автореферат диссертации по филологии, специальность ВАК РФ 10.02.14
диссертация на тему: Принципы изображения персонажей в "Истории" Фукидида

Оглавление научной работы автор диссертации — кандидата филологических наук Осипова, Ольга Владимировна

Введение.

Глава 1. Прямая характеристика персонажей.

Глава 2. Речи как способ характеристики персонажей.

Глава 3. Характеристика персонажей через их действия.

Введение диссертации2003 год, автореферат по филологии, Осипова, Ольга Владимировна

Данная работа посвящена анализу одной из сторон литературной техники древнегреческого историка Фукидида (ок. 460 - ок. 400 гг. до н э.), а именно - раскрытию системы художественных средств, при помощи которых в «Истории Пелопоннесской войны» изображены исторические личности - персонажи его повествования.

Литература, посвященная "Истории Пелопоннесской войны" Фукидида, весьма обширна, но неоднородна, и при всесторонней изученности как корпуса «Истории» в целом, так и отдельных пассажей, имеются некоторые аспекты, представляющие интерес для дальнейшей разработки.

Произведение Фукидида служит предметом главным образом исторических исследований, цель которых состоит в том, чтобы проверить точность приводимых Фукидидом сведений, сопоставляя их с другими источниками, прежде всего документальными, но также и литературными, по истории Греции V в. до н.э., и на основе этого сравнения выявить особенности исторической методологии Фукидида и связь последней с философскими представлениями его времени. Обобщением большинства этих работ являются два исторических комментария к сочинению Фукидида, составленные А.У. Гоммом, А. Эндрюсом и К.Дж. Доувером (1945-1981) и С. Хорнблоуэром (1991-1997)1.

Гораздо реже Фукидид рассматривается как писатель и оказывается объектом литературоведческих интерпретаций. Упоминаемым у Фукидида лицам посвящена огромная литература, но это главным образом сравнительный анализ его «Истории» и других источников, при котором внимание ис

1 Gomme A.W., Andrews A., Dover K.J. A Historical Commentary on Thucydides. Vol. I-V. Oxford, 1945-1981; Hornblower S. A Commentary on Thucydides. Vol. I-II. Oxford, 1991-1997 (издание продолжается). следователей направлено в основном на историческое содержание, а не на художественную форму произведения2.

Как известно, античные историки не ограничивались лишь описанием фактов и изложением событий по годам. В повествовательном плане античная историография отличалась принципиальной установкой на литературную отделанность любого исторического произведения. Поэтому внимание лишь к научной стороне сужает и искажает понимание литературного богатства античной историографии.

Если документальные тексты априори исключают возможность вымысла, то произведения с установкой на их восприятие в качестве художественных ее допускают, даже когда авторы ограничиваются воссозданием действительных событий. Написание истории, в частности, состоит не только из отбора и сортировки источников, но и риторического их представления. Историк оказывается также и «поэтом», поскольку заполняет пробелы в фактах при помощи своей фантазии . Феномен художественности может возникать, таким образом, и при восприятии текста, созданного с установкой на документальность4. Историк реконструирует прошлое, используя воображение, чтобы заполнить пробелы, образующиеся из-за отсутствия источников, но фантазия его ограничена историческим материалом. Античные историки, и в частности Фукидид, представляют читателю реальность художественную, созданную путем отбора нужных им фактов из массы всех собранных сведений, и именно эту реальность они судят и оценивают5.

Как один из видов художественной прозы, античные исторические сочинения должны удовлетворять определенным жанровым требованиям. Хо

2 Кроме указанных выше комментариев, см также библиографические обзоры на русском языке: Зельин К.К. Из иностранной литературе о Фукидиде. // ВДИ. 1950, №4. С. 114-122; Паршиков А.Е. О некоторых тенденциях в фукидидовской литературе (Фукидид и Афинская держава). // ВДИ. 1971, №2. С. 148-157.

3 Ср. замечание Квинтилиана: nam Graecis historiis plerumque poeticae similis licentia est (Inst. Orat. 2.4.18). О соотношении истории и поэзии см.: Norden Е. Die antike Kunstprosa. Bd. I. Leipzig; Berlin, 1915. S.91.

4 Хализев B.E. Теория литературы. M., 1999. С. 94. тя до нас не дошло какого-либо свода теоретических правил, на основании отдельных предписаний ряда авторов установлено, по каким критериям оцениваются произведения этого жанра. Античная историография — это риторическая проза, наряду с ораторским искусством, и потому она может быть предметом литературного анализа и оцениваться с риторической точки зрения. От историка требуется сочетание в произведении научной и художественной сторон, правдивое и в то же время красноречивое и живописное изображение событий. Иными словами, художественные средства должны использоваться для раскрытия исторической правды. Иллюстрацией этих предписаний могут служить не только древнеримские исторические сочинения (которые в основном и являются предметом рассмотрения античных критиков) 6, но и (с необходимыми оговорками и уточнениями) произведения более раннего времени, в частности "История" Фукидида.

Переходя из деловой письменности в литературную, проза заимствует тематику, усваивает художественные приемы поэзии и продолжает таким образом традиции поэтических жанров; так, античная историография соответствует героическому эпосу: эпос дает историкам стандарты, которые они используют в своих сочинениях. Развитие историографии идет по пути заимствования у поэзии ее тематики и освоения опыта поэтической стилистики, овладения художественными приемами поэзии. Художественная историография, изображавшая жизнь реальных людей, их чувства и стремления, становилась в один ряд с поэзией. В эпосе берут начало приемы повествовап ния: рассказ о событиях в сочетании с речами персонажей .

