автореферат диссертации по филологии, специальность ВАК РФ 10.02.01
диссертация на тему: Причастный оборот как знак пропозиции

Полный текст автореферата диссертации по теме "Причастный оборот как знак пропозиции"

Московской государственный университет ни. М.В. Ломоносова Филологический факультет

На правах рукописи

Причастный оборот как знак пропозиции

Специальность 10.02.01 - русский язык

Автореферат '

диссертации па соискание ученой степепи кандидата филологических наук

Москва - 1996

Работа выполнена на кафедре русского языка филологического факультета Московского государственного университета имени М.В. Ломоносова

Научный руководитель - доктор филологических наук

старший научный сотрудник Е.В. Клобуков

Официальные оппоненты - доктор филологических наук

профессор М.В. Всеволодова ,

МСси Л

кандидат филологических наук доцент В.И. Озюменко

Ведущая организация - Московский педагогический

университет

Защита состоится « »_1996 г. на заседании диссертационного совета К-053.05.37 в Московском государственном университете им. М.В. Ломоносова

Адрес: 119889 ГСП, Москва В-234, Ленинские горы, 1-й корпус гуманитарных факультетов, филологический факультет.

С диссертацией можно ознакомится в библиотеке филологического факультета

Автореферат разослан « » 1996 г.

Ученый секретарь диссертационного совета

Е.В. Клобуков

Причастие как одна из наиболее сложных грамматических форм русского глагола и образуемый причастием в рамках простого предложения причастный оборот неоднократно являлись в последние десятилетия предметом лингвистического исследования с разных точек зрения.

Ученых продолжали интересовать морфологические проблемы "гибридной", по В.В. Виноградову, формы причастия, например возможность выделения причастий в особую часть речи (А.Е.Супрун, А.Н.Тихонов), закономерности вхождения причастия в глагольную словоизменительную парадигму (А.А.Зализняк, И.К.Сазонова), реализация морфологических категорий причастия и соотношение этих категорий (Г.В.Донченко, Р.К.Кавецкая, Н.АЛуценко), адъективация причастий (Л.ГХКалакуцкая, И.А.Краснов, В.В.Лопатин, Л.И.Удалова).

Однако в большинстве работ причастие рассматривалось в синтаксическом плане. Ставились и решались задачи (прежде всего в исследованиях А.А. Камыниной) детального описания причастных оборотов как средств выражения так называемой полупредикативности, рассмотрения различных аспектов функционирования действительных и страдательных причастных оборотов в предложении (А.С.Белова, До Вьет Хунт, С.И.Изимбергенова, В.А.Корнилов, И.М.Лисина, Т.С.Монина, И.В.Одинцова) и тексте (Н.АЛуценко), сопоставления синтаксических характеристик причастия и прилагательного (А.А.Камынина, И. Квонг Лай Ю, Л.А.Кигрова), причастия и деепричастия (Н.А.Фокина).

Одним из актуальных направлений изучения причастного оборота является рассмотрение его как знака пропозиции. Причастные обороты с позиций семантического синтаксиса давно уже интерпретируются как "свёрнутые предложения", как формы выражения дополнительной препозитивной информации в простом предложении (В.А.Белошапкова, А.Е.Кибрик, Т.В.Шмелева и др.).

В плане разработки этого аспекта изучения причастных оборотов важным представляется предпринятое ранее сопоставление препозитивных и непроио-зитивных характеристик причастной формы, а также рассмотрение причастных оборотов с точки зрения актантного окружения причастия и влияния семантической природы актантов на структуру субстантивной группы в рамках оборота (А.А.Камынина, О.Е.Иванова, Г.Ю.Вострецова, До Вьет Хунт и др.).

Однако не все вопросы препозитивной природы причастного оборота решены. Таким является, в частности, вопрос о формальных признаках конструкций, выражающих свернутую пропозицию (в сравнении с предикативной конструкцией - знаком несвернутой, или основной пропозиции, выражаемой в данном предложении); не до конца изученной остается проблема семантического соотношения свернутой и несвернутой пропозиции. Именно поэтому возникает необходимость дальнейшего изучения препозитивной природы нричастно-

го оборота и актуальным становится обращение к данной проблематике в рамках специального диссертационного исследования.

Причастные обороты отмечаются в большинстве языков мира, при этом по грамматическим свойствам они могут существенно отличаться в различных языках. Ср., с одной стороны, функционально сопоставимые причастия (и, соответственно, причастные обороты) славянских и тюркских языков, а с другой -близкие к инфинитиву причастия в алтайских языках. Однако существуют языки, в которых отсутствует причастия как особые грамматические формы. Например, в родном для автора данной диссертации персидском языке не существует глагольной формы, адекватной русским причастиям. Поэтому для того, чтобы, например, передать значение русского причастия настоящего времени в персидском языке, используются чаще всего придаточные определительные предложения. Наличие языков, не располагающих системой причастий, делает проблему причастного оборота особенно актуальной (причем не только в теоретическом плане, но и с точки зрения преподавания русского языка как иностранного).

Наше исследование включается в цикл диссертационных работ, посвященных описанию препозитивных грамматических значений, выражаемых при помощи морфологических средств русского языка1.

Цель реферируемой работы состоит в выявлении и описании механизмов формального и семантического "свертывания" пропозиции в рамках причастного оборота по сравнению с соответствующими предикативными конструкциями, включающими личные формы глагола.

Дня достижения данной цели мы поставили перед собой рад исследовательских задач:

1) рассмотреть релевантные с точки зрения цели исследования грамматические особенности причастия на фоне знаменательных частей речи русского языка;

2) выработать рабочее определение пропозиции и тана пропозиции;

3) определить механизмы свертывания пропозиции, разграничить качественную и количественную редукцию пропозиции в рамках причастного оборота;

4) описать причастный оборот как особый языковой феномен и проанализировать актанпюе окружение причастия в рамках оборота;

5) выявить типы количественной редукции падежного окружения причастного оборота и возможности объективного описания этой редукции;

6) выявить причины количественной редукции пропозиции в причастных оборотах.

1 См. выполненные на кафедре русского языка МГУ кандидатские диссертации А. Хямяляйнен, X. Абдельсалама, Т. С. Ивановой, И.С. Коковой, Л.А. Баландиной.

В настоящей работе используется методы трансформации и сопоставления гоосемического и неизосемического выражения пропозиции. Используются также приемы методики компонентного анализа на уровне пропозиции.

