших особенностей творчества Достоевского, по мнению Г M Фридлендера, состояла в гом, что «он не счогрел на свою художественную работу как на плод одних лишь собственных творческих устий, но видел в ней продолжение колчективной работы писателей разных стран и эпох, проявчение общих по своему смыспу тенденций и закономерностей развития национальной и мировой литературы» (Г M Фридлендер, 1979)

Чтение мировой литературы прозаиками XIX века, как правило, было насыщенным и напряженным, однако среди них Ф M Достоевский занимает особое место Многочисленные литературоведческие работы последних десятилетий XX века по изучению его творческого наследия свидетельствуют об исключительном богатстве многокомпонентного контекста его произведений Творения мировой литературы были для него не просто источниками идей, образов, характеров и каких-либо изобразительно-выразительных средств Включаясь в «великий диалог» своей эпохи, Достоевский обладал, по мнению M M Бахтина, уникальной способностью улавливать в ней диалогические отношения и диалогические взаимодействия голосов

В диалогах эпохи у прецедентных тем и прецедентных произведений особое место Прецедентные темы (тема нравственного преображения, тема братства, тема двойничества и др ) возникают и разрастаются «на перекрестках» проблем человеческого бытия Прецедентные произведения («Божественная комедия» Алигьери Данте, «Дон Кихот»

Мигеля де Сервантеса, «Гамлет» В Шекспира, «Фауст» И В Гете и др) укоренены в культурную память на протяжении значительного исторического времени они были широко известны б западноевропейской и русской культуре, до сих пор чаще всего перечитываются, цитируются, переосмысляются Максимально активное включение Достоевского в диалог эпохи обусловил его широкий выход к этим прецедентным явлениям

Диалогичность - свойство, органически присущее художественному мышлению Достоевского Вступая в диалогические отношения как «особого типа смысловые отношения, членами которых могут быть только целые высказывания» (ММ Бахтин, 1976), Достоевский реагировал на «целые высказывания» Он не смог, как и другие авторы, избежать процесса дробления прецедентного произведения на уровне формы, но не допуска! его (в отличие, например, от позднего Л Н Толстого) на уровне смысла Тем самым, прецедентные произведения в качестве «целых высказываний» играли важную роль в контексте произведений Достоевского

Читатель Достоевского поставлен перед сложной задачей постижения «смысловых отношений», решение которой предполагает обнажение самим автором связи с «чужим» высказыванием «Диалогические отношения» между автором и читателем обретают остроту, интенсивность и глубину при существенном расширении области читательского знания в границах конгекста высказывания В творчестве Достоевского качество введения «чужого» слова особое «чужие» высказывания благодаря алпюзиям, парафразам, цитатам, упоминаниям произведений и их авторов открыты адресату Существуют и более глубокие основания, способствующие диалогу автора и читателя Достоевского-автора и читателя -его современника, а также читателя последующих десятилетий объединяет культурный канон нации, в состав которого наряду с другими явлениями входят прецедентные темы и прецедентные произведения

Творческому гению Достоевского присуща уникальная особенность уже ранние его повести и рассказы в зародыше содержали темы и образы поздних произведений (об этом аргументировашю говорил П М Бицилли) Интенсивную эволюцию художника-мыслителя в течение нескольких десятилетий сопровождали разноуровневые константы В контекст творчества Достоевского входили десятки произведений, и если одни из них включались в него однократно, то интерес к другим сохранялся на протяжении всего творчества Неизменно присутствие во многих творениях Достоевского ветхозаветной Книги Иова, повести В Гюго «Последний день приговоренного к смертной казни», повести АС Пушкина «Выстрел» и др (на это обратили внимание В В Виноградов, АЛ Бем, РН Поддубная и др) Достоевский, в разных своих произведениях неоднократно и вариативно обращаясь к одному и тому же источнику (на этой специфической особенности

его творчества заострила внимание И Л Альми), способствовал выявлению в нем основополагающих вопросов человеческого бытия Он настойчиво вписывал это «чужое» высказывание в историю духовной культуры, одновременно его собственное - новое -высказывание, разворачивающее предшествующее, становилось неотъемлемой частью этой истории

В достоевсковедении последних лет появились единичные обращения к произведениям, неоднократно входившим в контекст различных произведений Достоевского (в кандидатской диссертации М А Иониной, защищенной в начале 2007 г, впервые предложено фронтальное изучение закономерностей бытования Книги Иова в творчестве Достоевского) Но специального исследования, посвященного месту и роли прецедентных произведений и прецедентных тем в творчестве Достоевского, до сих пор не было предпринято

Обращение к прецедентным темам и произведениям позволяет выявить, что и почему становилось предметом внимания Достоевского, как то и другое соотносятся с ] осподствующими и современной ему литературе тенденциями и глубинными национальными основами, чем была опредепена устойчивость отдельных произведений в общем контексте его произведений Прецедентные произведения, рассмотренные в историческом срезе, проливают свет на существо индивидуально-творческой позиции Достоевского, дают возможность осмыслить происходящий благодаря вкладу Достоевского процесс обогащения и усложнения «вертикального конгекста текстового универсума» (А С Супрун, 1995), уяснить отдельные процессы литературной эволюции В частности становится очевидной необходимость решить важную филологическую проблему соотношения индивидуально-творческой системы художника и литературного процесса в аспекте формирования ядра этого процесса, его единства и его направления, а также в аспекте определения специфической особенности художественного метода Достоевского продолжать коллективную работу предшественников, выявлять основные тенденции в решении сущностных проблем человеческого бытия, диалогически раскрывать их новые грани В этом и состоит актуальность темы предпринятого диссертационного исследования

Такого рода изучение требует соагветстаующей теоретико-методологической базы В современной гуманитарной науке возрос интерес к универсалиям культуры, языка и литературы в частности Знаменательно появление фундаментального труда Ю С Степанова «Константы Словарь русской культуры» (2001) Отечественная когнитивная лингвистика интенсивно исследует прецедентные феномены (Ю Н Караулов, В В Красных, Д Б Гудков, И В Захаренко, Д В Багаева и др) В современной американской науке о литературе

сложилась теория канона (А Кук, X Блум и др) Вместе с тем в российском литературоведении теория прецедентное™ еше не разработана

Литературоведческое изучение прецедентное™ предполагает обращение к кардинальным процессам, разворачивающимся в счовесном искусстве В поэзии, прозе и драме сложились серии текстов, в которых функционируют константные мотивные комплексы, и в новых преломлениях получают дальнейшее развитие «вечные темы» и «вечные образы» В прозе XIX века образуются «магистральные сверхсюжеты», «развивающиеся в поле цглой литературы» (С Г Бочаров, 1999) С конца XX века широкое распространение получи чи ремейки, опирающиеся на «весь "корпус" оригинала» и подтверждающие «жизнеспособность классического наследия, его укорененность в национальном сознании» (М В Загидуллина, 2004) Отдельным стихотворным произведениям принадлежит особая роль в развитии русской лирики, о чем свидетельствуют работы К Ф Тарановского, М Л Гаспарова и А К Жолковского Исследования влиятельных поэтических текстов и примыкающих к ним цепочек произведений-«потомков» закладывают основание для теории семантики стиха М Л Гаспаров, выделив влиятельные тексты и скрупулезно проследив историю их функционирования, не ставил перед собой задачу рассмотреть их как особый механизм культурной памяти А К Жолковский такую задачу поставил и предложил кластерный подход для изучения поэтических прецедентных текстов и текстов-«потомков» Однако рассмотрение А К Жолковским прецедентных явлений исключительно в аспекте инвариантности носит односторонний характер и значительно упрощает общую картину Место и специфика функционирования прецедентных явлений в прозе и в драме еще не становились предметом литературоведческого внимания

Актуальность и необходимость системного теоретико-литературного и историко-литературного исследования прецедентных явлений в литературном процессе, в своей инвариантной составляющей обусловливающего устойчивость этого процесса, а в своей вариативной составляющей - богатство индивидуально-творческих решений, очевидна и дзя литературоведения, и для лингвистики, и для родственных им гуманитарных дисциплин

Объектом изучения в диссертации стало функционирование прецедентных явлений прецедентных произведений и прецедентных тем - в литературе и культуре Пред чет исследования — прецедентные явления в творчестве Ф М Достоевского

Цель диссертационного исследования - выявить место и роль прецедентных явлений, которые входили в творчество Ф М Достоевского

Для достижения этой цели необходимо было решить следующие задачи

1) разработать терминологический аппарат для исследования прецедентных явлений, дать литературоведческое определение прецедентным темам, прецедентному произведению и его разновидностям,

2) создать методику анализа прецедентных произведений и произведений-«потомков»,

3) выявить важные прецедентные темы, прецедентные произведения и их произведения-«потомки», присутствующие в контексте произведений Ф M Достоевского,

4) проанализировать, ориентируясь на выделенные сакральные прецедентные явления в творчестве Ф M Достоевского, лирические, лиро-эпические и прозаические произведения XVHI-XXI вв, разрабатывающие инварианты сакрального текста в многообразных индивидуально-творческих вариациях и в рамках разных типов культуры,

5) исследовать, учитывая выявленные литературные прецедентные явления в творчестве Ф M Достоевского, специфику их функционирования в историко-литературном процессе XVIII—XXI вв , а также в рамках разных типов культуры,

6) уяснить значение отдельных литературных и театральных произведений, в контексте творчества ФМ Достоевского ненадолго примыкающих к прецедентным явлениям,

7) раскрыть на фоне широкой историко-культурной картины литературной жизни закономерности функционирования прецедентных яв тений в творчестве Ф M Достоевского,

8) рассмотреть явление многокрагною и вариативного цитирования одною источника в разных произведениях Ф M Достоевского, изучить специфику работы Ф M Достоевского с прецедентными темами, выяснить особенности в привлечении писателем прецедентных явлений и их культурных контекстов,

9) определить характер включения творчества Ф M Достоевского в диалог эпохи,

10) выделить в произведениях Ф M Достоевского прецедентные единицы, определить их место и роль в художественных системах этих произведений,

11) выявить - в аспекте прецедентное™ - специфические особенности художественного метода Ф M Достоевского, а также значение творчества писателя для литературного процесса

Методология исследования Методологическую базу исстедования составили принципы историко-культурного, историко-литературного, системного и структурно-функционального подходов Опорным для диссертационного исследования стали сравнительно-исторический, структурно-типологический методы, позволившие проследить литературные связи и влияния, выявить типологические аналогии, раскрыть особенности большого диалога, разворачивающегося в рамках единой христианской культуры

Теоретической основой для изучения прецедентных явлений стали идеи А Н Веселовского, М М Бахтина, А Ф Лосева, Б М Эйхенбаума, В В Виноградова, Ю М Лотмана, В Н Топорова, С Г Бочарова, Ж Делеза и Ф Гваттари, а также исследования Е М Мелетинского, Д С Лихачева, А М Панченко, К Ф Тарановского, М Л Гаспарова, А К Жолковского, Ю С Степанова, Ю Н Караулова, А Е Супруна, В Г Зусмана, Б В Дубина, М Гронаса, МН Виролайнен, ПЕ Бухаркина Для осмысления типов христианской культуры привлечены положения из богословских, искусствоведческих, культурологических и литературоведческих трудов (В В Зеньковский, Г П Федотов, Ф Арьес, В С Непомнящий, В А Кошелев, В Н Захаров, И А Есаулов, Т А Касаткина, Е В Душечкина) Рассмотрение закономерностей функционирования сакрального текста в культуре опирается на широкий круг богословской литературы (Иоанн Златоуст, Евфимий Зигабен, К Т Никольский, С В Булгаков, Е И Ловягин, А Шмеман) При изучении устойчивых тем творчества Достоевского тем учитывались отдельные идеи В В Розанова, В В Зеньковского, А Мацейны, богатейший опыт научных изысканий достоевсковедения (К В Мочульский, П М Бицилли, А Л Бйм, Г М Фридлендер, Г К Щенников, Р Л Бэлнеп, В А Туниманов, Б Н Тихомиров и др ) Анализ поэтических и прозаических произведений ориентирован на работы М М Бахтина, Ю М Лотмана, М Л Гаспарова

Основным материалом исследования стали произведения Достоевского малых форм (рассказ «Господин Прохарчин») и средних форм (повести «Двойник», «Записки из подполья», «Кроткая»), романы «Преступление и наказание» и «Братья Карамазовы» Аспектно рассмотрены также «Белые ночи», «Сон смешного человека» и неосуществленный замысел романа «Мечтатель» Среди нескольких прецедентных произведений, введенных в общий контекст рассмотрения, центральное место заняли «Рождественская песнь в прозе» Ч Диккенса и 136-й псалом Помимо творчества Достоевского, исследованы основные случаи вхождения этих прецедентных произведений в контекст творчества других авторов ХУШ-ХХ1 вв Варианты осмысления темы двойничества и двойственности человеческой натуры рассмотрены на материале произведений западноевропейской и русской литературы XIX в

Основные положения диссертации, выносимые на защиту

1 Эволюция и трансформация прецедентных произведений и прецедентных тем представляют собой существенную составляющую историко-литературного и культурного процесса Изучение этих явлений позволяет уяснить как особенности литературной жизни так и специфику творчества писателей

2 Работа с прецедентными произведениями и прецедентными темами была органична для художественного мышления Ф М Достоевского С неизменным и глубоким вниманием

писатель относился к литературным прецедентным произведениям, к сакральным (библейским и богослужебным) источникам И1ггерес писателя был направлен на отдельные прецедентные произведения и на прецедентные темы - в их инвариантной и вариативной составляющих

3 В процессе многократных обращений к прецедентным произведениям и прецедентным темам Достоевский постепенно восстанавливал все компоненты в «интертекстуальной вертикали» шел от вариаций к исходному сакральному ядру Свидетельством его чуткости к тематическому инварианту является прозрееание сакральных оснований в художественных текстах нового времени Библейское слово, проступающее через литературные опосредования, в произведениях Достоевского звучит внутренне убедительно и авторитетно

4 Достоевский отзывался на литературные преломления сакральных прецедентных текстов, на разнообразные литературные интерпретации прецедентной темы, активно используя в своем творчестве прецедентные единицы Вместе с тем, параллельно или со временем, он напрямую шел к глубинным сакральным прецедентным истокам и постигал их вне текстов-медиаторов

5 Устойчивость сакрального прецедентного тексгз в творчестве писателя обеспечивалась постепенным расширением библейского и богослужебного конгекста В творческом наследии Достоевского сакральное прецедентное произведение активно вступало в семантические связи и с другими произведениями

6 Достоевский реагировал не точько на литературную судьбу прецедентного произведения, опредетяясь по отношению к богатому «культурному шлейфу» сакрального текста, но и учитывал особенности его устойчивого бытования в других сферах духовной жизни человека Обращение к многосторонней жизни сакрального текста в культуре значительно обогатило смысловое пространство романа «Братья Карамазовы»

7 В произведениях Достоевского можно обнаружить прецедентные огголоски из самых разных пластов культуры Его творчество было открыто всем ее проявлениям, и нередко - ближайшим по времени текстам, не всегда глубоким по содержанию Достоевский работал с прецедентными высказываниями, с литературно-театральными прецедентными текстами, широко, но ненадолго охватывающими аудиторию современников

8 Процесс работы Достоевского с прецедентными произведениями в первую очередь характеризовался диалогическим откликом на их темы Затем устойчивым для писателя становилось обращение к самим прецедентным темам, которые ранее были введены этими прецедентными произведениями или получили в них вариативные решения

9 Прецедентные темы широко вошли в контекст творчества Достоевского Актуализируя отдельные прецедентные темы, писатель способствовал их дальнейшей устойчивости в культуре Он же закреплял статус прецедентности за некоторыми темами, а также на широком прецедентном фоне формулировал новые прецедентные темы Достоевский открывал новые смысловые возможности для прецедентных тем

10 Достоевский как уникальный «читатечь-писатель» с повышенной отзывчивостью на предшествующие ему разномасштабные творения человеческого духа, с диалогичностью, открытой его читателю, способствовал устойчивости «вертикального контекста текстового универсума» (А Е Супрун, 1995) культуры Писатель либо поддаваясь влиянию со стороны произведений предшественники!}, либо усваивая чужой опыт, либо диалогически отталкиваясь от него, способствовал дальнейшему формированию центра, периферии «русла» этого универсума

Новизна проведенного исследования заключается в том, что в результате обобщения культурологических, философских, литературоведческих и лингвистических трудов впервые формулируется литературоведческое представление о прецедентных явлениях как феномене, играющем значительную роль в литературном процессе и определяющем одну из важнейших сторон художественного метода Ф М Достоевского На материале художественных произведений ХУШ-ХХ! вв и на материале произведений ФМ Достоевского разработана методика анализа прецедентных произведений, произведений-япотомков» и выявлены ее возможности Впервые в отечественном литературоведении на основе анализа произведений ФМ Достоевского, Л Н 1олстого, Ч Диккенса рассматривается вопрос о роли и месте прецедентных произведений и прецедентных тем в диалогах культур Сложившийся в диссертационном исследовании подход к прецедентным явлениям позволил выявить специфику их бытования в художественном творчестве Ф М Достоевского В работе не только обнаруживается ряд новых источников произведений Ф М Достоевского, указываются не учтенные в достоевсковедении аллюзии, парафразы, цитаты, но и выявлены критерии, в исследовательской практике позволяющие избегать опасности исключительно формальной фиксации очередного нового источника и беспредельного расширения контекста творчества писателя Впервые в достоевсковедении рассмотрено явление многократного и вариативного цитирования одного источника в разных произведениях писателя Выявление судеб устойчивых периферийных прецедентных произведений позволяет проследить характер включения творчества Ф М Достоевского в современный диалог эпохи и уточнить индивидуальные особенности писателя в освоении прецедентных единиц

Теоретическая и историко-литературная значимость диссертационного исследования состоит в том, что потученные научные результаты дают представление о таких явтениях, как прецедентное произведение и прецедентная тема, существенно дополняют картину русско-английских, русско-немецких связей, расширяют представления о связях светской литературы с православной церковной культурой, позволяют дополнить сложившиеся представления о «рождественском» и «пасхальном» типах единой христианскои культуры, выявляют место и роль прецедентных явлений в творчестве Ф М Достоевского, углубляют понимание отдетьных произведений Ф М Достоевского и Л Н Толстого

Научно-практическая значимость диссертации определяется тем, что в результате проведенного исследования наука и практика преподавания истории и теории литературы получают новое представление об одной из фундаментальных закономерностей в развитии литературы, о статике и динамике в литературном процессе, о соотношении в нем инвариантного и вариативного, а также о специфических особенностях поэтики Ф М Достоевского от раннего периода его творчества к роману «Братья Карамазовы»

Рекомендации об использовании результатов диссертационного исследования Результаты и материалы исследования могут быть использованы в преподавательской деятельности в лекционных теоретико-литературных и историко-литературных курсах, в спецкурсах и спецсеминарах по истории русской литературы, в практике комментирования сочинений ФМ Достоевского и ЛИ Толстого Теоретические положения и выводы настоящей работы могут войти в общие курсы по истории русской и зарубежной литературы, в спецкурсы по поэтике Ф М Достоевского, в исследования, посвященные явлениям прецедентное™ в поэзии и в прозе ХУШ-ХХ1 вв

Результаты диссертационной работы могут стать продуктивной основой для создания научных проектов, связанных с функционированием прецедентных явлений в западноевропейской и русской литературах и культурах Материалы диссертации могут быть полезны представителям смежных дисциплин (когнитивной лингвистики, лингвокультурологии, культурологии, социологии, эстетики)

Апробации работы Материалы и результаты диссертационного исследования использовались при чтении лекций, спецкурсов, дисциплин по выбору на филологическом факультете РГПУ им А И Герцена. Основные положения диссертации в виде докладов были представлены на научных конференциях, в частности на ХУП-ХХ1У, XXVI международных чтениях «Достоевский и мировая культура» (Санкт-Петербург, Литературно-мемориальный музей Ф М Достоевского, 1996-2004, 2006 гг), на XVIII Международных Старорусских Чтениях «Достоевский и современность» (Старая Русса, Дом-музей ФМ Достоевского,

2003), на XXI и XXII Международных Толстовских чтениях (Тула, ТГПИ, Музей-усадьба Л Н Толстого «Ясная Поляна», 1993, 1995 гг), на международных конференциях «Литература и христианство» (Белгород, БГУ, 2000), «Единство и национальное своеобразие в мировом литературном процессе» (Санкт-Петербург, РГПУ им А И Герцена, 2002), «Педагогические идеи русской литературы» (Коломна, КГПИ, 2003), «Интертекст в художественном и публицистическом дискурсе» (Магнитогорск, МаГУ, 2003), «Евангельский текст в русской литературе ХУ111-ХХ веков цитата, реминисценция, мотив, сюжет, жанр» (Петрозаводск, ПетрГУ, 2005), «Печать и слово Санкт-Петербурга» (Петербургский институт печати 2006), на II Международном симпозиуме «Русская словесность в мировом культурном контексте» (Москва, ИМЛИ им А М Горького РАН, 2006), на общероссийских конференциях «Пушкин историко-литературный, лингвистический и культурный аспекты», «Печать и слово Санкт-Петербурга ХМП-ХХ1 в в »(Музей Печати Санкт-Петербурга, 1999, 2003), «НА! Языков и литература пушкинской эпохи» (Ульяновск, УГУ, 2003), «Духовные начала русского искусства и образования» (Великий Новгород, НГУ, Новгородская епархия Русской Православной церкви, 2002), на заседании круглого стола, проведенного Комиссией по изучению творчества Ф М Достоевского, «Проблема реализма в высшем смысле в творчестве Достоевского» (Москва, ИМЛИ им А М Горького РАН, 2002)

Объем и структура диссертации Исследование состоит из Введения, шести глав, Заключения, Списка литературы Объем текста - 522 стр

Основное содержание работы Во Введении определяются задачи и методология исследования, его актуальность и научная новизна, обосновываются формулировка темы и структура диссертации

В первой главе «Прецедентное произведение и прецедентная тема» указываются сложившиеся в лингвистике и литературоведении двух последних десятилетий подходы к изучению прецедентности, обосновывается необходимость литературоведческою рассмотрения прецедентных явлений в единстве сфер инвариантности и вариативности, дается описание прецедентного произведения и прецедентной темы, определяются прецедентные единицы, рассматриваются типы прецедентных произведений (сакральные и литературные, «сильные» и периферийные) В главе рассмотрены причины, в силу которых обращение к творчеству Ф М Достоевского в срезе темы прецедентности закономерно

Лингвистическое исследование прецедентности предполагает фиксацию вербальных средств выражения прецедентных феноменов с ориентацией на обретающие канонический статус инварианты Это заглавия произведений, цитаты, имена персонажей и имена авторов

художественных произведений Подобные ограничения позволяют московским ученым отнести прецедентный текст к собственно-лингвистическим феноменам Лингвистические исследования (В В Красных, Д Б Гудкова, И В Захаренко, Д В Багаевой), рассматривающие процесс пополнения языкового строя инвариантными, «минимизированными» единицами, посвящены рассмотрению периферийного языкового строя

Литературоведческое осмысление прецедентное™ требует обращения к самой широкой историко-культурной картине Здесь возможны два направления 1) ориентирующееся на инвариантность и 2) рассматривающее прецедентность не только в ее инвариантности, но и в вариативных преломлениях При первом направлении предметом изучения становятся минимальные единицы, функционирующие как в художественных текстах, так и в языке Изучение прецедентной единицы в аспекте инвариантности сближает литературоведческий подход с лингвистическим (примером служит предложенный литературоведом М Гронасом глубокий анализ функционирования во французской и русской культурах прецедентного выражения «память сердца») Предметом изучения в рачках первого направления становятся также общность тематических структур длинной цепочки текстов, состоящей из прецедентного текста и его текстов-«потомков», и структурная общность форм в этой цепочке (такой подход продемонстрировал А К Жотоовский) Однако инвариантная повторяемость является точько частью широкого и сложного литературного процесса

Литературоведческое осмысление предполагает интерес к инвариантной составляющей в цепочке 'исходный прецедентный текст - тексты-«потомки»', но не может ограничиться одним только «инвариантным» интересом к прецедентное™ Назреаа необходимость в разработке второго направления Такая разработка с опорой на труды В В Виноградова, М М Бахтина и других отечественных ученых осуществлена в предлагаемом исследовании В итоге сложились следующие представления о прецедентном произведении

Прецедентное произведение - произведение, однажды возникшее и затем длительное время проникающее в новые тексты Прецедентное произведение, не ограничиваясь рамками литературы, обычно входит и в другие сферы искусства и культуры Известное читателю в большей или меньшей степени, оно является составной частью процесса повторяемости в искусстве и культуре Появление новых вариантов восприятия прецедентного произведения обеспечивает его устойчивость Прецедентное произведение — составляющая центростремительных сил культуры и литературы, творчества художника в частности

Прецедентное произведение укореняется в культурную память нации, тем или иным образом оно прочно входит в область «национальной топики» (АМ Панченко, 1986)

Прецедентное произведение нередко распространяется за границы своей национальной культуры и на почве другой культуры может обрести специфическую судьбу Прецедентное произведение, проявляясь в новом тексте, становится неотъемлемой частью «диалога культур», немаловажной причиной новых художественных решений

Прецедентное произведение способствует формированию памяти литературы Обращение художника к такому произведению может быть и преднамеренным, и непреднамеренным, оно обусловлено либо сознательной установкой автора, либо его особой интуитивной отзывчивостью Это обращение может быть как прямым, так и опосредованным (через произведения-«потомки»), оно не обязательно сопровождается цитированием

Прецедентное произведение включается в контекст творчества писателей, которые могут придерживаться разных художественных методов и представлять разные литературные направления За прецедентным произведением следуют новые произведения, которые разнообразно между собой связаны (здесь закладывается возможность «странных сближений» между литературными произведениями)

Прецедентное произведение возникает в своих значимых (чаще всего семантически доминантных) проявлениях в новом произведении, актуализирующем исходный прецедентный материал Известность прецедентного произведения имеет относительный характер, она исторична Произведение может изначально присутствовать в тезаурусе читательского восприятия, может быть введено автором в кругозор читателя, может входить в сферу «общего знания» автора и читателя, но оно же может покинуть эту сферу и со временем, переместившись в пассивный запас культурной памяти, замкнуться в рамках творческой лаборатории писателя

К разновидностям прецедентных произведений относятся 1) сакральные произведения (тексты) и литературные, 2) «сильные» и периферийные произведения (как сакральные, так и литературные) «Сильные» и периферийные прецедентные произведения являются «долгожителями» в литературном процессе, однако отличаются по месту в нем «Сильные» прецедентные произведения занимают стержневое положение, они играют важнейшую роль в процессе художественной эволюции