Отличие историографии от эпоса заключается не столько в соответствии фактов действительности и возможности их верификации, сколько в от

5 Подробнее см.: Immerwahr H.R. Form and Thought in Herodotus. Cleveland, 1966. P. 4.Kitto U.D.F. Poiesis: Structure and Thought. Berkeley; Los Angeles, 1966. P. 259, 300.

6См.: Кузнецова Т.И. Техника исторического повествования Тита Ливия // Поэтика древнеримской литературы. Жанры и стиль. М., 1989. С. 224-226.

7 О соотношении эпоса и истории см.: Гаспаров M.JL Поэзия и проза - поэтика и риторика // Избранные труды. Том I. О поэтах. М., 1997. С. 527-528. См. также Миллер Т.А. Доаристотелевские боре и расположении материала. Уже Аристотель указывает, что сказания в эпосе «не должны походить на обычные истории, в которых приходится описывать не единое действие, а единое время и все в нем приключившееся с одним или со многими, хотя бы меж собою это было связано лишь случайно»8. Ему же принадлежит известное высказывание о различии между поэзией и историей: последняя больше говорит о единичном, о том, что было, а первая - об общем, о том, что могло бы быть, и потому «философичнее и серьезнее»9. Имена действующих лиц поэтических сочинений могут быть вымышлены, в отличие от исторических произведений, где речь идет о действиях реальных людей.

В «Истории» Фукидида встречаются имена около 500 лиц10, однако подробные сведения Фукидид сообщает лишь о немногих из них. Действующими лицами его «Истории» являются коллективные персонажи — безымянные представители греческих полисов (афиняне, коринфяне и т.д.). Он упоминает конкретных людей, когда они совершают конкретные действия (стоят во главе войска, подписывают договоры), однако в большинстве случаев Фукидид ограничивается их именами без дальнейших пояснений. Это связано с особенностями мировоззрения Фукидида, его взглядами на движущие силы истории и на место в ней отдельного человека.

Ход истории, по Фукидиду, определяется особенностями человеческой психологии и непредсказуемым вмешательством стихийных сил11. Внимание Фукидида больше направлено на полис, на государство, а не на отдельного человека, и интерес Фукидида к изображению характеров является вторичным по отношению к выяснению исторических закономерностей. Его интеучения о словесном искусстве // Аристотель и античная литература. М., 1978. С. 32. Marineóla J. Greek Historians. Oxford, 2001. Р. 10.

8 Поэтика, 1459 а21-24. Пер. M.JI. Гаспарова. Если поэт является создателем фабулы, то историк получает события в готовом виде (Доватур А.И. Аристотель и история. // ВДИ. 1978, №3. С. 9).

9 Поэтика, 1451Ь5-8. Пер. M.JI. Гаспарова. А.И. Доватур подчеркивает, что Аристотель не задается целью дать исчерпывающее определение историографии, но, считая областью истории занятие частным, не отказывает ей в возможности заниматься общим (Ук. соч. ).

10 Подсчитано, что Фукидид приводит имена 496 лиц (из них 6 женщин, 22 героев, 7 богов). См. Griffith G.T. Some Habits of Thucydides when Introducing Persons // PCPS. 1961, №7. P. 21. ресует личность внутри политической структуры в целом, на фоне политических отношений. В этом состоит отличие исторических сочинений от биографий: если в первых внимание уделяется прежде всего поступкам, важным для понимания хода событий, то в последних интерес автора направлен на качества героя, иллюстрацией которых служит описание событий12. Только некоторые личности способны повлиять на ход истории благодаря своим особым качествам. Этих людей Фукидид выделяет из общей массы, акцентируя на них свое внимание.

Помещенный ниже краткий обзор охватывает в основном труды, посвященные анализу литературных достоинств сочинения Фукидида и в частности приемам изображения персонажей его исторического повествования.

Исследованию литературных портретов исторических лиц в произведениях разных жанров (исторической, философской, ораторской прозе, комедии) посвящена работа И. Брунса «Греческий литературный портрет У-1У вв. до н.э.»13. Говоря о Фукидиде, автор отмечает, что историк почти не проявляет интереса к частной жизни упоминаемых им лиц и, как правило, воздерживается от своих личных суждений о них. Особые параграфы его книги посвящены отдельным персонажам «Истории»: Клеону, Брасиду, Периклу. Однако указания И. Брунса о способах изображения исторических лиц у Фукидида как литературных героев, о композиции образов персонажей обычно весьма кратки. Важные наблюдения над повествовательной техникой Фукидида содержатся в другой его работе, «Личность в древней историографии», посвященной римским историческим сочинениям. По мнению И. Брунса,

11 См. Лосев А.Ф. Античная философия истории. СПб., 2000. С. 88-93.

12 О соотношении историографии и биографии в античности см.: Momigliano А. The Development of Greek Biography. Cambridge (Mass.), 1993. P. 39-40; Аверинцев C.C. Плутарх и античная биография. М., 1973. С. 163.; Поляков А.Н. Принципы просопографии у Плутарха. Авт. дисс. . кандидата филологических наук. М., 1990. С. 9-10.