Материал диссертации составляет корпус примеров употребления причастных оборотов, извлеченных методом сплошной выборки из прозаических произведений А. Битова, М. Булгакова, О. Мандельштама, Б. Окуджавы, Б. Пастернака, В. Пикуля. В связи с тем, что при описании языка важным и необходимым оказывается обращение к его реальному функционированию в различных типах речи, анализ материала нами проводится с учетом наблюдений над использованием причастий в различных функцио1илыю-стилистических разновидностях русской речи. Поэтому исследовались также примеры из стихов и поэм М. Цветаевой, а также из газетно-публицистических и научных текстов. Суммарный объем картотеки - около трех тысяч примеров употребления причастных оборотов. При семантизации причастий мы опирались на данные первого и второго изданий "Словаря современного русского литературного языка" (соответственно БАС и БАС2).

В нашей работе не рассматриваются лексемы, которые формально соотносятся с причастиями, а на самом деле они являются существительными, образовавшимися в результате субстантивации, ср.: Обвиняемые отпустили потерпевшего (Коме, правда, 10 окт. 1995); Серия эффектных "шоу" должна идти по иарастающей<... > (Моск. коме., 5 окт. 1995).

Из рассмотрения исключены также отпричастные прилагательные. Адъективация причастий рассматривается в работе как активный динамичный процесс, и многие из признаковых употреблений причастия не свидетельствуют о его переходе в прилагательные, а обусловлены адъективными категориальными свойствами самого причастия. Однако есть и многочисленные примеры, когда переход в прилагательные завершен, что, в частности, доказывается невозможностью реализации при прилагательном, образованном от страдательного причастия, такой обязательной глагольной валентности, как субъектная. Ср.: Но вытянутые от удивления лица <...> показались ученому очень искренними (Коме, правда, 30 сентября 1995); Естественной основой для разработки приближенных методов является линеаризация оператора прямой задачи (В. А Герасимов и др.) - к подобным высказывания невозможно задать вопрос типа: кем вытянуто лицо? (или кем приближены методы?).

Материалы исследования могут быть использованы в практике преподавания русского языка как родного, так и иностранного, в исследовательской практике - при дальнейшем изучении системы морфологических средств выражения препозитивных значений.

Апробация диссертации состоялась в мае 1996 года па заседании секции современного русского языка кафедры русского языка филологического факультета МГУ им. М.В. Ломоносова. Основные положения проведенного исследования были представлены автором в докладе на синтаксической секции конференции молодых ученых МГУ "Ломоносов-96" и изложены в трех публикациях по теме диссертации.

Работа состоит из введения, трех глав и заключения.

В первой главе рассматриваются основные теоретические вопросы, связанные с решением поставленных нами задач: грамматическая природа причастия и причастного оборота, препозитивная природа семантики причастного оборота, понятие свернутой пропозиции и т.п.

Вторая глава посвящена изучению структуры падежного окружения действительного и страдательного причастного оборота в различных функциональных разновидностях русской речи.

В третьей главе причастный оборот рассматривается с точки зрения его способности быть знаком свернутой, или включенной пропозиции. Здесь предлагается классификация причастных оборотов по типам выражаемых пропозиций и выявляются причины нереализованности той или иной сильной валентности причастного предиката.

Библиография содержит названия 212 работ по теме диссертации.

Содержание работы

Во введении формулируются цели и конкретные задачи исследования, научная новизна и практическая ценность работы, кратко излагается история и разные направления изучения причастия.

Первая глава диссертации ("Причастный оборот как объект лингвистического исследования") состоит из 6 параграфов.

В первом параграфе рассматривается грамматическая природа причастного оборота. Причастный оборот в данной диссертации мы понимаем как грамматически и номинативно целостное словосочетание, стержневым элементом которого является причастие в атрибутивной синтаксической функции. Причастный оборот осложняет формально-семантическую структуру предложения, являясь знаком особой включенной (или свернутой) пропозиции.

Автор диссертации исходит из того, что причастный оборот может быть: 1) интонационно (и пунктуациошю) обособленным или необособлешшм; 2) синтаксически распространенным (включающим зависящие от причастия слова и словоформы) или нераспространенным (равняющимся причастию); 3) препозитивным или постпозитивным.

Существительное, входящее в основной состав предложения и грамматически подчиняющее (на основе синтаксической связи согласования) причастие, в состав причастного оборота по определению не входит, однако оно не может не учитываться при анализе оборота, поскольку оно является формой реализации сильной (субъектной или объектной) валентности причастия. Отмечается, что свойства причастного оборота во многом обусловлены аргументной (акталтной и сирконстангаой) структурой оборота. Однако сама эта структура однозначно задаётся лексико-семантическими свойствами глагольной лексемы и грамматическими свойствами действительного или страдательного причастия.

Второй параграф данной главы диссертации посвящен изучению основных грамматических свойств причастия в современном русском языке. В ходе сопоставления с личной формой глагола определяются такие грамматические характеристики причастий, как вид, время, залог.

В третьем параграфе рассматривается типологическая характеристика русских причастий. Отмечается, что причастные формы существуют во многих (но далеко не всех) языках мира. В результате сравнения причастных форм в славянских, алтайских и в некоторых тюркских языках делается вывод о том, что системы причастий могут различаться даже в близкородственных языках. Автор особо останавливается на вопросе о проблеме выделения причастия (и об аналогах причастия) в персидском языке.

В четвертом параграфе освещается вопрос об основных направлениях изучения причастного оборота в современной русистике. В связи с этим рассматриваются работы, в которых причастный оборот трактуется с позиций теории полупредикативности, обсуждается препозитивный характер причастного оборота в функции атрибута, прослеживаются элементы функционального подхода к изучению причастного оборота при анализе времени причастия, его ак-тантпого окружения и синонимического употребления причастий и деепричастий в русском языке.

Пятый параграф посвящен основам препозитивного анализа семантики причастного оборота и понятию пропозиции. Под пропозицией в работе вслед за Н.Д.Арупоновой понимается "семантический инвариант, общий для всех членов модальной и коммуникативной парадигм предложения и производных от предложения конструкций"2. Пропозиция является основной единицей описания объективного содержания предложения в семантическом синтаксисе (Н.Д.Арутюнова, В.А.Белошапкова, Т.В.Шмелева и др.).

Компонентами пропозиции являются семантический предикат и обязательные для раскрытия его содержания аргументы - актанты и сирконстанты.