«Сильное» сакральное прецедентное произведение (например, Книга Иова, притча о блудном сыне) варьируется, и множественность интерпретаций - свидетельство устойчивого интереса к нему Сакральное прецедентное произведение дольше, чем литературное прецедентное произведение, остается в активной кутьтурной памяти Однако с изменением статуса религии в обществе даже оно может переместиться в ее пассивный запас

«Сильное» литературное прецедентное произведение обращено к коренным вопросам человеческого существования Оно известно широкому кругу людей разных национальных

культур и вероисповеданий и функционирует на протяжении длительного исторического времени (например, «Божественная комедия» Алшьери Данте, «Дон Кихот» Мигеля де Сервантеса, «Гамлет» В Шекспира, «Фауст» И В Гете, «Идиот» Ф М Достоевского, «Анна Каренина» Л Н Толстого и др ) «Сильное» литературное прецедентное произведение может со временем перемещаться из центра «вертикального контекста текстового универсума» (А Е Супрун) на периферию или, наоборот, с периферии - в центр, но это перемещение обусловлено сменой самой культурной парадигмы «Сильные» литературные прецедентные произведения оказывают влияние на творчество «потомков», менее всего уловимое на формальных уровнях и не обязательно подкрепленное цитированием Литературное произведение, на протяжении долгого времени не утрачивающее качества прецедентное™, либо включает в свой контекст сакральные тексты и предшествующие «сильные» литературные произведения, либо ориентируется на них

Периферийное сакральное и периферийное литературное прецедентные произведения, как правило, имеют ограниченную сферу функционирования Периферийное литературное прецедентное произведение входит в область «общего знания» автора и читателя, как правило, на относительно непродолжительное время (имеем в виду, например, историю бытования «Рождественской песни в прозе» Ч Диккенса в культуре России 18441917 гг, конец 1990 гг) Вместе с тем одно и то же произведение может быть «сильным» прецедентным произведением в одной культуре и периферийным в другой (к примеру, та же «Рождественская песнь в прозе» является «сильным» прецедентным произведением в Англии и США с 1843 г по настоящий момент) Литературное прецедентное произведение, становясь периферийным, постепенно уходит в область пассивной памяти культуры, со временем пополняя разряд «безымянных» своими разноуровневыми единицами (когда-то актуальными в диалоге культуры, затем моночогизированными, когда-то отличавшимися новизной решения, затем постепенно утратившими и это качество, и связь с исходным текстом)

К прецедентным произведениям (сакральным и литературным, «сильным» сакральным и литературным, а также периферийным сакральным и литературным) вплотную примыкают повторяемые, но недолговечные в культурной памяти произведения, к примеру, «Не так живи, как хочется» (1855) А Н Островского (известно, что Л Н Толстой сознательно ориентировался на эту пьесу, создавая «Власть тьмы» в 1886 г) Если первые произведения при их разном месте и роли в литературном процессе являются историческими долгожителями, то вторые таковыми не становятся им присуща локальность в культурном пространстве и кратковременность Они однократно или только несколько раз входят в «литературный план» того или иного произведения Чаще всего это происходит, когда

произведение наиболее удачно, остро, концентрированно выражает так называемое общее настроение, относящееся к небольшому конкретно-историческому периоду, когда оно высвечивает едва наметившееся в общественной жизни явление Такие произведения быстро утрачивают свойство прецедентное™, однако сама возможность изменения ситуации в процессе литературной эволюции не исключена К примеру, исторический роман Е А Салиаса «Пугачевцы» (1874) имел успех в начале 1870-х гг, ненадолго обрел качества прецедентности (роман вошел в литературный план черновиков романа Ф М Достоевского «Подросток», в контекст «Кроткой» и «Братьев Карамазовых»), а затем утратил его Такая же судьба сложилась у мелодрамы «Майорша» (1878) ИВ Шпажинского, имевшей самый шумный успех на русской сцене в конце 1870-х и в 1880-е гг При рассмотрении прецедентности необходимо обратить пристальное внимание на многообразие и историческую изменчивость и таких явлений

Прецедентные произведения (любой разновидности), помимо отношений преемственности, включены с литературными произведениями-«потомками» в отношения контраста, пародирования и др при очередном обращении к прецедентному произведению происходит смысловое смещение, сдвиг Прецедентные произведения «располагаются» на всей «территории» литературного процесса Важна их особая смысловая, культурная «емкость» прецедентность отстаивает как значимость исходного текста, так и всю богатую историю его бытия, все его культурные, содержательные и формальные напластования

«Общее знание» автором и читателем литературного прецедентного произведения, входящего в «вертикальный контекст текстового универсума», - величина относительная как в конкретно-историческом срезе (не все члены общества читали произведение), так и в исторической перспективе (одни произведения надолго остаются в культурной памяти, другие забываются)

Литературоведческое изучение прецедентности в срезе повторяемости и воспроизводства произведения в новых текстах предполагает обращение к разным национальным традициям, к плану синхронии и к плану диахронии Необходимым оказывается рассмотрение всей богатой истории его вариаций в культуре (с неизменной фиксацией области инвариантов) При внимании к разномасштабным прецедентным произведениям и к произведениям, примыкающим к ним, их судьбы рассматриваются как в случае их исторического долгожительства, так и в случае их недолговечности Все эти произведения осмысляются в их большей или меньшей степени развернутости к диалогу времени, эпохи, культуры

В целом литературные «сильные» и периферийные прецедентные произведения, а также примыкающие к ним произведения, поддерживающие устойчивые в словесном

искусстве темы, образы и др и вносящие какой-то свой вклад в него, - составная часть как центробежных тенденций (они, предполагая ответную реакцию, способствуют разворачиванию большого диалога культуры), так и центростремительных тенденций (они присоединяют новое произведение к предшествующему ряду)

Каждое новое литературное произведение в той или иной степени опирается на предшествующий опыт Оно не может быть принципиально новым, принципиально уникальным При этом прецедентное произведение в качестве исходного текста нельзя свести к готовому «материалу», к источнику для новых произведений, разноуровневые единицы прецедентного произведения не только повторяются, заимствуются или цитируются, но и «несут» в себе не утрачивающие своей актуальности прецедентные темы К прецедентным единицам относятся прецедентная фабульная схема, прецедентный фабульно-тематический комплекс Прецедентная тема, как правило, подчиняющая себе прецедентную фабульную схему и прецедентные фабульно-тематические комплексы, должна быть определена как прецедентная единица высокого уровня Все эти разноуровневые прецедентные единицы не отрезаны от целостности исходного произведения, от его длящейся культурной жизни В новом произведении они могут стать теми зернами, которые на новой живительной почве дадут богатые всходы

Прецедентная тема — явление, заслуживающее особого внимания Исходный текст вводит определенную тему и задает парадигму содержательно-формальных связей При их повторе в новых произведениях формируется область прецедентное™ «Росг» «прецедентного дерева» обусловлен исходными темами, концентрированно выражающими то ичи иное сущностное противоречие человеческого бытия (назовем, к примеру, темы памяти и забвения, тему нуги) Такие исходные темы есть основания-импульсы для появления прецедентных тем-«наследников» Прецедентная тема обретает устойчивость благодаря отдетьным, очередным индивидуально-творческим ее разработкам на взаимосвязанных уровнях содержания, деталей, мотивов, сюжетно-тематических комплексов в их инварианте и в новых вариациях Прецедентная тема, функционирующая в этих разработках и этими разработками продолжаемая, способна закреплять за собой не только изначальный, но и модифицированный содержательно-формальный набор (с инвариантной или вариативной доминантой в каждом новом произведении) Обращение художника к такой теме обусловливает, как правите, появление в новом произведении ее богатого «культурного шлейфа» (так, введение темы ада редко обходится без образов, восходящих к Откровению святого Иоанна Богослова или к «Божественной комедии» Алигьери Дате) И в таком контексте устойчивые детали, мотивы, сюжетно-тематические комплексы тоже обретают качество прецедентности Прецедентные темы развиваются исторически всей цепочкой

прецедентных текстов, преемственность между которыми осуществляется разнотипными связями

Прецедентные темы связаны с прецедентными произведениями, и эти связи неоднозначны На примере реалистической литературы можно сказать, что прецедентная тема, имеющая чаще всего библейское происхождение, может предшествовать литературному прецедентному произведению (евангельская тема «дитяти», Христа и учеников [Мф 18, 1-5] обрела актуальность в новой литературе, образовав, например, в прозе такую цепочку «Рождественская песнь в прозе» Ч Диккенса - «Сон смешного человека», «Братья Карамазовы» Ф М Достоевского - «Воскресение» Л Н Толстого) Литературное прецедентное произведение реже, чем сакральный прецедентный текст, вводит в культуру новые прецедентные темы (так ЭТА Гофман ввел тему «внутреннего двойничества» и др) Чаще всего литературное прецедентное произведение обращается к уже сложившейся теме, при этом проступают ее изначальные и, как правило, сакральные основания (тема деятельного добра в «Сне смешного человека» Ф М Достоевского уходит в глубины культуры)

Рассмотрение как долговечных «ситьиых» и периферийных прецедентных произведений, так и прецедентных тем помогает представить динамику литературного процесса, область и специфику его констант, роль и место прецедентности либо на определенном его этапе, либо в отдельной индивидуально-творческой художественной системе

Вторая глава работы - «"Рождественская песнь в прозе" Чарльза Диккенса как прецедентное произведение в англо-американской и российской культуре» - посвящена рассмотрению истории и специфики бытования литературного прецедентного произведения, являющегося неотъемлемой частью разных культур В этой главе литературное прецедентное произведение осмысляется в историческом и диалогическом аспектах Исторический аспект предопределяет изучение литературного прецедентного произведения как явления, развертывающегося в истории и обусловливаемого временем и местом Диалогический аспект подразумевает обращение к нескольким уровням диалогичности, один из которых включает в себя прецедентное произведение и определяет специфику его функционирования в культуре (это «верхний», или макроуровень), другой обусловлен внутренней структурой самого произведения (имманентный уровень)

Англо-американский материал о функционировании «Рождественской песни в прозе» Ч Диккенса1, привлеченный в диссертационное исследование, и российский материал, впервые обобщенный, легли в основу рассмотрения этой рождественской повести как литературного прецедентного произведения Описанный и изученный материал показал, что тип культуры определяет границы и условия распространения прецедентных произведений

Первая рождественская повесть Диккенса бытует в христианском мире, включающем в себя разные христианские традиции, в частности западную и восточную Последнее предопределяет существование неоднородного смыслового пространства, в котором, с одной стороны, протекают процессы впияний и усвоений, с другой, - столь же органичны отталкивания и отторжения В таком пространстве закономерны ситуации культурного диалога

К его «верхнему» уровню относятся рождественский и пасхальный типы единой христианской культуры Рассмотрение «Рождественской песни в прозе» в этом аспекте обусловило необходимость предварительно кратко остановиться на одной из узловых проблем российской культуры на ее «пасхальном» (по типологии В С Непомнящего) самоопределении в христианской культуре Для рассмотрения истории и специфики бытования рождественской повести в России это позволило выделить наиболее значимый культурный феномен и наибопее показательную прецедентную тему феномен различного (в восточной и западной традициях) восприятия мирской жизнью праздника Рождества Христова и праздника Воскресения Христова, пасхалыгуга тему нравственного преображения человека

Учег типа кутьтуры при рассмотрении российской рецепции рождественской повести Диккенса позволит осветить изменения, сопровождавшие продвижение праздника Рождества в мирскую жизнь России во второй половине XIX вив начале XX в Знаменательным стало вхождение «Рождественской песни в прозе» в русскую культуру В 1844 г появились два различных варианта ее рецепции «рождественский» (первый перевод, озаглавленный «Святочные видения», добротно выполненный безымянным автором) и «пасхальный» (вольный перевод АС Хомякова «Светлое христово воскресенье») В первом случае к рождественскому произведению был проявлен глубокий интерес, затем, на протяжении последующих десятилетий, он неизменно сохранялся и сопровождал формирование новой традиции в светской жизни россиян - праздновать Рождество Во втором случае была

1 Закономерности функционирования «Рождественской песни в прозе» Ч Диккенса как уникального «культурного текста» в англо-американской культуре с 1840-х годов по настоящее время представлены в фундаментальном труде американского исследователя П Дзвиса «The Lives and Tunes of Ebenezer Scrooge» [1990]

обозначена проблемная ситуация религиозно-философского характера западному прославлению Рождества противопоставлялось восточное восхваление Пасхи (в современном литературоведении к этому материалу первым обратился В А Кошелев)

Диккенс призывал к милосердию в буржуазном обществе Путь человека к нему, а, значит, и к душевному преображению предполагал память о Христе, христианскую заботу о «дитяти» Хомяков последовательно провел всчед за Диккенсом тему памяти, но основной акцент сделал не на милосердии и прозрении одного человека, а на духовном братстве людей, помнящих о светлом воскресении Спасителя Детская тема у Хомякова не была снята, но она, в отличие от Диккенса, не была акцентирована Полемическое - на фоне диккенсовской повести - отстаивание Пасхи как главного праздника православной культуры сопровождалось у Хомякова поиском основ братского сообщества людей в современном социально напряженном мире

Первый - «рождественский» - вариант прочтения английской повести был поддержан ее многочисленными переводами и обработками с 1844 по 1917-й гг, второй - «пасхальный»

- не дал таких всходов и ограничился одним переводом, трижды переизданным (два раза в 1845 г, один - в 1991) Периоды активных диалогических взаимодействий культур порождают интенсивные взаимовлияния и отталкивания, и в эти разнонаправленные процессы, как правило, включаются прецедентные явления «Рождественская песнь в прозе»

- одно из них Показательно, что в период очередного усиления интереса российской культуры к западной (на рубеже 1980-1990 гг) «Рождественская песнь в прозе» после многолетнего перерыва вновь была напечатана Она появилась в тех же двух вариантах в «рождественском» (переиздание повести «Рождественская песнь в прозе» в переводе Т Озерской) и «пасхальном» (переиздание - «Светлое христово воскресенье» в переводе АС Хомякова)

В Англии первая рождественская повесть Диккенса сыграла уникальную роль в преодолении разрыва между патриархальным поместьем и городом, разрыва между культурными поколениями Бытование английского рождественского произведения на почве другой - российской - национальной культуры сопровождалось закономерным снятием изначально присущей произведению Диккенса национально-исторической специфики и введением «Рождественской песни в прозе» в круг иных национально-исторических проблем С рождественской повестью Диккенса до 1917 г были связаны процесс постепенного укоренения праздника Рождества в мирскую жизнь и становление жанра рождественского рассказа (об этом писала Е В Душечкина) В России рождественская тема повести Диккенса усваивалась не сразу, переводчиками первоначально предлагалось ее «святочное» прочтение с 1850-х по 1890-е гг переводы английской рождественской повести

подключались к существовавшей в России традиции святочной словесности Массовое чтение и тиражирование рождественской повести Диккенса в 1890—1900 гг свидетельствовало о медленном процессе усвоения мирской традиции празднования Рождества на западный манер в русских городах Этот процесс протекал с заметной ранги ней между Санкт-Петербургом и Москвой, столичными и провинциальными городами Собственно рождественская тематика в заглавиях и жанровых обозначениях, как и в самом содержании переводов «Рождественской песни в прозе», стала закрепляться с 1890-х гг, когда переводчики более последовательно придерживались темы Рождества В начале XX в изменилось читательское восприятие повести в России из разряда святочных произведений с рождественской темой и рождественскими мотивами оно перешло в разряд рождественсюгх произведений, что сопровождалось перемещением повести из взрослой литературы в детскую Крупномасштабный исторический фактор (Октябрьская социалистическая революция 1917 г) прервал набирающую силу традицию и вывел сопровождающее ее литературное прецедентное произведение («Рождественскую песнь в прозе») из активного запаса культурной памяти в пассивный Вместе с тем, наряду с этим мощным «внешним» историческим фактором, лишившим литературный текст популярности, «сработали» причины глубинного, «почвенного» характера «Рождественская песнь в прозе» Диккенса, сыгравшая важнейшую роль в становтении и укреплении русской литературной рождественской градиции, в конечном итоге все-таки не прижилась в культуре «пасхального» типа Последнее не означает, что возвращение рождественской повести в активный запас россинской культурной памяти исключено

Вариативность как основополагающее свойство поэтики рождественской повести Диккенса и внутренняя прецедснтность «Рождественской т,сни в прозе» (ее опора на ветхозаветные и новозаветные тексты) предопределили существование имманентного уровня культурного диалога Ядро диалога разных типов христианской культуры, связанного с «Рождественской песнью в прозе», составили прецедентная тема «возвращения блудного сына» и тема нравственного пробуждения человека в мире буржуазных ценностей

Смысловая структура произведения Диккенса предполагает двойственность в рассмотрении темы нравственного пробуждения главного героя (по одной смысловой перспективе он нравственно преображается и спасает умирающего ребенка, а по другой он не изменяется и умирает, ребенок тоже умирает) Такая специфическая смысловая структура породила особую диалогическую ситуацию, в которой произошло самоопределение типов культуры западному читателю в основном присущ скепсис в отношении к преображению главного героя повести, восточному - в большей степени оптимистическая вера

Как и в англо-американском мире, российское массовое прочтение произведения Диккенса (особенно очевидно это в обработках повести и в ее существенно сокращенных вариантах [в диссертации проанализировано 39 переводов, переизданий и обработок рождественской повести Диккенса]) в большинстве случаев сопровождалось постепенным вымыванием содержательной стороны «Рождественской песни в прозе» Однако отпадения от основных смыслов рождественской повести все-таки не произошло, интерес к важнейшей для Диккенса теме нравственного преображения человека оставался более или менее устойчивым В «большой» литературе России второй половины XIX - начала XX вв тема нравственного преображения в ее проблемном варианте набирала силу («Рождественская ночь» Д В Григоровича [это второе в творчестве писателя и уже полемическое обращение к английской повести], «Учитель» И А Бунина) В российской рецепции диккенсовской повести прецедентная тема нравственного преображения человека была тесно связана с прецедентными темами памяти и забвения

«Рождественская песнь в прозе» Диккенса ориентируется на ветхозаветные и новозаветные темы, сюжеты и образы В 1860-1870-е гг чтение этой повести в западном и восточном вариантах отличалось повышенным вниманием к ее библейскому плану, и повесть становилась произведением-посредником между сакральным текстом и новым читателем, между Библией и новыми переводами, литературными произведениями Литературное прецедентное произведение оказывалось одним из проводников сакральных прецедентных тем, сюжетов и образов в современную культуру В связи с «Рождественской песнью в прозе» возникала еще одна диалогическая ситуация западный читатель включался как в ветхозаветный, так и новозаветный пласты повести, а восточный - по преимуществу в новозаветный В целом актуализация ветхозаветных и новозаветных оснований в исходном литературном прецедентном тексте, вызванная последующей литературной критикой, новыми переводами, новыми литературными произведениями, носит исторический характер Она зависит и от типа культуры

Литературное произведение нового времени может стать прецедентным в силу целого ряда причин национального и общекультурного плана На характер его восприятия непосредственно влияют происходящие в рамках опредетенной национальной культуры изменения Разноуровневая диалогичность, как связанная с литературным произведением, являющимся неотъемлемой частью диалога культур, так и обусловленная спецификой его художественной системы, становится источником длительной популярности произведения, залогом его последующих разнотипных воспроизведений

В третьей главе «Периферийное прецедентное произведение в контексте творчества Достоевского» приведены сведения о вхождении «Рождественской песни в

прозе» Ч Диккенса в кр> г чтения Ф М Достоевского и Л Н Толстого, прослеживается место и роль литературного прецедентного произведения в творчестве Ф М Достоевского Обращение к творчеству Л Н Толстого оказывается необходимым для выявчения сближений и расхождений двух российских классиков в прочтении рождественского произведения Такой подход позволяет ботее рельефно выявить своеобразие позиции Ф М Достоевского

«Рождественская песнь в прозе» Ч Диккенса рано вошла в круг чтения Достоевского Она заняла периферийное место в литературном контексте нескольких прозаических произведений из разных периодов его творчества докаторжный период - «Двоиник», «Господин Прохарчин», «Белые ночи», 1860-е годы - «Преступление и наказание», 1870-е годы - «Кроткая», «Братья Карамазовы» Первоначальное диалогическое высказывание по отношению к «Рождественской песни в прозе» в рассказе «Господин Прохарчин» сменилось спорадическими фрагментарными обращениями к ней Рождественская повесть присутствует в произведениях Достоевского на уровне аллюзий («Господин Прохарчин», «Белые ночи», «Кроткая») и парафраз («Сон смешного человека», «Братья Карамазовы»)

Специфика функционирования литературного прецедентного произведения в контексте творчества Достоевского во многом связана со временем знакомства писателя с ним «Рождественская песнь в прозе», изначально воспринятая вне проблемы различного бытования праздников Рождества и Пасхи в России и в Западной Европе, вне определивших это различие глубоких пробпем религиозно-фитософского характера, оставалась и в позднем творчестве Достоевского в пределах первоначальной и устойчивой на протяжении десятилетий читатечьской реакции

Литературное прецедентное произведение либо поддерживает прецедентную в культуре тему, либо вводит в культуру определенную тему, которая со временем становится прецедентной И после этого литературное прецедентное произведение начинает выступать уже в новом качестве теперь оно на правах одной из составляющих входит в смысловое пространство этой широкой прецедентной темы Прецедентная же тема в следующем, новом литературном произведении функционирует не в своем «чистом», изначальном виде, но в тех расширенных вариантах, которые уже сложились прежде благодаря разрабатывавшим ее прецедентным произведениям В литературных контекстах этих новых произведений прецедентное произведение, - в очередной ли раз обращающееся к прецедентной теме, впервые ли вводящее тему такого качества, - чаще всего «сворачивается» и выполняет только периферийные, вспомогательные функции

Внимание Достоевского к повести Диккенса объясняется спецификой разработанных в ней прецедентных тем душевного преображения человека, памяти и забвения, нравственного пробуждения грешника, связанного со спасением ребенка. Периодическое

появление в произведениях Достоевского аллюзий и парафраз, восходящих к «Рождественской песни в прозе», свидетельствует о существовании определенного процесса обращение русского писателя к прецедентным темам органично сопровождалось включением в литературный контекст его творений тех произведений, в которых эта тема, определенным образом реализуясь, уже получила запомнившееся ему преломление Не случайно поэтому некоторые литературные произведения, сопутствуя определенной прецедентной теме, не один раз появлялись в творчестве русского писателя Такая закономерность, по всей вероятности, специфична для творческого метода Достоевского

Вхождение прецедентной повести «Рождественская песнь в прозе» в литературный контекст нескольких произведений Достоевского, в котором она неизменно занимала периферийное место, имеет разные причины Первоначально рождественская повесть включилась в круг произведений, обусловивших отклик-антиверсию молодого писателя («Господин Прохарчин», 1846) В раннем рассказе Достоевского тема нравственного пробуждения человека проблемно заострена «Рождественская песнь в прозе» аллюзиями вошла в рассказ «Господин Прохарчин», включилась в становление смыслов, которые противоречат друг другу, и предопределила построение парадоксов в нем и как следствие, его композицию В первой части рассказа Достоевского (жизнь Прохарчина до сна) описано устоявшееся, «нормативное» существование героя на новой квартире, во второй (сон о пожаре) - неожиданное В первой части персонаж далек от забот о ближнем Во второй -происходит внезапный сдвиг в душевном состоянии героя он осознает свою вину перед другим человеком Сложившееся в двух начальных частях «Господина Прохарчина» противоречие образует парадокс первого порядка Достоевский в последующих частях рассказа (пробуждение героя, его смерть, в финале его преображение в призрак) усложняет сферу парадоксальности по отношению к неожиданному и локальному, одномоментному душевному изменению героя вводится коигртезис, формирующий парадокс второго порядка нравственное преображение земного человека не состоялось

В «Господине Прохарчине» складывается художественная картина мира, принципиально иная по отношению к картине мира в «Рождественской песни в прозе» В «Господине Прохарчине» нет собственно рождественской тематики, рождественского чуда душевного преображения, не произошло восстановление дружеских, семейных взаимоотношений между людьми У Диккенса каждый находится в своем доме-пространстве, у Достоевского господствует всеобщая бездомность В рассказе Достоевского мир людей - вне любви, вне праздника, вне радости, бессемейный и бездетный В «Господине Прохарчине» формируется особый, отличный от подобного у Диккенса, метафизический план После утраченного главным героем рассказа Достоевского

«патриархального затишья» весь мир предстает как перенаселенная новыми жильцами городская квартира с ширмами, разделяющими ее на углы Мир людей в целом - своего рода кукольное представление, в котором Кто-то руководит куклами Кажется, что смерть — единственная в этом мире сила Однако и со смертью Прохарчина обстановка непонятности, таинственности произошедшего с героем не исчезает В «Господине Прохарчине» художественная картина мира включает в себя какое-то «режиссерское» и враждебное начало по отношению к миру людей Герой рассказа Достоевского с подачи новых, враждебных к нему жильцов задавлен неосознанным «страхом жизни» (в масштабном, универсальном смысле этого понятия) Три концептуальных компонента чувство вины-ответственности у героя перед всеми людьми (сцена сна), враждебность мира, исходящая от новых жильцов и неведомого Кого-то, и метафизический страх героя, наполеоновский, «готовной переворот», произошедший с Прохарчиным (сцена пробуждения), -проблематизируют тему душевного преображения героя Найденные Достоевским аргументы представляют собою зародыши его будущих романных тем

Возможность душевного преображения человека - дорогая для Достоевского мысль Молодой Достоевский-читатель, вероятно, с умилением воспринял рождественскую повесть Чарльза Диккенса Особенность же художественного метода писателя в «Господине Прохарчине» проявилась в стремлении выявить все, что входило в противоречие с очень важной для него, воспринятой всем сердцем мыслью Так молодой Достоевский нашел «ход» к заострению и углублению проблемы, которую обозначил Диккенс

Вторично (в «Сне смешного человека») обращаясь к прецедентной теме нравственного пробуждения в ее литературном преломлении «Рождественской песнью в прозе», Достоевский вновь вступает в диалог с Диккенсом, по художественному решению которого нравственное пробуждение главного героя в повести вариативно По отношению к рождественской повести Достоевский принимает одно решение в раннем «Господине Прохарчине» (отсутствие в финале рассказа такового пробуждения) и другое в «Сне смешного человека» (герой вступил на дорогу христианской любви)