13 Bruns I. Das literarische Porträt der Griechen im fünften und vierten Jahrhundert von Christ. Berlin, 1896. именно Фукидид ввел в античную историографию косвенную характеристику персонажей, скрытую в описании событий14.

В последующие годы исследователи хотя и анализируют литературную форму «Истории» Фукидида, однако изображению персонажей уделяют незначительное внимание. Так, У.Р.М. Лэм и Э. Норден сравнивают его «Историю» с риторическими произведениями, Ф.М. Корнфорд находит в ней элементы трагедии15. Исследованию художественных особенностей сочинения Фукидида посвящены и работы Дж. Финли, который подчеркивает важную роль принципа контраста на всех уровнях произведения, в том числе и в образной системе16. Трудом, обобщающим исследования в данном направлении, появившиеся до 1948 г., можно назвать посвященный Фукидиду том

17

Истории греческой литературы» В. Шмида и О. Штелина .

Повествовательной технике Фукидида отведено место и в книге А.У. Гомма «Отношение греков к поэзии и истории». Автор показывает на конкретных примерах «драматический» характер «Истории» Фукидида и отмечает, что если внимание Геродота направлено на отдельных людей, то Фукидида - на группы людей, на поведение человеческих коллективов во время войны, и благодаря стремлению к обобщениям его история оказывается более «философичной»18.

Несмотря на то, что работы, посвященные Фукидиду-писателю, продолжают появляться, их число остается очень незначительным по сравнению с историческими исследованиями на материале того же автора. На основании этого факта Г.Т. Гриффит замечает в 1968 г., что «его [Фукидида] искус

14 Bruns I. Die Persönlichkeit in der Geschichtsschreibung der Alten. Berlin, 1898.

15 Lamb W.R.M. Clio Enthroned. A Study of Prose-form in Thucydides. Cambridge, 1914; Cornford F.M. Thucydides Mythistoricus. London, 1965 (1907). В главе, посвященной аттической прозе, Э. Норден цитирует высказывания античных авторов об общих чертах между историографией и ораторским искусством (Op. cit. S. 83-85).

16 Finley J.H. Three Essays on Thucydides. Cambridge, 1967 (Euripides and Thucydides, The Origin of Thucydides' Style, The Unity of Thucydides' History ).

17 Schmid W., Stählin О. Geschichte der griechischen Literatur. Bd. VII, Abt. V, Bd. V. München, 1948. S. 3-223. *

18 Gomme A.W. The Greek Attitude to Poetry and History. Berkeley, 1954 (о Фукидиде с. 116-164). ство повествователя практически не привлекает внимания»19. Так, в сборнике «Wege der Forschung», посвященном Фукидиду, из двадцати шести статей, вышедших с 1930 по 1964 гг., только в трех рассматриваются стиль и пове

20 ствовательная техника Фукидида . В том же 1968 г. появляется книга П. Гюара, в которой автор анализирует группу слов со значением психологического состояния человека в «Истории» Фукидида, и указывает на то, что многие лексемы этой группы используются Фукидидом при характеристике персонажей21.

Наиболее полное исследование изображения исторических деятелей у

22

Фукидида дано в книге Г.Д. Уэстлейка «Личности у Фукидида» (1969 г.) . Автор считает, что в двух частях, на которые распадается «История», Фуки-дид по-разному изображает упоминаемых им лиц.

Необходимо уточнить, что «История» осталось незаконченной и не все ее части были окончательно отредактированы: последняя, восьмая книга обрывается на описании событий осени 411 г. В сочинении Фукидида имеются два вступления: в начале сочинения (1.1) и почти в середине (5.26), служащее переходом от описания Архидамовой войны (431-421 гг.) к рассказу о Никиевом мире и последующих событиях. Во втором вступлении Фукидид отмечает, что с заключением мира война между афинянами и спартанцами не закончилась, но длилась, не прекращаясь, двадцать семь лег. История создания отдельных частей и целого сочинения до сих пор окончательно не прояснена, тем не менее считается установленным, что Фукидид в самом начале войны не только начал собирать материал для своего сочинения, но и

19 Griffith G.T. The Greek Historians // Fifty Years (and Twelve) of Classical Scholarship. New York, 1968. P.191.

20 Thukydides. / Hrsg. Von H. Herter. Darmstadt, 1968. (Wege der Forschung, Bd. 98). Это статьи: Mûri W. Beitrag zum Verständnis des Thukydides, Diesner H.-J. Peisistratidenexkurs und Peisistratidenbild bei Thukydides, Wille G. Zu Stil und Metode des Thukydides.

21 Huart P. Le vocabulaire de l'analyse psychologique dans l'oeuvre de Thucydide. Paris, 1968.

22 Westlake H.D. Individuals in Thucydides. Cambridge, 1968. принялся за его литературную обработку, которую не успел довести до кон

23 ца .

В соответствии с поставленной задачей - показать изменение фило-софско-исторических взглядов Фукидида - Г.Д. Уэстлейк рассматривает изображение лишь наиболее заметных афинских и спартанских государственных деятелей (Перикла, Никия, Алкивиада, Брасида и некоторых других) и особое внимание уделяет отличиям между первой и второй частью «Истории». Так как во второй части труда встречается гораздо больше имен, то, заключает Г.Д. Уэстлейк, Фукидид придает большее значение роли этих лиц в событиях, о которых он рассказывает, что, в свою очередь, свидетельствует об изменении мировоззрения Фукидида, его взглядов на роль отдельной личности в истории24.

