автореферат диссертации по филологии, специальность ВАК РФ 10.01.02
диссертация на тему: Принцип историзма в литературе Бурятии (на материале творчества русскоязычных писателей)

Полный текст автореферата диссертации по теме "Принцип историзма в литературе Бурятии (на материале творчества русскоязычных писателей)"

РГл ОД

2 о НОЯ ?ппп

На правах рукописи

Тулохонов Сергей Михайлович

ПРИНЦИП ИСТОРИЗМА В ЛИТЕРАТУРЕ БУРЯТИИ

(на материале творчества русскоязычных писателей)

Специальность 10.01.02 -Литература народов Российской Федерации

Автореферат диссертации на соискание ученой степени доктора филологических наук

Улан-Удэ, 2000

Работа выполнена на кафедре истории и теории культуры Института устойчивого развития при Восточно-Сибирском государственном технологическом университете.

Научный консультант -доктор филологических наук, профессор С.Ш. Чагдуров

Официальные оппоненты: доктор филологических наук, профессор С. С. Имихелова; доктор искусствоведения, профессор В.Ц. Найдакова; доктор филологических наук Н.В. Соболева.

Ведущая организация -Институт мировой литературы имени A.M. Горького Российской Академии наук.

Защита состоится 28 июля 2000 г. в 12 часов на заседаш Диссертационного совета Д 003.26.01 в Институ монголоведения, буддологии и тибетологии СО РАН (67004 Улан-Удэ, ул. М. Сахьяновой, 6).

С диссертацией можно ознакомиться в библиотеке Бурятского научного центра СО РАН

Автореферат разослан

и

и

Ученый секретарь диссертационного совета

ОБЩАЯ ХАРАКТЕРИСТИКА

ПРЕДМЕТ ИССЛЕДОВАНИЯ данной диссертации -'облема историзма в литературе, освещаемая на материале рус-оязычной художественной словесности Бурятии, одной из ре-ональных составляющих многонациональной Российской ли-ратуры.

Главной целью исследования является обстоятельное рас-отрение проявления принципа историзма в Литературе Буря-и1 на материале произведений, написанных на русском языке, решении этой проблемы, которая представляется многоплано-й по нескольким аспектам, автором выделяются три основных та: историко-теоретический, историко-литературный и теоре-ческий.

Цель первого - определить степень разработанности проемы историзма в мировой и отечественной литературах, в том еле и особенно - в Литературе Бурятии, имеющей свою осо-нную «линию жизни», которая, в свою очередь, определяет за-(у второго этапа диссертационного взгляда на предмет иссле-вания - определение исторического своеобразия развития на-ональной Литературы Бурятии. В силу особых причин это ли-)атурное подразделение развивалось в условиях господства териалистического, то есть сугубо исторического, мировоззре-я, с преобладанием в науке о литературе преимущественно ти-логических конструкций размышления и, следовательно, к гимуицественному рассмотрению социально-политических )рон принципов существования словесного искусства - народ-гти и историзма.

о

О

Цель и задачи третьего этапа данной работы, значител ного как в количественном, так и в качественном отношениях, выявление конкретных составляющих художественного ист ризма. то есть взгляд на проблему в непосредственной «осяза мости» художественного целого в каждом отдельном произвед нии, совокупность которых и представляет искомую итогову картину теоретической части диссертационного исследовани При этом автор всегда помнит об обязательной образной ориг нальности каждого Художника, которая подразумевается в ди сертации как одно из условий развития принципа историзма литературе,

АКТУАЛЬНОСТЬ ТЕМЫ ИССЛЕДОВАНИЯ. Анал! одного из главнейших свойств искусства осуществляется в ди сертации на материале эстетической общности, порожденной с< бытиями, непосредственно близкими нашей современности ( широком смысле - весь 20-й век), которая, в свою очередь (р^ беж веков и тысячелетий), тоже является самоценной в штаь возможного воздействия на события будущего. Имеющиеся у» в Новом времени мрачные примеры и исторического, и литер; турного порядков свидетельствуют о чрезвычайной важност подлинно исторического, «неза-мутненного», взгляда исследовг теля, свободного от каких-либо идеологических догм. В это. смысле оперирование термином «историзм», осознавание коте poro в отечественной науке связано по преимуществу с воззре ниями идеологов советского времени, совершенно необходимо новому российскому литературоведению, «всматривающемуся» словесную, действительность 20-го века.

Новое качество «старого» принципа придает историзм) осмысляемому ныне прежде всего как художественный элемен искусства взамен прежнему, по большей части социологизиро ванному и тем самым неполному, пониманию, особую, актуаль ность.

Исследования в отечественной науке о литературе начи-я со второй половины 1950-х годов включали в себя различные правления анализа литературного процесса, но в конечном ore почти все они сводились, к поискам художественности. Ес-[ ранее таковая обычно находилась исключительно в области явственных проблем в силу значительных ограничений со сто->ны государства, то с конца 1980-х годов «содержательяо-зрмальное» литературоведческое внутреннее противоборство >степенно перерождается в «формально-содержательное» (с шьным «арсисом-иктом» на первой части - по стиховой анало-1и), подтверждая основательно забытую в нашем Отечестве ан-[чную истину: «Forma dat esse rei»2.

В подтверждение стоит упомянуть последнюю значительно работу в данном направлении - коллективную монографию 1роблема историзма в русской советской литературе (60 - 80-е |ды)» (1986)J, окончательно обобщившую, как оказалось вско-весь советский опыт в этом направлении. По прошествии )емени стала очевидно недостаточной его ориентированность i один, особый, творческий метод, на положительного героя в :шении проблемы характера и обстоятельств, а также на другие эменты, в том числе и из смежных наук, например, на концеп-1Ю истории государства по версии краткого курса «Истории Ш(б)».

События постсоветского периода настоятельно требуют ;мысления фактов литературной действительности с более объ-ггивной точки зрения.

Исходя из вышесказанного, автор принимает в качестве ШОТЕЗЫ ИССЛЕДОВАНИЯ предположение, что Литерату-I Бурятии возникла и развивалась под преобладающим воздей-вием материалистического историзма, характерного для всех щиональных литературных общностей советского периода и трямую связанного с особенностями недавней истории госу-

дарства - в основном с физическими и интеллектуальными р< прессиями и проистекающим отсюда «единомыслием».

Следует предположить и то, что, казалось бы, явное с с< временной точки зрения отрицательное воздействие подобнь «особенностей развития» на молодую Литературу Бурятии стал в конечном итоге объективно положительным явлением. Боле того, можно также представить, что баланс положительного отрицательного не смещается в сторону последнего и на прим( рах постсоветской словесности, понесшей огромные потери связи с утратой литературой государственно-идеологическо функции и переходом книгоиздания к рынку.

Обозреть это сложное явление представляется возможны] с помощью «бинокулярного» взгляда, включающего в себя раг личные его «дистанции» и позволяющего исследователю опреде лять истинные «координаты» предмета. Таким образом, METO ДОЛОГИЧЕСКАЯ БАЗА ИССЛЕДОВАНИЯ должна состоят из нескольких направлений литературной науки.

Прежде всего следует упомянуть преобладающее в совре менной отечественной науке и с советских времен известное ка Марксистско-ленинское литературоведение, дававшее ранее : дающее сейчас исследователям художественной литературы объ ективно-материалистический взгляд на положение вещей, кото рый сам по себе в конечном итоге, как оказалось, все же недос таточен для всеобъемлющего охвата литературной действитель ности в силу своей категоричности и однонаправленности. Дл: полноценного анализа совершенно необходим комплекс мето дов, «генетически» предшествовавших и «упрощенных» Маркси стско-ленин-ским литературоведением впоследствии для своеп пользования. Опыт литературной науки дает ответы на возни кающие вопросы нового художественно-словесного бытия.