Компоненты смысловой структуры «Господина Прохарчина» со своими генетическими корнями и диалогическим потенциалом вошли в отдельные, небольшие смысловые образования других произведений Достоевского («Преступление и наказание», «Подросток») Рассмотрение таких образований позволяет ретроспективно прояснить когда-то только намеченные смыслы и помогает понять, как происходило дальнейшее становление смыслов

В «Рождественской песни в прозе» Диккенса тема детства, органично включающая в себя семейную тему, - вторая по значимости Возросшее значение дегско-семейной темы в

творчестве Достоевского второй половины 1870-х гг вызвало новое появление «Рождественской песни в прозе» («Кроткая», «Мечтатель», «Сон смешного человека», «Братья Карамазовы») «Рождественская песнь в прозе» внесла в культурную память тему нравственного перерождения человека и спасенного им «дитяти», и Достоевский решительно способствовал укоренению этой темы В финале «Братьев Карамазовых» прецедентная тема памяти в «диккенсовском» аспекте сыграла существенную роль Со сценой клятвы отца и детей помнить об умершем сыне и брате из «Рождественской песни в прозе» в эпилоге «Братьев Карамазовых» связана тема смерти ребенка и объединяющей памяти о нем, тема «теперешних» отцов и новой роли детей, тема новых созидательных начал жизни

«Рождественская песнь в прозе» как литературное периферийное в творчестве Достоевского прецедентное произведение, опирающееся на сакральный прецедентный текст, становится посредником между сакральным текстом и новым литературным произведением В новом тексте элементы литературного произведения-посредника, не исчезая, редуцируются, а исходный сакральный текст активизируется В практике Достоевского срабатывает именно эта закономерность проступают библейские основания литературного текста-предшественника В «Рождественской песни в прозе» детская тема вырастает из темы евангельского «дитяти» (Мф 18 1-5) В «Братьях Карамазовых» Достоевского этот евангельский текст не цитируется, но изнутри и при минимальном участии диккенсовского рождественского текста организует сцену сна Дмитрия Карамазова и входит в идейно-тематическое ядро речи Лаеши Карамазова в эпилоге Такой механизм проявления сакральных оснований литературного прецедентного произведения не универсален, его действие предваряется рядом внетитературных факторов, а в самом литературном произведении обусловлено тематической структурой В романе Достоевского такой механизм работает, этому способствовали изменения в творчестве писателя к середине 1870-х гг (рождественская тематика постепенно активизировалась, статус мирского праздника Рождества изменялся, тема детства обретала важнейшее значение)

Рассмотрение финалов «Братьев Карамазовых» Ф М Достоевского и «Воскресения» Л Н Толстого, включающих в себя один и тот же евангельский пратекст, позволяет говорить о вторичном диалоге Ф М Достоевского и Л Н Толстого, который происходит в пределах параметров, заданных прецедентной рождественской повестью Диккенса, а точнее — первичными, по преимуществу новозаветными прецедентными пратекстами в ней

«Рождественская песнь в прозе» каждый раз, включаясь в разработку таких устойчивых для Достоевского тем, как тема нравственного перерождения, тема памяти, наряду с другими факторами способствовала формированию единого смыслового пространства его произведений Наличие в этом пространстве восходящих к

«Рождественской песни в прозе» устойчивых тематических и сюжетно-фабульных элементов закономерно

Литературное периферийное прецедентное произведение может появляться в рамках творчества одного художника один раз или несколько, при этом чаще всего будет нарастать тенденция к его все большей минимизации Такое произведение может стать в художественной системе произведения одним из факторов центрации его смыслов («Рождественская песнь в прозе» в «Господине Прохарчине», в «Сне смешного человека», в финале «Братьев Карамазовых»), но может выполнить менее значительную задачу («Рождественская песнь в прозе» в «Кроткой», в набросках романа «Мечтатель»)

Периферийное литературное прецедентное произведение сжимается (минимизируется) до нескольких основных признаков (в каждом новом произведении это может происходить по-разному) Эти признаки тематического и (или) сюжетно-композиционного характера проявляются в новом произведении на уровне реминисценций, парафраз Они выступают отдельно, вносят метонимически в новое произведение не столько все литературное прецедентное произведение, сколько его отдельные смысловые комплексы Вместе с тем при дроблении произведения-предшественника на такие комплексы и смысловые единицы не происходит дробления его целостного смысла То есть происходит включение смысловых комплексов и смысловых единиц в новое произведение, и складывающиеся в нем смыслы не отвергают целостный смысл произведения-предшественника Здесь возможны диалогические отношения, а не отмена прежнего смысла Отмеченные особенности носят специфический, но не универсальный характер Они характерны для художественного метода Достоевского и не свойственны позднему Толстому Л Н Толстой в поздннй период творчества, широко опираясь на предшествующий опыт художественной литературы и «народной литературы» (к ней Толстой, как известно, относил русские былины, сказки, легенды, древнерусские летописи, сказания, фольклор восточных народов, к которому причислял и Библию), зачастую не удерживался, в отличие от Достоевского, в рамках диалогических отношений с предшествующим человеческим опытом и переходил к его однозначному, практически не допускающему возражений опровержению (это имеет место, например, в толстовской повести «Крейцерова соната»)

В России на рубеже ХХ-ХХ1 вв «Рождественская песнь в прозе» не исчезла из пространства культурной памяти рождественская повесть ушта в ее глубины и продолжает жить через последующие, связанные с нею, прецедентные произведения Финальное разрешение «Братьев Карамазовых» играет важную роль в повести А Варламова «Рождение» (1995), в которой просматривается и «диккенсовское» присутствие

В четвертой главе «136-й псалом как культурное явление и прецедентный текст»

рассматриваются факторы устойчивости и продуктивности ветхозаветного текста в русской культуре, виды его претворения в поэзии (XV11I-XX вв), в лиро-эпике и в эпико-повествовательных произведениях XV111-XXI вв , виды его прочтения и воздействия

136-й псалом занял особое место в русской культуре в церковных песнопениях православных христиан, в поэзии XVIII-XX вв (в диссертационном исследовании проанализировано 38 разнотипных поэтических откликов), в музыкальной культуре второй половины XX века (старообрядческое песнопение «На рецех Вавилонстех» Фомаиды Ивановны Залеской, песня «На реках вавилонских» А Галича, популярная песня «By the rivers ol Babylon», в исполнении группы «Вопеу М», песня «Неродина» петербургской рок-группы «Пилот») Обращения к нему есть в прозе второй половины XIX в в «Записках из подполья» и «Братьях Карамазовых» Ф М Достоевского, в «Истории одного города» М Е Салтыкова-Щедрина, в «Отце Сергии» Л Н Толстого, в «Скрипке Ротшильда» АП Чехова, а также в прозе начала XXI в («Там, при реках Вавилона» Д Гуцко, «На сочнечной стороне улицы» Д Рубиной) Таким образом, за последние три столетия сложились многочисленные церковные и мирские варианты бытования 136-го псалма

Церковные варианты 136-го псалма наиболее устойчивы На протяжении веков они сохраняют исходное для православной культуры церковнославянское звучание псалма Мирские варианты 136-го псалма сложилась в бьпу православных мирян, в искусстве слова и в музыкальном исполнительском искусстве В отличие от церковных, мирские варианты 136-го псалма характеризуются многообразием видов его претворения парафразы целостного и выборочного типов, цитирование микротекстов С XVIII в в русской поэзии наряду с традиционным прочтением 136-го псалма сложился диалогический вид

Целостный тип переложения, появившийся в XVII в (переложение Симеона Полоцкого) и характерный для второй половины XVIII в, подразумевает следование тематической композиции псалма, сохранение его жанровой формы, сужение или расширение тем псалма, не противоречащих его смысловой целостности, сохранение авторитетным текстом убедительности для поэта-перелагателя, следование смыслам и образам исходного текста (имеем в виду переложения А П Сумарокова, В К Тредиаковского, И П Тургенева, В И Майкова, В В Капниста) В середине XIX в ИП Бороздна, Л А Мей ориентировались на целостный тип переложения 136-го псалма Эта традиция проявилась и во второй половине XX в Н Гребнев, перелагая псалом, следует традиции Л А Мея

Выборочный («байроновский») тип интерпретаций в первой половине XIX века предполагает более обстоятельную разработку отдельных тем, сопровождающуюся отказом

от других тем пеапчз и как следствие - последовательное нарушение тематического равновесия исходного текста, смысловые расхождения между текстом-источником и поэтическим переложением По библейскому тексту Сион для иудеев четырехступенчат с ним связаны изначальная благодать, сменивший ее грех, понесенное за него наказание (плен) и перспектива возвращения в благодатный Сион будущего В поэтических же переложениях сионское прошлое, за которое, по ветхозаветному тексту, Бог обрушил свой гнев на иудеев, идеализируется У И И Дмитриева и В Н Григорьева отсутствуют темы грехопадения и наказания Сион для русских поэтов принципиально един как святая и, главное, утраченная родина Таким образом, мысль оригинала в их переложениях упрощается

В русской поэзии выборочный тип интерпретаций 136-го псалма в 1820-1830-е гг характеризуется актуализацией ветхозаветной темы мщения У истока этой тенденции стоял КН Батюшков (стихотворение «К Дашкову», 1813) Важно учесть переложения 136-го псалма и в западноевропейской литературе Дж Г Байрону принадлежат два переложения этого псалма, которые впервые были опубтокованы в 1815 г в цикле его стихов «Еврейские мелодии» Свободолюбивые настроения байроновских переложений псалма нашли отклик в «Плаче плененных иудеев» Ф Н Глинки, в стихотворении «Чувство плененного певца Подражание 136 псалму» В Н Григорьева По отношению к смысловой целостности псалма поэты-перелагатели занимали «внешнюю» позицию, хотя при этом авторитетный текст оставался для них убедительным

В сердцевине поэтических переложений 1820-1830-х гг, представляющих выборочный тип интерпретаций ветхозаветного псалма, оказывалось индивидуальное, интенсивно-эмоциональное отношение русских поэтов к современности В целом поэтические переложения 136-го псалма этих двух десятилетий XIX века свидетельствуют о желании авторов опереться на широкую культурную традицию Поэты обращались к слову, которое знакомо широкому кругу людей христианской культуры, как к слову действенному Библейский стиль, библейское слово как основание поэтических переложений вводили труд перелагателей в ряд священнодействий Поэты вписывали текущий день в историю, исчисляющуюся не одним тысячелетием Показательно, что к 136-му псалму некоторые из них обращались не один раз Их шггерес к псалмам свидетельствовал о духовной жажде, о желании найти и ощутить в сакральном тексте близкое себе, испытать состояние, родственное ветхозаветному вдохновению Работая над переложениями, они опирались на культурную традицию и одновременно выходили за ее пределы Интенсивность персональных переживаний общественной жизни страны, активная гражданская позиция, желание высказать свое личное видение происходящего, новое, более широкое сознание, свойственное индивидуально-творческой эпохе, определили грань расхождения между

мирским и собственно религиозным сознанием Однако это не ставит под сомнение творческое присутствие христианской религиозности в переложениях светских поэтов Потесненные религиозно-мистические смыслы оставались для них авторитетными и убедительными

Разные подходы к прочтению 136-го псалма, сложившиеся в ХУШ-ХГХ вв, поддерживали его устойчивость в истории русской поэзии Из разнообразных интерпретаций выросла богатая история больших или меньших его искажений Вместе с тем время от времени появлялось стремление углубиться в смыслы сакрального текста Оно задавало еще один - диалогический вид прочтения, наиболее важный для литературной традиции (к этому виду прочтения псалма относим «По да причьпнет язык к гортани» неизвестного автора XVIII в, стихотворение В Красова «Еврей», опубчикованное в 1833 г, стихотворение АС Пушкина «Напрасно я бегу к сионским высотам») Ьсли при парафразировании того и другого типа сакральный текст и авторитетен, и убедителен, то диалогический вид прочтения, не ставя под сомнение авторитетность текста, предполагает постановку вопросов о его убедительности в определенную эпоху Поэт, напряженно постигая глубины сакрального текста и учитывая опыт личной и общей истории, неизбежно выходит к этой проблеме Так складываются благоприятные условия для постановки сущностных вопросов человеческого бытия К авторитетному тексту «приращиваются» новые смыслы, а в поэтическом тексте нового времени подтверждается непреходящий характер исходных ценностей, выражается интенсивность и драматичность духовных переживаний человека

Распадение 136-го псалма на микрообразы и микротексты и их цитирование в новых поэтических текстах - с те дующий вид его претворения В светской литературе этот псалом в отдельные периоды не сохраняет более свою жанровую форму, он перестает быть целостным текстом, на основе которого создавались разнотипные парафразы, и распадается на отдельные темы и реализующие их микротексты Каждый из микротекстов становится самостоятельным явлением, источником поэтических клише (например, к церковнославянскому тексту псалма восходит клише - «На реках вавилонских», к русскому - «При реках Вавилона») В новом произведении эти микротексты могут создавать новые системные отношения

Первичным в этом случае является раскрытие автором определенной прецедентной в русской культуре темы (тема родины, изгнания, чужбины, тоски, противостояния своего и чужого), а вторичным - включение клише, цитатная отсылка к знаковому образу псалма К типам цитирования относятся 1) цитирование микротекста, вводящего в новый текст малый образ, но не предполагающего связи нового текста с тематическим целым псалма («Графу Олизару» [«Певец' Издревте меж собою »] А С Пушкина, «На реках вавилонских» («Опыт

отчалния») А Галича), 2) цитирование клише («На реках вавилонских», «На реках Вавилонских седохом и плакатом» и др), включающего определенную тему псалма, но не отсылающего к его тематическому целому Цитирование этого типа отличается от парафраз выборочного типа в последнем случае новое произведение создастся на основе псалма, при таком цитировании - нет Третий тип цитирования предполагает раскрытие прецедентной темы и включение в новый текст микротекста или системы микротекстов из псалма В поэзии переход к такому типу цитирования 136-го псалма был подготовлен Г Сапгиром В стихотворении «Псалом 136» (1965-1966) он подвергает свободной переработке тематическую композицию исходного текста Другая тенденция определилась в произведениях Л Колодяжной и Н Байтова В их стихах движение поэтической мысли не идет от псалма, связь со смысловым пространством которого ослаблена, а только опирается на систему его микротекстов и образов при развитии прецедентной темы (темы своего и чужого, темы памяти)

Те же процессы набзюдаем в лиро-эпических произведениях, в прозе и в эпистолярном наследии прецедентные темы влекут за собою традиционно присущие им в культуре устойчивые образы и клише 136-го псалма, его тематические центры и сопровождающие их микротексты (гл «Соломенный город» из «Истории одного города» М Е Салтыкова-Щедрина, поэма Г Гейне «Иегуда бен Галеви», повесть Д Гуцко «Там, при реках Вавилона») Цечое прецедентного текста не подвергается необратимому распаду каждый микрообраз и микротекст, обретающий статус самостоятельного явления, хранит память целого В одних условиях она минимизируется, а в других восстанавливается достаточно полно Носителями прецедентности являются темы, образы этого текста Его композиционные, жанровые, родовые формы подвижны, изменчивы во времени

Устойчивые церковные варианты бытования 136-го псалма и подвижные мирские обусловили традиционный и нетрадиционный виды его воздействия Эти виды воздействия взаимосвязаны, и адресат псалма оказывается под их перекрестным влиянием Таким образом, с самого начала сосуществования двух вариантов бытования 136-го псалма в русской культуре определилась устойчивая диалогическая ситуация

Диалогическое напряжение сложилось на нескольких уровнях русской культурной жизни Ветхозаветная система ценностей, выраженная в псалме, либо подвергается христианскому прочтению, либо нет Традиционное христианское толкование псалма расходится с предлагаемым православной церковью «прикладным» использованием в мирском обиходе человека Духовное песнопение звучит как в более органичном для него пространстве храма, так и вовне В старообрядческом исполнении оно несет в себе отголоски драматических событий в истории русской Церкви 136-й псалом занимает определенное

место в православном богослужении и параллельно в светской культуре, порождая разные интерпретации традиционное толкование сосуществует с многочисленными индивидуально-творческими прочтениями Кроме того, одни произведения словесности сориентированы на христианскую систему ценностей другие - на иудейскую (такая тенденция определилась в поэтических переложениях псалма второй половины XX в) Содержательность и образность этого сакрального текста по-разному проявляется в произведениях словесного искусства -поэтических и прозаических Идейно-тематическое ядро 136-го псалма имеет весьма отдаленное отношение к его интерпретациям в популярной музыке второй половины XX века Этот прецедентный текст существует либо целостно и в органичной связи с другими библейскими текстами — в Ьибтии и богослужении, либо подвергается выборочному прочтению, выделению малых образов в светском искусстве и обычной языковой практике Рассматриваемый прецедентный текст не знает границ внутри одной культуры и между культурами Он может прочитываться как на самом поверхностном уровне (в массовой культуре), так и углубленно (в классике) В целом же - и в плане синхронии, и диахронии -образуется объемное диалогически расширяющееся смысловое пространство Этот сакральный прецедентный текст, обладая внутренне подвижным и непротиворечивым смысловым единством и являясь неотъемлемой частью процесса взаимодействия разных систем, входит в динамические процессы культуры С этим связана его культурная продуктивность В целом 136-й псалом предстает как сложный прсцедыггный объект, разные варианты бытования, разные виды претворения, прочтения и воздействия которого в своей совокупности обусловливают его устойчивость в русской культуре

В пятой главе «136-й псалом в творчестве Ф М. Достоевского» уясняются место и роль ветхозаветного текста в идейно-тематической структуре произведений русского писателя

В своем творчестве Достоевский на фоне святоотеческих толкований выделил в 136-м псалме фрагмент клятвы памяти об Иерусалиме (пятый и шестой стихи) Он не заострил внимания на теме мщения (восьмой и девятый стихи) В отличие от своих предшественников, обращавшихся к 136-му псалму в поэзии и в прозе, Достоевский не только акцентировал внимание на клятве памяти, но и сохранил тему Нового Иерусалима, изначально не допустив совмещения греховного Сиона с Сионом будущим, к которому обращается в своем покаянии человек

Каноническое духовное песнопение вписалось в художественную канву произведений писателя в двух вариантах как литературный текст нового времени, утверждающий индивидуально-творческое начало и имеющий в истории русской поэзии «культурный

шлейф», и в варианте сакрального текста, на протяжении длительного времени играющего определенную роль в богослужении

Ветхозаветный текст опосредованно появился еще в «Записках из подполья» (импульсом стало байроновское переложение 136-го псалма из цикла «Еврейские мелодии» в переводе Н Гербеля, поэтический текст был прочитан Достоевским во время завершения работы над первой частью повести) Введение в контекст X главы «Подполья» аллюзии, восходящей к поэтическому переложению 136-го псалма, имеет принципиальное значение Непрямой отсылкой к клятве памяти из 136-го псалма «Если я забуду тебя, Иерусалим, забудь меня десница моя Прильпни язык мой к гортани моей, если не буду помнить тебя, если не поставлю Иерусалима во главе веселия моего» (Пс 136 5-6) введен идеал подпольного человека Это идеал религиозный, а путь к нему для человека, кающегося в своих грехах, - память об Иерусалиме

В финале книги «Мальчики» романа «Братья Карамазовы» клятва памяти об Иерусалиме из 136-го псалма впервые приведена дословно Штабс-капитан Снегирев, потерявший последнюю надежду на выздоровление сына, цитирует фрагмент 136-го псалма « аще забуду тебе, Иерусалиме, да прильпнет » Эта шпага не связана преемственно с аллюзией, восходившей в «Записках из подполья» к байроновскому переложению этого псалма Достоевский началом реплики Снегирева отсылает читателя к библейскому тексту в церковнославянском варианте Псалтири Писатель практически не откликается на богатую историю переложений этого псалма в русской литературе Если же допустить существование аллюзии, отсылающей к переложению В И Майкова (Ода седьмая Преложение псалма 136, 1773) или к переложению В К Тредиаковского (Парафразис псалма 136 На реках Вавилонских, 1753), то необходимо признать у Достоевского не возникло желания сделать акцент на ее происхождении Автор «Братьев Карамазовых», едва коснувшись вопроса об индивидуальных прочтениях псалма, не счел его проблемным В романе вектор чтения направлен не от сакрального текста в область лично переживаемого тем или иным персонажем, а, напротив, к священному тексту и к церковной сфере его бытования

Снегирев в «Братьях Карамазовых» обнаружил адекватное понимание 136-го псалма Это особенно очевидно на фоне поэтической традиции переложений псалма в 18201830 х гг Снегирев - всего чишь литературный персонал, но рожден он в ту же индивидуально-творческую эпоху и свидетельствует по воле своего автора о существовании совершенно иного отношения к сакральному тексту Его память выхватила само ядро псалма

- тему памяти В произнесении клятвы памяти об Иерусалиме на церковнославянском языке

- фокус сцены плача Снегирева Такое введение цитаты позволило автору дать многоговорящую отсылку к миру церковных богослужений

С состоянием Снегирева связана тема сложности душевного пути человека, постоянного сосуществования для него двух разнонаправленных возможностей - забвения Господа и памяти о Нем Само введение фрагмента из псалма привносит в эпизод из финала «Мальчиков» семантику душевного пути героя как пути продолжающегося и открытого разным возможностям Но одновременно автору важно указать на не утраченную несчастным отцом связь с православной церковью Неполная и неточная цитата клятвы памяти свидетельствует не о степени отпадения героя от мира слов Божиих, а, напротив, о приближении к этому миру

«Неожиданное текстовое вторжение» (М Ю Лотман, 1992) байроновского переложения 136-го псалма внесло существенные смыслы в общую структуру «Записок из подполья», но при этом не сыграло роль смыслового катализатора В «Братьях Карамазовых» включение прецедентного элемента из другого языка культуры было более продуктивным В «Записках из подполья» вопрос о возможности веры для героя-парадоксалиста остался дискуссионным В «Братьях Карамазовых» цитата из 136-го псалма органично присоединилась к прецедентной теме блудного сына

Церковность в различных ее аспектах (богослужений, церковных чтений и песнопений) была в миропонимании и творчестве писателя важнейшим культурным пластом, источником прецедентных текстов (одним из них и бьп 136-й псалом) В «Записках из подполья» опосредованная поэтическим переложением отсылка к 136-му псалму была локальной и минимально включалась в контекстуальные взаимодействия с другими библейскими текстами В «Братьях Карамазовых» прямая отсылка 136-му псалму уже в качестве цитаты из церковнославянского текста вступила в значительно более интенсивные литературные и библейские взаимодействия, стала средством «уплотнения» библейского контекста романа

Центральная тема ветхозаветного псалма, значимого в финале книги «Мальчики», совпадает с основной темой сцены из «Рождественской песни в прозе» Ч Диккенса, введенной Достоевским в литературный контекст этого же финала В том и в другом случаях это тема памяти Сцена из Диккенса имеет евангельское основание В результате расширения общего контекста финальной сцены книги «Мальчики» тема памяти в романе Достоевского обогащается Снегиревская цитата из 136-го псалма и парафраза из Диккенса занимают определенное место в семантической системе «Братьев Карамазовых» Тема памяти связывает ветхозаветный текст с новозаветным и присоединяет к синонимическому ряду Иерусалим, Сион, Господь евангельское «дитя», которого «посреди» своих учеников поставил Христос Тема памяти здесь же подразумевает восстановление утраченной человеком (или еще не обретенной им) связи с Господом и Сыном Его Алеша Карамазов

помнит и призывает мальчиков помнить о «дитяти», но эта память, в отличие от памяти Снегирева, преображенная она вся направлена в праведное будущее время Господа Только она может стать краеугочьным качнем в основании будущей жизни детей, новых поколений Сцена из Диккенса соединила в единый текст два финала разных книг в романе «Братья Карамазовы» 136-й псалом не менее важен в создании их семантического единства Дело в том, что Достоевский последовательно разрабатывал другие составные темы сакрального текста Это темы веселия и преображенного слова

Восстановление полноты и мощи ветхозаветного текста в финале романа «Братья Карамазовы» преображало литературное слово, минимизировало процесс его лиризации, наполняло его религиозно-мистическими смыслами Микротекст из 136-го псалма в финале книги «Мальчики» сохранил свою принадлежность к жанру плача, а в «Эпилоге» романа мотивы псалма, вступая во взаимодействие с литературными мотивами (одни из которых восходили к клятве памяти из «Рождественской песни в прозе» Ч Диккенса, другие к лирическому отступлению из «Мертвых душ» Н В Гоготя), преобразовались в новое жанровое единство, в котором активизировалась учительская линия Писатель способствовал сохранению живой памяти о языке Церкви, богослужебных обрядах, желая их продвижения в жизнь последующих поколений

В «Братьях Карамазовых» Достоевский силою эпического изображения современной ему жизни и органичным введением богослужебного и широкого библейского пласта вернул прецедентному тексту ему масштабы Тематика псалма обращена к историческим событиям общенародной жизни Достоевский предпринял попытку изобразить современную жизнь в тех же масштабах и в исторической перспективе в состоянии перехода от «вавилонского» состояния к жизни, преображенной обращением человека к Христу Всеми силами Достоевский пытался приблизить столь чаемый им новый этап жизни Он предельно заострил вопрос о будущем и в этом отвечал духу пророческих кнш Библии

Достоевский обратился к сакральному тексту под знаком Памяти, а не культурного беспамятства, что отчасти и имело место в поэтических переложениях «байроновского типа» 1820-1830-х гг (последнее происходило в рамках христианской культуры и заключало в себе потенциал духовного преображения) Достоевский своим художническим опытом опоры на библейские и церковные основания настаивал на необходимости духовного постижения самой сердцевины, сачого существа этого прецедентного текста Опираясь на сакральные для христианской культуры тексты, он побуждал читателей литературным, но одновременно преображающимся словом к пробуждению Памяти как к началу обращения к Господу

В шестой главе «Функционирование прецедентных единиц в произведениях Ф.М Достоевского» рассматривается функционирование прецедентных единиц в

горизонтальном и вертикальном контексте творчества Достоевского Под горизонтальным понимается контекст, ограниченный одним произведением, под вертикальным - единый для нескольких произведений разных периодов контекст, складывающийся в результате неоднократного вхождения в него устойчивых тематических и связанных с ними фабульных единиц Такое рассмотрение позволяет представить языковую прецедентлость, «источниковую» прецеденгность и тематическую