В последние десятилетия заметен поворот внимания исследователей от вопросов композиции и истории создания труда Фукидида, подразумевающих вычленение разновременных слоев в «Истории» и их возможную датировку к изучению текста Фукидида как целостного литературного произведения. Иначе говоря, происходит переход от хронологического подхода к функциональному: важно выяснить не то, когда это было написано, а почему. у;

Итак, основной интерес исследователей направлен на выявление показателей внутренней связности текста, тематических и лексических соответствий внутри него. Произведение Фукидида изучают как литературный текст, к которому приложимы методы исследования трагедии и эпоса. Одной из первых работ в этом направлении является книга В. Хантер, посвященная

25 анализу повествовательной техники Фукидида . По замечанию К.Дж. До-увера, то, что пишут сейчас о Фукидиде, возрождает дух античных сочине

23 Обзор работ, посвященных проблеме возникновении труда Фукидида, см.: Стратановский Г.А. Фукидид и его «История» // Фукидид. История. М., 1993. С. 416-420; Luschnat О. Thukydides // RE. Supplbd. XII. 1971. S. 1183-1214.

24 Westlake H.D. Op. cit. P. 319.

25 Hunter V.J. Thucydides: The Artful Reporter. Toronto, 1973. ний о нем26. В историческом сочинении Фукидида находят элементы риторические и драматические на уровне композиции и стиля, продолжая, можно сказать, традицию античных авторов, писавших о Фукидиде, прежде всего Дионисия Галикарнасского (I в. до н.э.), которому принадлежат несколько трудов об историке, в частности трактат «О Фукидиде». «

Интерес к литературной стороне античных исторических сочинений начинает усиливаться с 1980-х гг. и особенно обостряется в последнее время. Внимание исследователей теперь направлено скорее на то, что авторы делают со своим материалом и что они находят интересным, чем на реконструкцию действительных исторических событий. Произведение Фукидида сравнительно поздно становится предметом подобных исследований: в отличие, например, от Геродота, авторитетная и научная манера изложения Фукидида всегда вызывала уважение и не давала поводов искать в его сочинении что-то кроме исторической правды . Таким образом, литературные достоинства труда Фукидида, за исключением, пожалуй, описания Сицилийской экспедиции, долгое время недооценивались.

Круг вопросов, над решением которых работают современные исследователи античной историографии, можно очертить так: проблема литературных предшественников по форме и содержанию, исследование формальной структуры на разных уровнях организации текста, выявление повторяющихся композиционных единиц, детальный анализ отдельных эпизодов, выявление скрытых тематических связей между частями. А. Дж. Вудмэн в книге «Риторика в античной историографии», первая глава которой посвящена Фукидиду, рассматривает использование античными историками риторических приемов28. Кроме работ, посвященных Геродоту и Титу Ливию, отметим сборник статей «История как текст», авторы которого уделяют вни

26 Dover K.J. Thucydides 'as History' and 'as Literature'. // Dover K.J. The Greeks and Their Legacy. Collected Papers. Vol. II. Oxford, 1988. P. 55.

27 Это одна из основных идей статьи П.Дж. Родса: В защиту греческих историков. // Античность и средневековье Европы. Пермь, 1994. С. 14-31.

28 Woodman A.J. Rhetoric in Classical Historiography. London, 1988. мание, в частности, исследованию повествовательной техники античных ис

29 ториков .

В последние годы исследование текстов античных исторических сочинений проводится с применением современных литературоведческих методик. С. Хорнблоуэр в своей книге 1987 г. соединяет литературные критерии с проблемами композиции. Анализ последней в «Истории» Фукидида на основе самого текста проводится в книге Р. Коннора (1984 г.). С. Хорнблоуэр (1994 г.) и Т. Руд (1998 г.) применяют для анализа повествовательной техники Фукидида категории нарратологии. Их применение смыкается с изучением проблем композиции: перспектива, точка зрения, с которой описываются события, в сочетании с вопросом об источниках Фукидида и их использовании. Авторы в частности приходят к выводу, что выбор той или иной лексики может в ряде случаев объясняться желанием автора представить события

30 или описать чувства с определенной точки зрения (автора или персонажа) .

Изображению Алкивиада в произведениях разных жанров (речах и исторических сочинениях, в том числе Фукидида) посвящена книга Д. Грибб-ла31. Автор указывает на опасность сведения проблематики к вопросу о суждении Фукидида о том или ином историческом лице и подчеркивает необходимость сочетания исторических и литературоведческих методов для решения вопроса о том, как представлен тот или иной персонаж в историческом сочинении.

Несмотря на возросший интерес к изучению писательского мастерства Фукидида, анализ способов изображения персонажей в его «Истории» как отдельная проблема по-прежнему не привлекает достаточного внимания ис

29 Кузнецова Т.И., Миллер Т.А. Античная эпическая историография. Геродот, Тит Ливий. М., 1984.; Кузнецова Т.И. Техника исторического повествования Тита Ливия // Поэтика древнеримской литературы. Жанры и стиль. М., 1989. С. 224-242; Гимадеев Р.А. Некоторые аспекты становления жанра греческой историографии («Музы» Геродота). Авт. дисс. . кандидата филологических наук. М., 1995; History as Text: the Writing of Ancient History./ Ed. by A. Cameron. Chapel Hill; London, 1990.