Во второй половине 19-го века под воздействием мно гообразных факторов, в том числе тенденции общенаучного де

терминизма предшествующего столетия, интереса романтиков к национальному и «местному» колориту, под влиянием французской исторической науки, оформилась Культурно-историческая школа в литературоведении, одним из основных импульсов которой была биографическая тенденция в литературной критике. Принципиальная черта этого метода - «сознательный» историзм и, как следствие, генетический подход к художественным произведениям, отсюда как главный результат - разработка историко-генетической методологии и создание оригинальных историй национальных литератур. Усиление сравнительно-исторических исследований (наряду с психологическими) в Культурно-историческом методе привело к созданию специальной дисциплины - Сравнительно-исторического литературоведения (компаративизм), изучающего сходство и различия между национальными литературно-художественными явлениями, а также типологические аналогии литературного процесса, литературные связи и влияния.

Параллельно развивались методологии, способ рассуждения которых предполагал цепь умозаключений от частного к общему, что укладывается общей совокупностью (дедукция - индукция) в понятие «разнонаправленный объективный взгляд». Одним из самых характерных направлений такого рода был критический импрессионизм Серебряного века.

Методологическая база, необходимая для исследования принципа историзма в Литературе Бурятии, может быть определена, исходя из приведенного выше краткого обзора, как Био-графо-импрессионистический метод. Биография и личность писателя, рассматривающиеся в нем как определяющий момент творчества, а также импрессионистический портрет конкретного деятеля литературы, позволяющий «[...] при исследовании художественной словесности обращать главное и особенное внимание па тот неизбежный и самоочевидный, на тот бесспорный фактор литературы, каким является сам писатель, т.е. его творческая индивидуальность»4, — оба этих угла зрения исследо-

вания позволяют в совокупности с типологическим фоном общей картины литературной жизни, по нашему мнению, достичь требуемой сложным материалом многоплановой «картинки».

Применительно к литературе импрессионизм сейчас понимается по меньшей мере двояко: как стилевое явление (в широком смысле) и как авангардистское течение начала нынешнего века (в узком). По своим эстетическим принципам и техническим приемам литературоведческий импрессионизм на рубеже 19 - 20-го веков, сблизившись с модернизмом (прежде всего с символистским миропониманием) и некоторыми другими явлениями (прежде всего с идеологией «потока сознания»), постепенно превратился в особое мироощущение, позволяющее науке о литературе (прежде всего отечественной, находящейся на методологическом «пере-путье» после утраты в начале 1990-х годов приоритета марксистских ориентиров) ощутить литературную жизнь конца 20-го века в разнообразно-многочисленных и чрезвычайно противоречивых фактах.

Важнейшими признаками импрессионистического стиля являются отсутствие заранее заданной методы, невсеобъемлющее воссоздание предмета, однако - с акцентами на характерных «точках» («первое впечатление», «боковая правда»), позволяющих исследователю литературы «компактно» охватить значительную часть эмпирического поля.

ОСНОВНЫЕ НАУЧНЫЕ РЕЗУЛЬТАТЫ И ТЕОРЕТИЧЕСКАЯ ЗНАЧИМОСТЬ ИССЛЕДОВАНИЯ достигаются в диссертационной работе благодаря прежде всего основанному на подобном индуктивном обобщении совершенно новому (выявление тенденций литературной жизни через частные ее проявления) осмыслению нового по сути (литературный процесс как совокупность самодостаточных творческих личностей) материала.

Детальное рассмотрение функционирования принципа историзма на отдельно взятом региональном пространстве Россий-

ской литературы, являющееся решением значительной научной задачи, есть первый основной результат данной работы.

Биографо-импрессионистическая методология, основывающаяся на живых традициях классического российского литературного знания о Золотом и Серебряном веках русской словесности и несомненных новаторских успехах отечественной науки в области Советской многонациональной литературы, а также на особенном внимании к проблемам творящей личности, связанном прежде всего с судьбой и творческой манерой писателя, в данном виде сформулированная автором и являющаяся новым и, на его взгляд, перспективным научным направлением, есть второй основной результат диссертации, достигнутый в осмыслении трагических событий 20-го (ожидаемого Серебряным как «платинового») века.

Более частные проявления новизны проведенного иссле-довния касаются моментов, связанных преимущественно с обоснованием необходимости новой точки зрения на объекты, уже бывшие предметом исследования, но получившие в данной работе существенно новое освещение. Это прежде всего то, что связано с переосмыслением природы художественного, ранее имевшей преимущественно содержательное толкование, - новый взгляд в значительной степени обращен к форме.

ПРАКТИЧЕСКАЯ ЗНАЧИМОСТЬ ИССЛЕДОВАНИЯ заключается в том, что методология анализа литературного процесса может быть использована как целостная система обстоятельно-компактного обзора истории любой национальной литературы. (в том числе и для рожденных в советское время). Это в полной мере относится и к Литературе Бурятии. В принципе, с этой точки зрения такая история литературы может представлять собой собрание монографических «портретов» деятелей данной литературы. Следовательно, количество томов каждой истории в

таком случае будет красноречиво свидетельствовать о «качестве» национально-региональной литературной жизни.

Монографические исследования творчества деятелей литературы сами по себе могут являться и представляться для широкого ознакомления как законченные книжные научно-популярные издания, которые будут воздействовать на национальное просвещение (в широком смысле), совершенно необходимое в настоящий период становления современной российской государственности. Биографический взгляд на литературный процесс представляется плодотворным и с точки зрения преподавания историко- и теоретико-литера-турных дисциплин на всех уровнях российского образования.

АПРОБАЦИЯ И ВНЕДРЕНИЕ РЕЗУЛЬТАТОВ ИССЛЕДОВАНИЯ. Выводы и положения исследования докладывались на научных конференциях различного уровня в течение 1980 - 1990-х годов. Они нашли отражение в публикациях, увидевших свет на страницах периодической печати и различных изданий (в том числе и в основном - научных сборников).

С наибольшей полнотой наблюдения диссертанта представлены в книгах «Силуэты писателей Бурятии. Выпуск /» (1998, 13 п. л.) и «Историзм Литературы Бурятии» (2000, 12 п. л.). В русле методологии диссертации издано учебное пособие «Лекции из истории мировой литературы. Краткий курс» (1997, 4 п.л.; 2-е издание, исправленное и дополненное, 8 п.л., 1999), подготовленное автором как «организующий» материал для курсов «История мировой литературы» и «Культурология. Из истории мировой литературы», читающихся в Восточно-Сибирском государственном технологическом университете согласно требованиям Государственного образовательного стандарта Российской Федерации. Кроме того, в рамках учебных программ ВСГТУ диссертантом читаются элективные курсы «Из истории

литературы Новейшего времени (нобелиат)», «Литература Бурятии» и «Литература и Авангард».

ПОЛОЖЕНИЯ ИССЛЕДОВАНИЯ, ВЫНОСИМЫЕ НА ЗАЩИТУ

1. Литература Бурятии есть составная часть Российской литературы, которая, в свою очередь, является неотъемлемым компонентом и одним из самых ярких явлений Всемирного литературного процесса.

2. Литературе Бурятии внутренне присущ принцип историзма, одно из самых характерных качеств словесного искусства как элемента общественного сознания современной российской (и шире - мировой) цивилизации.

3. Полноценное изучение функционирования принципа историзма в Литературе Бурятии возможно с точки зрения Био-графо-импрессионистического метода, основывающегося на передовых достижениях литературоведения, позволяющего устанавливать истинные «координаты» этой проблемы и в конце концов разрешать ее.

4. Функционирование принципа историзма в Литературе Бурятии многопланово: общелитературные и частно-теоретические закономерности его проявления обусловлены особенностями развития национальной словесно-эстетичес-кой общности.

Диссертация состоит из Введения, трех Глав, Заключения и Библиографии общим объемом более 12-ти печатных листов.

ОСНОВНОЕ СОДЕРЖАНИЕ

Во ВВЕДЕНИИ основное внимание уделено постановке проблемы историзма в Литературе Бурятии, для чего обосновывается предмет данного научного исследования, его цели и задачи, актуальность темы, гипотеза, методологическая база, определяется новизна, основные научные результаты и теоретическая значимость, практическая значимость, указываются апробация и внедрение результатов, а также выносимые на защиту положения.