В диссертации проводится различие между двумя соотносительными единицами описания смысловой стороны синтаксических конструкций - денотативной ситуацией и пропозицией. Рассмотрим это различие на примере предложения:

Вчера я прочитал в библиотеке интересную книгу.

Для характеристики отображаемой денотативной ситуации важны все устанавливаемые в результате анализа данного предложения семантические актанты ('субъект' я, 'объект' книгу) и сирконстанты (ср. обстоятельственные распространители предиката вчера, в библиотеке). Пропозиция же, в которой осуществляется языковое осмыслите структуры указанной денотативной ситуации, включает только предикат и два актанта (субъектный и объектный), необходимые для создания "номинативного минимума" (В.Л. Белошапкова) предложения. Что касается сирконстантных аргументов, то они не входят в структуру рассматриваемой пропозиции, а являются средствами семантической деривации (деривационными распространителями пропозиции). Сразу же отметим, что в некоторых типах пропозиций необходимыми составляющими элементами пропозиции являются не только актанты, но и сирконстанты, ср.: Студент вошел в библиотеку; В лесу водятся волки и т.п. Актанты и сирконстанты,

2 См.: Лингвистический энциклопедический словарь. - М., 1990. - С. 401.

5

входящие в состав пропозиции, образуют аргументную рамку предиката пропозиции.

С целью определения системы аргументов при классификации предикатов и выяснения вопроса о том, какие из устанавливаемых аргументов относятся к пропозиции, соответствующей данной денотативной ситуации, автор ставит перед собой задачу решить два вопроса:

1) логически выстроил, систему аргументов, при помощи которых можно описать любую денотативную ситуацию;

2) отграничить аргументы, используемые при описании денотативных ситуаций, от более узкого круга аргументов, формирующих пропозиции.

Вторая задача может быть решена только после описания всех возможных типов денотативных ситуаций и установления набора типов пропозиций (опыт решения этой задачи приводится в третьей главе диссертации).

Для упорядочения системы аргументов автор реферируемой диссертации опирался на положения современной теории падежных значений, развиваемой на русском материале в исследованиях Н.Ю. Шведовой, Г.А. Золотовой, Е.В. Клобукова, М.В. Всеволодовой и других ученых. В области падежной семантики, связанной с отображением сферы дтсгума, прежде всего выделяются четыре основные группы значений: 'субъект', 'объект', 'обстоятельство' и 'определение', внутри которых противопоставлены более частные значения. Эти значения перечисляются в данном параграфе теоретической главы диссертации и в дальнейшем используются при практическом анализе причастных оборотов.

Для изучения дикталыюго плана предложения существенным является вопрос о классификации стуаций и соответствующих им пропозиций. Прежде всего можно противопоставить событийные и логические пропозиции3. В работе активно используется идея матричного представления типов пропозиций, выдвинутая и разработанная Т.В. Шмелевой4 (с коррективами, предложенными Е.В. Клобуковым, М.В.Всеволодовой и другими исследователями).

В последнем параграфе теоретической главы диссертации обсуждается проблема свернутой пропозиции.

Многими учеными отмечается необходимость изучения различных способов формального выражения пропозиции в тексте, т.е. типов ее репрезентации. Обобщая мнения разных ученых, можно утверждать, что пропозиции способны выражаться предикативными конструкциями (предложениями) и нспре-дикативными ("свёрнутыми") конструкциями (деепричастной, инфинитивной, причастной, адъективной или субстантивной)3. В реферируемой диссертации пропозиция, выраженная вторым способом, будет называться редуцированной.

3 Шмелева Т.В. Семантический синтаксис. Красноярск, 1988. - С. 12.

4 Шмелева Т.В. Семантический синтаксис. Красноярск, 1988.

5 Современный русский язык/Под ред. В.А Белошапковой. Изд.2. - М., 1989. -С.688-690.

Таким образом, мы связываем проблему свертывания (включения) пропозиции с более широким лингвистическим понятием редукции.

В диссертации проводится мысль о необходимости разграничение явлений качественной и количественной редукции в грамматике - как это сделано в фонологии. Например, в соотносительных по номинативному значению предложениях:

Внимательно слушающие лектора студенты записывают с доски сложную формулу - Записывающие с доски сложную формулу студенты внимательно слушают лектора6 -

наблюдается трансформация формы выражения (личная форма —> причастие, ср.: записывают —> записывающие; слушают —> слушающие). С данной формальной трансформацией связаны и явные изменения семантических характеристик предиката пропозиции в направлении снижения его относительного ранга (предикат основной пропозиции -> предикат дополнительной, сопутствующей, или включенной пропозиции). В таких примерах находит свое выражение качественная редукция пропозиции. При этом, естественно, качественная редукция неоднородна и зависит от препозитивности-постпозигавности и обособлешюсти-необособленности оборота. Дело в том, что постпозитивность обычно предполагает смысловое и интонационное обособление оборота, что говорит о меньшей степени включенности выраженной причастным оборотом пропозиции в основную смысловую структуру данного предложения (т.е. меньшую степень ее редуцированности по сравнению с пропозицией, выраженной необособиенным причастным оборотом; см. наблюдения на этот счет в исследованиях АА.Камыниной и в диссертационных работах О.Е.Ивановой, Н.МЛисиной, И.В.Одинцовой и Е.В.Урысон).

Количественная редукция пропозиции зависит от характера реализации обязательных актантов и сирконстантов при предикате. Ср.: Погонщики навьючили караван грузами -> <...> караван, навьюченный грузами (В. Пикуль); в причастном обороте не реализована субъектная валентность.

Итак механизмы качественной и количественной редукции пропозиции различны. Качественная редукция пропозиции обусловлена трансформациями формы выражения предиката и изменением его относительной значимости, количественная же редукция пропозиции находит выражепие в контекстно обусловленной невыраженности аргументов пропозиции.

Проблемы выражения включенной пропозиции па именном материале изучалась в кандидатских диссертациях А.Хямяляйнен и Л.АБаландиной. Однако есть ряд принципиальных отличий в особенностях редукции элементов вторичной (включенной) пропозиции, выраженной средствами причастных оборотов, по сравнению с собственно номинализованными (субстантивными)

' Пример обсуждается в работе: Клобуков Е.В. Теоретические основы изучения морфологических категорий русского языка (Морфологические категории в системе языка и в дискурсе). Дисс ... доктора филол. наук. -М., 1995. -С.40.