30 Connor W.R. Thucydides. Princeton, 1984; Hornblower S. Narratology and Narrative techniques in Thucydides // Greek Historiography. Oxford, 1994. P. 131-166; T.C.B. Rood. Thucydides: Narrative and Explanation. Oxford, 1998. Примеры см. ниже в диссертации. следователей. Как можно видеть из данного выше обзора, их внимание сосредоточено либо на анализе литературной стороны труда Фукидида в целом, либо на изображении отдельных персонажей. Так, в сборнике «Характеристика и индивидуальность в греческой литературе» (1990 г.) нет ни одной статьи, посвященной историческим сочинениям32. Насколько удалось выяснить, за последние годы не появилось работ, рассматривающих различные приемы изображения персонажей у Фукидида в их совокупности и взаимосвязи, тогда как на материале других историков: Геродота и Тацита

33 подобные исследования уже имеются . Таким образом, проведение комплексного анализа способов изображения персонажей в «Истории» Фукидида представляется несомненно актуальным.

Следует подчеркнуть, что данная работа не ставит целью определить степень исторической достоверности фукидидовского изложения, но лишь проанализировать один из элементов его повествовательной техники - приемы изображения персонажей, которые играют вспомогательную роль с исторической точки зрения, но в то же время являются важным структурным элементом литературного произведения.

Здесь уместно будет привести одно из определений персонажа как «се

34 рии последовательных появлении одного лица в пределах данного текста» . Очевидно, что персонаж обладает определенной структурой, и его изображение складывается из ряда компонентов. Эпический род литературы, к которому можно отнести и историографию, располагает большими возможностями для разного рода характеристик персонажа. Уже у Гомера можно видеть сочетание описательного и драматического способа характеристики: показ рядом с изображением сложного психологического процесса. Многообразному содержанию исторического сочинения соответствует многообра

31 Gribble D. Alcibiades and Athens. A Study of the Literary Presentation. Oxford, 1999.

32 Characterization and Individuality in Greek Literature / Ed. by C.B.R. Pelling. Oxford, 1990.

33 Daitz S.G. Tacitus' Technique of Character Portrayal //AJPh. 1960, vol. 81.1. P. 30-52; Юхнявичене H.A. Образ государственного деятеля в «Истории» Геродота. Дисс. Л., 1983.

34 Гинзбург Л.Я. О литературном герое. Л., 1979. С. 89. зие форм повествования, включающее рассказ, описание, характеристику, речь. В произведениях этого рода «персонаж явлен нам не только непосредственно, в изображаемых действиях, но и в авторских описаниях, рассужде

35 ниях, комментариях» .

Необходимо учитывать, что в античности проявляли интерес к индивидуальному прежде всего как к проявлению общих качеств, поэтому степень индивидуализации оказывалась незначительной. Д. Гриббл выделяет следующие типы индивидуализации: персонаж как обладающий общими для всех качествами в высшей степени (количественная характеристика), как л/г обладающий особыми качествами (качественная характеристика) .

Для понимания греческого подхода к характеру и характеристике важно привлечение теории красноречия и ораторской практики. Передача внутреннего состояния человека в античном искусстве долгое время ограничивается определенными схемами, своеобразными штампами. Усиливающаяся роль портрета на протяжении V в. до н.э., стремление создать портреты исторических лиц в литературе и произведениях изобразительного искусства может считаться проявлением постепенно возрастающего интереса к конкретной личности37.

Изучение характеристики в литературном произведении, конечно, не должно рассматриваться ни как нечто единое и однородное, ни как отдельное от изучения остальных сторон литературного произведения. Наиболее очевидным представляется рассмотрение того, что может быть названо «маркерами характера»: характеризующие речи, поступки персонажей, значимые замечания о них рассказчика или других персонажей. Также важно изучение того, каким образом характер включен в форму и структуру литературного произведения как единого целого. Напомним, что историческое

35 Мартьянова С.А. Образ человека в литературе: от типа к индивидуальности и личности. Владимир, 1997. С. 51; Хализев В.Е. Ук. соч. С. 172.

36 ОпЬЫе В. Ор. с к. Р. 7. сочинение не имеет цели изложить ряд не связанных между собой событий, чтобы осветить жизнь какого-либо лица; напротив, события связаны, а история отдельного человека оказывается набором разрозненных сведений. ;

Уже у Геродота (ок. 484 - 425 гг.) присутствуют все способы, которые в дальнейшем используются для изображения персонажей не только в греческих, но и в римских исторических сочинениях: действия, речи и замечания самого историка: а) рассказ об их поступках, явившихся причиной тех или иных событий; б) речи, которые служат комментарием к излагаемым событиям и раскрывают мотивы поступков персонажей, в) краткие замечания оценочного характера (прямая характеристика персонажей).

Фукидид, продолжая традицию Геродота, предпочитает выражать свою позицию косвенно: 1) в речах он приводит доводы разных сторон и рассматривает таким образом каждый вопрос с противоположных, порой взаимоисключающих точек зрения; 2) в описательных частях он сообщает факты без комментариев со своей стороны, предоставляя читателю самому делать выводы. Тем не менее в его повествовании обязательно содержится оценка, выраженная как эксплицитно, оценочными словами, так и путем

38 описания поступков действующих лиц .