Уникальный исторический прецедент, случившийся на территории России в 20-м веке, кроме общеизвестных негативных моментов, имел много и позитивных, касавшихся (как первыми, так и вторыми) всего пространства государства. В области изящной словесности это прежде всего появление множества национальных словесных общностей, волевым усилием приобщенных к русской в необычайном симбиозе Советской многонациональной литературы. Тем самым и Мировая литература пополнилась определенным количеством новых писателей. В противном случае литераторы молодых, только что зародившихся подразделений не выдержали бы конкуренции в более развитой русской культуре.

В случае с Литературой Бурятии важной характеристикой является с сегодняшней точки зрения и совершенно особенное природное расположении региона: Байкал, само по себе уникальное земное явление, оказывает влияние на жизнь местного общества людей, свободную от резких потрясений как в прошлом, так и в настоящем (Бурятия - «неконфликтный» регион

страны и в политическом, и в экономическом, и в межнациональном аспектах). Кроме того, при взгляде на региональные литературные процессы видно стремление людей вдали от столиц осознавать себя значительмым звеном в цепи мировой цивилизации, то есть то, что уже произошло в Европе, Северной Америке и развитых странах Востока.

Зарождавшаяся в начале века в районе Байкала литературная общность имела с самого начала сильнейшую общегосударственную направленность (как, впрочем, и противоположную -так называемый панмонголизм, не позволяющий до сих пор причислить деятелей так называемого «доок-тябрьского периода» к бурятской письменной словесности), выражавшуюся прежде всего в языке, самом главном атрибуте словесности. Одним из первых в Литературе Бурятии был сборник стихов Солбонэ Туя на русском языке «Цветостепь» читинского (еще периода Дальневосточной Республики) 1922 года издания. В дальнейшем, как у этого автора, так и в литературе вообще, по мере становления национально-государственной самостоятельности (самое основное: 30 мая 1923 года - образование Бурят-Монгольской Автономной Советской Социалистической Республики; с 29 марта по 1 апреля 1934 года - Первый съезд Союза советских писателей БМАССР; 27 июля того же 1934 года - переименование Верхне-удинска в Улан-Удэ), ориентация на язык «титульной» нации постепенно к 1960-м годам стала преобладающей. Однако, с началом второго этапа в развитии Литературы Бурятии, связанного с ослаблением жестких ограничений периода «культа личности», стало очевидно, что бурятская словесность может существовать и на русском языке (как, допустим, «малороссийская» Н. Гоголя или киргизская Ч. Айтматова).

Как и во всем послевоенном мире, космополитические тенденции стали брать верх в Литературе Бурятии, проявляясь разнообразно и повсеместно в утрате «моноязычности», в обретении нового героя со сложным духовным миром, требующим не только адекватно-«чуткого» языкового воплощения, но и иного,

чем раньше, происхождения, а также связанного с ними пересмотром «теории положительного героя» и, далее и еще шире, проблемы характера и обстоятельств...

Односложно весь открывающийся ряд можно определить как развитие принципа историзма с более пристальным взглядом, совершенно необходимым в новейший период развития Литературы Бурятии, который потребовал в науке о литературе установления отчетливых теоретических и исторических ориентиров, подтверждающих,традиционно-новаторскую сущность Всемирного литературного, процесса и многообразие его проявлений.

1-Я ГЛАВА «ПРОБЛЕМА ИСТОРИЗМА И ЛИТЕРАТУРА БУРЯТИИ» посвящена историко-теоретическому рассмотрению основной проблемы диссертации, определению степени разработанности ее в литературе и науке о ней.

Наступление Нового времени человеческой цивилизации связано с осознанием ценности человеческой жизни как таковой. Прежде всего это проявилось в политико-эко-номической сфере. Образование национальных государств вкупе с обретением экономикой капиталистического способа производства выдвинули к концу 18-го века основной лозунг наступившего Времени: «Свобода! Равенство! Братство!».

Главным результатом подобного преобразования является к настоящему времени обретение подлинной демократии государствами так называемого Первого мира, основанной на осознании и реальном воплощении прав человека. Иными словами, каждый человек в Новом времени получил возможность быть субъектом государства вне зависимости от национальности, веры, состояния, пола, положения в обществе, здоровья и тому подобных условностей, определяющих прежде всего Старое время.

Главный гуманистический итог наступления качественно новой эры в истории человечества - каждый конкретный человек получил возможность быть самоценным.

В области познания Новое время связано главным образом с проникновением в науку и искусство идей историзма. Первый осознанно-исторический взгляд на искусство связан с романтиками, которые улавливая динамику историко-литературного процесса, в своих трудах стремились определять специфику каждой национальной литературы, ее отличия от античной. Начало такому взгляду на литературу было положено Ф. Шиллером, а затем в тех или иных вариантах повторялось теоретиками и практиками романтического направления.

Особым образом в становлении историзма стоит фигура Г. Гегеля, сильнейшей чертой которого является более глубокое содержание этого понятия. Выделяя три исторические формы существования «идеала» (символическая, классическая и романтическая), он искал источник их движения в абсолютном духе. Этапы развития мирового искусства устанавливались при этом не произвольно, а на основе глубокого изучения их реально-исторического содержания: «Каждое художественное произведение принадлежит своему времени, своему народу, своей среде и зависит от особенных исторических и других направлений и целей»5.

Позже материалистический историзм обратил внимание (главным образом в связи с политико-экономической точкой зрения) и на то, какое огромное значение в творчестве Художника имеет верное представление о движении истории с точки зпе-ния сил, оказывающих влияние на события.

Теоретическое осознание историзма на материале художественной практики происходило позже, чем утверждение исто-

ризма методологического, но в конце концов было все же установлено, что историзм в искусстве - вещь сама по себе художественная, характеризующая идейно-образный строй произведения.

В практике русской литературы это впервые произошло у А. Пушкина, который, естественным образом отойдя от романтизма Дж. Байрона (« "Бахчисарайский фонтан " слабее "Пленника" и, как он, отзывается чтением Байрона, от которого я с ума сходил»), пришел к историзму В. Скотта («"Что скажут дамы! - воскликнул бы критик, - ведь эта комедия [речь идет о «Недоросле» Д. Фонвизина - С. Т.] может попасться дамам!" -В самом деле страшно! Что за нежный и разборчивый язык должны употреблять господа сии с дамами! Где бы, как бы послушать! А дамы паши (бог им судья!) их и не слушают и не читают, а читают этого грубого В. Скотта, который никак не умеет заменять просторечие простомыслиему>6).

С определенного момента А. Пушкин при создании своих произведений стал иметь в виду особый художнический ракурс:

Тогда романъ на старый ладъ Заиметь веселый мой -¡акать. Не муки тайныя злодгъйства Я грозно въ нсмъ изображу, Но просто вамъ перескажу Преданья Русскаго семейсгва, Любви пленительные сны Да нравы нашей старины.7

Не произошло этого и позже - в течение всего 19-го века «историзм» как специальный словесный термин не был употребителен, хотя развитие этого принципа происходило. Например, художественные исследования жизни и смерти (и по аналогии в творчестве: войны и мира, Добра и Зла...) логично приводили .Льва Толстого к феноменальным ассоциациям, как в «Хаджи-Мурате», проникающем в суть личностного мировосприятия и

рисующем уже на рубеже 19 - 20-го веков человека с чрезвычайно сложно-наполненными внешней и внутренней жизнями:

Куст «татарина» состоял из трех отростков. Один был оторван, и, как отрубленная рука, торчал остаток ветки. На двух других было на каждом по цветку. I...]

«Экая энергия! - подумал я. ~ Все победил человек, миллионы трав уничтожил, а этот все не сдается». .

И мне вспомнилась одна давнишняя кавказская история [,..].8

Конгениальность природе у Толстого имела в своей основе осознание им историзма словесного воссоздания жизни.

Последовавшее к рубежу 19 - 20-го веков усиление субъективного взгляда в Мировой литературе, осознававшегося в Русской литературе как Серебряный век, потребовало в критике и литературоведении (в дополнение к традиционно существовавшим воззрениям, которые затем при советской власти окончательно сложились в едином методе отечественной науки о литературе как совершенно однонаправленный взгляд с точки зрения «пролетарского интернационализма») выделения специальных методик анализа литературного процесса. Среди них были биографизм и импрессионизм, помогающие исследователю определять (подчас в том, что иногда можно ощущать как недостаток) «стихию лиризма»:

Белая Ты, в глубинах несмутима,

В жизни строга и гневна.