средствами выражения вторичной пропозиции. Эти отличия связаны с грамматической природой причастия. В случае собствешю номинализованной пропозиции могут быть редуцированными и аргументы, и предикаты7. В причастном обороте всегда выражен семантический предикат пропозиции, поэтому может ставиться вопрос об эксплицитности выражения не предиката пропозиции, а только его аргументов - актантов и сирконстантов.

Логика описания конкретного материала в реферируемой диссертации подчинена поставленной теме ("Причастный оборот как знак пропозиции") и соответствует билатеральной структуре языкового знака8. Во второй главе диссертации рассматривается экспонент (план выражения) пропозиции - формальная структура различных типов причастного оборота. Третья глава посвящена описанию типов событийных пропозиций и установлению причин редукции ар1ументов событийных пропозиций, выраженных в причастном обороте (последний вопрос решается на материале пропозиций физического, физиологического, эмоционально-психического, интеллектуального и социального действия).

Вторая глава диссертации ("Реализация аргументной структуры причастного оборота в речи") содержит 4 параграфа.

В первом параграфе рассматриваются вопросы, связанные с валентностью семантического предиката пропозиции и структурой падежного окружения причастия. Полная аргументная структура того или иного причастного оборота представляет собой весь набор зависящих от данного причастия слов и словоформ, находящихся между собой в сложных взаимоотношениях. В данной работе рассматриваются лишь те аргументы причастного предиката, которые выражены падежными формами и предложно-падежными конструкциями.

В реферируемой диссертации поддерживается мнение лингвистов, разграничивающих три вида валентности: логическая, семантическая и синтаксическая (Л.Ферм, Е.В.Петрухина и др.). В основной части данной (посвященной

См. выводы А.Хямяляйнен о "субъектоцснтричсских" и "предикатоцентрических" причинных именных группах типа из-за сына / из-за приезда сына (Хямяляйнеп А. Падежная и предложно-падежная форма как компонент причинной конструкции в современном русском литературном языке. Автореферат дисс. <...> канд. филол. наук. - М., 1983); ср. также наблюдения Л.А.Баландиной над оборотами с выраженным л невыраженным предикатом вторичной пропозиции типа радоваться сыну/ приезду сына; телевизор мне мешает / звук телевизора мне мешает и Т.П. (Баландина Л.А. Конкретно-предметное имя как знак вторичной пропозиции в поли-пропозшивном простом предложении. Автореферат дисс. <...> канд. филол. паук. - М., 1995. -С.8-15).

О двусторонней природе языкового знака и о соотношении его плана выражения и плана содержания см. в статье А.А.Уфимцевой "Знак языковой" (Лингвистический энциклопедический словарь. - М., 1990. - С. 167).

формальным характеристикам причастного оборота) главы нашей работы нас будет интересовать прежде всего состав синтаксических валентностей глагола. В третьей же главе диссертации, где мы устанавливаем и анализируем типы пропозиций, выражаемых причастными оборотами, мы опираемся на понятие собственно семантической (в терминологии Л.Ферма, Е.В. Петрухшюй и X. Лесани - логической) валентности и отграничиваем ее от (лексико-)семанппеской валентности. При разграничении типов валентности и определении типа пропозиции учитывается разграничение изосемических и неизосе-мических (Г.Л.Зологова, М.В.Всеволодова) средств выражения синтаксического содержания.

Во втором и третьем параграфах данной главы анализируются типы действительных и страдательных причастных оборотов по характеру падежного окружения причастия. Цель этих двух разделов диссертации заключается в представлении наиболее частотных типов падежного окружения причастия в составе оборота.

Все рассматриваемые в этих разделах диссертации примеры употребления причастных оборотов классифицировались по типам, которые в свою очередь разделялись на подтипы.

При этом 1-ый тип как действительных, так и страдательных оборотов составляли изолированные причастия, т.е. причастия без падежных распространителей, которые весьма интересны с точки зрения задач третьей главы нашей работы. Их количество составило 840 примеров, из которых 502 примера обнаружено в рамках действительных оборотов, ср.: С каждым днём все сильнее зеленеющие ли пи и ветла за окном источали весенний запах (М. Булгаков), и 338 примеров - в числе страдательных оборотах, ср.: Аббревиатуры 5-го mima не склоняются и относятся к тому же роду, что и первое сокращаемое слово (ЛЭС); здесь и ниже причастие и зависимые от него слова подчеркнуты, а слово в основном составе предложения, к которому относится причастный оборот, выделено жирным шрифтом.

Общее количество подтипов действительных и страдательных оборотов с реально присутствующими распространителями составило соответственно 39 и 31. В рамках и действительных, и страдательных причастных оборотов наиболее частотным является тип II, в котором содержится причастие с одним падежным распространителем. Общее количество таких примеров равняется 1677 (или 82% от общего количества действительных и страдательных причастных оборотов с распространителями). Из них 767 примеров принадлежит действительным причастным оборотам (такие примеры составляют 78,03% примеров от общего количества распространённых действительных оборотов), ¿910 примеров принадлежит страдательным причастным оборотам (85,69% примеров от общего количества распространённых страдательных оборотов).

Мы можем отметить, что как в действительных, так и в страдательных причастных оборотах с одним падежным распространителем причастия могут распространяться с помощью любого из шести падежей, выделяемых традиционной грамматикой. Было установлено, какие именно падежные формы чаще употребляются в качестве распространителей в причастных оборотах, а какие

реже. Сравнивая распределение подтипов внутри П-го структурного типа (обороты с одним распространителем) по частотности употребления отдельно для действительных и страдательных оборотов, мы можем отметить, что если в однопадежных действительных причастных оборотах в качестве распространителя чаще всего встречается форма винительного падежа с предлогом или без предлога, то в страдательных чаще участвует форма творительного падежа, а реже всего встречается в обоих типах оборотов форма именительного падежа. Статистические сведения о строении этого и других типов причастных оборотов обобщены в таблицах.

Тип Ш действительных и страдательных причастных оборотов (обороты с двумя зависимыми падежами), по сравнению со П типом оборотов (обороты с однопадежным распространителем), сравнительно малочислен. Общее количество таких примеров равняется 331 (или 16,18% от общего количества действительных и страдательных причастных оборотов с распространением). Из них 191 пример относится к действительным причастным оборотам (такие примеры составляют 19,43% примеров от общего количества распространённых действительных оборотов) и 140 примеров иллюстрируют употребление страдательных причастных оборотов (соответственно 13,18%).