Обычно более отчетливо прецедентные единицы проявляются на лексическом и сюжетно-фабульном уровнях Их выявление позволяет проследить врастание прецедентное™ в одно произведение (горизонтальный контекст), включение прецедентности в вертикальный контекст творчества, взаимодействие в произведении прецедентных единиц, относящихся к разтичным прецедентным текстам Последнее имеет самое непосредственное отношение к литературной традиции Центральной для этой главы темой является тема традиций и новаторства, предметом внимания - использование Достоевским разных пластов прецеденгных произведений в плане приятия, отталкивания, развития, переосмысления ближайшего языкового театрального и литературного контекста

Прием включения прецеденшых высказываний в творчестве Достоевского был устойчивым, здесь разнообразно функционировали пословицы (материал изучен В П Владимировым) Языковая прецедентность рассмотрена в диссертации на примере пословицы «Мягко стелет, да жестко спать» Эта пословица в качестве прецедентного высказывания не подпадает под воздействие исторической изменчивости и, являясь составной частью повести Достоевского «Кроткая», на протяжении длительного времени входит в сферу общего знания автора литературного произведения, героев и читателей В «Кроткой» это прецедентное высказывание сыграло едва ли не ключевую роль в выражении авторской позиции Оно включено в горизонтальный контекст повести, однако ни до, ни после не вошло в вертикальный контекст творчества писателя, не стало в его творчестве прецедентным Обращение писателя к одному и тому же прецедентному высказыванию (одной и той же пословице) в ряде произведений маловероятно Это обусловлено тем, что сфера прецедентности не только обширна, но и иерархична. В культуре и в литературе, в частности, далеко не всякая прецедентная единица может перерасти в прецедентное явление Обращение к «источниковой» прецедентности позволяет в разных аспектах выявить особенности писательской манеры Достоевского Мотиватором прецедентное™ на небольшом временном промежутке может оказаться скоротечная и активная по своему воздействию мода Осмысление стереотипов наступившего буржуазного времени, отчетливо проявившихся в его популярнейших театральных жанрах (оперетта, мелодрама), стало в «Кроткой» Достоевского составной частью диалога автора с читателями-современниками

Языковая прецедентная единица («Мягко стелет, да жестко спать») становится в «Кроткой» ключом к диалогу автора и героя Театральное же прецедентное произведение (оперетта «Птички певчие» [«Перикола»] на музыку Ж Оффенбаха) - всего лишь источником «антисюжета» в этом диалоге Если «ходячая мудрость» мелодрамы замкнулась в границах своего времени вместе с утверждающими ее произведениями, то народная мудрость не была подвержена такому действию времени Пословица в качестве одного из осевых, центрующих текстов в художественной системе «Кроткой» не стала одним из предметов диалога автора с читателем, но полагалась как общая опора

Прецедентность по мере вхождения нового литературного произведения в культуру проявляется двояко Повторяются хорошо известные, прецедентные в счовесном искусстве темы со своими сопутствующими деталями, мотивами, фабульными схемами, и получают устойчивость их новые вариации В «Рождественской песни в прозе» Диккенса описания из сцены посмертной встречи друзей прозрачно восходят к сценам из «Одиссеи» Гомера, из «Ада» и «Чистилища» Алигьери Данте Вместе с тем тема посмертного свидания двух друзей в диккенсовском преломлении обрела новые детали, мотивы, сюжетно-фабульные решения и тематические сопряжения Эти новации в свою очередь получили качество прецедентное™ С завидным постоянством они появлялись в российских переводах, обработках, переделках рождес твенской повести, а также в повести «Рождественская ночь» Д В Григоровича, в «Преступлении и наказании» (две сцены разговоров Раскольникова и Свидригайлова), в «Сне смешного человека», в «Братьях Карамазовых» (глава «Черт Кошмар Ивана Карамазова») «Репертуар» тематических сцеплений и новых фабульных предложений скорее всего неосознанно всплывает для Достоевского при построении новой сцены «Репертуар» становится неотъемлемой частью прецедентной темы, и та или иная его часть получает возможность дальнейшего функционирования уже на правах безымянной фабульно-тематической единицы Этот слой текста Достоевского не нуждается в «обнажении» генетических корней

Если проследить историю фабульно-тематического комплекса, определенного сценой диалога человека с призраком друга из «Рождественской песни в прозе», в вертикальном контексте творчества Достоевского, то окажется, что в «Братьях Карамазовых» в главке «О аде и адском огне, рассуждение мистическое» на первый план выходит изначальный для этой английской повести прецедентный текст - евангельская притча о богаче и нищем Лазаре Обращение к евангельской притче, как представляется, не входило в область сознательной интенции английского автора Главка «О аде и адском огне, рассуждение мистическое» в последнем романе Достоевского ретроспективно проливает свет на исходный для рождественской повести Диккенса текст

Тематическая прецедентностъ рассмотрена в процессе анализа повести Достоевского «Двойник» Границы общего контекста, всей «корневой системы» «Двойника» очень глубоки и размыты, они вряд ли могут быть четко обозначены Прецедентным прагекстом, предопределившим прецедентную в искусстве тему двойничества, явился библейский эпизод об Иакове и Исаве Рассмотрение этой темы в «Двойнике» Достоевского обусловило обращение к произведениям ЭТА Гофмана (роман «Эликсиры сатаны» и рассказы «Принцесса Брамбитла», «Двойники»), к циклу А Погорельского «Двойннк, или Мои вечера в Малороссии», к повести Н А Мельгунова «Кто же он''», к повести Н В Гоголя «Невский проспект», к рассказу Е Гребенки «Двойник», к повести В И Даля «Савелий Граб, или Двойник», к повести Ч Диккенса «Рождественская песнь в прозе» и к непосредственному отклику на «Двойника» самого Достоевского - одноименной повести Н Чернова (Н Д Ахшарумова)

Тема двойничества воздействовала на Достоевского не целостно, а разветвленно и разноуровнево Воплощение темы двойничества в повести Достоевского полигенетично Вместе с тем решающее воздействие в создании Достоевским образов героев-двойников сыграл опыт Н В Гоголя По ходу работы над прецедентной темой материал «пошел» за гоголевскими открытиями в познании человека Типаж человека с «непомерной, широкой» совестью определи ! соотношение героев-двойников Достоевского с Пироговым Н В Гоголя Такой характер отклика на западноевропейские и русские литературные прецедентные произведения со стороны Достоевского был обусловлен особой ролью в его творчестве традиции русской литературы

Молодой писатель откликнулся не только на традиционные разработки темы двойничества Он остро отреагировал и на начавшееся в западноевропейской литературе освоение феномена двойственности человеческой натуры Много читавший в юности, Достоевский определил само существо открытий своих предшественников, меру постижения каждым из них сложности и многомерности душевного мира человека, границы художественного выражения феномена двойственности и новые возможности их преодоления Каждое из прочитанных произведений заняло свое место в художественной системе его повести

В фиксации взаимодействий разных «составляющих» души героя Достоевский значительно расширил открытия Ж Расина, ЭТА Гофмана и Ч Диккенса Ранее в литературе нового времени (в классицизме, в романтизме и в реализме) разнородные, противоположные устремления человеческой души авторы либо разводили по времени их проявления (Федра в одноименной трагедии Расина, Скрудж в «Рождественской песни в прозе» Диккенса), либо распределяли между парой двойников (монах Медард и его брат

Викторин у Гофмана в «Этксирах сатаны») В «Двойнике» Достоевский продолжил начатую Гофманом работу по сведению противоположного, разнонаправленного в пределы одной души, одного сознания Предпринятый в этой повести углубленный анализ душевного состояния героя русской литературе еще не быт известен

Двойственность предстала в «Двойнике» Достоевского как сущностное свойство натуры современного человека, способного одновременно вбирать в себя очень разные начала в разнообразии их взаимодействий Достоевский впервые иначе взглянул на перспективу двойственности в будущей истории духовной жизни человека он пересмотрел вопрос о необходимости ее преодоления В финале его повести нег ни отказа от Голядкина-младшего как второго (теперь уже не столько «виртуального», скочько реального) варианта дальнейшего пути Голядкина, ни необходимого возвращения к Голядкину-старшему и восстановления утраченного В центре внимания автора в финале повести стоит «безбрежность» нового Голядкина, который, оставаясь жить, не дочжен «свернуться» до Голядкина-старшего Путь героя, как видел его Достоевский, простирается не назад а вперед На этом пути второму Голядкину предстоит удержать (а не преодолеть) свои разные лики Он не должен утратить значите чыюсть, обретенную в душевных метаннях первым Голядкиным В этом случае Голядкин-второй уже сможет обрести шанс «выделаться» в человека Достоевский «навет» библейскую оптику на нынешний и дальнейший путь современного двойственного героя, тяготеющего к индивидуальному и неповторимому Наблюдая за неизбежными болезненными искажениями личности такого героя, автор обозначил «болевую точку» - вопрос о «месте» человека в Ьытии, об опоре для него Для этого «безбрежного» героя Дос гоевским изначально не была снята перспектива пути к Богу

Разрабатывая в раннем творчестве феномен двойственности человеческой натуры, Достоевский создал произведение, на открыли которого опирался позже В связи с этим можно говорить о его «Двойнике» как об «автопрецедентном» произведении Однако русский писатель не отказался в своем дальнейшем творчестве и от традиционных для литературы героев-двойников, при этом существенно обогатил потенциал подобных образов, используя их при построении сложных идеологических структур

Проведенный в диссертации анализ показывает, что раскрытие Достоевским прецедентной темы двойничества (в аспекте двойственности человеческой натуры) в «Записках ш подполья» и в «Кроткой», обусловило специфические особенности слова и структуры повествования

В Заключении представлены итоговые обобщения и выводы, полученные в ходе исследования

В проведенном исследовании мы стремились проследить функционирование ряда конкретных прецедентных явлений с их выходом в творчество Ф М Достоевского Их новые и новые интерпретации, трансформации, взаимодействия составляют, как представляется, важнейший структурный пласт литературного процесса

Анализ прецедентных явлений в творчестве Достоевского выявил широкую картину функционирования прецедентных произведений и прецедентных тем Сосредоточенность Достоевского на магистральных для него темах имела такой накал, что прежде высказанная им мысль представала и позже в своей изначальной целостности, но при этом включала в себя историю взаимодействия с прецедентными темами Это сказывалось при создании новых произведений в них вновь появились разного объема (обычно минимального) цитаты из собственного текста и из литературных текстов-предшественников, прежде уже входивших в контекст творчества Достоевского Литературные цитаты, некогда оформлявшие в произведении одну из его ведущих тем, становились затем неотъемлемой содержатечьно-формалыюй частью новой темы, к которой обращался в новой идеологической ситуации персонаж Достоевского Тема, живущая таким образом, одновременно несла в себе и укорененность в истории четовеческого духа, и разноуровневую устойчивость, и потенциал открытости к новым взаимодействиям Это позволяет по-новому осмыслить природу творческой мыс пи Достоевского, его специфическую включенность в литературный процесс, объяснить закономерность создания им прецедентных произведений и прецедентных тем, а также многочисленные и многообразные обращения к его творчеству писатетей XX - начала XXI вв

Содержание диссертации отражено в следующих публикациях

Монография

1 Михновец Н Г Прецедентные произведения и прецедигтные темы в диалогах культур и времен Место и роль прецедентных явлений в творчестве Ф М Достоевского монография - СПб Наука, САГА, 2006 - 383 с (24 печ л)

Статьи в сборниках и периодических изданиях

2 Михновец Н Г Варианты бытования сакрального текста как факторы его устойчивости и продуктивности в русской культуре // Филологические науки - 2006 - № 6 -С 59 - 67(0, 5печ л)

3 Михновец Н Г Явление прецедентности лингвистический и литературоведческий подходы // Известия Российского государственного педагогического университета им А И Герцена - СПб Изд-во РГПУ им А И Герцена, 2006 -Hi 7 (21) Ч II Общественные и гуманитарные наук (философия, языкознание, литературоведение, культурология, экономика, история, социология) —С 41-50(0, 5 печ л)

За Михновец Н Г Явление прецедентности подходы к изучению // Проблемы истории, филологии, культуры - М, Магнитогорск, Новосибирск, 2006 (сентябрь) -Вып XVII2 -С 355-363 (0, 5 печ л)

4 Михновец Н Г Прецедентность эчементов художественной системы и фабульно-тематического комплекса Безымянное и авторское // Вестник Бурятского университета Филология Сер 6 -Улан-Удэ Изд-во Бурятского гос ун-та, 2006 —Вып 11 —С 149 — 161 (О, 7 печ л)

5 Михновец Н Г Загадка «Кроткой» // Проблемы истории, филологии культуры Journal of historical, philological and cultural studies межвуз сб - M, Магнитогорск Изд-во МГПИ, 1996 -Вып III Ч 2 Филология Культура -С 247 - 255(0, 5печ л)

6 Михновец Н Г «Кроткая» Ф Л/ Достоевского и повести Л Я Толстого восьмидесятых годов автор, герой, читатель // Проблемы истории, филологии, культуры Journal of historical, philological and cultural studies межвуз сб - M, Магнитогорск Изд-во МаГУ, 2000 - Вып IX В честь 60-летия проф В Ф Романова - С 335 - 343 (0, 5 печ л)

7 Михновец И Г «Живой труп» своеобразный ответ Л Н Толстого А П Чехову // Литература в школе - М, 2000 -Ns2 -С 18-25 (0, 5 печ л)

8 Михновец Н Г «Крейцерова соната» Л Н Толстого с правдой «должного» в жизнь//Литература в шкоче -М,2002 -№ 2 -С 18-21(0, 5 печ л)

9 Михновец Н Г «Кроткая» музыкальный и литературный контекст//Достоевский Материалы и исследования - СПб Наука, 1996 - Т XIII К 175-летию со дня рождения Ф М Достоевского - С 143 - 167 (1, 5 печ л)

10 Михновец Н Г Механизм смыслопорождения в «Кроткой» к проблеме «Автор -Читатель» // Достоевский и мировая культура альманах - СПб Серебряный век, 1999 -№13 -С 67-78 (0,75 печ л)

11 Михновец Н Г Рождественская тема и построение парадоксов (Ч Диккенс-Ф Достоевский) // Русская классика между архаикой и модерном сб науч ст - СПб Изд-во РГПУ им А И Герцена, 2002 - С 63 - 73(0, 7 печ л)

12 Мнхновец Н Г 136-й псалом в русской поэзии XIX века (петербургская традиция) // Печать и слово Санкт-Петербурга Петербургские чтения 2003 сб науч тр -СПб Изд-во «Петербургский институт печати», 2003 - С 120 - 125 (0,4 печ л)

13 Михновец Н Г Выражение авторской позиции в драматургии J1 Толстого («Плоды просвещения», «Живой труп»)// Pro memoria Памяти академика Г М Фрщщендера сб науч ст - СПб Наука,2003 - С 222-239(1 печ л)

14 Михновец Н Г «Аще забуду тебе, Иерусалиме » Место и значение 136 псалма в семантической системе финала «Братьев Карамазовых»// Достоевский и мировая культура альманах - СПб Серебряный век, 2003 -№19 - С 41-58(1 печ л)

15 Михновец Н Г Литературный и библейский генезис семейств Мармеладовых, Карамазовых, Снегиревых// «Педагопя» Достоевского сб ст - Коломна Изд-во КГПУ,

2003 - С 183 - 191 (0, 6 печ л)

16 Михновец Н Г От Диккенса к Ф Достоевскому и Л Точстому («Рождественская песнь в прозе» - «Сон смешного человека» - «Сон молодого царя») // Филочогнческие записки Вестник литературоведения и языкознания - Воронеж Изд-во ВГУ, 2004 -Вып 21 - С 51-66(1 печ л)

17 Михновец Н Г Пушкинское прочтение 136-го псалма в контексте традиции// Пушкин альманах - Магнитогорск Изд-во МаГУ, 2004 - Вып 4 - С 90 - 100 (0, 7 печ л)

18 Михновец Н Г Проблема «реализма в высшем смысле» в творчестве Достоевского // Достоевский и мировая культура альманах - СПб, М Серебряный век,

2004 -№20 - С 53-54(0,1 печ л)

19 Михновец Н Г «Двойник» в историко-литературной перспективе//Достоевский и мировая культура альманах - СПб, М Серебряный век, 2004 - № 20 - С 105 - 131 (1,6печ л)

20 Михновец НГ 136-йпсалом в творчестве Достоевского// Достоевский Материалы и исследования -СПб Наука, 2005 -Т 17 - С 61-91(1, 9 печ л)

21 Михновец Н Г Рождественская повесть Диккенса в художественной рецепции Льва Толстого // Яснополянский сборник 2004 - Тула Изд дом «Ясная Поляна», 2004 -С 135-150(1 печ л)

22 Михновец Н Г Особенности развития драматического действия в комедии Л Н Толстого «Плоды просвещения» // Индивидуальное и типологическое в литературном процессе сб ст -Магнитогорск Изд-во МГПИ, 1994 - С 102 -111 (0,6 печ л)

23 Михновец Н Г Диалогическое в «Крейцеровой сонате» Л Н Толстого// Яснополянский сборник 1998 - Тула Изд дом «Ясная Поляна» 1999 - С 75-83 (0, 5 печ л)

24 Михновец Н Г Пушкинская поэма «Цыганы» и драма Л Н Толстого «Живой труп» // Творчество Пушкина и Гоголя в историко-литературном контексте сб науч ст -СПб Изд-во РГГМУ, 1999 - С 34 - 37 (0, 5 печ л)

25 Михновец Н Г Этические проблемы и логика сказочных решений в «Капитанской дочке» А С Пушкина и «Живом трупе» Л Н Толстого// А С Пушкин культурологический, лингвистический, литературоведческий аспекты сб науч ст - СПб Изд-во «Петербургский институт печати», 2000 - С 152 - 168 (1 печ л)

26 Михновец Н Г «Капитанская дочка» А С Пушкина и «Живой труп» специфика выражения авторской позиции в драме Л Н Толстого // Принципы и методы исследования в филологии конец XX века Научно-методический семинар «Textus» сб ст - СПБ, Ставрополь Изд-во Ставроп ГУ, 2001 - Вып 6 - С 500-503 (0,5 печ л)

Материалы конференций

27 Михновец Н Г Мотивы «народной литературы» в «Крейцеровой сонате» Л Н Толстого// Проблема характера в русской литературе тез докл Зональной науч конф - Челябинск Изд-во ЧГПИ, 1990 - С 73-75 (0,2 печ л)

28 Михновец Н Г Литературный, фольклорный и публицистический контекст в драматургических произведениях позднего Толстого // ХХП Толстовские чтения тез докл Между нар науч конф - Тула Изд-во ТГПУ им Л Н Толстого, 1995 - С 47(0, 1 печ л)

29 Михновец Н Г Драматическое начало в повествовательном произведении// Методология и методика формирования научных понятий у учащихся школ и студентов вузов тез докл Междунар науч -пр конф - Челябинск Изд-во ЧГПИ, 1995 - 4 1 - С 98 -100 (0,2 печ л )

30 Михновец Н Г Рождественский рассказ Чарльза Диккенса в контексте творчества Ф М Достоевского второй половины 1870-х годов// Литература и христианство матер юбилейной Междунар конф - Белгород Изд-во БелГУ, 2000 - С 79-83 (0,3 печ л )

31 Михновец Н Г Рождественская повесть Диккенса в художественной рецепции Ф М Достоевского и Л Н Толстого // Духовные начала русского искусства и образования матер Всерос науч конф - Великий Новгород Изд-во НовГУ им Ярослава Мудрого, 2002 - С 145 - 150 (0, 4 печ л )

32 Михновец Н Г Константный интекст в поэтике Л Н Толстого и Ф М Достоевского// Интертекст в художественном и публицистическом дискурсе сб докл Междунар конф - Магнитогорск Изд-во МаГУ, 2003 - С 263 - 271 (0, 5 печ л)

33 Михновец Н Г «Двойник» в историко-литературной перспективе освоение внутреннего мира человека// Историко-литературный сборник матер «Герценовских чтений» 2002 года - СПб Изд-во РГПУ им А И Герцена, 2003 - С 71-78 (0, 5 печ л)

Ко мментироваиие

34 Михновец Н Г «Записки из подполья» проблема пути Комментарии // Записки ш подполья/Ф М Достоевский -СПб Азбука, 2004 - С 225-250 (1, 6 печ л)

Тиражирование и брошюровка выполнены в Учреждении «Университетские телекоммуникации» 197101, Санкт-Петербург, Саблинская ул , 14, тел (812) 233 4669

Подписано в печать 02 03 2007 Формат А5, отпечатано на ризографе Объем 2 у п л, тираж 100 экз Заказ №312

Оглавление научной работы автор диссертации — доктора филологических наук Михновец, Надежда Геннадьевна

Введение.

Глава 1. Прецедентное произведение и прецедентная тема.

§ 1. К описанию прецедентного произведения и прецедентной темы.

§ 2. Прецедентные произведения в творчестве Ф.М. Достоевского: к постановке вопроса.

Глава 2. «Рождественская песнь в прозе» Чарльза Диккенса как прецедентное произведение в англо-американской и российской культуре.

§ 1. Судьба первой рождественской повести Диккенса в англо-американском мире и в

России.

§ 2. Рождественский и пасхальный типы христианской культуры.

§ 3. Литературное прецедентное произведение в диалоге культур.

§ 4. «Рождественская песнь в прозе» в России: от «святочного прочтения» к рождественскому».

§ 5. Внутренняя диалогичность прецедентного произведения и диалог культур.

§ 6. «Рождественская песнь в прозе» как произведение-посредник и тип культуры

Выводы.

Глава 3. Периферийное прецедентное произведение в контексте творчества

Ф.М. Достоевского.

§ 1. Вхождение «Рождественской песни в прозе» Диккенса в круг чтения

Ф.М. Достоевского и JT.H. Толстого (общие сведения).

§ 2. Прецедентное произведение и внутренняя диалогичность творчества Достоевского («Рождественская песнь в прозе» и «Господин Прохарчин»: тема нравственного перерождения).

§ 3. Прецедентное произведение, прецедентная тема и культурный диалог («Сон смешного человека» Ф.М. Достоевского и «Сон молодого царя» J1.H. Толстого: тема нравственного перерождения).

§ 4. Явление вторичной прецедентности («Зимний вечер» Д.В. Григоровича -семейно-детские сцены в «Преступлении и наказании» Ф.М. Достоевского

Чудесный доктор» А.И. Куприна).

§ 5. Отклик Достоевского на диккенсовское преломление прецедентной темы памяти

§ 6. Сакральный текст и явление прецедентное™ в литературе (тема евангельского «дитяти» в «Воскресении» Л.Н. Толстого и «Братьях Карамазовых»

Ф.М. Достоевского).

Выводы.

Глава 4.136-й псалом как культурное явление и прецедентный текст.

§ 1. Варианты бытования 136-го псалма как факторы его устойчивости и продуктивности в русской культуре.

§ 2. Тематическая композиция 136-го псалма и типы его толкований.

§ 3. Традиционные толкования ветхозаветного псалма.

§ 4. Парафразирование 136-го псалма в русской поэзии второй половины XVIII века

§ 5. Парафразы выборочного типа в первой половине XIX века (136-го псалом).

§ 6. Смена типов парафразирования (переложения 1830-1850-х гг.).

§ 7. Парафразы 136-го псалма в поэзии второй половины XX века.

§ 8. Диалогический вид прочтения 136-го псалма.

§ 9. Распадение псалма на микрообразы и микротексты и их цитирование в новых поэтических текстах.

§ 10. Распадение псалма на микрообразы и микротексты и их цитирование в новых эпистолярных, мемуарных, прозаических и лиро-эпических текстах.

§ 11. Функционирование 136-го псалма в прозаическом произведении (повесть

Д. Гуцко «Там, при реках Вавилона», 2004).

Выводы.

Глава 5.136-й псалом в творчестве Ф.М. Достоевского.

§ 1 «Записки из подполья».

§ 2 «Аще забуду тебе, Иерусалиме.»: анализ реплики Снегирева.

§ 3. Богословие в звуках.

§ 5. Прецедентный текст: выбор одного из его культурных контекстов.

§ 6. Роль прецедентных текстов в формировании семантической и жанровой системы двух финалов в «Братьях Карамазовых».

Выводы.

Введение диссертации2006 год, автореферат по филологии, Михновец, Надежда Геннадьевна

Постановка вопроса о месте и роли прецедентных явлений в художественных произведениях Ф.М. Достоевского глубоко закономерна: его творчество было органически связано с предшествующими произведениями словесного искусства. Одна из важнейших особенностей Ф.М. Достоевского-писателя, по мнению Г.М. Фридлендера, состояла в том, что «он не смотрел на свою художественную работу как на плод одних лишь собственных творческих усилий, но видел в ней продолжение коллективной работы писателей разных стран и эпох, проявление общих по своему смыслу тенденций и закономерностей развития национальной и мировой литературы» [Фридлендер 1979: 141].

Чтение мировой литературы русскими прозаиками XIX века, как правило, было насыщенным и напряженным, однако среди них Ф.М. Достоевский занимает особое место. Многочисленные литературоведческие работы последних десятилетий XX века по изучению его наследия свидетельствуют об исключительном богатстве многокомпонентного контекста его художественных произведений. Творения мировой литературы были для него не просто источниками идей, образов, характеров и каких-либо изобразительно-выразительных средств. Включаясь в «великий диалог» своей эпохи, Достоевский обладал, по мнению М.М. Бахтина, уникальной способностью улавливать в ней диалогические отношения и диалогические взаимодействия голосов.

В диалогах эпохи у прецедентных тем и прецедентных произведений особое место. Прецедентные темы (тема нравственного преображения, тема братства, тема двойничества и др.) порождаются коренными проблемами человеческого бытия (общекультурными, религиозными, национальными). Прецедентные произведения («Божественная комедия» Алигьери Данте, «Дон Кихот» Мигеля де Сервантеса, «Гамлет» В. Шекспира, «Фауст» 6

И.В. Гете и др.) укоренены в культурную память: на протяжении значительного исторического времени они были широко известны в западноевропейской и русской культуре, до сих пор чаще всего перечитываются, цитируются, переосмысляются. За прецедентными произведениями следуют произведения-«потомки», составляя тем самым разные серии текстов. Максимально активное включение Ф.М. Достоевского в диалог эпохи обусловил его широкий выход к этим прецедентным явлениям.

В достоевсковедении последних лет появились единичные обращения к произведениям, неоднократно входившим в контекст различных произведений Ф.М. Достоевского (в кандидатской диссертации М.А. Иониной, защищенной в начале 2007 г., впервые предложено фронтальное изучение закономерностей бытования Книги Иова в творчестве Ф.М. Достоевского). Но специального исследования, посвященного месту и роли прецедентных произведений и прецедентных тем в творчестве Ф.М. Достоевского, до сих пор не было предпринято.