Тайно тревожна и тайно любима,

Дева, Заря, Купина.9

Художник на рубеже времен заглянул, как казалось в 1902 году символисту А. Блоку в одном из обращений к Прекрасной Даме, в неведомое и страшное будущее, однозначно ощущаемое русским Авангардом как Апокалипсис - и это являлось в конечном итоге проявлением историзма, так как природа словесного

1 "7

модерна изначально коренилась в явлениях исторических, а не метафизических.

Материалистический историзм современной отечественной литературы характерен тем, что он распространяется на все сферы обьективной действительности - природу, общество и мышление. Такой историзм исходит из развития объективного мира и его изменяемости во времени. Объект рассматривается, во-первых, с точки зрения его внутренней структуры, причем не как механическое множество отдельных элементов, а как совокупность этих структурных составляющих, как внутренне связанное и функционирующее целое, как система; во-вторых, с точки зрения процесса, то есть следующих друг за другом по времени совокупности исторических связей и зависимостей его внутренних составляющих; в-третьих, с точки зрения выявления и фиксирования качественных изменений в его структуре в целом; наконец, с точки зрения раскрытия закономерностей его развития, законов перехода от одного исторического состояния обьекта, характеризующегося одной структурой, к другому историческому состоянию, характеризующемуся другой структурой.

Новейшее (со 2-й половины 1950-х годов) воззрение на историзм имеет следующие характерные особенности.

Воссоздание жизненной реальности может происходить в разных качествах - как исторически, так и неисторически в любых произведениях: и о настоящем, и о прошлом, и о будущем. Признаком, характерным для произведений исторического жанра, является историчность. В большинстве случаев это синоним слова «историзм», хотя под историчностью следует понимать лишь те сферы человеческого знания, предмет которых развивается. Историчность следует понимать в смысле не всякого обращения к прошлому, а обращения к реальным событиям и фактам. Однако, историзм трактуется в связи с этим как свойство мыш-

ления художника, которое равно проявляется в его творчестве и тогда, когда он обращается к прошлому, и тогда, когда он обращается к современности.

1960-е годы в отечественной литературе характерны усилением внимания писателей к документальной основе произведений. Однако документы не дают в конечном итоге авторской фантазии уйти слишком далеко от первоисточника. Характер и мера соотношения факта и вымысла были обусловлены стремлением донести до читателя сам дух прошлого и реализовались в особой психологической разработке характеров. Одна из важнейших особенностей исторического подхода отечественной эстетики к проблеме характера заключалась в исследовании его в обстоятельствах, которые «заставляют действовать» (Ф. Энгельс) героя. Концепция реалистического характера предполагает идею психологической многосторонности изображения человека, включения в круг авторского внимания проблем морально-нравственных и философских.

Если литература 1930 - 1950-х годов в основном решала вопросы, касающиеся точности передачи исторических событий, широты воссоздания эпохи и ее воздействия на человека, то современной словесности присуще сложное взаимодействие разных уровней историзма, трансформация его признаков, постижение художественной философии истории. Устанавливается такой угол зрения, который определяет особенности художественного мышления писателей и поэтов.

Историзм изображения человека в поэзии и, шире, в лирике начиная с тех же 1960-х годов в силу постепенного и неуклонного обращения общественного сознания к конкретному человеку приобретает свое, самодостаточное, значение. Именно к • этому времени относится подъем отечественной поэзии, проникающей в потаенную область сознания человека тоталитарного

общества, постепенно вместе со всеми освобождающегося от мрачных, «мифологических», условностей «жестокого» века:

Я заражен нормальным классицизмом. А вы, мой друг, заражены сарказмом. Конечно, просто сделаться капризным, по ведомству акцизному служа. К тому ж, вы звали этот век железным. Но я не думал, говоря о разном, что, зараженный классицизмом трезвым, я сам гулял по острию ножа.10

Похожая тенденция наблюдается и в современной драматургии. То, что роднит совершенно противоположные, казалось бы, «драму абсурда» С. Беккета с ее осознанием «трагизма-триумфа» «среднего человека» через гротескно-комическую демонстрацию бессмысленности его повседневного существования и «драму нравов» А. Вампилова с ее обостренным нравственным поиском такого же обыкновенного персонажа через социально-психологический анализ с гротескно-водевильной струей, в конечном счете можно отнести к общей проблеме развития принципа историзма.

В гармоничном целом театрально-литературного эстетического единства, состоящего из внешнего действия с его перипетиями и внутреннего действия с его переживаниями обязательных устойчиво-конфликтных ситуаций (посредством соответственно диалогической и монологической речи) имеются элементы, которые особенно показательны в качестве атрибута художественности. Гротеск как один из самых древнейших типов образности, присущий еще мифологии и архаике, свойствен как-художественный прием современному словесному творчеству, и особенно драматургии - своей условностью изображаемого, которая демонстрирует особое, сугубо индивидуальное, видение мира Художником и внутренне тяготеет .к философскому обсуждению духовных и социальных коллизий 20-го века.

Таков очень краткий обзор развития проблемы историзма в Мировой литературе, приложимой и к одной из российских ху-цожественно-словесных общностей - Литературе Бурятии.

2-Я ГЛАВА «ИСТОРИЧЕСКОЕ РАЗВИТИЕ ЛИТЕРАТУРЫ БУРЯТИИ» посвящена определению своеобразия существования «проникнутой» историзмом национальной словесности Бурятии.

Рассмотрение этого вопроса со всей очевидностью требуется начать с главного побудительного момента истории - создания бурятского национально-государственного образования.

Бурят-Монгольская автономная область была создана в Дальневосточной Республике 27 апреля 1921 года. Затем, 9 января 1922 года, уже в составе РСФСР была сформирована Монголо-Бурятская автономная область. Эти области существовали до образования республики 30 мая 1923 года.

Однако, как явление и эстетический субъект Литература Бурятии стала осознаваться с того момента, когда 7 мая 1933 года вышло постановление Бурят-Монгольского обкома ВКП(б) о создании Организационного комитета Союза советских писателей БМАССР, а 24 февраля 1934 года в Верхнеудинск прибыла бригада Всесоюзного организационного комитета ССП СССР, после чего с 29 марта по 1 апреля 1934 года работал Первый съезд ССП БМАССР. Итогом всей этой быстрой организационной кампании явилась публикация в июльском номере журнала «Революция и национальности» статьи С. Вельтмана и С. Станде «Бурят-Монгольская литература», после чего началась полнокровная самостоятельная жизнь одной из советских национальных литератур.

Следует, однако, иметь в виду, что существовал еще один пласт истории - становление художественной словесности Бурятии. В советские времена он назывался «дооктябрьским периодом» и включал в себя произведения устного народного творчества, исторические летописи и художественную литературу бурятского просветительства. Кроме того, что письменный - то есть непечатный - характер Данной общности не давал объективного повода считать ее полноценным этапом в истории литературы, в советские времена просветительская литература официальным литературоведением была объявлена буржуазной и тем самым фактически на многие годы предана забвению.

Первый этап в развитии Литературы Бурятии продолжал. ся с момента возникновения до 2-й половины 1950-х годов.

Он характерен прежде всего совершенно жестким идеологическим «климатом» общественной жизни. И конечно, в условиях властного диктата не могло быть и речи об инакомыслии, соревновании идей и писательских манер. Число попавших под репрессии в 1937 - 1939-м годах было огромно. Если добавить к -этому скорб'нОМу-списку жертв коллективизации и войны, то количество действующих художников слова окажется на поверку гораздо меньше того, что обычно представляется. Эти трудности в совокупности с тяжелыми жизненными обстоятельствами, сопровождавшими людей в те суровые времена, завершились в конце концов 20-м съездом партии (1956 год), приоткрывшим глаза людей на истинное положение вещей и давшим начало новому периоду в жизни общества.