Сравнение статистического распределения подтипов, включенных в типы Ш действительных и страдательных оборотов (обороты с тремя распространителями), даёт нам основание для выводов о том, что в рамках действительных причастных оборотов, в которых присутствует двухпадежное распространение, в качестве распространителей чаще всего используются такие двойные комплексы падежных форм, как В.,П.; В.,В.; Т.,В.,; Р.,В., а наиболее редко встречаются такие падежные комплексы, как Р.,Р; Р.,Инф.; Д.,Инф.; Д.,Р. Среди страдательных причастных оборотов самыми частотными являются такие двойные комплексы падежей: Д.,Т.; Р.,Т; Т.,П. и В.,Т., а самыми малоупотребительными - Д.,Д.; Р.Д; Р., Д В.,В.

В этом типе причастных оборотов также можно выделить винительный падеж как наиболее употребительный в действительных оборотах и творительный падеж как наиболее часто встречающийся в страдательных оборотах. Причина кроется в характере семантики В. и Т. (соответственно прямой объект активной конструкции и субъект пассивной конструкции).

Тип IV строения действительных и страдательных причастных оборотов (причастия с тремя падежными распространителями) и тип V (причастия с четырьмя падежными распространителями), который был выявлен лишь среди действительных причастных оборотов, являются наименее частотными. Общее количество примеров 1У-ого типа равняется 35 (или 1,71% от общего количества действительных и страдательных причастных оборотов с распространителями). Из них 23 примера принадлежат к действительным причастным оборотам (такие примеры составляют 2,34% от общего количества распространённых действительных оборотов) и 12 примеров относятся к страдательным причастным оборотам (соответственно 1,13% примеров от общего количества распространенных страдательных оборотов).

Полученные сведения о распределении подтипов в рамках структурного типа IV по частотности употребления (отдельно дм действительных и страдательных оборотов) показывают, что тройные комплексы падежных форм, употребляемые в причастных оборотах, достаточно разнообразны и варьируемы. Однако и в этих примерах (как и в однопадежных примерах) можно отметить более высокую частотность употребления творительного падежа в рамках этих комплексов падежных форм в страдательных причастных оборотах по сравнению с другими падежными формами и более высокую частотность употребления винительного падежа в действительных причастных оборотах.

Общее количество примеров У-ого структурного типа (обороты, содержащие комплекс из четырех зависящих от причастия субстантивных форм) действительных (только!) оборотов равняется всего 0,10% от общего количества оборотов с распространителями, или 0,20% от общего количества распространённых действительных оборотов.

В ходе анализа выявлено 192 случая, когда падежные формы сами распространяются другими дополнительными падежными формами. Таких случаев в рамках действительных оборотов установлено 64, причем большинство го них (51) распространяются с помощью родительного падежа, в числе страдательных оборотов таких случаев - 128, и большинство из них (112) также используют форму родительного падежа. Наименее частотно использование в качестве при-падежного распространителя оборота формы предложного падежа (в действительных и страдательных оборотах всего 11 случаев).

Таковы общие выводы о формальном устройстве причастных оборотов с падежными распространителями, без дифференциации по стилям речи. Однако язык как таковой, как известно, проявляется только в речевой деятельности говорящих на нём людей. Функционально-стилистическая дифференциация языковых средств даёт о себе знать именно в текстах, т.е. речи. Поэтому при описании языка важным и необходимым оказывается обращение к его функционированию, чему посвящен четвертый параграф данной главы ("Реализация аргументной структуры действительных и страдательных причастных оборотов в различных функциональных сферах русского языка").

Наша картотека отражает три функциональных разновидности письменной речи: язык художественной литературы (проза, поэзия; далее: ЯЛХ), публицистическую разновидность языка газеты (далее: публицистика) и научный стиль речи. Каждый из вышеназванных типов речи имеет свои особенности, что находит отражение и в функционировании причастных оборотов. При классификации собранных нами примеров наблюдаются существенные различия между тремя указанными стилями письменной речи.

Общее количество подтипов (по отношению к количеству их падежного распространителя) в рамках действительных и страдательных оборотов с распространителями в каждом стиле речи составило соответственно:

ЯХЛ: 26 - 27; публицистика: 31 - 22; научный стиль: 16 - 14 .

В общем виде можно утверждать, что по характеру разнообразия падежного распространения выделяются ЯХЛ и публицистический стиль речи, и значительно беднее набор реализуемых аргументов в научном стиле.

Во всех трёх стилях речи наиболее частотными как для действительных, так и для страдательных причастных оборотов является тип П (с одним распространителем).

Только в газетно-публицистических текстах в рамках действительных причастных оборотов выделяется пятый структурный тип падежного окружения причастия (четыре падежных распространителя).

При классификации по частотности разных падежных распространителей во всех четырех установленных типах падежного окружения причастия нужно обратить внимание на функциональную значимость одинаковых падежных распространителей по количеству в различных стилях речи. Например, если во 11-ом типе действительных причастных оборотов (с двумя распространителями) форма В.п. выделяется как наиболее частотный распространителем во всех трёх выделенных стилях речи, то следует иметь в виду, что суммарное количество употреблений этой формы в ЯХЛ составляет 29,32% от общего количества примеров в данном типе, в публицистике - уже 39,68% и в научном стиле достигает 48,62%.

В третьей главе обсуждается вопрос о закономерностях свертывания пропозиции, выражешюй причастным оборотом. Данная глава содержит 5 параграфов.

Первый параграф ("Соотношение тштов ситуаций, выражаемых причастными оборо тами") посвящен семантическому анализу аргументной структуры причастных оборотов. Для достижения этой цели были соотнесены реально наблюдаемые формальные структуры надежного окружения причастия с танами денотативных ситуаций, выражаемых оборотами. Для установления типов денотативных ситуаций, выражаемых причастными оборотами, были рассмотрены обороты, в которых содержится не менее двух зависимых падежных форм.

В ходе семантического анализа причастных оборотов под указашшм углом зрения было необходимо детально изучить семантику падежных форм, входящих в причастные обороты. При этом последовательно проведено сравнение препозитивных свойств действительных и страдательных причастий.

В результате анализа получены такие выводы:

В корпусе двухпадежных действительных оборотов удалось выделить 12 наиболее регулярно выражаемых типов денотативных ситуаций (из 20-ти возможных, согласно исходной классификационной матрице), причем в рамках всех четырех возможных классов ситуаций (действия, состояния, отношения и свойства). Что касается трехпадежных страдательных оборотов, то там представлено меньше типов денотативных ситуаций, причем все они устанавливаются только в рамках ситуаций действия.