Обращение к прецедентным темам и произведениям позволяет выявить, что и почему становилось предметом внимания Ф.М. Достоевского, как то и другое соотносятся с господствующими в современной ему литературе тенденциями и глубинными национальными основами, чем была определена устойчивость отдельных произведений в общем контексте его произведений. Прецедентные произведения, рассмотренные в историческом срезе, проливают свет на существо индивидуально-творческой позиции Достоевского, дают возможность осмыслить происходящий благодаря вкладу Достоевского процесс обогащения и усложнения «вертикального контекста текстового универсума» (А.Е. Супрун, 1995), уяснить отдельные процессы литературной эволюции. В частности становится очевидной необходимость решить важную филологическую проблему соотношения индивидуально-творческой системы художника и литературного процесса в аспекте 7 формирования ядра этого процесса, его единства и его направления, а также в аспекте определения специфической особенности художественного метода Достоевского: продолжать коллективную работу предшественников, выявлять основные тенденции в решении сущностных проблем человеческого бытия, диалогически раскрывать их новые грани. В этом и состоит актуальность темы предпринятого диссертационного исследования.

Такого рода изучение требует соответствующей теоретико-методологической базы. В современной гуманитарной науке возрос интерес к универсалиям культуры, языка и литературы в частности. Знаменательно появление фундаментального труда Ю.С. Степанова «Константы: Словарь русской культуры» (2001). Отечественная когнитивная лингвистика интенсивно исследует прецедентные феномены (Ю.Н. Караулов; В.В Красных, Д.Б. Гудков, И.В. Захаренко, Д.В. Багаева и др.). В современной американской науке о литературе сложилась теория канона (А. Кук, X. Блум и др.). Вместе с тем в российском литературоведении теория прецедентности еще не разработана.

Литературоведческое изучение прецедентности предполагает обращение к кардинальным процессам, разворачивающимся в словесном искусстве. В поэзии, прозе и драме сложились серии текстов, в которых функционируют константные мотивные комплексы, и в новых преломлениях получают дальнейшее развитие «вечные темы» и «вечные образы». М.Л. Гаспаров и А.К. Жолковский исследовали влиятельные поэтические тексты и примыкающие к ним произведения-«потомки». М.Л. Гаспаров, выделив такие тексты и скрупулезно проследив историю их функционирования, не ставил перед собой задачу рассмотреть их как особый механизм культурной памяти. А.К. Жолковский такую задачу поставил и предложил кластерный подход для изучения поэтических прецедентных текстов и текстов-«потомков». Однако рассмотрение А.К. Жолковским 8 прецедентных явлений исключительно в аспекте инвариантности носит односторонний характер и значительно упрощает общую картину. Место и специфика функционирования прецедентных явлений в прозе и в драме еще не становились предметом литературоведческого внимания.

Актуальность и необходимость системного теоретико-литературного и историко-литературного исследования прецедентных явлений в литературном процессе, в своей инвариантной составляющей обусловливающего устойчивость этого процесса, а в своей вариативной составляющей - богатство индивидуально-творческих решений, очевидна и для литературоведения, и для лингвистики, и для родственных им гуманитарных дисциплин.

Объектом изучения в диссертации стало функционирование прецедентных явлений: прецедентных произведений и прецедентных тем - в литературе и культуре. Предмет исследования - прецедентные явления в творчестве Ф.М. Достоевского.

Цель диссертационного исследования - выявить место и роль прецедентных явлений, которые входили в творчество Ф.М. Достоевского.

Для достижения этой цели необходимо было решить следующие задачи:

1) разработать терминологический аппарат для исследования прецедентных явлений, дать литературоведческое определение прецедентным темам, прецедентному произведению и его разновидностям;

2) создать методику анализа прецедентных произведений и произведений-«потомков»;

3) выявить важные прецедентные темы, прецедентные произведения и их произведения-«потомки», присутствующие в контексте произведений Ф.М. Достоевского;

4) проанализировать, ориентируясь на выделенные сакральные прецедентные явления в творчестве Ф.М. Достоевского, лирические, лиро9 эпические и прозаические произведения ХУШ-ХХ1 вв., разрабатывающие инварианты сакрального текста в многообразных индивидуально-творческих вариациях и в рамках разных типов культуры;

5) исследовать, учитывая выявленные литературные прецедентные явления в творчестве Ф.М. Достоевского, специфику их функционирования в историко-литературном процессе ХУШ-ХХ1 вв., а также в рамках разных типов культуры;

6) уяснить значение отдельных литературных и театральных произведений, в контексте творчества Ф.М. Достоевского ненадолго примыкающих к прецедентным явлениям;

7) раскрыть на фоне широкой историко-культурной картины литературной жизни закономерности функционирования прецедентных явлений в творчестве Ф.М. Достоевского;

8) рассмотреть явление многократного и вариативного цитирования одного источника в разных произведениях Ф.М. Достоевского; изучить специфику работы Ф.М. Достоевского с прецедентными темами; выяснить особенности в привлечении писателем прецедентных явлений и их культурных контекстов;

9) определить характер включения творчества Ф.М. Достоевского в диалог эпохи;

10) выделить в произведениях Ф.М. Достоевского прецедентные единицы, определить их место и роль в художественных системах этих произведений;

11) выявить - в аспекте прецедентности - специфические особенности художественного метода Ф.М. Достоевского, а также значение творчества писателя для литературного процесса.

Методология исследования. Методологическую базу исследования составили принципы историко-культурного, историко-литературного, системного и структурно-функционального подходов. Опорным для

10 диссертационного исследования стали сравнительно-исторический, структурно-типологический методы, позволившие проследить литературные связи и влияния, выявить типологические аналогии, раскрыть особенности большого диалога, разворачивающегося в рамках единой христианской культуры.

Теоретической основой для изучения прецедентных явлений стали идеи А.Н. Веселовского, М.М. Бахтина, А.Ф. Лосева, Б.М. Эйхенбаума, В.В. Виноградова, Ю.М. Лотмана, В.Н. Топорова, С.Г. Бочарова, Ж. Делеза и Ф. Гваттари, а также исследования Е.М. Мелетинского; Д.С. Лихачева,

A.M. Панченко; К.Ф. Тарановского, М.Л. Гаспарова, А.К. Жолковского; Ю.С. Степанова, Ю.Н. Караулова, А.Е. Супруна, В.Г. Зусмана; Б.В. Дубина, М. Гронаса; М.Н. Виролайнен, П.Е. Бухаркина. Для осмысления типов христианской культуры привлечены положения из богословских, искусствоведческих, культурологических и литературоведческих трудов (В.В. Зеньковский, Г.П. Федотов, Ф. Арьес, B.C. Непомнящий, В.А. Кошелев,

B.Н. Захаров, И.А. Есаулов, Т.А. Касаткина, Е.В. Душечкина). Рассмотрение закономерностей функционирования сакрального текста в культуре опирается на широкий круг богословской литературы (Иоанн Златоуст, Евфимий Зигабен; К.Т. Никольский, C.B. Булгаков, Е.И. Ловягин,

A. Шмеман). При изучении устойчивых тем творчества Достоевского тем учитывались отдельные идеи В.В. Розанова, В.В. Зеньковского, А. Мацейны, богатейший опыт научных изысканий достоевсковедения (К.В. Мочульский, П.М. Бицилли, А.Л. Бём, Г.М. Фридлендер, Г.К. Щенников, Р.Л. Бэлнеп,

B.А. Туниманов, Б.Н. Тихомиров и др.). Анализ поэтических и прозаических произведений ориентирован на работы М.М. Бахтина, Ю.М. Лотмана, М.Л. Гаспарова.

Основным материалом исследования стали произведения Достоевского малых форм (рассказ «Господин Прохарчин») и средних форм (повести «Двойник», «Записки из подполья», «Кроткая»), романы

11

Преступление и наказание» и «Братья Карамазовы». Аспектно рассмотрены также «Белые ночи», «Сон смешного человека» и неосуществленный замысел романа «Мечтатель». Среди нескольких прецедентных произведений, введенных в общий контекст рассмотрения, центральное место заняли «Рождественская песнь в прозе» Ч. Диккенса и 136-й псалом. Помимо творчества Достоевского, исследованы основные случаи вхождения этих прецедентных произведений в контекст творчества других авторов XVIII-XXI вв. («Зимний вечер», «Рождественская ночь» Д.В. Григоровича; «Смерть Ивана Ильича», «Сон молодого царя», сцены из романа «Воскресение» JI.H. Толстого; «Там при реках Вавилона» Д. Гуцко, «Рождение» А. Варламова). Варианты осмысления темы двойничества и двойственности человеческой натуры рассмотрены на материале произведений западноевропейской и русской литературы XIX в. (роман

3.Т.А. Гофмана «Эликсиры сатаны», его же рассказы «Принцесса Брамбилла» и «Двойники»; книга А. Погорельского «Двойник, или Мои вечера в Малороссии», повесть H.A. Мельгунова «Кто же он?», повесть Н.В. Гоголя «Невский проспект», рассказ Е. Гребенки «Двойник», повесть В.И. Даля «Савелий Граб, или Двойник», повесть Н. Чернова [Н.Д. Ахшарумова] «Двойник»). В работе проанализированы практически все российские переводы и переделки повести «Рождественская песнь в прозе»

4. Диккенса, почти все поэтические переложения 136-го псалма в русской поэзии XVIII - XX вв.; освещены историко-культурный контекст бытования «Рождественской песни в прозе» Диккенса и богослужебный - для 136-го псалма.

Основные положения диссертации, выносимые на защиту:

1. Эволюция и трансформация прецедентных произведений и прецедентных тем представляют собой существенную составляющую историко-литературного и культурного процесса. Изучение этих явлений

12 позволяет уяснить как особенности литературной жизни, так и специфику творчества писателей.

2. Работа с прецедентными произведениями и прецедентными темами была органична для художественного мышления Ф.М. Достоевского. С неизменным и глубоким вниманием писатель относился к литературным прецедентным произведениям, к сакральным (библейским и богослужебным) источникам. Интерес писателя был направлен на отдельные прецедентные произведения и на прецедентные темы - в их инвариантной и вариативной составляющих.

3. В процессе многократных обращений к прецедентным произведениям и прецедентным темам Ф.М. Достоевский постепенно восстанавливал все компоненты в «интертекстуальной вертикали»: шел от вариаций к исходному сакральному ядру. Свидетельством его чуткости к тематическому инварианту является прозревшие сакральных оснований в художественных текстах нового времени. Библейское слово, проступающее через литературные опосредования, в произведениях Ф.М. Достоевского звучит внутренне убедительно и авторитетно.

4. Ф.М. Достоевский отзывался на литературные преломления сакральных прецедентных текстов, на разнообразные литературные интерпретации прецедентной темы, активно используя в своем творчестве прецедентные единицы. Вместе с тем, параллельно или со временем, он напрямую шел к глубинным сакральным прецедентным истокам и постигал их вне текстов-медиаторов.

5. Устойчивость сакрального прецедентного текста в творчестве писателя обеспечивалась постепенным расширением библейского и богослужебного контекста. В творческом наследии Ф.М. Достоевского сакральное прецедентное произведение активно вступало в семантические связи и с другими произведениями.

13

6. Ф.М. Достоевский реагировал не только на литературную судьбу прецедентного произведения, определяясь по отношению к богатому «культурному шлейфу» сакрального текста, но и учитывал особенности его устойчивого бытования в других сферах духовной жизни человека. Обращение к многосторонней жизни сакрального текста в культуре значительно обогатило смысловое пространство романа «Братья Карамазовы».

7. В произведениях Ф.М. Достоевского можно обнаружить прецедентные отголоски из самых разных пластов культуры. Его творчество было открыто всем ее проявлениям, и нередко - ближайшим по времени текстам, не всегда глубоким по содержанию. Ф.М. Достоевский работал с прецедентными высказываниями; с литературно-театральными прецедентными текстами, широко, но ненадолго охватывающими аудиторию современников.

8. Процесс работы Ф.М. Достоевского с прецедентными произведениями в первую очередь характеризовался диалогическим откликом на их темы. Затем устойчивым для писателя становилось обращение к самим прецедентным темам, которые ранее были введены этими прецедентными произведениями или получили в них вариативные решения.

9. Прецедентные темы широко вошли в контекст творчества Ф.М. Достоевского. Актуализируя отдельные прецедентные темы, писатель способствовал их дальнейшей устойчивости в культуре. Он же закреплял статус прецедентности за некоторыми темами, а также на широком прецедентном фоне формулировал новые прецедентные темы. Ф.М. Достоевский открывал новые смысловые возможности для прецедентных тем.

10. Ф.М.Достоевский как уникальный «читатель-писатель» с повышенной отзывчивостью на предшествующие ему разномасштабные творения человеческого духа, с диалогичностью, открытой его читателю,

14 способствовал устойчивости «вертикального контекста текстового универсума» (А.Е. Супрун, 1995) культуры. Писатель либо поддаваясь влиянию со стороны произведений предшественников, либо усваивая чужой опыт, либо диалогически отталкиваясь от него, способствовал дальнейшему формированию центра, периферии, «русла» этого универсума.

Новизна проведенного исследования заключается в том, что в результате обобщения культурологических, философских, литературоведческих и лингвистических трудов впервые формулируется литературоведческое представление о прецедентных явлениях как феномене, играющем значительную роль в литературном процессе и определяющем одну из важнейших сторон художественного метода Ф.М. Достоевского. На материале художественных произведений ХУ1П-ХХ1 вв. и на материале произведений Ф.М. Достоевского разработана методика анализа прецедентных произведений, произведений-«потомков» и выявлены ее возможности. Впервые в отечественном литературоведении на основе анализа произведений Ф.М. Достоевского, Л.Н. Толстого, Ч. Диккенса рассматривается вопрос о роли и месте прецедентных произведений и прецедентных тем в диалогах культур. Сложившийся в диссертационном исследовании подход к прецедентным явлениям позволил выявить специфику их бытования в художественном творчестве Ф.М. Достоевского. В работе не только обнаруживается ряд новых источников произведений Ф.М. Достоевского, указываются не учтенные в достоевсковедении аллюзии, парафразы, цитаты, но и выявлены критерии, в исследовательской практике позволяющие избегать опасности исключительно формальной фиксации очередного нового источника и беспредельного расширения контекста творчества писателя. Впервые в достоевсковедении рассмотрено явление многократного и вариативного цитирования одного источника в разных произведениях писателя. Выявление судеб устойчивых периферийных прецедентных произведений позволяет проследить характер включения

15 творчества Ф.М. Достоевского в современный диалог эпохи и уточнить индивидуальные особенности писателя в освоении прецедентных единиц.

Теоретическая и историко-литературная значимость диссертационного исследования состоит в том, что полученные научные результаты дают представление о таких явлениях, как прецедентное произведение и прецедентная тема; существенно дополняют картину русско-английских, русско-немецких связей; расширяют представления о связях светской литературы с православной церковной культурой; позволяют дополнить сложившиеся представления о «рождественском» и «пасхальном» типах единой христианской культуры; выявляют место и роль прецедентных явлений в творчестве Ф.М. Достоевского; углубляют понимание отдельных произведений Ф.М. Достоевского и Л.Н. Толстого.

Научно-практическая значимость диссертации определяется тем, что в результате проведенного исследования наука и практика преподавания истории и теории литературы получают новое представление об одной из фундаментальных закономерностей в развитии литературы, о статике и динамике в литературном процессе, о соотношении в нем инвариантного и вариативного, а также о специфических особенностях поэтики Ф.М. Достоевского от раннего периода его творчества к роману «Братья Карамазовы».

Рекомендации об использовании результатов диссертационного исследования. Результаты и материалы исследования могут быть использованы в преподавательской деятельности: в лекционных теоретико-литературных и историко-литературных курсах, в спецкурсах и спецсеминарах по истории русской литературы; в практике комментирования сочинений Ф.М. Достоевского и Л.Н. Толстого. Теоретические положения и выводы настоящей работы могут войти в общие курсы по истории русской и зарубежной литературы, в спецкурсы по поэтике Ф.М. Достоевского, в

16 исследования, посвященные явлениям прецедентности в поэзии и в прозе XVIII-XXI вв.

Результаты диссертационной работы могут стать продуктивной основой для создания научных проектов, связанных с функционированием прецедентных явлений в западноевропейской и русской литературах и культурах. Материалы диссертации могут быть полезны представителям смежных дисциплин (когнитивной лингвистики, лингвокультурологии, культурологии, социологии, эстетики).

Апробации работы. Материалы и результаты диссертационного исследования использовались при чтении лекций, спецкурсов, дисциплин по выбору на филологическом факультете РГПУ им. А.И. Герцена. Основные положения диссертации в виде докладов были представлены на научных конференциях, в частности на XVII-XXIV, XXVI международных чтениях <<Достоевский и мировая культура» (Санкт-Петербург, Литературно-мемориальный музей Ф.М. Достоевского, 1996-2004, 2006 гг.), на XVIII Международных Старорусских Чтениях «Достоевский и современность» (Старая Русса, Дом-музей Ф.М. Достоевского, 2003), на XXI и XXII Международных Толстовских чтениях (Тула, ТГПИ, Музей-усадьба JI.H. Толстого «Ясная Поляна», 1993, 1995 гг.), на международных конференциях «Литература и христианство» (Белгород, БГУ, 2000), «Единство и национальное своеобразие в мировом литературном процессе» (Санкт-Петербург, РГПУ им. А.И. Герцена, 2002), «Педагогические идеи русской литературы» (Коломна, КГПИ, 2003), «Интертекст в художественном и публицистическом дискурсе» (Магнитогорск, МаГУ, 2003), «Евангельский текст в русской литературе XVIII-XX веков: цитата, реминисценция, мотив, сюжет, жанр» (Петрозаводск, ПетрГУ, 2005), «Печать и слово Санкт-Петербурга» (Петербургский институт печати, 2006, 2007), на II Международном симпозиуме «Русская словесность в мировом культурном контексте» (Москва, ИМЛИ им. A.M. Горького РАН,

17

2006), на общероссийских конференциях «Пушкин: историко-литературный, лингвистический и культурный аспекты», «Печать и слово Санкт-Петербурга XVIII-XXI в.в.» (Музей Печати Санкт-Петербурга, 1999, 2003), «Н.М. Языков и литература пушкинской эпохи» (Ульяновск, УГУ, 2003), «Духовные начала русского искусства и образования» (Великий Новгород, НГУ, Новгородская епархия Русской Православной церкви, 2002), на заседании круглого стола, проведенного Комиссией по изучению творчества Ф.М. Достоевского, «Проблема реализма в высшем смысле в творчестве Достоевского» (Москва, ИМЛИим. A.M. Горького РАН, 2002).

Объем и структура диссертации. Исследование состоит из Введения, шести глав, Заключения, Списка литературы.

Заключение научной работыдиссертация на тему "Прецедентные произведения и прецедентные темы, их место и роль в творчестве Ф.М. Достоевского"

Основные выводы сформулированы нами и введены в раздел «Введение» под рубрикой «Основные положения диссертации, выносимые на защиту». Дополним их.

Сосредоточенность на магистральных для Достоевского темах имела такой накал, что прежде высказанная им мысль представала и позже в своей изначальной целостности, но при этом включала в себя историю взаимодействия с прецедентными темами. Это сказывалось при создании писателем новых произведений: в них вновь появлялись разного объема (обычно минимального) цитаты из его собственного текста и из литературных текстов-предшественников, прежде уже входивших в контекст его творчества (например, тема нравственного перерождения, прозвучавшая в художественном целом рассказа «Господин Прохарчин» затем вновь, но уже особым образом, появлялась в произведениях Достоевского). Литературные цитаты, некогда оформлявшие в произведении одну из его

478 ведущих тем, становились затем неотъемлемой содержательно-формальной частью новой темы, к которой обращался в новой идеологической ситуации персонаж Достоевского. Тема, живущая таким образом, одновременно несла в себе и укорененность в истории человеческого духа, и разноуровневую устойчивость, и потенциал открытости к новым взаимодействиям. Это позволяет по-новому осмыслить природу творческой мысли Достоевского, его специфическую включенность в литературный процесс, объяснить закономерность создания им прецедентных произведений и прецедентных тем, а также многочисленные и многообразные обращения к его творчеству писателей XX - начала XXI вв.

Рассмотрение вопроса о месте и роли прецедентных произведений и тем в творчестве Достоевского подводит к рассмотрению темы «Достоевский как создатель прецедентных произведений». Возникает вопрос, в силу чего произведения самого Достоевского стали прецедентными. Этот вопрос требует дальнейшего специального осмысления. * *

В литературном процессе прецедентным темам и произведениям принадлежит особая роль: они во многом составляют его стержень и определяют его направление. При этом прецедентные темы и прецедентные произведения выполняют разные функции. Прецедентное произведение «закладывает» темы, затем эти выделенные новым автором темы, не утрачивая метонимическую связь с исходным текстом, обретают относительную самостоятельность, интенсивно обрастают вариативными решениями. Накопление темой диалогического, вариативного потенциала -непременное свидетельство ее устойчивости и, как ни парадоксально, ее размывания: внимание к самой теме переносится на специфические особенности ее осмысления. За этапом кажущейся «исчерпанности» прецедентных тем наступает другой: вновь востребованными оказываются сами прецедентные произведения в их целостности, и они перемещаются из

479 периферийной сферы в центр культуры. «Возвращения на круги своя» не происходит: прецедентное произведение теперь сопровождает история его восприятия и освоения, на этом фоне происходит качественный рост прецедентных тем. Как писал М.М. Бахтин, «Наше идеологическое становление и есть такая напряженная борьба в нас за господство различных словесно-идеологических точек зрения, подходов, направлений, оценок. Смысловая структура внутренне убедительного слова не завершена, открыта, в каждом новом диалогизирующем его контексте оно способно раскрыть все новые смысловые возможности» [Бахтин, 1975: 158]. В целом память культуры предстает как растущая, сдвигающаяся память.

Для литературы нового времени характерно появление прецедентных тем, которые не имели в предшествующей литературе прямых образцов и были обусловлены вйдением XIX века. Такие темы ведут к возникновению сквозных персонажей: к примеру, в литературной традиции уже были преступные отцы, а у Достоевского появляется безвинно преступный отец (Мармеладов в «Преступлении и наказании», Снегирев в «Братьях Карамазовых»).

Актуальная потребность времени обусловливает интерес к некому явлению, для выражения которого в новом тексте лучами сходятся прецедентные единицы. Новое сложное явление предстает не через новые, а через известные формы.

Наращиваемый арсенал прецедентных модификаций определенным образом соотносится с первичной прецедентностью: исходный текст распадается на микрообразы, микротексты, далеко не все из которых востребованы.

Особенности жизни исходных прецедентных явлений (тем, образов, микротекстов, микрообразов) зависят от разных типов культур. Вместе с тем закономерно возникает вопрос: если произведения Достоевского, ставшие достоянием мировой культуры, дают исходные прецедентные единицы для

480 новых произведений в разных культурах, то насколько культурные ориентиры (например, «пасхальный» тип культуры), входящие в его творчество, востребованы у его разнокультурных последователей? Этот и многие другие вопросы требуют в дальнейшем рассмотрения.

481

Заключение

Проделанная работа дает право сделать разноплановые выводы. Одни из них связаны со спецификой обращения Достоевского к феномену прецедентности, с некоторыми закономерностями бытования прецедентных явлений в его творчестве. Они носят историко-литературный характер и относятся как к определенным временным периодам литературного процесса, так и разным этапам творчества самого Достоевского. Другие, как бы надстраивающиеся над исторической конкретикой, связаны с пока еще не сложившейся теорией прецедентности, рассматривающей этот феномен в литературоведческом плане; они позволяют уточнить некоторые представления о категории литературной прецедентности. Первая группа выводов базируется на прецедентных явлениях, которые входили в кругозор и в творческий мир Достоевского; вторая группа - на прецедентных явлениях, которые преобразовывались самим Достоевским.

Список научной литературыМихновец, Надежда Геннадьевна, диссертация по теме "Русская литература"

1. Аониды, или Собрание разных, новых стихотворений. М. : В ун-т тип., 1797. - Кн. 2. - 380 с.

2. Байрон, Дж. Г. У рек вавилонских. В пер. Н. Гербеля/ Дж. Г. Байрон // Современник. 1864. - Т. С (100). - № 1 - 2. - СПб. : В тип. К. Вульфа. -С. 267.

3. Байрон, Дж. Г. Лирика / Дж. Г. Байрон. М.; Л. : Худож. лит., 1967.176 с.

4. Байтов, Н. В. Равновесия разногласий / Н. В. Байтов. М. : Объединение «Всесоюзный молодежный книжный центр», 1990. - 128 с.

5. Батюшков, К. Н. Полное собрание стихотворений / К. Н. Батюшков. -2-е изд. М.; Л. : Сов. писатель, 1964 (б. е.).

6. Бороздна, И. П. Лучи и тени, новые стихотворения Ивана Бороздны, изданные им в пользу Черниговского приюта / И. П. Бороздна. М. : В тип. Готье и Монигетти, бывшей Авг. Семена, 1847. - 102 с.

7. Бродский, И. Рождественские стихи / И. Бродский // Рождество : точка отсчета (Беседа Иосифа Бродского с Петром Вайлем). 2-е изд., доп. - М. : Независимая газета, 1996. - 72 с.

8. Варламов, А. Рождение / А. Варламов // Новый мир. 1995. - № 7. -С. 3-50.

9. Галич, А. Дни бегут, как часы : песни, стихотворения / А. Галич. М. : Локид; ЭКСМО-Пресс, 2000. - 384 с.

10. Галич, А. А. Сочинения : в 2 т. / А. А. Галич; сост. А. Петраков. М. : Локид, 1999. - Т. 1. : Стихотворения и поэмы. - 527 с.482

11. Гейне, Г. Иегуда бен Галеви / Г. Гейне; пер. Л. А. Мея // Иллюстрация. 1862. - Т. 9. - № 220 - 222.

12. Гейне, Г. Иегуда бен Галеви (цикл «Еврейские мелодии) / Г. Гейне // Собр. соч. : в Ют.; под ред. Н. Я. Берковского, В.М.Жирмунского. Л. : ГИХЛ, 1957 . - Т. 3. - С. 114 - 140.

13. Гейне, Г. Романцеро / Г. Гейне; пер. В. Костомарова. СПб. : Э. Метциг, 1864. - С. 143 - 170.

14. Глинка, Ф. Н. Избранные произведения / Ф. Н. Глинка. 2-е изд. - Л. : Сов. писатель, 1957. - 504 с.