• Однако,- успехи, и немалые, были. Сюда можно отнести прежде всего чрезвычайно интенсивные творческие контакты с самыми разными регионами Советского Союза, в частности, с 14 апреля по 11 сентября 1936 года делегация писателей Бурят-Монголии во главе с Солбонэ Туя посетила Москву, Ленинград, Детское село, Киев, Днепропетровск, Крым, Абхазию, Аджарию, Тбилиси, Ереван, Баку и Махачкалу. Можно отметить также

очень важную работу Государственного института языка, литературы и истории в сентябре 1940-го - апреле 1941-го годов по собиранию и изучению бурятского героического эпоса «Гэсэр», в которой участвовали виднейшие деятели национальной литературы.

Достижения творческо-художественного плана коренились в преемственной связи молодой литературы с устным народно-поэтическим творчеством, в постепенно постигаемых достижениях Мировой литературы, в отечественных традициях Золотого и, особенно, Серебряного веков - в основном, по поэтической линии.

Официальная и тем самым совершенно однозначная концепция развития Литературы Бурятии, существующая до сих пор, в целом и в основных своих положениях справедлива. Уточнения требуют, как правило, частности проблем, связанных так или иначе с историей данной национальной словесности.

Иногда именно особенности наиболее верно характеризуют какую-то общую закономерность. Сам объект исследования в разные периоды менял свои «очертания» в, зависимости от той или иной политики власть имущих, которая всегда связывалась с определенной геополитической ситуацией (в прямой зависимости от какой-либо из них наше государство перманентно находится с начала века).

Первыми членами писательской организации Бурятии (официально - общественного Союза писателей СССР, фактически - государственного ведомства с идеологическими функциями) в 1934 году стали Б. Абидуев, Ч-Л. Базарон, Ж. Балданжабон, Б. Барадин, Д. Дашинимаев, Ц. Дон (Дон-дубон), В. Макаров, X. Намсараев, Солбонэ Туя (П. Дамбинов), С. Ширабон и Д. Черни-нов, кандидатами в члены Б. Базарон, С. Балдаев, Н. Балдано, Ж. Батоцыренов, Н. Занданов, Дольён (И.) Мадасон, С. Михаханов, Д-Р. Намжилон, Ц. Номтоев, А. Уланов, Д. Хилтухин, Е. Хории-ская (Котлицкая) и А. Шадаев.

74

Проанализированная автором диссертации русскоязычная часть писательского коллектива региона в монографии «Силуэты писателей Бурятии. Выпуск I» составляет 36 имен прозаиков, поэтов и драматургов (в хронологическом порядке книги): Е. Соро-ковиков-Магай, Солбонэ Туя, С. Дунаев, П. Малакшинов, Д. Хилтухин, А. Уланов, Мунко Саридак, И. Ким, Г. Дагуров, К. Брянский, И. Тугутов, Семен Метелица, О. Серова, А. Бальбуров, Р. Белоглазова, М. Степанов, М. Жигжитов, В. Сергеев, К. Кар-нышев, В. Корнаков, И. Калашников, А. Щитов, К. Балков, М. Шиханов, Л. Олзоева, А. Румянцев, В. Митыпов, В. Липатов, Б. Дугаров, С. Гырылова, С. Лобозеров, Н. Нимбуев, Б. Жигмытов, В. Гармаев, В. Носков и Г. Башкуев.

Объем издания и методика анализа эмпирического материала не позволили расширить количественный «спектр». исследования в первом, обзорном и открывающем серию, выпуске «Силуэтов...», хотя общее количество конкретных субъектов Литературы Бурятии (то есть имеющих по меньшей мере несколько публикаций) к моменту начала работы над книгой было достаточно велико. В дополнение к вышеуказанным писателям можно отнести таких деятелей, как (по алфавиту) С. Глазунов (Таежный), В. Гуменюк, Г. Гуменюк, А. Гуревич, В. Дагуров, С. Дуга-рова, Г. Ефремова (Кузнецова), С. Захарова, Л. Зубенко, Н. Карлова, В. Кузнецов, П. Майоров, К. Маланов, М. Мельчаков, С. Нестерова, Н. Рыбко, Б-Д. Тогмитов, В. Трошин, А. Улзытуев, Н. Уральский, И. Филиппова, Б. Халзанов, Л. Хомяков, В. Цырено-ва, Г. Чеботарева, В. Штеренберг.

. В рамках данного автореферата, как, впрочем, и всей диссертационной работы, совершенно невозможно, пользуясь одной биографической методой, охватить всех более или менее значимых деятелей Литературы Бурятии. Здесь на помощь приходит вторая составная часть заявленного метода - импрессионистический отбор материала. В таком случае речь идет только о деятелях, которые сами по себе в отдельности и в определенной совокупности характеризуют каждый из трех главных этапов истории

74

национальной словесности. Исходя из этого, в диссертации обозначены основные критерии отбора словесных деятелей для полноценной историко-литературной характеристики Литературы Бурятии: количество по этапам, пропорциональность по родам, организации речи, этническому происхождению и, наконец, оригинальному значению для своей эстетической общности.

В зависимости от задач, поставленных исследователем в каждом конкретном случае, целесообразно иметь несколько типов литературного портрета начиная с самого маленького, объемом в краткую энциклопедическую статью, и заканчивая монографическим исследованием литературного деятеля.

Минимальный портрет хорош прежде всего тем, что на ограниченном видимом пространстве позволяет представить благодаря «направленной» структуре цельную картину литературной жизни. Главный же и существеннейший недостаток его -лаконичность.

Следующий тип - более объемный в чисто количественных характеристиках: структура в общем сохраняется, но наполняется фактологическим материалом, как и в предыдущем случае, в пределах страницы или разворота книги, причем справоч-но-энциклопедическая функция остается в силе.

Третий тип портрета, еще более объемного (в размерах исследовательской статьи), должен обладать уже качеством законченности, в то время как предыдущие в большей степени отрывочны в выделении сущности литературного деятеля.

И, наконец, наиболее законченную форму литературный портрет как исследовательский жанр, должен иметь в монографическом исследовании с разносторонним научным аппаратом и обширным анализом заявленных проблем. Весь вопрос в таком случае заключается только в том, чтобы «найти» объект подобного исследования.

8 литературных портретов, или «силуэтов» - по терминологии Ю. Айхенвальда, Андрея Белого, Вяч. Иванова, А. Луна-

чарского и других деятелей рубежа веков, собранные здесь, представляют собой первый тип характеристики по приведенной выше методике (в диссертации - 17, по второму типу). Это означает, что каждому из отобранных деятелей предоставлена небольшая (видимая, в пределах книжной страницы) площадь для кратчайшего описания жизни и творчества (примерный план: самая минимальная характеристика, или «шапка»; сведения о произведениях и книгах; биографические сведения; характеристика по импрессионистическому варианту.

И хронологически, и «иерархически» первую строку в списке деятелей национальной литературы занимает Солбонэ Туя (П.Н. Дамбинов, 1892 - 1938). один из наиболее значительных деятелей Литературы Бурятии первого этапа. Стихи «Цветосте-; пи», написанные по-русски и в стиле рубежа веков, отражали мир степняка, что вызвало в критике волну негативных откликов. Приписанная тогда поэту идиллия патриархальности сейчас воспринимается как естественная реакция Художника на большое социальное потрясение, переживаемое его народом, а мотивы «уныния, тоски, сожаления» оправданны стремлением к гармонии существования. Поэт принимает жизнь такой, какова она есть, но интуитивно предчувствует и страдание:

Отчего ты, отчизна, так хмуро глядишь,

Нежеланную в душу наводишь ты грусть?

Иль жалеешь ты прежде царившую тишь.

Но ушедшую ныне? Ушла, ну и пусть!11

Своим творчеством Солбонэ Туя непосредственно связал не только бурятскую национальную поэзию с отечественной, но и. шире, устно-поэтическую, восточную литературную традицию - со всемирной литературной.

Семён Метелица (С.Б. Ицкович, 1912 - 1974) представляет в Литературе Бурятии 1930 — 1950-х годов, на которые выпадает основная часть его творчества,'тех людей, кто уцелел в годы репрессий и чья судьба складывалась, как правило, сложно: по объективным (вместе со страной) и субъективным причинам. Об этом красноречиво свидетельствует изменение преобладающей тематики: поэмы «Кровавая метель» (1933), «Трубачи» (1957), пьеса «Забайкалькая быль (Конец семьи Шаралдая»)» (в соавторстве с Н. Балдано, 1958), книга прозы «Огонь на ветру» (1973).