Д ля того чтобы показать, какие типы ситуаций выражены формой действительного и страдательного причастия чаще, а какие реже, отдельно приведены сведения о частотности семантических типов примеров. В результате было выявлено, что в рамках действительных оборотов активнее всего реализуется ситуация физического действия - 28,77% от общего количества анализируемых действительных оборотов, а реже всего ситуация эмоционально-психического отношения - 2,74%. В группе страдательных оборотов чаще всего наблюдается

ситуация физического действия - 45,16% от общего количества анализируемых страдательных оборотов, а реже всего ситуация интеллектуального действия -1,61%.

В результате анализа мы можем отметить также, что при выражении различных типов ситуаций в действительных и страдательных оборотах могут встречаться все четыре основные группы падежных значений: субъектное, объектное, обстоятельственное и определительное.

Во втором параграфе " От типа ситуации к типу пропозиции " рассматриваются и уточняются некоторые положения, выяснение которых представляется необходимым, прежде чем поступить к рассмотрению и описанию закономерностей редукции обязательных аргументов причастия.

Возникают задачи, связанные с описанием редуцированпых пропозиций: а) установление типов редукции пропозиции; б) объясните редукции того или иного элемента при передаче пропозиции причастным оборотом. Для достижения этих целей необходимо было решить несколько вспомогательных задач:

1) восстановить незамещенные обязательные валентности семантического предиката;

2) объективными методами описать степень редукции пропозиции;

3) установить причины редукции качественной и количественной пропозиции.

Возможности выявления и объективного описания типов количественной редукции пропозиции анализируются на примере оборотов с трехвалентными причастиями. В результате анализа нами были выявлены три разных типа указанных причастных оборотов с точки зрения степени количественной редукции выраженной ими пропозиции:

1) обороты с причастием, у которого реализованы все сильные валентности; Ср. Верно ли, что ты явился в Еришлаим через Сузские ворота верхом на осле, сопровождаемый толпою черни (субъект), кричавшей тебе (адресат) приветствия (препозитивный объект) как бы некоему пророку? (М. Булгаков);

2) обороты, где реализованы две сильные валентности предиката из трех возможных; Ср.: До сих пор мне кажется запахом ярма труда - проникающий всюду запах дубленой кожи, и лапчатые шкурки (объект) лайки, раскиданные (кем? не реализована субъектная валентность') по полу (локатив), и живые, как пальцы, отростки пухлой замши <...>(0. Мандельштам);

3) обороты, где выражены только одна сильная валентность трехвалентного предиката; Ср.: Он знал за собой эту унаследованную (кем? от кого?) черту (объект) и с мнительной настороженностью ловил в себе ее признаки (Б. Пастернак); в обороте опущены падежные формы субъектной и контраген-тивной семантики.

По данной модели может быть описана степень количественной (не качественной!) редукции пропозиции и в рамках причастных оборотов других типов (при этом возможно процентное исчисление степени редукции аргументов).

При препозитивном анализе причастных оборотов учитываются конкретные грамматико-семантические варианты слова; под грамматико-семантическим вариантом слова (ГСВ) понимается "совокупность ЛСВ (в част-

ном случае сводящаяся к одному ЛСВ), обладающих тождественными грамматическими свойствами, отличными от аналогичных свойств других ГСВ данной лексемы"9. Причастие нами рассматривается на уровне конкретных граммати-ко-семантических вариантов, в связи с чем одна и та же причастная форма в своих разных значениях может указывать то на действие, то на состояние (отношение или свойство). Ср.:

а) Несколько посетителей стояли в оцепенении и глядели на плачущую барышню, сидевшую за столиком (М. Булгаков); причастным оборотом представлена пропозиция эмоционально-психического действия.

б) Он снимал с жирной, плачущей розовой лососины ее похожую на змеиную с серебристым отливом шкуру (М. Булгаков); здесь причастный оборот в свернутом виде представляет пропозицию физического состояния.

Нужно иметь в виду, что в зависимости от общего смысла контекста иногда даже в одном и том же своем значении одно и то же причастие может отображать различные классы пропозиций. Ср.:

а) Левый вдруг приблизился к столу, уперся в него обеими руками и, глядя горящими глазами на прокуратора, зашептал ему: - Ты, игемон, знай, что я в Ершалаиме зарежу одного человека. (М. Булгаков).

В данном примере семантический предикат можно интерпретировать как ядерный компонент не только пропозиции физического свойства (горящий = яркий, ср:гореть5 в БАС: 'ярко блестеть, сверкать, отражая свет'), но и пропозиции эмоционально-психического свойства (ср. гореть8 : 'быть взволнованным чем-либо; быть охваченным каким-либо сильным чувством'; БАС2, т. 3, с. 245).

При разграничении типов пропозиций принимается во внимание, что могут существовать расхождения между формальным и логико-семантическим уровнем валентности при одном и том же предикате. Эта расхождения могут быть как количественными, так и качественными, ср.: Вокруг этой дамы, находившейся в состоянии полного смятения, то приседающей, то порывающейся бежать куда-то, волновалась толпа, издавая тот самый хохот, от которого у фиидиректора проходил по спине мороз (М. Булгаков). Находиться в состоянии смятения - это пребывать в определешюм эмоционально-психическом состоянии; описательным оборотом, включающим глагол-экспликатор с его распространением, назван целостный одновалентный семантический предикат, входящий в ряд предикатов типа радоваться, волноваться, грустить и т.п.). Ср. также: < ...> в кипении и толчее его обогнала как бы танцующей походкой идущая легкая женщина (М. Булгаков); в данном примере причастный предикат формально связан с препозитивным существительным походка, а семантически - с существительным женщина (ср.: Женщина идет легко, как бы танцуя).

9 Клобуков Е.В. Теоретические основы изучения морфологических категорий русского языка. -М., 1995. - С. 14-15.

Изучение характера редукции причастных оборотов с одной, двумя и тремя валентностями составляет материалы соответственно параграфов третьего, четвертого и пятого.

В рамках причастных оборотов с одной валентностью по понятным причинам представлены только действительные причастные обороты (страдательные предполагают наличие причастия, образованного только от двух- и трехвалентных переходных глаголов).