Итак, в данной работе рассматривается повествовательная структура «Истории» Фукидида и приемы изображения персонажей в разных ее частях: в повествовательных (прямая и косвенная характеристики), в том числе в отступлениях (экскурсах), не связанных с основной сюжетной линией, и в речах. Предполагается провести комплексный анализ, сочетающий исследования лексики с изучением сюжетно-смысловой организации текста, что позволит установить формы зависимости между персонажами и композицией произведения.

37Горбунова К.С. Художественные приемы аттических мастеров-рисовальщиков 6-4 вв. до н.э., применяемые ими для передачи внутреннего мира человека // Проблемы античной истории и культуры. Ереван, 1979. С. 39-44.

38 См. Вольф Е.М. Функциональная семантика оценки. М., 1985. С. 208. ,„

16

Вышеизложенным обусловлена и структура диссертации: в каждой из трех глав последовательно рассматриваются прямая характеристика персонажей, их речи и описание их действий. В приложении представлены: 1) список авторских замечаний, содержащих характеристику персонажей (к первой главе); 2) список речей, рассматриваемых во второй главе; 3) таблица, показывающая распределение риторических фигур по речам персонажей (ко второй главе); 4) список причастий, использующихся для мотивировки действий персонажей (к третьей главе).

Заключение научной работыдиссертация на тему "Принципы изображения персонажей в "Истории" Фукидида"

ЗАКЛЮЧЕНИЕ

1. Фукидид подчеркивает важность правильного изложения исторических фактов на основании внимательного исследования нескольких источников в ущерб занимательности для читателей (1.22). Тем не менее его произведение представляет историческую реальность художественно освоенной и преображенной. Соединение драматических и научных принципов видно в структуре истории, где исторический анализ сочетается с художественной обработкой отдельных эпизодов. События и участники Пелопоннесской войны оказываются не только историческими фактами и лицами, но и единицами словесно-художественного мира, персонажами произведения, а способы характеристики персонажей показывают разнообразие используемой Фукидидом повествовательной техники.

2. Основным средством характеристики персонажей является описание действий. Повторение стандартных эпизодов (сражений, походов, народных собраний) позволяет проводить сопоставление на основе аналитического параллелизма. Прямая характеристика и речи, таким образом, лишь уточняют образ персонажа, складывающийся из описания его поступков, или оказываются изолированными, никак не связанными с остальным повествованием.

Материал довольно скудной лексики, использованной в прямых характеристиках персонажей, позволяет сделать вывод о том, что интерес Фуки-дида направлен на внутренний облик персонажей: портретные детали полностью отсутствуют. Историк фиксирует свое внимание преимущественно на положительных качествах человека, в первую очередь на умственных способностях.

Организация текста речей способствует индивидуализации персонажей: различия выявляются на уровне содержания и стиля, что выражается в преобладании определенных аргументов и средств словесной образности в речах разных персонажей.

3. Выделяются следующие варианты сочетания способов изображения персонажей: а) использование только одного из них (речи, прямой характеристики или описания действий); б) речь предшествует описанию действий (речи полководцев перед сражениями с изложением их плана); в) речь служит объяснением прямой характеристики, данной самим Фукидидом, в этом случае в речах раскрываются те качества, на которые он указывает; г) рассказ о поступках персонажей служат подтверждением прямой характеристики; д) использование трех указанных способов на протяжении всего повествования (Никий, Брасид, Алкивиад и др.).

4. Проведенный анализ позволяет произвести рубрикацию персонажей «Истории» Фукидида, взяв в качестве критерия степень их индивидуализации: а) персонажи Фукидида являются прежде всего жителями того или иного полиса и, следовательно, им свойственны определенные «полисные» особенности. У Фукидида противопоставлены афиняне и спартанцы как эксплицитно, в авторских характеристиках, так и в описании действий по параметрам красноречия и темперамента (активность/ медлительность); б) речи персонажей служат средством классификации по принадлежности к той или иной политической группировке (демагог / политик умеренных взглядов); в) описание действий персонажей позволяет судить о последних прежде всего как о носителях определенных профессиональных качеств (полководцы); г) сочетание всех вышеупомянутых средств характеристики позволяет придать персонажам индивидуальные черты.

5. Каждый из этих способов соотносится с определенным типом композиционного построения текста Фукидида. Описание действий тяготеет к синхронной точке зрения (временная дистанция между событием и рассказом о нем отсутствует) и соответствует временному типу композиции. Прямая характеристика почти всегда является ретроспективной: действие персонажа и авторская оценка разделены во времени. Экскурсы и речи относятся к логическому типу композиции: между ними и остальным повествованием связь причинно-следственная. Сочетание разных временных "точек зрения" на персонаж влечет за собой непоследовательность в его изображении.

В результате преимущественного использования Фукидидом приема контраста выстраивается сложная система взаимных со- и противопоставлений персонажей, одно из проявлений «агонистичности» стиля Фукидида. Это сопоставление может быть прямым (парная характеристика, парные речи) или представленным как драматическое взаимодействие, посредством ассоциативных связей между различными элементами текста, подкрепленных лексическими соответствиями (прямая характеристика, речи, действия).