Второй этап, самый большой и плодотворный в истории Литературы Бурятии, имеет следующие хронологические границы: со 2-й половины 1950-х годов по 1980-е включительно. Главнейшей его особенностью можно назвать одинаково интенсивное развитие обоих основных типов организации художественной речи - поэзии и прозы. Принятое в повседневном обиходе разделение чисто литературного труда по родовому признаку (эпос - лирика - драма, то есть с разделением по принципу своей речевой организации и познавательной направленности на объект или субъект: изображение предметного мира - выражение состояния говорящего - процесс речевого общения) требовало, казалось бы, такого же интенсивного и широкого развития драматической ветви региональной словесности. Однако, этого не произошло - драматургов в немалом списке писателей мало, но один из них, Лобозёров, оценен самым высоким баллом. Эту положительную характеристику можно опосредованно соотнести и со всей региональной словесной общностью: с прозой и поэзией.

Хоть наиболее многочисленными достижениями этого периода и являются явления прозы, так или иначе решавши! в целом одну проблему - показ успехов нового порядка, наиболее значительные изменения произошли в поэзии. Стих стал по-настоящему обладать изначально присущей ему необычной организацией речи, которая удостоверяла особую значимость по-

этического высказывания, свидетельствовавшего не о простом сообщении, но о конкретном самобытном словесном «прецеденте».

A.A. Бальбуров (1919 - 1980), начав свою творческую деятельность в 1930-х годах, стал известным благодаря роману «Поющие стрелы» (1962) и художественно-публицистической «Книге о Бурятии, или Двенадцати моим драгоценностям» (1975). Его разноплановая деятельность включала в себя и литературно-организаторский аспект: в 1961 - 1974 годах он был редактором журнала «Байкал».

Большим достижением прозы А. Бальбурова было введение в художественный оборот характера со сложным внутренним миром; Таков, например, Дорондоев.из «Поющих стрел», передачей интеллектуального мира которого была показана сложность вхождения молодой бурятской интеллигенции в , «строительство нового мира». Такой, вроде бы «ходульный», многократно апробированный в советской литературе способ показа человека умственного труда (требующего, по советской традиции, при известной своей самостоятельности все-таки «хозяйского» пролетарского «пригляда») с течением времени, конечно же, безнадежно устарел, однако сам прецедент, положивший начало неоднозначному знанию и суждению о чем-либо, остался.

Творческий путь Р.В. Белоглазовой (род. 1928) располагается во всех трех этапах существования Литературы Бурятии, что само по себе красноречиво. Неизменная читательская востребованность книг писательницы свидетельствует прежде всего о «жизнеспособности» их персонажей.

Коллизии «социалистического строительства» и связанная с ними напрямую литературная проблема положительного героя прошли мимо героев Р. Белоглазовой: в ее прозе жили обычные,

что называется «простые» люди - без «направленного» партией молодежного задора, соответствующей фразеологии и других атрибутов времени, правда, с обязательными все-таки комсомольскими собраниями, субботниками и прочими признаками советского быта.

И.К. Калашников (1931 - 1980) - наиболее значительная фигура в рассматриваемой в данной работе художественно-словесной общности. Одна из самых важных особенностей его творчества связана с появлением в «Разрыв-траве» особого художественного качества - эпичности. В «Жестоком веке» можно говорить уже об эпопейности, что было обусловлено объемом романа о монгольском средневековье и новым художническим взглядом. Все это объясняется, безусловно, историко-литературным моментом - во-первых; во-вторых, пространственно-временной «обильностью» сюжета, когда простое «описание» заменялось сложными «повествованием» и «рассуждением».

Важный сюжетный элемент такой конструкции - характер, у И. Калашникова это прежде всего Чингисхан. Как вообще в искусстве Нового времени прекрасное эстегически не всегда равняется красивому жизненно, так и характер в подлинно художественном мире живет подлинной, «человеческой», жизнью, воплощая собой нравственную дуалистичность Добра-Зла.

Огромный успех пьес С.Л. Лобозёрова (род. 1948,), повествующих о незамысловатых коллизиях в забайкальской деревне, затерявшейся на огромных российских просторах, заключается в народности «картинки» художественного инобытия. Воссозданная реальность универсальна: то есть не важно, на какой сцене будет ставиться пьеса - в Калининграде или Владивостоке, Костроме или Нижнем Новгороде, Москве или Улан-Удэ. Везде она понимается (в том числе в прямом, языковом, смысле)

и воспринимается зрителями однозначно - такова непременная реальность бытия произведения великой (большой) литературы, существующего на великом (Мировом) языке.

Поэтическое мировоззрение Н.Ш. Нимбуева (1948 - 1971) представляется явлением наиболее ярким и поэтому неоднозначным. Стремление писать на русском языке и при этом сохранять национальную специфику заставляло его экспериментировать в области формы - отсюда проистекает его влечение к свободному и белому стихам, что в общем соответствует генеральной тенденции развития многонациональной русскоязычной поэзии 20-го века - отходу от силлабо-тоники:

Сегодняшней ночью

Приснился мне смуглый предок.

Он пел в изголовье гортанные песни

И с жалостью щупал мои

Прямые, оглоблями, ноги.12

Третий этап истории Литературы Бурятии начался на рубеже 1980 - 1990-х, когда исторически мгновенно прекратила существование Советская многонациональная литература, в пределах которой происходило неизменно поступательное развитие бурятского литературного процесса.

Движение не прекратилось: список писателей медленно, но все-таки пополняется новыми именами, каждое из которых глубоко оригинально в своем художественном познании (общеизвестное: «писатель не правило, а исключение») и вместе с тем неразрывно связано со своей национальной традицией: героическим ли пафосом нового осмысления национальной истории, новым ли взглядом на «старого» «маленького человека», поднятием ли «вечных» и одновременно актуальных вопросов Бытия на современном будничном материале.

Главным произведением В.Б. Гармаева (род. 1944) является роман «Десятый рабджун», в котором осмысление общественно-исторических характеров рождает пафос как один из важнейших составных элементов художественного, историзма. Героический пафос романа, повествующего о трагических поворотах судьбы хори-бурят в средневековой истории, - это активная деятельность личностей, разрешающих возвышенно-драматические ситуации острых социальных столкновений, борьбы буддийской религии с шаманистским наследием и прочее. Героика возникает тогда, когда великое общенациональное дело и огромные усилия, которые необходимы для его осуществления и активного преодоления возникающих при этом противоречий и препятствий, становятся сущностью характера отдельных личностей.

3-Я ГЛАВА «ХУДОЖЕСТВЕННЫЙ ИСТОРИЗМ ЛИТЕРАТУРЫ БУРЯТИИ» посвящена теоретическому описанию историзма художественной словесности Бурятии путем выявления его составляющих через анализ конкретных произведений.

В отличие от предыдущих глав, где происходит в основном типологическое оперирование фактами истории и теории, главной особенностью данной главы является конкретно-художественный анализ.

Автор исходит из того важного положения эстетики, что образ является мельчайшей и неразложимой субстанцией художественной «ткани» искусства. Если образ изначально единичен, следовательно, достоинства Художника сугубо индивидуальны, то есть его ценность и значение определяются как звено в цепи определенной общности.

Принцип историзма при подобном взгляде на литературный процесс Бурятии естественным образом приобретает конкретные, совершенно оригинальные «очертания» в отличие от прежних, по преимуществу чисто типологических, когда главной задачей было приобщение частных национальных культур к общей государственной (по принципу: «национальная по форме, социалистическая по содержанию»).

В итоге, впрочем, типологическая метода как средство обобщения получаемых эмпирических данных все же преобладающа, так как главная цель данных изысканий - решение глобальной общелитературной проблемы. Обобщения совершенно необходимы как на уровне личностном (в пределах творчества отдельного деятеля), так и на уровне различных теоретических систем (по типам организации художественной речи - поэзии и прозы; по принципу познавательной направленности на объект или субъект - то есть по родовому признаку; или с точки зрения какой-либо из важнейших проблем, например, характера и обстоятельств...).