15. Гоголь, Н. В. Полное собрание сочинений : в 14 т. / Н. В. Гоголь. М. : Изд-во АН СССР, 1951. - Т.6. — 924 с.

16. Голубин, П. Погоня за счастьем / П. Голубин. СПб., 1876. - 118 с.

17. Гомер. Одиссея / Гомер. М.: Правда, 1984. - 319 с.

18. Гофман, Э. Т. А Собрание сочинений : в 7 т./ Э. Т. А. Гофман; под общ. ред. и с предисл. П. С. Когана. М. : Недра, 1930. - Т. VI.

19. Гофман, Э. Т. А. Эликсиры сатаны / Э. Т. А. Гофман. СПб. : Наука, 1993. - 287 с. Перевод Н. А. Славятинского.

20. Гребенка, Е. Рассказы пирятинца / Е. Гребенка. СПб. : В тип. конторы Журнала Общеполезных сведений, 1837. - 160 с.

21. Гребнев, Н. Книга псалмов (Псалтирь). Перевод в стихах Наума Гребнева / Н. Гребнев. М. : Изд. фирма «Восточная литература» РАН; Школа-пресс, 1994. - 256 с.

22. Григорович, Д. Петербургские шарманщики / Д. Григорович // Физиология Петербурга. М. : Наука, 1991. - С. 51 - 70.

23. Григорович, Д. В. Зимний вечер / Д. В. Григорович // Москвитянин. -1855.-№ 1.-С. 107- 156; 1855. № 2. - С. 57 - 104.

24. Григорович, Д. В. Зимний вечер / Д. В. Григорович // Петербургский святочный рассказ. Л. : Петрополь, 1991. - С. 18-84.483

25. Григорьев, В. Н. Чувства плененного певца / В. Н. Григорьев // Поэты 1820 1830 : в 2 т. - 2-е изд. - Л. : Сов. писатель, 1972. - Т. 1. - С. 380 - 381.

26. Гуцко, Д. Там, при реках Вавилона / Д. Гуцко // Дружба народов. -2004. № 2. - С. 8 - 86.

27. Гюго, В. Последний день приговоренного к смертной казни / В. Гюго // Собр. соч. : в 15 т. М. : Худож. лит., 1953. - Т. 1 / пер. Н. Касаткиной. -С. 195 - 292.

28. Давыдов, Д. Бурцову («В дымном поле, на биваке.) / Д.Давыдов// Стихотворения. 2-е изд. - Л. : Сов. писатель, 1984. - С. 57 - 58.

29. Данте, Алигьери Божественная комедия / А. Данте. М. : Интерпракс, 1992. - 622 с.

30. Дворяшин, В. И. Переложения псалмов святого праведного царя и пророка Давида и подражания им В. И. Дворяшина / В. И. Дворяшин. -Тверь : Типо-литогр. Ф. Муравьева, 1879. 85 с.

31. Диккенс, Ч. Гимн Рождеству / Ч. Диккенс; пер. М. А. Шишмаревой. -Берлин : Русск. универсальное изд-во, 1921. 125 с.

32. Диккенс, Ч. День Рождества Христова в семействе Кратчит / Ч. Диккенс // Веселый праздник. Рассказы иностранных писателей для детей школьного возраста; сост. Н. Покровский. М.: Тип. т-ва И. Н. Кушнерев и К0, 1903.-С. 58-64.

33. Диккенс, Ч. Добрый гений людского счастья. М., 1910. С. 3 - 26.

34. Диккенс, Ч. Канун Рождества / Ч. Диккенс. СПб. : Изд. конф. шокол. ф-ка С. Васильева, 1903. - 47 с.

35. Диккенс, Ч. Маленький Тим / Ч. Диккенс. М. : Изд. журн. «Светлячок», 1917. - 15 с.

36. Диккенс, Ч. Малютка Тим // Ч. Диккенс. Малютка Тим и другие рассказы. В пересказе его внучки. М.: Н. В. Клюкин, 1902. - С. 3 - 7.484

37. Диккенс, Ч. Малютка Тим и Крошка и волшебный сверчок. Повести для детей / Ч.Диккенс. СПб. : Тип. т-ва «Общественная польза», 1870.-С. 1-98.

38. Диккенс, Ч. Ночь на Рождество. Повесть / Ч. Диккенс; пер. А. Горковенко // Повести английских писателей СПб.: Тип. А. А. Плюшара, 1847. - Ч. 1. - С. 1 - 121.

39. Диккенс, Ч. Полное собрание сочинений : в 46 кн. / Ч. Диккенс; пер. С. Л. Врангель. СПб. : Изд. П. П. Сойкина, 1909. - Т. 1, кн. 3. - С. 8 - 156. Приложение к журналу «Природа и люди».

40. Диккенс, Ч. Рождественская песнь / Ч. Диккенс // Святочные рассказы; пер. с англ. Е. Г. Тихомандрицкой; под ред. М.М. Бродовского. СПб.; М. : Изд. М. О. Вольф, 1904. - С. 1 - 190.

41. Диккенс, Ч. Рождественская песнь в прозе / Ч. Диккенс; пер. с англ. Н. Пушешникова. М. : «Польза» В. Антик и К0, 1912. - 98 с.

42. Диккенс, Ч. Рождественская песнь в прозе / Ч. Диккенс // Собр. соч. : в 30 т. М. : ГИХЛ, 1959. — Т. 12. - С. 7 - 100.

43. Диккенс, Ч. Рождественская песня в прозе. Святочный рассказ / Ч. Диккенс; новый пер. С. Долгова. М. : Изд. И. Д. Сытина и К°, 1891. -144 с.

44. Диккенс, Ч. Святочная песня в прозе / Ч. Диккенс; пер. Л. А. Мея. -СПб. : Издание книгопродавца Н. Г. Мартынова, 1887. 59 с.

45. Диккенс, Ч. Скряга Скруджи. Рождественская песнь в прозе. Рассказ для детей / Ч. Диккенс. СПб. : Изд. В. И. Губинского, 1900. - 47 с.

46. Дмитриев, И. И. Подражание 136-му псалму / И. И. Дмитриев// Поли, собр. стих. 2-е изд. - Л. : Сов. писатель, 1967. - С. 366 - 367.

47. Достоевский, Ф. М. Полное собрание сочинений: в 30т./ Ф. М. Достоевский. Л. : Наука Ленингр. отд-ние, 1972 - 1982. Т. 1. - Л. : Наука Ленингр. отд-ние, 1972 - 520 с.

48. T. 2. JI. : Наука Ленингр. отд-ние, 1972 - 527 с.

49. Т. 3. Л. : Наука Ленингр. отд-ние, 1972 - 544 с.

50. Т. 4. Л. : Наука Ленингр. отд-ние, 1972 - 327 с.

51. Т. 5. Л. : Наука Ленингр. отд-ние, 1973 -408 с.

52. Т. 6. Л. : Наука Ленингр. отд-ние, 1973 - 424 с.

53. Т. 8. Л. : Наука Ленингр. отд-ние, 1973 - 512 с.

54. Т. 9. Л. : Наука Ленингр. отд-ние, 1974 - 528 с.

55. Т. 10. Л. : Наука Ленингр. отд-ние, 1974 - 520 с.

56. Т. 13. Л. : Наука Ленингр. отд-ние, 1975 - 456 с.

57. Т. 14. Л. : Наука Ленингр. отд-ние, 1976 - 512 с.

58. Т. 15. Л. : Наука Ленингр. отд-ние, 1976 - 624 с.

59. Т. 16. Л. : Наука Ленингр. отд-ние, 1976 - 440 с.

60. Т. 17. Л. : Наука Ленингр. отд-ние, 1976 - 480 с.

61. Т. 18. Л. : Наука Ленингр. отд-ние, 1978 - 372 с.

62. Т. 19. Л. : Наука Ленингр. отд-ние, 1979 - 360 с.

63. Т. 20. Л. : Наука Ленингр. отд-ние, 1980 - 432 с.

64. Т. 21. Л. : Наука Ленингр. отд-ние, 1980 - 552 с.

65. Т. 22. Л. : Наука Ленингр. отд-ние, 1981 - 408 с.

66. Т. 23. Л. : Наука Ленингр. отд-ние, 1981 - 424 с.

67. Т. 24. Л. : Наука Ленингр. отд-ние, 1982 - 518 с.

68. Т. 25. Л. : Наука Ленингр. отд-ние, 1988 - 472 с.

69. Т. 28 полутом 1. Л. : Наука Ленингр. отд-ние, 1985 - 552

70. Т. 28 полутом 2. Л. : Наука Ленингр. отд-ние, 1985 - 616

71. Т. 29 полутом 1. Л. : Наука Ленингр. отд-ние, 1986 - 376

72. Т. 30 полутом 1. Л. : Наука Ленингр. отд-ние, 1988 - 456

73. Загадки / сост. В. В. Митрофанова. Л. : Наука, 1968. - 25486

74. Золотов, В. Духовные стихотворения разных сочинителей: Ломоносова, Державина, Капниста, Мерзлякова, Ф. Глинки и пр. с замечаниями о их жизни/ В. Золотов. СПб.: Тип. т-ва «Общественная польза», 1861. - 128 с.

75. Избранные псалмы Святого Царя и Пророка Давида, переложенные стихотворною речью известными русскими поэтами. М. : Изд. книгопродавца Е. А. Губанова, тип. Е. Гербек, 1895. - 108 с.

76. Капнист, В. В. Собрание сочинений : в 2 т. / В. В. Капнист. М.; Л. : АН СССР, 1960. -Т. 1. - 772 с.

77. Колодяжная, Л. Не измерить Гефсиманский отрезок / Л. Колодяжная. -М.: Норма, 2001.

78. Крошка Тим / Ч. Диккенс // Юные жизни. Рассказы Чарльза Диккенса. В обработке для юных читателей Л. Л. Видона. СПб.; М. : Изд. М. О. Вольф. 1914. - С. 44 - 60.

79. Куприн, А. И. Чудесный доктор / А. И. Куприн // Собр. соч. : в 9 т.-М.: Худож. лит., 1971. Т. 2. - С. 268-275.

80. Лермонтов, М. Ю. Собрание сочинений : в 4 т. / М. Ю. Лермонтов. -Л. : Наука, 1971 1981.

81. Т. 1. : Стихотворения. Л.: Наука, 1971. - 656 с.

82. Т. 3. : Драмы. Л. : Наука, 1979. - 624 с.

83. Лорд Байрон Еврейские мелодии в переводах русских писателей. -Екатеринослав : Типо-литогр. Л. И. Сатановского, 1898. 35 с.

84. Майков, А. Н. Торжествен, светел и румян / А. Н. Майков // Избранные произведения. 2-е изд. - Л.: Сов. писатель, 1977. - С. 75.

85. Майков, В. Ода седьмая. Преложение псалма 136 / В. Майков // Разные стихотворения : в 2 кн. СПб. : При Гос. военной коллегии, 1773. - Кн. 1. -С. 22.487

86. Мей, Л. А. Давиду Иеремием / Л. А. Мей. // Избранные произведения / - 2-е изд. - Л.: Сов. писатель, 1972. - С. 235.

87. Мельгунов, Н. А. Кто же он? / Н. А. Мельтунов // Русская романтическая новелла. М. : Худож. лит., 1989. - С. 77 - 108.

88. Плещеев, А. Н. У вод вавилонских печалью томимы./ А. Н. Плещеев // Полн. собр. стихотворений. М.; Л. : Сов. писатель, 1964. -С. 331.

89. Погорельский, А. Двойник, или Мои вечера в Малороссии : в 2 ч./ А. Погорельский. СПб. : При Академии Наук, 1828. - Ч. 1. - 177 с.

90. A.Решетников. М. : В губернской тип. у А.Решетникова, 1811.- Т. 2.-707 с.

91. Псаломские песни или сто пятьдесят псалмов Псалтыри Давида Пророка и Царя, переложенных в русскую стихотворную речь надворным советником и кавалером И. Носовичем / И. Носович. СПб. : печатня1. B. Головина, 1869. 265 с.

92. Псалтирь в русской поэзии XVII XX веков / сост., вступ. ст., подгот. текста и примеч. Б. Н. Романова. - М. : Ключ; Свято-Троицкая Сергиева Лавра, 1995.-381 с.

93. Псалтирь в стихах, с приложением при каждом псалме содержащегося в нем исторического, таинственного или нравственного смысла, и с объяснением неудобовразумительных некоторых речений в двух частях.488

94. Преложенная <.> священником Гавриилом Пакатским/ Г. Пакатский. -СПб. : В тип. Императорск. Воспит. дома, 1818. 256 с.

95. Птички певчие (Перикола). Комическая опера в 3-х действиях. Музыка Ж. Оффенбаха. Русский текст В. Крылова. СПб. Б. г.

96. Пушкин, А. С. Полное собрание сочинений : в 16 т. / А. С. Пушкин. -М., Л.: АН СССР, 1937 1949.

97. Т. 2. Полутом 1. - М. : АН СССР, 1947. 606 с.

98. Т. 3. Полутом 1. - М. : АН СССР, 1948. - 1947. с.

99. Т. IV. М. : АН СССР, 1937. - 484. с.

100. Рифма, обращенная к Богу. Антология русской молитвенной поэзии XI -XVIII вв. СПб. : Алетея, 2005. - 304 с.

101. Рождественская ночь. Сочинение Шарля Диккенса, автора Николая Никльби, Оливера Твиста и др. романов / Ч. Диккенс; пер. с фр. М. : Унив. тип. Библиотека романов, повестей, путешествий и записок, издаваемая Н. Н. Улитиным, 1852. - Т. 6. Вып. 5. - 84 с.

102. Рождественская песня Чарльза Диккенса. Пересказ Л. Шелгуновой / Ч. Диккенс // Детское чтение. СПб.: Издатель П. Сойкин. - Т. 44. - № 12. -С. 495-510; 611 -629.

103. Рождественская сказка / пер. А. Рутцен. М. : Посредник, 1887. - 36 с.

104. Рождественский сочельник (Святочный рассказ по Диккенсу) / Ч. Диккенс; пер. А. П. Валуевой (Мунд). СПб. : М. М. Ледерле и К0, 1894. -95 с.

105. Рубина, Д. На солнечной стороне улицы. / Д. Рубина. М. : Эксмо, 2006. - 428 с.

106. Русские поэты конца прошлого и начала нынешнего столетий и их лирические стихотворения, написанные в духе псалмов, составляющих Псалтирь : сб. биографий и лирических стихотворений русских поэтов. -СПб. : Сод. тип. А. Гейрот, 1872. 189 с.489

107. Салтыков-Щедрин, М. Е. История одного города / М. Е. Салтыков-Щедрин // Собр. соч. : в 10 т.; под ред. С. Маканина. М. : Правда, 1988. -Т. 2.-С. 293-483.

108. Сапгир, Г. Стихотворения и поэмы / Г. Сапгир; вступ. ст., подгот. текста, сост., примеч. Д. П. Шраера-Петрова и М. Д. Шраера. СПб. : Академический проект, 2004. - 606 с.

109. Сборник духовных стихотворений / сост. Ф. Миткевич. Минск : Типо-литогр. Б. И. Соломонова, 1883. - 367 с.

110. Светлое христово воскресенье. Повесть для детей (Заимствована из Диккенса) / Ч. Диккенс. М. : Тип. А. Семена, 1844. - 159 с.

111. Святочная песня в прозе (Чарльза Диккенса) / Ч. Диккенс; пер. J1. А. Мея // Модный магазин. 1862. - № 3. - С. 51 - 62.

112. Святочные видения. Повесть Чэрлса Диккенса / Ч. Диккенс // Репертуар и Пантеон. 1844. - Т. 7, кн. 9. - С. 562 - 605.

113. Святочные рассказы. Сочинения Чарльза Диккенса: в 4 ч. / Ч. Диккенс. М. : В тип. А. Семена, 1852. - Ч. 3 - 4. - 128 с.

114. Священные песнопения древнего Сиона, или стихотворное переложение Псалмов, составляющих Псалтирь. СПб.: Изд. книгопродавцев Кораблева и Сибирякова в привилег. тип. Фишера, 1846. -332 с.

115. Сионский песнопевец. / Собрал игумен Антоний.- 2-е изд. М. : типо-литогр. И. Ефимова, 1902. Репр. изд. : Священные псалмы в устах поэтов. К 2000-летию от Рождества Христова. - Свято-Введенский монастырь Оптиной пустыни, 2000. - 144 с.

116. Скряга. (The Christmas Caros) (так\-H.M.) Святочная сказка / Ч. Диккенс; пер. А. Каменского, с очерком жизни Чарльза Диккенса. -Новгород : Паров, тип. А. С. Федорова, 1894. 100 с. (На обл.: СПб.).490

117. Скряга Скрудж. Из Диккенса / Ч. Диккенс // Книга для чтения в начальной школе. Третья книга для букваря с рисунками в тексте; сост. кружком учительниц Петроградских начальных училищ. Изд. испр. и доп. -М. : Изд. И. Д. Сытина, 1916.-С. 140-152.

118. Скряга Скрудж и три добрых духа. Рассказ для детей. Переделал из рассказа Диккенса «Рождественская песнь в прозе» А. Сердобольский / Ч. Диккенс. Казань : Тип. имп. ун-та, 1887. - 115 с.

119. Скупой Скруджи. Г.(так!) Диккенс. Рождественский рассказ / Ч. Диккенс; под ред. JI. Кормчаго и М. Петрова. СПб. : Книгоизд-во под фирмою «А. Ф. Сухова», 1911. Избранная библиотека для семьи и школы. -45 с.

120. Сочинения Генриха Гейне в переводе русских писателей : в 16т./ под ред. П. Вейнберга СПб. : Тип. О. И. Бакста, 1866. - Т. 11. - С. 243 - 278.

121. Сочинения лорда Байрона в переводах русских поэтов, изданных под ред. Н. В. Гербеля : в 4 т. Изд. 2-е. - СПб. : Тип. Ф. Сущинского, 1874. -T. I - 320 с.

122. Старый скряга. Английская сказка / Ч. Диккенс // Сказки, предания и легенды всех времен и народов; под ред. А. К. Владимировой (А. Европеус). СПб. : Тип. Скарятина, 1874. - С. 1 - 34.

123. Стихотворное переложение псалмов пророка и царя Давида, составляющих Псалтирь. С объяснением Историческаго, Таинственнаго или Нравственнаго смысла псалмов. Изд. 2-е. - СПб. : Изд. книгопродавца Н. А. Шигина, 1874. - 279 с.

124. Страшные видения или Воскресшая душа. Повесть. («Рождественская песнь»)/ Ч.Диккенс; с англ. изложила В.С.Толстая.- М. : Посредник, 1896.- 107 с.491

125. Страшные видения или воскресшая душа. Повесть Чарльса Диккенса («Рождественская песнь») / Ч. Диккенс; с англ. переложила графиня В. С. Толстая. Изд. 2-е. - М.: Изд. И. Д. Сытина, 1903. - 107 с.

126. Толстой, Л. Н. Полное собрание сочинений : в 90 т. / Л. Н. Толстой. -М.; Л. : ГИХЛ, 1928- 1958.

127. Т. 1 . М.; Л. : ГИХЛ, 1928 . - 360 с.

128. Т. 24 . М. : ГИХЛ, 1957 . - 1012 с.

129. Т. 30 . М. : ГИХЛ, 1951 . - 608 с.

130. Т. 31 . М. : ГИХЛ, 1954 . - 326 с.

131. Т. 32 . М.; Л. : ГИХЛ, 1933 . - 546 с.

132. Т. 38 . М. : ГИХЛ, 1936 . - 618 с.

133. Т. 60 . М. : ГИХЛ, 1949 . - 558 с.

134. Т. 64 . М. : ГИХЛ, 1953 . - 398 с.

135. Т. 85 . М. : ГИХЛ, 1935 . - 464 с.

136. Тредиаковский, В. К. Сочинения и переводы как стихами так и прозою : в 2 кн. / В. К. Тредиаковский. СПб. : при Императ. Академии Наук, 1752.-Кн. 2.-336 с.

137. Тургенев, И. С. Дневник лишнего человека/ И.С.Тургенев// Собр. соч.: в 12 т. М. : ГИХЛ, 1954 .- Т. 5. - С. 179 -231.

138. Хомяков, А. С. Светлое Христово Воскресенье. Повесть, заимствованная у Диккенса/ А.С.Хомяков; публ., вст. и примеч. В. А. Кошелева//Москва. 1991. -№ 4. - С. 84 - 105.

139. Чернов, Н. Двойник / Н. Чернов // Отечественные записки : учеб.-лит. журн., издаваемый А. Краевским. СПб., 1850. - Т. ЬХ1Х. - № 3. - С. 1 - 66.492

140. Языков, Н. М. Стихотворения и поэмы / Н. М. Языков. 3-е изд. - Л. : Сов. писатель, 1988. - 592 с.

141. A Christmas Carol in prose by Charles Dickens. Рождественская песнь Диккенса: учеб. пособие с примечаниями на англ. яз., упр. для перевода с русского и словарем / сост. И. Живаго. М.: Типо-литогр. тов-ва И. Н. Кушнерев и К0, 1899. - 178 с.

142. А Christmas Carol» by Charles Dickens // D. Joseph. Cusumano, Ph. D. Transforming Scrooge. Llewellyn Publications. St. Paul. Minnesota. 1996. -P. 1-121.

143. Celan Paul «Todesfuge» // Paul Celan : Gedichte in zwei Bänden. Erster Bd. Frankfurt am Main. - 1993. - S. 42.

144. The works of Lord Byron. A new, revised and enlarged edition, with illustrations. Poetry. Vol. III. - London : John Murray, Albemarle street, New York: Charles Scribner's sons, 1900. - 543 c.

145. Интернет-версии художественных текстов

146. Graham Mark By the rivers of Babylon (based on Psalm 137). Цит. no: http://www.groovecave.com/boneym/lirics/blntv6.htm.

147. Ким, Ю. Псалом 137. (Из иерусалимской тетради.) / Ю. Ким // Иерусалимский журнал. 1999. - № 1. Современная израильская литература на русском языке. Цит. по: http://www.antho.net/ir/!. 1999/07/html.

148. Поляков, А. «Убудем, Боже наш.»/ А.Поляков. Цит. по: http://www.vavilon.ru/texts/polyakovl-5.htm

149. Ройзман, Е. «Вот реки Вавилона»/ Е. Ройзман. Цит. по: http://www.russiantext.com/russianlibrary/poetry/roizman/stihi.

150. Херсонский, Б. Псалом 136/ Б. Херсонский. Цит. по: http://www.sunround.com/city/raboty/khersonsky perevod.htm.4931. Богослужебная литература

151. Богослужебные каноны на русском языке, изданные профессором С.-Петербургской Духовной Академией Евграфом Ловягиным. СПб. : В Синодальной тип., 1861. - 280 с.

152. Пособие к изучению устава Богослужения православной церкви Константина Никольского священника церкви Успешя пресвятыя Богородицы, что на Сенной. СПб. : в тип. Я. Трея, 1862. - 648 с.

153. Пособие к изучению устава Богослужения православной церкви Константина Никольского священника церкви Успешя пресвятыя Богородицы, что на Сенной. 2-е изд. - СПб. : в тип. Я. Трея, 1865. - 779 с.

154. Псалтирь и каноны, чтомые по усопшим. Для мирян. М. : Данил благовестник, 2001. - 507 с.

155. Псалтирь на всякую потребу и на всякий день. СПб.: Самисъ, 2000.480 с.

156. Сборник церковных песнопений / сост. протоиерей В. Успенский. -М. : Изд-во Сретенского монастыря, 2003. 814 с.

157. Справочные и библиографические издания, словари, энциклопедии

158. Ашукин, Н. С. Крылатые слова. Литературные цитаты. Образные выражения / Н. С. Ашукин, М. Г. Ашукина. М. : Правда, 1986. - 768 с.494

159. Берков, В. П. Большой словарь крылатых слов русского языка/ В. П. Берков, В. М. Мокиенко, С. Г. Шулежкова. М. : Русские словари; Астрель; ACT, 2000. - 624 с.

160. Библиотека Ф. М. Достоевского: опыт реконструкции. Научное описание. СПб.: «Наука», 2005. - 338. с.

161. Василенко, JI. И. Краткий религиозно-философский словарь / JI. И. Василенко. М. : Истина и Жизнь, 2000. - 254 с.

162. Генрих Гейне. Библиография русских переводов и критической литературы на русском языке / сост. А. Г. Левинтон; ред. Я. М. Металлов. -М. : Изд-во Всесоюзной книжной палаты, 1958. 719 с.

163. Даль, В. И. Толковый словарь живого великорусского языка: в 4 т. / В. И. Даль. М. : Прогресс; Универс, 1994.

164. Т. 1. М. : Прогресс; Универс, 1994. - 912 с. Т. 2. - М. : Прогресс; Универс, 1994. - 912 с. Т. 4. - М. : Прогресс; Универс, 1994. - 864 с.

165. Ключ к пониманию Св. Писания. Брюссель : Жизнь с Богом, 1982.698 с.

166. Мифы народов мира : в 2 т. М. : Сов. энциклопедия, 1992. - Т. 2.719 с.

167. Словарь латинских крылатых слов. / Бабичев, Н. Т., Боровский Я. М. -М. : Рус. яз., 1982. 960 с.

168. Словарь названий молитвословий и песнопений церковных протоиерея Константина Никольского. СПб. : В гос. тип., 1890. - 49 с.

169. Степанов, Ю. Константы : словарь русской культуры / Ю. Степанов. -Изд. 2-е, испр. и доп. М. : Академический проект, 2001. - 990 с.

170. Толковый словарь русского языка : в 4 т. / под ред. Д. Н. Ушакова. -М.: Русские словари, 1994- Т. 1. 1562 с.495

171. Фасмер, М. Этимологический словарь русского языка : в 4 т. / под ред. и предисл. проф. Б. А. Ларина Изд. 2-е, стер. - М. : Прогресс, 1986. - Т. 1. -- 576 с.

172. Христианство: энциклопедический словарь: в 2 т./ ред. кол. С. С. Аверинцев (гл. ред.) и др.. М. : Большая Российская энциклопедия, 1993. - Т. 1. : А-К. - М. - 863 с.

173. Чарльз Диккенс: библиография русских переводов и критической литературы на русском языке. 1838- 1960/ сост. Ю. В. Фрид лен дер и И. М. Катарский. М. : Изд-во Всесоюзной книжной палаты, 1962. - 327 с.

174. The Cambridge Bibliography of English Literature (3rd edition). Ed. By J. Shattock. Cammbridge, 2000. - Vol. 4. 1800 - 1900.