Так как в одновалентных оборотах единственная сильная (всегда субъектная) валентность причастия реализуется за пределами причастия, в основном составе предложения, она не может быть редуцирована. Поэтому, если проводить различение количественной и качественной редукции пропозиции, в примерах данного типа можно говорить только о качественной редукции пропозиции. Она находит выражение в ряде признаков:

1) предикат пропозиции выражен не предикативной, а атрибутивной формой глагола, т. е. перед нами предикат не первого сигнификативного ран-га10;

2) единственная сильная валентность причастия реализована за пределами оборота;

3) предикат выраженной причастным оборотом пропозиции по денотативному значению является более значимым элементом пропозиции, чем любой из аргументов пропозиции; в то же время по своей относительной значимости он менее важен, чем его аргумент, входящий в состав основного предикатного выражения в дашгом предложении (ср. согласование причастия по роду, числе и падежу с именной группой в основном составе предложения).

При рассмотрении особенностей и причин количественной редукции причастных оборотов учитываются такие характеристики причастного оборота, как залог причастия (действительный или страдательный), препозигивность -постпозитивность оборота, его обособленность - необособлешюстъ, по л нога или неполнота выраженности обязательных аргументов при причастии. Каждый из перечисленных признаков причастного оборота проанализирован с точки зрения влияния на количественную редукцию пропозиции, выраженной причастием. В результате было выделено шестнадцать теоретически возможных типов оборотов с двухвалентными причастиями - по восемь на каждый из двух залоговых типов причастий. С учетом того, что в трехвалентных оборотах возможности редукции сильных аргументов расширяются (может быть редуцирован не только один аргумент, но и два аргумента), нами выделяется двадцать четыре теоретически возможных типов оборотов с трехвалентными причастиями - по двенадцать на каждый из двух залоговых типов причастий. Однако следует сказать, что не все рубрики, выделенные нами, оказались заполненными. В том же случае, если та или иная рубрика схемы оказывается представленной языковыми примерами, степень регулярности такой представленности не одинакова:

10 См. о смысловой категории сигнификативного ранга в работе: Клобуков Е.В. Теоретические основы изучения морфологических категорий русского языка. - М., 1995.

некоторые типы представлены массовым материалом, некоторые - единичными примерами.

В результате изучения закономерностей редукции аргументного окружения причастного предиката удалось установить следующее. Если редукция сильных валентностей в рамках действительных оборотов наблюдается не очень часто, то в страдательных оборотах, напротив, наблюдается ярко выраженная тенденция к редукции сильных аргументов. Например, в рамках двухвалентных причастных оборотов в корпусе действительных оборотов содержится 149 случая количественно не редуцированных оборотов (т.е. 94,30% от общего количества примеров действительных оборотов с двумя обязательными валентностями), и всего 9 примеров редуцированных оборотов (т.е. лишь 5,70% от общего количества примеров действительных оборотов с двумя обязательными валентностями). В рамках страдательных причастных оборотов выявлено 196 примеров редуцированных оборотов ( что составляет 74,24% от общего количества причастных страдательных оборотов с двумя сильными валентностями), и 68 примеров включают нередуцированные обороты (25,76% от общего количества причастных оборотов данного типа).

Для того чтобы выяснить влияние признаков прспозитивности-постпозитивности и обособленности-необособленности оборота на характер редукции оборота, было проведено изучение частотности соответствующих примеров. Не реализованными оказались теоретически возможные, но маловероятные типы оборотов: препозитивный обособленный оборот с редуцированным набором аргументов и постпозитивный необособленный оборот с редуцированным набором аргументов.

В результате рассмотрения вопроса о том, какие семантические обязательные валентности редуцируются чаще, а какие реже, нами было выявлено, что в рамках причастных оборотов с двумя сильными аргументами при действительных причастных оборотах наблюдаются такие редуцированные аргументы: объект (60% от общего количества примеров редукции данных оборотов) [<...> а добился только того, что попал в какой-то таинственный кабинет затем, чтобы рассказывать всякую чушь про дядю Федора, пившего (что?) в Вологде запоем (М Булгаков)], и директив (30%) [Сквозь шум города все отчетливее слышались приближающиеся (куда?) удары барабана (М. Булгаков)]. Реже наблюдается редукция акта! пи контрагенса при действительном обороте (10% ) [Нам приказали выбить из укреплений казаковвоюющих (с кем?) на стороне Армении (Известия, 5 марта 1994)].

В рамках страдательных причастных оборотах во всех наших примерах отмечается редукция семантической валентности субъекта [Таким образом, неубранная (кем?) осенняя листва может вносить ощутимый вклад в постоянно протекающий процесс загрязнение почв города (Известия, 4 окт. 1995)].

В трехвалентных причастных оборотах для действительных оборотов были выявлены такие наиболее часто редуцируемые семантические валентности: 1. адресат (75% от общего количества редукций данных оборотов) [Его посетила солидарная делегация ходоков из числа председателей колхозов и ветеранов, выразившая (кому?) свое несогласие с этой кандидатурой (Коме, прав-

да, 10 марта 1994)]; 2. отправитель (16,67%) [10 октября исполняется 125 лет со дня рождения первого русского писателя, получившего (от кого?) Нобелевскую премию (Коме, правда, 10 окт. 1995)]; 3. объект ( 8,34%) [Высадив ни_о чем не спрашивающую (кого?) Маргариту возле одного из надгробий вместе с ее щеткой, грач запустил машину, направив ее прямо в овраг за кладбищем (М. Булгаков)].

В рамках страдательных причастных оборотов были обнаружены редуцированные семантические валентности : 1. субъект (78,06% от общего количества редукций данных оборотов) [Но это были слезы не императрицы (пациенс), лишенной (кем?) монаршей власти (объект) (В. Пикуль)]; 2. адресат (14,84% ) [Проект бюджета, предложенный (кем?;кому?) правительством, принят за основу (Коме, правда, 19 апр. 1994)]; 3. объект (2,58%) [Он знал за собой эту унаследованную (кем?; от кого?) черту и с мнительной настороженностью ловил в себе ее признаки (Б. Пастернак)]; 4. отправитель (1,94%) [Принципиально важно оценить соотношение такой информации, полученной ("кем?; от кого?) с использованием легальных возможностей (Независ, газета, 24 марта 1994)]; 5. сурсив (1,94%) [Рим был толкучкою заимствованных (кем?; от кого (откуда)?) богов и завоеванных народов, давкою в два яруса, на земле и на небе, свинством, захлестнувшим вокруг себя тройным узлом, как заворот кишок (Б. Пастернак)]; 6. директив (0,64%) [На покос, выделенный Жеренковым, не пустили наемного работника, посланного (куда?) по просьбе Тулеева совхозным начальством (Известия, 6 окт. 1995)].