Наиболее заметные черты художественного историзма Литературы Бурятии происходят из ее прозы, по состоянию которой до самого последнего времени определялся уровень развития словесности в целом.

Выделяемые признаки принципа находятся не в механической совокупности, а в системном соподчинении.

Рассматриваемые примеры из прозаических произведений относятся в подавляющем большинстве к эпическому роду литературы, непременной особенностью которого в Литературе Бурятии (как, впрчем, и во всей Российской литературе) была пространственно-временная определенность (или по-другому: колорит места и времени). Одна из двух ее ипостасей - качественное

своеобразие эпохи. Пространство конкретизируется в традициях классической русской прозы.

Конкретизация во времени - «тайная современность» (М Пришвин) - осуществляется сложнее. В каждом случае происходит отталкивание от художественной манеры писателя, поставленной перед ним задачи или чего-либо еще. Допустим, в романе колорит времени существует как бы сам по себе путем плавного течения нескольких линий сюжета. Автору остается подчас только обобщить художественное рассуждение. Очень просто решает эту задачу И. Калашников в «Жестоком веке», в определенном месте романа освобождаясь от нескольких лет сюжетного «без-движенья»:

Время - необузданный скакун. Оно мчится и невозможно натянуть поводья, остановить его бег. Давно ли. кажется, родился Тэмуджии. а сейчас у мальчика четыре брата. Один из них. Бэлгутэй, родился от второй жены. Ее, эту женщину, Есугей взял только потому, что такому человеку, как он, не приличествует иметь одну жену.13

Подобного гораздо сложнее добиться в меньших жанровых формах, поэтому прозаики на следующей стадии конкретизации прибегают к более абстрактной - по сравнению с чувственно-осязаемой - форме художественного обобщения: к пафосу. В этой, так сказать, умственно-осязаемой характеристике определенного момента Бытия проявляется то, что приобщает писателя к определенному стилю и, шире, характеризует разностиле-вую направленность каждой литературной общности, в том числе и Литературы Бурятии.

Общая направленность пафоса - утверждение или отрицание, более частные: возвышенный, героический, трагический и драматический. Существенное различие между «возвышенным» и «героическим», с одной стороны, и «драматическим» и «трагическим» - с другой, заключается в том, что первые выражают

идейно-эмоциональное утверждение характеров, а вторые - как правило, отрицание.

' В прозе Бурятии они взаимопроникаемы, и это сопоставляется в диссертации с еще одним аспектом художественности -взаимоотношением реализма и «нормативизма». В художественной литературе идейное утверждение жизни всегда взаимодействует с ее идейным отрицанием. Их соотношение может быть различным. В прозаических произведениях, изображающих «пореволюционные» годы в отечественной истории, то есть время проникновения в жизнь новых социальных отношений, авторы выдвигали на первый план характеры утверждающей идейной направленности.

Однако, все это не исключало противоположного - так как нереалистических произведений до 1985 года в Литературе Бурятии практически не существовало, «нормативность» проявлялась прежде всего в показе отрицательного персонажа, или точнее: в сопоставлении такового с положительным. Наиболее яркий пример - в романе «Ночь умирает с рассветом» (1963) М. Степанова, главный герой которого - «кулак», то есть враг - стал восприниматься читателем после утраты советских идеологических ориентиров как вполне нормальный, жизненный тип.

Романы, сходные по нескольким моментам (времени создания, типу исторического повествования, манере психологической характеризации персонажей), «Подлеморье» и «Жестокий век» близки в плане взаимодействия историзма с детерминизмом, то есть определенностью доминирующего соотношения характера и обстоятельств. Различия продиктованы жанрообра-зующими особенностями романов - хроникальностью «Подле-морья» и эпопейностью «Жестокого века».

Именно эпопейность, изображение глубочайших, «субстанциальных» сил жизни в произведении, как правило, большом

по объему, позволяет говорить о наличии в «Жестоком веке» нового качества - художественной философии истории, принципа более охватного и универсального, чем историзм и детерминизм. Предельное внимание автора к главному персонажу.определяет философию истории произведения как непрерывную связь истории и личности. Художественная разработка Тэмуджина-Чингисхана всеобъемлюща, это" главная цель писателя, проявляющаяся как «кристаллизация» концепции личности в литературе и требующая показа героя изнутри, она влечет за собой психологически выверенное и философски обоснованное проникновение в суть характера.

Трагедию личности И. Калашников определяет временем, «жестоким веком», откуда человеку не уйти и где не стать другим. Герой этого романа, как и любой крупный литературный персонаж, одержим поиском тайны и смысла человеческого существования, что осмысливается в реалистической прозе как новый уровень историзма, основывающийся на единстве рационалистического и метафизического типов познания, воплощенных как в отдельном произведении, так и, далее, в литературном сообществе.

Подобную же основу развития имела и лирика Бурятии, но природа этого литературного рода (с первичностью субъекта высказывания и его отношения к изображаемому) требовала качественно иной формальной стороны, отталкивающейся от внутреннего мира центрального «персонажа» - автора. Мотив узнавания в переживаниях Художника-лирика общечеловеческого смысла приводит читателя через образ к «вечным» темам, что собственно и есть проявление историзма лирики.

В Новом времени лирика перестала отождествляться только с поэзией, чему способствовал бурный рост и самоопределение прозы, на фоне отмежевания которой (событийность -

бессюжетность) стали осознаваться гибридные образования, такие, например, как лирическая проза. В словесности Бурятии пример подобного рода - творчество О. Серовой, оригинальная манера письма которой была унаследована прежде всего непосредственно от М. Пришвина и обогащена особенностями объекта изображения - неповторимой сибирской, байкальской природы.

Можно отметить и такое явление, как соединение прозы и поэзии в элогиуме («Босая в зеркале. Помилуйте посмертно!» С. Гырыловой).

Логика развития Литературы Бурятии изначально отталкивалась от поэзии, коренящейся в традициях устного народного творчества: писатели первого этапа истории национальной словесности в подавляющем большинстве были поэтами.

Отмеченная выше ориентация литературных функционеров на развитее прозаических эпических жанров привела во втором этапе к изменению соотношения поэтов и прозаиков. При этой очевидной количественной потере поэзия пережила.начиная с 1960-х годов огромный качественный рост по всем параметрам художественности. В этом несомненно сказался общероссийский интерес к субъективно-художественному слову в условиях тотального диктата слова объективного, являющийся общемировой тенденцей.

На практике это ощущалось как обретение лирикой очарования слышимо-сочетаемых звуков и графически-осязаемых стиховых колонок:

Спасибо за новое чудо, не прежнее чудо, но все же спасибо, что душу врачуя, оно на себя не похоже,

похоже оно на прощанье с глубокой и яркою былью. Сгорает душа мирозданья

закатной космической пылью.

Вновь к кромке воды удивленье подводит меня. И стихаю -грань света и тьмы одолею под звездно-чужими стихами.1''

Ни «закат», ни «Байкал» не названы в стихотворении «Закат на Байкале» Л. Олзоевой ни разу, употреблено лишь только родственное прилагательное «закатный» в качестве эпитета к «космической пыли», существующей, в свою очередь, как метафорическое звено в цепи сложной взаимосвязи всего поэтического целого.

Содержательный аспект современной поэтической реальности в данном случае оказывается полностью обусловлен формальным, и наоборот.

Таким образом, «результативное» воздействие на слушателя-читателя достигалось, как правило, сложным формально-' содержательным «устройством» поэтической речи.

Общая картина русского стиха к этому времени была такова: с одной стороны, все более строгая нормализация силлабо-тонического стихосложения (ритмические тенденции стремятся стать доминантами, доминанты - константами: преобладание 3-сложных размеров, сравнительно бедных ритмическими вариациями); с другой стороны, как реакция на это - ослабление и расшатывание стиховой организации через развитие дольника, тактовика, акцентного и свободного стихов, иными словами -явное движение к тоническому стихосложению.