Таким образом, именно контраст оказывается основным средством индивидуализации в «Истории» Фукидида. Так, через сравнение с другими политиками, создается образ Перикла - «идеальный образ лидера и подлинного государственного человека, строго ограничивающийся лишь теми чертами, которые принадлежат к сущности политика»1.

6. Писательская техника Фукидида неотделима от его философских воззрений. Исследуя причины кризиса Афинского государства, он формулирует всеобщий и постоянный закон, которому подчиняется политический процесс, - единство и неизменность человеческой природы и, как следствие этого, повторяемость событий. Способность понимать и предвидеть их - это, по Фукидиду, наиболее важное качество политика. С центральными темами произведения: ролью личности в истории и закономерностями человеческого

1 Йегер В. Пайдейя. Воспитание античного грека. Т. 1. М., 2001. С. 465.

130 поведения - тесно связана система персонажей: посредством их характеристики Фукидид показывает постоянство законов политического развития.

Все сказанное выше, как представляется, показывает необходимость дальнейшего литературоведческого исследования греческой и римской исторической литературы во всем разнообразии ее форм для более ясного и точного понимания путей, которыми следовали древние при написании истории.

Список научной литературыОсипова, Ольга Владимировна, диссертация по теме "Классическая филология, византийская и новогреческая филология"

1. Dionysii Halicarnassei quae exstant, voll. 5-6. / Ed. H. Usener et L. Radermacher. Leipzig: Teubner, 1899-1926.

2. Jacoby F. Die Fragmente der griechischen Historiker. 15 Bände. Leiden: Brill, 1969-1995 (1957-1964).

3. Carmina epigraphica Graeca saec. VII-V. / Ed. P.A.Hansen. Berlin; New York: De Gruyter, 1983.1. Переводы

4. Аристотель. Риторика, книга III. / Пер. С.С. Аверинцева. // Аристотель и античная литература. М.: Наука, 1978. - С. 164-229.

5. Дионисий Галикарнасский. Письмо к Помпею. / Пер. О.В. Смыки. // Античные риторики. М. : Изд-во МГУ, 1978. - С. 222-233.

6. Геродот. История в девяти книгах. / Пер. Г.А. Стратановского. М.: Ладомир, 1999. Ксенофонт. Греческая история. / Пер. и коммент. С.Л. Лурье. - СПб.: Алетейя, 2000.1. Индексы и словари

7. Bétant Е.А. Lexicon Thucydideum. Voll. I-II. Hildesheim: Olms, 1961 (= Genève, 18431847).

8. Essen M.H.N. Index Thucydideus. Berlin: Weidmann, 1887.1. Исследования ,

9. Аверинцев С.С. Древнегреческая поэтика и мировая литература. // Аверинцев С.С. Риторика и истоки европейской литературной традиции. М.: Школа «Языки русской культуры», 1996.-С. 146-157.

10. Аверинцев С.С. Жанры как абстракция и жанры как реальность: диалектика замкнутости и разомкнутости. // Аверинцев С.С. Риторика и истоки европейской литературной традиции. М.: Школа «Языки русской культуры», 1996. — С. 191-219.

11. Аверинцев С.С. Плутарх и античная биография. К вопросу о месте классика жанра в истории жанра. -М.: Наука, 1973. -278 с.

12. Аверинцев С.С. Риторика как подход к обобщению действительности. // Аверинцев С.С. Риторика и истоки европейской литературной традиции. М.: Школа «Языки русской культуры», 1996.— С. 158-190.

13. Армина С.Т. Язык «Истории» Фукидида как синтаксическая проблема. // Вопросы классической филологии. Вып. 12. - М.: Изд-во МГУ, 2002. - С. 215-231.

14. Бенвенист Э. Словарь индоевропейских социальных терминов. / Пер. с франц. М.: Прогресс-Универс, 1995. -456 с.

15. Вольф Е.М. Функциональная семантика оценки. М.: Наука, 1985. - 228 с.

16. Гаспаров M.J1. Античная риторика как система. // Гаспаров M.JT. Избранные труды. Том 1. О поэтах. М.: Школа «Языки русской культуры», 1997. - С. 556-590.

17. Гаспаров M.JI. Поэзия и проза поэтика и риторика. // Гаспаров M.JI. Избранные труды. Том I. О поэтах. - М.: Школа «Языки русской культуры», 1997. - С. 524-555.

18. Гимадеев P.A. Некоторые аспекты становления жанра греческой историографии («Музы» Геродота). Авт. дисс. . кандидата филологических наук. М., 1995. - 16 с.

19. Гинзбург JI. О структуре литературного персонажа. // Искусство слова. М.: Наука, 1973. - С. 376-388.

20. Гинзбург Л.Я. О литературном герое. Л.: Советский писатель, 1979. - 222 с.

21. Гинзбург Л .Я. О психологической прозе. Л.: Художественная литература, 1977. - 443 с.

22. Горбунова К.С. Художественные приемы аттических мастеров-рисовальщиков 6-4 вв. до н.э., применяемые ими для передачи внутреннего мира человека. // Проблемы античной истории и культуры. Ереван, 1979. - С. 39-44.

23. Григорьев В.П. Поэтика слова. М.: Наука, 1979. - 343 с.

24. Доватур А.И. Аристотель и история. // ВДИ. 1978, №3. - С. 3-10.