175. Литература no истории искусства

176. Даниэль, С. М. Библейские сюжеты : альбом / С. М. Даниэль. СПб. : Художник России, 1994. - 208 с.

177. История русского драматического театра: в 7 т. М. : Искусство, 1980.-Т. 5.-552 с.

178. Каталог пьес членов Общества русских драматических писателей и оперных композиторов, основанного 21 октября 1874 года (1874- 1914). — М., 1914.-301 с.

179. Кирпичников, А. И. Этюды по иконографии Рождества Христова / А. И. Кирпичников. СПб. : Тип. И. Н. Скороходова, 1894. - 12 с.

180. Ковалева, М. Слово и музыка / М. Ковалева Н Музыкальная жизнь -1990.-№7.-С. 12.

181. Полный алфавитный список драматическим сочинениям, дозволенным к представлению безусловно. СПб.: Тип. М-ва внутр. дел, 1879. - 120 с.

182. Хроника петербургских театров с конца 1855 до начала 1881 года: в 3 ч. / сост. А. И. Вольф. СПб., 1884. - Ч. III. - X, 167, XXXVI с.496

183. Философская, религиозно-философская, мистическая, естественно-научнаяи культурологическая литература

184. Арьес, Ф. Ребенок и семейная жизнь при старом порядке / Ф. Арьес. -Екатеринбург : Изд-во Уральск, ун-та, 1999. 415 с.

185. Громов, М. П. Культурно-историческое значение славянской Псалтири / М. П. Громов // Общественная мысль: исследования и публикации. М. : Изд. АН СССР. Науч. совет по истории общественной мысли, 1993. - Вып. Ш. - С. 14 - 31.

186. Гумилев, Л. Н. От Руси до России : очерки этнической истории / Л. Н. Гумилев. СПб. : ЮНА, 1992. - 268 с.

187. Делез, Ж. Что такое философия? / Ж. Делез, Ф. Гваттари. М. : Ин-т эксперим. социологии; СПб. : Алетея, 1998. - 286 с.

188. Зеньковский, В. В. История русской философии: в 2 т./ В. В. Зеньковский. Л. : ЭГО, 1991. - Т. 1, ч. 2. - 280 с.

189. Зеньковский, В. В. Основы христианской философии /

190. B. В. Зеньковский. М. : Канон, 1996. - 560 с.

191. Леви-Строс, К. Структурная антропология / К. Леви-Строс. М. : Наука, 1983.-535 с.

192. Лосев, А. Ф. О понятии художественного канона / А. Ф. Лосев // Проблема канона в древнем и средневековом искусстве Азии и Африки : сб. ст. М. : Наука, гл. редакция Восточной литературы, 1973. - С. 6 - 16.

193. Максимов, С. В. Из очерков народного быта. Крестьянские календарные праздники / С. В. Максимов // Литературные путешествия /

194. C. В. Максимов. -М. : Современник, 1986. С. 244 - 371.

195. Панкеев, И. А. Рождество Христово / И. А. Панкеев. М. : ПБЮЛ «Быстров»; изд-во «Эксмо», 2002. - 608 с.

196. Петерсон, Н. П. Чем должна быть народная школа? / Н. П. Петерсон // Достоевский и мировая культура: альманах. СПб.: Серебряный век, 1999. - Вып. 13. - С. 239 - 244.

197. Рижский, М. И. История переводов Библии в России / М. И. Рижский. -Новосибирск : Наука, Сибирское отд-ние, 1978. 208 с.

198. Творения святого отца нашего Иоанна Златоуста, архиепископа Константинопольского в русском переводе. СПб.: Изд. Санкт-Петербургской Духовной Академии, 1899. - Т. 5, кн. 1. - 1007 с.

199. Толковая Псалтирь Евфимия Зигабена (греческаго философа и монаха). Изъясненная по свято-отеческим толкованиям / пер. с греч. Киев : В тип. Киево-Печерской Успенской Лавры. - 1883. - 894 с.

200. Трубецкой, Н. С. История. Культура. Язык / Н. С. Трубецкой. М.: Прогресс; Универс, 1995. - 797 с.

201. Употребление книги Псалтырь в русском быту // Православный собеседник. 1857. - Кн. 4. - С. 814 - 856.

202. Федотов, Г. Стихи духовные (русская народная вера по духовным стихам) / Г. Федотов. М. : Прогресс; Гнозис, 1991. - 192 с.

203. Шмеман, А. Великий Пост / А. Шмеман. М. : Паломник, 2000.160 с.

204. Штиллинг, И. Г. Приключения по смерти : в 3 ч. / И. Г. Штиллинг. -СПб.: в тип. Ф. Дрехслера, 1805. Ч. III - 261 с. (Юнг-Штиллинг, И. Г.)

205. Интернет-версии выступлений

206. Кейв, Н. Лекция в Вене / Н. Кейв. Цит по: http://www/russianpoems.ru/s22.htm.498

207. Хорецкая, В. Перед Великим Постом. Службы и песнопения/

208. B. Хорецкая // Мир православия. 2003. - № 2 (59). Интернет-версия статьи (http://www. baltwillinfo. com).

209. Мемуарная литература, эпистолярное наследие, летописи жизни итворчества Л. Н. Толстого и Ф. М. Достоевского Алексей Степанович Хомяков, жизнеописание в документах, рассуждениях и разысканиях / В. А. Кошелев. М. : Новое лит. обозрение, 2000.-512 с.

210. Воспоминания Фаддея Булгарина. Отрывки из виденного, слышанного и испытанного в жизни : в 6 ч. СПб. : Изд-во М. Д. Ольхина, 1846. - Ч. 2.

211. Достоевский, Ф. М. Переписка / Ф. М. Достоевский, А. Г. Достоевская; изд. подгот. С. В. Белов и В. А. Туниманов. М. : Наука, 1979. - 482 с.

212. Достоевский в неизданной переписке современников (1837- 1881)// Лит. наследство. М. : Наука, 1973. - Т. 86. - С. 349 - 564.

213. Летопись жизни и творчества Ф. М. Достоевского. 1821- 1881 : в 3 т. -СПб. : Академический проспект, 1994. Т. 2. - 583 с.

214. Опочинин, Е. Н. Из «Бесед с Достоевским» / Е. Н. Опочинин // Ф. М. Достоевский в воспоминаниях современников : в 2 т. М. : Худож. лит., 1990. - Т. 2. - С. 381 - 389.

215. Поливанова, М. А. Запись о посещении Достоевского 9 июня 1880 года / М. А. Поливанова // Ф. М. Достоевский в воспоминаниях современников : в 2 т. М. : Худож. лит., 1990. - Т. 2. - С. 439 - 442.

216. Поссе, В. А. Из книги «Мой жизненный путь» / В. А. Поссе // Ф. М. Достоевский в воспоминаниях современников : в 2 т. М. : Худож. лит., 1990. - Т. 2. - С. 439 - 442.

217. Поссе, В. А. Толстой / В. А. Поссе // Л. Н. Толстой в воспоминаниях современников : в 2 т. Изд. 2-е, испр. и доп. - М.: ГИХЛ, 1960. - Т. 2.1. C. 49 62.499

218. Тимофеев^, В. В. (Починковская О.). Год работы с знаменитым писателем / В. В. Тимофеева // Ф. М. Достоевский в воспоминаниях современников : в 2 т. М. : Худож. лит., 1990. - Т. 2. - С. 137- 196.

219. Толстая, С. А. Мои записи разные для справок / С. А. Толстая // JI. Н. Толстой в воспоминаниях современников : в 2 т. Изд. 2-е, испр. и доп. - М. : ГИХЛ, 1960. - Т. 1. - С. 142 - 155.

220. Толстой, С. М. Толстой и Толстые / Альбом. М. : Советская Россия, 1990.-228 с.

221. Чехов, А. П. Письма : в 12 т. / А. П. Чехов. М. : Наука, 1974. - Т. 1 -584 е.; М. : Наука, 1976. - Т. 4. - 656 с.

222. Религиозно-философская и литературная критика XIX— начала XX вв.

223. Анненский, И. Господин Прохарчин / И. Анненский // Книги отражений / И. Анненский. М. : Наука, 1979. - С. 24 - 35.

224. Белинский, В. Г. Взгляд на русскую литературу 1846 года / В. Г. Белинский // Собр. соч. : в 3 т. М. : ОГИЗ ГИХЛ, 1948. - Т. 3. Статьи рецензии. 1843 - 1848. - С. 641 - 683.

225. Григорьев, А. Библиографическая хроника / А. Григорьев // Финский вестник : учеб.-лит. журн., издаваемый Дершау. СПб. : Тип. К. Жернакова, 1846. - T. IX. Отд. V. - С. 1 - 106.

226. Иванов, Вяч. Достоевский : трагедия миф - мистика / Вяч. Иванов. -Брюссель, 1985.- 222 с. Этот сборник заменяет№45 богословско-философского журнала «ЛОГОС» за 1985 г.

227. Кирпичников, А. И. Достоевский и Писемский (опыт сравнительной характеристики) / А. И. Кирпичников // Очерки по истории новой русской литературы : в 2 т. / А. И. Кирпичников. Изд. 2-е, доп. - М. : Книжное дело, 1903.-T. 1.-С. 315 -397.500

228. Майков, В. H. Нечто о русской литературе в 1846 году / В. Н. Майков // Литературная критика / В. Н. Майков. Л. : Худож. лит., Ленингр. отд-ние, 1985.-С. 177-200.

229. Михайловский, Н. К. Дарвинизм и оперетки Оффенбаха / Н. К. Михайловский // Соч. : в 6 т. СПб. : Изд. журн. «Русское богатство», тип. Б. М. Вольфа, 1896. - Т. 1. - С. 391 - 422.

230. Родзевич, С. К истории русского романтизма (Э. Т. А. Гофман и 30 -40-е гг. в нашей литературе) / С. К. Родзевич // Русский филологический вестник. Петроград, 1917. - T. LXXVII. - № 1 - 2. - С. 194 - 238.

231. Розанов, В. В. О легенде «Великий инквизитор» / В.В.Розанов// О Великом Инквизиторе : Достоевский и последующие. М. : Молодая гвардия, 1991. - С. 73 - 183.

232. Рождественская сказка. Рец. Е. С. Е. П. Свешникова. // Женское образование. 1887. - № 1. - С. 53 - 54.

233. Святочная песня в прозе» (рецензия) // Отечественные записки. -1845. Т. 39. Отд. VII «Иностранная литература». - С. 5 - 11.

234. Соловьев, B.C. Значение поэзии в стихотворениях Пушкина/ B.C. Соловьев // Философия искусства и литературная критика / В. С. Соловьев. М. : Искусство, 1991. - С. 316 - 370.

235. Соловьев, В. С. Собрание сочинений : в 15 т. / В. С. Соловьев; под ред. и с примеч. С. М. Соловьева и Э. Л. Радлова. 2-е изд. - СПб. : Просвещение, 1912. - Т. 3. - 430 с.

236. Чернышевский, Н. Г. Детство и отрочество. Сочинение графа Л.Н.Толстого. СПб., 1956/ Н.Г.Чернышевский// Избранные статьи/ Н. Г. Чернышевский. М. : Сов. Россия, 1978. - С. 214 - 228.

237. Честертон, Г. К. Чарльз Диккенс / Г. К. Честертон. М. : Радуга, 1982.-208 с.501

238. Шестов, JI. На Страшном Суде (последние произведения Л. Н. Толстой) / Л. Шестов // Соч. : в 2 т. М. : Наука, 1993. - Т. 2. - С. 98 -148.

239. Литературоведческие, лингвистические работы

240. Алексеев, А. А. Пасхальное / А. А. Алексеев, А. О. Храпова // Достоевский : эстетика и поэтика : словарь-справочник / под ред. Г. К. Щенникова. Челябинск : Металл, 1997. - С. 104 - 105.

241. Альми, И. Л. Об одной из глав романа «Братья Карамазовы» («Черт. Кошмар Ивана Федоровича») / И. Л. Альми // Достоевский и мировая культура: альманах/ сост. К. А. Степанян. М. : Классика плюс, 1996. — №7.-С. 4-17.

242. Альми, И. Л. О превращениях «Жил на свете рыцарь бедный» в художественном творчестве Достоевского / И. Л. Альми // Статьи о поэзии и прозе : в 2 кн. / И. Л. Альми. Владимир : Изд-во ВГПУ, 1999. - Кн. 2. -С. 236-240.

243. Альми, И. Л. Романы Ф. М. Достоевского и поэзия / И. Л. Альми. Л. : ЛГПИ им. А. И. Герцена, 1986. - 76 с.

244. Альми, И. Л. Стихотворение «Тень друга» в контексте элегической поэзии К. Н. Батюшкова / И. Л. Альми // О поэзии и прозе / И. Л. Альми. -СПб. : Скифия, 2002. С. 122 - 132.

245. Альтман, М. С. Достоевский. По вехам имен / М. С. Альтман. -Саратов : Изд-во Сарат. ун-та, 1975. 280 с.

246. Андреев, М. Л. Метасюжет в театре Островского / М. Л. Андреев. -М. : РГГУ, 1995. Чтения по истории и теории культуры. Вып. 11. - 27 с.

247. Багно, В. Е. «Коэффициент узнавания» мировых литературных образов / В. Е. Багно // Труды отдела древнерусской литературы. СПб. : Дмитрий Буланин, 1997. - T. L. - С. 234 - 241.502

248. Базанов, В. Поэтическое наследие Федора Глинки (10- 30-е годы

249. XIX в.) / В. Базанов. Петрозаводск : Гос. изд-во Карело-Финской ССР, i1950. 128 с.

250. Балашов, Н. В. Спор о русской Библии и Достоевский / Н. В. Балашов // Достоевский. Материалы и исследования. СПб.: Наука, 1996.- Т. 13.-С. 3-15.

251. Бахтин, M. М. Проблемы поэтики Достоевского / M. М. Бахтин. М. : Сов. Россия, 1979. - 320 с.

252. Бахтин, M. М. Проблема речевых жанров / M. М. Бахтин // Собр. соч. : в 6 т. М. : Русские словари, 1996.- Т. 5. : Работы 1940-х- начала 1960-х годов.-С. 159-206.

253. Бахтин, M. М. Слово в романе / M. М. Бахтин // Вопросы литературы и эстетики / M. М. Бахтин. М. : Худож. лит., 1975. - С. 72 - 233.

254. Бахтин, M. М. Творчество Франсуа Рабле и народная культура средневековья и Ренессанса / M. М. Бахтин. М. : Худож. лит., 1965. - 527 с.

255. Бахтин, M. М. Черновики к Достоевскому / M. М. Бахтин // Собр. соч. : в 6 т. М. : Русские словари, 1996. - Т. 6. - С. 301 - 358.

256. Бахтин, M. М. Эстетика словесного творчества / M. М. Бахтин. М. : Искусство, 1979. - 424 с.

257. Бекедин, П. В. Повесть «Кроткая» (к истолкованию образа мертвого солнца) / П. В. Бекедин // Достоевский. Материалы и исследования. J1. : Наука, Ленингр. отд-ние, 1987. - Т. 7. - С. 102 - 124.503

258. Бём, А. Л. Проблема вины в творчестве Достоевского / А. Л. Бём // Жизнь и смерть: сб. ст. / под ред. А. Л. Бёма, Ф. Н. Досужкова, Н. О. Лосского. Прага : Ре^ороИв, 1936. - Т. 2. - С. 3 - 25.

259. Бём, А. Л. Достоевский гениальный читатель / А. Л. Бём // Вопросы литературы. - 1991. - № 6. - С. 76 - 93.

260. Бём, А. Л. Сцена из Фауста / А. Л. Бём // Вопросы литературы. -1991 .-№6.-С. 93- 103.

261. Бём, А. Л. Исследования. Письма о литературе / А. Л. Бём; сост. С. Г. Бочарова; предисл. и коммент. С. Г. Бочарова и И. 3. Сурат. М. : Языки слав, культуры, 2001. - 448 с.

262. Берковский, Н. Я. Романтизм в Германии / Н. Я. Берковский. Л. : Худож. лит., 1973. - 568 с.

263. Билинкис, Я. С. Русская классика и изучение литературы в школе / Я. С. Билинкис. М. : Просвещение, 1986. - 208 с.

264. Билинкис, Я. С. У начала нового художественного сознания (рождение толстовской трилогии «Детство». «Отрочество». «Юность».) / Я. С. Билинкис // Вопросы литературы. 1966. - № 4. - С. 81 - 92.

265. Бицилли, П. М. К вопросу о внутренней форме романов Достоевского / П. М. Бицилли // Избранные труды по филологии / П. М. Бицилли. М. : Наследие, 1996. - С. 483 - 549.

266. Благой, Д. Д. Достоевский и Пушкин / Д. Д. Благой // От Кантемира до наших дней : в 2 т. / Д. Д. Благой. М. : Худож. лит., 1972. - Т. 1. - С. 417 -501.

267. Блум, X. Страх влияния. Теория поэзии. Карты перечитывания / X. Блум. Екатеринбург : Изд-во УрГУ, 1998. - 351 с.

268. Боборыкина, Т. А. Художественный мир повестей Чарльза Диккенса / Т. А. Боборыкина. СПб. : ТОО Изд-во «Гиппократ», 1996. - 138 с.504

269. Ботникова, А. Б. Гофман и русская литература. Первая половина 19 века. К проблеме русско-немецких литературных связей / А. Б. Ботникова. -Воронеж : Изд-во ВГУ, 1977. 206 с.

270. Бочаров, С. Г. Генетическая память литературы. Феномен «литературного припоминания» / С. Г. Бочаров // Филологические сюжеты / С. Г. Бочаров. М.: Языки русской культуры, 2007 .- С. 539 -550.

271. Бочаров, С. Г. Пушкин Гоголь - Достоевский / С. Г. Бочаров // Сюжеты русской литературы / С. Г. Бочаров. - М.: Языки русской культуры, 1999.-С. 17-260.

272. Бочаров, С. Г. «Ты человечество презрел.» (об одном тематическом сюжете русской литературы : Достоевский и Пушкин) / С. Г. Бочаров // Pro memoria. Памяти академика Г. М. Фридлендера (1915 1995). - СПб. : Наука, 2003.-С. 87- 105.

273. Бочаров, С. Г. Характеры и обстоятельства/ С.Г.Бочаров// Теория литературы : основные проблемы в историческом освещении : в 3 т. М. : АН СССР, 1962. - Т. 1. : Образ, метод, характер. - С. 312 - 451.

274. Бродский, И. О Достоевском / И. Бродский // Соч. : в 4 т. СПб. : Пушкинский фонд, 1995. - Т. IV. - С. 178 - 183.

275. Буланин, Дм. О некоторых принципах работы древнерусских писателей / Дм. Буланин // Труды отдела древнерусской литературы. JI. : Наука, Ленингр. отд-ние, 1983. - Т. 37. - С. 3 - 13.

276. Бэлнеп, Р. Л. Генезис «Братьев Карамазовых». Эстетические, идеологические и психологические аспекты создания текста / Р. Л. Бэлнеп. -СПб. : Академический проект, 2003. 262 с.505

277. Вайскопф, М. «Странные пророки» : народ и земля Израиля в трактовке русских романтиков / М. Вайскопф // Новое литературное обозрение. 2005. - № 73 (№ 3). - С. 75 - 81.

278. Вацуро, В. Э. От «Унылой элегии» к символической лирике/ В. Э. Вацуро // Лирика пушкинской поры. «Элегическая школа» /

279. B. Э. Вацуро. СПб. : Наука, 1994. - С. 111 - 153.

280. Веселовский, А. Н. О методе и задачах истории литературы как науки /

281. A. Н. Веселовский // Историческая поэтика / А. Н. Веселовский. М. : Высш. шк., 1989.-С. 32-41.

282. Ветловская, В. Е. Ф.М.Достоевский/ В. Е. Ветловская// Русская литература и фольклор (вторая половина XIX в.). Л. : Наука, Ленингр. отд-ние, 1982. - С. 12-75.

283. Виноградов, В. В. Из биографии одного «неистового» произведения. «Последний день приговоренного к смерти» / В. В. Виноградов // Избранные труды. Поэтика русской литературы / В. В. Виноградов. М.: Наука, 1976.1. C. 63-75.

284. Виролайнен, М. Н. Структура культурного космоса русской истории / М. Н. Виролайнен // Речь и молчание. Сюжеты и мифы русской словесности / М. Н. Виролайнен. СПб.: Амфора, 2003. - С. 15 - 68.

285. Воронина, О. «В Рождество все немного волхвы.», или Еще три чуда Рождества / О. Воронина // Санкт-Петербургский университет. 26 декабря 1997. - № 26 (3467). - С. 22 - 24.

286. Владимирцев, В. П. Ф. М. Достоевский и народная загадка /

287. B. П. Владимирцев // Русская речь. 1994. - № 5. - С. 104 - 107.

288. Владимирцев, В. П. Ф.М.Достоевский и народная пословица/ В. П. Владимирцев // Русская речь. 1992. - № 5.506v >

289. Гаспаров, М. JI. «Когда волнуется желтеющая нива» / М. JL Гаспаров // О русской поэзии: Анализы. Интерпретации. Характеристики / М. JI. Гаспаров. СПб. : Азбука, 2001. - С. 43 - 55.

290. Гаспаров, М. JI. Метр и смысл. Об одном из механизмов культурной памяти / М. Л. Гаспаров. М. : РГГУ, 1999. - 297 с.

291. Гачева, А. Г. Новые материалы к истории знакомства Ф. М. Достоевского с идеями Н. Ф. Федорова / А. Г. Гачева // Достоевский и мировая культура. СПб.: Серебряный век, 1999. - Вып. 13. - С. 205 - 232.

292. Гинзбург, Л. Я. О литературном герое / Л. Я. Гинзбург. Л. : Сов. писатель, 1979. - 221 с.

293. Гиршман, М. М. Ритм художественной прозы: моногр. / М. М. Гиршман. М. : Сов. писатель, 1982. - 367 с.

294. Гозенпуд, А. А. Достоевский и музыкально-театральное искусство / А. А. Гозенпуд. Л. : Сов. композитор, 1981. - 224 с.

295. Григорьева, Т. «Двойник» подражание или переосмысление? / Т.Григорьева// Литературоведение XXI века. - СПб.; Мюнхен: Изд-во Русского Христианского гуманит. ин-та, 2001. - С. 87 - 108.

296. Гронас, М. Безымянное узнаваемое, или канон под микроскопом / М. Гронас // Новое литературное обозрение. 2001. - № 51 (№ 5). - С. 68 -86.

297. Гронас, М. Диссенсус. Война за канон в американской академии 80-х -90-х годов / М. Гронас // Новое литературное обозрение. 2001. - № 51 (№5).-С. 6-18.

298. Гроссман, Л. Библиотека Достоевского. По неизданным материалам. С приложением каталога библиотеки Достоевского / Л. Гроссман. Одесса : Книгоизд-во А. А. Ивасенко, 1919. - 168 с.507t

299. Гроссман, JI. П. Достоевский художник / Л. П. Гроссман // Творчество Достоевского / под ред. Н. Л. Степанова. - М. : АН СССР, 1959. -С. 330-416.

300. Гудков, Д. Б. Когнитивная база лингво-культурного сообщества и прецедентные феномены в межкультурной коммуникации / Д. Б. Гудков // Теория и практика межкультурной коммуникации / Д. Б. Гудков. М. : Гнозис, 2003.-С. 90-140.

301. Данилевский, Р. Ю. «Нигилизм» (К истории слова после Тургенева) / Р. Ю. Данилевский // И. С. Тургенев. Вопросы биографии и творчества: научн. изд-е. Л. : Наука, Ленингр. отд-ние, 1990. С. 150 - 156.

302. Джексон, Р. Л. "Если я забуду тебя, Иерусалим.". О рассказе Чехова "Скрипка Ротшильда" / Р. Л. Джексон. // Таллинн = Tallinn. Таллинн, 1999.-№ 13.-С. 154-165.

303. Дилакторская, О. Г. Петербургская повесть Достоевского / О. Г. Дилакторская. СПб. : Дмитрий Буланин, 1999. - 352 с.

304. Днепров, В. Д. Идеи, страсти, поступки/ В. Д. Днепров. Л.: Сов. писатель, 1978. - 382 с.

305. Донская, Н. А. Русская псалмодическая поэзия ХУП XVIII веков : автореф. дис. . канд. филол. наук / Н. А. Донская. -М., 2003. - 16 с.

306. Дрыжакова, Е. Оппозиция «добро зло» в лирике Лермонтова/ Е. Дрыжакова// Михаил Лермонтов. 1814- 1989/ под ред. Е. Эткинда.-Нортфилд, Вермонт; СПб. : Максима, 1992. - С. 53 - 66.

307. Дубин, Б. В. Словесность классическая и массовая : литература как идеология и литература как цивилизация / Б. В. Дубин // Слово письмо -литература / Б. Дубин. - М. : Новое литературное обозрение, 2001. - С. 306 -323.

308. Душечкина, Е. В. Русский святочный рассказ. Становление жанра / Е. В. Душечкина. СПб. : С.-Петербургский ун-т, 1995. - 256 с.508

309. Живов, В. М. Язык и культура в России XVIIIвека/ В. М. Живов. -М. : Языки русской культуры, 1996. 591 с.

310. Жолковский, А. К. Избранные статьи о русской поэзии. Инварианты, структуры, стратегии, интертексты / А. К. Жолковский; отв. ред. Л. Г. Павлова. М. : РГГУ, 2005. - 656 с.

311. Журавлева, А. И. Новое мифотворчество и литературоцентристская эпоха русской культуры / А. И. Журавлева // Вестник Моск. ун-та. Сер. 9. Филология. 2001.-№ 6. - С. 35 - 43.

312. Загидуллина, М. Ремейки, или экспансия классики / М. Загидуллина // Новое литературное обозрение. 2004. - № 69 (№ 5). - С. 213 - 222.

313. Захаров, В. Н. Библейский архетип «Двойника» Достоевского / В. Н. Захаров // Проблемы исторической поэтики : межвуз. сб. / отв. ред.

314. B. Н. Захаров. Петрозаводск : Изд-во ПетрГУ, 1990. - С. 100 - 111.

315. Захаров, В. Н. Православные аспекты этнопоэтики русской литературы/ В.Н.Захаров// Евангельский текст в русской литературе XVIII- XXвеков: сб. науч. тр. Петрозаводск: Изд-во ПетрГУ, 1998. — Вып. 2.-С. 5-30.