В результате наших наблюдений над редуцированными причастными оборотами с двумя сильными валентностями нами были установлены пять общих причин количественной редукции названных оборотов:

1. В одних случаях нереализованный актант был назван в предыдущем (реже - в последующем) контексте и легко го него восстанавливается, ср.: Именно Галлер, держащий в Казахстане крупнейшую издательскую фирму, нашел Шахназарову деньги на "Американскую дочь " (объект), снятую (кем?) всего за 1 млн. долларов (Мое. коме., 5 окт. 1995): фильм снят кинорежиссером К. Шахназаровым, имя которого указано в основной части предложения.

2. В некоторых случаях характер нереализованного актанта устанавливается из общей семантической структуры оборота, поскольку семантика предиката предполагает определенную валентность с вполне определешшм лексическим наполнением, ср.: Потом положила скрещенные (кем?) руки (объект) на столик и упала на них головою (Б. Пастернак). В этом примере редуцирована однозначно прогнозируемая в плане лексического наполнения валентность субъекта: если не указано специально, кому принадлежат скрсшешше руки (ср.: ... положила скрещенные руки мужа ему на грудь), то очевидно, что скрестить руки мог только субъект основного действия.

3. Формальный фактор, иногда способствующий редукции того или иного актанта - это стремление избежать стечения нескольких одинаковых падежей в рамках одного причастного оборота. Ср.: Обильно смоченная (кем?) туалетной водой голова доктора Шванебаха поворачивалась в сторону сада, покуда на-

колец подбородок не коснулся плеча (Б. Окуджава). В подобных примерах происходит опущение творительного в субъектном значении при наличии в обороте еще одного творигельного. Однако следует отметить, что эта причина, по имеющимся в нашем распоряжении данным, не является самостоятельной и всегда сочетается с другими причинами.

4. Особо остановимся на таких примерах, в которых "пропущенные"' в причастном обороте актанты не названы непосредственно в предыдущем контексте и не предполагаются семантикой предиката (см. выше), однако их характер однозначно задается фоновыми знаниями говорящего и слушающего: -Что я помню после этого: - бормотал мастер, потирая висок. - Да, осыпавшиеся (куда?) красные лепестки (субъект) на титульном листе и еще <...> (М. Булгаков): очевидно, что лепестки осыпались туда, где они лежат (т.е. на титульный лист), вряд ли кто-то будет перекладывать их с места на место.

5. Конкретный характер заполнения той или иной "редуцированной" сильной валентности может оказываться несущественным с точки зрения говорящего, так как всем содержанием предложения предполагается такой денотативный статус пропущенного имени, который позволяет системно не называть это имя. В рамках этого типа причин редукции причастного оборота можно выделить несколько подтипов в соответствии с референциалышми свойствами опушепных актантов. Это может быть: а) неопределенная референция актанта; б) определенная (классовая) референция актанта; в) универсальная референция актанта; г) отрицательная референция актанта. Приведем для каждого подтипа по одному примеру:

5а. Неопределенная референция актанта (предполагается квантор неизвестно какой), ср.: По краю мостовой полз, притягиваясь на руках, стонущий человек с раскроенным (кем? - кем-то) черепом (объект) (Б. Пастернак).

56. Определенная классовая референция актанта (предполагается, что субъектом действия является именно тот субъект, который входит в специальный класс субъектов, предназначенных для проведения данного действия): Надо уснуть, - думала Пара и вызывала в воображении солнечную сторону Каретного ряда в этот час, сараи экипажных заведений с огромными колымагами для продажи на чисто подметенных (кем? - кем подобает: прислугой) полах (обьект), граненное стекло каретных фонарей, медвежьи чучела, богатую жизнь (Б. Пастернак).

5в. Универсальная референция актанта (предполагается квантор всеобщности): Временами белизна их напоминала выстиранный (кем? - кем угодно, любым субъектом) с мылом и щелоком платок (объект) оренбургского пуха (О. Мандельштам).

5т. Отрицательная референция актанта: В ноябре 1994 года в МО для не рекламируемых (кем? - никем) переговоров (объект) прибыли представители американской компании (Коме, правда, 30 сент. 1995).

6. Нереализованность актанта также можно связывать с такой особенностью причастного оборота, как возможное расхождение между формально-синтаксическими и семантическим валентностями его предиката: Столкновения между враждующими сторонами (субъект) обязательно прекратятся к сего-

дняшнему дню (Коме, правда, 10 окт. 1995); предикат враждовать предполагает два субъекта (т.е. агенс и конграгенс): кто-то враждует с кем-то. В данном случае одна сторона враждует с другой, но на формальном уровне и агенс, и котрагенс названы одной лексемой в форме множественного числа: стороны.

В результате наших наблюдений над редуцированными причастными оборотами с тремя сильными валентностями в основном нами были установлены те же общие причины количественной редукции, которые были выделены в рамках причастных оборотов с двумя сильными валентностями.

Таким образом отсутствие реализации тех или иных сильных валентностей причастия, как было показано выше, обусловлено целым рядом факторов -грамматических, лексических, семантических и экстралингвистических.

Чтобы определить, какие типы причш! в большей степени, а какие - в меньшей способствуют редукции того или иного актанта, в диссертации эти типы были распределены по их частотности, в результате чего оказалось, что фактор фоновых знаний говорящих, объединяющий причины (4) и (5), является решающим при редукции аргументов двухвалентных причастных оборотов (в общей сложности более 88% всех случаев редукции). Было выяснено также, какие конкретно причины чаще всего влияют на редукцию каких аргументов.

В Заключении подводятся итоги проведенного исследования.

Основные положения диссертации изложены в следующих публикациях:

1. Грамматическое содержание лингвистического термина "редукция" и проблемы описания качсствешюй и количественной редукции пропозиции /Лерминоведешге. 1-3. - М., 1996. - 0,4 п.л. (в соавторстве с Е.В.Клобуковым).

2. Обусловленность характера свертьтания пропозиции ее семантическим типом (на материале причастных оборотов русского языка) //Ломоносов-96: Язык, литература, культура. Тезисы докладов научной конференции молодых ученых филологического факультета МГУ им. М.В.Ломоносова. - М., 1996. - 0,1 п.л.

3. Причастный оборот как знак пропозиции //Сборник статей аспирантов филологического факультета МГУ им. М.В.Ломоносова. - М., 1996. - 0,5 п.л. (в печати).