25. Доватур А.И. Повествовательный и научный стиль Геродота. Л.: Изд-во ЛГУ, 1957. -201 с.

26. Долинин К.А. Интерпретация текста. М.: Просвещение, 1985. - 288 с.

27. Есин А.Б. Стиль. // Введение в литературоведение. Литературное произведение: Основные понятия и термины. М.: Высшая школа, «Академия», 2000. - С. 350-363.

28. Зайцев А.И. Заговор Килона. // Античный мир: Проблемы истории и культуры. СПб.: Изд-во СПбГУ, 1998. - С. 57-68.

29. Зельин К.К. Из иностранной литературе о Фукидиде. // ВДИ. 1950, №4. - С. 114-122.

30. Исаева В.И. Античная Греция в зеркале риторики: Исократ. М.: Наука, 1994. - 255 с.

31. Йегер В. Пайдейя. Воспитание античного грека. / Пер. с нем. А.И. Любжина. М.: Греко-латинский кабинет, 2001. - 593 с.

32. Карпюк С.Г. Гипербол, «человек негодный». // ВДИ. 1998, №4. - С. 142-156.

33. Карпюк С.Г. Никий: доблесть политика. // ВДИ. 1994, №3. - С. 38-57.

34. Коллингвуд Р. Дж. Идея истории. Автобиография. / Пер. с англ. Ю.А. Асеева. М.: Наука, 1980.-485 с.

35. Кузнецова Т.И. Историография и риторика: речи в «Истории от основания Рима» Тита Ливия. // Взаимосвязь и взаимовлияние жанров в развитии античной литературы. М.: Наука, 1989. - С. 203-229.

36. Кузнецова Т.И. Техника исторического повествования Тита Ливия. // Поэтика древнеримской литературы. Жанры и стиль. М.: Наука, 1989. - С. 224-242.

37. Кузнецова Т.И., Миллер Т.А. Античная эпическая историография. Геродот, Тит Ливий. -М.: Наука, 1984,-213 с.

38. Лихачев Д.С. Поэтика древнерусской литературы. М.: Наука, 1979. - 352 с.

39. Лихачев Д.С. Человек в литературе Древней Руси. // Лихачев Д.С. Избранные работы. Т. 3. Л.: Художественная литература, 1987. - С. 3-164.

40. Логический анализ языка. Образ человека в культуре и языке. / Отв. ред. Н.Д. Арутюнова, И.Б. Левонтина. М.: Индрик, 1999. - 424 с.

41. Лосев А.Ф. Античная философия истории. Спб.: Алетейя, 2000. - 256 с.

42. Лосев А.Ф. Гомер. М.: Молодая гвардия, 1996. - 400 с.j;

43. Лосев А.Ф. История античной эстетики. Итоги тысячелетнего развития. Кн. 2. М.: Искусство, 1994. - 604 с.

44. Лосев А.Ф. История античной эстетики. Ранняя классика. М.: Ладомир, 1994. - 583 с.

45. Лосев А.Ф. История античной эстетики. Софисты. Сократ. Платон. М.: Ладомир, 1994. 714 с.

46. Лосев А.Ф. Проблема художественного стиля. Киев: Collegium, Киевская Академия Евробизнеса, 1994. - 288 с.

47. Лотман Ю.М. Структура художественного текста. М.: Искусство, 1970. — 383 с.

48. Ляпунов Ю.С. Из наблюдений за стилем речей Фукидида. // ЖМНП. — 1916, ч. 66, ноябрь. С. 399-437.

49. Мартьянова С.А. Образ человека в литературе: от типа к индивидуальности и1. J-.личности,- Владимир: Изд-во Владимирского гос. пед. университета, 1997. 121 с.

50. Мартьянова С. А. Формы поведения как литературоведческая категория. // Литературоведение на пороге XXI века. Материалы международной научной конференции. -М.: Рандеву-АМ, 1998. С. 194-199.

51. Миллер Т.А. Доаристотелевские учения о словесном искусстве. // Аристотель и античная литература. М.: Наука, 1978. - С. 24-64.

52. Оранский В.В. Вопросы права (Slkt|, бькаю?) и интереса в эпоху Пелопоннесской войны по Фукидиду. // УЗ МГПИ. 1942, т.28, вып. 1. - С. 177-185.

53. Падучева Е.В. Язык художественной литературы как предмет лингвистики. // Падучева Е.В. Семантические исследования. М.: Школа «Языки русской культуры», 1996. - С. 198-220. •

54. Паршиков А.Е. О некоторых тенденциях в фукидидовской литературе (Фукидид и Афинская держава). // ВДИ. 1971, №2. - С. 148-157.

55. Поляков А.Н. Принципы просопографии у Плутарха. Авт. дисс. . кандидата филологических наук. М., 1990. - 16 с.

56. Роде П.Дж. В защиту греческих историков. / Пер. с англ. В.Р. Гущина. // Античность и средневековье Европы. / Под ред. И.Л. Маяк и А.З. Нюркаевой. Пермь: Изд-во Перм. гос. ун-та, 1994.-С. 14-31.

57. Сахненко Л.А. Греческая социально-политическая лексика периода Пелопоннесской войны. // Филологические науки. 1978, № 6. - С. 105-112.

58. Сахненко Л.А. Демагог Клеон. // ВДИ. 1991, №4. - С. 71 -81.52