316. Захаров, В. Н. Символика христианского календаря в произведениях Достоевского / В. Н. Захаров // Новые аспекты в изучении Достоевского : сб. науч. тр. / отв. ред. В. Н. Захаров. Петрозаводск : Изд-во ПетрГУ, 1994.1. C. 37-49.

317. Захаров, В. Н. Система жанров Достоевского / В. Н. Захаров. Л. : Изд-во Ленингр. ун-та, 1985. - 208 с.

318. Зусман, В. Концепт в системе гуманитарного знания/ В.Зусман// Вопросы литературы. 2003. - № 2 (март - апрель). - С. 3 - 29.

319. Есаулов, Е. А. Пасхальный архетип в поэтике Достоевского / Е. А. Есаулов // Евангельский текст в русской литературе ХУНТ XX веков.509

320. Цитата, реминисценция, мотив, сюжет, жанр : сбл науч. тр. Петрозаводск : Изд-во ПетрГУ, 1998. - Вып. 2. - С. 349 - 362.

321. Ефимова, Н. Мотив библейского Иова в «Братьях Карамазовых» / Н. Ефимова // Достоевский. Материалы и исследования. СПб. : Наука, 1994.-Т. 11.-С. 122-131.

322. Иванов, В. В. Образ Богомладенца в творчестве Достоевского (рассказы «Мальчик у Христа на елке» и «Сон смешного человека»)/

323. B. В. Иванов // «Педагопя» Ф. М. Достоевского. Коломна : КГПИ, 2003.1. C. 42-51.

324. Иванов, В. В. Школа князя Мышкина. Тема детства в творчестве Ф. М. Достоевского : учеб. пособие / В. В. Иванов. Петрозаводск : КГПУ, 2002. - 132 с.

325. Иванчикова, Е. А. О принципах изучения синтаксической композиции художественного текста / Е. А. Иванчикова // Известия АН СССР. Сер. лит. и яз. 1974. - Т. 33. - № 1. - С. 53 - 59.

326. Иванчикова, Е. А. Синтаксис художественной прозы Достоевского / Е. А. Иванчикова. М. : Наука, 1979. - 287 с.

327. Ионина, М. А. Ветхозаветная книга Иова в творчестве Ф. М. Достоевского : автореф. дис. . канд. филол. наук / М. А. Ионина. -Томск, 2007. 22 с.

328. Истомин, К. К. Из жизни и творчества Достоевского в молодости (введение в изучение Достоевского) / К. К. Истомин // Творческий путь Достоевского : сб. ст. / под ред. Н. Л. Бродского. Л.: Сеятель, 1924. - С. 3 -48.

329. Кайгородов, В. И. Об историзме Достоевского/ В. И. Кайгородов// Достоевский. Материалы и исследования. Л. : Наука, Ленингр. отд-ние, 1980.-Т. 4.-С. 27-40.510

330. Караулов, Ю. Н. Роль прецедентных текстов в структуре и функционировании языковой личности / Ю. Н. Караулов // Русский язык и языковая личность / Ю. Н. Караулов. М.: Наука, 1987. - С. 218 - 237.

331. Касаткина, Т. А. Краткая полная история человечества («Сон смешного человека» Ф. М. Достоевского) / Т. А. Касаткина // Достоевский и мировая культура : альманах. СПб. : Гатч. тип. ППО-1, 1993. - № 1, ч. 1. - С. 48 -68.

332. Касаткина, Т. А. Об одном свойстве эпилогов пяти великих романов Достоевского / Т. А. Касаткина // Достоевский в конце XX века. М. : Классика плюс, 1996. - С. 67 - 136.

333. Катарский, И. Диккенс в России. Середина XIX века / И. Катарский. -М. : Наука, 1966. 428 с.

334. Кийко, Е. И. К творческой истории «Братьев Карамазовых». Реализм фантастического в главе «Черт. Кошмар Ивана Федоровича» и Эдгар По / Е. И. Кийко // Достоевский. Материалы и исследования. Л. : Наука, Ленингр. отд-ние, 1985. - Т. 6. - С. 256 - 262.

335. Клейман, Р. Я. Достоевский : константы поэтики / Р. Я. Клейман. -Кишинев, 2001.

336. Козлов, С. От редактора / С. Козлов // Новое литературное обозрение. -2001. -№51 (№5).-С. 5.

337. Коробова, М. М. Двойник семантический неологизм Достоевского? / М. М. Коробова // Русская речь. - 2001. - № 5. - С. 26-35.511

338. Котельников, В. А. Язык Церкви и язык литературы / В. А. Котельников // Русская литература. 1995. - № 1. - С. 5 - 26.

339. Красавченко, Т. Н. Томас Стернз Элиот. Комментарии / Т. Н. Красавченко // Зарубежная эстетика и теория литературы XIX XX вв. Трактаты, статьи, эссе. - М. : Изд-во Моск. ун-та, 1987. - С. 467 - 468.

340. Красных, В. В. Виртуальная реальность или реальная виртуальность? / В. В. Красных. М. : Изд-во АО «Диалог - МГУ», 1998. - 350 с.

341. Красных, В. В. Когнитивная база и прецедентные феномены в системе других единиц и в коммуникации / В. В. Красных и др. // Вестник МГУ. Сер. 9. Филология. 1997. - № 3. - С. 62 - 74.

342. Кретова, А. А. Чарльз Диккенс классик рождественской прозы. Н.С.Лесков и Ч.Диккенс/ А. А. Кретова // «Будьте совершенны.». Религиозно-нравственные искания в святочном творчестве Н. С. Лескова и его современников / А. А. Кретова. - М.; Орел , 1999.

343. Левин, Ю. И. Семантическая структура загадки / Ю. И. Левин // Паремиологический сборник. Пословица. Загадка. (Структура, смысл, текст.) М. : Наука, 1978. - С. 283 - 314.

344. Левин, Ю. И. Семантический ореол метра с семиотической точки зрения / Ю. И. Левин // М. Л. Гаспаров. Метр и смысл. Об одном из механизмов культурной памяти. М. : РГГУ, 1999. - С. 291 - 293.

345. Левина, Л. А. «Новый Иов» в творчестве Ф. М. Достоевского и в русской культуре XXвека/ Л.А.Левина// Достоевский. Материалы и исследования. СПб. : Наука, 1994. - Т. 11. - С. 204 - 220.

346. Лихачев, Д. С. Поэтика древнерусской литературы / Д. С. Лихачев. -М. : Наука, 1979. 352 с.

347. Ломагина, М. Ф. К вопросу о позиции автора в «Двойнике» Достоевского»/ М.Ф.Ломагина// Филологические науки.- 1971.- №5 (65). С. 3 - 14.512

348. Лотман, Ю. M. Культура и взрыв / Ю. М. Лотман. М. : Гнозис; Прогресс, 1992. - 272 с.

349. Лотман, Ю.М. Люди и чины/ Ю.М. Лотман// Беседы о русской культуре. Быт и традиции русского дворянства (XVIII начало XIX века) / Ю. М. Лотман. - СПб. : Искусство - СПБ, 1994. - С. 18 - 45.

350. Луцевич, Л. Ф. Псалтырь в русской поэзии / Л. Ф. Луцевич. СПб. : Дмитрий Буланин, 2002. - 608 с.

351. Ляпина, Л. Е. Стиховые формы классической поэзии / Л. Е. Ляпина // Лекции о русской лирической поэзии. Классический период : учебн. пособие/ Л. Е. Ляпина. СПб.: Петербургский институт печати, 2005.-С. 112-126.

352. Маркович, В. М. «Дневник лишнего человека» в движении русской реалистической литературы / В. М. Маркович // Русская литература. 1984. -№ 3. - С. 95-115.

353. Маркович, В. М. Парадокс как принцип построения характера в русском романе XIXвека. К постановке вопроса/ В.М.Маркович// Парадоксы русской литературы : сб. ст. / под ред. В. Марковича и В. Шмида. СПб. : ИНАПРЕСС, 2001. - Вып. 3. - С. 158 - 173.

354. Медриш, Д. Н. Литература и фольклорная традиция / Д. Н. Медриш. -Саратов : Изд-во Сарат. ун-та, 1980. 296 с.

355. Меерсон, О. Библейские интертексты у Достоевского. Кощунство или богословие любви? / О. Меерсон // Достоевский и мировая культура : альманах. М. : Раритет - Классика плюс, 1999. - № 12. - С. 40 - 53.

356. Мелетинский, Е. М. О происхождении литературно-мифологических сюжетных архетипов / Е. М. Мелетинский // Литературные архетипы и универсалии / под ред. Е. М. Мелетинского. М. : РГГУ, 2001. - С. 73 - 149.

357. Мертен, С. Психопатология и проблема человеческой личности в «Двойнике» Достоевского : патологический случай и литературный текст /513

358. С. Мертен // Литературоведение XXI века. СПб.; Мюнхен : Изд-во Русского Христианского гуманит. ин-та, 2001. - С. 74 - 86.

359. Михновец, Н. Г. Диалогическое в «Крейцеровой сонате» Л.Н.Толстого/ Н. Г. Михновец// Яснополянский сборник. 1998. Тула: Изд. дом «Ясная Поляна», 1999. - С. 75 - 83.

360. Михновец, Н. Г. «Крейцерова соната» Л. Н. Толстого: с правдой «должного» в жизнь / Н. Г. Михновец // Литература в школе. 2002. - № 2. -С. 18-21.

361. Михновец, Н. Г. Литературный и библейский генезис семейств Мармеладовых, Карамазовых и Снегиревых / Н. Г. Михновец // «Педагопя» Достоевского: сб. ст./ под ред. В.А.Викторовича.- Коломна: КГПИ, 2003.-С. 183-191.

362. Михнюкевич, В. А. Русский фольклор в художественной системе Ф. М. Достоевского : монография/ В. А. Михнюкевич. Челябинск : ЧТУ, 1994.-320 с.

363. Михнюкевич, В. А. Фольклоризм / В. А. Михнюкевич // Достоевский. Эстетика и поэтика : словарь-справочник / под ред. Г. К. Щенникова. -Челябинск : Металл, 1997. С. 123 - 125.

364. Москвин, В. П. Цитирование, аппликация, парафраз : к разграничению понятий / В. П. Москвин // Филологические науки. 2002. - № 1. - С. 63 -70.

365. Мочульский, К. В. «Двойник». «Господин Прохарчин» / К. В. Мочульский// Гоголь. Соловьев. Достоевский/ К. В. Мочульский. -М. : Республика, 1995. С. 237 - 251.

366. Мурьянов, М. Ф. О стихотворении Пушкина «Напрасно я бегу к сионским высотам» / М. Ф. Мурьянов // Творчество Пушкина и зарубежный Восток : сб. ст. М.: Наука, 1991. - С. 164 - 180.514

367. Назиров, Р. Г. Парафраза / Р. Г. Назиров // Достоевский. Эстетика и поэтика : словарь-справочник / под ред. Г. К. Щенникова. Челябинск : Металл, 1997. - С. 186- 187.

368. Непоклонова, Е. О. Идея соборности в творчестве А. С. Хомякова: автореф. дис. канд. филол. наук / Е. О. Непоклонова. СПб., 2002. - 20 с.

369. Непомнящий, В. С. Удерживающий теперь. Феномен Пушкина и исторический жребий России. К проблеме целостной концепции русской культуры/ В. С. Непомнящий// Пушкин. Русская картина мира/

370. B. С. Непомнящий. М. : Наследие, 1999. - С. 443 - 494. Серия «Пушкин в XX веке». - Вып. VI.

371. Нечаева, B.C. «Господин Прохарчин» / В.С.Нечаева// Ранний Достоевский. 1821 1849 / В. С. Нечаева. - М. : Наука, 1979. - С. 163 - 173.

372. Николаев, С. И. Псалом 65-й «Псалтыри Давида» Яна Кохановского в поэзии Симеона Полоцкого / С. И. Николаев // Русская литература. 2002. -№4.-С. 118-124.

373. Новикова, Е. Г. Софийность романов Достоевского «Преступление и наказание» и «Братья Карамазовы» / Е. Г. Новикова // Софийность русской прозы второй половины XIX века / Е. Г. Новикова. Томск : Изд-во Том. унта, 1999.-С. 92-159.

374. Опульская, Л. Д. Лев Николаевич Толстой. Материалы к биографии с 1886 по 1892 год / Л. Д. Опульская. М. : Наука, 1979. - 288 с.

375. Панченко, А. М. О топике культуры / А. М. Панченко // О русской истории и культуре / А. М. Панченко. СПб. : Азбука-классика, 2000.1. C. 249-263.

376. Паперно, И. Семиотика поведения: Николай Чернышевский человек эпохи реализма / И. Паперно. - М. : Новое литературное обозрение. - 1996. -208 с.515

377. Паперно, И. 1860-е годы : перестройка, гласность, травматическая эпидемия / И. Паперно// Новое литературное обозрение.- 1998.- №33.-С. 51-74.

378. Паремиологический сборник. Пословица, загадка. Структура, смысл, текст. / Составление, ред. и предисл. Г. JI. Пермякова. М. : Наука, 1978. -320 с.

379. Партэ, К. Метаморфоза смерти у Л. Н. Толстого / К. Партэ // Русская литература. 1991. - № 3. - С. 108 - 112.

380. Петрунина, H. Н., Фридлендер, Г. М. Над страницами Пушкина / H. Н. Петрунина, Г. М. Фридлендер. Л. : Наука, Ленингр. отд-ние, 1974. -166 с.

381. Платт, Дж. Брукс. Отвергнутые приглашения к каменным объятьям : Пушкин Бродский - Жолковский / Дж. Брукс Платт // Новое литературное обозрение. - 2004. - № 67 (№ 3). - С. 181 - 197.

382. Поддубная, Р. Н. Герой и его литературное развитие (отражение «Выстрела» А. С. Пушкина в творчестве Достоевского) / Р. Н. Поддубная// Достоевский. Материалы и исследования. Л. : Наука, Ленингр. отд-ние, 1978. - Т. 3.-С. 54-66.

383. Поддубная, Р. Н. Двойничество и самозванство / Р. Н. Поддубная // Достоевский. Материалы и исследования. СПб. : Наука, Ленингр. отд-ние, 1994.-Т. 11.-С. 28-40.

384. Поддубная, Р. Н. «Действительность идеала» в малой прозе «Дневника писателя» / Р. Н. Поддубная // Достоевский Материалы и исследования. Л. : Наука, Ленингр. отд-ние, 1991. - Т. 9. - С. 183 - 198.516

385. Полоцкая, Э. А. Литературные мотивы в рассказе Достоевского «Кроткая» / Э. А. Полоцкая // Достоевский. Материалы и исследования. -СПб. : Наука, Ленингр. отд-ние, 1994. Т. 11. - С. 259 - 267.

386. Порошенков, Е. П. Об одной идее повести Ф. М. Достоевского «Двойник» / Е. П. Порошенков // Учен. зап. МГПИ им. В. И. Ленина. М. : МГПИ им. В. И. Ленина, 1967. - № 256.: Очерки по истории русской литературы.

387. Порошенков, Е. П. О характере и значении фантастики в повести Ф. М. Достоевского «Двойник» / Е. П. Порошенков // Учен. зап. Горьк. гос. пед. ин-та им. М.Горького. Горький: ГГПИ им. М.Горького, 1970. — Вып. 90. Сер. филол. наук. - С. 79 - 97.

388. Пушкарева, В. С. Дети и детство в творчестве Ф. М. Достоевского и русская литература второй половины XIX века: учеб. пособие для студ. филол. ф-тов пед. вузов / В. С. Пушкарева. Белгород : Изд-во БелГУ, 1998.- 104 с.

389. Розов, А. Н. Русское рождественское христославление : материалы и исследования / А. Н. Розов // Русский фольклор / отв. ред. А. Н. Розов. -СПб. : Наука, 1999. Т. XXX. - С. 20 - 53.

390. Савченко, Н. К. Проблемы художественного метода и стиля Достоевского / Н. К. Савченко. М. : Изд-во МГУ, 1975. - 95 с.

391. Сальвестрони, С. Библейские и святоотеческие источники романа «Братья Карамазовы» / С. Сальвестрони // Достоевский. Материалы и исследования. СПб. : Наука, 2000. - Т. 15. - С. 273 - 304.

392. Серегина, Н. С. Стихотворения А.С.Пушкина 1836 года в свете христианской поэзии из богослужебной книги «Триодь» / Н. С. Серегина// Христианство и русская литература : сб. ст. СПб. : Наука, 1999. - Вып. 3. -С. 113-127.517

393. Серман, И. 3. «Псалтирь рифмотворная» Симеона Полоцкого и русская поэзия XVIII в. / И. 3. Серман // Труды отдела древнерусской литературы. -М.; Л. : АН СССР, 1962. Т. XVIII. - С. 214-232.

394. Сильман, Т. И. Диккенс. Очерки творчества/ Т. И. Сильман. Л.: Худож. лит., 1970. - 376 с.

395. Сильман, Т. И. Заметки о лирике / Т. И. Сильман. Л. : Сов. писатель, 1973.-223 с.

396. Супрун, А. Е. Текстовые реминисценции как языковое явление / А. Е. Супрун // Вопросы языкознания. 1995. - № 6. - С. 17 - 29.

397. Тарановский, К. Ф. О взаимоотношении стихотворного ритма и тематики / К. Ф. Тарановский // О поэзии и поэтике / К. Ф. Тарановский. -М.: Языки русской культуры. 2000. - С. 372 - 403.

398. Тихомиров, Б. Н. Дети в Новом Завете глазами Достоевского / Б. Н. Тихомиров // Достоевский и мировая культура : альманах. СПб. : Серебряный век, 2003. - № 19. - С. 135 - 156.

399. Тихомиров, Б. Н. «Лазарь! Гряди вон». Роман Ф. М. Достоевского «Преступление и наказание» в современном прочтении: книга-комментарий / Б. Н. Тихомиров. СПб. : Серебряный век, 2005. - 470 с.

400. Тихомиров, Б. Н. «Я бы удивился, если б в Евангелии была пропущена встреча Христа с детьми.»/ Б.Н.Тихомиров, Н.А.Тихомирова// «Педагопя» Ф. М. Достоевского : сб. ст. / под ред. В. А. Викторовича. -Коломна : КГПИ, 2003. С. 21 - 31.

401. Тоичкина, А. В. «Записки из подполья» : слово героя / А. В. Тоичкина // Достоевский и мировая культура: альманах. СПб. : Серебряный век, 2000. -№ 15.-С. 42-64.

402. Толстой редактор. Публикация редакторских работ Л. Н. Толстого. -М. : Книга, 1965. - С. 220 - 231.518

403. Топоров, В. H. Святость и святые в русской духовной культуре : в 2 т. /

404. B. Н. Топоров. М. : Гнозис, 1998. - T. II. - 863 с.

405. Туниманов, В. А. Историко-литературный и реальный комментарий к «Кроткой» / В. А. Туниманов // Ф. М. Достоевский. Полн. собр. соч. : в 30 т. Л. : Наука, Ленингр. отд-ние, 1982. - Т. 24. - С. 380 - 394.

406. Туниманов, В. А. Некоторые особенности повествования в «Господине Прохарчине» Ф. М. Достоевского / В. А. Туниманов // Поэтика и стилистика русской литературы : сб. ст. памяти В. В. Виноградова. Л. : Наука, 1971.1. C. 203-212.

407. Туниманов, В. А. Приемы повествования в «Кроткой» Ф. М. Достоевского / В. А. Туниманов // Вестник Ленинградского университета. Сер. истории, языка и литературы. 1965.- №2, вып. 1.-С. 106-115.'

408. Тынянов, Ю. Н. Стиховые формы Некрасова / Ю. Н. Тынянов // Поэтика. История литературы. Кино / Ю. Н. Тынянов. М. : Наука, 1977. -С. 18-27.

409. Фатеева, Н. А. Интертекстуальность и ее функции в художественном дискурсе / Н. А. Фатеева // Известия АН. Сер. литературы и языка. 1997. -Т. 56, №5.-С. 12-21.

410. Фатеева, Н. А. Контрапункт интертекстуальности, или интертекст в мире текстов / Н. А. Фатеева. М. : АГАР, 2000. - 280 с.

411. Федоров, Ф. П. Человек в романтической литературе / Ф. П. Федоров. -Рига : Латв. гос. ун-т им. П. Стучки, 1987. 118 с.

412. Фомичев, С. А. Последний лирический цикл Пушкина / С. А. Фомичев // Временник Пушкинской комиссии : 1981. Л. : АН СССР, 1985.-С. 52-66.519

413. Фридлендер, Г. M. Достоевский и В. Гюго / Г. М. Фридлендер // Достоевский и мировая литература / Г. М. Фридлендер. М. : Худож. лит., 1979.-С. 141-157.

414. Фридлендер, Г. М. Святочный рассказ Достоевского и баллада Рюккерта / Г. М. Фридлендер // Международные связи русской литературы : сб. ст. / под ред. М. П. Алексеева. M.; JI. : Изд-во АН ССС, 1964. - С. 370 -390.

415. Хализев, В. Е. Драматическое произведение и некоторые проблемы его изучения / В. Е. Хализев // Анализ драматического произведения : межвуз. сб. / под ред. В. М. Марковича. Л. : Изд-во Ленингр. ун-та, 1988. - С. 6 - 27.

416. Химич, Г. А. Стихотворные переложения псалмов в отечественной поэзии XVII XX веков : автореф. дис. канд. филол. наук / Г. А. Химич. -М., 2002.- 16 с.

417. Холшевников, В. Е. О литературных цитатах у Достоевского / В. Е. Холшевников // Вестник ЛГУ. Сер. истории, языка и литературы. -1960. № 8, вып. 2. - С. 134 - 138.

418. Царькова, Т. С. Русская стихотворная эпитафия XIX XX вв. : источники, эволюция, поэтика / Т. С. Царькова; РАН, Ин-т рус. лит. (Пушкинский дом). - СПб. : Рус.-Балт. информ. центр «Блиц», 1999. - 200 с.

419. Чернова, Н. В. «Господин Прохарчин» (символика огня) / Н.В.Чернова// Достоевский. Материалы и исследования. СПб.: Наука, Ленингр. отд-ние, 1996. - Т. 13. - С. 29 - 49.

420. Чернова, Н. В. Сон господина Прохарчина. Фантастичность реальности / Н. В. Чернова // Достоевский и мировая культура : альманах. -СПб. : Акрополь, 1996. № 6. - С. 34 - 61.

421. Чижевский, Д. К проблеме Двойника (из книги о формализме и этике) / Д. Чижевский // О Достоевском : сб. ст. / под ред. А. Л. Бема. Прага : Legiorafie, 1929. - С. 9 - 38.520

422. Шаулов, С. С. Структура романа Ф. М. Достоевского : диахронический аспект : автореф. дис. . канд. филол. наук / С. С. Шаулов. Магнитогорск, 2004. - 24 с.

423. Шведова, С. О. Разговор с тенью (к истории мотива видения в русской поэзии 1800- 1820-х годов)/ С.О.Шведова// Историко-литературный сборник: матер. «Герценовских чтений»-2002. СПб. : РГПУ им.

424. A.И. Герцена, 2003. С. 36 - 41.

425. Шкловский, В. Б. О теории прозы/ В. Б. Шкловский.- М.: Сов. писатель, 1983. 383 с.

426. Щенников, Г. К. Предисловие / Г. К. Щенников // Достоевский. Эстетика и поэтика : словарь-справочник / под ред. Г. К. Щенникова. -Челябинск : Металл, 1997. С. 6 - 7.

427. Щенников, Г. К. Синтез русских и западноевропейских литературных традиций в творчестве Ф. М. Достоевского / Г. К. Щенников // Творчество Ф. М. Достоевского : Искусство синтеза Г. К. Щенников , В. В. Борисова,

428. B. А. Михнюкевич и др. : коллект. моногр. Екатеринбург : Изд-во УрГУ, 1991.-С. 15-62.

429. Щенников, Г. К. Эволюция сентиментального и романического характеров в творчестве раннего Достоевского / Г. К. Щенников // Достоевский. Материалы и исследования. Л. : Наука, Ленингр. отд-ние, 1983.-Т. 5.-С. 90-100.

430. Щукина, Н. Е. Библейские реминисценции в романе Ф. М. Достоевского «Братья Карамазовы» (Книга Иова в контексте521произведения) / Н. Е. Щукина // Индивидуальное и типологическое : межвуз. сб. науч. тр. Магнитогорск : Изд-во МГПИ, 1994. - С. 94 - 102.

431. Эйхенбаум, Б. М. Лев Толстой. Семидесятые годы / Б. М. Эйхенбаум. -Л. : Сов. писатель, 1960. 296 с.

432. Эйхенбаум, Б. М. Молодой Толстой / Б. М. Эйхенбаум // О литературе / Б.М. Эйхенбаум. М. : Сов. писатель, 1987. - С. 34 - 138.

433. Эйхенбаум, Б. М. Некрасов / Б. М. Эйхенбаум // О поэзии / Б. М. Эйхенбаум. Л. : Сов. писатель, 1969. - С. 35 -74.

434. Эйхенбаум, Б. М. Пушкин и Толстой / Б. М. Эйхенбаум // Литературный современник. 1937. - № 1. - С. 136 - 147.

435. Элиот, Т.С. Традиция и индивидуальный талант/ Т.С.Элиот// Зарубежная эстетика и теория литературы XIX XX вв. Трактаты, статьи, эссе. - М. : Изд-во Моск. ун-та, 1987. - С. 169 - 176.

436. Якобсон, Р. Заметки на полях лирики Пушкина / Р. Якобсон // Работа по поэтике / Р. Якобсон. М. : Прогресс, 1987. - С. 213 - 218.

437. Ямпольский, И. Г. Лев Толстой в письмах Н. Н. Страхова к А.Н.Майкову/ И. Г. Ямпольский// Русская литература 1870- 1890-х годов. Свердловск : УрГУ, 1977. - С. 137 - 145.

438. Ямпольский, М. Память Тиресия. Интертекстуальность и кинематограф / М. Ямпольский. М. : РИК «Культура», 1993. - 456 с.

439. Callahan, Charles, Jr. Tiny Tim : The Child with a Crippling Fatal Illness Source / Ch. Jr. Callahan // Dickensian. London, 1993. - V. 89, № 3 (431). -P. 214 - 217.

440. Davis, Paul. The Lives and Times of Ebenezer Scrooge / P. Davis. Yale UP. - New Haven, 1990.

441. Davis, Paul. Old and New Testament Worlds in A Christmas Carol/ P. Davis // Karson Jill Readings on A Christmas carol. San Diego : Greenhaven Press, 2000.-P. 145- 149.