На практике все это принимало самые разнообразные формы и сочетания. Для поэзии Бурятии характерны прежде всего организация поэтической реальности в форме белого и свободного (vers libre) стихов. Наиболее употребительный вариант -вольный (неравноударный) белый (нерифмованный) акцентный стих, то есть форма тонического стихосложения. Общее же «уплотнение» фигуральности поэтической речи для силлабо-тоники

было сопряжено с приданием тексту разговорной интонации через enjambement15, синкопированный ритм и так далее.

Некоторые приобретения национальной поэзии происходили из глубины веков. Стали употребительны сонет и венок сонетов, классическая твердая форма европейской поэзии, а экспериментирование с наследием прошлого приводило к интересным результатам:

Алангуа, из сияния лунных лучей сотворявшая

всадников грозных.

Алою пылью клубились просторы, и лотос

в уставшей пыли распус кался.

Айсберги гор вырастали из бездны песчинок,

спрессованных жизнью и смертью.

Азия - твой караван так велик, что отыщется

след мой едва ли.16

По-бурятски на первый взгляд обычный аллитерацио нный стих представляет собой у Б. Дугарова замену четырех ударений и цезуры с двумя полустишиями на античный гекзаметр. Вся эта конструкция благодаря аллитерации как организующему приему стиха роднится со многими средневековыми западноевропейскими традициями (древнегерманская, древнескандинавская, .древнеанглийская, кельтская и прочие).

Можно сказать, что «отставание» драмы в Литературе Бурятии на фоне общего интенсивного развития объясняется «консервативностью» всей театральной сферы, предполагающей небольшое число драматургов, оцениваемых в основном по прошествии времени — количество зрителей составляет объективную оценку спектакпя-пьесы, то есть труда писателя-драматурга.

В этом очевидном факте зависимости полноценного существования драматического произведения на сцене и, соответственно, в виде книжного бумажного кодекса видится в проекции на всю глобальную литературную общность еще один ком-

понент художественности - преимущественная ориентация на потребителя художественной продукции.

Вся история Мировой литературы (и словесности Бурятии в том числе - в лице, например, С. Лобозерова) в плане количественного расширения читательского диапазона подтверждает эту важнейшую тенденцию развития современного искусства.

ЗАКЛЮЧЕНИЕ подводит итог проведенному диссертационному исследованию. Его главные результаты таковы.

Литературе Бурятии внутренне присущ принцип историзма, одно из самых характерных качеств словесного искусства как элемента общественного сознания современных российской и мировой цивилизаций.

Полноценное изучение принципа историзма в Литературе Бурятии возможно с точки зрения Биографо-импрессионистического метода, основывающегося на передовых достижениях литературоведения.

Функционирование принципа историзма в Литературе Бурятии многопланово: общелитературные и частно-теоретические закономерности его проявления находятся в прямой зависимости от особенностей развития национальной изящной словесности.

Наряду с историзмом на материале Литературы Бурятии выявляется и осмысливается как компонент художественности преимущественная ориентация литературного произведения на потребителя, что чрезвычайно важно для существования словесного искусства в современных условиях.

ПУБЛИКАЦИИ АВТОРА,ПО ТЕМЕ ИССЛЕДОВАНИЯ

I

Общий объем опубликованных работ - более 40-ка печатных листов.

1. Герой и история // Байкал. — 1987. — №4. — С. 135 —

138.

2. Исай Калашников: художественная философия истории // Национальное и интернациональное в литературах народов СССР: Тезисы Всесоюзной научной конференции, посвященной 100-летию со дня рождения основоположника бурятской советской литературы Хоца Намсараева (г. Улан-Удэ, 17-19 мая 1989 г.). — Улан-Удэ, 1989. — С. 71 - 75.

3. Художественная философия истории в романе И. Калашникова «Жестокий век» // Поиски нового в изучении литератур народов СССР. — Улан-Удэ, 1991. — С. 73 - 84.

4. 100 лет поэту Солбонэ Туя (П.Н. Дамбинов) // Знаменательные и памятные даты по Бурятии на 1992 год. — Улан-Удэ, 1991, —С. 18-20.

5. Проблема историзма в русском историческом романе Сибири II Тезисы докладов научно-практической конференции ВСТИ. Секция «Общественные науки». — Улан-Удэ, 1992. — С. 37-38.

6. Современный литературный процесс Бурятии: роман (исторический, русский) // Сборник научных статей. Серия: Общественные науки. — Улан-Удэ, РИО ВСТИ, 1994. — С. 102 -105.

7. Принцип историзма в историческом романе Бурятии / Автореферат диссертации на соискание ученой степени кандидата филологических наук. — Улан-Удэ, 1994. — 18 с.

8. Историзм как художественный пршщип (на материале современной русской литературы Сибири) Н Сборник научных трудов. Серия: Общественные науки. Выпуск 2. — Улан-Удэ, РИО ВСГТУ, 1995. — С. 23 - 37.

9. Лекции из истории мировой литературы (краткий курс) / ВСГТУ. — Улан-Удэ, 1997. — 74 с.

10. Исай Калашников // Портреты писателей Бурятии. — Улан-Удэ, Изд - во БНЦ СО РАН, 1997. — С. 49 - 56.

11. Калашников. Литературный портрет // Сборник научных трудов. Серия: Общественные науки. Выпуск 3. — Улан-Удэ, 1998. — С. 116-125.

12. К вопросу о Биографическом импрессионизме в изучении литературного процесса Бурятии И Филологический сборник. — Улан-Удэ: Издательство БНЦ СО РАН, 1998. — С. 181 -185.

13. Силуэты писателен Бурятии. Выпуск I / ВСГТУ.— Улан-Удэ, 1998.— 112 с..

14. Культурологические аспекты осмысления истории литературы Бурятии II Проблемы культурологического образования: Этно-региональные аспекты: Материалы научно-практического семинара. — М. - Улан-Удэ: Издательско-полиграфический комплекс ВСГАКИ, 1999. — С. 123 - 126.

15. Лекции из истории мировой литературы (краткий курс)-. Учеб. пособие. 2-е изд., испр. и доп.— Улан-Удэ: ВСГТУ, 1999. — 148 с.

16. Историзм Литературы Бурятии. — Улан-Удэ: ВСГТУ, 2000. — 206 с.

ПРИМЕЧАНИЯ

1 Здесь и далее под «Литературой Бурятии» автор подразумевает «Литературу Бурятии (на материале творчества русскоязычных писателе)».

2 Существованием вещь обязана форме (лат.).

3 См.: Проблема историзма в русской советской литературе (60 -80-е годы). — М.: Наука, 1986.

4 Айхенвальд Ю. Силуэты русских писателей. — М.: Республика, 1994. — С. 19.

5 Гегель. Сочинения. В 14-ти т. Т. 12. — М. - Л., 1957. — С. 15 -

16.

6 Пушкин А. С. Опровержение на критики II Сочинения. В 3-х т. Т. 3. Проза. — М.: Худож. лит., 1987. — С. 466, 477.

7 Евгенш Ошьгинъ, романъ въ стихахъ. Сочинешя Алексан-дра Пушкина. Издаше трепе. — Сашсшетербургъ. В типографш Экспедицш ааготовлешя Государственныхъ бумагъ. - 1837. — С. 80.

8 Толстой Л. Воскресение. Повести и рассказы. — М.: Художественная литература, 1976. — С. 597.

9 Блок Александр. Стихотворения. Поэмы. Театр. — М.: Художественная литература, 1968. —С. 84.

10 Бродский И. Часть речи: Избранные стихи. 1962 — 1989. — М.: Художественная литература, 1990. — С. 68.

11 Солбонэ Туя. Цветостепъ. — Чита: Изд. Бурмонавтоупр., 1922, —С. 6.

12 Н и м б у е в Н а м ж и л. Стреноженные молнии. Стихи. — М: Современник, 1979. — С. 88.

13 Калашников И. К. Жестокий век. — Улан-Удэ, 1983. — С.

67.

14 О л з о е в а Л. К. Полумесяц Байкала. — М.: Современник, 1981.

--С.55.

15 Перенос (франц.).

16 Д у г а р о в Б. С. Лунная лань: Стихотворения. — М.: Сов. Россия, 1989. — С. 166 - 167.